Лазарет А зимою азы муть, знать-то надо азимут! Хнычь, ему то ничьему, ни к чему и ночь ему. А кому-то зим уют, что им этот азимут! На кровати ты на чей, сколько спала ты ночей? Дни шли в мутные ручьи, с синяками толчеи. Эти же на этаже — падки же на это же. Зов зовёт, завёт Завет, Входит зорька в Назарет. Пой заре, пой на заре: — Лазареты — азы ре! Кто там на заре орёт — верно, нужен лазарет. Сыпет-сыплет словес сор, от него мир полон ссор, По разув глаза, зри весть. В ней то и суть может есть. Мы страну поразорим, говорить пора за Рим. Лазари где лазали? Зарился на заре ты, ехать в эти Назареты. Как промчались тьмы кареты, тьмы скрывавшие секреты. Ты об этой, об зоре, укажи в своём обзоре. Мы под сором все зарыты. Мы под сором той элиты. И полны там лазареты, скорые кругом кареты. Он увидел, как таланты проявляют арестанты. Лжи пускали СМИ те стрелы, от них гибли и пострелы. Ну, а вам дались те ссоры! В них слова-то ваши серы. Лапищи А страна та стала нищей, тянет, дайте есть, лапищи. И пора ли та завала, всех, враз, парализовала? И страна осознавала, приближение аврала, Довела лишь до урона и спихнула вниз с уклона, Где опора — опора жали? Вот и горло спазмы сжали, Чёрный, в нови, ваш пасс сажа, вонь всего-всего пассажа. Долг отдали и вы году, но отдались то вы гаду. Приземлись ты, при землистых, взяв карьеру: кушем, лестью, Укол отца у колодца, поддержали его лица. Долеталась, видно, птица и её поймал тупица, Ласка По нежной коже-то по лоску, провёл я пальцем ту полоску. Не нужно делу-то огласки, твои расширились, враз, глазки. И без фальшивой этой маски, без чей-либо нам указки, Кому-то дорога — дорога, кого-то душит недотрога, Кому-то дороги долги, и, когда дороги очень долги. Кому-то верность та дорога, кому измены очень много. Идёт дорога до порога, и жизнь там не как у Бога. А жизнь-то там, она убога! И что ты ждёшь от зла итога? Лбы Ах, какая была стать, хочет он героем стать. И ту расписную знать — нам-то надо-надо знать! Там кому-то надо жить, а на улице дожди. А для нас лишь шмат вожжи и по фильмам миражи. Населенье жило бы — вот не в заде шило бы. Но, в конце, в конце концов, знать у счастья кузнецов — Рвались и те жилы ли — грузы злобы тяжелы. Лебеда Не беда лебеда, Либидо ли беда? Либо да, либо до… Забодай ерундой. Эрос тем, эрос с тем И растём — эра стрём. Истина и стена… Вод исток вопль исторг. Либо дик, либо строг — Либидо как острог. Мозг точу лепетать. Жизнь течью ли питать? Лебедь да Утолить либидо и придёт ли беда? И не съеден обед, от завала обид. Это белиберда, в голове ли бурда? На дворе лебеда, мучает либидо, Вот иду на беду. Набреду в том бреду. Бели да там бурда, будет бели орда. Льдом обдай, лбом бодай, визгом стай в вихре стай. Или да, то беда? Или да дата льда. Либо дам, либо до, ублажать либо дам. Яркий свет. Свет лампад — нам не был светлым ад. Лебедь, рак и щука Задор, запал весь опал, мы курим сигареты. Молится будем на портрет, служить любому богу, От лени первый бюрократ насилу мямлил слово, Ах, есть красивые слова: о тройке быстрой русской, Заставит прыгнуть в новый век. Даёшь нам перестройку! И новый кнут бьёт горячей и шкура словно перья, Таков народный наш Союз — кто лебедь, рак, кто щука! При ускорении, до лыка, нужна нам перестройка… Ах, есть красивые слова, о тройке быстрой русской, Лебезила Но, не боялась ос кала, лишь лепестками стала ала. Изощрялась пела соло, тать набросила лассо ли, Хитрость-то какая сила — будто булочку просила, То, визжала как рессоры, как апофеоз тот ссоры. И торчало зло и с кала, словно море там искало, Ну, а эти то борзые! Что для них дожди косые. Полоскались в воде скаты, в той воде ну как треска ты, Дождь кислотная вер краска на лице лишь злобы маска. Видно будет ему встряска, та картина очень броска. А у вас такие стили и мозги, что костыли, И идёт делёж на касты, очень уж крутой-то ас ты. Стороны две у медали, хватит ли то мёда или? И хотя закрыты дали и земля, как на медали — Не форсируй злые тоны. Не тащи домой ты тонны. Все равно не быть отсрочки, ведь зависит роль от строчки. Леди нить Там кто в искусстве наследил? Вот грязь несёт-несёт след — ил. Хрустальный мы там сладим гроб, и много там не нужно проб, И звук фанфар им, что медок и лести крутится моток. На слиток зубы слил едок и нам оставил тем следок. Уж мысли, глупости хиты, тобою правят там плуты Нашёл нас лом и дом на слом. А слом то Ослом иль ослом!? Да мысли мимо дамы шли. Хвостом мотнула мышь ли? Шла мысль: Каков же сан у зла? Там запах, ну как с сан узла! Зло с мозга не могли мы слить. И курс тот слит в бугор из плит. А кто-то не выходит с лав, кому-то нет житья от слав, Ты слово этим обусловь, тем, составляя опус слов. Ледяной цветок Белой манны лёд, пудра на окне, Блеск, на белизне, радуги сонет — Слёзы на стекле, слёзы о цветке, Слёз тех солоней это соло-то о ней, Сдуто пламя ней. Ты то пламеней! Циник ли ценней? Ты не цепеней! Много степеней ты не сатаней, Вот они спецы — знания их цыц. Позабытый сон, прямо в унисон, И со всех сторон нам считать ворон. На стекле мазок — радости исток. Тайнопись — узор, с миром разговор. И простыл и след, тех цветов и линий, Роща дарит песней, с нею день чудесней, Снег сойдет и скоро прочь уйдёт та ссора. Шарил в ветках ярый южный ветер серый, Вешний дождик шалый — снега мокли шали. Люди мерят лужи, скачут неуклюже. Панихиду служат той, что снежит, вьюжит — Лестница Что на поле колесница? Что на поле Коле снится? Око видело лисицу, той беды, увы, десницу. Что башке на коле снится, чудо-юдо колесница? Хороша в руках синица. Это вам не жар-птица. Вот икона это прелесть — деревянная зла ересь! Курам на смех эта прелесть. Заявить об этом смелость, Да имейте люди совесть! Окажите книге милость. Сеют веры слюны морось, там не истина, а помесь. Мессы их мозгов замесы, масса — месиво месс его. Ли беда лебеда Либо нет, либо да, в голове лебеда, Слаба да слобода, подвело либидо. И бодай, и бодать, Ибо дать, ибо дай. Лепетать, ли питать? Лепет так — ли пятак? Лепота слепота — шла за ним слепо та, Лебеда — либидо, либо так либо до, Ах, она лебеда, либо нет, либо да, В голове лебеда! Кто она лебедь да? Либо дам, либо до, ублажать либо дам. Я и совесть отдам, всё зависит от дам. На дворе лебеда, мучает либидо, А лампада беда — лампа да, на года. Это белиберда, в голове ли бурда? На дворе лебеда, мучает либидо, Слышит ли беду, да, там где бели бурда? О, беда, о, беда! Не дают обе да? Уважен ли рой лирой? Окружён я массой хмурою или рою слава лирою? Словом метким спекулируя — уж, для вас спеку ли лиру я. Обошлись жестоко с лирою — трюками жестикулирую. Обращусь я к Неве лирою — свой язык от нивелирую. Пахнет улица мурою — за погодой хмурою. Господи, всем соболезную! Отведи ты тьму железную. Неприятности к нам сонмами, да, ночами-то бессонными. Шкура совести облезлая, мразь учить, вещь бесполезная. Болью, болью всех желёз ноя, жалит жало их железное. Люди, люди серость слёзная — душегубка бесполезная. А вот ледок растёт лужею, занесут снега всё стужею, Ой, морока с жизнью падшею никогда ей не быть лучшею. Ли хочу Пекло чьё злом пекло, клочья чьи, пика чья? Я добра ли хочу дураку, лихачу. С белых плеч красный плащ и кровавый зла плач. Белый-белый палац и урод, и паяц, Ты вода не плещи на те тьмы, те плащи. Яркостью лоскута это лоск-лоск кута, А какой был апломб, по навесили пломб. Сплетни тот обновил — на бетон Обь навил? Ли шала Канонада колоннада, ведь там шла колонна ада. Да, про то, где крышка клада, как была кобыла рада. И от трёх иконок рада и с поповского наряда. Кабальеро — кабель эры, как что, так и за шпалеры. Плачем что же изошёл ты — по весне потоком жёлтым. Ну, не будут вам поблажки и вперёд до каталажки. И глядят из бара ряшки, во! и даже тот в фуражке. Вызывает беда жалость. Ну, подумаешь лишь шалость! Все приходит в обветшалость, а за ней грядёт отсталость Дать бы совести вам малость, что по нраву вам та странность!? Отовсюду неслись склоки и сражались папы клики, В городах, там, где без жали разные жулики жалят. Искажённые от боли лики, помощи там нет калеке. Выплывала склока тали — там и сплетни клокотали. Либидо Счёт до чувств оплачу и в любовь облачу. В голове лебеда. И пришла ли беда? И не слабо да-да, прочь несла обода. Дал-дал Дон. Взял долдон! Либо полон бед он. Не беда лебеда, Либидо ли беда? Эрос тем, эрос с тем и растём — эра стрём. Либо дик, либо строг — либидо как острог. Надо ли привода! Ты с горы при вода! Договор он расторг — оргии тот раз торг. Кончилась эра дрём — рядом аэродром. И отчёт нам бы дать, кто она лебедь тать? Лепетать ли питать? Лепет так — ли пятак? Стали тем, тем мы чудом. Я ему мычу, дом. Мозг точу лепетать. Жизни течь ли питать? Оплачу — дурь лечу, оплачу море чувств. Лиги тара Чем покой я ваш нарушу! Что лелеять власть там — врушу? На поступок погляжу, не трясу же вас как грушу! Материться, в мате рыться — пусть летает небылица! Вот пуста у лиги тара и пьяна та ли гитара, Тлеет тьма во тьме лучины, зреет страх в нутре мужчины, Кланяться вы привыкали и подлиз лились вокалы. Разлились вот калы-калы, запах вотчины воткали. Злоба, пьёте с нас вы соки — наломали дров-с осоки. Долбанули видно фазы, потекли такие фразы. Дрянь от веры той рогата, от наветов суррогата. Лили путы Тащили скарбы, что полны скорби. Рать пала низко — пустая миска. Улики-списка, начало сыска. Спеклись Артели намёк о теле. Плелась лиана — сплетня Ливана. И с пира эрлов, спирали перлов. Чудак тот спёр лом и ходит с перлом. С него вышло жути, ещё море мути, А лилипуты — всё лили путы. Прочь своротила и свора тыла. Крик, дико к быту, стучать копыту. О, ужас, пытка! С первой попытки Бить вас по заду — бить от поз ада. Лимон Люду нарожали. Нет, на нарах жали. А он, сякой, сжал лоб — он страдал, от жалоб. Злость преумножала и пре умно жала. Правду обнажила, врагов нажила Нечисть умно жила, слила ум на жилы. Ум ли нажила, что от пива ала. Много слов же лестных, много слов железных. Ведь средь пней лесных, заблудил лесник. Линия Ах, мысли едкие, ах мысли меткие! Влил, обе едкими, краски с объедками. Шла сказка кодами — кино с каскадами. Полынью поганью — уж всё над полынью. Закроют полы ню. Та, что над голенью. Дерьмом ум мараю — зло мерю мерою. Мир шит каморою вместе с уморою! У зла угрюмого — объедки юмора. Вы рай пророчите — мозги морочите! Вам правомочие, вам полномочие, Кино яд — титрами, кино ряд — митрами. Лис ты А он хитрый лист — хит реалист. Ваш стиль лести — льсти… и ваш стиль листы. Слизнем лезть и лезть, мазать с блеском лесть… Пропасть эта пасть, что земная персть! Помыслы пусты — вьётесь как глисты, Зелени кусты, бирки с тел листы, А из тин листа — истины листы, Речи или ста, ты рычи с листа, В поле чистом том, те ручьи истом, Ты рычи: — Лес там! — речи тки листам. Томной лести и… тёмный лес, лес ты! Хитрый лис и ты! И хитры листы. Это тот ли штамм, это, то, лишь там? Уж извилисты, там ползут глисты. Спи и цель! О, лист! Спецы! Ал, ал лист! Ты кричи ли штамм — речи лей листам. Литься Мысли будут в уме литься. Ах, она умелица! А она и модница, экая негодница, То попа племянница, вера их покойница. Делай махи нация, это уж стагнация, Не добром рог полнится. И кому — то, вольница? Что там за формация, нету информации. Ах, она изменница, видит из именьица, В дырочках пельменница. Собрались умелицы, Лица Может-может литься — пот-вода с лица. Вот он свет с оконца — солнце без конца, Охра та на пальце и на удальце, Это солнца пяльцы жизни всей творцы, И любви страдальцы, ой да молодцы, Смех, что у страдальца, смех страда — лица. Взгляд летит в оконце — дума о конце. Лишат Не дели ты, не дели По паршивости недели. Вам б дни мыслью наделить, Чтоб не стали дни юдолью, Чем ты дни то наделял? Потерял ты мысли прелесть И зачем та босу лесть? Ощутить, чтоб жизни прелесть!? Тьма они полу чины Их мозги во тьме лучины, Уж такие ворчуны — Всё лишат вас без причины, Лишь изъяны. На мозги нам давит осень и так раз-то этак восемь. Снегом-снегом к нам опала, зимняя пришла опала. Гниль раз осень ты хлебала, разве грязи-то хлеб бала? Пели-пели оба Яне, а из Яны, лишь изъяны. Деньги главная улика: их отсутствие у лика. Глупость залами пестрела, не достала тем пострела, Не готовят вовсе с елей, у церквушки много елей. Колея была узка та, ну, как жёлоб тот у ската. Это точно быль Инна, скажет ей о том былина! Глупость пестрая пестрела, доставала и пострела С миром нашим стынет опус, ним разочарован глобус. Там из веры те укусы, и завоют там Иисусы. И со страху кровь душ стыла — ложь попов заходит с тыла. А в душе от веры боли, выстоять, их нету воли. Лов и лас И страна в болезнь завязла, это явно завязь зла. И ты знаешь, что у зла, не распутать нам узла. Тень к нам страшная ползла — тень его ещё пол зла. Вот и этот света ас, хочет тут войти в экстаз, Есть достоинство у зла — крепко свяжет без узла. И хвала была — хула, вонь на дне там и зола. Да что вы! Вы так солидны — золотом солили дни? И вас на зле ловил ас, вы последний ловелас. Лов Как удивила тебя сын — небес развёрнутая синь. Ловец Луч словца, чушь с ловца, Свет-словцо на лицо, Грех отцов — зла кольцо, С уст словцо — бездна чувств. Солнца луч на лице, Бег лица беглеца, Солью тех злых утех, Вопли строк — костерок… Остров слов — остров слав: Измени наш состав, Ловил ас цвель Да то беды эмблемы, в конце пути суть леммы. И голос хил как волос, а шок на всю ту волость. Вильяму-то Шекспиру и то, что вам шок с пира. А что вот споры там, творили с пэра атом? Смотреть им пера тор, велел и император. То дня температура и темпера от тура. Ловушка А луна, как лузга В чёрном небе узка, Поток — брани каскад, Где же путь подскажи, А в глазах то ни зги! И пропили мозги, Не тужи, не тужи!? Жизнь на гране уже. То упорство козла! А за ним кобла зла. Вот к чему привели Хаос, зло, хаос зла. Ложь — слава Рая Святую славу Рая беру из словаря. Откуда же слов хвори? Бежит тех слов арык. Где учат «ослов веры», нужны лжи словари. Течёт из лавы рока пустых слав ветерок. Там майна, слева вира. Пустые словеса! И за слова горюя, огнём гори и ночь! Как сладко сусло веры! Верны ли зла веса? Их мина кисловата. Нота послов — ворью. Ума ли там палата кому же там хвала? Лом бард Вы в настроении злом брат! Вчера-то совершил взлом бард. А бриллиант в ломбард заложен, От удивления рот залужен: «Какой прекрасный зал у жён!» Сюда для (пущей) аэробики заходят аэробыки. Но вот они как простаки. Всё новое берут в штыки. И он одёт ну как пижон, но как отлично он сложён Он ними просто поражён. И вот пришла к нам пора жён, И сто уж раз с утюжь сюжет — известную нёс суть уже. Сам бриллиант был там заложен, из-за того вот зла-зла жён. И он застрял на той меже, имел он куш на дележе. А ветер свищет по луже на… Ну, не жена — полу жена! Лопнул мир В иной мир иди с виной! Как идти, когда ты винен? Шкодят, курят и они, и ещё от водки сини. Гляди парень озорной! Ему нужен Опель синий, Довели их до бузы — лопнул мир, ну, как арбузы. Вот там, в церкви, всяк блатной — веру сделал шлюхой платной — Верой веет там сквозной — доске кланялся — осине, А стране то той в иной — расцветают вер трясины. Лосины Лист дрожит осины. Рой жужжит осиный. А в лесу осины — сумрак светло-синий. А в руках лукошко, там вдали сторожка. Голос гоподина, звучит голосина. А в уме нюансов, финт тот от финансов. Призраки по лесу шастают с повесой. Уж в лесу осина. Сумрак тает синий. Ну, а с ней лукошко, и она как кошка. Врёт чуть-чуть немножко, а её на нём ножка, Догорает плошка, светится обложка, Лох Ум ора Сыт ум марами. Бредит он омарами. Мир он юмора, ветрен, как умора. Вынут с тары камень, вынут стариками, Вынут стариками, вынут с тары камень, Слышь, старик аминь! Это старый камень! Веры и с грехами и в той игре, ха, хамы. С злобой дары дали, с горя, до рыдали. А дождь мыть рад ели — тому мы радели. Лошадка Была ложь, ложь шаткою, стала вам лошадкою. Вы знакомы с водкою, с липовою сводкою. Прахом горе мелется — чёртова то мельница. Власть без мыла мылится, их, накрыла мыльница. А те, что круче чины, их делами кручены. Следом за причиною шли походкой чинною. Злом залиты лучи нами, им не тлеть лучинами. Причини пути причине! Притчами как речками. Лужа Эй, вы нувориши! Съехали что крыши!? К чёрту! К бабе рыжей! Что живёт в Париже. Под луной в Париже, над трубой пари же. Тротуар стал уже и упёрся в лужу. Им опорой служит, эта масса с лужи? Ночи фонари же, уж от фона рыжи, Ржут ночные ражи — наведут коллажи. В небе сказка кружит. Ясность будет позже… А вот пост и рожи!!! Видно наши ражи. Лука Вили Плакали — лукавили, лишь от лука Авели! Лаврами, у клоуны! Бьющие поклонами. Знаю все-все и я ковы, и проделки Яковы. Видят злобу Яковы и подковы Дъяковы. Там, где мысли вместятся, каша у нас месиво. Ведь, то, кака миссия, знает вся комиссия. А там где и мисс, и я — то какая миссия? По закону совести — пишутся лишь повести. Трата с диаконисою, элегия с актрисою. Ну и чья то миссия — на земле был Мессия. Знает и комиссия — в голове ком — месиво. Лупа Мир весь под лупой, выглядит так глупо! Слон стал из амёбы… К ней моя мольба: — Портит Яга лупу, озираясь глупо, Лупы то стекло волшебством текло. Ужас с жизни кукол, без конца мяукал, Выводил он трель, словно тот пострел. Пел он и кипел, прожигал свой китель. Может, кто обидел? Много на оби дел. Дурость не копи там! Не стучи копытом. Бес над тем корпел: то был беспредел. Свет роптал об том, что же нас всех оптом? Боли те остры — помните костры!? Мир, как наша марка. Жизнь грязна и марка. Жизнь мутна не ярка — да на дне ярка! Луч чина — лучина Он бабами измучен, тому он изму учен. Сломал вот и уключину, счёт на ремонт включи ну! Не гаснуть уж лучинам — достанутся лучи нам. Им мучены мужчины. По странной той причине: А это для нас лучшее — прямой стройный луч шеи. При чине те причины: беспечен — обеспечен. У нашего ль у чина ума тлеет лучина? Ко злу летит конь чина — видна его кончина. Луч Были, были чудаки, заходили в бардаки, А теперь везде бардак, просто так, всё просто так. Череда там — мужики, их среда жужжат жуки. Вот для душ настал век селей и долгов, и векселей. А где мир тот глухоты, там их высшие посты. Мракобесия призы или к сволочи призыв. Вот и это вид с окна! С окна, ну, не лей сок на… Свет тот свет, как луч с окна, голая, как явь, стена, То ось зла, то груз, груз зла — в нём и суть, от зла, узла. Лучше каст ты ли Дайте бас немым — как те басни мы. Власть, где подлой тьмы — зло теснит умы, Жгут костры окрест — касты лучше ль крест? Совесть упрёк грыз — дурости каприз. Злобой устели — ада устье ли? В рай ковры стели — папы стили ли? Лгать учи и рты — те внуши черты, Горы чар черти — словно чары ты. Пройдена черта, это ночи рта… То не басен сейм эта Неба сень. Это не бассейн, это неба синь, 1981 Полночный Львов Полночный встретил Львов меня, в неон витрин одетый. Спадал люминесцентный свет прозрачной паутиной, Тот сумрак в бликах фонарей носился предо мною, Ходил, бродил я до утра. Прозрачней стали дали. Они лились со всех сторон. И умывали город. Из ранней дымки вызрел Львов, как запылало солнце. И кутерьмой за краткий миг, под звонницу трамваев, Льстива И крыло, игриво. На ветру и грива — светится, Вам шумы массива, курсы от курсива. Странность рецидива, масса негатива. Облегчит и случай всё от жизни лучшей, В этой жизни нищей к горлу смерть лапищей, Вещий и зловещий, для мужчин и женщин. В этом дне зловещем мракобесьем блещем, И родную хлещем, мир тем обесчещен, Звук, как из казана, это иска зона. Слышит и стук Канна папы истукана. Люблю живые я цветы! Цветы, цветы весны творенье! Как женщина цветы нежны! Как мало вас в живых осталось! Вы жадной сорваны рукой. Зачем сорвала ты цветочек? Ведь беззащитен и красив. Ишь эгоистка, ты какая! Всё для тебя, вся красота! Ведь идея та чумная, Подкинута вам, не с проста. Ишь, эгоистка — ты друг хаму! Вся красота, всё для тебя! Взглянуть не дала ты другому — Оборвала ты жизнь цветка. Глядит, глядит на мир природа Глазами яркими цветов. Слепые тропки надоели! И эта жадная рука, От этих варварских традиций Не даст цвести земле урод, Любовь и разум Ты не стесняйся и восхищайся, Любовь Нам любовь уж не культура. Нам любовь то синекура. Как ударит в мозг мочою, и стоит как зверь свечою… Шли последней любви таймы. На экране это штампы. А мы деньги домотаем — хороша уж дама та им… И от секса прямо таем, и нужна лишь прямота им. И блистают секса пилы — те гориллы сексопилы, Сор с избы мы выметаем. От любви не ждём мы тайны. На душе же меч таим, что мечта теперь не та им. Ну, а что там компроматы?! От любви той ароматы… Люди Одно люди считают: — От ночи — ночи стаи. Дают — дают и нищим, но нищеты те клещи! Отрыть клад бы ещё, о! Темно, пустырь, кладбище. Привидится ж, приснится — темны луны глазницы… Упала прелесть ниц, ниц, та свита из прелестниц, Скребут душою кошки, скребут так понемножку За жутким странным эхом страх пронесётся смехом, Ты слух на страх помножь-ка: копыта там да рожки. Лютым Плохой дом без валюты, тебя там звали лютым. И радость солью там — соль ярким-то салютом. Она к нему прижалась, а мне, ну прямо жалость. Хандра приумножалась, она — при умно жалась. И звук фанфар о, сладок и славит-то осла док. Ас может слазить с Лидок и вещи снимать с Людок. Трещит такой ледок под каблуками Лидок. Боков треск вмёрзших лодок и скользок путь и падок. |