Отец Михаил

Апрель 1941 года, 14 лет

«уста священника должны хранить ведение».
(Мал. 2:7)
«Ибо праведно перед Богом — оскорбляющим вас воздать скорбью»
(2Фес.1:6)

ГЛАВА 1.

Подхожу к своему вагону. На подножке соседнего вагона дородная кондючка стоит непоколебимо. Цепко ухватившись за оба поручня, с высоты подножки и своего служебного положения, захлёбываясь, по-собачьи злобно, как Вышинский, обгавкивает она какого-то прибабахнутого волосатика со смешной бородкой. Злая, самоуверенная советская хабалка, природой созданная по загадке: «Что такое: две ноги, две руки, а посередке сволочь?» Грозная мордасина и монументальная поза кондючки могли бы послужить моделью для героической скульптуры на тему: «Но пасаран!!!»
В паузах, пока кондючка заполняется кислородом, волосатик робко взывает к человечности этой железной дорожной фурии. Но беспомощность волосатика, в сочетании с его жалкой настойчивостью, ещё более распаляют кондючку. А цена взаимопонимания с этой вонючкой-кондючкой — один парашютист (5 р.), которого нужно десантировать ей на лапу. Тогда всю дорогу будет она мордасину сладко улыбать, и чайком с сахарком угощать. И от ревизора отмажет. Подивившись наивности чмыря, будто бы он не здешний, а с Луны упал и головой ушибся, я, войдя в свой вагон, забываю об этой заурядной дорожной сценке, иллюстрирующей мнение Графа Монте-Кристо о том, что
«в этом мире кротость и терпение вознаграждаются хуже всего».
* * *
Поезд набирает ход. Скрипучий вагон ветеран, раскачавшись, как бухой мореман, всё громче бацает ревматическими колёсами унылый железный дорожный степ. Вагон после Тулы почти пустой. Уборную у нерабочего тамбура проводник не открыл и я справляю малую нужду на лязгающие, дергающиеся под ногами, железные листы межвагонного перехода. В тамбуре густеет аромат романтики дальних дорог: мочи и креозота.
Потом, зачем-то, подхожу к наружной двери тамбура. Ого! — а на подножке сидит кто-то! Отпираю выдрой дверь — холодный ветер с мириадами злых дождинок врывается в тамбур. Внизу, под ногами, в грохоте и лязге разошедшегося поезда, мчится сквозь чёрную мокрую мглу скользкая подножка с продуваемой насквозь тщедушной фигуркой, вцепившейся, изо всех силёнок в холодный и скользкий железный поручень.

— Эй, любитель прохладной жизни! Канай сюда! — окликаю я хмыря на подножке. А он — ни с места. — Тебе чо?… холодок не в падлу? Аль бздишь? Я не кондюк и не лягавый! — кричу я, а, для убедительности, зарубку закладываю: — С-сука буду! В-век свободы не видать!
Дрогнула от зарубочки душа фрайерская — хмырь с трудом разгибается, в тамбур поднимается. Мы вплотную стоим, друг на друга глядим. Вагон дёргается на стрелках. Пристанционные фонари, внезапные, как метеориты, высверкнув из мрака, исчезают, высветив на мгновение лицо не молодого человека с короткой бородкой.
Ба! — да это тот самый волосатик, которого видел я у соседнего вагона! Лицо измождено страданиями. Больше всего говорят о бродяге его глаза. Видел не раз я такую горечь в глазах у странников, робко затаившихся в тёмных углах ночных поездов. В их глазах навсегда замер упрёк: «за что?!». С такими глазами, нельзя попадать советским людям на глаза: обсмеют, заиздеваются, чтоб беспомощностью чьей-то позабавиться, показав на беззащитном бедолаге удаль советскую. Никто так не любит демонстрацию злобной силы за счёт унижения других, как советский человек, постоянно унижаемый наглыми властями и горькой нуждой.
— Ты чо, глухой? — спрашиваю я, показывая на уши.
— Н-нет…нет-нет, я задумался… вернее — молился!
— И-иди-ка ты! Он молился! На подножке??!…— От неожиданного ответа растерявшись, я острю по советски: — А-а… Богу на уши лапшу с разгону вешаешь? Ну, хиляк, да ушляк!
Молчит бродяга доходяга. Не хихикает подобострастно. Глядит, что-то соображая, как заяц на деда Мазая. Дескать, если со мной познакомится, то какая пакость от того обломится? А куда ему, хмырю, податься? Не на подножку же возвращаться?…
— Ну, чо стоять? Похряли в вагон! Поди-ко до печёнки холодрыгой пробрало? — по доброму говорю я, и думаю: ну, хохменный чмырь!
— А… проводник?
Его робость забавляет меня и я выкомуриваюсь по полному этикету маньеризма, ни дать, ни взять — Граф Монте-Кристо:
— Монсиньор, если вы не настаиваете, то мы не будем беспокоить проводника. Обойдёмся без его восторженных приветствий. Тем более, маньеризм и экспромты нашего кондюка не более куртуазны, чем те, которыми вы насладились от незнакомки подколодной — кондючки из соседнего вагона. Пусть кемарит служивый! Вы будете странствовать ин-ког-ни-то! А ежели вас, милорд, беспокоит перспектива лишиться пикантного рандеву с ревизором, то ожидание его в тамбуре излишне. С присущим ему рвением, разыщет он вас в вагоне! — выдаю я экспромт в стиле героев Дюма. Утомившись от выговаривания выспренних слов, говорю нормально, по-человечьи:
— Не бзди, фрайер, на шухер я те вытерку позычу. Не светит, не личит — мне и выдра не в падлу… и не зырь на меня, как солдат на вошь, — внешность обманчива, сказал ёжик, поцеловав щётку. Я не вшивка, вчерась на бану мохначе Репина пеху писал! Нынче мне и Ротшильд — свой керя! Кондюк надыбает — на лапу дам, — сармак вячит! И, хляя под уркача, тяну нарочито гнусаво воровскую присказку:
Сармак вячит,
Это значит:
Гроши ваши
Стали наши!
— Ну, со мной художники и писатели могут отдыхать, — усмехается бродяга, — не фрайернуть меня и звездохватам — пустой лох колется в кредит!
— И-иди ты! — удивляюсь я. — Ты чо, по феньке ботаешь?
— Битый фрей, но не захарчёванный. Посему предпочитаю общаться без фени, что никоим образом не должно стеснять вас. Пусть, для удобства общения, каждый говорит, как ему удобнее. Тем паче, — я могу по фене ботать, а вы, как я успел заметить, способны изъясняться весьма куртуазно!
* * *
Тусклые фонари в проходе вагона едва освещают торцы полок. Мы садимся в тёмный угол у окна. Я достаю из кармана шкарят тёплый свёрток с ужином, который приобрёл в Туле: в клеёнке спрессованный монолит из лапши, котлет и хлеба.
— Хавай! То есть, — ешь… — угощаю я. Заметив нерешительность бродяги, я, желая ободрить его и повыпендриваться куртуазным маньеризмом, прибегаю к помощи Графа Монте-Кристо, очень пригодного для этого:
— «Если бы я знал, что вы сделаете мне честь посетить меня, я приготовился бы к этому. Но как ни скромен мой приют, как ни плох мой ужин, я вас прошу его отведать.»
И, вдруг, слышу в ответ слова из того же романа:
— «Помилуйте, к чему извинения? Право, я не могу пожаловаться: всё, что вы мне предлагаете, поистину стоит чудес «Тысячи и одной ночи»!
И по голосу понимаю я, что бродяга улыбается, оттаяв во всех смыслах этого слова и включаясь в литературную игру.
— И-иди ты! Ну, ты даёшь!… — только и могу пролепетать я восхищённо. И пока я отклеиваю язык, прилипший от удивления к гортани, волосатик, не теряя время на куртуазный маньеризм, съедает всё, что было в клеёнке, после чего, клеёнка становится чище, чем была на столе в буфете. Небось, давненько у чмыря ни крошки во рту не было!
— Премного благодарен за великолепный ужин, милостивый государь, Граф Монте-Кристо! — благодарит он, аккуратно складывая поблескивающую от чистоты клеёнку. — Судя по вашим поступкам, Господь одарил вас чувствами добра и милосердия. Судя по изысканности вашего приглашения к ужину, человек вы начитанный и Господь одарил вас незаурядной памятью. А по вашей реакции мой ответ, вижу: не утратили вы способности удивляться!
Токмо запамятовать изволили, что задолго до того, как появились вы в сией юдоли скорбей и печалей, миллионы отроков уже зачитывались романом, воспевающим ту радость, койя сурово осуждается церковью: радость мщения! Да-да! — будучи семинаристом, грешил изучением сего романа ваш покорный слуга. Именно, изучением! Ибо мы, семинаристы, из озорства затеяли церковный суд над литературным героем — Графом Монте-Кристо…
Бродяга умолк, видимо, от нахлынувших вспоминаний: — А обвинялся Граф в нарушении заповеди Христа о прощении врага своего, а так же в богохульном заявлении Графа о том, что месть, как возмездие, угодна Богу. И имел я честь выступать на сем суде духовным адвокатом Графа, а посему изучил каждое слово и дело его… — Замолчал бродяга. Когда заговорил он, то о другом:
— Ныне мой социальный статус — «лишенец», — сиреч житель, но, отнюдь, не гражданин, ибо лишен я гражданских прав, как бывший служитель культа. Оное положение ставит под сомнение мое право на существование. Сей факт, что я жив, если не моё преступление, то явный недосмотр советской администрации. В далёком прошлом я — отец Михаил, а ныне, — житель сто первого километра — человек без места жительства, и занятий… В математике такое явление называется неопределённость, а в искусстве — фантом. Да и о вас, молодой человек, я сказал бы словами гостя Графа Монте-Кристо из того же эпизода:
«Вы мне кажетесь человеком, который подвергается гонению общества».
И слова сии касаются не токмо вашей романтичной профессии, сколь её предыстории. Но коль не хотите продолжить разговор на сию столь деликатную тему, то соблаговолите пропустить слова мои мимо ушей, посчитав, что адресованы оне токмо нашему общему доброму знакомцу — Графу Монте-Кристо. Однако, был бы я признателен, ежели вы, для удобства общения, нарушили ореол таинственности вокруг своей особы, отрекомендовавшись подлинным именем.
Смущенный проницательностью Михаила Фёдоровича, я сбивчиво бормочу:
— Рыжий я… то есть, Санька… Александр… — и меня тут осеняет идея: — Михаил Федорович! А можно я буду звать вас — отец Михаил!? Это короче… да ещё как не обычно!
— Спаси и сохрани вас Господь, Александр! Мне сие приятно. Давненько не обращались ко мне так…
Отец Михаил проводит рукой по моим жестким, как проволока, волосам. От непривычной ласки волосы радостно топорщатся. Перекрестив меня, отец Михаил предлагает:
— Потому как вы, Александр, не вышли из отроческого возраста, то разрешите мне обращаться на ты? Я полагаю, это сделает наше общение более непосредственным.
— Само собой! И мне привычней…
И тут, вдруг, наступает продолжительное молчание. Молчу я не потому, что мне ни сказать, ни спросить нечего. Нет! — вопросы распирают меня, — вот-вот взорвусь я под их напором! Много лет недоумеваю: как могут взрослые, умные люди тысячи лет! — верить в такую муру, как Бог, душа и прочая мулька?… А сегодня судьба, сжалившись над моим любопытством, посадила рядом со мной настоящего попа! Взрослого, умного, образованного человека, который не только верит во всё это, но делает безнадёжное, а потому и никому не нужное дело: поддерживает в людях веру в Бога. И похож он не на жирных свинномордых попов из журнала «Безбожник», а на Дон Кихота.
* * *
За окнами мелькают огни станции.
— Это Скуратовское, — говорит отец Михаил. — Отсюда до Ясной Поляны — рукой подать. Слышал я, в Тульской области сейчас пятьдесят писателей. Кто-то их считает, но кто их читает? Раньше жил тут единственный писатель, — Лев Толстой! — и весь мир читал его! А для меня Лев Николаевич — не токмо знаменитый писатель, но, как говорится, добрый мой знакомый.
Отличал он меня среди детей, коих приводили к нему родители, и не токмо сладким печением домашним потчевал, под названием «хворост», но и персональной беседы удостаивал. Покойный батюшка мой, царство ему небесное, хаживал к графу часто. Иногда работал в усадьбе. А на встречах слушал его, записывал. Меня с собой брал, а дома мы эти записки переписывали в тетради, вспоминая каждое слово Льва Николаевича. И тогда новые вопросы появлялись ко Льву Николаевичу… и не простые.
С годами прочитал я и романы, и статьи Толстого. Всего внимательнее, читал то, что писал он о Боге. Хотя не со всеми мыслями Льва Николаевича я согласен, но сие не главное. Главное — в попытке дерзновенной его проникнуть в суть: Кто есть Бог? Шел Лев Николаевич к Богу не от церковных преданий, а от самого Слова Божьего, от науки и от собственных размышлений! По методике Апостола Павла:
«Вникай в себя и в учение, занимайся сим постоянно» (1Тим.4:16).
Шел он к живому, реальному Богу, руководствуясь любовью и разумом:
«Возлюби Господа Бога твоего всем РАЗУМЕНИЕМ твоим!» (Мф.22:37).
За сие был Лев Николаевич отвергнут теми, кто учит, что вера в Бога не от разума, не от постижения законов природы, а от посещений церкви, бормотания молитв и фанатичного невежества. И чем невежества больше, тем к Богу ближе. Хотя сказано в Слове Божием, что
«невидимое Его Божество от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим.1:20).
То есть, Господь открывается педантичному учёному естественнику, изучающему законы природы и вдохновенному поэту, восторгающемуся красотой мироздания, но не тупому фанатику, упёртому мордой в икону, для которого весь мир захлопнут в душном и тёмном сундуке невежества! Не открывается Бог невеждам!
Ибо, чтоб видеть чудо в каждой частице окружающего мира, — для сего необходимы разум, знания и душа поэта! Истинное чудо недоступно увидеть тем, кои видят чудо в приспособлениях для истечения масла из глаз икон и в других примитивных «чудесах», изобретенных попами языческой Византии. Ведь, то, что люди видят, зависит от того, как и куда они смотрят! Не раз досадовал Иисус Христос, что люди:
«видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют» (Мф.13:13).
* * *
Любил Лев Николаевич весёлые, здоровые подвижные игры на свежем воздухе и ненавидел игры за столом, особенно карты и шахматы. А когда однажды услышал в оправдание настольных игр слова: «играя, можно убить время…», — то лицо его покрылось пятнами гнева, даже крупный нос покраснел:
— Бог даёт время жизни для созерцания, размышлений, получения знаний и для труда в коем должно воплотиться сие! Посему сказал Бог человеку в Новом Завете:
«Вникай в себя и в учение, занимайся сим постоянно» (1Тим.4:16).
Ибо общение с собой — размышления, — на первом месте, перед учением! Человек, придумав игры, «убивающие время», не даёт зарождаться мыслям, в том числе, о Боге. «Убивать время», — аки убивать себя, свою душу! Сие более мерзопакостно, чем убивать другого человека, ибо своя душа беззащитна, а человек, «убивающий своё время», превращается в скота, живущего без вопроса: зачем…
Но тут я перебиваю отца Михаила:
— А без веры в Бога жить можно?
— Пожалуйста, живи на здоровье!
— А для чего нужна вера? Если буду верить я, то что с того поимею?
— Увы, мой юный друг, никакой выгоды материальной, никаких льгот, или улучшения здоровья, верующим от Бога не бывает. Есть, конечно, мошенники, кои прибыльно торгуют обещаниями исцелений, а то и перспективой получения местечка в Царстве Божием! Оне удачливы и богаты. Но честные верующие люди не бывают удачливы. И никогда, я это повторяю: ни-ког-да! — не бывают богатыми! Богатыми бывают лицемеры и жулики, пользующися Словом Господнем для обогащения. Зато в духовной сфере истинно верующие обретают многое: ответственность перед Богом не токмо за себя, но за других! И страдания не токмо за свое несовершенство, но и за несовершенство всего человечества!
— Отец Михаил! Значит, выгодно быть атеистом жуликом, а не верующим праведником!?
— Материально — да! Хотя священники, наперекор Слову Божьему, обманывают людей, уверяя, будто бы Бог поощряет верующих, карает за зло и вознаграждает за добро. Но подобное лукавство талдычат попы российские, противореча Библии, где говорится, что
«…все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе будут гонимы. Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь» (2Тим.3:12,13).
Много в Новом Завете предупреждений о лжепророках и лжесвященниках, проповеди коих уведут людей от Бога в дикость фанатичной веры, тем паче, сию невежественную веру обрести легче, чем веру через Слово Божие. Во все времена попы лгут, говоря о том, что Иисус Христос страдал ради искупления грехов людей, ибо не говорят: а за что страдают люди, кольми грехи их искуплены Христом? Выходит, — страдания Спасителя — тщета и лукавство? А публичная казнь — комедианство!? И почему написано в Библии ещё до Иисуса Христа:
Праведников постигает то, что заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, что заслуживали бы дела праведников» (Ек.8:14),
а после Иисуса Христа:
«все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы; злые же люди и обманщики будут преуспевать» (2Тим.3:12)?
Припёртые к стенке цитатами из Библии, попы выкручиваются и городят бессмыслицу о грехах предков, вплоть до первородного. Хотя в Библии нет первородного греха — его попы придумали. И даже слова «грех» нет! А Апостол Павел, насмехаясь над фарисеями, пишет о том, что Адаму согрешить было просто невозможно, так как грех — это «нарушение закона», а законы Бог дал через Моисея.
А за что страдают люди поныне, и, в первую очередь, — праведные? Почему Бог так суров к праведным? А потому, что ЕСЛИ БЫ БОГ ХОРОШО ОПЛАЧИВАЛ ДОБРЫЕ ДЕЛА, ТО ОН ПРЕВРАТИЛ ПРАВЕДНОСТЬ В ДОХОДНЫЙ БИЗНЕС! Как много в мире развелось благотворительных организаций, для обогащения их устроителей! Как много развелось тех,
«которые думают, будто благочестие служит для прибытка» (1Тим.6:5).
Миллионы жуликов, в том числе попы, зарабатывают на благочестии огромные деньги. «Религия это бизнес, более выгодный, чем проституция и торговля наркотиками. И бизнес абсолютно легальный, хотя состоит из того и другого», — писал о религии Вольтер. Много на свете жулья, торгующего чужой недвижимостью. Но на первом месте изо всех жуликов — попы! Тысячу лет церковь прибыльно торгует местами в Царстве Божием, кои церкви не принадлежит! И никого из попов и жуликов не наказывает Бог за плохие поступки! Почему?? Разве трудно Богу наказать за плохое и наградить за хорошее? Не трудно, но… нельзя! К примеру:
Как-то увидел я пацанчика, который полез в сумку к женщине. А тут городовой — цап! его за шкирку!! Плутишка, выдернув руку из чужой сумки, давай креститься ею на купола храма! А на мордашке его возник столь умилительный восторг, что городовой захохотал, дал оплеуху плутишке и отпустил его. Если бы Бог, как тот городовой, без промедления карал бы за зло, то всё жульё, опасаясь Божественной оплеухи, шарахнулось бы в лицемерную праведность. Но воришка-то и после оплеухи остался воришкой!
Подзатыльником можно изменить сиюминутное поведение человека, но не душу его. А человек останется прежним. Поэтому Бог не загоняет в узкие врата праведности тумаками, не заманивает туда пряниками!
Бог даёт каждому человеку свободу воли, а иначе пришлось бы Ему отвечать за все человеческие поступки! Поэтому истинная праведность всегда не выгодна, а часто и опасна. Но если человек, наперекор страху и сожалениям о материальных утратах, выбирает путь праведника, потому, что это ему в радость, а по другому он жить не хочет и не может, то это то, что Богу нужно! Вот тогда, признав праведника сыном, даст ему Бог… добрую взбучку чтобы не забыл он про то, что:
«Господь кого любит, того и наказывает. А если вы остались без наказания, то вы не сыны его, а незаконные дети!» (Евр.12:6).
На приятном пути погибели, даёт Бог деньги, удачу в делах, здоровье и хорошее настроение!
«И вот, эти нечестивые благоденствуют в веке сем, умножают богатства. Так! На скользких путях поставил Ты их…» (Пс.72:12).
Катись колбаской по Малой Спасской! — говорит им Бог. И весело катятся нечестивцы, скользят, не прилагая усилий, получая от жизни удовольствия и думая, что они умные, раз богатые, а все бедные — дураки. Ибо тем, кто не скользит по накатанной дорожке к богатству, а карабкается по тернистому пути к Богу, тем Господь даёт всё новые и новые испытания и препятствия на сем трудном и опасном пути. Послушай, цитаты из Нового Завета:
«Те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам… испытали поругания и побои, а так же узы и темницу… были побиваемы камнями, подвергаемы пытке, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби… И все сии, свидетельствованные в вере, не получивши обетований…» (Евр.11:37-40).
То есть, никто не получил обещанное. Апостол Павел, который пользовался особым расположением к себе Бога, писал, что неоднократно был он в темницу заточён, много раз находился при смерти от ран, а, кроме того:
«от Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного, (специальной плетью, рвущей кожу на спине!), три раза меня били палками, однажды камнями побивали» (2Кор.11:24).
В этом перечне Апостол Павел не упоминает о многих других испытаниях, кои выпадали ему и из которых выходил он победителем. Например, парочка кораблекрушений, или схватка на арене безоружного Павла с двумя нубийскими львами!! А когда Апостол Павел обратился к Богу с просьбой, всего-то навсего, дать облегчение (токмо облегчение!) от острой боли в печени, — ему было сказано:
«довольно для тебя благодати Моей» (2Кор.12:9)!
Нет льгот и поблажек тем, кого любит Бог и кому Он верит, зато трудностей и страданий для них приготовил Господь — на каждом шагу!! Есть в России расхожая шуточка: «Каждое доброе дело наказуемо!» И по моим житейским наблюдением, Господь не упускает возможность огорчить за каждое доброе дело, особенно, — за праведное!
— Но это же… несправедливо!!?
— А всегда ли нам казались справедливы поступки родителей по отношению к нам? Мы понимаем родителей тогда, когда повзрослеем… И Бога мы начинаем понимать, токмо взрослея духовно и изучая Его творения: природу и Слово Божие. Если ты сможешь, не перебивая, послушать меня, хотя бы, пять минут, ты поймёшь: что же такое праведность? Так вот: человек — создание стадное и, подчиняясь инстинкту самосохранения, каждый старается занять безопасное место внутри стада. «Живи, как все, не высовывайся!» — сие кредо большинства людей. Образ стада не раз использовал Иисус Христос в проповедях. А кредо праведности сформулировал Он так:
«Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф.7:13,14).
Широкие ворота в доме крестьянина ведут на скотный двор, а узкая калитка, недоступная для скота, — в дом хозяина. А теперь, Александр, вспомни про Галилея. Он был прав, утверждая ересь о вращении земли, а вся, вся!! — христианская церковь, курирующая науку, была не права. Если бы Галилей благоразумно держался внутри учёного стада, избежал бы он многих злостраданий. Есть стихи, в коих, кроме юморка, бездна правды:
А современник Галилея,
Был Галилея не глупее
И знал, что вертится Земля,
Но!… у него была семья.
И Галилей один, ОДИН!! — пошел в узкие врата. А кто нужнее Богу для эволюции, сиреч возрастания, человечества? Отважный, мудрый, бескорыстный Галилей или многомиллионное, изолгавшееся, корыстолюбивое и трусливое стадо человеческое, во главе со злобной, невежественной церковью, уничтожавшей шедевры искусства, боровшейся с наукой и просвещением, терзающей и убивающей самых красивых и умных людей, наживавшейся на индульгенциях и всяких жульнических комбинациях по прощению грехов,? А?? Вот то-то… Сказано:
«Бог хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим.2:4)
А люди, исповедуя «здравый смысл», прут миллиардными стадами в широко распахнутые врата погибели,
«Ибо много званных, а мало избранных» (Мф.20:16)!
И только единицы, а их зовут еретиками, упорно ищут узкие врата, ведущие к Богу… и, заметь! — всё-таки, находят их! Ибо самый первый еретик, отлучённый от церкви, был Иисус Христос, сказавший:
«Ищите и найдёте, ибо ищущий находит» (Мф.7:7)!
Праведны не те недоумки, кои, по наущению церкви, постятся, изнуряя плоть. Ибо:
«Это имеет только вид мудрости в смиренномудрии и изнурении плоти, в некотором небрежении о насыщении плоти» (Кол.2:23).
Потому что:
«Пища не приближает нас к Богу: ибо едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем» (1Кор.8:8).
Праведны не те, кто подолгу молится, да ещё и публично, на виду у всех, ибо
«когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц останавливаясь молиться, чтобы показаться пред людьми. Ты же когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему. А молясь, не говорите лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им; ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф.6:5,6,7,8).
Интим нужен в общении с Отцем нашим! А не групповуха, вроде собачьей свадьбы!
Так кто же праведен? А праведны те, кто плюнув на завравшуюся церковь, а, заодно, на пресловутый здравый смысл толпы, (что скажет Марьиванна!?), идёт к Богу через знания и Слово Божие, ибо сказано:
«не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия» (Рим.12:2)!
Не нужны Богу позавчерашние истины. Для прогресса нужны новые истины, которые сегодня кажутся безумны,
«Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом» (1Кор.3:19)!
Или, как сказал мудрец: «Коль не безумна истина, она не истиННа». А потому надо прислушаться к предостережению Иисуса Христа:
«Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их». (Мф.7:15,16).
Овечьи одежды — это рясы поповские, а плоды церкви — это застой средневековья, поныне длящийся с благословения ортодоксальной церкви. Ортодоксальный, сие означает, неизменный! А покой и неизменность препятствуют и противоречат главному Божественному закону мироздания — эволюции и обновлению! Ибо не застойное вонючее болото с квакающими гадами, создаёт Господь, а прекрасный мир и совершенных людей, стремящиеся стать достойными Бога! Ибо
«мы — дети Божии. А если дети, то и наследники Божии, сонаследники же Христу»(Рим.8:17),
«мы теперь дети Божии; но ещё не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1Ин.3:2),
«И как мы носим образ перстного, будем носить и образ небесного» (1Кор.15:40)
Отца нашего, ибо сказано человекам:
«ВЫ — БОГИ!» (Пс.81:6)._
Нужны Отцу нашему те, кто придёт к Нему через преодоление страданий, через постижение наук, нужны Ему мудрые и нравственно совершенные отважные дети Его, которых не испугают ни церковная анафема, ни костры инквизиции! Даже Голгофа!! И настанет день, когда миллионы христиан возопят:
«Господи! Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествали (проповедовали)? И не Твоим ли именем бесов изгоняли (из еретиков)? И не Твоим ли именем многие чудеса творили (ложные) (Мф.7:22)…
И услышат сии лицемерные святоши суровый ответ:
«Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!» войдёт в Царство Небесное. Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф.7:21,23).
Так грозно заканчивается Нагорная проповедь Христа, обращённая в будущее, сиреч — к нам.

Глава 2.

Толпа, это тонны «пустой породы», которая удаляется через «широкие врата». Еретики, — это алмазы человечества, такие, как Бруно, Гус, Лютер, Галилей, Толстой, Пушкин, Вольтер … Тысячи героев учёных и писателей не прятались в толпе, а шли наперекор лживому и подлому поповству тернистым путём, который ведёт к Богу.
«ибо мы соработники у Бога» (1Кор.3:9)
Каждому из них адресованы гордые слова: «Восстал он против мнений света». Каждому человеку даётся от рождения шанс: либо, преодолев давление среды, затвердеть, став алмазом, либо, убоявшись давления, размазаться в пустую породу, уступив мнению толпы. Вот почему так отвратительна программа социализма по созданию однородной «массы народной». Ибо, ежели ты человек, то должен стать богом, ибо
«мы — дети Божии, а если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу» (Рим.8:16,17).
Великие Еретики понимали ответственность за «свой крест», вручённый им от Бога. Понимали, что им сказано эти слова:
«Вы — боги, и сыны Всевышнего — все вы» (Пс.81:6)
И понимание того, что ты — бог и должен отважно идти против толпы к Отцу своему, хотя это не выгодно, трудно, а то и смертельно опасно (затопчут скоты!), — вот, сие есть ПРАВЕДНОСТЬ!
Праведен тот, кто с достоинством «несёт свой крест»… как сказал Иисус Христос, который всю Свою земную жизнь преодолевал сопротивление толпы и церкви, за что был отлучён от церкви и удостоен звания Еретика и казнён по настойчивому требованию священников, которые Учение Христа назвали «Назорейской ересью». И проповеди первых Апостолов, учеников Христа, тоже называются ересью. И Апостол Павел с гордостью говорил:
«по учению, которое они называют ересью, я действительно служу Богу»! (Деян.24:14).
А если церковь не считает тебя еретиком, а хвалит за послушание, то надо бы задуматься: а кому же ты служишь? Попам? Но только не бунтарю — Великому Еретику Иисусу Христу, сказавшему нам:
«Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда ОТЛУЧАТ вас и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого» (Лк.6:22).
* * *
А разве не удивительно то, что за тысячелетия христианства ни один служитель церкви не создал ни художественной книги, ни картины или скульптуры, ни архитектурного проекта, ни музыкального произведения! Хотя бы стишок написал какой-нибудь попишка! Полной бездарностью отметил Господь поповское сословие:
«не будет уже в тебе никакого художника, никакого художества» (От.18:22).

«Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. ПО ПЛОДАМ ИХ УЗНАЕТЕ ИХ.
Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?
Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые» (Мф.7:15-17).
Дал Господь все таланты весёлым еретикам, а у попов один талант: выманивать деньги у богатых плебеев, — плату за местечко в Царстве Божием. Этими бесчестными деньгами церковь оплачивает строительство и убранство своих языческих капищ. Языческих, ибо Бога в церкви нет!
«Всевышний не в рукотворенных храмах живёт» (Дея.7:48).
Но вернёмся к Богу. Так что имеет человек, верующий в Бога, кроме обязанностей и наказаний?
Во-первых. Мир таков, каким его
«мы видим, как бы, сквозь тусклое стекло» (1Кор.13:12).
Это стекло душа наша. Негодяй коротает свой век в злобном мире негодяев, ибо в каждом видит негодяя. А вера даёт внутреннее зрение — прекраснодушие. И жизнь верующего протекает в светлом мире добра, коего верующий человек достоин, ибо верит в него.
Во вторых. Все мы, увы, смертны, но сию неизбежность верующий и атеист воспринимают по разному. Смерть для верующего — начало другой жизни и переход в мир не разлучающий, а соединяющий его с близкими и родными людьми. Но для атеиста смерть — конец всего! Крах мироздания! Провал в кошмар небытия! Тщета всех его дел! Смерть атеиста перечёркивает его дела и смысл его жизни! Не многого стоит жизнь атеиста, обречённо томящегося в этом мире, как в камере смертников, с животным страхом взирающего, как уходят в кошмар небытия его сокамерники и с ужасом ждущего свой черёд. Ужасна своей бессмысленностью жизнь того, коему смерть не выход в лучший мир, а вход во мрак могильный, где трупные черви. Ужасна жизнь атеиста, ибо она греховище и зрятина, но ещё ужаснее смерть его! Ибо важнее не то, как жить, а для чего жить?
В третьих… Вот мы и добрались до главного — до СМЫСЛА ЖИЗНИ. О сем много думал Лев Николаевич. Мысли его мудры, чеканны, а потому понятны, в отличие от философствующих словоблудов, накрутивших вокруг смысла жизни бессмыслицу, облачённую в пустословие трансцендентного экзистенциализма. За сей претенциозной заумью российской философии прячется заурядное и пошленькое скудоумие, коим обильно гадили на сей благодатной ниве русские философы, в том числе столь популярный суеслов Достоевский… Ну, да Господь им судья! Проще и понятней Толстого не скажешь и я буду говорить о смысле жизни токмо цитатами из его произведений:
«Спасение не в ревностном исповедании какой-либо веры, а в понимании смысла жизни», «Смысл жизни — найти самого себя», «Мир движется к совершенству, пониманию Бога и смысл жизни каждого — стать участником этого движения». «Смысл жизни — бесконечное совершенствование себя и мира», «Нет жизни без понимания смысла своей жизни», «Вера — понимание смысла жизни», «Только вера даёт жизни смысл, который не уничтожается смертью». «Смысл жизни в улучшении своей души и ежедневном получении награды за это — радости», «Радость в преодолении трудностей», «Человек живёт для радости и в этом смысл жизни»…
И из сиих немногих цитат следует, что смысл жизни неотделим от радости и веры, ибо возрастание человечества направлено к совершенству, сиреч, к Богу. И тот, кто движется в сем направлении, несмотря на лишения и трудности, испытывает чувство радости, как поощрение от Всевышнего, а каждодневная радость и есть счастье. Сиреч, вера дарует человеку счастье! А сие разве не главное в жизни? Счастье — это не самоцель, не смысл жизни, а индикатор правильного курса к Богу! И цель жизни, это счастье от движения к Богу!
И, наконец-то, в четвёртых. Это то, что и в самые чёрные дни нашей жизни, вера не даёт человеку согнуться, пасть духом! Вера спасает даже физически слабого человека там, где без веры погибает сильный. После кораблекрушений в шлюпках в первую очередь погибали атеисты. Они умирали от отчаяния! Кое-кто усматривает в сем перст Божий, но сие превратно, ибо глупо думать о Боге столь низменно. Не Бог покарал их, оне сами карали себя: убивая себя страхом, без веры в чудо…
— Отец Михаил, а вы верили в чудо, когда в такую погоду сели на подножку!? — ехидно подъелдыкиваю я, тут же поняв, что сказал бестактность.
— Да, Александр, я верую, — очень серьёзно отвечает отец Михаил на мой вопрос, не замечая в нём насмешки. — Верую не токмо в Бога, но, главное, — Богу! И не раз убеждаюсь, что и Бог верит мне. Иногда спрашиваю людей, истово демонстрирующих свою веру: «ты говоришь, что в Бога веришь, а тебе Бог верит?» Ибо Бог верит не всем, кто в Него верует, и посему сказано:
«И БЕСЫ ВЕРУЮТ И ТРЕПЕЩУТ!» (Иак.2:19).
Не верит Бог церковникам! Церковь учит людей ущербно односторонней, бесовской вере в Бога, ибо верит Господь не тем, кто верует в Него, а верующим Ему! А чтобы верить кому-то, надо, познакомиться с ним. Говорят, чтобы верить человеку надо с ним пуд соли съесть. А разве Бога легче постичь, чем человека? Урки говорят: «Бог — не фрайер, не держи Его за лоха — не фрайернёшь!» Господь, знакомясь, без соли обходится. Дал Он человеку для знакомства с Собой — Слово Божие, где Господь открывается читающему. Без знания Слова, а, главное, без понимания оного, вера в Бога столь же осмысленна аки вера в божественность любого фетиша: иконы, идола, пня и колеса…
Сев на подножку, верил я в то, что спасёт и согреет меня молитва. Учёные объясняют это самовнушением, а это обычный шулерский приём материалистической науки: придумать наукообразное название непонятному явлению и сделать вид, будто бы сие и есть научное объяснение. Я не нуждаюсь в тщете сих объяснений, ибо верую в чудо. Не раз, бывало, оставался я в мире сем, наперекор логике человеческой. Ибо каждое чудо доказывает недостаточность знаний наших о взаимосвязях человека и Бога.
Приходилось видеть мне сильных мужчин, кои гибли, попав в лагерные условия, ибо не верили Богу. А в лагерях… на севере… без веры… — и Отец Михаил задумывается, покачивая головой. — Видишь, Саня… основное устремление лагерного режима, это сломить человека унижением, лишить его самолюбия, отучить человека от мысли, что он бог и создан по подобию Божьему, ибо в духе своём имеет Бога! Весь распорядок лагерного быта направлен на то, чтобы человек усвоил, что он не токмо животное материального мира, но он самое гнусное ничтожество: жалкий червь, над коим вместо неба простёрта безжалостная подошва окованного железом сапога НКВД!
* * *
Разные люди в лагере. И не токмо от здоровья поведение их. Видел я, как физически сильные и храбрые мужчины, достойно прошедшие две войны и преуспевшие в советском обществе, в лагере угасали, опускаясь морально, ломаясь физически. Ибо, как материалисты, лишили себя веры, а посему, не уповая на чудо, гибли от лагерных болезней, средь коих преобладали лёгочные. И сие скорбное зрелище наблюдал я в суровом климате одного из ОЛП Вятлага. Именно в сем климате на общих работах по заготовке леса, закаливал тело и дух свой ваш покорный слуга, отбывая срок за то, что религиозные убеждения его не совпали с убеждениями Карла Маркса.
Довелось видеть мне других людей, не молодых, немощных телом, кои были в тех же условиях. Но, имея веру, стойко переносили оне злострадания, и, самое удивительное, не ослабевая при сем, а укрепляясь не токмо духом, но и телом! Сие было чудо!! Понимая, что вера, укрепляя дух, препятствует превращению человека в презренного червя, лагерная администрация тратит много злобной выдумки на то, чтобы унижать верующих, чтобы раздавить в них всё человеческое. И с утроенной яростью обрушивается режим на служителей веры…
Умолкнув, отец Михаил, глядит на редкие огоньки, зябко дрожащие далеко-далеко в темноте холодной ненастной ночи. Вздохнув, продолжает:
— Думал я сейчас: не рассказать ли тебе одну удивительную историю из моей жизни? История сия столь чудесна, что никому я её не рассказываю. Быть может, никому не расскажу боле, разве, токмо, супруге своей. Потому, что рассказ сей может вызвать недоверие, даже, насмешку. А насмешка над чудом, сие насмешка над Богом. Но чувствую я, что не случайна наша встреча и рассказ сей, может прорасти зерном веры в душе твоей, Александр. Не сразу бывают всходы… много лет пройдёт и
«подобно тому, как если человек бросит семя в землю и как семя всходит и растёт не знает он» (Мр.4:26,27).
Главное, чтобы зерно веры попало в добрую почву, имеющую разумный интерес к Богу.
«ибо посеянное на доброй земле означает слышащего слово и РАЗУМЕЮЩЕГО, который и бывает плодоносен» (Мф.13:23)
Почуял я в тебе сию добрую почву…
* * *
За грязным вагонным окном ярко, весело, как праздничный салют, рассыпаются грозди огоньков большой станции.
— Ааа Щёкина-а! — а-а-а ка-аму, а-а-а… а-а в Щёкина? А-а-а — натужно а-акает проводник, проходя по вагону и поднимая всех подряд. Выждав, пока проводник, вдоволь поа-аакав, исчезает в тамбуре, отец Михаил начинает рассказ:
— Было сие в сочельник под самое Рождество. Начальник лагпункта, садист экспериментатор по фамилии Чубчик, в обычном подпитии, решил культурно развлечься, устроив себе персональный богословский диспут. Для сего ткнул он небрежно державным перстом в спины трёх зеков, кои были из священников и процедил, дабы после ужина остались оне в столовой. Номера он не записывал — память у него была. Волею Божией, в число трёх попал ваш слуга покорный.
Увы, теософский диспут не получился. Дискуссия шла без полемического азарта. Наш оппонент блистал теологической эрудицией Остапа Бендера, имевшего на предмет сей дискуссии непробиваемый аргумент: «Бога нет — это медицинский факт!» Но в отличие от Великого Комбинатора, обладавшего неограниченным нахальством, наш оппонент обладал ещё и неограниченной властью, со склонностью к экспериментам, кои заканчивались мучительной гибелью подопытных зеков. Посему пребывали мы в положении искусного фехтовальщика, фехтующего рапирой против стенобитного тарана…
Поезд трогается, проводник закрывается в своём купе. Голос отца Михаила звучит спокойно, уверенно. Слушая его, смотрю я в тёмное окно на удаляющиеся огоньки Щёкино, которые медленно поворачиваются по плавной дуге, вслед за уходящим поездом. Спокойный голос отца Михаила завораживает и удаляющиеся огоньки за окном поезда превращаются в огни освещения периметра зоны отдельного лагпункта (ОЛП) Вятлага, окруженного двойным забором, с собаками, с колючей проволокой, с бдительными попкарями, мёрзнущими на вышках в ночь под Рождество…
Зона… приземистые бараки утопают в глубоком снегу. Тусклый свет из маленьких окошек пробивается сквозь толстый слой куржака на окнах. В одном из бараков, стоящем поотдаль, — столовая. Ужин закончился, столовая опустела. Заложив мясистые ладони в карманы отутюженных галифе, гуляет по проходу меж столами начальник ОЛП — старший лейтенант Чубчик. Молодой, но с намечающимся брюшком и мешками от беспробудного пьянства под холодными равнодушными глазами, на дне которых застыла безысходная скука.
Ухоженный, надменный, с холёным, тщательно побритым, самоуверенным лицом, на котором привычная высокомерно презрительная гримаса. Благоухающий «Шипром», всемогущий владыка судеб двух тысяч зеков! Сам лагерный бог — Чубчик!! Бог сознающий своё могущество и неограниченную власть над двумя тысячами человеческих жизней. Бог, наслаждающийся сим сознанием. Бог, ищущий острых ощущений от применения неограниченной власти. Пьяное божество… пьяное ровно настолько, чтобы с выдумкой и сладострастием куражиться над безответными зеками. Сегодня культурно развлекается злобное божество — Чубчик.
В полутёмной столовой не сразу разглядишь в чёрных робах трёх зеков, стоящих в торце столовой. Три понурых зека — три бывших служителя церкви — три долгосрочника с измождёнными лицами, три измученные непосильно тяжелой работой и голодом доходяги, близкие к роковой черте из-за которой возврата уже нет. Смиренно объясняют они тексты Слова Божьего нагло ухмыляющемуся владыке, хозяину их жизней…
— Значит так! — обрывает их Чубчик, — Ловлю на слове: Иисус Христос в жертву Себя принёс добровольно, чтобы грехи людские искупить. Пошел на смерть ради людей для Него чужих. И не корешей, а фрайеров дешевых! Вот, тут начало лажи! Я-то знаю, что на уме каждого: «Умри ты сегодня, а я — завтра!» А вы, торговцы опиумом для народа, — чем лучше? Та же сволочь!… это я вам сегодня докажу! Пошерудите, попы, рогами: В моём лагпункте тридцать два зека поповского сословия рога мочат. Не в хлеборезке кантуются, а на лесоповале рогом упираются.
Все тридцать два на гарантийке доходят, не выполняя норму, значит, к весне из жеребячьего сословия, никого в живых не будет. «Не первый год замужем» — видал я всяких. Мужики, которые до лагеря мантулили на физическом труде, они в работе сноровистее и телом крепче. А от вас — попов, — в работе толку чуть, а мрёте как мухи… на говно ваше, поповское и гарантийку тратить жалко!
Так вот. Вы слово моё знаете: оно — железо! Могу сделать, чтобы завтра все попы хавали со второго котла, как выполняющие норму. Только без премблюда. Зато пеллагрикам и курослепам будет от лепилы паёк пеллагрический и ЛФТ — в легкотрудники! А значит, всем попам, — ВСЕМ! — я, как Бог, жизнь подарю! Мало того, как говорится: «Пайка без довеска — не авторитет!». Так вот, будет вам шикарный довесок: завтра всех попов переведу из бараков с блатниками в один барак с бытовиками! Ну как, торговцы опиумом, — лафа не в падлу??
Молчат три зека поповского сословия. Знают «доброту» Чубчика и ждут: что дальше? Тускнеют электролампочки под потолком: опять барахлит лагерный движок. Не видя в полутьме, догадываются зеки, что ухмыляется Чубчик:
— Та-ак… криков «ура» не слышу. Значит, петрите: «чтобы не баланы катать, а печенье перебирать», — за это платить надо. Чем вы, попы, заплатите? Царствием Божиим? Лежалый товар… мне туфта ни к чему. Я хочу, чтобы кто-то из вас троих Иисуса Христа изобразил в натуральную величину. Как вы говорили: «смерть принял мученическую ради ближних своих». Так кто хочет стать мучеником? А??
Чубчик презрительно оглядывает едва видные на фоне белой стены смиренные фигуры зэков и со скукой думает, что затея эта, с попами, не получается. Слишком они «передержаны» — уже доходы. С жизнью храбро расстаются люди здоровые, сильные, волевые. А это — не люди, а фитили догорающие. Сломал их лагерь. Чем меньше остаётся человеческого в человеке, тем больше он подчиняется не разуму, а инстинкту, тем неистовее в нём желание выжить любой ценой. А какой ценой доходяги спасают, хоть на время, свою, полную страданий и болезней, никчемную жизнь, уж он-то, Чубчик, знает — не первый год в органах.
Лампочки под потолком мигнули и погасли. Хорошо, периметр лагеря освещается от другого движка. Длинное помещение столовой наполняется душной темнотой, пропахшей подгоревшей пшенкой и не свежей капустой. Очертания трёх тёмных безмолвных фигур становятся скучными до головной боли. Чубчик уже готов отматерить и отправить этих доходов восвояси, пойти к себе и выпить стакан водки от головной боли… но! — шевельнулась одна из фигур.
— Я согласен. — Это отец Михаил. Чубчик резко поворачивается к нему: эксперимент пошел! Пошел, таки! Недооценил Чубчик эту дохлятину! Вот, сейчас можно будет продолжить самую интересную часть психологического опыта. Чубчик останавливается напротив отца Михаила, пытаясь разглядеть в темноте его измождённое лицо.
— Ладушки. Как урки говорят: «Бог не фрайер, Он всё знает.» Я убедился, что ты готов собой жертвовать для блага других. Для меня этого достаточно. Жалея тебя, козла, даю я тебе несколько минут на размышление. Если ты передумаешь и, как человек нормальный, не захочешь сдохнуть в страданиях, а уж я их обеспечу, то вы, все трое, за свою сегодняшнюю проповедь, получите по буханке хлеба и по миске каши. А завтра санлепило даст всем троим по два дня санчасти!
Два дня, попы, на белых простынках, сытые, да ещё и на больничном пайке, гужеваться будете! А как зеки говорят: «День кантовки — месяц жизни!» А после, вам троим, дам перевод в другой барак и на работу в легкотрудники. Есть такая вакансия. Но! — лафа только вам троим. Считайте, — это плата за вашу проповедь. За такой неочищенный опиум — это шикарный гонорар! Ну, а остальные попы… пускай ещё помаются, а по весне, как полагается, в Царство Небесное отправляются. Какое вам дело до них? — Чубчик ухмыляется. — А своё вы сейчас получите… не отходя от кассы! — И морщится Чубчик, будто живот прихватило:
— Ваши проповеди шибче касторки прохватывают! Стойте тут. Мне в хезник приспичило. Ждите, рогами шерудите, да при том секите: я ни одного слова за ля-ля — не говорил. Как сказал — так будет. Вам только выбрать из хорошего лучшее. Не прогадайте! А то, урки говорят: «Не хочешь по-плохому, а по-хорошему хуже будет!» Что молчите, фитили, уснули?! Привыкли, что за вас «человек с ружьём» думать должен!
А тебе, доход, сейчас самому решать придётся! Как решишь, так будет! Хошь, подыхай на здоровье. Но не на своё, а на здоровье всех других попов! Не хошь подыхать — живи на своё здоровье. Своё собственное! И на здоровье этих двух фитилей, которые рядом с тобой, и слюни на кашу пускают. Всё вам будет: хлеб и каша и кроватка в санчасти. Жируйте батюшки! Я проверил: там в бачке до хрена осталось. Троим — до усрачки. А завтра будет и всё остальное, что обещал! Токо побыстрей шерудите рогами, олухи царя небесного! Спешу я…
Когда Чубчик возвращается, все трое, как прежде, стоят там же, не поднимая голов. Только лампочки светят спокойно и ярко: движок исправили.
— Ну, и как? — потирая покрасневшие от холодной воды руки, спрашивает Чубчик. — Холодную кашу будете жрать, аль повара позвать?
— Не надо каши. Я на смерть согласен. — Тихо, но твёрдо говорит отец Михаил. — Но чтобы всем попам жить… не токмо нам.
— Я — тоже… И я… — как эхо, повторяют двое.
— Та-ак… хм. — Озадаченно хмыкает Чубчик. Результат эксперимента неожиданный, это озадачивает и раздражает Чубчика.
— Так кого, вашу мать, мне из вас выбирать? Нахрен мне вся святая троица! Христос за всех фрайеров один отдувался!
— Я первый сказал! — решительно говорит отец Михаил. — Мне умирать…
— Ладушки. Тебе, так тебе… — равнодушно соглашается Чубчик и начальственно командует двоим: — А вы, марш в барак, фитили! И чтоб без трёпа!! Кто трёкнет — сразу в ШИЗО!
На ходу благословив отца Михаила, двое священников спешат покинуть столовую. А Чубчик озадаченно чешет за ухом:
— Ну, козёл церковный… не ожидал. Подсунул мне задачку! И что с тобой делать? Сам лезешь на рога… у Пилата с Иисусом были проще дела! Тебя, так же просто к кресту не пригвоздишь! И креста нет, а уж гвоздей таких — тем более! А зрелище библейское в лагпункте…а? — хм, кто оценит такой юмор?… и как поймут!? — тут не Иерусалим… не тот контингент и климат, вот… Во-от!! а климат-то — тот! — и, обрадованный догадкой, Чубчик посылает отца Михаила: — А ну, бегом за карначом! Пусть от «инструменталки» ключи захватит! И пломбир!!
Как только начальник караула переступает порог, Чубчик задаёт ему неожиданный вопрос, будто бы от курортника, отдыхающего в Сочах:
— Как там погодка, а?
— Дык, норма-альная… — сипит простужено карнач, — небось за тридцать… на вышках по два часа держу…
— Как одета охрана периметра?
— Дык, норма-ально…— недоумевает карнач, — ватный костюм, полушубок, валенки… а на вышках ещё и тулупы… — перечисляет карнач, всё больше удивляясь вопросам. И добавляет, на всякий случай: — Пробирает, ить, морозяка аж до печёнки, мать её…
— Я-то знаю. — обрывает Чубчик. — Эта сводка о погоде вот для этого долдона мудозвона, который хочет в сарае с инструментами ночевать… уповая на милость Господа. Подбери-ка там ему местечко, чтобы не жарко было и мухи не кусали! Посмотрим, как его Бог будет сохранять… когда этот хер… херувим на морозе мудями «Вечерний звон» заиграет! Эхе-хе-хе-хе!… — заливается смехом Чубчик. И карнач подхихикивает угодливо, хотя не понятны ему веселье Чубчика и затея попа с ночевать в сарае. А у отца Михаила на душе отлегло : замёрзнуть не так страшно. Ожидал худшего. Оказывается, можно обрадоваться и по такому поводу!? Спаси и сохрани, Господь!
И тут, вдруг, как вспышка в памяти: во всех деталях вспоминает отец Михаил картину Сурикова «Боярыня Морозова», которую видел в Третьяковке! Давно уж позабыл о ней. А прожектор памяти высвечивает во всех подробностях один персонаж картины: юродивого, сидящего на снегу. На нём — рваная холщёвая рубаха и… и только!! Но она-то — нараспашку! Ему что — жарко!?? Да-да! — жарко!!! Жарко юродивому, сидящему на снегу босиком, в железных веригах на теле… поэтому и распахнута рубаха!
А, ведь, не только что прибежал он из жарко натопленной баньки и присел на минутку в снег, чтобы попку остудить и людей удивить, да ещё на полотно историческое угодить! Давно тут сидит: рядом — тарелка медная, а в ней — подаяние… и никто на него не смотрит, для всех этот растелешенный, босой юродивый, сидящий на снегу, в порядке вещей, хотя видно по куржаку, что морозец поджимает: все в толпе тепло одеты! И отец Михаил, смирившийся с неизбежностью смерти, вдруг понимает: не замёрзнет он, а неожиданное воспоминание о давно забытой картине — знак от Бога! И приходит к отцу Михаилу такая уверенность в помощи Бога, что спрашивает он растерянно Чубчика:
— Гражданин начальник! Если Господь меня не примет… не даст смерть мученическую, а сохранит меня… что же со священниками будет?
— Эхе-хе-хе-хе!…— заливается Чубчик. Да если тебя Бог сохранит, — даже я в Него поверю! И молиться буду… на твою фотокарточку из личного дела! В фас и в профиль! Оха-ха-ха! Развесёлый ты поп! Жаль тебя расходовать — смешил бы меня по вечерам! Но я слово дал, а раз так… будь спок, будет, как я сказал! Бог здесь — я!! Как у вас говорят:
«Слово было у Бога и Слово было Бог»!? (Ин.1:1).
А здесь моё слово — Бог!! Доживут попы до лета — сам их сберегу! Ну, поп, насмешил… пуще клоуна!
Унося из сарая одежду отца Михаила, карнач сипит что-то сочувственное, но отец Михаил его не слышит. Мороз крючит голое тело, хочется сжаться в комок, погрузиться в самого себя. Покидая этот холодный мир, как издалека слышит отец Михаил скрип закрывшихся ворот сарая за карначём, холодный лязг промерзшего на морозе шкворня, глумливое напутствие Чубчика. Невероятным усилием распрямляет отец Михаил непослушное тело и чувствует, что либо он сейчас упадёт и замёрзнет, как замерзают, теряя силы от холода, птицы на лету, либо… либо случится что-то… о чём и не подумаешь и словами не скажешь. И начинает молиться отец Михаил. Молится истово, самозабвенно! Никогда потом не вспомнит он те молитвы, которые возносил Богу в промерзшем насквозь хозскладе, где хранятся топоры, пилы, лопаты — лагпунктовский инвентарь. Молится отец Михаил за всех, не за себя, — забыл он о себе, слившись в молитвенном экстазе в единое целое с чем-то светлым и радостным. И страстная исступленность молитвы вознаграждается дивными видениями: сарай, наполняется голубым светом и расплывается в необъятном пространстве без стен и крыши, где бестелесные тени родных и любимых нежно прикасаются к нему, обволакивают его тело, овевая его теплом любви и ласки…
Погруженный в экстаз, не слышит отец Михаил лязг отпираемого запора. Завизжав на ржавых, промороженных петлях, распахиваются, тяжелые ворота сарая. Уже утро. В проёме ворот стоят и смотрят на него Чубчик, карнач и два зека, которых взяли, чтобы труп отца Михаила убрать из «инструменталки» до начала раздачи инструмента. Один из зеков размашисто крестится, другой мычит, закрыв рукавицей распахнутый рот. Чубчик подозрительно смотрит на карнача и с расстановкой спрашивает:
— Ты, му-ди-ла, плом-бу проверил??
Не в силах сказать ни слова, карнач, вместо ответа, показывает пальцем на пол под ногами отца Михаила. Там, на дощатом полу, вокруг голых, тёплых ступней его, за ночь нарос венчик инея. Видно по нему, что отец Михаил всю ночь стоял не сходя с места!
— А ну, в санчасть его! Чего телитесь! Живо!! — с неожиданным беспокойством командует Чубчик.
Выходя из сарая, отец Михаил скользит равнодушным взглядом по Чубчику, карначу, зекам, как по случайным прохожим, молча идёт босиком по снегу. По отсутствующему взгляду отца Михаила видно, что душа и мысли его далеки не только от лагпункта, но и от мира сего… Идёт не спеша отец Михаил, а над голой спиной его поднимается в недвижном морозном воздухе лёгкий парок. Будто бы из баньки идёт человек, наслаждаясь прохладой морозного утречка! Один из зеков набрасывает на спину отцу Михаилу свою телогрейку, но он и не замечает этого. Идёт глубоко задумавшись и, почему-то, улыбаясь. Так и не мог вспомнить отец Михаил потом: почему он тогда улыбался? Быть может, он всё ещё разговаривал с Богом?!?
* * *
— Так вот… — закачивает рассказ отец Михаил, — носит в себе человек такие тайны, о которых и не догадывается, до поры до времени… А Чубчик-то! И он оказался не таким… зря я сомневался в его порядочности! Сделал он больше, чем обещал. И я свободой обязан Чубчику. А хлопоча о моём досрочном освобождении, Чубчик рисковал не токмо карьерой… Стал он совсем другим человеком! Даже внешне изменился: регулярная гимнастика… пить бросил… в ОЛП уголовников приструнил, порядок навёл… заочно в юридическом стал учиться…
А сколько прекрасных вечеров провели мы у топящейся печки, аки у камина, в философских беседах!! Горжусь я тем, что это я! Я!! — с Божьей помощью, конечно, обратил Чубчика к Богу. А такой, как он, — энергичный, настырный, с острым критическим умом, — многое сделает, уверовав не в Бога, как веруют попы и бесы, а Богу! Ибо верит Бог не тем, кои лоб расшибают от усердия в молитвах ради корысти, или обретения местечка в Царстве Божием, а сие не менее корыстно. Верит Бог тем, кои служат ради радости служения, не для своего спасения, а ради спасения других! Как поверил Христос Своему врагу, Савлу, когда тот, истребляя христиан,
«так поступал по неведению, в неверии» (1Тим.1:13).
Не был Савл учеником Иисуса, а был самым яростным врагом Его Учения. А, вот, именно, ему, Савлу, поверил Христос больше, чем ученикам Своим! И не ошибся. Много загадочного сокрыто в человеке, ибо человек тоже бог, сказано которому:
«И буду вам Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель»!


Глава 3. ДОБРО И ЗЛО.
Закончил рассказ отец Михаил. И наступила долгая пауза, из тех пауз при общении, в которых мыслей больше, чем в словах. Я прерываю её запоздалым извинением:
— Простите, отец Михаил, за дурацкий вопрос про веру… Я пошутить хотел!
— Полно-те, друг мой! А я так и понял. Посему отвечаю на сие извинение словами Графа Монте-Кристо, переодетого в сутану священника:
«— Полно! — сказал аббат, — человек всегда только человек, а вы ещё один из лучших, каких я знавал».
Конечно же, Александр, не в поисках чуда я на подножку сел. Не затем, чтобы терпенье Господне испытывать глупым авосьничаем, ибо
«сказано: не искушай Господа Бога твоего» (Лк.4:12).
Умолчал я, что еду из заключения, ибо от человека, меченного пятьдесят восьмой, все, шарахаются аки от прокаженного. Деньги, кои были на проезд, потратил, ибо не ведал, что нет в Туле для меня ни кола, ни двора, ни души родной. Выслали из Тулы супругу мою за связь… за связь с супругом своим, сиреч — со мной! А прежние знакомые двери перед моим носом захлопывали, и замирали за ними не дыша… даже в щелочку говорить со мной боялись! Другие — злобно с порога гнали… аки татя. И сие понятно: поговоришь с таким, как я, вот тебе и пятьдесят восьмая — «связь с врагом народа»! Токмо в милиции сказали, где моя супруга… Но верю я в чудо! Верю, что ко мне и супруге моей придёт обыкновенное счастье человеческое: жизнь в деревне, пусть и бедная… была б жива супруга моя! Будут тогда и любовь, и беседы непоспешные за самоваром… Верую я в счастье! Господи!! Верую!!!
* * *
Помолчав, вздохнул отец Михаил:
— Да, — верую. А как ты думаешь, что такое — вера?
Я стал думать, напрягая мозговые силёнки. Пробормотал невразумительную тавтологию, дескать, вера это… доверие, уверенность… ну, вобщем — вера! Удивился, что не могу ответить на такой вопрос простой.
— То, что ты, Александр, не можешь на это ответить — не удивительно. Но ты правильно вопрос уразумел! А зомбированные священники не способны понять сам вопрос и говорят, не о вере, а о вероисповедании, либо о вероучении! Но прежде, чем я дам определение понятию «вера», я сделаю небольшое предисловие к нашему разговору. Начну с того, что к любой вере ведут два пути. Я назову их «путь Фомы» и «путь Иоанна». Оба они ученики Иисуса Христа, но уверовали в воскресение своего учителя по-разному. Кредо Фомы было:
«если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста своего в раны от гвоздей… не поверю» (Ин.20:25).
То есть — для веры в воскресение Фоме нужны были доказательства подлинности Иисуса Христа, отмеченного следами распятия. Чтобы не было подмены Христа двойником или коварным духом. Увидеть, пощупать — таким путём шли к вере Ньютон, Дарвин и большинство учёных, постигающих Бога и законы мироздания изучением мира через эксперименты. Их путь к вере пролегал через долгий, кропотливый труд. Путь Иоанна другой. Это путь через интуицию, фантазию, образное мышление поэта. Это путь пророков, путь Альберта Эйнштейна, воображению которого в двадцать лет открылась взаимосвязь законов, движущих вселенной! Интуитивный путь — основа творчества поэтов, художников, музыкантов…
Когда к Эйнштейну приставали с вопросом: как он, не изучив физику, сделал такое открытие? — он отвечал с юмором в котором была и доля истины: «Учёные знали, что это невозможно, а я не знал, потому что был невеждой!» И тогда, когда Эйнштейн уже был обременён почестями и грузом знаний, говорил он на лекциях: «А, всё-таки, фантазия важнее знаний!» Гениальное определение понятию «вера» дал Апостол Павел, соединив методики Фомы и Иоанна:
«Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр.11:1).
Путь Фомы — «осуществление ожидаемого» — это путь экспериментатора, подтверждающего предположение опытом. Путь Иоанна — «уверенность в невидимом» — интуиция и фантазия. К примеру, ты не видел атом или Северный полюс… да и увидеть их невозможно! Но, благодаря фантазии, ты имеешь «уверенность в невидимом», ты даже можешь вообразить, как они выглядят! И, хотя в деталях, они могут выглядеть и не так, но сие суть не важно, если в главном вера не расходится с истиной! Это — вера через воображение. Иисус Христос с уважением относился к разным методикам Своих учеников в поисках истины. Он сказал Фоме:
«ты поверил, потому что увидел, но блаженны не видевшие и уверовавшие» (Ин.20:29).
Иисус этими словами приравнял веру от опыта Фомы к вере Иоанна от воображения. Однако, священнослужители исказили смысл слов Иисуса. И понимают их, как команду на обретение веры не через опыт, науку, эрудицию, а через зомбирование — через внушение веры с чужих бездоказательных слов! В монастыре послушнику отключают душу от слова, или слово от разума, повторением одной и той же молитвы тысячи раз с контролем на чётках, пока слова молитвы не потеряют смысл.
А человеку со стёртым разумом внушают любую веру. Так создают зомби. Это не творческая вера, не вера критического разума человека, а вера от сумеречного сознания. Это шизофрения, это превращение человека в безропотного скота. Зомбирование применялось издревле колдунами, шаманами, жрецами, всеми теми, кто посягал на душевную свободу человека, на которую не посягает Сам Бог! А советская власть зомбирует людей многократным повторением одних и тех же лозунгов…
Я вспомнил ДПР и удивился прозорливости огольцов, обучавших пацанов придумывать весёлые подначки ко всем лозунгам. Откуда знали огольцы, что повторения лозунгов и речёвок опасны для сознания? Но, тут же, спохватившись, я снова стал внимательно слушать Отца Михаила.
— Зомбирование — самый бесчестный приём порабощения души человека. Иисус Христос дал чёткий критерий отличия тех, кто обладает верой творческой, обретённой трудом, то есть, — «делом веры», — от людей зомбированных, верующих, но не знающих — почему? — сказав: «отличите их по делам их!». Эйнштейн, с верой в Бога, создал теорию относительности, Иоанн — «Откровение», Ньютон и Дарвин, веруя в Бога, тоже без дела не сидели… А что создадут зомби, умеющие только молиться?! Зомбирование уничтожает талант.
Первый признак «зомби» — не способность к творчеству! Вера фанатиков бесплодна. Ибо это не вера, а психоз. Потому-то «НИ ОДИН СВЯЩЕННИК НЕ СОЗДАСТ ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА!» Эти слова сказал инквизитор Савонарола, уничтоживший десятки тысяч произведений искусств и тысячи гениальных создателей этих произведений, потому что был убеждён, что красота и ум не от Бога, а от дьявола. А истинная, творческая вера от разума, которую обретают через труд и знания соработники Творца Всевышнего, это вера творцов, создающих чудеса. И сказано братом Иисуса Христа Иаковым:
«вера содействует делам и делами вера достигает совершенства» (Иак 2:22).
А ещё категоричнее сказано Иисусом Христом:
«всё возможно верующему»! (Мр.9:25).
* * *
Самое Великое Божественное чудо изо всех чудес на планете — разум человеческий, полный тайн и загадок. Происхождение разума — токмо от Бога, ибо ежели по Дарвину каждый орган развивается по мере его надобности, то в условиях доисторического мира должно развиваться клыкам, зубам и быстрой реакции на опасность, а не медлительному, многоступенчатому философскому мышлению. А как же ещё предтеча кроманьонца — неандерталец — обрёл мозг, превышающий по объёму мозг современного человека?
Да и современному человеку неведомо, как использовать хотя бы одну десятую объёма и возможностей своего мозга! Ибо дарован ему такой орган для постижений истин будущего! Это же — аванс! А по Дарвину природа авансов не даёт… естественный отбор закрепляет токмо то, что что необходимо для выживания. Возможности человеческого ума велики и таинственны. Заглянешь под покров этой тайны, а там: телекинез, телепатия, ясновидение… уму непостижимо! Пока непостижимо, хотя известно сие издревле.
Ибо сокрыты возможности ума человека от самого человека, аки заботливые родители прячут от детей спички, чтобы дом не спалили. А интуиция, — разве не чудо!? Способности учёных, художников, пророков видеть, слышать, знать про то, чего нет, но может быть! А значит, ум человеческий творит, аки Господь! Токмо, не в тех масштабах… но в том ли суть? Человек, пока что, начинающий и неумелый ученик Бога.
Участие Творца в устройстве мироздания видно в удивительной сбалансированности фундаментальных констант, законов, параметров мироздания. К примеру, если бы орбита Земли отличалась от нынешней всего-то на плюс-минус два процента, жизнь на планете была бы невозможна: либо это была бы раскалённая пустыня, с жарой плюс пятьсот, либо — ледяная глыба с холодом минус сто! Я не буду говорить про константы на которых зиждется всё мироздание, токмо потому, что это не так наглядно, как законы, управляющие развитием мира.
Например, законы энтропии и гравитации, формирующие Вселенную. Неживая природа изменяется в соответствии с ростом энтропии: от сложного к простому, от творения к распаду, от гармонии к хаосу. Без Творца природа способна разрушить и то, что было создано ранее. Недостроенный храм не достроится сам, но детали разрушаются вполне самостоятельно. Простейшие молекулы не сложатся в сложные, без экспериментатора или процесса жизни. А как появилась жизнь, (образование сложных молекул), как не создание Творца!? И если разум человеческого ребёнка, попавшего к животным, становится разумом животных и уже не возвращается к человеческим нормам, то человек, оставшийся без Бога…
* * *
— Отец Михаил, — опять перебиваю я, чувствуя что он уходит от важной для меня темы, — а чем для советской власти опасна вера в Бога и в чудо?
— Вера в Бога сие вера в чудо. Сия вера есть мировоззрение мечтателей, учёных, поэтов… это — соль жизни! Без веры в чудо жизнь превращается в жизнь скота. Дабы иметь покорных рабов, материалисты лишают человека веры в чудо. Они правильно объясняют, что жизнь и человеческое общество развиваются по незыблемым, как рельсы, законам, но! — они не объясняют происхождение этих рельсов, то бишь — законов!
Называя чудо Творца — жизнь, — одной из форм существования материи, материалисты лишают её смысла. Оскопляя душу, материализм создаёт из людей духовных меринов, не способных к протесту и к творчеству, приученных жить по рефлексам, как слюнявые собаки Павлова. А так как каждый человек, подталкиваемый духом своим, интуитивно, как слепой кутёнок, тычется в поисках Бога, то материалисты подменяют Бога обожествлением Сталина…
Пролетарская революция началась не в семнадцатом, а гораздо раньше. Тогда, когда невежественное русское поповство, пресмыкающееся перед царём, спровоцировало протест: российский нигилизм, отрицающий религию, а с ней и нравственность. Нигилизм превратился в марксизм, который поделил общество на классы: пролетариат — класс гегемон, крестьяне — подчинённый класс, а представителей остальных классов — в расход!
Религия марксизма отличается от других религий необузданной кровожадностью и оголтелым диктатом языческого божества. Исповедуя безраздельное владычество одного класса — диктатуру пролетариата, — марксизм сим открывает безграничный диктат личности, возглавляющей правящий класс. Этой личности и придаются свойства языческого божества!
Не евреи повинны в установлении кровавого культа личности преступника, обезумевшего от неограниченной власти, а виновен российский народ. Потомственно зомбированные церковью рабы крепостного права, которым, вместо Бога, понадобился жестокий кумир! А ещё — каша из нигилизма и марксизма, залепившая интеллигенции глаза и уши!
Нигилизм заявился в Россию в образе эпатирующе наглых недоучек — безнравственных Базаровых… ах, какое смачное имячко выбрал для своего героя Тургенев! Гениальное! Именно, — Базаров — олицетворение нигилизма в России, ибо базар — это место, где нет ничего святого! И прагматичные «базаровы», без гуманитарного образования и элементарной воспитанности, зашоренные материализмом — учением весьма претенциозным, аки всяческая глупость, — вот они-то стали считать себя благодетелями человечества, поклоняясь не Богу, а Прогрессу!
И среди них — «прогрессистов», — узколобо бескультурных профессионалов, зашоренных узким естественным образованием и исповедующих унылый практицизм, — среди них нашел своих поклонников пресловутый «призрак коммунизма». До появления российских Базаровых сей неприкаянный призрак скитался по Европе, отвергаемый, то — «слишком сытым» пролетариатом, то — «чересчур умной» интеллигенцией.
Токмо в России обрел сей потёртый и прокисший призрак подходящую компанию: завистливых бездельников люмпенов, называвших себя пролетариатом и недоучек, с большими амбициями, взращенными на нигилистической философии, кои по своей безграмотности, посчитали себя русской интеллигенцией! Именно здесь, в атеистической и нигилистической России, пришелся ко двору, отвергнутый в Европе «призрак коммунизма» в компании с новомодным божеством — Прогрессом.
Коммунизм такая компания не создаст, поскольку нравственное общество нельзя создать безнравственными средствами, пусть и прогрессивными. А коммунизм — идея благородная… но, отнюдь, не новая. Ещё Платон дал описание идеального коммунистического государства. Его идеи были использованы при создании первоапостольских общин по Учению Иисуса Христа, где:
«Все же верующие были вместе и имели все общее и всякую собственность разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деян.2:44:45),
«и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее. Не было между ними никого нуждаещегося» (Деян.4:32,34).
Так написано в Слове Божьем. Так что технический прогресс тут не при чём. Коммунизм может быть создан на любом техническом уровне, но! — токмо людьми имеющими высокую нравственность. Врёт Карл Маркс и недоучки, его соратники об изменении общественных отношений в связи с техническим прогрессом, врут о необходимости изменения господства классов в зависимости от изобретения унитаза. Коммунизм был и в первобытном обществе и в рабовладельческом.
Единственное, что нужно для построения коммунизма — элементарная порядочность членов общества. Чтобы не воровали друг у друга. В любом воровском кодляке царит беспощадная диктатура. Вот, к ней и пришли в воровской России. Убедились, что если уничтожить религию и упразднить нравственность, то никакой прогресс в науке и технике не поможет: от сего безнравственного, атеистического альянса рождается токмо ублюдочный «хомо советикус», — человек подобный животному: безграмотный, безнравственный, трусливый, эгоистичный и… вороватый.
Вороватость — вот необходимая и достаточная среда для создания и обожествления уголовника диктатора — пахана и бандита — Сталина! И с каждым годом, особенно в последние тридцать проклятые, стало заметнее: как мало в России остаётся творцов и как расплодилась чернь, которая сохраняется при любом режиме, «ибо бесплодных смоковниц не трясут и не ломают».
Победа материализма в России — сие пиррова победа, ибо от безнравственности рождается ещё большая безнравственность. Много злобной энергии тратит советское государство для создания из народа однородно подлое, зомбированное стадо, особи коего прославляют не токмо доносы и наушничество, но способны на самую великую подлость — отказ от родителей! Ибо нет подлости пуще предательства родителей!
«Ибо Бог заповедал: почитай отца и мать и злословящий отца и мать смертью да умрёт» (Мф.15:4).
И вспомнил я отречения от родителей на пионерской линейке! А Отец Михаил уже о другом говорит:
— Но всё сие тщета и зрятина. Каждое воровское сообщество вступает в фазу передела наворованного. А посему скоро наступит время воровской делёжки богатств России, когда
«предаст же брат брата на смерть, и отец — сына; восстанут дети на родителей и умертвят их»! (Мф.10:21)
Будет так! Будет!! Будет неизбежно, если люди русские не очистят души покаянием. Если не будут уничтожены зверолюди НКВД, а ублюдки, называющие себя коммунистами, не покаются публично в содеянном. Покаются не хором, свалив вину на Партию и Сталина, а каждый сам, перед женой, детьми, соседями, друзьями и сослуживцами! — публично каждый признается, что он — подлец! Если государство российское тут же не постарается, поелику возможно, исправить последствия преступлений Партии перед обиженными и оскорблёнными сынами и дщерями своими! Если люди не сорвут с отвращением советские награды, полученные за ложь, холуйство, защиту рабства, не порвут удостоверения писателей и поэтов, продавших талант «за тридцать серебрянников»; если каждый творческий работник не признается вслух в том, что он подлый лжец, приспособленец и, как мог, поспособствовал тому, что содеяно при советской власти! Если не произойдёт это, то не будет на прОклятой земле российской мира и согласия меж русскими людьми! Реками крови заплатят русские люди за проклятие Пятой Печати! Ибо уже двадцать лет давлеет над Россией сие ПРОКЛЯТИЕ… проклятие тех, кто был безвинно расстрелян, замучен, похоронен заживо, умер от голода… Гнёт кошмара зла, скопившегося в невидимом мире, давлеет над Россией! И под сим неимоверным гнётом зла ГРЯДЕТ ГИБЕЛЬ РОССИИ! ДА СВЕРШИТСЯ ВОЛЯ БОЖИЯ!!!
До мурашек по коже, содрогаюсь я от вдоховенной речи отца Михаила. Куда девался тихий прибабахнутый волосатик, боящийся проводников и милиции, с глазами молящими: «не обижайте меня! Мне страшно…» О! — предо мной вдохновенный пророк, излучающий грозную энергию, способную потрясать и завораживать души человеческие!
— То, что сказано мной — сбудется. — Помолчав, продолжает отец Михаил: — Сбудется! Я прочитаю тебе молитву Давида о врагах:
«Услышь меня, Господи, ибо блага милость Твоя; враги мои все пред Тобою. Да помрачатся глаза их, чтобы им не видеть, и чресла их расслабь навсегда. Излей на них ярость Твою и пламень гнева Твоего да обымет их. Жилище их да будет пусто, и в шатрах их да не будет живущих. Приложи беззаконие к беззаконию их, и да не войдут они в правду Твою. Да изгладятся они из книги живых и с праведниками да не напишутся» (Пс.68:17,20,24,26,28)
Так молился Давид, отчаявшийся в помощи своего народа, но уверенный в том, что Господь отомстит.
«Ибо написано: «Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Вт.32:35; Рим.12:19).
Но ежели расплата будет токмо от Бога, а попы российские в сторонке постоят… за сие отстранение от долга проклянут их потомки наши!
— Отец Михаил, за что же их проклинать? Что они могут, служа нынешней религии, которая учит непротивлению? Дескать, «простите обижающих вас», а то и ещё мохначе: «любите врагов ваших»! Любить врага — да это же предательство! А то ещё того не мохначе: дали по морде плюху — проси по другому уху?? — Распаляясь, выдаю я на одном дыхании всё, что знаю о христианских догмах. Вероятно, моя теологическая эрудиция больно задевает Отца Михаила. Нервно стиснув ладони рук, он терпеливо дожидается окончания моей филиппики, а когда начинает говорить, то речь его, от волнения, становится ещё архаичнее:
— Охолонь, чадо, и внемли! Всё сие, тобой реченное, суть вульгаризация Слова Божьего несмысленная! Ибо для сего вредословия выдернута на потребу из текста по строке, дабы их, кольми паче, произвольно толковать в противоречии к тексту! А сие вредословное умствование на руку токмо лжесвященникам, кои в НКВД холопничают! Христианство не исповедует смирение и всепрощение! Отнюдь!! Для кого же в пакибытии геена огненная?! — Разжав тонкие, нервные пальцы, говорит отец Михаил спокойнее: — Не на тебя осерчал я, ибо понимаю, что сказанное тобою — сие с чужих слов, да и о том, о чём ты не ведаешь, ибо сам не читал ты Новый Завет. А судить о сей книге можно не заочно, а токмо после её прочтения. Не всем читавшим дано понимание сей великой книги. От многих закрыто оное. В первую очередь, — от зомбированных служителей церкви, кои денно и нощно читают Новый завет, но не сподобились пониманию сей книги, ибо мёртвая буква заслоняет им Сам Дух Слова Божьего. Новый Завет написан не для попов, а для тех, кому
«Бог дал способность быть служителями Нового Завета, НЕ БУКВЫ, НО ДУХА, потому что буква убивает, а дух животворит» (2Кор.3:6)!
Всю Свою земную жизнь боролся Иисус Христос с узколобым религиозным мракобесием фарисеев, отстаивая новизну философских взглядов Нового Завета. А современные попы, аки и фарисеи, изо всех сил стараются втиснуть живое учение Спасителя в собрание мёртвых догм Ветхого Завета. А для сего изгнали оне из учения Христа сам дух учения — эволюцию и диалектику, кои считают противоречиями и всячески исправляют Новый Завет своими невежественными домыслами, кои называют «преданиями». А в сиих, отвергнутых ими «противоречиях», и есть само Учение! К примеру: говорится в Новом Завете об единодушии меж членами общины, но сказано при сём, что
«надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1Кор.11:19)!
Это ли противоречие? Отнюдь! Ибо к единомыслию должно приходить через разномыслие, а не загонять туда под конвоем с заткнутым ртом и с зомбированным сознанием. Ибо токмо разномыслие ведёт к пониманию, а понимание — к вере от знания, от убеждённости, а не от зомбирования, как это делает ортодоксальная церковь вкупе с советской властью, тоже запрещающей разномыслие. Или другой пример: человек противоречив в самом себе настолько, что психиатры говорят, что самые здоровые люди — это шизофреники. В Новом Завете объясняется, что человек состоит из двух интеллектов: души и духа. Вот несколько цитат по памяти:
«Есть тело душевное, есть тело и духовное; (1Кор.15:44)
«сеется тело душевное, восстаёт тело духовное» (1Кор.15:44)
«Душа человека в крови его» (Лев.17:11)
«плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления (1Кор.15:50)
«Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого живущего в нём?» (1Кор.2:11).
Духовный человек стремится к совершенству, к Богу, а душевный, плотской, стремится к комфорту для плоти, а плоть — это душа и тело. И если дух зовёт: «через тернии — к Богу!», то тело сторонится терниев, а душа изобретательно оправдывает все слабости тела. Одними поступками человека руководит дух, другими — душа.
«Ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал.5:17).
Так сказано в Новом завете о диалектической сущности человека. И для разрешения этого конфликта Господь даёт человеку СВОБОДУ ВОЛИ, КОЯ СИЛЬНЕЙ ВОЛИ БОГА, а иначе во всех пакостях человеческих виноват был бы токмо Бог. Пойми, Александр, в своих поступках человек сильнее Бога! Отсюда и происходит конфликт души и духа. А сие — главная бунтарская идея христианства. И сим оное и отличается от других мировых религий, в коих человек — безвольная кукла в руках Бога. А в христианстве человек — сам бог! Разум и свобода воли делают человека помощником, соработником и наследником Бога! Ибо человек преобразует природу и творит историю, ибо свобода воли человека преобладает над волей Бога! И в Новом Завете написано:
«Человек — наследник Бога и соработник Ему!» (Гал.4:1)(1Кор.3:9)
ИБО ЧЕЛОВЕК И БОГ ВМЕСТЕ СОЗДАЮТ ЭТОТ МИР! А каким он получится… зависит не от Бога, а от человека, свобода воли коего превалирует… а иначе, во всех трагедиях и человека, и человечества будет виноват токмо Бог!? Это не справедливо. Такова диалектика эволюции человека и Бога и их совместного творения — мира.

