И стихи

И вам ивам

Ты не дыши, смотря на куши.
Суши там суши — лапшу на уши!

И свет туши, играют туши!
Там рожи в блажи и это ражи.

За жизнь гроши — кусок с параши.
И вянут уши, и пали души.

Вер муляжи — зла шантажи.
Попов те блажи, от вер те лажи.

С вер свербежи — зла рубежи,
Зло в эпатаже — ложь в камуфляже.

Дрожь этажа и века даже!
Ажиотажи — СМИ в репортаже.

Зла грабежи — сплошные кражи,
И в день продажи, те зла пассажи.

Псов кутежи — знать та в престиже,
Вот персонажи — кураж, вояжи.

Так трепещи, тащи лапищи.
Достанешь пищи, пищи о пуще.

Огни ищи! Ох, дни те нищи!
Горит кострище, там пепелище.

Ту дурь кроша, дурь, то ноша!
Была же ниша, упала крыша,

То раж бузы — мозгов протезы.
От вер те тезы — головорезы.

Воруй, греши, бреши на бреши!
В той ералаши, та ложь всё краше.

Злом не кроши — то едут крыши.
Какие рожи на месте кражи!

Злом не кроши! Что кражи к роже?
Из кражи крах же — из грязи розы.

Где за гроши продали души.
И там все вруши, уж бьют баклуши.

И в их кружке забудь о кружке.
Плети интрижку — венок на крышку.

И дрожит

И сошёл с трасс ты — то мир страсти
И дрожит страна, страна — странна.

Ну и там напасть — ставишь всё на пасть,
Это только часть, будет и санчасть.

Кабы не упасть в эту пропасть!
Не поможет страсть — язык лопасть.

Не сведут мосты, злобы там посты!
Боже нас прости и персты простри!

Соли ли листа — глас солиста?
Голова пуста — жизнь петлиста.

Клёв там клеветам смерти быть крестам
Не пройти мечтам — смерть несёт меч там.

Трупы рва, рва там — воля рвотам.
Жизнь сдана плутам, идиотам.

И дрожит страна — чья то сторона,
Чья там зла стена, злобою страшна.

Рвут мозги культи мир на части.
Льсти ты им не льсти, там ненастье.

Как не пасть — напасть! Пропасть эта пасть.
Надругалась всласть та над нами власть!

Грань та тьмы остра — ужас монстра,
Плоть там на костре — в кадре, растра.

И душонка металась

Слышишь, слышишь, кричу, да и вторит мне эхо.
Нам бы выйти к ручью! Звон его не помеха.

Но замёрзли ручьи, и сугробы помеха.
Споры злом горячи, омрачат человека.

Слёзы горя то чьи? Что напилась дурёха?
Или Дух твой почил, до весеннего срока?

Как мягки, хороши, стали снега пороши.
Сосчитаем гроши, отнесём то святоше.

Низко-низко луна, да на снежное лоно,
Одинока колонна, ветер дует с уклона.

А луна плоть купала, о том пела капелла.
И церквей купола отливали опалом.

Клир напал, мрак опал, блёк опал от опал.
На весь мир мрак опал, мир погиб от опал.

Как достал нас террор, это мира позор.
Производит фурор тот ислама простор.

И зверь тело

И нас судьбою извертело — уж получил и зверь, верь, тело.
А где кому-то подфартило — с него как с гуся зло стекло.

И правда аза ватт лила. Ложь наносила грязи ила.
И злоба дня как язва тлела. И нетерпимость массы зрела.

То их достала так беда. Что ж! И на то была обида.
Летели скверные года, орда в своих повадках горда.

И всю систему извертело, и жгла та боль, как изверг тело.
И мысль в мозгах их затвердела, и вышло уж за Тверь то дело.

И кануло в том вире тело. И стал там богом — воротило.
Вот боссом гада утвердили, делили утварь с ним кретины.

А зависть та, однако, верно — в душонке, как одна каверна.
Ну, от кого нам та черта, что знать, не знаем ни черта!

Послушные выходят с веры: фанатики, тупые звери.
И только ночь там тьме четою — подведена уже чертою!»

Эх, эка рана, эка рана! Террор то эра от Корана.
И кары видна сторона! И веселится пока рано.

И не с чем правду его сверить! Такие беса злые сферы.
Дым свеч, копоть нет атмосферы, такие дурости от веры.

И в мысли зверем может встрять… Ах! Пагубная веры страсть!
И оргии горят кострами и украшают кости рамы.

И злу чая

Я двери приоткрою всему людскому рою.
За мыслью мудрою, он пусть, летит стрелою.

И жизнь дня изучая, и свет искр излучая,
И плоть ума я драю, и жить там умудряюсь.

Я новь вам не открою — что правит мысль корою.
От веры, став кривою — мысль одного покроя.

Хулою вас покроют и матом прямо к рою.
Гуляет мат по краю — ты не ходи по краю!

Вам не прийти и к раю, жизнь серая, жизнь края.
Ну, нет для нас лишь рая — земля ещё сырая.

И с горя я сгораю — сошло то зло горою.
Горят искрой ли рая, ведь хата там их с краю.

И плут у пульта

Вся жизнь то пике и на волоске.
На злобы витке, в одном том броске.

Хулы знать полна, и в этом вольна
И злобы волна — больна тем страна.

И от пустяка, и до тупика.
По два тумака, да на чудака.

Всё в яви кнута, и вам от винта,
И дурь от вин та — в рай прямо врата.

Тщета та шута и власть там плута.
В умах клевета, в душе пустота.

И был прохиндей на пике идей.
Он был, в плену дней, в стране ахиней.

Всё яви кнута, и вам от винта,
Ушла прочь мечта, ушли и лета.

Тщета та шута и власть там плута.
И плут у пульта и им лепота.

И при чине быть причине

Вы ли улей тот чины? Вы грехах уличены?
Потому испорчены — лгали вы на спор чины,

Разной, грех, величины — смех был, не выли чины.
Ковры на полу чинам, оттого, что лучше нам!?

И из вас получены: тьма мозгов — полу чины.
В ад дорожки мощены, у него вся мощь — чины!

От сигар не отлучён, ещё копоть от лучин!
И летят к ним демоны, ведь пускали дым они.

А мир чёрная дыра. Он готовит яды Ра.
И всё для него задаром. От избытка «с зада ром!»

Стал с укором у хором, предлагал ему хор ром.
В общем, то была халтура, все кричали — Хальт, ура!

И кругом дерьмо! Тьфу чёрт! Что его вести учёт?
Грязь ту ощущают пучки и болячек здесь пучки.

Время медленно течёт. Может, нужен всем толчок!?
Мусор с сигаретных пачек, там курцу везде почёт.

Там не пели соловьи. Им сыпнёте соли вы.
Ох и планы во, даём — чистим злобы водоём.

Не в те сани сели вы, это видно се ля ви!
И не чем не ведаем и такое выдаём.

И фас

А страна Германия горе Гер и мания.
Не до понимания — разделились мнения.
Чёртова то магия, мысли злобы нагие.
Бесу, зачем манию посылать в Германию?

Вот тропа, что меряна — запрягают мерина.
И бредут размерено, жить не нам умерено,
Эта жизнь «от мерина» нам с дерма отмерена.
У марана ума рана — злобой жизнь замарана.

