Настоящий джин для обыкновенного желания

Этот день выдался как никогда жарким и до боли тоскливым. София свернула в первый попавшийся по дороге бар и присев у барной стойки не поднимая головы буркнула: «Стакан минеральной воды со льдом, пожалуйста»
— Может виски со льдом или мартини? — Ответили ей по другую сторону барной стойки.
— Мне не нужен алкоголь, я хочу просто воды, — С раздражением пролепетала девушка и подняла глаза на стоящего у стойки.
— И почему такие красивые глаза, способные заворожить любого, такие грустные, подобно у побитой собаки?
— Прекрасное сравнение, а можно просто воды без комментариев о моих глазах? — Уже не сдерживая гнев, бросила София.
— Погоди сейчас, — Он быстро наполнил огромный стакан водой и бросил туда внушительное количество льда. — Специально для той, которой нужно охладить пыл.
— Спасибо, — Она поднялась с места силясь отсесть куда-то по дальше за столик, однако сильная рука тут же задержала её на месте. — Погоди, останься здесь, я больше не буду язвить. Обещаю. Вокруг меня много, иностранных туристов, они пьют так много, что порой я просто теряю контроль от пренебрежения, они мне вот где уже, — И он провёл в воздухе по горлу.
— Но я ведь попросила воды, чего ты так отреагировал?
— Прости, уже привычка.
— Ладно, забудем.
— Проехали. А ты что здесь такая красивая делаешь в Бодруме одна и с ноутбуком?
— Работаю.
— Ого, и кем, если не секрет?
— Я переводчик. Наша группа представляет одну компанию из Украины. Мы внедряем новую программу и приехали к нашим коллегам на стажировку. Через неделю возвращаемся домой.
— А откуда так хорошо знаешь турецкий?
— Когда–то я встречалась с одним парнем из Турции. Это было в моей прошлой жизни. Я тогда работала в Германии. Я так влюбилась в него, что за несколько месяцев уже сносно разговаривала на его языке.
— О как?
— Ага. Потом пошла дальше. Вскоре мой турецкий был более чем хорош. Я жила ним, его звали Эмре. Я тогда работала секретарём в одном огородничестве по выращиванию цветов. Это была огромная фирма. Безусловно, я стала вскоре говорить с работниками на их языке, и мой шеф оставался доволен моими познаниями. Однако вскоре я стала замечать, что мой красавиц совершенно перестал интересоваться заработком денег, напротив его совершенно устраивало, что я стала покупать ему всё, а он мог целыми днями только спать и смотреть телевизор. Однажды я пришла раньше домой и услышала ужасные слова. Он хвастался своему другу, что эта корова способна решить все его финансовые проблемы, и он готов её доить так долго, пока она будет пригодна для него.
— Вот урод, и что ты сделала?
— Я не помнила себя от гнева, только помню как выбрасывала его все вещи с пятого этажа, включая нижнее белье.
— Во, круто, хотел бы я не него посмотреть.
— Ага, это было жалкое зрелище, я вытолкала его в гневе за дверь в одних носках и нижнем белье, а всё остальное полетело вниз. Он потом долго собирал все по всех балконах. Я сменила квартиру, чтобы больше ничего не напоминало мне о нём. И с тех пор больше никогда не смотрела в сторону турецких мужчин, как они не пытались говорить, что они другие, какие у меня красивые глаза и волшебные волосы. С тех пор прошло почти десять лет. Потом фирмой моего хозяина стал руководить его сын, а сам хозяин уехал в Испанию, когда вышел на пенсию. Сын оказался более скупым и придирчивым. Тут как-то позвонили мои коллеги и предложили работу на Украине, для начала знания английского немецкого и итальянского служили хорошим подспорьем для прохождения собеседования, заработок оказался приличным и превышал во много мой в Германии. Три года я работаю в этой фирме. Несколько месяцев возник вопрос кого послать в командировку в Турцию, и тут упал выбор на меня, потому, что я написала изначально в анкете, что знаю турецкий. Поэтому я здесь.
— Что ж ты должна поблагодарить Эмре, он сослужил тебе хорошую службу, а если бы ты не знала его язык, ты бы ещё долго жила иллюзиями. К тому же благодаря языку ты здесь и я встретил тебя. — Мудро заключил парень. — К стати, как тебя зовут?
— София а тебя?
— Вахап, но для туристов это очень сложно, поэтому они зовут меня Айдин. Я менеджер этого бара и руковожу всем персоналом. Мне здесь все слушают и уважают.
— Не сомневаюсь в этом ни минуты. А твоё имя красиво звучит, а ты не обидишься на меня, если тебя попрошу называть тебя Аладдином. Персонаж из арабской сказки с моего детства. Ну, если можно?
Девушка наверное впервые посмотрела на этого высокого юношу, который в один момент стал для неё каким-то волшебным принцем. Его вид говорил о нём как независимом и знающим себе цену мужчины. Он был волевым и привыкшем, чтобы его слушались беспрекословно. Об этом говорил каждый его жест. Однако большую ценность представляли его глаза, подобно два огромных чёрных бриллианта. Казалось, они гипнотизировали её, и София тут же опустила глаза, боясь поддаться его чарам.
— Хорошо, ты можешь звать меня Аладдином, если хочешь моё солнышко, это сближает меня со словом Аллаха.
— Безусловно, я понимаю, как важна для тебя твоя религия, и уважаю твои чувства.
— Спасибо, однако, я не хуже тебя говорю по-русски и даже знаю много плохих слов.
— Вот этого не надо, если мне нужно будет услышать плохие слова, то я услышу их легко.
— Хорошо, не буду.
Девушка допила воду, и поблагодарив, спросила: «Сколько с меня?»
— Угощаю
— Ну уж нет, за всё в жизни надо платить, или ты такой щедрый, что угощаешь каждую девушку?
— Перестань, это всего лишь стакан воды. Ты придёшь завтра? Я буду ждать и даже попрошу повара приготовить для тебя что-нибудь изысканное, что ты хотела бы?
— Ого, ты пытаешься уже делать первые шаги, чтобы ухаживать за мной? Щедрый жест. Я подумаю об этом.
— Я не люблю этого слова, оно означает «нет».
— Даже так? На моём языке это означает следующее: «Я завершу мои дела где-то в этом часу. Буду проходить мимо этой улицы »
— Я понял, только постарайся быть голодной, а не то повар расстроиться, а ты испытаешь разочарование.
— Я ещё ничего не сказала, только сказала, что буду проходить мимо этой улицы.
— Тогда мне придётся прислать за тобой охрану, чтобы ты не свернула с нужной улицы и вовремя была завтра здесь.
— Во, как круто, ладно до завтра ещё нужно дожить.
— Я понял тебя, ты очень осторожна и на первом месте у тебя здравый рассудок а не чувства. Так вот, я не какой-нибудь жиголо, и хоть мне только 32, но я рассуждаю подобно очень зрелому мужчине. Я всегда и во всём буду успешен. Окей. Как на счёт прогуляться, через часа два, я могу быть свободен.
— Думаю, на сегодня вполне достаточно. Я приду завтра в это же время, обещаю.
— Спасибо солнышко, только у тебя всё равно очень красивые глаза,

