Лишь Смерть владеет этим царством снов:
Все тлеет здесь — и люди, и природа.
И даже камень умирать готов,
И даже звезд кругом следы ухода. Где те певцы младые, кого мир
Превозносил, казалось, так недавно?
В могиле тлеет бытия кумир,
Окончив жизнь позорно и бесславно. Где этот мира юный полубог,
Что собирал сто тысяч вседосужих?
Где эта месса подле его ног
Нимф молодых, патлатых фавнов дюжих? Где свисты, клики, блицы, шрифт газет
И микрофонов мировая слава?
Здесь Смерть кругом. Здесь молодости нет.
Здесь поступь Смерти и ее держава. Здесь поступь Смерти всюду. Слушай эр
Движенье сфер небесных скрежетанье —
То Смерти шаг, то Смерти слышен серп
Даже в площадки детской щебетаньи. Едва родившись — все обречено.
Мир дураков — он любит от рожденья
Бродить по свадьбам и пирушкам, но
Дурак всяк любит только дом веселья. Люблю ходить в дома, где стон и плач,
Где нищета привычна словно горе.
То дом печали, царство неудач,
Там светит Тьма за окнами как море. Там гроб стоит, лишь свечечкой одной
Чуть освещаем с чтением Псалтири.
Тут — все мертвы! Здесь вечный упокой.
А мраз и хлад как в январе в Сибири. Здесь бродит в окнах миллион теней
Давно умерших, всеми позабытых.
Здесь царство Смерти. Средоточье дней.
Итог страданий, горя и молитвы. Здесь мудрость мира. Средоточье-ночь
И самый центр бездвижимой вселенной.
Стоит здесь время даже, превозмочь
Не в силах звук молитвы сокровенной. Не ад, не рай — долина Смерти здесь,
А для теней — лишь краткая дорога.
Я изучил долины Смерти песнь,
Но ложь слова. Все ложь вне царства Бога. Под мертвым блеском молодой луны
Люблю бродить в лесах еловых, леших,
Скользя снегами мертвой стороны
При свете звезд, давным-давно сгоревших. | 