Беса те учения, как дерьма течения.
Ваши назначение выйдут за значение.
Говорю, прочь тени я! Ложное прочтение.
И сгноили гения — вредное решение.

Разные течения: вредные значения.
Всем чертям почтение — злобное учение,
Вот и с поучения — дурня получение.
Так целуйте в зад меня от ума затмения.

Кем пучина вспучена и кем утка пущена?
Пущена чинами вслед, след тот за пучинами.
Люди те разобщены, судьбы скособочены.
А те, что собой чины? Пьяницы с обочины?

ИФАС озабоченный — все мы на обочине,
Жизнь им особачена, вся им скособочена.
То дела побочные, желания не прочные,
А желанья срочные у него порочные.

Налжём скоро бочки — нет ума в коробочке.
Потому и проволочки — все умны как пробочки.
И я вам суть пропою, куда гадость шла тропою.
Подвела к пробою, ой! гадость с этой пробою.

Тара бара с чина, вот и тарабарщина.
ИФАСа та трещина, ИФАСа та барщина!
То-то, ведь замешана жадная-то, женщина!
То не утка пущена, а миру пощёчина.

Чищеный шест тёрками вместе том с шестёрками.
Головы затуркали — занявшись зла стирками.
Хвалятся пред урками, хвалятся придурками.
Стали фазы яркими, а придурки юркими,

Юркие в эротике — попики на попике,
Тикают зла ходики — уплывают годики.
Вам бы всем намордники. Куклы вы на кордике!
Методы то дики и, шли от той методики.

И Фаська

Называться стал наш Васька из-за буквы фау Фаськой.
Василя и фа, си, ля, тут фа — зелье — в фазе ля!
Снял и с Васьки ИФАС фаску и надел чертячью феску.
Пели Василю те: — «Ля» — сдохло в ИФАСе теля.

Из-за буквы фау Ваську — стали звать они как Фаську,
И Фасилий взял вас силой. ИФАС злой снял с Васи слой.
Сняли с Васьки они фаску, рассказали дурам сказку.
Правду он узнал одну, что всех ИФАС шлёт ко дну.

Где-то там гуляет горе, вызывая дым и гари?
Я не знаю горе где! В Регильсбергской ли горе?
Где живёт красавец Гари и другие гадов хари.
Горе ты огнём гори — ошарашили, умри.

Во саду ли я воссяду и увижу сколь в вас яду!
Рок народу на роду, быть наряду на ряду.
Во саду ли — дули, дули, во саду ли Васю вдули?
Во саду ли для баранов? Это вам не бара новь.

Это бойня автобанов. Эта бойня для обманов.
Даже если то обман — даже фюрер атаман.
Сказ об манне нам обменов, с шуткою былой барменов:
«А в тюрбан, а в тюрбан не смотаешь автобан».

От Каранов и до кранов, и от бара до баранов.
В бельмах беса ИФАС чист, с ним оправдан и фашист.
И несётся дурь с экранов, в их мозгах наверно рана!
Ставил нас ИФАС шестыми, думая, что фашисты мы.

Вот каков анфас и фас, это ваш тот чёртов ИФАС.
Откусил ИФАС кус ты — райские тебе кусты.
И воссоздан график касты, тянутся к нам смерти кисти.
Ну и фокус пакости! Вирус ходит по кости.

У, глазищи у козы — смотрят шибко на указы,
А кос стиль убьёт костыль. И о том звонит костёл.
Может, будет вновь костёр, снова горы — кости тел.
Инквизиции экстазы, как Владимира те тезы.

Там о чём кричат низа — навалилась на нас криза.
Сердца слышался призыв, хочется вам взять призы.
Но кругом сверкают ризы они с запахом грозы.
И что скажешь этой крысе!? Не подходит Душа к ризе?

И сошли, как нечисть, с трассы, то запомнят и Тарасы.
Там не знали мы азы — напились козлы росы.
Пьяны были те тузы и не помнили стези.
О, Тарасы, о, Тарасы — не имеют отар асы.

И чудо в небо лестница!

Утро чуда вестница, диво-див, чудесница.
Трели вьёт синицею, веселит шутницею.

Зорька дню посредница в круг ведёт прелестница,
Ах, она затейница и добра-то вестница.

Пляшут все станицею — весело с зарницею.
Пляшут с озорницею. Сеть прядёт кудесница.

Льётся не водицами — краснота та лицами
Губы водкой синятся, в голове же звонница.

Ох, народец бесится — вот и околесица!
Где же та прелестница, где же в небо лестница.

Это тьма негодница — вольница не вольница!?
В головах то водится — там, где власть негодница.

Власть там греховодница, ох, она разбойница!
Уж воздаст сторицею и страна покойница.

Льётся тьма винищею — горе темнотищею…
От палаты нищие вер несут полотнище.

А из рук всё валится — спи страна страдалица!
Дьявол не нахвалится, то его избранница.

То его новация, и ему овации.
Видим демонстрацию — трясёт демон станцию.

По параду с танцами, попа рада стансами.
Заняты сеансами с прочими нюансами.

Ах, какая модница, а кому угодница!
И порхают платьица — за то больше платиться.

Вот она страда лица — спи страна страдалица!
Небеса не палятся, не грозят нам палицей.

И это не булла

В СМИ сплетни знать купала — опала то опала.
И сплетен тех купели — облили купола.

От веры слёз капели — воспели смерть капеллы.
По этажу жуть пела, взводила жупела.

Зачем же небу ласты, ему они балласты?
Несутся небу лести, то языков хлысты.

И это не булла, да! и нет, и небу лада.
О чём, же та баллада, не знает и балда.

Читайте же вы требы, для той своей потребы,
Вот скобы лжи на кебы, доводят до беды.

И веры то напасти сомкнулись-то на пасти.
В мозги ты тем капала — сносила купола.

Попы как те артисты, а с ними и нацисты,
И папские солисты — плодят буллы, листы.

И власти ах, плуты, ах там такие страсти.
Их головы пусты и страсти те в чести.

Ламбада из ломбарда. Затронул тот лом барда
И в головах бурда — взбесилась, и орда.

У Воланда волан да? И прихвостней команда.
Конец дерьму когда? Творится ерунда.

И я

Детства дни, огни той охры, дальше Дни — угли той хохмы.
Дальше посты дни — постыдны, счёл Оби дни ли — обидны.

Шли о, дни — одни те будни, о, злы дни, вы злые злыдни.
О, дни соли дни — солидны, этих дней дела-то видны.

И той злобы, взрывы грозны, они нашей злобной розни,
Длятся дни те очень долго — дни не выполняют долга.

Без меня течёт-то Волга — мне осталось жить недолго.
Ведь там же всем не до дела, от той злобы, недодела.

Обещала отпереть та, если будет оперетта.
И придут те с аппарата, и польётся жижа мата.

У кого там шарит атом, а кому там шариатом.
Пока рану, пока рану — разрывают по Корану.

Эка, рана из экрана! Иска рана из Корана.
Не имеет ветер раны и летает ветер рано,

С ранами-то ветераны, остужает ветер рану,
Но, чиновники чуть странны — ничего не видят страны.