София устало вздохнула и слегка улыбнувшись, добавила: «В любом случае спасибо за угощение и за то, что выслушал»

День выдался длинным, по крайне мере так думала София. Она без устали смотрела на часы, сидя за скучным переводом очередной инструкции, а когда рабочее время, наконец, закончилось, девушка быстро покинула офис.
Не успела она переступить порог здания, как кто-то настоятельно подёргал её за руку.
София посмотрела вниз и с удивлением подняла брови: перед ней стоял мальчишка лет восьми и с любопытством глядел на неё
— Привет ты кто? — Улыбнулась София.
— Али, а тебя зовут София.
— Откуда ты знаешь?
— Я помощник волшебника, стало быть за тебя знаю всё.
— Во как! Понятно! Что же хочет от меня помощник волшебника?
— Он хочет подарить тебе волшебную лампу, которая исполнит все твои желания.
— Потрясающе, и где же эта волшебная лампа?
— У моего волшебника, он хочет подарить тебе её.
— Удивительно, и где же он живёт? Твой волшебник?
— Я проведу тебя к нему. Пошли.

Они пришли в тот самый бар, который вчера посетила София. На пороге их уже ждал Айдин со своей потрясающей улыбкой, от которой у девушки перехватывало дух. Она отвела в сторону глаза, чтобы не смотреть на него лишний раз. Он действительно был волшебник. Он был особенный для неё. В сердце опять рождалась симпатия к этому неотразимому мусульманину, но ведь она когда–то поклялась себе самой больше никогда не смотреть в их сторону. Но это был не просто мусульманин, это был настоящий принц, от одного взгляда которого замирало сердце. Он действительно маг, иначе как объяснить, что её тело охватила дрожь, когда она его увидела опять?
— Привет волшебник, — Весело заявила она, хотя голос заметно подводил её. Итак, ты не упустил возможности привести меня сюда опять?
— Привет, я решил это сделать с помощью моего маленького друга, он вчера проследил за тобой, где ты живёшь и где работаешь. Это было более разумно, нежели нанимать охрану и привести тебя в сопровождении нескольких человек. Это вызвало бы много шуму, а так спасибо Али, — Он протянул мальчику несколько лир, и довольный паренёк исчез молниеносно с места оставив их двоих.
— Ну что ж, ты наверное как и обещала мне, очень голодна?
— Когда это я тебе обещала? — Удивилась Софья.
— Не отрицай, я почему то запомнил твоё обещание, и повар уже приготовил для тебя всего что только можно вкусного, пошли ты должна попробовать всё что он наколдовал.
— У вас прямо настоящее волшебное тут место. Одни колдуны. Так, где же обещанная лампа?
— Я буду исполнением твоих всех желаний, твоим джином.
— Во как, и ты решил это на второй день знакомства?
— Мне кажется, я знал тебя всю мою жизнь.
— Надо же, только мы жили всё это время в разных странах с разными культурами и вероисповеданиями. И кто же запланировал нашу встречу?
— Если не джин из лампы, то наверное Аллах, как знать, а теперь пошли, не будем заставлять ждать повара.

Время, казалось, остановилось.
Во всей вселенной было место только для неё и её возлюбленного волшебного принца. Она слушала его с замиранием сердца, а её глаза выдавали её чувства. Она понимала, что попала в крепкие сети, именуемые любовью.
Наверное, не было ничего в этом странного, если сказать, что София не помнила что ела, хоть как повар ни старался. Она видела только его, единственного на всём свете.
— Пойдём, побродим по пляжу, — Предложил неожиданно Айдин, — Тут красивое побережье, — Не дождавшись ответа, он взял её за руку и они направились в сторону моря.

Это были незабываемые минуты, рука об руку, медленно, не спеша босиком по горячему песку. Волны нежно касались их ног, а они бродили долго молча, не говоря ни слова и только наслаждались присутствием друг друга. Всё было понятно без лишних слов. Они не видели никого, только друг друга, это было место только для их двоих.
— Знаешь, я вспомнил слова из одного американского кино, когда делали предложения женщине, и сказали следующее. — Я хочу вести тебя по пляжу с закрытыми глазами, и ты будешь ступать уверенно по песку, потому, что будешь доверять мне безгранично. Закрой глаза и доверься мне.
София послушно опустила веки и ступила вперёд, уверенно, не боясь оступиться о камни, не боясь преград на пути, просто доверилась ему, держа его за руку, как вдруг он неожиданно подхватил её на руки и страстно прошептал: «Я очень люблю тебя моё солнышко, я хочу целовать тебя и не отпускать от себя ни на минуту, ты нужна мне как воздух любовь моя»
— От твоих слов у меня скоро будет кружиться голова! — Рассмеялась девушка, — Честное слово!
— Не говори ничего, — Прошептал страстно Айдин, и его губи обожгли её уста страстным и длинным поцелуем.

Они так и стояли, не отрываясь друг от друга. Их не заботили проходящие люди вокруг, этот мир принадлежал только им одним.
Неожиданно раздался голос из мечети.
Эхо раздавалось вокруг, оглашая своим призывом каждый уголок этой земли.
— У меня есть идея, пойдём.
-Куда?
— Увидишь. Уверен, ты никогда не была там.
— В мечети, что ли?
— В ней самой, ты должна это видеть, я вдруг решил загадать желание.
— Разве мне туда можно?
— Ну конечно можно, если хочешь, загадай желание тоже .

София вошла за руку с Айдином в залу, в которой находилось всего несколько человек. Удивительно, что на стенах не было никаких икон, каждый молился, взывая к небесам. По обычаю они сели на колени и Айдин стал тихо молиться, он что-то шептал без устали, что было невозможно разобрать. Девушка оставалась безмолвна, в этот момент она подумала о том, что на небесах уже распорядились о их счастье, ибо такого чувства она не испытывала никогда, однако мысленно попросила у небес никогда не оставаться без этого юноши, даже если в будущем возникнут трудности.

Неожиданно за спиной она услышала тихий шёпот — одна часть зала разделяла ширма, из краешка на неё смотрели несколько пар любопытных глаз — это было место для женщин, традиции не оставляют выбора для слабого пола.
Она заметно вздрогнула и повернулась к ним спиной. Сейчас ей меньше всего хотелось думать о месте женщины в мире властных мужчин.
Кажется Айдин прочитал её мысли и ласково шепнул ей на ухо : «В жизни всё не так плохо, как ты подумала сейчас, любовь моя»
Так проходили день за днём, волшебные дни, когда реальности не существовало, была лишь сама любовь и розовый дым, который окутал обоих полностью, приблизив их так тесно друг к другу, что отпрянуть уже не было никакой возможности и желания.
— Мы безнадёжно больны друг другом, — Часто повторял Айдин, — И это было чистой правдой.
Наступал вечер, влюблённая пара сидела на развалинах амфитеатра, который не так уж плохо сохранился за свои долгие тысячи лет. Он пережил многое, как, безусловно, и повидал немало влюблённых пар, приходивших сюда довольно часто. Старые камни умели хранить много секретов. Эта примитивная, казалось, на вид постройка таила в себе нечто магическое и притягивала , как магнитом.
Отсюда был прекрасный вид на берег моря, а садившееся солнце делало пейзаж неповторимым.
— Так бы остаться и никуда не уходить, — С наслаждением протянула девушка, лаская шёлковые чёрные волосы Айдина. — Прожить бы этот миг как вечность и остаться в ней с тобой.
— А тебя никто не торопит, мы можем оставаться здесь на столько, насколько захочешь ты. Ты так говоришь подобно хочешь сейчас проститься со мной навсегда. — Он чмокнул страстно её в щёку и сильно прижал к себе, подобно боясь, что она может исчезнуть.
— Нет, что ты, просто тебе пора возвращаться в бар, убеждена ты нужен им там. Только из этих соображений. — Она положила ему голову на грудь и замерла от блаженства в его объятиях.
— Ну, хорошо, только я тебе что-то должен показать, пойдём, тут недалеко. Существует одна местная легенда.

Они поднялись на ноги и спустились в самый центр амфитеатра, по крутым и довольно опасным ступеням. По середины арены находился барельеф подобия человеческого лица.
— Вот, это то место, — пояснил Айдин, — Если влюблённые теряли друг друга, они приходили на это место и прикасались рукой к этому лицу, что означало просить вернуть любимого и любимую.
Девушка протянула руку к лицу, однако тот час была перехвачена Айдином.
— Не стоит этого делать, когда всё хорошо, я не проверял, но так гласит легенда.
— Хорошо, тогда пойдём, уже время возвращаться тебе в бар, а мне в отель. Время уже позднее.

Они поднялись вверх, и пошли по дороге, устланной старым булыжником, как неожиданно в сумочке раздался звонок телефона
— И зачем я брала его, совершенно бесполезная вещь на свиданьях? — Беззаботно пролепетала София, и нащупав в темноте мобильник приложила его к уху.
— Guten Abend mein Herz, — Сердце Софии пропустило один удар.
— Добрый вечер Рейнхольд, как твои дела?- Она говорила по-немецки.
— Это ты должна мне сказать как твои дела. Я весь на нервах, я пытаюсь тебе звонить не один день, и ночь. Тебе следует проверить, сколько у тебя непринятых звонков от меня и какое количество смс. Я тут чуть с ума не сошёл, передумал уже всё, что можно было. Даже уже нашёл фирму, в которой украинские коллеги проходят стажировку. Мне сказали, что у тебя всё хорошо, и что ты всегда в хорошем настроении. Я уже успокоился за тебя. По крайней мере, ты жива, а всё остальное мы решим. Ты не забыла, что я буду в Бодруме через три дня ?
Софии перехватило дух.
— Да, конечно, я помню.
— Вот и отлично, приеду, мы обо всём с тобой переговорим. Ты помнишь, что мы должны были с тобой решить очень важный вопрос?
— Ну конечно я помню, — Еле выдавила из себя девушка.
— Ну, хорошо, не буду тебя много тревожить. Ложись, отдыхай, я перезвоню завтра в 12,00 дня. Тогда поговорим больше, я очень по тебе скучаю, ты знаешь об этом. Мои чувства к тебе слишком глубокие. Я действительно очень переживал и уже решил завтра вылететь в Турцию, как тут ты ответила на звонок. Поэтому я спокойно решу ряд важных вопросов на фирме, соберу чемодан и через несколько дней смогу, наконец, обнять мою королеву. Спокойно ночи любовь моя, я думаю о тебе всегда.
— Спокойно ночи Рейнхолд. До скорого.
Она положила телефон в сумку, уже ругая себя за то, что забыла выложить телефон дома, и вообще включила его. Сейчас её словно поставили в холодный душ и она чувствовала, как её начинает трясти.
— Что с тобой любовь моя, кто это звонил? Ты сама не своя после этого звонка. Кто такой Рейнхольд?
Девушка посмотрела на Айдина глазами полными боли и уже не контролируя свои эмоции не заметила как телефон выпал из рук и разлетелся в дребезги. Она даже не отреагировала, ей пришлось присесть на первом попавшимся под руку камне, и охватить себя руками, испытывая жуткий холод.
— Обними меня, мне холодно, — Дрожащим голосом попросила София,
Айдин прижал её к своему сердцу и стал покрывать волосы поцелуями
— Ты можешь довериться мне, мой лунный свет, кто этот чёртов немец? Мне кажется, я могу тебя потерять,
— Пожалуйста, не пытайся сейчас ничего узнать, просто проводи меня до отеля, я хочу немедленно принять душ и лечь спать.
— Сомневаюсь, что ты сможешь уснуть,
София положила ему голову на плечо и с болью закрыла глаза: «Sen benim herseyimsin», — Пролепетала она и уткнулась лицом в его рукав, чтобы он не видел нахлынувших слёз.

Прошло два часа, как София была в отеле, но даже приняв душ и выпив успокоительное она не могла уснуть. Она укуталась в плед и вышла из отельного номера в сад, откуда открывался волшебный вид. С одной стороны тёплое и ласковое море — с другой горы Тавр, который пролегали, казалось, бесконечным хребтом на тысячи километров. Она вдохнула в лёгкие воздух, пропитанный ароматом, исходившим от цветов, рассаженных на террасе — всё было волшебно в этом вечере, если бы не само настроение, от которого хотелось выть.
В голове всплывали воспоминания.
Рейнхольд был соседом её босса, и конечно же он знал её достаточно хорошо, к тому же она ему нравилась. Он был само достаточный обеспеченный человек, к сожалению, без семьи. Его жена и дети уехали в Америку несколько лет назад до появления Софии в его жизни. Он был старше Софии более десяти лет, однако этот факт не очень заботил её. Когда она появилась на работе его друга, он стал частым гостем, и об этой симпатии, конечно, знал босс Софии. Их отношения всегда носили дружеский характер. Не было ни одной вечеринки, когда бы не был приглашён на неё Рейнхольд когда господин Шнайдер затевал что–то в своём доме с бизнес партнёрами. Они несколько раз посещали с Рейнхольдом оперу и концерты классической музыки.
Их дружба началась после того, как София выбросила все вещи её турецкого друга Емре. Тогда она в отчаянье позвонила ему, и сквозь слёзы сказала только одну фразу: «Ты нужен мне».
Он приехал немедленно, как потом вспоминала София, она не сказала ему адреса, но Рейнхольд был уже за 20 минут у неё в квартире, несмотря на пробки и немалое расстояние между их районами.

