Просительница

Константин Петрович доканчивал свой утренний туалет. Сегодня он проснулся в отличнейшем расположении духа. Он сидел перед дорогим зеркалом, в котором отражалось его выхоленное, правда, несколько обрюзглое лицо; но ведь и не мудрено — ему под пятьдесят, и он любит пожить. Кое-где пробивается седина, в общем вид очень внушительный, а главное, особенно сегодня, он чувствует себя молодым назло годам. Константин Петрович человек богатый, с положением, со связями; от него зависят судьбы других маленьких людей, и все блага жизни к его услугам, он это сознает и очень ценит. О, он давно уже отлично понял, что за хорошая штука жизнь и как хорошо можно устроиться в этом лучшем из миров! Надо только уметь пользоваться тем, что посылает судьба.

И Константин Петрович пользовался: на службе он с самым внушительным видом подписывал бумаги; если же у кого-нибудь из его друзей оказывались родственники, для которых нужна была вакансия, Константин Петрович всегда умел как-то особенно ловко создавать её, помня, что всякая услуга обязывает друзей и что рука руку моет. Затем Константин Петрович любил комфортно жить, вкусно кушать и ещё любил этих милых грациозных созданий, называемых женщинами, и в этой области он так удачно устраивал свои дела, что его доверчивая, добросердечная жена ничего не знала наверно, хотя, кажется, кое-что подозревала и, может быть, страдала от этого; но о страданиях других людей Константин Петрович не привык думать — это мешает жить.

Рассматривая себя в зеркале, Константин Петрович напевал какой-то весёленький мотив и игриво улыбался. Кстати он вспомнил, что у них в доме семейная радость: вчера молодой Н., к которому его дочь неравнодушна, просил её руки и получил согласие. Ещё бы — такая прекрасная партия! — молодой человек со средствами и с блестящей будущностью. А у него тоже есть вкус к жизни! Константин Петрович усмехнулся: и собою не дурён, недаром у девочки закружилась головка! Слава богу, это дело устроено! Ведь дочерей нелегко выдавать замуж, подыскивать хорошую партию, а с ним девочка будет счастлива.

Окончив туалет, Константин Петрович в том же игривом настроении направился в столовую, где жена и дочь ожидали его к утреннему завтраку. Лакей широко распахнул двери столовой, и не успел он войти, как его дочь Лида весело подбежала к нему. Отец приподнял за подбородок её хорошенькое личико и поцеловал в розовые губки.

— Итак, мы невеста! — проговорил он шутливо. Сияющее личико молодой девушки слегка вспыхнуло, и она засмеялась.

Константин Петрович поцеловал руку жены и солидно уселся за завтрак, продолжая шутить с дочерью.

«Да,— думал он про себя, глядя на дочь,— совесть моя может быть покойна, я сделал для Лиды всё, что нужно: она прекрасно воспитана, она прожила весело и беззаботно свои восемнадцать лет и пользовалась всеми удовольствиями, доступными для молодой девушки. Теперь она делает прекрасную партию, и я дам ей приданое, которое навсегда обеспечит её».

Впрочем, Константин Петрович вообще чувствовал полное спокойствие совести, относясь очень снисходительно к своим грешкам.

Окончив завтрак, Константин Петрович отправился к себе в кабинет, намереваясь заняться делами. В это время лакей доложил ему, что его хочет видеть по делу какая-то просительница. Константин Петрович слегка поморщился; просители довольно часто являлись к нему, да и не мудрено: мало ли бедного люда, нуждающегося в покровительстве влиятельного лица? Константин Петрович терпеть не мог этих визитов, но сегодня он был в таком благодушном настроении, что велел просить посетительницу. Через минуту в кабинет робко вошла молодая, очень хорошенькая девушка; она казалась сильно смущённой, очевидно, роль просительницы была ей непривычна. Увидав прелестное, нежное личико молодой девушки, Константин Петрович весь просиял и уже не раскаивался, что принял её.

— Садитесь, пожалуйста,— заторопился он, придвигая ей кресло и садясь против неё у своего роскошного письменного стола, заваленного бумагами.— Чем могу служить? — проговорил он, впиваясь в посетительницу загоревшимся взглядом.

Девушка робко оглядывала роскошный кабинет, тяжёлые, дубовые шкафы, наполненные книгами, и стыдливо отводила глаза от соблазнительной картины, висевшей на стене. Ласковый голос хозяина немного ободрил её.

«Я расскажу ему всё; когда он узнает, в каком мы безвыходном положении, неужели он не пожалеет нас? Не может быть!» — подумала молодая девушка и, всё более ободряясь, начала свой рассказ, не подымая, впрочем, глаз на Константина Петровича. Она пришла просить места в правлении; там открывается вакансия, и от него зависит дать ей это место; а они так нуждаются — больная слабая мать и младший брат, за которого надо платить в гимназию; мать шьёт, но много ли заработаешь этим? А она всё время тщетно искала уроков, и это место осчастливило бы их всех.

Константин Петрович рассматривал в лорнет молодую девушку и думал: «Так, так… бедна и красива, чёрт возьми!.. А какая дурочка — да это же прелесть!.. Мне положительно везёт!.. И как робеет… с такой-то красотой!.. А ресницы?.. В жизни не видал таких ресниц!»

В это время молодая девушка окончила свой рассказ и подняла на Константина Петровича свои большие глаза, полные мольбы и надежды.

Константин Петрович как-то заёрзал на стуле.

— О, я готов, сударыня! — заговорил он необыкновенно слащаво и даже пришепётывая от волнения.— Мало того, место, вы говорите, у вас есть маленький брат; его можно на казённый счёт; всё это я устрою.

Он на минуту приостановился, любуясь на засиявшее благодарностью личико молодой девушки.

