Предисловие к И фаска Было время, когда я проживал в городке Ригельсберге, где работал на работе за две марки. Это работа по уборке территории Ригельсберга.
ИФАС (организация) вычислил меня и мою жену. Ригильсберг платил нам с женой 25 000 марок в год.
ИФАС же брал за добровольно — принудительное наше трудоустройство 5 000 марок на человека.
Выгодно было это и ИФАСу и Шеллу бургомистру Ригильсберга, так как 15 000 марок оставалось ему.
По профессии я электрик. И ИФАС обязан был устроить меня электриком, но устроил меня на вокзал уборщиком, пригрозив, что если я не соглашусь, то мне вообще платить социал не будут. И фаска В такие дела, бесспорно, не пройдёте вы без порно.
Нам готовит ИФАС рамы — выставляя свои срамы.
Он когтями словно кочет — исцарапать всех нас хочет,
Душу довести до травмы — дело довести до драмы. И не выйдешь с его круга, он ведь дьявола слуга!
Стоит ИФАС у поста то, нам, играя супостата.
Не сварил он супа с тата, лишь сварил дерьма остаток.
Злоба ИФАСа упруга, она сатаны супруга. Кладезь ИФАС сплетни-утки и напрасно летят сутки.
Не подносят и судки. Заиграйте дружно дудки!
Если ИФАС простит «утки», взбесятся и проститутки.
Фа не кура, си не кура, ИФАС ведьмам синекура. В ИФАС мы пошли на шпрахи — там рассеют наши прахи.
Учат там нас прохиндеи — превращать те в прах идеи.
Но не учены уму ж чины — всё у них как у мужчины,
А при нём была причина — дурость странная при чине. Учит ИФАС, учит, учит: убирать как нужно кучи.
Мусорной обвесил кучей, жизнь в грязи тебе наскучит.
Как Советские всеобучи — уж нельзя без этой бучи?
Пусть скребут помоев кучи, разгребают горя кручи. Их попытка сделать пробы — вышла ночь, а нам утра бы!
Как хотела ах, утра та, вышла же одна утрата.
А он, прыгая у трапа, отбивал ногой с утра па.
Шантрапа там била па за того его сатрапа. А кто там такой зам Шелла, что его душа замшела.
И он злая та шиншилла вам проколет шилом шину.
Злобой ли мозги тушили? Мафия же сеть ту шила.
Импульс жизни ты дашь жила — до чего же ты дожила. Нашу меру на Шумеры! А Шумеры шум — шум эры.
А то кто нам нашу эру переводит зря на меру,
Плодя разные химеры, служа бесу по примеру.
И страшатся юмора, те заблудшие уморы. Плохо сварена уха. За то будет оплеуха.
Рожа выла из под люка… научилась выть подлюка?
Быстро увеличилась, так, увы, та власть лечилась.
Что сказать вам об мороке — бывают и обмороки. Дни одни — соль рвот рапы — прочие же лгут сатрапы.
Сорвались в низ со трапа. И узнали то со трёпа.
Что та тропка — нервотрёпка, от удара дружба крепка,
Так имеет шанс труппа, там не превратиться в трупа? Кому выставки, салоны, кому огурцов солёных!
Кому язычков слоенных, стройных, а кому зелёных.
Кому полных тех слоних, к сплетням к пересудам склонных.
Вызывают эти склоны разрастанье беса в клоны. Не по племени — по роду улучшаем мы породу.
Здесь написано на роду: — На… идти всему народу!
Не поют те, с тех пор оду — воют всякие уроды.
Спел нам, на Оскар, Аиду, как там тянут аскариду. Где капуста солится, раз капризная девица,
Матом зычным из лица… злиться, хочет и излиться.
Можно просто удивиться, как застрял у дев и вице!
С сатаною он спаялся и в дерьме уже по яйца. Лишь попа увидев б рюху и его громаду — брюхо!
Папа так меня расстроил, что тюрьму свою расстроил.
Но не будь к ним строгий слишком у него ведь денег с лишком!