Он зашёл квартиру и сразу же всё понял, он обнял Софию, которая содрогалась от плача, и терпеливо выслушав всю сложившуюся драму решительно произнёс:
— Собирайся
-Куда?- Пожала плечами девушка.
— Будешь жить в моей квартире, которую я сдавал. Вчера с неё съехали и теперь она твоя. Тут ты не останешься ни минуты больше. С хозяином я поговорю сам. — Он не дождался её ответа, и встав открыл шкаф и стал бережно складывать все вещи. София не противился ни чему, она была как послушный ребёнок. За час её вещи были уже упакованы и Рейнхольд выносил уже всё в машину.
— И можешь не смотреть в ванную, я уже от туда забрал всё. — Бросил он через плечо.
С тех пор они стали более близки друг другу. Это уже стало закономерностью, которая внесла в жизнь девушки спокойствие в её размеренную жизнь.
Каждый день у них был общий обед и довольно часто ужин в ресторане. Они любили гулять по парку, собирать листья, делать букеты из простых трав и просто молчать, читать книги в слух, потому что любимые авторы оказались одинаковыми. Иногда они проводили вечера у разожженного камина, когда наступала осень, тогда они разбрасывали подушки по полу, садились плечом к плечу и долго смотрели на огонь, слушали треск дров и наслаждались тишиной.

Он прекрасно играл на фортепиано и по вечерах в кругу друзей, на котором присутствовал и шеф Софии сам Георг Шнайдер они устраивали игру в четыре руки.
Окружение говорило о них как о самой идеальной паре, что было очевидно. Они были одного круга и сознания люди. Их свадьба была само собой разумеющимся делом.
София дала своё согласие на брак не раздумывая, когда внезапно случилось ряд непредвиденных обстоятельств. Сначала господин Шнайдер объявил, что намерен уехать в Испанию и передать весь бизнес его сыну, который отличался неслыханной скупостью, а потом у Рейнхольда случилась крупная неприятность, повлёкшая большие потери и ему пришлось заплатить огромный штраф.
Он оказался практически банкротом.
Ему пришлось продать его дом, и у него оставался только маленький домик в Италии с оливковой рощей, когда-то принадлежавший его деду, и перешедший ему по наследству. Он никогда не думал там жить и только хранил его как память, а теперь это было единственное его пристанище.
— Мне нечего тебе предложить любовь моя, я не могу смотреть на то, что ты будешь замужем за мужем банкротом. Дай мне время подняться на ноги.
— Но я не выхожу замуж за деньги, а за тебя и мы всё преодолеем вместе.
— Мне стыдно иметь такую красивую жену как ты, и не иметь возможности дать тебе всё то, что я хочу тебе дать. Дай мне время, и я вернусь к тебе победителем.
— Но мне не нужно слишком много, чтобы быть счастливой с тобой, как ты этого не понимаешь!
— Я хочу тебе подарить весь мир, и даже больше.

София очень расстроилась, прорыдала всю ночь, а когда получила письмо по электронной почте от друзей из Украины о новой работе во много раз превышающий заработок в огородничестве сына господина Шнайдера, немедленно собрала вещи и быстро покинула Германию.

Дальше пошли письма и долгие разговоры по скайпу с Рейнхольдом. Он сообщал о каждом прожитом дне, описывая шаг за шагом свои трудности и победы. Он поднимался с трудом, иногда он плакал, как маленький ребёнок, иногда просто засыпал перед экраном монитора совершенно выбитый из сил, однако не терял никогда веры в собственные силы. Так прошёл год, прежде чем его дела стали приобретать чёткое очертание и он почувствовал себя более уверенно. София всегда была рядом и с её присутствием он чувствовал себя более сильным и не переставал благодарить Бога за то, что она была в его жизни, когда обстоятельства разбили эту жизнь в один день в дребезги.

Когда ей выпала возможность поехать в Турцию, она согласилась сразу же, а предложение провести несколько дней в экзотической стране Рейнхольдом было более чем потрясающе за всё время их разлуки.
Он не двухзначно намекнул на предложении там руки и сердца и оба ждали этого дня уже с нетерпением. Она никогда не думала о том, что после Эмре она ещё раз посмотрит в сторону турецкого мужчины, но разве она могла предположить, что простой стакан воды в баре и неосторожный взгляд в глаза Айдина перевернут всю её налаженную и расписанную как по нотам жизнь.
Она действительно не вспоминала о Рейнхольде за эти дни, она поймала себя на чудовищной мысли, что она забыла о нём полностью.
Для неё существовал один этот восточный принц и никого больше на этом свете.
А теперь кто скажет, как сказать Рейнхольду, что она всего лишь хотела стакан воды в жаркий день, что она утонула с глазах восточного мужчины, и что она дышит, видит и думает только о нём, и что она не ждёт его приезда больше никогда. Как?
Разве может она сделать такое, разве может она сейчас открыть правду одному и другому? Разве может она позволить себе такую правду и погубить сразу троих человек? Нет конечное, никогда.

Она ходила по террасе, хватаясь за вески, голова раскалывалась и уже никакие таблетки не помогали.
— Привет солнышко, — Неожиданный голос Айдина за спиной заставил её вздрогнуть и обернуться. — Я так и знал, что ты не сможешь уснуть.
Он стоял в её комнате.
— Как ты попал сюда? — С испугом спросила девушка.
— Ты же знаешь у меня здесь много друзей, итак мне легко попасть куда угодно, поэтому я сказал, что буду вести себя красиво, никого не убью, не ограблю, не
— Можешь не продолжать я поняла, — Оборвала его на полу слове София
— Вот именно, а чтобы выглядеть более чем правдоподобно, я скажу тебе, что я нашёл твою сим карту по дороге назад, и вложил её в мой телефон, теперь он твой.
— Спасибо за сим карту и за телефон, я верну его завтра, когда куплю новый.
— Тебе не стоит ничего возвращать, я же сказал он твой. Я настаиваю.
— Ну, хорошо, я приму твой подарок, в любом случае, у меня нет сейчас другого телефона.
— Тебе уже звонили несколько раз, можеш проверить.
— Безусловно, — Тяжело вздохнула София и тут телефон зазвонил вновь, это были её колеги. Она вышла на балкон и закрыла за собой дверь, оставив Айдина одного в комнате, её тянули на дискотеку. София даже вздрогнула перед этой мыслью, чтобы куда–нибудь собираться.
Она выключила телефон и сев в кресло обняла колени. В воздухе стояла жара, несмотря на ночь. Со всех концов звучала музика, народ веселился, а ей хотелось выть от безысходности. Она вновь погрузилась в свои мысли, когда услышала отчётливо Эзан, призыв к вечерней молитве. Мечеть была неподалёку. Она вспомнила их с Айдином недавний визит туда, наверное, небеса возжелали повеселиться. Ну что ж, пожалуйста, веселья предостаточно, только быть в самом в центре этих событий, равносильно, что блуждать по лабиринту.

Она не помнила сколько так просидела, однако решила, что просто должна сейчас забыться во сне, и войдя в комнату ахнула: на диване мирно спал Айдин, он был похож на маленького котёнка, а не на властного льва, под созвездием которого он родился, который скрутился в клубочек и теперь мирно посапывал. Он сейчас не походил на того грозного менеджера бара, перед которым работники трепетали, и метались по всюду, подобно испуганные мыши, он не был сейчас властный и сильный, который ничего не боится, и способен дать отпор любому. Он походил сейчас на маленького беззащитного мальчика, о котором все забыли и он уснул от обиды.
София ласково улыбнулась и погладила его густые чёрные волосы, он что-то невнятно пробормотал, и повернувшись к ней спиной, продолжил свой сон. Девушка вынула из шкафа плед, и укрыв его, наконец, легла в кровать. Она уснула немедленно.
Утро было запоздалое, однако это было воскресенье, поэтому София даже не заводила будильник. Она открыла глаза и первое что вспомнила, что в своём номере она была не одна. Она немедленно села на кровать и посмотрела в сторону дивана: Айдин продолжал спать, он даже не думал просыпаться несмотря на позднее время, он сладко потягивался и всё время обнимал подушки, загадочно улыбаясь во сне. Девушка легла опять и с ужасом вспомнила о главной её проблеме, которую было невозможно развязать, подобно гордиев узел.
Спать больше не хотелось. Она быстро собралась и уже через десять минут явилась в комнату с огромным подносом еды. Его высочество принц даже не собирался вставать, напротив, казалось, более комфортного места для него было найти уже невозможно.
Она оставила поднос с едой на балконе с запиской, когда Аладдин проснётся, а сама покинула отель, села в машину и отправилась по ближе к торговому центру, по крайней мере, у неё была причина — покупка мобильного телефона.

Собственно говоря, ей было крайне необходимо побыть одной, ни слышать и не видеть никого. Она вышла из магазина с новым преобретением и тут же направилась в первое попавшееся по дороге кафе. Заказала айран и найдя уютное местечко с видом на море стала задумчиво смотреть в даль.
Море было тихое и бескрайнее. Оно навевало на покой и отбирало из мыслей тревогу. Она устроилась в кресле по удобнее и стала медленно потягивать из трубочки белую жидкость. Она не хотела думать, что завтра ей придётся ехать в аэропорт и встречать Рейнхольда. Она должна изобразить на лице подобие радости, броситься ему на шею со словами, что час расставания был вечностью и нести всякую милую чушь, именуемую словами любви. Безусловно, это было бы всё легко, если бы не одно значительное обстоятельство; она встретила другого.
Она попыталась не думать об этом, однако мысли яростно противились изменениям, и она опять возвращалась к теме с названием «Что делать?»
— Итак, моя принцесса решила, что оставив мне этот жалкий клочок бумаги с рекомендациями поесть в одиночестве, она имеет право оставить меня одного? А я в свою очередь проспал непостижимое количество времени и даже не попытался проснуться в её номере как последний болван. Позор джунглям!
— То есть позор такому необузданному мальчишке как ты? О! Это не была причина, почему я оставила твоё величество в одиночестве.
— Какой же я всё-таки болван, — Ударил себя рукой по лбу парень, — Ты же хотела побыть одна, а я всё испортил.
— Ничего ты не испортил, — Отмахнулась она. — Жизнь продолжается, и не важно, что завтра с нами произойдёт, по нашей или без нашей вины.
— Ты даже не удивилась, как я тебя нашёл. Ты действительно за вчерашний вечер совершенно пришла в уныние, рассказывай, что стряслось или я начну рассказывать за тебя и буду прав. Я много работал среди людей. Я знаю людей слишком хорошо. Могу сказать определённо, что у тебя кто-то есть и уже давно, и это серьёзно. — Он пытливо посмотрел на неё.
София встретилась с ним глазами, полными ужаса и тут же отвела взгляд в сторону.
— Ты ошибаешься, — С хрипотой в голосе выдавила она из себя
— Только звучит не очень убедительно, — Он взял её за руку и прижал к своей щеке. — Послушай, я могу понять тебя, ведь он был до меня. Я вижу твои глаза, они не умеют врать.
— Ты можешь ответить честно на один вопрос?
— Конечно, могу, спрашивай.
— Если бы ты долгое время встречался с кем-то, а потом встретил другую, и впал к ней в большую любовь, тебе было бы легко вот так взять, и перечеркнуть всё прошлое, даже если она была так долго важна для тебя?
— Конечно легко, если я не испытываю к ней больше ничего. Женщины никогда не были для меня чем-то важным. Они как грязь на руках. Ты смываешь руки, и они остаются чистыми.
София обомлела, она почувствовала, как земля ушла из под ног, девушка на ощупь нашла свою сумку, машинально вытащила из неё телефон Айдина, и положила на стол.
— Тогда забудь обо мне, я не хочу быть грязью на твоих руках, — Она бегом побежала к своей машине, и быстро сев, сорвалась с места, куда глаза глядят. Она не помнила куда ехала, и было совершенно это не важно. Теперь она знала, что Рейнхольд был как всегда прав, давая ей время во всём разобраться. Безусловно, он всё понял, но делал вид, что ничего не произошло.
Однако не стоит расценивать Айдина, как циника. Он сделал всё, чтобы дать Софии возможность уйти спокойно к Рейнхольду, даже если для него это было сродни отрезать себе палец. Он вышел из бара совершенно опустошённым и в этот день работники уже видели в их менеджере прежнего Айдина. Он не смотрел никому в глаза, он не замечал хорошеньких женщин, он делал всё механически и отвечал всем сквозь зубы. Друзья стали беспокоится за него, а он никого и ничего не хотел слушать.
На другой день София уехала в аэропорт, казалось бы, она должна была бы чувствовать себя лучше, жизнь сделала свой естественный выбор, но даже если Айдин проявил своё истинное лицо девушка не почувствовала никакого облегчения. Напротив, ей хотелось повернуть машину в другую сторону и уехать к Айдину. Она чувствовала, что никакое чувство собственного достоинства сейчас не способно было удержать её, и она готова была впасть в его объятия и не вырываться из них. Она чувствовала, что пропала снова, как много лет назад это произошло с Эмре.
Самолёт прилетел вовремя. Счастливый Рейнхольд из далека увидел Софию, и толкая свой огромный багаж, подобно он хотел задержаться тут на пол года а не на неделю, уже махал ей рукой, обнажив свои белоснежные зубы. Он сиял от счастья и даже если он и догадывался о чём-то, то сейчас ему было не важно всё, то, что случилось, он знал свою Софию, он будет с ней и только его отсутствие могло привести её жизнь к хаосу.
Он обнял её так крепко, как это могло быть только возможно, а ей захотелось расплакаться, рассказать обо всём, что с ней произошло, побыть маленькой девочкой в его руках, ей хотелось, чтобы он утешил её и понял.
Это было легко понять для Рейнхольда, поэтому он ни на минуту больше не выпускал её из своих рук. Они немедленно покинули аэропорт, сели в машину и уехали в отель.
Прошло не менее двух часов, когда они встретились в ресторане. Она делала с трудом вид, что всё хорошо, а он — спокойно принимал тот факт, что был прав в своих подозрениях, однако понимал, если сейчас вспылит, то потеряет её навсегда. Поэтому он призвал на помощь всё своё мужество и выдержку и стал шаг за шагом возвращать её обратно к себе. Он пытался непринуждённым разговором скрасить её мрачное настроение, несмотря на что, что она была совершенно немногословна. Он пытался менять темы, вытащил её на пляж и они пошли так же вдоль берега подобно их прогулки с Айдином. Софию душили слёзы, и она готова была кричать, однако наружу не выдавила ни звука. Они шли рука об руку и молчали.
— Это так прекрасно и романтично, — Начал Рейнхольд, чтобы нарушить затянувшуюся паузу,
— Безусловно, — Глухо произнесла София, тон которой походил на вынужденный выход на улицу ночью под дождём, а не романтическое проведение времени на пляже в солнечный день.
— Знаешь, а я тут подумал, а почему бы нам не поехать куда-нибудь завтра не посмотреть исторические достопримечательности. Мы могли бы хорошо провести время.
— Обязательно, нам просто необходимо добавить красок к нашему отдыху, -Покорно согласилась девушка
— Долгожданному, — Добавил тихо Рейнхольд
— Конечно, обними меня и не выпускай из объятий, пока я не смогу самостоятельно жить, — Прохрипела девушка внезапно.
— Безусловно, любовь моя, ты будешь в моих объятиях столько, сколько тебе будет нужно. Я не спрашиваю тебя ни о чём, но мы всё преодолеем вместе. Я искренне желаю увидеть на твоём лице улыбку. Ты была всегда моим утешением в радости и в те времена, когда я задыхался от трудностей, а теперь я помогу тебе преодолеть всё, чтобы увидеть тебя счастливой.
Остаток дня они провели на пляже, молчаливо сидя просто на песке бок о бок. Они всегда так делали, когда у них возникала трудная ситация и её было невозможно решить. После некоторого времени всегда становилось легче и тогда они поднимались на ноги и рука об руку покидали место раздумия. Они во многом были похожи. На этот раз они задержались на долго.
— Спасибо тебе, — Неожиданно проронила София
— За что, любовь моя? — Удивился Рейнхольд.
— За то, что ты есть. Просто за твоё существование в моей жизни. — Она воткнулась носом в его плечо и застыла. Рейнхольд осторожно обнял её за плечи и чмокнул в весок.
— Пойдём прогуляемся, мой ангел. Куда-нибудь сходим, посидим в кафе, выпьем кофе, тоесть развеемся.
— Конечно, — Согласилась тихо девушка и они покинули пределы отеля.

Вечер был как обычно жарким. По улицам сновали туристы туда-сюда. Улочки кишели многочисленными ресторанчиками, полными теми же туристами, уже изрядно охмелевшими. Вокруг раздавался смех и общение на разных язиках Европы. Словом ночь была лишь продолжением дня, болем ленивого чем наступление сумерков. Днём жара отбирала силы, а вечером можно было придаться развлечениям.
Пара свернула в один из ресторанчиков и сев за свободный столик заказала кофе. Во всех подобных местечках была та же атмосфера, как говорили древние «хлеба и зрелишь» , но тут можно было бы подкорректировать эту поговорку: «вина и ещё больше вина». По другому это не выглядило. Смотреть на окружающих изрядно охмелевших клиентов обоим было неимоверно скучно. Они, как два интеллигента до мозга костей оглядывали окружающих и понимали, что это совершенно не то место, что им нужно.
— Я бы предложил вам пересесть вон за тот столик, там болем тихо и спокойно, — Раздался голос Айдина. Он говорил по турецки.
София вздрогнула и только молча кивнула головой, машинально поднявшись и последовав к предложенному месту с Рейнхольдом.
Встреча с Айдином была для неё болем чем неожиданностью, хотя его бар она никогда бы не смела посетить. Они заняли более тихое место и тут Айдин принёс подсвечник, хорошее вино и сам выбрал меню.
София не поднимала глаз, она боялась встретится с ним взглядом, а он всё делал наилучшим образом, организовав всё так, чтобы было для этой пары более чем шикарно.
— Это было не обязательно оказывать нам столько внимания.
— Я видел тебя с ним сегодня на пляже. Ты счастлива с ним, так оставайся счастливой.
— Так ты следил за нами? — Брови Софии молниеносно взлетели вверх.
— Я всегда добываю информацию, которая мне надо. Я видел тебя в его объятиях. Он любит тебя, даже я не умею так любить. — Голос Айдина стал хриплым.
— Зачем ты следил за женщиной, которая для тебя всего лишь грязь на руках ?
— Я пытался оттолкнуть тебя от меня, но ты никогда не была бы для меня грязью, ты другая, даже если у тебя был этот чёртов немец. Я ошибся, что мог бы забыть тебя, среди многих, которые были со мной ты другая.
— Но я никогда не была с тобой.
— Я бы и не требовал этого, если бы ты сказала мне нет, только быть рядом с тобой, держать твои руки в моих, смотреть в твои глаза и утонуть в них.
— Я уже утонула в твоих, а теперь никак не могу подняться вверх. Я безнадёжно больна тобой и ничего не могу с собой поделать.
Их разговор абсолютно исключил другого внимательного слушателя, который поочерёдно смотрел то на одного, то на другую. Даже если разговор был не понятен ему нужно было быть полным болваном, чтобы не понять, из за кого его София потеряла сон, желание есть и даже нормально жить.
— Это уже не любовь — это зависимость, любовь моя, — Неожиданно вмешался в разговор Рейнхольд. — Надеюсь, молодой человек понимает меня хорошо. И даже если я ни слова не понял на турецком, то было бы глупо с моей стороны не заметить очевидного. Вы сделали с ней то, что когда-то сделал с ней такой же чертовски красивый молодой турок. Он опустошил её душу, и мне пришлось восстанавливать её жизнь долго, как разрушенную мозаику.
Он поднялся с места, сухо поблагодарил его за старание, вытащил из бумажника несколько сотен евро и бросил на стол.
— Угощаю, это за счёт заведения, — Небрежно бросил Айдин.
— Всего доброго, я искренне надеюсь, что вы не будете впредь преследовать мою невесту. — Он подал руку Софии , и они вышли из бара.
Они остановились в другом кафе, где оказалось более уютно и тихо. Рейнхольд немедленно заказал хороший ужин и после некоторого молчания начал разговор:
— Я не имею права вторгаться в твою личную жизнь, однако когда ты сказала, что едешь в Турцию я очень испугался. Я хорошо запомнил Емре. Забудь обо всём, мы покинем эту страну через неделю. Я желал бы, чтобы это случилось завтра, однако я не могу изменить ситуацию. Мне более важно сейчас знать, что ты в порядке, а ты сейчас в каком то ступоре. И меня это очень беспокоит. Я понимаю, что сейчас не время для этого и было бы смешно надеяться на твоё согласие, однако я сделаю это сейчас и никогда позже, — Он вынул из кармана бархатную коробочку, и открыв положил перед Софией. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Девушка впервые за это время подняла на него глаза, и взяв в руки открытую коробочку спокойно, но уверенно произнесла: «Я согласна, надеюсь, ты организуешь всё так скоро, как это будет возможным»
— Я сделаю несколько важных звонков прямо сейчас, конечно они будут в шоке за столь поздний час, однако я плачу им деньги, а заработки их всегда интересуют, независимо когда им позвонили. Ты никогда не пожалеешь, что вышла за меня замуж, любовь моя.
В эту ночь они вернулись в отель слишком поздно, и если Рейнхольд падал от усталости, то София не сомкнула бы глаз в любом случае. Они пожелали друг другу спокойной ночи и отправились по своим номерам. Девушка закрыла за собой дверь и вышла на балкон: вокруг стояла тишина, даже для любителей шумно погулять — это было время сна. Она завернулась в плед и села в кресло, смотря в никуда: странная штука эта жизнь. Ещё год назад она была бы счастлива принять предложение Рейнхольда, а сейчас она согласилась на это с большим равнодушием. Неожиданно зазвучал голос с мечети — эзан. София содрогнулась и почувствовала, как этот голос раздирает её душу в клочья, он напоминал каждый раз ей об Айдине, она действительно была больна им. Неожиданно для себя она сорвалась с места, и схватив ключи покинула комнату, ещё спустя несколько минут она покинула отель, завела машину и рванула с места на всех парах — она мчалась к старому амфитеатру, к месту, которое было последней её надеждой.
Как это было глупо и по-детски, очутиться здесь рано утром, сидеть на плитах в центре старого сооружения, и положить руку на каменное лицо, которое могло бы спасти её любовь, однако на удивление таких глупцов оказалось двое — неожиданно её руку покрыла чья-то рука, тёплая и ласковая — это была рука Айдина. Он верил также свято, что древнее предание может сделать чудеса, несмотря на все переплетения судьбы.
Они молча седели друг против друга и держали руки на каменном изваянии:
София тихо всхлипывала, однако не могла выдавить из себя и слова.
— Никогда не реви в моём присутствии, я не люблю, когда женщины плачут, — Буркнул Айдин
— А ты огласи весь список, что ты не любишь и я выучу его на память, — Раздражённо бросила София.
— Почему ты всегда думаешь, что я хороший, у меня чёртов характер, и я не такой добрый как тебе кажется. Убеждён, что ты привыкла, чтобы твои желания исполняли незамедлительно и угождали во всём, но я никогда ни одной женщине не угождал и угождать не буду, — Продолжал ворчать Айдин.
— Тогда оставайся со своим дурным характером и гордостью! — Вскрикнула раздражённо София! — Я готова поверить, что это место действительно волшебное. Возможно, оно не только исполняет желание людей быть вместе, но и делает их откровенными, чтобы дать понять, готовы ли люди принять друг друга со всеми недостатками и изъянами. — Она поднялась на ноги и быстро взобравшись на верх, уехала прочь. На этот раз навсегда.

Утром они с Рейнхольдом уехали обозревать Памуккале, всю дорогу она проспала на его плече, но на этот раз с облегчением, которое почувствовал даже её жених, она приняла решение и больше никогда не хотела возвращаться к безумному восточному роману.
Экскурсия по «хлопковому замку» была не очень длинной, безусловно, это творение природы завораживало своей чистотой и оно стоило, чтобы хоть раз в жизни посетить это место, однако здесь отводилось всего три часа, а
потом тут быть уже было запрещено, под угрозой штрафа. Однако, даже если сам ландшафт располагал к чувству, что здесь хотелось остаться чем по дольше, время неумолимо истекало и гид поторопил народ к автобусу, чтобы ещё завести туристов к ещё одному источнику прибыли, самому что не есть древнейшему и не менее прибыльному — базару.
Здесь лавка тесно примыкала к лавке, продавцы на ломаном русском зазывали новую партию прибывших покупать за самыми низкими ценами только у них, и народ разбрёлся кто куда, в желании найти что-нибудь необычное.
Рейнхольд не переставал обнимать и целовать Софию, они поочерёдно заглядывали то в одну то в другую лавку, не переставая держаться за руки. Они не нуждались в чём-то особенном, однако им просто требовалось убить отведённое время.
— Я хочу выбрать себе что-нибудь особенное в офис, — Вдруг заявил немец. — Что-то экстраординарное, правда, ещё не могу определиться, что мне нужно, — Он внимательно искал глазами по полках, как вдруг ему позвонил телефон. Он неохотно достал его из пиджака и вдруг радостно и громко поприветствовал кого-то. — Это мой друг, — Пояснил он бегло, — Я должен обговорить с ним нечто, — Прости, любовь моя, я не надолго.
— Да, конечно, — Кивнула головой девушка и продолжила рассматривать многочисленные полки, заставленные сувенирами.
Неожиданно её взору представился ряд ламп, натёртых до блеска, и переливающиеся при свете солнечных лучей. Она как будто окаменела, и что-то в сердце опять укололо.
— Тебя интересуют эти лампы, дочка? — Раздался за спиной голос уже немолодого продавца.
София обернулась, и её взору предстал высокий, аккуратный, но уже немолодой турок. Она отрицательно покачала головой, и поблагодарив собралась уже уходить, когда он спросил: «Ты когда-нибудь пробовала гранатовый чай?»
— Не помню, — Пожала равнодушно плечами она
— Я распорядился приготовить его для тебя, только ты вошла сюда.
Девушка удивлённо посмотрела на него.
— Знаешь, а я умею читать человеческие души,
— Развелось тут волшебников, — Про себя подумала она, — Куда не пойди одни волшебники.
— Можешь не верить мне, но я исполняю желания людей, и для это не нужно мне даже тереть лампу.
— Почему вы решили, что я говорю по-турецки? — Спросила строго София, — И при чём тут лампа?
— Вот видишь, я же говорю, что хорошо знаю людей, теперь ты, надеюсь, согласишься выпить со мной приготовленного чаю, и я прочитаю в твоих грустных глазах твою боль, которая родилась на моей земле.
София с изумлением опять посмотрела на него:
— Вот видишь, а я не так уж мало знаю о тебе.
— Тогда, может быть, вы расскажите всё за меня? — Развела руками девушка.
— Тогда может я смогу уговорить тебя сесть за этот столик и попробовать с традиционного стаканчика чай, с которого ты не любишь пить, потому, что он слишком маленький, а он между прочим, обеспечивает лучший вкус.
— А о стаканчике откуда вам уже известно? — Всплеснула руками девушка. Хорошо, я не знаю откуда вам всё это известно, но я сдаюсь. — Она села за столик и взяла блюдечко с стаканом в руки.
— Знаешь, вот смотрю на вас молодых и думаю, почему вы ещё способны страдать. Казалось бы у вас всё на много проще. Вы выбираете себе пару по любви и должны были быть более счастливы от этого, имея полное представление, что такое свобода выбора. Вы не знаете, что такое предложение и вам чуждо понимание, что вы имеете право жениться только на том, кого выбрали вам родители, а не вы сами. Я не имел права даже взять за руку мою будущую жену перед свадьбой. Она мне понравилась, хотя это случается в таких моментах редко. Бейхан оказалась умной женщиной, и она сделала всё, чтобы завоевать не только моё уважения, но и любовь. Она делала мою жизнь всегда уютной и полной тепла. Однако не всем так везёт, как повезло мне. Если нет ничего между супругами, даже уважения, то семья превращается в ад. Это более чем ужасно. А пословица, что для брака не нужно любви и любовь придёт после брака — более чем чушь. А если это и правда, то требует мудрости и уважения от обоих супругов.
— Но кто счастлив от таких законов? — Взбунтовалась София.
— Никто, — Пожал плечами продавец, — Это всего лишь традиции, тупые традиции, и никто не мог бы изменить их. Многие женщины ещё вынуждены покрывать свои головы, и это зависит от настояния семьи. В противном случае от неё могут отказаться не только родители, но и все родственники.
— Какой бред, — Содрогнулась девушка
— Что поделать, реалии жизни нашей страны. А вы знаете, что когда — то женщину в деревнях вообще могли выменять на корову?
— Что? Вы серьёзно? — София чуть не выронила стаканчик с рук
— Более чем.
— С ума сойти, — Теперь София пила уже чай без лишнего упрашивания. Казалось, её сейчас просто необходимо было промочить горло. — А знаете, я полюбила действительно в вашей стране одного парня, даже вопреки здравому рассудку. Однако даже если привыкла мыслить головой, а не сердцем.
Она рассказала ему всё как на духу, без утайки. Просто потому, что было сделать это легко, потому, что его глаза были слишком внимательные и, казалось, проникали ей в самую душу и потом, она больше никогда не встретит его. Почему бы и не вылить ему всё, что накопилось за это время.
Он слушал её не перебивая, пока она, наконец, не закончила. Потом поднялся, выбрал из полки одну из красивейших ламп и приказал помощнику упаковать её.
— Вот что я тебе скажу, дочка. Возвращайся домой и дай времени разобраться в том, что произошло. Если это серьёзно — продолжение не заставит себя ждать.
— Наверное, вы правы. Спасибо за чай, он действительно очень вкусный. — Она поднялась с места и подала руку турку для пожатия.
— Не за что, дочка, иди с Богом. Он у нас на всех один.
— Вы правы, только ислам и христианство разделено разными традициями и уставами
Они пожали друг другу руки, и тут он вложил небольшой пакет в её ладонь.
-Что это? — Удивилась девушка.
— Это чай, если он найдёт тебя даже на краю земли, то попроси его заварить этот чай, так как делают это в Турции.
— Но я уже решила для себя это. Я решила закрыть эту страницу и больше никогда её не открывать.
— Тогда скажи своему сердцу это тоже, дочка, — Лукаво подмигнул старик.
— Можно узнать ваше имя на прощанье?
— Зафер, меня зовут Зафер. Моей дочери 18. Я решил, что она должна учиться в Германии. Я дал ей возможность быть свободной вдали от наших традиций. Она всегда будет иметь свой выбор и свою собственную жизнь.
— Вы мыслите, как истинный почитатель Мустафы Кемаль Ататюрка.
— А я всегда и был его почитатель, а за то, что ты знаешь о нашем великом президенте — отельное тебе спасибо.
— Мне нравиться ваше мышление с духом свободы. Прощайте. — Она покинула это место. Встретилась на улочке с Рейнхольдом, и они уехали в отель, а через несколько дней улетели в Италию.

С тех пор прошёл месяц.

О Айдине не было слышно ни слова. Он ни разу не написал ей и не поинтересовался как её дела. София восприняла это философски и мысленно поблагодарила торговца из далёкой Турции за его мудрый совет. Время всё расставило на свои места. Поговорка о любви после брака теперь казалась более чем актуальной.

Их свадьба должна была состояться за неделю. Дела Рейнхольда шли довольно хорошо, так, что он приобрёл довольно красивую виллу недалеко возле имения, которое досталось ему по наследству с оливковым садом. София всё это время работала с Рейнхольдом, ежедневные заботы и любовь её жениха обещали залечить, казалось бы, в её сердце боль, которую она ощущала при воспоминании того далёкого принца.
У неё уже будет другая жизнь, в которой будет всё по другому, и больше не будет места восточным сказкам.
В один из таких дней на пороге её дома появился Айдин со свёртком в руках «Привет солнышко» — Несмело начал он и потупил взор.
— Как ты нашёл меня? — Изумилась София.
— Это всё тот волшебник, который прислал мне лампу. — Начал оправдываться он, — Он просил передать тебе, что я должен её потереть, чтобы исполнить твоё самое заветное желание и приготовить тебе чай, который ты никогда не приготовишь так, как это сделаю я.
— Хвастунишка! Где же ты пропадал всё это время? — Воскликнула весело София, — И почему ты решил, что ты знаешь, чего я хочу?
— А ты спроси своего сердца, если не знаешь сама. В конце концов, я так и сделал. Просто слушал своё сердце, как и рекомендовал волшебник.
Оно никогда не врёт.
09.01.2011
Отто Клидерман

Автор

Отто Клидерман

Настоящая жизнь- это путешествия

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *