Рассказы, истории, сказки

   
  1 • 24 / 24  

О ГРЕХАХ
рассказ

Рассуждения о грехах — чушь. Существует единственный грех — не следовать своим убеждениям.

1 марта 2009 года  10:57:13
. |

Раиса Рахми

Незадачливый беглец
Сказка

Незадачливый беглец
Однажды, маленький крольчонок по кличке Черныш, сидя в клетке среди своих братьев и сестёр и глядя сквозь решетку на окружающий клетку мир, думал: «Как ярко там светит солнышко, какие зелёные листья на кусте напротив, и какие прекрасные, розовые цветы на нём. Куст такой нарядный. Интересно, как он называется? А там, сбоку, виднеется грядка с чем-то замечательно-зелёным. Что бы это могло быть? Наверно то, что там растёт, очень вкусное. А нам всё ещё дают сухое сено» — Черныш вздохнул. Ему так захотелось туда, на солнышко, на зелёную травку — «И когда только будут давать свежую зелень». – Возмущённо подумал крольчонок — «Вот так, всю жизнь просидишь в клетке и ничего интересного не увидишь, не попробуешь и не узнаешь. Нужно попытаться выбраться из клетки и тогда, …. ».
От одной только мысли, что он когда-нибудь окажется по ту сторону решетки, у него дух захватило.

С того дня, Черныш только об этом и думал. Но, одному было боязно пускаться в столь рискованное путешествие, ведь Чернышу от рождения было всего два месяца, и он решил взять с собой кого-нибудь из братьев или сестёр. Черныш внимательно на них посмотрел, выбирая, с кем их них он рискнул бы совершить побег. Но, каждый из них был занят своим делом, и никому не было дела до Черныша. Его две сестры вылизывали друг другу ушки и были этим так заняты, что когда Черныш заикнулся о солнышке и зелёной травке, совершенно не обратили на это внимание, им и в клетке было хорошо. Два его брата, Толстик и Пушистик, сосредоточенно дергали из кормушки сено. Они очень любили сено люцерны, а больше им ничего и не было нужно. И сколько бы им Черныш не рассказывал о солнышке и травке, они только сосредоточенно жевали.

Наконец, Черныш оставил их в покое и посмотрел на третью свою сестру. Её звали Малышка. Она была самой маленькой из них. Чернышу было стыдно обращаться к Малышке но, выбора у него не осталось, и он поскакал к ней. Он долго и обстоятельно объяснял ей, зачем хочет убежать. Она слушала молча, не задавая вопросов. Но, когда он спросил, согласна ли она бежать с ним, испуганно переспросила.
— Бежать? А зачем бежать?.... Здесь, в нашей клетке, тепло и уютно, здесь, каждый день полные кормушки зерна и пахучего сена, а там, … там неизвестно что. Нет, я не хочу бежать. И тебе не советую….
Черныш на неё рассердился. «Вот ещё! От горшка три вершка, … а туда же, не советует она! Да, кто тебя спрашивает!.... Захочу, и убегу…. И никто меня не удержит!».

И, преисполненный решимости, Черныш стал ждать подходящего момента. Но, дни тянулись, а момент всё не наступал. Вот уже и зелёной травкой стали их подкармливать, и ботвой морковки и капустными листьями. Каждый день хозяин приносил что-то вкусное. И вкусных сухариков и варёной картошки хозяин для них не жалел. Крольчата ели и росли. Вот им уже и по пять месяцев исполнилось. Они стали солидными, у них появились вторые подбородки. Сестёр от них уже давно отсадили, и они с братьями носились по клетке, выясняя, кто из них сильней. И во время одного из прыжков, Черныш сильно толкнул дверку. Крючок от толчка и соскочил. И вот она, … свобода!... Дверка приоткрылась, беги, … путь свободен… Но, что-то сдерживало Черныша. Он неуверенно сделал шаг в сторону дверки и, заглянув в образовавшуюся трещину, отпрянул.

Там, за дверкой, нещадно палило солнце, куст, некогда притягивающий своей зеленью, больше не зеленел, и его тёмные, поникшие листья опустились до самой земли. Там, всё изнывало от зноя. А здесь, в тени клетки, было прохладно и Черныш, всё ещё колеблясь, вздохнул и растянулся возле дверки. А немного погодя, хозяин принёс морковку и сочные листья капусты. И с наслаждением хрустя капустным листом, Черныш думал: «Как хорошо, что я не убежал. Вот сейчас скитался бы где-нибудь по жаре. И никто не дал бы мне вкусной капусты и сочной морковки. А так, я дома. Здесь сытно и уютно. А захочется путешествовать, всегда можно ночью посмотреть на звёзды и мысленно к ним полететь».

Черныш дожевал лист капусты и блаженно закрыл глаза. У него было всё, чего только он мог пожелать….

1 марта 2009 года  11:46:55
Раиса Рахми | Новошахтинск | Россия

Предсказать будущее

Интернет газета Каббала миру

Астрология – вычисляет будущее, а Каббала против этого, потому что астрология не учитывает положительное вмешательство человека в течение процесса исправления, а только динамику влияния высших сил. И то не по самим высшим силам, которые ощущает только каббалист, а по их признакам в нашем мире,— звездами пр.. Никто не говорит, что там нет правильных данных (особенно в прошлые века это умели) – наоборот, они есть и именно поэтому запрещено, чтобы идти выше их свободой воли. Михаэль Лайтман

В интернете большой интерес вызвала статья о Ванге, предсказавшей глобальный кризис. В статье приведено интервью с провидицей, где она говорит, что "люди будут жить в страданиях, пока не изменят себя к лучшему… Все просто: не врать и не красть, и тогда изменится к лучшему жизнь каждого человека, и мир изменится!"

Она сетовала, что люди приходили к ней за помощью и советом каждый день почти шестьдесят лет: "И все спрашивали меня только о своем, личном. Никто так и не спросил о судьбе человечества…"

О конце света Ванга не говорила, но сказал: "Я вижу голую, пустую, сгоревшую Землю. И по ней идет кучка людей, как тень. Чтобы поправить будущее, надо поменять сознание людей. Это касается всего человечества".

Комментарии на статью по объему в несколько раз больше самой статьи. Люди и соглашаются, и возмущаются. И я их понимаю. Все согласны, что мы теряем доверие друг к другу, что лучше жить в добре и мире, чем в страхе и ненависти. Но и всем надоело запугивание страшным будущим.

Удивительно, мы готовы ехать на край света к любым провидцам, или до хрипоты спорить о подлинности их дара, бесконечно обсуждать эту тему. Но почему эта тема так востребована? Ответ прост. Нас всех волнует наше будущее.

Но ни один прорицатель не смог предсказать будущее на сто процентов. Исследователи этой темы спорят о верности предсказаний. Кто-то говорит о пятидесяти процентах сбывшегося, кто-то рассуждает о ловких психологических трюках, кто-то — о правильности интерпретации предсказанного.

Каббала говорит о том, что верно предсказать можно только цель существования человечества. Она неизменна. Это быть в подобии Природе, где все находится в гармонии, где каждый берет только необходимое для жизни. Эта цель — в соединении человечества на основе любви и добра, раскрытия силы отдачи, на которой держится весь мир. И мы все придем к этой цели. Так что, далекое будущее — прекрасно.

А вот ближайшее, путь к этой цели, имеет два варианта. Это или путь добра, или путь кризисов, войн, природных и климатических катаклизмов. А что такое настоящее? Всего лишь миг, но именно он определяет следующий миг, наше будущее. Каждую секунду мир колеблется на чаше весов, в ожидании того, что мы положим на нее.

Если свою любовь, теплое отношение, понимание — перевешивает чаша заслуг. А если добавляем ложь, равнодушие, желание урвать свое, не считаясь ни с кем — чаша вины идет резко вниз, утягивая весь мир за собой.

Это конечно, просто красивые символы и образы, но за ними стоят реальные силы Природы, которые стремятся к равновесию, балансу. Мы получаем в той мере, что и отдаем Природе и людям. Потому ни один прорицатель и не может дать точного прогноза на будущее, что мы сами меняем его ежеминутно.

Сегодня у нас есть возможность пойти добрым путем. В каббале говорится, что Природа, включающая в себя все вселенские силы и законы, воспринимает человечество как единый организм. И все действия Природы направлены только на то, чтобы мы осознали это.

Если мы пытаемся быть богатыми и счастливыми независимо от других, за счет других, то результат проявляется немедленно. Кризис — это глобальный пример. Его можно рассматривать как трагедию, а можно — как раскрытие, как знак того, что мы все взаимосвязаны на материальном уровне. Как в семье. Но чтобы семья действительно процветала, надо переходить к следующему уровню — духовному, где и существуют понятия добро, любовь, и поддержка.

В каббале давно уже существует методика перехода на духовный уровень, ранее скрытая, а сегодня доступная всем желающим. Методика доброго пути — как не предсказывать будущее, а сделать его самим — достойным и прекрасным.

20.02.2009

Ссылки по теме:
Сколько стоят "свойства Бога"?
Пикантные детали английского снобизма
Лужайка слегка качнулась

Сайты по теме:
- Каббала, наука и смысл жизни
-Интернет газета Каббала миру

2 марта 2009 года  13:10:43
Aniri | aniri_kiev@mail.ru | Киев | Украина

* * *

АЛЬПИРА.
(рассказ из серии "Грады Фантастики").

С расширением городских владений, жизнь в Мегапоне становилась все быстрей и ярче, и окончательно похоронила надежду людей на тихую спокойную жизнь, где царила привычка и размеренность. Ранним утром люди бегали по городу, занимали свободные места в транспорте и отправлялись по делам или на работу. Днем, чудом отыскав чистый, никем не запачканный столик обедали в компании друзей и сослуживцев. Вечером возвращались домой, а по пути в дешевеньких магазинах, коих становилось все меньше, покупали себе что-нибудь на ужин. Ночью люди выходили на улицу и получали удовольствие от всего того, что продавал им мегаполис. Кругом слышалось беспорядочное многоголосье. Мчались дорогие авто, увозящие хозяев в очередное путешествие, полного наслаждения.
Почти в центре мегаполиса стояло бесхозное здание гигантских размеров. Обветшалая архитектура давно мозолила глаза людям. А местные власти не знали, что с ним делать. Ведь с одной стороны, это все-таки какая-то недвижимость, которая может быть, стоит денег. С другой стороны, город разрастался, люди давно заселили космические просторы, а здании продолжался процесс разрушения.
И вот, неожиданно для всех, стал разрешаться, быть может, самый тяжелый вопрос в истории Мегапона. Несколько лет назад в город приехала женщина. Кем она была и откуда, люди не знали. Да это им было и не надо. Ее прилет в "Малый Городской Космодром", куда садились летательные аппараты исключительно VIP персон и торжественное восшествие в здание городской управы, репортеры расписывали почти, как если бы спустился с неба пророк и предстал перед обычными горожанами. Ради такого случая, телекомпании выделили своих самых лучших сотрудников, которые неустанно следили за каждым ее шагом в прямом эфире.
Владельцы газет и журналов, на своих страницах дарили ей всевозможные титулы, порой, придумывая на ходу. В ее честь писались заранее заготовленные хвалебные оды. А главное, заключалось в двух вещах. Никто не понимал, зачем это надо и как выглядит сия особа. Ведь все фотографии изображали лишь ее смутный статный образ. Тоже происходило и на экранах домашних телевизоров. Но, так или иначе, она сделала мэру предложение, от которого он не в силах был отказаться. Незнакомка купила здание, вместе со всем его имуществом. Да и заплатила за него почти три цены.
— Господин мэр, просим вас, представьте нам вашу очаровательную спутницу,— попросили репортеры после того, как они покинули здание и вышли на улицу.
— С удовольствием, и умилением, представляю вам мадам Альпиру, прилетевшую к нам из другой галактики. Она оказалась столь любезной, что я не могу передать словами, свою ей благодарность за то, что она откликнулась и решила помочь нашему горю,— произнес мэр, чуть ли не торжественно.
— Мадам Альпира, что вы собираетесь сделать со зданием? — поинтересовался один из газетчиков.
— Я открою казино. Разрушенное здание свидетельствует о вашей лени и начальном этапе деградации. Такое уже происходит на других планетах. Всем хорошо известно, что, сосчитав все цифры на рулетке можно получить 666, число зверя. И все равно, все приходят туда для того, чтобы проиграть целые состояния,— ответила мадам Альпира.
— Что именно вас привлекает в людях? — неожиданно спросил тележурналист.
— Способность к мышлению. И пока она в вас сохраняется, вы мне нужны, потому, что именно это и есть одно из самых великих открытий космоса,— ультимативно заявила инопланетянка.
— И вы хотите построить еще одно городское казино, что бы выкачивать у нас все наши идеи? — ехидно спросил журналист, после чего, вся толпа взорвалась дружным смехом.
— Напрасно вы так смеетесь, господа. Напрасно. Казино, это, прежде всего место, где происходят чарующие процессы черной магии. Именно там легче всего манипулировать человеческим сознанием. А теперь, прошу вас простить, я деловая женщина и у меня больше нет на вас времени,— произнесла мадам Альпира и стремительно спустилась по лестнице.
Легкий ветерок трепал ее широкое платье. Журналисты ждали, что оно зазвенит, словно свадебный наряд невесты, она ведь, инопланетянка, но вместо этого, они услышали звук, напоминающий тихий шепот тысяч подлых заговорщиков.
Она вошла в серебристо-белый лимузин и укатила обратно на космодром, откуда вылетел ее корабль в известном лишь ей одном направлении.
И после этого, управляющий, нанятый хозяином города, заключил договор на ремонтно-строительный подряд с одной очень известной фирмой, приобрел на соседнем астероиде дорогие строительные материалы, и дело сдвинулось с мертвой точки.
Мастера старались во всю. Ведь им за скорость обещали заплатить в два раза больше обещанного. Постепенно здание стало преображаться. Появлялись первые стены, покрытые гладкой штукатуркой. Почти ионические колонны. Вот только, вместо красивых гречанок, стояли кошмарные монстры, держащие на своих головах всю торцевую часть здания. По окончании строительства, продлившегося около двух лет, хозяйкой было создано грандиозных размеров "Казино Альпира". Ее название вырисовывали разноцветные лампочки парадного входа. А сбоку красовалась неизвестная земной науки видеопроэкция обнаженной женщины во весь рост.
Стоявшие у входа мужчины, томно курили сигары и трубки, некоторые репортеры сигареты и глядели на нее. И в их головах появлялся образ обворожительной азиатки, ослепительной мулатки, или белокожей красавицы. Женщины, находившиеся подле своих мужей, украдкой завидовали той самой не существующей красотке, при виде которой их благоверные истекали слюнями.
В день, когда произошло открытие игрового комплекса, мэр стоял, подчеркнуто вежливым и произносил помпезную речь в честь новой гражданки города.
— Обворожительная и прекраснейшая женщина, что имя, Альпира, словно мелодия медленного вальса так завораживает всей своей романтичностью и чистотой,— не стесняясь своей страсти, произносил глава города.
В те сладостные для него мгновения, она стояла рядом с ним в шикарном старомодном платье и казалась всем неподдельно смущенной и, может быть, религиозной. Но даже и тогда ни один репортер не смог сделать четкого фото ее обладательницы. Негативы и карточки, оказались размазанными. А экраны домашних телевизоров давали четкую прямолинейную рябь.
С того известного всем дня, прошло примерно три года.
Почти все жители, у кого в кармане оказывалась хотя бы одна золотая монета, старались посетить казино. Быть может, для того, что бы краешком глаза взглянуть на то, как живут их богатые и знаменитые сограждане. Среди которых, было четверо старых и верных друзей детства.
Каждый, из которых воистину сделал себя сам. Они подъехали на длинной белой машине. И водитель встал со своего места для того, что бы открыть им дверь. Каждый из них спокойно вышел и чинно прошагал сквозь толпу неимущих, но любопытных людей до белых мраморных ступеней. И вошли туда, где царила игровая вакханалия и общественный разврат.
— А за время нашего отсутствия здесь все изменилось,— сказал один из них.
Крупный банкир, подумали все. Высокий, довольно упитанный лысый мужчина бросал свои смазливые взгляды на проходящих мимо почти голых официанток. Его дорогой черный блестящий костюм имел пушистый песцовый воротник. Им же были обшиты лацкан костюма, манжеты рукавов и вся нижняя часть брюк, что отходила сразу же от колен.
— Согласен,— произнес друг.
Высокопоставленный чиновник. Так выглядел среднерослый человек, одетый в заграничный фрак с сиреневой бабочкой, на которой красовалась золотая мантия, символ верховной власти. Он прохаживался по казино и свысока смотрел на всех.
— О, вы видели, фото этой красотки, оно сделано из индрона. Он добыт из недр планеты под кодовым названием К-361,— удивленно произнес компаньон.
То, что он был ученым, заметили сразу. Тем более что этот человек был известен далеко за пределами "Этой части Вселенной", так называли люди космическую территорию, равную восьмидесяти восьми созвездиям. Его небрежный вид выдавал в нем весьма рассеянного человека.
— Да, здесь как следует, разгулялись, на наши денежки,— сказал элегантно одетый стройный мужчина, преуспевающий владелец компании по производству виртуальной продукции. На его ослепительно белом костюме, брюках, шляпе и длинном шарфе красовались картинки и лейблы различных компьютерных игр.
Друзья неспешным шагом прогуливались по знакомым им местам. Вокруг протекал шумный игровой процесс. Люди сидели за рулеткой, карточными столами, дергали "одноруких бандитов" В дальнем конце казино толпа состоятельных игроков крутила "Колесо фортуны". Красивые официантки ходили по залам и угощали посетителей спиртными напитками, соками, коктейлями с трубочками. Проходя мимо карточного стола, друзья, ненароком подслушали обрывки, чьих то фраз.
— А кто такая, Альпира? — спросил один игрок другого.
— Да черт ее знает,— тут же ответил ему второй игрок.
— Потише, вы! Ее красота и ум уже снискали уважение нашего мэра,— резко оборвал их пожилой мужчина, одетый в джинсовый костюм.
Люди же сникли. После они уже не проронили ни слова.
Дальнейший свой путь друзья проделывали, не обращая никакого внимания на игроков. Они и не заметили, как к ним подошла красивая высокая официантка. Она мило улыбнулась и подала поднос с коктейлями.
— Здравствуйте, господа, вас так давно не было видно,— нежно произнесла девушка.
— Вы правы. Нам так все это надоело,— сказал банкир.
— Но теперь нам надоела и наша работа,— произнес высокопоставленный вельможа.
— А есть у вас, что-нибудь новенькое? — поинтересовался ученый.
— Конечно. Если позволите, я вас провожу,— ответила официантка.
— Непременно. Сделайте нам такое одолжение,— сказал компьютерщик и вложил ей между грудей крупную банкноту.
Официантка в ответ ему миленько улыбнулась и подняла подол своей коротенькой юбочки.
Сопровождаемые девушкой, друзья прошли несколько длинных залов и оказались у стола, по краю, обитому зеленой материей, посреди которого лежала приличных размеров золотая фишка.
— Фишка сделана из золота, что добыто на планете Пториус. Да и сами стулья, и стол тоже неземного происхождения,— тихонечко прокомментировал ученый.
— Ты у нас большой специалист по инопланетному,— иронично заявил банкир.
— Господа, давайте уважать профессию,— заметил компьютерщик.
Друзья тут же успокоились.
Они внимательно следили за шестью играющими за столом людьми, что усилием воли передвигали по поверхности стола золотую фишку.
— Если у вас нет внутренней энергии, вы можете "купить" ее. За деньги или же за придуманную на ходу идею. Главное, что бы фишка упала вам под ноги,— быстренько разъяснила официантка.
— И сколько же будет стоить, выкуп? — поинтересовался чиновник.
— В тысячу в местной или иностранной валюте. За это, она передвинется всего на один миллиметр,— ответила молодая девушка.
— Не могу понять, зачем кидаться такими деньгами, если фишка передвигается всего на один миллиметр,— недоумевал ученый.
— А вообще, в чем смысл казино? — резко спросил компьютерщик.
— Что бы просаживать тут большие деньги,— ответил банкир, и друзья в ответ рассмеялись.
Иллюминация, расположенная над игровым столом светилась разноцветными огоньками. Временами там проявлялись созвездия, и туда вылетали энергетические сгустки, искорки и тут же исчезали. Но этого, друзья не замечали. Увлеченные игрой люди, лишь наблюдали за происходящим за столом.
Вокруг них все оставалось по-прежнему. Люди играли во всевозможные игры, бросались деньгами, кричали в случае их потери и ликовали, когда удача улыбалась им.
Официантка продолжала стоять в окружении четверых потенциальных игроков и наблюдать за теми, кто уже играл в золотую фишку.
Поиграв уже несколько часов подряд, шестерка игроков поднялась из-за стола, и быстро покинула игровое пространство. На их места тут же уселись друзья. И вскоре готовы были приняться за игру.
Подошедшая нежным змеиным шагом к ним девушка-крупье улыбнулась.
— Приветствую вас, уважаемые господа. Если позволите, я объясню вам условия игры,— произнесла она.
Каждое ее слово вибрацией разносилось по всему казино. В тот самый миг, когда она произнесла свое первое слово, внутри у друзей что-то задрожало, а затем под их черепными коробками все покрылось тоненьким слоем холода. Люди успокоились лишь тогда, когда она, наконец, замолчала. Но бывалый во всевозможных космических передрягах ученый, оказался единственным, на кого не подействовала ее вибрация. Он внимательно прислушивался к каждому ее слову и почувствовал в ее голосе некий знакомый ему диалект. Но вот, где он его слышал? Вспомнить так и не смог.
— Нам уже объяснили,— выдавил из себя банкир, указывая на официантку.
— Вообще-то в ее обязанности входит обслуживать клиентов, а не объяснять. Ну, если так, то, прошу делать ваши ставки. Через полчаса, когда вы освоитесь, я покину вас. И не буду вам мешать,— не меняя гримасы и своего тона, произнесла крупье.
Они сильно пожалели о том, что позволили ей вновь начать свой монолог. Потому, что тот же самый эффект повторился заново. И на сей раз, продлился дольше. Они буквально заледенели.
Стоявшая рядом официантка испытывала тоже, что и сидящие за столом мужчины. Вот только они то были одеты, а она почти нет. Да и к тому же еще, у нее разболелась голова. Девушка, незаметно для окружающих достала приклеенную к внутренней части лифчика упаковку с маленькими сиреневыми таблетками, достала одну из них и положила себе в рот. Остальные вернула обратно.
Примерно минут через десять каждый из друзей положил на самый край стола по толстой пачке денег. Крупье нажала на кнопку, расположенную под его поверхностью и игровое пространство закружилось. По истечении некоторого времени стол остановился. В тот же момент, иллюминация, вспыхнула, и на мгновение появились созвездия. Фишка передвинулась в разные стороны по поверхности стола и резко притормозила в центре.
За это время, опустившееся с потолка бледно-розовое облако, окружило игроков толстым плотным кольцом и обесцветилось.
— Прошу вас, господа, приступайте,— любезно произнесла крупье.
Услышав в очередной раз ее голос, трое из друзей вскочили. Но вибрирующий по всему казино эффект на сей раз не произошел.
Видимо, решили друзья, что силовая установка системы игрового стола заблокировала ее.
Ученый вытащил из своего кармана бутылочку и достал оттуда четыре больших таблетки и передал их друзьям.
— Последствий не будет. Срок действия тридцать минут,— сказал он.
Друзья, поверив ему на слово, проглотили свои таблетки.
Вокруг ничего не менялось. Казино продолжало жить своей жизнью, а друзья не потеряли связи с окружающей действительностью.
Вскоре они стали влиять на фишку. Каждый из них тянул ее в свою сторону.
Незаметно для всех, крупье покинула место игры. Вслед за ней игроков стала покидать и официантка. Заметив это, компьютерщик подал ей еще одну крупную банкноту. Показавшая в очередной раз свою попу, молодая девушка прошагала дальше.
— Фу, сил больше нет. Устал, с меня тысяча,— неожиданно сказал банкир и бросил деньги на стол.
На глазах у всех, деньги, и друзья ахнули от удивления. Фишка тут же передвинулась на небольшое расстояние.
Свою тысячу бросил и чиновник. Эффект повторился.
Войдя в азарт, друзья продолжали кидаться деньгами, а фишка, словно девица легкого поведения поочередно передвигалась к своим ежесекундным хозяевам.
— Ребята, а не много ли мы просадили? — поинтересовался ученый, потому, как именно он, единственный из всех находившихся в здании, стал догадываться о том, что же на самом деле происходит.
— Что ты предлагаешь? — обратился к нему компьютерщик.
— Давайте обменяемся идеями. Может быть, кто-то из нас выиграет,— предложил ученый.
— А я недавно банковскую аферу совершил, благодаря которой подставил своего партнера, и вся его собственность стала моей,— разыграв наивность, произнес банкир.
Никто из людей так и не обратил внимания на то, что в ту же секунду над головой банкира пронесся красновато-лиловый энергетический вихрь. Он резко остановился и в мгновение ока превратился в маленькую тоненькую и плоскую как диск шапочку черного цвета, на которой было что-то вышито белым золотом. Шапочка подошла к его затылку и быстро нырнула ему в голову. По истечении нескольких секунд она вынырнула, превратилась в вихрь и влетела в потолок, что располагался над самым игровым столом. Там резко открылись ворота в космическое пространство, куда она и устремилась.
В то же мгновение иллюминация вспыхнула, и небольшой поток энергии влетел в космическое пространство.
Чиновник бросил еще две тысячи, после чего деньги в очередной раз исчезли. А фишка продолжила свои передвижения по поверхности стола.
— А меня месяц назад замминистра назначили,— сказал чиновник.
— И ты молчал. Да как тебе не стыдно,— произнесли друзья хором.
— Об этом должны были завтра рассказать. Секретность, ребята,— ответил чиновник.
— Да у астронома секретности больше. А он все равно с друзьями делиться,— продолжали возмущаться мужчины.
Возмущенные люди проигнорировали неожиданное появление над головой их высокопоставленного друга лаврового венка цвета червонного золота и мантии пурпурного цвета. Незаметно для него, две инопланетные субстанции вошли в его организм и по истечении нескольких десятков секунд покинули его, повторяя траекторию "шапочки".
После, иллюминация вспыхнула ярче, и очередная порция энергии вылетела в космос.
Вокруг продолжали играть. Официантки обслуживали клиентов. Различные шумы перебивались человеческими голосами.
Компьютерщик и ученый бросили еще по тысячи, каждый, и фишка еще несколько раз передвинулась по поверхности стола.
Неожиданно для всех, астроном взял салфетку со стола и что-то на ней написал. Затем протянул ее друзьям
— Это уравнение равноудаленности планетарных полей. Благодаря нему наши космические корабли могут беспрепятственно пролетать сквозь опасные зоны. Я его вчера ночью нашел,— удивил всех ученый.
Сразу же после этих слов, неизвестная людям система мгновенно создала сложнейшую матрицу, в основе которой легли пространственные и астрологические уравнения. Она потихонечку приближалась к голове ученого. Но, оказавшись на расстоянии вытянутой руки, стала размываться и превращаться в легкую сероватого цвета дымку. И вскоре совсем исчезла.
В то самое мгновение, огромный огненный шар поднялся с поверхности стола, вознесся вверх, и направился в сторону созвездия.
Не замечая этого, друзья продолжали общаться. Чиновник в очередной раз бросил деньги, и фишка передвинулась по столу. Все банкноты исчезли.
Окружавшее друзей плотное обесцвеченное кольцо стало разрушаться. Оно покрылось плотным черновато-синим налетом и стало издавать легкий запах гари.
Это заметил лишь ученый. И как говорят в таких случаях, стал на чеку.
— А вы знаете, я ведь тоже, совсем недавно стал незаконным обладателем больших денег. Просто выкрал их из банка. Я ведь хакер,— уточнил компьютерщик.
Слегка обернувшись в сторону своего собеседника, ученый заметил, как что-то пыталось создать над хакером некое подобие компьютера. Но у этого невидимого существа не хватало сил. И мираж стал расплываться на глазах. Твориться что-то неладное, ехидно подумал про себя ученый.
Компьютерщик продолжал сидеть, как сидел. Ведь ни он, ни двое других его друзей ничего вокруг себя не замечали.
— Да ребята, хороши же мы все,— подытожил астроном.
В очередной раз небольшой энергетический поток поднялся вверх, к созвездию и в тот же миг потолок закрылся, словно объектив фотоаппарата.
Не замечая этого, друзья продолжали свой тихий разговор, во время которого, беспричинно, астронома кольнуло в сердце, и он заметил, как что-то вибрирует внутри золотой фишки.
Так значит, фишка обладает точной системой улавливания колебаний человеческого мозга и мощным дешифратором мысли,— понял он и обернулся по сторонам. Вокруг никто ничего такого не замечал. Каждый занимался своим делом,— ребристые края начинены микроскопическими антеннами и передают мысли человека на огромные космические расстояния. Такое, я уже видел в далеком космосе. Их скорость колоссальна. Одна галактика в минуту. Интересно, куда пойдут мои мысли? — продолжал анализировать астроном.
В казино все оставалось по-прежнему.
Ученый впился глазами в фишку и вскоре заметил тоненькую струйку золотистой энергии, вращающейся по спирали и поднимающейся под самый потолок. Астроном продолжал свое наблюдение и вместе со струйкой, своим внутренним зрением стал уходить на большой скорости куда-то высоко. Его тело при этом, оставалось на месте. Он зрительно пронесся через весь космос.
По истечении короткого отрезка времени, звездочет увидел в далеких космических просторах огромных размеров корабль.
Так вот оно что,— подумал он,— корабль такой модификации способен проходить не только через весь космос, но и сквозь инородные пространства. Теперь ясно, каким образом туда попадали человеческие мысли.
Усилием воли, астроном, на некоторое время заставил покинуть свое физическое тело, но в казино этого никто не заметил. И вскоре появился на борту корабля в полном физическом и эмоциональном здравии. Он оказался в пункте управления кораблем. Вокруг него было множество мониторов, обозревающих галактики, всевозможные виртуальные системы жизнедеятельности корабля и такие же сигнальные лампочки. Моя версия оказалась правильной. А вот теперь интересно будет посмотреть на того, кто же торгует нашими идеями,— продолжил он разговор с самим собой.
Осмотревшись по сторонам, астроном резко дернулся и мгновенно исчез. Вскоре оказался в тронном зале. Осмотрев его, как следует, он наткнулся на сидящую, на троне круглую страшно лохматую блохастую тварь, и не поверил своим глазам. Его чуть не вырвало. Вокруг нее стояло множество разновидных инопланетян. Они общались между собой. Такого он точно никак не ожидал увидеть. Внимательно присмотревшись, известный ученый насчитал невероятное количество для подобного мероприятия, представителей инопланетных цивилизаций. И зачем ей столько? — подумал он
— Вас сто восемьдесят четыре в конец деградированных цивилизаций,— громогласно произнесло инопланетное чудовище.
— Да, великая, ты сказала правду,— закричала толпа инопланетян.
— У меня принцип. Бездарность всегда должна подчиниться и зависеть от гениальности, как блоха от своей собаки. Это мой закон. Вот поэтому, я буду продавать идеи, которыми владею за рабство всей цивилизации,— продолжало говорить чудовище.
Толпа на глазах стихла. Они думали, что же им делать. И астроному стало очень жалко их.
— Если вы согласны, тогда приступим,— произнесло чудовище, после небольшой паузы.
В это время, ученый встал за одной из колонн и продолжил наблюдать за происходящим. Так вот значит, на что уходят наши идеи. Интересно, что будет дальше,— произнес он внутренним голосом.
Бедные инопланетяне охали и что-то обсуждали между собой. Их голоса заглушали все вокруг.
— Ну, так, что я долго буду ждать? — грозно спросило чудовище.
— Нет. Говори, несравненная,— ответила толпа пришельцев.
— Меняю идею, которая позволит вам подставить ваших недоброжелателей и присваивать себе всю их собственность,— произнесло чудовище, словно на торгах.
— Мне она необходима. Наша автоматика давно уже устарела. Сил больше нет,— согласился сиреневый пришелец.
Ученый закрыл глаза и тут же исчез. За короткий, длившийся несколько секунд период времени, он прошел сквозь все стены коридоров корабля. И в самом конце своего путешествия нашел небольших размеров компьютер, что находился в абсолютно пустой комнате на небольшом деревянном столе.
Интересно, а как войти в него. Какой код. Вспомнил, Альпира,— понял ученый и своим сознанием включил его.
Почувствовав нечто неладное, грозное чудовище вскочило со своего трона.
— Опять ты! Ты вновь ломаешь мои планы,— крикнуло оно.
Астроном включил все свои внутренние ресурсы, влез в компьютер и принялся отключать одну систему за другой. Человеческие сверх способности оказались сильнее инопланетной машины, и вскоре она сдалась. Корабль стал терять равновесие. Он шатался из стороны в сторону, и во всех его помещениях началось то, что земляне обычно называют землетрясением. Стены стали трещать и ломаться, как будто бы картонные. Одна за другой взрывались силовые установки. Мониторы гасли один за другим.
Инопланетяне разбегались в разные стороны, каждый по-своему. Кто-то быстро отрывался от пола и взлетал. Некоторые мгновенно испарялись или же исчезали. Были и те, кто превращался в нечто не поддающееся описанию.
Поочередно от корабля отрывались отдельные детали и секции, уходившие в открытый космос. Блохастая тварь оказалась погребенной в собственном тронном зале, под куском железа, оторвавшегося от потолка и придавившего ее.
Через небольшой промежуток времени корабль погиб.
Никто из людей, находящихся в казино даже не догадывался о том, что сейчас происходило где-то в далеком космосе. Они продолжали играть и терять деньги. Друзья сидели за инопланетным столом и обсуждали текущие дела. И тут они вспомнили о нем. О своем старом и верном друге астрономе.
— Ты куда пропал. И как ты тут оказался. Несчастный,— крикнули друзья.
— Вы, что, ребята. Я никуда не уходил,— изображая удивление, произнес ученый.
К тому времени его дыхание уже восстановилось, но ярко красный цвет кожи с слегка обугленными веснушками говорил о том, что он только что побывал в очередной космической переделке.
— Ну да, конечно, опять государственная тайна космического масштаба,— сквозь смех произнесли друзья.
Уставшие игроки, наконец, махнули на все рукой и медленно покинули казино. Оказавшись на улице, они сели в свою машину и укатили домой.

3 марта 2009 года  15:39:09
Jafarov_natig@rambler.ru | Баку | Азербайджан

* * *

СТОУНРОК.
(Из серии "Грады Фантастики")