Говори, что суд их строгий, пусть радеет криворогий. Чем нелепее иконы, тем нелепее препоны
И грехов там терриконы, ставок там матёры коны.
Стукачи! Там зла каноны — их кумиры, их иконы.
Их нелепые законы, сплетен, где течёт сток — Канны, Этот бред и стук они, их святые — истуканы.
Переполнены стаканы, вместо девок мальчуганы
И злословья ураганы и болячки от поганых.
Путаны слова, путаны. Все они, молчу, лгуны! Совести, стыда уроны — злобы виснут макароны.
Течь пахучих клоак сонных не разбудят и клаксоны.
В магазинах рог — короны, террористы при Коранах,
Тьма заполнила аксоны. Везде ИФАСа салоны. И уж вспомню того Ваську, сняли в ИФАСе с них фаску.
Во саду ли в городе Васю вдули в огороде.
Наложил он книг авоську, терпит Васька там фиаско.
Там урод — то на уроде — огорода ого, рода! Сел в чужие саночки! Это ИФАСа сан ночки.
В этом ИФАСа садочке. И наш путь от них что кочки.
Да то гроб — доски тёсаны, всюду ИФАСа сутаны.
И пути их путаны — чему гимн поют путаны. Дни бегут от пота шалы, нас они тем потешали.
— Не шали! — то нам внушали. Висли тьмы на нас сна шали.
Нас проткнуло жали жало, в зале жало залежало.
Эти что в поту так шалы, тьфу нажрались, как шакалы. Держится на осле дом, вор не рядом шёл, а следом.
Что случилось, СОС летом? Как нам справится со слётом.
И всегда был спрос в этом, ножки длинные с просветом.
Ты рос в этом, жил рассветом и мочил тот не раз в этом. Распускали ложь чины, там, про райские лощины.
Тлеет тьма — горят лучины и раскрылись тьмы пучины.
Тьма они полу чины! Их мозги во тьме лучины!
Может, были там причины — жизнь их, ведь, полна кручины. И отлета шик от лета, и не будет уж отлёта,
Очень любит и кот лето, в животе, когда котлета.
И от лета нет привета, нет привета от валета.
Получилось что с рулета? Вам размером, что с руль лето. Налетели орлы сразу, развели орлы заразу.
Говорили про козу, развели проказу,
И зашёл там ум за разум — потекли козы указы,
Липовые образы, по козе тут показы. Деньги, то плута тона, наша жизнь холод Плутона,
Это те полутона, на — хлам с дешёвого притона.
Мудрость ли черпнуть с тона — жуть звериного там стона,
Изготовление кретина, эта жуть нам та картина. В рамках ты себя блюди, посмотри, вокруг то люди.
Счастье что тебе на блюде, там, где хамства те плоды!?
Налетели злые беды зла оставили следы,
Зря смеялись мы там с леди, не дарили тепла оды. Чёрный лес дремучей мести к нам от зла приходят вести
Как попал в дремучий лес ты! В эти лапы общей лести?
Вам из лести плести страсти, как из оных стрясти масти
И закрыть ублюдков пасти не пасти там ков напасти. Как звенят там птичек трели, в водах чистые форели.
Песни там поют в Тироле. Ах, за чем всё портят тролли!?
Здесь могильная опрелость — заживо, здесь гнить то прелесть!
Далеко здесь до апреля, листья уж в снегу опрели. Так нам сатана пропела: — И верти ты жизнь пропеллер!
В этой жизни каждый шулер с хваткою ну, что ротвейлер.
С неба падает там талер и карманы набил дилер.
И давно забыт там Шиллер, красота блестит шпалер. Ну, а если тут культ урны — все здесь кажутся культурны.
Иногда и траурны, когда жизнь их вся руины.
Не достали тех каст руны им не петь теперь, как струны.
Ярко там пылать костру, искрам там лететь как струи. С Книгой, а не с верою жизнь свою и всё сверяю.
Правду я в глаза швыряю, налагаю тем швы раю.
