Счастливой охоты

И угораздило его попасть в эту ловушку! Обычно от железнодорожной станции он ехал на автобусе, тошнотворно душном и тесном, ходившим по расписанию раз в полчаса. У Дениса не было своей машины, зато была юная жена и комната в доме ее родителей. Туда-то он и спешил с работы в конце каждого дня. Но летний вечер — еще прозрачный и светлый, напитанный солнцем — выдался таким теплым, что ему захотелось прогуляться. Тем более, что идти предстояло всего-то ничего, каких-нибудь полчаса, если не следовать изгибам шоссе, а отправиться напрямик — по лесной дороге.
И он пошел, и не то чтобы заплутал… но молодой зеленый свет подкрашивал кусты столь заманчиво, а мох под елками казался таким мягким… что Денис, не раздумывая, свернул с тропинки. Он шагал по палой листве, обходя стволы и выдерживая направление. В голове у Дениса — и этим он слегка гордился — магнитная стрелка всегда указывала на север. Поэтому он без труда находил дорогу в лесу. Нашел бы и на этот раз. Но, замечтавшись, не заметил оградительных флажков. Под ногами его разверзлась медвежья яма, в которую он и свалился — причем весьма неудачно, так, что вывихнул лодыжку.
От резкой боли несчастный едва не потерял сознание. А когда пришел в себя, понял, что наружу выбраться не сможет. Он полусидел-полулежал на куче сухих веток, то проваливаясь в тревожную дрему, то со стоном распахивая глаза и вглядываясь в быстро темнеющий лоскуток неба. Солнечный свет сперва покраснел, протянулся багровыми тенями, как длинными пальцами, по дну ямы, затем ослабел и почти исчез. Осталось только слабое лунное серебрение и на его фоне — резкие, черные контуры деревьев. Больная нога распухла. Телефон разрядился.
Но вот луна поднялась выше и разгорелась ярче. В ее белом сиянии Денис увидел на краю ловушки склоненный силуэт — тоненькую фигурку с лохматой головой. Лесной дух? Этого еще не хватало! Лица он разглядеть не мог, но понял, что пришелец тоже всматривается в него. Денис оцепенел от ужаса.
— Ты умрешь здесь, в этой яме, — произнес дух голосом маленькой девочки. — Никто тебя не найдет.
Ребенок? Ночью в лесу? Денис ушам своим не поверил.
— Ты кто? — спросил он оторопело.
— Я — Диана.
— Ты что, потерялась?
— Это ты потерялся! — дерзко ответила девчонка и рассмеялась странным серебряным смехом.
— Диана, помоги мне, а? — попросил Денис. — Позови кого-нибудь на помощь.
Девочка склонилась ниже, почти переломившись пополам, и в темноте он увидел, как блестят ее глаза.
— Кого?
— Все равно, кого-нибудь из взрослых.
— Но за это ты отдашь мне то, чего дома не знаешь!
Денис вздохнул.
— Сказок начиталась? Ладно. Отдам. Только ты поторопись, хорошо?
— Договорились, — сказала девочка и скользнула прочь, а Денис остался изумленно протирать глаза, гадая, не пригрезилось ли ему диковинное создание, и вспоминать, а чего он, собственно, не знает у себя дома.
Нет, понятно, что ребенок просто играет. Но… наверное, виной тому были ночь, холод, луна и боль в ноге, однако Дениса не покидало чувство, будто он только что заключил сделку с дьяволом. Что там произошло в оригинальной сказке? Охотнику пришлось отдать бесу то ли дочку, то ли сына… Но Денис только сегодня утром ушел на работу, уверенный, что жена его — не на сносях. Может быть, теща? Да нет… Она, пожалуй, старовата для такого.
А что же тогда? Может, кто-то из домочадцев выиграл в лотерею? Или купили что-нибудь дорогое? Новую мебель? Автомобиль? Да пропади оно пропадом — жизнь дороже. А вдруг кто-то из родственников погостить приехал? Господи, да о чем он думает! Конечно, девчонка играла! Но луна… ночь… и лес неприступной стеной вокруг — не ласковый и солнечный, знакомый ему с детства, а чужой, враждебный.
Не прошло и часа, как появились люди и Дениса вытащили из ямы. Той же ночью к нему в больницу примчалась заплаканная жена Влада.
— Что случилось? Куда ты пропал? Что с твоей ногой?
— Ничего страшного, — ответил Денис и погладил ее по щеке. — Провалился в звериную ловушку.
Влада немного успокоилась, но продолжала вглядываться в его лицо.
— Что-нибудь не так? Я вижу — что-то не так!
Денис тряхнул головой.
— Все так, любимая. Переволновался — только и всего.
— Не ходи больше через этот страшный лес, — попросила жена и, совсем успокоившись, хвастливо добавила. — А у меня для тебя сюрприз!
— Какой сюрприз?
— Увидишь! Тебе понравится!
Он больше не строил догадки. Но под сердцем калачиком свернулся страх.
Впрочем, сюрприз оказался и в половину не таким ценным, как опасался Денис. А если сказать по правде, он совсем ничего не стоил.
В их комнате, на подстилке из старой тещиной кофты, спал крошечный черно-белый щенок. Смешной миниатюрный собачонок самой что ни на есть «дворянской» породы, с висячими ушами и разноцветными передними лапками. Одна — до половины черная, другая — полностью белая. При взгляде на него Денис облегченно выдохнул.
«Господи… Дворняга! Да таких в каждом приюте… Бери — не хочу. Пусть приходит Диана или кто она — отдам с радостью». А Владу спросил:
— Откуда он у тебя?
— Подбросили. Хорошая, правда? Это девочка. Давай назовем ее Сильва?
— Прекрасное имя, — одобрил Денис.
О странной встрече в лесу он не рассказал жене ничего.
Шло время, и собачка подросла. Она так и осталась некрупной — Денису по колено — зато оказалась доброй и привязчивой. И очень умной — Влада всего два раза сходила с ней на площадку, и Сильва уже знала все команды. Да что там. Она как будто читала мысли. Стоило кому-то загрустить или почувствовать себя одиноким — и черно-белая собачонка уже тут как тут, лижет руки, заглядывает в глаза, виляя тонким, в колечко закрученным хвостом. А когда Денис сидел, задумавшись, положив подбородок на сцепленные в замок руки, она лежала у его ног, боясь шелохнуться и потревожить хозяйский покой. Ее не приходилось даже выгуливать — только открыть входную дверь. Сильва сама уходила и сама возвращалась. Где она бегала, никто не знал. Но соседи на нее не жаловались. Скоро супруги забыли, что Сильва не человек. Их просто стало трое. А через пару лет — четверо, потому что холодной февральской ночью у них родилась дочка — Яна.
Хрупкую голубоглазую малышку с волосами, мягкими, как одуванчиковый пух, обожали все. Влада в девочке души не чаяла. Про бабушку и дедушку — и говорить нечего. Счастливее людей не нашлось бы, наверное, во всем поселке. А из Сильвы получилась отличная нянька. Собачка буквально не отходила от детской кроватки, чутко сторожа сон своей маленькой хозяйки. Стоило младенцу проснуться и заплакать — она с громким лаем неслась на кухню, призывая Владу. Когда Яна чуть подросла и начала ползать, Сильва ее охраняла, не давая переползать порог и тянуть в рот мелкие игрушки. Даже первое слово, произнесенное малышкой, было не «мама» и не «папа», а «соба си», то есть «собака Сильва».
А что же Денис? Его как будто подтачивала изнутри какая-то глубинная печаль. Только что он радовался, глядя, как дочка с Сильвой разбрасывают по комнате разноцветные резиновые мячики или вместе ловят жуков во дворе. И тут же, как тень на солнце, набегало воспоминание. Девочка, лица которой он так и не разглядел, склоняется над ямой. Ее резкий черный силуэт на фоне лунного неба. И девчачий голос: «Отдай мне то, чего дома не знаешь».
Отдай, сказала она… Но ведь он не отдал. А разве с детства его не учили возвращать долги? Он обещал — пусть какую-то нелепость и не известно кому. Ребенку в игре… Но чем больше Денис раздумывал о случившемся, тем меньше оно казалось ему игрой. Первое время он выспрашивал соседей, у кого есть маленькая дочка по имени Диана? Ну, или может, не Диана, а как-то похоже? Но никто не знал такую. Он присматривался на улицах к играющим девочкам — и на него начали с подозрением коситься односельчане. Иногда, глядя в полные обожания собачьи глаза, Денис испытывал странное чувство. Будто любовь эта краденая. Он точно присвоил себе нечто чужое, ему не принадлежащее. Это была не его собака. Возможно, и не его дом. Не его дочка, не его жена… Он словно угодил в какую-то страшную сказку и жил не своей жизнью.
Он лежал ночью без сна. Собачка уткнулась мордой в сгиб его локтя и тихо сопела, безмятежная, как ребенок. Денис чувствовал ее горячее дыхание на своей руке, а свободной рукой гладил мягкие завитки собачьей шерсти. У Сильвы было собственное место для сна, но чаще всего она спала или с Яной, или забиралась в их с Владой постель. Всем телом ощущая это теплое, любящее существо рядом с собой, он думал: «Каким же я был глупым! Боялся за новую мебель, за выигрыш в лотерее… Жизнь можно выкупить только жизнью. И нет цены другой… Я предал их всех — Сильву, Владу, Яну… Какое я имел право — обещать чужую жизнь в обмен на свою?» Ему было муторно, и горько, и жутко.
Однажды Денис не выдержал и, отчаянно стесняясь и робея, поделился своими тревогами с женой. Он боялся, что Влада будет смеяться над его страхами. Но та выслушала мужа очень серьезно и, как только он закончил, спросила:
— Так чего же ты боишься? Что эта… Диана… заберет у нас Сильву?
— Я не знаю, — признался Денис.
— Но зачем? Щенка дворняги можно взять совершенно бесплатно… и воспитать так, как хочется. Зачем возиться с чужой взрослой собакой?
— Ну как ты не понимаешь? Любовь, верность, преданность — разве это бесплатно?
— А разве нет? Все эти вещи нельзя купить за деньги.
— Я не о деньгах, — поморщился Денис. — Может быть, идея в том, чтобы отнять что-то для нас дорогое. Сильва дорога нам. И Яна. Мы тоже дороги друг другу. За все в мире приходится платить. За право жить и любить, и растить ребенка, и принимать любовь животного…
Влада помолчала.
— Эта Диана, — сказала она, наконец, — показалась тебе злым духом?
— Не знаю, добрым или злым. Она показалась мне ребенком.
— Так почему ты ждешь от нее плохого?
— Может быть, она не ребенок, — задумчиво произнес Денис. — Возможно, ее настоящее имя судьба. Или рок. Злой рок — так всегда говорят. Может ли он быть добрым? Наверное, нет. Я взял у злой судьбы взаймы — и не могу отдать. Вот что я сделал, Влада.
Его жена вздрогнула.
— Что ж. Если это так… То пусть лучше возьмет собакой. Чем кем-то из нас.
— Но Сильва… Милая, добрая, смешная… Я не хочу ее отпускать. И что мы скажем Яне? Она любит Сильву. Но еще не понимает слова «смерть».
— Рано или поздно Сильва уйдет от нас, — твердо заявила Влада. — Собаки живут не долго. Что ты скажешь Яне?
Денис неловко пожал плечами.
