Его пытали долго летней ночью,
Он не кричал, а ведь хотелось очень.
Спина…пятно от шомполов и ран,
Ни слова не промолвил партизан.
Его, еще мальчонка, на кусочки рвали,
Под ногти иглы раскаленные втыкали.
Скажи, дурак, и врач излечит боль:
«Кто склад поджег, кто был с тобой?
Ребенок не участвует в сраженьях,
Ведь это перед Рейхом преступленье.
Я, как смотрю, не ладим мы с тобой,
Придется обвенчать тебя с петлей».
Фашист орал и зло прикладом бил,
Вдруг пленник не спеша заговорил:
«Гад, знаешь, смерть мне не страшна,
Не для тебя идет священная война.
И смертью близких больше не пугай,
Сожгли в сарае их в цветущий май.
А я за них и половины не вернул…»
Каратель сапогом мальчишку пнул,
Срываясь в крике, так визжит свинья:
«В петлю живым! Нет, принести огня!»
Огонь испуганно ребенка обнимал,
А юный патриот по-прежнему молчал,
Его держала на руках родных земля
И он не чувствовал страданий и огня,
А сколько их детей не отдала война.
Минута памяти и плачет тишина,
А если враг внезапно снова нападет,
То на защиту встанет каждый патриот.
Народ страны моей врагом не покорен,
Война осталась тяжкой памятью времен
И чтобы дальше свой покой беречь,
Мы держим наготове острый меч. Сергей Качанов-Брандт, 20.03.2015 |