Хрустальная Ночь

Замызгана страхом винная лавчонка,
Зловещие тени склонились над ней.
Две желтых звезды на оконной ставенке
И свастика пляшет с дыханьем огней.
На мостовой пятна жертвенной крови,
Голодные своры снующих собак
И вопль старика: «Так не можно, панове», —
Как липкая лента, с отчаянием страх.
Разбитые стекла в огромной витрине,
Размытые тени никчемных людей.
Год 38-ой, Берлин, маслом картина,
Один из шедевров — эстамп, акварель.
Страх требует жить до начала погрома,
Ведь жертвы еще никуда не бегут,
И руны в петлицах с величием новым
Раздавят без слова, унизят, сотрут.
Мундир офицерский, скрещенные кости,
До злата чужого наци страстно охоч.
Как кобра, шипя, в человеческом росте,
Вползает под крыши Хрустальная Ночь.

Сергей Качанов-Брандт, 08.07.2015