Вот и пролетело незаметно лето. Наступила осень. Отзвенел первый звонок для первоклашек и очередной звонок для Саши Перепёлкина, теперь уже пятиклассника. Продолжается школьная пора.
Шёл урок литературы. Преподаватель Анна Сергеевна опрашивала своих учеников по художественным произведениям, заданным для прочтения на лето. Хорошо отдохнувшие за летние каникулы дети с удовольствием отвечали на поставленные вопросы. Скучно было только Саше. Он задумчиво глядел в потолок и ковырял в носу.
«Опять нужно ходить в школу и делать уроки, — с сожалением думал Саша. — Ещё эти двойки получать ни за что…».
В классе висело много портретов. На них были изображены как отечественные, так и зарубежные писатели. Здесь были и Толстой Л.Н., и Пушкин А.С., и Достоевский Ф.М., и Гоголь Н.В., Хемингуэй Э.М., Сент-Экзюпери и другие светила мировой литературы.
Саша смотрел на портреты и размышлял: «Хорошо быть писателем. Ничего делать не надо! Пиши себе на здоровье! Когда хочешь — встал, когда хочешь — лёг. Красота! И в школу ходить не надо. Зачем?»
Саша представил себя знаменитым писателем, лежащим на жёлтом тёплом песке берега синего-синего моря. В голубом небе ярко светило солнышко, парили и кричали белые чайки. Пенные морские волны одна за другой выбрасывались на песчаный берег, принося с собой из морских глубин чудные ракушки. И вот Саша уже было протянул руку, чтобы поднять самую красивую раковину…
Но тут его в бок пихнул сосед по парте, Паша:
— Ты что, глухой? Тебя спрашивают.
Саша даже оторопел от неожиданности. Все его мысли мгновенно улетучились. Ничего не понимая, часто заморгав глазами, он медленно поднялся со своего места. По классу пробежал лёгкий шумок: «Вот сейчас ему влетит по первое число…».
Анна Сергеевна строго смотрела на Сашу и постукивала указкой по своей ладони.
— Ну, как? Хорошо спалось, Александр?
— А я не спал, — тут же парировал он.
— Да ну? — не поверила преподаватель. — И о чём же мы сейчас говорили?
— Мы говорили…, — неуверенно начал Саша и осёкся, ведь он действительно этого не знал. Под партой он наступил Паше на ногу, чтобы тот ему подсказал.
— Говорили о писателе О’Генри и его произведениях, — прошептал тот.
— Мы говорили об О’Генри и его произведениях, — уже уверенно сказал Саша.
— И какие его произведения ты прочитал летом? — продолжила Анна Сергеевна.
Саша опять сильно наступил Паше на ногу. Тот чуть не взвыл от боли, но всё же еле слышно выдавил:
— «Вождь краснокожих».
— «Вошь краснокожих»! — без тени сомнения выпалил Саша.
В классе воцарилась тишина. Стало слышно, как стучит о пол лентяйка технички за дверью. Но вот вокруг началось тихое хихиканье.
— Тихо, — прервала усмешки учительница. — И что же это за вошь такая?
— Ну, была у краснокожих такая вошь…, — опустил глаза Саша.
— Так почему же краснокожие от неё не избавились? Ведь она переносит заразу и опасна для здоровья?
— Не знаю, — промычал Саша. — Об этом в книжке ничего не написано…
— Тогда садись. Два!
— За что?
— За вошь! Подавай свой дневник … горе-ученик!
Саша сначала нехотя полез в портфель за дневником, а за тем, тяжело вздохнув, отнёс его учителю. Одноклассники сочувственно провожали его взглядом. Первая двойка!
— Да, что-то это мне напоминает, — задумалась Анна Сергеевна, выводя отметку в дневнике. И тут же усмехнулась:
— Ах, да… «Жил-был король когда-то. При нём блоха жила. Милей родного брата она ему была. Блоха! Ха-ха!»
«Опять! Ну, за что два? Опять ни за что! Да ещё в дневник. Подумаешь — «вошь»! — сокрушался Саша. — Опять папа не отпустит погулять, да ещё оставит без мультиков на целую неделю!»
В это время Паша подвинул к нему поближе какую-то книгу. Саша открыл её. Это были рассказы О’Генри. В самом начале книги он наткнулся на портрет писателя. Тот, точно живой, с иронией на лице глядел на незадачливого ученика, так по-варварски описавшего его произведение, любимую историю множества детей. «Эх, Саша, Саша, — будто говорил О’Генри. — С такими-то успехами писателем не быть, с такими-то успехами лишь вшей тебе кормить! А что «вошь», что «блоха»… всё — одно. Ха-ха!»
Саша закрыл книгу и перевернул. На её задней обложке был изображён какой-то растрёпанный шалопай лет десяти с перьями на голове. Физиономия у него была наглая: кривая улыбка, глаза прищурены… Шалопай грозил ему кулаком: «За вошь ответишь!» |