ГЛАВА 4.

Много столетий Библия была сокрыта от людей латынью. А самую важную для людей книгу Библии — «Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа» — церковники прятали от людей на протяжении четырех столетий! Эту книгу нельзя было читать никому, ни на каком языке! Даже священникам! Путь человечеству к Слову Божьему открыл в пятнадцатом веке Мартин Лютер, который совершил подвиг не токмо детективный, похитив Новый Завет, не токмо нравственный, подвергнув себя смертельной опасности, но и подвиг беспримерного трудолюбия: он перевёл всю Библию с латыни на немецкий язык! И обнародовал её на немецком языке, вместе с «Новым Заветом»! За то, что Лютер открыл людям путь к Богу, за это церковь объявила его еретиком и приговорила к сожжению.
Так путь людей к Богу был открыт Лютером, несмотря на яростное сопротивление безбожной языческой церкви! Мартин Лютер!! Вот кто проложил человечеству путь к пониманию Бога! И ныне через Слово Божие каждый человек, овладевший умением читать, может познавать Бога, напрямую обращаясь к Нему, а не через невежественных попов! Увы, как сказал Пушкин: «русский человек ленив и не любопытен», — посему большинство русских людей лишены радости общения с Богом… В России люди идут к гнусным попам, отворачиваясь от Бога.
* * *
«Сребролюбие — корень всех зол» (1Тим.6:10).
Оно и превратило православную церковь в безнравственное учреждение, насаждающее безнравственность в обществе. Богатые прихожане дают денег для церкви больше, чем бедняки и, зная о могуществе денег, уверены оне, что деньгами можно откупиться от возмездия за грехи! Эту уверенность поощряют и поддерживают в людях сребролюбивые попы, всячески искажая для этого Слово Божие, где говорится:
«Как разбойники подстерегают человека, так сборище священников» (Ос.6:9)!
Там же, у Осии, и слова Бога:
«Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» (Ос.6:6)!!
Бог хочет, чтобы человек знакомился с ним, через Слово Его, через изучение Его творений, а люди свечки жгут и деньги Богу, как взятку, суют, а, помолившись, идут совершать преступления, уверенные в безнаказанности!
После Лютера авторитет церкви пошатнулся: люди, читая Новый Завет, увидели, что написано в Слове Божием одно, а попы говорят другое! Например: дабы подчинить волю прихожан церкви, запугать их Божьими карами, твердят оне прихожанам, что все их страдания ниспосланы Богом, как кара за грехи. И не токмо наши, но и предков наших, вплоть до Адама и Евы. Концепция греховности, вплоть до первородного, двояковыгодна алчной церкви. Во-первых, не Бог, а поп прощает грехи за умеренную плату. Во-вторых, церковь, отрицая эволюцию, объясняет, почему люди страдают, если Бог любит их? А термин «эволюция» применим не токмо к животному миру, где через страдания создаётся совершенство видов животных. Эволюция формирует дух, душу и тело человеческие на протяжении десятков тысяч лет. А стимул для изменения один — страдание. Сказано:
«человек рождается на страдание» (Иов.5:7).
Если создать общество людей лишенных страдания, оно превратится в стадо равнодушных скотов. Я верю, что когда-нибудь ты внимательно Библию прочтёшь и поймёшь, что Господь создавал мир не для того, чтобы он соответствовал чьим-то эгоистичным стремлениям к благоденствию. Мир, это нива для выращивания и формирования человека, подобного Ему — Богу! Бог воспроизводит в человеке Себя — Страдающего Бунтаря — Бога! Об этом написано в Новом Завете:
«мы, дети Божии, будем подобны Ему (Богу)» (1Ин.3:2).
Такова эволюция человека! Но возрастает не токмо человек,
«который обновляется в познании по образу Создавшего его» (Кол.3:10).
Судя по сим словам, обновляется и Бог — Творец Всевышний! И это закономерно, ибо любой творец не может создавать новое, не совершенствуясь Самому! Иначе, это не творец, а ремесленник: копиист, плагиатор, графоман, переписчик…

ГЛАВА 5.

