И Фаська

Предисловие к И Фаське

Было время, когда я проживал в городке Ригельсберге, где работал на работе за две марки. Это работа по уборке территории Ригельсберга.
ИФАС (организация) вычислил меня и мою жену. Ригильсберг платил нам с женой 25 000 марок в год.
ИФАС же брал за добровольно — принудительное наше трудоустройство 5 000 марок на человека.
Выгодно было это и ИФАСу и Шеллу бургомистру Ригильсберга, так как 15 000 марок оставалось ему.
По профессии я электрик. И ИФАС обязан был устроить меня электриком, но устроил меня на вокзал уборщиком, пригрозив, что если я не соглашусь, то мне вообще платить не будут.

И Фаська

Из-за буквы фау Ваську называют тут как Фаську.
Василя и фа, си, ля, съели зелья — в фазе ля!
Снял и с Васьки ИФАС фаску и надел чертячью феску.
Сдохла в ИФАСе скуля — Василя душа-теля.

Стали звать они как Фаську — из-за буквы фау Ваську,
И Фасилий взял вас силой. ИФАС злой снял с Васи слой.
Сняли с Васьки они фаску, рассказали дурам сказку.
Правду он узнал одну, что всех ИФАС шлёт ко дну.

Где-то там гуляет горе, вызывая дым и гари?
Я не знаю горе где! В Ригельсбергской ли горе?
Где живёт красавец Гари и другие гадов хари.
Горе ты огнём гори — ошарашили, умри.

Во саду ли я воссяду и увижу сколь в вас яду!
Рок народу на роду, быть наряду на ряду.
Во саду ли — дули, дули, во саду ли Васю вдули?
Во саду ли для баранов? Это вам не бара новь.

Это бойня автобанов. Эта бойня для обманов.
Даже если то обман — даже фюрер атаман.
Сказ об манне нам обменов, с шуткою былой барменов:
«А в тюрбан, а в тюрбан не смотаешь автобан».

От Каранов и до кранов, и от бара до баранов.
В бельмах беса ИФАС чист, с ним оправдан и фашист.
Снял их флаг ИФАС шеста, но возносит дурь фашиста.
Ставил ИФАС нас шестыми, думая, что фашисты мы.

Вот каков анфас и фас это ваш тот чёртов ИФАС.
Откусил ИФАС кус ты — райские тебе кусты.
И воссоздан график касты, тянутся к нам смерти кисти.
Ну и фокус пакости! Вирус ходит по кости.

У, глазищи у козы — смотрят шибко на указы,
А кос стиль убьёт костыль. И о том звонит костёл.
Может, будет вновь костёр, снова горы — кости тел.
Инквизиции экстазы, как Владимира те тезы.

Там о чём кричат низа — навалилась на нас криза.
Сердца слышался призыв, хочется вам взять призы.
Но кругом сверкают ризы они с запахом грозы.
И что скажешь этой крысе!? Не подходит душа к ризе.

И сошли как нечисть с трассы, то запомнят и Тарасы.
Там не знали мы азы — напились козлы росы.
Пьяны были те тузы и не помнили стези.
О, Тарасы, о, Тарасы — не имеют отар асы.

Ох, как асы любят кассы! То богатство ловеласа.
На живца куш ловил аса — всем остригли волоса.
Он не ждал укола сам и развала от колоса.
Убежать бы за глаза — тропка тонка как лоза.

И размножилась лоза и не видно глазу лаза,
Пакостил и пакость стиль — как ос трель язык острил.
И зам верен был азам — от экстаза до экс таза.
Был касс стиль тупой костыль. Ждёт нас тыл — гнилья настил.

Вот подлизы златоусты, И за босса тянут тосты.
О как фразы их пусты. Им бы лишь занять посты.
Уж раскрыли и пасть вы — вы аборигены паствы.
Видел странный фокус ты — портят вид эльфа кусты.
***
Едет крыша ИФАСА — мимика глупа, и фаса.
Ну, кого же идол выпас? Дали то кому вы пасс.
Это эра ИФАСа — крыша тронулась и фаза.
И чертячьи их хвосты всё заносишь ИФАС ты.

Есть у ИФАСа закончик: дёргать бедного за кончик.
Что в монахи там постриг — гору ты воздвиг из фиг.
Этим самым всех прикончил — вывалив дерьма вагончик.
У нас тыл — гнилой настил. И настиг врасплох нас стих.

Раз темно твоё оконце, значит: там потухло солнце.
Раз темно твоё оконце — намекает о конце.
И ударенного пальца ты не стоишь у страдальца!
Спалит душу огонь цен и все забыли о гонце.

Жизнь что выжатый лимончик. И от гриппа вы сопливы.
Фальшь ты ИФАСа лови! Всё их дело — селяви!
Не в те сани сели вы — чистьте стока вы те сливы.
Ложь ты в ИФАСе лови! Вы б не пели соловьи!

На устах цепей зажим — глупость стала их пейзажем.
Ну, а водку пей, замажем, красной краской пейс зажжём.
Так ты кушай сладкий джем, и уж улучшай свой жим.
Сдуру и репей зажжём — выставляй же дурь пассажем.

Вставлен в рот вам пай-зажим, и страх стал его пейзажем.
Не в те сани сели вы! Сыпьте на хвост соли вы!
Мы об этом прямо скажем, не затмить нас этим сажам.
Вся полна там сифилиса эта с ИФАСа лиса.

А лиса та соль листа партитура для солиста.
Отдан всяким ИФАС шизам — в их душе сокрыт фашизм.
Пас чертей и чёртов ИФАС! Снял вас в профиль, иль в анфас?
Словно голос у клеста, он же там играет Листа!

И всё делать они властны, и дела нам их ужасны!
Что такого! Бес, пусть ты! И дела твои пусты.
От рождения несносный. Злобу сеешь ежечасно,
Всё на ветер ты пусти, в ад твои ведут пути.

Тащи саночки сквозь мглу, сквозь тьму ИФАСа — сон ночки.
Ой, как страшно в одиночку! Взял за нас тот сан, очки:
Садят не в те саночки. Одевают сон очки.
Сквозь, иди, ИФАСа ночку, страшно, там нам в одиночку.

Навалилась та ось ада, то души твоей осада.
Окна страха и фасад, потому что ИФАС ад.
Горя ритуал горит! Где там к чёрту алгоритм!
Нет от истины ключа там. Разорвёт всё в клочья атом.

Вы что съели, вы, где сели! Нечистот текут там сели.
В Ифас — в лужу сели вы и вам скажут: «Се ля ви!»
Се ля ви, да се ля ви! Жили как доселе вы?
Там то ИФАСа ли яви? Или то его халявы?

И мытье Хауптбангофа это есть моя Голгофа.
А нацистам там лафа — смоль сапог их до шарфа.
Это просто катастрофа — просится сказать строфа,
Что они пьяны от кайфа и для них играет арфа.

Как тягаться с ИФАСОм? Бес он профилем и фасом.
Гад подвластен и ты фазам, как испуганный фазан.
ИФАС прёт, как ас к орбите. Нет, его не оскорбите.
Вот привет от нас Бригите! Встарь уплыли бриги те!

Разглядит тот сор луна, богохульного салуна.
Вешают там колдуна — вот столкнули с валуна.
И по клону быть поклону — катится, летит слюна.
Разлетается сор лана. И летит перо с орлана.

Лопнет брони скорлупа — быта нашего сор липа.
Скучность эта видна клипа — выбивает с карла па,
Ты с него Му-Му лепи! Преогромнейшая лапа.
Отведи до эскулапа и лафа вам в два этапа.

Вам наверно весело — знали ИФАСа вы соло.
В путь идёт его стопа, отбивая ритм в сто па?
Уважая остолопа — за ним тащится толпа.
Наркоты там тьма висела, захлебнулись в ней и сёла.

Доведёт то до столпа. Ведь для них топор не стопор.
С тех пор главное топор. Он готовит нам террор.
Разрушает сталь опор и выходит на простор,
Этот неуёмный ротор, вызывает только ропот.

Кто бы с ИФАСа, но вник — кто из них плохой сановник.
Ведь сановник там виновник: маху дал — сан в вино вник.
И в те тайны он проник — жизни нашей суть: не пряник.
Горе словом острым ранит! В чью страну явился странник?

В рай нет ходу напрямик и затем вам кнут и пряник,
Чтобы поучать упрямых. Не стоящих у прямых.
Потому и ты поник, ведь куда бежать от паник?
— «Выкинуть!» — была весть их, раз по-русски был весь стих.
***
ИФАС нервный бьет с вас тик. Мечен пауком он свастик.
Править бесом сажена — сука ИФАСа жена.
Сатаны вы саженцы. Плеч косая сажень, цыц!
Он вас на мели застиг — сатаны клыкастой вестник.

ИФАС это сумма сброда, он валяет сумасброда.
У него к тому же бред — нас считает он за сброд.
Их богатство смело сгрёб — превратив судьбу в сугроб.
И не требуй ума с сброда, где во зле не сыщешь брода.

И пошла за фазой фаза. Прёт здесь ИФАСа зараза.
Зло, при зло его фасад. Вышло так — наш ИФАС ад.
Не понять фасон узла — хитрость! И фас — сон у зла.
Фрёмерт в сплетнях уж загрузла, жизнь крива как зигзаг русла.

Над тобою осы воют, это явно не Савойя.
Здесь и ты как закон вой, тут нам ИФАС за конвой.
Вижу ИФАСа фасад. Я мечтаю быть в саду.
Но, не выдержав осаду, я в его нутре осяду.

Тьма здесь в ИФАСа аду! Поплетёмся снова с заду.
В ад земной с небес сойду — брошусь в схватку за еду,
Что имею я ввиду — шариков им не введу:
В этом мраке я осяду — чёрных дней держа осаду.

Уж не знал, куда заеду — ИФАСа вкусивши яду.
Мир поэтому скорбит, что сорвали нас с орбит,
Ложью ИФАСа убит. Лучше сахар, чем сорбит.
Не быть дню, я думаю, хватит того яду маю.

Эта зла ось — зла ось ада, это глупости осада.
Нам земля не мифа сад! Выбираем не мы фасад.
Начинается базар — продавцы вошли в азарт.
Ведь для них уж то услада, тьма в душе — стыда осадок.

Где-то в ИФАСа садочке, где приснилась фаза дочке,
Хорошо там жить — живать, в баре жвачку ту жевать.
Чьи мозги им суживать! Чей там ИФАС все же ватт?
Расскажи нам о садочке, где вонзилась оса дочке.

Аса ждали. Асу ж дали, всем народом осуждали.
Много удали у дали, только глупость удали!
Каждому свои уделы — людям время удели,
И кусок асу дели! ведь его не осудили!

На приманку ос удили — ох, досталось асу дело!
Их торговые там точки, завалили их тючки.
Все дошли до чёрточки — надевает чёрт очки…
Сквозь очки слезу иди лей, в плену розовых идиллий!

Сидя сверху на судочке, ковырять в носу и дочке.
Совесть там их не грызёт. Потому там каждый лжёт.
Оттого и не везёт. И в душе горит, и жжёт.
Посудачили о дачке, о другой лихой задачке,

Уж попили водочки — ИФАСА увы, во, дочки!
И вином от нег разит, полицай им не грозит.
Знает каждый паразит: что их совесть не поразит.
Ковыряться в носу дочке, складывать то всё в судочке.

Сматывай всё удочки! Видишь ты бардак на дачке.
Так никто не сообразит, что же так с особ разит?
И откуда рек визит, чей на даче реквизит?
И плывя на лодочке, они скажут: — «Люблю!» — дочке,
***
ИФАС нас поймал на удочку, вывел он на нас чудачку.
ИФАС зло и он кипит, и под звук бесовских копыт,
Злобою свет оскопит, зло он копит, мир коптит.
А где дачки деточки, ставил-ставил и дед точки.

Пляшем мы под дудочку — ИФАС опыт так свой копит.
И течёт жизнь в дырочку. Что ей Гейне, что Гёте пиит?
Гад свалял с нас дурочку — всех сгноит, он всех сгноит.
До последней капли выпит — бесноватого тот опыт.

Сказ про ИФАС я вещаю — правду свету освещаю.
Он корпит и опыт копит, злобой кипит — пропал пиит.
А что там для нас ас копит? И его он оскопит.
Протянулась ось вещая — зла вещи берут, как клещи.

И устроили бал бесы, пляшут там на них балбесы.
Пошатнулись небеса — заработали балл псы.
Что хотели от колб асы? Видимо же — колбасы!
И слышны там те басы, видимо уж не для прессы.

Наши влезли в ИФАС лица и кричат: — «Виват ослица!»
И бес кличь, тупой, исторг — оттого в душе восторг!
И за что у них с ним торг? С чёртом разорит вас торг!
Не меняют оси лица, также ИФАСа — ослица.

Не придёшь ты с бесом к раю, проходя к нему по краю.
Ну, а если с бесом торг угодишь ты прямо в морг,
Получив за беса срок, за красу несчастных строк.
Матом душу гадов крою, данную по его крою.

Труд Сизифов — псих, гори ты! Выпускай дым сигареты.
Уж набрался гари я — сигареты та струя.
Навалилась беса сбруя, рака вирусы кроя.
Боль терпение покроет — мысли те черепок роет.

Горе горю — горю я и о том, о, сём горюя.
Ах! Вот аллегорией улыбнулось горе ёй.
Дым ты душу Фрёмерт грей! Дым как флаг ублюдков рей!
На тебя злым дымом дунет, той дымящею колдуньей.

Ты эпоха зла, гори! Дай и гари ей по харе.
Знахари и колдуны все дымят на лик луны.
В дыме струй и ты тони, жалки дни свои тяни.
В ад идут зла пахари, там звучат лесные хоры.

Уж полны и сани тары и несут их санитары,
Хоть ори сонета строки непутёвых это роки.
Издаёт та доза рык — не закроет та рта до зори.
Кривы стали тротуары — высосали же нектары.

Гонит-гонит сан отары и открыты ада прорвы.
Животов открыты прорвы — курвы вспомнили про рвы,
Мир летит в тартарары — кормите зла террор вы.
Им извилин у коры увеличат ли укоры?

Дума сатаны о сане. Есть живот уже осанна.
Ну, что ИФАСу уж ждать! Ну, что ИФАСу уж дать?
Во тьме ИФАСа блуждать, палачу и саблю ж дать.
Шариат чтоб соблюдать — Мухаммеда иль Хасана.

Так набрались нефти саны — сел гляди ты не в те сани!
Это гроб доски тёсаны, то проделки сатаны —
Бесноватых суть они, к радости крутой страны,
Те проделки беса странны, эти ИФАСа сутаны.

Жизнь та — суета сует — карты бес судьбы тасует.
Ну, а это кто снуёт, свой поганый нос суёт,
Видом, лишь, насилует. То пугает силуэт,
Душу мирную терзает — пред Хасанами пасует.

На дебют набьют и фас, это ведь тот скверный ИФАС.
Ах, отличный он солист, он украл у аса лист.
Говорит: — «Принёс то аист!» — он наверно пессимист.
ИФАС, верно, террор выпас и растит он мира ужас.

И куда вы то нас шлёте? Кто оратор там на слёте.
Террорист уже припас, лишь для нас, боеприпас.
Ждёт Аллаха лже приказ, чтоб взорвать всё то при нас.
Псевдо-благие налёты не вернут уж нас с Леты.

Ныли патины налёты — ныли те с мечтой о лете.
Скоро сможем околеть, на нас смотрит око лет.
Только можем, что здесь тлеть, мы посажены все в клеть.
Не мечтай же мир о лете, о Ромео и Джульетте.

Как полны те сани тары? Те, что тащат санитары.
И кругом же там терроры — всё летит в тартарары.
К верху дном всё до горы — довели те до игры.
Что попали в сети тары и поют для них ситтары,

Отправляют в санаторий — избавляя сан от оргий.
Вот кругом идти кругам и кругов полно кругом.
Не дотронешься к рогам — тошно стало и кругам.
Затирают, сатиреют, их мозги там отсыреют.

Какой орган не затор, когда чёрт организатор.
Дурость вышла на простор, её хобби просто ор.
И ты с нею дурость вторь, тьма скрутилась просто в тор.
Встряли о сани! Затор! Я теперь ассенизатор.

О как ИФАС смотрится! Как паршивая мокрица.
Во! Смотри! И чьё то рыльце замелькало на крыльце?
Не поломано ли крыльце, говорит то о конце?
Дьявола он матрица, мастер буром материться.

И они от сал лютуют — боссу сразу салютуют.
Выступают под лицей. Всё расскажешь о подлеце!?
Кто пасётся подле цен — волен, скрыть свое лице.
Не ровняй же к салу тую, чешую счисть золотую!

ИФАСу то масло, юшка, не застрянет и галушка.
Нас за парты мог садить, грязь в душе смог осадить.
Тот куда осадок деть, на башку-то не надеть!
И услышишь ты край ушка, что отняли и краюшку.

От салата отца латы — вот они и постулаты.
У него и глаз залип — на вокзале пышных лип.
Кто-то к мусору прилип. Мусора растёт полип.
Он нырнул под стул, а ты, предлагаешь посту латы.

Это ИФАСа о, нить — продолжает он фасонить.
Он нас смог и осквернить — тянется, уж, сквозь сквер нить.
С ним всю эту осень ныть, он не может осенить!
Для телеги оси лить. С ним науку не осилить.

Как лихие тоны ныли, ну, не говори то Неле!
Прожужжала оса тоннель, что туннель осатанел.
В нём зачем оси менять, ложь сатаны осеменять?
И мы все осатанели — пройдя ИФАСа тоннели.

Где голодные галдели все последние недели.
За глаза грязь ИФАС копит, ею правду оскопит.
Надо ас! ос в оба ждать и им путь освобождать!
Жало — ось военная ИФАСом освоенная.

От укусов я ос вою — ту науку я освою.
Не пошли клин оба жать, стали босса обожать.
Не смогли мир оббежать — стали слабых обижать.
А пока то в свой ус вою, этот я урок усвою:

Песню адскую ту пели и тупели, и тупели.
Книги стали зря палить — изменили дней полёт,
Пеплом запросто пылить, кровь на шике эполет,
И другие шизы спели, когда песню ада спели.

И ту певшую, тупевшую, гони дуру осу в шею!
Не понравился пейзаж ей — знать, художника взашей.
Маки там у нас взошли — наркота для алкашей.
В это все рванули в шоу, измотались гады вшою.

Предисловье к опытам — там ударил бес копытом,
Он сначала был скотом — психопатом стал потом.
Ходит злоба по пятам, то проделки попа там.
Гниль и цвель опять там — яда там расти опятам.

ИФАС рад тем опытам — лупит-лупит бес копытом.
Где проводят они опыт, сильно слышно стук копыт.
Им ли там дерьмо копить и его как мокко пить.
ИФАС правду оскопит в дым — будет-будет и ас битым.

ИФАС опыт копит там и везде стучать копытам.
Вот и нечисть там кипит и помрёт от них пиит.
ИФАС опыт копит там — там, где злоба капитан.
Не вопи ты кличь к обпитым, и напрасно не кипи ты.

Напугал и вас питон! На идеях пса воспитан.
Неприязнь копит омут? О, незнание, о, муть!
Жизнь не жизнь, а пытка — муть. Обратится то к кому?
Мир химерами запутан — голосуйте за путан!

А потом что, что потом? Изошли на лавках потом?
Патология вещей — от скуки вещей ты весь чей?
О, луч трепетный о, чей, во взгляде теплится очей!?
И пятый ком пятаком к нам несётся во Дне пятом.

Да то гроб — доски тёсаны, всюду ИФАСа сутаны.
И восхотят к небу тени, ты за хвост их не тяни!
Жалобные слышу тоны — потеряли нить они.
И пути их путаны — чему гимн поют путаны?

А в том писанном садочке, сказ об ИФАСе шёл дочке.
Странна дочки та черта — знать не знает ни черта.
Не откроет дочерь рта — сатана её чета.
И вот эта дочерь та — посылает нас до чёрта.

Мусор осени затор уберёт ассенизатор,
Простудившись до чирей, чистя мусор дочерей.
Надоело до чертей! Довели уж до черты.
Фрёмерт чья же дочерь ты? Чтоб тебя забрали черти!

Начерти иначе рты — улыбаются как черти.
Он к хорошему ослеп, что не видит тот ас лип!?
У него и глаз залип. Крутит-крутит Фрёмерт клип.
Верьте-верьте в варьете! В варьете чертей вы верьте!

За религией как Лютер: видит ли, кто вертит флюгер?
Чёрт вверти по четверти. Четверти нам чёрт верти.
На костре уж еретик — у еврея к эре тик.
И за злобой Папа лютый, продолжатель его фюрер.

Клонит на зиму ось лета. Едет в ИФАС на осле та.
Растёт ИФАСа полип — вот он монстр, а я там клоп.
По столу рукою хлоп: «Ну-ка, ты, молчи холоп!»
Ну, как фюрер лает — сыта. Это Сити!? А может сито?

Кто мечтает о псах лютых, кто о прочих абсолютах.
Уменьшает ИФАС век, слёзы-слёзы текут с век.
И он как тот отче ловок. Что ему тот человек!
О каютах и уютах, он мечтает об салютах.

Я к той мысли уж привык — верно, ИФАСа то вывих.
У него на век навет, в голове его привет,
Гляди вонью и прорвёт, он наветы вьёт и вьёт.
У него на это навык! И людей тут нету правых.

ИФАС выбил сан у зла — запах как из санузла.
И он сатаны союзник — совести своей он узник.
Ползёт гадкий жук навозник и мираж уже возник,
И там мысль так заскорузла и в дерьме уже загрузла.

Не войдёт в своё там русло, пей же пей её то сусло.
И в убыток санузла создаёт там сан у зла…
И куда она несла!? На дерьма гладь два весла?
И мы с тем с условием опахалом сусло веем.

Как полны те сани тары — выпьешь, тут же санитары.
Закричат ораторы — загребут в тартарары.
Ты приняв дозы ори песенки те до зари.
Но бьют кашлем вас катары — высосут все с вас нектары.
(Всё летит там в тартары.)

Вот дожили мы до оргий, с нами друг святой Ге оргий,
Этот путь святой и долгий и не наши то долги.
А не знаешь, тогда лги, как те высшие круги.
И не будь к ним слишком строгий, им простят долги лишь морги.

Вина пил он дорогие, но набрался как другие.
Что же взять тут нам с теорий? Свечи тает стеарин.
Что же взять нам с тех Арин, пыль сдувая с тех перин.
Там другие кадры Геи, что набрались и рыгают.

Свечи о, горят, о свечи! Бродит чёрт в шкуре овечьей.
Утопил и свой род Ной в чарочке родной одной.
Знает только он одно, как стучать туфлёй о дно.
А без чести человечьей — этот мир, ну, так увечен.

И был ИФАС тот увечный, у черты стоит у вечной.
И льду радо эльдорадо! ИФАС ты ли дыра да!?
Славой грязной ты увенчан — тот пустой твой, увы! чан.
И льду радо эльдорадо! То коктейль, иль дар ада?

Я подвигнут ИФАСом — он бес профилем и фасом,
Труд, влача Сизифов сам, дранный он за хвост фазан,
Показал и злобный фас он, этот стиль его фасон.
И не верится глазам: он подвластен беса фазам.

На от ИФАСа гитару, яда выпьешь ты нектару.
Ада вскроется Сезам и напрасно течь слезам.
Первый ИФАС был у зла. С ним ль распутать зла узла!
Вот приедут санитары, их полны той сани тары.

Вот и он по офису водил голую Анфису.
Предаваясь паузам — мёд пил, тёк он по усам.
Здесь даётся всё по узам… и повёл сам паву зам.
Не досталось же пав асу, лишь текло по усам и по фасу.

ИФАС то сгноил бы Гёте, он не выдержал бы гнёта.
ИФАС сделал с него б зэка из-за чужого языка.
Он свалял бы дурака. Чужд язык, для них столб мрака!
Не хватает лишь кнута и спина поэта гнута.

Полюбила вора та, и дошла до поворота…
Ох, как буром гнёт-гнёт та, не проходит в ворота.
И поёт о том, во! рота, что любила вора та,
Всё от свежего багета, и от длинного банкнота.

И сказали повару, что мир плачет то по вору.
Яма тут же вырыта и лишилась веры та,
Суть врачами вспорота, смерть стучится в ворота.
Принесли незнанья веру — расширятся ада виру!»

Может, накурились мака! Может, сглазила макака.
Будут нас в дерьмо макать, ведь на то чертячья рать,
Будут нами помыкать, здесь хозяйка мира тать.
Верно — не могли кумекать: променяли рай на Мекку.

Не увидели помеху и пропали дни в прореху.
Чёрта ли за хвост-то смыкать, с гадами ряды смыкать.
Террориста в … чмокать — на чеку его чека.
Вот такие вот грехи не исправлены огрехи.

ИФАС -ка моё фиаско. ИФАСка с меня снял фаску.
Чей же видим мы фасад? Нам земля не мифа сад.
Не минуем его ад. Столько держим мы осад?
Камбала меняет краску. Принял смазку я за маску.

Подлецов сияют маски, на тот свет уходят массы,
То художника ль мазки — сдал на сифилис мазки?
Рая рисовал эскиз — попал в ИФАС там и скис.
ИФАСу поют романсы — вижу дьявола гримасы.

Во саду ли в городе Васю вдули в огороде.
Саданули там по морде, пьяной там гулять орде.
Что-то начало смердеть — провели народ по хорде.
Это что-то в его роде — урод там то, на уроде.

И ушли, прошли года и вновь хлеба ждать от гада.
Взад из ИФАСа нас пнут? И стегает нас их кнут.
Он к земле нас видно гнёт, сей, не выдержим мы гнёт.
Захирели города, где от наци тех ограда?

Я терпение коплю — уж последнюю то каплю.
Я в две дырочки соплю, лишь пускаю там соплю.
Я посыплю её солью или же водой солью.
Как нам эта дрянь плоха — оплеуха в ухо плюха.

ИФАС, ну, твои гастроли! Выпустили газы тролли.
В темноте — то утро ли? Гибнут даже короли.
Много там погибло голи — мирно в ад они брели.
Кто теперь там рожи строит — разыграли злые роли.

Сказал ИФАС, он слуг слуга, что он райские луга
И что в том его заслуга, то дошло уже до слуха.
Что достиг там север юга и варилась, там севрюга,
Не сварилась то уха, но посыпалась труха.

Хочет девок только лапать, запустить в него бы лапоть.
Хочет только спать и лопать, запустив в бюджет, лап пять.
Он теперь кусает локоть. Он за старое опять!
Начинает на всех капать, а в мозгах такая копоть!

Только бесу ИФАС служит, ИФАС то гнилая лужа.
Всё для оргий и торжеств, здесь теряют совесть честь
Кто на волю масс укажет? Где готовит сука жест.
Навострил свои он лыжи — от него такая стужа!

Не было у каст руля и дерьмом полна кастрюля!
Их указ, ну, так жесток … встрял как в небо их шесток.
Совести, увы, напёрсток в голове помоев сток.
Не палить с тобой костра то, твоя суть как у кастрата.

Выпустив на то указ, Гейне бы сгноил тот ИФАС,
Не найдя, уж, смысл у фраз, языка не зная сказ.
Гниду он взрастил у касс — Фрёмерт в профиль и в анфас.
Это вам не парафраз, то её чёртячий пафос.

Гёте бы она сгноила, набрала б со дна гной ила.
Гейне б сгноила Фрёмерт, он ведь для неё не мэтр.
Чтоб не выжил тот и помер, приняла она ряд мер,
Капнула доклад на виллы, и поэту дали вилы.

Змеёй, в угол, уползая — на всех эмигрантов злая:
На чужом же он поёт, что ей тот чужой поэт!
И никто, уж, не узнаёт, что пустила та навет.
Навалилась судьба злая — всё завяло от зла зноя.
***
Суть постигли ИФАСа: ИФАС гадов пик и фаза.
Он фискалит, скрыв от вас, не поймёшь его ты фраз.
Чёртов твой и фас тот ИФАС! Он собакам кричит фас.
И не примешь зло за розы, это общества зараза.

Это обществу угрозы — эти допинга наркозы,
А герой об этом грезит — жди же ветра у грозы!
С этой бабы — с нар козы, ты не вытащишь азы.
Поразит их паразит — вызывая веры рези.

В ИФАСе, на ИФАСе вы в наивной были фазе,
В ИФАСе и на ИФАСе, вам быть Боже упаси!
Закусают тебя псы — здесь видны их злобы спеси.
И лететь колючей фразе: «Всё написано на фасе!»

Занимаются экстазом или просто секс, секс с тазом.
Это состязание — крикни: — «СОС!» — те за неё.
Ещё чуть и загниёт — очень шатко здание.
И под этим, этим газом, врёт и не моргнёт глазом.

И по ИФАСу дитё, каково оно судите.
Всем мозги загадите и он зигзага дитё.
Ну, кому дано чутьё — на то разное питьё?
Каково оно видите! Посмотреть и суть ведите.

Расплодились эти мрази, вылили пудов сто грязи.
В ИФАСе, на ИФАСе быть вам Боже упаси!
В ИФАСе, на ИФАСе в бочке вы как иваси.
ИФАС в ИФАСе — азы! И всем быть в наивной фазе.

И не нужно нар козе — дрянь та сыпется в наркозе.
К ИФАСу, а к ИФАСу не подъедешь на козе.
Да такие там наркозы? Вы не знаете азы!
Много там другой бузы — шум как выстрел аркебузы.

По идиллии судили, а что это суд или!?
Каждый видит свой удел — оказавшись там у дел.
Все показывают удаль, а не смотрит каждый в даль.
Рыбку верную удили и несли в свои уделы .

Ложью как ковром стелили и смеялись с тела или,
И на рост был скор пион, а наш ИФАС скорпион.
Может, полон скорби он, иль над делом корпит он.
Что имеет он с фамилий, чтоб витать в плену идиллий?

Ты внимание удели, это сатаны уделы.
Всё во славу сатаны, испоганили сад они.
По ним лаптем садани — гады, были там одни.
Сила в пропасть улетела и нет силы-то у тела.

Сердце злобой остужу — вновь вращая зла ось туже.
По учителям сужу, кругозор здесь я сужу.
Вот и тужим мы, и тужим, и устроил пресс, ту, жим.
Так снесу уж день и я! И о том мои сужденья.

Не покой дан асу ж денный, он на век их осуждённый.
Все на век осуждены! Сужены дни у жены —
Сатана ей суженый — вот и мысли с ужены.
Вот такой здесь фокус жён — мир от света отчуждённый.

Охлаждай ИФАС ум бурный, шёл поток мысли сумбурный.
Эти мысли так ажурны и у них здесь культ урны.
Видимо, они культурны, их ума-культи турне.
Вычищаю амба урны! Самбо сам пляшу бравурно.

ИФАС смолк — мал-мал умок. И умок на дне сумм сумок.
Что там все контужены — глупость та кант у жены.
Мосты ваши сожжёны, а места насижены …
Что сказать в мой адрес смог, он дрессурой хищных самок?

Не имеет здесь сумм рак. А вот ИФАС это сумрак.
Он на мозг нашёл замок и воздействует как смог.
Иль иначе с умничай — скажи: «ИФАС ум ни чай!»
Стоит ИФАС у поста то, ИФАС глупость супостата.

Казна ИФАСа упруга, она сатаны супруга.
ИФАС славьте: — Ура! Гад! В той башке лишь суррогат.
Бесов ИФАСов устав зверски нам ломал сустав.
Роли зла они сыграли. Открывают психи ралли.

Рыла их нас злобой крыли, что обрезало нам крылья,
Мы от ИФАСа устав, сознаём его состав.
И кричать СОС став — счёт бесчинств ему составь
(Счёт бесчинств ему составь — подгони под них состав.)
Крест украли и Граали, ну, во что они играли?

Знает ИФАС суть, суть тайны — всё закрыли зла сутаны.
И слуга он сатаны, в радость фюрера страны.
Может, это злобы тренинг, может, это злобы ринг!?
И дела такие странны — им хвостом виляют страны.

Если ИФАС простит утки — просветлеют проститутки.
Их в тюрягу упеки за свиные пятаки.
Пусть версты считают сотки, чистят от золы судки…
Но напрасно летят сутки — им простит те ИФАС утки.

В ИФАСе всёх учат — колом и работу всучат с калом.
Тьфу! Дерьмо! Тьфу ты, течёт! Нам вести его учёт?
По-людски дерьмо ни слова! Так зачем учил слова?
Глупость, ИФАСа основа — триппера принёс я злого.

Глупость — сплетен сток она из граненого стакана,
Тем создали истукана. Злоба с матом — в стык она.
Ты не лей сок на… с окна, хоть и ты княжна нежна.
Не поймут то истуканы — всюду ИФАСа сутаны.

Стукачом истукана. Что же ждать от истукана?
Хворь земли та, от дракона — без ума от драк она!
Вот оно кино-кино — не в седьмой нам День окно,
От попа и дьякона, на то идола икона.

Ой, смотри! То грязь с ушей. Ой, смотри! Течёт грязь сушей.
Синь небес и падший ген — Дня того абориген.
Не мечтал о Боре ген — выдал то его рентген …
Никого с попов не слушай, ведь на всё тот падший случай.

Он на наш мир насажен — чёрной сажей, с нефти сажей.
Цифру носит Люцифер. Мрёт и ждёт люд от цифр эр.
Нравится то и злу чай, с ним ты радость излучай.
Я листочки там сушу, как гербарии к пейзажу.

То твоя ИФАС цена, то твоя ИФАС и сцена.
Сок с души ты нашей доешь и живём ты нас доешь.
Чем себя ты оправдаешь, что ты нам с оправ даёшь?
Ведь уже спала цена на брехню с палеоцена.

И на дверь мы им укажем и вас выставим пейзажем.
Ну, чего ты ИФАС стоишь!? На пути у нас стоишь.
Ты грязь ИФАСа хлебаешь, только корку хлеба ешь.
Ну, зачем же сажей мажем, а другим встречаем маршем?

Да имеет ИФАС марку, он пускает всё насмарку.
Им подбиты все счета — выйдет с нас лишь нищета.
Знает та, где код считать — слушает и ест щи тать.
Дайте же пройти под арку, нашему судьбы подарку.

Не пробить ИФАСа латы, он готовит с нас салаты.
ИФАС зла училище, надавали нам лещей,
Папское судилище. Что хотите ли ещё!?
Потекут ИФАСа ль даты, с них зимой не спросишь льда ты.

И льду радо эльдорадо? Разве льду не дан дар ада?
Дать бы нам там дёру да! убежать, там, где руда.
Там Гертруда Гер труда, райские там города,
Что там немцы ерунда! Нет там ИФАСа урода!

Этим суть и сказана — села фаза на фазана,
Ну, а бесу быть в экстазе — не подъехать на козе.
Им в любимой быть экс позе, с принятой им экс дозе,
У фазана сдвиг по фазе. Парафраз — дымиться фразе.

В бирке-то указана: стоимость, что у казана.
Вами, видимо, заказан головы его казан,
Примешь то ли за казан — увезли его в Казань.
Много-много зэка зон, сказ об этом вам и сказан.

И струя лилась озона. Выли зэки там: «О, зона!»
Наступает у них сон, всё ложится в унисон.
Вот и этот-то сам сон видел грамотный Самсон.
То какая форма — зона? И она для фармазона.

Это что ему сулит? ИФАС же салат мусолит.
Видел его, тот, пэр сон, враз, за несколько персон.
Видел ИФАСа овал, как он нас тут фасовал.
И чем мозг ему залить, что глаза ему мозолит.

Уж как Фрёмерт из эфира добывала нам зефира.
То подарок ИФАСа — он нажрался тифа сам.
Урны полны сифилиса! Пела тут: — «Си, фа!» — лиса.
Ты моя видать голгофа — труд мытьё Хауптбагофа.

Счастья — бутафория. ИФАСу то эйфория,
Клятая история — фальшь на пике острия.
Выпорхнула бы струясь воздуха твоя струя.
Флагом горя нам рея, для виселиц готова рея.

Ты служи, служи, служи, и хлебнёшь воды ты с лужи!
Может с нас ИФАС лепить. Может и фас ослепить.
Может нас как ас лупить. Дать забыли ослу пить?
А что пить, когда завьюжит, выдержит ли осёл стужи?

Не течёт свет уж с оконца, дом давно на дне колодца.
Вам забыться — уколоться, убирая кал от цац.
ИФАС выпустил ловца, для культурного словца.
Звуком волн от бубенца побежали уже кольца.

ИФАСа фасон — фасончик. И едят там патиссончик.
ИФАС мог на нас сложить. Легче им не стала жизнь.
Не могу там жить я с ложью — о том песенку сложу.
Что гордится он дракончик, что он пил одеколончик.

Как его ломала зависть — за оконченную повесть.
В горле у него першит, что его сюжет паршив,
Пакость хочет совершить, ИФАСких, чтоб сов ершить.
Будет ИФАС ли сов есть? Их замучает ли совесть?

Что упёрся как бычок!? Твой бочок дугою бочек!
Ты причины не чини! Им все куплены чины.
А крутой этот ли чин обойдётся без личин?
ИФАСа смывной бачёк — визг изобразил собачек,

Может даже собачины, так кричит особа чина.
Не достойны и перчины, это знает пэр — чины.
Те устраивают сцены, там не сложат им цены.
Уж не варят эти чаны и мы стали все печальны.

ИФАС здесь твои напасти — напасти ли куш на пасти!
ИФАС то-то напасть ты — всюду там твои посты…
Выжать-выжать из коросты, хочешь ИФАС скорость ты.
А плодится — скорость их, тот пример бери с коросты.

Грязь — тот осени затор — чистит наш ассенизатор.
Был нарост, он скор на рост. Просто та вам простота.
Радуется нечисть та — нечистот не чистота.
Нечисти он провокатор, бесноватого оратор.

Сколько-сколько было кайфа и какое благо кофе!
Но вот грязь забила буфер — кучу ИФАС сплёл афёр.
И вам не играть на арфе, с вонью не зайти в кафе!
Ты, видать, моя голгофа — грязь скоблить Хауптбагофа.

ИФАС портит утро — ля! Ну и запах как у тролля!
Гад большущий ИФАС он, гад испортил и фасон.
То не сон всё в унисон, стал той явью вони сон.
Нам очки они втирали, память нашу так стирали.

Крутит-крутит глобусы, крутит ИФАС- жлоб усы.
Что надежду нежу ль я? Без её там не жил я.
Там где запах шёл гнилья, в той стране, где пик жулья.
Гад враньём на глобусы — понавесил нагло бусы.

В наглость я поверил в эту, что сшибут тебя со свету.
Вас, благодарю за вести! В ад то может завести?
В вас пружину завести, может та соль зависти.
Да не кланяйся сове ты, не проси её советы.

Там цветёт-цветёт цвель та, для уродов, для навета,
Тут и вас сживут со света, не такие там цвета.
И не будет там светать, и ворует та свет тать.
Тут такое гнездо свито — сатаны то видно свита.

Не вожак он, а псих наций, просто раб он Ассигнаций.
Он был ас их нациям — много рыли наци ям.
Высока была цена! Из-за неё и сцена.
Но горилл пала цена — гадов из палеоцена.
***
Наци этих почём кучки? Плохо станет почемучке.
Ведь и голову снесут — наяву, не во сне, суть.
Шумом не дают уснуть, за душу хотят куснуть.
Глянь, зубастые-то, щучки! Шрёдер плотит им получки.

Ох, они крутые перцы — в заднице у них-то герцы.
И дают те герцы ватт — на надгробьях гарцевать.
Шрёдер их там целовал и их задов цел овал.
Верно, асы гнали наци. Всё для вида — ассигнаций.

В их руках зла кнопочки — толстые тупые пачки.
Консервантом травят почки, совесть лопнула в клочки.
Расплодятся паучки, вырвут и волос пучки.
Пистолеты — погремушки, навели в погром мушки.

Приведёт к ошибочке, с тем не сваришь каши бочки.
Не заработаешь очки, разорвёт он вас в клочки,
Вас подвесит на крючки, разобьёт и вам очки.
Тьма без света сплошные ночки, путь не путь сплошные кочки.

И ведь то ещё цветочки — ад ведут эти цепочки,
Провинись ты хоть чуть-чуть и услышишь слов ты муть.
Вам плевать-плевать на суть, озираться: везде жуть.
Хищные вопьются пучки — доведут страну до ручки.

Лишь сонету тут зла нету, сон то этого сонета.
Поняла тот сон не та, ну и села в сани та.
К ней подъехал санитар и летит весь мир в тартар.
Вот и сонна-сонна та! Заиграла та соната.

Всё не та, там всё не та! Да, сон это от сонета?
Ты во, писан — вопи сан! В унисон и вони сон.
На мозги их мрак нанизан — опускайся на низ зон.
Разрослась и зона эта и сияет как монета.

Эйфория минёт та, и исчезнет манна эта.
Ось, сонет, у аса — нет! Может это осенит?
Утро небо уж синит — полирует ось зенит.
Раз добра с разума нету — полюбил сразу монету.

Шире берега воров от пустых переговоров.
Из дверей и коридоров ты устрой корриды рёв.
Не кич укоры даров. Путь вперёд бы шёл, да ров!
Гад на выдумки здоров, эйфория от задоров.

Разве есть у сов, сов ралли, иль опять они соврали?
Душу в этом обогрев — кровью руки обагрив,
Издавали оба рёв, начесали оба грив.
Получили с особ ралли — на венки им всем собрали.

То особы той очата — бегают, как собачата.
В воскресение зачаты, от бесовской той четы,
Так они сводили счёты — не закроешь очи ты!
Пусть, скавчат (скулят) о, собачата! А глаза! Особа чата?

Босс особа, а чины — вид их злобной собачины.
Суки те ведь не мужчины, потому не смущены,
С кресел их не смещены, вот такая смесь чины.
Сука ли с обочины? Это та особа чина.

Где же та особа чище? Лает, лает собачище.
То скажи, какой отчёт, на том, потерял ты счёт,
И тать пришла по причитать, и читал поп речи тать.
По прыщам быть поприщам — чаще бдит особа чащи.

Там пол чище, где полчище? Им учить-то нас скучище.
Как бычки те замычат, так обсудят замы чат.
И другим они внушат, так воспитывать внучат.
Люд же по помойкам рыщет. Ищут что из куч тех чище?
***
Павильон, где съёмочный, для артисток съём очный.
У него как у мужчины — учены уму ж чины.
Ну и с кем же смесь чины, если ввек не смещены.
На посту видал сны мощно и ругается он сочно.

И мозги у всех мишени, норовит в них влезть мошенник.
Ох, имеет ось то лоб! Видно парень остолоп.
Везде липа — тьма ста ламп и в душе скребут сто лап.
Не уйти нам от лишений! Требуется им ошейник.

ИФАС в блеск тот стёр венцы — так хотели стервецы.
Кто смеялся с первенца — лез в пузырь. И спёр винца.
Он такой сякой стервец — тварству всякому венец.
Сатаны то первенцы, сатаны единоверцы.

И кричу уж СОС с утра я, дурость это же суть рая!
С чёрных смотрит ИФАС рам, а в нём СПИД и тифа срам.
Это фи кус, вам не фикус. Фокус покус его курс.
Боже, вижу я ост рая! Грань такая острая!

Бес! Он пика острая — ИФАС вовсе не ост рая.
Я на острове в остроге. Миновать ли острия!
Восвояси ввысь струясь, била свежая струя,
Но дождались все мы сбоя и накинута зла сбруя.

ИФАС выдумщик контрольных. ИФАС бесов невод тральный.
Спрятан за секретный гриф — от улыбки тот рот крив.
Нас презрением накрыв, он воняет как нарыв.
Трюк он злобный театральный, или домысел астральный.

Остро слово острослова. Расцветает астра злого.
Всем открыл тот острослов — сочный, мудрый остров слов.
И то слово потрясло, чуть лишь дурью обросло.
И вся власть погрязла в слово, все дуреют от улова.

С словом портится культура, остальное всё халтура.
ИФАС фигова фигура, насуёт вам фиг — ура!
Зло на кончике пера, расцветает там мура.
И для каждого там мэра — камера тюрьмы, как мера.

Ах! Но мер не знает номер! Он наверно тут же помер.
Будет ИФАС кровь ту пить, и не даст ногой ступить.
Не подняться на ступень, так придавит нас тут пень.
Произвёл он так обмер. От испуга я и обмер!

Гад затянет узел туже и поёт он песню ту же.
По душе ИФАСа тужу, но себя не остужу,
Ах, он ИФАС нёс ту жуть — всё выходит за межу.
Песню про него сложу, про его тупую лажу.

А он только гадов нежит, опять те же на манеже!
Жизнь скользка, пошла в занос — водит ИФАС нас за нос.
Ни пахать ему, ни жать, только нас тут унижать.
Трудно там как во сне жить, когда старость виски снежит.

Это ИФАСа, то ражи — нашей старости то кражи.
Вам не жить и вам не жить, где там кус киснет лжи.
Пред собой ответ держи, где наелись столько ржи.
Эти зверя этажи, да наполнены все лажи.

Это боль, ну, как с ней жить, когда старость виски снежит?
Грёзы будут и вас нежить, вам лишь только во сне жить.
Лист сорвался это жесть, это ветра странный жест.
Как же, где, всё киснет, жить? И ваш ум от страха съёжит.

Как же там, поди, то жить — ИФАС всё там подытожит.
Растолстеет змея бюст! Та судьба от этих бурс!
Сможет ИФАС смешить кур и со злобой смешать курс.
Сон дотации урежет и то нам, как в сердце ножик.

Ты не мок в поту от немок и не мок в поту от съёмок.
Это ИФАС ты с ним мок. Кто что сделать бы с ним мог!
В обществе тех хищных самок, когда посажен под замок.
На панели снимаешься, это точно порно снимок.

А клубок там свился в кубок, роботы гуляют в робах.
Залило там танго парк — не танцуют там гопак.
А идут плясать в кабак, адом мир его пропах —
Все летают на гробах и запутались там в пробах.

А хиты то, что без порно! Деньги там текут, бесспорно!
Фальшь та крокодильих слёз, он как в порно с вас не слез.
Бесы в Африку неслись и растет трава там с лес,
И в твоей тюрьме просторно — принимай тот рай покорно.

Лучше Мефистофеля месят мифы, просто в файле!
Нос во всё свой ИФАС суй — нас фасуй ты и фасуй!
Васе быстро пасс пасуй, перед жизнью не пасуй.
Нет, не просто то филе, днями, было простофиле.

Как подвластен ИФАС шизам, у него внутри фашизм.
Он покажет нам фас зон, этот самый фармазон.
Видно зреет реваншизм, у обеих-то отчизн.
И учившись в ИФАСе — мы имеем сдвиг по фазе.

Зла прямая ось — ложь-нить, карму может осложнить.
Может ИФАС осоловеть, подпоёт он соло ведь.
Слёзы, слёзы стекли те — вы глаза слезой стеклите!
Плохо-плохо мыслили — много-много слез, мы слили.

Гадость, ИФАС мозг стёр вам, в радость лютую тем стервам.
Мысль, на радость жутким прорвам, отдана могильным рвам.
Мир устроил террор вам, взрыв шахида — стерео вам!
Если на язык остёр вы, то воскликните: — «О, стервы!»

И восстала лжи стена. Не снести такого стона!
Всё в жизни переменится, такие ИФАСа тона,
Всё в жизни перемелется — си, фа, ля, пел сатана.
С трона видна вся страна. А она ужасно странна.

А училка строгая, чепуху про нас строгая:
Вспоминая нашу мать — схожа так нашу тать.
Чёрный ум её агат — злом от злобы так богат!
Увидал её рога я — тьфу, залгалась дорогая!

ИФАС песню пой к орлу — весели ты папу Карлу.
Крикнул ИФАС карлу: — «Пой!» — и враз лопнул скорлупой.
Обстановку раскалил и на всех, тот раз, кал лил.
Зубы скалил, он фискалил. ИФАС кал, вышел фискал.

И пойдём, и мы с сумой, где те люди толстосумы.
ИФАС, падок ведь на суммы, высосет он с нас умы.
Вот наточим косу мы и возьмём там кассу мы.
И глядят там наши с рамы, это есть те наши срамы.

Только рад там одному ты — не разносят азы мути.
Так у нас там-там шутят: — Счёт по осени утят!
В голове азы мутят. Сходит с ИФАСа мутант.
Рая жду, а зиму ту, не мутить по азимуту.

Снится нам тот раз зимы, как мы ИФАСом разимы
Изучали фас зимы — сдвинулись по фазе мы.
Тот кричит: — «Где наши зимы!» — видимо на шизе мы.
Где азы мути ввозимы — замерзать нашим озимым.

Темень в людях! Не светает! Говорят, что тьма святая.
С сатанинскою той свитой, ну, не справится святой.
Там из терна венок свитой. И кричит белый свет: — «Ой!»
И ни зги, там не светает, в душах, жалкий свет, свет тает.

Волки собирают стаи и пусть стая суть пустая —
Тень наводит на плетень, нам испортит каждый день.
И того дробит день — день, дребедень та дребедень.
Где звезда та искристая!? Словно снятый здесь с креста я!

И он бал для нас устроит — тот, что и его устроит.
И усилие мы с троим. Надобно, какой строй им?
И по-своему край им потихонечку кроим.
И мы рожи, мыча, строим, маршируем дружно строем.

По вокзалу с калом бурым, проезжаю с каламбуром.
Вот чего мы за бугром, за бугор течёт и ром.
И поют бедняги хором, зло выходит из хором …
Пиво здесь рекой да ром, что, тем гадам, течёт даром.

Все дымят, везде окурки. Девки в брюках словно урки.
Нам навесят ярлыки, выставят свои клыки,
Пустят в дело кулаки, их ошибки велики.
Раскурились все как урки, макияж, что штукатурки.

На них молятся придурки. Все хлебнули их микстурки.
Вам велят тогда: — Во всём, ты вилять учись хвостом!
Как стряхнуть с души пудр яд, правду молвить всю подряд?
Сдвиг — общественная скурка, иль общественная скурвка.

Я к тебе уж приду рок! Взял окурок в рот придурок.
Дым старательно сосут — жгут все гады кислород.
От чего и скис народ — спёрло газом душ сосуд?
Не окурки, а придурки, ставят так себя пред уркой.

Для отвода всё очей — правит только идол-случай.
Но чей идол там, но чей!? Правит он среди ночей.
Вяжет петли из лучей, испоганит чист-ручей.
Вот и эту-то ночь вы превратили в запах ночвы ж

К небу тянется луч шей — жаждут люди жизни лучшей.
И ты счастье излучай, может нужен и злу чай.
Может нравится злу, чей, букет пышный из лучей?
Слеп их мозг обут в онучи! Нищи духом! И вонючи.

Ну, работу всучили — жизнь учу, как дерьма кучу,
Что от жизни получу? Полечу я по лучу?
Денег нет, я не шучу! В ресторанах не кучу.
Сказку пишут на скаку — сочиняют на нас каку.

Выставил всё хор и очи. Что хотите вы, короче?
Обода кручу, качу, всё на кручу накручу,
И водой их окочу и тогда захохочу …
Неприятность получу и всё крючья, будут круче.

Зло за душу нас задело, разве это то, за дело.
Брал пример с учителя? Помня её сучьи дела.
Дури ты учи теля. Гнули нас учителя
Отдохнуть оно хотело обессиленное тело.

А культура, а культура — ярая акула тура.
Славны уж учителя — убирай кучи теля!
А у них свой постулат, и на их том посту лад.
Пресса, что макулатура. Насосалась маку ль дура?

И по ИФАСа указке человек наденет каски,
Ах, тот ИФАС скорпион, как на рост наш скор пион.
Вот и полон скорби он, что букашек биллион.
Для него мы все букашки! Вот рассказывает сказки.

Ругань прёт с коробочки. Опустеют скоро бочки.
Может над трудом корпит он, о героях скорбит он.
На удавку скор питон. Собирает свой притон.
Атрофируются почки, вырастут на них грибочки.

Часть ли ИФАС к опытам, он как чёрт стучит копытом.
Подливает он обпитым. Копит ИФАС опий там.
Жизни не даёт пиитам, завалил несносным бытом.
Ходит жуть там попятам в бездну там лететь летам.

Зачем мусор копят нам? Мазать душу кап-кап пятнам.
Мы и фас мыли и ИФАС — рожки те его и хвост.
Оплавляем свечи воск и углей сыпнём тут горсть.
То насыплем оккупантам, не торчать всегда их пантам.

Началось, то всё с галопа, развалилась и халупа.
Не лететь карлу к орлу, не отбивать карлу па.
Его судьба как нож к горлу. Треснет жизни скорлупа.
Прыщ прижжёт скоро лупа — брызнет свет, скоро, глупо.

Чтение ускорь лупа! Лопнет гноя скорлупа.
Стала публика глупа. Эта группа так груба!
Откатилась вся губа — погонять в бордель клопа,
Нашего сор быта — липа? И надуманность-то клипа.

ИФАС стал трепать нам нервы, сочинили байки стервы.
Фасы кривы в ИФАСе — ты скажи, что фифа се!
Что там в нашем пафосе, сколько надо фиф осе?
ИФАС нас сведёт с тропы и подрежет наши стропы.

Он из гадов был Европы, то отрава их сиропы.
Против средство ты купи, им округу окропи.
Ты над гадом не корпи, нет другого там пути.
Мы же здесь, ну как сироты, где лютуют беса роты.

Смейтесь лучше с Ирода, может, он один с их рода.
Затряслась их борода, выросла дверей гряда.
Швали полны города и без цели шли года,
Гады там стоят у плода, не дают нам кислорода.

Выпала такая карма — на мормышке мы из корма —
Горы всучат там дерьма и так просто задарма,
Ты дождёшься там ярма, это для тебя тюрьма.
Будет для тебя казарма очень даже лучезарна.

Этот звон, звон кандалов вас доводит до скандалов.
И кому законы дали — они им за кандалы.
И те рожи, с Канн да алы, в лжи конечно удалы.
Вонь всегда тебя искала — ИФАС ты гора из кала.

Та гора Ра, о, скала! Рвотного была оскала.
Ссора сора та остра, лижет зад язык костра.
И их роль всегда халтура, ведь они профессора.
Не получишь ты Оскара, у твоих трудов ось кара.

Слез с утра на трап сатрап. Сытый рык издал сатирик.
Их дубовая кора, когда гибнет детвора,
Не коробится ура! Тьмой — душонка их сыра.
Босс издавший с утра храп — стряпал видно панегирик.

Вот поманят и вас светом, но гад, сволочь ИФАС в этом.
Наши вехи слёзы с век, в мусоре наш длиться век.
Не будь ИФАС сволочью! Жизнь по кочкам волочу!
Сыт с утра твоим наветом, вместе с Шрёдерским декретом.

ИФАС нас, пас, но не спас. Пасс куда отдал паскуда?
Относить ли ИФАС к алым? Очень любит он калым.
От труда ты пахни калом, иль на стройке бей кайлом…
Нет добра у аспида: заработал там ас СПИДа.

Обливают гады калом, облевали гады в алом.
А поджарить сволочей — хватит ли своих лучей?
Чтоб стремиться к жизни лучшей из горнила алкашей.
Ну, давай тащи-ка лом, совладаем под уколом.

Видит, что, в тебе усталом, тот, кто поперхнулся салом.
Нет, не кушал сала он — видишь для него салон.
Жрёт он сам тут за столом, а ты таскай за сто лом.
Он сидит в халате алом, и заведует тут валом.

Свет на тьму, на ту прольём, вскроем ляду не дав ладу.
Калом вам дадут калыма, пусть вам снится Колыма.
Им под соусом налима, ведь у них духи Клима.
И страна ими дурима! Не доедите до Рима.

И дан путь то нам с Канн дальний, ИФАС дан — тошный
скандальный.
И пришёл к нам с Канн да лист, написал нам скандалист.
Чем ему стакан долили? Так упали в долю ли?
Боссов сто скандалили — не идут, спать с Канн до люли.

Истукан-стакан долит, всем кто жутко тут скандалит.
Стукачами мир истукан. И стакан пьёт истукан.
Знают, где стакан долить, где навесить кандалы.
ИФАС мерзок. ИФАС склока. ИФАС гиблая клоака.

Достигает облака пух бесовского-то блока.
Началась пустая склока… звери! шерсти рвут клока.
Вам бы выпить молока — бешеного-то быка.
Забирайте потроха! Убирайся злая злюка.

Фа не кура, си не кура, тем лафа и синекура!
Звуку клика фа не рада, он трещит — фанера да?
Эта ИФАСа Гертруда, видно, точно Гер труда.
Маршируют наши роты. И выходят на широты.

Раскрываем шире рты и идём на все широты.
Разревелись сироты. Видишь! Стало сыро, ты!
Ноты ре есть, до и ми, ними нас ты не дойми!
Есть и фа, и си, соль, до — ИФАСа узнаем сольдо.

Вновь распрыгались как блохи и растут артистов блоки.
Наплели вранья, ишь, бочки, так надень на день очки.
Начались и смерти скачки, то гигантские скачки…
Сыплют яд с коробочки и растут смертей грибочки.

Но кто-то там попал в клыки, это дело сучьей клики.
Наши скарбы полны скорби. Скор бит, спускаться с орбит.
А в носу то пыль свербит, ну, достиг каких сфер быт?
А слышны лишь только склоки из той жизненной клоаки.

Как уверены прабабки, что дурные мы как пробки!
И упёрлись как быки, хоть гиену упеки!
Позабыли про грехи, видны всюду те огрехи,
Мысль распёрла коробки, потому-то мы не робки.
***
Шла пора здесь ИФАСа, закатилась в рай и фаза.
Чёрная от горя фраза: «Мне б язык твои азы!»
Мне ж достались лишь разы, сильный либидо позыв.
Тем даются только розы, мне же от шипов — заразы.

И течёт с ИФАСа масса торопливого замеса.
И ты всё из этой смеси ерунду-то не меси!
Ведь той гадости массив, удивительно спесив.
Игры массой и гримасой — вам сойдут в тот день за мессу.

Ставьте к горлу ножи вы в этот век лихой наживы.
Ведь сей век себя изжил, он верёвки плёл из жил
И народ от войн визжал — наяву в аду он жил.
Вы не Шивы, вы не вшивы, но вы трупы вы не живы.

Бьют поэтов тут за стих! Мир, в котором бес новатор.
Где колышется отстой, а над ним туман густой.
Там, где кладбище костей, созываем мы гостьей.
Он на рифме нас застиг — рыщет видно бесноватый.

Та казалась всем глазастой. Озорной такой — зубастой.
Разбирал он азы с той. Но в мозгу не свет — застой.
Хоть, носил значок он с астрой, строил нам не мир, а строй?
Ты постой обмажет пастой, с ней, не станешь на постой.

Если уж карман пустой … подойдёшь ли к той глазастой?
Он кричит: «Постой- постой … тот чужой мир — он пустой!»
Он тот изверг с сказки устной, что изверг, знал, из уст, Ной,
Делит он толпу на касты и рычит, как зверь клыкастый.

Вышел ИФАС с вин арен, нас готовить, для свинарен.
У него-то к калам крен, горький ИФАС словно хрен.
И он горек, не был мирен, и ни с кем не примирен.
Говорил про сто арен и как их помост просторен.

Знает ИФАС с вина рок, назван он, как дом свинарок.
Что его так люд нарёк — обижался он на рок.
От него и в ад нырок, от него и душ порок.
Окосела с вина арка и прижалась к ней свинарка.

Опозорена свинарка и картина с вина ярка.
Ставит парты-нары дом и народ им в ад ведом.
И быть там его народу, так написано на роду.
Пройдена за межу горка, эта жизнь от горя горька.

И кричим мы: — «Ура, дом!» — а построен дом уродом.
Мысли-то в башке кишат и помоев там ушат.
И день только в деньги сжат. Иль всего тебя лишат.
Пристав к вам придёт с нарядом и ты вылетишь снарядом.

Суки эти задымили, лучше б свои зады мыли.
Нам, на зло, тот ад дымил, им ведь этим ад и мил.
Говорят, одумались — вместе там аду молись.
Как они нам нахамили и летят прочь ада мили.

Там внутри-то человечка, вдруг, заблеяла овечка.
Им к лицу их фетишизм, им на благо — в тиши изм,
Это ИФАСа шик шизы — скрыт внутри его фашизм.
Где-то тлеет свет свечной с подоплёкой странной — с вечной.

Бес с дилеммою увечной, не решаемой, конечно.
Быль столетия с венцом, жгли столетия свинцом.
Затекла зла ось винцом… ум пивной и вот Освенцим.
Конченный наш мир конечно — результат грядёт конечный.

Да, то гроб — доски тёсаны, всюду ИФАСа сутаны!
Бьёт тот ИФАС в мозг свинцом. Правит им тот бес с венцом.
Хрюкает он свинками и готовит гроб с венками.
И пути их путаны — гимн чему поют путаны.

Где судьба моя загрузла, до чего жизнь заскорузла.
Что такое сан у зла? Это запах с сан узла?
Не тянули там ту за… вызвали лишь к ней туза.
Не найти другое русло, вся в дерьме страна, то грустно.

Дьявола не карауль! Написал чего каракуль?
Мыслью вдруг мозг как-то ёкнул. Неужели намёк нуль!?
Каркнул ИФАСа оракул: — «Что полна Саар акул!»
Это нам кара акул, может, это бес там каркнул.

Кто на стеночках царапал, кое, что от цац арапа.
Заправляет цыц арапа. От чего тот Ара пал.
И пропал былой запал, за кровать во тьму запал.
Оскопил царя и папа и течёт для цацы рапа.

И ты ИФАСом фасован — ты надел ИФАСа саван.
Даже ИФАС оробел, что народ от ора бел.
Что такое он пропел? У него в башке пробел?
Так мы им фасованны, как те негры из саванны.

Веско светит вывеска, феска — снявшего с нас фаску.
И фасон — грех ИФАС он, страшный сон с ним в унисон.
А будильник, как клаксон, ранний подъём — лопнул аксон.
Чищу зря, ни свет ни зоря, по зоре, тот кал в позоре.

Посещали ИФАС ли вы!? Так помойные чисть сливы!
Позор! Сгубил сизаря — ИФАС нас собрал не зря.
Жизнь со дна пузыря — не восходит и зоря.
ИФАС тем ославили — песенки вы осла выли.

Пепел вынут с топочки. Ну, какой там вес точки?
Вот вам белые тапочки. Заработал стоп очки!
Опыт этот ты учти — наломал в лесу сучки!
Выпьют за нас стопочки — прочищать им надо почки.

Надо с трости пепел стрясти. Дикие какие страсти!
Жиже ль боль при ярости? Как звучит там яро стих.
Кто кричит от ясности: «Не могу, то я снести!»
И сошёл видать с трасс ты — задавили дело трасты.

Диалога открой форум, этим дашь ты правде фору.
Как нам с мельницей сражаться — умножать Сизифов труд.
Позже надо бы рождаться — мы ж родились по утру.
И не вытащить нам в гору, только множить-множить горе.

Доведёт их то, до стопа — и для них топор, что стопор.
Их куда идёт стопа, отбивая, в ритм, сто па?
Их кулак достал и лба — им придраться до столба.
И летит как с гриба спора нашего крутого спора.

Нам рассказывают сказки, где торчат рога из каски.
Но стиху не скажешь стоп, а допишешь пару стоп.
Чтобы было прямо в лоб — меняй старый гардероб.
И сгущают этим краски, и порадуются крыски.

Мразь подвержена и риску, с них не сделать нам ириску.
Там стоят в ряд ли столбы? Боссом вряд ли кто б стал бы.
И варили, и сталь бы, и смешали бы сталь лбы.
Ну, а мода там при писке, из-за моды, в счёт, приписки.

Начали вы раз ширяться, стали в ширь вы расширяться.
И молились там сто лбов, и рычали там сто львов.
Суетились у столов и ревели в сто голов.
ИФАС! Уже срок стёк клясться! Чьи ж глаза от слёз стеклятся?

У дверей столпотворенье — заливать стал пот варенье.
Принесли что ли стол бы, что тут стали, как столбы?
То конечно не столпы, те, что вылезли с толпы.
Не хватило вдохновенья, что бы сделать вдох на Вене.

Смотришь ИФАС ты с торца — видишь там дурного старца.
А быть может стервеца, суть, который стёр венца,
Пристрастился до винца, заслужил ведь он свинца…
Нам ль искать порог дворца, иль искать ларца, где дверца?

Слышать трель бы до стрельбы! Я достиг как отец Эльбы.
Здесь же все погибли эльфы, их побили эти лбы.
Мы же ели жмых от полбы, аж, до праздничной гульбы.
Эти знай ты, их апломбы! То навесили бы пломбы.

А нас ИФАС учит, всучит — труд с дерьмом, с мусором в куче.
Наболтал ИФАС те речи! Мол, овец надо стеречь им.
А кто этому перечит, знают всех наперечёт.
Это, ведь моя Голгофа — мусор, грязь Хауптбангофа.

И перемывая косточки, катит ИФАС на нас тачку.
Засорился бы эфир, столько ИФАС сплёл афёр.
А в башке у нас кефир — затемненье полусфер.
Наше же вам с кисточкой! Свет исчез, словно скис точкой.

И всё это те цветочки. Или зла твои росточки.
Что кричите вы с толпы, видев ИФАСа столпы?
Упирались бы в то лбы и таскали-то тол бы.
Для расточки, зла росточки. Тьмы идут-идут в рост точки.

Сбей же гроба досточки, если там дойдёт до стачки.
Мозги ИФАСом нам пилят, в глаз законами пылят.
И велят хвостом вилять — жить нам, как они, велят.
И выходим мы на стачку, и устроим с тобой стычку.

Влетит в ИФАС птичка с трелью, а он гад её застрелит.
Он ведь злобы сателлит, в зле откопанный реликт.
Он в своём болоте тралит — урод этот троглодит.
Только жабы в нём и служат — грязная ты ИФАС лужа!

Что за старты, ведь стар ты? Сливки ИФАС съел с торта.
А стар ты и для Астарты. Не раскрыть тебе тор рта.
И метёт-метёт сор та, а ты фасуй его сорта.
Пила-пила кагор та, с нею, с ней её когорта.

Памяти стирание, этот ИФАС тирания!
Видим судьбы контуры — мы с той нашей конуры,
Или с ИФАСа норы, всё дерьмо его дары.
Здесь очков втирание, здесь в почёте мимикрия.

Тёк поток тот тифа сточный. Любит ИФАС отчёт «точный».
И в болоте ИФАС тих, разбудил его мой стих.
То тиран ещё из тех, он меня врасплох застиг.
Слышу, ту же, матюг сочный, за урок ИФАСа очный.

И ему для стопочек надо точно-то сто почек.
Всех людей, всех в ИФАС прут, наш ты ИФАС страшный спрут.
Клешни спрута нас берут и о кал нас оботрут.
Он окурки сыплет с пачек, натолкает кучу тачек.

Сам раз плох — застиг врасплох, как сияние, как сполох.
Что лепечет скоморох, к нему мир давно оглох.
День обиды ты так горек! Ведь, до стенки тот горох!?
Напиши ему пролог — спи Аллах на дне в пиалах.

ИФАС слал — иди по зоне, СОС сошёл в диапазоне
А он глазом и не морг. Злу долги простит лишь морг.
Не уместен с бесом торг, хотя он пришёл в восторг.
В рост шла сдвига фаза ну! Деть куда тот хвост фазану?

Я оттуда сквозану, сквозану и я сквозь зону.
Издеваться гад оставь! Почему зло твой состав.
Грязь твоих утех составь, нам ты выкрутил сустав.
Как пройти ИФАСа зону, не хлебнув от зла озону.

Зла улов зовут путиной — восстаёт то зло плотиной.
Не плывёт там плот иной и здесь ты от плети ной.
Медь покрылась патиной, золота же путь иной,
Но не быть вам платиной, даже если под путиной.

Очень глупенько поётся, о том, в песенке паяца: —
Это смерти, ведь купцы, это дьявола спецы,
Не сбегут от них глупцы, отдадут свои концы.
Люд их ядом поется, люд в грязи уже по яйца.

Власть не хочет нас спасти из той ИФАСовской с пасти.
У него такие снасти, сделал ИФАС что с нас ты?
Многим голову снёс ты и нам то, уж не снести.
Как терпенье запасти, от той ИФАСа напасти?

Наш ты ИФАС — наш стресс ты, нас сбиваешь всех с трасс ты.
И народ сбивая с трасс, вводишь нас ты в сонный транс.
Стоит ИФАС на посту, насаждает напасть ту.
Начал ИФАС бес трясти, это дикие уж страсти.

Шёл на одного с тремя — выбивает у нас стремя.
Да был очень ИФАС строг, он для нас был как острог.
Забирает наше время. Подвиги его гремят!
И велят свернуть с тропы, а то срежут ваши стропы.

ИФАС нам готовь ты дно. Ну, как же тебе не стыдно!
Съездить нашим в Рим нет время. Ври им: — Мы не едим в Рим!
Кандалами цен гремя, ты готовишь вир им.
Мы тебе уже не верим, страшен твой тот бесов терем.

Шло то время болот топких, ты не указал нам тропку.
Наш нарушил ты уют, в грязь вокзалов нас суют.
Дай нам несколько минут, а то нам придёт каюк!
Жизнь же не вернётся с топки и сгорят бумаги стопки.

И сгорает книг стопа, нет сигнала им и стопа.
Здесь же ценятся арабы, да и прочие рабы.
ИФАС денежки греби — всем заказывай гробы.
И куда идёт стопа, туда движется Европа?

Европейские столпы ли, поднимали столбы пыли?
Где застряла та былина? В голове то белена?
Сморщена как ком блина, не известна зла длина.
Вам стишок кому ком пыли, всё на кончике той были.

Мысль летит-летит былинкой — улетела прочь пылинкой.
Стал ли только гад помехой, этот сволочью лихой.
День заполнен требухой: ты давай бухай бугай!
Запиликай рай шарманкой, пусть летит-летит пыль линькой.

Там и ИФАСа о, дом — с мрачным горестным фасадом.
Этим мёдом, этим видом наш народ, там, в ад ведом.
Пролетают уж года, нас не ждут те города.
Что ты вертишь ИФАС задом, стал уже нам твой фас адом.

Пусть их суть, что путь грехов, буреломов, пустобрехов.
Плачут жёны — три, по чей? Плачут жёны трепачей,
Что спалили неучей в пламени всех тех печей.
Хуже не было огрехов, уж нащёлкали орехов.

И от мрази то почину — там накрылось, тьма, по чину,
Вот чины из вотчины, под чины их подчини.
Стали у обочины, там, те оба о, чины.
Здесь у нас особа чина, вроде как, та собачина.

Шёл хлебав не солоно, ты, из ИФАСа салона.
Видел ты ИФАСа лист, первый мифа он солист.
А лежащий специи лист утащил специалист.
Текут слёзы — солоны проституток, где салоны.

Как поэт усоп рано! Голос вылился в сопрано.
ИФАСа путан се лоно — может быть, из сал оно.
Да то бес! Покажет фас он, он на ИФАСов фасон.
Всё вокруг уж попрано. Отпевает нас поп рано.

Беса ИФАС опера, чёртова и он афёра.
Бесу пишут реферат, чтоб права всех попирать.
Ах, как хочется вам пира. Не поймать же вам пера!
Те мозги как из кефира: разжижает кайф с эфира.

Этот ИФАС та пора — сатанинская опора,
Он нам хуже стопора — путь по лезвию топора.
Напоминает он вампира. Снится страшный вам пират.
Что под музыку тапёра, ждет от беса лишь укора.

Недоспавший сонный ты — не напишешь и сонаты.
После дурки ассамблей — ИФАСовским асом блей.
Не разбрасывай соплей и не засоряй дисплей.
И на радость кобелей — бутафорской крути саблей.

Поднимает ИФАС ор там. Там его дерьма когорта.
Саар то, какого сорта? Запах там, каков со рта?
Смерть там гибели сестра, в пламени горит костра.
Плавает в реке сор там, он слывёт особым сортом.

ИФАС это та скала — пре хренового оскала.
Он нам спёк работу с кала, перед бесом лебезил.
ИФАС жалобно скулил, крокодильи слёзы лил.
Скалил ИФАС, фиксы скалил. И фискалил, и фискалил.

И зловонный ток фекалий нам залил рассвет тот алый.
Был подвох! В быт краску лил, этим нравы раскалил.
И ты выглядишь усталым, ведь фекалий не калым.
Ну, давай трудись там малый, если ты такой удалый.

Неужели крест несущий, для вас лишь пустяк не сущий.
Не секрет, то, не сосут. ИФАС не ума сосуд.
Там течения несут. ИФАС это судьбы суд.
Добывай же хлеб насущный, этот мир, для слабых скучный.

И уж это был вкус касты. К выписке готовь указ ты.
А кос стиль убьёт костыль. Стал у касс Тиль — указ иль?
И пусть стиль слюни пустил. Сам остыл искал ас тыл!
У глазищи у козы — смотрят шибко на указы!

Вижу зло и зиму мути — не мути по азимуту.
В голове азы мутят — выйдет с ИФАСа мутант.
Он по сбору тех путан, он закручивает кран.
Словим сдвиг по фазе мы — пали в ИФАСе все зимы.

Пали в ИФАСе и мы, как от гриба Хиросимы.
Пухнут сучьи их тела — их такие сучьи дела.
Скрылись деньги-то деля. Вот они учителя!
Кто они сообразим мы, беззащитны мы — разимы.

Где же мысль его гостила? Он не знал другого стиля.
ИФАС лбам ковры стеля, с нас смеялся как с теля.
С бесом денежки деля, за свои сучьи дела.
И кровь стыла ты шёл с тыла, там для нас готова стела.

Какой зыбкий и текучий тот беды момент текущий!
Ведь плохому, тут, нас учат. И плохому, всё, учёт.
А считать, как, кто поймет — этих крыс густой помёт.
Убирать нас учат кучи, стали дни для нас тягучи.

Что сказать бы вам, короче, помолились: — Отче-отче!
И мычи, дадут харчи, доведут и до бахчи.
Власти в их руках мечи, им и забивать мячи.
Могут вздёрнуть там, на мачте, прямо на спортивном матче.

Не увидит папа Читу. Может всё тут по почёту?
Может, будет вверх толчок, если чистить нам толчок?
Будет нам, ого, почёт — затанцуем гопачок.
Но услышал отче ты — жизни то, за что, отчёты.

Там дерьмо не надо лапать, там мозги обуты в лапоть.
Не лететь карлу к орлу, отбивать ли карлу па.
С птенца спала скорлупа, в нём не зрит ума лупа.
С мусором игра лапта — такая выпала нам лепта.

А он пивом спалит почки, он ходил от точки в точку.
Шпаря ассигнацией. За ним ль асы, гнаться ей?
Даны иски ИФАСом — побеждал, мол, скифа сам.
Привёло к ошибочке! С ним не сваришь каши бочку.

В ИФАСе особа чина, лает, словно, собачина!
В руки их мы всучены. Научены ли уму чины?
И мы такими мучены — знают способы чины.
Подлостью не смущены: бабу сделают с мужчины.

Дверь пред носом причини, то особые причины.
Завтрак ешь из ветчины — нам препятствия чини.
И не смущены они, злом не смещены они.
Они злом докручены, им теперь не до кручины.

Если на язык остёр вы, разожжёте зла костёр вы.
Начищал и тёр венцы — тьмы, их носят стервецы.
Чтоб смеяться с первенца — главный бесик спёр винца.
Испытали позор вы. Где терпения резервы!?

Он в смех, пика острая — ИФАС пилит с ним ость рая.
Не пройти сквозь дебри битам — не пробить башкой битон.
Повышает на нас тон — вырывает из нас стон.
Благом нам глаза втирая, в радость нашего же края.
***
Не черти оси лица, если вот она ослица?
Вряд ли внять о, силится — то прямые оси лица?
Эти лица, как кислица, оболгали и спеца.
Мысль в них еле шевелиться, делать могут, что велится.

Канула, где мысль ослица это дьявола столица.
В той, где бесы селятся — окривела ось лица.
Рисовал нам он ослицей, тех пищащих ос, лицей.
Ну и что, та ось лица — не была б она ослица!

Ты воскликни о, синица! Думой этой осениться.
Думой нужно осениться: — Лучше уж в руках синица!
Ну, начни опять с конца, счастья слушай кузнеца!
Хочет вам он там излиться матом зычным из лица.
Стоят тухлого яйца все дела того страдальца.

Радость высоси из пальца за дела того страдальца!
Он сыграл вам удальца, у него страда кольца.
Ты не унывай пацан, есть там жалости пыльца!
Время пишет вира кольца, свет зайдёт в твоё оконце.

У дельца явилось дельце — очень худенькое тельце.
Вышло дельце у дельца он сыграл вам удальца.
Спит правитель у ларца, спит и стража у дворца.
Вор играет царедворца страшно бьётся его сердце.

Может, ложь играет скерцо или шпарит герцы герцог?
Ведь на радость подлеца, подлили ему винца.
Крыша пала у палаца, низко там упала цаца,
У неё страда кольца — та выписывает кольца.

Не хватает ума слиться — потеряла ум ослица.
Сняла, прочь, алмаз с венца, начинай-ка всё с конца.
Ты спроси у мудреца: — «Требовать ума с лица?»
Ум зашился из-за шлица — много ждали там от блица.
***
ИФАСа чти постулаты, Юбилей его иль даты!
Льёт паскуда та воды. Ты ж не верно брал лады?
Дуй от сюда, от беды и не оставляй следы.
Не пробьёшь его льда ты — дни его беса солдаты —

Делают из нас салаты. А в отчётах их салюты.
Сволочь, сыплешь ты салюты, в небо сыплешь солью ты.
И хвостом своим крути. Эти бесы очень круты.
Сыпь на хвост же солью ты — бесы эти просто люты.

Свечи светят, то, о, свечи! Дьявол бдит в шкуре овечьей.
Он добрался до вещей, не уйдёшь с его клещей.
И дробит кости, кощей, ну и зов — о, чей, очей?
Без совести человечьей — мир увечен, так увечен.

ИФАС тоже муж увечный, у черты стоит у вечной.
Грязной славою увенчан — без мозгов, пуст, увы, чан.
Труд увечен, и он вечен. Полон злобы их колчан.
Гасну словно свет свечной. Эта жизнь мне стала скучной.

Начал ИФАС ас корриду, за хвост тащил аскариду.
Спел он на Оскар «Аиду», пел, что в ад вскоре иду.
Все за ним туда идут, он построил там редут.
Верно это его кредо: считать раем Антарктиду.

К Бригитам — не плывут бриги там
Уж не выйдут с вас стихи, с грязи — грязи сойдут строки.
А у них лишь те упрёки, да на течь чужой реки.
Мы у них — одни мороки — не хотят подать руки.
В головах их свастики и бьют нервные с вас тики.

Кол чеши осиновый! Не сменил босс, оси, новый.
Ох, о, синь среди осин, на кресте смотри о, сын!
И во всём пылает осень. Вкривь залитая о, сень!
Не увидит синевы. Плач напрасно — сын се Евы!

Что вы молитесь о сыне — кланяетесь то осине?
Из осины плоть икон, что тельцов златых то кон.
Бьёт по нервам, что ток он, дурной крови отток он.
Как священники спесивы, все в болоте, все в низине.

Кем вы в ИФАС сованы? ИФАС хуже тьмы саванны.
Вмотаны вы в саваны, бросят вас, всё взяв они.
Думают, что мы все свиньи. Ты при виде их звони!
Ведь они как зверь коварны, знаем мы все их обманы.

Не мечтаю я о бриге, убираю я обрыги.
И к обрыгам кобры гам. Кобра там ползёт ко бра.
Это всё не до добра — грязный дождик декабря.
Риги, риги и обрыги, что оставили барыги.

Вопрос к образованной: «Что там кобра за ванной?»
Кобра в фразе образной: любит кобра — ко бра зной.
И ты знай, ты так и знай: есть убийца заказной.
Он бредёт-бредёт саванной и следит-следит за Ваней.

Как лимон-то выжат вы, после ИФАСа той жатвы.
В классе ли у Фрёмерт вы, то, как человек мертвы.
Накрутили на ум дратвы, то нехватка ли жратвы?
В ИФАСе я сиротею — рот закрыт в ИФАСе ею.

Фрёмерт бы сгноила Гёте — из-за чужого языка.
И под ИФАСовским гнётом, он превратился бы в зэка.
Влезла в ИФАС так она — дно исследовав стакана.
И на месте застукана — сошла там за истукана.

Выпал ей роман с тремя. У неё не выбьешь стремя.
И теперь она на стрёме — шкалик просится с трюмо.
Предпочтение уж экстре — шкалик то её тюрьма.
Пустословием гремя, ссасывает она время.

Помогите! Помогите! Не забуду о Бригите!
Но Бригитам, не Бригитам собирать обрыги там?
И орудовать там гадам, там бесцельно плыть годам.
Собирая обрыги те. Не забуду о Бригите.

И текут вот браги там, всем на радость и Бригитам.
Рады и бригаде те — от неё и браги дитё.
Кобры Гиты — ко Бригите. Но уплыли бриги те.
— «Хочу жить при Гитлере!» — говорила Бригит Лере.
Шелл на диво хорошел
И приснилось Шеллу диво — он собака шелудива.
Ну, как все он был — чины — зло особам, знал, чини.
Без особой-то причины дверь пред носом причини.
Да, тот Шелл — особа чина, цапнет вас как собачина.

Надоело Шеллу диво, что он зам у шелудивых.
В ИФАС Шелл шёл и зам шёл, ум совсем у них замшел.
Виноват то твой зам Шелл. Ту бурду он замешал.
Простота с обочины — просто та он собачина.

А зам матами пёр Шелла, будто в мозги вставлял жало,
Шелл сказал: — «Ох, зам и шал!» он ту бучу замешал.
С ним дерьмом кишел и Шел — набивал с ним он кошель.
В горле у того першило, будто в горло кто впёр шило?

За то полон уж кошель, но ужасный, жуткий кашель.
Может, он чего-то кушал, думал, будет куш, куш ал.
Он командовал как маршал. Ну-ка маршал, комар шал!
Но хрипит, тем ошарашил — будто в горле его шашель.

И шушера всё шуршала — всё катала шар Шелла.
Где же сели вы шалавы? Заиграли шало вы.
Жизнь наша селяви, видать в лужу сели вы.
Смотрите-то с угла вы: кто возносит выше главы.

И сочите сплетен лавы, может быть, для своей славы.
Видели ли сели вы? Не в те сани сели вы.
И рычите словно львы, ну, а всё равно — ноль вы!
Хорошела- хорошела не от хора харя Шелла.

С ним округа в соре жила, с ним дрожала в ссоре жила.
Не стучи крестом о гроб, а то разобьешь сам лоб.
Ты ведь тоже тут холоп, гляди, прикажут и хлоп.
Скотство ошарашило — плоть пронзило шара шило.

На бульвар и Гер Шелл вышел, посмотреть, кто его выше.
Вёл себя как шёлковый. Как под ветром шёл ковыль.
Вы ли там от шока выли? Оправились от шока вы ль
Увы, он спросил: «Вы Шелл?» Ну, а Шелл из себя вышел.

Те другие в тюрьме вшеют, те, что вытолкал, да в шею.
Высоко ты здесь взошёл. Ну, такая то вошь Шелл!
Править ты всегда спешил, вставил в шины ты, им шил.
Лысина твоя замшела, от тех каверз зама Шелла.

Там везде засели туши. И те сплетни вносят в уши.
А душа как шёлкова, он для сплетен кошёлка вам.
Как от ветра шёл ковыль, ветер, словно волком выл.
Стало время шелушиться и пришлось Шеллу ушиться.

Свет не хочет зря тушиться — не сварилась зла ушица.
Знаешь ты, людские души зря без спроса не души!
Пусть те злятся злые туши — ты там злобу их туши.
Ведь должно же то случится: парочка должна случится.

Мысли их не захиреют и глядишь родят идею.
Захотелось Шеллу шить — начал лепру шелушить.
Не даёт он людям жить, только портит людям жизнь.
Сказал Шелл: — «Я зло затею!» — вы ж исполните затею.

Какой мерзкий был мазок, говорю же вам: — Он мерзок!
Крылья сжали нити резок — на слова же был он резок.
Ему жать тут, что за рожь, с нарисованных зла рож?
Жаль нельзя ещё разок, вновь, пройти тот же отрезок.

Да прямее нет вам трассы, а ну сматывай матрасы.
У матраса — ума трасса — тянет-тянет мат троса,
Ну, а боцман — матроса: водка им ума роса.
Ух, уродливая раса — вы видали лоботряса!?

Ой, гляди-гляди та ряса украинского Тараса!
Одобрял. Шелл руки тряс им. Принудиловка стресс иным.
И кругом болота рясы — не уйти с ИФАСа трясин.
Это дьявола то рясы — от тарасовской той расы.

А Тарасу, что про тезы — говорят ума протезы?
Уж застыла у трясин, их с похмелья утра синь.
С ними дело утряси, ну и больше не проси.
Что ему уже про тесты, говорят, вопят протесты.

Он мычит, ну как бычара — ему дьявола бы чары.
Намекали шало вы, продолжали: «Селяви!»
Кто такие те шалавы? Видели же Шелла вы?
И он в лужу сел, сел в яви. Он желал, как все халявы.

И лелея свои срамы, в низ глядят портретом с рамы.
Поучать он мог упрямых — не стоящих у прямых,
Выбивая нас из стремя, с замами беды — с тремя.
Душам наносил он травмы — ада раздувает пламя.
***
Мозг травили кобры вам и ведут они к обрывам.
Приведя к обритому — лижут зад кобры тому.
Да Бригиты любят бритых, в них узнаешь кобру ты.
Разве будут они добры, если гады они — кобры?

Глупость ИФАСа культурна, для него тот культ, культ — урна.
В крематории тьмы сажа — знают, как вас в печь сажать.
Будут и ваш мир сужать, чтоб, что было бесу жать.
Вам дадут в их сад сбежать, жалость, выставив халтурно.

Берегись ты от Бригиты! Добры гады до бригады.
Мир их как обрывочки — сложат мир кобры в очки.
Труд получишь от Бригиты, чтобы мыл обрыги ты.
Вами мир хотят удобрить — злы те кобры и не добры.

Им не нужно и замазки, чтоб замазать бесу глазки.
Вам сойдут очки за маски — делай сочные мазки.
Сочиняют для вас сказки: бабы, гады-мужики,
Хрен у них от сала скис. Ты свои готовь салазки.

От колита ты икала — в пробу взяла ты и кала.
От колита зла и кала. Там такое отколи ты.
Давай гадость воплоти! Воплоти то, во плоти.
Зазвонят колокола — с кала вырастет скала.

Нам с тобой не ехать в Гамбург, не обрыгивать и тамбур.
Слушай этот каламбур — не хватало калам бурь.
Да то и не каламбур, а то просто калым дур.
Там от дури черны бури — мысли тоже черно-буры.

Побежали раз скоты — их копыт грома раскаты
А к раскатам краска там, вся на хвост, как раз котам.
Не открыться тем ходам, что же ждать от глупых дам.
И напрасным быть расходам, не звучать хвалебным одам.

Сатана нашкодила — пишут там наш код илом.
Лился из кадила лак и блестит уж «Кадиллак»,
Для мерзавцев и гуляк, и в нём пьяный вурдалак.
Мзда идёт по писку делом — правят тут попы с кадилом.

Будешь ты и крокодилом — потечёт икра кадилом.
Богатеют, ну, дела, пляшут толстые тела.
Между ними смерть бродила, за плохие их дела…
Хорошо зло то, что в малом, а то пса увидишь в милом.

Был размером с код и лом, он покрыт был тёмным илом.
Не сули везде калым, не размахивай кайлом,
Выдали в дары — кал им — улизнувши, как налим.
Называй, хоть, на вы лом и пойдёт здесь всё на вылом.

С глаз долой закончено, то закон — закон он чина.
В рамку драм заключены — всех заклюй, за ключ чины.
Окна заколочены — вышли за коло чины,
Ведь проклятый закон чину, говорит лишь за кончину.

И вопит: — «Закончи ну!» А кто же дал закон чину?
Шла кончина за кручину, ну, давай же круче ну!
За родимую отчизну — ощутить, чтоб крутизну.
Крути и знай молот чина. Ой, крутой тот молодчина!

Догорает дня лучина, давит на меня кручина.
Не найдётся меценат и парит в уме цена.
Клад искали, а вы цену на родного Авиценну.
Начался былой путч чина и открылась тьмы пучина.

Ты вези свои саночки, вези сквозь ИФАСа ночки.
Ой, как страшно в одиночку. Кто получит сан, очки?
Просевают синь очки, а за ними синячки.
Ведь вас дёргают за мочки, вот и на губах замочки.

Бдели мутный сон ли вы, что теперь вы так сонливы?
Там итак уже осипли — не командуй в оси пли.
А дела то все-все плёвы! Прочищали сопло вы!
А уж видят сон ли львы? Это ведь не для сопливых?

Эти всех, подлы чины, подогнали под личину.
С кем мы, может, сличены? О чём мыслили чины?
— «Всем препятствие чини!» — тот приказ свили чины.
Подхалимы подле чина, их немножко подлечи нам.

Мысли чина, что личины. Много ль света от лучины?
От добра отлучены — унесли тот луч чины.
Их мозги не подлечены. Вот такие подле чины.
И что скрыто под личиной, кто сидит здесь подле чина?

Скоро будет их кончина, сатана ведь молодчина.
Очи ты подлечи на… подле чина сатана,
Что той злобой сажена — это ИФАСа жена.
Всех погубит молот чина, в этом гибели причина.

Этот ужас крыс тик-тик — смерти знак — распятья крестик.
Книга бесом сожжена, вместо света — кус сажи на.
Иска суть искажена. И пьяна от иска жена.
Орёт на пике акустик — жалко так трётся о кустик.

А сор Бонна не Сорбонна. Сор вокзала не Сор Бонна!
Тропка там загажена — вьёт зигзаги зла жена,
И от прока кож жена, видно, вся прокажена —
От супруга из Габона — он та копия гиббона.

И как говорит строфа — там сплошная катастрофа.
И кругом дерьмо! Тьфу, чёрт! Зачем его вести учёт?
Грязь ту ощущают пучки и болячек здесь пучок.
Это есть моя Голгофа: мусор, грязь Хауптбангофа.

Кукол нитями тяните! Дёргал ИФАС не те нити!
С ними вместе тоните! Демонстрируя стоны те.
Тонете, и тонете — то не то, и то не те.
Вы мозги им то ввинтите — размотаете вы нити!

Вы на всю страну звените! Нити спутались в зените.
Сонны те, не те стопы ль? Не те сто, не тесто пыль.
Сонны те, не то в сонете и вас нет, и всё не те.
Вряд ли вы измените все гнилые звенья нити.

Уж сгорели книжек стопы. И куда ж направить стопы?
Там зарылись в сене те и те розы все не те.
Вы куда его всуёте — прозябая в суете.
Окунуть мозги ив рапы — панацея для Европы.

Жалкий путь и придурь наций, и вам нет, вам нет оваций.
Горя выпало хлебнуть, здесь такой нам выпал путь.
Путь, где хлябь ногою пнуть, иль в болото сигануть,
Чтоб взять много, ассигнаций, но мешает псих их наци.

Гада ИФАСа дыра, словно то нутро Сатира.
Аса рты жрут ассорти, убираешь же сор ты.
Как глотают мессу рты, словно бы едят торты.
То не ложь тут, а сатира — от мишени аса тира.

Ох, богато на ос лето, а кто едет на осле то?
Он искал там тепла ток? Не нашли там те платок.
Знали главное те: плата, то её к вам теплота.
И учёба длиной с лето, в кучи те большие слита.

Грязь в клоаку тут отлита, что же ожидать от лета?
Что имела с лета тать — в Бельгию смогла слетать.
И уж мира ось ли то, иль гранитная плита,
Как дорога пылит та, по ней едет не элита.

В садике том о, садочке напевала оса дочке.
У него и нож, и кнут, все от страху там икнут.
Так, что и цветы поникнут, ведь так страшен пони кнут.
В садике, о садике напевала оса дико.

Ах! О, славы, ах, о, славы! Там, где в роли осла вы.
Иди правду слови, все кричат селяви.
Водкой их весели! В голове их кисели.
А как в ИФАС нас сослали, с нас смеялись как с осла ли!?

До краёв ты ИФАС ложный. И как тут быть — вопрос сложный.
Ничего здесь не поймёшь, когда стимул твой есть ложь.
И тут бьёт-бьёт тебя дрожь, ведь для них ты тут, что вошь.
Из камней, чьих ИФАС сложен? До корней своих он ложен.

Только бесам он и служит, ведь заразы ИФАС лужа.
Что же делать тем мужам? Шевелиться как ужам?
Превращать ту каку в джем и летать по этажам?
Что же делать этим рожам? Преть без дела кресла кожам?

То их роли разыграли. Пёс разбил раз и Граали.
Гадам к роли шли кроли. Их карали короли?
А для них то кара ли, ведь они большой реликт.
Там за гада ли гадали? Улетели там года ли!?

ИФАСа я вижу лик — ИФАС вы заядлый жулик.
Ваш бесовский вижу лик и боитесь вы ж улик.
Делать вам то бес велит, здесь среди своих элит,
Ведь ему-ему ты нолик и на вид ты жулик — жалок.

ИФАС вами залил стыки и вы чистите там стоки.
Наломали суки дров и живи ты будь здоров.
Закрутил колёсики — было, то Коле, секи!
И ползут, зла свастики — нервной дрожью бьют с вас тики.

Налетело чёрной тучей… и всё круче, круче, круче…
И плохому тут нас учат, и плохому всё учёт.
Убирать нас учат кучи — этих крыс густой помёт.
Власти в их руках мечи, им и забивать мячи.

Вкус нашёл у масла ты, так и есть ум осла ты.
И как видно ось зла ты — злобы соло, соло ты.
Там дойдёшь ты до беды, с совестью был не лады.
Псы твои — зла ведь солдаты. И в чём видишь ты соль даты?

Вечный холод — со льда ты. Отпевают соло даты.
Деньги в пропасть ты гатил, содержал своих горилл
Как с ума здесь не сойти — потерял свои пути.
Смыл, дурной пот со лба, ты — так стекают воды баты.

И не рада, почему ты? То ведёрко почём мути?
Взять то просто и уйти, но куда ведут пути?
По потёмкам злые будни, вы всегда средь них одни.
Не рад, что же миражу ты? Видно он от мира жути!

Выставляют бабы груди, а другие гребут груды.
Там такие верно люди — будь умом как с их среды.
В ресторанах не гуди, не копать там нам руды!
На осле не на верблюде! Вот и рвут ветви верб люди.

Делал ИФАС с вина рок. Делал он, как мог свинарок.
Он их феями нарёк и послал их в тот ларёк.
Им не страшен в ад нырок, он не смотрит там на рок.
В даль разносит ветерок, тот дурацкий лай овчарок.

Прёт из ИФАСа та масса пренегодного замеса.
Никого и не спросив, Ой, как рушится массив!
ИФАС рухнул вниз просев, нам устроили просев.
Игры, массы и гримаса и подхалимаж — грим массы.

До зари проходит месса — то бал беса высь балбеса.
Просят доли голоса. И пошла плясать коса.
То плохая полоса, в глаз ужалила оса.
Этот ИФАС зама зять, может нам глаза замазать.

И кричит нам глас: — «Застой!» — у него, ведь бес новатор.
Эти ИФАСа сарказмы, новые творят казармы.
Тот имеем козырь мы, от Пруткова-то Козьмы.
Слёзы, с глаз текут, глазастой. Правит нами бесноватый.

Слышен стук копыт Сатира, то почёт вам труд в сортире.
Не понятна им сатира, эта ИФАСа дыра.
Время наше зло всё тырит, не вернуть наши дары.
И не есть ассорти Ире, то не ИФАС, а сорт тира.

ИФАС забирает время, выбивает у нас стремя,
Он из дьявольского племя! Громом уст своих гремя,
Раздувает злобы пламя, дебоширит там с тремя,
Где дерьма уж задарма — плачет там по ним тюрьма.

И в носу пасли коз мы, ну и строим с вами козни.
А вонючие козлы, да под бесом, ой, как злы!
Выросли чертячьи крыльца, там у них подле крыльца.
Как там, в песенке паяца, нам про ИФАСку поётся:

С сатаною смог спаяться, что возьмёшь еще с паяца!?
Взялись видно за страдальца, выведут в свет молодца,
Ведь не знает он отца — счастья мира кузнеца.
Выдели того страдальца и мы все в дерьме по яйца».

Где помойные Ев рапы потекут со всей Европы.
Собрались одни попы. Ты их кровью окропи.
Дружбу с дьяволом крепи, над поклёпами корпи.
Не свернуть нам здесь с тропы, он подрезал наши стропы.

И ушло уж наше лето. Мы в салатных тех жилетах.
Ничего что мы в летах в не своих живём кутах.
Кто там думает про пах, а кто дуростью пропах.
Это фирма ЭС, ЭС, ГЭ -то, так в унисон ЭСЭС — гетто.

Собирай фекалии — пусть алеет фиг аллея.
ИФАС тот лишь зубы скалит. Может у него колит?
Может, ненависть прольёт — фантазии его полёт.
Или нам личину клея — не хватило у них клея?

На что ИФАСа основа? Мы учили зря слова?
По-людски, ведь кал — не слова, видно, дурья голова.
С калом труд несло зло вам. И каким же течь словам?
Вы обмолвитесь с ним словом? Кал несёт лишь то зло вам.

Но не нужно соло лавам, как и наша суть шалавам.
Говновозу слава, слава! По губам и сало вам.
Заявил гад: — Живо там! — всё, что нужно животам.
Убирай кал — желе это. Не жалей-жалей же лето!

И в союзе мы не жили, а теперь будем нежели?
Стихи, песни не жалей, ишь, добра не жаль и ей!
И ей нужен толстый жулик, злобный гада вижу лик.
Они злобу множили и тянули, мразь, с нас жилы.

Капли слёз текут по вазе, это видно сдвиг по фазе,
Только вянут цветы в вазе — лучше просто не проси!
Мечты вянут в ИФАСе. Мы как в банке Иваси!
Только слышим мы приказы — полно в ИФАСе проказы.

Фистулы — анализ стула, множит ИФАСа акула.
Ой, смотри, течёт там грязь, далеко ли до зараз?
И вкололи дозу раз, а не в бровь попал, так в глаз!
Ты теперь как из аула, пухнешь, словно из загула.

Скажет ИФАС тебя куплю и устроил падло куплю.
Как почувствовал падл лох — им устроил он подлог.
Ход расследования долг и судья забыл про долг.
Я терпение коплю — уж последнюю то каплю.

Злобы выпустив указ, Гейне бы сгноил тот ИФАС,
Вольты отобрав у фаз, ну, кому вы дали пасс?
Не нашёл он смысл у фраз, языка не зная сказ.
Это вам не парафраз, это тот чёртячий пафос.

ИФАС мерзок, ИФАС склока, ИФАС гиблая клоака.
От бесовского он блока разгоняет облака.
Это ИФАСа та склока и летят от вас клока.
Кара ока караоке — нам от ИФАСа морока.

Ширма ИФАСу тень эры, ширь мафии — сутенёры.
Это ИФАСа сутана, ну, а в ней то сатана.
Им и сеть зла соткана, ловит нас в себя она.
ИФАСа зуд — зла манёвры и он вносит: суть, манеры.

Дьявол в ИФАСе лютует — мира злобе салютует.
Этот выбор он суёт — наши дни суета сует.
Он пред дьяволом пасует и наветов полон сайт.
Спелся этот зла дуэт — злоба, ненависть ликует.

Славит ИФАС сам моду ура! — восхваляя самодура.
И течет хвалы мура, даже с самого утра,
Достаёт и центр ядра и горит в среде костра.
И кричит ему культ ура! Культ ура, вот то культура!

ИФАСа вкривь ось лица, позавидует ослица.
И не надо оси менять, злобой чтоб осеменять.
Годы ерунды минут. Как средь кобр жить пять минут!?
Скользко и без маслица, маска там, что мазь лица.

Это сатаны наместник, это злобы лютой вестник.
Не бей его страсть туша, если даже горит душа.
На неё полёй из душа, вылей на неё ушат…
Злобой бьёт и из вас тик, лезет к вам паук из свастик.

Вы видали мэтра, аса? Ума трасса у матраса!
Слов понос был у матроса — тёрся ум их о троса.
Вылилась у, мат роса, отказали тормоза
И без всякого вопроса — влезла курица во просо.

А природа не игрушка и твоя распухла тушка.
И пороша лёд кроша, вышла, цветом хороша.
Нет у Шелла шалаша. У меня, то не гроша.
Не скажи ты негру ша! Голова его не груша.

А что взять с коробочки? Накричим-то скоро бочки,
Засвистала буря мне — окунулся в буриме.
И нам, срочно уж, пример, в том показывал премьер.
Наговорил он нам бачки, аж, залаяли собачки.

По тому и хмуро око, и нога ступает робко.
Их портреты нервотрёпок, пойманный в быту грибок.
И тот мусорный скребок приспособлен под гребок.
Головы болит коробка — вынута с бутылки пробка.

Как не варит коробок, тот хозяин очень робок.
Вертит жизни кувырок, жизнь порвётся как шнурок,
Над тобой довлеет рок, это общества порок.
Поступили с тобой грубо — не играют славы трубы.

Мусор тут карьер исток, не для тех он карьеристок.
Срок терпения истёк — трепещите как листок,
Торг хрипение исторг, слышен каждый их упрёк.
На умы напёр ста сток, вот и мыслей уж напёрсток.

Так набрались мы греха — увеличилась в миг рюха,
Разбросала всё неряха, книг зияют потроха.
Как дорога — дорога, с ней измена да рога.
Доведёт то вас до краха — будет важна и краюха.

Ну и что, что нашумели? Что ещё наши умели?
Мусор в души намели и остались на мели.
А метели как мели — жалит снег ну, как шмели.
Бога ты о ней моли — сколько там летало моли.

Сдвинуло и крышу мэру, бросило тут в шум эру.
А меры как Америка, грозная от мер река.
Прославляйте простака, его видно с далека.
И не знали наши меры, что здесь ИФАС не Шумеры.

Крики мы Америки. Дружно бы: ну, а мы рыки!
Даль Гудзоном нареки. Ширь такая той реки!
Похвалы им напеки, уж не злясь на их грехи.
А мы, им на зло, упрёки, и те сплетни той сороки.

Были прошлой войны роки. Немцы поняли уроки?
Шли на поводу у Шрёдера, память вашу жрёт дыра.
Вы забыли США дары — у вас дьявола миры.
Не кричи кукареку! Переплыть ли Куку реку!?

И вот-то одни утраты — напились они с утра то.
А кому там трата та, а кому там тра-та-та.
Кара то кого караты, кто владеет каратэ…
— сочинять идут трактаты, для помойного, для тракта.

А на улице тьма ваксой и вальсируешь в нёй вальсом.
Факт сон снится на фасон. В унисон тот спит аксон.
Вот покажет и фас он — то не сон, то ИФАС он.
А сон лёгок, невесом, он берёт барьер не весом.

Ну, а кто там под эксцессом управляет зла процессом!
Он и честным, и повесам. Всё разложит по весам.
— «Ну, откройся сам Сезам!» — процитировал нагло зам.
А кто устроил бал бесам, числился у нас балбесом?

Этот знак не сор: «тире». С нотами не ссорьте ре.
Тары бары растабары. Всё летит в тартарары.
Чёрной вы дыры дары, выпустит пара пары.
Эта нота не сорт тары. Не играть ноты — в сортире.

Тары бары растабары. Заглянула раз та в бары,
Наворочала там горы. Ярким пламенем гори.
И иди до той горы, на казённые дары,
На те дикие просторы, совершай свои поборы.

Полнила тара бар чина — такая тарабарщина!
Пьяницы с обочины? Вот те, что собой чины?
И бес шепчет, без причины: — «Дверь пред ними причини!»
Зло чини особа чина — ну и лай, как собачина.

Ходишь, дебрях сони ты, где нужны твои сонеты.
Тьма. И словно во сне ты, всё не так и всё не ты.
Зорька путь мне освети, зорька путь мне освяти,
И дай мне на то ответы, может быть дурной сон это?

На тебе грызи початок. На тебе тот отпечаток.
Иль особая черта — знать не знаешь ни черта.
Он от сна уже опух, (да большой видать лопух)
И ведь он не опечаток, не работа без «перчаток».

Не рассказывай про пах! Он всегда в солёных рапах.
Адом дом его пропах, слышно выстрелы пах-пах.
Он прилипнет как репьях, но не спляшешь с ним гопак.
Парень он, хотя не промах! Знает смысл и в прочих пробах.

На нас катят шары ада — мусульман от шариата.
А в карманах шарит атом, не жалеет ширь о том.
Уменьшает ИФАС век, чтоб не жил век человек.
Ну и что там с шара ада, лишь осталась та шарада?

Догмы ИФАСа столпы, мы им сложены-то в стопы.
Горьки слёзы текут с век, ИФАСу страданье верх.
Его любят с высших сфер и сам Шрёдер люцифер.
Что кричите вы с толпы: — «Нам куда направить стопы?»

Догмы ИФАСа столпы ли!? Чтоб бросать в глаза столб пыли?
И я к мысли той привык. Смык туда сюда, да смык.
И вы в них найдёте вывих, ведь страданья для них смак.
Средневековые там были! А где лучше они были?

Где нужны бумаг тех стопки? Тем костям сгоревшим с топки?
Забросало снегом тропки, видно только черепки.
Кружки — чёртовы кружки — наци то ещё те крепки.
Из болот времён тех топких — выплывают нервотрёпки.

Те нам старты? Уж стар ты! И уйдёшь ты прочь к Астарте.
Ты хвостом как не верти, лучше не было пути.
Им печёт ас те торты, ну, на то они и рты!
Сколько свечек-то на торте! Ну, а нам одни тартары.

Вор в законе — то столпы — воротилы те Европы.
Ну, что землю ты чадишь, по тебе прочтут Кадишь.
Что возьмёте вы с толпы? Бесы для неё столпы.
Не страшны бумаг им стопы, не горят сигналы стопа.

Я покорен стал и паю — двигаюсь туда с толпою.
И что делать вам с толпою, а я песню стал, пою.
Не нашёл я жизнь свою, всё на долю я валю.
Мучался я с ней, с лихвою — спать мне под гнилой листвою.

Ноги с рынка волочи. Вопрошают с вола очи:
— «За что убили сволочи! Ты свои мозги лечи!
Ложь от Правды отличи! Что взвалил на свои плечи?
Стал наш ИФАС хвост волочь и узнали мы то сволочь.

Не была та сволочь сытой — поглощала дефициты.
Помню, был там дефицит, скажет он ли деве цыц.
Одевает он венец, он, тяжёлый как свинец.
Там стояли венец с венкой, и похрюкивали свинкой.

Мэр крутил с одной вихрастой, и осталась та пузастой.
Вот какой сякой мерзавец — не пройдёт мэр за овец.
Он ещё как огурец, намекает на конец…
Обошёлся нагло с той — отыгрался на глазастой.

Ты родилась эра акта и наверно, для теракта.
Вытащить ли с нор кота, если в норах наркота.
И к чему вам трата-та? Всё танцуют — тра-та-та.
Вот пришла эра кота и разбита терракота.

Утро дня то мудренее, к вечеру уму дряннее.
Он карманы тех пасёт, кто к утру его спасёт
Он конечно день клянёт, и он день не узнаёт.
К вечеру и дрянь пьянее, тени кажутся длиннее.

У кого там соло в ушке, у кого там всё в ловушке.
У кого всё в порошке, у кого уж дурь в башке.
Под глазами их мешки и дурные их смешки.
Сглазили соловушку — прекратилось соло в ушке.

Он поставил ту ловушку. Этой сволочи бы вышку.
Вам куда послать гонца? Вам от сына иль отца?
Свет течёт, тот луч в оконце — не мечтает о конце.
Ну, не дай деву-игрушку, им завлечь на ту пирушку.

Важно качество монет и тогда к ним Маню манит.
Никакой гармонии, это горе Мани и…
У кого там, на Гер мания? У кого там Гер магнит.
Слушай! Это же Германия, ишь кого-то, лишь Гер манит?

Рассказать вам прозу бы — говорить свежо про зубы.
Там увидеть розу бы, как во сне — всё сразу бы!
Вылить их в бронзе бы, так, где была брань, забыл.
На героя бронзу бы! Выбить может, та брань зубы.

Может, я дела улажу — наплету стихов я пряжу
И наплачу слёз я с лужу, ведь я ИФАСу служу.
Не пугают кур ражи! Мир поддался куражу.
Напустил такую лажу, что прощают бесу кражу.

И под стук его копыт — уясняли и мы опыт.
Увядать был скор пион, ведь укусит скорпион.
В нём сидит дикарь питон, Может, злобу копит он.
Он суть тех дней оскопит — деньги-деньги тот ас копит.

Выживания скорость та — ИФАСа растёт короста.
Ненасытной корысти — тьмы растут её кресты!
Раз такие были страсти, и сошёл вот с трасс и ты.
Стали малого вы роста, ну козявки здесь вы просто.

Смерть давно тебя искала — ИФАС ты скала из кала!
То фи кус, то фокус-покус — той змеи Фрёмерт укус.
Её фас как кислый уксус, отсидели её курс.
И тоска тебя таскала — смех твой жуткого оскала.

И остротам в нём тупиться — босс нам ИФАС, та тупица.
Будет ИФАС с нас кровь пить и не даст ногой ступить.
Не подняться на ступень. Да, то ИФАС гнилой пень.
Его Фрёмерт не девица, потому что дьяволица.

Шьёт нам ИФАС те авралы, об условиях соврали.
ИФАС сам ода вольная — всё на ИФАСов фасон.
Морда самодовольная. Он что бес — кажет фас он.
Где вы видели сов ралли? Это всё у лисов роли.

Залиты дерьмом уж дали — ИФАСу закон Канн дали,
Он ему за кандалы, боком вышел блин былин.
Искаженье ерунда ли — слон на шпильках то Дали!
День внимания удели — расширь знания уделы.

Вы его не оскорбите! Не стремится он к орбите.
И о том душа скорбит — не достичь и нам орбит.
По ушедшим вы скорбите. Собирают скарб и те.
Вы напрасно здесь корпите, ведь тут ваша карта бита.

Сеть той злобою свитая, в ней запуталась святая.
С сатанинскою той свитой, с ИФАСом, венок свитой.
Для неё и чёрт святой, под его они пятой.
Чёртова радеет свита: света нет и не светает.

Это время я застиг: мир, в котором бес новатор.
Застывать ты скор бетон! Потому и скорби тон?
Над героем скорбит он? Иль за пазухой питон?
Бьют поэтов здесь за стих — ещё рыщет бесноватый.

Полилась уже баллада, горькая ну, как баланда.
На волнах пошла шаланда. Либо да — та лебеда.
Обода, не слабо да! Ерунда! Ну, а беда?
Пляшет-пляшет вот ламбада, в нет плывёт зори шаланда.

Перегрелись обода — либидо, но до обеда,
Либо нет, ну, либо да, забодай, дай ерунда.
С частотою в такт корунда навалилась вся беда.
Либо до и либо дай, мысль подай, иди не падай.

Накурились тут дурмана. И не падает тут манна.
Головою не бодай — голубое небо дай.
Или тою лебедой! Пахнет-пахнет ли бедой?
Деньги тут у мана — много в головах тумана.

Будет ИФАСка молиться, чтоб в аду не осмолиться.
Боли выпит ли бидон? Лебедь лепит-лепит он.
И разбито до ста лбов — все вопросы до столбов.
Понимаешь ас! Ложь — жница! И жизнь наша осложнится.

От мозгов коробочки — закупорены как бочки.
До столба крик достал лба, он придрался до столба.
До столба ли, либо до! Всё болит… летит болид…
Обсыпают солью там, звёздным-то, как бы салютом.
***
Мой рассказ не будет краток, да и я не буду кроток.
Вот раскрыл я вам роток и он гадостей исток,
Мир натравлен на восток, в том и дьявола восторг.
Он наставил столько меток, вот настолько был я меток.

Начинается виток, уж готов к прочтенью свиток.
Но и глазом он не морг, шёл, по трупам, в рост тот морг.
Юмор-юмор там, где мор, и мор был, ну, очень горд,
Будет гибель нервных клеток, от расставленный ним клеток.

Он то чувствует нутром, что-то будет здесь с ним утром.
— «Вот удилище — уд трём — сопли, ишь, мы вам утрём!» —
Хором пели из хором, лишь понюхал тот хор ром.
Может, грянет и гор гром, если гаркнем мы всем горлом.

Сколько было сводок с водок, ах, какой вот там гимн сходок?
Этим куклам нужен корд, звучит музыки аккорд.
Не нагружен там и горб от пустопорожних торб.
Но вот скороход — ходок, болен был от длинных ходок.
***
Есть у ИФАСа закончик: «Ты плати мужик за кончик!»
Беспокоит и вас торг, с того дьявола восторг.
Договор раз торг расторг. Действует на вас итог.
Тот итог: достал восток! От «Бурды» бурды флакончик.

Было много в этом риска — люди гибнут из-за впрыска.
Сатаны всё хлещет хлыст, ИФАС у него солист.
Напоить нас хочет вдрызг, ядом ядовитых брызг.
Бесноватого лишь визг. ИФАС ты его же отпрыск!

ИФАС бес чему нас учит, тумаков быстрей насучит.
Начал ИФАС ты визжать, все застыли на межах.
Те визжат и ты весь жат. В общем, будет тут свежак!
Коллектив тот бабий сучий нас отравит мир тот сущий.

Сатана та с сал лютует — ИФАС бесу салютует.
На кал дует — наколдует, с сатаной создав дуэт.
Что там стоит белый свет и сатрапов тех привет: —
Вот вам дулю не простую, вот вам дулю золотую.

Сразу жизнь вам тем наскучит, ведь убить хотят нас кучей.
Бьёт нас денежный, тот кнут и нас в ИФАС пнут и прут.
Денежки там они спрут. Нас стяжает ИФАС спрут,
И хохочет и хохочет — налетит на нас, как кочет.

Он от скуки там опух, а учёба бьёт, как обух.
И кричат, аж все осипнут: — «Без колёс, что оси пнут?»
И к ним эти гады липнут, вместе в ад к ним лип — лип кнут.
Уж старанья асов вы — на дверях стоят засовы.

Ах! Но мер не знает номер. Ты померь путь, как он помер.
Ну, а зверь там разве умер, слёг, растаял тьмой у мер?
Умер, как СССР — ИФАС покажи пример!
И вводя замер, он замер и, в ушах звучит зла зуммер.

И поёт нам там гитара: — «Он довёл нас до тартара».
Плаваем все в ИФАСе, в бочке мы как иваси.
Так что ты там не форси, иди, в общем, ты в курсе.
И то кара санитара охочего до нектара.

Сатаны то саженки, все у ИФАСа те жёнки.
Слизывают гады пенки — зубы, словно те пеньки.
А день жёнки то деньжонки — беса сажа их деньки.
Перепили ряженки — обменяли одежонки.

О, как бесы там все рады — встали в ИФАСе ряды.
Что добыли те дубы с человеческой руды?
Нам сказали не кути, нас загнали в те куты.
И им сладеньким вши рады и играют вши в шарады.

Что смерть косит все ряды, им за то, все их награды.
И всего там пруд пруди — везде гиблые труды.
Рясой заняло пруды и мерзавцев, хоть пруди!
И смеются Ироды. В дураках сидят и роды.

Вот заказывай гробы: в бой идут, от них, микробы.
Вот такой ИФАСа ад — зло его здесь весь фасад.
Ты не ожидай пощад, не вернёшь ты всё назад.
И вы все здесь вмиг рабы, так заказывай гробы!

В небо чад пускают свечи, бродит бес в шкуре овечьей.
Ему не предоставишь иск, что ему той моды писк
Там со смертью игра фикс, катастрофы график икс.
И уж, сколько там увечий, есть у совести человечьей!

Мы в болото не ныряем, жизнь не называем раем:
Синяков в день до семи и поём мы до, си, ми.
Нормы с чем соотносимы — мерим сор со дна зимы.
Туалеты мы здесь драим, за родным скучая краем.

Тракторист пропил бульдозер. Это была быль доз эры!
Спой, буль-буль дозе озёр, не решит булла дозор.
Миг пропил балда зори, бал на балл от доз ори!
Тот позёр мутил и Мозель — дурость, это его козырь.

Не развить у зла узла! В дебрях зла вся плоть загрузла.
Гадость ИФАС он у зла, он как кал из санузла.
Эта гадость в душу влезла и вас завела в лес зла.
Там реки прогнило русло, гадость это его сусло.

Бабьего та яра слава выросла у Ярослава.
И попал тут я в слов ил — только фигу ли словил.
Нам тот ИФАСА устав, уж ломает всем сустав
И течёт вновь осла лава, нас ломая и ось слова.

ИФАС ведь чему нас учит, только тумаков насучит.
Наступил подлец на стих и их мрак судьбы настиг.
У нас стиль дерьма настил. И раз плох, застиг врасплох.
И пути-пути в ад мостит, где лишь только в ад есть «мостик».

Кто устроил же бал бесам, к радости всем тем балбесам.
Рос болваном тот колос и остался без волос.
Он за наци отдал голос, флаг он любит без полос.
Все боятся наци пресса! Хвалит местная их пресса.

Довела всю рать до стресса, от того к ним интереса.
Вас ни чем не осенить, где же этой оси нить?
Ну, зачем от смен ныть, ныть, эту дурость не сменить.
Там полна ворья терраса — наци вознесли Тараса.

Что вы молитесь о сыне, кланяетесь же осине?
Расписная плоть икон, что златы тельцы, что конь.
И балбесов это клон! Бьют там идолу поклон.
То религии трясины, в ней завязнут трассы сини.

То твоя ИФАС цена, что в интригах гаснет сцена.
Ты дерьмо с палеоцена. С биркой спалена цена.
Проиграл к чёрту кон чёрт — получился тот концерт.
Ну, ты же не плачь цыц… на, то цена того концерна.

Это сатаны сценарий, ваших же церковных арий.
Слышен нам не глас, а рык, словно там бурлил арык.
И последней моды крик, рыжий клоуна парик.
И среди всех дохлых серий, воздух спёртый, грубый, серый.

Кланяетесь вы осине! Молитесь, когда о сыне.
И ещё не сини вы. Капля неба синевы.
Так пророка не гневи! Смените оси не вы.
Думать и не вам о сане. Сели вы, ну, не в те сани.

Слава-слава осла вы, думаете вы о, славе.
Вы же всех ославили! И куда осла вели?
Языком вы что мели и остались на мели.
И кого, то, народ славит, и народу течь как лаве.

И копает ИФАС те рвы, помогают ему стервы.
Руки их давно в крови! Что тяните с тех эр вы?
То-то слышно их ор ли: — «Ну, навалимся орлы!»
А вообще то они карлы, свежестей, глядишь, не первых.

И уж на язык остёр вы, но вот барахлят-то нервы,
Знаешь, нервы ведь не рвы — ты их попусту не рви.
Ну и что там те манёвры, ты о них и Мане ври.
И словами суть не рвана, лишь осталась там нирвана!

Вы экзамен не сдержали — вот и рушится держава!
И друг друга жалили, не хватило жали ли?
И тот стиль себя изжил, что верёвки плёл из жил.
И братва не выдержала — всё прогнило, слава ржава.

Злобой мозги залили и то злобы уж межа ли?
Ты ведь с этим не шали. То заслуги наши ли?
Ваши думы пошлы, ну, куда б вы не пошли?
Звёзды им не мы нашили — жизнь трепещется на шиле.

Улетели уж года там? И мы рады другим датам
И другим тем кандидатам, но не ценят деда там.
И как вылетел там атом — книги том, скажи о том.
Не дана сути соль датам и на бой идти солдатам.

Липу вот вы и гнёте, и сгноили гады Гёте,
Превращён он вами в зэка — из–за чужого языка.
Том не жги, не зная слов — превратимся мы в ослов.
Многим жизнь давала квоты, но вот где они, те готы?

Посмотри ты на планету, там спасенья плана нету!
Мне не переплыть ту Лету! То поймал я на лету.
Ведь за то, что я плету, гады садят на плиту.
Кто на жизненном плоту, с нас снимает за то плату.

Годы не ума палата! Вот то жизни нашей плата:
С гробом ставят под плиту, иль под камня ту пяту.
Прокричал уже петух и в глазах уж свет потух.
Вся больничная палата — вспоминает про Пилата.
***
Кил набрала сто она — тяжесть уж то на плоть стана.
Рыки, рыки! СОС — тона, словно это сатана,
Сухой вышла с вод она, нас изводит вот она.
Ведь всегда они с воды эти вам законов своды.

То картина жуть оскала от театра, от «Ласкала»
Полон-полон ИФАС кала — он есть из дерьма скала.
И кому звучит хвала, а кому всегда хула.
Дрянь и беса та ласкала, нам мозги же полоскала.

ИФАС зубы свои скалит, сам святую травку колит.
Сатаны то маска ли вызовет у масс колит?
Он и злобой той пролит в черепах их дурь бурлит.
А уму его сны — скалы, славу тёмную снискали…

Обложили нас бедою — лжи и сплетен лебедою.
Видно нам ослов где бьют… слов дебют, ослов дебют,
(ну и морды, где псы, пьют.)
Видно нам, какой там быт, вот и каждый там злом бит.
Бьют соседей, либо доят — заняты псы ли бедою.

В срок я эру надою! И мир занят ерундою.
Жухлой-жухлой лебедой — лебедой либо едой.
Что-то полон обид он? Зря наполнили бидон!
Как звучит, он, обертон! Пардон! переплыл он Ганг, Дон.

Там запахло ли бедою — думай-думай ты балдою.
Кулаком дадут — беда, а бал, да, к чему балда?
Вам погнут уж обода. Ты гляди там, в оба да!
Говорят: — «Тут зомби ты!» — и все люди тузом биты.

Помнит это слобода! Это странная свобода!
С наркоты — не слабо да, вот какая злоба да?
Забодай-то ерунда! Либо нет уж, либо да.
И пропали те года, подставляй башку для кода!

Ты смотри там в оба да! ИФАС это не свобода,
В голове-то лебеда, это-это ли беда.
Ерунда ли либидо, либо да, нет, либо до…
И не едут обода, вниз под своды гада ада.

Словно омут коло ада — что на шее та колода.
Вот и полон обид он — для закваски тот бидон.
От того болит чалдон. Понимаешь ты долдон!
Надо гнать их в оба да? Ведь на них у нас обида.

Форвард он и ас корриды, и он хуже аскариды,
Встань ты ИФАС к орлу пой. Треснул мир тот скорлупой.
Скажет карлу ли любой: — Объяви ты орлу бой!
Он украл Оскар Аиды — вот его ты ас кори, да!

Он опять со свитой новой, по идее образцовой,
Бой не видно под лупой, луч сошёл лишь голубой.
Что за блажь над головой поднимает дружно вой?
Всё покрылось вдруг плевой, всё за той идеей плёвой.

Водку пьёт он там да ром, на халяву, просто даром,
Мол, не я врёт молния, в ИФАСе мол, я ни я.
Пой до посинения! Выдал пассы не, ни я.
И зовут дрянь — сударем, пробку бьёт одним ударом.

Говорят, наш ИФАС боров — потому полно укоров.
Видим стены коридоров, он открыл корриды ров,
Его вид — корыт даров — покоритель у коров.
Нет здесь для воров заборов, для них нет и уговоров.

Славы мы миг асу дарим — хочет слыть он Государем!
Но ему мы в глаз ударим — у него тот зуда Рим!
Так мы быстро не горим! Мы его за то корим,
Что его святой гарем, там объят, как видно, горем.

Была быль, аса листки, написал он о солистке.
Разлетались лепестки, скрыли эту соль лески.
Кислы рожи, словно уксус и последний денёк скис.
И вся жизнь на волоске, но крутится вертихвостке.

И по этому, по лоску проведу я тьмы полоску.
У нас рядом нега Рим и в аду мы не горим.
И мы песенки орём — испоганим водоём.
Что уж знаем мы соль ласки? То любви твои салазки.

Выпучили гады глазки, все охочие до ласки.
Получился наш эскиз — самогон без нас закис.
Будет-будет нам сюрприз, та работа словно приз!
Та работа словно сказки — пот текущий прямо с каски.

К нам от беса тот иск, верно — получили мы и скверну,
Как выходишь в этот сквер ну, не ложись ты на стёрню…
Там я звёздочкой сверкну… Проведу я сверку ну!
Я тебе стихом верну из моей души каверну.

Потасовка, это верно, где бухает вся таверна?
Нас он хочет осквернить! Наша тянется в сквер нить.
А сорвётся башку ранет, там, ведь, яблоки «ранет»?
Как же та гурьба проворна и плетёт венок из тёрна.

Грязная та слов мастика заливает ума стыки. стоки
Не проси у мистики: — «Ты рекою к нам стеки!»
Ты быстрее изреки: — Сколько грязи из реки?
Здесь прочистили вы стоки — вестка на хвосте сороки.

Скверну, гадость ту он словит, ну и беса этим славит.
Зла свисток упал в исток, молнией на нас свис ток.
Бьёт ну, нервами с вас ток — ерунды, в объём с восток.
Гад безмозгло пустословит и наверно пусто словит.

Так страна и узнавала — раскрывались уз навалы.
И плетёт, и ИФАС вязь, у него, ведь, с бесом связь.
Он такая видно мразь, норовит нас вставить в грязь.
Смерть мечи ему ковала, бились валы те о валы.

А яд драли вы с ядра ли? А яд роли, то ядро ли?
Этот разбитной гид ралли, красная та гидра ли?
И он нам зла кара ли? Себя возносит в короли.
Испоганили сад ралли, шкуру ли с него содрали?

От бумаги, мы, клока — все попавшие в клоаку.
Нету дела до клочка — не сработал он очка,
И в делах-то проволочка. Торчит бомбы та чека.
И с бумажного-то с клока, там, пошла дурная склока.

Водку будут псы лакать, не жалеют тут калеку.
Когда надо упекут — надо быть здесь на чеку.
Вдаль их черти волокут, нет, запрут в надёжный кут.
Как прожить тут в одиночку, чтобы не дрожать всю ночку?

И не вяжите вы лыка — все от мала до велика.
И наклюкалась там клика, от ума не велика,
Куда можно член макать, уж не знает тот макак.
Могут только лишь лакать, а потом кусают локоть.

Доведёт, ведь то до лиха, хватит там вам доли эха.
И сваляете вы лоха, в общем, доля не плоха.
И на то не надо плакать! — скажет вам о том плакат.
Здесь не лезут по меха, капитал здесь не помеха.

Склока вышла из клоаки, наложили каки -лаки,
И сюжет испода плох, выплывает с подоплёк.
И летит с них шерсти клок, это встреча разных клик,
Как начальник наш двулик, что смеются вурдалаки.

И летят шерсти клоки, в общем, кляузные склоки.
И походит по ним клюка. Так ты лучше не лукавь!
Здесь не тронь ты и калеку! Вороши тот кал века!
Что кто сделать может с клока? В общем, кляузная склока.

К лику подвели всю клику. Клоны гаду бьют поклоны,
Мы и к личности все кличем: — «Отличался он ли чем?»
И чем мы его там лечим: от идей и от личин?
И плодятся злые клоны и несёмся все по склону.

Не отлечим — отличим? От личин его отлучим.
Быть ему тем асом лучшим? Не даётся там луч им.
(Всё зависит от причин.)
Он отличен и отлучен. Свет наверно от лучин.
Всё заполнилось тем кличем: — «Ну, давайте солнце включим!»

Ну, а ИФАС — то нас учит — и болячек нам насучит.
То сюжет — миф осевой — был без смазки оси вой.
И то бой пока живой — издевались над тобой.
Рукава я засучу — на работу эту сучью.

ИФАСа я зло учу — чищу мусорную кучу.
И жизнь это уже вой, вой пока ещё живой.
С кучей бой, на то и бой — издеваться над тобой.
Кто такое отчебучил? Кто устроил эту бучу?

Он соплёю мчит из носа, не подвластен он износу.
Бес его могучий щит, нашими костьми трещит.
Нас не смог ты остеречь — ИФАС ты запутал речь!
Ты ужасная заноза, суть твоя дерьма заносы.

Он облеплен странным фаршем. Что внутри грохочет маршем?
Как подвластен ИФАС шизам, там внутри его фашизм.
И тот злой мести цинизм, прёт, сквозь злобы, мистицизм.
Хочет быть над всеми старшим, шепчет голосом он страшным.

Лучше просто расступиться, здесь, проходит раз тупица.
И ты уйму строк лови — там уже острог любви,
Ввинчен там танец юлы и хитрец юнец юлит.
В век, где красная тряпица — ума верно там крупица?

Кто пришёл в тот ИФАС сам, с ним похожи хриплым басом,
Логикой твоей и фасом, их един с тобой фасон.
То фасон одних ехидин и у них, и грех един.
Грех не виден — невесом, но он слился с местным боссом.

Вот и точит чёрт рога и везде ему дорога.
Упекут и вас в острог. ИФАС страх и ИФАС строг.
Потому ему он дорог, что он точит чёрта рог.
Он почуял упор рога у любимого порога.

И когда ответ получен — воздух тянется тягучий.
И ты подставляй свой горб и ложись быстрее в гроб.
Он тебя в охапку сгрёб, он как монстр, как небоскрёб.
Спуск с него круче кручи, а кругом дерьма те кучи.

Это просто потрясло вас — обронённые три слова. (СОС)
И то слово подросло и всю землю потрясло.
И всё в бездну зла завязло — ИФАС делает на зло.
И в душе добро погасло. Всюду чуешь сапог Осло.

Тут наверно с нашим родом, зло идёт, неслышно, рядом.
Ну, а дом уж пропах адом. И куда же мы идём?
Можно жизнь лбом померить и на радость помереть.
И народ весь в ад ведом — сонмы правят хороводом.

То гад ИФАС твоя свора, им дана от беса фора.
Не пойду я по лучу, так оплеуху получу.
Ты его на помощь кличешь — откликается лишь чушь,
Выгоду имеет с вора, где пасётся эта свора!?

Зубы как из фарфора, светит и ему фор фара.
И о том я вам судачу, что есть дело палачу.
Вот слезами вас оплачу и калач уж оплачу.
Слёз полна уж амфора, а та голова кефира.

Ездят беса форварды у них Бьюики и Форды…
Мечтали, как сюда прилезть? Только душу не калечь!
Нам-то хочется прилечь, им к себе других привлечь.
Выпучит свои Фан фары, зазвучат, когда фанфары.

Глянь, какие шары веры, красные, глянь, шаровары.
Сыщется всегда палач, и ты плачь, иди и плачь!
Вон его тот красный плащ. Оплачу вам и калач.
Что же наши варвары, да забыли у Варвары?

Ведь любовь всегда права — жизнь всегда её оправа.
Прёт к нам с права баб орава, наломает дрова — браво!
Нет другой для них оправы, как травы горька отрава.
Указали кобры вам, тот вот, гиблый путь к обрывам.

И от зла меня коробит — с добротою ты сверь быт!
Со сфер бит — плохой с вер быт — поругаться всем свербит.
Так спускайся же с орбит, ешь не сахар, а сорбит.
Это нас совсем угробит, оттого в глазах рябит.

Издевается, как хочет, нам и голову морочит.
Налетит та дрянь, как кочет — ИФАС грозен нарочит.
Бес хохочет и хохочет, и разводит грусть кручин.
Кран помоев там откручен, ну и видят нары очи.

Налетели вдруг сороки и грозили ему сроки!
ИФАСу плевать с высотки — паутину зло сотки!
В низ летит плевок как отклик — нам привет, привет от клик.
Выжали, увы! с нас соки эти ИФАСские суки.

С сатаною не блуди, и не принесут на блюде.
И мы в ИФАСе рабы — с нас не пала сера бы,
Отчитаться нам абы, спрятать где, от горя лбы!?
Жизнь дана нам не на блюде, наблюдать-то должны б люди.

Быт! Что ИФАС, он нас хочет? Как чирьи на зад наскочит.
Только случай всех нас учит — веди случаям учёт!
Но вы страны неучи — сколько вас тут не учи.
Налетит ИФАС, как кочет, и хохочет и хохочет.

Это, ведь, моя Голгофа — мусор, грязь Хауптбангофа.
За спиной забот сума, вот и сходишь ты с ума.
И пропала денег сумма — не имел ИФАС ума.
Сеет хаос банд — от кайфа, с своего питая сейфа.

Мы не станем здесь росою в этом ИФАСа рассоле.
За ним хаос банд — лафа, наломали с ним дрова.
И дорога тьмы крива. Разобрались бы сперва!
Не хватает, раз соли — посмотри на антресоли.

Тухлое просто филе продали псы простофиле!
ИФАСа зла ось — ложь нить, чтоб жизнь нашу осложнить.
Ждёт он, кто ему лизнет, с ними, с ними ас ложь жнёт.
— «Что мозги свои пропили» — ночью крикнет просто филин.

Что друг другу ямы роем, чувствуя себя героем!?
О как речь ослов звенит, бёт поток тех слов в зенит.
Может, правда, осенит — в мозг проложит осень нить.
Все одеты в серое, а гудим мы все-все роем,

За друг другом мы шпионим, это нужно боссам оным.
Да уйди ты, с наших с глаз, страшен-страшен нам твой сглаз.
Твой отстроенный палац и его дверей пролаз.
Славу бесу мы поём — все задобрены их паем.

Ах, о, слёты, вновь о, слёты и опять там, на осле ты.
А вор прыток, хвать пруток — вот приток силы, браток!
От тех страшных и злых чуток, отдохнуть бы нам чуток,
Ну и где же та ось лета? И опять на осле та.

Нет не станем мы росою в этом ИФАСа рассоле.
И ты здесь для них отброс, мхом гнилым уже оброс.
Мы пихали паровоз, только для кого вопрос?
В этом ИФАСа рае, словно в бесовском сарае.

Догрызём мы корочки, стали молча на карачки.
Ложь, брехня течёт сырая, что не ем и сыра я.
Длиться жизнь-жизнь серая, вижу ада серу я.
Это нам всем те урочки — не выпросишь и отсрочки.

Где ещё святые лики, есть лишь идолы у клики.
И вот это душу ранит, ведь она вам не гранит,
И слезу душа обронит и себя она бранит.
Дни гудят как улики — злоба это их улики.

Ты вези те саночки, сквозь те ИФАСа ночки.
Ну, куда прёт саночник? Мрак тот ИФАСа ночник.
Темнота источник паник и душою он поник.
И получит сан, очки — все, для психа одиночки.

Не пройдёшь здесь напрямик, вот и жизнь, увы, не пряник.
Если вдруг упущен миг, в душу страх вот и проник.
Пляшет-пляшет глупый гномик, там упущен счастья миг.
И сожжён стихов уж томик, и мир в дебрях экономик.

В дебри та душа загрузла, жизнь её там заскорузла.
Ну, тут и фасон узла! То там ИФАС, он у зла!
Первый он, как сан у зла — запах ну, как с санузла.
Мысль его в мозгу загрузла, не войдёт никак в то русло.

Пульс всё чаще, пульс всё чаще и ты там, в словесной чаще.
— Бесом-то его сан скрыт! — утверждает так санскрит.
Он и сам от нас был скрытен. Потому что он кретин.
Ты кури, иль не кури ну, всём нам мыть и мыть урину.

Разно людом скопище и идёт разноска пищи.
Могут языком клепать и по трупам в даль ступать,
Люд не даром стал роптать: — Сколь имеет-то роб тать?
Вот и тянутся лапищи — не пищи ты, не пищи!

В ЭС, ЭС, ГЕ то рубище — грязные макай тряпищи.
Ты у них ум не ищи, ты от зла их трепещи!
Попадёшь и ты в их клещи, и сгниют твои хрящи.
И теперь кругом всё чаще, в том мозгу такие чащи!

А ты дави-дави клопа, так, для новенького клипа.
Злобою он сильной крыт, не себя он в том корит.
Сел не он в те саночки, хоть носил тот сан, очки.
Надо же такое сляпать, не мозги, а старый лапоть.

Та на вас идёт засада из-за ИФАСа зла ада.
И он бесов староста, да, тот ИФАС кара ста.
Вниз и я росту-росту — вспоминая старость ту.
От того гнетёт досада — некогда пойти до сада.

Зла болото вязко-вязко — наваляли под завязку.
Там сгноили сизаря — не свет в ИФАСе заря.
И купюрами соря — испражнялись в дури зря.
И впрягут в дерьма повозку, проведут ей, как по воску.

Вот газетные вам гранки — умных баров перебранка.
Из-за текста кислого свяжут в иски кис слова.
Тумаки навесят снова, зло кому-то, ведь основа.
В горле поперёк баранка, в голове то бара ранка.

Уж, какая скорость та — растёт ИФАСа короста.
Неким быть дурным словам и от них не кисло вам.
В горле нотка с оловом, вот такое соло вам.
И наш ИФАС, то короста, иль ума та кара роста.

Там преграды, в низ, с те рвы — выкопали бабы стервы.
Было время и с венцом, било время нас свинцом,
Может, станешь и купцом, а сейчас ты глуп — глупцом?
Среди них, видать, ты первый и все говорят, что сэр вы.

Клан желает уколоться и стоит клан у колодца.
Выпало та ложь с ловца, для казенного словца.
Молот глупого отца — убьёт с дуру молодца.
Бесу гад тот молиться, а виновны в том мол, лица.

Они жизнь тут не ту жили, было счастье, не тужили!
Тот ловец уж не овца, ловит жертву на живца.
Капает с того конца, лбы познали молодца.
Не уже ли, неужели, прочной, видно, нету жилы.

Все мы под хвостом Сатира, этот запах, что с сортира.
Нам молиться сорным урнам — убирать тот мусор нам.
Каждый знает, что сор Бона не парижская Сорбонна.
Разве-разве то сатира, это ИФАСа дыра!

Вам ушами хлопать дружно, сплетнями там сеять нужно.
Но светило вновь свет льёт — выдаёт лишь нас цвет лет.
И какой ни был атлет, будет и ему отлёт.
Вам слезами хлюпать дружно, и кричать виват натужно.
***
Надо ставить дыму дамбу, а то лёгким моим амба.
Он замедленная бомба, мир не кладезь, а амбар!
И вот лезет в горло дым, от тех всех курящих дам,
От того теряешь дар и становишься как зомби.

Что сказать мне тем повесам: — «Дев берут умом не весом!»
Факт и сон, по факсу он, как все сны — сон невесом!
И придёт сон — спит аксон и он с Богом в унисон.
Вот поплыл такт лёгким вальсом, едет крыша под навесом.

Эти гады филантропы — бесов филиал Европы.
Не свернуть вам с той тропы, а то срежут ваши стропы.
Все они питекантропы — зомби, иль живые трупы.
Этой дурьей нервотрёпки пройдены все наши тропки.

Ой, пропало тоже лето! Моем грязь мы, то — желе то!
Свил сеть ИФАС «мал» моток, ИФАС просто молоток.
Он бедой на нас потёк — ИФАСа гудит поток.
Воды те всё те же — Леты, мы надели те жилеты.

Песенку спой ту о Лете, как мы моем туалеты.
И как мы там раз за раз, да набрались зла- зараз,
А у ИФАСа экстаз — не упустит раз — секс таз.
Ой, вали ты! То, валеты! Водят шарики балеты.

И мозги отяжелели, в ИФАСе всё те же Лели.
Заиграли там альты, за их длинные болты.
И несёшь в душе боль ты, ведь душа их, что культи.
От стыда уж не алели — проведёшь ли параллели!?

Ты видал, глядит фас с рамы, через ИФАСа все срамы.
И смеёмся там с вас мы — тем день начался с восьми.
От возни пример возьми — проглядели день в ось мы.
И навёл в душе он раны. ИФАС нас довёл до драмы.

Снова чищена параша, заметает с рань пороша.
Иль его та просто крыша, павшей краскою кроша,
Всё, поехала, круша… Ну, а пьянь та хороша —
Дрянь заехала по роже, зацепившись за порожек.

Шиш, я здесь живу залётом, пепел тьмы смердит в золе там.
А в золе той золотой, да прикрытой той плитой,
Реками слёз-слёз залитой, уплывает след за Летой.
И в пространстве злом залитом, я скучаю лишь за летом.

Ах, спасибо всем Джульеттам, что кругом лишь жульё там.
Что за краски в зале там! С лотосом им злато с Ом.
И молчанье золото! Я пережую зло то.
Тянет с нас все жилы там — труд с оранжевым жилетом.

И я вам такое выдам, всё, для дамы с пышным видом.
Этот мир, что нам неведом, был не нами и ведом.
И пропах мир затхлым адом, и снесли не мир, а дом.
Здесь всё пахнет злым наветом, что за тайна видна в этом?

Был плохой у нас пример: эти суки наши — Фрёмерт,
Цимер — брат их Люцифер и их друг гад, лицемер.
Он в делах великий мэтр, у него наверно с метр.
И вот вам, и заграница! И над нами те две жрицы.

Хищные и злые львицы — сокращённо это фрицы.
Там где бесу гады учат — с вас бумажный душ учёт.
И не учат вас, а мучат, будут дьяволом мычать.
И от них нам не отмыться! Зла они, крутые жрицы.

Беса то наложницы — жадные на ложь Ниццы.
На бумажный душ учёт там взбесился даже чёрт.
И всех это допечёт, Фрёмерт же — почёт-почёт.
Она беса ученица, блажь, порхает, словно птица.

Птица ты, не, проси рая, ведь живёшь ум проси рая.
Знаем: адский ИФАС лёд — дня пропал, надежды след.
Куда въехать на осле, когда мир совсем ослеп.
И кругом одни окурки, и бросают их придурки.

Ах, курцы они культурны — всё кидают мимо урны.
Ну, что взять от тех тупиц — напоминают неких птиц,
Где стоят там гадят… цыц! Их мозги как у мокриц.
Пива реки текут бурно — их эмоции халтурны.

То не сказки от Арины надышались в прок урины.
И взбесились даже черти, не узнать их и черты.
У последней вы черты, но чертей ты не черти,
Хоть мозги прокурены у Арины, у арены.

Напускаешь и чар ты, через те свои чаты.
А немецкий ты учи — у последней стой черты.
Липу вот вы гады гнёте! Из–за чужого языка,
Вами превращён он в зэка, так сгноили гады Гёте.

Мы от страха видно скисли — вещего сна бдели мысли.
Сноб своих дели зазноб! У тебя от них озноб.
Блажь ты эту удали — не бесись от удали!
Ни к чему твои бордели, лучше говорить о деле.

Ваш девиз: — «Наше лови!» — не надейтесь на Шелла вы.
Он с меня козёл не слез, наломал и дров он с лес.
И не утаите шила вы — се лови, так селяви.
Не в те сани сели вы, подцепили вас шалавы.

Дни одни — соль рвот — рапы, прочие же лгут сатрапы.
Столько слышали мы трёпу, что не знают те тропу.
Эти зимние сугробы не устроят шантрапу.
И видал я их в гробу, там, на радость небоскрёбу.

Для кого-то та настройка, а кому-то там на стройку.
Я понять то не могу — исказят, верх дном строку.
Может, много в том им проку, как наркотик к пирогу,
Чтоб подсыпать в борщ пророку и пристать быстрей к пороку.

Создали они мороку и нагнали много мраку.
Управлялись дружно с тройкой, строй был липовой строкой?
И не стала жизнь стройкой, а борделю роковой.
Глянь, объелась дрянь гороху, раскормила попа рюху.

При науке той Пульс чаще, и ты зла язык учащий,
Вот и слышно рока вой, слёзы стёрли рукавом.
И плыло дерьмо рекой, группы вой был групповой.
Словно в тёмной идёшь чаще — приходи сюда почаще.

Знаешь ты, сживут со свету и не мне давать советы.
Вот и жжёт тот ИФАС ватты, бесы все ему сваты.
Возводили бесноватых, ты их светом освети.
А мозги его как с ваты — все, его дегенераты.

С первого же ты клика — рамки уж не ставь к лику.
Много гадов на веку, нету жизни дураку,
А тем боле чужаку — вам не перейти реку.
Вы, не скоп тот, а клику не приставишь пахать к лыку.

Пали в ИФАСову тину, словно мухи в паутину.
ИФАС сволочной навоз, всё течёт здесь на авось.
Всяк кто будет в нём отброс, да и он дерьмом оброс.
Гоном не гони скотину! Камни на пути скати ну!

ИФАС то Саар кома — гниль костей: сама саркома.
Всех болячек закрома, зла отрепья — бахрома.
Он назойлив как комар, быть в его рядах кошмар.
То подобие парткома, вот и нам пришла парт кома.

Чай мозги обпитые, чаете с ним чаепитье.
Мстит вам чёрная сутана, чья же это суть она?
В ИФАСе всё-всё тайна, это верно сатана.
Оттого перипетии и опасно перепутье.

Как же с ним не оступиться? Ах, он ИФАС наш тупица.
ИФАСу мозги, чем нежить, как в любви и неге жить?
Он на двери вам укажет, это фирменный есть жест.
Смотрит ИФАС на нас тупо. Где же та его тут ступа?

И тут нет-нет выражений, не добыть у вира жжений.
Юность жизни так свежа, вот и прыгает визжа.
И раздули глупость ража, низойдя до виража.
Та отписка иска жжёний, с писка и до искажений.

И что думают они же, кланяясь, всё ниже-ниже?
Я за ними, вне, гляжу — все как будто в неглиже.
И не жизнь плоть ума нежит и не нежит вас межа,
Кривизною риз смеша, как тот клоун на манеже.

Ну, а бабы, как медянки, и готовы все до пьянки.
Весь наш мир с дерьмом тем смешан, он и жалок и смешон,
И набок дерьмом смещён, а тем дьявол не смущён.
И пока сгноят СМИ танки, кобры рвались те к сметанке.

Ходит смерть и под личиной, ходит смерть и подле чина.
А в одном слегка солидном разболтались соли дном.
И запрыгал в мозгах гном — темно стало даже днём.
Вот тебе и кирпичина — ним мозги ты подлечи на!

Счастье не ищи в золе там, оно скрылось вмиг за летом.
Ветер вертит там солистом, скрыв упадка соль листом.
Кто сидит, там, в зале том, в кресле видно золотом
Он считает с солью том, абсолютам вам с салютом.

Не дадут вам медяка — выкинут назло всё в урны!
То не зло, а риф медика, это вам не риф судьбы.
Это арифметика, нам войти в эту суть бы.
Может, это есть культ урны!? Будьте вы при нём культурны.

Те все сметы сметаны, вот из этой-то сметаны.
Ну, а ваши медики, стоят, только медяки.
Так в уме своём мы дики, что на «эм» все чудаки.
Там от зла асы гниют, а злу деньги ассигнуют.

Там стоит Ас и стенка, это босса ассистентка.
Это вам не золото — столько вместит зол — лото.
Посетила зало тать — нечем дырки залатать.
И течёт из истин ток — не для голых ассистенток.

Не с жары, а из тенька вынесли к нам аистёнка.
Ой-ой! О, событие — злое аса бытие.
От того кругом жульё, кровь для них, ну как питьё.
И к нам вышла истинка, не с тенька, а тут из стенки.
***
И все нет и да, вы взвесьте. Бог же с ним, какие вести!
Денег может намести, но сиди дурак на месте.
Как тут жить в ненависти. Упаси! Такие мести.
По веленью совести, лучше дружно и всем вместе.
***
СМИ о ралли том орали и настало же сов ралли.
Может ли чин за вести — совесть, как пса, завести?
Вы глаза на то завесьте — как тут борются за вес те,
В день, тот сатана соврала, что ты взял с того аврала.

Что верёвки с осла вить? Говорить ли всем о славе.
Мы же можем так ославить и тем флагом осла вить,
Но вином с утра обпит и как бык сопит пиит
ИФАС опыт там свой копит, да под звук беса копыт.

Не отмоешься от скверны, где помоев зла цистерны!
Он такую выпас гниду, будто всех имел ввиду.
Сказав я указ введу, словно яд ему в еду.
Надоел его уж сквер нам, он подвластен беса сквернам.

Нос как ось крути к орбите, вы нас тем не оскорбите.
И пускали смело дым, весь идёт он к молодым.
Тем здоровью дружно гадим, зла пускаем дружно дым
Ковырялся ас в карбиде, на него мы не в обиде.

Вот сияют со рта фиксы и приходят злые факсы.
Лают там, как ортодоксы — оторвались на нас псы.
Там готов и график икс — игра фикс, всё игра фикс.
И ты с ними не форси! Вот такие эти фарсы.

Там такая форма зоны веселились фармазоны.
А блатной этот ли чин заболеет от личин?
Много, ведь на то причин — кручен чин среди кручин.
Так давай косить газоны, потекут там, в рай озоны.

Там коррида коридоров и коррида тех укоров,
Грязи там с корриды рёв, не видать скоро даров,
Перепрыгнул зато ров и увидел зад орав…
Только эллипсы радаров — сколь ещё судьбы ударов!?

Гром начальников сатиров, скрип дверей-зверей, заторов.
Блеск мозгов, как у коров, расширяет скука ров.
Не умрёшь ты от задоров — люд на выдумки здоров.
Эту скуку поборов — ты займёшься злом поборов.

А затор рознь затору, оторвались там за Тору.
Лучше байки не трави от волшебной то травы.
Вами, нехороший правит, шлёт и шьёт он вам привет.
И не посмотреть вам в гору, вас сдирают словно кору.

Смрадный офис тот овалом, валит-валит форс тот валом.
Чтобы ноту фа совать, пасовать и фасовать.
Если день форсировать — разломает фас кровать.
И встаёт гадюка в алом и обмажет вас тем салом.

А портрет то фаса Вали? И фасоль мы фасовали.
И своё слово сдержу — я со слова сдеру ржу.
Я смеюсь, но я не ржу, ухожу я за межу,
Да, куда же вас сослали, что смеётесь все с осла ли?

ИФАСом венок тот свитый — с сатанинскою со свитой.
Уповал народ на рок — ИФАС дьяволом нарёк.
Лезет ИФАС в пузырёк, разжигает бузы рок.
Преогромный СОС, СОС в этом, он поссорился со светом.

Вот и вышел с вина рок — он теперь под дом свинарок.
Поток кайфа с вина ярок, дурь — он часть вины нарёк.
И не лезь ты в пузырек, не давай ему зарок.
Не позорь ты свой народ, будь ты бдителен и зорок.

Как же с ним не оступиться, ах, он ИФАС наш тупица!
Сколько хочешь ты награбь, но душою ты наг раб.
Деньги — всё себе нагрёб — пусть тебе они на гроб!
И пусть дьявол веселится, зло имеют в весе лица?

Про кого же он спел им, где он был? И вышел спелым.
И словами мы пылим, как шок, как срыв был пыл им.
И начальнику вспылим, и напомним про калым.
И глаза в него мы пялим, будто был он фруктом алым.

ИФАС дурость, не слова, ИФАС слава ты ослова!
Прочь от фрукта кислого, улетают кис слова.
Что такое нанесло вам, что так стало кисло вам.
Спелого хотелось слова — тут трава, одна полова.

А по Гее, а по Гее расползлись, злись, апогеи.
И в теориях, в тех оргиях увидал рога, как в морге я,
Что сыпнул овса по Гее, всё по Гее, в сапоге я.
Ты овса по Гее на… то-то вся, то гигиена.

И что вы то садите — это мы ИФАСа дети.
По вас плачут видно плети. Ты интриги там плети.
Вы сидите в этой клети, пока движетесь вы к Лете.
Итак, нервы всех задеты, кругом ИФАСа адепты.

Нет терпенья, где запасы — отвечает кто за пассы?
ИФАС беса не паси — Боже-Боже упаси!
Лают-лают дружно псы, сё от папской той попсы.
Подпевают дружно асы, главное стоять у кассы,

Делать пышные показы, вещать грозные прогнозы.
На-ка кус ты, укуси! Ишь, глаза, как у козы.
И цветут досады розы, верно, запах там грозы.
Говорят, сбылись прогнозы, там, в уме торчат занозы.

Выдают там люди трюки, там за место уже драки.
Эти скотские упрёки, там грехи, как ток реки.
И поток ты из реки, нам всю правду изреки!
И не от зелёной травки ваших оппонентов травки!

Языка его не зная, свой изрядно забывая.
Языка крутилась лопасть, их уже накрыла пасть.
Вот такая это напасть. От греха могли там пасть.
Грех свалив там на кого-то, гавнюки сгноили Гёте.

Что им Гейне, что им Гёте, главное своё болото.
Из-за незнания языка с поэта сделали ЗэКа.
Злом загублена строка, бомж он лет так к сорока.
Нет спасительного плота — с него тешут идиота.

А там для любого мота за падло любая квота.
Не пропустит там секс таз, секс для них лихой экстаз.
И ведь это не сарказм это их лихой маразм.
У поэта нет-нет блата — на штанах его заплата.

От безмозглого дракона не получишь от драк кона.
Вот такие у дела — он набросил удила.
Вышла тьма из кокона, красовалась у окна.
Не получишь и коня, от хренового закона.

И заполнила сад рапа, удивило то сатрапа.
И куда ушла тропа? Всё ж не знает шантрапа.
И не знает и Европа — льётся солью пота рапа.
А раз потом рап плеваться, то нужно поторапливаться.

Обрамляет та кость рамы спаленных людей кострами.
Хоть и срамы текут с рамы: идиотов не срами!
Дай им кушать витамин и пропой для них аминь
Пели мы для них хорами — стали вхожи в их хоромы.

Летом плыл, был брас, брас летом — плыл он и сверкал
браслетом.
Награждён он был всем слётом, это было всё потом.
Это было в томе в пятом, а сейчас то был фантом.
Плавание спорт от света, награждён он был портретом.

Не найдёшь в толпе ты брода — публика не знает рода.
Дурит ИФАС города и шла в рост дверей гряда.
Ну, не знают дверей кода, и найдут его когда?
Гад подлить же может яда, кто же сотворил урода?

Над чем публика потела, что роса текла по телу?
Распухают их тела, как хвалить их те дела?
Да там публика кутила им не сделать удила.
Шваль крутилась, как юла, от любви к костёлу.

Ну, а пни профессора и их роль всегда халтура:
Не понятен их мотив, он же нагло так спесив.
И его ума массив состоит, видать, из месив.
У него ведь культ: — «Ура!» — компромат его культура.

Вызывает его процессор, только лишь процесс ссор.
Воду чистую мутят, и выходит с них мутант.
Так охочий до путан, от любви той, капитан.
А процессор взломал Цезарь, а шпон ссор прикроет Спонсор.

На Оскары гной стал хлюпать. И расплакался там хлюпик.
Лопнула там скорлупа, лишь сдавила шантрапа,
Отбивала карлу па. На него глядит лупа.
А в ней рожица — глупа, улыбалась глупо-глупо.

Прокричи за облаком журавлиным, вдаль ты кликом.
Ком направлен чудаком. Это верно чуда ком!
Может быть и простаком ну и что, что просто ком,
Как улыбка идёт к лику украшает и калеку.

Ввысь весёлым зябликом полететь бы нам за бликом!
И яснее стал ты ликом, с целью ясною знаком.
И она всем станет знаком и восстанет знатоком,
Но от клика взвыла клика и спаялась НАТО блоком.

Зла химера стала плодом. Ну, а знаешь ты, болидом
облетай ты боли дом. Он покрыт там злобы льдом.
И гремит аэродром, и забыта эра дрём.
Шла новь в этом да с наветом. Кем ведом, ему не ведом.

А аз реет, вмиг созреет! Да знаком, я вижу с знаком.
И то душу греет свет, говорит тебе привет!
И сомнения развеет, нет!? В этих тучах, глянь, просвет.
Отрезвленье настаёт, ведь до счастья Лета с гаком.

Много стежек, много тропок, ну и много нервотрёпок.
И на то ведь наш мир крепок, шёл очередной рывок.
Надорвал ли он пупок — грязью полон коробок.
Надо пнуть его под бок, потому что очень робок.

Что изверг там из уст Ной, что изверг той сказкой устной!?
Знаться мне ли с жизнью, с вечной! Гасну словно свет свечной.
Смерть становится привычной, тьма становится ручной.
Здесь не радость вам, а строй, видно чёрта с пикой острой.
(А строй в полемике острой. Не цветёт строй пышной астрой.)

И остались вы сироты — там ушли в те выси роты.
Делал ИФАС кувырок и такое он прорёк.
Будто Бога он пророк — даже небосвод потёк.
И осталась там ость роты, в бой идут одни остроты.

Выпили они с тремя и не попадут уж в стремя.
Там тюрьма из терема — дебоширит бес с тремя.
Забирает наше время, клич течёт к нам из кремля…
Набрались и мы там срама — началась здесь блата стрёма.

СМИ мешали лжи же илы и тянули лжи те жилы.
Будете, как шёлковый — в смирительной из шёлка вы!
Как от ветра шёл ковыль, о том пели жалко вы ль?
Не пахали вы не жали и в вас нету, к людям жали.

И о песенке жалея, покраснела в жар аллея,
Насмеюсь там вволю я — злом разбита колея.
Птичек в веточках колье — вспомню, буду жив, коль я.
Наломаю жизни колья, если я не околею.

Да, но с тем не сваришь каши, ведь здесь главное то куши.
А раз нету райской кущи, так давай иди в кущи!
И о том гласит гам Машин, и то множество машин.
Испугались торгаши и запачкали гамаши.

Рассказали нам о бриге и как мыли там обрыги.
Ложь там радость для Бригит, их поддержит и бандит,
И там царство шаромыг, и порода та сквалыг.
Дана радость тем Бригитам, что у власти там барыги.

Злом загажены брега дам — санитаров быть бригадам
И шальным тем быть годам — изнасилуют мадам.
Дурость ходит по пятам — хвалят-хвалят попа там,
Быть уродливым Бригитам, а зелёные брить гадам.

Что поэт, что демиург — не поможет и хирург!
Возвышает калым дурь, навалило валом бурь.
Вылез вот, тот с калом бур, величиною с каламбур.
Воспитали ламы дур, обругали ригой тамбур.

Смелым, как сражаться с мелом? Горы там и это в малом.
Отдавая дань новеллам, песенку он навыл лам.
И расхаживал по холлам, где хранил он разный хлам.
Ну, вали отсюда валом, так запахло гнусным калом.

Вперёд! Сквозь ИФАСа ночки! Но страшно нам в одиночку.
В курс быстрее вводи ночку, ну и будь с ней начеку.
Кален дар и календарь. Полон тёрн кур и терренкур.
Потряси немного почку, с кочки прыгай ты на кочку.

Вот спроси ты: — «Как дела? С сатаною ты кадила?»
А попы гудят-гудят и кадилами кадят,
Где усиленно чадит сигаретами кадет.
Ну, кричи ты: — «Ну, дела!» — ой какой же ты нудило!

Нам плохи те перекаты. Где не знаешь берега ты.
Перессорились коты, позабыв свои ходы…
Уж наверно трепло ты, а не так то оплати.
Что забрал у рани гад ты, где твои там ренегаты?

И плетутся не те нити, вы их сильно не тяните.
Сонны стопы те в сонете и признаться всё не те.
А куда вы клоните, крайние кто в клоне те?
А вы если их клянёте, то на какой такой ноте.

Ушло житьё на восток, а здесь его с напёрсток.
Развивайся вкруг платок, смейся над собой браток.
Потому что ты был прыток, будет сил твоих приток
У тебя внутри подрос ток, ты запрыгал как подросток.
***
Может ли ИФАС ушиться, глянь, готова-то ушица?
Не имея привода времени при-при вода.
Там такая была ягода, вспоминаю я года.
Лёд весной растопиться, как бы в грязь не пала пицца!?

Отбракованная плата — ИФАСа ума палата.
Улетела дней гряда, сколько стоило труда.
Но у Леты нет-нет брода, лишь луны сковорода.
Нет сердец тепла-то — ум пустыня, злобы плато.

Это вот дошло и Васе — ИФАС это сдвиг по фазе.
Там проснулась и беда, то не травка лебеда!
А то злоба, то обида, разрушает города.
Уж завяли розы в вазе, по морщинке всем на фасе.

ИФАС жадный, он и вздорный, ну, а на показ — задорный.
Он палач своего рода, затряслась, ишь, борода!
Им испорчена порода, его дело ерунда.
Лезть в чужой карман проворный, тот тебе был столб позорный.

И идею вам подать — не ввести ль на глупость подать?
А кому и благо дать на вот эту благодать.
А что ИФАСу уж ждать, любит он нас осуждать?
Всё свернул в одну ты плоскость, перевёл ты всё на подлость.

Говорить же прозу бы: — «Не забудь же ты про зубы!»
Как отдать дань азу бы — навести им красу бы!
Может быть прошли и зуды — правы грешные суды.
Чтоб для каждой той особы править нашей жизни судьбы.

И здесь олухов отара нажиралась до удара.
Никого и не щадят. По всем книгам плагиат.
Ну, а новеньких съедят. Друг за другом все следят.
Вы, взрастили бездаря, он без божьего, без дара.

Эта шкура для перчаток, дядя фюрер очень чуток.
Может, перебрал чуток — дядя фюрер молоток!
Всё пускает под каток, что им бабский тот платок.
Там в печах сгорел початок? Там тьмы, горя отпечаток?

Я в сей мир познать приду рок, слышал ты о том придурок!?
Как тут можно духом спать — время жизни пошло вспять.
Сколько злу-то оправ дать, можно ли их оправдать?
Расплодили наци урок, свастика — чат штукатурок.

А та прихвостня ласкала, он в театре, он в Ласкала.
Он из кала та скала — морда та от жира ала!
Или как заметил лорд: — «Жир течёт из пышных морд».
Зубы страшного оскала. Ну, а нам уборка кала.

Ты рекою масс теки наподобие мастики.
Тот фасон ИФАСа сон, тем забит не один аксон.
Разбудил такси клаксон — дремучий, чёрный клоак сон.
И волной тьмы мистики залили ума мы стыки.

Утро начиналось с горна, тьма она ему покорна.
Собрала, тут, свиту тать и в душе уж не светать. витать
Ведь в душе такая пропасть каждый думает про пасть.
Пасть она у них просторна, для фасфуда и попкорна.

Видела же бриги та — брита чуть была Бригита,
Что приехали сюда, те заморские суда.
Начались в Бригиты зуды — с нились строгие суды.
Расширяла дрянь брега та — была б ИФАСа б регата!

Кто же там могилу роет, для того беды героя?
Стала сволочь там горой — получил свой иск и рой.
Ты забудь про то и скрой, что летит к тебе искрой,
Тебе ИФАС стал дырою — и душа под тьмы корою.

Там, от боли пала та — то больничная палата.
Озаренье пришло вдруг — за стеною вдруг твой друг!
Ты не ожидай пощад, не умеют тут прощать.
Страшный яд отпила та, от злодея-то Пилата.

Лик, как попа дьявола! Гнала прочь попадья вола.
Ой, не сесть мне и не встать, ей такая дана стать!
Как не любит свет тот тать, но не скоро тут светать.
Ночью всех девиц валя — тать не знает, чья то воля.

Как пути кобре менять? А соблазны манят Маню.
Но они то, дни минут, не за несколько минут.
Шла за несколько монет — шла, ума у Мани нет.
И ты жадных всех мани, на те деньги — мани-мани.

Весть та на хвосте сороки! Многие отбыли сроки,
Лишь из-за одной строки — слова, как сила у реки.
Грубостью зло нареки — оторвались дураки…
Видишь пальцев их крюки — ловки руки это трюки.

Вот дождались и мы кражи, и других новинок даже.
Хоть возьми да откажи, ведь дошли мы до межи.
Горе же то в гараже, а игра же в миражи.
Мира жизнь то миражи. Тут набрались и мы ражи.

Он стоит, там у ворот, у рубашки стоит ворот.
Пел поток от хора вод, вир же вёл свой хоровод.
Всё от неумелых проб: из «Нисана» вышел гроб.
Натрепали целый короб и сгорел от дури город.

Зло возводит уму скалы! Вижу их зубов оскалы!
И сводя нам мускулы, требуют от муз хулы.
За то дали злу калым, что мы чистим сор, кал им.
Нам везти дерьма салазки, ощущая сал ласки.

Разве мысли те лазурны, чистящих с утра лаз урны?
Расширяйся кругозор выходи на ширь озёр зорь
Может, смоешь там позор чистотою лучей зорь.
Слух скребущие по зёрнам — вы особенно позорны.

Выходи-ка ты в сквер, ну, разгребать там станем скверну!
Но богатая злом сплетня ловко спрыгнула с плетня.
Расширяя круг огня, мне та сплетня, как петля.
От неё душе каверна, всё на радость бога верно.

Просят ли у мистики злом залить ума масс стыки?
Кто же вхож в его чертог!? И каков его итог.
И сюжет тот спада плох, выплывает с подоплёк.
Ох, уж эти мостики — чёрный цвет у мастики.

Ноты ре, ми и до брали, это ли, до добра ли?
Как святого отличишь? Запоёт нам тот ли чиж?
Ты ж особенно ловчишь, твоё дело будет шиш.
А добрали до добра ли? А яд роли, то ядро ли?

Кандалы! Звенят скандалы, тот сюжет гады с Канн дали.
Шкуру с вас не зря содрали, снимут ли они с одра ли?
Как беспечно они спали, ты огнём их не спали!
Как они то удалы, и для них земли уделы.

Из клоаки вышла склока и летит вдаль, врать сорока.
Вот лечились — отличились, вот летишь, там от лет — тишь.
Вот атлет, вот отлёт, ишь, в рай, когда ты отлетишь.
Всё тут до своего срока, а Марокко есть морока.

Видел Канн и деда ты? Так они все кандидаты.
Тут уже стакан дали — тут у жеста кандалы.
Куда вы что дели? А ну, на всех дели!
Очень любят их вандалы, любят те, как Иван дали.

Вешали и нам очки! На лбу примочки — примочки,
Что всё может осложнить? Тянешь-тянешь осла ж нить.
Если вдруг упущен миг, то запляшет глупый гномик.
На губах висят замочки — серьги, вешены за мочки.

Райского и мне раз сада снилась-снилась всё рассада,
Но тень изверга вползла, он с рогами от козла.
Вот и гиблый путь к обрывам, указали кобры вам.
И тут вот, да из-за сада, на вас вылетит засада.

Как в дыму сигар коптится, ум иметь, ну, как у птицы!?
Рейды наших коридоров, и наш ИФАС босс поборов,
И дошло уж до укоров — их рога как у коров.
Что ты будешь делать — фрицы, не найдёшь правды крупицы.

Действие лови и слога, и не смейтесь-то вы с лоха.
С ними ток дерьма сверяй, скрежет зло дверей зверей.
Не несут кары даров, зверский-то коррида рёв,
Что нужна слепому слега, лишь для изученья слога?

И он Саар кайф, ага! Крышка гроба-саркофага.
— «Есть найти ли шанс тропу?» — ты спроси там шантрапу.
Я в стихах то оглашу, замешаю слога кашу.
Приглашу я на бум мага, стерпит спич его бумага.

Боже дай нам истину! Убери преграды стену.
Едут сани с комиксами — так как ком с иксами мы.
От потока кислого потекли каки слова.
Говорить я правду стану и бесовскому-то стану.

Будет он под тост молиться, но удушит астма лица.
Не хватает злу венца, на душе-то пуд свинца.
Как похмелье он с винца, как предвестник-то конца.
Изменился цвет лица, развалилась и светлица.

Звонко бьёт звук си, и в ухо, у артиста суть сивуха.
Беса ИФАСа венец, на душе он, как свинец.
И придёт его конец, скоро прибежит гонец.
Ржа и сыплется труха, о, том твердит старуха.

Вот на вид особа чина, а в нутрии же собачина.
Нет теории, ведь стройной, что с гарантией, с тройной.
Кто-то выпил там тройной, а кого-то мучит гной.
Взращена нам та кручина, и она-то круче чина,

И жила мразь строгая, там поклёпы всё строгая.
То о чём гласит былина — в голове той белена.
Тот хвалебный освисток! И плюёт ИФАС в исток.
И я вас остерегаю: напились гости — рыгают.

Ноты там фа соль и до! Знали ИФАСа вы сольдо.
И крутили с ним вы сальто, пили там коктейль со льдом.
Выть нам кличем, кличем лютым, ведь народ наш в ад ведом.
Ад украшен абсолютом — нам салютовать салютом?

ИФАС нервный бьет с вас тик. Мечен пауком он свастик.
Толь паук толь головастик, это точно не восток.
Не привёл он мир в восторг, начав с бесом за вас торг.
Для ума здесь нет гимнастик — вертится в такт гимна хвостик.

Пусть радеет пародист, он, наверное, породист.
Зря упал осени лист, этот ИФАС зла солист.
ИФАС чист, как ИФАС чист, им оправдан и фашист.
И в умах их тех фашизм, все подвластны этим шизам.

Будет сумма с бороды, ведь они то сумасброды!
Сам мулла берёт бразды и поют ему дрозды…
Черный тот, ибо раз дым — небоскрёбы бороздим.
Идиоты, ибо раздеты — не дашь ладу борозде ты.

Посмотри! А вот и фас, это наш тот чёртов ИФАС!
Развлекал тогда Фиф ас, он снимал их фас анфас.
Нечистот текут се сливы. Сели вы, где сели вы?
И вы тем очень счастливы, что гребёте, сей час сливы.

Это эра ИФАСа! Крыша сдвинулась и фаза.
И как вспомню я ИФАС, твой ослиный лик и фас!
Что вонючий саркофаг, что тот вирус — макрофаг.
Не пропустит секс-секс таза, всё там началось с экстаза.

И всё ИФАСу для фарса, или просто так, для форса.
Страх и фаза тот фасад, потому что — ИФАС ад.
О том знает каждый гад, ИФАС, знаешь, очень рад.
Вот его, каков анфас! И фас ваш тот, чёртов ИФАС?

Говорили тебе: — Пой мы! Счастье ли ловить у поймы!?
Ноты есть ре, до и ми, ними ты их не дойми.
Сигаретой не дыми! Уже полны неги мы.
Мыли в пойме, ноги мы, обращая слух на гимны.

И греми, во что игре мы — преподносим-то, и Греми.
Да, и ты о том греми, лично, ведь, не негры мы.
Только меры ты прими — ты нас негром не громи.
Мы не выдержим подъёмы, место приготовь под ямы.

И здесь нас не нежили, и в Союзе мы не жили.
Мы умом их ниже ли? Не тянули жилы ли?
Власть! Не любит она нас — укусила, как ананас.
Нас бродяги те жалели, может эти те же Лели.

Говорят: — «У, мастер вы!» Ведь большого ума — стервы.
Стёрли вы грани ума. За спиною висит сума.
И вы сходите с ума, и приходит смерть сама.
Она скажет, что сэр вы — успокоит ваши нервы.

Гнида маленького роста сыплется с него короста.
В чей карман щуп запустил — ты остыл, твоя ость тыл.
Под масть стиль и подмостил. Нано стиль уж на нос ты ль?
Плывёт паста у поста, хватит-хватит трёпа баста.

Автор

Семён Свердлов

Здравствуйте мои читатели! На 10.10.2018 у меня есть сочинённых мною 70 тысяч мелодий, из них 1500 песен на мои стихи. И сочинённую мною мелодию, моей песни "Ловушка" крутили 2 года на канале Россия 24 каждый час, под названием "Краткий текстовый обзор".Допустим: у Европы есть сто сорок знаменитых композиторов и каждый написал по пятьсот мелодий, это семьдесят тысяч мелодий, столько к этому времени, я один, сочинил мелодий. В 1967 я окончил художественную школу им. Репина. Но никто не хотел выставлять мои работы. Сказали, что у нас много людей краской мажут бумагу. Тогда я начал писать фантастические рассказы и пошёл в союз писателей. А мне сказали, что у нас все пишут фантастику. Тогда я начал писать стихи и понёс свои стихи в редакции. Там мне сказали: «У нас все пишут стихи!» Тогда я начал на свои стихи писать музыку и пошёл с песнями в союз композиторов. Там мне сказали, что у нас все пишут музыку. Через 30 лет оказывается моя музыка на телеканале Россия 24 под названием «Краткий текстовый обзор» и на телеканале Россия РТР во время прогноза погоды и другие не против "одолжить" у меня мелодии. В 1980 году я сочинил песню под названием "Караты". На удивление! Моя песня уж очень похожа на песню Азербайджанцев выигравшую Евровидение в 2011 году. В плагиате их обвиняет и американская группа One Republic появившаяся 3 года назад. Они ругаются а мне смешно: где они были в 1980 году,когда я сочинил стих к песне "Караты" на мелодию, которая уже была раньше сочинена мною.Свердлов

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *