* * *

Дракон приоткрыл глаза, потянулся и зевнул. Дернул ухом, прислушиваясь, и повернул голову в ту сторону, откуда раздавался разбудивший его металлический звон.
- Ты что там делаешь? — с интересом спросил он у закованного в доспехи мужика, возившегося возле основания драконьей шеи.
- Не видишь? Голову тебе рублю,— пропыхтел мужик, не переставая мерно наносить удар за ударом по прочной чешуе.
- И как успехи? — поинтересовался Дракон.
- Не мешай! — злобно огрызнулся мужик.
- Ладно,— покладисто согласился Дракон и попытался снова задремать. Но звон меча отвлекал.
- Слушай, а зачем тебе моя голова? — спросил Дракон через полчаса.
- Да она мне нафиг не нужна,— ответил мужик.
- А рубишь зачем?
- Так надо.
- Аа... Ну, если надо, тогда конечно. Тяжело, небось?
- Тяжело,— признал мужик.
- Не хочешь передохнуть?
Мужик, прищурившись, поглядел на солнце из-под латной рукавицы.
- Через час передохну, ближе к полудню.
- Это хорошо,— кивнул Дракон. — А то у меня уже шея затекла, лежать в одной позе. И в туалет хочется.
- Ну, слетай, только по-быстрому.
Дракон захлопал крыльями и полетел за кустики. Через минуту вернулся и снова расположился на камнях.
- Можешь продолжать.
Мужик повертел в руках иззубренный меч, отбросил в сторону и, решительно достав из заплечного мешка ножовку, начал пилить. Дракон заерзал и захихикал.
- Эй, перестань, щекотно!
- Ну, извини.
Сменив ножовку обратно на меч, мужик снова принялся рубить.
- Так лучше?
- Ага,— зажмурился Дракон. — Даже приятно. Можешь немножко левее?
- Могу.
Некоторое время не было слышно ничего, кроме громкого пыхтения, звона меча и довольного мурлыканья Дракона.
- Прекрати! — наконец не выдержал мужик.
- Что?
- Мурлыкать прекрати. Меня это раздражает.
- Почему? — обиженно спросил Дракон.
- Потому что у тебя это получается немелодично! И вообще, будь серьезнее, когда тебя убивают.
Дракон задумался.
- А меня убивают?
- Да.
- Ты?
- Да.
- Не верю! — Дракон зевнул. — Если бы ты меня столько времени убивал, то уже убил бы десять раз.
- А что же я, по-твоему, делаю? — разозлился мужик.
- Рубишь мне шею.
- Ну!
- Что?
- Если я тебе отрублю шею, ты же помрешь?
- Ты не отрубишь мне шею,— уверенно заявил Дракон.- Сам видишь, ничего не получается.
- А если динамитом? — предложил мужик.
- Не советую,— покачал головой Дракон.- Я плююсь высокотемпературной плазмой.
Мужик устало вздохнул и сел на камень.
- Ну, и что мне тогда делать? Если у меня работа такая — драконов рубить?
- Ну и руби,— пожал плечами Дракон. — Я что, возражаю? У нас любой труд почетен. А тут, гляди, еще работы непочатый край!
Дракон вальяжно вытянулся на камнях и подставил мужику бронированное брюхо.
- Не в службу, а в дружбу — может, попробуешь поразить меня в сердце? — умильно попросил он. — Я постараюсь не мурлыкать!

1 августа 2005 года  15:41:57
Alex | ZD | Россия

---

* * *

Во время службы в Германии.
Где-то на втором году, зимой, в выходной день повел нас (чел.10) старшина в бассейн к немцам, поплавать, лето вспомнить. Предстоящему походу мы все обрадовались. Во-первых? зима и ветер со снегом, во-вторых сам бассейн представлял собой надутый воздухом прозрачный пузырь, внутри которого находились подсобные помещения и собственно бассейн с песком по берегам, пальмами в горшках и девушками в шезлонгах. Такой себе Кипр в заснеженной восточной Германии.
Пришли. Перед плаваньем нужно принять душ. А душ общий. Т.е. М? и Жо? в одном флаконе. Слегка охренев, пошли. Зрелище для солдат второго года службы, еще то. Многие не хотели выходить успокаивались.
Повыгоняв нас всех из душа, старшина стал раздавать плавки. Оказывается, по заведенному правилу, советский солдат в публичном бассейне Германии должен был появляться в плавках, макет которых был разработан НИИ советской армии и представлял собой два белых треугольника с тесемками по краям. Скроены они были по одному лекалу, в один размер. Для пущего порядка изнутри на одном из треугольников методом трафаретной печати черной краской был выбит серп и молот, буквы СА и звезда. Типа это перед.
Стали одевать. Ефрейтору Коле из Томска всю жизнь занимавшемуся гиревым спортом этого треугольника спереди хватило только-только. В то время как казашенок из самой средней Азии запахнулся в эти треугольники как в полотенце после бани. Такой живописной стайкой мы и вышли к бассейну.
Знаете, даже музыка стихла. Кто-то захлопал. Положив на всех гордо, пошли по вышке и подкидным доскам. ЩА, мол, покажем гансам, как ныряют советские гвардейцы. Первым на доску полез Коля. Разогнался, прыгнул. Под его весом доска угрожающе прогнулась, хрустнула, и вдруг запустила Николая чуть не под самый купол бассейна. Не ожидав такого винта? Коля огласил бассейн матом, перевернулся в воздухе и всей своей тушей рухнул в воду. Поднявшейся волной смыло в воду один шезлонг с немецкой бабушкой и выкинуло на берег немецкого ребенка с кругом. Мы все попрыгали в воду, как-бы ничего не случилось.
Тут вдруг оказалось, что плавки намокая и прилипая, становятся прозрачными, а если бы не серп и молот, то совершенно прозрачными. Стали плавать кругами думая, как будем выходить. Тут заметили оставшегося на берегу казаха и позавидовали. Но казах, ничего не зная о подлых плавках, вдруг залез на подкидную доску. Разбежался. Но, поскользнулся и упал. Грудью на край доски. И взлетел. Безобразно раскорячившись в воздухе, он перевернулся, прокричал что-то про казахскую маму и снова встретился с доской самым серпом с молотом, буквами СА и звездой. Страшно закричав, он свалился в воду и утонул.
Кинулись спасать однополчанина. Вынули его уже пускающего пузыри и держащегося за серп и молот. Отбуксировали к краю бассейна и стали выходить. Как пингвины из морской пучины, прикрывая филейные места, повыскакивали и, испытывая гордость за нашу страну, свалили.

1 августа 2005 года  17:21:37
Alex | ZD | Россия

---

Олег Галинский

CZ
Мемуары

Мой тёзка Олег однокашник увлекался мотоциклами. Однажды придя к нему домой на третий этаж, я увидел прям в проходе коридора CZ, ЧезЗэт, дорогой, модный и элитный чехословацкий, с обтекаемым бензобаком, ультрамодным по тем временам рулём, и хромированными рамами. Мотоцикл покупал по блату в Москве, естественно переплачивая, везли спец багажом, в поезде.
- Ух ты! – не удержался я от вида нового мотоцикла
Олег заметил моё восхищение. Ключ был уже воткнут в зажигание. Кажется он крутанул его чуть вправо, затем дернул ногой ту педаль что заводит двигатель, и крутанул вовсю ручку газа. Коридор полу коммуналки наполнился и шумом и выхлопными газами. В коммуналке верно никого не было и поэтому он так смело его завёл.
- И так по лестнице, по пролётам его таскаешь?!
- Да, угонят же гады,— ответил он, нахмурившись глядя в окно.
- Дорого,— спросил я.
- Да,— - ответил он уклончиво.
- Вмазать вина хочешь? – спросил он меня.
- Обмыть! — ответил я точно в тему.
Вмазали по стакану, какого-то разливного крепкого винища. Олег поставил в магнитофон кассету модной группы Manfred Mann, и сам вышел из квартиры куда-то, оставив меня одного. Тогда так нередко поступали. Идешь на кухню или туалет, а сам уходишь куда-то... Уже в молодости некоторых заклинивало.
Я окрикнул тёзку. И не найдя на кухне, подошёл к мотоциклу. Не имеющий особой тяги к мото технике я запомнил его незамысловатую рокерскую процедуру, и чуть крутанул ключ, затем ногой ударил по той же самой педали.

2 августа 2005 года  22:23:18
Олег | Wladivostok | Rusland

---

Олег Галинский

C Z

Мой тёзка Олег однокашник увлекался мотоциклами. Однажды придя к нему домой на третий этаж, я увидел прям в проходе коридора CZ, ЧезЗэт, дорогой, модный и элитный чехословацкий, с обтекаемым бензобаком, ультрамодным по тем временам рулём, и хромированными рамами. Мотоцикл покупал по блату в Москве, естественно переплачивая, везли спец багажом, в поезде.
- Ух ты! – не удержался я от вида нового мотоцикла
Олег заметил моё восхищение. Ключ был уже воткнут в зажигание. Кажется он крутанул его чуть вправо, затем дернул ногой ту педаль что заводит двигатель, и крутанул вовсю ручку газа. Коридор полу коммуналки наполнился и шумом и выхлопными газами. В коммуналке верно никого не было и поэтому он так смело его завёл.
- И так по лестнице, по пролётам его таскаешь?!
- Да, угонят же гады,— ответил он, нахмурившись глядя в окно.
- Дорого,— спросил я.
- Да,— - ответил он уклончиво.
- Вмазать вина хочешь? – спросил он меня.
- Обмыть! — ответил я точно в тему.
Вмазали по стакану, какого-то разливного крепкого винища. Олег поставил в магнитофон кассету модной группы Manfred Mann, и сам вышел из квартиры куда-то, оставив меня одного. Тогда так нередко поступали. Идешь на кухню или туалет, а сам уходишь куда-то... Уже в молодости некоторых заклинивало.
Я окрикнул тёзку. И не найдя на кухне, подошёл к мотоциклу. Не имеющий особой тяги к мото технике я запомнил его незамысловатую рокерскую процедуру, и чуть крутанул ключ, затем ногой ударил по той же самой педали.
- Аррр---эр-эр-р-р-р,— как-то не по-русски тихо, но уверенно заурчал двигатель. Ручка газа на руле как бы сама просила: «Крутани, крутани меня!». И я крутанул. Сначала чуть слабее, а затем уже сильнее и удерживая на газу, ещё прибавил, как будто я уже ехал. Коридор чужой полу – коммуналки вновь наполнился выхлопами и шумом. Ещё, ещё газу! ,
0Оставалось ещё за сцеплением и… Через пару минут я вновь слушал Manfred Mann. Эта мото и авто техника! Она сведёт с ума даже несведущего и дилетанта.

2 августа 2005 года  22:56:49
Олег | Wladivostok | Rusland

---

* * *

- Что вам привезти, дочери мои разлюбезные?
- Привези мне, батюшка, лекало, молвила старшая.
- Дохтура что ли?
- Да нет, батюшка. Лекало. Овалы чтобы рисовать. И линейку логарифмическую
- На сколько сантиметров, доченька?
- Без разницы, батюшка. Запомнишь ли?
- Запомню, старшенькая. А тебе чего привезти, средняя дочь моя?
- А мне, батюшка, тестер привези.
- Хлеб до сухаря дожаривать чтобы?
- Да не тостер, батюшка, а тестер. Прибор такой. Измерительный. С концами чтобы, зажимами, в чехольчике чтобы. До килоома чтобы. И электронный не бери. Старый хочу. Привычней он мне.
- Оххх. вздохнул отец. А тебе что привезти, младшенькая?
- А мне, батюшка, привези станок фрезерный. А еще электролобзик, болгарку, перфоратор бошовский и электросварку компактную. А электродов не вези, батюшка, я их тут на стройке натырю.
- Вашу мать!! закручинился отец Вы же Женщины!!! Вы же на выданье!!! Фиг вам, а не электролобзик!! Тебе помаду, тебе помаду, а тебе, младшенькая — помаду, лак для ногтей и журнал Космополитен!!! И пока меня не будет, чтоб вышивали крестиком!!! Ясно??? Не заборы строить, не канавы копать, а вышивать!!! Дал же бог дочерей...

4 августа 2005 года  18:12:04
Alex | ZD | Россия

---

София Каждан

В ГОСТЯХ У ЕВЫ

В ГОСТЯХ У ЕВЫ.
СОФИЯ КАЖДАН
ksm211070@mail.ru
В нашем городе на улице Любвеобильной 17 открылось бюро знакомств «ПОСЛЕДНИЙ ШАНС». Корреспондент газеты «ЛЮБОВЬ ЗЕМНАЯ» взял интервью у шефа этой фирмы ЕВЫ ПЕРВРБЫТНОЙ.
КОРР: Почему Вы решили основать бюро знакомств?
ЕВА: Почувствовала, что люди во мне нуждаются.
КОРР: Не боитесь прогореть? Ведь в нашем городе не безуспешно процветает бюро знакомств КОЩЕЯ БЕССМЕРТНОГО и ЛИСЫ ПАТРИКЕЕВНЫ.
ЕВА: У каждого своя ориентация. Я хочу помочь людям найти то, что они ищут. Ведь современная жизнь полностью отличается от моей молодости.
КОРР: В чем, если не секрет, отличая Вашей молодости от современной?
ЕВА: Моя молодость полностью отличалась от современной: поля, леса, реки, озера,— все это принадлежало только мне и животному миру. Львы, тигры были мои лучшие друзья. Я была одна. Они любили меня своей непонятной современному человеку любовью. Среди этого обилия животного мира мне не хватало чего-то земного. Мне нужно было, чтобы в одном земном существе была власть льва, темперамент тигра, преданность и верность собаки, ласка кота.
КОРР: Неужели среди такого обилия животного мира Вы не могли найти себе достойное существо?
ЕВА: Я женщина. Мне всегда хотелось чего-то такого оригинального, мне не понятного.
КОРР: Как Вы нашли выход из сложившейся ситуации?
ЕВА: Я обратилась к БОГУ и попросила его, чтобы он мне послал такое существо, которое могло бы терпеть мой несносный характер, любило меня, заботилось обо мне.
КОРР: Я знаю, что БОГ удовлетворил Вашу просьбу.
ЕВА: Да. Он удовлетворил мою просьбу и послал мне АДАМА.
КОРР: Вы были с ним счастливы?
ЕВА: До определенной поры.
КОРР: Как долго продолжался этот счастливый период?
ЕВА: Вы прекрасно знаете, что АДАМ был охотник. В один прекрасный день он понял, что его стрелы могут поражать любую дичь. Охота манила его. Это стало смыслом его жизни. Стрелы АДАМА настигали одну дичь за другой. Дичь падала к ногам охотника, и он наслаждался этой забавой.
КОРР: Вы ревновали его к пораженной стрелой дичи?
ЕВА: Дa, но что оставалось делать? Выбор был у меня не на столько уж и велик: либо АДАМ либо ЖИВОТНЫЙ МИР.
КОРР: И Вы предпочли АДАМА?
ЕВА: Естественно. Это был собирательный образ животного мира: все в одном.
КОРР: Жалеете о том периоде, когда ВЫ были единственной женщиной у своего АДАМА?
ЕВА: Разве можно жалеть о том, что уже никогда не вернешь? Это были самые лучшие годы за всю историю моей жизни.
КОРР: ВЫ очень элегантная и современная женщина. Как Вам удалось на протяжении многих веков сохранить свой стиль? Ведь костюм ЕВЫ по сей день остается самым желанным нарядом у мужчин.
ЕВА: Разве могут современные кутюрье соперничать с БОГОМ? Все гениальное просто: БОГУ не было времени придумывать мне заморские наряды. Он был занят другими проблемами.
КОРР: Что вы можете пожелать читателям нашей газеты?
ЕВА: Обращайтесь в наше бюро знакомств «ПОСЛЕДНИЙ ШАНС»!
Опираясь на свой многовековой опыт, я помогу ВАМ найти то земное существо, о котором ВЫ мечтаете.
КОРР: Спасибо ВАМ, ЕВА ПЕРВОБЫТНАЯ, за интервью газете «ЛЮБОВЬ ЗЕМНАЯ».
Всех ВАМ земных благ.

6 августа 2005 года  08:16:30
София | Koblenz | Германия

---

София Каждан

Второе дыхание Анюты

В Т О Р О Е Д Ы Х А Н И Е А Н Ю Т Ы
СОФИЯ КАЖДАН
ksm211070mail.ru

Анюта была женщиной не из робкого десятка. Она всегда конкретно знала, что ей от ей от жизни нужно, и какой сюрприз жизнь ей может преподнести.
Её целью была сытая и богатая Германия, куда и забросила со временем судьба Анюту. Покинув просторы смоленщины, женщина переселилась с великого старинного города на Днепре, в не менее старинный город на Рейне Кобленц.
Вспоминая, свою жизнь на берегах Днепра, её одолевала дрожь. По ночам Анюту мучили кошмары, ей снился родной дом и громадное хозяйство, которое она была вынуждена держать, чтобы прокормить семью.
Сейчас её мечта сбылась: никаких свиней, телят, коров – вообще никакого хозяйства!
Бродя по набережной Кобленца, Анюта никак не могла поверить своему счастью. Сытая, радостная и довольная жизнью, она шла по европейскому городу, выставив груди вперед. Женщина глубоко дышала чистым, не зараженным радиацией воздухом и радовалась случайно выпавшему на её долю счастью.
Сейчас Анюта имела всё, о чём только могла мечтать бывшая советская гражданка. Мозель и Рейн, множество мостов и супермаркетов, куда ходила она закупаться, радовали её сердце.

Быстро привыкнув к новой обстановке, молодой женщине стало чего-то не хватать. Душе требовалось больше, чем она имела. Жажда к приключению её охватывала изо дня в день. И она верила в свой звёздный час.
Оказавшись однажды в туристической поездке на берегах Сены, она в первый же день оказалась в страстных объятиях молодого Аполлона.
Молодой мужчина из Москвы, трудившийся в Париже по контракту и познавший не один десяток представительниц прекрасного пола, был восхищён нежностью и мастерством немки из смоленщины.
Впервые за всю жизнь Анюте захотелось, чтобы время остановилось и не неслось так стремительно вперед.
Разве могла мечтать десять лет тому назад рядовая советская труженица, что окажется в Париже, причём в одной кровати с человеком, который растопит превратившееся в лед женское сердце?!
Они бродили по Парижу, катались по Сене и мечтали снова очутиться в постели.
Едва переступив порог его парижской квартиры, они бросались друг к другу в страстные объятия. Ни гром, ни вышедшая из берегов Сена, ни даже землетрясение, если бы оно вдруг началось, уже не могли их остановить. Страсть бушевала в их теле. Забыв, что это лишь мимолетное увлечение, они отдались ему. Влюбленные не заметили, как молниеносно пролетела ночь, и парижское солнце ворвалось к ним в комнату. Им совершено не хотелось покидать поле боевых действий, но маневры подходили к своему завершению. Прозвучала тревога.
Анюта нехотя стала укладывать дорожную сумку, чтобы покинуть город своей любви. Она влюблено смотрела в глаза своему Аполлону и хотела верить, что это только начало её страсти.
Со слезами на глазах бывшая гражданка, а ныне фрау, села в автобус. Двери закрылись. Автобус тронулся, увозя её из столицы любви в повседневную жизнь.
Приехав в Кёльн, она не могла сообразить, что же всё-таки с ней произошло. Это явь или короткий сон. Минуты блаженства, подаренные ей судьбой, стояли у Анюты перед глазами.
Веселая, радостная, полная сил и энергии, она как на крыльях ворвалась в свою квартиру, где её ждал не только муж с детьми, но и житейские проблемы.
Искательница приключений стала с восторгом рассказывать про удивительно красивый город на берегу Сены, про парки и фонтаны, про музеи и другие незабываемые достопримечатель¬ности французской столицы.
Обессилевшая от впечатлений, Анюта упала на кровать и заснула крепким здоровым сном. Проснувшись утром, хозяйка приступила к своим домашним обязанностям. Она не ходила. И даже не летала. Как трепетная бабочка, порхала она по кухне. Приготовив обед и накрыв праздничный стол, Анюта стала с нетерпением ждать детей из школы.
Вся жизнь ей в эти минуты виделась только в розовом и голубом цвете. Ей не верилось, что парижские приключения произошли не в сказке, не в эротическом романе Сазаны Эмок, не по телевизору, а именно в её жизни.
Как мало нужно человеку для счастья, – опустившись на стул, заключила Анюта,— смена обстановки, ласковый и нежный мужчина, а главное, чуточку решимости.
Жизнь даётся человеку один раз. И если бы она была предназначена только для будней, то не имела бы никакого смысла. Только мимолетные приключения и свежесть ощущений делают её разнообразней и придают человеку новые силы и уверенность в себе.

6 августа 2005 года  08:18:35
София | Koblenz | Германия

---

Тысяча и одна ночь

-

7 августа 2005 года  18:52:17
Гена | Одесса | Украина

---

* * *

Один израильтянин, будем для простоты звать его Йоси, учился в Оксфордском
университете. Университет этот весьма знаменит: тем, что существует уже более
восьмисот лет, тем, что сэр Исаак Ньютон быт там деканом физического факультета
и так далее.
Итак, сидит однажды Йоси на экзамене, который должен продолжаться шесть часов
(есть там такие экзамены, не приведи, господи). По прошествии пары часов от начала
экзамена Йоси поднимает руку и подзывает экзаменатора. Экзаменатор подходит
к Йоси (он, разумеется, считал, что Йоси желает получить какие-либо разъяснения
или просто выйти в туалет) и слышит буквально следующее:
- Господин экзаменатор, я желаю получить сейчас причитающиеся мне копчёную
телятину и пиво.
- Верно, ли я понял,— спрашивает экзаменатор,— Вы говорите о копчёной телятине
и пиве?
- Да,— отвечает Йоси,— Я говорю о причитающихся мне копчёной телятине и пиве.
- Простите,— говорит экзаменатор,— но почему вы решили, что вам причитаются
телятина и пиво?
Тогда Йоси вытаскивает из сумки некий увесистый том и показывает его экзаменатору.
- Вот,— говорит Йоси,— свод законов Оксфорда со дня его основания. Есть здесь
закон от 1513 года, который гласит, что каждому экзаменующемуся более четырёх
часов причитается кусок копчёной телятины и кружка пива. И этот закон никогда
не был отменён.
Экзаменатор пытается спорить, ссылаясь на техническую невозможность выполнить
просьбу Йоси. Потом экзаменатор вызывает своего начальника, и они совещаются
вдвоём. Англичане есть англичане, они зациклены на законах и там невозможно
просто так сказать "нет". !
С другой стороны, недавно принят закон, запрещающий употребление алкоголя на территории университета.
Да и с копчёной телятиной уже не так просто, как бывало.
В результате длительных переговоров стороны соглашаются на гамбургер и кока-колу.
Йоси уплетает еду и совершенно счастлив тем, что утёр нос этим спесивым и глупым бриттам за их же счёт.
По прошествии нескольких дней обнаруживает Йоси в своём почтовом ящике вызов
на университетский суд (там, где работают законы, бывает и суд). Йоси абсолютно
уверен, что пара старичков скажет ему "ну-ну-ну", на что он, Йоси, пообещает
впредь вести себя хорошо, и на том всё и закончиться. Он прибывает в суд. Огромный
старинный зал с колоннами, высоченным сводчатым потолком, фресками на стенах
и витражными окнами. За бесконечным столом сидят 150 профессоров, 45 деканов,
20 ректоров, всевозможные пэры и лорды — почётные выпускники университета.
В париках и мантиях. С лицами членов инквизиции. И они вершат суд над Йоси.
И они отчисляют его из университета за нарушение закона от 1415 года, который
никогда не был отменён.
За явку на экзамен без меча.

8 августа 2005 года  17:30:52
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

Плывет, значит, Ноев Ковчег. Ной стоит на палубе и задумчиво смотрит вдаль. Проходит неделя, поднимается из трюма младший сын Ноя и говорит ему:
- Папа, ты знаешь, у нас тут в трюме каждой твари по паре.
- Ну да, сынок, знаю, конечно.
- Так вот, папа, они все срут!
- Ну так что же, сынок?
- Так в трюме говна уже по колено, прикажите, папа, вычерпывать!
Подумал Ной, почесал в затылке, и говорит:
- Нет, сынок, никак это нельзя. У меня тут заключен контракт с Господом, и в контракте ни слова не сказано о том, чтобы говно вычерпывать. Мало ли что, может, в нем тоже какие-никакие твари живут. Вы уж там потерпите.
Ну, ладно, проходит еще одна неделя. Ной все также стоит на палубе. Из трюма к нему поднимается средний сын и говорит:
- Папа, в трюме говна уже по грудь!
- Так что же? — отвечает Ной.
- Так прикажите вычерпывать, папа!
Ной опять почесал в затылке, подумал, и говорит:
- Нет, сынок, не можем мы наш контракт с Господом нарушить. Придется еще потерпеть.
Ну, ладно, еще неделя прошла. Ной все стоит на палубе, вглядывается вдаль, не видать ли горы Арарат на горизонте. Тут поднимается к нему старший сын и говорит:
- Папа, в трюме говна уже по горло!
- Так и что, сынок?
- Так и то, папа, что если вы немедленно не прикажете вычерпывать, мы все потонем нахрен вместе с вашим Ковчегом!
Ну, Ной подумал, подумал, и говорит:
- Ладно, сынок, тут раз уж такое дело... у нас, конечно, контракт, в котором про говно не сказано ничего, но главный пункт в этом контракте гласит, что мы должны доставить наш Ковчег к горе Арарат в целости и сохранности, а значит тонуть нам никак нельзя. Ладно, давайте, вычерпывайте!
Короче, вычерпали они говно, и так оно и плавало, пока Колумб его не открыл...

8 августа 2005 года  17:31:28
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

Брачные игры.
-Девушка, а что вы делаете сегодня вечером? – напрягая бицепсы, спросил Он.
- хм...? – ответила Она, повернувшись боком, для того, чтобы он смог оценить размер ее груди.
- Просто интересно, чем может заниматься сегодня вечером такая симпатичная девушка – откомплиментил Он, подтягиваясь на поручне, несмотря на вопли водителя троллейбуса.
- Книжку, наверное, почитаю. – Она повернулась кругом, чтоб он смог ее получше рассмотреть.
- Я тоже люблю почитать. Книжки в основном. Разные. – Он продемонстрировал свой мобильный последней марки и проиграл все свои полифонические мелодии.
- Хороший мобильный. – похвалила она,— У меня был такой два года назад. Теперь у меня другой. Но зато номер остался тот же. 921-24-45 – продиктовала она.
- Я запишу, с вашего позволения. – Он достал бумажник, вынул несколько купюр крупного достоинства и на одной из них записал номер.
- Ну да!! — съехидничала Она, случайно оголяя ногу – Вечером со своей девушкой погулять пойдете, купюру разменяете и все.
- Нет у меня никакой девушки – Он показал паспорт, перелистал записную книжку – Не с кем гулять по вечерам. А вам ваш парень не мешает книжки читать по вечерам?
- Я одинока. Мне тоже не с кем гулять.
- Хотите вечером погуляем вместе?
- Да-да. Заезжайте за мной на своей машине.
- У меня нет машины – помрачнел он. – Я продал ее вчера. А новую еще не купил. Вот договор купли-продажи.
- Не надо. – внимательно перечитывая договор, отмахнулась она – Я вам верю на слово. А давайте никуда не пойдем? Посидим у меня дома. Я одна живу. В трехкомнатной. В центре. Вот домовая книга….
- Угловая… — помрачнел Он, просмотрев план квартиры.
- Я вам дам тапочки. – умоляюще прошептала Она…
- Я обязательно зайду. До вечера. – Он сделал стойку на руках, сальто и мостик и вышел из троллейбуса.
- Такой забавный – прошептала Она..

9 августа 2005 года  18:14:57
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

Мой тренер по рукопашному бою, невысокий и худой мужик, еще очень неплохо владел нунчаками. Летом, когда мы выезжали на учения, заниматься приходилось на полянке, что находилась немного на отшибе от всех строений, минут пять пешком по тропинкам. Вечер, намахавшись вдоволь, идем с тренером к казармам. Нунчаки, шоб не светить, под спортивными куртками. Из лесу выходят три товарища, местная гопота, здоровые, черти, небритые и пьяные:
- Слышь, отец! У тебя чего закурить нет?
- Есть. – тихонько отвечает тренер и протягивает пачку, прикурить дает..
- Опа! А можа у тебя и денежка завалялась какая? — я стою молчу.
- Нету, ребят.- обходит их стороной, потом мне, тихо – Дай-ка свои палки…
Троица догоняет его, обступает с трех сторон:
- Эй, мужик, ты не торопись! А вдруг завалялась сотня-другая!
Тренер резко выхватывает две пары нунчак и веером проносит вокруг себя – только серебристый блеск в глазах. Думаю, ну все, щас без голов оставит! Ан нет, у всех троих выбиты сигареты изо рта:
- Курить вредно, ребята… — спокойно замечает тренер, потом видит у одного за пазухой очертания пузыря водки. Ювелирный взмах палок и бутылка разлетается вдребезги практически не причинив вреда носителю – И пить тоже… Лучше спортом займитесь.
Потом мы уходим оставив позади превратившихся в соляные столбы пьянчуг. Только слышим сзади:
- Афуеть! Брюс Ли вернулся…

10 августа 2005 года  19:19:15
Alex | Зеленоград | Россия

---

Александр Кобринский

НА ОДНОМ ИЗ ФОРУМОВ
(эссе)

............................Ты спросишь, кто велит
...................................Б. Пастернак

Прочитал. Одного раза хватило. Второго не случится, даже если мне за это начнут платить. Но ему, тем не менее, есть чем гордиться, потому что фамилия МаркОвич восходит к известном дворянскому роду. Не многие, например, знают, что Марко-Вовчок — не фамилия, а псевдоним; настоящая же фамилия известной писательницы — МаркОвич (до замужества Виленская). И почто же ей, известной писательнице, не понравилась мужнина фамилия? Неужели окончанием «ич», могущим вызвать нездоровый интерес к каким либо деталям и особенностям происхождения такой фамилии по линии предков? Но, ведь и фамилия Виленская тоже не подарок, тем более, что текущее время в своем отношении к «ская» и «ский» от прежних ничем не отличается. Так что, не вызовет удивления, если Дан МаркОвич станет, вдруг, Марко-Кречетом.

Признаюсь, что такое с моей стороны вступление, вероятно, не появилось бы, если бы на одном из форумов, господин Дан МаркОвич не назвал автора этой статьи жидом, графоманом и мерзавцем. Побудительной же причиной, послужившей его решению выскочить на сцену форума была защита некоей личности. Я вполне допускаю, что господин МаркОвич мог с этой личностью учиться, бывать на вечеринках и что она ему, может быть, при каких-то обстоятельствах спасла жизнь. Но это вовсе не означает, что господин МаркОвич имеет право безнаказанно выливать помои на головы людей ему абсолютно незнакомых. Здесь я должен проинформировать читателя, что сыр-бор разгорелся на почве некорректного использования пространства интернета в целях рекламной дискредитации особи чем-то кому-то не угодившей. И здесь появляется Дан МаркОвич. Непрошено, но весьма эффективно. Уверен в себе и самодоволен. Ему есть кого защищать, а значит и с кем нападать. Он не одинок. Два человека уже коллектив. Помните? – «один, даже если очень важный…».

Да, господин МаркОвич, я не открещиваюсь от «жидовства», которое характеризуется, прежде всего, вредностью характера, «жестоковыйностью», как это определено в Библии. Именно поэтому я удосужился прочитать часть Ваших произведений и у меня в результате сложилось мнение, что писателем вас назвать язык не поворачивается, потому что вы по природе своей не относитесь к слышащим и понимающим значение Слова, которое было вначале и остается там — то есть, предтечей всего сущего.. Возьмем, для примера, ваш рассказ «Тараканий Бог», начинающийся со следующей фразы: «Я взял тетрадь, из нее выпал таракан». Таракан может выпасть не из тетради, а из книги, но только в том случае, если в торце книги между обложкой и самой книгой есть зазор по всей длине книги, куда таракан может спрятаться, а значит и выпасть (выскочить) из этого зазора. Но если это так, тогда начало текста звучало бы: «Я взял книгу, из нее выпал таракан». Но этого вы не написали. Оно и понятно — у вас, как у интеллектуала, книги не пылятся, но всегда находятся в активном пользовании — в таких книгах тараканы не водятся. И тогда приходит на ум образ задрипанно замусоленной тетради, в которую вы, время от времени записываете свои особые мысли — надо же их куда-то девать. Но, очевидно, с утра в день написания «Тараканьего бога» у вас никаких мыслей не было. И за день до этого их тоже не было. Лето было до невозможности жарким. Плавились мозги и тетрадь почти месяц не открывалась. И в ней, надо понимать, поселился таракан. Но где? Внутри страниц? Как он туда попал? Да и зазора в торце тетради нет никакого — так как же там мог поселиться таракан? Никак. Но вам на это абсолютно наплевать. Вы берете тетрадь, из которой выпадает таракан, которого там не должно быть. Не раздавленный и не засушенный — живой таракан, господин Дон МаркОвич (да еще к тому же «довольно крупный» и «мясистый».). Таким образом выходит, что само начало этого рассказа у вас является ложным, а значит и Слово в нем отсутствует — то есть, то самое изначально верное, без которого не может быть Сотворения. Но это не про вас сказано — вы решительно продолжаете порождать ложное. Именно поэтому по вашей воле несушествующе-существующее насекомое шлепается! на стол. И снова же — на какой высоте должны находиться вы и ваша тетрадь, которую вы держите в руках и не выпускаете, чтобы таракан «звучно» шлепнулся! на стол? И, вообще, успеете ли вы с этой вашей божественно тараканьей вершины смахнуть его на пол. Но вы смахиваете. Вы оказываетесь и здесь на той высоте, на которую сами себя поставили. Теневая сторона на таких высотах, как правило, отсутствует. Она вне называния вещи своим именем. Она сублимирована в таракане тараканов и всех их необходимо немедленно смахнуть на пол. И вы успевайте, как настоящий ариец, совершить этот подвиг, потому что вы неожиданно прозрели — увидели в этом таракане своего настоящего врага. И все же перестаньте преувеличивать. Вначале ваш таракан «звучно шлепается»! на стол, а потом вы успеваете смахнуть убегающего таракана со стола и он падает на пол — цитирую буквально — «с огромной высоты», но уже не шлепается, но как ни в чем не бывало лежит на спинке, болтает ножками и шевелит длиннющими усами — «мудрость миллионов лет выживания спасла его». О ком это вы пишите господин Дан МаркОвич и кого подразумеваете? Но это вопрос не к вам — скорее к мировому разуму. Однако, ваша интуиция снова на прозорливой высоте, потому что вы утверждаете: «Я наперед знаю, что с ним будет. Я накажу его за дерзость... Смотрю, как он барахтается — сейчас встанет... Все-таки, неприятное существо. Зато у него есть все, чтобы выжить — он быстр, силен, бегает, прыгает — почти летает. Не хватает только панциря, как у черепахи. Представляешь — панцирь... Я его ногой, а он смеется — вдавливается в подошву, как шляпка гвоздя, выступающего из пола,— освобождается и убегает. Да, панцирь ему не даден... И ум у него точный и быстрый, но недалекий». Теперь вы сами понимаете, что нарисованный вами образ и характеристика умственных способностей героя вашего рассказа в точности совпадает с представлениями о «вечном враге» у вполне определенной части населения не только в той стране, где вы и в настоящее время «кривляйся и пляши», но и в других ойкуменах. Кроме, может быть, Талина (в дни вашей совково-слепорожденной юности). Я в те далекие времена жил в Днепропетровске (в простонародье у этого города была кликуха – Днепрожидовск). Но та история изжила себя, Я обитаю и продолжаю обитать в Беер-Якове (в израильском глубоко провинциальном поселке городского типа). Житие здесь отчужденно-замкнутое. И это хорошо. Есть над чем подумать. Я, господин МаркОвич, так же как и вы пользуюсь компьютерной техникой. И конечно же не могу обойти того факта, что на сайте Клуба тель-авивских литераторов в электронном журнале «Артикль» был опубликовал ваш сентиментально-меркантильный наворот «Следы у моря» — своевременно опубликован и показательно — услуга за услугу — вот он весь резон вашего на меня наезда. Однако такая публикация вашей вины не уменьшила, но даже усугубила, ибо определила прозрачно — кто, кому, почему и зачем!

Но продолжим тему о тараканах. Есть разные виды — даже американские. Но израильские, господин МаркОвич — особые. На тараканьего бога вы все равно не тянете. Да и как вас можно признать таковым (прости, Господи, за языческое кощунство!), если вы осознаете собственное бессилие. Но даже в этом вашем, казалось бы, искреннем осознании ощущается отсутствие Божественного смысла. Во-первых, в короткой форме рассказа, которую вы пытаетесь демонстрировать, недопустимы частые повторы одних и тех же ключевых слов — ваш таракан, как вы утверждаете, не просто падает со стола, но с «огромной высоты» и затем вы определяете себя в «огромном пространстве», которое еще и гулкое. И, во-вторых, одновременное определение пространства, как огромного и гулкого такая же тавтология, поскольку гулкость пространства предполагает одновременно и его объемную величину. И, в-третьих, не является преувеличением тот неосферный факт, что аура нашего земного, а с недавних пор и околоземного пространства ничем не отличается от джунглей, где одинокий человек всегда беспомощен. Поэтому более строгое окончание вашего рассказа «остаюсь один в гулком пространстве» работало бы в ипостаси гораздо результативнее словесного нагромождения «остаюсь, беспомощный, один в огромном пустом и гулком пространстве».

.....................................09.08.2005

Засим и подписываюсь — «жид» — «подонок» — «лжец и подлец» — Александр Кобринский

10 августа 2005 года  21:07:47
Александр | Беер-Яков | Израиль

---

* * *

Взывая к Вашей чести и достоинству, что Вы сделаете? Задаем Вам всего
один вопрос, но очень важный вопрос. Не отвечайте на него, перед этим
хорошо не подумав. Ваш честный ответ поможет определить Вашу моральную
позицию в жизни.
Данный вопрос касается придуманной ситуации, и Вам придется принять
решение, так или иначе. Ваш ответ должен быть честным, но спонтанным.
Итак, Вы находитесь в США, в штате Флорида, в г. Майами. Вы летите в
спасательном вертолете. Вокруг Вас – полный хаос, вызванный ураганом и
наводнением. Вас окружают огромные массы воды. Вы профессиональный
фотограф и пытаетесь снять потрясающие снимки, запечатлевающие разгул
стихии и человеческую трагедию. Под Вашими ногами потоки воды несут
дома, машины, всякий хлам... Природа показала всю свою величественную
мощь.
Вдруг Вы увидели человека за рулем большого черного фургона, который
заливают потоки воды и грязи. Но фургон пока еще движется. Видно, что
водитель борется со стихией не на жизнь, а на смерть. Вертолет подлетает
поближе. Человек кажется Вам очень знакомым.... ну конечно, это же
Президент США Джордж Буш-младший собственной персоной! Как он здесь
оказался?!
Тут Вы видите стену воды, несущуюся по направлению к фургону. Не пройдет
и минуты, как его смоет в океан. У Вас есть два варианта: Вы можете
спасти человека, либо же снять самое потрясающее фото Вашей жизни. Вы
можете спасти Президента США, либо же снять фото, которое будет
напечатано во всех газетах и журналах и принесет Вам всемирную славу и
кучу денег – фото трагической гибели самого могущественного человека в
мире.
Итак, вопрос (пожалуйста, ответьте честно)
Вы сделаете снимок цветным или черно-белым?

11 августа 2005 года  18:22:42
Alex | Зеленоград | Россия

---

Карамзин Н.М.

Бедная Лиза

рассказ

12 августа 2005 года  11:31:07
вартуи | www.varia5@narod.ru | пушкин | россия

---

София Каждан

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ УХОДЯЩЕГО ЛЕТА

Последние дни уходящего лета
София Каждан
ksm211070@mail.ru

Действительно ли мужчины покупают дорогие машины, чтобы компенсировать свою убогость, неспособность, ущербность?

Были последние дни уходящего лета. Под ногами лежали опавшие листья, и она, практически не отрывая ног от земли, медленно шла по улице. По дороге, увидев изумрудного цвета спортивный кабриолет «Ягуар», молодая женщина остановилась возле него и внаглую стала рассматривать машину.
- Нравится? — услышала Галина за своей спиной вопрос.
Она повернула голову и увидела высокого, стройного, с благородной сединой мужчину. Отведя взгляд от машины, женщина стала в упор, оценивающим взглядом, рассматривать владельца дорогого автомобиля.
«Мужчины покупают дорогие машины, чтобы компенсировать свою мужскую убогость, неспособность, ущербность... Что там ещё?» — вспомнила она фразу, прозвучавшую в каком-то американском кинофильме, и заулыбалась:
- Машина классная и владелец на вид ничего — на полных сто…
- Спасибо за комплимент,— улыбнувшись уголками губ, ответил незнакомец.
Она сделала несколько шагов, собираясь уйти, но, остановившись, повернула голову назад. Мужчина продолжал стоять на месте и, улыбаясь, смотрел ей вслед.
- Извините, Вы не скажете, который сейчас час? — неожиданно для себя самой спросила Галина.
- Вы спешите, я могу подвести! — продолжая улыбаться, предложил он.
- Почему бы и не прокатиться на такой машине,— ответила молодая женщина, подойдя к «Ягуару».
Впервые за всю свою жизнь перед ней открылись двери спортивного двухместного кабриолета.
Такие машины она видела только в кино. Будучи школьницей, Галина представляла, как с ветерком катается на кабриолете, а рядом с ней сидит молодой симпатичный мужчина.
Она не заметила, как машина подъехала к её дому. Поблагодарив водителя за героический поступок, женщина лениво вышла из дорогого автомобиля.
Со дня их знакомства прошло недели две — и Галина случайно в супермаркете встретила владельца «Ягуара».
Она заулыбалась, и он, увидев расплывшуюся в улыбке прекрасную незнакомку, спросил:
- Помощь не нужна? Могу подбросить до дома.
- Если Вы предлагаете свои услуги, да притом бесплатно, то я не откажусь прокатиться с ветерком! Думаю, что в такой машине, рядом с таким галантным мужчиной, я буду чувствовать себя комфортно.
- Может, Вы меня пригласите на чашку кофе? — произнес он, подъезжая к дому незнакомки.
- Я не могу отказать такому красавцу.
Быстро пролетело отведенное на чашку кофе время. Они не заметили, как проговорили более трех часов. Взглянув на часы, он лениво поднялся и, поблагодарив хозяйку за гостеприимство, поцеловал в щеку.
- У меня в следующую субботу день рождения. Если Вы будете располагать свободным временем, то заходите в гости,— слегка смущаясь, произнесла она.

Он пришел, когда пир шёл горой. Извинившись за опоздание, гость протянул имениннице конверт.
- Я не знаю, какие духи Вы любите,— это подарок от меня.
- Это Эдвард,— представила Галина своим друзьям элегантного мужчину. Он по-русски ничего не понимает.
Когда заиграла музыка, подруги стали на перебой приглашать опоздавшего гостя на танец.
- Смотри, Галчонок, уведут! Такие мужики на помойках не валяются,— обронил фразу директор русского магазина, в котором она работала.
В этот вечер имениннице практически не удалось потанцевать со своим новым знакомым. Увидев, что Галине не очень приятно, что подруги набросились на его и готовы разорвать на части, он, ссылаясь на занятость, покинул квартиру, предварительно попросив номер телефона.
Часто вечерами в квартире молодой женщины раздавались телефонные звонки. Говорили про природу, погоду, иногда касались темы футбола. Она приглашала его в гости, но он, ссылаясь на занятость, отказывал ей в этой просьбе.
Более, чем неделю, Эдвард не звонил, и Галина стала беспокоиться. Взяв в руки записную книжку, в которой был записан номер телефона владельца «Ягуара», подошла к телефону. Она несколько раз пыталась набрать номер его телефона, но женская гордость мешала ей это сделать. Просидев возле аппарата около часа и так и не решившись на героический поступок, молодая женщина пошла в комнату.
Включив телевизор, Галина улеглась на диван, прикрывшись пледом. Её знобило, и слегка кружилась голова. Она не переставала себя проклинать за свою нерешительность и слабовольность.
Неизвестно, сколько времени продавщица русского магазина продолжала бы себя укорять, если бы не раздавшийся телефонный звонок в соседней комнате.
- Гала,— услышала она на другом конце провода знакомый и долгожданный голос,— я готов принять Ваше предложение и придти к Вам в гости. Но я приду лишь в том случае, если Вы приготовите какие-нибудь русские блюда.
Галина старалась изо всех сил, чтобы угодить своему гостю. Хорошим поваром молодую женщину назвать было нельзя, да и приготовление пищи, как процесс, не приносил ей ни малейшей радости.
Но в этот раз, к великому удивлению самой хозяйки, щи и пельмени удались на славу.
- Вы знаете, Гала,— начал он, взглянув своими зелеными глазами на хозяйку квартиры,— я ведь наполовину русский. Правда, моя мать родилась во Франции, но русским языком она владела отлично.
- Из белых, значит,— сделала она своё заключение.
- Да. Мой дедушка был русским офицером. Он честно и предано служил своей Отчизне. Советскую власть дед так и не признал. Он присягал царю, но не заветам Ильича,— попросив разрешения, Эдвард закурил. — Отец влюбился в мою мать, как только увидел её. Они познакомились в концлагере. После войны мама очень болела, и врачи думали, что она не выживет. После двенадцати лет совместной жизни на свет появился я. Мать очень хотела ребенка. После родов ей стало еще хуже. Когда мне было шесть лет, она умерла,— он затушил сигарету и, заулыбавшись, добавил,— своим знакомым Вы сказали, что я ничего не понимаю по-русски. В этом Вы не правы. Когда была жива мать, она старалась говорить со мной только по-русски. Сейчас наша фирма в основном работает в России. Я очень часто бываю на твоей Родине.
- Чем занимается Ваша фирма, если это не секрет?
- Строительством.
- Вас воспитала мачеха?
- Я не могу назвать её мачехой,— произнес он, опустив глаза,— Язык не поворачивается произнести это слово. Барбара-сестра компаньона моего отца. Он мой крёстный. Дядя Франц стал уговаривать свою сестру выйти замуж за моего отца. Он не хотел, чтобы деньги фирмы достались ещё кому-нибудь. Барбара была ещё совсем молода и не хотела даже слышать про замужество, тем более, что мой отец был её много старше.
- И кто её уговорил?
- Наверное, я.
- Как, Вы?
- Смерть матери отразилось на моей детской психике. Я постоянно плакал, тоскуя по ней. Барбару я знал. Она была частым гостем в нашей семье. Однажды я сильно простудился, и дядя Франц попросил свою сестру присмотреть за мной. У меня была высокая температура, и, когда я открыл глаза, то мне показалась, что моя мама жива и сидит рядом со мной. Я протянул к ней свои руки и стал плакать. Барбара взяла меня на руки и прижала к себе точно так, как это делала моя мать. Вот тогда в первый раз я и назвал её мамой. Она заплакала. Не знаю, любила ли она моего отца, но меня она любит гораздо больше, чем свою родную дочь.
- На сколько лет она Вас старше?
- На двенадцать.
- Ваш отец жив?
- Нет. Они прожили с Барбарой всего три года. Моей сестре Анне было чуть больше года, когда в автокатастрофе погиб мой отец вместе с женой Франца и его дочерью. Дядя Франц сидел за рулем.
- Да,— тяжело вздохнув, произнесла Галина.
- Спустя месяц после смерти отца Барбара вместе со мной и Анной переехала в дом Франца. Ни моя мать, ни мой крёстный так и не создали новой семьи. Франц мне заменил отца. В двадцать шесть лет он уговорил меня возглавить фирму.
Досидев до половины девятого, Эдвард, ссылаясь на очень важный телефонный разговор, покинул квартиру своей новой знакомой.

Галина пошла в комнату и достала с книжной полки фотоальбом. Повертев его в руке, женщина стала рассматривать фотографии своего детства. Взор её упал на улыбающуюся мать, которая прижимала к своей груди шестимесячную дочь. Она с грустью вспомнила о нелегкой семейной жизни своих родителей, которых безумно любила.

После окончания медучилища мать Галины, молодая медсестра, стала работать на приеме вместе с хирургом, который был на пятнадцать лет старше и в небольшом областном центре слыл ловеласом. Врач вскружил голову молодой девушке, и она стала очередной его жертвой.
Молодая девушка влюбилась во врача и вскоре отдалась ему. Узнав, что медсестра беременная, хирург хотел заставить девушку избавиться от ребенка. Вскоре эту новость узнал заведующий поликлиникой, который припугнул своего подчиненного:
- Ты уже не мальчик,— вызвав хирурга к себе в кабинет, сказал он,— и пора за свои поступки отвечать. Мне уже изрядно надоели твои приключения. Либо ты женишься, либо заявление на стол.
Так на свет появилась Галина. Жизнь у молодоженов не ладилась. Молодая жена старалась во всем угодить своему мужу, но семейная жизнь хирурга тяготила. Родители отца очень любили свою невестку и старались изо всех сил удержать её возле своего непутевого сына. Они дарили невестке подарки, при каждом удобном случае забирали внучку к себе.
Вскоре отец запил. Пьянство сменилось рукоприкладством. В одной из драк он сломал руку своей жене. На работе медсестра сказала, что был гололед, и она поскользнулась.
Отец упрекал мать в том, что она сломала ему жизнь, силой заставив жениться. Он изменял своей жене, как говорят в народе, направо и налево. Правда, дочь свою он любил и баловал. Когда девочке было пять лет, отец ушел к другой женщине. Но родители вернули его домой.
Через два года он встретил свою одноклассницу, с которой у него после школы был роман и которая, отвергнув его, вышла замуж за лучшего друга хирурга. Парень тяжело пережил эту измену.
И вот, спустя почти двадцать лет, они случайно встретились. К тому времени подруга юности трижды побывала замужем.
Хирург, сложив в очередной раз в чемодан вещи, ушел из дома. Прожив с новой женой не более года, он возвратился к жене и дочери. Но через полгода он вновь покинул дом и переехал в другой город, где в скором времени у него родился сын.
Мать Галины, узнав номер телефона бывшего мужа, постоянно звонила ему и слезно просила вернуться домой.
Но отец больше не вернулся. Он приезжал к дочери, дарил ей подарки, никогда не отказывал в деньгах.

Положив фотоальбом на полку, Галина стала думать об Эдварде. Она мысленно представляла Барбару и Франца, их дом, в котором жила дружная семья.

На этот раз долго ждать звонка не пришлось. Эдвард позвонил через день, и сказал, что должен с субботу быть на презентации. Одному ему не хотелось идти, и он предложил Галине пойти вместе с ним.
- Я бы с удовольствием,— с сожалением в голосе произнесла она,— но у меня нет ни приличного платья, ни приличных туфель.
В ответ на её слова Эдвард звонко засмеялся. Назавтра он купил ей наряд.
Такого красивого платья и таких туфель молодая женщина никогда не носила. Придя домой, она целый вечер крутилась возле зеркала в своих обновах.
В субботу вечером он заехал за Галиной домой. Она села в его «Ягуар», и они поехала на презентацию.
Владелец дорогого авто видел, что его подруга смущается, что чувствует себя совершено неловко в кругу его друзей и знакомых.
- Не волнуйся,— улыбнувшись и погладив по пепельным волосам, которые локонами струились по её плечам, произнес он.
- Мне кажется, что все на меня смотрят.
- Конечно, смотрят, и не сомневайся в этом. Почему им на тебя не смотреть?! Разве среди присутствующих есть женщина красивее тебя? Женщины завидуют тебе, а мужчины — мне.

После презентации Эдвард подвез свою подругу к дому и, поблагодарив её за оказанную услугу, уехал домой.
Через неделю он пригласил Галину на день рождения друга. Владелец кабриолета видел, что его друзья не сводят глаз с его подруги. Он попросил Галину, чтобы она почаще улыбалась присутствующим.
- Гала, мои друзья от тебя в восторге! — поцеловав женщину в щеку возле подъезда её дома, произнес Эдвард. — Ты даже себе представить не можешь, как мне приятно, когда ты рядом.
Он уехал, так и не войдя в квартиру к своей подруге.
Прошло более, чем четыре месяца, со дня их знакомства прежде, чем Эдвард пригласил в гости свою подругу.
- Почему в квартире столько пыли? — спросила Галина, рассмотрев небольшой двухэтажный особняк владельца.
- Женщина, которая убирала у меня, заболела, и поэтому больше, чем месяц, никто уборкой не занимался.
- Могу я убрать, если ты мне будешь платить двадцать марок в час.
- Я всё время платил пятнадцать.
- Ничего с тобой не произойдет, если ты мне и заплатишь двадцать. Я нуждаюсь в деньгах,— взглянув ему в глаза и слегка улыбнувшись уголками губ, произнесла она.
- Когда ты сможешь это сделать? — поинтересовался Эдвард.
- В четверг. У меня как раз выходной.
- Договорились. В четверг, так в четверг.

Галина уже заканчивала уборку дома, когда на пороге комнаты появился хозяин. Он был явно не в духе, и это было видно по его выражению лица.
- Что случилось? — спросила она.
Эдвард ничего не ответил и, постояв несколько минут, развернувшись, вышел.
Закончив работу, молодая женщина вошла в спальню, где, уткнувшись головой в подушку, лежал владелец «Ягуара».
- Что с тобой? — спросила она, присев на край кровати и погладив его по волосам.
Не прошло и секунды, как Эдвард подскочил с кровати и сорвал с плеч Галины легкую кофточку.
- Отпусти меня!!!! Мне больно!!! — вырываясь, закричала она. — Ты сошел с ума!!!
- Лежи и не дёргайся! — в его голосе звучал приказ.
Она сделала несколько попыток вырваться, но он, что есть сил, ударил её по лицу.
Поняв, что сопротивляться в этом деле бесполезно, женщина подчинилась воле мужчины.
Он пытался овладеть женским телом, но ничего у него не вышло. Обессиленный Эдвард упал на кровать и, уцепившись руками за одеяло, стал рыдать.
- Идиот! — зло крикнула Галина. — Если не в состоянии справиться с бабой, зачем на неё лезть?!
- За-мол-чи!!! Слышишь, за-мол-чи!!!
- Теперь до меня дошло, почему ты никогда на ночь не оставался со мной. Твой дорогой «Ягуар» всего лишь жалкая компенсация за твою мужскую ущербность,— сказала она, рассмеявшись. Её звонкий смех еще сильнее задел его.
- Что ты сказала? – ледяным голосом произнес он, слегка приподнявшись на локтях. Мужчина взглянул на Галину отрешенным взглядом. — Уходи отсюда.
- А деньги за уборку? Я добросовестно отработала пять часов.
- Пошла ты... — он уткнулся лицом в подушку, и она увидела, как вздрагивает его тело.
Она долго стояла и смотрела, как он лежал на кровати. Молодая женщина хотела уже покинуть дом, когда Эдвард, повернувшись к ней лицом, спокойно произнес:
- Извини меня. Моя бывшая подруга, с которой я прожил восемь лет, увидев меня с тобой, сказала, что ты меня бросишь, как это сделала она.
Три года назад я перенес тяжелую операцию. Мне нужно было время окрепнуть, чтобы вновь приобрести силу и уверенность. Но моя подруга не желала ждать. Каждая ночь для меня была пыткой. Она унижала, оскорбляла меня. А однажды на вечеринке, где были наши общие друзья, моя подруга заявила, что больше не собирается жить со мной, так как я не мужик.
Подруга ушла от меня, не забыв прихватить даже те вещи, которые принадлежали моей покойной матери.
Мне казалось, что я не переживу всего этого кошмара. Но время лечит раны. Барбара мне посоветовала купить «Ягуар», он мне и заменил женщину,— кривая усмешка проползла по его лицу.
- Ты любил её?
- Не знаю. Наверное, привык за восемь лет совместной жизни.
Поблагодарив Галину за уборку и рассчитавшись с ней за работу, он несколько раз попросил прощения за то, что произошло в спальне.
Прошел месяц. Эдвард не звонил и не появлялся в квартире Галины. Молодая женщина пыталась себе внушить, что она должна позвонить владельцу « Ягуара».
Выпив сто грамм водки и приобретя на короткое время уверенность в себе, она, не теряя ни одной драгоценной минуты, позвонила.
Он не ожидал, что после всего произошедшего Галина ему позвонит. Эдвард очень обрадовался звонку, но спешить к ней на встречу не стал.
Женщина каждый день ждала гостя, но в один прекрасный день, поняв, что дальше телефонных разговоров дело с мертвой точки вряд ли сдвинется, решила пойти на хитрость.
Она позвонила ему и сказала, что у шефа день рождения, и ей одной совершенно не хочется идти. Эдвард согласился составить компанию.
Они опять стали вместе появляться в кругу знакомых и друзей Эдварда. Друзья восхищались красотой русской женщины и, не скрывая этого, говорили ей один комплимент за другим.
- Я бы хотел с тобой поговорить,— как-то после очередной вечеринки сказал Эдвард, подъезжая к дому своей подруги. — Мне нужна жена,— произнес он и, опустив глаза, тихо добавил,— вернее фиктивная жена. Она будет жить в моем доме. Мы будем вместе появляться на людях, я буду покупать ей все то, что она только захочет, но спать мы будем в разных спальнях.
- Зачем тогда тебе жена?
- Видишь ли,— начал он и запнулся.
- Чтобы твои друзья подумали, что с этим делом у тебя все О`кей.
- Мне передали, что моя бывшая подруга сказала, что я тебя покупаю на время.
- Ты хочешь купить меня навсегда, а не на вечер? — спросила она, рассеявшись.
- Нет. Я просто предлагаю тебе подумать над моим предложением.

Как только Галина впервые увидела владельца изумрудного спортивного кабриолета, она не прекращала думать о нем. Но вскоре женщина поняла, что влюбилась, и влюбилась без всякой надежды на то, что он когда-нибудь будет рядом с ней.
Сколько слез было пролито по ночам, знала только одна лишь подушка.
В последнее время все падало у неё из рук. На работе девчата стали замечать, что с Галиной творится что-то неладное.
Когда женщина узнала, что дорогая машина — всего лишь компенсация за мужскую несостоятельность, она обрадовалось этому факту. Сейчас, по нехитрым женским прогнозам, у неё был шанс. Шанс на то, что хоть на вечеринках он будет с ней рядом.

Вот уже более, чем пять лет, как Галина смирилась с приговором врачей, что она не сможет иметь детей. Ссора с бывшим мужем и необдуманное решение сделать аборт сыграли свою жестокую роль в судьбе молодой женщины. Муж два года приходил к ней, уговаривая вернуться к нему назад. Галина считала себя виновной в содеянном. Она не решилась ломать жизнь человеку, который её сильно любил.
О том, что она уезжает в Германию, Галина всем своим знакомым, родственникам и друзьям сообщила за две недели до отъезда. Мать была в шоке. Она уговаривала свою дочь не делать этого. Но молодая женщина была решительна в своем поступке.

Наутро Галина позвонила Эдварду и сказала, что согласна на фиктивный брак.
Через неделю в дом к Эдварду был приглашен адвокат и заключён брачный контракт, в котором значилось, что если в течение пяти лет молодожены разводятся или с мужем происходит какой- нибудь несчастный случай, жена не получает никакого наследства.
- Ты что, думаешь, что я тебя отравлю? — спросила она, подписывая контракт.
- Пять лет пролетят незаметно. Вот тогда и получишь свою долю.

Галина уволилась с работы и переехала жить в дом мужа. Она готовила завтрак и обед, убирала в квартире, а вечерами ждала Эдварда с работы. Он посвящал свою жену в дела фирмы, и она знала сроки начала и окончания строительства объектов.
Через месяц после росписи муж предложил Галине поехать с ним по делам строительной фирмы в Санкт-Петербург. Командировка была на десять дней, но после трехдневного пребывания в северной столице России Галина поехала к матери. Эдвард не пожалел денег для своей тёщи и купил ей подарки.

Он по-прежнему появлялся в кругу друзей со своей женой, которая дарила, по предварительной просьбе мужа, свою очаровательную улыбку окружающим его друзьям, и они завидовали молодожену.

Прошло чуть больше, чем полгода их совместной жизни, когда за ужином муж сказал жене:
- Настало время подумать и о ребенке.
- О каком ребенке ты, Эдвард, говоришь?! — удивленно спросила Галина.
- О нашем. О нашем с тобой ребенке,— спокойно произнес он, не прерывая трапезы.
- Ты что, сошел с ума!!! Какой у нас может быть ребенок?!
- Самый обыкновенный ребенок. Мальчик или девочка — это не имеет значения, главное, чтобы он был.
- Как он может появиться не свет, если я не могу иметь детей?
- Если я не способен, а ты не можешь, то у нас остаётся только один шанс…
- Какой? — с любопытством спросила жена мужа.
- Купить его.
- Как это купить? В каком это магазине продаются дети?
- В немецких магазинах дети точно не продаются. А вот в России... Там много детдомов, и вообще, мой друг из России сказал, что много матерей в роддомах отказываются от своих детей. Ты поедешь в Россию. Договоришься с врачом, естественно, хорошо ему заплатишь, и у нас будет ребенок,— посоветовал Галине Эдвард.

Через два дня муж вновь заговорил о ребенке. Она пыталась перевести разговор на другую тему, но он упорно стоял на своём.
Двоюродная сестра отца работала заведующей гинекологическим отделением, и Галина решила позвонить ей.
- Девочка моя, всё можно сделать, но это не телефонный разговор.
Через неделю, по совету мужа, Галина вылетела в Россию.
За два месяца она трижды побывала на своей Родине. Тетушка сдержала своё слово. Она нашла студентку, которую отговорила делать аборт, предварительно заплатив ей.

За три месяца до родов студентки Галина поехала в Россию. Возвратилась она к мужу с месячным ребенком. Эдвард был на десятом небе от счастья, что у него дочь. Мужчина с гордостью по улице катил коляску, и ему казалось, что все прохожие завидуют отцу.
Рождение дочери развеяло миф и его мужской неспособности.
- Поздравляю,— с ехидством в голосе произнесла бывшая подруга Эдварда, с которой он делил ложе восемь лет,— я думала, что ты безнадежен.

С рождением дочери к Эдварду возвратилась прежняя уверенность в себе. Он всё чаще и чаще в кругу друзей стал появляться один, ссылаясь на то, что жена неважно себя чувствует.
Каждый день в дом к сыну приезжала Барбара, которая помогала молодой матери в воспитании девочки.
Однажды Галина пожаловалась на Эдварда матери, что он стал постоянно проводить время в кругу друзей, забывая о том, что у него семья.
Барбара, пожалев невестку, решала в срочном порядке поговорить с сыном.
- Что же, мне сейчас всю оставшуюся жизнь держаться за её юбку? -прищурив глаза и закурив, спросил он.
- Мальчик мой, она тебя спасла, дала тебе новую жизнь. Твоя жена молода и красива. Её нельзя держать взаперти.
- Конечно, конечно её нельзя держать взаперти!!! Она должна стать общим достоянием Германии!!! — почти крича, произнес он.
- Но сынок...
- Ты что, хочешь, чтобы её у меня увели?! Ты этого хочешь?! Пусть сидит дома и воспитывает дочь. Мне так будет спокойнее.

Галина не плакала и не устраивала истерик мужу. Она каждый вечер ждала, когда он переступит порог своего дома.

Однажды он явился поздно ночью. Жена, услышав, как во двор въехала машина, поднялась с кровати и вышла на встречу.
Он был радостный, и глаза его искрились.
- Где ты был? Посмотри, какой час? — спокойно спросила Галина, стараясь не повышать голос. Она подошла к нему поближе и почувствовала запах женских духов. На его правой щеке был след от губной помады.
- У женщины, которая за мои деньги дарила мне любовь и ласку.
- Ты был у проститутки? — в голосе её прозвучал испуг,— Но у тебя ведь есть жена?!
- Какая ты мне жена? — спросил он, рассмеявшись. — Это только для окружающих ты моя жена.
- Но...
- Что но... Ты, видимо, забыла, на каких условиях заключен наш брак?
- Мне неприятно, что ты провидишь ночи с проституткой,— вытирая слезы рукой, проговорила она.
Эдвард, ничего не ответив жене, пошел в свою спальню. Чувство вины за то, что он прямо сказал ей, где провел ночь, не покидало его.
Наутро Галина не поднялась и не приготовила завтрак мужу. Она плакала, уткнувшись лицом в подушку.
Эдвард, так и не позавтракав, поехал на работу.
В этот вечер он возвратился домой раньше обычного и, поцеловав жену, протянул ей маленькую коробочку. Открыв её, Галина увидела кольцо, на котором красовались три бриллианта.
Эдвард просил у жены прощения, говоря ей, что это был первый и последний визит к той, которая за плату дарит любовь и ласку.
Но мужчина не сдержал своего слова. Буквально через месяц он был поглощен стихией. Его новая подруга исполняла его волю и все желания. Эдвард ликовал, несмотря на то, что, как мужчина, терпел одно поражение за другим.

Было воскресенье. Дождь, не переставая, лил вторые сутки. На душе у Галины было скверно и противно. Муж позвонил в субботу вечером и сказал, что он выпил и не может сесть за руль «Ягуара».
Молодая женщина проклинала себя за свой слабовольный характер, за то, что согласилась на этот дурацкий контракт, но больше всего она проклинала себя за то, что согласилась купить ребенка. Она с первой минуты замужества видела, что это игра, игра со стороны мужа на публику. Ему нужно было приобрести уверенность в себе, воспрянуть духом. И он этого добился, найдя себе красивую женщину, на двенадцать лет моложе. В кругу друзей Эдварда Галина замечала, как некоторые мужчины не сводили с её глаз и делали один комплемент за другим. Это нравилось Эдварду, но до определенной поры.
- Что вкусное приготовила на обед? — пытаясь поцеловать жену, спросил он.
Галина оттолкнула мужа от себя. От его несло перегаром, вперемешку с каким- то запахом духов.
- Другой раз, когда будешь возвращаться домой, то не забывай, пожалуйста, посмотреться в зеркало,— зло произнесла она.
Владелец «Ягуара» подошел к зеркалу, которое висело в двух шагах от него. Все лицо было в помаде.
Такой разъяренной Галина себя никогда не помнила, как в ту минуту. Злость, обида и ревность — всё вперемешку кипело в ней. Она подскочила к мужу и, схватив его за волосы, стала их рвать:
- Я убью тебя!!! Ты сломал всю мою жизнь!!! Я ненавижу тебя!!! Не-на-ви-жу!! Слы-шишь, не-на-ви-жу!!!
Она упала на диван и горько зарыдала.
Услышав шаги на лестнице, Галина подняла голову.
Эдвард спускался в черном кожаном костюме, а в руках держал шлем от мотоцикла.
- Ты куда это собрался в такой дождь? — мгновенно подскочив с дивана и перегородив дорогу мужу, спросила жена
- Какое твоё дело? — резко ответил он.
- Кто в такой дождь катается на мотоциклах? Только самоубийца.
Он оттолкнул от себя жену и, выйдя с дома, направился в гараж, где стоял почти новенький мотоцикл «BMW».
Галина побежала за ним в гараж. Дождь лил, как из ведра.
Она обхватила мужа за талию и, прижавшись к нему, стала плакать.
- Иди домой,— погладив её мокрые волосы, произнес он,— я никуда не поеду. Разогрей обед. Я очень голоден.
Поверив словам мужа, женщина возвратилась в дом. Но не прошло и пяти минут, как из гаража выехал мотоцикл.
По городу Эдвард ехал медленно, соблюдая все правила дорожного движения. Но стоило ему только выехать на автобан, как мотоцикл стал прибавлять скорость. Мотоцикл мчался с сумасшедшей скоростью навстречу смерти.
За собой вины Эдвард не чувствовал. Он не мог так больше жить, не мог продолжать вести двойную игру.
Рядом с ним была женщина, которую он безумно любил. Эдвард никогда ей об этом не говорил и даже не намекал. Никто из окружающих не знал и даже не догадывался, как сильно он любил свою жену, и что она для него значит. Мужчина боялся её, и в его душе жил страх, страх этой потери. Каждую ночь, лежа в своей спальне наедине с подушкой и одеялом, Эдвард думал о Галине. Он представлял, как обнимает, ласкает, целует свою любимую. Жажда её тела жила в его мыслях постоянно. Но рядом с любовью жил и страх. Они жили бок о бок, как близнецы в утробе матери.
Чтобы проверить, возвратилась ли к нему былая мощь и сила, он решил эксперимент провести на проститутке. Но, поняв, что безнадежен, нашел утешения в компаниях друзей.
Две недели назад он в офис вызвал своего адвоката и, аннулировав брачный контракт, написал завещание, согласно которому главой фирмы после его смерти становится Галина Бауэр. Эдвард завещал ей дом, машину «Ягуар», свою долю акций и деньги на счетах.
Последний раз нажав на газ, он закрыл глаза, и мотоцикл помчался в неизвестность.

Увидев, что Эдвард выехал из гаража, Галина заголосила, прижимая к себе ребенка.
Её плач медленно стал переходить в вой. Она выла так, как воет за окном в России вьюга в холодную зимнюю ночь.
В это время раздался телефонный звонок. Звонила Барбара. Галина, подойдя к телефону, не могла произнести ни слова, только выла.
Она выла до тех пор, пока в дверь не позвонили. Положив малышку на диван, женщина медленно пошла, открывать дверь. Увидев двоих полицейских, молодая мать, прислонившись к стене, стала медленно опускаться на пол.
Открыв глаза, она увидела заплаканное лицо Барбары.
Галина не помнила, как очутилась в больнице, что говорил врач.
Барбара сидела возле нее и гладила по волосам.
Вскоре вышел врач. Он подошел к сидящему возле женщин Францу:
- Шансов практически нет. Но всё, что в наших силах, мы постараемся сделать.

Франц уговорил Галину и Барбару ехать домой.
Переступив порог квартиры, хозяйка дома вбежала в свою спальню и извлекла из шкафа маленькую иконку, которую ей подарил бывший муж на вокзале в день отъезда в Германию. Поставив её на прикроватную тумбочку, молодая женщина опустилась на колени и стала молиться.
Это была её первая молитва за всю прожитую жизнь. Она просила бога, чтобы её муж выжил.
Поздно вечером приехал из больницы Франц, он обнял Галину за плечи:
- Ничего утешительного я тебе, моя девочка, сказать не могу.
- Он выживет!!! Обязательно выживет!!! – плача, прижимаясь к груди Франца, произнесла она,— Он не может умереть!!! У нас маленькая дочь!!! Как она будет жить без отца?
- Дорогая, моя девочка, если Эдвард и выживет, то он уже никогда не сможет подняться с постели. Это будет живой труп.
- Не говорите так!! — оттолкнув от себя крёстного мужа, закричала женщина.

Галина, не переставая, молилась и просила Бога, чтобы её муж выжил.
И он выжил.
Эдварда привезли домой из больницы и положили в его спальне.
Он днями смотрел в одну точку, ни с кем не разговаривая. Глаза его были полны слез.
Галина переселилась в его спальню и ни на минуту без причины не покидала мужа. По ночам он стонал от невыносимой боли, и она при каждом стоне подскакивала к нему.
Барбара с девочкой находились в комнате Галины. Она, как только могла, помогала невестке.

- Гала,— произнес Эдвард после трехнедельного молчания,— оставь пачку со снотворным на тумбочке. Зачем нам мучить друг друга. Ты так за это время постарела,— произнес он, тяжело вздохнув,— Мне непривычно видеть тебя с седыми волосами. Ты стала не той Галой, которая ворвалась в мою жизнь и перевернула в ней всё вверх дном,— он хотел прикоснуться к её руке своей, но это движение заставило его застонать от невыносимой боли.
Она наклонилась над ним и поцеловала мужа в холодные, влажные губы.
- Я вылечу тебя. Ты встанешь,— с твердой уверенностью в голосе произнесла жена. — Неделю назад я позвонила в Питер, и попросила твоего компаньона, чтобы он мне срочно прислал книги.
- Какие книги? — удивленно спросил Эдвард.
- Такие, которые помогут нам всем вместе преодолеть твой недуг.
- Гала.... — он хотел ей что-то сказать, но она своим поцелуем прикрыла на какое- то мгновенье ему рот.

Назавтра из Питера прилетел компаньон Эдварда вместе со своим братом, который несколько лет, как возглавлял одну из клиник города по нетрадиционной медицине.
Осмотрев больного, врач заулыбался:
- Долго в кровати я тебе валяться не позволю, так как мой брат очень нуждается в тебе. Да и жена у тебя красавица. Пока будешь отдыхать — уведут,— сказав это, петербуржец засмеялся.

Эдвард был знаком с братом своего компаньона и неоднократно бывал у него в гостях, не догадываясь о том, что он может поставить на ноги неизлечимо больных.
Неделю погостив в доме Эдварда, врач постоянно занимался больным.
Боли утихли, и к нему вернулся нормальный сон.
Врач показал Галине нехитрые приемы массажа, которыми она овладела.
Эдвард не сопротивлялся, а, наоборот, как только мог, помогал жене, чувствуя свою вину перед ней.
Галина постоянно звонила в Питер и спрашивала совета по поводу лечения.
Через месяц врач снова прилетел в Германию.
Эдвард решил дать небольшой отдых своей жене, видя, как она устала. Он уговорил её отпустить его на курорт.
За месяц женщина немного пришла в себя. Отоспалась, пропали мешки под глазами. К приезду мужа Галина сделала новую прическу и перекрасила волосы.

Незаметно пролетел год. Он показался Галине целой вечностью. Эдвард с большим трудом начал делать первые шаги. Он радовался им, как радуется мать первым шагам своего ребенка. Правая нога практически не действовала, но Эдварда это как-то не очень смущало. Он твердо шел к намеченной цели и верил в свой успех.

Эдвард на несколько часов в день стал появляться в своём офисе. Жизнь приняла обычное русло. В свободное время он старался быть рядом с дочерью. Девочку отец любил безумно. Всю свою любовь, которая предназначалась её матери, он сполна отдавал дочери.

Не было дня, чтобы Эдвард не укорял себя за свой необдуманный поступок. Он молчал, никому не рассказывая о том, как хотел покинуть с достоинством этот мир.

Первой его командировкой после тяжелой болезни был Санкт-Петербург. Галина не хотела отпускать мужа, мотивируя тем, что он ещё не очень здоров. Он предлагал жене поехать вместе с ним, но она отказалась. С Эдвардом поехала Барбара — это была её первая поездка в Россию.

Возвратился он из России в приподнятом настроении, пройдя повторный курс лечения в клинике своего знакомого врача.
Правда, с правой ногой дела были не важны.
«Но это было куда лучше, чем лежать в сырой земле и не видеть рядом с собой жену и дочь»,— к такому заключению пришел владелец крупной строительной фирмы.

Галина стала замечать, что муж возвращается с работы радостный, а дочь, увидев отца, бросалась к нему навстречу.
Однажды он пришел домой, и Галина увидела на щеке след губной помады.
Она подошла к мужу и, стерев след от губной помады, зло взглянула на него.
- Это Барбара меня поцеловала. Она меня подвезла. Шофера я отпустил.
Эту ночь Галина не спала. Разные мысли лезли в голову. Она представляла, как на работе, закрывшись в своем офисе, Эдвард целует, ласкает, обнимает ту, которую он, будучи ребенком, назвал мамой.
«Они любовники!» — в паническом ужасе заключила жена,— какой нужно быть дурой, чтобы сразу не догадаться об этом?! Какая Барбара ему мать?! Я подняла его с постели, выходила... Ради чего?! Ради того, чтобы они за моей спиной совершали подлость. Теперь я понимаю, почему она, пока Эдвард был прикован к постели, жила в нашем доме. Она не могла без него. Он как-то сам мне сказал, что Барбара любит его, любит гораздо сильнее, чем свою дочь. Вот почему она больше так и не вышла замуж! Зачем ей был муж, если всегда рядом с ней был молодой, красивый мужчина, которого она любила. Вот почему он никогда не дотрагивался до меня! Зачем я ему, если есть Барбара — женщина, которую он по-настоящему все эти годы любил и любит.
Эдварду предстояла командировка в Италию. Он уговаривал жену поехать вместе с ним, но Галина, узнав, что в Италию собирается ехать и Барбара, отказалась.

Барбара по просьбе сына бегала по дорогим магазинам Милана в поисках нарядов для Галины. Муж хотел отблагодарить жену за её выдержку. Благодаря её любви он выжил, приобрел душевный покой и уверенность в себе.
По пути домой он решил попросить у жены прощения за то, что причинил ей столько горя. Эдвард решил наконец-то сказать Галине, как он её сильно любит, и что она значила для него всё это время.
Он вошел в дом с большим чемоданом подарков, предназначенных для жены и дочери.
- Гала,— окликнул муж жену,— посмотри, дорогая, что я привез. Спускайся скорее. Думаю, что в этих нарядах ты затмишь даже Клаудию Шиффер.
На его возглас никто не ответил. В доме стояла тишина. Волоча за собой правую ногу, он поднялся на второй этаж. Но и там никого не было.
Её не было и вечером. Она не явилась и наутро. Эдвард поднял на ноги всех своих знакомых, но никто не знал, куда могла исчезнуть жена с ребенком владельца изумрудного спортивного кабриолета.
К обеду пришло письмо. В нем Галина писала:
- Не ищи меня, пожалуйста. Я не хочу и не могу быть преградой в твоей жизни. Ты в моей памяти всегда останешься чем-то светлым и дорогим.
Прочитав письмо, Эдвард закричал. Он не знал, что дальше ему делать, где искать дорогих его сердцу женщин.
Барбара поехала в русский магазин, где когда-то работала Галина, но и они ничего не знали о своей бывшей работнице.
Уходя, Галина с собой ничего не взяла. Все вещи, которые ей купил муж, висели в шкафу, в шкатулке лежали драгоценности.
- Куда она могла уехать без денег? Как она могла так поступить со мной? — задавал себе эти вопросы мужчина.
В его голове мелькнула мысль, что она сбежала, сбежала от больного мужа к полноценному мужчине, который даст ей почувствовать, что она желанная женщина.
Он стал в памяти перебирать своих друзей, которые были к его жене не равнодушны и в его присутствии дарили ей один комплимент за другим.
Эта мысль напрочь подкосила владельца «Ягуара». От нервного напряжения, от переживания правая нога практически полностью перестала действовать. Он даже не мог на неё стать.
Барбара в это тяжелое для сына время ни на минуту не покидала Эдварда. Она боялась, что сын в период отчаяния может сделать ужасную, непоправимую в жизни ошибку.

Эдвард набрал номер телефона матери Галины, в надежде на то, что, возможно, она знает, где сейчас дочь.
- Алло, я вас слушаю,— услышал он на другом конце провода молодой знакомый голос.
Сердце владельца «Ягуара» забилось с неимоверной скоростью. Он почувствовал сильный приток крови в голову, и комната медленно поплыла перед его глазами.
- Как ты меня напугала,— это единственное, что мог только произнести он.
На другом конце провода молчали.
Несколько минут Эдвард никак не мог собраться с мыслями. Мужчина не мог поверить, что пропажа нашлась, что она сейчас не в объятиях его знакомого или друга, а у себя на Родине рядом с матерью.
Он задавал своей жене нелепые вопросы: спрашивая о погоде и о ценах на продукты в магазинах.
- Я привез тебе и дочери столько всяких обновок. Барбара днями ходила по магазинам, стараясь тебе угодить.
- Вот и подари эти обновки Барбаре! — зло произнесла Галина.
Эдвард услышал на другом конце провода короткие гудки. Он несколько раз пытался дозвониться до дорогого ему человека, но трубку никто не собирался поднимать.
Муж несколько дней подряд звонил своей жене, но Галина, услышав его голос, не желала с ним вести беседу.
Она позвонила сама. Звонок раздался рано утром, когда Эдвард лежал ещё в постели.
- Мне нужны деньги,— плача в телефонную трубку произнесла Галина.
- Сколько мне выслать и куда? — спросил он, не задавая ей лишних вопросов, зачем ей понадобились деньги.
Повторно она позвонила через два дня, поблагодарив за деньги.
- Гала, милая, дорогая, я тебя очень прошу, долго не задерживайся в гостях. Я скоро сойду с ума без тебя и дочки. Ты даже не представляешь, как я вас люблю!
Услышав его слова, она заплакала.
- Если вы в ближайшее время не приедете, то за вами приедет Барбара. Она так вас любит и скучает.
Галина призналась мужу, что ей понадобились деньги на операцию матери, что она тяжело больна, и без операции ей просто не выжить.

Через три дня Галина вновь позвонила мужу.
- Всё кончено,— произнесла она ледяным голосом. — Я убийца. Я убила свою мать, уговорив её на операцию. Она сегодня утром умерла. Несколько месяцев назад, после смерти своей жены, к ней вернулся мой отец. Она так была счастлива, а я убила её.
Назавтра утром Барбара вылетела на похороны.

Они прилетели во Франкфурт, пробыв в России сорок дней после похорон. Галина с болью в сердце оставляла своего отца в квартире, в которой он прожил всего несколько месяцев. Сын, женившись, эмигрировал в Америку, две жены умерли. С любовными похождения давно было покончено, и Галина с ужасом думала, что его ждет в городе, который он покинул много лет назад.
- Галина, твой отец очень симпатичный мужчина,— сказала Барбара,— мне он очень понравился. Недаром твоя мать его очень любила. Это тот тип мужчины, который не утратил свою прелесть даже в своём возрасте.
- У тебя есть шанс! — засмеявшись, произнесла она.
- Я ему пообещала сделать приглашение.
- А замуж ты его ещё не пообещала взять?
- Наверное, нужно прислушаться к твоему совету, чтобы у тебя больше не было повода ревновать меня к Эдварду.
- Извини, у меня видимо совсем крыша поехала. Нервы сдали,— покраснев от стыда за свой поступок, произнесла она.
- Я же тебя не ревновала, когда твой отец присосался к тебе на вокзале, как пиявка,— весело засмеявшись, произнесла мать Эдварда.

Галина поднялась на второй этаж и тихо вошла в спальню, в которой спал Эдвард. Она наклонилась над ним и поцеловала в губы. От прикосновения её губ он вздрогнул. Открыв широко глаза, мужчина никак со сна не мог сообразить, что это: сладкий сон или явь.
- Я вернулась,— целуя мужа в губы, произнесла она. — Даю тебе честное слово, что больше таких сюрпризов тебе преподносить не буду.
- Но ты же должна была приехать завтра?
- Разве ты не рад, что я приехала сегодня, мой ягуар?

Кобленц. Германия

15 августа 2005 года  10:55:28
София | Koblenz | Германия

---

* * *

Литературные метаморфозы!
В издательстве у меня контракт, мне дали аванс, а я ничего не пишу для них, мне лень. Издатель звонит и вступает в диалог:
— Ты пишешь?
— Кровь из носа, конечно!
— Много написала?
— О…
— Дай нам хотя бы начало романа!
— Через двадцать минут пришлю…
Сочиняю довольно-таки издевательский текст и высылаю:
"Теперь между ног у Машеньки был х@й, не какой-нибудь особенный, не из экзотической кожи афроамериканца, не с алмазной головкой, а обыкновенный, не слишком крупный и не лилипутский, простой х@й каких тысячи, но зато настоящий, живой, теплый, с подвижной крайней плотью, крепким стволом, слегка волосатой потной мошонкой, полный порядок, так что, казалось бы, мечты сбываются, жизнь налаживается, однако ощущение самцовости никак не наступало. По-прежнему Машенька Небаба чувствовала себя женщиной. С таким же успехом этот член мог бы быть присобачен ей на лоб, или на плечо, на копчик вместо хвоста. Не понимала она его. Нужду малую справляла как встарь по-бабьи вприсядку. Трусики покупала дамские, из которых колбаска вываливалась. Да, уже не было месячных, всей этой нудной грязной суеты с прокладками, подмываниями, тревогой случайного залета, но… Правда, Машенька еще не ампутировала молочные железы. Может быть, потом, когда она избавится от этих бессмысленных студенистых наростов на теле, наконец-то снизойдет благодатное ощущение мужественности души?
Каждое утро Машенька рассматривала свое двусоставное тело в зеркальных лопастях трюмо: снизу болтаются мужские гениталии, а сверху торчат сиськи третьего размера. Любая гирла позавидовала бы этаким персям: не вислые, упругие, даже лифчика носить не надо, соски не расплывчатые, шоколадные, торчат задорно; а Машенька кривилась и со вздохом слизывала с ладони мужские гормональные таблетки. «Ничего,— утешала она себя,— будет и на моей улице свет в конце туннеля!»
Вскоре опять звонит издатель, он взволнован:
— Это начало романа?
— Да, а что?
— Начало ро-ма-на?!
— Да. Это роман-эпопея.
— Того самого романа, который мы заказывали?
— Н-да.
— Романа о конном спорте?
— … [издаю невразумительные звуки]
— … [кому-то в сторону] А что, Шараповой уже выдали аванс? Ах, незадача! [мне в трубку с угрозой] Я покажу главному…
Думаю с мазохистским наслаждением: «Вот как теряют в канун Рождества работодателей…»
Но издатель очень быстро опять звонит:
— Показал главному! Прекрасное начало романа! Продолжай! И никому не отдавай, мы тебе ещё денег добавим!!!
Я в ауте:
— Денег — хорошо, но можно я буду лучше о конном спорте?
— Да кому это нужно?! Нет, только это! Именно это! Впрочем, можешь и про лошадей вставить! Ну… с наступающим тебя!
Вот такие, бл@дь, метаморфозы!!!

16 августа 2005 года  16:20:53
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

Я работаю на радиорынке начальником смены и обычно отвожу выручку со всех точек на базу. В тот день мне дали на починку 10 мобильников. Выхожу из Макдоналдса, иду к машине. Навстречу — две девчонки. Если не высший, то явно первый сорт. Мне терять нечего — ляпаю первое, что приходит в голову:
-Девчонки, что вы делаете сегодня ночью?
Hа меня посмотрели, как Билл Гейтс на Сан. Одна, с ленцой, презрительно так, проговаривает явно заученную фразу:
- Мы не рааазговааривааем с парнями без соотоового телеефонааа.... Жестом Эйса Вентуры задираю куртку и демонстрирую что-то типа выездной сессии коммивояжеров из Пчелайна. У девчонок упали крыши, придавив челюсти. Вторая, немного оправившись от морального потрясения, бубнит:
-Мы не разговааривааем с парняями без тыыысячи бааков в каармаане...
Перед ней раскидываются пальцы и распахивается веером пачка рублей, эквивалентная где-то 22 тысячам оных. У девок в глазах читается явный
general Protection Fault. Немного поскрипев последними двумя извилинами первая девочка вспоминает еще одну фразу:
-Мы не разговааривааем с парнями без машины...
Пищу сигналкой, показывая на то, что машина где-то рядом присутствует. Девчонки переглянулись с видом побитых собак:
-Hу поехали, покатаемся...
Спесь с них как-то странно спадает. Тут я понимаю, что настало время произнесения квинтэссенции мысли этим представителям самок человеческой породы. С ленцой, копируя их манеру разговора:
- А я не рааазгооваариваю с бл*дяями...

16 августа 2005 года  16:22:07
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

* Женщина никогда по-настоящему не поймет, почему футболисты, выстраиваясь в стенку, делают такую смешную горку ладонями. Поэтому она не вздрагивает, когда в кино герой получает удар ботинком в промежность.

* Женщина не прикусывает сигарету зубами. Она не оставляет ее во рту, а всегда держит в руке.

* Зевая, женщина прикрывает рот ладонью, а не кулаком.

* Приняв ванну, женщина — неважно, длинноволосая, стриженая или переболевшая тифом — обязательно наматывает себе на голову самодеятельное подобие чалмы из полотенца, хотя бы на одну минуту. Причины возникновения этого восточного ритуала неизвестны.

* Женщину практически не раздражает, когда белье застревает между ягодицами. Прекрасный пол с удовольствием носит все эти пыточные приспособления под названием «бикини». Кроме того, обычно женщина не пытается незаметно поправить белье сзади, встав со стула.

* Замахиваясь, чтобы что-то кинуть, женщина отводит руку не вбок, а назад. Именно поэтому дам никогда не посылают взрывать танки.

* Женщинам нравятся эти драные веники, от которых столько мусора. Они называют их «композициями из сухих цветов».

* Здороваясь за руку, женщина почти не пожимает ее. Про женское рукопожатие поэт Волошин говорил, что оно похоже «на подкидывание мертвого младенца».

* Оборачиваясь на зов, женщина обычно поворачивает только голову. Мужчина разворачивает и корпус, поскольку у него гораздо менее гибкая шея.

* Женщины боятся пауков, червяков и мышей. Им также не нравятся гусеницы, даже очень красивые.

* Подавляющее большинство женщин считают, что умываться водой с мылом вредно (Чем именно они умываются — посмотри в ванной комнате).

* Занимаясь сексом, женщина думает о том, красиво ли она выглядит.

* На предложение показать руки мужчины честно протягивают открытые ладони. Женщины протягивают руки ладонями вниз, видимо, для того, чтобы продемонстрировать безукоризненный маникюр и размер бриллиантов.

* Слова, которые женщина произносит, ударив по пальцу молотком, можно без цензуры пропустить в эфире «Спокойной ночи, малыши... » То, что говорит в таких случаях мужчина, транслировать нельзя.

* Женщины открывают пивные бутылки открывалками для пивных бутылок.

* У женщин преобладает грудной тип дыхания. У мужчин в процессе дыхания активно задействованы мышцы брюшного пресса.

* Женщины не любят, когда у них свободны руки. Поэтому они всегда носят с собой сумочку — чтобы теребить ее за ремешок, придерживать за край и бесконечно в ней копаться. За неимением сумочки подойдет все, что угодно — веер, перчатки, книжка, цветок.

* Подниматься или спускаться с горы женщины стараются боком. Мужчины просто шире расставляют ноги.

* Рассматривать свои пятки женщины предпочитают, оборачиваясь за спину. Мужчины же просто поворачивают поднятую стопу.

* К своим половым органам у женщин достаточно равнодушное, отстраненное отношение, они почти незнакомы друг с другом. Женщины не беседуют с ними, не дают им шутливых прозвищ, не обижаются на них.

* По раскаленной гальке или песку женщина идет на цыпочках. Мужчина наступает только на пятки.

* Садясь, женщины сжимают колени или просто держат их параллельно. Поэтому в общественном транспорте иметь соседа даму предпочтительнее.

* Потягиваясь, мужчины раскидывают или поднимают руки, а женщины сгибают их в локтях, прижимая к бокам.

* Стремление к компромиссу, присущее женскому полу, сказывается в том, как они рассказывают матерные анекдоты. Они могут решиться публично рассказать даже самый сальный анекдот. Но ключевое слово пробормочут так невнятно, что никто ничего не разберет. Еще чаще они пытаются передать неприличную изюминку мимикой, жестикуляцией и отчаянным выражением лица.

* Пояс на халате женщины завязывают выше пупка, а мужчины — ниже.

* Если у женщины на улице расстегнулась ширинка, oна довольно равнодушно отнесется к этому обстоятельству и спокойно застегнет брюки.

* Уши женщины затыкают пальцами, а мужчины — ладонями.

* Когда ты просишь женщину передать тебе зажигалку, она передает тебе зажигалку, а не проверяет твою прыгучесть и реакцию.

* Если мужчина, с точки зрения женщин, очень мало ушел в процессе развития от обезьяны, то мы, со своей стороны, можем также отметить некоторые атавизмы, доставшиеся нашим дамам в наследство от четвероруких предков. Например, часами искать в шерсти своего самца насекомых. За отсутствием мелких членистоногих, женщины удовлетворяются угрями и прыщиками.

* Одеваясь, женщина сперва наденет рубашку, потом — брюки. Мужчины обычно поступают наоборот.

* Перчатки женщина одевает до выхода на улицу.

* Поднимая тяжелый предмет, женщина постарается переместить его на бок. Мужчина несет груз перед собой.

* Мелочь и крупные купюры женщины предпочитают носить в одном и том же месте. У них редко звенят карманы.

* При ударе кулаком женщина выставляет вперед большой палец.

* Когда женщины сидят, у них есть привычка подворачивать под себя ногу и упираться пяткой в промежность. Мужчины такого себе не позволяют.

* Чтобы отжать вручную мокрое белье, женщина берется за него ладонями вверх, мужчина — ладонями вниз.

* И еще: после секса женщине хочется не спать, а беседовать и целоваться.

16 августа 2005 года  16:24:19
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

Мой приятель был в командировке в Германии. Оказался там в первый раз,
естественно масса впечатлений. Самая первая история, которую он
рассказал, похожа на анекдот, и мне кажется, что наверняка наши общие
друзья выложили ее где-нибудь в инете. Поэтому, сорри, если повторяюсь.
Заходит вечером с немецкими коллегами, после подписания очень выгодного
контракта, в кабачок. Естественно, русских (вернее, русскоязычных) до
фига. Такое впечатление, что из Москвы и не уезжал. Садятся за столик,
заказывают всяческие напитки, закуски. Недалеко от них расположилась
немецкая семейная пара. Очень симпатичные молодые люди, лет так 30-ти.
Муж явно спортсмен. Высокий и накаченный. Тихо сидят, никого не трогают.
А наши-то — гуляют! И не только мой приятель, но и все остальные вокруг!
И вот, после очередной порции горячительного, за одним из столов
начинается скандал (причина его неясна. Вот просто так! Выпили!) Скандал
начинает разрастаться! Все очень громко и эмоционально! Уже дело почти
доходит до мордобития! А нашим-то — по фигу. Привычные. Никто и внимания
не обращает. И вот... только немецкий накаченный мол чел, возмущенный
происходящим, решает, что дебоширов нужно утихомирить. Отбрасывает в
сторону салфетку, грозно и медленно начинает подниматься из-за стола,
сжимая кулаки (по рассказу моего приятеля, масса тела там была
приличная). И тут... Вскакивает с места жена мол чела, хватает его за
руки, и ОЧЕНЬ громко кричит: (по-немецки) Ганс! Ганс! Прошу тебя, не
надо, пожалуйста. ПЬЯНЫЙ РУССКИЙ — ЭТО НЕ СТРАХОВОЙ СЛУЧАЙ!

19 августа 2005 года  18:54:11
Alex | Зеленоград | Россия

---

Евгений Батурин

Position number five
Младший Помпа

По утрам меня будит мама. Еще затемно. В школу к восьми часам. Собирает в школу, кормит завтраком, выводит на улицу и сама бежит на работу. Ей тоже к восьми, только надо ехать на автобусе в УАМР, а мне десять минут до школы пешком. Так что спешить нечего. Я всегда жду, пока с сопки, из своего частного сектора, спустится Вовка.

Мы сейчас с мамой одни. Папа ушел в море и его не будет месяцев шесть. Ловит рыбу на юге, где-то у Большого барьерного рифа. Это рядом с Австралией. Не совсем конечно — на глобусе рядом. Мы уже не морские летчики, мы теперь рыбаки. И живем мы не в гарнизоне, а в городе Находка. И все вокруг нас рыбаки. Мужчины. Они появляются на месяц — два, когда возвращаются из рейса. Бородатые, загорелые и обветренные. Веселые и какие-то настоящие. Совсем как наши морские летчики из гарнизона. Они чем-то похожи. Морские летчики и рыбаки. Ну, надежные такие. И пахнет от них как-то по-особенному. Не знаю даже как описать. Мама говорит, что это запах моря и тропиков. Отдыхают, а потом снова исчезают на шесть – восемь месяцев. Уходят в моря. Женщины и дети остаются на берегу. Остаются и ждут. Как мы с мамой. Мы тоже ждем. Иногда под праздники папа звонит нам по радиотелефону. Я сажусь на колени к маме, мы с ней половиним телефонную трубку. Чтобы обоим было слышно, что говорит папа. Под Новый год, в день рождения мамы, или в мой, если папа в море, нам доставляют от него букет живых цветов, шампанское и подарки. Это папа заказывает по радио. Нам сообщат, когда наш пароход будет на подходе.

Я не оговорился, на самом деле пароходов у нас нет, у нас рыболовецкие суда – СРТМ и БМРТ. Дизель-электроходы, или теплоходы? Я точно не знаю. Но что-то такое. СРТМ — это средний рыболовный траулер морозильщик, а БМРТ – большой морозильный рыболовный траулер. Мы занимаемся океаническим рыбным ловом. Все моряки почему-то называют суда «пароходами». У моряков какое-то особое отношение к своим «пароходам», верно, они их по-своему любят. Как-то по особенному. Не как жен и детей, но все равно любят. Мы с мамой тоже любим наш пароход. Он называется «Барабинск». Когда сообщат, что наш пароход на подходе к порту, мама возьмет меня с собой. Мы купим огромный букет цветов, шампанское, фрукты и поедем встречать папу. По трансляции будет греметь музыка, какой-нибудь марш, а потом включат песню. «Звезда рыбака» называется. Не слышали? Ну, как же? Её Муслим Магомаев поет. Там еще такие слова:

У рыбака своя звезда
Сестра рыбацких сейнеров и шхун
В туманном небе в давние года
Её зажег для нас Нептун

У рыбака свои мечты —
В суровой схватке с морем побеждать!
Чтоб пели ветры, чтоб любила ты,
Чтоб как Ассоль умела ждать

И припев:

Дальних причалов чужие огни.
Ищут кого-то лучи маяка,
Соленые волны, соленые дни,
А в небе горит, горит, горит звезда рыбака…

Дальше я не помню. Эта песня наш гимн. Гимн всех рыбаков. У папы и Вити, когда они слышат эту песню, начинают влажно блестеть глаза. Значит в ней все правильно про моряков. Она действительно есть, звезда рыбака. Витя мне показывал. Сириус называется. Яркая и мерцает разными цветами.

Встречающие будут толпой стоять на причале, и махать руками и букетами своим морякам, пока пароход швартуется к стенке. И мы с мамой будем махать папе. Он всегда стоит у борта во время швартовки. А потом папа спустится со всеми по трапу и обнимет маму, а меня подхватит на руки. Все будут смеяться, и плакать, обниматься и пить шампанское прямо из горлышков бутылок — без фужеров. А я натрескаюсь мандаринов и ананасов из Адена или Момбаса, как на Новый год.

Это необыкновенное счастье, когда моряки после полугодового отсутствия возвращаются домой. Начинается праздник, который завершится только тогда, когда мы будем снова провожать их в рейс. Обычные жены и дети обычных людей не испытывают такого. Если папа каждый день приходит домой, к нему как-то привыкаешь и перестаешь замечать. А вот если он появляется раз в шесть-восемь месяцев, совсем другое дело. Трудно его не заметить и привыкнуть к тому, что вот он, здесь. Ты всегда знаешь, что пройдет два-три месяца, и папа снова уйдет на пароходе за горизонт, туда, где шторма и ураганы, палящее солнце тропиков. И где-то глубоко внутри тебя всегда сидит вопрос: «А вернется он в этот раз?». Но мы с мамой надеемся и ждем. А как же иначе?

Появляется Вовка, в цигейковой шубе, закутанный шарфом и мы вместе телепаем в школу по мягкому напорошенному за ночь снегу. Телепаем, значит, шлепаем… ну,
шагаем. Снег скрипит под ногами. На небе еще горят звезды, а небо уже не черное, а черно-синее. Снег белый и пушистый. Как Вовка. Вовка он не просто так, он Бе – ло – пу — хов.

Мы с Вовкой учимся во втором классе с литерой «В», в школе № 3. В нашем классе абсолютно все дети рыбаков. И когда мы вырастем, мы станем рыбаками. Я так думаю. Вовка Белопухов влюблен в нашу одноклассницу – Наташку Стоянчук. Наташка очень красивая девочка. Такой ангелочек в белом школьном фартуке, с двумя косичками с огромными белыми бантами на спине. Носик пуговкой, глазки – фонарики. Фонарики – потому что светятся. Огромные как блюдца. Не фонарики, а прямо фары какие-то. Банты и не банты вовсе, а ангельские крылья, и личико у нее такое же ангельское. Папа у Наташки капитан дальнего плавания. Все чин-чинарем!

Мы шагаем, размахивая портфелями, по снегу. Вовка рассказывает мне, как он любит Наташку. Мне до жути интересно. Каждый день Вовка рассказывает о своей любви и каждый день по-новому. Я думаю, когда Вовка вырастет, он станет поэтом. Как Пушкин. Сказку про царя Салтана слышали? Пушкин ее написал. Ну, это так, для развития общего кругозора. Иду я, слушаю, как Вовка влюблен в свою Наташку. Влюблен он в неё до смерти. Слушаю и чувствую себя неполноценным. Не полностью, конечно, а так, слегка. Это оттого, что Вовка уже влюбился в Наташку, а я еще ни в кого не влюблен. Мне немножко завидно. Сначала немножко было, а потом все больше и больше. Теперь я завидую Вовке со страшной силой — всей душой. Не по черному, конечно, по белому. Но очень страстно.

Это отсутствие влюбленности не дает мне покоя. Как говорит Витя: «Полное отсутствие, какого бы то ни было присутствия». Надо это как-то исправлять. Может у меня чего в организме не в порядке? Я имею в виду, по мужской части не в порядке. Не, вообще-то, мне нравятся женские попки. Мне на них приятно смотреть, ну и всякое … на грудь там. Смотреть приятно, только я не понимаю почему. Я имею в виду взрослых женщин, а не девчонок? Ну что с девчонок возьмешь, они такие же, как мальчишки — худые, мосластые, голенастые. Ни кожи, ни рожи. Не все, конечно Я знаком немного с половыми вопросами. Мой корешок, сосед по дому, Игорек показывал мне японский контрабандный журнал. Игорьку уже лет двенадцать и его вплотную интересуют вопросы «взаимоотношения полов». Это Игорек так говорит. Он немножко хвастун.

Ему, дескать, папа привез журнал контрабандный из Японии. Папа у Игорька тоже капитан дальнего плавания. Не удивляйтесь, у нас тут капитанов, как кильки в море. В одном УАМРе больше сотни рыболовецких судов, а еще грузовозы, танкеры, доки, портовые буксиры, рейдовые и лоцманские катера. И на каждом капитан положен. В Находке плюнь – в капитана попадешь. В смысле — много в Находке капитанов. Плевать в них никто не позволит. Себе дороже станет. Капитаны мужики серьезные. УАМР это управление активного морского рыболовства. У меня там папа работает по политико-воспитательной части. Воспитывает всех в духе Марксизма-Ленинизма. И капитанов тоже. Его Кузьмич по дружески пристроил, после того как Хрущев в шестьдесят первом году разогнал сто тысяч офицеров из вооруженных сил. Папа был стотысячным — его последним разогнали.

Так вот. Игорьков папа, якобы, привез этот журнал Игорьку — для просвещения в «области взаимоотношения полов». Это даже не журнал, а книжка толстая, в мягкой журнальной обложке. Её, наверное, тыщи людей прочитали, такая она затрёпанная. Kamasutra называется. На каждой страничке фотография, под каждой фотографией надпись на английском: «Position number …», а в промежутках все иероглифами. Из Токио книжка. Ну, там разные японские тётки голышом, в разных позициях с обнаженными японскими дядьками.

Тетки японские красивые, и позиции ничего так. А вот дядьки все какие-то корявые, да еще с плоскими лицами. Хорошая книжка. Больше всего мне нравится Pozition number five. Красивая позиция. Сдается мне, привирает Игорек по поводу того, что это ему папа привез.

Верно, папа себе привез, а Игорек под шумок почитывает. Что-то я отвлекся. Так вот, по поводу половых вопросов. Когда мы идем с Витей по улице, он мне часто говорит: «Жека, смотри какие ножки». Я конечно смотрю. Но, что-то я не врубаюсь, на что там смотреть. Ножки, да ножки. Женские. Как у всех. Я смотрю на Витю, Витя понимает, что я не понимаю и говорит: «Ну, ты что, Жека, совсем не бум-бум? Ну, смотри, смотри… вон пошла!». Я послушно смотрю. Витя это мой дядя, мамин брат и папин шурин. А может деверь? Точно не знаю. Все так сложно, сразу и не разберешься кто, кому, кем приходится.

Поднимаю глаза, Витя понимает… и машет рукой. В общем, Витя понимает, что не фига я не понимаю. Вот я и говорю, видно у меня по мужской части что-то не в порядке с организмом! Мама говорит, когда у тебя что-то не так, как у других, это развивает комплекс неполноценности. Так вот! А я не хочу, чтобы у меня был комплекс неполноценности. Ведь я полноценный? Полноценный! А посему, глядя на Вовку, я тоже решил в кого-нибудь влюбиться. Кандидатур на любовь у меня несколько — Людка Стрекун, Ольга Шалуева, Танька Макарова, Ирка Червенец. Это в первой шеренге. Не говоря про вторую. Хожу я в школу и все приглядываюсь: в кого бы мне влюбиться. Внимательно так приглядываюсь. Ошибиться нельзя. Папа говорит, что в любви ошибаться нельзя. Это хуже чем ошибиться саперу. Саперу, что? Ошибется один раз, оторвет ему башку и все. Нет сапера! А ошибиться в любви — как саперу каждый день подрываться. Каждый день наступать на новую мину. И так всю жизнь! Сложная штука любовь! Кто и на кой её вообще выдумал?

Бантики? Так у всех бантики? И у Людки, и у Иришки, и у Ольги, и у Таньки. Папа у Людки тоже капитан дальнего плавания, и косички такие же, как у Наташки. Вот только, худенькая она совсем. Дома её, что ли не кормят? У Иришки папа и вовсе директор ОРСа. Она и Иришка сбитенькая такая — не худышка. ОРС это такая торговая организация, что-то вроде КоопТорга. Всегда с колбасой. Впрочем, что мне эта колбаса, ее во всех магазинах полно. Ольга, опять же, сестра-близнец моего лепшего корешка Витьки Шалуева. Лепший — это самый наилучший. Если что родственниками с Витьком будем. И родители у них из Воронежа. Как и мой папа. Это тебе не хухры-мухры! Родственником быть с Витьком будет здорово. Во! Мы на пару шороху такого наведем, как вырастем! Может Танька? Правда, она двоечница. Ну, так и что? Подумаешь двойки. Я тоже недавно двойку получил. И ничего страшного. Задницу, правда, мама мне так надрала, что я до сей поры помню. Зато Танька сережки золотые в ушах носит. Директриса ругается по этому поводу, даже родителей Танькиных на родительском собрании песочила. Но Таньке все чисто трактором. Она как носила сережки золотые в ушах, так и носит. У меня, говорит, без них голова начинает болеть. Ее как-то заставили снять сережки. Так она до конца урока досидела, а на перемену пошла и прямо у классных дверей в обморок брыкнулась. С тех пор ее никто с сережками не трогает. Себе дороже! Даже директриса.

Она директриса, но зовут ее Директрисссой, Бисектриссой или Гипотенузой. Кому как нравится. Бисектриссой ее зовут, потому, что она худая как гипотенуза. Гипотенузой потому, что директор школы. А почему гипотенуза? Тьфу, запутался совсем!

Хуже нет, когда есть выбор. Альтернатива называется. Вот жил бы я на необитаемом острове, была бы там какая-нибудь одна дама моего сердца — и думать не о чем. Нет выбора – нет проблем! Влюбляйся, да и все. А тут вон сколько. Выбери, попробуй. Выбрать не напасть, как потом бы не пропасть. Мама говорит, что любовь это на всю жизнь. Выберешь, а она потом дурой окажется. И что? Всю жизнь с ней потом мучиться?

Может мне вo всех влюбиться? Скопом! В Иришку, Людку, Таньку, Ольгу. Класс! Буду как султан. Витя надо мной смеется. «Давай»,— говорит: « Жека. Заведи себе гарем. Как мусульманин. Им четыре жены разрешено иметь… Только веру сменить надо. Оттянут тебе это… «дело», отчекрыжат ножом кусочек, и все! Имеешь полное право на гарем!». Витя недавно был в Момбаса. Только из рейса вернулся. Момбаса — это в Африке, и там живут мусульмане. Загорел как негритенок. Так, что, Витя знает что говорит. Вот только, что-то не хочется, чтобы у меня это «дело» оттягивали и отчекрыжывали. Больно наверное. Нет. Не хочу я в мусульмане. И гарем не хочу. Их потом не прокормишь. Всю жизнь придется из морей не вылезать. Влюблюсь уж в какую-нибудь одну.

Во! Как всё непросто! Надо идти кратчайшим путем. Раз Вовка влюбился в Наташку, я поступлю просто – тоже влюблюсь в ту же Наташку. И правда, что мудрить – то? Вовка абы в кого не влюбится, а раз ему подходит, то и мне сойдет. А не сойдет, так я ее махом и разлюблю. Влюблюсь в какую-нибудь другую. Делов-то! Непонятно только одно – стоит ли Вовке говорить о том, что у нас с ним одна дама сердца. Конкуренция явно не пойдет нам на пользу. Придется мне влюбиться в Наташку втихомолку. Так, для себя! И не говорить об этом никому. Ни Вовке, ни другим претендентам на ее сердце и руку, ежели таковые объявятся. А, может, и скажу!? Там видно будет!

Витя на испрошенный совет реагирует просто: «Да, ты Жека, рехнулся! Она для тебя старая. Представь — через сорок лет ты будешь красивый и молодой, а Наташка твоя превратится в старушку. Понимаешь? В бабушку! В ба-буш-ку! Я бы на твоем месте поразмыслил. Хотя…»,— Витя хитро улыбается и продолжает: « Можно, конечно, немножко ее полюбить — лет до пятнадцати. Но потом начинай присматривать себе невесту, да лет эдак на десять моложе. А там жизнь покажет!». Я внутренне чувствую, что Витя прав. С другой стороны — почему и не полюбить Наташку, пока она молодая? Все правильно. Жизнь покажет. Мы же с ней не собираемся еще заводить детей! Полюблю для начала Наташку. А пока до детей дойдет – океан воды утечет. А может и не дойдет?

Директрисса это крыса — ходит тихо по углам делит угол пополам. Это про нашу директриссу. Пацаны, шестиклассники, в туалете напевают, после того, как она вытаскивает их за уши из туалета, за курение. Сухарик говорит, что не фига, не биссектриса делит угол пополам, а гипотенуза. Ну да шут с ними! Кто там угол пополам делит, я еще не знаю. Это только в пятом классе проходят. А в туалет в школе я практически не хожу. Обычно прежде чем зайти в туалет, я провожу рекогносцировку местности, разведку то есть. Если уж там пусто, в туалете, то тогда — полный вперед и по быстрому. Ну их! Зашел, на позапрошлой неделе, а там старшеклассники. Ну… десятиклассники. Все, как один — по последней моде. Все в Советском Союзе зауженные ходят, а наши — штаны как у Элвиса Пресли носят и рок-н-ролл танцуют. Не на танцах танцуют, а прямо в туалете. Под японский магнитофон. И шузы японские с длинными тонкими носами. Не дай бог такими шузами под задницу получить.

Папы у всех в моря ходят, валюту заколачивают, а потом отовариваются в иностранных портах. Так, что, народ в курсе, что за бугром в моде. А в моде за бугром -клеша с огромными клинами. Трузера, одним словом. Клины цветные, в зависимости от вкуса владельца и украшены цепочками, нашитыми зигзагом, с висящими на них одним или двумя колокольчиками. При ходьбе цепочка шуршит, а колокольчик мелодично позванивает. А у Сухарика еще и лампочки разноцветные наворочены на цепь, а от лампочек проводки в карман. А в кармане батарейка с кнопочкой. По вечеру на кнопочку как надавит! Да, как засветит себе на клешах гирлянду! Только держись! Мама не горюй! Не штаны, а ёлка новогодняя. И на башмаках у него подковки из феррарита. Что за феррарит такой? Не знаю. Только когда Сухарик вечером шоркает башмаком об асфальт, прямо из-под каблука вырывается сноп искр. Прямо, как хвост у жар-птицы.

Сухарик самый большой старшеклассник. В самом прямом смысле. Он большой и толстый и весит килограммов сто двадцать. За это его Сухариком и прозвали. Если такой даст по шее, потом долго искать будут. Не Сухарика, конечно, а того, кому он по шее даст. Спорить с ним трудно, да никто собственно не пытался. А если кто и пытался, так их еще с тех пор не нашли.

Захожу я в туалет, а там вся ватага с колокольчиками — папиросы курят и пританцовывают под мобильную музыку. Мобильная, потому-что они ее всюду с собой таскают. Портативный такой магнитофон, Japanский. Классная точила. Завидки так и берут. Дым коромыслом. Окно на распашку. Во двор поглядывают и девчоночьи попки обсуждают. У этой, дескать, блеск, а у той — так… не очень. Большие лоботрясы. Я бы, может, и не полез туда при такой публике, но уж дюже приперло. Просто край. Или – или… За разговорами и танцами, внимания на меня никто не обратил. Присел я, как положено, на очок, поднатужился…. Шуршу себе газеткой, понимаешь, да шуршу потихоньку. Ну… после. Тут меня Сухарик и засёк. Поворачивается и удивленно так говорит:
« Слышь, Малек, ты, что сюда приперся? Что за манеры такие – срать на переменах?
Поднимаю я на него глаза и говорю:
«Я не малёк, я Жека!»
Сухарик делает круглые глаза и продолжает:

«Жека, значит. Тогда совсем другое дело. Вот что, Жека! Объясни мне. Ты что, плохо видишь? Разве незаметно, что тут приличные люди отдыхают. А ты, с душком своим, крабом тут растопырился. Не интеллигентно, знаешь, как-то!».

А я ничего и не топырился. Сижу как все. Как положено. Как мама учила.А потому и говорю:

«И ничего я не растопырился. Сам ты растопырился!»

Глаза Сухарика от моей наглости становятся еще круглее. Берет он меня за шиворот, так, что я только и успеваю в свои штаны вцепиться, абы не потерять. И, как есть с голым задом, несет меня к выходу из туалета. Приоткрывает дверь и легонько так за дверь опускает. И аккуратненько, для пущего эффекта, поддает ногой под мой голый зад. Не больно, но жуть как обидно. Вываливаюсь я со своей газеткой, да со штанами на коленках в коридор. От обиды красный как помидор. Сам-то я себя не видел. Это потом мне Наташка сказала, что я пунцового цвета. Только штанцы-то поддернул, а из-за угла Гипотенуза. Собственной персоной. А с ней Наташка и Ириха, с белыми повязочками на руках, а на повязочках красные крестики. Дежурят с директрисой, по чистоте. Ну и мальчишник, видать, решили проверить. На предмет антисанитарии, курения и прочего мальчишеского балдения.

Увидели. И давай выяснять. Что я, тут в коридоре, со спущенными штанами поделываю? А что уж тут выяснять? И так все понятно! Из распахнутой туалетной двери дым коромыслом. Я, перед дверями, натурально крабом растопыренный. Факты на лицо. Спокойно пос… посидеть не дадут в туалете, извините за выражение.

Разбираются с нами в директорском кабинете. Всем известно, что Сухарик вынес меня со спущенными штанами из туалета в школьный коридор. Гипотенуза хочет, чтобы я «дал показания» по этому поводу. А я не хочу давать никаких показаний. Не потому, что боюсь Сухарика. Просто Витя говорит, что кляузничать нехорошо. Я стою перед Гипотенузой и молчу. Сухарик здесь же. Он не колется и с надеждой смотрит на меня. Вдруг и я не расколюсь. А я и не колюсь. Больно надо. Я сам с ним потом разберусь. У меня вон чернильница непроливашка течет, я этому Сухарю так покрашу его трузера, что мама не горюй. Всю жизнь помнить будет! Или колокольчики с лампочками на трузерах покоцаю. Я, хоть и не злобный, но злопамятный.

Ненависть переполняет меня всего, от пяток до самой макушки. Я ненавижу этого толстого, противного Сухарика, так же страстно, как люблю Наташку. Нет, много сильнее! Так, как Вовка любит Наташку. Вот уж, кто не станет никогда рыбаком, так это Сухарик. Он будет директором мясного магазина, или, пуще того,— директором овощного. Ха-ха-ха. Точно! Я представляю, как Сухарик торгует квашеной капустой и картошкой и мне становится легче. Пусть колят. Наплевать. Все равно не буду кляузничать на директора овощной базы! Ха-ха-ха! Кому огурчики, помидорчики? Лучший в мире закусон! Подходи, налетай! Ха-ха-ха!

Я ловлю на себе удивленный взгляд Гипотенузы. Меня песочат, а я улыбаюсь во весь рот. Так смешно мне стало, когда я представил Сухарика рядом с бочкой для квашеной капусты — директором над овощами.

Сухарика отпустили так и не расколов. Меня тоже не раскололи. Все равно я оказался главным разгильдяем. Хорошие люди разве корячятся без штанов в коридоре? Маму вызвали в школу. Не знаю, что уж директриса ей говорила – я ожидал окончания разбора полетов у двери в директорский кабинет. Мама вышла, взяла меня за руку и повела… в десятый «Б». Там мы подошли к Сухарику, и мама тихо и спокойно, как интеллигентная женщина и жена бывшего офицера сказала, обращаясь к нему: «Толстожопый! Вот это — мой Жека! Если ты еще раз его обидишь, я приду сюда и лично натяну твой глаз на твою же толстую задницу! Понял? Я уже не говорю о том, что с тобой сделает его папа, когда вернется из рейса! Я просто не знаю!».

Сухарик понял. Если моя мама рассердилась, то держись. Если она кого-то хочет напугать, то испугается любой. Даже я испугался за Сухарика, представив его с глазами на заднице. И мне стало его жалко. Нет, я не буду красить чернилами его трузера. Ему и так лихо досталось.

Теперь я самый авторитетный второклассник в школе. Старшеклассники показывают на меня пальцами своим девчонкам. А те хихикают. Попробовал бы кто из них спорить с Сухариком, как я! Посмотрел бы я на них! Кишка тонка! Ну и пусть хихикают. Зато я в корефанах с Сухариком. Я, правда, на него не сержусь. Мама говорит, что я отходчивый. В туалет иду, когда хочу. Никто не смеет пикнуть. Видимо, Сухарик озвучил корешкам убедительную просьбу моей мамы. А может, и не стал входить в подробности. Просто сказал свое «ША!». И всё! Убедительная все-таки у меня мама. И Сухарик теперь при встрече всегда говорит: «Привет, Жека!»,— и хлопает меня по плечу. Слава настигла нежданно-негаданно. Вся школа знает кто такой Жека! Вот такие вот пичужки-пирибиндюльки!

Туалетная история пошла на пользу. После нее Наташка стала замечать нас с Вовкой. Похоже, без штанов я девчонкам больше нравлюсь. Так что, все было не напрасно!

Я сижу дома один. Уроки сделаны, портфель собран – все готово к завтрашнему утру. Уже восемь часов вечера. А мамы еще нет с работы. Может, зашла в гости к подруге? Мне грустно. Как долго еще ждать папу с морей! Пять месяцев. Тяжело вздыхаю и смотрю в окно. Бухта, как на ладони. Хоть и зима, а лед в бухте взломан буксирами — пароходы они ведь не стоят, они приходят и уходят. Уже темно. Видны пароходы у причальных стенок судоремонтного завода и наши УАМРовские. Даже не сами пароходы, а судовые огни. Огни горят ярко, от них по воде бегут колеблющиеся дорожки света.
Из репродуктора на кухне доносится наш рыболовецкий гимн:

У рыбака своя судьба —
Здесь каждый с детства с морем обручен,
Где шторм, да ветры, там вся жизнь борьба —
Бесстрашье наш морской закон.

Дальних причалов чужие огни.
Ищут кого-то лучи маяка,
Соленые волны, соленые дни,
А в небе горит, горит, горит звезда рыбака…

Точно. Горит! И светит всем. Возвращаются только не все. Два года назад не вернулся целый пароход. «Бакситогорск». Дело было зимой. Он то ли обледенел, то ли встал бортом к волне. Я не знаю. От удара штормовой волны он перевернулся вверх днищем. В воде оказалось три моряка, все остальные были внутри парохода. Двое из этих троих замерзли в воде до подхода спасателей. Обледенели. Третий выбрался на осколок льдины, или какой-то плавающий хлам с парохода. Он остался жив, но на всю жизнь остался инвалидом. Спасатели подняли его на борт чуть живого, обмороженного. Врачи отпилили ему обе ноги. Когда подошли спасатели, «Бакситогорск», хоть и вверх дном, но был на плаву. И были слышны удары. Это в днище парохода стучали моряки оставшиеся внутри. Вокруг раненого «Бакситогорска» собрались несколько наших пароходов. Зацепили его на буксир и потащили к ближайшей банке — посадить корпус парохода на мель, чтобы днище было над урезом воды. А потом прорубить днище и вытащить оттуда моряков. До ближайшей банки сутки хода. Банка, это такое мелкое место посреди океана. Штормило. Буксировать пароход в перевернутом виде очень трудно. Они не успели дотянуть его. Через двенадцать часов буксировки что-то произошло непонятное. «Бакситогорск» стал «брать» воду и терять воздушный пузырь из корпуса. Потом волны над ними сомкнулись навсегда. И не стало, чьих то пап. Никогда уже они не вернутся из рейса. И никогда от них не будет пахнуть морем и тропиками.
Когда «Бакситогорск» ушел в пучину, удары в днище были слышны до последней секунды. Стучали гибнущие моряки. Так папа, говорит. Он был там, когда пытались спасти «Бакситогорск». Не получилось у них…

Пока я думаю о «Бакситогорске», песня заканчивается. Молодец все-таки Муслим Магомаев. Я смотрю на бухту и завидую людям, которые сочинили эту песню. Сочинить такую песню и можно умирать с полным сознанием, что ты оставил после себя в этом мире что-то стоящее. Такое, что может выбить слезу из здорового бородатого моряка. Поднимаю глаза к небу и пытаюсь найти там Сириус. Судовые огни такие яркие, что звезд на небе не видно. Ну и ладно. Все равно она есть! Где-то там. Звезда рыбака. Видно, папе светит, раз мне её не видать.

Я перехожу в другую комнату, окна которой выходят во двор. Из этой комнаты видны окна Наташкиной квартиры в доме напротив. На шторах Наташкина тень, с косичками. Точно! Она. Я улыбаюсь Наташке. Она не знает, что мы с Вовкой её любим. Ну и пусть не знает. Ей это надо? Мы то с Вовкой знаем!

Звенит дверной звонок. Ну, слава богу, мама пришла. Я бегу к двери, открываю и с ходу обнимаю стоящую у порога маму. Я соскучился. В обеих руках у нее авоськи с продуктами. По магазинам ходила после работы. Я люблю её больше всех — больше Наташки, больше Вовки, больше Японского моря и Родины… Она ведь моя мама!

***

После второго класса Вовку куда-то увезли, не то на Чукотку, не то на Сахалин. Жека больше никогда его не видел. Где ты, Вовка Белопухов? Стал ты поэтом?

В седьмом классе Жека разлюбил Наташку и влюбился в Ленку Пыханову. Тайно, разумеется. У Ленки почитателей было невпроворот. Поэтому о своей любви Жека никому не рассказывал.

В восьмом классе, сидя на уроке алгебры, Жека с удовольствием смотрел на попку и грудь свежеиспеченной математички — молоденькой девушки, только из пединститута. И думал черт те о чем. И это «черт те что» к алгебре никакого отношения не имело. Формы училки были идеальны, как в той японской книжонке. Куда там девчонкам восьмиклассницам. Сидел Жека, думал, мечтал и понимал, что по мужской части у него все в порядке. Даже слишком в порядке. Напряжение этой самой части не отпускало все сорок пять минут, пока училка, изящно вертя попкой, рисовала мелом на доске длинные заковыристые формулы. И стала алгебра любимым предметом Жеки. Уроки по этому предмету были наслаждением и пыткой одновременно. Трудно усвоить что-либо, если перед твоим мысленным взором молоденькая алгебраичка постоянно в Position number five.

Прошло еще много-много лет. Чего только Жека не видел. Горы Алтая и озеро Байкал, степи Казахстана и льды Ледовитого океана, песчаные дюны Прибалтики и чудные леса Карелии. Белых медведей, бродящих по Медвежьим островам в Чукотском море. Клыкастых моржей, выпрыгивающих из воды в воздух практически из-под самого форштевня ледокола «Георгий Седов» в Колючинской губе. Дельфинов, парящих под водой у форштевня «Искателя», близ острова Монерон.. И много всякого другого… И это было здорово! Но, до сих пор, Жека больше всего любит одну вещь. Если, конечно, не считать жену, сыновей, маму, бабушку, папу, Японское море и Родину, которых Жека любит больше всего на свете.
По секрету. Шепотом.
Только Вам. Смотрите! Чтобы никому!
Больше всего, после Родины, Жека любит… Position number five.
Просто цимус!
Это когда…

Ну да, вы, наверняка сами знаете.

20 августа 2005 года  12:07:52
Baturine | Voronezh | Russia

---

ИГОРЬ ГРЭГ - / ГРИГОРЬЕВ /

ЖУР, КИПЯТОК И МАША.

ИГОРЬ ГРЭГ
/ ГРИГОРЬЕВ/

ЖУР, КИПЯТОК
и МАША

ГЛАВА ПЕРВАЯ.
ЖУР И МОЛОКО.
У хозяйки цветочного магазина жил кот. Обыкновенный кот, как и все другие коты.
Кота звали Жур. Это сокращённо. По-настоящему имя у него было необычное и жужжащее – Абажур. Да. Так его и звали – Абажур.
Когда он был совсем ещё маленьким котёнком, он любил ложиться под зелёный абажур настольной лампы и нежиться под тёплыми лучами яркой весёлой лампочки. Лампочка грела его шерстяные бока и котёнок довольно мурлыкал. При этом он всегда вспоминал утреннюю порцию сметаны.
Вот и приклеилась к нему кличка – Абажур. А сокращённо – Жур.
Сейчас Жур стал взрослым котом. Но почему-то оставался озорным и хулиганистым. И почему-то ему совсем не хотелось становиться толстым, важным и солидным.
« От толщины ни денежек, ни ума не прибавится. Прибавится только одна неуклюжесть, » — любил повторять Жур.
Но рыбы в аквариуме считали по-другому.
- Лучше бы он был неуклюжим и толстым,— говорила красная рыбка. – Тогда бы он не лазил своими лапами в наш аквариум.
А другие подхватывали:
- И назвать его надо было Обжора.
- Или Объедала в сметане!
После этого в аквариуме раздавался такой хохот! Такой дружный смех, что волна опасно поднималась на целых три сантиметра. И, казалось, что ещё чуть-чуть, ещё совсем немного и аквариум лопнет. Гро-мых-нёт! БУМ! ДЗИНЬ! – И нет аквариума. И останется только один смех. Но пока обходилось
Жур грозил рыбам лапой и аппетитно облизывался.
Таким был кот Абажур.
На втором этаже, над цветочным магазином, жила Маша. Весёлая девочка-хозяюшка. Она стряпала такие торты, булочки и пончики, что можно было проглотить язык от вкусности.
Маша обожала озорного Абажура. А уж как он любил ходить в гости к Маше! Ведь он всегда возвращался от неё довольный и с полным пузиком.
В воскресенье с утра Маша замесила тесто. Пышное тесто для румяных, поджаристых пирожков.
Накануне Жур вычитал в умном журнале, что в тесто нужно воткнуть четыре длинных, круглых макаронин. Для каких таких целей их нужно втыкать? Если честно, Жур забыл.
« Но это не важно»,— решил он и, взяв целую пачку толстющих макарон, отправился к Маше. На помощь.
Жур прошёл к Маше на кухню и бухнул пачку на стол.
- Привет,— поздоровалась Маша. – Ты что, макароны решил отварить?
- Нет,— отмахнулся Жур,— макароны с сыром мыши любят, а у нас они для другой цели.
Маша удивлённо хлопнула глазами.
- Да, да,— заверил Жур. – У нас макароны для теста. Их нужно в тесто воткнуть. Я сам читал.
Он почесал лапой за ухом и воскликнул:
- А! Вспомнил! Тесто тогда пышным будет – ого-го!
И кот важно подбоченился.
- Ах, Жур, умница,— Маша потрепала кота за ус. – У нас тесто и так пышное. Смотри какое!
Она подняла крышку большой кастрюли. И на Жура с жаром пыхнуло тянучее, упругое тесто.
ПЫХ – ПЫХ!
- Скоро будут пирожки,— сказала Маша. – И с разными начинками. Слышишь?
Жур что-то буркнул в ответ и принюхался.
Из комнаты, оттуда, где стоял холодильник, пахло чем-то подозрительно знакомым.
Жур повёл носом – запах не исчезал. И ещё раз! Конечно, он не ошибся! Так могло пахнуть только молоко. Вкусное, полезное молоко от деревенской коровы.
И Жур украдкой отправился на запах. А там, на столике стояли пакеты с молоком, которые Маша не успела убрать в холодильник. Целых два пакета! И в каждом: целый литр полезного молока от деревенской коровы.
Жур был не голоден. К тому же нужно было оставить место в животе для пирожков. Но Жура так и тянуло к молочку, как-будто кто-то дёргал за верёвочку. Наверное, это был какой-то невидимый проказник.
- Ай! – махнул Жур лапой и взяв пакет уселся в уголке.
Целых пять минут раздавались бульки, урчание и снова бульки. Пакет опустел. Молоко исчезло. Кончилось молоко.
Жур с сожалением посмотрел на опустевший пакет, погладил себя по животу и взял второй полный пакет.
- Жу-у-ур! – позвала Маша. – Ты где спрятался, проказник?
Из кухни доносился вкусный запах жаренных пирожков. Запах щекотал ноздри Жура, но увы… Он не мог оторваться от молочка. Он уже сомневался – влезут ли в него пирожки, но тот же невидимый проказник подталкивал его под лапы.
« Ещё глоточек и всё « — решил Жур.
Он сделал глоток, потом ещё один и… Жур пил, пил и пил. Молоко вливалось в него, как в пустой бочонок. Его живот раздувался, раздувался и, наконец, стал тугим, как резиновый мяч. ( Теперь Журом хоть в футбол играй ).
Кот сыто икнул и вытер длинные усы.
И тут появилась Маша.
- Ах, ты, плутишка. Пришёл помогать, а сам развалился и дует молочко. Раздулся, как шарик, вот-вот лопнешь.
- Я про запас,— отдуваясь буркнул Жур.
Он пыхтел, как паровоз. Молоко у него в животе переливалось.
- Напился молочка, теперь пирожки пробовать,— пригласила добрая Маша.
Жур вздохнул:
- У меня в животе местечка нет. Жалость какая.
- Тогда я тебе с собой положу.
- Хорошо бы,— кивнул сытый кот.
И Маша наложила Журу в большую кастрюлю пирожков и накрыла крышкой, чтоб пирожки не остыли.
- Мне отдохнуть нужно,— заявил кот. – Без отдыха я расплываюсь, как молочное море.
И переваливаясь с бока на бок Жур побрёл к себе домой. Сытый и довольный.
- Вот проказник,— смеялась Маша провожая Жура. – Пирожки не растеряй, обжора.
- Не-е,— заверил Жур,— у меня в животе места нет, а дома местечко для них найдётся.
А дома кот рассказал про свои похождения рыбам. Что началось! Рыбы устроили ТАКОЕ веселье! Аквариум ходил ходуном от хохота.
И кто-то бегал по стенке с глухим стуком – тук-тук-тук оставляя неровные следы грязных пяток. И тоже хихикал. И кто это был? Может привидение, может невидимка, а может прозрачный неизвестный незнакомец.
А потом съели все пирожки. Досталось всем. И даже прозрачный неизвестный незнакомец утащил пирожок куда-то за шкаф.
Вот так.

ГЛАВА ВТОРАЯ.
КИПЯТОК и ТРУБОКОПАТЕЛИ.
У Абажура был друг. Настоящий друг, самый лучший.
Это был такой же обыкновенный кот, и жил он в гараже. Только имя у него было не жужжащее, а обжигающее. Звали его Кипяток. Или он любил чай горячий, или сам был очень горячим – неизвестно. Но хозяин гаража, автослесарь Георгий, серьёзный молодой человек, звал кота Кипяток.
У Кипятка был фирменный, джинсовый комбинезон с кармашками и замочками-молниями. В этих кармашках хранились болты, гайки и много других полезных и нужных вещей.
Кипяток был смелым и очень любопытным. А Жур озорным и хулиганистым. И поэтому друзья всегда попадали в разные переделки. Ведь без приключений жить скучно. Особенно если ты кот.
И вот в один прекрасный день случилось нечто.
Жур читал интересный журнал и болтал лапами.( Жур очень любил читать). И вдруг – ДЗИНЬ! – звякнул колокольчик кошачьей связи. Была такая связь у друзей. У каждого висел колокольчик, а рядом верёвочка. Если Жур дёргал верёвочку, то колокольчик звонил у Кипятка. И наоборот.
И вот колокольчик звякнул один раз. Это означало: « Приходи. Прямо сейчас».
А потом ещё один раз, что означало: « Дело срочное».
Жур отложил журнал и отправился к другу.
Ещё издалека он услышал стук железяк, грохот непонятно чего и понял, что дело серьёзное.
И вправду, Кипяток был взлохмаченный и весь перепачкан. В лапе он держал большущий ключ. Такой ключ, какой носит с собой дядя-сантехник. Это самый ключ был больше Кипятка почти в два раза. И непонятно, как кот управлялся с таким железным гигантом.
- Понимаешь, Жур,— вместо приветствия выпалил Кипяток,— у нас вода исчезла.
Жур остолбенел.
- Как исчезла? Убежала что ли? – озабоченно спросил он.
- Может убежала, может её похители, только воды нет.
- Искать надо,— заявил Жур. – Так всегда, искать надо по горячим следам, а потом поздно будет.
- Конечно,— согласился Кипяток,— потом я засохну, как в пустыне и стану котом засохшим.
Он не хотел быть засохшим котом. Совсем не хотел, ни чуточки.
Жур вдруг понял в чём дело.
- У вас подвал есть? – спросил он. – Там, где все трубы в кучу собираются, а потом разбегаются по разным сторонам? Может ваша труба убежала с другими.
- Подвал у нас есть,— кивнул Кипяток. – У нас же гараж и автомастерская. Мы в подвале старые покрышки от колёс складываем. Там их целая куча.
- А зачем вам целая куча этих самых покрышек? – удивился Жур. – Маленькой кучки разве не хватит?
- Пригодятся,— ответил Кипяток. – Пойдём посмотрим трубы. Это ты здорово придумал.
Коты долго толкались в тёмном подвале, стукались лбами и, наконец, появились немного озабоченные и почему-то мокрые. Хотя воды не было. И труба была на месте и никуда не убежала.
- Странные дела творятся вокруг,— сказал Кипяток и повертел кран.
Воды не было. Была только одна пустота.
Кипяток постучал ключом по трубе.
- БУМ! БУМ! БУМ! – ничего.
Постучал ещё раз.
- БУМ! БУМ!
- Ур-р-р! – недовольно заурчала труба.
- Больно ей, вот и урчит,— сказал Жур.
- А чего же тогда водички не даёт? – спросил Кипяток.-Куда всю воду подевала, а?
- Наверное у кого-то кран прорвало,— предположил Жур,— вся вода к ним и утекла. И у них целое море.
Кипяток сердито фыркнул и мудро рассудил:
- Краны нужно содержать в порядке. Если их плохо содержать, то порядка не будет никакого.
Он снова повертел кран. И..., вдруг из крана вылезла капля. Недовольная, сонная, сердитая капля. Она поморщилась и заявила:
- Привет, коты! Чего стучите по трубам? Водички не будет.
- Почему это? – уставился на неё Кипяток.
- Почему, почему? Трубокопатели трубы откопали и водичку – ЧИК! – отключили. Чтобы всякие любопытные позлились.
- Ха! Трубокопатели! Они что, всю воду украли? Или трубы хотят себе забрать?
Кипяток разошёлся не на шутку.
- Посмотрите, какие умные нашлись. Ни трубокопатели, а хищники какие-то.
- Похитители,— поправил друга Жур.
- Ну,— зевнула капля,— никакие и не хищники и не похитители. Это рабочие за гаражом трубы ремонтируют.
Кипяток с Журом остолбенели от такой новости и уставились на сонную каплю.
- А зачем тогда в заблуждение вводишь?!
- А чтобы всякие любопытные позлились,— сказала капля и исчезла.
А коты мокрые и всклокоченные отправились на поиски рабочих-трубокопателей.
Прямо за гаражом была вырыта глубокая яма, и рабочие в оранжевых комбинезонах что-то крутили и важно переговаривались.
Вон они,— сказал Жур.
А Кипяток подошёл к рабочим и спросил:
- Дяди- трубокопатели, вы зачем у нас водичку забрали?
Тогда бригадир рабочих погладил кота и сказал:
- Здесь труба труба испортилась. И если её не починить сейчас, то потом ты долго без воды сидеть будешь. А так мы – ЧИК! – наладим и пустим тебе воду.
- Хорошо бы поскорее.
В это время рабочий из ямы крикнул:
- Готово! Открывай вентиль!
- Ого! Какой кран огромный! – восхищённо воскликнул Кипяток увидев в большой вентиль.
И вдруг Жур вспомнил! Он хлопнул лапой себя по лбу и выпалил:
- Эй, Кипяток, сейчас воду дадут, а у тебя кран открыт!
- И будет у нас море,— подхватил Кипяток.
Друзья ухнули и…, припустили домой закрывать кран.
А там беспокойная капля болталась на кране туда-сюда и пищала:
- Сейчас воду дадут! Сейчас воду дадут!
- Ух! – выдохнул Кипяток. – Успели.
И закрыл кран.
И сразу же зашумела труба. Это рабочие включили воду.
- Хорошо с водой,— заявил Кипяток.
- Спокойно,— согласился Жур.
- Я теперь уже не засохну.
А потом друзья пили молоко, вспоминали трубокопателей и от души радовались такому волнующему приключению.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
БЕСПОКОЙНЫЙ БУЗЯ.
Однажды вечером коты лежали на крыше дома.
Они натрескались у Маши сочных сарделек и закусили румяным рыбным пирогом. Их животы сыто урчали, и коты были довольны.
Они болтали о том о сём и изредка лениво зевали.
- Сколько звёздочек на небе,— сказал Кипяток задирая голову.
Он тыкал лапкой считая звёзды. Но их было так много, что он сбился со счёта.
- Говорят там медведи есть.
- Есть,— уверенно ответил Жур. – И медведи, и рак и ещё много разных существ.
- Хорошо там,— протянул Кипяток.
Он задумался, а потом спросил:
- А если на воздушном шаре полететь, до звёздочек долетим?
- Если на шаре, то, конечно, можно долететь. Только где шар достать? Не с картинки же вырезать.
- А на поляне в парке воздухоплаватели поселились,— сообщил Кипяток и уставился на приятеля.
Но Жур ответить не успел.
Сзади послышался шорох, а потом ужасный скрежет.
Друзья повернули усатые мордахи и увидели Бузю. Да, да, самого Бузю.
Бузя был непонятно кем. Худенький, небольшого роста, похожий на дощечку с ручками и ножками. Он любил пошкодить, насолить кому-нибудь, всё равно кому. А если день проходил впустую, то Бузя не спал всю ночь напролёт. Или тогда он колотил боксёрскую грушу, которая висела у него в домике.
Боксёрской груше это так надоело, что однажды она не вытерпела и сама буцкнула Бузю. Бузя плюхнулся на пол и потирая лоб сердито спросил:
- Ты чего дерёшся? Такого уговора не было.
Но груша молчала. Она делала вид, что не слышит.
Тогда Бузя поднялся и с опаской косясь на обидчицу пошёл на кухню. Прикладывать к шишке медную монету. И он ещё долго бурчал себе под нос.
А сейчас Бузя важный стоял на крыше и смотрел на котов.
Он походил вправо, потом влево, дунул на свои костлявые кулачки и спросил:
- А что вы на моей крыше делаете?
- Дом вон какой большой,— ответил Жур.
- И крыша ничейная,— добавил Кипяток.
Котам совсем не хотелось ссориться. Ведь они были сыты. А когда ты сытый, то очень не хочется ничего делать. Только если звёзды считать и разговаривать.
Но Бузя думал иначе.
- Ну что, коты? – не унимался нехороший. – А не хотели бы, чтобы я пощипал вас?
УХ! Он от удовольствия потирал ручёнки и, даже, повизгивал, как маленький щенок.
- Мы будем защищаться,— сказал Кипяток. – У нас смотри какие острые когти.
Он выпустил когти, а Жур грозно зашипел.
- Сразу драться, да? – выпалил Бузя. – Ну ладно, я вам придумаю особенно неприятную неприятность.
И откуда у нехорошего рогатка взялась? Непонятно.
ЧИК! – и появилась.
- Ну, держитесь, коты- шерстяные шкурки! – выпалил Бузя и прицелился.
И пальнул.
У-У-УТЬ! – фасолина просвистела мимо.
Коты подпрыгнули и бросились на злюку.
Бузя ухнул и.., в следующий миг летел вниз по водосточной трубе.
У-УХ! Здорово! Он нёсся, как спортсмен. Друзья не думая прыгнули в трубу вслед за Бузей. Только почему-то у них не получалось так ловко, как у нехорошего.
Бузя пробкой вылетел из трубы и ножками помчался по улице. А Жур с Кипятком неслись следом.
- Проучим нехорошего! – кричал Кипяток прибавляя ходу.
Бузя не помнил, когда он бегал так быстро. Его пятки не касались земли, он петлял, лихо заворачивал и снова петлял.
Но коты нагоняли его.
- Ох, поддадим ему тумачков! – кричали они.
- И это всего-то за то, что пальнул один разок! – пищал Бузя, сворачивая в переулок.
Но это был тупик! Бежать было некуда. Бузя оказался пойман.
Ой-ой-ой! Сейчас кому-то достанется!
Но хитрый скрючился и заявил:
- Эй, коты, вы какие-то кровожадные и мстительные. Лучше бы сладким меня угостили. Я когда поем сладкого – добрым становлюсь на целых три дня.
Друзья опешили от такой прыти. У них так чесались лапы, им так хотелось проучить Бузю!
Но они переглянулись и мирно уселись на скамеечку.
- Где мы тебе вечером сладкого найдём? – пожал плечами Жур.
- У меня в гараже маленький кулёчек конфет есть. Совсем крохотный кулёчек. Храню на всякий аварийный случай,— сказал Кипяток.
- Вот,— подхватил Бузя.
Он видел, что колотить его не будут, а это уже не плохо.
- Такой случай наступил,— заявил он. – Тащи конфеты и по-скорей. Я добреньким хочу стать.
Кулёчик оказался бо-о-ольшущим кульком. И конфеты в нём сегодня были особенно вкусные.
Друзья успели съесть по конфете, как кулёк оказался в руках у Бузи. И… конфеты, волшебно-вкусные конфеты стали исчезать у него во рту, словно дрова в печке. Только успевай подкидывать!
Раз! – и кулёк опустел.
- Хорошо! – сказал Бузя.
Друзья посмотрели на пустой кулёк и отправились к Журу подкрепиться чем-нибудь существенным. Им это совсем не помешало бы.
А Бузя отправился по своим делам. Он потирал ладошкой живот и напевал пиратскую песню:
Ох-хо-хо! Пиратский флаг
И сундук с монетами…
- Говорит добреньким станет,— с сомнением произнёс Кипяток.
- Как же! Дождёмся! Завтра опять с рогаткой носиться будет и кричать: « Моя крыша»!
А с улицы всё ёще слышалось:
Ох-хо-хо! Пиратский флаг
И сундук с монетами…
Таким был Бузя.

А у Кипятка после беготни и догонялок не было никаких сил, и он завалился прямо на кухне возле миски со сметаной.
Абажур давно видел десятый сон.
И только рыбы в аквариуме не спали, там стояло настоящее веселье.
- Смотрите, ещё один обжора.
- Ещё один объедала в сметане!
- Самый настоящий, сметановый. Прямо возле миски завалился.
И в аквариуме раздавался дружный хохот! И, казалось, что ещё чуть-чуть, ещё совсем немного и аквариум лопнет. Но пока обходилось.
Рыбы веселились, а коты мирно посапывали во сне.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.
ПРО ВИКИНГОВ.
Наступило утро.
Хозяйка цветочного магазина продавала цветы, а коты…
Коты сидели на диване, грызли орехи, мотали лапами и смотрели телевизор.
Показывали исторический фильм про викингов. Про сильных, смелых воинов-викингов. Они носились на лошадях и побеждали врагов.
Викинги были с острыми мечами и в касках с рожками.
- Эх,— вздохнул Кипяток и хрустнул орешком,— видишь, какие у них каски здоровские.
- Каски с рожками. Рогатистые значит,— определил Жур.
- Нам бы такие каски рогатистые. Нас бы все боялись. И мы бы стали викинговыми котами.
- Звучит хорошо,— согласился Жур.
А в это время на экране телевизора вождь викингов побеждал врагов. Он разбрасывал их, как горох направо и налево.
- Видишь, какой он сильный,— сказал Кипяток,— это из-за каски рогатистой.
Жур нахмурился и заурчал. Он думал. Он всегда что-нибудь придумывал.
И, наконец, Жур придумал.
- Нужно откопать яму в лесу. Там спрятано. В лесу всегда всё полезное прячут. В сундуках.
Так мудро мог придумать только Жур.
- Вот это да! – восхищённо произнёс Кипяток. – Тогда нам лопата нужна.
- А лучше две лопаты,— уточнил Жур.
И тотчас добавил:
- Лопата у хозяйки есть. А ещё одну у дворника можно взять.
И друзья отправились к дяде-дворнику.
Дворник забивал молотком гвозди и ворчал себе под нос. Услышав про лопату, он долго крутил свои седые усы, а потом хмуро спросил:
- Ах вы, проказники, зачем это вам лопата понадобилась? Для каких таких тёмных дел?
Коты не могли рассказать о своей затее. Ведь тогда дворник сам мог захотеть откопать викинговую рогатистую каску.
И Кипяток немножко слукавил.
- Мы червей для рыбалки копать будем. У нас даже леска есть. А ещё крючок, грузило и поплавок. – сообщил Кипяток.
Он пошарил в кармане своего комбинезона и показал дворнику рыболовный набор. Ведь у него в карманах было много разных полезных вещей.
- Вот,— сказал Жур,— видите, мы настоящие рыбаки, а не какие-нибудь браконьеры.
- Ну, хорошо,— согласился дворник.
Он махнул рукой и вручил котам острую лопату с удобной гладкой ручкой.
- Только вернуть не забудьте,— проворчал он,— а то знаю я вас котов.
Но друзья уже ничего не слышали. Они бодро вышагивали в сторону леса. Вышагивали помахивая лопатами. И настро-е-ние у них было! Ого! Викинговое настроение!
В лесу было хорошо, и совсем не страшно. Друзья шли по тропинке надеясь, что она выведет их прямо к копательному месту.
Тропинка вывела друзей на поляну. Кипяток поплевал на лапы и предложил:
- Давай копать здесь.
- Нет,— возразил Жур,— нужно копать под особенным деревом. Всегда всё прячут под особенным деревом.
Кипяток поморщился и спросил:
- А где мы возьмём такое особенное дерево?
- Нужно найти высокое, толстое и очень старое дерево.
- Ну да! Тут кругом все деревья высокие и толстые,— возразил Кипяток.
- Тогда нужно спросить у лесных обитателей,— пояснил Жур.
Он покрутил головой, ища обитателей, но увидел лишь паука.
Паук плёл на кустике свою паутину, и ему не было никакого дела до двух смешных котов.
И вдруг… Вдруг друзья услышали, что невдалеке кто-то скребётся. Самым бессовестным образом.
ШИК! ШИК! ШИК!
Коты переглянулись и сунули свои усатые мордахи между кустов.
Там рыжая, пушистая лиса лапами рыла землю! Да, да! Рыла, копала хитрая копательница.
- Видишь, как копытом бьёт,— прошептал Кипяток,— точно здесь закопано.
- Копыта у лошадей, а у неё лапы,— уточнил Жур.
- И как она про каску викинговую узнала? – недоумевал Кипяток.
Вместо ответа Жур сжал лопату и шагнул вперёд.
- Привет, лиса! – крикнул Кипяток, появляясь из кустов следом за Журом.
Лиса хотела огрызнуться, но увидев, что котов двое, хитро заулыбалась.
- Здравствуйте, мальчики!
Она покрутила пушистым хвостом и уселась на пенёк.
- А чего это ты тут землю роешь? – хмуро спросил Жур. – Других мест, что ли мало?
- Здесь мы должны рыть! – заявил Кипяток. – Видишь у нас лопаты.
- Ну, мальчики, разве вы меня прогоните? – захныкала рыжая.
Хитрая лисица совсем не хотела уходить. Ведь вчера она закопала на этом месте кусочек вкуснятины. И ей совсем уж не хотелось, чтобы этот кусочек достался двум усатым пронырам.
- А что, лиса, где у вас толстое, особенное дерево?-спросил Жур.
- Так вот оно,— ответила рыжая и показала лапой.
Ура! Дерево было вот оно! Рядышком, только лапку протяни! Толстое, как паровоз, высоченное, до самого неба. Особенное дерево.
Кипяток облизнулся, а Жур довольно заурчал:
- На-а-ше дерево! Ур-р!
Но лиса, хитрющая рыжая лиса, даже и не думала уходить без своего кусочка вкуснятины.
- Я первая здесь копала,— сказала она,— а если вам так надо, то я уступлю.
- Вот и хорошо,— обрадовался Кипяток и стукнул лопатой о землю.
- Но только не за просто так,— огорошила лиса.
Коты вытаращили глаза и уставились на рыжую.
- Я вам место уступлю,— сказала она,— а вы мне взамен курочку принесите.
- Ну-ну-ну,— начал наступать Кипяток,— какую такую курочку? У нас нет куриного комбината.
- А вы на ферму сходите,— объяснила лиса,— и курочку там – ХВАТЬ! – и всё!
- Ах, ты! – воскликнул Жур. – Воришек из нас сделать хочешь!
Он зашипел, выпустил когти и двинулся на лисицу.
Конечно, лисе хотелось курочки. И, даже, косточки не пропали бы даром. Но… Жур наступал.
- Ладно, ладно, мальчики,— запричитала хитрая. — Дайте хотя бы что-нибудь.
И она жалобно хлюпнула носом. Вот хитрющая!
- Только орехи,— заявил Кипяток и насыпал лисе большую горку орехов.
А потом друзья копали яму. Но там почему-то рогатистой каски не находилось. И совсем ничего не находилось.
- Обманула, рыжая,— догадался Жур,— это другое особенное дерево.
- Ага,— кивнул Кипяток. – Только почему-то уже не очень весело.
Коты оглянулись и поняли почему. Опускался вечер, и в лесу быстро темнело. И вскоре на небе уже показались первые яркие звёздочки.
- Хе-хе! Заблудились,— сказал Кипяток. – Как теперь дорогу назад найдём?
Он немного огорчился. Правда, совсем, совсем немного.
Но Жур выставил лапку и ответил:
- Я всегда говорил – учиться надо. Если бы ты книжки умные читал, то не спрашивал бы таких глупостей.
- Какие такие книжки? – удивился Кипяток. – Домой пора.
Цепучий холод начинал забираться котам под их тёплые шкурки.
- По звёздам пойдём,— сказал Жур. – Над нашей крышей звезда красивая светит.
- Они все красивые.
- Не-а. Я её красавицу из тысячи звёзд узнаю.
И Жур повёл Кипятка за собой.
Они немного, совсем чуть-чуть, поплутали, и, наконец, нашли на небе красавицу-звезду Жура.
А потом друзья потопали по тропинке, которая вывела их прямо-прямо к цветочному магазину, где жил Жур.
- Вот и дом,— сказал Жур. – Спасибо звезде-красавице.
- Жаль каску рогатистую не нашли,— вздохнул уставший Кипяток.
- Ничего, мы и без каски будем викинговыми котами,— рассудил Жур. – Мы ведь смелые.
- Это ты здорово придумал. Значит, день удался! – обрадовался Кипяток.
И отсалютовав лопатой отправился в мастерскую, где его ждал вкусный сытный ужин.

ГЛАВА ПЯТАЯ.
МАЛЕНЬКОЕ ОГОРЧЕНИЕ
и КОНФЕТИСТЫЕ МЫШИ.
День с утра был замечательный. Да ещё и воскресенье.
Но в этот воскресный, замечательный день случилось огорчение. Огорчение маленькое, но неприятное. У Кипятка оторвался краешек кармашка на его фирменном, джинсовом комбинезоне.
А если у него отрывался карман или, вдруг, что-нибудь пропадало, то Кипяток говорил:
Ну и мыши,
Утащили наши денежки.
Вот и сегодня, увидев такое огорчение, как оторванный краешек кармана, Кипяток хлопнул себя лапой по пузу и сказал:
- Ну и мыши, утащили наши денежки.
И ещё добавил:
- Жутики-полоски.
В это время – ТОП! ТОП! – раздались шаги. И тишина. И снова – ТОП! ТОП!
- Кто-то огорчительный бродит,— догадался Кипяток.
Но это был вовсе не огорчительный. Это пришёл Жур.
- Привет, Кипяток,— махнул лапой Жур. – Смотри, что я принёс.
И он выложил перед Кипятком булочки. Булочки с яблочным повидлом и посыпанные сверху сахарной пудрой. Целых четыре штуки больших, толстых булочек.
- Хоть одна радость,— пробубнил Кипяток. – А у меня вот что.
И он показал Журу своё огорчение.
- Ха! – воскликнул Жур. – Оторвался всего лишь краешек. Мы подкрепимся булочками, а потом пойдём к Маше. И Маша пришьёт тебе кармашек настоящими крепкими нитками.
- Ты всегда хорошо придумываешь,— обрадовался Кипяток. – Но только вначале нужно карман пришить, а потом булочки. Нельзя с огорчительным настроением кушать.
Ему не терпелось отправиться к Маше, и он тянул Жура изо всех сил. Тянул, тянул и утянул. А булочки, вкусные булочки с яблочным повидлом, остались лежать на столе.
Когда друзья пришли к Маше, Кипяток хмуро кивнул и ткнул лапкой в штанину:
- Вот.
- Ах, ты, глупенький проказник, разве можно огорчаться из-за таких пустяков. У всех всегда что-нибудь отрывается.
Она взяла иголку с ниткой и начала чинить комбинезон.
А Кипяток, закутавшись в тёплый плед, стал рассуждать:
- Ещё вчера карман был крепко пришит. И, даже, не думал отрываться. А сегодня утром – ЧИК! – висит, как ниточка.
Кот почесал за ухом и продолжил:
- А в кармане у меня конфета лежала. Карамельная конфета.
- И что? Что случилось с карамельной конфетой? – удивился Жур.
- А сегодня конфеты нет. Тю-тю! – сообщил Кипяток.
И уверенно закончил:
- Это мыши ниточки перегрызли, чтобы конфету утащить.
Он стукнул лапой по столу.
- Мыши конфету – ХВАТЬ! – и утащили.
На эти слова Жур сказал:
- Мыши сладкого не едят. Они сыр любят. Сыр пахучий, с дырочками.
И тогда, после этих сырных слов Жура, Маша сообщила новость. Такую новость! Закачаешься!
МАШИНА НОВОСТЬ.
Маша прочитала в газете, что мыши и совсем не сыр любят. Совсем, даже, не сыр. А любят они конфеты. Как и все самые-самые сладкоежки.
На эту новость Кипяток воскликнул:
- Ха! Вот это новость! Конфетистые мыши. Чудеса! А я что говорил!
Жур повёл ухом и вздохнул:
- Смотри-ка, что в мире делается. Что ж, нам котам морковкой начинать питаться.
И он кисло сморщился, представив полную миску чищеной моркови. Это вместо сметаны. На завтрак.
- Бр-р! – не хотелось бы.
И Кипяток уже не огорчался из-за оторванного кармана. Он, вдруг, почему-то огорчился из-за булочек с яблочным повидлом, которые остались лежать на столе в мастерской.
Он посмотрел на весёлого Жура и тихо спросил:
- А наши булочки с повидлом не испортятся? А?
- Что им сделается? Они же в упаковке,— заверил друга Жур.
- Я боюсь, повидло в них прокиснет,— не унимался кот. – Прокиснет повидло.
- Повидлу ничего не будет,— сказал Жур. – Повидло – оно сахаристое. А сахар хоть целый год держи и –ничегошеньки – такой же сладкий.
Но Кипяток всё же сомневался и покачивал головой. Совсем не хотелось, чтобы булочки пропали. Пусть лучше пропадут в животе. Так забавнее и сытнее.
И насчёт сахара у него имелось своё мнение. Где это видано, чтобы сахар целый год лежал. Его разве кушать некому? Вон сколько любителей сладкого вокруг бродит.
Тем временем Маша пришила кармашек. Пришила накрепко.
- Теперь никакие конфетистые мыши не оторвут,— весело сообщила она.
Кипяток одел комбинезон, и друзья, поблагодарив Машу, отправились в мастерскую. Там их дожидались вкусные булочки.
Но когда коты вошли в мастерскую, там творилось такое! Там шло веселье! Настоящий праздник! Да, да, да.
На стуле вытанцовывали мышата. На полу крутил пузом крохотный мышонок. А на краешке стола сидел ещё один, махал лапками и хохотал от души.
Такого мышиного веселья коты не видели давно. Надо же, так развеселиться от одной конфеты.
Мыши так разошлись, что, даже, не видели Жура и Кипятка. И, поэтому, им казалось, что сейчас они самые смелые на свете.
ТРУ-ЛЯ-ЛЯ! ОП!
К тому же они думали, что ещё успеют подкрепиться свежими булочками с повидлом.
Но Жур с Кипятком так не думали.
- Ох-хо-хо! Охотники, вперёд! – подал клич Кипяток и прыгнул к столу.
Мышат сдуло, словно ветром!
ЧИК! – и нет. Они один за другим, как солдатики влетели в свою нору и затихли.
И тишина. Как-будто и не было мышиного концерта. Как-будто никто и не отплясывал смешной танец.
Коты долго смеялись над глупыми мышами, а потом сели подкрепляться вкусными булочками с яблочным повидлом. А ещё они крутили животами и приплясывали передразнивая мышей.
Но Жур с Кипятком были не жадными. И половинку сладкой булочки они положили возле мышиной норы.
Булочка исчезла. Вначале, из норы доносилась подозрительная возня, потом – ХРУМ! ХРУМ! – а через минуту послышалось весёлое и сытое:
ТРУ-ЛЯ-ЛЯ!

ГЛАВА ШЕСТАЯ.
« КОРОВА В ЖЕЛЕЗЯКЕ».
Жур спал. Журу снилось море. Синее, тёплое, большущее море.
Жур сладко посапывал во сне. И ему совсем не хотелось просыпаться. Но… Но кто-то тянул его за ус и при этом похохатывал.
Жур отпихивался, но настырный бессовестно ткнул Жура в бок.
Жур нехотя приоткрыл один глаз. Рядом стоял довольный Кипяток и тянул Жура за ус.
-Вставай, соня! – воскликнул он. – Хватит во сне мышей гонять. Денёк сегодня замечательный.
Жур протёр глаза лапками и – ФЬЮТЬ! – остатки сна улетучились.
День был прекрасный. Солнечные лучи весело прыгали по стенам и щекотали живот Жура.
И почему-то сразу захотелось тортика. В такое утро и быть не могло по-другому.
Решено! Тортик, значит тортик. Вкусный, хрустящий, со сладкой сгущёнкой и с одной праздничной свечкой.
Жур очень любил сладкое, тянучее сгущенное молоко.
А кто же его не любит? И Кипяток любил сгущёнку, спрятанную в прочную, железную банку. И называли коты вкусное, сгущенное молоко, не иначе, как «корова в железяке».
Жур улыбнулся. А неутомимый Кипяток уже гремел на кухне кастрюлями. Он выискивал что-нибудь съедобное.
- Будем кушать тортик,— торжественно сообщил Жур,— со сгущёнкой. Пойдём к Маше, она нам состряпает. Только сгущёнку купить нужно.
Жур положил на стол одну большую серебряную монету и сказал:
- Купишь три сочных, пузатых сардельки, банку «коровы в железяке» и одну праздничную свечку для тортика.
И он счастливо утёр нос лапкой.
Кипяток уставился на товарища, беззвучно хлопая ртом и, наконец, выпалил:
- Это всё на одну маленькую монетку? – и ткнул лапой в список, висящий на стене.
Там, в списке, значилось:
«КОРОВА В ЖЕЛЕЗЯКЕ» — 2 монеты
СВЕЧКА ПРАЗДНИЧНАЯ – 1 монета
САРДЕЛЬКИ СОЧНЫЕ – 1 аккуратная большая купюра.
Жур почесал за ухом и серьёзно спросил:
- А кому сейчас легко?
- Давай ещё денег,— потребовал Кипяток.
- Денежки должны экономиться,— заявил Жур,— а не шнырять туда-сюда по карманам всяких неэкономных растратчиков.
И он засмеялся своей шутке. Но денежки выдал, и Кипяток отправился за покупками.
Он вернулся подозрительно быстро. И с пустыми лапами. Только карманы его комбинезона раздулись и были похожи на маленькие арбузики.
- А где покупки? – спросил удивлённо Жур и шмыгнул носом.
- Хе-хе,— загадочно сказал Кипяток и запустил лапы в раздутые карманы.
Оттуда появились: красивая тоненькая свечка, три сочные, пахучие сардельки и, наконец, вынырнула долгожданная банка «коровы в железяке».
- Вот,— выдохнул довольный Кипяток. – Я так торопился, что чуть лапы не намозолил.
Друзья подхватили покупки и потопали к Маше.
А там, на кухне у Маши, развернулся целый кондитерский цех.
Маша делала тесто, что-то взбивала, что-то раскатывала, а коты сидели на стульях и смотрели на плиту. На плите, в кастрюле варилась сгущёнка. Вода в кастрюле кипела, и банка гудела, подпрыгивала и булькала.
Коты смотрели на кастрюлю и облизывались. Их усы смешно шевелились, а животы громко урчали.
Кипяток погладил урчащий живот и сказал:
- Лишь бы баночка попалась не водянистая.
-Какая!? – засмеялась Маша.
- Это когда её варишь, варишь, а потом откроешь – и ПШИК! – сгущёночка, как вода,— объяснил Жур.
- Наверное, на заводе молоко водичкой разбавляют,— предположил Кипяток.
- Или любители сгущеночные работают на заводе,— добавил Жур.
Маша рассмеялась и легонько потрепала котов.
- Самые главные сгущёночные любители – это вы, усатые проказники.
- Да-а,— соглашаясь кивнул Кипяток,— мы покушать любим.
- Вкусно покушать и посытнее,— уточнил Жур и звонко чихнул от муки.
Но коты беспокоились зря. Когда Маша открыла банку, то сгущёнка оказалась не водянистая, а самого красивого кофейного цвета. Жур называл такой цвет: «ирисочно-сладкий».
- Мур,— облизнулся Кипяток.
А кожи для торта были уже готовы. Маша помазала их вкусным, варёным сгущенным молоком, и получился настоящий ап-пе-титный, хрустящий торт. И, конечно же, с тоненькой свечкой посередине.
- И какой же сегодня праздник, мальчики? – спросила Маша, зажигая свечку.
- Солнечный день! – нетерпеливо выпалил Кипяток.
- И отличное настроение! – подхватил Жур.
- Значит, сегодня будет День Солнечного настроения,— сказала Маша.
- Да, да! – дружно кивнули коты и поставили возле себя по большой тарелке под торт.
Потом они ели волшебно-вкусный торт, запивали молочком и мурлыкали. Было очень вкусно!
А ещё у них на завтра осталось целых три сочных, мясных сардельки.
Вот!

ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ, КОРОТЕНЬКАЯ.
Вот и закончилась первая книжка про приключения Жура, Кипятка и других обитателей маленького сказочного городка.
А есть ещё вторая книжка, где смелые, отважные и умные коты отправляются в далёкое путешествие.
Куда отправляются? Об этом, друзья, вы прочитаете во второй книжке.
Пока.
АВТОР.

август 2005. Сказка для детей и не только.

22 августа 2005 года  14:08:57
ИГОРЬ | greg-63@mail.ru | УСТЬ-ИЛИМСК ИРК.ОБЛ. | РОССИЯ

---

* * *

Питерский трамвайчик бодренько погромыхивал по рельсам. До часа пик было ещё далеко, но все места в вагончике были заняты. На очередной остановке в салон зашла ещё одна молодая пассажирка. Было заметно, что подъём по крутым ступенькам дался ей с трудом. Причина этого легко угадывалась. Просторный джинсовый комбинезон не мог скрыть милой округлости её живота, да и вся она буквально светилась той внутренней энергией, которая отличает каждую женщину, готовящуюся подарить миру новую жизнь.
Окинув вагон взглядом, женщина, осторожно придерживаясь за поручень, подошла к сидящему на боковом сидении пареньку и негромко попросила:
- Извините, молодой человек, вы не могли бы мне уступить место.
Молодого человека тоже стоит описать особо. На сидении развалился один из характерных представителей донельзя довольных собой «мальчиков-мажоров». Пока трамвай катился по рельсам, он, вертя головой, глазел в окна, время от времени бездумно похохатывая. А теперь в упор уставился на подошедшую пассажирку.
- Извините, но мне стоять трудно... — уже тише пробормотала женщина, опустив глаза.
- Стоять трудно? Ну тогда садись ко мне на коленочки! — громко заявил парень и довольно заржал во весь голос.
Женщина отшатнулась как от пощечины.
В вагоне нестройный гул голосов начал высказывать различные суждения про воспитанность современной молодёжи.
- Девушка! — легко перекрыв шум, с одного из задних сидений поднялся, подперев плечами потолок, моложавый капитан 3 ранга, аккуратно сложил газету и буквально в три шага оказался рядом с обиженной.
- Дев... хм-м... сударыня, ну вы и нашли, к кому обращаться. Сразу что ли не видно, что это такое? Проходите, садитесь на моё место,— и, прерывая попытку благодарности, добавил,— Ничего, ничего, а я уж как-нибудь тут, НА КОЛЕНОЧКАХ.
С этими словами офицер всей своей доброй сотней килограммов тренированного тела вдавил наглеца в сиденье, развернул газету и как ни в чем не бывало погрузился в чтение. Трамвай взорвался ироничным смехом. Униженный хам покраснел, но, не рискнув ни словом возразить, на первой же остановке вежливо попросил его выпустить, выскочил из трамвая и скрылся. А вскоре вышел, спеша на службу.

22 августа 2005 года  17:14:03
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

Довелось мне раз попасть на больничную койку в травматологию. Жить можно, но скучновато. Так бы и скучал, не положи рядом со мной одну неординарную личность. Уделан он был, не дай бог кому-нибудь. Hога сломана, рука тоже, весь какой-то израненный.
Вот, что он нам поведал:
- Познакомился я с девушкой, Hадькой зовут. Верите, нет, мужики, но что любовь с первого взгляда существует, поверил сразу. Как будто искра между нами какая-то проскочила. Телефон дала. Я на следующий день ее в ресторан пригласил, и чтобы лохом не выглядеть, взял у друга машину. Хоть и ?пятерочка?, но все же автомобиль. Ясно дело, что в ресторане я не пил, а она на шампанское налегала и такая между на ми тяга, что чувствую прямо на столе бы ее сделал. Еле дотерпел до окончания ужина, да и она видимо тоже самое испытывала. Только в машину запрыгнули, она меня в шею целовать, а руки, ох и шаловливые :!
Я на газ давлю, тороплюсь на квартиру, а она этими руками шурует, да так шурует, что у меня уже круги перед глазами. Hу, а когда за руками ее голова пошла, и я ощутил ее жаркое дыхание там, где в тот момент все мои мозги сконцентрировались, то тут-то мне столб дорогу и перебежал. Долбанулись так, что я пять минут не мог понять, что где и к чему. Машина всмятку, все болит, она стонет, короче кошмар. Скорая правда быстро приехала. Hадька кстати, в соседнем женском блоке лежит, вот немного поправлюсь, покажу вам, что за девка. Врач говорит, у нее бедро сломано и сотрясение мозга, но обещает, что до свадьбы заживет.
Через неделю Серега стал ходить, правда при посредстве костыля, но ходил резво.
- Слышь, пацаны, я сегодня Hадюху видел, тоже кондыбает потихонечку. Hо самое главное, что когда поговорили, мне кажется, я ее еще больше хочу! — заверил он нас, вернувшись с обеда.
Вечером он пропал. Давно прошел отбой, а его все не было. Где-то в полпервого ночи из коридора раздался страшный грохот, потом какие-то крики, топот и все стихло. Серегу завезли на каталке, часа через два.
До обеда он спал, но нас смутило, что повязок на нем добавилось и видок был довольно бледный. Вот его второй рассказ:
- Hе, ну Hадька, она ведь тоже меня хотела, это сразу было видно. Я ее когда увидел, сказал, чтобы после отбоя, часов в двенадцать вышла. Сам разведал, что процедурная в это время свободна. Потащил ее туда. Полчаса пристраивался, а вы думаете в гипсах, это легко? Я ее на операционную каталку положил, каталкой этой двери припер, ну чтобы не зашел кто ненароком. Гипс ей наложили на бедро, ну прям до этого :! Пришлось растяжку делать, бинтом за шкаф с медикаментами подвязал. Сам тоже корячусь, нога ведь в колене не сгибается, а рука в локте. Подставил тумбочку, ногу закинул на нее, рукой зацепился за какую-то этажерку с пробирками, в общем вроде начало получаться. И только мы хотели слиться в сладостном порыве — в дверь медсестра торкнулась. Пока я начал слаживаться по-новому, слышу, она орет: "Коля, двери что-то заклинило!" — я же не знал, что она с шофером из скорой?. А, тот амбал здоровый, и видно тоже желание приперло, как двинул :! Как падали не помню, знаю только, что каталка перевернулась, и сначала на нас этажерка упала, потом шкаф с медикаментами, а потом этот Коля, будь он неладен! Надька молодец, даже не стонала, но врач сказал, что у нее повторное сотрясение и два ребра хрякнуло! А у меня вывих, тазобедренного сустава и по ходу позвонок сместился.
Лежащий на соседней койки мужик, вытерев слезу, с полным серьезом посоветовал, мол, ты бы, Серега, на нее табличку повесил! Hа недоуменный взгляд влюбленного, он прояснил, мол, ну ту, что на всех столбах висит -?Hе влезай — убьет!?

22 августа 2005 года  17:14:53
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

Недавно в Финляндии проходил всемирный съезд цыган. Мой друг
Петя не цыган, он владелец небольшого, но очень уютного туристического
комплекса на берегу чудного озера в южной Финляндии.
В свое время Петя женился на гражданстве, да так удачно, что живет уже
больше 12 лет душа в душу с финской гражданкой и помаленьку делает
бизнес и детей, принимая «Руссо туристо» на рыбалку круглый год.
Понятное дело: русский турист – существо опасное. Но эта опасность,
как бы, известная и знакомая. А тут прибыли 3 табора цыган на огромных
трейлерах: итальянские, испанские и американские (!). Что делать?
Выставить за дверь? – Нельзя, вызовут полицию и вклеют срок за
национализм. Тем более амери…, тьфу, цыганоамериканцы, мать их…
Решение пришло быстро, и Петя на вопрос «Хау мач?», сообщил, что в
коттеджах мест нет, но на площадке он готов приютить всех за 20 евро в
час с трейлера(!).
Цыганоамериканцы ответили «ОКЕЙ». После этого деваться было некуда и
огромный табор, прибывший на «линкольнах-навигаторах», «шевроле-тахо» и
других монстрах с необъятными трейлерами принялся с невероятной
скоростью засирать девственную финскую природу.
Каждый час, некий гражданин в черном, увешанный до пупа золотыми
украшениями, приносил несчастному Пете бабки из расчета 20 в час с
трейлера за всех «ромалов». Над табором стоял страшный шум, дети
зачем-то тащили из озера на берег скутер, женщины разводили костры.
Кто-то где-то пел, кто-то с кем-то дрался. Перепуганные русские туристы,
запершись в коттеджах и заперев автомобили (чего сроду не водилось в тех
краях), смотрели в окна на этот беспредел.
Ближе к вечеру раздались звуки полицейских сирен и табор со всех сторон
был окружен суровыми финскими ребятами в форме. В таборе начался
грандиозный шмон. Обыскивали «Линкольны», «Тахо», «Крузеры» и
передвижные дома стоимостью десятки и сотни килобаксов.
Петя спросил у суровых полицейских, что, мол, служивые, ищете? Ответ
Петю пригвоздил к полу надолго:
- Да эти б**дские уроды в нашем супермаркете сегодня два пластиковых
тазика сперли и ведро мусорное. Их видеокамеры зафиксировали. Сейчас мы
их заловим, паразитов.
Тазики и ведро были благополучно найдены, двое брюнетов,
увешанных золотыми украшениями по самые яйца, в наручниках увезены в
участок.
Рано утром табор исчез. Рассеялся утренний туман и рассвет озарил
поляну, заваленную неправдоподобным количеством мусора. Над местом
бывшей стоянки висел стойкий запах городской свалки.
Петя сидел, обхватив голову руками, окруженный нашими туристами,
утешавшими пострадавшего капиталиста.
Пока отдыхающие утешали, наливали и выпивали вместе с пострадавшим,
потом снова наливали и утешали, двое наших водителей, которые привезли
своих хозяев – один на «Крузере», второй на отделанном по классу “VIP”
«Мерседесе-Вито», взяли пару огромных пластиковых контейнера для мусора,
выкатили маленький трактор для уборки снега и взялись за дело. Через
пару часов два контейнера, полные пустых банок из-под пива и бутылок
были погружены в «Мерседес» и свезены в приемный пункт ближайшего
супермаркета. Пролившийся к вечеру дождик смыл последние следы табора и
разогнал запах помойки.
На другой день Петя проснулся с головной болью после вчерашнего
«утешения» и выглянул в окно. Поляна скромно сияла нетронутой зеленью.
Петю приводили в чувство минут десять. Он прищуривал глаз, дергал себя
за ухо – картина зеленой идиллии не исчезала.
Водители-ударники были немедленно поощрены Петей по сотке на нос и это
событие было праздновано нашими туристами еще три дня.

В ходе уборочной компании было сдано тары на 170 евро, найден набор
инструмента Kamasa-Tools стоимость около 300 евро, три золотых кольца,
два зуба (золотых) и несколько разномастных женских серег.
Это стало очередным доказательством того, что наш человек найдет чем
поживиться даже после цыганского табора.

P.S. Через несколько дней к Пете заехали двое соседей – финских цыган:
- Привет, Петти! Братья из Италии и Америки уехали?
Петя, наливаясь кровью:
- Да я этих ваших …ных братьев в следующий раз…
- Петти, ты не переживай! Следующий год съезд в Америке будет, мы им
покажем настоящее финское цыганское веселье!
В следующем году мы поедем к Пете смотреть видеофильм о настоящем
финско-цыганском веселье.

25 августа 2005 года  17:41:40
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

Геронтофилам посвящается...
Как-то лечу из Москвы во Франкфурт, Люфтганзой. Через проход от меня — совсем древняя старушка, явно под стольник, так как сидящий рядом с ней, как выяснилось позже, родной зять-новозеландец тоже уже явно перешагнул рубеж средней продолжительности жизни. А бабулька — из наших, расейских, решила видать напоследок к дочке в Веллингтон слетать. Летит, значит, а к груди прижимает мешочек такой мутно-полиэтиленовый (какие раньше за 7 коп. были), а в нем — серпастый-молоткастый и несколько зеленых купюр. И вот, захотела эта кивина теща пи-пи. И все бы хорошо, да не встать никак — суставы болят, бабушка аж плачет. Ей бы мешочек-то зятьку доверить, а самой отдаться в руки услужливой стюардессе, уже принесшей костыли, и встать с кресла... Ан нет — не выпускает ни за что заветную паспортину из рук, не верит капиталистическому родственничку. А стюардесса (что редкость для Люфтганзы — весьма симпатичная, там обычно либо геи, либо страшненькие наглые тетки) — сама растерялась — и помочь хочется, сломать старушку боязно. Тут я, оценив вполне подъемный вес бабушки, встаю, подхожу к ней и говорю, мол, спокойно, маманя, я — врач, сейчас все сделаю. Беру ее на руки и как невесту несу через весь салон в туалет (а она все держится за свой пакетик). Поставив ее в кабинку и зафиксировав за поручни, говорю, чтобы постучала, когда закончит свои дела. Сам стою на посту, приготовившись к долгому дежурству. И вот — стук. Открываю дверь, а она еще сидит на унитазе и тянется ко мне, мол, неси назад. Ну, я захожу внутрь, поднимаю ее за подмышки, разворачиваю к лесу передом, ко мне голым задом, и наклоняюсь, чтобы натянуть на нее панталоны. И в этот самый момент в кабинку вламывается пассажир. Кто летал на Боингах — знает, что двери в туалет открываются книжкой вовнутрь. Вот эта книжка-то и прижимает меня на уровне таза к голой столетней попе. Мужик, видя это, просит энтшульдигунг за прерванный акт и спешит в салон. На придание бабке товарного вида у меня уходит еще пару минут. Видимо, этого было достаточно, чтобы слух о том, что творится в сортире, облетел весь салон (немцы — прирожденные сплетники). Я нес бабулю назад сквозь шквал аплодисментов, а ее к тому же еще прорвало на слова благодарности, мол, как зовут-то тебя, касатик, я про тебя в газету напишу. Я нес ее и старался повернуть ее мешком ко всем зрителям, чтобы хоть видели, что я за это с нее денег не взял, вся валюта в мешке осталась. А когда донес и посадил в кресло, мне ничего другого не оставалось, как громко спросить "Кто следующий?"...

26 августа 2005 года  16:47:13
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

Австрия, город Вена. Чудесное утро. Подхожу к киоску с цветами и вижу,
что два негра безуспешно пытаются что-то объяснить по-английски
продавцу-иранцу. Тот только разводит руками – не понимает и все. Тогда
эти два негра просят меня перевести с английского на немецкий. Я
перевожу. Продавец, видимо по акценту, догадывается:
- Из России?
- Да: о) — говорю я.
- Можэтэ гаварит по-руски. Я панимаю!
Тут в наш диалог вклиниваются мои негры:
- Да, да! Мы тоже учили русский языка!! Товарищ прадавец, хочу покупать
этот и тот цветы…
Больше я им не был нужен. Они нашли общий язык.

26 августа 2005 года  16:48:11
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

Коллега Андрей звонит из соседней комнаты своему знакомому, которого тоже зовут Андреем. Ошибается номером, и попадает ко мне.
- Да?
- Андрей?
- Нет, одну секундочку, я его позову.
Правильно, у нас на фирме один Андрей, я за ним и пошел. В соседнюю комнату. Прихожу и вижу, что он говорит по телефону (откуда ж я знаю, что СО МНОЙ!). Говорю:
- Андрей! Там тебя к телефону. У меня.
Он кивает и отвечает, зажимая трубку ладонью:
- Скажи — я сейчас, пусть подождут.
Я иду к себе, беру трубку. Говорю:
- Вы знаете, он сейчас говорит по другой линии, вы можете подождать немного?
- Да, хорошо.
Кладу трубку рядом, работаю дальше. Минута. Три. Андрей все еще ждет сам себя к телефону. Потом не выдерживает, кладет трубку, приходит ко мне. Видит трубу рядом с аппаратом — значит, что его еще ждут. Поднимает:
- Але?
Короткие гудки. Кладет трубку. Некоторое время смотрит на меня в задумчивости.
- Это не ты только что был?
- Где?
- По телефону.
Вы когда-нибудь чувствовали себя абсолютным дебилом? А чтобы одновременно с кем-нибудь вдвоем?

26 августа 2005 года  19:32:15
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

Еще один способ развлечься подсказал друг. Берешь одноразовый пластиковый стаканчик в левую руку и заводишь ее (руку) за собственный затылок. Не убирая руки с затылка, ходишь в комнату, где сидят коллеги. При этом слегка покручиваешь головой и делаешь недовольное лицо. Тебя спрашивают:
- Что, шея болит?
- Угу,— говоришь.
- Продуло, наверное,— равнодушно так интересуются.
- Слушайте,— спрашиваешь,— а вот если шеей хрустнуть — пройдет?
В этот момент берешься правой рукой за собственный подбородок
и делаешь вид, что поворачиваешь голову руками. В этот момент главное — резко сжать в кулаке за затылком тот самый пластиковый стаканчик. РЕЗКО. Звук — как в фильмах ужасов. Просто кошмар. После этого стонешь и начинаешь слегка заваливаться на стол...
Когда все отвизжат, по-дурацки улыбаешься и показываешь смятый стаканчик. Потом бежишь к выходу и уварачиваешься от летящих вслед письменных принадлежностей. В меня, например, попали только один раз.

26 августа 2005 года  19:32:42
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

Поехали мы как-то купаться в выходные на машине. Ехали быстро, но потом
уперлись в здоровенный Volvo — длинномер. Угу, у него даже Long Vehicle
было написано сзади. *Ну так и есть, "длинномер", по-нашенски".
И такой он могучий, что нифига из-за него не видно, да и дорога петляет
- обгонять опасно. Вдруг он начинает притормаживать, с одновременным
включенным правым поворотником, но не останавливается. Вспоминаю, что по
забугорным правилам хорошего тона на дорогах это обозначает "Можешь меня
обгонять, я тебя вижу, впереди трасса пуста".
Ну, окей.
Резко ускоряемся, обгоняем его, перестраиваемся обратно в правую полосу,
и две секунды включаем аварийку.
Нет, ничего не произошло. Просто по тем же правилам это обозначает
благодарность.
Мощный двойной басовитый гудок сзади: "Не за что".
Приятно, блин.

29 августа 2005 года  17:54:24
Alex | Зеленоград | Россия

---

* * *

История произошла этим летом, одна компания отдыхала на берегу красивейшего водохранилища, время шло ближе к полуночи... комары одолевали... и единственное место, где от них можно было спастись, это уплыть в лодке подальше от берега.... Одна парочка так и сделала... причем дама была замужняя, муж естесственно остался на берегу (в лес ходил за дровами), и когда вернулся и не обнаружил супруги, страшно расстроился.... Парочки не было довольно долго... муж нервничал.... возился у костра.... чайник ставил и приговаривал:
- Жена вернется, чаю горячего захочет...
Все так и обалдели!!!!! Ну надо же какой заботливый!!!!
А он через паузу, добавляет:
- Вот и е&ну ее этим чайником!!!!

29 августа 2005 года  17:55:28
Alex | Зеленоград | Россия

---

Конторович Олег Юрьевич

Известнейшим евреям посвящается...
от русскоговорящих израилетян...

Глядя на выступление( нет не на интервью, а именно на выступление) на израильском канале Якова Явно, трудно подобрать пример подобного снобизма...
За столом — простой, вечно Одесский Ян Левинзон, а напротив, вернее с высоты американского забугорья, взирает Он — " гениальнейший " из выпускников Гнесинки, любимец преподавателей и проффесоров из Прингстона, и наконец — муж НАСТОЯЩЕЙ американки — Яков!!
Хорошо любить свой дом, Родину, находясь за океаном. Ронять слезы и гордиться солдатами, погибающим где то на земле обетованной, поднимать тосты за Израиль и называться ЕВРЕЕМ...
Но жить там — на святой земле — боже упаси!!!!
Так ктоже он?... Да обычный маленький местечковый жиденок.... Да, да, именно не еврей с большой буквы, а именно жиденок, кичащийся своим чистокровием( это после 300х сот лет татаро — монгол и 70ти лет СССР))), кричащие всем что таки они в 18-м поколении евре.... жаль на древнейшем языке Торы — иврите — ни БЕ, ни Ме, ни Кукареку.....

29.08.05

29 августа 2005 года  18:38:26
Олег | sovetnik@012.net.il | Бейт Шеан | Израиль

---

* * *

Случилось это прошлой зимой. Построили детишки во дворе снежную бабу. Прямо посреди дороги. Картина следующая: подъезжает джип, оттуда высовывается братишка и начинает объяснять детям кто они такие, построив ЭТО посреди дороги и "просит" их это сейчас же убрать. Дети, перепуганные такими "ласковыми просьбами", естественно, разбегаются, оставляя машину в гордом одиночестве перед знойной женщиной. Братишка, решив отомстить таким непочтительным детям, отъезжает метров на пятнадцать, разгоняется и сносит эту бабу... Вернее, попытался снести, так как сам вылетел через лобовое стекло, оставив раскуроченную машину на металлолом. Оказалось, дети построили снежную бабу вокруг газового баллона, врытого в землю, чтобы не проезжали машины. Вот вам и доказательство слов классика о том, что "... есть женщины в русских селеньях", которые "... коня на скаку остановят".

30 августа 2005 года  17:50:56
Alex | Зеленоград | Россия

---

Олег Галинский

GC
Приватные записки, 2001 года и другие.

”Garden City”
Когда в пригороде Владивостока появляется первые ростки зелени? Я законспектировал в последний раз пребывания в спинальном корпусе* курорта Сад-город. Еле-еле зелень заметна была в середине апреля. Первые дни были солнечные. Как хорошо когда ранней весной солнечно, а затем до лета пасмурно и дождливо.
Та весна 2001 года была не самым лучшим заездом. Ни компаньонов, ни подруг, многие доктора и врачи знакомые за десятки заездов как-то незаметно и потихоньку рассеялись, предвещая закрытие «Всесоюзного».
Сначала я ввалился в палату где был Толик, ДЦБэшник. Я выбирал высокую койку а не низкий диван. С Толиком кантовался дед, ветеран. Толик мыча объяснил мне что в палате дед ветеран, и третья койка свободна, но сразу заглянул в соседнюю палату.

«Пяточка», он же Толик. Мне нравятся «простые» люди типа Толи. Толя не просто простой, а гиперпростой, не имеющий образования, не умеющий писать, читать, считать, некий прототип для одного из рассказов. Честно, иногда от грамоты и от напускного ума воротит и противно. Как вот так без грамоты можно жить? Можно и ещё как. Никаких профсоюзный, лекций, политинформаций, и вообще общественной жизни и работы которые извращают индивидуум. Видел я всяких.
Толик помогал мне при поломанной ключице. Помогал то одеться то раздеться, то чифирку попарить и поднести то ещё как. Вообще-то я должен бы кантоваться с Толиком но выбрал соседнюю. Потом при надобности я стучал в стенку и звал: — «Человек! Человек!». Если Толик был в палате то он мычал в ответ и приходил.

Влр. Такой аббревиатурой определил я его. Мои отношения и взаимоотношения с Влр., складывались не просто. У него вообще постоянные склоки. Был бы другой месяц и год. Тем не менее мне пришлось держатся. Уже когда ушёл сектант. Я вскользь сказал вроде: — «Нет что бы как-нибудь помочь инвалидам. У них там вроде кухня неплохая есть, да и вообще». Кажется Влр., разворчался по поводу «Благотворительности». Позже раздражительность в скандалы и склоки.
Очень редко Влр., оставлял меня с кем-нибудь наедине, а если он оставался то всегда встревал всячески. Вообще его установка в первые дни: «Я тут на 30 дней», в душе меня грела. Представьте себе «Я тут на 370 дней», или «Я тут на 4 года…». Брать ситуацию под контроль, при которой рюмку водки, ломтик хлеба, обламывать всячески это один из знакомых мне трюков. Вообще-то это я должен был сказать «Это я на 30 дней». И уж скока я видел всяких более чем за двадцать заездов.
Есть такие типы для которых нормой где нормой скандалы. А нельзя ли по – шпионски, тихо? Нет нельзя. Можно, точнее нужно «Рефлексировать». «Всяк сверчок, знай свой шесток». И не хочет же сидеть сверчок на шестке. Надо встрять почти везде и повсюду. Не принято расспрашивать о травме. Зевнул и усё. Усё.
Перед сном Влр., подъезжал ко мне укрывал наливал в кружку чая. Свалил Влр., то ли 9 то 11 часов утром за 2 дня до моего отъезда.

Ветеран-1. Весёлый дед. Дед бы весёл и чудаковат как все деды. Ко всему прочему он ещё был здоров относительно и применительно к спинальному корпусу. Не курит, жизнелюбив, а когда пьёт то хорошо закусывает. По вечерам Толик с дедом закрывались и…Они ели тайком какие-то запасы. Влр., стучал но они не открывали дверь.
В мае мы как-то странно скинулись и странно выпили, при чём Влр., не пил.
- Давайте деньги, я иду в магазин,— сказал дед.
Я дал рублей двенадцать, Толик мелочь в пределах рубля. Дед принёс бутылку вина что-то близко к 28р. Дед с Толей начали зачем-то пододвинули ко мне столы, хотя просто можно было подать мне и стакан. Бутылку мы выпили быстро. Хотелось вмазать ещё но не было.

Ветеран-2. «Гринго».
- «Смотри! Гринго идёт!». Забубнил Влр. Лёжа на правом боку я вывернул голову и закатив глаза увидел рослого мужика в шляпе уже в возрасте**. Казалось вот-вот Гринго вытащит кольты и начнёт с бедра на ходу стрелять.
9 мая День Победы. Гринго принёс бутылку и пару яблочек. Отметили. Влр., не было и слава богу.

Кого-то из врачей заинтересовал рецепт моего чая. Тот рецепт был простой. Берется два-три более-менее, и… разрываются, солома высыпается в кружку(чифирник) заливается кипятком, затем чашка или кружка накрывается чем-нибудь плотным, очень хорошо блюдечком или тарелкой. Сахару щепотку. Дубильные и прочие вещества, хоть и в малом количестве в соломе всё же есть. Вот эта бумага из пакетиков и сдерживает эти сами дубки и прочие масла.

Чай пьют на курорте постоянно и всегда. Между пьянками или в момент пьянок запивая остывшим купеческим чаем. Вода в кране частенько была плохая. Так что чаёк, чаёк, чаёк или водка…

Первый раз Толя забодяжил 0,8 литровую банку чая у умывальника. Я визуально указывал «скока сыпать», впрочем если б он пересыпал то «передоз» бы выдержали. Толя видать пробовал не только купеческий но и чифирок. Но донести банку с кипятком в силу ДЦБшности он не решался, я ему подсказал.
- Отлей чаёк в третью кружку у умывальника. Потом эту кружку «добьешь».

ТравмПукт на Давыдова что на Второй Речке относится к Советскому району. Был мокрый снег переходящий в дождь и наоборот. Вроде мне чего вкололи. Ко всему рентген из-за был перенесён на третий этаж. Веня с милиционером перетащили меня на третий сняли рентгеном. Потом опять вниз. Гипс был положен на левое предплечье, левая рука была прижата к груди.

Вениамин, «Остап Бендер» третьего тысячелетия.
Я догадался, но промолчал. Вениамин работал разнорабочим, санитаром, вроде даже дежурным, (кажется) он тоже сопровождал меня в травмпункт.
Я мазал ключицу Фастум гелью, а для массажа ног и спины нужна обыкновенная мазь. Веня пришёл сказал что он будет делать мне массаж, врач разрешила (Видать он ей, врачихе втёр тоже). Так как он ранее был спортивным массажистом в клубе ”Л.. ” Окей, дождался. Влр., лежавший в палате со мной дал своей мази «Балерина». Вениамин базаря по свою прошлую жизнь выдавил треть тюбик Фастум гели, и треть Балерины. Я боковым зрением засёк как у Влр., тряслась борода во время выдавливания Вениамином его мази. В общем на все 200% товарищ Бендер. Вспомнил, Вениамин мне сделал массаж один раз, потом его не было видно. Бендер на то он и Бендер. На следующий день к условленному к массажу часу Толя помог стянуть с меня трико. Я ждал час два но «товарища Бендера» не было, не было Вениамина – Бендера и в последующие дни. То есть всё же мельком под вечер он заглядывал в корпус. Оказывается Вениамин на 600 рублей, кинул какую-то нервную бабку, и будто бы обобрал кого-то, и ещё до моего отъезда он начал скрываться. Участковый милиционер уже зачастил. Я то не догадывался что он Веню искал.

Ещё одна сценка поразила меня до глубины души. В палате была моя матушка и ещё кто-то, возможно Влр., лежал на своих нарах. Заходит без стука Вениамин быстро и подходит к моей тумбочке начинает молча и быстро искать что-то. Я не врубился, хотя был трезвый как стёклышко.
- Что ищешь то? – осмелившись, спросил я Веню. Вениамин молча продолжал копошится в моей тумбочке перебирая моё барахло. Мы с недоумением смотрели на Веню который продолжал искать что-то не обращая внимание на присутствующих. Порывшись вволю, Вениамин сделал недоумённое лицо, и вскоре вышел не объяснив. Ну, лично я догадался о его действиях. Просто он по наводке какого то инвалида по ошибке зашёл в мою палату, наверняка взять деньги и бегать за водкой.

Влр., видел иностранца с косичкой у магазина. В Нептуне что-то вроде пионерлагеря для обучения детей инязу.

Когда-то, зимой, в «Нептуне» были бары.

Сектант.
Эта «категория» мне хорошо знакома ещё с тех пор когда я под стол пешком ходил.
- Деньги просят? – спросил я Влр.
Влр., ответил что-то неопределённое, вроде: «Нет денег». На второй или третий день пришёл живой, поджарый малый, буквально сунув в мою правую руку книгу с цветными картинками. Сунул книгу и начал говорить, говорить, и говорить. В тот момент у меня тоже не было денег за исключением мелочи на воду. Сказать в лоб «Заставь дурака богу молится…». Видит же что урод уродом, и всё равно проехаться норовит. Баловство это все, а не религия, не хочется водку жрать вот по трезвому, и морочат себе и другим голову. Уж каких я видел сектантов в 70х.
Сектант зашёл и к Толику с дедом. Тоже повторив процедуру, сунул им книги в руки и начал «гнать», и просить пожертвование. Потом видя с «уродов» толку не что взять ушёл восвояси.

Ключица. Гипс. Некрасиво как-то получилось, перелом, гипс. Ни процедур кроме массажа, ходить особо тоже не разрешали боялись что усугублю травму.

Рябой. С «рябым» я был в заезде ранее. Кажется он из города Н-ка. Приблатнённый жаргон, полу-цветной, частенько имел за спиной бутылку. Сука рябой, он вспомнил, как я каким-то летом из резинки венгерки стебал мух и прочую мошкару с листьев винограда, который обвивал фасадную сторону трёхэтажного корпуса. Что за особь, помнить такие детали. Сидит или лежит особь, а в голове всякая мелочь. С такой «мелочью» и далеко не уедешь, и копеечку иену иль пенс не срубишь.

Рябой снюхался с Ромой. Влр., послал их обоих по поводу чего-то, это в его характере.

После нехитрого обеда я спал. Было около 16.00. Спросонья услышал крики и ругань в коридоре где-то у лифта. Влр., ввязался во что-то, он правдоискатель. Затем Влр, рассказал свою правду спора с санитаркой. Влр., постоянно ввязывался в споры. Влр., даже ввязался с Л.К.Н в национальный диспут.

Хорошая вещь транзисторный радиоприёмник. Выловишь в полдень северную Корею, всё песни сладенькие, заливные, о родине о партии, и всё полюбовно от души, что на сон так и тянет. Прочитает диктор новости, ругнёт империалиста американца, и дальше песни в нон — стопе. Влр., и то понравился транзисторный приёмник. Транзистор хорош, телевизор наоборот выматывает нервы. У кого-то были видеокассеты (кажется у Z) где-то доставали видик. Стоило ли ехать на курорт где одним из основных развлечений является видик? Какие другие развлечения? Карты, групповые попойки – «общение». Ещё моцион у пляжа.

Приезжал братан с кем-то на Исудзу Джемини, ненадолго, я пошёл провожать за «китайскую стену», это площадка у «грязелечебки». Развалюха «Джемини» будто бы гоночная с номером 666(6666!!!), да ещё и чёрная. Хотел прокатится, да «ломы» с ключицей лезть.
В «спиналку» часто приезжают навестить уродов да калек, пьют, пьют, пьют, затем остаются на ночь, спят там же с инвалидами, или где придётся, а иногда и всю ночь на пролёт базарят и пьют, главное чтобы врачи не прогнали.
Мент(Омоновец) зимой 1998 лежал этажом выше*. К нему приехали омоновцы, которые пили на втором этаже с молодыми девками стоматологами, ночью омоновцы спрыгнули с балкона второго этажа и побежали на станцию(1.5км) за водкой. Обратно лезли так, поставили лавку «на попа» и по ней к балкону. Я тогда ночью слышал скрежет этой лавки. Зимой 1998 было холодно, и грустно, и весело. Кстати про стоматологов девок, с виду миловидные а хлещут как лошади, у них и поговорка была «Пиво без водки, деньги на ветер». Что водка? онги вино разливное в пережку с пивом хлестали.

Ходили китайцы, хотели будто бы купить курорт. Z ***- рассказывал что китаец поил его водкой у парадной двери.

Рома. Есть некоторые имена которые формируют характер человека. Рома был до меня два дня в палате с Влр. Рома напился и Влр его прогнал.
Влр. Заехал
- — —
«Голова». В какой то день привезли молодую девочку на коляске, её большая голова уж как-то выделялась в коляске. Влр., так и прозвал её «Голова». В один из моционов у крыльца я и увидел её греющуюся на весеннем солнышке. Как сами больные люди улавливают в других какие-то недостатки и всякие? И все эти прозвища – Шлёп -нога, Кукла Барби, Бабочка, Попрыгунчик, Носорог, или же классификации на «Рузвельтов», «Хоккеистов», «Баптисты», «Ныряльщики» — чего только не наслышался за годы пребываний.
Олег, сфотографируй меня. Я фотографировал но плёнка не получилась.

Позже уже дома мне приснился сон где, «голова» уже лежала на асфальте и шептала: «Олег, Олег, – сфотографируй меня, сфотографируй»
- — —
Николя, «шейник», «Авторитет» и мафиози, этот как его, ну который бухгалтер у них? Смотрящий, он самый. «Смотрящим» не назвался, но. Николя — так я назвал его. Где шею то надломил? Говорил, что девочку спасал. Я его вранья за 22 наслушался. Я, АСК и Николя были втроём. А Николя с АСК всё краями да краями. Вообще-то мафиози и комуняка не разлей вода. Интересно было наблюдать за Николя, второй телевизор, особенно.

На втором этаже отдыхал Леша. Влр., и я попёрлись к нему в палату попить чай.

2
Другое и другие.

Вася его дом за столовой.
- — —
Между столовой и опорной стеной, направо от входа, есть проход узкий за столовую шириною в метра два с гаком. Проход, узкий причём ещё с поворотом. Я видел с балкона как Владивостокские, естественно по пьянке, пытались проехать на тачках этот узкий проход и не раз но всегда застревали. А затем как-то вытаскивали назад.
1 августа у АСК (Князева) день рождения. Отмечали в 1984 возле спортзала. К нему приезжали родственники. Пили. Потом пили в палате. Ночью к корпусу подошли наркоманы и начали звать кого-то:
- Саша.
АСК сонный отвечал.
- Я здесь.
- Тише ты старик, залезет наркуша.
Примерно к кому приходили накруши я догадывался.

Многие пили, но АСК в ту ночь не пил. Лариса К., отобрала у него курортную книжку по утру, наверное за то что он не пил. Она вообще строга к нему была «Зачем ты Олега спаиваешь».

В 1996 я вновь встретился в одной палате с Князевым! Мы пили и пытали а тут бах про него самого фильм документальный! Телевизор плохо показывал, оказывается местные сняли про АСК документальный фильм. Позже был повтор этого фильма.
Филолог, журналист, пиши Олег пиши.
Цоколь, улица Амурская а это Первая Речка, квартиранты, постоянные гости, клиенты, и кражи и грабежи.

Кукла Барби. Вечно какие-то потери, кражи и соответствующие склоки. Весьма неприятно. В один из вечеров очередной раз у Барби что-то пропало в палате. Она заехала ко мне и попросила помочь позвонить домой. Вскоре со Второй Речки приехали родители кажется мать и муж Олег на началась склока и потасовка.

В 1982 году. Павел Иванович Герасименко был главврачём спинального корпуса. Он жил где-то близко и. проиезжал на велосипеде. Я попросил его прокатится. Я не ещё набрав скорости повернул налево к грязелечебке, в поворот. Позже с 1984 по 1994 Павел применял ко мне акупунктуру

- — —
Несколько канализационных труб(около 4 труб) расположено между косой мыс Топкий и лодочной станцией. Курортники видят слив канализации и всё равно тут же лезут в воду. Ещё один мостик а под ним речка –сток.

- — —

«Носорог»,— тронутый остеохондрозом, да так что голова как у носорога, был такой.
«Бройлер». Был и такой.

- — —
В какой-то год отмечали день рождения отмечали хорошо, привезли, картошки с мясом,
- — —
Красная высотная дымовая труба, на неё по ночам влезал какой-то наркоман и кричал.
- — —
В столовой на первом этаже, после ужина был бар и дискотека. В зиму 1998 там устроили «стрелку».
- — —
Витя рабочий, санитар, говорлив. В августе или сентябре был сильный тайфун, была и пьянка в баре. Дерево надломилось и упало на провода оставив на какое-то время курорт без света. Витя послал далече чью-то «тёлку», и за это кто-то из ходячих врезал ему оплеуху в темноте. Лифт не работал, пьяных инвалидов затаскивали на второй этаж вручную.
После этого тайфуна, много высоких деревьев спилили, до половины всех на территории курорта. Бензопилы работали несколько дней, затем за столовой спиленные деверья уже аккуратно преобразовывались в пиломатериалы.
Этот шум листвы деревьев. Успокаивающий, шелестящий, подобно какой-то музыке. Можно слушать постоянно.
- — —
Один молодой ходил, (вроде с Угольной) говорил, всё про особость курорта, местности. Вот будто бы все местные лица добрые, спокойные, особенные. Интересное определение. Грязи, воды, воздух и лица.
- — —
В октябре и ноябре сильные ветра как правило с северо-запада. В городе такой ветер качает человека. А в пригороде как хорошо ровненько лесопарк, деревья.
- — —
Два 8 этажных корпуса, вмещают 1200 человек. Уже с этажей 4-5 открывается на лесной массив. Вечерами, часто до утра курортники сидели на балконах пьянствовали.
- — —
Отдыхали и лечились по разному. Некоторые не ходили процедуры. Другие, приезжие, жили в городе и тоже не ходили на процедуры.
Иногда приезжий на курорт, уезжал сразу в другое место, а врачей просил поставить печать талоны со столовой и прочее как бы он был на отдыхе. И вроде как получалось что его место свободное и можно за него отдыхать ещё 24 дня.
- — —
Даже если курортник уезжал на 3-4 дня раньше то получалось так что и эти дни можно было востребовать.
- — —
Многим приезжим инвалидам инкубаторные условия спинального корпуса и курорта очень даже нравились. И после пребывания они оставались на фазенде. Это полу заброшенное домик метрах в ста от столовой. Обживали «фазенду» ранней весной а покидали поздней осенью.
- — —
N_VS. Он сам рассказывал, что 1 апреля приехала спецмашина, скрутили его и отвезли в дурдом, что на Шепеткова. Подойдёт к малознакомому и начнёт по политику гнать. И всё так назойливо. К лету его выпустили.

Коса Мыс Топкий. На других картам Мыс Утопленника! На другой стороне Де-Фриз.
N VS. Мне то и рассказал о подземном туннеле на Де-Фриз. У мыса есть бетонные ДОТы. И будто бы с ДОТов сначала спуск в низ а затем и через пролив. Наверное за эту болтовню да и за другую назойливость отвезли N VS в дурдом.
Я видел эти Доты вблизи. А получилось это так пошли мы после обеда с отдыхающим по береговой кромке к Весенней. У этой отвесной скалы, закатив штанины, во время отлива и прошли мыс где чуть повыше и увидели ДОТы.
- — —
Метаморфоза. ДОТ сооружённый в годах 30х-40х на случай вторжения Японцев и торчащие каркасы японских авто в прибрежной кромке.
- — —
Кто-то рассказывал что немец толи Вальдемар то ли ещё как, просыпался ночью часика этак в 03 и варил чай, затем пил вперемежку с куревом Беломором.
- — —
Магазин с винно-водочным отделом что направо через дорогу, всячески пытались да и закрывали ещё с 80х. Тогда были и ограничения и по времени и вообще.
- — —
В какую-то осень, в начале 90х, заехали менты из Хабаровска. Привезли свою водку, водку хорошую лимонную прям с завода.
- — —
В середине 80х, осенью, у меня была красно-бордовая куртка, на выходные уехал. Приезжаю, рассказывают. Тут милиция парня в красной куртке. Вышло примерно так, курортник кавказец с севера с деньгами связался с двумя блондинками. Те по пьянке его обобрали. «Ара» набил им морды, а он тоже был в красной куртке, и скорее всего взял талов в столовой и дёру.
- — —
Влр., с Толей пошли собирать берёзовый сок. Принесли бутылку. Попробовали и жидкость выбросили.

Всё, всё, всё, пока хватит.

31 августа 2005 года  23:48:45
Олег | Wladivostok | Rusland

---

Josef Piel

Когда труба зовёт... (Новелла)

Парням в тёмно-синей униформе,
неприметным героям войны с огнём,
моему Командиру, Другу, Брату – посвящаю...

Лёха сегодня “тянул второй круг “. Так говорят в пожарке про вторые подряд сутки работы.

Впрочем, «тянул» — вовсе и не верно. Скорее — «наслаждался»!

Он действительно наслаждался любимой работой пожарного. Уже третий год.

Сейчас он не просто пожарный, а командир отделения, с удивляющим многих опытом и сноровкой.

С двумя вымпелами: «лучший пожарный» — за позапрошлый, и «лучший командир отделения» — за прошлый годы.

А начиналась эта его жизнь, надо сказать, очень даже прозаично. Дембель, которого он так ждал, не принёс ему желанного удовлетворения. Конечно, были незабываемые минуты встречи с родной Киргизией; торжественный визит в школу, где окончил десятилетку, разговоры с друзьями и обход знакомых девчонок. Но вся эта эйфория длилась недолго. Лёхе она скоро наскучила, и он серьёзно начал присматривать себе подходящую работу. Одни советовали податься в милицию, другие убеждённо говорили, что быть ментом – себя не уважать! Признаться, Алексей и сам был не особо лестного мнения о системе МВД. Поэтому он ходил по городу в надежде, этак, на «авось», нарваться на какое-нибудь сносное место.

В тот день он обошёл город вдоль и поперёк и к обеду плёлся уставший домой.

Случайно взгляд его упал на бушующий зеленью карагача небольшой проулок, где находилась городская пожарная часть. Там когда-то работал водителем дядька Алексея.

Всегда ещё это царство красных машин и загадочных людей в тёмно-синей униформе казалось Лёхе недоступным и таинственным. В детстве его завораживал вид несущихся по городу боевых машин, оглушающих рёвом сирен и вспышками маяков.

А однажды горел дом соседей. Лёхе тогда было лет двенадцать. Но и он смог участвовать в тушении пожара, вместе с настоящими пожарными. Это было незабываемо!

«А что — подумал он — не побьют ведь, если спросить?... Если вдруг, для работы там, нужно специальное образование – ну, пойду дальше. А то может и повезёт!... » Он нерешительно свернул в проулок.

У ворот части, на сваренной из труб скамье, сидели трое мужчин.

- Привет мужики! – Лёха старался выглядеть независимо.

Мужики, прервав беседу, повернули голову в сторону подошедшего.

- Привет, коль не шутишь...

Выдержав некоторую паузу, самый молодой из них заговорил снова, не обращая на незнакомца внимания.

Это Лёху смутило, но отступать было поздно. Он, шагнув ближе к скамье, напомнил о себе:

- Работу ищу... Нет у вас здесь места свободного?

И, чувствуя, что начинает волноваться, потянулся в карман за пачкой сигарет.

Ответил старший из трёх:

- Иди вон в те ворота, вторая дверь направо, там спросишь.

Не ответив ничего, Лёха шагнул к воротам.

Войдя в нужную дверь, он натолкнулся на скучающий взгляд приятной шатенки, сидящей за огромным письменым столом. Давя из себя независимость и спокойствие, он обнаружил цель своего визита:

- Здрасьте, вы тут отдел кадров? Хотел спросить, нет ли свободного места?

- Какого? — безразличным тоном бросила шатенка.

- Что значит «какого»? У вас тут что, и акушером можно устроиться работать?

Шатенка, отложив бумаги, удивлённо посмотрела на посетителя:

- Ты, наверное, крутой, да? Поговорить любишь? Или шутник?

Лёха не растерялся:

- Да нет, я вообще-то простой и ужастно застенчивый! Но я действительно не понял, разве это не пожарная часть?

- Она самая...

- Так вот, я и говорю... Стало быть, в пожарные хочу. Как говорится: «пусть меня научат». А что, есть ещё вакансии?

- Есть. Можешь в начальники части проситься, можешь в уборщицы, или на моё место, секретаршей, не думал?

- Вы, стало быть, она самая и есть — секретарша?

- Она и есть...

- Тогда мне этажом выше. К начальнику отдела кадров...

- Тогда тебе через полтора часа следует придти. «Этаж выше» на обеденном перерыве.

Она снова взяла в руки ворох бумаг, давая понять, что разговор окончен.

Лёха, откуда только духу добавилось, спокойно усевшись на стул, напротив шатенки, скучающе забарабанил пальцами по столу.

- Алексей меня зовут. А вас, простите? — он вопросительно поднял глаза на удивлённо отпрянувшую девушку.

- «Этаж ниже» — меня зовут... — едко процедила она и добавила,— с некоторых пор... — она снова положила на стол бумаги.

- Разве я приглашала вас присесть? — она удивлённо рассматривала наглеца.

- Кажется, нет. Но вы ведь явно собирались это сделать? Разве нет ?- Лёха, обезоруживающе улыбаясь, смотрел на шатенку. — Не сидеть же мне полтора часа на тридцатиградусной жаре!

Девушка была в шоке, и, похоже, собиралась уже сказать ему что-то резкое, как дверь распахнулась, и в кабинет вошёл парень.

- Оль, ну, сколько ещё ждать-то?! Где Эмма?

- Эмма Ивановна на обеденном перерыве. Подождёшь, ничего с тобой не случится!

Парень, словно только теперь, заметив Алексея, вдруг оживился:

- О-о, ты тут чё делаешь? Привет!

Алексей всмотрелся в лицо парня. Перед ним стоял один из братьев Пашковых, кажется, Николай.

С Пашковыми Лёха был немного знаком: как-то случайно довелось пообщаться.

И теперь появление старого приятеля ободрило его. Он протянул Пашкову руку:

- Привет. Вот собрался в пожарные податься, а ты — то что, работаешь здесь?

Пашков вдруг радостно заулыбался:

- Слу-у-ушай, ведь ты — моё спасение! Я как раз увольняюсь. Осталось вот только робу, да инвентарь сдать, а Эмма, вишь ты, на обеденном перерыве.

- Эмма Ивановна... — поправила его шатенка...

- Вот я и говорю... Ивановна... Слушай, пойдём-ка курить, поговорить нужно — Пашков оживился!

Вышли в гараж, и Николай бесцеремонно потянул Лёху в глубину ангара. Там, за вторым расчётом, стояли ряды личных шкафов с одеждой.

- Смотри: вот мой шкафчик, вот боёвка. Ну и всё остальное по списку: топор, пояс, каска. И даже... он приподнял ворох тряпья на дне шкафа – пол бутылки водки! Он торжественно поднял над головой бутылку!

- Да я вообще-то не особенно... на эту тему...

- Ха! Чуть обиженно возразил Пашков. Подожди, приедешь ты зимой, в тридцатиградусный мороз с пятичасового пожара — за стакан водки пол жизни отдашь!

- Даже так.... — Лёха изобразил на лице удивление...

- Так! — Уверенно констатировал Пашков и потянул его за руку.

Втащив его в кабинет шатенки, он затараторил:

- Так, короче, я договорился с новым бойцом: всё моё барахло переходит к нему, вместе со шкафчиком. Получается: я всё сдал, он всё принял! Подпишется, когда Эмма явится. Всё, Оль, я улетаю! Дел по горло... Счастливо оставаться! — и выскочил из кабинета, успев только бросить Лёхе — бывай!

Так стал Лёха пожарным.

В обучении и работе всё ему давалось без напряга, играючи.

Сложные упражнения по вязанию специальных узлов из спасательного каната, обращение со «штурмовкой» — лестницей для подъёма по внешней стороне здания и прочие премудрости он постигал на удивление начальников караула и части так, словно был знаком с этим делом не первый год!

Очень скоро он влился в коллектив, и даже стал любимцем, как караула, так и всей части.

Он платил за это взаимной привязанностью к коллегам и поистине платонической любовью к своему огненно-красному стальному другу – боевой машине «ЗИЛ 131».

Когда кто-то попросил его отработать лишнюю смену за наличный расчет, он, конечно, не отказался. Отработав один раз, вошёл во вкус и стал лёгкой добычей тех немногих, кто работал в части лишь для сохранения рабочего стажа.

Такие «таксисты» предлагали ему двойную суточную плату и уезжали заниматься частным извозом.

Днём работа, а ночь напролёт — развлечения в обществе местных путан.

Ну, а утром, «таксист», придя домой, измученный и не выспавшийся, на немой вопрос жены о жестоких пожарах ночью, скромно отвечал усталым молчанием: «И не спрашивай... Знаешь ведь, в нашем деле о таком не говорят... Такая у нас работа... » И шёл высыпаться после «жаркой ночи»...

Лёху поперву это здорово коробило – ну как же, с его помощью происходит это распутство! Но скоро он понял: «свинья везде грязь найдёт!» И уже мог не принимать это близко к сердцу.

Он охотно работал вторые сутки, когда его просили. Когда же не просили, он и тогда нередко приезжал в часть и просто говорил:

- Мужики, если у кого какие проблемы ненадолго, я могу подменить на час-другой...

Тут же находилось кто-то с «нерешёнными проблемами», и Лёха, зная, что
«решение проблем» затянется до утра, лишь снисходительно улыбался, выкладывая на скамью свою боёвку, и шёл на кухню варить чай.

За три года он привык к такому режиму работы и теперь уже не находил себе места, когда приходилось трое суток ждать очередной, своей смены.

Вчера он тоже был «забронирован» вертлявым, этаким «себе на уме» — коллегой.

У того «жена рожает», нужно быть рядом! (бедная его жена, каждые три месяца она рожает!)

С «отца-героя» Лёха не стеснялся брать деньги за смену и даже брал по особому тарифу – двойному!

Но «отца семейства» это нисколько не смущало. Он компенсировал эту потерю за два часа извоза!

Таким образом, все были довольны!

А Гоба – начальник части, порою не стесняясь, спрашивал у беспредельщика:

- Буранов, у тебя сегодня, случаем, жена не рожает? Мне было бы спокойнее, если бы вместо тебя сегодня Лёша дежурил... Того и гляди, проверка нагрянет из УПО, ты же мне всю картину испоганишь!

Буранов пытался делать обиженное лицо, но Гоба остужал его амбиции:

- Ну, вот спросят тебя, убогого, что такое АСВ, что ты ответишь?

Буранов, сохраняя самообладание, начинал бодро:

- Ну, это такая штуковина... Как бы сказать... такая здоровая дура... как же её...

Гоба устало вздыхал:

- У нас в части есть только одна «здоровая дура», по фамилии Баранов — он делал ударение в первом слоге,

- А «АСВ» означает — «Аппарат сжатого воздуха». Эх ты, Баранов...

Буранова это, впрочем, не особенно угнетало. Он, моментально изменив выражение лица, лебезил:

- Так это... можь я позвоню Лёшке, чтоб приехал... А я бы домой к деткам, к жене...?

Гоба, с высоты своего недюжинного роста, уничтожающе смотрел на «Отца семейства»:

- Что, бабы уже ждут, вызванивают?... Слушай, давай-ка ты действительно, вали отсюда, пока я не расстроился! Лёшке я сам позвоню. Но сначала бабки для него мне на стол положи!

И чтобы с премиальными в этот раз!

Буранов довольный шёл вприпрыжку к своему шкафчику, а Гоба уже гудел в трубку телефона:

- Лёш, ну один ты у меня такой. Не на кого мне больше положиться. Давай, бросай всё, и мухой сюда! Я тебе кабинет свой открою, пользуйся пишущей машинкой, спи на моём шикарном диване... А нет – так сиди и пиши свои мемуары хоть всю ночь, но что бы ты был здесь. Всё, жду!

Гоба, успокоенный, уезжал по делам. Буранов, облившись дорогим одеколоном,— «к жене, к деткам». А Лёха, примчавшись на велосипеде, как раз успевал к началу мексиканского сериала «Просто Мария».

Вчера он «оттрубил» смену за «отца семейства», а сейчас вот, проснувшись первым, уже мёл огромной метлой «взлётку» перед воротами ангара.

Шелест листвы под метлой вроде успокаивал. Лёха любил подметать по утрам гараж и взлётку, но сегодня это удовольствие немного портило какое-то странное чувство.

Ночью ему снился странный, казалось бы бессмысленный, но какой — то тревожный сон. Он просыпался, чувствовал испарину на лбу и долго лежал, глядя в потолок, и стараясь унять дыхание.

Потом снова усыпал, и снова просыпался, встретившись с тем тревожным чувством.

Он радостно помахал рукой въезжающим в гараж «Жигулям»:

- Привет, командир!

Медведев, глянув на Лёху, укоризненно покачал головой: «Опять за какого-то лодыря работал!»

Лёха в ответ только засмеялся, и поднял вверх большой палец: «Всё в прядке, командир!»

Снова заработал метлой, отчаянно пытаясь прогнать из сознания ночную жуть.

На разводе Гоба «пропесочил» всех за бардак в расположении части, и, плюнув в сердцах, заведённый и злой, вылетел из гаража. К Лёхе подошёл Медведев.

- Лёш, ты себя хорошо чувствуешь?

- А чё такое? — удивился тот.

- Да какой-то вид у тебя... замороженно-заторможенный... Что, выезжали куда ночью?

- Не-е-е... Тихо было...

- Так с тобой всё в порядке?

- Да что ты пристал? Я в полной боевой готовности! Разве бывало иначе?

- Ну-ну, подозрительно косясь на Лёху, Медведев прошёл в кухню.

А Лёха, вдруг, снова почувствовал свежий прилив ночного тревожного чувства.

Ни сдавать, ни принимать машину ему было не нужно, но он, тем не менее, по привычке обошёл ЗИЛ кругом, деловито заглянул во все отсеки, проверил исправность фонаря...

«Наваждение какое-то! – думал он, начиная заметно волноваться. Даже, вон, командир заметил...

Да глупости всё это! – пытался успокоить он сам себя, нужно паузу сделать с двойными дежурствами».

Осмотрев ещё раз машину, он зашёл в диспетчерскую. Нина Петровна Тищенко, которую все называли просто «Тёть Нина», хохотала, прижав трубку телефона к уху:

- Ну, ты посмотри! Нет, ну надо же! Позабавила ты меня, на весь день хватит! Всё, Ларис, заканчивай, тут у меня гости... Ага — кокетливо продолжила она после секундной паузы,— Молодой и красивый! ...Да брось ты, дура старая! Лёшка зашёл поболтать... Всё, бывай!

Она повернулась к Лёхе, и, вдруг посерьезнев, встала с кресла, подошла к нему:

- Ты чего это такой сегодня?

- Какой, «такой»? — Лёха начинал нервничать — только не говорите, что и вам показался не свежим «портрет морды моего лица»...

Тётка Нина возмущённо затараторила:

- Да ты посмотри на себя-то в зеркало — испугаешься! Словно туча грозовая. Ты не приболел часом? Ай случилось чево? Или опять за кого-то дежурил?

Лёха устало отмахнулся:

- Можь, чего и случилось... Вот позвоню сейчас домой, спрошу.

Женщина участливо пододвинула кресло:

- Иди звони...

Лёха потянулся уже к пульту, чтобы набрать номер, но задержался, глядя на женщину:

- Тёть Нин, я помню номер своего домашнего телефона...

- Всё, всё, ухожу... Она, ещё раз, бросив на парня настороженный взгляд, вышла в гараж.

Когда через несколько минут она снова вошла в диспетчерскую, Лёха сидел неподвижно, откинувшись в кресле, и смотрел невидящим взглядом в окно.

- Лёш, участливо позвала его женщина, ну что, всё нормально дома?

- Ага... только и ответил он, и вышел.

На кухне разгоралось сражение в «козла». Гремели звонко костяшки домино по фанерному столу, гвалт мужских голосов перебивал шум работающего в комнате отдыха телевизора.

Лёха безучастно смотрел на азартных игроков и глубоко затягивался папиросой.

Он вдруг почувствовал толчок в бок. Медведев незаметно кивнул ему: «Пойдём выйдем... »

Вышли на улицу, присели на скамью.

- Ну, что с тобой, рассказывай! Медведев с отцовской заботой смотрел на парня...

- Не знаю, командир... Приснилась какая-то чушь сегодня ночью, да так дала по мозгам, что до сих пор не могу оклематься! Прямо наваждение какое-то!

Медведев смотрел на него внимательно и спокойно:

- А что снилось-то?

- Да вроде ничего конкретного: даже не могу сейчас и вспомнить...

- Значит, не обращай внимания! Пустое это!

- Так-то оно так... Только вот, чувство тягостное не прошло с ночи... Сам себе не могу объяснить...

- Слушай меня, хлопчик,— Медведев, с не терпящим возражения видом, взял его за руку,— Давай-ка на кухню, замутим нам по чайку и потом посмотрим, что делать с тобой. Может быть, отгул тебе дать? Пойди, отдохни... Упахался ты просто, по двое-трое суток работаешь...

- Команди-и-и-ир — укоризненно протянул Лёха,— обижаешь!

- Ну ладно-ладно, убедил. Не стану прогонять тебя. Но чайком, всё – таки, побалуемся!

К обеду, когда конторские помещения опустели, и ребята из караула лениво валялись на топчанах, Лёха, чувствуя новый прилив тяжёлых мыслей, вышел в гараж. Там, в гараже за четвёртым расчётом, стоял его топчан. Присев на край, он нервно закурил. Тревожное чувство в душе нарастало, и постепенно заполняло всё его сознание. Он ещё слабо пытался защищаться; говорил самому себе, что это — просто результат физического переутомления, но чувствуя, неубедительность этих доводов он мысленно уже едва ли не кричал в отчаянии:

- Что это?!! Что это означает? Что я должен делать?!

И вдруг, бесшумно, словно змея, стала вползать в сознание страшная мысль: «Сегодня, теперь, делать что-то уже поздно! Сегодня всё кончится... »

Лёха дёрнулся на топчане! Сам того не замечая, он немеющим языком, вслух, прошептал:

- Что кончится?

И услышал опалённым сознанием: «Всё!»

По телу поползли противные «мурашки», в секунду взмокли ладони, лоб покрылся испариной...

Он ошарашено смотрел на поднявшиеся дыбом волосы на руке, губы его дрожали…

Потянулся, было, к лежащей на топчане пачке «Беломора», но тут же рука его бессильно упала на колени. Он медленно поднял её снова, смахнул капли пота со лба, и, вдруг, сжав голову руками, начал раскачиваться из стороны в сторону. Резко встал и нервно заходил по проходу гаража. Теребя не зажженную папиросу, он то закатывал глаза к потолку, то, что есть силы, закрывал их.

Потом, подойдя к топчану, в изнеможении упал на него. Замер. Сейчас он с каждой секундой всё яснее, всё отчетливей, понимал: «Ещё немного и послышится звонок телефона тревожной линии, напряжённый голос диспетчера, потом секунда тишины и оглушающий, похожий на дробь огромного барабана, мерзкий звук сирены... И он не сможет не встать и не броситься, как обычно, к скамье с защитной одеждой. Он поедет по улицам родного города, навстречу своей ...смерти! На свой последний выезд... »

Неведомым образом, эта мысль, пронёсшись в его сознании, в мгновение ока приглушила ураган в сердце; и настала давящая тишина…

Лёха лежал на топчане и напряжённо вслушивался в неё, словно ждал чего-то. Но тишина эта рождала только противный гул в ушах и оглушала ударами сердца.

Лёха, неожиданно для самого себя, вдруг вскочил с топчана, и быстро пошёл к диспетчерской.

Вошёл, широко распахнув дверь, и стоя в проходе, озабоченно рыскал глазами по столу.

Тётка Нина, увидев его, встала, вышла в гараж. Лёха услышал её испуганный голос:

- Саша!, Саша!!!

На её зов из кухни выскочил Медведев, за ним ещё два бойца.

- Какой ход?

- Никакой ни ход! Иди скорее... там Лёшка... — она задыхалась. — Ты посмотри, что с ним происходит!

Медведев забежал в диспетчерскую и удивлённо смотрел на Лёху:

- Лёш, что с тобой? Нина, что случилось-то? – Он, то выглядывал в гараж, то смотрел настороженно на Лёху. Натягивая боёвки, в диспетчерскую заглядывали парни из первого отделения.

Нина Петровна, прячась за спиной Медведева, опасливо смотрела на Лёху:

- Саша, ты посмотри в его глаза! Он явно не в себе! Сделай же что-нибудь, прошу тебя!

Медведев крепко взял Лёху за плечо:

- Так, сейчас ты успокоишься, сядешь и расскажешь мне: какая муха тебя укусила?! Нина, закрой дверь, дай нам поговорить! Он едва ли не швырнул Алексея в кресло диспетчера — Рассказывай!

Лёха полулежал в кресле, безжизненно свесив руки за подлокотники. Молчал и только тупо смотрел на диск телефона. В проёме чуть приоткрытой двери маячили головы диспетчера и секретарши Оли, выбежавшей на шум в гараже.

- Твою мать! – взорвался Медведев, а ну, марш отсюда! Он захлопнул дверь диспетчерской.

- Давай, говори — уже чуть спокойнее, но всё ещё учащённо дыша, проговорил он и присел на корточки перед креслом.

Лёха перевёл взгляд на командира:

- Сегодня будет... — он выдержал паузу... — Мой пожар, мой выезд.

Медведев резко поднялся:

- Да ты понимаешь, что ты говоришь?! Ты, пацан! Ты чего мелешь?! Ты знаешь, что означают в пожарке эти слова ?!

Лёха устало и безразлично кивнул, попытался улыбнуться. Улыбки не получилось. Это можно было скорее назвать гримасой отчаяния, безысходной тоски, сердечной боли.

- Да, командир, знаю... Это то, чем сегодня награждён и я. Он промолчал секунду, медленно перевёл взгляд на пушистую ветку за окном и задумчиво закончил:

- Как Паша, как Ларин...

Медведев схватил Алексея широченной ладонью за подбородок, но тут же разжал ладонь, и, словно подрубленный, устало сел на стул возле пульта. Молчал.

А Лёха всё смотрел в окно, и на лице его вдруг стала проявляться ...улыбка.

Не жалкая, не прощальная, а теперь уже спокойная и светлая.

Он вдруг повернулся к Медведеву:

- Командир...

Медведев сидел не шевелясь...

- ...Мы с тобой мужики, мы с тобой пожарные, ты мой друг... Я тебя прошу: останься мужиком и другом и сейчас! Я знаю, ты сможешь... Я многое мог бы тебе сейчас сказать, но это лишнее... Не нужно этого... Дай мне просто побыть одному... мне нужно написать пару строк, оставь меня...

Медведев смотрел на него, словно оценивая ситуацию. Потом, открыв стол, достал пачку бумаги, кинул на стол перед Алексеем.

- На. Только не светись здесь. Иди за четвёртый ход... Видишь, бабы нервничают... — Он тяжело поднялся и склонился над Лёхой: — Только запомни одно, сопляк: поперед батьки ты в пекло не полезешь! Если что и будет, то это будет НАШ с тобой пожар... или мой... сначала.

Он круто повернулся и вышел из диспетчерской. Лёха услышал приглушённые голоса женщин и раздражённый — Медведева:

- Всё нормально, ложная тревога. Всё, хорош трепаться! А ну-ка рассосались по рабочим местам... Я кому сказал?! Самойлов, так твою, ты чё, не понял? А ну, марш на кухню! Нина, ну чё ты кудахчешь, пошла бы домой сходила, или вон в магазин...

- Са-а-аша, изумлённо распахнула белёсые ресницы женщина, ты что так кричишь...?

Медведев потупил взгляд, быстро прошёл в казарму. Через секунду вернулся, и, подойдя к диспетчеру, уже более спокойным тоном попросил:

- Петровна, тут случай особый... Ты бы сбегала к дядь Пете... Организуй нам пару гвоздей... Он полез в нагрудный карман, и, вынув смятые купюры, не считая, сунул ей в руку.

- Са-а-ашь — примирительным голосом заканючила женщина,— скажи, что там случилось у Лёшки?

- Вот принесёшь, тогда сядем и поговорим. Давай, давай, посуетись! — Медведев, обняв её за плечи, повёл к воротам,— только скоренько...

Нина Петровна ушла к соседу дяде Пете за «жаренными гвоздями» (так, из соображений конспирации, называли ребята бутылку самогона ), а Медведев зашёл в диспетчерскую.

- Давай, малец, я посижу здесь на телефоне. А ты иди, иди...

Медведев прятал глаза под нависшими бровями. Лёха кивнув, молча вышел.

На своём топчане, пристроив на коленях фанерную табличку «ВЫХОД», он склонился над листком бумаги.

«Мам, мне очень жаль тебя, правда! Но ты ведь понимаешь, что я не могу ничего изменить... Значит, такая у меня судьба... Знаешь, я, наверное, всё-таки, не такой, как все. Вот видишь, даже сейчас... Кому ещё выпадала такая удача – не быть застигнутым врасплох... Я успел каким-то образом приготовиться. Вот, даже есть ещё время на пару строчек для тебя... Не суди меня за то, что я не пытался убежать от этого... Не убежать от этого! Ты ведь понимаешь... Всё, боюсь не хватит времени написать другим, прости. И не грусти... если сможешь... Твой Алексей.
P.S. У меня ещё есть время, я сейчас вот допишу и помолюсь, как ты учила меня... Думаю, я успею!

Леночке С.

Еньчик, теперь, когда всё так... неладно получилось, ты должна быть сильной.
Слезами горю не поможешь. Попытайся воспринять это... философски, что ли... Просто подумай о том, что это случилось бы, рано или поздно. Случилось ЭТО не вовремя, что ж, жаль, конечно... Но ты не потеряешь своего. У тебя скоро всё станет на свои места, у тебя будет любимый человек, у тебя будет счастье...
...Ты не раз говорила, что любишь меня... Докажи это, исполни мою... фу, как банально это звучит – последнюю волю... Нет, просто просьбу: пожалуйста, будь счастлива! Целую, люблю... Прости...

Четвёртому караулу:
Мужики, значит так, слушай мою команду: Что б, когда катафалк будет проезжать мимо пожарки, шумнули от души всеми четырьмя ходами! Что называется — «в четыре ствола»! Как на похоронах Паши... Я тоже так хочу! Потом, (Толик, тебя касается! ) только потом, велю по чекушке «дядь Петиной», и чтобы всё это, под Медведевские солённые огурцы! Кто покрепче здоровьем, могёт помянуть меня – хорошего, самокруточкой. (У меня в шкафчике, на дне, где-то лежит, ещё с прошлого года, кулёк махорки)Ну, и, давайте договоримся: не надо траурных лиц и банальных речей, велю!!! Шура... ты мне ещё стольник должон, не забыл? Купи на все «гвоздей» и раздай по караулам. Боёвку завещаю Сапарову, а остальное — как сами решите. Всё, бывайте! Чую, пора мне... Вот, вот Медведев сирену врубит...
Петровичу:
Товарищ майор..., Михал Петрович, не ругай меня; «увольняюсь я»... Так получилось... Ты не горюй... У тебя вон, какая гвардия, Медведев, Силантьев, Юнг! С такой братвой не пропадёшь! ...Ты это, не шуми здорово, если ребятки помянут меня... Да и сам тоже выпей рюмашку... Выпьешь?

Медведеву:
Ну вот, командир, а ты говорил: « Не лезь поперёк батьки в пекло»... Вишь ты-кося, оно, пекло, не спросило твоего разрешения... Не обижайся, это был Мой пожар! Не осрамил я тебя? Можешь мною гордиться? О, тожь... Твоя школа! Слушай, проследи пожалуйста, что бы хоронили меня в моей рабочей одежде. Пусть кто-то и не поймёт... Хочу «уйти со сцены» красиво! Там скажи мамане..., что я велел...
Ну а теперь, давай по-мужски, да по-дружески ещё раз пожму мысленно тебе руку и ... Вперёд, и с песней, ...Труба зовёт”.

Лёха, дописав, посидел в раздумье и поставил жирную точку. Сложил лист вчетверо и сунул в карман.

Хлопнула дверь гаража – вернулась тёть Нина.

Лёха вышел из полумрака стоящих в ряд машин и спокойно посмотрел на женщину:

- Тёть Нин, Вы... он улыбнулся, подыскивая слово,— вы что надо! — он взял из её рук тряпичную сумку,— щас там накроем стол по-свойски, и приходите к нам.

Нина Петровна, не скрываясь, облегчённо вздохнула:

- Фуй, взбаламутил всех! Ну, а сейчас-то полегчало? И что случилось, вообще? Дома что-нибудь, или с Ленкой повздорил? – завалила она его вопросами.

- Ну, что-то тип того... — уклончиво промямлил Лёха и заглянул в диспетчерскую: — командир, горючее доставили, айда!

Медведев внимательно, изучающе посмотрел на него, и неохотно поднялся.

- Вишь ты, вроде полегчало хлопчику. Саша, ты налей ему двойную, так, чтобы до завтрашнего утра проспал – услышал Лёха заговорщицкий шепот тёть Нины на ухо Медведеву. Медведев промолчал.

Лёхино появление на кухне оборвало неторопливую вязь разговора. Все замолчали, замялись.

Кто-то встал:

- Пойти, что ли машину помыть?...

Лёха понимающе улыбнулся:

- Санёк, погодь, сейчас гулять будем! Вот — он потряс в воздухе авоськой. Послышался знакомый звон стекла.

Парни за столом переглянулись. Потом, молча, каждый потянулся к шкафчику на стене за своим стаканом:

- Ну, тут уж не отвертишься...

- А командир как? Не будет проблем?

- ...Таможня даёт добро – пропуская впереди себя Нину Петровну, Медведев горою ввалился в кухню.

- Только, ребятушки, давайте по быстрому, как бы не было беды... — Он вдруг осёкся на полуслове... — я имею в виду: как бы Гоба не нагрянул, а то будет нам всем по первое число...

Молча присели к столу. Толик, как самый опытный в плане подобных мероприятий, виртуозно разлил содержимое первой бутылки по стаканам. Чтобы как-то разрядить обстановку, водитель второго расчёта, Шура, наигранно ахнул:

- Толик, ты где учился так разливать? Ты только посмотри, как в аптеке!

Толик, явно довольный комплиментом, смущённо шмыгнул носом:

- Ты ещё под стол пешком ходил, когда я свою первую рюмку дёрнул.

- Ну,— Медведев взял на себя роль ведущего,— чтоб нам всем было хорошо! – Он, крякнув тихонько, опрокинул в рот свой стакан. Задержал дыхание на секунду, и с шумом выдохнул:

- Ай да дядя Петя! Ай молодец! Гадёныш, как только он её, подлую, делает?

- Да-а-а, удовлетворённо протянул Толик,— тала-а-ант!

- Лёшка, а ты чего ждёшь? –Тёть Нина посмотрела на Алексея.

Лёха сидел за столом, держа в руке не тронутой свою пайку. Заметив, что все взгляды теперь устремлены на него, он нерешительно поставил стакан на стол:

- Ребят, вы не обижайтесь, что-то не лезет мне... Пойду покурю и потом выпью на втором круге...

Снова за столом воцарилась давящая тишина. Кто-то старательно хрустел огурцом, кто-то потянулся за сигаретой. Лёха медленно встал из-за стола и вышёл на улицу.

«Словно поминают... уже!» — глотая подступающие слёзы подумал он, «Чтой-то рановато вы, робяты... »

Он, прислонившись к стене подсобки, закурил.

«Ну что, Бог, время поговорить? Пора уже?» Он почувствовал лёгкий озноб во всём теле.

Изо всех сил, стараясь не замечать, как медленно ползёт по спине холодная змея страха, он дрожащим шёпотом продолжал молиться: « Я знал, что Ты есть... Знал с детства, но не думал об этом с должным вниманием. Что мне теперь — просить прощения за это? Прошу – прости... А может быть, возможно, ещё упросить тебя сохранить мне жизнь? Или Ты всё уже решил?»

Лёха вдруг напрягся, сжался пружиной. Спасительный лучик слабой надежды, словно огни автомобильных фар в ночи, стал приближаться, расти... Он, затаив дыхание, всем своим сознанием вцепился в эту мысль, и, забыв обо всём на свете, желал сейчас только одного – не отпустить от себя этот лучик! Он вдруг, сорвавшись с места, шатаясь, словно пьяный, побежал в ограде. Там, в зарослях многолетнего бурьяна, он обессилено рухнул на колени, и, протянув руки к небу, вопил уже в голос:

- Бог, не убивай меня! Я хочу жить! У меня мама, братья... У меня есть девушка... Леной зовут... Пожалей хоть её!!! И меня пожалей! Я не хочу умирать! — он задыхался! По щекам его текли совсем детские слёзы! — Гоба останется без резерва, командир будет корить себя всю жизнь!

Я боюсь сметри! Не хочу умирать! Неужели Ты, который не раз спасал мне жизнь, который двадцать три года был моим отцом, сейчас, просто так, сожжёшь меня в огне пожара, как крысу в костре?! Я ведь не крыса!!! Не крыса, не крыса... – повторял Лёха, захлёбываясь слезами...

Не сознавая, что делает, он стучал по земле кулаками; потом принимался в отчаянии рвать и швырять по сторонам кусты полыни. Он хрипел, словно раненый зверь, и плакал навзрыд:

- Господи Иисусе, я Тебя прошу, пожалуйста, ... я Тебя прошу...

Он вдруг замолк и медленно коснулся лицом земли, поджал ноги и затих.

Прохлада земли приятно остужала, но откуда-то издалека начал приближаться назойливый гул.

Лёха, прислушиваясь к нему, затаил дыхание. Закрыл глаза, и... потерял сознание.

Усиливающийся гул растопило синеватое свечение, которое, превратившись в неправильной формы круги, обожгло сначала, а потом заполонило его всего с ног до головы. Круги стали отдаляться и напоминать два глаза. Глаза эти смотрели серьёзно и задумчиво. Молчали...

Лёхе подумалось, что где-то он видел эти глаза. Он попытался сделать шаг им навстречу и... очнулся.

Судя по тому, как затекла рука, и отпечатался на ней след обломка кирпича, пребывал он в таком состоянии не мало времени. Пересиливая головную боль, он сначала пошевелился, потом решительно встал на ноги. Словно впервые видел, он смотрел на кирпичные стены казармы, на стоящие под навесом машины ребят... В голове мелькнула тихая мысль: « Я до сих пор жив... »

Слабо шевеля рукой, он смахнул пыль с брюк и поплёлся к расположению части.

Вошёл с заднего хода, что бы не встречаться с коллегами. Подумав секунду, направился к душевой.

Сбросил с себя одежду и встал под струю холодной воды. Стоял не шевелясь, с открытыми глазами.

Сквозь плеск воды он вдруг услышал радостный возглас:

- Вот он, здесь, в душе!

Послышался топот кирзовых сапог по бетону ангара, занавеска отлетела в сторону.

Перед ним, тяжело дыша, стоял бледный Медведев. Не сказав ни слова, он опустил занавеску и ушёл.

Тело Лёхи уже давно покрылось крупными мурашками, но выходить из душа он не хотел. Он стоял по прежнему без движения, упёршись руками в стенки душа. Когда, наконец, он решился выйти, губы его были синими и тряслись от холода.

Войдя на кухню, он виновато и уже почти совсем спокойно окинул всех взглядом:

- Нужно было охолониться...

Медведев молча отвернулся к окну. Толик молча протянул стакан с водкой.

Лёха выжал из себя слабую улыбку:

- Толик, делай по полной!

Толик торопливо свернул пробку второй бутылки и наполнил стакан доверху. Тут же наколол на вилку огурец и держал перед Лёхой наготове.

Спокойно вылив в рот стакан вонючей жидкости, Лёха не дыша, потянулся за сигаретой.

Потом, всё же сняв с вилки огурец, долго и смачно жевал его.

- Ну, как пошло, Лёш,— участливо заглядывал Толик ему в глаза...

- Як там було! – Лёха многозначительно кивнул. Закурил.

Обведя всех взглядом, вдруг громко сказал, словно сам себе:

- А вот, на-ко, выкуси! И с силой ударил кулаком по столу. Звякнули жалобно стаканы, а мужики за столом оживились:

- Во, так и надо! – Толик уже изрядно захмелевший блестел красными глазами: — Да что бы из-за бабы... Да ни одна из них не стоит того! У меня, вот, их было...

- То-оли-ик — Медведев угрожающе сдвинул брови,— закрой поддувало!

Толик моментально обмяк:

- Да я ж чё... Я так, к слову... Пойду-ка я прикемарю?.. — он вопросительно посмотрел на командира.

Тот согласно кивнул, и протянул свой стакан:

- Шура, капни мне на дондышко...

Шура щедро капнул в стакан. Оглядел караул. Потянулись ещё руки.

Лёха почувствовал, как горячий цунами пошёл по телу. На лице его появилась вялая, пьяная улыбка:

- Давай м-м-мужики, за женщин, с-с-стоя.

Он, шатаясь встал, и тут же сел, теперь уже улыбаясь во весь рот.

Медведев опрокинул свой стакан и встал:

- Лёша, пойдём покурим... — Он хлопнул Лёху по плечу.

В гараже, примостившись на скамье между боёвок, они закурили.

- Ну, что полегчало? — первым нарушил молчание командир.

- Попустило... — Лёха спокойно заглянул Медведеву в глаза.

- Может быть, отгул возьмёшь сегодня?

- Обижаешь!

- Ладно, ладно. Только сейчас, давай-ка ты ложись и поспи. Если что, мы тут без тебя справимся – попытался схитрить Медведев.

Лёха только ухмыльнулся:

- За лоха держим-с, батенька?...

- Ладно — Медведев сдался,— Оставайся, но что бы без дури! — Он строго, по-медведевски посмотрел на Алексея,— Но если что, от меня — ни на шаг!

- Ага... – вяло ухмыльнулся Лёха,— тётке Нине под юбку заберусь, и буду ждать вашего возвращения, трясясь мелкой дрожью... Жди...

Медведев, чертыхнувшись про себя, только махнул рукой. И в это мгновение, оглушающе звонко, раздался звонок тревожной линии.

Лёха подскочил, как ужаленный! Хмель, как рукой сняло! Он неестественно напрягся вслушиваясь... «Так и есть!» Диспетчер заговорила за дверью громко и отчётливо:

- Не волнуйтесь, говорите внятно, что горит? Так... Поняла.... Адрес?..

Медведев, уже шагнувший было к диспетчерской, обернулся:

- Лёша, я тебя прошу, останься. Мы сами... Небось, пустяк какой-то...

Тяжело дыша, Лёха решительно встал. Не глядя на командира, молча побежал в кухню:

- Братва, по коням! Труба зовёт!

Мужчины повскакивали со своих мест. Быстро, но без суеты, побежали к скамье с боёвками.

Лишь Толик остался, поджав ноги, лежать на топчане, умиротворённо сопя и пуская слюну.

Из диспетчерской выглянул Медведев. Видя, что расчёт уже облачается в боёвки, махнул диспетчеру рукой

- Не включай сирену...

Лёха, на ходу втискиваясь в комбинезон, смотрел на командира:

- Чё там?

Медведев замялся, потом как-то виновато, отводя в сторону взгляд, тихо сказал:

- Жилой дом горит. И второй уже занимается!

Лёха, блеснув застёгивающейся молнией комбинезона, вдруг улыбнулся ему:

- Значит, повоюем ещё сегодня?..

Он, вдруг вспомнив что-то, засуетился:

- Я сейчас, мигом! – и исчез в диспетчерской.

Медведев побежал к скамье с боёвками.

- Тёть Нин, тут вот... Лёха достал из нагрудного кармана сложенный листок бумаги,— это... ну, в общем разберётесь... Положив на стол листок, и уже взявшись за ручку двери, он вдруг легко и задорно засмеялся: — это – «Мой пожар»! Он, родимый...

Он выпрямился, чуть взметнул правую бровь и выбежал в гараж.

Первый расчёт уже выкатывал из гаража, щупая ноги мягкой струёй выхлопа. Второй натужно взвыл, и тронулся за ним.

Ах, как жалел сейчас Лёха, что ехать ему не в первом расчёте, не на его «Лихаче»
( как он называл свою машину ), а командиром второго расчёта, на второй машине. Словно услышав его мысли, Медведев скомандовал:

- Лёша — первый ход, Серёга, идёшь на второй.

На ходу вскочив в машину, Лёха благодарно посмотрел на командира.

Резанув воздух сиреной, машины рванули с места, стали набирать ход. Лёха, счастливо улыбаясь, хлопнул по плечу сидящего рядом Сапарова, для которого это был лишь первый, серьёзный выезд:

- Не дрейфь, молодой, расслабься! Сейчас лафа начнётся!

Сапаров, втянув голову в плечи, то и дело нервно поправлял пояс.

Захрипела рация. Голос диспетчера звучал необычно напряжённо:

- «Четыреста пятнадцатый», я «Сургут — девять», ответь...

Медведев подняв трубку:

- «Сургут — девять», я — «Четыреста пятнадцатый», приём...

- «Четыреста пятнадцатый», тьфу, чёрт побери! Саша, Лёшка с тобой? Он записку сумасшедшую оставил, когда уезжал! Не выпускай его из машины!!! Саша, я тебя прошу! Он невменяем! – орала в трубку диспетчер, игнорируя все правила открытой связи!

Лёха вжался в сиденье. Словно пойманный за руку вор, смотрел на командира. Смотрел умоляюще...

- «Сургут — девять», я – «Четыреста пятнадцатый» — голос Медведева звучал глухо, но твёрдо,— следую к месту пожара в полном составе. Ситуация под контролем. — он сделал паузу,— оперативную обстановку доложу по прибытии. Конец связи.

После секундной паузы снова захрипела рация:

- «Четыреста пятнадцатый», я — «Сургут — девять»...

Медведев, прошептав что-то беззвучно, щёлкнул тумблером: выключил рацию. Полуобернувшись к отсеку пожарных, потряс в сторону Алексея кулаком.

Разрезая воздух пронзительной сиреной, расчёты неслись уже через центр города. Встречные машины пугливо прижимались к обочине, испугано мигая аварийными огнями.

- Что, молодой, очко играет? – Медведев вдруг совершенно спокойно посмотрел на Сапарова – не ссы, братуха, керосином, сейчас мы покажем кузькину мать! А-а, Лёха? — он перевёл взгляд на Алексея...

- А то... – Лёха уверенно выдержал взгляд.

Машина, накренясь от скорости, свернула с главной дороги и понеслась мимо аккуратных домиков немецкого посёлка со странным названием «Люксембург».

Вот уже виден чёрный столб дыма в небе и парящие в воздухе хлопья сажи, какие бывают при горении резины. Толпа снующих взад и вперёд зевак расступилась, пропуская головную машину.

Медведев щёлкнул тумблером, схватил трубку рации:

- «Сургут — девять», я – «Пятнадцатый»...

Ответом был нервный голос тёть Нины:

- «Сургут — девять» на связи...

- Высылай третий ход! Самим тут не управиться, как поняла? Приём...

- Поняла, высылаю.

Медведев выскочил из кабины, на ходу застёгивая ремень шлема. Лёха, увидев испуганные лица толпящихся перед горящим домом людей, бодро, со смешинкой в голосе заорал:

- Расступись народ, посторонись! Конница идёт! Чичас будем воевать! Ну, кось-ка милая, посторонись! – обратился он, щерясь откровенной улыбкой, к перепуганной насмерть симпатичной девушке.

Успев даже ещё и задорно подмигнуть ей, он привычным движением открыл люк заднего отсека. Схватил лежащий наготове рукав первой помощи и легко побежал к дому. За ним растерянно семенил Сапаров. Оценивая обстановку, он выбрал оптимальную позицию.

- Молодой! — крикнул он Сапарову,— ты как?

Сапаров стоял бледный, стараясь унять дрожь в руках.

- На-ка вот, побалуйся водичкой, а я к Медведеву мигом...

Он, сунув в руки оторопевшему новобранцу ствол, опустил забрало шлема и исчез в вихре дыма между домом и добротной кирпичной времянкой.

Рукав зашевелился, дёрнулся, и тугая струя с силой ударила в стену дома.

Сапаров, чуть не плача, пытался поймать трясущейся рукой рычаг переключения режима. А струя, словно издеваясь над молодым бойцом, резвилась, срезая штукатурку на стене дома.

Из дымового вихря вынырнула блестящая боёвка Лёхи. Подбежав к Сапарову, он... хохотал!

- Мил ты моя, да ты чё ж ствол, как девку, держишь?! Держи его крепко... И вот сюда, в крышу, меть! – он направил струю на стреляющую шифером крышу дома,— во, так и держи! Понял? – он по доброму улыбнулся бойцу...

- Понял командир, понял! — орал не своим голосом Сапаров.

Лёха бесцеремонно заржал:

- Да ты чего орёшь то? Народ перепугаешь... Подумают ещё, что здесь и в самом деле пожар...

Сапаров раз за разом, бестолково кивая, жалко улыбался.

- Ну, вот и молодец видишь, как у тебя получается, так держать! – и снова куда-то убежал.

Медведева он нашёл перед домом:

- Командир, что скажешь хорошего?

По лицу Медведева было заметно что ситуация выходит из-под контроля. Он нервничал:

- Лёша, второй расчёт я поставил к соседнему дому, там уже тоже горит синим пламенем... А ты давай с молодым справляйся здесь.

- Понял, работаем!

По лицу командира Лёха понял, что тот чего-то не договаривает.

- Что ещё? – он в упор смотрел Медведеву в глаза.

- Старичёк, хозяин дома, видно в шоке. Сказать ничего толком не может, только повторяет с ужасом «Газовые баллоны!»... Неужели в доме?

- Что будем делать? – Лёха сосредоточенно морщил лоб.

- Отведи молодого подальше от дома. Пусть издаля лупит... Ка-б чего...

- Понял. Что ещё?

- Поддержи его вторым стволом, а я народ разгоню. От греха подальше!

- Помощь будем звать?

- Нет! — отрезал Медведев, всё равно не успеют, если сейчас ахнет...

Подъехал третий ход с резервной цистерной воды.

Пока Медведев объяснял не до конца ещё проснувшемуся Толику, что необходимо сделать, к Лёхе подвели под руки женщину. Растрёпанные волосы, бледное, как известь лицо. Она, трясясь всем телом, указывала рукой на горящий дом и истерично кричала:

- Дети! Дети там!!!

У Лёхи похолодело за пазухой!!! Он заглянул в обезумевшие глаза женщины:

- Где? Сколько?

- Там... Там... хрипела женщина, указывая слабеющей рукой на дом,

- Саша и Леночка... Спаси их...

Не дослушав её, Лёха бросился едва ли не под колёса тронувшегося ЗиЛа:

- Толян, стоять!

Взвизгнув тормозами, ЗиЛ остановился поперёк дороги.

Махнув рукой Медведеву, Лёха рванул крышку люка. Схватив из ячеек два АСВ он, тяжело дыша набрасывал один на плечи, другой молча протягивал подбежавшему Медведеву:

- Дети там... Двое, мальчик и девчушка!

Объяснять что-то было не нужно. Медведев отработанным движением водрузил баллоны с воздухом на могучие плечи и только крикнул Толику:

- Толик, плесни на нас!

Толик, открыл кран, рванул рычаг газа. Мотор взвыл, и из патрубка сбоку ударила по асфальту струя.

Пока Лёха с Медведевым подставляли под неё свои тела, Толик подбежал к ним, неся два старых бушлата. Швырнул их на асфальт и ногами втаптывал в лужу воды. Потом бешено зыркая, вмиг протрезвевшими глазами, набросил один бушлат на голову сначала Лёхе, другой Медведеву.

Когда они побежали к дому, он осенил их крестным знамением и только после этого, остановив напор воды, тоже побежал к горящему дому.

Взлетев на крыльцо дома, Медведев на секунду остановился перед дверью. Посмотрел на Лёху и не своим голосом прохрипел:

- Я сказал: « Не лезь поперёк батьки в пекло!»

Лёха успел заметить как он, закатив глаза к небу, что-то прошептал. Потом натянул на лицо свою старомодную противогазную маску и, накинув на голову мокрый бушлат, прогундосил сквозь выпускной клапан:

- Ну-ка, поберегись, сынок!

Лёха, прижавшись к стене дома, кивнул:

- Готово!

Медведев, заревев по-медвежьи, со страшной силой ударил ногой дверь на уровне замка!

Дверь с треском влетела в дом!

Взрыва не последовало, только вихрем всосало в образовавшийся проём клубы дыма с крыльца.

Лёха, поправив на голове спадающий бушлат, рванулся было внутрь, но Медведев грубо осадил его:

- Стоять, Трезор!!! Я иду первым! И, защищаясь от адского жара рукой, вбежал в дом!

За ним юркнул в оглушающее треском пламя Лёха.

В дико пляшущем вихре огня и дыма он не сразу увидел командира.

Мозг его работал предельно чётко: «Медведев ринулся в правую сторону, значит левая сторона – его!» Присев на корточки, он нащупал стену, и «гусиным шагом» засеменил к ближайшей двери. Дверь открыта. Упав на пол, он вглядывался в светлую полоску над полом по периметру комнаты:

- Саша, Лена! — орал не своим голосом Лёха, стараясь перекричать шум пожара,— ответа не было...

Заглянул под кровать, распахнул дверцы платяного шкафа – пусто...

Начинало припекать спину, ноги, руки... Лёха, сжавшись, подумал о том, каково сейчас Медведеву в брезентовом командирском плаще, если даже ему, в специальном жаростойком костюме, так припекает!

«Вот уж точно «Конь в пальто!» — подумал Лёха про Медведева, переползая по-пластунски в следующую комнату. «Ишь, «Не лезь поперёк батьки!»!.. Твоё дело пожаром руководить, а не лазать раком по комнатам. Этому я обучен! ...И комбез я специально для такого случая сконструировал...

Он старался изобразить в голосе злость, говорил громко пытаясь своим голосом перебить нарастающий страх.

»А ещё этот идиотский старомодный противогаз. Он же через пять минут по морде стечёт, расплавленный!»

Протискиваясь в щель в двери, он понял, что изнутри дверь чем-то подпёрта.

«Господи! Нет!!! Это ведь не дети?!! Пожалуйста, Господь Иисус!!! – взмолился про себя Лёха!

Просунув в щель голову, он облегчённо выдохнул

– Уф-ф!

Подпирала дверь изнутри, сорвавшаяся со стены книжная полка. Отшвырнув её на середину комнаты, Лёха приник лицом к дощатому полу:

- Саша, Лена – надрывно гудел он через маску. Ответа не было.

Ощупав взглядом все углы комнаты и не найдя места, где мог бы быть хоть один ребёнок, он почувствовал, что его одолевает отчаяние!

От жара с треском лопнуло стекло в оконной раме. Приток воздуха оживил пляшущие на комоде и шторах языки пламени. Оно на глазах, набирая силу, угрожающе загудело, заревело.

Лёха почувствовал, что маска на лице начинает издавать специфический запах горящей резины!

- «Только не сорвись, голубчик, только не запаникуй! — уговаривал он сам себя... — Иначе тут ты и останешься!»

Нестерпимо жгло лицо! В сапоги, казалось, плеснули раскалённого металла!

- «Вперёд, только вперёд!!! » – гудело за запотевшим стеклом маски.

Он выполз в коридор, и перебирая ладонями по горящим обоям на стене, продвигался вперёд.

Ударившись шлемом о стену, огляделся: тупик? Нет! На правой стороне стены светлел проём ещё одной двери. Спасительная полоска над полом, где ещё можно было с трудом что-то разглядеть, становилась всё тоньше и тоньше! В коридоре горело всё: потолок, пол, стены, картины на них...

Быстро работая локтями, он прополз в помещение – это кухня.

Лёха распахнул дверцы шкафа, провёл рукой под столом – пусто. Прильнув к полу, он ещё раз прощупал взглядом каждый квадрат пола кухни – детей здесь нет!

За его спиной, совсем рядом, раздался громкий хлопок, и вместе с ним хищное змеиное шипение.

Из-за дверцы баллонного отсека газовой плиты вырывалось пламя!

«Шланг перегорел! Сейчас будет цирк! Что делать?!! — лихорадочно соображал Лёха... – а что делать, баллон выносить пока ещё не поздно! Эта сторона дома проверена – детей нет. Всё равно пробираться к выходу!»

Он, забыв про раскалённый металл в сапогах, рванул на себя капающую пластиком дверную ручку баллонного отсека. Взбесившаяся змея горящего шланга, изрыгая полтора метровую струю синего пламени, ослепила Лёху, с силой ударив по стеклу защитной маски, заплясала в адском танце!

Вскрикнув от неожиданности, он отлетел в сторону. Баллон выпал из отсека, придавив к полу шланг.

Трясущейся рукой он долго не мог расстегнуть кобуру топорика. Когда же наконец топор оказался в его руках, он опасливо протянул руку к баллону. Подцепил остриём за дужку и, пятясь, пополз в коридор. Шланг вырвался, из под катающегося по полу баллона и теперь снова хлестал огненной струёй, по вцепившейся в ручку топора руке! Задымилась рукавица. Лёхе даже показалось, что он уже слышит запах горящей своей плоти!!! Бушлат давно уже слетел с головы и остался гореть в углу кухни. Нестерпимо жгло шею, уши!!! Лёха уже не щупал стену. Он только из всех сил, работая руками и ногами, стремился скорее уйти из этого ада!

Вот уже и просвет входной двери. Барабаня по обувному шкафу, врывается с улицы тугая струя.

И вдруг, корёжа и бросая на пол завесу огня,— спасительный зонт разбрызгиваемой воды –это ребята прикрывают его выход!

Струи воды на секунду исчезают, и в дымовом просвете – слезящиеся глаза Сапарова. За ним, придерживая рукав,— Толик. Оба напряжённо всматриваются в глубину коридора. А увидев на полу извивающуюся фигуру, с тикающей бомбой на прицепе, снова мощным напором прикрывают ползущего. Лёха видит, как Сапаров, передав ствол Толику, пригибается и, прикрыв рукавом лицо, бежит ему навстречу. Вырывает из его рук топор и, крича что-то на казахском языке, сам волочёт баллон к выходу. Толик, не скупясь, поливает дымящуюся фигуру на полу водой и кричит не своим голосом:

- Лёша, я прикрою, выходи!

Лёха пытается встать и бежать к выходу, но ноги не слушают его. Отчаянно цепляясь за стены, он ползёт к проёму двери. Ещё один рывок, ещё, ещё!!! Оттолкнувшись ногами от стены, Лёха выкатился из двери на крыльцо.

Толик, направив на него струю, орал что-то, переводя взглял с Лёхи на проём двери.

Судорожно нащупав и расстегнув ремень шлема, Лёха отбросил его, сорвал с лица маску. Сбросил с плеч АСВ. Сноп прохладных брызг уколол лицо, залил грудь.

Толик, перекрыв на секунду напор воды, заорал, тыча пальцем в сторону улицы:

- Дети! Дети там! Нашлись! В доме их нет!

Лёха оглянулся вокруг и... задохнулся от страха!

- Толик, командир уже вышел?!!!

- Нет!!! Нет ещё!!!

Схватив в руку шлем, Лёха, что было сил, на последнем дыхании рванулся в дом, оставив лежать АСВ на терраске

- Толик, прикрой!!! – успел только крикнуть он.

Толик вбежал в коридор, и встав на одно колено, долбил струёй в спину исчезающему в огне Алексею.

А тот, по змеиному извиваясь на полу, кричал не своим голосом:

- Командир! Командир!!!

От запаха палённых волос, снова стало страшно. Лицо снова словно окунулось в раскалённую печь!

Вот перед ним догорают распахнутые створки зала.

- Вперёд! — ревел Лёха, продираясь сквозь завалы горящей мебели,— Вперёд! Я успею! Конечно успею!!!

Перекатившись через кучу дымящегося тряпья, он упёрся грудью в ноги в сапогах!

- Командир!!!

Медведев, прислонившись спиной к стене, сверкал обезумевшим взглядом и трясся всем телом!

Его рвало жёлтой пеной. Шлем на его голове съехал на затылок; на груди, болтаясь на шланге, капала резиной на плащ горящая противогазная маска.

- Командир, держись! – Лёха обхватил его за грудь, и, что было сил, потянул обмякшее тело к выходу.

- Нет! Нет, Лёша,— хрипел он, роняя на горящий пол плевки пены со рта,— Дети!!!

- Командир, дети живы! — кричал Медведеву на ухо Лёха, продолжая пробираться сквозь пылающие головёшки на полу.

Неожиданно он почувствовал знакомый с детства пугающий шум в ушах – предвестник обморочного состояния!

- «Нет!!! Пожалуйста, Господь Бог, не сейчас! Дай мне вынести командира!!! Он ни при чём!!! – в отчаянии взмолился Лёха продолжая пробираться к выходу

Он почувствовал поднимающийся из глубины живота противный комок рвоты. Остановился на мгновение, обжигая гортань, вдохнул палящего смрада пожара и, широко раскрыв глаза, задохнулся в приступе кашля!!!

Мутилось сознание, руки и ноги, словно ватные, переставали слушаться. Он думал сейчас только об одном – «Ни в кое случае не разжимать правую ладонь, намертво вцепившуюся в пояс Медведева!»

Не видя ничего перед собою, он попытался ещё, хоть на сантиметр, подтянуть командира ближе к выходу, но тело его обмякло и с распластанными руками уже безжизненно лежало в проходе.

Лёха увидел его покрасневшее лицо, барашки опалённых ресниц, бровей, и полуоткрытый рот, испачканный желтоватой пеной...

Ещё раз, из всех сил, дёрнув Медведева обеими руками за пояс, Лёхе удалось протащить его в проём двери! Вот уже он – спасительный коридор... Ещё немного... Ещё пару рывков...

«Не ссы, братуха, керосином!» — вспомнил он пошлую медведевскую поговорку... И вдруг...

- Командир, командир! Это мы! Мы здесь! — услышал он над собой радостное мычание Сапарова сквозь маску АСВ!

Приоткрыв один глаз, Лёха успел увидеть исчезающие за углом сапоги Медведева – его волоком тащили к выходу. Потом почувствовал что и его тащат по полу сильные руки.

Не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой Лёха, словно извиняясь за слабость, бормотал:

- Ребята, не могу... Надышался я ...

Его вынесли на улицу и, прислонив спиной к дереву, хлестали по щекам, не давая потерять сознание.

И только ведро воды, выплеснутое в лицо, смогло привести его в чувство.

Он увидел слева от себя фигуру Медведева. Его рвало!

Несколько женщин, склонившись над ним, поддерживали его голову. Кто-то расстёгивал боёвку на его груди, кто-то пытался снять с плеч АСВ.

Лёха, превозмогая головную боль и сильное головокружение, огляделся. Первое отделение, сбив пламя с соседнего дома, тремя стволами работало теперь по окнам и крыше догорающего дома, откуда только что вышел он с Медведевым. Пламя, потеряв силу, превратилось в дымный смрад.

Лёха почувствовал, что дыхание восстановилось; медленно встал. Кружилась голова и к горлу снова подкатывал комок рвоты, но расслабляться было ещё рано: огонь грозил перекинуться теперь на стоящий слева дом!

Подбежал, задыхаясь, Сапаров:

- Командир, ты как?

- Жить буду – нашел в себе силы шутить Лёха.

- Там вон сарайчик горит...

- Вижу!

Алексей пригнувшись, побежал шатаясь к пристройке,

- За мной!

Стоящая невдалеке от дома пристройка, полыхала бодрым пламенем. Запах горящей поленницы вдруг напомнил Лёхе детство. Он слабо улыбнулся...

Взметнув тучу пыли, подъехал ближе Толик на резервном ходу. Развернул машину самым оптимальным образом и, выскочив из кабины, закопошился под крышкой люка, налаживая насос.

Сапаров суетливо бегал вокруг машины, открывая и снова закрывая крышки отсеков.

- Ах ты ж, дурачина — Лёха заулыбался,— в первом отсеке рукав! Давай сюда его!

Сапаров, хлопая опалёнными ресницами, жалко вертел головой. Подбежав к нужному отсеку, Лёха рванул из него рукав. Неправильно сложенный, рукав шлёпнулся на землю; слабая смотка рассыпалась беспорядочными кольцами. Лёхе захотелось сказать Сапарову крутое словечко за неправильно свёрнутый рукав, но, увидев его глаза, он только укоризненно покачал головой.

Он наклонился, чтобы распутать рукав, и, в ту же секунду, воздух содрогнулся от страшного взрыва!

Многотонной тяжестью тело его отбросило под колёса автоцистерны, а, мгновение спустя, в крышку отсека с грохотом вонзился рваный осколок разорвавшегося газового баллона.

На том самом месте, где секунду назад стоял Лёха!

Сейчас он лежал под колёсами машины, и со страхом смотрел на шатающуюся над его головой цистерну. Вокруг всё загудело, затрещало. Окрестность была освещена пламенем словно днём.

Пошатываясь и мотая головой, Лёха выполз из под машины, и в то же мгновение мозг опалила мысль:

«Молодой! Где Сапаров! Не убило?» Он, прикрываясь от бушующего пламени рукой, озирался по сторонам, ища силуэт в боёвке. От толпы зевак на пригорке не осталось ни одного! Только дряхлый старик, отчаянно работая клюкой, спотыкаясь и размахивая свободной рукой, спешно ретировался от места взрыва.

Из-за небольшого пригорка, неожиданно показалась фигура в боёвке, напоминающая Сапарова.

Только теперь он едва ли не полз на четвереньках, со страхом взирая на ревущее пламя.

У Алексея отлегло от сердца! Он хотел улыбнуться бойцу, поднять его дух, но вместо этого закричал:

- Где Толик? Толяна видел?

Сапаров беззвучно, словно рыба на суше, открывал рот, и только отрицательно мотал головой.

- Не шуми Лёша, тута я – вдруг послышалось за спиной,— хватай другой рукав, и вперёд!

Лёха обрадовано хлопнул водителя по плечу:

- Жив? Ну молодец! Давай, Толик, жми на всё катушку!

Не обращая внимания на Сапарова, Лёха схватил запасной рукав, и, успев только опустить забрало, побежал к полыхающей стене дома.

Пламя, встретившись с водой, гневно зашипело, изрыгнув в небо сноп искр, и стало превращаться в дымно-паровое облако.

Сзади кто- то тронул его за плечо:

- К-к-командир, давай я...

Сапаров, втянув голову в плечи, опасливо косился на густые клубы дыма, протягивал руку в стволу.

- Давай, давай, молодой, добей здесь; а я пойду с другой стороны и шарахну вторым стволом. Он передал ствол в трясущиеся руки бойца.

По дороге к ним бежал, спотыкаясь об осколки кирпичной кладки, пришедший в себя Медведев.

Увидев Лёху живым и невредимым, он, едва не плача, хрипел:

- Лёша, сынок!!! Жив?!!

Подойдя к нему, командир схватил его своими огромными ручищами и с силой прижал к себе!!!

- А что делать, командир, пахать-то кому-то нужно...

Медведев растроганно смотрел на него. На лице его блестели... капли воды.

- Командир, пусти, там вон нужно отметиться... ты кинь мне сюда бойца, бо сам, боюсь, не справлюсь...

- Сейчас, Лёша, сейчас... Ребята помогут.

К ним по дороге спешно катил первый ход с не отвинченными по обе стороны рукавами. Махнув им рукой, Лёха растворился в облаке дыма.

Когда пламя было сбито, и бойцы уже заливали чадящие дымом и паром комнаты дома, Лёха устало снял измазанный грязью и застывшими каплями смолы шлем.

- Парни, дальше справитесь сами?

- Командир, какой разговор!..

Не ответив ничего, Лёха устало вышел на дорогу. Там уже снова толпился народ, суетливо сновали тут и там проворные старушки. Подмигивая маяками, неслась по улице карета «Скорой помощи»...

Лёха вдруг увидел сидящего на пригорке Медведева. Его шлем небрежно валялся в стороне, защитный плащ — словно черкеска распласталась на мокрой траве. Он сидел, обхватив голову руками, и молчал.

- Командир, тебя что, задело? — Лёха испугано склонился над Медведевым, пытаясь заглянуть ему в лицо.

Медведев сделал жест рукой — «Присядь... »

Лёха присел рядышком, закурил. Не глядя, протянул пачку товарищу. Медведев не пошевелился... Сидели молча. Лёха то и дело жадно впивался в сигарету, и задумчиво смотрел на суетящихся людей.

Из подъехавшей кареты «Скорой помощи» выбежала крохотная девушка в белом халате, и, оглянувшись по сторонам, сразу заспешила в сторону пригорка. Лишь мельком взглянув на Алексея, она обратилась к Медведеву:

- Вам нужна помощь? Вам плохо?

Секундная пауза... Медведев медленно поднял голову, перевёл взгляд на Лёху... и вдруг они оба захохотали! Девушка внимательно и серьёзно смотрела на обоих; потом натренированным движением раскрыла саквояж и потянулась за шприцом.

А Лёха с Медведевым, уже не обращая внимания на собирающуюся вокруг них кучку людей, хохотали! Раскатисто и звонко.

- Нервный срыв, констатировала «Дюймовочка» в белом халате, заряжая шприц из вскрытой ампулы.

Женщины из толпы зашептались, не перставая смотреть на двух сумасшедших героев.

- Так, «Дюймовочка» строго сжала красивые губки,— закатать рукава обоим !

Она решительно подошла к Медведеву:

- Сначала Вам...

Медведев, вытирая грязной рукой проступившие от смеха слёзы, грузно поднялся с травы.

- Дорогая, а можь чего внутреннего у тебя найдётся, для сугреву. Что мне эти укольчики... И вообще, я не понял: здесь что, кому-то показалось, что я не свежо выгляжу? – он молодецки подкинул вверх прядь кучерявых волос.

Пробиваясь через толпу к центру круга, спешили измазанные гарью и глиной ребята первого отделения.

Скоро за ними показались и Толик с Сапаровым. Кто-то заскандировал:

- Мо-лод-цы! Мо-лод- цы! Мо-лод-цы!...

Медведев устало улыбался! Бойцы, не снимая боёвок, попадали на мокрую траву рядом с Алексеем. А Медведев, подставив под шприц «Дюймовочки» запястье, словно в бреду горячо шептал:

- Милая ты моя, понимаешь, мы живы, живы! Все!!!

Он, обернувшись, кивнул в сторону Лёхи:

- Вот, этот поганец мог сегодня погибнуть, а он жив! Всем чертям назло!!! Он остался жив после взрыва, и теперь будет жить три жизни!

Толпа вокруг разрослась так, что теперь уже даже с пригорка не было видно её края. Он таял в темноте проулка. Говор сотни голосов сливался в восторженный гул, раздвигающий сгустившуюся темень наступившей ночи.

«Дюймовочка» и водитель «Скорой Помощи» с интересом следили за происходящим

Медведев, разволновавшись, курил. Лёха, откинувшись на мокрую траву, грыз стебель травинки и счастливо улыбаясь, наслаждался... жизнью.

Прошло ещё не меньше часа, прежде чем были собраны все рукава, весь инвентарь.

Лёха, окружённый галдящими женщинами, писал протокол пожара, а Медведев деловито докладывал в УПО о его ликвидации. Наконец, все расселись по машинам. Резанув на прощанье воздух рёвом трёх сирен, караван медленно покатил по посёлку.

Ехали молча. Но вдруг Сапаров, указывая по направлению движения каравана, радостно воскликнул:

- Командир, смотри!

Съехав на обочину, там стояла машина с красным крестом на корпусе.

Когда головная машина поравнялся с нею, Медведев потянул рычаг и коротко отсалютовал оглушительным воем сирены. В ответ заработали синие маяки «Скорой помощи» и маленькая ручка в белом халате прощаясь махала до тех пор, пока последний расчёт не скрылся за поворотом

В часть вернулись далеко за полночь. Бойцы принялись разбирать завалы в отсеках, менять рукава, приводить машины в боевую готовность; а Лёха с Медведевым, неся в руках папки с протоколами, направились в диспетчерскую.

- Ой командир, быть мне битым сейчас много раз, и причём нещадно... Мож ты без меня зайдёшь?

Медведев обнажил в улыбке красивые зубы:

- Победителей не судят! Пойдём... Если что, прячься за меня...

Нина Петровна сидела в кресле, отрешённо глядя в окно. На столе перед нею стоял пузырёк валерьянки.

Она повернулась к парням и, красными от слёз глазами, молча смотрела то на Медведева, то на Алексея... Видимо, хотела что-то сказать, но махнув рукой, снова отвернулась к окну. Она беззвучно плакала. Первым нашёлся Лёха: подойдя тихонько сзади кресла, он положил руку ей на плечо:

- Тёть Нин, не надо... Всё уже позади. Теперь уже ничего не случится.

Он вдруг загадочно улыбнулся, взглянув на часы:

- Уже давно наступила пятница... Вчерашний страшный день в прошлом! И я обещаю вам: он больше никогда не повториться.

Женщина, ссутулившись, молчала. Молчал посерьезневший Медведев.

- Тёть Нин, ну, правда, я обещаю вам! Не верите? – Лёха, волнуясь, нервно похлопывал её по плечу... ну вот, смотрите... Где-то проклятое письмо?

Вынув из нагрудного кармана смятый листок, тётка Нина, не глядя на Алексея, протянула его ему.

Лёха заглядывая плачущей женщине в лицо, с силой рванул листок пополам. Потом ещё и ещё раз.

- Вот, смотрите! — он подбросил к потолку ворох рваных бумажек и, торжественно, взглядом победителя смотрел, как кружась, словно снежинки, падают они на пол,— всё, не-е-е-ту!

И того, что я боялся сегодня – тоже нет! То, что происходило со мной, не было моей дурью. Вчера мне действительно суждено было погибнуть! Но Бог пожалел меня, оставил мне жизнь! Я не знаю — почему, за что? Но знаю теперь, что это так! И командир вот, приказал мне жить три жизни! И теперь мне не нужно просить прощения у моей мамы, у моей Леночки! И ребята не будут поминать меня! И в боёвке своей я ещё сам повоюю! Тёть Нин, вы мне верите?

Нина Петровна, устало повернувшись к нему, вытерла мокрые глаза, и тихонько похлопала его по руке:

- Всё, Лёша, всё... Я успокоилась. Я тебе верю... Идите отдыхайте...

Лёха растерянно развёл руками и вышёл к гараж, забыв на столе свою папку.

Бойцы, поливая из шланга машины и игриво резвясь, гоготали! Кто-то сворачивал рукава, кто-то носил их к мачте на задний двор; всё было в движении.

Выражение Лёхиного лица немного обескуражило Толика:

- Ты что, герой, сник? Чё такой вялый? Притомился, что ли?

- Да, есть малость,— соврал Алексей, и прошёл в кухню.

Толик, пожав недоумённо плечами, снова направил струю воды на капот ЗиЛа.

С заднего двора вошёл Сапаров. Как-то странно глядя на Лёху, он явно хотел что-то сказать.

Лёха, поняв это, помог ему:

- Ну, что, братка, скажешь? Как понравилось тебе представление?

Сапаров присел на стул, нервно затеребил лацкан рубашки...

- Командир... Я решил уволиться...

Стараясь оставаться невозмутимым и абсолютно спокойным, Лёха, прищурившись от папиросного дыма, пристально смотрел в глаза Сапарову:

- Что братан, в штанишки наложил, али как?

Сапаров вздрогнул, словно его ударило током!

- Что, что ты сказал сейчас?!!

Лёха вдруг, словно потеряв всякий интерес к теме, наградил Сапарова едва ли не презрительной ухмылкой:

- Да чё уж там, бывает... Он помолчал. Глубоко затянулся дымом и резко выдохнул.

- Я вот в пожарке три года, но столько уже раз слышал такие базары... Много было таких... Приходят, думают: здесь тебе сплошная расслабуха: днём можно выспаться, а ночами видео до утра... А на пожаре можно покрасоваться перед сельскими бабами в боёвке и с рацией в руках. А как понюхают такие настоящего дыма, да запаха палёных волос – так только их и видели...

- Командир, глаза Сапарова горели огнём — я не трус! Я сюда пришёл не рисоваться перед бабами!

Он вдруг осёкся, опустил взгляд... -Но сегодня я струсил... Когда взорвался баллон я... — он силился выдавить из себя фразу,— я... упал за пригорок и почувствовал...

- ...И что же ты почувствовал... Лёха поднял на него взгляд,— что эта работа не для тебя? Что это дело для таких придурков, как я, как Медведев, как Толик, да?!!

- Командир! – фальцетом чуть не закричал Сапаров, ты не понимаешь, я почувствовал... что мои брюки мокрые! Ты понимаешь, о чём я..?

Сапаров смотрел на Лёху жалобно, умоляюще, словно ожидая, что тот сможет убедить его, что это не так... Лёха поднял взгляд на парня:

- Ты... ты это серьёзно сейчас, или в переносном смысле?

- Да в том то и дело, что в прямом! – Сапаров чуть не плакал от отчаяния.

Лёха сосредоточено раздавливал в пепельнице окурок:

- Сядь!

Сапаров, обессилено, сел.

- Теперь остынь и расскажи мне что было дальше...

- ???

- Что было после того, как ты вышел из-за пригорка? Давай, давай, рассказывай по порядку!

И расскажи, что было до того?

Сапаров молчал. А Лёха, вдруг начав волноваться, встал. Нервно закурил новую папиросу.

- Сначала ты с Толиком, не думая о себе и о том, что эта проклятая халупа может в любую минуту рухнуть тебе на голову, без АСВ, пошёл в огонь и, травясь угарным газом, прикрывал мой отход! Ты, рискуя жизнью, оттащил горящий баллон в огород и сбил с него пламя! Ты вытащил меня и командира из этой проклятой хаты, когда мы уже собрались отбросить копыта! А потом, после взрыва, ты стоял один на один против стены огня! И кто ты после этого, трус?!!

Сапаров взволновано дышал, словно снова переживал эти страшные мгновения. Он смотрел на своего командира, не веря, что тот говорит всё это серьёзно! А Лёха вздохнул, восстанавливая дыхание, и уже заметно спокойнее закончил:

- А насчёт мокрых брюк – это тебе показалось... В горячке такое бывает. Это же я тебя задел случайно струёй... Ты просто был облит водой во время работы. И не выдумывай глупостей. И не рассказывай этого больше никому! Забудь! Впрочем, если ты всё-таки твёрдо решил увольняться, – никто, конечно, тебе не может помешать. Но только запомни тогда одно: сейчас парни придут на кухню пить чай. И, может быть, командир разрешит дёрнуть по рюмахе «дядь Петиной» за возвращение... Так вот, знай, что я с тобой тогда пить не буду! Всё! – отрубил Лёха и, не дожидаясь ответа, вышел из кухни.

Сапаров догнал его на выходе в гараж. Взволнованно дыша, он молча схватил его ладонь, и лихорадочно тряс её, счастливо улыбаясь!

Лёха серьёзно и спокойно заглянул ему в глаза:

- Заканчивайте тут и все на кухню.

Медведев, балансируя перед своим шкафом на одной ноге, натягивал спортивные сухие штаны.

- Ну, ты, пенёк старый,— Лёха крепко хлопнул его по плечу,— в штанину попасть не можешь!..

- Подожди, подожди,— наигранно обижаясь, Медведев покачал головой, не за горами и твой полтинник. Посмотрю я тогда, каким ты будешь...

- Ладно, ладно, командир, не ругайся, я ж любя... Ты это, как насчёт... чтоб хлопцам по капелюшке для сугреву... После такого пожара, оно вроде как, положено...

Медведев, расплывшись в широченной улыбке, запустил руку в нутро ящика и торжественно извлёк из него бутылку дорогого коньяка:

- Как чувствовал! Для особого случая берёг! А-а, что скажешь?

- Скажу, что сегодня мы всё, начиная с тёть Нины, просто заслужили маленький праздник... – просиял Лёха!

- А я скажу, что парни готовят тебе интересный сюрприз... Любишь сюрпризы?

- Сюрпри-и-из? Вот те на! А почему мне?

Медведев, лишь шаловливо, как мальчишка улыбнулся, и пошёл к ребятам на взлётку.

Было уже четверть четвёртого утра, когда караул, в полном составе, собрался за кухонным столом. Торжество открыл Медведев короткой, но сильной речью:

- Я горжусь всеми вами! Сегодня я испытал чувство гордости за всех вас, чувство удовлетворения качеством боевой подготовки каждого. Завтра, теперь уже сегодня, я буду ходатайствовать об объявлении благодарности с занесением в личное дело... — он сделал паузу,— всем!

Продолжая держать в руке свой стакан, он посмотрел на Сапарова:

- Особо должен отметить мужество и профессиональную подготовленность Коли Сапарова.

Николай, сегодня ты принял боевое крещение, поэтому первую пьём за тебя!

Лёха, первым подняв стакан, встал. Встали все за столом.

Сапаров, задыхаясь от волнения и не веря свои ушам, растерянно смотрел на ребят:

- Я... я... я буду пожарным!!! — только и смог он выдавить из себя!

- За тебя, дорогой – Медведев тронул его стакан своим. К застывшей руке Николая потянулись руки со стаканами.

Плеснув каждому ещё понемногу, Медведев загадочно посмотрел на Толика. Толик встал.

- Лёша, тут у нас для тебя забавный сувенир нарисовался. Это тебе чтобы помнил, что теперь у тебя три жизни!

Он, не выпуская из руки стакан, вынул из под стола обгоревший, с рваными краями осколок разорвавшегося баллона. Внутренняя сторона его было очищена от гари и исписана чёрным фломастером — дата, и семь подписей!

Толик, счастливо улыбаясь, передал Алексею экспонат, и не дожидаясь тоста, опрокинул свой стакан.

- А дырочку для гвоздя сделаешь сам – закончил он свою речь.

Лёха смущённо крутил в руках трофей:

- Эт вы чё, из люка отсека выковыряли?

- Ага – Толик довольный удавшимся эффектом смачно хрустел огурцом.

- Ну дела-а-а-а! Только и смог выговорить Лёха,

- За такой трофей полагается...? – он оглядел товарищей...

- Для этого и собрались – рука Медведева призывно взметнулась вверх.

Снова чокнулись, снова выпили. Посидев ещё не много, тёть Нина пожелала всем не упиться и ушла в диспетчерскую. На кухне неторопливо, негромко завязался разговор.

Скоро забрезжил рассвет и ребята, один за другим, утомлённые бессонной ночью и согретые изнутри, потянулись в спальное помещение. За столом остались Медведев с Алексеем..

Сидели молча, думая каждый о своём. Потом, Лёха глухо, словно сам себе заговорил.

- Всё, кажется, у меня начинается «расслабуха»...

- Эт как? — подняв на него слипающиеся глаза, не понял Медведев...

- Помнишь, было дело, ночью придурок какой-то вломился в часть и приставил нож к моему горлу... Ты тогда выручил... Помнишь?

- Ну?...

- А помнишь, как потом, к утру, когда всё давно уже кончилось, меня долбило до утра от страха?..

- Я не заметил...

- Заметил, заметил... Так вот, сейчас я чувствую примерно то же.

- Там, на пожаре, смеялся смерти в лицо, а теперь, когда вспоминаю, как врезался этот проклятый осколок в рукавный отсек, как раз на том месте, где мгновение назад была моя голова... ноги становятся ватными. И водка не помогает, блин!

Медведев, бессильно моргая слипающимися ресницами, лишь пробормотал:

- Лёшь, не думай ты об этом...

- Да, конечно, ты прав... Ты иди уже спать, не то за столом уснёшь...

- А ты?

- А я ещё посижу малость... Нужно поговорить кое с кем...

Медведев задумчиво щурил глаза:

- С Богом?

- Да...

Медведев молча одобрительно кивнул и, шатаясь, поплёлся к своему топчану.

Лёха, прихватив с собой стакан остывшего чая, вышел на задний двор.

Птичий хор оглушал окрестность, радостно возвещая о рождении нового дня. Лёха, сев на траву, смотрел в бледнеющее небо и молчал. Слова были лишними. Он, отбросив вдруг папиросу, начал глубоко вдыхать прохладный воздух.

Сколько было в нём сейчас... жизни, сколько смысла, сколько радости! Он, прикрыв глаза, лишь повторял снова и снова: « Я жив! Я жив! Я жив... »

Утренняя звезда молча смотрела на молодого, но в эту ночь заметно поседевшего человека, и улыбалась. Ей не нужно было слов благодарности за подаренную человеку жизнь.

Лучше всяких слов, говорило сейчас его молчание. Молчание о радости жизни, о её ценности!

18. 07. 2005.

18. 07. 2005.

31 августа 2005 года  23:55:36
Josef Piel | josefpiel@mail.ru | Darmstadt | Deutschland

---