Страдалец-папаша

I

После того как пошабашили, Василий стоял и говорил со слезами в голосе:

— У меня радостное событие, друзья. Супруга моя разрешилась от бремени младенцем мужского пола, на какового младенца страхкасса выдаёт мне 18 рублей серебром. На приданое, значит. Мальцу пелешки купить, распашонки, одеяльце, чтобы он ночью не орал от холоду, сукин кот. А что останется, пойдёт моей супруге на улучшение приварка. Пусть кушает, страдалица-мать. Вы думаете, легко рожать, дорогие друзья?

— Не пробовали,— ответили друзья.

— А вы попробуйте,— ответил Василий и удалился в страхкассу, заливаясь счастливыми слезами.

II

— У меня радостное событие. Разрешилась страдалица-мамаша от бремени,— говорил Василий, засунув голову в кассу.

— Распишитесь,— ответил ему кассир Ваня Нелюдим.

Одновременно с Василием получил за инфлуенцу симпатичный парень Аксиньич 7 р. 21 к.

III

— Радостное событие у меня,— говорил Василий,— страдалица моя разрешилась младенцем…

— Идём в кооператив,— ответил Аксиньич,— надо твоего младенца вспрыснуть.

IV

— Две бутылки русской горькой,— говорил Аксиньич в кооперативе,— и что бы ещё такое взять, полегче?

— Коньяку возьмите,— посоветовал приказчик.

— Ну давай нам коньяку две бутылочки. Что бы ещё это такое, освежающее?..

— Полынная хорошая есть,— посоветовал приказчик.

— Ну дай ещё две бутылки полынной.

— Что кроме? — спросил приказчик.

— Ну дай нам, стало быть, колбасы полтора фунта, селёдки.

V

Ночью тихо горела лампочка. Страдалица-мать лежала в постели и говорила сама себе:

— Желала бы я знать, где этот папаша.

VI

На рассвете появился Василий.

— И за Сеню я, за кирпичики полюбила кирпичный завод…— вёл нежным голосом Василий, стоя в комнате. Шапку он держал в руках, и весь пиджак его почему-то был усеян пухом.

Увидав семейную картину, Василий залился слезами.

— Мамаша, жена моя законная,— говорил Василий, плача от умиления,— ведь подумать только, чего ты натерпелась, моя прекрасная половина жизни, ведь лёгкое ли дело рожать, а? Ведь это ужас, можно сказать! — Василий швырнул шапку на пол.

— Где приданые деньги младенчиковы? — ледяным голосом спросила страдалица-супруга.

Вместо ответа Василий горько зарыдал и выложил перед страдалицей кошелёк.

В означенном кошельке заключались: 85 копеек серебром и 9 медью.

Страдалица ещё что-то сказала, но что — нам неизвестно.

VII

Через некоторое время делегатка женотдела в мастерской приняла заявление, подписанное многими жёнами, в каковом заявлении писано было следующее:

«…чтобы страхкасса выдавала пособия на роды и на кормление детей наших натурой из кооператива и не мужьям нашим, а нам, ихним жёнам.

Так спокойнее будет и вернее, об чём и ходатайствуем».

Подпись: «Ихние жёны».

К подписям ихних жён свою подпись просит присоединить

Эм.

22 сентября 1925 г.