Олег Галинский

«Фришка» или Опальные моменты он-лайн. Disgrace moments of «Free-Sex-Chat».

«Фришка» или Опальные моменты он-лайн.

Disgrace moments of «Free-Sex-Chat».

Здравствуй племя молодое, незнакомое!

(А.М.Горький)

К теме чата и я подбирался ещё в начале миллениума, в начале 2000 годов, уже тогда были чаты но не такие каким я увидел Фришку.

Фришка – это новый русскоязычный термин доступного режима текстового и видео Free-sex-chat используемый моделями админами и посетителями-гостями.

Изначально, из 16 мне пришлось урезать тему до 7 страниц, придав местами литературно — художественный оттенок и разумеется юмор.

В какой-то момент файл этот я затерял, а в другой раз вообще даже подзабыл, но стиснув зубы всё же дописал. Все имена вымышлены или заменены другими.

— (41) I you slave. I will gavel for my head in с2с.

Прогуливаясь в сетях Интернета я легко и просто на эротический он-лайновый портал, мне как всю на тот самый портал, где перед веб и видеокамерами сидят и лежат свыше тысячи женщин разного возраста, и национальностей. Есть в тех комнатах и молодые люди, парни так сказать «Призывного возраста».

— А что тут делают?- задал может быть не самый умный вопрос в самый первый день, позже я научился задавать вопросы да ещё какие.

— ######,— откровенно ответила какая-то девушка сидя в кресле кабинета очень похожего на офис.

— А где ###### -то? – спросил я.

– Везде, нах... — был ответ.

Признаться привыкнуть и воспринимать было весьма не просто, как в чате-тексте так и на экране. Но со временем всё же обвыкся, но всё же не до конца.

Позже In Prvt или All in In Prvt я читал тысяч раз.

— Всё в привате…

Так началось моё хождение и пребывание в весьма необычном прекрасных мире «без запаха, и осязаний » как когда-то очень точно охарактеризовали похожие «чаты».

Сказать что все уж все такие прекрасные, хорошие модели… Многих бы так «моделей» полиция нравов гнала бы палками с пляжей Испании, Франции, и Италии, даже бы они были в пляжном одеянии.

— (16) Третий. Как ты сюда попал?

— (3) Да я случайно…

— (16) Да мы ту тут все случайно…

Как обычно попадает Гость на фришку? На более чем 300 эротических сайтах которыми кишит и полнится Интернет, расположены ссылки на он-лайн, перебирая клубничку озабоченные и сползают на каком-нибудь из таких Live-Free-Sex-Chat.

Он-лайновых сайтов и под-сайтов не менее 50 а возможно и больше, но самых раскрученных и популярных основных всего 5-6. Ещё можно попасть с поисковика, а ещё узнать от знакомого который уже подсел на фришку. Есть ещё одно средство позволяющее попасть на он-лайн это DSL и прочие скоростные линии, которые совсем ещё недавно были дорогие и недоступны.

Гость попавший на подобный сайт должен определится или оставаться и активно участвовать в общественной жизни или забегать временами, или вообще не залезать никогда.

Подсаживаются на он-лайн и сами модели, у многих появляются поклонники во всём мире. Хотя многие поклонники-прихожане не хотят отстёгивать копеечку любимым. С паршивой собаки хоть бы клок шерсти.

Основной принцип он – лайна,— способ текстового общения с моделью, где флирт сочетается с шоу, танцами, стриптизом, и демонстрацией тела.

Очень сильным воздействием на Гостя является то, когда модель выполняет какие-либо текстовые команды, просьбы, воздушные поцелуи, всякие движения, и оголения частей тела. Запавшие и получившие дозы эротики будут вновь и вновь входить на фришку просить написать две буквы, встать, оголить что-либо и так далее.

В приватном режиме можно общаться в режиме С2С.

Основной принцип постоянного посещения – каждый Гость выбирает модель на свой вкус. Одни выбирают — мам, другие — дочек (девочек), одни солидных и представительных коих очень мало, другие дамочек «попроще». Некоторые модели выбирают ######## Ники, а на заставках профайлах они полуголые или в таких соблазнительных позах.

— (9) Bitch! Near face! Near Your face to Cam! Plz, near Your and fixing by 2-3 min!

ШОУ

Что можно увидеть во фришке? Основная установка на шоу исходит от американского законопроекта 2275, который даже в штатах иногда трактуется двояко. В частности модель должна быть старше 18 лет. Параметры тела могут быть близкими к 90-60-90 или худощавыми. На самом деле модели принимаются с более расширенными данными. Детализация, и прочие интересные фокусы всё это только в закрытом платном Private.

Часто на голо тело одеты прозрачные трусики, или накинута вуаль, в каких-то случаях пускаются ролики, некоторые модели дамы на долго или ненадолго показывают свои персики. Опытные стриптизёрши всё делают красиво но не долго, не забывая упоминать Гостям о привате. Можно просидеть всю смену с моделью и ничего не увидеть, и наоборот каждые 10-15 минут видеть добротную эротику.

По внутренней рекомендации эротических порталов рекомендуется иметь и такую игрушку как плюшевого медвежонка, и мне сразу вспомнился сюжет из мультика «Пол-литровая мышь» в переводе Гоблина где какой-то тип насилуют этого самого плюшевого медвежонка. Этакий намёк на семейные обстоятельства.

Но есть одно хорошее средство которое перехлёстывает все правила это Деньги. Гость который имеет может при желании оплатить абсолютно любую прихоть и фантазии. Не сделает одна, сделает другая. Не расскажет одна, расскажет другая. И не обязательно фантазии должны быть какие-то сексуальные или извращенные. К примеру один из редких вариантов Привата это напоить, или напиться вместе с одной или двумя (лесбиянками). Процедура эта недешёвая, ко всему прочему ещё нужно девочкам заблаговременно сбросить копеечку на бутылку или даже две, зато весёлая.

Покажи, покажи, покажи, show, open. Что пьёшь? Какого цвета трусы? Хот или не Хот. Wet? Выбрита? И кто брил? Покажи руки, покажи ноги. И так далее и тому подобное. В какой-то момент может показаться что находишься на невольничьем рынке или мясной лавке. Гостю мало показухи ему надо развлечения, шоу, всяческого эмоционального удовлетворения.

А есть и такие модели которые отвечают во Фришке и на sex quest. Как только такая дама находится (или раскручиваются некоторыми «Писателями» из Владивостока) и отвечает, Гости сразу прут в комнату.

— (25) Красавица покажи попу.

— Попа в привате будет.

C2C

С2С- (кэм ту кэм). Сей режим означает что лица, два разного или одного пола или группой или ещё во всяких комбинациях включат камеры по специальной программе для общения, флирта, мастурбации, шоу. (Бывает что подключают и более двух камер).

— Мадам! На вас можно-с с########-с?

— Иди нах…

— #####…сука…

СИСТЕМА

Принцип, построение, эротических -порно порталов и весьма схоже с той геометрической фигурой которая изображена на зелёной банкноте доллар — пирамида. За счёт вновь зарегистрированных в режиме Member, и входящих в Privat и происходят основные финансовые поступления. Часть доходов уходит на оплату рекламных ссылок, развитие, поддержание, порталов и сайтов, ну а остальные на счета хозяев он-лайна, админов, программистов, и наёмных моделей. Только в отличии от пресловутых финансовых пирамид, на эротических сайтах модели всё же работают и получают денежку.

Электроэнергия, компьютер, свет, костюмы, одежда, макияж, разные «игрушки» (я видел даже пикантный молоточек-гвоздодёр), спец диета, и прочие расходы всё это выпадает на долю студий и моделей.

Продвинутой модели которая «сечёт поле» и вникает во всё, да ещё и имеет свой компьютер (а таких моделей ох как мало!) работать и вести всякие дела легче и удобнее. Таких продвинутых надомниц очень мало. И наоборот курсистке или институтке – которая просто пишет Go in prv и ещё несколько каких-то фраз, не очень. В некоторых студиях иногда на подхвате есть переводчики, и админы, и тогда как в той поговорке «от той половинки ещё пополам». Впрочем иногда «работают» и парами и даже семьями.

Большинство моделей ждут приватного режима хотя есть и member. Всю смену модель должна постоянно отслеживать одно или несколько окошек с чатом. Есть опредёленная методика определения Гостей по тексту на всяких, разных, дебилов, дураков, разводных, детей но для этого нужен опыт работы, некоторые «сердцем чувствуют»(как в последней серии «Место встречи изменить нельзя»). Есть отдельные такие модели которым по фигу что пишут пройдохи-Гости и в приват они не со всеми пойдут.

Сумма за минуту Private относительная, к примеру она не дороже секс по телефону, хотя есть порталы где девочки берут больше, зато там и девочки неземной, не писаной красоты да и фришка функционирует всего несколько минут (возможно чтоб «дурачка не пинали»). А есть комнаты где за визит берут дешевле. Байки о непроходимости карточек или прочего нала скорее всего обыкновенное враньё. Не хочет дядя или парнишка отстёгивать лишние вот и гонит пургу.

На некоторых порталах существует иерархия со статусами где есть красавицы с рейтингами и звёздочками на пагонах («За особые заслуги» – как писал Ги Де Мопассан), или которых часто посещают, или за которых голосуют.

— (11) Ангелочек! Напиши мне 2 буквочки а? Напиши?

— Ага. А ты и кончишь на 2 буквы.

Кто основной потребитель клубнички вживую?

Северная и Южная Америка, Европа, Турция, Украина, Южная Корея, Япония. Филиппины. Таиланд, Океания с Австралией и некоторые другие страны где разрешена и эротика и порно в интернете. Основные посетители порталов также из этих стран. Есть страны где полностью блокируют клубнику с вишенкой. Блокируется «бабы-ягодки» также в офисах, учебных заведениях.

Многие Гости понимают что вся эта система cо Фришкой держится за счёт member и private. И вообще всё не так просто. Если сполз с сайта картинок, на строчку с мигающей лампочкой, а сразу и тётя с персиками, или девочка танцующая.

— (15 )Видел тётку?

— (8) Видел.

— (15) Гы-гы, а теперь готовь зелень.

— (8) Ой попал я на бабки!

— (15) Ой попал ты дружок! 550 баксов готовь, не меньше!

— (8) Ой ###!

— (3) Хозяюшка! Разреши?! — пишет какой-то эстет -###### или шутник.

— Давай! – махает рукой молоденькая девушка сидящая в позе лотоса на подушечках. Не ты первый не ты последний. Она смеётся там, мотая головой.

Иногда Гости хотят сделать что-то приятное, и зная, что нравятся. На самом деле не возможно доказать вообще нужно доказать. Без сомнения если парнишка или дядя свои, то те мнут дурачка втихую. Некоторые модели даже классифицируют ######## на Золотых и Серебряных, это те, кто тихо сидит на задворках и не мешает «общению».

Nicole Kidman. Отписал кто-то одной. А действительно похожа на Николь Кидман. Так если долго присматриваться то там много кто на кого похож. А кто-то похож на Еву Браун.

Одним из самих мерзких вещей которые можно прочитать:

— Покажи (что-нибудь) и после я войду в Приват.

Вообще ложный, дурацкий, детский текст очень легко выделяется.

Иногда между ######### происходят скандалы, преходящие в ругань. Некоторые «хозяйки» сразу переключают в превдо-приват, другие наоборот, балдеют от того что «Рыцари правой руки» устраивают виртуальный мордобой. (Настоящий виртуальный мордобой я видел, а всё остальное, шлёпанье по попкам). Но в основном большая часть ######## тиха и толерантны.

.

— (15) I idiot

— (3) Hola idiot

— (15) I idiot

КОНТРОЛЬ.

У них слежка – поголовная.

У нас – всенародная.

(Старая, советская поговорка).

Каждый контакт в Privat, или Member и естественно во псевдо-фришку, чат, может контролироваться и записываться. Иногда пишут и сами студии. Всё это обычно делается для безопасности.

Судя по фришке руководство весьма сносно относится к разным «ошибкам», заработался молодой человек и пошёл ударник капиталистического труда балду пинать во фришке в режиме с2с с какой-то теткой, а народ шатающийся тысячами по девочкам, тётям и мальчикам словил воистину классный он-лайн.

Вероятно исследуются и трафики и IP. Обычно робот даёт номера вразброс, но мне в одной комнатке раза четыре подряд выпадал номер 1. С такой «удачей» только и в Лас – Вегас! (Возможно это Приоритет уже протоптал).

Ещё спецслужбы разные могут поинтересоваться, откуда Гость взял несколько долларов за 1минуту? Если Гость (######) честно заработал на «общение» то ему боятся нечего. А если денежка левая? Или карточка краденая? Там связи, здесь связи, поди потом докажи. Кто, куда, кому…

Возможно «пишут» и сами Гости. Чего добру пропадать?

В открывшимся окошке Free появилась беременная, животик перед камерой. Гости потянулись к ней, лица её не было видна и многие просили показать лицо. Затем очередные вопросы о возрасте плода, есть ли папка, и прочие около сексуальные вопросы и комментарии. Беременную б затащить в приват, «зелень» бы лишняя не помешала и маме и рёбёночку а тут очередное федеральное собрание.

ТИПЫ

— Аня! Аня! Ты меня помнишь? Это я Вадим.

Аня напряжёно подвигается к экрану поближе вспоминая какого-то Вадима.

— Вадим я, Видим, я здесь осенью был.

— Помню,— наконец таки пишет Аня.

— Я ненадолго, сюда.

Лицо Ани замирает. Ещё пара бессмысленных строк и диалог прекращается и Аня переключается на кого-то другого.

Азиаты, славяне, европейцы, дядечки из штатов, тинэйджеры залезающие промеж сетевых игр, инвалиды, тюремщики, солдаты, взглянуть на живую девочку, или тётю. Всякой твари по паре. Все те кто «случайно» влез на Фришку. Пока любимая на кухне в растрепанном халате жарит картошку, или же подруга побежала за водкой в киоск, тем временем можно по быстрому совсем так слегка помять «дурачка» на другую тёлку, перебросится словцом с девочкой у которой 4 звёздочки. Придёт подруга с водкой и захлопнется ноутбук, а может быть и вместе на пару будут прикалываться над моделью как над зверюшкой в клетке.

Многие сочувствуют моделям, особенно те кто снюхался, некоторые из «близких» даже против показухи «персиков», другие из своих, прикормленных, наоборот желают привата поскольку сами не в состоянии(а может быть не в стоянии?).

Есть типы которые заходят исповедаться, извиняются, отчитываются, признаются в любви а иногда и сами начинают проповедовать. Поплакался, очистил душу, за исповедь бы по червонцу как и за «воздушный поцелуй», и модели на сигаретки и на мороженное. Ну а эстеты и воспитанные Гости как всегда пишут прошения на ####### стиснув зубами китайское полотенце. Воспитание понимаете ли!

Ходят к девочкам и «Гуманисты», обычно уминающие чуть подвяленную жирную камбалу, выловленную в заливе Петра Великого и пьющие пиво “Asahi” любящие посочувствовать, переспросить, не тяжко ли использовать инструменты и «игрушки» в определенном фокусе и ракурсе но до Private тоже не охочи.

Развлечься, пообщаться, с########, или возбудить себя на дуру что рядом, есть случаи когда смотрят парами, группами, семьями. Есть типы которые любят почитать текст, послушать. Очень много гостей-шутников с ником Idiot, парнишки или дяди наверное Фёдором Михайловичем Достоевским увлекаются кроме Masturb.

— (8) Алина! Алина! Раздвинь ноги пошире! Правой сукой себя там.

— (8) Давай! Ага. Давай так! Я быстро постараюсь!

— (8) Алина! А язык высунуть можешь?

— (14) I idiot

— (8) Да, да…так.

— (8) Да так, только язык в сторону в бок по — #######.

— Что! Я #####?!

— (8)Нет, не ##### ты Алина…Но так они делают.

— (8) Я быстро. Щаасс

— (23) Show ass

— (14) I idiot

— (29) Show tits.

Дамочки по-разному реагируют на желание во Фришке «Здесь, сразу, и быстро» (I will here and now!). Одни сражу же банят негодников из хаты, другие наоборот раздвигают ноги пошире да ещё и вываливают язык на бок. Третьи уже привыкли к таким шутникам.

Soon…soon… Finish.

То ли в шутку то ли в серьёз я пообещал помочь хоть как-нибудь. Для большинства моделей особенно начинающих работающих в он-лайне доступ в другие программы, почта, заблокирована. Они даже найти не то что прочитать эту монографию не смогут. Зато из определенной среды и прослойки по игрушкам таскать могут…

Есть куча ошибок которые допускают модели в он-лайновой трансляции но вот какие не нужно допускать во Фришке.

Комната и модель в ней должны создавать в ней некую единую гармонию. Модные занавески не портят вид, но придают немножко прикрытый и даже скрытый а иногда и убогость.

Цвет одежды или купальника не должен сочетаться с цветом волос или задним фоном. Всего разных цветов должно максимум 3-4.

Камера или модель может быть чуть смещена от центра по экрану, но ни в коем случае располагаться высоко или низко. Это может создать впечатление будто Гость сидит где-то на шкафу или лежит где-то в углу комнаты. Или наоборот сама модель спрятаться от зрителя.

Нельзя быстро вскакивать, и передвигаться по комнате, и вообще делать резкие движения.

Нельзя резко махать руками, жестикулировать, и махать «игрушками» и разными предметами особенно в сторону камеры, резко это знак агрессии или неприязни.

Нельзя также сильно и резко мотать головой и наклонять лицо вниз.

Нельзя сидеть долго боком, и отвернувшись. Скрещенные ноги или крепко сжатые ладони рук это также признак закрытости или неприступности.

Звук и музыка средний тон и стиль. Голос в микрофон должен быть чуть громче музыки.

Гость в большинстве случаев очень тонко и чутко внимательно отслеживает и реагирует, и всякая деталь в поведении модели может оттолкнуть или вести в состоянии «не стояния» и не интереса.

Болезненное состояние или усталость также улавливаются.

Псевдо-Приват, особенно постоянный включаемый, это знак паники и нервозности.

Очень забавен момент когда русскоязычные модели чураются русского языка. Нет чтобы написать: Пиши по-английски (“Write to English”) или пиши кляром. Они начинают таскать по большим игрушкам и вообще скандалить.

Кстати есть типы которым нравятся скандалы, ругань, и перебранки, хотя и за это нужно платить.

Некоторые эротоманы плохо воспринимают видео, и он-лайн. И им желательнее фото. (Новый и качественный размер картинки фотоапарата Sony A700 4272х2848).

Есть несколько советов и Гостям.

Выбрав на свой вкус модель можно на минуту войти в приватный и оговорить так называемый сценарий шоу. Есть даже случаи когда к девочках ходят вскладчину и группой. Но в основном это всё-таки интимный режим.

Если модели сбрасывать какую-либо небольшую сумму ежемесячно то она и во Фришке в назидание и на зло другим пройдохам фокусы.

Людям с неустойчивой психикой, зависимым, не сформировавшемся характером, и вообще всем тем кто может получить какую-либо психологическую травму и шок, обострение, доступ в он-лайн нежелателен. Есть такие дамы из волевых и опытных, так сказать с сильным характером, которые ухватят за .... и будут держать очень сильно и очень крепко.

По внутренней рекомендации сайтов модель всегда может прервать режим Private что делается очень редко с их стороны.

Может быть так что и Гость может почувствовать дурноту или какую-либо неприятность в режимах Free, Member, Private, тогда необходимо сразу выйти из он-лайна или отключить компьютер. Какая-либо негативная реакция, может даже наступить и через несколько дней то и в этом случае нужно также отказаться от он-лайна и не подвергать свою психику дальнейшим испытания и выйти из чата.

Прогноз

Он — лайновых порталов, сайтов, студий будет больше и больше а доступ более доступен. Цены за приватные и прочие процедуры будут дешевле. В он-лайне будут лечить, петь колыбельные, воспитывать, «общаться». Студии и комнаты будут комбинированные и вообще всякие разнообразные и более интересные.

Нынешнее телевиденье оно в общем то в большом застое, и чаты с смс это первые сигналы что скоро появятся другие с девочками и мальчиками призывного и непризывного возраста. Должна улучшится по качеству и картинка но это уже забота НАШИХ Дальневосточных соседей.

Будет настроение, может ещё чего напишу по Фришке.

FINISH!!!

Ноябрь 2007- апрель 2008

Oleg Galinsky (с) Wladivostok

3 апреля 2008 года  02:32:06
Олег | WLADIVOSTOK | RUSLAND

---

Берсенев Михаил

Уважайте красоту женщины.
Детектив о том, как опасно смеяться над женской внешностью

— Мне надо бежать отсюда! Федор Иванович мне этого не простит, это уж точно. Он меня просто убьет! Чтоб другим было неповадно! Мне надо бежать!- истерично, надрывным голосом кричал Олег Дягилев. Он все пытался приоткрыть заплывший левый глаз, но это ему плохо удавалось. Сейчас его лицо представляло собой почти один сплошной синяк, больше похожее на месиво со следами запекшийся крови. От него пахло лекарствами. Голос дрожал, дергался. Станешь тут дерганым, когда, мало того, что без одобрения взял деньги у серьезного человека и попытался их быстро прокрутить в своих интересах. Так еще к тому же и не сумел довезти, как обещал, деньги этому же обманутому тобой респектабельному мужчине.

— Я тоже полагаю, мой милый, что Федор Иванович этого тебе уж точно не простит.

— У тебя есть какие-нибудь сбережения, о которых я не знаю?! Мне нужны будут деньги! Ну, есть?

Стела Дягилева опустила глаза в пол. Это ее муж — Олег Дягилев — сейчас кричит на нее. "Он привык на меня орать! Он считает меня набитой дурой! Ему теперь не нравится ничего во мне! Я не привлекаю больше своего супруга!"- подумала она.

— У меня не было, и нет от тебя заначек, дорогой! Ты же знаешь, я помогала родителям и двум братьям на Украине. У меня есть долларов двести...

— Ты все врешь, ушастая сучка!- вновь вспылил Олег,— Ты все врешь! Я знаю!

"Ну вот! Опять он обозвал меня ушастой сучкой! А ведь раньше он очень любил целовать эти мои оттопыренные уши. Говорил, как это не похоже на остальных, как это сексуально. Он мне многое раньше говорил, что вызывало у меня радостную улыбку и нежность к нему. Потом, правда, он стал говорить другое... ".

— Я тебе не вру, милый...

— Ну, хорошо, прости меня! Я погорячился! Но неужели ты не видишь, какой у меня стресс! Неужели тебе меня не жалко! Ну, лапочка, найди денег!

"Ага! Вот он туже вспомнил, что я не ушастая сучка, а хорошенькая лапочка! Эх, раньше надо было думать!"

— Но, ты же, наверное, не все снял со счета в банке?

— Да все! Под чистую! Ничего не осталось! Одни долги!

— Знаешь, дорогой, я ничем не смогу тебе помочь.

Олег зло посмотрел на супругу. Внутри него кипела злоба и бессилие.

— Ушастая сучка!- не заботясь, услышат его, или нет, вновь выругался мужчина.

— Уедешь к себе, в Бобруйск?- тихонько спросила Стела.

— Лягу там на дно на годик, другой. Потом что-нибудь придумается. Придумается...

— Хорошо бы!- согласилась Стела,— Я буду тебя ждать.

Она говорила негромко, чтобы не раздражать взбешенного супруга.

— В милиции-то, что сказали? Как расследование?

— Да не ведут они расследования! Может, и делают видимость, но следак мне сразу сказал — раскрыть дело будет очень сложно. Свидетелей нет. Кто меня ударил, я не видел. Откуда они могли знать про деньги, я тоже не знаю. Я от отчаяния сказал, что о деньгах мог знать Федор Иванович Колесников. Так следак сразу разозлился, стал говорить, что я хочу оболгать уважаемого, известного в городе предпринимателя. Мецената, который поддерживает городской музей, помогает инвалидам и нуждающимся, сделал ремонт в больнице. И за это я его грязью, мол, поливаю. В общем, почти выгнал меня из кабинета. Чем-то я ему не понравился. Подозрительно так на меня смотрел. Как рентгеном просвечивал. Козликов какой-то. Не умеют они там работать. Ох, не умеют... Никого из виновных не найдут.

— Ты, Петя, бутерброд с ветчиной не хочешь? — полковник Мельников пил чай с бутербродами. -А то видишь, в столовке тараканов третий день морят, а я без питания плохо соображаю.

Козликов отрицательно помотал головой.

— Не хочешь, как хочешь. Так что там по делу Дягилева? Наводка? Где разгадка этого коварного преступления, сыщик? — Павел Игнатьевич продолжал жевать ветчину.

— А разгадка, Павел Игнатьевич, кроется в какашках.

Полковник даже слегка поперхнулся и закашлялся от такого поворота событий.

— Где, где разгадка? — фыркая, переспросил начальник Петра.

— В какашках, товарищ полковник! — весело повторил молодой опер и уставился на своего шефа.

Мельников даже не дожевал бутерброда, вынул его изо рта, и положил на тарелочку.

— А я ведь покушать хотел, Козликов! Как так можно! Хана аппетиту! Нельзя ли было, как- -нибудь, более деликатно выразиться. Отходы жизнедеятельности. Нечистоты. Фекалии. А-а, ладно! Давай свою ассенизаторскую версию!

— Излагаю. Я внимательнейшим образом исследовал салон автомобиля Дягилева, где и было совершено преступление. Я, товарищ полковник, ползал там раком, можно так сказать. Дягилева ударил преступник, который прятался за передними сиденьями на полу автомобиля.

— Так. И что ты там раком наползал? — с интересом спросил Петра шеф.

— Наползал я вот что. Следов взлома замков автомобиля не обнаружено. Там стоит центральный замок, так что вполне возможно злоумышленник подобрал частоту сигнала сигнализации автомобиля. Как угонщики делают. Ловят, фиксируют частоту и привет. Или у него был запасной брелок и ключи.

— Согласен. Очень уж наводкой здесь пахнет,— поддержал шеф подчиненного. — Но причем здесь кака... Что, преступник обделался на заднем сидении? — ехидно задал вопрос полковник.

Опер пропустил ехидство мимо ушей и продолжил.

— Так вот. Пока я там ползал, я обнаружил, что пахнет в салоне весьма и весьма неприятно. Как в солдатском сортире.

— А как пахнет в солдатском сортире?

— Ну, уж не ароматами лавандового масла для ванн, Павел Игнатьевич. Потом я обнаружил несколько волос на чехле позади водительского сидения. Волосы оказались черные, как смоль. Напомню, у Дягилева волосы пепельные.

— А у его жены?

— У нее рыжие.

— Продолжай. Так вот. Я все свои находки, включая землю с пола автомобиля, найденные волосы, оставленные пальчики, окурки, собрал в полиэтиленовые пакетики и передал экспертам. Дягилев говорит, что удар он получил сзади, когда смотрел в боковое зеркало справа. Он хотел посмотреть, какое расстояние до машины с правого борта, чтобы, выезжая, ее не задеть. Если бы преступник лежал головой к правой задней двери, то водитель бы его заметил. Значит, голова злоумышленника была там, где я нашел волосы. И он прижимался головой к задней стенке шоферского кресла. А ноги, получается, покоились на коврике за передним пассажирским креслом. То есть там, где я и нашел комья земли.

Полковник отхлебнул чай и показал на стакан. Козликов кивнул. Хозяин кабинета нажал кнопку селектора и сказал секретарше:

— Олеся Викторовна! Будьте добры чаю нашему молодому сыщику.

Мельников откинулся на спину кресла и приглашающим жестом показал, что он продолжает слушать.

— Я получил результаты экспертизы. Комочки земли оказались конским навозом в смеси с землей. А волосы принадлежат мужчине, причем волосы эти перекрашенные из светлых в черный цвет. Помните, камера видеонаблюдения сняла момент, когда некто в кепке подходит к машине Дягилева. Стоит какое-то время рядом, а потом открывает не переднюю дверь или двери, а заднюю. Из-под кепки видны черные волосы. Слегка видны, но все же. То есть изначально бандит был блондином, потом он перекрасил волосы краской в черный цвет. Из Дольфа Лунгрена мистификатор заделался жгучим брюнетом.

— Ага! Он подозревал, что камера наблюдения банка может зафиксировать его появление. Но точно этого он не мог знать. Вот и подстраховался,— рассудил хозяин кабинета.

— Я тоже так думаю. Парик надо где-то покупать, где-то светится в магазине. Тем более продавец наверняка запомнит, кто покупает себе парик. Это ведь товар на любителя. А краску для волос купил в любом косметическом ларьке, типа для жены, и ни кому дела нет до этого. Нонче все красятся. Мужчины, женщины, подростки, деды и подруги дедов, дети...

— Достаточно мне твоих размышлений на эту тему, Козликов! — Павел Игнатьевич красноречиво провел по своим закрашенным волосам. Мужчина ретушировал седину, и ничего в этом зазорного не было. Петр понял свой небольшой прокол в вопросах красоты.

Полковник постучал ручкой по столу и вдруг спросил, с ехидством глядя на молодого оперативника:

— А навоз свежим оказался? Вот какое тебе слово надо было употребить! До того, как ты мне аппетит испортил! — незлобиво пожурил подчиненного хозяин кабинета.

— Очень свежим, Павел Игнатьевич. Очень. Если так можно говорить о дерьме.

— А откуда в десять тридцать утра может взяться свежий конский навоз в салоне автомобиля? Может быть, Дягилев любитель поездок на лошадях. Сейчас это модно!

— Я тоже занялся этим вопросом и просто позвонил Дягилеву. Тот сказал, что боится лошадей с детства, когда его чуть не расшибла насмерть несущаяся лошадь в деревне. А вот супруга его любит иногда погарцевать на хорошем скакуне. Но только по выходным и не с утра, так как она редко раньше двенадцати дня продирает глазки после сна.

— И где она катается по выходным?

— На конной ферме, что у деревни Вершки. Двадцать километров от города.

— У нас есть ее фотография? Обрати на нее пристальное внимание. Я бы сказал, особо нежное.

— Конечно. Я так и планировал. А фото ее из базы данных есть, и Дягилев мне на "мыло" ее портрет переслал.

— Хорошо. А вот как думаешь, мой юный друг, может ли женщина вырубить мужика так, как вырубили потерпевшего? — как бы сам себе задал вопрос полковник.

— Если кастетом, то почему нет, Павел Игнатьевич.

— А ведь кастетом и ударили потерпевшего. Так?

— Так точно. Кастетом по кумполу. Простите, по голове.

Дверь кабинета открылась и вошла Олеся Викторовна с чаем для молодого человека. Сейчас Петр просто сказал "Спасибо" и даже не взглянул на секретаршу. Когда женщина вышла, добавил важную информацию:

— Только у Стелы Дягилевой железное алиби на то утро. Она была в женской консультации и с десяти до одиннадцати провела на приеме. Это подтверждают и врач, и медсестра, и даже гардеробщица. К тому же банк находится на другом конце города. А напомню время преступления — десять часов тридцать минут утра.

Полковник молчал. Чуть позже поинтересовался:

— А скажи-ка, мне, Козликов, где у нас в городе с самого утра валяется конский навоз, причем свежий?

— Там где есть кони, товарищ полковник.

— Блестяще. А насколько я знаю, кони у нас есть только на конеферме в деревне Вершки. Говоришь, двадцать километров от города. Ага. А знаешь ли ты, Козликов, чем ты сегодня будешь дышать?

— Так точно, товарищ полковник. Конским навозом буду дышать. Зато на природе!

— Ты как обычно понимаешь меня с полуслова, сынок! Молодец! Чего сидим в моем кабинете, кого ждем?

Подъезжая на служебной "Волге" к ангарам, превращенным теперь в стойла для лошадей, Петр притормозил и с восхищением стал смотреть на молодого скакуна в загоне. Черный, как смоль, конь трусил вдоль изгороди. Казалось, он не касался копытами земли, а, как бы, плыл по ней. Легкий ветерок трепал его гриву. Животное вызывало восхищение.

Слышно было, как мелодично и весело щебетали птички. За загоном была видна красивая линия смешанных лесов средней полосы России. Козликов вдохнул деревенского чистого воздуха, с запахом сена и пряной травы. Парень посмотрел в высокое, чистое и бескрайнее небо. Когда он опустил глаза, то вместо этой красоты перед ним нарисовалась бородатая физиономия мужика в кожаной куртке и высоких сапогах.

— Этого коня зовут Горец,— похвалился он. — Красив, как горы.

Олег согласился кивком головы и показал удостоверение. Как ни странно, мужик даже слегка обрадовался милиции. Это был Тимофей Мерзликин, управляющий этой конефермы. Тимофей вспомнил, как в прошлом году у него увели коня кочующие цыгане, а милиция ему вернула животное. Поэтому он с радостью готов помочь, если сможет. Олег стал расспрашивать, сколько человек работает на ферме, кто конюхи, кто жокеи, кто уборщики. Всего под началом Тимофея работало шесть человек. Он перечислил фамилии и имена пяти мужчин и одной женщины. Козликов вдруг просто спросил:

— А блондины среди них есть?

Тимофей рассмеялся:

— Был один. Да только вчера уволился. Смеялся над ним вчера, сил нет.

— А что такое?

— Да явился вчера увольняться. А волосы рыжие, как у панка! Точно ржавый весь стал! Смешной!

— Рыжие, а не черные?- переспросил опер.

— Да точно, рыжие. А был светловолосым. И как он такой цвет получил? Не пойму!

— А как его зовут? Адрес есть? Телефон?

— Пойдем в контору, служивый!- Тимофей засеменил в один из ангаров,— Это все есть в личном деле.

Вскоре с фотографии на Козликова смотрели глаза Сергея Дробышева. Единственного блондина на ферме. Милиционер переписал контактные данные.

— Скажите, Тимофей, а девушка у него была? Может, вы видели кого-то? Я так понял, он не женат?

— Да, кобель это был знатный. К нему сюда разные подруги приезжали. Он их на лошадях катал. И на красавце Горце, в том числе. Любил он этого коня. Я не возражал. Работник он не отличный, но и не плохой. А девушки его мне не мешали. Сам был таким по молодости.

— А скажите, эта девушка приезжала сюда к нему?- парень достал фотографию Стелы Дягилевой из базы данных УВД и портрет, присланный ее супругом по электронной почте. Мерзликин взял со стола очки, нацепил их на нос и рассмотрел фото:

— А-а! Эта тоже здесь бывала, и нередко. У нее очень уши запоминающиеся. Гарна дивчина. Не помню, как ее зовут.

— Ее зовут Стела.- задумчиво подсказал опер,— Вы знаете, если кто-то будет вас спрашивать не приходил ли кто к вам, то прошу никому не говорить о моем визите. И будет еще одна просьба. Этот красавец в загоне, Горец. Его могут украсть?

Тимофей с подозрением и недовольством посмотрел на гостя.

По дороге в город молодой человек позвонил знакомому парикмахеру:

— Светочка, солнышко! Скажи-ка мне, если блондинка, настоящая, покраситься краской в черный цвет, а потом попробует себя обесцветить, перекисью, например. Что получится?

Да не собираюсь я над собой ни какие эксперименты ставить! Это по работе надо! Какой цвет получим? Говори громче! Ага, все понял, красавица. Спасибо и пока.

— Это из милиции! Откройте дверь!

Сергея Дробышева даже взяла дрожь от такого визита.

— А что вам нужно? Как я могу быть уверен, что вы из милиции?

Козликов показал удостоверение, но Дробышев не спешил открывать. Через глазок в двери не различишь, что там, в корочке, написано.

— С фермы, Сергей, украли Горца. А вы вчера только уволились. Подозрительно!

— Сейчас, минуточку!

Сергей прошел на кухню и стал звонить по телефону. Переговорив с минуту с Тимофеем Мерзликиным, бывший жокей пошел открывать дверь. Перед ним стоял Козликов с пустой полуторалитровой баклажкой в руках.

— Я у вас, Сергей, потом водички в омыватель наберу?!

— Конечно, конечно. Проходите.

Козликов задал несколько вопросов о Горце. Кто мог его похитить? Не приезжали ли покупатели? Сколько он может стоить? И, даже, задал вопрос, где вчера ночью был Сергей. При этом опер извинился. Сославшись на служебный долг. Сергей не обиделся. Было видно, что этого коня он искренне любил. Дробышев ответил, что всю ночь проторчал в баре, пил пиво с друзьями и гонял в бильярд. Это могут подтвердить человек двадцать. А коня могли цыгане украсть, как в прошлые разы. Петр спросил, где их постоянный цыганский табор. Сергей ответил, что раньше у деревни Крутое они стояли табором. Но сейчас, может быть, перекочевали куда-то. Козликов поблагодарил за помощь в расследовании, попросился в туалет, и набрать воды в омыватель. Сергей сидел перед милиционером в вязаной шапочке, так что волос не было видно. Их все он убрал под шапку. В ванне следователь включил воду, но набирать ее сразу не стал. Он собрал остатки волос рыжего цвета с одной расчески, а с другой, давно не мытой, взял светлые волосы. В углу полочки он увидел полупустой пузырек от перекиси водорода. Он покрутил пузырек в руках и поставил на место. Волосы он положил в пакетик, помыл руки, набрал воды в пластиковую бутылку. С хозяином квартиры они расстались почти по приятельски.

Задержание Сергея Дробышева прошло без эксцессов. Козликов так же позвонил в дверь. Дробышев посмотрел в глазок двери, узнал в звонившем защитника лошадей, и без подозрений открыл дверь. А через минуту на запястьях жокея захлопнулись наручники. Во время обыска, при котором присутствовал лично полковник Мельников, в коробке из-под старых игрушек был найден пакет, а в нем сто девяносто четыре тысячи долларов. Понятые даже завистливо вздохнули при виде этой кучи зеленых пачек. И не только понятые. Сергей сразу как-то сник после предъявления ему обвинения в вооруженном ограблении с причинением среднего вреда здоровью. На предложение добровольно выдать имеющиеся в квартире запрещенные вещи, как, то: наркотики, оружие, краденные ценности и деньги, он только отмахнулся. Помимо этого был найден вымытый начисто, заботливо отполированный кастет. Так же нашли небольшую железную коробочку с коноплей. Результаты обыска были на лицо. Полковник Мельников отдал команду оформлять все выявленное в ходе обыска как положено по инструкции, а сам вышел на балкон и стал звонить другу своего детства, однокласснику, а ныне известному в городе бизнесмену и меценату Колесникову Федору Ивановичу.

— Здравствуй, Федя! У меня для тебя информация. Мы нашли половину денег, что тебе должен был вернуть Дягилев. Да, его действительно ограбили. В ограблении он не виноват. Хлопца, что все это провернул, мы взяли.

— Спасибо, Паша! — поблагодарил старого друга Колесников. — Значит, пока только половину?

— Точнее, сто девяносто четыре тысячи долларов. Шесть тысяч парень уже успел потратить.

— Ого, какие у нонешней молодежи скоростные темпы!

— Вторую половину, я думаю, скоро найдем тоже. У меня еще к тебе просьба будет. Так, на всякий случай. Мне кажется, тебе может позвонить женщина, вернее девушка. А может, еще кто. Смысл такой, что я привезу тебе записывающую аппаратуру...

— Да есть у меня, Паша, эти технические штучки.

— Запиши на пленочку этот звонок. Мне кажется, она позвонить может. Ну, и пока опять же прошу не поднимать волну по этому делу. Дягилев никуда не уйдет. А заявление потом напишешь.

— Да не вопрос, Паша! Так и сделаем. Слушай! Приезжай-ка ко мне часиков в девять домой. Алевтина нам баранинку с овощами и водочкой сделает. Хочешь, я за тобой машину пришлю?

— Да что я, старый хрен какой! Пешочком к тебе дойду. Прогуляюсь. А ты пока карты готовь, пульку, как обычно, распишем. Ну, все, жди к девяти. У тебя же ночевать останусь.

— Всегда рад, Паша! До вечера.

Два старых друга попрощались. Козликов просто и доходчиво донес до Дробышева суть той ситуации, в которой тот оказался по своей же вине. Если обвиняемый напишет чистосердечное признание, окажет помощь следствию, укажет на того, кто был организатором и "мозгом" операции — это будет один срок. Если же он все возьмет на себя, откажется от сотрудничества с органами дознания — значит, это он задумал это дерзкое преступление. Продумал с холодным умом и четким планом. Не оступился, а шел на злодеяние сознательно и расчетливо. Это уже другой срок. Факты говорили сами за себя: волосы, найденные на месте преступления и волосы с расчесок для волос принадлежат одному человеку — Сергею Дробышеву. Конский навоз в машине — тоже свидетельство против обвиняемого, ведь он на ней работал. Деньги, найденные в квартире Сергея, на каждой пачке имеют отпечатки пальцев жертвы преступления — Олега Дягилева. Просто потому, что это деньги из банка, это те деньги, каждую пачку из которых жертва брала в банковском хранилище в руки и укладывала себе в сумку. Найденный кастет — тоже улика. Даже коробочка с коноплей не лучшим образом скажется на вердикте суда. Можно считать доказанным факт, что Сергей Дробышев и Стелла Дягилева являются любовниками. Управляющей конефермы Тимофей неоднократно видел, как Сергей катал на Горце Стелу и, как они целовались потом под деревьями, не особо стесняясь других работников фермы. Это подтвердили и остальные жокеи и обслуживающий персонал.

А вот мудрая жена жертвы ограбления обеспечила себе стопроцентное алиби, вопреки привычкам навестившая врача в ранние утренние часы. Как раз в день ограбления и примерно в то же время. Так что, картина ясная и выбор остается за самим обвиняемым. Сергей Дробышев понял все быстро после разъяснений следователя. Ему явно не хотелось париться на нарах, в то время как его любовница будет отдыхать на морских побережьях с каким-нибудь новым ухажером. Парень стал давать четкие и последовательные показания, без сомнения согласился на предложение органов следствия "вывести на чистую воду мозг" операции — скромную девушку с очаровательно оттопыренными ушками — Стелу Дягилеву. Девушку, которою ее муж считал весьма бестолковым созданием. Женщину, которой хотелось одним ударом наказать мужа, который ее разлюбил, возненавидел и стал оскорблять и даже прикладывать руки, при случае. Получить в свой багаж новую любовь с романтичным и атлетичным блондином. Иметь деньги на покупку своего семейного гнезда, где она бы могла кататься со своим любимым на лошадях. Глядя на резвый бег жеребенка потягивать прохладное шампанское. Родить ребенка, наконец. Может быть, он и получился бы таким же лопоухим немного, как его мама. Но она бы любила бы и эти оттопыренные ушки своего ребенка. Таковы были ее мысли и планы.

Стела Дягилева уныло сидела на стуле в кабинете Козликова. Полковник Мельников стоял у окна и смотрел на проезжую часть. Пленка с записью разговора Сергея Дробышева с ней закончилась. Сергей отлично сыграл свою роль. На нем милиционеры установили скрытый микрофон. Сергей говорил с ней о дальнейших планах, строил планы поездки на Кипр, покупки небольшой конефермы в соседней области, где они будут целыми днями кататься со Стелой на лошадях, и ни о чем не думать. Что, когда Колесников расправится с ее официальным мужем, она станет свободной, они поженятся и у них будут деньги. Он, как бы, между прочим, спросил, где она хранит деньги мужа, в безопасном ли месте? Та сказала, что все лежит в банковской ячейке, которую она арендовала неделю назад. Но вместо прогулок на лошадях ей предстояли прогулки по тюремному двору. Комиссия из сотрудников банка, вместе с представителями органов милиции и понятыми вскрыли ячейку и нашли все двести тысяч долларов нетронутыми. И на этих деньгах были отпечатки пальцев Олега Дягилева. Последний заявил, что все эти деньги он хотел вернуть бизнесмену и своему работодателю Колесникову Федору Ивановичу. Соответственно, вся сумма, за исключением шести тысяч, потраченных грабителем Сергеем Дробышевым, были возвращены владельцу.

Олег Дягилев так же передал в собственность в счет погашения шести тысяч свой автомобиль "Тойота" Колесникову Федору Ивановичу. Стела Дягилева стала давать показания. Перед лицом неоспоримых фактов, перед реальной картиной разрушения ее надежд на новую жизнь, она как-то сникла и, некогда озорной огонек в ее глазах потух. Она помогала следствию. Это дело было раскрыто. Дягилев находился под арестом за совершение мошеннических действий и присвоение чужого имущества путем злоупотребления доверием и хищением денежных средств со счетов фирмы Колесникова. Это преступление тоже было раскрыто и виновный задержан. Правда, отдел по борьбе с оборотом наркотиков заинтересовался информацией Олега Дягилева о его неудачной сделке по покупке наркотиков. Олег согласился сотрудничать с этим отделом в деле поимки наркодилера. За эту помощь ему было обещано значительное смягчение наказания.

Козликов еще раз прослушивал запись показаний Стелы.

— Когда Олег собирался бежать в Бобруйск, он спрашивал меня, буду ли я его ждать. Я сказала тогда ему да. А вообще-то, ждать его я не собиралась. У меня были другие планы. Тогда я справедливо полагала, что Федор Иванович Колесников уже знает, что мужа выпустили из больницы.

"Может, я и дура, но мне понятно, почему Олега не трогали в больнице. Зачем лишний шум? Я бы тоже подождала. Так-с. Сережка — молодец, сработал чисто! А результат этой работы лежит в арендованной мной банковской ячейке! Да, это деньги моего супруга. Но они от этого не перестают быть деньгами! Даже хорошо, что Сережка не покалечил Олега, а просто хорошенько приложился кастетом к облику моего суженого. А ведь мог бы и убить! Но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского!" — так я размышляла тогда.

Сережка — мой любовник. Высокий. Сильный. Заботливый. Ласковый. Спортсмен. Такие слова красивые умеет говорить! На душе и по всему телу теплота растекается от его слов!

Он не обзывал меня ушастой сучкой. Может, он и шлялся налево. Но он, в отличие от моего спутника жизни, не врал на каждом шагу, не изворачивался. Что ж, спутники летают, но иногда их сбивают, иногда они просто сгорают в космосе.

Да, Серега сработал чисто. Олег даже не увидел, кто он его вырубил. Муженек все не мог понять, откуда грабитель знал, что он повезет четыреста тысяч долларов из банка, чтобы вернуть Колесникову. А это я ему об этом сообщила. Олег ведь мог нанять инкассацию. Но я знала его боязливый характер. Он бы не доверил чужим людям, пусть и инкассаторам, своих денег. Более того, я сделала специально для своего любовника запасные ключи от автомобиля Олега. Я же дала ему запасной брелок от сигнализации. Сережке оставалось лишь подождать недалеко от банка, пока приедет мой официальный суженый, залезть в его машину, и опять ждать. Камеры просматривают территорию вокруг банка и внутри, а возможно и на стоянке. На всякий случай требовалось подстраховаться. И я заботливо, нежно наносила на волосы Сергея краску для волос черного цвета. Из блондина я, как профессиональный парикмахер, превратила его в жгучего кавказца, можно сказать. Правда после всего, Серега сам решил вернуть себе светлые волосы и, не спросив моего совета, стал осветляться перекисью водорода, как всегда осветлялась его мама много лет назад. Ну, это уж его ляп. Я замаскировала своего истинного Серегу и выдала миру уже неузнаваемого. Может, я и дура, но кое-что сделать могу, помимо модной и красивой завивки клиентке в салоне-парикмахерской.

— А как вы узнали о долге вашего мужа и о том, что он собирается снять все со своего счета, что заработал за эти годы плюс взять кредит на погашение долга Колесникову? -услышал свой голос на пленке Козликов.

— Пока муж был на работе, я вложила в дисковод его компьютера диск с маленькой программкой, запоминающей вводимые пароли и логины. И вскоре я узнала, какими деньгами ворочает муж, и чьи это были деньги. Но Олег решил использовать деньги Федора Ивановича для быстрой операции, которая, вроде бы, сулила большие и быстрые деньги. Делов — то: купить задешево героин в одном месте и сразу же перепродать его местному крупному дилеру. Тем более, он уже договорился с ним. Муж думал, я нахожусь полностью во власти Морфея, когда тихонько встал ночью и пошел на кухню звонить по телефону. Я же последовала за ним. И, стоя босыми ногами на холодном полу, слышала его тихий разговор. Я, хоть и дура, ушастая сучка, как он любил меня называть, но все-таки сообразила, о чем идет речь. Хоть они и называли героин "товаром", но я-то все поняла. Я также читала его электронную почту. Потом я стала слушать все его разговоры по телефону ночью. Я поняла: мужа вновь кинули: товар-то он даже не купил. Вернее, он купил воздух. Он же ни хрена не разбирается в героине, и то, что ему подсунули вместо него... Да, белый порошок. Но это был не героин.

— Может, я и дура, но кое-что умею делать. Многие мои клиентки хвалят прически, которые я делаю. Это потому, что я не просто делаю прическу, я, можно сказать, творю ее. Как художник творит на холсте кистями и акварелью. Так и творю на волосах женщин ножницами, расческой, феном. Руками, наконец. И мозгами, которых, как был уверен муженек, не осталось в моей ушастой голове. Зря он так меня называл, не надо было оскорблять мою внешность. Я, как художник, ее очень ценю, может, я бы и простила оценки моего женского ума, похождения с проститутками, но он оскорбил мой внешний облик. Мои точеные ушки, достойные кисти великого художника. Вот Сережа это понимал. Потому что он тоже художник в душе, а не вор и лгун, как ты. Художник действует нестандартно. Именно поэтому, я надоумила Сергея позвонить анонимно Федору Ивановичу и посоветовать проверить, не пропали ли какие-то деньги с его брокерского счета на фондовом рынке. Таким образом, уважаемый бизнесмен и меценат Колесников Федор Иванович узнал о махинациях с его деньгами. Потом я видела, как мой муженек дрожал после разговора с Федором Ивановичем. Тот провел таки проверку последних операций, которые вел Олег. Ну, а мне оставалось лишь посмотреть в компьютере, на какое число Олег заказал в банке получение наличных. Потом оставалось сообщить обо всем Сереженьке. Сереженька же сработал чисто. Эх! Вы приперли Сереженьку фактами к стенке. Я не обижаюсь на него, что он меня выдал. Хотя я бы, наверное, его бы не выдала в такой ситуации. Я бы пошла на эшафот ради любви.

— А все-таки, зачем вы звонили Колесникову, когда все уже, казалось, складывается хорошо? — на пленке зазвучал любопытный голос полковника Мельникова.

— Я вернусь к первому нашему разговору, когда мужа привезли из больницы домой. Тогда я была уверена, что Колесников посчитает, что Олег кинул его во второй раз, пообещав вернуть все растраченные средства и инсценировав ограбление. Я считала, что на этот раз Федор Иванович его не простит и уж точно ликвидирует его, чтобы другим неповадно было воровать у него. Муж тогда потребовал у меня денег на то, чтобы скрыться от преследования. Я дала ему семьсот долларов из своих сбережений и пять тысяч рублей. У него тоже был небольшой загашник с деньгами. Вообще, ему хватало денег, чтобы уехать к себе в Бобруйск и там затеряться. Проблем с деньгами на первое время у него не было бы. К тому же он всегда мог продать машину. А это весьма неплохие деньги. С деньгами, рядом с родственниками, он бы без проблем отсиделся бы где-нибудь в деревне с годик. Смотрел бы спутниковое телевидение, пил самогон на свежем воздухе, гулял бы деревенских баб. Ему бы там кайфово жилось бы. Только это не входило в мои планы. Я позвонила через пару дней Федору Ивановичу и сообщила ему адресок в Бобруйске.

— Но все же — зачем? Вы ведь не потребовали денег, как я предполагал!

— Да, я не требовала с него денег за эту информацию. Я сделала это ради удовольствия. Голос я изменила, как могла. Но, как видите, Колесников ждал этого звонка и его записал. А против данных экспертизы не попрешь. Пусть мой муж считает меня круглой дурой, но звонила я не с сотового или стационарного телефона, а по карточке из автомата на улице. После чего карточку разломала и выкинула. Такие дела. Потом только я узнала, что вы не дали уйти муженечку в Бобруйск, закрыли его. Извините за сбивчивый рассказ. Мысли скачут. Мечты разбились. Вместо мечты — светит мне небо в клетку... Так вот, зачем я звонила-то. Федор Иванович Колесников то же самое спросил по телефону: почему я сообщаю ему эту информацию бесплатно. Она ведь очень ценная для бизнесмена. На что я, немного подумав, ответила: "просто Олег Дягилев очень нехороший человек. А я люблю хороших людей". На этом тот разговор и прекратился. Я и сейчас бы его сдала.

— Но с чего вы взяли, что Колесников стал бы убивать Олега? Я знаю Колесникова с детства, это действительно порядочный человек! — встал на защиту репутации своего одноклассника полковник.

— Знаете, я не знаю, какой человек Федор Иванович. Но я знаю, что даже хорошие и порядочные, как вы говорите, люди могут стать очень нехорошими и непорядочными, если их обворовать. А тем более, богатые.

На пленке голос девушки умолк. А потом вдруг девушка спросила:

— А вы, Петр, как мужчина, ответьте. Красивые у меня уши?

Здесь запись была остановлена. Но Петр помнил, как ответил ей искренне:

— Очень. Поверьте мне, как мужчине.

Тогда Стела Дягилева улыбнулась. Ей было приятно это услышать от постороннего мужчины.

Павел Игнатьевич Мельников вновь был в гостях у своего друга Колесникова Федора Ивановича. Они втроем, еще по студенческой привычке, гоняли преферанс. Когда жена Федора Игнатьевича Алевтина вышла на кухню, чтобы приготовить всем чаю, полковник спросил друга:

— Ты мне все же скажи, Федя, что бы ты сделал с Дягилевым, если бы мы его не закрыли, и он лег бы на дно?

Два давнишних друга посмотрели друг другу в глаза. Колесников положил карты на стол, и посмотрел в окно.

— Я бы, Паша, воспользовался бы тем адресочком, что сообщила мне жена этого вора. Более того, если бы она потребовала денег за эту информацию, я бы ее у нее купил. На меня работал не только этот пройдоха Дягилев. И если каждый вдруг решит, что Федора Колесникова можно безнаказанно обворовывать...

— Так все-таки, что бы ты с ним сделал?

— Лучше тебе об этом не знать, Паша!

В комнату вернулась супруга предпринимателя Алевтина с тремя дымящимися чашками.

— Так кто у нас на мизере — то сидит! — сощурил глаз Павел Игнатьевич,— Ага, Алевтина.

А ведь знаешь, Аля, я ведь тебя поймаю на взятке червовой!

— Ну, ну! Ловите меня, сыщики! — уверенная, что ее мизер чист, ответила Алевтина

3 апреля 2008 года  15:10:45
Томская Светлана | Москва | Россия

---

* * *

мои милые посредственности, на хрена вы все это пишете? интернет все стерпит?

_______________________________________________

Милый критик, если интернет терпит тебя, этот сайт, его автора,

(не знаю, как правильно. Может корректнее — на этом сайте все предельно корректны, включая автора), то наша писанина уже и подавно оправдана.

Здесь уже стирают недопустимые оскорбления национального достоинства.

Я так благодарен им за то, что они существуют до сих пор. Я смотрю на их нравы, как на мультик "МИЛЛИОН ЛЕТ ДО НАШЕЙ ЭРЫ".

_____________________________________

Ребята, помогите перевести на немецкий:

"Совок давно погиб в метрополии. Но только ЭТОТ оазис невежества, аморальности, бесвкусия даёт возможность ХОТЬ немного продлить агонию их существования в денете, как настольгия, как напоминание всем, на что способен ХАМ."

Заранее благодарен

3 апреля 2008 года  22:38:57
ук |

---

* * *

Вот видите, я ещё не успел дописать ответ, а сисадмин сайта уже стёр текст, на который я отвечал.

Классный сайт. Спасибо автору и сисадмину. Молодцы ребята, так держать!

Вы уже не первый раз справидливо стираете тексты некорректных выпадов (после того, как на них ответили, но лучше позже, чем никогда.)

Если, как я надеюсь, Вас всё устраивает, можно я и дальше буду иметь честь знакомиться с опубликованными материалами, и, изредка печатать свои мысли. (Если у Вас есть какие-то возражения или замечания, прошу Вас заблаговременно направить их на адресс dannysteiger@rambler.ru)

Заранее благодарю.

Ещё раз большое спасибо за возможность приобщиться к творчеству посетителей сайта и за Вашу высокую культуру общения.

3 апреля 2008 года  23:17:43
ук |

---

Вадим Колупаев

Сказки для взрослых
Никифорову Волгину посвящается

Православная сказка, больше чем сказка- это тропинка на Христианский путь. (Ободчук Андрей Анатольевич филолог, мыслитель)

Великому русскому писателю

Василию Акимовичу Никифорову-Волгину

ПОСВЯЩАЕТСЯ

1 Урожай у избранных

2 Утро в деревне

3 Царевна лягушка, или у отца было три сына

4 Замечательное русское село

5 Как сосед машину купил

6 Это мое…!

7 6 соток

8 Кредит или искушение – иметь вещь сейчас

9 Не многие спасутся!

10 Счастье

11 Размышления Простодушного после Крещения

12 О женщинах

13 Про это

14 Клятва Гиппократа

15 Победы русских воинов славят Россию!

16 Пост или диета

17 Большинство

18 Люди и звери

19 Рейтинг амбиций!

20 Молодежный спорт и промысел Божий

21 Парфюм или …!

22 Обычная история!

23 Сеть

24 Вселенная и Простодушный

25 Высокоумие

26 Одно слово!

27 Мертвые души

Урожай у избранных.

Простодушный жил в небольшом российском городе, где по воскресеньям почти все ходили в церковь. Размеренная жизнь наблюдалась как в походке горожан, так и в важном шествии куриц в отдельных дворах. И вот в такой душевной идиллии позвали как-то раз Простодушного к Градоначальнику по очень важному делу, но почему-то утром в воскресный день, когда литургия по времени. Готовился Простодушный как на прием к царю: одежда лучшая, ботинки новые, носки, трусы, прическа, даже волосы в носу постриг: чтоб все как у людей, даже попостился, чтобы лик был светлее (бабушка верующая подсказала). Пятница-суббота тянулись медленно… Какая дача, какая рыбалка, даже сон не идет. Мужики в субботу пригласили на пиво, но чтобы не рисковать и внешним видом отказался.

В воскресенье от волнения встал за несколько часов, помолился (больше с испугу, чем по привычке). В приемной за двадцать минут до времени …. Но не смог Градоначальник принять в этот день, перенесли на неделю, а пропущенную службу не вернуть…как сказала бабушка. Второй раз – в воскресенье – то же самое, только волнения было меньше, но снова не приехал городской начальник. К Богу успею главное к городскому начальнику попасть, утешал себя Простодушный. Бабушка отреагировала как старая пластинка, знакомые наставления…о нерадивом племени. Но такое приглашение как известно рождает мысли разные о себе любимом, и о власти в целом и вот на последующее воскресенье встреча как Сретение.

— Хороший у вас навоз, товарищ! — сказал городской начальник, пожимая руку.

— А почему Вы так считаете? — спросил Простодушный, явно не готовый к такому разговору.

— Бабы говорят, да и все растет на огороде: и цветы, и картошка, и огурцы, и запах по улице, когда я на работу еду,— сказал городской глава. От внимания высокого начальника наступает легкое опьянение, и поэтому Простодушный защебетал:

— Дааа, Ваша честь! Огурцов и помидор в три раза больше собираю, а картошки по большому ведру с лунки, то есть 8-10 кг с гнезда.

Простодушный себя считал немного ленивым хозяином, но результатов работ на огороде ни когда не скрывал, и по несколько раз подсчитывал закатанные банки, добавляя изжоги соседям и друзьям.

— Сам управляешься или кто по умнее в родне есть? — спросил Градоначальник.

— Сам, конечно, сам,— от скромности сказал Простодушный,— и науку с севооборотом освоил, Ваша честь, плюс старинные рецепты: коровий навоз плюс конский, иногда свиным разбавляю, от куриц помет применяю редко, горит сильно. В нашем деле нужно пропорции соблюдать, кислотность почвы знать, и золу в каждую лунку добавлять...

— Неужели все зависит от навоза и пропорций? На хрена тогда нам столько химии на полях !? перебил городской начальник.

— Ваша честь, чуть не забыл: еще у меня бабушка, когда поливает – молится, поэтому людям кажется, что помидоры у нас «дурят»: выше меня ростом и урожай – по два больших ведра с куста!

— Наговоришь сейчас лишнего, ты что у нас в стране один такой умный: тут навоз, тут бабка с молитвой, а сейчас – 21 век, почему нет исследований на эту тему? Мы легко всех созовем молиться, а агрохимию разгоним! Ладно…в министерство доложим как «навозные смеси» или «старинные рецепты» про навоз все поймут! Иди «Мичурин» и напиши подробную бумагу!

Приходит наш герой домой, отец повтор футбола смотрит, мама стирает, а Простодушному нетерпиться рассказывать о задании правительства. Дело важное -собрал родню к столу! Государственное мышление – это то немногое хорошее, что осталось от коммунистов, поэтому в каждой семье думают, что знают, как руководить страной. Тут бабушка из церкви пришла и с порога запричитала:

— Почему в церковь не ходите нерадивые? Раньше, кто три раза службы пропустит без уважительных причин, отлучали от церкви вовсе, или от причастия — не помню, маленькая была…

— Бабушка, расскажи какие молитвы нужно читать, когда овощи поливаешь? перебил Простодушный.

— Ничего не скажу, потому- ка Вы непослушные, не пойдет Вам учение на пользу.

— Бабушка дорогая, мы тут за страну думаем, как урожай поднять и навоза столько сыскать, а ты капризничаешь.

— Че вы о навозе думаете как черви, поднимите глаза на небо!

— Опять ты бабка за свое, ты с нами или как? Поручение у нас ответственное! Тут бабушка урезонилась и уразумела – дело государственное, достала молитвослов:

— Записывайте может будет толк: «Благословение на все дела (после исповеди), затем подготовка и освящение семян, посадка и поливка с молитвой, и все делать не спеша! … запиши два раза…не спеша! По окончанию работ и чтоб урожай сохранить благодарственный молебен Иисусу Христу, а молитвы можно разные читать…»

Принес Простодушный бумагу-отчет Градоначальнику и доложил как на духу; в части навоза утвердили сразу, разослали в районы рекомендовали, и обязали всех. Тут же наукообразные парни, навоз назвали «органические удобрения» ввели в программу обучения в сельхозвузах и защитились по этой теме все кому не лень, поэтому агрохимию как науку оставили.

А самое главное от страны Российской очень просили бабушек «молитвенные традиции для избранных» передавать из уст в уста, из рода в род до скончания века.

Народная мудрость: «Бог нас зовет в церковь каждое воскресенье, поэтому шесть дней работай, а один день отдай Господу, а то у нас как в притче: много званных, но мало избранных…»

Утро в деревне

Что может быть лучше утра в деревне! Гогот уток и чириканье воробьев, лай собак, и довольное урчанье свиней создавали ни с чем не сравнимое сочетание звуков. Даже жужжание мух не раздражало Простодушного, внося какой-то неизъяснимый природный оттенок в атмосферу. А воздух! Простодушный проснулся, но вставать не хотел. Дед уже коров выгнал и по росе косить ушел. «Надо пойти помочь»,— подумал Простодушный. В спину слегка кольнуло. «Мысль материальна, но не до такой же степени»,— улыбнулся про себя Простодушный. Может, зарядку сделать, мышцы размять – как доктора советуют. В ту же минуту Простодушный будто услышал в душе тихий голос своего Ангела-Хранителя: «Прежде чем начать день, помолись Господу, по писанию …!»

«Похоже, совесть и Ангел-Хранитель как-то связаны»,— пришла в голову Простодушного неожиданная мысль. «Читать утреннее правило — это долго, я же не в монастыре»,— подумал он. Ему нравился сокращенный вариант молитвенного правила – Серафима Саровского, для мирян. Несколько поясных поклонов с молитвой, и тупая боль в спине почти прошла. Бабушка на кухне гремела посудой так громко, будто все делала наощупь.

«Доброе утро, бабуля! Пирожки с чем?» -сказал Простодушный.

«Да, утро доброе! С брусникой, садись чай пить. Поздно встаешь внучек,— добавила бабушка,— когда я была маленькой, мне моя бабушка сказала, что утром будит Ангел-хранитель, а лукавый уговаривает: поспи еще, есть время»

«Неужели так просто мир устроен!» — подумал Простодушный и спросил: «А как у тебя бабуля со спиной?»

«Со спиной, внучек, уж много лет, только молитвой и спасаюсь, бывает, только к обеду расхожусь, молюсь Серафимушке, если уж совсем худо – читаю «Богородичное правило» и сто пятьдесят земных поклонов. Дня на три как рукой снимает. Богородица помогает!»

«Бабушка да ты просто так зарядку с молитвой делаешь!»,— проявил высокоумие Простодушный.

«Нет, внучек, к Богородице я обращаюсь не каждый день и не по пустякам, а спина сама собой не проходит. Когда ты в армии служил, и в институт поступал, женился – я всегда молилась о помощи Пресвятой Богородице, просто тебе не рассказывала».

От этих бабушкиных слов чем-то добрым и светлым повеяло через годы. У Простодушного все было в жизни хорошо, но он думал, что это он такой замечательный, а сам молился редко, когда ему было плохо или перед экзаменами.

Всего одна бабушкина фраза, а как много в жизни стало ясно. На этой душевной волне Простодушному захотелось сделать, что-то большое и доброе родителям, бабушке и всем нуждающимся. Поэтому он взял грабли, косу и помчался в поле деду помогать.

Простодушный, потому и простодушный, что многое принимал на ВЕРУ. По приезду в город каждый раз, когда рано утром Ангел незримо пробуждал его, Простодушный тотчас вставал — даже по выходным. Он заметил, что боль в спине поутихла, может, потому, что спишь меньше, или по молитвам. А еще, когда встаешь рано, день такой длинный, и кажется Господь невидимой рукой помогает.

Народная мудрость: Кто рано встает, тому Бог подает.

Царевна лягушка, или у отца было три сына.

Выросли сыновья в деревне дружно, наступила пора искать невест и жениться. И пошли они как в сказке, куда глаза глядят, но почему-то все пришли в «Большой Город».

Старший сын все сам хотел — своим умом. Ему нравились красивые, холеные женщины, как породистые лошади с пушистой гривой. «Такие живут только в «Большом Городе»», – шептал лукавый. И поехал сын, и искал, и много времени и денег потратил, три пары туфлей износил, но нашел и укротил такую, которую все хотели, и сам хотел. Чтобы всем показать и больше гордиться собой, он жену важно водил по улицам и ресторанам на тонком невидимом поводке, и все смотрели и оборачивались, и опять смотрели. Совсем дорогая невеста, и по выкупу и по приданному.

Среднему сыну нравились яркие и глупые, чтобы время и деньги экономить «практичный выбор», – рассуждал он. Так как после слов «красивая, люблю …» он всегда радовался тому, что мог свершить над ней волю свою. ….В городе таких было много, и в ассортименте. Поиск невесты с лукавым сводился к дискотекам, общагам, и саунам где выбор казался велик, но только уже из женщин... И подняла на него глаза с надеждой, недорогая и усталая от молодости женщина, и понравилась ему...

Младший сын хотел найти простую девушку, как Тургеневский или Чеховский образ. Но по наследству дух не передается, поэтому вместо блеска в глазах, искал тихий христианский свет. По наставлению духовного отца пошел в церковь молиться, чтобы Господь управил его дела сердечные. И послал ему Господь по молитвам его простую и скромную девушку. Неприметность девичьей красоты, сохранила целомудрие до брака. По истине: береженного Бог бережет.

Привели сыновья к отцу своих невест как бы на показ и отцовское Благословение. Посмотрел отец на них, но проявил терпение и смирение, и предложил как в сказке, испытать невест в вопросах домоводства и в послушании. Утро, вечера мудренее. И поэтому к утру попросил отец невест рассказать, как они собираются жить поживать и добро наживать, то есть хозяйство вести?

Старшая невеста сказала, что жить будут в «Большом Городе», что жизнь сейчас дорогая, учеба и работа занимает много времени, но одного ребенка она, может быть, родит, но не сразу.

Средняя невеста, вообще, старалась меньше говорить, чтобы понравиться еще и родителям, и конечно она будет стараться по всем вопросам, но последние 1001 дней и ночей она не могла определиться с работой или учебой.

Младшая невеста по всем вопросам сначала советовалась с женихом и все их ответы устроили не только отца и мать, но со временем и вся родня жениха полюбила их –так бывает.

Послушание, как известно, выше поста и молитвы. И сказал отец сыновьям и невестам держим ВЕЛИКИЙ ПОСТ, затем как Господь управит!

Старший сын и невеста хоть и где-то прочитали, что от поста может быть болезни желудка, и весь пост от ума ругались и от ума мирились, но с Божьей помощью и для порядка исповедались, причастились и решили после Пасхи в целях создания семьи пожениться.

Средний сын и невеста так и не поняли, зачем вообще соблюдать пост забытые традиции, но поперек отца не пошли. Испытание и все для них было более тяжелое, воздержание, ограничения новые, а желания старые, но отошел и от них лукавый, по смирению их, решили они жениться, так как и невеста на сносях. Исповедались без причастия, и с епитимией согласились.

Младший сын и невеста поддерживали весь пост бодрость духа и радовались всему, как дети каждому дню. Исповедь и причастие каждую неделю как в монастырях. Целомудрие и чистота, а помыслы простые жизнь прожить и в рай попасть с любимым – не это ли цель совместной жизни? — говорили они друг другу.

Закончился пост, назначили свадьбу в один день и венчание. Старший таинство венчания не понимал, но — «красивая традиция», и нам не дано менять. Средний не хотел так, сразу и навсегда, потому что другие женщины ему нравились тоже, но смирился. А младший только после венчания приблизился к невесте, что в современном мире событие единичное даже в сказках.

Свадьба и венчание после поста, все как старые времена. Итог простой таинство венчание не позволило лукавому разрушить семьи, как 60 процентов первых браков.

Авторский сказ: Если традиции соблюдать, то и с меньшим умом можно жить праведно, но для спасения души этого мало.

Замечательное русское село

В одном селе, в большой семье жила девочка Ирина. Родители любили девочку не только за природную красоту, но и за живой ум, и за сообразительность. И отправили они ее в Большой Город учиться как в старые былые времена. Большой Город очаровал простую девушку, и вскоре Ира вышла замуж за городского парня, что для родни было тоже правильно. По сроку у молодых родился сын, …, такие дети от любви даются !!! Отец и мать изо всех сил работали в городе и на дядю, и на тетю. Даже в церковь не ходили – не было времени.

Когда сын вырос, его стали хвалить за ум и везде приглашать, так что у мамы с папой от гордости закружилась голова. «Наверное, весь род прославит»,— подумал папа. «А может, и весь род вымолит»,— подумала мама, вспоминая православное детство и иконы в красном углу. Сын же рос современным и впечатлительным и поэтому Большой Город показался сыну интереснее и привлекательнее, чем советы отца и матери. Вырос он, и перестал учиться, реже ночевал дома. Почувствовали родители беду, и ругались и плакали, а затем стали безуспешно просить у Большого Города вернуть им сына. Они знали, что на этой планете Большой Город ежегодно поглощал сотни юношей и девушек. Человеческие жертвоприношения люди давно отменили, а вот пороки и страсти отменить нельзя…

Приходят родители в церковь и просят Бога, чтобы он вернул им сына из Большого Города. Явился им Ангел и сказал, что Господь услышал их просьбу, и она будет выполнена, но и им нужно уходить из Большого Города в замечательное русское село! Смирились родители и послушались Ангела переехали в родное село. Вернул Господь им сына послушного, и стали они жить-поживать тихо, спокойно и счастливо, вспоминая лихой ритм и истории Большого Города.

Авторский сказ: Раньше село от деревни отличалось наличием Церкви, а сейчас только школой в 11 классов, наличием ночного винного магазина, от этого и остальные маргинальные изменения в обществе.

Как сосед машину купил

Жизнь в деревне, как в одном подъезде — все равно обсудят. И так купил Простодушный машину, но не знал, как рассказать своему завистливому соседу о покупке, чтобы не искушать его. Увидел сосед такое дело и сам бежит, вроде как за гвоздями, спрашивает: «Как дела? Машина новая, гляжу?»

В кредит взял! — ответил Простодушный, чтобы соседа не искушать и добавил,— Наверное, не потянуть мне такую обузу!

Соседу сразу стало легче, и стал он предлагать обмыть покупку по законам коммунистов. Простодушный и раньше не любил демонстрации, собрания и коммунистов, но соседа обидеть не хотел.

Надобно покупку освятить и заказать Благодарственный молебен, а только затем звать за стол! — сказал простодушный. На том и расстались. И так прошла неделя вторая, а никакого праздника живота не наступало. Приходит сосед к Простодушному, чтобы гвозди отдать и спрашивает, освятил ли он машину?

–Да, освятил,— ответил Простодушный.

А когда обмывать будем? – сорвалось с языка соседа, уж совсем не терпелось соседу побывать на празднике без подарка.

 Когда собственником стану, машина- то в залоге,— отвечал простодушный.

А когда собственником станешь? -спросил нетерпеливый сосед.

 Когда кредит отдам — так батюшка сказал, через три года, тогда и приходи, обмоем! Ответил легко и ясно наш герой.

Расстроился сосед, ушел домой. И случились у него сначала гипертония и затем геморрой, больше от зависти, чем от не причастности к этому событию.

Авторский сказ: Некоторые наши болезни только от наших пороков.

Это мое…!

Жили-были дед и бабка пришло время задуматься им о вечном. И решили они уйти в монастырь душу спасать по старой забытой традиции. Но что бы добро не пропало, надо оформить наследство сказал стряпчий (так звали местного юриста). И привела их дорога в Регистрационную палату. Пришли и говорят: Хотим на внуков переписать дом с землей, а чиновник чай пьет, говорит не поворачиваясь:

— Назовите адрес …, так на нашей схеме нет вашего дома, и земли вашей нет.

— Не может быть, мы там всю жизнь прожили, может у Вас карта неточная,— в один голос взмолились старики.

— У нас все точно и в соответствии с законом — отвечали чиновники хором, закрывая двери. Напрасно дед с бабкой чиновникам и начальникам рассказывали, как все было на самом деле, кто им после войны землю выделил, кто строить разрешил, и не было ни у кого бумаг, так как не было земельного кодекса и БТИ, и чиновники еще только рождались от городских…

Пришли старики домой уставшие и разбитые и долго не могли понять, что сейчас делать. Вспоминали былое, когда молодые после войны деревни строили или вдоль дорог или вдоль реки, где место удобное было – так и выбирали сами. Жили плохо, но помогали друг другу этим и выживали. Все и стар и млад старались помогать по хозяйству, держали скотину, огород. Дома ставили на кряжистых пнях с завалинкой, сруб тесали, кто в хвост кто в лапу. Всем миром строили с утра до ночи, молитву читали, душевно и легко было жить и работать. Прошло время, сменялись государства и общественные формации большевики, коммунисты и демократы. В тоже время на одной и той же земле в колхозе, совхозе, кооперативе и у фермера выращивали хлеб, крупу и отправляли все в закрома Родины – то есть в Город. Старики и старухи которые воевали за Родину, детей и внуков вырастили тоже для Родины, пришли к Родине и …. Поплакали и смирились, пошли по кабинетам и очередям, справки и распоряжения, подписи и разрешения, и так год прошел. Принесли все в Регистрационную палату документы, а там молодой чиновник (сын старого чиновника), говорит им – у бумаг срок истек!

— Сыночек,— взмолилась бабка,— боюсь не доживем, выпиши нам документ, разрешающий продать- купить и дарить наш старенький дом …

— Документ – это не просто бумага с подписью, это — такое большое чувство, оно и означает — это МОЕ, – тяжеловесно сказал чиновник – сын чиновника.

— А мытарства должны быть на земле, – сказал другой – иначе Вам в Рай не попасть – добавил он, в шутку, и действительно сам того не подразумевая сильно утешил стариков. — Идите и, впредь, успевайте в срок! И снова смирились дед с бабкой, и пошли с молитвой еще на один круг.

И получили они бумагу-документ, выстраданную как награду, на которой было написано «Свидетельство». И успокоилось сердце деда с бабкой, что есть свидетели их страданий на этой земле и даже бумагу печатью заверили и назвали СВИДЕТЕЛЬСТВО.

Отдали свидетельство на право собственности внукам и отправились в монастырь. Как в назидание потомкам написали оттуда письмо детям и внукам о том, что в Ветхом Завете «Первый на земле — «ЭТО МОЕ» сказал Каин, а потом убил своего брата Авеля».

Народная мудрость: Ветхий Завет, как известно для всех одинаков, для мусульман, иудеев и христиан.

6 соток

Кто женился в России знает, что к невесте бывает приданное, теща, тесть и дача, как правило, в соток шесть. Две семьи из трех в городе могут одинаково проводить выходные. И так Простодушный с тестем накладывал и таскал навоз в огуречную гряду – дело ответственное, поэтому и запах. «От монотонной работы можно отупеть, надо заставлять себя думать»,— решил наш герой.

Россия – самая большая страна в мире, земли плодородной больше чем во все странах вместе взятых, от цифр даже голова кружится, такую страну не освоить: размеры пять монтировок по карте и маленькое ощущение что это – наша Родина, такая большая, радует со школы, поэтому вопрос казалось висел в воздухе:

Уважаемый, Леонид Ильич (главный тесть России), а почему Вы по шесть соток земли под дачи выделяли? В нашей необъятной стране?

Вопрос остался без ответа! Тесть не был коммунистом, как Павел Корчагин, но в партии состоял, как признается сам, чтоб семью кормить, так как три раза в стране все было по талонам: хлеб, сахар, мыло, водка и даже чай.

Простодушный продолжал: «Почему коммунисты распределяли, но не отдавали, что и так принадлежит народу?»

— Время было такое,— ответил сурово ответил тесть.

– Согласен, было тяжело, но вы же не только на политическую карту смотрели?

— Да, у нас было с классическое высшее образование!- бодро поддержал тесть.

— Так почему не выделяли, например по 60 соток, чтоб люди картошку не садили отдельно от огорода при в наших то Российских просторах?

— Это политбюро решало! -опять пытался съехать с темы тесть.

— Не спирай на стариков, средний возраст членов политбюро не позволял им даже нарушить супружескую верность при желании, а на охоте зверей привязывали…! Представь, Леонид Ильич, сколько бы земли освоили и какие усадьбы настроили бы люди от радости, что живут в такой стране, сады бы развели, как у Чехова?

В ответ тишина. Чтобы столько земли дать людям, даже за взятки, ….нет нельзя представить….!

— Чехов, что описывал в своих произведениях? — продолжал Простодушный. — Представляешь усадьба в Мелихово десятки гектар, где природа, тишина, цветы, сады, ручьи, весна, девушки, все любовью дышит … поэтому и пьесы …там нельзя не писать! А на наших шести сотках пьяному упасть не где, можно только уставы и инструкции писать!

— Вам молодым сейчас можно говорить, а в наше время…,— ответил тесть пытаясь скрыться за многозначительностью.

Простодушный на троечку знал историю людей за последние 2000 лет поэтому и спрашивал, и напоминал.

— Вспомни когда Ленин с организованной группой лиц захватил власть, он сказал: «Землю крестьянам!» Где земля? Столько людей погубили и ни чего не дали, а крестьяне спились и вымерли миллионами, 30 тысяч деревень и сел – где все это?

Тесть тихонько ковырял вилами, дыхание участилось. «Плохой знак»,— подумал Простодушный, вспоминая старые фильмы.

— Зато, Леонид Ильич, у тебя дочь красивая! Давай помиримся,— сказал Простодушный и пошел мыться от навоза.

Наутро Простодушный убедил тестя с дачи поехать на исповедь (единственный случай в той великой стране), и простил им Господь грехи, слабости и прегрешения….Вот так бывает…!

Авторский спрос: Господь позволил нам жить в богатой православной России, что еще надо …???

Кредит или искушение – иметь вещь сейчас

Идет Простодушный по Большому Городу, ничего при себе не имеет, кроме паспорта. Идет и читает рекламу: предлагают купить телефоны, оргтехнику, мебель. Все в кредит, за 15 минут, без предварительного взноса.

– Мне все хотят помочь! — подумал Простодушный. Христианство пришло в этот город? – тихонько шепнул Лукавый.

– Нельзя думать только о себе и вещах, – ответила совесть голосом матери.

– Тогда, хоть что-то купи жене, – мурлыкал Лукавый, который уже услышал голос совести. Бесы давно аккуратно заменили вопрос потребности человека на утверждение: «Вы этого достойны…!»

А выбор так огромен, и услужливые продавцы готовы на многие нетрадиционные методы при продвижении своего товара. Даже отсутствие денег не подсказало Простодушному, что вопрос ценообразования, рекламы и кредитования направлен на потребление сего дня за счет завтрашнего.

Доступность товаров, которые можно потрогать и забрать прямо сейчас, сильнее, чем здравый смысл – основной аргумент Лукавого. Все искушаются, и Простодушный подал паспорт. Его переписали, он подписал и понес домой новый сотовый телефон.

Жена у Простодушного была родом из Большого Города, и точно знала обо всех уловках, связанных с кредитом, но чтобы не обидеть мужа очень обрадовалась подарку.

Авторский сказ: Любая умная жена рада вниманию и заботе, пусть это внимание в кредит.

Не многие спасутся!

Когда-то в Америке, у Генри Форда старшего на заре автомобильного бизнеса работало 1000 человек. В те времена далекие Библия стоила дорого, и решил Генри выяснить, кто из его работников верит в Бога, и помочь этим немногим. Собрал он всех на собрание и спросил: «Кто хочет получить дополнительную премию, запишитесь на первом листке, а кто хочет получить Библию – на другом листке».

Получил он два списка и чуть не заплакал! Почти все просили деньги, и только трое записались на Библию. Выплатил он по первому списку всем одинаково, а по второму – вручил по Библии и выплатил сторицей одинаково много. И попросил тех троих сердечных молитв. Как известно род Генри до настоящего времени выпускает автомобили и поддерживает Христианство в нехристианской стране так Господу угодно!

Прочитал наш Российский предприниматель известную историю и решил закончить праведно земной путь: определить наследников и доли каждого из них, чтобы своры не было, в соответствии с законом. И раздать часть своего богатства работникам, чтобы облегчить участь небогатых. Как хочется оставить о себе светлую память …и попросить молитв по окончании земного пути у кого возможно.

Собирает своих 100 работников на собрание и спрашивает:

– Кто читал Новый завет, поднимите руки. — скромно подняли 4 человека.

– Кто крещен в православии и знает, что Иисус Христос сын Божий? – подняли руки 60 человек.

– Кто какие молитвы знает, напишите подробно, это влияет на последнюю премию !

Получил наш предприниматель свои исследования, и стало ему жалко людей российских, добрые они и чистые, а жизнь трудная. Выплатил всем премии по велению сердца и пришел в церковь совета просить и утешения.

После исповеди Батюшка говорит предпринимателю:

– Заказывай службы молебны за здравие за всех, а проскомидии за 60 человек, и сам молись есть такой пример в Евангелие, когда сотник за своего воина перед самим Господом ходатайствовал. А вообще нет большей любви, чем тех, кто готов «душу положить за друзей своих». Долго еще жил и молился наш предприниматель, и понял под конец жизни: «Легко просить за других от любви и милосердия».

Народная мудрость: « Кому больше дано, с того и спрос больше».

Счастье

Пришел как то Простодушный на конференцию на тему «Современное понимание счастья» к философам, мыслителям, писателям, поэтам. В числе приглашенных были журналисты, феминистки, нетрадиционная публика сама пришла, и как экзотику, пригласили православного священника.

И сказал Философ: «Все общество делится на классы, группы и т.д., поэтому понятие счастья во все времена менялось в зависимости от того, из какого слоя мыслителей смог издать свою формулировку».

Поэт ответил: «Счастье – это состояние влюбленности. Вспомните молодость, первую любовь. Вспомните зрелость – там иные чувства: Человек не принадлежит себе весной, летом, осенью и зимой, а поздняя любовь вообще ни с чем не сравнима, весь тот возраст можно назвать ранний Бальзак, поздний Бальзак – любви все возрасты подходят»

Нетрадиционная публика прерывает поэта (непонятно кто выступает мужчина или женщина): «Да! Да! Да, любовь без границ во все времена года, а стыдно только первый раз…»

Мыслитель: «Счастье – это не чувства и не любовь, может быть ближе к состоянию души – где главное человек ».

Писатель: Счастье – это внутреннее состояние человека и не зависит от женщины или от обеда, тем более Родина в опасности, внешний враг объединился вокруг пендосов. Преступность, алкоголизм, наркомания, посмотрите на бедность в стране, поэтому человек счастлив, когда он маленький, если повезло родителям, либо, когда он стар, если жизнь удалась – это в теории!

Феминистка: «Каждая женщина счастлива, когда уйдет от мужа, обратите внимание: когда она уйдет, а не ее бросят!»

Журналистка: «Современная свобода – это счастье! Моя подруга по секрету мне сказала, что она счастлива потому, что она замужем, имеет двух любовников, и еще ….»

Мыслитель: «Частные случаи не рассматриваем, давайте вернемся к человеку в целом как к объекту мироздания, что скажет духовенство?»

Священник: «Счастье имеет словообразование «С Частью», то есть после Причастия человек становится частью Господа, частицей, которая ни когда не умрет. Осознание этого Бесконечного бытия с Богом и есть счастье.

На этом конференция закончилась, как выяснилось, все хотели выступить, и только Простодушный слушал, так как он от скудоумия даже своего мнения не имел по такому известному всем вопросу.

Авторский сказ: Без православия мы были бы либо язычниками, либо просто христианами, которые остаются без Причастия.

Размышления Простодушного после Крещения

Кто крестится в зрелом возрасте, тот иногда особенно сильно переживает таинство крещения, как истинное духовное рождение… Так и наш Простодушный в один миг прозрел, посмотрел вокруг и задумался… Как это люди в таком ритме живут, если подумать некогда, а где молитва? Одна молитва тысячи лет это слабые попытки немногих верующих молиться за весь мир «Отче наш….. и остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должником нашим, и не введи нас во искушение, и избави нас от лукавого», приводит к тому, что с каждым днем уже на земле идет отделение овец от козлов! Неужели вся наша жизнь – и есть ответ на наши молитвы?

Добрых и хороших людей на земле много, но они просто не знают, что пост — это пора особого воздержания и молитвы, может, просто к ним апостолы не дошли? И поэтому, как только начинается Великий Пост у православных, установленный Господом нашим Иисусом Христом, начинаются карнавалы в Бразилии, Германии и Таиланде, или различные массовые конкурсы красоты Мисс и Миссис? Святого Валентина оказывается нет и небыло, а развратник Рудольфо Валентино был и очень много блудного в Европе организовал….

Интересно, почему конкурсы красоты у девушек проводят с 14 лет- это разделение детей по анатомии, у кого что выросло….! Наверное конкурсы, кастинги и пробы устраивают с целью селекционного отбора для мирового показа одежды, кинематографа, рекламы эротики и порноиндустрии! Вот таким образом в обществе и формируется новый слой «женщин общего пользования» — гламурный. Повезло тем кто не попал!

Развитое демократическое общество -это общество потребления с расширенными свободами на чувства и интим. «Не пожелай…не смотри с вожделением не….. » ни в одной стране и не в одном в государственном акте не прописано поэтому и не знают, подумал Простодушный. Но как «женщины общего пользования» имеют такой успех у образованных, обеспеченных и состоявшихся в жизни мужей?» «Может женщины хотят обратить на себя внимание, чтобы замуж выйти? Или это брачные игры до старости? — думал Простодушный. В планетарном масштабе на женщин общего пользования усиливается бесовское воздействие, потому что когда пост тем более Великий по молитвам православных, бесы отходят от части православного населения земли….. и поэтому они нападают на оставшихся людей! Самому не разобраться и попросил тогда наш Простодушный Ангела, которому открыто и прошлое и будущее, показать списки спасенных мужей, которые случайно попали в «свальный грех» и могут принести «достойные плоды покаяния».

Ангел проверил списки и ответил: — Нет таких имен в Книге Жизни! Заплакал Простодушный и долго молил Бога о своем родном брате, которому нравились эти «собачьи свадьбы», и услышан был….! Заболел вскоре его брат и слег, не столько по молитвам Простодушного, сколько за грехи свои. Но Простодушный не только утешил Брата, своим православным вниманием и обращением его в веру, но и совместным постом и молитвой, с долгими слезами, умолили Господа нашего Иисуса Христа внести брата в Книгу Жизни!

Чем больше Простодушный смотрел на этот мир после крещения, который изменился за сто лет больше чем за всю историю человечества, тем больше понимал и слово и значение апокалипсиса. Мир приходит к логическому завершению…в соответствии с писанием.

Наверное очень скоро …в последние три с половиной года… верующие в молитве Господа будут особенно трепетно, с внутренним ожиданием произносить «Да прийдет царствие Твое»….

Авторский сказ: Случайность – это математическое понятие, а у Господа все наши волосы посчитаны….!

О женщинах

Простодушный с молодости ни как не мог понять, почему умные и сильные мужчины, которые управляют миром, страной и городами, так часто обижают и унижают красивых, но слабых женщин. И когда хотят еще больнее уничижить, говорят на женщину «проститутка!» (то есть та женщина, которая за деньги делает то, чего хотят мужчины).

По этому вопросу пришел он как-то вечером к Бывалым мужикам за разъяснением. Учитывая, что нельзя собираться мужикам без работы (могут напиться), никакого чуда не произошло: взяли две на троих, потому что завтра на работу. Простодушный после первой рюмки (пока при памяти) робко спросил Бывалых:

— Как они, Настоящие Мужики относятся к женщинам?

От гордости и самомнения, особенно когда к тебе обращаются за советом, любого человека немного поднимает невидимая волна, поэтому и ответы бывают более полные, как наставления отца родного.

Первый сказал от нетерпения: «Все бабы одинаковы, деньги, внимание, ухаживания для гордых, остальные сами приходят! Как будто последние времена настали»,— и легко перечислил несколько примеров. «У нас в роду, – добавил он для значимости, – все мужики были такие « Мужщинистые»: имели любовниц до старости. Я сразу вижу, кто на меня из женщин реагирует, потому что мы с ней думаем об одном!»

Второй более скромно и тихо говорил о своих победах – грехах, как о каком то «скупом мужском счастье». «Но семья, – добавил он, – это святое!». Ему так отец завещал!

Простодушному похвастать было нечем, он сказал, что без любви он не может, поэтому и женат один раз, чем сильно рассмешил Бывалых.

Перебивая друг друга, они как в рекламе, говорили важно и многозначительно: «Ты лох, лови момент и спеши жить, – бабы все одинаковы, подходи и…»

Простодушный пытался парировать: «Если они все одинаковы, зачем тратить силы, время и деньги на «женщин общего пользования»?»

Вопрос остался без ответа. Простодушный продолжал: «Самое главное – женщина рожает детей, становится матерью. Посмотрите, какие замечательные у вас матери!»

«Да, да – с придыхом сказали мужики, – наши матери, самые лучшие, они всю жизнь страдают и переживают за нас, наверное, даже после смерти на небесах они будут молиться за нас!»

«Тогда о ком так плохо говорят? – продолжал одинокий защитник, – о тех не многих женщинах общего пользования? Так они в обществе, чтобы выявить блудливых и похотливых мужиков и изобличить их перед Богом. А ведь большинство из них больные — и поэтому все это напоминает игру в рулетку с наградой и сразу, и потом». Разговор принял неожиданный оборот.

«Совесть – это от Бога, и находится она там, где сердце», – подумал первый, потому что как-то стыдно стало очень и грудь сдавило.

«Надо идти на исповедь,— подумал второй,— пока мои грехи Господь людям не открыл».

«Никто не живет и не умирает для себя, вспомните жизнь, падение и спасение святой Марии Египетской, записанное старцем Зосимой!»,— добавил Простодушный.

Бывалые кивнули, скрывая то, чего не знали и от убеждения, что Простодушный прав, даже выпить не хотелось. Наступила долгая пауза. Простодушный был доволен тем, что « в милость к падшим призывал» как у Пушкина, и радостный ушел домой.

Народная мудрость проста как заповедь: «Неосуждение – половина спасения», «Не суди и не судимы будите»

Про это….

Жил был молодой поэт, певец и музыкант. Мечтал о богатстве, славе и красивой девушке, то есть как все мечтатели. Отца и мать он любил и не хотел расстраивать, но слушать не мог, так мечты захватили сердце его. Так сильно хотел, что иногда ему казалось, как он уже живет мечтами. Лукавый с которым он мечтал, познакомил его случайно с известным Спонсором и тот заключил с ним контракт: включил его в группу, в график и в бюджет.

Все сразу стало «замечательно и зачудительно». Гастроли, музыка, поклонницы, все ночи полные огня … Овации, цветы, люди: все смешалось как в Вавилоне. В этой суете и встретил он девушку, в которую влюбился. Молодые клялись друг другу в любви и верности до гроба, ловили каждое дыхание, и казалось, что не было счастливее никого в этот день в целом мире. Спонсору же невеста тоже понравилась. И как бы, между прочим, он предложил ей нетяжелую работу у него в офисе. Невеста поняла тайную мысль работодателя и согласилась. Быть замужем, иметь работу за то, что ты молодая и красивая – плюс….это «городская мечта» ….! Известный спонсор давно жил в особом состоянии сладострастия, его не интересовали незамужние женщины или дворняжки с улицы …. Для стареющего самоутверждения, факт измены важнее и трогательнее, чем очередь одиноких красавиц в приемной, которые заглядывают ему в глаза.

Много дней и ночей, под музыку и без, отрабатывались программы спонсора по всей стране. В это время наш Певец заметил, что поклонницы активно участвуют в сексуальной жизни группы. И этот общий разврат его беспокоил. Молодая невеста хоть и звонила часто, но внутренний голос ему подсказывал, что ей там хорошо…!

«Как приехать и проверить?» — думал наш герой, и лукавый тоже, вспоминая хорошие мгновения из своей жизни и картинки из плохих фильмов.

С лукавым все сложилось легко, по приезду наш герой устроил большой праздник. И трое, в состоянии, когда даже бесы говорят правду, рассказали то, что знали …. Не хотел верить в правду наш романтик, что словах и в песнях ложь, и пошел куда глаза глядят. И пришел он в дом родной, к отцу и матери.

«Не печалься,— сказала мама,— тебя давно ждет хорошая девушка, которую ты не замечал много лет, она и детей нарожает и поможет во всем».

Удивился наш герой, что счастье всегда было рядом и самое главное ждало его. Поэтому после родительского Благословения, Простодушный повенчался и прожил тихую и счастливую жизнь в мире с людьми и согласии с Богом.

Авторский сказ: Наркоман Фрейд пытался написать учебник где все подсознательное свел к одному! ….смешно, но многие хотят в это верить и пытаются этим оправдываться!!!

Клятва Гиппократа

Простодушный, с родителями, решил стать врачом. Профессия достойная, обществом востребованная во все времена и при всех режимах. Будь ты хоть семи пядей во лбу, а десяток раз в жизни к доктору непременно обратишься.

Мединститут – это знания, конкурс, старание, деньги родителей. И Простодушный поступил. А учиться было и того трудней и зубрил, и деньги кому надо платил. В своей дипломной работе – в соответствии с научными указаниями московских светил – настоятельно рекомендовал применять чудо-лекарства, которые имеются в нужной аптеке, а что дороговаты, так есть скидки и социальные программы.

Специализация – гинекология. «Рождение детей, борьба за новую жизнь – что может быть благородней?» – думал он. В роддоме объяснили: про аборты, и про контрацепцию, и про «планирование семьи» думать надо по-другому. И как в сказке: на право пойдешь – карьеру сделаешь, на лево пойдешь – богатым будешь, прямо пойдешь – за аборты деньги брать будешь. По принятым у нас в медицине стандартам, направляют на аборты или малоизвестные врачи, или американские центры планирования наших семей. Убийство детей во время абортов неизменно приносило Простодушному ощущение душевной боли. Где же справедливость? Простодушный от постоянной горечи сопереживания пытался оправдать женщин – чтоб не пели песню: «Сладку ягоду ели вместе, горьку ягоду – я одна». И в результате долгих размышлений пришел к выводу: только самцы не хотят быть отцами, но в природе самцы всегда выкармливают свое потомство, а человеки даже по решению суда на детей не платят!

Все аборты это патология, различные осложнения и от этого бывает вся родовая в крови. Интересно примут депутаты такой закон, чтоб «обязан был жениться» как раньше на Руси было? Почему женщины на подъеме мужских чувств, про замужество не спрашивают, чтоб узнать свою судьбу или изобличить…самца который сейчас думает, а потом скажет это твои проблемы, одевайся и …!!! Стыдно спрашивать…?! А участвовать голой… нестыдно? Странно. Совесть мучает, а работа кормит!

Интернет скрашивает долгие ночные дежурства. И случайно среди медицинских сайтов, больше похожих на рекламу лекарств и пищевых добавок, наткнулся Простодушный на древнюю версию Клятвы Гиппократа. Текст сильно отличался от той клятвы (совсем устарела), которую он давал, будучи первокурсником:

Первоисточник: «Почитать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своим достатком и в случае надобности помогать ему в его нуждах;

• его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно и безо всякого договора;

• наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обстоятельством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому.

• Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости.

• Я ни дам никому просимого от меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно также не вручу никакой женщине абортивного пессария.

• Чисто и непорочно буду проводить я свою жизнь и свое искусство.

• Я в никоем случае не буду делать сечения у страдающих каменной болезнью, предоставив это людям, занимающимся этим делом.

• В какой бы дом я не вошел, я войду для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами. Что бы при лечении (а также и без лечения) я ни увидел и ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена; преступающему и дающему ложную клятву да будет тому обратное….»

Замечено, что сон в рабочее время очень полезно влияет на организм. Читая скучное древнее писание, наш герой уснул по обыкновению, и явился ему во сне сам Гиппократ.

— Будет тебе обратное …будет тебе обратное… Аборты делать нельзя, женщинам положено рожать… рожать. И нет такого права лишать человека жизни! — грозно нахмурившись, произнес Гиппократ.

Испугался Простодушный и отвечает:

— Так ведь это не я такой, эти правила для всей системы здравоохранения из столицы писаны, а там и клятву изменили, но и новую не соблюдают … !

— Здравоохранение — это вывеска на здании, там бумаги пишут. Нельзя лечить без Бога и души только на основании анализов? Про Библию, у Вас в стране все знают, вспоминай, что там написано — «Живите и размножайтесь»!!!

— Библию в нашей медицине даже в сокращенном варианте не проходят! У нас церковь настолько отделена от государства…. Вам, наверное, уважаемый Гиппократ, просто не доложили?

Опечалился Гиппократ:

— В наше время только светлые люди становились врачами, и люди любили врачей, и врачи сами выбирали талантливых учеников. И не было денег между ними, но была любовь, и любовь лечила!

— А у нас решают либо родители, либо деньги! Уважаемый Гиппократ, Вы, наверное, не знали, зачем нужны деньги?

— Где любовь к людям? Это главное, остальное – пустое….остальное пустое …остальное пустое…- Как эхо отдалось в голове Простодушного.

Проснулся наш герой в холодном поту: «Приснится же такое: за все здравоохранение оправдываться пришлось. И страху натерпелся и как бы и задание получил свыше! Надо, что то делать, надо…».

Простодушный встал и пошел он по палатам, поговорил со всеми роженицами, погладил по животам и просто успокоил всех своим присутствием. Только когда последняя роженица уснула, ушел к себе в ординаторскую. Помолился перед иконой Богородицы «Помощнице в родах» и решил, что к Богу всех не привести, про Гиппократа тоже не поверят, а написанное самим Гиппократом надо напоминать коллегам, пусть даже за дурака посчитают. И обязательно, обязательно, прочитать Библию, хотя бы Новый Завет.

Народная мудрость и авторский сказ: «Юноши и девушки ученье – надо Вни Мать – иначе бывает стыдно, а затем аборты или безотцовщина …».

Победы русских воинов славят Россию!

Сидит наш военком и читает рекомендованную литературу патриотического и военного воспитания. Суворов прошел пол Европы через Альпы, выиграл все сражения. «Да-а-а,— подумал он, а мы с пьянок без потерь домой дойти не можем. Надо же, Федора Ушакова так вообще канонизировали, а у сейчас в России по двадцать военкомов в год только за взятки садят».

Полковник не любил свою службу, форму, а особенно устав и проверяющих. И поэтому в его голове 58 размера как-то не складывались в мозаику жизни эта нелюбовь к армии и победы отцов наших и дедов. Что-то в этом сегодняшнем мире не так: героем не стать, а хотелось так, что даже в Суворовское поступил… О чем мечтать и чего хотеть … И тут он поймал себя на мысли, что живет, ждет и думает только о призыве в соответствии с удивительным законом «О воинской обязанности и военной службе» А раньше это звучало «О всеобщей воинской обязанности»… Ах какой золотой закон, какая власть над человеками и их родными. Это как волна океанская, как весна для молодых. Но у него-то эта весна два раза в год. В эти особенные для себя и для страны дни, он никогда не ходил в отпуск, не болел и работал, включая выходные и праздничные дни. Еще не начался призыв, а у него уже планы по строительству, да и буржуи новые автомобили выпустили. Тут еще нечаянная радость — поправку к любимому закону приняли, чтобы мыши сами в клетку заходили, хотя бы один раз. Служи Отечеству и про себя не забывай! Нет, не ценят высший командный состав, того и гляди льготы отменят! Сон во второй половине дня зависел от обеда, мысли опережали одна другую... «Право ругаться матом есть не только у полковников,— засыпая думал военный человек — Как внести изменения в конституцию, чтобы и гражданские люди строем ходили. Только бы на пенсию не отправили, а то дома не дострою…» — в этот момент полковник уснул.

И ангел хранитель в очередной раз явился и обратился с назиданием: «Кто будет о России ответ держать? А матом думать и ругаться нельзя, потому что Богородица не молится за таких».

Испугался полковник и говорит ангелу: «Белый человек, я же не верующий».

«Скоро поверишь, …. при личной встрече»,— сказал ангел и поднялся в небеса.

Проснулся полковник от стука.

— Разрешите войти и обратиться! спросил неуверенно призывник.

— Разрешаю! Ответил полковник смахнув слюну со стола, все-таки ему нравилось, как в фильме «Кин-Дза-Дза», что у него красные штаны, и поэтому всем необходимо «Ку!».

Авторский сказ: поправка к закону гласит, что призывник по наступлению призывного возраста сам обязан явиться в военкомат….и сделать два раза КУ…., а только потом прятаться!

Пост или диета

Простодушный был «мужчина в меру упитанный, в самом расцвете сил – как Карлсон, который живет на крыше». Поэтому весенне-летняя волна диет, лечебных голоданий и тому подобных увлечений не прошла и мимо него. Тридцать лет – это когда вся жизнь «спереди» (это не про живот).

Многочисленные опросы «общественного мнения» утверждают, что все люди хотят либо поправиться, либо похудеть и при этом остаться здоровыми, а главное – хорошо выглядеть. Врачи, диетологи, тренеры за ваши деньги готовы предложить вам массу вариантов исполнения ваших желаний. Тренировки, раздельное питание, вегетарианские блюда, диета с учетом группы крови и даже гороскопов. Толку конечно мало, но извести себя можно до поноса.

Для серьезного подхода Простодушный «поднял» литературу. Как много ботвы написано можно еще и глаза испортить, но терпение и труд принесли нечто. История людей это не история еды, но пока люди не знали вина, то есть до Ноя, они жили намного дольше сотнями лет! Кулинарии как особого искусства вообще не существовало. Но по настоящему тронуло Простодушного сказание про Кощея Бессмертного. Сказка, которую все знают, открылась глубиной, от которой веяло веками.

Кощей — это не образ злодея из мультфильма – это каша и щи, которые составляли основу пищи на Руси и символизировали долголетие и здоровье (картошка пока росла у индейцев). А смерть Кощея была в зайце и утке – то есть в дичи – и в яйце. Вот так просто и совсем близко к православному посту,— подумал Простодушный.

Ангел-хранитель подсказал: верный путь — в возврате к народным традициям, и в том, чтобы отбросить всякое самомнение. А диеты – это попытки от ума, ограничить тело, и приблизиться к существу четырех православных постов, установленных Господом и апостолами. Притом, что диеты могут привести к гастриту и перепадам давления, а пост с молитвой дает облегчение всех болезней, почему то об этом медики мало пишут?

Народная мудрость: Пост это самоограничение во всем плюс молитва, все остальное – диета от человеков.

Большинство

В музее, где не так много людей, как на улицах, Простодушный любил наблюдать за посетителями: это, конечно, не подглядывание, но тоже интересно.

Вот картины Рембрандта, Рубенса: это отражение того времени, когда люди восхищались людьми — таких художников и сейчас немало. Вот Айвазовский: кажется, его полотна дышат морем, и не нужно тратить тысячу слов, чтобы описать эти ощущения… А вот иконы Андрея Рублева: они приводят людей в особое состояние духа – не потому, что писал монах, а просто с древних досок с потемневшими от времени красками струится тихий свет… Как правило, у одних картин останавливались люди одного типа, у других – примерно одного возраста.

Как-то раз пришли за ощущениями наркоманы. Их можно было отличить от других посетителей по тому, что все они были в кепках и некоторые приседали во время «прихода». По непонятной для Простодушного причине все они, точно одержимые, подолгу смотрели на картину Малевича «Черный квадрат».

Простодушный подошел и, не скрывая любопытства, спросил у парней в кепках, что они видят?

Они ответили, что видят не то глубину, не то объем, а Простодушный — рязанский парень – в любой картине видел только то, что нарисовано, более того: он считал, что и квадрат-то у Малевича кривой.

Администратор музея увидел недоумение Простодушного и объяснил ему, что на этом принципе восприятия образов основаны многие тесты. Например, дебил в картине видит намного меньше большинства нормальных людей, а рассказать может еще меньше. Шизофреники видят в любой картине больше, так как они много дорисовывают в своем воображении.

Невидимая связь предметов и образов – это зрительная загадка, которая либо вызывает ассоциации у людей, либо нет.

— Получается, что большинство людей видят только то, что нарисовано, и поэтому не ходят к вам? — спросил у администратора Простодушный.

— Правильно,— ответил администратор и добавил,— но все великие люди, как правило, были шизофреники!

Странно, основная масса людей без психических отклонений во всех странах и есть большинство, – подумал Простодушный,— большинство принимает законы, большинство требовало распять Христа?

Авторский сказ: Серое большинство себя считает нормальными, поэтому и голосовать принято большинством голосов.

Люди и звери.

Опять неожиданно для чиновников выпал снег и наступили холода. Оказывается и к людям и к зверям зима приходит одновременно… Плановое собрание у зверей — это и ответственные и хитрые морды в одном кругу. Председательствует Лев, повестка дня: как прошла подготовка к зиме в отдельных звериных семьях…и регионе в целом.

Лев: — Почему после того, как для себя и жир и шерсть набрали, никто не позаботился о больных и слабых?

Медведь: — Я сначала все лето ел, а затем ходил и думал о своей берлоге. Как известно, я не могу думать и о своем и об общем: вот такая социальная дебелость.

Волк: — Мы как порядочные решили наших зайцев летом не трогать, пусть растут до зимы, а там кто не спрятался — я не виноват, так как кушать очень хочется … А может больных и слабых того …

Лев прервал: — Вы волки если бы в меру задирали или как шакалы научились доедать, то и проблема голода в стае была бы решена. И люди бы никаких облав по этому поводу не организовывали… Все, что сверх меры, есть грех…и еда и сон …запомните, морды!

Сова: — Сколько я живу, мир не меняется: одни хотят сожрать других и думы только о себе, вы что как звери в самом деле.

Лиса: — Вот и я думаю, может нам курей начать разводить: не все же время падаль жрать и в деревне воровать!

Лев: — Тебе, лиса, кур не вырастить. Раз не дано природой — так не дано, как в однополых браках, и поэтому не будем природу насиловать.

Сова: — Не надо ничего выдумывать, никаких крайностей идите средним путем…. Будет худо — выходите к людям…как в былые времена.

Собака: — Человек — венец мироздания, надо учиться жить вместе или рядом. У нас даже у плохого хозяина собаки живут лучше, чем независимые дворняжки…а некоторые звери могут таким образом сохранить род — просто надо смириться со своим положением, пока вы еще не в «Красной книге».

Лев: — Истинно верно, смирение и терпение образуют любой результат. А охотников не бойтесь, сезон охоты объявляют за месяц, маршруты выездов и тропы мы знаем: давно не в дикой природе. Вот как быть со с злыми — браконьерами?

Лиса: — Надо сразу медведя звать, чтобы он людей пугал до поноса, а какие там воспоминания …. на всю жизнь…!

Медведь: -Ты, рыжая морда-хитрая, свою шкуру под ружья подставляй, мне общественная нагрузка, как тебе совесть, не нужна!

Лев: -Какие будут еще предложения по злым людям?

Волк: — Со злыми, как с глупыми, нельзя договориться, они после огненной воды стреляют сначала по бутылкам, потом обязательно по людям…ни один год в стране не проходит без кровопролития! Дух леса говорит, что это жертвоприношение за грехи… (В России погибает до 100 человек каждый охотничий сезон)

Лев: — Не осуждай людей: у них ДУША есть!!! А морозы скоро кончатся, лишь бы Гольфстрим течение не изменил, а там весна… и приплод появится, потихоньку все наладится. Что, Сова, думаешь?

Сова: — Никто не знает, как жить, а все равно живут: некоторые по духу, остальные по наитию.

Лев: — Итак, заканчивая собрание, объявляю: либо приспосабливаемся, либо терпим!

Авторский сказ: После собрания ничего вроде бы ни чего не изменилось, но все звери заметили, что и сугробы стали меньше, и жить стало чуточку легче!

Рейтинг амбиций!

Кто в детстве не мечтал стать великим спортсменом, чтоб весь в медалях, как елка в шишках? Но как выбрать в чем ты хочешь быть лучше других? Если родители уже занимались спортом, выбор яснее. Олимпийских видов спорта около двухсот, даже «керлинг». Интересно, сколько денег стоит включение в олимпийский вид спорта какого-нибудь нового соревнования? С этим и другими вопросами Простодушный пришел к «старому тренеру», который жил на стадионе. Устойчивый запах пота и портвейна на фоне кубков и медалей, скамейки и спортивные газеты вместо скатерти — все это сопровождало долгий рассказ тренера. Выпивал он немного, но семь дней в неделю и всем мог исповедовать свою жизнь и переживания: может, от возраста и сознания своего бытия.

Как на лекции, Простодушный за весь вечер запомнил только ключевые слова: футбол, хоккей — самые массовые: полные трибуны, любовь зрителей, флаги, общее напряжение, и биение сердец в одном порыве, гол… и аплодисменты, общее напряжение, переходящее в страсти фанатов, с одной стороны; подкуп судей, договорные матчи, травмы, алкоголь, непонятая старость — с другой. Вот настоящая игра и красота борьба, индивидуальная техника, воля к победе, выгодные контракты пока тебе нет 30 лет, и реклама, если у тебя есть имя.

Кому нравиться чужое тело, и кто мечтает о себе красивом – это «бодибилдинг»: мышцы и фигура, фото, зеркала, пристальное внимание мужчин и женщин, но эффект прельщения самый наглядный, сам от себя в постоянном тихом восторге! Результата можно достичь всего за 100 уколов плюс питание и два года тренировок: можно набрать в троеборье сумму 500 баллов – и ты Мастер Спорта.

Бег на сто метров: честно ты сможешь пробежать за 13 секунд после 3 месяцев тренировок, но если 100 уколов и год тренировок, то — за 11 секунд; еще 100 уколов и год тренировок — за 10.2 секунды; если еще тренироваться год плюс 100 уколов, – то бежишь примерно за 10.00 секунд и ты не просто Мастер, а Международник, то есть ММ – соображаешь, студент!

Бег на длинные дистанции с афроамериканцами – долго и скучно, но 500 уколов и 5-7 лет тренировок, и ты бежишь не в своем городе, а на Олимпиаде. Конечный результат зависит от того, что сегодня считают допингом, повторного допинг-контроля, и судей.

Простодушный робко уточнил: «А почему уколы, уколы, уколы, как же таблетки, питание в банках, мази ?»

«Да ты, что, с Луны свалился – это прошлый век, сейчас даже наркоманы перешли на уколы, от таблеток и приход меньше и результаты значительно ниже!»

Мечтания Простодушного резко приземлились, но он знал, за чем пришел: «А можно стать чемпионом мира и олимпийских игр ЧЕСТНО?»

Больная тема, но иногда раскрывается по пьяной грусти. Тренер однажды не стал чемпионом из-за продажных судей и всю жизнь это переживал, поэтому отвечал медленно и с болью: «Как душу не продать и получить высшую спортивную славу? — этот вопрос не задают вслух, студент, потому что на этом пути тысячи людей всю жизнь свою положили, а чемпионами не стали! Я знаю только одного такого милостью Божьей спортсмена, монаха Василия, которого убили в Оптиной Пустыни, может, он молится за спортсменов…»

Простодушный почувствовал, что истина где-то рядом: «А для здоровья, только для здоровья и без химии, чем посоветуете заниматься?»

«Как утверждают тренеры высших спортивных достижений (а есть и такие), для здоровья и без обмана вы можете заниматься хоть чем, и выступать — на региональном уровне — до 80 лет. Кто же считает, что он -лучший самец тот должен СОРЕВНОВАТЬСЯ, так сказал один боксер, у которого голова трясется !»

Дальше Простодушный уже спрашивал по наитию: «А как же женщины и девушки в спорте? Они же такие милые и красивые, если не напрягаются?»

«Да-а-а,— сказал старый тренер и выдохнул,— тоже хотят попасть в историю, жалко их, женщины-спортсмены, как некоторые балерины, актрисы могли бы нарожать прекрасных детей и служить Отечеству, а не публике …». От такой правды Простодушному стало совсем тоскливо, и он выдавил не то вопрос, не то ответ: «Как измерить уровень страстей в спорте в целом, может через коэффициент, разряд, баллы, рейтинг, ставками в букмекерской конторе или суммой контракта?»

И отвечал старый тренер: «Количество зрителей – вот критерий оценки, это они хотят зрелищ, с Греции это пошло! Виноваты те, кто рукоплещут! Все остальное вокруг спорта – просто чей-то бизнес!»

Народная мудрость и авторский сказ: Апостол Павел сказал: «От физических упражнений толку мало», но любой физический труд, продлевает жизнь, остальные регалии — это как бусы у индейцев.

Молодежный спорт и промысел Божий.

Юность плюс физкультура и спорт – это и фигура, и внимание, и признание. Но если есть амбиции, то есть и искушения, и, соответственно, Промысел Божий. О последнем знают (или подсознательно чувствуют) все спортсмены, а искушения, одинаковые тысячи лет, как бы не замечают. Поддельные заявки, одноглазая мандатная комиссия, несоответствие требований положений и условий соревнований, но главная неправда – заинтересованное судейство (первый подкуп судей был зафиксирован уже на вторых Олимпийских играх).

На этом фоне спортивная юность вырывается из душных залов на стадионы и манежи за признанием! Все было бы почти честно и правильно, но молодежные команды по любому виду спорта начинают соревноваться с яркими и красивыми смуглыми парнями… Южные парни с характерно выраженными мужскими и волевыми качествами – это самые достойные соперники в борьбе, в футболе и т.д. (поэтому раньше почти вся молодежная сборная СССР и России состояла из представителей союзных республик)

И в такой тяжелой и неравной борьбе проходят годы многих бледнолицых юношей. Масло в огонь добавляют девчонки, которые влюбляются в лучших, как в индийском кино, так и в жизни, то есть в одноклассников как бы старших по возрасту. Истина давно известна – молодость сначала влюбляется, потом выбирает, меняет страдает и каждый раз по-честному, но это никого не утешает!

Но все охвачены Промыслом Божьим: и умные, и красивые и не очень. Проходит время, все вырастают до своего предела, получают паспорта, и наступает момент истины.

В этот и последующие периоды за Россию выступают по большей части окрепшие в борьбе бледнолицые, а где те лучшие парни, которые часто говорили: «Ми... Ми... Ми»? Некоторые честные смуглые спортсмены все-таки остаются в большом спорте, но их так мало, как на войне.

Оказывается «Ми» просто помогают людям, именно поэтому (и чтобы не ходить в армию), расселяются вдалеке от родных мест, то есть по всей необъятной России! Какая обширная география…и какая непростая судьба! Сколько раз потом им за это в жизни приходится показывать паспорт и другие справки!

Простодушный с детства думал, что «Ми» вообще живут на рынках и могут продавать любой товар, даже купленный у китайцев, у корейцев и у наших крестьян. «Ми» всегда встречали Простодушного с улыбкой и разрешали попробовать натертые яблоки и груши, более дружелюбных людей он в жизни не встречал. И только с годами Простодушный понял, сколько пользы для мирового спорта и российского в частности от подделанных справок в детском и юношеском возрасте. Ведь именно «Ми» (лишая первых мест) создали условия для наших будущих спортсменов и вывели российских бледнолицых в разные иностранные сборные. Сколько таким образом было подготовлено спортсменов к борьбе за звание чемпионов мира и Олимпийских игр! А вот на этом Олимпе только смирение спортсменов может привести к Богу!

А никто не ценит бессознательную невидимую правду жизни! Да и что такое правда? И кому она нужна! В спорте, как и в жизни, самое главное – быть на пьедестале! Остальное – для слабых, так говорят и думают первые-вторые и третьи, пока не умрут!

Великая честь жить в нашей огромной и многонациональной стране, где все имеют возможности жить свободно, выбирать себе место жительства и вероисповедание. Христианские церкви и храмы, семь таинств, на которых присутствует Иисус Христос, объединяют более 150 народов и национальностей, таким образом, только у нас создают семьи, постепенно принимают христианство и говорят: «Мы…», образуя нацию –Российский народ! Наверное, это и есть промысел Божий!

Авторский сказ: В детском и юношеском спорте занижают года рождения так же часто, как и применяют допинги уже во взрослых соревнованиях: главное — быть первым среди людей. В природе доказывают, что ты лучший самец или самка, но это только в брачный период, а у неверующих людей Господь амбиции усмирят всю жизнь!

Парфюм или …!

В 16 лет, как известно, хочется больше чем в 15. «Как подобрать парфюм, чтобы девчонки обращали внимание», – думал Простодушный, и смотрел на себя в зеркало. Такое разочарование в юности, если не отличаешься ни ростом, ни фигурой, все метрики очень средние, грудь впалая; он даже костюм-тройку носил для солидности. Самовлюбленные таких называют либо «ботаник», либо «мышь серая».

Все красавицы класса легко обсуждали с тобой уроки, болтали и даже доверяли какие-то тайны, но никто не влюблялся, обидно за себя такого. И это на фоне того, что на одних парнях девчонки гроздьями виснут, хотят чтобы их «потанцевали… до утра», записки, встречи, признания, с утра до ночера. Особенно тоскливо чувствуешь себя, когда вечером один домой возвращаешься. «Так и до комплекса неполноценности недалеко» – нашептывал лукавый.

Думы томные и желания сердечные привели Простодушного в парфюмерный магазин, где он сбивчиво рассказал продавщице причину своих исканий.

«Ты, что рекламы насмотрелся, такого не бывает, чтобы парфюм имел такое большое значение, иначе у нас бы очередь была круглосуточно, но посоветовать могу утренний – легкий и вечерний – со стойким запахом, сколько у тебя есть денег?»

Простодушный сказал, что вопрос не столько в деньгах, сколько в том, как обратить на себя другое внимание? «Какое другое?» – спросила продавщица, превращаясь в женщину. Завязывая разговор, она, хотела понравиться, учитывая, что у парня проблемы, а «у нее поезд уходит»…Простодушный еще более смутился от ее слов и своих тайных желаний, так что щеки стали красными. И уже с женским обаянием, продавщица и глазами и интонацией тонко подвела итог разговора: «На днях поступит новая партия, это то, что вам надо, вот Вам моя визитка, звоните !»

От женского обаяния еще более погруженный в блудливые помыслы Простодушный с лукавым пошел домой.

Сначала сам определись, к кому у тебя сердечные переживания, а уж потом слушай непонятных взрослых женщин; и обязательно надо поговорить с отцом, в десятый раз повторяла совесть. «Хорошо, что в наше время можно оплатить в библиотеке подборку материалов в копиях по любой теме, – подумал юноша и заказал полный анализ по теме «История, запахи, духи».

Интересно как сказать отцу, чтоб он понял? Разговор на кухне с отцом был своевременным. Отец на все ответил кратко и емко: «Не ищи приключений, береги чувства, а за терпение Господь управит».

Легко сказать подумал наш герой, и как беречь чувства, если каждый день в состоянии влюбленности и переживаешь с утра до утра!

Полученная подборка из библиотеки напоминала вырванные страницы из разных умных книг. История запахов, как и история людей началась, когда наши древние предки имели статуи, вокруг которых обязательно танцевали в круге и под звон бубнов, отмечая таким образом каждое событие: удачную охоту, победу в войне, рождение ребенка и т.д. Один шаман предложил курить листья табака, второй шаман предложил вдыхать, что-то особенное, вызывая головокружение и духов (если придут). Более изощренные шаманы смешивали травы и вдыхали, доводя себя до экстаза, так создали первую коллекцию запахов, которыми и вызывали те или иные воспоминания…. Ароматы, травы, благовония и так далее…имеют даже целебные свойства, и почему-то эта тема в истории тесно связана с женщинами. И затем старейшины и шаманы, не сговариваясь, во всех племенах установили право первой брачной ночи за собой на всей планете? «Ничего себе,— подумал Простодушный,— какая большая планета, и как быстро все пришли к одному…, и как же они убедили в этом всех остальных?». Даже уши покраснели, как далеко мысли унесли Простодушного.

Но более всего поразила Простодушного Франция в 16-18 веках после отхода от Христианства. В стране творился такой блуд, даже войны из-за этого начинались. Вся история пропитана этим. Города начали бурно развиваться, воды не хватало, а канализаций не было, были только стоки, которые текли (или не текли) по улицам в реку. Такие вонь и смрад, например, в Париже породили нужду в парфюмерах и парфюмерии.

У нас в России всегда считали: «в здоровом теле здоровый дух», и бесчисленные реки, озера, и бани у всех, поэтому в производстве запахов мы отстали. Но известно с нашей древности, что злой человек имеет терпкий неприятный запах, и всем понятна фраза: «чтоб духу твоего здесь не было».

Современное же развитие этой темы звучит так: каждая женщина имеет свой неповторимый запах, а мужчина до старости реагирует на запах единственной своей женщины. Тайная идея парфюмеров — тупо развить эротику через запахи! Такой неприятный вывод содержится в современной литературе.

Дальнейшие исследования Простодушного привели к чистому доброму и святому. Благовония и «миро» у святых мощей со дня обретения до настоящего времени имеют такое неземное благоухание, которое не иссякает веками. По истине «по мощам и миро», «приходите, берите даром», выпала какая то страница … из Библии.

Буду терпеть и ждать ….свою любовь, очень неуверенно решил Простодушный!

Авторский сказ: Парфюмерия имеет только одно назначение — привлечь дополнительное внимание, остальная блудная правда в фильме «Парфюмер» (это — не реклама, это — боль).

Обычная история!

Апостолы Петр и Павел встречают на вратах Рая молодого человека и спрашивают: «Расскажи, как дар Божий — жизнь свою прожил?»

– Так я вот недавно школу закончил, вчера ехали быстро и вдруг ДТП … Не наркоман, никого не убил, только пиво пил и курил. А почему я так рано закончил земной путь, скажите, дяденьки, вы святые?

– Вообще ничего не знает! — сказал первый апостол.

– Да. этого крестили в детстве, в армию не ходил, никаких заслуг перед Родиной нет. Обещал два раза жениться, остальные грехи общего плана, в родне все крещенные, в церковь ходят свечки ставить по праздникам! -добавил второй.

– Ты что, не знаешь, юноша, отец лжи – дьявол? -обратился апостол к нашему герою.

– Так ведь я от малодушия по малолетству врал, больше не буду, – взмолился юноша, чувствуя маленький-маленький шанс!

– В детстве хотел строить дома, а поступил в лицедейный? При всем при этом имеешь доброе сердце и сострадание. Что делать будем?

–Давай помолимся, Павел, – сказал Петр, – может, даст Господь время для осмысления и покаяния, хотя так мало людей последнее время Господь на землю возвращает …! (По статистике в России ежегодно в ДТП 30 тысяч погибших и более 120 тысяч раненых)

Помолились апостолы…, и очнулся юноша в реанимации весь в капельницах и проводах. Радости родителей и последней невесты не было предела. Все пытались врачам денег дать и спрашивали, что можно принести: сок, яблоки или компот.

Неожиданно для всех наш больной попросил привести священника.

– Да что ты, сынок, умирать собрался, – заскулила мать, вытирая слезы.

– Нет, мама, только исповедаться.

И побежали родители, стаптывая ноги, в церковь. Священник на ходу расспрашивал ситуацию от общего переживания и духовного рвения.

Главврач в этой единственной больнице рекомендует исповедовать больного, как в старые времена, потому как выздоравливают чаще и быстрее – а это показатели в работе….

Священник прочитал молитву и спрашивает юношу, пока тот в сознании:

– Первый раз исповедуешься?

– Да,— ответил юноша, – и перечислил самые неприятные и приятные воспоминания юности. Наложил иерей епитрахиль на голову и прочитал разрешительную молитву, и обессиленный юноша уснул с миром в душе.

Вышел батюшка к родне и говорит:

– Замечательный у Вас сын, но если хотите больше ему помочь…

– Да как не хотим, – в голос бойко запричитали родственники.

– Надо и вам всем сходить на исповедь, заказать молебен за здравие, сорокоуст и дома читать молитву по соглашению каждый день.

– А как это батюшка — «по соглашению»?

–Это просто: все родственники, одновременно по договоренности читают определенные молитвы, и будет ваш ребенок жив-здоров.

Обрадовались и испугались мама и папа, бабушка и дедушка, но через исповедь вразумились, заказали требы и поручили всей родне и знакомым — тем, кто «в материале», читать молитвы и псалмы, а остальным наказали повторять: «Господи помилуй, Господи помоги».

Через месяц из больницы вышел уже не юноша, а сын, брат и жених и не узнал близких: они даже говорить стали с молитвой, наперебой рассказывая, как одно событие изменило их жизнь. Мы же сыночек верили и молились…

Авторский сказ: «Беда не приходит в дом сама, это мы что-то делаем не так».

Сеть

Читать жития монахов первых веков – как будто пребывать в том духе подвижничества: немного слов, внутренняя молитва и созерцание. От поста и безмолвия каждое движение мысли и сердца становится предметом монашеского исследования. В первые века Христианства уверовавшие в спасение люди уходили в пустыни и монастыри, бежали от мира, оставляя потомкам после себя небольшие писания во исполнение Нового Завета. Ангелы и бесы не то что приходили к святым – они с ними были до скончания…

Как-то Преподобному Антонию (Египетскому) было открыто видение мира, где он увидел, что вся земля окутана сетями дьявольскими, и спросил он ангела:

– Кто из людей может спастись?

– Только смиренный,— ответил Ангел,— его дьявольские сети даже не затронут.

И так прошло семнадцать веков, и Простодушный, живя в Большом Городе, уже привык к сети магазинов немецких, французских; сети гостиниц и ресторанов; к сети распродаж косметики, посуды и прочего товара, который продается через ходоков.

Неприятное слово «сетевой маркетинг» охватывает десятки разных направлений. Алгоритм удивительно простой: тебя окучивают, как картошку вниманием, улыбками и какими-то фактами; могут слайды показать, и только ты сказал «да» (то есть принял решение заниматься этим бизнесом), вот тут на тебя и насели и люди и бесы: «Составь список друзей и знакомых (как жалко друзей и близких!), и надо с ними работать по подключению, распространению и потреблению товара…». За последние 50 лет в мире образовалось около 1000 сетевых проектов так называемых прямых продаж, где есть лидеры, ходоки, собрания, презентации, признания…. и главное здесь – обучение, как быстро сформировать мнение о покупке и выдавить согласие, как пасту из тюбика.

– Очередной обман,— решил Простодушный,— ощущение назойливости такое, как с цыганками пообщался.

Мир изменился технологически, раньше через ходоков распространяли только наркотики, оружие, листовки и революционные лозунги ….А сегодня новые технологии и «женщины общего пользования» — они тоже образуют невидимую сеть и на улицах, и через SMS-сообщения, и через Интернет, привлекают людей, которые нажмут кнопку либо скажут: «Да»…. От сомнительных и виртуальных удовольствий воспоминания смутные, а благодать Божия ушла, и Ангел-хранитель отвернулся …

Сколько всего подключено к сети Интернета: если у человека есть компьютер, он может увидеть, заказать, и купить любой товар через большую мировую паутину, поэтому смешно смотреть на ходоков, тех, кто организует продажи и дурачит людей, говоря, как попугай, одни и те же слова, в которые сам не верит: «Это классный бизнес, он строится не на продажах»,— говорят лидеры. Ангелы же утверждают, что любая сетевая модель основана исключительно на продажах. И охваченные духом лидера люди за непонятые скидки «впаривают» любой товар простым людям (кому верить?). Почему никто не рекламирует хлеб или не приглашает людей делать добро? Потому, что тут все ясно …как на проповеди!

С мыслями о видимых сетях дьявольских на улице приходит Простодушный на работу и думает о невидимом: о том, чем электрик отличается от системного администратора. Электрика вызывают, когда электроны не бегут в заданном направлении, а администратора сети, когда электроны не переносят информацию (сигнал) в заданном направлении. Когда же свет горит, и электроны пашут, как пчелки, и тот и другой могут сидеть, спать читать, но на работе!!!! Простодушный включает компьютер, затем сервер и невидимыми нитями через трафик в сети, обновляется Windows, затем вирусы, потом антивирусные программы, бухгалтерия, межбанковские расчеты, затем профильные программы, обновляются сайты новостей, реклама, письма, спам, рабочие блоги, последовательно включается внутрикорпоративная сеть, и так далее …какая тонкая видимая сеть! Наверное, это видел преподобный в четвертом веке после Рождества Христова…. А может Антоний видел электромагнитный фон с системами связи с радарами, рациями и сотовыми телефонами. Как развилась общая и региональная высокочастотная сеть, излучающая и принимающая сигналы через станции: находят тебя и могут показывать твое месторасположение в координатах города, через функцию GPS которая автоматически определяет твое месторасположение, и на планете. Наверное, так преступников будут ловить…наивно думал Простодушный.

Сеть спутников включает в себя телевизионные, метео-, военные и немного спутников связи в широком волновом диапазоне, то есть такой электромагнитный зонд. Поэтому и нужны электронные маяки, электронные карты городов, навигаторы, система ГЛОНАСС со спутниками, которые помогут людям победить зло! На основании таких размышлений Простодушный решил «Чиновники могут победить зло, только им такой задачи никто не ставит, потому от безделья они присваивают людям номера, ведут учет, отчет, анализ.» Номер — это цифра, она есть везде, рассуждал Простодушный: в свидетельстве о рождении, паспорте, в свидетельстве ИНН, в медицинском страховом полисе, в пенсионном фонде, в водительском удостоверении, и, конечно, на пластиковых карточках: кредитовых-дебитовых, дисконтных, клубных, в карточках ограничения доступа и дающих право — тонкая невидимая сеть, связанная с миром электричества. Цифра — номер, что-то об этом писал Апостол Иоанн !

Авторский сказ. Хорошо иметь домик в деревне!!!

Вселенная и Простодушный

Рассвет. Звездное небо. Тишина такая, что космос слышно. Как чудесно устроен мир! Если смотреть на звезды, наша Земля является маленькой частью бесконечного неизвестного мира. Планета Земля вращается вокруг своей оси и вокруг Солнца, Солнечная система входит в галактику Млечный путь и имеет иной центр вращения. В нашу галактику входят еще 200 миллиардов звезд и имеют дополнительное вращение, а рядом – галактика Андромеды и другие галактики. Нет конца и края Вселенной, наверное, поэтому Иисус Христос сказал: «У моего Отца обителей много». «Новый завет» всегда успокаивал Простодушного — в отличие от иных умных книг.

Итак, ученые последние триста лет смотрят в телескоп и пытаются нам о Вселенной, что-то рассказать и даже объяснить. Интересно, как эти мужи от науки каждого третьего жителя на планете убедили, что Земля в этом небесном круговороте движется вокруг Солнца, поэтому происходит смена времен года, и …. наступает старость? Еще треть населения планеты считает, что Солнце движется вокруг Земли, и это тоже правильно: просто они так видят мир (у них своя точка отсчета – Земля). Оставшаяся треть населения глаза на небо поднимает только на пляже в затемненных очках и вообще никак не считает, ни во что не верит, и непонятно, где у них центр Вселенной.

Современные ученые нашли остатки Ноева ковчега и вынуждены были подтвердить, что он как причалил, в соответствии с Ветхим Заветом, так до сих пор и стоит на Арарате. У Бога тысяча лет как один день, и наоборот; это из Библии понятно всем. А теория определения времени земных пород непонятна. Основана теория на периоде полураспада элементов, при этом никто не знает, сколько в породе было данного элемента изначально. Поэтому-то в любом учебнике и можно прочитать: «несколько миллионов лет назад»! Генетики расшифровали геном человека, и пришли к выводу, что все люди имеют одних (одних!) генетически общих прародителей. Обезьяны и Дарвин здесь ни при чем. Химики, физики, математики генетикам не верят. Альберт Эйнштейн всю жизнь исследовал свет и перед смертью сказал «Свет зажег Бог», когда понял что …. «Во второй день творения Бог сказал: «Да будет свет», а солнце, луну и звезды сотворил только на четвертый день….! Но Эйнштейна никто не услышал. Ученые мужи бывают «от науки злы» и поэтому переоценивают значение человека и интеллекта и свое самомнение. Верующие в Бога люди, напротив, уверены, что Творец создал этот мир для людей, и поэтому недооценивают роль человека и его сознания. От этого и конфликт.

Рассуждая о различных теориях мироздания, построенных на выдуманной теории «Большого взрыва», Простодушный сделал вывод: нельзя построить дом в результате взрыва горы, тем более человека и животных, и весь мир.

Удивителен и прекрасен мир на Земле. Простодушный искренне переживал, когда видел все, что наполняет землю: леса, реки, океаны, животных и растения, а главное – людей, и понимал, что жить в такое интересное время – это больше, чем жить. Верующие пессимисты говорят, что живем в последние времена, верующие оптимисты вообще считают, что уже живем в дополнительное время и радуются жизни еще больше. Все вроде бы нормально у верующих, но где-то в глубине души немного тревожила мысль: «До нас была вечность и после нас будет вечность, а жизнь такая короткая». От этого казалось смешно тратить время и силы на земное!

Размышления прервал ангел Господень. И поднял ангел Простодушного на небеса, и раскрылось ему время, пространство, и вся красота сотворенного мира и небесный свет. Едва первый луч солнца с востока касается гор и верхушек деревьев, повсюду на земле начинаются утренние службы. И сегодня Богослужения идут, как в далекие времена, по канонам, установленным в первые века Христианства, когда служили апостолы. Солнечный свет, перед которым отступает тьма, означает и утреннюю службу в церкви, которая плавно переходит в крещение, венчание, отпевание, освящение воды, пение акафистов…

Затем вечерняя служба, всенощная – и так по всей нашей бесконечной стране православной …, а в монастырях и на Афоне последние две тысячи лет на Земле каждый день, каждый час проходят Божественные литургии. По мере движения лучей солнца, по планете происходят литургия, исповедь, причастие, и как пишут святые: «Во время причастия небеса разверзаются, и Бог с неба спускается на Землю. В это время можно все просить: как молитва у Гроба Господня, – всегда исполняется». В этом небесном и земном круге тысячи лет участвуют разные народы: строят города и храмы, воюют и рожают детей, умирают и так далее, жизнь потоком уходит в века.

На фоне этой картины мироздания по возвращении на землю в голове Простодушного осталась только одна мысль: «Сколько поколений до меня жило». Простодушный, опять засмотрелся на звездное небо… «Примерно четыре поколения в столетие и так со дня образования Земли, меньше 8 тысяч лет…. Нет, не подсчитать, учитывая, что был Всемирный потоп, значит, родословная у всех до Ноя. Поэтому надо заказать за всех панихиды и составить родословную, передать детям, с назиданием…»

Прошло еще сто лет. Верующие люди закончили земной путь, остальные просто умерли. По милости Божьей у Простодушного в роду остался один праведник, который также смотрит на звездное небо, думает о смысле жизни и молится за весь род человеческий. Наверное, ради немногих праведников Бог и нас терпит…

Народная мудрость, как седьмая заповедь, приобретает законченный смысл: «Почитай родителей своих и долголетен будешь».

Высокоумие.

Хорошо быть мыслителем, особенно когда другое не получается. Образ мысли и образ жизни – понятия связанные между собой, они накладывают отпечаток как на внешность и гардероб, так и на запах. Что до специальности и работы, то кроме Африки интеллигенция везде живет и хлеб жует. Так рассуждал молодой Костантин, который имел по любому поводу свое особое мнение, и поэтому его не устраивали рамки формул и законы общественного развития. Время ускорилось, ритм жизни изменился и как следствие – увеличилась скорость обмена информацией и даже обмен веществ; где же прорыв в глобальном? Если быть и мудрым и богатым как Царь Соломон, то, наверное, меньше грешишь? – думал Костя. Конечно, царь Соломон разум и богатство и власть получил по молитве, а сейчас так много в одни руки не дают. Может придумать новые общественные понятия? Например, законы философии религии.

Теории, гипотезы которые изучают ученые, всегда расходятся с реальностью, поэтому имеются рамки, коэффициенты, регулирующие те или иные процессы, и только в математике все точно, а в окружающем мире все приходится объяснять и предполагать: отсюда и тонкая прелесть ума. Высокоумие исповедовать каждый раз глупо, надо с этим жить, то есть смириться (первый закон философии религии). Поэтому доказано жизнью, что все великие ученые, даже экономисты — люди не зажиточные, и деньги зарабатывают преподаванием, а богатые вынуждены у них покупать дипломы и звания. Вот оно тихое самолюбие…! Поэтому деньги и творчество – несовместимы (второй закон, оправдывающий первый).

Но это не утешает, когда наступает весна! Влюбленности пора всем по-разному голову кружит, весной чуть больше, а там по обстоятельствам. Да если тебе с детства приходят мысли о себе любимом, то уже в юности формируется чувство превосходства перед сверстниками, а тщеславие потом само приходит. И как показывает практика, успех у женщин – это скрытый, но основной мотив у особей мужского пола от 6 до 80 лет (данные приблизительные). Да если человек не голодный, то он начинает думать и об «этом», но нельзя все подсознание человека, свести к одному любимому занятию… но совесть уговорить легко, только когда ты сытый и богатый (третий закон философии религии).

Да и что такое теория – это цепь логических умозаключений, подтверждающая в части уже частично сформированное мировоззрение по данному вопросу и предлагающая дальнейшее направление в исследовании, то есть мыслимые опыты и доводы, но не больше того! А жизнь – это реальность, данная нам в ощущениях, так сказал один тяжело больной!

Мир несовершенен, поэтому женщины на деньги реагируют больше, чем на отдельные части тела, интеллект и вероисповедание. Неужели это — основной закон в основном инстинкте (четвертый закон философии религии)!

Любовь и теория! Ни чужой опыт, ни книжная мудрость ничем не помогает и ничего не объясняет, когда дело касается тебя лично! Доверять чувствам – это то же самое, что рекламе: «и нравятся, и доступно», но есть такое понятие как цена вопроса! Наличие – или отсутствие — денег и есть самый важный элемент смирения человечества (пятый закон философии религии).

Как правильно построить отношения с женщинами, когда ты и умный и красивый, но бедный? Пытливо исследовал Костя себя и историю человечества! Многоженство Ветхого Завета устраивало Костю, но реальность и заповеди Нового Завета ограничивают даже мышление (десятая заповедь «Не пожелай….»)!

«Может просто пожить с девушкой, то есть попробовать, и узнать, подходите вы друг другу ….? Тем более, сейчас почти все согласны попробовать…! Не будет ли это лукавством перед молодой девчонкой, родными и близкими, а что потом детям рассказывать …не подошли…?»

Либо каждый раз жить с женщинами в зарегистрированном браке? То есть как у людей, чтоб родня была довольна, и дети имели отца и жене не стыдно… потом, если что, сказать: — Была замужем! Наверное, это уже будет большое лукавство перед Богом.

Или по-честному: свадьба и венчание по христианским православным канонам – раз и навсегда? Как-то очень серьезно, сразу и на всю жизнь и без глупостей, а вдруг она состариться через 10-15-20 лет, и мы с ней не будем подходить друг другу? Христианство не допускает «если-если». «А как хочется себе оставить шанс»,— где-то в глубине души думал Костя.

Все размышления Кости сразу заканчиваются, если глаза видят интересную девчонку, а малая вера в Бога сразу наталкивает на мысль, что Господь смотрит сверху на все наши удовольствия и обязательно потом накажет! Умным бывает одиноко в своих мыслях, поэтому Костя пошел к старшему брату, тот из народа.

Простодушный знал саратовские страдания великих и красивых, но из чувства такта про «такую личную жизнь» никогда не спрашивал, да и в целом Костя – добрый, чуткий, но очень ранимый, как вся псевдоинтеллигенция … у них и горе от ума и многие знания рождают большие скорби…!

«Вот я уже год думаю и не могу понять,— начал Костя. — Что хотел сказать Иисус Христос в Новом Завете: «Да будет у Вас ответ …да, да, нет, нет остальные слова от лукавого»?

Простодушный спросил в ответ: «Вот, например, ты, Костя, своей сожительнице изменяешь?»

Костя начал говорить длинное витиеватое предложение про то, что они живут в каком-то другом гражданском браке, и что считать изменой, если он с другой только охотку сбивает….

Простодушный перебил, чтобы не осуждать ближнего и не ставить Костю в положение оправдывающего, добавил: «Я, брат, сам многого не понимаю, хотя мне скоро пятьдесят лет, знаю только, чего в этой жизни нельзя делать….! » Наступила пауза, из который оба искали выход.

«Не думай, (токмо) только верь» — написано в Евангелии»,— утвердительно добавил Простодушный. На этом разговор легко перевели на царя Соломона, который в минуту сладости и слабости разрешил очередной любовнице строить языческие храмы для бесов, за что и был наказан….

Народная мудрость: Бог видит человека не сверху, а изнутри, поэтому, как сказал Иисус Христос: «Истинно говорю вам: да — да, нет — нет остальные слова от лукавого».

Одно слово!

Отповедь академикам, которые «я» пишут с большой буквы,

а Бог с маленькой!

Собирает министр (культуры) совет печатников: издателей, редакторов, корректоров, писателей — и сообщает: «Тут ко мне десять академиков обратились с письмом, у них спор с обществом, и хотят, видимо, нас в него втянуть. По существу бумаги: в разной форме спрашивают, как пишется слово «Бог»? Более того, в этом же письме утверждают, что наше слово «Бог» пишется с маленькой буквы. Как я понял, изучив текст письма и фамилии авторов, вопрос этот национальный, а, может, и исторический!!! Какие будут мнения?»

Писатель (православный) говорит: «В Евангелии от Иоанна написано: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» – какие могут быть разночтения?! Это первоисточник!»

Иудей (человек с двойным гражданством) пытается парировать ссылку на писание: «Иоанн был любимый ученик Иисуса Христа, поэтому предвзято относился к учению Христа».

Журналист (современный): «Иудеям вообще доверия не было и нет, так как Иуда Искариот – классический их представитель, которого апостол Иоанн Богослов назвал в Евангелии «вором»».

Корректор: «Давайте не уходить от вопроса на личности и наклонности человека, кто еще что-нибудь историческое читал?»

Историк (религиовед): «У всех народов и во всех языках, слово Бог пишется с большой буквы, две трети религий признают Иисуса Христа сыном Божьим, и по этому вопросу даже эфиопы не ошибаются».

Редактор (политической газеты): «Я вообще читаю мало, больше слушаю, но у нас даже при коммунистах многие не рискнули исправить слово Бог в басне Крылова: «Вороне где-то Бог послал кусочек сыра…», к тому же за раскрытие этой тематики, как я понял, никто не заплатит».

Министр (культуры): «Да, денег не пообещали, как бы проблемы не получить. А почему не слышно особого мнения критиков по данному вопросу?»

«Критики – это несостоявшиеся писатели, но зачем их с Богом-то сталкивать? – возмущенно произнесли несколько интеллигентов. – К тому же Библия всегда была вне критики, только сектанты переписывали Новый Завет несколько раз, чтобы их паства их же и кормила, но это только бизнес, и ничего личного».

Издатель (обыкновенный): «Мне все равно: к какому мнению придете, так и будем издавать, лишь бы тираж не упал. А что, жидам на письмо ответ давать необходимо? Или можно замылить эту тему?»

Министр (культуры): «Мы живем в светском государстве, и демократия предполагает, что и ответ писать и интересы всех учитывать надо, но как я сегодня понял, главное — Бога не прогневать!»

Таким образом, посовещались и постановили: «Неверующие писатели могут писать слово Бог с маленькой буквы, но чтобы не менять историю человечества и православной России, продавать свои труды должны отдельно».

Народная мудрость: основана на словах апостола Матфея: «От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься».

Мертвые души.

Сидят Пушкин, Гоголь, Шмелев, Достоевский, Никифоров-Волгин, смотрят на Россию и ведут беседу.

Гоголь: «Как Россию спасать от вымирания? Огромная и богатейшая земля! Какие традиции, такая культура, больше всех святых Господь нам дал! А люди какие душевные!»

Шмелев: «Сказано в Евангелии: «Ничего не можете творить без меня», также сказано: «Сотворите достойные плоды покаяния», но как это донести до ума и сердца? Уже осталось 146 миллионов человек, из них 60 процентов крещенных, а на исповедь и причастие ходят только 4 процента, то ли было в наше время: 70 процентов воцерковленных!».

Достоевский: «Да, брат, Россия – это непроходящая душевная боль, но почему-то наш народ со слов вообще не понимает. Как изменить Россию пьющую, чтобы все по-человечески было, если Святой дух не совместим с пьянством? Надо спросить у брата Василия ».

Никифоров Волгин: «Скорби и болезни даже праздный дух в тело возвращают, а войны – это время, когда все молятся! Нельзя все это описать и передать, братья. Без воли Божьей, печатное слово не касается души, только разум наполняет, поэтому и не произойдет чуда!»

Пушкин: «Да, брат, и я еще заметил: человеку, когда он пресыщенный, вообще ничего не объяснишь, хоть в стихах, хоть в прозе. Он в таком состоянии даже прочитанное пересказать не может. Учеба усваивается впроголодь!»

Достоевский: «Брат Александр, тебя во все времена читали и учить заставляли, с кем сравнивать? Пушкин – это и слог, и парение мысли, всем кажется: он дышит словом… Но это больше для интеллигенции, чем для простого люда».

Гоголь: «Александр Сергеевич, конечно, гений! Писал с ангелом, но до сих пор не признается, а жену выбрал, что весь двор оборачивался».

Пушкин: «Зависть – плохое чувство, даже до дуэли доводит. Кстати, Николай Васильевич, зачем нужно было быть монахом в миру? Чтоб невидимое Мира видеть с бесами и ангелами, или писать, как струны ветром качать?»

Гоголь: «Хотел грешить меньше согласно святым писаниям. Не ел, целомудрие хранил, о России думал, на исповеди каждую неделю…»

Достоевский: «Священники от наших исповедей страдают не меньше, чем грешные, которых Господь ведет. Николай Васильевич, ты зачем второй том пожег «Мертвых Душ»? В одном названии сколько заложено».

Шмелев: «Братья, сейчас всех по хрестоматии изучают, и сочинения готовые продают. А читают писателей, пишущих в чувственно-журналистском стиле с привязкой к атрибутам времени».

Пушкин: «Непризнание мира… Господу известно, на дворе двадцать первый век. Кто будет дописывать «Мертвые души»? Только название бы оставили. Всем интересно, как Собакевичи стали олигархами. Маниловы в «творчестве» мечты в страсти превращают, некоторые на телевидении, остальные в шоу-бизнесе. Вот Плюшкины изменились, стали активнее – торговля, мелкий и средний бизнес …»

Гоголь: «Что ни говори – тщеславный читатель пошел в России, все бы им кратко, как в словаре Даля, даже сказки Салтыкова-Щедрина читать не хотят».

Достоевский: «Чтение – это духовный труд. Сегодня читают сами 15 процентов населения, для них и пишут, остальные в России читают по необходимости, но насильно добру не научишь, не верят ни во что, тем более, что можно в Рай попасть …отсюда и направленность в познании земного ».

Никифоров -Волгин: «Сегодня общество познает мир не по книгам. А люди интересуют власть вообще только в качестве электората. Но и здесь политтехнологи могли бы тестировать по литературе: кто читает Достоевского – тот больше патриот, чем член партии патриотов; что ни произведение, то плакать хочется. Обостренное чувство справедливости не всем дано! Кому близка тема свободы и равенства, иным призывы о справедливости и равноправии: они поднимают чувство собственного достоинства при голосовании».

Гоголь (перебивая): «Как это сложно, а кто ничего не читает?»

Никифоров Волгин: «Тех завлекают короткими, рублеными фразами: «Каждой женщине по шубе», «Молодым семьям по квартире!!! » или, например, предлагают обсудить многоженство, то есть собрать голоса мечтателей!»

Пушкин: «А такой революционный призыв: «Врать и не бояться, или брать и бояться?» На кого рассчитан?»

Никифоров Волгин: «Это на протестный электорат – кто уже ни во что не верит, а много хочет …».

Гоголь: «Веры нет, читают мало….(пауза), и раньше говорили, что, «литература занятие праздное», а сейчас телеблуд обгоняет новости по рейтингу передач! Никого собственная судьба не интересует, а наши произведения, братья, как сытым графьям — народ».

Пушкин: «Кстати, кто-нибудь по Льву Толстому сейчас молится, что-то долго его с нами нет?».

Гоголь: «От высокоумия до прелести границы явной нет. Ну, понятно, самомнение каждый имеет, но Евангелие зачем переписывать, по нему же целых три раза Собор собирался!!! »

Достоевский: «Может, кто из толстовцев за него молится? Или нельзя молиться за тех, кого анафеме предали, Василий Акимович?»

Никифоров Волгин: «Не знаю, хоть и в церкви служил! В серебряном веке анафема и суицид на фоне массовых расстрелов, отдельно не оплакивались… ах, скольких жизнь сломала в лихолетье-то…».

Шмелев: «От безбожия, братья, все проблемы и были и есть! Как убедить человека читать Святое Евангелие, Добротолюбие, сочинения Игнатия Брянчанинова – на них печать Святого Духа»? Как там Тихон Задонский сказал «Без Бога нам Бога не познать».

Никифоров Волгин: «Братья, нам-то с вами осталась только молитва, а живые могут что-нибудь сделать. Важно только сердечное желание, остальное Господь управит!»

Народная мудрость: Умом Россию не понять…

…в Россию можно только верить.

2008 год

4 апреля 2008 года  09:33:40
Вадим | vadimolga1991@mail.ru | г.Тюмень | Россия

---

Олег Галинский

* * *

Верно, правилильно ты УК Денни отписал! А то привыкли рты, там у себя, затыкать. Надо всегда, вездк и повсюду давать им отпор!

4 апреля 2008 года  15:32:49
Олег |

---

Олег Галинский

TEMBER DEW - 2
Следующий год. Фрагмент из нового продолжения Лесной Росы

Головастик «ваятель», любитель полепить из пластилина и Зоркий сокол юный библиофил, оба с мамами которые работают в милиции ехали в Лесную Росу под спец конвоем.

Конвой этот состоял из двух УАЗиков, в одном из которых ехали с мамами, и водителем. А во втором УАЗике, в той самой задней специальной кабинке везли настоящего осужденного бандита в другой «лагерь» другого города который находился недалеко от лагеря.. Мамушки и организовали конвоирование сынков и ЗЭКА под это самое утро 1 августа. Детей нужно было скинуть в лагерь, а ЗЕКА дальше конвоировать дальше.

В районном центре остановились у столовой. Конвоиры водители мамы и детки обедали по очереди, а затем купив зеку сухой паёк из 4 горячих пирожков и налив ему лимонада в стакан под присмотром открыли заднюю дверь УАЗика. Когда дверь была открыта и зек принялся за пирожки мальцы всякими жестами и знаками пытались показать ЗЕКУ что его расстреливают, Головастик ловко проводил ребром ладони по своему горлу, что означало перерезать горло, ещё были жесты — вспарывания живота, и повешенья. Складывали два на два пальца означающее решётку и смотрели сквозь импровизированные решётки на уминающего пирожки зека. Детей отгоняли, ругали, но лучшей забавы, чем поглумится на заключенным для них не было. Когда задняя дверь была уже закрыта Головастик ударил палкой пару раз по двери. А Зоркий Сокол присев на корточки указал на выхлопную трубу предложил устроить ЗЕКУ «баньку».

— Никто не догадается! сердечный приступ и всё! – крикнул Головастик улыбающемуся конвоиру Сергею.

Пацаны постоянно задавали милиционерам вопросы:- Где и как расстреливают смертников? А когда обе мамы отлучились на минутку (в туалет) мальцы признались милиционерам что Стас у которого отец Прокурор тоже отдыхал в прошлом году с ними, и они уже пытали одного (Сохатого), и когда все трое подрастут то пойдут в милицию или прокуратуру из которой сделают «филиал Гестапо» и будут пытать, пытать, пытать, да так всё что было раньше было детским садом. От чего милиционеры только их пожурили.

— Курите? — строго спросил один из конвойных Коля.

— Что вы? и не пьём. Лекарство с алкоголем не совместимо.

— Да – сочувственно ответил Коля

— Сладким иногда балуемся, в магазин за мармеладом бегаем, может дадите нам на угощение! – вдруг выпилил Зоркий Сокол за стёклами очков которого было спрятано лукавство, и добрые конвоиры отсыпали весёлым попутчикам 1 рубль 26 копеек.

Дети выпили с утра лекарства и были легки, говорливы и веселы.

— А этих бандюг! На урановые рудники их всех сослать надо!

— Вы их к нам привозите, мы исправим быстро за один день.

— Точно привозите! Мы вам машину до блеска вымоем, нашей родниковой водой. Мальцы с уже приняли лекарства.

— Подождите немножко! Мы только подрастём! Мы наведём порядок! Мы этим зекам такие пирожки покажем! Народ трудится! Зарабатывается! С ума сходят инженеры разные! А вы их балуете!

. Милиционеры только смеялись над «детским лепетом», покуривая папироски.

— А знаете какая у главврач в Росе была?

— Какая? – с интересом спросил Костя.

— Хорошая и заботливая. Она говорила,— Пока человек чувствует боль он живой.

Вскоре мамки вернулись. И кортеж тронулся в лагерь который был уже близко.

— Дядя Костя а вы его по кочкам покатайте – сказал напоследок Головастик и кулаком помахал в сторону второго уазика где парился Зек.

. Головастик и Зоркий Сокол с мамами подошли к забору всего спустя 12 минут, после того как здесь был Пинокет который тоже под воздействием таблеток обронил деньги и рецепт. Пройди кто-нибудь другой или из новеньких то деньги с рецептом может быть и «не нашлись».

— Смотри! Смотри! – закричал Зоркий Сокол который часто поглядывал под ноги.

Что это и понял документы и деньги чуть промокшие утренней лесной росой.

Смотри аж три печати! И деньги семь рублей на мармелад!

— А фамилия есть?

— Тут фамилия.

— Башмакова.

— Такой не знаем.

— Ну-ка дай-ка… Ты что снизу читаешь? Это же Пи-н-ке-тов,

— Да это же Пинокета рецепт!!! И денежка его!

— А вы что знаете его? – спросила мама Головастика.

— А что же не знать. Такого до конца жизни не забудешь. Спит и видит во сне как нас из фашистского пулемёта расстреливает, или верхом на Крылатой ракете до первого корпуса! Мечтате

ль ещё тот. Проснётся в своей палате и говорит: – Вы ещё живы? Я же сейчас вас дурачков танком «тигром» давил.

— Мемориальный комплекс районного значения на месте нашего третьего корпуса

— И из первого

— Ужас, какой! Забрать что ли Вас?

— Не заберёте! с зимы мечтали сплавить нас!

— И куда вы нас заберёте в тюрьму с тем зеком! – ответил Голостик весело показывая головой в сторону ожидавших мам УАЗиков

— И выражения какие-то! Сплавить.

— А Кощей рассказывал, что он с соляркой уже поджигать шёл нашего физрука Анатолия.

— А художник то какой! тетрадь то помнишь? – спросил Зоркий Сокол Головастика

— Ладно. Смеётесь. На себя посмотрите.

— Стас друг его закадычный

— Это какой Стас это у которого отец прокурор? – спросила мама Головастика.

— Да.

— Тут одна девочка была, Алёнка, так она постоянно по два цветочка на койки мальчиков клала. Вот это ужас! – добавил

— Как тут всё красиво в цветах! – пыталась переменить тему мама Зоркого Сокола.

— В Освенциме тоже так красиво было деревья, цветочки, а потом в газовую камеру.

— Вы не болтайте разное! Разболтались! — начали упрекать мамки

— Пейте сами лекарство! Вы зачем то сами приехали? И не смейтесь над другими.

Подходя к Административному корпусу Головастик увидел знакомую худую и сутулую фигуру какого-то мужика который курил по военному окурок. Мужик являлся не кем иным как Сохатый, которого они втроём Головастик, Андрейка — овальная голова и Стас пытали год, назад выкручивая руки и ноги до потери сознания. Тогда ненароком несмышленыш Кощей социально близкого его Сохатого. Вдобавок ко всему Сохатого тяпнул не выдоенный щитомордник. Сохатый одет в те же застиранные прошлогодние брюки и в ту же выцветшую рубаху.

— Сохатый привет! Как рука твоя?- Ну-ка покажи? – поздоровался Зоркий Сокол.

Сохатый увидев прошлогодних знакомых с третьего отряда с мамками быстро бросил в траву ценный окурок. Он курил и волновался ожидая встреть прошлогоднюю подругу Фанеру, высокую и худощавую подругу которая постоянно подбрасывала ему сигареты и ещё кое-что.

— Хотите посмотреть укус щитомордника? — предложил Головастик своей и маме Зоркого Сокола, и схватив Сохатого за руку начал показывать место укуса змеи.

— Вот, вот зубы. Ему ещё повезло! Щитомордника успели выдоить. А то мог бы не дойти. Й

— Как же тебя угораздило то? – спросила Сохатого мама Зоркого Сокола.

Сохатый ничего не ответил. Потому что он не был охотником за змеями, и он по неосторожности сам пихнул руку в пасть змеи.

— Теперь в нём змеиная кровь течёт! – уважительно высказался Зоркий Сокол.

— А Длинный змей, или Курящий Змей! Такое прозвище подойдёт добавил Головастик.

Давая клички и прозвища Сохатому. Головастик подзабыл как его обзывали всяко и разно. То Сперма, то .

В ответ он только усмехнулся.

— Наших много? – наконец толково спросил Головастик.

Сохатый только-только хотел сказать: — Есть и Фантор. Как дверь быстро открылась и выскочил сам Фантор который столкнулся буквально лицом к лицу с Зорким Соколом.

Ещё полуслепой Зоркий Сокол год назад играючи кидая камни через ручей «Река плача» чуть насмерть не убив Фантора лишь только чиркнув по затылку.

— Привет

— Привет – ответил Фантор и побежал в первый отряд.

Зоркий Сокол войдя поздоровался с высокой рослой женщиной. Женщина не ответила. Следом вошёл и Головастик и тоже поздоровался. Когда женщина обернулась то на вид её можно было дать лет 20 и может быть 23.

— Вы главврач? – спросил её Головастик.

— Что?! – не понимая, ответила женщина

— Или вы вожатая? – переспросил тихо Зоркий Сокол

— Вы что дураки? Я в первый отряд! – ответила нервно женщина.

Пацаны так и замерли на месте.

— Бэ- пятьдесят два, версия два,— сказал тихо глядя в пол Зоркий Сокол.

— Понял... — также тихо ответил Головастик глядя улыбаясь в окно.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

9 апреля 2008 года  09:04:52
Олег | gainsky@stl.ru | WLADIVOSTOK | RUSLAND

---

Берсенев Михаил

Зомби из милой деревни Сирень

Зомби из милой деревни Сирень

Михаил Берсенев

Зря меня подняли. Мне было так хорошо лежать здесь. Нет никаких звонков на мобильный, спокойно. Никто не пристает с вопросами, требованиями, инструкциями. Конечно, тут много недостатков, так же, как и там, наверху. Температура здесь такая же, как и температура почвы. Но мне это в принципе все равно. Раньше у меня была стандартная температура – 36, 6. Теперь же она равна температуре почвы на сегодняшнее число. А сейчас апрель, земля уже прогрелась. Я лежал тут и никому не мешал. Пока не почувствовал нечто, похожее на сигнал. Приказ. Требование. Прямо в мозг. Пусть уже слегка подгнивший, но мозг.

«Приказываю тебе придти ко мне! Встань из небытия и явись отдать мне долг!»

«Приказываю тебе придти ко мне! Встань из небытия и явись отдать мне долг!»

Тут уж не полежишь спокойно!

Вот мне и приходится сейчас мощными ударами разбивать деревянную плоскость над собой. Удивительно, но сила у меня прибавляется с каждым ударом и с каждой секундой. И вот я, наконец, разбиваю деревянный щит над головой, и мне на лицо сыпется матушка – земля. Я фыркаю и начинаю быстро работать руками. Что неплохо в моем состоянии – это то, что мне не нужно воздуха. Я не дышу, и это мне весьма нравится, так как запах в моей новой квартирке отнюдь не напоминает запаха сирени в нашей деревне – деревне под названием Сирень. Я пробиваю себе дорогу наверх и вылезаю на поверхность. Меня зовет к себе эта ведьма-колдунья. Это она поймала мою душу, когда меня отправили к праотцам. Все бы ничего, но эта старуха, я слыхал это с сотню раз по деревне, еще в молодом возрасте уехала жить со своим мужем-дипломатом в африканское государство Лесото. Дипломат там налаживал общение между советской империей и этим маленьким государством. А супруга стала налаживать отношения на более мелком уровне – с одним людоедским племенем. Она начала ходить в закрытое сообщество, где лидером была одна местная колдунья. То была страшная, внешне и внутренне, старуха. Она даже не умела улыбаться. Ее ничего не радовало. Но она владела древним таинством поднятия из могил мертвецов. Супруга советского дипломата подарила этой старухе пароварку мариупольского завода легкого машиностроения. Это чудо советской техники в виде блестящего чана с открывающимся краником вызвало совершеннейший восторг у старой африканской колдуньи. Она стала использовать этот подарок для приготовления своих адских варев. На мою беду сейчас, спустя многие десятилетия, они очень сдружились тогда: белая женщина из крупнейшей страны тогдашнего мира и безграмотная и безобразная, жестокая колдунья людоедского племени. А сейчас эта белая женщина, превратившаяся в свою очередь также в седовласую старуху, требовала меня к себе. Я не могу отказать ей. У меня нет сил сопротивляться. Я похож на пластилин.

У меня есть подозрение, что старуха подняла меня из черноты могилы не для того, чтобы распивать чаи с ватрушками. Но приказа ослушаться не мог. Я распрощался с могильными червями, что вовсю уже хавали мою плоть, и вышел на деревенскую дорогу. Я шел к старухе. У нее была моя душа. Она поймала ее, когда я умер. И вместо того чтобы моей душе воспарить к облакам, она была заточена в кожаный бурдюк в подвале дома ведьмы.

— Смотри! Кто идет! Серега Сальников! – услышал я приветствие. — Привет!

Я остановился. Это наш местный скотник, Тимофей Кольчугин, вроде бы. Я умер недавно и поэтому моя память стерта не полностью. Я не помню уже, есть ли у меня семья, не помню, кем я работал, не помню своего имени. Но кое-что, какие-то лица, какие-то обрывки последних футбольных матчей в голове сохранились. Раз меня назвали Серегой Сальниковым, значит, в той жизни я носил это имя.

— Здорово, Тимофей!- попытался поздороваться я, но не смог ничего сказать. Звуки не шли из моего подгнившего горла.

— Вот ты гуляешь по деревне, Серега,— не дождавшись ответа, промямлил скотник,— и на вопросы не отвечаешь. Это меня не удивляет Ты же мертвец уже с неделю. Мы тебя всей деревней хоронили. А ты вот поднялся из могилы. Но я тебя не боюсь: я знаю, у меня очередная белая горячка, а ты — очередная галлюцинация. Ты же мертвец, а мертвецы не ходят. Мертвым ты сделался, когда мы распивали с тобой самогон на сеновале. Была еще Дунька — жена моя. У тебя прическа тогда взлохмаченная была. А у меня белая горячка тогда началась. Ты мне рогатым чертом привиделся, вот я и решил из черта шашлык сделать. Никогда не пробовал жареного черта. Ну, и проткнул тебя вилами для сена. В шею попал. А как горячка закончилась, увидал, что сотворил и повеситься захотел. Дунька не дала. Она придумала сказать, что ты с сеновала упал и на вилы напоролся. Все приняли эту версию. Так что если хочешь, убей меня, Серега! Я ведь твой убивец!

Удивительно, но ненависти к своему душегубу я не испытывал. Я не стал причинять вред Тимофею и пошел дальше. Не он был моей целью. Меня звала к себе колдунья, я ждал ее четкого приказа. И я его получил: эта беззубая ведьма подняла меня из мрака гроба для того, чтобы я убил ее соседку, доярку Никитичну. Никитична обидела ведьму, обозвав ее «сушеной грязной каргой». Но настоящие ведьмы подобного не прощают. И я должен стать орудием мести, и после исполнения задания ведьма обещала выпустить мою душу к небесам. Я помнил доярку Никитичну – это была высокая, сильная деревенская баба. Руки ее, натренированные дойкой за десятки лет, были мощные и сильные. Как корни столетнего дуба. Ее ноги походили на ноги слона, ее мощная и широкая грудь была похожа на парочку баскетбольных мячей. Ее и предстояло мне убить. Я бесшумно стал приближаться к дому Никитичны. Я — мертвый киллер, посланный черными силами уничтожить уважаемую доярку нашего колхоза, победительницу социалистического соревнования в прошлом, передовика производства. Такие они, ведьмы, бывают мстительные. Но, приказ есть приказ! И я, как отличный солдат, шел исполнять его. Я влез через заднее окно ее дома в комнату для копченостей и домашних заготовок. Запахи окороков на крючьях меня не волновали. Я взял в свою подгнившую руку огромный тесак для рубки ветчины и двинулся на свет по коридору. Никитична оказалась в доме одна. Она, как увидела меня с тесаком в руке, замерла и перекрестилась.

— Сережка! Ты же мертвый с неделю! Плохо очень выглядишь! Несвеж! И как ты из могилы... А-а-а! Поняла! Тебя эта ведьма из могилы позвала, чтобы меня убить. Бедненький ты мой зомбичек! Тебе не жалко Никитичну? Я же тебя с детства знала! Молочком тебя поила! Целовала в лобик! Тебе меня не жалко?

Я покачал своей мертвой головой, и скрип подсохших в могиле шейных позвонков прорезал тишину дома.

— Ты должон меня убить? – серьезно спросила Никитична и внимательно посмотрела на меня. Я утвердительно закивал головой и двинулся на хозяйку. Зря я это сделал. Никитична вдруг быстро схватила лежащую рядом с печкой кочергу и одним мощным движением своего мускулистого тела, вложив, видимо, всю силу в удар, разнесла мне голову на две части. Тесак выпал у меня из рук, половина головы упала на пол. Последнее что я услышал, как Никитична сказала, что она похоронит меня сама, на территории христианского кладбища у церкви. И душа моя освободится, ведьма не сможет ее больше удерживать. Она также извинилась за то, что разнесла мне голову так грубо и бесцеремонно. Но у нее ведь тоже выбора не было, оправдывалась она. Я же тоже к ней не с бутылкой на пироги пришел. Я хотел было сказать, что извинения тут неуместны, что я не злюсь на доярку, но тут свет в глазах померк, и наступила полнейшая тишина и темнота, покой, которого я был лишен усилиями старой ведьмы. Больше никто меня не беспокоил многие тысячи лет.

07 апреля 2008г.Михаил Берсенев

9 апреля 2008 года  15:37:31
Томская Светлана | Москва | Россия

---

ПРИТЯГАТЕЛЬНОСТЬ ЛИТЕРАТУРНЫХ ПОРТАЛОВ
хочется быть оригинальной (как все)

иногда кажется — всем было бы лучше, если бы меня не существовало. Удивляет только, если меня никто не спрашивал, а надо ли МНЕ здесь появляться, почему я должен верить, что грех обратное.

10 апреля 2008 года  21:03:03
имярек |

---

Блёд о ...

Анамнез настолько не совпадал с диагнозом, что совершенно не хотелось читать всю историю болезни.

10 апреля 2008 года  21:41:53
D |

---

* * *

аппафвп

11 апреля 2008 года  21:40:19
алина | москва | россия

---

впечатления

Такое впечатление, что интернет себе смогли позволить только мизантропы, бюрократы и дегенераты.

12 апреля 2008 года  00:18:00
муур |

---

Олег Галинский

TIMBER DEW-2. ЛЕСНАЯ РОСА. Следующий год.
Заезд Пинокета. (Глава)

Дверь автобуса ПАЗ шумно и резко раскрылись и первым как парашютист выпрыгнул на землю Слава по прозвищу Пинокет.

— Суки! – выругался он отскочил в сторону. Шумно и с гамом начали вываливаться и другие пассажиры. На автобус Слава почти опоздал, но в последний момент всё же влез. На остановке уже за 20 минут до посадки он решился выпить две таблетки. Но пузырёк с 60 таблетками лежал где-то в глубине таблетками, и дополнительным рецептом, в сумке. Вот только запить нужно было б горячим…

Ещё в сумке лежало 7 рублей на которые на 1 августа 1976 года можно было 3 бутылки горькой и отвратительной водки. Ещё в сумке было кеды китайские «Форвард», трусы, рубашка, носки, тюбик Помарина, один чистый и несколько изрисованных альбомов с рисунками. Отчего ещё раздражал этот «Детский», вонючий, кусок мыла, от которого провоняло всё в сумке, сваренный из неизвестно какой дворняги. Неужели ещё в довесок будет аллергия? Сумка была плотно упакована и застёгнута на молнию ещё дома. Ну а на самом дне лежал кухонный нож, длинный с овальными зубьями для фигурной резки продуктов, который он взял для похода в тайгу. А ещё была маленькая бобина, где на 9-й скорости было записаны Band on the Run, Kinks, Iron Butterfly, Bay City Rollers, Girls- Beatles, и ещё несколько классных песен.

Слава вбежал в сумкой в буфет, к счастью народу в буфете не было.

— Тётенька чаю дадите? – выпалил он с порога.

— Дадим. А что одного чаю? Пряник возьми.

Похоже, что с утра буфетчица была поддата. Её лицо было красным, а глаза блестели а из сильно накрашенных губ несло коньяком. Пацаны поговаривали что выпившие женщины податливые особенно тем кто им наливает. Но такой доктрины он не разделял.

— Да мне надо только таблетки запить!

— А может тебе соку или лимонада?

— Лучше чаю! — и стукнув 20 копеечной монетой по прилавку, решительно дёрнул молнию на плотно упакованной сумке в поисках пузырька с таблетками.

Продавщица поставила стакан горячего чая и положила сдачу.

— А вы знаете что с дам не принято брать сдачу? – пошутил он копошась в сумке.

— Ты что такое говоришь? – засмеялась продавщица.

— Я с Росы. Заезд сегодня. У меня автобус.

— Понятно. А ты что один?

— Один…- Один.- два раза повторил он, и рука рядом с кухонным длинным ножом наконец то нащупала круглый пузырек. Крутанув крышку, и вытащив вату он скатил 3 таблетки взамен двух в ладонь, а затем ещё две, но положил их в грудной карман. Чай был горяч, а времени мало и Слава отскакивая к окну оценивал ситуацию на автобусной остановке.

— Приезжаете ко мне в лагерь а? На Воскресение или родительский день? – вдруг выпалил он.

— К тебе?! – усмехнулась продавщица.

— Я рисовать умею! — и показал альбом.

— Ух ты как красиво!.

— Я и трафареты могу делать.

— А что такое трафарет? – поинтересовалась продавщица.

Графику он не показывал. В графики танки давили детей, человечки утыканные стрелами, несколько перекошенных физиономий высунувшихся из печки крематория. Покажи такие рисунки смазливой продавщице и настроение у ней наверняка бы с утра сменилось. Иногда некоторые рисунку куда-то исчезали, возможно, кто-то крал в школе, а может и изымала мама.

— Вот, бритвой вырезается рисунок и красками по рисунку,— попытался объяснить он. А затем смело попросил чуть прогнутся через прилавок, и смело прижал раз, потом другой, потом третий трафарет к её груди показывая как надо прилагать рисунок и наносить тампоном краску.

От прикосновения мягкости и близости молодой человек получил возбуждение да так снизу оттопырилось и очень сильно.

Хотелось общаться с продавщицей. Но времени оставалось мало. И хлебнув кипяток он начал собирать рисунки.

— Ну, приедете? — упаковывая рисунки в сумку вновь спросил он взрослую женщину

— Не обещаю. А как тебя зовут?

— Пино…Славу спросите, меня там все знают!!

У Пинокета вдруг мелькнула мысль — А если действительно она приедет к нему? Затем мысли стали мелькать уже по другому и медленно. Таблетки начали действовать.

— А возьмите на память! — и протянул один рисунок продавщицы.

— Опоздаешь?

— Да надо не опоздать…на ракету.. – вдруг добавил он и побежал к автобусу.

— Стойте! Стойте! Откройте! — начал громко кричать и стучать по автобусу двери которого уже захлопнулись.

Пассажиры подумали что кто-то попал под колёса и подняли шум.

— Я тоже, я тоже в Росу! – кричал Слава с улицы стуча по двери. Дверь в «Росу» открылась и Слава вдавил себя с сумкой в автобус.

Автобус ехал минут тридцать пять, и таблетки которые проклинал Слава все одиннадцать месяцев начали раскручиваться уже скоро. Три такие таблетки нужно было выпить за день, а Слава употребил их сразу с утра, рискуя, запивая кипятком опоздать на автобус. Секундами казалось что автобус падает вниз как будто его скинули с самолёта. Затем уже начинало казаться что автобус запрокидываться на правую сторону, в сторону кювета. Но самое плохое было когда он хоть на пару секунд закрывал глаза. Тогда было всё сразу, и много, и всё. Автобус полз по той самой дороге, над которой он летал на крылатой ракете. Что он запечатлел в рисунках. Сны видел разные но так получилось что прошлогодние сны в Росе стали смаковать все.

Прошлогодние слова Миклухо-маклая что можно обойтись и без лекарств запечатлелись в его мозгу. Миша всегда говорил правду и не врал. До нового года принял всего 8 таблеток, хотя нужно было пройти «полный курс» примерно из 80пилюль.

— Мы такие, маленькие! Я столько много принимаем, – вспомнилась чья-то шутка из 3-го отряда.

— Что ты рисуешь? Разве волосы красные и дыбом! – выговаривала часто мама.

— Я советский человек! И рисую что хочу!

— И что? в школе учат этому рисовать?

— В школе учат основам рисования. А я воплощаю то что вижу во сне. Между прочим мне после этого легче становится и спится хорошо.

— Смотри возьмут тебя на карандаш за такие фантазии.

— Я ни кого не боюсь!

— Ты после лагеря совсем другой стал.- напоследок сказала мама

Возьму краски, сделаю наброски природы на память, я не Ван Гог, или Сикейрос там какой-нибудь буду рисовать как смогу.

Дождавшись на остановке когда все уйдут, а затем, посидев ещё немножко он встал и поплёлся в лагерь.

Нож, нож, надо спрятать нож, а то украдут дурачки и порежут кого-нибудь. А в тайге с ним в самый раз. Подойдя к воротам в зарослях он оглянулся и, пройдя ещё присел и начал ворошить сумку и, вытащив нож, закинул его в густые заросли травы. Потом перепрячу. Копошась в сумке Пинокет всё-таки выронил рецепт с 7 рублями. А может быть он забыл пихнуть это в сумку. В теле было тяжко и хотелось спать. Часов не было. Нет, надо отлежаться в кустах.

Голова хоть и была пуста и чиста, но некоторые извилины ещё работали и Пинокет двинул в другую от Административного корпуса сторону, пока в беседку стоявшую в другой правой стороне. Созерцал, тихо и спокойно в беседке он недолго.

— В беседку вбежали две новые девочки.

— Сколько вам лет? – сконцентрировав сознание, спросил он их.

— Мне тринадцать.

— Мне двенадцать.

То что ответили девочки он сразу же забыл.

Сколько…Сколько…Сколько…Звенело в воздухе.

— Сколько вам? — вновь спросил он вновь их.

— Девочки недоуменно посмотрели на мальчика и чуть смутились хотели засмеяться но сдержались.

Сумка. Сумка. Надо сумку отнести а сам подойду позже.

— Вы сможете занести мою сумку в тот в тот в тот ..и вдруг забыл номер корпуса. Закусив губу он смотрел на новенькую девочку.

— В тот! И вытянув руку показал в сторону первого отряда.

— А ты что сам не можешь? – спросила постарше.

— Я потерял документы и деньги все. Искать надо, найти, мне нужно срочно.

— А кому отдать сумку? – спросила девочка

Пинокет вдруг резко наклонил голову в пол беседки. Он подзабыл всех…И вообще...

— Пинокет я! Пинокет я! – вдруг нашёлся он, и оставив девочек со своей сумкой пошёл прочь в строну столовой и бассейна.

А девочки, взяв его сумку и испугано оглядываясь в его сторону, поспешили в сторону 1-го корпуса.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

12 апреля 2008 года  06:16:51
Олег | galinsky@stl.ru | WLADIVOSTOK | RUSLAND

---

Олег Галинский

* * *

Интернет придумали в военном ведомстве США. Скорее близкое к BBS, а затем и... А сейчас это такая добротная мусорка и свалка. Кстати на мусорках всегда можно найти и добротные и ценные вещи и свежие. Это уж от каждого по потребностим и возможностям.

Ну а МИЛЬЁНЫ срубает с сети тот молодец!!!

12 апреля 2008 года  14:17:31
Олег | galinsky@stl.ru | WLADIVOSTOK | RUSLAND

---

Олег Галинский

* * *

Интернет придумали в военном ведомстве США. Скорее близкое к BBS, а затем и... А сейчас это такая добротная мусорка и свалка. Кстати на мусорках всегда можно найти и добротные и ценные вещи и свежие. Это уж от каждого по потребностим и возможностям.

Ну а МИЛЬЁНЫ срубает с сети тот молодец!!!

12 апреля 2008 года  14:17:34
Олег | galinsky@stl.ru | WLADIVOSTOK | RUSLAND

---

Ещё раз о терпимости

Когда я учился в школе, одна девчонка сказала: — Ты скуластый губошлёп с карими глазами. Я пришёл домой и посмотрел в зеркало. Оказалось, что она права. И скуластый, и губошлёп и с карими глазами. Но она не знала самой страшной правды – я левша.

Этого мне никогда никто не мог простить. С самого детства меня мучили сомнения, а ПРАВЫ ли они? Физкультурник заставлял по триста раз приседать на левой ноге каждый день. Ловить коробок спичек по тысячи раз на дню. Я учился писать правой рукой. Держать ложку, ручку, ну и … Короче, всё делать только правой.

Когда я закончил школу, я всё, абсолютно всё, стал делать только левой рукой.

А теперь стал путаться. То левой, то правой. Но класть большой палец правой руки сверху на кисть левой, когда соединяешь ладони – меня теперь можно отучить только с помощью электрошока. И спрашивается — это они благородны? Или я терпим? Или так придумано Богом?

12 апреля 2008 года  19:36:04
D |

---

ИЗРЯЧЕНИЕ

Жить — это Вам не по минному полю бегать.

16 апреля 2008 года  02:01:16
Кузя Прутиков |

---

Олег Галинский

ПРОМЕНАД ПО ЦЕНТРУ.
Владивосток. Эпоха СССР. Год 1975 - и весна 1976.

Всё начиналось в воскресные дни или дни осенних и зимних каникул. Когда юные граждане съезжались в центр города Владивостока. Съезжались, стекались, собирались чтобы себя показать на других посмотреть, прогуляться по центру, ну и самое главное посмотреть какой-нибудь новый кинофильм ради которого и съезжались поутру в центр города. Детки наряжались в самое лучшее, точнее сказать их наряжали родители, свитера, кофты, рубашки, джинсы, куртки «Аляски», привезенными пароходами из Австралии, Америки и Японии, Европы. Таких джинсов и в самой Америке сейчас не сыщете. Ну найдите к примеру джинсы Wego?

Основными очагами тусовок были кинотеатры «Океан» что повыше Набережной, «Уссури» в самом центре, и Комсомолец и Приморье что повыше Корабельной набережной. Почти во всех кинотеатрах было по два зала, что давало расширенную возможность угодить на какой-нибудь интересный киносеанс и подольше побыть в тёплом месте. Позже эта же возможность в два зала в кинотеатре давала возможность прогульщикам с ПТУ и других училищ также пересидеть прогулы. Есть кинотеатры и на отшибе, окраине города вроде Варяга на Баляева или Искры на Столетии. Но основой всего является всё же центр.

Есть что-то такое таинственное притягательное в этом центральном отрезке Ленинская (сейчас Светланская) где ещё при царе горохе этот самый центр представлял собой различные притоны, дома терпимости и опиум курильни почти в каждом дворе.

Подростки, видя как старшие товарищи, отцы и дядьки, пришёдшие с морей и океанов оттягивались в том же центре, брали с них во всём пример. Наличие карманных денег раскрывали двери всех тогдашних ресторанов, закусочных и всяких таких буфетов, где уже с утра можно было «залить глаза», после тяжёлой недели уроков, труда и физкультуры. Продавщицы с сомнением поглядывали на юнцов, но все же отпускали горячительный и трогательный напиток. Родители деньги давали на кино и на мороженое, обычно рубль, а кому и три и пять рублей. А «дети» всё до копейки пропивали, экономя на закуске, и зачастую не оставалось даже 5 копеек на транспортировку тела. Ещё копеечку подкапливали на рабочей недели со сдачи по мелочи, которая осталось обычно после хождения в мясо – молочные магазины. В 1975, 1976 в рыбных отделах Владивостока палтус, прастикома, кальмар тушками, в томатных филе, и прочие морские обитатели морозились на прилавках до позднего вечера, а вот с пивом тогда был напряг. Многое действия в питие и гульбе молодые копировали сплошь с взрослых. Ну вот к примеру стакан, нет стакана, тогда заходили в кафе брали кофе и бутерброд, и делали вид будто кофе пьёшь а сам из понизу разливаешь Агдам. Буфетчицы такие процедуры распознавали быстро и гнали прочь. Так что «кофейничать» приходилось быстро и оперативно.

Читателю может показаться что все юнцы сплошь гуляки, и выпивохи. Нет, нет, нет. Нет не все! Порядочные и строго воспитанные детки катились обратно домой к обеду в свои Столетия или Баляева, поспеть к горячему супу, каши, жареной картошки и рыбой. Но всё же небольшая часть всё же сохранялась в центре, с намереньем оттянутся по взрослому до темноты. Вообще мне жаль тех подростков, которых тогда держали взаперти. Не пускали в пионерлагеря. Это сейчас надо держать взаперти.

Некоторые несмышлёные юнцы ещё и дразнили пьяных старших, щёлкали пальцами по горло, смеялись над нажравшимися и заточавшимися, ещё не зная, что подрастут тоже начнут пить до упаду, быть постоянными гостями вытрезвителей, и пьяными ездить по встречной.

Когда-то была деревянная церквушка между трамвайными остановками Комсомольской и Первая Речка, на пригорке за деревянным заборчиком. Церквушку ту выделял в воскресные дни колокольный звон, и гул которого разносился по всей округе.

В воскресные и другие религиозные дни, зимой и в каникулы мы и посещали эту самую церквушку. На остановке Комсомольской нужно было пересесть на «колбасу», на ходу с трамвая и очень правильно спрыгнуть напротив этой самой церквушки.

К воскресной службе многие бабушки приносили угощение. Старушки эти также приносили вино, и нехитрую закуску в виде яичек, блинов, и карамелек. Некоторые бабки были из «своих» родных или знакомых которые и зазывали на воскресную службу. Но были и чужие добрые и набожные бабушки которые угощали юных чужих прихожан как своих родных.

Как только бабушка наполняла с собою принесенный стакан, юный прихожанин сразу же его опрокидывал. Спортсмены, хипы, комсомольцы, знаменосцы, активисты разного пошиба с Дома Пионеров, поздние пионеры, были и девицы которые вечно волочились с компаниями и отнимали питиё как лошади. Молодая девушка, а пьёт как лошадь! Сколько не нальёшь, всё выпьет. А не налить тоже нельзя человек ведь только с другими не человеческими, формами тела и психологией, и ходит без привязи как корова. На удивление, ну может быть под влиянием духовных сил, вся разноцветная молодые и юные прихожане держались, дисциплинированно и набожно. Но кроме продвинутых вышеперечисленных были уж сильно набожные отроки они вовсю крестились, иногда падая наземь и там же крестясь. Подойдёшь к такому и начнёшь Советскую Власть ругать или скорей бы китайский спецназ пришёл, в Южной Корее «наши» крупномасштабные ученья скоро проводить будут, а здесь дурачков тягать будут. А он так улыбается. Свой парень.

Поговаривали что если «пыхнуть» курнуть и Бога а Ангелов и Архангелов и увидеть и даже поговорить.

После бабушкиных угощений, выкуривали болгарские сигареты, затем группа или несколько групп молодых прихожан обычно ехало назад, в Центр.

Эти тогдашние удивительные винно-водочные отделы! Они все такие маленькие, такие тесные, пропитанные перегаром и красными пьяными физиономиями. Даже у продавщиц зачастую были такие же красные физиономии.

Бутылка вина «бомба», «Фауст — патрон», плафон, сразу же пряталась за пазуху пальто, тулупа, поближе к сердцу, и подальше от чужих зачастую недобрых глаз, затем побыстрее в подворотню, подъезд, или свободную лавочку.

Именно ради кино и съезжались в центр там в буфетах и шли первые стопки а затем ехали и в церковь, и питье это уже к вечеру доходило нередко до блевотины и ползанья на карачках.

— Такой молодой! А так напился! И не стыдно?

— Простите меня, я вчера с соревнований из Волгограда вернулся! Отметили…

Бормотал «кандидат в мастер спорта» ползая на четвереньках. Какой позор! Лишь бы только никто из своих, местных не увидел. А узнают в школе что нажрался и «ползал по Ленинской!»

Подвыпивших к обеду и пьяных к вечеру набиралось. И юных « киноведов», и уже не юных мореходов и рыбаков последователей Кука, и Белинсгаузенна вернувшихся с морей и океанов.

Тогдашние вина торкали очень сильно. Сухие, красные, в зиму не очень, а вот портвейны и креплёные очень, особенно с болгарскими сигаретами, а с папиросами ещё сильнее. Агдам на двоих шёл тяжело, а на троих вроде и мало.

К обеду и взрослых и молодых «киноманов» уже набиралось, но ещё не вечер.

Всякие нежелательные личности в компании именовались Хвостами.

— Простите меня я только вчера прилетел из Волгограда с соревнований.

Нагулявшись, на общавшись, напившись, накурившись, намёрзнувшись, отроки расползались по родимым хатам, и квадратам Первой и Второй речке Столетию, Луговой, Эргешельда, Тихой, Чуркина. Кто в обнимку на полусогнутых, а кто качаясь поскальзываясь, но удерживаясь плелись в родимый дом где уже с нетерпением ждали родные старшие и младшие. Чего греха таить иной раз задержавшихся гостей ждали и с крепким выговором а то и с ремнём.

Водку на те 1975-76 юнцы пили мало но все же и к горькой прикладывались. Может, боялись запьянеть, а может, ещё не привыкли.

Чуть повыше Набережной, напротив нынешней гостиницы Версаль стоит дом А в доме том неказистая дверь железная. Это вытрезвитель Фрунзенского района, перебрал кто а его в этот дом в эту дверцу и туда, туда внутрь…

В те же самые времена у ресторана Арагви который располагался в самом центре, в стеклянной витрине вывешивали фотографии некоторых клиентов кто оступившись и упал, попал в этот самый вытрезвитель. Кто трусах с перекошенной и припухшей рожей, кто с оттопыренными в стороны руки. Когда приходили корабли дружбы из Мексики или Индонезии эти фото снимали. Попасть в 1975 или в 1976 в подростку лет эдак 14 в вытрезвитель это немыслимое дело. Но в вытрезвитель всё же попадали.

А вот ещё одна забытая деталь. Тогдашний Фрунзенский Районный отдел МВД находился на углу Фокина и Пограничной у самой Набережной. Сейчас в этом самом месте лавочки с фонтанами. Впрочем, новая генерация оттягивается тоже там да куда круче.

Вот так погуляешь воскресенье. А на следующей в школе уже знают что гулял. Какая-то баба Маня или из своих друзей — сволочей настучит. Нужно признаться, сам виноват, сболтнёшь слово два. Этак в тылу врага, только ещё хуже и страшнее и опаснее в 400 а может быть в 420 раз. (И вообще настоящие друзья на военно-морских базах Йокосука, Сеула, Пусана. Спецназ китайский «Тигры», тоже не чужой).

Особо хочется выделить тогдашний спец магазин для моряков «Альбатрос» расположенный в районе Эргешельд, на остановке Крыгина. Детки у которых папки или дядьки ходили за границу уж как-то доставали, скорее всего подворовывали или выпрашивали эту валюту в виде таких чеков с синими якорями на которую и покупали сигареты и ликёры, и виски.

До весны 1976 года я жил в центре как раз в том квартале где сейчас располагается большая автобусная остановка на Семёновской. Весной 1976 переехали на Жигур, а вот конце августа переехал «за мост» в «Страну Дурачков – Эгершельд».

Сейчас Эгершельд — это самый элитный и дорогой район, узкий полуостров заканчивающийся у маяка Токаревский, местами шириной всего в 350 метров. Здесь у причалов Торгового Порта «производятся» Тойоты, Мицуоки, Мицубиси, Ниссаны, Хонды. Здесь самые престижные конторки, офисы, банки, дома, ночлежки и гостиницы.

PS. В царские времена, на фотографиях в район Эгершельд уже попадала сопка Тигровая. Исторический факт.

Oleg Galinsky (с)

— V l a d i v o s t o k -

17 апреля 2008 года  09:30:06
Олег | galinsky@stl.ru | WLADIVOSTOK | RUSSLAND

---

Олег Галинский

ПРОМЕНАД ПО ЦЕНТРУ.
Владивосток. Эпоха СССР. Год 1975 - и весна 1976.

Всё начиналось в воскресные дни или дни осенних и зимних каникул. Когда юные граждане съезжались в центр города Владивостока. Съезжались, стекались, собирались чтобы себя показать на других посмотреть, прогуляться по центру, ну и самое главное посмотреть какой-нибудь новый кинофильм ради которого и съезжались поутру в центр города. Детки наряжались в самое лучшее, точнее сказать их наряжали родители, свитера, кофты, рубашки, джинсы, куртки «Аляски», привезенными пароходами из Австралии, Америки и Японии, Европы. Таких джинсов и в самой Америке сейчас не сыщете. Ну найдите к примеру джинсы Wego?

Основными очагами тусовок были кинотеатры «Океан» что повыше Набережной, «Уссури» в самом центре, и Комсомолец и Приморье что повыше Корабельной набережной. Почти во всех кинотеатрах было по два зала, что давало расширенную возможность угодить на какой-нибудь интересный киносеанс и подольше побыть в тёплом месте. Позже эта же возможность в два зала в кинотеатре давала возможность прогульщикам с ПТУ и других училищ также пересидеть прогулы. Есть кинотеатры и на отшибе, окраине города вроде Варяга на Баляева или Искры на Столетии. Но основой всего является всё же центр.

Есть что-то такое таинственное притягательное в этом центральном отрезке Ленинская (сейчас Светланская) где ещё при царе горохе этот самый центр представлял собой различные притоны, дома терпимости и опиум курильни почти в каждом дворе.

Подростки, видя как старшие товарищи, отцы и дядьки, пришёдшие с морей и океанов оттягивались в том же центре, брали с них во всём пример. Наличие карманных денег раскрывали двери всех тогдашних ресторанов, закусочных и всяких таких буфетов, где уже с утра можно было «залить глаза», после тяжёлой недели уроков, труда и физкультуры. Продавщицы с сомнением поглядывали на юнцов, но все же отпускали горячительный и трогательный напиток. Родители деньги давали на кино и на мороженое, обычно рубль, а кому и три и пять рублей. А «дети» всё до копейки пропивали, экономя на закуске, и зачастую не оставалось даже 5 копеек на транспортировку тела. Ещё копеечку подкапливали на рабочей недели со сдачи по мелочи, которая осталось обычно после хождения в мясо – молочные магазины. В 1975, 1976 в рыбных отделах Владивостока палтус, прастикома, кальмар тушками, в томатных филе, и прочие морские обитатели морозились на прилавках до позднего вечера, а вот с пивом тогда был напряг. Многое действия в питие и гульбе молодые копировали сплошь с взрослых. Ну вот к примеру стакан, нет стакана, тогда заходили в кафе брали кофе и бутерброд, и делали вид будто кофе пьёшь а сам из понизу разливаешь Агдам. Буфетчицы такие процедуры распознавали быстро и гнали прочь. Так что «кофейничать» приходилось быстро и оперативно.

Читателю может показаться что все юнцы сплошь гуляки, и выпивохи. Нет, нет, нет. Нет не все! Порядочные и строго воспитанные детки катились обратно домой к обеду в свои Столетия или Баляева, поспеть к горячему супу, каши, жареной картошки и рыбой. Но всё же небольшая часть всё же сохранялась в центре, с намереньем оттянутся по взрослому до темноты. Вообще мне жаль тех подростков, которых тогда держали взаперти. Не пускали в пионерлагеря. Это сейчас надо держать взаперти.

Некоторые несмышлёные юнцы ещё и дразнили пьяных старших, щёлкали пальцами по горло, смеялись над нажравшимися и заточавшимися, ещё не зная, что подрастут тоже начнут пить до упаду, быть постоянными гостями вытрезвителей, и пьяными ездить по встречной.

Когда-то была деревянная церквушка между трамвайными остановками Комсомольской и Первая Речка, на пригорке за деревянным заборчиком. Церквушку ту выделял в воскресные дни колокольный звон, и гул которого разносился по всей округе.

В воскресные и другие религиозные дни, зимой и в каникулы мы и посещали эту самую церквушку. На остановке Комсомольской нужно было пересесть на «колбасу», на ходу с трамвая и очень правильно спрыгнуть напротив этой самой церквушки.

К воскресной службе многие бабушки приносили угощение. Старушки эти также приносили вино, и нехитрую закуску в виде яичек, блинов, и карамелек. Некоторые бабки были из «своих» родных или знакомых которые и зазывали на воскресную службу. Но были и чужие добрые и набожные бабушки которые угощали юных чужих прихожан как своих родных.

Как только бабушка наполняла с собою принесенный стакан, юный прихожанин сразу же его опрокидывал. Спортсмены, хипы, комсомольцы, знаменосцы, активисты разного пошиба с Дома Пионеров, поздние пионеры, были и девицы которые вечно волочились с компаниями и отнимали питиё как лошади. Молодая девушка, а пьёт как лошадь! Сколько не нальёшь, всё выпьет. А не налить тоже нельзя человек ведь только с другими не человеческими, формами тела и психологией, и ходит без привязи как корова. На удивление, ну может быть под влиянием духовных сил, вся разноцветная молодые и юные прихожане держались, дисциплинированно и набожно. Но кроме продвинутых вышеперечисленных были уж сильно набожные отроки они вовсю крестились, иногда падая наземь и там же крестясь. Подойдёшь к такому и начнёшь Советскую Власть ругать или скорей бы китайский спецназ пришёл, в Южной Корее «наши» крупномасштабные ученья скоро проводить будут, а здесь дурачков тягать будут. А он так улыбается. Свой парень.

Поговаривали что если «пыхнуть» курнуть и Бога а Ангелов и Архангелов и увидеть и даже поговорить.

После бабушкиных угощений, выкуривали болгарские сигареты, затем группа или несколько групп молодых прихожан обычно ехало назад, в Центр.

Эти тогдашние удивительные винно-водочные отделы! Они все такие маленькие, такие тесные, пропитанные перегаром и красными пьяными физиономиями. Даже у продавщиц зачастую были такие же красные физиономии.

Бутылка вина «бомба», «Фауст — патрон», плафон, сразу же пряталась за пазуху пальто, тулупа, поближе к сердцу, и подальше от чужих зачастую недобрых глаз, затем побыстрее в подворотню, подъезд, или свободную лавочку.

Именно ради кино и съезжались в центр там в буфетах и шли первые стопки а затем ехали и в церковь, и питье это уже к вечеру доходило нередко до блевотины и ползанья на карачках.

— Такой молодой! А так напился! И не стыдно?

— Простите меня, я вчера с соревнований из Волгограда вернулся! Отметили…

Бормотал «кандидат в мастер спорта» ползая на четвереньках. Какой позор! Лишь бы только никто из своих, местных не увидел. А узнают в школе что нажрался и «ползал по Ленинской!»

Подвыпивших к обеду и пьяных к вечеру набиралось. И юных « киноведов», и уже не юных мореходов и рыбаков последователей Кука, и Белинсгаузенна вернувшихся с морей и океанов.

Тогдашние вина торкали очень сильно. Сухие, красные, в зиму не очень, а вот портвейны и креплёные очень, особенно с болгарскими сигаретами, а с папиросами ещё сильнее. Агдам на двоих шёл тяжело, а на троих вроде и мало.

К обеду и взрослых и молодых «киноманов» уже набиралось, но ещё не вечер.

Всякие нежелательные личности в компании именовались Хвостами.

— Простите меня я только вчера прилетел из Волгограда с соревнований.

Нагулявшись, на общавшись, напившись, накурившись, намёрзнувшись, отроки расползались по родимым хатам, и квадратам Первой и Второй речке Столетию, Луговой, Эргешельда, Тихой, Чуркина. Кто в обнимку на полусогнутых, а кто качаясь поскальзываясь, но удерживаясь плелись в родимый дом где уже с нетерпением ждали родные старшие и младшие. Чего греха таить иной раз задержавшихся гостей ждали и с крепким выговором а то и с ремнём.

Водку на те 1975-76 юнцы пили мало но все же и к горькой прикладывались. Может, боялись запьянеть, а может, ещё не привыкли.

Чуть повыше Набережной, напротив нынешней гостиницы Версаль стоит дом А в доме том неказистая дверь железная. Это вытрезвитель Фрунзенского района, перебрал кто а его в этот дом в эту дверцу и туда, туда внутрь…

В те же самые времена у ресторана Арагви который располагался в самом центре, в стеклянной витрине вывешивали фотографии некоторых клиентов кто оступившись и упал, попал в этот самый вытрезвитель. Кто трусах с перекошенной и припухшей рожей, кто с оттопыренными в стороны руки. Когда приходили корабли дружбы из Мексики или Индонезии эти фото снимали. Попасть в 1975 или в 1976 в подростку лет эдак 14 в вытрезвитель это немыслимое дело. Но в вытрезвитель всё же попадали.

А вот ещё одна забытая деталь. Тогдашний Фрунзенский Районный отдел МВД находился на углу Фокина и Пограничной у самой Набережной. Сейчас в этом самом месте лавочки с фонтанами. Впрочем, новая генерация оттягивается тоже там да куда круче.

Вот так погуляешь воскресенье. А на следующей в школе уже знают что гулял. Какая-то баба Маня или из своих друзей — сволочей настучит. Нужно признаться, сам виноват, сболтнёшь слово два. Этак в тылу врага, только ещё хуже и страшнее и опаснее в 400 а может быть в 420 раз. (И вообще настоящие друзья на военно-морских базах Йокосука, Сеула, Пусана. Спецназ китайский «Тигры», тоже не чужой).

Особо хочется выделить тогдашний спец магазин для моряков «Альбатрос» расположенный в районе Эргешельд, на остановке Крыгина. Детки у которых папки или дядьки ходили за границу уж как-то доставали, скорее всего подворовывали или выпрашивали эту валюту в виде таких чеков с синими якорями на которую и покупали сигареты и ликёры, и виски.

До весны 1976 года я жил в центре как раз в том квартале где сейчас располагается большая автобусная остановка на Семёновской. Весной 1976 переехали на Жигур, а вот конце августа переехал «за мост» в «Страну Дурачков – Эгершельд».

Сейчас Эгершельд — это самый элитный и дорогой район, узкий полуостров заканчивающийся у маяка Токаревский, местами шириной всего в 350 метров. Здесь у причалов Торгового Порта «производятся» Тойоты, Мицуоки, Мицубиси, Ниссаны, Хонды. Здесь самые престижные конторки, офисы, банки, дома, ночлежки и гостиницы.

PS. В царские времена, на фотографиях в район Эгершельд уже попадала сопка Тигровая. Исторический факт.

Oleg Galinsky (с)

— V l a d i v o s t o k -

17 апреля 2008 года  09:30:15
Олег | galinsky@stl.ru | WLADIVOSTOK | RUSSLAND

---

Олег Галинский

ПРОМЕНАД ПО ЦЕНТРУ.
Владивосток. Эпоха СССР. Год 1975 - и весна 1976.

Всё начиналось в воскресные дни или дни осенних и зимних каникул. Когда юные граждане съезжались в центр города Владивостока. Съезжались, стекались, собирались чтобы себя показать на других посмотреть, прогуляться по центру, ну и самое главное посмотреть какой-нибудь новый кинофильм ради которого и съезжались поутру в центр города. Детки наряжались в самое лучшее, точнее сказать их наряжали родители, свитера, кофты, рубашки, джинсы, куртки «Аляски», привезенными пароходами из Австралии, Америки и Японии, Европы. Таких джинсов и в самой Америке сейчас не сыщете. Ну найдите к примеру джинсы Wego?

Основными очагами тусовок были кинотеатры «Океан» что повыше Набережной, «Уссури» в самом центре, и Комсомолец и Приморье что повыше Корабельной набережной. Почти во всех кинотеатрах было по два зала, что давало расширенную возможность угодить на какой-нибудь интересный киносеанс и подольше побыть в тёплом месте. Позже эта же возможность в два зала в кинотеатре давала возможность прогульщикам с ПТУ и других училищ также пересидеть прогулы. Есть кинотеатры и на отшибе, окраине города вроде Варяга на Баляева или Искры на Столетии. Но основой всего является всё же центр.

Есть что-то такое таинственное притягательное в этом центральном отрезке Ленинская (сейчас Светланская) где ещё при царе горохе этот самый центр представлял собой различные притоны, дома терпимости и опиум курильни почти в каждом дворе.

Подростки, видя как старшие товарищи, отцы и дядьки, пришёдшие с морей и океанов оттягивались в том же центре, брали с них во всём пример. Наличие карманных денег раскрывали двери всех тогдашних ресторанов, закусочных и всяких таких буфетов, где уже с утра можно было «залить глаза», после тяжёлой недели уроков, труда и физкультуры. Продавщицы с сомнением поглядывали на юнцов, но все же отпускали горячительный и трогательный напиток. Родители деньги давали на кино и на мороженое, обычно рубль, а кому и три и пять рублей. А «дети» всё до копейки пропивали, экономя на закуске, и зачастую не оставалось даже 5 копеек на транспортировку тела. Ещё копеечку подкапливали на рабочей недели со сдачи по мелочи, которая осталось обычно после хождения в мясо – молочные магазины. В 1975, 1976 в рыбных отделах Владивостока палтус, прастикома, кальмар тушками, в томатных филе, и прочие морские обитатели морозились на прилавках до позднего вечера, а вот с пивом тогда был напряг. Многое действия в питие и гульбе молодые копировали сплошь с взрослых. Ну вот к примеру стакан, нет стакана, тогда заходили в кафе брали кофе и бутерброд, и делали вид будто кофе пьёшь а сам из понизу разливаешь Агдам. Буфетчицы такие процедуры распознавали быстро и гнали прочь. Так что «кофейничать» приходилось быстро и оперативно.

Читателю может показаться что все юнцы сплошь гуляки, и выпивохи. Нет, нет, нет. Нет не все! Порядочные и строго воспитанные детки катились обратно домой к обеду в свои Столетия или Баляева, поспеть к горячему супу, каши, жареной картошки и рыбой. Но всё же небольшая часть всё же сохранялась в центре, с намереньем оттянутся по взрослому до темноты. Вообще мне жаль тех подростков, которых тогда держали взаперти. Не пускали в пионерлагеря. Это сейчас надо держать взаперти.

Некоторые несмышлёные юнцы ещё и дразнили пьяных старших, щёлкали пальцами по горло, смеялись над нажравшимися и заточавшимися, ещё не зная, что подрастут тоже начнут пить до упаду, быть постоянными гостями вытрезвителей, и пьяными ездить по встречной.

Когда-то была деревянная церквушка между трамвайными остановками Комсомольской и Первая Речка, на пригорке за деревянным заборчиком. Церквушку ту выделял в воскресные дни колокольный звон, и гул которого разносился по всей округе.

В воскресные и другие религиозные дни, зимой и в каникулы мы и посещали эту самую церквушку. На остановке Комсомольской нужно было пересесть на «колбасу», на ходу с трамвая и очень правильно спрыгнуть напротив этой самой церквушки.

К воскресной службе многие бабушки приносили угощение. Старушки эти также приносили вино, и нехитрую закуску в виде яичек, блинов, и карамелек. Некоторые бабки были из «своих» родных или знакомых которые и зазывали на воскресную службу. Но были и чужие добрые и набожные бабушки которые угощали юных чужих прихожан как своих родных.

Как только бабушка наполняла с собою принесенный стакан, юный прихожанин сразу же его опрокидывал. Спортсмены, хипы, комсомольцы, знаменосцы, активисты разного пошиба с Дома Пионеров, поздние пионеры, были и девицы которые вечно волочились с компаниями и отнимали питиё как лошади. Молодая девушка, а пьёт как лошадь! Сколько не нальёшь, всё выпьет. А не налить тоже нельзя человек ведь только с другими не человеческими, формами тела и психологией, и ходит без привязи как корова. На удивление, ну может быть под влиянием духовных сил, вся разноцветная молодые и юные прихожане держались, дисциплинированно и набожно. Но кроме продвинутых вышеперечисленных были уж сильно набожные отроки они вовсю крестились, иногда падая наземь и там же крестясь. Подойдёшь к такому и начнёшь Советскую Власть ругать или скорей бы китайский спецназ пришёл, в Южной Корее «наши» крупномасштабные ученья скоро проводить будут, а здесь дурачков тягать будут. А он так улыбается. Свой парень.

Поговаривали что если «пыхнуть» курнуть и Бога а Ангелов и Архангелов и увидеть и даже поговорить.

После бабушкиных угощений, выкуривали болгарские сигареты, затем группа или несколько групп молодых прихожан обычно ехало назад, в Центр.

Эти тогдашние удивительные винно-водочные отделы! Они все такие маленькие, такие тесные, пропитанные перегаром и красными пьяными физиономиями. Даже у продавщиц зачастую были такие же красные физиономии.

Бутылка вина «бомба», «Фауст — патрон», плафон, сразу же пряталась за пазуху пальто, тулупа, поближе к сердцу, и подальше от чужих зачастую недобрых глаз, затем побыстрее в подворотню, подъезд, или свободную лавочку.

Именно ради кино и съезжались в центр там в буфетах и шли первые стопки а затем ехали и в церковь, и питье это уже к вечеру доходило нередко до блевотины и ползанья на карачках.

— Такой молодой! А так напился! И не стыдно?

— Простите меня, я вчера с соревнований из Волгограда вернулся! Отметили…

Бормотал «кандидат в мастер спорта» ползая на четвереньках. Какой позор! Лишь бы только никто из своих, местных не увидел. А узнают в школе что нажрался и «ползал по Ленинской!»

Подвыпивших к обеду и пьяных к вечеру набиралось. И юных « киноведов», и уже не юных мореходов и рыбаков последователей Кука, и Белинсгаузенна вернувшихся с морей и океанов.

Тогдашние вина торкали очень сильно. Сухие, красные, в зиму не очень, а вот портвейны и креплёные очень, особенно с болгарскими сигаретами, а с папиросами ещё сильнее. Агдам на двоих шёл тяжело, а на троих вроде и мало.

К обеду и взрослых и молодых «киноманов» уже набиралось, но ещё не вечер.

Всякие нежелательные личности в компании именовались Хвостами.

— Простите меня я только вчера прилетел из Волгограда с соревнований.

Нагулявшись, на общавшись, напившись, накурившись, намёрзнувшись, отроки расползались по родимым хатам, и квадратам Первой и Второй речке Столетию, Луговой, Эргешельда, Тихой, Чуркина. Кто в обнимку на полусогнутых, а кто качаясь поскальзываясь, но удерживаясь плелись в родимый дом где уже с нетерпением ждали родные старшие и младшие. Чего греха таить иной раз задержавшихся гостей ждали и с крепким выговором а то и с ремнём.

Водку на те 1975-76 юнцы пили мало но все же и к горькой прикладывались. Может, боялись запьянеть, а может, ещё не привыкли.

Чуть повыше Набережной, напротив нынешней гостиницы Версаль стоит дом А в доме том неказистая дверь железная. Это вытрезвитель Фрунзенского района, перебрал кто а его в этот дом в эту дверцу и туда, туда внутрь…

В те же самые времена у ресторана Арагви который располагался в самом центре, в стеклянной витрине вывешивали фотографии некоторых клиентов кто оступившись и упал, попал в этот самый вытрезвитель. Кто трусах с перекошенной и припухшей рожей, кто с оттопыренными в стороны руки. Когда приходили корабли дружбы из Мексики или Индонезии эти фото снимали. Попасть в 1975 или в 1976 в подростку лет эдак 14 в вытрезвитель это немыслимое дело. Но в вытрезвитель всё же попадали.

А вот ещё одна забытая деталь. Тогдашний Фрунзенский Районный отдел МВД находился на углу Фокина и Пограничной у самой Набережной. Сейчас в этом самом месте лавочки с фонтанами. Впрочем, новая генерация оттягивается тоже там да куда круче.

Вот так погуляешь воскресенье. А на следующей в школе уже знают что гулял. Какая-то баба Маня или из своих друзей — сволочей настучит. Нужно признаться, сам виноват, сболтнёшь слово два. Этак в тылу врага, только ещё хуже и страшнее и опаснее в 400 а может быть в 420 раз. (И вообще настоящие друзья на военно-морских базах Йокосука, Сеула, Пусана. Спецназ китайский «Тигры», тоже не чужой).

Особо хочется выделить тогдашний спец магазин для моряков «Альбатрос» расположенный в районе Эргешельд, на остановке Крыгина. Детки у которых папки или дядьки ходили за границу уж как-то доставали, скорее всего подворовывали или выпрашивали эту валюту в виде таких чеков с синими якорями на которую и покупали сигареты и ликёры, и виски.

До весны 1976 года я жил в центре как раз в том квартале где сейчас располагается большая автобусная остановка на Семёновской. Весной 1976 переехали на Жигур, а вот конце августа переехал «за мост» в «Страну Дурачков – Эгершельд».

Сейчас Эгершельд — это самый элитный и дорогой район, узкий полуостров заканчивающийся у маяка Токаревский, местами шириной всего в 350 метров. Здесь у причалов Торгового Порта «производятся» Тойоты, Мицуоки, Мицубиси, Ниссаны, Хонды. Здесь самые престижные конторки, офисы, банки, дома, ночлежки и гостиницы.

PS. В царские времена, на фотографиях в район Эгершельд уже попадала сопка Тигровая. Исторический факт.

Oleg Galinsky (с)

— V l a d i v o s t o k -

17 апреля 2008 года  09:30:17
Олег | galinsky@stl.ru | WLADIVOSTOK | RUSSLAND

---

Берсенев Михаил

Колесо Хонды на дереве-памятник молодым

— Ты конечно, классный парень, умный, красавец, любимый, но уж больно скучный что-то сегодня! –сказала Эльвира, закрывая крышку мобильного телефона.- Но мне сегодня ощущения нужны, чего думаешь, мне интересно слушать про твои блоги, сессии, хосты, ай-пишники и прочую лабуду. Мне от этого спать делается охота. А вот твой друг – это другое дело: в музыке разбирается, любитель на дискотеки походить, на гитаре играет, да еще к тому ж ему папаша на 18 лет мотоцикл подарил. Предок не хотел дарить именно мотоцикл, но Стас настоял! И получил, то, что хотел!

Миша смотрел на Эльвиру влюбленными глазами. Она стояла перед ним такая яркая, накрашенная, в черных лакированных сапогах, такая свежая и хорошо пахнущая. Парень смиренно опустил голову. Ну не может он – студент факультета информатики, целыми днями слушать музон, плясать на дискотеках и гонять на модном мотоцикле. Надо зарабатывать деньги на жизнь, учиться. Да и денег на мотоцикл он пока еще не заработал.

Вскоре раздался треск мотора. Мишаня узнал этот шум- это был мягкий треск работающего движка мотоцикла его друга-Стаса. Вскоре появился и сам Стас, на блестящей «Хонде», в шлеме, куда был встроен плеер. Черная куртка блестела на солнце. Мотоцикл блестел от чистоты, было видно, за техникой хозяин следит.

— Ну что, опять он тебе, Эльвир, про свои компьютеры вещал?- весело спросил девушку Стас.

Та кивнула. Стас понимающе кивнул, указал девушке кивком головы, чтобы она садилась сзади. Когда та разместилась, Стас весело крикнул другу:

— Я тебе книжку купил – «О чем говорить с девушкой», почитаешь ее, тебе полезно!

Миша хотел было сказать, чтобы друг его использовал эту книжку по другому назначению, но мотоцикл моментально завелся и ребята мягко покатили прочь. Студент смотрел им вслед. Действительно, красиво они смотрятся, на этом мощном двухколесном коне.

Спустя двадцать минут Стас вырулил на пригородную трассу, объехав все пробки по краю дороги, где-то по тротуару, где –то проехав на красный свет. Мощная «Хонда» повиновалась безукоризненно. Стас чувствовал спящую в ее моторе мощь и спешил эту мощь продемонстрировать девушке. Аппарат вышел на свободную гладь асфальта. Вперед убегала вверх лента дорожного полотна. И Стас повел мотоцикл вперед, к горизонту, по этой сухой и недавно отремонтированной трассе. Мотоцикл быстро набирал скорость. В шлеме обоих пассажиров были встроены плееры, и когда водитель прибавил громкость музыки, стало просто кайфово. Музыка была динамичной, скорость нарастала, нарастал уровень адреналина в обоих телах.

Они уже полчаса летели на бешеной скорости. Стас обходил машины одним легким поворотом ручки подачи топлива. Пару раз он видел как медлительные дачники, нагруженные рассадой и прочей дачной ерундой, крутили пальцем у виска, наблюдая за маневрами мотоцикла. Впереди дорога уходила направо. Стас решил проскочить длинномер, шедший в его направлении и перевозивший необрезанные бревна.

Привычным поворотом ручки он увеличил скорость и почти обошел грузовик, но из- за поворота на него вылетел мусоровоз. Уйти обратно на свою полосу уже не представлялось возможным. Поэтому, Стас попытался уйти от мусоровоза слева, и он это сделал, но в последнее мгновение он увидел ствол дерева.

Несколько машин остановились на краю дороги. Из них вылезали люди, разных возрастов. Женщины одеты в черное. Мужчины в костюмах. На капоты машин выкладывалась нехитрая закуска. Разливалась в одноразовые стаканчики водка. Тому, кто был за рулем, наливали минералку. Люди тихонько переговаривались. Многие женщины плакали. Отец Эльвиры тоже не мог сдержать слез. Он налил немного водки и Михаилу. Другой стаканчик с кусочком хлебушка он поставил к корням дерева. Миша подошел к дереву и молча смотрел на минипамятник погибшим: к стволу дерева было закреплено изогнутое колесо «Хонды», и большой венок.

Миша выпил свою водку, закусил бутербродом и тихонько прошептал:

— Вот и памятник Вам, дорогие мои. Тела Ваши переломанные и обезображенные в земле, на кладбище, с гранитными памятниками, как и полагается. Но мне кажется, что души Ваши от этого страшного удара вылетели из Вас и летают вокруг этого дерева, вокруг этого колеса. Здесь Вы нашли свою раннюю смерть. И это колесо на стволе – то, что Вы мне оставили вместо любви и дружбы. Несправедливо это, ребята, ох-несправедливо!

18 апреля 2008 года  11:53:53
Томская Светлана | Москва | Россия

---

Яна Зарембо

Подвиг Анны Шекспир

Еще я счастлив, что люблю я и любим,

И в том пребуду непоколебим.

В.Шекспир

Родители давно спали. Наконец угомонились и дети. Анна уже собралась идти к Вильяму, но опять опустилась на скамью.

Не надо, чтобы он видел ее заплаканные глаза. Нужно переменить платок, углы которого скрутились и обвисли от высушенных ими слез. Ему предстоит долгий путь. Пусть он отправится в дорогу с легким сердцем. Все уже обговорено и решено. И пусть он будет уверен, что это решение воспринято ею не только рассудком, но и душой и сердцем.

Не зажигая свечи, Анна шла на колеблющиеся отсветы камина.

То ли услышав, то ли почувствовав ее приближение, Вильям стремительно поднялся ей на встречу.

— Ты плакала, Анна!

— Нет, нет! Да, милый.

— Я люблю тебя!

— Я знаю, дорогой. Мне просто немного страшно за тебя. Тебе будет тяжело в Лондоне.

— Садись к огню. Я буду приезжать домой при каждом удобном случае.

— Положи голову мне на колени.

— Я помню, Анна, помню.

— Ах, как быстро это прошло!

— Это не прошло, Анна. Это воплотилось в наших детях. Это будет согревать меня в Лондоне.

— Я верю, Вильям, ты же знаешь.

— Когда-нибудь об этом узнает весь мир!

— Самое главное, об этом знаешь ты, милый.

— Нет, Анна, мир должен узнать о жертве, которую ты принесла ему.

— О какой жертве ты говоришь. Те, кто любят по-настоящему, ничего не жертвуют. Заруби это себе на носу, глупышка.

— Ты права, дорогая. Но тогда мир должен узнать о твоем подвиге.

— Подвиг должен совершить ты. И я верю и в это тоже. Иначе я никогда не отпустила бы тебя. И ты бы от меня не уезжал!

— Я люблю тебя, Анна!

— Я знаю, дорогой. Но Лондон! Лондон! Это так далеко! Пойдем, тебе надо отдохнуть перед отъездом.

— Зайдем на минуту к детям. Не будем их будить на рассвете.

18 апреля 2008 года  15:16:18
Яна Зарембо | trueshakespeare@narod.ru | С-Петербург | Россия

---

Лофич А.

Культура в России - сколько её и где она?
Ну что за чудная страна, вокруг родимого Кремля ...

«И девушки с ружьями ходят у меня под окнами и поют:

«Винтовочка, бей, бей, бей – буржуев не жалей!»

Михаил Булгаков

КТО ПОСЕЯЛ ЗУБЫ ШАРИКОВА?

Я много раз задумывался над тем, почему одним в радость строить и созидать, а другим в сладость всё это разрушать. Почему одни украшают свои и чужие жилища, а другие гадят вокруг себя и живут в своём дерьме с превеликим удовольствием. Почему одни тянуться к прекрасному, а другим «в кайф» это прекрасное изуродовать. Вспомним слова проф. Преображенского из «Собачьего сердца», что «с разрухой надо бороться в первую очередь в головах, где она и начинается».

При всей справедливости сказанного, проблема созидания и разрушения очень стародавняя проблема; ещё с Каина и Авеля и во многих странах когда-то люди молились богам Добра и Зла, как, например, в древней Персии, значит это как бы в природе самих людей. Ведь самым лучшим подтверждением этому являются непрерывные войны, сопровождавшие всю историю человечества. И первым, кто решил нарушить эту кровавую традицию, был Иисус Христос. Он первым понял бессмысленность разрешения спорных вопросов посредством зла, которое бумерангом ударяет впоследствии его применившего, что зло порождает только зло. Он понял это и старался донести до людей это своё понимание, но низменные желания власть имущих того общества, в котором он находился, оказались губительными для него. И только спустя время его поняли и оценили по достоинству, превратив его учение в одну из мировых религий Мира, но, увы, сущность животного начала в человеке оказалась сильнее его духовных сил, что показали кровавые войны христиан между собой.

Ещё малым ребенком, будучи в детском саду, я видел, как один мальчик построил из песка красивый домик с башенками и побежал к воспитательнице показать своё творение и приведя её к своему домику увидел его растоптанным, а неподалёку стоял и радостно приплясывал другой малыш, не испытывающего ничего, кроме большого удовлетворения. Будущий строитель горько заплакал, вытирая ручками слёзы, нянечка отхлопала будущего разрушителя, который, ничуть не раскаиваясь, сердито надулся, чем дело и закончилось. Значит зло, в виде разрушающего начала, уже сидело внутри этого малыша, абсолютно не понимающего, что плохо ломать то, что другие построили, а даже наоборот, испытывающего «творческий подъём» от разрушения чужого творения. Получается, что уже в утробе матери уготовлено ребёнку в будущей жизни, творить добро или сеять зло.

Гармония мира в балансе этих двух начал и когда силы зла овладевают большинством населения страны, происходит кровавая вакханалия – уничтожение благородных особей и правление подлых, лишённых всяких моральных устоев человекоподобных существ, убивших Бога в себе, что и произошло в 17 году, когда большевики сказали, что Бога нет и теперь всё можно. Зарождение, развитие и созревание этого человеческого нарыва в их головах скрупулёзно описано Достоевским. Религия была тем инструментом, при помощи которого держали (худо-бедно) в узде неустойчивых элементов и удерживали от противоправных действий потенциальных крушителей устоев общества.

Культурная часть верующего населения той России любила Бога и соблюдала христианские мораль и этику поведения, которая была ими впитана с материнским молоком, другая же часть боялась Бога и оттого не совершала греховных поступков, опасаясь наказания.

Большевики, выпустив из тюрем уголовников, назвали их социально близкими себе и без зазрения совести формировали из них отряды мародёрствующих красногвардейцев, убивающих прямо на улицах хорошо одетых людей (в качестве оправдания называя их буржуями), чтобы завладеть их одеждой. Вспомним Блока: «в зубах цигарка, примят картуз,— на спину б надо бубновый туз».

Облачившись в кожаные куртки, эти деклассированные элементы отправились в деревни, где довольно быстро обратили в свою веру бедноту, которая, отбросив христианскую мораль, стала с беспощадной злобой громить усадьбы. Они разбивали дорогие, ненавистные им зеркала (в которых они видели, какие они есть на самом деле) и люстры, топорами рубили красивую мебель и рояли, а, утомившись, дружно испражнялись на паркетный пол. Покидая в конец изуродованные и испоганенные усадьбы, они их с животным восторгом (и с чувством полного удовлетворения) поджигали, как бы подводя итог своей примитивной и бесполезной жизни, выполняя своё истинное предназначение на этом свете, с лёгкостью забыв о Боге и его заповедях.

Для полноты восприятия эстетики революционного самоутверждения приведу слова русского писателя Юрия Анненкова о деяниях Красной гвардии во время большевистского путча в Финляндии. «…Я пробрался в Куокаллу, чтобы взглянуть на мой дом. Была зима. В горностаевой снеговой пышности торчал на его месте жалкий урод – бревенчатый сруб с развороченной крышей, с выбитыми окнами, с чёрными дырами вместо дверей. Обледеневшие горы человеческих испражнений покрывали пол. По стенам почти до потолка замёрзшими струями желтела моча. … Вырванная с мясом из потолка висячая лампа была втоптана в кучу испражнений. Возле лампы – записка: «спасибо тебе за лампу буржуй, хорошо нам светила». Половицы расщеплены топором, обои сорваны, пробиты пулями, железные кровати сведены смертельной судорогой, голубые сервизы обращены в осколки, металлическая посуда – кастрюли, сковородки, чайники – до верху заполнены испражнениями. Непостижимо обильно испражнялись повсюду: во всех этажах, на полу, на лестницах – сглаживая ступени, на столах, в ящиках столов, на стульях, на матрасах, швыряли кусками испражнений в потолок. …На столе ночной горшок с недоеденной гречневой кашей и воткнутой в неё ложкой…».

Вот такие существа и стали устанавливать свой примитивный злобный порядок, ищущих врагов повсюду, сеющих вокруг себя смерть и разрушение, забивая колодцы трупами невинно убиенных, а потом и дохлыми животными, матерящимися, плюющими куда попало (а если никто их не видит, то во что-нибудь красивое – гены их такие) бросающими табачные окурки куда попало (а если повезёт, то в общественно полезное место) — и по сию пору уже в четвертом – пятом (и так далее) поколениях. Таким нелюдям, как кислород растениям, для их функционирования необходимо наличие врага желательно близкого (которого можно было бы собственноручно с превеликим удовольствием уничтожить), на худой конец сойдёт и далёкий враг (вроде Чемберлена). Если отнять у них врага, то они, как рыба, выброшенная на берег, жизнь, при этом, теряет для них всякий смысл и они, в буквальном смысле, заболевают. Имеется много примеров, когда бывшие революционные командиры, после окончания гражданской войны не смогли вписаться в мирную жизнь и, чтобы опять вкусить запах крови и вопли жертв, стали бандитами, наводившими ужас на мирных обывателей.

В Гулагах, главной и основной опорой лагерных властей были, как известно, уголовники, как социально близкие режиму власти. Отсюда и идея переделывания уголовников в достойных строителей (большевистского) коммунизма, которая органически переросла в естественное слияние правящей верхушки (прошедшей царские тюрьмы) с уголовным элементом, благо у них были общими: привычки, манеры поведения, знания уголовного жаргона. А, вот интеллигенция (почему-то) с её трёхсотлетним интеллектуальным багажом не подходила для строительства коммунистического общества и подлежала банальному уничтожению или же в лучшем случае превращению её в чернорабочих, кухарок, но не тех легендарных Ленинских («кухарок» вроде Арманд, Коллонтай, Крупской и других жён кремлёвских вождей).

Проблема дефицита культуры, после 17-го года не исчезла. Источники настоящей культуры были выкорчеваны, после тотальной ликвидации культуроносных слоёв населения России.

Уголовный беспредел в сегодняшней России – это месть нынеживущим потомкам за кровь невинноубиенных в братоубийственной войне после 17-го года.

Русскую Культуру заменил «интернациональный» Пролеткульт (с его отрицанием всех писателей, поэтов и деятелей культуры царской России), пропагандирующий новую так называемую «пролетарскую культуру» (слово Культуру они, как не бились, заменить не смогли) с упрощением межличностных отношений, а шедевром живописи провозгласили «чёрный квадрат» Малевича (заменивший им проклятые зеркала).

Михаил Булгаков, в шутливой форме (в иной форме было смертельноопасно) в «Собачьем сердце» предостерегал Российское общество от наступающей угрозы всеобщего оскотинивания. Если бы мог знать культурный Миша, что его легендарный Шариков – это талантливейшая и далеко не заурядная личность, по сравнению с ныне живущими среди нас агрессивно настроенными ублюдками. Московские власти ласково называют их «вандалами», а им это льстит – исторически громкое название одного из германских племён (даже почётно).

Полиграф Полиграфыч не даром прошел, хотя и короткий, но успешный ликбез под руководством проф. Преображенского: первое — он элементарно сумел облапошить (походя) самого пройдоху Швондера; второе — он сделал умопомрачительную карьеру, возглавив «меховую» фирму (которая, в перспективе, позволяла иметь деньги, значительно большие, чем у проф. Преображенского); третье — он чуть было не женился на прелестной девушке (по которой тайно вздыхал Блюменталь); четвёртое — он (неожиданно даже для его «папы Карлы») стал читать и весьма критически классиков марксизма; пятое — он, в конце своей короткой (но богатой событиями) жизни почти полностью избавился от «грубого» жаргона; в добавок, ко всему выше перечисленному – он виртуозно играл на балалайке и недурно плясал.

Для современных «вандалов», а попросту «дебилов» (взращённой «нашей» системой образования за последние 15 лет), для которых, слово культура – является никчемным понятием, а матерщина единственным способом доходчивого общения, товарищ Шариков просто недостижим (во всём объёме его дарований) даже теоретически.

Очень печально, что теперешние «властители наших душ», не особенно обеспокоены таким положением вещей и не собираются сеять среди «вандалов» доброе – вечное, прививать им необходимый набор культурных привычек, необходимых в повседневном поведении в присутственных местах, как это практикуется в большинстве цивилизованных стран. Ведь культура народа в целом, определяет и культуру общественного строя, в варварском обществе и социализм такой же (и капитализм тоже) – вспомните «Мы не сеем, не пашем, не строем – мы гордимся общественным строем».

Появилось множество самых разных (и часто, противоречивых по своему содержанию) учебников, а культуре, до сих пор не уделяется достойное ей внимание. В школьных программах не предусмотрен предмет: культура поведения, питания, пития, речи — в общественных местах. Вспомним – на службу в армию в страны СЭВ набирали призывников преимущественно из Москвы и Ленинграда, где население было, по сравнению с провинцией, относительно образованным (о высокой культуре и тогда не могло быть и речи). Очень печально, что те, от кого зависит сеяние хоть какой-то культуры – Российские работники эстрады скатились к низкопробным представлениям даже в стенах Кремлёвского театра, где исполняли блатные и уголовные песни. В театрах прописался матерный сленг. Между прочим, за последние 10-15 лет не было создано ни одной душевной песни, которую можно было бы спеть в кампании хором.

Попрошу уважаемого читателя (сего, очень переживательного опуса) продолжить эту тему, но так, чтобы у него был, непременно, счастливый конец (так называемый Хеппи Энд).

22 апреля 2008 года  22:35:49
Алкесандр | Москва | россия

---

Лавр

МЫ - БОГИ
Мы – боги. Мы – волшебники. Каждому человеку дан выбор: быть здоровым или больным, богатым или бедным, свободным или рабом. И только мы сами, и никто

Глава 1

Мы – боги. Мы – волшебники. Каждому человеку дан выбор: быть здоровым или больным, богатым или бедным, свободным или рабом. И только мы сами, и никто другой, должны выбрать, кем нам быть в этой жизни.

Сегодня я обедал в лучшем лондонском ресторане. Вчера я прекрасно провёл время в итальянском оперном театре. Завтра я собираюсь позагорать на знаменитых Гавайских островах. У меня собственный остров в тихом океане. Пять лучших яхт. Самые лучшие автомобили стоят в моих гаражах. Домов и квартир по всему миру столько, что я сбился со счёту их считать. У меня идеальное здоровье и я делаю всё, что захочу и когда захочу. Вы спросите: «КТО – Я». Я такой же обычный человек, как и вы. Я состою из той плоти и крови. У меня две руки и две ноги, как и у всех людей.

Единственное, что меня отличает от большинства — это СВОБОДА. Я упиваюсь ей каждый божий день. И она никогда не закачивается. Странная, конечно это штука. Наличие её дарит тебе целый мир безграничных возможностей, а отсутствие – делает тебя узником и рабом чужих интересов.

Но всего лишь не более десяти лет назад я об этом и мечтать не мог. Я переношусь сознанием в тот момент, когда я стоял на утёсе, и время для меня замирает. Для меня нет настоящего. Есть только тот МИГ, который перевернул всю мою жизнь.

Глава 2

Я стою на обрыве утеса, на высоте двести метров над уровнем морем. Тёплый весенний день, дует легкий ветерок. Внизу видны, разбивающиеся о прибрежные камни, волны. Перед моим лицом открывается великолепнейший вид. Что может быть прекрасней! Но не для меня. В голове проносится бешеный поток мыслей. Я проживаю важные и запоминающиеся моменты в жизни. Как быстро и легко летит мысль, когда ты знаешь, что тебе осталось жить считанные секунды. Не самый лучший способ уйти из жизни – прыгнуть с огромной высоты, зная, что ещё несколько секунд, и от твоего тела останется мокрая лепёшка.

К тридцати годам своей жизни, я был заурядным серым человеком. Частью гражданского общества.

Общества, которым руководят и управляют. У большинства людей, этого общества, нет собственных желаний и целей. Они подчиняются общему, задуманному не ими плану. Плану, для улучшения жизни группы людей, которая руководит ими, придумывает и создаёт все условия, чтоб держать людей в «узде», чтобы при небольшом отклонении толпы в ту или другую сторону, можно было ёё поддёрнуть и направить в нужное направление. Для управления этим самым обществом, было создано множество мифов и иллюзий. Большинство людей верит в эти иллюзии. Они в них рождаются, воспитываются, проживают всю свою жизнь и умирают.

Кажется, у меня было всё для нормальной жизни. Но внутри у меня всегда оставалась пустота и ощущение, что всё это происходит не от моего желания, что мной руководят. И в какой то момент, я понял, что не знаю смысла…. Пару слов о том, как всё это начиналось.

Глава 4

Вначале была школа. Я был хорошим и усердным учеником. Знания и науки мне давались с трудом, но благодаря своему врожденному упорству, я достигал желаемого. Поэтому меня считали одним из лучших учеников в классе. На прилежную мою учебу и поведение, большое влияние оказывалось со стороны моих родителей. Они были очень требовательны ко мне, так как хотели, чтобы их сын вырос и добился УСПЕХА в жизни. Успех для них – это общественное признание, без которого нельзя жить «нормальной» жизнью. В свою очередь эти мысли им были донесены их родителями и так далее. Они меня так сильно любили, что просто не могли не поделиться своими взглядами на жизнь со мной. А у меня не оставалось выбора, как довериться им. Ведь, для ребёнка, его родители во всём являются авторитетом. Они всё знают и всё умеют. Да и откуда я мог тогда знать, что начинал делать первые шаги для вступления в мировую иллюзию, придуманную человечеством. И что эта иллюзия приведёт меня в «никуда».

В школе меня вбивали то, что общество хотело видеть в «порядочном» гражданине.

— Ты должен делать так, а не иначе. В противном случае, ты будешь наказан! — говорили ОНИ мне. (ОНИ – это система, которая подчиняет всё и вся на территории, которое называется государством.) Наказание у них служит плохая отметка, которая заставляет быть тебя «плохим» в глазах твоего окружения. Таким способом ОНИ указывают, ты отличаешься от других детей в худшую сторону. И если хочешь быть с нами и дальше, ты должен исправиться, иначе ты будешь выгнан, а это закончится очень плохо для тебя. И дальше шло перечисление вариантов моего будущего, описанного в чёрных тонах. И ты начинаешь верить в это. Ты начинаешь жить этими отметками. Твои родители тебя хвалят, если они у тебя «хорошие». Ты для них лучший ребёнок на свете. Но завтра же, ты можешь стать тупым и никчёмным, если получишь «пло###»! Тогда дни своей жизни я разделял на «плохие» и «хорошие», в зависимости от оценок в моём дневнике. Я приобрёл первую внутреннюю зависимость от внешнего мира, которая на протяжении десяти лет внушала мне страх. Страх, который потом стал первым кирпичиком той гигантской стены, ограждающей меня от моей собственной души. Эта стена выросла за те долгие годы рабства и зависимости, в которой находятся многие из ВАС, но даже не подозревающие об этом. Но, к сожалению, люди сами не осознают это, и продолжают подчиняться этой СИСТЕМЕ. Сложно выйти из неё и понять то, кто ты есть на самом деле. Но у кого это получается, тот обретает свободу и безграничное поле действий и возможностей. Все стены, которые защищали его от самого себя, падают. Границы между РЕАЛЬНОСТЬЮ И МЕЧТАМИ стираются. Единственные границы в жизни человека – это те, которые он устанавливает для себя сам.

Потом был университет.

«Ведь без высшего образования в наше время сейчас никуда!»- это слышит почти каждый подросток в нашем обществе. Это так глубоко вбивается ему в сознание, что это для него становится истиной. И теперь, эта юная личность, будет спать, и думать, как ему поступить в университет и получить высшее образование. На кого учиться? — спрашивает он, подросток, у самого себя. Но ему просто-напросто не позволяют прислушаться к своим желаниям. Он только слышит людей, которые его окружают. «Надо учится на того, кто больше всех зарабатывает — они говорят.- Ведь деньги в нашем мире – это все. С помощью них можно купить квартиру, машину, дачу, обеспечить свою семью. Тогда ты проживёшь свою жизнь, как «настоящий» человек и «порядочный» гражданин своего государства. Деньги – это ВСЁ! Не забывай об этом». Бедный человечек настолько запуган, что просто у него нет выбора, как сидеть и корпеть над учебниками, и заучивать совсем не нужную для него информацию. Потрачено уйма времени и сил. Но на ЧТО?

Я поступил на юридический факультет в один из лучших ВУЗов своей страны. Почему именно на этот факультет, потому что родители настоятельно посоветовали. Это престижная и «денежная» специальность. А они мне желали самого лучшего. Разве тогда я мог усомниться в их правоте. Да даже если бы и усомнился, тогда я был в такой «кабале», что меня бы быстро поставили на место, приведя несокрушимые доводы и факты, которые я бы не смог опровергнуть. Так начался мой второй этап познания мира и людей.

Проходит пять лет! Эта личность получает диплом. В государстве появляется ёще один специалист «не своего» дела. Он преисполнен надежд, что, наконец-таки, в его жизнь пришли какие-то изменения. Ведь за многие годы заключения, он почти полностью подавил и заточил в узницу свою душу. Душу, которая жаждет свободы, любви и приключений. Душу, от которой видно всего лишь слабенькую искорку. Проходят многие годы. Это искорка, горящая внутри человечка, становится всё тусклее и тусклее. И не дай бог, она совсем погаснет. Утерян человечек. Совсем одинокий и жалкий. Но для кого-то появляется ещё один раб-невольник, которого используют по своему назначению. Ну, конечно, он так не думает. У него могут быть материальные ценности, которыми он будет прикрываться, изображая из себя УСПЕШНОГО человека. Но внутри него будет пустота и одиночество. Они будут его мучить каждый день. И чем больше фальши, тем глубже пропасть между его желаниями и его действиями. Но ведь, человек, снова может разжечь огонь его души. Конечно, если этого захочет. Если осознает, кто он таков. Заново научится мечтать и слушать своё сердце. И жизнь ему снова покажется прекрасной. И что те материальные ценности, которые он имел – это просто маленькая лужица, по сравнения с тем бесконечным океаном, который ему принадлежит.

После окончания университета, у меня появилась хорошо оплачиваемая работа. Работал я в сфере бизнеса. Был юридическим консультантом в одном крупом банке. На жизнь я не жаловался. Работа занимала основную часть моего времени. Остальное время я проводил в увеселительных заведениях. Ночные клубы, сауны, стриптиз–бары, пивные клубы, рестораны были моим вторым домом. Это жизнь меня привлекла ещё в студенческую пору. Я часто с одногрупниками любил засиживаться в общаге за бокалом пива или горячительного напитка. После чего, конечно, нас несло на подвиги, и заканчивали мы наши попойки только под утро.

Во взрослой жизни осталось тоже самое, только увеличился ранг заведений, куда я ходил, количество потребляемого алкоголя, никотина и соответственно увеличилась сумма денежных затрат, которые я просаживал на этих попойках.

Через некоторое время, я приобрел себе хорошую квартиру, автомобиль, дорогие костюмы и для полной комплектации – первоклассную девушку. Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что я даже так и не узнал её внутреннюю сущность, что за человек она была. Для меня она была просто куклой, которую, я использовал для собственных целей. Хотя, я думаю, она знала об этом. Но самое страшное, что её это ни капли не коробило. Она вела со мной разгульную жизнь, и как я думал, мы вместе наслаждались жизнью. ХА-ХА! НАСЛАЖДАЛИСЬ ЖИЗНЬЮ! Со всем этим «наслаждением», во мне давно существовала разъедающая меня пустота. Она ещё образовалась, когда я был студентом. Она проявлялась в виде небольших депрессий, от которых я легко избавлялся с помощью очередной пьянки. Но чем я дальше шёл по жизни, тем чаще эта внутренняя опустошенность давала о себе знать. Алкоголь, никотин и легкие наркотики были моим лекарством от этой неизвестной мне болезни. Но, просыпаясь, утром она возвращалась. Я шёл на работу, убивал время, как-то пытаясь заполнить эту брешь в моей голове. В результате, время убито, но исход один и тот же. Тогда, я снова возвращался к своим «лекарствам». Которые лишь затмевали моё сознание, скрывая до следующего утра меня самого от моей «болезни».

В какой- то момент организм мой не выдержал и я загремел в больницу. Врачи у меня обнаружили язву желудка и сердечную недостаточность. Я провалялся в госпитале около двух месяцев. За это время, меня успели уволить. По словам моего начальник, из-за состояния здоровья, я стал не компетентен и не пригоден для последующей работы в их банке. Меня также бросила девушка. Я не узнавал причины. Наверное, за это время нашла кого-то побогаче. За всё это время меня не навестил не один из моих друзей. А я ведь считал, что, у меня, их было много. И в сложный момент в жизни они меня смогут поддержать. Я сейчас понимаю, что сильно ошибался. Я не мог тогда отделить их от собутыльников. За, что и поплатился. В то сложное время, мне нужна была хотя бы одна близкая душа, которая бы поддержала меня. Родителям я не хотел сообщать о своей болезни, тем более они жили в другом городе. Они всегда мной гордились! Они всегда считали меня примерным сыном, и я их не хотел разочаровывать и в этот раз.

Когда я выписался из больницы, я был очень слаб. Внутренняя пустота была настолько велика, что жизнь моя совсем потеряла смысл. Я задавал себе вопросы: «ЧТО Я ЗДЕСЬ ДЕЛАЮ? КАКОЙ СМЫСЛ МОЕЙ НИКЧЁМНОЙ ЖИЗНИ?» Но я никак не мог найти ответа, хотя бы на один из них! Меня больше ничто не держало в этом мире. Ничто меня уже не радовало и не увлекало.

Всегда хотел испытать свободный полёт, как летящая в небе птица. И, не знаю почему, мне захотелось в последний раз увидеть море.

Глава 5

Мое сознание уже было готово совершить шаг в неизвестность, шаг в никуда, шаг к смерти. Если существует жизнь после смерти, может в ней я смогу найти то удовлетворение, которое не нашёл в этой. Мысли бегали в моей голове все быстрей и отчётливей. Чувства мои обострились в сотню раз. Запах моря, аромат весенней травы, прикосновение весеннего ветра и тепло солнечных лучей. Как ударом молнией произошел щелчок в моей голове. Вдруг, в моём сознании, пронеслось отчетливо и ясно: «Разве я готов отдать самое дорогое, что у меня есть. Потерять величайший дар, который подарен каждому живому существу во вселенной – свою ЖИЗНЬ»

Все эти мысли секундной вспышкой прозвучали где-то внутри меня. Я почувствовал дрожь во всём теле и головокружение. Я сел и посмотрел вдаль. Передо мной открывался вид на великолепнейший закат солнца, который когда-либо я видел в своей жизни. Всё вокруг было покрыто розовым светом последних лучей заходящего солнца. Плывущие по небу облака были выкрашены в бирюзовый оттенок. Прямо на меня летела чайка. Вся такая белая и красивая. Ветерок легонько поднимал мои волосы. А воздух был такой манящий, что я судорожно глотал его и ни как не мог насытиться всей той красотой, которая меня окружила. На мгновения, я почувствовал себя пленником природы, которая не хотела меня отпускать. Она меня обняла в свои объятия и согрела. И появился огонёк. Маленький. Крошечный. Но появился. И я поймал себя на мысли, что ХОЧУ ЖИТЬ!

Глава 6

Я ехал в направлении города. Солнце уже почти зашло. Всё пространство окутал теплый весенний вечер. В голове у меня опустело и стихло, как после сильнейшего урагана. Но эта внутренняя образовавшаяся пустота была заполнена, каким-то странным спокойствием и умиротворением. Это чувство было незнакомо для меня. И я пытался, как можно лучше прочувствовать это. Я здесь и это — чудо. Это прекрасно. И вдруг мне стало невероятно страшно. Страшно от мысли, что я чуть не покончил со всем этим. Я остановился и заплакал.

С того самого момента у меня началась новая жизнь. Я сомневаюсь, что я смогу передать те ощущение, которые тогда испытал. Это было что-то божественное. До сих пор, в этот день я называю своим вторым днём рождения. Это было настолько прекрасно, что в тот момент я не ощущал себя человеком из плоти и крови. Я слился в единое целое с чем-то таким прекрасным и великим, что я почувствовал безграничное счастье. Счастья от простого бытия и осознания себя частичкой того великого, чем пронизано всё вокруг. Воздух, вода, деревья, растения, всё живое и не живое – всё объединилось и слилось в единую силу и энергию. Всё это поглотило меня. И я почувствовал такое блаженство, которое не испытывал никогда раннее. Моя жизнь приобрела форму. Форму самой ЖИЗНИ. И мне этого было достаточно, чтобы идти дальше.

Глава 7

В городе я снял квартиру. Единственное, что я ещё помню, как плюхнулся на кровать и заснул. Я спал, как младенец.

Когда я проснулся, сознание моё было туманно. Голова кружилась от всех последних событий. Я решил, выйти прогуляться. Так как я находился в прибрежном городе, воздух был свежий и чистый. После двадцатиминутной прогулки по окрестностям города, я почувствовал себя намного лучше. Головокружение прошло. Я решил зайти в магазинчик, купить табачка. За последние два месяца, проведённые в больнице, я не выкурил ни одной сигареты. Режим не позволял.

Подкурив сигарету, я сделал глубокую тягу. Дым заполонил мои лёгкие. Я закашлял. В глазах у меня потемнело, и появилась лёгкая тошнота. «ЧТО ЭТО ЗА ГАДОСТЬ!!! ». Неужели за два месяца, что я не курил, разучились делать нормальный табак. Я купил ещё одну пачку. История повторилась. Только в этот раз я стал выплёвывать все, что вдохнул в виде мокроты. Не очень эстетичное зрелище. Я был похож на туберкулёзника, который из-за своего недуга, вынужден отхаркиваться прямо на улице. Курение показалось мне такой гадостью, а всего лишь недавно, я не мог прожить и дня, не выкурив около двух пачек. Я решил, что если мой организм отторгает это занятия, то мне это ни к чему. Мое тело и раньше говорило мне об этом каждое утро, когда начинался кашель, выходила мокрота и этот противный привкус во рту. Когда я вспомнил, мне стало противно! Надо же, травил свое тело каждый день, не понимая, что тем самым я наплевательски отношусь к самому себе. Я вспомнил те долгие вечера, когда я засиживался в каком-то ресторане, выкуривая и выпивая столько, что такой дозой и лошадь можно было убить. Сейчас я сполна заплатил за все это своим здоровьем. Которое у меня пошатнулось настолько, что в тридцать лет я стал выглядеть и чувствовать как бродяга, проживший всю жизнь на улице и лишенный всякого уважения к себе и к своему телу.

Я хочу задать вам вопрос: «Что для вас самое ценное из материальных ценностей в этой земной жизни?». Я уверен, что многие из вас, кто читает сейчас эту книга, ответят: «Это мой автомобиль, мой дом, моя яхта, мой личный самолёт». И много других материальных вещей и игрушек, которые завладевают вам и управляют вашей жизнью. Потому что, вы становитесь, зависимы от всего этого. Если вы не дай бог, случайно, царапнёте свой дорогой автомобиль, какая досада овладевает вами. По крайне мере день испорчен наверняка. Хотя на самом деле, эта царапина и яйца выеденного не стоит. Большинство из вас, забывают о самом ценном, что вы имеете на этой земле – это ваше драгоценное тело. Ведь оно даёт вам возможность ощущать ту гамму чувств, без которой жизнь просто бы не имела значение. Через свое тело, человек воспринимает, всё, что его окружает. Оно даёт вам самое главное – жизнь. Ведь, если бы не она, вам тогда ничего другого не понадобилось, потому что вы бы просто не существовали. И все остальные материальные блага теряют всякий смысл и значение, перед истинным сокровищем, которое подарено каждому живому существу. Но человек сейчас настолько отдалился от природы, от своего истинного «Я», что забывает, кто он таков. И что он часть этой природы. И, идя против её законов, он, тем самым, идет против самого себя, против своих желаний. Вспомните, в детстве, когда жизнь вам казалось такой веселой и счастливой. Когда энергия ручьём текла по вашим жилам, и каждый день был таким богатым и насыщенным, разве вам приходили в голову мысли, как что-нибудь «выпить» и покурить. Конечно, нет. Я помню, запах алкоголя меня раздражал, а табачный дым был настолько противен, что хотелось бежать, где он чувствовался и скорее глотнуть свежего воздуха. Но потом дети становятся подростками, которые попадают в информационное поле РЕКЛАМЫ. Вот здесь им уже и впихивают всякую чушь, типа пей «этот» алкогольный напиток или кури «эти» сигареты и у тебя будет такая же крутая яхта, дом, автомобиль и будешь окружен такими же прекрасными вещами, как этот счастливчик. С помощью всех этих соблазняющих приёмов, легко склонить юное сознание на свою сторону. И тогда в рядах общества появляется ещё один раб «чужого» мнения, который идет туда, куда его поманят пальцем и пообещают райскую жизнь. Я вспоминаю себя, и мне больно становится за то, что сколько здоровья, времени и сил потрачено в пустую на все эти человеческие «развлечения». А выигрывают лишь от этого те, кто владеет этими компаниями. Они делают деньги на нас. На людях, которые даже не подозревают, что их гнусно используют. И потом, когда мы начинаем регулярно употреблять их продукцию, мы становимся, зависимы от них. Мы уже не можем нормально существовать, не употребляя их. Ни один праздник не обходится без алкоголя. Общество напоминает стадо баранов, которым управляют и руководят. А самое смешное, что этот подросток, который вырастает на всём этом обмане, потом сильно разочаровывается. Так как у него нет никаких яхт, автомобилей, девушек — красавец. И где же всё это, он спрашивает сам у себя. Где это, что мне обещали. Ведь кроме болячек и жизни, от которой его начинает тошнить, у него ничего нет. Жалкая душонка так погрязла во всём этом дерьме, что она ещё больше начинает употреблять эту гадость, пытаясь уйти из реальности. Оградить себя высокими стенами иллюзии, созданной им самим. Так он и доживает собственную никчёмную жизнь. Хотя и жизнью это не назовёшь. Какое-то жалкое существование, стоящее ниже существования животных. Так как они несут какую-то пользу, а такой человек — нет. И когда я путешествую по своей стране, я вижу тысячи таких. Они встречаются везде: в метро, в магазинах, в парках, на улицах города. Они сливаются с общей массой, и их даже бывает трудно распознать. Но стоит мне посмотреть ему в глаза, у меня всплывает его целая жизнь. Жизнь, которую он боится, скрывает и, прежде всего, от себя самого.

Человек, который владеет роскошным автомобилем, следит за ним каждый день. Каждый день он его моет, начищает, приводит к «блестящему» состоянию. Но при этом забывает про самое дорогое — его тело. Мало того, что он о нём не заботится, так ещё разрушает. Алкоголь, никотин идут руку об руку почти с каждым. Редко на улицах, а особенно в ресторанах можно увидеть не курящих людей. Если бы человек так же разрушал свою дорогую машину ударом молотка каждый день, то через пару лет, от нее бы ничего не осталось. Такой же вред он наносит своему телу, прибегая к своим «спутникам» жизни. Постепенно жизнь его превращается в борьбу за выживание. Внутренне он сам это понимает, но вредные привычки настолько имеют власть над ним, что он становится их рабом. Только единицы вырываются из-под их власти, и начинает жить свободной жизнью. Жизнью полной радости и счастья. Когда я смотрю на таких людей, я искренне радуюсь за них. Но мне становиться ужасно жалко тех, кто остаётся по-прежнему в этой чудовищной зависимости, которая уничтожает не только их тела, но и души. Поэтому я и пишу эту книгу, чтоб донести этим людям, насколько интересней жить свободной и счастливой жизнью. Жить, идя за своими желаниями и интересами, а, не повинуясь стадному чувству, быть рабом и заложником чужих желаний.

Я решил навсегда избавиться от всей этой гадости и восстановить своё здоровье. Именно тогда у меня стала просыпаться здоровая любовь к себе.

Глава 8

Через какое-то время я оказался возле моря. Опустив руку в воду, я ощутил обжигающий холод. Вода была ледяной. Так как на дворе ещё был март месяц. Вдруг сзади, я услышал шаги. Я обернулся и увидел старичка лет шестидесяти. На нем была простая одежда. Но он не был похож на нищего. Волосы его были чёрного цвета с лёгкой сединой. У него был настолько глубокий взгляд, что на некоторое время, глядя ему в глаза, я замер.

— Хороший денёк! Неправда ли,— сказал мне старичок.

— Хороший! – ответил я.

Он мне улыбнулся. Что-то было манящее в нём. То, отчего моя душа приходила в возбуждение и восторг. Я просто не мог не улыбнуться ему в ответ.

— Как водичка? – спросил он, увидев, что я трогал рукой воду.

— Градусов семь или восемь,— ответил я.

Через пару минут, этот старичок стоял почти голый, в одних плавках и заходил в море. Ещё через пару секунд, он плыл, как опытный пловец, всё дальше и дальше отдаляясь от берега. Была видна только его голова и руки, делающие широкие взмахи из стороны в сторону. Я раньше слышал о «моржах», которые купаются круглый год, но никогда не видел их своими глазами. У меня пошли мурашки по коже. Хотя на улице светило солнце, но воздух был ёще холодный, особенно возле моря. Я закутался поплотнее в тёплое пальто, чтобы не простыть.

После продолжительного заплыва, старичок вышел на берег. Кожа на нём была красного цвета. Ничем, не вытираясь, он стал делать различные физические упражнения. Тело его постепенно становилось сухим. Влага вся уходила. Все упражнения он выполнял как опытный спортсмен. Его тело выглядело как у древнегреческого атлета. Ничего лишнего на нём нельзя было найти, даже разглядывая под микроскопом. Каждая мышца на его теле выделялась так отчётливо, что складывалось ощущение, что, он слеплен из глины каким-то знаменитым скульптором, а не создан из кожи и плоти. Выполнив ряд физических упражнений, он подошёл ко мне.

— Я тут тебя никогда не видел. Ты не местный? – спросил он.

Я ему сказал, что приехал из другого города.

То ли, что от него веяло такой положительной энергетикой. То ли оттого, что мне нужно было выговориться, так как я ни с кем не общался в последнее время. И мне нужно было поделиться с теми ощущениями и событиями, которые со мной произошли. Я ему рассказал обо всём, что со мной происходило за последние годы и как меня занесло в этот город. На протяжении всего моего рассказа, он сидел рядом и внимательно слушал меня. Не перебивая и ничего, не спрашивая, он выслушал меня до конца и сказал:

— Алексей, если ты готов к изменениям в своей жизни и всем сердце желаешь их, вселенная будет на твоей стороне. Она сама внесёт их в твою жизнь. Ведь она исполняет всё, чего мы не пожелаем. Однако люди, часто, сами не знают, чего они хотят, в итоге ничего и не получают. Перемены войдут в твою жизнь быстрее, чем ты себе можешь это представить.

Вселенная всегда на стороне человека. Она всё сделает, что бы он ни пожелал. Но люди, в большинстве своём, думают, как сделать себя менее несчастными, чем более счастливыми и в этом их главная ошибка. Чем больше они думают о своих несчастьях и проблемах и о том, как от них избавиться, тем всё больше и больше они заполняют их жизнь. И человек становиться рабом своих проблем, а главное своих мыслей. Его же мысли его и уничтожают. Ведь почти всё цивилизованное общество знает, что мысли человека материальны. Но лишь единицы используют этот закон вселенной в своей жизни. Каковы наши мысли, таков и мир, который нас окружает. И что бы там не говорила религия, которой вы поклоняетесь, сколько бы вы не молились вашим богам, с просьбой избавить вас от какой-то болячки или проблемы, ничего в вашей жизни не изменится в лучшую сторону, а только всё наоборот. Вы будете действовать, как магнит. Вы сами будете притягивать всё, о чем бы вы ни подумали и ни почувствовали. М независимо от того, желаете вы это или нет, это будет появляться в вашей жизни.

Недаром мудрецы востока говорят: «Ваша жизнь — это ваши мысли». И если человек научится правильно для себя мыслить, то он и получит ту жизнь, которою желает. И независимо, что он хочет — материальные блага, духовные, интеллектуальные – это всё появится в его жизни. И чем, ярче в своём воображении, он представляет своё желание, применяя это к самому себе, тем быстрее мечта станет реальностью. Мы должны прочувствовать это всем своим существом. Если это материальная вещь, то представить ее в своей жизни. Как вы её уже владеете, используете по назначению. Например, если это автомобиль, то вы должны представить в своём воображении, как вы едете в нём по улицам города. Как вы ощущаете себя в нём. Какого цвета и марки он должен быть. Лучше всего сходить в автосалон, где есть автомобиль вашей мечты, сесть в него и запомнить ощущения, которые вы испытали, когда вы в нём находились. И каждый день на пару минут переноситься своим сознанием в салон этого автомобиля и представлять себя его владельцем. И поверьте мне, пройдет какое-то время и вы, не только в своём воображении будете его владельцем, но и в реальности. Это простой прием можно использовать, применяя ко всем аспектам вашей жизни. С помощью него можно избавиться от всех вредных привычек. Добиться успеха в своей карьере, в личной жизни, и сделать себя таким, каким вы в первую очередь хотите себя видеть. Например, если вы хотите избавиться от никотиновой зависимости, то представляйте себе, как вы ведете здоровый образ жизни. Как вы занимаетесь спортом, чувствуете себя здоровым. Ощутите ту лёгкость и свободу движений, которая присуща здоровым людям. Представьте себя плавающими в бассейне, занимающимися в тренажёрном зале, бегущими утром по парку. И это всё скоро войдет в вашу жизнь. Ни в коем случае не думайте о сигаретах, и том, как бы вам от них избавиться. В этом будет ваша большая ошибка. И результат будет обратный от желаемого. Вам, будет, чрезвычайно трудно избавится от одной привычки, не заменив её другой. Так ваше сознание не может оставить пробел на месте того, к чему вы привыкли. Вам просто нужно это заменить «пло###» привычку на «хорошую». Курение — на занятия спортом. Эффект не заставит себя долго ждать. Используя этот приём ко всему, что хотите, вы будете удивлены переменами в вашей жизни. Всё желаемое станет реальностью. Ваше жизнь – это сказка. Вы и только вы являетесь её автором, режиссером и главным героем в ней. Вы способны её писать и сочинять, на сколько богато ваше воображение. Не ограничивайте себя в этом, дайте свободу своим мыслям, не бойтесь своих желаний, какими бы они не исполнимыми сейчас вам не показались. Помни, что ты – часть вселенной, часть божественного начала. Ты – волшебник и творец свой жизни. И твоя жизнь будет такова, какую ты сам для себя выберешь. Главное, не бойся просить и брать, то, что ты по- настоящему хочешь. Ведь, кто не убоится, тот получит сполна.

Глава 9

Мы с Юрием, так звали этого старичка, просидели не один час на берегу моря, разговаривая о многих вещах. Я был очень удивлён, когда узнал что ему девяносто два года. А выглядел, как я раньше сказал, на шестьдесят с лишним. Не говоря о его внутреннем самочувствии и состоянии здоровья, которое было присуще сравнительно здоровому тридцатилетнему мужчине. Он рассказал мне о своей насыщенной событиями жизни.

Когда ему было примерно, столько, сколько и мне, он в автокатастрофе потерял маленького пятилетнего сына и жену. Автомобиль, который вел нетрезвый водитель, на большой скорости выскочил на встречную сторону и врезался в тот, котором ехал Юрий со своей семьёй. Чудом, врачам удалось спасти Юрия. Но жена и сын скончались ещё по дороге в больницу. Это было самым большим испытанием в его жизни. У него не было никакого желания жить дальше. Всякий смысл был потерян. С трудом он отогнал все мысли о суициде. Он продал всё, что его держало в его городе и, оставив работу и всех друзей, он уехал путешествовать. Движение и перемены спасали его от невыносимой тоски, которая, когда он оставался один, заставляла рвать кожу на своем теле. Такая сильная боль преследовала его. За многие годы его странствий, он встретил и узнал много хороших людей, у которых научился многому. И чем больше он узнавал о жизни и о себе, тем больше жизнь его захватывала в свои объятия. Тоска появлялась всё реже и реже. В какой-то момент он полностью избавился от этой боли. Он принял все события в своей жизни как нечто неизменное. Он открыл свое сердце для своей любимой жены и сына, которые жили в его сознании. Ведь человек не может умереть, умирает только его тело. Душа его – бессмертна. Любовь, которая его наполнила, была настолько велика и безгранична, что он не мог просто не поделиться её с другими. С теми, кто в ней нуждался. А таких людей он встречал очень много. Знания, которые он приобрёл, были настолько ценными в реальной жизни, что ими он дорожит, и по сей день. Используя их на благо, он учит людей, как «правильно» выбирать свой жизненный путь и раскрывать свои внутренние силы. Чтобы жизнь показалась тебе раем, а не адом, от которого ты поскорей хотел избавиться. Он создал множество школ по всему миру, и из них вышло много учеников, которые изменили свои жизни, сделали их «по своему хотению и по своему велению». Он просто помогал им понять себя и раскрывал основные законы вселенной, которые незыблемы для всех, где бы ты ни находился, и кем бы ни являлся, и чтобы ты ни делал.

Многое, что он мне передал, я сейчас передаю вам, дорогие читатели. И, надеюсь, я смогу донести хоть маленькую частичку того, что узнал. Ведь, всё, что когда было маленьким и незначительным, растет и преображается. И может быть, когда-нибудь, вы этими знаниями поделитесь с кем-то другим. И вам скажут спасибо, которое будет для вас таким дорогим, что вы будете нести его в своём сердце всю свою жизнь.

Закончил он свой рассказ, когда уже зашло солнце.

— Завтра я буду тебя ждать в это же время и на этом же месте,— сказал Юрий, когда мы с ним прощались.

— Хорошо,— сказал я.

— Мне ещё многому тебя нужно научить. Твоё сердце открыто для этих знаний, и сейчас они тебе нужны, как ничто в твоей жизни. И ещё, прихвати с собой плавки. Они тебе завтра понадобятся.

— Зачем? Я не собираюсь купаться. Вода ёще сильно холодная. Да и «моржом» я никогда не был.

— Просто возьми плавки. Они тебе понадобятся для первого практического занятия. Ведь, теория без практики, пустые слова. И не задавай лишних вопросов. А то так ничему и не научишься.

После этих слов, он развернулся, и пошел вдоль берега. Через несколько секунд его спортивная фигура исчезла в вечерней темноте. А я ещё долго стоял и смотрел на тёмное ночное море и слушал звуки набегающих волн. Мне нужно было многое осмыслить, то, что я сегодня узнал от этого странного человека. По его словам, жизнь – это настолько простая штука, что проще просто не бывает. Если соблюдать законы вселенной, то можно быть, кем захочешь, и получать то, что не пожелаешь.

Я решил, что прямо с этого дня поменяю отношение к себе. Что стану присушиваться к своему сердцу, что стану распознавать свои истинные желания и отделять их от ложных, навязанных мне извне. Я представил себя в своём воображении такого, какого я хотел бы видеть себя в настоящем. Я прямо здесь и сейчас прочувствовал каждую деталь своего тела, каждую черту своего характера, каждую фибру своей души. Я прочувствовал, как мир окружает меня любовью и теплотой и тоже самое, я отдаю ему. И когда это всё представил, я ощутил, как меня поглотил океан СЧАСТЬЯ! По щекам у меня потекли слёзы, по всей груди растеклась теплота, сознание стало чистым, и появилась смелая одухотворенность! Сила, которая поглотила меня, знает, кто я и что я хочу, и куда мне нужно идти. Моя задача была отдаться этой силе, довериться ей полностью и целиком, что я, не задумываясь, и сделал!

Если хочешь изменить мир вокруг себя, начни с самого себя! Ведь, мы притягиваем к себе события, вещи, людей, таких, каких мы заслуживаем. Какие мы, такой и мир вокруг нас. Окружающее воспринимается через призму нашего сознания. Если мы чувствуем гнев, раздражение, злобу, зависть и другие плохие чувства, все катится из рук вон. Тебя постоянно преследуют неприятности. И нет их конца и края. Вследствие чего, идет лавинообразный процесс. К тебе, как к кому, цепляется одна неприятность за другой. Всё это я пережил на себе. И к чему это привело. К почти осуществленному суициду. С того момента, я пообещал раз и навсегда изменить свой взгляд на вещи и на мир в целом

Мне нужно было осмыслить многие его слова. Но сейчас, единственное, что мне хотелось это поесть и лечь спать. Что, не откладывая, я и сделал.

Глава 10

Проснулся я от первых лучей, осветивших моё лицо. Я встал и подошёл к окну. Перед моими глазами предстал прекраснейший восход солнца. Как прекрасно начинать свой день с такого великолепия. Сознание того, что мне не надо идти на работу и заниматься тем, чем мне не нравится, очень меня радовало. Денег у меня было предостаточно. Так как у меня были кое-какие сбережения на моём счету в банке, которые бы мне обеспечили безбедную жизнь на ближайшее время. А что будет дальше, меня сейчас совсем не волновало. Я просто решил наслаждаться сегодняшним моментом жизни, не вспоминая о прошлом и, не думаю о будущем. Позавтракав, я вышел на улицу. Я решил не брать машину, а пройтись пешком. День был чудесный. Манящий весенний аромат летал повсюду. Как и сказал Юрий, я прихватил с собой плавки, которые купил в попутном магазинчике нижнего белья.

Когда я пришел к нашему месту встречи, я застал Юрия в какой-то непонятной позе, сидящего на камнях и делающего странные вдохи и выдохи.

— Доброе утро, Юрий! – сказал я.

Увидев меня, он поднялся. И на лице у него засияла улыбка.

— Доброе утро, Леша! Я рад тебя видеть. Сегодня ты получишь первые практические уроки. Ты знаешь, чем я сейчас занимался?

— Понятия не имею,— ответил я.

— Это дыхательная гимнастика, которую изобрели йоги востока. Она помогает раскрыть скрытые силы и возможности нашего тела и сознания. Выполняя эти дыхательные упражнения и специальные физические упражнения, любой человек может добиться идеального здоровья и научиться контролировать свои физические и духовные чувства.

— Но откуда вы это всё знаете?

— Я три года провел в одном из поселений монахов, когда в моих путешествиях по всей планете, меня занесло в Индию. Там жили одни мужчины-монахи. В индии их называют Ламами. Когда я остановился там переночевать одну ночь, я и не подозревал, что проживу там более трёх лет. Это было прекрасное время. Я многому у них научился. Эти монахи очень мудрые люди. Мудрость и знания, которыми они владеют, накапливались и передавались из поколения в поколение. Многие из них так долго живут, что не помнят, когда они родились и сколько им лет. Когда я понял, что мне нужно двигаться дальше, мне пришлось попрощаться и уйти от них. Я знал, что, найдя собственное счастье и умиротворение, на этом моя жизненная миссия не заканчивается. Много людей нуждается в моей помощи и в моих знаниях, которые я могу им дать. Даже создав множество школ по всем миру, я не заканчиваю этот путь. И не закончу его никогда!

— Что вы имеете в виду под этими словами, Юрий? Вы хотите сказать, что никогда не умрёте!

— Лёша, давай перейдём на «ты»! Я люблю общаться с людьми на равных.

Сказав эти слова, он мне мягко улыбнулся и посмотрел в сторону моря.

— Нет, я вовсе не бессмертен, да и не хочу быть таковым. Потому что каждое явление во вселенной должно иметь свое начало и конец. Без этого жизнь бы превратилась в однообразную рутину, где не было бы места той гамме чувств, которая присуща каждому человеку. Я хотел сказать, что сама жизнь не имеет границ. Когда я говорю о «бессмертности», я имею в виду мой вклад, который я оставлю человечеству, когда умрёт мое тело. Но не моя душа. Она вечна, как и память, которую каждый человек оставляет после себя. Найди себя, своё любимое занятие. Отдайся ему полостью и посвяти ему жизнь, и тогда гарантирую, ты подаришь миру то, что заставить людей вспоминать о тебя многие столетия.

Но сейчас не будем отвлекаться на простое разглагольствование, а приступим непосредственно к практике. Первый урок, который я тебе хочу преподать, это «освобождение».

— Освобождение от чего? Я и так свободен. Кажется, меня никто не в чём не ограничивает.

— Ты правильно подметил, что «никто»! Никто, кроме тебя самого. Человек сам заковывает себя в «оковы» предрассудков и предубеждений. Конечно, это происходит не без помощи общества, которое его окружает, но человек всегда волен, принимать решения самостоятельно. Особенно, если они касаются его собственной жизни. Но легче всего получить уже готовую информация, завсегда конечно «ложную» для тебя самого, чем найти её внутри себя, прислушаться к своему сердцу и пойти своим собственным, правильным на сто процентов, путём.

Юрий стал раздеваться. И посоветовал мне последовать за ним.

— Тебе с детства внушили, как и многим людям, что холодная вода ужасна. Бойся её. Если ты попадешь в неё, ты обречён на воспаление лёгких, а так как пневмония раньше не лечилась, то и на смерть тоже. У людей выработалось мнение, что холодная вода это — смерть. Это передавалось из поколения в поколения, заставляя дрожать, от одной мыли о холодной воде. Таких ложных мнений в настоящем обществе тысячи, если не миллионы. И каждое из них ограничивает человека от реального видения мира. Что заставляет его жить в иллюзии, придуманной им же самим.

Когда я вступил в воду, щиколотки моих ног словно загорелись огнем. Я испытывал невыносимое обжигающее чувство. Я не мог сдвинуться дальше. Инстинктивное чувство самосохранения говорило мне, чтобы я держался подальше от холодной воды, если мне дорога моя жизнь. Юрий был прав, ледяная вода ассоциировалась у меня со смертью, и мне захотелось поскорей отсюда выбраться. Я уже захотел сделать шаг назад к берегу, как услышал голос Юрия.

— Я знал, что ты захочешь выйти! Леша, твое тело может выдержать и более низкую температуру, не причинив себе никакого вреда. Даже если ты проплаваешь час в этой воде, в твоем теле не погибнет ни одна клеточка, а только наоборот — ты ей дашь то, что ей просто необходимо. Это твое сознание боится, но тело — нет. Отгони от себя все лишние мысли, расслабься и отдайся внутренним ощущениям. Почувствуй песню твоей души. Это замечательное чувство. И когда ты почувствуешь, что ты готов, просто зайди в воду и нырни.

Если ты сейчас преодолеешь свои страхи, свих внутренних демонов, они к тебе больше не вернутся. И в последующие разы, тебе этой занятие покажется просто детской забавой.

Я стоял, слушал его, а тем временем мои ноги так уже привыкли к холодной воде, что я забыл, что в ней нахожусь. По каким-то непонятным мне причинам, я верил этому человеку и тому, что он говорил. И я решил, будь что будет, и целиком прыгнул в воду. Это были невероятные ощущения. Вода обожгла каждую клеточку моего тела. Мне показалось, что я нахожусь в горячей лаве, в кратере какого-то вулкана. Через пару секунд, шок, скорей всего даже от новизны ощущений, прошёл. Я расслабился и ощутил себя с морем единым целым. Для меня тогда не было границ между моим телом и морской водой, которая целиком меня поглотила. Мне показалось, что моё сознание слилось с чем-то большим и сильным. Тем, что мне раньше было неведомо, но сейчас я это познал и прочувствовал так сильно, что невероятная волна счастья захлестнула меня и унесла куда-то далеко, от всех моих прежних забот и переживаний. Все мои старые проблемы показались мне тогда настолько смешными и глупыми, что мне захотелось рассмеяться над самим собой.

Глава 11

Когда я вышел на берег, всё тело моё горело. Кожа моя была красная, как будто её облили кипятком. Но это были замечательные ощущения. Я чувствовал каждый капилляр своего тела. Теплая кровь попадала по ним к каждой клеточке, питая её кислородом чистого морского воздуха. У меня было такое ощущение, как будто я только что вышел из «живой» воды и омолодился лет таки на десять.

— Повторяй физические упражнения за мной, пока твоё тело не станет полностью сухим. И выходя из холодной воды, забудь, что такое полотенце,— сказал Юрий. — Вытираясь полотенцем, ты сбиваешь кровоток твоего тела. Поэтому лучше обсыхать естественным путём.

Через пятнадцать минут мы уже стояли одетые, и Юрий обучал меня дыхательной гимнастики. Это оказалось весьма просто. Эффект я почувствовал уже после десяти минут упражнений. Это сравнительно замене фильтра для очистки воды. Старый, использованный выбрасываешь, и ставишь новый. Вы замечали, как сильно меняется вкус воды. С помощью этих упражнений вы очищаете свои лёгкие, так же как вы меняете фильтр. И соответственно, все клеточки вашего организма получают намного больше кислорода. Что придаёт вам большую энергию, выносливость и работоспособность.

— Как выполнять эту дыхательную гимнастику можно вычитать во многих учебниках по занятию йогой. Всё элементарно просто. Десять минут в день этих упражнений, и ты будешь чувствовать себя превосходно,— сказал Юрий.- Так же она помогает вылечить многие болезни и заболевания.

— Мне очень понравилось выполнять эти упражнения, а особенно – купание в море. Я для себя открыл гамму новых ощущений, которые не испытывал раннее.

— Многие люди живут и даже не знают малость того, что они могут испытывать в этом мире. Вселенная и природа дает каждому человеку невероятное количество возможностей, чтоб сделать свою жизнь ярче, красивее, наполнить ее счастьем и радостью, почувствовать вкус свободы и упиваться её каждый день. Но многие люди почему-то не видят всего этого, тем самым ограничивают свою жизнь до яичной скорлупы, в ней и умирая.

— Но что нужно сделать для того, чтобы я, как и многие другие люди, увидели эти возможности и воспользовались ими? – спросил я.

— Для этого не нужно далеко идти, а просто нужно заглянуть в глубь себя. Прочувствовать свои сокровенные желания, о которых знаешь именно ты. И просто-напросто начинай делать всё, чтобы твои желание исполнялись. Используй метод визуализации. И я тебе гарантирую, что какие бы ты себе цели не поставил, ты, как и любой другой человек, всего сможешь добиться и достигнуть. Идя по этому пути, тебе будут попадаться удивительные люди, случаться невероятные вещи, о которых ты даже представления не имел. И каждое такое событие будет тебе открывать всё новые и новые возможности. Мир будет для тебя превращаться из яичной скорлупы в безграничное поле действий и желаний. Где ты будешь волшебником и творцом своей жизни. Время и пространство для тебя не будут иметь никакого значения и не смогут стать тебе преградами в твоём божественном движении, путь и направление которого будешь выбирать только ты сам.

— Кажется, я начинаю понимать. Для того чтобы получить что-то, нужно представить это в своём воображении и тогда это обязательно ко мне придёт.

— Правильно, но не совсем. Визуализация – это не панацея для достижения своих целей. Я сомневаюсь, что, визуализируя лёжа на диване, человек может получить яхту за несколько десятков миллионов. Но он ёё обязательно получит, если будет предпринимать всё возможное, чтобы она появилась в его жизни. Визуализация ему в этом только поможет и ускорит этот процесс.

— Юрий, а что ты имеешь в виду «всё возможное»? Я чего-то не понимаю. Как, например, человек работая обычным слесарем на каком-то предприятии, сможет купить дорогущую яхту. Даже, если он будет откладывать с каждой зарплаты часть денег, то ему и жизни не хватит, чтобы её купить.

— Лёша, ты задал очень хороший вопрос. Для этого нужно, чтобы человек нашел род деятельности, которому он мог бы посвятить всю свою жизнь. Чтобы он вложил свою душу и сердце в то, чем он занимается. Чтобы, вставая каждое утро, он не думал, про то, как было бы хорошо остаться дома и не идти на работу. Это первый признак того, что это не то, чем бы он хотел заниматься и ему нужно бросать эту работу или деятельность и искать «своё». Только занимаясь тем, чем тебе искренне нравиться заниматься, ты сможешь выкладываться на все сто процентов. А значит успех в этом деле, тебе обеспечен. И вместе с успехом у тебя появится столько денег, чтобы ты смог купить всё, что ты задумал. И не зависимо, сколько бы это не стоило, что ты хочешь приобрести, думай не о деньгах, которые тебе нужны, а о конкретной вещи. Потому что для вселенной стоимость вещи не имеет ни какого значения. Главное – это сама вещь. Или что ты там хочешь получить. Также не забывай о свих мыслях, когда ты визуализируешь, да и впрочем, когда и не занимаешься этим.

— А какие у меня должны быть мысли?

— ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ! Думая о чем-либо, ты не должен испытывать какой-либо дискомфорт! Страх, сомнения, обида, тревога, ненависть, злоба и другие отрицательные чувства должны быть полностью искоренены из твоего сознания. Для этого, если они появляются, просто заменяй их на противоположные. Подумай о чём-то хорошем и улыбнись. И тогда гарантирую, жизнь твоя начнёт меняться с такой скоростью, о которой и представить себе не мог. Думай позитивно. И ты будешь действовать как магнит. В твоей жизни будут случаться такие же положительные события, и будешь встречать таких же позитивных людей.

— Юрий, всё, о чем ты говоришь, кажется, так просто и исполнимо! Но почему тогда, те, кто знают об этих законах вселенной, не донесли об этом другим людям. Ведь, если бы каждый человек использовал эти законы в своей жизни, мир бы наполнился целым морем счастья и радости. И не было бы войн и убийств, зависти и обмана. Какой прекрасной была бы наша планета, если хотя бы большая часть людей, населяющих её, жили бы в соответствии этим вселенским законам.

— Лёша, ты на правильном пути. Многие люди об этом уже говорили и писали. И в настоящее время таких людей очень много. Конечно, по сравнению с общей населённостью земли, это не более одного процента. Но это уже вполне достаточно, чтобы расширить этот круг до масштабов всего человечества. Эти люди пытаются донести остальным эту информацию через книги, телевидение, художественные и документальные фильмы. По миру создано много школ и учений, основанных на этих законах. Речь не идёт о различных религиях, которые внушают человечеству веру в различных богов и идолов, и беспрекословном поклонении им. Это опять очередная иллюзия для общества, с помощью которой человеком руководят и управляют, делая его рабом чьих-то интересов. Люди в настоящее время всё больше и больше интересуются своей духовностью. На моей личной практике тысячи таких случаев, когда люди снова обретали себя. Их жизни менялись у меня на глазах. Человек становился счастливым. И только он сам делал себя таковым, а я всего лишь помогал ему в этом. Но он должен сперва сам захотеть этих перемен и изменений в своей жизни. Без его желания он не сдвинется ни на миллиметр.

— Но как это сделать, чтобы человек захотел этих перемен. Ведь он так привык к своей повседневной жизни, что он просто забоится что-то менять, тем самым, разрушая его старый мир.

— Для этого и нужны учителя. Такие люди как я, помогают увидеть человеку новый мир. Показать, что он намного лучше и привлекательнее, чем его старый. И ничего страшного, что он туда вступит, здесь ничего нет. Показав всё это, человек обретает в себе силы и уверенность, которых ему не хватало. Мы помогаем сделать ему первый шаг, самый главный и решающий. Только когда человек делает его, на него обрушивается моментально множество страхов. Это узы, которые пытаются его удержать, не дать покинуть его привычный обжитой мирок. Но основная внутренняя работа была уже сделана. Скорлупа старого его мирка уже треснула и раскололась. Осталось только освободиться от неё и выйти в ту реальность, которая называется ЖИЗНЬЮ. Человеку, мир которого был сведён до размеров яичной скорлупы, новый раскрывшийся, кажется настолько невероятным и нереальным, потому что в этом мире возможно всё. Он настолько велик и бесконечен, что его, пока что ограниченное сознание, боится принять это. Человек боится вступить в него, так как он боится за свою жизнь, здоровье, приобретённые какие-то материальные ценности. Ведь в этом большом и новом мире, его могут поджидать различные опасности и трудности, которые ему придется преодолевать и решать. А это конечны лишние проблемы и сложности. Люди думают, что они не справится с чем-то или кем-то и погибнут. Или могут потерять, всё что имеют. И многие на этом этапе сдаются. Увидев РЕАЛЬНЫЙ МИР и испугавшись его, человек снова заковывает себя в свою скорлупу и возвращается к своей прежней жизни.

— Юрий, но чтобы человек сделал второй шаг и вышел в реальный мир, разве учитель не может ему помочь в этом.

— К сожалению, Лёша, здесь мы беспомощны. Дальнейшие шаги зависят от самого человека. Если у него хватает сил и мужества идти дальше, он это и делает. В противном случае, он продолжает жить прежней жизнью. Но если хотя бы из ста человек, трое выйдут в реальность, а остальные останутся, там, где и были, но одним глазком увидят то, что им раньше было неведомо, то я буду уже рад и благодарен самому себе. Ведь эти трое, пройдя все трудности, и найдя самих себя, потом тоже станут «учителями», и будут помогать другим людям, раскрывая и показывая им всё богатство вселенной.

— А что же будет с остальными? С теми, кто увидел РЕАЛЬНОСТЬ, но стался в ИЛЛЮЗИИ. Разве они так и останутся жить в своих скорлупах. Им уже ничем не помочь!

— Их будущее зависит от них сами. Если кто-то из них потом обретёт то мужество и храбрость, чтобы идти дальше, они порвут со всеми страхами и узами, удерживающими их, и сделают это. Ведь они уже знают об этой РЕАЛЬНОСТИ. И многие потом выходят из своих иллюзий. Потому что через какое-то время, их ограниченная жизнь становиться для них невыносима. Как, например, Лёша, в твоём случае. Лишь малая, оставшаяся часть людей из этой сотни, забывают о том, что они видели, погрязая своих повседневных заботах и проблемах, которые, по-моему, и яйца выеденного не стоят.

Юрий посмотрел на часы и сказал:

— Мне надо идти. Я тебя сегодня жду в восемь вечера в спортивном комплексе. Там я провожу занятия йогой. Я думаю, тебе понравиться.

Он со мной попрощался и ушёл быстрым шагом. А я по-прежнему сидел на берегу возле моря, и слушал шум набегающих волн. Голова моя была забита кучей информацией. Я не знал, сколько мне нужно было времени, чтобы переварить её. Так же я вспоминал свои новые ощущения, вызванные купанием в холодной воде. Всё это придавало мне лёгкую усталость, и пошел к своей новой квартире, чтобы погрузиться в небытие под названием сон.

Глава 12

Прошло три месяца моей жизни на моём новом месте. За эти три месяца я успел изучить весь город. В основном я гулял пешком или ездил на своей машине. Люди здесь жили добрые. То ли климат на них так влиял, то ли небольшие размеры города, то ли новая школа Юрия, которая уже существовала здесь около года. В общем, все эти факторы складывали самое прекрасное мнение об этом городке, который за это время стал мне как родным.

Это время было лучшим за последние годы моей жизни. Я многое узнал от Юрия. Многое, что он мне рассказывал, я записывал в свой дневник. Это стало моим из любимейших занятий. Так как, оставаясь наедине с самим собой и записывая свои мысли и чувства, я всё больше и больше узнавал себя, как говорит Юрий, своё истинное «Я». И чем дальше я уходил в своём познании, тем больше я себе нравился. Я раскрывал в себе такие качества, о которых даже не подозревал. Всё, что со мной происходило за последнее три месяца, было для меня новой школой. Школой – жизни.

Самое обидное, что эти знания я не получил в детстве и юности. Моя жизнь была бы совершенно другая. Но видно свобода – не очень приветствуется в нашем государстве, как и впрочем, и во многих других. В общественных школах учат всему чему угодно, только не ЭТОМУ: как быть самим собой и выбирать свой собственный жизненный путь; как любить жизнь, и всё что с ней связано; любить природу и всех живых существ, включая себе подобных; в конце концов, любить СВОБОДУ, ведь она даёт человеку то, благодаря чему появляется смысл жизни и жизнь становиться ЖИЗНЬЮ, а не примитивным СУЩЕСТВОВАНИЕМ.

Так же я начал постигать азы йоги. Это удивительная гимнастика с первых занятий произвела на меня большое впечатление. Хотя было и сложно, но, смотря на Юрия и других людей, которые занимаются долгое время, я сё больше и больше удивлялся человеческому телу и его возможностям. Это были абсолютно здоровые люди не только телом, но и душой. Мне казалось, что им что-то известно, чего не знаю я. То, что даёт им большую внутреннюю силу, бьющую ключом и выходящую наружу, окружая их положительной энергетикой, которая притягивает к себе других людей, давая им тепло и защиту.

Моё тело за эти три месяца сильно изменилось. Оно стало крепче, сильнее, выносливее, а главное прошли все мои болячки. Выходя из больницы, врачи мне прописали полугодовой курс таблеток, которые я должен был принимать каждый день. Я не принял ни одну таблетку. Я решил природе предоставить процесс моего лечения. И я не ошибся с выбором. Благоприятная обстановка, внутренний комфорт, прогулки на свежем воздухе, купание в холодной морской воде и конечно занятие йогой оказали своё лечебное воздействие не только на моё тело, но и на мою душу. Это было прекрасное время для меня и для моего лечения. Но чем больше я набирался сил, тем чаще я стал задумываться над тем, каково моё предназначения, чем я хочу заниматься, что приносит мне удовольствие и пользу. Но пока я не находил ответа внутри себя.

— Здесь нет ничего страшного. Это нормально, что ты находишься в поисках, – говорил Юрий. – Главное в этом деле никогда не сдаваться. Кто ищет, тот всегда найдёт. Ты должен и дальше продолжать открывать и познавать «себя», а остальное придет.

Через какое-то время мои увлечение были расширены. Я увлёкся парашютным спортом, винд-сёрфингом, борьбой, изучал иностранные языки, много читал полезной литературы. Мой каждый день был так насыщен, что у меня не было ни минуты, которую я бы не посветил познанию самого себя.

Весной я так привык к холодной воде, что летом я продолжал её наслаждаться, но только у себя дома. Я набирал ванну холодной водой и ложился туда на минут десять. Конечно это не морская вода, но неплохая ей альтернатива. Тело моё стало стройным, сильным, а главное здоровым. У меня появилась большая уверенность в себе. Силы и возможности, которые долгие годы сидели внутри меня, выходили наружу. Всё, что я ни задумал, у меня получалось. Визуализация, которой меня научил Юрий, мне сильно помогала в этом и никогда меня не подводила. Уже в то время, я начинал себя чувствовать ВОЛШЕБНИКОМ, которому подвластно в этом мире ВСЁ.

Когда мы сами разбиваем стену страхов и предрассудков, которая нас оградила от нашей души, от самих себя, мы начинаем ощущать себя БОГАМИ. Как бы не величаво показалось это слово, но происходит именно так. Ты не чувствуешь каких-либо ограничений, рамок, зависимостей, ты никому и ничему не должен. ТЫ – ВООПЛОЩЕНИЕ САМОЙ СВОБОДЫ И СЧАСТЬЯ, ТЫ – БОГ И ВОЛШЕБНИК СВОЕЙ ЖИЗНИ. И когда ты это понимаешь и осознаёшь, и чувствуешь ту великую силу, которая находится в твоих руках, ты начинаешь ТВОРИТЬ И СОЗДАВАТЬ самое масштабное произведение искусства — СВОЮ ЖИЗНЬ.

24 апреля 2008 года  16:46:00
Лавр | lavronenko84@mail.ru | Севастополь | Украина

---

Демьян Островной

Расставание
миниатюра

Уже достаточно поздно, но белые ночи создают иллюзию бесконечности жизни.

Вечер незаметно переходит в рассвет.

Без тьмы.

Несоответствие света и времени.

Двое идут по сонному городу, понимая, что их встреч больше не будет.

Говорят ни о чем: о работе, о знакомых, о домашних заботах, страшась прикоснуться к главному. При этом думают, как им кажется, каждый о своем, даже не подозревая, что их сердца наполнены одним и тем же чувством – грустью по ушедшей любви.

Тонкие шпильки каблучков ее маленьких модных туфелек, мерно и гулко, словно равнодушный метроном, отсчитывают на шершавом асфальте последние мгновения их близости.

Ненароком их взгляды иногда пересекаются и тут же убегают в сторону.

Говорить друг другу их душам – ее опустевшей, и его нарочито безразличной, нечего. Только память сердец упрямо цепляется за прошлое, затрагивает сентиментальные струны, противится происходящему между ними.

По темно-синему небу проплывают редкие белые облака, трансформируясь, то в воздушно-прозрачные купола Смольного собора, то в Медного всадника, то в причудливые античные фигуры. Они продолжают свое движение, отражаясь в сумеречных водах Невы, размываются, попадая в водовороты. Стираются, тонут в глубине сказочные мгновения счастья.

Прощальная чашечка кофе в круглосуточном летнем кафе.

Равнодушно застыли каменные физиономии египетских сфинксов.

Смущенно отворачивают взор атланты, устав от вечного напряжения мраморных мышц. Безучастно зевают тусклые пасти бронзовых львов.

— Пожалуй, пора. Я пошел. – говорит он, касаясь прохладной ладонью ее изящных, тонких пальцев.

— Да. – печально шелестят ее губы, а глаза не отрываются от донышка опустевшей чашки.

Остатки темной кофейной гущи не пророчат ничего утешительного.

Безвозвратно уходит время белых ночей и искренности чувств.

24 апреля 2008 года  17:58:09
Демьян Островной | kle-petr@mail.ru | Санкт-Петербург | Россия

---

Демьян Островной

Чума тысячелетия
Просто монолог о целлюлите...

О целлюлите заговорили, как-то внезапно, без предварительной подготовки.

Сразу, все и везде.

С утра.

К вечеру.

Ночью.

И днем.

По телевидению.

На радио.

И в газетах.

О целлюлите я не слышал на протяжении всех прожитых лет.

Вот о себорее или, скажем, гонорее доводилось.

А о целлюлите нет.

Заинтересовался.

Оказалось это такие пупырышки безобидные на коже женской попки.

И ещё бедер.

Но страшно зловредные. Весь вид этих предметов портят.

Действительно, мерзость.

Я по-другому стал воспринимать да Винчи, Рубенса, Тициана, Боттичелли и, как-то иначе стал их видеть. А ещё этого… нашего, российского, который купчИх любил изображать, особенно голых… На «К» начинается.

Как же его? Во, Кустодиев его фамилия.

Извращенец. Все они извращенцы, скажу я вам.

Гады! Ишь, что удумали, мужиков дурачить своими картинами развратными с натурами раскошными, нежными, томными.

Из-за таких художников я мог запросто промахнуться и влюбиться в какую-нибудь пышечку, эдакую пухленькую и манкую.

Да и собственная жена в душу могла запасть, она с годами формы приобрела аппетитные.

Жизнь бы зря прожил.

Благо, вовремя кампанию против целлюлита развернули.

Теперь я знаю, что у женщин этих пупырышек быть не должно.

Женщина должна быть прямая, острая и опасная, как шпага!

Мне сейчас подавай исключительно швабру сухопопую.

Повеселел я и на кухню – к холодильничку.

Лафитничек хрустальный, запотевший с «Nemiroff» медовой с перцем достал, быстренько в рюмочку булькнул, маринованных грибочков белых на вилочку насадил с кусочком свежего ржаного хлебца и только…

….поднес заветную ко рту.

Глядь! Надо же было дурню нестись на кухню с голым, если позволите, торсом!

Мельком, случайным боковым зрением наблюдаю просто неприличную картину: у нас, мужиков ОН, оказыватся, тоже есть, гадость эта – целлюлит.

Рюмку на стол – бац!

Грибочки прямо с вилкой назад – в баночку!

Рысцой в ванную. Очки на нос и к зеркалу.

Точно, у подмышек, а особенно там, где раньше бицепсы были.

Везде.

ОН.

Вздутиками.

Пузырьками.

Впадинками.

Ложбинками отвратительными.

Холмиками.

Шершавинками.

Морщинками.

Складочками и бугорками.

Сволочь.

Пришел и душит.

Перспектива одна – загорать под луной. Днем же нельзя, вдруг кто увидит.

Стыдно.

Что делать?

Фитнес, мази, массаж, бальзамы – пенсии не хватит.

К зеркалу спиной на цыпочках – ужасное зрелище!

Ягодицы вялые, печально обвисли, щетиной поросли – на эпиляцию напрашиваются.

Потерял равновесие в непривычной стойке: проклятая «совковая» ванная – чуть носом в стиральную машину не въехал.

Передом и поворачиваться не буду, чтобы совсем не расстраиваться.

Не хочу.

Или полюбопытствовать?

Оборачиваюсь, приподнимаюсь на пальцах, чтобы рассмотреть в зеркале получше.

Фу ты, какая гадость! Все: и то, что живот, и то, что ниже.

Кто же на это позарится!

«Так жить нельзя!» — когда-то на всю страну своим фильмом возмутился Говорухин Станислав.

А они теперь: «Дозор», «дозор»…

Дневной…

Сумеречный…

Ночной…

Не видят грозящей катастрофы.

Идет, надвигается.

Катит.

Эпидемия.

Чума тысячелетия.

Целлюлит.

24 апреля 2008 года  20:54:11
Демьян Островной | kle-petr@mail.ru | Санкт-Петербург | Россия

---

Берсенев Михаил

Холодный инстинкт матери

Кровь пульсировала в висках Степана Захарова. Казалось, что с каждым ее криком голова может взорваться на тысячи маленьких кусочков. Он молча смотрел на ее волчий, как ему показалось, оскал, и честно пытался терпеть. Когда она на него кричала, ее губы двигались, как в замедленной съемке. Он мельком взглянул на нее. Ему показалось, что его некогда красивая жена Алевтина стройная, высокая натуральная блондинка, превратилась в страХолодный инстинкт материшную мегеру с искривленным носом, седыми немытыми волосами, вместо прежних светлых кудрей. Он слегка втянул даже воздух комнаты, где они находились, и его обоняние уловило похожий на трупный запах. Этот могильный запах шел от жены. Если она так пахнет, то почему она не в могиле, а истеричным криком воспитывает его, что-то пытается втолковать, обвиняет. Степан прислушался к этим гремящим фразам: «Ты полное ничтожество! Жалкий, поганый наркоман! Сгубил себя, свою семью наркотиками и рулеткой! Опять все деньги из дома украл на это проклятое зелье! Нашего сына пришлось к моей маме отправить, так как с тобой жить опасно стало! Я тоже ухожу от тебя, а тебе в психушку надо!».

«Господи!- мелькнула у него в голове мысль,— Как же гадко и противно она кудахчет! Это из-за нее у меня не жизнь, а сплошной ад! Это она, эта сука, своими придирками и скандалами провоцирует на гашиш и рулетку в казино. Это она, вместе со своей мамашей, мое проклятье и беда!».

— Ты, старуха,— вдруг обратился к жене Степан Захаров,— вместе с твоей высокомерной мамашей, вы все бабы, изгадили мне жизнь! Вы мое проклятие! Сгинь, старуха, с глаз моих долой! Сгинь, старая образина!

— Это я-то старуха! Это я – старая образина! Выродок!- крикнула совсем громко девушка и, подскочив, влепила пощечину Степану. Тот ощутил, как будто все его оставшиеся мозги встряхнулись, как перья в подушке после взбивания. В сознании его возник панический страх, что эта карга его сейчас просто уничтожит, или изжарит его на своем ведьмовском огне. Ему надо спасаться! Опять эти бабы его хотят уничтожить! Его не хотела рожать мать, но он родился. Его ненавидела сестра за то, что он стал отнимать от нее внимание отца к себе. Лишь отец его любил, он один. «А эти бабы, эти ведьмы – они меня хотят убить!- пульсировала мысль в воспаленном от гашиша мозгу Степана,— Но я им просто так не дамся! Пришло время решительной битвы!». Степан резко встал, с ненавистью посмотрел на жену, отчего та осеклась и замолчала, и решительно направился в соседнюю комнату. Алевтина откинула свои белокурые волосы назад, и с великой грустью поняла, что все ее лекции бесполезны…

Маргарита не торопясь, зашла в магазин самообслуживания. Ступала аккуратно, не торопилась. Впереди, у нее на груди, в форме пятиконечной звезды, в специальном рюкзаке висел ее сын восьми месяцев от роду. Женщина взяла небольшую тележку и направилась в ряды с детским питанием. Положив в тележку баночки и смеси, пошла в отдел памперсов, оттуда в кондитерский. Когда покупки были почти завершены, она покатила тележку к кассам. Она уже шагнула из-за стойки с кухонными принадлежностями, что размещалась прямо напротив касс, как застыла от ужаса: раздался громкий хлопок, и охранник магазина в синей униформе отлетел к стене и застыл. Воздух пронзил дикий крик кассирши. Она обхватила свою фирменную пилоточку с вышитым названием супермаркета, и истошно кричала. Кричала девчонка недолго. Очередной громкий хлопок заставил ее замолчать навсегда. Ее откинуло на кресло в кассе, пилотка слетела с головы, заколка, что держала волосы в пучке, выскочила, и копна ее каштановых волос веером легла на плечи. Весь ее желтый фирменный передник окрасился багряным цветом. Больше эта девушка уже никогда и никому не пробьет чеков, не улыбнется, не поспорит с покупателем.

В зоне выхода из магазина образовалась небольшая давка. Немногочисленные покупатели, опережая друг друга, пытались выскочить из супермаркета. Мужчина вел огонь из охотничьего ружья и тот, кто уже убил охранника и кассиршу, видел эту суматоху. Он стоял не так далеко от выхода, и следующий выстрел произвел в это скопление покупателей, вырывающихся наружу. Сразу несколько из них дико и истошно закричали. Они вытирали лица и свою одежду. Молоденькую девчонку лет двенадцати сразу вывернуло завтраком наружу, как только она провела ладонью по своему лицу и увидела, что осталось на ее руке. Ведь пуля из ружья вонзилась в затылок замыкающему группу невысокому мужичку, разнесла ему голову как бомба. Все содержимое черепа разлетелось в разные стороны, накрыв этой страшной волной остальных покупателей.

— Вы! Вы! Вы — мое проклятие! Стервы вы все! Вы — мое проклятие! – кричал на весь магазин мужчина с ружьем. Глаза его бешено вращались в своих орбитах. Было видно, что его трясет. Однако это не сказывалось на точности его стрельбы по людям. Очередной выстрел отбросил женщину лет сорока к стеклянной витрине с напитками.

— Вам меня не убить, стервы! Вам меня не уничтожить! – почти кричал вооруженный маньяк.

Он сделал шаг влево, потом еще и оказался ровно в середине прохода между стеллажами с товарами. Просто он увидел, как еще одна женщина стала бежать между торговыми стеллажами от зоны касс в противоположную сторону. На спине у убегающей жертвы моментально вырос красный бутон пулевого отверстия и она, отброшенная вперед волной выстрела, вонзилась головой в стеклянную дверь холодильника для напитков. С окровавленным лицом, прострелянной спиной, она безжизненно рухнула на пол. С видом удачливого охотника мужчина с ружьем облизал языком пересохшие губы. Он перезарядил оружие и истошно закричал:

— Всем стоять на месте! Увижу еще кого-нибудь убегающим, стреляю сразу!- и он отправиться следом за этой стервой,— никто не уйдет! Это из-за вас! Это из-за вас, стервы! Вы — мое проклятие, всю жизнь мне отравили!

Тут маньяк резко повернулся и уставился на Маргариту.

— Эй ты, стерва в белом, заткни своему выродку пасть! Пусть не орет! А не то я одним выстрелом и тебя и его прошью!- с бешенством и дикой злобой заорал он на Маргариту.

Дело в том, что от криков ужаса, звуков выстрелов, грохота, ребенок на груди у девушки проснулся и поднял крик. Молодая мама, одетая в белоснежную меховую кофточку и черные джинсы, с ужасом теперь смотрела на направленное на нее дуло ружья.. Убийца уже сделал было шаг по направлению к девушке, но тут его внимание отвлекла другая кассирша. Кассирша, женщина уже в летах, стала наклоняться вниз, под кассу. Может быть, она хотела нажать кнопку тревоги, может быть, просто что-то уронила, но это ее движение стало последним в ее жизни. Очередная пуля прошила ей шею, и густая алая кровь хлынула из образовавшегося отверстия на кассовый аппарат. Маньяк не требовал ни денег, ни прессы, ни телевидения. Он просто вел огонь по женщинам, убивая их без сожаления. Охранника он убил сразу, как угрожающий ему фактор.

— Вы стервы, мое проклятие! Вы проклятие моей жизни! – непрерывно повторял убийца.

Сын Маргариты вновь громко заплакал на груди у своей мамы. Его слезы капали на ее белоснежную кофточку. Маньяк вновь направил дуло ружья на Маргариту и ее сына. Девушка вдруг разом и отчетливо поняла, что следующим выстрелом он «прошьет» насквозь ее и ее маленького карапуза. Она быстро сделала шаг в сторону и, как оказалось, очень вовремя.: пуля разнесла кусок стены за спиной. Ненависть и холодный расчет вдруг мгновенно охватили ее мысли. Она спряталась за стеллаж с кухонными товарами и стала расстегивать застежки рюкзачка, что держал малыша подвешенным на груди.

— Куда ж ты спряталась, сучка!- услышала она вновь обозленный голос убийцы.

— Думаешь, я тебя не найду?! Я же сказал, всем — не шевелится! А ты в прятки со мной решила поиграть?! Ах ты, непослушная сучка! Ну, от меня не уйдешь! Слышишь, ты, одна из женского племени проклятия моей жизни!

Маньяк выстрелил в стеллаж, за которым спряталась молодая мама. Стеллаж закачался, но устоял, лишь здоровая дырка с кулак появилась в его деревянной основе. Маргарита взглянула на это отверстие: на сей раз, пуля прошла чуть правее ее тела. Она быстро, но спокойно отстегнула своего маленького сына от себя и, плачущего, аккуратно положила в самый низ, там, где были навалены кучей кухонные полотенца для хозяек. Она чувствовала, что ее возможный убийца идет к ней. Сейчас он обогнет этот продырявленный пулей стеллаж и ей придет конец. Несмотря на это, девушка стала действовать четко и хладнокровно. Освободившись от сына и положив его в более безопасное место внизу, она быстро сняла со штыря новый, в упаковке, увесистый кухонный нож. Следующим движением оторвала тонкий футляр для лезвия из пластика. Из-за угла стеллажа уже показалось дуло ружья убийцы. Маргарита схватила рукоятку ножа двумя руками и сделала паузу, ожидая стрелка. Тот шел убивать, самонадеянно посмеиваясь над этой прячущейся пигалицей.

В следующее мгновение он, с искренним удивлением и ужасом, смотрел в глаза этой самой пигалицы. Ее холодный взгляд ужаснул даже его. Ее белоснежная кофточка слепила глаза. Она прижалась к нему всем своим телом, одной рукой схватилась за ствол ружья и отвела его в сторону. Держала она ружье крепко. Ее белоснежная кофточка заливалась бордовой кровью. Прижалась она к своему возможному убийце с целью уйти из зоны поражения огнем. Убийца же стремительно терял сознание. Новый, ни разу не использовавшийся кухонный нож, даже еще никому не проданный, пронзил шею ублюдка и, даже кончик его вышел со стороны спины. Кровь потоком заливала белоснежную кофточку молодой мамы.

— Ты был прав, ублюдок! Мы – женщины — твое проклятие! И я это проклятие исполнила! — это последнее, что услышал от пигалицы, да и вообще в жизни, Степан Захаров. Он ослабил хватку ружья, и оно с грохотом упало на половую плитку супермаркета. Маньяк захлебывался кровью и хрипел, как будто очень хотел что-нибудь сказать в ответ. Когда же его тело рухнуло на пол, на лице его так и осталась предсмертная маска недоумения, удивления и безумия. Маргарита спокойно и холодно взирала на распластанное тело под ногами. Потом она откинула ногой ружье на несколько метров в сторону, как бы опасаясь, что покойник вдруг оживет и опять начнет убивать. Затем кинулась к своему маленькому карапузу, подняла его на руки и горячо поцеловала в маленькую щечку. Малыш прекратил реветь и заулыбался маме в ответ.

25 апреля 2008 года  09:16:06
Томская Светлана | Москва | Россия

---

Далахан Д.

Страшно добрая сказка.

Страшно добрая сказка.

Бабочкой порхай просто и легко.

Выше птичьих стай взвейся высоко.

Слез дожди пролей, громом разразись.

После грусть развей. Просто улыбнись.

Девочка шла по тропинке вдоль леса.

Солнце щедро поливало своими лучами все вокруг. В ветвях деревьев игриво шумел ветерок. Зелень трав и разноцветье полевых цветов радовали глаз.

На сердце у девочки было тепло и радостно.

Сколько она уже шла — девочка не знала. Усталости не было. Была лишь истома от ожидания каких-то перемен.

Девочка шла по тропе и была счастлива. Чему – неизвестно.

— --

Девочка не помнила, сколько ей лет. Она не помнила, где родилась, и кто были ее родители. И были ли они вообще.

Вереница лиц проплывала в ее памяти каждый раз, когда думала она о том, что было с ней раньше. Лица добрые и злые. Лукавые и глумящиеся. Ласковые и сострадательные.

Страшные события, имевшие место в ее жизни, на время омрачали ее рассудок.

Кровь. Страдания. Смерть.

Девочка видела людей, глумящихся над своими жертвами. Видела предательство. Бессердечие. Зависть и коварство.

Но вставали в ее голове и картины добрые, радостные.

Она знала людей благородных, сильных духом. Ласковых и дарящих радость.

Однажды в лесу она пробила сучком ногу. Было больно и очень страшно. Вид крови, выливающейся из раны, навеял ужас. Ей вдруг показалось, что произошло самое страшное, что могло произойти в ее жизни.

Она заплакала и стала звать на помощь. Но никто не приходил. И только ветер шумел листвой деревьев в ответ.

«Почему?! Почему мой любимый Лес причинил мне такие страдания?! И почему нет никого, кто бы мне помог?! »

И был Он. Огромный человек с некрасивым, грубым, бородатым лицом.

Он вышел из лесу, и ей почему-то сразу стало легко.

Теперь она не одна. Теперь есть кто-то, кто поможет ей. Кто не оставит ее здесь одну истекать кровью.

Она помнила как Бородач, ничего не говоря, вытер кровь, приложил к ране какие-то листья, обмотал ногу разорванной рубашкой.

Боль прошла. Страх растаял. Лес вновь стал приветливым. А жизнь прекрасной.

Потом человек нес ее на руках, и она была счастлива. Даже не понимая толком от чего.

Он отнес ее к людям, с которыми она жила. И последнее, что помнила она об этом человеке, была его огромная очень добрая улыбка на грубом, некрасивом лице.

Память девочки хранила картины жестокости и бессердечия.

Она видела, как люди убивали друг друга. Как жгли дома. Как наказывали плетьми провинившихся. И как радовались люди крикам и стонам истязаемых.

Помнила она, как безжалостно отказывали в помощи тем, к кому приходила беда.

И были дни страшных потрясений.

Видела Она, как сильные становились слабыми и, ставая на колени, умоляли о пощаде.

И как слабые становились сильными. И шли на смерть, защищая других. И смерть отступала.

И помнила Она также и то, как подобрали ее неизвестные ей люди, голодную и всеми брошенную. Как приняли в свою семью, и как делили с ней последние куски хлеба.

И были дни радости и веселья.

Как весело было с людьми отмечать праздники! Кушать пироги с ягодами и плясать вокруг праздничного костра!

А еще помнила того мальчика, с которым вместе играли, ходили в лес, купались в озере.

Как-то он подарил ей куклу. И для нее это был самый дорогой подарок, который она получала в своей жизни.

Все это помнила Она. Но теперь она опять одна. Ибо настало время ей уйти от тех, кто любил ее, и кого любила она.

Она знала, что это время придет. И оно прошло.

— --

Девочка шла по тропинке, залитой солнцем. У нее был узелок, в котором лежал хлеб и Кукла. Ее любимая.

Тропинка бежала вдоль леса. Ветер шумливо играл ветвями деревьев. На душе было одиноко, но радостно.

Ей последнее время всегда было радостно на душе. Даже тогда, когда другие люди обычно плакали.

Она же не плакала практически никогда. Разве что тогда, когда от нее этого ждали. Ну, не хотела она разочаровывать ожиданий тех, кого любила.

Девочка всегда несла радость людям.

Когда она приходила в дом, где было горе, горе отступало, и людям становилось легче на душе.

Некоторые поговаривали, что Она умеет своим присутствием решать проблемы, которые казались неразрешимыми. Работа всегда спорилась, когда она принимала в ней участие, а праздник без нее не был таким веселым и радостным, как с ней.

Когда она уходила, все жалели об этом. И все же, никто ее не останавливал. Она чувствовала, что люди любят ее, но бояться. Ибо Она была другая. Не такая, как все. И это было решающим в отношении людей к ней.

Она всегда была «чужая» для них. Неизвестно откуда взявшаяся и теперь неизвестно куда от них уходящая.

— --

Тропинка бежала вдоль леса.

«И все-таки грустно быть одной»,— думалось ей,— «Зачем лес? Зачем трава? Зачем солнце? Если нету, с кем поделиться своей радостью!»

Подобные «глупые» мысли частенько приходили к ней.

Из-за изгиба леса на тропинке появился человек.

«Кто это?»,— пронеслось в голове у девочки,— «Кто бы он ни был, все равно хорошо, что он появился. Это невыносимо все время вот так одной брести по тропе».

Незнакомец

поравнялся с девушкой и смешливыми глазами окинул ее с ног до головы.

— Здравствуйте, милое создание.

— Здравствия Вам. Я очень рада Вас видеть.

— Чему же Вы радуетесь?

— Я давно уже иду по этой тропе, но Вы первый, кого я встретила. Это очень грустно надолго оставаться одной.

В глазах незнакомца промелькнуло нескрываемое удивление.

— А Вы не думали о том, что случайный проходимец вроде меня может стать не совсем желательным субъектом для встречи? Особенно в таком месте как это.

— А чем Вы отличаетесь от остальных? И чем это место необычно?

На лице незнакомца выразилось явное замешательство. Некоторое время он не знал, что ответить.

— Вы либо глупы, либо непросты.

— Я, наверное, очень глупа. Я ушла от людей, которые любили меня и заботились обо мне. Теперь я одна иду, сама не зная, что ждет меня впереди.

Лицо незнакомца еще больше исказилось от изумления.

Нет, он много видал чудаков на свете, которые сами не знали, что делали. Но, глядя на девушку, он никак не мог отнести ее к их числу. Что-то было в ней такое, что он не мог объяснить лишь людской глупостью.

Может быть искренность?

Люди часто бывают глупыми и сами не ведают того, что творят, но при этом умело скрывают это свое свойство. И на вопросы стараются отвечать умно, дабы сложилось впечатление о полной адекватности их поведения.

Девочка же даже не пыталась скрывать того, чего не знает. Она, пожалуй, действительно не ведала, куда идет, но не идти не могла. А раз так, то самое главное – это хорошее настроение.

Раз уж делаешь глупости, то делай их с хорошим настроением. И не пытайся выглядеть умнее, чем ты есть на самом деле.

Да, и, пожалуй, Она действительно рада встречи с ним. Ибо, кто бы он ни был, но повстречать человека сейчас для нее все равно лучше, чем оставаться одной.

— Прелестное Создание! Быть может, долгий путь утомил Вас, и Вы бы не отказались отдохнуть и отобедать?

Девушка замялась. Но ее глаза по-прежнему сверкали радостью и искренностью.

— Я не думала об этом.

— Как бы Вы отнеслись к предложению стать на время моей гостьей? Тут недалеко есть дом, где я живу, и где мы с Вами смогли бы продолжить наше знакомство.

К еще большему удивлению незнакомца девушка, ничуть не смутившись, согласилась:

— Мне неудобно принимать Ваше предложение, но если оно искреннее, то я не могу Вам отказать, тем более что в душе я этому очень рада, ибо путь не столько утомил меня, сколько поверг в уныние от одиночества, ибо нет ничего ужаснее вот так брести без конца по лесной дороге, будучи никому ненужной и не зная, что ждет тебя даль...

Не дожидаясь окончания того, что хотела досказать девочка, незнакомец схватил ее за руку и повлек за собою в Лес.

«И все-таки люди несусветно глупы!»

— --

Путь к жилищу Незнакомца оказался не так уж короток и для кого-то мог бы показаться весьма мучительным.

Лес был дремуч и скорее всего непроходимым для стороннего человека. Кругом из земли торчали коряги могучих поваленных деревьев, а толстые ветви растущих так низко опускались до земли, что порой приходилось ставать чуть ли не на корточки.

Но Незнакомцу видимо было хорошо известно все вокруг, и поэтому он уверенно вел Девочку так, что она даже не успела устать и уж тем более испугаться.

Девочка только подумала, что сама она никогда бы не зашла в столь дремучие места, а уж окажись здесь не по своей воле, то ни за что не выбралась бы отсюда самостоятельно.

Лес поначалу действительно выглядел довольно мрачно. Нигде не было ни травы, ни цветов. Не слышалось шуршания птиц в кронах деревьев. Солнце едва пробивалось сквозь немыслимое переплетение ветвей. Было сыро и пахло гнилью.

Но постепенно все в лесу начало меняться. Стал явно ощутим аромат цветов, послышались птичьи трели, огромные полуиссохшие дубы-исполины сменялись изящными березками и горделивыми кленами, раззеленелась трава.

Лес редел и, в конце концов, окончательно расступился. Незнакомец вывел Девочку на край уходящей далеко в даль пестро цветущей долины, обрамленной со всех сторон холмами и продолжением все того же леса, из которого они только что вышли.

Открывшаяся красота была настолько упоительной, что Девочку пробрала истомная дрожь и нега охватила все ее тело.

Долина казалась бескрайней. Все кругом благоухало и переливалось формами и красками. Нежное солнце снова согрело девочку своими лучами, а пьяный аромат цветущих трав выгнал из ее головы остатки мыслей.

Незнакомец, дав некоторое время Девочке оглядеться, повлек ее к цели их небольшого путешествия.

И тут Девочка увидела

Дом.

Обиталище Дала (так по ходу дела представился незнакомец) понравилось девочке (представившейся незнакомцу как Шел).

Срубленный из бревен Дом на опушке леса был довольно внушительный по размерам, выглядел грубо, но величественно, и был не лишен архитектурной красоты и замысловатости. Что-то было в нем притягательного, что пробуждало любопытство и желание зайти внутрь. Даже снаружи было видно, что в Доме множество разных комнат, комнатушек,— не говоря уже о внушительном несколько-уровневом чердаке. И главное – Дом казался живым существом, хранящим огромное количество тайн (большинство из которых лучше бы и не знать всякому).

Около Дома размещался небольшой палисадник с цветами. В разные стороны разбегались тщательно утрамбованные дорожки. Простой грубо срубленный из бревнышек, но очень красивый мостик, был перекинут через игриво журчащий ручеек. Невдалеке стояло несколько незамысловатых хозяйственных строений.

Подойдя ближе Шел обнаружила очень приятную для нее деталь усадьбы — небольшой, теснящийся средь чащи леса, садик с фруктовыми деревьями, скамеечками и мраморным столиком.

«Как много интересного знает этот садик» — почему-то пронеслось в голове у Шел.

У Девочки было замечательное настроение. Она не думала ни о чем, что плохого могло бы принести ей столь опрометчивое согласие стать гостьей Незнакомца. И когда Дал зайдя на крыльцо дома и, отворив дверь, учтиво пригласил Девочку в Дом, Шел поспешила последовать за ним.

Войдя в дом Шел была поражена по-настоящему. Такого убранства дома она ранее никогда не видела.

Дом изобиловал разнообразными деталями интерьера, выполненными из всевозможных материалов,— янтаря, узорного камня, отполированного дерева, черненого металла — и множеством всякой домашней утвари (о назначении многого Шел не могла даже догадываться). Были здесь и кованые решетки, и глиняные украшения на стенах. Бесчисленное число шкафчиков. Разных ниш. И везде, где только можно было что-то разместить или повесить, что-то стояло или висело. Светильники, зеркала, всевозможная посуда, какие-то статуэтки, картины, книги, да и просто «не вообрази что». При всем при этом чувствовалось, что все находиться на своих местах, и Хозяин терпеть не может беспорядка.

Внутри Дом был еще более загадочным, чем снаружи, ибо было совершенно непонятно, откуда это все здесь взялось, и кому и зачем это все здесь нужно.

Все было красиво, величаво, уютно, а главное, продуманно.

Большая комната с камином (видимо гостиная), куда завел Девочку Дал, была просторной и вместе с тем уютной. В ней размещался большой обеденный стол, вокруг которого были расставлены резные деревянные стулья с высокими спинками. У стен стояли шкафы со всякой всячиной. В уголках для отдыха стояли удобные кресла и небольшие диванчики. Одна из стен комнаты почти полностью представляла собой огромное окно, составленное из цветных стеклянных фрагментов. Через них ничего нельзя было видеть, но окно давало комнате много света, при этом создавая таинственную волнующую обстановку.

Не смотря на обилие мебели, в комнате оставалось много свободного места так, что в ней можно было танцевать.

Шел была необычайно поражена всем увиденным, и ее глаза и лицо выдавали это.

Назвавший себя Далом не обращал внимания на восторг Девочки. Очутившись у себя дома, он изменил свое игривое настроение и, учтиво предложив девушке присесть (где ей хочется), не дожидаясь реакции, сам развалился на просторном кресле подле большого камина в виде пасти зубастой твари, закрыл глаза и, казалось, моментально уснул.

Девушку это не смутило. Воспользовавшись моментом, она стала с любопытством разглядывать все вокруг, не обращая внимания на отдыхающего Хозяина.

Первым, что привлекло ее внимание, были картины, висевшие на обитых полированными досками стенах.

«Ни одного портрета»,— подумала Шел,— «Картины красивые, но странные, какие-то».

Картины действительно можно было назвать странными. На одной из них, например, была изображена горящая свечка. Просто горящая свечка. На фоне кромешного мрака. Но вглядевшись в картину, Шел почудилось, что пламя свечи колышется, а в черном фоне мрака она вдруг отчетливо стала различать какие-то образы. Причем эти образы изменялись, жили. Ей стало страшно.

На другой картине был изображен пейзаж. Лес, зеленая лужайка, озеро, ручеек, цветы. Величественные горы нависли со всех сторон над этим умилительнейшим местом. Шел провела взглядом по очертаниям гор и тут почувствовала холод, пробежавший у нее по спине. Теперь она уже видела не горы, а клыкастую пасть огромного зверя, похожего на волка. Свирепый взгляд чудовища неистово впился в девочку.

«Странные картины. Интересно, кому и зачем понадобилось это все рисовать?»

У нее пропало желание разглядывать картины, и теперь ее внимание привлекли бесчисленные статуэтки и вазочки в виде причудливых существ, в большом количестве расставленные на всех шкафах и столиках. Существа были забавные. Им вряд ли имелись определения. И каждый раз, когда она подходила и начинала их рассматривать, ей казалось, что они ей подмигивают.

В дальнем углу комнаты размещался небольшой столик, на котором в оправе из переплетенных серебряных прутьев громоздился больших размеров хрустальный шар. Когда Шел подошла и заглянула в него, шар моментально изменился. Он потерял прозрачность, внутри стало что-то происходить. Шел показалось, что стала различать внутри какие-то осмысленные картины. Природу, сооружения, предметы, людей, каких-то странных существ. Послышалась музыка. Она не понимала, откуда исходит она, но музыка была столь приятной, что хотелось слушать и слушать.

Затем послышались странные звуки, не вписывающиеся в канву мелодии. Шел стала различать голоса и речь.

Но вдруг все кончилось. Звуки стихли, и шар вновь стал прозрачным и мертвым.

«Да-а. Интересно. Есть на что посмотреть».

Шел продолжила осмотр комнаты.

Она подошла к небольшому окну в дальнем конце комнаты, чтобы полюбоваться красивейшими цветами, расставленными на подоконнике.

«Как мило»,— подумала она,— «Цветы – это самое прекрасное, что есть на свете. Как можно без них жить?»

Она долго стояла у окна и никак не могла налюбоваться. Лишь через некоторое время она смогла оторвать взор от растительного великолепия, и тут ее внимание привлекла очередная картина, висевшая на стене у окна.

Это был портрет. Портрет женщины.

«Ну вот. А я уж думала, что здесь нет ни одной нормальной картины».

С картины на девочку «живыми» глазами смотрела…

Женщина.

Красавица с пышными длинными светлыми волосами в легком, завивающемся в каком-то нереальном вихре платье.

Взгляд нарисованных глаз был настолько пристальным, таинственным и зовущим, что девочке стало не по себе.

Была еще одна вещь, сильно смутившая Шел. Она сразу не обратила на нее внимание. Прямо на портрете висел скелет отрубленной человеческой руки с остатками тлена.

А взгляд женщины с портрета тем временем начал впиваться в Девочку. Завороженная Шел почувствовала, что уже не может отвести взгляд от глаз красавицы. У нее стало мутиться в голове. Ей показалось, что портрет хочет втянуть ее в картину. Ей захотелось бежать, но теперь, даже если бы она решилась на это, она уже не смогла бы это сделать. Девочка буквально окаменела. Она лишь из последних сил попыталась бороться с пронзающим ее взглядом, чтобы сохранить контроль над остатками своего сознания. Но сознание неумолимо покидало ее.

В этот миг она услышала за спиной голос человека, приведшего ее сюда:

— Не надо очень пристально рассматривать портреты незнакомых Тебе людей. Это не всегда безопасно.

Девочка тут же пришла в себя и обернулась. Хоть наваждение прошло моментально, Шел некоторое время продолжала чувствовать себя очень плохо. Ее трясло, в висках стучало, на лбу выступили капельки пота.

— Кто изображен на портрете?

— Очень красивая женщина. Самая красивая из тех, кого я встречал до сих пор.

— Вы знали ее?

— Да, знал.

— А где она теперь?

Дал на мгновение задумался. На лице появилось неясное выражение. Не то злость, не то тоска.

— Об этом неплохо было бы спросить того, чья иссохшая рука висит на портрете.

С этими словами Хозяин повлек Шел прочь от картины.

— Кажется, я пригласил Тебя к себе на обед. Идем же, стол уже накрыт.

Посмотрев на стол Шел к своему удивлению увидела, что он действительно уже накрыт.

— Мне казалось, что Вы спите. Когда Вы успели все это?

— Ты была слишком поглощена удовлетворением своего любопытства. Садись.

Дал присунул к столу небольшое кресло для Шел, и сам разместился рядом на стуле.

Садясь за стол, Шел бросила взгляд на кресло у камина, где, как ей казалось, совсем только что отдыхал после дороги сам Хозяин, и увидела теперь на нем развалившегося пушистого серого кота.

— Какой милый котик живет у Вас! Можно будет его погладить?

— Можно. Если только он Тебе это позволит.

— Вы что: плохо его воспитываете?

— Я вообще не занимаюсь воспитанием котов.

Дал налил Шел в красивый резной фужер белого вина и положил ей на тарелку поджаристые сырные лепешки. Сверху он набросал клубники и залил все это сверкающим рубиновым блеском фруктовым вареньем.

Себе на тарелку он положил кусок жареного мяса и налил в глиняный стаканчик какой-то бурой полупрозрачной жидкости.

— Ваше Здоровье, Прелестное Создание!

Подхватив стаканчик, он одним глотком опустошил его и принялся за мясо.

— Ваше Здоровье, Досточтимый Дал!

Шел отпила вина из своего фужера. Оно пахло цветами и имело очень нежный вкус. Сырные лепешки с корицей и изюмом показались Шел немыслимо вкусными. У нее вновь начало улучшаться было подпорченное настроение. И вскоре она почувствовала себя вполне счастливой оттого, что наелась.

Увидав, что Шел опустошила тарелку, Дал поставил перед ней вазу с фруктами. В ней был виноград, сливы, кусочки дыни и большие желтые груши. Кроме того, рядом с ней стояли еще вазочки с орехами и мармеладом.

«Интересно, откуда у него все это взялось здесь?» — подумала девочка, но не стала задавать лишних вопросов.

Когда она доедала грушу, зажевывая ее мармеладом, из-под стола ей на колени запрыгнула та серая тварь, которая до сих пор возлежала на кресле Хозяина.

Девочка не сразу, но все же решилась погладила кота и, видимо, ему это понравилось, ибо он тут же развалился на ее коленях, не думая о том удобно это для нее или нет.

— Как его зовут?

— Ты можешь звать его Мар.

— Скажите, Вы тут живете один? — девочка посмотрела на кота и добавила – Ну, кроме Мара, конечно.

— Вообще-то я тут живу один. Но иногда здесь бывает столько народу, что я даже рад, что остальное время я живу один. Если Ты останешься у меня до вечера, то возможно убедишься в этом.

— А что будет сегодня вечером?

— У меня соберутся друзья. Ты случайно не боишься разных там ведьм, леших?

— Нет, я не боюсь ни ведьм, ни леших.

— А кого Ты боишься?

Девочка задумалась.

— Я боюсь слабых, трусливых и алчных людей. Слабость, страх и алчность делает людей жестокими, бессердечными и безрассудными. Они совершают ужасные поступки, причиняя боль другим и себе, не понимая, что поступают просто глупо. Но от этого последствия их деяний не становятся менее ужасными.

Дал, не дожевав очередной кусок мяса, замер, как будто обдумывая неожиданно сказанное девочкой, и затем как-то непонятно посмотрел на нее.

— Вообще-то сказано умно. Хотя, Ты по-прежнему складываешь у меня мнение о себе, как о весьма глупой особе. Ну, вот смотри, Ты говоришь, что не боишься ни ведьм, ни леших, а боишься слабых, трусливых и алчных людей. Ну, разве Ты бы предпочла лучше жить в лесу с людоедом, от которого не знаешь, чего можно ожидать, чем в семье обычных людей, пусть хоть трижды трусливых и жадных?

— Только от людей никогда не знаешь, чего можно ожидать. От людоеда, если он людоед, всегда знаешь, чего можно ожидать. И от любого другого лесного чудища знаешь, чего ожидать, если только ты не глуп, как бревно. Ибо лесное чудище знает, чего хочет и, как правило, не скрывает этого. Ибо, зачем ему скрывать? Если оно не глупое, оно всегда добудет себе то, что ему нужно, а то, что ему не нужно, оно и брать не будет.

Дал отодвинул графин с вином от Шел и стал с интересом ее разглядывать.

— Ты считаешь, что среди лесных жителей нету дураков, и каждый знает, чего хочет, и не скрывает этого? До еще и берет себе лишь то, что ему нужно?

— Если ты живешь один в лесу, ты уже не дурак, ибо дураки тянуться к дуракам и одни не живут. Другое дело, что жить одному очень тоскливо и скучно. Но именно поэтому, ну если ты, конечно, все-таки, не совсем дурак, то ты не станешь кидаться на первого встречного проходимца с единственной целью его скушать. Ведь, в конце концов, это не самое главное. Правильно? Разве стоит жить только для того, чтобы кушать? По меньшей мере, ты сначала с ним поговоришь. И только если убедишься, что проходимец глуп, как тыква, и ни на что более не годиться, как огурец на огороде, тогда, пожалуй, ты его съешь.

Дал выронил вилку под стол и нагнувшись долго ее там искал.

— Скажу Тебе прямо: со своими рассуждениями Ты либо будешь иметь очень большие неприятности, либо заставишь мир крутиться вокруг себя.

Шел не нашла, что на это ответить. Она хотела продолжить разговор, но сонливое настроение выше ее сил стало охватывать ее. Дал заметил это.

— Вот что. Здесь возле дома есть небольшой сад. Если Ты не против, Ты бы могла отдохнуть там. Тебя никто не побеспокоит. А мне надо подготовиться к приему гостей. У нас вечером будут гости.

Дал сказал «у нас» и осекся.

— Я сказал «у нас», только в расчете на то, что Ты не спешишь и останешься у меня.

— Дело не в том, что я куда-то спешу, а в том, в какой степени я не помешаю Вам и вашим гостям.

— Без Тебя весь сегодняшний вечер можно будет считать безнадежно потерянным.

— Пожалуй, я приму Ваше предложение и останусь. Я постараюсь, если это возможно, ничего не испортить Вам своим присутствием здесь.

— Вот и прекрасно! А теперь вставай и иди в сад. Ты уже засыпаешь от усталости.

Шел поблагодарила Дала за обед, и отправилась в сад. Она поняла, что помочь ему не сможет, а потому лучше не путаться под ногами. Себя же она действительно чувствовала очень усталой и с радостью отдохнула бы в саду.

Сад

был небольшой, но достаточный. В нем было все, что только может быть нужным и радовать человека в таком месте.

В саду росли фруктовые деревья, обвешанные плодами, декоративные кустарники, радующие глаз. Кое-где размещались небольшие палисадники с красивыми цветами. Стояли лавочки. Было место, где разжигали костер. И даже висел над этим местом котел, в котором можно было при крайней необходимости, что-то сварить. Небольшой ключ бил из земли и набирал хрустальной холодной водой красивую мраморную чашу, вкопанную в землю. Имелась в саду и небольшая качелька. И столик. И был просторный удобный лежачек в тени небольшой яблони, на которой росли изумительной красоты большие красные яблоки.

А, главное, все в саду было также тщательно продумано, как и все в доме Дала. Каждое дерево росло там, где должно было бы ему расти. Там, где должна была быть дорожка, там она была. И трава росла исключительно там, где того хотелось бы.

«Сюда бы еще бассейн с рыбками» — подумалось Шел.

Шел немного погуляла по саду. Съела несколько яблок. И оказавшись, наконец, у лежачка в сильной усталости свалилась на него.

Лежать в тени яблони было настолько приятно, что сладкая нега тут же охватила девочку, и ее глаза стали сонно смыкаться.

Она попыталась побороться с желанием уснуть. Открыла глаза и снова огляделась вокруг. Ей хорошо с этого места был виден Дом. Правее там, где лес прерывался, открывался далекий вид на долину. Виднелись луга, холмы и новый лес.

Ее взгляд снова остановился на Доме. Ей показалось, что он колышется на ветру. Почудились непонятные звуки, которые, казалось, издавал он при этом. Какая-то странная дымка поднялась и завихрилась вокруг.

Над головой послышалось цвирканье какой-то птички. Из зарослей травы появился Мар. Подойдя, и, на всякий случай, обнюхав гостью, он без приглашения улегся на лежачке подле нее.

Она попробовала лениво погладить кота, но силы оставили ее.

Более она уже не могла противиться усталости, и сон мягко накатил на нее.

— --

— Я рад Тебя видеть, Морга.

— О, Дал! А как я рада видеть Тебя! Ты не знаешь этого... Я соскучилась, Дал... А Ты, негодяй, последнее время избегаешь меня! Я начинаю злиться.

— Я работаю, Морга. Я рисую.

— Да, да... Картины Тебя интересуют больше, чем я. Я даже ревную Тебя к ним, Дал... Особенно к той у окна... А знаешь, почему я ревную Тебя к твоим картинам? ... Ни на одной из них нет меня.

— Морга, я давно хочу нарисовать Тебя, но всему свое время.

— Я не хочу ждать... Она висит в твоем доме. Неужели я не заслужила того же?

— Ты глупая, Морга. Разве это можно заслужить?

— Да, Дал. Ты прав. Я глупая. Глупая, что люблю Тебя.

— Не обижайся. Повторяю, всему свое время.

— Ты просто не любишь меня, Дал.

— А Ты знаешь, что такое Любовь?

— Знаю, потому, что люблю.

— Может быть, может быть... Но, может, Ты любишь не столько меня, сколько свои фантазии? ... Ты часто упрекаешь меня и требуешь многого.

— Да, да. Я уже это слышала. По твоим суждениям я должна любить Тебя таким, какой Ты есть, и не требовать большего... Но я и люблю Тебя таким, какой Ты есть, Дал! И другой Ты мне не нужен. Но я хочу большего... Я хочу быть с Тобой всегда! Я хочу быть твоей музой! Я хочу занять собой весь мир для Тебя.

— Мир, Морга, слишком велик. И никто не может занять собой его весь... Ты говоришь о том, чего хочешь Ты... А где же Я в этом твоем мире? Не кажется ли Тебе, что, если Ты вытеснишь из него все кроме себя то, Ты вытеснишь из него и меня.

— Ты везде в нем! Ты в нем все!

— Морга, я не хочу быть всем. Я хочу быть лишь тем, чем я есть.

— Это потому, что Ты не любишь меня.

— Любовь — это когда Ты даришь себя другому, а не наоборот.

— Так подари мне себя, Дал! Себя я Тебе дарю. Бери меня.

— Я бы подарил, Морга... Я бы подарил... Только, извини, но Ты, действительно, хочешь слишком многого. Даря мне себя, Ты стремишься при этом сделать из меня лишь плод своей фантазии. Не видишь ли Ты в этом определенного противоречия?

— Ну, а почему Ты не хочешь стать моей фантазией?!

— Хотя бы потому, что у меня есть своя собственная.

— Вот! Именно это я и ждала услышать... У Тебя есть своя собственная! И в ней нет для меня места!

— Ты опять говоришь глупости. Место есть всегда и везеде. Но каждый ищет его себе сам, Морга.

— Я все поняла, Дал... То, что я и ждала услышать! Ты не любишь меня, и никогда не любил...

— Я люблю Тебя, Морга.

— Ты лгун! ... Знаешь, когда того, кто любит, обманывают, он начинает ненавидеть... Ты пожалеешь, Дал, что не захотел ответить мне на мою любовь...

— И опять глупость. Во-первых, тот, кто любит или любил, не может ненавидеть того, кого он любит или любил. Во-вторых, кто Тебе сказал, что я лгу и не отвечаю Тебе на твою любовь. А в-третьих... я давно разучился, Морга, о чем-либо жалеть... Тебя я любил, люблю, и буду любить, Морга... Быть может, только, мы по-разному понимаем с Тобой это чувство.

— Да, да, дорогой... Ты любишь... Ты любишь меня! Ты продолжаешь любить ее! Ты любишь весь Мир! ... Дал, так нельзя! Любить, можно только кого-то одного!

— Ты несусветно глупа. Весь Мир я не люблю, Морга. И Ты это знаешь. А уж, кого любить, кого нет – это нельзя ни решить, ни запретить, ни навязать. Кого человек любит, того он любит. Уж извини... Почему, собственно, нельзя любить весь Мир?

— Не извиню, Дал! Ты пожалеешь, Дал! ... Ты еще горько пожалеешь! ... Ты глуп сам, а глупцов надо наказывать...

— --

Шел проснулась.

Некоторое время она не могла сообразить, где находиться, и что с ней происходит. На сердце давил камень. В голове мешались какие-то странные мысли. Кажется, ей снился сон. Непонятный и не очень приятный. Но, какой – она не могла вспомнить.

Наконец она вспомнила, где она. Вспомнила все, что с ней происходило в этот день, и как она здесь оказалась.

Осмотревшись, она обнаружила все на своих местах. Сад, Дом, в который ее привел тот, кто назвал себя Далом. Луг и дальние холмы за лесом. Только небо теперь было уже совсем другим. Нерадостным. Сильный ветер гнал по нему грозные косматые тучи. Солнца не было видно. Стало холодно и неуютно на лежачке под яблоней.

Да и кота Мара уже не было рядом.

Шел вдруг охватила тревога. Да еще сомнения по поводу правильности ее согласия остаться здесь.

«Я уже должна была быть в городе. У тетушки Белы... Зачем я пришла сюда? И что от меня хочет этот человек?»

Шел вновь посмотрела на Дом. Дом не подавал никаких признаков жизни. Со стороны него не доносилось никаких звуков. Труба не дымила.

«Может, Он оставил меня здесь одну?! ... Этого еще не хватало! ... Пожалуй, мне нужно его разыскать и извиниться за опрометчивое согласие остаться. Если я уйду сейчас, я еще могу успеть до темноты добраться до города».

Шел встала и решительно направилась к Дому.

«Я не могу уйти не попрощавшись. Я должна найти Дала и поблагодарить».

Шел зашла на крыльцо и, обнаружив дверь незапертой, вошла в дом.

Внутри было тихо.

— Дал!

Девочке никто не ответил. Тогда она прошла в знакомую уже ей гостиную.

Там все было, как и несколько часов назад. Стол был прибран. А на кресле у камина Шел обнаружила пропавшего кота. Он беззаботно спал.

Она решила дождаться Хозяина здесь.

Умостившись на кресле вместе с Маром, она стала смотреть, как за окном на небе собирались грозовые тучи.

— --

— Такова твоя участь, Глот. Быть гадиной и одновременно с этим неудачником во всех твоих гадских начинаниях.

— Спасибо Тебе, Морга. Мне сразу стало легче от твоих слов.

— Легче, не легче, а тут уже ничего не попишешь.

— Это Ты так считаешь?

— Я вообще не считаю.

— А мне вот нет никакого дела до всех участей вместе взятых.

— Участь – это такая штука, до которой поначалу никому нет дела. Но потом оказывается, что она сильнее тебя. И ты ничего не можешь против нее.

— Дура Ты.

— Я бы могла обидеться на Тебя, Глот. И тогда Ты бы приобрел для себя еще одну неприятность. Но я и так уже обижена. Одной обидой больше, одной обидой меньше ... Поэтому, как дура, скажу Тебе одну мудрую вещь... Может мне зачтется... Но Тебе повторять не буду... Участь – не приговор. Хоть она и сильнее нас, но нет ничего, что нельзя бы было сломать.

— Я не собираюсь ничего ломать.

— Вот в этом то и проблема. Твоя. Ты не хочешь поверить в то, что что-то может быть сильнее Тебя. И, не веря в это, не хочешь ничего менять. Как глупый протест против того, что все-таки что-то может быть Тебя сильнее. А, между тем, именно в этом то и есть твоя слабость. Ты злишься. А значит Ты слабее того, на что Ты злишься. Даже если и не веришь в это.

— Ты хочешь сказать, что если б я не злился, то стал бы сильнее того, что сильнее меня сейчас?

— Да, мой друг. Но до остального Тебе придется додумываться самому. Ты меня разозлил. Так что я ухожу, что бы окончательно на Тебя не растратиться. Мне силы нужны для другого дела.

— --

Время шло, а Дал не появлялся. День неумолимо близился к вечеру.

В нетерпении и незнании как ей быть Шел вновь стала ходить по комнате и разглядывать картины.

Пересмотрев их все, и покрутив в руках несколько наиболее заинтересовавших ее статуэток, она вновь оказалась у портрета белокурой женщины. Несмотря на предостережение Дала, ее влекло к этому портрету, и она не могла сдержать своего желания вновь посмотреть на него.

Слегка скривившись от вида иссохшей руки, зачем-то повешенной на картину, Шел вновь стала разглядывать женщину. Их глаза встретились.

Нет. Эти нарисованные глаза определенно были живыми. В них было глубокое выражение, которое менялось, и в них читалась целая история.

Казалось, женщина с портрета следит за всем, что происходит в комнате, и это причиняет ей боль. Если бы ее руки были столь же живыми, как и глаза, она, наверное, сейчас вцепилась бы ими в горло смотрящей на нее девочки.

Шел вновь стало не по себе. Пристальный взгляд красавицы сверлил ее насквозь. Какая-то пелена поплыла перед глазами. Показалось, что все вокруг закачалось, и стало искривляться. Страх охватил Шел. Сознание вновь стало покидать ее.

Но именно этот охвативший Шел страх неожиданно вывел ее из завороженного состояния, и Девочка, бросившись бежать, выскочила из комнаты.

Выбежав из комнаты, Шел обессилено села на пол. Сердце надрывно стучало в груди. Пот вновь проступил на лбу. Обомлевшие руки тряслись.

Она долго не могла прийти в себя, и даже, когда нехорошее состояние стало понемногу проходить, она все равно продолжала сидеть на полу, совершенно теперь уже не зная, что ей делать дальше.

Тут Шел увидела лестницу, ведущую на второй этаж. Может это и не учтиво,— ходить без спроса по чужому дому,— но Шел было уже все равно.

«Не могу же я бесконечно ждать, когда появиться Хозяин... Если он вообще появиться».

Шел встала и пошла наверх.

Первым, что обнаружила Шел наверху, была небольшая комната. Дала в ней не было.

Просторный диван, массивный письменный стол, целая коллекция курительных трубок. Опять картины на стенах. И такой же хрустальный шар, как и внизу, только поменьше. Большой шкаф с книгами.

В комнате было уютно. Как и везде в Доме.

Внимание Шел привлек небольшой стилажик на стене с расставленными и развешанными на нем статуэтками, странными предметами и медальонами.

Девочка подошла и стала рассматривать вещи. Особенно ей понравился один медальон («Наверное, амулет»,— подумала она) с двумя выточенными из серебра дракончиками, усеянными множеством мелких сверкающих разными цветами бриллиантиков. Медальон так понравился ей, что она не смогла удержаться, чтобы не взять его и не повесить себе на грудь. Когда она сделала это, ей показалось, что дракончики засверкали еще больше.

В этот момент ей почудились какие-то звуки наверху. Где предположительно должен был быть чердак. Шел встрепенулась и выскочила из комнаты. Тут же обнаружила она еще одну небольшую лестницу наверх, заканчивающуюся дверкой, и, недолго думая, поспешила туда.

Отворив дверку и пройдя внутрь, она оказалась на чердаке.

Пожалуй, это было единственное место в Доме, где царили беспорядок и запустение. Причем такие, какие редко можно где увидеть.

Всюду беспорядочно валялись старые пришедшие в полную негодность вещи: сундуки, изветшалые книги, поломанная мебель, битые горшки и ржавые кастрюли, объеденная молью одежда и многое другое. Целый угол чердака был занят сваленными на кучу недорисованными или испорченными картинами. Всюду лежал толстый слой пыли, а с потолка и стен гроздьями свисала старая паутина, испещренная дохлыми, засушенными мухами.

Не обнаружив на чердаке никого, Шел хотела было покинуть это весьма некрасивое место, но тут ее взор упал на нечто, что заставило ее второй раз за сегодня поморщиться.

На деревянной балке, подпиравшей крышу, привязанный толстыми веревками висел скелет. Человеческий.

Шел решила задержаться и, подойдя к висевшему скелету, стала его разглядывать.

«Чей это скелет? Почему висит тут? ... В комнате рука на портрете, здесь скелет... Странный этот Дал какой-то».

За спиной послышались шаги. Шел вздрогнула и, схватив от страха ржавый топор, валявшийся возле ее ног, обернулась.

— Ты очень любопытная. Мне это даже нравиться... Ты хорошо отдохнула в саду?

Подошедший Дал спокойно забрал из рук девочки топор и положил его на то же место, где он и лежал.

— Извините... Я искала Вас. Я хотела...

— Поблагодарить и попрощаться... Ты передумала оставаться у меня.

— Нет, но... вообще-то...

— А если я попрошу Тебя остаться, Ты останешься? ... Мне очень хочется, чтобы Ты осталась... Ты можешь уйти в любой момент. Но уже вечереет, а до города далеко... В этом же доме Ты можешь чувствовать себя абсолютно спокойно.

— Хорошо. Я останусь.

Тут Шел вспомнила про медальон, висевший у нее на груди. Она схватила его руками, будто пытаясь прикрыть, и покраснела.

— Оставь. Не снимай. Это амулет. Он может Тебе пригодиться... Но впредь старайся не брать без спроса вещи, Тебе незнакомые. Вещь может не принять Тебя... Идем.

Дал повлек Шел к выходу, но она остановила его и показала на скелет.

— Кто это?

Дал обернулся и его лицо прониклось тоской и огорчением.

— Корноул... Когда-то он был моим другом. Но это было очень давно.

— Это Вы его? ... За что Вы так с ним поступили?

У Дала явно не было желания об этом говорить. Он скривился, но все же продолжил:

— Это грустная история. Мы были друзья. Но, кажется, он завидовал мне. Или на что-то обижался. Только он всячески пытался мне насолить. Рассказывал про меня небылицы, сорил с другими. Постоянно что-то крал.

Я терпел, пока он не украл у меня коллекцию статуэток и амулетов.

Не знаю, зачем она ему понадобились. Я был настолько зол, что не стал разбираться. Притащил его сюда и сказал, что он никогда более не покинет этот дом. Он стал смеяться и грубить мне. Тогда я привязал его на чердаке и оставил одного... Он долго кричал. Звал. По-моему пытался рассказать что-то. Но... я вдруг потерял ко всему этому интерес... и к нему тоже. Мне предстояла длительная отлучка ...

Дал замолчал и с грустью посмотрел на висящий скелет.

— Так чем закончилась эта история?

— Ничем, как видишь.

— --

Уже была глубокая ночь. В комнате горел камин, и светили лампы.

— Нет, нет, Мурна! Я хочу, чтобы ты попала мне прямо в лоб! – практически полностью пьяный тип с кабаньим лицом восседал на камине и с оскальей улыбкой взирал на громко смеющуюся подвыпившую девицу, раскачивающуюся на стуле с яблоком в руке, и пытающуюся попасть этим яблоком в типа.

— Ну, давай! А то я изжарюсь тут!

— На! Получай, Драган!

Мурна наконец прицелилась и швырнула яблоко.

В Драгана оно не попало. Оно попало в глаз чудовищу, пастью которого являлся камин, отлетело и разбила фужер в руке Дала, о чем-то беседовавшего с двумя другими своими друзьями Кевом и Лоном. Та, которую звали Мурна, при этом опрокинулась со стулом на спину, чуть не перевернув стол с трапезой.

Видимо привыкший к подобным инцидентам Дал принялся спокойно собирать осколки, в то время как один из его собеседников Лон пошел поднимать девушку.

— Мурна, я спешу к Тебе на помощь! – с этим окриком тот, кого звали Драган, с ужаснейшим грохотом свалился с камина.

— Великодушно прошу меня простить. – Поднятая с пола молодая дама попыталась изобразить на лице искреннее раскаяние.

— Дорогая, Ты не расшиблась? – Подскочивший, чудом уцелевший после чудовищного падения Драган, вцепился в с трудом соображающую Мурну руками и попытался сорвать с нее платье, дабы, видимо, облегчить дыхание.

— Драган, Драган. Это лишнее. – Лон мягко отстранил переживающего Драгана,— Лучше принеси холодного лимонада.

Убрав осколки разбитого фужера, Дал закурил трубку и продолжил разговор с не обращающим внимание на суету Кевом:

— Нет-нет, Кев. Шаманский бубен надо обтягивать исключительно шкурой старого козла, ни разу не познавшего женщину... козу.

— Ага... А еще лучше…

— Нет-нет. Это уже грубо.

— Кто бы говорил.

— Ты не прав. Я сторонник эгрегора формы, но не до такой степени, чтобы забывать об эстетике.

— Ты сам себя слушаешь?

— Повторяю Тебе, Ты не прав.

— Я не прав всегда... В этом мое предназначение.

— Нет... В этом мое предназначение... Ты у нас должен всегда быть правым. И должен следить за своими словами и своими мыслями... Мне не обязательно.

— За своими мыслями, а уж тем более словами, нужно следить всегда и всем.

— Это Ты хорошо сказал. За это можно поднять бокал.

— С удовольствием. Но вначале я хочу задать вопрос ребенку.

— Кого Ты имеешь в виду?

— Прошу простить. Я хочу спросить у госпожи Шел... Досточтимая Шел, не сочтете ли Вы возможным поставить точку в дискуссии на предмет того, что важнее эгрегор формы или ее качественно-эстетическое содержание?

— Я не очень понимаю, господа, о чем Вы говорите.

— Ну, вот, что важнее? Чтобы мармелад был вкусным и доставлял удовольствие, или чтобы он соответствовал канонам изготовления мармеладных конфет, единожды принятым.

— Я думаю, главное, чтобы мармелад был вкусным. Но... Если не придерживаться канонов, то те, кто его делают, начнут, в конце концов, делать не мармелад, а невообразимо-гнусное месиво.

— Да. Вы правы ... Но только вот что будет, если все начнут делать мармелад по одному единственному шаблону? Не будет же никакого разнообразия. Вед, сегодня Вам хочется малинового, а завтра потянет на сливовый. Да еще с корицей. А может быть с мятой.

— Мне думается, что если один человек чувствует, что от него хочет другой и стремится ему угодить, то каноны ему в этом случае не нужны... Наверное, только мешать будут... Но вот если Вы не знаете, чего от Вас ждут, тогда лучше, все-таки, им следовать. И если Вам в результате не удастся угодить другим, Вы, по крайней мере, будете иметь возможность спихнуть всю вину на того, кто эти каноны придумал.

— Интересная мысль. Надо будет ею воспользоваться... Дал. Досточтимая госпожа говорит о том, что, если мы знаем, чего от нас хотят, так сказать, напрямую, то и делать это мы должны тоже напрямую.

— Это если мы знаем, чего от нас хотят. А если нет? А если те, кто хотят, сами не знают, чего хотят? Или знают, чего хотят, но мы не хотим того же?

— Тогда обтягивай бубен козлиной шкурой... Когда мы все станем его слушать и думать об одном и том же – о несчастном козле – наши желания и, главное, устремления волей не волей придут в гармонию.

Лон наконец-таки привел в чувства Мурну:

— Мне нравится сегодняшний вечер. А знаете почему — с нами нет этой гнилой ведьмы, Морги?

— Ты к ней не справедлива, Мурна.

— Знаю, Дал, как ты к ней относишься. Но она еще покажет Тебе, что я была права в своем к ней отношении... Странно, что ее нету. Она старалась ранее не пропускать Игру... Идемте в сад. По-моему мы засиделись. Глот, Ты пойдешь с нами в сад?

Мурна обратилась к еще одному гостю, все это время тихо сидевшему в дальнем углу комнаты под портретом женщины. Это был худощавый человек, с печальным и одновременно злым выражением лица.

Ответом Глота был отрицательный кивок головой.

На дворе была кромешная тьма. Только фонарь освещал крыльцо, да из сада лилось неяркое голубое сияние, источником которого было множество крохотных огоньков в кронах деревьев.

— Как прекрасно, друзья, вдыхать аромат ночного леса! – протрезвевшая Мурна, закрыв глаза, дышала полной грудью, подставляя лицо под дуновения поднявшегося холодного ветра.

В саду пахло яблоками. Голубое сияние, искрясь и переливаясь, струилось по кронам деревьев, кустам и траве. Было покойно и таинственно.

Тишину нарушали лишь смех Мурны, носящейся меж деревьями, и окрики Драгана, пытающегося ее поймать.

— Негодница! Сейчас я догоню, привяжу Тебя к дереву и отстегаю, как девчонку!

Шел сидела на качели, и Дал с Кевом мерно раскачивали ее.

— Я не знаю, господа... но мне кажется, что точкой изначальности всего является Красота.

— А что есть красота, Шел?

— Красота? ... Думаю, господин Кев, что красота – это, прежде всего, неожиданность. Это то, что открывает путь в бесконечный мир непознанного. Но, при этом, этот мир должен непременно быть свободным от того негативного, что мы уже успели на текущий момент познать для себя как таковое.

— Вы говорите то, что думаете?

— Пожалуй, я говорю то, что чувствую.

— А если в том мире непознанного вопреки Вашим ожиданиям Вас ждет еще больше того негативного, что Вы таковым считаете?

— Я думаю... здесь все зависит от самого человека. Если, отправляясь в мир непознанного, Вы не освободили самого себя от того, что считаете негативным, то в результате попадете как раз туда, где этого в большом достатке.

— А если освободили, Вы полагаете, тогда то, куда Вы попадаете, должно будет быть свободным от этого.

— Полагая, что так.

— Ну а если там, куда Вы попадаете, Вы обнаружите для себя новые негативы, о которых пока еще не знаете?

— Поступлю аналогично.

— И снова отправитесь на поиски того, что свободно теперь уже от этого нового негатива?

— Пожалуй.

— А может, стоит успокоиться, смирится с отдельными негативами, как вынужденной неизбежностью, ради конкретных позитивов стабильной определенности?

— Может быть... Если только Вы знаете, что такое «стабильная определенность»... И если в результате не умрете от безысходности негативов и скуки.

— Иными словами, Вы ратуете за стабильную неопределенность?

— М-м... неопределенность стабильно свободную от негативов... А позитивы никуда не денутся. Придут сами.

— Интересная мысль. Надо будет ею воспользоваться... Только, смею Вас заверить, никуда не денутся не только позитивы, но и негативы. Они тоже все равно придут.

— Ну и лад с ними. Пусть приходят. Главное не впускать их в себя. Тогда они потолкутся-потолкутся и уйдут прочь.

— Интересная мысль, надо будет...

Подошел Лон с графином вина.

— В этом году прекрасный урожай яблок. И пунш, Дал, у Тебя отменный... А чем Вы тут занимаетесь?

— Кев объясняется в любви молодой особе. И проявляет этим, кстати, неуважение ко мне, как к хозяину, имеющему право первенства в этом вопросе.

— Как-то странно вы объясняетесь. Вот Драгана я понимаю.

Из кустов доносились истошные вопли:

— Негодяй, оставь меня в покое!

— Ты идеал страсти! Ты исчадье похоти! Ты вершина блаженства!

— Пойди прочь, глупый самец!

— Лучше убей меня!

— У меня не хватит на это сил!

— Тогда убей меня своим бессилием!

Лон налил всем пунша и переглянулся с Далом и Кевом:

— Ну что, пора?

Дал и Кев некоторое время стояли молча, глубоко вдыхая свежий ароматный воздух сада и смотря на ночное небо.

— Пора.

— Самое время.

Как будто сообразив, что уже оно — «самое время» — Мурна и Драган неожиданно успокоились и подошли с абсолютно несвойственными им до сих пор серьезными лицами.

— Уже давно пора. А то мы слишком увлеклись второстепенным. – Сказала Мурна, оправляя платье.

— Кто знает, Мурна, что второстепенное, а что нет? Идемте. Нас ждет

Шихан.

Дал помог Шел слезть с качели и все направились из сада в направлении стоящего в стороне сооружения, напоминающего большую беседку.

— Всеми внутренностями чувствую, что Шихан сегодня закончится Магедоном.

Дал обернулся и посмотрел на Драгана, как на бочонок с прокисшей капустой. Тот виновато стукнул рукой по губам.

Шихан,— так называлась беседка, равно, как и игра, в которую намеревались играть,— представлял собой прямоугольный деревянный помост из отполированного темного дерева, над которым на угловых деревянных столбах висела деревянная крыша. По периметру помоста были расставлены простые деревянные скамейки с высокими прямыми спинками. На столбах, держащих крышу, висели лампы. Лампы горели не ярко и кое-как освещали лишь внутреннюю часть шихана и ровным счетом ничего, что было за его пределами.

Единственное, что еще обнаружила Шел в Шихане, были большие идеальной формы шары. Шары были темно-бордового цвета, каменные и также идеально отполированные, как и помост, на котором лежали.

Шел не успела посчитать их количество – пришедшие тут же загнали их все под лавки специальными длинными палками. При этом никто ни разу не позволил себе заступить за полосу более темного цвета, которая отделяла свободное пространства центра шихана от места, где по краям на лавках должно было сидеть играющим.

Когда поле для игры освободили от шаров, наступила молчаливая пауза. Толи, раздумывая над тем, кому куда садиться, толи, желая последний раз подышать свежим воздухом, собравшиеся некоторое время стояли неподвижно, глядя куда угодно, только не друг на друга.

— А где Глот?

— Здесь я.

На помост Шихана поднялся худощавый злобный человек, весь вечер избегавший контактов с другими.

— Кто садится первый?

— Шел, подруга, садись первая. Ты у нас новенькая. – Мурна повела рукой, приглашая Шел выбрать себе место по усмотрению. – И, кстати, выбери себе сразу шар. Какой хочешь.

Шел вопросительно посмотрела на Дала. Дал одобрительно, но как-то отрешенно кивнул.

Девочка неуверенно прошлась вдоль пустых лавок, несколько раз снова посмотрела на Дала и наконец робко присела в центре одной из них.

— Шар. Шар возьми.

Девочка виновато полезла под лавку и достала тяжелый до скользкости гладкий каменный шар.

— А теперь положи его, куда хочешь на Шихан. Только не заступай черту. Если не можешь дотянуться туда, куда хочешь, подкати шар к тому место.

Шел снова хотела взглядом испросить совета у Дала, но Дал опустил глаза и, казалось, бездумно разглядывал пол Шихана. Шел, постояв в нерешительности, наконец, не катя, положила шар на шихан туда, куда ей позволяли вытянутые руки, и снова робко села на скамью. Как только она сделала это, Дал тут же вышел из оцепенения и быстрым шагом направился к ней. Подойдя, он уверенно катнул шар, прихваченный попути, и закатил его почти на середину Шихана.

Некоторое время постояв, изучая постановку своего шара, Дал сел рядом с Шел и спокойно, и опять же таки отрешенно, уставился на свой шар.

Вслед за Далом все остальные оживились и стали класть и катить свои шары куда не попадя, стараясь при этом не задеть чужой уже поставленный шар. После игрок тут же садился там, где хотел (места в Шихане было много), и впяливался глазами в свой шар, стараясь не смотреть на других и на их шары. Последним это проделал Глот, усевшись при этом на край одной из лавок в самое темное и удаленное от всех остальных место.

В Шихане снова воцарилась тишина. Никто ничего не говорил и даже старался лишний раз не шевелиться. Стало упоительно покойно, и лишь прохладный с запахом леса ветер бесцеремонно предлагал свои сомнительные ласки, внося жизни суть в возымевшее место молчаливое безумие.

Шел не понимала смысла происходящего, но не только не смела заговорить об этом, но старалась даже видом не показывать своего глупого положения. Игра же продолжала развиваться тем же манером, что и началась, и у Шел в конце концов стал дурманиться рассудок.

* * *

— Ой! Милая, да ты вся горишь! ... Вот они твои купания в озере. Запретить бы тебе.

— Не беспокойтесь, тетушка Гала, я сильная. Хворь не берет меня.

— Да я вижу, как она тебя не берет. Давай немедленно в постель. Я нагрею тебе молока и дам меду.

— А как же гуси?

— Дара пригонит. Ложись.

— Тетушка Гала... А что такое Любовь?

— С чего это ты вдруг?

— Ну, вот один человек говорит другому, что любит его. А что это значит? И как знать, что ты любишь кого-то, и что другие любят тебя?

— Этого, милая, знать нельзя. Это можно только чувствовать. Если тебе хорошо с другими, а другим хорошо с тобой, значит между вами любовь.

— А вот со мной другим хорошо?

— Вот этого я не знаю. Спроси у других.

— А Вам со мной хорошо?

— Глупая, ты. Была бы умная – таких вопросов не задавала.

— А вот я еще слышала, что любовь – это когда ты хочешь не себе лучше сделать, а другому человеку.

— М-м... Вообще-то да. Да только и о себе забывать нельзя. Не забывай, что если другой человек тебя тоже любит, то он не будет счастлив пока не будешь счастлива ты сама. Как бы ты не пыталась его осчастливить.

— А если один другого любит, а тот того нет?

— Думаю, что такого не бывает. Если другой человек тебя не любит, значит, ты сама его не любишь. Так, прикидываешься. Себя и других обманываешь... Много ты вопросов мудреных задаешь. А жизнь она проще. Живи, как живется. Сердце само подскажет.

— А разве сердце умеет говорить?

— Пей молоко. И кутайся в одеяло... Ох! Запретить бы тебе эти купания... Сейчас растоплю печку, чтобы тебе теплее было.

В печке потрескивали дрова. За окнами вечерело. Слышался рев коров и звон колокольчиков — пастухи пригоняли стадо. Край неба заливался красным сиянием заходящего солнца. Назойливая муха упорно пыталась усесться на щеку девочки. Из кухни пахло пирогами.

«Хорошо, когда тебя любят... А вот, интересно, когда ты любишь – это хорошо?»

* * *

Свирепые всадники, вскинув копья, неслись на толпу обезумевших от ужаса безоружных людей. Несчастные разбегались в стороны, пытаясь найти укрытие. Но всадники быстро настигли их, и началась бойня. Изуродованные тела падали на землю и заливали ее кровью. Крики и вопли разнеслись по округе. Лишенная рассудка мать пала со слезами на разверстую грудь юноши, и в следующий миг избавительная смерть настигла и ее. Старик, пав на колени, вскинул руки, умоляя небеса пощадить беззащитных. Но жажда крови и необузданного насилия продолжала упиваться страданиями жертв.

И тогда не выдержали небеса и разверзлись. И подняли люди взоры свои к небу, и ослепила их глаза вспышка неистового гнева. Но не делила она людей, ибо не умела она делать это. А за небесами разверзлась земля. И вырвалось из нее вечное пламя расплаты и забрало всех с собой. Ибо не умело оно делить людей.

И только маленькая девочка осталась стоять в стороне. Ее не ослепила вспышка, ибо она не смотрела на нее. И огонь не забрал ее с собой, потому что не горело ее сердце в огне.

Но только тихо спросило оно тогда: «Зачем все так?» ...

* * *

Шел очнулась, почувствовав, как Дал накинул на нее свой плащ. По-прежнему стояла кромешная ночь, и уже было холодно. В игре произошли перемены. Они выражались в том, что игроки теперь напрочь потеряли всякий интерес к шарам (вместо того, чтобы пристально пялиться на них, они теперь вовсе старались не смотреть на них), а вместо этого проявили неожиданный интерес друг к другу. В Шихане полным ходом (правда негромко, в пол голоса) велась беседа. Смысл беседы был столь же неясен Шел, как и вся игра, но эта стадия игры почему-то понравилась ей больше.

— Лон. Твой эгрегор явно проявлен и непробиваемо-стабилен. Но не забывай, что иногда нужно обострять ситуацию.

— Зачем?

— Потому, что, если не обостришь Ты, обострят другие. Вот как сейчас.

— Я лично ничего не почувствовал.

— Нет, нет. Кев прав. Ситуация явно вышла из-под контроля. Я вот только не понял, откуда пришел этот негативный поток. В этом не было ничего хорошего. А я говорил Вам, что сегодня все плохо кончиться.

— Ну, Ты уж не сгущай краски. Магедона то не было.

При слове «магедон» Дал посмотрел на Лона так, как ранее посмотрел на Драгана, впервые произнесшего сегодня это слово:

— Сколько раз Вам говорить? Не произносите этого слова просто так. Если на то нет большой необходимости.

— Извини, Дал.

— А я согласна с Драганом,— вступила Мурна,— игра крайне неудачная. Особенно твой шар, Дал. Лег как нельзя плохо. Открылся полностью. Если бы не шар Шел... Он оттянул на себя весь твой негатив. А так бы и этот самый ... мог бы быть. Я за Тебя переживаю, Дал. Ни к чему хорошему это обычно не приводит.

— Шары Кева и Лона тоже легли плохо. Паскудно легли.

— Мои шары, Драган, всегда паскудно ложатся. Такова моя участь. Оттягивать негатив от Вас всех.

— Да-да, Кев. За что мы Тебя и любим. Ты очень удобный игрок. Все на себя берешь. Чего не скажешь про Глота. Его шары всегда ложатся, как кость в горло. Как будто он не с нами играет, а против нас.

Глот злобно посмотрел на Драгана, но ничего не ответил.

— Зато, Драган, когда нужно развеять «пришельца», Глот незаменим. Рвет чужаков, как бешеная собака подушку.

— Согласен. Да только что-то сегодня его шар никого не рвал.

Глот встал и молча ушел из Шихана.

— Да сегодня и рвать то никого не надо было.

— А откуда ж тогда негативный поток?

— От нас самих. Или от тех, кто нам очень близок.

— Может от него самого?

— Может и от него.

Тут встала Мурна и обратилась ко всем:

— Друзья, прошу меня простить, но я вынуждена с Вами на сегодня распрощаться.

— Чего так, Мурна? Уж утра б дождалась.

— Когда наступит утро, я должна уже буду лежать в своей постели и называться не Мурной, а ... ну, Вы сами знаете.

— Мурна, а Ты позволишь, если сегодня утром я буду лежать с Тобой в той же постели и называться: мне абсолютно все равно как?

— Нет, Драган. Не позволю.

— Ну, хоть проводить себя дай. Вдруг на Тебя волки нападут?

— Я хочу видеть того глупого волка, которому взбредет в голову напасть на Мурну ночью в лесу.

— Нет, ну среди зверей тоже попадаются идиоты. Сами будете потом спрашивать – откуда негативная энергия берется.

— А Ты то чем поможешь? Волку.

— Я их отгонять буду, глупых. Когда я влюблен, от меня пахнет мандаринами. А волки этого терпеть не могут.

— Ладно, идем. Не люблю ночью по лесу одна ходить. Детство страшное было.... Дал, Лон, Кев. Держитесь. Я Вас люблю... Шел, милая, приятно было с Вами познакомиться. Надеюсь, на этом знакомство не прекратиться... Доброй всем ночи и свежего утра.

Проводив Мурну и Драгана, трое друзей и Шел вернулись в дом и навалились на оставшуюся на столе трапезу.

В камине снова заиграл огонь. Кот Мар, развалившись на большом кресле, грел брюхо.

Злобного Глота не было.

— Мурна права, Дал. Игра прошла неудачно. Для Тебя, по крайней мере.

— Кев, я не слепой. Игра прошла неудачно для нас троих. Нас всех ждут неприятности.

— Да, да... Лон, а помнишь, как мы с Тобой охотились на уток на Гиблых болотах. У нас тогда тоже были большие неприятности.

— Да. Были. Особенно у меня. Ты то отделался недельной отсидкой в гнилом иле и ревматизмом, а мне пришлось целый месяц ублажать дочь Владыки Гиблых Болот.

— Да, кстати, Ты так и не рассказывал подробности.

— Лучше бы я просидел этот месяц в гнилом иле.

— Понял. Больше спрашивать не буду.

— А Ты, Дал, никогда не рассказываешь о Стране Всеми Забытых Женщин.

— Я Тебя очень прошу – не напоминай.

— Тоже понял. Интересно, что нам выпадет на этот раз?

Кот Мар вдруг встрепенулся и зашипел. В камине ярко вспыхнул огонь. Заклубился дым. Из камина вылетел сгусток и стал обретать очертания человека. Через мгновение перед сидящими за столом предстала высокая красивая женщина в длинном белом платье и с бриллиантовым ожерельем на шее.

Мар зашипел еще сильнее и, спрыгнув с кресла, куда-то исчез.

— Добрый вечер, господа!

— О, Морга! Мы Тебя уж заждались!

— Как же без Тебя, Морга? Без Тебя и Игра не игрой оказалась.

— Я знаю, Кев, как Ты меня любишь.

— Я, Морга, честный. Я Тебя не люблю, я Тебя уважаю.

— И на том спасибо, Кев... Дал, где мне можно сесть?

Дал встал и любезно приставил женщине кресло.

— Дал, что это за милая особа у Тебя сегодня?

— Эту милую особу зовут Шел.

— И что она у Тебя делает?

— Она моя гостья.

— О-о! Когда это говоришь Ты, Дал, это звучит интригующе. Я начинаю чувствовать себя лишней.

— В моем доме не бывает лишних, Морга. Ты это знаешь. Они сюда просто не попадают.

— Как знать, Дал? Как знать...

Дал поставил перед Моргой красивую фарфоровую тарелку и положил на нее жаренную куропатку.

— Ну что ж господа... Я хочу выпить за всех вас.

— За здравие, надеюсь?

— За здравие, Кев. За здравие...

Глаза прибывшей женщины, как показалось Шел, сверкнули одновременно и грустью и ненавистью, и чем-то затаенным.

— Что Вы тут так обсуждали, господа?

— Мы говорили, Морга, о мужчинах и женщинах... Ты, вот, к кому себя относишь?

— Я, Кев, отношу себя к дурам... Только Ты этого не поймешь.

Морга с тоской посмотрела на Дала. Хотела что-то сказать, но вдруг осеклась, бросив мимолетный злобный взгляд на Шел.

— Вы, господа, никогда не поймете нас, женщин. Вы пользуетесь нашими слабостями и думаете, что это останется для вас безнаказанным.

Некоторое время на ее лице происходили перемены. Будто велась внутри какая-то борьба. Наконец она стала бесшабашно веселой. И при этом злобный огонь окончательно поселился в ее глазах.

— Дал, господа! А у меня вам всем сюрприз! ... Я приготовила вам всем подарок.

— Ну вот. А мы тут гадаем…

— Ты о чем, Кев?

— Нет, нет. Ни о чем. Я радуюсь, что из камина выпала только Ты, не прихватив с собой всех демонов мира.

— Поверь мне, Кев, скоро у Тебя будет очень много времени для шуток... Вот только, будет ли Тебя кто слушать? ... Дал! Подарок ждет Вас всех во дворе твоего Дома.

Дал был невесел. Он перестал курить трубку и как-то отрешенно смотрел в никуда.

Лон залпом опустошил свой фужер с вином:

— А что за подарок, Морга?

— Три отличных скакуна... О, нет. Два скакуна и одна изумительная лошадь специально для Тебя, Лон.

— Я, Морга, терпеть не могу ни лошадей, ни скакунов.

— Придется полюбить, Лон... Придется... Может, все-таки полюбопытствуете, или я зря старалась?!

Лон и Кев молча вопросительно смотрели на Дала. Дал встал из-за стола:

— Спасибо, Морга. Я с радостью приму от Тебя любой подарок... Каким бы он ни был.

— Тогда вперед, друзья! Подарок уже бьет копытами и ждет Вас!

Лон, Кев и Морга встали и вышли.

Дал, проходя мимо Шел, негромко сказал ей:

— Не снимай Амулет ...

Мрак ночи уже опустился на Лес. Не было видно звезд на небе. Несколько горящих фонарей вырывали из темноты небольшой клочок двора и прилегающего леса.

Шел дрожала от холода и от неясного тревожного ожидания. Тяжелый камень навалился ей на сердце.

— Дал! Я всегда жаждала угодить Тебе. Но у меня это редко получалось. Наверное, я действительно ничего не смыслю в любви. Прости... Так прими же мой подарок!

В свете фонарей Шел увидела трех черных невероятно красивых скакунов. (Где была лошадь — Шел не определила.) Привязанные к дереву звери нетерпеливо били копытами.

— Ты рад, Дал?

При этих словах Морга с тоскливой надеждой заглянула в глаза Дала. Но Дал не ответил. Молча и отрешенно он смотрел на рвущихся куда-то коней.

Морга с горечью отшатнулась. Было зародившаяся в ней теплота окончательно и безвозвратно исчезла:

— Ну так оседлайте же их, господа! Они ждут Вас!

Сердце Шел заболело. Ей вдруг захотелось остановить Дала и его друзей, но мужчины уже отвязав коней трепали им гривы и вставляли ноги в стремена.

Друзья вскочили в седла. И только успели они сделать это, как случилось нечто страшное и непонятное. Стремена вдруг ожили и заплелись вокруг ног седоков. Поводья, вытянувшись, туго связали им руки. Скакуны вздыбились. И став на землю снова нетерпеливо забили копытами.

— Корноул! — был окрик Морги.

Шел почувствовала, что происходит что-то ужасное и непоправимое.

Из темноты появился всадник. Будто сотканный из сгустка мрака. В свете фонарей лицо его было серым и мертвым.

— Приветствую Тебя, Дал! Ты узнал меня? Да, я тот, кого Ты убил на чердаке и отправил в Царство Проклятых! Теперь я пришел за Тобой! Мне скучно там одному! Вперед же, друзья!

Страшный всадник немедля пришпорил коня и помчался по полю в сторону холмов. Остальные кони к ужасу Шел встрепенувшись последовали за ним, стремительно унося на себе во мрак ночи Дала, Кева и Лона.

— Дал! Да-ал! — вырвалось из груди Шел.

Она бросилась вперед, но ночь быстро поглотила всадников. Шел осталась стоять на краю поля, тревожно всматриваясь в темноту.

На поляну выскочил Мар. Он забегал по поляне в поисках пропавшего хозяина, шипя и надрывно крича.

За спиной Шел услышала голос Морги.

— Ты больше не увидишь его. Разве что последуешь за ним в Царство Проклятых.

Шел обернулась и гневно посмотрела на Моргу.

— Зачем Вы это сделали?!

— Ты не поймешь... Сейчас не поймешь...

Злость неожиданно охватила Шел. Что бывало с ней крайне редко. Она схватила валявшееся у нее под ногами полено и швырнула им в Моргу. Полено угодило женщине в грудь. Та вскрикнула и в следующий момент ее глаза сверкнули бешенством.

— Ну, так получай же!

Из глаз Морги вырвалась молния и ударила в Шел. Девочка должна была превратиться в пепел. Но висевший у нее на груди амулет с драконами вдруг ярко засиял и принял удар на себя, рассыпав сноп искр. Шел отбросило назад и она опрокинулась на землю. Морга подошла к распростертой на земле девочке:

— Дура! Я дура, а Ты еще большая! Зачем Тебе все это нужно?

Может все-таки испепелить Тебя? Амулет теперь Тебе уже не поможет.

В этот момент появившийся Мар бросился на Моргу и неистово вцепился когтями ей в лицо. Морга заорала так, что, казалось, целый лес содрогнулся от ее вопля. Ей удалось отшвырнуть кота, но он тут же попытался броситься на нее снова.

Окровавленная Морга в одно мгновенье ударилась о землю и превратилась в ворону. Ворона вспорхнуть и тут же исчезла в темноте.

Шел с Маром остались одни.

Наступила тишина. Лишь поднявшийся ветер шумел листвой деревьев.

Все произошедшее было ужасно. Шел попыталась встать, но снова упала на землю и заплакала.

Погода испортилась. Пошел дождь. Ветви деревьев закачались от порывов ветра.

Вдруг в освещенном окне Дома Шел увидела промелькнувшую тень.

— Дал!

Девочка вскочила и бросилась в Дом.

В прихожей она услышала голоса, доносившиеся из гостиной. Она рванулась туда, но, вбежав, замерла.

За столом, где чуть ранее сидели Дал и его друзья, сидели теперь двое: уже известный девочке Глот и какая-то покрытая шерстью тварь. Они пили вино из фужеров, оставленных на столе, и радостно что-то обсуждали.

— Вы что здесь делаете? — спросила Шел, обращаясь к Глоту.

Глот недовольно поднял глаза на девочку:

— Видишь, в этом бокале осталось ровно три глотка. У Тебя есть время до третьего. Потом, если Ты не исчезнешь отсюда, Ты будешь горько жалеть об этом.

— Вы что здесь делаете, я спрашиваю?!

Тень раздражения промелькнула на лице худощавого. Но он сдержал гнев.

— Я прощаю Тебе твою дерзость... Твой Дал здесь больше не хозяин... А Ты, если не уберешься, познакомишься с Шеолом. Смотри: я выпиваю сразу два глотка...

— Сейчас Вы выпьете все три!

С этими словами Шел подскочила к Глоту, выхватила фужер и разбила его ему о голову.

Пришелец оказался в растерянности. Ярость стала охватывать его. Он хотел что-то выкрикнуть Шел, но тут в комнату вбежал Мар и яростно зашипел.

— Да, нехорошо получается... Очень жаль... Придется уничтожать. Я слишком зол, чтобы терпеть все это... Жаль. – с этими словами Глот напрягся, невообразимо сморщив лоб и выпучив глаза и, видимо попытался извергнуть из них молнию по примеру Морги. Но у него что-то не склеилось. Вместо молнии из глаз посыпался фейерверк искр, большая часть которых попала на волосатую тварь, все это время со страхом наблюдавшую за происходящим. Шерсть на ней загорелась. Тварь с криками и воплями выскочила в окно и исчезла. На самом худощавом тоже загорелась одежда и он с проклятиями и, как показалось Шел, со слезами на глазах взмыл вверх и оставляя за собой дымный след исчез в каминной трубе.

Шел подошла к креслу Дала и обессилено на него свалилась.

В комнате догорал камин. Шел сидела на Большом кресле. Рядом лежал Мар. Он, казалось, с тоской смотрел на тлеющие в камине угли.

Шел трясло. Ей хотелось плакать, и она с трудом себя сдерживала. Она гладила Мара. Но тот не реагировал и только смотрел на угли.

В голове Шел кружились мучительные мысли:

«Дал, Морга, Корноул, Царство Проклятых... Глот... Зачем я не пошла к тетушке Беле? Что мне теперь делать? ... Что будет с Далом и его друзьями? ... Они вернутся или нет?!... »

Мысли путались в голове Шел. Ей было страшно и тоскливо.

«Почему все так произошло? Почему я попала в эту историю?»

— Мар, не плачь.

Шел вновь погладила кота, но Мар был как завороженный.

Измучившись от мыслей и безответных вопросов она в конце концов не нашла ничего лучшего, чем удобнее разместившись на кресле с Маром уснуть.

«Надо дождаться утра».

Сон был беспокойным.

Ей снились кони, стремительно уносящие своих седоков в какую-то серую мрачную даль, где не было ни солнца, ни вообще ничего.

Несколько раз она с криком просыпалась:

— Дал! Дал! Вернись!

Но, открыв глаза, она видела лишь пустую комнату, погасший камин и сиротливо прижавшегося к ней Мара.

Так прошла ночь.

Едва с рассветом комната осветилась лучами восходящего солнца, как Шел окончательно проснулась.

Рядом лежал Мар. Он не спал, жалостливо положив голову на руку девочки. Шел, вновь стало горько и тоскливо. События ночи не хотели укладываться у нее в голове.

— Мар, где же нам с тобой искать нашего Хозяина?

«Ведь я должна что-то сделать! ... Только я знаю, что произошло. Только я знаю, где они теперь. Но где это Царство Проклятых и можно ли вернуть их оттуда?»

— Мар. Чтобы не судилось мне, я найду его! Ты веришь мне?

Шел, вновь погладила Мара, и кот, казалось, посмотрел на нее с надеждой.

Решительность овладела Шел.

— Хватит сидеть и реветь! Надо что-то делать!

Она встала и пошла к хрустальному шару.

— Ну что? Может, Ты подскажешь мне, что я должна делать? Я хочу знать, где сейчас Дал, Кев и Лон?

Шар долго ничем не отвечал Шел. Но затем в нем стали происходить изменения. Он засветился и стал показывать Шел картины.

Вначале она видела какой-то странный мир. Без солнца. Там были странные люди с иссохшими лицами и потухшими глазами. Но Дала и друзей она не видела.

Затем шар загорелся огнем. И там, в огне тоже кто-то был. Истошные крики послышались из середины шара. Дрожь пробежала по спине Шел.

А потом Шел увидела в шаре женщину. Ту самую с картины. Ее длинные белые волосы развивались и заняли собой все пространство шара. Голубые глаза пристально смотрели на девочку. Ее взгляд будто бы вопрошал:

— Ну что? Без меня не обойтись?

После шар погас.

Решение созрело у Шел.

«Вот, Ты-то мне и поможешь!»

Шел спустилась в подвал. Там помимо запасов вина было огромное количество копченых колбас. Побрасав их на пол и оставив дверь в подвал открытой, Шел вернулась в комнату.

— Мар. Наверное, мне предстоит покинуть тебя. Там в подвале ты найдешь себе пропитание. Думаю, что Хозяин не будет иметь ничего против. Прощай. Вернее, до скорой встречи.

Она погладила уставившегося на нее кота и пошла к картине.

— Доброе утро, досточтимая сударыня! Вы правы, мне действительно нужна Ваша помощь. Не будете ли Вы так любезны, оказать мне ее?

Портрет женщины никак не отреагировал на сказанное.

— Еще вчера Вы не были так безразличны к моему пребыванию в этом доме. Что же изменилось сегодня?

Портрет молчал.

— Наш с Вами общий знакомый,— я бы даже сказала, больше Ваш, чем мой,— исчез. При весьма драматических обстоятельствах. И мне не у кого спрашивать совета, кроме как у Вас.

Портрет, казалось, не слышал Шел. Это сильно разозлило девочку, и она зло закричала на женщину:

— Ах, так! Ну, так знайте! Ваш Дал влюбился в меня по самые уши! Если не хотите мне помочь, то и не надо! Я сама найду его! А потом, когда мы с Далом вернемся, мы завернем Вас в старую тряпку и отнесем на чердак! Да-да, на тот самый, где валяются ржавые сковородки, и на старых картинах висит паутина с дохлыми мухами!

Такое стерпеть не смогла бы, не только ни одна женщина, но даже ее портрет.

Шел вдруг показалось, что все в комнате куда-то поплыло, а портрет сильно увеличившись в размерах, стал на нее надвигаться.

В следующее мгновение Шел обнаружила себя, пребывающей в каком-то странном состоянии. Она ничего не видела, ничего не слышала и даже не могла ни о чем думать. Тем не менее, ясно ощущая себя реально существующей.

— --

Сколько времени она пребывала в странном состоянии неизвестно (ибо, скорее всего, в этом состоянии время теряет свой смысл), но когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит на какой-то холодной каменной мостовой, окунувшись лицом в лужу помоев.

Подняв голову Шел увидела

Город.

Она увидела пустынную городскую улицу с одно- и двухэтажными домиками, и небольшими двориками. По-прежнему было раннее утро и кругом было тихо.

Прежде всего, ей захотелось умыться, и к счастью она обнаружила рядом металлическое корыто с водой.

Она только-только успела смыть с лица неприятную грязь, как услышала громкие голоса. Из подворотни появилось трое хамоватого вида парней, весело что-то обсуждающих.

— Ба! Мартин, Ты глянь! Какие красотки гуляют по нашей улице в такую рань!

— Глазам не верю!

Один из них тут же подскочил к Шел и схватил ее за руку.

— Красавица! Не хочешь поиграть с нами в веселую игру? Мы большие умельцы!

Шел не имела никакого желания ни с кем, ни в какие игры, играть. Поэтому, не раздумывая долго, ударила свободной рукой держащего ее парня по лицу.

— Ах, ты дрянь! А ну, парни, вали ее!

Двое других накинулись на девочку и повалив ее опять на мостовую стали срывать с нее платье.

— Стойте! — пронзительно закричала Шел.

Воспользовавшись вопросительной паузой, она вырвалась и вскочила.

— В игру так в игру! Только я сначала приведу себя в порядок!

Говоря это, она подхватила комок мерзкой грязи из лужи и размазала ее себе по лицу и одежде.

— Ну что?! Я вам нравлюсь?!

От увиденного у всех троих брезгливо скривились лица.

— Ты что, сумасшедшая?

— Точно! Сбежала из Дома Скорби!

— Или били в детстве много.

— Ага! — подтвердила Шел – Очень много!

— Ну ее! Идем отсюда. У Катрин румяна лучше. Да и с мозгами все в порядке.

Парни отвесив еще несколько нелестных эпитетов в адрес Шел убрались прочь. А девочка села на камни, и расплакалась.

Из дома напротив вышла женщина с ведром и вылила помои в канаву. Уже собравшись вернуться в дом, она заметила плачущую девочку.

— Эй, дочка! Что случилось?

Шел не отвечала. Поставив ведро, женщина пошла к ней.

— Где Ты так измазалась?! — женщина всплеснула руками,— Наверное, бежала по улице и упала! А ну, идем со мной.

Женщина взяла Шел за руку и повлекла за собой.

Приведя Шел в дом, женщина поставила перед ней таз и стала сливать ей из большого кувшина теплую воду.

— Давай умойся, а потом расскажешь, что случилось.

Умывшуюся Шел она усадила за стол.

— Есть хочешь?

Не дожидаясь ответа женщина налила девочке большую кружку молока и поставила на стол тарелку с пончиками.

— Ну, а теперь рассказывай: кто Ты и что делаешь на нашей улице в такое раннее утро?

Попив молока и немного успокоившись Шел сказала:

— Спасибо. Вы очень добры. Но я сама не знаю, как я тут оказалась.

— Вот те раз! Ты что, из Дома Скорби сбежала?

«Мне сегодня уже говорили это».

Не зная, что ответить, Шел отвела взгляд.

— Не обижайся. Я вижу, что на умалишенную Ты не похожа. Но я не знаю Тебя. Да и одета Ты не по-нашему. Ты не из нашего города. Что же Ты здесь делаешь, и как тут оказалась?

— Понимаете, я ищу одну женщину.

— И какую же?

— С пышными белыми волосами и голубыми глазами. Один человек сказал, что она самая красивая на свете.

— И это все?! Ты точно ненормальная! На свете целая прорва голубоглазых белявок. А когда Ты подрастешь, Тебе тоже будут говорить, что Ты сама красивая. Она кто Тебе?

— Никто. Она знакомая одного моего друга, который пропал. Она может помочь мне найти его.

— Как ее зовут?

— Я не знаю.

— Но Ты точно знаешь, что эта женщина живет в нашем городе?

Шел отрицательно покачала головой.

— Я в этом не уверена.

— Понятно. Ситуация тяжелая. Странная, странная Ты. Ну, да ладно. Сделаем так. Давай-ка пока помоги мне немного по хозяйству, раз уж Ты здесь. А потом мы пойдем с Тобой прогуляться на площадь. Там собираются горожане, и, может, кто чего знает и поможет нам с Тобой.

Шел стала помогать тетушке Марте (именно так ее звали) мыть и убирать в доме. А потом они принялись выпекать пончики.

Тетя Марта оказалась разговорчивой и все время рассказывала Шел о себе, о своих соседях, о горожанах, об одноруком бургомистре...

— Что?! Что Вы сказали? Ваш бургомистр однорукий?

— Ну, да. А что, это Тебя так взволновало? Однажды он попал в одну передрягу. И виной всему была его нынешняя распрекрасная женушка ... Кстати! Голубоглазая, с белыми волосами и о-очень красивая.

Шел выронила тесто из рук. Тетя Марта удивленно посмотрела на девочку.

— Ты хочешь сказать, Что Ты ищешь жену бургомистра?

— Как я могу увидеть ее?!

— Э, милочка, Тебя даже близко к ней не подпустят. Если только Ты не ее родственница.

— Где живет бургомистр?

— --

Шел шла вниз по улице, как ей сказала тетя Марта. Свернув к парку, прошла и его и наконец оказалась у большого величественного особняка. Перед домом раскинулся большой двор, загороженный от улицы высоким забором из кованых металлических прутьев и каменных фрагментов. Ворота ограды были заперты.

Шел стала вглядываться в окна, пытаясь одновременно привлечь к себе внимание, но никто не выходил и она никого не увидела.

Предположив, что в доме никого нет, она села на камни и стала ждать.

Ждать ей пришлось долго. Лишь, когда уже наступал вечер, к воротам подъехала красивая карета.

С нее соскочили люди в красивых мундирах, и один из них открыл дверцу кареты. Первым вышел высокий красавец-мужчина в строгом наряде с голубой лентой и золотой цепью на груди. Одна его рука была по локоть затянута в кожаную перчатку и пальцы на ней двигались как-то неестественно.

Он протянул другую руку и, взявшись за нее, из кареты вышла женщина.

Шел вздрогнула. Это была именно та женщина, которую она видела на портрете!

Шел бросилась вперед.

— Госпожа, мне нужно поговорить с Вами!

Едва успев подбежать к вышедшей из кареты женщине, Шел почувствовала у себя на шее чьи-то неимоверно сильные пальцы. Они сдавили ей горло и Шел показалось, что ее голова сейчас отвалиться.

— Каролина, Ты знаешь эту девочку?

— Первый раз вижу. Отдай ее солдатам и пусть ей всыпят как следует.

Тут женщина все же повнимательнее присмотрелась к Шел и увидела медальон с драконами. Ее лицо резко изменилось. Она удивленно и вопросительно врезалась глазами в глаза Шел. Но, быстро взяв себя в руки, сделала вид, что ничего не произошло.

— Наверное, это одна из просительниц, которой что-то от Тебя нужно, Карл. Ладно, отпусти ее.

Женщина достала монету, сунула ее Шел и, вырвав девочку из рук мужчины, вытолкала в сторону. Мужчина и женщина прошли в дом. Ворота вновь закрылись. Теперь возле них на страже уже стояли двое в мундирах.

Начало смеркаться и Шел ничего не оставалось, как возвращаться назад к тетушке Марте. Шел повернулась и удрученно пошла прочь.

«Что ж так все неудачно складывается? ... Хотя, с другой стороны, я нашла эту женщину. И теперь, чего бы мне это не стоило, я добьюсь разговора с ней. А уж она-то непростой человек – я это чувствую. Она должна знать, как помочь Далу и его друзьям... Но вот захочет ли она?» ...

Шел проходила через парк, когда на нее неожиданно напали какие-то люди. Ей закрыли рот и поволокли вглубь парка. Потом ей накинули что-то на голову, и она уже не видела, куда потащили ее дальше.

Когда с головы Шел сняли покрывало, она снова увидела ту женщину.

Шел стояла посреди большой освещенной лишь светом заходящего солнца комнаты с высокими потолками. На кушетки возле столика с вином и фруктами сидела Каролина (теперь уже Шел знала, как зовут эту женщину).

— Оставьте нас,— приказала Каролина.

Люди, что приволокли сюда Шел удалились. Женщина встала и подошла.

— Ты кто?!

— Этот амулет надел на меня Дал. — сказала Шел вместо ответа, показав рукой на медальон, висевший у нее на груди.

— Это я уже поняла! Амулеты Дала не крадут. Что Ты здесь делаешь? И что нужно Далу от меня?

— Не хотелось бы в это верить, госпожа, но боюсь, что ему ни от Вас, ни от меня уже ничего не нужно.

Каролина со страхом посмотрела на Шел.

— О чем Ты?!

— Его силой забрали в Царство Проклятых.

— Куда, куда?!

— В Царство Проклятых.

Женщина подвела Шел к кушетке и усадила.

— Так, дорогуша, давай все по порядку. Но знай, если Ты будешь пудрить мне мозги, Ты возымеешь дело с моим мужем Карлом. А уж он-то Тебе не простит этого медальона на груди.

Шел некоторое время собиралась с мыслями, и затем начала рассказывать:

— Дал пригласил меня к себе домой...

— Дал?! Тебя?! ... Дал, Дал! Тебя потянуло на молодушек!

— Не знаю, на кого его потянуло, но было именно так... Потом в его доме была вечеринка. На ней были друзья Дала, Кев и Лон. Были еще ... ну, это не важно. А позже появилась Морга.

— Кто?!!! Морга?! А-а! Ну, все понятно!

Каролина стала разговаривать сама с собой:

— Говорила я Тебе, Дал: гони прочь Ты эту конченую дуру! А он мне: она хорошая, она добрая! Доигрался, любезный мой!

Потом она снова обратилась к Шел:

— Что было дальше?

— Морга подарила Далу и его друзьям заколдованных коней. Все вышли во двор посмотреть подарок. Дал, Кев и Лон оседлали коней и тут... сбруя, что была на конях, ожила и приковала их всех к седлам. А потом появился Корноул.

— Ага! Еще один придурок! Самая пара для Морги!

— Он забрал Дала, Кева и Лона с собой. В Царство Проклятых.

Каролина вновь стала говорить сама с собой, будто Шел здесь не было вовсе:

— Эх Дал, Дал. Никогда Ты меня не слушал! Виновата я перед Тобой. Нельзя мне было уходить от Тебя. Ты сам обязательно должен был попасть в какую-нибудь дурную историю!

Она еще некоторое время молча говорила с собой.

— Это все?

— Да... Если не считать того, что я кинула в Моргу поленом, за что она чуть не испепелила меня, а кот Мар подрал ей лицо. После чего она исчезла.

— Вот! Единственно отличная новость за целый день! Правда, если бы я встретила Тебя немного раньше, красавица, я бы сама Тебя… в общем, Ты бы у меня горько пожалела, что так легко соглашаешься на приглашения неизвестных Тебе людей... Так. Ну, а как Ты попала сюда? ... Впрочем, не отвечай. Я знаю.

Женщина встала и в задумчивости подошла к окну.

— Скажите, как попасть в Царство Проклятых?

Каролина посмотрела на Шел, как на дуру.

— У Тебя с головой все в порядке?

Шел промолчала.

— Да. Я вижу, ты крепко влипла, девочка... Дал, Дал. Не потерял Ты еще былого обаяния.

Женщина вновь задумчиво замолчала.

— Скажите! Прошу Вас! Если знаете.

— Что там знать-то?! Сделай кому-нибудь какую-нибудь гадость: обвини невиновного, укради последнюю монету, уведи из семьи мужа,— ну и так далее. Тебя проклянут за это. И тогда после смерти Ты попадешь сначала в Шеол,— Царство Грешников,— где Тебе как следует прочистят мозги, а потом Ты попадешь в Царство Проклятых, где, если повезет, найдешь своего... нашего красавца. Где вы на пару и останетесь коротать время до Скончания Веков.

При последних словах лицо Каролины почему-то помрачнело.

— Я не умею делать гадости.

— Ну, тогда извини, подруга.

Шел встала.

— Извините меня. Я пойду. Тетя Марта ждет меня до темноты. И будет волноваться.

Каролина некоторое время о чем-то думала.

— Ступай. Тебя выведут из дома.

Шел пошла к маленькой двери из комнаты.

— Постой!

Каролина подошла к девочке.

— Амулет. Он вряд ли Тебе еще пригодиться. Отдай мне его.

Шел сняла медальон Дала и отдала его Каролине.

— Скажи, что Дал говорил Тебе обо мне?

— Он говорил, что Вы самая красивая женщина, которую он встречал до сих пор.

Женщина опять погрустнела. Ее лицо осунулось и стало некрасивым.

— Да, да... Вот именно... «До сих пор»... Ступай.

Шел ушла.

Женщина подошла к зеркалу и долго смотрела в него. По ее щеке прокатилась слеза. Сильно размахнувшись она ударила медальоном по зеркалу так, что оно треснуло.

— Что ж! Если Ты так сильно хочешь попасть туда, я помогу Тебе! Или не ведьма я?! Еще какая! Почище той дуры Морги!

Женщина подошла к окну и распахнула его.

На город уже упали сумерки, и полная луна взошла на небо.

— Цербер! Пес мой! Стражник ночи! Приди! Это я, Каролина, зову Тебя!

Некоторое время было тихо, и, казалось, призыв останется без ответа. Но затем отчетливо послышался далекий звериный вой, от которого у многих бы застыла кровь в жилах.

Прошло еще немного времени. Женщина продолжала стоять у окна, вглядываясь куда-то вдаль.

Вдруг сильный ветер ворвался в комнату, сорвав занавес и опрокинув кувшин с вином. Вслед за ветром в комнату влетело чудовище.

Это был огромный черный пес. Его глаза сверкали, а пасть горела огнем. Тяжело дыша, он выпускал из ноздрей клубы дыма. Его когти оставляли на мраморном полу комнаты глубокие борозды.

— Ты пришел, друг мой! Сегодня будет у Тебя добыча! Девушка, совсем дитя, покинула этот дом! Спеши за ней! Она твоя! Настигни и забери ее туда, куда стремиться она! Ей нет места в этом мире!

Издав надрывный рык и взрезав когтями мрамор, чудовище кинулось обратно в окно. Сбитая с ног Каролина упала на пол.

— Все! Сделано!

Шел шла по темной опустевшей улице. На душе было горько.

«Что дальше мне делать? Послушаться совета и, совершив недостойный поступок, лишиться жизни? Или забыть на время обо всем? Остаться жить тут и ждать? И все решиться само, как должно? Может тетя Марта подскажет умное?»

Светила полная луна. Но дома бросали тень, и улица была во мраке. Лишь кое-где в окнах горел свет. Фонарей не было. Никто не встречался ей на пути. Она шла в одиночестве и думала.

Какая-то тень промелькнула на стене дома. Потом Шел услышала чье-то дыхание позади себя, но обернувшись никого не увидела. Она пошла дальше. Дыхание и чья-то мягкая шаркающая поступь последовали за ней.

Ей вдруг сделалось страшно.

«Какой демон крадется за мной?! »

Она вновь обернулась. Сзади никого не было. Так ей показалось. Но она увидела в темноте улицы два огонька. Качающихся и приближающихся к ней. Затем она услышала хрип. Это был хрип зверя. Огоньки стали приближаться к ней стремительно.

Ужас охватил Шел. Не думая более ни о чем, она бросилась бежать.

Она неслась по улице, потом по другой, не зная куда. И теперь уже отчетливо слышала сзади хрип и топот лап настигающего ее зверя. Она не останавливалась, чтобы обернуться, ибо знала и без того, что он уже совсем близко и в любую минуту может кинуться на нее. И что он ужасен.

Она бежала в конец улицы, где издалека приметила арку, думая, что там проход. Но, добежав до арки, обнаружила, что внутри она замурована и представляет собой не проход, а нишу, заваленную мусором.

Она оказалась в тупике. Бежать дальше было некуда.

Прижавшись к стене, она обернулась. Теперь она увидела тварь, что преследовала ее.

Огромный зловещий черный пес с огненными глазами и огненной же пастью, остановив бег, замер в нескольких шагах от нее, готовый в следующее же мгновение броситься на свою жертву. Она уже представила, как его клыки врезаются ей в горло, и холод пробежал у нее по спине.

И тут ужас прошел. Ей вдруг стало необычайно спокойно.

«Ну вот! Все и решилось! Будем надеяться, что я успела сделать в своей жизни какую-нибудь гадость».

Окончательно отбросив страх, она вышла вперед и предстала перед чудовищем, закрыв глаза, и будучи готовой принять смерть, какой бы страшной она не оказалась.

Так она простояла некоторое время в ожидании неизбежного, но ничего не произошло. Тогда она открыла глаза.

Ужасный пес стоял рядом и пристально смотрел на девочку. Казалось, он о чем-то размышлял. Нападать он передумал. Что-то удержало его.

Повернувшись, пес медленно побрел прочь. Дойдя до поворота в проулок он остановился и вновь уставился на Шел.

«Он зовет меня. Я должна идти за ним... Я знаю куда!»

Шел пошла за псом.

Пройдя проулок пес вышел на заброшенный пустырь и подождав Шел продолжил свой путь дальше.

Полная луна заливала пустырь голубым сиянием. Шел уверенно шла вперед и была счастлива, что все решилось.

Они уходили все дальше и дальше в ночь. И тетя Марта теперь уже знала, что девочка не вернется к ней. Шел нашла то, зачем пришла в этот город.

— --

Схватка.

И вот, они встретились. Волчица и рысь. Две грозные твари, люто ненавидящие друг друга. Мир не смог вынести их взаимной нелюбви друг к другу и столкнул, наконец, обоих на краю высокого утеса.

Кто-то из них должен покинуть этот мир. Мир, стремящийся к гармонии. Для обретения которой кто-то сейчас должен перегрызть горло своему врагу или сбросить вниз с обрыва на острые камни.

Глаза смотрели в глаза. Теперь уже было не до злобы друг на друга. Все это уже позади. Теперь только решение. Или, или. Силы равные. Но дух… У кого он сильнее? Кто продолжит свой путь в Мире? И кто отправиться в долгое странствие на поиски нового себя?

Первой вперед бросилась рысь. Она сама искала встречи, и за ней был первый бросок.

Острый, как бритва коготь сверкнул в лучах заходящего солнца и взрезал кожу на шее и щеке волчицы. Волчица поднырнула и вот уже ее смертоносные челюсти почти сомкнулись на горле нападающей рыси. Но рысь отскочила в сторону, и зубы зловеще клацнули в пустоте.

И снова бросок. Удар за ударом. Волчица отступает. Но лишь для того, чтобы, собрав силы, и выждав момент, выстрелить всем телом в направлении намеченной цели. Острые зубы рвут чужое тело, и кровь брызжет из рваной раны.

Но рысь не чувствует боли и страх не берет ее. И следует новый ужасный удар. И окровавленная волчица падает на бок на самый край утеса.

Добить! Теперь время добить!

Рысь кидается на опрокинутого врага. Удары когтей, стук смертоносных зубов. Камни срываются вниз и с шумом падают на дно пропасти. Кровь заливает глаза. И почти ослепленные волчица и рысь продолжают неистово рвать друг друга.

Исход близок. Пришло время последнего смертельного удара.

Вонзившись передними лапами в загривок волчицы, рысь рвет задними ей брюхо. Еще миг и все будет кончено. Но волчица неожиданно изворачивает пасть, и ее челюсти мертвой хваткой сходятся на горле рыси.

Рысь успевает несколько раз полоснуть когтями по телу волчицы, но силы неожиданно покидать ее. Она чувствует, как у нее из горла льется кровь, начинает задыхаться, и понимает, что проиграла. Еще одно усилие и челюсти волчицы окончательно сомкнуться и тогда все закончится.

«Я проиграла. Что ж, пусть будет так.

Она победила. Наверное, в этом есть смысл.

Ничто в этом мире не имеет места без смысла.

Прощайте все. Прощай Мир».

Но челюсти волчицы неожиданно расходятся, и струя воздуха врывается в грудь задыхающейся рыси. Волчица отпрянула и обессилено повалилась рядом.

Схватка закончена?

Нет. Еще никого не забрала смерть. Еще не решен вопрос.

Но что это?!

Там, где еще мгновение назад лежали рядом окровавленные рысь и волчица, теперь лежат две женщины. И истекают кровью их прекрасные, созданные для любви, тела.

— Ты победила, Морга. Сделай последнее, что должна. Добей.

Женщина-волчица, с трудом оторвав тело от земли, подвелась и нависли над той, кто мгновеньями ранее была рысью:

— Леди Ланн, Мурна, или как там Тебя еще. Вы все были обо мне слишком низкого мнения. Возможно, я сама в этом виновата. Слишком часто давала вам повод для этого. Но я не добиваю врагов.

— Ты принесла много зла в этот Мир. В нем нет места для нас обеих. Я искала встречи с Тобой, чтобы убить Тебя.

— Кого еще Ты бы хотела убить, как меня?

— Многих. Для начала Тебя и этого подонка, Глота.

— Оставь. Глот несчастное создание. Прибереги свою ненависть на более серьезных своих врагов.

— С серьезными врагами проще. Их ты знаешь явно. Самые страшные враги – это те, кого ты считаешь своими друзьями, но которые тебя предают.

— Может Ты и права.

Зажав рукой кровоточащую рану на боку, Морга подошла к краю обрыва. Камень, на который она стала, шатался и в любой момент грозил сорваться вниз. Мурне стоило лишь немного его подтолкнуть. Но она отогнала эту мысль.

— Почему? Почему Ты гонишь мысль, которую Тебе подсказывает сердце?

— Сердце не всегда подсказывает правильное.

— Ты просто не умеешь его как следует слушать.

Если бы Ты знала, как надоело мне все в этом скучном мире! И Ты, со своей праведной ненавистью! И Дал, со своей занудной заумностью!

— Поэтому Ты и отправила его в Царство Проклятых?

— Это мое, подруга. За что отправила, за то отправила… Но теперь я чувствую, что не могу более пребывать в этом мире… Может Ты и права. Я действительно приношу в него много зла… И в отместку он более не приносит радости мне… Что ж, оставайся же в нем Ты!

С этими словами Морга скользнула по камню и ее тело, мелькнув на фоне серого предсумеречного неба, слетело вниз.

— --

Полная луна заливала пустырь голубым сиянием. Пес Цербер брел неспешно, устало опустив голову. Шел шла за ним.

Так прошла ночь. А путь все не кончался.

Когда солнце запалило заревом горизонт, Шел увидела далеко-далеко город.

Между ним и путниками простиралась пустыня.

Пес не останавливаясь брел дальше и дальше в направлении неведомого города.

Шел изнемогала от усталости. То и дело падала, с трудом поднималась, выплевывая песок, и спешила за своим зловещим проводником.

Вот уже стали попадаться им занесенные песком развалины каких-то сооружений. Но еще долго и мучительно шли они к своей цели. И наконец предстали перед развалинами величественного некогда города.

Да, город был мертв. Пес вел теряющую чувства Шел по занесенным песком улицам, терассам и площадям. Кругом были следы вековых разрушений. И только однажды Шел увидела здесь что-то, что не было тронуто временем. Это была каменная статуя женщины. На ладони ее вытянутой руки полыхал каменный огонь.

Величественная красавица проводила путников, казалось, живым взглядом.

«Кто эта женщина? О чем хочет сказать ее взгляд?» — неожиданный вопрос засел в голове у Шел.

«Что за люди жили некогда в этом городе? И какую историю хранят его развалины?»

Пока Шел занимала свой рассудок поиском ответов, пытаясь не лишиться чувств от усталости, Цербер уже вывел ее за пределы города. И тут Шел увидела парк.

Невероятный парк. Не вписывающийся в окружающий ландшафт пустыни и городских развалин.

Шеол.

Место, где оказалась Шел, было исполнено красотой и уютом. Роскошные деревья, изумрудная трава, очаровывающие формами и, дурманящие ароматами, пестрые цветы. Таинственные скульптуры и замысловатые изваяния. Фонтаны. Бассейны. Террасы со скамеечками. Степенно прогуливающиеся павлины. Лемуры на деревьях. И пасущаяся лань. Завораживающий щебет птиц.

— Где я? Неужели так выглядит Царство Проклятых? Или это Шеол – страна, где наказывают грешников? — удивленно спросила Шел неизвестно кого.

Никто не смог бы ей ответить, ибо в парке никого не было, и даже ее проводник неожиданно исчез куда-то. Шел осталась одна.

Возле одного небольшого фонтанчика она остановилась. Из огромного камня с брызгами струилась прозрачная темно-лимонного цвета жидкость и набиралась в небольшой бассейн из белого мрамора. Подойдя Шел почуяла запах фруктового сиропа. Тут же на постаменте она обнаружила хрустальный стакан, обтянутый замысловато переплетенными серебряными нитями. Шел взяла стаканчик и черпнула из бассейна.

«Лимонад! Какая прелесть!»

Силы оставляли Шел. Напившись, она повалилась на траву и уснула.

«Как хорошо быть грешницей. Гулять по парку, пить лимонад и спать на траве... »

***

Солнце играло бликами по водной ряби. Стрекоза, суетливо облетев заросли камыша, села на одинокую лилию. Стайка рыбок, покрутившись возле поросшего мхом камня, испуганно метнулась в глубь озера. В зарослях травы звонко стрекотал сверчок. Ветер шумел листвой деревьев. Со стороны холмов надвигались тучи.

Вечером будет гроза.

Шел мягко загребала руками воду и чувствовала телом ее волнение. Встречая лилии, она осторожно оплывала их, боясь нарушить их покойный диалог с лучами солнца, и продолжала все дальше и дальше углубляться во владения лесного озера. Солнце слепило глаза, заставляя отворачиваться и прищуриваться. Иногда, переворачиваясь на спину, она на короткое время предавалась упоению от теплой нежности его лучей, чтобы затем снова целиком отдать себя прохладе озерной воды.

Приметив небольшой бережок, покрытый густым ковром изумрудной травы с пестрым узором цветов, она неспешно подплыла к нему и вышла из озера. Лучи солнца окончательно заключили ее в свои объятья. Шел легла на траву и уснула...

— Шел! Ты где была так долго?

— Я ходила на озеро.

— Тебя отпускают одну на лесное озеро?

— Да.

— И ты не боишься ходить туда сама?

— Я не боюсь, Оган.

— Ты разве не знаешь, что в лесном озере водятся русалки, а в самом лесу в тех местах — козлоногие рогатые лешие.

— Я этого не знаю, Оган. Я много раз ходила туда, но никого не видела... Там очень красиво и хорошо, Оган. Там много птиц, цветов. Если хочешь, мы можем сходить туда вместе.

— Боюсь, Шел, что озеро меня не примет. Люди говорят, что это гиблое место, а люди зря говорить не станут. Оно, наверное, только тебя принимает. Видимо правду говорят, что ты одна из тех.

— Каких тех, Оган?

— Да разных... всяких.

— Я такая же, как все, Оган. Неужели ты этого не видишь?

— Я вижу, что ты добрая и хорошая, Шел. Но ты не такая, как все. Тут уже ничего не поделаешь.

— Это неправда! ...

— Да ладно тебе. Я бы на твоем месте даже радовался, что я не такой, как все. Кто еще может похвастаться, что не боится один ходить на лесное озеро?

— Я не хочу хвастаться. Оган, я хочу, чтобы меня просто любили. Любили так же, как любят других.

— Тебя все любят, Шел. И я тебя люблю.

— Ты?

— Конечно... Я всегда буду твоим другом, Шел. Чтобы не случилось с тобой, со мной... Чтобы кто не говорил... Идем. Скоро будет дождь... Но все-таки, знаешь... лучше не рассказывай никому о том, куда ты ходишь. Зачем тебе косые взгляды...

* * *

Сквозь сон до слуха Шел стали долетать какие-то тревожние звуки. Она открыла глаза и прислушалась. Звуки доносились со стороны огромной скалы, мостящейся в глубине парка. Только сейчас Шел заметила ее.

«Что это? Это похоже на стенания.»

Встревоженная Шел встала и пошла к скале.

Ей пришлось долго блуждать по дорожкам парка, уводящим ее то в одну то в другую сторону от видимой над деревьями скальной вершины. Будто Парк не хотел пускать случайного пришельца к скале. Но Шел каждый раз упорно сворачивала в нужном направлении и наконец-таки оказалась у ее подножия.

«Кто хочет, тот найдет» — почему-то подумалось ей.

В скале Шел обнаружила огромный проход. И возле него возлежал пропавший Цербер.

Подойдя ближе Шел почувствовала неприятный запах паленого и ей уже совсем отчетливо стали слышны крики и стоны, доносящиеся из глубины.

Не поднимая головы Пес внимательно следил за Шел. В его глазах будто застыл немой вопрос:

«Оно Тебе надо?»

Но Шел решительно прошла мимо и вошла внутрь.

Пустынные коридоры подземелья, прорубленные внутри скалы и освещаемые множеством чадящих лампад, казалось, тянулись бесконечно. Это походило на лабиринт. Причем снаружи скала не выглядела большой. И Шел не понимала, где в ней мог уместиться целый город из бесконечных коридоров.

Шел шла и шла, но ничего не менялось. Коридоры сменялись такими же пустынными залами. А дальше опять следовали длинные коридоры. Каменные плиты под ногами да грубо оттесанные стены с лампами, и больше ничего. И везде Шел слышала отчаянные стенания, которые сводили ее с ума. Будто рыдали сами стены этого мрачного подземелья.

От отчаяния Шел побежала, закрыв уши руками. Но все оставалось по-прежнему. Никакого выхода нигде не было. Ужасный Лабиринт надежно захватил Шел в свой плен.

Шел упала на каменные плиты и зарыдала. Она более не могла ни слышать эти разбивающие ее сердце звуки ни видеть эти мрачные скучные стены.

«Уж лучше пусть меня начнут рвать на кусочки, поливая кипящим маслом, чем вот так бродить одной по этому мрачному лабиринту и слушать эти ужасные звуки!»

Шел только, и успела об этом подумать, как все вдруг изменилось. Уже не стало более вокруг ни стен, ни сумрачных сводов. Шеол раскрылся. Во всей своей безмерности и сокрушительной ужасности.

Уж лучше бы никогда не видеть Шел той картины, что предстала вдруг перед ней.

Там был огонь. Безмерный огонь. И там были люди. Безмножество людей. И были истязания. Немыслимые для Шел.

Искаженные болью и ужасом лица, бьющиеся тела, простирающиеся в мольбе руки. И всюду огонь. И изуверства. Только это видела Шел, куда бы не кинула взор.

Люди кричали, рыдали, молили о пощаде и избавлении. Но никому не было избавления, как не было никому прихода спасительного бесчувствия.

Слезы брызнули из глаз Шел. Она не ожидала, что уведенное будет так страшно.

Ей захотелось бежать, но бежать было теперь уже некуда. Всюду были лишь огонь и страдания.

Шел отрешенно побрела по огненному сердцу Шеола в ожидании разделения участи людей, что здесь находились.

«Я пришла сюда, чтобы очиститься. Чтобы, пройдя муки Шеола, попасть туда, где я найду Дала. Так пусть же так и будет!»

Но с ней ничего не происходило. Шеол не принимал ее. Она сама пришла сюда, и на ней не было Печати Грешницы.

Шел шла, никем не замечаемая.

Постепенно Шел стала обретать спокойствие и отрешенность ушла. Но теперь она стала замечать за собой определенную странность.

Шел видела мужчин, с которых рвали кожу, и они плакали, как дети. Но ей почему-то не было их жалко, но было противно.

Она видела рыдающих женщин, неистово извивающихся под нещадными ударами плетей. Но и их ей не было жалко.

«Неужели огонь Шеола испепелил мое сердце?»

Так она шла долго, в конце концов перестав испытывать интерес к происходящему вокруг. И только одна мысль стала мучить ее: «В чем смысл всего этого? В чем же заключается очищение? И где исход? Ведь не может же наказание быть лишь бесконечным бессмысленным истязательством?»

Краем глаза она заметила женщину, лежащую на каменных плитах и закованную в цепи. Палач неистово терзал ее тело.

Нет. Шел не сделалось ее жалко. Жалость, казалось, окончательно покинула ее сердце. Но она вдруг почувствовала, что не может пройти мимо.

«Что-то не так».

Женщина не рыдала как другие, не умоляла о пощаде, и даже стона не срывалось с ее уст. Ее лицо было исполнено горькой печалью, и лишь слезы невольно катились из глаз.

«Ей не место здесь» — неожиданно для себя осознала Шел.

Вместе с жалостью Шел покинул и страх. Поэтому она уверенно подошла и властно приказала палачу:

— Оставьте ее!

Палач отшатнулся.

Шел склонилась и тем же властным тоном сказала лежащей женщине:

— Вам не место здесь!

«Наказание должно иметь смысл и свой край».

Палач, придя в себя от неожиданности, грозно двинулся на Шел, но в этот момент произошло нечто, что заставило его снова отступить. Пространство рядом с женщиной и Шел вдруг сгустилось, потом в нем образовался проем, и оттуда брызнул яркий солнечный свет. Проем стал расширяться и в него уже стали видны берег моря с гладкой круглой галькой и зеленые заросли прибрежной полосы.

— Снимите цепи! – вновь приказала Шел.

Палач не осмелился ослушаться. Он снял цепи, но женщина продолжала лежать на каменных плитах.

— Уходите отсюда! — взревела Шел.

Женщина поднялась и с достоинством посмотрела ей в глаза. Потом повернулась и пошла туда, где пенящиеся волны с шумом накатывались на гальку, в зарослях порхали птицы, и вдали в дымке облаков виднелась гряда величественных гор.

В последний момент она оглянулась и еще раз посмотрела на Шел. В ее взгляде не было ни упрека, ни благодарности. Казалось, она просто хотела запомнить лицо Шел.

Проем сомкнулся, и в подземелье вновь воцарилось зарево огня Шеола.

«И оно мне надо?» — подумала Шел — «Зачем, зачем я тогда сошла с тропинки?»

Шел оглянулась. Теперь она стояла в окружении людей в черных одеяниях, черных плащах с пурпурным подбоем и с рыцарскими регалиями. Их суровый взгляд вызвал в ней, ушедший было, страх.

«Ну вот! Пришло и мое время. Ответить за свое появление здесь.

Наконец-то я разделю участь грешных людей, заменив собой эту женщину.

Что ж! Пусть будет так!

Только пусть они знают: я не какая-то там расхитительница бубликов! Я Шел!»

Шел гордо вскинула голову и окатила окруживших ее людей уверенным презрительным взглядом.

Рыцари никак не отреагировали на это, но лишь продолжали сурово смотреть на нее.

Один из них вышел вперед и спокойно спросил:

— Ты кто?

— А Ты кто?! — взревела Шел.

В Шеоле вдруг стало тише. Многие палачи прекратили свою работу. Утих огонь.

— Я Алард, рыцарь Шеола.

— А я Шел! Просто Шел!

— Зачем Ты пришла сюда? Тебе здесь не место.

— Как Вы решаете, рыцарь Алард?

— Идем со мной.

Алард хотел было увести Шел, но тут появился еще один человек.

Это был

Владыка Шеола.

Не совсем человек, а скорее нечто ящеро-образное. Он вышел из темноты надменный и суровый. Раздражение сквозило в его лице и в его походке.

Как и рыцари, он был одет в черное. И на груди его висела золотая цепь с огромным бриллиантом, невероятно красивой огранки.

— Что происходит в Шеоле?! Алард!

Алард стоял без ответа.

— Я Тебя спрашиваю! Отвечай!

Тут Владыка увидел Шел.

— А это кто?! Невесть что воображающая о себе грешница?! Это она нарушила покой Шеола? Алард, почему она еще одета и не в чане с нечистотами?!... Мразь, раздевайся и полезай!

— А палачи на что? У вас тут самообслуживание? — у Шел не было ни малейшего желания подчиняться этому... Владыке.

— Что?! Что ты сказала?! ... Алард! Ты сейчас отправишься в Вечный Огонь Небытия! ... Лично отведи ее в подвал, сдери с нее кожу и пусть она вылизывает все нечистоты Шеола до скончания веков! Раз в три дня отдавать на потеху палачам!

Владыка уже хотел повернуться и уйти, но замер. Неприятный холодок прокатился у него по телу.

Оказывается, он говорил сам с собой. Все молчали. Алард спокойно стоял и лишь рассматривал узоры на своих перчатках.

«Что-то не так».

Что-то явно было не так. Но и без того раздраженного Владыку охватила ярость, и он, не думая, схватил хлыст и размахнулся. Увидев это, Шел шагнула вперед и стала между рыцарем и Владыкой. Хлыст, со страшным свистом разрезав воздух, глубоко впился в тело девочки.

Шел показалось, что мир раскололся на множество кусочков и Адово Пламя ворвалось в нее, сжигая все внутри. В глазах потемнело, и неистовый крик уже готов был вырваться из ее груди. Но она вдруг поняла — этот ее крик будет самой большой ошибкой, какую бы только могла она совершить.

Сама того не желая, она ввязалась в игру, в которой не бывает полу-победителей. А побеждает здесь лишь тот, кто умеет идти до конца, сохраняя свое внутреннее достоинство, и не показывая противнику своих чувств и эмоций.

Шел открыла глаза и спокойно уставилась в глаза Владыке.

Страх пробежал по его лицу. Он понял, что происходит нечто очень для него серьезное. Что он повел себя глупо, и теперь играет роль болвана. Он понял, что весь Шеол (и не только) сейчас обращает внимание не на него, а на эту девчонку.

Это было скверно.

Но было поздно уже что-то менять... По крайней мере, так решил он... И это была его последняя ошибка.

Владыка вскинул руку и сноп огня оторвавшись от нее охватил Шел. Шел почувствовала, как кожа лопаться у нее на лице. Но она уже не думала ни о боли, ни о смерти. Только мармеладные конфеты в доме Дала почему-то крутились у нее в голове.

Огонь вдруг отступил и взгляд Шел вновь презрительно-спокойно вонзился в глаза Владыки.

Теперь уже ужас отпечатался на его лице. Да, он повел себя не просто глупо, но не поправимо глупо. И, похоже, проиграл. Но кому? Какой-то девчонке!

«Нет! Это не девочка! Это мой конец! Она специально пришла, чтобы сделать из меня посмешище!»

— Не смотри на меня! Не смотри на меня так, паленая гадина!

В последней надежде он кинулся на Шел с желанием разорвать ее своими руками. Но каменные плиты пола уже стали расходиться. Из образовавшейся трещины вырвалось пламя и, охватив Владыку, потянуло его вниз.

— Нет!!! Нет!!! Это глупо! Эта дрянь не стоит того!

Но пламя неумолимо тащило его вниз.

В последний момент Владыка успел ухватиться за край трещины и еще раз посмотрел на Шел.

— Зачем тебе было нужно все э...

Пламя оторвало его и увлекло с собой. Каменные плиты сошлись. В Шеоле наступила тишина.

Последнее, что видела Шел перед тем, как лишиться чувств, было то, как рыцарь Алард подошел и преклонил пред ней колено, держа в руке цепь с бриллиантом.

— Повелевай Шеолом, Владычица!

— --

Лес и озеро. Теплое солнце. Пьянящее благоухание трав.

Оган, тот самый мальчик, кто подарил ей Куклу. Они бежали с ним наперегонки меж деревьев. И подбежав к озеру, скинули одежды и погрузились в дарящую радость прохладную воду.

Они плавали среди лилий, и им не хотелось выходить из воды.

А потом они лежали на солнце на мягкой траве и думали о том, как хочется есть. О сдобных душистых пирожках и парном молоке.

И был ливень. И прятались они промокшие в стогу сена. И согревали друг друга своим дыханием.

— --

Шел открыла глаза.

Она лежала на довольно жесткой кушетке в хорошо освещенной солнечным светом комнатке. Обнаженная.

Все ее тело было охвачено сильной тупой болью.

Она была не одна. Две женщины со следами истязаний на теле сидели рядом и мягкими движениями рук втирали в ее тело какую-то мазь.

И был еще человек.

Рыцарь Алард со склоненной головой безмолвно стоял в темном углу комнаты.

Скривившись от боли Шел приподнялась и стала искать взглядом одежду. Голой оставаться ей не хотелось.

Одна из женщин угадав желание Шел бросилась к столику, на котором лежало синее парчовое платье, усыпанное бриллиантами. Но Шел взглядом остановила ее (чему весьма удивилась, ибо ранее ей не удавалось останавливать людей взглядом). При этом какая-то не очень ясная мысль, похожая на желание, промелькнула в голове. Тут же Алард оторвался от стены, поднял платье и сам молча поднес его Шел, не смея на нее смотреть.

Женщины хотели помочь Шел одеться, но девочка отстранила их и превозмогая боль оделась сама. Платье было очень красивое и величественное. Единственно, что смущало девочку,— это наличие лишь одной (правда, очень большой и невероятно красивой) пуговицы спереди на груди. И чтобы платье не распахивалось, ей приходилось придерживать полы руками.

Алард вслед за платьем поднес Шел такие же синие парчовые туфли, и также густо усыпанные бриллиантами. Женщины опять подскочили, чтобы надеть их на Шел, но теперь Шел достаточно было уже только пол мысли, чтобы они вернулись назад. Алард приклонил колено и надел туфли сам.

Последним рыцарь подал Шел корону. Корона скорее напоминала заколку для волос с огромным алмазом, бесчисленные грани которого сверкали и переливались, заставляя восхищаться красотой бриллианта.

«По-моему этот камушек я уже видела».

— Наденьте, Владычица. — Учтиво поклонившись, попросил Алард.

«Ну, раз Вы так просите... »

Шел взяла корону и небрежно воткнула ее себе в волосы. Но сделав это Шел почувствовала в себе неожиданную перемену.

Она более не была просто Шел. Она стала Владычицей!

«Чтоб вы все провалились! Если есть куда дальше... »

— Прошу простить, Владычица. Время обеда. Столы уже накрыты. Прощенные и гости Шеола ждут Вас.

Шел протянула руку и Алард, подхватив ее, повел Шел из комнаты.

Не было более вокруг огня и страшных картин истязательств. Но был парк, тот самый чудесный парк, что встретил Шел по приходу в Шеол. Только теперь он показался Шел еще прекраснее и больше (пожалуй, он вообще был безмерен, как и подземелья Шеола).

Алард вел ее к большому мраморному дворцу.

— Алард, скажите, почему огонь пощадил меня? Не испепелил, не забрал с собой, но избавил от той участи, что должна была мне выпасть?

— Никому ничего не должно, и никакой участи никому не выпадает. Из всего выбирается то, что интереснее. А все прочее в Вашем случае интереса не представляло.

— А почему я теперь должна быть Владычицей Шеола.

— Кто-то должен.

— Почему не Вы?

— Из всего выбирается то, что интереснее.

Дворец поразил Шел своей красотой и величием.

Высокие своды. Стены из сверкающего, переливающегося перламутром камня. Огромные горшки со странными будоражащими воображение растениями. Красивейшие бассейны из изумруда и сапфира с разноцветными причудливейших форм рыбками.

«Такой бы Далу в его сад» — подумалось Шел.

Одна деталь серьезно портила впечатление Шел от увиденной красоты.

Всюду вдоль стен залов и коридоров закованные в цепи стояли либо же обессилено висели обнаженные мужчины и женщины со следами пыток на телах.

По залам ходили палачи, и время от времени наносили удары плетью кому-нибудь из них либо прижигали огнем факела, отчего по дворцу то и дело разносились крики и стенания.

У каждого бассейна группа обнаженных женщин со смиренными лицами стоя на коленях, удерживали большие лампады, бросающие в воду таинственные световые блики. На их спины тоже время от времени падали плети.

Шел стало грустно. Ей все это не понравилось.

— Кто это, Алард?

— Достойные послабления, Владычица.

— Если это так, может лучше вернуть их в Мир? Пусть лучше там они найдут окончательное прощение и послабление.

— Приход к человеку прощения зависит от него самого, а не от места его пребывания. Для этого он должен отречься от всего, что приносило, приносит или может принести кому-либо какое-либо зло. Даже если этот кто-то его палач, а злом есть то, что этот палач сам таковым считает. Если говорить о Шеоле, то это наступает тогда, когда человек полюбит своего палача, а палач в ответ человека. И тогда ему уже здесь, действительно, будет не место. Но пока человеку нет прощения, его нельзя отпускать в мир. Ибо пока человека не простили, ему будут желать там зла. А зачем давать повод людям желать зла друг другу? Они и без того совершают много глупостей. В результате чего некоторые оказываются здесь.

— --

В просторном зале было накрыто несколько больших столов. За одним из них сидели люди в черных с пурпуром одеждах. Это были Рыцари Шеола. За другим — люди в белом с задумчивыми лицами.

— Это прощенные,— услышала Шел голос Аларда у себя за спиной. — Их время пребывания в Шеоле закончилось.

Был еще третий стол. За ним сидели разные. Люди и нелюди.

«Гости» — подумалось Шел.

Гости вели себя развязно. Громко разговаривали, хохотали, ели и пили, не дождавшись Владычицы.

Во главе всего стоял небольшой, но величественнейший столик с большим помпезным троном за ним и еще одним креслом попроще рядом. Именно к этому столу и повел Шел рыцарь Алард.

При появлении Владычицы все сидящие за столами (кроме людей в белом) встали с мест:

— Приветствуем, Тебя, Владычица Шеола! – заорали гости. Рыцари лишь учтиво склонили головы. Шел ответила рыцарям тем же, проигнорировав вопли гостей.

Шел подошла к трону. Двое обнаженных грешников, пододвинув его, помогли ей сесть. Тут же какая-то женщина налила Шел вина. Гости вновь расселись и обед начался.

Алард сидел рядом с Шел.

В углу зала на небольшом помосте разворачивалось «представление».

«Показательное наказание грешницы»,— неприятно подумалось Шел.

Палач мерно избивал плетью прикованную обнаженную грешницу.

«Наверное, она тоже заслужила послабление! Или они тут все с ума сошли!»

Гости были в восторге. Они шумно обсуждали созерцаемое, не забывая есть, пить и отпускать хвалебные восклицания в честь Владычицы. Последнее было особенно неприятно Шел.

Один толстый гад вылупился на извивающуюся женщину, широко раскрыв пасть, и капая слюной на пол. Одной рукой он зажал надкушенный окорок, а в другой держал огромный кубок с вином. Шел стало до того противно, что она отвернулась. И в следующий момент она услышала крики и звон опрокинутой на пол посуды. Как оказалось, засмотревшийся гад пролил вино из своего кубка на какую-то все время верещавшую от смеха до усмерти развязную даму. За что его тут же принялись бить. Его били, пока подоспевшие рыцари не растянули гостей и не рассадили на новые места.

Избитый гад лежал на полу не подавая признаков жизни. Рыцари, растащившие дерущихся, подошли к лежащему и вопросительно посмотрели на Шел и Аларда.

К только что до глубины души противному гаду Шел вдруг испытала неожиданную жалость.

— Алард. Если он еще жив, пусть ему окажут помощь.

Алард молча посмотрел на рыцарей и те тут же бережно подняли тело гада и также бережно вынесли из зала.

Обед продолжился.

Прощеные ели молча. Рыцари тихо посмеивались над гостями. Алард спокойно всматривался в лица всех присутствующих. А Шел, будучи удрученной, не притрагивалась ни к вину ни к еде.

— Алард. В этом есть необходимость – устраивать подобного рода обеды, приглашая на них подобного рода гостей?

— Это прощальные обеды в честь прощеных, Владычица. Они покидают Шеол и должны оставить о нем хорошие воспоминания.

— А нельзя эти прощальные обеды устраивать как-то по-другому?

— Все в Вашей воле, Владычица. Но для этого Вам придется придумать что-то более интересное. Иначе мы тут все умрем со скуки.

Шел захотелось отвлечься от происходящего и она обратилась к рыцарю по другому поводу:

— Алард. Вы знаете путь в Царство Проклятых?

Рыцарь ответил не сразу.

— Простите великодушно, Владычица. Зачем Вам? Не сочтите мой вопрос дерзким, но мой долг предупредить Вас, что Царство Проклятых не самое безопасное место. Даже для Владычицы Шеола.

— Благодарю Вас, Алард. Я учту Ваше предупреждение. Но это ничего не меняет. Я пришла в Шеол не для того, чтобы стать его Владычицей, но для того лишь, чтобы попасть в Царство Проклятых. Только не спрашивайте, Алард, зачем мне это нужно.

— Попасть в Царство Проклятых просто. Для этого кто-то должен Вас проклясть. И этот кто-то должен иметь на то основания.

— Вы можете сделать мне эту услугу?

Алард некоторое время думал.

— Велите содрать с меня кожу, Владычица. И я прокляну Вас.

— За что, Алард, сдирать с Вас кожу?

— За то, что я случайно пролью на Вас бокал с вином, например.

Теперь задумалась Шел.

— Нет. Простите меня, Алард. Давайте забудем о нашем разговоре.

— Ваша воля, Владычица.

В этот момент показательное истязание мученицы достигло своего апогея. Палач ужесточил удары. Женщина отчаянно забилась, издавая душераздирающие крики. Гости аж повскакивали с мест, чтобы не упустить ни одного нюанса.

Потом женщина затихла и лишилась чувств.

Гости уселись на свои места. А настроение у Шел окончательно испортилось. Она была исполнена непривычной для нее злостью.

— Да здравствует Владычица Шеола! – заорали гости и выпили за Шел. Шел аж передернуло от этого.

— Досточтимая Владычица, мы ждем от Вас чего-то удивительного! Порадуйте нас!

«Чтоб Вы здохли!»

Шел с радостью отправила бы всех этих гостей в Вечный Огонь Небытия, но чувствовала, что не в праве это сделать, а следовательно и не сможет.

— Вы хотите удивительного? ... Я знаю одну интересную игру.

Заинтригованные гости в нетерпении снова повскакивали с мест.

— Просим, Владычица! Просим! Мы хотим поиграть в Вашу игру.

— Ну, что ж... Алард, велите принести камней и раздать по одному каждому желающему поиграть.

— Каких камней, Владычица?

— Все равно каких.

Алард перемигнулся с рыцарями и в зал тут же принесли груду камней. Гости аж затряслись от ожидания чего-то необычного.

— Прошу каждого, кто желает играть, выбрать себе по камню.

Гости ринулись выбирать себе камни, в результате чего произошла опять небольшая потасовка. Но она быстро утихла.

Рыцари и прощенные, видимо, не изъявили желания участвовать в игре, поэтому лишь с интересом наблюдали за происходящим в ожидании чего-то «удивительного».

— Все выбрали?!

— Да! Да, Владычица!

— А теперь пусть каждый положит свой камень в центре зала туда, куда сочтем нужным!

Некоторое время игроки с камнями стояли в замешательстве. Но Шел смотрела на них столь серьезным, не терпящим пререканий взглядом, что те наконец стали неуверенно раскладывать свои камни в центре зала, опять же таки сорясь, и распихивая друг друга.

Когда все положили свои камни, Шел снова ощутила на себе вопросительные взгляды.

— А теперь стойте и молча смотрите каждый на свой камень!

— И как долго?...

— Я скажу, как долго!

Теперь уже несколько перепуганные неопределенностью и мрачной суровостью Владычицы гости понуро уставились каждый на свой камень. Шел же взяла бокал вина и стала есть фрукты.

Так прошло некоторое время.

В конце концов, гостей начало шатать.

Рыцари и люди в белом все это время заворожено смотрели на происходящее, не смея думать ни о чем другом.

Наконец гости не выдержали и вопросили:

— Сколько еще смотреть? Может уже хватит?

— Может и хватит... Сейчас посмотрим. – Шел вытерла рот салфеткой, встала и направилась в центр зала.

Игроки расступились. Шел вышла на середину и строго посмотрела на разложенные камни:

— Ну, я так и знала! ... Вот, смотрите, как некрасиво лежат ваши камни. Совсем паскудно.

— Ну и что?

— Да ничего.

Магедон

это. Вот что.

— А что такое Магедон?

— Не знаю. Но когда он придет, вы его сами узнаете... И на вашем месте я бы не произносила этого слова лишний раз.

С этим Шел повернулась и пошла прочь из зала. Когда она была уже возле огромных дверей, она вдруг услышала какой-то быстро нарастающий зловещий звук и почувствовала как пол задрожал у нее под ногами. Шел обернулась и...

Все затряслось. Стены, пол, люстры. Посыпались со звоном окна. И в следующий момент внешняя стена зала с жутким грохотом рухнула, впуская внутрь неистовый всесокрушающий вихрь. Вихрь, не долго гуляя по залу, подхватил, продолжавших стоять в центре, игроков, и, бешено закрутив, стал швырять их об уцелевшие стены. Бледные от ужаса лица гостей-игроков очень скоро стали избитыми и окровавленными.

Так продолжалось до тех пор, пока одни из них не перешли в состояние полной апатии, а другие не принялись истерически хохотать от каждого очередного соударения со стеной. Тогда вихрь, в последний раз пронеся обезумевших игроков по залу, подхватил их всех и унесся с ними прочь.

Наступила тишина. И только со стороны стола, где сидели рыцари, раздалось непроизвольное:

— Какая интересная игра!

Шел вышла из зала, громко хлопнув огромной дверью.

* * *

«Реки текут туда, куда им течь проще. Ветер дует туда, где его не хватает. Зверь бежит туда, куда его гонят.

Куда же идет человек?

Человек идет туда, куда ему хочется.

Но когда он приходит к своей цели, он вдруг обнаруживает, что цель уродлива. И тогда он убегает от нее.

Может, чем стремится к цели, могущей разочаровать человека, лучше изначально убегать от того уродливого, что попадается ему на пути? И тогда, рано или поздно, человек придет к тому, что назовет прекрасным?»

* * *

Шел сидела на скамеечке под плакучей ивой и читала книгу: «Шеол. Шестая Зона Очищения». Рядом журчал фонтанчик. В сапфировом бассейне плескались причудливые сверкающие разноцветьем рыбки. У ног Шел безмятежно спал уставший от всего Цербер. Бабочка суетливо порхала над цветком герберы. В ветвях ивы шибуршилась хвостатая иволга.

«И откуда она здесь» — подумалось Шел – «Занесло дуру».

Шел как раз перевернула очередную страницу, когда на дорожке сада появился рыцарь в черном.

«Чтоб вы все провалились!»

Рыцарь подошел к Шел и учтиво («Чтоб вы все сгорели!») поклонился:

— Прошу простить, Владычица. В Шеоле новые грешники. Алард просит вас прийти.

— А без меня обойтись нельзя?

— Прошу простить, Владычица. Нет.

— Хорошо, я сейчас буду.

Бабочка наконец-таки уселась на герберу, иволга улетела, а Цербер с нескрываемой тоской посмотрел на Шел.

«Вот, так, Церб. Дела есть дела».

Суд.

И снова это жуткое подземелье.

Крики, стенанья как мечи врезаются в сердце. От ужасных картин истязаний глаза отказываются различать происходящее. Невыносимый запах гари и вонь нечистот лишает чувств.

Шел снова шла по Шеолу, с трудом удерживаясь в рамках того, как, по ее мнению, должна была держаться Владычица. В любой момент она готова была, закрыв глаза и заткнув уши, броситься бежать, сама не зная куда.

На огромной площади внутри подземелья стояла толпа людей, окруженная стражниками и палачами. На возвышенности Шел увидела рыцарей в черных одеяниях. Впереди у края стоял Алард. В его взгляде была отрешенность.

Люди внизу были охвачены ужасом. Многие из них старались вырваться вперед, чтобы пасть ниц пред Алардом и вымолить если не пощаду, то хоть немного милосердия к себе. Шел показалось, что люди обезумели от страха. Только самые сильные старались держаться гордо и спокойно, но по всему было видно, что даже внутри них не осталось ничего, кроме ужаса ожидания неминуемого.

Когда Шел поднималась на площадку, рыцари Шеола преклонили колено. И только Алард, учтиво поклонившись Владычице, остался стоят.

— Владычица! В Мире наступили смутные времена!

Люди помышляют и совершают то, чему нет ни оправданий, ни прощения!

Все, кого Вы видите, недостойны находиться даже здесь, в Шеоле!

Но они должны пройти через него!

И Вам предстоит назначить каждому достойное наказание!

От этих слов Шел чуть не свалилась с площадки.

Ей снова захотелось бежать.

«Зачем! Зачем мне все это надо!»

Но бежать было некуда. И стыдно. Рыцари Шеола с глубочайшим достоинством смотрели на нее.

Можно было просить Аларда избавить ее от страшных обязанностей. Но величественный вид рыцарей Шеола заставил ее отказаться и от этого.

Шел постаралась взять себя в руки и еще раз посмотрела на людей, что стояли внизу. При виде Шел, большая часть толпы снова пала ниц. Люди стенали, плакали, молили о пощаде, давили друг друга, пытаясь обратить на себя внимание. Это жалкое зрелище окончательно расстроило Шел. Видеть это было для нее невыносимее всего остального.

Шел отвернулась и отошла.

— Владычица – Алард обратился к Шел тихо – Вы должны.

Шел трясло. Перед глазами плыл туман. В ушах звенело от криков и воплей.

— Люди ждут, Владычица. Не стоит мучить их лишнее.

Шел снова подошла к краю площадки и заглянула в глаза тех, кто не кричал и не падал ниц.

— Алард.

— Я слушаю, Владычица.

— Тех, что стоят, сделайте садовниками... Кого из них полюбят цветы и деревья, отпустите в Мир. Кого нет — пусть остаются вечными тенями садов Шеола.

Алард пристально посмотрел на Шел:

— Ваша воля будет исполнена, Владычица, – Алард был несколько озадачен — А что с остальными?

— Не знаю, Алард. Отдайте палачам. Пусть сами решат.

— Ваша воля будет исполнена, Владычица! ... Но... прошу простить... может не стоит перекладывать на палачей то, что должно делать Вам.

— Простите меня. Впредь я не буду. Но сейчас не могу.

С этими словами Шел оставила Аларда и удалилась прочь.

— Ваша воля будет исполнена, Владычица!

Неистовый плач разнесся по всем залам Шеола.

* * *

— Леди Ланн, зачем Вам нужно было приходить сюда?

— Замолчите Цераз. Я знаю, что мне нужно, а что нет.

— А если Ваш супруг узнает, что Вы…

— Тогда я оторву Вам голову.

— Помилуйте…

— Хватит. Тем более что мы уже пришли.

Мурна взбежала на крыльцо дома и распахнула дверь. В доме было тихо, но нюх ведьмы безошибочно учуял пришельца. Здесь кто-то находился, кроме нее. Мурна напряглась, отчего волосы у нее на голове приподнялись, как у ощетинившейся кошки, и ворвалась в большую комнату, готовая превратить в пыль всякого, кого она там обнаружит.

Вторжение было столь неожиданным, что тот, кто таки уже находился в комнате, как ошпаренный вскочил с большого кресла, на котором сидел и, споткнувшись, загремел под стол.

— Какой негодяй посмел переступить порог этого дома?!!!

— Мурна?... Это Ты?... О небеса и преисподняя!... Ты таки убьешь меня когда-нибудь. Если не своей красотой, так своей глупостью.

Опрокидывая пустые бутылки, из-под стола появилась кабанья голова.

— Драган?!... Дружище! Каким ветром?!

— Неверное, тем же, что и Тебя.

Мурна подскочила к с трудов вылезшему из под стола Драгану и повисла у него на шее. Отчего они теперь уже оба завалились под стол. Вошедший следом за Мурной Цераз, увидев это, поспешил выйти обратно.

— Дорогой мой! Как я рада Тебя видеть!

— Ты вселяешь в меня надежды этим признанием, прекраснейшая из женщин. Но я уже перестал верить, что мое счастье возможно.

— Замолчи, негодяй. А то я передумаю. Я так рада Тебя видеть, что, пока Ты не разозлил меня своей болтовней, согласна на все.

Цераз сидел на крыльце и жевал соломинку.

«Что-то мандаринами запахло».

Из кустов появился большой серый кот с мрачным грустным лицом и угрожающе направился к незнакомому ему пришельцу.

— Нет-нет. Прошу не проявлять агрессии. Я секретарь леди Ланн. А она хороший друг Вашего досточтимого хозяина.

Кот не обратил внимания на слова пришельца и, запрыгнув на поручни крыльца, грозно впился взглядом в испуганного Цераза.

— Леди Ланн! Прошу Вас! Мне сейчас выцарапают глаза!

Дверь распахнулась и на крыльце появилась оправляющая платье Мурна.

— Что за вздор, Цераз? Кто Вам хочет выцарапать глаза?... О, небо! Я совсем про Тебя забыла!... Мар!

Увидев Мурну, Мар потерял интерес к незнакомцу и, спрыгнув с поручней, подошел к ней, тоскливо взглянул ей в глаза, и улегся у ее ног.

— Хороший мой! Ты так тоскуешь по хозяину! Ты сейчас порвешь мне сердце! – Мурна нагнулась и гладила Мара.

В дверях появился еще не пришедший в себя от неожиданностей Драган:

— Мое сердце уже давно бы порвалось, если бы не безмерные запасы вина в подвале Дала.

— Слушай, Драган, а куда делась эта девочка… кажется, ее звали Шел?

— Не знаю. Она исчезла. Только оставила какую-то куклу.

— Куклу?

— Да, куклу. Детскую игрушку. И это все.

— Я уверена: она отправилась на его поиски. Вот только как?... Даже я не знаю, как туда попасть так, чтобы потом оттуда выбраться. Только Морга, наверное, это знала.

— Знала?... Почему знала?

— Не почему… Хватит о ней… Драган, идем лучше в Шихан.

— Ты что, не наигралась прошлый раз? Или думаешь повторить игру Дала и таким образом отправиться следом?

— Не говори вздор, Драган. Идем. Мне очень хочется… Цераз, прошу Вас, останьтесь здесь.

— Я его боюсь. Леди Ланн, не покидайте меня.

— Он не тронет Вас, Цераз. Мар кот умный.

Дул легкий ветерок. Было тепло. В шихане было покойно.

— Как хорошо, Драган!

— Я рад, Мурна, что Тебе хорошо. Вот только… ладно, не будем о плохом. Тем более что мы все равно не в силах что-то исправить.

— А давай катнем шары.

— Ты знаешь, после последней игры я что-то побаиваюсь.

— Глупости. Шихан не может принести большей беды, чем той, что по-любому каждому из нас светит. Он лишь ускоряет ее приход. Но если светит хорошее, то он ускорит и его… Давай.

— Ну, давай.

— Только вместе.

Мурна и Драган взяли шары и одновременно катнули их на середину Шихана.

— Смотри, как удачно легли.

— Ты считаешь?

— А тут и считать нечего. Превосходно легли!

Мурна уселась на скамью и заворожено с блаженной улыбкой на лице уставилась на оба шара. Драган сел рядом и, обняв ее, тоже впялился в них.

— Я чувствую, я уверена – все будет хорошо… Я знаю — они вернутся.

Дул легкий ветерок. Было тепло и покойно…

* * *

— Владычица, Вы сегодня слишком много времени уделили людям. Не стоит этого делать. Вы можете посеять в них тем самым ложные надежды.

— Алард!

— Я слушаю Вас, Владычица.

— Какие гады присылают к нам моральных уродов, вроде тех, с кем мне сегодня пришлось иметь дело?!

— Мне сложно ответить Вам.

— Кроме Шеола, ведь, существуют и другие зоны?

— Да, Владычица.

— Будьте любезны, Алард. Просветите меня.

— Есть седьмая и восьмая зоны. В седьмой люди наказывают друг друга. И исход из нее возможен только тогда, когда они полюбят друг друга. В восьмой человек наказывает себя сам. Это очень страшная зона. Ибо никто, кроме самого человека не знает, чего он сам больше всего боится, и чем можно больше всего его наказать.

— Каков исход из этой зоны?

— Человек должен возненавидеть самого себя. Если он возненавидит себя, самым страшным наказанием для него станет отсутствие для него всяких наказаний.

— Есть еще?

— Да. Есть девятая. Но о ней никто ничего не знает. Никто не возвращался из нее до сих пор. Также неизвестно: кто и по каким причинам туда попадает.

— А Царство Проклятых?

— О нем тоже мало, что известно. Оно стоит особняком. Оттуда возвращаются, но никто ничего об этом не говорит. Исход из нее не известен. И никто не знает, какие силы там властвуют. А кто знает, не склонен говорить об этом.

Шел на минуту задумалась. У нее защемило сердце. Она вспомнила: с какой тоской провожала она людей, что шли туда через Шеол. Как ей хотелось пойти с ними. Но Царство Проклятых не хотело принимать ее.

— А что перед нами, Алард?

— Первые пять, Владычица. Но они принадлежат Миру. Там царит беспредел. И наказывают там не до наступления качественного признака очищения, а до истечения случайно назначенного каждому срока. И сами наказания определяются случайными обстоятельствами.

— Так вот, Алард. Больше разного рода моральных уродов в Шеол не принимать. Отправляйте сразу в седьмую и восьмую. А хитрых и наглых – в пятую.

— Ваша воля... Владычица... будет исполнена. Но... не нам решать, кого к нам присылают...

— Нам, Алард. Нам. Не забывайте, что в Шеоле наказуемые должны полюбить своих палачей, а палачи наказуемых. Но это будет принципиально невозможным, если к нам будут присылать людей неподготовленных к этому. Нам придется либо оставлять их всех тут навечно, но тогда в Мире переведутся люди,— они все у нас осядут. Либо придется отпускать недоделанных. Но тогда, Алард, с нас же с Вами и спросят. Так что, решать будем мы. А если возникнут проблемы, сошлитесь на меня. Все претензии буду разбирать я.

— Ваша воля будет исполнена, Владычица… Владычица, есть еще один вопрос.

— Какой, Алард?

— Шиля просит разрешения, разводить рыбок в Шеоле.

— Какой Шиля?

— Один странный человек.

— Чем он странен?

— Сам не работает, но других подговорил, чтобы за него цветы сажали. Сам же удобрения для всех достает невесть откуда. Теперь же хочет еще и рыбок разводить.

— Зачем ему это надо?

— Ума не приложу.

— Демон с ним, пусть разводит.

* * *

«Так куда же ты идешь человек? Куда?»

— Шел?! Да неужели?!

Шел гуляла по саду, любуясь цветами и слушая завораживающее пение птиц. На душе было тоскливо и одновременно с этим светло. Она уже почти забыла о том, кем была, и научилась думать лишь о том, что происходит теперь. И вдруг этот окрик:

«Кто зовет меня по имени? По этому странному, почти забытому, имени?»

— Ха-ха-ха-ха! Вот уж кого не ожидала здесь встретить, так это Тебя, красавица!

Шел обернулась. На клумбе в зарослях цветов, по локти испачканная в земле, стояла красивая женщина с маленькими граблями в одной руке и пучком цветочных луковиц в другой. Что-то очень знакомое кольнуло ей в сердце.

— Морга?!

— Нет! Святая Елена!

— Что Вы здесь делаете?!

— Решила развеяться тут немного в Шеоле от трудов праведных.

— А если серьезно.

— Ты тупая или только прикидываешься? ... Вот, что Ты здесь делаешь? Вот, это вопрос... Хотя... У меня есть догадки... Нет, ну все выглядит в принципе весьма логично. Ты, как я и предполагала, оказалась круглой дурой и последовала за ним в Царство Проклятых. Вот, только: как Ты умудрилась сюда попасть? Неужели зарезала кого-то? Или съела в своем селе все годичные запасы продовольствия? ... Ой! А что у Тебя с лицом?

Шел отвернулась.

— Да ладно, ладно. Не злись. Успокойся. К бытию нужно относиться проще... Хотя и обиды прощать не следует... Все-таки интересно, что с Тобой происходило все это время с момента нашего расставания.

— Особо интересного ничего. Так, по мелочам.

— Ага. И в Шеоле Ты оказалась в результате этих самых мелочей?

— Можно сказать и так. Если учесть, что я изначально понятия о Вас о всех не имела и была бы счастлива не иметь его и дальше.

— Вот. Это уже слова не девочки, а женщины... И все-таки, что у Тебя с лицом?

— Ничего.

— Отвар из чистотела пробовала? ... Нет, а еще лучше – помет старой жабы, ни разу не...

— Знаю, знаю... Я как-нибудь обойдусь.

— Ну, смотри. А я бы Тебе советовала... Ой! Какая у Тебя шикарная брошка на голове. Где такие дают?

— Хотите, подарю?

— Э, нет, дорогая. Я кое-чему в этом мире научилась. Иногда лучше цветочки в Шеоле сажать, чем такие брошки на голове носить. Кстати. Ты не знаешь, какой идиот придумал заставлять грешников в Шеоле цветочки садить?

— Н-нет... Не знаю.

— Ну, да. Ну, да...

— Морга... Скажите, чем так обидел Вас Дал? Почему Вы так с ним поступили?

— Дал? ... Что Тебе ответить, дорогая? ... Мужчины идиоты. Дал главный из них. Он абсолютно не понимает нас женщин. И в этом его самый вопиющий идиотизм... Но беда в том, что именно таких идиотов мы и любим больше всего... Он обидел меня, девочка. Тем, что дал повод полюбить себя, и не ответил мне на мою, им же зажженную, любовь.

— А как же умение терпеть и прощать? Ведь, когда любишь, желаешь счастья не себе, а любимому.

— Нельзя прощать до бесконечности, дорогая. Чувства бывают только взаимными. Если зажигаешь любовь в другом человеке и не стремишься на нее ответить, зажженная тобой любовь превращается в ненависть. Это все равно, как приютить, обласкать, а потом снова выгнать в сырую, голодную безысходность.

— Но разве можно запретить другим любить себя, если чувствуешь, что не готова ответить? И разве, получается, не следует никого ютить и ласкать?

— Все, что происходит с человеком, все в его воле. Запомни это. Никто не полюбит тебя, если ты хоть однажды, хоть на мгновение сама этого не захочешь. И уж если приютила, то не выгоняй. Терпи. Жди пока от тебя сами уйдут.

Когда любимый человек делает из тебя дуру, даже не осознавая этого – это неправильно. В конце концов, ты становишься тем, кого из тебя делают. Но тогда не стоит и обижаться на дуру за то, что она начинает делать в ответ... Вот, только... он, по-моему, как раз и не обиделся... За что я и люблю его... И не могу забыть... Ну, да ладно. Найди его, подруга. Я знаю, что Ты за этим и пришла сюда. И пусть он будет счастлив... С Тобой или без Тебя... Со мной или без меня...

— --

Дорожка бежала и бежала сквозь благоухание садов Шеола.

И не было ей конца. И не было ей исхода.

И лишь иволга вновь прилетела и села на ветку. Посланница Мира.

«Здравствуй! Иволга! Если полетишь в края, где меня помнят, расскажи обо мне! Пожалуйста!»

— --

— Владычица!

— Я слушаю Вас, Алард.

— Прошу простить, Владычица. Вас хотят видеть.

— Кто, Алард?

— В Нижнем Мире много разных, Владычица.

— И что эти разные хотят?

— Прошу простить, не знаю. Вас хотят видеть.

— Мне хотят предъявить претензии.

— Может быть, Владычица. Может быть.

— Хорошо. Идемте.

В заброшенной части садов Шеола размещались бескрайние унылые пустыри. Именно здесь открывался проход в Царство Проклятых. Именно сюда шли через Шеол те, кого прокляли в Мире. И именно суда поспешили теперь Шел с Алардом.

Когда они появились, их уже ждали. Здесь были рыцари Шеола, спокойно и надменно глядящие вдаль. Здесь был Цербер, стоявший в угрожающе-предупредительной позе. И были здесь иные. Люди. Только в лицах этих иных не было ничего человеческого. В них вообще ничего не было. Их лица были пусты. Мертвы, как тот пустырь, на котором все собрались. Иные (их было много) стояли неподвижно и отрешенно смотрели (еще более отрешенно, чем это умели делать рыцари Шеола) каждый в ту точку на пустыре, которую каждый для себя избрал. Но при появлении Шел взгляды всех пришельцев обратились к ней. Они как бур врезались в нее, как будто хотели, распилив на мельчайшие кусочки, узнать из чего она сделана.

Шел это несколько смутило, но она прошла мимо рыцарей и ответила пришедшим спокойным вопросительным взглядом.

Ей хотелось начать разговор, но она не нашла нужных слов. И поэтому на пустыре продолжало по-прежнему царить неопределенное молчание.

Сложившуюся ситуацию разрушили двое из пришедших. Они вдруг уверенно и твердо зашагали к Шел. Шел тут же обнаружила рядом с собой невозмутимого Аларда и, грозно сверкающего огненными глазами, Цербера. Люди остановились. Но не спуская при этом и дальше глаз с Владычицы.

Некоторое время опять никто ничего не говорил. Затем один из подошедших наконец изрек:

— Вот Ты какая. Новая Владычица Шеола.

Шел хотела ответить, но опять не нашла что.

— Кто Ты, девочка? Зачем пришла в Шеол? Зачем стала им править?

На этот раз Шел нашла, что сказать:

— На Вашем месте я бы проявляла больше почтительности к той, кого называете Владычицей Шеола.

— Мы готовы проявлять почтительность к Владычице Шеола. Но пока мы видим перед собой лишь маленькую девочку, носящую Алмаз Власти.

— Ты, надеюсь, не считаешь, что всякий, кто носит Алмаз, обладает силой Владычицы, – довольно резко подхватил другой.

— Простите, господа. Но, если Вы еще раз обратитесь ко мне иначе, как: Досточтимая Владычица Шеола,— разговор закончится. А Цербер Вас проводит.

Лицо второго говорившего передернулось. Но в следующий миг оно вновь обрело полную отрешенность:

— Не надо прятаться за собаку... Досточтимая... Владычица... Шеола... Даже если это грозный Цербер.

Шел было нашла, что сказать на это, но неожиданно решила оставить последнюю фразу висящей в воздухе.

Это заставило лицо второго передернуться еще раз. И на нем уже что-то начало появляться. Раздраженность.

— Вы не ответили на наш вопрос... Досточтимая... Владычица...

— Я должна отвечать на вопросы?

Третий раз лицо передернулось.

— Должны. Если не хотите…

Шел так и не удалось узнать, чего она должна не хотеть. Сверкнувший как звезда обнаженный меч Аларда снес голову говорившего второго, не дав досказать, то, что она собиралась. Толпа пришедших, увидев это, твердо и грозно зашагала к Шел и Аларду. Голова же, откатившись в сторону, уставилась перевернутым взглядом на Шел. Губы на ней зашевелились и шелестящим скрипучим голосом изрекли:

— Легионы демонов придут испепелить сады Шеола. А вы позавидуете узникам его подземелий...

Речь головы прервал сиплый голос, раздавшийся откуда-то сбоку:

— Замолчи Карас. Твой язык доведет тебя до девятки.

Шел повернула голову и увидела высокого седоволосого старика в черном плаще и белой широкополой колпако-образной шляпе.

Все замерли. Голова как могла закатила глаза, чтобы увидеть говорящего, и зашипела:

— Ты-ы?! Не-е-ет! Убир-ра-а-йся, гря-а-зный колду-у-н!

— Глас,— старик обратился к первому подошедшему, спокойно ожидавшему того или иного разрешения сложившейся ситуации,— прекрати все это.

Тот, к кому обратился старик, послушно поднял отрубленную, продолжавшую шипеть, голову, повернулся и молча пошел прочь, уводя за собой остальных пришедших. Обезглавленное тело, шатаясь из стороны в сторону и спотыкаясь на кочках, поспешило следом.

— Прошу меня простить, досточтимая Владычица Шеола. Мне следовало самому поспеть к началу разговора. Чем я могу загладить свою вину перед Вами?

— Представив себя.

— Меня зовут...

Генд Эльф.

— Кто я такой – я расскажу. Но только не здесь. Я не люблю скучные пустыри. Если Вы согласитесь, Досточтимая Владычица, я бы осмелился пригласить Вас к себе. Это не займет много времени и путь не утомит Вас. Надеюсь.

— Ведите, достопочтенный Генд Эльф.

— Рыцарь Алард и Цербер могут последовать за Вами. Так будет спокойнее им самим. Но остальных рыцарей я прошу остаться здесь в Шеоле.

Старик медленно повернулся и побрел, опираясь на длинный посох, в сторону неожиданно образовавшегося пространственного сгустка. Когда он подошел ближе, сгусток превратился в каменную арку. Возле самой арки старик остановился и, приглашая последовать за ним, оглянулся на Шел.

Шел пошла за стариком. За ней последовали рыцарь Алард и Цербер.

Пройдя арку, все оказались на берегу моря. Слух стал ласкать шелест набегающих на камни волн, а в нос ударил запах водорослей.

Старик, не останавливаясь, повел гостей по тропинке поднимающейся на высокий утес, на вершине которого виднелось причудливое сооружение.

Подъем был изнурительным для Шел, но она старалась не показывать этого. Когда же вершина утеса была наконец достигнута, у Шел перехватило дыхание. Она увидела красоту, какой не видела никогда.

Море. Бескрайнее море лежало перед Шел. Чайки парили у нее под ногами. Ветер трепал ей волосы и заполнял грудь дыханием волн. Огромное небо (Шел никогда не видела такого большого неба) спорило с морем о своем величии. И где-то вдалеке качался на волнах белый лепесток. Парус.

Открывшаяся красоты поразила, видимо, не только Шел, но и Цербера. Зверь подошел к самому краю утеса и как завороженный уставился в даль. И только Алард не смотрел на море. Он вдруг погрустнел и стоял в стороне, отвернувшись.

— Шел, дочка, иди сюда.

Шел вспомнила о старике.

— Откуда Вы знаете мое имя?

— Это несложно. Когда-то я был волшебником. А для волшебника не составляет труда прочитать имя того, чья душа раскрыта как книга. И не обижайся за дочку. Здесь я не хочу думать о том, кем Ты стала там.

Только теперь Шел рассмотрела сооружение, к которому они поднимались. Это была башня со стеклянным куполом на самом верху. Внизу башня переходила в обычную грубо сложенную из камней хижину. Со стороны моря к башне примыкала большая открытая терраса, поднятая от земли каменными колонами. На террасу вела каменная лестница. Именно возле нее и стоял Генд Эльф, приглашая Шел подняться наверх.

Шел последовала за стариком и выйдя на террасу, вновь затаила дыхание. С террасы открывался вид еще более величественный и волнующий.

— Садись дочка. Путь все-таки утомил Тебя.

На террасе стоял изящный, сплетенный из веток столик, и рядом было несколько также плетеных из веток качалок. Шел упала в одну из них и истомная нега прокатилась по ее телу.

Старик поднес ей большую кружку с ягодным муссом. После чего тоже сел и закурил трубку.

— Вы сказали, что были волшебником.

— Да, был.

— Добрым или злым?

— Топор добрый для тех, кому дрова колит, и злой для тех, кого по ноге бьет… Я был добрым, дочка.

— А что это значит – быть добрым?

— Получать радость от радости доставляемой.

— А злым?

— Радоваться страданиям.

— Значит, в Шеоле все злые.

— В Шеоле нет ни злых, ни добрых. Там есть несчастные. Там не радуются. Там страдают. И грешники, и палачи, и рыцари. Да, и Ты, дочка.

— И гости?

— Гости? … С гостями Ты сурово обошлась... Понимаешь, от них никуда не денешься. Грешники должны научиться доставлять радость другим. Ну, хотя бы своими страданиями. Если они не умеют это делать иным способом. Без этого они не научаться любить не только своих палачей, но и вообще ни кого.

Если человек не умеет и не хочет уметь дарить радость другим, он и сам в этом случае не заслуживает не нее.

— Мне трудно это понять…

— Завидую Тебе.

— А что Вы делали, когда были волшебником?

— Когда я был волшебником, много серьезных дел вершилось в Мире. Интересных дел.

— А потом.

— Потом… Потом мои фантазии иссякли. Мир изменился. Я стал никому не нужен. А Мир стал раздражать меня.

— А здесь?

— Здесь... среди отрешенных я снова чувствую былую силу магии... Здесь нет суеты, от которой я устал. Я обрел здесь покой…

Но, знаешь… Так иногда хочется снова проскакать на волшебном коне по полям! Развевая по Миру призыв ко всем, кому надоело умирать от скуки в своих уютных домишках!

Кед фали тья!!!

Генд Эльф выпустил огромное кольцо сизого дыма, которое тут же было развеяно порывом ветра.

— Ты снова возвращаешь меня к былому, дочка. Я почувствовал это сразу, как Ты появилась в Шеоле. Ты не такая, как все тут. И даже не такая, как многие там. Ты интересная.

— Вы ошибаетесь во мне. Я совсем не такая, как Вы думаете. И в Шеоле я появилась только…

— Да, знаю я. Знаю. Тебе необходимо попасть в Царство Проклятых. Я даже догадываюсь зачем.

Но, только, дочка, я никогда не ошибаюсь. Это Ты сама в себе ошибаешься.

Знаешь, настоящий волшебник не тот, кто много говорит об этом, а тот, кто дела делает. Даже если порой сам не понимает, как они делаются.

На край террасы прилетела и села черноклювая чайка. Легкая дымка облаков на небе нарисовала замысловатый узор. Утих ветер. Белый лепесток далеко в море продолжал уплывать в даль, маня за собой.

— Извините меня, Вы упомянули девятую зону. Я ничего о ней не знаю. Может Вы…

— О ней никто ничего не знает.

— А кто попадает туда?

— Те, чьи дела не могут быть прощены иначе как через их забвение. Возвращаются оттуда только те, о ком забыли все, кто сущ в Мире.

— А что происходит с ними там.

— Этого никто не знает. Ибо тех, кто возвращается, никто не помнит. А сами они об этом не говорят.

Чайка вспорхнула и, устремившись вниз к морю, исчезла за краем террасы.

— Вы можете указать мне путь в Царство Проклятых?

— Ты его себе сама указала, дочка. Здесь многие только о том и думают, как Тебя туда отправить.

— Чем я так прогневила всех?

— Не всех. Многих. Здесь народ отрешенный. А от Тебя шуму много.

Тебя хотят отправить в Царство Проклятых, чтобы убедиться: что Ты из себя представляешь.

Понимаешь, Царство Проклятых это единственное место в Нижнем Мире, где никто другой помочь Тебе не сможет. Где только на свою Силу рассчитывать можно. Да еще и никто не знает, на какую именно. Никто не знает, что там делается. Никто не знает, какой Силой нужно обладать, чтобы не только вернуться оттуда, но и вообще душу свою там не загубить окончательно.

— Душу я свою загублю окончательно, если не доведу до конца то, что начала. Ради чего я вообще здесь появилась.

— Это Ты правильно говоришь… Нравишься Ты мне, дочка… Только, помни: нельзя к цели своей напролом идти. Всегда оглядываться нужно. Не оставляешь ли грязь за собой. И, где надо, останавливайся, чтобы никто Тебя уходящую потом злым словом не поминал.

— Меня, наверное, поминают.

— Если поминали, то забыли уже. Иначе Ты бы так далеко не зашла на пути своем.

Старик задумался, выпустил новое густое облако дыма и продолжил:

— Вот, как бывает? Иногда видишь цель, и кажется, что до нее рукой подать. Протяни и возьмешь. А уж, если схватил, то тогда цель все окупит и всем слезы утрет.

Но не все то прямое, что прямым кажется. И если, тянучись к цели, отталкиваешь кого, то цель от тебя самого убегать начинает. А если и ухватишь ее, то увидишь, что это совсем не то, к чему тянулся. И к слезам других твои собственные добавляются.

А бывает так, что перестаешь о цели думать. Но вокруг себя красоту созидаешь. И цель тогда сама к тебе летит. Ведь красивое к красивому тянется.

— Еще бы знать, что ты красоту созидаешь вокруг себя, а не что-то другое.

— А это знать не нужно, дочка. Это чувствовать нужно. То, что Ты сама красотой называешь, то и твори вокруг себя. А прежде в себе самой. Подумать не успеешь, как со всего мира к Тебе подобное к подобному слетаться начнет. А вместе со всем прочим и то прилетит, о чем задумывала.

— А если не прилетит?

— Ну и пес с ним! Значит оно не подобное. Чего о нем жалеть?

— Ну, а если человек сам еще не решил, что для него красиво, а что нет?

— Тогда ему никто не поможет. Есть вопросы, на которые человек сам ответы давать должен.

Красоту нельзя навязать. Каждый свою красоту прочувствовать должен. А, может, и выстрадать.

— Страдания формируют чувство красоты?

— Страдания – это последний шанс, что дается. Они либо дают мудрость, либо окончательно разрушают душу.

— Скажите, Генд Эльф. А что там за той чертой, где море сходится с небесами?

— Там?... Там Царство Грез. Там живут мечты.

— Туда можно попасть?

— Ты попадешь туда, дочка. И увидишь, как бесконечен Мир, как мечта сменяет мечту. Но сейчас об этом говорить и думать не нужно.

— Почему?

— Мечты – это самое чистое, что есть. Их очень легко испачкать. И тогда они умирают.

А когда погибают мечты – заканчивает свой путь душа.

— --

Ворона.

И снова был сон.

Дал. Он лежал с пробитой грудью, и ворона клевала его плоть.

Вокруг был мрачный пустырь, и только невдалеке стояло небольшое покосившееся деревцо. По серому небу ветер гнал косматые тучи.

Было тихо. Лишь ветер мерно посвистывал в ушах.

Шел склонилась над телом Дала и слезы потекли у нее из глаз.

Ворона, издав противный резкий звук, взвилась ввысь.

Шел упала головой на окровавленную грудь и горько заплакала.

«Ну почему так?! Ну почему так?! »

— --

Царство Проклятых.

Шел стояла возле каменной арки и пыталась разглядеть то, что находилось в том таинственном мире, дверью в который она являлась. Но там было пусто. По крайней мере, она ничего не видела. Только серость. Как густой туман.

«Ну, вот и все. Я пришла туда, куда стремилась.

Как все оказалось просто. Просто, когда уже все позади.

Но что дальше? Найду ли я там Дала и его друзей? Что будет со мной самой?

Никто не знает, что там. Никто не знает, как вернуться оттуда.

Дал! Где Ты?! Может, Ты услышишь меня?

Не все то прямое, что прямым кажется.

Все хотят, чтобы я им что-то доказала. Только тогда мне позволят прикоснуться к своей цели.

А я не хочу никому ничего доказывать. Мне вообще ни до кого нет дела. Я только хочу найти Дала.

Не тянись рукой к тому, что тебя манит, но создай подобное в себе самой и вокруг себя.

Выживший из ума колдун.

А может он прав? Вот оно, Царство Проклятых. Туман и больше ничего. Тянуться рукой к цели здесь – все равно, что тыкать пальцем в небо.

Какая все-таки я дура! Зачем мне все это было нужно?! »

— Шел, Тебе пора.

Шел оглянулась на старика и извинительно улыбнулась:

— Мне немного страшно.

Старик понимающе кивнул.

— Тебе пора, дочка. Я не могу удерживать проход долго.

— Да, да. Прощайте, достопочтенный Генд Эльф. Я очень благодарна Вам.

— Не говори прощай тем, кого не хочешь потерять.

— Хорошо. Я и это запомню. До свидания, Генд Эльф.

Шел обернулась к Церберу и потрепала его за голову:

— До свидания, Церб.

Цербер посмотрел в глаза Шел и лег у ее ног.

В последнюю очередь Шел обратилась к рыцарям Шеола и Аларду, стоящему впереди:

— До свидания, господа. До свидания, Алард.

Но рыцари не ответили – они хранили невозмутимый покой. Это смутило Шел. В сердце кольнуло. Она посмотрела в глаза Аларду в надежде прочитать в них причину такой холодности. Но глаза Аларда были отрешенными.

«Зачем так? Алард! Это непонятно и жестоко!»

Шел впилась в Аларда умоляющим взглядом, но… Алард и рыцари были холодны и надменны.

В сердце у Шел теперь уже не кольнуло – ей в сердце вонзился раскаленный прут.

«Почему?! За что?! Будьте вы прокляты с этой вашей отрешенностью».

Она уже хотела выкрикнуть им всем, все, что она думает по этому поводу, пренебрегши всяческим этикетом Владычицы, но тут произошло что-то совсем уж неожиданное и ужасное.

Все рыцари, включая Аларда, вскинули руки и в каждой Шел увидела по большому камню. В следующий миг все они полетели в нее. Она едва успела прикрыть голову и лицо, как камни стали немилосердно избивать ей тело, буквально заталкивая ее в проход арки.

Нет. Шел не почувствовала боли в теле. У нее разорвалось на множество кусочков сердце.

«Ну почему так?!!! » ...

А потом был туман. А потом вообще ничего.

— --

«Ну почему так?! Ну почему так?! »

Шел резко открыла глаза.

Она лежала посреди огромного безрадостного серого пустыря. Сверху на нее смотрело огромное мрачное серое небо. Ветер гонял по кругу истлевшие листья и су### глину.

Было холодно.

Шел приподнялась и окинула взором местность, в которой оказалась.

Нигде, на сколько хватало глаз, ничего не было. Кроме редких тленных следов некогда росших деревьев и далекого края, в котором серое небо соединялось с серой землей.

«Вот место, где окончательно погибает душа».

Шел захотелось заплакать, но здесь даже слезы были неуместны. Поэтому они так и не потекли.

Шел села, обняв колени, и теперь уже сама совершенно отрешенно уставилась в пустую серую даль.

Шел не имела ни малейшего представления, что ей делать дальше. Да и все ее желания и устремления сгорели в продолжавшем болеть сердце.

«Мое сердце болит?

Если это так, значит, моя душа еще жива?

Но что мне тогда делать?

Дела. Как сказал ГЭ.

Интересно, какие именно?

Строить прекра-а-сное вокруг себя.

Может яму вырыть?»

Шел надоело сидеть на иссохшей земле и она встала.

Только теперь она разглядела вдалеке какой-то убогий такой же серый как небо иссохший лесок.

«Ух, ты! Все же здесь что-то есть!»

Дрожа от холода, она пошла туда, где было хоть что-то.

Идти было тяжело. Всюду были ямы. Из земли торчали полуистлевшие останки поваленных деревьев. Ветер засыпал глаза поднятой глиной.

Она спотыкалась и падала, разбивая в кровь руки и ноги.

Дойдя до редкого полуистлевшего леса, она обессилено упала на землю.

«Ты хотела попасть в Царство Проклятых – вот оно. Радуйся».

Она лежала и готова была умереть от холода. Ибо более ничего не оставалось.

Но остались мысли.

Фантазировать было неуместно, а вот воспоминания увлекли ее. Она постаралась вспомнить что-то очень хорошее, и от этого ей вдруг стало теплее.

Мотив детской песенки завертелся у нее в голове:

Солнца луч блеснет с небес.

Оживет Дремучий Лес.

Слезы по щекам стекут ручьем.

Чтоб не плакать, а смеяться,

Не грустить, а улыбаться,

Песню эту громче запоем.

Шел вскочила и припевая заплясала.

Мы веселые эльфята!

Друг для друга – сестра с братом!

Ни за что не разольешь водой.

Плачем, соримся, горюем,

Веселимся и танцуем.

Мы единой связаны судьбой!

«Пока я жива и пока силы не покинули меня, я должна идти!

Куда?

Какая разница?! ».

И тут Шел увидела что-то мелькнувшее вдалеке между деревьями-призраками. Это что-то было тоже похоже на серый сумрачный призрак, но оно еще было похоже и на человека. Шел рванулась вперед с криками:

— Постойте! Погодите! Не исчезайте, прошу Вас!

Призрак было пропал из виду, но потом вновь мелькнул между деревьями (а может это уже был другой) совсем в ином месте и еще дальше от Шел, чем первый раз.

— Ну, погодите же!!!

Слезы брызнули у Шел из глаз. Она неслась между деревьями, без конца спотыкаясь об коряги и задевая лицом сухие ветки. Но все равно продолжала преследовать ускользающий от нее призрак.

Пока окончательно его не потеряла.

Шел упала на груду какого-то тлена и заплакала.

— --

Мы веселые эльфята!

Друг для друга — сестра с братом!

Никогда мы не умрем душой.

Ничего мы не боимся!

Дружбой верною гордимся!

Проходи и вместе с нами пой!

Шел услышала треск костра.

«Что это?»

Шел подняла голову и… увидела людей.

Это были худые, косматые, с серыми, как все вокруг, лицами мужчины и женщины. Их глаза были пусты. На них висели лохмотья. Люди сидели вокруг небольшого костра и молчали. Просто молчали.

Шел немедленно вскочила и побежала к ним.

«Неужели?! Неужели я кого-то нашла здесь?! »

Радостная Шел подбежала к людям, но… никто не обратил на нее никакого внимания.

Шел хотела было заговорить, но что-то остановило ее. Лица людей были потухшими. Почти мертвыми. И даже языки костра не отражались в их бесцветных зрачках.

Шел молча подошла к огню, села на свободное место и уставилась на горящие ветки, как это делали остальные.

«Что-то мне это напоминает.

Только, по-моему, здесь никто и не ожидает благоприятного исхода от этой игры».

Долго так высидеть она не смогла. Не думая о том, какая реакция последует, она стала петь:

Хорошо в краю акаций

Слушать пенье соловья.

С ручейком в любовь играться,

Сердце грустью теребя.

Пустые глаза присутствующих некоторое время, казалось, пристально изучали ее. Но никто ничего не вымолвил. И Шел продолжила:

Расстоянья не помеха,

Коль любовь в душе живет.

Жизни светлая утеха,

Доли чудный поворот.

Неожиданно Шел услышала шорох за спиной и в следующий момент почувствовала сильный удар по голове. Серый мир на короткий миг расцвел красками, а затем все погасло.

— --

— Шел, девочка моя, вставай. Ты сегодня спишь долго.

— Уже, уже встаю. Мне такой сон еще сниться!

— Сон потом досмотришь. А гуси уже волнуются.

— М-м. Как жаль, что они ничего не понимают в снах. Иначе они бы меня простили.

— Не говори глупости. Быстренько вставай и собирайся. Позавтракаешь потом. Я тебе собрала в узелок.

— А пирожки.

— И пирожки положила.

— С вишнями?

— С вишнями, с вишнями. Вставай, говорю!

— Уже встала!...

— --

Оглушенная Шел чувствовала, как ее терзают и куда-то волочат. Потом ее подняли и заломили руки.

Когда Шел очнулась, она обнаружила себя привязанной к дереву. Толпа окружила ее и пялилась на нее теперь уже совсем не пустыми глазами. В них появился интерес. Казалось, люди сами были удивлены этому.

Сначала внимание всех привлекли бриллианты на платье Шел и огромный Алмаз у нее в волосах. Множество иссохших рук потянулось к ней. Все норовили потрогать ее. А особенно Алмаз.

А потом с нее стали срывать платье.

«Как мне все надоело!»

И тут она услышала голос. Он шел изнутри:

«Смерть или Бесчестие?! »

Шел даже не стала раздумывать о том, кто и зачем задал ей этот вопрос, и что ей отвечать на него. Ей на столько все было противно, что ни на какие вопросы никому отвечать она не собиралась.

«Да, ну вас всех!!! »

«Хороший ответ…» — пронеслось у нее в голове.

В следующий момент костер вдруг вспыхнул неистовым пламенем, которое в мгновение перекинулось на деревья и одежду странных людей. Люди в ужасе забегали по поляне. А Шел вновь почувствовала охватывающий ее жар.

В это же время на поляне появились еще люди. Они делово стали отпихивать и гнать прочь людей в тлеющих лохмотьях.

Один из появившихся подскочил к Шел и накрыл ее черным плащом.

Шел лишилась чувств.

Когда Шел открыла глаза, она обнаружила себя лежащей на ложе из веток, устланном черными рыцарскими плащами. Была ночь. Рядом горел большой костер, и его тепло приятно согревало. Вокруг костра сидели рыцари Шеола и мерно отхлебывали из фляг.

Шел поднялась, разглядела среди сидящих Аларда и направилась к нему.

— Что Вы здесь делаете?

Алард подвелся и почтительно поклонился.

— Приветствую Вас, Владычица! Прошу простить, перед своим отбытием из Шеола, Вы изволили нас всех проклясть. Нехорошо обозвав.

— Неправда. Я вас не обзывала.

— Возможно, мне показалось… Прошу простить!

У Шел не было настроения говорить на несущественные темы. Она подсела к костру и стала греться. Алард сел рядом и протянул Владычице флягу. Шел отпила. Там было вино. Сразу стало как-то легко и приятно.

— Как Вы нашли меня, Алард?

— Мы Вас не теряли, Владычица.

— Что Вы хотите этим сказать?

— Мы все время следили за Вами, Владычица.

— Приятно слышать. Почему же я Вас не видела?

— Это было Ваше дело,— прийти в Царство Проклятых,— и мы не считали возможным вмешиваться, мешать Вам своим присутствием.

— Почему же все-таки вмешались?

— Вы Владычица Шеола, а мы его рыцари. Вы как-то сказали, Владычица: «У каждого наказания должен быть свой край». У каждого невмешательства, Владычица, тоже должен быть свой край.

— И где же он, Алард?

— Каждый решает сам, Владычица. Каждый решает сам... Но от этого решения, Владычица, зависит твоя дальнейшая судьба. Будешь ли ты жить в Чистоте или в Нечистотах.

— А что такое Чистота, и что такое Нечистоты, Алард?

— Каждый решает сам, Владычица.

В костер подбросили веток, и он весело разгорелся. Было тепло и уютно. Шел, вдруг, захотелось, чтобы этот костер никогда не угасал.

«Как хорошо вот так вот сидеть, смотреть на огонь и греться его теплом. И пить вино».

— Как Вы могли оставить Шеол, Алард?

— Ничего с ним не сделается. Тем более — там Цербер остался.

— О-о! Тогда я спокойна.

Шел еще отхлебнула из фляги.

— Алард, скажите, что это были за люди, и почему они такие неразговорчивые и мрачные?

— Это Проклятые, Владычица. Им наказание Одиночество. Они не могут говорить. Они не могут общаться друг с другом. Они могут лишь внимать.

— Внимать... Внимать и думать. Думать о том, за что их прокляли,— закончила от себя Шел,— Почему же тогда мы с Вами говорим, Алард?

— Потому что мы не в обиде друг на друга, Владычица.

— Алард, мы навсегда останемся в стране Проклятых?

— «Навсегда» не бывает.

— А что бывает?

— То, чего меньше всего ждешь.

— А если вообще ничего не ждешь?

— Тогда тебя уже нет.

— Как жеж нет, если я есть?

— Значит Вы сами себе врете, что ничего не ожидаете.

— Вы так думаете?

— Прошу простить…

— Может Вы и правы… Только я сама уже не знаю, чего я жду.

— А Вы меньше об этом думайте. Тогда оно скорее придет.

Шел вновь посмотрела на огонь.

«Как красиво! Так горел огонь в камине Дала».

— Простите великодушно. Кто такой Дал?

— Зачем Вы читаете все мои мысли, Алард? ... Дал — это человек, которого я ищу.

— Он здесь?

— Не знаю, Алард. Не знаю.

— Если он здесь, мы найдем его. Дайте клок ваших волос.

— Клок волос?

Шел взяла нож, срезала с головы локон и молча протянула рыцарю. Алард тут же бросил его в костер. Волосы вспыхнули и выбросили вверх целый сноп маленьких огоньков. Ветер подхватил их и разнес в разные стороны.

— Если Он здесь, он узнает о Вашем присутствии, и сам найдет Вас.

Тепло костра и вино разморили Шел. Уперев голову в ладони, она задремала.

Алард поднял ее и уложил на ложе из веток, накрыв плащами.

— --

Она видела Дала. Он скакал на коне и зеленый плащ за спиной развевался по ветру.

Солнце ярко светило. Лазурное небо казалось бескрайним.

Аромат. Пьянящий аромат трав и цветов сводил с ума.

Сердце неистово билось в груди Шел.

Она бежала босиком по траве навстречу мчащемуся всаднику и слезы текли у нее из глаз.

Мир вокруг бушевал неистовством красок. Ветер весело играл ее волосами.

На душе было радостно и волнующе.

«Дал! Ты нашел меня!».

— --

Шел проснулась.

Было ли это утро или уже день она не знала. Сверху снова смотрело на нее серое безрадостное небо. Холодный ветер вызывал дрожь. Было тихо, лишь потрескивание костра нарушало безмолвие мрачного леса.

Вокруг костра по-прежнему сидели и грелись рыцари Шеола. Их лица были традиционно спокойными. И все же какая-то подавленность в них не осталась незамеченной Шел.

Они более не прикладывались к флягам, и лишь молча глядели на огонь.

Шел подсела к рыцарям и стала греть у костра застывшие руки. Все хранили покой и молчание.

«Уж не потеряли ли мы все тут дар речи?» — с испугом подумала Шел.

Она попыталась заговорить, но не смогла. От страха дрожь пробежала по ее телу. Чувство безысходности сковало ее волю. Сердце окаменело. Алый огонь костра вдруг потерял цвет и стал серым.

«Не может быть! ...

Ну, уж, нет! Со мной такое не пройдет!»

Шел вскочила, расправила волосы и заплясала вокруг костра:

Мы гуляли на лужайке,

Мы гуляли на лугу.

Отдавили лапку зайке.

Дай-ка, зайке помогу.

Посмотрю-ка, все ль в порядке.

И повязку наложу.

А у зайки сердце в пятки.

Глупый зайка, Вам скажу!

Глупый зайка, Вам скажу!

Рыцари вначале удивленно уставились на Шел, но потом на их лицах заиграли улыбки. А Шел продолжала плясать вокруг костра:

Повстречала кошка жабу.

Пригласила танцевать.

Напугали деда с бабой.

Только кошке наплевать.

Танцевали до заката.

Веселились, как могли.

А у кошки ведь котята.

А у жабы лягушата.

Не дождались — спать легли.

Не дождались — спать легли.

Рыцари оживились и стали весело прихлопывать в ладоши.

Один из них подскочил к Шел и выделывая смехотворные кренделя заорал:

Полюбил Русалку Дед!

Звал ее он на обед!

Долго с нею пировал!

Кости в яму закопал!

А-ха-ха, ха-ха, ха-ха!

Кости в яму закопал!

Громкий хохот потряс лес. Рыцари повеселели и дружно подхватили:

Мельник стойкий был на диво.

Выпил он бочонок пива.

А еще глоток потом —

Оказался под столом.

Мы любили нашу Мару.

Всем давала она жару.

Только, кто что захотит —

Мара сразу прибежит.

Шел просительно схлестнула руки:

— Господа! Что-нибудь подушевнее. Пожалуйста.

— Я знаю песенку про девушку, что утопилась из-за несчастной любви!

— Нет, нет, Салли! Не надо! Это не к месту!

— Кранн, спой свою любимую! О стране, из которой Ты родом!

— Я сегодня не в голосе.

— Тогда пусть Берр сыграет на свирели.

— Правильно!

— Давай, Берр!

— Давай!

Один из рыцарей достал свирель и заиграл. Послышалась чарующая мелодия и все душевно затянули ей в такт:

Расцвел в лесу чудной цветок.

В нем тлеет страсти уголек.

Любви струит он аромат.

Сорвать его любой бы рад.

Но зло цветок в себе таит,

Для тех, чья совесть крепко спит.

Приносит тем лишь счастье он,

Кто от лукавства отрешен.

Не может кто любить без платы,

Тому цветок тот враг заклятый.

Но Ты сорви его, дружок.

Пусть принесет Тебе он прок.

Шел понравилась песня. Она подошла и благодарно расцеловала рыцарей.

Вслед за этим свирель заиграла задорную мелодию. Шел бросилась танцевать вокруг костра и несколько рыцарей заплясали вместе с ней.

Кто-то подстрелил несколько ворон. Их тут же выпотрошили и стали жарить на костре.

Мы рыцари шальной природы.

Не властелинам служим мы.

Огню мы посвящаем годы,

Сердца, и руки, и умы.

Нам участь наша не в награду.

Не в наказание она.

Не ищем в том себе отраду.

Ничья хвала нам не нужна.

В том видим долг свой благородный,

Чтобы горел, не угасал

Огонь,— пусть злой, но небесплодный,—

Чтоб жизни вечный бег давал.

На поляне стало разгораться настоящее веселье. Рыцари пели, плясали, шутили. Какой-то баловник, схватив палку, потехи ради стал лупить ею остальных, за что получал в ответ громкие ругательства. Шел залилась звонким смехом.

Отвлекшись от веселья Шел заметила, что из-за деревьев на них смотрят собирающиеся отовсюду люди в лохмотьях. Они неуверенно подкрадывались и заинтересованно вглядывались, и вслушивались во все происходящее.

То, что видели и слышали они, было неестественным для этих мест.

В людях стала происходить перемена. Шел долго не могла понять, в чем она заключалась. Но потом поняла:

«Их лица стали осмысленными! В них появились эмоции!».

Эмоции. Человеческие эмоции.

Вначале Удивление. Потом Страх. Затем Тоска. И наконец Радость.

Необъяснимая, забытая всеми, простая человеческая Радость!

Люди выходили на поляну. Они улыбались и по их щекам текли слезы. Но это были слезы Радости. Они вновь начинали чувствовать себя людьми среди людей.

Берр прекратил играть и тогда Шел вышла на середину и запела сама:

Нет ничего Любви прекрасней.

Любовь – всеверховенный дар.

Ничто над судьбами не властней,

Чем сладостный Любви нектар.

Пусть льется он, не прекращаясь,

Даруя всем блаженства суть.

Пусть в каждом сердце оставаясь,

Всей жизни услаждает путь.

Когда сменяют грусть и радость

Друг друга в суете страстей,

Пусть маяком сверкает благость

Любви безвременной моей.

Наступила тишина. Рыцари заворожено смотрели на Шел. А неожиданно подошедший серый человек из леса приклонил колено и поцеловал ей ногу.

Шел смутившись стала искать взглядом Аларда.

— Я здесь, Владычица. «Велите прогнать?»

«Нет, нет... Не надо».

Потом вышла женщина и подошла к рыцарю Берру:

— Сыграйте еще.

Берр вновь стал играть. Женщина сорвала с себя отвратительные лохмотья и запела:

Ты ждешь меня, любимый мой.

Сменяется закат луной.

Зоря с рассветом вновь пол неба красит.

Но нет отрады нам с Тобой,

Терзается душа тоской,

Когда любовь в сердцах разлука гасит.

Но верю я, любимый мой,

Что вдруг настанет час иной,

Когда любовь в душе у нас опять воспрянет.

Под синезарною звездой

Сольется путь у нас земной,

И счастлив каждый час наш в мире станет.

Ты жди меня, любимый мой.

И жарким летом, и зимой.

В страданьи ль, в радости шальной

С Тобою я. С Тобой душой.

Песня вызвала сильный эмоциональный отклик у присутствующих. Все стали утирать слезы.

А кто-то уже запел новую песню:

Как восстанет из пепла душа моя грешная,

Соловьем полечу я в родные края.

С головой окунусь я в просторы безмежные,

В синь небес, в зелень трав, в звонкий плескот ручья.

Обниму я с тоскою березоньку белую,

Настелю в чистом поле травы зеленОй.

Полной грудью вдохну трав дыхание спелое

И забуду все беды, что были со мной.

— А теперь что-нибудь веселое!

Эй, друзья! Гуляем смело!

Заходи, коль чист душой!

Ведь попойка тоже дело!

Наливай и песни пой!

Никчему напрасно дуться!

Горевать и слезы лить!

Тучи в небе разойдутся,

Пока будем петь и пить!

Теперь люди на поляне уже вовсю громко говорили, шутили, смеялись, забыв о том, что они Проклятые.

Алард построил из веток и плащей трон для Шел, рыцари жарили на костре новых ворон, а люди приносили в горстях из лесу разные ягоды.

Некоторые женщины срывали с себя отвратительные лохмотья, немало радуя тем окружающих.

Безудержная гулянка шла уже полным ходом. Шел, как королева бала, восседала на троне из веток и весело смеялась всему, чтобы не происходило. Песни, пляски и шутки не прекращались.

Вот за горами синее море.

Парус расправил корабль наш не зря.

В море утонут скука и горе.

Эй, капитан! Поднимай якоря!

Ветер неси нас в дальние дали.

Песню шальную ты спой нам волна.

И пожелай нам, чтоб мы не теряли

Бодрости духа в пути никогда.

Не побоимся с бедой повстречаться.

Пусть нам корятся ветра и моря.

Лишь бы с мечтою нам не расстаться!

Эй, капитан! Поднимай якоря!

У Берра свирель уже выпадала из распухших губ.

Тут Шел вдруг подняла глаза к небу.

«Что это?»

Небо изменилось. На нем происходило движение. Казалось, поднявшийся ветер разгонял косматые тучи. И в следующий миг в образовавшуюся лазурную дыру брызнул яркий солнечный свет.

Никто, кроме Шел, не заметил этого:

Небо мрачное, скучное, серое.

Лес иссохший, весь тленом прошел.

Что же, братцы, мы с вами тут делаем?

Что же каждый из нас здесь нашел?

А небо над головой постепенно полностью очистилось и теперь радовало глаз лазурным сиянием. Солнце приятно согрело всех своими лучами. Еще вчера серый лес раскрасился красками. И появились уже повсюду и зеленая трава, и красные ягоды, и цветы розовые, желтые и невесть какие еще.

Шел стало радостно на душе. И все же, какая-то тяжесть давила ей на сердце. Что-то не давало покоя. Улучив момент, Шел незаметно вышла из толпы и пошла прогуляться в лес.

Лес был уже приветливым и дарящим радость.

Шел ходила меж деревьев, касаясь их рукой и пытаясь почувствовать шероховатость коры. Бережно гладила цветы. Сняв туфли, легкой поступью прошлась по лесному мху. А нежный ветерок обдувал ей лицо и играл в волосах.

Было хорошо. Но камень в груди продолжал давить ей на сердце.

Она ушла уже достаточно далеко и практически не слышала громких окриков с поляны. Было тихо, только что-то прерывно постукивало у нее в висках.

«Как хорошо вот так беззаботно гулять по лесу! ... Вот только эта тяжесть в груди. Да стук в висках... Нет! Это не стук в висках. А что это? ... Это топот копыт. Я слышу, как скачут кони!»

«Кони?! Откуда они здесь?! Где и куда скачут?! »

Сердце забилось в груди. Шел взволновано огляделась и снова стала вслушиваться в доносившийся откуда-то издалека топот несущихся коней.

Она увидела просвет в лесу. Не думая больше ни о чем Шел стремглав побежала туда.

Лес неожиданно распался, и взору Шел открылся простор. Только это был уже не мрачный пустырь, встретивший ее в этой стране. Впереди простирались широкие поля и луга, заросшие зеленой травой и полевыми цветами. Вдали виднелись холмы и новые леса. Солнце слепило глаза. По лазурному небу проплывали легкие пуховые облака.

«Как красиво! Как прекрасен Мир! Как хорошо жить в нем!

Как ласков ветер! Как нежно солнце! Как зелена трава! Как радует аромат цветов!

Кто это?! Кто скачет там вдалеке?! »

Кони взрывая копытами землю несли ей на встречу всадников. За плечами первого из них развивался темно-зеленый плащ.

Сердце Шел замерло. А потом вдруг стало легко. И камень перестал давить в груди.

— Дал! Это Дал! Ты нашел меня!

Слезы брызнули из глаз Шел. Она рванулась с места и очертя голову помчалась навстречу стремительно приближающимся всадникам.

— Дал! Я здесь! Это я, Дал!

Первый из всадников был уже совсем близко. Едва остановив коня, он соскочил на землю. Подлетевшая Шел бросилась ему на грудь и крепко обвила руками шею.

— Дал! Это Ты! Я нашла Тебя! Я нашла!

Дал отнял ее голову от груди и посмотрел в ее залитые слезами глаза.

— Ты это или не Ты?!

— Я-я…

— Как Ты здесь оказалась, девочка моя хорошая?!

Он нежно погладил ее волосы.

— Я искала… Тебя… вас всех!

— Я так и знал!... Что у Тебя с лицом?

Шел отвела взгляд и вновь уткнулась в грудь Дала.

— Я так и знал!… Я специально старался не думать о Тебе. Я запрещал себе это… А сегодня ночью ветер принес мне твой запах. Я вскочил на коня и поспешил за ветром. Утро, что наступило, было не таким как всегда. Оно было солнечным и радостным. И кругом зеленели и цвели травы. И вот, ветер привел меня к Тебе!

Шел ничего не говорила. Она лишь сопела на груди Дала.

— Теперь и Ты стала пленницей этой проклятой страны… Но я теперь спокоен. Мы вместе и мы обязательно найдем отсюда исход. Обещаю Тебе! Нет такого места, из которого не было бы исхода!

— Уже не надо искать исхода из Царства Проклятых.

Шел оторвала голову от груди Дала и увидела, что из леса выходили люди. Среди них были и рыцари в черном. Обнаружив исчезновение Шел они стали искать ее и вот теперь вся компания высыпала на лужайку перед лесом.

— Что?... Что Вы сказали?

— Меня зовут Алард. Я рыцарь Шеола.

— Я Дал. Вы сказали, что не надо искать исхода из Царства Проклятых?

— Посмотрите на небо. В Царстве Проклятых оно никогда не бывает таким голубым, и на нем никогда не светит солнце.

— И что это значит?

— Пределы Мира расширились. Царство Проклятых отступило. И люди, которых Вы видите уже не Проклятые, но Прощенные.

— Хотелось бы Вам верить. Но где мы тогда?

— Посмотрите на те дальние холмы. Не знакомы ли они Вам?

Дал посмотрел туда, куда указывала рука рыцаря.

Да. Без сомнения, эти холмы и вся местность вокруг были ему хорошо знакомы.

Ведь там за этими холмами был Дом! Его Дом!

— Получается — мы все это время были совсем рядом!

— Вы не были ни близко, ни далеко. Царство Проклятых есть лишь мрачное отражение Мира. В остальном оно такое же, как Мир.

— Что же случилось, что оно отступило?

— Не знаю... Может она знает… Кстати. Прошу меня простить. Я вижу в Вас много убедительного. Но прошу учесть, что я несу ответственность за эту девочку.

— Рыцарь Шеола несет ответственность за Шел?

— Она искала Вас и, полагаю, ближайшее время имеет намерение пребывать с Вами?

— Смею Вас заверить, я тоже ближайшее время не намерен ее от себя отпускать.

— Понимаю. Но Вы уже умудрились сами единожды попасть в Царство Проклятых. Не будьте в обиде, но мне придется прислать в Ваши леса Цербера.

— Цербер? Это такое ужасное черное чудовище с умными глазами?... Присылайте. Только, если они что-то не поделят с Маром, пусть он тоже не обижается.

— Мар? Это такое косматое серое подобие кота? Он живет с Вами?... Подлец… Ладно, с этим после разберемся… Я могу оставить Вам свой меч? Это будет достаточно грозный оберег для Вас и для нее.

— Нет. Я не переношу оружие.

— Я так и понял. Тогда возьмите это.

Алард достал и протянул Далу кроваво-алый сверкающий камень.

— Это карнеол?

— Это огненный карнеол из Шеола. Полагаю, что Вы знаете, как и когда им воспользоваться.

— Благодарю Вас, рыцарь Алард. Это очень ценный подарок.

Алард обратился к Шел:

— Владычица, рыцарям Шеола не следует долго оставаться в этом мире. Мы должны покинуть его.

Алард почтительно поклонился и собрался уходить.

— До свидания, Алард.

Рыцарь остановился и обернулся.

— До скорой встречи, Владычица. До скорой встречи...

Рыцари ушли, а за ними стали расходиться люди. Теперь каждый уже знал, куда ему идти. И вскоре на поляне остались лишь прибывшие всадники и Шел.

Один из всадников подъехал к Далу, продолжавшему держать в своих руках прижавшуюся к нему Шел. Это был Корноул

— Дал. Мне нет места в Твоем Мире. В нем есть место лишь скелету на чердаке. Прощай. Быть может свидимся еще.

Развернув коня, Корноул ускакал в противоположную от Холмов сторону.

Оставшимися всадниками были Лон и Кев.

Дал гладил волосы Шел и смотрел вдаль. Туда, где синели в дымке знакомые Холмы и чернел внизу могучий Лес.

Шел не плакала более. Ей лишь очень захотелось теперь увидеть Мара и заснуть на лежачке под яблоней.

— -------------------------------------

— -------------------------------------

— -------------------------------------

25 апреля 2008 года  13:36:56
Далахан Д. | dalahan@list.ru |

---

;-Р

* * *

Маргарита не торопясь, зашла в магазин ...Впереди, у нее на груди, в форме пятиконечной звезды, в специальном рюкзаке висел ее сын восьми месяцев от роду.

_____________________________________

Ваххххх! Дальше читать не стал — страшно! Теперь буду бояться детей — "в форме пятиконечной звезды"...

УЖОССС!!!

25 апреля 2008 года  13:38:09
Arlecchino |

---

* * *

Я, собственно, имел ввиду опус "Холодный инстинкт матери" Михаила Берсенева (25 апреля 2008 09:16:06).

Пока излагал свои чувства, некто успел вкрячиться...

25 апреля 2008 года  13:43:29
Arlecchino |

---