Работяги Много дела у путла: он качал колокола,
Облизал все купола и то видно с похмела. Стала жизнь уж не мила, злоба калит до бела.
Не идут они дела, даже у того трепла. О ленивый ты отдел! Оторвался ты от дел.
Где отдела удила, прям на краюшке стола. Там язык как помело, от него зло помело.
Заходился язык смело, но его в дерьмо смело. С ветром кто боролся смело — ветром там их и смело.
Ох, как ветром помело — языка то помело. Похоть счастьем надели и вокруг все кобели.
Вот такие то дела — от стыда и тьма бела. Много ли от бога дел? Кто там Думой богател?
Нет ну, нет у Бога тел, потому и беспредел. Радость Уважали стариков, Хоть была та дурь веков,
Чтобы ощутить вкус стари — трудятся там кустари. Ночи-ночи утром зреют, Дни созреют за зарёй,
Есть и дни что озоруют, Озаряют ерундой. Тьмой их вонью не закроют, Или прочею мурой.
И на радость долгострою Рожицы, от долга, строй. Расшумелась, как капелла. И крутилась, как юла,
Недоволен был папуля, Визги девок, как пила, Перекинулась кастрюля — Отскочи, как от шмеля,
Вылетай с под струй, как пуля, Начиная всё с нуля. Не окинув простор оком, Не подумав-то о ком.
Поползёшь ты просто раком, От разверзшихся икон. От кривого было трека, Лопнуло штанов трико,
Было-было много смеха, Это был тогда прикол. Оттого кривого трека, Это верно произвол,
Выиграла лишь аптека И продажный тот футбол. И от хитрого их трюка Мы дошли до тупика.
Лишь тасуют факты трюки Потешают чудака. Ражи День ряжен миражем, Заряжен мир ражем.
Мир страждут, а страж ждут. Мир в раже — трюк вражий. Жизнь мира — кумира. Их мера — химера.
Мир ражи — мир кражи. Ум вражий, ум в раже. Маразмы слов разных. От вер тех всех праздных.
Где кражи, да лажи, Картёжи, кортежи. Маразмы — мор, аз мы, Мороз мы — мор роз мы.
И к ражам быть кражам. И кражам вам крах же. Раз Зин Ум разовый — ум роза, вой, прикинулся ты раз совой.
А может, тучкой с гривой, по цвету тёмно-сивой. Ум разовый ты раз завой — поток ты мата грязевой.
Тот брошенный той стервой, ой-ой, что стало с девой! И рот разинь! Вином разит, а он разут, и пьёт бензин.
Возьмёшь ты что-то с мрази — их трюк, как с девой Разин. Что было, там, у мага Зин — исчез и сгинул магазин.
И оттого такие фразы: — Ах, нужно мази этой мрази! И как тебе тот образ Зин: за борт кидает образин?
Как что, он одиозен! А то он просто грозен. Восстал-то этот образ Зин? Босс, очень грозен, у образин.
А то совсем капризен, то у него уж кризис. И это была кара Зин — вот пил тот Ирод керосин.
И рот разинь, кузина — сам царь там был раз, Зина. А Разин то большой разиня. Не смог разнять. И нас разнят.
Ах, так, умри же Зина! Твой ум же не резина. Как относится к рези нам, и что несут те разы нам?
Ну, вот те раз, раз Иннам — претензии к резинам? И что же кризис се и нам!? Не привыкать к эре сынам.
Тут пахнет керосином! Идём путём крысиным. Раз зори И кричу: «Я разорён!» И кричу, я разъярён!
И со всеми я рассорен — мира не растил раз зёрен. «Всех их там ты разори!» — так кричал там раз зори.
Не сади обузы зёрен, в озорной, в стране озёрной! Он нанёс окну урон — злобы дух — его патрон.
Мир пред ним был растворён, но бил клювом, тот, в растр ворон. Уронил лишь перо он, на заснеженный перрон.
В правоте он был уверен: этот мир не рукотворен. Оттого и крик ворон, что борон не знал барон.
И был каждый там проворен. Но тот рок он был коварен. Не в ту строну дан крен и тут клоун прав арен.
То был сплетней мозг проварен. Неумело мир повторен. Счесть вот ли эпох урон, мир дойдёт до похорон.
В нём порядок иллюзорен — верно, он то смехотворен. Уж нашёл дефект вер он — это карканье ворон.
Видно так наш мир позорен, что религии покорен. В небе крик их растворён — видит зритель в растр ворон.
Кто судьбе своей покорен, значит: вырубят по корень. Настежь, верно, растворён мир, который сотворён.
Рукотворен, чудотворен — оттого, видать, коварен. Ну, не смей ловить ворон, от той веры нам урон!
Сеют много злобы зёрен и тот факт уже бесспорен. Налетело со сторон, сколько-сколько сот ворон?
Что и вид их тошнотворен. Не вставляй ты в спицы шкворень! И цирк ими разорён, это видно раз арен.
Нет, конечно, в том сомненья — льют на раны там варенье. Раз купина В свете фар, народ купи — не горит от фар купина.
Фар лучи, конец пути — голос за кустом судьбина. Струн теория, струна, а свет фар, то есть фортуна,
Космоса с ней глубина, там нужна им агентура. Шла от голоса луна, ну, а ночь совсем безлунна.
Бытия то времена! Но подняла ложь знамёна. И бежит попов слюна, верно, после-то салуна.
Логика-то их вредна — той она брехни трибуна. Не сгорит куст в свете фар, сквозь кусты светила фара.
У вер много зла афёр — та купина попам фора. Дней оттаял лжи торос и попов постигла старость.
Уж кустарник тьмы отрос — не спадает веры ярость. Раз лёд — разлёт В стороны враз, всё врозь, все врозь.
И крик: «О, враг — глубок овраг!».
Трусливый драп, в хаосе проб,
старинный драп и казни дробь.
И в небо трап — выносят гроб.
И пот течёт под тканью роб.
Отпетый рок, срок, кувырок,
петля — шнурок во тьму нырок. Нас озари — мечта зари,
позоры зри! И ложь узри!
