Часть вторая А где ты видел чертенка с крылышками? Четвертое Условие Самого Последнего Правила гласит: «Если маленький чумазик случайно чем-то помог человеку, сделал нечаянно добро — приказом Великого Ужасного Пекла он навечно лишается звания Пакостника, немедленно исключается из школы и навсегда вычеркивается из списка Рода, постоянно вредящего человеку» (Учебник для чертят младшего школьного возраста «Пакости в радость», 31 страница). — Нет, не разучился. Я нечаянно звезду с верхушки ёлки уронил. И она … она разбилась. Через час наступит Рождество, соберутся вокруг ёлки дети, но без звёздочки праздника уже не будет. Служитель добра вдруг горько расплакался, неумело вытирая большие крупные слезинки своими белоснежными крылышками. — Так уронить-то её я должен … Не договорил до конца чертенок и замолчал на секунду. — Плакать перестань, подумай лучше, где замену найти можно. Ангелочек убрал свои крылышки от зареванного личика. Его голубые глазки загорелись надеждой. — Есть одна звездочка, есть. Но она хранится в огромном сундуке у твоего родича, Страшного черта — смотрителя Ужасного Пекла. Это Вифлеемская звездочка, которую смотритель сразу же с неба в пекло утащил, когда волхвы нашли путь к яслям новорожденного. Он ее спрятал во тьму, чтобы не произошло повторение всемирного великого чуда — рождение еще одного сына божьего. Каждую тысячу лет восходит Вифлеемская звезда на небосводе, сообщая окружающему мирозданию об этом событии. Я так спешил принести весть на землю, что разбил неосторожно звездочку и Рождество… Ангелочек не договорил, а принялся опять за свое, тихонько всхлипывать и жалобно плакать. — Да перестань ты сырость разводить! Лучше скажи, что я получу, если помогу тебе. — Я тебе….. как другу, отдам свои серебряные крылышки насовсем. Чертенок опешил: — Слова вырвались, их уже не поймаешь, не вернешь назад. А дело это явно пахнет керосином. Где это видано, чтобы он, не самый худший ученик, нарушил славные традиции и правила, помогая этому беспомощному плаксе, а взамен за это дело ему еще какие-то крылышки дадут. Так выгонят же из класса, а может и вообще звания чумазика лишат. Позор для семьи какой. Но что-то очень тронуло маленького пакостника и он, отвернувшись, чтобы не было видно, как дрогнул его голос, произнес: — Разве ты сам без крылышек летать сможешь? Ангелочек тяжело вздохнул: — Без крылышек вообще-то никто не летает. И если их у меня не будет, я тоже не смогу. Буду потом дальше по земле ходить. Обычный маленький мальчик. — А мне-то твои крылышки зачем? У меня рожки и хвостик есть. Где ты видел чертенка с крылышками? Может быть, в вашем небесном хозяйстве для меня что-нибудь полезное найдется? Сапожки какие-нибудь теплые. А то зимой очень уж копытца мерзнут. — Найдем тебе сапожки, курточку и даже, если надо, шапку меховую. Главное успеть к назначенному сроку — звездочку на ёлку водрузить. Есть у тебя какой-нибудь план? Через несколько минут перед входом в ужасное пекло стояли два маленьких чумазика. Один почему-то очень сильно отличался от второго, скорее всего своими голубыми глазами. И рожки его почему-то были сдвинуты набок (хотя в таком возрасте проказливые чертята теряют свои рожки и зарабатывают свои шишки). Лица маленьких чумазиков были перепачканы свежей грязью и самодовольно светились. — Вижу по вашим мордашкам, что в канун Рождественской ночи вы уже успели набедокурить и насолить людям, — громко произнес Смотритель пекла — Мне отчитываться о ваших проказах не надо…Проходите… Расскажете всё своему наставнику. Плохиши шустро проскочили в распахнутые ворота. Один из них не сильно ударился плечом о ручку дверей. Смотрителю показалось, что на его спинке вспыхнуло небольшое белое пятнышко. Может быть, это был лунный лучик, осторожно коснувшийся своим внимание чертенка. Старый черт протер замусоленной в саже ладошкой свои воспаленные глаза. Тысяча лет на одном месте — большой срок для любого черта. Пора видно смотрителю уже собираться на пенсию, раз что-то непонятное чудится. Сергей Качанов-Брандт, 08.02.2015 |