(по военным фильмам 70-ых) Половодье — под самую насыпь, в нём небо; убегает упрямо состав на восток по двум веночкам рельс между клочьями снега и разливом воды. Песня бьётся в висок про могучую Родину, и про просторы, про прекрасные сёла в садах, города… Дверь захлопну в вагон. Открывается взору не из песни картина — разруха, вода… Кто-то вышел и курит, и шепчет: «О, Боже, да когда-то ж подняться Отчизна должна…» С перебранкой колёсной мешалось: «Ведь больше (не расслышал…) а дальше: «Какого рожна?». Помолчав, он продолжил о доме, о маме, что с тоски беспросветной недолго запить. Что забыл, как просила жена в телеграмме, ей платок-полушалок цветастый купить… Его горе и стыд, я, почти что, не слушал. Что на исповедь в тамбуре мог предложить? Откровенье в ответ?.. Приоткрыть свою душу? Папиросу ещё? (Он успел докурить). Ветер дым выносил сквозь разбитые стёкла и вонзался в глаза, как соринка кольнув. Он продолжил опять: «Видно небо оглохло» или дым или боль, затянувшись, сглотнув. Костерил всех подряд от властей до набегов печенегов, тевтонцев, фашисткой орды… А я думал — как мало растаяло снега, что наделает паводок много беды. Если честно, то он надоел мне немного, оглянулся сказать: «Мол, уймись, не гунди», и осёкся, увидев бутылочку-ногу и два ордена Красной звезды на груди. http://www.stihi.ru/2017/05/10/9437 |
очень душевно, спасибо
Благодарю.