Последний поцелуй

Со школы мама встретила меня на пороге.

— Умер папа, его сейчас моют, пойдём к Сережке, чтобы не мешать. — Я и сам бы выскочил за дверь, так как боялся покойников до ужаса и мама это знала. — Перекуси и сделай уроки, сегодня ты будешь ночевать у Сергея, а завтра в школу не ходи, будем хоронить отца.

Сергей на два года младше меня, но мы дружили, когда не ссорились. Иногда мы с Костей, моим ещё одним другом, соседом одногодкой, привлекали Серёгу в свою компанию, его было легче уговорить на мелкую шалость. Как поётся в одной Одесской песне — и каждый день меняя Яшу на Абрашу, она сводила женихов с ума, так и я тасовался между двумя друзьями.

Мне было жутко интересно посмотреть на папу, но мне одному было страшно заходить в квартиру, хотя в неё постоянно входили и выходили люди. Отец, когда ещё не был на пенсии, работал Главным Инженером льнокомбината, его знали и уважали почти все работники комбината, а это многотысячный коллектив, поэтому нескончаемом ручейком приходили люди проститься.

Друзей уговаривать не пришлось, им самим было интересно. Еле пробились в первый ряд. Папа лежал на каком-то щите покрытым шторой, установленный на двух табуретках, гроб привезли только на завтра перед самым выносом тела. Серёжка сжался и весь дрожал, похоже он боялся покойника ещё больше меня. Лицо у папы пожелтело и заострилось.

В подъезде кто-то что-то уронил с громким хлопком и Серёга рухнул на пол лишившись чувств. Мы с Костей чуть сами не умерли за компанию от страха. Соседи подхватили малахольного и вместе с нами депортировали смельчаков в соседнею квартиру. Сергея нашатырь быстро привёл в чувства, но друзья до похорон ко мне больше ни ногой.

Назавтра погода была под стать настроению, целый день шёл мелкий, противный, холодный октябрьский дождь. Привезли гроб, отца переложили в него и были готовы через окно сразу поставить гроб на машину. Директор льнокомбината Семёнов, вместе с мамой решил немного подождать, а вдруг с Московского поезда приедет первая жена и взрослые дети отца, мама ещё вчера дала телеграмму в Москву. Но никто не приехал.

Видя моё состояние, мама обняла меня и сказала:

— Есть верная народная примета, если сразу перевернуть табуретки, на которых стоял гроб, когда его вынесут и все уйдут из помещения, то покойников бояться больше не будешь ни когда. И вот наступил момент, когда отца через окно поставили прямо на машину покрытую коврами и все ушли, я как очумелый с грохотом пугая сам себя перевернул первую табуретку, неимоверным усилием остатками воли заставил себя перевернуть вторую табуретку. От страха хотелось сигануть в открытое окно, но понимая, что примета может не сработать, я из последних сил заставил себя пулей пронестись через тёмный коридор и выскочить на улицу. Не знаю, как сердце вынесло такую пытку.

Но это был не последний стресс на сегодня. Уже все речи сказаны, люди промокли и замёрзли, настала пора заколачивать гроб, мама нагнулась и поцеловала отца в лоб. Пришло время эту процедуру повторить мне, а я не мог себя заставить прикоснуться к покойнику губами и от этого мне было так стыдно, мне казалось, что все смотрят на меня и осуждают. Мама среагировала мгновенно, вложила мне в руку свой носовой платок и шепнула поцелуй через платок, подтолкнув меня к гробу.

Не сработала примета, я ещё лет десять боялся покойников, пока не пришло понимание, что жизнь вредная штука, непременно ведущая к смерти. Но это не повод бояться её, с годами начинаешь понимать, а к старости и ожидать её как избавления от всех земных грехов.