В этих сплетнях стока — Канна, блеск их, как грани стакана,
Ну, не смейся лучше с нас ты, ведь нас манят беса снасти.

Кровью невинной окрашен, на закланье шёл барашек,
Сколько тут довольных ряшек, хоть до стенки им горошек.

Цель, увы, одна Корана, цель, увы, однако, рана.
На Душе-то эка рана, рана — глупости экрана.

Искра рана из Корана. Искра ралли, всех карали?
Искра-искра ли из края — та живая искра рая.

Ива

Весною струи золотые Струятся скромно над рекой…
Мороз, отпел им соло, ты ли!? Что вам жестокий мир людской?!

И золото плакучих веток Спадает в зеркало реки,
Вдруг, ветерка сошли потоки, Движенья веток, так легки!

Вы золотистой забиякой, Вы наполняете весну!
И прелести радуясь яркой, Пушистых хвостиков коснусь.

От кисточек пушистых ивы, Как запах нежен их — душист,
К ним прикоснётесь и вы. И это рай — рай для души.

Светитесь ивы весны салютом! Вы рады первому теплу.
Что разве ивы слёзы льют там!? Не воздавай хвалу треплу.

А летом над рекой прохлада. Ветвями-струями до вод,
Напомните ивы про клады. Тень ваша — клад и это довод!

Как водопад струятся ивы Зелёный зелени фонтан,
Как удивительно красиво, Он полон прелести и тайн.

Игра али и Граали

Их крали — играли. Икра ли и крали.
И крали играли, и грива игрива.

Играли их роли — пороли по роли.
Играли Граали, играли и алы,

Красивые крали в Граали играли.
Их грива игрива. Любовь жжёт — крапива!

Любовью кропи, вы! то жженье крапивы.
Сверкнули рапиры, сразились вампиры…

И воры их крали, а папы карали.
Вода окропила, для них икра, пиво.

Псы матом покроют — чужой хлеб икрою.
Мольба ваша к рою — лететь за зарёю.

Мольба та всех к раю, к нему шли по краю.
Но отдана вралю и стала ложь ролью.

По злому их краю, по их ига раю,
Со смертью играю — надежду зарою.

Лети мысль зарёю не стань ссорой рою,
Не будь жизнь дырою и зла мишурою.

Игра

То чья вина? Увы, вина! Не извинять, то их вина.
С вина свинья — цепи звена, Звонят звоны — звенья звенят.

Как зло горят глаза зверей. Любовь терять… умом трезвей!
Ушёл за ряд зари заряд, Ушла зоря, всё дело зря.

Вам воду лить, в уме омлет! Из вер полип и омут лет.
Из кожи лезть — слать гладко лесть,
В башке то лес, ад — смерть телес.

То игры масс, злоб и гримас, То игра икс, блеск, игры фикс.
Кресты из треф и траста треск. Вер миражи — раж мира жизнь.

И график икс-игра форс фикс,
Тот фиксов блеск, что фигов блеф.

Игра гримас, напрасный труд, То игры масс и сплетен пруд.
Вот игра финн, пуст и графин, Замкнулся цикл… ну, просто цирк!

Идефикс

Небо клеветы море зла беды —
Уши глухоты — очи слепоты.

Камни красоты, пали на кресты,
Смерти те кресты, всё от нищеты.

Клира те плуты — дебри пустоты,
Смех от срамоты — ото лжи тщеты.

Много там причин, много и кручин
Кушал икру чин, ёрзал «без» причин.

Мозги всем чини — у величины!
Не вылечены — выли и чины.

Тупости посты веры той костры,
Боли те остры — вы на боль щедры.

Дурость та братвы — хуже той молвы.
С запахом дресвы — сплетни их, мол, львы!

Сходит дней хула — папская булла.
Злобой не хила — бесам похвала.

С правдой нелады — не свои труды.
И не от нужды — мата этажи.

Это полбеды, что те лбы тверды.
Эхо чехарды — злобы то плоды.

Как круты шуты — с ними не шути
Но, у той звезды есть вожжа узды.

Иди Аллах

На добро был скуп Аллах, ведь он, где-то в куполах.
Знает в идеалах, ах! Умный ведь иди Аллах!

В сплетнях мир скупал поп лох, за пустяк скупал — мир плох.
И пал ад среди палат. Палят всё, золой пылят.

Жгли суть истины они — выбьешь дурь ли из стены?
С пугалом тем сатаны — жгли костры с людьми страны.

На мозги хромые храмы. Храм хром — сапог чёрных хром.
В рай придут все города — рабская важна среда.

Сплетни — олухов труба — полны гноем короба.
Папа сплетен акробат — крови слышит аромат.

Мало пользы, бум вреда и от вер одна вражда.
Сплетен вышла там страда, дней от лжи, там череда.

И кругом одна беда и одна белиберда.
Нет ума, хотя и стар и с ним мир летит в тартар.

Не арабы, а рабы — террористы и гробы.
Мир видать с них оробел, стал от злобы араб бел.

От террора передел, начался тот беспредел.
Фу, какие кобели! Их Европа обели!

Иди-иди

Людей, стране той, посылают они всюду,
Иди-иди, мне говорит, тот злобный мир.
Не сбыться чуду — у босса ищи причуду.
В стране, где в голове кефир — сидит кумир.

И на твои стихи тебе ответят грубо: —
Иди-иди, у нас все сочиняют — все!
На прозу скажут: — Всё глупо-глупо, всё глупо!
Иди, у нас пишу все, такие эссе.

У, пишут все у них музыку тоже-тоже!
То видно по их роже, что во всей красе.
Иди — вас посылают, куда это гоже!
Ну, где же правду искать, когда лапа везде?

Что-то за мир, которым правят душегубы?
Те, что погрязли в мотовстве, и шельмовстве —
Войн ваши играют трубы, что множат трупы!
А вы там все в бузе и в глупом хвастовстве!

Идиллия

Идиллия иди Илья, утоп и я — утопия.
Иди Илья крести Илья, крестить теля крестителю.

Терзали мы крест торсами, дерзали стать христосами.
Глаз резало зла грёзами, морозами, берёзами.

За водами за талыми, заводами за Сталина.
Вскрик жалями, скрижалями, псы жалили в безжалии.

Бежали мы, дрожали мы… ну, бес ты жив — бесстыжими.
Печалями мы жалимы, бесило нас бессилие.

Дни стаяли прочь стаями, ушли в тартар с лентяями.
Как линия каления, клей мнение клеймением.

Стенание — незнание… зло бес дари, где бездари.
Наследие — нечестие… жрут судари, до одури.

Терн знания — терзания, бить истине, быть истинной.
И стенами, и стонами, за стенками — застенками.

Честь комкали котомками, потомками — потёмками.
Изгнание из знания. Дни гения — гниение.

Из девочки

Не вреди ещё — надень вретище!
Ну, а врёт-то чище, ведь и там скучище.

И сопи-то Том — плохо с опытом.
Там сопи-сопи лох, ведь мозги с опилок.

Люд, обпитый ты и все опыты!
За своей мечтою спрятан меч тою.

С пяти иль — или, девки спятили!?
Вот и у отдела чахла ты от дела.
***
А из девочки прут издёвочки.
И у хвастуночка квас квась-квась ту ночку.

Он везде в очках — вот припевочка.
Из сигар дымочка, со звездою мочка.

С клочка вышла склочка, нужна рюмочка.
Процветает точка, пухнет её дочка.

Кружечка кружочка — полна кружечка.
Тут кружок для кружек и блатных подружек.

Этот суженный мозгом с уженный.
Водкою прожжённый её приближённый.

То не неба бочка, то не бабочка,
То кружила ночка, нить мотав клубочка.

То уж от глоточка пела глоточка,
То запела ночка, песней ангелочка.

Скоро из брелочка прыгнет белочка.
И всё, как попало, в дебрях капитала.

Вёрстку правила, вот и правила.
Знак, однако, бала — кабала ли балла.

«Правду» всё капала, на мозг капала.
С перелив опала выросла, опала.

Ложь мозги купала с верха купола.
Мысль ниц опала в блёске том опала.

Избранник

Бранился бес раз лично, а вам то безразлично.
Уж надо торопится! В шторм треплется тряпица.

Она да-да из ситца, а в ней то была пицца,
Скажи вот ли бред-то, иль тупое либретто?

Что вынес-то из брани, судьбы мира, избранник?
Подумаешь, бред! — банник шёл нагишом в предбанник,

И закрутил там краны, о том молчат экраны.
Нашла одна Кораны, от них, однако раны.

Сверкал протуберанец — пел про ту бы иранец.
Сверкает афиш глянец. Со страниц рожи странниц.

Об стенку был акт риса — исполнит то актриса.
Исполнит и актриска — артиста тут акт риска.

Те не пришли из брани, слышны из тех изб брани,
Видна беда — изб раны — не вернулся избранник.

Пришли вновь новобранцы — навесили им ранцы.
Остались с них единицы — за них живут столицы.

Известь

Мысли взвесьте фальшь известий.
Вонь известий слить из вести.
Лучше взвесьте ваши мысли. Нам наметьте путь на месте.

Известили цвести или? Лестью стыли — стило стили.
Чтоб не выли. Те с Невы ли? То не вылить? То не вы ли?

Вот и весь ты в грязи вести, Им отвесь ты, поклон весь ты,
Что-то в этом мрак со светом. Всех травили, тривиально,

Нас скотом там трави атом. Опера та Травиата.
И с утра вы пили травы. Были правы — надо править.

Мозги править — ум привит ведь! Излучали все печали.
Поп ли чах ли при свечах ли? Поп ли чах ли, там, в печах ли,

Плоть печах ли, дымя — чахла? Кинь чал чаду! Меньше чаду.
Всех печаля, как в начале: — На причале в рай там чалы!

Одичали лбы в начале, Лбы дичали на причале.
Сажа небом, трупы штыбом, Дым столбами — в веру лбами,
Мозги дыбом — по всем дыбам! Веры бомбы — гекатомбы.

Извороты

Как билеты? Кабы лето. И сказали нам быль это,
Кабала-то, то болото — ржа-то, сверху позолота.

Жил тут только кабальеро, или просто кобель эры,
Птичка низкого полёта, тут не надо и подсчёта.

И пошли-пошли там, в трасте, дикие такие страсти.
Пляшет там ума палата, у кого там с края хата.

И кому там ближе к власти, у кого, что на балласте,
Перерыли горы мата, вот и жизнь та всем горбата.

И заржали-то скоты, и смеялись до икоты.
Это видно обормоты или те мордовороты.

А за ними извороты, тем добились они квоты,
Добиваясь этой льготы, по местам засели моты.

Смотрят-смотрят они ролик и пьют стервы анаболик.
Сидя в том кабриолете, говорят кобры о лете.

Ну, а Кент их алкоголик, он уже свернулся в нолик.
Явный, видно, меланхолик, оттаскался уж соколик.

Это для тебя тоска ли? Знать по клубам-то таскали.
И душа плыла в бокале — отражался в нём бок Аллы,

Восходя по вертикале, ну и вы поверьте Кали,
Всё крутилось там, в накале — радикал на радикале.

Захвати зарю в охвате, закати глаза в закате.
Захвати лучи все в злате, в ореоле побудь знати,

Может даже в их кровати, только уж не в каземате,
Где восходит зло в квадрате, при повышенном диктате.

Ох, дождётесь на лопате, в этом должном аромате,
Что-то сдохло в демократе, депутат на депутате.

И плодятся, зреют тати, ох мандаты на мандате,
Плакать нужно на плакате — вот маг Нате прям в магнате.

Излечится

Не сердись и распрямись — те несёт нам распри мисс.
Предложил бы мазь из масел, излечиться можно массе ль?

Что расскажет ком про мисс, что расскажет комп. про мисс.
Закричал — издал тот рот ор, этот неуёмный ротор.

— Верно, будет компромисс! — заявил там программист.
Для него, с топор не стопор, он прочистит и сто пор.

Проведёт он директрис, заведёт киноактрис,
Вызывает у них ропот, о, их действиях тот рапорт.

Оживает оптимист, а с ним спорит пессимист:
— Многие здесь дурно жили и вот с них тянули жилы.

И свершился приговор — до тюрьмы допрыгал вор.
И хватает людям веры, и боятся лишь холеры.

И гудит аэропорт, взлёт его во весь эр опор,
Его звук то не от опер, его звук, для мозга, стопор.

Как он воет на простор, видно, очень он остёр.
Совесть же не раскалиться — может, красит краска лица.

Молвят: — Очень-то о, строг этот оный наш острог!
Над страной флаг развивался, но народ не развивался.

Измы

За стопарь пар сёк. Путь за сто парсек.
Жалом-жал пар сёк, сдох от пара персик.

Икар пел: — Вверх, ввысь! День корпел, так брысь.
К Солнцу лёт в тартар, жжёный пил нектар.
***
Пейте сок парной при системе парной.
Так высокопарны! Высоко прут парни.

Слёзы — дар каприза? Кап, кап, кап на ризу.
Раздарил призы. Тронь картину снизу!

Масло: конь, день, сад. Слёзы кап каприза,
Тёк-тёк конденсат, прямо, кап на ризу.

Набрались и зла мы — то излом ислама.
Знанье приз ума — и то призы — призмы.

Но где эти призмы? Говорим: — «Не прись мы»
Скажут: — «Обопрись ну!» — хохотом и прыснут.

Молвят: — «Отопрись мне. Заперт ты там в призме,
Не всё жить при изме!» Кто подарит приз мне?

Новость стань сюрпризной! Солнца блеск на ризах.
Разве сэр, приз зной, жжёт, жжёт на призах?

Будет нам сюрпризно, солнце и при кризах,
Светит на призах, всё в стихах и прозах.

Изольда

Моя судьба осколок льда.
Я растопить его не в силах,
Чтобы рождённая вода
На гребнях волн меня носила.

И эта страстная пучина
В стенаньях бешенных ласкала,
Словно опера Пучини,
В стенах божественных «Ласкала».

Но ты, как идол изо льда.
Я назову тебя Изольда.
Ты для меня моя беда:
Не спетая о страсти ода.

Застыл, зачах огарок жалкий,
Ведь, льдины не сгорит кристалл.
Ты думал, что ты атом жаркий,
Но сам замёрз — она ж, как сталь!

Изольда! Ты осколок льда!
И для любви здесь нет причины.
Не унесёт меня вода,
В любви блаженные пучины.

Изразец

Чепуху они пороли и естественно по роли.
Ой, вы роли, то врали! Лжи они-то короли!

Вот, вам выполняет, роль лик, вот отсняли и вот ролик.
Ты нам свет, на то пролей, на ту роль плохих ролей.

Была доля той недолей, да и стала всем юдолей.
От стыда, как все алей, среди парковых аллей.

Ой, искусством я болею, от него я околею.
Дуралей средь королей, не искал плохих ролей.

Показали позы вы, начались любви позывы.
И не знают где межа — жизнь на лезвии ножа.

Открывают вяло зевы, только вызывают гневы.
Состояние хандра, ну, а тип его ханжа.

Вы меня уж извините! Да, вы будете в зените.
С наркоты в той дурноте и почётной тошноте.

Хорошо, везде тут знати, они ходят пышно в злате,
Можете то: знать, не знать — объегорит вас та знать.

Может, будете в их свите — вы попали сети в Сити.
Что вы можете в сети? Одно место посети!

Вы особо не форсите, вам не долго быть в элите,
Туда сходятся все нити, там восходят тени те.

Вы в объятиях тенета и грозит вам тень, и эта,
Не о чём тут лепетать. А кому-то липа тать!

И от этих то наитий закричит, тот даже, нытик.
Вы в кромешной суете, все там люди всуе те.

Сони те они в сонете, все не те и всё не эти!
И ночные сини те растворились в маете.

Как вы там себя не мните — шли туда, где вились нити.
И то нравится элите — вы песчинка на магните.

Смерть сыграет на фаготе и вы сразу все в цейтноте.
И что делать бедноте? Уж, наслали бед на тех.

А мы там сидим в болоте! Им бы галочка в блокноте!
Там они в плену утех — деньги главное у тех.

Изюм руд
Бала муть

Музыка бала — музы кабала.
Уму узы зла, что с плоти зола.

Кривы зеркала — мгла под купола,
Пела там струна — публика юла.

Бала омут — муть, слышишь, баламут!
Искривили путь — была бала муть!

В белый омут злой — день ушёл былой,
Горе под мурой — всё кричат долой.

Омут наш глубок — слышишь голубок!
Ты души о, муть! Веры то хомут.

Раны чем омыть родина о мать!
От огня шамот не тащи… ша… мот!

Мухи люди мрут — вот, что дал им труд.
Мира изумруд, будто изюм руд.

Души там замрут — беса зам — зам крут.
И напрасен труд, что болото пруд.

Ваш то рок пептид, вы же зла гибрид.
Хоть в дурдом постриг, нет конца интриг.

К сплетням аппетит, вот борца портрет.
Вовсе не секрет, что поёт квартет,

А вот знаки бала, то знак кабалы.
К вам ли кабала слала кобеля.

Зло чужая боль, не чужой срам — голь!
Вопль и в небо лит — мысли ввысь болид.

И гремит болид, что сгнил инвалид,
Жив лишь тот бандит, он нас кабалит.

Неба изумруд брызнет изюм руд.
Люди в низу мрут, их напрасен труд.

Или может

Потому ложь висла, что язык вам вёсла!
Понимаешь! От весла мается и Висла.

Чем же ум залило вам — залило лиловым?
То, за кайфа ловом — мажет он еловым.

Не залить, рот лавам, не грузить и словом,
Чем же ум залило вам — залило хреновым.

К бесу, видно, зовом, гласом охры новым?
Разов ум, ум розов — никаких прогнозов.

Видно, от мороза — выросла угроза,
Видно, не тверёза дереза берёза.

Клубами дымы клубя. Роют злобы клубни,
Тех курцов зла клубы — злобы злобной блудни.

Завалились в клумбы, пьянь то разве люди,
Да, курцов те клубы — злобы однолюбы.

Наломали копья из звероподобья…
Тут и правой хлоп я, правой бью-то в лоб я.

Мысли сбились в хлопья, ведь для зла-то клоп я.
Или может, глуп я, не копнул-то в глубь я?

Иллюзорный глазок

В час, когда накатят грёзы — мысли станут не тверёзы.
Все осыплются азы — потекут азы бузы.

А когда пойдут наркозы, мы пролили не раз слёзы.
Знаем ль, где росли азы? Доходило до грозы.

Принимали тщеты позы. И какие же прогнозы?
Та солёная слеза, разъедала нам глаза.

Но, дошли мы до закала, до закала зубоскала.
И делили мы призы. Был ли к радости призыв?

И катились в даль колёса, и везли в Сибирь барбоса.
Развивались волоса — ваша счастья полоса.

Забайкальскими лесами там валили мы лес сами.
Матерям была «буза» — просмотрели все глаза.

И ковры легли паласы — преклонились даже асы.
И мела хвостом лиса, это просто чудеса.

Зазвучала дури месса — выбирала дурня масса.
На то он и есть русак — за сто грамм попал впросак.

Непонятно не бельмеса, что же то за небыль месса?
И когда в башке наркозы — люди делали прогнозы.

Возникали все курьёзы, что же это, для кур розы?
Не хватило нам глюкозы, или рожек у козы?

Лбы готовили указы, довело до метастазы.
И наш главный богомаз заказал себе намаз.

И поставил он нам босса — жуткого-то кровососа.
В голове же тот трезвон, он давил со всех сторон.

Наносил он нам уроны — забивал не тем нейроны.
Слал церковный перезвон, видно, думать тут резон.

Иль

Текло время — желе ленное, сохраняя вожделенное.
Отдыхали вожди ленные, а этапы шли за Леною.

Занялись умы дилеммою: — Что грехом вождей делённое?
Шлялись парни, шли и с девками, и косили всех издёвками.
Фразами всех крыли ёмкими, обзывали всех дешёвками.

И среди среды той пелены, где все ёлки-палки пилены.
Мастера те спелеологи эту песню спели олухи:

— Мы потешимся далью ну! Ну, как ветер удалью.
Разберёмся с лихой долею, насадим и там идиллию.
Ах, запахла падаль падалью — в огонь масла подолью.

В голову с утра в мою вселилась мысль травмою.
Прёт террор тот теоремою. Счёт потерь ему по терему.

Теоремы те о тереме. Отрешенье от решения.
А у тех, для утех ария. А тем оргия от Георгия,
Тех оргия зла теория — беса то лаборатория.

Имя

У твоего удела стояла ложь у дела.
У тела — удила, от лжи, вот та хула.

Какое имя дали, не надо и медали!
В почёте имена, запомни и меня.

А снасти то удила, а смерть души удила.
И мир среди Имён из древности времён.

Такое это дело — у мысли нет предела,
В зачатке была тела — рождалась и не тлела.

И мысль была ты храмом и мысль рвала ты рамы.
Попы же лжи ворон плодят со всех сторон.

Сосут грехи, как вымя, всю суть вбирают в Имя.
Хранит там мысль, о, страх! сожженных на кострах.

Мослы вы ввысь костёлы, сожжённых кость, кость тела.
Источник церковь ков и это цирк оков.

Из веры мракобесы, спецы по мраку боссы.
Из веры рос тиран, что гложет кости стран.

Душа же эстафета нет лучше и эффекта,
Душа-Дух эстафет и это тот эффект,

Пел: — В эстафете! — им я, — Архивы мысли — Имя!
Для Имени сей храм — в вселенной нету рам.

Ты Имя всей вселенной и жизни суть вселённой.
Познаете вы меня — суть в Имени моя.

Иск арбы и скарбы

Ротозеям, что пожар, на небе пламя Стожар!
Вот и месяц, и день сжат, там, в количество деньжат.

Оторви, когда мёд выжат, от него ты медвежат.
Вот и сужена межа на кусочек этажа.

Цепи сказочной канвой, оплетёт и нас конвой.
И текла там грязь канавой, и язык там как навой.

Соблазняет всех лукавый, и несётся из Канн вой,
Ты обвязанный дратвой, этой «ласковой» братвой.

И тот кто подставил горб, уж сыграл конечно в гроб.
Наш наряд, там был из роб, были мы источник проб.

За спиной не надо торб, скоро мы услышим дробь.
И возьмём собою скарб, и отчалит Бога раб.

И ты только в это верь, мы укажем им на дверь.
Кто же сделал ваш фарш сизым, то коричневый фашизм,

Он буянил словно зверь, эта с церкви вышла тварь.
И сквозь церкви мистицизм, злобной мести пёр цинизм.

Иск крем ля

Речи зла тем, и скрепили — напустили искры пыли.
Подсластили пылью крем ля! Искрам ля! путь из Кремля.

Даже камень искрошила — молнии так искра шила.
Раскраснелась искра пив, задом красным из кропив.

И крыс стиля, и крестила. Искра ряда искр разряда.
Из Корана: искра — рана. Иск упал — в лжи искупал.

И путям там искривиться, и начнут там искры виться.
Скрипки-то искры почём? Сыгранных и скрипачом.

Слава дня и скрипачом! А купить искры почём?
И имел к ним иск кружок. К ним донёс искру рожок.

Искру тыла из крутила. Искру ЖЭК добыл из кружек.
Он извлёк искру того и то круто, то ого!

Сколько же идёт дорожек, что приводит мир до рожек?
Он не поп, а журналист, он нанёс ажур на лист.

По судам вы иск кружили и с кружили искру жилы,
А солист снёс соль на лист, а та соль им просто хлыст.

Искра жали и с кружало, окружало округ жало,
И дрожали те дрожа, страх рождали на дрожжах.

Искра жали из скрижали. Искра жали — иск рожали.
Вот и скажут искра жуть и покажут иска жуть.

Искру шили искрошили. Из коры летели искры.
Искрам ссужен иск и с рам, и тем искрам иск и срам.

Называйте на вы ражи, что подстроили вам рожи,
Если вы на вираже — виры же той вере же.

Искры шили, едут крыши ль? Всё там напрочь, из краж или?
Деньги купят и почёт — за грехи и поп прочтёт.

Иск Ра

И нет искре уж той преград! Гляди природа искре рада!
И лучик первый просто клад, и он награда, и для града,

И вот открылось много врат, и свет уж темноте ограда —
Ещё-ещё один каскад — искра искру плодит, и рада.

Искра летит и скоро бал. Из облаков во, где отрада!
Сокрыты в них искр короба. С дождинок блёска их утроба.

Аллаха иск, иск кара, ба! Неверный это иск араба?
И души те, их погреба, там, в темноте снуют до гроба.

И душите, и души те — растёт ислам души душитель.
И иска искра-искра срам, души дописка, крик — до писка!

Искра та иска — искра с рам — то либо, та душа Талиба.
Искра раба, искра раба и давит жаба, давит жаба.

И ромбы бомбы утром бы и ромбы тромбы, ромбы бомбы.
И доведут лишь до беды — ума там тромбы гекатомбы.

Искра рабы — искра рабы, голодная-то ведь утроба.
Утра бабах, с утра бабах, весь мир застыл уже у гроба.

Была б Аллаха кара бы, то получили б иск арабы.
И скоро бы, и скоро бы не выдержали иск сатрапы.

Искрят сомненья у коры, рождая массами укоры…
Корова! книга у коров. Нет у коров к муле укоров!

Иск рою

Искры исты и искристы. Их не выделишь из крыс ты.
Через край искра хлестала из гранёного «кристалла».

Искры-искры вы искристы! К вам ли этот иск, аресты?
Что за искра из «кристалла» матюгами крыс ста ала?

Ну, не надо искрам сало, что та бойня искромсала.
Что за мода у крыс стала, всё торчат там у кристалла.

А повадки у крыс стали? Во имя снятого с креста ли!?
Носят крысы крест стальной, лишь от чистоты кристальной!?

Я вот утаю и скрою, скоро предъявлю иск рою.
И быть может, я и скрою мою душу за хулою.

Суть затаена и скрыта, суть движение искры та.
В сути утаим и скроем, что летел поток искр роем.

Души бедные искрили, но смолчали и суть скрыли.
Мысли вечно искры пили, их печатью и скрепили.

Где же Божьи искры вились, что пути их искривились?
Скрыты двери и скрижали, где теперь те искры жали?

Иск рыться

Речь зла тем и скрепили — пустили искры пыли.
К чему те ваши были — на люд пускали пилы.

Нам радостью ль искриться — подав тьме иск на крыльца?
Не упал бы ты с крыльца, ведь злобные там рыльца.

Закрыты и скрижали, и где те искры жали?
И искры нашей жали — откроют и скрижали.

Вот утаю и скрою, горю я искрой к краю,
Я утаю и скрою, что предъявлю иск рою.

Отправлю я иск рою — смирюсь ль я с долей злою.
Возьму их похвалою, задобрю искр игрою.

Из края и иск рая. Вот и скрою иск рою.
И улечу до края, ну, как мода из кроя.

Красны, как искра и вы — вы искры все из крови
Для вас тех вер оковы, а веры то те ковы.

Над вами церкви кровы, то тьмы веков покровы.
И злоба вер основа и чистка книги слова.

Ведь, жизнь у крыс та или, чего греха таили?
И жизнь у крысы та ли, той жизни нет в кристалле.

А жизнь зла — в ритуале, с орудием креста ли…
Отмыли капиталы святые клерикалы.

Там жизнь за пехтурою, обряд за мишурою.
И скроют, что иск крою — предъявят тот иск рою.

Затаено, и скрыто движение искр это.
И не летят из «крынки», Душ наших те искринки.

Иск уст в

Глянь искусств уделы — линии у тела!
Нашей моды удила? То её лихи дела.

Мысли одолели, словно ода Леля.
Прочь их удали — прыть проси у дали.

Клич летит по свету — верь в идею в эту!
Пусть у зла секреты, страшны их советы.

Ты поди их умали — хватит то ума ли?
Прочь их удали и, знай, и их уделы.

Нет, не надоели — пусть шумят там ели.
И еду мы ели — асы в каждом деле.

Ум пусти на дело! Всё красу надело.
Красота у дали, есть эффект у доли.

Ночь была началом, свет утра накалом,
Пролетали валы и всё было в алом.

Стало зло авралом — глупость была в малом,
Пошла масть кагалом, всякого навалом.

Нужен всем калым — даже к розам, к алым.
Всем пахать велим, злоба там оскалом.

Пусть законов своды. Может быть с воды!
Чуешь, хоть и ас ты! Есть для вод СМИ — ласты!

Тут растут лишь банки, мафия и трасты…
Лопаться тросам и греметь там трассам.

Как сошёл же с трасс ты — слышь костей там хрусты!
Как беду стрясти. Там такие страсти!

Искра пив

Божьи искры — искры жали, позабыты и скрижали.
И людских-то Душ искриночки вылетают прочь из крыночки.

Фальшь. И блёски искры шили, всю идею искрошили.
Пребывают искры в лени и, и мозги там в искривлении.

На лице вот искра пива, покраснел, как бьёт крапива.
А бензином искропили и горят от искры Опели.

Крысы злые грызть крест стали. А он весь-то, весь из стали.
Стали планки креста алыми — то застыла кровь кристаллами.

Да-да, Божьи искры вы-вы и вы все, вы все из крови.
Мира это искривление — на крови тех искр явление.

Искре тина из кретина. Ветрена была витрина.
Искры тики-то из критики. Нити тики воют нытики.

С красноты та искра с ноты и льют СМИ там нечистоты.
Чуть добавим к тому красочки и расскажем липу сказочки.

Искру жала из кружала. Тайна жала искру жала. (жало)
Искра жива бьёт из кружева. Искру живца стряхни с кружевца.

Умно жала умножала, округ сжала окружала.
Искра — символ верно с кротости?
Скрыто стих рождён из скрытости.

Иск ругали — искру Гали. Иск ругали зло кругами
И краснеют вместе с ругами, где кругами шли с подругами.

Добывали, вот причина, искру чина из кручины.
И неслись те реги с трактора, это всё для регистратора.

Создавал не зря иск рая, им как жгучая искра я.
Хитренько-то вам за иск кивать — пред вашим судьёй заискивать.

Искрам сайка

Искромсай-ка — искрам сайка. Искру ЖЭК добыл из кружек.
Есть претензии к рабу, у! не имеем же их к крабу.

Молнии та искра шила — даже камень искрошила.
Искропили искрой Были и в глаза пустили пыли.

Речь попа тем и скрепили, что поддали искре пыли.
И забыты, и скрижали, где теперь те искры жали?

Искры льются скрипачами — музыки летят лучами.
Бьют салютами ночами и блестят, искрясь очами.

И с крыс ста ли искры стали? Из креста ли искры ста ли?
Искра жечь из дел крыс стала, искрою жжет, как с кристалла.

А костра ли боль остра ли — спаленных в огне костра ли!?
Иск упал, всех искупал — вырос тот пузырь и с купол.

Возбудила иск кручина, затмевает искру чина.
Скручен, скучен в рог бараний — жар, от сплетен, бара ранний.

Чин ползёт вон из крапивы, завела вот искра пива.
Глянь, края гниют у края — может, иск рая из края!?

Искрою чины искручены — искру чин имел с кручины.
Всех скоты в ту грязь топтали! Злоба там теперь топь та ли?

Искре с тика

8А что же будет искре с тика? То же самое, что с крестика.
Из кручи круче искру учи, но уж, сначала приручи.

7Что же будет искре с тика? То же самое, что с крестика.
И круче искру учи, но сначала приручи.

Смех дурной-то — искра тира, а тот звук, словно из кратера.
Дверь закрыта и скрижаль, мне теперь блеск искры жаль.

Злые были искры в лени — пошло правды искривление.
Уж краснеет искра пив, задницею из кропив.

Гляди, вылетят из криночки, душ людских чудо искриночки.
И судачат язычки — сплетен сыплются пучки.

И мне, искра Душа мниться, яркой феею и скромницей.
Славятся и скрипачом, те Божьи искры почём?

Тайное тех искр искрение, сетует на то клон искренне: —
Ах, какой же мир кретин, сгинул в вере средь путин!

И летят-летят, искры ночки, душами чудес из криночки.
Глянь сюда одень очки, одиночке искр значки.

Как всем нам-то выйти из крена — мысль народа была искренна.
Верующих искропив — полилась, там, искра пив.

Пьяный люд, земли трагедия мракобесия прелюдия.
Много есть им из вер блюд, верою плюёт верблюд.

Искрение искреннее

Как сиянье троллей бус, искры сыплет в дождь троллейбус.
Вот искрение троллей испугали искры троллей.

В суть утоп ты тех ролей и играешь в прядки с кралей.
На виду у королей ты проходишь среди терний.

Одному не взмыть крылу, не взывать бедняге к рылу.
А кому взывать к орлу, а кому молиться карлу!

Давай правду виру лей — наплодилось, вижу, вралей.
Там растёт один пырей! Ну, а врали дружно врали.

Восклицает дуралей: — На аврале тьму на врали!
В суть утоп ты в тип ролей, а кому там новь от ралли?

Кто проводит параллель. У метро ли в уме тролли!?
Радость — быль Авроре, всё исчезло там в терроре.

Искривление

Искры вились искривились,
Искры ленные искривлённые.

Как из кратера — искра катера.
Искры в лени и — искривление.

Искре маслице — рожа с креслице.
Искры тики и, то из критики.

Иск кручения искр учения.
Искр наречия с красноречия.

Искры ночки и — душ из криночки.
В искривлении искры в лени и.

Искры линии нет идиллии,
Вер засилие — зла всесилие.

Зла величие — тьмы обличие.
Изобилие зла обилие.

Масс конвульсия, вер контузия,
безразличие — не приличия.

Зло той лиги и — век религии.
Давят мессами — зла протезами.

Вит кретинами мир, как тинами.
Из влияния иск кривляния.

И крамолами зла уколами
Искры ранние тело ранили.

Бег за бедами с от вер Бредами
Сгноят бедного, много вредного.

Краеведами в крае ведами.
От вер злобами — знати модами.

Искра сивости из красивости.
Эра льстивости, нерадивости.

Пути ковами — тупиковыми.
Век гадливости — редкой гнилости.

Искриночки из крыночки
это искры ночки

Землю капли ливня искропили —
Не мечтает пусть искра о пыли.
Ибо мир заполнен липою,
И дурацкими тьмы клипами.

Вот как змейка искра та, на теле,
А телевизор иск рана теле.
Искры ночки душ искриночки.
Из души бьют как из крыночки.

Все задатки там есть у регистра
Да я вижу, есть у Реги искра.
Душу стать заставлю искрою.
Я быт строю мыслью быстрою.

Вся изнежена летит с экрана.
Вся изысканна, вся из искр Анна.
И сулят ей славу скорую.
Ей не вызвали бы скорую!

О, а искры две дуги из крыл, а!
Так душа та за спиной искрила.
Мы её то знали скромную,
А теперь и примадонною.

И мог чин там радостью искриться —
Натворить дела миру и скрыться.
Во зло власть тешится пиявица,
А за ней плетётся неурядица.

Вот уж вам танец явится искры,
Чтоб, от зла, обескровится быстро.
Ах, летели те искры беспечные —
Гаммы скрипок вьются там скрипичные.

И после вчерашнего загула
Со злобы, вертится магнат акула.
Ему бы взять, к искре, с титула?
И с крести теля крестителя.

А у костра будут искры виться,
Но от водки могут искривиться.
Пала искра та искристая?
Чистая и серебристая.

Оттого и плохо искре стало.
И хлестало горе из кристалла.
С ужена судьба ей сужена
И судьбой она остужена.

А мы напиваясь, искры пучим
Гласом ядовитым и скрипучим.
У кристалла день из крыс стая —
И пропала искра искристая?

Искриться и скрыться.

Мир видел крыс с крестом и вышёл зла с крыс том.
Размером с крест и стили, ведь с бесом их скрестили.

Искры жаль и скрижаль. Из кривой искры вой!
И вот им то скрипенье — и то вам искры пенье.

Огрехи кого скрою? О, грех, огрех искрою!
То матом к рою крою, по стильному крою.

И песней хитрою — ты спой, и хит рой — рою.
Не вбили искры вех, пробежал искры век.

И будут искры виться, в огне искра девица…
Кому там, чья сестрица? То церковь — мрака лица.

Летит вот воем с рамы — те церкви блуда срамы.
От адова крыльца растут её-то крыльца.

И целовать крест стали. С креста ли те кристаллы?
И книги жгут кострами, сожженных кости — срамы.

И вовсе смущены, тем делом, те мужчины,
И вмиг, искру чины, добыли из кручины.

Составит искра венок — они пусть из кровинок,
Пусть искры полнит инок — внесёт искру травинок.

Лететь к вам искры стали, что разве из креста ли?
Их веры исхлестали — кресты злом смерти стали.

А что-то был за стиль? Его бы на утиль!
Бегут тут скоро были, а суть искоробили.

Искры

Ты видишь! Искры вились, их судьбы искривились.
Как души те искрили — вы взяли то и скрыли.

И наши искры жали — узнают и скрижали.
Летят к нам искры ночки, летят, как жизни строчки.

И след искры той вился, но злобой искривился.
И полоть той искры тленна, ведь это искры крена?

Искра: — И я из края. Искра: — И я иск рая.
А искра мне то мниться, той феей — чудо птицей.

Не утаю, не скрою, что я горю искрою.
К нам души те искрили, а вы учли и скрыли.

Зло злом вы и скрепили, вдули в речь искры пыли.
И замолчи, и скрой, ой, что смерть будет скорой.

Не странно! Из красна и, явилась мне искра сна.
В лице искра о, пива, пылает как крапива.

Из кредо дан искре до. Иск руга шёл из круга.
Из красноречий искра с наречий.

Искус Твена

Реви! Червивы дни, где ада рвы видны.
Видны-видны во, они — источник этой вони.

Тут вам не сад теней, ты здесь не сатаней,
Где люди так бедны, раскроются и бездны.

Черны и рытвины, где правит ритм вины.
Текут там в рты и вина. А он овца с овина.

Что делать — минер вы. Капали мы не рвы.
Не рви свои ты нервы — все бабы от Минервы.

Гуляла вдрызг таверна и ты там в тине верно.
Незнание убьёт — оно в мозгу каверна.

И ритм вины, то рытвины. Искусственны — искус вины.
И рад, лишь идиот, от зла хитросплетенья.

Как гадость прочь ту месть, за что нам эта месть.
Ведь, знаешь похоть масс ты! Поддай им же под масти.

Криви ты, не криви, вся злоба на крови.
Никто гляжу по крову, то, не пасет корову!

И у вина — вина? Реви ты, не реви!
Хоть, пядь во лбу с виною — тропой пойдёшь свиною.

Исламу масло

Как всё пошло — теперь всё пошло.
Тут не смешно, ведь честь та в прошлом.

Всё подошло, всё хило, тошно.
Мутит путло — хулят дотошно.

Грязь — Оби дно! И в общем чудно.
Мурло одно, что всем обидно.

Не снос, не с нос, но то несносно!
На нос нанос, но жить тут сложно.

А всем смешно — власть никудышна.
Красть не грешно — всем впёрли дышло.

Хмельна роса и то для аса.
Тараса вся Тупая раса!

И всем назло, случилось Осло
Нашли козлов — исламу масло.

Жить тяжело — в душе тревожно
И сердце жгло — жжёт невозможно.

СМИ помело, то злобы жерло,
Размножит зло со злобы перла.

Зла помело, там — осторожно!
Совесть сгнила — грешить всем можно.

Истерика

Шали погода шалая, зимы хулой дышали мы.
За мыслями, за шалыми — стали дела малыми.

И были души полыми из огня да в полымя,
Где клички полуимени, да блатота с калымами.

Напрасно кровь пролитая. Себя лишь утешали мы.
С бандитскою элитою и реки стали алыми.

Течёт вода из Терека — Российская истерика,
Российская риторика — наваждение историка.

Россия пригорюнилась, Россия пригорюмилась,
При змее при Горыныче, бежит слеза горючая.

Течёт та масса медленно, как слизистая мидия,
Уверен: все мы тленные, такая вот комедия.

Такая, видишь, тема на… лети ну, как три демона,
А в воздухе то признаки, летают, словно, призраки.

Планета настрадалась вся. Заветы Нострадамуса…
Народами всё проклято. Пошло шаром всё покатом.

Завешены плакатами глаза, ушей локаторы,
А водки рты лакаторы, лакают «аллигаторы».

Промотана жизнь мотами тупыми обормотами,
Разряжаясь матами и прочими проклятьями.

И жизни нить не рванную, не назовёшь нирваною,
Расплатились мы первыми своими — нашими нервами.

Ищу Русь

В голове-то почём мути, там скопились почему-то!?
А душа сини синица, ей ночами-то не спиться.

Класс, как было балагуру и влечёт Каббала гуру.
Дайте ауру уйгуру, болтуну и балагуру!

Вот ответ ищу у, Русь, что я как китаец щурюсь.
Ну, а может, это ересь и уж выпить лучше херес.

Эти тропки, словно трёпки, эти тропки очень топки.
Не рвы тропки — нервотрёпки, нервотрёпки — нервов топки,

Это всё от лишней стопки. Да-да нервы, словно, с топки,
Всё от лишней этой стопки. И дан будет на-то стоп кем?

Пристал лишний к телу грамм мой — летит, гремит телеграммой.
Вопиет фальшивой гаммой, станет, глядишь мелодрамой.

Грозной этой драмой-драмой — ты лёг слёг, ты лишний грамм мой.
Ты на темя давишь дрёмой — всё в башке, ясности кроме.

Пил напрасно-то я грамм мой, водкой той разрушен храм мой,
А мечты смели артели, а меч ты унёс в бордели.

Где текут, средь смелых, хмели, как же пить они посмели?
Чтобы корни пни пустили, не должно здесь быть пустыни.

И пусть стили гниль пустили. А мозги-то, не пусты ли?
Иль грехи в рай не пустили? Отомстили — о том стиле.

Ночи пусть черны, как мути, а пути даны, как путы.
Путаны — пути путаны, а вокруг то шарлатаны.

Жизнь съедают здесь картели — им и радуги пастели.
Вам из камня там постели с надписями-то по стеле.

Напустили азы мути, что не видно азимуты.
Ну, а зиму ты шли миму, пусть идут морозы мимо.

Да ну, их туда с Пилатом! — разнесёт нас с пыла атом.
Сбрёл с ума, от проку ротор, за ним свихнулся прокуратор.