К тому моменту, когда меня собирались отправить в командировку, я уже посвятил семь лет своей жизни работе на частном телеканале " Решения Всех Проблем ". Мне суждено было оказаться одним из тех, кому приходилось зарабатывать себе на хлеб насущный, прожигая жизнь в журналистике. Тогда нас было сорок один человек. А сколько еще людей теряли свои бесценные годы, работая в других средствах массовой информации и прислуживая разного рода господам в должности пресс-секретаря.
В те далекие годы я так здорово изучил всех участников закулисной борьбы, что стал считаться в среде коллег главным прорицателем, а подчас и созидателем всех событий, происходивших на наших глазах. Этому мне всегда помогал мой опыт, складывающийся, прежде всего из того, что я в своей жизни успел увидеть и услышать от других людей. Плюс ко всему, у меня, по сравнению с моими коллегами, было одно особое преимущество — мое умение пройтись по всей цепочке тайных интриг и рассказать об этом на телеэкране, никак не пострадав при этом.
Мы давно уже привыкли к тому, что если одного из нас собирались отправить в командировку, то, значит, где-то в самых высоких на планете кругах власти происходит очередной передел сфер влияния. А это, как известно, приводило к большой перекачке денежных масс. На это мы даже не обращали никакого внимания, потому, что каждый из нас, не занимаясь изнурительной работой, имел, по меньшей мере, три министерских оклада в месяц. И, при желании, мог оттачивать свой журналистский талант одновременно и на других телекомпаниях и в редакциях газет и журналов, не имеющих с нами ничего общего.
И даже, если угодно — грузчиком.… Каждый, знаете ли, с ума сходит по-своему.
В этом плане я был одним из первых, среди моих друзей по телеканалу. По моей просьбе и по протекции моего хозяина я работал в нескольких влиятельных изданий.
В начале это был "Плейбой". Там мне приходилось заниматься выяснением отношений представителей различных религиозных концессий и политических образований к проблемам семьи и общества, морали и сексу. Его хозяйка, обворожительная Алена на деле оказалась большой поклонницей слабого пола, и потому в ее ближайшее окружение допускались исключительно подобные ей экстравагантные особы. Эти женщины так воняли своей парфюмерией, что любой из мужчин относился к ним, по меньшей мере, брезгливо.
Затем это были две частные газетенки. Они имели в свое время небывалый рекордный тираж. Одним из хозяев был король сахарного тростника Альвардо Бонтес, который, если верить слухам о нем еще в ранней молодости убил своего хозяина и на выпотрошенные из сейфа деньги подкупил правосудие и даже перевел на себя все движимое и недвижимое имущество убитого хозяина. Теперь же, новоиспеченный латиноамериканский нувориш, прибегая к махинациям и игрой на бирже на понижении цен, каждый год, разоряя и присваивая себе собственность чуть ли не ста мелких фермерских хозяйств. Хозяйкой другой газеты была уже изрядно подряхлевшая мадам Француаз Арно. Все в газете шутили, что мадам Арно родилась в один день с Наполеоном. И именно это обстоятельство заставляло ее тянуться к мужскому сословию сильнее каждым ее прожитым днем.
Два политика-сенатора не уступали друг другу в коварстве и вероломстве. Они оба присваивали себе все чужое. Тем более что правосудие всегда оказывалось на их стороне. В этом я непосредственно убеждался, в течение двух отработанных на них года в должности штатного журналиста и личного пресс-секретаря.
Последней протекцией моего хозяина был полулегальный и очень популярный в то время телевизионных канал "Мир Чудес". Его экраны постоянно демонстрировали пиратские видеофильмы и прочее запрещенное цензурой и законом кино вперемешку с передачами на моральную тему. И если лейблом нашего телеканала был череп с двумя буквами по бокам и одной сверху, то лейблом телеканала "Мир Чудес" была обнаженная женщина, которая была прикована между буквами "М" и "Ч". Этой "счастливицей" каждый год становилась молодая женщина, которая одерживала победу на конкурсе "Мир Молодых и Красивых", проводившемся для того, что бы молодые конкурсанты и конкурсантки смогли во всю проявить свои способности в различных областях непристойного деяния. Хозяином этого хорошо организованного телевизионного шоу был "Рик Актавирьян — премиленькая сволочь". Так его называли в лицо враги, друзья и даже его подчиненные. Этот человек не терпел женщин. Он просто их боялся. Всю свою жизнь Рик проводил в том, что коллекционировал подобные телеканалы.
И, как вы, наверное, догадались, над всеми ними стоял мой хозяин — Каин Искариот. Он к тому времени второй год подряд являлся владельцем телеканала "Решения Всех Проблем", унаследованный им от его отца, умершего от рака.
В те редкие моменты, когда происходил упомянутый мною процесс передачи сфер влияния, наш хозяин говорил "баста" и все наши хождения по чужим телеканалам и редакциям газет и журналов мгновенно прекращались. Мы быстро сплачивались в единый организм и занимались нашей "любимой работой". В такой вот процесс, ни минуты не колеблясь, "нырял" наш хозяин.
Через некоторое время после "бури", наступало "затишье". В это время все мои сослуживцы окружали меня и начинали расспрашивать о том, что было, что есть и, что будет. И лишь после того, как я удовлетворял все их любопытство, в очередной раз оставался один на один с самим собой.
Если б вы знали, какими тоскливыми бывали первые минуты моего одиночества. Но, вскоре все проходило, и я вновь садился за работу.
А в это время, где-то "наверху" все представители "власти предержащие" уже обменялись компроматами и ожидали упоительного процесса — перекачивания денег.
В такой долгожданный день, наш хозяин вызывал к себе в кабинет одного из нас, разумеется, им был тот, кто больше других оказывал ему различные услуги и отправлял его в командировку. Таким образом, он благодарил своего бога за ниспосланные ему свыше миллионы. А значит, командировочному тоже кое-что перепадет.
Но, что будет потом?
Как всегда. Одни знают, другие будут только догадываться.
В последние дни настроение нашего хозяина было на "нуле". Он постоянно ходил мрачный и подавленный. В нашей среде с каждым днем становилось все хуже и хуже. Все по пустякам срывались на своих коллегах. И только тогда, когда хозяину стало совсем плохо, он вспомнил обо мне.
Наш короткий разговор происходил в его личном кабинете, располагавшийся на сто двадцатом этаже здании, принадлежавшей нашей транснациональной корпорации. А туда суждено было войти не каждому. Не долго думая с чего начать, он сразу же сказал, что сегодня я должен буду отправиться в весьма далекую командировку. В самый засекреченный город на Земле. Что я за сутки должен буду описать и отснять на кинопленку всю жизнь в этом уголке планеты и при этом, не доставить каких либо неприятностей ни военным, ни церкви, которые ненавидят представителей "четвертой власти". После этого "наш трудоголик" дал мне пару часов на сборы.
Во второй половине дня я приехал в аэропорт, принадлежавший нашей транснациональной корпорации. Там сел в самолет, следовавший по специальному маршруту до заснеженного местечка, под названием "Хвойный лесок". Эта территория граничила с мысом "Доброй Надежды". Я очень прошу вас не путать его со знаменитым мысом, что располагается в Южной Африке. Это совсем в другую сторону. Здесь я встретился со своей съемочной группой. Потом мы пересели в военный самолет. И очень скоро долетели до места, под названием "Горошек". Тут мы пересели вторично. На сей раз, на автомобиль.
Мы долго ехали по ровной, покрытой толстым слоем снега дороге, затерянной посреди безжизненной, ледяной пустыни. Не знаю, что было здесь, например, летом, но сейчас моим глазам открылась белая равнина, откуда время от времени вылезали короткие толстые пни. Дорога вела нас на южную оконечность того самого засекреченного города, где долгие годы располагалась военно-космическая дивизия стратегического назначения.
Как не покажется странным, но эта дорога являлась единственным звеном, что соединяло город со всем остальным миром людей. По дороге в Стоунрок, так назывался этот город, я думал, что увижу такое, о чем вспомнить будет страшно.
И я не ошибся. В самом начале нам пришлось пройти довольно изнурительный, а подчас унизительный контроль со стороны военных, которые, применяя грубые и бестактные способы, вперемешку со спецтехникой демонстрировали свое нам недовольство. После чего мы смогли въехать в город.
Стоунрок, в отличие от этих "слуг в крысиной форме", встретил нас своей чудесной погодой. Нам даже пришлось оставить всю нашу зимнюю одежду в машине. Да, я даже не мог сказать, что находился на самой крайней точке нашей планеты, где по утверждению ученых круглый год царит вечная мерзлота. Нам открылся такой великолепный вид, похожий на вид древних городов, с бессмертных полотен художников минувших эпох. Под яркими лучами восходящего солнца играли всеми своими сводами, треугольниками и многоугольниками разноцветные крыши двухэтажных частных домиков. Вокруг них трудами бережливых и заботливых хозяев цвела разнообразная зелень, плодоносили деревья и ягодные кустарники. Поражали взгляд экзотические цветы приусадебных участков. Каждый дом был построен и украшен по индивидуальному стилю, выдававший тонкий вкус его обитателей.
Вся домашняя мебель была выстругана самими жильцами. По традиции, в городе все было принято делать своими руками. Жилища имели просторную веранду, невероятным, волшебным образом переходящую в холл. Несколько маленьких комнат на первом этаже, где жили хозяева и пристроенной к нему большой кладовки. В них хранили продукты, варенья, банки и прочую домашнюю утварь. Все вина, коньяки и пиво, что пили жители Стоунрока исключительно в знаменательные дни, они держали в глубоких погребах. На одной половине второго этажа, как правило, был небольшой тренировочный зал, жители города уделяли большое внимание собственному здоровью. На другой половине имелись комнаты для гостей. Завершал архитектуру чердак. Местные жители отводили его под детскую комнату. Там совершали свои шалости самые маленькие и любимые члены семьи вместе со своими четвероногими питомцами. На каждом этаже, даже на чердаке, имелись соответствующие сантехнические удобства. Так, что в этих домах жить довольно таки комфортно.
Казалось, что это самый обыкновенный город, каких много на нашей хрупкой планете. И не скажешь, что он настолько засекреченный. И, что ни на одной географической карте мира его просто нет. И это не потому, что его забыли туда нанести. А потому, что это еще одна Тайна Земли, имеющаяся в наличии у наших спецслужб. Хотя секретов у них в огромном количестве.
Под городом имелась разветвленная сеть подземных коридоров, выходившие в подвал каждого дома. Эта система бомбоубежищ и подземных укрытий существует в городе давно. Начало она берет у самого берега океана. Примерно три века назад над планетой стал разрушаться озоновый слой. Это привело к большим изменениям в земной атмосфере. С того момента дыра продолжала расширяться. И через некоторое время покрыла собой весь город. Через десять лет после этого, на Стоунрок обрушился целый град мельчайших метеоритов. Хотя никто на планете об этом не знает, равно как и про сам город, метеоритные дожди частенько посещают этот маленький уголок нашей планеты.
В центре Стоунрока располагается пятиэтажное здание. Оно занимает территорию почти в три километра. Это единственное сооружение такого рода в городе по замыслу его архитекторов имело форму каре с четырьмя главными входами. В центре этой фигуры, на возвышенности, в окружении, не побоюсь этого слова "чуда архитектуры", была построена небольшая по габаритам обсерватория, год от году получавшая все самое современное и передовое оборудование, созданное в единственном экземпляре, специально для нее. Этим оборудованием всегда были довольны ее сотрудники, ведь оно оказывалось не только легким в обращении, но и давало более широкие исследовательские возможности. Со всеми своими сложными и не очень структурами, городскую управу жители Стоунрока прозвали не иначе как РАТУША. Это и старинное название такого рода учреждения и одновременно абравиатура. Она расшифровывалась следующим образом,— Разведка, Абсерватория (хотя это слово пишется через букву "О"), Территориальная Управа, Школа и Архив. Именно все эти вышеперечисленные функции, и именно в перечисленном мною порядке исполняли сотрудники городской управы.
Я уже говорил, что город полностью изолирован от остального мира людей. Так вот, именно эта причина и заставила "отцов города" пойти на такие необычные меры.
К тому, что я только что сказал, необходимо добавить, что исполнением разведывательных функций заняты исключительно офицеры и сержанты военно-космической дивизии стратегического назначения, которые являются постоянными клиентами трех маленьких баров и двух небольших ресторанчиков города. Они же и построили малогабаритную обсерваторию посреди управы.
К моему большому сожалению, я не могу ничего рассказать о самой военной базе, так как нас туда не впустили.
Вспомнив про наказ моего хозяина — не доставлять никаких неприятностей военным и церкви, я на этом не настаивал.
Во второй половине для нас приняла мэр города Стоунрок Аноис Гротт. У нее в кабинете я в первый и в последний раз в своей жизни увидел карту города и всех его окрестностей. На карте Стоунрок выглядел словно дыра, пробитая кулаком в большом и плотном листе театральной афиши. Город был, вытянут с северо-востока на юго-запад. Стоунрок имел площадь немногим превышающую пятьдесят пять квадратных километров. На его территории, к моменту пребывания нашей съемочной группы проживали сто пятьдесят три тысячи человек.
Первое, что меня изумило в этом городе — это постоянная летняя погода. А теперь, изумление номер два, оказывается этот город, если так можно выразиться, лежит парралельно той самой оси, вокруг которой вращается планета Земля. И город смещается так же, как смещается сама ось. Эта его особенность и является одной из причин частых землетрясений на планете. Об этом, как и о многом другом, никогда и никому не говорилось. Потому, что это считается, чуть ли ни одной из самых главных Тайн Земли. Ее бережно охраняют военные, политики и спецслужбы, тайные организации, религиозные конфессии и даже древнейшие на планете ордена, которые обладают космическими масштабами и подчинялись в свою очередь Вселенскому Разуму вот уже долгие тысячелетия.
К западу от Стоунрока, на тридцати километрах пригородной земли расположен золотоносный прииск. Еще в конце прошлого века у властей был выбор — либо с земли собирать по три-четыре урожая в год и на этом строить весь городской бюджет, либо добывать там золото. Золото оказалось намного важнее.
К востоку от города имелась ничейная земля — три с половиной километра чистого белого песка, заканчивающегося берегом океана. На этом месте городские власти вот уже четвертый год подряд обещают построить пляж со всевозможными аттракционами. Интересно, выполнили они свое обещание?
К северу от города, расставив свой великолепный каменный наряд, стояла гора, высотой в две тысячи пятьсот метров и площадью в шесть с половиной километров. Как раз эта гора и является второй частью в названии города. А первой ее частью является каменоломня, распространившая свои владения по соседству с ней. По отношению к городу, каменоломня находится на северо-востоке. В тех местах, приблизительно двести лет назад добывали базальт, мрамор, гранит и другие полезные ископаемые. К моменту нашего пребывания в городе, эта земля, сплошь усыпанная кучей камней, не обещала ничего хорошего. Все тогда находилось в глубоком запустении. Но в будущем, за счет этой территории жители города собирались расширить свои владения. Ведь население этой части планеты постоянно росло. И не только за счет деторождения, но, прежде всего за счет бывших солдат и офицеров военно-космической базы не пожелавших вернуться домой после демобилизации или отставки. В городе они находили себе возлюбленных и женились. Или же оставались там вместе со своей семьей.
Вот вам, за неким исключением сам город и его название. СТОУНРОК — Камень-Гора. Да, чуда я здесь не увидел. Хотя немного позже я понял, что утром чудо "прячется и появится только к вечеру". Главное, немножко подождать.
На окраине города, недалеко от горы располагалась прекрасная церковь, построенная из неизвестных пород камня еще в конце семнадцатого века. Настоятелем церкви был преподобный отец Рот, который для того, что бы занять свою паству полезным делом, открыл всевозможные кружки по интересам для женщин. И пока их мужья трудились на своих нелегких производствах, их жены занимались разведением цветом, шили одежду, присматривали за детьми и престарелыми и участвовали во всей церковной жизни города.
Да, патриархальный городишка, ничего не скажешь.
При церкви имелся свой детский садик, где резвились самые маленькие граждане города. Там они играли и постигали первоначальные азы языка, счета, одновременно с этим изучали Слово Божье. Если садик содержался исключительно за счет добровольных пожертвований, то школа, хоть и состояла при церкви, но все же субсидировалась из бюджета городской управы. Так, ненавязчиво, соединялось мирское и Божественное в сознании каждого гражданина города Стоунрок, что вел свою деятельность как небольшое самостоятельное государство.
Странно, но я почему-то посчитал, что город с таким необычным названием — Стоунрок, населен людьми, обладавшими способностями чародея. Может потому, что в голове у меня возникала ассоциация с другим названием — Стоунхендж.
Но, так или иначе, я увидел очень дружелюбный, доверчивый и провинциальный народ, с которым так здорово сдружились военные, что взяли некоторых из них к себе на работу дворниками, водителями и механиками легковых и грузовых автомобилей. Стоунрокцы утверждали, что работать на базе выгодно, там платили в три раза больше чем на гражданке, да и к тому же не надо было носить форму.
А еще граждане славного города работали в школе. Там они обучали своих детей и детей военных. В детском садике. А самые крепкие и выносливые трудились в рудниках и на прииске, добывая у Земли ее богатство — золото и различные металлы.
Это тоже было своего рода чудом. Ведь мы, с нашими урбанизированными привычками и материалистическим отношением ко всему, возможно, не дойдем до их уровня понимания жизни, духовной частоты и почти детского восприятия мира.
Меня многое удивляло в стоунрокцах. Но, когда я узнал, что в городе вот уже больше ста лет отсутствовали тюрьмы, я страшно разозлился. А тюрем им было и не надо. Каждого возмутителя общественного порядка, силами военной полиции, свободно и без наручников приводили к преподобному отцу Роту для беседы. Во время которой, бедняга раскаивался и признавал свою вину, и весьма редко случалось, что бы он совершал проступок во второй раз. К такому порядку постепенно приспособились и военные. Генералы без всяких условий направляли к священнику своего провинившегося солдата, сержанта и даже того, у кого под лучами солнца играла на погонах всеми своими гранями пятиконечная звезда. В случае, если человек совершал противозаконное деяние в третий раз, что было по нормам морали стоунрокского общества просто немыслимо и даже крайне возмутительно, его отправляли в военную тюрьму, где он находился от десяти дней до трех месяцев. В течение этого срока он лишался привилегий гражданина города Стоунрок и выполнял всю самую грязную и тяжелую работу в городе и на военной базе. Бесплатно.
Таким образом, появился некий человеческий симбиоз, при котором армия и жители Стоунрока срослись в единое целое. Да и церкви это шло на пользу. Во время общения, преподобный отец Рот находился в курсе всего происходящего, как в самом городе, так и на военной базе.
Отец Рот был единственным, кто имел привилегии — покидать и возвращаться в Стоунрок в любой момент. И все потому, что он являлся священником — лицом, которому не было никакого дела до светской власти. У него был для этого даже свой собственный маленький самолет. Многие граждане славного города Стоунрок, по секрету мне рассказали о замаскированном аэродроме, в горах. Там и был ангар, где стоял личный самолет отца Рота.
Когда дело шло к вечеру, Преподобный отец Рот пригласил меня для короткой беседы, во время которой, он был напыщен и одновременно сдержан. Короче, таким, каким показывают священника в кино. В тот момент вся его учтивость и любезность словно испарились. И передо мной скорее стоял воин в сутане, нежели человек, облаченный священнослужительским долгом. Все его вопросы были короткими и конкретными. Складывалось впечатление, что священник для чего-то прощупывал меня. И через полчаса отец Рот решился, как мне показалось, на нечто ему не свойственное. Он дал мне видеокассету. На ней был записан компромат, как на моего хозяина, так и тех, кого он представлял. Возможно, в этой компании были и те политики, на которых я работал, и те, которых видел на разных приемах, заседаниях тайных и явных комиссий, и может быть те, кого мне еще предстояло узнать. Отдавая мне видеокассету, отец Рот объяснил, что если я хоть краешком глаза загляну в содержимое, то эта минута окажется последней в моей жизни. Не взирая на Знаменитую Заповедь "Не убий".
Те, кто стоял за спиной моего хозяина, стремились всеми силами уничтожить этот хрупкий мир, спрятанный в этот маленький город. Но Церковь и военные стояли на его защите. Позднее к ним присоединились все лауреаты Нобелевской премии, понимавшие назначение такого экологического баланса. Вся команда землян делали все от них зависящее для того, что бы закончить весь этот спор Миром. Но, понятное дело, что в случае крайнего обострения ситуации, у армии и церкви были припасены вещи, превосходящие мирные инициативы.
В секунду одно напутствие сменило другое. Не знаю почему, но я почему-то пообещал священнику, исполнить его наказ и не влезать не в какие передряги.
Перед выходом из церкви одна монашка вручила мне один из редчайших экземпляров Библии, как подарок преподобного за мою откровенную исповедь. Да,— подумал я тогда,— тут все было предусмотрено. Этот экземпляр сопровождал меня во всех моих поездках и не раз спасал меня от смерти. Сейчас, редчайший экземпляр этой священной книги занимает у меня в доме самое почетное место.
От всех ветров, дующих с севера, Стоунрок защищает гора, под названием Рок Айлонд — Гора Айлонда. Информация об этой горе имелась во всех энциклопедических изданиях всего мира и занимала всего несколько строк. Оттуда любой желающий мог почерпнуть для себя сведения о том, что некий астроном-любитель по фамилии Айлонд со своим самодельным прибором, здесь, на этой горе смог послать сигналы в далекий космос, представителям разумных цивилизаций. И ровно через год, день в день, принять и расшифровать сигналы с далекой планеты. И таким образом получить немало сведений об обитателях Треумы — загадочной планеты из созвездия Лебедь, что явилось наиглавнейшей причиной пребывания у подножия горы военных и особых научно-исследовательских бригад ученых... И такой особой засекреченности Стоунрока.
Генриха Айлонда давно уже нет в живых, но память о нем жители сохранили в названии горы. Той самой, что составляла вторую часть названия города. В Стоунроке не возводили памятников и мавзолеев в честь героев и победителей потому, что, во-первых, того не позволяет территория, и, во-вторых, люди считали, что драгоценные камни необходимо всегда оставлять живым и не отдавать их в пожизненное пользование мертвым. Именами героев здесь названы улицы. Многие из них, к сожалению безымянны. Они так и называются,— первый безымянный проспект, вторая безымянная улица, третий безымянный проезд. Ученые признали за ним самое главное открытие в земной астрономии. Признают ли люди? Да, наверное. Если им раскроют тайну Стоунрока.
На сегодняшний день нет никакой информации о том, что именно Генрих Айлонд является автором Открытия, под названием "Феномен Стоунрока". И та самая карта, что я видел в кабинете мэра, была составлена им.
Как ни странно, эта гора является единственным местом развлечения всех жителей, откуда в местную казну поступает немалый доход. И, что бы увидеть своими глазами то, что видят горожане каждый вечер и каждую ночь, я со своей съемочной группой дошел до горы и за небольшую плату поднялся на шестиместном лифте на самую вершину этого чуда природы. Там уже стояли специально приготовленные кресла, своеобразный кинозал под открытым небом на полторы тысячи мест. За ту же плату, мы вместе с жителями города стали свидетелями непривычного для меня чуда. Все произошло так, как и предполагал, признался я самому себе в тот момент.
В небе над горой происходила непонятная людям химическая реакция, колоссальная, по своим размерам. За ней то и следили как ученые, так и военные. Что-то буквально "съедало" небо и проплывающие облака. По границам сжигание я видел фейерверки огней, искры, летящие в разные стороны и дальше. Где-то глубоко в космосе открывались, невиданные дали, летящие кометы, падающие астероиды, сверкающие созвездия.
На моих глазах происходил разговор людей Земли с кем-то из космоса. Земляне не открывали рта, люди, как мне показалось, переговаривались телепатически. Они улыбались, махали руками, и что-то показывали на пальцах.
Неожиданно ко мне подошел командующий военно-космической базой стратегического назначения, трехзвездный генерал Мартин Грэмп и предложил мне надеть специальные черные очки.
Поблагодарив его за оказанную им любезность, я надел очки. И тут сразу же моим глазам предстали представители сразу четырнадцати космических рас. Видевшие это жители Стоунрока и военные здорово злились, когда преподобный отец Рот на своих публичных проповедях говорил об этом как об "открывшихся вратах ада", куда попадает каждый грешник. И все это из-за того, что священник был единственным из местных жителей, кто не разу не поднимался на эту гору. И не видел всего того, что так часто видят они. А может, он говорил такое потому, что не понимал, что в городе с таким удивительным названием, как Стоунрок давно уже заведен тот порядок вещей, что был на планете в далекие и давно всеми забытые времена Великого Хаоса. Говорят, что люди в то время видели духов, и без всяких приспособлений смотрели в иные миры, будь они в космосе, или же в других измерениях и разговаривали с духами и с обитателями других планет точно так же, как общаются друг с другом два человека, живущих по обе стороны узенькой дорожки.
Почему времена Великого Хаоса забытые, а еще и всеми?! Ты же о них почему-то помнишь? Да и как ты видишь сам, об этом помнят и стоунрокцы,— сказал я самому себе,— почему такое могли себе позволить наши далекие предки, в отличие от нас — живущих в наше время? Наверное, потому, что этому тогда способствовали различные религии и культуры, что имели безграничное влияние на людей. А современные религиозные конфессии, наверное, не поняли этого.
Всматриваясь в небо, генерал признался, что у них в городе все происходит так, как это было во времена знаменитого героя, кем был Конан Варвар.
Моему возмущению не было конца. Мало того, что генерал присвоил себе весь город, он еще и литературного героя сюда приплел. Сам ты "варвар",— хотелось мне сказать. Но не сказал. Промолчал. Струсил. Он завал Конана — "варваром". А это не правильно. Потому, что в переводе с греческого "Конан" означает "трудолюбивый". Это все равно, что сказать о том, что знаменитая Жанна Д`Арк была простой французской крестьянкой, как утверждали историки из двадцатого века. Хотя приставка "Д" сразу же указывает на ее древнее, дворянское происхождение.
Потом генерал предложил мне глубоко вздохнуть и снять очки.
Так я и сделал.
И вот, когда очки были у меня в руках, когда вдох завершился выдохом, я своими глазами увидел не только необъяснимые космические процессы, не только представителей четырнадцати инопланетных рас, но даже и планетарные энергии, образовавшие между собой нечто, похожее на радугу. И только тогда я, наконец, понял, что за открытие было совершено Генрихом Айлондом много-много лет назад.
Мне очень не хотелось спускаться с горы, но время неумолимо заставляло это сделать. И в тот самый момент меня кто-то окликнул. Я обернулся. Но никого не увидел.
Буквально через секунду я вновь услышал все тот же голос. Тогда я поднял голову и увидел, что где-то в космосе один из инопланетян машет мне своей маленькой ручкой. Как мне показалось, что им был ребенок. Этот коротышка имел синеватую кожицу, широкие и добрые глазки, небольшой носик по форме напоминающий пипетку, маленький ротик, похожий на искривленный шестиугольник, вытянутые как у собак ушки. Его круглая, словно колобок, голова держалась на таком же кругленьком туловище. Малыш имел две прямые ножки, заканчивающиеся семью пальцами, и две ручки, с тем же количеством пальчиков. Он предложил узнать мне свое будущее, в которое он меня поведет. Ребенок знал, что сюда я больше не вернусь. И мы с ним больше никогда не увидимся. Но я отказался. Наш с ним коротенький разговор происходил без произношения слов. Мы понимали друг друга, буквально не открывая рта.
Неожиданно для себя у него на затылке я увидел то, что нами принято называть "третьим глазом". И когда я сказал ему об этом, он удивился. Потому, что этого никто не видел. Даже те, кто в это время стоял с ним рядом, там — далеко в космосе, на его родной планете. А "глаз" светился всеми цветами радуги, образовывая на удивление правильный круг. Энергия, идущая от него была теплой, и я почувствовал, что она воздействует на меня. У меня даже пошли слезы.
Мои способности анализировать события сыграли на тот момент по-другому. Я оказывается, не только умею анализировать, но и видеть то, чего никто не видит. Для этого надо просто поверить в себя, и только. И самое главное — до конца. А ведь именно этого и не достает нам, живущим за Стоунроком. В этом же городе доброты и человеческой теплоты было сколько угодно.
Маленький инопланетянин сказал мне, что все время, пока я буду жить на этом свете, он будет следить за мной и помогать мне. Единственное, что я должен буду сделать, это поднять наверх голову. И тогда я услышу его и увижу. Это так просто.
Да,— мысленно произнес я,— тут умеют любить и знают цену каждому доброму энергетическому посылу.
Когда спустился с горы, я очень пожалел о том, что сюда больше не вернусь. И не смогу создать в этом прекраснейшим городе на Земле семью. Пожалел и о том, что я закончу свое земное пребывание совсем в другом месте.
Такая вот жизнь протекает каждое утро, день, вечер и ночь на оконечности "Яичка",— как прозвали тут планету Земля. На самой своей высшей точке, что располагается на мысе
"Доброй Надежды". Только не перепутайте это место с Африкой, потому, что это второе название города Стоунрок. Потому, как в этом прекрасном городе жители надеяться на то, что такое же отношения человека к человеку будет рано или поздно царить по всей планете, имя которой Земля.
Выезжая из города, мы вновь подверглись все тому же унизительному контролю со стороны военных. И я понял, что время чудес закончилось, что настали тяжкие будни.
Сразу же после возвращения, я пришел в кабинет Каина Искариота и передал ему видеокассету. Ту самую, что просил меня передать отец Рот.
Что было потом? Не знаю. Но наш дорогой хозяин остался на своем месте.
С тех пор прошло очень много лет. Мне сейчас ровно сто два года. В своей жизни я много чего повидал. Меня не раз использовали как друзья планеты, так и ее враги. И я так больше никогда не побывал в Стоунроке.
С момента моей командировки произошли большие перемены. Через десять лет я сам стал владельцем телеканала "Решения Всех Поблеем". Кем и являюсь до сих пор.
Я узнал много секретов. Но лишь этот мне хотелось раскрыть Вам. Меня знаете, скоро не будет. Такова жизнь. И я с огромной благодарностью приму смерть. Потому, что устал жить и видеть всю подлость и мерзость человеческую. В сравнении с которой, жизнь, какой бы она не была в Стоунроке, просто Рай Земной.
Вот почему я написал все это.

НАДЕЮСЬ, ЧТО ЭТО КТО НИБУДЬ ОПУБЛИКУЕТ.

3 марта 2009 года  15:40:37
Jafarov_natig@rambler.ru | Баку | Азербайджан

Melnikova E.

Весняні мрії - сніг!
Жінки та 8 березня.

Ти помер – добре, а то нема нічого гіршого, ніж знати що це була гра, ТВОЯ ГРА.
Ранок, та й вечір вчорашній я тільки й уявляла, як ти прилетіш навіть без подарунка – це буде щастя, адже я кохаю! Так сильно тебе кохаю. Ти вимикнув телефон, по жодному я не могла знайти тебе, всі ті дні – мабуть щоб зустріч була ще більш жаданою. Ми зустрінемось прогуляємо весь день, аж поки ноги перестанемо відчувати, від ходу, мокроти і холоду – нічого адже раптом ми зайдемо до тебе, чай, а може кава – цієї ночі я не хочу спати. Все для нас! По інтеру программа: фільм той, що давно мріяла подивитись „Чоловік і жінка”. Ми будемо дивитись разом. Мені так хотілося подивитись вже давно який-небудь фільм разом с тобою, в твоїх обіймах під нашими зірками. Дивитись, а на рекламі ніжно цілуватись. Я розкажу як сильно я тебе чекала, скільки віршів склала, що зрозуміла „все щастя що я відчула, відчувала з моменту нашої зустрічі – це ти, твоя любов дарувала мені його навть, коли тебе не було поруч”.Зараз піст, ми не будемо кохатись, я буду сповідатись тобі, цілуючи очі і вуста, торкаючись ледве твого тіла.
Мамі скажу що просто мене не буде цієї ночі, та завтрашній ранок ви можете спати спокіїно – я не встану рано, і ви не прокинетесь від моїх шорохів. Ти також не прокинешся від них, адже я тихо прокинусь буду дивитись на тебе, потім побігу робити тебе сніданок, адже тобі на роботу, це буде терта морква, гренки, кава і я, просто сяду навпроти і знов не відриватиму очей. Потім разом, весь шлях аж до самої роботи з ТОБОЮ! Ти підеш, я щасливіша на всій Землі в цій Весні піду до дому, півгодини без тебе поруч, але ж ти всередені! Мої ще будуть спати, алев пів на восьму – це нормально, проте ніхто не грюкав посудом засвітло.
Так я вимальовувала наше свято весни, краси і ...виходить стало святом НЕЛЮБОВІ!
Ти не подзвонив, не прийшов. У п’ятій подзвонила я – дивно нема переадресації ти тепер доступний, адже слухавку не взяв. Так вісім разів(8 ж березня), а потім шум, чоловічий голос:
— Ало.
— а... на этом номере был Саша
— Это его папа, а он оставил телефон, я взял
— А как его можно найти?
— Через полчаса должен прийти. Что ему передать?
— Ничего... Женя звонила – трубку резко положили. Значить ти є, з тобою все добре. Ті дві неділі зустрічей і щастя між ними – сон, тільки мій, а ти…Сьогодні туман і це ти.
Просто КІНЕЦЬ..

понеділок, 9 березня 2009 р

9 марта 2009 года  07:16:00
Jane | jimshelia@ukr.net | Kharkiv | Ukraine

* * *

рассказ

9 марта 2009 года  08:34:01
Huhijkojug | Jol[lk | Mkmlp,

* * *

рассказ

9 марта 2009 года  08:34:48
Huhijkojug | Jol[lk | Mkmlp,

A href=http://www.kabmir.com/www.kabmir.com/a

Быть может, лишь кажется мне…

Интернет газета Каббала
Я живу среди тысяч, миллионов чужих лиц. Но, быть может, мне только кажется, что они чужие? В мире существует и действует много разных сил. А что если мне только кажется, что сил много? Существует добро и зло, рассвет и закат, день и ночь... Но, быть может, мне это только кажется?

Вне меня существуют лица любимых, друзей и врагов, но, быть может, это только кажется мне, что все это находится вне меня? Есть камни, деревья и птицы, животные, часть которых я люблю, а часть — не очень, но, возможно, мне только кажется, что природа существует сама по себе, вне связи со мной.

Я дышу полной грудью, моя жизнь наполнена смыслом: карьерой, успехом, деньгами, семьей. Я живу один раз, только один раз, и все. А быть может, это лишь кажется мне, что живу один раз и знаю, в чем смысл моей жизни?

Я отделен от всех, я независим, самостоятелен и сам все решаю в своей судьбе. Я никак не связан с этими другими, а они со мной, и какое мне дело до них, а им до меня?

Или все-все это мне только кажется? И правы каббалисты, и вся моя жизнь — всего лишь сон, проснувшись от которого, я вдруг увижу, что все это лишь снилось мне. Я раскрою для себя, что я и все вокруг меня неотделимы друг от друга и совершенны, что я не могу существовать без них, а они без меня.

Что смысл жизни — в единстве ее частей, что все вокруг — камни, звезды, планеты, деревья и птицы — это часть меня. Я раскрою вдруг, что в мире существует лишь одна сила — Любви и добра — Всеобщий закон, который породил все вокруг — природу и ее законы, меня и мне подобных, лишь с одной целью — чтобы раскрылось мне совершенство действий, заключенных в этом законе, и совершенство состояния, к которому я должен прийти.

Состояния, в котором все едино. В котором я — лишь клетка в общем огромном организме. В котором все думают обо мне, а я — о них, с тем чтобы, раскрыв всеобщий закон, я вместе со всеми остальными пришел к гармонии, счастью и покою. И чтобы я понял, что все, что было до раскрытия этого закона,— лишь сон, и все это лишь казалось мне.

Статьи по теме:
Приключения Квантика: Тупик
Приключения Квантика: А что там, за Гранью?
Приключения Квантика
А бабочка крылышками...

Сайты по теме:
http://www.laitman.ru/
http://www.kabmir.com/

11 марта 2009 года  08:40:42
Aniri | aniri_kiev@mail.ru |

Вспышка в сердце или Возвращение Маугли

Интернет газета Каббала миру
Ночь опустилась над джунглями. Свет луны, взошедшей над Сионийскими горами, отчетливо вычерчивал фигуру человека, сидящего у входа в покинутую волчью пещеру.

Низенькая тень прокралась к краю поляны.

– Подойди, Табаки, – тихо сказал человек. – Я принес еду. Ты знаешь, что тебе нечего бояться.

Не тратя времени на разговоры, старый шакал стал вгрызаться в мозговую кость, пофыркивая от удовольствия. Человек молча дождался, пока маленькая тварь насытится, и потом спросил:

– Какие новости ты принес мне, Табаки? О чем говорят Джунгли? Где сейчас Вольный Народ?

– Все звери ушли на горные пастбища, подальше от людей. Даже старый Хатхи больше не точит бивни у большой запруды. Он ушел за Западные горы, туда, где еще не рыщут жадные собиратели слоновой кости. Вы, люди, совсем потеряли разум от запаха крови! А ты? Почему ты все время ищешь Вольный Народ? Зачем возвращаешься к пещере, где тебя вырастил Отец Волк?

Человек глубоко вздохнул:

– Красный цветок вспыхнул в моем сердце, и его жар заставил меня покинуть джунгли. Я человек и должен жить среди людей. Но мне тяжело с ними: шерханы и такие, как ты, Табаки, – вот предводители их племени. Хитрость, лесть, власть подмяли благородство, честь и мудрость.

– Так может быть, ты вовсе и не человек, о Лягушонок? Или просто не знаешь, что значит быть им?

– Ты прав, Табаки. Это не дает мне покоя, и поэтому я снова и снова возвращаюсь сюда. Здесь мир был таким простым, и на мои вопросы не мог не найтись ответ.

На поляну грациозной поступью вышла пантера. В лунном свете казалось, что черный призрак неслышно плывет над высокой травой.

– Я отвечу тебе на твой вопрос, о маленький Лягушонок.

– Багира!

– Да. Я чувствую за собой вину, потому что, когда ты шел на битву с Шерханом, я не все рассказала тебе о Красном Цветке. Теперь я вижу, что время настало.

– Я слушаю тебя, о черная охотница.

– Ты ведь помнишь, это я сказала, что ты должен вернуться к своим братьям, так же, как я вернулась в джунгли из плена в царском зверинце Удайпура.

– Да, но я не нашел их.

– Ты не там искал. И не так.

– Поведай мне, о мудрая Багира, как же мне найти братьев своих.

– Я поведаю тебе о Красном Цветке, сын человека. Ты узнаешь, откуда это пламя в твоем сердце. Старый факир при дворцовом зверинце в Удайпуре пел мне одну песню на очень старом, полузабытом языке. Но я слушала его сердце, поняла и спрятала эту тайну. Я не делилась ею ни с кем до сего дня. А ты слушай! Слушай, как я учила тебя слушать джунгли во время охоты. Слушай не ушами, а всем существом!

– Я слушаю тебя, о Багира.

– Давным-давно люди и звери жили как один народ. Затем родился человек, в сердце которого впервые вспыхнул Красный Цветок. Он не знал покоя, пока не раскрыл тайну этого внутреннего пламени. Он понял и постиг великий поток природы, законы, управляющие всем вокруг нас. Мне, старой пантере, не понять всего величия его прозрения, но сердце старого факира говорило мне – стоит сотню раз дать себя растерзать диким пчелам, чтобы почувствовать каплю того совершенства, что он постиг.

– И что же случилось потом?

– Он не смог совладать с тем всепожирающим огнем, что бушевал в его сердце, с этой тяжкой ношей всезнания и всемогущества. И однажды в одной ослепительной вспышке пламя вырвалось за отведенные ему границы. Взрыв разметал его на сотни тысяч маленьких искр.

Эти искры, пролетев через черную бездну, попали в мир людей и затаились в их сердцах. Но иногда они вспыхивают в человеке, лишая его покоя и заставляя искать своих братьев.

Факир научил меня, как можно узнать такого человека. Я узнала его в тебе. И вот я говорю: у тебя нет выбора – только искать и находить таких же, как ты, и учиться сливаться сердцами.

– Что же значит – сливаться сердцами?

– В этом я тебе помочь не могу, о Лягушонок. Этому ты должен научиться сам. Или найти себе учителя. Одно ты должен знать: вам нужно стать как один человек. Только соединившись вместе, вы сможете обуздать жар этого ослепительного пламени.

Багира неслышно ушла, растворилась в джунглях.

Перед Маугли стеной стояла тропическая ночь. Он оглянулся кругом. Ни намека на тропинку.

– Ты не сказала мне Заветное Слово, как мне узнать их при встрече!

– Загляни в свое сердце, – пропели джунгли.
http://www.laitman.ru/
www.kabmir.com

11 марта 2009 года  08:48:49
Aniri | aniri_kiev@mail.ru |

Раиса Рахми

Лучик и капелька
сказка

Ранней весной, в один из тех дней, когда расступаются большие мохнатые тучи и на землю падает ещё робкое, но уже ощутимое тепло, у солнышка родился сынок, солнечный лучик. Он был такой крохотный, что, отправляя его в первое путешествие на землю, мама-солнце, наказала старшим братьям присматривать за ним. Несмотря на то, что у неё было много сыновей, о нём она переживала больше всех, уж очень она полюбила этого малыша. А маленький лучик и впрямь был не похож на своих братьев. Те, как и положено солнечным лучам, спускались на землю, и пока ветер не пригонял тучи, или мама не уходила вперёд, зовя их за собой, исправно прогревали всё, что попадалось у них на пути, не обращая внимания на то, что происходило вокруг. Они просто делали свою работу. Но маленький лучик был особенным. Впервые попав на землю, и увидев такое разнообразие красок, он задохнулся от восторга. Ему сразу захотелось всё рассмотреть и ко всему прикоснуться. Вот он увидел, как только что вылетевший шмель, мягко переступая, опустился на крошечный цветок подснежника. Лучику стало любопытно, что шмель увидел в цветке и, не долго думая, он попытался туда заглянуть. Но цветок был маленьким, а шмель большим, и лучику ничего не было видно. И тут, шмель не довольно загудел. Ему совсем не понравилось, что лучик нагрел его голову. И недовольно гудя, шмель удалился. Лучик заглянул в цветок.
— Ой!..
Воскликнул он.
— Какой же цветок красивый, не даром шмель им любовался.
И улыбнувшись цветку, и перепрыгнув с лепестка на лепесток, лучик побежал дальше. Вот, на его пути попалась робко пробивающаяся, молодая травка. Лучик приостановился и ласково её погладил, какая она мягкая. А травка, согревшись в первом луче солнца, приветливо закивала ему головой. Но вот лучик подпрыгнул, и побежал по веткам кустарников. И вдруг он замер. Прямо пред ним, на толстой ветке, что-то блестело и переливалось. Это что-то было таким красивым, что лучик, не в силах оторвать глаз, остановился, что бы лучше рассмотреть. Потом он протянул руку и прикоснулся. И вдруг, это что-то, слегка колыхнулось и словно проснувшись, сказало.
— Здравствуй! Меня зовут Капелька. А ты кто?
— А я, солнечный лучик.
— А почему ты здесь стоишь?
— Любуюсь тобой, ты такая красивая, вся, так и переливаешься.
Капелька звонко рассмеялась, и слегка покачав боками и заиграв всеми красками, сказала.
— Так это ты заставляешь меня сверкать, твой свет отражается во мне.
— Правда?..
Лучик был удивлён, и обрадован. Он прикасался к капельке, и каждый раз она вспыхивала всеми цветами радуги. Ему это так понравилось, но тут, братья лучи позвали его дальше, нужно было догонять маму. И расставаясь с капелькой, он сказал.
— Капелька, давай дружить! Сегодня я побегу дальше, а завтра, я снова вернусь сюда и расскажу тебе обо всём интересном, что встречу на своём пути. Хорошо?
— Конечно! Я буду тебя ждать, только ты обязательно приходи.
С того дня, братья лучи часто видели своего младшего брата в обществе капельки. То они весело смеялись, и бойко обсуждали что-то интересное, то сидели, о чём-то задумавшись, то, созерцали многоцветные блики, отражающиеся в капле. Братья незлобно подшучивали над лучиком, но, на самом деле завидовали ему. У них – то не было такой верной подружки. А лучик был счастлив, и не обращал на них внимания. Но, дни бежали, наступило лето, и лучик всё реже и реже заставал свою подружку на привычном месте. То она оказывалась на травинке в тени большого камня, то на кустарнике склонённом к прохладной воде, бегущего по лесу тоненького ручья. Ему приходилось подолгу её разыскивать, заглядывая во все уголки. А потом она совсем пропала. Несколько дней лучик с упорством искал её. Но, его подружки нигде не было. Он загрустил, без капельки каждое утро было не интересным. Он бесцельно бродил по полям и лугам, в надежде, хоть где-нибудь увидеть сияющеё личико капельки. Но, так ничего и не нашел. Братья, пожалев лучик, объяснили ему, что стоит засушливое лето и капелька находится где-то очень далеко. Но, как только пойдут дожди, он снова увидит свою подружку. Это известие обрадовало лучика. Он снова повеселел и стал с нетерпением ждать встречи. Но дни бежали, а капелька так и не возвращалась. Вскоре наступила осень, дни стали короче и небо заволокли тяжелые, свинцовые тучи. Там внизу, под облаками шли дожди, а здесь, светило солнце и везде, сколько хватало глаз, плыли мягкие пушистые облака. Лучик перепрыгивал с одного облака на другое, в надежде найти хоть маленький просвет, что бы ринуться вниз, к земле, и отыскать свою подружку. Но, даже когда на короткий миг ему это удавалось, капельку он не смог отыскать. Кругом было сыро и мокро, было много луж, но, капельки нигде не было. А потом наступила зима. Лучи солнца стали сонными и, выплывая из-за туч, уже не грели как раньше. В один из таких дней, лучик бежал по земле устланной белым пушистым снегом. Везде, куда он не смотрел, только белый снег слепил глаза. Вдруг, набежал и подул ветер, подняв с земли и подбросив вверх пушистый, белый сугроб. И, прямо перед лучиком что-то засверкало, заискрилось, и лучик остановился, у него замерло сердце. Это сияние, так напомнило его подружку капельку, что он не мог сдвинуться с места. И тут, он услышал серебристый смех капельки, а потом, звонкий голос произнёс.
— Здравствуй лучик! Как ты поживал всё это время?
Лучик оглянулся, но капельки не увидел, лишь величественные, белые красавицы плавно кружась, опускались на землю. Лучик заволновался, и тихо произнёс.
— Капелька, где ты? Я тебя не вижу!..
— Да, вот же я!.. Прямо перед тобой, ты не узнаешь меня?
И только тут лучик увидел, что с ним разговаривает одна из белых красавиц. Он удивлённо захлопал глазами. Он всё ещё не верил, что перед ним его капелька.
— Это, правда, ты, капелька?..
— Ну, конечно, разве ты не знаешь, что зимой мы превращаемся в снежинок?
И она снова засмеялась свом серебристым смехом. И тогда, поверив в то, что это действительно его подружка, лучик горячо обнял её. Он был счастлив, что наконец-то нашел её. Но она вскрикнула, взгляд её затуманился, на мгновение, она превратилась в ту капельку, которую лучик знал и, выскользнула из его объятий. Лучик ничего не понял, только что капелька была здесь, и вот её уже нет. Только тёмное пятно осталось у его ног, а потом, и оно затянулось белым инеем. Лучик готов был расплакаться, но тут, мама-солнце погладила его по голове и сказала.
— Не грусти сынок, ты ещё не раз встретишь свою подружку. То она капелькой, на цветах и листьях, будет сиять прохладной влагой, то, как сегодня, величественной, белой красавицей летать над землёй. У вас всё ещё впереди.
И лучик повеселел, осмотрелся вокруг, и побежал догонять братьев. Теперь он был уверен, пройдут дни или недели и однажды, он снова услышит.
— Привет лучик!.. Помнишь меня?.. Я, капелька!..

14 марта 2009 года  15:59:59
Раиса Рахми | lekcevna@mail.ru | Новошахтинск | Россия

Яна

Как быть сыном человека

Не будь сыном своего отца, будь сыном человека.

Узбекская пословица

Как известно: «Восток — дело тонкое». Причем совершенно безразлично, какой это восток: Дальний ли, Ближний ли или Средняя Азия. Причем, для себя же самого.
Например, не только ни один русский, но и ни один китаец не сможет вразумительно объяснить, почему до сих пор ни один китаец не удосужился не только понять, но и даже просто задуматься, о какой истине говорил их великий Конфуций в утверждении: «Я все познаю с помощью одной истины».
Наверное, раз уж узбеки не носятся с таким пониманием по всему миру, ни один из них до сих пор тоже не удосужился понять, что в приведенной в эпиграфе пословице речь идет именно о необходимости каждому сыну увидеть человека в своем собственном отце.
Самое тонкое и интригующее здесь заключается еще и в том, что, с тех пор, как на всех этих востоках познакомились с творчеством В.Шекспира, ни на одном из них до сих пор не выступают с заявлением о своем приоритете в открытиях, этим самым В.Шекспиром сделанных.
Вообще-то, получается, что и Запад тоже вовсе не такое уж «толстое» дело. Ведь, наверное, русским еще долго придется ждать, когда на этом Западе поймут смысл гамлетовских слов о том, что нужно знать, чтобы «вполне знать» какого-то и каждого человека, и, соответственно, каждому сыну знать себя и своего отца.
Между прочим, в описываемой ситуации вполне можно разглядеть элементы коварства. Вполне может быть, те же узбеки специально ждут, когда на Диком Западе поймут смысл гамлетовских слов, чтобы утереть ему нос, сунув под него старинную узбекскую пословицу: «Человек — зеркало человека».
Кстати, эта заметка пишется в том числе и для того, чтобы показать, что когда разразится комедия последнего фазиса нынешнего развития общества, русские будут смеяться последними, и над Западом, и над Востоком.
То есть, мы, русские, сунем под нос Западу с Востоком вместе нынешнее свое понимание, что во все времена и во всех концах земли каждый человек, каждая мать, каждый отец и каждые сын и дочь суть материализованная вечная истина взаимосвязанного сосуществования элементов прошлого, настоящего и будущего в каждом миге бытия и бытия людей.
И пусть потом китайцы рвут последние волосы на своих бородах, ища способы оправдать свое нынешнее непонимание, что именно на эту истину намекал их Учитель в утверждении: «Тот, кто, повторяя старое, узнает новое, может быть наставником».
Пусть потом англичане и все «прочие шведы» извиваются, как угри на сковородке, пытаясь оправдать свое многовековое непонимание, что именно понимание этой истины и вытекающих из нее закона связи и понимания, что в общем истинно есть человек, им нес В.Шекспир.
Пусть потом азербайджанцы и все другие прочие «персы» чешут свои бритые репы в поисках оправдания своего нынешнего непонимания слов Насими, обращенных к каждому человеку в этом мире: «Ты — свиток истины самой». Истины связи времен:

Все то, что было, есть и будет,— все воплощается во мне.

И понявшие это сыновья, будут благодарны своим и всем отцам за то, что они своей жизнью, прямо или «от противного» доказывали для них верность всех взаимосвязанных, закономерных, на практику людей выходящих выводов из вечной истины связи времен, начертанных на ее «свитке».
Один из таких, связывающих прошлое с будущим выводов можно и нужно привести прямо здесь и сейчас. «Придет время, когда потомки наши будут удивляться, что мы не понимали того, что так ясно» (Сенека).
Но, скорее всего, среди этих потомков не будет потомков русских. Уж нам-то предки указывали на истину связи времен вполне ясно, просто и доходчиво. «Все минется, одна правда останется». «Передний заднему мост». И главное: «У кривой Натальи все люди канальи».
А потому понять, что каждый человек, а уж тем более мать или отец — «свиток» истины связи времен, нам, как…

16 марта 2009 года  16:05:58
Яна | trueshakespeare@narod.ru | Россия

затравленная бессмысленностью боль

РАССКАЗИК
жаль, что так скученно недомыслие зеленной тоски человечков

транссёрфинг реальности почитать бы,
конечно, опять бонально.
Но всёж
не затхлая ода всесилья насилья

16 марта 2009 года  23:11:07
. |

Никита Николаенко

Возобновление отношений
Из сборника Сладкие сны примерного семьянина

Она была высокая стройная женщина, ей было уже хорошо за тридцать. В черном брючном костюме, с копной очень густых волос до самых плеч, выкрашенных в какой-то медно-красный цвет, она издалека привлекала к себе внимание мужчин, да и женщин, наверное, тоже. Он изредка встречал ее по утрам, когда отводил свою дочку в школу. Если они не расходились по дороге, то она шла на встречу со своей дочкой, сверстницей его дочери, тоже ведя ее в школу, но в другую. Привет! – обычно говорил он ей,— в школу идете? Привет! – отвечала она, в школу. Кто это? – каждый раз спрашивала у него дочь. Так, соседка,— отвечал он ей все время одно и тоже. По дороге в школу встречалась она не часто, и, когда он не видел ее, то, проходя по улице, вдоль большого проспекта, посматривал по сторонам,— нет ли где ее стройной фигуры?
Когда-то давно, наверное, уже лет пять тому назад, она была его подругой. Звали ее Маша. Он познакомился с ней, прочитав ее объявление, на листочке, на калитке у входа в детский сад,— мол, няня к ребенку, или, что-то, в этом роде. В те времена он был директор небольшой фирмы, деньги водились у него постоянно, не то, что в последнее время, и идея взять своему ребенку няню очень даже понравилась ему. Поговорив с ней по телефону, и аккуратно направив разговор в нужное ему русло, что, мол, няня нужна не только ребенку, но и ему самому не помешал бы уход и внимание, он нашел понимание этого вопроса с ее стороны. Они договорились о встрече. Подъехав к ее дому,— идти, было недалеко, но он взял, для солидности, свою машину, он увидел стройную и симпатичную женщину, и без церемоний, предложил ей с ним встречаться, за деньги. Будешь няней у меня,— объяснил. Они быстро договорились, сгоряча, он предложил ей хорошую сумму. Встречаться они стали регулярно, раз, или два, в неделю, как получалось. Маша оказалась отличной подругой, настроение ему омрачало только то, что приходилось платить ей деньги.
Во-первых, ее тело было великолепно, сложена она была, как редкая фотомодель, и если бы его попросили показать на идеальную женскую фигуру, он бы, без колебаний, показал бы на нее. Во-вторых, она была сильная и тренированная женщина. Дома у нее, как он потом рассмотрел, лежали небольшие гантели, с которыми она занималась гимнастикой, по ее словам, регулярно. Запомнился ее рассказ, как она в молодости подралась на танцах с другой девушкой. Ох, и досталось же ей! — смеялась Маша. Это было похоже на правду. Во время их встреч, он всегда удивлялся, каким твердым на ощупь было ее тело. У женщин, с которыми он встречался раньше, тело было мягкое, податливое, нежное. Ничего подобного у Маши не было. То есть, конечно, она была женственной, даже очень, но за гладкой и нежной кожей ощущались прямо-таки стальные мускулы. Кроме того, в ней текла какая-то восточная кровь, очень уж необычны были черты ее красивого лица, но на все его расспросы она только отшучивалась.
Естественно, что и для занятий любовью, сил у нее было достаточно. Когда он приходил к ней, они, с незатейливым видом, какое-то время равнодушно проходили мимо друг друга, чай, там, попить, новое зеркало в прихожей посмотреть, или еще чего. Но, стоило им улечься в постель, как все менялось. Они прямо сходу впивались друг в друга, перекатываясь и переплетаясь с силой, как змеи. Ну, что ты все слюнякаешся! – говорил он ей обычно с деланным недовольством. Так лучше! – отвечала она. Их отношения продолжались где-то с полгода, может, чуть больше, потом, видя, что без денег, встречаться с ним она не собирается, он разорвал их, почти тут же найдя ей замену. С деньгами тогда, это было не сложно.
За прошедшие пять лет, он видел ее всего несколько раз, не сказать, что бы, часто. Обычно, махнув друг другу издалека рукой,— привет! – привет! – они расходились. За это время, с ним, произошли большие изменения. Из когда-то удачливого мелкого предпринимателя, он превратился в безработного, с трудом, перебивающимся случайными заработками, в основном, переводами. Отношение его жены к нему тоже сильно изменилось, если кратко,— она просто развелась с ним, когда ей стало ясно, что скоро он, из этой ямы не выберется. Но отношения они продолжали поддерживать, он занимался воспитанием любимой дочери, да и жене помогал, чем мог.
У Маши тоже когда-то был муж, да он уехал за рубеж, в далекую восточную экзотическую страну. Кажется, она стала жить потом с каким-то мужчиной, в одну из их редких встреч, она рассказывала ему про него, о том, как они ездили отдыхать куда-то на Сахалин. Но вскоре, она снова осталась одна, и, похоже, так и жила, растя свою дочь, по крайней мере, с другим мужчиной, он ее не видел ни разу, а во время их случайных встреч она говорила, что ей не с кем оставлять ребенка.. Она то встречала его с женой несколько раз.
В последнее время, изредка встречая ее на улице, он стал говорить, что не против того, чтобы возобновить их отношения. В тот период, он устроился на какую-то работу, деньги появились, было опять, но это быстро прекратилось, быстрее, чем она согласилась. Давай, пока, без денег будем встречаться,— предлагал он ей,— потом, когда разбогатею, рассчитаемся за все сразу. Ну, когда ты разбогатеешь! – отвечала она со смехом, этого, может, никогда и не будет. Да ты что! – убеждал он ее,— ты посмотри, какой я молодец! Ну, это сейчас, дела идут не важно, а потом, глядишь, и хорошо пойдут, ты же видела меня раньше, помнишь, как это было! Я тоже, уже, сколько времени, стараюсь разбогатеть, а у меня все никак не получается, – отвечала Маша. Ну, ты сравнила! – пробовал возражать он,— ты разве в Англию ездила просить там убежище, как я? Это заинтересовало ее. Зачем это ты туда ездил? – стала расспрашивать она. Да, было дело, под Полтавой,— загадочно ответил он ей. Ты давай, устраивайся на работу, тогда и поговорим,— подвела она итог их разговору. Еще не известно, с тобой ли я буду разговаривать после этого,— обиженно подумал он.
Через какое-то время, Маша все-таки позвонила. Ты не поможешь мне привезти с рынка материалы? – спросила она,— а то, я затеяла ремонт, да немного не хватает, я тебе и денег дам, за это. Конечно, помогу, с радостью согласился он, и продолжил,— денег от тебя мне не надо, а что надо, ты отлично знаешь! Она, конечно, знала, что ему было надо от нее. Хорошо, если завтра ты сможешь,— предложила она,— только с утра, а то, в одиннадцать часов, ко мне мастера придут. — Давай, в девять утра подъеду, займемся по быстрому, и поедем на рынок. Большой строительный рынок располагался рядом с ними, в двух шагах. Никаких занятий,— отрезала она,— время у меня будет только на рынок. Да ты что, полчасика-то выдели, успеем, рынок то рядом! – принялся наседать он. Так, я могу обойтись и без тебя,— ответила Маша твердо. Ну, хорошо,— пошел он на попятную,— в девять утра заеду за тобой, и поедем. А что, таскать тоже мне придется? – на всякий случай, поинтересовался он. Я тебе помогу,— ответила Маша.
На следующее утро, он подъехал к остановке около ее дома, как они и договорились. Она уже ждала его. Проехав, из вредности, немного дальше, чем она стояла, он остановился, и принялся в зеркало заднего вида рассматривать, как она направляется к его машине. Хороша, чертовка! – оценил он ее. Привет! – сказала Маша, садясь в машину. Здорово, здорово! – ответил он, отъезжая от остановки. До рынка было ехать всего пять минут. А где ты машину оставишь? – спросила она. На рынок прямо заедем,— был ответ. Прошлым летом, его жена затеяла ремонт в ванной, и после этого, дорогу на рынок он знал хорошо. Они заехали на территорию рынка, охранник при въезде, лениво проверил багажник, ничего не сказав по поводу ружья, которое там лежало. Ты знаешь, куда дальше ехать? – спросил он. Да,— ответила она,— туда, а потом, туда,— и показала дорогу. Он подрулил к павильону, где продавались нужные ей стройматериалы. Маша вышла из машины, и направилась к приемщику заказов, и он, тоже выйдя, принялся прогуливаться рядом. Через пять минут все материалы были готовы, их поднесли к машине два молодых парня. Это были гипсовые листы, штук шесть-семь, уже порезанные по размеру, и какие-то длинные алюминиевые стержни – направляющие для листов, наверное. Ребята быстро все загрузили в его Волгу, стержни – через заднее опущенное стекло, они так и торчали наружу, а листы – уложили на заднее сиденье. Эх, нарушаем правила, – на всякий случай объявил он Маше, отъезжая,— за габариты груз выступает! У выезда с рынка была небольшая авария, грузовик задел борт легковой машины, и он, на этот раз, действительно грубо нарушив правила, объехал их на красный свет, и быстро поехал к ее дому. Недалеко от подъезда было свободное место, для машины, и он удобно припарковался. Вытащив, первым делом, длинные стержни, разделил их на две части, отдав одну, поменьше, Маше. Закрыв машину, они направились к подъезду. В лифт стержни не входили по длине, и им пришлось подниматься пешком, причем, он перепутал этажи, давно, все-таки, у нее не был.
В квартире у Маши был полный развал. Ничего не изменилось с тех пор, когда он был у нее в последний раз, пять лет тому назад. Хотя нет, появился новый, очень удобный стол для ее дочери, да еще компьютер, который стоял рядом, на полу. Клади их сюда,— она указала место, куда положить стержни. Положив их, он подошел к ней, и обнял ее за талию. Остальное потом поднимем,— спросил,— или, сразу все? Давай, сразу все,— ответила она. Листы они подняли уже на лифте, Маша оперативно помогала ему. Наконец, разгрузившись, они остановились посередине комнаты – отдышаться. Он посмотрел на часы, на стене, было двадцать минут одиннадцатого. Из-за этой беготни, у него на лбу выступили капельки пота. Хочу кофе! – объявил он Маше. Кофе у меня нет, только чай, хочешь зеленый? – предложила она. Да, зеленый хочу,— подтвердил он. Маша заварила чай в стеклянный прозрачный чайник, он сел за стол, и принялся посматривать на нее. На ней была футболка и легинсы, плотно облегающие ее стройную и высокую фигуру. Она почти не изменилась за эти годы, впрочем, мелкие, чуть заметные морщинки на лице у нее появились. С кухни, ему был виден шкаф в прихожей, раздвижные двери которого были открыты. В нем висело совсем немного вещей, и только женские, никаких мужских вещей не было видно. Его поразили ее сапоги – огромные, как у мушкетера.
Когда Маша проходила с чайником мимо него, он придержал ее за талию. Давай, ты потом чай попьешь,— предложила она,— он пока остынет. Давай,— нехотя согласился он,— пить ему сильно хотелось. Поднявшись, он обнял ее, и принялся, было, целовать. Она чуть отстранилась,— а ты что, в душ не пойдешь, разве? А есть время? – спросил он. Если ты ненадолго,— ответила Маша. Вот в душ, он направился с удовольствием. Быстро скинув одежду, включил только холодную воду, и, держа шланг в руке, поливал себя со всех сторон. Вот полотенце,— сказала Маша, заглянув в ванную. Он наскоро вытер себя, и еще мокрый, направился на кухню, где сделал несколько глотков горячего чая. Маша добавила туда какую-то траву, и напиток показался ему особенно вкусным. С трудом, оторвавшись от чая, он вошел в соседнюю комнату. Маша, в халате, стояла посередине, рядом с развернутой и застеленной двуспальной кроватью. Ну что ты стоишь, ложись,— предложил он ей без церемоний. Она сняла халат, но ложиться не торопилась, давая ему возможность полюбоваться ею. Полюбоваться было на что. Высокая, стройная, женщина с округленными женскими формами, и абсолютно плоским животом. Ее давний, большой шрам от кесарева сечения, сейчас был еле различим. Внизу у нее была интимная стрижка – тонкая полоска черных жестких волос.
Он в очередной раз удивился, как это некоторым женщинам, без особых тренировок, удается быть такими стройными. Ему, за двадцать лет непрерывных тренировок, с большим трудом удалось, к сорока шести годам, удержать относительно спортивную фигуру. Не дожидаясь, пока она ляжет, он подошел к ней, сбоку, и положил ей свои ладони – одну на живот, другую на спину. Между его ладонями, расстояние было совсем ничего. Медленно скользя по ее телу, он стал, одновременно, опускать свои руки ниже. Потом увлек ее на постель. Все было гораздо спокойнее на этот раз, наверное, они здорово отвыкли друг от друга за это время. Впрочем, минут через двадцать, оба были совсем мокрые от пота, и тяжело дышали.
Маша поднялась, и направилась в ванную, а он, повернувшись на спину, принялся рассматривать знакомую ему комнату. Потолок был серый и весь в мелких трещинах, давно не меняемые обои выглядели совсем бледно. Только на полу были постелены ровные дорожки из чистых листов бумаги, что придавало комнате опрятный вид.
Маша вернулась уже одетая. Я звонила мастерам, предупреждала, что бы они приходили на час позже,— сказала, но это, и так было понятно, хвалить он ее за это не стал. Ты что, уже оделась! – удивился он,— я-то надеялся, что мы полежим вместе еще немножко. Я полежу с тобой, десять минут у нас еще есть,— ответила Маша, ложась рядом, прямо в одежде, на его вытянутую руку. Но так ему не лежалось, и через пару минут, он легонько подтолкнул ее,— вставай! Она поднялась, следом за ней и он, и направился в ванную.
Когда он вышел, Маша на кухне разливала остывший чай. Он быстро оделся, так же быстро выпил чай, и сказал ей,— все, я готов! Потом поднялся из-за стола, и направился к выходу. Ну, так, я предлагаю, давай регулярно встречаться, как раньше,— повторил он ей,— а с деньгами потом разберемся, как-нибудь. Кстати, я опубликовал свой роман в Интернете, там и про тебя написано. Да? – заинтересовалась она, как его найти? Он объяснил. Я почитаю потом, с подругой,— ответила Маша. Только ты не обижайся, пожалуйста, если что не понравится,— попросил он,— на правду нечего обижаться!
Она не стала встречаться с ним этим летом, как они, было, договорились. То ли обиделась на роман, то ли решила поискать себе друга побогаче, чем он, то ли еще какие-то другие причины, но она не позвонила. Он, пару раз, пробовал до нее дозвониться, но Маша не ответила. Ничего, разбогатею, вернемся к этому вопросу,— решил он для себя,— никуда она не денется, возобновим отношения!

17 сентября 2006 г.

17 марта 2009 года  06:50:43
Никита Николаенко | nanikola@mail.ru | Москва | РФ

Михаил Берсенев

Звезда эстрады в кризис

Звезда поп-музыки под псевдонимом «Трында» был популярен и имел много концертов и гастролей. И тут обухом по голове ударил финансовый кризис. Гастролей не стало, зрителей тоже. За долги судебные приставы отобрали все имущество. Трында остался должен кучу денег за «раскрутку». У Трынды ничего не осталось. Жена его разлюбила. Сынок потерял сразу же интерес к папаше после того, как все забыли Трынду. К тому же кредиторы стали давить на всю семью. На последние деньги Трында застраховал свою жизнь на кругленькую сумму и нанял частный самолет. Он видел, как один финансист сиганул с балкона двадцать пятого этажа высотного бизнес-центра, когда узнал, что разорился. Страховая компания выплатила семье финансиста очень внушительную сумму.

Звезда поп-музыки Трында поделился своими планами с супругой и дитем. Те очень заинтересовались и воодушевились, но выдвинули условие: они хотят своими глазами все увидеть и убедиться, что Трында осуществил свой план. Трында тяжко вздохнул и согласился на их присутствие. Только выразил сожаление, что им придется тяжело. Но женщина и мальчик выразили твердость и непоколебимость. Заявили, что они сильные и им не страшно страдать за любимого человека.

Разорившиеся из-за кризиса звезда эстрады под псевдонимом «Трында», его супруга и сынишка который очень надеялся когда-нибудь стать тоже звездой и затмить своим ликом популярность папани, поднялись на борт небольшого частного самолета. «Железная птица» взмыла в небеса. Высоко в облаках инструктор по прыжкам с парашютом привычным движением открыл люк и глянул вниз с высоты птичьего полета. Трында поправил стропы парашюта и расцеловался с женой и сынишкой.
–Прощай, милый! – ласково попрощалась супруга Трынды с Трындой.- Ты только не подведи нас!
— Не робей, папаша! – поддержал предка сынуля. – Все там когда-нибудь будем!
Трында-старший подгреб к люку и сиганул из самолета, который спустя тридцать секунд стал снижаться. Инструктор по прыжкам, жена звезды и их сынишка увидели, как звезда поп-музыки Трында камнем несется к земле.

Трында ножичком перерезал лямки и отбросил в сторону парашют.
— Ты загадала желание? – быстро задал вопрос маме сынок.
— А ты? — переспросила мама.
— Я загадал! — сокровенно промычал малец и сощурил левый глаз.-А ты, какое желание загадала?
— Я загадала, чтобы страховая компания нам всю страховку бы выплатила до копеечки! – серьезно сдвинула брови женщина. — А ты что загадал?
— Я загадал, чтобы я стал тоже поп-звездой, как и папа. Только не в кризисные времена!
— Хорошее желание! – похвалила сына мать.
— А что это вы желания загадываете? – поинтересовался инструктор по прыжкам с парашютом.
— А вы разве не видите? — пацан указал пальцем сквозь иллюминатор на летящее к земле тело папаши. Тело хаотично махало руками и ногами, крутилось во всех возможных направлениях. Мальчик пояснил:
–С неба звезда поп-сцены падает, самое время желание загадывать!
— А ведь точно, он звезда! Я его теперь узнал! А можно и мне загадать желание? – жалобно промяукал инструктор.– Пока ваша звезда еще в воздухе?
— Загадывайте! – великодушно разрешила супруга Трынды.
— Валяй! – подтвердил сынок.
— Загадал! – через десяток секунд сознался инструктор.
— Какое желание загадали? — хитрым прищуром скосил глаза на инструктора пацан.
— Чтобы мы этот кризис пережили, и при этом не захотелось бы удавиться! И чтобы я на своих самолетах летать мог! На своих собственных! – просто и с надеждой выдохнул мужчина.
— Тоже хорошее желание! – кивнула женщина. — Глядите! Парашют мой суженый уже отрезал или просто отстегнул и летит уже к земле без него! Тогда ваше желание сбудется! И наши тоже! — довольно выдохнула супруга Трынды.
— Железно! — улыбнулся и даже рассмеялся самодовольный Трында – младший.
— Хорошо бы!- подхватил общее настроение инструктор по прыжкам с парашютом.
— Давайте тогда помянем папашу!- Трында — младший достал из нагрудного кармана фляжку с виски.
— Погоди, рано еще!- охладила пыл сына супруга Трынды. – Папе еще метров пятьдесят лететь осталось!

Инструктор прищурил взгляд, глядя вниз, и возразил:
— Не! Метров сто еще. Но ты пока разливай, отрок!
Трында – младший выудил из походного рюкзачка три пластмассовых стаканчика, плеснул в каждый из них определенную порцию виски.
Звезда поп-музыки под псевдонимом Трында на бешеной скорости и с огромной высоты головой воткнулся в поверхность земли.
— Теперь можно!- выдохнул инструктор по прыжкам с парашютом и заглотнул содержимое пластмассового стаканчика со своей порцией виски.
Супруга Трынды и Трында – младший сделали то же самое.
— Помянем! Только не чокаясь! Пусть земля ему будет пухом!
Трында – младший вытер тыльной стороной ладони набежавшую скупую мальчишескую слезу. Женщина обмакнула белоснежным платочком уголки озорных глаз.

Через пятнадцать лет инструктор по прыжкам с парашютом стал владельцем собственной частной компании по производству и эксплуатации самолетов малого класса. Трында – младший вырос в мега – звезду эстрады и по популярности затмил былую славу своего отца. Супруга Трынды, после получения огромной страховой премии по случаю гибели мужа, организовала и возглавила собственную страховую компанию. И все трое они безоговорочно верили в примету, что если видишь падающую с неба звезду, и при этом загадать желание, то оно обязательно сбудется. Это они проверили на личном примере.

17 марта 2009 года  22:28:14
Томская Светлана |

Новый мир

Интернет газета Каббала миру
Единство общества является источником счастья и благополучия, а отдаление между людьми является источником всех бед. Бааль Сулам

Роза достала красивый хрустальный бокал из серванта и подставила его под струю холодной воды, текущей из кухонного крана.

— Что ты делаешь?! Я же предупреждал тебя тысячу раз — не пей воду из крана! – Макс подбежал к Розе и выхватил бокал. Вода брызнула на стену. Бокал выскользнул из руки и звонко разбился.

— Успокойся Макс. Ты стал слишком раздражительным,— тихо говорила Роза, собирая осколки с пола. — Я вчера виделась с Элис. Она смотрела по телевизору рекламу — самая лучшая и чистая вода течет у нас прямо из крана! Сегодня техника дошла до такого уровня, что не нужно покупать никаких бутылок с водой.

— Ты тоже смотрела с ней телевизор?

— Нет. А что в этом особенного? Ты слишком подозрителен. Мне кажется, ты просто устал. Может быть стоит отвести тебя к врачу? Муж Марты, кажется, неплохой психолог.

— Ты с ума сошла! Они накачивают нас наркотиками, которыми разбавляют питьевую воду. А по телевизору рекламируют ее, используя методы скрытого воздействия. Признайся, ты смотрела телевизор?

— Кто они? Да что с тобой? Ну и что из того, что я смотрела телевизор?!

— Кто они? Как ты не понимаешь?! – Правительство. А как еще им удерживать миллионы голодающих безработных? Или избавиться от них, развязав войну, или сделать из них послушных марионеток. Война в наше время опасна для самих правителей. У многих стран есть ядерное оружие. Поэтому они решили сделать из нас роботов, чтобы мы не чувствовали голода, страданий и медленно вымирали. Я прошу тебя, Роза! Доверься мне, и я что-нибудь придумаю. Вспомни, как начинался этот мировой кризис. Мировая глобализация! Оказалось, что все мы живем в одной большой деревне. Более того, оказалось, что из-за нашего эгоизма, сосуществовать мы в ней не можем. И тогда все посыпалось. Государства попытались отделиться друг от друга. Началась эпоха нацизма. Но ничего не помогло, потому что все это делалось против законов Природы. Вместо того чтобы объединиться и научиться существовать, как единый организм, мы отдалились еще больше. И это привело нас к катастрофе.

— Не волнуйся, дорогой. Ты слишком много думаешь. Тебе нужно немного расслабиться.

— Расслабиться?! Я не могу расслабиться ни на секунду. Они вычисляют людей, которые еще могут думать и пытаться что-либо изменить, и насильно вкалывают таким людям наркотики. Позавчера они ворвались в дом к Александру.

— Александр – это тот длинный тип с хитрющими маленькими глазками? Он мне никогда не нравился.

— О чем ты говоришь, Роза?!

Раздался звонок. Роза быстро подошла к двери и открыла. На пороге стояли трое крепких молодых людей высокого роста. Увидев Розу, они заулыбались как по команде.

— Входите, он дома,— быстро проговорила Роза. – Извини, дорогой. Я просто хотела тебе помочь.

— Как ты могла?!

В считанные секунды Макс оказался в руках парней. Над ним завис шприц.

Макс в ужасе проснулся. Над ним стояла заплаканная Роза. Усилием воли заставив себя отказаться от мысли высказать Розе все, что он думает по поводу ее «предательства», он c улыбкой притянул жену к себе за руку, и она присела на краешек кровати.

– Ну, что произошло? Рассказывай.

– Ничего особенного,— с наигранным спокойствием Роза. – Только у меня теперь нет работы. Наша фирма уволила еще 500 человек. Ты не работаешь уже полгода. Я не знаю, как мы будем выплачивать ссуду за нашу квартиру. – Роза замолчала.

— Что-то еще?

— Да. Не хотела тебе сразу все выкладывать. Я слушала новости. Твоя страховая компания разорилась. Мы потеряли все, что у нас было, – Роза снова разрыдалась.

– Ну-ну, милая, успокойся, – погладил ее по спине Макс. – Все будет хорошо.

Роза подскочила, как ужаленная.

— Что именно будет хорошо?! Ты посмотри, что делается за окном! Что будет с миром? Что будет с нами? Нужно срочно продавать квартиру, пока цены не упали до нуля. Ты только вчера сам мне доказывал, что, если я тоже потеряю работу, у нас не будет никакого шанса продержаться!

– Так, то было вчераа-а-а, – потянулся в кровати Макс.

Роза посмотрела на него непонимающим взглядом.

– Слушай, дорогая, а не осталось ли у нас немного нашего любимого бразильского кофе? – Макс спрыгнул с кровати. – Так кофейку хорошего захотелось...

Роза смотрела на него уже с испугом, прикидывая, сколько времени потребуется врачу, чтобы приехать к ним домой. А Макс направился в сторону ванной, что-то напевая на ходу...

Когда кофе был уже смолот, сварен и налит в красивые чашечки, и на столе лежала плитка любимого Розиного горького шоколада, Макс усадил растерянную жену в кресло и сам сел напротив.

– Скажи мне, дорогая моя жена, что ты будешь делать, если, выехав из дому и, повернув, как всегда ты это делаешь, направо, увидишь, что улицу перекрыли и вырыли посередине огромную канаву? Правильно, ты остановишься, выйдешь, посмотришь, разберешься, что к чему и уедешь, чтобы найти объезд. Во всяком случае, ты не будешь продолжать ехать прямо в канаву только потому, что вчера на этом месте была нормальная дорога, верно?

– Макс, я не понимаю, о чем ты говоришь: какая дорога, какая канава? Ты можешь объяснить все нормальным языком?

– В том-то и дело, что не очень. Я и сам только начинаю это понимать. Мир изменился, а мы пытаемся жить по-старому. Весь этот кризис вызван взрывом нашего эгоизма. Невозможно оставаться прежними. Необходимо что-то делать. Но мы продолжаем ехать прямо! Природа подталкивает нас к объединению, вот в чем смысл глобализации, а мы все равно этого не понимаем. Ни мы, ни наше умное правительство! Скажи, Роза, ты мечтала в детстве попасть в новый, неизведанный, удивительный мир? – неожиданно спросил Макс.

— Да, конечно,— улыбнулась Роза, на которою благотворно подействовал любимый шоколад. — Мне очень хотелось побывать в сказочных мирах, о которых моя бабушка рассказывала мне перед сном.

— А я мечтал побывать на другой планете, где живут инопланетяне, и подружится с ними. Ты знаешь, мне кажется, сегодня я проснулся в новом мире. Мы словно заново родились. Это так здорово – вновь почувствовать себя ребенком, вновь сесть за школьную парту.

– Все это, конечно, звучит заманчиво, но люди скоро начнут голодать. Миллионы теряют свои дома и квартиры из-за того, что не могут вернуть долг банкам. Государства вложили миллиарды для оздоровления экономики, но ничего не помогает. Никто не понимает, что происходит и как продолжать жить.

— В том то и дело, что мы пытаемся решить проблемы и спасти экономику старыми методами. Но мир изменился. Наш эгоизм достиг максимального уровня. Все наши методы основаны на эгоизме.

— Это я понимаю. Америку ты мне не открыл. Понятно, что все делается лишь для чьего-то обогащения. Но так было всегда, и ничего тут не изменишь. Сильные выживают и очень даже неплохо выживают, слабые влачат жалкое существование.

— Сегодня никто не выживет. Нет больше слабых и сильных. Есть одна большая семья, у членов которой нет выхода — они должны научиться жить вместе. Поэтому я и говорю, что старые методы только ухудшат наше положение. Мы должны изучать законы Природы. Она хочет помочь нам осознать, что дальнейшее эгоистическое развитие приведет нас к гибели, а мы не хотим обращать внимание на ее знаки, и похожи на непослушного ребенка, который обижается на родителей и продолжает поступать по-своему.

— Но, Макс, откуда нам это все знать и как понять, что именно нужно делать? Что это за новые законы? В каком учебнике об этом написано?

– Молодец, всегда знал, что ты умница. Мир переменился, он только выглядит по-старому, да и то не очень. Мы должны строить наши отношения в соответствии с законами Природы — всеобщей взаимосвязи и гармонии, помня, что все мы являемся частью одного организма. Ведь именно это показал нам глобальный кризис. Необходимо построить новые системы в нашем мире – общественные, образовательные, экономические. И тогда мы будем с Природой на одной волне и прекратим цепь страданий. Вот о чем нужно беспокоиться! И ты права, я не представляю, где и как мы будем этому учиться.

Он задумался.

– У нас есть компьютер. Ты же сказал, что Природа хочет объединить все человечество в единый организм, поэтому, где же еще искать, если не в Интернете — кроме него нас ничего не объединяет. Все сидят дома, как мыши, никто не хочет зря тратить деньги на бензин.

– Ты права, – Макс подошел к компьютеру и включил его.

А Роза осталась сидеть в кресле. Она улыбалась. Ее внутреннему взору предстала картина нового, неизвестного мира, может быть, того, о котором ей рассказывала в детстве бабушка, а может быть, того чудесного мира, который приснился ей много лет назад и до сих пор сохранил ощущение чего-то потрясающе светлого и желанного. Безусловно, это был мир счастья, любви и покоя.

САЙТЫ ПО ТЕМЕ:
- Каббала, наука и смысл жизни
-Интернет газета Каббала миру

19 марта 2009 года  09:13:31
Aniri | aniri_kiev@mail.ru |

Эффект бабочки в нашей жизни

Интернет газета Каббала миру
Что это за нити, которые связывают нас вместе, и через них мы чувствуем другого человека? На самом деле нет никаких нитей! Мы составляем единое тело, в котором нет никакого отличия между нами. Это разделение — лишь иллюзия, которую рисует нам наше эго.
Михаэль Лайтман

Однажды охотник на динозавров, отправившийся в далекое прошлое, оступился и раздавил бабочку. Это привело к необратимым последствиям и вызвало изменение всей цепочки эволюции. Вы, конечно, помните экранизацию знаменитой повести Рея Брэдбери "И грянул гром". Затем появился американский фильм "Эффект бабочки", где главный герой Эван научился возвращаться в детство и своими действиями изменять будущее.

Явление, рассмотренное в 60-е годы XX века Эдвардом Лоренцем, оказалось настолько интересным, что оно продолжает привлекать внимание кинематографистов и писателей во всем мире. И действительно, "эффект бабочки" кажется одним из самых загадочных проявлений сложных систем. Неужели проявление свободы выбора в мире хаоса даст нам ключ к самоорганизации? Есть ли какое-то практическое применение этого эффекта в нашей жизни?

Каббалисты говорят, что мы интегрально вплетены в сложный организм природы, и даже небольшое наше воздействие в определенном направлении может привести к колоссальным последствиям. Каждый из нас помнит те особые моменты в жизни, когда все вдруг получалось как по мановению волшебной палочки. Нужные действия в нужное время приводили к желаемому результату. При других обстоятельствах тот же результат был бы достигнут нами с гораздо большими усилиями. А теперь все сложилось как нельзя лучше, и последующая жизнь потекла совсем по другому руслу.

А иногда нам кажется, что если бы у нас была возможность вернуться в прошлое и изменить определенный момент в жизни, то счастье можно было бы грести лопатой. Мы осознаем, что небольшое вмешательство в тот момент значительно повлияло бы на всю нашу жизнь. Возможно ли вовремя изменить то, что дано изменить?

Американские физики Н. Бор и В. Гейзенберг предположили, что квантовый мир зависит от наблюдателя. Наблюдение за объектом является взаимодействием, меняющим как состояние объекта, так и состояние наблюдателя. Сам факт нашего наблюдения вносит изменение в исследуемый объект. Из этого можно сделать вывод, что мы сможем изменить окружающий мир, если у нас получится увидеть его по-другому. Что это значит?

Наше восприятие таково, что картины реальности проецируются на своего рода внутренний экран. Но на этом экране сегодня мы видим искаженную картину мира, поскольку нам мешает наш природный эгоизм. Он как кривое зеркало показывает нам "неправильный" мир. А мы еще удивляемся, что видим столько страданий и боли. Нам кажется, что весь этот мир устроен не так. Но стоит только расширить границы своих ощущений, и мы постигнем качественно иное измерение, неведомый доселе объем мироздания, лежащий над плоскостью материальной жизни и смерти.

Верный подход к восприятию реальности помогает понять нашу взаимосвязь. Мы можем воспринять и осознать только то, что можем ощутить в своих органах ощущений, но диапазон их восприятия ограничен. И каждое новое состояние мы вынуждены втискивать в прокрустово ложе нашего ограниченного восприятия. Только раскрывая законы мироздания, начинаем понимать, в каком же мире мы живем.

Образно можно сказать, что наша жизнь движется как кадры в киноленте. То, что было вчера,— кадр уходящий. То, что будет завтра,— будущий кадр. А кадр, который я смотрю сегодня, зависит от того, как я кручу свой кинопроектор. Если мои усилия были приложены в эгоистическую сторону, то я вижу фильм, который называется нашей реальностью. Если в сторону общего блага — идет совсем другое, цветное кино. Вот тут и задумаешься, какой следующий кадр воспроизвести....

Если каждый прожитый день будет таким же, как вчера, изменения не произойдет. А это значит, что мы не воспользуемся "эффектом бабочки". Поэтому в конце жизни останемся с нулевым результатом, как будто и не рождались. Каббала же говорит о том, что у нас есть выбор. И время выбора пришло…

СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
Настоящие эгоисты - кто они?
Горизонты науки в свете каббалы
Увидеть мир прекрасным
Стекло, а не бьется!

САЙТЫ ПО ТЕМЕ:
- Каббала, наука и смысл жизни
-Интернет газета Каббала миру

19 марта 2009 года  09:25:29
Aniri | aniri_kiev@mail.ru |

Яна

Погост писателей

Но Гаррис упивается видом могил, гробниц, эпитафий и надписей на
памятниках…

Д.К.Джером

Величественность раскинувшегося перед нами кладбища так поразила всех, что первый раз за всю поездку мы не только не были раздражены просьбой остановиться для удовлетворения необычной страстишки нашего друга, но и охотно приняли приглашение присоединиться к нему.
Необычное единодушие и, главное, скорость, с какой мы откликнулись на его просьбу и приглашение несколько озадачили нашего друга, сразу же заподозрившего нас в намерении устроить очередной розыгрыш над ним. Поэтому произошло небывалое. Не мы, чертыхаясь, плелись за ним к очередному погосту, но он едва поспевал за нами, погруженный в раздумья о том, какую каверзу мы задумали.
А между тем, нам было совершенно не до него. В отличие от него мы хотели стать писателями, хотели создать нерукотворные памятники себе, а потому просто не могли не воспользоваться случаем, чтобы посмотреть, как эти памятники выглядят у наших предшественников. Потому что уходящее за горизонт кладбище было погостом писателей.
Взяв с нас соответствующую мзду, позвякивая ключами и скороговоркой объясняя принятые здесь правила, сторож поковылял в направлении ворот.
— Дружище, не утруждайтесь! Мы пройдем в калитку.
— Никак нельзя! Калитку мы стережем даже пуще своего ока. Ведь именно через нее старается прошмыгнуть на кладбище со своими памятничками большинство писателей.
— Ну, так уж и большинство,— обиделись мы даже не за этих «писателей», а за самих себя.
— Да, большинство. Правда, есть еще анденгранденцы, пытающиеся прорывать ходы на кладбище под ее стеной, но собаки быстро их обнаруживают.
— Да что вы! Неужели есть и такие?
— О, еще какие есть хвантасты и детективы!
— Ладно, хватит! Идем быстрее к воротам! Дальше мы разберемся без вас!
— Вряд ли.
— Это еще почему?
— Очень просто! Вы не знаете, что надо читать на памятниках! А я бы вам показал.
— Мы что, мало сунули тебе! Или ты думаешь, мы не способны прочитать имена и фамилии!
— Э, мы лишнего не берем. Только читать-то надо не что попало.
— А что же?
— Девиз! Или завет!
— Как это?
— А вот, например, «Помни о войне!» Уважжаю!
— Так это не у писателя! Что писатель-то может написать?
— Вот те и на! Только писатели и знают, что только слова могут пережить любые памятники. А вы-то сами не писатели случаем? — вдруг в охотничей стойке замер сторож.
— Вот те крест, нет! А вы-то откуда всего этого набрались?
— А что. Дел у нас не много. Вот и вычитываем.
— Что вычитываете-то?
— То и вычитываем. Девизы, аль заветы, которые сами покойнички не удосужились распорядиться поместить на их памятниках. Некоторые поныне исполняются беспрекословно и неукоснительно.
— Ну, например?
— Да хотя бы вот: «Поэзия должна быть немного глуповатой».
— Эй, сапожник, суди о сапогах! А еще пример можешь?
— Да. На всю жизнь запомнил! «Простота и истина». Каково! Как раз для нас.
— Ой, заберите деньги. Смотрите, какую громадину везут. Сегодня экскурсий уже не будет.
— Оставь деньги. Мы постоим, посмотрим, что будет выбито на пьедестале.
— А чего смотреть-то! Ничего и не будет. Мы потом сами посмотрим в книжках покойника. А сейчас уходите!
И опять случилось небывалое. Наш друг стремительно помчался назад, а мы медленно поплелись за ним, перетряхивая в памяти написанное нами.

19 марта 2009 года  13:58:35
Яна | trueshakespeare@narod.ru |

БЕРЕМЕННЫЕ СТРАДАНИЯ на чужбине. Первый год.

ОФИЦИАЛЬНОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ

У меня сегодня "термин", т. е. ровно в назначенное время я должна быть у гинеколога.
А так как я иностранка, и многое мне внове, меня должны водить за руку, показывать, объяснять. Что и делает мой муж.
Явились мы к мадам Польдер с опозданием, но оказалось, что она сама задерживается. Муж отдал мою пластиковую медицинскую карточку в регистратуру, и мы уселись в комнате ожидания. В середине комнаты стоит стол с разбросанными по нему журналами. Вокруг на стульях сидят женщины "мульти-культи": всех возрастов и национальностей. Присутсвие моего супруга оказалось не редкостью, турчанки в платках тоже явились с мужьями-толмачами.
То и дело входила сестра и вызывала женщин. Мы пересмотрели почти все журналы. Пауль начал нервничать, моей фамилии никто не называл, а ему надо было в бюро.В комнате остались мы да одна пожилая женщина. Вот отворилась дверь, и с шумом вошли две молодые турчанки с тремя маленькими детьми. Многое из того, что они говорили, было мне понятно. Пауль не выдержал долгого ожидания и смылся. Сестра увела говорливых турчанок. Осталась одна я. Я начала злиться: пошёл уже третий час. Сейчас встану и хлопну дверью Но тут меня позвали. Фрау Польдер оказалась толстой женщиной средних лет в синем клетчатом платье, схваченном в талии. Она очень мило и живо расспросила про симтомы, уложила на кушетку и начала просвечивать мой живот через УЗИ. На экране возник перевёрнутый чёрный конус с крошечной белой точкой в центре. "Белая точка-- ваш ребёнок",— -пояснила она. От моего раздражения не осталось и следа. "На память",— -протянула она мне снимок моего крошечного эмбриона и взвизгнув:"Бьянка!", передала меня сестре. Бьянка взяла у меня кровь, мол надо её допроверить, на СПИД-тест. "Ну что ж, проверяйте, СПИД какой-то, я --беременна!" Я лечу по лестнице и высчитываю, когда же это произошло, и когда он должен появиться на свет.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Вот читаю Толстого, до чего хорош, как пишет, и что не понравилось Розанову в нём? "Не умный". Нет, именно умный. Розанов -- самолюбив, возомнил, что жанр у его необычный, "от всей души". А остальных запрезирал. Впрочем, талант в Толстом он не отрицал.
Четвёртый день, воскресенье не в счёт, душу воротит, прямо наизнанку выворачивает. Утром мой Пауль, зацеловав, уезжает, и нет его до семи вечера -- делай что хочешь. Я же бесцельно брожу по комнате, пью сырую воду, ем сметану, которая почему-то называется творогом. Ещё читаю. Скажем, Толстого "Детство. Отрочество. Юность."Очень внимательно читаю. Но в животе мутит, тошнит, хочется растянуться на кровати, что и делаю, и засыпаю. А во сне -- бревенчатые дома-шестистенки, и каждая полна народу. Захожу в крайний дом, а там всё впритык: кровать к кровати, тумбочка на тумбочке -- общежитие. На одной из кроватей -- Анжелка с отделения журналистики, в розовой нейлоновой сорочке, полирует ногти. Меня зовут на грузовик, не хочется, но мысль, остаться с Анжелкой в одном обществе, гонит меня наружу.
Уже не сплю. Что делать? Нужно рисовать. Почему "нужно"? Однажды, покорпев денька два над бумагой, я "удивила" всех, и все решили, что у меня талант. Талант не талант, а манипуляция -- это точно. И все твердят: Нужно рисовать! Но по натуре я -- ленивица, что очень точно вычислил мой муж Пауль, тоже ленивец от роду. Теперь мы с Паулем живём фаулем.
Ещё мне нужно учить немецкий, так как живу я в Германии, а в Германии, как известно, не говорят по-русски.
А ещё я должна поливать цветы, убираться в квартире, проветривать её каждое утро, не развешивать в помещении сырое бельё, убирать паутину в углах, открывать по утрам жалюзи, спускать их, когда темно, и много чего ещё я должна.
А меня мутит уже четвёртый день. Потому что я беременна. Думала, что у меня-то всё будет о*кэй. Вроде бы здорова, ан нет, битте-дритте, фрау-мадам, извольте помучиться. Ему, эмбриону, может, и недельки-то всего две-три, а что, шельмец, выделывает. Что ж, может, кончится эта тошнота, и стану как прежде пытаться по-толстовски нравственно себя воспитывать. Тем более скоро весна.

НЕНАВИСТЬ

В общем-то, я очень спокойный человек. И вот надо же, завелась во мне ненависть. Ненавижу эту постель, эти тощие подушки, этот подвал с единственным окном, эти коричневые шторки-сеточки. Кухню, холодильник, соки в пакетиках, жиденькое молочко, сладенькие солёные огурцы, даже этот чёрный хлеб из целых зерён и требухи.
Выйду наверх -- жирные скворцы ползают по ухоженной земле. Дома все ровные, чистенькие, окна сверкают. Кусты вокруг домов подстрижены сантиметр к сантиметру. А эти виноградники: крепенькие оттянутые палки и кривые лозы, беспощадно распятые на них. Ачасовня? Куда ни пойдёшь, она краснеет черепицей между двух каштанов. А лес? Гладкие длинные стволы деревьев, покрыты зелёным мхом; под ногами ломается листва, и вездесущие скворцы невидимо шуршат в ней. То и дело наталкиваешься на охотничьи будки-вышки. Хочется ударом ноги подкосить нижние подпорки и расхохотаться от души под грохот падающих брёвнышек. Идёшь прочь от этого пресного леса и с сожаленьем вспоминаешь нашу прелую листву, наш терпкий запах хвои.., но тут неизменно выйдет из чащи некая фрау с пышной причёской и, придерживая белоснежных кобелей, предупредит, что ходить в лесу одной опасно.
Ну что ж, мне давно надоело здесь шляться, и я поворачиваю обратно к деревне. Опять взгляд упирается на часовню, я стараюсь не обращать на неё внимания и ненавижу теперь ровные ряды виноградников. Порой встречается неизменный фольксваген, а где-то поблизости-- его владелец-виноградарь, безжалостно стригущий витые лозы. Не удалось обойти стороной часовню. Вот и Иисус Христос, как обычно с непропорционально большой головой, висит на кресте.
У деревенского магазина играют дети. Я ещё не вижу их, слышу только их голоса, но уже терпеть не могу. Открываю почтовый ящик, вынимаю килограмм пёстрых рекламных проспектов и спускаюсь к себе в подвал. Снимаю запотевшие очки и бреду бессознательно по комнате, не перенося громкий звон колоколов с улицы и всевозможные запахи с кухни. Короче, всё -- ненавижу.
А всё оттого, что я беременна. И время от времени сжигает огнём что-то внутри и подкатывает к горлу. Я отрыгиваю по три-четыре раза и вроде бы успокаиваюсь, но лишь подумаю о чём-нибудь, даже не о еде, а, например, о видеокассете или просто о музыке, и опять выворачивает наизнанку весь желудок. Боже, кого я рожу?!

МЯСО

Хочу мяса, мяса, мяса!
Мы с Паулем совсем не едим мяса. У нас из мяса-- только печёночный паштет, который я видеть не могу да рыбные консервы, от которых меня мутит.
Как-то уж так получилось, что мы редко покупаем мясное. До беременности всё как-то шло, нет мяса так нет, съедим сырок, творожок, фрухт иль овощь какую. Но дело дошло до того, что раз, вырвавшись в Зингбрун, я бросилась на поиски мяса. И сразу носом учуяла жареное. В мясной лавке было всё: и куриные ножки, и аппетитные фрикадельки, и завлекательно пахнущие котлеты... Я не моргнув глазом потребовала курицу. М-м-м, жареная курица! Под румяной хрустящей кожицей -- сочное мясо. Так и вонзила зубы. Когда продавщица скрылась из виду, я пережевала все косточки.
Точно также тайком от мужа купила огромный турецкий кебаб. Дома, он был ещё тёплым, я сосредоточенно откусывала кусочки мяса, помидоров, салата, лука и белого хлеба и ... наслаждалась.
Вчера опять же купила в местном "сельпо" четыре копчёных колбасок, каждая величиной с толстый карандаш. Купила и съела в одно мгновенье.
А сегодня зашла в кафе на углу. Спрашиваю: Что это у вас за три пятьдесят? То-то и то-то, отвечают. Я им: Это что суп? Они опять: То-то и то-то с булочкой. Тогда я: Покажите! Фрау, многозначительно переглянувшись с мужчиной-продавцом, подносит мне к носу ковшик с жидкостью. Меня чуть не воротит от неё, и я, отстранив её руку, вопрошаю: А что-нибудь ещё у вас имеется? Фрау не выдерживает, удаляется на кухню, а мужчина показывает мне горячие сосиски, Я сразу: Беру! Купила шесть штук и тут же проглотила.
Спрашивается, что же я мужу не говорю или не требую, мол подай мне это, подай мне то? Нет вру, иногда говорю. Так, например, недавно сказала ему, что хочу пельменей. Наделала, съели. Или борща. Тоже по три тарелки съели. Но когда мы с Паулем закупаемся на неделю, и он мне великодушно: Бери, жена, всё, что душа твоя ни пожелает. Я почему-то покупаю ненавистный творог или надоевший кефир, а мясной прилавок обхожу стороной. Одно слово -- дура!
Вот сейчас, что бы я сейчас съела? Жареную курицу с хрустящей кожицей, колбасу, не особо жирную, лучше всего копчёную, чтоб жевать её, жевать и долго очущать во рту вкус; горячую баранину, можно и жирную, с хлебом пойдёт, буженину, какую ела один единственный раз ещё в Казани, у подруги. Вяленого гуся, суп с большим куском говядины, мантый, плов... --Всё, всё, всё! Всё, что с мясом!

СНЕГ

Снег -- редкий осадок в той части Германии, где я живу. В Шварцвальде, расположенном близко к небу, говорят, он лежит целую зиму.
Я просто разочарована. Снега почти нет: он падает и тут же тает. Но днажды утром, когда я как всегда открыла жалюзи и окно, чтобы проветрить комнату, я впервые восхитилась немецким снегом. С неба тихо падали огромные, чуть ли не с рукавицу, снежинки и облепляли собой всё: еловые лапы, заборы, карнизы крыш, стены домов. Через несколько минут всё это подогнанное, подчищенное, подстриженное, ровное и гладкое -- всё это немецкое качество было залеплено довольно хаотично и не по-немецки пушистым снегом. Впервые за этот почти месяц беременной неприязни к окружающему, я нашла его прекрасным. А снег всё падал и падал. На нижней улице уже послышались детские голоса. Дети никогда не упустят случая покататься на санках и побросаться снежками. Я закрыла окно и пулей вылетела из подвала наверх.
Наш хозяин расчищал, проклиная паршивую погодку (Шайсветтер!) дорожку. Он должен был отвезти жену в больницу, и его как и всякого водителя волновало, что теперь на дорогах творится. А на шоссе, точно, был хаос. Я торжествовала: бедные бюргеры! Они пасуют перед малейшим несоответствием, несоразмерностью, исключением из правил. И мой муженёк, уж это определённо, поехал сегодня обходной дорогой, через Ноенштайн; и в данный момент оправдывается перед шефом за опоздание.
Я долго ещё стояла, смежив веки, под тихо падающим снегом, и всё было как раньше: бревенчатые дома в снегу, берёзы и ивы и снегу, плетень в снегу, колодец в снегу, .. и я, в валенках, в снегу.

ПЛАЧУ

Сколько себя помню, будучи подростком и окончательно повзрослев, плакала редко. Раз -- зимой, на холодной веранде, лёжа на старом бабушкином тюфяке, из-за моего первого класса. Я работала в соседнем районе, жила на квартире, а на выходные приезжала домой. У меня ничего не получалось. Мои пятиклассники, особенно мальчики, хулиганили, не слушались. Билась я с ними целый год, но ничего в сущности так и не получилось. Было горько сознавать, что с педагогикой у меня совсем не ахти. От отчаяния я проплакала тогда полдня. В другой раз -- в тёмном домике, с инвентарным номером на деревянном брусе. Уже более четырёх лет я учительствовала в одной деревне. Этим вечером я была одна. Молоденькая медсестра, занимавшая домик вместе со мной, уехала к себе домой. Подготовку к урокам я закончила за полночь, и теперь одна, вытянувшись на казённой железной кровати, так остро почувствовала своё одиночество, эту чужую жизнь вокруг, которая прошла мимо меня стороной. Другие были в этой жизни, меня в ней не было. Я её проглядела. Мне стало так жалко себя, и я прорыдала всю ночь.
В последнее время я плачу очень часто. Вроде бы и повода нет. День, вроде бы, прошёл нормально. Были проблемы с желудком, нет аппетита -- но всё это связано с моим теперешним интересным положением.
Приходит мой нежный муж с работы, преподносит мне тюльпаны, ищуще вглядывается в глаза и начинает распрашивать: чем занималась? гуляла? шила? рисовала? Я делаю три раза отрыжку и говорю: Никс (ничего). Он ещё внимательнее разглядывает меня, прямо-таки ныряет в глаза, выискивает изменения. А в это время у меня уже краснеет нос, глаза наполняются влагой, губы дрожат, и слёзы покрывают моё лицо. Слёз много. Я рыдаю в голос, нос набухает. Я говорю ему, что днями лежу и не могу себя заставить что-либо сделать, что постоянно слушаю русское радио; что у меня пропал аппетит, что если бы сейчас я была дома, то он бы у меня появился, что я всё, всё здесь ненавижу. Пауль нежно гладит меня и ласково подбадривает: Плачь, плачь, тебе надо выплакаться. И я плачу. Я плачу, что не могу быть у себя дома, видеть родные лица, общаться с друзьями, говорить на своём родном языке.
Что ж я сама выбрала эту жизнь, и надо теперь привыкать к ней. Конечно, вначале буду плакать, страдать, даже болеть от тоски. Но выбор сделан. Здесь Пауль. Мне здесь с ним жить.

МЕЧТА

Представим, что я родила. Неважно -- кого, но главное-- это крепенький малыш с тугими щёчками и блестящими глазёнками. Он у меня смышлёный, больно-то не плачет, лезет пальцем мне в рот и дёргает мои волосы.
Я говорю с ним по-своему, а папа -- по-немецки. Он ничегошеньки не понимает, но делает вид, что будет полиглотом.
Я очень хочу съездить на родину. Яуже доконала Пауля своими стенаниями, и он решает на свой страх и риск посадить нас на самолёт.
В Шереметьево-2 -- толкучка. У меня впереди коляска, на груди -- ребёнок, а сзади -- тележка с чемоданами.
На такси доезжаем до Казанского вокзала. Я продираюсь через толпу к кассе и, о удача! хватаю последний билет на Казань. Поезд тёплый, мой сытый отпрыск, уставший от сегодняшних треволнений, мгновенно засыпает.
На 14.23 беру билет до Арска. В поезде напротив нас сидит дядька и жуёт булку с колбасой. У меня текут слюнки, но я, закрыв глаза, делаю вид, что задремала и представляю, как дома ем наваристый куриный супчик.
Дядька с колбасой помог мне донести вещи до автостанции. Автобуса ещё не было, поэтому я пошла греться в крошечную комнатку ожидания. Не успели мы с маленьким прикорнуть на тёплой трубе, как подали автобус. Я заняла место поближе к мотору. Когда шофёр зажёг на мгновенье свет, я увидела среди пассажиров много знакомых. Я склонилась над своим карапузом. Глаза полузакрыты, водит зрачками. Если б ему холодно было, запищал бы. Ещё немного, потерпи, маленький, и мы на месте.
Приехали. На крыше автовокзала поблёскивает огнями ёлочка. Встречающих нет. Да и кому, еду без предупреждения, чтоб удивить.
Остановила уазик, довези, милый, до дому. Водитель остановил машину прямо у ворот. Темно, звёзды, краснеют окна зала. Я потихоньку вкатываю коляску во двор. Баня дымит, из щелей хлева виден свет: мать доит козу. Мы дома. Кричи, маленький, что есть силы: Мы дома!

1996

24 марта 2009 года  22:34:47
Бася |

Нам не дано предугадать…

Интернет газета Каббала миру
Что это за нити, которые связывают нас вместе, и через них мы чувствуем другого человека? На самом деле нет никаких нитей! Мы составляем единое тело, в котором нет никакого отличия между нами. Это разделение — лишь иллюзия, которую рисует нам наше эго. Михаэль Лайтман
Давайте сыграем в ассоциации. Я назову какое-нибудь слово, а Вы — первое, что придет на ум в этой связи. Готовы? Тогда начнем. Ну, что-нибудь нейтральное. КОЛЕСО. Ваш ход. Есть? Спасибо.

Давайте посмотрим. Поскольку это моя любимая игра, у меня накопился богатый архив ответов. Так… колесо…, колесо… пожалуйста. Спасательный круг, автомобиль, шестеренка, колесо фортуны, мельница, бублик, дорога, велосипед, воздух, ноль, руль, круговорот воды в природе, как белка в колесе, переселение душ, обручальное кольцо, дырка, хобот, цивилизация, водопад… и так далее, но поставим точку. И это только первый шаг. Каково же будет различие после, скажем, десятого?

А что задумали Вы? Напишите мне… впрочем, ясно одно: независимо от того, нашелся ли Ваш ответ в списке, он всего лишь один из множества вариантов. И так — Вы можете проверить сами — любое слово, включая союзы и междометия. И вот так мы разговариваем друг с другом. Так, поскольку наше мышление ассоциативно, мы думаем. Реагируем. Принимаем решения. Живем.

А ведь, как написал в сочинении на вольную тему юный герой старого фильма, счастье — это когда тебя понимают. Точнее, эта замечательная фраза и была всем сочинением. И действительно, что к этому добавить? А теперь, спустя несколько десятилетий, в новом веке и в новом, глобальном мире, выясняется, что не только счастье, но и материальное благополучие, экология, да и само существование на этой земле зависят он того, насколько мы поймем друг друга.

Это не поэтическая гипербола. Крупнейшие ученые и политики, то есть люди, далекие от чувствительности и романтизма, уже назвали кризис, наплывающий на нас как айсберг на Титаник, кризисом доверия. Оказывается, речь идет не только о том, будет ли у нас с кем приятно поговорить после обеда, а о том, будет ли сам обед. Нас предупреждают, что без элементарного взаимопонимания уже завтра невозможно будет ни произвести, ни сбыть и ни приобрести самых насущных вещей.

Ну, хорошо. То есть плохо. То есть достаточно реально и страшно. Допустим, мы с Вами люди, которым достаточно увидеть возбудителей холеры под микроскопом для того чтобы не пить зараженную ими воду. Допустим, мы предпочитаем профилактику болезни ее запоздалому лечению. Так что же делать? Как нам доверять друг другу, когда мы не понимаем друг друга? Как нам понимать друг друга, сидя каждый в одиночной камере своего сознания, своих интересов, своей личной стратегии выживания?

Возьмемся за руки, друзья? Любовь к ближнему? Господи, да разве мы не пытались? И разве самые светлые наши мечты и стремления не заканчивались взаимным уничтожением, ксенофобией и крушением идеалов? А с другой стороны, сам факт, что мы снова и снова не в состоянии обойти эту гору и упираемся в ее подножие, не говорит ли о том, что рано или поздно нам все-таки придется найти способ понять друг друга?

Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,-
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать...

Эти прекрасные строки я услышала впервые в том же упомянутом мною фильме, "Доживем до понедельника". Тогда я была очень молода, слово "сочувствие" воспринимала скорей как жалость, и связь между первой и второй половинами стиха, как и общий его смысл, ускользали от меня.

Сегодня же, оглядываясь назад, я вижу, скольких горьких ошибок и ненужных страданий можно было бы избежать, владея этой благодатью, этим даром со-чувствия. Чувствуя другого человека, других людей как мы чувствуем самих себя. Но… значит, надо и думать о других столь же неотвязно как мы думаем о себе? Да ведь это противоестественно! Или… нет?

Давайте вспомним самые счастливые мгновения нашей жизни. Не были ли они сопряжены с полным забвением себя? С готовностью дарить, без условий, подозрений, без страха и упрека? Разве это не было столь же естественно и необходимо как дышать? И, если бы было возможно, кто бы отказался жить так всегда?

Каббала утверждает, что это возможно. И не только возможно — а необходимо и неизбежно. Правда, этому нужно учиться. Этого нужно очень захотеть. Захотеть гораздо больше и гораздо большего, чем просто дожить до понедельника.

СТАТЬИ ПО ТЕМЕ:
Жизнь без любви пуста
Почему женщины не могут дружить?
Изменит ли общество клонирование человека?
Ради чего стоит жить

САЙТЫ ПО ТЕМЕ:
- Каббала, наука и смысл жизни
- Интернет газета Каббала миру

26 марта 2009 года  06:40:08
Aniri | aniri_kiev@mail.ru |

Точка отсчета

Интернет газета Каббала миру
Сейчас уже ясно, что альтернатива объединению — мировая война, голод, различные эпидемии, климатические аномалии. И все это потому, что человечество не может привести себя в порядок. Но стоит людям хотя бы начать объединяться, положение немедленно изменится. Михаэль Лайтман

Глазами взрослого, разумного человека я посмотрю на себя и на этот мир. Что в нем? Чем завтрашний день отличается от сегодняшнего: количеством выпитых чашек кофе, количеством потраченных денег, количеством ссор и непонимания или, наоборот, успеха, который по большому счету уже тоже претит? Так в чем же смысл? В чем разница прожитых дней и лет?

Нашу жизнь можно сравнить с набегающими на песок волнами, которые в точности повторяют одна другую и отличаются лишь своей очередностью. Подобно им дни нашей жизни, похожи друг на друга как близнецы, отличаясь лишь датой, указанной в календаре.

И вот сегодня я спрашиваю себя: во имя чего? И почему то, что я люблю сегодня, завтра покажется мне скучным и неинтересным? Память сотрет ставшие ненужными мне лица, услужливо зачеркнет события и даты, которые мне стали безразличны.

Я сохраняю внешнее спокойствие, свой внешний спокойный облик. Но внутри я пуст, потому, что не могу понять, в чем мое предназначение, куда и зачем я бегу?

И вдруг я вспомню, что все относительно. Но относительно чего? Где эта точка отсчета? Наверное, во мне самом. Ведь только относительно меня существует этот мир, события и время. Но существуют ли они на самом деле?

Исчезну ли я или буду существовать вечно? И что такое вечность? Возможно, это состояние, в котором я наполнен бесконечным наслаждением и смыслом происходящего. Но возможно ли достичь этого?

Конечно, это случится, если я смогу ощутить Причину причин, Цель всего существующего, включившись в которую, я из одинокой волны, приходящей в этот мир, стану единым целым и превращусь в огромный океан, который не имеет границ. Я стану частью единого целого, где все взаимосвязано в четком порядке, не допускающим ошибок.

Так значит, я вечен, потому что я — звено в этой общей цепи единого целого, самого прекрасного и совершенного состояния, которое существует, состояния без границ, ограничений и времени.

Но для этого мне нужно очень многому научиться, потому что это знание я получаю не из книг, которые мне были известны до сегодняшнего дня, и не из изученных мной в школе и университете предметов. Мне нужно изучить Общий Закон, который правит миром, определяя все и частью которого я являюсь.

Мне необходимо знать об этом, потому что иначе я так и останусь тем, кем являюсь сегодня,— не знающим и не понимающим своего предназначения, ошибающимся на каждом шагу, и никогда не знающим, чего еще ожидать от этой жизни, которая, кстати, зачем-то мне дана.

СТАТЬИ ПО ТЕМЕ:
Приключения Квантика: Тупик
Приключения Квантика: А что там, за Гранью?
Приключения Квантика
А бабочка крылышками...

САЙТЫ ПО ТЕМЕ:
- Каббала, наука и смысл жизни
- Интернет газета Каббала миру

26 марта 2009 года  06:48:07
Aniri | aniri_kiev@mail.ru |

А на фигА?

Каббала, кабала...
почему не православие? или баптизм? или вот вуду — тоже выглядит ничего; а может, старое доброе язычество — пройдемся Перуном по геям и лесбам?
...тут в самого себя веришь с трудом, порой до смертной секундочки так и не узнав — что ты есть в полном объеме? чего умеешь и почуму ленился? или на чем надорвался? куда пришел и — уважаешь ли себя?

27 марта 2009 года  03:48:24
Тим | Mo | RU

Александр Осташевский

Рассказ Медведи.

Медведи.
(Из цикла рассказов «Все это было бы смешно….». Ч. 1.).

Над питейным заведением яркими разноцветными лампочками горело его название: «Веселая берлога у Мишки Косолапого. Бистро». Задорно подмигивая, надпись звала войти, открыть массивную дубовую дверь, за которой вас встречало еще одно радужное изречение: «Опускайтесь в низ-Вас ждет Настоящие Медвежие Счастье-оно станет Вашим!! ».

«Опускаться» надо было по лестнице в небольшое овальное помещение, стиснутое низкими стенами и потолком и поэтому действительно напоминающее берлогу. На двух полукруглых стенах, расходящихся от входа, были ярко намалеваны медведи, которые полулежали с пустыми рюмками в лапах и просяще-вопросительно смотрели на своего хозяина, Мишку Косолапого, нарисованного в центре, на месте схождения этих стен. Но выглядел он так объемно и выразительно, что при взгляде на него вам становилось не по себе. Медведь в темной шкуре сидел на пне, в одной лапе держал полную бутылку водки, а в другой-голую путану, которая тянулась к нему всем телом. Медведь как будто взвешивал, какая из них лучше, а его тупая морда идиотски смеялась вам в лицо, глумилась над всем чистым и светлым, что осталось в вашей душе, и предлагала, утверждала свое, животное, счастье, которое держала в лапах.

Двое мужчин некоторое время рассматривали этого медведя, потом один из них, более высокий и сутулый, передернул плечами, как от холода, и жестом пригласил товарища сесть за один из столиков в виде лесного пня на коротких ножках.

— Неужели теперь все так понимают счастье, как этот медведь?-спросил высокий мужчина у своего приятеля, когда они уселись.
— Нет,— уверенно ответил тот, смотря ему в глаза.-Мы с тобой понимаем его иначе, и не мы одни.
— Наверное….-пробормотал высокий и замолчал.

Оба приятеля были примерно одного возраста, уже в годах, но уверенно отвечавший выглядел несколько моложе. Он сидел прямо, строгом темном, хорошо выглаженном костюме, аккуратно постриженный и симпатичный.

— Мы давно не виделись, Мишель,-сказал он, с интересом разглядывая бывшего однокашника,-ты здорово изменился.-Одно я не могу понять, как ты смог связать свою судьбу со школой, это не в твоем духе, я знаю…. Наконец, ты уволился… но, конкретно, почему?

В отличие от своего однокашника, учитель не был хорош собой: сгорбленный, в потертом светло-коричневом костюме, он, скорее, отталкивал, чем притягивал неухоженностью и… какой-то обреченностью. Она чувствовалась и в выражении острых, но слишком печальных глаз, и в обвисшей на худых скулах коже, придающей его утонченному лицу скорбное выражение. Он предложил выпить и после нескольких рюмок водки ответил:
— Почему я уволился?.. Боб, ты, конечно, можешь мне не поверить, посчитать меня ненормальным, но я это видел, Боб… и страдал.
— Что ты видел, Мишель?-спросил Борис и уставился на учителя заблестевшими глазами.
Тот вдруг обессилено опустил голову, задумался, но через минуту выпрямился и начал свой рассказ:
— Год назад я искал школу, измотался страшно: везде то отказывают, то дают неопределенные обещания. И вот однажды пасмурным днем я сошел с трамвая недалеко от дома, перешел дорогу и обомлел…. Передо мной выросла стройная четырехэтажная школа, солидная, как монумент, она звала и приглашала. Из обложивших небо темных туч внезапно вырвался слепящий луч солнца и осветил ее одну среди окружающего сумрака. Я почувствовал, как замерло все вокруг: голоса людей, шум транспорта. Властная сила добра и света, исходившая от школы, повлекла меня к ней.

— Начало довольно поэтическое,-заметил Борис и, подперев подбородок рукой, с еще большим интересом стал смотреть на Михаила.

— Неуверенно я открыл дверь и пошел, как всегда, сначала искать директора. Чистота прямых коридоров, белизна стен и дверей кабинетов делали школу похожей на больницу.

Директор, седовласый красивый мужчина, направил меня к завучу, и я увидел полную женщину средних лет с мягкими чертами лица и необыкновенно добрыми глазами. Задушевным голосом она сразу сказала, что вакансия в школе есть, более того, я могу взять мои любимые десятые классы. Потом я поговорил с красавцем директором, который как-то сразу меня зауважал и сказал, что дает классное руководство в особом, математическом, классе.

Я шел и чувствовал, как стены коридоров школы обволакивают меня теплыми, ласковыми объятиями, а на улице мощные потоки солнечного света звучали победной, торжественной симфонией в оркестре высотных домов, трамваев, машин, прохожих.

Михаил остановился и перевел дух. Борис с тем же интересом, но уже менее серьезно смотрел на него, как на актера, разыгрывающего наивную мелодраму.
— Конечно, это упоение продолжалось недолго,-заметил он,-потому что уж больно хорошо все началось….
— Да, ты прав, Боб, после этого упоения вдруг я почувствовал окружающий меня мир в таких небывалых, но естественно-ощутимых образах, что мне по-настоящему стало страшно.

Приятели выпили, немного закусили.

— Рассказывай, Мишель, рассказывай!-нетерпеливо попросил его Борис.
— Шло время. Отношения с учащимися, учителями, администрацией сложились превосходные, каждый праздник отмечали застольем в искренней, почти семейной обстановке. И вот подошел конец четверти.

За неделю до каникул я вошел в учительскую и обомлел: на стене висело объявление, написанное толстым, кроваво-красным фломастером:
«Двоек за четверть не ставить! В противном случае готовьте документы для обоснования своей оценки в РОНО!».
Администрация.
Такой открытой наглости в школьных объявлениях я еще не встречал и сначала почувствовал, а затем, поверь мне, Боб, увидел собственными глазами, как со всех сторон надвигаются на меня стены учительской. Это было медленно, Боб, очень медленно…. С режущим душу скрежетом и визгом двигалась на меня стена с объявлением. Сзади и с боков тем же движением и звуком ей ответили другие стены, стреляя в меня вылетающими паркетинами и осыпая штукатуркой. Где-то вдали рос тяжелый, как от летящего бомбардировщика, гул-казалось, вся школа наваливается на меня…. Стало тяжело дышать, сдавило грудь, руки, ноги, все тело…. Я запаниковал, но неожиданно, инстинктивно, рванул на себя дверь и вырвался в коридор.

Меня всего трясло, я стоял и отряхивался, тупо уставясь на открытую в учительскую дверь, когда рядом услышал тяжелое дыхание запыхавшегося человека. Я вздрогнул, резко обернулся и увидел своего завуча, Варвару Павловну, с листком в руке. Встревоженная, c красными, болезненными пятнами под глазами, она сказала своим душевным голосом: «Михаил Алексеевич, вам надо провести срез знаний в девятых классах. Вот текст диктанта из РОНО, просмотрите…. Завтра, вторым уроком».

Ее слова немного привели меня в чувство, я пошел в свой кабинет, заперся, закурил и все еще трясущимися руками поднес к глазам этот лист с диктантом. Долго я не мог сосредоточиться, но заставил себя вчитаться, понять и опять оторопел: зачем нужно было давать малограмотным ребятам такие сложные синтаксические конструкции? Каждая строка подавляла меня жестоким, диким равнодушием к детям, их учителям, школе, образованию вообще. Одно предложение было таким огромным, закручено так, что я долго искал грамматическую основу, затерявшуюся в потоке слов. Когда нашел, то понял: ребятам диктант не одолеть, даже отличникам. В коридор я вышел все еще взволнованный, мрачный, больной.

Реальный мир отдалялся от меня: я почти не замечал окружающих предметов, проходивших учителей, пробегающих ребят. Когда вышел на улицу, то остро почувствовал, что лежащая передо мной дорога, проходящие пешеходы, проносящиеся машины-все это далекое, ненастоящее.
— То есть ты терял ощущение реальности,— заметил Борис.
— Терял прежнее ее ощущение, но приобретал новое. Я снова видел сходящиеся вокруг меня стены учительской, слышал их ужасный скрежет и визг и понимал, чувствовал душой и телом действительность дикой, враждебной силы. Это она заставляет учителей и администрацию школы, чиновников роно ради личного спокойствия, престижа и выгоды заниматься очковтирательством, обрекая детей, представителей целого будущего поколения, на невежество и бескультурье. Вот она, эта сила,— Михаил показал на Мишку Косолапого, обнимающего бутылку и путану в центре стены. – Медвежья, грубая сила стремлений к низменному, животному, счастью, и она торжествует.

Я не раз пробовал сопротивляться этой силе, но оставался в одиночестве: одни боялись потерять работу, другие — власть и деньги. Я не выдерживал, делал глупости, и меня увольняли. С этого времени я начал менять школы как перчатки: ни в одной больше года или двух работать не мог: везде меня давила одна и та же медвежья сила. Но когда в надвигающихся на меня стенах учительской я увидел и почувствовал свою реальную смерть, то понял: наступил предел – из школы пора уходить навсегда.

Борис чуть улыбнулся, но смотрел на Михаила особенно серьезно и сочувственно:
— Да, Мишель, когда уже такое видишь, то иного пути нет – пора уходить. Но рассказывай дальше: как прошел диктант?
— На следующий день я вошел в класс. Девятый б сидел притихший, за задним столом я увидел ассистента из наших учителей. Прочел вслух весь диктант и посмотрел на ребят. Лица застывшие, одинаковые маски покорности и ожидания, лишь несколько человек явно нервничали и хотели что-то спросить. Я начал диктовать первое предложение, второе. Ассистент вышла, и класс загудел.
— Михаил Алексеевич, вы поможете?
— Михаил Алексеевич, останавливайтесь там, где запятые….
— Михаил Алексеевич, как писать «интеллигент»?
— «Карова» или «корова»?

Маски исчезли – передо мной появились живые, как зверушки, ребята. Столько в них было энергии, солнечного света, и все это они беспечно отдавали мне. Но они просили о помощи….

Я смотрел в класс и, понимаешь, Боб, впервые почувствовал, насколько трагична красота этих подростков, красота их непосредственности, юной гибкости тел, солнечности их живой природы.

Я продолжил диктовать монотонным голосом, выполняя волю этой тупой медвежьей силы, и видел, как прекрасные лица ребят покрывает настоящий туман, как они теряют осмысленное выражение и превращаются в полузастывших марионеток, управляемых звуками каменных слов. Я остановился и стал диктовать так, как они просили, но при этом спрашивал и объяснял правила правописания, многие слова проговаривал по слогам и выписывал на доске. Я наблюдал, как они внимательно записывали за мной, и в который раз чувствовал, что их не интересует, почему здесь ставится тот или иной знак или буква, а только какой знак или буква, что их не интересуют знания, а только оценка. Они задвигались, заговорили, продолжая механически списывать друг у друга, но лица их оставались такими же покорными и бессмысленными. Значит, и сейчас я оказывал детям медвежью услугу.

И это все бесило меня, недавно полные жизни ребята оставались ненастоящими, марионетками, теперь управляемыми стремлением к хорошей оценке. Они давили на меня, как те стены учительской, лишали силы, достоинства и не чувствовали этого. Я злился на них и тут же прощал им: не ведают, что творят. А ведь девятый класс, почти взрослые.

Из кабинета я вышел в гадком настроении. Коридор стал необычайно узким и низким – я еле прокладывал себе путь в толпе учащихся, а на улице дома, машины, люди укоризненно и презрительно смотрели на меня.

Как я ни старался скостить ошибки, но классу пришлось поставить десять двоек. Сдал отчет и работы Варваре Павловне, а на следующий день она вызвала меня в свой кабинет.

Михаил замолк и залпом выпил водки. Борис потягивал пиво и задумчиво смотрел на прежнего друга.
— Знаешь, Мишель, я вот смотрю на тебя и думаю: зачем ты пошел в школу? Насколько я тебя знаю, ты талантливый и умный человек, а обрек себя черт знает на какие мучения. И ради чего? Это несправедливо, разве ты сам не чувствуешь?
Михаил опустил голову:
— Ну так сложилась жизнь… не по моей воле, хотя я особенно не жалею: с ребятами я чувствую себя лучше, чем со взрослыми.
— Это понятно, но у тебя слишком чуткая и ранимая душа, Мишель, ты до такой степени принимаешь все близко к сердцу, что рождаешь фантомы, которые приносят тебе еще большие страдания. А это уже, извини, Мишель, болезнь: не могут сдвигаться стены учительской, не может в классе туман покрывать лица учеников, откуда ему взяться….
— Может, Боб, может, если ты это ясно видишь, чувствуешь, а, самое главное, страдаешь от этого.

Борис вдруг ощутил, что в «берлоге» уже стало жарко и душно, он оглянулся. Народу за столиками-пнями прибавилось, некоторые уже захмелели и достаточно громко обсуждали наболевшие проблемы. Разговоры в основном шли о криминале, деньгах и сексе, женщины грубо оценивали мужчин, а мужчины – женщин, и вся эта атмосфера почти физически давила на грудь, вызывая тошнотворное чувство.

Вдруг Борис дрогнул: ему показалось, что нарисованный Мишка Косолапый с бутылкой и путаной в лапах как-то придвинулся по стене ближе к их столику и именно на него, Бориса, смотрит своим диким, глумящимся взглядом. «С кем поведешься – от того и наберешься»,— грустно подумал он о себе и Михаиле, но сразу осекся: с ним, Борисом, никогда такого не бывало и быть не может…. Еще тревожнее стало ему, когда он увидел и услышал, что рядом матерятся уродливые мужики, небритые, лохматые, в ярких ворсистых свитерах, похожие… на намалеванных на стенах медведей, и поглядывают на него зло, насмешливо. Но по-настоящему он удивился тогда, когда увидел, что Михаил спокойно разговаривает с этими мужиками и угощает их сигаретами.

После очередной выпивки он продолжил свой рассказ, хотя слушать его теперь приходилось труднее под аккомпанемент пьяной толпы.
— Помню, в тот день вся школа была залита сверкающим осенним солнцем. Я шел к Варваре Павловне, а навстречу мне из окон снопами кидался солнечный свет. Он звучал в гомоне детских голосов, двигался в беготне и играх малышей,— и всю эту живую, не сломленную ничем жизнь я с радостью вбирал в себя, хотя и ощущал некоторую тревогу.

Напоенный звуками, движениями и светом, я вошел в полутемный кабинет завучей. Здесь стояло и сидело несколько учителей, а в стороне, за единственным окном, далеко, за высокими домами, продолжало сиять солнце.

Я взглянул на Варвару Павловну: по-прежнему милая улыбка появлялась на ее мягком лице, она делала ее похожей на озорную деревенскую девочку, по-прежнему задушевный голос отвечал, советовал, рассказывал. Она мельком посмотрела на меня, улыбнулась и спросила:
— Что вы так много двоек поставили за диктант, Михаил Алексеевич? Смотрите, тогда сами будете объясняться в РОНО с Маргаритой Рашидовной.
— Ничего, объяснюсь, не впервой,— ответил я.
Варвара Павловна опять бесцветно улыбнулась, и тут я заметил, что в кабинете стало особенно сумрачно и почему-то похолодало. Я сидел около ее стола и удивлялся, почему молчит она, почему молчат учителя.

Полная, грузная, Варвара Павловна встала из-за стола и подошла ко мне, постояла и вдруг наклонилась к самому моему уху. Вместо мягкого, задушевного голоса я услышал хриплое, низкое рычание:
— Му-ужи-ик, пятьдеся-ят лет, а ве-де-ешь себя-я, как мальчи-ишка-а! По-о лбу бы тебя-я сту-укнуть за эти дела-а! Наста-авил двоек, а расхле-####### кто-о будет?! Дирр-е-еектор-р! Но и тебе непоздор-ро-овится, смотри-и!
Я онемел, а в зеркале напротив вдруг увидел, что надо мной склонилась темная мохнатая медвежья морда с оскаленной пастью. Я вскочил и обернулся: передо мной по-прежнему стояла Варвара Павловна и улыбалась. Кто же был этот медведь, кто же прорычал мне эти ужасные слова?!

Начинало светлеть, теплеть, но запах, острый, вонючий, непереносимый, как в зоопарке около клеток с хищниками, пронизал меня всего. Я зажал нос и оглянулся на учителей: они вынули носовые платки и делали вид, что сморкались. Варвара Павловна стояла так же неподвижно, все смотрела на меня и улыбалась. Этот запах не беспокоил ее, был для нее естественен – медведем была она, Варвара Павловна!!
Значит, она не была настоящей ни как человек, ни как завуч, а была только медведицей!! В ужасе я выскочил из кабинета и помчался куда глаза глядят.

Михаил дрожал, он залпом выпил водки и начал зажигать сигарету. Борис смотрел на него и не на него одновременно: он видел, как слева по стене с каждым сказанным Михаилом словом Мишка Косолапый медленно приближался к нему, пока не очутился точно за его спиной. Медведь сел на свой пень, а потом стал наклоняться и закуривать точно так же, как и Михаил, как будто был его тенью.
«Нет, нет, не может этого быть!! – кричал в исступлении когда-то гордый своей силой разум Бориса. – Не может!!! – и Борис усиленно моргал, напрасно стараясь прогнать то, что ясно видели его глаза. – Меня подпоили… но кто?... Мишель?.. Официант?.. Злые мужики за соседним столиком?.. Но зачем им это?!.. ».

Нет, Мишка Косолапый не был тенью Михаила: в фигуре, лице склоняющегося над сигаретой товарища Борис увидел медленно, как на фотопленке, проявляющуюся тушу и морду Мишки.
— Хватит!! – заорал Борис сильно ударил кулаком по столу-пню. –Хватит,— повторил он слабым голосом. – Мишель, пойдем в туалет, покурим, отдохнем, вон как ты устал….

Когда они вернулись, в пивнушке все было на своих местах: медведи — на стенах, не двигались; люди – за столиками, хохотали и ругались, вскакивая с мест и кичась своей наглостью. Михаил продолжал, из-за сильного шума вплотную приблизившись к своему товарищу.
— Потом я ушел на больничный и пил день за днем. Звонила Варвара Павловна, справлялась о здоровье, приходили ребята из моего класса, приносили фрукты. Правда, Варвару Павловну намного больше интересовало, когда я выйду на работу, а ребят-выпускников – мое отношение к ним как классного руководителя, поэтому они не столько разговаривали со мной, сколько отчитывались о своем примерном поведении в школе.
— Ничего человеческого,— заметил взволнованный еще Борис,— как можно так работать, учиться, вообще жить?!..
— Вот именно,— ответил Михаил. — Я вышел на работу, и все пошло вроде как обычно…. Но теперь, Боб, двойки ставить за контрольные работы я уже боялся, а за каждую четверть подгонял стопроцентную успеваемость. Поэтому и пить продолжал так же, это заметили в школе. Директор сказал, что я талантливый человек и мне лучше работать в институте. Так что уволили меня интеллигентно, по обоюдному, как говорится, желанию обеих сторон.
— Мерзко уволили, не уволили, а выкинули, ты уж извини,— добавил Борис.
— Опять ты прав: грубо, не поговорив, не разобравшись, в общем, по-медвежьи. И вот наконец-то я свободен, но о школе думаю каждый день: без уроков, без ребят я вряд ли смогу нормально жить.
Михаил задумался.
— Медведи в образах людей… они реальны, Боб. Я не раз вспоминал как наяву отражение Варвары Павловны в зеркале, ее рычание, хамские слова…. А постоянный страх учителей перед ней, заискивания, создающие якобы ту «семейную» атмосферу, которой она так гордилась…. Даже солидный, красивый директор говорил о ней с унизительным почтением как об очень умном, опытнейшем человеке, часто наставляющем его на путь истинный. Да, Боб, именно этот страх перед Варварой Павловной, тем реальным медведем в ней, эгоистичным, диким, поэтому тупым, грубым и жестоким заставлял и нас, учителей, больше думать о себе, а не о детях, ведь школа была для нас главным источником существования. У нас не было другого выхода, надо было выполнять негласные требования этого медведя: ставить вместо двоек тройки, вместо троек четверки и многое другое. Мы продолжали отдавать свои жизни детям, стараясь «посеять разумное, доброе, вечное» в их душах, но наше очковтирательство обесценивало перед ними как нравственные принципы, так и знания. Теряя нравственные и духовные ориентиры, они становились и становятся теми марионетками, среди которых я проводил диктант. Мы, учителя, превращались в подневольных хищников, Боб, потому что ради своего биологического выживания калечили, убивали души детей. Мы перестаем быть учителями, Боб, мы становимся…. – Михаил поперхнулся и тяжело закашлялся.

Борису снова стало не по себе, будто снова он увидел на стене ожившего Мишку Косолапого. Нет, это посетители уже не столько членораздельно говорили, сколько визжали и рычали. Борис обернулся к ним и сразу увидел Мишку, который находился на прежнем месте, в центре схождения двух стен, и по-прежнему обнимал бутылку и путану. Но теперь к нему сходились не только стены с нарисованными на них медведями, но и люди, сидящие вдоль них и будто ведомые ими. Люди все как один повернулись к нему и громко чествовали его, Мишку Косолапого, своего хозяина, поднятыми рюмками с водкой и дикими воплями. И Мишка Косолапый, возвышаясь над всеми ними, сидел как виновник торжества и улыбался во всю свою злобную звериную пасть, наслаждаясь своей властью над людьми и медведями.

Михаил медленно поднял голову и долго смотрел на них каким-то ошеломленным, немигающим взглядом. Затем обернулся и зло посмотрел на приятеля:
— Вон там медведя славят, он торжествует, а меня везде гонят, и я страдаю – где же здесь твои фантомы?! Я перестал быть нужным людям, Боб, перестал быть им нужным…. Поэтому я перестал быть учителем!
В сердцах он полоснул пальцами по лакированной поверхности столика-пня, встал и медленно, вразвалку пошел сквозь гудящую толпу к выходу.

Борис не поднял головы: как завороженный, смотрел он на четыре глубокие борозды, оставленные на полированной поверхности деревянного столика, оставленные нечеловеческими ногтями.

2007г. Рассказ о трагедии в современной школе.

30 марта 2009 года  18:39:45
лександр Осташевский | olen7769@yandex.ru | Казань | Россия

* * *

А кто такой МЕДВЕДЯ? Хороший рассказчик ли этот МЕДВЕДЯ? Я это к тому — стОит ли читать рассказ этого МЕДВЕДИ?

Ржунимагу...
%-(

30 марта 2009 года  20:08:08
Dino Saur |

  1 • 24 / 24  
© 1997-2012 Ostrovok - ostrovok.de - ссылки - гостевая - контакт - impressum powered by Алексей Нагель
Рейтинг@Mail.ru TOP.germany.ru