Мы с мамой смотрели, как они тушат, и вдруг к нам кто-то в дверь стал стучать. Мама говорит: — Войдите! И пошла отворять. Пришёл какой-то дядя незнакомый и стал просить, чтобы мы ему пожар показали. А то от него не видно. Дядя сказал, что очень большой дом горит и очень сильный пожар. А пожарных приехало много-много, и они уже двух мальчиков вытащили из дома. И одну тётю. И по лестницам снесли вниз. А то бы они все сгорели. Один мальчик обжёгся, только не очень. И «скорая помощь» увезла его в больницу. Там его лечить будут. Он ручку обжёг. А потом огонь перестал, а только один белый дым шёл из окон. И милиционер пустил трамваи ехать. А их много стояло. Целый поезд. Длинный-длинный. Дядя говорит: — Ну, уже потушили. И ещё говорит: — Извините. И ушёл. А я всё не хотел с окна сходить и смотрел в окно, как дым идёт. Мама говорит: — Ты ещё в окно вылетишь. Сейчас же сойди. А потом вот что было: мы с мамой пошли, и я не знал, куда. Мы опять на лифте ехали, и мама сказала лифтёру: — В самый низ, пожалуйста. И мне опять было страшно на лифте, потому что когда вниз едешь, то кажется, как будто немножко падаешь. А потом лифтёр открыл двери, и мы с мамой пошли на улицу. Все пожарные уже домой ехали, и не очень скоро. Это на пожар они со всей силы едут, а то всё сгорит, пока доедут. А домой они понемножку едут. |