Однажды на обеде в память Чехова несколько критиков говорили речи. Один сказал: — Чехов был поэтом сумерек, изобразителем безвольной интеллигенции… — Браво! — зааплодировали присутствующие. Другой критик заявил, что и он тоже хочет сказать речь… Подумав немного, он сказал: — Изобразитель российских сумерек, Чехов в то же время был певцом интеллигентского безволия. Третий критик объявил, что если присутствующие ничего не имеют против, то и он готов возложить скромный словесный венок на могилу «певца сумерек». — Браво! Критик поклонился и начал: — В дополнение к прекрасным характеристикам Чехова, сделанным моими коллегами, я скажу, что талант Чехова расцветал в сумерках русской жизни, в которых текла и жизнь безвольной интеллигенции… Да, господа! Чехов, если так можно выразиться, поэт сумерек… И встал четвёртый критик. — Говоря о Чехове, многие забывают указать на ту внешнюю обстановку, в которой жил великий писатель. Время тогда было серенькое, и это отражалось на героях его произведений. Все они были серенькие, сумеречные, ибо то время было время сумерек, и Чехов был его поэтом. Безвольная, рыхлая интеллигенция того времени нашла в нём своего бытописателя; и, подводя итоги деятельности Чехова, о нём можно выразиться в заключительных словах: «Чехов был настоящим поэтом сумерек, изобразителем безвольной интеллигенции…» * * * Я отозвал этого четвёртого критика в сторону и спросил: — Откуда вы узнали, что Чехов был поэтом сумерек? Он тупо посмотрел на меня. — Я знаю это из достоверных источников. — Изумительно! Так-таки — поэт сумерек? — Ей-богу. И ещё — певец безвольной интеллигенции. — Да?! Я потихоньку подводил его к открытому по случаю духоты окну и в то же время с интересом говорил: — Как вы всё это ловко и оригинально подмечаете!.. Опёршись на подоконник, он сказал: — Интеллигентское безволие, расцветшее в сумерках чеховск… Кивая сочувственно головой, я неожиданно схватил его за ноги и выбросил в окно. Оно находилось на высоте четвёртого этажа. Одним глупым критиком сделалось меньше. * * * Это была моя жертва на алтарь прекрасного, чуткого писателя… Певца сумерек… 1914 |