Первый так называемый секс произошел у меня на третьем курсе училища. В летнем отпуске. Военный городок. Мало кто из одноклассников поступил в гражданские учебные заведения. Такая уж традиция была — идти по пути отцов. «Золотой медалист», я тоже было устремился в Черниговское летное. Отец, Царство ему небесное, смолчал, но как-то договорился с командиром полка о моем нештатном полете с пилотом-инструктором в зону на «МИГ-21». На «спарке» — учебно-тренировочном, тем не менее реальном, истребителе. Привез на аэродром. Батя, в общем, немногословным был. После наряжания меня в ВПК — высотно-перегрузочный костюм, — бросил фразу: — Летай, сынок! Наблюешь в кабине, — убирать будешь сам! Он знал, о чем говорит. До сих пор, во время нечастых отцовских отпусков, даже при недолгих воздушных путешествиях к родственникам в Саратовскую область в неспешном «АН-24», сидя рядом с мамой, которая … вовсе не переносила любого подъема в воздух, мне ни разу не удавалось избежать пакета. Выдавался тогда такой каждому из пассажиров самолета. Ну, Вы, вероятно, догадываетесь, зачем! Батино предупреждение стало определяющим минуты через две после отрыва от полосы. Обалденные виды через «фонарь» как-то не радовали, а только плодили муть в глазах. Кишки давали позывные, что сейчас намотаются на трахею. Ладно уж блевотина, не опозориться бы снизу! Закончилось все минут через 30. Кстати, успешно. Сели. С этого самого дня мне не улыбалось летное училище фронтовой истребительной авиации. Может, Курганское авиационное политическое? Чуть позже, во время призывной комиссии в райвоенкомате, бравый подполковник, лихо отдающий свой воинский долг в тихом украинском городке, мне заявил в лицо: — Хрен тебе, а не авиация! Такие как ты, мне нужны в погранвойсках КГБ СССР. В погранвойска меня совсем не тянуло. Поступил в высшее военно-морское. Так и оказался чуть ли не единственным в нашем совсем маленьком городе курсантом в тельняшке. Помните, великая Зыкина пела: «На побывку едет молодой моряк! Грудь его в медалях, ленты в якорях!» Медалей еще не было, а вот якоря были точно. И на погонах, и на ленточке. Летние каникулы у всех бывших одноклассников наступали примерно в одно и то же время. Собирались уже не мальчики, но мужи! Обремененные формой, практически одинаково стриженные. Кто — будущий авиатор, кто — инженер-радиолокационщик. Ну и я — моряк. Даже винца брали втихаря от родителей. Каждый получал «денежное довольствие». У меня выходило восемь рублей 30 копеек в месяц. Конечно, никто на встречу в брюках и рубашках не пришел. Пришли в уже притершейся парадной форме! Ну а девчонки гарнизонные сами налетели. На скамейке между домами выпивали. Шутили. Смеялись. Вспоминали недавно минувшую школу. Целовались даже!
— Товарищи курсанты! Наш батальон опозорен! В соответствии с поступившим ко мне заявлением от девушки и ее матери, наш курсант, по взаимному согласию вступив в половую связь с гражданкой С., отказался на ней жениться! Это позорит честь коммуниста и члена парткома! Стою перед строем нескольких курсов. Народ закисает от смеха. Андрюха Котков шепчет: — Малыш, ну ты дал! — Вызываю в училище родителей данного курсанта. При его отказе от женитьбы на гражданке С. вынужден буду поставить перед командованием вопрос о его исключении из партии и отчислении из училища! — констатирует комбат, носящий у курсантов прозвище «Муфлон». — Не было у нас ничего с ней! Я клапан даже не расстегивал. — Блею, глотая слезы, под дружное ржание нескольких сотен «самцов». Среди моряков бытует легенда о том, что создатель российского флота Петр I, увидав однажды в Голландии под кустом российского матроса, занимающегося любовью с неприкрытой задницей, крайне возмутился и повелел «сие безобразие прекратить!» Так вот и повелось штаны моряков ширинкой не снабжать, а пуговицы иметь по двум сторонам, с откидывающимся клапаном. Родители на это позорное свидание с комбатом ехать отказались. Приехал мой брат. И жена его, Оля. Слушая, как Муфлон бьет копытом в дощатый пол кабинета, проторчал я под его дверьми битых два часа. Кричит Валера: — Я брату верю! Требую медицинского освидетельствования! Как Вы смеете?! Запрос прокурору!
— Товарищи курсанты! Произошло досадное недоразумение! Наш курсант, действуя по обоюдному согласию… Тьфу ты, ёж твою мать! Это я снова стоял перед строем нескольких курсов. Теперь ржал тоже, не хуже коня! Брат все-таки настоял на своем! А Лариска оказалась девственницей. |