Рассказы, истории, сказки

   
  1 • 9 / 9  

Олег Галинский

Вызволение партийца и Пикник зверей.
отрывок

После солидного раскулачивания единого курятника и посещения леопардом столовой звери не осмеливались больше наведываться в посёлок.
Вблизи лесной дороги часто останавливались туристы или просто проезжие, и звери питались объедками, а иногда и подворовывали что-нибудь из вкусненького, мяса или рыбки у заезжих гостей.
В одну из таких ночей в отсутствии леопарда медведь, волк, и лиса украли что-то вкусное и конечно же пиво и алкоголь у каких-то туземцев остановившихся на ночёвку у лесной дороги..
.
На этом похождения «лесных братьев» не закончился, уже подвыпившая пиво и вина троица решила навестить своих старых знакомых петухов и кур в посёлке.
— Пойдем к депутатам – собачьим, петухам и курам, – первый проворчал медведь
— А что заливать то по ушам петухам будем? – спросил пьяный волк.
— Ты про партию свою воровскую, я про бизнес и дела всякие какие, как мужичкам и туристам косточки иногда перемалываю, про акцизы, реальный сектор, акции, девальвации, инфляцию, проституцию…
— А я про медицину, – добавила пьяненькая лиса.
— Нет. На этот раз мы с серым пообщаемся с петухами, а ты под окно, как леопард делал,— распорядился медведь. На подходе к курятнику допили бутылку вина, украденную у туристов.
Лиса под окно курятника на стрём. Медведь надавил плечом дверь «реального сектора» под названием единый курятник, и оба с волком проникли внутрь, где было тепло уютно и…сытно. Мохнатые лапы воришек из дремучей тайги по привычке начали укладку яичек и кур как делали это прежде с советником леопардом.
— Кто такие?! – вдруг крикнул какой-то петух из темноты.
— Бизнес, прокуратура,— ответил медведь
— И партийные тоже,— добавил волк.
— .Так были уже одни …- как то настороженно спросил один из петухов в темноте.
— Те одни а мы другие, разные ж инстанции и структуры,— мудро ответил медведь загребая яйца и кур пачками в два мешка.
И тут случилось то что не ожидали медведь с волком, кто-то включил свет которого
прежде не было в курятнике. Включив свет петухи увидели медведя и волка, а волк и медведь петухов которых было аж пять штук высоко на перекладине.
— Воры! Воры! – закукарекали петухи.
— Я бизнесмен пришёл на внеочередное акционерное собрание, – заревел медведь продолжая загребать мо яйца в мешок.
— Я по партийной линии,— зарычал партиец волк, а затем лихо подпрыгнул вверх пытаясь своей страшной пастью схватить пару петухов но те ловко ушли от волчьей «линии партии».
— Воры вы! Вы наших несушек крали, суки лохматые! – закудахтали петухи.
— Убивец ты, а не партиец! — добавил тот петух, который увернулся от волка и сильно клюнул волка в нос.
— Сука! Надо было тебе ещё в первый раз голову скрутить! — выругался волк.
В прениях с петухами волк и медведь забылись а может были пьяны, а за минуты диспутов и дебатов прибежали собаки, четыре штуки, да ещё какие! Английский дог, булътеръер, восточноевропейская сука — бывшая пограничная овчарка, и дворовой беспородный но крепкий пёс которые сразу же вступили в бой с пришельцами из тайги. К тому же в лапах у собак оказались кочерги.
Первым по голове кочергой получил волк, он понял всю опасность и попытался огрызнуться, и уже две собаки сильно куснули. Волк партиец тоже не остался в долгу и пытался вцепится в горло псу но
— Мы тебе покажем «блок NATO»!
— На восточную медицину пустим тебя!
— Живой останешься. До конца жизни на велосипеде в цирке будешь развлекать!!! …- всё рычали и рычали злые псы затолкав медведя в глубь курятника колючими вилами..
Может быть и выскочил бы медведь вслед за но шибко помешали петухи которые постоянно больно метили клювами в глаза и нос. Медведь защищал морду лапами а псы теснили его угол.
Лиса сидящая под окном струхнула, так что присела два раза помочиться.

Леопард сладко спал когда его разбудила лиса и начала плача рассказывать как их троих подловили в курятнике петухи и злые депутаты-собаки.
— Ой- ой кто же мёд теперь тырить будет,— плакала лиса.
— Отодрать бы тебя лиса, но позже! – возмутился-возбудился леопард услышал от лисы стахановки.
— Дери меня леопард, только мишку нашего вызволи.
— Дай мне выспаться. Попробую сегодня пойти на разведку.
— А получится?
— У меня всё получится, порода такая… — ответил мудро леопард.
Проспавшись, леопард надумал идти в посёлок на разведку. И пошёл. Но подойдя к посёлку заметил собачью суету, несколько часов крутился подойти не решался, затем запрыгнув на дерево посидел ещё немного и вернулся в лес.
— Ну что? — спросили звери леопарда когда тот вернулся в лес.
— Дела неважные, но всё же есть идея. Иди лиса к старой тигрице и пообещай ей чего-нибудь из будущего украденного а самое главное попроси целебного коктейля из женьшеня Элеутерококка аралии и лимонника и валерьяны, пускай все звери порыскают сейчас же порыскают который даст мне энергии и нового мышления.
Нужно чтобы к нынешней ночи эликсир был готов и спешите.

И поспешили звери в лес в поиске нужных растений. А к вечеру звери принесли от тигрицы этот самый эликсир. Леопард плеснул раненному волку 20капель взял по привычке мешок в который накидал косточек и куриного пуха пошёл вновь в посёлок. У посёлка леопард хорошо смазал косточки эликсиром сам натёрся куриным пухом и выпив сам два глотка двинулся в посёлок. Осторожно но нигде наконец таки увидел соказа столовой. Выпив эликсира, леопард запрыгнул начал разбрасывать косточки смоченные эликсиром. Псы поели сладких косточек, обработанных эликсиром и впали в сладкое и беззаботное забытьё тут то и спрыгнул леопард и начал общение на зверином языке.
— Здравствуйте братья собаки! мог леопард открыть и
— Здорово! Ты кто?
— Брат я ваш. Странник я с четырьмя ногами хвостом и усами ответил леопард.
— Много тут странников.
— Я спец посланник у особая миссия. Хочу я одного большого лохматого купить в цирк. Где он? – очень медленно но внятно для псов проговорил леопард.
— Его ещё
— Есть такой. Хотели шкуру снять и голого на крюк подвесить. Похоже продали его уже куда-то. Завтра в город утром увезут.

3 сентября 2009 года  15:55:49
Олег | Владивосток | РОССИЯ

Дмитрий Дарин

КУКЛА

КУКЛА

Опыт приходит со скоростью уплывающего имущества – это Владилен усвоил после тяжелого развода. Уплыло буквально все – и приличная трехкомнатная квартира и дача, пусть небольшая, дощатая, но все-таки. Даже машины не осталось – все было записано на жену, теперь бывшую. А все – характер. Широкий был характер у Владилена – когда чего покупали, Владилен оформлял все на нее, мерцающей ему благодарными глазами. Он по- мужски считал — мало ли что с ним может случиться, пусть все останется в семье. Кому доверять, как не матери его маленькой дочки-конфетки? Ан нет, зря доверился. После внезапного развода – и повода-то не было, пару претензий, пару скандалов и всё – «я так больше не могу, ты нам не подходишь, мы найдем другого папу – который не шляется с друзьями по кабакам и баням, который нас будет беречь и все такое, так вот после развода оказалось, что все уже переписано на «золотую» тещу. И тут опять характер – не потерпел Владилен обиды – «накрутил хвоста», чуть ли не ремнем отлупил. Ну бабе только повод дай завопить – руку поднял, убить хотел, бил головой об асфальт и все в таком нехорошем духе. Владилен перебрался жить в гараж. Гараж достался ему по наследству еще до брака, поэтому карающе-гребущая длань бывшей жены до него не добралась. Не хоромы, конечно, но все-таки не вокзал. Владилен помаленьку обустроился – пристроил паяльную лампу для готовки, на шинах соорудил ложе, даже занавесочку повесил. Удобств никаких не существовало по определению, но Владилен как-то наловчился обходиться – друзья какие-никакие пускали иногда помыться, когда их «лучших половин» не было дома, снабдили украдкой от них же постельным бельем, предоставляли стиральные машины. Вот с работой, действительно, случилась беда. И обратно – харатер. Работал Владилен официантом, даже старшим официантом в приличном ресторане на Арбате. Приносил домой достаточно – посетителей обсчитывал в меру, чаевые брал даже самые мелкие, с продуктами проблем не было. Клиентам улыбался, поддавал юмор, если гость в настроении, с женщинами немного кокетничал – насчет этого они всегда в настроении. Но раз зашла одна, из новых русских стерв. В белой шляпе, манерная. Молодая, да ранняя – сразу начала «ставить на место».
— Вообще-то полагается даме сразу прикурить дать, а ты даже не пошевелился. Кто тут у вас только персонал набирает? – сказала «дама», вынимаю из сумочки пачку тонких сигарет.
Владилен не стал стирать с лица улыбку, хотя тех, кто обращался к официантам на «ты», считал быдлом. Человек воспитанный не станет тыкать, тем более пятидесятилетнему седому уже мужчине.
— Извините, не успел,— Владилен вытащил зажигалку, но дамочка вальяжно махнула рукой.
— Я теперь уж сама. Меню принеси.
— Меню у Вас на столе,— подсказал Владилен.
— Тогда шампанского, пока я выбираю.
Желаемого «Асти Марти» не было.
— Я же не спрашиваю, есть или нет, ты принеси! – сплющила красные губки клиентка.
Владилен пожал плечами и остался стоять на месте. Вообще-то это было не его дело – можно было вызвать сомелье или менеджера, но что-то его зацепило. За десятилетия работы он навидался хамов самого разного сорта, женское хамство, как и женское пьянство всегда выглядело самым безобразным. Но здесь было что-то еще. Владилен спокойно ждал.
— Ты еще здесь? – из-под шляпы зло сверкнули черные глаза.
— А ведь красивая,— подумал Владилен,— чего выделывается, ведь не идет ей.
— Так…,— прошипела дамочка,— ты оглох что-ли?
Владилен хотел было позвать менеджера, как в ресторан зашла лысая небритая горилла в дорогом вальяжном костюме.
— Что случилось, кто обижает? – горилла поцеловала руку стерве.
— Да вот…не приносит заказ.
— Мужик, быстро – ноги в руки и выполнять! – горилла отвернулся и сел за столик к стерве.
Владилен остался стоять. Он уже не улыбался – смотрел внимательно.
— Ты чего, халдей? – удивилась горилла. – Правда, оглох? Так я тебе уши прочищу.
Владилену, бывало, и угрожали по пьяни, но так…сразу, как лакею при крепостном праве, это было в первый раз. Владилен отошел к бару, взял поднос, подошел к парочке и коротко, не размахиваясь, хватил гориллу ребром по виску. Мужик заревел, падая под стол, дамочка завизжала, другие посетители замерли. Прибежал Колян – менеджер ресторана.
— Что случилось? Владилен, что?
Владилен неопределенно махнул рукой.
— Да вы чё тут с гостями творите?! – визжала дамочка, вытирая салфеткой кровь с лысого черепа.
Горилла очухался, полез было в драку и уделал бы Владилена по полной программе, если бы другие официанты не растащили. Дело кончилось милицией и увольнением – горилла оказался знакомым владельца. Но хуже всего, что в трудовой книжке по указанию самого владельца оказалась запись – « уволить по недоверию». Это как черная метка – в другие места с такой записью не брали, тем более, что конкуренция высокая. Владилен потыкался, потыкался и устроился работать медведем. Знакомый бармен договорился с директором нового ресторана «Медведь» — тому пришла в голову мысль зазывать клиентов ростовой куклой. Вот и ходил теперь Владилен в медвежьей шкуре, размахивал лапами, смешно качал ушастой головой и раздавал рекламные приглашения на бизнес-ланч. Платили сдельно – с клиента, представляшего для скидки такие рекламки. Скудно, конечно, но хоть кормили задарма. Владилен не жаловался, только иногда его Мишка ходил грустной, уже стариковской походкой.
Потихоньку медведь – Владилен начал спиваться. В гараже уже было мало места от бутылок, в его районе никаких пунктов приема стеклотары не наблюдалось. Владилен перестал даже наливать в стакан – пил из горла. Жизнь утекала так же –из горла. Владилен брился раз в неделю, умывался по случаю, вообщем стал неизбежно опускаться. Особенно жгла тоска по дочке-конфетке. Жена видеться с Машулькой не давала, да и Владилен сам не хотел показываться в таком виде. Но и издали поглядеть тоже не получалось, жена времени не теряла, завела нового мужа или хахаля с тонированным джипом – теперь дочка в школу не ходила, а ездила. Владилен чувствовал, что дочь, разагитированная матерью, его и знать не хочет. Да и зачем – вот новый папа, у него джип и деньги, зачем нужен родной, но бедный. Владилен женился поздно, разменяв сороковник, и в единственном ребенке души не чаял. Сейчас Вальке шел одиннадцатый год, в таком возрасте это поколение соображает не хуже взрослых. Значит, с горечью признавал Владилен, не хочет дочка видеть отца, хотела бы – давно заглянула в гараж, ведь не раз сюда вместе приезжали. Эта обида никак не заливалась – даже когда Владилен перешел на две бутылки в день. Гаражный сторож дед Петро успокаивал – повзрослеет, поумнеет, заценит отца, куда денется. Вона, говорил, сколько детей из детдомов мечтают о родителях, а тут – живой отец. Владилен вздыхал, прикладывался к горлышку и упирал зрачки в какую-то видимую только ему одному стену. Иногда на следующий день после таких посиделок медведь ходил по улице чуть покачиваясь, но это было даже забавно. Женщины не обращали внимания, а некоторые мужики понимающе усмехались. Хорошо еще, что опохмелиться давали – официанты его как бывшего коллегу еще уважали. Владилен снимал медвежью голову, клал рядом с собой на кухне и дергал сто грамм – больше не наливали. Ради него самого не наливали – было ясно, что другой работы Владилену уже не найти. Владилен растягивал этот шкалик на весь обеденный перерыв – получалось, как курить не в затяжку – что-то чувствуется, а кайфа нет. Повариха наливала ему суп помясистей – жалела. Но повариху звали тоже Маша и, когда ее окликали, заставлявший себя не думать о дочери Владилен невольно чувствовал в глазах сырость.
Через некоторое время Владилена совсем заклинило. Он отворачивался, когда по улице шла или бежала вприпрыжку любая девочка – подросток — не мог смотреть. В горле моментально вспухал ком, из глаз текло. Хуже всего было то, что другого клина, чтобы выбить этот, не находилось. Женщинам он был неинтересен, да и не виден из-за своего медвежьего обличья, а в свободное время из своего логова не выходил. Телевизора и даже радио в гараже не было. Водка оглушала, конечно, но не веселила. Цели никакой тоже не было. Некоторое время Владилен притворялся, что ждет. Ждет, когда повзрослеет его Машулька, Маруська, Мася, Марик, Мария Владиленовна и, как обещал сторож, «заценит» родного отца. Но когда прошел очередной Новый год, отмеченный в компании с Мишкиной головой на его же шкуре (не стал сдавать администратору) Владилен понял, что ждать нечего. Он давно не живет в сердце своей дочки, и с годами вытравленное зерно не прорастет. Владилен всю ночь вспоминал, какие смешные куклы он ей покупал, как она любила возиться с разными Барби, как делала ей домик, укладывала спать и кормила с ложечки.
— Балби, Балби, Мася тебя любит,— говорила дочурка, кутая куклу в одеяло.
Сейчас он тоже был куклой, но никто о нем не заботился и даже не вспоминал. В крещенские морозы помер Петро – Владилен слышал разговор гаражных соседей. Теперь не осталось никого, кто мог хотя бы посочувствовать за бутылкой. Владилен ушел в глухой запой и как настоящий медведь, провел остаток зимы в гаражной берлоге. За дверьми нанесло сугробы и, Владилен еле-еле протискивался в узкую щель, выходя оправиться, да купить водки и хлеба на закуску. Денег пока хватало – на Новогодние праздники директор ресторана расщедрился – одарил сотрудников премией. Что там теперь на работе, Владилен не думал. Выгнали его за прогулы и за присвоение имущества в виде Мишкиной головы, нашли замену или ждут еще, ему было все равно. Никто не знал место его обитания, никто не мог его проведать, хотя бы только для того, чтобы вернуть костюм медведя. Он совсем уже не управлял ни своей жизнью, ни своей волей, ни своим горем. Владилен все чаще примеривался взглядом к балке под потолком – веревка в гараже нашлась бы. Но, когда это сделать можно в любой момент, спешить тоже не обязательно и Владилен перекладывал сведение счетов с жизнью на потом.
В один из дней Владилен проснулся с легкой головой. Дверь открылась больше, чем на половину – брызнул свет, снег таял, наступила весна. Владилен огляделся, втянул пахучий воздух, тряхнул головой и скинул пропотевший свитер. Обтираясь колючим еще снегом, Владилен фыркал и шипел от удовольствия. Муть в мозгу осела, мир понемногу прояснился. Владилен сделал несколько приседаний, оделся и, захватив под мышку костюм медведя, двинул на Арбат.
По офонаревшему в перестроечные времена Арбату ходил праздный люд. Кто-то приценивался к сувенирам, кто-то позировал художникам, другие слушали дворовых музыкантов. Владилен остановился у одного дуэта – гитариста и бас-гитариста– он знал этих ребят. Парень с соло-гитарой и в шляпе, певший негромко, но душевно, лучшее из русского рока – это был Гена. Гена всегда выступал в одной и той же потрепанной шляпе, говорил, она приносит удачу. Они познакомились в прошлом году, когда Владилен остался последним из публики. Он тогда вместо денег положил в кофр две бутылки пива, купленные на опохмелку. Пивко пришлось кстати, Гена тоже был с бодуна. Разговорились. Гена тоже пострадал от бабы – но по-своему. Как истый художник, Гена не знал меры в любви. Он влюбился сразу и бесповоротно в одну девушку, остановившуюся его послушать. Гена мнгновенно забыл про жену и двух почти взрослых детей, живших в Подольске. Он буквально вымолил у пассии номер мобильного телефона и прыгнул в омут. Девушка оказалась не только обеспеченной – дочерью какого-то дельца, но и сметливой. Генины ухаживания были оценены – с материальной стороны, от него потребовалось красивая и веселая жизнь. Гена тайком от жены заложил квартиру в Подольске. Они гуляли в лучших ресторанах, он покупал ей бриллианты и катал в ночные клубы на «лимузинах». В этот период старя шляпа валялась дома. Кредита хватило на полгода, потом Гену зажали. Он выкрутился – семья переехала в две комнаты в коммуналке, но уже без него – жена пригрозила уголовным делом – без ее согласия закладывать недвижимость было нельзя. Гена сунулся к предмету обожания, но там страсть в кредит выдавать никто не собирался. Гена оказался один, на улице, у него, в отличие от Владилена, не было даже гаража. Голый почти в буквальном смысле — все личные вещи бывшая жена выбросила на помойку. Осталась только шляпа и ремесло – хватало на аренду комнаты в коммуналке на окраине. По этому поводу Гена философски говорил, что лучше один раз побывать на вершине любви и упасть в пропасть, чем всю жизнь пастись коровой в низине.
Из стаи сбоку выскочила какая-то размалеванная девица с черными обводами у глаз и пирсингом на губах, подошла, пританцовывая, к басисту и начала извиваться, стараясь стукнуться своей задницей в его. Потом она стала приседать, эротично проводя рукой по его ноге. Басиста звали Сергей. Он неодобрительно косил на девку, но ногу не убирал. Почитательница запустила руку в пах, публика одобрительно заулюлюкала. Сергей сделал пару шагов в сторону, и готка отстала и вернулась к своим. Сергей был много старше Гены, седой и мудрый. Не сделал в свое время никаких глупостей, кроме одной – плюнул в харю председателю худсовета. В советские времена эта означало немедленную подпольную славу среди музыкантов и официальное забвение. К тому же на каком-то сборном концерте Сергей умудрился повздорить с Кобзоном. Это было круче, чем с худсоветчиком и, соответственно, многопоследственнее. Причины у всех разные – результат один – улица. Владилен не раз и не два выпивал с ними после их концертов, прямо здесь на улице. У покореженных жизнью всегда есть о чем поговорить за бутылкой, еще больше – о чем помолчать. Владилен приветственно помахал рукой – Гена посмотрел на него, но почему-то даже не кивнул, хотя песня кончилась. Серега слушал вновь подошедшею готку и кивал головой – наверное, договаривались об интимной встрече. Такие девушки платят за все не деньгами. Владилен пожал плечами и пошел дальше.
К его удивлению – на месте его ресторана теперь был магазин «Меха». Через витрину Владилен смотрел на девиц, кутающихся перед зеркалами в пышные шубы и их спутников, лоснящихся господ, вальяжно кивающих продавщицам.
Первое, что пришло на ум – не надо сдавать шкуру. Владилен усмехнулся – получалось, что Мишка – его трофей, можно сказать, шуба. Еще подумалось — ничто не вечно, даже рестораны, вернее, особенно рестораны, где наливали и кормили как своего. Владилен всмотрелся в витрину по-другому – на него глядел худой старик с седой бородой и неопрятными седыми космами. Владилен понял, почему Гена не поздоровался – узнать его было просто невозможно. Это был уже не Владилен, какой-то другой человек, из дальних, неизведанных краев, из лесных трущоб, партизан, старовер, леший.
— Да, именно леший, – подумал Владилен,— но что-же делать-то? И ни одного телефона нету – ни Коляна, ни кого из официантов.
Из дверей выглянул хмуролобый охранник и Владилен отошел от стекла. Подумав с минуту, Владилен начал влезать в медвежью шкуру. Не узнают по лицу, узнАют по морде,— думал Владилен, напяливая Мишкину голову. Бродячие музыканты могли бы хоть немного покормить и наверняка налить стакан. Может, удастся и в долю войти – а что, медвежья подтанцовка, такого здесь еще не было. Владилен помахал руками-лапами. Шкура за зиму как-то ссохлась, села и давила в подмышках и в паху. Владилен пару раз присел, подпрыгнул – вроде притерлось.
— Мама, мама, смотри, какой медведь смешной,— раздался звонкий голосок за спиной,— а настоящие так умеют?
Владилен замер, потом резко обернулся – перед ним стояла его дочь, его кровинушка, его Масик и показывала на него пальцем. Рядом облизывала мороженое бывшая жена. В другой руке она держала пару больших картонных пакетов, какие выдают в фирменных магазинах одежды.
— Смотри, медведь делает «замри», совсем, как Валька в нашем классе! – засмеялась дочка.
Медведь очнулся, сделал поклон и протянул лапу девочке.
— Можно, мам, я с ним поздороваюсь?
Женщина со вздохом кивнула – видно, дочка уже не раз ее отвлекала от шоппинг- маршрута. Девочка сделала осторожный шаг и вложила свою ладошку в большую кожаную лапу. Медведь вдруг потянул на себя и взял девочку на руки.
— Эй! – всполошилась женщина.
Девочка, однако, совсем не испугалась и погладила Медведя по голове. Медведь осторожно покрутился на месте, словно танцуя с ребенком на руках, потом опустил ее на землю, встал на четвереньки и, словно большой кот, потерся головой о девчачью шубку. Так они часто играли в детстве – он был тигром или львом, Масик была укротительницей.
— Хороший Миша, очень хороший,— девочка снова погладила медведя по голове.
— Ну хватит уже,— бывшая жена бросила мороженое – получилось – под медвежью морду – и потянула девочку за собой,— он какой-то непромытый. Пошли, темнеет уже.
Девочка еще пару раз оборачивалась – медведь стоял уже в полный рост и махал лапой ей вслед. Если бы она была рядом, то услышала, что медведь еще и говорящий.
— Папа тебя любит, папа тебя очень любит, папа тебя любит больше всех на свете,— все тише и тише говорил медведь.
Наконец, завод кончился и медведь замолчал. Он стоял так до самой темноты – молча и не шевелясь, не обращая внимания на других детей, что останавливались и глазели на него. Потом снял шкуру, превратившись опять в старого неопрятного человека, взял ее под мышку и куда-то ушел. Больше медведя на Арбате не встречали.
Владилена обнаружили только к лету, когда из его гаража уже явственно слышался трупный запах. Когда взломали дверь, даже бывалый участковый, вызванный новым сторожем, оторопел. Такого он еще не видел. В петле висел седой старик в медвежьей шкуре. Голова куклы лежала на полу – видно, свалилась с висельника. На столе, придавленная отверткой, лежала записка. Участковый вызвал опергруппу с судмедэкспертом, взял бумагу и вышел на свет. Ровным красивым почерком было написано странное:
«КУКЛУ МОЖЕТ СЛОМАТЬ ТОЛЬКО РЕБЕНОК».

4 сентября 2009 года  00:08:33
Дмитрий Дарин | dmdarin@yandex.ru | Москва | Россия

Олег Галинский

Вторая половина жизни проходит иначе
отрывок

Чердак.

Родился я 30 августа 1962 года, в закрытом городе Владивостоке. Прописан был по улице Морозова 7, в семи квадратной комнатушке, одноэтажного барачного линейного дома на Эгершельде, а жил в другом трёхэтажном деревянном доме на третьем этаже, в тесной, маленькой двух комнатной квартире на тогдашней улице Менжинского 45 кв 33. Сегодня вместо улицы Менжинского улица Пологая, на этом месте небольшой пустырь, а тогда в начале 1970х шумный, тесный, и живой двор. Впрочем, в тех обоих домах жил мало, потому что-то часто возили по семейным и прочим делам.
Дом тот, трёх этажный, деревянный располагался метрах в 30 к югу прапорщика Комарова 18, или же метров сто к северу от нынешнего многоэтажного здания ФСБ.
Дом был в центре своеобразного квартала, между других домов, гаражей, сараев, двориков, палисадников, миниатюрных садиков и огородов.

. АРХИТЕКТУРА.

Любой сведущий в архитектуре Москвы, Петрограда, Одессы, Киева Львова, Лондона, Парижа, Гамбурга. Вены, и прочих городов мира.
От Москвы старорусских, от Петрограда,
с Одессы внутренних дворов, лестницы на Набережной схожей

Архитектура деревянного дома была необычной и даже в чем-то интересной и сложной. С двух боковых угловых сторон были основные подъезды на первый, второй третий этажи. Со стороны нашего подъезда и коридора третьего этажа квартир было 5. Этажом ниже всего 3. Приблизительно, размер того дома был: 35 в длину, ширина метров 13. Высота 12-13.
Квартира под номером 33 указывало на то, что в доме не менее 33 квартир. Были крыльца для одной — двух квартир и с передней и другой части дома на первые этажи.

Вы едите на трамвае, автобусе, троллейбусе, выходите, затем спускаетесь или опускаетесь вдоль тротуара дороги, поворачиваете во двор, проходите мимо сараев и вот дом деревянный трёхэтажный, но ещё не квартира. Войдя в угловой деревянный подъезд поднимаясь по деревянным истёртым от обуви деревянным ступеням, а деревянные перила отпарированы и гладки от рук. В нос вам даёт запах живого, сыроватого, пыльного. Казалось бы на каком-то третьем полу- чердачном этаже располагается аж пять квартир! Квартир очень маленьких условно разделённых всего на пару комнат, где живут большими или маленькими семьями с кошками и собаками.
Жилища те люди умудрялись делать не только удобными, но ещё и красивыми. Люди обставляли, покупали новые столы, шкафы, серванты. Поставить на что-то в угол радиоприёмник, или телевизор, было проще, а вот втиснуть такой новейший агрегат как холодильник было сложнее.
В том старом что-то такое сюрреалистическое.

Самым спать есть или смотреть по вечерам телевизор читать книги и газеты.
Некоторые жильцы квартир дома жили мало, во всяком случае они редко появлялись но площадь за ними числилась что очень помогло в дальнейшем при переселении.
Теснота таких должна была располагать к фантазиям и мечтам. Я бывал в гостях многих тогдашних квартир, маленький телевизор в углу, и или радиоприёмник. Сервант шкаф комод шифоньер эти запах краски извёстки. Даже новый тогдашний лифт пах какой-то механикой.

Телевизор у нас был что-то вроде Рекорда, но он часто ломался, и мы по вечерам часто ходили в гости к соседям, иногда я ходил сам один, а потом возвращался в тёмной потому что-то свет был выключен.

Таких сложных трёхэтажных деревянных домов было мало, всё больше одно или двух этажных. Третий этаж усложнял и затруднял по быту, но давал хоть и небольшое, но всё же преимущество, панораму в зимние или дождливые дни окно или поиска своих сверстников, да и просто понаблюдать за жизнью окрестностей в свободные минуты.
Бывая в гостях было всегда интересно разглядывать какие-то старинные абажуры, ковры с испанскими сюжетами. Один ковер с каким-то интересным средневековым сюжетом я часто видел на стенах квартир, на котором были изображены испанские или итальянские гитаристы. Были и признаки чего-то заморского, но всё мелкое штучное.

Ведро вместо туалета, вода с колонки, ещё уголь и дрова для печки на третий этаж. Сейчас трудно поверить но люди жили тогда в тех так сказать жилищах, вдобавок держали собак кошек, из некоторых сараев доносился запах живой свинины. В мудрых двухэтажных сараях были и голубятни. На год 1972 и 1973 наибольшая часть города жила примерно в таких условиях.
Для взрослых развлечением собраться вместе за столом на несколько часов, поиграть в лото или карты, в добавок распить бутылку водки.
На год 1972й по было всего 2 телепрограммы. Что-то основное начиналось примерно с 14-15 Владивостокского времени или ближе к вечеру.

посмотреть кино по тогдашнему первому или второму телеканалу иногда. До школы во дворе мы гуляли долго до темна играли во всякие подвижные игры. Если чейчо то отец или дядя провозил жвачка то и делил. Которые нередко заканчивались драками и скандалами. Игр и развлечений было не просто много а очень много как минимум были две миниатюрные площадки, всякое другое крыши сараев. В выходные или праздничные дни ходили дни ходили на киносеансы а после обсуждали.

4 сентября 2009 года  02:17:36
Олег | Владивосток | РОССИЯ

Олег Галинский

Продуктовое - продовольственная тема.

Владивосток город рыбный. Был. Тогда на Дальнем Востоке было несколько пароходств и флотилий. Почти всё побережье от Камчатки до Посьета было усеяно рыболовецкими колхозами. В каждом мало-мальски отделе была рыба свежая, замороженная, копчённая, полу- копчёная сушёная вяленая. Рыба была солёная полу солёная, в томатах но никогда не была обработана хлором, красителем, закрепителем, усилителем. Есть технология обработки яблочным соусом и прочими сладкими
Камбала, палтус, навага, зубатка, селёдка-иваси, тунец, палтус, килька. Такие виды красных как лосось, кета, нерка, скумбрия, горбуша небыли дефицитными или какими редкими. Помнится даже замороженные комки морского ёжика и кальмара постоянно отстранённо в углу морозильных витрин.
Каким то образом в продажу иногда поступала и речная рыба окунь, щука, форель.
К восьмидесятым годам и позже всего стало убавляться. Но ассортимент был.

4 сентября 2009 года  02:19:19
Олег | Владивосток | РОССИЯ

Имя его неизвестно...

БЫЛА ЛИ ВОЙНА С ПРИШЕЛЬЦАМИ?

В последнее время в российской печати, да и не только в российской, все чаще появляются публикации, в которых речь на полном серьезе идет о том, что воинам противовоздушной обороны некоторых стран приходилось вступать в боевые схватки с неопознанными летающими объектами, с пришельцами из иных миров. Имеют ли подобные утверждения под собой основания?

Итак, о самом интригующем — о фактах, когда "пришельцы с иных планет" открывали огонь по землянам. Вот — ханойская история.

Конец 60-х годов. Столицу Северного Вьетнама от воздушных атак американской авиации обороняет корпус ПВО — девять зенитных ракетных бригад, оснащенных ракетным комплексом "Куб". В корпусе, от командира до солдата — советские военнослужащие. Дивизионы располагаются на удалении 25- 30километров от города. Июльским вечером над позицией одного из подразделений завис огромный дисковидный корабль. Диаметр его был более 300 метров, по крайней мере, так определили ракетчики.

Летающая тарелка появилась внезапно и совершенно бесшумно на высоте примерно 10 километров. По системе опознавания "свой — чужой" тут же был направлен запрос. Однако объект на него не среагировал. Комбриг немедленно связался с командным пунктом корпуса и доложил о необычной воздушной цели – у американцев подобных боевых самолетов не было. Оттуда через несколько минут (видимо, среди офицеров состоялось короткое совещание) поступил приказ: открыть огонь на поражение. Из пяти дивизионов бригады, в зоне захвата которой оказался космический пришелец, огонь открыли три, выпустив десять ракет. Однако к большой досаде и изумлению военных специалистов все они взорвались с большим недолетом. Ракетчиков охватило чувство тревоги, беспокойство. В это время серебристый диск направил на один из стрелявших дивизионов тонкий, как игла, голубой луч. И весь дивизион — три пусковые установки, радары слежения, станции наведения ракет — был превращен в груду оплавленного металла. Погиб почти весь личный состав — около двухсот человек. Больше ни одной ракеты, естественно, по грозному незнакомцу выпущено не было. А он беззвучно и быстро, как и появился, исчез в пространстве.

Так, или примерно так описывается сражение ракетчиков с НЛО под Ханоем. История эта считается наиболее достоверной из других многочисленных описаний поединков ракетчиков и истребителей с неопознанными летающими объектами.

На свет эта история появилась несколько лет назад. Первоисточником ее оказалась нью-йоркская газета "Новое русское слово". Она предоставила свои страницы "иммигрировавшему в США бывшему советскому офицеру Марку Штейнбергу, долгое время имевшему доступ к секретным документам ПВО".

Марк Штейнберг отмечает, что случившееся под Ханоем во всех деталях описано в трехтомном труде бывшего начальника Генерального штаба Советских Вооруженных Сил маршала Матвея Захарова "Война в Юго-Восточной Азии". Дескать, книга, снабженная высоким грифом секретности, подробно освещает все аспекты боевых действий во Вьетнаме. Там же, по утверждению Штейнберга, упоминается о специальной директиве главкома Войск ПВО страны, категорически воспрещающей ведение боевых действий против неопознанных космических кораблей, изданной уже после ханойского ЧП.

Передержек — масса. Но в начале об авторе. Штейнберг в 1945 году уволился с должности командира взвода 280-го зенитного артиллерийского дивизиона. Понятно: ни к каким документам секретного характера послевоенного времени он доступа не имел. Мог что-то слышать? Да, возможно, но не более того. Еще сложнее ему было ознакомиться с работами начальника Генерального штаба. Впрочем, ни в одной из них нет даже малейшего намека на противовоздушный бой с НЛО.

Я беседовал с десятком ракетчиков, что были в составе группы советских военных специалистов во Вьетнаме в период с 1965 по 1970 год. История, приведенная Штейнбергом, мягко говоря, их позабавила. Генерал-лейтенант в отставке Борис Стольников, занимавший пост старшего группы советских военных специалистов с декабря 1968 года по декабрь 1970 года, сказал в беседе со мной:

— Ничего подобного при мне не происходило, сражение с НЛО запомнилось бы на всю жизнь, причем в деталях. Если история произошла бы ранее, то я также знал бы о ней, ведь она из ряда вон выходящая. И потом гибель людей, около двухсот человек... Во Вьетнаме в таком количестве советские солдаты и офицеры не погибали. Схватка с НЛО — выдумка чистой воды.

Сказанное Стольниковым подтверждают данные, приведенные в книге "Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил в войнах, боевых действиях и военных конфликтах", издана Воениздатом в 1993 году. Во Вьетнаме с июля 1965 по декабрь 1974 года из числа советских воинов погибло 16 человек, непосредственно боевые потери составили 13 человек.

А как же все-таки родилась история с НЛО под Ханоем? Полагаю, где-то услышанная Марком Штейнбергом байка показалась достоверной, и он решил предатьогласке сведения о "действиях Советских Вооруженных Сил на межпланетном фронте" из "секретных советских архивов".

Основанием для рождения сенсационных историй служили примеры из многочисленных боевых схваток авиации США с силами ПВО. Как известно, во Вьетнаме американцы активно применяли радиолокационные помехи. Нередки были случаи, когда операторы на индикаторах локаторов принимали отметку от помехи за отметку от цели, и ракетчики производили тогда обстрел. Обстрел "ложняков", их называли "летающими тарелками".

Например, в апреле 1967 года один дивизион в районе Хайфона дважды обстрелял ложную цель. На экране индикатора станции наведения ракет наблюдалась только отметка от помехи, а от цели нет. 24 апреля дивизион осуществил пуск одной ракеты на дальности 15 км. После встречи с " целью" она самоликвидировалась. В это время группа самолетов подошла к объекту и нанесла по нему удар.

Пожалуй, близок к истине Марк Штейнберг только в той части обнародованной им истории, где упоминается о специальной директиве главкома Войск ПВО страны, категорически воспрещающей ведение боевых действий против неопознанных космических кораблей. Никакой специальной директивы не издавалось. Но все директивные документы советских Войск ПВО однозначно запрещали открывать огонь по цели, если она не опознана. И это логично: вдруг в воздухе гражданский самолет. Цель, независимо от ее формы, сначала требовалось опознать, установить ее принадлежность, намерения и только потом принять соответствующее решение.

А теперь анализ боевых схваток — реальных. Появление многих "неопровержимых фактов" схваток с "пришельцами" связано, на мой взгляд, с развернувшимся после второй мировой войны военным соперничеством между двумя крупнейшими державами — СССР и США. Американцы считали, что НЛО — это секретное оружие русских, в Советском Союзе подобные подозрения выдвигались в отношении американцев. И этот вывод очень серьезен.

7 января 1948 года наземные службы противовоздушной обороны ВВС США приняли необычный доклад капитана Томаса Мантелла, который вылетел с аэродрома в Кентукки на перехват неопознанной цели. "Я вижу какой-то предмет. Кажется, будто он сделан из металла, он огромен, начинает движение вверх. Он надомной. Поднимаюсь на высоту шесть с половиной тысяч. Если мне не удастся подойти к нему ближе, я прекращу преследование... " Вскоре связь оборвалась. Истребитель, атакующий неопознанный летающий объект, вошел в штопор, пилот погиб.

Однако советские высотные самолеты того времени не являются причиной гибели капитана Мантелла. Дело в другом. В те годы одна из американских разведывательных программ — "Моби-дик" предусматривала запуск высотных баллонов, снабженных автоматическими фотокамерами, другой шпионской аппаратурой. Позже эти баллоны десятками залетали в воздушное пространство СССР. Так вот, 7 января 1948 года в США спецслужбы и испытывали в строжайшей секретности высотные аэростаты, предназначенные для засылки в далекую Россию. Мантелл встретил один из таких "подарков" для России. Разумеется, об операции "Моби-дик" капитан ВВС ничего не знал и принял аэростат за неопознанный объект. Преследуя его, он поднялся на большую высоту и, не имея кислородной маски, потерял сознание.

Несколько подобных атак провели в пятидесятые годы и советские летчики-истребители. Открывали огонь зенитчики, как это было в июле 1957 года на Курильских островах. Результат? Цели уходили неповрежденными. Советские военные специалисты тоже считали, что имели дело с неопознанными летающими объектами. Но только до той поры, пока в печать не просочились сведения о том, что американские спецслужбы изготовили самолет-"призрак" и ведут разведку по всему миру. Да, речь о самолете У-2 "Локхид". Только в последние два-три года широкой российской общественности стало известно, что этот самолет с малой отражающей поверхностью на недосягаемой для зенитной артиллерии и истребителей высоте совершал безнаказанные полеты над СССР. Он бороздил с одинаковым успехом как небо Прибалтики, так и Сибири, Дальнего Востока. Черный моноплан считался "призраком" до 8 часов 53 минут 1 мая1960 года, пока не был сбит советской ракетной зенитной системой С-75 под Свердловском.

У читателя может возникнуть вопрос: неужели до первомайского дня 1960 года "визуальный образ" У-2 не говорил, что перед воинами ПВО самолет? Говорил, но не всегда. К слову, испытания новейшей техники, воздушные разведывательные операции часто сопровождались вспышками информации об НЛО. Так случилось и с операциями и использованием У-2 "Локхид". Проводились они в строжайшей тайне.

Предоставим слово генерал-полковнику в отставке Юрию Вотинцеву:

— В 1955 году после окончания Военной академии Генерального штаба я был назначен заместителем командующего армией ПВО. Части ее оснащались зенитной ракетной системой С-25, ныне снятой с вооружения. Кроме нее в объединение входили радиолокационные средства дальнего обнаружения, для того времени совершенные. Они тогда находились в 200 километрах от столицы. И вот в августе 1957 года один из узлов дальнего обнаружения восточнее Минска на высоте примерно 20 тыс. метров выдал отметку от цели. Цель двигалась через Минск на Москву. За несколько десятков километров до зоны поражения зенитными ракетными комплексами она развернулась и ушла на запад.

Перед специалистами встала сложная задача — идентифицировать цель. Удивительно то, что она как бы "проваливалась" — исчезала временами тогда, когда не должна исчезать, что называется, на ровном месте. Смущала и скорость, которая на отдельных участках резко отличалась от крейсерской самолета и доходила до скорости полета птицы. Эксперты считали: если самолет, то он должен упасть в этот момент. Вместе с тем цель не могла быть стаей птиц -птицы на такой высоте не летают. Природное явление? Шар-зонд, что в то время часто запускались западными спецслужбами? Но как тогда понять, что отметка дошла до определенной точки, а потом стала двигаться в обратном направлении — на запад? Вопросов больше, чем ответов. Словом, цель-"невидимка". Авиации ни в ВВС, ни в ВМФ, способной работать на высоте 20 тыс. метров, не было, проверку "боем" не проведешь.

Однако с "невидимками" мне еще предстояло встретиться. В мае 1959 года я возглавил отдельный Туркестанский корпус ПВО — впоследствии корпус ПВО Турк ВО. И вот, когда знакомился с частями корпуса, в одном авиационном полку командир подполковник Горюнов рассказал загадочную историю. За 3- 4месяца до моего назначения современная по тому времени станция П-30, единственная, кстати, в части, обнаружила воздушную цель на высоте примерно 20тыс. метров. Командир эскадрильи, опытный летчик, был поднят на ее перехват на самолете МиГ-19 — потолок этой машины был 15, 5 тысячи метров. Он сумел разогнать МиГ-19 и за счет динамической горки вышел на высоту примерно 17, 5 тысячи метров. Доложил, что видит над собой выше на 3-4 тысячи самолет. Но на высоте 17, 5 тыс. метров он продержался несколько секунд и стал сваливаться. Понятно, потерял цель из видимости. Потерял ее вскоре и локатор. Когда пилот приземлился, доложил результаты своего наблюдения. Он нарисовал самолет, тот, что видел: крестообразный, большие крылья, небольшие закрылки. Сообщили в Москву, в Главный штаб Войск ПВО страны. Оттуда вскоре прибыл с группой специалистов командующий истребительной авиацией генерал-полковник авиации Евгений Савицкий. Прибывшие долго беседовали с летчиком, анализировали полученные данные. Итог работы комиссии озадачил весь полк — наблюдения пилота, поднимавшегося на перехват цели-"невидимки", были взяты под сомнение. Савицкий заявил: летчик выдумал, что наблюдал цель, дескать, отличиться захотел, заработать награду. Создавалось впечатление, что у комиссии была твердая уверенность — не созданы еще такие самолеты, которые могли бы несколько часов держаться на высоте 20 тыс. метров.

Итак, в небе ТуркВО "призрак"? Нет, чудо-самолет, произведение ума и рук человеческих из фирмы "Локхид". У-2 начали совершать полеты над СССР с 1956года. Первый был проведен на самолете заводской серии 56-6680. Стартовав в Дасбадене ( ФРГ) 4 июля 1956 года, пилот прошел над Москвой и Ленинградом, "над двумя серьезно обороняемыми районами мира", и через Прибалтику вернулся на свой аэродром. Летчик доложил, что части советской системы ПВО огня не открывали. Всего же за четыре года (с 1956-го по 1960-й) над СССР выполнено около 30 полетов.

Так почему же практически до 1 мая 1960 года, когда он был сбит под Свердловском, У-2 являлся "невидимкой"? Тут несколько причин, но главная -высокие тактико-технические характеристики самолета, опередившего время.

Прежде всего военных специалистов поражала высота. Уже на первом часу полета У-2 набирал высоту 68 тысяч футов (примерно 20 тысяч метров), а на седьмом — 74 тысячи футов (25 тысяч метров). Если локаторы на таких высотах все-таки могли его обнаруживать, то устойчиво сопровождать — нет. А ведь только при устойчивом сопровождении можно установить характеристики цели и определить, что это самолет, а не какое-то природное явление, не шар-зонд. Словом, до вывода о том, что есть самолеты, летающие намного выше 20 километров, не дошло.

9 апреля 1960 года американские спецслужбы проводят очередную разведывательную операцию. 6 часов 48 минут находился У-2 в советском воздушном пространстве, с высоты 20 тыс. метров он "взглянул" на сверхсекретные объекты — Семипалатинский ядерный полигон, полигон зенитных ракетных войск близ Сары-Шагана, ракетный полигон Тюра-Там (космодром Байконур). Локационные средства ПВО засекли его, идентифицировали цель как самолет (сбить его не удалось). И даже тогда у наших специалистов было много неясных вопросов.

На заседании Политбюро ЦК КПСС в апреле 1960 года, пользуясь данными проводки, председатель Госкомитета по авиатехнике министр СССР Петр Дементьев и генеральный конструктор Артем Микоян заявили: в мире нет самолетов, которые бы могли 6 часов 48 минут идти на высоте 20 тыс. метров и выше. Они не исключали, что этот самолет периодически набирал высоту, но затем он непременно снижался. Значит, теми средствами ПВО, что имелись на юге страны, его должны были уничтожить.

Из чего исходили Дементьев и Микоян, делая такое заявление? Можно сделать лишь предположение. Сославшись, скажем, на особенности установленного наУ-2 турбореактивного двигателя фирмы "Пратт Уитни", который мог работать в стратосфере, где нет практически кислорода, при небольшой скорости моноплана. К тому времени наши самолеты Павла Сухого также поднимались выше 20 тыс. метров, но их двигатели работали благодаря притоку кислорода, поступавшего за счет огромной скорости. Двигатель же у У-2 мог работать не просто на низкой скорости, а на предельно низкой -до 150 км в час(приборная скорость), в то время как минимальная крейсерская скорость самолета, считалось, не должна быть менее 400 км в час. Тут же сказались не только отличные ТТХ двигателя фирмы "Пратт Уитни", но и то, что конструктор Кларенс Джонсон выполнил самолет как планер с необыкновенно большим размахом крыла — 30 метров, при длине самолета 15 метров. Сказались превосходные качества обшивки, зализанные формы фюзеляжа.

Все, вместе взятое, позволило У-2 практически "невидимкой" бороздить советское небо, пролетая над совершенно секретными объектами. Вторгался в пределы Советского Союза он, как показывает анализ, в тех районах, где не было сплошного радиолокационного поля, а там, где оно было,— под прикрытием других самолетов. Поэтому в дальнейшем, в случае обнаружения его радарами, квалифицировался уже не как нарушитель границы, а как неопознанная цель (этот опыт, кстати, использовал Руст). Более того, снижаясь, в атмосфере У-2 мог лететь с выключенным двигателем, как планер. В тот момент он вообще не воспринимался как самолет — малая отметка, полет со скоростью стаи птиц по спирали, быстрый набор высоты.

Способствовала появлению "сражений с пришельцами" и связанная с противостоянием секретность. Разве тот же капитан Мантелл в январе 1948 года предпринял бы атаку, знай он о засекреченной программе с шарами "Моби-дик"? Или вот еще один характерный пример. В печати неоднократно появлялись сообщения, что, дескать, советские самолеты истребительной авиации атаковали НЛО. Основаны они были на слухах, а почва для них была. Нашим пилотам время от времени приходилось перехватывать шары-зонды, запускаемые американскими спецслужбами, о которых уже говорилось. Информация же об этом до средств массовой информации доводилась не всегда, и вылетали "утки". Как только от мнимых секретов отказались, сенсационные волны на газетных полосах перестали превращаться в штормы.

Теперь обратимся к фактам, которые нельзя объяснить, как говорится, однозначно. Один из них относится ко времени Великой Отечественной войны и считался уфологами первым столкновением с НЛО.

25 февраля 1942 года жители американских городков близ Лос-Анджелеса содрогнулись от залпов зенитных орудий. Началась паника. Вывод делался вполне определенный — на Северо-Американский континент пришла война. Только на следующий день радио и газеты сообщили: орудийный грохот не означал нападения войск Японии или Германии на США, то была необъявленная война инопланетян. Армада летающих тарелок появилась в 120 километрах от города. Наблюдатели зафиксировали 20-25 летательных аппаратов странной формы. Зенитная артиллерия частей, дислоцированных в Калифорнии, открыла огонь по непрошенным гостям. Однако дискообразные аппараты ушли неповрежденными.

Что же это могло быть? Некоторые специалисты считают, что американские средства ПВО столкнулись с таким явлением, как радиолокационный мираж. Здесь уместно сослаться и на исследования, проведенные американским астрофизиком Мензелом. Около 80 процентов сообщений о летающих тарелках связано с наблюдением самолетов, воздушных шаров, воздушных змеев, ярких болидов. Остальные наблюдения объясняются различными явлениями атмосферной оптики.

Итак, радиолокационный обман? Но были версии и такого рода: атаку летающих тарелок можно отнести за счет фантастических, не известных до сих пор проектов противников — Японии, например. Не исключалась тогда и Германия. Ссылались на то, что "отец" ракет Фау-1 и Фау-2 Вернер фон Браун предложил фюреру новую ракетную систему (модификация А9/А10) для обстрела Нью-Йорка.

Неоднозначно трактуются и некоторые факты дня сегодняшнего. Случаи, о которых пойдет речь, произошли практически одновременно, но в разных районахпланеты — под Москвой, близ Ярославского шоссе, и в Бельгии. Сначала об "атаке" на НЛО, которая проводилась советским истребителем-перехватчиком.

21 марта 1990 года вечером от постов наблюдения подразделений противовоздушной обороны стали поступать сигналы о появлении НЛО, точнее, объекта с белыми огнями, двигающегося со скоростью, намного превосходящей скорость самолета. Был поднят истребитель-перехватчик. Из объяснительной записки подполковника А. Семенченко:

"В 21.38 получил команду на взлет. В воздухе получил задачу: в районе Переславля-Залесского обнаружить и опознать цель на высоте 2 тыс. метров. В22.05 ... визуально обнаружил цель, обозначенную двумя белыми проблесковыми огнями. Цель меняла высоту в пределах 1000 метров и направление полета. С разрешения КП включил прицел на излучение, проверив выключение оружия. Наблюдал цель на экране. На запрос "я свой", цель не отвечала. По команде КП выполнил вираж. Наблюдал на севере и северо-западе световое явление, напоминающее северное сияние слабой интенсивности. Выполнил сближение с целью до дальности примерно 500-600 метров. Прошел выше цели, пытаясь определить ее характер. Наблюдал только два ярких белых мигающих огня. На фоне освещенного города кратковременно видел силуэт цели. Характер и принадлежность из-за ограниченной освещенности определить затрудняюсь. По команде КП прекратил задание".

Почему летчик не пошел на дальнейшее сближение, спросит иной читатель? В Главном штабе Войск ПВО должностные лица на вопросы журналистов, в том числеи автора этих заметок, давали такой ответ: правила безопасности полетов не позволяют подходить к другому объекту ближе, чем на полкилометра.

Итак, подполковник Семенченко наблюдал "цель" на экране, но в то же время бортовая регистрирующая аппаратура наличие объекта не зафиксировала. Как реагировали на НЛО другие технические средства? На экранах нескольких радиолокационных станций объект наблюдался, один же локатор не зафиксировал цель, хотя расчет был приведен в готовность номер один с целью обнаружения и опознания объекта.

Анализируя поведение объекта при сближении его с истребителем, данные, полученные от расчетов наземных РЛС, визуальные наблюдения (были собраны десятки показаний очевидцев из числа военнослужащих Московского округа ПВО), специалисты из Главного штаба Войск ПВО пришли к следующему заключению. НЛО представлял собой диск диаметром 100-200 метров с двумя пульсирующими огнями. Скорость его полета зависела от мерцания боковых огней: чем чаще огни мигали, тем выше скорость. Причем она в несколько раз превышала скорость современного истребителя. Движение НЛО не сопровождалось никакими звуками. И вывод: известные в мире летательные аппараты подобными возможностями пока не обладают, значит, это было природное явление. Перехватывать же природные явления части противовоздушной обороны не намерены.

А теперь о том, что же произошло в Бельгии. С ноября 1989 года ВВС этой страны, отвечающие за противовоздушную оборону, испытывали дискомфорт в связи с частными сообщениями о неопознанных летающих объектах. В ночь на 30 марта 1990 года военные решили тщательно проверить поступающие сигналы. Локатор НАТО в Глонсе (к юго-востоку от Брюсселя) и локатор в Семерзак б ( к юго-западу от столицы), контролирующие гражданское и военное воздушное движение на всей территории Бельгии, "поймали" отраженный сигнал от НЛО.

Приказы требуют от дежурных сил ВВС перехватывать все неопознанные летающие объекты в пределах страны. Поэтому в 00.05 два самолета F-16 получили приказ взлететь и преследовать "незнакомца". Летчики не отрывали глаз от своих локаторов. Внезапно на экранах РЛС обоих самолетов неизвестный объект появился в виде движущейся точки. Он мгновенно был взят на автосопровождение. Локаторы держали цель 6 секунд.

Средства объективного контроля выявили следующее: объект, шедший со скоростью 280 км/час, достиг за одну секунду 1800 км/час, перейдя при этом с высоты 3000 метров на 1700 метров. Такого фантастического ускорения не мог бы выдержать ни один летчик-истребитель. Что еще поразило специалистов? С высоты в 1700 метров объект стремительно пошел на снижение и на высоте менее 200 метров исчез с локаторов F-16.

Создавалось впечатление, что экипаж НЛО знал боевые возможности F-16 и разыгрывал спектакль в небе. Так, он резко спускался на высоту, где F-16 из — заплотности воздуха не могут летать на предельной для себя скорости, после чего резко взмывал вверх. Затем уходил в сторону мерцающих огней пригородов Брюсселя, сливаясь с ними.

Понятно, стали возникать вопросы: не являются ли НЛО американскими самолетами типа "Стелс", не идут ли их испытательные полеты? Однако посольство США в Брюсселе тут же дало понять бельгийским властям, что "ваши НЛО — это не наши самолеты".

Специалисты обратились к возможностям американского самолета-невидимки F-117А ("Стелс"). Его минимальная скорость — 287 км/час, в то время как скорость НЛО упала до 40 км/час. F-117А не располагает тяговым реактивными двигателями, которые бы позволили ему лететь так медленно. Кроме того, ни один самолет не способен лететь со скоростью 1800 км/час так низко над землей и при этом без звукового удара.

Конечно, делалось предположение: возможна электромагнитная интерференция (усиление волн в одних точках пространства и ослабление в других, и зависимости от разности фаз интерферирующих волн). Но она возможна на радаре одного летящего самолета, а не на двух. тем более что F-16 шли на расстоянии нескольких километров друг от друга. Добавим, что в то же самое время наземный радар НАТО реагировал примерно так же. Считается, что три радара сразу не могут стать жертвами одной и той же интерференции. Значит, все-таки в воздухе находился реальный земной объект?

Согласиться с таким выводом бельгийским специалистам, как и советским, не позволили следующие обстоятельства. Описанные характеристики объекта никак не соответствовали земным представлениям о движителях, о подъемной силе. У объекта (данные средства объективного контроля и показания очевидцев) нет крыльев — таких, как у самолетов, нет сопл, винтов, они бесшумны, или почти бесшумны, передвигаются с огромной скоростью.

В то время, как бельгийские и советские специалисты делали предположение о том, что земных летательных аппаратов с такими возможностями еще нет, в печать стали проникать сведения о новом поколении аэрокосмической техники. Похоже, самолеты типа F-1 17А ("Стелс") — это день вчерашний.

В конце 1990 года со ссылкой на конкретных очевидцев авторитетный журнал "Авиэйшн уик энд спейс текнолоджи" сообщил, что в окрестностях ряда секретных военных объектов США в пустынях Невада и Мохаве появились летательные аппараты необычайной конфигурации. Высказано предположение, что в воздухе прототипы нового поколения военных самолетов, которые способны развивать скорость, по меньшей мере в 10 раз превышающую скорость звука. По своим тактико-техническим данным они значительно превосходят созданный с использованием новейшей технологии "Стелс" самолет-"невидимку" F-117А.

Как описывали очевидцы, странные и загадочные летательные аппараты? Они имеют плоскую треугольную форму и больше похожи на "летающие тарелки".Завораживает всех и то, что они, во-первых, "практически бесшумно передвигаются в воздухе", во-вторых, у них "чрезвычайно большой потолок полета". В журнале были приведены и другие свидетельства существования целой серии аппаратов с необычными двигателями и аэродинамическими формами, о которых в настоящее время нет полного представления. И это признание вынужден был сделать журнал, которого, казалось бы, не удивить необычным в самолетов и ракетостроении. По мнению журнала, показания очевидцев свидетельствуют, возможно, об осуществлении секретного авиационного проекта под кодовым наименованием "Аврора" — о нем упоминалось в ряде перечней бюджетных ассигнований Пентагона.

Словом, и российский, и бельгийский случаи можно, видимо, также объяснить делами "рук человеческих". Пройдут годы, и мы, возможно, узнаем, что проводились операции, подобные "Моби-дик". А пока много загадок, в том числе и для специалистов. Не случайно, например, в ходе подготовки договоровОСВ-1, по сообщениям западной печати, американцы предлагали включить в него пункт об обмене данными по НЛО. Стремление специалистов понятно. Многочисленные появления в воздухе НЛО могут в нашем неспокойном мире привести к непоправимым последствиям. Хорошо, когда в боевую готовность приводятся дежурные средства ПВО. А если неопознанные объекты засекут радарные средства систем предупреждения о ракетном нападении?

http://glofuz.narod.ru/

6 сентября 2009 года  09:36:55
Тим |

Юрий Тубольцев

Афорология (парадоксальная абсурдистика)
пародия, парадокс, гипербола, деконструкция, постдеконструкция, постминимализм, постперфоманс, трансавангард, авангард, поставангард, постмодернизм

Из глубины души
— направление жизни зависит от ветра внутри нас – говорило перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Ветер души
— движение возможно лишь при совпадении направления ветра души с ветром снаружи – говорило перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Катящийся мир
— мы неподвижны, катится только мир вокруг нас – говорило перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Неподвижность
— неподвижность – это когда ты катишься с той же скоростью, что и поле, неподвижности без движения не бывает – говорило перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Путь в себя
— мы катимся в себя и, сколько бы мы не катились, мы всегда в начале пути в себя – говорило перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

От себя никуда
— куда-бы ты не катился, не возможно укатиться от себя – говорило перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Путь светлячка
— светить надо всегда, даже в солнечную погоду – говорил мудрый светлячок
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Светить, а не светиться
— легко быть увиденным в темноте, куда сложнее светить так, чтобы твое свечение увидели при свете – говорил мудрый светлячок
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Как и все
— даже светлячки иногда темнят – говорил мудрый светлячок
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Перекатипольщина
— катиться туда, куда тебя несет ветер – это глупо, катиться надо туда, куда стремится твоя душа – говорило мудрое перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Куда хочу — туда лечу!!! Куда хочу?? Куда лечу??
— всем хочется катиться туда, куда стремится их душа, но почти все катятся туда, куда их несет ветер — говорило мудрое перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Полет свободы
— я не всегда лечу туда, куда хочу, но я никогда не лечу туда, куда не хочу – говорило мудрое перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Воля и ветер
— сила воли сильнее силы ветра – говорило мудрое перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Направления
— направление ветра формирует направление духа, но и направление духа формирует направление ветра – говорило мудрое перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мудрое перекати-поле
— катиться стоит только тогда, когда дуновения души совпадают с дуновениями ветра– говорило мудрое перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мудрый светлячок
— темнота — это еще не повод для того, чтобы светиться, я свечусь только тогда, когда я влюблен – говорил мудрый светлячок
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Свет души
— свет души ярче тысячи звезд – говорил мудрый светлячок
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Солнце и чувства
— бывает затмение солнца, но не может быть затмения сияния чувств – говорил мудрый светлячок
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Рая без меры
— а меня лучше измерять в слонах, в мартышках или в попугаях? – спросил удав
— увы, но в наше время все измеряется в долларах – ответил режиссер
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Перекатифатализм
— куда бы ни дул ветер, ты все-равно прикатишься туда, куда тебя направляет судьба – говорило мудрое перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Целеустремленность и ветренность
— вектор судьбы совпадает с вектором ветра только если твои цели не выветриваются – говорило мудрое перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Коровье непонимание
— а ты почему не мычишь? – спросила корова у божьей коровки
— это ты почему не летаешь? – ответила божья коровка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Ориентиры
— ветер любви дезориентирует, если нет других ориентиров – говорило мудрое перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Цветик
— а цветики вообще желания не исполняют! – сказал цветик ботанику
— конечно – сказал ботаник, и тут же оторвал лепесток и загадал желание
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Любовь и плоскость
Давным давно две параллельные прямые влюбились. Они потянулись друг к другу и... стали пересекающимися. Так мир из одномерного стал двумерным.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Зоотаника и боталогия
— ваша боталогия не зоологична! – сказал зверюшке цветик
— нет, это ваша зоотаника не ботанична! – возразила зверюшка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Озверитель
— плохо наверное быть цветиком? – спросила у цветика озверюшка
— а почему это? – удивился цветик
— я знаю, все цветики хотят, чтобы для них придумали озверитель – ответила озверюшка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Каждый куда-то катится
— одни катятся туда-сюда, другие – сюда-туда, но каждый куда-то катится — говорило мудрое перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Скорость внутри
— каким бы быстрым не был ветер, скорость регулируется внутри – говорило мудрое перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Движущая сила
— считать, что то, что движет ветром, движет и нами, значит приписывать ветру свои амбиции – говорило мудрое перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Золотая середина ветра
— не всегда разумно катиться против ветра, но всегда катиться только по-ветру – не разумно – говорило мудрое перекати-поле
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Комсомольцы
— комсомольцы не молются, комсомольцы комсомолются! – говорил Ленин
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Коммунизм
— кому низм, а кому и высьм – говорил Ленин
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Демократия
— а в слове демократия после е должна бы стоять буква р – говорил Ленин
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Пролетарии
— мы их потому-то пролетариями и называем, что они у нас всегда в пролете – говорил Ленин
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Классовая борьба
— а давайте сделаем соревнования по классовой борьбе олимпийским видом спорта! – предложил Ленин
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Борьба с неравенством
— один не равно двум, а два не равно трем! С этими и другими неравенствами мы будем бороться! – говорил Ленин
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Беспечная Клара
— мы не пойдем к Кларе красть кораллы, у нас путь иной! – говорил Ленин
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Теория обжорлюции
— слоны произошли от прожорливых насекомых – говорил мудрый слонрвин
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Забить по-русски
— а почему это вы гвозди в ворота забиваете? – удивился Гус Хиддинк, придя впервые на тренировку сборной России по футболу
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Индивидуальный подход
— а вы не могли бы написать нелицензионную версию виндоус так, чтобы она работала в несколько раз медленнее? – попросил Билл Гейтс у эстонских программистов
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Сотворцы Босха
— а я вообще кто? – спросила у Босха нарисованная Босхом зверюшка
— ты – отражение того, кто на тебя смотрит – ответил Босх
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru
Кисти судьбы
— а дай мне кисточку, я сама себя дорисую — попросила у Босха нарисованная Босхом зверюшка
— пожалуйста!
И Босх раздал кисточки всем своим зверюшкам.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Судьба и кисть
— рисуй себя сама! – сказал Босх своей зверюшке и дал ей кисточку
— а я не умею рисовать – ответила зверюшка
— учись! – сказал Босх
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Треукругольник
— треукругольник — это золотая середина между кругом и квадратом – говорил Босх
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Углокруглое зрение
— а мой угол зрения всегда кругл – говорил треукругольник
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Сколько в круге градусов
— а сколько же теперь в круге градусов? – задумался математик, проливший в круг вино
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

окрУГЛОСТЬ
— не кругличай, зауглись! – сказал кругу треугольник
— это ты не угличай, закруглись! – возразил круг
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Надуйсофия
— все мы обитаем в большом воздушном шарике, который кто-то надувает, поэтому дует ветер – считал воздушный шарик
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Гарантия правды
— ветер – это надувательство мира и только отсутствие ветра гарантирует правду – считал воздушный шарик
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Кругом одно надувательство
— ветер тоже кто-то дует, кругом одно надувательство, сплошной обман – понял воздушный шарик
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Парадокс листа бумаги
— если лист бумаги свернуть в трубочку, содержание написанного на листе не измениться
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Не всегда две половинки – целое
Если написать два раза по полбуквы, буква не получится.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Вдохмобильновение
— сочинять смс проще с T9 – говорил Пушкин
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Ослоколонка
— а на вашей бензоколонке нету сена для коней?
— нет, мы специализируемся только на автомобилях и на ослах
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Тпруменеджмент
— конь, стой! – сказал ковбой
— зайди на сайт тп. ру и там выбери меню «остановка» — объяснил конь
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Парадокс застрявшей мухи
— всегда где-то неподалеку есть второе окно, но это не значит, что жизнь стоит рассматривать как застревание в оконной раме – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Зеленка
— а ты теперь зеленка! – сказала девочка, перекрасившая белку в зеленый цвет
— нет, я все-равно белка, только зеленая – возразила белка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Рыба, которая пила
— пить вредно! – сказал зоолог рыбе-пиле
— а я вообще не пью – ответила рыба, которая пила
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Зооклассификация
— я не гад! – сказала змея
— нет, все вы, змеи, гады! – возразил зоолог
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Неизбежность окна
— можно сложить крылья или полететь в другую сторону, но окно – оно ведь окно. И никуда от этого не денешься. – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Кириллофил
— латиница должна кириллиться, а не латиниться – говорил Жириновский
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Троесенок
— ты почему съел сразу две порции? – возмутилась свинья
— а я хочу стать не парасенком, а троесенком – объяснил парасенок
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Как ни крути
— вставай, хватит валяться на спине, ты тоже Е – сказала буква Е букве Ш
— нет, как ни крути, но я буква Ш, я не Е – возразила буква Ш
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Жизненная позиция
— М, а почему ты перевернулась на голову? – спросил у буквы W мальчик
— просто жизненная позиция не всегда соответствует с позицией в алфавите – объяснила бывшая буква М
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Пути мушиные
— впереди всегда может быть окно, но это не повод не лететь вперед – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Нить судьбы
— все мы привязаны нитью судьбы, которая ограничивает ветер – говорил воздушный шарик
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Привязанности
— силу ветра сковывают наши привязанности – говорил воздушный шарик
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мышкин мудр
— босота не жрет сыр – говорил мудрый мышкин
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Пискословие
— если мыши дать микрофон, ее слова все-равно останутся писком – говорил Том
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Писк мыши и фон микрофона
— если мыши дать микрофон, ее писк примут за фон от микрофона – говорил Том
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мышиный писк
— слова мыши с микрофоном и фон от микрофона – это одно и то же – говорил Том
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Выбор
— а зачем превращаться в бабочку, когда ползать лучше? – спросила личинка
— вот станешь бабочкой и сама решишь, что лучше, ползать или летать – ответил биолог
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Свой путь
— а ты опять ползешь на вершину Фудзиямы? Может тебя подбросить?– спросил биолог у улитки
— путь на вершину Фудзиямы ценен тем, что он пройден самостоятельно – ответила мудрая улитка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Фильтры для кинопоя
— а где у вас тут фильтры для кинопоя? – спросил эстет
— фильтры для кинопоя только в китае есть, и то – китайские – ответил Медведев
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Вафлежуй
— царь Нетвид, родившийся в Вафлинежуе, стал царем Давидом, переименовав Вафленежуй в Вафлежуй
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Метеочизбуррит
На село Колапийск свалился метеочизбуррит. Жители Колапийска метеочизбуррит съели.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Блин, вопросик
— а многократное произношение слова блин говорит о духовном голоде? – спросил фольклорист
— блин, ну и вопросик – удивился мужик
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Фантареализм
Фантареазизм – это такое соединение фантазии и реальности, когда скопление газовых пузыриков становится причиной духовной отрышки.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Лайфстайл
— а что, надо гоняться за мышками? – спросила у девочки кошка
— почему ты так решила? – удивилась девочка
— а ты что, не смотрела мультик «Том и Джерри»? – удивилась кошка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Красноносый
— у вас нетрезвый вид, платите штраф – сказал милиционер
— я за рулем не пью – возмутился водитель
— у вас нос красный, платите штраф – ответил милиционер
— это я на солнышке загорал – объяснил водитель
— все-равно у вас не трезвый вид, платите штраф – возмутился милиционер
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Пищевой апокриф
— для сытого и дыра в лапше может стать абсурдоскопом, голодный же дыру в лапше просто не заметит
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Левитация
— а полетай, пожалуйста! – сказала девочка кукле
— да разве куклы летают? – удивилась кукла
— да, и это называется полтергейст! – объяснила девочка
— а девочки тоже летают и это называется левитация! Лучше ты полетай! – ответила кукла
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Искусство питания
— вероятность насыщения дырами от лапши повышается, если есть дыры от лапши вместе с лапшой
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Нравственная гравитация
— из-за неразборчивой духовной пищи нравственная гравитация людей не всегда пропорциональна их весу
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мудрый цветик
— а давай брать с людей деньги за кислород! – предложил один цветик
— давай, тогда люди будут дышать более осмысленно – ответил другой цветик
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Неполнота отражения
— собирая свое отражение из осколков зеркала, не все осколки стоит ставить передней стороной
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Зеркальная арифметика
— собранная сумма осколков отражений разбитого зеркала не равна отражению не разбитого зеркала
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Искаженное отражение
— мелкие осколки из отражений разбитого зеркала только исказят общую картину при сборе целостного отражения
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Двойное отражение
— в зеркало надо глядеться дважды – спереди и – в обратную сторону зеркала – только так можно полно увидеть свое отражение – говорил учитель Хрю
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Слововыкрутазмы всех стран, скручивайтесь
Все слововыкрутазмы Ленина, чтобы они становились еще круче, скручивали санитары.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Однобокая мудрость
— лай и глубь мысли — несовместимы, лишь мяукая собаки способны сказать что-то содержательное – говорила мудрая кошка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Равенство
— а правда, что у каждой травинки может быть свой рост? – спросила одна травинка
— нет, трава – это часть газона, а газон красив тогда, когда все мы ровня – ответила другая травинка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Иголочья хитрость
— а тебя как скосили, ты же железная? – спросила травинка
— а меня в стог сена спрятали – объяснила иголка
— а зачем? – удивилась травинка
— чтобы потом не найти – объяснила иголка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Windows
— когда окно грязное и заляпанное, тогда нужно искать другое, чистое окно – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Пираты карибского моря
— даже если виндоус не лицензионная, нужно путем перебора букв и цифр ее зарегистрировать официально – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Муховиндоус
— в не лицензионных версиях виндоус курсор теперь принимает форму мухи
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Потомухолок
— если бы не потолок, я могла бы взлететь выше орла – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мухи за окном
— путь мухи – в окно, даже, когда на улице зима – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Путевка в жизнь
— мы стремимся в окно всегда, даже, когда на улице зима – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Повторизм
— все мы повторяем друг за другом – говорил мудрый попугай
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Повторсофия
— повторять надо так, чтобы не повторяться – говорил мудрый попугай
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Попугаева мудрость
— повторов не существует, каждое слово ново и индивидуально – говорил мудрый попугай
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Логика попугаев
— нельзя повторить неуслышанное, но нельзя и услышать не повторенное – говорил мудрый попугай
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Вдумчивый попугай
— не все стоит повторять – говорил мудрый попугай
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Реминисценционизм
— современные попугаи предпочитают не цитаты, а реминисценции – говорил мудрый попугай
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Кто больший попугай
— люди повторяют за нами, а мы повторяем за ними, и это еще вопрос, кто за кем повторяет – говорил мудрый попугай
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Икарософия
— чтобы обнять солнышко, мало просто подпрыгнуть, но для этого совсем не обязательно подзалетать – говорил мудрый Икар
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Сварожицы
— а ты умеешь корчить забавные сварожицы? – спросили у Сварога
— я умею только то, что полагают обо мне специалисты, а специалистов сварожицы почему-то не интересуют – ответил Сварог
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Маразматичность
Жила была мягкая игрушка. Была, жила, жила, была, а потом взяла, и потвердела.
— а что это ты вдруг стала твердая? – удивилась девочка
— чтобы ты спросила – ответила мягкая игрушка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Доигралась
— а давай поменяемся, ты будешь твердой, а я – мягкой – предложила твердой игрушке мягкая игрушка
— давай! – согласилась твердая игрушка
— ну я и доигралась! – удивилась девочка, увидев, что твердая игрушка стала мягкой, а мягкая – твердой
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Голый король массовой культуры
Жил был скульптор, который лепил только из снега. А выставки-продажи своих работ он устраивал только летом. И работы этого скульптора все ценили и покупали, потому что это был известный и модный скульптор.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Киркоров и вороны
— а ты зачем залез на дерево? – спросили у Киркорова
— а у нас тут концерт, сегодня я выступаю с птичками – ответил Киркоров
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Способ чтения
Надо книжку так тряхнуть, чтоб посыпались слова, и потом — собрать высыпавшиеся слова обратно в книгу.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Уроки грамотного чтения
— чтобы случайная буква-метеорит, свалившись с руки пьяного философа на лист, не смогла прогнуть мир, буквы надо воспринимать не как метеориты
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Осторожно – кукиш!
Однажды на информационном поле вырос кукиш. Подул ветер, и кукиш сдуло. Товарищи, будьте осторожны! Из ваших телевизоров может выскочить этот вот сдутый кукиш.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Козопасова правда
— а как люди бодаются? – спросил козел у козопаса
— если люди бодаются, то они бодаются как козлы – ответил козопас
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Козопасопасы
— а кто пасет козопасов? – спросил у козопаса козел
— козопасов пасут козопасопасы – ответил козопас
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Козопас
— а душа это что? – спросил у козопаса козел
— я не козопастырь, чтобы с козлами о душах разговаривать, я козопас – возмутился козопас
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мухопас
— муха, пойми, ты тупишь об стекло, а ну брысь мухой от стекла, я мухопас – сказал мухопас
— а я не верю в мухопасов, лучше валяй свинопасом или козопасом быть – возразила муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Казус Киркорова
Киркоров вышел на сцену с сыром во рту, а никто не захлопал. Так весь концерт Киркоров с сыром и простоял, а никто его петь не попросил. А сыр Киркоров не любил, поэтому так его и не съел.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Улиткина мотивация
— улитка, забирающаяся на вершину горы, мотивирована только тем, что около нее другая улитка тоже забирается на вершину горы, которая мотивирована только тем, что около нее первая улитка взбирается на вершину горы
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Атавистизм
Атавистизм – хвастливая философия с элементами зоологики.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Библикание
Раньше ко всем рулям были прикреплены библии, поэтому бибикалки библикали, а теперь, без библий, бибикалки просто бибикают. А библикающих бибикалок теперь вообще не бывает.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Ламаркизм
— а куда надо тянуться? – спросил у мамы жирафик
— а разве надо куда-то тянуться? – удивилась мама
— да, все жирафы к чему-то тянутся, поэтому у нас и длинные шеи – ответил жирафик
— а ты можешь ни к чему не тянуться, пусть у тебя будет короткая шея – ответила мама
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Умнозавры
— умнозавры были такими умными, что даже и не появились на свет, поэтому из всех завров не вымерли только умнозавры
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мышь с нашатырным спиртом
— дайте мне, пожалуйста, нашатырный спирт – попросила в аптеке мышка
— а зачем тебе он? – удивилась аптекарша
— ну если кто-нибудь, увидев меня, упадет в обморок, тут-то он и пригодится – объяснила мышка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Репей-эстет 1
Жил да был репей-эстет, который прилеплялся только к тому, что красиво.
— но ведь понятие о красоте со временем меняется – удивился зоолог
— а я читаю современные журналы по искусству – объяснил репей-эстет
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Репей-эстет 2
— ты почему прилепился к моему кошельку? – возмутился зоолог
— а я прилепляюсь к тому, что красиво! – сказал репей-эстет
— но кошелек не красив! – возразил зоолог
— но у всех разные понятия красоты – возразил репей-эстет
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Телерепей 1
— отлепите меня от телевизора! – попросил человек-репей
— а куда еще тебя прилепить-то? – удивился бох
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Телерепей 2
— отлепите меня от телевизора! – попросил человек-репей
— найди в себе силы и отлепись от телевизора сам! – ответил бох
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мудрый репей
— прилепляться легко, отлепляться сложно – говорил мудрый репей
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Хваткость как залог успеха в гладкой жизни
— абсолютной гладкости не бывает, бывает не абсолютная хваткость – говорил мудрый репей
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Ограниченность хваткости
— чтобы прицепиться, одной хваткости мало, многое зависит от поверхности – говорил мудрый репей
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Цепкость
— нельзя быть одинаково цепким ко всему – говорил мудрый репей
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Цеплсофия
— цепляться надо не к тому, что тебя цепляет, а к тому, что цепляет тебя – говорил мудрый репей
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Репеизмы
— не от всякой поверхности можно отцепиться самому – говорил мудрый репей
— не всегда мы прицепляемся по своей воле и не всегда мы отцепляемся по своей воле, но всегда нас называют репеями – говорил мудрый репей
— можно быть репеем, но не быть репеем, если прицепляться избирательно – говорил мудрый репей
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Этимология кнутов
— кнуты бывают как внутренние, так и внешние, и нет ничего сильнее, чем внутренний кнут – говорила мудрая лошадь
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Сокузнец смысла
Сознание читателя плавит скованную в слово мысль, делая читателя сокузнецом смысла.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Форма высшисофии
Материя – это высшая форма организации духа, а дух – это высшая форма организации материи, а а – это или союз, или первая буква алфавита.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Одичание
Люди, у которых нет домашних животных, становятся дикими.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Муха в клетке
Муха в клетке даже не заметит границ клетки.
Муха в клетке клеткой никак не ограничена.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Обезянолюция
— умение лазить по деревьям сделало из людей обезьян – говорила мудрая обезьяна
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Опасные игры
— играться с кошками опасно только тогда, когда ты играешь роль мышки – говорила мудрая мышь
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Кошки-мышки
— в играх с кошкой мышка, к сожалению, может играть только роль мышки — говорила мудрая мышь
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Моськина мудрость
— если на слона не лаять, а квакать, слон тебя обязательно заметит — говорила мудрая моська
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Слономоська
— сильна та моська, которая не замечает, когда на нее лают комары – говорила мудрая моська
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Кошкина мудрость
— нам не удается жить по прямому пути, так как нами виляют наши хвосты – говорила мудрая кошка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Олимпийский принцип
— доползти до вершины не главное, главное – ползти на вершину – говорила улитка, ползущая на вершину Фудзиямы
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Вой войн
Если все солдаты мира одновременно закроют уши и прислушаются к себе, воюющий вой войн прервется и войнам придет конец.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Чистопроцентная грязь
— самое чистое вещество – это чистая грязь – говорил мудрый хрюшка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Горизонт иллюзий
Наша точка зрения всегда лежит не на горизонте возможности, а на горизонте иллюзий.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Заказ
— а вы еще воздух будете? – спросила официантка
— спасибо, нет – ответил я, надышавшись…
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Невежливость
— не вежливо, что собак никогда не приглашают сесть на стул – говорил мудрый пес
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Словоблудие
— нельзя постигнуть слово безусловно, слово не постигнуть слово, слово не постигнуть на словах
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Сходный вид
— мы ли похожи на людей, или люди похожи на нас, это не важно – говорила мудрая обезьяна
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Большеголовый дрессировщик
— коту в пасть голову не засунешь – говорил мудрый дрессировщик
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Соседей не выбирают
— клопы не выбирают в мебельных магазинах себе кровати – говорил мудрый клоп
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Глубина глубине рознь
— даже самая глубокая лужа не сравнится с самой мелкой рекой – говорила мудрая рыбешка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Извилистость пути
— путь на вершину горы извилист, не зависимо от того, улитка ты или великан – говорила мудрая улитка, ползущая на вершину Фудзиямы
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Рюшка
— рюшкой внешность не изменишь – говорил мудрый модельер
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Свобода выбора
— мышь может быть не согласна с правилами игры в кошки мышки, однако в любом случае ей придется убегать – говорила мудрая мышка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мальковая философия
— если кашалот случайно встал на моем пути, значит он просто не заметил, что преградил мне путь – говорил мудрый малек
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Булькать на кита
— не стоит булькать на кита, который преградил вам путь – говорил мудрый малек
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Кто пасет пастухов
— нас пасет пастух, а пастуха пасет волк – говорила мудрая овца
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Волчья личин(к)а
— иногда и волк может притвориться пастухом – говорила мудрая овца
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Статус и статус кво
— умный осел лучше глупого льва
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Толчок Бытия
— бох является толчком бытия, я бы даже сказал, унитазом – говорил мудрый бохослов
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Культурбагаж
— аж антураж! аж текстуаж! Хоть стой, хоть ляжь! Забыл я в камере хранения огромный свой культурбагаж.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Происхождение Дарвина
— Дарвин был обезьяной
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Воскресение
— после смерти идет воскресение, но только для тех, кто умер в субботу – говорил мудрый бохослов
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Вдохновение
— дышать надо так, чтобы возникало вдохновение...
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Не медицинский случай
— с бревном в глазу к окулисту идти бесполезно
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Роман

— прочитайте меня, пожалуйста. Меня зовут Роман. — сказал Рома
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Непарносенковые
— не парность сенков троесенков объяснятся тем, что у них один сенок лишний – говорил мудрый парасенок
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Текстуаж
— текстуаж – это смысловая колдобинность, по тексту не бывает гладких путей
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Поролоновый кнут
— кнут из поролона – это тоже кнут – говорила мудрая лошадь
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Обезьяна, будь человеком
— обезьяна стала человеком, когда вытащила рыбку из пруда
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Грубость человечья
— люди грубы, поэтому они нас не гладят – говорил мудрый тигр
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Верблюды 21 век
— в 21-м веке нужны не горбы, а фильтры для воды – говорил мудрый верблюд
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Похвостовье
— если поголовье разделить на три, получится похвостовье – говорил мудрый змей горыныч
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мудрый колобок
— все хвостатые хвастуны – говорил мудрый колобок
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

О хвастовстве
— не хвастайся, не бери пример с хвостатых – сказала мама колобку
— а если я буду хвастаться, у меня тоже вырастет хвост? – спросил колобок
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Баранья мудрость
— не каждый баран упрям, не каждый, кто упрям, баран – говорил мудрый баран
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Обратная эврика
— не возможно разобрать кубик Рубика так, чтобы потом его не собрать
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Братья большие и маленькие
— не все звери наши меньшие братья, например этого нельзя сказать о слоне
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Грустный афоризм
— люди ведут себя по-скотски намного чаще, чем скот
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Ведливости
— справедливость – это когда ты справа, слевоведливость – это когда ты слева, а бывает и прямоведливость и много других ведливостей – все зависит от твоей позиции
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Свободомыслие
— раньше коровы говорили как люди. Но потом они отбросили оковы слов и стали мычать. Так коровы достигли свободомыслия.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Деликатесное настроение

— кто съел горчицу, тот огорчился, даже если и остался веселым
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Границы вежливости
— если муравей случайно толкнул слона, он может и не извиняться
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Новейшие данные антропологии

— мозг человека подобен забору, на котором делают надписи телевизоры
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мера полета
— полет измеряется не высотой, а степенью усидчивости во время полета – говорила мудрая курица
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Драколазы
— драканы всегда лезут в драку – говорил мудрый Добрыня Никитич
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Собачьи маски
— всегда увидишь, когда у собаки намордник, куда сложнее заметить, если на человеке маска
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Обман зрения
— на самом деле солнце квадратное, но в характере людей сглаживать углы
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Как возникла наука
— древняя обезьяна обнаружила, что звезды формообразуются в созвездия, ударившись головой о пальму. Так возникла наука.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Прямохождение

— обезьяна выпрямилась, распластавшись, когда поскользнулась на бананной кожуре. Так пращур человека научился ходить прямо.