Собравшись с мыслями, отец Михаил продолжает:
— А теперь, вооружившись кое-какими сведениями об эволюции и диалектике, вернёмся к христианской религии в которой ты, Александр, разбираешься не лучше дремучего попа. Но, Слава Богу, в отличие от оного, ты не зомбирован и способен думать, а значит, можешь понять кое-что. Так вот, те слова, которые тебе так не нравятся, злонамеренно выдернуты попами из текста Нагорной проповеди Иисуса Христа и применены не там и не так, где и как применял их Иисус Христос!
Начну с примера. Ежели в вестибюле некой школы висит табличка: «В пальто и шапке не входить!», — никто сему не удивится, но ежели оную табличку перевесить на дверь трамвая, то можно этим улыбнуть и угрюмца. А подставлять щеку каждому мордобойцу, — сие есть опасное недомыслие, тем паче, а, вдруг, он боксёр? Слова о «другой щеке» и «любви к врагам» взяты из Нагорной проповеди от Матфея, коя поделена на три главы по составу аудитории. В первой главе — Иисус ТОКМО с учениками, во второй — ещё и с крестьянами, подошедшим с виноградника, а уж в третьей главе…
«когда же сошел Он с горы, за Ним последовало множество народа» (Мф.8:1).
Потому как слушать Христа пришли и из деревни. А посему в третьей главе слова Христа обращены не токмо к народу, но и в будущее, к нам! Те слова, кои усвоил ты из сей проповеди, сказаны в первой главе. С неё и начнём… Представь, как на вершину горы, окруженную виноградниками, на которых работали крестьяне, поднимается группа учеников с Учителем. Переводят дух, любуясь окрестностями, а засим…
«Увидев народ, Он взошел на гору; и когда сел, приступили к Нему ученики Его и Он, отверзши уста Свои учил ИХ, говоря…» (Мф.5:1,2).
Надо быть идиотом, чтобы думать, что народ, который увидел Иисус, это были праздные люди, ждущие рассказов. Это были крестьяне, работавшие на виноградниках на склонах горы. И было им не до тех, кто гуляет в разгар трудового дня. Тем паче, про Иисуса они ещё ничего не знали, так как Нагорная проповедь — это первая проповедь Христа.
Я видел эту гору на иллюстрации в «Библейской энциклопедии». Там, на вершине, роща, дающая тень и Иисус Христос предвидел, что те крестьяне, кои поднимутся в рощу отдохнуть, станут Его слушателями. Но пока никто из крестьян не бросил свою работу и сперва с Иисусом на вершине были токмо Его ученики. И обрати внимание: «их», токмо учеников Своих, вначале учил Иисус Христос на вершине горы! Потому-то первая глава Нагорной проповели перемежается обращениями токмо к ученикам:
«Вы — соль земли! Вы — свет мира! Да светит свет ваш!…» (Мф.5:1-48)
И так далее. Разве что поповствующий недоумок помыслит, что слова сии обращены ко всему народу, сиреч — и к нему, недотыке! Все слова Христа в этой главе адресованы токмо к ученикам:
«Так светит свет ваш перед людьми» (Мф.5:16).
«Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески несправедливо злословить за Меня» (Мф.5:11).
Не мог же говорить крестьянам Иисус Христос такие слова! А то и такие суровые:
«Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя», «И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки её и брось от себя» (Мф.5)
Представьте однорукую и одноглазую Иудею! Жуть!! А далее:
«любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас», «будьте совершенны, как совершенен Отец Ваш Небесный». «Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую». (Мф.5:29, 30,39,44,48)
Тут же Иисус Христос говорит о том, что нельзя произносить обыкновенные ругательства! Посильно ли сие для крестьян, которые не привыкли стесняться в выражениях? Ученикам и то сие трудновато… Значит, первая глава Нагорной проповеди — ЭТО ОРГАНИЗАЦИОННОЕ СОБРАНИЕ школы Христа, на котором ученикам сообщаются суровые правила поведения в школе.
Не ругаться, не драться, а любить и извиняться, благословляя друг друга, даже если вы по взглядам на политику заклятые враги, как мытари — Фома и Матфей и зилоты — Симон Канонит и Иуда Искариот!… — всё одно. Потому как то дело, ради коего поднялись ученики Христа на сию гору, — важнее иудейских политических дрязг! И Иисус Христос выступает в сей главе, как училка перед первоклашками, объясняя сии правила поведения в коллективе школы.
Один за другим, на вершину горы поднимаются, чтобы посидеть в тени, крестьяне, работавшие на винограднике. Тут-то их и заинтересовало: о чём так долго говорит этот красивый мужчина? подсаживаются они поближе и… И тут содержание проповеди Иисуса Христа сразу меняется. Начинается вторая глава Нагорной Проповеди в которой Христос говорит о милосердии, о том, как молиться, поститься, о вреде стяжательства. Ученикам Иисуса сребролюбие и стяжательство не грозят. Значит, сии слова — для крестьян.
Но особенно публицистична и современна последняя глава Нагорной проповеди, рассчитанная на большую аудиторию и обращенная в будущее, к нам. Предвидя, что в будущем попы превратят людей в бездуховных скотов, покорных властям, Иисус Христос предупреждает нас о «широких вратах» ведущих на скотный двор и узкой калиточке для избранных, ведущей в дом хозяина (Бога). Страшны Его пророчества в этой главе… когда-нибудь прочитаешь их…
Но вернёмся к первой главе. Не учил Христос непротивлению злу. Это придумали словоблуды, вроде Достоевского, кои не понимали Новый Завет, но учили всех тому, о чём сами не ведали. В других главах Библии, где говорится о ВНЕшкольном общении с оппонентами, рекомендовал Иисус Христос ученикам:
«Продай одежду и купи меч!» (Лк.22:36).
Так как проповедовать добро, может тот, у коего в руках меч и кнут, а за спиной вооруженный отряд. Не лишне вспомнить, что в то время за ношение меча римляне отрубали иудеям руки! О вооруженности Его учеников мечами, а не токмо кистенями, длинными иудейскими ножами и крепкими длинными посохами с железными наконечниками, можно судить по тому, что ученики могли встать на защиту Учителя против отряда вооруженных воинов (Мф.26:51) .
«Они (ученики) сказали: Господи! Вот, здесь два меча. Он (Христос) сказал Им: достаточно» (Лк.22:38),
Эти слова показывают, что перед выходом из дома Иисус Христос, как командир, проверял вооружение учеников. А о том, как лихо пользовался плёткой Иисус Христос, идущий во главе учеников и буйной толпы, — хорошо написано у Иоанна:
«Иисус пришел в Иерусалим… и сделав бич из верёвок, выгнал из храма ВСЕХ, также и овец и волов, и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул» (Ин.2:13,15)…
Как говорится, — оттянулся по полной программе: «вышиб окна и дверь, и балкон уронил». А с народом Христос так говорил, что
«народ дивился учению Его, ибо Он учил их, КАК ВЛАСТЬ ИМЕЮЩИЙ» (Мф.7:28,29).
Не как робкий проповедник говорил Иисус, а как начальник, уверенный в вооруженной поддержке каждого Своего слова. И говорил Христос народу такое, что мурашки по коже!
«Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Мф.10:34);
И напомню я ещё раз пожелание Христа:
«Продай одежду и купи меч!» (Лк.22:36).
«Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение» (Лк.12:51);
«Огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы,чтобы он уже возгорелся!» (Лк.12:49);
Судя по текстам Нового Завета, Иисус Христос был красивым, жизнерадостным мужчиной, которого любили женщины, а он их. Его идеи преобразования человеческого общества были смелы, революционны. Боялись и ненавидели Его попы и богатые люди, которые, таки, добились казни Иисуса Христа. Да и Библия это книга не для робких. Грозно говорится в Библии о тех, кто забывает о возмездии за зло, ибо
«проклят, кто удерживает меч Его от крови!» (Иер.48;10).
Ибо мстит Бог руками человеческими! А трусам, не берущим меч, говорится:
«Вы боитесь меча и Я наведу на вас меч, говорит Господь Бог»! (Иез.11:8).
Боящийся меча от меча да погибнет! А те слова Иисуса Христа, которыми заслоняются попы от дела Господнего:
«Взявшие меч МЕЧЕМ ПОГИБНУТ» (Мф.20;52),
— напрямую говорят о том, что для отражения угрозы меча, есть другой меч, от коего погибнут взявшие меч! И повторяются те же слова:
«кто мечём убивает, тому самому надлежит быть убиту мечём» (От.13:10).
Надлежит! Должен!! Непротивление злу не токмо противоречит Слову Божьему, но оное есть одно из самых больших преступлений православной церкви, проповедующей покорное рабство людей, превращенных в домашних животных, ибо попы обезоруживают добро перед злом, «взявшим в руки меч». А зло это «от меча погибнуть» должнО! Сие преступное толкование Библии попами привело к тому, что случилось с Россией в семнадцатом и рабской покорности русского зомби при советской власти. Никто не сделал так много для появления и поддержания рабства в России, в том числе и при советской власти, как православная церковь. Коя по наущению властей насаждает скотство в душах русских людей. А для сего каждодневно компрометирует Слово Божие, веру в Бога и в здравый смысл! Возмездие необходимо для веры людей в добро и в Бога, ибо говорится в Слове Божием:
«Чтобы ты погрузил ногу твою, как и псы твои язык свой, в крови врагов» (Пс.67:24)
«Возрадуется праведник, когда увидит отмщение; омоет стопы свои в крови! И скажет: есть Бог, судящий на земле!» (Пс.57:11,12).
Почёсываясь, я представляю, как миллионы чесиков будут отмывать «кровавые лапы пособников империализма», как назвает нас прокурор Вышинский, в крови чекистов и прочих выродков, которых ныне столько, что можно не только ноги помыть, но и всё остальное, что чешется… как делал это Архимед, открывший из-за чистоплотности не только свой закон, но и кое-что из медицины: «Если тело в воду год не погружать, будет это тело чесаться и вонять» И тут же спохватываюсь я, что по рассеянности мысли мои побрели в ахимедову баню… как говорят: «Чистый — про Бога, немытый — про баню». А отец Михаил всё про Иисуса Христа толкует:
— … и земная жизнь Спасителя — не пример ли борьбы со злом: с лицемерием священников, ханжеством фарисеев, тиранией правителей, жадностью богатых, глупостью народа, который
«видя не видит и слыша не разумеет» (Лк.8:10).
Борьба со злом, по диалектике, сие служение добру! Не хлестал ли Иисус бичем по мордасам спекулянтов?! Не Он ли ругался публично, да ещё как — ого-го! — теми же словами, которые Он запрещал произносить Своим ученикам в Нагорной проповеди? И это — не двойная мораль, это — нормы поведения в школе и в храме. В школе ученикам драться и ругаться нельзя, а в храме, где царят лицемерие, спекуляция и беспардонная ложь… там — только так: всем церковным барыгам — плетью по мордасам, как смачно описано у Иоанна! Ибо, сказано в Новом Завете:
«Бог не в рукотворённых храмах живёт» (Деян.17:24; 7:48).
«Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живёт в вас?» (1Кор.3:16).
И как же Христос следовал бы Своему наставлению: «возлюби врага своего», — если бы эти слова относились не к ученикам разных политических ориентаций, а, например, к дьяволу!?
Как видишь, надо быть профессионально круглыми невеждами, что характерно для попов, чтобы устраивать посмешище из Нагорной проповеди, используя начало её, как рекомендации для широкого круга людей! И привело сие вредословие: «непротивления злу и любви к врагу своему», — к утрате авторитета Слова Божьего, к потере веры в Бога, что нужно было марксистам и нигилистам! А что могли безграмотные попики противопоставить «призраку из Европы» — просвященному злу в семнадцатом году?… Ни-че-го-шень-ки! Ни веры, ни морали, ни благородной идеи, ни Слово Божие, кое они сами же переврали, запутали запутавшись в нём, вместо того, чтобы познать, понять и использовать, аки меч разящий против большевизма!
А у большевиков была идея. Да ещё какая! Ого-го!! Жестокая, прекрасная, понятная… идея апокалипсически страшная, идея вселенского кровавого разгула и мщения богачам, идея завораживающе великая, облечённая в сияющие одежды Свободы, Равенства, Братства! А с чем могли выступить против такой яркой и благородной идеи замороченные и завравшиеся православные попики?? Невозможно придумать большего глумления над верой христианской, чем то, что сотворили оне, проповедуя Нагорную проповедь, как поощрение зла! За то блудодейство получила православная церковь в семнадцатом году кару тяжкую, но заслуженную, ибо не позволительно манипулировать Словом Божиим в угоду примитивной корысти! Жадность и глупость — альфа и омега российского православия!! Это и высмеял глубоко верующий поэт Пушкин в очаровательной «Сказке о попе»! В Новом Завете не раз говорится о поповском сребролюбии:
«Ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись уклонились от веры!» (1Тим.6:10).
Жаль, что слова сии не обеспокоили попишек.
А как ненавидел Иисус Христос богатых! Ведь любое богатство изначально проклято, ибо украдено у труженика! Проклята основа любого предпринимательства — прибавочная стоимость:
«Плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет!» (Иак.5:4,6)
Так обвиняет богатых Апостол Иаков, родной брат Иисуса, свидетель того, что в смерти Иисуса Христа не виновны Пилат и царь Иудеи, а виновны богачи, боявшиеся учения Христа. Любое богатство преступно и ведёт к преступлению по цепочке: сребролюбие — властолюбие — богатство — пресыщение — извращение — преступление! Ибо
«желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу» (1Тим.6:9).
А нравственных тормозов, таких, как совесть, — богатые не имеют, ибо душа их там, где деньги,
«ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». (Мф.6:21).
Но отвратительнее всего, — поповское сребролюбие, кое…
— Отец Михаил, вы всю дорогу говорите о попах, как о западло, будто бы вы сами не… — я умолкаю, спохватившись, что опять ляпнул что-то обидное. Но отец Михаил смеется:
— Будто бы я не поп? Долгонько ты до этого открытия додумывался, отрок! Да! — не поп. За популяризацию Нового Завета, за публичное выступление в защиту отлучённого Льва Толстого я, в числе ста двадцати священнослужителей России, отлучён от православной церкви вместе со Львом Толстым! Чем и горжусь! Я — поп расстрига. Так называют священников, лишенных сана за пристрастие к Слову Божьему, коего, боится церковь православная. И Иисус Христос был отлучён от церкви за Свою ересь. И Апостола Павла называли, как написано в Новом Завете, еретиком и «представителем назорейской ереси». Ибо назореем (отлучённым) называли Самого Иисуса. И говорил Иисус:
«Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда ОТЛУЧАТ вас и будут поносить и пронесут имя ваше, как бесчестное за Сына Человеческого» (Лк.6:22).
ибо христианство и церковь, называющая себя христианской, никоем образом не совместимы, так же, как несовместимы с идеей коммунизма подонки с партбилетами ВКП(б)!
А христианская церковь могла бы стать стимулятором мышления и штурманом на сложном пути развития человечества в науке, искусстве, политике! Опираясь на знание Слова Божия, именно она должна была авторитетно, обоснованно предупредить и объяснить бесполезность социальных революций, в огне которых зря погибали лучшие люди планеты!! Ведь не раз хотел народ, особенно зилоты, сделать Иисуса Христа своим царём, но
«Иисус же, узнав, что хотят придти, нечаянно (неожиданно) взять Его и сделать царём, опять удалился на гору один.» (Ин.6:15),
потому как, в отличие от недоумка Маркса, понимал Он, что Царство Божие (сиреч — коммунизм) невозможно дать людям свыше, насильно, учредив царским указом, ибо насилие, диктатура, безнравственна, а безнравственные методы дают такие же результаты.
Не понимали ни Марат, ни Робеспьер, ни Ленин, что с рождением нового государства рождается новая диктатура, более жестокая и беспринципная.
«Если ты увидишь в какой области притеснение бедному и нарушение суда и правды, то не удивляйся этому, потому что над высшим наблюдает высший, а над ним ещё высший: превосходство же страны в целом есть царь, заботящийся о стране» (Ек.5:7,8).
«И сказал Ему (Иисусу) дьявол: Тебе дам власть над сими царствами и славу их, ибо ОНА ПРЕДАНА МНЕ, и я, кому хочу даю её. (Лк.4:6).
По Библии государство и власть от дьявола. Ибо власть «предана мне, и я, кому хочу даю её» — говорит дьявол. Как известно, Иисус Христос, не желая быть в подчинении у дьявола, отказался от царской власти, так как, был не столь глуп, как Ленин и понимал, что с властью государства получаешь право угнетения и грабежа людей, но построить коммунизм, опираясь на государство — это абсурд.
Не знаю, понимали наши вожди этот абсурд, выход из которого только в уничтожении государства. Про Иисуса Христа оне не ведали, а высокие чины христианской церкви, коим полагается знать о Нём, скудоумны для понимания Христа, тем паче, для объяснения людям бесполезности революций. А церковь по Марксу…
— Отец Михаил, а почему Маркс написал в «Манифесте» о том, что при коммунизме не будут жениться?
— А-а… эта идея не Маркса, а более ранних апологетов коммунизма: Платона и Кампанеллы. Но эту же эпатирующую людей идею — свободного выбора мужа женщиной, а не жены мужчиной, — высказал и Иисус Христос в богословском споре с саддукеями, которые задали Ему вопрос о жене семерых братьев, каждый из которых наследовал, вместе с постелью, и жену брата, и насиловал её, против её воли, ибо таков был иудейский закон о женитьбе. И когда спросили Иисуса: чьей женой она будет после воскресения? — то ответил саддукеям Иисус страшной крамолой, с точки зрения чтущих Закон иудеев:
«когда из мёртвых воскреснут, тогда не будут ни жениться, ни замуж выходить» (Мр.12:25).
А воскресшие, после преисподней, будут не бесплотны, отнюдь, ибо сказано в Библии:
«дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа.» (1Фес.5:23).
Следовательно, в Царстве Божием вопрос саддукеев решается так: пошлёт свободная от иудейских законов здоровая и красивая женщина всех семерых похотливых братцев в задницу! — и выберет себе мужчину по велению духа своего, сиреч — по любви. Не по затхлому закону, а по своему вкусу, по дамскому своему капризу, по своей свободной воле! Плюнет она на законы о замужестве! Ибо в Царстве Божием властвуют не ханжеские Законы, а ЛЮБОВЬ человеческая, которая лежит в основе двух Заповедей Иисуса Христа: о любви к Богу и любви к ближнему!
Не токмо словами, но и крамольным поведением Своим, шокировал современников Иисус Христос. Он демонстративно пил воду из рук прелестной самаряночки, с очаровательными ямочками на румяных щёчках, которая призналась Ему, что живёт не с мужем, а с сожителем, а за это, по иудейским законам, побивали «осквернённую» женщину камнями до смерти! Мало того, не ученики Иисуса, а именно она — весёлая, любвеобильная самаряночка, первая изо всех людей удостоилась признания Иисуса в том, что Он — Мессия — посланник Бога! Не ученики Иисуса, а очаровательная Мария Магдалина первой удостоилась увидеть Иисуса после Его воскресения. А не Христос ли спас от справедливой, по мнению иудеев, страшной кары — побивания камнями, — женщину, которую застали за прелюбодеянием?! И сказал Иисус ей еретичные, с точки зрения иудеев, слова:
«Я не осуждаю тебя!» (Ин8:11).
А о другой грешнице сказал Иисус:
«прощаются грехи её многие за то, что она возлюбила много» (Лк.7:47).
Ибо духовная любовь человеческая, сиреч от Духа Божьего, оправдывает грехи плоти. А потому Иисус
«Ей же сказал: прощаются тебе грехи.» (Лк.7:48).
Вот и сравни человечную мораль Христа с ханжеской поповской, сиреч — фарисейской. И был Иисус Христос сердечно расположен к верной Своей спутнице Марии из Магдалы, коя, по мнению современников Иисуса, была пышечкой весьма соблазнительной и не отличалась целомудрием… отнюдь… ибо… кои…
Голова отца Михаила опускается на грудь, и он погружается в настороженную дорожную дрёму, которая внезапно охватывает очень усталого человека.
* * *
Чутко спит отец Михаил. Спит тревожно, настороженно. Кряхтит, скрежещет, жестко прыгая на искалеченных рессорах, старый вагон, громыхает раздолбанными колёсами. Посвистывает в оконные щели сиреневый рассвет ненастного утра. Изредка, в предрассветном фиолете, зажигаются за вагонным окном печальные огоньки российских захолустий. Подрожат, подрожат робкие огоньки на холодном предрассветном ветру и канут без следа в осклизлую ненастную мглу. Неспешно, нехотя, наступает хмурое утро ненастного дня.
Перед крохотной станцией, затерянной среди голых полей и чёрных перелесков, отец Михаил сбрасывает липучую, зябкую утреннюю дрёму и энергично трёт ладонями усталое лицо. Пора ему выходить. Я предлагаю покинуть поезд через нерабочий тамбур и выйти на другую сторону от станции. Мало ли… Интересно, а почему ночью не было проверки билетов? Неужто — ещё одно маленькое чудо!? Выходим в тамбур. Поезд с лязгом подёргиваясь, тормозит перед остановкой. И тут я спохватываюсь:
— Отец Михаил, а как же… суд?
— Какой суд?
— Да над Графом Монте-Кристо!
— А-а… Оправдали Графа. За отсутствием преступления. Иначе придётся признавать преступным и безбожным любое возмездие. Любое! — вплоть до правосудия. Убить злодея — не нарушение Божией заповели «не убий», а выполнение закона возмездия за зло. Это кара, угодная Богу. Члены Высокого Суда — мои однокашники,— руководствовались не догмами, придуманными неразумными попами заради церковной корысти, а Священным Писанием, буквой и духом оного, направленными на защиту добра! Даже прокурор явно симпатизировал Графу, подсказывая оправдательные аргументы. И суд признал справедливость и богоугодность слов Монте-Кристо:
«ЗАКОН ВОЗМЕЗДИЯ ВСЕГО УГОДНЕЕ БОГУ!»
Ибо действиями своими Граф выполнял волю Божию и был карающим мечём в деснице Господней! В Библии множество примеров того, как возмездие Божие воздаётся руками человеческими. Но люди, мстящие, отнюдь, не слепые исполнители воли Бога, а имеют свою свободную волю и право и на прощение, и на месть! Как сказано:
«Ибо праведно перед Богом — оскорбляющим вас воздать скорбью!» (1Фес.1:6).
Праведно! Месть за оскорбление праведна! Имел Граф право говорить:
«Берегитесь! Не так поклоняются Богу! Бог требует, чтобы его понимали и разумно принимали его могущество, вот почему он дал нам свободную волю!»
В это время поезд резко останавливается, будто бы споткнувшись обо что-то и, залязгав буферами и сцепками вдоль состава, замирает. Я отпираю дверь. Отец Михаил спускается с подножки на насыпь. Я прыгаю вслед, — размять ноги. Но паровоз гудит, поторапливая, и поезд, лязгнув железными суставами, нетерпеливо дёргается. Отец Михаил торопливо благословляет меня и я, оскальзываясь на мокрой щебенке, спешу догнать удаляющуюся подножку. Взобравшись на неё, смотрю, как удаляется, по размытой дождями просёлочной дороге, тщедушная фигурка отца Михаила.
Поезд набирает скорость. Всё меньше становится на дороге, уходящей за горизонт, шагающая фигурка. Снова заморосило. Стало грустно. Что ждёт отца Михаила в зверином мире диктатуры пролетариата? Хорошо, что выначил я по соннику самодельную кису из пехи у отца Михаила. Раскоцал её — там ксива из мест заключения. Сунул в кису её и свои форсы, и вернул её спящему отцу Михаилу в тот же ширман. Хватит ему на первое время.
«…и пусть моя благодарность останется в тайне, как и твои благодеяния».
Конечно, какая тут тайна… я не Граф Монте-Кристо, чтобы вершить благодеяния столь же таинственно. Сразу поймёт Отец Михаил, кто щипал! Ну, и что? Пусть в другой раз не лепит от фонаря, что никакой ширмач его не фрайернёт!
Дождь усиливается. В серой пелене дождя исчезают убогие домики маленькой станции и одинокая фигурка отца Михаила на грязной дороге. А я в тамбуре старого вагона молюсь. Впервые молюсь за всю некрещёную жизнь свою атеистическую. Не ахти, как умело, зато искренне:
— Господь Бог! Я Тебя не беспокоил зазря, так что, не отвлекайся на всякое ля-ля. Пожалуйста, слушай сюда! Я не за так, а по понятию! Понимаешь? Спаси, Господь, всех людей хороших! И моих родителей! И отца Михаила! Твоё дело — совподляне западло втырить! Понимаешь? Ради того не жалей ни меня, ни сесесерию! Нас — миллионы. У каждого руки зудят — с гебнёй разобраться. Всё на мази, Господи, Ты подтолкни, — оно поедет! Понимаешь? Красная Армия крестьянская, помнит коллективизацию. Секёшь? Как перевешаем гебуху — начало коммунизма объявим по радио и будет всё тип-топ, как у первых христиан! Понимаешь? Господи, сделай войну с Германией! Не я один, а сотни миллионов молятся за это! Понимаешь? Господи! Гос-по-ди… скорей бы война! И к ногтю паразитов советских! Понимаешь??
Помолился. Постоял, подумал: всё ли? Не забыл ли чего?… Впрочем, есть Бог, или нет, а война будет! Неизбежно. Все ждут её. Когда в стране так много зла, оно должно реализоваться! Не могут взрывоопасные глыбы ненависти лежать без дела. Седой говорил, что каждый человек возвращает обществу столько зла, сколько получил его от общества. Он назвал это «законом злохранения». Никуда зло не денется, пока не выплеснется на тех, кто создал его. И если так много ненависти спрессовалось в моём тощем организме, то сколько же сейчас скопилось зла во всей Сесесерии, — громадной бомбе, начиненной динамитом ненависти и со множеством детонаторов!?? Сработает любой из них — ба-абахнет так, что от Сесесерии мокрого места не останется! И тогда, как говаривал Граф:
«Пусть Бог уступит мне место, чтобы я покарал злых»!
А я скажу Богу: «Милый Боженька, подвинься! Тут хорошее место для пулемёта!» И когда черная кровь гебни смоет кровь миллионов замученных русских, — тогда, и только тогда, будет благословенна, проклятая ныне всеми честными людьми, жалкая, окаянная а, всё же, любимая Родина!!!

Автор

Александр Войлошников

Писать мой муж начал после 60 лет. В 70 лет вышла его первая книга. Роман. За первую книгу был принят в Союз писателей. Книги его написаны великолепным художественным языком. (Это не мое мнение. Это – писатели-профессионалы из Союза писателей и многочисленные отзывы его читателей, устные и письменные. Сохранившиеся письменные отзывы я передала в 2 музея. Там были (как перед Богом говорю) такие категории: школьник-старшеклассник, рабочий, офицер, интеллигенция – журналисты, кандидат наук, инженер. Что помню. Книги написаны хлестко, с солью, дерзновенно, с юмором. Сумел увидеть (и это, может быть, главное) и прочувствовать «научно-доказуемую достоверность текстов Библии, бездонную глубину ее философских и социальных идей, волнующую бездну ее мудрости» (А. Войлошников). Я стала подниматься в познании Этой Книги через него. (Были никакие. Сами по себе.) Что есть Творец, мы знали. (Иначе концы с концами не сходятся. Это ясно каждому мыслящему человеку.) Но... Купил Библию. Поставил на стеллаж. Долго стояла. (Писал книгу). Взял. Попал на «Откровение». Через некоторое время поставил Ее на место со словами: «Сказки Шахеризады лучше». И позднее: «Какая поэзия!», – выдохнул муж, назвав Библию революционной книгой из будущего. Всегда знала, что он – большая умница. И прекрасный человек с золотым характером. Кто-то из неглупых сказал: «Его талант настолько опережал время, что он умер в нищете». Ярчайший пример – В. Моцарт. Даже могилу его не могут показать в Зальцбурге, потому что ее нет. В общую яму для бедных был брошен. Книги писателя А. Войлошникова надо перечитывать. Они с одного раза не схватываются. Много информации, глубоких философских мыслей. В чем он не прав – простите его. Без этого не получается. Не ошибается тот, кто ничего не делает. И любой настоящий художник-творец этого не избежит. Кто и где, в любой области – искусство, литература, философия, политика, журналистика, кино – обходился и обходится без ошибок?! В любом творчестве (если это действительно творчество) есть элемент новизны, домысла, гиперболизации. Никогда творческий человек не сможет угодить всем. «Нельзя писать так, чтобы было хорошо всем и всё.» А.В.В.Э. Войлошникова, вдова писателя Войлошникова А.В.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *