Shefalick

Три порока
(Дурдом в голове одного парня. 18,11,2005)

Три порока.

Порок первый – РОБКОСТЬ.
…много раз я приходил к нему домой, что бы исправить очередной компьютерный глюк или ещё какую неполадку. Я всегда старался захватить чего-нибудь с собой: упаковку сока и коробочку печенья. Садился за его компьютер и начинал ломать голову: что здесь не так и как исправить… параллельно разговаривая практически не о чём, иногда просто молчали, иногда вместе играли в «Героев», он частенько мне предлагал сдаться, но я не уступал… мне просто нравилось находиться с ним рядом, пускай между нами ничего и не происходило, но мне просто нравилось…
Он представал передо мной практически всегда в одном и том же виде, одет просто и по-домашнему: рубашка – всегда расстегнутая на 3-4 пуговки от воротничка, обыкновенные спортивные штаны, и всегда босиком, без всяких там тапочек.
Рубашка в таком виде меня всегда немножко заводила… но, я себя в который раз останавливал, делал лицо серьёзным. Мне было просто робко подойти к нему поближе и что-то предпринять. Всегда ловил себя на мысли: «…а вдруг я ему не нравлюсь, а вдруг он сильно обидится, а вдруг он меня не поймёт… а вдруг… а вдруг…». С этой кучей мыслей мне ничего не оставалось, как просто заняться делом, ради которого меня собственно и пригласили…
…и так каждый раз, собираясь к нему в гости, я настраивал себя на какой-то определённый поступок, который должен был хоть что-то изменить, но как только я появлялся у него дома и мы оставались наедине меня словно клинило, и я с собой ничего не мог поделать.
Иногда я просто делал для него некоторые вещи, как знак проявления внимания, пытаясь дать ему тонкий намёк на то, что он мне не безразличен. Но это не принесло почти никаких результатов…
А совсем недавно мы в который раз поругались, пускай и не по-настоящему, не смотря друг-другу в глаза, но поругались… посредством Интернета и Аськи.
Но я снова оказался у него дома. Мне почему-то очень казалось, что это будет последняя наша встреча… Настроил ему, почти халявное, подключение к Интернету через наш проект, закачал игрушку, о которой он просил, и в безуспешных попытках поставить дрова под дата-кабель для телефона заканчивал работу. А в это время он прохаживался по комнате взад-вперёд и иногда подходя к окну начинал барабанить пальцами по подоконнику. Потом молча уходил в зал смотреть телевизор. Мы почти всё время молчали, создав тем самым удушающую обстановку. А когда пришло время «сдачи-приёмки» работ по его компьютеру мы разрядили молчание несколькими фразами о подключении через наш проект, стоимости этого подключения и скорости его работы… он стоял передо мной, подперев дверь …и снова его рубашка… а я, смотря на него как баран своими «телячьими глазами», так ничего и не предпринял…
И вот, опять я в Интернете, опять в Аське. Некоторое время он вообще не хотел со мной говорить. А потом все-таки прервал своё молчание и в который раз дал понять: что я никчемное существо не умеющее проявить себя как полагается, что я ему уже надоел своёй «сопливостью» и своими непонятными иллюзиями.

…что и сказать, винить себя самого тоже не вариант, скорее здесь проявилась моя нерешительность и РОБКОСТЬ, которая сыграла в этой ситуации главную роль...

Порок второй – СОБСТВЕНООЕ БЕССИЛИЕ.
…бессилие над самим собой это ужасная и неконтролируемая вещь, вернее она как раз то и контролирует меня полностью. Я просто ничего не могу поделать. Если приходится вставать в 6 часов утра, то это просто мучительно тяжело заставить себя сделать это, вылезть из-под тёплого одеяла, привести себя в порядок, одеться… и выйти на улицу, где очень холодно, что бы попасть в колледж. Оно, это бессилие, так же выражается и в других делах и действиях..

Порок третий – ПРИВЯЗЧИВОСТЬ.
Очень уж привязываюсь к человеку, к которому начинаю испытывать хоть какие-то чувства. Точно и сам не знаю, как получается, что к одному привязываюсь — как к очень хорошему другу, к другому – как к брату, к третьему – как к отцу или дяде… но в момент расставания наступает период, когда душа рвётся на куски. Но и здесь ничего не поделаешь, время жестоко и ни щадя относится к нам, и его остановить или хотя бы замедлить никак нельзя.
...так получилось и на этот раз, выбросить его из головы, как ненужный мусор, я не могу. Забыть?! тоже не могу… ведь я знаю, что он существует, он где-то рядом, и одновременно далеко… здесь тоже проявляется моё бессилие – я не могу сказать сам себе «Забудь его», потому что он мне нужен, я его люблю и без него не представляю своё дальнейшее существование, как бы это бредово не звучало...

18.11.2005

4 декабря 2005 года  23:08:35
Shefalick | shefalick@mail.ru | Minsk | Belorussia

---

На три порока - три урока

Деточка Шефелике, не мучайся ты так, пожалуйста: в следующий раз придя как бы исправить компьбтерный глюк 1.прикрепи на свитер/куртку кругленький такой значок известного танцора/певца Бори Моисеева, 2.в правое ухо (не перепутай) вколи или прицепи как клипс сеньгу и 3.на лестничной площадке быстренько пдкрась немного губы и подведи реснички... всё! твой обожаемый в спортивных штанах адназначно сообразит, ЧЕГО ты жаждешь "на самом деле", как говорят в продвинутых кругах. А вообще-то, советую взять в библиотеке (или пошарь в электронных библиотеках) что-нибудь из Бунина, дедушка знал толк, где и у кого искать небесную страсть

12 декабря 2005 года  17:44:57
ЧП | Самовар | Угандуй

---

Александра

Cтранник

Вновь на весах наша жизнь
Вновь сердце стучит каплями дождя
Вот снова в небе кружит огненная птица, раскидывая то тут, то там золотые перья.
Ты умираешь с каждым листом
переживаешь миллионы падений
миллионы мгновений
мгновений свободы
Ты тихо лежишь на сером асфальте, охваченный пламенем, счастливый.
Пусть, ты уже почти умер…
Разве это важно?..
Ты шуршишь под ногами коротких собачьих лап
Ты строка песни и застывшее обещание
Ты слеза и улыбка
Ты – молитва.
Отрекся от всего. Ты – тишина
На краю души повисли последний поцелуй и крепкие объятья. Соскользнут внутрь?..
Во рту остался вкус белых облаков, ообрывки фраз, ломти воспоминаний
Ты – сумерки и ты солнечный лист
Ты – лужа, в которой отражается Небо
Ты больше не принадлежишь себе, да и вряд ли когда-нибудь принадлежал
Ты отрекся от всего
и стал лишь осенним листом
умершим час назад
Всего час назад
ты расстался со всем и отдал себя в Его Руки.
Ты счастлив.

~~~

Я пишу тебе, потому что хочу тебя спасти.
Знаю, знаю, ты не погибаешь, чтобы тебя спасать. Я тоже так думала. Раньше…
Я пишу тебе, потому что мы – люди. Мы с тобой живем на одной планете, и одно и то же солнце вращает у нас время.
А еще потому, что я очень тебя люблю.
И я не хочу, чтобы было поздно. Чтобы ты не доплыл со дна на поверхность, так и не сделав всего один глоток Жизни. Чтобы ты знал, что теряешь.
Ты когда-нибудь думал, где и когда ты живешь? А зачем?
Ты когда-нибудь держал в руках фотопленку истории человечества и всматривался до рези в глазах в кадр под названием ХХI век? Ты думаешь, ты рассмотрел?
Думаешь, знаешь, что происходит?
Почему все так, как есть?
Что сейчас делает этот мир?
Мне напечатали эту фотографию. Она намеренно получилась неясной и смутной. Будто сквозь тусклое стекло я увидела то, после чего не могу молчать…

Ты обманут. Жестоко и несправедливо. В нашу эпоху искусственного интеллекта, компьютерных систем кто-то пытается и из тебя сделать машину. Бессмысленную, мертвую… Что-то из "Матрицы"? Да, что-то есть в этом фильме, вот почему он стал таким популярным. Люди чувствуют запах Истины. Тебе в голову и сердце пытаются вложить образ этого мира, создать его макет, примитивный и далекий от действительности. Тебя программируют. И усыпляют.
Вполне возможно ты и сейчас спишь. Моя задача разбудить тебя. Дать глазную мазь, которой бы ты протер свои глаза, и они раскрылись. Одеть. В белые чистые одежды. Ты совсем наг, дрожишь, твои одежды грязны и совсем изорвались. Если спишь чутко и тревожно, если не нравятся сны, так называемой привычной повседневной жизни, о, как я хочу этого, ты проснешься. И увидишь меня. Нас. А главное — Его.
Ты увидишь и настоящий мир, который от тебя скрывают с детства, постепенно вкалывая снотворное лжи.
Увидишь Свет. Совершенный и Истинный.
Увидишь то, что сказка – реальность, а жизнь – Чудо.
Это не пустые слова. Они войдут в твою жизнь и изменят тебя.
Как?
Не бойся. Ты любишь приключения? У тебя еще есть Мечта?
За закрытыми глазами включи свет и поищи ее в тайниках твоего сердца. Обязательно найдешь. Ту, которая родилась тогда, когда ты был еще ребенком. Есть? Что-то необъяснимо влекущее? Тогда, за мной!
Дай руку! Я покажу тебе.
Куда идти.
И что на самом деле происходит в твоей жизни.
А значит и во всем мире.
Иногда люди просыпаются, но, видя, что все спят, засыпают снова. Или видя явь, настолько невероятную, принимают ее за сон, а сон за действительность.
Я ничем не отличаюсь от тебя. Ничуть не лучше и не хуже. Я просто не сплю, вижу твои замкнутые очи, обнаженное замерзающее тело и я очень хочу, чтобы ты не проспал…

~~~

Входите тесными вратами,
потому что широки врата
и пространен путь, ведущие в погибель,
и многие идут ими;
потому что тесны врата и узок путь,
ведущие в жизнь,
и немногие находят их.
Мф 7:13,14

Она как обычно пришла домой поздно. Швырнула в угол сумку, автоматически разделась и так же бессознательно, как и сумку, бросила свое тело на старую скрипучую тахту. Закрыла глаза. В темноте оно усилилось, стало отчетливей и сильней. Что-то постоянно не давало ей покоя, что-то звало ее, настойчиво и умоляюще. Открыла глаза. Потолок и слабый отсвет от лампы дневного света над аквариумом. Потолок… Такой низкий, такой глупый. Она горько усмехнулась. Это ее небо. Обычное для всех городских людей слепое серое от времени небо. В голову начали сыпаться мысли со звоном двухкопеечных монет, такие мелкие и пустые. Голос затих, казалось бы, за их карканьем. Но как надоело…
Как надоело держать в голове весь этот хлам. Снова закрыла глаза. Обвела мысленно взглядом свою жизнь, своих знакомых, друзей, семью, которая надежно была спрятана за закрытой дверью. Что-то не то. Не так.
А как? А что? Непонятные ответы на непонятные вопросы искал ее разум.
Она попробовала ощутить себя. То, что внутри нее так неустанно ее зовет. Так неопределенно, так смутно, но так настойчиво. Будто чего-то не хватает. Да. Чего-то ей страшно не хватает, и это пустое пространство, словно черная дыра притягивала ее мысли и чувства. Но чего же?.. Вроде бы у нее все есть, все, что есть у других людей. Вроде бы жизнь не обделила ее ничем, вроде бы…. Но что-то зовет ее. Что-то говорит с нею и чего-то ей так не достает!.. Она схватила пульт и включила телевизор, надеясь, что он парализует ее своим отупляющим действием. Начала проваливаться из реального мира в дыру, в которой переставало существовать настоящее, и жили лишь его неживые отражения. Кинула взгляд на пыльный шкаф и содрогнулась. Она поняла, что больше всего на свете не любит городскую пыль.
Кругом водоворот.
Воюют политики.
Шумит многотысячная толпа.
Музыкальный канал пялится на тебя своим голым задом.
В душу лезут попрошайки жадными порочными глазами.
К ней потянулись руки вечерней программы новостей, схватили за горло своими жесткими невидимыми пальцами.
Мир сходит с ума.
Вчера кто-то из нашего дома выбросился из окна. Уже забыли…
А сегодня ты видела брошенного ребенка. Он застрял у тебя в сердце своими голодными непонимающими, но красивыми глазами. Он скомкал твой сон маленькими синими ручками и вывесил перед глазами дырявую грязную куртку. Удалось задремать, и у него из-под его лохмотья начинает лезть серая волчья шерсть, режутся клыки, вот он совсем большой, только глаза совсем как волчьи… он бросается, крик…
За полночь. Душно. Она машинально потерла шею, на которую целился волк-ребенок. Заморгала, не совсем понимая, где она и кто она. Ах да… Я же давным-давно здесь. В лапах у города, в его плену. У этого страшного мертвого города. Жестокого убийцы и вора. Убивающего нашу человечность и ворующего нашу свободу. Ты забыла, что ты почти человек. И в своей страшной паутине город-паук, парализовав тебя, медленно высасывает жизнь…
Она опять начала дремать и голос внутри заговорил отчетливо отчеканивая в голове мысли.
Отойди в сторону. Сделай пять шагов. Еще пару. Стой. Посмотри. Всмотрись хорошо. Туда где ты живешь. Твое небо – розовый колпак города да слепой потолок. Грязь. Там где-то вверху. У власти и политики. Аферы, ложь, убийства, предательства, ненависть, холодный расчет, фальшь, деньги, оружие, война… Грязь. Там внизу. Порок, наркотики, пьянство, проституция, самоубийства, смерть. Пустота. Везде пустота. И грех. Зачем тебе это? Эта пустота овладевает тобой, выдавливает дух жизни, превращает в мертвеца. Зомби. Машину. Зачем?.. Почему?.. Захочешь – узнаешь…
Уходи, оставляй. Все это ярко блестит дешевыми красками казино, игровых автоматов, трусов на поп-звездах, дорогих машин и перекрашенных женских волос. Все это яркое глупое зрелище, весь этот цветной блестящий балаган не заменит тебе чистого света твоего счастья. Так сверкают перстни на руке князя тьмы – того, кто хочет твоей смерти. Уже сейчас этим блеском своих выдумок, своего богатства он завладел твоим вниманием, приковал твой взгляд, но этой же рукой и этим же блеском он медленно убивает тебя.
Уходи. Оставь это. Имей силы отвернуться от всего этого. Отвернись, прошу тебя, отойди. И ищи Того, Кто спасет тебя, защитит от тьмы. Ищи Свет!
Дорога к Нему есть. Есть то, во что ты верил в детстве. Все дети живут с открытыми глазами и видят Его. Видят истину. Знают Любовь. Они болтают с ангелами на общем для всех языке сердца. Они умеют верить, а значит видеть, а значит жить. Ты потерял эту ниточку, путеводную нить, и теперь впотьмах, ослепленный, ползаешь в грязи и пыли, пытаясь ее отыскать. Есть Тот, Кто подает тебе ее прямо в руку. Только ты обязательно должен разжать свой кулак, чтобы Он смог положить тебе ее прямо в ладонь.

Она провалилась в тяжелый сон и уже во сне рука ее, ощупывая пространство, крепко вцепилась в сползший край наволочки.

~~~

Утро крадучись вошло в комнату. Мягкими шагами сентября. Прямо в открытые двери балкона. Сначала запело маленькой птичкой в кроне огромного тополя напротив окна, затем постучалось виноградным скелетом по деревянным перилам, а потом уже громче зашуршало желтеющими листьями. С досады, что сон скрывает его великолепие и никуда уходить не собирается, утро перепрыгнуло через балконные перила, рвануло в комнату звонким щебетом, разогнало предрассветные дымные сумерки и засветило в полную силу. Вдруг протяжно заныл будильник. Он постепенно вытаскивал ее из тяжелого сна своим противным громким нытьем. После вчерашней душевной бури веки напрочь отказывались открываться. Она подозревала, что где-то у глаз есть особые каналы, которые выливают на веки и все лицо какую-то тяжелую жидкость, люди говорили свинец. Ноги решили поиздеваться над глазами и спрыгнули на пол. Потом понеслись на балкон, потом… — ах как красиво!.. Это открылись глаза. Как здорово поют птицы, как свежо!.. Ах утро!.. Еще так тепло, только ветер холоднее. Она протянула руки и будто прикоснулась к ладошкам-листьям тополя, еще зеленым, еще живым. Осень… Прекрасная осень. Что принесет эта мудрая пора?..
Ногам надоело стоять на холодных плитах балкона, и они побрели в ванную умывать что-то вверху. Потекли утренние заботы. Вскоре она уже вышла из дому, как всегда безнадежно опаздывая на первую пару.
Сегодня она прогуляла. Отправилась бродить по городу. К утреннему напитку "Беззаботность" на ходу начало примешиваться что-то тревожное. Мысли, нерешенные вопросы вновь, словно черное воронье, слетались на ее бедную голову и сердце и клевали без остановки. Изо всех сил, махая руками, она отгоняла их прочь. На миг в ее голове снова становилось пусто, но потом по одному, по два слетались обратно. Не давая покоя, галдя…. Она тихо застонала…. "Опять… Я думала, утро разогнало все это надолго. Так нет же. Пока я не разберусь со всем этим, пока не найду ответы, они не оставят меня в покое."
Она не боялась смотреть внутрь себя, не боялась увидеть то, что ее мучает. Можно спрятать, но это не выход, они до конца жизни будут клевать, лучше решить, отпустить их на свободу. Она шагала по желто-зеленому. Пошла к воде, к реке Кальмиус, текшей посреди города. Вода всегда успокаивала ее. Ей стало легче от осознания того, что сегодня она не пошла по протоптанной дорожке, изменила неизменность, что-то непредвиденное и неожиданное было в ее дне. Ей нравилось, как с каждым ее шагом сталкиваются с ногами ее любимые штаны клеш, огромные внизу. Часть волос была перекрашена в огненно-рыжий. Поверх ярко оранжевой кофты была одета старая выцветшая футболка. Ей нравилось выделяться. Вся ее жизнь сейчас была противостоянием. Ей нравились взгляды, брошенные ей вслед – изумленные, недоумевающие, осуждающие, насмехающиеся. Всем своим видом, поведением, взглядом она словно говорила: "Я не такая как вы. Я никогда не буду жить как вы". Сейчас для нее ничего не стоило смеяться на всю улицу, упасть посреди площади на колени, шагая, распевать песни, залезть на памятник или бегать по крышам. Как свежая глина она, застывая, не хотела оставаться таким же бесформенным бессмысленным куском, какие видела она вокруг. Ей хотелось быть чем-то другим, хотелось, чтобы были найдены, очищены, вылеплены ее неповторимые рисунки, изгибы, линии. Ее отпечатки пальцев да что-то еще внутри свидетельствовали об этом. Сама себя она часто называла отшельницей. Здесь она была чужой. Это был не ее мир. Тут не было ее дома, не было для нее смысла. И она настойчиво его искала. Сердце ее было еще детским, горячим, видящим. Она еще помнила как это — любить и радоваться жизни. Не так давно она вылетела из гнездышка своего детства, встала из-за школьной парты, сделала свои первые самостоятельные шаги. И это обернулось для нее катастрофой. Из-за того, что она увидела вокруг.
Она часто бродила по улицам города. Смотрела, слушала, искала. тысячи лиц проносились рядом, тысячи глаз смотрели на нее каждый день, и в каждых она пыталась найти ответ. И все они были пусты и бессмысленны для нее. Она хорошо понимала, что уйдет. Уйдет, если не найдет здесь смысла. Но пока она его упорно не могла отыскать. Нигде, ни в ком, ни в чем. Город всегда проживал один и тот же день. В его городскую память могла поместиться только однодневная программа. Только одно расписание, один порядок, один ритм. Она ничего не могла понять. Что же сделали с собой люди и почему они так живут. Она никак не могла согласиться, что ее жизнь должна быть такой же однообразной и глупой как маршрут троллейбуса. Такой же серой как пыль на шкафах, такой же пустой и вонючей как желудки бомжей. Может все дело в том, что в одиннадцать лет мама повела ее в горы. На Кавказ.
Однажды она смотрела из окна спальни на большую городскую улицу, и вдруг ее как громом ударило. Сердце заколотилось, глаза распахнулись оттого, что она внезапно осознала. Люди не вырастают никогда, но они перестают быть детьми. Они как дети находят себе все новые и новые игрушки, а потом хвастаются у кого больше, дороже, ярче. Спорят, обижают друг друга, дерутся, ревут… Но они совсем разучились доверять, любить и быть открытыми, искренними как дети. Разучились смеяться и плакать как дети. Они совсем как взрослые научились ненавидеть, предавать, лгать…. Но не стали мудрыми как взрослые. Все в этом городе – всего лишь игрушки, и город сам игрушечный, как кукольный или карточный дом, картонный макет. Только очень большой. И здесь, словно куклы или карты живут люди. Но какой город бы ни был большой, он все же очень маленький, потому что за ним огромный мир, НАСТОЯЩИЙ, живой прекрасный. Она отчетливо представила, как этот город со всеми его заводами, многоэтажными домами, проводами, мусорными баками, машинами и асфальтом, бездомными собаками и людьми стоит посреди огромной поляны, или большого озера, или в горах.
Горы… Она могла все это понять и представить, потому что была там. Если бы не горы, она не знала бы, что есть настоящий мир. Вы когда-нибудь видели, как рождается новый день? Как радостно встречают малютку такие же новорожденные сосенки с нежной сочной хвоей. Видели, как укрывает неспокойную реку туман? Вы когда-нибудь были там, где все радуется дождю? И огромные деревья, и маленькие лепестки цветов. Видели, как лошади несутся по травяным склонам? Как небо играет с долиной? Вы когда-нибудь становились облаком? Были пронзены лучом крокуса? Чувствовали себя вечным среди камней и снега? Был таким огромным, что помещались внутрь ледники и хребты, и таким ничтожным и жалким посреди них. Разбрызгивались каплями невообразимых цветов среди высокой травы? Вы когда-нибудь видели радугу на весь мир? Знали, что такое страсть горной реки? Вам когда-нибудь хотелось писать вечно? Да? Тогда вы были в горах.
Горы… Они рассказали ей о дружбе, о силе духа и воли, о смирении и самопожертвовании, о красоте, о любви. Вот уже шесть лет она навещала их каждое лето.
Там люди, оставляя уют и комфорт, теплые постели и телевизор, шли в холод и снег, в дождь, с тяжелым рюкзаком, шли к вершинам, к победам над собой. Безумцы?.. Нет. Мудрецы.
Вот поэтому она и не сдавалась. Поэтому и не понимала всех, кто живет здесь. Зачем?.. Зачем так жить?.. Она много читала раньше. Сотни книг были ее друзьями и рассказчиками, они знакомили ее с другими жизнями, воспитывали, учили. Она знала о благородстве и чести. Знала и хотела остаться верной себе. Она знала об истинной любви, дружбе и доброте. И хотела остаться верной другим. Но она не знала как? Как остаться в этом вертепе, в этой трясине и не утонуть? Не погибнуть?
Получалось, что всем на входе в жизнь я должна подписать соглашение о том, что соглашаюсь пожизненно на профессию актера играть роль в длиннющей постановке, примитивной и безвкусной с глупым скучнейшим сценарием. Странно, но практически все подписывали эти контракты и старательно играли роли. Будто они и не думали, что можно отказаться. Но у сценариста явно не хватило фантазии и таланта. Идеи были безобразны в своей пустоте и банальности. Садик, школа, институт либо училище, знакомые, муж, которого выбрала мама или просто, человек хороший, дети, измены, развод, пенсия, смерть. Каждый день тоже имел свой сюжет, такой же глупый и одинаковый для всех. И самое главное везде надо было страшно спешить и исключать по возможности все необычное и ненормальное. Равнодушие, скандалы, холод, бесполезность, отчаяние, безысходность, грех, тьма… НУ УЖ НЕТ!!! Ее подошвы объединили черными следами растерзанный в мелочь контракт. Моя жизнь имеет другой сценарий!!! Или пусть не имеет его совсем. Уйду, убегу отсюда. Подальше, поскорее. Не хочу прожить свою секунду вечности свои дни, бессознательно топая в многолюдной толпе по широчайшей кольцевой трассе. Ну не интересно мне топать с вами! И так противно безопасно, однообразно, ровно! Идти очень тяжело – асфальт высасывает силы, энергию, жизнь. А они все идут и идут. Кто-то падает, затаптывают на смерть. Слепая, бесформенная очумелая толпа. Серая, бесформенная масса. Сверну я! Пойду своей тропой. Страшно? Ну и что! Перелезу через шлагбаум. Тут деревья, земля, значит жизнь.
Она словно видела, как глухо ступала по огромному кругу автострады, спешила вперед, злясь, ругаясь, топча и давя друг друга. Бедные и богатые, старые и молодые, трезвые и пьяные, женщины и мужчины ужасно боялись свернуть в сторону. Страх сковывал их вместе, перебирал усталые разбитые ноги, вращал в них злость, страдания и пустоту. Все они забыли свою Мечту. Все они умирали при жизни.

Она решила твердо. Идти своей дорогой, не смотря ни на что, выбраться из толпы, ступить на путь опасный, узкий, но живой.

~~~

Я такая же как и ты. Из одного с тобой племени. Племени людей.

Слева обрыв. Справа обрыв. Ноги тяжело и мерно ступают по узкой тропке. В пропасти слева гремит река. Ее рев заглушает грохот сердца. Горячие капельки пота стекают под ношу на спине. Тропа вьется по острому гребню-хвосту зеленого дракона и уходит вверх. Горизонт заслоняют острые скалы и склоны, усеянные раскрошенным ледником и камнями. Внизу щетинились леса темно-зеленым. Небо приближалось с каждым шагом. Клочья облаков быстро неслись над головой, проводя по нам холодом и свободой.
Кот-то рассыпал радугу на травяной шерсти дракона. Бросаюсь в сочно-фиолетовые колокольчики или снежно белые звездочки, в небесные незабудки и, растворившись в них на мгновенье, вновь обретаю форму.
Невидимую нить протянула Мечта. От снежных острых вершин к нашим сердцам. Каждый из нас знает – у нас впереди нелегкая дорога. Опасен и тернист путь, ведущий к Богу. Каждый из нас знает, что не все дойдут до конца. Кто-то тоскливо оборачивается на тоненькую асфальтовую ленточку и удобно расположившийся городишко, откуда немногие выходят за века, где все так неподвижно мертво. Потом, встряхнув головой, упрямо поднимает глаза. Мы променяли наш муравейник и его маленький мирок на Мир опасностей и приключений, подвигов, побед и поражений, на Мир сюрпризов, неожиданностей и перемен.

~~~

Вы понимаете, как это знать сердцем? Да? Так вот, она знала сердцем, с тех пор как впервые столкнулась с этим где-то в книгах, что случайностей не бывает. Не бывает случайных встреч. Вечером того же дня ей позвонила ее подруга и сообщила о том, что к ним в гости приехал парень, с которым они были этим летом в походе. Мол, приезжай. Ничего вроде бы сверхъестественного. Обычный вечер, обычное приглашение. Правда, этот парень был необычным. Вроде что-то было в нем, что было сейчас для нее ценнее всего на свете. Что-то неопределенное ее к нему влекло, какую-то роль он играл в ее жизни. В груди затрепетало, забилось предчувствие чего-то невероятного и очень важного. Что-то, чего она давно ждала, приближалось. С этими смутными предчувствиями она поехала к подруге.
Маршрутка, окно, ожидание, тишина, неожиданное спокойствие. Обычный вечер. Обычные гости. Поздно. Время идти домой. Их знакомый согласился проводить ее. “Очень хорошо. Поболтаем о чем-нибудь”. Ночь. Ни машин, ни людей. Тротуар, фонари, они. Слова, мысли. Его темные глаза заговорили, и вдруг все во вселенной остановилось.
Она отпустила шумную стаю вопросов, и они стали улетать далеко к горизонту. Он на своих ладонях протягивал ей ответы – белых воркующих голубей. Это было невероятно! Она чувствовала, что он ЗНАЛ. Он рассказал ей свою историю. Он отвечал. На все. И впервые ответы человека дарили ей такую радость и счастье. Она знала ощущение, когда ее сердце слышало правду. Этот человек говорил ей Истину. И она знала это.
Только потом она поняла, как долго ждала этой встречи. Разум еще отказывался принять все, что он говорил. Ему предстоял еще долгий упорный труд, но сердце ликовало. Оно, жаждущее, засыхающее, в трещинах, словно напиталось живой водой. Наконец-то… Оно уже и не надеялось. Спасена. Нашла. То, что так долго так и упорно искала.
Он рассказал ей историю о том, как человек попал в будущее и увидел город, в котором были одни парикмахерские и мясные магазины. Люди оказывается, все больше ели мясо и обрастали волосами. Они превращались… в диких зверей.

Он видел, как люди лепят словно лупоглазые усатые улитки свои каменные, серые крепости, неприметные, слепые, ничего не пропускающие, вернее нет, пропускающие, только это самое НИЧЕГО. Незаметное, но смертоносное. Поедающее Волшебство… Поедающее Жизнь. НИЧЕГО даже не приносило ледяное завывание или выжженную траву. Оно оставляло после себя лишь пустоту. Оно обесцвечивало все… Так умело прятало в вакуум Голос, призывающий, умоляющий…
Но он слышал этот голос. Потому что прислушивался. И бросил это скучное нелепое занятие. Глупо строить стены, и закрывать ставни, если ты хочешь смотреть на небо. А кто не хочет, думал он, оно ведь совершенно…
Он встал, высоко подняв голову.
- Пригнись, опустись. Молния бьет только по тем, кто стоит с высоко поднятой головой – слышалось со всех сторон.
- Но пусть лучше бьет, пусть убивает, лучше так, чем жить как вы, трусы!
- Отчаянный, безумец, безответственный, невоспитанный, дурной, сумасшедший… шипели они.
И пусть. Он встал и увидел… услышал, обонял, ощутил, почувствовал…Волшебство… Понял… Жизнь. Ему улыбнулось Небо, своей совершенной непостижимой улыбкой и осыпало чудесами, благословило в Дорогу, и подарило Счастье. Оно научило любить, дарить и радоваться, оно научило быть зеленной травой, ветром, рассветным солнцем, снегом, незабудкой и тихим грустным осенним дождем. Мир, в котором жило так много людей, отсюда был совсем игрушечный, вымеренный под линейку и овощные весы. Мир зонтиков, таблеток, тряпок для пыли, газет, бордюров и газонов…Он был соткан из лжи, мелочности, суеты и страха. Как люди боялись распахнуть свои окна и впустить ветер Счастья. Как боялись они заглянуть в себя и увидеть там бездонную Вселенную. А Она стучалась, а Он звал на помощь, ибо страдал, потому что так любил, так хотел Он подарить предназначенное… Но Ложь и Страх надежно заслонили собой двери и окна, с набитыми карманами стереотипов, стандартов и штампов они в любую секунду начинали петь свои дурацкие бездарные песни. А люди внимали и забивались в угол, и продолжали всю жизнь забивать гвозди и приколачивать доски, чтобы обезопасить себя от… Жизни.
Он распахнул свои окна и увидел лица тех, кому не понравился выдаваемый при входе на сцену жизни сценарий, всем одинаковый. Тех, кто захотел найти свои очертания и грани, со своими же отпечатками пальцев. Лица тех, кто не захотел идти по огромной накатанной кольцевой дороге с указанием направления: там слишком людно, шумно, тягостно и неинтересно. Кто пошел своим Путем. Путем бесконечных находок, уроков и испытаний, дорогой Борьбы. Где проводник – это Радуга, а не тупой трехглазый светофор. Кто уже не мог жить без беспечных облаков, без смиренных желтых листьев и тайны луны…
А облака, листья и луна уже не могли жить без них.
Слова, краски, глина, ноты – вот их простой язык.
Просты и их правила. Прост их девиз.
ЛЮБОВЬ.
Но вот видишь ты это знал!..
В нас, словно в семени сокрыто о Дереве.

Ох… Он говорил ей то, что она и не надеялась услышать вслух, от кого то, а не изнутри себя. Значит, все это имеет значение, значит все это не глупые наивные мысли, не пустые сомненья, не иллюзии и ничего не значившие чувства.
Он говорил ей.
Если ты присмотришься по внимательнее, уведешь, что все об одном. Все сюжеты, виденные тобою, так или иначе, касаются главного, основы, корня. Истина, классическая музыка или выдающаяся картина остается в веках, так остается она и в твоей душе, скапливается в твоей глубине, преобразовывается в цельный плод. Она обнажается по вечерам, на рассвете, под звездами, в любимых глазах, в прибое волн. Открывается и вспыхивает, начинает наливаться и гореть, заполняет всего тебя, становится тобой, делает видимым, обнаруживает другой мир.… Потом с продавцами и знакомыми, заботами и спешкой затухает и снова опускается на дно твоего сердца, ожидая своего часа, чтобы вновь расцвести. Сверху проносится миллионы осколков, обрывков, огрызков лжи. Но ложь никогда не остается надолго.
Ты хранишь свой Цветок Истины и мало-помалу питаешь его, растишь, по крупице давая ему то, что удается тебе отыскать в потоке жизни.

Он говорил ей.
У тебя множество проблем.
Тебя разрывают на части твои противоречия, конфликты, ты сама превратилась в поле боя Как сочное яблоко или свежее дерево точат, грызут тебя твои желания и твои вопросы.
Желания…Вожделения…Их так много!.. Чаша желаний вместо дна имеет пропасть. Одно иногда главенствует и ведет за собой другие. В глубину твоего сердца. Трубят громко не давая тебе покоя, настойчиво голосят, каждое на свой лад. Они растерзают тебя.
Так?
Все это воронье, всю стаю, несобранную, крикливую тебе надо собрать своими руками и бросить в синеву. В небо. Отпустить
Приказать им улететь. Туда.
Топнуть ногой.
Может стукнуть в бубен или колокол.
Улетят. Послушаются. Умчатся.
К Тому, Кто их превратит в прекрасных птиц и вернет в твое сердце вместе с нежной музыкой и сладким хлопаньем крыльев.
Заполнит.
Ты пуст? Твои желания уже унеслись? Вчера или так давно, что ты уже и не помнишь когда… Ничего не хочешь? Ты просто зияющая дыра, в которой ни звука, ни движения. Эта пустота дышит, ходит, ест, разговаривает, работает, даже думает, но…
все же…признай свою пустоту. Не будь слабым. Признайся, что ты слаб.
Это пустое пространство в тебе может заполнить надолго только одно вещество. Его Дух. Любовь. Только она не выливается воронкой из тебя быстро или медленно, как все остальное. Не ищи ничего другого. Только она. Любовь. Только Он. Бог. Может тебя заполнить.
Кто Он? Не знаю. У Него много имен.
Каков Он? Знаю. Я дрожу от счастья, когда думаю о Нем. Он – мой Бог. И твой. Живой. Сущий. Истинный. Свет. Он прекрасен. Я люблю Его. Его прикосновения – все, чего я хочу…
Где Он? Рядом. Совсем близко. У самых дверей твоего сердца, слышишь, зовет… Услышь, прислушайся, закрой глаза, чтобы увидеть Невидимое. Он ждет твоего согласия впустить Его в твою душу, в твой дом, под твою крышу. Чтобы развести огонь. Святой, который согреет твою душу. Тебе ведь холодно. Ты замерзаешь изнутри, превращаешься в стеклянную, ничего незначащую ледышку. Согрейся же! Тебе стоит только открыть двери. Сложно это сделать, когда улицы заполонены грязью, злом, ненавистью, продажностью, предательством. Ты боишься отпирать свои двери, как учили тебя бояться с детства. Ты всегда дрожащим голосом спрашиваешь: "Кто там?", но не веришь нежному голосу Любви, голосу Бога, который говорит: "Это Я. Открой. Я наполню твой дом Светом и Радостью. Я все приведу в порядок. Я защищу тебя и обогрею. Я люблю тебя". Не веришь Ему, потому что привык не верить никому. Ты дрожишь среди своих пустых стен от страха, тебе кажется, что ты защищен. Да ты надежно огорожен от всего, даже от Любви. Ты пытаешься заняться каким то делом в своей холодной безжизненной комнате, находишь занятие, но через время тебе все надоедает. Мелочность и суета, спешка миллионы забот, волнений, страхов маленьких глупых целей, весь этот мусор сплошной спрессованной, словно из папье-маше маской скрывает твою боль, твой смысл, твою Истину. Мечешься, кричишь, плачешь, потом просто лежишь на холодном полу, уставившись мертвыми глазами в твое равнодушное неизменное небо-потолок. Очень смахиваешь на мертвеца. Чего-то не хватает. Внутри дыра, через которую все высыпается, выливается, исчезает неизвестно куда. Пустота. Холод.
Тебе стоит только открыть двери. И позвать. Он никогда не действует силой, никогда не навязывает Себя, никогда не откроет двери, сломав замок, без твоего разрешения, потому что Его Любовь свободна. Потому что ты свободен. Он создал тебя таким.
Он зайдет неслышной поступью, но ты сразу это поймешь. Тебе станет тепло и в доме наконец-то зажжется свет.
Он не раз заходил. В образе мамы, любимой девушки, ребенка, собаки, учителя, друга… да и все детство вы все время встречались с Ним. Теперь Он ждет, когда ты впустишь Его Самого, чтобы подарить тебе все. Чтобы обнять тебя и вытереть твои слезы. Чтобы вновь зажечь в твоих глазах-окнах Свет чистый и радостный…

Он все говорил. А она слушала. Просто слушала, не отдавая себе отчет в том, что творится внутри нее. А там происходило многое.

Когда она пришла домой, в ее душе ворковали голуби. Осыпали ее сердце белоснежным мягкими перышками. Нашла, нашла…. Голова гудела, но она была счастлива. Впервые за долгое время. Просто счастлива.

Они еще часто встречались. Говорили. Спорили. Постепенно ей открывался новый мир. Шаг – в ногу, сердце удар в удар. Это была их неповторимая песня. Он рассказал ей о своем поиске, о падении, о своей жизни и о своей любви. О том, Кто значит для него больше всего на свете. Он подарил ей Истину.
Он привел ее в храм. Показал ей место, где будет говорить Он. Через другого человека. Для нее и других людей. Где Истина будет дальше питать ее, как слабый нежный неокрепший еще росток.

А потом он исчез. Уехал. Оставил ее одну, напоенную, указав, где Источник. Для того чтобы впредь она пила сама.

~~~

По каменистой пыльной дороге мне навстречу шел человек. Он был бос и одет в простые холщовые ткани, перевязанные тесьмой. Длинные темные волосы ниспадали на крепкие плечи. Пристальный взгляд черных глаз был устремлен вдаль.
Этот человек нес с собой посох и Книгу. Его хотелось назвать мудрым. Верилось, что в его груди билось огромное доброе сердце. Он шел давно. По крайней мере, ему так казалось. Он давно любил и знал Его. Он давно любил ее. Правда она была всего лишь образом, который он носил на своей груди как талисман.
Он мечтал о ней всегда, всегда ждал ее и всегда молил о ней...
Он хотел взять ее за руку и увести в прекрасный мир, мир Волшебства и Любви. Мир, в котором не было бы никого кроме Отца и их самих, не было бы ничего кроме всех чудес на свете и исполнения всех самых сокровенных желаний... Этот мир он бы охранял для нее, он бы отрекся от всего во имя Единства, священного Единства. Во имя Любви. Во имя Него.
Он думал о Любви, смотря на полную яркую луну, касался ее, касаясь глади воды и морской волны, плакал о ней вместе с летним дождем, прислушивался к ее дыханию вместе с ветром, различал ее шепот в листве деревьев, молчал о ней вместе с камнями, целовал ее вместе с горячими страстными лучами...
Он и она... Как часто это единое существо глубоко в его сознании шептало на коленях Молитву, умывалось счастьем и освещало все вокруг. Как часто он мечтал о Чуде – маленьком прекрасном существе, словно вылитым из них обоих, с огромными глазами, прекрасными ручками и улыбкой ангела. Он жаждал. Он был неполон и искал вторе крыло единого с ним духа.
Ее образ преследовал его повсюду. Он видел ее во всякой. Во всякой старался узнать ее, ибо находило сердце в любой девушке одну, две, много заветных черт прекрасного желаемого женского лица. Он нес им ту заботу и ласку, которую желал отдать ей.
Но каждый раз – преступные скалы, каждый раз серое небо, голые безжизненные камни боли, разочарования и одиночества. Не она, не она, не она.....
Он уносился прочь. Он превращался в Безумие. Он замыкался и чувствовал себя брошенным и одиноким. И шел дальше…
Он знал, Господь всегда дарит то, в чем больше всего сейчас нуждается человеческая душа… Что ему нужно пройти еще долгий путь и победить, и найти свое счастье. Найти Любовь. И покорялся. Он знал то, что Ему можно доверять и искал доверия.
Откуда я знаю все это? Он рассказал мне там, на пыльной каменистой дороге прикосновеньем ладоней, губ, глаз... Над нами пролетали стаи белоснежных облаков...
Мы ходили по лезвию Безумия. Мы искали друг в друге подтверждения, продолжения наших недостающих половинок, но...
Ведь не только он хотел отречься от всего и любить, не только он хранил Мечту и молил...
Он рассказал мне многое, рассказал о Нем, обо мне и Дороге.
Он привел меня к храму, белому и нарядному, словно в подвенечном платье, с большими мозаичными стеклами, затерявшемуся в горах, улыбающемуся и благословляющему. Как хотелось петь, как хотелось смеяться и благодарить…
Мы зажгли нашим огнем растущий по-над дорогой терновник и подарили друг другу лучинки, которые несем теперь в наших душах как Память, и не гаснут они, и согревают, когда холодно.
Он ушел и оставил в душе воркованье голубей и Истину…

Он ушел, но видел ли голубя, кружившего недалеко от него и последовавшего за ним?..
Знал ли о том, что он хотел ему сказать?
Знал ли?..

II

Ибо только Я знаю намерения,
какие имею о вас, говорит Господь,
намерения во благо, а не на зло,
чтобы дать вам будущность и надежду.
И воззовете ко Мне,
и пойдете и помолитесь Мне,
и Я услышу вас;
и взыщете Меня и найдете,
если взыщете Меня всем сердцем вашим.
Иер 29:11-13

Осень катилась к закату. Наступали ноябрьские сумерки. Солнце зашло уже с неделю назад. Серое небо, черные птицы, черные ветви. Ветер, холодный, прогоняющий грубо, казалось, саму жизнь, разметывая голыми ветвями как колючей метлой мысли, чувства, желания. Перед зимней ночью все готовилось к долгому сну, остывало, улетало, переставало менять цвета, краски и настроения. Холодные затяжные дожди пропитывали ноябрем землю, догоревшие листья и человеческие сердца.
Она стояла на мосту, по которому с грохотом неслись тысячи машин, смотрела на вереницы птиц, протянувшиеся по всему небу, на волнующуюся темную воду городской реки. Капал дождь. Капали слезы.

Это было в то время, когда люди обходились без чудес.

Что-то невероятное творится с нами.

Кто-то Непостижимый придумал это небо. И глаза. И дождь. И слезы.
И стаи черных птиц развеял по ноябрьскому небу, как золу только что сожженного воспоминания. Растворил их. Окропил ими темные тучи.
Все это бесконечное не могло вспыхнуть случайно, все это прекрасное не могло родиться без чьей-то Мечты…
Мы ничего о Нем не знаем, но все мы знаем о Нем…
Что есть душа? Не часть ли осеннего ноябрьского неба с черными птицами, уходящими в бесконечность?..
Не Его ли Дыхание?..
Кто-то Любовь затопляет счастьем наши берега.
И Кто-то Несравненный может умолять нас и ронять холодные слезы поздней осени.
Кто же? Кто мог придумать все это?..

Увидеть себя куском глины, несмышленышем, ползающим на четвереньках.
Ощутив коленями живую влажную землю прошептать молитву, попросить научить ходить и отдать себя на вылепку Великому Мастеру, доверять которому без сомнения можно, ведь и небо, и птицы…и маленькие снежинки – Его Рук дело.
Я не верю. Я ЗНАЮ!

Научи меня Любить, Непостижимый.
Ты такой… Родной.
Научи меня отречься и доверять.
Научи меня становиться дождем… и улыбкой друга.

Где-то внутри есть музыка, которую не можешь не слышать и язык, который не можешь не понимать. Я знаю, что Правда звучит на этом языке. Только Истина так умеет говорить. Этот голос внутри… Я точно знаю!

Все слова – следы прошедших только что мыслей-чувств. Лишь следы…по которым только догадываться можно о промчавшихся неведомых зверях…

Шесть букв, затертые до дыр, следы, такие плоские, по ним можно лишь догадываться о таком ОГРОМНОМ – Любви. Как много она значит и открывает. Ключ ко всем дверям. Секрет всех тайн. И мы… мы можем любить!!!
Эти крылья надо заслужить. За Нее надо бороться. Но ты только прикоснись…
Она медленно шла по серым шумным улицам, но теперь это ее не убивало. Много изменилось с тех пор, как она нашла здесь остров. "Земля!" – крикнуло ей сердце, когда всякая надежда была утеряна и душа готовилась умереть, захлебнуться. Земля!!!
Ноги почувствовали под собой твердую почву. Наконец-то… Ей так надоело сопротивляться напору губительных волн, она так устала. Знала, что будет бороться до последнего, судорожно бить воду ногами и руками, не даст себе утонуть, уйти мертвой на дно Жизни.
Протянутые ей руки. Таких же, как она. Тех, кто искал и нашел, тех, кто теперь вытаскивает других. Живые горячие ладони. Крепкие и заботливые.
Солнце. Здесь на золотом песке сверкает солнце.
Здесь тепло и радостно. Здесь белое называют белым, черное черным, сладкое сладким, горькое горьким. Здесь нормально быть добрым и не быть злым. Много еще не понятно, но на душе хорошо и спокойно. Здесь ее пристань.
Она уже несколько раз приходила в храм. Она хорошо запомнила тот вечер, когда она впервые с недоверием и долей страха переступила порог двухэтажного домика из желтого кирпича с зеленой крышей. Надпись "Церковь адвентистов седьмого дня" насторожила. Она слышала о сектах и поломанных судьбах. Да, это не секта, это всемирная церковь, всемирное движение, но все же…
Она никогда не видела раньше подобных церквей. Скорее было похоже на офис или на дом, в котором живет много людей. Кто-то приветливо поздоровался из кухни (кухни?..) с ее спутником и весело начал рассказывать что-то. Второй этаж. Тут зал для собраний.
- Пойдем чуть выше, там есть окошко, мое любимое, оттуда посмотрим.
Лесенка и маленькая площадка. Распахнутое окно, выходившее в зал. Она облокотилась на подоконник и увидела, точнее ощутила просторный зал с белыми стенами и длинными рядами кресел. В глубине зала стояли большие каменные скрижали под малахит с десятью заповедями. Длинные большие окна с мозаикой сверху пропускали осенний вечер и желтый свет на стене, потрескавшийся как масло на холсте тенями веток. Она открылась атмосфере зала, его жизни, как открывалась людям, чтобы понять и прочувствовать их. И ощутила Неведомое. Что-то одновременно новое и до боли знакомое, даже родное. Что-то неуловимое и влекущее присутствовало здесь. Оно проникало внутрь, не парализуя и подчиняя, но наполняя, расширяя. Она все смотрела, а он рядом тихо улыбался.
- Пойдем?
-Да, пожалуй.
Осенний город вновь принял их, и время, растянувшись, теперь сужалось как резиновая лента. Необычный дом остался позади, но присутствие вечности и чего-то высокого и непостижимого не покинуло ее. На душе было тихо, радостно и спокойно. Легкие улыбки – вот и весь их разговор.
Да, она хорошо помнила тот вечер.
И другие, когда уже наполненный людьми дом из желтого кирпича и зал с большими длинными окнами принимал ее. Она пока не задавала вопросов. Здесь она находила ответы. Здесь было тепло и светло. Она так замерзла и так была мучима жаждой. Здесь согревалась. Здесь пила, жадно и много. Воду Жизни. Воду Познания.
Здесь ее пристань.
Теперь она начинала понимать. Многое. И все хотела изменить.

Она пришла домой. Ее жизнь здесь была, наверное, такой же, как и у многих других. Здесь была ее одиночная камера – комната, где она надежно забаррикадировала свой мир. Здесь она пряталась от всех и вся. Любое вмешательство воспринимала как посягательство на свою свободу, а на самом деле на свое заточение.
Ее родные были для нее чужими людьми. Она не делилась с ними ни чем, не спрашивала ничего у них. Односложные банальные вопросы-ответы, некоторые указания по хозяйству – вот и все их общение. Так вроде бы было проще. Они просто были сожителями и сосуществовали вместе. Просто привыкли друг к другу как привыкают к холодильнику или своему магнитофону. У каждого была своя жизнь, и никто не посвящал в нее другого. Семья…
Она не помнила, с чего все это началось. С того, что она стала грубой и жестокой со своей матерью или с того, как мама перестала интересоваться ее жизнью. Они давным-давно не были друзьями. Ее гордыня и многолетние обиды не позволяли пойти на встречу. Да она уже и не хотела. Она просто не думала об этом.
Дверь открыла мама. Обычные слова, не несущие за собой чувства или смысла. Напряжение, высокие нотки, разошлись по своим комнатам. Все в порядке.
Нет, не всё. Она впервые по настоящему задумалась над этим. Что такое семья?.. Это когда люди – друзья, даже больше, живут вместе. Не просто вместе, в одной квартире, а в одном мире, в одной жизни. Когда проблемы и радости приносят в дом и переживают как свое. Все было не так. Почему?..
У нее было целых два брата – старший и младший. У нее были идеальные родители, правда она давно уже в это не верила.
Она жила в гнездышке своего детства, состоящим из прутиков, заботливо выложенных ее мамой и папой, защищающих ее от всего недоброго и злого. Семья – была для нее источником счастья, радости, безграничного доверия и заботы. Она хорошо помнила, как вместе они поехали на море, ухаживали за ежиками и больной чайкой, как жарили вместе рыбу и ели огромные спелые арбузы. Как они сидели на даче под огромным ночным небом, самым звездным и самым прекрасным, щелкали семечки и слушали трели сверчков. Она помнила как они строили со старшим братом замысловатые халабуды из мебели и тряпок, лазили по деревьям, вместе читали книги, растили аквариумных рыбок, засыпали в одной комнате, болтая и желая в конце концов друг другу спокойной ночи, вместе смеялись от всей души, кушали, соревнуясь в том, кто кому больше испортит аппетит… Она помнила, как они играли в индейцев, перекрашенные в невообразимые цвета, разодетые в яркие лоскуты, ползали по полу, от вигвама в вигвам, спасали животных, со с своим младшим братом. Как они лазили по шкафам, стульям, антресолям, полкам, над страшной смертоносной бурлящей рекой и белоснежный голубь приносил им спасение… Она помнила, как они всей семьей устраивали олимпиады, состязаясь друг с другом в разных играх, победителю вручали блок батончиков. Помнила свои дни рожденья, таинство новогодней полночи, как их мама пекла шоколадные колбаски, заворачивая их в серебристую фольгу. Еще тысячи картинок, обладающих вкусом и запахом, хранила ее память и ее сердце, тысячи живых воспоминаний создали ту, которой она была, выложили основу, фундамент ее души, ее жизни.
Но потом папа ушел от них. К другой женщине. Это было невозможным, но все же реальным фактом. Страшная боль вырастила в ее сознании понимание того, что ее семья – не олицетворение счастья и радости, а ее родители самые обыкновенные люди, умеющие ошибаться. Потом отец вернулся, но все уже никогда не было как прежде. Все же она понимала его и бесконечно любила. Сколько она помнила себя, он всегда работал, иногда спал, иногда ел, но всегда работал.
Ее мать… Воистину женская участь – страдания, скорбь и муки. Вырастила троих детей в условиях разрухи, развала страны, нищеты. Каждая минута ее жизни принадлежала им. Она целиком забыла о себе. Бесконечно готовила, убирала, стирала, как могла подрабатывала, вязала на продажу одежду, вырывая копейки из рук жестокого мира-скупца. Для своих детей. Для нее.
А она?.. Ненавидела приходить домой. Ей было где угодно хорошо и где угодно рады, кроме дома. Старший брат уже уплыл в открытый океан своей жизни. С младшим братом они редко находили общий язык. Наверное, потому что она ревновала его к родителям, старалась задавить и унизить его.
Семья. Люди, предназначенные для поддержки друг друга. Одна кровь и плоть. Самые родные и самые… чужие. Те, кто должны крепко-крепко держаться за руки, те, для кого любая твоя беда, проблема – их беда и проблема. Те, кто не оставит, поймет, обнимет, простит. Те, в ком заложена помимо их воли привязанность и любовь к тебе.
В ее семье все было не так как должно быть. Она отчетливо это понимала. И хотела все изменить.

Вдруг из привычного домашнего шума слух выделил встревоженный голос мамы. Она говорила по телефону.
- Когда? Куда? Поняла. Еду.
Торопливые шаги, стук открываемых шкафчиков, грохот упавшего утюга. Она в один миг вскочила, резко распахнула дверь.
- Что случилось?
- Бабушку нашли, выломав двери, в своей квартире на полу в ужасном состоянии, везут в больницу. Вроде бы пролежала два дня.
Тишина оглушила. Да, бабушка не звонила как всегда вечером вот уже два дня. Возле левого плеча ледяное прикосновение к шее. Бережное, неумолимое. Смерть напомнила о себе. Сердце вскинулось на дыбы и как горячий необузданный конь при приближении опасности забилось в агонии, захрипело, рвануло со страшной болью. Она никогда не думала, что смерть может подойти так близко. Раньше она только видела тех, от кого смерть уходила не с пустыми руками. Слышала о ее разбое, о ее великом искусстве от проносившихся мимо вестников, всегда мимо. Она читала о ней. Думала о ней. Она не понимала ее.
Очнулась посреди комнаты со скрещенными на груди руками. Вслушалась. Все ушли. Почему? Ах, да…Ноги подкосились, и она упала на колени, закрыв лицо руками.
- О Небо! Боже! Прошу Тебя, Ты один силен!..
Как долго она молилась, как неистово. Стала бушующим морем, целым океаном отчаяния, умоляющим воплем, негаснущей мечущейся надеждой. Соленые брызги с каждым столкновением и каждой обрушивающейся волной чувств рассыпались по лицу, по жесткому ковру, ладоням, волосам. Один Бог знает, сколько отчаяния и моления было в этом крике души, в этой мольбе о помощи, о спасении.
Она не сомневалась, что Он есть, Что Он в силах помочь. Сейчас. Ей не надо было ничего объяснять и понимать.
Неизвестно сколько времени сбилось в кучу, столкнувшись с вечностью.
Звонок телефона пронзил пространство и время. Сердце остановилось, дыхание прекратилось, все замерло в бесконечном ожидании. Звонок. Еще один. Вскинула голову, метнулась к трубке.
- Але! Это мама. Ты меня слышишь? Ее состояние дает надежду. Все будет хорошо.
- … как она?
- Она теперь не может ходить, плохо говорит, пока мало, что понимает. Но потом отойдет, все наладится. Главное…
-Что?..
- Главное она будет жива…

Бабушка стала жить с ними. Вскоре даже начала понемногу передвигаться. Врачи говорили, что она только чудам избежала смерти, пролежав два дня на ледяном полу после удара, поломав при этом бедро.
Он всегда помогал в беде.

~~~

Пришла зима. Шел дождь, долгий и частый. Потом холод сковал мокрый город. И опять пошел дождь.
Она яростно стучала кулачком по огромному снежному сугробу, скованному твердой коркой льда. Все вокруг покрылось цветной прозрачной глазурью, цвета дрожали на ее блестящей и неровной поверхности, такой сладкой и заманчивой, и такой опасной. Люди, правда, не очень думали о глазури и словно редкие корабли медленно скользили, не отрывая ног, время от времени выдавая сложные па или выплясывая кадриль. Падали, ругались, вставали, потирали бока и опять плыли.
А корка все упрямо не поддавалась. Ее рука уже ныла от боли и холода. Не обращая внимания на частый холодный дождик, она продолжала атаковать сугроб.
- Давай же, давай!
Вдруг корка треснула, и она с неистовством продолжала расширять дыру. Ее рука уже была вся исцарапана.
- Ну же, режьте, режьте! Мне не больно! А даже если и больно, мне все равно!..
Она приложила ладонь с растопыренными пальцами к показавшемуся мягкому снегу и подождала, пока от тепла ее руки не подтает холодная масса. На большом ледяном сугробе четко обозначился отпечаток ее руки.
- А я все равно, все равно, слышите, как бы больно и холодно мне не было, сколько льда и снега не пришлось бы мне разбить и растопить, оставлю в этой жизни свой СЛЕД, настоящий и нужный след!!!
Она размеренно и неторопливо ступала по гладкой цветной поверхности улиц ночного города. Голова ощущала холод. Волосы сплел в тугие пряди колкий дождь. Ее взгляд-луч пронзал пространство и терялся в бесконечности.
Прямая спина несла броню, сотканную из света, легкую и надежную. Пальцы, связанные мокрым холодом, сжимали меч и щит, странные, необыкновенно красивые, выкованные из света, пульсирующие и словно поющие. Ноги в сандалиях чувствовали, как тихо вздрагивает грудь матери-земли, отвечая твердому размеренному шагу. Легкий неуязвимый шлем излучал надежду и спокойную уверенность. Шлем Спасения.
На пределе органы чувств.
Слух уловил, как вдали за рекой кричит птичка из зеленых ракит. Я растворилась в тишине, живой, наполненной, шепчущейся и дышащей своим теплым дыханием в шею и щеки. Казалось, она бормочет что-то во сне, неслышно смеется. И все это тишина. Опять кричит птичка.
Зрение поедало все вокруг, впивалось в чуть светлеющий нежный горизонт, наполняя душу безмятежностью младенца; оно замечало, как гаснут звезды, и тоненькие лучики их собираются в точки, сверкало в сторону темной стены леса рядом, очерчивало большие камни.
Обоняние перехватывало дыхание сырой земли, впитывало запах ее живых непослушных зеленых волос, умытых росой.
Осязание растворило кожу в воздухе и рождении нового дня.
Полная готовность. К Неведомому. Нападению и защите. Борьбе. Битве. Молитве.
Ты везде. Во мне и рядом. Вверху и внизу. Все слышишь и видишь. И мои мысли, и мое сердце. Насквозь. Ты направляешь и знаешь о том, что ждет меня впереди. Ты питаешь светом: мой меч, щит, шлем, броню и душу…
Готова ко всему. Рассвет.
У нее была мечта. Та Мечта, которая есть у каждого, даже если этот каждый забыл о ней. Она мечтала стать воином. Она дрожала при мысли о битвах с неведомыми темными силами на стороне света. Воин Света. Рыцарь. Она хотела стать тем, кто умеет побеждать и проигрывать. Тем, кто не зная, что его ждет за поворотом, смело идет до конца. Тем, кто, когда упал, встает вновь. Кто жаждет спасать. Кто знает цену дружбы, верности и веры. Кто ненавидит предательство, ложь и трусость. Тем, кто воистину любит.
Она мечтала о битвах, об огромных лошадиных глазах, о свисте ветра, фляге с водой и походной сумке. О звуках призывающего рожка и маленькой флейты. О долинах, рощах, горах, лесах и травах. О том, чтобы спать под открытым небом, не расставаться с ним даже ночью. Она мечтала о свободе. Да, больше всего на свете она хотела быть свободной и дарить свободу другим. А кто свободен? Тот, кто любит по-настоящему.
Арка, ведущая к ее дому, на миг погасила уличные фонари и ее мысли. Десять шагов. Десять глухих ударов в груди. Это ее Мечта, вышедшая из своего укрытия и заполнившая волшебством и необъяснимым счастьем душу и целый мир, стучала каблуками, уходя обратно в свой тайник. Сердце успокаивалось – затихали Ее шаги.
Лестничные площадки. Одна. Две. Три. Темно, опять выкрутили лампочку. Четыре. "Завтра экзамен… Я ничего не знаю…"
Прислонилась к железной рыжей двери, вслушалась. Отзвуки жизней, голоса, шаги за разными дверьми. Голос мамы за рыжей железной. Ее жизнь, ее вечер. Мысли вновь подхватили и понесли.
Каждый из нас пришел на Землю не просто так – это она знала точно. Для своего Дела. У каждого есть свое Предназначение. Неповторимое и обладающее особенной тайной, которую способен разгадать только ты и никто другой. Она не хотела уйти из этой жизни незаметно, как уходят каждый день тысячи. Она хотела взвиться жарким костром до неба, так, чтобы многим стало тепло. Потом – кучка пепла. Неважно.
След!.. Она хотела оставить след, нужный и светлый. Что-то влекло ее в Неведомое, не отпускало, толкало в спину, тянуло за собой. И она знала, что откликается, не сопротивляется, идет, доверяя зову. Неведомое убеждало поверить в правду, которая только тогда откроется. Ибо вера – это двери.
Верить в свое Предназначение. В свой великий смысл. В Того, Кто наделил тебя им, в цель, святую и истинную, доверенную только тебе. Ты один такой на всем белом свете. Ты уникален. Других таких нет нигде, и ты это знаешь. И то, что доверено здесь тебе можешь сделать лучше всего только ты, ибо ты сотворен для этого.
Она взмолилась о том, чтобы "этого" было как можно больше и о том, чтобы донести…

Искусственный дневной свет над ее столом, толстенный учебник по истории Украины в 684 страницы, ее мысли и поза – все было неподвижным и твердым. Поднять руку для того, чтобы сдвинуть свет от лампы или перевернуть страницу – это требовало нечеловеческих усилий, огромного напряжения.
Немая неизменная сцена.
"Завтра экзамен. А я ничего не знаю."
Отчаяние и страх ползли к макушке, парализуя тело, а потом швыряя его то в жар, то в холод.
"Списывать не умею. Шпарагалки не помогут. Меня заметят. Всегда замечали."
Опять бесконечная неподвижность.
Она медленно встала, подошла к двери и плотно придавила ее. Выключила свет. Так легче видеть невидимое. Опустилась на колени.
- Я знаю, что Ты есть. Чувствую. Знаю. И Ты не раз уже помогал мне, когда все было потеряно. Прошу Тебя! Отец! У меня завтра первый экзамен в университете… Ты ведь знаешь, как важно для моих родителей как я сдам его. И стипендия… Прости, что я не подготовилась раньше, прости за лень, прости за несерьезное отношение, но Ты знаешь, я же думаю о том, что намного важнее. Прости, что не выучила. Я не смогу подготовиться, я не выучу.… Помоги!!! Ты одна моя надежда, Ты ж ведь слышишь меня! Слышишь?.. Прошу Тебя, для меня это очень важно и Ты один можешь помочь… Можешь?.. Помоги… Она зажмурилась так, что заплясали белые круги, впиваясь ногтями в ладони.
- Пусть все будет так, как хочешь Ты. Аминь.
Включив свет, она снова вошла в неподвижный мир ее комнаты. Странно, душу заполнило неожиданное спокойствие. Она тоскливо бегала глазами по длинному списку с вопросами. Гром не грянул, и в зачетке не появилась оценка и роспись.
"Какой же попадется мне?.. "
Ей пришла в голову представить себя пишущей завтра первый вопрос. Представлялось плохо. Было спокойно и равнодушно. И начав учить его, будто что-то мешало, будто уча его, она сдвигала стену. На пятом вопросе все изменилось. Перед глазами вдруг вспыхнула аудитория, ярко зеленый – парты, все взволновалось внутри, вспотели ладони. Когда он открыла соответствующую тему и стала читать, было радостно и хорошо, хоть и приходилось прилагать усилия, чтобы запомнить. Но усилия гораздо меньшие, чем на предыдущих вопросах. Так было и с 57-ым вопросом, и еще что-то смутное с парочкой других. Выучив хоть какой-то материал, она почувствовала себя защищенной и имеющей право надеяться и уповать на Него. Довериться было страшно. Сомнения грызли и кололи. Но уже ничего не сделаешь. Нужно спать.
Утро. Семья провожает в путь, желая удачи. Они переживают. Как же для них это важно.… На улицах суета и немного талый снег. Во рту Nuts, в сумке учебник. С ним спокойнее. Накатывают волны страха, накрывая и оголяя смирение, дарующее покой и надежду, как берег.
Наклонная аудитория. Ярко зеленые парты. Опустилась на второй. Во всю стену окна, много света, белого, зимнего. Немного сквозит. Во рту привкус лесных орехов, шоколада и страха. Будь что будет.
Стол преподавателя. Зачетка. Билеты. Вся вселенная сконцентрирована на чуть желтоватых листках бумаги. Рука отчаянно рванула тот, что выделил взгляд. Одним движением перевернуть билет. Давай!..
Мир замер.
Гул голосов резко оборвался.
В глазах все поплыло и начало темнеть. Подогнулись колени. Вопросы 5-й и 57-й.
Это чудо обрушилось на ее голову, ошеломив. Шок отнял способность к движению и мысли. Невероятно. Невозможно. 5-й и 57-й…
Руки дрожали так, что трудно было писать. Она постепенно приходила в себя. Радость громкая как хлопушка бушевала в душе. Она хорошо знала ответ. На эти два вопроса. И еще на один. Бог есть и Он творит невозможное.

Я громыхала по ступенькам подъезда, утомленная домом, разбросавшая там в пух и прах дела, слова, мысли и желтый свет.
Пулей вылетев из дула подъезда, вонзилась в холодное ночное пространство и, щелкнув карабином собачьего поводка, замерла от неожиданности. Огромная идеально ровная луна, зрачок неба, пронзало блеском человеческие зрачки. Темно синее глубокое небо протягивало яркие звезды.
Вокруг как всегда стояли крепко склеенные стены черной коробки с тысячей золотых полосатых квадратов.
Глубокий вздох.
Холодное прикосновение изнутри.
Неосязаемое выливалось наружу и стекало холодком по спине, рукам, шее, ногам. Прозрачная, с множеством следов ботинок и туфель хрустящая земля светилась. Холодный ветерок так бесконечно ласково брал за руки и перебирал волосы, перемешивал с лунным светом, пронизывал. В ответ губы зашептали Молитву всему живому вокруг и Тому Неуловимому, который в нем таится. Лунный свет продолжал поливать голову, капая с черных ветвей, стекал в рукава и за шиворот.
Вдруг что-то шевельнулось рядом.
Медленный поворот головы.
В десяти шагах вычерчены два силуэта двух больших заблудших собак. Они смотрели на меня в упор, так странно похожим на волчий взглядом…

Ладони кверху – немая благодарность Великой безмолвной Тайне Ночи.

Белая мошкара все еще клубилась, и небо так редко выглядывало из-под зимней вуали.
Но скоро весна.
Она знала, что меняется. Поэтому меняется и мир вокруг. Он был для нее другим теперь,
и она все больше понимала его.
Она питалась от Источника, который нашла, или Он ее нашел… и Он был неиссякаем.
Проливным дождем лилось новое, доселе неведомое, потоком изливалась Истина.
Ощутив, рассмотрев, изучив, проверив… она впитывала и росла.
Каждый день совершалось маленькое, чудо. Невероятное и необъяснимое, как и все чудеса. Она проверяла Бога.
Ей открылась Книга. В которой каждая строка таила то, что раньше с трудом выцеживала она, как золото из морских волн. В Ней каждая строка была золотая. И нищая прежде она обретала богатство, ее сокровищницы наполнялись истинным золотом, горящим светом горного крокуса на закате.
Эта Книга – живая. Она жила в ее руках, говорила с ней. Она умела утешить, ободрить, помочь, наставить. Словно старый добрый учитель, всегда честен и справедлив, всегда под рукой, всегда любит. Это Слово оживало на страницах и в ее сердце. Оно питало ее. Оно дарило Мудрость. Все злое и коварное отошло прочь, как отодвигается тьма от зажженной в комнате свечи.
Эта Книга даровала Свет, живой, согревающий. Эта Книга была соткана из нитей Любви, как древние рукописи сотканы из папируса.
И эти древние рукописи теперь отпечатаны в миллионных тиражах. Многие люди даже и не подозревали о том, как доступна сейчас Истина и о том, что древние пророчества, запечатанные до нашего времени сейчас открыты, сейчас снята печать. Великие пророчества о нашем будущем раскрыты и очевидны теперь у тех, кто раскрывает страницы Великой Книги. Там живет наше настоящее и запечатлено наше прошлое, слово в слово до одного дня исполнившееся, и сохранившееся в неопровержимых датах и фактах книг по истории да в могилах предков. Кто читал "Маленького Принца" и общался с взрослыми знают, что они любят цифры. Поэтому скажу так. Как вы думаете, если 6/7 написанного в древних пророчествах сбылось, сбудется ли 1/7 их?
Думаю, да.
Свет есть везде. Везде есть Истина. Каждый ищущий отыскивает ее крупицы во всем, бережно собирает их. Тысячи путей, дорог, начал. И все они разные, но все они ведут к одному. Главное идти до конца. Не останавливаться на достигнутом, не довольствоваться найденным. Продолжать искать, исследовать, постигать.
Все тысячи путей, ведущих к главному, лежащих к Богу, к Его стопам в конце своем открывают полноту Истины, как горная вершина открывает панораму. Полноту, доступную человеческому мозгу в современном состоянии и его сердцу. И эта полнота открылась ей в Книге. Это карта, путеводитель, описание, ведущее к вершинам, к победам, к познанию Бога, к истинной Любви.
Ей открывался Свет, и она принимала его. В ее сердце всходила утренняя заря, и все больше занимался день.
По кирпичику, надежно прилаженному, проверенному строилась она.
Она росла.
Рождаться вновь и вновь…
В объятьях холодного чистого неба.
По колено в белой нежной мягкости. Запрокинув голову, я смотрела на стаю так близко скользящих птиц.
Вдруг меня подхватило, приподняло и понесло
от крыла к крылу
от взмаха к взмаху.
Мы наполнились друг другом – я, холодное дыханье ветра и черный шелест.
Мерные взмахи тысячи черных силуэтов навсегда уносили меня прочь. Сладко грустный миг прощанья. Навсегда исчезаю в черном шуршании и пульсации воздуха.
И вот.
Рожденье!
Утренняя свежесть и чистота зимнего вечера.
Там высоко я появилась вновь.
Родилась.
Из тонкого сиянья большой белой звезды.
Мы вновь впервые глядели на белую землю, и людей, и в желтые золотистые окошки – я и новорожденный месяц-братик.
В объятьях любящего огромного чистого Неба
мы улыбались.
III

На пути откровений Твоих я радуюсь, как во всяком богатстве.
Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего.
Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих.
Потеку путем заповедей Твоих, когда Ты расширишь сердце мое.
Пс 118:14 ,18,19,32

Февраль забрал с собой многое. Лютый зверь, он не любил жизни, но любил власть над ней.
Уходя, он был доволен, подчинив движение своим вихрям холода и пустоты. Его сновидения были убийственны, но прекрасны. Свинцовое небо, обжигающий холод, снег – любимые сны февраля. Лишь зимнее солнце да вера в весну, иногда тонкая и почти неосязаемая, сохраняла надежду на Жизнь и Пробуждение.… Да. Мы знали, что спим, потому что верили в весну.
И весна пришла.

Она стояла посреди города, глубоко дыша, раскинув руки, запрокинув голову, и в голове проносились мысли.

"В последние года я ненавидела большую часть зимы. Когда гол как дерево, съежился в холодный неподвижный комок. То дрожишь, то, насквозь продрогши, становишься просто ничего не значащей льдинкой…
Да, зима — это сон, мы как часть Природы спим, но мои зимние сны почему-то часто печальны, серы и одиноки…
Бредешь, бредешь бесконечно мимо желтых полосатых квадратов и однообразных склеенных стен картонных черных коробок. Будто едешь в каком-то плацкарте, а за окном одна и та же серая мгла, иногда снег, иногда дождь, все какие-то люди проносятся мимо, кто-то машет, кто-то кричит. Все лица, силуэты, фигуры в черных и серых плащах, куда-то бредут, куда-то едут.… Не знают куда. Не знают…
В поезде тепло, Кто-то укрыл теплым одеялом, поставил рядом горячего чаю. Кто-то робко и постоянно греет, укрывает опять, когда ты срываешь одеяло, тихонько напевает, что-то волшебное и забываешь про слезы. А потом отворачиваешься и утыкаешься лбом в холодное стекло, застываешь во мгле.… Но все равно чувствуешь теплое одеяло.…Вдруг кто-то привычной рукой зовет за плечо, приглашает поиграть, рассказать о снах, попить вместе чаю, но…думаешь, что и без тебя справятся. И зачем ты им нужен?.. Только будешь портить настроением своим взглядом, волчьим как сказал кто-то.… Не веришь…в себя и в чью-то любовь.… А рукам и ногам так тепло под Чьим-то одеялом... Какой же Он странный, и когда Он меня все-таки бросит мерзнуть…я ж ведь такая неблагодарная... равнодушная…
А сейчас.…Сейчас — ВЕТРЫ… В меня умершую вдыхают эти холодные ветра жизнь. Они ворвались в этот город пыли и равнодушия, грязи и бесконечного шума, перевернули все верх ногами, растрепали тяжелые мысли и унесли их прочь, своими мощными крыльями пригнали сюда свежесть, в которую я уже переставала верить.… Как я им благодарна, Его ветрам, Ему в ветрах… Они примчали сюда жизнь, они напомнили нам о том, как это – дышать, как это, когда чувствуешь свою кровь, несущуюся по венам, пульсирующая вместе со всем вокруг.
Ветер принес перемены, новые мысли, дыханье, рожденье.
Пропитаться свежестью, дать выбить себя как залежавшийся ковер, изъеденный молью.

* * *

Весна строила мир заново. Рисовала нас вновь.
Ты когда-нибудь наблюдал за тем, как человек творит прекрасное? Как ребенок строит дом, жилище его детской фантазии, или мелком создает мир цвета и радости на сером грустном асфальте, как поет в руках человека скрипка, пишет влюбленный письмо, как человек танцует в нежной дымке бального платья, создает фильм, книгу, музыку… тысячи как… Человек творит, когда осторожно выдувает мыльный пузырь или всю свою жизнь рисует одну картину… Творит… Ты ведь творишь прекрасное?.. Да. Потому, что ты человек, ты не можешь иначе. И что ты чувствовал, глядя на цветной мыльный пузырь, или свой стих, или выращенные цветы?.. Ты знаешь.
Поэтому ты на маленькую капельку можешь понять что чувствовал Тот, Кто создал розу, морские волны и тебя. Что есть твой мир? Город? Тогда ты не мог не заметить неба и зеленой травы. Тогда ты хоть однажды умирал и рождался в закате и рассвете или глотал своей кожей летний ливень. Ты жил в деревне? Ты был на море? Может быть, в лесу или даже в горах? Ты был внимателен? Что-нибудь увидел? Видел ли Прекрасное, видел Совершенство, поглощал ли Красоту, Жизнь, Природу?
Подержи в ладошках спелую клубнику, не спеши вгрызаться в ее мякоть, присмотрись. Вначале закрой глаза и поверь, что ты никогда не видел клубнику, выбрось это слово из своей головы, забудь напрочь что это. Забудь о существовании ее. Получилось? Открывай! Ну, как? Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? Что-нибудь более восхитительное? Я нет.
Смотри в первый раз на небо, на звезды, на вредную муху, кленовые листья, на твои волосы, снежинки, на воду, ласточку, на маленького человека…. Вот так: забудь и увидь в первый раз. Это ведь не сложно.
Ты прекрасен. Ты тот – кто читает эти строки. Посмотри на себя. На свои руки. Встань. Подойди к окну. Прижми к стеклу ладонь. Твоя рука.… Посмотри на нее. Чудо.… Пять странных таких изящных продолговатых отростков так много могут.… Двигаясь, волнуясь гармонично и дружно, смиренно и кротко они выполняют любую работу. Скользни пальцами по холодному стеклу. Какими нежными они могут быть, ласковыми. Дарят тебе ощущение. Опусти их в прохладную воду, проведи по щеке любимой или любимого, запусти в волосы или горячий песок, потрепли за ухо пса…
Только ты можешь заставить их нажать курок или сжимать окурок.
Твое тело совершенно. Задумано таковым. Без изъяна. Без погрешностей. Оно – прекрасный храм Духа. Его Духа – Жизни. Любви. Созидания. Поэтому ты и можешь жить, любить, созидать.
Твое творение, какое бы оно у тебя ни было, рождается в тебе, и просто ты даешь ему выйти на свет,— это кусочек твоей мечты, фантазии. Ты сможешь понять каковы были мечты Того, Кто создал розу, небо и тебя?.. Кто придумал деревья, эти странные безгласные существа, торчащие вверх и словно растекающиеся из одной речки маленькими речушками, ручьями и ручейками, до тысячи крошечных истоков. Да, дерево будто река, впадающая в землю-океан. Ты заметил сходство между Чьими-то творениями окружающими тебя?.. Жилки листа, ветви зимнего дерева, сеть рек и ручьев на карте, кровеносная система? Мозг и грецкий орех? Атом и солнечная система? Все едино, одно состоит из другого и переходит в третье. Идеальное равновесие, гармония. Создание Великого Гения, Непостижимого Разума… Никто из живущих на земле не знает кто Он. Но может узнать каков. Только посмотрев вокруг. Он сама Жизнь. Мы – Его часть. Мы часть Его Мечты, Его творения, замысла.
Он создал нас по образу и подобию. Придумал странное существо и дом для него. Прекрасное существо. Сына. Дочь. Прекрасный дом. Зачем? Для Радости. Для отражения.
Посмотрев на полную луну, можно понять солнце. Те, кто населяет тысячи миров в тысячах галактик могли бы понять, узнать лучше Того, Кто создал и их. И вселенную. Постигнуть больше Непостижимое.
Человек – единственный в своем роде. Предназначение человека уникально. Человек велик. Потому что он есть отражение Великого.

Зима все еще топчется в дверях и делает вид, что уходить никуда не собирается. По полу гуляет холод, протянул свои сквозняки, постоянно цепляешься за них. Иногда запрыгивает на кровать, но коротколапый зверь не подпускает его своим горячим боком.
На ее коленях лежала развернутая Книга. Чем больше она вникала в нее тем, понятнее и очевиднее становился мир, в котором она жила. И тем больше открывался перед ней новый мир, другой, реальный, мир гармонии и мудрости. Мир Любви.
"Сегодня на лекции маленький беленький старичок говорил о том, что мозг человека работает на 7%... Всего на 7%... Как мало. Вот, если бы все 100! Тогда, наверное, человек мог бы летать, передвигать горы, творить. Он мог бы столь многое… Но… Грехопадение."
Как примитивно и символично показывает мир картину грехопадения. Адам, Ева, почти голые, дерево, яблоко, змей. Но ведь в этой картине все так символично, и в реальности все выглядело наверняка по-другому. Смысл этого намного глубже. Человек, которого мы не можем нарисовать и представить, да, где-то похожий на нас, но прекрасный, обладающий совершенным телом, колоссальными способностями и возможностями, жил в мире, созданном для него, в доме, построенном для него, таком же совершенном и прекрасном. Великое Творение Гениального Разума. Как можно было придумать все это?.. И как мало осталось после этого великолепия, дошли до нас только отзвуки, отголоски, отсвет былой планеты Земля, былого совершенства.
Человек, будто гирлянда на елке горит и сияет своей красотой и славой, пока по нему бежит ток, пока он подключен к источнику питания. Что же случилось? Он выдернул себя из розетки. Разрыв. Грех. Странная штука. Для нас обыденная, привычная, своя. Все не без греха.… Но грех – преступление. Все это знают. Это — нарушение Закона.
"Закон?.. Что это?"
Это Любовь. Условие Жизни. Правила Свободы. Это нормы, по которым существует Природа, Космос, Жизнь.
В нас словно в семени сокрыто о Дереве.
В наших сердцах, в самой человеческой сути, в каждой клетке человека записан Закон Любви. Человек выращен, выстроен из Него. Также как знает дерево о том, что нужно сбрасывать листья, и птица о том, что едят ее птенцы, также как вращается наша планета, не отходя за тысячи лет от своей орбиты ни на градус, не опаздывая ни на секунду, проходя огромные расстояния, как пчелы знают как получить сладкое золото, и муравьи – гигантские запутанные лабиринты, так человек знает Закон. Человек – уникальное существо. Он единственный на своей планете умеет любить. Любовь также вписана в человеческое сердце, как в любое живое существо правила его жизни. Но человек испортил свое сердце. Он забыл Закон. Впустил вирус, который уничтожил память. Пришлось записать Его на двух скрижалях. Чтобы он помнил.
Какое-то время, секунду не больше, ведь жизнь – это миг от вечности, человек еще горит, потом постепенно стареет – меркнет, остывает и отключается. Не светит, не живет.
"Зачем Закон?"
Соблюдение Его – гарантия того, что вилка и розетка будут надежно соединены. Вставит ее Бог, если позволить Ему. Только Он способен это сделать.
Любовь – ток. Любовь – свет. Любовь – жизнь. Грех – разрыв. Грех – тьма. Грех – смерть.
Какими рождаются люди? Они, сияющие гирлянды, будто сами выпрыгивают из розетки и гаснут. Так должно быть. Это закон Творения, Природы, Космоса. Мы повторяем историю первого человека. Первый человек заразился смертельной болезнью, которая передается по наследству. Болезнью, выдирающей нас из Источника, имя которой грех. Адам назван в Книге сыном Творца. Сын Адама – сыном Адама. Мы стали подобием человека, а не Бога. Что-то испортилось. Смертное не могло породить бессмертное. Что-то нарушилось. Отсоединение стало происходить само собой и убивать появившегося на свет через секунду от вечности.
"Как ужасно… Родится, для того, чтобы бы умереть."

* * *

Мы смотрели друг на друга – я и заходящее солнце цвета крови. Я никогда раньше не видела такого солнца. Будто глаза застлала кровь, огромное, медленно тонущее в горизонте. Оно завораживало, приковывало взгляд, ужасало и восхищало. Лица людей от его света были жуткими. Две как сушеные груши старушки, брызгая слюной и вцепившись в свои ведра и сумки, ожесточенно сражались за своих депутатов; мужчина напротив с равнодушным лицом и большим животом лениво листал вчерашнюю газету. Вагон вез людей. Последние сплетни, пересуды, кривотолки, анекдоты и небывалые истории – воздух вагона жил этим, гудел, дребезжал. Все это, да стук колес – вечный разговор поезда.
Время от времени расталкивали звуки продавцы прищепок, пакетов, носков, пива, пробок для ванны, мороженого, булавок, иконок, цепочек... Они старались придать весомость и ценность своему барахлу громкостью своего голоса.
На руках, ногах, головах мелькал пожар заката, люди небрежно наступали на красные полосы на грязном оплеванном полу. Запах человеческих тел, суеты и жареных пирожков вместе с мутными стеклами и липкими пятнами напомнили, почему я не очень люблю электрички.
Чем больше огромный раскаленный шар погружался в неведомую пучину, тем сильнее билась в груди тревога, перерастая в глу### боль. Рядом кто-то спал.

Босые ножки шлепали по сырой земле. Малыш ворвался в лес трав и цветов, сметая сверкающую паутину и холодную росу, мокрый, счастливый, блестел в утренних лучах, и весь светился. Сегодня папа взял его с собой! Он наконец-то повидается со всеми своими друзьями: и облаками из лебяжьего пуха, которым мама набивала его подушку, и с черным рогатым жуком, снова замкнет в ладошках зеленых кузнечиков, которые научили его перелетать с места на место, и с желтой мохнатой гусеницей, и с добрым стариком дубом. Он снова обнимет древнюю кору и тихонечко пожмет зеленые листья. Мама уже поцеловала в лоб мальчика, пригладив льняные пряди, и дала им с папой большую плетеную корзину, которая должна была хранить волшебный хлеб, от которого, как говорила мама, растут крылья.
- Как у бабочки?
- Нет как у ангелочка.
- Как у ангелочка!..
И малыш смотрел на стадо барашков-облаков и ждал, когда он сможет погладить их белоснежные кудри, а сзади будут чуть слышно шуршать крылышки цвета неба.
Он видел, как порхали в воздухе поцелуи ангелов, пытаясь коснуться его щек и рук. Папа говорил, что это бабочки капустницы, но малыш знал, что ангелы шлют ему свой привет, и их поцелуи превращаются в бабочек. Он слал им обратно воздушные поцелуи, изо всех сил дуя на ладошки, чтобы ветер, подхватив их, донес куда нужно.
Они с папой шли к реке, главной и очень большой. Папа говорил, что переплыть на другой берег он сможет только тогда, когда будет плавать как рыбка. Поэтому малыш часами просиживал на крутом берегу, следя за серебристыми стайками. Его папа был стрелочник, как говорила бабушка Маня, которая угощала мальчика зеленым горохом и сладкими вергунами. Что такое стрелочник он точно не знал, но часто следил за тем, как папа вращает большие колеса с железными зубами, держась за рычаг, опускает мост, чтобы мчащийся поезд успел пролететь над рекой и над серебряными рыбками. А потом поднимал мост, чтобы большой пароход не задел своими мачтами путь поезда. Малышу нравилось, как и поезд, и пароход благодарили папу своим низким протяжным голосом.
Мама часто говорила, что "неугомонное любопытство сына водит его за нос и когда-нибудь заведет в болото". Это значило, что ему нельзя было терять из виду мост, который то опускался, то поднимался, но что плохого в болоте он не понимал. Ведь сегодня он нашел там настоящее чудо! Лягушка, которая маскировалась под листик. Она так была похожа на зеленый листик, что мальчик не наступил на нее только благодаря Тому, Кто живет на небесах и за всем следит. Он во время оттолкнул малыша, кольнув сухой палочкой в пятку, за что тот был бесконечно Ему признателен.
Малыш навестил еще меньше половины своих друзей, когда папа позвал обедать. Они поблагодарили Того, Кто вырастил пшеницу, дал дожди, солнце, землю, придумал маму, папу и его самого. А еще малыш поблагодарил за то, что Он подарил ему нового друга, так похожего на зеленый листик. Волшебный хлеб был очень вкусным. Мальчик почувствовал, как хлеб мастерит ему крылья, как у ангелочка.
Мама сейчас вспоминает его и папу, дожидаясь их возвращения. Наверное, сидит у окошка и смотрит на калитку. Мальчик почувствовал, как легкий теплый ветерок ласково коснулся его щеки. Это мама попросила его передать привет. Он вспомнил ее нежные руки и прижался к ним сильно-сильно.
Вскоре малыш вновь помчался по одним ему известным тропкам, бросаясь в широкие и любящие объятья Жизни.
"Сегодня страшный закат, знамение... " — подумал человек, стоящий на своем посту и всматриваясь в огромное солнце цвета крови. "Но скоро домой... " Он окинул взглядом землю, наливающуюся заревом пожара. Языки пламени будто лизали травы, воспламеняя их. Вместе с кроваво-красным усиливалась его тревога, смутное, необъяснимое беспокойство. Оно нарастало как звон колокола.
Человек очнулся от забытья, услышав, наконец, отчаянные гудки паровоза, мчащегося в пропасть реки.
Молниеносно схватив рычаг, человек почти рванул его вниз, но вдруг взгляд выхватил из привычной картины маленькое существо, чья головка торчала между большими зубчатыми колесами.
Любопытный малыш внимательно рассматривал механизм.
Секунда – вечность.
Время было парализовано, как и человек, вцепившийся в длинный металлический рычаг. Кричать нет смысла. Боль размером во всю вселенную оглушила, как удар молота, вонзила острый длинный нож в сердце, беспощадно проворачивая его.
Две чаши весов. На одной – жизни пятьсот, шестьсот человек – их жизни, их семьи. На другой – его сын, сын...
Истошно вопил поезд, вопило его сердце. Не веря в происходящее, он рванул вниз рычаг.
Страшный детский крик разорвал небеса.
Тело отца в беспамятстве упало рядом с пустой корзиной, в которой еще хранился мамин волшебный хлеб, созданный мастерить крылья ангелочка.

Огненный шар еще смотрел на меня. Протяжные гудки поезда заставили замолчать двух старушек, так и не решивших, чей депутат лучше. Мужчина напротив равнодушно перелистывал вчерашнюю газету.
Рядом кто-то спал.

Она распахнула глаза, и мир изменился.
"Кто я?.. Где я?.. "
Не понимая, что происходит, и куда делся вагон, красное солнце, малыш… Малыш.… Внутри все скрутило. Она видела! Видела! Она все слышала, так отчетливо помнит.… Куда же она ехала…
"Сон?.. Это всего лишь сон… Слава Богу…"
Постепенно приходя в себя, она озиралась по сторонам, очерчивалась ее комната, стены, потолок, ее мир обретал свою неизменную форму.
Она, покачиваясь, встала с кровати, будто пережив десятибалльный шторм. Изможденная, мокрая как мышь, побрела в ванну. Дрожащими холодными пальцами открутила кран, уставившись в зеркало, она так и осталась неподвижно стоять. Перед ней в зеркале разверзся другой мир, мир красного заката, большой реки и огромного горя. Вдруг страх вцепился в сердце.
"Нет, это правда. Я была там, я все видела, я так хорошо помню… " Поразмыслив, ей снова немного удалось поверить в то, что это был сон. "Что бы это значило?.. Зачем?.. "
Весь день она провела в каком-то забытьи, никого не слыша, ничего не видя. Странно, будто ей пришлось пережить собственное горе с самыми дорогими ей людьми. Это потрясение еще долго звучало в ней.
И вот ей было открыто значение этого странного, слишком реального сна.

Место Голгофа, что значит Лобное место.
Горячая кровь стекает с локтей. Распростертые объятья.
Для тебя. Для меня. Для всех – для каждого.
Муки ада.
Ты знаешь, что переживает человек, изнасиловавший женщину? Убивший человека? Нет? Слава Богу. Наверное, ты догадываешься. Но ты лгал, клеветал, завидовал. Ты знаешь, что такое пустота, горечь, боль. Каждый день ты испытываешь это, когда грешишь. Теперь соедини все муки и боль, всю пустоту и одиночество каждого греха, каждого твоего часа всей твоей жизни с пустотой, горечью и болью всех людей прошлого, настоящего и будущего, их каждой минуты. А теперь согласись пережить все это в один момент. Всю боль всех людей всех времен в один час, в одно время взвали на себя. Ты вынесешь это?.. Я – нет!
А Он вынес.
Это ты должен был умереть. Это ты оборвал цепь, выгнал из себя Бога, прогнал вечность. Это ты – преступник. Ты заслужил смерть. И я.

Горячее сердце грохочет в ушах и горле. Пальцы сжимают символ –кусочек Твоего тела. Все двигается, плывет и вибрирует в тумане слез.
"Его тело. Я должна съесть Его тело. Я не могу… Должна."

Эта бездна, которую ты не можешь представить.
Эта боль, которую ты никогда не сможешь понять.
Этот подвиг ты не сумеешь оценить.
Эту Любовь ты можешь постигать вечно.
Он был пригвожден к твоему кресту. Эти гвозди должны были пробить твои мышцы и разорвать твои вены. Но Он взял это на Себя. Кто-то должен был понести кару за преступление. За твое преступление.
По Закону возмездие за грех – смерть. Это Закон, по которому устроен ты, я и наша вселенная. И мы заслужили смерть. Вечную. Настоящую. Ту, которую Он принял на себя.
Он мог умереть навсегда.
Ради того, чтобы ты жил всегда.
До Него человек закалывал невинных животных – агнцев, приговаривал к смерти вместо себя. До Него человек знал о Спасителе и ждал Его, делая это как символ.

"В моих руках чаша с символом Твоей крови. Невинной, как кровь тех несчастных животных древности… Я должна выпить ее. Потому что Ты пролил ее в эту чашу, чтобы очистить меня.
Твоя кровь должна бежать по моим венам для того, чтобы мне обрести оправдание…"

Он воскрес. Отец воскресил Сына. Отец так возлюбил тебя, что отдал Сына, чтобы "каждый верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную". Теперь ты можешь не умирать навсегда. Потому что Он воскрес – Он воскресит тебя. Твои грехи, твои преступления и беззакония, все, прощены, искуплены, уничтожены в Нем. На кресте, предназначавшемся тебе.
Есть Книга. Святая Книга, которая построит в тебе понимание этого, откроет глаза, уши и расскажет о самом главном. О самом важном для тебя и меня. О том, что произошло там,
на месте Голгофа, что значит Лобное место.

* * *

Была ночь. Шел дождь. И она при тусклом кухонном свете, казалось чуть дремлющем, но верном, плескалась в таинственных водах, то ласково журча, то неистово бушуя, бросала, метала брызги на лист бумаги.

Все низко. Ничтожно. Глупо. Все. Кроме Любви.
Все люди и все слова – ничто.
Если в них нет Любви.
Любовь.… Сколько можно постигать Тебя?.. Вечность.
Твои глубины не имеют дна. Твои краски – все.
Стучит по подоконнику первый весенний дождь. Люди томятся без тебя, Любовь.
Сколько окон горит тех, чья тоска также глубока, как эта ночь.
Где ты?
Ты нужен мне…
Я – девушка, женщина.
Я – сочная спелая ягода винограда, хочу прыснуть своим сладким горячим от прямых солнечных лучей соком.
Я – дикая необузданная лошадь, вольная, жаждущая крепких, нежных рук.
Я – ландыш, оставляющий свои цветки, белоснежные робкие капли на твоих ладонях.
Я – дождь, который стучит впервые этой весной – рассказывает свою тоску ночи.
Я – вода, проникаю, наполняю, обнимаю всю твою кожу, дарю легкость и освобождение.
Я – огонь, требующий пищи.
Я – весна, пульсирующая в твоих венах.
Где ты? Ты нужен мне.
Бог не один. Он един. Он триединство – множественность.
Человек создан Его подобием.
Он не один. Он един. Человек – множественность.
Ты нужен мне для того, чтобы быть подобием Бога, Его отражением.

Тоскливо. Когда один. И за окном дождь. Барабанит небо, стекает в ночь, отстукивает, оттанцовывает. Я пытаюсь узнать тебя в каждом проходящем лице, в каждых глазах и улыбке. Все пытаюсь узнать тебя. В этом дожде я все пытаюсь услышать твои шаги, стук твоего сердца, в ветре различить твое дыхание.
Страшно – обмануть себя. Принять за тебя другого. Но еще есть шанс. Еще роковая ошибка не потопила наши судна, не разломала наши жизни, пустив их ко дну. Прошу тебя только об одном.
Верь.
И тогда вечность, какая бы долгая она ни была, останется позади, и мы встретимся, и мы будем едины. Мы будем семьей.
Я верю. Знаю! Поэтому жду. И иду к тебе. По Пути, проложенном мне Богом.
Сейчас мне так не хватает тебя.
Просто потому что ты у меня один. Только ты, понимаешь. Другие, их очень много, они замечательные, но они не ты.
Потому что ты – это я. "Второе крыло единого духа". Ты – это мое продолжение. Половина меня. Недостающая, желанная.
Где ты? Долго ли ждать мне? Может за этим поворотом стоишь ты? Может за тем. А может ты в другой сейчас вселенной. Но ты нужен мне.
Я знаю тебя. Всегда знала. И я узнаю тебя.
Я не боюсь.
Потому что знаю то, что Он хочет, чтобы одно существо из двух стало Его домом.

Замок и ключ. Ты – ключ. Я – замок. Ты единственный идеально подходишь ко мне, потому что и ты, и я неповторимы, единственные в своем роде, мы имеем особую, неповторимую форму, как и каждый человек на Земле, поэтому только ты один подойдешь и сможешь открыть ее, дверь к Богу…

Миллиарды человеческих проблем, интересов, взглядов, дел придуманы для того, чтобы скрыть боль одинокой души, лишенной единства с другими душами.
Я становилась Твоим домом. С моими братьями, сестрами. Мы составляли единство, полноту, множественность. Мы вмещали Твою Любовь – Тебя.
Но сейчас, этой глубокой ночью, когда рядом со мной танцует на подоконнике дождь свой мартовский безудержный танец, я хочу растворится в тебе, любимый…

* * *

Я зову тебя.
Поворотом головы.
Взмахом рук.
Ах! Это можно только станцевать. О том, как я зову тебя.
Стою на огромном ворсистом зеленом ковре, и ветер треплет мои волосы. Ноги чувствуют как бьется платье неистово и страстно, облекая и в миг разрывая объятья…
Я смотрю на речку внизу, шелковую ленточку, долины, на небо, неизменное в своей глубине, хребты и утесы.
Я все стою.
Солнце встает и садится. Оно кормит меня. А ветер поет мне. Дождь омывает меня.
Мы танцуем вместе с ветром.
Только танцем я смогу рассказать о том, как я жду тебя. Любимый.
Словно дерево.
Мои корни одно с влажной теплой землей. А листва – с дождем и ветром.
Я жду тебя. Я зову тебя.
Босые ноги мягко ступают по нежности травы и теплому дыханию земли.
Он ведет нас друг к другу. Настойчиво указывает Путь.
Он так хочет, чтобы мы встретились.
Песок, молчаливый и белый, часов песочных, вечная тень солнечных да кованая стрелка надежно хранят тайну нашей встречи.

* * *

Зеленая кровь струилась по венам деревьев, выступая застывающими зелеными капельками на кончиках веток.
Горячая алая кровь пульсировала в ее венах. Весна затопляла город и его обитателей, бороздила улицы, срывая одеяло зимы и маски людей.

Она давно искала ответ на вопрос.
Что есть Человек?
Кто мы такие?
Что в нашей власти?
И она уже нашла своего верного подсказчика, того, кто всегда давал ей ответ. Она потянулась к книжной полке и с трепетом и одновременно со странной неохотой взяла Книгу.
Она знала, что необходимо преодолеть эту лень и нежелание, приложить усилия, чтобы открыть массивную Дверь Мудрости, за которой она окуналась в мир Света. Она заметила, что чем чаще она открывала Ее, тем легче получалось попадать в этот мир, преодолевая сети инертности, суеты, неверия, лени.
Книга открылась на Евангелии от Иоанна, 15 главе. "Что же есть человек… Боже, Великий, открой мне, прошу, эту тайну… Что же в человеческой власти?.. "
За окном сок виноградных ветвей стекал по ним в ее разум и сердце, питая зеленые листочки и ее душу.
Великий открыл ей.

Меня влекло сюда.
В сад. Нет, скорее в виноградник.
Какую-то тайну скрывал он от посторонних глаз.
Одна большая Лоза протянулась вдоль изгороди и стен из крупного кирпича. От нее тянулись, цеплялись за кирпичи и прутья ветви. Они извивались, молодыми нежными усиками прокладывая дорогу гибкому стеблю.
Здесь постоянно перемещались свет и тень. Ими как марионетками играли листья: сочные зеленые, чуть пожелтевшие, желтые, широкие растопыренные, маленькие подрастающие, как бархат шелковистые, как озеро гладкие, как руки рабочего грубые... Ни одного дубликата, ни одной копии и повтора. Ничего похожего. Тысячи особенностей, каждый лист, каждая ветвь – особые, неповторимые.
В этом странном саду все было далеко не таким, каким казалось с первого взгляда.
Если замереть и не слышать даже собственного дыхания, можно услышать, как дрожат ветви от бегущих по ним соков. Ты почувствуешь, как втягивают они в себя воду и живительные соки из щедрой Лозы, некоторые жадно, безостановочно пьют большими глотками, будто нестерпимая жажда мучает их; другие по чуть-чуть, медленно и осторожно потягивают, как коктейль через трубочку. Одни веточки заметно росли, двигались, извиваясь в крупные локоны, другие робко ползли по неведомому пути.
Удивительный узор плели ветви, сплетались в совершенный единый рисунок.
В этом странном саду, если замереть и не слышать даже собственного дыхания, можно услышать, как шепчутся между собой ветви и листья, дрожат, трепещут зеленые ладони или хлопают, будто аплодируют кому-то... Тысячи самых разных волшебных звуков разливались, растворялись, в тишине, составляли жизнь этого необыкновенного сада.
Лоза будто говорила с ветвями, как мать и отец, увещевая, наставляя, утешая, с заботой и нежностью, и ее голос, мелодию любви, можно было распознать в тихом веянии ветра.
Здесь все наполняла собой музыка Вдохновения, Рождения, Роста.
Здесь творилась Жизнь.
Питательные соки крупными каплями стекали по стеблям, сверкающими на солнце кропили собой листья и землю. Кое-где тяжелые гроздья сочных сверкающих ягод наливались соком и солнечным светом.
Аромат этих соков и еще тысячи других запахов сплетались со звуками. Вдруг слух выделил из всего этого волшебства хруст и злобный нервный хохот.
Что-то шевельнулось слева, теперь справа юркнуло в листья.
Что-то двигалось в шаге от меня.
Что это?..
Присмотревшись, я увидела под ногами сухие ветви – маленьких карликов с крючковатыми носами, руками; это они больно впивались в ступни своими острыми шипами-отростками, будто вымещая на мне свою злость. Словно ковер из злобы и мести выложили эти карлики под ногами. Но обида и боль уступает место жалости. Ни на что неспособные, почти мертвые, сухие, им только и осталось, что сгореть...
У каждой из них виден надлом. Они были отломлены от Лозы или отломались сами...
Прохлада сада потянула в его глубину. Увлекали за собой играющие в пятнашки свет и тень.
Вдруг взору открылся влажный, поросший мхом камень. Он был древним, как вечность. Буквы глубоко вырезаны в нем и во времени. Это древнегреческий. Вечные письмена...
На нем было выточено: "Я лоза, а вы ветви. Кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают".
Странные слова... Дай мне понять их, Великий...
Вдруг взгляд проник внутрь зеленых стеблей. Между Лозой и каждой ветвью стояла своеобразная заслонка, дверца, шлюз. И веточки могли двигать эту заслонку, перекрывать доступ живительным сокам. Они то закрывали вход, лишая возможности Лозу питать их. Но она все равно подпитывала их через тонкие щели. То вновь открывали его на половину и тогда росли медленно, иногда желтея, кто больше, кто меньше; некоторые ветви распахивали свои дверцы, свободно поглощая Жизнь. Я увидела ветви, которые засыхали и отмирали, но не переставали держать заслонку закрытой. Одна из них вдруг отломалась и упала на землю, превратившись в злого сухого карлика. Ах, вот откуда они берутся!
Не понимаю, зачем преграждать путь тому, что растит и питает?!
Зачем закрываться от Источника Жизни?!
Зачем обрекать себя на смерть?!
Единственное что способны сделать ветви это выбор. Им дарована свобода. Потому что Свобода – второе имя Любви.
Они могут только сделать выбор. Быть или не быть? Жить или умереть?

Почему же кто-то выбирает смерть?!..

Что в человеческой власти?
НИЧЕГО.
Мы ничего не можем.
Кроме
ВЫБОРА.
Что есть человек?
Мы лишь орудие. Продолжение. Чье? Нам выбирать. Не бывает так, что мы сидим на одном стуле, Бог на другом, дьявол на третьем. Нет. Всего два стула. Бог не живет отдельно от нас, как и дьявол. Мы продолжение, либо Первого, либо второго. Но не обоих одновременно.

Мы не способны раскаяться, любить или избавиться от страха. Сами. Мы можем лишь взять раскаяние, открыть шлюзы и заполнить душу любовью, попросить избавление.
А можем отдаться во власть греха.
Нас направляют, но мы идем по дороге сами. Свернуть? Идти до конца? Решать тебе. И мне.
Мы – виноградная лоза, растущая от Него. Либо мы впускаем живительные соки, влагу, свет, жизнь, мудрость, любовь, либо перекрываем доступ всему этому. В нашей власти делать выбор. И только. Если мы отрезаем себя от Источника Любви и Жизни, мы засыхаем. Превращаемся в сухие ветви. Бесплодные, мертвые, острые. Каждый из нас неповторим, особенный, прекрасен, имеет свою единственную форму, цвет, запах. Но соткано это из Его Любви и Силы. Из Его питательных соков. Вы красивы, открыты, добры, вы любите? Это не ваша заслуга. Ваша заслуга лишь в выборе. Вы завистливы, уродливы, злы, вы ненавидите? Это не ваша вина. Ваша вина лишь в выборе. Мы лишь выбираем, чьим продолжение нам быть. Мы можем поклониться Создателю, живому Богу, выбрать быть единым с Источником Любви, Счастья, Света. И тогда мы любим. Мы растем и приносим плод. Мы прекрасны. Мы можем выбрать другого господина, оборвав связь, отрезать себя от Источника, замкнуться и засохнуть, умереть. И тогда мы уродливы. Да, ты зависишь от Него, но эта зависимость дарит истинную Свободу. Да, ты свободен отказаться от Него, но эта свобода отдает тебя в рабство.
Жить или умереть?
Рабство или свобода.
Вечные вопросы для тебя и меня.
Быть или не быть?..

* * *

Кухня. Открытые окна. Май перепрыгнул через карниз и сидит рядом, за кухонным столом. Он заполнил собой все. Детские голоса во дворе, пение птиц, теплый ветерок чуть колышет белые гардины, ласкает. Порхая, она начисто забыла о том, что она не голубь. Сочная молодая зелень, чистые сверкающие золотом солнца оконные стекла, бездонное майское небо.
Она ждала. И ей было невыносимо хорошо. Тетрадь. Мысли.

Привет!
Сейчас 1121 дня, и ты должна прийти, как обещала, через час и 9 минут. Я жарю арахис. В зале поет Басков. Человек у экрана впитывает его. Жадно поедает его глазами, обнимает мышцей сердца, вкалывает его себе в кровь. Он заполняет свою пустоту. Пропустив через призму сознания, полюбил, заменяя им Бога. Страсть и идеализация сделали свое дело.
Встаю и иду мешать арахис.
Несомненно, Бог подарил мне тебя. Меня стало на два глаза, две руки, кучу волос и один пупок больше. Меня стало больше на одну бесконечность. Еще одну. Когда мы в Нем – мы полноводные ручьи, реки, несемся, взрывая, вздымая горы, небо, разрывая пространство и время и унося воды других душ, бежим, мчимся к себе домой. Ты когда-нибудь думала о том, где наш дом?..
Когда Бог сливает нас в одну воду, оставляя цвет воды, вкус и запах у каждого свой, это я называю Любовью, Единством, Дружбой. Как больно и досадно, как нестерпимо, когда дьяволу удается вызвать нас на постройку укреплений друг от друга. Мы разворачиваем наши русла, становимся на бесконечность беднее и меньше, постепенно в одиночестве за каменной стеной, которая все растет, скрывая от нас небо, мы высыхаем, испаряемся, теряя Источник, превращаемся в су###, бесплодную землю.
НЕ ХОЧУ!
Пусть стена гордыни и непонимания будет разрушена.
Навсегда.
Навеки.
Именно этот на этот срок я прошу Его сохранить нашу дружбу.
Помнишь, когда мы молились в 21 час посреди вершин тогда, на Кавказе, когда мы были в одно время, но в разных точках горного хребта, я провалилась в тебя. Мы устремились навстречу друг другу, и на мгновенье я растерялась, не понимая, где ты, где я! Я провалилась в тебя! Думаю, ты понимаешь.
Ты чувствовала. Ты ощущала. Поэтому ты знаешь.
Кавказ… Тебе надо написать статью о нем в газету? Об Эльбрусе? Сложно это и просто. Отпустить свои мысли на волю, чтобы они, описав во вселенной круг, вернулись, брызнув синим дождем шариковой ручки на бумагу. Когда будешь писать статью, думай о тех, кто будет ее читать. Что мы можем рассказать им? Что услышат они? Рассказать им о другом мире, в котором они никогда не были. …А вдруг кто-то смелый и отважный пойдет навстречу неведомому…
Я ем жареный арахис и хочу пить
Ты когда-нибудь думала о том, где наш дом?..
Раньше я была уверена, что это Кавказ. Сейчас что-то изменилось. Чего-то не хватает даже там. Открылись новые горизонты. Наш дом… Бывает, здесь на Земле мы ощущаем его в сердце и начинаем верить в то, что наш дом где-то здесь. Но знаешь, я думаю, мы только идем туда. Домой. Здесь мы странники. Мы ищем дорогу туда. Мы возвращаемся…
Я объелась арахиса.
Приходи быстрее.
Тебе осталось 29 минут.
Человек все смотрит свою кассету. В который раз. Он сейчас счастлив. Не отрывает глаз от того, кто ей дорог. Потому что боится потерять его хотя бы на миг.
Я не хочу отводить от того, кто дорог мне.
Потому что не хочу терять. Хотя бы на миг
Его,
тебя.
Нас многое ждет впереди. Что?..

Закроем глаза, распушим перышки за спиной, расслабим тело… рывок, полетели!
Смотри!!! Мы и, правда, летим. Он своим дыханием наполняет как паруса наши крылья!
Не будем сжиматься до состояния камня, чтобы не упасть.
Твоя навсегда.

Позже в железном почтовом ящике, неживом и холодном, как грудь дровосека, она нашла горячее живое сердце, излитое на бумагу.

Привет!
Сегодня, перебирая свои записи, обнаружила в одном из блокнотов твои мысли на бумаге. Когда ты ждала меня, помнишь?.. Так вот – меня так всколыхнуло, затронуло, въелось в мою душу то сочетание слов, которые ты так красиво выудила из глубины твоего сердца, из той частицы себя, где бушуют штормы душевных переживаний, содрогаются от силы и мощи стены желаний, а надежда воспламеняет энергию тела своей настойчивостью и убедительностью…
Такие доступные для меня, и такие близкие слова! Сразу пронеслась в голове вереница из вроде бы не похожих друг на друга, но и общих событий, которые уже занесены в нашу книгу, которую мы так беззаботно пишем и которую так бережно храним.
Но сейчас – каждую секунду творим что-то новое. Настоящее – это то, что вытекает из прошлого и переходит в будущее. Так что такое настоящее? Что такое жизнь в данную минуту, в данную секунду, в данный момент, в данный миг?
Препятствия, задачи, загадки, преграды и все, что преподносит нам Жизнь – Жизнь с большой буквы – мы должны ценить и захлебываться каждой ее минутой, пока она нам дана на этой земле, в это время.
А так: я очень благодарна Богу за тебя – такую, какая ты есть: доверчивая, жизнерадостная, по уши бурлящая в жизненном потоке и все-таки умеющая различить туманное от ясного, лицемерное от искреннего, доброго от злого – ты, которая так любит Жизнь и тянется ко светлому, добиваясь справедливости и, непременно, веруя в Бога и уповая на Него!
Я благодарна Ему за всех, с кем Он сталкивает меня на этом большом, но в то же время крохотном отрезке переживаний, радости, счастья и печали, любви и ненависти... называемом ЖИЗНЬ на этой грешной, но в то же время божественной Земле!
Мы только недавно виделись, но я уже скучаю по уникальному существу – тебе!…

Да, она не была одна. Бог дал ей тех, кто понимал ее, кто смотрел в нее, как в прозрачную воду видя все, что происходит на дне. Тех, кто любил ее, и кого любила и понимала она. Наверное, благодаря этому она все еще жила в этом мире.

IV

Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся
во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?
Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть,
дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца,
так и нам ходить в обновленной жизни.
Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его,
то должны быть соединены и подобием воскресения,
Так и вы почитайте себя мертвыми для греха,
живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем.
Римл 6:3-5,11

Весь июнь, каждый день дождь заходил в город. Она бегала под ним, мокла, смеялась и верила, что самая глупая в мире вещь – зонтик.
Летние ливни…с солнцем, ветром…живые, волшебные дожди…
Все вокруг счастливое, чистое, живое, жизнерадостное. Все щедро окатывает любовью и радостью. Мокрые листья робко и нежно касаются своей зеленой прохладой щек, шеи, глаз… Губы стараются поймать сбегающие с них мягкие, холодные капли… Капли дождя то мелко и часто покалывают спину, плечи, то, гладя, сбегают вниз, оставляя ощущение чистоты и счастья.
Она ждала его и сегодня.
Она вошла в самое сердце бушующей летней зелени, стоя в нескольких шагах от речной воды. Сандалии провалились в мокрую теплую живую землю, и пальцы ощущали ее вязкую мягкость. Вода, листва, человек ждут, подняв глаза и ладони.
Они хотят проникнуть в тайну дождя.
Небо роняет робкие холодные слезы. Оно сыпет прохладой и чистотой. Доверчиво и нежно обнимает туман, ему было так спокойно с тихой мамой-рекой. Вдруг вздрогнули ивы, всколыхнулась трава, сраженная грохотом, растеряла свои бусины дождя, задрожала дымка молока над рекой. Небо всхлипнуло и разрыдалось по-детски навзрыд.
Камыш был счастлив. Умытый с головы до пят, он подставлял свои ладошки. По воде поползла белая рябь, съежилась речка, застыла, перестала дышать. Рванулось отчаянно небо и тысячи каплей вонзало любовью безудержной тысячи раз, а она лишь дрожала.… Все схвачено. Обезумело. Заплясало. Запело. Распахнулось. Смешалось. Кукушка кричит. Все разрывается, гремит, поет и ликует. На тысячи голосов и ритмов. С тысячей оттенков счастья. Как будто огромный оркестр пытается, не сговариваясь, каждый на свой лад выразить свою радость. Каждая травинка, каждый листик, птичка, веточка, капля, облака, ветер, река, человеческое сердце, каждый пел свою собственную песню радости, каждый славил Его по-своему.
Человек стоял на брачном ложе неба и земли, и вода сотворила соитие. Вода размыла все краски земли и всего, что на ней, и неба, и всего, что на нем; и слилось все в одно, страстно, безудержно, пылко, все рвалось, отдавалось друг другу, становилось единым. Ликуя, бушуя, с радостной грохочущей песней, в которой столько возгласов, криков, шепота и смеха, Единая Великая Река затопила ее душу и весь мир, разорвала дамбу из равнодушного мертвого камня, выстроенную временем и грехом, хлынула мощным стремительным потоком, срывая и унося все на своем пути в потоках Любви и Свободы. Невозможно удержать.
Зажмурилась, кричит и хохочет и тысячи "люблю, люблю, люблю…" шепчут губы.
Раскинула руки, освобожденная, она могла обнять все. Каждого.
Мокрая насквозь, чистая, как горная вода, она стояла в неожиданно нагрянувшей тишине. Смотрела на реку, которая блаженно и мягко катила свои воды, на листву, омытую, счастливую, на небеса, совершенные, близкие.
Сегодня она стала свободной.

Она шла домой, не обращая ни на кого внимания, подняв руки к небу. Она твердила одно слово "люблю" и кто-то, отпрянув в сторону, принял ее за сумасшедшую. Глаза сверкали, и с нее стекал ручей дождевой воды и счастья. Она ворвалась домой с огромным букетом полевых цветов, купленных по дороге у мокрой старухи. "Мама, я тебя люблю, очень!" – кинулась она к маме. Мама, беззащитная перед мокрыми объятьями и нежностью, смеется, вырывается и бежит за шерстяными носками.
Распахнутое окно, запах листвы, свежести, прошедшего ливня и пирога с клубникой. Вся семья за столом. Мокрая насквозь рубашка сушится до следующего водопада. Яркий радужный букет вспыхнул на журнальном столике в зале.
Легкий озноб и мокрые волосы. Сухая одежда и долгожданное тепло. Холодная снаружи и горячая внутри, она согревалась и согревала. Родные любимые голоса. Смех. Легкий разговор, улыбки, привычные колени под столом, и ее такса как всегда уселась на ноги. Вкус клубники и маминой любви. Снова в детстве. Невыносимо хорошо. Как приятно, как легко. Она растворялась в тайне их семьи, которую кроме них никто не мог постичь, никто не мог нарушить. Они были одним, и ничто не омрачало это счастье. Они одна кровь. Одно. Они нужны друг другу, они счастливы вместе, сильны.
"Как много изменилось с тех пор как… как я нашла Его, как я питаюсь от Него… и мама говорит, что "я так изменилась, как пошла к этим своим адвентистам". А я ведь нашла Бога…" Давно уже обои не морщились от скандалов и криков, а двери в комнатах были открыты. Она научилась уступать, смиряться, наступать на свою гордыню и себялюбие. И так много изменилось вокруг! Она поняла, что всегда в любых конфликтах виноваты обе стороны и нашла свои ошибки, осознала свою вину. Так весело и хорошо было играть с братом, не унижая его, не оскорбляя и уважая его слова и взгляды. Так свято и необходимо было слушаться родителей и помогать им, вышвыривая теперь свою лень, а не их мнение. Да, приходилось иногда сжимать зубы и считать про себя до десяти, но чем больше она общалась с Ним, тем легче ей удавалось оставаться в равновесии и нести мир и радость. Не зря говорят, что на кого человек все время смотрит, с кем общается, на того он становится похож. Хозяева, на своих собак и наоборот, мужья на жен, жены на мужей, работники зоопарков на своих питомцев. Вы не замечали?
Она очень хотела походить на Бога, поэтому все время смотрела на Него. На Его творения, в Его Слово, в Небо и на Его Сына. Теперь ее семья жила по другим законам, теперь они слушали друг друга, и рассказывали все друг другу. Постепенно здесь воцарялся мир, покой и радость. Все в прошлом было забыто, а новое строилось. Теперь хотелось приходить домой, и она вновь мчалась по лестничным пролетам наверх, как когда-то раньше. Здесь было ее убежище и тыл, и сюда она приносила свою любовь.
Теперь они вновь были семьей.

~~~

Жара придавила, расплющив мысли и выдавливая, выжимая последнюю жидкость.
Как всегда все так старательно выстроенные поезда-планы сошли с рельс и с грохотом скатились под откос. Влюбленное солнце все ниже склонялось к прекрасной земле. И все плавилось, таяло, изнемогало в этой горячей беспощадной страсти.
Наконец, появлялся летний вечер, просачивался в щели и беспрепятственно втекал в раскрытые окна. Мгновенно все бросив, она схватив поводок, своего верного коротколапого спутника и вырвалась на волю. Люди постепенно затопляли одновременно с вечерней прохладой город. Куда сегодня направятся ее шаги и мысли?..
В парк. Всегда странно пустынный, глухой, нелюдимый. Она смотрела пешком уже несколько часов в лица людей, заглядывала в их глаза. Сегодня она проникала в каждую жизнь, в каждое сердце. Она устала. Разные мысли и чувства заполнили душу. " Зачем они живут? Почему они так живут? Каждый из них предназначен для чего-то? Чего?..
Почему столько бессмысленности, спешки, суеты? Почему люди впустую тратят время? Чего я хочу добиться? Как я хочу прожить эту жизнь? Почему люди только в конце задумываются о том, каков смысл их рождения и жизни? Каков мой смысл?.. "
Она сидела на широкой тропе под высоким огромным деревом, одним из тех которое образовывало своеобразную арку своими наклонившимися друг к другу в высоте кронами. Смеркалось. Здесь не было никого. Здесь не существовало гула машин и города. Птицы пели свои нежные и мелодичные песни, они были голосом этого маленького леса. Листва чуть шелестела, когда в ней прятался теплый ветерок. Что-то сейчас свершалось глубоко внутри в ее душе, в этом месте происходило очень многое, творилось великое… Она давно уже, не замечая этого, подняв глаза и чувствуя головой и спиной жесткую старую кору, говорила с Ним. Она не замечала даже, как снуют по ее ногам и пальцам рук заблудившиеся муравьи. Во всем этом с ее душой происходил Разговор. Она то еле заметно шептала что-то губами, то вскрикивала что-то непонятное, то зажмуривалась, то опускала голову, то молча устремляла взгляд во что-то невидимое. Вдруг что-то быстро подняло ее на ноги. Она вскочила и замерла на месте. В ее взгляде, позе, молчании угадывалось Решение. Ее взгляд скользнул по земле, и руки схватили плоскую длинную палку. Она швырнула ее высоко в небо и та, вращаясь, стукнулась острым концом о землю далеко впереди. Она упала на колени, низко склонив голову, опустив руки. "Да!" – промолвила она, и горячие слезы потекли из глаз. Она медленно поднялась на ноги, счастливая, ее лицо озарял странный свет. Как будто изнутри вдруг зажгли в ней настоящее солнце, которое пронизывало ее и все рядом своими лучами. Плавно повернувшись, она тихо пошла вперед. Она шла, и на дороге медленно таял мягкий свет ее следов…

Он взмыл,
отсекая круги,
вонзился
со звоном
с ударом коленей.
И грянула песня – Молитва, сквозь лес, во всю Душу и Небо
промчалась по миру
и замерла.

Дробь сердца
и клятва
Касанье: "Отныне вовеки веков…"

Закрыты глаза.
Молча тает слеза.
Я нашла…

Сегодня Он привел меня в это место, огромную великолепную Арку, которую называли Аркой Посвящения. Он спросил меня сегодня, хочу ли я служить Ему всегда, отдать Ему все, положить к Его ногам свою жизнь, хочу ли навеки быть Его дочерью, воином, рабом. Я должна была решить, хочу ли всецело отдать себя во владение Любви. Покончить с серостью. Избрать белый.
Он вложил в мою руку сверкающий меч и ждал ответа.
Я решила.
Мой ответ "Да".

~~~

Она машинально разжевывала бутерброд с сыром, наблюдая, как руки готовят следующий. Вдруг голос внутри ее отчетливо сказал: "Еще один бутерброд, и ты не успеешь". Как током пронзенная, откинула черный хлеб и побежала. Бежала к маршрутке, бежала к кассам. Очередь в несколько человек. Нетерпенье пригласило на танец. Ну, наконец-то, заветное окошко. Молниеносно протянула документы и деньги. Вынырнувшая из-под руки женщина сделала то же самое позже всего на пару секунд. Остался один единственный билет на все три поезда.
Да, еще бы один бутерброд, и она не успела бы.

"Вот это да…" – подумала она, пружиня к пригородным кассам, чуть согнувшись от большого горного рюкзака. Бог всегда подбирает "случайных" попутчиков в поездах. Ее душа несла гостинцы, которыми ее одарила попутчица. Ей самой удалось многое передать. Ничего не подозревая, слово за слово они прочитали друг друга, неожиданно и радостно увидел каждый рядом родную, схожую душу, ищущую, постигающую. Они обменялись находками, открытиями. То слушали, то говорили. Вышедшие из толпы, нашедшие Бога. Это столкновение двух людей из одного мира, мира постижения Его Любви. Встреча, которая, скорее всего, больше никогда не повторится, укрепила, утвердила их на Пути, подарила надежду и радость.
Поезд Кисловодск-Симферополь уже выпустил непосед-людей, чтобы принять новых. После двух недель волшебства Кавказских гор где-то здесь, на крымском полуострове ждали ее друзья. За спиной восьмидесятилитровый рюкзак, набитый теплыми вещами и снаряжением. У нее не было ни палатки, ни еды. "Хорошо хоть купальник есть…" Здесь она оказалась тоже как бы "случайно". Совершенно неожиданно ею и ее двумя сестрами по духу овладела мысль-желание-цель. После Кавказа было невыносимо ехать в город. Это их убило бы. И теперь им надо было встретиться в назначенном месте, которое она никогда раньше не видела. У родника Звезда в горах Крыма. Почти без денег и еды, три девочки в горном Крыму – это казалось безумством всем кроме них самих. Они знали Того, Кто позаботится о них.
До электрички Симферополь-Севастополь еще полтора часа. Холодное сиденье металлической сеткой, пасмурно. Иногда ветер приносил запах моря. Вокруг туристы, попрошайки, киоски. Все двигалось, как муравейник, но каждый жил своей жизнью. Вдруг, еще не привыкшая к гримасе большого мира городов и вокзалов, разрыдалась от страха маленькая девочка, которую мама оставила сторожить сумки. Девушка, сидящая рядом, до этого неприметная, листающая журнал, и она начали развлекать малышку. Так родился их Разговор. Они нырнули с поверхности, куда всплывали миллионы человеческих проблем и забот, в глубины Истины. Она показала девушке, смело последовавшей вслед, неизвестные доселе красоты этих глубин, рассказала об их обитателях и неведомых местах, указала Дорогу. Она все говорила и говорила. Она слушала и отвечала. Вдруг словно кто-то нежно тронул за плечо и прошептал: "Часы". Резкий поворот головы к большим вокзальным часам, быстрое прощанье, тяжелый задыхающийся бег. "Не успею. Нет, успею. Ищите прежде Царства Божия, а остальное приложится. Мы искали, поэтому, успею." Вскочила на подножку, плюхнулась на сиденье, за окном тут же вздрогнула и поплыла станция.
Сумерки. Автовокзал. Севастополь. Где ночевать? Одна в чужом незнакомом городе без еды и крова, она была совершенно спокойна. В ее душе была безмятежность младенца, которого мать несла на руках. Медленно побрела к остановке, не зная, куда поедет. Она, не мигая, смотрела на порт. На бухту, корабли, огни и тихую воду. Небольшая часть моря, захваченная городом, ласкала судна. Вечерний город менял декорации и роли.
В голове всплыл адрес: Лермонтова 1. Когда-то один ее знакомый в разговоре упомянул его, мол, будете в Севастополе, заходите. Значит, туда.
Этот адрес не знал никто. Ни продавцы, не прохожие, у рваной карты таксиста не хватало именно буквы "Л" в списке улиц города. Она бродила, задавая всем один и тот же вопрос. В двух шагах от нее остановился желтый микроавтобус, и ее потянуло в него. Не задумываясь, она шагнула в будто ее ожидающие двери. Она скорее уже по привычке спросила бабулю рядом об этом странном адресе. Естественно бабушка не знала. Спокойно поехала дальше. Вдруг громовой голос бабушки потряс пассажиров.
- Граждане, кто знает, где находится Лермонтова 1?
Весь автобус размышлял, советовался, шутил. Потом ее напутствовали, увещевали, ей объясняли, рассказывали, помогали выгрузить рюкзак и махали напоследок в окна автобуса, тыча пальцами в нужном направлении.
Ночной город. Запах лета. Темные мощеные улочки с редкими фонарями и прохожими.
- Привет! А ты что тут делаешь?!
Она встрепенулась и отскочила в сторону, готовая удрать. В нее напряженно всматривался большой мужчина с добродушным лицом. Пауза, разум лихорадочно искал в памяти нужное лицо и всю имеющуюся о нем информацию. Она вспомнила его, она видела его в церкви со светлоголовым малышом.
- Здравствуйте! А вы?
- Нет, скажи, что ты здесь делаешь в такое время, одна и еще с этим… за спиной?
И она рассказала.
Он отвел ее к своим друзьям, женатой паре, так хорошо принявшим ее.
Через время, лежа в теплой чистой постели после горячего душа и плотного ужина, она тихо и нежно прошептала Ему "спасибо" и крепко заснула, улыбаясь во сне.

Раннее утро. Громкий щебет птиц. Ласковое солнышко и ветерок, пахнущий морем. "Добрые, прекрасные люди, как я люблю их…" – думала она, направляясь к автостанции, вспомнив, как они провожали ее, как она обняла их. Автобус уже ждал ее, и она все с той же безмятежной радостью и необъяснимой гармонией поехала дальше. Дачники туристы, дети. Все весело и легко смеялись, обсуждали новости, рассказывали небывалые истории. Она не думала, что будет делать дальше. Ей просто было невыразимо хорошо.
Населенный пункт, с которого она начала идти к месту встречи. К роднику Звезда. Именно там должны ждать ее родные, ее сестры. Она уже так соскучилась по двум мордашкам, без которых не представляла своей жизни. Указанную в блокноте лощину, она нашла по картам, которые смотрела у мимо проходящих групп. Все искренне желали ей доброго пути. Все удивлялись ее смелости. Высокая сочная трава, мокрая – незадолго до этого прошли дожди. Склоны крымских гор, хотелось, как добрых псов, потрепать их за зеленые шелковистые бока. Горячее солнце. Еще низко. Еще много времени.
Она пела Ему. Она говорила со своими мыслями, верными попутчиками, делавшими незаметной дорогу. Пройдя долину, она начало неторопливо подниматься в гору. " Где-то там. Где?.. " Никто не знал родника Звезда. Его не было на картах. Предположили, что это Текне, родник, протекающий в ущелье, к которому она теперь и направлялась. Она прошла мимо белой арки с голубой арабской вязью, родник Истоки. "Но где же Звезда?.. " На душе было спокойно, лишь пару раз накатывало волненье. Каждый раз у развилки она возносила к Небу вопрос. Делая шаг по тропе, чувствуя сопротивление и тревогу, поворачивала на другую, где было легко и спокойно. Так много часов, то вверх, то вниз, она все шла и шла, задавая один и тот же вопрос: "Куда?"
Она уже давно карабкалась по прошлогодним листьям, скрывающим предательскую грязь, которая отнимала последние силы, сбрасывая с ног.
Тропа исчезла. Уже давно. Не заметив сразу, она уже долго пробиралась сквозь бурелом и сухие ветви, распарывающие ее кожу. То взбиралась вверх, скользя на коленях по листьям и грязи, то скатывалась вниз, в глубину оврагов, и мир летел вверх тормашками.
Она шла на шум воды, и внутри не было сопротивления, значит Он разрешал…
Вдруг под собой она увидела скалистый амфитеатр, внутри которого сверкал и гремел водопад. Высота превращала воду в жемчужные нити, дробила на осколки серебра и горного хрусталя. Она решила идти к реке, катящую неведомо куда свои воды. Решение обрадовало, значит так и надо. "Лишь спуститься к реке, а там вдоль нее…без тропы, правда, так тяжело…" Бросок, удар и скольжение вниз в грязи и сухих листьях. С трудом поднявшись на дрожащие ноги, она сделала шаг и, вновь с размаху ударившись о землю, покатилась, увлекаемая рюкзаком.
Встала.
Упала опять.
Шар на небе становился золотым. Это означало…
И тут стена рухнула. Стена Доверия, долго сдерживающая потоки отчаяния и страха. Слезы сдавили горло. Она кричала. "Одна, у меня нет еды, нет палатки, скоро ночь, а мне надо найти родник, которого нет ни на одной карте!.. Мне так больно и я так устала… Скоро ночь, тропы нет и нет людей!.. " Она призналась себе, что заблудилась, и тогда на нее навалился страх. Она вырвала свою руку из Его Руки. Она перестала в Него верить.
"Где я? Где родник? Почему Тебя нет рядом? Я не слышу Тебя". Грохот водопада был безмолвным по сравнению с воплем обиды и отчаяния ее души. Паника. Страх. Безысходность. "Скоро ночь, и я пропала". Борьба. Серьезная, сложная. Разум взывал внять его голосу: "Он есть. Ты же знаешь, ты сколько раз убеждалась, Он видит и слышит, Он не бросит. Положись на Него. Это твое испытание, проверка. Ты же знаешь, что Он не оставит, позаботится о тебе. Всегда так было…" Тяжелейшая выматывающая борьба, и она упала коленями во влажный мох. Она молчала, пытаясь почувствовать Того, с Кем хотела говорить, ведь это невыносимо – говорить с пустотой. Прерывающимся голосом в жесткой хватке разума, под его неумолимым контролем, она начала: "Господь, спасибо Тебе…за…" – она повернулась в сторону шума воды и всмотрелась в серебряные нити – "за прекрасный водопад…". Она окинула взглядом высокие деревья, овраги, склоны, рассмотрела все освещаемое лучами заходящего солнца в этой лесной глуши: "Спасибо Тебе за место, в котором я оказалась. Веди меня! Я прошу Тебя, веди меня!" Она повалилась головой во влажный мох и задрожала от напряжения. "Не оставь... возьми за руку и веди меня... Укажи путь... Прошу, Ты, только Ты один есть у меня, моя надежда, только Ты можешь вывести меня отсюда, прошу, не оставь… Я отдаюсь в Твои Руки. Веди меня".
Дрожащий комок разжался, она встала, вытерла слезы, расправила плечи, глубоко вздохнула и покорно пошла. Будь, что будет. Страх был побежден. Успокоившись и смирившись, она всецело отдалась Его Воле.
Гром радости ударил после вспышки, которой мелькнула впереди сквозь кустарник объезженная дорога. Не весть знает откуда взялись силы и понесли ее вперед. Она бежала, сердце ходило ходуном. Вцепившись в надежду обеими руками она летела за ней, не чувствуя ног. Лес закончился. Закат, озеро, люди. Люди!!! "Стойте! Подождите!!! Стойте!" – она, задыхаясь, мчалась к лениво ступающим по берегу подросткам с сумками и котелками на плечах,— "Скажите мне, где тут находится родник Звезда?.. " Они не знали. Но посоветовали спросить в горном селении неподалеку. Да, они проведут, им как раз туда.
На золотых склонах паслись барашки, лошади, коровы, резвились дети, подбрасывая в воздух лужи. Она постучалась в дверь простого ухоженного домика. Ноги дрожали от усталости, и в горле до сих пор стояли слезы. Пахло навозом и влажной землей. Дверь распахнулась, и ее сердце застыло, боясь своим грохотом спугнуть ветреную надежду. Женщина в длинных одеждах и покрытой головой удивленно смотрела на нее.
- Здравствуйте. Я заблудилась. Не могу найти своих друзей. Мне надо выйти к роднику Звезда. Или может Текне, я подумала это по-татарски Звезда…
Взгляд женщины скользнул по ее штанам, на которых уже начала подсыхать толстая корка грязи, по разодранным в кровь рукам и ногам и вошел в ее глаза.
И она поняла. Они заглянули друг в друга и, еще не прочитав, они уже знали, Кто пишет Книги их жизней. Сердце встрепенулось как голубь в ладонях, готовое выпорхнуть в небо.
- Зайди, отдохни.
Светлый чистый дом, простой, но очень уютный.
- У нас есть такая традиция, пока уставший путник, пришедший издалека, не поест досыта, мы ни о чем его не расспрашиваем.
Тарелка дымящегося наваристого супа, чебуреки с сыром, сладкий домашний творог, печеный хлеб. Сухая теплая одежда. Хозяйка заботливо привела в порядок ее саму и ее вещи. Она, оторопевшая, не отдающая себе отчет в происходящем, робко принимала это огромное незваное счастье. Она ела и чувствовала, как ее мягко укутывает собой блаженство. Добрая хозяйка терпеливо ждала. Потом они разговаривали легко и непринужденно так, словно встретились давно не видевшиеся хорошие подруги. Было так просто и приятно. Она нарисовала словами и показала свой путь, свои трудности и победы, потом рисунок растворился и уступил место другому, портрету семьи, жизни этого дома.
Они не заметно для себя заговорили о Том, Кто был для них важнее всего на свете. Истинные мусульмане, путем ислама они учились чтить Великого, они постигали Его мудрость. Здесь знали Его. Его настоящего, Его живого. Здесь поклонялись Ему и любили Его. Они обе разными дорогами узнали будущее человечества, постигали Истину, открывали Его любовь.
Вскоре пришли муж и дети. Человек с длинной курчавой бородой и в круглой шапочке сел напротив нее за низкий деревянный столик. Прекрасные голубые глаза, чистые и бездонные как глаза младенца, мудрые и проникающие в глубины души, как глаза столетних старцев, излучали тот-самый-свет. Он смотрел в нее и слушал ее историю.
Она рассмеялась легко и радостно от взгляда этого человека. Сложно было говорить, хотелось просто смеяться от всей души.
Смеркалось. Дети обступили ее и немигающими любопытными глазами пытались вместить ее в свои головки и сердечки. Незнакомого человека, который сидел с ними за одним столом, весело катал их на велосипеде и так смешно пытался повторять обычные для них слова. Малышка в красном платьице и большим платком на голове доверчиво взяла ее за руку и не отходила ни на шаг.
Добрые хозяева пригласили ее на день рожденья сестры хозяйки. Огромный казан плова. Множество угощений и галдящих, смеющихся людей. Она часто, прикрыв глаза, замирала, наслаждаясь красотой незнакомого языка, людьми, сидящими вокруг. За этим столом не было спиртного, но было море веселья, смеха и радости. Шум праздника и тишина гор еще долго звучали в ее сердце.
Поздним вечером они вернулись в дом добрых хозяев. Вскоре туда стали подтягиваться другие жители, соседи. Сев тесным кругом вокруг низкого столика, куда была высыпана гора риса, каждый начал проворно очищать его от плевел и шелухи.
Они сплетали круги долгого вечернего Разговора, плели его, как венок, из цветов Истины. Они говорили о Нем. Она о том, как она поклоняется Ему. Они – о том, как поклоняются они. Они и она согласны почти во всем, знали самое главное и были едины. Они и она знали о предстоящей войне и ее развязке, о враге, о победе, о смысле их жизней. Дети одного Отца, они одинаково любили Его и постигали то, что отведено Им для них.
Она видела таинство намаза – пятикратной молитвы одного дня. Она видела посвященность и верность. Она понимала их. Это была ее семья и ее дом. Разные обычаи, разные языки. Одна суть, одно сердце, одна Истина. Ее родные, любимые, близкие люди. В свое время Бог соединит их в одно стадо, в одну Церковь, Его Тело… Прекрасная заботливая женщина, ее старшая сестра, человек с глубокими голубыми глазами, ее брат, их дети, ее младшие братишка и сестренка. Ее семья… Ее дом.
Одни мысли, одни цели, одно сердце и одна к Нему любовь.
Уже ночью, опьяненная всем происходящим, она, не дождавшись пока уйдут гости, засыпала в приготовленной теплой постели, не в силах выразить Ему свою признательность, так и не отведя от Него счастливых уже закрытых глаз.

Раннее утро. Блеют, выходящие на выпас бараны, кричит пастух. Пасмурно и сонливо. Горы и белый туман. Она переступила порог, может быть последний раз в ее жизни, повернулась к дому и низко поклонилась. Это все, что могла она сказать да еще тихое "спасибо". А так хотелось обнять их, крепко-крепко…

Побережье. Бухта. Три человечка растянулись на мокрых гладких камнях и жмурились от солнца и удовольствия. Рядом на круглых, испещренных морскими брызгами валунах сушились вереницы выстиранных шерстяных носков, шапок, пуховиков… Они с Кавказа! Отдыхающие каждый по-своему давали диагноз и пытались объяснить причины их болезни. Но общий вывод был один у всех. Сумасшедшие, странные, непонятные. Море плескалось внутри. Они чистые и уже просоленные морской водой прогревались, подрумянивались после ледников и высот Кавказа. Она, чуть приоткрыв глаза, ныряла в синеву неба, потом в живую толщу воды, слушая, как волны шуршат мелкими камешками, и дышит изнутри море.
Она вспомнила, как нашла их. Сначала набрела на записку, оставленную для нее у того самого родника, белого с голубой арабской вязью, который в старых картах значился как Звезда, а позже и их самих. Сердитых, переживающих, но радостных. Встреча глаз, объятий, слов – эти вечные моменты она спрятала в свой тайничок, чтобы потом время от времени доставать и созерцать. Вспомнила все совпадения и невероятные вещи, которые случались с ней, пока она нашла заветное место. Всегда ее ждали необходимые люди, машины, которые вели свой отрезок пути и передавали следующим. Она не задерживалась и не торопилась. Все было словно подстроено кем-то, будто распланировано заранее, продумано, просчитано. Как в фильме или пьесе. По человеческим меркам ей невероятно везло, но она очень хорошо видела Того, Кто за всем этим стоял…
Теперь они здесь. В этом раю. Он ждал их здесь. Заранее приготовил место, людей, все условия для их счастья. У них не было денег. Почти не было еды. Сегодня два парнишки, с которыми они познакомились, привезли из Севастополя два пакета продуктов, соседи постоянно звали их к себе на обед, ужин, какая-то женщина оставила им мешочек сладких как мед слив.… Однажды мужчина на пляже подошел и спросил, не хотят ли они есть. Она вспомнила, как они искали место для палатки. Здесь, где битком набито людей, и где лесники каждый день делают тщательный обход, взимая плату за стоянку. Как она брела наугад вдоль берега, где каждый метр был оккупирован людьми, "дикарями", и как будто кто-то взял ее за плечи и заставил нырнуть в низкорослый кустарник, растущий на небольшом возвышении у самого берега. Как она очутилась в прохладе небольшого зеленого купола, где мелким гравием была сложено место для палатки. Теперь это их дом. Очень уютный, посреди людского моря островок, невидимый для глаз посторонних и главное, лесников. Она вспомнила их ночи, когда они втроем ночевали прямо на пляже, укутанные в спальники долго-долго разговаривали, смотря на усеянное звездами небо под ливнем лунного света, а волны убаюкивали, гладя ступни ног. В это время их палатка со всем снаряжением и вещами, открытая нараспашку, оставалась нетронутой, тогда как на утро они узнали как-то, что вещи соседей были украдены.
Не нужно было говорить. Они были одним целым. Каждая мысль, родившаяся в их голове, каждый образ, чувство, эмоция, желание,— все беспрепятственно путешествовало между ними, не имеющими границ, единых с Ним, в Нем, благодаря Ему.
Они, оставаясь каждый собой, будучи бесконечностью, сливались друг с другом в одну бесконечность, в три раза богаче, шире, прекраснее. Их не было здесь сейчас. Только здесь. Они были везде, всюду, во всем. Они становились чайками и песней прибоя, белоснежной пеной и солеными брызгами, солнечными лучиками, играющими со стайками юрких рыбок.
Они были в Нем, а Он в них. И это была Свобода. Любовь. Жизнь. Счастье. Легкость. Настоящее, вечное.

Теперь они знали, как это, довериться Ему.
Прильнуть к Его груди, укрыться под Его крылами, рискнуть, сделать шаг в никуда, ступить в пропасть и пройти по вырастающим под каждым шагом мосту, ведущему в Небо.

~~~

Город.… Будто каменный мешок, на дно которого бросили, оставив вверху небольшое отверстие, через которое было все-таки видно небо. Она все еще не могла снова научиться жить здесь. Она пряталась от дикого безумства, пустоты, греха, всего лишнего, неправильного, ненужного. Всего, что очень хорошо видела здесь после красоты и чистоты увиденного. Она не понимала людей, не понимала их жизнь. Ее душа хранила горы, море, леса, альпийские луга, реки. Она помнила Путь, которым вел ее Господь. Все чудеса, сотворенные Им. После пережитого ею, Он стал особо близок ей. Раньше она говорила с Ним лишь иногда, теперь в ней созрело твердое решение каждое утро, вечер и каждый раз перед едой благодарить, рассказывать все Ему, спрашивать советов, просить поддержки и помощи. Она не хотела терять с Ним связь. Ведь общение с Ним, Его присутствие и близость приносили ей высшее счастье, блаженство, легкость и распирающую прямо-таки ее радость. Она все больше хотела знать о Нем и очень боялась потерять контакт с Ним.
Благодаря этому ей открылся мир Sabbath.

~~~

Наш мир огорожен от вашего мира. Вернее вы оградились от нас. Потому что мы – часть вселенной. Часть Бога. А вы – лишь небольшое пространство безумства и лжи.
Над нашими головами Неведомый художник неторопливыми мазками рисовал картину заката.
Вечер пятницы. В пятницу самые красивые закаты, не замечали?..
Скоро солнце, опустившись, откроет ставни. Туда провалиться время и не спеша вплывет вечность. В нас медленно будет втекать Sabbath.
Sabbath… Это день. Целые сутки, отведенные для человека. Это остров во времени, на котором люди не стареют и стрелки часов проходят пустой оборот. На нем не считают деньги, не трудятся уставшие руки, не мчатся по кругу машины и люди. Здесь нет пустых слов и всего, что скрывает реальный мир, заглушает голос сердца: мониторов, радио, газет, толкотни, забот, спешки… Здесь прекращается бегство от себя, от Бога.
Sabbath – это поезд, который ждет тебя на заходе солнца, каждую пятницу. Надо успеть на него. Необычный проводник тщательно проверит твою готовность, заглянет глубоко в твою душу. Многие приходят с огромными сумками, чемоданами, коробками, рюкзаками, саквояжами, даже тележками – нелегкой поклажей суеты, проблем и хлопот. Но вежливый проводник настойчив и тверд. Даже самый маленький мешочек, коробочку, или кошелечек ты должен оставить здесь. Ничего, ни одной заботы, даже очень маленькой и назойливой как муха, ни одного не нужного пустого слова и мелочной мысли ты не должен брать с собой в мир Sabbath. Тебе нужно бросить все, и такой как ты есть, взойти на подножку.
Да. Ты должен рискнуть, отказаться от всех самых неотложных дел, если хочешь войти в праздник и святость Sabbath.
Но ты можешь и не успеть… и ступить в пустоту. Поезд умчит других, оказавшихся более смелыми и мудрыми, чем ты. И тогда бесполезно и невыносимо сложно будет проживать этот день, в котором не существует время. Как обычно будут мчаться машины, и кряхтеть от напряжения люди, таская свои непосильные ноши. В пространстве, откуда ушло время, но был перегорожен путь Sabbath. В пустоте, огороженной от вечности стеной суеты, спешки, неверия.
Богу принадлежат все богатства, но лишь десятую часть Он просит отделить для Него.
Богу принадлежит все время. Но только седьмую часть Он говорит отдать Ему.
Зачем?
Для Бога? Нет, для человека.
Еще первому человеку был дан Sabbath. Как памятник творения, как символ верности и любви к Творцу, как признание власти Господина времени. Но потом человек забыл. Он забыл то, кем он был раньше. Человек забыл, что значит – человек. Вся вселенная живет по Закону. Закон – условия для существования, сохранения Порядка и Жизни. Этот Закон – Любовь.
Человек забыл Любовь. Бог есть Любовь.
Человек забыл Бога.
Человек забыл Закон.
Бог напомнил, Он написал. Начертал принцип Любви, ее правила, правила Свободы на камне – двух каменных скрижалях, в Книге, в веках. Он видит человеческое сердце. Раньше Закон был написан там, раньше там жила Любовь. Теперь он стерт, человек испортил свое сердце. Теперь человеку нужно смотреть на начертанное.
Десять заповедей. Принципы и суть Любви.
Если человек любит другого человека, он не будет лгать, завидовать, поносить его, красть, изменять ему или убивать.
Если человек любит Бога, он не будет поклоняться идолам и кумирам, иметь других богов перед Ним, порочить и не уважать Его имя, и он будет чтить Субботу.
Это Закон. Он вечен. Неизменен. Совершенен. Свят.
Ни один человек не в праве менять или преображать Его, как он сделал это.
Закон был изменен. Суббота была забыта.
Бог сказал поклониться Ему в этот день. В знак доверия, любви к Нему, признания Его власти отделить для Него это время.
Так Он заповедал.
Если ты любишь человека, ты не убьешь его.
Если ты любишь Бога, ты соблюдешь Субботу.
На закате каждую пятницу Он ждет тебя. Он возьмет за руку и отведет в мир покоя и радости, беззаботности и мира. Он будет особо близок тебе в этот день. Просто попробуй почувствовать это. Он дарит тебе целые сутки для общения с Ним, для вопросов и ответов, отдыха, утешения, ободрения и накопления сил. А все твои дела Он устроит, ты все успеешь и сделаешь, все необыкновенно удачно сложиться и тебе будет по-крупному везти. Ведь Он обладает временем. Проверь это. Рискни.
Это важно. Это подарит тебе Свободу.

Все это узнала она. Не сразу, конечно. В начале она просто решила проверить, то, что говорила ей Книга и сердце. Она лишь знала, что всю жизнь терпеть не могла субботу, потому что в этот день ей было так тяжело, просто невыносимо делать уроки, уборку, идти на тренировку или еще что-то из ее "неотложной" работы, навязанной ей родителями. Часто ее дни были похожи один на другой. Ей необходимо было быстрее проснуться для того, чтобы быстрее позавтракать, сделать все утренние дела и быстрее выйти. Как можно быстрее выйти нужно было для того, чтобы быстрее прийти на учебу. Скорее бы отучиться, чтобы быстрее прийти домой, быстрее пообедать, погулять с собакой, чтобы как можно скорее пойти на тренировку. Ах, поскорее бы закончить тренироваться, для того чтобы быстрее вернуться домой, быстрее сделать все необходимое и скорее почитать, посмотреть какой-нибудь фильм или просто отдохнуть. Быстрее бы дочитать, чтобы успеть доделать все необходимое и лечь спать, тоже быстрее, для того чтобы пораньше встать, чтобы быстрее позавтракать, сделать все утренние дела и быстрее выйти…
Лишь иногда она попадала в моменты вечности, в паузы, которые только и хранила ее память. Время останавливалось, когда она встречала друга, отражение в луже, задумывалась над тем, на что похоже облако, замечала робкий цветок под чьими-то ногами, поднимала голову и смотрела, как падают сверху дождевые капли, как плавает в солнечном майском воздухе, пропитанном запахом акаций, тополиный пух, вслушивалась в листопад, плела за чаем долгие зимние разговоры, пела, смеялась, мечтала – просто любила.
И вот теперь она решила испытать Бога.
Суббота. Она попросила Его разбудить ее пораньше, чтобы вместе встретить субботнее солнышко. Она уже давно не заводила будильник, ненавидимый людьми, смиренно выполняющий свою работу, будто ножом грубо отрезающий сон, задевая душу.
Бог давно будил ее нежным, но настойчивым прикосновением, ласково открывая веки. Она уже доверяла Ему в этом вопросе. Как-то она проверила Бога перед экзаменом, попросив разбудить ее в шесть часов утра, не заводя будильник. Когда секундная стрелка поравнялась с большой, ровно в шесть часов она открыла глаза.
Теперь каждое утро начиналось с Разговора и Книги.
Пока все спят, пока миллионы мыслей, слов, звуков не заполнили пространство, и каналы, соединяющие с Небом чисты и не забиты низко частотными волнами, можно досыта напитаться Живым хлебом, напиться Живой воды. Эта пища, как и небесная манна в древней пустыне, исчезает, когда солнце поднимается достаточно высоко. Потом весь день человек ходит голодный и злой, раздражительный, слабый, если утром он не успевает насытиться тем, что приготовил ему Бог, впитать в себя Его Любовь.
Наш день – маленькая жизнь со своим рождением и смертью. Поэтому и встречать, и проживать нужно каждый день как всю жизнь, как последний, беря от него все, заполняя его по максимуму настоящим, реальным, стоящим. Ведь каждый день может стать последним…
Среди спящих домов, пустых улиц и разгорающегося солнца она гуляла со своей четверолапой длинной коротышкой. Они бродили, находя в латах города зеленые бреши.
По парку, мостам, берегу городской реки, в скверах и двориках. Редкие машины и люди с собаками, в спортивных костюмах или с метлами в руках не могли потеснить тишину, развалившуюся в кресле города. Тишина привела с собой птичий гомон и сонное шуршание листвы.
Она молчала. И Он молчал. Но был близко-близко. Он касался ее души. Тихая радость и покой разливались в ней, согревая вместе с утренними мягкими лучиками. Она чувствовала себя маленькой девочкой, которой нечего бояться и которая тихо сладко дремлет на маминых руках.
Город вскочил сразу же, как открыл глаза. Полетели машины, помчались люди, закрутилось беличье колесо. В этот день лица были особенно угрюмы, недовольны, несчастны, чувствовалась какое-то напряжение и страшная усталость уже с утра. Или ей просто показалось?..
Она пришла домой. Семья, недавно проснувшаяся, так много потерявшая. "Как я их люблю, как хочу, чтобы они знали…"
Выглаженная нарядная одежда. Белоснежные воротничок, жилетка цвета топленого молока, длинная юбка цвета некрепкого кофе. Она почувствовала себя красивым цветком. Она пойдет в церковь. В собрание. Ведь она решила соблюсти субботу и испытать Бога, проверить Истину.
Зал, светлый, чистый, празднично солнечный, с большими окнами мозаикой сверху. Люди, необыкновенные, ей казалось радостные, очень хорошие.
Таинство богослужения.
Флейта, скрипка, рояль. Хор возносит Ему славу. Наверное, это ангелы стоят посреди них и поют с ними, поэтому так красиво и глубоко сливаются и наполняют своим течением голоса.
Будто бы Бог говорил прямо к ней. Через уста человека, смотря ей в глаза. Как будто бы именно для нее, все, что волновало ее и касалось ее жизни и мыслей. Слова проникали в самые ее глубины и освещали то, что она не видела раньше. Многое открывалось. Будто бы горячее пламя свечи зажгли у нее внутри, и приятный озноб прокатывал постоянно от пяток до макушки.
Она пила живую воду. Как маленький слабый росток, чувствовала, как укрепляются корешки, и растет хрупкий стебелек, уплотняются листики. С каждым словом она становилась мудрее и светлее. Это дарило невыразимую радость. Здесь стыдно было быть злым, а не добрым. Здесь черное называли черным, а белое белым. Здесь открывалось то, что она и не думала увидеть, на каждом шагу натыкалась на ответы. Такие редкие раньше тут они ждали ее как морковка на грядках, загляни и хрусти лакомыми сладкими кусочками. Раньше, будто бы бомж, роясь в зловонных свалках, она порой натыкалась на что-то съедобное, что не давало ей умереть от голода. Тут был дом, с обилием пищи, самой разнообразной, необыкновенно вкусной, и даже такой какой она никогда раньше не видела и относилась с опаской. Она накинулась на эту духовную пищу, но съесть много не могла. Да и нельзя было. После голодной жизни нужно было есть понемножку, начиная со "словесного молока", надо было привыкнуть.
Потом книги, друзья, беседы, шутки, смех, прогулка. Весь день она ни разу не вспоминала о своих проблемах, делах. Скинув тяжелое бремя хлопот, так не хотелось впрягаться вновь в упряжку.
Один день, длинный как целая жизнь. Посвященный Ему. Столько открытий, находок, мыслей, разговоров. Будто бы и природа в этот день была особенно нарядной и радостной. Облака как фата невесты, листочки, как дети, беззаботные и счастливые. Она окунулась в другой мир, и будто бы крылья хлопали вокруг в воздухе. Когда уже вечером после захода солнца она шла домой, из нее выплескивалось на каждом шагу счастье как из полной воды кадушки. Душа, сытая и довольная причмокивала от удовольствия. В ней еще долгое время не было пустоты.
Солнце зашло, и началась новая неделя. Как она прожила ее? Были ли у нее накладки, проблемы со временем из-за того, что она на целый день забросила суету, заботы?
У нее было одно плохое свойство. Она всегда опаздывала на пары. Это было источником массы ее проблем. Лишь в следующую пятницу она вдруг кое-что поняла. В течение пяти дней на все пять первых пар каждый день она, опаздывая как всегда, заходила в аудиторию раньше преподавателя. Все они, даже самые пунктуальные и обязательные, даже те, кто никогда до этого, ни после этого не опаздывал, приходили позже нее. Она все успевала, и все у нее получалось. Все говорили, что ей страшно везет. Даже светофор всегда был зеленый, когда она подходила к проезжей части дороги. Она отлично соображала и к ней одна за одной приходили оригинальные интересные идеи, остроумные шутки и глубокие мысли. Она всех прощала, не раздражалась и не нервничала. Она была уверенной и радостной. Не было чего-то, чего бы ей не хватало.
Она все время что-то пела себе под нос, и никто ей не верил, что она не влюбилась.
Суббота.
За этот день она, оставив все не нужное, позволила приблизиться к себе Богу настолько, чтобы сделать из себя нового человека. Он словно Добрый Мастер починил ее, как деревянного человечка, почистил, покрыл новой краской…
Почему все было так хорошо? Из-за субботы? Будучи человеком, она сомневалась, выстраивала новые версии и теории. Но в глубине души она знала, в чем дело. И ждала, считая дни, часы, чтобы вновь отправиться в мир покоя и радости, в отраду, в любящие объятия Бога – в мир Sabbath.

~~~

Два мира разделяла вода.
После того как я ушла с той убийственной кольцевой трассы, где топали по кругу безликие люди, после того как я покинула тот город внизу, я вышла на эту тропу. Тропу нелегкую и опасную, то скользящую над пропастями и расщелинами, то обвивающую как старый плющ острые горные пики, иногда неожиданно теряющуюся, то петляющую в лабиринтах пещер и лесов. Столь многое, казалось, пережито, и вот теперь… вода.
Я думала, что подхожу к концу. Но подошла к началу.
За безмолвной и темной, как могила, водой простирался новый мир. Огромный и неизведанный. Он был страшен, потому что незнаком. Опасный, таящийся, но влекущий и привораживающий. Я мечтала о нем. О том, что ждало меня там. Борьба, победы, задачи, решения, испытания, находки, служение, чудеса.
Мир по ту сторону воды был скрыт белесой пеленой тумана, паранджи, скрывающей его лицо.
Я не видела и пяди земли, на которую желала ступить. Это пугало и останавливало. Настороже были сомнения, крадущиеся за мной как дикие голодные звери, готовые растерзать в клочья. Нельзя было подпускать их слишком близко. Совсем рядом был и тот, кто боролся за мою смерть.
Но я знала, мне туда. Туда.
Позади остается мир, чужой мне, путь, приведший сюда.
К моей смерти.
Черной могилой зияла водная пропасть, и ни один лучик света не выживал в ней. Будто черная дыра затягивала в неведомое все звуки, цвета, чувства, мысли и саму жизнь.
В ней смерть.
Моя смерть.
И я желала ее.
Потому что надеялась пережить смерть.
В мире за спиной не было шансов. Там люди умирали. Навсегда.
Здесь у меня не было шансов выжить.
Ибо все существующее в этом мире по эту сторону воды будет съедено. Безжалостным огнем. Поглощено смертью. Все, что не дышит воздухом того мира обречено.
Мне необходимо туда.

Там я буду в недосягаемости для ожидающего своего часа огня, который найдет здесь каждого, кто не успел, кто не пошел в мир, лежащий по ту сторону воды.
Но, чтобы туда попасть нужно, умереть.
Мне необходимо быть погребенной в этих черных водах.
Но я могу соединиться с Тем Единственным, Кто смог подняться из этой могилы. Чтобы подняться самой. И стать Его частью, членом Его тела с Его Духом внутри.
Только так я могу спастись.

Остался один день до Крещения. Она сидела у раскрытого окна в спящем доме, схватив одной рукой свои непослушные волосы, а другой ручку, мятущуюся по бумаге, словно боясь, упустить ее.
Она решилась. Она поняла суть Завета и больше всего на свете хотела заключить его. Это было самый важный шаг за всю ее жизнь.
" Этот день прошел. Безвозвратно утек. Остался всего один день до Крещения. И как? Я ужасно боюсь. Только одна мысль и меня бросает в дрожь, бьет озноб, волнами от пяток, впиваясь в корни волос, хлещет страх. Ужас. Я даже не могу нормально писать. Только одна мысль о Крещении.
Через неделю моя свадьба. Посвящение в рыцари. Моя смерть. Мое рожденье. Не потерять бы Истину, не заглушить Его Голос…
Враг близко. Дотянуть бы… Только бы не проиграть, не поддаться его уловкам, отразить его нападения.
Не смейтесь надо мной. Господи, я слышу их голос постоянно, вокруг. Они насмехаются и лгут. Они кричат, что я безумна, собираюсь заковать себя в цепи. Что Завет свяжет меня по рукам и ногам, схватит за горло, уничтожит свободу. Они называют меня наивным романтиком, ребенком, выдумщицей. Не верю им. Помоги их не слушать, прошу. Только не я. Только не мне. Слишком многих погубили эти голоса.
Я не хочу умирать.
Дай видеть, прошу. Дай видеть. Уничтожь во мне все черное, мертвое, лживое, весь грех и неверие, все, что принадлежит врагу, прошу, сожги своим Светом.
Что-то мешает мне.
Стереотипы. Неверие.
Помоги одержать победу.
Верить. Видеть. Правду.
Ах, как теперь я понимаю, насколько узок и тернист твой путь, насколько непрост, как рьяно пытаются увести меня с Твоей Дороги.
Дай ощущать Тебя. Верить в Твою Силу и Любовь. Постигать Твою Великую Красоту. Слышать Твой Голос. В этом все для меня.
Покоряюсь Тебе и стремлюсь к Тебе.
Все в Твоих Руках пусть да будет.
Аминь."

Где-то во времени-пространстве среди миллионов людей, среди смеха, слез, шагов, криков и шепота затерялась она. Многое происходило в ее душе. Сейчас она присела на краешек дороги, обхватив колени руками, и прислушалась. Шелест листвы, небо, ветер, неожиданно нагрянувший летний холод.
Ее душа вела тихую беседу с Богом. Он говорил мало, но всегда был так близко, загадочно улыбался, молчал.
Ей было страшно. Очень.
Ей было безмятежно и спокойно. Бесконечно.
То мелкий озноб, то теплая волна радости прокатывались попеременно.
Кто-то насыпал за шиворот сомнений. Они так неприятно кололи и терзали. Хотелось выбросить, высыпать их все до единого.
А Кто-то возрождал в душе Мечту и напоминал о главном.
Она готовилась к Посвящению.
В рыцари воинов Света.
К Принятию.
Переменам.
К Обету
Обещанию.
Обручению.

Я поднялась на ноги и медленно, но твердо стала ступать по гладким холодным камням. Черная зловещая вода, будто в предвкушении коснулась пальцев и проворно опутала ступни. Как гигантский черный паук она быстро плела свой черный кокон уже добравшись до пояса.
Я остановилась.
Ах, вот как это отдаваться рукам смерти, имея надежду…
Было странно спокойно.
Жуткий страх, сомненья, неверие – все было отброшено назад, все это отступило с первым прикосновением воды.
Я смотрела на Небо, которое не сводило глаз с меня.
Последний раз в этой жизни. Последний взгляд той, кто я сейчас есть.
Прощай…
Одним рывком покончить с этой жизнью, навсегда.
Откинувшись на спину,
не отрывая взгляд от Неба,
я медленно начала падать в воду…
Темная вода, будто крышка гроба, резко захлопнулась сверху.
И все.
Ничего.
Вода играла разметавшимися волосами, будто перебирала пальцами.
Сверху не спеша, двигались темные потоки, через который будто сквозь матовое мутное стекло недвижимый взор смотрел на чуть светлеющее Небо.
В вечности. В плену смерти.
Бездыханная, неподвижная, чуть покачиваемая в чреве водной могилы, во мне не было ничего.
Ни одной мысли, ни одного слова, ни одного чувства.
Только немигающий, застывший взгляд на надежду, на почти скрываемое Небо…

Сильный рывок и тысячи брызг негодующей воды.
Глубокий жадный вздох.
Жива.
Он соединился со мной!!!
Получилось!
Мы обманули смерть! Он победил ее, еще тогда…
Свободна.
Я быстро продвигалась к распростертому в нескольких шагах берегу. Получилось…
Белоснежный голубь, кружась, сходил на меня с самих небес. Ветром своих крыльев он обдал мое лицо и пропал.
Его крылья хлопали внутри… Невыразимая легкость, совершенная полная свобода, всепоглощающая любовь.
Вдруг прекрасное пение заполнило воздух. Меня окружали сонмы ангелов, и все они пели… Они смотрели прямо на меня и радостно улыбались. Неужели это все для меня.… Это была песнь Новой Жизни, радость Рождения.
Я плохо понимала, что происходит.
На берегу стояла Вишенка. Прекрасная пегая лошадь, как карие вишни у серн, лошадь из моих детской мечты и цветных рисунков. Как она появилась тут, настоящая, давно ожидающая меня, мой старый друг?..
Она часто было рядом со мной в детстве, но потом исчезла.
На берегу на меня посыпались люди. Мне подарили прекрасную живую розу, которая родилась вместе со мной. Рукопожатия, поздравления, объятия, улыбки, подарки. Это моя семья. Они ждали меня здесь. Они тоже видели ангелов.
Сон. Будто сон, но ЭТО БЫЛА РЕАЛЬНОСТЬ.
Я родилась. Вновь.
Да, я умерла, но Он вошел в мою смерть и воскрес во мне, как Он уже воскрес тогда. Он оживил меня.
Теперь тот мир позади. Я – младенец, чистый, неокрепший.
Теперь передо мной была открыта, ведущая к главной цели, готовящая мою великую борьбу. Одержу ли я победу?.. Посмотрим.
Теперь я принадлежу Ему. Он воскрес во мне, Он вырвал меня из ладоней смерти. Теперь живу не я. Я умерла.
Теперь Он живет во мне. И если я прогоню Его теперь, я превращусь в труп, потому что все я погребена.
Я хочу быть Ему верна, сегодня я заключила Завет…
Сегодня мое венчание. Я не хочу изменять.
Сегодня я стала рыцарем. Воином воинства Света. Я жажду служить.
Я жажду дороги. Прямо сейчас.
Я так хочу сделать для Того, Кто подарил мне Жизнь все, что смогла бы.
Теперь дочь Отца, я была соединена с ним, как первый человек и это было самое прекрасное, что может когда-либо испытать человек.

В самом конце лета, когда жизнь людей шла своим чередом она приняла крещение в Церкви христиан адвентистов седьмого дня. Люди говорят, что небесное царство отражалось на ее лице. Что пережила она? Толкуют, что это самый счастливый и ответственный момент в жизни человека. Он переходит из смерти в жизнь, переживает свое венчание и посвящение. Все в один миг, который долог как вечность.

V

Играет скрипка и орган…
Ведь открыто небо.
Всегда.
И на пороге Осень.
Осенняя мудрость. Мудрость Моцарта.
Вечная музыка осени.
Хочется создать что-нибудь красивое, полюбить совершенное, отдать все и обрести все, тысячами брызг разлететься, превратиться в янтарные капли, не оставив после себя ничего, только тихий восторг и тишину…
Стать бы лужей под чьими-то ногами – лужей, в которой трепещут желтые листья, и отражается Небо…
Стать бы красным огненным листом или спелой гроздью винограда на старой кирпичной стене…
Маленькой флейтой и спеть… Песню, которую поет кленовый лист паря над своей смертью, умерший и вновь подхваченный ветром…
Улететь вместе с птицами или может быть остаться…
Уничтожить себя вместе с тетрадным листом и превратиться в новый, таящий еще невидимые строки.
Хочу положить себя у Твоих ног. Хочу стать всем и умереть.… Нет, жить! Жить листом и лужей. Шелестеть и разбрызгаться под чужими ногами с мыслью о Тебе.
В один миг сгореть дотла миллионами осенних красок.
Сгореть дотла во имя Тебя?
За один миг прожить жизнь и так слишком короткую?
Взвиться до Неба огромным жарким костром?
А потом – серая горстка пепла… мертвая…
Согласна ли я?
ДА!!!
Лишь бы люди коснулись нашего костра, узнали силу нашей Любви и улыбнулись.

~~~

…укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его.
Облекитесь во всеоружие Божие,
чтобы вам можно было стать
против козней диавольских,
потому что наша брань не против крови и плоти,
но против начальств, против властей,
против мироправителей тьмы века сего,
против духов злобы поднебесной.
Еф 6:11,12

Она была как напоенный водою сад, она была хранительницей Источника Жизни и жаждала отдавать. Как из каменной груди бьет подземный ключ, из нее вырывались наружу потоки любви. Любовь не возможно удержать. Она настежь распахивает окна как сильный ветер, накатывает как морские волны, благоухает как цветы. Ею не возможно не делится. Как бурный поток она стремится дальше, питая собой все живое. Сооружая дамбы гордыни, греха, неверия, страха, перекрывая дорогу потоку, прекрасное озеро души из которого льется любовь, покрывается ряской и тиной, начинает гнить, застаиваться – превращается в болото.
Ей необходим был постоянный отток, чтобы был приток.
Ей жизненно важно было согревать, помогать, отдавать, любить.
Вкусив Его, насытившись, единственное, чего она желала теперь, это напоить Им других, жаждущих, умирающих. И у нее получалось. Каждое утро на коленях она молила, чтобы Бог послал ей хотя бы одного, с кем она могла бы поделиться Живой водой, хлебом.
И каждый день приходил тот, кого она направляла к Свету.
Но потом пришла беда.
Она слишком привыкла к успеху. Отпустила поводья, перестала вглядываться на своем сторожевом посту, чтобы быть готовой отразить внезапное нападение врага. Она забыла о том, кто тоже всегда рядом с человеком. О том, что крадется за ним как тень, наступая на пятки. Поджидает в засадах и сплетает свою сеть, расставляет силки и капканы, роет глубокие ямы. Первородный грех, суть и основа всего греха, причина смерти и отступления – гордыня.
Гордыня отняла у человека дом.
Гордыня убила человека.
Человек думает, что он победил, убив своего соперника на дуэли, ответив на оскорбление оскорблением, отомстив врагу, утаивая обиду, не звоня старым родителям, вышвыривая грязных сирот из троллейбуса, бросив под ноги Иисуса жалкую блудницу, распнув на кресте Бога. Гордыня делает это твоими руками. Она ослепляет, оглушает и ведет человека, куда ей заблагорассудится, сталкивая с обрыва в бездонную пропасть. Это злейший и опаснейший враг человека. Она не отступает от человека никогда. Она до последнего борется за право обладать им. Гордыня изменила Божий Закон. Вычеркнула из него субботу. Высекла идолов. Гордыня скрывает Бога.
Она как ядовитый плющ растет так близко к уверенному высокому стволу вашего сердца, тихонько прикасается к нему, медленно начинает обвивать ствол, постепенно набирает мощь ее мерзкое волосатое тело, она заглатывает, съедает целиком дерево вашего сердца и становится деревом сама.
Она рушит дружбу, разбивает счастливые пары, плюет на родителей, хлопает дверью, выбрасывает подарки, бьет стекла. Она запрещает принимать человеку помощь от людей, от Бога. Она заставляет работать на себя всю жизнь, не покладая рук, требуя новую машину, золото и серебро, украшения, шикарную одежду, богатый дом... Вы поклоняетесь ей, почитаете ее. Вы все отдаете ей. Вы ее рабы. Гордыня искажает, показывает нарисованные ею картины процветания и богатства других людей. Вы завидуете. Она обожает зеркала. Она подносит их к человеческому лицу и плетет вокруг шеи бусы лести, нанизывая по одному сверкающие дешевым блеском бусины его прелестей. Потом она медленно затягивает эти бусы на вашей шее, неумолимо перекрывая дыхание. Гордыня овладевает вашим разумом и толкает в распутную жизнь. Гордыня сооружает вам памятник, истукан с вашим лицом, и просит все больше и больше, чтобы делать его выше и выше. Она толкает в объятия чужих жен и мужей, она крадет и убивает, уверяя, что для достижения цели все средства хороши. Да, она не брезгует ничем, чтобы опутать вас цепями греха и пустить на дно.
Гордыня ненавидит Бога, потому что Бог спасает людей, вырывает их из ее острых когтей.
Она заковывает человека в темный саркофаг, колпак, склеп из черного стекла. Чем прозрачнее стенки этой слепой оболочки, которой гордыня окутывает человека, чем меньше слой ее, тем больше света вырывается наружу, тем виднее и отчетливее становится Бог, живущий внутри, в ядре, в сердце человека. Человек, смиривший себя, уничтоживший гордыню, разбивший вдребезги этот кокон сияет во всю. В нем очень хорошо и ясно видно Бога. Чем дольше гордыня обволакивает человеческое сердце, чем больше она наращивает свою оболочку, тем сильнее тускнеют Божьи черты, теряются Его краски, меркнет Его свет. Когда это стекло гордыни станет непроницаемым, твердым и неподатливым, человек обречен. Священное Писание называет это смертным грехом. Ничто не может тогда спасти несчастного. Он больше не слышит голос Бога. Он больше не сможет пропустить в себя и выпустить ни один лучик Света.
Гоните ее в шею! Не слушайте ее лживого сладкого голоса. Не позволяете взбираться на вашу шею и править вами. Сильный человек не тот кто, будет нести ее тяжесть. Сильный человек тот, кто прогонит ее вон. Дарит победу не она, а ее поражение. Сильный тот, кто простит, кто обнимет врага, промолчит в ответ на оскорбление, отдаст отнявшему сверх отнятого, в ущерб себе поможет другому. "А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас" – вот секрет свободы.
Но она поверила лживому голосу гордыни. Она приписала себе достижения Бога. Засмотрелась в зеркало на свои глаза, в которых увидела красоту Бога и воздала славу не Ему. Гордыня слишком умело шептала о ее успехах, щедрости, искренности, о ее доброте и силе, о красоте и милосердии. И она присвоила себе победы и достижения Бога. И оказалась в темноте. Перестала светить и видеть свет, перестала различать Его голос. За стенками этого кокона, построенного искусно гордыни было место только для нее самой, было так холодно и тесно, не было движения, радости, жизни. Она замерзала без прикосновений живительных лучей славы Господа. И начала размышлять. Думать, исследовать. Искусственный свет, созданный внутри стенок не удовлетворял ее. Она уже вкушала лучшее и большое и искала теперь этого. Голова гудела как трансформаторная будка. Что произошло? Почему она так ослабла, почему так грустно и печально, чего-то так не хватает?.. Она не видела дороги впереди, не знала, что ей делать дальше, ничего не складывалось, не клеились слова, выпадали по одному, как редкие капли, вместо сильного живого потока, как раньше. Навалились в кучу проблемы, заботы. Столько не решаемых сложных дел угнетало ее. Ее повседневный труд стал бременем. Потерялся смысл, ей не везло. Она чувствовала пустоту и серость. Опустив голову, она уткнулась в холодный пол. "Почему же так больно?.. Почему же теряем любовь?.. Почему детские глаза больше не зажигают в нас огромное…. Почему нас преследует серость? И раздражает любимая собака грызущая кость. Почему мы допускаем в голову грязные черные мысли, почему злословим, почему не верим. Почему отводим от Тебя взгляд?
Почему забываем, что все без тебя есть ничего? Где-то все равно горит надежда, я чувствую, не смотря на толстый слой равнодушия и пыли.
Сегодня дрожащий детский голос, сжимая своей ручонкой мою ладонь, спросил: "А ты нас любишь?.. " Я не знаю. Как я хочу любить… А Ты меня любишь?.. У Тебя такая большая надежная рука… Когда я теряю Тебя, я теряю все. Надеюсь, что я от Тебя никогда не откажусь. Научи. Куда я иду? За Тобой ли? ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?! Брось меня в Свою глубину. Обратно. Меня вынесло на мель.
Я хочу в глубину. Хочу в Тебя нырнуть… Там так красиво…
Завтра будет новый день и новая жизнь. Я прошу Тебя, помоги мне, отдавать, я гнию, задыхаюсь, становлюсь затхлой, помоги служить, отдавать, творить.
Слова, слова… Почему.. Господи почему? Где Ты? Я не чувствую Тебя, не слышу. Куда же ты ушел, куда исчез?.. "
Она чувствовала, что померкла, как свеча под колпаком, без пространства, без кислорода. Она погрузилась во мрак, не видя, не понимая, "почему?.. " И Он осиял ее Своим Светом. Лучи смогли проникнуть сквозь стены, и осветили правду. Все крылось за одним словом, пришедшим в ее голову: "гордыня!.. " Она всмотрелась в себя. Она прокрутила назад в своей голове пленку на которой были заснята ее жизнь. И увидела, и осознала. Она вновь услышала лживый, но привычный голос, вспомнила что, где и когда говорила ей гордыня. Она поняла, что давно прислушивается к ее голосу и верит ей, поняла, что стала служить ей, а не своему Господу. Гордыня одурманила ее, искусила, обворожила и завладела ею, как коварная женщина.
Сильная, но приятная боль. Будто длинные острые гвозди вытаскивали из сердца, будто вынимали осколки пуль или снимали приросшие корки. Раскаяние – ловкий профессиональный хирург, отрезало опухоли, наросты, протыкало гнойники, вынимало грязь и камни. Было больно, но эта боль дарила освобождение. Постепенно боль утихала, и будто кто-то прикладывал успокаивающие повязки и мази, залечивал раны, теперь свободные от грязи. Она раскаялась. Он подарил ей это раскаяние. Он простил. Она приняла прощение. Как прекрасна и велика Его милость!.. Как чудесно Его прощение. Освобожденная, здоровая, обновленная она вновь была счастлива и чувствовала Его так близко… Хруст под ногами разбитых стен саркофага. Она разрешила Ему сделать это. Освободить себя. Сама она была не способна на это. Они вновь стали одним. Единым. Она вновь стала способной исцелять, творить, любить. Она стала вновь рабой Любви, отдала себя в полное властвование ею и обрела свободу.

~~~

Поют клавиши,
роняя,
сплетая звуки в жилках-сетке души красного листа,
еще живого и горячего,
еще охваченного пламенем осенней любви,
еще не превратившегося в черный пепел.
Я горю огнем Твоей осенней любви,
еще далеко не пепел,
охвачена пламенем.
О, подойди, подойди!
Нет бесполезного огня,
нет огня без замерзших рук рядом,
застывающих глаз.
Подойди, согрейся, пока трещит моя душа,
пока вплетается в мои жилки — сеть моей души
свою песнь клавиши пианино.
Как невыносимо приятно любить!

Ты во мне. Мы едины. Нет границ. Я свободна. СВОБОДА. Открывающая все каналы души, разрывающая меня своим потоком, брызгая на лицо солеными брызгами.

Ты едешь со мной в пустом трамвае.
Я люблю трамваи.
У тебя на руках костыли, или маленькое существо в желтой шапочке и малиновом комбинезоне, или обычный черный портфель. Может, ты просто сидишь и смотришь в окно. Смотришь на то, как ветер-пастух погоняет листья вдоль бордюров и тротуаров.
Ты так близко. Я могу прикоснуться к тебе рукой.
Но ты так далеко. Я не могу поговорить с тобой.
Может быть, ты листаешь газету, думая совершенно о другом. А, может, вообще ни о чем не думаешь, уставившись в резиновый полосатый пол. Я очень-очень хочу поговорить с тобой. Спросить о том, как у тебя дела и что тебя волнует, послушать о твоей боли. Спросить тебя, что предстоит тебе после трамвая, сказать, что чувствую к тебе и том, что может тебе помочь.
Но мы все молчим.
Имеют право здесь говорить только кондуктор да наши мысли. Выглянуло солнце и ударило в меня одновременно с холодным воздухом открывающихся дверей. Я ощутила запах приближающейся зимы.
У крохи в желтой шапочке очень красивые глаза и улыбка ангела. Своими ручонками она тянулась к огромным роговым очкам скрюченного сморщенного дедушки с костылями. Он понравился малышке. Только она еще может любить всех…
И Ты так близко… Я еду исполнять твое дело и поэтому я счастлива. Мне нравится мое новое пальто. Мы все молчим. Находимся под одной крышей мчащегося трамвая и на расстоянии километров друг от друга. Господи, наполняй меня Своим Духом. Прошу. Он нужен мне.
Ты выходишь?.. Уже? Жаль… А мне так и не удалось сказать тебе ни слова.
Октябрь. Завтра мой день рожденья. Осень… я так люблю ее. Я так люблю Тебя…

Сколько вас! Пустых, заблудших….
Она мчалась к девчонке, которую еще не знала. Она просто увидела ее на фотографиях своей подруги и Он позвал к ней.
Она сидела на краю твердой кровати, свесив ноги, закрыв лицо руками. Маленький светловолосый мальчуган смешно топал возле нее. Он улыбался и еще не знал, что папа бросил его. Он еще не знал, что должен быть так благодарен маме, за то что она не согласилась убить его, не дав даже родиться. Не смотря на все трудности, завалившие их теперь, он все-таки был жив и мог так нежно и доверчиво касаться маминых рук.
Она поведала ей свою жизнь. В тишине, которая так часто пугала ее. Слабая бледная девушка, которая так боялась быть одной, больше всего на свете боялась одиночества. Она отчаянно бежала от него как пугливый заяц, отупев от страха, мчалась, запутывая следы, не разбирая дороги. С ней так часто кто-то спал рядом, и тогда ей вроде бы не было страшно. Главное, чтобы хоть кто-то…был рядом. Этот кто-то приходил за моим телом и уходил, как всегда… Ничего, пусть берет. Ей было все равно. Она уже давно потеряла свои лепестки, превратилась в пустой мертвый бутон. Раздала им все. Ничего не оставила. Впереди пустой горизонт и дорога пустая. Она так мало ощущала их, но заставляла верить в их заботу, в каплю какого-то чувства. Ведь каплю, одну лишь маленькую капельку сможет обронить чья-нибудь душа в ее сердце. Если эти не души не разучились плакать…
Старые обои. Ее комната. Такая тесная и пустая. Ее убежище. Крепость. Всего лишь за тонкой стенкой живут такие же люди со своей болью и своими проблемами. Она так часто слышит их шаги и голоса, настолько тонка эта перегородка, но настолько она огромна, потому что она никогда не откроется им, не узнает их имен и не скажет своего. Люди были так близки и так бесконечно недосягаемы.
Она рассказала о том что шла, не зная куда. Она перестала смотреть куда ступают ее ноги. Так привыкла к грязи, что без разбору наступала на чью-то жизнь, чьи-то надежда, чью-то чистоту. Все под ногами смешивалось в грязь…
Пришел и ее черед говорить. Открыть несчастной Путь, указать на выход. Знает ли она о Боге? Да. О Нем все знают. Именно Он не дал ей умереть во время родов, спас от удара молнии тогда, в грозу, в детстве, под высоким деревом. Молодая мама просто знала это. Знала и все. И Бог рассказал девушке. Он говорил через уста человека, приехавшего сюда для этого. Он рассказал о том, как она нужна Ему, о том, что Он жаждет простить ее, и подарить раскаяние. Пусть только она захочет и разрешит Ему. Он не мог изменить ее выбор. А выбирала она плен греха, смерть, пустоту. Он – ее единственна надежда. Лишь Он сможет наполнить ее сердце и подарить мир и покой. Она была не безразлично Ему, настолько, что Он отдал свою жизнь. И теперь все это время Он ждал ее. Он хотел встретиться с ее умоляющими глазами, горящими раскаянием глазами, чтобы сказать: "Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши." И Он бы очистил, простил и спас. Лишь только попросит Его, разрешить Ему…
Она пробыла у нее вечность. Теперь ехала домой. Она была сыта. "Моя пища есть творить волю Пославшего меня и совершить дело Его" – она постигла теперь значение этих слов. Девушка услышала ее, откликнулась на Его зов, теперь есть надежда, теперь она будет спасена. Если только поверит и увидит, и отдаст все в Его Руки…

Она жила среди людей. Вечно занятых, настороженных, обозленных. Она видела как тяжело они влачат свои ноши, как страдают и не понимают своей пустоты. Она пережила это в своей жизни. И она нашла Спасителя. Того, кто берет на себя людское бремя, кто прощает, исцеляет и заполняет. "Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" – твердила она, когда заглядывала в пустые глаза прохожих и в их несчастные сердца. Она видела пленных и знала о Том, Кто мог освободить их, только если бы они разрешили Ему… Любой случай, любую возможность она использовала чтобы открыть то немногое, что мог вместить человек и к чему он был готов. На остановках и в очередях, у ларьков, в транспорте, за чашкой чая, на экзаменах, в гостях, на пробежке и по дороге в университет, на лекциях, в магазинах, на лестничных площадках улыбкой, словом, делом пыталась она открыть Его. Она видела, кого Он направлял к ней и просто позволяла Ему действовать через нее. Лишь орудие, канал, проводник, она просто жила, всеми силами стараясь сохранить связь с Ним, а Он творил Свою волю. Он звал и спасал. Она смело и уверенно открывала свои сундуки и протягивала сокровища. Каково же было ее изумление, когда люди отталкивали ее, рассыпали все и прогоняли ее вон. Она говорила в уши не слышащие и показывала глазам невидящим. Она испытывала сильное потрясение, когда человек что-то услышавший и что-то увидевший, захлопывался и уходил в свой мир, суеты и спешки. Ее оскорбляли, унижали. Самое страшное – ее не понимали друзья и смеялись над ней. Фанатик, сумасшедшая, ограниченная, больная, слышала она вокруг. Но среди этой толщи неверия она продолжала искать редкие жемчужины, людей, которые искали. Она чувствовала то же что чувствует человек с хлебом и водой стоящий перед наглухо закрытой дверью, за которой умирают от голода и жажды люди. Она не понимала, когда эта дверь открывалась, но не для того чтобы принять пищу, а для того чтобы ударить, плюнуть нагрубить.
Все были слишком заняты, чтобы уделять Ему время. Тысячи проблем и забот. Как мелкий горох собирали их люди в дырявый мешок всю жизнь. Только под старость они задумывались о главном. Только в конце они понимали, что не туда шли. Почти никто не слушал ее. Часто она приходила домой и схватив в объятья свою собаку питала ручьями слез ее шерсть. Она кричала громко и страшно. Она болезненно сжималась на полу раздираемая болью о тех, кто тысячами ходит по улицам, ездит на машинах, спорит, дерется, выгуливают собак, продают, покупают, женятся, выходит замуж, о тех кто был обречен и кто не знал что в любой миг последний шанс станет по-настоящему последним. Она знала, что скоро Дверь Благодати закроется и больше уже никто не сможет вырваться из лап смерти, пройти сквозь них, спастись. О, услышите же! Почему вы, не открываете Священное Писание, в котором ясно и четко черным по белому написано все что было есть и будет. Бог предупредил, Он открыл, Он все написал для нас. Чтобы мы приготовились, чтобы нашли Его, чтобы не погибли. Люди, люди, услышьте, прошу вас! Почему хоть кто-то выбирает себе смерть?.. Услышьте же!..

Дорога попалась каменистая. Копыта лошади то и дело застревали в рытвинах и ямах, бедняга чуть не ломал ноги на лету. Из кустов чьи-то проворные руки швыряли в меня комья грязи, то и дело попадая прямо в лицо. По пути несколько раз мимо проносился друг, обдав глинистой жижей мою одежду и грудь лошади. Ехать было трудно еще и потому, что дорога шла то вверх, то вниз. Стоп. Пленник. Небольшая площадка, обнесенная высоким частоколом. Он метался, падая в грязь и лужи, издавая странные нечленораздельные звуки. Услышав стук копыт, он мгновенно метнулся в угол своего загона и сжался в тугой дрожащий комок. Я медленно слезла с седла, с болью разгибая затекшие ноги.
Два очень осторожных неторопливых шага к нему.
- Привет! Я знаю, как освободить тебя. Выйди, поговорим.
Вдруг что-то впилось мне в лоб. В глазах потемнело и с большим трудом удалось остаться стоять на ногах. Приоткрыв глаза, я отпрянула назад, увидев, как в меня летят щебенка и камни. Несчастный с дикими воплями, вращая глазами, швырял в меня все, что попадалось под руку. Уже в седле, со свистом ветра в ушах мне удалось подавить в себе нарастающую волну гнева и злости. Вместо этого душу затопила жалость. Безумец, он не подпускает к себе никого даже тех, кто хочет ему помочь.
Не успев окончательно прийти в себя, я заметила в ста метрах за поворотом еще одного. Этот совсем другой. Он сидел в кольце плотно прилегающих друг другу низкорослых деревьев и кустарников. Железные пики, капканы и колючая проволока,— все было скрыто от глаз переплетенными ветвями. Узник совершенно спокойно сидел на сером валуне и точил черный гранитный камень. Ну, с этим обязательно что-нибудь получится. Пришпорила лошадь, спрыгнула на землю. Ноги опять заныли. Я спокойно и уверено подошла к ветвистой ограде. Под тяжелыми ботинками скрипели мелкие камешки, и чавкала глина.
- Привет, дружище! Пойдем отсюда! Я расскажу тебе как выбраться. Ты только слушай внимательно…
- Зачем?.. – вдруг словно дротиком встрял в мою голову его непонятный вопрос.
- Как зачем? Ты же в плену! Ты не можешь выйти отсюда, живешь на огороженном пятачке. Тебе разве не хотелось быть свободным?.. Бегать, прыгать, нестись в седле по ветру… Ты не хотел бы посмотреть как живут другие люди, увидеть реки, горы, леса, долины, птиц, зверей, научиться многому. Многому…
Я не думала, что говорить. Дала волю Его Силе, Его Слову. Отпустила на волю своих птиц, они звонко пели в вышине, Его огонь весело горел, родник живой воды бил из меня ключом. Говоря, я будто сама сидела около говорящего, тихо так, удивляясь логичности и глубине мысли, красоте, мудрости слов. Пусть говорит Твой Святой Дух. Я смотрела на небо, гоняющее серые рваные клочья, вдыхала аромат жидкой глины, мокрой древесины и прелых листьев.
Тишина. Я опомнилась — перестала говорить. Всмотрелась в лицо пленника. Оно зажглось, глаза горели, губы готовы были сказать "да". Он спрыгнул. Вниз полетел не доточенный грубый камень. Он встрепенулся и кинулся к своей работе.
- Ах, нет! Извините. Сейчас я не могу никуда идти. Мне нужно быть здесь, чтобы доточить свой камень. Очень нужно доделать работу. Вы даже не представляете насколько нужно. Приезжайте попозже.
Теперь настала моя очередь задать вопрос "зачем?".
- Зачем?.. Как зачем? Вы что не понимаете зачем? Все понимают, а вы нет! Для того, чтобы он был хорошо заточен.
- Зачем?
- Зачем хорошо заточен? Вы определенно самый глупый и невыносимый человек из всех, кого я видел! Вы просто сама глупость. Как таких людей свет носит! Мне нужно чтобы он был хорошо заточен для того, чтобы он у меня был!!!
Он развернулся и ворча замаршировал в свою пещерку.
- Я за вами вернусь! Слышите? Обязательно! Ждите! Я буду ждать, когда вы захотите стать свободным…
Горло сдавило, и на глазах навернулись слезы. Я в растерянности медленно подошла к Вишне. Не заметила как села в седло, как повороты один за другим скрывали странного узника. Не понимала ничего. Только прислушивалась к глухой боли внутри. Почему? Почему?..
Вишня медленно перебирала ноги, спотыкаясь, недовольно трясла крупной головой. Сегодня нам попалось еще несколько пленных. Кто-то также не понимал, что он узник, кто-то боялся и не мог переступить через свой страх, кто-то привык, кто-то просил приехать попозже…
Все отказывались от свободы. Откладывали ее. А ведь может быть поздно! Горечь заполнила мои мысли и горло. Я резко дернула за поводья, круто развернув лошадь. Спрыгнула. Встала во весь рост, вскинув голову, закрыв лицо руками.
- Бесполезно, слышишь! Все бесполезно…
Горячие слезы обжигали обветренные щеки.
- Они не хотят. Они не слышат! Я не могу, ничего не могу! Бесполезно…
Почему еще никто не идет рядом со мной, робкий перед открывающимся огромным миром, счастливый. Бесполезно. Не пойду больше никуда. Зачем?!.. Бессмысленно.
Вся эта грязь, эти камни. Сколько их летело мне в голову! Я не…не могу…
Свалилась на колени прямо в рыжую густую лужу, низко опустила голову.
- Я больше так не могу. Никому ничего не надо…
Глухие рыдания рвались из груди.
Он подошел сзади так близко, что перехватило дыхание, и нежно взял за плечи. Я испуганно обернулась — никого. Нет. Это Ты. Невидимый. Но реальный. Это Ты… Я знаю нежность и ласку Твоего прикосновения. Он говорил мне тихо-тихо, и так успокаивающе. ободряюще, наклонился прямо к моему сердцу… Говорил …. В мозгу высвечивались фразы: добром на зло, терпение, имеющее совершенное действие, любовью Моей, что сложнее – комья грязи или пробитые гвоздями руки, когда все зло мира на тебе, ты – воин, испытания, закаляющие, воспитывающие, предназначение, твой рост…
Внутри росла надежда, как восходящее солнце, все больше освещала душу. Вдруг перед глазами встал прошедший день. Я резко и нервно оттолкнула Его. Запричитала свое.
Он вновь обнял, так нежно по-отцовски, обнял как всегда как-то изнутри. Я почувствовала себя первым грешником на Земле, отступником, предателем, безвольным нытиком, который ропщет и жалуется на малейшие неудачи.
Слезы счастья и благодарности. Радость. Надежда. Я люблю Тебя, Отец, тоже Тебя люблю. И Ты тоже мне очень-очень нужен. Я вскочила и кинулась к темной крепкой шее Вишенки, прижалась так сильно, что она нетерпеливо застучала копытом.
Они придут. Не сразу. Но они уже слышали Мой голос, были согреты Мим теплом. Еще есть надежда, еще есть время.
Мой меч превращается в глупую бесполезную железку, слова в пустые мешки без Тебя. Бег лошади, ветер, дорога – все становится унылым и трудным без Тебя. Ноют нервы, тело содрогается от холода и дождя, стучат зубы без Тебя.
Только когда перед глазами Небо, когда оно в самом сердце мой меч будет гореть и силен будет перерубить их оковы!
Теперь я вновь чувствовала эту силу. Вновь отдала тебе поводья моей души, сама схватив поводья лошади. Я снова дала разрешение разжечь в моей душе твой огонь, поддерживать его. Вновь полилась внутри Твоя музыка.
Заморосил дождик. Сумерки принесли сюда мягкость и волшебство. Ветер продолжал погонять серые рваные тучи, морщить кожу луж.
А она все стояла и плакала, усталая и умиротворенная, уткнувшись в морду притихшей лошади.

~~~

Раннее осеннее утро. Человек торопливо сбежал по ступенькам подъезда и, поправляя на ходу сумку на плече, вдруг остановился как вкопанный. Он прислушался. Ему показался слабый стон. Он поискал вокруг глазами. Стон повторился. Из зловонного мусорного бака. Обескураженный, он медленно подошел к старому баку, морщась и сглатывая слюну. Там что-то шевелилось. Он заглянул. Полуобнаженное избитое женское тело почти полностью погрязло в помоях. Она была почти неживой. "Как она попала сюда?.. " – сердце человека судорожно сдавила жалость. Видны были следы ударов, женщина задыхалась. Он не понимая, что делает, погрузил руки в отбросы, и еле удерживая рвоту, сгибаясь под тяжестью тела, выволок ее наружу. Женщина много пила. Был слышен стойкий запах спиртного. Человек забыл о том, что опаздывает, забыл, куда он опаздывает, он забыл обо всем. Он прикрыл тело отвратительным грязным лохмотьем, одетым на нее и понес в свою квартиру. Кто-то голосил сзади. Дворники? Соседи? Бабушки на скамейках? Он не замечал, не слышал. Одна лишь мысль застряла в его голове, приковала его: "Кто мог выбросить ее, как будто пустую бутылку или старую тряпку. Это же человек…" Кто-то смеялся справа. Что-то говорили вокруг. Он принес ее домой. Он омыл ее, одел, положил на свою постель. Женщина металась в бреду, он знал, она скоро умрет. Щеки ее пылали, ее лихорадило. Он не знал, что делать. Он просто молился. Женщина успокоилась и открыла глаза. Он читал. Евангелие. Она услышала в это мгновение перед своим концом Благую весть. Весть Жизни. Она потянулась дрожащими руками к толстой Книге и обняла Ее. Одна единственная слеза скатилась по бледным щекам. Он не знал, что происходит сейчас внутри нее, но чувствовал явное Присутствие Творца. Оставалось лишь наблюдать, затаив дыхание, за угасающей человеческой жизнью. Наконец женщина, закрыла глаза, в последний раз вздохнув, все еще крепко обнимая Книгу.
Она по-детски счастливо и беззаботно улыбалась.

Я расскажу тебе о том, кто ненавидит Бога и людей. Дьявол. Выбрасывает человеческие жизни в мусорные баки, смешивая их с помоями. Бог берет их в Свои Руки, омывает и успокаивает. Враг оценивает жизнь человека в бутылку, пачку сигарет, таблетки. Бог оценил жизнь человека жизнью Своего Сына. Сатана это воплощение гордыни, ее источник и прародитель. Он жаждет одного. Наступить, раздавить, поглотить, уничтожить. Он хитер и коварен. Он никогда не действует открыто. Он лицемерен и лжив. Он претворяется лучшим другом, пытается войти в твое доверие. Угождая, он убивает.
Человек слушает его. Он поддается ему и часто, даже не подозревая, отдает ему себя.
Человек продает ему свою свободу, получая взамен фальшивые монеты. Свободу, которую нам подарил Отец и за которую Бог заплатил Своей Жизнью. Он становится часто полновластным и строптивым хозяином человеческой жизни. Как глупый тщеславный король человек восседает на своем троне и не подозревает, кто на самом деле правит его королевством. Он слишком привык к незаметному советчику за своей спиной, к услужливому шепоту у самого уха. Привык настолько, что уже принимает этот шепот за собственные мысли. Человек не верит в него. Разумное высокоинтеллектуальное существо выжидающе терпит, пока глупый человек, которого он так презирает, насмехается над рогами и хвостом, чтобы потом пленить человека, уничтожить. Он действует под чужими именами, прикрываясь и именем Бога. Когда человек самонадеянно смеется над ним, громко заявляя, что его нет, твоими же руками, руками людей и своих невидимых слуг он топит тебя в грязи, ослепляет, отравляет изощренными ядами, убивает медленно и мучительно. А потом все это выставляет за работу Бога, "потому что сам сатана принимает вид Ангела света". Как много людей восклицает: "Если бы Бог существовал, разве Он допустил бы столько страдания и горя?! " Столь многие обмануты самым искусным лжецом, который сажает за решетку невинных людей, прячется в злых глазах ребенка, скрывающегося под столом и злорадно смеющегося над своим братом, которого бьют за его проделки. Сатана скрывается и порочит Святое Имя, сбрасывая вину за содеянное им. Он все сделает, не гнушаясь ничем, только, чтобы заставить вас разувериться в Боге и отказаться от своего спасения. Дьявол существует! Он неотступно следует за вами и следит за каждым вашим движением, выискивая возможность обмануть и уничтожить вас. Не нужно долго уверять в этом. Не нужно рассказывать о делах сатаны. Каждый из нас может много рассказать о них. Мы слишком много видим и слышим сами каждый день отовсюду. Не нужно говорить о тех, кого закопали в сырую землю война, преступления, эпидемия, наркотики, алкоголь, сигареты. Ты видишь и слышишь все это каждый день, потому что живешь в мире, князем которого является сатана. Не зря он предлагал в пустыне Иисусу все царства Земли. Да, они принадлежат ему. Миллионы людей его рабы, служат ему всю жизнь, отдавая ему все и собственную жизнь и счастье, иногда даже не подозревая о скрывающемся властителе. Сексуальная революция? Его рук дело! Изменение Божьего Закона, папство, церковная власть, атеизм, теория эволюции, деньги, вторая мировая война, концлагеря, наркотики, сигареты, спиртные напитки, реклама, рок, гороскопы. Некогда он "был помазанным херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней. Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония. От обширности торговли твоей внутреннее твое исполнилось неправды, и ты согрешил; и Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, херувим осеняющий, из среды огнистых камней. От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою; за то Я повергну тебя на землю." Когда-то прекрасное Божье создание, мудрое и совершенное возгордилось и превратилось в страшного человекоубийцу. Тонкий талантливый психолог, именно он обманул первых людей, обольстил и убил их. Именно он воплощение гордыни и источник греха. Он создал свой мир для человека, макет, матрицу, клетку для него. Он управляет людьми. Он играет с ними и уничтожает их. Он обманывает их с самого детства, до конца всеми силами пытается скрыть правду.
Он ненавидит Слово Божье. Потому что Оно освещает путь к Небу. Оно дает надежду, всегда и любому дает шансы победить, выжить. Оно становится посохом и поводырем всем, кто хочет выйти из мрака.
Он делает все, чтобы только убрать в тень Книгу, в которой о нем написана правда.

"Итак покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас." Наш оплот, крепость, охрана и защита – это Бог. Не бойся врага, просто противостань ему и не делай того, что он ждет от тебя, чтобы поработить. Не греши. Бог начертал для нас Закон Свободы. Живи по нему силою Живущего в нас и будешь жив, и будешь свободен. За свободу сражались во все эпохи все народы. Сразись и ты. С врагом, имеющего целые полчища своих слуг, видимых и невидимых, с врагом хитрым, коварным и разъяренным. С врагом обреченным, сошедшим на землю "в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени". Под чьи знамена ты станешь? Можешь продолжать жить как жил, тихонько, незаметно или в грехе и разврате, зная или не зная чьим рабом являешься. А можешь увидеть, понять, осознать, почувствовать и взмолиться о прощении, о победе, и найти крепкую Руку Отца, и опереться на Нее, и схватить ее, чтобы Он вытащил тебя из грязи этого мира, из лап дьявола, из пут смерти. Ты можешь умереть. Но ты можешь и жить. Ты можешь выбрать НЕ УМИРАТЬ! Отзовись, твое сердце!

"Итак смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время.
Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печется о вас.
Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить."
1 Пет 5:6-8

~~~

От их света резало глаза. Он не различал их по-отдельности, они были для него чем-то сплошным, цельным и невыносимо ярким. Такой свет был не для него. Любой свет был не для него. Постепенно он привык к слабому мерцанию, но такое сияние... Он не мог даже различить их силуэты. И приблизится хоть на шаг. Его жгло. Только один способ — разорвать, рассредоточить, раскидать. Любым способом затоптать этот огонь. Более тусклое, слабое сияние уничтожить можно, затушить, оставив вечный холод и пустоту. Постепенно... не торопясь. Только по одному, тогда он сможет приблизиться, когда не так будет жечь... Разорвать связь с Великим, с Источником, со Светом.
Он не знал, что для тех, кто любит эти связывающие нити НАВСЕГДА.

В их кругу начали вдруг твориться странные вещи. Недоверие и боязнь как ядовитый газ начали медленно отравлять воздух. Рука едва коснувшаяся пальцев не могла, как обычно успеть обменятся волной тепла с другой рукой... Опущенный взор. Торопливые шаги. Страх. Злые мысли.
Почему? Кто-то посеял слухи. Сплетни. Ложь. А она знает свое дело. Она
умеет строить стены и укрепления, лицо лжи – кривые стекла, сквозь нее
глядят друг на друга страшные лица. Ее миссия рушить. Единый свет
человеческих душ.

Но — победа, поражение — участь тех, кто решился идти в бой. Любой воин знает на Кого ему можно положится... Он не оставит. Главное держаться за Руку. Научится различать запах и вкус лжи среди других запахов и вкусов и верить в Его Силу, в Его Голос, в Его Свет...

Враг ненавидит церковь. Он ненавидел единство и посвященность. Он любым способом старался разбить, разъединить людей, чтобы их уничтожить. Церковь – это тело Христа. В единстве она непобедима. Церковь – не здание, это люди, связанные и растворившиеся в Божьей Любви. Когда она едина, она непобедима.

~~~

Враг ненавидит субботу. Когда люди объединялись вместе в любви к Нему. Он ненавидел свое бессилие. Когда люди отдавали целые сутки Ему и друг другу, их Свет был ярким, неугасающим, уничтожающим тьму. Уничтожающим подступы и лазейки к их целому, литому, сияющему. Сатана искал их, подступы и пути к сердцам. Ему надо было, чтобы просто начали верить его лжи.

Шел дождь. Мелкий холодный частый. Пожар осени уже потух и превратился в пепел темных грязных листьев. Холодный мокрый ветер разбивался о мое лицо. Я натянула поводья, и копыта Вишни заплясали в жидкой грязи. Я почувствовала как незримо, но так явно и ощутимо вместе с заходящим солнцем в меня проникает Суббота. Все. Стоп. Покой.… Наконец-то! Можно перевести дух. Слезть с седла. Поразмыслить, успокоится, унять сердце, остановить скачку и поговорить с Творцом. В тишине и не торопясь. расслабила подпругу, поцеловала в крепкий лоб между огромных глаз Вишенку, хлопнув по горячему крупу отпустила ее поискать редкую зеленую травку, мерзнувшую в ноябрьской серости, отдохнуть. По светлому в небе плыло темно-серое. Тяжелые доспехи упали на землю. Меч глухо упал рядом. Я осталось в тонком когда-то белом платье, теперь грязном и пропахнувшем потом. Тело задрожало от прикосновения рук ноября. Оно с радостью и восторгом открылось живым холодным капелькам.
Они должны быть где-то рядом. Прислушалась. Всмотрелась. Вишенка, дико заржав, помчалась за холм. Туда. За гребнем, за склоном встрепенулись другие лошади. Сердце радостно вскричало. Я не чувствуя ног, босая, летела по мертвым листьям, по размытой дороге и камням. Туда. Ветер толкал меня сильно, но ласково. Еще издалека я увидела, как люди в длинных грязных одеждах поднялись на ноги и опустили головы. Я почувствовала, как вверх в небо вьется Молитва. Потом грянула песня. Голоса сильные, звонкие, мужские и женские запели: "Все трудитесь. Быстро проходят дни труда. В вечность уходят навсегда. Духом ободритесь, для Христа крепитесь…" Вот и я пою в кругу плечом к плечу, счастливая. Я очень люблю петь Ему. Голос льется сам и вливается в реку, могучую и пульсирующую жизнью в такт сердца каждого. Потом тишина. И потекла суббота. Я долго говорила с Ним. Почему я проигрывала и как побеждала в течение этих шести дней. Кем я была и за кого сражалась. Где наносила предательские удары, а где поражала тьму. Он, Источник, наполняющий меня силой и светом, давал мне возможность поднимать меч и сражаться с тьмой. Он давал мне в руку острый кусочек Света, Свое Слово, и только когда я была Его проводником, мой меч действовал, жил звучал. Только когда Он питал меня Своей Силой, тьма вокруг расступалась и я могла освобождать пленных, поднимать угнетенных, вызволять из оков рабства врага. Он вошел Духом своим в человека приготовившегося говорить и заговорил с нами его устами. Он говорил ласково и увещевающее. Учил, обличал, наставлял. Он был среди нас. Возле каждого и внутри каждого. Вездесущий… Я видела тут своих друзей, и сердце наполнялось нежностью и счастьем. Тут были новые люди, но мне будто давно знакомые, были раненые и почти убитые. Мы говорили. Пели. Делились пережитым, опытами, болью и восторгом. Мы рассказывали о том, как вел нас эту неделю Иисус. И как пытался увести и уничтожить нас враг, невидимый и коварный. Как сталкивались мы с его падшими ангелами, темными слугами и как ангелы Света приходили нам на помощь. И Ты был среди нас. Невидим, незрим, но так ощутим и так явен. Мы молитвой открыли двери наших сердец, и теперь Ты неслышно вошел туда. От макушки до пят вверх и вниз волной катилась приятная дрожь. Улыбка играла на губах. Глаза светились. Дождь все не унимался. Ты исцелял. Ободрял. И мы все вновь отошедши от всего на свете ощутили Твою Любовь, великую, бесконечную. Я никогда не пойму, почему Ты так любишь нас. Ты – сама Любовь, и я просто принимаю это. В кольце холодных мокрых камней, где лежали еловые ветви, вдруг вспыхнул огонь. Все замерли и неотрывно следили как пламя, весело танцуя, разошлось и, подпрыгнув высоко-высоко, обдало всех жаром. Я посмотрела на небо. Смеркалось. Дождь прекратился. Все вокруг стояли в белых чистых сухих одеждах. Вновь. Мы как еловые и можжевеловые лапти сгорали в смирении и служении со счастливыми птицами внутри, нетерпеливыми, в предвкушении полета громко воркующими, неугомонными. Слеза счастья провела свой горячий след.
Солнце зашло, и Суббота незаметно утекла в вечность, оставив все это в наших душах.
Моя Вишенка, отдохнувшая и жаждущая дороги. Я обняла ее крепкую шею. Как же я люблю тебя, родная! Силуэты всадников рассыпались по склонам. Снова в путь! Разогнавшись по ветру, мы вскидывали руки и, хлопая крыльями, взмывали в воздух наши птицы. Указывая дорогу к людям. Плененным, страждущим, погибающим и зовущим Тебя на помощь.

Враг ненавидит семью. Он ненавидит дружбу.
У них с сестрой, которую она называла вторым крылом единого с ней Духа, ее цельным бесконечным продолжением начало проникать непонимание. Это было страшно. Таково не было никогда. Они не понимали друг друга. Их свет угасал и они отлеплялись, становились двумя каплями воды вместо одной. Сестра не понимала ее. Не понимала ее отношение к Богу. Дьявол все делал, чтобы разрушить союз дружбы и сестринской любви, который согревал столь многих и никогда не давал замерзнуть им самим. Он показывал в глазах сестры ее осуждение, гнев, презрение, желание сломать ее волю, заставить, подчинить. Это не было правдой. Это были выдумки дьявола. Но сестра поверила ему. И ушла. Первый раз ушла, не оставив следов, не виднеясь вдали.
Она тоже было виновата. Во многом, она тоже ошибалась.
Но она не стала ее ждать.
Просто пошла дальше. Вперед.
Вернется ли она? Только Он знает. Она верила, что вернется. Когда? Поскорей бы…
Она шла вперед, но часть ее сердца теперь не переставала слезоточить. И днем и ночью, одна за одной по нему тихо ползли соленые слезы.

Она сидела на камне, со скорбью молчавшем, напряженно вслушивающемуся в глухие рыдания. Вжалась лицом в колени, изо всех сил сдавив ноги руками.
Огромная белая пустыня.
Ледяной ветер с грохотом носился по бескрайности. Беспощадно рвал тонкую белую кожу. Она была почти нага, и дрожать не было смысла, даже так сильно.
Слезы замерзали, не успевая скатываться даже до щек. Было очень холодно. Холодно. И больно.
Вьюга со свистом набрасывалась и впивалась в несчастное тельце миллионами острых зубов.
"Почему так холодно?.. И больно.… Почему она ушла?.. "
Им было так хорошо вместе. Так тепло... Они согревали друг друга, прижимаясь своими детскими тельцами. Когда один из них засыпал, другой пел ему песню, ту, которую знал сразу, как родился.
Здесь нельзя было спать. Можно замерзнуть. И не проснуться. Навеки закружит пустыня в белом неистовом танце. Они боялись разлучаться. Боялись, что унесет буйный порывистый ветер. Схватит и не отдаст.
И вот теперь она ушла.
Забрала свое тепло, душу, окутывавшую ее душу, словно белая шерсть барашка, унесла с собой. Теперь некому ей петь песню.
Страх вонзал ножи в сердце, ледяные и острые как ветер. Он сковывал, парализовал, как паук жертву, медленно высасывал надежду и жизнь. Яд страха действовал болезненно и неумолимо.
Она может погибнуть и не вернуться. Белая мгла уже скрыла ее тонкий силуэт, подняла на воздух следы ее босых ног, разорвала их и осыпала мою голову.
Она ведь может замерзнуть. Заснуть. Это так легко – заснуть. Только поддаться ледяному вою, искушению вечного покоя, разувериться. Остановиться, перестать бороться, перестать двигаться, закрыть глаза, забыть песню…
Только не ты. Только не засыпай. Не замерзни. Не ты. Не в коем случае. Нельзя.
Вдруг… вдруг ты не вернешься. Я хочу согреть тебя, хочу, чтобы ты согрела меня. Хочу, чтобы спела мне песню. Я, конечно, могу напевать ее себе под нос, но ведь это совсем не то…
Ты уходила раньше. И я тоже уходила. Но нам было так холодно, мы были так близки к смерти. Мы всегда ждали друг друга, когда один из нас уходил.
Почему мы уходили? Не знаю. До сих пор не знаю.
Когда мы сидели, прижавшись спинами, или шли, сцепив руки, будто бы колпак тепла и света обтекал нас, охраняя ото льда и стужи, страшный вой почти не был слышен, ясно и звучно струилась из наших сердец песня.
Все. Хватит. Надо идти дальше. Надо встать и идти дальше. Бороться с ветром и холодом. Да и не права я сейчас. Вечно позволяю унынию сразить меня. Ведь я знаю, как направить Его лучи на нее, согреть, проложить дорогу, выжечь, растопить снег.
Я попыталась встать. Выпрямившись, с размаху плашмя упала на лед. Подобрала ноги, совсем замерзшие, чужие. Из самого сердца начала выходить наружу молитва, едва задевая синие губы и устремляясь в ввысь. Мой "купол" совсем растаял. И теперь надо было восстановить его.
Губы продолжали шептать, ноги продолжали капризничать. Вдруг сверкнул свет и заструился по ее шее, спине, ногам. Я сомкнула глаза и доверилась Его Силе, Его Любви. Я знала, что могу направить луч Света и на нее. Потому что каждый человек – своеобразное зеркало, отражающее и направляющее Свет, фокусирующее на человеке или событии. Молитва настраивает это зеркало так, чтобы он отразился точно на том, где он необходим, усиливает как линза его влияние. Поэтому нужно молиться горячо, всем сердцем, искренно, определенно и конкретно, чтобы точно направить лучи, помочь Солнцу.
Вот уже теплее, как в теплой варежке. Белые лучи проникали внутрь, не ослепляя, но согревая. Разливалась Жизнь, струилась по венам горячим потоком, капала с кончиков пальцев на подтаявший снег. Шаг. Другой. На снегу таят отпечатки босых ног. Теперь она вернется. Вернется!.. Скоро ли?.. Не знаю. Но знаю, что придет и еще споет мне. А я спою ей. Вынырнет из снежных вихрей, возьмет мои ладони, и я ничего не скажу ей. Мы просто пойдем дальше.
Ну а сейчас – в путь!..

VI

Но Христос, Первосвященник будущих благ,
придя с большею и совершеннейшею скиниею,
нерукотворенною, то есть не такового устроения,
и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию,
однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление.
И потому Он есть ходатай нового завета, дабы вследствие смерти Его,
бывшей для искупления от преступлений,
сделанных в первом завете, призванные к вечному наследию получили обетованное.
Евр 9:11,12,15
2000 лет до р.Х.
Иерусалим.
Внутреннее отделение Храма Бога Живого – Святое Святых.
Человек в длинных одеждах со страхом и трепетом переступил порог. Мелодично зазвенели колокольчики на его ногах – знак того, что он жив, может быть пока... Он вошел за завесу. В Святое святых. Сюда никто не мог входить кроме него. И только раз в году в великий День Искупления. В его руках – чаша с еще неостывшей кровью. Плата за преступления. Человек приблизился к золотому ковчегу завета, внутри которого лежали каменные скрижали Закона с Десятью заповедями. Люди нарушали Закон и должны были понести наказание. Возмездие за грех – смерть.
Перед его глазами проносились тысячи невинных животных, которых он заколол своими руками у жертвенника и тысячи людей, возлагавших свои грехи на голову невинных. В течение года каждый день люди приносили в святилище свои преступления и приводили животных, которые умирали вместо них. Жертвы за грех…Бог оценил человека дороже, чем животное, дороже, чем своего Сына.
Весь год грехи всего народа копились в Святилище храма и теперь в этот великий День были собраны в одну чашу с кровью агнца и принесены сюда, к символу Его престола.
Человек окунул пальцы в чашу с теплой кровью и окропил ими крышку – символ милости Божьей, покрывающей Закон. На крышке лицом друг к другу были два золотых херувима с распростертыми вверх крыльями, покрывающими ее. Они взирали на крышку ковчега – на милость Божью.
Сейчас Господь исследует каждого из народа, смотрит в каждого. Все ли грехи принесены Ему?
Все ли грехи сможет изъять раскаяние и Его милость? Человек знал, сейчас Бог взирает и в его сердце, как и в сердца других. Он исследует все поступки, слова и мысли людей. Сейчас Милосердный и Справедливый судит Свой народ. Народ, который в трепете, зная это, раздирает сердца и молит о пощаде.
Человек склонился и горячо молился о них. Он ждал ответа небесных судей. Если они будут прощены, отсюда все грехи будут перенесены на голову козла отпущения, животного, обреченного на одинокую жестокую смерть в пустыне. "Какой ценой Бог заплатит за наше прощение!.. Ценной невинной крови Своего Сына". Человек подумал о Том, Кто однажды прольет Свою кровь и с нею в Руке взойдет во Святое Святых Храма небесного и будет молить также, как он сейчас, о народе, согрешившем и кающемся. Тогда Его кровь вберет в себя беззакония всего человечества и будет принесена к Его Престолу. К Закону и Милости. Потом все грехи будут возложены на голову сатаны, который будет закован в пустыне земли.
Его кровь оправдает нас и прольется вместо нашей.
Человек осияла Слава Божья. Он взирал на Нее. Слава Господня наполняла храм, воздвигнутый посреди народа по образу Небесного созданный так, как повелел им Бог.
Его живой Бог открылся ему и говорил с ним. Человек мог не выдержать потоков Света, умереть, и тогда его вытащили бы наружу за веревку, привязанную к ноге, если бы умолкли колокольчики…

2000 лет после р. Х.
Агнец уже пострадал.
Наш Первосвященник и Ходатай уже зашел во Святое Святых храма небесного. Как и первосвященник израильского народа в День Искупления, Он молит сейчас о нашем прощении.
Он принес к Престолу чашу крови.
Своей крови.
Как израильский народ раздирал сердца и каялся в это время, так и мы должны исследовать себя, свои жизни и сердца, в надежде, что Бог простит и очистит нас.

Из Его пронзенного бока на кресте истекла кровь и вода.
Кровь, чтобы сделать переливание. Он дал разорвать свои вены гвоздями, чтобы мою кровь, испорченную, больную грехом и смертью перелить в Его вены. А Свою, чистую и здоровую, безгрешную — в мои.
Вода, чтобы омыть мое сердце, похоронить для мира тьмы, отступления и смерти и воскресить для жизни и преображения. Водная граница разделяет два мира.
Только Он, Его кровь и вода, истекшие из пронзенного бока – Путь к твоему спасению.
Открыты еще Двери Благодати. За ними – Жизнь. И Свет. Пока еще есть шанс войти в эти Двери и не погибнуть. Скоро, скоро они закроются.
И тогда у тебя больше не будет надежды.

Раскрыты книги. Перед небесными судьями. Среди них есть моя и твоя. И еще одна — Книга Жизни. Будут жить те, чьи имена попадут в Нее. Великий Судья взирает на меня. Сейчас. Судьи читают мою книгу. Там – все мои мысли, слова, поступки. Там мое сердце.
И я должна умереть. По закону. Там, в книге есть грех, есть преступление. Но между мной и ими становится Некто. На раскинутых Руках судьи видят следы от жестоких ран, они видят следы от шипов на Его челе. Он протягивает чашу со Своей кровью и молит о пощаде. Он уже пострадал за меня, принял наказание на Себя, мне не нужно умирать, не убивайте…
Теперь судьи смотрят в мою книгу, а там безгрешная непорочная жизнь Сына Человеческого. Я умерла с Ним в водной могиле, с Ним воскресла. Я приняла Его в себя.
Он уже пережил мою смерть, мой приговор уже исполнен.
Он отдал мне Свою судьбу.
Свое право Жизни.

Возьмешь ли ты с собой Его в этой жизни, чтобы Он смог встать за тебя?..
Все ли зло ты отдал Ему, чтобы оно, оставшись в тебе, не убило тебя?..
Все ли грехи растворил в Его крови, которая пролилась вместо твоей?

Судьи смотрят в мое сердце.
Найдут ли в нем Христа, Его праведность и Силу?
Будет ли оно верным Ему? Они смотрят в мою жизнь.
Я жду ответа.
Он молится обо мне.

Четыре ветра еще держат четыре ангела на четырех концах земли – великие бедствия еще не обрушились на землю. Но Борьба подходит к своему концу. Двери скоро закроются и все, кто не успел, не смогут войти в жизнь, не смогут спастись.
Не медли!
Пока еще не закрылись Двери и не прегражден Путь.

~~~

Тогда глашатай громко воскликнул:
объявляется вам, народы, племена и языки:
в то время, как услышите звук трубы,
свирели, цитры, цевницы, гуслей и симфонии
и всяких музыкальных орудий,
падите и поклонитесь золотому истукану,
которого поставил царь Навуходоносор.
А кто не падет и не поклонится,
тотчас брошен будет в печь, раскаленную огнем.
Дан 3:4-6

Громадное как гора изваяние из чистого золота возвышалось посреди многолюдной толпы. Сверкающий великан приковывал миллионы изумленных глаз, открывал миллионы ртов. Глашатаи приготовились провозгласить волю царя. Прочищали горло музыкальным инструментам, готовящимся подать знак тем, кто был согласен упасть перед истуканом. Все, все без исключения должны были поклониться золотому богу, обесчестить Бога живого, предать Его, нарушить Его Закон, перед всем небом отречься от Него. Понимали ли они это?.. Или как обезумевшие загнанные животные готовы были пасть, не раздумывая, о том, что это значит для них. Как легко каждый становился лишь ничтожной частью толпы, не мыслящей, подражающей, бессловесной. Лишь бы только не навредить себе, не коснулась бы рука власти, гнев царя их маленьких жизней. Быть как все, спрятаться, слиться, чтобы только их не заметили, не тронули. Рабы страха. Рабы греха.
Было так жарко, как не было, наверное, никогда за всю историю людей. Огромная печь со своим мощным дыханием опаляла сердца страхом и ужасом. Она ждала своих жертв. Всякого, кто воспротивится приказу царя.
Лицо горело от волнения.
Закричали глашатаи. Загремели трубы царя. Головы нырнули вниз и тысячи людей рухнули наземь. Три человека стояли посреди дрожащего людского моря, как одинокие деревья посреди огромного поля, и их сердца переполняли необычайные радость и счастье. Они никогда и ни за что не предадут своего Отца. Они не отрекутся. Пусть даже в печь. Бог повелел соблюдать Его Закон. И это, Он сказал, есть к Нему Любовь.
Немногие верные. Слишком любили своего Господина, чтобы предать Его. Слишком верили Ему, чтобы отречься от Его обещаний.
Эти люди знали, что, умерев за Него, останутся живы. Знали, что те, кто спасался без Него – умрут. Они хотели жить. С Ним. Поэтому, встав среди тысяч, так поклонились Ему, были готовы ко всему.

~~~

"И увидел я другого Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу; и говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его, и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод". (Откр 14:6,7)

Ангел уже провозглашал свою весть. Мы знали, что нужно делать. Мы понимали, что происходит. Я все быстрее подгоняла Вишенку, не жалея ее боков. Мы летели с ветром и птицы не успевали за нами. Мы останавливали каждого и на понятном ему языке пытались дотянуться до его сердца и рассказать о Господине, который дарит Жизнь. Чтобы он знал. Чтобы никто в этом мире не был лишен права знать, что и кого он выбирает.
Ангел трубил. Мы несли весть. Из дома в дом, от сердца к сердцу эта весть расходилась по всем народам и городам. Она пришла и к тебе. В это последнее время. Ты должен выбрать, кому поклониться. Тогда, как Он с чашей Своей крови ждет твоего ответа, тогда когда все зависит от твоего решения, и твой приговор вынесешь себе ты сам, когда суд уже идет и нужно лишь дописать тебе свою книгу жизни своим выбором.
Думай что изберешь ты.
Свет или тьму?
Жизнь или смерть?
Закон Бога или законы людей?
Что?..

В это время силы зла стягиваются, объединяясь в одно. Дракон, зверь и лжепророк – так называет Писание разные обличья одного духа тьмы.

Зверь — "Наместник Бога на земле" и еще миллион громких титулов.
Лжец, самовольно присвоивший себе незаслуженное имя, поставивший себя выше Бога, притворно поклоняющийся Ему, своими руками изменивший и затоптавший Божий Закон, Свободу. Сжигающий, уничтожающий, пытающий, ненавидящий верных детей Бога. Он обвиняет их в своих же преступлениях, в своей жестокости и предательстве, нечестии. Инквизиции, крестовые походы, костры, эшафоты, плахи, камеры пыток, темницы, клетки, рвы, арены. Во имя Бога, с Его именем на устах, он, тихо посмеиваясь, вымазывал в крови Его детей, Его Руки, а потом кричит, показывая всем, на что способен Бог. Он отвращает миллионы от Неба, когда, называясь Его служителем, прикрываясь Его непогрешимостью и святостью, сеет ложь и смерть. Сдерживаемый Его Силой, пока еще не закрыты Двери, он не может действовать свободно. В роскошных одеяниях, под сверкающими куполами, в богатстве и блеске он восседает на своем троне. Им придуманы тысячи обрядов и правил, он взвалил на человека непосильное бремя религиозности. Фарс и показуха, лицемерное благочестие и святость, которое ничего не имеет общего с истинным поклонением.
Он выжидает. Соединяется с отступившими. Прельщает и обманывает, утаил Истину, исказил ее, подстроил под себя. Он все делает, чтобы только не дать в руки людям Книгу, в которой написана правда, которая разоблачает его, срывает миловидную привлекательную маску, показывает его отвратительное лицо. Слово, которое раскрывает его настоящие намерения и мотивы, его слащавый льстивый голос, умеющий говорить красиво, превращает в звериный рев.
Он протягивает прекрасный кубок из чистого лучшего золота с множеством драгоценных камней, в котором превосходное вино отравлено.

Тысячи религий созданы человеком. И каждая свернула по своему руслу из-за человеческих притязаний, выгоды, алчности, желания удержать власть, под влиянием духа тьмы, сохранив при этом свою часть света. Да в каждом учении и религии есть свет. Его можно найти всюду. Но лишь одна религия несет в себе его полноту – Его Слово, так милостиво подаренное человеку, как карта Острова истинных сокровищ, как указатели на перекрестках, как путь к спасению и победе человека. Только одна религия — Живой Бог, Христос. "И слово было Бог. И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца".

Лжепророк – это всевозможные духи тьмы, лжеучителя и лжеучения. Он по части чудес, знамений, шоу, транса, рок музыки, гороскопов, медитации, различных исцелений и пророчеств, несущих проклятия. Он для тех, кто любит эффект, зрелищность и острые ощущения. Он сидит в гадалке и знахарке-бабке, пользующейся не целебными травами, а заклинаниями и пришепетываниями. Он привлекает человека своим дешевым искусством, пленяя оскудевший человеческий разум. Спиритизм, всевозможные гадания, магия, колдовство – его рук дело. Он старается подружиться с человеком, разговаривает голосами умерших родственников и друзей, которые "спят", ожидая своего часа воскрешения, как говорит Писание. Дает советы, увещевает, направляет, открывает будущее, которое человек выбирает себе сам, в конце концов программируя его. Он запугивает человека и опутывает его. Имея доступ к человеку и связь с ним "дружелюбные", "помогающие" человеку духи пожирают его, делая своим домом, обрекая человека на ужасные страдания.
В чистую живую воду Его Слова лжепророк добавляет каплю незаметного, медленно действующего яда. Мало чем отличающаяся чаша с водой несет в себе смерть тем, кто доверчиво выпивает ее. Все, все ты должен испытать, проверить, так ли говорит Его Слово, чиста ли на самом деле вода, которую ты пьешь.
А пить ты должен, чтобы жить.
Дракон остается в тени. Он жаждет обладать всей землей без остатка. Он ненавидит людей, ненавидит Бога. Он ненавидит всех, кто сопротивляется ему. Он был свержен на землю, после своего восстания на небе. Изучил природу человека и земли. Пока еще Бог сдерживает его ярость. Четыре ветра еще держат четыре ангела на четырех концах земли – великие бедствия еще не обрушились на землю. Но уже дракон виновен в тысячах землетрясений, цунами, извержений, торнадо, тайфунов, засух и наводнений. Это его ненависть, действия которой допущены Богом. Его дух правит сейчас землей и миллионами людей. Он тот, кто первый заразился грехом. Тот, кто теперь знает, что будет поражен этой смертельной болезнью, он знает, что обречен. И поэтому делает все, чтобы унести с собой в могилу как можно больше людей.
Он сделает все, чтобы забрать с собой тебя.

И видел я выходящих из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам:
это – бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя.
Откр 16:13,14

Эти три обличия одного духа сейчас сооружают своего золотого истукана. Дух отступления и греха, он восстал против Любви.
Бог есть Любовь.
Любовь есть исполнение Закона. Дух тьмы должен был заставить всех поклониться ему, нарушить Закон Бога – отречься от Божьей Любви.
Всего Десять Заповедей, написанные для человека, правила Любви, продиктованные потерявшему зрение человеческому сердцу. "Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем". Какая же заповедь станет испытанием для всего человеческого рода?.. Идолопоклонничество? Убийство? Лжесвидетельство?
Что приведет к окончательному выбору тебя и меня?
Заповедь о поклонении Творцу.
Четвертая заповедь, забытая людьми, для многих надежно сокрытая дьяволом. Заповедь, о которой ты даже не слышал, наверное, раньше, такая ненавидимая врагом, такая необходимая тебе.
Силы зла собираются в одно. Они готовят своего лжебога, свой лжезакон. Скоро, очень скоро, объединяющееся зло объявит о лжесубботе. Воскресный закон – золотой истукан, который дракон, зверь и лжепророк воздвигнут на свой пьедестал. Сатана будет сидеть на своем троне и при знаке трубы все, все без исключения должны будут поклониться ему.
Сатана изменил Божий Закон. Он создал свой, он сам пытается стать богом. А потом под страхом смерти будет заставлять тебя упасть перед ним на колени.
Зверь утвердит закон. Церковное духовенство, руководители множества разных церквей в знак всеобщего благоденствия, согласия, дружбы и мира объединяться, и воскресный закон будет символом и средством скрепления их власти. Да. Власти сатаны. Сил зла. Они подкупом, убеждением и силой будут стремиться заставить все сословия почитать воскресный день. Лжесуббота – будет отличным ходом, значительным шагом, замечательным способом объединения церквей, создания царства “мира и согласия”, царства отступления от Бога и Его Закона. Многие и многие неосознанно или осознанно примут этот закон, чтобы не доставлять себе неприятностей и продолжать заниматься своими делами. И получат на чело свое или на руку печать зверя. Знак повиновения ему и согласия с его правилами, с его законом.
На пути к “всеобщему благоденствию встанет лишь кучка, по сравнению со всеобщими массами, людей, те, кто поднимется посреди людского моря и не поклонится лжебогу и лжезакону. Стремясь уничтожить тех, кто чтит Закон Божий, сатана подстроит так, чтобы этих людей осудили как нарушителями закона, как людей, бесчестящих Бога и навлекающих суды на мир. Соблюдающие библейскую субботу будут объявлены врагами закона и порядка, разрушителями общественной морали, несущими анархию и разложение. На них будут смотреть как на главную причину судов на земле. Их добросовестность и верность будут названы упрямством и непокорностью властям. Их станут обвинять в недовольстве правительством. Церковные служители, отрицающие обязательность исполнения Божьего Закона, с кафедр будут говорить о долге каждого человека повиноваться гражданским властям как Божественному установлению. В законодательных собраниях и судах люди будут оклеветаны и осуждены. Их слова извратят, а все побуждения и поступки истолкуют самым наихудшим образом”. Так было и раньше, за всю историю человечества во все эпохи сколько людей “за свою верность Евангелию были объявлены еретиками и преступниками; их обвиняли в связях с сатаной; были употреблены всевозможные средства, чтобы заклеймить их позором и выставить перед людьми и даже перед ними самими самыми отъявленными злодеями”.
Воскресный закон уже существует. Пророчества исполняются. Он упомянут в завещании Иоанна Павла II. Когда этот закон будет обнародован, и почти все церкви заключат договор о мире и согласии, что скажешь ты?..
Суббота. Именно эта заповедь, для людей самая сомнительная и неизвестная, станет показателем, индикатором, лакмусовой бумажкой, определяющей их верность, их выбор. Она определит для небесного суда печать для каждого.
Тот, кто из Любви к Нему будет Ему верен, получит печать Божью. На челе. Нельзя бессознательно выбрать Бога.
Тот, кто не зная Его, отвергнет Его Закон и примет закон сатаны получит печать зверя на руку или на чело, так как на поводу у дьявола можно идти сознательно и не осознавая этого.
Кто поставит на тебе свою печать, как знак принадлежности и подвластности?
Кому ты хочешь принадлежать?
Кто будет твоим господином?

~~~

Течет ли из одного отверстия источника
сладкая и горькая вода?
Не может, братия мои,
смоковница приносить маслины
или виноградная лоза смоквы.
Также и один источник
не может изливать
соленую и сладкую воду
Иак 13:11,12

И другой Ангел следовал за ним, говоря: пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы.
Откр 14:8
После сего я увидел иного Ангела, сходящего с неба и имеющего власть великую; земля осветилась от славы его.
И воскликнул он сильно, громким голосом говоря: пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы,
И услышал я иной голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее;
Откр 18:1,2,4

Крупные холодные капли летели с большой высоты, вонзались в тело, в мгновенье отдавая свою частицу Жизни. Проникала внутрь Его Любовь, Его Сила. Я чувствовала, как растекалась живыми струями внутри невыразимая Радость и бесконечная Свобода. Вишенка подергивала ушами и радостно всхрапывала на лету. Все чаще падали капли этого удивительного дождя, еще собирающегося пролиться из небесных отверстий неудержимым ливнем. Поздний дождь Святого Духа, мы ждали его… Солнце делало капли золотыми. Мы мчались по огромной долине, собирая на лету живые капли, всматривались в склоны гор, окружающие нас. Сотни всадников стекались вниз, пропадали в ущельях, рощах, терялись в огромных валунах и морщинистых ледниках, реки преграждали им дорогу. Мы летели к ним, боясь не успеть, чтобы помочь, поддержать, указать верное направление. Я и сотни таких как я подбирали ищущих, усталых, заблудившихся и провожали свою часть пути, чтобы они вышли на свою дорогу, ведущую к одной для всех цели. Мы искали их, они нас. Пока еще рассеянные по всей земле, они находили свой путь, как когда-то нашла его я, и шли по нему, достигая цели, собираясь под знамена Божьей Любви, под Его крылья, соединяясь в Его Тело – Его Церковь, не исказившую Божий Закон.
Остаток. Божья пшеница, растущая с плевелами на одном поле. Собиралась в житницы, в Церковь Остатка – воинство Бога, стоящее на столпах Божьего Слова. Сила, ниспадающая с Неба – сила Его Духа, которая собирала нас в одно. Враг делал все, чтобы помешать идти, он выстраивал препятствия, посылал своих слуг, которые строили ловушки и расставляли сети. У нас в руках были мечи – Его Слово, щиты – наша вера, которая сносила удары лукавого. Мы были одеты в броню Его праведности. С нами всегда были рядом наши сослужители, Его ангелы. Иногда они облекались в человека. Становились светлыми воинами или странниками, детьми, старцами и спасали нам жизни.
Мы шли вперед, отражая удары, высвобождая пленных, и прокладывая им дорогу к спасению. Мы должны были собраться вместе. Никто не должен был потеряться или погибнуть. Их кровь и гибель будет взыскана с нас.

Мы собирались. Нападки врага становились все яростнее и чаще.
"Две армии вели ожесточенную борьбу. Одна армия сражалась под стягами, имеющие мирские знаки отличия. Другая – под знаменем, обагренным Кровью Князя Эммануила. Знамена волочились по земле, когда группа за группой из Господней армии переходила на сторону врага и ряд за рядом из армии врага присоединялся к народу, соблюдающему Заповеди Божьи. Ангел, летящий посреди неба, вложил знамя Эммануила во многие руки, в то время как могущественный полководец возгласил громким голосом: "Стройтесь. Пусть все, верные заповедям Божьим и свидетельству Иисуса Христа, займут свое место. Выйдите из среды их и отделитесь"…
Сражение разгорается. Побеждает то одна, то другая сторона. Теперь воины креста отступают, как это случается, когда "знаменосец слабеет". Но отступление лишь кажется таковым. Оно предпринято с целью занять более выгодную позицию. Слышны крики радости. Возносится хвала Богу. В этом пении сливаются ангельские голоса, когда Христовы воины водружают Его знамя на стенах крепости, раннее захваченной врагом. Вождь нашего спасения командует сражением и посылает Своим воинам подкрепление. Его сила проявляется могущественным образом, ободряя их, смело приближаться к крепостным воротам. Он учил их опыту праведности, когда шаг за шагом вел от победы к победе".

Божий народ, Его Остаток рассеян по всему лицу Земли. Много веков пшеница и плевелы растут бок о бок на одном поле. Со времен древности вместе в одном доме живут притесняющие и притесняемые, обижающие и обижаемые, угнетающие, презирающие, истребляющие, ненавидящие и любящие, терпящие, молящиеся. В каждом доме, на каждой улице, в городах и деревнях, в каждой стране, религии, группе, сословии, национальности, в любом месте земли есть те немногие, единицы, которые не соглашаются с правилами этого мира, которые хотят жить по-другому, люди другого мира, иные, белые вороны, они страдают глядя на черное воронье, нагло и напыщенно каркающее над их головами.
Они решились идти против течения, противостать толпе, большинству, упереться плечом в зло и, побеждая его, двигаться вперед.
Они страдают, видя беззаконие, грязь и ложь. Сердца их плачут по брошенным детям, но еще больше по матерям, которые их бросают. Они плачут о людях, которые поддались этому миру, проиграли.
Они безумцы, глупцы, сумасшедшие и простофили в глазах этого мира.
Как на этой земле видели Христа?
Его действия были непонятны. Непризнанный, не узнанный, подвергающийся бесконечным насмешкам и издевательствам, безумец, отказывающийся от благ и удобств мира, жертвующий Собой, призывающий к Любви, дарующий Свет бескорыстно и не требуя ничего взамен, отдающий все, что у Него было. Беглец, изгой. Его не понимали, над Ним смеялись. Его правила были другими.
Правила Бога не таковы, как правила этого мира.
Дети Бога подобно Ему, ненавидимые многими несут Свет, который дарит радость, прощение и радость, обличает, открывает и освещает комнаты человеческих сердец, показывая каждому все, что происходит там, картины последствия преступлений, гнойников, ран и болезней сердца. Этот Свет вызывает ненависть у всех, кто не хочет видеть себя изнутри, зависть у тех, кто страдает, но не отдает свою боль.
В последние времена, которые уже настали, пшеница Божья соберется в Его житницы. Один к одному ценные зерна, все кто не пристал к этому миру, не прирос, не похоронил себя в нем, будут отделены и сложены в одно.
Плевелы тоже будут собраны. Для сожжения.
Сейчас уже происходит разделение. По одному дети Божьи выходят из своих семей и родных мест, идут и находят свое пристанище. Видят, слышат, узнают. Потом подают руки своим родным и близким и пытаются вытащить и их. Они становятся тросом, спасательным кругом для них.
Мы соберемся Его Силой, пролившейся с Неба как дождь. Мы выйдем за пределы территории смерти.
Тот, кто был закрыт своим неверием, не примут дождя Его Духа, потеряют и то немногое внутри, что имеют. Они погибнут.
Каждый сделает выбор.
Мир скоро обрушится на голову тех, кто не пожелал выйти из него.

Так и в нынешнее время, по избранию благодати, сохранился остаток.
Рим.11:5

И соберу остаток стада Моего из всех стран,
куда Я изгнал их, и возвращу их во дворы их...
Иер.23:3

~~~

И третий Ангел последовал за ними, говоря громким голосом:
кто поклоняется зверю и образу его
и принимает начертание на чело свое, или на руку свою,
тот будет пить вино ярости Божией,
вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его
(Откр 14:9-10)

И возгласил в уши мои великим гласом, говоря: пусть приблизятся каратели города, каждый со своим губительным орудием в руке своей.
И вот, шесть человек идут от верхних ворот, обращенных к северу, и у каждого в руке губительное орудие его, и между ними один, одетый в льняную одежду, у которого при поясе его прибор писца. И пришли и стали подле медного жертвенника.
И слава Бога Израилева сошла с Херувима, на котором была, к порогу дома. И призвал Он человека, одетого в льняную одежду, у которого при поясе прибор писца.
И сказал ему Господь: пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак.
А тем сказал в слух мой: идите за ним по городу и поражайте; пусть не жалеет око ваше, и не щадите;
старика, юношу и девицу, и младенца и жен бейте до смерти, но не троньте ни одного человека, на котором знак, и начните от святилища Моего. И начали они с тех старейшин, которые были перед домом.
И сказал им: оскверните дом, и наполните дворы убитыми, и выйдите. И вышли, и стали убивать в городе.
И когда они их убили, а я остался, тогда я пал на лице свое и возопил, и сказал: о, Господи Боже! неужели Ты погубишь весь остаток Израиля, изливая гнев Твой на Иерусалим
И сказал Он мне: нечестие дома Израилева и Иудина велико, весьма велико; и земля сия полна крови, и город исполнен неправды; ибо они говорят: "оставил Господь землю сию, и не видит Господь".
За то и Мое око не пощадит, и не помилую; обращу поведение их на их голову.
И вот человек, одетый в льняную одежду, у которого при поясе прибор писца, дал ответ и сказал: я сделал, как Ты повелел мне.
Иез.9:1-11

Земля погрузилась во тьму.
Мы стояли спиной к спине, плечом к плечу.
Двери закрылись. Мы знали это. Поздний дождь закончился. Каждый определился и сделал свой выбор. Назад пути нет. Все решено.
Черное стало черным. Белое было белым. У каждого из нас теперь была печать. Знак. Свидетельствующий о выборе. Печать Бога на челе. Печать зверя на челе и руке. Мы приготовились. Христос вышел из Святого Святых. Его служение закончено. Скоро Он примет Свое царство.
Черная ненависть ползла к нам со всех сторон. Нам нужно было уходить. Мы отступали к неприступным и уединенным горам, которые ждали защитить нас, но тьма ползла за нами. Наготове были мечи, и лица у каждого были бледные. Мы знали, что между нами стоят множество невидимых ангелов, готовящихся защитить нас. Мы знали, что Он скоро придет за нами. Страшные вопли, проклятья, жуткая отвратительная ненависть жаждала поглотить нас. Она смотрела на нас глазами, в которых теперь не было ни капли жалости, ни огонька сострадания. Люди и духи соединились в одну черную толщу, которая надвигалась на нас. Она хватала своими щупальцами и швыряла в темное море одного, другого. Каждый оставался самостоятельно стоять перед Богом. Мы доверчиво отдавались этим волнам, помня Его обещания, оставались живы верой. Отчаяние, страх и боль боролись в нас за наши души. Но мы возносили Ему хвалу и пели псалмы.
Скоро, скоро Он придет и освободит нас.
Но пока Он медлит, чтобы чашу справедливости выпили люди. Горькую, необходимую чтобы стать сильным, или страшную, несущую свое возмездие.
Горя в огне испытаний и скорби Его народ, как золото было закалено огнем. Нам нужно было принять крещение огнем. Наши терпение, надежда, вера должны быть испытаны.
Уже наступают сумерки. Для кого-то вечерние, приближающие вечную ночь. Для кого-то утренние, несущие вечный день.
Все чему мы учились раннее понадобилось сейчас. Все что мы усвоили раньше было нашим спасением.
Все ли зло отдали мы Ему раньше? Нет ли ничего нераскаянного, утаенного? Сможет ли Он спасти нас? Если бы хоть что-то осталось бы, оно уничтожило б нас при приближении Его во Славе, в полноте Света. Все, не имеющее Его Духа, не сгораемого, но сливающегося, единого с Ним, как пустые коробки, как солома будет сожжено. Как возгорается сухая трава под горячими лучами солнца, так возгорится зло в каждом, в ком оно осталось, при приближении чистого и ожидаемого нами Света. Даже капля зла и ненависти загорится и уничтожит своего носителя. Для того, чтобы нам стоять с Ним рядом нужно стать чистыми, освещенными, нужно принять в душу Его Дух.

Люди продолжали пить, есть, жениться, выходить замуж, ходить на работу, гулять, веселиться, выгуливать собак, читать газеты, жить своей обыденной жизнью. И никто из них не будет готов к страшным бедам, которые обрушаться ни их головы. Мир постигнет наказание. “…сделались жестокие и отвратительные гнойные раны на людях, имеющих начертание зверя и поклоняющихся образу его”. Море сделалось, как кровь ”мертвеца, и все одушевленное умерло в море”. ”Реки и источники вод” сделались кровью. Солнцу ”дано было…жечь людей огнем. И жег людей сильный зной ”. “Сетует земля; ибо истреблен хлеб…Все дерева и поле посохли; потому и веселье у сынов человеческих исчезло”. “Истлели зерна под глыбами своими…Как стонет скот, уныло ходят стада волов, ибо нет для них пажити…потому что иссохли потоки вод, и огонь истребил пастбища пустыни”. “песни чертога в тот день обратятся в рыдание, говорит Господь Бог; много будет трупов на всяком месте будут бросать их молча.” Наступит время страшного отчаяния.
“Когда вокруг субботы разгорится борьба во всем христианском мире и религиозная власть объединится с государственной, чтобы навязать соблюдение воскресенья, упорный отказ ничтожного меньшинства подчиниться всенародному требованию сделает его предметом всеобщего отвращения. И будет объявлено, что этой кучке людей, сопротивляющихся постановлениям Церкви и законам государства, не должно быть снисхождения, что лучше пострадать им, нежели ввергнуть все народы в смуту и беззаконие. Будет издан указ против чтущих субботу по четвертой заповеди, который объявит их достойными самым суровых наказаний и предоставит народу свободу после определенного времени предавать их смерти.
Верные Богу будут безжалостно превращены в рабов. Возлюбленные Божьи будут переживать безрадостные дни, закованные в цепи, томящиеся в тюремных застенках, приговоренные смерти. Некоторые будут обречены на голодную смерть в отвратительных подземельях. Никто не услышит их стонов, ни одна рука не протянется с готовностью помочь им”.
Их обвинят во всех бедах, свалившихся на человечество, еретиков, отступников, инакомыслящих. Тогда наступят страшные времена. И тогда людей будут посещать суды Божьи.
Честь переносить все для Бога. С Его именем на устах идти в подземелье, на костер, под нож или под пули. Он справедлив. И Он не оставит. Он придет на эту Землю, воскресит всех верных Ему. Он не оставит всех, кто отдал свою жизнь Ему.

Хотя бы не расцвела смоковница и не было плода на виноградных лозах, и маслина изменила, и нива не дала пищи, хотя бы не стало овец в загоне и рогатого скота в стойлах,— но и тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего.
Авв.3:17,18

~~~

Мы иные.
Весь мир – огромная сцена, на которой играют люди. Для нее приоткрылись кулисы. Что за ними? Что же за тяжелым светским бархатом, представительным и мертвым? За барьером, скрывающим правду.
Борьба. Та, о которой твердит все в нашем мире. Война Света и Тьмы, заглядывающая к тебе с детских пеленок в сказке.
Мы живем во времена другой войны. Не той, где как на ладони лицом к лицу с врагом.
Его меч и твой.
Его смелость и твоя.
Его сила и твоя.
Войны в тысячи раз коварнее.
Войны подлой и скрытной, как медленная смерть жестокой, как яд, действующий постепенно и верно.
Когда погибший не ведает, что мертв, не знает, кто убил его. Лишь тени, незнающие, что потеряли Жизнь.
Легендарная война Света и Тьмы. На нашей планете. Единственной во вселенной. И я в ней участник. И ты.
Мы – иные. Те, кто не живет по правилам нашего мира. Мир становится черным. Мы избираем белый.
Мы видим происходящее, как оно есть. Осознавая не до конца все, что происходит, ибо Разум Бога не исследим. Но понимаем многое, видим достаточно, чтобы рассказать тебе.
Он открыл нам. В Книге. В Природе. В Небе. В Сыне.
Мы понимаем смысл происходящих событий, жестов судьбы, мы понимаем Знаки.
Никогда ничего не происходит просто так. Случайно. Каждая жизнь – это борьба Тьмы и Света. Это цепь шагов и их последствий. Это преграды, испытания, уроки, победы и поражения.
Твоя жизнь – шахматная партия между Царем Света и князем Тьмы. И самое прекрасное и невыносимое, что тебе избирать победителя. Бог до последнего борется за твою жизнь. Вечную. Дьявол – за смерть. Вечную. Каждый ход – попытка завоевать тебя, поочередно переставляя фигуры в твоей жизни, борясь за каждый клочок твоей души. Бог, чтобы сделать свободным. Он дарит истину, открывает глаза, показывает и наполняет Светом. Дьявол, чтобы пленить. Он отравляет ложью, ослепляет и входит Тьмой.
Кто победит: черные или белые?
Кому обитать на поле твоей души, кому царить там?
Тебе выбирать. Твой Отец дал тебе свободу выбора, чтобы ты был Его сыном по доброй воле, из любви к Нему.
Мы – иные. Мы живем в этом мире и не зависим от него.
Не спешим и умеем смотреть людям в глаза. Мы видим эту войну.
И я хочу всегда избирать Свет, сражаться в воинстве Бога, быть орудием Его Любви.
Это возможно. Потому что возможно все.
Круговорот этой жизни, его бешеное вращение по кругу, его скорости, безумство, суета – все это поле боя.
Мы живем среди вас и чувствуем запах ваших мыслей, видим цвет вашего сердца.
Среди нас, людей, живет много других существ.
Люди называют их ангелами, иногда пытаются представить их, рисуют и описывают в стихах. Кое-кто видел их. Все гораздо глубже, сложнее и разумнее того, что мы представляем. Эти существа невидимы, но реальны. Одни подадут всегда нам руку помощи, другие будут искушать, а мы не заметим ни того, ни другого. Мы увидим лишь результат. Одни – наши сослужители, защитники и друзья, другие – враги.
Воплощения двух сил, создания одной.
Каждый из них только избрал своего господина.
Также как избираешь ты.
Также и мы. Воплощения двух сил. Создания одной.
Во все это трудно поверить, но легко убедиться.
Для нас нет магазинов, школ, университетов, офисов, машин, домов, городов и улиц. Для нас есть поле боя. Свой тыл и линия фронта. Есть ты – тот, для которого мы все сделаем, чтобы спасти, чтобы рассказать о Спасителе и показать Его, чтобы Он смог вывести тебя отсюда. Есть ты, еще не знающий, или не осознающий, но ищущий и жаждущий.
Есть борьба за тебя и меня. Над нами с тобой, в нас.
Увидь, прозри, освободись.
Я была слепа, была в плену. И теперь знаю вкус свободы, знаю, как прекрасно видеть Жизнь, видеть куда идешь. Прозреть – это великое счастье. Слепой никогда не захочет прозрения, если он не узнает о нем, если ему не расскажет зрячий, и он не поверит в то, что есть мир, который он не видит, и что он может если захочет видеть. Есть Рука, которая открывает очи, лишь прикоснувшись к ним. Есть Тот, Кто дарит Свет.
Твоя жизнь. Какова она? Каждый ее выпад, каждое событие – это твой шанс избрать верный курс.
Если ты идешь по дороге, ведущей к Победе, Тьма до последнего твоего шага будет стремиться помешать тебе, ставить палки в колеса, искушать, уничтожить, пытаться заставить тебя свернуть и проиграть. Тот, кого люди, называют дьяволом и рисуют с рогами и вилами на самом деле очень разумное существо, очень хороший психолог, знающий все твои и мои слабости. Он не брезгует никакими методами и для него цель оправдывает средства.
Его цель – твоя смерть навсегда.
Если ты идешь дорогой на пути к поражению Свет до конца будет стремиться спасти тебя, поднимать, лечить, утешать, помогать, расставлять кочки там где ты можешь утонуть, даже если ты продолжаешь идти в трясину. Он до конца будет стучаться к тебе, говорить к тебе и стараться подсказать нужное направление. Бог никогда не действует насильственно. Он воюет по правилам Любви. По закону Свободы.
Ты один выбираешь свой путь. Свою жизнь. Направление.
Ты выбираешь смерть? Поражение? Зло? Грех? Почему?! Ответь мне! Ведь все очевидно.
Разве ты не слышишь Его голос?!
Не ощущаешь Того, Кто так реален и близок?! Все говорят:" Да, я в Бога верю". Или: "Да. Что-то есть." Конечно же есть!!! Проверь Его!
Если Его нет – Он не ответит. Если Его нет – я либо фантаст, либо шизофреник. Он видит тебя насквозь и слышит все твои мысли. Он знает, сколько волос на твоей голове, потому что ты – Его "произведение искусства", его творение, создание, и именно Его дух – дыхание в твоих ноздрях и кровь в твоих венах.
Если Он нереален, то Он не сможет дать тебе ощутить Себя, не поможет и ничего не сможет изменить.
Проверь Его. Тебе необходимо это.
Узнай Его. Он стоит этого.
Он нужен тебе.
Он спасет тебя.
Я тоже была слепа. И хотела прозреть, потому что, узнала о другом мире, и мне так надоело идти в темноте, набивая шишки и падая. Я встретила зрячего, и он рассказал мне о том, как прозреть. Это просто. Это в Нем.
Мы ходим среди людского моря и ищем тех, кто зовет, кто молит о помощи, кто ищет и жаждет избавления, правды.
Тех, кто может нас услышать.
Мы ищем тебя. Часто стучимся сами. Приходим вовремя. Именно тогда, когда нужно.
Мы ходим среди пустынных городских улиц, среди запаянных, захлопнутых дверей, с замками и засовами, дверей человеческих сердец. Стучимся в каждую.
Ждем ответа.
Твоего ответа.
Что ты скажешь? Что ты ответишь? "Кто там?" Само собой. Я рассказала о Том, Кто хочет войти в твой дом. Впустишь? Откроешь? Или как многие крикнешь:"Мне некогда!" Или: "Ты – чужой, чужих не пускаем. Так что катись своей дорогой."
А может: "Заходи. Я посмотрю на Тебя. Я послушаю Тебя. Правда ли то, что о Тебе говорят. И ты что же можешь подарить мне другой мир просто так, дать радость, исполнить Мечту?.. Можешь ли ты спасти меня?"
Или просто: "Если хочешь – спаси меня и исцели. Если хочешь – заходи и наведи порядок."

Скоро все изменится. Тогда когда ты меньше всего этого ждешь. Ты должен быть к этому готов.
Мир погибает. И ты можешь погибнуть тоже, если привяжешь себя к нему. Никто не понимает толком, что происходит вокруг на самом деле. А происходит многое и близок конец. И начало. Близка развязка.
Смертельное чертовое колесо скоро обрушится и погребет под собой миллионы, а может и тебя.
Слезь с него сейчас.
Иди к нам.
Иди к Нему. Пока не поздно, пока буря еще не разыгралась, так, что ты не сможешь противостоять напору волн и не сможешь доплыть до нашего острова Спасения. Обрети под ногами почву.
На корабле цивилизации все привычно и уютно, все знакомо и видено тобою, ничего не ново и не вызывает страха. Но это гигантское судно тонет. Медленно, но заметно он приближается к пучине гибели. Ученые, исследователи кричат об этом постоянно. Все, видит состояние планеты и разумен, кто может сделать элементарные прогнозы, ужасаются. Не закрывай уши, глаза, прислушайся к новостям, почитай научные и исследовательские статьи. Все говорят, что долго человечество не протянет, без какого либо вмешательства и радикальных перемен.
Мы не побоялись морских волн. Чего-то нового. Перемен. Мы собираемся в одно, вместе, под Его защитой. Далеко уйти не в силах. Знаем, что с гибелью корабля, с его взрывом погибли бы и мы. Но останемся живы, потому что придет Тот, Кто уведет. Может быть прямо по воде…По воздуху. Вознесет, как вознесся Сам.
Сейчас незримый будет видим, причем всем, "каждому оку".
Он сохранит нас. Он сможет спасти всех, кто сойдет с корабля и доплывет до нашего острова.
Всех, на чьей шахматной доске побеждают белые.

VII

Странник, она шла своею дорогою домой, возвращаясь к своему Отцу. Как часто, когда ей было тяжело, она мечтала обнять Его, Видимого. Да, она все время чувствовала Его и здесь, но так хотелось посмотреть в Его Глаза, поцеловать Его Руки…
Она хотела быстрее домой, туда, где ждет ее Вишенка, где все прекрасно настолько, что еще не приходила такая красота в голову ни одному человеку.
Она хотела обрести все то, что когда-то потеряли ее предки. Летать, как ласточка… Она знала, что там прочитает свое настоящее имя…
Она знала Его. И поэтому любила. Она мечтала о том, когда, наконец, они встретятся и никогда больше не разлучатся.
Как она хотела обнять Его…
Но пока ей надо было идти вперед. Брать за руку своих братьев и сестер и идти вместе с ними. Домой…
Ну что, пойдем?..

…радовались, и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле; ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества.
И если бы они в мыслях имели то отечество, из которого вышли, то имели бы время возвратиться; но они стремились к лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город.
Евр 11:13-16

13 декабря 2005 года  16:55:10
Александра | raolife@yandex.ru | Донецк | Украина

---

Nimfa

Любовь и компьютер

Осень... Дует теплый ветерок, срывая с деревьев последнюю золотую листву. А ты идешь из универа, голова квадратная после четырех пар, и тебе совсем не хочется думать, но в голову лезут разные мысли. Ты думаешь о том, что было бы для тебя лучше: не встречать его совсем или сейчас мучиться от того, что он не с тобой, а забыть ты его никак не можешь...
Закончилось все слишком быстро, не успев даже начаться...
А ведь все было так хорошо... Все как будто бы было совсем недавно, ты еще помнишь те чувства, которые испытывала на вашем первом свидании: дрожь в коленках, потные холодные ладошки и... радость, такую радость, которой ты не испытывала ни разу в жизни... Хотя... ты его совсем не знала, но тебе казалось, что лучше него нет на всем белом свете.
Вы сидели за дальним столиком в кофейне, было еще несколько человек, но ты не видела никого, даже официантку, которая периодически меняла его пепельницу... А он курил, одна за другой исчезали сигареты из пачки. Нервничал, наверное... А он что-то говорил, говорил. Ты его слышала, но сама была где-то далеко, его голос был медом, который лился тебе на сердце, потому что слишком долго ты этого ждала... Ты ловила каждое слово, будто бы никогда их больше не услышишь. А потом он пошел тебя провожать, взял за руку, спросив разрешения. И ты была совсем не против, поэтому согласилась. А по дороге, пока ехали в машине, он обнимал тебя, вы говорили, ты даже не вспомнишь о чем (не так уж это и важно), но ты помнишь его глаза, хотя было темно... Что-то особенное было в них. Когда ты выходила из машины, он вышел вместе с тобой, хотел тебя поцеловать, а ты отвернулась (ранова-то). Конечно, он смутился, не ожидал, подумал, что у тебя принцип — не целоваться на первом свидании. Бывают исключения, но не в этот раз. Конечно же, тебе хотелось поцеловать его, но ты не могла заставить себя сделать это... почему-то страшно было... Наверное, не было у него еще девушки, которая бы не дала себя поцеловать на первом свидании...
Ты перебежала через дорогу, стуча коблучками в унисон своему сердцу, которое бешенно колотилось, казалось, что вот-вот выскочит из груди, а потом зашла домой. На минуту тебе почудилось, что твой старый темный подъезд как-то изменился, что стены стали чуточку теплее, хотя раньше ты всегда боялась ходить вечером одна. А ночью ты не могла уснуть: все думала, думала. Что это было? Сон или реальность??? Ты знала одно, что с этого момента твоя жизнь изменилась!
Все бы ничего, да вот одна проблема: он женат!!! Сказал, что скоро разведется и будет свободен. Если бы раньше тебе кто-то сказал, что ты будешь встречаться с женатым парнем, ты бы не поверила, сказала, что это бред... А сейчас тебе совсем неважно, есть у него жена или нет, т.е. важно, просто это не самое главное... Он же с тобой!
Он все время звонил, каждое утро будил нежными sms-ками, ласково называл тебя "малыш", "зая", "ребенок", хотя ты все время злилась на последнее. Ты ведь уже взрослая, тебе — 17... А ему 23... Большая разница, поэтому ты для него маленькая, поэтому так бережно он относится к тебе. А когда ты поступала в универ, он в тебя верил, верил всегда, даже когда у тебя опускались руки. И за это ты ему благодарна! Он переживал, звонил твоей маме, когда твой телефон был не доступен и вечером тебя не было дома. Он тебя ревновал ко всему и радовался, когда ты ему звонила... ...
Вы редко виделись, но в те моменты, когда вы были вместе, тебе казалось, что ОН — твое СЧАСТЬЕ! У тебя было мало времени, но тем не менее ты бежала к нему на работу после каждого экзамена. Вы стояли около его офиса по полчаса, весь мир был для вас двоих. Ты видела, как он на тебя смотрит, одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он любит тебя. А зачем слова? Все и так было ясно...
Честно говоря, ты не понимала, почему он разводится со своей женой, но тебе хотелось стать лучше нее, быть для него родней и ближе, чем она. Тебе казалось, что именно ты изменишь его жизнь, станешь для него ВСЕМ! Но ты в который раз сильно ОШИБЛАСЬ...
Только все было не так просто... Вскоре он исчез: перестал звонить, писать sms, и вы вообще с ним не виделись... Ваши отношения стали безжизенными и тусклыми... Лето прошло, началась учеба, а вечера стали холодными и тоскливыми. Ведь его не было с тобой рядом.
И вот как-то он приехал к тебе вечером (вы тогда не виделись примерно месяц), вы говорили о многом, тебе показалось, что отныне все изменится, что это все временно. Причина была в том, что у него слишком много работы и времени для тебя у него нет... Компьютеры, компьютеры, компьютеры... Ты ненавидишь их, хотя именно благодаря им вы и познакомились! Он признал свою вину, предложив расстаться на месяц, а ты сказала, что расстанешься с ним... но только навсегда. Он улыбнулся, за него сказали глаза. Ты сидела у него на коленях и обнимала его, веря, что все обязательно вернется на круги своя... Тебе хотелось, чтобы время остановилось и этот миг длился вечность...
Через день он снова приехал, но не потому что хотел увидеть тебя, а потому что твой комп сломался (конечно, ты столько раз говорила о них плохо, как же он не сломается!), ты же не забыла, что прежде всего он — твой программист, а потом уже твой парень... Он тупо уставился в экран, не произнеся ни слова, раскладывал пасьянс на компе. Стояла гробовая тишина, только изредка он щелкал мышкой. А когда ты сказала: "Давай поговорим... " Он ответил: " Ну, говори, а я буду тебя слушать... " Единственное, что он произнес, так это бросил глупые упреки в твой адрес... Он даже тебя не поцеловал... ...
Ты сидела зареванная на ступеньках в подъезде, а он не обратил внимание, на то, что ты плачешь, сказал только: "Ну что ты, как умирающий лебедь? Болеешь что ли?" Это было ужасно... Все было ясно, только позже, когда за целую неделю он ни разу не позвонил тебе, с ним говорила твоя мама... не о тебе, о твоем компьютере...
Что же осталось от вас? Сломанный компьютер и обрывки фраз, телефонных разговор, ваших встреч и его холодный голос, голос чужого человека... А еще... твое сердце, которое болит... и душа, которая никак не может обрести покой.
Вот уже вторую неделю ты находишься в жуткой депрессии, отвлекает только учеба. Тебе ничего не хочется делать, ты до сих пор так и не поняла, что случилось, почему он тебе ничего не объяснил. Хотя он развелся... Может не хотел потерять свою свободу, а может ты ему стала не нужна, может нашел себе новую игрушку, и даже не одну...
Но ты знаешь одно, что ты давно повзрослела, ты больше не ребенок, какой он тебя считал...
Больше ничего нет. И он молчал. Выход был один — пойти и узнать, что же все-таки произошло. Ты не скажешь, что же ставило тебя сделать это, переступив через свою гордость. Какая-то неведомая сила толкнула тебя на это. И вот ваша встреча наконец настала. Тебе не хочется выяснять отношения, хотелось лишь одного обнять его, прижаться и не отпускать. Вы говорите, говорите, а он отшучивается. Вы так и ничего не выяснили. В голове — полный бред. Ты помнишь только то, что на прощание он нежно чмокнул тебя в щеку и сказал: "Малыш, я побежал." Он ушел, а ты осталась. Чувствуешь себя ребенком, у которого отобрали любимую игрушку, навсегда отобрали.
Ты знала, что этот поцелуй последний, что больше их не будет, поэтому ты навсегда оставишь его в своей памяти...
Ты идешь по улице, пиная желтые листья и думаешь, какой же ты была дурой... А он... он скоро уезжает! Вот и пусть катит в свою Румынию, пусть останется там навсегда, чтобы ты могла жить спокойно, чтобы вас ничего не связывало: ни город, ни страна... Только компьютер, который будет все время напоминать тебе о нем.
Но ничего... ты больше никому не позволишь обидеть себя, сделать тебе больно. И уж точно ты знаешь, что ты больше никого не полюбишь, по крайней мере так сильно, как его... Кстати, ты так об этом ему и не сказала... Но он об этом никогда не узнает.
--------------------------------------------------

Автобиографичное... Грустное... Мои переживания...

13 декабря 2005 года  18:42:31
Нимфа | rustle@e1.ru | Екатеринбург |

---

СОФИЯ КАЖДАН

В НОВОГОДНЮЮ НОЧЬ

В НОВОГОДНЮЮ НОЧЬ.
София Каждан
ksm211070@mail.ru
Он стоял один в нескольких метрах от новогодней городской елки и курил. Она стояла тоже одна. Он, выкурив сначала одну сигарету, достал из кармана дубленки пачку и, повертев её в руке, достал новую сигарету и закурил её, делая одну глубокую затяжку за другой.
Глядя на него, ей тоже захотелось закурить. Она открыла черную кожаную сумочку, но, к сожалению там сигарет не оказалась. Оглянувшись по сторонам, она выбрала его, тоже, как и она, одинокого молодого человека и, подошла к нему:
-Извините, у вас не найдется сигареты? – негромко спросила она.
Он подал ей сигарету и щелкнул зажигалкой. Она прикурила, поблагодарив незнакомца кивком головы.
Она осталась стоять возле него. На улице было ветрено и морозно, и она съежилась от холода.
Он взглянул на часы. До наступления Нового года оставалось менее двух часов. Ему, как и ней не куда было спешить. Дома их никто не ждал. И они продолжали стоять, украдкой поглядывая друг на друга. Так продолжалось минут двадцать. Поняв, что её ноги совершено окоченели от мороза, она в последний раз посмотрела на него и медленно направилась в сторону своего дома. Вскоре он догнал её, и ни говоря не слова, пошел рядом с ней.
-Вот я и пришла,— с сожалением в голосе проговорила она, показывая на одно из окон дома, в котором не горел свет.
Она вошла в подъезд. Он пошел вслед за ней.
Вдвоем они оказались перед закрытой дверью. Её озябшие от мороза руки ни как не могли повернуть ключ в замочной скважине. Она сняла перчатки, даже не заметив, что ключ от входной двери упал к её ногам.
Он взял её озябшие ладони в свои сильные мужские руки и стал согревать их. Она посмотрела на него, и слезы медленно стали катиться по её щекам.
-Меня бросили… Сегодня бросили… Просто указали на дверь… Я знала, что это рано и поздно произойдет… Но почему это свершилось сегодня?! В такой день?! Я пришла к нему домой, а там женщина… Другая женщина… Молодая, красивая, длинноногая… Он сказал, что никогда меня не любил, а встречался со мной лишь только потому, что у меня были деньги… Он называл меня умалишенной идиоткой… Он смотрел мне прямо в глаза и смеялся,— она прикрыла лицо руками,— Меня еще никто так не унижал, как он…Он растоптал мои чувства… Мою любовь к нему…Я же человек… Как можно так обращаться с человеком?! Как?
Незнакомец нежно коснулся пальцем её катившихся слез и прижал к своей груди.
-Не нужно отчаиваться… Неизвестно, кто потерял, а кто нашел.
-Мне больно… Обидно и больно…
Он нагнулся и, подняв ключи, открыл дверь.
Переступив порог квартиры, они оказались в большом просторном корридоре. Он помог снять шубу и, повесив её на вешалку, посмотрел незнакомке в глаза.
-Как мне дальше жить? — спросила она, и пристально посмотрела на него,— Как можно пережить это горе? Я ему верила… Все годы верила… Пять лет верила… Я оказалось, что все его слова были ложью… Горькой ложью…
-Вы спрашиваете, как вам дальше жить? – он демонстративно глянул на часы, и теплая улыбка коснулась его лица,— Накрывать на стол… До Нового года осталось меньше часа… У вас найдется что-нибудь съестное в холодильнике?
-У меня есть бутылка «Советского шампанского» и конфеты.
Она попыталась ему улыбнуться, но улыбка получилась наигранной.
-Пройдет время и оно залечит вашу рану. Возможно, следующий Новый год вы будете встречать с человеком, который будет любить вас, заботиться о вас, с которым вы будете счастливы.
-Счастлива?! – упавшим голосом проговорили её уста,— Нет… Это не про меня… Я уже давно не знаю, что такое счастье… Мои родители погибли, когда мне было двенадцать лет… Я воспиталась у тетки… Нет… Она меня не обижала…Она заботилась обо мне как о своей дочери, несмотря на то, что у неё было своих трое детей…В институте я влюбилась в преподавателя… Он был почти на двадцать лет старше меня…Все на курсе надо мной смеялись… Он никогда не был женат… Жил с матерью…После окончания института мы решили пожениться… Оставался месяц до нашей свадьбы и он умер… Умер неожиданно… Во сне… Это для меня была трагедия… Мне казалось, что я никогда не оправлюсь от этой утраты… Но я ошиблась… Но прошел год и я встретила его… Я внушила себе, что он именно тот мужчина, который мне нужен и с которым я буду счастлива. Он работал на нашей фирме водителем, а я главным бухгалтером…Он не делал мне комплементов, не дарил подарков…На работе коллеги надо мной смеялись… Машинистка, молодая длинноногая красотка, в глаза мне говорила:
-Наталья Сергеевна, он вам не пара. Я ни как не могу понять, что вы в нем нашли? И вроде бы со зрением у вас все в порядке… Я просто поражаюсь вашему выбору!
Значит, вас зовут Наташа? – глаза его ярко заблестели,— А меня Сергей,— пытаясь перевести разговор на другую тему, проговорил он. Он еще раз демонстративно взглянул на часы, дав этим самым понять, что до встречи Нового года осталось совершено мало времени.
Наталья пригласила Сергея в гостиную комнату, и не прошло и пяти минут, как на столе уже стояли хрустальные фужеры, шампанское и конфеты.
Куранты пробили двенадцать. Он сделал несколько глотков, затем приподнялся с дивана и подошел к ней. Она встала и, обхватив его за шею, прижалась к его груди. Женское тело вздрогнуло. Он, ничего не говоря, все сильнее и сильнее прижимал её к себе. Она называла его совершено другим именем, и он делал вид, что не замечает этого.
Повинуясь внезапно охватившему его чувству, Сергей приподнял её свитер и коснулся обнаженного женского тела. Он не помнил как одна его рука коснулась женской груди. а вторая талии.
-Не отталкивай меня от себя,— с трудом проговорил он,— Возможно, я и есть тот мужчина, который может тебя сделать счастливой.
Его губы коснулись её слегка приоткрытых губ. Сергей поцеловал её с такой страстью, что почти не задохнулся. Она медленно закрыла глаза и отдалась его поцелуям. Её сердце бешено стучало, и ей казалось, что оно вот-вот вырвется наружу, пробив грудную клетку. Его длинные, как у пианиста пальцы, постоянно касались её грудей, и эти движения порождали в женском теле нескрываемое удовольствие. Наталья закричала от всепоглощающей страсти, когда он овладел ёю.
Новогодней ночью они только и делали, что дарили друг другу незабываемые минуты любви.
-Мне никуда не хочется от тебя уходить,— глядя ей в глаза, проговорил Сергей,— Мне было с тобой хорошо… Очень хорошо… Ни с одной женщиной мне не было так хорошо, как с тобой… Ты само совершенство… Сама прелесть…
-Зачем ты меня обманываешь? – сорвалось у неё,— Сейчас ты встанешь, еще раз поблагодаришь меня за проведенную со мной ночь и уйдешь,— она сделала паузу и, набрала в легкие воздух,— Сколько женщин прошло через твои руки?
-Много… Очень много,— задумчиво проговорил он,— ты даже не догадываешься как много…
-Вот видишь,— проговорила она поникшим голосом,— Пройдет неделя и ты забудешь, что встречал со мной Новый год.
Он поднялся с кровати, взглянул на часы, и погладил Наталью по волосам:
-Мне уже пора идти… У меня дежурство… Я врач… Хирург… Так что у тебя совершено нет повода меня ревновать к женщинам. Видеть обнаженных женщин это моя работа.
-А, я уже подумала…
Она покраснела, и сердце бешено застучало в груди.
Сергей подавил улыбку.
Несколько минут она хранила молчание.
-Спасибо тебе за эту новогоднюю ночь… Мне тоже было хорошо с тобой…Очень хорошо…
-Можно я после дежурства к тебе приду?
-Конечно же, можно…Что за вопрос? — произнесла Наталья и расплылась в блаженной улыбке. Она подошла к нему и прильнула к нему,— Обними меня… Обними крепко…
Звук голоса Натальи поразил Сергея. Он был мягкий и мелодичный.
Он коснулся рукой её волос и нагнулся, чтобы поцеловать их.
Затем он как в тиски сжал её лицо и коснулся губами её губ.
Сергей чувствовал её дрожь, которая с каждой секундой усиливалась.
Наталья боялась потерять, что имела в этот момент, и поэтому старалась продлить как можно подольше это сказочное видение.
Она бессознательно чувствовала, как губы Сергея скользнули по её выгнутой шее, опускаясь все ниже и ниже. Ей казалось, что она парит в облаках. Голова от счастья шла кругом, и она чувствовала себя маленькой девочкой.
Он что-то говорил Наталье, но она не слушала его. Наконец сознание стало медленно возвращаться к ней. В этот миг ей захотелось стать его женой… Его законной женой… Родить ему двоих детей и быть счастливой… Самой счастливой женщиной в этом городе. В его поцелуях был привкус сладкого шампанского, который опьянил её. Ноги подкосились и она стала медленно опускаться на пол.
Он страстно продолжал целовать и ласкать её.
-Не своди меня с ума… Я теряю рассудок… — чуть слышно проговорила она.
Они не помнили, как вновь оказались в постели… В той самой постели, которая еще хранила аромат любви.

Стоило ему только покинуть пределы квартиры, как Наталья легла на кровать и, обхватив подушку руками, стала все сильнее и сильнее прижимать её к своей груди.
Вчерашний последний разговор с человеком, который был рядом с ней последние пять лет, и который её бросил, в этот момент отошел на задний план. Её мысли были заняты только Сергеем, неожиданно возникшим в её жизни. Неизвестно сколько бы часов она пролежала в постели с подушкой в объятиях, если бы не раздался телефонный звонок.
-Я так соскучился по тебе и считаю часы, когда вновь смогу увидеть тебя.
Сергей звонил несколько раз за день, и она ни как не могла поверить в Новогодний сюрприз.
Стоило только выйти Сергею после дежурства их дверей больницы, как на ступеньках он увидел её. Ожидая его, она продрогла до костей.
-Наташка,— рассмеявшись, произнес он,— Ты же превратилась в ледышку! – он нежно поцеловал её,— Это время, что я был на работе, мне показалось целой вечностью. Ты даже не представляешь, как я скучал по тебе. Я миллион раз смотрел на часы и мне показалось, что время остановилось.
-Мне тоже…

Они вошли в теплую квартиру, где их ждал ужин.
Он растерянными глазами смотрел на женщину, с которой еще вчера в это время был незнаком.
-Целый день меня преследовала одна единственная цель – я хотел вновь оказаться в твоей квартире, рядом с тобой.
От услышанных слов глаза молодой женщины заискрились.
-Я ничего не знаю о тебе,— произнесла она смущенно,— Возможно сейчас тебя ждет женщина.… А ты со мной…
-Меня никто не ждет… И давно уже не ждет,— проговорил он, отведя глаза в сторону,— Я разведен. Но у меня есть дочь…- Сергей попросил разрешения и закурил. Сделав несколько затяжек, он посмотрел в пустоту и тихо начал свое повествование,— Мне прежде казалось, что моя жена меня любит… Но это мне только казалось… Однажды она мне сказала, что поставила в ряд всех своих поклонников и я одержал над ними победу. Я был врачом.… А она продавец… Рядовой продавец в отделе «Игрушек». Мы поженились и вскоре у нас родилась дочь. Моя жена стала меня упрекать в том, что я домой приношу мало денег. На этой почве у нас в семье стали скандалы. Дома, даже при знакомых, она называла меня «нищетой». Она плакала, уговаривала меня бросить работу и идти торговать на рынок,— он затушил сигарету, и тяжело вздохнув. В мужских глазах была пустота,— Я работал, как раб. Только бы побольше заработать денег. Но ей было все мало. Ей хотелось иметь свой дом, дорогую машину, бриллианты…
-Твоя жена работала?
-Нет…Она сказала, что не для того выходила замуж, чтобы днями стоять у прилавка и улыбаться неприятным ей людям.
-Да,— содрогнулась Наталья от услышанных слов.
-Я с ней прожил семь лет. Я знал, что у моей жены есть любовник,— его лицо исказилось,— и не один. Она мне сама об этом неоднократно говорила. Но я с ней жил ради дочери. Но однажды терпение мое лопнуло. Я пришел домой, а она в спальне с мужчиной… Забрав свои вещи я покинул дом и семью. Сначала жил у родителей,— он пожал плечами, и тупая боль сжала его сердце,— Но они, вместо того чтобы меня утешить, постоянно напоминали, что я тряпка, а не мужик. Я снял квартиру…
Она присела перед ним на корточки.
-Не нужно вспоминать о плохом. Сегодня Новый год. Надо надеется на лучшее. Возможно, этот год принесет тебе счастье.
Наталья поднялась и наклонилась над ним, желая, чтобы он поцеловал её.
Их лица встретились, и только было слышно в комнате тяжелое дыхание. Он прижал её к себе и поцеловал. Им казалось, что этому поцелую не было конца.
Одним движением Сергей взял на руки Наталью и, не отрываясь от её губ, положил на диван. Его поцелуи и ласки обволакивали Наталью, и она парила в облаках, боясь спуститься на землю.
-Я так долго ждал женщину, с которой смог бы заново родиться,— проговорил он, нежась рядом с ней.
Он бережно взял Наталью за подбородок и увидел, что её глаза полны слез.
-Мне хорошо с тобой,— произнесла она ели слышно.
-Не надо плакать.
Уголки её губ дрогнули.
-Я не буду больше плакать,— она обвила руками его шею, и слегка приподнявшись, поцеловала,— Я не хочу больше быть одной… Я хочу быть с тобой.
Он вновь прильнул к её разгоряченному телу. Его ласки вызывали в ней ощущение, о котором они не имела понятия до сей поры. Именно с ним ей суждено было познать всю полноту любви и почувствовать себя женщиной… Женщиной желанной и любимой…

А год спустя, за час до Нового года Наталья преподнесла Сергею самый бесценный подарок. Она родила дочь.
Он смотрел на свою жену и ни как не мог поверить, что он счастлив… По настоящему счастлив.
-Ты второй год подряд даришь мне Новогоднюю сказку,— поцеловав жену, проговорил Сергей,— Я даже и не знаю, как тебя благодарить за это.
-Люби меня… Люби, как и прежде… Сильно и страстно.
И он ответил ей взглядом полным бесконечной любви и счастья.

27.11.2004. КОБЛЕНЦ

14 декабря 2005 года  15:49:14
София КАЖДАН | ТОЛОЧИН | БЕЛАРУСЬ

---

* * *

Он стоял один в нескольких метрах от новогодней городской елки и курил. Она стояла тоже одна. = если и далее по тексту, то это елке "тоже захотелось закурить. Она открыла черную кожаную сумочку... " кошмар! Гоголь рыдает...

15 декабря 2005 года  10:11:15
Anonymus | Пожария

---

К.Мартов

Происки декадента

Однажды вечером ко мне домой неожиданно пожаловал Вовик. И не было бы в этом ничего особенного, если бы не синяк под его левым глазом.
- Эка тебя угораздило! – воскликнул я, рассматривая солидное «украшение» на его физиономии.
- Ох и не говори! – сказал Вовик с явной досадой – Полная непруха, типа!
И далее он поведал вот что:

Замороченный зачетной сессией Вовик, следовал привычным маршрутом от университета к станции метрополитена. В желудке его жутко урчало. Ещё бы! Дело шло к вечеру, а пообедать он так и не удосужился. Подойдя к ларьку, разместившемуся рядом с метро, он купил себе отечественный «хот-дог», который почему-то назывался «Голландским» и пластиковый стаканчик с кофе.
Жрать хотелось так, что Вовик даже не удосужился встать к столику-стойке с целью удобства поглощения пищи, а употребил только что купленные явства держа навесу. Естественное дело, что желудок потребовал продолжения «банкета» и Вовик, подчинившись его зову, решил повторить приятную процедуру ещё раз.
Купив новую порцию кофе в пластиковом стаканчике и очередной «Голландский хот-дог», он решил таки встать к стойке. И вот тут началось…
По другую сторону стойки, прямо напротив Вовика, встал некий неизвестный. Он был одет в черную кожаную куртку обильно украшенную металлическими заклепками и такую же кожаную фуражку, чем-то напоминавшую головной убор офицера «SS». Незнакомец принялся уминать сэндвич, обильно запивая его пивом прямо из горлышка бутылки. И всё бы было ничего… Да вот только выражение лица этого человека Вовику явно не понравилось. Взгляд его глубоко посаженных глаз был довольно неприятным и можно даже сказать – колючим, а бледность лица подчеркивала трёхдневная щетина. Кроме того, на груди у этого подозрительного типа на цепи весел амулет, в центре которого была перевернутая звезда.
Именно так в понимании Вовика и должен был выглядеть черт в людском обличии.
- А вдруг он и есть чёрт?! — подумалось ему — Или, типа, обуреваем Сатаной?
Вовик даже поёжился от осознания неожиданно сделанного открытия. В его голове пронесся вихрь из образов когда-то прочитанных книг и увиденных фильмов про изгнание Дьявола. Бессвязные мысли бешено роились в голове и не как не хотели выстраиваться сознанием в логическую цепочку.
И тут неожиданно на него снизошло!
- А я ведь могу попробовать изгнать из него Дьявола. Прямо здесь! Но вот досада, у меня нет ни креста, ни библии.
Однако решение проблемы буквально возникло из ниоткуда. Вовик вытащил из непочатого «хот-дога» сосиску, скрестил её с длинной булочкой, а затем достал из сумки висящей на боку учебник… по сопромату. С учебником в одной руке и крестом из сосиски и булочки в другой руке он застыл перед тёмной личностью, «сверля» её взглядом.
- Ага! Кажется моя магия начинает действовать... Ишь как глазёнки забегали у чертяки!
И действительно, человек стоящий напротив Вовика стал проявлять признаки явного беспокойства, хотя внешне старался не показывать этого.
- Изыди! Изыди, кому говорю! – зашипел Вовик на подозрительного гражданина и начал совершать магические пассы учебником по сопромату.
Тёмная личность перестала жевать гамбургер и удивлённо вытращила глаза.
- Ну что же… Придется активизировать действия – решил Вовик, и обойдя стойку стал совершать обряд уже непосредственно перед лицом тёмной личности. Тот немного отступил перед напором «изгоняющего дьявола», но после того, как Вовик стал крутить перед его носом импровизированным крестом, с которого капал майонез и кетчуп, резким движением оттолкнул протянутую руку. «Крест» выпал… Тогда Вовик с громким криком
- «Изыди, сука-а-а-а-а! Изыди!» — стал бить представителя тёмных сил учебником по башке.

***
В голове Вовика гудело как в пустом алюминиевом баке. Зафиксировав своё тело на четвереньках он отдышался и только после этого покачиваясь поднялся в полный рост. Под левым глазом неприятно саднило. Постепенно процесс мышления начал возвращать его к реалиям бытия, давая возможность оценить возникшую ситуацию. Несколько человек стоящих в очереди у ларька подозрительно косились на Вовика, пытаясь предугадать его дальнейшие действия. А демона нигде не было!
- Где демон !? – буквально прорычал Вовик оглядываясь по сторонам.
Публика молчала, сиротливо прижимаясь к стене ларька. И только мальчик лет десяти, сделав осторожный шаг из очереди в сторону Вовика, сказал:
- А дядя-рокер уехал на мотоцикле, во-о-он туда – и неопределенно махнул в сторону проспекта.
Вовик помялся еще немного у ларька и, с досадой сказав себе под нос:
- Вот и делай людям добро после этого! — отправился ко входу станции метро.

15 декабря 2005 года  20:58:17
Константин Мартов | Санкт-Петербург | Россия

---

Швыдун Лариса Филипповна

П А Н

На авторынке в разгаре был рабочий день, а вот торговля у меня никак не шла. И ассортимент товара есть, и покупатели вояжируют туда – сюда, но все мимо!
Мне уже неймется. Как сказал великий ботаник Мичурин: « взять у природы — наша задача ». Вперед, в атаку!
Вот приближается Он, его величество Мой (будет мой) покупатель.
Весь « упакованный », холеный, в годах – ну точно Пан. На мой лоток ноль внимания. Я – навстречу: « Молодой человек! Вы что ищете?
Дядечка притормозил, приосанился и игриво ответил « Вчерашний день! »
Я подумала: как ни хорохорься, а мы с тобой действительно остались во вчерашнем дне, уже с рынка жизни едем. Но вслух сказала другое:
Я рада, что вам вчера было хорошо. А сегодня будет еще лучше, если вы сделаете своему красавцу – автомобилю (и себе тоже) хороший подарок.
_А почему вы, решили, что у меня автокрасавец.
_А как же иначе? Какие сами, такие и сами…
Дедок и вовсе расплылся в улыбке. Я кую железо, пока горячо
Наклонилась над лотком и давай расхваливать, предлагать свой товар. Вдруг слышу:
_Отстань, зараза!
Я поперхнулась словом, выпрямилась и замолчала. И так мне стало обидно и горько. Ну, допустим, Пан ты благодетель, кормишь нас и поишь, с твоих покупок мы живем. Но я же не стою с протянутой рукой на паперти, я честно работаю, честно плачу налоги, плавлюсь на жаре, стыну на морозе.
Не хочешь покупать – вольному воля, но лаяться — то зачем? Глаза бы мои не видели этого хама, уши бы не слышали. А он снова.
Вот пристала, как банный лист. Фу ты, стерва.
Спокойно! Считаю до ста. Не заводиться! Пусть лихо идет себе мимо. А может он вообще псих? Я осторожно отодвинулась от импульсивного типа и, наконец глянула в его сторону.
О Боже! Он отчаянно отмахивался от назойливой осы. Я схватила газету и кинулась спасать Пана от неминуемой беды.
Потом я честно призналась ему в своих заблуждениях. Мы долго вместе смеялись. Этот Пан оказался милейшим человеком и стал моим постоянным покупателем.

13 октября 2004 г Л.Швыдун

28 декабря 2005 года  05:30:20
Лариса | Ростов на Дону |

---