.

ТОТАЛИЗАТОР
смерть не заставит себя ждать

Я Де Мон. Я Демон. Я просто хитрый демон.

Я просто картинка. Я — полотно,

на котором ты рисуешь

свою судьбу.

Я демон. Я просто мысль. У меня даже нет тела.

(по секрету) у тебя его тоже нет.

Я просто мысль.

Твоя мысль.

Все, что ты нарисовал, и есть твоя жизнь.

Я — просто картинка. Я иллюзия.

Чистое полотно.

Подсказка.

Нет ни будущего, ни прошлого, ни настоящего.

Есть только мысль. Твоя мысль.

Это ты рисуешь.

Ты рисуешь себя, свою жизнь. Судьбу.

Ты рисуешь меня. Но именно мою судьбу ты проживешь.

Я чистое полотно, на котором ты уже нарисовал образы, картинку.

Ты здесь, чтобы научиться мыслить.

Ты здесь, чтобы понять — нет ничего, кроме твоих мыслей.

Я лишь образ, картинка.

Я твоя будущая жизнь.

2 апреля 2010 года  03:48:46
Я | Игорь |

---

* * *

Вчера ко мне подошел "человек" и сказал: "Извини. Мы в тотализатор играем. Кто первый тебя найдет и выстрелит, получит самую большую сумму.".

Что значит "извини" для меня в этой ситуации?

Боль пронизала все нервные точки.

Потом стреляли другие. Боль не была меньше.

Но я понимал, что получаю ее за меньшие деньги, которые они заработают на мне.

Днем в меня стреляют другие. У них своя игра. По ночам третьи.

Интересно, сколько зарабатывает на мне устроитель игр?

Новые технологии, новые игры.

Я харкаю кровью. Подыхаю от боли. Кто-то устроил новую социальную игру — БЛАДРАННЕР.

Город играет в азартные деньги.

Хоть кто-нибудь в этом Мире остался из людей?

Я не прошу о помощи.

Просто задумайтесь, что вы сделали.

2 апреля 2010 года  04:56:09
. |

---

Новиков Владимир

Мишка, Ночка и Малыш

Сейчас, пожалуй, уже никто не вспомнит отчётливо, как попали в пансионат «Энергетик» две эти бездомных дворняжки. Одну собачку все звали Мишкой, другую — Малышом.

К началу этой зимы Мишка вымахал до пятидесяти сантиметров в холке, и если сравнивать его телосложение с фигурой какого-нибудь человека, то Мишка походил бы, скорее, на крупного, кряжистого, широкоплечего мужика с крупными кистями рук и такими же крупными ступнями ног.

Его серая, густая, короткая шерсть, чуть-чуть отдающая светло-коричневым, мощно топорщилась на загривке, придавая Мишке свирепый и грозный вид.

И только невероятно лобастая крупная голова, чрезвычайно умный взгляд почти человеческих глаз сглаживали как-то эту врожденную собачью свирепость.

Когда Мишка бежал, его правое, надломленное ещё, наверное, в детстве,

ухо, забавно покачивалось в такт бегу, а левое, почти по-овчарочьи, гордо топорщилось над макушкой.

Мишка был добрым, умным псом, несмотря на свою дикую силищу, внушительную габаритность, плотно сбитую фигуру, толстую морду и такую же широкую пасть с огромными желтыми клыками, грозно торчащими из-под верней губы.

Как только пансионатовские шумные ребятишки не трепали его, как ни дергали за уши, хвост, загривок, как только не висели на нем, Мишка мужественно терпел все неудобства и боль, а иногда даже, во время таких детских игр, прикрывал в блаженстве темными веками свои умные зеленые глаза.

За это благородное сочетание силы, доброты и ума Мишку любили все, начиная от младенцев и заканчивая бабушками и дедушками, прогуливающимися по тенистым березовым и сосновым аллеям пансионата.

Каждый считал святой обязанностью, своим личным долгом вынести Мишке из дома кусок буженины, недоеденную котлету, куриные косточки и прочую специально не съеденную за завтраком, обедом или ужином вкуснятину, намеренно оставленную, припасенную для Мишкиной трапезы на свежем воздухе.

Только был у Мишки один недостаток, который портил хорошее отношение к нему окружающих.

Да и то, если хорошенько разобраться, недостаток ли это был вообще. По собачьим меркам, даже наоборот — высшее собачье достоинство.

Короче говоря — Мишка ненавидел кошек!

Коричневых, черных, маленьких, больших, домашних, одичавших — одним словом, ненавидел всё их племя. Почему так- одному Мишке известно.

Не знаю, чем они ему так сильно насолили, но к ужасу местных жителей, он бросался вдогонку за каждой кошкой, вышедшей из подъезда погулять с хозяином или без него. В таких случаях редко какая кошка успевала добегать до ближайшего дерева, спасая свою итак недолгую кошачью жизнь.

То есть, Мишку любили все, кроме хозяев кошек и, конечно же, самих кошек.

Полной противоположностью Мишке был второй пес-Малыш.

Эта верткая собачка с густой, тёмной, длинной шерстью была чрезвычайно активна и беспричинно злобна. Ото лба и до самого кончика носа у Малыша тянулась тоненькая белая полоска, лапы и нижняя часть были темно-желтого цвета, а на спине длинная шерсть была совершенно черной.

Легкий в кости, в беге Малыш был стремителен, неутомим, казалось, что ноги сами несли его по лесной тропе или вдоль берега реки.

Своим характером Малыш являл полную противоположность своему же виду- характер у него был тяжелый, злобный, неуравновешенный. Каждого встречного Малыш норовил облаять непременно, до хрипоты. Особенно ненавидел он мужчин, а также прохожих обоих полов, с палками или хворостинами в руках или несущими другие длинные предметы. Мы объясняли себе это тем, что Малыша ещё в щенячьем его возрасте кто-то сильно обидел и испугал, а может даже и побил хворостиной или палкой.

Впрочем, на маленьких детей и женщин Малыш никогда не злился, видимо, не чувствовал в них никакой агрессии по отношению к себе.

Эта черта характера, эта злобность сослужила Малышу плохую службу и репутацию и в дальнейшем сильно подвела его, а заодно, как нам думается, от этой его неуемной злобности пострадали другие собаки — Мишка и Ночка.

Если о первом появлении в пансионате Мишки и Малыша все забыли, то о том, как попала сюда Ночка, помнили все жители пансионата без исключения.

Как-то, тёплым летним вечером к проходной пансионата, с пластиковым полосатым шлагбаумом, перекрывшим въезд в пансионат, подъехал черный тонированный джип, у шлагбаума он круто, с противным визгом тормозов, развернулся, подъехал к автобусной остановке в нескольких метрах от проходной, открылась задняя правая дверь машины, кто-то, невидимый за тонированными стеклами джипа, опустил на асфальт перед людьми, с нетерпением ожидавшими рейсовый автобус, маленький черный, шевелящийся комочек.

Джип дал газу и быстро скрылся за поворотом дороги.

Оставленный перед остановкой щенок, приподнялся на дрожащие лапки, жалобно заскулил и неожиданно обмочился. Наверное — от страха Толпа на остановке колыхнулась, кто-то взял на руки щенка, кто-то его погладил, а щенок всю скулил и скулил не переставая.

— Какой хорошенький, забрать бы его домой,— сказала маленькая девочка своей матери, та нервно дернула девочку за руку.

Тут, пыля по обочине, подошел уже переполненный людьми рейсовый автобус, люди на остановке нервно засуетились, похватали свои сумки, рюкзаки, корзины и беспорядочно ломанулись к открывшейся гармошке двери.

Щенок, забытый всеми, подрагивал на опустевшей остановке и даже стал как-то жалобно потявкивать.