— Только вот что,— промямлил он ещё слаще,— зачем вам всё это? Ну, место можно… для виду. А только с вашей наружностью — это вздор! Вы можете быть богатой!

Он замолчал, внимательно следя за тем впечатлением, какое произведут его слова на молодую девушку.

— То есть как это? — спросила она удивлённо.

— А очень просто, mademoiselle! Вы так прелестны… у вас будет хорошенькая квартирка, ну и всё такое прочее… а я буду навещать вас… и вашего брата мы пристроим… хе, хе, хе!

Молодая девушка, казалось, всё ещё не понимала и глядела на Константина Петровича, широко раскрыв глаза, с каким-то растерянным видом.

— Право, так будет лучше! — проговорил он, придвигая своё кресло и намереваясь взять её за руку.

Но она наконец поняла и вскочила, как ужаленная; лицо её покрылось ярким румянцем, а в глазах заблистали слёзы гнева и обиды.

— Что вы сказали? Боже мой! как вы могли?..— Голос её оборвался, губы задрожали.

— Ну, ну, полно! — заговорил Константин Петрович взволнованно, едва владея собой и любуясь её растрепавшимися локонами.— Никто не узнает… и что ж тут дурного? Разве меня нельзя полюбить? Разве я уж так стар? или ваше сердечко занято? Какой-нибудь студентик… С милым рай и в шалаше! Но ведь со мною лучше, право! И меня ещё можно полюбить!

В это время за дверью послышался звонкий голосок:

— К тебе можно, папа? Он пришёл и принёс мне подарок; я хочу показать тебе.

Дверь немного приотворилась, и в ней показалась головка Лиды.

— Извините! — проговорила она, кидая мимолётный, но любопытный взгляд на другую такую же, как она, молодую девушку и инстинктивно дружески, весело улыбаясь ей.

Дверь снова затворилась, шаги замолкли. Константин Петрович был сильно смущён и сердито нахмурился.

— Послушайте,— проговорила, задыхаясь, юная просительница,— это ваша дочь! Вспомните, ведь я такая же девушка, как она, если бы ей кто осмелился сказать это? А вы оскорбили меня.

И она быстро направилась к дверям.

— Ну, моя дочь… тоже… вот вздор! — проворчал Константин Петрович.— Однако, mademoiselle, позвольте! Я вовсе не хотел оскорблять вас! — прокричал он ей вслед.— Вы подумайте, я всё-таки буду ждать вас!

Но молодая девушка уже скрылась в дверях.

— Как, однако, Лида некстати; надо сделать замечание. А та — просто прелесть!.. Как разгневалась, и это очень ей идёт… Надо будет для неё что-нибудь сделать.

Константин Петрович с улыбкой развалился в кресле и закурил душистую гаванку.

 

Молодая девушка (звали её Лёля) быстро шла, не замечая ни улиц, ни прохожих, взволнованная и глубоко оскорблённая. Слезы стояли в её прекрасных глазах, а лицо то бледнело, то вспыхивало. Она была ещё молода и очень неопытна; как надеялась она на свой гимназический диплом по окончании курса, с какою самоуверенностью вступила она в жизнь, как мечтала помогать матери! «Лишь бы была охота, а работа всегда найдётся!» — думала она. Но в последние месяцы ей пришлось пережить много горьких разочарований — уроков нигде не было; предложение всегда превышало спрос; все места были заняты, и, несмотря на полную готовность трудиться до упаду, работы не было. Сегодня исчезла последняя надежда. Правда, Лёля привыкла уже получать отказ, но её ещё ни разу не оскорбляли.

«Что скажу я маме? — подумала она с тоскою.— Где теперь взять денег заплатить за брата? Пожалуй, исключат! А тёплая одежда к зиме? Господи, да что же это такое?»

В этих грустных размышлениях, с тяжестью на сердце, Лёля не заметила, как дошла до дому. Ещё в прихожей услыхала она стук машины, на которой с утра до вечера шила её мать, зарабатывая гроши. Когда она вошла в комнату, мать, взглянув на её бледное, убитое лицо, не сказала ни слова.

Лёля села возле матери и тихо, горько заплакала; бедная женщина оставила работу, но не пыталась утешить дочери — тяжёлые думы одолевали и её.

«Да, средств нет! Младший сын дурно учится, и его не хотят освободить от платы за учение. Нанять репетитора нет средств, а ведь тоже хочется вывести сына в люди. Вот и дочь молода, а сколько у бедняжки заботы».

— Ну, полно плакать, голубка! — попыталась она утешить молодую девушку.— Перебьёмся как-нибудь, авось бог даст! я схожу тут к одной даме, она знала меня ещё в девушках, давно это, правда, было, но бог не оставит нас!

Лёля прильнула к плечу матери, удерживая слёзы.

«Нет, я ни за что не скажу ей, как он оскорбил меня! — думала Лёля.— К чему прибавлять бедной маме ещё это горе? всё равно!»

Мать и дочь молча задумались о том, отчего так тяжело жить на свете? Отчего никому не нужен их труд? И плохо верилось им в помощь и сочувствие той дамы, которая знала Лёлину мать ещё в девушках. Что-то будет с ними впереди?

1895

Автор

Александр Куприн

Александр Иванович Куприн (7 сентября 1870, Наровчат — 25 августа 1938, Ленинград) — выдающийся русский писатель, публицист, переводчик. Автор многочисленных рассказов, очерков, фельетонов, повестей, романов, а также пьес и киносценариев. Редактор различных газет.Самые известные произведения: рассказы «Куст сирени», «Белый пудель», «Гамбринус», «Сапсан», повести «Олеся», «Поединок», «Яма», «Гранатовый браслет», роман «Юнкера».

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *