Париж покрылся весь весенней легкой пеной,
Но радость не услышит левый берег Сены.
А если точным быть, то недра грязных подземелий,
Где стены сложены костями славных поколений.
Здесь захоронены Дантон, Кольбер, Перро, Батист,
А с ними — Робеспьер, Паскаль… Да здравствует Париж!
Кто был когда-то для народа чем-то очень ценным,
Теперь костями в стену лег по левый берег Сены.
А ведь все начиналось, как в учебнике обычном —
В каменоломнях добывали известняк поди отличный.
С годами вытащив великое количество парод,
Над пустотой завис Сен-Жак и Люксембургский сад.
Служители церквей пещеры применяли под подвалы,
Хранить тяжелое вино в усопших храмах Славы.
За тяжкий этот грех, но говорят за многое другое,
Вошла в Париж вдруг смерть с Бубонною Чумою.
Сложив в одну могилу, как в бездонную копилку,
Прах сотен мертвецов, проткнув огромной вилкой.
Души невинных в котле под подливкой пикантной
И песен никто не поет, ни молитв поминальных.
Место для вечного отдыха и для пустых сновидений
Покрылась нарывами смрада, остатками испражнений.
От сладкого трупного духа вокруг скисало молоко,
Париж тогда решил: «Не хоронить, а прятать глубоко!»
И каждый год теперь парит злой ветер перемен,
Туристы из различных стран идут смотреть на тлен.
Метро «Денфер Рошро», там слева главный вход,
Там под землею в тишине есть даже свой приход.
Там под землею в тишине мир сложен из костей,
Возведены престолы мертвые не только для людей.
Кто был когда для народа чем-то очень ценным,
Теперь костями в стену лег под левый берег Сены.
Ничто не будет вечным под неполною луной,
Крепеж надежный съеден за года протухшею водой.
Которая с костями каждый год стремится выше,
Бог даст — дойдет она до улиц импозантного Парижа. Сергей Брандт, 28.05.2014 |