(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Кто хозяйничает на крышах
— собаки боятся кошек, поэтому они не гуляют по крышам – говорила мудрая кошка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Эгоэволюция
— мы отказались от крыльев, так как лучше летать на других – говорила мудрая блоха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru
Обмен мнениями
— если человек возьмет в руки банан, обезьяной он все-равно не станет – говорила мудрая обезьяна в очках
— как не станет человеком обезьяна, надевшая очки — отвечал человек с бананом.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Тернистый путь
— путь из книги о вкусной и здоровой пище в красную книгу тернист – говорил мудрый рябчик
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

За Яблоко Ева не голосовала
— Ева проголосовала за Жириновского, который обещал каждой женщине по мужчине. Так у Евы появился Адам.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Санитар
— а вам санитары нужны? – спросил волк у заведующего поликлиники
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Рождение человековида
— однажды обезьяна соорудила клетку. А потом в нее залезла. Так появился человек.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Природный позитив

— цветы всегда улыбаются, когда их фотографируют, фотографироваться не улыбаясь могут только люди
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Ни начала, ни конца, зато связи (нити) от Творца
— связать факты можно только такой веревкой, у которой один конец
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Группа поддержки
— Задорнов на свой концерт пригласил табун лошадей
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Взгляд снизу
— люди – существа одноклеточные – говорила мудрая амеба
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Наезд
— ты на кого наехала? – возмутилось тесто, увидев скалку
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мудрость рогоноса
— носороги – это шиворотнавыворотные товарищи – говорил мудрый рогонос
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Страусиная кротость
— кроты трусы, поэтому они никогда не вылезают из под земли – говорил мудрый страус
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Ослиный комплекс
— если психоаналитически объяснить ослу, что он комплексует, осел любую лошадь обгонит – говорила кобыла Фрейда
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Неласковые

— какие все неласковые, никто меня не гладит – возмущался ежик
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Cколько ангелов может поместиться на конце иголки

— а что вы делаете на конце иголки? — спросил философ у толпы ангелов
— мы прикалываемся — ответили ангелы
(Cколько ангелов может поместиться на конце иголки — из средневековой философии)
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Тост
— люди как вид обезьян смешны, а обезьяны как вид людей еще смешнее, так пусть же смех станет основным критерием научности! – сказал однажды тост не трезвый Дарвин
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Относительность
— если ты чувствуешь себя гигантом, не важно, сколько ты клеточный – говорила мудрая амеба
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Хлопоты
— упрямая и назойливая хлопотность людей возмутительна – говорил мудрый комар
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

От перемены мест слагаемых
— если бы кошки были собаками, то собаки наверняка были бы кошками и ничего бы не изменилось – говорил мудрый Дарвин

— если бы обезьяны были людьми, то люди наверняка были бы обезьянами и ничего бы не изменилось – говорил мудрый Дарвин
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Смех и слезы
— настоящий смех без слез не возможен – говорил мудрый клоун
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Предусмотрительность
— если люди фотографируют, когда в фотоаппарате нет пленки, вылетать все-равно надо, так как фотоаппарат может быть цифровым – говорила мудрая птичка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Отчего Паваротти не пел на деревьях
— если бы Лучано Паваротти пел на ветке, ветка бы сломалась – говорил мудрый соловей
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Колажадные
— до тех пор, пока не появилась кола, вампиры были кровожадными – говорил мудрый вампир
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Колажадность
— колажадность людей необъяснима – говорил мудрый гуманоид
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Жуткая страшность
— даже если всех черных кошек перекрасят, примета все равно останется – говорила мудрая черная кошка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Химия семейных отношений
— перед общением с тещей надо съесть что-нибудь щелочное, чтобы нейтрализовать кислое выражение лица
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Оптимизм кошки
— кошки оптимистки, поэтому они никогда не лают
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Иголка через ушко
— нет такой иголки, которая могла бы пройти в свое же ушко, не погнувшись – говорил мудрый портной
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Комплекс кастрации
— однажды Зигмунду Фрейду приснилось, что он кот. Проснувшись, Фрейд понял, что людям присущ комплекс кастрации.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Ослиная мудрость
— погнаться за мудрой мыслью – значит эту мысль не понять – говорил мудрый осел
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Единственные
— раньше у людей были хвосты. Но люди почему-то беспричинно друг другу на них наступали. Поэтому творец лишил людей хвостов и мы теперь единственные безхвостые животные.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Собака мудрости
— лаять и облаивать – это не одно и тоже – говорил мудрый собак
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Собачья мудрость
— семь раз порычи перед тем, как гавкнуть – говорил мудрый собак
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Идея ворот
— ворота всегда откроются, если правильно вдуматься в идею ворот — говорил мудрый баран
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Кошки-мышки
— и десять мягких игрушек не заменят одну настоящую кошку
— но десять настоящих кошек тоже не заменят одну мягкую игрушку
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Лисий анекдот
— цель анекдотов — не оклеветать лисов, а пошутить — говорил хитрый лис
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Волшебная сила рекламы
— все кошки делятся на два вида – на тех, кто любит вискас и тех, кто еще не видели рекламу вискаса – говорил мудрый кошковед
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Гамбургведи
— в связи с тем, что теперь российским медведям больше всего на свете нравится не мед, а гамбургеры, они обратились к зоологам с просьбой переименовать их в гамбургведей
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Дрессировка чувств
— научить собаку вилять хвостом не по симпатии, а по команде, не возможно
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Бессовестность техники
— показывая безобразное, телевизор никогда не краснеет
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Залет
— слушай Леню Голубкова – залетишь как надо! – говорил мудрый телезритель
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Не все кошки одинаково пушисты
— тигры тоже мягкие и пушистые, но все почему-то предпочитают гладить кошек
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Равновесие постижения
— постижение – это всегда достижение равновесия между понятным и непонятным
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Любодер
— академик Павлов любил собак, но особенной любовью – говорил мудрый собак
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Муравейник
— можно случайно наступить на муравья, но нельзя случайно наступить на муравейник
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Каркоз
— а почему вороны не чирикают, а каркают? – спросил у мамы воробей
— а у ворон каркоз – объяснила мама
— а что такое каркоз? – удивился воробей
— это когда хочется чирикать, а все-равно каркается – объяснила мама
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Искушение
Когда Адаму на голову упало яблоко, адам возмутился и бросил это яблоко обратно вверх. Тогда яблоко упало на голову Еве. Ева возмутилась и бросила яблоко обратно вверх. Яблоко возмутилось, что им раскидались, и больше не упало.
— нарушать законы тяготения это грех! – сделал яблоку замечание змей, которого звали Исаак Ньютон и возмущенно укусил яблоко
— ты искуситель! – возмутилось яблоко
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Глупое
— все глупое – это умное, увеличенное лупой
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Условословность
Бохословие состоит из бохослогии, а бохослогие состоит из бохобуквия. Бохобуквие буквально, бохослогие бохосложно, а бохословие условно словословно.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Говорил мудрый попугай
— нельзя сказать ничего нового – говорил мудрый попугай
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Неповторимость повторения
— я не могу сказать новое, но я всегда говорю по-новому – говорил мудрый попугай
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru
Неповторимость слова
— слово неповторимо, слово всегда новое – говорил мудрый попугай
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Пузырикословие
— любое слово условословно, словом можно вызывать пузырики – говорила мудрая рыбка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Оптимушзм
— если возникла непреодолимость, то ее всегда можно преодолеть внутри себя – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Пузатные
— у всех животных есть животы, поэтому мы и зовем их животными – говорил мудрый толстяк
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru
Страусиная логика
— мы бегаем быстрее всех, поэтому мы никогда не убегаем – объяснял песку мудрый страус
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Парадокс влюбленности
— если два влюбленных друг в друга человека будут идти по параллельным прямым, они обязательно встретятся
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Параллелометрия
— даже параллельным прямым не всегда и не все параллельно – говорил Евклид
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Куры дуры
— куры дуры, поэтому и не летают – говорила философствующая ласточка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Лошадиная логика
— силы бывают только лошадиными, кто не лошадь, тот тюфяк – философствовала лошадь
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Фиговая история
— Адам показал Еве фиг. Ева показала фиг Адаму. С тех пор наука фигология исследует проблему возникновения и развития фига, стремясь понять предел фига – объяснял студентом фиголог, прикрываясь фиговым листом.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Постпохмелизм
— постпохмелизм — это похмелье после похмелья перед похмельем — философствовал дядька
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Свобода слова
— у каждого слова есть крылышки, но не все слова окрыляют
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Сбер-книжка
— даже гениальный писатель не напишет сберегательную книжку
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Бесценность творчества
— хорошая художественная книжка всегда дороже книжки сберегательной
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Дарвинизм
— люди произошли от трудящихся мартышек – философствовала обезьяна, жуя банан
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Духоборчество
— а есть ли святой дух в сортирах? – спросил ассенизатор
— святой дух есть везде, даже в сортирах – ответил философ и неслышно пукнул
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Нечисть
— бох пукнул! – сказал проповедник
— фу! – воскликнул зал
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Душа человечья
— а почему люди пукают? – спросила девочка
— ну у людей же есть душа – объяснил проповедник
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Точный невпопад
— фраза, сказанная невпопад, часто может придать беседе новый ценный смысл – говорил мудрый попугай
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мычащая мудрость
— мычание всегда субъективно, объективность – свойство слова – говорила мудрая корова
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Субъективность слова
— главная ценность слов – в их субъективности, только мычание объективно – философствовал философ, сидя на корове
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Попугайствование
— если не знаешь, что сказать, скажи попка дурак – философствовал попугай
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Высшая степень мудрости
— а огого или агага? – спросили у мудреца
— угугу – ответил мудрец
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Когда мудрецы остаются не у дел
— а флюнтифлюкция флюнтифлюшек флюнтифлюктивна? – спросили у мудреца
— а я это не выговариваю – ответил мудрец
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Вложенность смысла
— слово – это такая матрешка смыслов, в которой вложенные значения часто совсем не похожи на верхний слой
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Юморные лошади
— лошадям всегда почему-то смешно – удивлялся мудрый осел
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Выводы на чистую воду
— лаять вежливо, а вот мяуканье – это подхалимство – говорил мудрый собак
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Острология
— обычно острологические прогнозы слишком острые и слишком логические
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Львиная власть
— власть власти рознь – говорил мудрый лев
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Современные рецепты
— лучше съесть наружности одного бублика, чем внутренности ста бубликов – говорил мудрый повар
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Смайломерие
— круглость формальна, лицо формой не сгладить – говорил мудрый смайлик
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Напоминание
— когда-то распятье служило напоминанием о том, что всяк непокорный распят будет
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Бесполезная стихия
— долг водой не погасишь – философствовал банкир
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Отстиранный дух
— после стирки деньги не пахнут – философствовал банкир
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Закон зеркал
— зеркал без кривизны не бывает
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

И вот поэтому мы считаем Леонардо гением
— у Моны Лизы была волосатая спина, если посмотреть ей в глаза, можно об этом догадаться
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Непонятки
— привет! как дела? — спросил хрюшка
Корова что-то промычала.
— как дела, я спрашиваю — удивился хрюшка
Корова опять что-то промычала.
— ну и мычи, если не хочешь разговаривать — возмутился хрюшка и ушел
— расхрюкался тут, понимаешь — засмеялась над хрюшкой корова
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Многоликость шедевра
— если смыть с Моны Лизы косметику, мы увидим Майкла Джексона
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Сомнабализм
На камбале, акулбале, шпротбале, сомбале и китбале земля вертится.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Слухофрения
— вначале были слухи, и были они сплетены — философствовал слововед
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Пустота слова (пустослов)
— пустота – главное свойство слова, слово можно понять – только вглядевшись в его пустоту – философствовал слововед
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Думскупство
— всех посещают мысли, но не все оказывают им должный прием
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Омут смысла
Чем глубже мысль, тем глубже омут, в который она может затянуть.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Глубомыслие
— глубоко осмыслить — значит попасть в омуть смысла
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Иллюзия смысла
— вышивая словами по бумаге, писатель запутывает нить смыслов, связанность слов – это только иллюзия
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мауглиризмы
— из людей в обезьяны выбиться очень сложно, особенно если у тебя спина без волос – учил людей маугли
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мауглифизмы
— искривление души можно выправить правильным искривлением рожи, у нас все счастливы, потому что все кривляются как надо – учил людей маугли
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Недословность слова
— слову не свойственна дословность, слово не похоже само на себя – философствовал слововед
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мудрая блондинка
— громкость голоса – важный аргумент в любом споре – говорила мудрая блондинка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

А надо бы поширокотужиться
— рузкая идея – это идея стать на столько узкими, чтобы вылезти из экранов телевизоров, в которых мы застряли
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

А телевизор-то сломан
— мы сорок лет смотрели сломанный телевизор, а потом, на конец, заметили, что телевизор сломался
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Рыбалковед
— еда вкусна, пока не дернут удочку – философствовал окунь
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Парадокс окуня
— сложно зацепиться за крючок, на котором нет еды – философствовал окунь
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Фальстартиада
— каждая новая идея – это фальстарт на пути к идеалу
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Чистота чувств
— любовь не бывает без искр, поэтому всегда приходится принимать душ – философствовал буратино
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Окороговорка
Окорок съел отрока,
Отрочество сменилось окорочеством.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Лежачий не бьется
— если не веришь в мухопролетаемость окон, сразу ложись на спину – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Мухопролетаемые окна
— мухонепролетаемых окон не бывает – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Философская муха
— влететь в окно или вылететь из окна – это просто быт, наша сверхзадача – понять стекло – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Широко закрытые глаза
— если шире открыть глаза, паутина от этого виднее не станет – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Собачья мудрость
— когда люди вырубят все леса, все волки станут собаками – говорил мудрый собак
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Потомучто
В Мясопотамии жили мясо. А в Рыбопотамии жили рыбы. В Мясопотамии не ели мясо, а в Рыбопотамии не ели рыбу. Зато в Мясопотамии ели рыбу, а в Рыбопотамии ели мясо. Поэтому Мясопотамия питалась Рыбопотамией, а Рыбопотамия питалась Мясопотамией.
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod.ru

Фрагмент лекции 50-го века
— древние люди поклонялись микки-маусу и пили волшебную кока-колу – читал лекцию профессор в 50-м веке
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Коротко но ясно
— ситечко водой не переполнить – поняла Эллочка Людоедочка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Мухиниада
— лучше летать по холодной улице, чем попасть в теплый суп – говорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Необходимый минимум
— всего одна муха способна испортить целую тарелку супа – хвалилась мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Летающая мухософия
Я очень рад, что у меня появились постоянные читатели. Спасибо за замечания и добавления, обязательно их учту. Мухософия — это муховоззрение, способ и результат духовного освоения окон, формулирования своего отношения к застеколью и к стеклу. Как обсолютной окнопроницаемости, так и абсолютной окнонепроницаемости не существует, истина всегда где-то посередине, но мера проницаемости окон относительна, что я и стараюсь показать в цикле миниатюр. Подлетов к окну всегда много и все они как-то осмысливаются, иногда рационально, иногда иррационально, а иногда и прагматически. Мухософии, несомненно, предшествовала предмухософия, когда окон еще не было. И мухи тогда были другие, и мыслили они по-другому. Но, я бы не сказал, что именно окна сформировали облик современных мух. И я стараюсь это показать в своих сочинениях. Каждый новый подлет мухи к окну, это, несомненно, и новый уровень понимания мухой окон. Если только крылышками махать — далеко не улетишь. Для пролетания в окна, несомненно, мухам нужна мухософия.
(с) Юрий Тубольцев

Мудрый медведь
— даже медовый месяц не возможен без укусов – говорил мудрый медведь
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Интернализм
— как бы жизнь тебя не отнесла, то, как ты отнесся к жизни – это твой выбор
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Мухи и котлеты неразлучны!
— я сажусь на котлету снова и снова, потому что абсолютно бесполезно меня с котлеты сгонять – объясняла мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Котлетоговорка
— потукотлетное посюкотлетье котлетологично выкотлетивается близкотлетно – скороговорила мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Комариная бессмыслица
— странно, что комары бьются об стену, когда около есть стекло – удивлялась мудрая муха
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Линия жизни
— линию жизни всегда можно подрисовать, но вот стереть ее, увы, не получается
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Свинство
— свиньи бывают только морскими, все остальные свиньи – свиньи! – говорила морская свинка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Точкозризм
— все время смотреть в одну точку не реально, так как точки зрения множественны
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Колебательная сила
— всегда правильная позиция только у маятника, так как нельзя быть объективным, не колеблясь
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Середина
— только нужда бывает или большой, или маленькой, во всем остальном есть середина
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Мудрый плотник
— есть два пути заострить гвоздь – или заточить, или замариновать – говорил мудрый плотник Иешуа
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Закон зеркала
— оставаясь собой, становишься как окружающие, становясь как окружающие, остаешься собой – говорило зеркало, глядящееся в другое зеркало
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Качественное пугало
— если меня одеть от кутюр, тогда вороны действительно испугаются – говорило мудрое пугало
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Косоправдие
— правда косоглаза, прямой взгляд – это упрощенство – говорил мудрый окулист
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Прямоглядие
— правда косоглаза, прямоглядие – это болезнь – говорил мудрый окулист
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Лугософия
— а как мне пастись? – спросила овца
— не пастись тебе надо, а спастись – ответил пастух
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Жучья мудрость
— мир теплит доброта – говорил жук на навозной куче
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Мудрая селедка
— если соли слишком много, значит тебя засаливают – говорила мудрая селедка
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Квадраблаболка
— квадраворот квадрабков квадратен квадрату квадрабка квадрабоко
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

Непутешизм
— если путь овцы не совпадает с путем стада, это еще не значит, что овца непутевая
(с) Юрий Тубольцев, http://u-too.narod

2009 год

7 сентября 2009 года  21:37:34
Юрий Тубольцев | u-too@yandex.ru |

Вадим Рубинчик

Бюст на родине героя...
быль

Когда-то лет двадцать назад, когда я ещё жил в Белоруссии довелось мне работать в одном кооперативе. Делали мы могильные камни, бетонные столбики для могильных оград, и сами оградки... Там я и познакомился с Василём. Это был мужчина среднего роста, плотного телосложения, лет сорока. Всегда в хорошем расположении духа, и рад каждому кто готов его слушать. Василь выбивал надписи и портреты на надгробиях. Работал он быстро, уверенно, и без помарок. Я сразу разглядел –мастер не рядовой и как вскоре оказалось—не ошибся. Василь был заслуженным художником Украины. Правда, лишённый этого высокого звания через решение суда по всей строгости Советских законов...
А было так... Веришь, не веришь, а врать не мешай!
В жизни каждого человека рано или поздно наступает момент, когда он начинает хотеть сильно и, главное, быстро разбогатеть. На первом этапе возникают и кружатся туманным облаком неоформленные идеи. На втором-- они кристализуются и конкретизируются. А потом либо рассасываются из-за лени или нерешительности, либо начинают претворяться в жизнь. Василь был человек энергичный и крайне решительный. Он относился к той части человечества, которая упорно двигает прогресс, пускай и не совсем в правильном направлении. Его творческий ум искал и находил обходные пути, оригинальные решения только бы не жить на одну зарплату и заработать назначенную им самим сумму за рекордно короткий срок. Ну слава богу –руки есть, талант, опять же голова... Идея пришла неожиданно. Это было как настоящее озарение. Подобно Ахримеду он бегал по квартире и кричал «Эврика!» слегка пугая, казалось бы, уже ко всему привыкшую жену. План был прост, как носки за двадцать копеек. Если кто помнит, конечно, эти носки и эти цены. Он решил сыграть на таком простом, но всепоглощающем чувстве, как тщестлавие. Приезжает, значит, Василь в нормальный колхоз, не какой-нибудь – «Сорок лет без урожая»-- и говорит председателю: «Я, ни много ни мало, заслуженный художник. Не хочет ли хозяин иметь свой личный бюст под окном. Родина, мол, должна знать имена своих героев». «Во что это знание встанет нашей Родине?» –интересуется председатель. «Не дороже денег... » А главное, что всё легально. Сумма, однако, не малая. Плюс колхоз должен выделить каменщика который сложит постамент для бюста, два подсобника, а также еду и ночлег. Командировочные и больничный лист можно не оплачивать. Материалы заказчика, разумеется. «Деньги утром, стулья вечером». Другими словами— полная предоплата. Все расходы списывались по резиновой статье «благоустройство колхоза» -- в неё как правило влазили вещи и посерьёзнее, такие как строительство нового дома председателя и баня для приёма дорогих гостей. Так что эти небольшие художественные излишества казались невинной детской забавой в фанты... Технология изготовления бюста проста до безобразия. Ресницы и брови героя местного значения смазываются каким-то маслом, или вазелином. Ложится гипс, очень быстро застывает – маска-форма готова. А дальше –отливка, то есть дело техники. Василь работал на совесть. Следил, чтобы постамент был выведен строго вертикально, аккуратно покрашен. Опять же слепок обеспечивал фотографическую точность. Профессионал, одним словом. Клиенты были довольны, а так же многочисленные каменщики, подсобники и хозяева тех домов, где художник ночевал. Ибо Василь был человеком весёлым и главное не жадным... Отмечали всё!— привоз стройматериалов, закладку фундамента, начало постройки постамента, установка бюста и соответственно сдачу объекта. Сюда добавлялись все дни рождения и календарные праздники. Люди его любили и уважительно величали --барин... На рекламу тратиться не приходилось. Если в начале руководители ещё сомневались: «Нужен этот бюст -- не нужен?»-- то через месяца три-четыре вопрос отпал сам собой. Ибо! Как может спокойно спать председатель без бюста, когда у соседа он уже есть и это неприятно ранит больное самолюбие, можно сказать расшатывает и без того расшатанную нервную систему. А так как никто не враг своему здоровью, то дело росло и ширилось. Даже колхозы, которые уже много лет существовали исключительно на дотации государства, изыскали скрытые резервы и стали в очередь. Да-да, в очередь. Потому что председателей много, а Василь один. Но, как говорит старинная восточная мудрость: «Ничто не вечно под луной». Русский опыт сообщает о том же только более прозаично: «Сколько верёвочке не виться, а конец отыщется... » Намного точнее отражает суть вопроса, не так ли?
И вот в один прекрасный день в колхоз, где уже побывал с гастролями всеобщий любимец, и очень заслуженный художник Украины приехала какая-то пустяковая комиссия. Эти делегаты и проверять ничего не собирались, только переночевать. Так просто заехали, типа— «Ударить автопробегом по бездорожью, разгильдяйству»-- и снова в путь. И надо же так случиться-- один из гостей обратил внимание на разительное сходство председателя и бюста, стоящего под окном. Он спросил, разумеется: «Это ваш родственник? «Зачем родственник?—обиделся председатель. Это мой, родной бюст... » Любопытный гость подошёл поближе и прочитал надпись. Таки да, председатель не врал и даже не шутил. «Что это ты тут культ личности разводишь?»— по- отечески пожурил его глава злополучной комиссии, но замять дело побоялся, так как комиссия была большая, и кто-нибудь всё равно застучал бы. Короче скандал получился не слабый, однако до суда не дошло. Потому как все председатели были люди серьёзные, а главное партийные. Они получили взыскания по адмнистративной и заодно по партийной линии, возможно даже с занесением в личное дело. И дело уже почти замяли, когда где-то в верхах опомнились, что вопрос всё-таки не шуточный—как бы потом чего не вышло-- и следовательно осудить кого-то всё-таки надо. Дабы другим неповадно было! Так как осталась единственная кандидатура Василя, то и решение было единогласным. «Да здравствует Советский Суд! Самый гуманный суд в мире!» Подробности приговора мне не известны. Знаю только что звания заслуженного художника Василя лишили, а вот сидеть ему кажется, не довелось — то ли откупился, то ли что... история застенчиво умалчивает об этом...
После этого он больше не хочет делать бюсты. Говорит –примета плохая. Но один раз, как говорят, на Украине --«бис попутав».
Сидел как-то Василь со своим другом--полковником в отставке у себя дома в мастерской. Они тихо пили коньяк с солёными огурцами и говорили за жизнь. Боевой полковник услышав, вышеизложенный рассказ, вдруг неожиданно почувствовал, что всю жизнь, можно сказать с самого детства хотел иметь бюст. Пусть не большой, но свой. Не Ленина, не Пушкина, а свой личный бюст. Василь вяло упирался, так как денег с друга брать не хотел. А работать без денег –этот вариант он даже не рассматривал. В конце концов, полковник клятвенно пообещал продать ему свою старую «волгу». В то время в нашем социалистическом рае подержаные машины стоили дороже новых. Магазинов продающих машины частному населению не было как таковых. Но эта тема печальная и заслуживает отдельного рассказа…
И вот Василь положил ему гипс на лицо, чтобы сделать маску. Подождал маленько, пока схватится и начал тянуть. То ли потому что выпил перед этим, то ли просто давно бюсты не делал, да только забыл он помазать полковнику брови и ресницы вазелином. И теперь, при малейшей попытке снять маску, тот шёл за ней и мычал, как раненый бизон. К тому же когда гипс застывает, то нагревается и это тоже немного пугает и создаёт психологически дискомфорт. А снимать надо быстро – хоть там дырочка и есть – но задохнуться пациент всё-таки может. Василь быстро понял, что произошло и ждать, что вопрос решится сам собой, не имеет смысла, налил стакан коньяка и резким движением сорвал маску. Полковник издал такой рёв, что ему позавидовал бы Кинг Конг. Художник опытной рукой выплеснул ему коньяк в рот. Красное, окрававленное лицо полковника было яростно и носило ярко выраженный агрессивный характер. Василь тут же налил второй стакан. Полковник выпил до половины, перевёл дыхание и сказал: «Хер тебе, а не «Волгу»!». Однако вскоре, как и следовало ожидать, они помирились. Василь бережно снял ресницы и волосы бровей с гипсовой маски, сохранил и позже тщательно приклеил их к бюсту. В общем, полковник остался очень доволен...
Впоследствии Василь перешёл на надгробия, но неугомонный весёлый характер прорывался и здесь, казалось бы, не совсем подходящем месте. Скажем, умер военный человек—капитан по званию. Василь выбивал ему полковничьи звёзды на погонах. Когда родственики указывали на резкое несоответсвие действительности, он обижался и говорил: «Что вам жалко, что ли? Я же с вас денег не беру... а ему— тут выразительно смотрел на небо—будет приятно.» Родственники жали плечами и соглашались. Женщины и девушки выглядели на могильных камнях гораздо симпатичней, чем на фотографиях-образцах, и, я не боюсь этого слова, гораздо сексуальнее. Грудь повыше и побольше, декольте поглубже, платье покороче. Но тут, правда частенько бывало, что его просили перебить юбку подлиннее и грудь всё-таки прикрыть. Василь вздыхал, но не спорил... исправление занимало у него ещё полчаса. Однако, ничего поделать он с собой не мог и в следующий раз история повторялась. Василь был настоящий художник и не мог отказатья от собственного видения натуры и наступить на горло любимой песне... ибо жил и творил по правилу: «Poetic mentiri licet»*...

*Poetic mentiri licet--поэтам вымысел дозволен (лат.)—в данном случае художникам.

30.07.2009

20 сентября 2009 года  12:08:16
Вадим Рубинчик | v.rubinchik@gmail.com | K.Bialik | Israel

Усов Сергей

Микромир
Зарисовки

С. Усов

Микромир

Скучно мне оберегать
От себя людей,
Скучно кликать благодать
На чужих друзей.
А. Ахматова

…Но другим никогда, никогда я не буду,
Если что-то не так,— вы простите меня.
М. Круг

От автора

Я никогда не умел дружить с закладками; вечно они куда-то девались, терялись, а если и не терялись, то выпадали, оказывались на другой странице. Наверно поэтому, мне всегда хотелось иметь под подушкой книгу, которую можно было бы читать с любого места. Очень удобно. В конце концов, нашлась такая книга – «Путешествие дилетантов» Булата Шавловича Окуджавы. Но читаемой с любого места, она стала после нескольких прочтений. А мне хотелось, чтобы сразу! с новья! Поэтические сборники ни в счёт – их читают в другом режиме, в другой модальности. В конце концов, мне пришла в голову мысль: написать самому такую книгу, что я и начал делать этими строками. В голове сразу (но не вдруг!) вырисовался практически бесконечный массив маленьких рассказов-зарисовок, абсолютно не упорядоченных. Ни фабулы! ни общего замысла! ни логических сцепок! Всё это надёжно связано каким-то другим измерением. Я даже догадываюсь каким: о чём бы, или о ком бы человек ни говорил,— по большому счёту, он говорит о себе самом.

Рефлекс

Как-то в разгар лета приехала к нам в гости моя троюродная сестра. Выпили. Захмелели. Надумали сходить к местному экстрасенсу (употребляю это нейтральное модное словцо, не желая показывать, во всяком случае сейчас, своё отношение к этой братии). Пришли. Пьянка продолжалась на территории экстрасенса. В какой то момент сестра с твёрдостью и тоном зятя Ноздрёва заявляет:
— Всё. Я больше пить сегодня не буду. И даже не наливайте.
Отвлекаю её внимание узорами на обоях, наливая в это время весьма пузатую рюмку до краёв. Наконец она замечает это:
— Серёжа, ну я ведь просила больше не наливать! …Да ещё с верхом.
И подтверждая свои слова, показывает всем полную рюмку. Дальнейшее можно смело вносить во все учебники по рефлексам человека. Сделав круг почёта, рюмка опрокинула своё содержимое в привычно развёрстый рот. Мокрые губы расползлись в виноватой улыбке, удивлённые глаза укоряющее смотрели на сжимающую пустую рюмку руку; и рука, не понимая в чём её упрекают, смущаясь от неожиданного внимания, первый раз не потянулась за закуской.

Сцена на остановке

Дракон бушевал. Многочисленные языки его ядовитого смрадного дыхания с яростью бросались на зазевавшихся прохожих, оставляя на них пыльные ожоги. Временами казалось, что чудище сникало, но дворник двумя-тремя смачными, широкими взмахами метлы возрождал в нём былую мощь. И вот монстр коснулся своими самыми длинными протуберанцами одной, ещё далеко не старой, тётки. Тётка завозмущалась. Виктор Михайлович Полесов поаплодировал бы её гневной филиппике в адрес всех дворников. Свой визг тётка сопровождала завидной физической активностью: её пританцовываний, выпадов руками, ногами, вертлявых движений туловищем, головой хватило бы на десяток-другой добросовестных зарядок. Между тем сотворённое из пыли чудище, почувствовав, наконец, настоящую добычу, обрушило на тётку всю мощь своего зловонного дыхания. Крики неслись уже из утробы зверя, в желудке которого перетиралась тётка. Дракон подкрепился и побежал вперёд, подгоняемый дворником. Напоследок страшилище оглянулось и выплюнуло из своих рваных недр переваренную тётку. Теперь она, как и положено всем экскрементам, молчала.
А ведь тётке надо было сделать всего три шага в сторону, чтобы оказаться с наветренной стороны от дворника, выгуливающего свого любимца!

Из огня да в полымя

Когда-то, в молодости, он исповедовал принцип: прочь мелочные счёты! помоги человеку всем, чем можешь! – завтра он поможет тебе, всем чем может!
Нынче он придерживается другой концепции: тебе улыбнулись на пять копеек,— ты пожми руку на пять копеек; ни больше, но и ни меньше; ровно на пять копеек.

Что наша жизнь? Театр!

Баба Галя (мне двоюродная тётка) свозила внука в Сочи. Ещё до поездки мы неоднократно обыгрывали эту тему, называя Сочи Калымой. Такая замена слов открывала широкий простор для юмора. Надо заметить, что чрезвычайно обидчивая баба Галя не была знакома с этими юмористическими упражнениями. Рассчитав время их возращения домой, звоню бабе Гале и интересуюсь, как они отдохнули на Калыме. Причём ''Калыма'' вместо ''Сочи'' проскочила как-то машинально, в автоматическом режиме. Через два часа мне звонит разъярённая Елена (дочка бабы Гали), и набрасывается на меня с обвинениями. Оказывается в ''благородном'' семействе произошёл грандиозный скандал. Взбешённая баба Галя встретила свою дочь пронзительными упрёками: ''Я… я для вас всё… а вы… а вы говорите ''Калыма''?! ''
Что тут сказать?! Человек по природе не добродетельный играет роль добродетеля и благодетеля. Добродетеля и благодетеля своей единственной дочери, своего единственного внука. Весь смысл жизни она видит только в этой игре, и поэтому обставила сцену дорогими декорациями, не пожалела денег на убранство зрительного зала, не забыла и о буфете. Но игра! Сама игра не стоит и выеденного яйца! Не свист и улюлюканье в зале, не куча гнилых помидор и тухлых яиц, брошенных на сцену, а всего лишь насмешливая улыбка зрителя сидящего в последнем ряду вызвала столь яростную вспышку негодования. Вот она бездарность, возомнившая себя талантом, в действии.

Адвокат

А в лес я люблю ходить в одиночку. Жена, напротив,— всегда старается устроить из этого массовое мероприятие. Как-то, желая сразу отсечь попутчиков, заявляю:
— Схожу-ка я за грибами. Хочется побыть один на один с природой… с Богом, наконец!
Жена внимательно выслушала, и заботливо, проникновенно, не оставляя никаких сомнений в том, что она поняла и приняла близко к сердцу мои душевные порывы, подхватила мысль:
— Хорошая идея! Я …с тобой!
Возражать было невозможно; жена подавляла меня своей абсолютной уверенностью, что без неё мне не удастся найти общий язык ни с природой, ни с Богом.

Тост, родившийся во время полива огорода

Почвы у нас песчаные; при сильной жаре – хоть заполивайся. Земля за день так отвыкает от воды, что ни в какую не желает принимать её: с бордюров грядок, с окученных мест вода сбегает ртутью, оставляя абсолютно сухой песок.
Для тех, кто не в курсе, объясняю: притяжение между молекулами песка, молекулами воды больше, чем притяжение между молекулами песка и молекулами воды. А когда песок влажный, то уже имеющаяся в нём вода легко притягивает новую.
Так же и душа человеческая: если в ней чего-то отродясь не бывало, то она не хочет замечать этого, сколько не навязывай. Будь то доброта, классическая музыка, тяга к путешествиям… — всё едино!
Вот потому-то, учитель – не тот, кто научил (сами научатся! – найдут способ!), учитель – тот, кто привил интерес.
А великий учитель – тот, кто привил любовь.
Так выпьем за великих учителей, чтобы не иссохли наши души, не уставали напитываться любовью, чтобы нам всегда было чем поделиться с жаждущим!

Письмо незнакомке.

Недавно я стал невольным свидетелем разговора двух молодых женщин. Одна из них делилась опытом с другой. Суть этого опыта была такова: чтобы заставить своего мужа больше ценить и любить её, она периодически провоцировала его на скандалы ревности.

Сударыня, я бы не назвал Вас смелой женщиной. Нет. Смелость подразумевает сознание опасности, то есть то,— что в Вас начисто отсутствует.
Вы извлекли из арсенала крайних средств нечто, и приняли это нечто за лекарство, не подозревая, что в том арсенале нет ничего однозначного и безопасного. Скажем, если Вы решили вбить гвоздь, то наименее опасными и наиболее пригодными для этого предметами, из тех, что Вам удастся там найти, будут граната с выдернутой чекой и колбочка с нитроглицерином. Такие штуки рискуют применять лишь тогда, когда уверенны на 1000 %, что никакого другого средства уже нет, а важность цели безмерно велика. Но в Вашем случае обращаться за помощью в этот арсенал всегда будет неразумно.
Милая незнакомка, Вы спросите: почему?
Да потому, что даже если Вы добьётесь своей цели, и Ваш муж будет любить Вас безмерно, оберегать беспрестанно, всё равно на скалистой вершине его памяти
укрывшись – если б от стыда! –
за поцелуев частоколом,
стоять Вы будете всегда
с бесстыдно задранным подолом.

Депутатам государственной думы посвящается

Тёща, мыслящая исключительно ассоциациями, увидев проезжавшую грузовую "Газель", на тенте которой было крупно написано: ПАРЛАМЕНТ, охотливо заворчала:
— Опять бандиты поехали.
Я попытался осторожно выяснить:
— Почему ж именно бандиты?
Но тёща не смогла вернуться к истоку мысли. Бандиты и всё тут!

Горькая обида

Драка в песочнице началась на ровном месте. Мне повезло увидеть: на лицах мальчуганов не было сомнений, принимать или не принимать бой. Принимать! Всей душой! Не тратя зря время, два боевика-детсадовца ринулись друг на друга, взбалтывая знойный воздух быстрыми движениями рук, которые следовало понимать как удары кулаками. Вскоре преимущество одного стало очевидно, и второй, не выдержав прессинга, кинулся бежать, явив недюжинные способности в этом деле. Как ни старался догоняющий – бесполезно. В отчаянии он поднял на бегу довольно-таки длинную палку, видимо чтобы легче было дотянуться. Но палка, удлинив руку, отяготила ноги. Разрыв стремительно увеличивался…
Потеряв всякую надежду догнать ускользающего соперника, запыхавшийся мальчонка, проявивший себя в драке отменным бойцом, сел на траву и …заплакал.

''Здрасьте''

''Самоанализ – это хорошо,
главное, чтобы он не перерос в самокопание.''
Последняя мысль самокопателя.

''Исконно деревенского жителя в городе среди прочих примет выделяет ещё и такая: если смотреть ему прямо в глаза – он обязательно поздоровается'' – такая мысль занимала меня ранним деревенским утром.
Я куда-то спешил.
Навстречу шла старушка, которая очевидно, то же куда-то спешила.
Мы спеша смотрели друг другу в глаза.
С большим увлечением копаясь в себе, я извлёк: ''Наверно, мы немножко выглядим идиотами, с точки зрения городского жителя?''
И вдруг:
— Здрасьте!
Гром, молния, удар сверх землетрясения, девятый вал, ничто не могло поразить (читай: ''убить'') меня больше, чем это ''Здрасьте''.
Я метался как смертельно раненый зверь.
Я и старушка – плечом к плечу. Здороваться поздно. Что делать?
Мозг от перенапряжения готов расплавиться.
Может, забежать вперёд старушки? Да нет: пожалуй, это будет чересчур нелепо. (Ах, если бы просто смешно!)
Старушка уже удалялась.
Я выдавил вслед ей жалкое: ''Здрасьте''. Прошёл немного, остановился. Оглянулся. Старушки – убийцы уже не было видно.

Собака -? человека.

Знакомство наше было скандальным. Она, вместе со своей свитой, неожиданно накинулась на меня из-за угла. Накинулась, именно она – свита лишь ассистировала. Я стал отмахиваться новой, только что купленной, курткой. Она ловко выхватила у меня из рук это жалкое оружие. Тогда я начал откидываться камнями. Это помогло немного сдержать натиск. Подобрав запыленную, изорванную куртку, я покинул поле боя под аккомпанемент торжествующих собачьих воплей.
С тех пор, при каждой нашей встрече, она с превеликим удовольствием облаивала меня. Я никак не мог решить, чего в ней в такие моменты было больше: восторга или злости? Скорее всего, восторг уравновешивал злость. Удовлетворённая таким равновесием, она даже не делала попыток начинать реальные боевые действия. Ей вполне хватало чувства морального превосходства.
Но однажды я увидел её совершенно другой. Она не атаковала меня, как всегда, а тихо шла, не предупреждая о своём приближении ни лаем, ни рычанием. Я даже не сразу сообразил, что это она. В тот момент её можно было описать одним словом: задумчивость. Она смотрела на меня, как смотрит художник на натуру. Расстояние между нами сокращалось. Я стал нервничать: уж не трюк ли это? Поди, угадай, что у неё на уме. Идёт с видом философа, а потом хвать!.. В какой-то момент мне показалось, что она угадала мои сомнения, и в её глазах отразилось недоумение: разве у тебя есть основания не верить в мою искренность? Я не знал, во что верить: в её искренность или в её хитрость? Стратегическая инициатива была в её руках, вернее в зубах. А может, всё-таки, в глазах?! В любом случае она выигрывала. Проиграть в этой партии мог только я. Думать в этой драматической ситуации было некогда: до четвероногого философа или пройдохи оставалось не более пяти шагов. А может на ничью, а?.. Но она была полна решимости довести партию до конца. Вот только до какого? Неожиданно вспомнилось: осторожность лучшая сторона доблести. Что это было? Соломинка утопающему? Щит защищающемуся? Утешение проигравшему? Фиговый лист, для прикрытия позора дезертира? Не знаю, и по сей день. А тогда… тогда нервы не выдержали и я наклонился, делая вид, что беру камень. Так, на всякий случай. Хотя случай был далеко не всякий.

Два-На-Два

Раньше Два-На-Два был просто Серёгой; этаким рубахой-парнем; простым, надёжным, доступным, своим; Портосом, не чуждым интеллекта и тонкого юмора. Но жизнь окунула его в два страшных варева: работу в милиции и торгашество. Эти чудища и по отдельности-то расправляются с человеком без жалости и без эстетства, по принципу мясорубки; так душу переламывают и перемалывают, что уж не о какой реанимации и говорить не приходится, а в две пасти они способны кого угодно сожрать в мгновение ока. Находясь в состоянии клинической смерти, жертва не испытывает никакой боли. Напротив!.. наслаждается эйфорией предсмертного экстаза, и даже хруст и стоны собственной души кажутся ей бравурным маршем, симфонией оптимизма.
Ну вот что, собственно, я хотел заметить. Мы даже не подозреваем, в каком широком спектре воспринимаем людей. Когда Два-На-Два был ещё просто Серёгой, ну тем самым рубахой-парнем, его физические размеры не бросались в глаза — были спрятаны за широкой душой; нынче же невольно удивляешься: «зачем такое большое тело для такого маленького, тщедушного, покрытого бесчисленными язвами, остатка некогда могучей души, всё меньше и меньше подающей признаки жизни?». По сути, большое тело уже приступило к исполнению обязанностей гроба. Ну что ж, по крайней мере, гроб просторный: два на два.
P.S.: Всё познаётся в сравнении. Наверняка, я преувеличиваю степень малости души Два-На-Два, но на другой чаше весов лежит любимая душа Серёги.

Приложение к рассказу Два-На-Два

Отмечали мой день рождения. Речь зашла об аудиокнигах. Я похвастал, что у меня есть «Азазель» Акунина, где авторский текст дан в шикарном исполнении Александра Филиппенко, и, дабы не быть голословным, предложил послушать первый или последний абзац, предупредив, что времени на это уйдёт самую малость, не более трёх минут,— меньше чем на выкуривание одной сигареты. Не ожидая, что столь невинная затея вызовет у Два-На-Два взрыв негодования, я включил последний абзац.
«По Тверскому бульвару быстрыми, неверными шагами, не видя никого
вокруг, шел щегольски одетый, но ужасно неряшливый молодой человек: мятый
дорогой фрак, грязный белый галстук, в лацкане пыльная белая гвоздика.» — читал несравненный Филиппенко.
Показалось, что уши Два-На-Два не в силах были вынести филигранной работы мастера,— он закрыл их руками и пулей вылетел на улицу. Там он минут десять прочищал слуховые проходы своим громким криком:
— К нему на день рождения приехали, а он всякую фигню включает… ненормальный!.. ему лечится надо… на фиг мне такие друзья!..
Я растерялся, но не надолго; пока Филиппенко ласкал слух оставшихся:
«Гуляющие сторонились и провожали странного субъекта любопытными взглядами. И
дело было не в мертвенной бледности щеголя — мало ли вокруг чахоточных, и даже не в том, что он несомненно был мертвецки пьян (его и пошатывало из стороны в сторону) — эка невидаль. Нет, внимание встречных, и в особенности дам, привлекала интригующая особенность его физиономии: при очевидной молодости у прожигателя жизни были совершенно белые, будто примороженные инеем виски.» — мне с кристальной ясность открылось, что именно произошло.
…Когда Два-На-Два был Серёгой, он здорово зачитывался; любил возвращаться к прочитанному, смакуя прелесть фразы, без стеснения восторгаясь удачными метафорами, неожиданными сюжетными ходами. Но со временем милицейские погоны и торговые хлопоты вытеснили из его жизни прежние книги, полные благородства, ума, вкуса. Он уже давно забыл трепет души, вызванный чтением, а тут я неосторожно ему напомнил… Инстиктивно Два-На-Два отскочил от Филиппенко, как чёрт от ладана. Оголять душу? – так ведь больно будет! С оголённой душой ни в милиции, ни в торговле не наработаешь. С другой стороны: душа в панцире,— что тело в гробу… Куда ни кинь,— всюду клин.
Ни за что наброситься на человека для милиционера-торгаша (адская смесь!) видимо вполне естественно. Бог с ним. Другое интересно: если друг сломал ногу, заболел гриппом, иль по какой другой причине нуждается в лечении,— он уже не друг? То есть: по Два-На-Два выходит, что надобность в лечении является достаточным основанием для отказа от дружбы. Гм… Два-На-Два предложил мне лечиться от ненормальности. Вот уж упаси Бог! Из превеликого множества, написанного на эту тему, мне больше всего нравится рассказ Рэя Брэдбери «Луг». Кстати! у меня есть запись радиопостановки по этому рассказу. Я чуть не предложил её Два-На-Два, но память подсунула шестой стих седьмой главы Евангелия от Матфея и я отказался от этой мысли.
Ссылка на указанный стих требует основательной аргументации, поэтому предлагаю Вам:

Приложение к приложению к рассказу Два-На-Два.

Был срам. Будучи пьяным, Два-На-Два бахвалился, как он избивал резиновой дубинкой беззащитного человека, запертого в милицейскую кутузку. Имелось, понимаешь, подозрение, что сей человек совершил страшное преступление: «поморосил» на стенку магазина, принадлежащего Два-На-Два.
Человек подал жалобу в прокуратуру.
С какой гордостью Два-На-Два рассказывал, как свидетели (кои были: продавцы его частной лавочки, друзья-товарищи, коллеги) дают «нужные» показания, как в протоколах история переписана заново, теперь уже «правильно» и «справедливо»!..
Я подумал тогда, что возводя свою жизнь в абсолютную ценность, мы не ставим её ни в грош. Этот человек живёт недалеко от Два-На-Два, встречается с ним, мысленно плюётся, проклинает, убивает… Но что толку с его виртуального восстановления справедливости! А вот было бы известно заранее (как тут не вспомнить о законах кровной мести!), что выйдет человек и оплатит обидчику за подлость, погибнет сам, но избавит мир от негодяя в погонах – глядишь, и не превратился бы Серёга в Два-На-Два…
Со стороны легко судить. А вот прервать бахвальство вандала, назвать по горячим следам подлость подлостью я почему-то не смог. Увы… Можно, конечно, попробовать оправдаться, мол, ошеломлён был, подавлен. Но зачем? Безропотно выслушав гадости, я стал как бы причастен к ним, согласился нести в своём сердце какое-то их количество. Для этого и рассказывалось! Есть истории в которых не бывает чистых – как в выгребной яме. Туда просто не надо залезать.

Точно, как в аптеке

Родька чуть не опрокинул на себя кружку с горячим чаем – тёща успела в последний момент перехватить. Поскольку движение руки окончилось, а первоначальный энергетический посыл был очень мощным, не сгоревшая энергия устремилась наружу в языковой форме:
— Ё… сейчас бы … напился! Что за … ребёнок!! Ни … не понимает!!! ………!!!!!!
Выдав залп, тёща секунд на десять замерла в позе Фемиды и, убедившись что недодала, выровняла весы правосудия последней гирькой:
— #####!

Творчество и самооценка

Не знаю, замечал ли кто раньше, что у Пушкина есть место, где он громко заявляет себя мастером. В «Пире во время Чумы» есть место:
Священник:
Безбожный пир, безбожные безумцы!
Вы пиршеством и песнями разврата
Ругаетесь над мрачной тишиной,
Повсюду смертию распространенной!
Средь ужаса плачевных похорон,
Средь бледных лиц молюсь я на кладбище,
А ваши ненавистные восторги
Смущают тишину гробов – и землю
Над мертвыми телами потрясают!
Когда бы стариков и жен моленья
Не освятили общей, смертной ямы,—
Подумать мог бы я, что нынче бесы
Погибший дух безбожника терзают
И в тьму кромешную тащат со смехом.
Несколько голосов:
Он мастерски об аде говорит!
Александр Сергеевич даже поскромничал. Художник, если уж он взялся за работу, должен быть уверен, что он – лучший, единственный, неповторимый! Если он так не считает, во время работы, то не стоит и браться за неё.
Мысль, по пути: Он мастерски об аде говорит! – уверен, что Булгаков родил своего мастера, будучи оплодотворённым именно этой строчкой.

Не судите…

Изнанка самой отвратительной подлости, иногда бывает образцом неумелого благородства, неискушённого стремления к идеалам добра, слепой веры невинной души возводящей то или иное достижение человеческого разума в абсолютную ценность. И наоборот: споткнувшаяся низость может невольно дать яркий пример великодушия. Примеры? Да полноте Вам!

О трудностях

Вам приходилось сетовать на жизнь? Мол, у других и условия лучше, и денег больше, и дуракам опять везёт… Вы – жертва обстоятельств. Было такое?
Да знаю, знаю: лично у Вас такого не было. Но если подобное случилось с Вашими знакомыми,— обязательно, всенепременно(!) сводите их в офис торгового дома Шкуренко. Собственно в сам офис можете не заходить,— ничего там особо примечательного нет; офис – как офис. Но обратите внимание на красное кирпичное здание, расположенное перед офисом: когда-то в его межкирпичные трещины забрался тополиный пух, и теперь там можно увидеть, как на вертикальной стене растут тополя. Чем они питаются – Бог знает. Видимо добывают себе микроэлементы из оседающей городской пыли, влагу — из воздуха. А вот желания жить — им занимать не надо! – этого у них полным полно. Конечно, на одном желании долго не протянешь – оно необходимо, но не достаточно. К середине лета тополя сбрасывают листву и, кажется, что полностью засыхают. Но приходит весна, и они вновь одеваются зеленью и вновь рвутся к небесам! Какими же далёкими, несказанно богатыми, и от того, наверняка зазнавшимися, родственниками кажутся им тополя, растущие на земле!
…Как бы то ни было, но сегодня я видел, как с «настенного» тополя слетал пух. Смешавшись с тучами прочего пуха, он полетел искать и бороться за место под солнцем. Каким-то высшим знанием, я знал: он – добьётся своего,— ведь там, на стене, сформировались его гены – гены победителя!
В цепочке поколений, тополь на стене – очищающий, оздоравливающий пост, своеобразный уход в пустыню, который можно сравнить со странствованием Моисея (и иже с ним), с уходом в пустыню Иисуса.
Но не будем отвлекаться. Вы не забыли, с чего мы начали? На всякий случай, напомню: обязательно, всенепременно(!) сводите Ваших ноющих знакомых в офис торгового дома Шкуренко. Впрочем, в сам офис можете не заходить…

Штрих к портрету любви

Любопытно, что любящий чувствует за собой право собственности по отношению к любимому; но поразительнее всего то, что этот любимый, даже при полном отсутствии взаимности, в той или иной мере, признаёт это право!

Изнанка красоты

Мне жаль красивых женщин: у них, чаще всего, очень плохие условия для развития интеллекта.
P.S.: Конечно эта мысль требует рифмовки, но красивым женщинам не до мыслей, вне зависимости от того рифмованны они или нет.

Птица

Раннее, ещё тусклое утро.
Город вот-вот готов пробудиться.
Я на работе; осматриваю вверенный мне пост. Бессонная ночь, конечно, сказывается, но утро есть утро: оно обращает и возвышает к небесам. (Привет «жаворонкам»!) И вот в этих небесах я замечаю медленно парящую, почти застывшую белую птицу. Зрелище завораживает! Её полёт преисполнен гордости, благородства, красоты умопомрачительной!!! Ах, птица, птица! всё лучшее, романтическое, даже то, что казалось уже давно и безвозвратно ушло, пробудила ты во мне! Да вся клоака разнесчастного города не стоит и одного твоего неуловимого взмаха крыльев! Как, как ты попала сюда! что делать тебе на этой свалке? Лети, лети прочь! не оскверняй своих перьев зловонным дыханием цивилизации. Умоляю!
…Птица совершенно застыла и начала медленно снижаться. Я до рези в глазах пытался разорвать взглядом утренние сумерки…
Почему, почему меня не вызвали к телефону!? почему не случилось ничего, требующего моего срочного вмешательства!? Почему великая боль разочарования должна была обрушиться непременно на мою голову!?
…Надо мной в клочьях грязного тумана проплывал изорванный целлофановый пакет.

Увы!..

У нас, у русских, пока по свински не напьёшься,— по человечески не познакомишься.

Зеркало с задержкой

Накануне Омская хоккейная команда «Авангард» проиграла кубковый матч на своём поле Казанскому «Ак Барсу». Проиграла с треском: 1:11! А ведь перед игрой болельщики пребывали в самом радужном настроении, поскольку предыдущие матчи складывались очень даже неплохо; никто не ожидал, что на своём поле получится такая бяка…
Утром недоспавший народ потянулся на работу. Я выискивал в толпе хмурые лица, чтобы встретить их задорной фразой:
— «Авангард» — чемпион! – как будто бы не зная результата вчерашней игры.
…Злобные взгляды тяжёлыми каменьями летели в меня один за другим; вчерашние болельщики не могли выносить присутствие зеркала, в котором отражались их недавние чаяния, несбывшееся радости, напрасно потраченные нервные ресурсы.
До чего пренеприятная эта штука – зеркало с задержкой по времени! К хорошему мы быстро привыкаем, и оно уж не радует нас так остро, как в первый раз; а плохое способно терзать бесконечно долго и неимоверно больно.

Минздрав предупреждает:

Для того чтобы ходить по нашим больницам, надо быть очень здоровым человеком.

Табуретка

Войдя в дом, я сразу обратил на неё внимание. Она стояла там же где и всегда, целая и невредимая. Если смотреть на жизнь в протокольном варианте, то всё было как всегда. Но нельзя было не почувствовать, какой тяжёлой грустью окутана старая табуретка! Я слышал (ей Богу, слышал!) как от неё исходит и наполняет весь дом мучительный стон. То был стон приговорённого без преступления, то был плач выжатой и отвергнутой любви. Недоумевая, я прошёл дальше и понял в чём дело: посреди зала стояли новенькие стулья и табуретки. Немного погодя, жена позвала обедать. Надо ли говорить, что вокруг стола были расставлены новые сиденья?! Я посмотрел на старую табуретку: она обречённо умолкла. В этом большом мире уже не было даже маленького лоскута любви, способного прикрыть её смертельную рану.
P.S.: И по сей день я сижу за столом на той старой, видавшей виды табуретке.

Эталон

Вечер встречи выпускников. 20 лет прошло – с ума сойти можно! Я ли это? Они ли это? Мы ли это?… Я. Они. Мы.
В одном из кратчайших промежутков (кои своим существованием были обязаны лишь правилам хорошего тона) между нетерпеливыми тостами объявляю мини-тест и обращаюсь к девушке Люде (Это не стилизация под школу, что было бы пошло,— это искренность святого самообмана, боящегося нарушить сказку детства чужеродным взрослым словцом). Итак, обращаюсь к девушке Люде, известной по школьным годам как воплощение серьёзности:
— Поговорим об эстраде: назови быстренько два-три любимых исполнителя.
— ……(не помню ответ)
— теперь о литературе: два-три любимых писателя.
— …..
— а теперь о сексе: две-три любимых позиции.
В этом месте возникает естественный смех, и все соглашаются, что на такой вопрос тяжело ответить принародно. По логике мятущегося застольного разговора, эпизод, казалось, был исчерпан. Ан нет! После примерно двадцатиминутного молчания, Людмила, расстреливая меня в упор своим убийственно серьёзным взглядом, говорит:
— А я бы всё равно тебе не сказала.
Каково! Вот она, черта неотделимая от человека! Человек-камертон, хранитель эталонной частоты. Стукни тихонечко по нему, и он зазвенит, демонстрируя природный стандарт, по которому можно безошибочно настроить определённые качества души. Такие люди – большая редкость. ''Соль земли'' (Евангелие). Без них не было бы ни одного мало-мальски настроенного человека-рояля.

Мнение, на котором не настаиваю

Чтобы там ни говорили, но такое явление, как женская поэзия, существует. Вечный, но полностью исчерпанный жанр. Страна, в которой самой высокой, недосягаемой вершиной остаётся:
Ах, далеко до неба!
Губы – близки во мгле…
— Бог, не суди! – Ты не был
Женщиной на земле!
М. Цветаева
Своеобразный карт-бланш, выданный Мариной Ивановной всему женскому полу.

Тщеславный мечтатель.

Он лежал на шаткой скамейке запущенного сквера. Мимо проплывали редкие пары влюблённых и равнодушные ко всему облака. Ему нестерпимо захотелось воспарить вместе с этими облаками. Полёт Икара над влюблёнными,— как это романтично! Как бы они глядели на него! После этого и разбиться не страшно. А если бы никого не было? Если бы один, один над всей землёй?.. Он безразлично посмотрел на облака, лениво потянулся и,— этого оказалось достаточно, чтобы скамейка рухнула, банальнейшим образом приземляя его тело для воссоединения с приземлившейся душой.

Месть художника

Я узнал её сразу (а ведь не виделись тридцать лет!); узнал и растерялся: она бережно собирала хлопья тополиного пуха в большой целлофановый пакет; мой изумлённый разум никак не мог понять на какую полку памяти положить увиденное действо.
В школе она замечательно рисовала. О технике судить не берусь, но замыслы были редкостными! Она мечтала стать художником, но… увы! как говориться, жизнь внесла свои коррективы. После я слышал: она не терпит в своём доме ни кистей, ни красок, ничего, что ранит душу напоминанием о несбывшейся мечте.
…И вот теперь она зачем-то собирала тополиный пух. Сразу вспомнился Феофан Myхин – экстравагантный художник из «Золотого телёнка». Неужели и пухом можно живописать? Вряд ли.
Решив умом, что мне нет дела до этих странностей, я …послушался сердца и подошёл к ней.
Она была в каком-то колюче-радостном настроении. Разговор не сразу, но наладился, и она поведала мне тайну тополиного пуха.
История такова. Лучшая её подруга постоянно клянчит семена. Отказать вроде как неудобно. В итоге подруга имеет шикарный урожай, а у моей знакомой данный сорт хиреет на глазах, даже если до этого отлично плодоносил. И не было случая, чтобы эта пакость не сработала. Как тут не поверить в мистическое!
Вот и задумала обиженная душа: собрать тополиный пух, удалить пуховую составляющую, а семена, при случае, подсунуть подруге, выдав их за новый сорт какой-нибудь огородной культуры.
Художник – он во всём художник!
Читатель, только давайте не будем опускаться до пошлого морализма, а лучше насладимся красотой замысла, шикарным росчерком, дерзким, и в то же время простодушным, оголением интимных частей своего «Я», тех, что обычно предпочитают не показывать другим – не прилично, мол, да и не выгодно.
К чёрту выгоду! и туда же приличия! – всё это для серых и сирых.
Миром правит красота! Вот только понимаешь это, лишь повстречав настоящего художника, пусть он даже уже давно не рисует.

Ночной дозор

У тёщи под утро бывает бессонница — этак часа в четыре. Тогда она какое-то время бродит по дому, стараясь не шуметь, после чего обязательно заходит в нашу комнату (я всегда при этом просыпаюсь), поправляет моё одеяло (чтоб ноги укрыть), замирает и отходит, сердито шепча себе под нос:
— Дышит сука!

Глупость поневоле

Работал как-то я на проходной. Ворота, рядом будка о четырёх стенах. Для того, чтобы пройти дальше, посетителю предлагают зайти в будку и, предъявив документы, получить пропуск. С линии ворот он видит, что одна стена будки упирается в забор, две другие доступны его зрению и дверей не имеют. Каждый третий недоумённо спрашивал: «А где дверь?».
Что это? Человек идёт в царство бюрократии и заранее готов, что его начнут кидать, пинать как мячик. Он заранее отключает восприятие, соображение – так легче вынести предстоящую пытку. Отключает настолько, что не может решить даже ясельную задачку с дверью.

Глаголом жгут сердца людей

Шила в мешке не утаишь. Это правило особенно жёстко действует, когда дело касается языка. Язык – он всё скажет, ничего не скроет! Умей лишь услышать.
Я – примак, и поэтому часто приходится обращаться к тёще по бытовым вопросам. Если её спросить, не видела ли она что-нибудь из детских вещей или из гардероба жены – да что угодно! – она скажет, что видела, мол, лежит там-то и там-то. Но если её спросить про мою вещь, обязательно ответит:
— Да валялась в (варианты: на, под, за, около и т.д.)…
Даже если вещь висит (лежит) как ей положено и где ей положено,— всё равно у тёщи на языке она «валяется».

Разочарование

Загородная зона отдыха. На выходные сюда приезжают гульнуть-кутнуть, отвлечься-развлечься…
Двое слегка выпивших мужчин восхищаются молодой женщиной, жадно расправляющейся со стаканчиком мороженого. Вернее восхищается один – второй лишь утвердительно кивает головой. Так и будем их называть: первый, второй.
— …нет, ты только посмотри,— тараторит первый – какое благоухание вкуса! (Кивок второго.) Какая фигура!.. всё при ней… и при этом, так мила, так призывно застенчива… (Кивок.) Ангел! Ангел да и только! (Кивок.) Я теперь точно знаю: слово «ангел» — женского рода!.. (Кивок.) Всё! – эти выходные я целиком посвящаю ей! А там как знать…
Второй хотел было по инерции кивнуть, но передумал и вместо этого лениво выдавил:
— Она, между прочим, с мужем приехала.
— С мужем?!
Оборванной струной, звериным воем пронёсся по округе глухой стон первого:
— У-у-у, с-сука!

Никуда от Ноздрёва не денешься

Не выношу, когда при мне плохо отзываются о моих друзьях, но сам страшно люблю говорить про них гадости. Велик соблазн, объяснить это тем, что мне приятно слышать, как за них заступаются. Да вот беда: не заступаются.

Что есть истина?

Мне часто говорят, что некая женщина была моей женой; у меня даже есть свидетельство о расторжении брака с ней. Но вот в чём вся штука: я никогда не был её мужем! Нет у меня такого жизненного опыта, воспоминаний, впечатлений… Ну нет и всё! Так почему я должен верить чужим словам, сомнительным бумажкам, больше чем самому себе?!

Ход конём

Партия медленно, но верно плыла в ничейное русло. Ещё несколько ходов и, учитывая примерное равенство противников в классе игры, ничья стала более чем очевидна. Но тут вмешался лукавый: мне очень захотелось выиграть, что чисто шахматными средствами уже вряд ли было возможно. Я затеял психологическую комбинацию: взялся рукой за коня и, подобно начинающему, отдёрнул в испуге руку. Мол, заметил опасность да поздно. Сделав, как положено, ход конём, я дёргано встал и с расстроенным видом отошёл подальше. Противник стал нервно искать причину моего замешательства. Ничего не отыскавши, он сделал свой ход. Я быстро подошёл к столику, отпрыгнул своим конём назад и удалился, успев шепнуть старому товарищу (чтобы мой противник слышал!):
— Кажется, влип!
На этом партия и кончилась: мой противник, сбитый с толку, следующим ходом подставил фигуру. Но за этот выигрыш мне пришлось расплачиваться дважды. Первый раз — когда вынужден был сбивчиво объяснять, что опасность в ничейной позиции мне лишь померещилась (но там и миража не было!); второй раз – в следующем туре (отягощённый предыдущей победой, я глупейшим образом проиграл партию откровенно слабому противнику).
Что и говорить, – конь фигура коварная!

Они могли бы жить…

Тонкая ниточка будущего рассказа раскачивалась передо мной бледным привидением; потянуть надо было осторожно, дабы не оборвалась. Но в тот момент, когда я уже готов был это сделать, раздался крик тёщи:
— Сергей, ты слышал, соседи-то ночью опять дрались!..
Дальше шёл «разбор полётов»: море эмоций, технических подробностей, пожеланий. Ко всему этому великолепию добавлялось недовольство моим вялым участием в обсуждении столь актуальной темы.
Ниточка рассказа улетучилась. Винить её не в чем: такой шторм и корабельный трос не выдержал бы.
А сколько их, моих рассказов, стихотворений, погибло в период эмбрионального развития от тёщиного ножа-языка! Они умирали под грохот её зловещего «ха-ха». Как это ни загадочно, но она отлично чувствовала, что делает, и никогда не успокаивалась, пока не растаптывала прозрачное тело плода до кровавого месива! Де Сад и Чикотило – годятся лишь в подмастерья моей тёще.
Хоть мне и тяжело, но постараюсь быть справедливым, и выступлю теперь в роли адвоката. Когда я не витаю в творческих облаках, тёща никогда ко мне не привязывается. Напротив! – удивляет жизненной мудростью, терпимостью, добросердечием. Но стоит мне взять в руки любой томик стихов,— передо мной вновь оказывается веселящийся изверг, жаждущий крови младенцев.
P.S.: А какое великое искушение объявить все зарезанные тёщей рассказы и стихи несостоявшимися шедеврами!

Устами младенцев…

Со времён начала перестройки и до излёта мудрого Путинского правления отношение к церкви очень изменилось. Лично мне лучше всего это видится (точнее: слышится) на двух детских репликах. Первая относится к временам Горбачёва.
В автобус зашёл человек в рясе (в церковных званиях я не разбираюсь) и протянул кондуктору деньги. Сидевший рядом со мной, мальчик произнёс:
— А я думал у них бесплатный проезд…
— Почему? – спросил я, не удержавшись.
— Ну как… они ведь к Богу близко…

Надо же, чтобы сегодня, через два десятка лет, ситуация повторилась! Вернее повторилась только мизансцена – слова нынешний мальчишка произнёс другие:
— До чего ж попы жадные! У них ведь денег навалом, а они лезут в переполненный автобус – экономят на «Газелях»!
Я поймал взгляд мальчугана: на меня смотрели открытые, добрые, умные глаза.
— Нет,— определился я во мнении – он — не злюка. Его устами говорит время, а может и сам Бог!

К хорошему быстро привыкают

Был период, когда я каждый день уходил на работу в шесть утра и приходил в десять вечера. Получалось, что у меня был шестнадцатичасовой рабочий день (вместе с временем потраченным на дорогу). Однажды рабочий день слегка сократили, и я приехал домой на два часа раньше (но всё-таки отработав четырнадцать(!) часов). Удивлённо-возмущённая тёща уставилась на часы и потребовала у них ответа:
— Почему сегодня так рано?!

Как дела?

На вопрос: «Как дела?» Лариса Викторовна неизменно отвечает: «Лучше всех!!! ». Три восклицательных знак ставлю за чрезмерную наигранность, искусственность, за мученические усилия носить на своём лице победоносную улыбку, грубо выложенную из поражений, обид, оскорблений, невостребованности, из людского равнодушия и подлости. Эта тяжёлая маска тянет и тянет вниз гордую голову; мышцы шеи уже запредельно устали. Но сбросить маску страшно! Без неё на улицу,— что без трусов. Даже хуже! Трусы прикрывают тело, маска – душу.
Эк мы отвлеклись! Виноват: «я отвлёкся!». Так вот, Лариса Викторовна неизменно отвечает: «Лучше всех!!! ». Есть в этом ответе скрытая червоточина. Сама система координат неверная. Скажем, если в палате девяти больным ампутировали две ноги, а десятому только одну, то этот одноногий может считать, что дела у него идут лучше всех.
Затем, для того, чтобы говорить «лучше всех!», надо оценить дела «всех». А здесь мы попадаем в область придурковатых коммунистических идей и лозунгов. Например: «От каждого — по способностям, каждому – по потребностям». Кто будет оценивать эти способности и потребности!?
Вот такие дела, Лариса Викторовна! Ваше «Лучше всех!», если вдуматься, сразу заводит в непроходимые дебри. Ну её к чёрту! эту тяжкую миссию – быть впереди планеты всей.

Ложка дёгтя

Я бы назвал её по имени, либо по имени-отчеству, но уж больно не хочется ставить красивое русское имя рядом с тёмным смолистым жидким продуктом с резким запахом, получаемым путём сухой перегонки дерева, торфа или каменного угля. Называть по фамилии тоже неловко,— режет слух. Воспользуюсь местоимением. Перефразируя классика: если местоимения существуют, значит ими кто-то должен пользоваться!
Мои отношения с ней с самого начала складывались замечательно. Обилие точек соприкосновения, финансовая непересекаемость были тому хорошим подспорьем. Время от времени, она передавала для моих маленьких детей вещи своей дочери, из которых та вырастала. Обычно это делалось где-либо в закоулках,— чему я поначалу не придал никакого значения. Со временем встречаться стало сложнее, и когда встал вопрос об очередной благотворительной акции я, не мудрствуя лукаво, предложил встретиться у неё на работе. Она смутилась, занервничала, стушевалась. Оказалось, что это очень неудобно, неловко, несолидно… Как тут ни вспомнить слова Бога, сказанные Каину:
— Почему ты огорчился, и отчего поникло лицо твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица?

Лопатой как кистью

Весной тёща влюбляется в абстрактное искусство; точнее: в супрематизм; ещё точнее: в самое знаменитое детище Казимира Малевича. Влюбляется тёща, а так сказать постельную функцию (коя есть главная суть всякой любви) приходится выполнять мне, совершая бесчисленные фрикции с …лопатой. Выглядит это примерно так. Побродив по огороду, тёща радостно сообщает:
— Сергей, я там тебе «Чёрный квадрат» нарисовала; ты мне скопай его, пока я чайку попью.

Плюшкин разбушевался

Есть такой русский обычай спорить на куриной косточке. Косточку ломают, а потом стараются дать в руки какой-либо предмет, сопроводив забывчивость соперника словами: «бери и помни!». Именно таким образом, сразились мы как-то с Демидовым на бутылку водки. Спустя дней десять, я выиграл спор. Вот тут и началось! Ситуация была дочерняя от классической: карточный долг — долг чести. Какая там честь! Демидов начал судорожно перечислять все бутылки когда-либо купленные им, в распитии коих я имел несчастье участвовать. Какое отношение они имели к нашему спору? Младенцу ясно, что никакого! А Демидова всё несло, несло, несло… И вдруг я узнал его: передо мной размахивал руками проигравший (да ведь не проигравшийся! – бутылка то всего!) Плюшкин, бог весть каким образом, оказавшийся за зелёным сукном карточного стола.

Нелёгкий выбор

Лариса Викторовна – врач-гинеколог. Думается, в каком-то ракурсе этот факт придаёт истории, которую я сейчас собираюсь рассказать, особый акцент, неуловимым образом подправляющий смысл. А может мне это только кажется. Так или иначе, но я счёл нужным сообщить Вам, что Лариса Викторовна – врач-гинеколог.
Ехали мы как-то втроём в машине скорой помощи: я, водитель и Лариса Викторовна. Виноват! Конечно же, правильно будет сказать так: ехали мы как-то втроём в машине скорой помощи: Лариса Викторовна, водитель и я. Вместо «я» модно писать: «ваш покорный слуга». Но мне так писать нельзя: вызовет усмешки друзей, знакомых: если не гордый дух Стеньки Разина, то уж вздорная натура Ноздрёва во мне точно неистребима.
Да что ж это такое делается?! Нить рассказа постоянно норовит убежать в сторону. Видать мощный дух Ларисы Викторовны решил в эту ночь дать ей отдохнуть от бесчисленных дежурств и витает надо мной, самим своим генеральским присутствием, внося сумятицу в мои мысли. Ну уж нет!.. Даю слово довести рассказ до конца,
ни разу дале не отвлекшись.
Итак, Лариса Викторовна – врач-гинеколог. И ехали мы как-то втроём в машине скорой помощи: Лариса Викторовна, водитель и я. Проезжая мимо моей родной деревни, мы наткнулись на похоронную процессию. Хоронили женщину. Я заметил, что покойница была широкой души человек, что среди женщин большая редкость.
— Усов, ты хоть бы при мне такого не говорил! – вспылила Лариса Викторовна.
— Я, Лариса Викторовна, при Вас потому так смело и говорю, что в первую очередь ценю в Вас человека,— робко защитился я.
Следующие двадцать километров мы ехали молча. А на двадцать первом Лариса Викторовна взорвалась не на шутку:
— Ну, Усов, ты меня ещё плохо знаешь!..
Двадцать километров дороги Лариса Викторовна, борясь с тряской, держала в одной руке «Женщину» а в другой «Человека» и пыталась определить что тяжелее, жизненно важнее. В конце концов, победила «Женщина». О «Человеке» до конца пути и не вспоминалось.

Влюбчивый хам

Называть его можно по-разному: главврач, врач, «какой там врач?», «совсем не врач», Анатолий Иванович и т.д. Но если попробовать (следуя гоголевским рецептам) описать его одной чертой, то лучше всего к нему подходит слово «Хам». Он не просто хам, а Хам с очень и очень большой буквы. И вот этот Хам имеет одну слабость: втюхивается в новых сотрудников, независимо от их пола, как институтка, переполненная гормонами любви. Он возводит их на пьедестал, ставит всем в пример, а уж как возмущается, если кто-то не проявляет должного трепетанья к предмету его страсти! Интересно, что любовь Хама — словно зонтик: объект влюблённости превращается в единственный островок, свободный от изощрённого хамства. Но Хам есть Хам; он быстро разочаровывается; ему становится стыдно за свою слабость. И тогда, словно желая зачеркнуть нечаянно вырвавшееся слово, он выливает на голову своей недавней привязанности всю скопившуюся черноту крепчайшей концентрации. Убедившись, что объект уже невидим под скопищами грязи, Хам начинает искать себе новую любовь.

Сволочь
Мужчина к женщине приходит.
Снимает шляпу и пальто,
И между ними происходит,
Я извиняюсь, чёрте-те что.
И. Иртеньев
Он забежал к ней на минутку, по делу. Решили вспрыснуть встречу и, как это часто бывает, минутка переросла в часы. Она быстро накрыла стол, достала бутылку водки. Выпили. Захмелели. Поговорили, как старые друзья. И всё бы ничего, но в сантиметре от донышка бутылки сработал старый закон: баба пьяная – п…а чужая.
Он соображал достаточно трезво, – подумаешь, бутылка на двоих! Терять старого надёжного друга, ради одной сомнительной секс-авантюры, ему явно не хотелось. Но капкан захлопнулся! – отказать, значит нанести ей жестокое оскорбление, как женщине. Всякие разговоры, объяснения тут бесполезны! Выходило, что вырваться из западни можно было только разорвав узы дружбы.
Кратковременную панику он заел бутербродом. А тут как раз пришла спасительная идея. Спасительной эта идея могла показаться только на краю пропасти,— в нормальной ситуации он бы отверг её, как чрезвычайно рискованную.
Сделав вид, что поддался её чарам (хотя это было и не просто – она была для него женщиной, другом,— но не бабой!), он быстро перехватил инициативу в свои руки и …поймал её на рефлексе: она, убедившись, что он начал «штурм», невольно заняла отработанную тысячелетиями женскую позицию: «А может не надо?». Тут-то он и подсёк! Мол, раз ты считаешь, что не надо – значит не надо! – хоть и сильно хочется. Главное, что теперь (пусть чисто формально!) решение об отказе от секса принадлежало ей!
Несколько минут её коллапса он использовал для отхода, соблюдая все рамки приличия. Уже когда он был на пороге, у неё вырвалось:
— Ну и сволочь же ты!
Несмотря на то, что он стал в её глазах сволочью, друзьями они остались,— даже в большей степени чем раньше.
Спустя какое-то время, он рассказал эту историю другой женщине-другу, умолчав последнюю фразу. Но та, другая, сама её произнесла, в качестве комментария.

Спектральный анализ

Каждый Охотник
Желает Знать Где Сидит Фазан
Как бы не гневалась тёща, какие бы усмешки не посылала в мой адрес, в глубине души она меня всецело принимает и, как это ни странно звучит, с радостью смиряется с моим существованием в качестве её зятя. То же, но короче: презирая меня, она втайне гордится собой. Считать с её души сей набор, было для меня достаточно просто. А вот разобраться, понять, объяснить!.. тут я на какое-то время безнадёжно застрял. Глаза мне открыл его величество Случай.
Как все пожилые люди, тёща любит поговорить сама с собой. И вот, после того как я (каюсь! каюсь!) подслушал одну из таких бесед,— всё стало ясно как божий день. Дело в том, что тёща определяет меня как …кару божью за её грехи, посланную уже на этом свете, дабы ей не привелось мучиться на том. Вот так. Ни больше, ни меньше. Расшифровать радугу тёщиных чувств ко мне стало куда как легко. Правда на классическую семицветную она не распыляется, но пятицветка вырисовывается чётко:
Карает Ослушников Жутким Зятем Господь.
Вернёмся к началу, ибо теперь многое понятно: тёща презирает меня как палача, но гордится тем, что Господь благодушен к ней и даёт возможность войти в рай со всеми удобствами.

Порода

Иногда, чтобы лучше выразить, то что собираешься выразить, бывает полезно сравнить людей с животными. Причём, в этом нет никакого желания обидеть кого-либо! Просто так удобней. В математике подобный приём называется проекцией.
Было дело: работал я в охране. Два поста по два человека. Ночью вдвоём на одном посту делать особо нечего; напрашивается мысль: «Почему бы по очереди не поспать?». Официально сон на рабочем месте не разрешается, но куда девать здравый смысл?!
Как-то две ночи подряд была проверка. В первую ночь проверял зам начальника: заглянул во все щели явно стараясь налететь, схватить, укусить. Так злобная дворняга, захлёбываясь от самозабвенного лая, кидается на всех прохожих – это единственный доступный для неё способ проявить себя в мире. Во вторую ночь проверял сам начальник службы: убедился, что на постах бодрствуют по одному человеку и, поблагодарив за службу, поехал домой. О двух, явно спящих, не было и речи. А ведь до каптёрки-спальни было всего пять шагов! Но, поднявшись ночью с тёплой постели, намотав на колёса своей машины порядочный километраж, потратившись на бензин, начальник службы не мог (в хорошем, благородном – увы, забываемом — смысле), не мог сделать эти пять шагов – порода!

Закон сохранения сонливости

Пять утра. Клонит в сон. Чёртова работа!
Берусь писать.
Это самое длинное предложение, на которое я сейчас способен.
Любое время суток. Вы читаете эти строки. Вас клонит в сон.

Рыбалка
или
Не перевелись ещё богатыри на Руси

Вытирая рты рукавами, три мужика выходят из придорожной пельменной. По их раскрепощённой весёлости, по светлому взгляду в будущее видно, что выпили они изрядно, что деньжата на «продолжение банкета» имеются, и что пока можно, никуда не торопясь, посмаковать прелести момента.
В общем, этакий выход богатырей: размять душу и тело, порезвиться силой молодецкой, чтобы потом вновь предаться застолью.
Надобно заметить: накануне прошёл мощный ливень, полностью затопивший придорожную канаву.
О, читатель! знаю, знаю, что ты норовишь забежать вперёд, угадать, предсказать… Да и набор нехитрый: глубокая лужа и трое пьяных – комбинаций не так уж много. Но в дело вмешивается третий фактор: навстречу нашим героям идут трое (вот оно счастливое совпадение цифр!), трое мальчишек с рыбалки. Всё как положено: удочки, улов, счастливая улыбка на лицах. Один из богатырей, видимо Алёша Попович, выдаёт на гора замечательную идею. Былинные герои выделяют пацанам деньги на посещение пельменной, берут удочки и, предварительно нацепив на крючки ещё трепыхающуюся рыбу, садятся у придорожной канавы, имитируя рыбалку. Принятый на грудь алкоголь открывает в наших героях поистине богатырские актёрские таланты. Доведись Станиславскому увидеть этот спектакль, он не кричал бы: «Верю!».
— Не верю! Не верю, что это простые смертные! — так могут играть только боги!!! – вот что сорвалось бы с его уст.
Описывать дальнейшее – заниматься литературным самоубийством. Однако, замечу: многочисленные прохожие реагировали на рыбалку в луже в широчайшем диапазоне! Чтобы дать об этом хоть малейшее представление, потребуется объём Библии. А самыми благодарными зрителями были, конечно же, три хлопца, снабдившие актёров-богатырей необходимым реквизитом.

Не сожжённый мост

Эту историю мне рассказал Пётр Леонидович Невский.
Двое по пьяне решили бросить курить. Правда сделали маленькое исключение: если где в гулянке, то за компанию, дабы не выглядеть белой вороной, можно сигареткой подымить. А так, ни-ни. Один из этих двоих был человеком слова и чести, второй – прохвост каких мало. Проходит два месяца. Человек Слова звонит Прохвосту и начинает без предисловий:
— Договор о не курении, который мы с тобой заключили, я разрываю в одностороннем порядке.
— Почему?! – громко возмущается Прохвост, стряхивая пепел с сигареты.
— А ты помнишь, какой пунктик мы вставили в сей исторический документ? Если где в гулянке, то за компанию, дабы не выглядеть белой вороной, можно сигареткой подымить. Так вот, я как хочу курить,— ищу где бы выпить; скоро алкоголиком стану!

Известный анекдот

Звонок. Мужик открывает дверь; там стоит Смерть и предъявляет ему табличку с надписью «Послезавтра» (чёрная метка!).
Звонок. Мужик открывает дверь; там стоит Смерть и предъявляет ему табличку с надписью «Завтра».
Звонок. Мужик открывает дверь; там стоит Смерть и предъявляет ему табличку с надписью «Сегодня».
Звонок. Мужик открывает дверь; там стоит Смерть и предъявляет ему табличку с надписью «Вчера».
Мужик оказался честным человеком. А поскольку честность в первую очередь подразумевает честность перед самим собой, он понял (Да! да! да! честность — помогает понять, более того: она — необходимое условие понимания), он понял, что теперь уже не имеет значения придёт завтра Смерть с очередной табличкой или не придёт. Главное в другом: она права! За истёкшие три дня зловонный огонь ожидания смерти выжег в его душе всё живое; нить, связующая его с жизнью перегорела и концы разлетелись в разные стороны. Что ему теперь жизнь?! – у него нет на неё ни сил, ни желания. Он умирал по частям.
Он умирал по частям, ибо таков механизм действия страха: чем больше страшишься, тем больше впускаешь в душу источник страха.

Ветеранам одного брака посвящается

Мне не раз приходилось слышать, как люди, прожившие долго в одном браке, кичатся этим. Вот, дескать, как надо, по человечески-то. Одна любовь на всю жизнь! и так далее. Но всегда, всегда! это оказывалось ложью. В их жизни без труда обнаруживались моменты выбора: остаться ли с прежним супругом (-ой) или искать нового. Если нового, то неизбежны: грязь развода, делёж имущества, квартирный вопрос, грядущие проблемы по оси отчим – дети. А если остаться с прежним супругом? Тогда всего одна проблема: Он. И только! Поддавшись убедительной наглядности цифр, многие отдают предпочтение прежнему супругу, по существу заново вступая с ним в брак («заново» — ещё и потому, что, как правило, прежний внутренний образ супруга в это время перерождается в более нынешний, более настоящий, который не хуже и не лучше – он просто другой). А со стороны всё это выглядит как «всю жизнь и в горе, и в радости…»

Сон Невской

У Невских была собачка, купленная по настоянию детей. Надо ли говорить, что дети поиграли с собачкой дня три и самым бесцеремонным образом бросили её на попечение старших членов семьи? Те собачку аккуратно кормили, выгуливали, любили. Идиллия. Правда щенок всё время норовил покусать ножки мебели да излохматить шторы, но это ничего – не царские палаты. Любовь к четвероногому другу безоговорочно перевешивала маленькие сопутствующие неприятности.
И вот снится как-то Татьяне Васильевне сон.
Собачка пропала. Все сбились с ног, но выйти на след так и не смогли. Решили новую собачку не заводить – второй такой очаровашки быть не может. Вскоре накупили дорогой мебели, развесили шикарные шторы, портьеры (возможно это одно и то же — не знаю; заглядывать в словари не буду – не тот случай). В общем обставились со вкусом. И вдруг неожиданно собачка нашлась.
Немая сцена.
Конец сна.
Мне остаётся добавить, что собачка ненадолго пережила тот сон – её усыпили.

О бисере

— Не мечите бисер перед свиньями,— завещал Христос. Всю жизнь спотыкаюсь об этот камень. Уж каких только свиней видеть не приходилось! а токмо всё не впрок: вновь и вновь рассыпаю бисер перед их рылами. Похоже, что свинопедия человеков – книга без конца. Христос, думается, это и сам понял, когда толпа (недавно певшая ему «Осанна!») кричала Пилату: «Распни его! Распни!».
О, как! Ловко я себя поставил рядом с Христом! Мол, одинаково от свиней страдаем. А хоть бы и так. У Вас разве по-другому?! То-то же. В каждом есть и Христос, и свинья. Просто свой бисер много жальче чужого: над своим подолгу плачем, а по чужому проскакали и не заметили. Поройтесь в памяти.

В автобусе

Две женщины сцепились из-за какого-то пустяка, но ругались не пустячно, не спустя рукава: вкуса, энергии, творчества было хоть отбавляй. Одна из них, всецело отдавшись схватке, чуть не проехала свою остановку; вторая, оставшись без противника, вспомнила, что ещё не заплатила за проезд. Но распалённое сердце требовало боя, и безошибочно нашло его. Женщина стала совать деньги под нос пассажирке, у которой были заняты обе руки. Та в свою очередь казалось только и ждала повода. Новый скандал, по буйству красок, сочности образов, по широте пожеланий, явно затмил предыдущий. Обе соперницы в бешеном темпе жалили друг друга своими языками-шпагами. Стоявший рядом мужчина, бог весть с каких побуждений, то ли заметил, то ли спросил:
— Почему женщины в транспорте такие агрессивные?!
На что задира, ведущая вторую дуэль кряду, мгновенно выпалила, ничуть не сбавляя напора на главном направлении:
— Зато они гораздо менее любопытны!
Этого сверх быстрого и удивительно точного выпада, хватило для того, чтобы мужчина больше не показывал признаков жизни. А над его похороненным вопросом неустанно звенели мушкетёрские клинки и реял благородный флаг могучего Портоса: «Я дерусь, потому, что я дерусь!».

Диалог

— Здравствуйте! Рад Вас видеть!
— Такая же фигня.

Арифметика бухгалтера

Демидов, Мифодий и я забежали перекусить в пельменную. На выходе натыкаемся на мою жену. Для дальнейшего полезно заметить, что по профессии она бухгалтер. Обращая на моих спутников ровно столько внимания, сколько обязывают правила вежливости, жена пристально изучает меня на предмет алкоголя. Ничего не увидав и не унюхав, она пытается хотя бы услышать:
— Признавайтесь сколько выпили!
— Не пили совсем.
— Не врите!!
— Да не пили мы!
— Так я вам и поверила, что вы полчаса сидели тут как два дурака втроём!!!

Дела добрые

Спешу в роддом; до автобуса полчаса; как бы чего не забыть. Нервы взвинчены; душа поёт; тело летает. Ещё бы: у меня родилась дочь! Уже на пороге меня останавливает тёща, пытаясь вручить каких-нибудь гостинцев. Всё ею предлагаемое идёт вразрез либо с инструкцией роддома, либо со здравым смыслом. Но тёща горит неукротимым желанием внести свою лепту. Показываю на часы. В отчаянии тёща достаёт из кармана две затасканных карамельки и переселяет их в мой карман.
— Хочешь Наталье передай,— хочешь сам в дороге съешь.
Минут через пять, после посещения роддома, я встретил Демидова. Выпив бутылку, мы уже вдвоём пошли в роддом, наивно пытаясь зажевать алкогольные пары тёщиными конфетами. Наталья в два счёта нас рассекретила из окна второго этажа.
Проходит два дня. Ситуация меняется: теперь тёща едет в роддом, а я остаюсь дома. Исходя из соображений этикета, терпеливо дожидаюсь у двери пока тёща выйдет. Её сборы – если не вечность, то уж тысячелетие точно. Наконец тёща ногой на пороге. В этот момент я понимаю что чувствовал атлант, передавая Гераклу небо. Когда дверь уже почти закрылась, тёща неожиданно оборачивается и спрашивает в щелку:
— Сергей, у тебя есть жевачка или что-нибудь такое… ну чтоб в автобусе не тошнило?
— Нет,— растерявшись от неожиданности напора, мямлю я.
— А две конфетки, что я тебе давала? Где они?!
Финальная сцена.
«Ревизор» отдыхает.

Странный порок

Идёт по жизни человек, и собирает в мешок всё дерьмо, попадающееся ему на пути (а то ещё и порядочный круг сделает,— лишь бы побольше лепёшку подобрать); наклеивает на собранное дерьмо ярлыки (время, место, обстоятельства…); бережно несёт мешок на своих натруженных плечах; на привале развязывает его, смакуя, перебирает содержимое, сверяет по реестру (ревизия!); и снова: собирает, наклеивает, пересчитывает, сортирует…
Не думайте, что за свою деятельность он получает какое-то вознаграждение,— всё держится на голом энтузиазме!
Конечно,— это аллегория. Притча. Но притча – наипрозрачнейшая! И речь в ней идёт о злопамятных людях, кои суть (читайте притчу) дерьмоносы. Золотари по призванию. Им нравится сам процесс.
Сразу за злопамятностью идёт мстительность. Мстительные идут дальше: они взамен собранного чужого дерьма щедро раскидывают своё. Именно таким был граф Монте-Кристо. А запутавшийся в дерьме пушкинский Сильвио! — помните, как он, горячо желая отомстить за одно оскорбление, вынужден был снести другое!
Вот так посмотришь, посмотришь, и, даже не имея религиозных позывов, всем сердцем принимаешь слова Христа:
Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас.
И ум не сопротивляется,— он понимает: любить врагов, в конце концов, просто выгоднее, хотя бы с точки зрения чистоплотности.

Внезапное решение

Начало стандартное, а именно: «Выпили мы изрядно».
Выпили мы изрядно (Брусницына, Демидов, я (вот Вам минус местоимений: себя приходится писать с маленькой буквы)). На ночлег, в логово Демидова, шли уже ночью. Дабы избежать избитых метафорических оборотов, скажу просто: было темно. Пока мои спутники прикуривали, я успел спрятаться за какой-то куст, возможно желая пугнуть их.
— А где Усов? – обнаружила пропажу Брусницына – Серёжка!
Рычать зверем было ещё рано (дистанция большая), и я затаился как мышь.
— Серёжка, ты где-е?!
За пять шагов до моего укрытия подаёт голос и Демидов:
— Да пошли уже! Куда он к чёрту денется? Здесь ему идти больше некуда.
«Как это некуда?»,— вспыхивает в моём мозгу,— «Домой пойду!». И забыв, что хотел испугать спутников, что до дома больше пятидесяти километров, что в сумке у меня лежит бутылка водки и пачка пельменей, я тихо выбрался из укрытия и отправился домой.
В семь утра меня подобрал рейсовый автобус; я был уставший, но счастливый: как хорошо когда есть куда идти!

Любовь и дружба

Демидов влюбился. Он кинулся в пламя захватывающего чувства, даже не очертя головы. Очерчивать было некогда, да и… чем, собственно? Предки наши, кидаясь в бой, пользовались для этой цели ратным оружием — мечом то бишь. А тут… Пик любви пришёлся на канун дня рождения Демидова. Конечно, ему больше всего на свете хотелось провести его наедине со своей новой возлюбленной. Но как быть со старым другом?..
Приглашение я получил в устной форме, по телефону. Его формальность, общая вялость не могли не почувствоваться. Так как мне всё было понятно, я стал сетовать на занятость. Ах! если бы Вы слышали с какой радостью, попирая все правила этикета (всё-таки это было приглашение), утешал меня Демидов:
— Да ладно!.. чё там… не последний день живём! Ну давай, Серёжка, пока!
На коротких дистанциях любовь всегда шустрее дружбы.

Пропуск

Тем, у кого нет постоянного пропуска, для того чтобы пройти, требуется выписать пропуск разовый. А это означает: предъявить паспорт, подождать пока с него занесут данные в амбарную книгу, заполнят графы серенькой бумажки, которая и есть пропуск. Опаздывающим вся эта волокита конечно не по нраву. Они ноют, скулят, возмущаются, нетерпеливо переминаются с ноги на ногу… ждут когда охранник соберёт детальку их судьбы. На несколько тысяч подобных нытиков пришлось лишь одно исключение – убийственная статистика! Бойкая, фонтанирующая девица, вне зависимости от того опаздывает она или нет, всегда хватает без очереди пустой пропуск и начинает его заполнять на своё имя, так что охраннику остаётся в нём только расписаться. В предыдущем предложении смысл слова «очередь» плавает: очередь за пропуском есть, и порой немалая, но очереди желающих самостоятельно заполнить свой пропуск нет!
Я стал приглядываться, чем же эта девица отличается от прочего люда? Ни у кого! ни у кого глаза не блестят такой любовью к жизни как у неё! Этот мир – её мир. Другие ждут когда охранник выпишет пропуск, как жертва насилия ждёт когда её закончат насиловать; она же и в этом любит мир, и отдаётся ему как страстная любовница, не боясь взять на себя инициативу, не скупясь на ласки, не жалея силы для объятий…
Интересно, что импотентов от жизни этот пример ничему не учит: они так и не понимают что «ад – есть сожаление о том, что уже нельзя любить». Ф.М. Достоевский. За точность цитаты не ручаюсь.

Храбрость за чужой счёт

Бутько Владимир Семёнович, Карпенко Вова и его брат Санек (назвал всех так, как называю про себя) перекрывали у нас крышу, меняли потолок.
Ситуация:
Мы с Саньком подаём брус; чтобы его принять Вове Карпенко надо либо пройти по шаткой доске, либо спуститься по лестнице, перетащить лестницу, вновь подняться по ней. Вова решает рискнуть. Когда одна его нога была уже на сомнительном пути, он решает подстраховаться нашим мнением:
— Выдержит?
Явно не желая дожидаться окончания более длительного манёвра, мы с Саньком в один голос закричали:
— Да, да! Конечно выдержит!
Как в ультрафиолетовом свете определяются фальшивые купюры, так в присутствии Владимира Семёновича была видна фальшивость нашей уверенности, что доска выдержит.
Пояснение для тех кто не знаком с Владимиром Семёновичем: он бы никогда не стал
а) перекладывать ответственность за принятие решения на чужие плечи;
б) подталкивать кого-либо к рискованным действиям (хотя сам риска не чурается!).

Рассказ из пяти слов

Одуванчика попросили оценить прелесть бури…

Страшная история

Зашёл я как-то к Кощенковой в аптеку (она тогда работала зав. аптекой). Там в бытовке уже сидел Шемель, а перед ним стояла бутылка какого-то бальзама.
— Будешь? – спросил Шемель.
— Буду,— ответил я столь же коротко.
Лаконизм разговоров предвосхищающих выпивку, видимо объясняется боязнью пролить энергию не в то русло.
Опрокинув полную стопку тёмной вязкой жидкости, я понял что произошло нечто ужасное. Но в чём именно заключалось это ужасное до меня долго не доходило. Наконец подсознание определило сектор поиска: я уткнулся взглядом в этикетку на бутылке. Там было написано крупным сочным шрифтом: «Бальзам 40%», далее, мелким шрифтом цветом близким к цвету фона (мимикрия): «сухих веществ», и в самом низу, мельчайшим бледным шрифтом: «безалкогольный». Какой изощрённый садизм!

Под опекой дочери

Когда дети дома, а жена на работе, мой отдых после ночной смены обычно выглядит так.
Приняв душ, ложусь спать; лечу в бездну сна, едва голова коснулась подушки; проваливаюсь до запредельных глубин, в самую середину царства Морфея. И вдруг (знаю, что это будет, но всегда вдруг!):
— Папа, ты спишь?
Не перестаю удивляться, как этот тихий Полин голосок с поразительной лёгкостью возвращает меня в реальность. Я утвердительно киваю головой. И тут тихий голосок оборачивается звонким криком над моим ухом:
— Я вам казала тихо!... Папа спит!
Так Полинка призывает к порядку Катю с Родиком. Надобно заметить, что шум, производимый последними, на несколько порядков ниже Полиных призывов к тишине.
Я снова проваливаюсь в сон, но теперь уже не успеваю далеко улететь,— мой сон стал предметом Полиных забот. Всё чаще и чаще она спрашивает:
— Папа, ты спишь? — и пронзительно, с упоением — Я кому казала тише!? Папа спит!
Я начинаю вибрировать на границе сон-явь. В конце концов, не выдержав этой пытки, обречённо поднимаюсь. Отдых закончен.
— Здравствуйте, дети!

Очень сжатый рассказ

Брусницына правила объявления в газетах. Среди прочих было и такое:
Производим перемотку электродвигателей в сжатые сроки.
На следующий день газета вышла с объявлением:
Производим перемотку электродвигателей в сжатые сраки.
Брусницыну лишили премии, а фирма, производящая перемотку электродвигателей в сжатые …, отметила большой рекламный успех.

Иллюстрация к Евангелие

Вам приходилось заниматься прополкой картошки? Занятие, надо сказать, нудное, отупляющее. Даже самые добросовестные нет-нет, да и срубят неприметный картофельный кустик. Естественно: чем куст больше, чем он раскидистей и здоровей,— тем больше у него шансов остаться в живых.
Ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет.
Евангелие
Не устаю поражаться универсальностью учения Христа!

Не хвались на рать идучи

Дело было в Речной участковой больнице. Андрея Сухорукова обидели. Он жил в гражданском браке и его пасынку не дали новогодний подарок. Разошёлся Андрюха не на шутку. Пока шла утренняя планёрка он метал громы и молнии, кружа возле кабинета главврача.
— Да я его…всё скажу…найду правду…как людям в глаза смотреть будет…
Наиболее сердобольным уже было жаль главврача, который сейчас должен будет попасть под молох Андрюхиного гнева. Наконец, планёрка закончилась.
— Где бы я ни работал, везде подарки дают, а у Вас не дают…,— сбивчиво, но громко начал Сухоруков свою заготовленную речь.
— Тише. Тише. Тише. – шёпотом отвечал главврач – Андрюша, у меня хлопот выше головы, все орут, требуют, угрожают, а тут ещё ты врываешься… Ну откуда я знаю, что там с этими подарками?!
Через пять минут в кабинет заносят подарок и вручают Сухорукову. Главврач, выкладывая в голосе всю нежность на которую способен, ставит в разговоре точки над «i».
— Ну вот, Андрюша, зря ты говоришь, что тебя везде ####, а у нас не ####…
Передёргивание было очевидное, но уж больно лихое, да ещё и в рифму (дают – ####)! На Сухорукова жалко было смотреть. Выиграв не такой уж нужный ему подарок, он проиграл весьма значимый для него бой. Да какой там бой! он и завязать то его не сумел – слишком разные весовые категории.

Художник поневоле

Спору нет: таких хамов, как Овчаренко, днём с огнём не сыскать. Но энергия тонких движений накапливается даже в нём, а накопившись она ищет через что можно выплеснуться. И здесь возникает проблема: через грубость и быдлость она (энергия тонких движений) проявить себя не может, как не могут себя проявить ароматы духов через канализационную трубу. Вот и приходится хамам для таких случаев иметь сбросной клапан. В частности у Овчаренко такой клапан срабатывает либо когда он находит удивительно точное слово, метафору, либо когда он очень удачно пародирует кого-либо. Приведу пример первого случая.
Узнав что я решил расторгнуть свой первый брак, для того чтобы тут же сойтись с другой женщиной, Овчаренко молча смотрел на меня минуты две и вынес свой диагноз-комментарий:
— Примурлыкала.

Красиво жить не запретишь

Смелость где-то пересекается с красотой; она есть определённая форма красоты, росчерк молнии на затянутом небосклоне, бросок против течения, отрицание всего косного, привычного… Продолжать можно бесконечно долго, но я хотел привести один маленький пример, в котором смелость окрашивает вроде бы не совсем благовидный поступок. Но!.. коэффициент самодостаточности у смелости, как и у красоты, весьма и весьма высок.
Рабочий день подходил к концу. Мужики решили что уже можно бы и выпить. Гранёный стакан пошёл гулять по кругу. Когда очередь дошла до самого разливающего, неожиданно, как из-под земли, появился начальник цеха, славящийся своим крутым нравом и абсолютной нетерпимостью к пьянкам на работе. В одной руке у мужика был стакан с водкой, в другой – кусок чёрного хлеба, наполовину ставший сухарём.
Итак, ситуация обрисована. «Что сделали бы вы на месте Бени Крика? Вы ничего бы не сделали. А он сделал.»
Мужик принял спокойную, естественную позу, и с видом человека решившего перекусить, стал откусывать хлеб и запивать его водкой, выдавая оную за воду. Все замерли, устремив взгляды на мужика (и тем самым выдавая его). Впрочем начальник цеха был отнюдь не дурак, и сам, без подсказок, легко разобрался в ситуации. Из уважения к красоте он дождался когда стакан опустеет, после чего высказал свою позицию:
— Эх, наказал бы я тебя, если б ты …не выпил.

Любовь к жизни

Ей была обещана жизнь. Обещана самим фактом её появления на свет. Но вместо этого её постоянно окружал мрак, затхлый воздух, скрип ржавых дверных петель, злые голоса чужих жизней. И вот сегодня всё зашевелилось, закачалось, пришло в движение. Воздух стал другим. По каким-то неуловимым приметам она чувствовала, что жизнь совсем рядом. Вот она ощутила прикосновение чьих-то тёплых пальцев. Пальцы схватили её, ударили головой о шершавое, и …она ожила! Жадно глотая воздух, она восхищённо глядела на мир. Ведь ей жить в этом мире. И ей уже нравилось жить в этом мире! Ей очень хотелось обнять мир, согреть его своим теплом (она была уверена, что миру очень нужно её тепло, что мир не может обойтись без её любви!)… Но тут пальцы, обожженные её жаром, дрогнули и она полетела в грязь, ничего не понимая, и никого не упрекая…

Душа рыбака

Летом мы всей семьёй нагрянули в гости к моей тётке. Поскольку муж её (в дальнейшем: «дядька») заядлый рыбак, то рыбалки мы, конечно же, избежать не смогли (хотя, лично я предпочёл бы лишний раз сходить на болото). Встав ни свет ни заря, мы лихо оттопали километров шесть, под бравурный марш дядькиных рассказов о необыкновенных уловах, об удивительных случаях, сопутствующих рыбалке. После прослушивания этого ликбеза, не поймать рыбину килограммов в десять нам было вроде уже как и неудобно. Озеро оказалось сказочно живописным. Описывать не стану,— это надо не увидеть, не услышать, а прожить. Замечу только, что рыба выпрыгивала из воды стаями.
— Играет,— пояснил дядька.
Но вот беда! – на крючки глупая рыба попадаться никак не хотела. Дядька не на шутку нервничал, но виду старался не показывать. С горем пополам наловили мы скромненький набор для ухи на одного человека. По дороге назад мы с женой старались делать вид, что не заметили провала, мол, улов как улов. Но уж больно пойманная рыба не сочеталась с рыбой из дядькиных баек, ни по качеству, ни по количеству. Дядька был безутешен. Уху он варил уже дома, без конца повторяя:
— Разве это уха?!
Чтобы как-то загустить блюдо, пришлось пойти на кощунство: добавить в уху крупу, что дядька никогда не делает. Через минуту с помощью тётки удалось выяснить, что добавленная крупа называлась «клей для обоев». Конечно же, дядька не хотел умышленно портить уху, но исстрадавшаяся душа не могла дальше выносить пытку и в отчаянии направила руку за клеем. Так поступает художник: убедившись, что картина никак не выходит, замалевывает её и выбрасывает.
Остаётся добавить, что в тот же вечер дядька поставил рыболовные сети и на следующий день угостил нас отменной ухой.

Дружба ради …дружбы

Покойники таскают за собой покойников; покойники поздравляют друг друга с юбилеями, церемониально ходят друг к другу в гости. Покойники пьют за здоровье и процветание покойников. Покойники преисполнены гордости оттого, что они …покойники.
Вы думаете это кошмарный сон? фильм ужасов? мистические измышления? Отнюдь! Это то, что окружает нас каждый день! Это о нас, имеющих, пока, в известной книге лишь одну запись: о рождении. О нас… о нас… тут уж не отвертеться. Почему мы так держимся за старые, отжившие связи? Что нам в них? Упорно и безголово пытаемся втиснуть в настоящее манекены прошлого! Мы уже не те! Они уже не те! Да, те были близкими, родными, живыми и страстными! но нынешние – чужие и холодные. Дружба с манекенами очень даже небезопасна: мы не осознанно, в унисон сами становимся манекенами, пытаемся войти в свой давешний образ. Нам, тогдашним, было хорошо с теми прошлыми. Но эти – не они! Эти – их напоминания; за призраками прошлого мы упорно не видим настоящих. Вот и получается: манекены дружат с манекенами. В этой дружбе нет жизни – одна механика, нет смысла – одна лишь форма. Не отрекаясь от косного, невозможно двигаться к новому, к живому. Иисус предупреждал об этом: он, всё время вещавший о любви, вдруг говорит о ненависти:
если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником
Евангелие
Иисус употребляет очень сильное слово, чтобы подчеркнуть важность сказанного. Любой сведущий в диалектике, без труда разглядит здесь контуры закона отрицания отрицания. Отрицание очерствевшего прошлого необходимо, чтобы подниматься по спирали, а не елозить по кругу. Всё это, конечно, азбучные истины… но вот в чём штука: умелое применение азбучных истин – архисложная наука!
Упаси Вас Бог, думать, что я против настоящей дружбы! Я кричу лишь о том: зачем ходить в одной упряжке с памятниками?! Это почище рака, лебедя и щуки…
А ведь под маской трупа может оказаться настоящий живой друг.

Контуженный медными трубами

Что ни говори, а Виктор был шустрым парнем; элегантности, добродушия, остроумия, открытости было в нём хоть отбавляй. Было… К сожалению теперь Виктор бомж: безвольный, ничего не хотящий (кроме рюмки самогона), грязно одетый человек. Вести беседу с ним тяжело: пропитая память отказывается ему служить и он перепрыгивает с темы на тему, постоянно теряя нить, забывая нужное слово, не умея вложить даже малюсенькую эмоцию в предмет разговора. От былого Виктора не осталось и следа. Это два абсолютно разных человека. Но между ними был ещё один Виктор, этакий преуспевающий деляга стремящийся пополнить собой ряды новых русских. С молодым Виктором я общался достаточно долго; с нынешним Виктором общаюсь и теперь, правда всё реже и реже; а вот с крутым делягой я виделся всего раз, но рассказать об этой встрече, думаю, стоит.
— Виктор, привет!
— Привет, привет,— снисходительно отвечал холеный мужчина, пробегая ироничным взглядом по моему простецкому деревенскому наряду. Сам-то он был разодет с иголочки: дорого и со вкусом. Дружеский тон он явно не принимал, но я упорно не хотел замечать невесть откуда взявшейся в Викторе чопорности. Разговор шёл в разных плоскостях. На моё тарахтенье Виктор словно спичкой из зубов выковыривал немногочисленные слова и лениво швырял их куда попало. Мол, кому надо тот поймает. Мне пора было уж и обидеться. «Да мало ли что в жизни бывает»,— подумал я – «Может у человека неприятности какие… или просто плохое настроение… лучше отложить беседу».
— Виктор, запиши мой телефон.
Виктор полез во внутренний карман плаща, в котором блеснула золотистая авторучка торчащая из записной книжки. Но ни то, ни другое он из кармана не извлёк; к моему удивлению в руках у Виктора оказался …калькулятор.
— Мне сейчас записать нечем, ну да ладно, давай свой номер, я его на калькуляторе наберу, и если он по дороге не отключится, то в банке я твой телефон запишу.
Так красиво меня ещё не посылали! Добавив напоследок, что он очень уж спешит в банк, Виктор неторопливой, важной походкой продолжил свой путь, не попрощавшись, и ни разу не назвав меня по имени.
Позже я узнал: его, что называется, подставили. Удар был сильным, но всё-таки далеко не смертельным. Для молодого Виктора это было бы даже не испытанием, а приключением; увы, Виктор, оглушённый медными трубами, не смог начать всё сначала.

Друг детства

Юрка был младше меня года на три. К десяти годам он уже славился своим бесстрашием. Походы по чужим огородам, драки, мыслимые и немыслимые трюки – всё это было для него семечки. Но!.. его бесшабашная храбрость, абсолютная уверенность в своих силах имели очень чёткие границы своего ареала обитания. За их пределами Юрка был феноменально робок. Вот два образчика:
1. Всякий раз, слушая новую песню, Юрка спрашивал меня:
— А эта музыка хорошая?
И потом оформлял мой ответ как своё мнение.
2. Даже когда Юрке срочно надо было что-то купить, он приходил ко мне и терпеливо ждал, чтобы я пошёл с ним в магазин. На все мои призывы, типа: «купи сам», он неизменно спрашивал:
— Ну и что я там скажу?
— Подашь деньги и скажешь что тебе надо и сколько!
— Ага,— обнаруживал подвох Юрка – я скажу: «дай мне то-то и то-то», а она (продавщица) ответит: «пошёл на фик!». Нет, лучше ты купи!
Юрка был идеальным наглядным пособием по теме: «Человек, со всем своим набором качеств, накладывается на действительность неравномерно: где пусто, где густо, где так себе».

Ох уж этот Мишка!

Одно время он страдал оттого, что на его компьютере стоял очень уж убогий жёсткий диск. На покупку нового диска жена категорически отказывалась выделить деньги. Мишка не шибко вдавался в её финансовые расчёты; он понимал лишь одно: новенькие объёмные жёсткие диски заполонили собой мир, но ни один из них жена не хочет пустить в дом, как частенько не пускает за порог его друзей-собутыльников.
Напряжение росло.
Пробой случился в новогоднюю ночь:
— Люба, мне кажется я люблю другую женщину. Наверно, я уйду жить к ней.
Перечитайте это заявление несколько раз. Комментарий к этим «кажется» и «наверно» можно было бы развернуть на десяток страниц. Но зачем? Просто сравните с честным классическим:
— Я люблю другую женщину. Я ухожу к ней.
…Вскоре Мишка заполучил новый жёсткий диск и ему показалось, что всё-таки жену он любит больше и наверно останется жить с ней.

Женское начало

Кате шесть лет. Дабы побудить её интерес к чтению, рассказываю ей о казусе, якобы произошедшим со мной.
— Раньше мы с твоей мамой работали в одной организации; я – кладовщиком, твоя будущая мать – бухгалтером. Однажды, когда я очень торопился, она подсунула мне какую-то бумагу, уверяя, что это приказ о премии. Читать было и некогда, и лень, а посему я быстренько расписался и побежал. Оказалось, что я расписался …в свидетельстве о бракосочетании. Вот так я женился на твоей матери.
Катя с минутку сосредоточенно подумала, по её лицу пробежала радуга эмоций, глаза заискрились и с губ слетело восторженное:
— Клёво!

Жизнь луковая

Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.
Евангелие
Эту весьма поучительную историю я слышал от Кощенкова.
В зимнее время тётя Галя (мать Кощенкова) время от времени перебирала лук; хороший убирала подальше на хранение, а плохой оставляла для еды, дескать, съедим этот, а уж потом и за хороший возьмёмся. Но пока съедался бракованный лук, хороший успевал изрядно подпортиться. Приходилось вновь перебирать. И… и всё повторялось по кругу. Хороший лук они так всю зиму и не ели.
А сколько людей точно так же относятся к жизни: «вот сейчас потерпим, а уж потом заживём…»!? Никогда! никогда этого «потом» не будет, если человек не может жить прямо «здесь» и прямо «сейчас»!

Сума перемётная

В пору своей городской жизни, Юдаев был комсомольским секретарём. К нам в деревню он перебрался уже ярым демократом, антикоммунистом. Однако, все его демократические идеи вскоре полетели в отхожее место: Юдаев взалкал духовности и вдруг стал …буддистом. Да ещё каким! Думается, что сам Сиддхартха Гаутама шарахнулся бы от такого фанатизма и передумал бы становиться Буддой. Накопив несколько чемоданов книг по буддизму, Юдаев разочаровался в оном. Забавно, что всю вину он взвалил на Рерихов, дескать это они поманили, подтолкнули, обманули, ввели в заблуждение…
Поиски «духовности» продолжались.
Сегодня Юдаев с головой нырнул в православие. Бедное православие! хранящее в своих недрах такое «сокровище». Отчего такой скепсис? Да оттого, что подобные метания из стороны в сторону возможны лишь при небольшой душевной массе. Именно масса служит гарантом инертности. Сравните, хотя бы, теннисный шарик и пушечное ядро. Совершая в своих поисках немыслимые зигзаги, Юдаев не мог понять простого: духовность – есть вещь внутреннего, а не внешнего порядка. Если человек вырос хилым и хлипким, то ни какие книги, ни по самбо, ни по карате, ни по дзю-до не дадут ему силушки богатырской. Но вот что любопытно: на всех этапах «духовного роста» Юдаев всегда привязывал у своей калитки злобного пса. Случись проходящему ребёнку попросить помощи,— это не Юдаеву. К любому другому! но не к Юдаеву. А ведь Христос говорил:
Кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает.
Евангелие
Но уж видно очень нужно Юдаеву иметь между собой и миром злобного цепного пса. Как-то это не по-комсомольски, не демократично, идёт вразрез с учением Будды и уж совсем не по христиански!
Добавлю родственный пример. Наш нынешний деревенский батюшка раньше был парторгом. Так вот: за его сплошным высоким забором тоже бегает свирепый пёс! Сунешься по простоте душевной к батюшке с неотложным богословским вопросом,— попадёшь в пасть к лохматой зверюге. Вот так то.
Что-то во всём этом есть «ускользающее от определения, но понятное взору» (Лермонтов).

Высший пилотаж

На коньке крыши два мужика смачно пьют водку. Их громкие голоса разносятся далеко, рюмки звенят подобно колокольчикам, на лицах снисходительность к непосвящённым и сознание своей избранности. Картина так завораживает, что не сразу замечаешь как по двору мечутся их разъярённые жёны, посылая на крышу проклятия и угрозы, а на небеса мольбы и жалобы. Но поскольку крыша и небеса находятся в одном направлении, неразбериха получается полнейшая. Пока на небесах пытаются разобраться в этом коктейле слов, мимики и жестов, мужики всем своим видом дают знать: главные роли здесь играют они, и уж, во всяком случае, аляпистая массовка их мало интересует. Впрочем, массовка вскоре заходит в дом, так и не дождавшись ответа ни с крыши, ни с небес. А мужики с явным удовольствием поглядывая на каждую птицу, пролетающую ниже их, ещё долго продолжают пить, с толком, с чувством, с расстановкой…

Читая Ходасевича

Можно приготовить самое замечательное блюдо, но стоит его пересолить, и оно будет несъедобно. Так и Ходасевич: умён, глазаст, изыскан, неожидан, тонок… одно беда: всё это великолепие залито желчью до краёв…

Ох уж эти читатели!

Мне бы строчить романсы на вас — доходней оно и прелестней
В.В. Маяковский
— Где тот священник, который мне, наконец, моих стихов не отпустит? – вздыхала Марина Ивановна Цветаева.
У меня таких проблем нет: не принимают, не отпускают, не прощают. Хотя поначалу, пока читают про общих знакомых, всё очень даже благопристойно:
— И как ты точно это подметил!.. Ишь глазастый какой!.. Талант!.. Самородок!..
Дифирамбы поют. Но как только узнают в рассказе себя… Всё!.. Читают не рассказ, а гнусный донос. Ну и понятно: обиды – выше крыши. А дальше, чтобы не вносить в свой внутренний мир раздора и сумятицы, поступают гениально просто: объявляют автора бездарным писакой и большой сволочью. Оно и понятно: легче изменить пару знаков во внешнем мире, чем ворошить своё нутро. Почему-то никто при этом не задумывается, что сам факт обиды в таких случаях говорит о многом: значит срезонировало, отозвалось, узнало самое себя, проявило ту часть, которую и замечать-то в себе не хотелось! Ну как тут не вспомнить гоголевское:
Да, мои добрые читатели, вам бы не хотелось видеть обнаруженную человеческую бедность. Зачем, говорите вы, к чему это? Разве мы не знаем сами, что есть много презренного и глупого в жизни? И без того случается нам часто видеть то, что вовсе не утешительно. Лучше же представляйте нам прекрасное, увлекательное. Пусть лучше позабудемся мы! "Зачем ты, брат, говоришь мне, что дела в хозяйстве идут скверно? — говорит помещик приказчику. — Я, брат, это знаю без тебя, да у тебя речей разве нет других, что ли? Ты дай мне позабыть это, не знать этого, я тогда счастлив".
У меня к подобным читателям лишь один маленький вопросик:
— Куда прикажете девать ворох лавров, которыми вы так легкомысленно увенчали мою бедную голову?! Мне лично этот мусор не нужен.
В оконцовке хочется придумать афоризм, типа: «Готовый льстить,— готов обгадить».

Невидимые оковы

Тёща рванула к телевизору смотреть один из своих многочисленных любимых сериалов. В титрах я успел выхватить: «двести сороковая серия». О, ужас!.. Сколько человеко-часов убито по стране!.. Сколько жизней из них можно сложить?! Да это ж настоящая машина смерти!!!
Не знаю, как всё дальше развернётся, но думается, что если у людей уж совсем не будет денег, то правительства (в смысле: реально правящий класс) будут бесплатно поставлять телевизор в каждый дом. В конце концов, им это просто выгодно.
Что там «Освенцим» и «Бухенвальд»?! – грубые, неэффективные поделки.
Всплакнём об узниках, живущих рядом с нами
Амнистии не будет им вовек.
Их даже не снабдили номерами;
Одно им имя: телечеловек!

Мороженное

В так называемые застойные времена, на самом деле повсюду были большие очереди, в том числе и за мороженным. А тут выкинули эскимо на палочке. Хвост очереди – человек пятнадцать. Отвлекусь на секундочку, чтобы напомнить вам: времена были не только застойные, но и жутко целомудренные: не было ни секса, ни эротики — поцелуй в кинофильме считался актом разврата. Очередь доходит до молодой парочки. Девушка, одетая вызывающе, но со вкусом покупает одно эскимо.
— А мне? – удивляется парень.
— Мороженное и бананы – не мужская еда,— назидательно отвечает ему спутница и отходит от киоска, дескать, приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Очередь не сразу понимает подтекст сказанного, а когда понимает — редеет на несколько мужчин. Те делают вид, что и не собирались ничего покупать. Так… случайно оказались в этом месте в это время.

Из опыта

В иных гулянках, бутылка – лучший собеседник.

Нет правды на земле…

Боже мой, сколько вздора, глупости, вранья стараются сызмальства напихать в наши головы! Вот классическое: «Труд облагораживает человека». Какая наглая ложь! Я по природе человек не агрессивный, но если помахаю…
Умники, не придирайтесь! Раз пишу «помахаю», значит «помахаю». Авторское право, понимаете ли.
Так вот, я по природе человек не агрессивный, но если помахаю тяпкой,— зверею прямо-таки. Сегодня господь ниспослал идею, ритм, размер изящного, как мне показалось, стихотворения. Но сатана подослал тёщу, которой срочно понадобилось перекидать моими руками пару тонн снега. Перекидал. И какое после этого стихотворение?.. После этого мне как никогда становится близка философия портового грузчика: хочется вмазать стакан водяры, сесть за что-нибудь типа «Doom» и рвать, метать, крушить, мочить…
В общем, меня труд не облагораживает. Исключение? Вряд ли. Сдаётся мне, что у этого правила слишком много исключений. А раз так…

Неожиданный вопрос

Мини-рассказ, из серии о том, как мы нагрянули всей семьёй в гости к тётке.
Вечером первого дня тётка усадила детей за праздничный стол (по случаю нашего приезда); но Полинка с ходу заявила, ей не надо никаких изысков; а надо ей хлебную корочку натёртую чесноком.
— Мало мне одного деда (то есть мужа) с чесноком, так ещё…
Договорить тётка не успела, так как четырёхлетняя Полинка быстро вычленила главное и, решительно отметая всё остальное, атаковала в лоб:
— А сколько тебе дедов надо?

Плач и радость о ближнем

Снега зимой было мало, да и выпал он гораздо позже первых морозов, из-за чего весной водяные трубы стали перемерзать и тут и там. Так уж вышло, что в нашей округе вода поступала только к нам. Каждое утро соседи, с уставшей надеждой в глазах и с тайным упрёком в голосе, спрашивали:
— Ну, как?.. У вас вода бежит?
И, узнав, что бежит, уходили в самых расстроенных чувствах. Иногда они пытались прикрыть своё разочарование фразой типа:
— Ну, дай Бог!.. Дай Бог!
Хотя и тогда по их лицам легко читалось, что именно должен был дать Бог.
Наш упрямо незамерзающий водопровод стал всеобщей проблемой.
Однажды, когда я был на работе, жена сообщила мне по телефону, что водяной кран не отзывается весёлым журчаньем. Всё было понятно.
Я возвращался домой по алее радости. Соседи встречали меня искрящимися, по-детски непосредственными улыбками и наперебой спешили сообщить:
— У вас вода перемёрзла!!!
С их уст это звучало, как у грешника, дорвавшегося до христианства, слетает на Пасху:
— Христос воскресе!
А как же иначе! Вас когда-нибудь избавляли от долгой и мучительной зубной боли?!

Своя рубаха ближе к телу

Приехав к тётке, мы решили всей семьёй сходить на речку, смыть усталость дороги. Жара стояла ужасная, будто солнце на спор обещало выжечь до вечера всё живое. Но едва мы зашли в воду, как налетел шквальный ветер, невесть откуда появились чёрные тучи и началось такое… За свои сорок семь лет мне не приходилось видеть ничего подобного. Ветер метался во все стороны, налетая на нас как злобный цепной пёс. К несчастью один конец цепи был привязан к нам и ветер никак не мог убежать дальше. Молнии сверкали одна за другой, громовые раскаты слились в единую канонаду, сплошной ливень бил длинными студёными стрелами. Если бы кто протянул вперёд руку, то видел бы её не дальше локтя. Но ни кому и в голову не приходило протягивать руки, тут надо было думать о том, как бы не протянуть ноги. Каламбур, конечно, дурной, но уж больно настырный,— лезет в строчку и всё тут! А плох каламбур тем, что в той ситуации о себе и думать некогда было: дети зашлись рёвом от страха и боли. Никакого укрытия рядом не было. Что было делать нам с женой?! Мы собрали детей в кучку и попытались прикрыть их своими телами. Приходилось кружить, чтобы брать на себя удары набрасывающегося ветра, но это было бесполезно: он налетал одновременно со всех сторон! а миллионы стимфалийских птиц, собравшихся над нами, всё били и били нас своими ужасными стрелами... Физической боли мы с женой не чувствовали,— кошмар невозможности защитить детей вытеснял всё! Между тем тётка схватила дома вещи и кинулась нас искать. Да где там! Лишь когда вой природы стал утихать, она услышала вой детей. Напугалась не на шутку: думала кто-то утонул.
Ливень закончился так же неожиданно, как и начался. Какими милыми, добрыми показались теперь согревающие лучи солнца!
— И ради того, чтобы испытать такое! мы проехали шестьсот километров! – вырвалось у жены.
Я, помнится, выразил вслух мысль о том, что ради того чтобы обогнуть мыс Горн любители экстрима платят немалые деньги, а нам на халяву счастье перепало! Но юмор был не в строчку.
На следующий день, примерно в это же время, мы вновь пошли на реку. Все, кроме Поли. Она наотрез отказалась, заявив, что там дождь, молнии и громы. Собственно вот только теперь я подошёл к тому, о чём хотел рассказать. Итак, мы пошли на речку, а Поля с тёткой пошли в магазин. Видимо решив что наш поход на речку подобен нажатию кнопки, вызывающей природные катаклизмы, четырёхлетняя Поля решила подстраховаться:
— А если страшный дождь начнётся, ты ведь не побежишь на речку?! Зачем? Ведь Поля здесь!

Джентльмен нашего времени

Деликатная натура Остапа возмутилась.
— Но ведь это же лавочничество! — закричал он.
И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»
Демидов жил в гражданском браке с Брусницыной; последняя в ту пору старательно дружила с Потяниной. Эта старательность была в троюродной степени родства с заискиванием. Очень уж боялась Брусницына ударить лицом в грязь перед этой самой Потяниной. Ну да ладно: не о том разговор; сей факт нас интересует как фон и не более.
Сама история сверхкороткая. Три, упомянутых мной персонажа, зашли в автобус. Дамы дают возможность мужчине расплатиться за проезд. Демидов подсчитывает: если он купит три билета, то на сигареты денег не хватит. А курить хочется. Ничтоже сумняшеся, Демидов покупает …два билета. Если использовать боксёрскую терминологию, Брусницына отлетает к канатам. Потянина, видимо решив, что их спутник просто рассеян, напоминает о себе:
— Володя, купи уж и мне билет.
— Куплю, если ты купишь мне сигареты.
Брусницына в глубоком нокауте.

Дела питейные

Каюсь! пить водку на свои кровные я не могу. И дело тут не в жадности (слишком простой вариант!), а в…
Да не буду я искать определений! Ну их к чёрту! Лучше опишу механизм этого самого «не могу».
Доставая из бумажника деньги на выпивку, я всякий раз оказываюсь на развилке.
Тропа первая. Покупаешь водку; испытываешь радость пьяного общения (не путать с опьяняющей радостью!); теряешь время; выслушиваешь ворчание жены; делаешь вид, что не замечаешь неодобрительные взгляды детей; на утро похмельный синдром и большие сомнения в радости вчерашнего общения, да и времяпровождения в целом.
Как ни крути,— минусов больше.
Тропа вторая. Покупаешь, к примеру, дочкам по платью (Раз!); радуешься их радости (Два!); любуешься, как они вертятся перед зеркалом (Три!); в дальнейшем, радость всякий раз стучится в твоё сердце, когда видишь платья на дочках (Четыре! Пять! Шесть!..). Во, сколько радостей, за те же деньги! А прибавьте к этому, что время зря не потрачено, голова не болит, жена не ворчит…
Только не подумайте, что я откажусь от выпивки! Наливайте,— выпью с удовольствием. Но ни за свой счёт! Однажды пробовал за свой. Бр-р-р! Какая гадость! И чтоб я на неё деньги тратил?! Да ни в жисть!
Если и Вы, читатель, такой же – нам с Вами никогда на пару не напиться. А представьте, что все такие. Вот Вам и полная победа человечества над зелёным змием!

Её главная утрата

Жизнь никогда не была к ней особо милостива. Если все рубцы её души отобразить на теле, то получилась бы величайшая коллекция шрамов, послеоперационных швов, ампутаций…
Однажды мы с ней разговорились по душам за бутылкой вина, и она поведала мне о самом тяжёлом дне своей жизни.
Ничего, если в авторском пересказе?.. Ну, тогда слушайте.
Утром того дня она проснулась в замечательном настроении. Накануне несколько существенных её проблем чудесным образом рассосались сами собой. Потратив на косметику чуть больше времени, чем обычно, она поплыла в кишащее море проспектов и улиц, чувствуя себя то ли бригантиной, то ли каравеллой. Почему-то ей особенно запомнилось состояние плывучести, парусности, корабельной грациозности. Сразу же, после выхода из гавани (из дома), она всеми фибрами души почувствовала, что случилось что-то ужасное. Но что именно, долго не могла понять. Скорее было так: почувствовать то она почувствовала, но не решалась перевести это чувство на доступный для сознания язык. Но опустим момент психологических борений; перейдём к сути. Моя собеседница, стойко переносившая многие тяготы и несчастья жизни, была раздавлена в тот день абсолютным равнодушием мужчин к её женским чарам. Их взгляды с лёгкостью рикошетили от неё, улетая в сторону других каравелл, в более поздние времена сошедших со стапелей.
Теперь она почувствовала себя никому не нужной штатной единицей, списанной с корабля жизни. Впрочем, как всегда в таких случаях, ей выдавался стандартный набор утешительных регалий: мудрая, опытная, знающая, уважаемая… Но уже в тот день она знала (и в тот день острее всего!), что все эти словесные безделушки не стоят и одного пламенного взгляда!
Разбитая и отверженная она поковыляла домой.
Вот такая грустная, невидимая миру история.

О силе реализма

Летом мы перекрыли крышу. А в первых числах марта тёща, услышав на чердаке непонятные, и тем уже подозрительные, звуки, настойчиво рекомендовала нам с женой слазить туда и посмотреть обстановку, не продырявилось ли чего.
— Что за глупости ты говоришь?! – взвилась жена – Крыша новая! Для чего мы тогда столько денег в неё вбухали! Туда теперь можно несколько лет не заглядывать!
Так в пререканьях прошло несколько дней. Тёща, исходя из реальной обстановки, настаивала на действии; жена убеждала себя и нас, что реальная обстановка должна считаться с уже приложенными нами усилиями.
В конце концов, я поднялся на чердак: звук, ставший камнем преткновения, производила наледь, падающая тонкими пластинами с разомлевшего от весеннего солнца металла крыши. Пришлось её собрать, пока не растаяла.
Права оказалась тёща. Оно и понятно: в борьбе вымышленного мира и мира реального победитель известен заранее.

Как посмотреть

8-е марта. Встречаюсь с утра с Михаилом Зайцевым (в ту пору он был майором милиции).
— Здравствуй, Михаил Васильевич!
— Здравствуй. А почему ты меня с праздником не поздравляешь?
Понятно, что собеседник провоцирует. Из любопытства я иду навстречу его желаниям:
— Так ить праздник то женский…
— 8-е марта,— назидательно учит Михаил – праздник тех, кого е…т. А нас е…т всю жизнь. Так что поздравляй смело!
Поистине: всё можно вывернуть и так, и этак. Любое событие умножается на количество точек зрения. Частный случай: нет точек зрения – нет события.

Змея – любимый посланец дьявола

Бойтесь данайцев, дары приносящих.
Змей был хитрее всех зверей полевых…
Библия
Убивающий инициативу, убивает
того, кто эту инициативу проявляет.
М. Литвак
Она… Не буду называть её по имени.
Она – инвалид. И её недюжинный ум умело использует это обстоятельство для преодоления защитных барьеров собеседника. Человек расслабляется — инвалид ведь! А тем временем она активно интересуется его делами, мечтами, увлечениями, сердешными болями… Сколько искренности, сочувствия, понимания, сколько любви выказывает она! И вот обогнув все оборонительные редуты, она подползает к самому сердцу жертвы. А дальше… А дальше она вонзает в него свои ядовитые зубы. Спохватывается бедняга, да поздно: смертельный яд уже начал действовать. Её яд – всеразрушающий, ставящий всё под сомнение, отравляющий скепсисом ум. Ум, которому претит всё живое, растущее, смеющее подавать надежды.
Примеров приводить не буду, по тем же причинам, по которым Ф. Искандер в романе «Сандро из Чегема» не стал описывать как дядя Сандро ведёт застолье:
В этом деле он божество, а, пытаясь зафиксировать реальность божества, мы неизменно ослабляем его божественную реальность.
С реальностью дьявола всё обстоит точно так же.
Люди, хорошо знающие её, инстинктивно обращаются к ней только тогда, когда им плохо. Так звери при болезни вдруг начинают употреблять травы, не входящие в их рацион. В такие минуты она растерянно озирается: где же тот лакомый кусок души собеседника, достойный её яда? А яд, тем временем, самопроизвольно капает с её зубов на больное сердце. И если человек вовремя отскочил, то эта микродоза змеиного яда на самом деле оказывает целебное действие, разрушая причину печали.

Сорвавшаяся с великих страниц

Люди собираются за столом
без виновника торжества в двух случаях:
на поминках и на дне рожденья Y.
Опаздывать нехорошо. Ни когда идёшь в гости, ни когда принимаешь гостей. Самая распространённая ошибка хозяек: гости на пороге, а они доводят до ума ещё один салат или наводят последний глянец в убранстве комнат. Да плевать и на салаты, и на убранство!
что больше: золото, или храм, освящающий золото?
Евангелие
В гости идут люди, и идут они к людям! А кого больше всего любит человек! Правильно: себя! Вот и Христос завещал:
Возлюби ближнего твоего, как самого себя.
То есть: любовь человека к себе – печка, от которой следует танцевать, точка отсчёта. Если людей встретили с уважением, проявили к ним неподдельное внимание, то им нет надобности запоминать сколько было салатов и в каком состоянии пребывали углы дома. Но если всю эту мишуру ставят во главу угла, то как бы салаты не удались,— гости будут от них не в восторге. Так и хочется крикнуть подобной хозяйке:
Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно.
Евангелие
Вы спросите: «И зачем автор разжёвывает азбучные истины?». А зачем художник создаёт для картины тот или иной фон? Вот и считайте всё написанное выше фоном, а я тем временем перехожу к рассказу.
День рождения Y отмечали в небольшом павильоне, ей же принадлежащем. Гости в тот день оказались на высоте: все пришли без опозданий, с подарками в руках и с радостной улыбкой на лицах. Все пришли; не было лишь …виновницы торжества. Поначалу все старались делать вид, что не замечают опоздания хозяйки, разглядывая бутылки на столе, закуски, ну и конечно же друг друга. Возле места, где я примостился, стояла большая тарелка с нарезанной колбасой, имеющей весьма соблазнительный вид. Но поскольку день был жаркий, колбаса очень быстро теряла свою привлекательность. Как теряло привлекательность и празднество в целом. Отовсюду послышался ропот. В нём было всё: и недоумение, и обида, и возмущение, и простое желание выпить да закусить. Наиболее решительные предлагали разойтись по домам. Думаю не стоит всё перечислять и описывать,— достаточно сказать: Y опоздала на …два с половиной часа!!! В оправдание она проговорила что-то о платьях, голубцах и нерадивом муже. Объективности ради, должен заметить: муж-то как раз спасал гуляние как мог, и преуспел в этом немало. Дальнейшее течение гулянки показало, что явившись пред гостями телом, душой Y осталась где-то там… «Там» в смысле «не здесь».
Когда я в следующий раз оказался на дне рождения Y (в этом же павильоне), она вновь «солидно» опоздала. Но другое мне запомнилось: Y весь вечер отбегала из-за стола решать какие-то повседневные торгашеские заботы, а когда сидела за столом, то без устали щебетала по мобильному телефону, абсолютно не слушая гостей. Их увядающие по ходу речи поздравления улетали в никуда. Внимание хозяйки могла заслужить любая мелочь, любой посторонний штрих, но только не гости!
Вам никого это не напоминает, а? Подскажу:
Он ходил еще каждый день по улицам своей деревни, заглядывал под мостики, под
перекладины и все, что ни попадалось ему: старая подошва, бабья тряпка, железный гвоздь, глиняный черепок,— все тащил к себе и складывал в ту кучу.
Н.В. Гоголь «Мётрвые души»
То же игнорирование живого! — только в другой ипостаси. Уточнять можно лишь масштаб.
Впрочем, пару раз тень души Y приближалась к застолью, и тогда гости воспрянули было, но…
Я вот сейчас подумал: «Зачем описывать то, что уже давно мастерски описано?». Ситуация изоморфна, то есть: прочитав, что происходило там, вы без труда поймёте что делалось здесь.
…вдруг скользнул какой-то теплый луч, выразилось не чувство, а какое-то бледное отражение чувства, явление, подобное неожиданному появлению на поверхности вод утопающего, произведшему радостный крик в толпе, обступившей берег. Но напрасно обрадовавшиеся братья и сестры кидают с берега веревку и ждут, не мелькнет ли вновь спина или утомленные бореньем руки,— появление было последнее. Глухо все, и еще страшнее и пустыннее становится после того затихнувшая поверхность безответной стихии.
Н.В. Гоголь «Мёртвые души»
— О, Плюшкин, как ты многолик!

Поклонник за два рубля

Когда я звонил ей, чтобы прочитать очередной рассказ, она всегда внимательно слушала, после чего с удовольствием комментировала как сам рассказ, так и технику прочтения, весьма эмоционально делилась первыми впечатлениями. В общем, я чувствовал себя писателем, нашедшим своего читателя (в данном случае слушателя). Но если беседа шла за её счёт,— ни слог, ни герои моих рассказов не волновали её. В таких случаях она ограничивалась сухим советом аккуратно всё записывать, чтобы при встрече передать ей. Мол, самой прочитать куда интересней, чем воспринимать на слух. Бывало, я перезванивал через пару минут, и тогда беседа уверенно текла по первому варианту.
Вот так просто! за ничтожную денежную сумму! можно превратить визуала в аудиала, равнодушного наблюдателя в благодарного слушателя!

Купился

Поздним вечером, находясь в двух мыслях от сна, я решил сделать жест вежливости: позвонить Кощенкову и пожелать ему спокойной ночи. Пусть, дескать, гадает что бы это значило. Проговорив все дежурные слова, я уже собирался было положить телефонную трубку, но тут Кощенков перехватил инициативу:
— А меня сегодня романтическое настроение посетило. Так я отварил картошечки; капусту квашенную облагородил свежим лучком, да полил растительным маслом, не рафинированным, а настоящим – запашистым; достал графинчик с холодной водочкой, да пару – вдруг кто придёт – маленьких, но пузатых рюмок. Ну в общем, всё как ты любишь!
С каким смакованием, предвосхищением, с каким чарующим ароматом говорил он! Мой сон улетел. Через десять минут я был у Кощенкова. Он …лежал на диване и с тоскливым лицом смотрел телевизор. Стол был пуст, как огород в середине апреля.
Всё стало ясно как божий день: индуцированное Кощенковым желание хлопнуть пару маленьких, но пузатых рюмок, по-русски закусить и поговорить, на время усыпило в моём мозгу область элементарной логики. Проснувшись она (логика) сразу же истошно завопила:
— Находиться на вершинах патетики человек может только тогда, когда предмет разговора суть мечта. Реальность или полностью приземляет, или существенно снижает высоту полёта, даже у самых «икаристых».
Конечно, в наших силах было накрыть стол, следуя меню предложенным Кощенковым. Но мы не стали этого делать. Мечты, согревающие наши души, к сожалению не имеют иммунной системы и быстро погибают когда им начинают протягивать для рукопожатий грязные, покрытые коростой реальности руки.

О фальшивых манерах

Боже мой! как пообтоскались, пришли в совершенную негодность, от частого употребления, многие привычки нашей жизни! Ну вот скажем, рукопожатие – возведённый до степени обязаловки, обмен микробами. Стоит, к примеру, десяток человек. Ну скажи: «Здравствуйте!», распахни людям глаза, посмотри в их глаза! Так нет: бедолага пойдёт по кругу, тыча каждому руку, как билет в компостер. Да ладно бы ещё здоровались нормально, в старом добром стиле: мужественно и открыто. Какое там! Суют свои тряпичные конечности, в которых как будто мышц никогда и не бывало. Импотенты искренних движений. Ну да бог с ним, с рукопожатием, и на том спасибо, что женщины не заразились им. Вот вам другой обессмысленный жест, на сей раз в исполнении шибко культурного и образованного Демидова. Дело было так. Брусницына, Демидов и Захарова выходили из общественного транспорта. О последней надо сказать особо: в детстве она переболела полиомиелитом и теперь привязана к костылям. Демидов вышел первым и подал руку Захаровой. Увы! здесь повторилась трагедия Вавилона: одно и то же слово, жест каждый понял по-разному. Захарова поверила протянутой руке и смело оперлась на неё. Но жест-то был бутафорный! Рука Демидова провалилась вниз и… Хорошо, что Брусницына успела кинуться на помощь.
Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!
Н.В. Гоголь «Мёртвые души»

Почём опиум для народа?

Этот знаменательный телефонный разговор состоялся в ту пору, когда Владимир Николаевич Смирнов подбивал меня к изданию книги. Среди прочего, он настойчиво советовал, чтобы я позвонил Четвериковой Татьяне Георгиевне: поговорить по душам, сориентироваться в нюансах. Основания для подобного звонка на мой взгляд были хлипкие: общий знакомый – Смирнов — и совместное распитие бутылки водки. Но Владимир Николаевич был уверен: совместное питие сорокоградусной сродни братанию кровью. Вряд ли бы я согласился на бесполезный, с моей точки зрения, разговор, если бы не промелькнула мыслишка: «Может старый чёрт держит какую-то фигуру за пазухой?! Иначе зачем бы он проявлял столько упрямства в третьестепенном вопросе?».
В первые пять минут разговора Четверикова проявляла удивительную тугодумность: она никак не могла понять, что мне собственно нужно. А вот когда поняла, среагировала мгновенно, и выдала фигуру высочайшего пилотажа в безупречнейшем исполнении!
— Я сейчас слишком занята: работаю над книгой, посвящённой Дню Победы. Но если Вы просто хотите по человечески поговорить, то в Омске есть писатель (фамилия, имя, отчество, номер телефона, нудное перечисленье регалий, званий, личных восхищений), так вот он с Вами поговорит. Но поймите: на это надо время. Поэтому Вам придётся ему заплатить. Время такое!
Татьяна Георгиевна, примите мои аплодисменты! Так держать!
Исходя из соображений экономии и дабы зафиксировать отношения с Четвериковой на столь высокой ноте, я вычеркнул её номер телефона. Если кому-то в этом померещилась обида,— напрасно. У Владислава Ходасевича есть замечательное стихотворение, которое я с чистой совестью мог бы взять в качестве флага:
ГОСТЮ

Входя ко мне, неси мечту,
Иль дьявольскую красоту,
Иль Бога, если сам ты Божий.
А маленькую доброту,
Как шляпу, оставляй в прихожей.
Здесь, на горошине земли,
Будь или ангел, или демон.
А человек — иль не затем он,
Чтобы забыть его могли?

Самоутверждение

Родьке пять лет. Когда звонит телефон, он стремглав несётся к нему, а поговорив, непременно кладёт трубку, не давая кому-нибудь перехватить её и тем самым поставить под сомнение полноценность его разговора.

Курица – не птица, баба – не человек

Пословица, вынесенная в название, ни отражает ровным счётом ничего, кроме того, что в рассказе будет говориться только о бабах и курицах. Почему бы по пути не щёлкнуть по носу воинствующих феминисток? Просто так; из мужской солидарности.
Весна. Снег почти растаял. Наиболее нетерпеливые уже копошатся в огородах; в том числе и моя тёща. Куры, кажется, прониклись её заботами и помогают как могут. В летнее время огород для них – запретная зона, но сейчас тёща милостива и не видит в том большого греха. Но вот пара куриц бочком, бочком да и перемахнули через забор в соседский огород. Соседка, явно не желая, чтобы этот манёвр вошёл у куриц в обычай, сквозь зубы процедила в сторону тёщи:
— Ваши куры у меня в огороде.
Но тёща – тёртый калач: её абы как не возьмёшь.
— Что?.. куры?.. у Вас?.. Кыш заразы!!!
Три восклицательных знака ставлю за громкость, лихость, за готовность своими руками изловить зарвавшихся куриц. Но никуда тёща не кинулась, очень даже наоборот: повернувшись спиной к соседке она преспокойно продолжала свою работу, всем своим видом показывая, что инцидент исчерпан, меры приняты. В самом деле, она ведь дала курам распоряжение покинуть огород соседки, к тому же выбранила их, обозвав заразами! Что ж ещё, люди добрые!?

Утверждающийся философ

Виктору Апанасенко пятьдесят лет; он страстно интересуется философией и всем, всем, всем, что кажется ему достойным истинного интеллектуала. Вот написал «страстно» и спохватился: Виктор и страсть – жители разных галактик. Давайте поступим так: я переделывать ничего не буду, а вы считайте, что Виктор интересуется философией так, как будто бы он был способен на страсть (впрочем, тогда он, скорее всего, послал бы всю философию, к чертям собачим!).
Сегодня утром Виктор попытался потрясти воздух вибрациями своего голоса, а меня …успехами своей жены:
— Моя жена уехала в командировку в Москву,— она ведь у меня почти главная в Омске по русскому языку.
Ни перед этим заявлением, ни после него, сказано ничего не было; то есть: никаких скрытых контекстов!
Фраза, конечно, с душком; но давайте не будем изображать из себя кисейных барышень, и обнюхаем её, не ища наслаждений,— но исключительно как предмет изучения.
Дожили: одомашненные мужики хвастают успехами своих жён в социуме. Сначала может показаться, что первая часть фразы чисто информативная, но! во-первых: Виктор развивает свою мысль дальше, и вектор развития очевиден; а во-вторых: с чего ради сообщать постороннему, куда и зачем поехала твоя жена (тем более, что я её и знать не знаю). В первой части фразы главными словами были «моя» и «Москва», а под женой подразумевалось нечто принадлежащее, подчинённое: моя рука, моё хобби и так далее. Вторая часть была сказана для «у меня» и «главная». Прочитаем предложение с расставленными акцентами:
— Моя жена уехала в командировку в Москву,— она ведь у меня почти главная в Омске по русскому языку.
Скелет таков: моя – в Москву, у меня – главная. Всем прочим фраза наращивалась как попало.
Дальше. Попробуем, для наглядности, построить изоморфную фразу:
— Ося срочно улетел в Париж потому, что он лучший в деревне специалист по рогам и копытам.
Видимо в Париже катастрофическая нехватка подобных специалистов. Я хочу лишь указать на отсутствие чёткой логической связи между первой и второй частями.
Ещё дальше. Да ведь жена ему абсолютно безразлична! Ни волнения, ни заботы о ней!.. Отсюда и незнание. А как сформулировать то, что не знаешь? Вот Вам и дурацкое: «почти главная в Омске по русскому языку». Напоминает: А знаете ли, что у алжирского дея под самым носом шишка?
Ещё дальше. А вот теперь уже скажем о простой человеческой брезгливости: инстинктивно хочется откинуть фразу подальше, да так, чтоб не замараться, не нанюхаться.
Вот сколько информации можно почерпнуть из одной дурно пахнущей глупости! Так что не будем воротить нос – истина и познание требуют жертв!

Всё может быть или не быть. Но далеко не всё может быть наполовину, во всяком случае дискретные величины лишены этой возможности: не бывает полчеловека, полгола, полточки… Но представьте, что существуют полкавычки.
Представили? Теперь смело читайте название следующего рассказа (напоминаю: кавычки наполовину!)
«Медовая» история

Часть первая
В конце лета мы с женой втихушку от тёщи закупили на зиму мёд. В целях экономии жена расфасовала его по банкам и убрала в глубины погреба (тёща туда не спускается). Доставали банки по мере надобности, выдавая их тёще за только что купленные. Что интересно: по словам тёщи, мёд «купленный» Натальей был всегда на диво хорош, ароматен, полезен и так далее, а вот мёд «приобретённый» мной был «как-то не очень», подозрителен, а то и откровенно плох. «Натальин» мёд тёща поедала не жалея живота своего, а в употреблении «моего» ограничивалась дегустационной дозой. Так продолжалось десять месяцев, пока мёд не закончился. Как говорится, комментарии излишни.
Часть вторая, которой могло и не быть
Да, могло и не быть. Но есть и сейчас! А всё потому, что мы с женой легкомысленно открыли тёще тайну. В данном случае понятие «post faktum» является отягчающим обстоятельством. Тёща мгновенно подсчитала от какого количества мёда она отказалась — разумеется из-за происков коварного зятя – и с тех пор не прошло и дня, чтобы тёща не поворчала с упоением:
— Да-а, а мёда вы для меня всё-таки пожалели!
P.S.: Возможно кому-то покажется лишним предназвание. Оно нужно было лично мне: слово медовая одинаково резало слух и в кавычках, и без кавычек. А вот наполовину — в самый раз!

Ты мне — я тебе

Не буду называть имён, чтобы не нарушать экологического равновесия сложившейся системы. Впрочем, система состоит всего из двух элементов: начальника (так менее понятно о какой организации идёт речь) и повара (вернее: «поварихи»).
Когда начальник не в духе, он частенько забегает на кухню, чтобы сорвать на поварихе зло. Повариха при этом смиренно молчит: мол, Бог терпел и нам велел. Она знает: придёт и её час. А вот начальник этого не знает. И потому, спустя какое-то время он просит повариху накрыть ему обеденный стол. Что та и делает, не забывая при этом от всей широты своей души плюнуть в каждую тарелку и даже в стакан с компотом.
В общем, и повар цел, и начальник сыт.

О любви, нарочито грубо

Счастливые в любви,— это не для вас и не про вас!
Это замечание для тех, кто сверзился с любовных высот, неудачно приземлившись.
В насыщенный раствор попадает соринка (он, она), и начинается процесс кристаллизации. Была бы другая частичка – какая разница! Суть в растворе! А грязи всегда хватает.

О политике, после пятой рюмки

Да бросьте вы! мы никогда не жили ни при капитализме, ни при социализме, ни при коммунизме. А жили мы при Николае II, при Сталине, при Хрущёве, при Брежневе… Не просто при монархе, а именно при конкретной персоне – это у нас в крови. А обман природы, в виде игры в демократию, обходится нам шибко дорого: пришлось построить подпорки («Единая Россия»), обзавестись шумными безделушками (дума). Кстати, о последней: вы можете представить себе, чтобы дума не подмахнула президенту в ключевых вопросах? Так на кой ляд она нужна? Только ради пускания пыли в глаза, как своему народу, так и остальному человечеству. Не собирают ведь думу для проектировки мостов, конструирования самолётов и так далее. Вот и законы нехай разрабатывает группа толковых специалистов,— тихо, эффективно и недорого.
Однако, вернёмся к нашим… ну, в общем к тем, при ком мы жили и кого не жалея сил ругаем задним числом. Какие же они сволочи! – ведь мы жили при них, а они… не оправдали наших надежд.
Знакомо? Ну, конечно же: оборотная сторона истории с Данко. И тут не важно кем были наши правители; важно,— что это про нас:
Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что ещё пылает рядом с трупом Данко его смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой... И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло...
М. Горький «Старуха Изергиль»

Между страхом и любовью

Глаза тёщи загорелись могучим гневом. И было от чего: мы надумали, на ночь глядя, отварить сардельки, чем спровоцировали в её душе страшный конфликт: благоговейная любовь к колбасе боролась в ней со страхом нарушить запреты диетологов.
Страх победил. А чтобы окончательно уничтожить соблазн, тёща прочитала нам длинную лекцию о важности правильного питания. Каждое, слово слетавшее с её уст, было свидетельством нашей медицинской дремучести, нежелания жить в согласии с законами природы; в контексте же легко проглядывалось главное обвинение: бесчеловечное отношение к ней, то есть к тёще.
Для нас это был ужин в бастионе Сен-Жермен.
Ну да ладно. Суть в другом: утром, вместо привычной молитвы, тёща ностальгически выдавила:
— А всё-таки хорошо, что я вечером сарделек не поела.

30 секунд из жизни Чумакова

Как ни крути, а Чумакову Александру Ивановичу уже за полтинник. Бывший военный; ныне вертится в торговой фирме; энергии в нём как в резиновом мячике, сброшенном с парашютной вышки. Его сумасшедшая спешка одновременно и умиляет, и потрясает воображение: кажется, что ему даже плюнуть лишний раз некогда. Однако! Александр Иванович умудряется найти время для занятий наукой.
Что ж, исходные данные есть, позвольте перейти к эпизоду, свидетелем коего мне случилось стать.
Мчится Александр Иваныч на своей японской машине с правым рулём, как на русской тройке с пьяным кучером; внезапно тормозит перед встречной машиной; высовывается из окна, насколько возможно, и с места в карьер:
— Ты знаешь, я ведь на днях кандидатскую защитил!
Стушевавшийся собеседник пытается поддержать разговор:
— А докторскую будешь?..
— Буду! – бодро уверяет новоявленный кандидат наук – для меня ведь главное не результат, а процесс!
На этом диалог закончился; взвизгнув колёсами, машина Александра Иваныча понеслась в сутолоку города.
Ну что тут скажешь?! Хвастовство и враньё в младенческом виде!
— Ах, Александр Иванович! Вы так резко осадили машину, чтобы сообщить результат, а о процессе не было сказано ни слова. На это надо время, взаимное желание, увлечённость и т.д. Вы даже не намекнули собеседнику, какую золотую жилу начали разрабатывать в науке. Вы не сказали ничего, кроме того, что Вам прицепили новенькие лычки!
ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.
Евангелие
и
от избытка сердца говорят уста.
Евангелие

Крылатая страдалица

Уже очень мало кто помнит откуда она родом. Затасканная и много битая бродит она по свету. Каждый желающий пользуется ей как хочет. Как только её не насиловали! Как только над ней не поругались!
Доля сиротская…
Сейчас таких как она стало модно рассовывать по сиротским домам – сборникам афоризмов. И мучаются там известные, но вряд ли разгаданные фразы, лишённые своей естественной среды обитания – родного контекста (от того и вряд ли разгаданные); и нет у них надежды вернуться в родительский дом под фамилию автора: ни тот пошёл читатель! ни тот.

Дела семейные

Структура власти в нашей семье чрезвычайно проста: все портфели в руках жены; у меня – лишь право бунта.
P.S.: Информация короткая, но не такая уж скупая. Вдруг кому и сгодится как возможный вариант.

Беседа

Столовая только что открылась. Клиентов ещё мало. Первый поевший мужчина, поставив на отведённый столик грязную посуду, благодарит раздатчицу. Слово за слово и вот уже между ними завязалась беседа. Разговор быстро набирает обороты. Даже жующие в зале прислушиваются; а рабочая по кухне, как мыла плиту стоя на коленках, так и застыла с открытым ртом, явно ища паузу, чтобы вклиниться в разговор, и не находя её.
Подошедшие утолить голод заставили раздатчицу вспомнить о своих прямых служебных обязанностях, и истомившаяся рабочая смогла, наконец, высказаться. С высоты полуметра автоматной очередью полетели в мужчину застоявшиеся на губах слова. Мужчина хотел было ответить, но ощутив дискомфорт мизансцены, растерянно повертел головой, после чего бухнулся на колени и уверено продолжил разговор – теперь он был с собеседницей в равновысотных условиях!
Между тем посетители потекли в столовую беспрерывным потоком. Первоначальное удивление на их лицах быстро сменялось восхищением: в позе мужчины не было и тени позёрства, он был естественен и красив; стоя на коленях, он парил как орёл. Да что там орёл! — тут само собой приходило на ум горьковское: «Человек – это звучит гордо!»

Металлолом

Решили мы как-то очистить двор от ненужного металлического хлама. За дело взялись рьяно: я, жена и тёща. Однако, что бы я ни взял, жена с тёщей тут же вспоминали от какой техники эта штука и разрешали ей продолжать захламлять двор.
Моё недоумение росло: если нам попадётся запчасть от танка, так что же, в надежде её использовать, мы танк покупать будем?
Если жене и тёще не удавалось вспомнить чему раньше служила деталь, то тогда они вспоминали кто её притащил, и это тоже было достаточным основанием, для того, чтобы металлический мусор оставался во дворе.
Провозившись с час, я, наконец-то, нашёл разбитый механизм, который жена с тёщей не смогли опознать ни по какому параметру. Тем не менее тёща с воплем выхватила из моих рук находку :
— Ты посмотри! тут колёсико крутится!
Это было последней ржавой каплей, после которой я начал выкидывать весь металлолом без разбора. Жена, постояв, присоединилась ко мне, а тёща, дав по мне длиннющую очередь саркастических ухмылок, пошла молить Бога, чтобы он, в свою очередь, дал мне разумения, ибо только круглый болван может выкидывать железяку в которой ещё что-то вертится.

Буйки сознания

Самое, самая, самый… Всё это ухищрения интеллекта,— ему так просто удобнее совершать свои операции: куда легче ориентироваться в ограниченном поле знаков, нежели в бескрайних жизненных просторах нюансов и неповторимостей. Причём, неважно кто эти «самые»,— главное, чтобы они были! – и уж тогда интеллект сам во всём разберётся.

О пользе предохранителей

Я уж и не помню причину, приведшую меня в тот раз на кладбище. Энергетическая мощь, исходившая от симбиоза двух фотографий, вымыла из моей памяти все прочие воспоминания о том дне. Фотографии находились на одном могильном кресте. На одной из них была изображена фонтанирующая жизненными соками, молодая сногсшибательная женщина (и это на старом снимке! трудно представить её великолепие в некогда живом образе); на другой – сморщенная старуха, с пустыми, непонимающими глазами, старуха, которой ещё лет двадцать назад пора было б и честь знать. Если первая фотография – завораживала, источала жизненную свежесть; вторая – опустошала, вызывала ужас своим запустением, покинутостью, чем-то неопределяемым, сумевшим проскочить за линию смерти, формально оставаясь в живых.
Напряжение, вызываемое фотографиями, было огромно: не десятки – миллиарды тысяч вольт! Что ж, видать могильный крест – надёжный изолятор. Другое дело – я. Это сейчас мне понятно, что на те фотографии нельзя было смотреть одновременно, а тогда… А тогда, слава Богу(!), что не подвели предохранители; гарь их перегоревших нитей я учуял когда был уже далеко от кладбища.

Удар ниже пояса

…И вот хозяйка пригласила всех к столу. При виде роскошных блюд, каждый из гостей задумался: как бы сесть, чтобы и то, и другое достать было удобно. Но стол был так искусно сервирован, что даже самые неповоротливые не были в убытке. Быстро налили по рюмкам и… и тут вышла заминка: в праздничную атмосферу неожиданно ворвалась атрибутика бюрократии.
За мгновение до того, как тостующий собирался открыть рот, из-за стола решительно поднялась женщина лет тридцати:
— Учитывая, что мы гуляем почти всегда одним и тем же составом, я хочу сделать заявление.
В её руках откуда-то появился лист плотной бумаги исписанный крупным каллиграфическим почерком. В том необычном документе говорилось о том, что в прошлый раз застольцы весь вечер норовили налить её мужу до краёв, и муж, будучи человеком добрым и мягкосердечным, не смог пропустить ни одного тоста… Кончилось это тем, что придя домой муж …не смог исполнить свой супружеский долг. Теперь женщина очень просила не наливать мужу так много алкоголя.
Все слушали, раскрыв рты, в том числе и муж этой дамы. Для него это было громом среди ясного неба. Прочитав своё прошение, женщина прикрепила бумагу иголками к настенному коврику, как раз напротив середины стола.
Надо ли говорить, что наполняя рюмки разливающий (и не он один!) всякий раз спрашивал её мужа: «А сможешь?»…
Мне остаётся от себя добавить: с тех пор я ни разу не видел, чтобы муж этой предприимчивой дамы напивался на гулянках; напротив! – он заимел прочную репутацию самого трезвого среди пьющих!

Лекарство от всего

Говорят, что панацеи не бывает. Может быть и так, но как я не присматриваюсь, как не придираюсь, не вижу изъяна в одном весьма универсальном и наиэффективнейшем средстве. Средство это помогает абсолютно всем, всегда, везде. Если человеку до того плохо, что жить не хочется – оно удержит его от суицидных движений; если кто завязал себе глаза повязкой счастья или одурманен эйфорией – оно и тут предостережёт, откроет слепцу сонные вежды, отрезвит хмельного; при усталости – взбодрит; раскипячённого – остудит; прогонит хворь, усмирит лень, освежит чувства, разбудит мысль…
Можно ли требовать большего от одного средства? Вряд ли.
ВРАГИ – вот это замечательное средство!!!
Да, да, те самые, которых мы так ненавидим и которых Христос завещал любить. И, согласитесь, есть за что!

Дорогие мои старики…

Хочешь утешить человека – удиви его или разозли, но не успокаивай.
М. Литвак
Как только тёща начинает по-старчески ныть, о том что её недостаточно ценят, что она уже никому не нужна, я, бессовестно злоупотребляя мощью своего голоса, тут же её перебиваю:
— Ну что Вы, маменька! Мы Вас очень любим; дорожим Вами, а как же иначе?! — одна Ваша пенсия чего стоит!!!
Нытьё сразу же превращается в гнев:
— Ах, пенсия?!
Гнев быстро сгорает, зато в течении месяца рецидивы нытья не повторяются.

Работящий …лентяй

Он постоянно суетится, бегает, ворочает руками не мало, но …почти нищ; удивляется этому очень: другие работают куда меньше, а живут куда лучше. Как так?
На эти удивления в основном и уходит вся энергия, остающаяся после беготни. Его мысль пребывает в обесточенном состоянии; она чуть сопит в сонной дрёме. Так что удивляться тут нечему: под лежачий камень вода не течёт.

Ловушка от классика
или
Каверзы удочерения

Кто-кто, а Михаил Юрьевич Лермонтов подвёл меня ой как здорово! Восемнадцать лет личной жизни — как с куста. И всё из-за его: «порода в женщинах, как и в лошадях, великое дело». Нет, я, конечно, не хочу сказать, что понял это буквально! Но всё-таки, там, в глубине сознания, рецепт вертелся настырной стрелкой компаса.
…и женился я… и горько плакамши. Обманул классик, обманул!..
То, на чём я женился и намёком даже не походило на тёщу. И не могло походить! -как выяснилось спустя годы. Дабы не ворошить грязное бельё, скажу так: я женился на хохлушке немецкого разлива. Каждый сам как-нибудь себе это представит.
Нет! Нет! – Лермонтова я люблю, а главу «Бэла» из «Героя нашего времени» так просто обожаю. В своём выборе я, конечно, сам виноват: ведь не обязан был Михаил Юрьевич предупреждать: «Смотрите,— чтобы была не удочерённая!».
Попутный вывод: гены — сильнее воспитания!

В тумане

Раннее-раннее утро. Полусонный выхожу во двор. Всё покрыто густым туманом, скрадывающим и расстояние, и цвет. Перед глазами начинает проявляться какая-то картинка. Что в ней разобрать толком не могу, но где-то я уже это видел.
Вспомнил! В рисунках Пушкина: виселица и надпись: «и я бы мог как шут на рее». Я замер как вкопанный, словно боясь шевеленьем выдать своё присутствие. О, Боже! Повешенные качаются на ветру! Брр!.. Решаю прорываться в реальность, и иду на видение…
Всё оказалось очень просто: накануне теща постирала мягкие игрушки и оставила их на ночь сушиться на бельевой верёвке.

Беззащитность

Всякий раз, встречая её, я отыскивал незатасканные комплименты. Первый раз она была явно довольна; во второй – слегка растерянна; в третий – подавлена; …спустя какое-то время, она попросила …пощады.
Если бы её обматерили, она бы точно знала как реагировать (и, будьте покойны, отреагировала бы не слабо!), а тут всё так непривычно, чуждо…

Позвонив Брусницыной

Отчего всё не так?
Ей звоню – пьёт коньяк;
Захожу невзначай –
На столе только чай.

Привилегии возраста

Дядю Володю Жиленко остановливают работники ГАИ. Дядя Володя, по обыкновению, пьян, без шлема, без прав и без тени смущения. Что касается чувства вины – так его нет и в помине! Несмотря на множество улик, милиционеры с грустью посматривают друг другу в глаза – в коммерческом отношении, клиент бесперспективен. Дядя Володя как-то умудряется не слышать ни одного вопроса, и упорно ведёт беседу в другое русло.
— Сынки, телёночка я ищу. Белый такой, с пятном на лбу. Не видели часом?
— Дед, ты почему пьяный за рулём?
— С самого обеда ищу…
— Дед, у тебя права есть?
— Куда он мог запропаститься?..
— Дед, мы у тебя мотороллер забираем…
— Сынки, вон мой дом… — указует пальцем в стиле своего великого тёзки (Ленина) – вы ведь везде бываете, так если телёночка моего увидите, то уж пригоните его…
— Дед, пошёл ты!..
Приведя мотороллер в «обесточенное» состояние, стражи дорог бросаются в свою машину и летят прочь.
— Должно быть телка моего поехали икать,— поясняет прохожим дядя Володя, заботливо толкая мотороллер в сторону дома, словно это и есть телок.

Из антологии трусости

— Сволочи!.. Трусы!.. Чего они испугались?! Их много, а я один. Ну стало бы их, со мной, на одного больше!.. Что с того? Подлые трусы… Я ведь до всего дошёл сам. Никто, никто не помог мне. Только сам… Они свои тайны прятали, страхом смерти охраняли. А я не побоялся! По мне лучше умереть узнав, чем жить, не ведая и не смея. Подлые, мстительные твари!.. Когда мне осталось сделать один маленький шажок, они меня вышвырнули. Испугались, что я пойду дальше? Ведь что-то есть там дальше? Должно быть. Что ж они сами топчутся на месте и не идут туда? Обленившиеся трусы! Они ведь насквозь пропитаны страхом; для них потерять власть, влияние страшнее всего. Они привыкли, что все их почитают, благодарят, боготворят, превозносят… преклоняются перед ними… А тут раз!.. и кто-то решил стать вровень с ними… Вот они и набросились на меня скопом… Ничтожества, жалкие ничтожества, возомнившие себя великими богами. Если вы такие великие, что ж вы испугались?! Со страху-то своего выкинули меня с такой силой, что и не пойму где я?.. Сдаётся мне, что здесь никогда никого и ничего не было. Да, похоже что так… А может оно и к лучшему… Но ведь обидно: один шаг оставался… Трусы… Ну, ладно… больше ни слова о них. О себе надобно подумать. Мы ещё посмотрим, кто есть кто!.. Любой конец всегда является началом… Надо только спокойно обдумать: что необходимо сделать в этом самом начале?
Постепенно обида затихала; он ещё раз огляделся вокруг и, убедившись, что помощи ждать неоткуда, принялся за работу.
То, что происходило дальше, Вы уже не раз слышали, читали… Напомню вкратце:
В начале сотворил Бог небо и землю.
И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его.
И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей; и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту.
Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою.
Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься.
И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.
И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят.
И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни.

Аккапаляпсис
или баня по Юдаевски.

Самое ценное в стихах и в жизни – то, что сорвалось.
М. Цветаева.

Ещё в понедельник, когда Юдаев приглашал нас в баню (в субботнюю баню!), было ясно, что он ошпарился какой-то идеей. Кого нас? Две семьи: Поповых и — вот теперь уже с полным правом — нас – Усовых. В течение всей недели было столько напоминаний, что мы -Усовы- не знали к чему готовиться. К субботе нервы жены не выдержали напряжения, и она категорично заявила: ''Я не пойду!''. Безапелляционный тон не оставлял мне никакого пространства для манёвра. Пришлось идти одному, что я сделал с некоторым опозданием, будучи вынужден сам собирать ''банный комплект''.
В доме Юдаевых царила праздничная, абсолютно не банная атмосфера. Я не то чтобы насторожился, но уже(!) почувствовал неловкость за пузатый полиэтиленовый пакет с выглядывающим полотенцем. Быстро сунув его подальше, в укромный угол, заглянул в просторную кухню. Поповы уже были там. Сразу было видно – у них в стане смятение не меньше нашего. Однако их решение было весьма неожиданным, и, по-своему, великолепным: они помылись в своей бане и, взяв бутылку вина, пришли к Юдаевым уже чисто на ужин. Вскоре выяснилось, что, и хозяева мыться в бане не намерены, так как проделали это заранее, ещё вчера. Я оказался в определённо дурацком положении. ''Белая ворона, белая ворона'' – рефреном выбивало в голове. Успокоившись, поразмыслив, решил: тут ещё можно поспорить, кто есть кто. Но зачем?!
Вечер (вернее его застольная и для большинства единственная часть) начинался торжественно. Вино, шампанское, водка (классика – она везде классика!), заправленный самогон (а это уже народный фольклор), самые разнообразные холодные закуски, горячие голубцы, источающие провоцирующий аромат – всё это заканчивалось вопросом: какой сегодня праздник? Что же я за целую неделю не нашёл времени заглянуть в календарь! Поповы, изредка растерянно переглядываясь, в целом вели солидную игру под девизом: гость всегда прав!
Хлопок, ленивый полёт осиротевшей пробки, не менее ленивое шипение шампанского в бокалах, которое похоже, воображает себя мыльной пеной, и улыбающийся хозяин, оглядывая всех с превосходством снисходительного знатока зачинает тост. Кульминация любопытства. По глазам хозяйки вижу, – она тоже туманно представляет, о чём пойдёт речь. Виноват: уже пошла!
— Товарищи! – тихо произнёс Юдаев, нежась под лучами наших взглядов. Начало меня устраивало: обращение ''товарищи'' в наше пост социалистическое время можно услышать или от прокоммунистов, или от людей с хорошим вкусом.
— Товарищи! Я бы хотел поговорить сегодня об Апокалипсисе, – последнее, достаточно трудное слово, он произнёс с удивительной (и уже тем подозрительной) лёгкостью. Очень быстро его речь потеряла очертания тоста, во всяком случае, в моём понимании слова ''тост''. Взвинчивая темп, он закидывал нас сведениями о приближающимся Апокалипсисе, иногда, для разнообразия, называя его Армагеддоном. Но, всё-таки, первому варианту отдавалось явное предпочтение. Мы попали в театр одного актёра. Монолог героя носил несколько сумбурный, но весьма страстный и убедительный для самого исполнителя характер. После каждого содрогающегося ''Апокалипсиса'' он (на сей раз уже без содрогания) наливал себе полную рюмку водки и залпом осушал её. Публика не успевала за сценой. Вряд ли Апокалипсис сам по себе сильно интересовал Юдаева, скорее он слишком серьёзно относился к себе как к его провозвестнику. Диапазон быстро опьяневшего дарования потрясал: он то исходил пафосом любви к ближним, то изливал желчь на всех неправедников (кои по смыслу были опять же эти ближние); в одно мгновение переходил от вселенской тоски до безудержного кабацкого веселья; от горечи безысходности устремлялся к разбойничьей лихости; то играл разъярённого средневекового монаха воюющего с ведьмаками, то сам был оскаленным ведьмаком. Его голос звучал то, как флейта, упавшая на сцену, то, как контрабас, о который запнулись, потянувшись за флейтой. Он то утончённо восхищался достижениями цивилизации, забрасывая нас высокопарностью, то лаконично заключал с сарайным акцентом: ''всё говно!''.
Хозяйка сделала несколько отчаянных попыток внести свою режиссуру в спектакль, но всё было тщетно. Актёр неистовствовал и жеманничал, ругался и пел, грозил и страшился, пил водку и …не закусывал. Постепенно он начал отдавать предпочтение ''Армагедону'' и самогону, так как водка кончалась, а ''Апокалипсис'' выходил уже не столь изящно. Вставить слово из зрительного зала было невозможно. Заглушить аплодисментами не удавалось ввиду малочисленности зрителей, а закидать картошкой не позволяли правила хорошего тона. Мы попали в страшный шторм, из которого было два выхода: либо ''уходить на дно'', поглощая в усиленных дозах спиртное, либо переносить эту стихию со скрежетом в зубах.
Ураган захлебнулся неожиданно. Захлебнулся в самом натренированном месте. После многократного употребления ''Армагедона'' Юдаев решил вернуться к милому сердцу ''Апокалипсису'', может быть, зря, ставя его в начало предложения. Думаю, что с разгона он бы ещё оседлал своего любимого конька. А так, вышло вот что:
— Ап-п-п… Ак-к-к…
Он налил себе ещё рюмочку, осушил её и выдавил как откровение:
— Аккапаляпсис! Аккапаляпсис!...
Вот оно! Вот оно то слово, которым можно было назвать происходящее! ''Аккапаляпсис'' – что это: моно афоризм, юмореска в стиле ''бикини'', несчастное дитя, которое нечаянно зачали в пьяном грехе?
Хозяин, вдруг, замолчал, переваривая смысл сказанного, выпил полрюмашки на посошок и удалился. Уходил он красиво: уставшая, повисшая фигура, шаркающая походка сжёгшего себя актёра. Аплодисментов не было. Они были бы глумлением над искусством, индикатором недоразвитости зрителей, непонимания ими величия момента, неумения увидеть глубину таланта уходящего трагика.
Гордый, нагоняющий страх ''Апокалипсис'' потерял управление в могучих течениях русской водки и разбился на рифах заплетающегося языка, превратившись в неуклюжий ''Аккапаляпсис''. Это ненадёжное плавательное средство не могло бороться с разбушевавшейся стихией и почти сразу же пошло ко дну, унося с собой единственного пассажира.
Хозяйка попыталась выправить крен вечеринки. Надо признать: ей это удалось. Но ''Аккапаляпсис'' как явление, как символ, как фон не исчезал. Он прочно засел в наше подсознание, и я не подозревал, что мне придётся изведать все его ''прелести''. Сюрпризы ещё не кончились, во всяком случае, для меня. Беседа текла ровно, тихо, не задерживаясь ни на чём и не бросаясь никуда. Все были психологически подавлены начальным шквалом. Говорили поверхностно, не вникая в глубину дежурных тем, которые, кстати, кончались. К рюмкам и закускам никто не прикасался. В этой ситуации я решил незаметно улизнуть в баню.
В предбаннике было довольно прохладно, что после горячего пара очень даже не плохо. Быстро разделся и… в полной мере испробовал на себе коварство Аккапаляпсиса. В банном отделении из всего годного для мытья имелись только тазик и кран с холодной водой. Отступать было некуда – Аккапаляпсис царствовал в этот вечер везде и безраздельно. Зубы стучали по сценарию Ференца Листа: быстро; ещё быстрее; очень быстро; быстро, как только возможно; ещё быстрее. Мыло отказывалось мылиться, ледяная вода старательно изучала моё тело жгучими щупальцами, словно не могла понять, что это за жертва и в честь чего такое роскошное (в смысле комплекции) жертвоприношение… Сухое полотенце не смогло согреть дрожащее тело. После многочисленных попыток (попытка!) руки, наконец-то, попали в рукава, ноги в брючины, а пальцы каким-то новым, вибрационным способом застегнули все пуговицы. К застолью я возвращался с великой верой русского человека в согревающую силу сорокаградусной. Увидев меня в ''послебанном '' варианте, с отчаянным маршем на зубах, хозяйка быстро наполнила рюмку. Чудодейственное снадобье подействовало.
Вечер заканчивался весьма пристойно. Пора было уходить. Стояла чудная осенняя ночь. Ночь звездопада. Но наше внимание было отвлечено от небесных красот. Земля ревнива и не любит зазевавшихся путников. На пороге мы споткнулись о спящего хозяина. Он лежал, подставив своё лицо любопытной луне, и довольно причмокивал губами. Наверняка, ему снился милый сердцу Аккапаляпсис.
Я с нежностью вспоминаю тот вечер. У бани по Юдаевски есть только один недостаток: её нельзя повторить. Хороший Аккапаляпсис бывает только один раз.

Эрзац, ещё эрзац!

В последнее время слово «суррогаты» звучит и тут и там. Все очень много говорят о продовольственном кризисе, о том, что на прилавках продуктовых магазинов куда больше химии, чем еды. Господи! да откуда ж еде взяться! Вы когда последний раз в деревне были-то? Вот съездите, а потом …помолчим. А пока поговорим о другой отраве, которой так усердно пичкают народ, о духовной. В ней заменителей, усилителей, консервантов и прочей дребедени го-о-ораздо больше, чем в ваших тушёнках без мяса. Не будем говорить об убогой попсе, бессодержательных ток-шоу, однотипных боевиках (пиф-паф… сиськи-письки… крутой парень всех победил) — это всё грубая, безвкусная лепнина импотентов от искусства, отчасти полезная – вырабатывает иммунитет. Поговорим о вещах более опасных, тонких, пропитанных ядом отсроченного действия, маскирующихся под «не хлебом единым жив человек…».
До чего всё-таки рекламная шумиха, громкие, восторженные восхваления, внешний антураж изменяют рамки человеческого восприятия! Захожу, намедни, в гости к другу. Он смотрит фильм «Остров»; тот самый, в котором главный герой, отец Анатолий: вещун, целитель, мученик и перст божий в одном лице… Сидит друг мой, раздавленный величием фильма, его сокровенным смыслом, как будто ему десятипудовый камень на шею взвалили. Не дышит. Дождавшись заключительных титров, спрашиваю: «О чём фильм?». В ответ сплошные междометия и что-то вроде «quasi una fantasia». Ты, мол, тёмный человек, раз ничего не слышал о том, какой это хороший фильм! Слышать то я слышал. Вот потому и удивляюсь: до чего легко ввести человека в мистический экстаз! Да разве мой друг один такой? Всю страну пытаются заставить восхищаться несчастным отцом Анатолием. Эх, кабы все были такие, как он! — господа чиновники и олигархи возрадовались бы. Тогда им бы точно повезло и со страной, и с народом. Рай без неудобств.
А если посмотреть на фильм по существу? Отбросим внешний блеск нарочитого мученичества, не будем соблазняться лжевысотой духа, развеем туман православного монашества, отодвинем в сторону знаменитое русское сострадание. Сострадание особенно,— манипулируя им, зрителя насилуют сплошь и рядом. Так о чём, собственно, фильм?
Человек убил человека. Детали Вы, конечно, помните. Потом этот человек совершает ещё одно убийство: убивает …себя. Заживо гноит в чахоточной кочегарке. А весь фильм держится на том, что авторы открывают герою чудесный дар исцелять, пророчествовать, наставлять на путь божий. Подобным образом поступал Фенимор Купер. К примеру, его любимый герой, стреляя из гладкоствольного оружия, показывал такие чудеса меткости, о которых нынешние снайперы, со всей их чудо-техникой, и не мечтают. Но Купер подобными чудесами раскрашивал сюжет, в «Острове» же на этих чудесах держится всё. Уберите их и посмотрите, что останется. Годится пример для подражания? То-то же. Впрочем, авторы фильма и сами чувствовали: жиденькая идея. Потому и поместили героя в монастырь, дабы прикрыться православием, нагнать религиозной мистики. Не помогло. Мыльный пузырь хоть и играет на солнце разноцветными всполохами, но всё-таки – мыльный пузырь.
Я хочу напомнить Вам очень похожую историю, но не вымышленную, а имевшую место в действительности.
Молодой человек попал в лагерь (Увы! — не пионерский). Ему стало известно, что сегодня собираются расстрелять пять человек, и один из этих пяти – он! Что делать?! Он спрятался и просидел в укрытии весь день. А вечером ему стало известно, что пятерых заключённых казнили… Знаменитый коммунистический план! И тогда молодой человек дал себе слово прожить жизнь и за себя и за того, которого расстреляли вместо него! Нынче каждый школьник знает его имя. Он вошёл в историю, помимо всего прочего, как образец интеллигентности, как истинный носитель культуры, в великом смысле этого слова. Не буду озвучивать это имя, чтобы не уподобляться авторам фильма «Остров», нарядивших своё хилое дитя в пресыщенные ярким цветом бутафорские одежды. Давайте смотреть в суть вещей, а не на ярлыки.
Сами сравнивайте, сами думайте. Одно добавлю: не надо быть пророком, чтобы предсказать: фильмы подобные «Острову», с точностью до изоморфизма, будут появляться вновь и вновь…
«И не удивительно: потому что сам сатана принимает вид ангела света»
Второе послание к коринфянам святого апостола Павла 11.14.

Читая Заболоцкого

Критик: абсолютный читатель, взявшийся за перо.
М. Цветаева
Так-то оно так, но вот нюанс: стать добротным читателем невозможно, не взявшись за перо. Чтение — процесс творческий; – это аксиома. Творчество: создание новых по замыслу культурных, материальных ценностей; — это определение. Следствие: невозможно плоды чтения хранить в себе, как соленья в погребе. Это ухудшает зрение, слух, вкус. Следствие из следствия: необходимо время от времени сверять свои ''навигационные приборы'', чтобы не заблудиться в бескрайних океанах всевозможной печатной продукции, не потерять наработанного потенциала, не впасть в безвкусицу, не заразиться бессмыслицей.
Преамбула закончена. Поехали:

Посредине панели
Я заметил у ног
В лепестках акварели
Полумёртвый цветок.

Он лежал без движенья
В белом сумраке дня,
Как твоё отраженье
На душе у меня.
Н.А. Заболоцкий
Восемь строчек. Шикарное полотно. Безукоризненное исполнение.
«Посредине панели»
Посредине сатанинского места. Места, где идёт распродажа всего и вся! Места, где люди предлагают и берут в прокат тело, а дьявол души (и вряд ли его устроит форма проката). Посредине. До неё ещё надо добраться, до этой середины! Добраться, приглядываясь, прицениваясь к товару. Возбуждаясь товаром. А поэту, конечно же, уже мысленно наслаждаясь товаром, перебирая в своём воображении многочисленные варианты оргий. И вдруг:
«Я заметил у ног»
У тех самых ног, которые были гарантом вседоступности, вседозволенности, которые уже торопили миг последних содроганий (пушкинский оборот) в отзывчивой душе поэта! У тех самых ног. И как точно: заметил! Всё внимание, весь пыл, все помыслы ещё там: в ногах. Ещё игриво, но властно притягивает авантюрный антураж бёдер. Притягивает своей неполноценной красотой (как неполноценно красиво – но красиво! — само слово: проститутка), красотой, которую стыдятся признать. Не за красоту стыдятся – за себя. Такую красоту можно только купить – в бесплатном варианте она превращается в сверх-пошлость и сверх-уродство. Ей одинаково страшны и дары, и подачки. Не чистая красота, красота – от нечисти, с примесью того, что ей удалось своровать у молодости.
Так что же, заметил поэт?
«В лепестках акварели»
Да, пока только метафорические признаки предмета, атрибутику сходного ремесла, смутные очертания мольберта – близкого родственника письменного стола. Но насколько быстрее сознания работает его прародитель – подсознание. Оно успело ухватить важные, понятные лишь в следующей строке, детали.
«Полумёртвый цветок.»
Именно акварель! И именно лепестки! Дальше, уже включаются в работу чувства, рассудок. Рассудок, который понимает эту полумертвость, как предмёртвость, как послежизненность. Чувства, (не зрение, слух, и пр., а чувства связующие сознание и подсознание, душу и плоть) которые исторгают болевые импульсы из неведомых глубин отзывчивого сердца, для которых цветок – привычный символ жизни. Но этот, этот! Он как цветок полумёртв, но как символ, символ этой панельной жизни, он полноценен и полно оценен! Остаётся загадкой, загадкой подчёркивающей бесконечность, непредсказуемость жизненных коллизий: как, как этот не-, или зря- оплодотворённый цветок попал не в сердце, в сердцевину всеалчной панели?
На этой территории чрезвычайно, но не нечаянно, велик коэффициент преломления. Преломления всего и вся. Даже великая надежда здесь не более чем смехотворна. Другой пример: законы логики позволяют назвать проститутку кокеткой. Законы логики да, законы сердца нет.
И вот в такой стране
«Он лежал без движенья»
Лежал, пророчествуя, предвкушая, констатируя. Пророчествовал полумёртвостью, предвкушал вульгарностью своего физического положения, констатировал бездвиженьем. Бездвиженьем, ибо эта панель представлялась ему нагромождением застывших человеческих душ, от которых тянуло не земным холодом. Кому, собственно, ему? Цветку? Конечно же, поэту, который уже не здесь, не на панели – он там внутри тычинок и лепестков,
«В белом сумраке дня».
Этот сумрак нельзя увидеть снаружи! – только изнутри. Только изнутри едва успевшей зародиться, но уже погибающей, жизни. ''Белый сумрак дня'' – так же нарочито просто, как чёрный квадрат Малевича. ''Белый сумрак дня'' – так же убийственно, как гильотина! ''Белый сумрак дня'' – так же щемяще, как ''Лунная соната''… Белый сумрак – альтернатива чёрного, вонючего сумрака. И надо быть слепым, глухим, или высохшей проституткой, чтобы не видеть, не слышать, не прочитать это в насыщенном печалью межбуквенном пространстве, в силовых линиях нахлынувшего вдохновения, пронизывающих всё стихотворение вдоль и поперёк. Середина панели и запах (или: гарь?) чёрного сумрака – они страшно близки! Между ними всего четыре строчки. Четырьмя короткими строчками поэт связал их навеки. Сходите — принюхайтесь.
Не стоит дальше оттягивать вовсе не сложный вопрос: а что же поэт? С ним то как? Ведь он там же! А с ним просто. Тысячу раз прав Эдвард Радзинский, отпуская поэтам все причуды, и, давая им индульгенцию на будущие, индульгенцию на которой всего три слова: Потому, что поэт!
Куда же кинулась неудержимая мысль поэта, в какую сторону понеслась его трепетная душа, вырвавшись из полу-жизни, полу-тлена? К истокам или к сточным канавам? В церковь или в кабак? На кладбище или в цветник? Нет. Всё не то. Он потому и поэт, что способен минус- и плюс-бесконечность вместить в почти ноль, сжимать вселенную в ладонях и переживать, мучиться от одного косого взгляда, от одного небрежного кивка головы. Потому, что поэт! Потому, что любому пейзажу ищет если не тождественную, то сходную душу. Потому, что жаден до общения.
«Как твоё отраженье»
Он находит эту душу! Он уверен, что она где-то здесь, здесь в толще белого сумрака, и, конечно же, услышит, узнает, хотя может и не откликнется.
Отраженье. Какое – уже ясно. Но, чьё, в чём? Эти вопросы вызывают острую жажду. Некогда остановиться. Быстрей, быстрей к следующей строке! Всё забыто. Всё ушло. Чувствуется только немой укор обречённых лепестков и собственное любопытство, которое тут же сполна удовлетворяется:
«На душе у меня».
Даже не верится, что это последняя строчка, последний звук. Только что ещё было ничего не ясно. Так много хотелось ещё услышать! Неужели всё сказано?! Да, всё.
Имея очи, не видите?
Имея уши, не слышите?
Ев. Марк. 8:1
Поэт призван не ответы давать, а вбивать клином самые жгучие, самые острые вопросы, в самую душу, в самое сердце. Поэзия и самость, – родные сёстры. Впрочем, насчёт ответов, я, конечно, погорячился. Но они по степени воздействия мало, чем отличаются от вопросов, более того: всегда порождают новые, более мучительные, более животрепещущие, более неотложные вопросы.
Отражение души в душе – … (тот случай, когда жесты красноречивее слов). Здесь всё переплетается, срастается так, что не поймёшь: кто есть кто? и кто был кем? Тут алгебра Сальери бессильна, ответы бессмысленны. Принадлежала ли ей (умирающей в недрах поэта) та броская акварель, или это цветовые искажения зеркала? Она ли перестала быть заметной для душевной оптики, или оптика запылилась? Её ли душа костенела, или он не поспевал за нею, принимая её движение за своё? Успел ли он нырнуть в её душу? Если успел, то, нашёл ли там белый сумрак, или он притащил его туда, как притаскивают за собой незваных гостей?
Ещё раз:
«Как твоё отраженье
На душе у меня»
Чего здесь больше: раскаяния или укоризны? смирения или усталости? сожаления или может быть …поражения?.. Вечный рок поэта: победить – значит быть побеждённым, быть побеждённым – значит победить. Он или над- или под-, чаще и над- и под-, но всегда вне-. Вне времени, вне пространства, вне прогнозов, вне… Потому, что всё это в нём. Потому, что поэт! И незачем гадать: один он покинул чулочное царство, или, всё-таки, заметил и соблазнился ножками у цветка.

Мини-портреты

Как хорошо, что он родился круглым лентяем,— иначе стал бы мерзким бандитом.

Казалось, что её улыбка шла от половых губ.

О Захаровой: ей «штукатуриться» бесполезно – ум, от которого хочется бежать выпирает ото всюду.

Он был внебрачным сыном свадебного генерала и политической проститутки.

Здороваться с ним не любили: его «Здрасьте» всегда выглядело плевком.

Он говорил, тщательно прожёвывая все знаки препинания.

Лицо женщины – трусы её мужа; лицо мужчины – шуба его жены.

30.09.2009

30 сентября 2009 года  05:05:57
Усов Сергей | Омск | Россия

Усов Сергей

Кощей Бессмертный
Сказка о затерянных душах

Кощей Бессмертный
или
Сказка о затерянных душах

Пролог, он же – попытка отделаться лёгким испугом

…и вылетела из того зайца утка, и полетела прочь. Пустил стрелу Иван, да мимо! Никак нельзя было промахнуться! Но он промахнулся. Ёкнуло сердце! Оборвалась душа! Страшно чужим стало всё вокруг. Время остановилось.
Если бы Иван смог подумать, он бы удивился, как бесконечно долго может тянуться мгновение. Оно рассыпалось несметным множеством других мгновений, каждое из которых тут же рождало мириады себе подобных. Всё это распадалось, росло, тысячекратно отражалось друг в друге, умножалось на бесконечность, угрожая поглотить всё и вся…В нечаянной створке мгновения блеснул зловещий оскал непостижимой вечности.
…не мог Иван ни удивляться, ни думать. Время напрасно беспокоилось за свои тайны. Но время суть хищник, и оно старательно помечает свои владения, оставляя неизгладимое клеймо в сердцах, которым однажды приоткрылось.
Камнем застыл Иван, словно утка эта уносила с собою всё живое, что было в нём. Бел-горюч камнем застыл он… И не понял, что случилось. Не видел он, как на другом конце застывшего мгновения из прибрежных зарослей чёрной молнией вылетела стрела и…

Пара слов от автора

Хотел, по неимоверной лени своей, уместить всё на одной странице; но вот чуток написал, прочитал; этак через недельку-другую мысли позабудутся и самому мало что будет понятно. Ничего не поделаешь: придётся рассказывать всё сначала и по порядку. Только вот на каком языке рассказывать о днях, давным-давно ушедших?! У наших предков был свой красивый, мощный язык. Мы им не владеем. Попытаюсь писать о ''древности'' без выпендрёжа, на современном (а значит, и своевременном!) языке, стараясь полнее использовать его большие возможности и свои маленькие способности (оцените скромность!); а пытаться строить замок из кучки старорусских слов, дошедших до нас уже мутантами – архиглупость. Поэтому, если мне случится описывать нечто выходящее за границы опыта, недоступное познанию – я ничтоже сумняшеся буду использовать и вкладывать в уста героев такие слова, как ''трансцендентный'', ''иррациональный''. Бумага всё стерпит! Главное — как можно точнее сказать то, что хочешь сказать. А стилизация? Да бог с ней! Как-то, ещё в советские времена, я видел любительский спектакль, где актёр, игравший Ленина, перед началом действия обратился к зрителям: ''Я могу передать только картавость Ильича, в остальном и пытаться не буду''. Просто! Честно! Умно! По ходу спектакля ''Ленин'' становился быстро узнаваемым. Разумеется, я не собираюсь отмахиваться от сокровищ «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля. А значит… А значит, ничего не случится с сермяжной правдой, если она будет жить через пару запятых от трансцендентных иллюзий. Придётся говорить подобно булгаковскому Воланду, у которого, как известно, в беседе на Патриарших акцент то пропадал, то появлялся. Короче: как хочу, так и строчу! Не любо – не читай. И хватит предисловий, оговорок, превентивных оправданий! Наденьте сапоги, возьмите компас, не забудьте бросить в котомку харчей, заветную фляжку… Ой, чуть не забыл: обязательно прихватите что-нибудь от комаров! Всё взяли? Ну что ж, посидим на дорожку и вперёд!

Лиха беда начало

Однажды… А вот уже и неправда. Эта история случилась не однажды, а дважды, трижды, четырежды… и так без конца. Если уточнять дальше, то следует заметить, что история эта имела место не только в прошлом, пытливый глаз без труда разглядит её в ''здесь и сейчас'', да и будущее вряд ли грозит ей забвением.
Итак, начнём.
Однажды в давние-предавние времена в одной глухой русской деревушке всё уже было готово к завтрашней свадьбе. Народ принимал горячее участие в радостных хлопотах, поскольку жених был круглая сирота, да и у невесты из родни была одна бабка-знахарка.
А ровно в полночь к жениху прибежали с плачем и криками, из которых ясно было только одно: невесту украли!
Украли нагло – не таясь и не скрывая следов. Вот и вышло, что Ванюше, а именно так звали жениха, вместо свадебной рубахи пришлось облачаться в воинские доспехи да идти по следам неведанных злодеев спасать свою невесту – Василису ненаглядную. Он всегда звал её ненаглядной; а ведь и верно: что любишь, на то никогда не наглядишься!
Долго ли, коротко ли шёл Иван по лихам, по пням, по кочкам, по болотам, только поначалу след был явный, словно сам кричал: ''Вот я какой, полюбуйся!'', но постепенно таял, таял, становился едва заметным, пока не исчез вовсе. Иван решил было пройти назад, получше присмотреться: не пропустил ли чего? Но что за наваждение?! Позади следов не было! Исчезли, как исчезают круги на воде. Даже там, где он недавно проходил, теперь стоял дремучий, непролазный лес, источающий тяжёлый запах преющих листьев и смутной тревоги. Заплутал Иван, да так, что уж и не чаял живым выбраться. Но больше всего его мучило неотступное ощущение, что он как птица в клетке с густо насаженными прутьями — вырваться никак, а снаружи смотри, кому не лень. Каждый миг Иван чувствовал на себе со всех сторон чей-то давящий, невидимый, но пронизывающий насквозь, холодящий душу взгляд. И это в таком дремучем лесу, где и на три сажени вперёд не видать! А иногда он слышал чьи-то шаги, совсем рядом. Стоило ему обратить на них внимание, как они тут же замирали. В какую бы сторону Иван ни поворачивал – лес становился всё гуще и непроходимее. Приходилось прорубать дорогу мечом. Есть было нечего; силы иссякали. Как-то до него долетел запах дыма; не жалея последних сил, Иван двинулся в предполагаемом направлении. Лес, неожиданно поддаваясь его желанию, быстро редел, и вскоре открылась небольшая поляна. Возле тлеющих углей сидел человек, в осанке и одежде которого сразу узнавался бывалый воин. Встретившись с ним глазами, Иван вздрогнул: в тяжёлом, изучающем, но при этом каком-то бесчувственном взгляде незнакомца он сразу узнал ту душевную пытку, так сильно преследовавшую его в последние дни. Незнакомец молча положил перед Иваном на широком листе какого-то растения несколько аппетитных кусков жареного мяса. Ели молча. Силы постепенно возвращались к Ивану, сознание прояснялось.
— Далёко ль путь держишь, славный воин? – до невозможности низкий голос незнакомца казался продолжением его взгляда. Ивана придавило к земле.
— Спасибо тебе за помощь, добрый человек. Зовут меня Иваном, и никакой воинской славы я пока не снискал. – отвечал он – А куда мой путь лежит, я и сам не знаю. Незнаемый злодей похитил мою невесту, вот я и шёл по следу, покуда не заплутал. Думаю, без колдовства тут не обошлось: тропинки вдруг лесом дремучим не зарастают. Как прикажешь звать тебя?
Незнакомец почему-то удивлённо посмотрел на Ивана.
— Как звать?.. Имя моё Иван… Иван Безродный. Тёзки мы, выходит, с тобой. — здесь тот который назвался Безродным, чуть задумался и закончил решительно, энергично, деловито — Я вот, что, молодец, думаю: тут без бабы-Яги никак не обойтись. Она вездесуща — любое колдовство распутает и снова запутает, да так, что уж после неё днём с огнём не разберёшься. Хочешь найти невесту – постарайся понравиться Яге. Понравишься – поможет. Пойдешь сейчас прямо, наткнёшься на ручей; иди вниз по ручью, он тебя как раз к Яге и приведёт. Уже за полдень перевалило, значит, если поторопишься – до ночи успеешь. Да смотри — не робей. Больно охочи прихвостни Яги на всякие страшилки, но зла не причинят.
«Чтобы иметь прихвостней, для начала надо иметь хвост»,— пронеслось у Ивана в голове, но напористый собеседник не дал развить эту игривую мысль.
— Иди смело, а то ведь многие желают, да руки поджимают. Спасай, спасай свою невесту, Ваня. А мне пора.
Безродный быстро скрылся в лесу. Иван был слегка удивлён и краткостью беседы, и необычностью собеседника, но в искренности его советов сомневаться не приходилось. После еды тело предательски шептало о сне. Чтобы взбодриться, Иван привычным жестом мысли (если вам так не сподручно, читайте: «мысленным жестом», хотя это не одно и то же.)… Ещё раз: Чтобы взбодриться, Иван привычным жестом мысли вызвал перед собой лицо Василисы – яблочко, яблочко наливное! — и вскоре усталость ослабила свою хватку.
Ручей оказался рядом. Точнее их было двое: ручей и тропинка. Они дружно бежали, делая одни и те же изгибы и повороты, иногда игриво отталкиваясь, иногда нескромно бросаясь в объятия друг друга. В другое время Иван по достоинству оценил бы эту идиллию — сейчас было не до того. Иное удивило его: тропинка начиналась у него под ногами и никаких следов к ней не было и в помине; между тем она сама была порядочно, в том числе и совсем недавно, истоптана! Что-то непонятное, загадочное таилось здесь, но прямой опасности не виделось. Иван решительно ступил на тропу. ''Спасай, спасай свою невесту'', – неумолкало в ушах и как хлыстом подстёгивало его.
Стремительно темнело. Лес внезапно стал недружелюбным, сжимая своими корявыми тисками. Тропинка сначала испуганно прижалась к ручью, а потом и вовсе забилась под его журчащую волну. Пришлось идти по дну ручья. Вдруг лес затих. Иван не слышал ничего, кроме плеска своих шагов. Остановился. Тишина давила и угнетала. Даже ручей умудрялся течь бесшумно! Впереди что-то затрещало и… началось! Громом долетел до ушей Ивана первый шквал криков, стонов, воплей, улюлюканий… Чего здесь только не было! Впереди ревела сплошная стена ужаса. Всё, изрыгиваемое ею, вихрем проносилось по руслу ручья, стремясь оглушить, вытолкнуть негаданного путника.
''Ничего себе страшилки!'' – вспомнил Иван предостережения Безродного. Правда, особой храбрости ему не потребовалось — все чувства притупились от сумасшедшей усталости, надёжно укрывшей собою даже страх. Да и отступать было некуда и незачем. Шансы были только впереди. Прикрыв уши ладонями, Иван шёл и шёл вниз по ручью, под бесноватый марш лесных чудовищ…
Всё кончилось так же неожиданно, как и началось. Лес наполнился своими обычными звуками, расступился, давая возможность истомившейся, задыхающейся тропинке наконец-то вынырнуть и привычно побежать рядом с закадычным другом. Чуть сбоку открылась широкая поляна, и через пару десятков шагов наш герой стоял перед избой бабы-Яги. На высоком пороге сидела сама хозяйка. Выглянувшая луна бегала своим золотым гребешком по её растрепанным волосам. Да куда там! – тут нужен был парикмахер попрозаичней.
— Ну, здравствуй, мил человек, – неожиданно мягкий, певучий голос Яги очаровывал, обнадёживал, бодрил, в нём было что-то тёплое, родное, к чему душа сразу ставила пометку «свой» – Проходи, Ванюша, гостем будешь.
— Да откуда ж ты меня, бабушка, знаешь? – изумился Иван.
— Яга всё, Ваня, знает, на то она и Яга. Ты, милок, заходи, заходи. Присядь, отдохни. В ногах-то правды нет.
В избе стоял густо накрытый яствами стол. Здесь было всё: и грибы, и ягоды, и орехи, и квас, и кисель, и уха, и птица разная, и щука фаршированная, и колдуны, и раки, и блины, и брага на меду … Чего здесь только не было!
— Ты, бабушка, гостей, поди, поджидаешь? – поинтересовался Иван.
— Уже дождалась, Ванюша. На меня что в яму: всё валится. Да ты садись, садись – ешь. После поговорим. Вот ты пока поешь, а я по делам своим отлучусь. У меня дом не велик, да лежать не велит — за всем глаз да глаз нужен.
Яга вышла, разбросала под столбы, на которых стояла её избушка, птичьи косточки (чтоб ночные гости не дрались сильно из-за них), вытащила мох из потаённой щели и стала подглядывать за Иваном.
Грех было бы не воспользоваться паузой в нашем повествовании и не описать (ударение на «а»!) усадьбу Яги, хотя бы в самых общих чертах, благо, чарующий лунный свет позволяет сделать это. Печать таинственности стояла здесь на всём. Сама изба, находилась в центре холма, пределами которого, собственно, и ограничивалась поляна. По краям поляны-холма вразброд наклонялись столбы, на заострённых верхушках которых свесившимися головами висели истлевшие, рассыпающиеся черепа, вряд ли справлявшиеся с возложенными на них обязанностями нагонять страх – сумевший добраться в такие лихие места пугаться подобных архитектурных изысков не станет. Вообще, владения Яги представляли собой гибнущий памятник фортификационного искусства, воздвигнутый в своё время мастерами могильного зодчества. Избушка стояла на высоких лиственных столбах и была без окон; обветшалая лестница упиралась то ли в полулаз, то ли в полудверь. Внутреннее же убранство жилища, вопреки ожиданиям, таило в себе много жизнелюбия, вкуса; чистота и порядок были степени не мешающей ими наслаждаться. Вот, пожалуй, и всё описание. Надеюсь, не слишком утомил?
После еды гость разомлел, прилёг на лавку и уснул крепким сном.
Проснулся Иван ни свет ни заря; дерюжка при входе была откинута, но густой утренний сумрак ещё немногим отличался от неё. Яга сидела неподалёку, тусклый огонёк фитиля рассыпался в двух слезинках, застывших по уголкам её глаз, преисполненных старческой печали, печали глубокой и жуткой, как мёртвый омут, тёмную поверхность которого уже не потревожат ни надежда, ни вера, ни страхи, ни суетные ожидания. Будущее и настоящее чураются этих мест – здесь безраздельно властвует «было», беспощадно лютует «могло быть». Эти «было» и «могло быть», подобно неутомимым ножницам, превращают в труху все нечаянные ростки, попадающие в догорающие жизни. Так или иначе, но и в смерти природа заботится об анестезии, заранее обрывая все живые связи. Что ж ещё?..
Хоть Яга была целиком в своих мыслях, но пробуждение гостя сразу заметила и встрепенулась:
— С добрым утром, Ванюша, а теперь давай рассказывай – что тебя к старой Яге привело.
Пришлось Ивану рассказывать свою историю, хотя видел он, по глазам видел: знает уже всё бабка! Но слушала она мало сказать внимательно, – Яга слушала его так, будто каждое слово, слетевшее с уст Ивана, таило в себе все сокровища мира; все его тяжкие тайны, легкомысленные откровения; все его нечаянные, в конечном счёте призрачные радости, всю неумолимую и от того никогда не подводящую боль! Весь мир сжался, уплотнился в этот бесхитростный и в общем-то обыденный для тех (для всех!) времён рассказ, превратившись в тяжеленный камень. И пращёй для этого камня должна стать она – Яга. На вспотевшем, по-старчески морщинистом лице застыли самые противоречивые чувства: любовь и ненависть, сомнение и решимость, борение и покорность, жалость и неумолимость, обида и прощение, понимание неизбежности и стремление оттянуть её.
Нехитрый, но подробный рассказ Ивана давно закончился. В избушке стояла умопомрачительная тишина, так молчит камень, готовый сорваться с метательной машины, чтобы мять и крушить распростёртые ему объятия мира, так молчит стрела, ухмыляясь на натянутой тетиве, так коварно молчит судьба, изготовившись для решающего удара. Яга глядела в пустой воздух, как будто там что-то было, как будто она читала книгу, и в ней, на самом захватывающем месте, пошли пустые — сколько ни листай – жаждущие смысла, ещё не знающие запаха чернил, но заранее влюблённые в перо страницы.
«Задумчивость — её подруга»,—
Сказал бы классик про Ягу…
Без единого шороха хозяйка собирала завтрак для Ивана.
Среди прочего, якобы случайно, на глаза попался порошок сон-травы. Она схватилась за него, как хватается утопающий за соломинку: ответ можно было отсрочить.
За едой, щедро сдобренной дурманящим снадобьем, Ивану не терпелось поговорить о деле. Чтобы растормошить Ягу, он попробовал начать издалека:
— Как же ты, бабушка, одна в лесу живёшь?
— Как видишь… Живу – не с кем покалякать, помру – некому поплакать. А впрочем, почему одна?!
Хлеб, соль, мечтаний хлам
Мы с горем делим пополам.
……………………………..
Чем ближе смерть, тем жизнь всё кольче:
Меня — всё меньше, горя – больше.
Взяв такую высокую патетическую ноту, Яга вдруг продолжила весьма приземлённо:
— Как ты бабку ни ворочай, одна нога другой короче.
— Нашла о чём плакаться. Всяк хромает на свою ногу! А вот воин, меня сюда направивший, говорил, что многие тебе услужить рады.
— Была бы шуба, а вши будут. Знаю я воина того … Где он лисой пройдёт, там три года куры не несутся.
Яга опять впала в задумчивость.
— Видать, бабушка, у тебя стряслось что-то? Так ты не молчи – вдруг смогу чем помочь?
Но она только рукой махнула и вышла… так и тянет сказать ''во двор'', но нет!: ''и вышла в лес''. А Ивана, после еды, так разморило, что открыл он глаза только на третье утро. Баба-Яга трепала его за плечо:
— Вставай, Ванюша – сверх меры спать подобает мёртвым, а не живым.
Иван поднялся. Начал соображать. Его поразил изменившийся облик Яги: её глаза, измученные бессонницей, с необычайной силой излучали какой-то новый свет, до этого только угадываемый.
— Ты, Ваня, знай: невесту твою украл Кощей. Сидит она у него в замке. Да ты не бойся – никто её не тронет. Нужна она Кощею как зайцу пятая лапа. – Яга говорила быстро, словно боясь, что потом забудет.
— Спасибо, бабушка, и за весть, и за утешение, только ведь не совсем я глуп: зачем же Кощею было Василису красть, коли она ему не нужна?!
— А про то, Ваня, пока тебе знать не надобно. Всякому овощу свой срок.
— Ты мне, бабушка, только скажи, в какой стороне замок его искать!? – не терпел Иван.
— Не торопись, коза, все волки твои будут. Замок показать – не велика услуга. Недалече он. Только, Ваня, идти тебе туда не надобно. Бессмертен Кощей, не возьмёшь его ни мечом, ни огнём. Чёрной тенью выходит он из тела и новое, полюбившееся ему, захватывает. Кощею что облик поменять, что варежку – всё едино. Да что тебе Кощей! – ты и не дойдёшь до него: иль стража на куски изрубит, иль псы громадные разорвут. И себя погубишь, и Василису не спасёшь. Вот так, Ваня.
— Так как же быть?! – опешил Иван.
— Вот то-то и оно… как быть?.. Зубами того гвоздя не вытянуть. Несподручно теляти волка лягати.
Яга подошла к одной из многочисленных полок и, задумавшись, стала кончиками пальцев гладить лепестки двух цветков, как будто сравнивая их – одного — лесного, совсем недавно сорванного, другого – грубо и неумело выточенного из камня. Затем, очнувшись от своих мыслей, она по-девичьи вскинула голову и, озорно взглянув на гостя, одарила его волшебной полу-улыбкой. Слабый прыгающий свет удачно скрыл старческие морщины и в каком-то изломе пространства и времени Иван увидел красавицу с рассыпчатыми, звездистыми очами. Впрочем, может быть он дорисовал её в своём воображении. Тем временем Яга продолжала разговор, как будто и не отвлекалась:
— Тут надо и волчий зуб, и лисий хвост. Ты, Ваня, отдохни ещё сегодня, сил наберись… Спешка хороша только при ловле блох. Да и куда спешить? Вчера не догонишь, а от завтра не уйдёшь. Вот завтра я тебя и научу, как Кощея Бессмертного победить. А чтоб ты не скучал у меня в гостях, расскажу-ка я тебе одну сказочку:

Сказка бабы-Яги
(в авторском пересказе)
Однажды в давние-предавние времена в одной глухой русской деревушке всё уже было готово к завтрашней свадьбе. Народ принимал горячее участие в радостных хлопотах, поскольку жених был круглая сирота, да и у невесты из родни была одна бабка-знахарка.
А ровно в полночь в окно к невесте тревожно забарабанили крупные капли проливного дождя, потом застучали в дверь кулаками, понабежало полный дом народу с плачем и криками, из которых ясно было только одно: жених сбежал!
Это уже потом наверняка судили-рядили по-всякому, а в ту, чёрную ночь, правда была неумолима и жестока — так, как умеет быть жестока одна только правда.
Мальчишкой попал в деревню жених. Воинский отряд подобрал его умиравшим да в деревне и оставил. Смотреть на него было страшно: кожа да кости! Тогда к нему и прилипла кличка ''Кощей'' (''кошть'' – кость). Думали, не выживет. Выжил! Быстро встал на ноги. Ходил гордо, поражая всех своей худобой. Но живая кость мясом обрастает; отъелся он быстро и вскоре показал недюжинные способности к ратному делу. Ничто другое его не интересовало! Жил он при кузнице; помогал кузнецу ковать оружие. Былые воины видели: толк с парня будет. Видели и потихоньку помогали, как могли. Храбрости Кощей был неимоверной, но нарочито риска не искал. А может, это и вовсе была не храбрость, а крепкая уверенность в себе. Уверенность человека, привыкшего рассчитывать только на себя. Хотя теперь мне кажется, что это всё-таки был просто страх: страх не победить, не одолеть, не быть первым. Он бешенно дрался за свою непомерную гордыню, потому что она была единственным убежищем для израненной души. Как бы то ни было, но храбрость больше всего почитается окружающими именно потому, что позволяет им самим не проявлять этого довольно-таки рискованного достоинства. Любая, даже самая пустяковая, стычка превращалась для Кощея в схватку за жизнь – не меньше. Другие чувствовали невидимую поддержку родных, ловили их ободряющий взгляд. У него это было когда-то и кем-то отнято. И в эту образовавшуюся пустоту он не допускал никого; любые, даже самые искренние, попытки отнестись к нему по-отечески встречались им надменно, даже враждебно – настоящего не было, а суррогата он не принимал; никогда не рассказывал о своей ''до-Кощеевской'' жизни; страшно не любил когда пытались поднять эту тему; но, оставаясь наедине со своими мыслями, видимо, постоянно пребывал там; те, кому случалось нечаянно подглядеть за ним в эти минуты, – видели неизбывную боль, как в камне высеченную на его лице; глаза Кощея, казалось, смотрели внутрь, в бездонную пропасть, неимоверным образом вмещавшуюся в столь юную душу. И лишь сон иногда выдавал его: бушующим демонам не хватало там места и они проваливались в явь осколками фраз, вскриками, потом на лбу, лихорадочными метаниями. После таких снов он бывал бледен, несколько рассеян. Но всё-таки это случалось не часто,— по наблюдениям бабки, лишь в полнолуние. Обычно же, его видели высокомерным, бодрым, цепким, ловким, схватывающим всё на лету и… хитрым. О последнем надо сказать особо: он не был лукав – это уж точно; но всё-таки было устоявшееся мнение, мол, Кощей — хитёр; если вдуматься, его хитрость была лишь в том, что он старался до всего доходить сам, никого не слушая и никому не подражая; поэтому там, где другие делали промах за промахом ''по-традиции'' или ''по-науке'', он часто попадал точно в цель, а если и ошибался, то умел обратить это себе на пользу. Да! чуть не забыла: имени своего он так и не назвал; говорил: ''Да что вам? Уж прозвали Кощеем, так и зовите''. Если случалось забрести в деревню пешему или конному, он бросал всё и бежал посмотреть, словно ждал кого-то; никогда путников ни о чём не расспрашивал; но, если они начинали говорить, слушал затаив дыхание. Надо сказать, что исстари повелось юношей, не говоря уже о мальчишках, не брать с собой ни на торги, ни в какие другие походы – считалось, что первую любовь они должны встретить на Родине, и тогда куда бы потом ни улетели, всё равно вернутся домой, как возвращаются птицы в гнездо. На Кощея это правило не распространялось. Рассказывали, что в пути он был общителен, чрезвычайно любопытен, спал очень мало, будто боялся что-нибудь недоглядеть, но на обратном пути становился угрюм и молчалив.
Что ни говори, а деревня для Кощея была лишь перевалочным пунктом. Потому-то все и обрадовались так сильно, заметив завязывающуюся любовь между ним и внучкой знахарки. О! что эта была за любовь! При первой возможности она бежала к нему сломя голову; а если он приходил к ней,— все дела летели прочь! Неподалёку бежал ручей; так они вдоль него всё и бродили. Тропинку истоптали! Ходили по ней туда-сюда, туда-сюда… Вот и начиналась та тропинка у кузницы, а заканчивалась… А заканчивалась там, где они постоят-постоят да и пойдут назад. И хоть стара была бабка-знахарка, но на язык остра: нарекла ту тропинку — дорогой в никуда. И ведь прилипло к языкам! Бабка-то полюбила Кощея ещё в то время, когда выхаживала его; жалела она его сильно; что-то такое в нём видела, чего другие не могли разглядеть. А может, он тогда ей в бреду как-нибудь открылся? Кто знает? Только приговаривала бабка наперебой – то:
— Ох, внучка, не по себе дерево рубишь!..
— Замуж не напасть, как бы замужем не пропасть…
— С огнём играть – головнёй стать…
— У него ведь сердце с перцем, душа с чесноком…
а то:
— Авось и ничего: и бури успокаиваются, и реки спадают…
— Распутья бояться, так и в путь не ходить…
— Осторожной быть, так и матерью не стать…
— О том и кукушка кукует, что своего гнезда нет…
— Суженого ни обойти, ни объехать…
— Без мужа что без собаки…
Если бабка и пыталась по-старчески поделиться с соседями своими тревогами – её быстро обрывали:
— Чего тут калякать? Давай свадьбу стряпать!
И понеслось... и поехало… Всё как положено: сватовство и тому подобное… Да что теперь душу тревожить?! Кончилось это тем, как я уже говорила, что невеста осталась одна, при своём интересе. Бабку это доконало в ту же ночь. Умерла она значит. А невесте-то, несостоявшейся, куда было деваться?! Помутилась её головушка, не мил ей стал белый свет! Вот она, себя не помня, и сиганула в тёмный лес, от глазу людского да от жалостей их, которые суть любопытство и смех. Долго ли, коротко ли брела она, заплутала так, что уж и не выбраться. Да она и не думала выбираться! Искала смерти, а как услышала позади треск сильный, решила: медведь! Да и дёру! В такой бурелом попала!.. Вот тут-то ноженьки под ней, как лучинки, и хрустнули…
Она лежала в какой-то немыслимой позе на груде полусгнивших сучьев и стволов, заменившей ей брачное ложе, щедро было обещанное судьбой, думала о Кощее… о себе… вспомнила их тропинку, вот куда заведшую!.. Ей захотелось взять в руку что-нибудь живое, но рядом не было ни травинки, ни листика, ни цветочка – мёртвый лес. Она не знала, крикнула ли, или это только хотела крикнуть её душа, ещё совсем недавно такая молодая, чистая, жадная до жизни: ''Как же так?! Почему Я?!! '' В ответ только ветер коснулся её лба холодным дуновением. Она понимала, что это всё: ноги сломаны, кругом лесная глухомань – смерть верная, лютая…

Дальше в лес – больше дров

Сказка оборвалась. Бывает голос протяжный, заунывный – у Яги в эту минуту таким было молчание. Скорбная нота беззвучно, но явственно причитала: ''И-и-и, и-и-и''; казалось, не только избушку, но и весь лес заполнил её протяжный плач – реквием по несостоявшемуся счастью.
Было ясно, что продолжения, во всяком случае пока, не будет. Иван вышел проветриться. Найдя кое-какие инструменты, он весь день поправлял, чинил основательно запущенное хозяйство Яги. Сама хозяйка не отходила ни на шаг, любуясь Ивановой работой. Ближе к вечеру она попросила накопать в лесу кой-каких кореньев, а когда вернулись к избушке, насторожилась, сразу помрачнела и ни о чём уж боле с гостем до ночи не говорила.
Утром Яга сухо поведала Ивану, что на море-океане, на острове Буяне лежит бел-горюч камень Алатырь, возле камня растёт могучий дуб, в его корнях спрятан сундук, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце иголка, в которой и находится смерть Кощеева.
— А где же, бабушка, то море находится? В стороне какой? – начал было выспрашивать поподробнее Иван.
— Ты, милок, может, хочешь, чтобы я и остров нашла, и сундук откопала, и смерть эту самую тебе на блюдечке принесла? – почему-то зло ответила Яга.
Приходилось довольствоваться тем, что было. А что, собственно, было-то? Такие неопределённые приметы, по которым не понятно даже, как начинать поиски! ''Старая сегодня явно не в духе'', – подумал Иван, но всё же решился спросить про замок Кощеев.
— А вот ты пошёл бы не вниз по ручью, а вверх – в аккурат к замку Кощея и пришёл бы, – равнодушно ответила Яга, всем своим видом показывая, что беседа закончена.
Иван засобирался в дорогу. Как ни малы были сборы, ан без досады не обошлось: огниво как провалилось! Спрашивать было неудобно – хозяйка могла обидеться. ''Поди, в дороге потерял'', – решил Иван.
— Спасибо тебе, бабушка, за приют, за угощение, за совет. До свидания. Авось ещё свидимся. Сказочку ты ведь мне не досказала!
— Эх, Ваня, сказала б словечко, да волк недалечко. К тому же не всякая сказка до конца сказывается. Я тебе тут еды немного насобирала; хлеб в дорогу не тягость. – Яга подала Ивану увесистый мешок. – Если что не так – не обессудь. Может, больше не свидимся. Я ведь жила с локоть, а жить с ноготь. День да ночь – сутки прочь – к смерти ближе. Ну, всё – ступай.
— Не обессудь, хозяйка — твой намёк мне невдомёк. Прощай.
Ивану в первую очередь хотелось уйти от буравящих глаз Яги – спиной чувствовал: смотрит старая. Особо не размышляя, он направился по тропинке, сюда его приведшей. Ничто ни думало пугать его, как в прошлый раз; напротив, кругом царила тишь, благодать, и какая-то весенняя восторженность, странная для хлопотливой середины лета. Наконец-то! автор додумался сообщить вам: стояла середина лета, пора для любого дела хорошая.
Ручей весело бежал навстречу, заливисто болтая всякий вздор на своём чудном языке, понятном разве что Водяному. Его игривые воды были равнодушны к горестям мира и щедро делились своей первозданной радостью со всем вокруг. Казалось, что там, откуда бежит ручей, находится страна счастья и веселья, но Иван уже знал: там в грозной темнице ждёт своего освобождения его Василиса-ненаглядная. ''Надо-бы подойти, насколько возможно, к логову Кощея и рассмотреть его. А дальше… — видно будет'', – решил наш герой. Тропинка кончилась; теперь только ручей показывал дорогу. Буйная растительность, без единой щербинки, красноречиво свидетельствовала: никто здесь ни хаживал.
За думками день пролетел незаметно – пора было позаботиться о ночлеге. Не будем мешать Ивану своими докучливыми наблюдениями, и, пока он будет спать, – лучше посмотрим, где же его Василиса-ненаглядная.

В «гостях» у Кощея
или
лес рубят – щепки летят

Правду говорила баба-Яга: Иванова невеста «гостила» в замке у Кощея. Однако сама она не знала ни где находится, ни кто её похититель. Верхняя башня, в которую заточили пленницу, была переполнена светом и темницу совсем не напоминала. Но зато она служила прибежищем всех сквозняков. Ветры, ударяясь о камни и отдав им тепло своего дыхания, врывались в жилище многочисленными ледяными змейками, спешащими погреться на груди Василисы. В остальном пленница, как сказали бы в наше время,— жила с комфортом. Ни в чём ей Кощей не отказывал: есть, пить? – пожалуйста, да всё такое, что пальчики оближешь; платья невиданные? – нате, таких и царицы не нашивали; кольца, серьги, броши, зеркала и тому подобное? – в превеликом изобилии; и для рукоделия имелось всё, что душа пожелает: крои, шей, вышивай – не ленись. Она, поначалу, и не ленилась: рубаха на Ивана была уж готова, вся расшитая нитками золотыми да серебряными; а ткань! – такую ни на каких торгах не сыщешь! Но случись Ивану примерить эту рубаху, она была б ему великовата. Впрочем, не будем строго судить портниху: Кощей был высок и статен, а влюблённое сердце шептало, что Иван, по крайней мере, «не хуже». После рубахи Василиса охладела к шитью. Ко всему на свете охладело её сердце, всецело и всечасно сосредоточившись на тоске по своему суженому. Иван… Ивана… Ивану… Иваном…
И сотен тысяч падежей
Ужасно мало было б ей!
Несколько раз пытался Кощей поговорить с Василисой про её жениха, расспрашивал и так и сяк, но она всё молчала; лицо её в эти минуты выражало именно то, что принято называть немым укором. Ей было не совсем понятно… Наверно, будет точнее сказать: ей было совсем непонятно… Ладно, напишем так: ей было очень даже понятно, что её похититель её же и замечать не хочет – ему нужен был Иван! А не понимала Василиса совсем другого: недоумением своим она маскировала глубоко спрятанную обиду отвергнутой самки. Да, да, любезный читатель! И не надо возмущённых ханжеских гримас! Здесь судить некого и не за что,— природа своё всегда возьмёт!
Окончательно убедившись, что похищение не носило ''любовной'' окраски, что она всего лишь заложница, Василиса начала мучить себя вопросами: кому и зачем нужен был её жених?! Чем всё это грозило Ивану, ей, их любви?! Эти вопросы не давали ей покоя. Страх за Ивана, преумноженный неизвестностью, переполнял её. Там, в деревне, она не могла надышаться Иваном, думала, что любит его – теперь поняла: то было лишь преддверием любви, первыми искорками. Любовь настоящая, всеобъемлющая, полная, мощная, жгучая, непостижимая, охватила её здесь, в кощеевом замке; она, т.е. любовь, не находя себе выхода в действии, безжалостно сжигала Василису, проникая ненасытными языками своего пламени в самые потаённые места души и тела… Хотя кто знает, что это такое: настоящая любовь?! Любовь Василисы отдавала чумной болезнью, жадно сжирающей свою беззащитную жертву.
Они сидели напротив друг друга: Василиса – не представлявшая себе жизни без Ивана, день и ночь, ждущая его отовсюду, готовая пожертвовать всем и вся, чтобы поглотить, утопить его в своей любви, и Кощей – готовый в любой миг кинуться, выкрасть, отвоевать, всё что угодно, лишь бы завладеть иглой, без которой он не мог ни жить, ни умереть. Стремясь как-то разнообразить свой монолог и вытащить пленницу на разговор, Кощей решил рассказать ей что-нибудь интересное. И задумался! А что, собственно, может быть интересно этой девчонке, так отчаянно сохнущей по какому-то Ивану? Думал Кощей, думал… и вдруг выдал: ''А расскажу-ка я тебе одну сказочку!''

Сказка Кощея
(к сожалению, тоже в авторском пересказе)

Однажды в давние-предавние времена в одной глухой русской деревушке всё уже было готово к завтрашней свадьбе. Народ принимал горячее участие в радостных хлопотах, поскольку жених был круглая сирота, да и у невесты из родни была одна бабка-знахарка.
А ровно в полночь жених, оседлав чужого коня, летел прочь из деревни, подставляя лицо хлынувшему ливню. Даже маломальского запаса еды не захватил он с собой. В такие минуты о мелочах не вспоминают. Что же, так внезапно, выгнало его в ночную жуть? Почему он забыл свою невесту, кинувшись в бурлящий, преисполненный опасности водоворот судьбы? Чтобы ответить на этот вопрос, придётся отмотать время назад, в ту пору, когда мчащийся сломя голову всадник был ещё подростком с сердцем вот-вот готовым полюбить, и звали его тогда Ваней.
Однажды пошли они в лес с соседской девчонкой… Связали их там и повели в полон… Длинной цепью делали оборот вокруг шеи, закрывали совпавшие звенья на замок, после чего цепь тянулась к следующему пленнику. Все звенья этой цепи были необычные – они имели форму сердец, что существенно утяжеляло ношу невольников, как в прямом, так и в переносном смысле. Разбойникам – назовём их так – не подфартило в тот раз, возвращались они с пустыми руками (вернее с пустой цепью!) и злы были до остервенения; особенно неистовствовал главарь их, здоровенный, с огненно-рыжей бородой, кулак – с голову! В дороге клеймили пленников. Однажды ночью на привале мальчонку освободили, чтобы использовать его для хозяйственных нужд… Отомкнули как раз вовремя: один из наиболее сильных разбойников осмелился вступить в стычку с бородатым, все отвлеклись на ссору… Это был шанс – призрачный, очень маленький, но шанс! Всё решали считанные мгновения… Уже исчезая в густых зарослях, Ваня обернулся. Здесь и ждала его погибель: единственное, что он увидел, – глаза той соседской девчонки, которую он оставлял среди разбойников, спасая себя, и для спасения которой он ничего не мог сделать!!! Две луны отражались в тех глазах, как два вопроса, укора, отчаяния, прощения, как два могучих притяжения… Даже если прожить тысячу тысяч лет, всё равно – глаз тех не забудешь… Описывать их бесполезно… они будут проходить сквозь слова, как вода сквозь решето. Сбежал тогда парнишка, да не весь – что-то осталось в тех больших круглых глазах, на самом дне их, если, вообще, было то дно…
С горем пополам выбрался Ваня к людям. Судьба занесла его в ту самую деревню, из которой он умчался накануне свадьбы; был – кожа да кости; так его и прозвали: Кощей; бабка-знахарка выходила его; жил и рос он при кузнице; мужал в драках, в ремесле. Но воспоминание о тех глазах не угасало в его памяти, напротив – становилось ярче, мучительнее; вопросы о дальнейшей судьбе девчонки страшной пыткой терзали неокрепший ум. Он всё мечтал поквитаться с чёрными разбойниками; на кулачных боях в каждом противнике видел одного из них. Крепчайшей цепью приковали к его сердцу нестерпимую боль. Но однажды она утихла… Обезболивающее снадобье пришло в его жизнь внучкой бабки-знахарки – красавицей с рассыпчатыми, звездистыми очами. Звали её Яга. Имя это сотворилось из её детских лепетаний да так и прилипло. Сама себе, выходит, имя дала, налепетала…
Она сирота, он круглый сирота – вот у них любовь и разгорелась! Народ сразу поставил себе цель: поженить их! Бабка-знахарка всё приговаривала Кощею: «Без жены что без кошки…», а у самой в глазах какая-то грустинка… Никого, думалось ему, роднее Яги нет и быть не может. Уж так прилип к ней, что, казалось, ничем не отлепишь; некуда между ними было клин вставить – срослись. Ан нашёлся тот клин!
Заканчивалась суета предсвадебного дня, надвигалась ночь, прислав вперед своего мрачного посланника. Он был весь в чёрном, в разговоре очень вежлив, чуток, почти задушевен, просил починить порвавшуюся цепь, платой не скупился. Гремучей змеёй цепь легла на наковальню, и громче молота застучало сердце Кощея, оно металось, рвалось наружу, словно хотело убежать за тридевять земель… но ему невозможно было уйти от проклятой цепи, оно срослось с ней, стало её звеном – это была та самая, разбойничья цепь, чей яд уж сколько лет медленно, но верно делал своё чёрное дело. В миг Кощей забыл и деревню, и людей, приютивших его, и даже завтрашнюю свадьбу. Внешне он себя не выдал: починил порванные звенья; платы не взял; поинтересовался: не возьмут ли его к себе, мол, осточертела деревня, хочется жизни настоящей, лихой, интересной. Приезжий отвечал, что отряд их недавно понёс большой урон и, по его мнению, удалые молодцы им бы не помешали, но решать такие вопросы не в его власти, да и ждать им некогда, приходится идти и по ночам. Потом, словно убоявшись наболтать лишнего, внезапно замолк, взял гремящую сердцами цепь и ускакал…А ровно в полночь, как я уже говорил, жених, оседлав чужого коня, летел прочь из деревни, рискуя сломать себе шею на скользкой дороге! Однако скакать во весь опор не было необходимости – разбойничьему отряду в этот раз удалось захватить много невольников, сильно тормозивших его ход; многочисленные крики, угрозы, удары бича не могли заменить пленникам доброго коня. В ту ночь окружающие предметы виделись либо чёрными, либо очень чёрными, либо очень-очень чёрными… Всё зависело от того, сколько этих очень мог разглядеть глаз. В огромном силуэте, замыкавшем отряд, Кощей сразу узнал пришельца из ночных кошмаров – великана с огненно-рыжей бородой, казавшейся во мраке проклятой ночи чёрным, запредельно чёрным(!) помелом судьбы…
Не было у Кощея ни плана, ни расчёта – он, как гончая, неуклонно шёл по следу. Риск, конечно, был немалый: если его не брали в разбойничью шайку – цепь становилась на одного пленника длиннее. Но всё обошлось – приняли его разбойники. Рыжебородый дело своё знал крепко – едва рассвело, сразу же повязал новичка кровью, поручив ему убить ослабевшего невольника. Под испытующими взглядами Кощей снёс бедолаге голову, не задев ни одного сердечка. По цепи прошла волна ужаса, унося на своих гребнях последние надежды пленников. Но напрасно главарь присматривался к рукам Кощея – дрожжи в них не было.
Не руки, нет! -
То было продолжение меча!..
То был обет:
Погибнув, погубить и палача.
Пока удача сопутствовала Кощею: конец нити был в руках, оставалось распутывать, распутывать, распутывать…
Как ни странно, Кощей быстро сошёлся с главарём. Выяснилось, что отряд идёт в замок злого колдуна Баюна, которому и служили разбойники. О пленниках, когда-либо прошедших через его руки, рыжебородый мог сказать не больше, чем о траве, виденной им за свою жизнь, помянул только мальчонку, утекшего и скорей всего погибшего в лесной глуши, «на заре его деятельности». Дисциплина в отряде была будь здоров. Разбойники главаря ненавидели, но перечить, строить козни боялись. Запуганные, бесхребетные – они как зеницей ока дорожили своей службой под его началом, поскольку только нарочито лениво покрикивая на пленников, чувствовали себя значимыми, достойными жизни. Кощей решил ещё до прихода в замок занять место Рыжебородого и сделал резкий разворот от главаря к шайке. Когда Рыжебородый привычно поднимал на пленников бич, Кощей его останавливал, громко убеждая, что не годится портить хозяйский товар. Конфликт быстро нарастал. Однажды на привале Кощей сбрил свою бородку, оставив пшеничные усы. На шутки отвечал вызовом: «Усы в честь, а борода и у козла есть». Главарь полоснул взглядом, взметнулся и рычащей глыбой пошёл на Кощея, нож, сверкавший в его руке требовал искупительной жертвы. Все расступились. Кощей упорно не замечал грозящей опасности, чувств в нём было меньше, чем в пне, на котором он сидел. И лишь в самый последний момент он нырнул под противника, и тот рухнул наземь с перебитым горлом; чтобы предстать пред Баюном героем, могущим принести славу своему хозяину, пришлось драться без оружия. Так Кощей начал свою месть за Ивана, за ту девчонку с двумя полнолуниями в глазах; месть, представлявшуюся ему тогда справедливой, а главное — необходимой. Он не мог не мстить, как не мог не дышать, не есть, не пить…
Баюн – могучий колдун: бывало, взглянет – лес вянет. В его, лопающемся от самодовольства, лице было что-то кошачье — за глаза так и называли: «Кот-Баюн». Что убаюкивал, то убаюкивал. Невольников, попавших в его замок, кормили как на убой; жили они в прелестном уголке, где никто их не притеснял, но если Баюн касался кого или глядел по-особому – умирал тот в три дня. Всю жизненную силу из них забирал.
Баюн был колдуном не по рождению, а стал им уже в зрелом возрасте. До этого у него успели родиться три сына, абсолютно не похожие на своего родителя. Природа ль так сыграла или Баюна сильно изменило его колдовство? Не знаю. Только всю любовь, отпущенную ему природой, он «вымещал» на сыновьях. Как мне теперь представляется, в сыновьях он любил себя, того ещё – не колдуна.
На известие о гибели Рыжебородого Баюн лишь отшутился: «Рыжий да красный – человек опасный», смерив при этом Кощея каким-то азартно-оценивающим взглядом.
Кощей быстро вжился в службу, получал повышение за повышением и вскоре был одним из первых лиц царства Кота-Баюна. Столь быстрая карьера объяснялась просто: в замке постоянно устраивались рыцарские турниры, и хозяин не упускал возможности хвастнуть своими сыновьями, выставляя их на поединок с достойными, сильными, но уже порядком уставшими противниками; последнее от гостей, разумеется, скрывалось. Вот Баюн и нарядил Кощея в павлиньи перья. Колдун готовился женить своих сыновей, поэтому жизнь в замке была очень оживлённая, гостей — пруд пруди. И очередной турнир был явно не за горами. Но сначала случилась другая история. Как-то Баюн поручил Кощею набрать воинов, знающих толк в плотницком деле, и построить новую домовину вместо старой, стоявшей в двух днях пути. Домовина – это небольшой домик без окон, который раньше принято было ставить на могилах. Идти надо было вниз по ручью, пробегавшему мимо замка. Напоследок колдун наказал ни в коем случае не обижать отшельницу, живущую там; напротив, помочь ей чем только возможно. От себя передал ей подарки: одежду, посуду, ножи, сети (там рядом оказалось озеро, в которое ручей и впадал), многое передал он, чего и открывать было не велено. В пути Кощей представлял себе эту хранительницу могил отвратительной старухой, лешачихой, собирающей лесные коренья для одурманивающих колдовских отваров. То, что случилось дальше, он не мог представить и в страшном сне. Видимо, судьба Кощеева, израсходовав запасы сочувствия, решила бить наповал. Обитательницей разваливающегося могильного сооружения была …его Яга, только вместо рассыпчатых, звездистых глаз, на Кощея смотрели два леденящих полнолуния, отражённые в глубоком озере печали. Она сильно хромала; ходила с палкой; узнав Кощея, вздрогнула, но больше его не замечала, как будто он был соткан из воздуха.
С тяжёлым камнем на сердце вернулся Кощей. Ни сон, ни еда ему на ум не шли. А в замке между тем был большой переполох. Колдун в срочном порядке устраивал грандиозный праздник, конечно, с непременным рыцарским турниром и прочими развлечениями. Даже его сыновья пребывали в полной растерянности, глядя на многочисленных гостей, съезжающихся со всех сторон, и гадая, какими причинами вызвана столь сумасшедшая спешка.
Вовлечённый во всеобщую суматоху, Кощей и не заметил, как стал участником битв молодецких. Он не разбирал кто перед ним – драка нужна была ему как воздух. Его славный меч, делавший знатоков завистниками, казалось дал в тот день обещание не возвращаться в ножны. Но вот наступила пауза; на самые почётные места рассаживались гости, сопровождаемые хозяином замка. Это означало, что настал черёд биться сыновьям Баюна – опасными и силой, и выучкой. Но зрелища, на которое рассчитывал колдун, не получилось. Кощею хватило три минуты, чтобы по очереди убить трёх сыновей Баюна – привыкшим к уставшим противникам, зазубренным приёмам и не сумевшим отразить его мгновенные «неправильные» удары.
Все замолкли. Для такого сильного колдуна, как Баюн, прочитать мысли Кощея было пустяковым делом, и то, что он не сделал это раньше можно было отнести только на счёт небрежности. На какой ляд ему были нужны мысли отсроченного трупа?! Колдун посмотрел в Кощея, как смотрят в развёрнутый свиток, повелел обнажить его левое плечо. И когда это было сделано, все увидели, что там стоит клеймо, – то самое, которым помечали пленников Кота-Баюна. Колдун молча удалился в свои покои. Вышел он часа через три. Никто за это время не сдвинулся с места.
Баюн говорил громко, но удивительно спокойно, как будто мирил повздоривших друзей:
— Я устроил нынче праздник, желая объявить мою последнюю волю, поделить богатство и власть между тремя сыновьями, так как дни мои сочтены. Мне не в чем обвинить тебя, Кощей. Месть твоя удалась на славу… Мне ведь хотелось всё обставить красиво: раздарить сыновьям своё царство в награду за их сегодняшние победы… Но видно не зря молвится: «На всякий час ума не напасёшься». Ты, Кощей, сегодня победитель! Тебе и дарю всё! С этой минуты всё здесь твоё. Поздравляю.
Баюн подошёл к новому хозяину замка и пожал ему руку. Что-то укололо ладонь Кощея, страшным холодом обожгло нутро, мир отлетел от него бесконечно далеко, всё вокруг сразу стало чужим, неинтересным, бессмысленным… В руках колдуна ослепительным, холодным светом сверкнула игла.
— Ты, Кощей, умел убить моих сыновей, а теперь сумей найти свою смерть,—
Промурлыкал Баюн и обратился к толпе:
— Что же вы стоите как истуканы? Приветствуйте своего нового господина – Кощея Бессмертного!
Все налетели, что-то говорили, жали руки, а когда расступились, Баюна уже и след простыл. Больше его Кощей не видел.

Каменное безмолвие

Если Василиса и слушала Кощея, то, что называется, краем уха. Всё внешнее, сущее, пробираясь сквозь густой туман её переживаний, принимало расплывчатые, неузнаваемые, нереальные формы. Кощей видел, что напрасно столь долго распинался. Он тут же поймал себя на том, что ему самому, впервые за много лет, захотелось выговориться, прозвучать в резонанс с чьей-то душой. И ведь резонанс состоялся!!! Всегда безжалостный к себе, он смотрел на Василису словно в зеркало, всё более и более взмывая на сумасшедшую высоту резонансного пика. Почувствовав, что достиг вершины, Кощей поспешил оставить пленницу. Чуть не сорвалось с пера: «Он шагнул за порог, как в пропасть…», но любая пропасть в первую очередь славится своим каменистым дном, а Кощей давно уже разуверился в том, что это дно существует вообще.
Здесь мне хотелось бы, преодолев природную скромность и застенчивость, злоупотребить авторским положением и вмешаться в ход повествования, чтобы двумя-тремя штрихами дополнить ваше представление о замке и его хозяине.
Камни, камни, камни… Камни – кости земли. Представьте себе огромную, отполированную ветрами и дождями груду камней – вот вам и замок Кощея. Бесчисленные потайные ходы и комнаты, хитроумные ловушки, свирепые сторожевые псы – всё это надёжно охраняло тайны замка от любопытствующих взоров. Немногочисленная прислуга не могла выйти из замка даже на короткое время – её тут же убила бы наружная охрана, которая в свою очередь под страхом смерти не смела сунуть носа внутрь замка.
Так они и жили
Да Бессмертному служили…
Кощей знал не больше десятка своих подданных – для управления этого было достаточно, а остальные для него все были на одно лицо. Жил он в самой верхней башне замка, которую на время уступил Василисе. Уж не счесть какой бесконечный день, какую нескончаемую ночь он решал одну и ту же задачу: как найти иглу, в которой таилась его смерть. Вначале он решал ее, опасаясь за свою жизнь, потом – по привычке, а со временем – это стало его единственным, навязчивым желанием, страстью, смыслом. Игла эта стала осью его мироздания, она была проклятием Кощея и его единственной надеждой. Мрачный замок с его неприступностью нужен был лишь для того, чтобы не отвлекаться от мучающей, неподдающейся головоломки. Его толстые стены надёжно укрывали от трескучей суеты назойливого, стороннего мира, давая возможность вновь и вновь погружаться в омут своих мыслей, где догадка предательским зайчиком бегала по ряской поверхности, то появляясь и маня, то пропадая и бросая. Поначалу клубок распутывался быстро. И по всему выходило, что следы вели к Яге. Но дальше – концы в воду. Бесспорно, Яга что-то знала; знала, да молчала. Наивные попытки решить задачу прямой атакой были безрезультатны. Надо было действовать в обход, хитростью, обманом, чем угодно. Но в этих играх Яга была сильна, как никто. Кощею позарез нужен был неожиданный ход, удар, который заставил бы её, хоть на мгновение, приоткрыть карты!
Как у всякого наблюдателя, вынужденного пристально смотреть в одну и ту же точку, у Кощея начинались галлюцинации, действительность преломлялась так плавно, что невозможно было зафиксировать сам факт преломления. В былые времена он, устав от размышлений, от напрасности судорожных усилий пытался как-то отвлечься, развеяться. От Кота-Баюна ему осталась куча волшебных безделушек, как-то: ковёр-самолёт, яблоня с молодильными яблоками, скатерть-самобранка, сапоги-скороходы, шапка-невидимка и ещё много чего, вот он и пустил про это славу широкую. Тут лихой люд и попёр! Но подобное развлечение оказалось совсем неинтересным — он ничем не рисковал и мог бы все эти ненужные ему побрякушки просто выкинуть. Тоска и скука – две настоящие царицы кощеева царства – быстро вернулись на свой трон, чтобы уже никогда не покидать его.
За ночь, одурев от мыслей, он с нетерпением ждал рассвета; первые лучи солнца заставали его уже идущим вниз по ручью. Но и там думы не оставляли его, беспощадно искажая, коверкая реальность, не давая ему породниться с ней. В очередной раз убедившись, что окружающий мир недостоин даже его простого любопытства, он возвращался в замок, чтобы не покидать его до следующего рассвета. И только в полнолуние мысли о игле отпускали его. Как-то незаметно для себя он приучился смотреть на полную луну так, что она раздваивалась в глазах, и тогда Кощей ничего не видел, не слышал, не помнил… Тогда в мире не было ничего, кроме двух лунных глаз, когда-то полюбившихся ему! Они были абсолютом силы, материей, из которой соткано всё самое сокровенное. Но полная луна уходила, и беспощадная игла восстанавливала свою тиранию.
Остаётся добавить, что всякие волхвы, колдуны, ведьмы, духи лесные, водяные и прочие, несмотря на то что между собой ''роднились'' очень бурно (то друг без дружки жить не могли, то друг дружку со свету сживали), с Кощеем ссориться не хотели, но и не якшались с ним. Эта была свита Яги!

Наперёд не угадаешь, где найдёшь, где потеряешь.
Думы за горами, а смерть за плечами

В гуще зарослей открылся провал; Иван остановился. Изумиться было чему: из ниоткуда возникала тропа и бежала вверх по ручью, как будто и не прерывалась; только сейчас она не заигрывала с ручьём, как прежде, а старалась держаться от него на заданном расстоянии; и ещё она стала пошире – Иван не ''теснясь'' попадал в неё. Казалось, будто из тропинки выкрали порядочный кусок. Долго размышлять над этой головоломкой не пришлось – сзади послышались тяжёлые шаги. Обернувшись, Иван увидел мощную фигуру Безродного.
— Насилу догнал. Баба-Яга послала. Ты у неё огниво своё забыл. А ещё просила помочь тебе чем можно. Ну а поскольку я её должник…
Слова, срывавшиеся с уст Безродного, были тяжёлыми и горячими, словно из-под молота. Иван взял огниво, долго возился, укладывая его в карман. Пауза была уже явно передержана, но он не знал, что ответить. Не всякое дело лучше делается сообща, и не всякая помощь на пользу бывает. С другой стороны: можно всю жизнь проходить по этим лесам, болотам да озёрам и ничего не найти. Быстро взвесив ощущения внутреннего «да» и внутреннего «нет», Иван решил не отказываться от помощи, но и не раскрывать до конца своих карт. Выяснилось, что от Яги Безродный уже знал про иглу со смертью Кощеевой. Иван, как мог, дополнил общую картину подробностями, ни слова не сказав ни о дубе, ни о камне, ни об утке с зайцем – монополия на знание ключевых деталей могла пригодиться. Безродный достал необыкновенно тонкую то ли скатерть, то ли занавеску, на которой была изображена карта с изумительно мелкими деталями.
— Мы здесь,— он ткнул пальцем в самую гущу зелёного цвета, – раз, два, три, четыре, пять. – палец Безродного бил по карте как молот по наковальне – Пять морей с островами, и все в разных сторонах. Пешком и за жизнь не управишься. С чего начнёшь?
— Не знаю. – в растерянности выдавил из себя Иван.
— Вот то-то и оно. Есть у меня идея! А навестим-ка мы замок Кощеев! и выкрадем у него кое-что…
— Если на самом деле возможно выкрасть Василису, то не нужны мне тогда никакие моря и острова! – запальчиво перебил Иван.
— Нет, Василису нам выкрасть не удастся. Это тебе баба-Яга верно сказала. Я сказал, что мы выкрадем «кое-что». Есть у Кощея и сапоги скороходы, и ковёр-самолёт. Хранит он всё это на конюшне, в потайной комнате. А конюшня не охраняется сильно, потому что упирается в мёртвое, непроходимое болото. Но есть на том болоте тропинка, которую, пожалуй, я один и знаю. Дальше объяснять, наверное, не стоит?
Безродный решительно брал всё дело в свои руки; чувствуя его неоспоримое превосходство, Иван молчаливо выражал своё согласие кивком головы, впрочем оставляя за собой право на собственное мнение.
Всё прошло как по маслу. Подошли, взяли, ушли. Выходили из болота уже на рассвете. Шедший позади Иван всё-таки оступился и чуть было не свалился с тропинки. Обернувшись на вскрик, его спутник бросился было на помощь, но сам попал в трясину. Иван осторожно подошёл, протянул руку …и в который раз подивился Безродному: когда тот обернулся на его лице был отлично виден испуг, но теперь, когда Иван был на тропе, а самому Безродному болото угрожало смертью, он был абсолютно спокоен, холодно равнодушен. На этом, собственно говоря, все опасности и кончились. Дальнейшее можно было назвать путешествием сибаритов — имевшиеся в распоряжении путников сапоги-скороходы и ковёр-самолёт давали возможность передвигаться быстро, не пыльно, а лук, стреляющий без промаха (также прихваченный с Кощеевых запасов), бесперебойно обеспечивал их свежей дичью. На привалах Иван тренировался стрелять из чудо-лука, вся закавыка была в том, что надо было лишь создать в голове правильный образ цели, захотеть поразить её, остальное лук делал сам.
До первого моря добрались за три дня. На нём было три острова, но ни на одном из них дуба не было. От Ивана не ускользнуло, как внимательно Безродный следил за его взглядом, пытаясь определить, что они ищут. Ещё Иван заметил, что холодные, равнодушные глаза Безродного всякий раз загорались живым огнём, когда речь заходила обо всём, что касалось цели их путешествия. Постоянная настороженность заставляла Ивана путаться в лабиринте своих мыслей. Выходило что ни порог, то и запинка; что ни путь, то и крюк.
Близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли летали они, только три моря были уже позади. На последнем острове рос дуб. Увидев его издалека, Иван растерялся: как быть? Как оторваться от попутчика? Когда подлетели ближе, он вспомнил про большой камень. А вот камня-то и не было. Тем не менее, и минутного замешательства Ивана хватило Безродному, чтобы многое понять.
Всю ночь Безродный не шевелясь смотрел на полную луну, а Иван, притворяясь спящим, решил мысленно пройти тропой своих приключений, начиная с той самой ночи, когда украли его невесту – Василису ненаглядную.
И вдруг… Ну куда деться от этого русского слова «вдруг»?! Видимо, это свойство нашей натуры исподволь накапливать, накапливать да и выдать сразу всё, ошарашивая, содрогая. Вот потому-то в тихих омутах черти и водятся. А ещё бывает такое «вдруг»: знаем, что назревает проблема, но ничего не делаем, чтоб её предотвратить. И появляется она, конечно же, вдруг! Пример: зима для русского мужика всегда приходит неожиданно: и то не сделано, и это не убрано,— в общем как снег на голову. «Вдруг» — производная от «авось».
И вдруг Ивану всё стало ясно, как будто пелену с глаз убрали! Всё, всё стало на свои места! Даже удивительно было: как же он сразу не распутал этот клубок?! Похищение Василисы, следы, Безродный, Яга со своим гостеприимством и своими сказками, свежая рыба на столе у Яги, исчезнувшее и нашедшееся огниво… Иван уже знал, где искать тот дуб, под корнями которого была спрятана смерть Кощеева. Многое в миг постигнул Иван. Но действовать надо было очень осторожно, ибо в трёх шагах от него сидел …сам Кощей Бессмертный. От прозрений захватывало дух; Иван боялся выдать себя навалившемся знанием. Кощей не мог не заметить перемены в нём. Надо было обмануть бдительность опасного спутника: выдать волка за овцу. Если Кощей издалека увидит овцу – интерес к ней потеряет и авось(!) ближе присматриваться не будет.
Иван лежал и думал о превратностях судьбы. Вот он и схватился со смертельно опасным врагом, но ни кулаки, ни меч, ни кольчуга не могли ему помочь в этой схватке. А между тем одно неверное движение, неосторожный взгляд, нечаянное волнение, любое отступление от искренности и всё… конец. Ивану стало понятно противоречивое поведение Яги, её раздражающие недомолвки, шаг вперёд – два шага назад1.
1. Ильич, прости за плагиат.
Ты сам был сказкам очень рад,
Весь преисполненный затей…
Не жмись для сказочки моей!
В сердцах подумалось: «Эк нагородила дура старая!», но тут же он вспомнил присказку другой бабки, Василисиной, та частенько говаривала: «Баба дура не потому, что она — дура, а потому, что она — баба». Иван принял это как постулат и последние неясности исчезли.
Отбросив сетования, как издержки анализа ситуации, Иван не без удовольствия обнаружил, что план сражения уже созрел в его голове. Для того чтобы Кощей поверил словам его, сначала надо было поверить в них самому. Иван вновь и вновь прокручивал в мыслях грядущий разговор с Кощеем,
подстраивая под него
своё пластичное нутро…
Едва забрезжил рассвет (вот уж заезженный оборот!), Иван открыл глаза. До смертельной схватки оставалось несколько ударов сердца.

Невольно к этим грустным берегам
Влечёт меня неведомая сила.
А.С. Пушкин

Яга, Яга – моя любовь,
больной души отдохновенье -
спешу к тебе вернуться вновь
за силой жить, за вдохновеньем!
Проводив гостя, Яга растерянно оглядывала свою избушку; все предметы в ней стали отстранёнными, холодными, будто Иван унёс с собой их тепло, по крупицам собранное за много лет; ей хотелось уцепиться за что-то родное, близкое, с чем можно было бы поделиться, погоревать, а если получится, то и порадоваться. Память услужливо подсуетилась и в спешке принялась доставать из своих кладовых картинки прошлого. Вся жизнь, до той роковой предсвадебной ночи, представлялась ей теперь сплошным праздником, без малейшего пятнышка грусти. Как ярко светило счастье! так ярко, что на него невозможно было смотреть из унылого, беспросветного сегодня, из вмиг опостылевшей избушки. Да и никакая это не избушка, а самое что ни на есть надгробие! Прошлое дружно навалилось и, прорвав плотину настоящего, хлынуло нескончаемым потоком. Яга вспоминала, как попала в лапы Баюна, поселившего её на холме-могиле, как вскоре колдун и сам успокоил здесь свои кости. Она тогда не могла оправиться после встречи с Кощеем; израненная душа заглушала своим криком боль покалеченного тела; сил терпеть больше не было; голова и сердце смирились с мыслью, что жизнь не удалась, ноги сами понесли к озеру… Там-то она и застала Баюна, творившего свои последние заклинания под большим дубом. Дуб рос на близлежащем острове, и Яге с берега было не только всё хорошо видно, но и слышно. Погода стояла удивительно тихая, солнечная, торжественная. Всё вокруг замерло, внимая лебединой песне великого колдуна. Закончив чародейство, Баюн сразу же увидел Ягу, добрался до берега без всяких колдовских премудростей – вплавь. Не обращая ни малейшего внимания на свою мокрую одежду, он взял Ягу за руку и повёл подальше от необратимых поступков, от роковой черты, переступить которую можно лишь в одном направлении. Остаток дня Баюн говорил с ней как с дочерью, как с самой родной на свете душой, успокаивая, призывая, наставляя... Мур, мур, мур… О! как проникновенно, он умел говорить! Яга слушала, открывшись, доверившись, млея, стараясь понять, запомнить. Всё-таки он спас её, пригрел, одарил подарками, среди которых были и колдовские штучки: летающая ступа, клубочек, способный показать дорогу куда угодно, и другие полезные предметы, к сожалению теряющие с годами свою силу. Много чудесных, невиданных вещей создал Баюн, вложив в них частичку своей гениальности; одни доживали свой век у Яги, под благоговейным присмотром, другие (и их было намного больше!) пропадали, тлели, чахли в Кощеевых хранилищах. Попробуй теперь разберись, плох был Баюн или хорош: одни считали его непревзойдённым творцом, другие – ненасытным убийцей. Только если собрать всех тех, которых сгубил Баюн, вряд ли они сумели бы родить на свет хоть малую толику из того, что он придумал, создал, выстрадал…
Колдунами становятся, желая быть сильнее, узнать мнящуюся сокровенность, к возможностям мира живых прибавить магию потусторонних сил, не подозревая, что требования этих двух миров будут раздирать до смерти, рвать на части душу и тело, каждый мир будет манить к себе призывно и властно, безжалостно выжигая частицы мира иного. Мечтающие попасть в храм, сулящий блаженство, оказываются в пыточной камере. Венец колдовства надёжно прячет от непосвящённых свои ядовитые шипы. О смерти колдун узнаёт за три дня. Вот тогда ему морока! В страшных муках будет корчится он, если не передаст своё умение. Поэтому к умирающему колдуну не подходят. Но всего этого Яга не знала. И когда Баюн попросил пить, она без опаски подала ему кружку с водой; тут он одним прикосновением и вручил ей своё мастерство; и сразу же, словно желая откупить свою совесть (хотя кто знает, есть ли совесть у колдунов?), рассказал о тайне иглы, запрятанной им в тот день под корнями дуба. Яга ещё не успела втиснуть в себя ужасный смысл мурлыкающих слов, а Баюн уже не дышал.
Ей было наплевать на то, что рядом лежит труп, что она постигла мудрёные тайны колдовства, что… Она осознала только одно: Кощей второй раз предал её, на этот раз он предал своим бессмертием! Пусть не по доброй воле! Ну и что?.. Ей-то, каково?! Никого не боящийся Кощей опять сбежал от своей наречённой невесты.
Он потом приходил (и не раз! – ломал себя), пытался узнать про иглу. После того как Яга бесповоротно «отшила», Кощей являлся к ней в чужом облике. Наивный! – Его всегда выдавали глаза, которые, как известно, зеркало души. Души, застрявшей между двух миров, живущей по законам остановившегося времени, вечно озирающейся в поисках смысла существования, безошибочно угадавшей, но не сумевшей настоять, пробиться сквозь более грубые слои сознания… Кощей повадился сиживать под тем самым дубом, но Яга была начеку: она разукрасила ветви дуба всякими женскими поделками, побрякушками, чем запросто обманула чутьё Кощея, его неискушённую, не умеющую в себе разобраться душу. Всё это было в первые месяцы после смерти Баюна, а с наступлением зимы Кощей перестал наведываться во владения Яги и вот уже много-много лет ничем не давал о себе знать. Но она, конечно, знала, хотя великолепную комбинацию с похищением Василисы прозевала начисто. И на старуху бывает проруха! Спохватилась, когда уже было слишком поздно. Да ещё бестолковый леший, закружив и уморив Ивана в лесу, только подсобил Кощею. Помощники, мать их!..
Яга уже давно призналась себе, что боится встречи с Кощеем: он – стройный красавец, а она – рассыпающаяся старуха. Эх, а ведь была когда-то: очи сокольи, брови собольи! Была… были… было… не слова – ЯД! …а ведь Кощей не забыл их любви – эк оно как всё накладывается… На чувства давит, окаянный!
Неизвестно, сколь долго предавалась бы Яга тягостным воспоминаниям и размышлениям, если бы не раздался шум снаружи. Она поспешила выглянуть… и растерялось её сердечко, заметалась застигнутая врасплох душа, исступленно срывая с себя коросту прожитых лет, голым, оказывается, ещё не умершим нервом цепляясь за действительность, отскакивая от боли и тут же снова цепляясь…
Яга поспешила выглянуть… и увидела Кощея. Он был не один – с Василисой. Убедившись, что хозяйка заметила их, Кощей развернулся и ушёл, быстрым, решительным шагом.
Спустившись с крыльца, Яга сразу сориентировалась в ситуации: у Василисы был страшный жар, её трясло и морозило, кашель, зарождавшийся где-то глубоко, не мог найти силы вырваться наружу. Беспомощно, обречённо и равнодушно гостья опустилась на землю. Хоть стара была Яга, но занесла Василису в избушку — девичье тельце – натрушено сенце.
— Ах, ты… горит как свечка. Еле-еле душа в теле…
Яга хлопотала вокруг больной, не переставая ни на минуту причитать:
— Лихорадка – не матка: треплет не жалеет… Лежит – неможет, а что болит – не скажет… Пух, пух в атласе… Ты поспи, поспи – сон лучше всякого лекарства… Зацеловал ястреб курочку до последнего пёрышка…
Как-то сами собой вспомнились все присказки родной бабки:
— Шла баба из заморья, несла кузов здоровья, тому, сему кусочек, тебе весь кузовочек. У сороки боли, у вороны боли, а у Василисы заживи…
Всю ночь Василиса металась в беспамятстве. Мудрая, дальнозоркая Яга отлично понимала: все её коренья, отвары бесполезны — это был как раз тот случай, про который говорят: что мёртвому припарки. Но всё-таки она бегала, суетилась, переживала и даже надеялась, стараясь не вспомнить о единственной возможности спасти жизнь Ивановой невесте.
С тех дальних пор, как Баюн завещал Яге своё отточенное мастерство, она ни разу не воспользовалась им, ни стала колдуньей,— а порой ох как велик соблазн был! Последним искушением билась в лихорадке Василиса. А впрочем, кто знает: последним ли?! Яга вспомнила себя молодой, с переломанными ногами… Спас её тогда Баюн… А вот она… Минутное дело – и бегала бы девчонка…
Натворил Баюн делов,
Да и...
А Яге теперь расхлёбывай!
Между словами, обращёнными к больной, бабка тихо поругивала колдуна, чувствуя, как в ней тяжелеет прилипчивый комочек жалости к его искусству. По сути дела, предел совершенства в руках Яги превратился в бесполезную, но опасную кучу знаний, постоянно пугающую, держащую в напряжении, заставляющую жить на грани пропасти, где любое неосторожное, случайное движение могло навсегда связать её с чужим, не добрым слоем вселенной, превратить в тоннель, по которому с грохотом мчатся, из мира в мир, неведомые и оттого ещё более пугающие, чудовища. Она устала жить полушажками, устала бояться широких движений – роскошная колдовская мантия, некогда накинутая на неё Баюном, превратилась в смирительную рубашку, которая в последнее время начала прирастать, преодолевая ослабевшие силы механизмов отторжения. На помощь приходило сознание, что уже не так много осталось, оно поддерживало, питало, успокаивало, обещало…
Чудо сжалилось над Ягой, и всё-таки случилось: Василиса стала выздоравливать. А когда бабка сообщила ей, что Иван жив, здоров, то даже поднялась и станцевала, пригласив и хозяйку на пару па. Яга сердито отвечала, дескать, не к лицу бабке девичьи пляски.
— А хорошо у тебя здесь, бабушка! Тихо.
— В болоте тихо, да жить в нём лихо. Говорят: на чужбинке словно в домовинке. А я и на чужбинке, и в домовинке… на чужой спине беремя легко.
— Ты бы отдохнула, бабушка, а я поделаю что надо.
— Пролежням не до перины. Сиди уж, работница, выздоравливай.
— Так, значит, Ваня ищет меня? Ой, бабушка, если б ты знала, как я его люблю!..
— Певали и мы эту песню, – хмуро отвечала Яга.
— Душа душу знает, а сердце сердцу весть подаёт. Чувствую, что скоро мой Ваня появится здесь! А когда он, бабушка, у тебя гостил, говорил обо мне? Сильно он любит меня?
— Нет таких трав, чтоб знать чужой нрав. Рысь пестра сверху, а человек лукав изнутри… Как в кремне огонь не виден, так в человеке душа.
Уже светало, а Василиса с Ягой всё говорили и говорили, беспорядочно прыгая с темы на тему, не умея нигде зацепиться. Догорающая свеча своим неровным потрескиванием подчёркивала рваность времени. Яга накидала на себя каких-то тряпок:
— В старой кости тепла нет.
— Где ж это ты, бабушка, ноги так поранила?
— Руку, ногу переломишь – сживётся, а душу переломишь – не сживётся.
— А не тесно тебе здесь, бабушка?
— На что вороне большие хоромы? Я одна живу. Лишь нечисть лесная хаживает иногда. Их народец ведь журить, бранить есть кому, а жаловать некому…
Помолчали. Внезапно бабка с нежданной от неё резвостью подскочила:
— А хочешь посмотреть на своего Ивана?

Нам не дано предугадать,
Как наше слово отзовётся.
Ф.И. Тютчев

Яга подошла к многочисленным полкам, спохватилась и со словами «Как же это я замоталась, совсем забыла?» нырнула в полумрак ещё робкого утра. Василиса слышала её хриплое ворчание на погоду: «Сипит да дует, что-то будет». Через минутку бабка вернулась, держа в руке только что сорванный цветок, заменила им другой, уже увядший, и, согрев руками холод каменных лепестков, – уже знакомых читателю – втащила под свет лучины то, ради чего поднималась. Гостья увидела небольшое плоское блюдце. Яга растолковала, что оно волшебное, и показывает то, о чём думает держащий его в ладонях. Василиса осторожно взяла блюдечко… Надо ли говорить, что она думала о своём женихе?! Блюдце сыграло радужными всполохами, и в нём показался Иван, сидевший рядом с …похитителем своей невесты.
— Смотри, бабушка, как мирно они беседуют! – вырвалось у Василисы.
— Кобыла с волком мирилась, да домой не воротилась.
Но Василиса уже не слушала бабку, жадно внимая событиям у костра.
— Что ж тебе так мало поспалось? – спрашивал Иванов попутчик.
— Мало спалось, да много виделось – с глухим надрывом отвечал Иван. – За глупою головою и ногам нет покою. А за ветром в поле не угонишься! Куда, куда я помчался, ровно белены объелся?! Пословица недаром молвится: не радуйся нашедши, не плач потерявши. Ну, лишился я Василисы, так что ж теперь? Жить-то всё равно надо. Жить, а не бегать за призраком!.. А ещё ведь и так говорят: не бери жену богатую, бери непочатую! Что ж мне за всеми подбирать теперь что ли?!
— Уходили Сивку крутые горки? Передо мной-то зачем оправдываться? – разочарованно ответил ему собеседник.
— Море житейское подводных каменьев преисполнено… — споткнувшись на фразе, Иван взорвался. – Да ещё неизвестно как оно всё обернётся! Небось, Кощей не глупее нас с тобой. Не мы первые пробуем, а ему хоть бы что – скелету ходячему. Многих убил и нас погубит не за сизо пёрышко… А я жить хочу! и ничего в этом плохого нет. Живой смерти не ищет, понимаешь?! Не ищет живой смерти!!!
…Иван ещё долго горячился, кричал, надсаживался, но никто его уже не слышал: ни Кощей, ни Василиса, ни Яга... На предложение поделиться имеющимися транспортными средствами Кощей безразлично махнул рукой, мол, бери что хочешь. Иван, разумеется, выбрал ковёр-самолёт и улетел, не прощаясь и не оглядываясь.
Браво, Ваня! Вот только не знал ты, какая разношёрстная публика собралась посмотреть твой блистательный спектакль.
Блюдечко показало мутную рябь, выскользнуло из ослабевших рук и разбилось; Яга с грустью посмотрела на осколки своего верного друга и помощника; уникальные произведения Баюна пропадали, унося с собой красоту и широту замыслов своего творца. В избушку ворвалась жуткая тишина — слышно было, как растёт на поляне трава. Яга прокручивала и прокручивала в голове только что виденную сцену у костра, с каждым разом ей становилось ясней: врал Иван, и с каждым разом она всё больше и больше боялась, что Иван только думал, будто врёт. Семена лжи ой как неприхотливы! Прорастут, поднимутся и будут правдивее сотен правд. О, сомневающийся, приди — пощупай!
Василиса дрожала как осиновый лист; не оправившийся от болезни организм не вынес нового удара.
— Ах ты,— спохватилась бабка – посинела, как на льду посидела… Пошла Настя по напастям… Молодое сердце – не уклончивое… Из огня да в полымя… От горя бежала, да в беду попала… Свалилась, как с корня обрезана… Раскинула печаль по плечам, пустила сухоту по животу…
На сей раз Яга ухаживала за больной с ещё большим старанием, – видимо чувствуя себя отчасти виноватой, но Василиса угасала прямо на глазах.

По небу облака, по челу дума… «Живой смерти не ищет…» — Ивановы слова стали поперёк Кощея как кость поперёк горла. Всё нутро схватило болезненной судорогой.
— Вот ведь как ударил, паршивец… попал не хуже баюновского лука.
Мысли, едва зародившись, рвались и легкими облаками уносились прочь, гонимые разбушевавшейся болью:
— Стоячая вода гниёт… и камень, лёжа, мхом обрастает…
— Промеж жизни и смерти… ни туда ни сюда…
— На думах как на вилах…
— У кого желчь во рту, тому всё горько…
— Не тот живёт больше, кто живёт дольше…
Кощей заметил, что всё это и не мысли вовсе, а обрывки когда-то давно им услышанного:
— Свет велик, а деться некуда… сколько можно торчать как пугало в горохе?..
— От старости лишь могила лечит… родила мама, что не принимает и яма…
— Никто, ничто и звать никак…
— Сам заварил кашу, сам и расхлёбывай…
... … …
Кощей не знал, сколь долго он просидел у потухшего костра терзая тетиву баюновского лука. К чему торопиться? «Живой смерти не ищет…» Расклад более-менее был понятен: остров, дуб, …, игла. Недостающие детали – не столь существенны и быстро прояснятся. Кроме кинжального «Живой смерти не ищет…», что-то ещё мучило и настораживало его, но это что-то никак не улавливалось сознанием. Он оглянулся; вечер уже подточил силы дня и был готов захватить всё в свои руки, чтобы тут же передать своей повелительнице — ночи. Кощей удивился: как точно сегодняшний день проецировался на его жизнь!.. Видимо, это удивление что-то всколыхнуло в нём, отодвинуло диэлектрическую завесу, разорвало вуаль слепоты: «Дуб!.. Ах, Яга, ухитрилась за безделушками спрятать здоровенный дуб!! ». Уже мчась в сапогах-скороходах, Кощей вспомнил:
Не всё там безделушки были.
Ну, декоратор! Ну, Яга!-
Вися на ветке, в звёздной пыли,
Плыла там полная луна!
Она манила и шептала
Неразличимые слова…
Потом — к зиме – её не стало,
И он забыл ходить туда.
«Всё, всё просчитала старая… Да какая ж старая! Она тогда была молодая. Обожженная, но молодая. А вот…» — Кощей встрепенулся: неужели он тогда уже был старый? Ведь у него уже тогда всё было(!) — в прошлом.

Боль разочарования бывает невыносима, поэтому мы зачастую опасаемся поверить в свой успех, как боялся поверить в свою удачу Иван, летя под облаками. Пытаясь стряхнуть с себя оцепенелость, он без конца вызывал лицо Василисы, тщась представить его, увидеть, узнать… Ничего не получалось – блестяще сыгранная роль перенастроила какие-то жизненно важные струны. Но в глубине души он был спокоен: главное освободить Василису — камертон, по которому всё опять настроится как надо.

Конец – делу венец

Что бы ни делала Яга – всё было бесполезно: свет мерк в Василисиных очах. Бабка потерялась во времени, но не сдавалась, в ход шли травы и коренья, отвары и порошки, уговоры и обещания. Как-то больная уснула, повернувшись лицом к стене. Плохая примета! Яга хотела было повернуть её на другой бок, но тут в лесу раздалось гиканье, ауканье, вой, рёв, что означало: рядом появился чужой. Сказав про себя пару «добрых» слов о лешем и его системе оповещения, Яга вышла …в лес. Вакханалия звуков сразу же прекратилась. День только разгорался; над озером кружили потревоженные птицы. Бабка, в который раз, пожалела о пришедшей в негодность ступе
и безропотно побрела
к обещавшейся быть развязке.
…вот какие, мой друг, дела.
Всё кончается — даже сказки.
«Так ли, сяк ли – уж один конец»,— рефреном стучало у Яги в голове. Она подошла к озеру как раз вовремя (или как раз не вовремя – не мне решать): Иван уж вскрывал сундук; через чуть приоткрывшуюся крышку норовил выпрыгнуть заяц, но не тут-то было: ловкая рука схватила его за уши, подняла… и вылетела из того зайца утка и полетела прочь. Пустил стрелу Иван, да мимо! Никак нельзя было промахнуться! Но он промахнулся. Ёкнуло сердце! Оборвалась душа! Страшно чужим стало всё вокруг. Время остановилось.
Если бы Иван смог подумать, он бы удивился, как бесконечно долго может тянуться мгновение. Оно рассыпалось несметным множеством других мгновений, каждое из которых тут же рождало мириады себе подобных. Всё это распадалось, росло, тысячекратно отражалось друг в друге, умножалось на бесконечность, угрожая поглотить всё и вся… В нечаянной створке мгновения блеснул зловещий оскал непостижимой вечности.
…не мог Иван ни удивляться, ни думать. Время напрасно беспокоилось за свои тайны. Но время суть хищник, и оно старательно помечает свои владения, оставляя неизгладимое клеймо в сердцах, которым однажды приоткрылось.
Камнем застыл Иван, словно утка эта уносила с собою всё живое, что было в нём. Бел-горюч камнем застыл он… И не понял, что случилось. Не видел он, как на другом конце застывшего мгновения из прибрежных зарослей чёрной молнией вылетела стрела и насквозь пронзила улетающую утку, последняя камнем полетела к сверкающей поверхности озера. Иван бросился за ней в воду, но в этом не было необходимости: Кощей (кто же ещё!) стал жертвой колдовского лука. Как ни быстро летела стрела, но тот, кого называли Бессмертным, успел осознать факт: его целью была ведь не утка — игла!.. Видимо, на самом деле Баюн был гением в своём деле, раз (через столько лет!) его лук не дал промаха и по иголке.
О, читатель, знаю: ты всегда на чеку! и не преминешь щегольнуть своим глубоким знанием шедевров, мол, «гений и злодейство – две вещи несовместные». Тут есть одна неувязочка: «гений» – ярлык, навешиваемый потомками. А «злодейство» — это то, что считают злодейством те самые потомки, или то, что считал злодейством тот, кого нарекли гением? В любом случае, во-первых:
«злодейство» гения и «злодейство» толпы не тождественны между собой,
во-вторых:
при желании, понятие злодейство можно распространить на всё и вся; вектор любого движения сам показывает, где оное считается злодейством.
Весьма поэтичный постулат о несовместности гения и злодейства требует корректной трактовки: невозможно задействовать весь свой потенциал, если считаешь(!!!) делаемое злодейством. Александр Сергеевич посмотрел на этот вопрос через свой любимый фильтр:
«Тьмы низких истин мне дороже
Нас возвышающий обман... »
Кстати, посмотрите истории этих самых гениев – они
1. очень мало похожи на щепетильных, терзаемых правилами приличия интеллигентов;
2. моралью не замараны! — это болезнь интеллектуалов среднего класса.
Как писал замечательный японец Рюноскэ Акутагава «Мораль — другое название удобства. Она сходна с левосторонним движением». А поскольку гении избегают торных дорог…
Ну да ладно, прочь философию! Что-то мы отвлеклись от сюжета, да ещё в самый неподходящий момент!

Дальнейшее рекомендуется читать
под реквием В.А. Моцарта «Лакримоза».

Яга стояла как вкопанная. Она никак не могла понять, что же произошло. А произошло следующее: видя, что утке не уйти, бабка, того от себя не ожидая, отклонила полёт Ивановой стрелы, использовав возможности, некогда данные ей Баюном. Чары, так долго кружившие вокруг Яги, всё-таки сыграли с ней злую шутку. Шлепок утки о воду и плывущий Иван вывели новоявленную ведьму из шока. И без пришедшего колдовского ясновидения ситуация была как на ладони.
— Третий, третий раз… — чуть слышно прошептала Яга – ну что ж, куда иголка, туда и нитка. Вот и моя смертонька приближается… Василису… успеть исцелить Василису! Теперь уж всё равно…
Ведьма сразу сделалась собранной, деловитой; голосом, не терпящим возражений, подозвала Ивана. Когда тот выбрался из воды, держа в руках какие-то лохмотья, совсем недавно бывшие уткой, Яга уже спешила в избушку, на ходу велев Ивану принести туда же тело Кощея.
— Да быстрее, быстрее, Ваня, времени у нас ой как мало!
Как ни рядом была избушка, как ни поспешала ведьма,— не успела. Василиса была мертва. Вскоре рядом с ней положили и Кощея.
Иван сам чувствовал: злополучный промах сильно подействовал на него, изменил (если не искорёжил), притупил эмоции, пустил в ход жёсткую систему самозащиты, малейший сбой в работе которой тут же передавал рычаги управления системе саморазрушения. За время погони образ Василисы волей-неволей дрейфовал, всё дальше и дальшё уходя от оригинала, а после последнего разговора с Кощеем, и особенно после промаха в утку, он был отброшен на какие-то недосягаемые острова, куда отбрасывается всё то, что вызывает душевную боль, несовместимую с жизнью. Короче: понимая всё умом, сердцем своим Иван не признавал в покойнице Василису.
Самозванкой лежала она, остывая.
… … …
Самозванец смотрел на неё не моргая.
Яга, поймав взгляд Ивана, упредила его мысль:
— Не туда несена, да тут уронена… — подумала и добавила — все мы тут…
Она взяла с полки два цветка (живой и каменный), вышла и похоронила их рядом с ручьём. Вернувшись в избушку, достала кипу сухих лучин, положила их на стол, рядом с горящей свечой.
— Ты, Ваня, уходи. Уходи прямо сейчас.
Иван попробовал было заикнуться, мол, сначала покойных предать земле надо, но осёкся: грозным предостережением вспыхнул в глазах Яги испепеляющий огонь чужих солнц. Вынужденный подчиниться, Иван заколотил снаружи вход, как велела Яга, и пошёл тяжёлым, медленным шагом, с трудом преодолевая могучее притяжение избушки.
Он не успел дойти до ручья, как сзади раздался треск огня, тут же на поляну обрушился дождь. Природа не жалела слёз для своей Яги. Вдруг всё происшедшее этим летом показалось Ивану сновидением. Он подождал, пока избушка догорит, забросал землёй, ещё дымящиеся, остатки сна и пошёл прочь от кладбищенского места. Рыдающее небо заботливо подсветило ему тропинку солнечным лучом…

Выключите реквием.

Горе да беда, с кем не была… После грозы — вёдро, после горя – радость… Иван шёл молодецким, пружинящим шагом. Время по-дружески сделало большой скачок, оставив далеко позади воспоминания о Василисе, о Кощее… Влюблённая в жизнь душа, пускала новые ростки. Когда закончилась тропинка, Иван машинально оглянулся: перед глазами лёгким облаком проплыла красавица с рассыпчатыми, звездистыми очами. Мир светился её божественной улыбкой.

Почему так случилось? –
я никак не пойму:
Сказ писал про Кощея –
написал про Ягу.
Видно, сердце невольно…
Стоп! О, горе-поэт!
Написал и довольно.
Всем большущий привет!!!

***

30 сентября 2009 года  05:16:10
Усов Сергей | usov1961@yandex.ru | Омск | Россия

  1 • 9 / 9  
© 1997-2012 Ostrovok - ostrovok.de - ссылки - гостевая - контакт - impressum powered by Алексей Нагель
Рейтинг@Mail.ru TOP.germany.ru