Трое местных мальчишек, проезжая на велосипедах мимо остановки, услышали скулеж и тявканье брошенного щенка, остановились, кто-то сунул щенка за пазуху рубахи и они отвезли щенка к пансионатовскому гаражу.

Один из мальчишек сбегал домой и принес блюдечко и бутылку коровьего молока. Мальчишки нашли на местной мусорке картонный ящик из-под апельсинов, постелили на дно ящика сухую тряпку, налили молоко в блюдечко, поставили блюдечко в ящик. Туда же, в ящик, опустили щенка, поиграли немного со щенком, погладили и пощекотали его. Стемнело и мальчишки разбежались по домам.

Так вот и остался жить черный щенок в апельсиновом ящике у бетонного гаража.

Когда щенок научился есть молоко из блюдечка, трогательно тыча черную мордочку в белую жижу, и немного окреп, местные жители стали приносить ему рыбные супы и вареное мясо.

Вскоре щенок стал самостоятельно выбираться из своего картонного домика и гулять вперевалочку вокруг гаража и по двору.

Поначалу Мишка и Малыш на нового жителя пансионата не обращали совершенно никакого внимания, но когда щенок сам подбежал к лежащему на куче песка Мишке и стал лизать его морду, сердце добрейшего Мишки рас таяло и щенок был принят в собачью компанию. Видимо, щенок еще сильно скучал по своей матери и принял больших собак за своих родителей, он неустанно бегал за ними, трогательно семеня своими коротенькими маленькими лапками, куда бы те не направились. Часто отставал, передыхал и снова устремлялся вослед большим собакам.

Больше всех людей и собак щенок полюбил Мишку. Через месяц он уже во всю прыть бегал за Мишкой и Малышом, на бегу кусал Мишку за широкую морду или Малыша за лохматый хвост.

Назвали щенка Чернышом, потому как он был весь черный и только на груди и на лапах у него были небольшие белые пятнышки. Щенок был такой правильной формы телосложения, что знатоки говорили порой:

— Чистокровный овчар, причем немецкой породы!

Но потом кто-то разглядел, сконфузив сильно тем самым остальных, что Черныш оказался девочкой.

И с тех самых пор Черныша все стали звать Найдой.

Но нам больше понравилось, что некоторые называли щенка Ночкой. Да и сам озорник более охотно отзывался на эту кличку.

В следующий раз мы приехали в пансионат только на Рождество. Стояли снежные и морозные дни. Когда мы выгрузили вещи из машины и понесли их к подъезду, из придорожных кустов, навстречу нам, радостно выскочили, виляя хвостами, Мишка, Ночка и Малыш.

Мы увидели Ночку и ахнули: ростом Ночка догнала Малыша, а телом была даже шире и массивнее его. Зато от изящной, стремительной немецкой овчарки у Ночки мало чего осталось. Еще немного от благородной породы угадывалась в Ночке тонкая овчарочья мордочка, классически, торчащие вверх уши, развернутая, широкая грудь. В нижней части груди, почти у самых ног, появилась у Ночки большая звездочка белой шерсти, и когда Ночка бежала, то эта звездочка забавно перемещалась от одной ноги к другой.

Всё остальное остальное овчарочье очарование Ночка утратила основательно. Стала Ночка, какой-то тяжелой, какой-то негармонично развитой, даже какой-то неуклюжей: коротковатые и толстые по отношению к туловищу лапы, само бочкообразное туловище делали Ночку заурядной дворняжкой. Мы никак не могли понять, куда подевались у Ночки изящество и легкость немецкой собачьей породы. Видимо, это был не чистокровный немец, поэтому хозяин джипа избавился от щенка и оставил подкидыша на остановке в тот летний погожий вечерок.

Пропал, улетучился куда-то и веселый щенячий характер Ночки. Она стала очень осторожной и трусливой.

Если Мишка и Малыш грелись морозными рождественскими ночами в подъезде нашего дома, на площадке перед нашей дверью, то Ночка уходила с наступлением темноты в свое, ей ведомое, укромное местечко и там до утра пережидала морозы, а утром опять присоединялась к своим четвероногим друзьям.

Собаки любили бегать вслед за нами по всему зимнему лесу. На лесных просеках и узких заснеженных тропинках они с лаем гонялись за быстрыми синицами, красногрудыми снегирями, висящими гроздьями на кустах, за жирными ленивыми воронами, загоняли на деревья шустрых белок, гавкали на долбящих кору деревьев тружеников дятлов и взбалмошно перелетавших по верхушкам берез, белобоких как сами березы, стрекотливых и бойких сорок.

Собаки в лесу создавали много шума, но нам с ними в белой чаще было как-то спокойно. Единственное беспокойство вызывал у нас Малыш своей неуместной и неуемной агрессией. На узкой лесной тропинке он норовил наброситься со злобным лаем на любого встреченного нами человека и даже попытаться укусить того за пятку или руку. Люди, естественно, возмущались, кричали на Малыша, на собак, на нас, ошибочно полагая, что мы их настоящие нерадивые хозяева, долго отбивались от надоедливого Малыша, кто чем мог. Мы не раз говорили, что это не наши собаки, но все равно чувствовали себя виноватыми.

И когда накал страстей на лесной тропе доходил до предела, то тогда вперед выходил Мишка и почти всегда сглаживал напряженную обстановку. Мишка был мастером в сглаживании острых углов. Он, виляя хвостом, улыбаясь, подбегал к испуганному и осатаневшему прохожему, бесцеремонно отодвигал в сторону беснующегося Малыша, преданно и влюблено смотрел в глаза попавшему в передрягу прохожему, и последний как-то сразу успокаивался, начинал говорить с Мишкой по-доброму, некоторые прохожие даже пытались гладить Мишку. Мишка знал что делает. После такой сцены редко кто из спасенных от Малыша не доставал из сумки или пакета кусок колбасы или ветчины. Естественно, что всё это доставалось Мишке.

Ночка при таких выпадах Малыша всегда отбегала в кусты, стояла там молча и испуганно, пережидала, когда прохожий успокоится и уйдет от нас на безопасное расстояние.

Закончились рождественские каникулы, и мы стали собираться домой, обратно в Москву. Собаки, разинув пасти, свесив на бок языки, долго бежали вослед машине, они не остановились даже когда мы миновали проходную и шлагбаум пансионата, когда выехали на широкую дорогу. Постепенно собаки стали выбиваться из сил, я поддал машине газу и они исчезли в вихре мягкой снежной пыли, взметнувшейся из-под колес автомобиля.

Как нам было грустно в тот раз прощаться с величественной тишиной спящих под снежными шапками лесов, с белым, чистым, широким снежным полотном Иваньковского водохранилища, с застывшими в морозном небе вершинами могучих сосен и, конечно же, с нашими верными, шумными собачками.

К середине февраля потеплело, начались метели, сильные снегопады, сугробы намело такой высоты, что под ними исчезли даже маленькие елочки в лесу, поваленные стволы толстых деревьев, замело снегом все овраги и лесные ямины. Даже в Москве дворники вдоль дорог набрасывали такие сугробы, что за ними, порой, не было видно с дороги даже соседних домов.

Когда 23 февраля мы свернули с Ленинградского шоссе в сторону пансионата, то сразу же попали в глубокую колею плохо прочищенной дороги.

В пансионате, как и прежде, словно ждали нас, выскочили из заметенных кустов Малыш и Ночка. Мишки с ними не было.

— А куда делся Мишка?- спрашивали мы у прохожих.

И только одна наша знакомая ответила:

— Что вы! У Мишки в соседнем санатории такая любовная история приключилась, что он к нам уже с месяц свою морду не кажет!

Поутру следующего дня мы пошли по заснеженной лесной дорожке к соседнему санаторию посмотреть на Мишку. Было любопытно глянуть на предмет его воздыханий.

Рядом с санаторием, в который мы направились, строители бросили переломанную пополам бетонную панель. Она лежала в снегу как карточный домик, уютно утонувший в сугробе.

В этот карточный домик была прорыта в снегу большая нора, в которой прятались Мишка со своей подругой – маленькой белой собачкой. На собачке был яркий красный ошейник.

Мишка так дорожил своей спутницей, что, увидев нас на дороге, только на минутку подбежал к нам, чтобы поздороваться, вильнув хвостом и обнюхав нас по очереди. А затем опять убежал к своей конуре и более уже наружу не показывался.

А на следующие сутки Малыш и Ночка тоже неожиданно перебрались в соседний санаторий и стали жить рядом с Мишкиной будкой. Мишка в будку Малыша и Ночку не пустил.

Мы очень опасались за жизнь наших собак на новом месте. И вот почему. Еще летом в санатории сменился директор. Прежний директор с громкой фамилией Кутузов ушел на пенсию, и новым директором стала женщина, переведенная сюда из Туапсе. В первую неделю своего директорства она перестреляла всех бездомных собак на территории санатория и рядом. Уничтожала собак, конечно, не она, а специально нанятая бригада профессиональных охотников, но с тех пор собаки в санатории не водились. И вдруг там появились Мишка, Ночка и Малыш.

Все февральские праздники мы гуляли по лесу без собачьего сопровождения.

К следующему приезду, восьмого марта, нас удивило то, что собаки в полном составе опять объявились в пансионате.

Мишку, по всей видимости, насильно разлучили с его подругой. Может быть нашёлся хозяин белой собачки с красным ошейником, может быть любовь у Мишки с нею кончилось, у собак, как и у людей, такое тоже наверное случается, может ещё что приключилось, то нам совсем не ведомо. Только белую собачку мы больше нигде не видели.

В этот последний наш приезд в пансионат с собачками приключилось что-то странное. Они стали чрезвычайно агрессивными и практически неуправляемыми. Даже Мишка, наш добродушный, всё понимающий хитрюга Мишка, и тот стал нападать на людей как безумный. Стало доставаться от собак даже знакомым с ними пансионатовским женщинам и подросткам. Многие стали бояться ходить в лес поодиночке, а некоторые даже не решались дойти от своего подъезда до магазина.

Как-то мы вечером переходили с собаками через Волгу в сторону деревеньки Юрьево-Девичье и собаки на льду просто озверели. Они дружно и без разбора бросались с лаем на каждого прохожего рыбака или охотника. Один раз они на середине Волги напали даже на женщину-инвалидку, та долго отбивалась от собак костылями, а мы буквально за хвосты оттаскивали собак от перепуганной инвалидки.

Наши собачки в эти мартовские дни, что называется, окончательно сорвались с цепи.

— Одичали совсем собачки,— часто слышали мы по сторонам озабоченные людские голоса,— что же с ними дальше делать?

На другой день мы опять переходили Волгу и на противоположном берегу реки увидели черную фигурку одинокого человека, прячущегося за толстыми стволами сосен.

Собаки тоже увидели его и с громким лаем бросились к человеку. Но этот человек как-то странно присел у берёзового ствола и вдруг мы с ужасом увидели в его вытянутых руках черное ружьё.

Собаки так же почувствовали неладное, замолчали, поджали хвосты, и стали жаться к нашим ногам. Когда мы взошли на высокий берег, то с облегчением вздохнули: человек бегал меж деревьев с фоторужьём!

Я каждый день катался по лесу на лыжах. Уходил по звериному следу далеко в охотничий заповедник, в совершенно безлюдные места. Чтобы собаки поменьше были на людях, и не доставляли им неприятности, я часто брал их с собой на эти прогулки.

Как же собаки любили ходить за мной по заповеднику. Едва они видели меня, выходящего из подъезда с лыжами, то тот час же бежали к Волге, знали, что сегодня будет увлекательная прогулка по хитросплетенью заповедных звериных троп.

Я с трудом догонял их коньковым ходом уже на середине реки. Мы быстро перебегали Волгу, превратившуюся в заснеженную пустыню и углублялись в заснеженную лесную чащу, оказывались под мохнатыми ветками ёлок, у стволов могучих сосен или под ломкими ветками берёз.

Собаки старались почти всегда бежать впереди меня, только там, где их дорогу преграждали мягкие сугробы, они отставали от меня, проваливаясь в снег по самые морды. Выбравшись же на твердый наст, быстро настигали меня.

Мне нравилось наблюдать, как собаки мышкуют. Делали они это мастерски. Одна из собак, почуявшая под снегом грызуна, начинала прыгать точно так же как лиса или волк при охоте на мышей — передними лапами вверх и затем в сугроб. Остальные собаки начинали рыть снег по всей длине мышиного хода и мышка в конце концов оказывалась в зубах у одной из собак. Мышей, в отличие от лис и волков, собаки не ели, а только играли ими как футбольным мячиком.

Мы уходили с собаками дальше в лес, а на ослепительно белом снегу оставалась и была далеко видна черная точка мышиной тушки, с несколькими яркими алыми пятнами крови на белом снежном покрывале.

С тревогой в душе мы покидали пансионат в эти солнечные светлые мартовские дни.

В этот раз собаки не побежали, как прежде, за нашей машиной. Они молча стояли посреди дороги и пристально смотрели нам вслед.

Прощайте собачки, увидим ли мы вас в следующий наш приезд? Умерите ли вы свой свирепый нрав? Это ведь единственное спасение вашей жизни.

Очевидно и мы, люди, повинны в том, что вы стали такими злобными.

Ведь, в конечном счете, как тут ни крути, мы в ответе за тех, кого однажды приручили!

14.03.10

Москва, Лосиный остров

23 апреля 2010 года  09:07:18
Zhurnal.lib.ru/n/nowikow_w_n | Москва | Россия

---

* * *

Очень понравилось про собак. Но как говорила одна моя знакомая, режиссёр,— не хватает интрижки...

:-)

26 апреля 2010 года  13:39:15
M |

---

Юрий Тубольцев

Киберсюр-диалогика абсурдологической поэтологии акробатики смыслов

Киберсюр-диалогика абсурдологической поэтологии акробатики смыслов

Хвостовство

— все хвастатые хвастаются, а змеи – больше всех – говорил хрюшка

Золотой век

— все обезьяны счастливы, поэтому золотой век наступит, когда люди обобезьянятся

Лишний пятачок

— никогда не езди без билета, а то без носа останешься – говорила свинья поросенку

Уховар

— уху не сваришь, если в озеро засунуть кипятильник – говорил рыбак

Акцент личности

— у каждого попугая – свой акцент

Мартышкино мнение

— да, человек обезьянообразный, в семье не без урода – говорила мартышка

Аэрокошемышия

— а как вы научились летать? – спросили у летучих мышей

— в кошки-мышки надоело проигрывать – объяснили мыши

Любопытство – не порок

— а тебе кто нос и уши оттянул? – спросил у слона бегемот

— а будешь много вопросов задавать, и тебе оттянут – ответил слон

Микроежик

— Задорнов на концерте дал ежику микрофон, чтобы тот прикалывался

Ярлыковед

— а где ярлык? – удивился товаровед

— а я его сам с себя снял – ответил пиджак

Толстая КуРяба

— ты слишком много ешь, поэтому и не летаешь! – сказала курице ворона

Новая русская сказка

— а у вас нет красных шапочек? – спросил в универмаге волк

Левда

— если на правду посмотреть слева, получится левда

Повторение – мать учения

— не повторишь, не поймешь – говорил попугай

Олимпийский Кубок

— только выпустив фигуры из клеток, можно сделать игру в шахматы свободной – сказал Каспаров

Бунт от винта

— не захочу, не закручусь! – сказал винтик и погрозил отвертке

Торг здесь не уместен!