Не найти его норы вам и болеть души нарывам,
Указали кобры вам этот гиблый путь к обрывам. Кланяться лишь привыкали и подлиз лились вокалы.
Ну, а ИФАС форма зоны, в этой зоне фармазоны.
Разлились вот калы-калы запах вотчины воткали.
В ИФАСе том нет озона ИФАС это зэка зона. В луже хлюпать очень глупо. Старая скрипит халупа,
Вторит ночь нахалу па. Ну, зачем глазами хлопать?
И идёт поток лучей, может доли светлой лучшей,
И прямой у дам луч шей! И у дамы той не злющей. А была она дояркой — выла до звезды до яркой.
А с вин арка то свинарка, В фас свинарка с вин ярка.
Дан и ИФАСу с вина рок, обучает он свинарок.
А как станет он под аркой, так ты на него не харкай. И любила брить, и гада, её школьная бригада.
Оказалось, что рогата, даром не прошла регата.
Уж поймала дегенерата и то были перекаты.
Выходили на прокаты, начались тогда раскаты.
***
Он мечтал о городе — ах, какое горе оде!
Выпускал он перья оде, там в иные периоды.
А застрял он в огороде — вроде не дурак он в роде.
Той же как они породы, а они, видать, уроды. Бегают как собачата эти ИФАСа очата.
Оставляют отпечаток в душах наших как чертята.
Бесы в ИФАСе лютуют — беззаконью салютуют.
Чтят тьмы моду ура! Ура — прославляя самодура. И мытье Хауптбангофа это есть моя Голгофа.
Просится как та строфа — это просто катастрофа.
Как тягаться с ИФАСОм? Бес он профилем и фасом.
И особый то фасон, что имеет такой фас он. Стук копыт звучит сатира — то не миф, а то сатира.
Кто, что получил за дыры, выйдя погулять в сад тира?
Точку пишут за тире — это к опыту задиры.
Крылья Божьего ли дара, чах в лучах того радара. И вся публика рыдала, от такого ареала.
Сатирели, затирали, от сатира до сортира.
Выиграл сатир ралли, может это, был сорт тира?
От сортира до сатира, что от Гомбурга до Трира. Эта нота не сорт тары. Не играть ноты — в сортире.
Средь значков не сор тире, с нотами не сорте ре.
И вопят Саар тетери: — «Мы создали вам артели!» —
И кричат там хальт, ура! Остальное там халтура. В дураках они пробыли, позабыв совсем про были.
И для вас то проба ли, расскажи и нам про были,
И они всегда то правы, лают, как солдаты бравы.
Зря светила — та бра в урне, а летят слова — бравурны. ИФАС чёрная дыра — чудо дара, чудо дара.
Навернулось всё дырою, к нам вернулось ерундою.
Я до истины дорою — с дырами, что за дарами.
Нас поставили в те рамы — развернулись жизни драмы. За ним тащится толпа — уважая остолопа.
Им аплодирует Европа с ними в ногу шантрапа.
И кругом- кругом всё липа, ну как плоть того полипа.
Под идеалом питекантропа уходит в ад его тропа. Если толстая ума кора, то видать здесь будет кара.
И падение Икара. Может даже до тартара.
Срочно нужно санитара, перекрыла сани тара.
Может, даже от нектара заиграла там гитара. Всё летит в тартарары. Тары бары растабары.
Виснет тарабарщина! Заглянула раз та в бары,
Ведь имела дрянь хабары, обойдя свои хибары.
Ведь всегда вам от хим. эры остаются зла химеры. Не во что не веруем и по скотски матом кроем.
Друг другу ямы роем и летим ужасным роем.
Всё заполним до окраин, маршируя злобы строем
И земля не станет раем, а зловонным, диким краем. И все нет и да, вы взвесьте. Бог же с ним, какие вести!
Денег может намести, но сиди дурак на месте.
Как тут жить в ненависти. Упаси! Такие мести.
По веленью совести, лучше дружно и всем вместе. | 