Жюри — жюри! За жар жары.
Пари от пари Париж ори!
Ведь кара с ним — пропал и мим,
с ним пили грим и пилигрим.
Не объясним! От пантомим
дал пан том им и тем томим. Дал пан том им, для пантомим,
Нёс панты мим — неутомим.
И раз зорь им — мир разорим.
И разорим за раз и Рим.
За раз зараз, беды заказ —
террора газ, противогаз.
Зло чередом, то стыд-стыд дом!
Поняв с трудом — дом со стыдом. Мир злом ведом — тех вер синдром,
ведом вредом — мир станет дном.
И злом ведом земли о, дом!
Ведь там дурдом, кругом Содом.
Нас жалил стыд, нас это злит,
но мозг залит, азы — смыл литр.
Сгорит в печах ли та печаль?
Мир при свечах — тоски печать.
И где тот врач, и где тот враг.
Там Бабий яр — смертей овраг.
Где оберег — не уберёг,
идиллий брег, всё это брех. Раз лом Собралось уз зло узлом в месте заскорузлом.
А народ схватил раз лом и пришёл, настал разлом. И уж в месте этом гнусном и текло зло скоро руслом.
Все мы вместе в месте грустном — надоел забот груз нам. И досталось там раз нам — по местам больным, по разным.
Говорили нам о разном, им раз дали, а раз нам. Рады землям папы росным, да и ядам папиросным.
Лада была и вся в красном. Волю дали вы раз снам. Смерти одр вширь расстели, расписала мразь там стелы.
Ну, за чем же ваша честь, если всё у вас, всё есть. Теперь рэпы негра стили, их среди, ведь, нег растили.
Что вам скажет ваша совесть, может, с перьями сов есть? Раз решим По антуражу — на вас ту ражу!
Слегка на вас нажим и все уже дрожим. Верни же сажу, то вернисажу!
По первое врежь им — здесь правит их режим. И демон тоже на демонтаже!
И страх, и мора жуть, ну что это за чудь? В ажиотаже — адажио тоже?
Ну, выпили чуть-чуть, наверно, это жмудь. Немного куражу — прядёт страх пряжу.
Нас стресс там заряжал. Страх это зоря жал. Знобит страх кожу — пенять на стужу?
Вид-то с наружи же, а может, с нар уже? Покой нарушу, пойду наружу.
Ой, след на этаже. Намёк на это же. Хозяин бешен. И уж без башен.
С ним сало режим, а нас тот гнёт режим. Тьма добрых пашен и день успешен.
Под сплетнями нейрон — нужда со всех сторон. Как мир наш тошен, доклад их точен,
А там торс Машин и нам не до машин. Кто искушён, кто в чём искусен?
Он очень уж паршив — дерьма-то не аршин! У стел бурьян, с души прёт буря.
Коснётся ветер ран, гниёт там ветеран. А степь та бура, дрожит от бура.
А празднует тиран и празднует Иран. Звенит от песен и пир их пышен.
А совести на грош и им режим хорош. Покой нарушим — весь грех снаружи
И был он нерушим, и был он хорош им,
и был он ох большим. Раз сею В зародыше — заря души! Зори достиг взор радости.
Заря дыши, заряд Души. За род пиши: — Прочь гадости! Не уставал, крыл уста вал. Не уставал, выть уст овал.
Короновал так карнавал. Утра навал — у трона вал. Их кругозор и круг озёр! Трубы прост тор — дымит простор.
Характер эр — роль харь — актёр.
Ислам террор, беда — фурор. Он познавал, где поз навал. Стажировал — стаж и ров ал.
И вот овал черкнул о вал… Он горевал — вил горя вал. Певал, плевал — на сорт плевел.
И сам левел, как тот пострел.
Жить уставал — устав вал ал И ревновал, и рёв в навал. Он порывал — пари и вал С пари и вал — всех спаривал.
Пей, заживёт! Пейзажи вот. Зарядишь, ишь, в заряды шиш!? Раз Разведка раз ветка. СОС едка — соседка.
Суть едка объедка. Беседа — беседка. Те метки, для метки И предки, там редки.
Котомки — потёмки, Потомки — подонки. Жизнь мира — химера, Химера — хим. эра.
Курв ражи — кураж и… А к раже и кражи. Пассажи по саже. Про пажа пропажа.
Посажен по сажень. День лажи — день блажи. Прочь крыши! Впрок рыжи!
Кружки и-и кружки. И враки — эль в раке. Не гаже не Га же! Их рюшки и хрюшки.
И стой кость, как стойкость. Вновь злы дни, вновь злыдни. Сны вещи — тьмы клещи. Зла вещи — зловещи,
Измен смерч имён смерть. Их смерьте, их смертью!
Мираж дан — мир граждан. Ад рожи… от дрожи. Разве Нет, разве неразвит? Нерв аз вит, язвит вид.
В бреду же, в беду же, В ходу же, тут тужим. И с ту же быть стуже! А стужа — лёд-лужа.
Из глуши по уши, Баклуши — бок Луши. И гор дым, тем гордым. Актрисы — акт рисы.
Приказы отказы, Отказы от кассы. Кокосы! Кок осы! Нет спасу, нет пассу.
По косы покосы, А косы у кисы. Как кексы мы в сексе. Рефлексы в ромштексе.
Указы у кассы. Отказы и массы. Грешим, а! с режима, Рушима вершина.
Мираж тут, раздут в суть. Под тьмою помои. Развлечь Иль рассказ начать с конца, по желанью мудреца?
Вновь воскресла матрица, она на всё мастерица. Сыпет дней той мошкарою, взялась вера та корою.
Вера карою льнёт к рою, облагая клеветою. На поступок погляжу, не трясу же вас как грушу!
И чего-то бить баклуши, да на большей части суши!? Что там пишут о божках ах! Глянь, те морды на обложках!
— И что пишут там о блошках? — Да, нет пишут-то об ложках. И витают в облаках ах! И беседа их об лаках.
Маникюрах и гуляках, благах вер, попах и дьяках. До коптится дока птица. Ним откроется страница?
Распахнётся ветром книжка, видно, ветра та интрижка. Было много репетиций, много послано петиций.
Мыслей полная светлица, то на что способны лица Ну, а эти оборванцы, там-то, чем набили ранцы?
А вот эти иностранцы, ой тупые, видно, братцы! Напились и пляшут танцы, там испанец на испанце
И британец на британце, да и прочие ирландцы. До чего набрались братцы, не опишешь даже вкратце.
Их бессмысленны зеницы и улыбочка тупицы. Вот смотри, а дома ты, те все, кроют ада маты,
Запиши как компроматы! Может, то дегенераты? Душ тех прошлых вереницы шли в те райские теплицы.
Там принцессы с ними принцы, ну какой тут может принцип? Клон на клон штампует масса: лоботряса к лоботрясу,
Одевают только рясу и Тарасу ту террасу. И икра там водка, пицца! И вставляют палки в спицы!
С дурью протыкают пиццу, чтоб развлечь того тупицу. Разряд Ну, а слаб раз передок и народ тот передох.
Что им то, когда гульба, не слышна ваша мольба. Собралась ворюг гурьба, наболтали короба.
Что народа им судьба, плоть, когда их так слаба. Наши дамы там, да мы — выпускаем в мир дымы.
Среди этой кутерьмы — выбираем кут тюрьмы. Не хватило крепких жил — за меня тот крепкий жил.
А тут жить, значит: тужить, а тут жить, то всех тузить. Грязь в умах и ложь нести, и окажитесь в сети,
Станут кебы как культи, в ад пойдут ваши пути. Разумное лицо Разумное лицо, Из свиты люцифера,
Дано, в конце концов, На крупную афёру. Чьим именем, теперь, Он наречён, молчи ты!
Хоть, нам его терпеть, Уж нету, нету мочи. И жизнь текла, течёт, Не подчиняясь Богу.
В конце то, вот те чёрт! Верить мне не могут. Что полюбил её Святую недотрогу,
Теперь ей что взбредёт Кошмар или рагу? Не пожелай врагу, Проси быстрей подмогу.
Стошнит, поедешь в «ригу» В участок подметут. Просить напрасный труд. Не пожалеют гостя.
Вопят из райских труб Пришельцы на погосте. И в довершенье дней, Творящих воскресенье,
Твори Тебе видней! И пусть придёт спасенье! Рамы (с Песнярами) Ставят в рамки, а нас в рамы. Врём — идём-то и не в рай мы.
И наш это край, наш край и идём мы прямо в рай. Но разбиты в дребезг рамы. Это срамы, лезут с рамы.
Путь то наш, увы, не прям, на пути том столько ям. И от мата те калики — все от злобы просто дики.
Подливали мёду дьяки. Медики — жизнь медяки! Тот же ели мёд гуляки, им завидовали доки.
Ерундят-то мастерски — с выдумкою мастаки. Мы, видать, здесь дали крюки, а там злюки тьмы и глюки.
У судьбы мы на крюке — так прилип стакан к руке. И кагор-то для когорты — верующим в рай — курорты.
И добавьте к увы рок, то судьбы есть кувырок. Тра-та-та и тра-та-та та! Тут всегда большая трата.
И из рода в род он врёт — тот жмот — рот военных рот. Всем дана на это мерка и ярка та мерка ярка.
Здесь есть путаный мирок и тут правит нами рок. Их игра — так это рэкет. И под дудку пляшет рокер.
С фейерверком рёв ракет, и печенье ест «Крокет». Что искать в музее краха! Шли от рок-н-ролла к року.
И тот век, как видно плох, если каждый рокер лох. Дали музе одни крохи — пай со сволочной эпохи.
Жалко только слёзы крох и до стенки то горох. Ранняя осень Вот красный лист срывает осень,
Кому-то станет он ковром,
И кто-то проползёт не спросит,
И кто-то пробежит по нём. Втоптали в грязь листок берёзы.
Он был прекрасен и лучист
И на ветру краснее розы,
Как кровь горячая был чист. И я лечу, как листик в осень!
Пришёл мой час всё холодней.
И кто я был, никто не спросит,
Когда я стану в ряд теней. Рано Когда плоть мозгов постирана, что мы можем пасти рано?
Он же может пасти раем! А мы дурость постираем? Но открыта пасть тирана и открыта пасти рана.
Зализали посты раны, это те посты Ирана. И с Ираком и… и рано, там прошла война Ирана.
И катился сыра ком, недоеденный Ираком. Ком застыл там стариком над пустым, сухим арыком.
Обратись по старину! Не сливай с поста урину! Не тревожь былую рану по надменному Корану.
Да, на лбах кора, а, ну! Разрывает мука рану. Течь свечи — плыть стеарину! Уже полно устье тлену.
Кровь течёт-то с топора. Это дьявола опора, Стоп, пора — ас стопора и арабского террора!
Ха-ха-ха, то сорт тореро, Осло-то сортира эра! Вот и прямо при, и яма — и нет против, них приёма!
Осло это паранойя — иль двуличность пара Ноя. Рань Рань. В тумане парк парит. Чепуху напарник порет.
И излюбленный портрет, пот на майке, солью пор трёт. То подруга вышла с парнем. Спорим! Что при них спор нем!
Не пытайся так упорно смысл и суть искать у порно. Им всегда от пара пет петербуржский парапет.
Не о чём, о том, не споря, шла супружеская пара. И готовит их портреты. И облазил там порт третий.
Будет пред грозой парня и всё, ведь, для того парня! Воздух в бане — клубы пара, по просторам летят, паря,
В бане же душа парит, когда бойко веник парит. И когда хорош напарник — с веником, ну, как ударник.
Почему же зол на пар Ник — разорвал он в пух наперник. Расскажи иди о том Где поток так лился дружно — усидеть, прижиться нужно.
Дом оббитый же фанерой, вам признаться, то не рай. Там не приняли радушно, в коллективе было душно.
Жизнь нам там и стала карой, край тот, превратился в край. Расскажи — иди и там, если веришь ты диетам.
Что опять там быть опятам, не ходи же по пятам. А те пьют, иди, йод там — не скажи же идиотам.
Как же быть с таким отпетым, ведь не надо то пить им. А аббаты, с вер горбаты, там дают хитро обеты.
Сплетни это тир тех ябед — насмотрелся и я бед. Говорят, что от обиды, все сошли с земной орбиты.
И один бит, этим бит, вот таков тут наш дебет. Расскажи, иди об этом, как сражаться с диабетом.
Мир болезнями бомбит — смерть мудрит, там свой, гамбит. Неприятностей бутон — не обременён обетом.
И тебя слегка знобит — на пороге тьма обид. Всё накрылось одним годом, счастье-то там мимоходом.
А он дом, то ада том — сумасшедший видно дом. Чёрти что! Ага, а дом занят бесом, а не гадом.
И где вылетел сам атом — расскажи, иди о том. Расслаблять Не познали уж соль листа — и сгноят они солиста.
Заняли в зале места — знать возносят там как Листа Близко, кажется мечта, но нет гениям там места:
На показ там маета, где в печати много треска. Музыка та прелесть сна и чудна, и так прелестна.
Но та публика пуста! Их реакция несносна. Звук! То в зале храп лица — не разбуди страдальца.
Он так доедет до конца. Пусть, а вдруг то он пропойца! Охра света ты пыльца! Из окна она струится,
Ты спади на наглеца, это ведь-то не больница. Взгляд в два глаза — в два кольца, сонные пустые кольца.
Разбудили стервеца лучики, что со стекольца. Те под звуки бубенца, в зал летят там чуши кольца —
Как не запустить словца разыграть языкотворца. Растр оголи растрогали Крест на куполе много удали. Мысль отдела шла от дела.
Ну, во дочки — пьянь от водочки, Цвет веночки им от ночки. А из девочки прут издёвочки. Чуши ночки — дни одиночки.
Чушь без мерочки, сглаз, с глаз белочки,
Хвастуночка — хвосты ночка. Щепки щепочки — всё до стеночки.
Мозг — тенёчки, в нём звоночки.
Креста стрелочка! — вот припевочка.
Вонь дымочка — костра точка. Вёрстку правила, вот и правила. Хвостом вила, вот и вилла.
Сети сеточка — веры клеточка. Вер се точка! Болот кочка. В крови купана — сплетня с купола. Хулу купала — блеск опала.
Церкви Авели — кровью правили Зло привили, зло при вилле. Рвы От травы-то муравы вышли до плакун-травы.
Насмотрелись лих вы, это больше-то лихвы. И наверно вы правы — не сносить им головы.
Сплетен наплели канвы — всё на кончике молвы. На волнах вы той молвы — мысли скачут, словно, львы.
Не поднять то вам главы! То колдуют там волхвы? Это олухи крестовы — исказители христовы.
Хоть и на язык остры — могут с вас зажечь костры. Ты не выйдешь с этой криви, как душою не криви.
Нервы вам это не рвы! Просто так ты их не рви. Но, считали вы рубли. Ну и что, что вы врали!
От плохой, наверно, доли вы не знали, что вдали. И болели с утра вы, уж познали суть травы.
Кое в чём вы там правы, но вот душу не трави! И об этом люди ль вам — тут рычать как лютым львам?
Не расти ты там трава, все качают там права. Власть гадюка не права и дела её — слова.
Зло вам — не пройти словам. Ум забили головам. Рдеть горя С горя рдеть горя, это видно зря —
Вылезут мозги — ни видать ни зги. Кто там от копыт злоб опыт копит.
Отпет там пиит — зло словами пылит. Мера к ругу, лгу, это зло в кругу.
Не желай врагу — яду то в рагу. Как ты не крути не туда пути!
Кебы как культи страхов ассорти. Блеф от игрока, хитрая рука,
Был лихой пример: принял, как прим, мэр. Свет на то пролей — в суть утоп ролей.
Искры от троллей, как ложь, от вралей. Пасть нам плача ниц на ложь плащаниц.
Асы психбольниц — грёзы небылиц. Пытки тех темниц — нет тут злу границ,
Молча пасть, тем ниц, среди тех темниц. Пасть нам плача, а, на нож палача.
Не видать луча в сетях богача. Жизнь не стоит грош, где добра делёж.
Где кругом та ложь. Мир куда ты гож!? Ну, а мир большой на ушах с лапшой,
Чтоб кривить душой, да мутит враждой. Хочет церковь мзду, тут раздув вражду:
— Вас губить иду — усыплю в аду! И вам тут совет: — Не принять навет!
Ты читай Завет, он с собой зовёт. Реалия Что в мире, только том не водится,
течет прочь времени водица!
И всё уж не узнать! — пословица.
Есть ли терпения крупица!? Накрыла вас крылом бессонница
и мыслей бродит вереница,
Уж знаний, ведь, душа поклонница
и знание души частица. Хватило бы на то здоровьица!
Где глупости идёт граница?
Кругом-кругом-то беззаконница
и вам грозит тюрьма-больница. Ведь злости-то душа невольница,
и мыслей хороших темница.
И мир людей не вольница,
а бесноватых психбольница. Зло радостью не делиться
и молятся недели лица.
На что ещё-то надеяться?
Загнила ведь земля землица. И то не ведомость — неведомость,
а масс тех тёмных та ведомость!
И справедливости-то видимость,
и боссов хитроватых глупость. Как глупость ту вы кланом пестрили,
и там бесились те пострелы.
И вы встречали их оркестрами,
И им от дев-то взгляды-стрелы. А нищета идёт с протестами
и лозунги крича устами,
Одна та за одной петиции
и на углах они постами. Вот возникают оппозиции, ну,
да с высокими постами.
И жулики там правят массами,
те ангельского вида сами. И вот открылись злобы пропасти,
голодные, когда те пасти.
Вина уж крепости не крепости,
ну-ну, а пьянство то напасти. Не с неба к вам гиль права лились и,
и не куда не провалились.
Красны, как рак, и ты права лица,
да чтоб им гадам провалиться! Ревите Вновь ревите, плачьте криви искры!
Уж не стать душе свободной искрою
Улетайте искры, вы же быстры! Искривите Душу искры нови.
Под той ночи злой покровами.
Ох, попортили же людям крови! Искроила искру истерия,
Некрасивая была история —
Власти душит нас деспотия. Искоробили их скоро ковы.
Мир заполнен под завязку ковами,
Вот и годы наши бестолковы. Сказать скоро Были — с короб или?
Наговорили сплетен коробы.
Искоробила иск — эра были. Дней опалы, та то там забота.
Дохнут ли-то от работы роботы?
Им не ставят крылья для полёта. И как веселиться нашей труппе.
Трупами вам не играть как трубами?
То на радость мерзостной Европе, Не мечтал, а мирился с ворами
И оброс этот мир воров сворами.
И священники поют им хорами. Ред кость Напиши хоть строчку! Попади ты в точку.
Напиши нарочно и о том заочно. Что там было точно, напиши ты сочно,
Напиши ты срочно, ну и можно мощно. Льстивые пииты — лести следопыты,
Сонные элиты, так на ложь маститы. Веры эрудиты, тати и бандиты,
Злобой биты — Биты, злоба та от быта. Мысль души отбита — это зла гамбиты.
Вызвали ор Биты, пали те с орбиты. Всё тут шито крыто — битва за корыто
Хмуры нарочито — недовольна свита. Плуты и валюты — злобы то дебюты,
Палят им салюты, а они то люты. У бедняг там латы в золоте прелаты.
Пышные палаты, о деньгах дебаты. Режим Страх дрожи — вид ражи. Дрожи же — дрожь жиже.
Бес ты жив бесстыжим! Га шишам гашишам. Мир ражем, миражем. Режимы грешим мы.
Пас сажам пассажем. По саже — посажен. Не свежи невежи, Не вежи несвежи.
Однажды, то дважды, Невежде как прежде. Надежды одежды, Как прежде безбрежны.
Манеры манн эры. Манежу манн нежу. Бразды мзды — маразмы. И кражи суть к ражу.
С нажима режима: Куражи да кражи. Зла скрежет зарежет, Ужаты сюжеты.
Зла вирус в папирус, Вам кризис оазис. Резь эр — вы резервы. Мы резвы, как трезвы.
Растим тем — мираж тем. Кортежи, картёжи. Рад — дуты редуты — Раздуты приюты.
Души суть и души, Бреши и на бреши. Рейс ссоры А нам догадки ли питать, какие липы лепит тать?
Как дети стали лепетать и вспоминать такую мать. Такие сеет трёпы тать, Нам трепетать пред ней опять.
О сколько лепит липы тать, за это будут ли пытать? Кто в душу мог нагадить ей, в то вступит и нога детей.
И вот ступать на гати ей, и то не путь — нога теней. Законы вам перечитать? И незачем перечить тать!
Их гад все уж перечинил, течёт дерьма по речи Нил. Казался мир весь-весь сер им — всё перепортил тот сэр им.
Какая гонка — то рейс ссор, проверка качества рессор. Плохие ваши выходки, пожали бурно вы годки.
Скажу же я вам тут одно: — Биться-биться вам тут о дно! И в место, то, где стала тать, там, на года двоится стать.
И тать вам может нагадать, и так под зад ногой и дать. Реликты Дрянь песенку и выла маме, её прогнали вы ломами.
Так мяла одна ковыли, что псы и те, однако, выли. Что за валюту — делим мы, какие чёртовы дилеммы?
Вот вал и мы от лих валимы. И нет, и нет свободы воли. Какой имеет-то роль лик, он, что как паразитный ролик?
Крути, крути плоть ролика — нам покажи же ты роль лика. Дай показать, жив пока зять? Так покажи же пока жиже.
Так миру покажи «роль», лик ты! Вот и нашлись наши реликты. Там, сплетни пошлые, тут спёк три,
теперь узнаешь ты их спектры.
Что спрашиваешь ты: — «Спёк так ли?»
— что там готовят за спектакли? И как, повеса прожектёр, готовит ужаса прожектор.
На ниточке его инспектор и грязи вылил он с коллектор. А эти гады — велики, их вы узнаете всех лики.
И пить вам грязи мразь велит, так, чтоб готовиться на вылет? И там гнездо хапуги свили — и цвёл там плесени мох — цвели.
Кричали буйно: — «Свали с воли!» — а то играли в них уколы. Ввели дурь аса — осовели. И тот рассказ вам о сове ли?
А чьи! Чьи лика там овалы!? Разбились надежды о валы. А что та манна атамана, дурь атамана от дурмана.
И атамана лик ковали, и от уколов ликовали. Речи льются Не вскормив мечты юнца — сгубишь в нём ты мудреца!
Мир кричит от подлеца, Свету гнить из-за лжеца. Запах тухлого яйца, все доходим до конца.
Вы видали хитреца — обхитрит он там юнца. И хит Рица, и хит Рица тоже он от хитреца
Это верно от винца, дверца выпала дворца. На картине стервенец, так умело стёр венец.
Кому плохо от винца, кому тесно от венца. Как блестит она грязца, как та лесть от подлеца
Как молитва от глупца, как обещания дельца. С запахом она гнильца утишает лишь глупца
Кислица в лице истца не лишает падл лица. Не избавит от лжеца, от трухлявого словца,
Но заставит подлеца лестью к вам подлиться, Нет душевного тепла — речи льются от трепла.
Мессы там того путла, то те веры удила. То от Павла и Петра с инквизиции костра.
Это церкви кабала, это мерзкая та мгла. Решито Ваши беды — не победы Не пощада злоба — ада.
Леты воды — хороводы, Не до счастья, эти части. Что пощада площе ада? Пощади, да, твои чада.
Решето — то! И реши — то! Не бреши ты, что нет бреши! Бреши эти шиты крыты. Не кори то: в том корыто!
Раз Икара — раз и кара. От карата кара трата. Там тартары от трактата. Трек то акта, аж, до пакта.
Суть утраты с утра тело. Укротило суть тротила. В тарах тело тарахтело. Всё от дела у отдела.
Цели, стили — цел, иль льстили? Нервы стыли, не рви стили. Осени их — их осенних! Осень и — и осени!
Утра сини у трясины, Утра синь их у трасс синих.
К эре сына — керосина! Трассы сини — мир в трясине. Ристалище Сквозь кристалл — кристаллище, сквозь судьбы ристалище,
Странна страна — стан нищих, от трупов там вонище. То беды пристанище — скоп ищет, то, скопище.
Там пищи о пище. Тяни там лапищи. Омут суть обманище! Блеск — попа сутанище.
Клика, вверх за, ручищи, этих рук там чащи. И ты мот чуди ещё — превратившись в чудище!
И толкают речищи! А от мата, что речь чище? Ты страну порочь ещё — матюгов урочище!
Почести б по чести, от парчи то порчи. Гнута ось-ось ступице, свет кривой оступиться.
В мире, том тупиться, глупому тупице. Где там гадость копится? Пахнет его каплица.
Злобу сей — се нота — пахота сената. Мошкара всяк кап ищет — дьявольское капище.
Знает тварь, где дырище. Желе, дрянь им, пища. Ах, какие дерзости, смешаны на мерзости,
Там, где ложь зла скопится: летит искра с копытца. Риторика Тикали там ходики, проходили годики
Ели мёды медики, ели мёд медведики. Ныли пошло нытики, с ними и политики,
Тявкали пиитики, в общем, цвели лютики. Злобы накопители — от религий пехтери,
Шли то к ним просители орденов носители. Мощные мыслители, за спиной со слитками,
Полетят с убытками или с проститутками. Началась мистерия, боссов там истерика.
Вот включили стерео, к радости историка. Суть о суеверии, ну кино-то серии.
Странная риторика с нашего то шарика. Были б мы пастыри — на ртах были б пластыри,
Паства наша пехтери, сплавишь ль их в конвертере. Вера масс избранница: пьяница, жеманница,
Холуя избранница и его посланница. Шабаш попов оргия о святом Георгии.
Псы такие добрые, на беду-то борзые. Их дела коммерция, влилась как инфекция,
А в башках инерция, переели специи. И пропиты истины, да еще так с исстари.
Ах, дельцы озёрные, ах дельцы — позорные. И она поплатиться — саван будет платьице.
За всё телом платится! Церковь ты развратница! Пишут гниды очерки, странны их-то почерки.
Святы очернения, святы огорчения. Вот святых-то мнения, с них-то изумления.
Раз тропинка илиста, церковь и задириста. Рождает желе зной По воле той железной: рождает, знай, желе зной.
Как жизнь, звать прелестной, от жути этой слёзной? Жару ли звать любезной — дни вянут от лжи лестной.
И недовольны слуги, и поползи там слухи. С дуэлью той словесной и с дурью полновесной,
Лжи расступилась бездна, ловить её уж поздно. Всё хорошо прелестно, от речи зама лестной
И нови зло за разы, и навезло заразы. Куда то зло полезло, там быть вам не полезно.
Смеётся мракобесно, воссев на трон помпезно. Туда нас завезла-то, тупая завязь «зла-то».
Оно нам разлюбезно те раздаёт болезни. От дуростей совместных поймали всех сов местных,
Считать дурость уместной — хороший тон у местных. Жара желе ли зною? От боли желез ною.
И это показ зноя, то дело показное. Что было с вашим слухом — земля всем стала пухом.
Лапшу на уши слугам, что лучше будет с лугом? Пуская эти слухи, все передрались лохи.
И видно с комар охи — пищали скоморохи. И слышно клики — клики. Нет жизни у калики.
Распухли с пира лики, да-да от пира клики. Уж мажут в крем ли кремли! Уж пристегните ремни.
Тот в карлика наряжен, и лезет на рожон он. Запряжены все в глупость, распространяют тупость.
Чем больше зла нелепость, тем больше бьёт свирепость. Рожь и Сатурна сад — урна, Та, ль урна халтурна!?
Стожара — стог жара. То чара от жанра. Где ржавы державы обжоры, мажоры.
Там свары и воры Там с веры — те своры. Там сфера афёры, Ажура — аж ура!
Сноп света привета, Советы совета. С жаром от лета, С отлётом отлета.
Под — жары — поджары, Пожары — паж ары. Кошмары кош Мары, С жарою жар рою.
Со ста ж им, СОС та ж им. К пейзажам со стажем. Пассажам — пас сажам. Фикс — сажей фиксажей.
Виражем — вир ражем. Мир ражем — миражем. А страже быть строже, О, строги остроги.
Быль дожам — быль дозам, Сюжеты, что джеты. Ох, Рожи! Ох, блажи! Рогожи в рог гожи.
Быт гаже, чем гаджет. Мир жаждем, мир в каждом. Роз Ницца Без ума от роз Ницца — продают их в розницу.
Они цветом рознятся, но что ей за разница? Красят ковры роз Ниццу, что продают в розницу.
Здесь артистов кузница, знает то проказница. Искус душу мёл кого — то душою мелкого.
На слова зла едкого — стала масса ёлкою. И ваш гол — о вас стихи, для ума гимнастики,
Довели и мисс тики, что дошла до мистики. А тот спор по теме … ни? Для чего пот имени!?
Не ходи по темени, ведь дадут по темени. Налетело воронья — делай ты всё вовремя.
Из-за этого вранья всё покрылось верами. То попы с иконами, лжи той лжезаконами.
Злобы той канонами: окнами и конами. Ватикана жалами разрывались жилами,
Зубов скрежет жалями, жалями скрижалями. Люд — одежда латана — денежки для ладана.
В Церкви злато платина — полная апатия. Ваши дни оплёваны — ну, а цепи кованы.
Чеки сфабрикованы, замыслы коварные. Стари тот фон тайнами, мысли бьют фонтанами.
Дауны, что клоуны — тускло до уныния. Быть хотели лучшими и совсем не скучными.
Клялись те и злу чины, зла они излучины. Снами вы всё сверили, а те гады звери ли?
Мозг нытьём вам сверлили, выдержат то сферы ли? В путь составы тронутся, люди тоже тронутся.
Полетят за сферами, за попа афёрами. Роза Добежать бы кроссом к золотистым розам,
Прикоснуться к росам, Но душа под грузом, Что висит обузой — сломанной берёзой…
Гадость прёт бузою и бежишь борзою. Мимо, но не к розам. Вот они курьёзы!
Зло здесь заскорузло. Где, в заскок, о, русло? Нужен ли ум розам? Крикни: — Нет угрозам!
Полыхают грозы… Рыкает угрозыск. Жутко бедным розам, от грозы угрозы,
Молнии экстазы — забивают разум. Забивают сразу. И дождя наркозы,
Косят с верху косо, разнося заразу. Бьют нас раз за разом, злобы той указом,
Разливаться грёзам, там по всем прогнозам. Ум уже за разум — сеется зараз ум.
Странные режимы, потому грешим мы. Розовое утро Кружевом осенним песней окрылённый.
Брёл под звуки вальса, миром любовался. Жизненная мудрость, радостью пурпурной,
Красит перламутром, скрасит перлом утро. Пламенные кроны — осени короны,
Порчею златою — листьями парчою, Мысли осветляют, мир воспламеняют,
Музыку рождают, песни раздают и, Всё перемешалось музыка, и шалость,
В лучшее мечталось, времечко как мчалось. Мысли разметались, только сны остались.
Это лишь сна шалость! Ох, какая жалость! Сердце, что тоскуешь! мне не повинуясь.
Вырвалось б на волю, в ясное раздолье, Птицей устремилось, пело, б веселилось,
Счастьем ввысь лилось, прелестью б явилось. Некогда забыться, в глуше заблудиться,
В роще ненаглядной воздух пить прохладный. Душу согревая, музой созревая,
В прелести осенней — рай, для вдохновении. Рок Это сна мирок, это с нами рок,
Бремя всех морок — выпал номерок. Сети-сна мирок, с нами рок игрок.
Это сна мирок ярок, как вьюрок. И с ним сто морок, памяти урок,
Изобилье рог, это юморок. Это яма рок, там и лжепророк.
Словно красный рак — чарок то порок, Пьяный скоморох, гнёт он с комар рог.
Не давай зарок за судьбу, за рок! Не изъять порок — преступив порог…
Оступиться смог — не поняв урок. Спёкся, что пирог, ухватив порок.
Преступить порог — выпадет и срок. Это Рубикон — огненный дракон,
Жуткий лексикон — верно, злобы кон. Мольбы у икон, но уж как закон,
Там со всех сторон, люд несет урон. Ролик У птички синички раз ветка — разведка.
Вот притча о птичках, о прочих тех кличках. Соль едка с розетки. Солистка — соль иска.
Пал низко лист иска. Была там приписка. Взвелись все от писка — кого-то записка?
Кадр риска — кадристка. Гордистка — хор с диска. Раз метка — разметка — печёт маразм редко.
Ведь надо знать детка — на слово Знать едка. Вру метко в рулетку. Вру тётка, вру летку.
Надет, как о, детка! В зубах сигаретка. С кем роли? Снят ролик. Пороли по роли?
Картину марали, читали морали. В куты ли — играли, кутили их Крали.
Украли Граали — у края играли… Их крои без края, их взгреют карая.
Их хаты сгорали. Греха там гора ли? Зла прибыли — сетка, с опаской грань — клетка.
Ведь звонка монетка — пей марионетка. Роль лика Любит ралли клика — покажи роль лика.
Раскрути рули-ка — крутит руль и клика. Тешет кол и лига! — говорит коллега.
Что имеет к роли лик — скачет блик, как кролик? К лику вел он клику. Но толкнул калику.
Вы лики велики! Велики — велики. Малая-то толика, от того, то лика.
Влеки слово в лике, он магнат ли Мекки. И играет ли роль лик, круглый что, как ролик.
Вот нашлись реликты, Покажи роль, лик ты! Калы мы от Калымы — взятки мы, калымы.
Временами злыми, пошлыми, гнилыми, Не плывёт в Неве лом, нет конца новеллам.
Нет указа виллам — мажут новь и илом. Это то от нови львам — разрастаться сельвам.
Расцветать там шельмам, да и прочим ведьмам. Были оба наги бы, это чьи нагибы?
А она: — «Наг!» — рада, он ей как награда. Яд растёт грибами, запасись гробами.
Мочит ноги бель-бель — путь прямой на гибель. Ромбы Нас знобило, зла обилье, Нас зомбило, зла насилье.
Жизнь отпета с минарета, Оперетта — СМИ нар это. Мина это — с мин ори то. Покори-то лжи корыто!
Жизнь отпета с минарета, Смена роты, прут народы. Знаки ромбы, катакомбы, Века тромбы — гекатомбы.
Века тромбы, выкат ромбом, Дифирамбы… эфир — амба. И гам массы, игом фарсы, Их гримасы, их романсы.
Игры массы, титры мессы, Дикость клона — жизнь с уклоном. Бабы томны, грехи тёмны. Греха тумбы — стены дамбы.
Рвались бомбы, впёрлись лбом вы, Ге катом был — гекатомбы. И сталь память, век столпами, Вех столбами, бит стол лбами.
Ну, а пломбы на апломбы! Дипломаты — диплом маты. С камор охам — скоморохам, Быть орехам и огрехам.
Ведь про роки лгут пророки. Про орехи те прорехи. Рос сияние Целину зря заселяла — дурь той фиги засияла.
Ах, где взять ума Руси! Нет его и у Маруси. Я давно натёр те плюсы и ещё как натерплюсь я.
Ты не верь, не верь в рубль Люся
и тогда уж в суть врублюсь я. Вот кругом там рос сиянье — и пьяны там россияне,
Оба Яне о, баяне — пели, сдав уж кроссы Яне. Хорошо от рос и Яне, а ты там соси кальяны.
И косило око Яны, а вокруг зверь окаянный. И что это Россияне, налили росы се Яне?
Когда деньги — очень рьяны и у лиц тех рос сиянье. Из-за моря ли морали? Душу — гады измарали.
То о чём ему орали, эти члены от морали? Течь бурде там из морали, ею нас так измарали.
Из морали, из морали души грязью измарали. Из морали изма ралли. Асы в ралли те, что врали?
Ездят то на Шевроле. И вошли там шефы в роли. В этой пошлой наши в роле, в Шевроле они на ралли.
Врали бешено там врали, что мы победили в ралли. И такое там пороли, как киноактёр по роле.
Видно это, те, приколы и всем быть там на приколе. Рос «у» и превратился в росу Вот небес вернулись струи и души задели струны.
Засверкали роем рос, засверкали роем грёз. Собирал росу я с маху, собирал росу я с маку.
Замирал от летних гроз и от капель в лонах роз. Смаковать кайф не помеха, вызывая бурю смеха.
Перемелется — мука. Раздувают огнь меха. И чека осталась с чека, в бездну тянет человека,
Если не откроешь веко, так затянет на века. Много басом он пропел эр и был ветрен как пропеллер.
Он оттуда ускакал, где полоской узко кал. Как цветёт прелестно кала, но подкормка ей из кала.
Кто со зла его науськал? Капнул с неба на ус кал? Где судьба его искала, где готовила иск Алла!?
Изучая тут ось скал, ты увидишь его оскал. Дышат груди как меха, множим-множим как мы эхо.
Жара резвости помеха, не пошлёшь с ней по меха. И разбитый сладкой мукой, да ещё к тому под мухой,
С мира сыпется труха, а дельцам, то чепуха. Роя титры А порок не знал пророк и устал он от морок.
Это был его мирок, знал наверно свой куток. Мир кипит, как кипяток, не давай ему зарок!
Ну, а дашь получишь срок! Очень хилый юморок. Кто устроил костерок, танцев у него урок?
Разве дробит кости рок? Разве музыка порок? Титры эти к попурри, и ушли так как те три.
Мудры были главари — нужны как ручка к двери. Что ж у роя-то внутри, что боится рой зари?
Выбили око б зари — злобой той их кобзари. Зло над ними-то пари заключи с ними пари: —
За деньги те упыри сдадут на дрова алтари. Злобы эти звонари, их со злобы попурри.
В душах у них пустыри, с них прёт злоба изнутри. Рубрика Ниц к земле заря и жалась. Чья же это была шалость?
Испарилась злобой жалость И ужалила нас жадность. И плыли той зорьки блики, Слышались той клики — клики,
И дрожать-дрожать калике… Ой, какая власть велика! В голове её приветы: Заиграли зла свирели,
«Музы» эти кем привиты, Всё искусство там бордели. У метро ли в уме тролли? Всем раздали смерти роли.
А у Мэтра мумийтролли… Крутят пропаганды ролик. Нефть качают там магнаты. С краю все стоят там хаты.
И курцы в автомобиле… Сажи, смога там обилье. И коробит гарь умишко, Сбить грозит нагар мошку,
Оседая на гармошку, И скребут на сердце кошки. К истине иди от изма… Озверели менестрели.
Дождались идиотизма… Подрываются пострелы. Рутина Рань брызнет, солнца искру, в нашу тишь.
Тишь, мир искрутишь, да под свой фетиш.
Ты с волшебством своим, а ну-ка кыш! И средь тех красных при восходе крыш.
Искру слизала, кыш, плутовка мышь.
Ты не паришь, ишь, ведь то не Париж. И мир прекрасен и, он даже рыж!
И в тучах даже ты увидишь шиш!
И то не Сена раз растёт камыш. А прессы-то пресс ты ж — о, какой престиж!
И ты совсем бесстыж — в ней твой барыш.
Народ, что тут глупыш? Или слепыш? Ручейки Ручейки весны ключи Вы весны сей трубачи,
Так забавно стрекоча, Вы даёте стрекача. Вёсны ноздри щекоча, Ручейками цокоча…
Я весну продлить хочу Радости сверкать лучу. Звуки душу берегут И ведут по берегу,
Блёсков по воде азарт… Дерзай душа-егоза. Песню пой, пой нам ручей! Чист, как слёзоньки очей.
Ты весну вручай, весну, Неба дай нам вышину. Мысли светлые вы тут Мне готовите маршрут —
На родном берегу, Мне особенный уют. И ты слово изреки, Как журчаньем из реки —
Слов пусть нежные ростки, Эти зелени мазки, Нам рождают лепестки. И не три свои виски —
Нет нам дела до тоски. Все невзгоды — пустяки! Рушат Мудрость слов то старики и прочны — материки.
Молвят слово пошляки — не подашь ему руки. Слова — брызги из реки — верно, ты их изреки.
Остужают — широки, рушат адские мирки. Но чуть в мате рыки и, не хотят материки.
Ты ногами пни те пни, пропили они деньки. О дни-дни бегут одни, злыдни ваши эти дни,
Полные они грызни — вам устроили резни. Чем страна эта больна, от чего она дрянна.
На устах мох пачкотни, рыготни и руготни. Не вставляй в слова костыль, вывози их на утиль.
В истин свет лоб, не проник, продирался свет сквозь дни. Он не пряник — этот ник, в общем, он-то клеветник.
Слушают его одни, а другим слова вредны. Их постигнут злыдни дна, те слова ну, ерунда.
И толпа от них бледна, и от веры той бедна. На нос Тиль твой нано стиль. На нас стиль — гнилой настил.
На нас стиль — лечь на настил. Беспокоит-то нас тыл. Беспокоил то нас строй, беспокоил нас настой,
От него плохой настрой, мозг на лучшее настрой. |