— а у вас есть сбыватель мечты? – спросила у продавца девочка

— мечты сбывают оптом, у тебя их много? – поинтересовался продавец

— а мои мечты бесценны! – возмутилась девочка и ушла

— стой, ты мечту потеряла – крикнул девочке вслед продавец

Эра электронных книг

— а я не перевернусь! – сказал книжный лист

Но читатель давно забыл про открытую книгу, наступила эра электронных книг.

Неординарная невзаимность

— это не потому, что я ближний, просто ты озабоченный – огорчилась девушка, услышав признание в любви

Предвыборный ход

— каждой снежной бабе слепим по снежному дяде! – пообещал Жихреновский

Приметы

— если вы ударились лицом в грязь, ударьтесь еще два раза, б-г любит троицу – говорил суеверный

Непомерная требовательность

— не фигурируй! – потребовал от фигуры шахматист

Грани сознания

— вокруг – одни грани, даже если ты круглый – говорила жемчужинка

Ораторское мастерство

— если будешь хорошим оратором, тебя никогда не заткнут! – говорила бутылка

Последние слова Му-Му

— ты утопист! – сказала Му-Му Герасиму

Жевалка

— жевать жевание надо жеванно, жевательно пережевывая – говорил жевака

Ограниченные услуги

— вскрытие обманов не производим! – объявил патологоанатом

Без вести пропавший

— а вы тут лягуха не видали? – спросила у цапли царевна

Дед Йог

— ищу деда, который занимается йогой (Баба Яга)

Быть или не быть

— надо изжить в себе стадное чувство – говорила баранка

Философия религии

— а что, если и не отнюдь, и не аминь, и не авось? – осенило попа

Усатые минусы

Минус минусов

Остался без усов,

Побрившись,

Когда минусов минусы

Бреют усы,

Тогда нету усов

У минусов минусов.

гав-гав-рррр

— спам не присылать, в моем мэйле злая собака

Наших слов и нот – одежды…

Не нужно многозначия,

Не нужно многозвучия!

Всего нужней – фигОвый лист,

А ноты и стихи – наскучили.

Плоским быть правильно!

— все колобки – перевертыши! – говорила наглая лепешка, хотя и сама была колобком в зародыше...

Самосомнение

— что-то я в себе сомневаюсь… — пожал плечами Иешуа

Слова

— всевышний слепил человека из слов, но человек сам решает, как ему понимать слова

Ньютон отдыхает

Реклама: — только у нас яблокопад для начинающих гениев

Теория пограничной относительности

— через границу не все относительно! – опроверг Эйнштейна таможенник

Неограниченность слова

— слово подобно пружине, границы которой раздвигаются и сужаются в пределах бесконечности пробелов вокруг

Благовоние

— даже святой дух не всегда благоухает – говорил Иешуа

Святой отчим

— увы, но я не отец, я отчим – сказал отец Иешуа

Царевич-недоучка

— а ты премудрая или прекрасная? – спросил Царевич у лягушки

— у тебя наверное двойка по зоологии! – засмеялась лягушка

Туманность ясности

— абсолютная ясность без тумана не возможна

Диета по-Буддистски

— дабы не переплотиться, много не жрать – говорил, почесывая пузо, Будда

Дело репки

— на посадку репки брошен отряд милиции

Законный мат

— упав с дерева на яблоко, Нюьтон неожиданно выругался новым законом

Футурамастулья

— не каждому Остапу дано найти свой стул – говорил доктор Зойдберг

Диагноз

— поезд тронулся – сказал психиатр

Общее место

— пуста места не бывает – говорил микроб

Надпись на рынке

— золушкам тыквы — по цене автомобиля

Метод следукции

— не всякая причина требует следствия – говорил Шерлок Холмс

Относительность

— больше петь не буду!– обрадовал зал Киркоров

— и меньше тоже! – зал разочаровался

Мир смеха

— мир состоит из атомов и смешинок

Невосполнимость пробела

— творчество – это вечное заполнение пробела, основанное на его принципиальной невосполнимости

Посадка слов

— писатель подобен садовнику, сажающему на лист корни слов

Запрет познания

— Адам и Ева были изгнаны из райского сада, потому что они стали познавать корни слов

Жаборема Пифагора

— даже лягушка говорит, что ква-драт ква-дратный – понял, побывав на болоте, Пифагор

Дарвингутанг

— обезьяна – зеркало человека – говорил Дарвин

Свинономика

— если станешь морской свиньей, твой пятачок заржавеет – говорила мама хрюшке

Знаки зрения и точки препинания

— знаки препинания состоят из точек зрения

Слово и пробел

— слово и пробел вечно переходят друг в друга

Репкосмысл

— пробел – это мышка, без которой смысл слова не вытянуть

Гвозди рассуждений

— если из рассуждений вытащить загвоздки, рассуждениям не на чем будет держаться

Сердце текста

— сердце текста – пробел

Comparatio

— слово плавко как олово

Смысловой пробел

— чтобы понять смысл, надо не к словам докапываться, а в глубь пробела копать

Глубокопатель

— докопаться до смысла слова можно только копая в глубь пробела

Инициативный робот

— хочу научиться ошибаться – сказал робот

Дункан Куклауд

— ну почему мой попугай постоянно кукует? – удивлялся Дункан Маклауд

Акцентспруденция

— вину не пить, пока она не доказана – говорил грузинский юрист

Репутат

— а зачем вы всегда мышку в кармане носите? – спросили у Жириновского

— мышка – лучший помощник для репу-тации – объяснил репутат

Крепчание марксизма

— Ленин любил играть в классики

Людоедоштрихокод

— срок годности человека не зависит от даты его изготовления – говорил людоед

Свободу Эдуарду Лимонову!

— опять вы дошли до ручки! – сказал прокурор Лимонову на суде

(с) Юрий Тубольцев

2010 г.

28 апреля 2010 года  12:07:45
Юрий Тубольцев |

---

Новиков Владимир

Как один писатель поссорил двух президентов

О романе «Виртуоз» Александра Проханова

Ромул и Рем взошли на гору,

Холм перед ними был дик и нем.

Ромул сказал: "Здесь будет город".

"Город как солнце",— ответил Рем.

Ромул сказал: "Волей созвездий

Мы обрели наш древний почет".

Рем отвечал: "Что было прежде,

Надо забыть, глянем вперед".

"Здесь будет цирк,— промолвил Ромул,-

Здесь будет дом наш, открытый всем".

"Но нужно поставить ближе к дому

Могильные склепы",— ответил Рем.

Н. Гумилев

С писателем Александром Прохановым я знаком достаточно давно. Кто сейчас не знает эту весьма и весьма одиозную личность? В советское же время, при хилых пиар технологиях он был менее известен, хотя и слыл тогда уже именитым писателем и баловнем судьбы: часто разъезжал по всевозможным заграницам, успешно работал в престижной литературной газете, много писал и публиковался. Помнится, в те далекие восьмидесятые годы прошлого столетия впервые на одном дыхании прочитал его роман «Дерево в центре Кабула», затем были прочитаны следующие книги писателя: «В островах охотник», «Чеченский блюз», «Красно-коричневый», «За оградой Рублевки», и многие другие его работы.

И вот совсем недавно вышел в свет самый последний роман А. Проханова. Называется этот роман «Виртуоз». Заинтересованный читатель может найти этот роман в третьем и четвертом номерах журнала «Роман – Газета» за февраль 2010 года.

Надо сказать, что всё ранее прочитанное у А. Проханова, как-то быстро сглаживалось в моей памяти. То есть, основной сюжет я более-менее помню, но вот характеры героев его романов, их отличительные черты, их поступки как то быстро забывались.

«Почему так происходит? Пишет он ярко, зло, об интересных событиях»,— не раз задавал я себе такой вопрос. И не находил на него ответа. Пока не прочитал у одного известного критика, что А.Проханов в своих работах чуть-чуть опаздывает за временем. То есть, он пишет о том, что все уже хорошо знают, что не раз уже было переговорено-перемолото, и он ничего нового не открывает и не добавляет. Видимо, писатель и сам чувствует эти нюансы и минусы своего творчества, и пытается как-то оправдаться. В одном из своих интервью он говорит, что его время от времени посещают какие-то метафизические силы, которые открывают ему будущее. Так он задумал как-то написать роман об аварии на атомной станции, и уже через несколько месяцев такая авария произошла, и А.Проханов летал на вертолете над четвертым реактором Чернобольской АЭС.

Не приведи Господи, если вдруг А. Проханов, благодаря своим метафизическим способностям, окажется провидцем событий, изложенных в романе «Виртуоз», и в жизни произойдет так же, как написано в романе! Не знаю, я бы не хотел такого развития событий в моем Отечестве. Революций и дворцовых заговоров в нашей истории было предостаточно. Хочется пожить спокойно. Хотя бы один спокойный век был дан судьбой нашему народу.

Не стал бы так долго утомлять читателя этим предисловием, но, видимо, роман «Виртуоз» ждет та же участь. Он так же будет успешно забыт, сгладится в памяти, подобно растаявшему рафинаду в стакане горячего чая, как и остальные, не менее известные его книги.

Так что же все — таки представляет собой новый роман А. Проханова с таким интригующим названием?

Итак, …современная РОССИЯ. Бывший Президент Виктор Долголетов по кличке «Ромул» и действующий Президент Артур Лампадников, по кличке «Рем», никак не могут распилить между собой властные полномочия. Непростые личные отношения между лидерами регулирует могущественный серый кардинал Кремля Илларион Буслаев по кличке «Виртуоз», о котором я расскажу подробнее в конце этой статьи.

Когда-то Ромул отказался от третьего президентского срока, потому что таинственный старец, умирая в одинокой келье Псково-Печерского монастыря, в доверительном личном разговоре с Ромулом предсказал с точностью до года гибель верховного правителя России в грядущей междоусобной борьбе за власть. Дату гибели верховного правителя написал кровью на стене кельи монаха последний русский царь Николай II, явившийся во сне монаху. Поэтому президентство было добровольно отдано Рему, чтобы после, когда пророчество сбудется, вновь возвратиться в кремлевские палаты. Ромул, отказавшись от президентства, получил в компенсацию статус "Духовного Лидера России". Но окрепший, вкусивший верховной власти Рем, не стал играть по правилам, предложенным Ромулом. Рем стал методично и настойчиво вытеснять Ромула из большой политики. Тогда Ромул, силами преданных ему отдельных военных подразделений, пытается совершить военный переворот и терпит поражение, Он обвиняется Ремом в государственной измене и голова его, отсеченная десантным ножом, сдается в тайную подземную кремлевскую лабораторию «Стоглав» профессора Коногонова, где уже хранятся в стеклянных колбах, залитых специальным раствором и подключенные к проводам, головы других лидеров России XX века, из мозговых извилин которых Коногоновым, посредством последних сверхсекретных научных разработок, извлекаются тайные знания и события, очевидцами которых когда-то были обладатели этих голов. Причем головы ведут себя в колбах как живые, испепеляют друг-друга взглядами, пытаются беззвучно спорить и ругаться, открывая рты и глаза. Одним словом, жути нагнал в свой роман А.Проханов немерянно. Эту жуть автор, видимо, повзаимствовал у своего тезки русского советского писателя-фантаста Александра Белова из фантастического романа «Голова профессора Доуэля». Тоже занятная вещица скажу я вам.

По ходу сюжета, благодаря изощрённому уму Рема, который случайно прочитал в одной из желтых газет статью о появлении в Сибири наследника царского престола, в сеть интриг оказывается вовлечен молодой историк из Тобольска. По замыслу Рема, воплощение которого было поручено Виртуозу, из него раздувают фигуру нового царя, потому как он является далёким потомком Николая II. Молодой человек по имени Алексей втягивают в борьбу Ромула и Рема. Сначала он воспринимает все происходящее с ним как некое досадное недоразумение, но постепенно, благодаря внушению каких-то потусторонних сил, входит в предлагаемую ему роль, чувствует свою спасительную миссию и стремительно вливается в бурлящий котёл российской политики. Сначала Алексея приближенные Рема заманивают на съезд монархистов, и монархисты его боготворят, затем он попадает на диспут парламентариев страны и он, неожиданно для последних, подает свежую идею, как примирить все противоборствующие партии и силы в стране, потом Алексей попадает на российско-грузинскую войну августа 2008 года и сначала спасает от грузинских пуль осетинского ребенка, а потом бойцов российского десантного батальона от авиационного налета окончательно охреневших грузин. Но сам Алексей, в конечном счёте, становится жертвой обмана, измен и предательств. Поражение Ромула становится поражением Алексея. Рему он уже не нужен. От Алексея отказываются все его прежние соратники, те, которые совсем недавно хотели воздвигнуть его на престол. Даже любимая девушка Алексея оказывается любовницей Виртуоза. Новоиспеченному "царю", не пожелавшему убежать и скрыться, по приказу Рема делают лоботомию и лишают разума, превращая в материал для чудовищных экспериментов изувера-профессора Коногонова. Торжествующий Рем принимает шутейный парад на Красной площади, где вместо боевых баллистических ракет миру демонстрируются их муляжи из пенопласта и картона. Благодаря продажным приближенным Рем наделяется статусом "Духовного Лидера Русского Мира" вместо Ромула.

Вот так неприглядно заканчивается история о вражде двух, в душе жутко ненавидевших друг-дружку друзей детства, недавних побратимов Ромула и Рема.

Впрочем, эта ненависть возникла не на пустом месте. Она длилась с самого детства. Тогда будущие президенты России учились в одной школе, даже в одном классе в славного городе Ленинграде. Как-то, когда Ромулу было особенно трудно, он в порыве откровения рассказал Виртуозу о коварстве и трусости Рема, проявленные им еще в школьные годы. Ромул рос сильным, спортивным мальчиком в обычной рабочей семье, Рем же был чахлым подростком из рафинированной адвокатско-актерской семьи. Часто Ромул вступал в драки с дворовыми ребятами, заступаясь за Рема, иногда брал его на охоту. Как же отблагодарил его Рем? После одной из драк, возникшей из-за Рема, последний, как бы невзначай, столкнул Ромула в канализационный колодец. В другой раз на охоте Рем, завидуя охотничьей удаче Ромула, подменяет Ромулу боевые патроны на холостые и тот чуть не погибает в лесу. И едва только у Виртуоза после разговора с Ромулом складывается отрицательное мнение о подлом Реме, как его, Виртуоза, срочно вызывают в Кремль и Рем, наговаривая сюжет будущей книги продажному царедворцу журналисту Илье Натанзону, интерпретирует эти события совсем по другому. Оказывается, не Рем, а Ромул, пытаясь столкнуть Рема в канализационную яму, промахнулся и сам упал в колодец. А на охоте Рему стало жалко лосиху с лосенком, и он вынул пули из патронов Ромула. Лоси, услышав холостые выстрелы Ромула, скрылись невредимыми в густой чаще. Со смехом Рем рассказывает Натанзону и Виртуозу, как в школьные годы он пригласил Ромула на званый вечер к себе домой, и как гости поразились, увидев Ромула, тайком выхватывающего из котла на кухне у Лампадниковых, лучшие куски мяса. Ромул же эту историю рассказывал совсем по другому. Интересно, имели ли место в действительности события, описанные А Прохановым, или это от начала и до конца плод воображения автора?

Писатель А. Проханов не зря назвал главных героев романа Ромулом и Ремом. Наиболее просвещенные читатели знают, что в древности ими были полумифические родные братья, основавшие Рим, один из которых убил другого в борьбе за власть. Несведущим же читателям, дабы до конца понять авторский замысел романа, хочу предложить небольшой экскурс в историю Древнего Рима.

Итак, в славном городе Альба-Лонге царствовал потомок великого троянского героя Энея — Нумитор, который был справедливым и милостивым правителем. Но брат его Амулий, завидовавший Нумитору и сам стремившийся к царской власти, подкупил приближенных царя и, воспользовавшись доверчивостью Нумитора, свергнул его с престола. Однако убить брата Амулий, не осмелился. Для того, чтобы царскую власть закрепить за собой, он решил убить сына Нумитора, а прекрасную Рею Сильвию, дочь царя, сделал жрицей богини Весты. Жрицы этой богини должны были давать обет безбрачия и сохранять неугасимый священный огонь, горевший день и ночь в святилище. Весталка, нарушившая обет чистоты и осквернившая таким образом святость очага Весты, осуждалась на страшную казнь — ее зарывали живой в землю. Пленившись красотой Реи Сильвии, бог Марс вступил с нею в связь, и у дочери свергнутого царя родились мальчики-близнецы. Едва родившись, они поразили царя Амулия своим необычным видом: исходила от них какая-то непонятная сила. Взбешенный и напуганный появлением близнецов, в которых он увидел претендентов на престол, Амулий приказал бросить новорожденных в воды Тибра, а мать их за нарушение обета зарыть в землю. Однако бог Марс не допустил гибели своих детей и их возлюбленной матери. Когда по приказу Амулия царский раб принес корзину с плачущими младенцами на берег Тибра, он увидел, что вода стоит высоко и бушующие волны грозят каждому, кто дерзнет приблизиться к реке. Испуганный раб, не решившись спуститься близко к воде, бросил корзину на берегу и убежал. Разбушевавшиеся волны захлестнули корзину с лежащими в ней младенцами и унесли бы ее по течению, если бы не задержали ее ветви смоковницы, росшей у самой воды. И тут, как по волшебству, вода в реке стала убывать, буря прекратилась, а близнецы, выпав из наклонившейся корзины, подняли громкий крик. В это время к реке подошла волчица, у которой недавно родились волчата, чтобы утолить жажду. Она согрела близнецов, которые с жадностью приникли к ее сосцам, полным молока. Волчица принесла их в свое логово, где в скором времени их обнаружил царский свинопас по имени Фаустул. Увидев двух прекрасных младенцев в волчьем логове, Фаустул забрал их в свою хижину и вместе со своей женой воспитал мальчиков, которых назвали Ромулом и Ремом. Близнецы и тогда, когда они были детьми, и тогда, когда стали юношами, выделялись своей красотой, силой и горделивой осанкой среди других детей пастухов. Молоко вскормившей их волчицы сделало юных Ромула и Рема смелыми и дерзкими перед лицом любой опасности, сердца их были мужественны, руки и ноги крепки и мускулисты. Правда, оба они были вспыльчивы и упрямы, но Ромул все же оказался рассудительнее брата. И на общинных сходках, когда речь шла об охоте или выпасе скота, Ромул не только выступал с мудрыми советами, но и давал окружавшим понять, что он скорее рожден повелевать, нежели находиться в подчинении у других. Оба брата пользовались всеобщей любовью, они отличались силой и ловкостью, были прекрасными охотниками, защитниками от разбойников, опустошавших их родные края. И Ромул и Рем вступались за несправедливо обиженных, и вокруг них охотно собирались самые разные люди, среди которых можно было встретить не только пастухов, но и бродяг и даже беглых рабов. Таким образом, у каждого из братьев оказалось по целому отряду. Случилось так, что Рем в одной из стычек был схвачен пастухами Нумитора. Когда его привели к свергнутому царю, тот был поражен красотой и благородным обликом Рема. На вопрос о том, кто он и откуда родом, Рем ответил откровенно. Он рассказал, что ранее они с братом считали себя сыновьями пастуха, воспитавшего их. Потом они узнали, что их выкормила волчица своим молоком, что дятлы носили им пищу и бурная река пощадила беспомощных младенцев. Тогда братья поняли, что их появление на свет связано с глубокой тайной, которую они разгадать не могут. Внимая рассказу юноши, Нумитор заподозрил, что по возрасту, тайне, окружающей их появление на свет, чудесному спасению близнецы вполне могут быть его внуками, которых все считали погибшими и которых он оплакивал. Пока Рем рассказывал свою историю Нумитору, проникавшемуся к рассказчику все большей лаской и доверием, пастух Фаустул, услыхав, что Рем захвачен слугами царя, и опасаясь коварства Амулия, бросился за помощью к Ромулу. Фаустул рассказал Ромулу все, что знал о тайне рождения братьев. Ромул, собрав свой отряд, двинулся к городу, чтобы освободить брата. На пути к Альба-Лонге из окрестностей города к нему стало присоединяться местное население, ненавидевшее алчного и вероломного царя Амулия, жестоко притеснявшего своих подданных. Жители Альба-Лонги под предводительством Ромула освободили Рема и свергли с престола Амулия. Он был убит, а Нумитору вновь возвращен царский трон. Но ни Ромул, ни Рем не пожелали остаться в Альба-Лонге даже под благосклонным правлением своего деда. Для них нестерпимой была мысль о зависимости от кого-либо. Они хотели основать новый город и властвовать над теми, кого привели с собой,— пастухами, бродягами и рабами, видевшими в братьях-близнецах своих предводителей. Да и жители города Альба-Лонги не захотели бы принять к себе как равноправных граждан весь тот пестрый сброд, который привел Ромул. Братья решили построить новый город на том самом месте, куда они были выброшены водами Тибра (это и был древний Палатинский холм — колыбель великого города Рима). Однако сама мысль о постройке города сразу же вызвала разногласия между столь дружными прежде братьями. Они стали спорить о том, откуда начинать постройку, чьим именем будет называться заложенный город и кто из них станет в нем царствовать. После долгих пререканий братья решили ждать указания богов и стали гадать по полету птиц. В ожидании божественного предзнаменования они сели поодаль друг от друга. Рем радостно вскрикнул — он первым увидел шесть коршунов, медленно круживших в ясном небе. Спустя мгновение мимо Ромула с шумом, сопровождаемым грозовыми раскатами, пролетело двенадцать коршунов. Братья вновь стали спорить. Рем, которому первому явились вестники воли богов, считал, что царем должен быть он. Ромул же, поскольку коршунов мимо него пролетело вдвое больше, настаивал на том, что решение богов было вынесено в его пользу. Оба брата были упрямы, и ни один не хотел уступить другому. Когда Ромул, желая настоять на своем, принялся копать ров, который должен был очертить контуры будущего города, Рем, раздосадованный упорством брата, начал издеваться над ним и, легко перескакивая через ров и насыпанный вал, с насмешкой приговаривал, что никогда не видел столь мощных укреплений. Взбешенный Ромул, не помня себя от гнева, вскричал: "Так будет с каждым, кто осмелится переступить стены моего города!" и обрушил на Рема страшный удар, от которого тот упал замертво.

Похоронив Рема, Ромул самым тщательным образом выполнил предписанный богами обряд основания города. Прежде всего, сам Ромул и его спутники прошли очищение священным огнем — каждый из них перепрыгнул через пылающий костер, чтобы с чистыми помыслами приступить к закладке города. Затем Ромул вырыл небольшую круглую яму, куда бросил комок земли, принесенный им из Альба-Лонги, где жили его предки. Точно так же поступили и все остальные. Это было сделано для того, чтобы для каждого поселенца земля, на которой он собирался жить, стала родной почвой. Древние верили, что вместе с горстью родной земли они переносят и души предков, охраняющие их (своих манов). Именно на этом месте Ромулом был устроен алтарь и зажжен жертвенный огонь. Так возник священный очаг нового города, его центр, вокруг которого должны были быть воздвигнуты жилые дома. Вслед за этим Ромул провел священную борозду, очертившую границы города. Белый бык и белая корова, запряженные в плуг с медным сошником, направляемые Ромулом в одежде жреца с покрытой головой, медленно вели глубокую борозду. Вслед за Ромулом двигались его спутники, ревностно следя за тем, чтобы комья взрытой лемехом земли были отброшены внутрь проводимой черты. Переступить эту борозду не имел права ни местный житель, ни чужестранец. Такой поступок почитался бы великим бесчестием, и, возможно, Рем поплатился так жестоко именно потому, что совершил его. В тех местах, где должен был находиться вход и выход из города, борозда прерывалась — так обозначалось местонахождение городских ворот. Для этого Ромул приподнимал плуг и оставлял невспаханное пространство. Стены, воздвигнутые на этой освященной борозде, также считались священными. Ромул, совершивший обряд основания города по всем требованиям религиозных представлений того времени, сделался его первым царем. И дал ему свое имя. Город стал называться Римом (по-латински — Рома).

Римская мифология описывает смерть Ромула как сверхъестественное исчезновение. Впрочем, похоже, что он был просто убит. Плутарх в своих «Сравнительных жизнеописаниях» рассказывает о вознесении Ромула с долей скептицизма:

«Уже тридцать семь лет правил Ромул основанным им Римом. Пятого июля, в тот день, который в настоящее время называется Капратинскими нонами, Ромул приносил за городом, на Козьем болоте, жертву за весь народ в присутствии Сената и большей части граждан. Внезапно в воздухе произошла большая перемена: на землю спустилась туча, сопровождаемая вихрем и бурей. Остальной народ в страхе пустился бежать и рассеялся в разные стороны, Ромул же исчез. Его не нашли ни живым, ни мёртвым. На патрициев пало сильное подозрение. Народ говорил, что они давно тяготились царской властью и, желая забрать управление государством в свои руки, умертвили царя, так как он стал с некоторого времени поступать с ними суровее и деспотичнее. Патриции старались рассеять подобного рода подозрения, причислив Ромула к богам и говоря, что он „не умер, а удостоился лучшей доли“. Прокул, личность, пользовавшаяся уважением, поклялся, что видел, как Ромул возносился в полном вооружении на небо, и слышал его голос, приказывавший называть его Квирином».

Похожий рассказ приводит в своей «Истории от основания Города» Тит Ливий.

Принято считать, что Ромул вознёсся на небо 5 июля 717 г. до н. э. Точная дата рождения Ромула и Рема известна лишь приблизительно: около 771 г. до н. э.

После смерти Ромул был отождествлён с сабинским богом Квирином, который считался мирной ипостасью Марса. Судьба Рема и Ромула имеет множество аналогий в мифологиях других народов. Так, древнегреческий Персей и древнееврейский Моисей были сразу после рождения скинуты, соответственно, в море и Нил. Тема близнецов также часто встречается в мифологии средиземноморья: таковыми являются греческие легенды о Касторе и Поллуксе или об Амфионе и Зефе. Случаи воспитания детей дикими животными часто описываются в мифологии, религии и современной фантастике.

Наконец, легенда о вознесении Ромула очень напоминает христианскую легенду о воскресении Иисуса Христа. И в том, и в другом случае мы имеем дело с «царём», вознёсшимся на небеса.

Но вернемся к нашим баранам, как говорил несколько веков назад во Дворце правосудий один провинциальный судья из Франции, то есть в наши дни.

А в наши дни, в романе А. Проханова, все случается с точностью «до наоборот»: Рем в смертельной борьбе начисто переиграл своего визави Ромула.

Трижды прав А.Проханов: история не имеет сослагательного наклонения.

Когда роман был написан, А. Проханов обратился в ряд издательств с просьбой опубликовать его, но редакторы испугались издавать роман. И не удивительно. Ведь многие персонажи романа Проханова легко узнаваемы, живут, здравствуют и ныне правят массами. Сам А. Проханов не скрывает сходство своих героев с действующими политическими лидерами России. Наоборот, он даже внешне делает их похожими на конкретных политических деятелей. Так в Ромуле легко угадывается В. Путин, в Реме — Д.Медведев. Здесь хорошо и язвительно метко изображены: лидер пропрезидентской партии Сабрыкин (Грызлов); митрополит Арсений (Кирилл); режиссер Басманов (Михалков), и многие другие представители нынешней российской элиты. Все они оказываются фигурами в шахматной игре, придуманной Ремом и успешно разыгранной Виртуозом. Все клянутся в верности то одному "лидеру", то другому, а после благополучно предают своего вчерашнего благодетеля. Никто не отвечает за свои слова и действия. Беспринципность и трусость, алчность и лукавство, нравственное убожество и ничтожность – все эти черты российской элиты начала XXI века показаны автором со всей присущей ему виртуозностью.

До чего же у Проханова непривлекательны, а порой, в некоторых моментах, даже омерзительны эти люди. Писатель безжалостно их клеймит и гвоздит, не жалея красок и не стесняясь в выражениях.

Вот, к примеру, каким выведен саркастическим пером писателя образ действующего президента: «Лампадников обладал миловидным лицом, женственными глазами с поволокой, манерами интеллигентного петербуржца. Но странным образом походил на загадочное морское существо, которое струит среди подводных течений свои пятнистые волнообразные щупальца, почти сливаясь с разноцветными водорослями и морскими звездами. Это вкрадчивое колыхание и расцветка вводили в заблуждение крупную рыбу, что доверчиво, в поисках пищи, подплывала к нежным соцветиям, из которых вдруг вырывались бурые мышцы и намертво сжимали в клубке бьющуюся добычу. Острые, как бритва, присоски вонзались в беспомощную плоть. Из шелковистой массы высовывался костяной клюв. Жутким чернильным блеском наливались выпуклын немигающие глаза. Огромной серебряной рыбой, трепещущей в железных объятиях, была Россия, из которой высасывали соки жадные щупальца, на которую был нацелен горбатый клюв и взирали мертвенные выпуклые глаза».

Просто жуть берет от такого сравнения.

Но и бывший президент у Проханова не лучше нынешнего!

Таким вот изображается в романе Ромул: «Лицо с заостренным хоботком носа, близко поставленными глазами, редким пушком на аккуратной небольшой голове выражало жалобное раздражение, детский каприз. Выражение опасное и мнимое, скрывавшее потаенную жестокость и мстительность. Их жертвами пало множество наивных и недальновидных соперников».

Или вот ещё: «Ромул сжал губы в плотный бутончик. Его нос стал похож на чуткий хоботок. Глаза округлились и настороженно замерцали. Уши странно оттопырились. Он вдруг обрел сходство с маленьким пугливым домовым Добби, вызывавшим симпатию и сострадание.

А теперь полюбуйтесь на словесный портрет популярного кинорежиссера Басманова: «Алексей был поражен сосредоточенным знанием Басманова, его решимостью продлить в поколениях славное имя Басмановых. Суть рода Басмановых заключалась в том, что они страстно и преданно служили своему господину до той поры, пока власть того не завершалась. Они ничего не предпринимали, чтобы защитить эту власть, с легкостью оставляли своего ослабевшего благодетеля и с тем же рвением принимались служить новому кумиру_ царю, вождю или президенту».

В предыдущих своих романах А. Проханов всех отрицательных героев, а токовыми являются почти все люди, находящиеся у власти, сравнивает с какими- то мифическими зверями. Так было в «Красно-коричневом» и других романах, в последнем же романе писатель несколько пожалел второстепенных чиновников. Он сравнивает их с цветами в оранжерее.

Лидер влиятельной партии Сабрыкин похож на жесткий садовый василек, режиссер Басманов — на пышную белую астру с множеством чутких бархатных лепестков, мэр Петербурга, госпожа Королькова — на белую лилию, сочную и маслянистую, как сливки.

Но когда ты оказываешься в такой пышной оранжерее, то начинаешь сразу же задыхаться от нехватки свежего воздуха. И рвешься что есть сил на свободу, на простор. Одним лишь этим цветам хорошо и вольготно в своей искусственной оранжерее.

В романе отсутствуют положительные герои (кроме Алексея Горшкова, безумного поэта Кузнецова и Юрия Гагарина), поэтому читатель старается выбрать из этой кучи властного дерма хоть какую-то более-менее положительную фигуру.

И он цепляется, как за спасительную соломинку, за образ Виртуоза, который по-своему пытается спасти Россию и царского наследника А. Горшкова. Но когда Рем напрямую угрожает Виртуозу, тот без зазрения совести предаёт и Россию и своего духовного брата.

Прорыв в небо, куда Виртуоз так стремился всю жизнь, где находится его мать, где можно прикоснуться к сокровенным тайнам, закрывается для Виртуоза навсегда, и ему остается, разве что, спуститься в очередной раз через потайную дверь ГУМа под Красную площадь в «Стоглав», и там опять лицезреть на головы бывших вождей государства.

Подобного рода красочных характеристик в романе « Виртуоз» не счесть. По сути, с оценкой политико-нравственного облика отмеченных персонажей я согласен, но вот по форме не во всем....

И тут настает черед сказать о стиле романа как будто специально написанном автором тяжеловесным, трудночитаемым языком. Фразы у него длинные, «многоверстные», начиненные умопомрачительными метафорами и сравнениями.

Безусловно, основной темой романа наряду с противостоянием двух фигур во власти является противоборство двух концепций, развиваемых этими фигурами. Первая — западническая концепция открытого общества и приоритета либеральных ценностей, представленная Ремом. Ей противопоставляется концепция славянофильского русского развития, которую олицетворяет Ромул. Но Ромулу, по мысли автора, мешает та самая, насквозь прогнившая "элита", которая кидается в объятия лидера, когда он на коне, но готова холопски льнуть к ноге нового хозяина, когда расклад сил меняется.

И здесь мы видим разочарование самого автора, чьи призывы к "национальному лидеру" так и не были услышаны. Чьи мольбы не имели ответа, чьи шаманские заклинания не возымели эффекта.

Разочарованный Проханов ищет новую зацепку, новую надежду, спасительную фигуру и концепцию, способную сплотить разорванное русское общество, кашеобразное сознание русского человека. И находит её в идее монархии. Ведь в финале книги выясняется, что ДНК бутафорского "царя" Алексея оказывается идентичной ДНК последнего русского императора. А значит – царь настоящий!

Весь роман Проханова пронизывает мысль о русском развитии, о преодолении смуты, заживлении ран народа, прорыве в будущее. Но каждая новая надежда оборачивается жестоким разочарованием. Русское развитие не состоялось. Великая Россия – монархическая или какая бы то ни было – оказывается не нужна заполнившим властные коридоры и занявшим удобные чиновничьи кресла российским правителям. Чаяния народа, его мечты и желания затушевываются красивой бутафорией и имитацией величия. Царский трон не вакантен – он давно упразднён. Роли во власти распределены, правила игры заданы. А потому и новая надежда Проханова оборачивается жесточайшим разочарованием.

И как честный художник, Проханов не мог привести читателя к счастливому концу. Фарс с лжецаревичем оборачивается трагедией. И лишь едва уловимая чёрная туча, надвигающаяся на торжествующего на своей инаугурации Рема, является предвестником грозных предзнаменований.

Отдельные отрезки романа выглядят у Проханова просто комичными. Но самым комичным является то, что сам Проханов не видит этой комичности. Вот, например, вам несколько эпизодов из романа о том, как можно избавиться от врага, вырвав у него сердце. Почитайте, может кому пригодиться вдруг на практике: « Виртуоз, освобождая Ромула от обременительной власти Семьи, научил его тибетскому приему, разрушающему в одном человеке присутствие другого. Этот прием назывался «Скрипичный ключ». Человек, несущий в себе чужое сердце, становился в напряженную позу танцора, выгибал хребет, напружинивал таз. Его грудь выпячивалась, наполнялась воздухом. Одна нога отрывалась от земли и застывала в воздухе. Руки становились похожими на лопасти, словно собирались совершить винтообразное движение. Вся фигура приобретала сходство со скрипичным ключом. В этой позе человек сосредотачивал внутренний взор на своей грудной клетке, где на едином стебле, словно два цветка, пульсировали оба сердца. Отыскав в себе чужое сердце, человек разящей мыслью, остро и молниеносно, как скальпель, отсекал его и бурно выдыхал воздух. При этом хозяин исторгнутого сердца, где бы он ни находился, умирал от сердечного приступа. Виртуоз помнил, как в резеденции Ново-Огарево, в бильярдной комнате, рядом с зеленым бильярдным столом, он поставил Ромула в позу тибетского танцора. Тщятельно выгибал ему поясницу. Поддерживал на весу стопу. Раздвигал руки, придавая им подобие пропеллера. Заставил погрузить взор в глубину груди, где билось в тесноте спаренное сердце. Когда черенок одного отделился от другого настолько, что между ними легко мог скользнуть скальпель, тихо скомандовал: «Режь!». Последовал изящный всплеск руки, мучительный стон. Ромул, схватившись за грудь, рухнул на ковер. Из губ потекла черная, похожая на варенье кровь. Через четверть часа раздался панический звонок- сообщили, что Ельцын умер.

Во время отпевания Ельцына в Храме Христа к Ромулу подошла Наина Иосифовна, и каким-то шипящим, змеиным голосом сказала: «Я знаю, это ты вырвал ему сердце».

Впоследствии, когда Виртуоз, всё взвесив, переметнулся на сторону Рема, он показал тому этот прием, и Рем, встав в позу «Скрипичного ключа», вырвал сердце из груди Ромула.

Роман вышел в свет, но, как ни странно, этот едкий многостраничный труд не дает повода для серьезного обстоятельного разговора. И причина тому очень простая, но достаточно весомая.

Ничуть не умаляя метафизические способности и талант А. Проханова, всем сердцем хочется верить в то, что но глубоко заблуждается в своих взглядах и прогнозах на будущее России.

А может не ошибается ????

Ну что же, не будем гадать! Развязка близится. Борьба обостряется. Совсем немного осталось у нас времени до новых президентских выборов. Думается, что уже с середины 2011 года начнут сбываться мрачные пророчества печёрского монаха, так ярко описанные в романе «Виртуоз» А. Проханова!

Или не начнут???

12.03.2010

29 апреля 2010 года  07:42:30
Zhurnal.lib.ru/n/nowikow_w_n | Москва | Россия

---