— Я скажу, что она ушла в страну вечной охоты. Пусть сейчас она ловит только жуков и стрекоз. Но ведь собаки — прирожденные хищники. Страна вечной охоты — неплохо звучит. Правда?
— Да, — согласилась Влада. — Неплохо. Так и скажи.
— Пойдем спать, — предложил Денис и обнял жену. — Я поговорил с тобой и мне стало легче. Спасибо тебе!
Ему и в самом деле полегчало после этого разговора. Не то чтобы в его мире что-то изменилось. Семья жила все так же, погруженная в свои маленькие радости и заботы. И невыполненное обещание по-прежнему камнем лежало на сердце. Но словно некая пружина ослабла в душе и распрямилась — на место беспокойства пришло смирение. Денис просто жил, не заглядывая в будущее и не вспоминая прошлое. И — ничего плохого не случилось.
Сильве шел уже пятнадцатый год. К старости она ослепла — оба глаза затянулись бельмами. И почти оглохла. Последние дни собачка совсем не вставала со своей подстилки, даже ходила под себя. Домочадцы слонялись по комнатам, как тени, измученные и удрученные, готовые к неизбежному. У Яны, только начавшей из угловатого подростка превращаться в симпатичную девушку, под глазами залегли черные круги. Она перенесла свою любимицу к себе в комнату и практически не спала, ночи напролет прислушиваясь к хриплому собачьему дыханию.
А Денис, бреясь утром перед зеркалом, тщетно смигивал слезы… и в слезах его отражение вдруг мутно расплылось, сделавшись неузнаваемым и чужим. И тонкий голос у него над ухом произнес:
— Эй! У тебя есть что-то мое!
Дернувшись от неожиданности, Денис порезался.
— Дай ей спокойно умереть! — чуть не вскрикнул он. — Ты, кем бы ты ни была… Зачем тебе старая, больная собака?
Зеркало прояснилось, прилежно скопировав его испуганное лицо.
Той же ночью ему приснился удивительный сон. Вернее, самого сна Денис не запомнил и даже не до конца осознал, но вскочил, как сомнамбула, и, как был, полуодетый, бросился в комнату дочери. Подхватив на руки чуть живую Сильву, он погрузил ее в машину — и поехал, сам не понимая — куда, ведомый странным ночным видением.
На перекрестке стояла девушка, высокая и худая, одетая в короткую тунику и с охотничьим ружьем в руке. В ее распавшихся по плечам рыжих волосах лунный свет протоптал хрустальные дорожки. А лицо сияло такой чудесной красотой, что у Дениса перехватило дыхание. Он резко затормозил и, распахнув дверцу, вышел из машины.
— Я — Диана, — сказала девушка.
— Богиня Диана!
— Ты что, язычник? — засмеялась она. — Нет, просто охотница. Ты пришел отдать мое — мне.
— Но… — смутился Денис. — Я не понимаю, зачем. Для чего тебе слепая, умирающая собака? Она не доживет и до утра.
И снова Диана рассмеялась — тихим серебряным смехом.
— Это кто тут слепой? И кто умирает?
Оглянувшись, он увидел, как из машины выскочила Сильва. Резвая, как щенок, черно-белые уши летят по ветру, в глазах полыхает юный огонь… Закрутилась вокруг Дениса, лизнула его в руку, а потом, словно влекомая какой-то неведомой силой, направилась к Диане. В скользком свете луны собачье тело вытягивалось, делаясь выше и тоньше. Хвост распрямился. И вот уже стройная борзая села у ног своей новой хозяйки.
Диана благосклонно кивнула и потрепала Сильву по холке.
— Мы в расчете, — сказала она Денису. — Живи спокойно. А я не обижу твою подругу.
И с этими словами они обе повернулись — девушка и собака — и зашагали прочь по лунному шоссе, становясь все меньше и меньше и словно растворяясь в голубоватом сиянии.
— Счастливой охоты! — крикнул Денис им вслед.
Но они не услышали.