Алексей Нагель

* * *

После отъезда значительного количества
ташкентцев в Израиль, Германию и другие благополучные страны
Честно говоря, за 10 лет жизни в Германии еще ни разу не встречал здесь еврея из Ташкента. Основная масса "наших" — это немцы из Казахстана и евреи с Украины...

1 ноября 2004 года  02:05:22
Алексей | Лангвассер | Германия

---

* * *

Михаил, в Ташкенте на улице Навои 12 есть представительство всемирного еврейского конгресса, в консульстве США специальный человек отслеживает права еврейства, полагаю — и умершего; аналогичная картина наблюдается во всех странах бывшего СССР — так что Германия — это НЕ ТУДА.

1 ноября 2004 года  02:57:49
Тим | Москва | Мать наша

---

Маринов Артем

Сказка
Нет

Жил да был один чувак по имени Колян. Но он много знал и сильно выпендривался.И его убили!
P.S.Если ты много знаешь, то молчи, аеще лечше это забыть и не выпендриваться!!!

3 ноября 2004 года  07:05:05
Маринов Артем | Карпинск | Россия

---

* * *

Artjom, esli ty znaesch etogo chuvaka Koljana lichno, i familija ego Marmeladnyj, to peredaj emu ogromnyj privet ot poklonnizy ego talanta. Vot!

3 ноября 2004 года  17:26:07
Privet |

---

Олег Галинский

* * *

Анекдот-байка по теме "отдачи" острова Тарабаров, и кусочка Уссурийский, разумеется без спроса и опроса населения.
Губернатор Ишаев выходит к пиплу Хабаровскому:

- Вы хорошие. Я хороший. Китайцы хорошие. Кремль хороший. Ну вот как получилось что все мы хорошие. А вы уж дачки и огороды в другом месте найдёте.

Мораль всей байки такова — Все не могут быть хорошими.

4 ноября 2004 года  01:27:10
Олег | Владивосток | Россия

---

Олег Галинский

ТОВАРИЩ БУЛАТОВ
Олеся у Пирамидовых.

После того как Булатов уехал на отдых к соратнику Ломоту. Дочка (министров) Пирамидовых — «мадам Пирамидова» разбудила Олесю в кабинете Булатова и повезла к себе в гости домой.

Авто привёз Олесю и Пирамидову к невысокой трёх этажной усадьбе, с красивыми выкрашенными балконами, мансардами. Рядом был парник, и стеклянный оранжерей. Пройдя ворота с будкой-флигелем где был охранник. Пирамидова повела Олесю мимо парника и оранжереи, из которых таинственно излучался свет.
- У меня отец ругаться любит, так что ты, уши как-нибудь уж как-нибудь прикрой, а вообще привыкай к нашим разговором, он ведь третий человек по важности в нашей системе,— пробубнила Пирамидова.
Выйдя с утра из комнаты барака, где гостила у тётки она ещё не знала, как повернутся события. А повернулись события, так что и привели в её дом Пирамидовых. Если бы Олеся тогда попросила и комнату, и дом то в больном состоянии Булатов мог бы подмахнуть любую резолюцию. И как она попала на приём к Самому? Скорее всего, кто-то случайно или по ошибке, или подумал и направил её в ведомство товарища Булатова для скорейшего оформления в штат охраны. Так как молоденькие особы часто старались попасть в охрану.
- Руки бы помыть? — спросила Олеся.
- Да ладно, уже стол накрыт,— успокоила Пирамидова. — Что у тебя в узелке?
- Полотенце, трусы, платок, и хлебушек и с салом.
- Трусы,— как-то по мужицки с улыбкой повторила Пирамидова, и с сочувствием посмотрела на Олесю.
В просторной прихожей включился какой-то радужный цвет, и заиграла музыка, как только Олеся прошла в зал, иллюминация вскоре затихла. Откуда-то шёл запах чего-то домашнего и знакомого кухонного. В зале за столом сидели трое Пирамидовых. Отец и мать и бабушка Пирамидовой – Елизавета Августиновна. Отец Пирамидов ведал всей информационной, идеологической, радио и печатью. Мать ведала всеми учебными заведениями, детскими заведениями, попечительством, а также идеологической пропагандой по сетевому радио. Таким образом, Пирамидовы занимали третье место в иерархической системе Булатова. Их дочка «мадам – Пирамидова» тоже могла бы занять весьма важный по иерархии чин, но некоторые особенности её характера и организма не позволяли этого.
В углу зала на небольшом спортивном мате лежало несколько цветастых матрасов и одеяло. Наверное «детское» подумала Олеся.
- Ну, садись гостья Олеся за наш стол. Мать обслужи её! – первым встретил Пирамидов.
- Ты вегетарианка? – спросила мама.
Олеся виновато пожала плечами и ничего не ответила.
- Ну мясо то ешь? – переспросила бабушка.
- Конечно, взволнованно и виновато ответила Олеся.
Олеси поставили тарелку оливье, нож и вилку, в бокал налили наливки. Пирамидов подвинул ей хрустальную розетку с икрой, положил хлеб.
- Ну давайте выпьем за нашу гостью,— первым поднял тост Пирамидов.
- Хлеб чёрный какой у вас вкусный.
Этот хлеб этот из спец пекарни, по особому рецепту подсказал Пирамидов.
- И по особому распоряжения,— добавила бабушка.
- Ну как наливочка? – спросила мама.
- Хорошая.
Пирамидов взяв бутылку коньяка налил вновь.
- А почему вы не пьёте,— обидчиво спросила Олеся дочку Пирамидова.
- Мне…мне… нельзя,— как то обыденно ответила она. – Редко, когда настроение очень хорошее настроение, и то грамм пятьдесят. По особому распоряжению.
- Ты на хлеб но не нажимай. Не хлебом единым. Да где же горячее?! — взяв колокольчик Пирамидов зачем-то позвонил им звонко и положил на место. В комнату вошёл негр в белом фартуке.
- Знакомься Жан это мадам Олеся.
- Олеся, – повторил негр. — А меня величают Жан. Запомнила?
- Жан. — коротко и тихо повторила Олеся.
Чтобы не испугать Олесю Жан очень медленно приблизился к ней, приподняв её руку и еле-еле коснулся своими губами.
- Нам бы горячее, но не перчёного,— сказал Пирамидов.
- Уже,— коротко сказал Жан.
- А где Серафим? – спросил его Пирамидов.
- Он, наверное, в парнике или в погребе каком-нибудь, мы свет видели,— ответила дочка – «мадам Пирамидова».
Затем Жан куда-то удалился. Олеся видела перед собой раба впервые, в деревне она слушала много баек и частушек про рабов в Громовске. Пирамидов не знал как деликатно представить раба девушке из народа. Но сказать что это раб нужно было.
- Ты газету Булатову передал? – спросила мадам Пирамидова глотая минеральную воду.
- Передал. Наверное, не вовремя. Он сейчас действительно занят, да и лица на нём не было.
Услышав о Булатове Олесе вспомнились последние минуты, когда у того болезненно побледнело лицо. Помнила она и приказ – молчать. Олеся деревенская девушка хохотушка хотела как-то встрять в разговор, но вкусная домашняя наливка пока не развязывала её язык.
- Олеся а ты по какому вопросу попала к Булатову? – спросил Пирамидов.
- Документов у меня нету, никаких, есть регистрации в УЕЗДНОМ КОМИТЕТЕ, бумаги собирать тяжело, везде откладывают, нужно ждать.
- Без бумаги у нас никак, эта наша ####### бюрократия,— подтвердил Пирамидов отец.
- Я сегодня Улиткину видела возле нашего главного клуба, она с такими же сучками как она билеты в цирк и кино выписывали. Урвут билеты загуляют и не придут а места пустуют. Лишь бы урвать,— сказала мать отцу.
- Улиткина #####,— разразился Пирамидов.
- У них и рабы не держатся! – вторила бабушка.
- Один Денис хромой остался! Злой и с ножом. Такой же как Улиткины,— засмеялась Пирамидова. — Не зря говорится каков хозяин такова и собака.
- Ты Олеся не стесняйся! Спрашивай, говори, рассказывай. Никто тебя не сдаст и не посмеётся. Здесь люди интелегентные особенно чёрные рабы. Жан и Серафим.
Вошел вновь Жан неся в руках два блюда с чем то горячим.
- Кстати, а где наш завхоз тире архитектор Серафим?
- Серафим в душевую пошёл. Скоро подойдет.
- Жан? – хочешь прокурором быть, главным, как Улиткин?
- Я ещё законы не все знаю.
- А узнаешь наши законы. Будешь?
- Учится надо.
- Чему тебе учится? Ты вон половина нашей библиотеки прочитал. Ты уже не раб давно. А в голову свою вбиваешь раб-раб-раб. Если бы я так думал я бы никогда не участвовал в революции!
- Есть закон об ассимиляции.
- И что в законе об ассимиляции сказано?
- Сказано что нам необходимо до трёх лет ассимиляции?
Попадая сюда вы уже не рабы, два-три года это время данное Вам на ассимиляцию.
- Так в первый день бы и разъяснили бы подробно. Через переводчиков. А то…
- Где ж их переводчиков найти на всех? Да на вас рабов бывших и так шесть комиссий.
- Не знаю, не знаю. Что же прикажете мне? Бросить всё и идти на границу и там каждому встречно-поперечному черномазому объяснять? Я уж здесь как-нибудь.
- С хозяйством то справляешься?
- Так не жалуетесь.
- И с государством справишься!
– Справлюсь-справлюсь, чай не девку ломать! – ответил Жан глядя на дочку Пирамидова.
- Что Вы такое говорите при гостях, Жан,— упрекнула бабушка.
- Слушай Жан? Может тебе в цирк пойти там клоуном или на радио будешь работать.
- Вам бабушка негра надо молодого, он вас будет подогревать по ночам. Вы что думаете, таблетки Вас согреют? – пошутил Пирамидов.
- Тьфу ты! Не слушайте его Олеся.
- Ну-ка расскажи о себе Олеся.
- Ну кто твои родители.
- Деревенские мы, отец мать,
- Хозяйство большое?
-Корова, куры, ещё у меня брат и сестра младшие. Батрачим мы.
- Ну а сама ты что умеешь?
- Шить, печь, на огороде, нянчить, на заднем дворе…
- Двадцать лет после революции, и батрачество и рабство. Причём батраки живут как правило хуже рабов. Пирамидов копался вилкой в большой сковородке, выбрав кусок мяса он окунул его в приправу, встряхнул затем вновь окунул в ту же солонку с приправой и уже затем сунул Жану в рот. Взяв графин Пирамидов налил ему коньяк.
- Зачем служить этому государству? Где рабы батраки и дураки. Лучше на кухне, придурком. Да?
- Да. Особенно если служить в армии не хочется, семь годиков,— изрёк Жан.
Все засмеялись.
- К тому у многих наших рабов ещё и отсасывают,— выпив и захмелев сказал Пирамидов.
- Что вы такое говорите за столом?! — запищала вдруг бабушка, Елизавета Августиновна.
- Что знаю то и говорю. Сосите и Вы Елизавета Августиновна, пока живы, мы что зря Революцию делали?!
- Тьфу Вас! Хватили лишнего и несёте! – глядя на всех вновь возмутилась бабушка .
Вошёл негр ростом поменьше, в толстовке, с полотенцем через плечё.
- Приятного аппетита товарищи!
- Спасибо!
- С легким паром Серафимушка.
- Я вижу у Вас гости! – глядя на Олесю сказал раб Серафим.
- И у нас и у вас гости.
- Я Серафим.
- Я Олеся.
Серафим сел за стол, и не спеша стал накладывать в тарелку салаты. Затем взяв наливку выпил две рюмки и начал трапезу.
- Я в погребе наливки видел в банках и бутылках. Старые. Только пыль протёр.
- Мда… Интересно. Мы и сами свои запасы не знаем.
- Вот мы и будем ваши запасы переписывать, чего мы зря хлебушек с икоркой едим да Жан? – спросил Серафим.
- Наверное бабушка закручивала, когда мы ещё босиком по саване в набедренных повязках с копьями бегали,— пошутил Жан.
Все засмеялись.
- Может возьмём Дениса к себе? Изведут его Улиткины,— вновь выпив изрёк Пирамидов..
- Куда его? Нам самим тут ногу некуда поставить …
-И не жалко брата по классу?
- Он мне не брат, да класс у меня другой!
- Если бы хотел он бы давно ушёл,— вступилась дочка.
-Уууу… какой ты? — А вдруг ты оказался бы на месте Дениса?
- А он на моём, здесь у ног ваших…сапожником.. Что же он не покинул Улиткиных? Ведь не в кандалах?
К тому же у него угол свой есть кстати как и у тебя.
- Людоед, говорят люди по Дениса,— промямлила бабушка.
- Будешь жить с прокурорами, будешь людоедом. Да Жан? — поглаживая Жана по кучерявой голове, как собаку,— сказал Пирамидов.
- Куда ему идти? Там мясо, там прокурорша,— вновь пошутил Жан. За что Пирамидов поднёс ещё одну рюмку коньяку и столовую ложку икры.
- Вот и будет он нам человечену по вечерам жарить, «по прокурорски»,— пошутила дочка. Ъ
Все засмеялись.
- Прокуроршу он точно дрючит, а может и самого Улиткина потихоньку дёргает. Дёрг… дёрг…дёрг… — сказал отец ставя рюмку на стол.
- Ну, пока они хорошо дёргают Вас папа, Булатова, и Белоручкина,— пробубнила Пирамидова и хлебнула минералки.
- Тьфу вас! – вновь сказала бабушка встала и ушла из-за стола.
Дочка Пирамидова улыбалась. Ей явно импонировала анти прокурорская линия. Мама молчала.
- Наших управленцев и партократов мучает совесть о народе. И вот сосут у своих рабов и батраков потихоньку, или задницы вылизывают. Впрочем делают они это не только по политическим причинам, но отчасти по физиологической потребности.
- А вы папа в радио эфире скажите это, а только здесь смелы, а там, как в штаны насравши ходите,— пробубнила дочка.
- И не стыдно вам ругаться при Олеси? – уже упрекнула мама домашних, глянув на Олесю.
- Ох! Устал я как раб,— проговорил Жан, выпил ещё и пополз на четвереньках в угол к груде матрасов.
- Отец мой тоже ругается,— тихо сказала Олеся.
-И кого он ругает? Блох или нас глав разных ведомств? – спросил Пирамидов.
Олеся улыбнулась и промолчала. Олесе начиналось нравиться у Пирамидовых. Было сытно, и уютно и весело. Дочка Пирамидова времена глотала минеральную воду и ковырялась в салате. Ругань и брань ей была не в диковинку, в деревне она слышала и не такое. Серафим сидел молча, он был поскромнее Жана. Олеся стеснялась смотреть на Серафима и он был её приятен. Олеся начинала нравиться и Пирамидову но тот скрывал.
- Ты отведи её на верх да уложи там. Она видать за день притомилась за день. Мы и сами то устаём по конторам, а ей тем более,— посоветовал он Пирамидовой.
- Спокойной ночи мадам Олеся! – первыми сказали Жан и Серафим.
- Спокойной ночи и Вам, тихо скромно и как то с благодарностью ответила Олеся. Пирамидова повела её наверх, в свою комнату где взамен стен были сплошные стеллажи с книгами и журналами.
- Это всё ваше?
- Моё. Здесь все сказки и мифы мира. Приключения, путешествия,— похвасталась Пирамидова забыв как-то упомянуть книги про любовь. Затем вытащив коробку начала показывать различные брошки и ожерелья.
- Душновато здесь,— сказала осмелев Олеся
- Да, душно,— и она вывела гостью на балкон.
- Ты не куришь? – спросила Пирамидова.
- Нет…
- А кто такой Денис?
- Раб старый, говорят что он из племени людоедов, живёт он с Улиткиными, прокурорами. Ну всё сразу не расскажешь.
Подняв бутыль с наливкой. Пирамидова плеснула в объёмистую пробку.
- Пей это мамино вино. Понравилось?
- Очень.
- Это вино готовит мама. Даже товарищ Булатов очень ценит и любит наше вино. Он хорошо разбирается в наливках.
- Моя мама тоже ставит иногда.
Олеся хотела спросить про Булатова но промолчала. Если Олеси придать военную выправку, теоретическую, и политическую, будет дамой.
- А что вы не пьёте?
- Я? … — Пирамидова плеснула граммы и пригубила. – Ну пошли спать.
Проснулась Олеся от сильного храпа. Оглядевшись и опомнившись, она не сразу осознала, где находится, ведь уснула у Булатова. Голова чуть побаливала. Хотелось, и пить и в туалет Она вновь вышла на балкон. Шёл мелкий дождь. Затем Олеся осторожно как кошечка тихо и осторожно помочилась на лианы растения вьющиеся снизу. На балконе налив в рюмочку наливки и выпив она вошла в комнату и легла. Как там родители в деревне и братья и сёстры? И угораздило её сунутся в самую гущу событий?! И дом у них какой с охраной! Ох, ну и дела. Посмотрев ещё какое-то время на храпящую Пирамидову она легла и уснула.

5 ноября 2004 года  00:20:51
Олег | Владивосток | Россия

---

Вячеслав Улыбин

Пятно

Пятно

рассказ-хохотушка

В наши дни многие говорят: чудеса не случаются.
Ещё как случаются! Да, да, и в наш век, когда межпланетные станции бороздят бескрайние космические просторы, а скажем, Сан-Франциско еще ближе, чем деревня Рябинкино, до которой пилить на электричке два часа, происходят чудеса. О таком чуде я и хочу поведать любознательному читателю.
Не так давно, всего лишь каких-то десять-пятнадцать лет назад, на излете перестройки, в провинциальном городе N. жил-был простой советский служащий Иван Афанасьевич Патрикеев. Как-то, придя вечером домой, Иван Афанасьевич, по своей любимой привычке, опустил ноги в таз с горячей водой и, поставив от себя справа тарелку с пельменями, включил телевизор. То время было временем сплошных новостей. А главным героем этих беспрерывных новостей был Михаил Сергеевич Горбачев. Неудивительно потому, что включив телевизор, Патрикеев увидел пятнистую лысину Горбачева. Скажем по секрету, что Иван Афанасьевич включил телевизор вовсе не затем, чтобы лицезреть политиков; заветной его мечтой была передача «На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы»; однако вместо космонавтов по всем программам выступал Михаил Сергеевич. Иван Афанасьевич, по-утиному крякнув (что предвещало перемену его настроения в худшую сторону), выключил голубой ящик и прошелся по комнате.
Через пять минут он вновь включил телевизор: на экране безраздельно господствовал Горбачев.
Иван Афанасьевич проделал операцию повторного включения в третий раз: опять тот же самый Михаил Сергеевич обещал что-то «углубить».
- Вот шельма! – вперившись в горбачевское пятно на лысине, произнес Патрикеев… и тут, как по мановению волшебной палочки, Горбачев исчез, и на экране показался снимок планеты Венера образца 1985 года.

Следующим утром, идя на работу, Иван Афанасьевич, по обыкновению взглянул на стенд членов ЦК КПСС… и обомлел: на портретной лысине Горбачева отсутствовало пятно! То самое, из-за которого он назвал Михаила Сергеевича, Генерального Секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, шельмой!
Иван Афанасьевич почувствовал неясную тревогу.
- Гражданин! – на него строго смотрел постовой милиционер,— предъявите документы.
Милицейское обращение повергло Патрикеева в смятение: еще бы! Ведь он 25 лет ходил по одной и той же улице и впервые в жизни услышал подобную строгость! Достав трясущимися руками паспорт, он спросил:
- А в чем, собственно, дело?
- Вы утреннюю газету получали?
- Какую? Свет Октября?
- Да!
- Она у вас с собой?
- Да.
- Прочтите последнюю страницу. Только тихо.
Иван Афанасьевич открыл страницу провинциальных поэтов и стал читать:

В Провинции – пусто.
В Столице – густо.

От желающих стать поэтами.
Они ежедневно блюют
словесными котлетами.

Обсосанные слова – не халва.
Обслюнявленные буквы —
Не слаще брюквы.

Но ими-то и создается канва.
Ложного поэто-канона.
И тогда появляется
Авось и Юнона.

Если твоя совесть —
Как слинявшее горбачёвское пятно:
Иди к лже-поэтам.
Им дано
Всё превращать в дерьмо.

Но если ты
В перо вливаешь не морковь,
Но кровь —
Беги от них.

И хоть на этом пути
Медали
ты получишь едва ли —
Зато себе не изменишь.

И в провинциальном пенале
Наконец-то поверишь:
Поэт – он всегда один.
Только тогда он себе господин.

- Вот то-то и оно… — загадочно произнес милиционер.
- Товарищ милиционер, а что случилось?
- Говорят, вчера с лысины Горбачева сбежало пятно,— прошептал Патрикееву милиционер на ухо. – В этом пятне – его совесть. Так что государство находится в опасности.
- А, понятно,— отозвался Иван Афанасьевич, хотя ему было ровным счетом ничего не понятно.

Раскланявшись с милиционером, Иван Афанасьевич отправился своей дорогой, но и здесь его ждала странная неприятность — один из двух незнакомых ему молодых людей, стоявших у дверей родного Патрикееву НИИ, нарочито громко сказал, глядя в сторону нашего героя:
- Бывают же эдакие шельмецы! Украдет пятно, сделает невинную морду…
- Да, да! – поддержал его другой. – А оно у него в кармане шевелится.
Тут как назло в кармане Патрикеева что-то зашевелилось…

Иван Афанасьевич быстро прошмыгнул сквозь проходную и занял свое рабочее место.
Ровно в 10 утра его вызвал к себе директор НИИ. Это случилось впервые за последние пятнадцать лет работы Ивана Афанасьевича в стенах научного учреждения.
Трясясь, как осиновый лист под ноябрьским ветром, он вошел и увидел высокого статного мужчину.
- Здравствуйте, здравствуйте! – директор вышел из-за стола и подал руку Патрикееву. – Кажется, у вас трое детей?
У нашего героя было двое детей, но ему показалось неудобным стеснять своего начальника подобной мелочью, и он угодливо согласился:
- Да, да, конечно…
- Я решил повысить Вам зарплату на три рубля,— директор покровительственно хлопнул Ивана Афанасьевича по плечу, от чего тот впал в состояние литературных героев XIX столетия.
- Что вы-с, сударь-с, я недостоин-с.
- Не стоит благодарности,— директор задумчиво прошелся вдоль стола. – Я вас вызвал еще и по другому поводу («сейчас уволит»,— подумал Патрикеев). Вы пользуетесь определенным авторитетом среди сослуживцев. Я прошу Вас пресекать любые разговоры о якобе сбежавшем горбачевском пятне. Знаете, среди населения может начаться паника... Исчезнут соль, спички... Понимаете?
Патрикеев согласно кивнул, хотя ровным счетом опять ничего не понял.

Вернувшись с работы домой, Иван Афанасьевич хотел достать парочку творожных кренделей, но вместо них вытащил горбачевское пятно. Пятно было похоже на рыжую подошву и пахло французским парфюмом. Он быстро, чтобы не видела жена, спрятал его под подушку.
Ночью ему не спалось.
«А вдруг за мной придут? Как в 37-ом? И что тогда? Двадцать лет без права переписки? А формулировка: «За кражу чужой совести?» – эта мысль докучливым часовым не отпускала его едва ли не до самого утра. Лишь перед рассветом он забылся.

На следующее утро он отнес пятно старьевщику Марку Соломоновичу, жившему на соседней улице.
Тот, попробовав пятно на зуб, сказал:
- Никуда не годится. Не возьму. Даже даром.
- Но почему? – спросил Иван Афанасьевич.
- Оно просроченное. Поверь мне, старому еврею.

Выйдя из лавки старьевщика, Патрикеев сел на трамвай.
«Что делать-то, а?» – он попытался незаметно наклеить пятно на сидевшего перед ним лысого пассажира, но пятно, соскользнув вниз, комком грязи упало на пол.
- Совести у вас нет, гражданин! – строго сказала Ивану Афанасьевичу кондуктор, подавая ему пятно. – А если совести нет, её и в фартук не спрячешь.
В этот день наш герой, впервые за многие годы, не вышел на работу.
После обеда он попытался спрятать пятно в карман жениного фартука…
Перед сном к нему подошла заплаканная жена.
- Вот как вы все меня любите,— сквозь всхлипы сказала она, протянув ему пятно,— даже в мой фартук какую-то дрянь засунули.
- Лизонька, пойми меня, это не дрянь, а самое настоящее пятно Генерального секретаря ЦК КПСС, его можно сказать, со… — его тираду прервала пощечина.

Очередную ночь Иван Афанасьевич впервые за много лет провел один.
«Что же делать-то, а?» – не мог он сомкнуть глаз, и вдруг его осенило: «Эврика!»
И впрямь, как это он сразу не вспомнил? Тут он стал цитировать известное стихотворение оппозиции: «Горбачев под фартуком масонским уносил план расчлененья Третьего из Римов». В самом деле! От пятна можно избавиться, если спрятать его под масонский фартук!
Но где он может его достать? У масонов? Но есть ли они вообще? Тем более в провинциальном захолустье? Сама мысль об этом показалась ему нелепой.
И все же Иван Афанасьевич нашел выход из положения: ночью он, положив в карманы кухонного фартука циркуль и молоток, накрыл им пятно…
А утром с облегчением услышал голос жены:
- Куда делся мой фартук?
Предчувствуя полную победу, Патрикеев включил телевизор… усталый, но довольный Горбачев опять был с пятном на голове!

На этом наша история заканчивается.
Теперь, надеюсь, вы не станете отрицать наличие чудес в современном мире.
Куда же в действительности делся фартук, так и осталось невыясненным.

3 декабря 2003 года

5 ноября 2004 года  03:29:37
Вячеслав Улыбин | 1@uleabin.spb.ru | Санкт-Петербург | РФ

---

Алексей Стоянов

Никогда не рассказывай сны...

Какая кривая усмешка судьбы. Ильяс прекрасно понимал всю нелепость того положения, в котором сейчас оказался. Действительно, что может быть глупее той ситуации, когда тебя застает с бывшей любовницей ее нынешний ухажер. И сейчас они молча смотрели, словно оценивая друг друга.
По логике вещей, начать должен был неожиданно ворвавшийся бой-френд. Глядя на его сжимающиеся кулаки, Или испытал жгучую досаду оттого, что ему придется отстаивать свои права на эту женщину, которая давно уже была ему безразлична. В это мгновение зазвонил его телефон. Это была только небольшая отсрочка, и все же он вздохнул с облегчением. Звонил отец.
- С тобой все в порядке, Ильяс?
- Все в порядке. Я тебе перезвоню.
- Сынок,— это уже говорила мама,— Я ходила к гадалке. У меня было плохое предчувствие. Она сказала, что тебя ожидает серьезная опасность. 19 октября.
Её голос доносился откуда-то издалека, как если бы она говорила, прижимая ко рту платок. Она продолжала ещё что-то поизносить, но усилившийся треск помех не позволил услышать больше ни одного слова. Телефон отключился.
Прошло несколько секунд, прежде чем ему стало ясно, что это был всего лишь сон. Он находился в своей квартире, в своей постели, в полной безопасности. На столике светящийся циферблат его часов показывал чуть более четырех часов утра. Ильяс повернулся на другой бок и попытался уснуть. Но потревоженный мозг отказывался подчиняться. Окончательно осознав, что не заснет, он включил свет и пошел в ванную. По пути, его взгляд задержался на фотографии, с которой на него смотрели трое: его родители и он сам, тогда еще совсем мальчишка. Прошло уже почти пять лет с момента их гибели в автокатастрофе. Пять лет сплошного одиночества. Конечно, у него были возможности жениться, но он так и не решился изменить свою холостяцкую жизнь.
Он придирчиво посмотрел на себя в зеркало. Конечно, с таким лицом нечего мечтать получить «Оскар», но и уродом его не назовешь. Словом, среднее лицо, среднего человека, средних лет. Он выдавил хлопья белой пены, нанес её на лицо и начал бриться. Почему-то в его голову пришла мысль, что неплохо бы было встретиться с той женщиной из своего сна. Последнее было совсем некстати, потому что в тот же момент, совершив неловкое движение, рука с острым лезвием резко впилась в кожу. Тотчас же струйка крови, пробивая себе дорогу сквозь пену, устремилась в водоворот, исчезающий в раковине.
- Черт возьми. А еще говорят безопасные лезвия.
Настроение было безнадежно испорчено. К тому же, этот дурацкий сон.
Он никогда не верил в этот вздор о вещих снах, но этот был так не похож на то, что снилось ему раньше. Да, было еще какое-то число. Кажется… Нет, точно — девятнадцатое октября. Господи, да это же следующая суббота. На выходные у него не было никаких планов. Лика должна была прилететь только в понедельник. Так что причин для волнения как будто не было. Так думал человек, глядя на мутную, с бурым оттенком, воду, засасываемую в бездну.

* * *
Или вышел на улицу. Свежий воздух сразу оказал свое воздействие. От утренних страхов не осталось и следа.
Он открыл дверь своей видавшей виды «Мазды». Увы, и тут его ждало разочарование. Несколько раз чихнув для порядка, двигатель перестал подавать признаки жизни. После серии безуспешных попыток, он вышел, с досадой, сильно хлопнув дверцей, и не закрывая машину, поспешил к остановке автобуса.

* * *

Через проход от него, в автобусе, сидели две дамы преклонного возраста, занимая своей непереставаемой трескотней сидящих вокруг них и зевающих, по причине раннего часа, пассажиров. Или равнодушно смотрел в окно, и особо не прислушивался до тех пор, пока их разговор не принял неожиданный поворот.
- Вспомни нашу бедняжку Елену. После ее страшной гибели, у нее нашли дневник, в котором она описала увиденное во сне. Она никому не рассказывала об этом, но и это её не спасло.
- Да,— кивала головой ее собеседница,— то, что с ней случилось просто ужасно. Но, мне кажется, дорогая, что ты напрасно ищешь мистический смысл во всем этом. Ты вспомни, она была достаточно богата, и имела неосторожность заранее огласить свое завещание, чем вызвала у некоторых наследников желание ускорить процесс. А случай с дневником объясняется просто. Кто-то его своевременно прочитал и решил воспользоваться.
Мэри с сомнение покачала головой.
- Ты знаешь, дорогая, в нашем возрасте даже заядлые атеисты становятся верующими. Лично я считаю, что дьявол уж точно существует. Все, что твориться в последнее время в мире — его рук дело. Это он разжигает низкие страсти, что бы как можно больше людей стало на его сторону. А непокорных он попросту уничтожает.
«Какие – то странные леди,— думал с иронией Или,— им уже место на кладбище пора занимать, а они все глобальные проблемы обсуждают. Интересно, что же все — таки приснилось этой бедняжке «Елене».

* * *
Предчувствуя неминуемую взбучку от шефа за свое опоздание, Или лихорадочно прокручивал в голове варианты возможных объяснений.
В коридоре он столкнулся со своим коллегой Марком Бульвинским. Карьеристом и первым завистником. Или хотел, было проскочить мимо, но не тут – тот было. Марк цепко ухватил его за рукав.
- Привет старина. У тебя такой вид, как — будто тебя обрабатывал целый отряд террористов,— заявил он, довольный сказанной только что глупостью. – А может, ты уже нашел замену своей красотке?
Или сделал безуспешную попытку вырваться.
- Не спеши, шеф уже и так искал тебя. Кстати,— Марк выдержал небольшую паузу,— в субботу все собираются у меня на вечеринку. В восемь тридцать. Не забудешь.
- Ты, наверное, получил Нобелевскую премию,— спросил Или, без восторга разглаживая рукав своей куртки, так бесцеремонно скомканной.
- Я просто хочу, чтобы на меня тоже обратил внимание наш шеф. А то он часто раздает свою благосклонность не по назначению.
«Черт бы тебя побрал. Пожалуй, придется идти, если только этот болван не солгал насчет возможного присутствия шефа».

* * *
- Мы хотим предложить вам одну командировку,— начал без долгих предисловий шеф,— от успешного выполнения ее цели напрямую зависит ваше продвижение по службе. Мы сейчас подбираем кандидатуру на место главного менеджера в нашем Балтиморском филиале. Вы должны вылететь в следующий понедельник.
Или представил, какой будет скандал с Ликой, которая обязательно обвинит его во всех смертных грехах за то, что он улетит, не повидавшись с ней, но спорить с шефом было опасно. Тем более после его прозрачного намека. Поэтому он покорно вздохнул и ответил:
- Я сделаю все, что нужно.

* * *
Вернувшись домой, он почувствовал огромную усталость. Такой длинный и сложный день. Сил, чтобы приготовить ужин, не было. Поэтому он довольствовался парой гамбургеров и горячим чаем. Уже лежа в кровати, перед тем как заснуть, он вдруг вспомнил то, что целый день подспудно преследовало его, вызывая щемящее чувство тревоги. Это был его сон. Хорошо, что у него не было никаких планов на девятнадцатое. Хотя, этот кретин Бульвинский что-то говорил насчет вечеринки. Как некстати.
В эту ночь ему приснился сон, совершенно не похожий на предыдущий. Будто они с Ликой попали на прием, где были одни знаменитости. Все они подходили и кланялись, улыбались и произносили здравицы.

* * *
В автобусе Или сразу заметил тех двух дам, которые развлекали его вчера своими наивными страхами. Благо, место за ними было свободно и он, не раздумывая, направился туда.
- Уж прямо не знаю, что делать с этой собакой. Каждую ночь воет и воет. Я уже пригрозила соседу, что заявлю в полицию.
- Да, дорогуша, это просто кошмар. На вас просто лица нет.
- Я сегодня ужасно спала. Вы же смотрите эту передачу «возраст не порок» с очаровательной Дорифер Гард. Так вот, мне приснилось, что она позвонила ко мне в дверь, а когда я открыла – бросилась на меня и начала душить.
- Что вы говорите,— сокрушенно качала головой собеседница,— никогда бы не подумала такого о Дорифер. Разве настоящая леди сможет кого-то задушить.
Или слушал этот бред и хохотал в душе. Это же надо нести такую чепуху. Хотя, он и сам был хорош вчера. Какой-то дурацкий сон выбил у него почву из-под ног на целый день. Но теперь с этим покончено.
День на работе прошел обычно, ничем не выделяясь среди таких же однообразных будней.
Вечером за ним заехал старый приятель, Алекс, и, буквально силой, вытащил его из дому. Они зашли в один местный бар, который располагался неподалеку, и начали играть в бильярд. Игра шла неплохо до тех пор, пока Или не заметил человека, стоящего в противоположном углу, в полумраке, и пристально смотрящего на него.
- Посмотри на этого странного типа,— шепнул он Алексу,— смотрит на меня так, словно хочет просверлить дыру в голове.
- Ты о ком говоришь? О том пьянчуге, что уже едва держится на ногах?
- Да нет же, он одет в черный костюм,— Или проследил за недоумевающим взглядом друга и медленно обернулся.
Но таинственного незнакомца уже и след простыл.
В этот момент к ним направился здоровенный тип с крашенными в желтый цвет волосами. С первого взгляда уже было видно, что он изрядно накачан алкоголем и наркотиками. Хлопнув по плечу приятеля, он подошел вплотную к Или и процедил сквозь зубы:
- Эй, Алекс, что за педика ты привел. Ему не кий надо держать, а … причем не в руках.
Находившиеся вокруг дружно загоготали. Или выдержал его взгляд и ответил.
- Пошёл на х...
Красные, налитые кровью, глаза незнакомца зловеще сузились.
- Чего?
- Я и не знал, Алекс, что в наш город приехал цирк.
И в этот момент, в руках крашенного блеснул нож. Он был выше на голову Или, и раза в три шире. К тому же, обладал всеми качествами присущими убийце, поэтому шансов на успех в борьбе с ним, не было никаких. Видя, что он не остановиться не перед чем, друзья поспешили ретироваться.
Только, когда они подъехали к дому, Алекс заметил, насколько бледным и безжизненным было лицо его друга. Руки Ильяса тряслись, а губы что-то шептали. Он впервые видел Или в таком состоянии. Искренне переживая за друга, Алекс слегка сжал его плечо.
- Ты в порядке? Тебе не следовало так с ним разговаривать. Хотя, он был настолько пьян, что, скорее всего, завтра и не вспомнит об этом. Что ты говоришь?
Или попытался справиться с охватившим его волнением, хотя предательский звук зубов выдавало с головой.
- Это было предупреждение.
- О чем ты говоришь? – недоумевал Алекс. И тогда Или, сам не зная почему, повинуясь какому-то позыву, рассказал другу все то, что беспокоило его на протяжении этих дней.

* * *
В последующие два дня никаких особых происшествий не произошло. Алекс сдержал слово и отогнал машину Или к себе в автомастерскую, пообещав отремонтировать в ближайшее время. Или уже привык пользоваться общественным транспортом. Смущало его только то, что место, на котором сидела одна из дам пустовало.
Наконец, в конце недели, Или набрался смелости и подсел.
- Извините, я не помешаю?
Дама подозрительно взглянула на него, но затем, по-видимому, вспомнив, что его лицо ей знакомо, ответила:
- Ради Бога, чем вы можете помешать.
- Скажите, я раньше видел вас в компании другой дамы…
Бросив на него быстрый взгляд, она отвернулась к окну. Пауза длилась бесконечно.
- Это была моя старая подруга. К сожалению, с ней случилось страшное несчастье.
Или мгновенно почувствовал нервный озноб.
- Что же произошло?
- Ой, это такая трагедия. Такая трагедия. Она заснула, когда смотрела любимую передачу. Стоящее на плите молоко, закипая, погасило огонь, и газ отравил ее.
- Да, это ужасно. А какую передачу она смотрела?
- Это было ток – шоу Дорифер Гард.
Во время обеда Или подсел за столик к Мими Грилли, которую за глаза все звали Гризли. Такова уж была особенность её внешности, что отпугивала от нее мужчин. Поэтому всю свою нерастраченную энергию она направила на изучение всяческих паранормальных явлений. Ещё, Мими славилась как непревзойденный толкователь снов, благодаря чему и снискала себе славу среди женщин.
После пары ничего незначащих дежурных фраз, Или приступил к главному.
- Послушай, Мими. Я хочу тебе задать один вопрос. Это правда, что сны могут сбываться?
Она удивленно посмотрела на него сквозь толстые линзы очков.
- Что-то я не понимаю, откуда у такого закоренелого материалиста, как ты, Ильяс, интерес к такой тонкой оккультной науке?
- Понимаешь, одному моему другу приснился странный сон, в котором его предупреждает о грозящей опасности его покойный родственник. Так вот. Мой приятель хотел бы знать, стоит ли ему беспокоится насчет этого.
И вновь Мими, изучающе, посмотрела на него.
- С каких это пор тебя стали волновать проблемы других?
Она немного помолчала, обдумывая свой ответ.
- Хорошо. Давай начнем с самого начала. В природе существует три вида снов. Во-первых, сны, возникающие благодаря какому-то телесному внутреннему раздражению. Во-вторых, сны, которые могут быть вызваны вешними воздействиями. И, наконец,— сны, к которым относиться сон твоего друга. Это самая таинственная и не поддающаяся никаким объяснениям официальной науки группа снов, так называемых вещих. Кстати, они грезятся в основном только в утренние часы. Случай с твоим другом мне представляется интересным, так как он озвучен кем-то из мира духов. Необязательно, чтобы дух был того человека. Скорее всего, этот образ был принят, чтобы должным образом воздействовать на его мозг.
Пока длился весь этот монолог, Или нетерпеливо барабанил пальцами по столу.
- Все это только ваша околонаучная теория. Меня интересует, что со всем этим делать… моему другу,— он понял, что чуть было не проговорился, за что и получил мгновенный, будто укол, пристальный взгляд собеседницы.
- Я могу только посоветовать отнестись серьезно к этому предостережению и быть предельно осторожным. Есть еще одно, народное средство.
- Какое же?
- Никогда не рассказывай сны.

* * *
Телефон звонил долго и настойчиво. Или уже не спал, но и отвечать не собирался. На мгновение перестав, настойчивая трель продолжила свое разрушающее действие.
Обреченно вздохнув, он взял трубку.
Звонила Лика:
- Милый, сколько можно спать. Твой котенок уже начал терять терпение,— звонкий голосок любимой девушки на мгновение отодвинул все неприятности на второй план.
Он постарался сымитировать сонный голос.
- Ты знаешь, вчера долго работал.
- Дорогой, я уже уладила все дела, и сейчас в аэропорту. Сегодня, в 10 вечера, встречай.
Наступила неловкая пауза.
- Алло, тебя не слышно. Ты рад?
- Конечно, рад. Я тебя встречу.
С полчаса он нервно ходил по комнатам и курил, не замечая, что стряхивает пепел прямо на пол. Потом решительно набрал номер.
- Алекс, как моя машина?
- Все в порядке, старина. Готова, хоть сейчас в бой. Если хочешь, могу пригнать.
- Нет, но у меня есть одна просьба. Ты не мог бы встретить Лику в аэропорту, она сегодня прилетает в 22:00.
- О чем речь! Ты же знаешь, я к ней всегда был неравнодушен. Что-то случилось?
- Ты помнишь наш последний разговор? Так вот, я решил не рисковать, а ей потом все объясню.
- Это ты о том сне? Чепуха все это. Лику я отвезу домой, а дальше решайте сами.
Утро плавно перешло в день, такой же хмурый и неприветливый, как и настроение человека, ожидающего в любой момент самого худшего. Ему несколько раз казалось, что время остановилось, но часы шли, мерно, но необратимо отбивая секунды, минуты…
Уже начало темнеть, и в доме напротив стал зажигаться свет, когда зазвонил телефон. Это был Марк.
- Ну что ты еще задумал? Все уже собрались. Шеф тоже здесь. Интересуется, почему тебя нет.
- Извинись за меня, я себя плохо чувствую.
- Рискуешь подорвать доверие,— в голосе Марка слышалась неприкрытая язвительность.
В трубке зазвучали короткие гудки.
Чем ближе было к полуночи, тем все тяжелее давались минуты ожидания. Или вспомнил где-то слышанное: «ожидание смерти хуже самой смерти». Как он не пытался себя убедить в том, что сам себя загнал в угол своими напрасными страхами, но какое-то суеверное первобытное чутье подсказывало, что вот-вот что-то должно произойти.
И телефонный звонок не стал громом среди ясного неба.
- С вами говорит инспектор дорожной полиции Пуш. Могу я слышать Ильяса Брукса?
Таким хриплым и надтреснутым голос его еще не был:
- Да, это я.
На том конце провода откашлялись.
- Мы обнаружили вашу машину. После произошедшего столкновения у пассажиров не было никаких шансов выжить. За рулем находился мужчина лет: 30-35, а рядом с ним девушка лет 20-22.
Или показалось, что разверзлись небеса.
- Это моя невеста и друг. Я попросил Алекса встретить её в аэропорту.
- Мне очень жаль. На крутом повороте дороги водитель, по — видимому, не сбросил скорость и, не справившись с управлением, врезался в скалу. Они погибли мгновенно.
Из трубки все еще доносился голос полицейского.
Весь мир рухнул в одночасье. Или стала бить дрожь. Огромная волна возбуждения, захлестнула его. Он сделал невозможное. Обманул смерть. Он остался жив. Ценой такой страшной жертвы. Странный гул нарастал в его ушах. Это был грохот тысяч небесных барабанов. Леденящий холод сменился жаром, словно вся кровь устремилась в его голову. Он начал задыхаться, но как только открыл окно – резкий порыв ветра заставил его пошатнуться. Звон раскачивающейся люстры стал казаться ему колокольным. «Судный день настал». Он не мог больше находиться в квартире. И выбежал на улицу.

* * *
Компания, состоящая из трех громил, обсуждая свои былые подвиги, была заметно озадачена при виде одинокого пешехода, уверенно направляющегося к ним на встречу, вместо того, чтобы перейти на другую сторону улицы, или даже повернуть назад.
Когда расстояние между ними заметно сократилось, один из них неожиданно присвистнул и сказал, обращаясь к самому здоровому.
- Эй, Стив, а не тот ли это парень, что нахамил тебе недавно в баре.
Высокий, с огромной серьгой в ухе, и крашенными в желтый цвет волосами, не замедлил с ответом:
- Вот я его сейчас и научу вежливости.
Он шагнул вперед, на ходу раскрывая нож, и оказался лицом к лицу с незнакомцем.
Или так был увлечен своими мыслями, что только в последний момент заметил препятствие. Он увидел налитые кровью глаза, и без труда прочитал в них свой приговор…
Где-то вдалеке, часы пробили полночь.
* * *
- Спасибо, Чарли. Ты всегда меня выручаешь.
- Какие вопросы, старина. Всегда к твоим услугам.
- Как ты думаешь, он поверил?
- Не сомневайся. Парень уж точно наложил в штаны.
Только, когда они подъехали к ее дому, он спросил:
- А не кажется ли тебе, что это было слишком жестоко?
Несколько секунд Лика молчала, обдумывая ответ, и лишь потом произнесла.
- Пойми, Алекс. Дело даже не в том, что он струсил. Хотя, уже за это он заслуживает наказание. Но он должен уяснить одно. Судьбу не обманешь. У индусов это называется карма, в переводе с санскритского — причинность. Это значит, что каждая причина есть действие, и каждое действие есть в свою очередь – причина. От этого нельзя бежать, а напротив идти навстречу своим страхам и не терять при этом человеческого облика.

* * *
Прошло около полугода. Из туалета одного из многочисленных баров, неоновыми вывесками которых кишмя кишит каждый город, вывалился уже достаточно набравшийся человек. Густая щетина покрывала его лицо, но, несмотря на бросающуюся в глаза несвежесть одежды, было видно, что до такого жалкого состояния он довел себя совсем недавно.
- Эй, Макс. Ты чего за мой стол посадил того пижона в черном костюме. В таком прикиде, ему самое место в церковном хоре, а не в приличном кабаке. Я его первый раз здесь вижу.
Он наморщил лоб, словно пытаясь, что-то вспомнить.
- Да ты что, Алекс. Допился до чертиков. Там никого нет.
- Ах, никого нет,— разозлился он,— Эй, ты!
Алекс стал пробираться к столу, но когда он был почти рядом, некстати оказавшийся на пути постоялец, чуть было не сбил его с ног. Когда же Алекс освободил себе дорогу, столик с загадочным посетителем был уже пуст. На нем стоял лишь пустой бокал, лежало немного мелочи и газета, открытая на странице с криминальной хроникой, где черным фломастером были обведены следующие строки:

«Сегодня должен быть вынесен вердикт суда присяжных по делу отравления мисс Раевич своей подруги. Под давлением неопровержимых улик, она признала, что напоила приятельницу снотворным, а затем включила газ. Причиной для преступления послужила ревность. По словам обвиняемой: жертва когда-то давно отбила у неё жениха, после чего та поклялась отомстить. Все это время она поддерживала хорошие отношения с убитой, ни на секунду не забывая о мести. Как это не парадоксально, но на способ убийства натолкнула ее сама жертва, за несколько дней до этого рассказавшая ей свой сон».

5 ноября 2004 года  20:30:42
Алексей Стоянов | alekseystoyanov@ramble.ru | Брага | Португалия

---

Олег Галинский

* * *

Басаев с Масхадовым пьют чай в доме, вдруг подлетает вертолёт ЧЁРНАЯ АКУЛА и сбрасывает листовки над домом. Шамиль вышел из избушки и прочёл листовку

Господа-товарищи Басаев и Мосхадов!
Убедительно просим Вас погасить профсоюзые и комсомольские задолженности с декабря 1994.

7 ноября 2004 года  00:30:22
Олег | Владивосток | Россия

---

Олег Галинский

* * *

Керри или случайно или умышленно назвал Лубянку как Треблинка. ВВП обиделся и призвал всю свою резидентуру в США проголосовать за товарища Буша. Что и было выполненно.

10 ноября 2004 года  00:42:19
Олег | Владивосток | Россия

---

Вячеслав Улыбин

Карелин и Басков: хроники проигравших.
очерк

Карелин и Басков:
хроники проигравших.

Каждый из нас приходит в этот мир с некими дарами. Чем более эти дары служат людям, тем отчетливее их отпечаток в истории. Борец Александр Карелин и певец Николай Басков обладая чудными способностями… стали проигравшими!
Поражение Карелина началось с его появления на обложке сока «Чемпион». Его непобедимость была у него отнята – проиграл какому-то янки. Нас спросят: что же, вообще нельзя участвовать в рекламе? Отнюдь. Отдай весь доход бедным и сирым – и окажешься достойным своего таланта (и дохода от него).
То же произошло и с Басковым. Когда его увидел в каком-то клипе в компании то ли чертей, то ли людей (с рогами), понял: свершилось! оскотинивание способностей Николая.
Немодное (всегда) стремление называть вещи своими именами побуждает нас спросить: так что же произошло? А вот что. Право первородства обменяно ими на чечевичную похлебку. Отсюда следует вторая стадия (с ними происшедшая): размен таланта – на рекламные штучки (у одного), на козлиные пляски (у второго). Итак, оба оказались недостойными дара, который имели!
Мораль рассуждения?
Будем страшиться, дабы и с нами не случилось того же, что и с вышеуказанными деятелями, сказавшими некогда в себе: и на что мне это право первородства, если я голоден?

7 ноября 2004 года

11 ноября 2004 года  05:54:13
Вячеслав Улыбин | 1@uleabin.spb.ru | Санкт-Петербург | РФ

---

* * *

Басков просто не доучился... Способности то способностями.. Но голос ставить надо. Не хватило терпения дождаться того момента, когда голосу уже ничего угрожать не будет...

11 ноября 2004 года  08:18:58
Оксана. | Билефельд | Германия

---

Сюзанна Мария Анхель

Тристесса

Наверное, так происходит со всеми, кто живет дольше 100 лет. Вообще, 120 – это критический возраст. Друзья недавно умерли, новые еще не появились. К тому же это постоянное чувство вины за что-то неведомое. Постоянно мучают кошмары, подозрительность ко всему живому. Может это и нормально для демона печали, я не знаю. Мне больше ничего не доставляет радости. Я стала до такой степени нервозна, что шарахаюсь каждой тени. Впрочем, Деф, моя знакомая, утверждает, что так и должно быть. Я сомневаюсь, но другого выбора у меня нет. Приходится влачить такое существование.
Единственное место, где я хорошо себя чувствую – это кладбище. Тут так тихо и спокойно. Я совершенно точно уяснила, что только мертвые не предают, не прощают и вообще большей частью молчат или грустят, так же как и я. Грустно говорить, но раньше мне так нравилось жить в центре Нью-Кастлинга, а теперь пришлось сменить комфортабельное жилье на склеп. Каждый день гуляю рядом с домом. Последнее время здесь частенько проходят похороны. Я с интересом наблюдаю за людьми. Подумать только, каких-то 100 лет назад я была человеком, а теперь мне противно это слово. Может это просто сон, и завтра я проснусь в своей кровати, но это буду уже не я, а та девушка, что когда-то жила в этом теле. Смешно звучит, но я никогда не смогу стать тем человеком, что была раньше. Теперь я ненавижу людей всем окаменевшим сердцем, которое застыло в груди. Больше никогда я не смогу понять, как это хорошо быть человеком или жить среди людей. Нет, это отвратительно!
Сама мысль о том, что я могу вернуться туда, откуда бежала. Это невыносимо наблюдать ненавистных себе созданий каждый день, но еще хуже, что я была одним из них. Наверное, я родилась демоном, хотя нет, от рождения была простым человеком. Но люди, люди, их потенциал гораздо больше нашего, и они… они живут на потребу себе, каждый момент пряча все то, что они могут использовать, скрывая свои чувства и желания. Сейчас мне легко говорить, я ничего не скрываю. У меня просто ничего не осталось. Мне нечем дорожить и нечего терять, но я молю дьявола, чтобы у меня ничего не появилось.
Грусть, бесконечная всепоглощающая грусть – вот смысл моей жизни. Я беззаветно отдаюсь этому чувству каждый день моей жизни, каждый раз я наполняю сердца людей печалью. Вот мое призвание от рождения. Я подсознательно стремлюсь к этому. Во мне осталась только печаль. Пустота, ненависть – все это мы привыкли считать отрицательными эмоциями, но на самом деле это не так. Просто потому что в мире нет ни положительного, ни отрицательного. Люди сами каждый день возводит стены, разделяющие плохое и хорошее, свет и тень, добро и зло… этот ряд можно продолжать до бесконечности. А на самом деле, что есть у тех уродов, которые убого полагают, что любовь это хорошо, а ненависть – плохо. Что? Чем они наполняют свою душу? Не слышу? Да-да, я тоже не знаю, слишком давно это было в моей жизни, слишком…
Тем не менее, сейчас я наблюдаю за очередными похоронами. В гробу лежит довольно молодая женщина, а вокруг стоит не один десяток скорбящих. Скорбящих? Слово красивое! Кра – си — вое! А смысла ноль! Не было и никогда не будет. Из всех этих якобы сочувствующих скорбит только маленькая девчушка лет десяти…
Они стоят несколько минут и начинают расходиться. Уходят все, только девочка остается, про нее забыли… вот сердобольные! Ненавижу! Она смотрит на недавно засыпанную могилу, еще не веря, не понимая, она как будто ждет, что умершая вернется и утешит ее. Но такого не бывает по закону кладбищенского жанра. Не бывает! Я облокотилась на одно из надгробий и внимательно всматриваюсь в ее лицо. Она уже не плачет и вряд ли когда-либо еще заплачет. Вдруг она поворачивает ко мне бледное личико и спрашивает, как меня зовут. Бессильная перед ее печалью, я отвечаю. Тристесса. Она внимательно изучает мое лицо и говорит тихим голосом, почти шепотом.
- Тристесса, передай привет маме, скажи, что я никогда не забуду… — я киваю в ответ:
- Хорошо, иди домой… — вот я уже отхожу от нее.
Маленькая девчушка разворачивается и идет к выходу, где ее наверняка уже ищут сердобольные родственнички. Вот люди! Они даже своих детей не ценят, только для себя. Я бы не смогла вернуться туда, куда пошла эта маленькая демоница. Да, только с душой демона можно жить в мире людей, не содрогаясь.
А вот мне по призванию положено содрогаться. Не зря же меня направили работать на кладбище… не зря, наверное…

11 ноября 2004 года  08:47:38
Сюзанна | fred2005@yandex.ru | Москва | Россия

---

Олег Галинский

Прикурить по-ковбойски.

Красиво прикуривают в ковбойских фильмах. Извлёк откуда-то спичку и бац как-то об каблук или сапог.
Зажечь спичку об некоторую поверхность сможет попробовать любой с нормальной здоровой человеческой рукой. Во всяком случае, каждый недоросль в моё время уже умел это проделать. Даже некоторые девицы и те увлекались – зажиганием. Просто надо иметь ловкость и опыт.
Делается это так. Берётся спичка правыми пальцами за кончик и держится плашмя так чтобы головка спички касалась подушки безымянного пальца. Затем вам нужно очень резко и не сильно «чиркнуть» спички об плоскость к себе. За счёт такого трения головка и воспламеняется. Основные требование трения и резкость и опыт. Зажечь спичку можно об многие плоскости: бумагу, книгу, дерево, стекло, что-либо окрашенное краской, даже метал. Практически любая спичка зажигается от умелого трения. Вот так вот.

15 ноября 2004 года  00:15:06
Олег | Владивосток | Россия

---

* * *

-Всех на дно, всех на дно! — "Торпедоносцы".
-Вино какой страны вы предпочитаете в это время суток?
М. А. Булгаков. «Мастер и Маргарита»

16 ноября 2004 года  03:32:31
Sashka Marinesko | S-13 | BaltikSee

---

Инесса

* * *

Они сидели на крыше... и любили... Любили друг друга, этот ветер... этот дождь. Он любил её всю: её руки, губы, глаза, каждую частичку её тела, каждую клеточку... и ещё Он любил её слезы.
Она прощала Ему всё... и любила Его именно потому, что не могла не любить.
Им было отведено всего 16 минут на любовь...
15... он начинает бояться, хочет отступить назад, но уже поздно... Она рядом и это главное...
14... поцелуй
13... снова страх, обоюдный...
12... мы смелые... мы сможем...
11...
10...
9...
8...
7...
6...
5...
осталась совсем чуть чуть и кончаться боль и страдания... просыпается неумолимая страсть... Он хочет Её всю, он хочет Её каждой клеточкой своего тела...
4...
3...
2...
1...хватит... пора... взгляд... слеза... шаг.... и...пустота...

19 ноября 2004 года  14:12:50
Инесса | ness-sunny@yandex.ru | Москва | Россия

---

Олег Галинский

Будь бдителен товарищ!
(Очередной фрагмент из Товарища Булвтова)

Вечером Пирамидова как, обычно приняв «два колёсика» решила пойти в душ, а душевая располагалась на её этаже в конце коридора. В этот же вечер дежурили военврачи Кремова и Уматова, которые тоже намеривались принять казённый душ перед «гималайским чаем», который собственно состоял из медицинского спирта и чая. Войдя в душевую, военврачи увидели перед кабинкой сапоги Пирамидовой. Майор с капитаном с ухмылкой переглянулись, затем майор характерным жестом показала Уматовой: — Молчи!
Подойдя крадучись к сапогам, она и приподняла правый сапог, сделала такое отвратительное лицо, что восточная красавица еле сдержала смех. Затем Кремово быстро запрокинула юбку, приспустила трусы и опорожнилась в сапог «мадам Пирамидовой». Так же жестами Кремова предложила проделать это Уматовой но та не захотела. Выйдя в коридор обе засмеялись.
Будь бдительна товарищ Пирамидова! Революция не окончена!

20 ноября 2004 года  01:07:50
Олег | Владивосток | Россия

---

Инесса

А ведь так хочется добра и душевной теплоты...

По улицам серой столицы ходят угрюмые лица... Холодно, и потому Они кутаются в шарфы и высокие воротники.И среди них Мы различаем себя... Мы также одиноки, как и все Они. Стуча каблуками лаптей от новоявленных модельеров, Мы задираем носы и восхищаемся собой.И вся эта толпа богатых, собою довольных лиц составляет общую массу одиночества. Мы уважаем себя, но не уважаем человека идущего навстречу, небрежно толкая его... будто бы случайно. Мы аристократически бросаем окурки кубинских сигар на вымощенную мрамором улицу, на улицу, которую чистили и убирали не Мы. И мы не признаем этих ошибок. Мы считаем, что правы... и повсеместно пытаемся это доказать... Мы спорим, ругаемся. А ведь так хочется добра и душевной теплоты...

22 ноября 2004 года  12:52:51
Инесса | ness-sunny@yandex.ru | Москва | Россия

---

Жива

ФОТОбрак

Вообще странные бывают совпадения.

Меня фотография завораживала с детства, когда я с папой сопела в темной кухне, и мы пинцетиком вытаскивали фотографии из проявителя…

Потом детские воспоминания от семейных посиделок (ооо, собирались многие непрямые родственники,

и проектор диафильмов накладывал на простыню, висящую на стене, и вензеля на обоях — слайды походов за грибами, семейные фото в расширенном составе с флоксами, а вот мы под елкой с братом, а вот поход в Пески, в который меня не взяли по причине малого возраста…

Потом семейные наши традиции политические кризисы превратили в индивидуалистическую борьбу за выживание…Начало новой мыльной фотоэпохи…

Новые тенденции стали привносить мыльницы Кодак — как быстро, сдал-забрал цветные фото. Необычная легкость этого процесса, ленивость любителя-дилетанта (хм, не надо подкручивать какие-то мудреные диафрагмы) привели к нездоровому ажиотажу — фотографировалось все подряд — даже похороны бабушки…

Потом выпускной школьный — ради запечатления такого события был куплен Кэнон с выезжающим зумом. Эх, техника стала элементом престижа…

Потом потянулись бесконечные вереницы дешевых-красочных альбомчиков… Все как один — непонятная хронология фоток — вот лица просящие «мама, не фотографируй», вот лица с выражением «так нормально?», вот сосредоточенные лица «меня снимают», редкие заснятые моменты непосредственности – «неудачно» подловленные вместо лиц спины и попы. Вот цветы в вазах (май, июнь, июль, август, сентябрь – галерея каждый год), вот натюрморты собственных плодо-овощных урожаев, вот пейзажи из окна – серые крыши хрущевок, зеркало Борисовских прудов, а вот горящая крыша храма, голубая крыша храма,

Вот рушимые хрущевки, вот стена из десятков жизней нового дома напротив. Хронология картинок, показывающих, что мы жизнь стабилизируем, а ее все равно пытается кто-то изменить помимо нашей воли…

В общем, любопытство моё к искусству фотографии осталось, лень не превратила это любопытство в какое-то стоящее дело, собственное неумение быть непосредственной в кадре отрезало желание духовного поиска – найти себя мастером фотографии…

Зима прошлого года. Для журнала одного меня приплелся снимать фотограф (была какая-то кургузая статейка). Снял. Любопытство меня подхлестнуло поинтересоваться — а что да как должно быть в кадре…

И тут человека-фотографа понесло… Он рассказал мне всё, как мне казалось на тот момент, весь накопленный фотографический опыт за прошлые годы. После этого я окончательно поняла, что в такое занудство — фотографию ("у ней особенная стать") — я не полезу.

Правда, жизнь вывернула так, что этот долгий и, видимо, ранее так хорошо никем не выслушанный фотограф-рассказчик женился на мне в октябре:)

Подсознательная тяга к фотобраку.

23 ноября 2004 года  17:23:04
Ольга | olelykoe@mail.ru | Москва | Россия

---

Кравцова Екатерина

Очерки из современной городской жизни.
Солнца яркие лучи...

Очерки из современной городской жизни.

Солнца яркие лучи уже не светят по утрам. Все раньше зажигаются искусственные огни в многочисленных московских окнах. Люди в спешке пытаются застать мимолетно уходящий, пусть серый, но зато ДЕНЬ. Утопая в делах и работе, все с нетерпением ждут встречи с домом. А что дом? Московская хрущевка, 33 квадратных метра, кухня со столом и двумя табуретками, пыль на полу и книжных полках, вечный телевизор, который уже сам себе, по-моему, не верит... То воду горячую отключат, то антенну, то, что еще хуже (и к тому же случается частенько) электричество. Сидишь, бывало, при свечах и смотришь в окно. А там во всех близлежащих домах этак пяти тьма тьмущая, и народ на улицу высыпал и давай жаловаться. Но потом все доброй скорой службой чинится, свет вновь в окнах зажигается, и счастливые жители обратно в дом засыпаются.
А вот как-то в газете районной статью напечатали, что постройки старые под снос пойдут. Зарадовались тут жители, начали мечтать о новехоньких квартирках. Один сосед сразу обои купил, плинтуса и плитку. Другой деньги начал копить на евроремонт.
А дома все чего-то не сносят и не сносят. И проводка уже никуда не годится, и сантехника совсем прохудилась. Годы идут, а они все на месте стоят. Только неподалеку Дворец возводят. Некоторые индивиды до сих пор мечтают, что для них. Фантазеры! Один сосед не выдержал — новую квартиру купил, другой – ремонт в этой сделал. Не верит уже никто, что эти нелепые серенькие дома уйдут когда-нибудь в прошлое вместе с всякими «оттепелями», «перестройками» и другими политическими казусами.
А тут как-то привезли нам чудо под названием Кирби. Пылесос не пылесос, но пыль тянет всю и отовсюду. Приехал молодой человек и начал про связь с космосом, прочные материалы и охрану здоровья рассказывать. Ужасы всякие показывал, клещей-сапрофитов, мол, они такие маленькие вместе с пылью летают. Посмотрели мы все, послушали, как цену узнали, так и поняли, что не светит нам с вечной грязью и бактериями раз и навсегда распрощаться. Погоревали немного, телефоны соседей на всякий случай дали. А вдруг возьмут? В новую-то квартиру как бы такая вещь пригодилась!
А вообще, ходишь по Москве и редко где уже такие дома встречаешь. У нас все чаще особняки какие-нибудь, Москва-Сити! Огней много, неона! Ярко, модно и необычно. Растет Москва, одним словом, развивается. К безупречной красоте и удобствам стремится.
Квартирный вопрос, конечно, многих испортил. Оно и понятно, ведь все хотят жить как можно лучше. Есть много денег – покупай новый особняк, лучше в Подмосковье, или ремонт делай, нет
денег – жди, пока государство выдаст новую квартиру с двенадцатиметровой кухней. А пока ждать будешь, походи, погуляй по родной центральной, оглядись. Может, жизнь-то не везде хороша, где дома новы?! Так на красоту модерновую погляди, поулыбайся да правительство поблагодари за то, что столицу украшают. Вернешься в свой дворик родной и подумаешь, что есть в нем что-то необыкновенное, что-то душу греющее. И соседи все родные: и свадьбу есть с кем справлять, и день рождения, а кого и в последний путь проводить. Уже как в деревне: всё обо всех всегда знаешь, и они о тебе тоже. Не может русская душа, раздольная, без этого, да и Москва так прочно не стояла бы.
А ты живи пока да надейся, что и соседей твоих и тебя в новый дом скоро заселят. А как переедете, так все вместе новоселье справлять будем!

23 ноября 2004 года  22:49:51
Екатерина | tolstyxa@mail.ru | Москва | Россия

---

Кравцова Екатерина

Цветные сны
Понедельник. Лежу в темноте.

Цветные сны.
Цвет красный.
Понедельник. Лежу в темноте. День прошел, на веках тяжесть сегодняшних нагрузок, закрываю глаза. Улетаю в мир сновидений. Вижу фигуры, разные, геометрические, с острыми, тупыми и прямыми углами, круглые, овальные. Вспышки… Вспышки света. Красного света. Чувствую тревогу. Не знаю почему, но вижу все цветом страсти, огня… Ярко! Начинаю привыкать, уже не боюсь, а только с интересом ухожу в глубь этих алых огней. Не хочу другого цвета. Сегодня нужен этот. Красный, подводящий итог дню прошедшему и дающий начало следующему.
Танец двух теней на фоне цвета крови. Дрожь по телу пробегает мгновенно, чувствую легкую усталость, но тяжесть тела ушла вместе с потоком красных образов. Быстрая мелодия вливается в меня, танцую под ритм пунцовых фигур, музыкальных композиций. Сегодня со мной цвет тревоги и счастья одновременно. Мысли подсказывают, что так надо. Сегодня, быть может, где-то горе, или победа, или просто любовь пришла в этот мир?! Улетаю… Сон обнимает нежными лапами, уводит в свои объятия. Не сопротивляюсь, красный на этот раз не говорит: «Стоп!». Сейчас он зовет, кричит о
чем-то. Хочу разобраться и познакомиться с ним поближе. Вдруг эта встреча первая и последняя?
Вхожу в дверь сна… Нет! Думаю, что это явь… Костер… Яркий, излучает горячие струи искр. И я… А вокруг люди, совершенно незнакомые мне. Танцуют, поют. Сижу и думаю: «А что я здесь делаю? И кто эти люди?». Они будто в ответ на мои мысли начинают смеяться, громко, истерично. Испугана… Убегаю… Мчусь с всех ног. Сон отпускает.
Злюсь на него. Красный цвет вызвал страх. Боюсь снова закрыть глаза. Лежу в темноте, а вокруг ничего и никого, понимаю, что я в лесу, темном, бесконечном. И красный свет. Я не иду, стою и жду чего-то. Вдруг залпы огней. Вздрагиваю. Хочу проснуться, но не могу. Из мельчайших красных крупиц вылетают еще, и еще, и еще… Беспредельный ливень пылающих огнем красок. Прекрасно! Понимаю, что нахожусь в глубоком сне. Отдаюсь ему во власть. Уже без страха, что сегодня меня может ожидать кошмар или ад. Но красные частицы рассеиваются, и я иду навстречу солнцу. Все невинно и безупречно. Чувствую любовь… У себя внутри в самом сердце! Мне хорошо, с легкостью на душе, поторапливаюсь навстречу новым ощущениям.

Цвет оранжевый.
Вторник. Не люблю спать днем, хотя говорят, что это очень нужно и полезно для организма. Но после четырех лекций так тяжело устоять на ногах, что хочется просто упасть в постель и забыться тяжелым сном. Засыпаю уже через несколько минут.
А вокруг все оранжевое! Цвет-апельсин! Веселый, красочный! Модный цвет летнего сезона. Кажется, будто я сплю и одновременно с этим улыбаюсь. Нет, даже смеюсь, радостно и беззаботно, хохочу в такт оранжевому свету. Не помню ничего, только то, что бегу быстро и легко. Отдыхаю от городской суеты. Сплю…
…Телефон трещит уже минут десять. Сотовый. Это лучшая подруга пытается выманить меня из объятий апельсина, а я делаю вид, что не замечаю, но он отпускает меня… Открываю глаза: на улице сумерки, в доме темно и немного прохладно. Беру трубку: «Алло! Хватит дрыхнуть! Сколько можно? Что ночью делать будешь? Мы сейчас в кино уезжаем! У тебя 10 минут на сборы! Торопись! Я зайду. Жди!» Не успела даже и промычать в трубку. Встаю с постели, а в душе апельсинное настроение. Проснулась. Организм говорит «спасибо» за подарок цвета оранжевого дневного сна!

Цвет жёлтый.
Среда. Сегодня был легкий морозец и голубое небо. Яркое солнце светило весь день, но уже не грело. Странно, что в середине ноября нет снега, да и дожди так редки. Когда ехала в метро, встретила маленькую девочку с кудряшками. Она была в желтой пуховой курточке с такими же желтенькими варежками и шапочкой. Красочное пятнышко, выделяющееся на фоне взрослой серости. Ребенок беззаботно сидел и болтал своими коротенькими ножками, напевая какую-то веселую песенку и с интересом поглядывал на окружающих. Сейчас, уже в ожидании ночи, вспоминаю эту насыщенную желтым цветом девчушку. Чувствую тепло, оно растекается по моему телу. Все-таки это Солнце, это лето, весна или осень. Для кого как. Желтый – цвет души и позитива. Не похожий ни на что другое, цвет-лимон, банан, слива. Солнечный! Живой желток в центре пассивного белка. Вспоминаю свое детство. У меня тоже была желтая куртка. Моя любимая! Мне всегда подходил этот цвет. Он немного детсковат, но зато добр и наивен. Не хватает его в нашей жизни, полной обид, ссор, злости. Буду ждать во сне лимонный цвет надежды на лучшее в этом обреченном мире…

Цвет зеленый.
Четверг. Не сразу замечаешь, что листья в сентябре начинают прощаться с зеленой своей окраской. А потом глянешь, их самих и вовсе уже нет. Странно… Быстро все как-то. Сейчас вот зима уже подступает. Зеленый вообще уйдет. Хороший это цвет, успокаивающий, смотришь на него и отдыхаешь. Вот и в сновидениях он такой ласковый, теплый, чуть-чуть плюшевый. Зовет вперед по неизведанной дороге. Я иду за ним, доверяясь полностью. Зеленый — цвет молодости, может, какой-то еще незрелости. Люблю его за свою ветреность и беспечность. Не вижу во сне дурацких зеленых человечков, о которых слагают небылицы и различного рода байки. Вижу просто изумрудный мир, красивый и кристально чистый. Дуновение свежести, легкий ветерок… Наступает утро. Розовый рассвет… Мягкий…Морозный… Раскрываю глаза и вспоминаю сон. Зелень, везде только зелень. Этот цвет говорит «иди». Набираюсь сил, встаю с кровати. Решаю совершить какой-нибудь неожиданный для себя поступок. Возьму и влюблюсь сегодня! А ещё говорят, что зеленый нынче в моде. Тогда поеду в магазин и куплю себе хотя бы, к примеру, кричащие зеленые кеды! Буду ходить по улице и направлять позитивные эмоции окружающим, чтобы чаще улыбались!

Цвет голубой.
Пятница. Небо. Голубое небо. А сегодня во сне увидела конец света… Стало страшно. Душа испытала все на себе. Земля сошла с орбиты, и все Человечество резко полетело в верхние слои атмосферы, затем во Вселенную.
Космос необыкновенно красив… И звезды… Но голубое чистое небо исчезло навсегда. Проснулась и попросила Всевышнего о том, чтобы он не забирал у нас неба. Оно легкое и совсем не давит вдобавок к будничным проблемам.
Для меня, самое голубое небо на берегах средиземноморья. Такого нет в Москве. Там оно настолько приласкано лучами солнца, что так и пышет своей наичистейшей голубизной!
Начинаю ценить городское небо. Пусть смог, пусть иногда злые дождевые тучи. Но небо для нас, а мы для него. Люди не понимают всю прелесть небесную. Редко кто поднимает голову и просто любуется красотой мироздания. В небе сущность бытия.
Не спится… Размышляю… Жду с нетерпением рассвета… Пока оно темное, немного страшноватое, но все равно какое-то слишком спокойное. И ветер не тревожит, и туман… Хорошо и уютно. Я дома… Разговариваю с небом… Вот уже первые лучи света падают на окно. Голубой свет! Небесная лазурь растеклась по всему городу. А где-то далеко сейчас ночь… И где-то там тоже есть человек, который ждет встречи с бирюзовой небесной бесконечностью! А я просто лежу и благодарю Судьбу за то, что конец света – это только сон…

Цвет синий.
Суббота. Будни прошли. Наконец-то долгожданные выходные. Засыпаю в предвкушении безделья и отдыха одного дня. Снится море. Глубокое, спокойное, темно-синее. Окунаюсь в него и плыву по ультрамариновой глади воды. Чувствую легкую усталость рук и ног. Приближаюсь к острову, одинокому, заброшенному по середине безграничного морского пространства. Белый песок и небо, чайки и диковинные деревья. Я видела это место?! Это, наверно, рай?! Радуюсь своему новому месту расслабления. Забываюсь и ухожу в этот мир иллюзий. Волны бьют о берег, и я на песке. Ноги нежно гладит море. Соль растворяется на поверхности кожи. Пальцы охватывает нега. Рай! Тишина… Не испытываю одиночества. Я с природой. Веду молчаливый бесконечный диалог с морем. Синий… Всплески воды от удара волн… Брызги… Соленые капли на моем теле. Погружаюсь в этот цвет. Сегодня он хочет сказать мне, что я свободна, и в праве делать все, что захочу. А я желаю лишь одного – как можно дольше пробыть в этом зачарованном месте. Не расстанусь с морем, с его бескрайностью, с его сапфировой божественностью. Переливы цветов от зеленого, голубого к темно-синему. Устрашающему…
А там жизнь, быть может, новая или, наоборот, старая. Или будущая? Интересно… но знаю, что не разгадаю эту тайну никогда.
Звонок… Резко просыпаюсь. С огромным сожалением и криками «Кому надо звонить в такую рань в выходной?» поднимаю трубку… Ошиблись номером… Забрали меня из рая, вернули в реальность, такую другую и надоевшую. Смотрю в окно… Холодно… И ветер. Деревья шумят. Легкий снежок решил напомнить о своем существовании.
Жаль… Смотрю на стол, а там море… Везде: в каждой рамке на фотографии, на картине, ракушки, привезенные в подарок от водной бездны. Да, вот и оно, живое, настоящее. Средиземное! С камушками из глубин! Стоит в бутылке такое же синие и напоминает о себе. Улыбаюсь… Возвращаюсь в кровать и сладко засыпаю.
…Морской танец исполняют прерванные лики сна…

Цвет фиолетовый.
Воскресенье. Не спится. Бессонница… Темнота и шум машин. Телевизор в соседней комнате говорит о событиях за неделю. Хочу спать… Жду цвета. Глаза постепенно закрываются. Не вижу ничего. Начинаю грустить и догадываться, что на этот раз сказочный волшебник Оле-Лукойе оставил меня без сна. Спустя мгновение понимаю, что передо мной огромное звездное пространство. Фиолетовый! Угадала! Дождалась!
Глухой ночью при свете фонарей все становится фиолетовым: и люди, и звери, и деревья. А в сознании романтический танец двух теней, слияние чего-то невозможного и несуществующего. Вспышки света. Сиреневый вальс разнообразных фигур. Ищу ответы на всевозможные вопросы. Зачем? Для того, чтобы разгадать тайну этого цвета. Какой-то беспокойный… Готовит к новым событиям грядущей недели?
Темно… Становится не по себе… Пытаюсь открыть глаза, но сделав это, вижу то же. Фиолетовый… Теряюсь в паутине, в лабиринте снов и мыслей. Цвета… Все цвета пришли ко мне… Их семь… Семь цветов радуги… Фиолетовый с ними… Цвета доброжелательные и успокаивающие. Боюсь, что поднимается температура, и, быть может, это просто болезненный бред. Но тривиальные пляски все тех же разноцветных фигур в моем воображении отвечают, что это лишь видение одной ночи. А утром все испарится навсегда. Для того, чтобы следующей ночью пришли новые образы в мой сумасбродный сон…

23 ноября 2004 года  22:51:18
Екатерина | tolstyxa@mail.ru | Москва | Россия

---

Владимир Лебедев

В переулках сердца
Это просто жизнь...

В переулках сердца.

Предисловие.

Солнечное теплое весеннее утро. Ирина и сестренка сидели на лавочке, заворачиваясь в белый плащ. Простужаться её сейчас было нельзя – как никак на пятом месяце беременности и на седьмом небе от счастья.
- Как всё же хорошо! — Вздохнула Ирина, не веря тому, что все события, произошедшие в последние месяцы, были на самом деле.
- Ой! Не каркай. – Высказалась девушка, и жестом показала, что лучше просто помолчать.
Погода была просто восхитительной. Всё-таки правда говорят, что весна – пора чудесного пробуждения природы ото сна. Легкие и невесомые зеленые листочки медленно разворачивались на тонких веточках. Ну чем не чудо?! Всё просыпалось, поднимая настроение окружающим.
Отдохнув, они встали и побрели по узкой аллее вдоль домов вечного сна. Ирина держала в руках букетик цветов. Шли молча. Сегодня был день поминовения усопших и поэтому было многолюдно. Два разных мира, два разных измерения соприкасались в одной действительности создавая неописуемую атмосферу.
Девушки наконец дошли. Ирина первый раз стояла возле этой ухоженной могилы. Как ни странно, совсем не боясь. Просто в душу забралось чувство непонятной неопределенности, недосказанности и детских воспоминаний. Они минут десять постояли и, не пророня ни слова, пошли обратно. Ирина медленно наклонилась, положила ровный миниатюрный букет цветов и еле слышно произнесла: "Я тебя прощаю... не виню... Спасибо, что ты был в моей жизни... "

Глава 1.
Начало истории.

- Ну, все, хватит! — Проговорила Ирина и, развернувшись, пошла в свою комнату.
- А ну стой, я ещё не закончил — Сказал Дмитрий и последовал за девушкой.
- Я сказала, хватит. И всё тут. — Оборвала она и захлопнула дверь своей комнаты перед его носом.
Лицо парня горело жаром злости. Он в одно мгновение мог бы разорвать её, но не стал этого делать. Ирина легла на кровать и пыталась успокоиться. С её глаз на подушку капали слезы, тихо спускаясь по бледной девичьей щеке.
Вот уже как полтора года между ними был конфликт. Дмитрий — еще молодой мужчина приходился Ирине отчимом и никак не мог найти с девушкой общий язык. Они всё время спорили, чаще всего по всяким пустякам. С первых минут появления его в этом доме в лице нового члена семьи Ирина приняла, как говорят, "в штыки" и относилась как можно холоднее. Это всё можно было назвать адекватным раздражением на "инородное тело" в организме. Но большую лепту в эти отношения внес и сам Дмитрий. Именно он первым с самого начала старался насолить девушке, и у него это успешно получалось. А Людмила — его жена не видела всего того, что изо дня в день происходило в её квартире, и при рассказах дочери просто-напросто не верила, думая, что это всего лишь выдумки девушки. Ей казалось, что дочери не хватает тепла и ласки.
Всё сводилось к тому, что Ирина, перенервничав, уходила на улицу к своим друзьям и только там успокаивалась и забывала о домашних проблемах.

Полежав немного, девушка встала и, одевшись, собралась прогуляться. Пройдя по коридору, она присела на мягкий пуфик возле двери в прихожей и стала натягивать туфли. Посмотрев в зеркало, девушка вышла из квартиры и захлопнула дверь.
В коридоре, как обычно было темно и пусто. Света на площадке не было, лишь с этажа ниже чуть подсвечивало и Ирина, в полумраке, подошла к стене и вызвала лифт. Полупрозрачная кнопка засветилась ярким светом.
- Ну, скорей же! — Нервно проговорила она. В тишине послышались шаги за её дверью.
- Наблюдает, ублюдок. — Подумала Ирина и считала секунды до приезда лифта. Через мгновенье он подъехал. Девушка зашла в кабину и нажала кнопку первого этажа. Двери монотонно закрылись, и она поехала вниз.
Выйдя из подъезда, она направилась в сторону дома, где жил её друг Сергей. Солнце уже близилось к закату, начинало темнеть. Поздняя осень давала о себе знать — было уже довольно холодно. Прохладный ветер собирал жухлую листву и поднимал в воздух. Листья взлетали и опять опускались на землю. Всё окружающее нагнетало скуку. Ирине хотелось убежать от этого и, придя к Сергею сесть рядом. Обнявшись неподвижно сидеть, не думая ни о чем и зная, что он — Сергей — любимый её сердцу человек, рядом и что больше ничего и никого не нужно кроме него. Ей надо было прийти к кому-нибудь и выговорится. Ближе Сергея у неё не было сейчас никого, и лишь к нему она сейчас стремилась и спешила. Подруги ушли на второй план. Только он, и никого больше…
Спустя пару минут девушка уже была на месте и стояла на пороге квартиры своего друга. Она, не раздумывая, нажала на кнопку звонка. За дверью послышалась незамысловатая мелодия, и шаги… Дверь открылась. На пороге стоял Сергей. Увидев зареванное лицо подруги, он сделал шаг и обнял её.
- Что случилось? Опять поругалась с этим…
- Да. — Ответила Ирина. В ответ он тяжело вздохнул и стал помогать раздеваться подруге.
Сергей был довольно симпатичным парнем. Одевался стильно. Работал в одной из риэлтерских компаний и жил в двухкомнатной квартире в центре города.
Зарекомендовав себя, он достаточно быстро пошел вверх по служебной лестнице, и благодаря хорошим отношениям к нему, получил заветную квартиру, ради которой многие приезжие работают годами и десятилетиями. Хорошим бонусом для него была рассрочка, которую он уже почти на половину успел покрыть.
Из окна открывался вид на городскую площадь. Иногда они выходили на балкон и смотрели на ночную иллюминацию спящего города.
Пройдя в комнату, они, обнявшись, сели на небольшой диванчик и просидели так около часа.
- Ты, наверное, голодная? — спросил он, смотря на побледневшую подругу.
- Не беспокойся за меня. Я в порядке. — Ответила девушка.
- А все-таки. Тебе надо хотя бы горячего чая выпить. Подожди минуту. Он встал и пошел на кухню. Открыв холодильник, парень достал всё к ужину и поставил чайник.
Когда всё было готово, парень пригласил подругу. Ирина села напротив.
- Может, налить что-нибудь покрепче? — Предложил Сергей.
- Как-нибудь в другой раз. — Ответила девушка. Но, тем не менее, он встал и достал из шкафа бутылочку вина, два бокала и налив немного подал Ирине.
Девушка сделала глоток и поставила бокал на стол.
- Ну, что, теперь полегче?
- Да, немного. … Я уже не знаю, что с этим отЧиМОм делать. Ведь я чую, что этот брак неспроста. У него же на лице всё написано, что он её не любит. Но и понять, какая у него цель я тоже не могу…
- Успокойся. Не принимай всё так близко к сердцу. Если она не замечает этого, значит, любит его, а это самое главное. Попробуй некоторое время не доводить его, может тогда всё устаканится?! — посоветовал Сергей.
- Это я что ли его довожу! – вспылили она.
- Всё, всё. Успокойся. Я то, что такого тебе сделал?
- Ничего. Извини...
Допив чай, они пошли обратно в комнату и, усевшись на небольшом диванчике, стали смотреть телевизор. Лишь в руках своего любимого Ирина успокоилась. С ним она чувствовала себя в безопасности и на седьмом небе, хотя это были простые отношения простой и обычной пары, ничем не отличавшейся от остальных и не принадлежащей к серийным героям любовных историй. Эта была любовь…, чистая любовь, не обремененная ещё брачными узами и тяготами обычной семейной жизни. Им никто не мешал, они были вдвоем. Вдвоем в своём маленьком мире и не хотели никого в него впускать…впрочем, как и большинство влюбленных. И никто не знает, как быстро текли минуты, когда они были вместе и как нехотя они расставались… и каждый раз расставались как будто навсегда, наслаждаясь каждой минутой проведенной вместе.
В этот вечер Ирина осталась у Сергея…

* * * * *
Многие верят в судьбу и говорят: "От судьбы не уйдешь. Как суждено, так и будет". Именно так можно было назвать встречу Сергея и Ирины. Сергей был из достаточно интеллигентной семьи, получил высшее образование и жил в небольшом городке в нескольких десятках километров от областного центра. Именно там он окончил институт и решил перебраться в большой город.
Переехав в начале весны, он устроился на работу. Решив получить второе высшее образование, парень подал документы на заочное отделение в один из вузов и через пару недель получил положительный ответ.
Несколько месяцев Сергей наслаждался свободой и проводил всё своё время в развлекательных комплексах и прожигал минуты на девиц легкого поведения. Но все-таки сумел остановиться и вернуться к привычной для него жизни. Ну а Ирина жила в стандартной семье, историю жизненных укладов которой Вы ещё увидите.
Окончив школу, девушка решила поступать в институт. Долго переживала, но поступила по иронии судьбы именно в тот институт, где учился Сергей. Ирина поступила на очное отделение, а Сергей был заочником, и появлялся только во время сессии и если бы ни судьба они бы не встретились…
Их дороги пересеклись, когда Ирина была на втором курсе. Девушка сидела с подругами в небольшом ресторанчике. К ним тогда подошла компания, в которой был Сергей и близкая подруга Ирины. Именно она их и познакомила. Но расписанной в любовных романах любви с первого взгляда не получилось. Лишь потом, несколько недель спустя они всерьёз присмотрелись друг к другу. Ну а на этом мы пока остановимся и вернемся из прошлого в настоящее…

* * * * *
Проснувшись, Ирина увидела чашку кофе, стоящую на тумбочке у кровати. Место рядом было пустым. Сергея не было. Через еле заметную тюль пробивались осенние лучики солнца, освещая силуэт девушки. На часах было половина восьмого утра — самое начало бурного дня.
- Ты уже на работу? — Спросила она, увидев входящего в комнату своего любимого.
- Да. Куда же от неё денешься?! Деньги же я должен как-то зарабатывать? — Ответил он и сделал глоток чуть горячего кофе.
- Если хочешь, оставайся. Зачем тебе идти домой?
- Не знаю. Мама будет переживать, да и скучно одной в пустой квартире?
- Я тоже не знаю, решай сама. Оставайся. Если надоест, пойдешь домой, только дверь не забудь захлопнуть. А насчет беспокойств — можешь позвонить домой. Да и не мне тебя учить, все-таки не первый раз остаешься. Ну а я пойду…
Присев на край кровати он поцеловал Ирину и пошел на работу. Они попрощались на пороге — поцеловав, она пожелала удачи и, проводив Сергея глазами и закрыв дверь, вернулась обратно. Голова слегка кружилась и через пару минут она уснула. Но для Сергея день продолжался, и он уже успел дойти до работы.
Зайдя в кабинет, парень снял с себя кожаную куртку и сел за стол. Обычно до полудня в офисе было спокойно, и, Сергей, не спеша, работал за компьютером. Интерьер был удачно подобран. Скромно, но со вкусом. Цвет стен по максимуму подходил к обстановке и глаза просто отдыхали — полупустой кабинет, пару картин на пустых стенах и функциональный офисный столик в углу.
В дверь постучали. В проёме появилось молодое лицо коллеги по работе — секретарши шефа — Оксаны.
- Привет. Можно?! Ты как всегда раньше всех.
- Заходи, если не шутишь. — Ответил Сергей. Девушка прошла и села напротив. — Ну, как дела?
- Как обычно. Документов кучу надо заполнять. Да ещё на объект надо ехать. Кошмар сплошной. Чего хорошего?
- Да. Ничего…
- А чем собственно могу помочь?
- я просто зашла. Там "мой" опять как сумасшедший пришел. Вызвал из отдела кого — то и орёт. Я вот и ушла, чтобы ненароком не зацепило.
- Может я и не прав, но мне кажется, что если он тебя сейчас вызовет. И если тебя не будет на месте, тогда тебе не избежать скандала. Так что решай сама, что тебе делать.
- Да, наверное, я лучше пойду. А то правда он меня потом натянет по самое не могу. Через мгновение кабинет вновь опустел. Сергей достал из ящика папку и стал перебирать документы. Из-за двери вновь появилась Оксана.
- Там тебя шеф вызывает. Ни пуха… — сказала она и скрылась за дверью.
Сергей тяжело вздохнул и постучал в дверь начальника. — "Можно?".
- Заходи — ответил грубый мужской голос в глубине. Сергей прошел. В центре кабинета за дубовым столом сидел мужчина, лет сорока пяти на вид.
- Ты на объект собираешься, или нет? — спросил он.
- Да собираюсь. Но у меня документы ещё не готовы. Я планировал ближе к полудню…
- Нет. Езжай сейчас. Звонил прораб. Говорит, что клиент солидный приехал. Ты всё-таки профессионал в этом деле. Ты что думаешь, такому клиенту я пошлю "молодняк в пупырышек"? Так что давай без лишних разговоров…
- Хорошо.
Собравшись и взяв всё необходимое, Сергей вышел из офиса и сев в служебную машину направился на объект. А тем временем в его кровати проснулась Ирина. Её локоны спускались по кремового цвета подушке, лицо было слегка окутано сном, глаза бесцельно смотрели на потолок, разглядывая незамысловатый рисунок наклеенной на него плитки.
Полежав в таком положении ещё немного девушка встала, и, накинув рубашку Сергея, вышла на балкон. С деревьев, тихо кружа падали листья, небо было слегка затянуто облаками, моросил едва заметный дождик. Внизу ходили люди, ёжившиеся от холода и кутавшиеся в свои плащи и куртки. Вся атмосфера заставляла чувствовать себя как в тумане, оставляя на душе едва заметный "осадок" чего-то непонятного, который угнетал и нагонял грусть. Ирина почувствовала запах табачного дыма и осмотрелась. На соседнем балконе стоял парень в одних трусах и курил, не обращая на девушку никакого внимания. Как бы не обращая. Мужской взгляд всегда всё видит и автоматически оценивает всё, что только видит. Девушка тоже слегка косилась на соседа, ожидая какой-нибудь реакции, но, почувствовав озноб, зашла обратно и прикрыла за собой дверь.
- Кто придумал эти сигареты? — Проговорила она, отгоняя рукой остатки запаха дыма от лица. Подойдя к зеркалу, она, как любая девушка ужаснулась от своего внешнего вида и, взяв сумочку, стала приводить себя в порядок.
Приведя лицо в порядок, Ирина бесцельно бродила по квартире, не зная чем себя занять. На часах был уже почти полдень. Зайдя на кухню, девушка приготовила себе завтрак. Налив в кружку холодного вчерашнего кофе и, достав из холодильника кусочек торта села за стол. Её не заботила калорийность и боязнь поправится, она просто наслаждалась вкусом, зная, что всё съеденное с успехом улетучится в спортивном зале.
- Хорошо, что сегодня суббота. В институт идти не надо. — Подумала про себя Ирина, доедая оставшийся кусочек. — До вечера ещё далеко. Чем же заняться, чтобы время побыстрей пролетело?
Включив телевизор и пройдясь по каналам, не найдя ничего хорошего, Ирина выключила его.
- Наверное, надо идти домой? — размышляла она,— А то я вечера не дождусь. И не известно, когда Сергей домой придет. Вдруг на работе задержат? Была, не была, пойду домой. Мама, то дома. А при ней он тихий и смирный. Ну, прямо лапочка такая, лучше нигде не найдешь, как не старайся. Ой. Ладно. Что-то больно подзавелась. А ради кого? Ради этого козла с ушами. Да, козёл так козёл и фамилия подходящая: " Козлов Дмитрий Александрович". Видать заранее знали наверху, какую фамилию давать. Вот ему и выбрали лучшую, наверное… Ирина шутя плюнула на пол, и, засмеявшись, пошла одеваться. В прихожей тихо зазвонил телефон.
- Это всё равно Сергея. — Подумала она, не стала поднимать трубку, и пошла дальше. Вскоре телефон затих. Но раздался новый звонок, на этот раз из её сумочки. Один из музыкальных хитов доносился из сумочки. Ирина достала сотовый. На ярком дисплее мерцал номер Сергея. Ирина включила телефон.
- Ирунчик, ты где сейчас? — Послышался знакомый голос.
- Как где? У тебя дома. Где я ещё могу быть? — Ответила девушка.
- Я тебе только что звонил, никто трубку не брал.
- А что ты хочешь? Я же не у себя дома, согласись! Откуда я могла знать, что это звонишь именно ты? Наоборот, я думала, что это звонят тебе.
- Ну ладно, я сейчас домой перезвоню. На сотике сидеть не буду, вдруг кто-нибудь позвонит. Жди. Через секунду тишину вновь нарушил звонок телефона. Девушка взяла трубку.
- Да.
- Ирина, привет ещё раз. Как выспалась? Надеюсь, нормально.
- Нормально, а что?
- Да так, ничего. Просто решил позвонить и узнать, как дела у моей маленькой красотки? Надеюсь, не переспала?
- Ну если только с тобой?! — Засмеялась Ирина.
- Ты как всегда шутишь. Я же в другом смысле.
- А жалко, что в другом…
- …Я сейчас не смогу. Я сейчас на объекте. Иришь, бывает же такой народ, жадный и противный. Достанут так, что и не рад будешь. Мне кажется, чем человек богаче, тем дури больше. Вот скажи, как работать в таких условиях?
- Поподробнее…
- Кто придумал работать по субботам? Клиент попался ужасней и не придумаешь. Солидный человек на вид. Столько запросов, а денег — копеечка. Показал ему квартиру. Не квартира, а мечта идиота. Всё, что надо есть. Нет ему надо ещё круче. Куда круче за такую цену? Ничего, не таких уламывали. Сейчас перерыв закончится и продолжим. Ну а ты чем занималась?
- …Провалялась в кровати до одиннадцати. Встала, вышла на балкон, а там… ужас как холодно и мерзко. Никогда не любила осень.
- Никогда не говори никогда, ты знаешь об этом.
- Знаю. Всё равно, чего хорошего в осени? Холодно, темно и сыро. Никакой красочности, только серость и дождь. …Ну а потом налила себе холодного кофе и уже почти решила идти домой. Наверное, давай я сейчас домой пойду. А ты после работы за мной заедешь?
- Если решила, то иди. Вечером конечно заеду.
- Тогда до вечера!
- До вечера. Целую тебя красавица…
В трубке монотонно зазвучали гудки.

Глава 2.
Шок.

Спустя час после разговора.
Ирина накинула плащ, вышла на площадку и, захлопнув дверь, вышла из подъезда. Погода почти не изменилась, лишь стало чуть чуть-чуть теплее. Она пошла по проспекту и через минут десять свернула в переулок. По дороге как всегда был поток машин. Где-то вдалеке слышался звук медицинской сирены.
Завернув за угол своего дома, она увидела толпу, собравшуюся возле соседнего подъезда, и ускорила шаг. Неподалеку стояла милиция, "скорая" и машина МЧС. Подойдя поближе, она с присущим человеческим интересом попыталась увидеть, что произошло. Но сотрудники милиции и столпившиеся прохожие не позволяли увидеть подробности.
- Что случилось? — Спросили Ирина у стоящей в стороне женщины.
- Девчонка, какая то вся в крови лежит. Может напали, или с балкона выбросилась? А может и выбросили? Не знаю.
- С балкона упала.… Вон где-то с самого верха. — Добавила подробностей стоящая рядом старушка. Ирине не стоило особого труда определить, кто это мог быть. В голову приходило только одно. С этой стороны подъезда девушек было мало, а на самом верху жила только одна. Ирина слегка побледнела и ошарашено села на лавочку возле подъезда. Всё происходящее было полной неожиданностью и повергло в сильный шок, потому что именно на последнем, десятом, этаже жила её достаточно близкая подруга — Саша. А стоящие рядом всё добавляли и добавляли красок в картину происшедшего.
Толпа, удовлетворив своё любопытство начала расходится. Пересилив себя, Ирина встала и подошла поближе. На тротуаре возлились медики, стараясь помочь пострадавшей, лежавшей на носилках. Она до половины была накрыта белой простыней. Лицо было неестественно изуродовано. Всё вокруг было закапано кровью, от вида которой у Ирины кружилась голова. Посмотреть поближе она не решилась. Максимум, на который она решилась это подойти к стоящему рядом мед брату.
- Чем я могу помочь?
- Можно у вас спросить, что с ней случилось.
- А Вы, что её родственница? Простым прохожим я ничего говорить не собираюсь.
- Я её близкая подруга. Скажите, что случилось?
- Девушка выпала с балкона десятого этажа. Множественные переломы конечностей. Подозрение на перелом позвоночника. Есть синяки. Правда, непонятно откуда? Возможно жить будет, если только сама захочет этого. Шансов минимум, но все же есть. Остается только надеяться на лучшее.
- А что…что у неё с лицом…?
- "Неудачно упала… на стёкла… Хирурги "соберут", но красивого лица уже не будет. Главное, чтобы жива осталась. Умирать в таком возрасте… Ладно отойдите. Сделаем всё возможное…" Парень слегка отвел Ирину в сторону. Два фельдшера несли пострадавшую. Девушка всё также была прикрыта простынею. Белое как луна лицо, покрытое бурыми хлопьями свернувшейся крови, подтеки и синяки, выглядывающая из под простыни рука, контраст жизни и смерти…
Увидев такую картину в метре от себя Ирина пришла в окончательный ужас. В голове зашумело. Всё окружающее поплыло перед глазами. Она сделала шаг назад и повалилась в обморок.
- Эй, девушка, девушка. — Парень, подхватил её и стал приводить в чувства. — Какие все Вы нежные. Только увидите кровь, сразу в обморок падать. Вот с вами двоими и возись тут".
Ирина открыла глаза и попыталась встать, но ноги её не слушались.
- В больницу что ли мне Вас везти?
- Нет. Нет. Какая больница? Я живу в этом подъезде. Никуда я не поеду… — бессвязно бормотала она.
- А что мне то с Вами делать. — Сказал парень и подняв Ирину довел до лавочки. Двери машины захлопнулись и "Скорая" поспешила к ближайшей больнице.
Ирина сидела, облокотившись на спинку лавочки, и тихо приходила в себя.
* * * * *
Добравшись до квартиры, девушка открыла ключом дверь, зашла и, раздевшись, пошла в свою комнату. Возле неё она встретила своего младшего брата — Лешу.
- Ты где была всю ночь. Тут такое было… — Сказал он, придавая голосу серьёзный тон и стараясь казаться старше. Ирина ничего не ответила, и даже не посмотрев на брата, тихо подняла левую руку и, показав ему, средний палец пошла дальше. На кухне как обычно суетилась мама Ирины — Людмила. Леша подбежал к ней и изменив тон голоса на более детский проговорил: "Пришла Ирка. Какая-то не такая. Как пьяная, и сразу спать в спальню пошла.
- Сейчас схожу, посмотрю, что такое с ней. — Ответила женщина.
Зайдя в свою комнату Ирина сразу же легла на кровать и решила уснуть. Сегодняшние события дали о себе знать — ноги и голова отказывались подчиняться. Мысли не сходились с происходящим. Он никак не могла понять почему? Почему Сашка выпрыгнула с балкона? Ведь она всегда была такой жизнерадостной и красивой. Возникало три вопроса: она выпала? выбросилась? или ей в этом кто-то очень сильно помог? Но ответ могла дать теперь только сама Саша.
С Сашей Ирина познакомилась три года назад, когда девушка с семьёй переехала из другого города и поселилась в её подъезде. Саша никогда не была грустной. По крайней мере Ирина никогда не видела её такой. Они часто гуляли вместе, Саша была её почти сестрой, которую она могла потерять в любую минуту.
Мама по-прежнему возилась на кухне, готовя семейный ужин. Сегодня был год как они с Дмитрием расписались. Планировались гости и небольшая "пирушка". Уладив всё со столом, Людмила пошла к дочери. Тихо открыв дверь она заглянула в комнату.
- Ирочка, ты спишь? — тихо проговорила она. Девушка медленно открыла глаза и ответила: "Уже нет, а что?".
- Можно тебя спросить, где вы мадам шастали почти сутки?
- Извини, но это только моё дело. И вообще дадите мне сегодня поспать или нет?
- Да спи. Спи. Я просто хотела сказать. Что сегодня придут гости. Будь, пожалуйста, повежливее.
- Спасибо, что предупредила, я бы сама не догадалась.
- Я понять не могу, ты пьяная что ли?
- Ага. Всю ночь пила и по городу шаталась. – Огрызнулась Ирина,— У меня подруга в больнице умирает, а ты напилась, напилась…
- Из-за Сашки, что ли? Из-за этой дуры?
- Она не дура! И кстати, она меня лучше понимает и поддерживает, чем вы все вместе взятые.
- Понимает, … поддерживает… Я мать твоя, ты как разговариваешь?
- Ой, хватит. Ты сама вслушайся в свои слова и ответь как я разговариваю. …Нельзя быть такой жестокой.
Женщина ничего не сказала и вышла из комнаты.
- Господи, ну сколько можно. – Прошептала Ирина, закрыла глаза и провалилась в неспокойный сон.
Так она проспала почти до семи вечера.
Когда Ирина открыла глаза, всё было как в тумане. Вроде всё было в порядке, лишь слегка побаливала голова. Она вспомнила всё происшедшее сегодня, но не могла понять, было ли это на самом деле или ей это всё просто приснилось? На левой руке, на мизинце был надломан ноготь. Факт оного она в своей памяти не обнаружила. Дверь комнаты открылась. В проёме показалось фигура Лёши. Девушка оторвала взгляд от потолка и, опустив глаза, посмотрела на брата.
- Наконец то проснулась? Ты за стол пойдёшь? Гости то уже собрались, только ты осталась. – Сказал он.
- Ты не видишь, что я только проснулась. Приведу себя в порядок и выйду.
- Ну ладно. – Нахально проговорил братец и закрыл за собой дверь. Ирина села на кровати и уставилась в одну точку. Сейчас её точно стало ясно, что всё было наяву.

* * * * *
Сев перед зеркалом девушка сантиметр за сантиметром стала восстанавливать уставшее лицо. Когда всё было готово она переоделась и вышла. Из зала доносились голоса гостей, по-видимому, удачно отмечающих этот маленький семейный праздник. Сделав глубокий вдох, девушка собралась и вошла.
- Привет всем! – Сказала она, стараясь говорить легко и непринужденно. Все сидящие поприветствовали девушку и продолжили. Ирина окинула взглядом комнату в поисках свободного места, которое оказалось на углу стола, возле молодого парня, с которым она виделась пару раз. И виделась на таких же вечеринках своей семьи. Они просто могли разговаривать, обсуждать какие-то новости, но более близкого она никогда не предполагала и повода к подобному тоже. У парня возможно и были «виды» на продолжение истории знакомства. Когда-то он и пытался проявлять к ней жесты внимания и, не встретив взаимности, решил оставить всё как есть. Для Ирины он просто был одним из знакомых, не более.
Присев за стол, Ирина взяла тарелку и наложила пару ложек салата.
- Мама постаралась на славу! — Подумала она, увидев шикарную сервировку. Среди гостей было много знакомых ей людей, но были и не знакомые. Рядом с “виновниками торжества” – Людмилой и Дмитрием сидела доселе неизвестная ей особа – молодая девушка, чуть постарше её самой, которая оживленно разговаривала с “отчимом“. На вид она была типовой «секретаршей» с центральной улицы Москвы, по крайней мере, создавала такое представление о себе. Людмила, по-видимому, не придавала этому значения, или просто не замечала всего происходящего. Ирина медленно ела свой “зимний” салат и пристально наблюдала за завязывающейся на глазах парочке, за их непринужденным разговором. Со стороны, они даже ничего бы и смотрелись. Если бы не один интересный факт – не где-то там далеко, а, “под боком”, на соседнем стуле сидела теперь законная его жена.
– «А кто-то клялся, что до безумия любит. Тьфу, как противно смотреть. Мама как всегда ничего не видит и не поймёт никогда» — подумала Ира. Из подсознания всплыла поговорка Сергея: «Никогда не говори никогда». На мгновенье взгляд Ирины и Дмитрия пересеклись. Будучи принципиальной, она не отвела глаза. Дмитрий с ухмылкой посмотрел на девушку и продолжил оживленную беседу. Где-то послышался звонок её мобильного. Ирина встала из-за стола и пошла в свою комнату.
Достав из сумочки телефон, она посмотрела определившийся номер и нажала на кнопку разговора. Это был Сергей.
- Иринка, привет. Планы не изменились?
- Вроде бы нет. Я тебя жду.
- Я через полчаса заеду. У меня для тебя дома сюрприз, но это потом. Сотовый держи рядом я когда приеду, отправлю SMS. В машине долго разговаривать не буду. До скорого. Целую.
- Буду ждать. – Сказала девушка и повешав телефон на шею пошла обратно.
Ничего не изменилось. Все сидели на своих местах и не заметили её отсутствия. Где-то сбоку играл музыкальный центр. Можно было сказать, что вечер удаётся на славу.
Через полчаса, как по графику на телефон Ирины пришла SMSka: «Я у подъезда. Жду с нетерпением. Сергей».
- Удачно отдохнуть? – Сказала Она парню рядом, который явно не был таким уж тусовщиком, и сидел, не проявляя особенных инициатив. Взяв курточку, девушка поспешила к выходу.
- Ты надолго? – спросили её мама.
- Не знаю. Я у Сергея. – С порога ответила Ирина и пошла дальше.
Перед подъездом уже стояла белая ауди. Сергей сидел с открытой дверью и ждал подругу. Спустя секунду она вышла и в одно мгновение оказалась в машине. Парень приобняв поцеловал её.
- Ты что-то там говорил о подарке… — Сразу напомнила Ирина. – Вроде бы на лифте ехала, а так запыхалась. О-ох.
- А я надеялся, что ты за полчаса это забудешь? Лучше бы я промолчал, а то сейчас никакого сюрприза не будет.
- Но ты все же сказал.… Так что договаривай до конца.
- Всё же пусть это будет для тебя сюрпризом. Давай рассказывай, как прошел день?
- Просто ужас.
- В смысле?…
- …От тебя пошла домой. Возле подъезда в обморок упала. Пока отсыпалась, дома закатили вечеринку. До сих пор празднуют.
- Так давай по порядку и поподробнее, …обморок…вечеринка. Ты любишь двусмысленными фразами говорить. Я итак домой как на крыльях с работы лечу – устал и мозг уже не в силах «дорабатывать» тобой недосказанное. Так что давай до конца и с остановками.
- …В обморок я упала от того, что увидела, как Сашку с асфальта «соскребают» — выбросилась или выбросили с балкона… Она сейчас в больнице, наверное, если ещё живая… Вечеринка…вечеринка в честь годовщины бракосочетания.… Вот такие вот дела…
- Весело. – Проговорил Сергей, решив не расспрашивать её сейчас о подробностях. Перед глазами Ирины вновь всплыла картинка происшедшего, в горле появился тяжелый ком, она заревела.
- Ну-ка успокойся. Я понимаю подруга, но не стоит себя добивать. Все в порядке…слышишь? В порядке. Успокойся. Хотя бы ради меня. Думаешь мне приятно смотреть, когда ты плачешь? — Успокаивал её Сергей. – Я тебе сегодня подарок купил, а ты так меня встречаешь. Забудь обо всём хотя бы на сегодня.… Дыши глубже… ОК?!
- …ОК…
- Ну, вот и хорошо. А теперь давай прокатимся. Жизнь продолжается.… Сказал Сергей и поехал домой. По пути он остановился возле магазина и пошел сделать необходимые покупки, действуя по принципу: «Лучше всего, но понемногу, чем одного но большой кучей». Ирина осталась сидеть в машине.
Вернувшись обратно, Сергей положил пакет с эмблемой магазина на заднее сиденье и повернул ключ зажигания. На дороге как всегда были пробки. Ну, как же в наше время в центре города и без пробок?! На улице заметно потеплело. Можно было сказать, что наступило второе «бабье лето».
Через полчаса они, наконец, добрались до квартиры.
- Теперь можно и отдохнуть! – Проговорил Сергей и понес продукты на кухню. Щелкнув выключателем, он решил включить свет. Лампочка не зажглась. Он повторил. Но лампочка была упорна как никогда – света всё также не было. Ирина, раздевшись, пошла в комнату и расположилась в кресле.
- Кажется, у нас сегодня будет ужин при свечах! – проговорил парень, стоя в коридоре и открывая дверку электрощитка.
- Что-то романтичное намечается!?
- Вроде того. Кажется, будем сидеть сегодня без света, если что – то серьёзное. Хорошо бы, чтобы это были просто пробки.
- В этом тоже есть свои плюсы…
- Плюсы есть. Но и минусов достаточно – ужин ты холодным будешь есть? Или костёр из спичек в микроволновке разведешь – может поможет.
- Я могу и холодный поесть.
- Представляю картину: ты сидишь на кухне… Темнота… На тарелке горка замороженных пельменей и ты их с упоением ешь, …хрустя ледяным фаршем и ломая тонкие зубы.…
Они дружно засмеялись. Сергей всё-таки нашел на полке небольшой фонарик и посветил в темноту.… К счастью это были только пробки.
- Ну вот, кажется, и всё. Да будет свет… — Сказал
парень и нажал кнопку на пробке-автомате. Лампочка на кухне, наконец, зажглась.
- Ура! Служу советскому союзу… — Захохотала Ирина. – Теперь ужин нам, надеюсь, обеспечен?
- Обязательно. Через полчаса. – Ответил парень. – А ты вместо того чтобы сидеть на диване лучше бы помогла мне тут! Это женская же работа на кухне колдовать. Слышишь? Подруга. И всякие штучки: «Я устала и т.д. и т.п.» тебя не спасут.
- Уговорил. Уже бегу. – Вздохнула девушка и, встав, пошла к любимому.
- Ну, ты прямо как на расстрел идёшь… — Сказал Сергей, увидев столь неторопливый темп.
Спустя пару минут упорных уговоров, Ирина взяла в руки ножик и начала «со всей страстью» выносить всё накопившееся внутри на продуктах.

Глава 3.
Неожиданное и долгожданное…

Наконец когда ужин был готов они сели за стол. Результатами их упорного труда стали: два салата, курица-гриль и куча нарезанных в разумном количестве деликатесов и других вкусностей.
- Какова на сегодня у нас «культурная» программа? – Спросила Ирина.
- Давай для тебя это будет маленькой тайной…
- Закатим какой-нибудь «экспромт»?
- …Наша маленькая тайна… Хорошо?
- Так и быть. Соглашусь. …Я тут вспомнила. – Ты что-то говорил про подарок?
- Всему своё время!… ты не отрывайся. Помнишь, как в детстве: «Когда я ем, я глух и нем». Правда, меня всё это раздражает до безумия. Но что не сделаешь ради того, чтобы растянуть время. Всё сегодня будет…и шампанское и кофе и какао с чаем.… Кстати о шампанском. Где-то бутылочка должна была остаться. – Будто осенило Сергея. – Ну конечно как же по другому. Он достал из холодильника бутылку с яркой переливающейся этикеткой и поставил на стол. От разницы температур она покрылась легким инеем.
- Может сделаем перерыв. Такое ощущение, что я сейчас лопну. Будешь меня потом с иголкой и ниткой по полу собирать.
- Я вижу, тебе не терпится? Перерыв, так перерыв. Начнем по порядку. Ты хотела подарок? Значит закрывай глаза… и пошли… — Сергей закрыл руками глаза девушки и медленно повел вперед.
- А он. В смысле подарок большой? – Начала потихоньку расспрашивать Ирина.
- …В смысле подарок, да. – Ответил парень. Девушка представляла, что это могло быть.
- Ну, не такое уж и большое? Я же в зале сидела. Ничего «лишнего» не заметила?!
- Ты меня таким уж дураком считаешь? Конечно, я даже глыбу здесь могу спрятать. Ты и не заметишь. У меня же две комнаты, ты не забыла?
- Что же там такое огромное? … и закрытое в спальне. – Продолжала она. Тем временем они уже оказались у той самой двери в спальню…
- Почти пришли. – Сказал Сергей. Ирину уже вполне серьёзно разрывало от любопытства. Она столько всего понапредставляла, что на всё это вместе взятое можно было потратить миллионы.
- Подсказка. Мы об этом разговаривали на прошлой неделе. Это такое… с углами, … с ленточками… — Не останавливался он, подкручивая женское любопытство и не говоря ничего определенного.
- С углами, … с ленточками, … наверняка коробочка с чем ни будь.
- Может быть?… может быть… Ладно, не буду тебя слишком долго мучить. Отпущу руки только после «кода».
- Кода???
- …Поцелуя!
- Всего лишь? – Произнесла девушка и медленно повернулась. Сергей продолжал держать руки и старался, чтобы она даже краем глаза не смогла увидеть «лишнего».
После продолжительного «введения кода» у девушки закружилась голова.
- Тебе только сейфы открывать… — Удовлетворенно сказал Сергей и опустил руки. — Всё у тебя за спиной.
Ирина, медленно, растягивая удовольствие, стала поворачиваться. …В углу комнаты, на подставке, стоял… аквариум – давняя мечта Ирины,
-Спасибо… спасибо Сереженька, спасибо. – Восторженно проговорила она и, подпрыгнув, кинулась к нему на шею.
- Я рад, что тебе это понравилось.
- Шутишь? Это моя «голубая» мечта – мой собственный большой аквариум. Спасибо…Я теперь тебе буду…
- …Сегодня ещё будет время. – Оборвал Сергей не законченную мысль Ирины, которая уже «крутилась» возле такого большого и неожиданно — долгожданного подарка.
Аквариум на самом деле был очень большим. И даже в этой, довольно просторной, спальне казался огромным. Но рыбок в нем не было – рыбки, растительность и прочее были на столе, в аквариуме поменьше. А компрессор и другие аксессуары лежали рядом «кучкой» красочных упаковок.
Ирина взяла за руку Сергея, они сели на диванчик, как сказали бы в Америке, «для гостей». Потому что Сергей, с того момента, как заехал в эту квартиру, жил и спал в большой комнате и держал спальню «впрок». Из мебели тут кроме этого диванчика, небольшого шкафа-купе и письменного столика ничего не было.
- …Но как я всё это домой повезу. Это же всё такое хрупкое. Как такую громаду на восьмой этаж занести. – Стала вслух размышлять девушка.
- А как я это всё сюда на пятнадцатый доставил? – подумав, ответил ей Сергей. – Если хочешь, оставляй его здесь. Эта комната все равно пустует. Будешь приходить, и смотреть на «маленький океан».
- Не буду сегодня об этом думать. Черепок ненароком лопнет. Завтра. Всё будет завтра.
- Я тебе именно аквариум решил подарить для того, чтобы ты немножко успокоилась.… Говорят, что созерцание рыбок успокаивает нервную систему. И знак зодиака у тебя, кажется, находится в водной стихии?!
- Ты обо мне уже практически всё знаешь! Может ты и астрологом заделаешься?
- Во-первых, всё о тебе узнать практически невозможно. А во-вторых, если я немножко кое-что во всяких там овнах и тельцах понимаю, это ещё ничего не значит.
- Не кипятись, я же просто так сказала. У нас же сегодня «культурная программа». – Ирина поменяла тему разговора, уловив, что она слегка задела внутреннее равновесие парня.
- Культурная программа! Я и не спорю. Подарок тебе уже достался. Теперь давай ближе к шампанскому!
- Душа требует продолжения банкета. Я согласна.
Они вернулись к столу.
- Не будем заставлять шампанское томиться в бутылке! – Сказал Сергей и, открыв бутылку, налил, как говорится, «по чуть-чуть». – Сегодня будет вечер романтики. Предлагаю тост: за счастливое завтра и прекрасное сегодня.
Взяв бокалы, они чокнулись. Ирина сделала глоток и поставила бокал на стол. Сергей прошел в комнату и поставил диск с музыкой «romantic collection». Переносить центр в кухню он не стал т. к. музыку и там было отлично слышно. Да и слегка приглушенный звук ещё лучше действовал на обстановку.
- Не соизволите ли вы подарить мне один танец, мадмуазель?! И пусть соседи с ума сойдут. Нам все равно. – Проговорил он вернувшись. Ирина согласно кивнула любимому.
Одно мгновение и они уже плавно кружили в танце. Девушка держала бокал с шампанским в руке и, смеясь, попеременно смотрела то на искрящийся напиток богов, то в голубые бездонные глаза любимого. От первого глотка уже слегка кружилась голова. Разум начал плавно растворяться в чувствах. Ирина в очередной раз мысленно благодарила небеса за ту встречу в ресторанчике…. Эти короткие минуты наслаждения с лихвой покрывали все ссоры и расстройства. В этот вечер цветок счастья открыл для них двоих свои золотые лепестки.
Из кухни они незаметно перешли в комнату. На часах было уже почти одиннадцать вечера. Начинало темнеть. А они по-прежнему таяли в объятиях друг друга. От избытка чувств им стало жарко. Руки Сергея начали плавно расстегивать блузку Ирины, под которой, от перевозбуждения, с каждым волнующим вздохом вздымалась упругая девичья грудь. Его влажные губы плавно скользили по её шее, принося Ирине немыслимое удовольствие.
Их любовные игры окончились глубокой ночью. Они, прижавшись, друг к другу, лежали на кровати под шелковым покрывалом. Сергей гладил волосы Ирины и смотрел, как она медленно засыпает. В комнате как всегда было светло – люминесцентные лампы фонарей, каждую ночь освещающие городскую площадь, подсвечивали снизу, пробиваясь сквозь шторы.
Аккуратно, чтобы не разбудить девушку, Сергей встал с кровати и вышел из комнаты. Зайдя в спальню, он, вытащив из кармана кожаного пиджака сотовый телефон, пачку сигарет и зажигалку.
Сев на кровать, парень стал смотреть, кто звонил ему в этот вечер. Было три звонка и десяток SMSок. Прочитав все он набрал на кнопках текст и отправил сообщение с отсрочкой доставки на час. После Сергей вышел на балкон и закурил. Вокруг было пусто и тихо. Уши просто отдыхали от обычного городского шума. Прохладный, но ещё летний ветерок шевелил зеленые листья пальмы, стоящей на подставке в углу. Балкон был не застеклён. Сергей сознательно не стал этого делать, стараясь оставить хоть немного открытого пространства в квартире. С пятнадцатого этажа открывался живописный вид на город. Где-то на западе бликами маленькой луны играла река. Отсюда, казалось, можно было достать небеса.
Затушив сигарету, он вернулся к Ирине. Девушка по-прежнему спала, свернувшись калачиком. Он лег рядом и некоторое время любовался чертами любимой. Потом приобнял, видя, что Ирина начала зябнуть.
- Ты что замерзла без меня? – Сказал Сергей и, прижавшись к ней, поцеловал.
- Что? – открыв глаза, не расслышав, тихо проговорила девушка.
- Ты так интересно спишь. Свернулась калачиком. Так бы всю ночь и любовался.
- Вот именно, что сплю.
- Не сердись. Завтра все равно выходной. Поговорить не хочешь? Мне что-то совсем не спится. Ирина повернулась к Сергею.
- А ты оказывается скрытый эгоист. – С юмором проговорила она.- Я то спать хочу.
- Ну ладно. Спи. – С обидой проговорил он.
- Ночью люди обычно спят. Ты об этом знаешь? Не сердись.
- Я все равно не усну.
- От тебя сигаретами пахнет. Прекрасно знаешь, что я это не переношу. Сходи хотя бы наешься зубной пасты. Пусть лучше мятой пахнет, чем табаком.
- Ты тогда не уснешь?
- Ты получил, что хотел. Я уже до утра не усну. Чувствую, что сон уже выветрился. Опять утром с мешками под глазами, как хомяк проснусь…
- Это же плюс. Сама посуди и пакетов не надо. Всё, что надо туда сложишь. Продовольственный запас. Ну ладно. Пойду жвачку по карманам искать. – Сказал Сергей и вылез из кровати. – Где-то в барсетке вроде бы оставалась ещё?!
Пока Сергей рылся в вещах в поисках заветной свежести в комнате послышалась мелодия сотового. Парень глубоко и взволнованно вдохнул. Ирина узнала «свой» мотив и стала вспоминать, где оставила сумочку. Когда пришли, девушка поставила сумочку возле кресла. Там Ирина её и нашла. Открыв замок сумочки, девушка достала телефон. На дисплее мигал маленький конвертик, свидетельствуя о пришедшем сообщении в котором было: «Ириночка. Дарю тебе все цветы мира. Обожаю и прошу тебя, выходи за меня замуж. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была всегда со мной, хочу чувствовать тебя рядом. Будь со мной. С нетерпением жду твоего ответа, любимая. Вечно твой, Сергей».
Теплая волна прокатилась по её телу. От волнения она потеряла дар речи. Где-то там внутри дико заклокотало сердце. Сохранив сообщение, Ирина решила написать ответ. Отказать ему, ей не позволяло сердце. Любя его Ирина ответила да.
Написав ответ, она отправила его на телефон Сергея. Спустя мгновение оно достигло адресата. Также волнуясь, все-таки найдя и нервно разжевывая жевательную резинку, Сергей взял телефон. В сообщении был ответ: « Я согласна, любимый». Парень выдохнул и пошел в комнату. Ирина сидела на кровати и держала в руках телефон. Он сел рядом.
- Ирина… Я… — Хотел, было что-то сказать Сергей.
- Не говори ничего. – Сказала она и прикоснулась пальцем к его губам. Глаза и без того всё говорили. Девушка набрала текст и вновь отправила сообщение: " Я тоже тебя люблю. Я счастлива в эти минуты. Давай помолчим... ".
- «Будет всё, как ты хочешь…» — пришла SMSka в ответ. Они обнялись и тихо уснули.
Наступило долгожданное утро выходного дня. Влюбленные не вставали с «любовного ложа» до полудня. Но день пролетал по обыкновению быстро. Ирина решила съездить домой, и поинтересоваться о состоянии подруги. Сергей решил не отпускать Иру далеко и поехать с ней.
Сергей, ужасаясь, убирал со стола недоеденное вчерашнее. Многое испортилось и приказало долго жить.
- Иришь. Слышишь. Здорово мы вчера поужинали. Не убрали со стола. – Сокрушался Сергей, складывая всё в тот же самый пакет, в котором это всё «приехало» из магазина.
- Там что «мясо» по кухне бегает?! – Поддержала диалог девушка.
- Какое мясо?! – Послышался недоуменный вопрос.
- Какое мясо?! Вполне обычное. Живое и с лапками. А если прямо – тараканы. Или как в старину говорили прусаки.
- Тараканы? Нет. Тут всё, что могло, то испортилось. Надо было убрать в холодильник оставшееся. Хорошо, что курицу догадались «спрятать».
- Что теперь поделаешь. Доставим бездомным котам и собакам удовольствие – пусть поедят. Но я ради их удовольствия на помойку не пойду!
- Ты забыла, что существует мусоропровод? У вас же тоже есть.
- Забыла!? Я о нем даже и не вспоминала. Я сколько себя помню, столько он заваренный. Даже «счастья» бросить туда что-нибудь не разу не испытала.
- А здесь он даже в квартире.
- Что ты хочешь – элитный дом. Так ты говоришь, курица спаслась!
- В холодильнике. Ты есть будешь? Поставить в микроволновку?
- Если не трудно. Если честно кушать хочется. А ещё там что-нибудь осталось из съестного?
- Всё, что вчера в холодильнике осталось. Ты кофе будешь или чай?
- Чай успокаивает. Кофе бодрит. Давай кофе. Я чай обычно только на ночь пью. – Пояснила Ирина и решилась вставать. Накинув блузку, не застегивая, она пошла в ванную.
- Ты не против, если я зубы почищу? – Спросила она у Сергея проходя мимо кухни.
- Не задавай глупых вопросов. Проедем сегодня по магазинам, купишь себе что нужно.
- Всё. Уговорил.
Приведя себя в порядок, девушка пошла завтракать. Стол был хороший. Конечно, не то, что за ужином, но вполне. Второй раз дойти до шампанского Ирина не решилась. Ограничилась чашкой горячего кофе.
После она позвонила домой. Трубку взял Леша. За две минуты она узнала все новые новости и подробности продолжения вчерашней вечеринки. Из его уст она узнала о том, что все разошлись под утро, трезвые как пивное стёклышко. И что сейчас все спят беспробудным сном. На вопросы сестры про новости о Саше, он ответил отрицательно. Ирина решилась сама поехать к её маме спросить адрес больницы и поинтересоваться о состоянии подруги.
Собравшись, они вышли из квартиры и сели машину. До дома Ирины доехали быстро. Сперва девушка решила зайти домой переодеться. На пороге её встретил всё тот же братец. Со своей стороны Ирина поделилась маленькой новостью, чтобы слегка «подцепить кровного родственника» – сказала про маленький аквариум во всю комнату. Тот чуть от детской слюны не поперхнулся, но вида не показал. О неожиданном предложении руки и сердца она предпочла умолчать.
Ни мамы, ни отчима ей сейчас увидеть не удалось. Они, уединившись в своей комнате, отсыпались от праздника. Леша потихоньку, ворча, стаскивал грязную посуду из комнаты в кухню.
Порывшись в своём гардеробе, Ира нашла нежненькое платье и накинула приталенный пиджачок. Но чего-то такого, чтобы не только идеально на теле лежало, но ещё и душу радовало, она не нашла.
Свою сумочку она решила оставить дома. Вытащив телефон, Ирина повешала его на шею, и достав небольшой блокнотик с ручкой, который она всегда брала с собой, положила в карман пиджака.
Выйдя из квартиры, Ирина начала потихоньку нервничать. Подойдя к машине, девушка сказала Сергею: «Я пойду, узнаю, как дела у Саши, подожди меня. Я постараюсь побыстрее. Буду надеяться на лучшее.
- Куда же я без тебя. – Ответил Сергей,— Ты поменьше волнуйся. Конечно, надеяться на лучшее, но, если так на судьбе написано.
- Какая тут судьба. На какой судьбе нафик написано, чтобы умереть не дожив и до двадцати. Да. У неё день рождения через два месяца. Угораздило же. Ужас. Ладно, я пойду. – Сказала она и, покручивая шнурок от телефона, пошла к соседнему подъезду. Сергей с умилением смотрел её вслед. С прошлой ночи он ни на секунду не пожалел, что сделал любимой предложение. Сергея восхищало каждое её движение.
Поднявшись на лифте до девятого этажа, девушка на секунду остановилась и пошла вверх по лестнице. Перед железной дверью «кармана» нажала на кнопку звонка. Послышался уставший голос: «Кто там?»
-Это Ирина. – Послышался робкий ответ.
- Ирочка, а Саши нет, … она в больнице.
- Я знаю. Я поэтому и пришла. Я могу с вами поговорить?
- Хорошо. – Сказала женщина после секунды молчания и открыла дверь.
На пороге стояла мама Саши. Зареванное лицо, мешки под глазами – было видно, что она не спала всю ночь. Пройдя в квартиру, Ирина сняла туфли и прошла вслед за женщиной и села за стол. В углу на полочке возле икон горела лампадка.
- Ты знаешь…что случилось?
- Да. Я видела врачей. До сих пор не могу поверить.
- Я тоже не могу…
- Я зашла спросить в какой она больнице?
- В одиннадцатой, в реанимации. Можешь не ездить, туда не пускают. Даже меня не пустили.
- Хоть бы она выздоровела. Ничего. Всё будет в порядке. – Ирина старалась подбирать слова, чтобы нечаянно не сказать лишнего и не вызвать слезы ни у мамы подруги, ни у себя.
- Извини, что даже чаю не предлагаю. Я сейчас не в состоянии что-либо делать.
- Да Вы что, конечно, конечно. Может Вас подвести до больницы или что-нибудь нужно.
- Наверное. Если не трудно, подвезите меня в церковь возле больницы. Я хоть помолюсь о здравии. Спасибо конечно, но ты сейчас ничем не сможешь помочь. Всё в руках Господа. Кажется, ещё секунда и я сойду с ума. Никому не пожелаю такого горя. Злейшему врагу не пожелаю. Я за одну ночь посидела. Корвалол флаконами пью. Но надо держаться. Ради неё держаться. – Сердцем говорила она, смотря сквозь Ирины, которая утвердительно кивнула на её просьбу. Церковь была вплотную к кованному забору больницы, окруженная вековыми деревьями с тремя золотыми куполами. Многие больные, кто был в состоянии дойти, каждый день ходили на службы. Искали утешения и спасения в её стенах. Молились о здравии у старинных икон.
Проверив всё в квартире, женщина вышла вслед за Ириной и села в машину. Девушка перекинулась парой слов с Сергеем. Машина выехала со двора и поехала в сторону больницы. Всю дорогу ехали молча. Сергей припарковал машину на автостоянке.
- Мы попробуем попасть к Саше. – Проговорила Ирина, подводя маму Саши к церковным воротам.
- Я же говорила тебе, что даже меня — мать, не пускают. А тебя и подавно. Смотри сама. Я пойду в церковь. Может тоже зайдешь? Свечку поставишь.
- Сначала постараюсь попасть к Саше, а уж на обратном пути зайду. Вы долго будете? Мы можем Вас обратно отвезти.
- Ой, Ира. Для меня время сейчас не существует. Я здесь буду. Если удастся попасть к дочке, ты скажи. Я хоть знать буду. Хорошо.
- Хорошо. Я постараюсь попасть к ней.
- Господь с тобой. Господь с дочкой. – Проговорила женщина вслед отдаляющейся Ирины и перекрестилась.
Обнявшись с Сергеем, они зашли на территорию больницы и пошли вдоль высоких корпусов. Мед городок был достаточно большой, с длинными высокими корпусами и считался одной из лучших больниц города. Дорожки были вымощены серой брусчаткой, в которой были вкраплены зеленые «островки» зеленого разнотравья и цветов. На частых лавочках сидели скучающие больные. Ирина смотрела на корпуса, стараясь найти нужный. Сергей не был любителем таких заведений и поэтому шел только благодаря Ирине.
Наконец на углу одного из зданий она увидела табличку с номером корпуса и надписью «травматологическое отделение». Это было большое восьмиэтажное здание, с квадратными безликими окнами – глазницами, изо дня в день смотрящими на этот мир. Пара решила зайти через приемный покой, но пройти там им не удалось. Решили пройти через главный вход. Там, в просторном фойе их встретила престарелая медицинская работница – старушка за столом справки. Если можно было бы выразиться по-современному, специалист по связям с общественностью, в своём роде. Но та самая общественность её «не вдохновляла». По всему её виду можно было сказать, что она, по какой то непонятной причине снисходит до разговора с какими то там посетителями.
Сергей посадил Ирину на сиденье и подошел к окошечку.
- Вы в какое отделение? – Спросило его невозмутимое лицо женщины.
- Мне бы увидеть врача отделения реанимации.
- Посещение больных реанимации запрещено. В крайних случаях с разрешения главного врача отделения.
- Мне с главным врачом реанимации и надо поговорить.
- Надевайте бахилы, халат и поднимитесь на второй этаж. Кабинет главврача прямо напротив лифта.
- Благодарю. – Сказал Сергей и вернулся к подруге.
- Халат халатом, а что такое бахилы?. – Поинтересовался он.
- Бахилы – это полиэтиленовые пакеты на резинках. Надеваются на обувь. Что-то типа второй обуви. – Пояснила Ирина.
- Понятно.
Накинув "амуницию" они вошли в коридор. Рядом с лифтом была лестница наверх. Они поднялись. За дверью отделения, прямо напротив лифта, правда, находился кабинет главного врача. Сергей постучал. Никто не ответил. Дверь была заперта.
- Попробуем по другому. – Сказал он. – Подожди меня здесь. Я постараюсь провести тебя к Саше. Ирина села на кожаную кушетку в квадратном фойе, разделяющим отделение на два "крыла", и стала ждать.
Сергей скрылся в больничном коридоре и через минут десять появился в сопровождении молоденькой мед сестры.
-Я смогу пропустить только на минут пять, не более. Вы без специального пропуска и я могу по шее получить. Главного сейчас нет. Все уехали на семинар. – Вполголоса говорила она. – Я проведу в палату. Прошу ничего не трогать и быть как можно тише.
- Конечно. Без проблем. – Волнуясь, сказала Ирина.
На этот раз остался в коридоре Сергей. Сестричка повела Иру по длинному коридору, которому, казалось, не было конца, и остановилась возле самой последней двери.
- Вы меня поняли. Тихо и ничего не трогайте. У Вас только пять минут. Она пришла в сознание, но под действием снотворного спит. Я Вас прошу, старайтесь не разбудить. – Вновь предупредила она, открыла дверь и указала на кровать возле окна.
Она зашла. В палате было две кровати и "соседом" Саши был ещё какой-то мужчина. Ирина "ватными" ногами подошла к подруге. Из-под толстого слоя бинтов и трубки искусственной вентиляции легких выглядывали лишь глаза. Саша, как и предупредили, спала. Ирина села на стул рядом и молчала. Хотелось разреветься, но она сдерживалась, мысленно обращаясь к подруге и слегка придерживала её руку, которая была как лёд холодная, бледная и как будто не живая.
Пять минут пролетели быстро. Мед сестра появилась в дверях и сказала, что пора.
- Держись, подруга. Ты здесь нам нужна. Борись, ты сильная. – Сказала она напоследок и пошла к двери.
Вдалеке её уже ждал Сергей, стоя в компании с каким-то парнем в белом халате. По телу пробежала мелкая дрожь. Она шла медленно, стараясь уловить разговор. Сердце уползло в пятки и где-то там издавало некий звук, похожий на тиканье часов.
И вот она подошла к Сергею.
- Ну, как она? – Спросил её любимый.
- Не знаю. Сразу не скажешь. – Послышался ответ.
- Вот познакомься, это Максим — знакомый из моего города. – Сказал Сергей. Они поприветствовали друг друга и сели на кушетку, где ранее сидела Ирина, и начали беседовать….
Максим окончил медицинский и поехал по направлению искать счастья наравне с Сергеем. С того момента они не виделись, потеряв следы друг друга в большом городе. Пока Ирины не было, они побеседовали и Максим пообещал сделать пропуски для неё и Сашиной матери. Как говорила медицинская сестра, все уехали на семинар, и он остался замещать их и охранять покой пациентов.
- И тебе эта профессия нравится? – Спросил Сережа.
- Обычная работа. Никакой разницы. Все люди одинаковые. Правда как и везде попадаются «кадры» ещё те, а так, вполне…
- У тебя от такой красоты крыша не съезжает?
- Бывает насточертит до того, что хочется всё бросить и уйти. Но всё как-то сдерживаюсь.
- Понятно. Ты домой-то ездишь?
- Раз в две недели.
Друзья обменялись телефонами и попрощались. Сергей и Ирина пошли вниз. Девушка держала в руках заветные пропуска.
Вернув халаты они вышли из здания, и пошли по тому же пути обратно.
- Ты так и не сказала, как там Саша.
- Как может быть в реанимации? Под аппаратом искусственного дыхания. Видно только глаза. Закрытые глаза. Остальное всё в бинтах. Смотреть тяжко.
- Понятно. А сейчас куда?
- Пойдем в церковь зайдем. Отдадим пропуск. Сашина мама, наверное, ждёт.
Они вернулись к машине и пошли в церковь. Стоя перед воротами перекрестились и перешагнули порог храма. Вокруг, на стойках горели свечи, отражаясь в образах икон, завораживая и принося особенную атмосферу. Ведь правда говорят, что человек может бесконечно смотреть на текущую воду и огонь. Из-под купола, будто с небес лилось мелодичное пение.
Ирина купила несколько свечей и, подойдя, по христианским обычаям, к иконе Казанской Божьей матери, поставила их за здравие. Чуть поодаль стояла Сашина мама. Девушка подошла поближе и дотронулась до её плеча. Женщина встала с колен и села на длинную лавочку вдоль стены.
- Ну, что Ира есть какие-нибудь новости? – Прозвучал тихий вопрос. Ирина молча подала листок.
- Что это?
- Это пропуск к Саше. Я была только что у неё.
- Как она??? – Разволновалась женщина.
- Не буду говорить, что всё плохо, но… увидите всё сами. Главное, что Вы пройдёте к ней. Ваша поддержка ей сейчас необходима.
- Ой, спасибо… Ириночка, … спасибо… Ты бы знала как я тебе благодарна. – Разревелась женщина обнимая Ирину.
- Не за что. Я сделала всё, что смогла… Сергей сделал. Это ему спасибо.
- Сереженька, спасибо…спасибо тебе. – Сквозь слезы говорила она. Ирина стала её успокаивать, зная, в каком состоянии она сейчас.
Постояв ещё немного Ирина и Сергей вышли. Перекрестившись на Икону Спасителя над входом, девушка порылась в карманах в поисках мелочи.
Найдя несколько монет, она подала старушке милостыню и, обнявшись с Сергеем, пошла к машине. Где-то внутри стало немного легче. Пугающая неизвестность рассеялась. Теперь Ирина знала, что подруга жива.

Глава 4.
Ещё один день в институте.

Новый день начался по учебному. В бешеном темпе девушка оделась и скидала в пакет необходимые тетрадки. До института было полчаса пути. Созвонившись с подругой, Ирина поспешила к выходу. Она была постоянной спутницей по дороге на учебу и обратно.
Встретившись на углу дома, они побрели к остановке.
- Что-нибудь новое из новостей есть? – спросила Марина. – За выходные накопилось?
- Так по мелочи. Ничего особенного. Для тебя интересным вряд ли будет. – Безразлично ответила подруга.
- Не томи. Рассказывай!
- С какой новости. С хорошей… или плохой?...
- Давай сначала с плохой.
- Саша с балкона выпала. Лежит в реанимации.
- Саша.…Твоя подруга что ли?
- Да.
- Как это случилось, а?
- Ты спросила – я ответила. Сама знаешь, что я не любительница пустых разговоров и предпочту на этом остановиться.
- Хм. – Удрученно фыркнула подруга. Она была любительницей почесать языки о чью-то личную жизнь. Когда «чесать» было некого, она переходила на пустые сплетни. Но Ирина не обращала на это никакого внимания и спокойно, «не переваривая», пропускала всё сквозь уши. – Ну а вторая новость какая? Хорошая!
- Хорошая. Я выхожу замуж. – Не вынося особых ноток в разговор произнесла Ирина. Произнесла так, будто это ей глубоко безразлично, будто отмахиваясь.
- Как???!!! – Чуть не поперхнулась от спертого дыхания Марина, опешив и давясь от неожиданной зависти.
- Так. – Закончила девушка и, достав телефон, дала прочитать заветное предложение, но через секунду осеклась, зная, что Марина растрепит это на первом же перекрестке, и что это приведет к нежеланной огласке. Сведя разговор «о своём» на нуль, Ирина перевела всё на отвлеченную тему.
Автобуса ждали долго. Начали уже бояться, что могут опоздать. Но успели. За девять минут до начала «пары» они залетели в аудиторию.
После было окно между занятиями. Все пошли в столовую. Кто перекусить, чтобы добавить сил в начале дня, а кто просто составить им компанию для разговора. Как и любая группа, группа, где училась Ирина, делилась на «подгруппы» — по интересам. И за порогом родного альма-матер недавно так мило беседовавшая Марина ушла "в тыл врага" и села возле «главы народов» факультета – высокомерной дочери заместителя мэра города, к которой стекались все новости, а вытекали высококлассные слухи. Очередной полуфабрикат для этого продукта и преподнесла Марина – начала тихо не для всех, но для каждого говорить очередную новость – предложение руки и сердца.
Ирина тихо сидела на своём постоянном месте и энергично записывала быструю речь профессора в толстую тетрадь. Уставшие глаза напряженно всматривались в синие клеточки листков, мучительно ожидая звонка за дверью аудитории. Слух у девушки был достаточно хорошим и она мимолетом захватила небольшой отрывок разговора позади себя.
- Да ты гонишь! Кто ей, что-то может предложить, а тем более выйти замуж? Наплетешь с три короба и всё с тебя. Мне что-то не очень-то верится в твои речи. – Говорила Марина той самой «дочке». Ирина ещё сильнее вслушалась в интригующую речь, забыв на секунду об учебе. Девушки продолжали:
- Я правду говорю. Она мне сама говорила. Утром, когда шли на остановку. Я тебе с её слов и говорю. Не веришь, спроси у неё сама. Только не говори, что это я тебе сказала.
- Заткнись. Сама прекрасно знаешь, что я к ней близко не подойду.
- Ну и говорить тогда не надо. Я тебе, как подруге говорю. А ты…
- Ладно, давай потише. Проф. услышит, начешет под хохлому. Надо хотя бы вид создать, что что-то делаем… Ты фэйс поумнее сделай.
Ирина «налилась» кровью. В порыве бешенства чуть не сломав шариковую ручку, она заскрипела зубами, но с большим усилием сдержалась. Собрав и мысленно отправив «подругу» туда, куда ей только позволяло воспитание, она всем интеллектом принялась сочинять ответную историю.

*****
В промежутке между парами, Ирина села рядом с ещё одной подругой и стала вроде бы просто так разговаривать.
- Ты знаешь, Кристинка – то с чужим парнем зажигает. – Сказала она. Рядом в поле слышимости, за спиной, сидела та самая «дочка» и точно также, как и меньше часа назад Ирина, она сидела и слушала интересный разговор:
- С кем это??? И когда это она успела?
- Чего не знаю – того не знаю! Сегодня с ней вместе шли – она и словом не обмолвилась. Уже же почти неделя, как она с больничного вышла, а я её ещё раньше увидела.
- Ну, помнишь, мы с Сергеем мимо тебя проехали. Посигналили. А ты ещё сказала, что куда то спешишь. Что некогда.
- Ну.
- Ну… Ну… Вот чуть попозже мы в наш ресторанчик и заехали.
- В наш… Ты ещё не настолько богата, чтобы ресторанчики держать. – Ухмыльнулась подруга.
- Не под…вай. Сама прекрасно всё поняла.
- Ладно. Ладно. Давай дальше…
- Так вот. Мы зашли. Как обычно сели в углу. Свет же приглушенный. Я сперва и не въехала. А потом смотрю Маринка, как на шесте возле столика скачет.
- Скачет?
- Жалко ты тогда с нами не поехала. Она в коротенькой юбочке так смотрится! И так перед парнем и этак.
- А он, что?…
- Кабель обыкновенный. Вот что. Я бы так никогда не смогла.
- Как твой Серёжа говорит? – Никогда не говори никогда.
- Всему есть пределы. За столиком пятеро парней и она одна. То к одному на коленки сядет, то к другому. А меня увидела – подбежала и говорит: «Марин, пожалуйста, ты ничего не видела!». Я сначала не поняла, а потом присмотрелась — она возле парня крутится. Смотрела, смотрела – лицо знакомое. А дома потом вспомнила – это тот, с маникюром, что с министершей зажигает.
- …с ней…. – Она осмотрелась. – Ты бы потише, …она сзади сидит…
Ирина получила то, что ждала. «Девушка сзади» прекрасно поняла, что слова Ирины были в её адрес. Настроение «слегка» изменилось. И «враг народа» в лице Ирины хотя бы на этот день немного притупился. Теперь предстоял разговор с Кристиной, но Ира этот прекрасный момент, увы, не застала. Оставшиеся пары этого дня пролетели быстрее, чем она ожидала и вот спустя час после окончания последней, она была уже дома. А там телефонные разговоры, музыка и встреча с любимым…

Глава 5.
Радушный прием.

Машина выехала за территорию города. После долгих уговоров Ирина ехала знакомиться с родителями Сергея. Было ранее утро. После продолжительного ночного дождя было прохладно. Над нескончаемыми полями поднимался туман. По мокрой дороге ехали не спеша, чтобы не попасть в аварию. Вода стекала в многочисленные «ухабы и колдобины» дороги, образуя лужи. Хорошо, что после развилки до родного города Сергея дорога, после недавнего ремонта, была получше.
Наконец недолгий час поездки истек. Они стояли напротив долгожданного подъезда. Двор был тихий и уютный. Многоэтажек здесь не было. Район был полностью из "хрущёвок". Парень посигналил пару раз и стал потихоньку доставать гостинцы из машины. В окне за шторкой появилось лицо мамы. Она и Ирина были тезками. А главу семейства звали Валерий.
Будущие молодожены с пакетами зашли в подъезд. На площадке их встретило полное семейство. Посмотреть и оценить выбор новоиспеченного жениха собрались самые близкие родственники. По обыкновению накрыли стол. Ирина не стала говорить своей маме о предложении, и те оставались в неведении уже почти неделю. Парень надеялся, что после сегодняшнего вечера, любимая немного вольётся в его семью и решится.
Родители встретили их хорошо. Постарались сделать всё как можно лучше, чтобы девушка не чувствовала себя в чужой тарелке. Но Ирина всё же волновалась.
Сергей показал ей квартиру, где некогда жил. Это была простая стандартная «двушка» с видом на такой же дом. В общем, привычная провинциальная жизнь. Воздух был непривычно чистый. Ирина, прожившая всю свою жизнь в городе и уже насквозь пропиталась выхлопными газами дорог и промышленности. А тут были тишина и покой. Рядом через несколько домов был парк. На удивление ухоженный. С чистыми дорожками и пусть старыми, советскими, но все же чудом сохранившимися аттракционами.
Ира благополучно познакомилась со всеми присутствовавшими. Старалась не упасть в грязь лицом перед родственниками и нашла общий язык с младшей сестрой любимого, которая выдала все, как ей казалось, секреты брата. В какой-то момент Ирина подумала, что она безумно схожа с её братом Лёшей. Такая же разговорчивая и любительница посплетничать, пусть и местами привирая. Но они нашли общий язык, и Ирина, проникшись девичьим обаянием, за час уже знала в теории весь город. Пусть не такой уж и большой, но город.
После все сели за стол. Ирина и Сергей сели рядом. Ирина положила всего понемногу на тарелку и молча ела. Мама Сергея суетилась, бегая из кухни в комнату, доставляя всё новых и новых кулинарных изысков, стараясь угодить будущей невестке. Она была обычной, довольно симпатичной женщиной, молодо выглядевшей для своих лет. Невысокого роста, с добрым и миролюбивым характером, и работала у частного предпринимателя на предприятии по изготовлению полуфабрикатов.
Сергей позвонил своему другу в больницу, чтобы поинтересоваться о состоянии Саши. Мобильный он взял довольно быстро. Парень минуты три побеседовал и попрощавшись отключил телефон.
- Я Максу звонил в больницу. – Проговорил он, повернувшись к Ирине.
- Ну и как она?
- Сейчас лучше. Говорит, что ночью было ухудшение, но сейчас лучше. Он взял её на свой контроль и делает всё возможное. В сознание она пришла, но говорить не может. Сказал, что если всё пойдет нормально, через неделю переведут в общую терапию.
После получасовой передышки все вернулись к столу. С радушным гостеприимством мама Сергея накрыла всё к чаю. Будущий жених нарезал торт. Все окружающие оценивающе, но добрым взглядом, посматривали на Ирину, от чего ей всё же становилось не по себе.
После посиделок все собрались на прогулку. Ирина держалась скромно, не смотря на уговоры окружающих. Будущие родственники интеллигентно расспрашивали Ирину, откуда она. Девушка тихим голосом отвечала на вопросы.
Собравшись, все вышли из квартиры и дружно потянулись к парку. Весь сильный пол был уже не совсем трезвый. Голосом пострадавших от мохнатых конечностей медведя, запевали какие-то песни, слов которых не могло понять непьющее «женское население семьи». Оксана – всё та же сестра Сергея, крутилась вокруг с фотоаппаратом и оставляла в истории кадры из различных окрестных мест. Развалившиеся башни некогда бывшего паркового замка, выстроенного лет тридцать назад, на фото немного показывали бывшее великолепие. Постаревшие и треснувшие местами деревянные медведи и белки, вырезанные из вековых стволов деревьев, на фоне которых фотографировали ещё маленького Сергея, смотрелись ещё очень даже симпатично и вызывали детское умиление. Свежесть воздуха, запах парковой ели и сосны, уходящей под небеса, вводили в транс. На Ирину накатила грусть. Сергей, притормозив, и стараясь выглядеть трезвее, обнял девушку, и они побрели рядом с его мамой, практически не разговаривая и понимая всё интуитивно.
Сели на лавочки за металлический столик, с давно облезшей краской. Сергей «поползав» в радиусе метров десяти, нарвал букетик парковых цветов и подарил Ирине.
- Мелочь, а приятно! – Подумала она, держа в руках непонятный, но по-своему оригинальный букетик с мелкими разноцветными цветками. Где же в городе можно достать такой. Даже в парках отдыха высажены всякие голландские гибриды. А тут родные, деревенские. Почти с поля. Даже почти перед снегом, а ведь сегодня было первое октября, они ещё цвели, радуя отдыхающих.
Сергей уговорил любимую прогуляться и они, обнявшись, побрели по парку.
- Ну как тебе мои родители? – Спросил он у девушки.
- Серёжа, давай оставим это на завтра. Ты же знаешь, я не люблю, когда ты пьёшь.
- Я ещё не совсем пьяный…!
- Спасибо, уважил. Ещё не пьяный.… Пошли обратно. А то уйдем далеко, а нас ждать будут. Не дай Бог простужусь.
- С отцом грех не выпить. Я не так часто и выезжаю сюда. Всё равно, родной город есть родной город. Даже на душе полегче. А чтобы тебе не было холодно… — Сказал Сергей и снял с себя пиджак и накинул на плечи подруге и они пошли дальше.
Парк, как паутиной был окутан дорожками. Они прошли везде, где только могли и вернулись обратно к родителям Сергея. Начал слегка моросить давно уже не летний дождик, и все собрались домой.

Глава 6.
Новости.

Добрались до дома довольно быстро, ведь никому не хотелось в очередной раз промокнуть. Ирина "старшая" снова накрыла на стол. Застолье продолжилось. Отец Сергея под зорким взором жены старался пить поменьше. Сергей позвонил своему другу Максиму, который работал в больнице, где лежала Саша. Он тоже собирался приехать повидать родственников и поехать домой вместе. Сначала никто не брал трубку, но хорошенько достав сотового оператора, дозвонился. Оказалось, что Макс приехал в город ещё вчера вечером.
Через полчаса он пришел к Сергею. Дверь открыл Сергей. Максим долго в сердцах выругался на паршивую погоду – за окном вместо мелкого дождика пошел снег. Парень удивился и не поверив пошел к окну. На кухне сидела Ирина.
- Оказывается, снег пошел! – сказал он.
- Где? – Удивленно проговорила девушка и, развернувшись на 180 градусов, посмотрела за шторку.
- Да, и вправду белые мухи полетели. – Удивился Сергей.
- Какие мухи? Это слоны настоящие! – Уточнила Ирина. За окном и вправду шел снег. Хлопья были на редкость большие. Почти как осенние листья, только белые.
Раздевшись, вслед за Сергеем вошел Максим. Ирина повернулась.
- Привет Ира!
- Здравствуй. Какими судьбами?! Есть какие-нибудь новости.
- Выбирай, плохие или хорошие?
- Давай с плохой. – Приготовилась Ирина.
- Только хорошие.
- Ну а что тогда говоришь выбирай!
- Да просто так. – Ответил парень.
Это мне анекдот напоминает! – Встрял в разговор Сергей. – Официант у клиента спрашивает, "Вам что, кофе или чай". Посетитель отвечает: "кофе". Официант: "не угадали, чай!". Вот так и у вас... Ирина улыбнулась, но через мгновение опять посмотрела на Макса в ожидании новости.
- Новость у меня действительно хорошая. Саша вчера вечером пришла в себя.
- Ну слава Богу! – Выдохнула она.
- Я при этом не был. Как на дежурство утром пришел, мне и сказали. В принципе, я наших попросил, чтобы были по деликатнее с ней. Так что вроде бы всё потихоньку к поправке идёт. – Продолжал парень. – Ещё она хорошая новость: опасения, что у неё поврежден позвоночник, не оправдались, к счастью. Остаётся только лицо... Её завтра на обследование по этому поводу повезут. В отделение лицевой хирургии. Там мой однокурсник работает. Подумаем если что. Главное, что в себя пришла.
- Надо будет к маме её заехать. Сказать, что всё в порядок приходит.
- Но вы не сильно уж обольщайтесь. Помните, что она с десятого этажа навернулась. Можно споткнуться и черепок расколоть или в стакане с водой захлебнуться. Это не в детстве с песочницы, понимаешь?!
- Всё-таки же лучше!
- Даже сейчас это разницы особой не играет. В любой момент ухудшение и ... Да, кстати, она тебе там что-то написала на клочке бумаги. Я в кабинете в шкафчике оставил. Мало ли, вдруг потеряю. Так что зайди-забери.
- А что там написано, ты не помнишь?! – Волнующе произнесла Ирина. Её Сергей только наблюдал за разговором, не пророняя ни слова.
- Я даже не читал. Не имею такой привычки. – Сказал Макс.
Но на этот раз он солгал. В действительности он прочитал записку, но по понятным только ему соображениям решил промолчать. Может быть, не хотел говорить в присутствии Сергея?! Хотя они были достаточно близкими друзьями!? Вполне возможно, что не хотел показаться козлом, читающим чужие записки?! Или что-то другое, понятное лишь ему.

*****
Поговорив на кухне, они перебрались в зал. Ирина окинула взглядом комнату. Застолье продолжалось. Пустовало только одно место рядом с сестрой Сергея. Ирина даже пробыв здесь уже почти день не могла запомнить всех здесь присутствовавших.
Был уже полный шведский стол: на столе было всё съестное, приготовленное к их приезду. Здесь стояло и горячее, и салаты с закусками и торт с прочими кондитерскими деликатесами. Ели то, что желала душа. А так как на столе оставалось ещё достаточно много, не убавляясь с самого утра, ели всё, что только стояло. Как говорится, впрок. Вплоть до позывов к рвоте и отвисанию живота ниже бортика возбуждения.
Мама Сергея, утомившись, ушла во вторую комнату и прилегла отдохнуть. Ирина тоже испытывала непонятную слабость и усталость. Промерзнув днем на улице, и не согревшись дома, ей хотелось укутаться в теплый плед и посидеть в обнимку с Сергеем за чашечкой кофе.
В отличие от девушки, все присутствовавшие, ну, за небольшим исключением, перепадов температуры совсем не замечали. Разогреваясь не горячим, а горячительным. Ничего противоестественного и не было. Сегодня была суббота. А впереди ещё целое воскресенье – как бальзам на душу, вместе с бодуном и опохмелкой.
Посидев ещё немного, макс собрался домой. Ехать домой собрались завтра вечером, все вместе, на машине Сергея.
Пожав парню руку, Сергей проводил его взглядом до лестничного пролета и закрыл дверь. Ирина, тем временем немного проголодавшись, пила свой любимый кофе со сливочным тортом.
- Серёжа, а где мы с тобой спать ляжем? А!? – Спросила Ирина, смотря на толпу, которая и не собиралась расходиться.
- Ирочка, ты, наверное, уже спать хочешь? – Перебила Сергея его мама. – Если хотите, идите в соседнюю квартиру. Я там вам уже постелила. Ключи на тумбочке в прихожей лежат. А эти здесь пусть доедают оставшееся. Они не съедят – к утру испортится. Сергей удивленно посмотрел на маму и взглянул на любимую. По взгляду он понял, что девушка устала, и хотела отдохнуть в тишине.
Через минуту они стояли на лестничной площадке. Сергей пытался открыть старый советский замок.
- Ты подумай! Кусок железа! Открывайся, скотина! – Сокрушался он.
И вот они под жуткие овации скрипучей двери зашли в квартиру. Обычная полуторка. Небольшой коридорчик, до половины покрашенный непонятной, цвета детской неожиданной неожиданности, краской. В квартире дверь была только в ванную, и то наспех сколоченная из какой-то фанеры. Она скрывала не столь же прекрасную картину. Вообщем, типичная старушечья квартирка. Но всё же лучше сидеть в тишине, чем смотреть на не просыхающих гостей. На удивление общую картину квартиры нарушала комната. Обои немного посвежее, чем сталинская ванна, плиточный потолок, люстрочка не так себе, а настоящий хрусталь.
- Вот такая вещь на голову приземлится и бриллиантовая жизнь обеспечена. – Заметила Ирина.
В углу комнаты стоял стол, с какой-то непонятной пальмой возле окна. С другой стороны стояли две кровати, поставленные рядом, по размерам больше чем знаменитый любовный аэродром. Всё заранее было застелено новым постельным бельём. Ирина присела на кровать и подтянула ноги к груди. Парень присел рядом. На часах было уже половина двенадцатого. Где-то в кухне слышался стук маетных часов. Но стук не раздражал, как не странно. Они разделись и, обнявшись, легли отдыхать.

Глава 7.
Домой.

Утро наступило на удивление быстро. Казалось, прошло мгновение, и будто просто перевели стрелки часов. А усталость только слегка отступила.
Проснулись почти одновременно. Но на пару минут раньше открыла глаза Ирина. Теперь они поменялись местами: обычно Сергей просыпался чуть раньше и наблюдал за спящей подругой. Но сегодня эту роль играла Ирина. Но, несмотря на то, что она знала каждый закоулок его, не апполоновского, но вполне атлетического, тела, ей нравилось наблюдать за любимым. Как смешно подергиваются мышцы на его лице, когда ему что-то снится. Даже чем-то похоже на повадки спящего кота, (не исключено, что мартовского). Как он мило улыбается и прячет лицо в подушку? Как приятно колет щетина на его лице. Лице любимом, нежном, красивом и как никогда родном.
Девушка разбудила его поцелуем. Яркий утренний свет ударил по ещё спящим глазам. Хотелось опять уснуть и досмотреть очередную серию манящего, не исключено, эротического сна. Одно утешало – от бронзового вчерашнего дождика не осталось и следа. Ну а что до привычного утреннего атрибута – кофе — за ним надо было идти в квартиру к Сергею. А вставать ох как не хотелось! Но пришлось...
Одевшись, и аккуратно сложив постельное, они пошли домой. Открыв дверь, они зашли. Было тихо. Кучи обуви в прихожей не было, что свидетельствовало об отсутствии посторонних. Первым, кого они увидели была мама Сергея. Она с самого утра возилась на кухне и готовила очередной кулинарный прибамбас, которым, как потом оказалось, были простые и банальные, но такие аппетитные вареники. Вода уже почти закипала на плите и первая порция "самолепок" готовилась к испытанию кипятком.
- Вы уже проснулись? – Проговорила женщина, оторвавшись от рулонов раскатанного теста. – Как спалось?
- Да вроде бы, ничего. – Ответил Сергей. Ирина согласно кивнула.
- Сейчас и завтрак будет готов! Хоть никого не стесняясь поедите.
- А когда все разошлись? – Спросил парень.
- Я уже толком и не помню. Спать ушла вслед за вами. Это Валера тут всем командовал. – говорила и продолжала лепить корсеты для творога, Ирина старшая. – а сам сейчас в спальне отсыпается, вместе с Оксанкой. Она молодец, пока все спали, сама-то, небось, тоже сонная, всё со стола убрала. Что нужно в холодильник поскладывала. Вот проспятся мы и спросим, что тут было пока нас не было. А вы во сколько обратно-то поедите
?
- Вечерком. Часов в восемь. Пока доедем. Пока то да сё, а там уже и на работу вставать.
- Приезжайте почаще. Я хоть поспокойнее буду. А то всё с Оксанкой, да с Оксанкой. По тебе Сереж скучаю.
- Как получится. Будет время, приедем.
- Вот так забудете меня. Я же привыкла, что ты рядом. А тут уже чего-то не хватает.
- Всё будет нормально! Чуть-чуть и в город вас перевезу.
- Сам сначала обоснуйся. У тебя семья. А там дети...
Позавтракали. А после они пошли смотреть город. Под осенним солнцем он смотрелся очень даже симпатично.

*****
Но по обыкновению то, что так долго ждешь, быстрее всего и заканчивается. И вот они уезжали домой. Была уже почти темно. Даже как-то непривычно после летних полуночных закатов находиться в сумерках уже в половине восьмого.
Всё было готово. Ждали только Макса, который почему-то задерживался. Сели на лавочки возле подъезда. Сергей с Ириной в обнимку на одной. Мама напротив. Непонятно откуда взялась Оксана и села рядом.
- Наверное, снег ночью ляжет? – Сказала Ирина, смотря на выползающие из-за крыши соседнего дома серые тучки.
- Лучше бы поскорее морозы. Хоть этой грязи не будет. Едешь, как на геле. Дебилизм природного катаклизма. – Высказался Сергей
- Ну ты и завернул! – отметила девушка, выползая из куртки парня. – А вот и Макс. Парень появился в пролете между домами в другом конце двора.
- Тогда надо собираться потихоньку. Нам ещё завтра вечером с тобой на корпоративную вечеринку вечером идти.
- ???
- В машине объясню.
Максим наконец дошел и они попрощавшись со всеми сели в машину и поехали в неизвестность. Девушка села на заднее сиденье и помахала рукой на прощанье. За окном одна, до боли знакомая Сергею, картинка сменяла другую. А ведь здесь прошло детство этого, уже вполне состоявшегося, молодого парня. Каждый дюйм был знаком до безобразия и напоминал ряд жизненных событий, неповторимых и связанным только с ним. Здесь он формировался как личность, постигал азы жизни.
- Вот школа, где я учился. – Сказал Сергей, указывая на серое четырехэтажное здание, окруженное бетонным забором.
- Вы вместе учились?! – Поинтересовалась Ирина.
- Было дело. Только в параллельных. – Ответил Максим. Ирина ещё раз посмотрела на это типично-советское сооружение и пересела обратно к прежнему окну.
Уже через минут десять они оказались за пределами города. Дальше шел березовый перелесок, уже порядком полысевший и кукурузное поле. Проехали эмблему города, а значит, домой оставалось ехать около часа.
*****
Благодаря премудростям дороги решили ехать поосторожнее и поэтому домой добрались минут на пятнадцать позже. И вот он – город, опять со своим особенным шумом цивилизации, неприятно давящим на черепную коробку.
- Ну что, давай, объясняй, как до тебя добраться! – Сказал Сергей, обращаясь к Максу.
- Да останови возле остановки. Так доеду.
- Не люблю повторять. Говори. По автобусам ещё шастать! Тебе они ещё не надоели?
- Довези до торгового. Возле набережной. У меня там квартирка.
- ОК. Снимаешь?
- А ты думаешь, мне по карману там хату купить?!
- Да квадраты там не дешевые. Но зато вид оправдывает затраты!
- Вид, конечно, супер. Главное до работы поближе.
Ещё полчаса проведя в пробках, они всё же добрались до места "икс".
Максим предложил зайти, но они отказались, сославшись на позднее время.
Но расставание намечалось не очень долгим – завтра Ирина должна была прийти в больницу и забрать записку от подруги. А посиделки отложили на потом, а если быть точнее, то на завтрашний вечер. Сегодня. Было только сегодня, а до завтра предстояло ещё дожить...

Дожили они довольно достойно – вечером вернувшись домой устало поужинали. Ирина успокоила нервную систему упорной слежкой за экзотическими рыбками в, досмерти, полюбившемся ею аквариуме. Сергей пообещал перенести всё из маленького 30-ти литрового аквариума в большой и девушка с нетерпением ждала этого.
Утром Ирина решила не идти в институт, а отлежаться дома. Все равно домашние с восходом солнца уходили кто на работу, а кто в школу. Да и Ирина решила зайти к маме Саши, узнать как дела, а уже ближе к трём вместе с любимым поехать в больницу. Но это были лишь наметки на сегодняшний день.
Проснувшись в объятиях Сергея, девушка посмотрела на часы. Скоро вставать – подумала она. До приторного и надоевшего до невозможности какого-то там вальса, название которого Сергей никак не мог вспомнить, звонка будильника оставалось десять минут. Ирина разбудила парня поцелуем в кончик носа.
- Очень оригинально! Поспать ещё немножко – вот лучшее сейчас. Извини, не хочу тебя обидеть, но асисяй как хочется спать. – Членораздельно пробормотал парень и предприимчиво убрал голову под подушку, чтобы не слышать будильника, который на его счастье почему-то сегодня прозвенел позже. Ирина кое-как растолкала любимого и заволокла в ванную. Чуть ли не своими руками почистила ему зубы и привела в порядок подросшую щетину.
Накормив его завтраком и поцеловав не прощанье у порога, девушка проводила Сергея на работу, а сама вопреки всем планам на сегодня легла в ещё не остывшую постель и уснула...

Глава 8.
Записка.

И вот Ирина куталась в свой кожаный плащ и шла по каменной выкладке больничного дворика. Максим уже давно её ждал — девушка опаздывала почти на полтора часа.
- Зайдя в фойе корпуса, где она уже бывала с Сергеем. За столом справок опять сидела та неизменная старуха.
- Я к врачу Максиму Орлик на второй этаж. – сказала она и прошла к двери.
- Одну минуточку. – Послышался хриплый женский голос. – я Сейчас ему позвоню. Имя и фамилия... ваши!?
- Ирина. Он поймёт.
- Скажите имя и фамилию.
- Я уже сказала — передайте, что пришла Ирина. Он меня ждёт.
- Скажите имя и фамилию!!! – не унималась старушка. – Вы обязаны мне сказать...!!!
- я вам ничего не обязана.
- Так установлено администрацией.
- Кем?! Администрацией?! Да идите вы... я никому не обязана говорить свои паспортные данные..., а тем более вам.
- А что ты мне грубишь? Голос тут расповышалась!!!
- Во-первых, не ты, а вы. А во-вторых, сами заставляете повышать его. Или звоните или я пошла к главному врачу. Пусть вас турнут. Сидите тут, всякую чушь на людей прёте. Давно уже должна сидеть дома и приспокойненько грызть сухари на пенсии, а не трепать нервы окружающим. Никакой деликатности... – Вспылила Ирина. Наконец та взяла трубку и набрала номер телефона.
- Максим Александрович, это со стола справки. К Вам тут пришла некая Ирина, и утверждает, что вы её ждёте.
- Спасибо, пропустите. Я действительно её жду. – Сказал голос на другом конце провода. Женщина сделала неописуемое выражение лица и потянулась к кнопке открытия двери.
Дверь была обычная деревянная, с матовой стеклянной вставкой, на которой был стандартный электрический замок, какие обычно ставят на входные двери подъезда. Только без кода, а кнопка открытия просто была перенесена на пост справки, отчего за ним сидящая считала себя отцом и Богом.
- Можете не утруждаться! – Проговорила Ирина, скользнув в проём двери за выходившим парнем в синем костюме.

Девушка постучала в уже знакомую дверь, оббитую ламинированным ДВП под дерево.
- Ирин, заходи! – Послышался голос Максима.
- Привет! – Сказала девушка, проходя в кабинет. – Убила бы...
- Меня? За что? – Посмеялся парень.
- Ой, да причем тут ты? Справку бы вашу. В клочки, чтобы батон не крошила... старуха.
- Ой, не бери ты близко к сердцу. На неё тут пол больницы взгрето. Садись. – Успокоил Максим и указал на стул напротив. – Как вчера доехали? ...Сейчас записку эту найду... Парень достал ключи и, подойдя к черному сейфу начал открывать...
Наконец заветный клочок был в руках Ирины.
Корявыми печатными буквами, на манеру второго класса, были написаны следующие строки: " Ира это был Дима... на балконе был он... Позвони по номеру 375-.... Спроси Дашу. У неё конверт для тебя. Я его месяц назад написала... Забери... Если спросит слово, назови месяц моего рождения... Саша... ". Ничего толком, кроме интригующего неизвестного телефона, некого Дмитрия и письма (не факт, что это был отчим Ирины — фамилии там указано не было). Ирина на всякий случай переписала телефон и имя в свою записную книжку.
*****
Девушка сверкнула голубым глазом на "стол справок" и вышла из корпуса. Звонить неизвестной Даше из кабинета Максима, у которого она оставила фрукты прочее для Саши и попросила отнести, она не решилась. Найдя в сумочке "пылившуюся" и купленную на черный день таксофонную карту, она подошла возле корпуса к телефону и набрала необходимый номер.
После третьего гудка трубку взял приятный девичий голос, по предположению Ирины, немного старше её самой.
- Да.
- Я могу поговорить с Дашей?! – Сказала Ира, посмотрев на записку, боясь перепутать записанное имя.
- Я слушаю. – Настороженно произнесла девушка.
- Меня зовут Ирина. У вас хранится письмо для меня, и я бы хотела его забрать... если можно.
- Письмо...? От кого я могла бы узнать?
- Вам его оставила девушка по имени Саша. Она сейчас в больнице и попросили меня его забрать. Сказала, что там важная информация для меня.
- Ну допустим, что девушка, по имени Саша письмо мне оставляла, но, что из того?!
- Она сказала, что если Вы, Даша, спросите некое слово, то я должна назвать месяц её рождения. А родилась она в декабре. Могу ли я забрать письмо?!
- Допустим, можете. – Ответила девушка. – Вы можете подъехать к автовокзалу?
- Конечно! Во сколько?
- В четыре Вас устроит?!
- Да.
- Я буду ждать вас у центрального входа ровно в четыре.
- До встречи!
- До встречи!
*****
На удивление потеплело. Дорожный асфальт почти высох. Лишь местами были лужи. Ирина сидела в вагоне трамвая и часто смотрела на часы. Ей меньше всего хотелось опоздать на встречу. В пунктуальности ей не уступать. Было более-менее просторно. От постукивания колесных пар клонило в сон. Звонить Сергею и просить подвезти Ирина не хотела, но с подробностями все-таки позвонила.
Автовокзал был построен из зеркального стекла. В два этажа. С фонтаном, световым колодцем и балконом на втором этаже.
Остановка была напротив, в метрах 15 от автовокзала. Ирина вышла. Вгляделась в здание автовокзала. На часах было без трёх минут четыре. Подойдя поближе, она увидела миниатюрную девушку в коричневой дубленке, в руках которой был заветный конверт, с каждым шагом приближавшийся к её рукам.
- Вы Даша?! – Обратилась Ирина к девушке.
- Да я. А вы Ирина?! – Тонким голосом ответила та.
- Я.
- Это Вам. – Протянула Даша почтовый конверт. – Вот и всё. Прощайте.
- Спасибо. Вы знаете, что Саша в больнице?
- Можно и на ты. Да я знаю. Я звонила Сашиной маме.
- Спасибо тебе Даша. До свидания.
Они разошлись в разные стороны. Даша тихим шагом прошла и скрылась за углом. Ирина решила не вскрывать конверт, а проехать к Сергею на работу и там уже разобраться в подробностях.
Для этого её надо было сесть на автобус и проехать пять остановок вниз по проспекту. Окна кабинета Сергея и выходили на дорогу, от которой он был бережно отделен тройным стеклопакетом евроокон, которые он называл "еврейчиками". Ирина набрала номер Сергея. Перекинувшись с ним парой фраз и получив утвердительный ответ на вопрос можно ли зайти, положила трубку.
К недовольству девушки в автобусе было душно и не совсем просторно.
Ехать было не более пяти минут, если конечно не будет пробок, что немало радовало.
К тому моменту, когда Ирина вышла из автобуса, Сергей уже спустился к выходу и ждал её прихода. Девушка шагала уверенным шагом, прижимая к груди кожаную сумочку, в которой и лежал конверт.
- Как добралась?
- Как латвийская шпрота. – Ответила Ира и подставила губы для поцелуя.
Поспешным шагом они поднялись в кабинет. Сергей сказал секретарю, что его нет (конечно, кроме начальства) и закрыл дверь на ключ. Сев за стол он с вопросительным выражением лица смотрел на подругу.
Взяв канцелярский ножик, Ирина трясущимися руками вскрыла конверт.
Сергей продолжал смотреть. Девушка, наконец, вызволила белые листки бумаги в клеточку, свернутые в несколько раз. На нём мелким, но красивым почерком черной гелевой пастой было написано: " Иришка. Если ты читаешь эти строки, значит со мной "что-то не то". Возможно, дальше читать тебе будет не совсем приятно. Но по-другому сейчас я не могу. Я бы никогда тебе это не рассказала.
Ты была права: Дмитрий не совсем прост, как представляется. И если со мной что-то случится, то вините только его.
Помнишь, твоя мама оформляла доверенность на оформление наследства после бабушки? Так вот она же у него осталась. Тётя Люда оформила на себя всё, но одно было пропущено: доверенность его осталась. А про сберкнижку, найденную в им в фотографиях он не сказал. И что он обналичил счет через нотариуса и получил компенсацию от банка... ".
Ирина громко плюнула на пол. Выражение интереса на лице переменилось яростным недоумением. С таким же недоумением на неё смотрел, но молчал и ждал. А Ирина продолжала читать...
"... Вы об этом точно не знали. А цифры были с несколькими нулями. Это было тебе на свадьбу.
У тебя явно возник вопрос, как я об этом узнала. Об этом писать долго. Но раз уже взялась, то останавливаться на полдороги не буду.
Вообщем один раз ты задержалась в институте, а я сидела тебя ждала. Ты не думай, я была с ним не один на один. Тётя Люда была дома. Я сидела и смотрела фотографии. Весь фотоальбом. У вас фотографии подписаны. На одной я и прочитала (бабушкиной рукой было написано), что у нотариуса по адресу... лежит завещание с денежным счетом. Я её тогда с собой забрала. А он потом видать заметил, что этого фото не было. И вспомнил, что альбом смотрела я. Я, конечно, открутилась тогда. Но жаль, что тебе тогда не сказала.
Я же туда сходила и узнала, что он по доверенности всё обналичил. Я потом ему сказала, чтобы всё сам рассказал или ушел.
Он мне позавчера звонил и сказал, что через несколько дней придет. Я боюсь, но говорить никому не буду. Ты получишь это письмо только тогда, когда со мной что-то случится. Если не ты получишь, то получит твоя мама.
Фотографию я положу вместе с письмом, чтобы он не нашел. Надеюсь, что это письмо никогда не получит никто. Никогда. Если меня в эти минуты уже нет, то прости... и прощай. ...".
- Что там?! – не выдержал Сергей. Ирина, молча, резким движением дала прочитанное Сергею. Из листочков вывалилась фотография и свернутый ещё в несколько раз такой же листочек. Девушка взяла фото и, развернув листочек, вновь начала читать.
"P.S.: Ещё один момент. Если уж так, то могу сказать ещё одно. Заранее извиняюсь перед тобой и твоей маме. Да и своей маме я кланяюсь в ноги, ведь я ей обещала никогда это не говорить. Да и твоя мама не хотела наверняка никогда тебе это рассказывать.
Если не хочешь, не читай – твоё право. Но если я решила написать, то на полдороги останавливаться не собираюсь.
Дело в том, ...что мы, а если быть точнее, то это я и моя мама были тесно связаны с твоим покойным отцом. Это всё тщательно скрывалось. И именно поэтому у нас с тобой никогда не заходило даже пустякового разговора о нем.
Как бы так помягче выразиться...
Чтобы ты сама догадалась, я начну с самого начала.
Ира, ты знаешь, что мы переехали из другого города, и это правда. Ещё тогда моя мама знала вашу семью. Ладно, не буду долго вилять из стороны в сторону. Вообщем ещё тогда, когда мы жили в соседнем областном городе... Вообщем... Фак. Как трудно это даже писать, не то, что говорить. ...У твоего отца были отношения с моей мамой... когда он ездил в командировки... Вообщем... мы с тобой родные сёстры... И переехали мы не случайно в этот город.
Если быть честной, (а мне перед тобой скрывать не чего и не зачем) то после моего рождения, а тогда тебе было три с половиной года, отец переехал к нам. А тебе мама сказала, что он умер. ...".
Ирина побелела, в голове уже знакомо зашумело, и девушка повалилась со стула. Сергей в долю секунды оторвался от чтения и, увидев, что с любимой плохо мгновенно соскочил и, подбежав, только успел задержать голову девушки, чтобы та не ударилась ею о гранитный пол. Схватив с вешалки куртку, он быстро скомкал её, и подложил в изголовье Ирины.
Пробежавшись бешеным взглядом по столу в поисках воды, не обнаружив ничего подходящего парень соскочил с пола и с нервной дрожью отрыв дверь побежал к секретарше с просьбой о помощи.
Девушка, с ошарашенным видом и до этого момента мирно дремавшая на своём рабочем месте, была схвачена врасплох.
С таким же взглядом она пробежалось по тому, что было под рукой, и смогла предложить минералку со столика. Сергей схватил прозрачный бутыль и побежал обратно.
Набрав в рот шипящей жидкости, Сергей со всего маха, как из большого пульвилизатора, оросил лицо Ирины, которая спустя секунд пять произнесла некий членораздельный звук и, не открывая глаз, продолжала лежать на полу. Сергей подхватил её миниатюрное тельце почти всю уместил на своих коленьях. Он был ещё в шоке от начала прочитанного, а ещё её обморок доводили до грани нервного оцепенения. Да и сама Ирина "не от просто так" потеряла сознание – казалось, что ничего омерзительней первой части, которую сейчас было читал Сергей, уже и быть не может. А тут ещё и это. Любая представительница слабого пола последовала "примеру" Ирины и опрокинулась в небытие.
*****
Ломая каблучки, на ватных ногах, в кабинет с офисной аптечкой спешила молодая секретарша.
Еще минут десять они вдвоём приводили Ирину в чувства. Сергей сгреб в охапку листки, остававшиеся у Ирины и те листки, которые он выронил, и положил их на стол.
Сергей постоянно тряс девушку за хрупкие плечи и старался привести любимую в чувства. Но та упорно сопротивлялась, но всё же пришла в чувства.
*****
Ирина сидела белая, словно выстиранная разрекламированным порошком, закутанная в куртку Сергея, но всё же читала недочитанные мгновения назад строки.
"... А мы прожили там до того момента, пока не переехали сюда.
Если честно, то эта была его инициатива. Он хотел быть поближе к тебе. И мы этому не препятствовали. Он и до этого момента, незаметно, приезжал и наблюдал за тобой. А сам потом приезжал и рассказывал нам всё вечером. Последние полгода своей жизни и по роковому совпадению полгода с момента переезда на эту квартиру он был счастлив.
Счастлив потому что все его кровные и родные были рядом.
А после смерти отца, всё как-то незаметно притерлось в памяти, и ты стала обычной соседской девушкой. А уже после мы познакомились с тобой. А говорить тебе ничего я не стала из-за строжайшего запрета моей мамы. И именно поэтому твоя мама так яро была против наших дружеских отношений. Именно поэтому...
Я перестала думать на эту тему. И собственно и не стала бы просто так вмешиваться в вашу жизнь и выговаривать всё накопившиеся Диме. Я же чувствовала, что ты переживаешь и рвешь душу на части.
Тогда когда я увидела эту фотку, я не смогла удержаться и промолчать. Во мне тогда и прорвались сестринские чувства. Я не смогла просто так смотреть на происходящее. Лучше я пострадаю, но этот кретин получит по заслугам. Он не достоин твоей мамы. Я так думаю. Но судить не мне.
Я рассказала тебе две тайны. А как реагировать на это — тебе решать. Я сделала всё, что могла. Теперь я спокойна. И если что-то случится, я знаю, что ты прочитаешь эти строки. Мне так будет легче. Мне и сейчас легче. Я сняла с себя это бремя тайны. Я чувствую, что это должна была сделать я, значит не случайно то, что что-то со мной произошло.
Иришь, теперь ты знаешь, что мы родные сестренки. И если меня не будет – не забывай меня. А я всегда буду помнить. Такое невозможно забыть. Ты просто пойми – это жизнь, и мы не можем ничего контролировать в ней, как бы нам это не казалось. Не обижайся на отца, просто так получилось; и знай, что он всегда тебя любил и многим ради тебя жертвовал... Просто так получилось... Прости. Твоя сестренка, Саша.
Низ листочка был закапан высохшими капельками слёз, размывшими ровные буквы. Ирине казалось, что она начнет заикаться от прочитанного. Немой вопрос крутился в голове: "За что всё это на мою несмышленую голову. За что? Вся жизнь текла, словно по расписанию, а сейчас... всё в миг перевернулось... и я не знаю... что же мне думать... что??? ".
Продолжение следует...

24 ноября 2004 года  18:02:17
Владимир | ale-x2004@mail.ru | Троицк, Челябинской области. | Россия

---

Олег Галинский

ПИСЬМО ДВУХ ИНВАЛИВОВ
Пародия и политика

Пародия и политика
Дайте, дайте, дайте...
Вы даже представить себе не можете, как развита в "Совдепии" писание разных
челобитных, прошений, просьб об улучшении материального положения. Пишут
челобитные президентам, резидентам, мэрам, космонавтам, артистам, клоунам,
певцам, уголовным авторитетам, капитанам военных фрегатов приходящих с
визитом дружбы, директорам китайских ресторанов и гей — клубов. Пишут всем
тем, кто имеет маломальскую власть и деньги в надежде выпросить какую-нибудь
помощь, деньги, продукты, одежду, и даже для поездки на Кубу, иные публикуют
в газетах расчётные счета. Пишут о помощи и за границу, путая страны, имена,
перемешивая и замешивая всё и вся, но с очень чёткими политическими и
социальными "определениями". Высмеивая не, сколько себя, а тех кто... довёл до
карандаша и бумаги. Наверное, не писали лишь вождям африканских племён, или в
обувные мастерские Вьентьяна, Могадишо, но скоро напишут и им. Можно
образно представить, как по племени из рук передают лист бумаги, в котором просят
предоставить ОДИН БОТИНОК, или "не новые консервы" (вероятно на языке
племени это высушенные фрукты восьмилетней давности).
Мне лично доводилось слышать из уст самого одноногого инвалида, который писал
прошения на получения одного ботинка в течение полугода. Раз двадцать
приходилось слышать из эфира зарубежных радиостанций не менее весёлые
письма где просили микроавтобусы (естественно не новые), магнитофоны,
телевизоры, деньги на свадьбу (шесть тысяч пятьсот долларов) и т.д, и т.п.
Логика просящих бедолаг и доходяг проста. Даёте миллиарды (черт знает кому,
куда, и зачем?) так дайте и нам конкретно хоть что-нибудь. За спрос по лбу не
дают. На войне и поросёнок божий дар.
Интересно? А как просят "взаймы" миллиарды долларов, евро, иен, вон? Те
наверное, уже по другому пишут. На специальной бумаге, чернилами особыми и
почерком особым.
Ниже представлена небольшая литературная пародия на "международников", это
пародия не только на тех "Кто просят" но и на тех "У кого просят".

Письмо двух друзей инвалидов ДЦБэшников американскому президенту.*
(Имена авторов не сохранились, оригинал рукописи не сохранён, но
отредактирован).

Лист первый.
USA. Столица и город герой Нью-Йорк.
Президенту USA*
Гутен морген! Уважаемый господин начальник. В первых строках нашего письма
мы хотим написать вам сочувствия по поводу разрушения 11 сентября 2001 года
высоких зданий с лифтами в Америке и гибели очень грамотных американских
граждан разных рас, религий, достатка, и здоровья.
Вот недавно к игорёшкиной сестре приходил мичман и рассказывал про Америку,
этот мичман нам и посоветовал написать Вам письмо, но только когда мы будем
трезвые, а мы ему сказали, что мы даже пьяные умные, когда он трезвый. Он над
этим нашим выражением сначала рассерчал, а затем выпив полстакана водки
засмеялся и сказал что нам нужно в мэрию, думу городскую или даже
государственную, или другое какое-нибудь место где главные дяди тёти
собираются сидят и разговаривают целые дни и недели. Но таких как мы не видели
по телевизору в Думе, а может быть и есть, но не показывают, стесняются перед
народом или даже перед Вами иностранцами чтобы не подумали чего плохого.
Мичман уже по секрету нам сказал что вы (американцы) принимаете и безруких и
безногих на работу и в страну, но обязательно чтобы была голова. Без головы не
принимаете. И даже тех, кто в тюрьме сидел тех тоже принимаете. А ещё вы любите
тех, у кого денег очень много, но у нас денег на двоих как на одну чекушку.
Недавно Митина(?) сестра рассказывала, что ваши носки очень дорого иногда
стоят, и что нам даже двух пенсий не хватит на эти носки. Мы оба ходим в церковь
в которой иногда проповедует американский пастор и эту речь переводчик
переводит и подробно растолковывает. Но мы и так без переводчика хорошо знаем
что Ваша страна очень хорошая и лучше всех, очень уважаем вашу религию,
медицину, законы, музыку, кино, автомобили, телевизоры, магнитофоны,
радиоприёмники, и одежду и вообще всё американское. Но у нас нет всего этого.

Лист второй.
В качестве заработка мы бы хотели получить если не американские то канадские
или мексиканские доллары. А если в вашем банке сейчас денег нет то
какие-нибудь натуральные продукты, паёк, как консервы — фасоль, горох, кукурузу,
мука. С истёкшими сроками на крышках не откажемся, но только не вздутые банки
от вздутых можно отравиться или понос, а хуже того и умереть, и уже никогда не увидим
пьяных Наташку, мичмана, и многих других. А умирать мы не хотим никак. Мы не
курим, но немножко выпиваем, но когда выпиваем, не буяним и не к кому не
придираемся, наверное, потому ещё и живы и здоровы.
Извините! Что мы пишем по-русски. Ведь по-английски, американски,
мексикански или канадски и другим вашим румынским языкам мы не приучены. А
то так получилось что мы простые и больные люди и пишем, так как умеем. А если
у вас тоже нету денег для нас тогда попросите, пожалуйста, у мексиканского,
колумбийского, бразильского или другого президента может быть он, где найдёт
денег или продуктов или консервов, каких. Мы уж подождем. Ваше питания самое
лучшего в мире, хотелось бы по возможности и какой-нибудь одежды.
Я тут подсчитал, что 148 долларов нам на двоих хватить на долго, 80 долларов
спрячем на случай войны, на 40 долларов накупим московских супных пакетов и
кубиков, а на остальные будем тихо-тихо пить вашего колы и печенья. На 12
долларов пригласим в гости Катьку. Есть тут по соседству она красавица только
любит выпить много. Она нам обещала, мы ребята не балованные. Вот. Так что вы
уж не обнадёживайте нас, пожалуйста.

Лист третий
По истории мы знаем что, Вы помогаете разным кхмерам, моджахедам,
самосовцам, так помогите же и нам! У нас языки русские, а мыслим как
американцы. А ещё мы хотим вам задать один политический вопрос. Почему
террористы или бандиты могут приезжать к вам а простые инвалиды как мы не
могут доехать даже до своего аэропорта?
А ещё мичман нам сказал, что у кого есть власть и деньги тот может трахать и
щупать какую хошь модель или красивую голую тётку, бесплатно летать на
самолётах, и кушать какие хошь блюда и фрукты, а кто живёт далеко от Москвы тот
может потихоньку побить кого-нибудь, и ничего ЕМУ не будет.
Ерёма (мичман?), рассказывал, что когда-то была Египетская империя крепка,
затем Итальянская империя (Римская?), затем была крепка и Русская империя
(Российская Империя, СССР) которая развалилась потому — что в ней жили плохо
инвалиды, рабочие, колхозники, совхозники, и фермеры и другие нуждающиеся в
долларах. А скоро лет через семь будет крепка китайская империя потому что у
них много людей, заводов и фабрик, и свиноферм. А люди китайские очень
крепки, ловки, и пьют мало водки.
Мы смотрим ваши художественные кинофильмы — боевики, ужасы, и без
посторонних рассказов знаем как живут и одеваются ваши люди. Надеемся на Ваш
ответ, и, пожалуйста, по возможности что-нибудь из перечисленного. Пожалуйста,
уж по возможности. Мы будем ждать Вашего ответа каждый день. Пожалуйста, не
обижайте без вины обиженных.
Да бомбите вы кого хотите! Нам лично наплевать, так так наплевали на нас Ваши
дружки! Только дайте нам чего-нибудь.
Если у Вас нету ботинок или простыней не новых и вообще ничего нету то не
посылайте это наше прошение в Москву вашим напарникам иначе нам и Ёреме
будет не до ботинок и простыней. Бай-бай !
Две подписи. Две даты с промежутком в двенадцать дней.

PS.
Оригинал на трех листах написан двумя разными почерками имел много
зачеркнутых слов, и вставок, дописок, приписок.
* — В черновике было написано зачёркнутое Директору ЦРУ. (Прим. Автора)
(?)Имя, имярек — не установлено.

Часть вторая.
Ответ на письмо двух инвалидов.
(Через восемь месяцев хождения "прошения" по западным и восточным штатам
был получен ответ от одного учреждения на русском языке) .

Уважаемый господин! Благодарим за редкое сочувствие к Нашей стране. Мы
перевели ваше письмо и очень внимательно и тщательно ознакомились.
Мы сочувствуем Вам, что за многие годы Вы не улучшили своё материальное
положение. Сожалеем что несоизмеримая помощь Нашей страны не доходит до
Вас.
Однако, Вам нужно раздумчиво подходить к выборам Ваших лидеров, и властей с
которыми нам приходится иметь дело. О ситуации в Вашей стране мы хорошо
знаем. Но всех обеспечить не можем. Проконтролировать нашу помощь также не
можем. У нашего учреждения ограничений бюджет, однако, мы нашли средства
немного облегчить Ваше условия.
Но Вы должны понимать, что Ваше благосостояние может быть
удовлетворительным если система в Вашей стране будет близка к Нашей системе.
Если Ваше существование в будущем будет невыносимо, то Вы можете подать
прошение, о политическом убежище, указав причины.
Помните Нашу скромную помощь! Храни Бог — Вас и Ваших родных!

Просим указать Ваш банковский счёт для перечисления двести пятьдесят долларов
(250$), кроме того, Мы решили публиковать Ваше интересное письмо в наших
газетах, и Вы сможете также получать дополнительный гонорар.

Через Наши миссии и организации в Вашей стране мы решили предоставить Вам
новую одежду:
Ботинки, ультрамодные — одна пара.
Носки простые, летние — одна пара.
Носки зимние, армейские — одна пара.
Трусы — две штуки.
Кальсоны — одна штука
Шорты летние, ультрамодные — одна штука.
Футболка — две штуки.
Куртка зимняя, утеплённая армейская — одна штука.
Шарф, ультрамодный — одна штука.
Кепка летняя — одна штука.
Шапка зимняя, армейская — одна штука.

Консервы (новые):
Лосось — десять банок
Томат-паста — десять банок.
Фасоль — десять банок.
Кукуруза — пять банок.
Джем — пять банок.
Масло подсолнечное, диетическое — пять литров.
Мука кукурузная — пять килограмм.
Кубики для порций супа, разные — четыреста штук

27 ноября 2004 года  00:22:37
Олег | Владивосток | Россия

---

* * *

Gud!

27 ноября 2004 года  14:02:38
. |

---

Онисимова Оксана

Сказки для маленьких волшебников.

Онисимова Оксана

С К А З К А П Р О И С К О Р К У .
Трое усталых путешественников развели в далеких лесах костер, чтобы погреться и приготовить еду. Маленькая Искорка выскочила из огня и пустилась в странствия по свету. Она наслушалась рассказов путешественников и не могла оставаться на месте. Она облетела весь мир: побывала в Африке, в Австралии, Америке, и на холодном Северном континенте. Ей приходилось спасаться от дождя и бороться с ветром. И вот, когда она почувствовала, что устала, она нашла себе пристанище в одном доме. В комнате, где жил мальчик, стояла свечка. Там Искорка и приземлилась. И когда мальчик зажигал свечу в темноте, ему виделись далекие страны, в которых он еще не бывал, моря и океаны, опасности и приключения. И все это превращалось в мечту.

К А К Н А С В Е Т Е П О Я В И Л С Я С Ы Р

Жила – была на свете Молочная Феечка, и у нее были помощники – гномы. Феечка была маленькой, а гномы совсем крохотные. Феечка ходила в белом фартучке и чепчике, а гномы носили белые рубашки и колпачки. Под цвет молока. Они очень любили молоко и следили за тем, чтобы оно было свежим и вкусным, не портилось, не скисало. И вот, однажды, надумала Феечка построить для своих гномов дом. Ведь им совершенно негде было жить, они спали под открытым небом. Гномы никогда не жаловались, но Феечка знала как зябко бывает по утрам, когда выпадает роса.
Итак, Феечка решила построить дом. Но у нее ничего не было кроме молока. Тогда Феечка принялась колдовать: она добавила в молоко капельку кислинки. Получился кефир. Кефир очень понравился гномам, но для дома он не годился.
Тогда Феечка добавила еще больше кислинки, подождала несколько дней. Получилась сметана. « Здорово!» – сказали гномы, уплетая за обе щеки, но для дома нужно другое. Тогда Феечка долго – долго кислила молоко, потом результат завернула в тряпочку и повесила на дерево. Она колдовала, колдовала, колдовала и получился творог. Но Феечка опять была недовольна. Она нахмурилась, заперлась в своем домике, и готовила много – много дней. Она совсем устала и измучилась. И, наконец, она вынесла гномам кусок ароматного желтого сыра. «Ура!» – закричали гномы и захлопали в ладоши. Они построили из сырных кирпичиков теплый, светлый, а, главное, вкусный дом. И теперь Феечка кормит людей не только молоком, но и кефиром, творогом, сметаной и сказочно вкусным сыром.

С П О Р
Поспорили как-то вода и огонь, кто из них главнее. « Без меня не было бы жизни на земле,— задавалась вода,— все погибли бы от жажды». « Без меня все бы замерзли,— отвечал огонь — только я могу согреть холодной зимней ночью». «Звери бояться подойти к тебе — продолжала вода – люди смотрят на тебя с опаской ». « Да, но и ты можешь быть опасной,— возражал огонь,— Штормы, цунами, наводнения – это все твои проделки. Люди смотрят на меня с опаской! Ты права! Но без меня у них не будет вкусной горячей еды, так что без меня не обойтись». Так они спорили много дней и ночей. Наконец вода разозлилась: «Сейчас я залью огонь,— решила она – Посмотрим тогда кто кого!» Вода выплеснулась на огонь. Огонь погас, а вода превратилась в пар.

З В Е З Д О Ч К И И Т У Ч А.

Как-то раз разговорились звездочки на небе:
-Ах, посмотри – говорит одна другой – как сладко люди спят ночами! Как это чудесно и удивительно – видеть сны. Ведь во сне исполняются любые желания и сбываются самые заветные мечты, ты можешь представить себя рыбой, птицей и даже человеком. О, как бы мне хотелось немножечко, хоть капельку поспать! Посмотри, какие счастливые лица у людей, когда они спят. И даже злые люди становятся добрее.
-Да – откликнулась другая звездочка – а мы светим и ночью и днем, не зная отдыха. (Известно, что звездочки светят на небе круглые сутки, но днем солнце затмевает их своим светом, и мы их не видим).
В это время по небу плыла большая черная туча, и слышала все, о чем говорили подружки.
- Милые звездочки — сказала она – если вы хотите поспать, то нет ничего проще. Я с удовольствием вам помогу. Я накрою вас собой как одеялом, вам будет тепло и уютно, и вы сможете спокойно отдыхать.
- О! Добрая тетушка туча! Огромное тебе спасибо!
И они легли спать, зарывшись в туче, как в пушистой перине. Поэтому, если вдруг вы смотрите на небо и не видите ни одной звезды, а только хмурые темные тучи, знайте: звездочки легли спать. Пожелайте им: «Приятных снов».

С К А З К А П Р О Л Ь В Е Н К А.
В лесу жил царь зверей – Лев. У него не было, как это принято, дворцов, и слуг, и стражи, у него не было ничего, что полагается иметь
царям, но все знали что царь – он. Однажды у царя родился сын – рыжий львенок. Вы скажете, что все львы рыжие, но этот был рыжим необыкновенно. Как огонь. Даже солнышко радовалось на него. Однако львенку было не до смеха. Скорее наоборот. Ведь очень трудно быть не таким как все. Львенок часто дрался, ведь его дразнили, а отец учил его быть смелым и сильным. И вот, однажды, когда львенок опять пришел домой с ободранным носом и расцарапанными лапами, отец позвал его к себе.
-Расскажи мне, почему ты дрался,— попросил он.
Глаза у львенка сверкнули злобой:
- Это тигры! Они называли меня рыжим! Трусливые кошки!
- Но ведь ты и вправду рыжий — улыбнулся отец – скажи, разве тебе обидно, когда тебя называют львом»? Или говорят что у тебя четыре лапы и один хвост? Разве это стыдно? Здесь есть что-то плохое?
- Нет — ответил львенок.
- Тогда почему ты сердишься, когда говорят, что ты рыжий? Разве это хуже, чем быть полосатым или черным или белым?
- Но, папа! Ведь меня дразнят!
- Милый сын,— сказал лев — Тебя дразнят, потому что ты злишься. Все зависит от того, что ты слышишь. Ведь это только цвет твоей шерсти, больше ничего. И, если хочешь знать мое мнение, то я считаю его самым прекрасным на всем белом свете. Вот так.
Львенок чувствовал, что отец прав, но гордость не позволяла ему с ним согласиться.
- Я должен подумать, папа,— сказал львенок – я должен подумать.
- Конечно, сынок — отец встал — и помни, все зависит только от тебя.
И, знаете, львенок действительно подумал. Не то, что бы он стал паинькой и перестал драться совсем, нет, конечно. Но теперь, если вдруг он слышал за спиной: «Рыжий », он с достоинством поворачивал голову и говорил: « Да, и мне это очень нравится!» Постепенно его совсем перестали дразнить. Ведь это уже стало неинтересно.

Д О М.
Жил – был Дом. Маленький- маленький. У него была семья: два мальчика и одна девочка. Дом их очень любил, а они называли его: « Наша дача». Их мама говорила: «Дом живой, он все чувствует и слышит ». А Дом думал: «Откуда она знает? Непонятно». Самым лучшим временем для него было лето, потому что вся его семья жила с ним. Было шумно, хламно и весело. Утром все вставали и начинали придумывать Игру. Это было очень интересно! Дом тоже играл: он был и кораблем, пустившимся в дальнее плавание, и космической ракетой, вертолетом – разведчиком, и даже гоночной машиной Формулы 1. А вечером, если было прохладно, мама затапливала печку и читала детям книжки. Дом слушал, замирая. Еще Дом любил весну, когда устанавливалась сухая, теплая погода, и его семья приезжала чаще и чаще. Осенью Дом тосковал, а зимой Дом засыпал, обнимая детские игрушки. И видел во сне тех, кого он любил.

М А Л Ь Ч И К С О Н.
Когда на землю опускается ночь, а на небе зажигаются звезды, в комнате раздается негромкий стук. Это пришел мальчик Сон. Старый дедушка Домовой открывает потайную дверцу и впускает мальчика в дом. Он заходит и направляется к детской кроватке.
- Так-так-так, прекрасно – прекрасно – говорит мальчик, если ребенок уже в постели. Он садиться на детский нос ( не пугайтесь, он очень маленький, вы его даже не почувствуете), открывает волшебную книгу сновидений и выбирает сны.
- Это мы видели, это мы видели, это мы видели. О! Это мы еще не видели, но начало скучное, середина неинтересная, так что начнем с конца.
Бывает сниться полная чепуха – это значит, мальчик Сон все перепутал. Он вообще очень рассеянный и большой путаник как, впрочем, и все дети.
Больше всего мальчик Сон не любит, когда дети не ложатся вовремя спать – он пришел, а постель пустая. В таких случаях дедушка Домовой предпочитает затаиться где-нибудь в укромном месте, в шкафу, например. Но мальчик Сон этот маневр разгадал, и если уж дает Домовому ускользнуть, то находит его обязательно. Тогда он встает руки в боки, делает свирепые — свирепые глаза и грозным голосом спрашивает:
- Ну! И где ребенок?
Домовой этого очень не любит, он вообще не терпит ссор и шума. Лицо его перекашивается, как от зубной боли. Он отворачивается, пытается думать о чем – нибудь постороннем, но от мальчика Сна в гневе не так легко отделаться.
- Где ребенок, я спрашиваю?!
- Запаздывает – нехотя отвечает Домовой
- Запаздывает?!! — захлебывается от негодования мальчик Сон — Запаздывает?! Ты зачем здесь поставлен? За порядком следить? А порядок — это что?
- Что? — слабо отзывается Домовой
- Порядок — это правильный режим дня. А режим это, прежде всего, что?
- Здоровый сон — мямлит Домовой
- Правильно! Так, где ребенок, я спрашиваю?

Это могло продолжаться долго – долго, пока маленький человечек не забирался в свою кроватку. Но и тогда мальчик Сон не переставал ворчать:
- Ну жизнь пошла! Ну порядки! Когда хотят приходят, когда хотят уходят —
мальчик Сон становился ужасным брюзгой, когда обижался.
А потом, когда ребенок уснет, мальчик Сон и дедушка Домовой еще долго сидят на детском носике, болтая ногами, и мечтают о разных вещах. А после на маленькой кухоньке Домового они пьют чай с вареньем. И только утром Домовой отпирает потайную дверцу, и мальчик Сон уходит куда-то. Куда? Об этом он еще не рассказал.

У Т Р Е Н Я Я З В Е З Д А
Это было хмурое серое утро. Шел дождь. Мама уже несколько раз приходила будить меня, а я никак не мог проснуться. Дождик убаюкивал меня …Жаль, что сегодня не каникулы, и даже не выходной. Я бы зарылся в одеяло с головой, устроился как в домике и провалялся весь день. Но… Волей – неволей пришлось вставать. Умываясь, я чуть не заснул в ванной, сидел и слушал, как журчит вода, а глаза закрывались, закрывались…
Я поел. Оделся. Вздохнул и пошел.

Да, утро было именно таким: пасмурным и хмурым. Дождь не прекращался. Из-за облаков тускло, еле – еле светило солнышко. Наверное, ему тоже хотелось спать. Я поежился. И вдруг! Я не поверил своим глазам: на светлом утреннем небе светила звездочка. Совершенно одна. Солнышко с одной стороны, звездочка с другой. Это было очень –очень странно.
-Что ты делаешь здесь одна? – спросил я.
-Тише,— сказала звездочка,— тише. Я слушаю дождь.
-Да? — удивился я – а что же ты слышишь?
-Сказки, песни, истории. Прислушайся.
- Но ты же опоздала. Посмотри, ты одна осталась звездочка на небе.
-Ничего, догоню. Зато я никогда ничего подобного не слышала.

Я стал слушать. И мне показалось, что я тоже услышал. Но мне пора было в школу, я спешил.
- Пока,— крикнул я звездочке – мне надо идти.
- Счастливо! – сказала она.
- Смотри, не опоздай – прошелестел мне дождь.

П Л А М Е Ч К О.
Жила – была Свечка. И у нее был сынок – маленькое Пламечко. Он был озорник и проказник, и ему очень хотелось иметь друга.
-Давай дружить! — крикнул Пламечко Паучку, который жил в углу
- Давай – ответил Паучок
- Поиграем в салки — предложил Пламечко
- С удовольствием — откликнулся Паучок. Но только он попытался осалить Пламечко, как, конечно же, обжег себе лапку.
- Извини, Пламечко – сказал Паучок – но я, пожалуй, не смогу дружить с тобой.

-Давай дружить! — крикнул Пламечко маленькой девочке, которая жила в их доме.
- Мама учила меня держаться подальше от огня – ответила девочка и ушла в другую комнату.
- Солнышко, Солнышко! Давай дружить!
- Ты слишком далеко от меня, дружок. Слишком далеко.
Пламечко огорчился. Ему стало грустно. И вдруг налетел Ветерок.
-Пламечко,— сказал оп,— я умею играть на дудочке. Хочешь послушать?
- Хочу! – обрадовался Пламечко.
Ветерок заиграл, а Пламечко слушал с-слушал и стал тихонечко танцевать.
-Ты прекрасно танцуешь – похвалил его Ветерок.
- А ты красиво играешь на дудочке. Поиграй еще!
С тех пор Пламечко и Ветерок стали друзьями. Вы, конечно, видели, как танцует Пламечко. И если вы очень – очень прислушаетесь, то услышите, как играет Ветерок.

К А П Р И З Н А Я П Р И Н Ц Е С А.

В одном царстве – государстве жил король. И была у него дочь — принцесса. Когда принцесса выросла, пришла пора выходить замуж. А ей этого совсем не хотелось. Но король твердо решил, что свадьбе быть, и послал гонцов во все королевства объявить о том, что принцесса ждет жениха. Народу понаехало, видимо – невидимо.
- Выбирай, дочка себе мужа – сказал король
Но принцессе никто не нравился. Король уже начал терять терпение и принцесса решила его перехитрить:
- Отец,— сказала она – я хочу, чтобы мои дети были здоровыми и сильными, и муж мой должен быть самым сильным человеком на земле.
- Ты права, доченька – задумался король – ты права.
И были устроены состязания. Женихи соревновались долго — долго, пока не остался один, которому не было равных в силе и ловкости. Король обрадовался, но принцесса сказала:
- Отец, я хочу, что бы мой дети были умными, ведь когда-нибудь они встанут во главе королевства. Мой муж, а их отец должен быть самым умным человеком на земле.
Король нахмурился, но согласился.
. И вот собрали ученых мужей, самых именитых. И они устроили самые трудные и долгие экзамены, какие только могли придумать, и, наконец, один из принцев смог выдержать их все. « Этот самый умный » — заключили ученые мужи.
- Но милый папочка,— сказала принцесса — у будущего короля должно быть отважное, смелое сердце. Мои дети…
- Знаю, знаю – рассердился король – но эта выдумка будет последней!
Король созвал своих советников, и они придумали такие испытания, которые требовали много смелости и мужества. Прошло очень много времени. И однажды во дворец приехал принц, который испытание прошел.
- Вот – сказал король – у этого человека отважное сердце.
- Да, папочка – опустила глаза принцесса — у этого отважное сердце, у того блестящий ум, а у третьего сила и ловкость. Жаль, что нельзя их соединить. Или выйти замуж за троих одновременно? А, папочка?
Король был очень зол, но не нашелся, что возразить. Принцы тем временем устали добиваться руки капризной принцессы, к тому же они были очень обиженны, что их достоинства не были оценены, и скоро они покинули королевство. У принцессы опять настала спокойная жизнь, полная радости и веселья.
Прошло несколько лет, и принцесса влюбилась в сына звездочета. Она вышла за него замуж, и у них родились дети, которые росли здоровыми, необыкновенно умными, а в груди у каждого билось отважное, смелое сердце.

Д О М О В О Й.
В одном городе. На центральной улице, в высоком, высоком доме жил мальчик. Звали его Юла. Все у него было хорошо, но вдруг начались неприятности: стал он плохо учиться в школе, ходил вялый и грустный, и никто не мог понять, что же с ним произошло. А произошло вот что: стали сниться Юле плохие сны. Он просыпался среди ночи и долго лежал без сна, а утром, конечно, еле – еле открывал глаза.
И вот однажды ночью Юла опять проснулся от страшного сна. Он сел на кровати и увидел, что в углу его комнаты кто – то есть. Это был маленький, лохматый человек, с рыжими, как огонь волосами.
-Ты кто? – спросил Юла
- Я есть хочу — ответил человечек,— в ваших новых домах ничего не найдешь!
- Да ты кто такой-то? – опять спросил Юла.
- Домовой я — представился человечек – и протянул руку для пожатия.
Юла так удивился, что даже не знал что сказать. Он сидел на кровати с открытым ртом и вытаращенными глазами. Шутка ли, в его комнате, среди ночи – Домовой! Прошло довольно много времени и домовой, наконец, сказал:
- Ну что, угощать гостя будем, или как?
- Да, да, конечно, конечно – засуетился Юла – пойдемте на кухню. Что бы вам хотелось?
Они сидели на кухне, и пили чай с бутербродами и медом, и Домовой рассказывал, какая трудная у него жизнь. Потому что в городе дома не такие, как в деревне и жилье найти трудно, а нужно еще и что бы люди попались хорошие, а у плохих людей полон дом бесят, с ними Домовому не ужиться. С ними спокойной жизни не видать.
- А вы бы остались у нас – предложил Юла – ну, пожалуйста! Хоть ненадолго.
- Надо подумать — деловито сказал Домовой. На самом деле ему и самому хотелось остаться, но он был хитрый и предпочитал, чтобы его уговорили. Так оно и вышло. Под утро Юла с Домовым заснули.
После школы Юла пришел домой, а Домовой уже ждал его.
-Что – то ты, Юла, плохо выглядишь,— сказал он, наморщив нос – говори, в чем дело.
Юла рассказал Домовому про плохие сны.
Да,— покачал головой Домовой – сны, видишь ли, не в моей компетенции. Ну, ничего, договоримся. А пока мы их обманем. Они приходят к тебе ночью, а ты днем спать ложись. А ночью будем дела делать.
Так у них и пошло. Приходит Юла из школы, у Домового уже обед готов, пообедали и спать. А ночью садятся уроки делать. Да как интересно! Домовой столько всего знает, столько интересного рассказывает! Любую задачу объяснит и по полочкам разложит.
- Ну, ты даешь! – восхищался Юла – откуда ты столько знаешь?
- Отец научил – отвечал Домовой,— а его дед. Мы ведь в школе не учимся, у нас вся мудрость передается из уст в уста, из уст в уста. И все в голове держим. Иначе нельзя.
- Почему? – удивился Юла.
- А потому. Вот напишу я, к примеру, для памяти как царевен в лягушек превращать, да где-нибудь записочку оставлю второпях. А ее найдет кто-нибудь, тот же бесенок. Вот и начнет всех подряд заколдовывать потехи ради. А если еще, какая посерьезней нечистая, то все, пиши, пропало. Так то.
Хорошо жили Юла с Домовым, дружили, друг другу во всем помогали. Много времени прошло, и засобирался Домовой в лес, на родину.
- Ты пойми,— успокаивал он Юлу – мне здесь тесно. А там просторы! Родители опять же пожилые уже… Присмотр нужен. Ну не плач.
Юла старался не плакать. Он все понимал. И про просторы и про родителей, но слезы все равно текли и текли.
И вот пришло время, уложил Домовой чемоданчик и собрался ехать.
- Да, Юла – сказал он – на счет снов я договорился. Плохих не будет. Переходи на нормальный дневной режим.
И уехал Домовой в свой далекий – далекий лес. А Юла часто теперь видел Домового во сне. Это были хорошие, добрые сны, и, казалось, что они не расставались

В О Л Ш Е Б Н Ы Й И С Т О Ч Н И К

Когда – то, не очень давно, в одном из парков одного очень красивого города жил Волшебный источник. Вода в нем была чистая – чистая и очень вкусная, кроме того, она обладала лечебными свойствами, и стоило заболевшему выпить этой воды, он скоро выздоравливал.
Но самое главное не это. Дело в том, что Волшебный источник должен был исполнить у каждого ребенка одно желание. Только одно, и только у детей. К Источнику приходили девчонки и просили необыкновенных кукол, заколок, украшений красивых платьев и много-много всякой другой девчоночьей ерунды. Приходили мальчишки, просили коньки и боксерские перчатки, ролики и велосипеды, просили сделать их сильными и храбрыми. Кто-то просил хороших отметок, и Источник очень расстраивался, когда приходилось исполнять такие просьбы, ведь эти отметки не были заслуженны. Кто — то просил собаку, или кошку. Источник исполнял все желания, и дети были счастливы.
И вот, однажды пришел к Источнику мальчик. Источник приготовился выслушать его просьбу, и мальчик сказал:
- Я хочу, что бы этот город принадлежал мне.
- Как это,— удивился Источник
- Я хочу, чтобы город был моим. Я буду в нем самым главным, самым сильным и богатым.
- Какое странное желание — сказал Источник – никто никогда не просил меня о таком.
- Верно,— согласился мальчик – но ты должен исполнить одно желание каждого ребенка, а мое желание таково.
- Ну, послушай — не унимался Источник – зачем тебе целый город? Он такой большой. Я подарю тебе детскую площадку, и ты будешь играть на ней со своими друзьями, хочешь?
- Какой ты глупый! — засмеялся мальчик – у меня нет друзей, зачем они мне? А когда я буду править городом, я смогу построить сотню детских площадок, и все они будут моими. Все кондитерские будут принадлежать мне. У меня будет столько игрушек, велосипедов и машинок, что я смогу менять их каждый день. Ведь все магазины будут моими. Так что не теряй времени, скорее исполняй мое желание.
Источник растерялся. Действительно, он должен был исполнить одно желание каждого ребенка, и он не мог отказать мальчику. Никто не предполагал, что дети могут пожелать что-нибудь подобное, и вот. Что же делать? Ведь нельзя допустить, чтобы такому злому и жадному мальчику достался город.
Хорошо,— сказал Источник – Но твое желание очень трудное, даже для меня. Мне нужно приготовиться. Приходи завтра утром и все будет, как ты хочешь.
- Отлично! Я приду завтра. И помни, ты обещал.

Следующим утром мальчик опять отправился к Источнику. В парке было светло и тихо. Мальчик подошел, и увидел несколько детей, которые тоже пришли за своими желаниями. Но вид у них был растерянный, одна девочка даже плакала. Мальчик подошел поближе и увидел, что там, где был волшебный Источник, расцвели ландыши. А Источник иссяк.
ЧАЙКА.
На берегу синего – синего моря раскинулась соленая страна. Люди в ней жили спокойно и счастливо много веков. Они любили море, и море отвечало им тем же. Их уловы всегда были обильны, а шторма обходили стороной берега Соленой страны.
Правил той страной царь, и у него была дочь – принцесса. И однажды девушка гуляла на берегу и увидела прекрасного юношу. Конечно же, они познакомились и очень скоро полюбили друг друга. Но юноша был простым моряком, а девушка принцессой, и царь – ее отец никогда бы не согласился на их свадьбу.
- Ничего,— говорила принцесса своему избраннику – наша любовь такая сильная, мы все преодолеем.
Что мог сказать на это юноша? Он только улыбнулся и ласково обнял принцессу. Когда король обо всем узнал, он запретил дочери видеть моряка. И пригласил в гости заморских принцев. Принцы приехали с подарками, и каждый пытался развлечь принцессу и завоевать ее расположение. Но принцесса возвращала все подарки, с гостями же была вежлива и равнодушна и под первым же предлогом уходила в свою комнату.
Тогда король рассердился и посадил принцессу в башню, пока не одумается. Прошло много дней, а принцесса все не посылала гонца с
просьбой о прощении. Царь забеспокоился и решил сам проведать дочь. Часовой у башни доложил королю, что принцесса не принимает пищи и воды все время своего заточения.
- Почему не сообщили мне – вскричал царь
- Она приказала не говорить вам – был ответ.
Царь поднялся в башню и увидел, что принцесса лежит на постели, не в силах даже встать. Она очень исхудала, осунулась, лицо ее стало серым. Царь не мог выдержать этого зрелища и разрыдался.
- Хорошо — сказал он – вы поженитесь.
На следующий день он позвал к себе моряка.
- Я позволю тебе жениться на моей дочери, но тебя ждет одно испытание,— сказал царь – Ты должен один проплыть вокруг света. Лодку я дам. Отправляйся завтра.
- Я готов – ответил юноша.
А ночью король послал своего преданного слугу и тот просверлил в днище лодки маленькие отверстия. Все было точно рассчитано, и лодка должна была начать тонуть уже в открытом море. Когда до берега было бы очень далеко.
Утром моряк простился с принцессой, сел в лодку и уплыл. Шли годы. Принцесса ждала. Уже все вокруг твердили, что моряк не вернется, он или погиб в пути или забыл принцессу.
- Этого не может быть. Я буду ждать — повторяла девушка.
И однажды, принцессу позвал к себе старый слуга ее отца. Он прожил долгую – долгую жизнь, и вот готовился к смерти. Он хотел покаяться, попросить прощения, он рассказал принцессе о том, что произошло много лет назад. Принцесса сначала не поверила. Она побежала к отцу. Царь был уже очень стар, и все эти годы его терзали муки совести. Он тоже во всем признался. Принцесса заплакала. Ее горе было таким сильным, что ничто на свете не могло иссушить ее слезы. Она плакала три дня и три ночи. И, наконец, небо сжалилось над ней и превратило ее в чайку. И она полетела над морем искать своего любимого. Крики чаек так печальны…

М А Л Е Н Ь К А Я С К А З К А.
Жил-был на свете Мальчик. Он очень любил игрушки, впрочем, как все остальные дети. Он просил родителей, что бы они покупали их еще и еще. Родители очень любили Мальчика и старались исполнять все его желания. Покупали ему столько игрушек, сколько он хотел. Но от этого его желания не уменьшались. Как только он получал новую игрушку, он тут же переставал ее хотеть и начинал хотеть другую, новую. Родители все покупали и покупали.
И вот, сначала вся комната мальчика была завалена игрушками, и он переехал в другую комнату. Со временем другая комната тоже стала тесной. Так игрушки заселили всю квартиру, в ней уже не было места ни
для мальчика, ни для папы и мамы. Больше того, уже не было места, что бы играть.
И вы знаете, что хуже всего? То, что эти игрушки были грустные. Им очень плохо жилось. Они не просыпались по ночам, как это бывает обычно, и не устраивали праздников, не влюблялись, не мирились и не ссорились. Они спали своим игрушечным сном, и даже не видели снов. Почему? Да потому что с ними никто не играл. А, знаете, когда у игрушки просыпается душа? Когда ее берут ручки ребенка. И прижимают к себе.
И тогда игрушечка начинает слышать, как радостно бьется маленькое сердечко и оживает. А на некоторых игрушках Мальчика даже сохранилась магазинная упаковка. Ведь, если их так много, у ребенка просто не хватает времени поиграть со всеми. И даже просто подержать на руках. Так что в этом доме, полном разнообразных игрушек было совсем невесело.
Чем же закончилась эта история? Когда игрушки заполонили всю квартиру, и никому уже не было в ней места, папа и мама опомнились, сложили игрушки в огромные сумки и отнесли их детям, в детские сады.
И мальчик совершенно не расстроился. У него сразу появилось пространство для игр. Можно придумать корабли из табуреток, автомобили из перевернутых кресел. Можно играть во что угодно, когда вокруг такой простор.

С П О Р Т И В Н А Я Ж И З Н Ь.
Тапочки проснулись от того, что кто-то стонал.
- Ах-уй-о-оо-ох — доносилось с нижнего этажа галошницы — О-е-е-ей!
Тапочки испугались.
- Что это? — спросил левый
- Кто это? – спросил правый
- Это бутсы,— ответили сверху мамины сапоги.
- Какие бутсы – удивились тапочки
- Футбольные. У них сезон начался. Мышцы болят – объяснили сапоги.
Надо сказать, что тапочки ничего не понимали. Какой сезон? Какие мышцы? Почему они болят? Но они очень хотели спать, и пусть бы этот сезон, от которого стонут по ночам, сейчас сразу и закончился. Все это они высунувшись со своего этажа прокричали бутсам вниз. Но стоны не прекратились, и даже стали еще жалобнее.
-Нет – вмешались снова мамины сапоги – сезон только летом закончится. Летом у нас каникулы. Они в лагерь едут, а мы на антресолях живем.
- И что? – спросили тапочки в ужасе – до лета они так и будут?!
- Нет – ответили сапоги – скоро перестанут. Это они с непривычки.
Действительно, на следующий день бутсы стонали громче, через день еще громче, а потом перестали.
-Натренировались – объяснили сапоги – теперь будут охать.

Да, характер у бутс был, честно сказать, тяжелый. Они возвращались с тренировки, залезали в галошницу и жаловались:
- Болят шнурки, – говорил один
- Шнурки болят, – соглашался другой.
- Подошва отваливается.
- Задник погнулся.
- Что за жизнь!
- Ну что вы все жалуетесь! – не выдержали как-то раз тапочки — сколько можно ныть!
Бутсы как будто этого и ждали:
- Да?! – закричал один — а вы идите, побегайте по грязи и лужам. Посмотрим, что от вас останется.
- Мы все промокли – добавил другой.
- А то сидят тут в тепле, на улицу не выходят — бушевал один.
- Мы — домашняя обувь – оправдывались тапочки.
- Вот и помалкивайте – приказал левый бутс – были бы на нашем месте, от вас давно бы и стельки не осталось. А мы! Мы добываем славу на полях спортивных сражений! – бутс надулся и очень гордился собой – а всякие там домашние…
Тапочки уже были сами не рады что связались с такими склочными бутсами. Они давно уже молчали, а бутсы еще долго возмущались, обращаясь уже ко всем жителям галошницы.
- Не обращайте внимания, – прошептали тапочкам ботинки – это у них амбиции. В спорте без них нельзя.
Но вот однажды бутсы вернулись домой в прекрасном настроении.
- Как я его, а? – радовался один
- А я! Ты видел, видел? – ликовал другой
- А мой удар! И прямо в ворота, куда же еще!
- А этот, ты видел, видел! Бежит прямо на меня. А я его обвел справа, тоже мне игрок! Салага!
Вся галошница притихла и слушала их разговор.
- Что произошло? — робко спросили мамины сапоги
Довольные бутсы посмотрели друг на друга, потом на своих соседей.
- Ну это… Как его – мялся один
- Ну там, это самое – мямлил другой
- Ну, в общем, мы победили!!! – сказали они хором, и вся галошница взорвалась аплодисментами. В эту ночь бутсы заснули счастливыми.
Шло время. Бутсы уже совершенно перестали стонать и охать по ночам. Иногда они приходили уставшие и сразу засыпали, иногда они приходили злые, и все знали, что игра не удалась. Но все чаще и чаще они приходили счастливые. Время летит очень быстро, и скоро кончился спортивный сезон. Бутсы отправились на антресоли, а к осени нога у мальчика выросла, и ему купили новые. Как — то раз бабушка разбирала
антресоль и нашла бутсы: « На помойку!» – сказала она решительно. Бутсы почувствовали, как болит душа. Они прижались друг к другу, стараясь поддержать один другого и утешить.
- Может все не так страшно, – говорил один
Но второй отвечал:
- Нет, помойка – это очень, очень страшно!
Но мальчик услышал бабушку, и сказал:
- Не надо, бабушка, на помойку. Пусть они будут у нас. Ведь в них я первый раз стал чемпионом.

О Б Л А К А.
Однажды гулял по небу Ветерок. День был солнечный, настроение чудесное. Ветерок летел, летел и попал в прекрасную горную страну. И увидел: на вершине горы растет деревце. Оно было удивительно красиво – все в маленьких белых листочках, и от него исходил такой аромат, что Ветерок зажмурился от удовольствия. Он подлетел к деревцу:
- Здравствуйте, меня зовут Ветерок.
- А я Яблоня – представилось деревце.
- Как же вы выросли здесь? В таком пустынном месте? – удивился Ветерок.
- О, это простая история. Однажды ураган занес сюда маленькое зернышко, и из него выросла я.
- Но вам не скучно здесь, одной? — спросил Ветерок.
- Иногда мне, действительно бывает одиноко, – вздохнула Яблоня
- А можно, Я буду прилетать к вам, – предложил Ветерок,— мы могли бы дружить
- С удовольствием — обрадовалась Яблоня,— Я очень хочу дружить!
С этого дня Ветерок прилетал к Яблоне каждый день. Они подолгу разговаривали, Ветерок рассказывал обо всем, что видел, летая над землей, и Яблоня слушала его, затаив дыхание. Ветерок играл с маленькими зелеными листочками, а Яблоня весело смеялась. Ветерок пел Яблоне песни, он знал их очень много, и рассказывал сказки.
Шло время. Яблоня подросла и стала еще красивее. А Ветерок набрался сил и стал быстрым и смелым, как взрослый ветер. И получилось так, что Ветерок нашу Яблоню полюбил. Всем сердцем, преданно и верно. Но он был очень робким, и никак не мог рассказать о своей любви.
- Сейчас, сейчас, я все скажу – думал Ветерок, подлетая к Яблоне, но слова как будто сами отказывались выходить наружу.
- Что с тобой, ты не заболел? – волновалась Яблоня
- Нет,— вздыхал Ветерок, и расстроенный возвращался домой.
Как – то раз Ветерок поделился своими печалями с мамой Бурей
- Я знаю, что делать,— успокоила сына Буря (потому, что мамы всегда знают, что делать, а если не знают, то обязательно придумают),— напиши ей письмо. Вот бумага, сынок, действуй.

Ветерок взял белые листы и начал писать. Он написал много – много писем о любви, он пишет их до сих пор. Они наполнены такими словами, что иногда хочется плакать. В них столько нежности, что даже вечно занятые люди, замирают, подняв головы и пытаются их запомнить. А где – то в горной стране их читает прекрасная Яблоня. И она счастлива.
Посмотрите – по голубому небу плывут белые – белые письма. А вы думали, что это облака?

С К А З К А П Р О П А У Ч К А.
В один прекрасный день в лесу родился паучок. То есть, это только так говориться, что день был прекрасный, потому, потому что если кто-то в этот день рождается, он прекрасен только поэтому, независимо от погоды. А погода была совсем неуютная. Наступила осень. Ветры танцевали свои пляски, дождик то всплакнет, то перестанет, а солнышко спряталось в туче, как в пуховом одеяле.
- Надо идти домой,— подумал паучок,— Стоп. А где я живу?
Паучок подумал, подумал, не надумал ничего, а спросить было не у кого.
- Наверное, нигде,— решил паучок. Ну что же. Тогда мне надо найти себе дом. – И он отправился в путь.
« Дом — это очень важно – размышлял паучок,— это должно быть такое место, где укроешься от непогоды, спрячешься от врагов, и где просто тебе будет очень хорошо». Так он набрел на медвежью берлогу. Этот дом понравился паучку. « Вот здесь я буду жить,— решил он – тут и сухо, и просторно, а с таким соседом мне никто не страшен». И паучок стал плести свою паутину. Но медведю была не нужна компания. Заметив паучка он закричал: « Это что за букашка – таракашка», сгреб его лапой и выбросил на улицу.
« Не повезло,— сказал паучок,— ну ничего, пойду искать дальше».
На этот раз он путешествовал по воздуху. Он перелетал с дерева на дерево на своей паутинке, как на ковре – самолете, пока не наткнулся на беличье дупло. Какая там была чистота! Ни пылиночки, ни сориночки. Белка очень этим гордилась. « Прекрасный дом,— подумал паучок,— надеюсь здесь найдется место для меня». И он устроился в уголке. Но когда белка увидела паучка, она воскликнула: « Кошмар! В моем жилище появились насекомые! Это негигиенично!» Взяла веник и смела паучка с паутинкой в
помойное ведро. Паучок хотел поселиться в гнезде у ласточек, но птенцы чуть не съели его. Тогда он нашел пчелиный улей, но пчелы трудились без отдыха, а паучок не мог им помогать, и все смотрели на него, как на лентяя и лодыря. Паучок ушел.
Оказалось, найти дом совсем непросто. Заяц его чуть не раздавил, еж колючками уколол, с лягушками хотел жить – так чуть не утонул.
И вот бредет он лесу, грустный, измученный и замерзший. И думает, что на целой земле не находится места для маленького паучка. В сердце у него тоска и отчаяние, но он уже так устал, что даже плакать не может. Так шел, шел паучок, и вышел к деревне. Был вечер, погода ненастная, и в одном из окон паучок увидел свет. Он пошел туда ни на что, не надеясь, просто посмотреть, кому там не спиться. Подобравшись к окошку, он увидел, что в комнате сидит мальчик и мастерит из бумаги чудесный дом. С крыльцом, трубой, и даже ставнями на окошечках. Паучок так залюбовался им, что не заметил, как оказался рядом с мальчиком. Дом получился таким красивым, что паучок даже охнул. Мальчик почесал затылок:
- Кто же здесь будет жить? – в раздумье он поднял голову, как будто именно там летали умные мысли, и увидел паучка.
- О – воскликнул мальчик – и паучок в испуге попятился к окну – стой, постой, пожалуйста. Ты не хотел бы жить в этом доме? Я очень долго строил его, и по моему будет грустно, если он будет пустовать.
- Ты предлагаешь мне остаться здесь? – не поверил паучок
- Верно. Мне бы этого очень хотелось.
- И ты не выбросишь меня в мусорное ведро и не выгонишь на улицу?
- Конечно, нет! — возмутился мальчик – Как можно так поступать!
- Я с большой радостью принимаю твое предложение, мальчик – торжественно сказал паучок – и, надеюсь, мы станем друзьями.
И дальше все было именно так!

С А М О Е П Р Е К Р А С Н О Е Н А С В Е Т Е .
Эта история случилась много-много лет назад. Только самая старая черепаха видела то, о чем я сейчас расскажу…
Итак. В один прекрасный день у тигрицы родился сын. Маленький маленький, еще слепой, со смешными косолапыми лапками. Он мог только пить молочко и еле – еле ползать. Его мама была счастлива. Приходили друзья: слониха, обезьяна, пантера, павлин, целое львиное семейство и крошечная птичка колибри. Все хотели увидеть малыша и находили его презабавным и считали, что он без сомнения вырастет умным, добрым, смелым и сильным тигром.
- И счастливым – добавила крохотная птичка колибри,— пусть он будет счастливым.
С ней, конечно, все согласились.
Но…Время шло. А тигренок все никак не мог открыть глаза.
- Это бывает – говорил доктор гиббон. Тигренок рос. Он быстро бегал, высоко прыгал, был сильным и ловким, но он ничего, абсолютно ничего не видел. Еще через месяц доктор гиббон сказал:
- Я не знаю, что делать. Я лечил тебя мама тигрица, а еще раньше я лечил твою мать. Я знаю, что делать с лапами, если их изувечил капкан, со сломанными крыльями, с занозами, с больными ушами, животами и носами, но я не знаю, как помочь твоему сыну. И никто не знает в этом лесу.
Мама тигрица плакала. Звери тоже.
- Но далеко — далеко в океане есть остров,— продолжал гиббон — на нем когда – то жила волшебная птица дронт. Потом они исчезли с лица земли, их истребили люди, но остался один. Его необходимо найти, потому что только он знает, что делать.
- Я полечу — сказал ворон.
- Это так далеко,— воскликнул павлин.
- Ты погибнешь,— покачала головой слониха.
- Все будет хорошо,— сказал ворон,— и если есть на свете средство помочь малышу, я найду его.
И он улетел. Его путь длился пять дней и ночей. Все это время его крылья ни на секунду не останавливались, потому что в океане не было даже самой маленькой кочки, на которой можно было бы передохнуть и набраться сил. Это был самый трудный перелет в его жизни. Никогда еще ворон так не уставал. Но он долетел. Его встретили диковинные деревья, незнакомые птицы и звери, потрясающие цветы. С большим трудом отыскал ворон старую птицу дронт, и рассказал ему о том, что случилось.
- Ты проделал свой путь не зря, – сказал дронт,— я подскажу, что делать. Нужно что бы кто-нибудь из вас взял самое прекрасное, что есть на свете, и показал это малышу. Тогда его глаза откроются.
- А что это – самое прекрасное на свете? – спросил ворон.
- Об этом подскажет сердце,— ответил дронт, взмахнул крыльями и улетел.
- Желаю счастливого пути — прокричал дронт, поднимаясь в облака.
Ворон возвращался. Он не чувствовал усталости, только обиду и раздражение. Ему казалось, что он летал напрасно. «Старый дронт наверное, просто лишился разума. Кто может знать, что на свете прекраснее всего?» — думал ворон.
Звери ждали его с нетерпением. Ворон рассказал все, что ему удалось узнать. Он был очень расстроен. Но ворона сказала:
- Я знаю что это, сейчас принесу! — и улетела
- И я знаю — засмеялась обезьяна,— это же так просто!
Слон, тигр и ворон смотрели на них в недоумении.
- Теперь все будет хорошо,— улыбнулась слониха,— все будет хорошо!
И когда ворона прилетела обратно, она несла в клюве свое новорожденное дитя.
- Что это? – спросил Слон – зачем ты его принесла?
- Он замерзнет,— сказал Ворон,— сейчас же неси его обратно.
- Но ведь это и есть самое прекрасное на свете – гордо сказала Ворона.
Прибежала обезьяна, держа на руках своего малыша:
- Вот, пусть посмотрит.
- Все правильно,— кивала головой слониха,— все правильно.
Зебра привела маленького зебренка, львица – львенка, и знаете что случилось? Конечно, конечно знаете. У тигренка открылись глаза. Старый дронт сказал правду.

Б А Б О Ч К А .

Зеленая, толстая, лохматая гусеница сидела на листке сирени и страдала. «Нет ничего хуже, чем родиться гусеницей,— думала она, и на сердце eй тяжелым камнем опускалась тоска,— никто меня не любит. Конечно, ведь я такая некрасивая. Ох, да еще и толстая! Только сумасшедший может любить такую нелепость!» Гусеница жевала свежий зелененький листочек, наполненный соками самой жизни, но еда не доставляла ей удовольствия. Одиночество – вот что тяготило ее и делало несчастной. Одиночество! Что может быть хуже и несправедливее его? И нет никакого выхода, никакой надежды! «Всю жизнь и проживу так: страшная, жирная, никому не нужная»,— решила гусеница и заплакала.

И, вдруг, кто-то ее окликнул. Гусеница обернулась, и: «О! О! О!» — это было самое красивое, восхитительное и необыкновенное создание на земле! Это была бабочка! Узор ее крыльев, казалось, сочетал в себе все краски, и был поистине совершенным.

«Посмотри на меня! – крикнула бабочка, и все вокруг наполнилось ликованием,— Я нравлюсь тебе?» Гусеница вздохнула еще горше, и на душе у нее стало еще тяжелее. «А! – догадалась бабочка,— ты, конечно, меня не узнала! Я была гусеницей, твоей соседкой. С нижних веток, слышишь?» Гусеница подумала. Что бабочка сошла с ума, или, того хуже, смеется над ней. « Да-да-да,— тараторила бабочка,— это именно я! Ах, не верит!!! Ну, помнишь, мы лазили с тобой высоко на дерево насладиться запахом цветущей вишни? Помнишь? Мы потратили на это три дня, зато какой был аромат! А вспомни, мы спасались от воробья под листом лопуха. И нам было ужасно страшно, я плакала, а ты меня утешала. Ну! Вспомнила, наконец?! » Да, с гусеницей и вправду случились все эти истории, и у нее была соседка, но они не то, чтобы дружили… И уже давным-давно не виделись. Происходящее теперь казалось гусенице какой-то беспорядочной путаницей.

«Со мной такое случилось, такое случилось, – продолжала бабочка,— настоящее волшебство! Я так давно мечтала быть красивой, легкой и уметь летать. И я стала играть, что я бабочка. Я представляла себе, что я делаю, как я двигаюсь, что чувствую, и это доставляло мне огромное удовольствие. Были моменты, когда я забывала о том, кто я на самом деле. Я играла долго – долго. Я так привыкла к своей игре, что она превратилась для меня в реальность. И, однажды произошло чудо! Я заснула, и спала долго-долго. Я не знаю, что со мной происходило, но проснулась я настоящей, всамделишной бабочкой! Настоящей бабочкой! Я этого так хотела!»

Гусеница была изумлена, а бабочка совершенно счастлива.

«Все просто,— говорила бабочка,— то есть не очень просто, но ничего. Я знаю, как это делается, я тебя научу. Надо только очень – очень – очень захотеть и начать играть. Давай попробуем. Представь, что ты легкая, как пушок, красивая необычайно, и умеешь летать…»

М А Я Ч О К.

На пустынном морском берегу жил маячок. Он дружил с чайками и волнами. Маячок был неподвижен, и больше всего на свете любил слушать рассказы о путешествиях и далеких берегах, которые нашептывали волны. А о том, как видится земля с высоты птичьего полета, рассказывали чайки своими странными голосами. Вечером маячок зажигал огни, с восходом солнца гасил их. «Кому все это нужно? – вздыхал маячок,— пустая работа». И ему хотелось быть самолетом. Что бы подняться высоко-высоко в небо, выше чаек, и облететь весь мир…

Однажды маячок скучал. Волны лениво плескались у его подножия. «Рассказали бы что-нибудь»,— попросил Маячок. «Не хочется»- прошелестели волны. Медленно тянулось время.

«О!- встрепенулся маячок,— Я придумал!» «Что?- оживились волны. «Давайте поиграем,— предложил маячок,— кто из вас подпрыгнет выше!» «Плохая игра»,— пробурчала старая чайка и полетела прочь. Но ее никто не слушал. «Давайте, давайте! — обрадовались волны – давайте играть скорее!» И волны одна за другой стали с хохотом прыгать на маячок. «Я выше!» — кричала одна, «Нет – я!» — отвечала другая. «А теперь дайте мне попробовать, » — поспевала к ним третья. И постепенно волн становилось все больше и больше. Каждая старалась прыгнуть повыше. Они кричали, смеялись, подзадоривали друг друга. «Стойте, хватит! Остановитесь!» — упрашивал их маячок, которому было уже совсем невесело. «Что я наделал?! Что же теперь будет?» — маячку становилось страшно. И действительно, небо потемнело. Волны прибывали и прибывали, одна выше другой, с белой пеной на гребне. Казалось, что они хотят достать до неба. Разыгралась настоящая буря. «Ой, мамочка! – плакал маячок – что же делать?! » И вдруг он увидел далеко — далеко маленькое белое пятнышко. «Что это,— удивился маячок – что это может быть?» Пятнышко то скрывалось за волнами, то появлялось снова, то приближалось, то его относило дальше. Наконец, маячок смог разглядеть его внимательнее. «Кораблик!- воскликнул маячок – это кораблик!» Это и, правда, был кораблик. Он храбро сражался с волнами, но силы его были на исходе. «Я должен его спасти»,— решил маячок и включил все свои огни. «Ну-ка тихо!» — строго сказал он волнам, и они, пожалуй, действительно притихли. Маячок собрал свой самый большой, мощный луч и направил его прямо на кораблик. «Плыви сюда». — крикнул маячок. Кораблик увидел его и направился навстречу. «Давай, давай, не бойся,— подбадривал его маячок — уже совсем рядышком». Он вел кораблик к берегу, помогая ему справиться с волнами. Наконец кораблик причалил. Он устал и измучился. «Уф,— вздохнул маячок – как хорошо, что ты здесь». Кораблик тяжело дышал. «Давай я напою тебя чаем,— предложил маячок – с малиновым варением» «С удовольствием,— ответил кораблик – большое тебе спасибо!»

С К А З К А П Р О Д О Б Р О Г О

Д Р А К О Н А .

Далеко – далеко, в песках мрачной пустыни жил дракон. Ему было очень грустно и одиноко, потому что у него не было друзей. Когда – то, много лет назад, Дракоша хотел поселиться рядом с людьми. Но там, где он появлялся, люди уходили из своих домов в ужасе и страхе. Тогда Дракоша ушел в пустыню, чтобы никого не пугать и не беспокоить. Он хотел подружиться с птицами, но они облетали его за много километров, и даже большие сильные звери не приходили к нему в гости. Потому что никто на свете не мог предположить, что драконы тоже бывают добрыми.

И вот, однажды, шел по пустыне большой караван. Важно шагали верблюды. Люди в белых одеждах погоняли их, а замыкал шествие маленький верблюжонок с мальчиком на спине. Жаркое солнце разморило мальчика, и он уснул, сидя верхом. И не заметил, как свалился в песок. Сон его был так крепок, что он не сразу проснулся, а когда открыл глаза, каравана уже не было видно.
- Ну дела! – сказал себе мальчик – побегу догонять!

И он пустился бежать. Но так как в пустыне везде один песок, очень трудно разобраться, в каком направлении нужно идти, и мальчик, конечно же заблудился. Когда солнце опустилось за горизонт, усталый, измученный мальчик вышел к пещере дракона. Увидев Дракошу, мальчик совсем не испугался, он был еще маленьким и не знал, кого надо бояться, а кого нет.

- Я хочу есть и пить – сказал мальчик- и разреши мне отдохнуть в твоей пещере, у меня совсем нет сил.
- Конечно!- обрадовался Дракоша, наконец –то к нему пришел гость! И может быть, они станут друзьями.

Дракоша приготовил мальчику еду, принес воды из источника, а когда мальчик лег отдыхать, рассказывал ему сказки. Играя и беседуя, провели они следующий день, а вечером мальчик сказал:
- Мне хорошо у тебя, но нужно догонять караван.
- Хорошо – улыбнулся Дракоша – садись ко мне на спину, мы поднимемся высоко в небо, и оттуда увидим людей и верблюдов.

Так они и сделали.
- Вон они – закричал мальчик
- Ну, держись крепко – сказал Дракоша, и они полетели догонять караван.

Люди очень испугались, верблюды шарахнулись в стороны, женщины закричали, дети заплакали, мужчины достали оружие, когда перед ними опустился дракон. Поднялся такой вой и крик, что испугался сам Дракоша.
Но тут люди увидели на спине у него мальчика.
- Не бойтесь – крикнул он им – это мой друг.

Все замолчали, потом самый смелый человек подошел к Дракоше и погладил его. А Дракоша лизнул его в щеку своим шершавым языком. Тогда все подбежали к Дракоше, стали обнимать его, благодарить, за то, что он помог их мальчику. Там же, на месте устроили праздник, а когда пора была трогаться в путь, Дракоша проводил караван до самого конца пустыни.

Прошло несколько дней, и в пещеру к Дракоше пришли гости. Это его знакомый караван, возвращаясь обратно, заглянул его проведать. Дракоша был очень рад – у него появились друзья! И каждый раз, как люди шли через пустыню, они обязательно навещали Дракошу. А чтобы не сбиться с дороги, по всей пустыне стояли указатели: «Дракоша живет там!»

Д Е Т И – Д О Ж Д И К И.

В комнату дождика постучала сестра:
- Пойдем пройдемся.
Дождик открыл глаза и поднял голову с подушки.
- Пойдем – уговаривала сестра,— погода такая чудесная!
- А разве можно? – удивился дождик – нам бес спроса нельзя!
- Да ладно! Мы потихонечку, никто и не узнает. Смотри, как солнышко светит!
Дождик встал, и они на цыпочках выбрались из дома.

Солнышко увидело, как по небу крадутся дети – дождики, и очень удивилось.
- Вы куда? – спросило солнышко шепотом.
- Мы гулять! – ответили дождики шепотом и расхохотались.
И, вдруг стало необычайно весело, просто так, без причины. И солнышко засмеялось тоже.
- Давайте в салки – предложило солнышко – я буду водить, а вы – убегайте.
- Здорово салки!
- Играть, ура! – закричали дождики и бросились врассыпную.

И они стали играть. Они хохотали от души, бегали по всему небу, прыгали на одной ножке через солнечные лучи, кувыркались, хлопали в ладоши и визжали от счастья. Это был необыкновенный день. Люди смотрели вверх и удивлялись: ярко светило солнце, не было ни единого облачка, шел теплый, ласковый дождь, а над землей лился звонкий, заразительный, счастливый детский смех. И на сердце становилось тепло и уютно.

СОСУЛЬКА – ПЛАКСА.

На крыше висела длинная толстая сосулька. У нее был ужасный характер. Она просыпалась утром и ныла. Если светило солнышко, ей было жарко. Если было пасмурно, ей холодно. Если ветер – ей зябко, если ветра нет- ей душно. Утром ей через чур светло, вечером слишком темно и ничего не видно. Соседние сосульки терпели изо всех сил, потом просили ее замолчать. И вот тут наступала кульминация! Она начинала моргать ресницами, морщить брови, часто дышать и, наконец, разражалась безудержным плачем. «Меня никто не любит!» — голосила при этом сосулька,— никто не уважает! Меня даже слушать не хотят!» Плакать сосулька могла долго и с удовольствием. (Правда она от этого худела). Соседние сосульки затыкали уши, отворачивались, но никуда не могли деться. Успокоившись, сосулька отдыхала чуть-чуть и заводила все с начала.
- Ты делаешь хуже только себе,— сказал однажды сосульке воробей – посмотри, как ты исхудала. Скоро от тебя ничего не останется!
- Я уже почти успокоилась – объявила сосулька,— а тут прилетел вот он – сосулька ткнула пальцем в воробья – и испортил все настроение! У-у-у-а-а-а-а!
Воробей повернулся и улетел.
С каждым днем сосулька становилась меньше и меньше. Лужица под ней больше и больше, пока однажды сосулька не растаяла совсем.
- Ты где? – крикнули сверху соседние сосульки.
- Я здесь – ответил голос из лужи – Ух ты! Я такая странная, такая необычная! Я мокрая и двигаюсь.
Какое-то время из лужи неслось кряхтение и оханье.
- Эй! – раздался знакомый голос – кажется, я разучилась плакать!
По крыше пронесся вздох облегчения.

СКАЗКА ПРО ЯБЛОНЮ И ЕЛКУ.

У нашего дома растет стройная яблоня и пушистая – пушистая елка. В канун Нового года папа достает коробки с елочными украшениями, и мы развешиваем на елке волшебные фонарики, разноцветные шары, гирлянды и мишуру. Сверху ветки припорашивает снег, и дерево стоит величественное, как сказочная королева. Наша яблоня смотрит на елку и очень хочет быть такой же, как она. « Я бы все отдала – думает яблоня,— за то, что бы меня так чудесно наряжали зимой! Если бы я могла хоть день постоять такой красавицей, я была бы счастлива всю жизнь! Какая замечательная судьба – быть елкой!»
Проходит немного времени и наступает весна. Снег тает, набухают почки, начинается веселая карусель: каждый день приносит сюрпризы: подснежник, за ним ландыш, а потом желтым ковром расстилаются одуванчики. Скоро каникулы. Целых три месяца – свобода! Даже дух захватывает от счастья. И вот в один прекрасный день на яблоне распускаются белые цветочки. «День, когда яблоня зацвела» моя сестренка считает волшебным. Она подходит к яблоне, касается ее и загадывает самое заветное желание. Яблоня стоит в белом облаке цветов и потрясающем аромате. Елка любуется ею, не отводя глаз. « Как бы мне хотелось быть яблоней! – вздыхает елка — У меня никогда в жизни не было собственных цветочков, я никогда так не пахла! Какая чудесная судьба – родиться яблоней!»

ТРУСЛИВЫЙ КОТЕНОК.

Жил на свете котенок. И он был ужасно труслив. Он боялся всех: мальчишек, потому, что кидаются камнями, собак, потому, что громко лают, ворон, потому что у них такой клюв, и, стыдно сказать, он боялся мышей, потому что, не зря же их зовут «грызуны», должно быть у них страшные зубы. Тяжело жить на свете, все время дрожа от страха! Но самое обидное было то, что все обитатели двора знали, какой котенок трус, и без конца смеялись над ним. Даже воробьи осмеливались на него чирикать.
Однажды с ним произошла такая история. Как то раз он убегал от собаки, потом его шуганул дворник, по пути ему попались мальчишки, и он побежал тот них, в довершении всего незнакомая ворона хотела клюнуть его, в общем, котенок опомнился только тогда, когда юркнул в щель какого-то незнакомого забора, и оказался там, где еще никогда не был.
Здесь было тихо и спокойно. Никто не за кем не бегал, люди чинно прохаживались туда-сюда, а звери сидели в клетках. Короче. Котенок попал в зоопарк.
Ему было очень интересно. Он посмотрел диковинных птиц, забавных обезьян, косолапых медведей и, наконец, увидел льва. Он был потрясающе красив. Лежал на солнышке, раскинув свои могучие лапы. А грива его сверкала рыжими искорками. Котенок замер в восхищении.
- Ох,— вздохнул котенок. – Как бы мне хотелось быть таким же большим, красивым и смелым.
- Да? – повернулся к нему лев,— Что же тебя печалит, дружок. Расскажи мне, мы с тобой все-таки родственники.
И котенок рассказал льву о своих злоключениях.
- Милый друг,— сказал лев,— В жизни много опасностей. Бояться разумно и естественно. Выживают не только самые сильные, но и самые осторожные. Я, например, очень боюсь огня и высоты. А давным-давно, когда я жил в лесу, я очень боялся капканов. Но никто на свете, кроме тебя, мой друг, об этом не знает. Нужно, что бы твой страх больше никто не видел. Преодолей его. И помни, мы с тобой родственники.
«Преодолеть страх, преодолеть страх» — думал котенок, возвращаясь, домой. И, когда он встретил мальчишек, он не стал убегать от них, а смело шел им на встречу, хотя внутри у него все тряслось от страха. Мальчишки его не тронули. Потом он встретил злую ворону. Она, было, опять попыталась его клюнуть, но котенок выгнул спину колесом и зашипел на нее так свирепо, что ворона взлетела на самую высокую ветку. С тех пор никто не дразнил котенка «трусом» и никто не решался его обижать.

Волшебная минутка.

Жила была маленькая девочка. Звали ее Дуся, и было ей 5 лет. Больше всего Дуся любила праздники: Новый год и День Рождения. Казалось, что в эти дни обязательно произойдет что-нибудь чудесное, и жизнь волшебным образом изменится, как в сказке. Однако никак, ну никак не могла Дуся застать ту волшебную минутку в Новогоднюю ночь, когда бьют куранты и нужно загадывать желание. Как не крепилась девочка, как ни терпела изо всех сил, а все- таки засыпала, не дождавшись полуночи. А утром, проснувшись, даже плакала от обиды.
Наступил декабрь. Помчались веселые предпраздничные дни. Город преобразился. Везде мерцали огоньками гирлянды и наряженные елочки. Столько было дел! Нужно придумать подарки маме, папе, сестре и бабушке. На утреннике в саду Дуся была снежинкой, и платье на ней было необыкновенной красоты. Вместе с подругами она разучила новый танец, называется вальс.
И вот уже 31 декабря. Дуся помогла убрать комнаты, испечь пироги, нарядить елку. Казалось, переделала столько дел, а до вечера все еще далеко. Наверное, этот день самый длинный в году. После обеда Дуся маялась, не знала, чем себя занять, слонялась из угла в угол. Конечно, к вечеру она устала и задремала прямо в одежде. Мама взяла спящую доченьку, раздела ее и уложила в кроватку.
Дуся спала.
Шло время.
Внезапно сквозь сон девочка услышала, что ее зовут: «Дуся! Дуся! Посыпайся». Спустя мгновение опять: «Ну, пожалуйста, проснись!» Девочка села в кровати. В комнате никого не было.
«Кто здесь? – спросила девочка – кто меня звал?»
«Это мы – раздалось со стены – твои часы. Поторопись, пожалуйста!»
«Часы – удивилась Дуся – вы что, разговариваете?»
«Вообще-то нет – ответила часовая стрелка.
«Вообще-то да» — одновременно сказала минутная.
Они помолчали и решили единогласно: «Иногда».
«Но сейчас, Дуся – продолжала минутная – мы очень – очень торопимся».
«Для тебя – подхватила часовая стрелка – мы держим последнюю минуточку уходящего года».
«Что бы ты успела встретить Новый год и загадать желание» – пояснила минутная.
«А ты все спишь и спишь» – вздохнула часовая.
«А мы все держим и держим» — расстроилась минутная.
« Мы уже устали — пожаловалась часовая, – выбились из сил»
« По-моему, голубушки,— вмешалась цифра 12 – вы все говорите и говорите! Ну — ка, быстро, Дуся, ты готова? Новый год ждет только тебя!»
Дусе не пришлось долго думать, она знала свое самое заветное желание. Оно ей даже снилось по ночам. Больше всего на свете Дуся хотела иметь собаку. «Готова!» — воскликнула Дуся и зажмурилась от счастья. И через мгновение услышала, как по телевизору в соседней комнате, бьют куранты. Это был первый Новый год в Дусиной жизни, который она встречала.
Девочка подошла к окну. На темном небе сияли далекие звезды, а за стеклом, совсем рядом, снежинки танцевали вальс.
Дуся взглянула на стену. Там, как ни в чем не бывало, отсчитывали время часы. Дуся дотронулась до них и прошептала: «Большое Вам спасибо!» Часы ничего не ответили. Сделали вид, что не слышат. Или, что не умеют говорить. Дуся улыбнулась. Она знала, что это не так.

ПЕРВЫЙ СНЕГ.

Высоко-высоко в небесах у пушистой снежной тучи родились снежинки. Огромное множество крошечных белых девчонок. Все они были разные, каждая имела свой узор, и не было ни одной, похожей на другую. Несколько дней новорожденные только и делали, что с криками и визгом носились по маме-туче. Они играли в салочки, в чехарду, в дочки матери и просто валяли дурака. Но каждая с самого рождения знала, что обязательно станет балериной. Самой лучшей.
Снежинки подросли, и к ним пришел учитель танцев – старый ветер. Он был строг, но большой мастер своего дела. Начались уроки. Девочки очень старались. Они разучивали быстрые танцы и медленные, кружились на одной ножке и подпрыгивали высоко-высоко. Иногда одно и то же движение приходилось повторять сотню раз. Бывало, что кто-нибудь уставал, расстраивался до слез и отказывался заниматься. Но старый ветер любил повторять пословицу: «Самые лучшие вещи труднее всего сделать». Ученица вытирала слезы и начинала сначала. Наконец, настал день, когда учитель остался ими доволен. Девочки выросли, окрепли и многое умели. Теперь им предстояло станцевать свой самый главный танец. Они летели на землю.
Волновались ужасно. Снежинки надели балетные пачки, расшитые блестками и новые пуанты. Построились. Учитель танцев набрал побольше воздуха и изо всех сил дунул. Подхваченные ветром снежинки пустились в пляс. Сначала они водили большой хоровод, потом разделились и каждая, летя на землю, исполняла свой собственный, особенный танец. Старый учитель наблюдал за ними сверху и улыбался. Он был очень горд.
На земле, далеко внизу, поздний ноярьский вечер раскрасился множеством танцующих белых звезд. Люди прильнули к окнам и радовались: «Первый снег!»

ПАРТНЕРЫ

Больше всего на свете Ваня любил футбол. Играл в него даже зимой, на снегу. Он и секции занимался. Тренер говорил, что Ваня подает надежды. На день рождения родители подарили Ване очень красивый и дорогой футбольный мяч. Кожаный. Ваня был счастлив, всегда носил мяч с собой. Любил его очень.
Однажды тренер собрал ребят и сказал, что тренировки теперь будут долгими и частыми, так как впереди ответственные игры. Ваня обрадовался. Он обожал тренироваться. Утром Ваня пришел на поле первым и стал разминаться. Удивительно, но мяч вел себя как-то странно. Будто Ваню не слушался. На следующей тренировке ситуация повторилась. Ваня был озадачен. Как-то раз, мимо футбольного поля проходила маленькая девочка с мамой. Увидев, как Ваня пытается отправить мяч в ворота, девочка спросила: «Мама, мячику больно?» Что ответила мама, Ваня не расслышал. Он задумался. Вдруг, правда!
Ваня взял мяч в руки, погладил его и спросил: «Тебе больно?»
Мяч пошевелился и вздохнул: «Не в этом дело, я просто не умею».
«Что?» — удивился Ваня.
«Играть в футбол»- ответил мяч и заплакал.
Ваня обнял мячик и прижал к себе: « Ну, пожалуйста, не плач. Это совсем не сложно, я тебя научу».
Весь вечер Ваня объяснял мячу правила игры, чертил на тетрадном листочке футбольное поле. Когда время близилось к полуночи, мяч сказал: «Все, Вань! Больше не могу. Спать хочу. Давай остальное завтра». Ваня взял зевающего друга, и они отправились спать.
После школы Ваня продолжил занятие. «Запомни – говорил он мячу – мы партнеры!»
Где, границы, за них лучше не улетать, где ворота, где какая линия. Потом мальчик аккуратно положил мяч на траву и спросил: «Ты готов?» «Да!» — ответил мяч, он очень волновался. Ваня подбежал и несильно ударил по мячу ногой. Мяч покатился быстро и точно. «Ура!- закричал Ваня – получилось!»
Мяч учился очень быстро. Скоро он уже советовал Ване, как лучше сыграть. Они вместе смотрели футбол по телевизору. Перед матчем, всегда обсуждали, возможный ход игры. «Не беспокойся – говорил Ваня – у нас все получится». «Конечно – отзывался мяч – мы же партнеры!»

ЯГУСЯ.

Каждое лето Дуся проводила в деревне. У бабушки. Они ходили купаться на озеро, ухаживали за огородом, (у Дуси были даже свои собственные грядки), кормили соседских коз и сажали цветы. Очень интересно было рассматривать, как появляются сначала крошечные расточки, а потом они становятся все выше, выше и сильнее. Дуся деревню очень любила. Там была совсем другая жизнь, особенная, будто на пороге сказки.
В августе Дуся с бабушкой ходили по грибы. Дуся уже умела их узнавать, где лисички, где подосиновик. Лето в этом году выдалось дождливым, поэтому грибов выросло видимо-невидимо. Каждый раз Дуся набирала полную корзинку.
Однажды Дуся обнаружила грибную полянку и, увлекшись, забрела далеко. И вдруг увидела маленькую девочку. Около нее стояла корзина, наполненная листьями и травой. Девочка была совсем одна. Дуся решила, что она потерялась.
- Здравствуй, девочка! – поздоровалась Дуся.
Девочка вздрогнула и обернулась.
- Меня зовут Дуся – представилась Дуся – а тебя как?
Девочка продолжала испуганно хлопать глазами.
- Ты потерялась, наверное – продолжала Дуся – только не волнуйся. Мы с бабушкой тебя проводим.
- Я не потерялась – сказала девочка – я здесь живу.
- Где? – удивилась Дуся – в лесу?
- Да – кивнула девочка. Помолчала и добавила — Меня Ягуся зовут.
- Имя какое, необыкновенное, – улыбнулась Дуся.
- Ну, вообще-то обычное имя — Яга. Просто я маленькая еще, и меня Ягусей называют.
- Яга! — изумилась Дуся — это бабка что ли?
- Ну почему сразу бабка! – обиделась Ягуся – разве я бабка?
В это время в Ягусиной корзинке кто-то зашевелился.
- Кто там у тебя? – спросила Дуся.
- Еж.
- Зачем ты его поймала?
- Лечить буду. Простудился он. – ответила Ягуся и взяла корзинку. Там шебуршился в листьях и чихал серый колючий ежик. Глаза у него были несчастные.
- Ничего – ободрила ежа Ягуся – я тебя быстро вылечу.
У Дуси в голове кружились каруселью миллион вопросов. Она чувствовала, что лопнет, если тут же их не задаст. Но тут раздался бабушкин голос: «Дуся, Ау!» и Ягуся тут же исчезла.
В следующий раз Дуся специально отстала от бабушки и отыскала ту самую полянку. Там никого не было. Дуся позвала: «Ягуся! Ягуся!» Через пару минут кусты зашевелились и среди листьев мелькнули карие глазищи.
-Привет – показалась Ягуся из-за веток – а я думаю, кто меня зовет?
- Ой, – затараторила Дуся – я так рада, так рада, просто счастлива, что опять тебя нашла! Я боялась, мы больше не встретимся! Я даже плакала немножко.
Ягуся растрогалась. У нее ведь никогда не было подруги. И Дуся ей нравилась.
- Пойдем ко мне – предложила Ягуся – чай попьем, ежа проведаем.
- С удовольствием – согласилась Дуся – вот только бабушка. Как бы она меня не потеряла.
- Не волнуйся. От куда бы она тебя не позвала, мы обязательно услышим. Пойдем.
Ягуся только подходила к заросшей тропинке, как травы и ветки давали ей дорогу. Девочки шли недолго. Они вышли на полянку, где стояли три избушки, конечно, на курьих ножках – одна большая, другая поменьше, а третья совсем маленькая. Ягуся направилась к маленькой:
- Это мой дом. А здесь — Ягуся указала на избушку побольше – Мама живет, а в самой большой бабушка.
Дуся заволновалась на счет бабушки. Много она про нее читала.
- А в сказках – решилась спросить Дуся – баба Яга всегда злая.
- Да, я знаю – вздохнула Ягуся – и нам очень обидно. Это не так. Просто Яга всегда живет отдельно от людей, в лесу, своей жизнью. Людям это не понятно, вот они и придумывают всякое. Например, бабуля животных лечит. Ее все знают, чуть что не так – к ней. Никто лучше нее не справится. Некоторые потом с ней жить остаются. Приручаются, пока болеют, потом уходить не хотят. Так и живут. А люди говорят, что она их околдовывает. Но это же не так. Имя Яга знаешь, что значит?
- Нет – замотала головой Дуся.
- Имя Яга — торжественно объявила Ягуся – происходит от слова «Ака». Старейшина, то есть. Глава рода, значит, старая и мудрая.
Меду тем девочки зашли в избушку. Комната была маленькой, и в ней наблюдался тарарам. «Как и у меня» — подумала Дуся и улыбнулась. Ягуся усадила гостью к столу и принялась заваривать чай. Из кучи тряпочек выбрался знакомый еж, подполз к Дусе и ткнулся носом ей в ладошку. Здоровался.
- Он почти выздоровел – сказала Ягуся.- Я его вылечила
- А ты умеешь?! — восхитилась Дуся. Ей все очень нравилось и казалось волшебным. К
- Ну немного – засмущалась Ягуся- меня бабуля учит. А она то столько знает, столько! Про каждую травиночку, какая от чего поможет, что лучше вместе приготовить, а что нельзя, я, наверное, никогда все не выучу.
- Выучишь – уверенно сказала Дуся – я в тебя верю.
Ягуся покраснела от удовольствия.
Девочки пили изумительный чай из листьев малины и зверобоя с земляничным вареньем. Вкусно необычайно. Дуся рассказывала про свою городскую жизнь, про школу, про учителей. Они могли бы до утра сидеть за чаем и разговаривать разговоры. Но Дусю уже звала бабушка. Ягуся проводила Дусю, но с бабушкой встречаться постеснялась.
- Я еще приду – пообещала Дуся.
- Я буду ждать. Приходи.
И правда, девочки подружились и виделись часто. Гуляли вместе по лесу, Дуся помогала собирать лекарственные травы, в некоторых научилась разбираться. Пили чай в маленькой избушке. Вместе кормили зверей, которые наведывались к избушке. Это были самые чудесные каникулы в в Дусиной жизни.

ЯГУСЯ (часть2).
Лето подходило к концу. Вечера становились все холоднее, и в воздухе, порой, пахло осенью. Как-то бабушка пожаловалась Дусе, что плохо себя чувствует. Девочка расстроилась. Накануне бабушка попала под дождь и вся промокла. Дуся уложила бабушку в постель, и принесла ей чаю с медом. К вечеру бабушка стала кашлять. Дуся волновалась все больше и больше. Но когда перед сном девочка потрогала бабушкин лоб, ей стало совсем страшно. У бабушки поднялась температура. И очень высокая. Дуся заметалась: «Что делать, что же делать?» Бабушка пыталась успокоить Дусю, говорила, что ей не так плохо, но Дуся знала, что это не так. Бабушка очень плохо выглядела. Даже лекарство не помогло. Температура не снижалась. Пожалуй, только один человек мог бы сейчас помочь.
На улице наступала ночь.
Дуся никогда не решилась бы выйти из дома. И уж никогда-никогда не решилась бы пойти в лес. Ночью. Одна. Но сейчас Дусе было надо. Бабушка заснула. Дуся накрыла ее одеялом и вышла на крыльцо.
- Бояться нечего – сказала себе Дуся и содрогнулась. Что-то там шевелилось в темноте.
- Чем дольше я буду стоять, тем мне будет страшнее – решила Дуся – а у меня бабушка больна.
Дуся вышла за калитку и припустилась бегом. В лесу было еще чернее. Дуся несколько раз упала, расцарапала коленки: «Где же эта полянка!» — шептала Дуся. Наконец она поняла, что плутает довольно долго и места ей незнакомы. Девочка заблудилась. Дуся села на пенек, заплакала, и, размазывая слезы по лицу, стала звать: «Ягуся, Ягусенька!» Было очень страшно. И больно ободранные коленки. И жалко бабушку. Вдруг зашелестели кусты.
- Ты что здесь делаешь? – спросила Ягуся. У нее на ладони уютно устроился светлячок. Темнота отступила. — Мамочки! На кого ты похожа!
- У м-м-ен-ня б-б-бабушка-а-а б-б-болеет — Дуся так расплакалась, что не могла остановиться,— Я тебя искала.
- Понятно – сказала Ягуся – пойдем, умоешься сначала. А то бабушка увидит тебя такую, ей еще хуже сделается.
Девочки зашли в избушку, она оказалась совсем рядышком. Дуся умылась, смазала коленки лекарством.
Ягуся собрала в корзинку разные листочки, пучки и баночки и девочки пустились в путь.
Бабушке, по прежнему, было плохо. Но с Ягусей уже не было так страшно. Ягуся разбудила бабушку. Бабушка даже не удивилась. Ягуся посмотрела горло, послушала, как дышится. Потрогала лоб. Достала свои баночки и стала готовить лекарство. Бабушка выпила его и задремала. Девочки сели рядом. Ягуся что-то шептала. «Прогоняю хворь»- объяснила она.
Так и просидели девочки рядышком всю ночь, не сомкнув глаз. Когда за окном начало светать Дуся потрогала бабушкин лоб – температура спала. Девочки вздохнули с облегчением. Они справились! Все будет хорошо!
Рано утром, пока деревня еще спала, Ягуся отправилась домой. Она приготовила целебный чай, мазь от кашля. Достала из корзинки малиновое варенье и особенный мед лесных пчел. Подробно объяснила, как все это нужно принимать.
Дуся проводила подругу до околицы ( Ягуся боялась деревни, как Дуся темного ночного леса).
- Спасибо, тебе, Ягусенька – всхлипнула Дуся, вспоминая ночные страхи – что бы я без тебя делала!
- Пожалуйста. – ответила Ягуся, повернулась и пошла к лесу помахивая корзинкой.
Дуся вернулась домой.
Бабушка проснулась в отличном настроении и чувствовала гораздо лучше, как будто и не болела нынешней ночью. Дуся велела бабушке все же не вставать, и побежала на кухню готовить завтрак.
- Дуся – крикнула бабушка – мне такой чудесный сон приснился. Про тебя и еще девочку. Не помню только, как зовут. Имя такое, удивительное.
- Это Ягуся, бабушка – улыбнулась Дуся– моя подруга!

ПЕРЕМЕНКИН

Был пасмурный осенний день. Ох, елки – палки, как же не хочется учиться! Вот было бы здорово, если бы летние каникулы плавно перетекали в осенние, те в зимние, в весенние и, снова летние. Смысл в том, что целый год – каникулы. Я считаю, что взрослые – самые счастливые люди на земле. Потому, что им не надо ходить в школу. А после их не мучают домашними заданиями. В сто раз лучше работать. Пришел, отсидел свои часы, и свободен, как ветер. А тут, вся жизнь подчинена урокам, сначала сегодняшним, потом завтрашним.
Учительница объясняла биологию. За окном дождь. Я почувствовал, что если сейчас не подвигаюсь, хоть немножечко, точно усну. Поэтому я попросился в туалет.
Коридор был пуст. Я прошелся туда – сюда. Сел на подоконник. Стал считать капельки дождя.
Хочу домой.
И тут я услышал шаги. Вскочил. Смотрю: по коридору, шаркая ботинками, идет маленький человечек в широких штанах и бейсболке, надетой козырьком назад. Лениво так идет, обречено даже. Я покашлял: «Хм, хм» Человечек увидел меня, помахал рукой и побрел ко мне. Подошел и говорит:
- Здравствуй, Ваня. Не идет наука в голову?
- Здрасти – ответил я.
- И погода какая, сонная. Сейчас бы домой, да на диванчик,— продолжал человечек, усаживаясь рядом со мной.
Я был растерян. Изумлен.
- А-э-э – мямлил я – а вы кто?
- Переменкин – ответил человечек. И увидев, как отвисла моя челюсть, добавил – вроде домового, но только в школе. Понимаешь разницу?
Я кивнул. Хотя понимал я мало. Точнее, ничего не понимал.
А Переменкин болтал ногами, сидя на подоконнике и говорил:
- Вот такая жизнь, Иван, ничего не поделаешь, надо учиться. Раньше десять лет учились, теперь одиннадцать, но все равно, никуда не деться. Я долго, знаешь, привыкнуть не мог. Дети в большинстве своем в школу ходить не любят, приходят грустные такие, знаешь, как на мучение. А я настроения очень тонко чувствую. Такая у меня душевная организация. Поэтому тоскую, Ваня, грущу. Работа вредная. Атмосфера тяжелая. Я бы лучше лешим был в лесу, но нет, нельзя. У нас так: где родился, там и служи! И, вот что замечаю, Ваня, пока тут по коридорам хожу. Интересные вещи иногда рассказывают. Я уж столько за всю жизнь слышал, а все равно, порой оторваться не могу. Ты послушай, Ваня, попробуй. Все одно сидишь.
Человечек слез с подоконника. Протянул мне руку:
- Ну ладно. Счастливо, Ваня. Звонок скоро, пойду я.
Мы пожали друг другу руки, и Переменкин ушел. Я смотрел ему вслед, и мне было его очень жалко. Он был весь какой-то несчастный. Мне еще хорошо, я хоть домой ухожу, а он все время в школе.
Нельзя сказать, что бы я полюбил учиться. Нет, этого совсем нельзя сказать. Но просто подходя к школе в утреннем дурном расположении, я вспоминаю маленького Переменкина, который тонко чувствует настроения. Пусть когда он почувствует мое, ему будет приятно. Я вспоминаю о чем- нибудь хорошем, улыбаюсь и захожу.

ПЕСЧИНКА.

Далеко- далеко на дне океана в уютной прочной раковине жила устрица. Жизнь ее текла неспешно, и каждый день, с тех пор, как устрица себя помнила, был похож на предъидущий. Но устрица была всем довольна.
Однажды морское течение занесло в раковину устрице песчинку. Устрица совсем не хотела компании, поэтому предложила песчинке плыть себе дальше.
- К сожалению, я не могу – ответила растерянная песчинка, ей было неприятно чувствовать себя незваным гостем,— у меня нет ни плавников, ни рук, ни ног, ни щупалец. Я совершенно не умею двигаться сама. Вот если бы вы немножечко помогли мне, подтолкнули меня, тогда, возможно я и выбралась из Вашей раковины. Извините!
Легко сказать «Помогли»! Устрица никак не могла этого сделать. Она попыталась, было, но песчинка для ее нежного тела была слишком твердой и тяжелой.
- Мне очень жаль – сказала песчинка,— что Вам приходиться меня терпеть.
- Это какое-то вторжение! Вы не имеете права! – возмутилась Устрица.
- Но я же не виновата – плакала песчинка,— я не заплывала к вам специально.
Несколько дней Устрица бушевала, негодовала и ругалась, а песчинка, молчала, плакала и старалась сделаться как можно меньше.
- Видите ли – говорила Устрица, пылая злобой – мой дом не рассчитан на гостей. Он создан для меня! Специально! Только для меня одной! Понятно Вам?!!!
- Ну что же мне делать? – всхлипывала песчинка – Если бы я могла, я, конечно, оставила бы Ваше жилище. Но я не могу.
Наконец, устрица стала успокаиваться. Что толку шуметь и скандалить, если это все равно ничего не изменит. Устрица устала. Она пыталась игнорировать песчинку, но это было невозможно. Раковина была такой тесной, что им приходилось все время соприкасаться. Для устрицы это было мучительно – песчинка царапалась.
Прошло время. Бока устрицы саднили от мелких ран. Она уже выплеснула всю свою злость и ненависть, все возмущение. Настал день, когда Устрица сказала:
- Похоже на то, что нам лучше научиться жить вдвоем.
Песчинка робко согласилась.
Для начала они начали разговаривать. Оказалось, что совсем неплохо, когда есть с кем перемолвиться словечком. Песчинка много путешествовала раньше и знала массу занимательных историй. Ее было интересно слушать. Устрица заметила, что острые бока гостьи, с которыми она чаще соприкасается, постепенно становятся глаже. И хоть это было неприятно сначала, Устрица решила потерпеть ради спокойного будущего, и обвалакивая своим телом, полировала песчинку. Это дало результат. Песчинка царапалась меньше.
Шло время.
Много- много времени прошло. Соседки подружились. Устрица уже забыла, что когда-то жила одна. Это было так давно, как будто в другой жизни. Они привыкли друг к другу, и уже не замечали перемен. Но все таки однажды утром Устрица присмотревшись к подруге по внимательней, удивленно воскликнула:
- Слушай! Ты стала другая!
- Конечно – улыбнулась песчинка – я стала старше.
- Да нет, я не об этом. Ты выглядишь по другому. Смотри! Ты появилась здесь острой и коричневой. А теперь гладкая и белая. Ты совсем не царапаешься. И, ух ты! Какая ты красивая!
Песчинка ничего не могла сказать, так как ни раньше, ни теперь не имела представления о своей внешности.
Она и не подозревала, что теперь она – жемчужина.
- Наверное, это сделала я – решила устрица. Подумала и добавила — это было нелегко, но я постаралась. Отличная работа, я молодец! Жаль, что больше к нам никто не заплывает!
Хвастаться нехорошо, но устрице, и правда, было чем гордиться. У нее получилась редкая жемчужина, самая красивая на всем океанском дне.

Подарок.

Маленькая елка стояла в углу. Кошка Багира ходила вокруг и смотрела на деревце с удивлением. Потому что елки дома не растут. Сверчок выглянул из-за печки.
- Пахнет изумительно – сказал сверчок- празднично пахнет. Скоро Новый год.
Багира повела носом. Действительно, пахнет.
- Зачем елку принесли? – спросила Багира. Она была еще маленькая кошка, и никогда не видела Новый год.
- Такой обычай. Под нее кладут подарки. Ты, к примеру, что мне подаришь?
Багира задумалась. Подарка для сверчка у нее не было, но признаваться в этом не хотелось.
- Я тебе бантик подарю- решила Багира.- Бумажный. Красивый, до невозможности.
- Ладно – согласился сверчок – а я тебе платочек беленький. У меня есть за печкой.
- Сложим под елкой – предложила Багира – а когда найдем, то удивимся.
- Давай – сказал сверчок и исчез за печкой.
Багира еще походила вокруг, а потом забралась под елку и свернулась клубком. Там было сумрачно и уютно, как в домике, над головой мохнатые, душистые ветки, и казалось Багире, что она сама — подарок.
А за окном шел снег, и луна светила ярко-ярко.

Сердце раковины.

Однажды ныряльщик поднял со дна моря раковину удивительной красоты. Раковина опечалилась. Она лежала в лодке и плакала.
- Прощай море – горевала она – теперь меня увезут далеко-далеко, и, наверное, мы больше никогда не увидимся.
Морю было очень жаль раковину, и оно старалось ее подбодрить.
- Не плачь – шелестело море – возможно, тебя ждет приятная и интересная жизнь. Ты увидишь небо и звезды, почувствуешь дуновение ветра, погреешься в солнечных лучах. Поверь, дорогая, в мире есть на что посмотреть.
- Может быть – вздыхала раковина – но больше всего на свете я люблю море. Как же я буду жить в другом месте?
- Я кое-что придумало – сказало море – маленькое чудо. Повернись на спину, пожалуйста!
Раковина перевернулась. Поднялась небольшая волна и, перелившись через край, хлынула в лодку. Морская вода залилась прямо в раковину и заплескалась внутри.
- Ну как? – услышала раковина голос из себя самой – здорово получилось?
Раковина почувствовала что в ней щекочится и играет маленькое море. Ее собственное. На душе стало легко и весело.
- Теперь я всегда с тобой, в твоем сердце – прошептало море – и никогда тебе не будет одиноко.
- Спасибо — поблагодарила раковина.
Она лежала на дне лодки, смотрела на проплывающие мимо облака, и думала о том, что будущее полно прекрасных приключений.
А вы, если захотите услышать чудо, прислушайтесь к морской раковине. Глубоко – глубоко внутри, в сердце раковины шумит море.

ДЕВОЧКА И ЕЕ ПОДУШКА.

Жила – была девочка. По вечерам, улегшись в постель, накрывшись теплым пушистым одеялом, устроившись уютно, девочка любила всплакнуть в подушку. Иногда о серьезных вещах, например тройка по чтению, или порвались колготки, иногда по пустякам, что Вася Пупкин посмотрел на нее сегодня без всякого выражения.
И вот однажды девочка положила голову на подушку, задумалась и тяжело вздохнула.
- Начинается! — услышала она чей-то голос.
Девочка посмотрела вокруг, никого не заметила, и снова вздохнула. В глазах замерцали слезинки. И вдруг девочка слетела с постели, как если бы ее толкнули, а ворчливый голос сказал:
- Все, надоело, не могу больше.
- Кто это? – испугалась девочка.
- Я! – раздалось с кровати – твоя подушка!
- Подушка! Моя!– изумилась девочка – Разговаривает!
- Была — твоя – подушка спрыгнула на пол – а теперь прощай! Ухожу!
- Куда? – совсем растерялась девочка.
- Куда глаза глядят.– ответила подушка. — От тебя подальше!
- Почему? – спросила девочка.
Подушка повернулась, посмотрела на девочку с горечью и укором и сказала:
- Ты еще спрашиваешь! Да во мне тонны слез! Миллиарды слезинок! Я, наверное, никогда не высохну. Не стану прежней.
- Ну да! – удивилась девочка. Оказывается, ее слезинки живут в подушке!
- Да! Все, все твои слезы, переживания и страдания – подтвердила подушка – Я ими наполнена до краев! Не могу так больше жить!
Девочке стало очень жалко подушку, такая она была решительная и одинокая. И бесстрашная от отчаяния собиралась в темную ночь. Неизвестно куда. Вспомнила девочка как уютно засыпалось и сладко спалось на ее замечательной, любимой подушке.
- Постой – крикнула девочка – давай поговорим!
- О чем? – обернулась подушка
- Давай успокоимся и немножко поговорим – продолжала девочка – я не хочу, что бы ты уходила. Останься, пожалуйста. Я не буду в тебя плакать.
Подушка посмотрела на девочку с недоверием и спросила:
- А куда будешь?
Девочка задумалась
- Ты знаешь,— ответила девочка – я уже может быть, совсем не буду. Ну только в крайнем-крайнем случае. Я ведь уже большая.
Говоря откровенно, подушке вовсе совсем не хотелось уходить. Ведь она тоже любила девочку. Бывает так, когда рассердишься, скажешь что-нибудь сгоряча, а потом успокоишься и жалеешь.
- Хорошо – кивнула подушка и забралась на кровать — а теперь расскажи мне, спокойно, что там с этим Васей?

Качели.
В нашем дворе живут качели. Больше всего на свете они любят летать. Они радуются каждому ребенку, который проходит мимо, и приглашают его: «Садись, покатаемся!» Если ребенок маленький, качели обнимают его нежно и крепко, но раскачиваются осторожно. «Кач-кач – приговаривают качели – кач- кач, я куплю тебе калач». Если человечек старше, качели раскачиваются сильнее. «Смотри – кричат качели, взлетая в верх,— это небо! Правда, здорово!» Даже дух захватывает тогда.
Когда-то моя мама качалась на них, теперь я. И моя дочка будет.

НЕПОСЕДА.

Когда-то на небе жила звездочка. Она была большая непоседа, и на месте ей не сиделось. То она пыталась подвинуться чуть-чуть вправо, то немножко влево, то начинала крутиться вокруг своей оси. «Перестань — говорили ей старшие звезды – звезды так себя не ведут!» Она успокаивалась ненадолго. Но звезды не могут двигаться по небу, как захотят, и однажды наша звездочка крутилась — крутилась, вертелась- вертелась, пока не сорвалась.
«Ух ты! Я летаю!» — подумала звезда, и вдруг: «Бултых!» — упала в воду. И медленно-медленно пошла ко дну. Вокруг все было голубое и прозрачное. Плавали странные рыбы, медузы и морские коньки.
- Привет – кричала им звезда – я с неба!
Морские жители смотрели на нее с удивлением. Они подплывали поближе рассмотреть звезду, а потом рассказывали об этом всем своим знакомым.
- К нам упала звезда – говорили они с гордостью – с середины неба.
И все больше обитателей глубин приплывали на нее посмотреть. Звезде такая жизнь очень нравилась, ведь все вокруг было так необычно! У нее появилось столько новых знакомых! Никто не делал ей замечаний, не говорил вести себя спокойней, наоборот, звезда рассказывала о своем житье на небе, и ее слушали, затаив дыхание.
- Останусь здесь жить – решила звезда – очень уж мне нравится.
Весть о том, то в море поселилась звезда быстро распространилась. Скоро птицы и ветер донесли ее до звезд.
- Наша непоседа живет в море – удивлялись звезды – надо же!
- И очень довольна — говорили другие – там прекрасные условия!
Так появились морские звезды. А теплой летней ночью можно наблюдать, как какая-нибудь звездочка на небе решает сменить место жительства и падает в море.

27 ноября 2004 года  16:28:36
Оксана Онисимова | onisimova@rambler.ru | Москва | Россия

---

Онисимова Оксана

Рассказы

Оксана Онисимова

О любви.

-Маленький, помнишь меня? – сказала трубка его голосом, и мое сердце стало стремительно вращаться в районе солнечного сплетения.
- Да.
- Как ты там, маленький?
- Хорошо.
Он всегда действовал на меня как удав на кролика. Я стремительно впадала в ступор, стоило мне его увидеть или услышать. Вот и сейчас…
- Послушай – сказал он очень серьезно – ты меня слышишь?
Я взяла себя в руки и стала говорить решительно:
- Дима, сейчас час ночи в Москве. Я еще не спала, но у меня был трудный день и я плохо соображаю. Проще говоря, что тебе надо? — выпалила я и сама себе удивилась.
- Надо повидаться – заявила трубка — срочно.
Я вздохнула. Я не умею с ним спорить.
- Подъезжай к метро – говорю — завтра.
- Прошу тебя, не шути. Ты должна ко мне приехать.
Вот так всегда. Если ему надо, то я, соответственно, должна. Я даже не нашлась, что ответить.
- Послушай – заторопилась трубка – ты должна ко мне приехать. Я очень болен. Ты должна. Естественно, за мой счет. Мне необходимо тебя увидеть.
- Чем ты болен? – испугалась я
- Поговорим об этом при встрече. Поверь, это серьезно.
- Хорошо – сказала я – давай завтра созвонимся.

И я согласилась. За его счет. Мне привезли билеты, и я потребовала телефон гостиницы, чтобы проверить, оплачен ли мой номер.
- Ты как на рынке – оскорбился Дима
- Вопрос доверия к тебе,— выдала я тщательно подготовленную фразу — решен мной раз и навсегда лет, по моему, десять назад! – сказала я и осталась собой довольна.
-Двенадцать – поправил он.

Первым делом я пошла и взвесилась. Потому что вес требует серьезной работы над собой. Я – то знаю. Я посвятила этому жизнь. Результаты огорчали. Неделю придётся вообще не есть. Подруга Маша пересмотрела мой гардероб и категорически отмела все черное.
- Ты в чёрном – сказала Маша – старше лет на пять. Кроме того, сразу видно, что ты в депрессии.
Она открыла мне глаза! Черный – мой любимый цвет. Видимо, я давно в депрессии. Чемодан оказался практически пустым.
Я заняла денег. Купила три сумашедше дорогих платья и пару туфель. Соседка Лена сунула мне мобильный телефон и сказала, что будет звонить каждый день в три, в шесть и в девять. Я должна отвечать загадочным голосом с оттенками чувства. Впечатление должно создаться, что мне звонит мужчина. Что он меня любит и ждет.

Итак, я лечу в Гамбург. Неделю я жила только зеленым чаем, пытаясь вернуть себе формы двенадцатилетней давности. Мои щеки слегка ввалились, а глаза лихорадочно сверкали от голода. Получилось хорошо!
Иногда я останавливалась и спрашивала себя:«Зачем я все это делаю?» Ответ поражал своей простотой: «Что бы он увидел меня красивой. И обалдел. И понял, как ошибся когда-то. И всю оставшуюся жизнь думал только об этом…И жалел о том, что сделал каждую секунду. Не спал ночами! Мучался! И….» Тогда мое подсознание, мерзко хихикая, задавало другой вопрос: « Разве тебе не все равно?» Я тут же отвечала: «Конечно, все равно!» Немного подумав, и решив, что здесь некого обманывать, я признавалась себе, что, увы, это не так. К сожалению.

Самолеты внушают мне ужас. От понимания, что я болтаюсь среди облаков, ветров, и даже грозы, не приведи Господи, в консервной банке, леденеет сердце. Но… Уже через три часа я буду там, где мечтала быть когда-то. Меня будет встречать Дима. Юноша моей мечты. Я буду улыбаться, вести беседу, и делать вид, что не помню, как двенадцать лет назад он разбил мне сердце. Я, как и раньше, притворюсь, что мне не бывает больно.

С чего началось… Однажды, я возвращаясь из института, познакомилась в метро с молодым человеком. Звали его Паша. Был он художник. Грозился написать мой портрет. Мы обменялись телефонами, через пару дней встретились. Паша сразу честно признался, что денег у него нет, поэтому мы пойдем к его другу, у которого неподалеку дискотека, там всегда вкусно и весело. «Ну, пошли» – вздохнула я, понимая, что вечер пропал зря. Дискотека располагалась в пришвартованном корабле. Туда мы и направились. Паша весь вечер нудно пытался меня напоить и склонить к сожительству. Ничего не получилось. Кроме того, Паша демонстрировал всем, что у нас все было, и я принадлежу ему полностью и без остатка. Я томилась и скучала. Поэтому, когда ко мне подошел тот самый друг по имени Дима и загадочно прошептал мне на ухо: «Давай сбежим», я обрадовалась и сбежала.

Мы сидели в темной каюте (потому что прятались), и разговаривали обо всем на свете. Потрясающе здорово. Дима читал мне стихи. Свои собственные. Была у него, например, «Ода унитазу», из армейского периода творчества. Сути не помню, но все там было складно и ладно. Но главное, стихи о любви. Мое сердце таяло. Воздух вокруг звенел. Я пропала. И мне было даже не жаль. Мне и сейчас не жаль. Даже теперь, зная, как все сложится дальше, я бы все равно влюбилась в него изо всех сил. Дима встал, подошел ко мне. Он очень длинный, и что бы поцеловать меня ему приходилось складываться пополам. Он подошел ко мне. Сложился. Заглянул мне в глаза и сказал: «Мы никогда не расстанемся. Я тебя не отпущу». «Теперь — подумалось мне – у меня все будет очень-очень хорошо!»

Я ушла рано утром, когда Дима спал. Я боялась, что он проснется, и будет маяться моим присутствием. Я шла домой и улыбалась. И улыбалась потом весь день. Потом (совсем потом), Дима рассказывал, что это его сразило просто: «Я проснулся — тебя нет. Просто встала и ушла. Ни телефона, ни адреса…»

Два дня я мерцала улыбками и ждала. И он появился. Тряс меня за плечи и кричал: «Ты что с ума сошла? Куда ты делась? Как ты могла!!! Я все вокруг перевернул!!! » Я смеялась, и надо сказать, была совершенно счастлива.

Мы вернулись на корабль. Жили в маленькой каюте, где совершенно невозможно было разойтись вдвоем, и мы все время сталкивались. Нас это очень веселило. Уходя, Дима меня запирал. «Это не методы!»- кричала я вдогонку, в ответ щелкал замок.
Мы любили говорить о том, как будем жить в большой квартире, варить друг другу кофе по утрам, гулять с собакой. «Мы никогда не расстанемся,— говорил он — я тебя не отпущу.» У меня дух захватывало о счастья.

Все так и было…Прошло два месяца. Однажды Дима со звериным воплем «Сюрприз», повез меня смотреть очень уютную и просторную двухкомнатную квартиру у метро «Речной вокзал», которую в итоге мы сняли. И готовили по утрам кофе друг другу. Каждый со своей туркой, стоя рядом, каждый у своей конфорки. Я – для него, он – для меня. Я носила дома его банный халат. Дима меня как -то в нем застал и удивился. Я объяснила, что таким образом чувствую его рядом. Близко — близко. Соединяюсь с ним на уровне полей. «Интересная мысль – сказал Дима и надел мой. Рукава ему были по локоть, ноги торчали, как у страуса. Смешно…

-У тебя есть загранпаспорт? – спросил Дима
Загранпаспорт у меня был просрочен.
- Срочно делай новый. Мы едем в Гамбург.

Дима подарил мне кольцо с маленьким изумрудом. «Ты моя — сказал он,— я с тобой помолвился».

Однажды ему необходимо было уехать. По делам на два дня. Эти дни я провела в постели в обнимку с его халатом, заливаясь слезами. Он звонил каждые часа три-четыре.
-Ты как?
-Плохо
-А я вообще!
И я рыдала пуще. Когда он вернулся, я вся опухла от слез. Он обнял меня и сказал:
- Невыносимо
- Что?
- Жить без тебя
Прошло еще три сказочных, волшебных месяца. А потом Дима уехал. Я провожала его в аэропорту. «Я люблю тебя, ты должна мне верить»- сказал он. Мы договорились, что он устроиться и за мной вернется. Ведь мы уедем надолго, надолго, на несколько лет.
Он не вернулся. И не звонил. Я ждала-ждала, я уже с ума сходила от беспокойства. Тогда я позвонила его родителям.
-У него все хорошо – сказала мама – он подписал контракт, работает. Странно, что он вам не позвонил.
У меня похолодело внутри.
Я стала просыпаться среди ночи и долго-долго лежать без сна. От одиночества, тоски и ненужности. На меня смотрели веселые колокольчики, которые он когда-то привез мне из Нижнего Новгорода. А когда вставала утром, с тяжелой душой, натыкалась на забытые тапочки, и сердце плакало. Выбросить рука не поднималась, они ведь, как и я, у нас одна беда. Было так больно, как будто мне не останавливаясь ни на минуту, несколько дней подряд, делают аборт. Вынимают душу.
Съезжая с квартиры, я нашла свой сиротливый новый загранпаспорт.
Я вернулась домой. Дома обо мне беспокоились. Все время о чем-то спрашивали, что-то хотели, предлагали. Я запиралась в ванной, включала воду погорячее, садилась и смотрела смотрела, смотрела…
Приезжала старшая сестра и вела меня гулять. «Есть два итога – говорила мне она — или он к тебе вернется, или ты его забудешь. И в том и в другом случае ты будешь счастлива». Я кивала. Буду.
Прошло время. Однажды утром я проснулась, и с удивлением поняла, что мне не больно. С тех пор прошло двенадцать лет. Были слухи, что Дима женился.

Я увидела его сразу. Он стоял среди толпы и мусолил букет цветов. Мне стало страшно. Что сейчас будет? Я пропустила весь самолет, и когда осталась совсем одна, двинулась ему навстречу. Я шла к нему целую вечность, он смотрел на меня и улыбался. Я подошла. Он обнял меня и сказал: «Господи! Я испугался, что ты не прилетела!». И выдохнул: «Уф». Я ткнулась лицом ему в живот и тоже выдохнула:«Уф». А еще… Еще мне показалось на минуточку, что так, именно вот так и должно быть. Я стояла у него в руках как будто дома. Где мне спокойно и хорошо. Где меня любят. И в этот чудесный момент в моей сумке взорвался безумной трелью мобильный телефон.
- Ты долетела? – спросила Маша
- Он здесь?- спросила Лена
- Как он выглядит?
- Вы целовались?
- Что он сказал?
- А ты чего?
- А он чего?
- А ты?
- А он?
Я так и видела их сдвинутые лбы и два уха, приникшие к одной телефонной трубке. Я поморщилась и строго сказала:
- Извините, я перезвоню позже.
Вот так. Мгновение. И волшебство исчезло.
- Ты совсем не изменилась — сказал он
- Ты тоже — ответила я.
Дима взял мои вещи:
- Я приглашаю тебя к себе домой – важно сказал он.
Я несколько растерялась.
- Вообще-то я хотела бы в отель – «держим дистанцию»- решила я.
- Моя жена – продолжал Дима — приготовила шикарный ужин для тебя.
Минуту я беззвучно открывала и закрывала рот. «Жена»! Как славно! О ней то я совсем забыла! В романтически чудесную картину нашей встречи, которую я живописала в своем воспаленном воображении, как-то не вписалась Димина жена. А она, вот умница, ужин для меня сгоношила! Просто прелесть!
Мне стало больно и очень обидно. Я разозлилась. Захотелось дать ему по башке букетом. Жаль, не дотянусь.
Вот, если бы у меня было время подумать, я решила бы, что сама во всем виновата, дурочка сама. Чего, спрашивается, я ждала? Что он предложит мне руку и сердце?! То-то… Напридумывала себе! Но времени подумать не было.

Решительно я выдернула из Диминых рук свой чемодан, повернулась и пошла. Меня душили слезы. И злость.

Дима догнал меня около такси.
- Маленький… – начал он
- Уйди! — сказала я скрежетнув зубами на весь аэропорт.
Я влезла в машину, взгромоздила за собой чемодан. Потом высунулась в окно и прошипела:
- Я — идиотка! Меня от тебя тошнит. Не показывайся мне на глаза!
И таки швырнула в него букетом. Сразу стало легче. Он стоял — на плечах розы — смотрел, как я уезжаю, и улыбался.

Дима приехал только под вечер. К этому времени я уже несколько часов металась по комнате. Как раненный зверь. Пришел и сказал:
- Невыносимо знать, что ты здесь, и не быть рядом.
Я ответила, что невыносимо переживать эту историю еще раз.
- Я виноват перед тобой – сказал он
- Еще как – усмехнулась я – еще как!
- Прости.
- Чем ты болен?
- Язва.
- Что говорят?
- Будут оперировать.
- Ты трусишь?
- Еще как – засмеялся он – еще как! — помолчал и добавил:
- Если ты простишь меня, все будет хорошо.
Я подошла к нему, взяла его за руки и очень искренне сказала:
- Все будет хорошо, просто замечательно.

И в эту минуту я почувствовала, что в моем сердце нет обиды, я освободилась. Мне очень его жалко. И хочется защитить. Наверное, во мне проснулся материнский инстинкт. А Дима обнял меня так крепко, что чуть не хрустнули кости, и спрятал лицо у меня в волосах. Не прочувствовал важности момента. Материнский инстинкт заснул. Так мы стояли очень – очень долго. И я размышляла о том, как бы поделикатнее эту сцену уже закончить. Не то, что бы мне было неприятно, скорее наоборот, но у меня страшно, невыносимо затекла спина.
- Тебе пора домой – очень ласково шепнула я.
- Нет – отрезал он – я никуда не пойду.
Вот тебе — на! Было ясно, что он не шутит.
- Послушай – попыталась я уговаривать – у меня сегодня день перегружен впечатлениями. Трудный перелет, я самолетов боюсь. Ты знаешь, встреча с тобой тоже тяжелый удар для меня…Давай мы разойдемся. Выспимся. Успокоимся, а завтра поговорим.
- Ты меня прогоняешь?– спросил он с вызовом
- Да. То есть нет. То есть да! – я решила быть твердой.
- Мне очень жаль, что тебе этого хочется, но я не уйду. Мне невыносима одна мысль, что ты здесь, а мы не вместе.
- Тебя выгнали из дома? – догадалась я
- С чего ты взяла? – удивился он
- Ну, так. Мне кажется, с ужином ты переборщил. Твоей жене могло не понравится.
- Конечно. Кому же это понравится!
- Вот какая же ты сволочь! – всплеснула я руками – Тебе мало было вытащить меня сюда, заставив изменить все свои планы и потратить кучу денег, ну и там душевных всяких сил и эмоций. После двенадцати лет молчания и отсутствия без всяких объяснений, тебе хочется познакомить меня со своей женой! А ей хочется? Ты поинтересовался? А мне? Ты как будто играешься, так нельзя! Ты развлекаешься, и делаешь мне больно!
- Что ли ты любишь меня? – спросил вдруг Дима.
- Конечно, нет. Что за чушь! — слишком быстро ответила я.
- А-а-а — сказал он.
Повисла пауза.
- Дай мне покурить – попросила я.
- Я не люблю, когда ты куришь.
- Ой, ну знаешь что – меня уже все начало раздражать – не строй, пожалуйста, из себя! Воспитатель!
- Тут недавно мне приснился сон – начал Дима — Как будто у меня день рождения. Гости собрались, родственники. А хозяйка – ты. На стол накрываешь, убираешь, делаешь что-то и все время молчишь. Я смотрю на тебя и жду, когда же все уйдут, мы сядем с тобой рядом и обо всем поговорим. Как давно, как раньше. Я смотрю на тебя и думаю: «Как хорошо! Теперь все правильно, все на своих местах. Ты здесь, так и должно быть. Как же раньше могло быть иначе!» Я проснулся, и весь день был совершенно счастлив, как в детстве, когда все, кого ты любишь, рядом. Я еще тогда хотел позвонить тебе, все время думал об этом. Не знал, что сказать. Мне все эти годы было важно любишь ты меня или нет! А потом я попал в больницу. Там доктора в истерике: «Болезнь запущенна! Срочно на стол!» У меня такое предчувствие появилось, очень ясное, что ты – мое спасение. Что я умру без тебя… И вот, ты приехала. Я так боялся, когда тебе звонил. А ты приехала совершенно такая же, как тогда. И я с ума схожу от того, что ты рядом. Пожалуйста, не прогоняй меня. Я буду в кресле всю ночь сидеть, только не прогоняй.

Мы не расставались пятнадцать дней. Засыпали, взявшись за руки, и просыпались. Мы договорились, что я побуду рядом, пока не сделают операцию. Накануне его обследовали еще раз, и операцию решили отменить. Что-то там стало гораздо лучше, наладилось само-собой. Я пошла и взяла билет домой. Нужно же мне когда-нибудь возвращаться. Я не сказала, когда именно улечу. Не хотела, что бы он меня провожал, как бы мы стали прощаться… Я летела в самолете, и мне было пусто на душе. Мне хотелось плакать сто лет, но совершенно не было слез. И я еще не знала, что под моим сердцем происходит волшебство: растет и делится клеточка, растет и множится моя любовь… И я больше никогда не буду одинока.

ДЕНЬ ЖЕНЫ ОЛИГАРХА.

Однажды мы с Машей решили, что нужно себя радовать, любить и баловать.
Мы с Машей дружим. Когда-то давно, мы поссорились и долго не разговаривали. Потом Маша подумала, что жизнь проходит незаметно, и решила навести порядок в земных делах. Поссорилась с соседкой и помирилась со мной. Подошла и говорит: «Я больше не буду». Я ей в ответ: «Я тоже не буду». Тогда Маша протянула мне скрюченный мизинец, я уцепилась за него своим, и мы, потрясая ими в воздухе повторяли: «Мирись, мирись, мирись…» Маше 35. По сути, завтра сорок, послезавтра пятьдесят. Я на пять лет младше. И вот, стоим, взрослые, серьезные, лишенные иллюзий тети, и хором договариваемся: «А если будешь драться…» На последок, мы обнялись.
Меня посетила депрессия. На почве полного отсутствия личной жизни. Мысли о том, что годы идут, любви нет, и ничего не меняется, усугубляли мое непростое состояние.
Мой муж очень занятой человек, чрезвычайно занятой. Он состоит на службе у высокопоставленного чиновника. Муж говорит о нем так: «Один из первых людей государства». При этом у него расправляются плечи и светятся глаза. Мне хочется встать и отдать пионерский салют.

Муж всегда на работе. У нас не бывает времени для нас. В любую минуту, ночью или днем, он может потребоваться. Звонит телефон и все. Он экономка. На нем ремонт квартиры, отпуск, химчистка, прачечная, счета, магазины, и так далее, до бесконечности. Он 24 часа в сутки на посту, на связи. Без выходных, отпусков и праздников.
Однажды у мужа случился день Рождения. Я задумала сделать ему сюрприз. Упросила его освободиться в этот день, и провести его вдвоем. Как в кино. Я украсила ночью комнату, что бы он проснулся и удивился. Приготовила праздничный завтрак, набрала его любимых видеофильмов, на обед пригласила его родителей, а вечером мы должны были идти на концерт. Ранним утром раздался звонок. Сообщили о том, что в ремонтируемой квартире его шефа прорвало трубу. Муж собрался и уехал. Вернулся ночью и рухнул спать. Последнее время я знаю два его состояния: отсутствующий и спящий. В чем тогда смысл?
Я живу в сонной апатии. Просыпаюсь днем и вставать не хочу. Не зачем вставать. Я даже по магазинам не хожу больше. Стимула нет. Удовольствие от покупок получаю, если есть для кого наряжаться. Выбираю и думаю: «Вот одену эти сапоги и пойду. Он увидит и с ума сойдет от моей красоты» Тогда хорошо, тогда здорово. А сейчас…
- Давай бросим эту работу,— предлагаю я.
- Ты не видишь перспектив,— отвечает он.
У нас с ним разные перспективы, у него свои, у меня свои. Между нами раздражение липкое, как кисель. И мы в нем барахтаемся, барахтаемся
У Маши тоже муж сложный. Очень денежный, и полностью обособленный. Абсолютно сам по себе. Маша сначала переживала, а потом сделала вид, что ей все равно. И продолжает делать до сих пор. Хотя это не так, я то знаю.
Но, хватит о грустном.
Мы с Машей решили прожить день, как жены олигархов. Назло врагам. Вот что они (жены, то есть) делают? Да ничего. Отдыхают, развлекаются, ухаживают за собой, едят всякие вкусности. Дальше нашей фантазии не хватало. Что бы осуществить коварные планы, мы цинично украли из дома все деньги, что имелись. Получилось не так, что бы много. Но мы решили не портить себе настроение и выступить, как нам позволяют финансы.
Вторым этапом нашего грехопадения стал угон машины Машиного мужа. К нашей удаче, в рабочие дни он пользуется служебной.
За руль села я. Признаюсь честно – мне очень нравится водить машину. И я делала это раз пять на пустынной проселочной дороге. Ну, и все. Зато я очень хорошо знаю теорию. Учась в автошколе, я сдавала экзамен по ней 15 раз. В конце концов, мне просто отдали документы и сказали строгим голосом: «Идите!» Об этом я Машу честно предупредила. Но Маша ответила, что все ерунда, поедем по правой стороне, за автобусами, если что, будем громко сигналить, справимся.

Нашего скудного воображения хватило на приобретение шампанского, икры, мороженного, огромного шоколадного торта и браунгшвейкской колбасы. Набор «до свидания, печень». Видимо, с доперестроечного детства осталась голяцкая привычка в праздник обожраться. Я, было, попыталась купить фруктов и овощей, но Маша гневно обвинила меня в плебействе и убогости кругозора. Гордо нагрузив покупками машину, мы поехали дальше. Происходящее начинало мне нравиться.
- Куда теперь?- спросила Маша.
Пытаясь вписаться в поворот, я ответила, что богатые женщины развлекаются посещая дорогие магазины.
- В жопу магазины.- объявила Маша,— У нас мало денег. Поехали в салон красоты.
Хо-хо! Моя подруга разошлась. Никогда Маша не позволяет себе выражансы!
Мы сделали пилинг, маникюр и педикюр и коррекцию бровей. .
На этом решили: «хватит» и, невозможно прекрасные, поехали к Маше домой. Там мы надели махровые халаты, поставили свой любимый фильм «Легенды осени», и уселись перед телевизором пить шампанское, заедая икрой и мороженным. Делали вид, что нам очень хорошо. К концу фильма мы икали от выпитого и плакали, жалея главного героя в исполнении Бреда Пита. Еще мы спорили. Я утверждала, что Бред Пит безумно красив, а противная Маша говорила, что нет, это совсем не так, и всем понятно, что образцом мужской красоты является Киану Ривз. Мы обвинили друг друга в отсутствии вкуса и переключились на торт.
Следующим номером нашей программы стал фильм «Шоколад». Мне он очень нравится. Я заявила, что самым красивым мужчиной всех времен и народов без сомнения является Джони Депп, а Маша твердила о своем Киану Ривсе. Ничего не понимает. На вечер мы планировали стрипклуб, но до этого дело не дощло.
Мы, понятное дело, напились пьяными. Рыдали о своей несчастной судьбе, перебивая друг друга, клялись завтра же развестись, и таким образом прекратить над собой издевательства. Наплакавшись, нам стало жутко весело. Мы произносили слово и начинали тупо ржать. В таком состоянии поздним вечером нас застал Машин муж. Он строгим голосом спросил, как его машина оказалась перед подъездом. Нас это развеселило еще больше. Действительно, как? Машин муж чего-то не понял, и повез меня домой. С Машей грозился поговорить позже. Но на его угрозы моя смелая подруга показала ему неприличный жест. Дальше не помню.

Утро выдалось трудным. Я, было, попыталась встать и, по традиции, приготовить мужу завтрак. Но он пресек мою попытку, посмотрел на меня с жалостью и спросил, все ли со мной в порядке. Потом принес кофе. Хмель слетел. Я не могла поверить, такого не бывает. Он сел со мной рядом и сказал, что знает как мне трудно, понимает как одиноко, но просит немножечко потерпеть и не скатываться на скользкий путь алкоголизма. Обещает в субботу взять выходной и съездить со мной за город. Я сидела, открыв рот, и недоумевала. Как только он ушел, я бросилась к телефону.
- Встречаемся в кофейне, через час — сказала Маша.
Хоть я и прибежала раньше времени, Маша уже меня ждала. Она сидела вся такая загадочная, в темных очках.
- Ты в черном старше лет на десять – заявила она мне, вместо «Здравствуй»
Я Машу слушаю, у нее есть вкус. Когда я плохо выгляжу, она всегда мне честно говорит: «Как ты плохо выглядишь!» И настроение у нее поднимается.
Мы поделились новостями. Машин муж признался ей в любви и попросил родить ему ребенка. Сказал, что семья (Маша и ребенок, то есть) смысл его жизни. Он старается для них. По этому поводу Маша находилась в легких непонятках. Ей то казалось, что все в их жизни происходит с точностью до наоборот. Я ей предложила не искать логики, там, где ее нет, а пользоваться моментом.
- Точно! – обрадовалась Маша – попрошу у него шубу! Или машину?
- Может нам начать пить – предложила я.
- Привыкнут — возразила Маша – это они поначалу так испугались. А потом привыкнут.
Мы задумались.
- Все-таки, твой муж не так плох – надумала Маша – он же зарабатывает деньги.

Мы, вроде бы, говорим друг с другом, а на самом деле, каждая отвечает на свои собственные вопросы. В этом смысл.
- Это важно – согласилась я – но у нас ничего не осталось общего. Только воспоминания, как было здорово раньше. Мы не разговариваем неделями. Не потому, что ссоримся, а потому, что у него времени нет. Мы теперь друг от друга только отдаляемся. Знаешь, как бывает, звонит старый друг, ты с ним сто лет не виделась, и спрашивает, как дела, а ты не знаешь о чем с ним говорить. Потому что у тебя уже сто раз все поменялось, и жизнь другая совсем. Вот так и мы.
- Это ты так выступаешь – возразила Маша,— потому что тебе ни о чем не надо беспокоиться. А был бы он учителем, к примеру, совершенно другие ты бы пела песни. Думала бы, что дешевле, сосиски, или пельмени. А то вся такая страдалица – нет любви, нет внимания! Работать иди! – велела Маша – а я ребенка рожу.
- Я может тоже, ребенка – обиделась я
- Давай – согласилась Маша – будем вместе нянчить. А потом на работу пойдем вместе.
- Точно – обрадовалась я – на завод.
- Почему на завод? – изумилась Маша.
- Там куются характеры. И судьбы. Вот почему.
Маша посмотрела на меня с жалостью.
Мы помолчали. Представили себя через двадцать лет. Стало грустно. Когда я была подростком, думала, что исполниться мне восемнадцать и начнется настоящая жизнь, насыщенная и интересная. Каждый день что-нибудь новое – люди, события. Потом думаю, в двадцать лет, уже точно все измениться. И вот мне тридцать, а я уже и не жду ничего.
- Трудно быть женой олигарха– объявила Маша – Скукочища! Я бы не смогла.
- Да – вздохнула я – никакого здоровья не хватит.

Иванов.

День был чудесный. Теплый, ясный, солнечный, а в воздухе – весна. Выходишь на улицу, и весной дышишь.
Иванов гулял с собакой. Сидел на лавочке, курил и думал о жизни. Как-то незаметно промелькнуло время, вот уже почти сорок. Самому не верится. Недавно было двадцать, когда все впереди, потом раз! И половина жизни прожита. Иванов загрустил. Половина жизни, а вспомнить нечего. Сначала учился, потом работал. Вот и все. Есть, конечно, свои плюсы: работа любимая, деньги хорошие. Только на душе пусто. Выходные – мука. Целый день не знаешь, чем себя занять, ходишь, как неприкаянный из угла в угол или в телевизор уставишься тупо, лишь бы день быстрее прошел. У друзей своя жизнь, жены дети. У Иванова тихая старенькая мама и собака. Больше никого.
Раньше Иванов был однолюб. Еще в школе он самоотверженно любил одноклассницу Лену. В магазин для нее бегал, поручения выполнял. Потом школа закончилась и Лена вышла замуж за знаменитого футболиста. Улетела в Испанию жить. Иванов переживал, конечно. Обидно особенно потому, что футболист действительно, всем лучше Иванова. Глупо сравнивать. Вот, если бы Лена за соседа Пупкина вышла замуж, и к его родителям уехала в Калужскую область, было бы ничего, терпимо было бы. Иванов страдал. Плакал. Мучился. Несмотря на новый статус, Лена Иванову звонила и писала. Что бы он ее случайно не забыл. И действительно, прошло семь лет, и Лена вернулась. Что-то там, в семье не заладилось, они разошлись. Иванов бросился утешать подругу. Лена изменилась, стала другой. Но все равно была лучше всех. «Мой звездный час!» — решил Иванов и принялся красиво ухаживать. Буквально из кожи вон лез, что бы Лену удивить и порадовать. Ухаживать Лена позволяла, но взаимностью не баловала. Иванов был настойчив и терпелив. Однако, спустя пару лет, Лена вдруг неожиданно вышла замуж за немца и отправилась в Германию. Иванов был просто убит. Раздавлен. Растоптан. Унижен и оскорблен. С тех пор он приказал себе больше не влюбляться. Ни за что и никогда. Слишком бывает больно. Слишком тяжело. Все случилось давно.
Лена продолжала звонить и писать. А в прошлом году она на пару дней прилетала в Москву. По делам. Задумала делать бизнес. То ли из России что – то там возить в Германию, то ли наоборот, Иванов не понял. Он встречал ее, конечно. Стоит в аэропорту, в руках букет размером со свадебный торт. Стоит и видит: идет к нему толстая-толстая тетя и весело ему рукою машет. Подошла. Под глазами мешки, на лбу испарина. Его Лена. Девушка – мечта. «Боже мой! – подумал Иванов – Боже мой!»
Три дня Иванов возил Лену по Москве, три дня Лена изводила его капризами. Не находя прежней пылкости в верном рыцаре, Лена злилась и беспрестанно пыталась выяснять отношения. Иванов устал. Когда они, наконец, расстались, Иванов напился. В лоскуты. Первый раз в жизни. Вот так…
………………………………………………………………………………………………..
Ярко и ласково светило солнышко, а по голубому-голубому небу плыли белые пушистые облака. Иванов посмотрел наверх. Весна! Всем хочется любви. Иванову тоже. Можно утопить себя в работе, придумать собственный мир, где никто тебе не нужен, а в человеческих генах заложено – жить в паре. Ничего не поделаешь. Иванов опустил глаза. Перед ним стояла женщина. Молодая. Интересная. Смотрела внимательно.
- Здравствуйте – поздоровалась она – с вами все в порядке?
- Нет – признался Иванов.
- Плохо себя чувствуете? – уточнила женщина.
- Чувствую нормально.- ответил Иванов.
Женщина растерялась. Видимо, стеснялась распрашивать дальше. Лицо у нее было знакомое, будто бы Иванов ее где- то уже видел. И, кажется, не один раз.
- А у вас как дела? – поинтересовался Иванов.
- У меня хорошо – ответила женщина – Вы извините, просто вы так выглядели странно, будто вам нехорошо. Извините.
- Посидите со мной – попросил Иванов. – Немножечко.
«Сейчас пошлет меня подальше и уйдет»,— подумал Иванов.
Женщина поставила сумку и села.
- Алексей – представился Иванов.
- Очень приятно. Соня
- И мне приятно. Мне Ваше лицо знакомо. Мы не смогли встречаться раньше?
- Мы с вами в одной школе учились. Я на четыре года младше. Вы на нас внимания не обращали, а я вас очень хорошо помню. – Соня засмеялась – Я в Вас тогда была влюблена. Представляете?
- Вы в меня? – не поверил Иванов.
- Я в вас.
- Нет — признался Иванов – не представляю.
Надо же! Как было бы чудно, если кто-нибудь в него влюбился. Сейчас. Что бы телевизор вместе смотреть, с собакой гулять, разговаривать о том — о сем. Или просто сидеть в разных комнатах, каждый своим делом занимается, но все равно знаешь: «Ты не один. Там, за стенкой твой человечек. Твой!» Вот Соня, например, такая красивая выросла. Пусть бы уж влюбилась еще разочек.
На всякий случай Иванов решил прояснить обстановку:
- А сейчас Вы кого любите?
- Сейчас я сына люблю. Ваньку. – ответила Соня и улыбнулась. И так хорошо улыбнулась, словно солнышко. Стало ясно Иванову, что радостно и почетно иметь сына. Ваньку. Так и должно быть.
Забрезжила надежда.
- А мужа почему не любите? – приставал Иванов.
- Очень любила раньше – сказала женщина – а потом мы разошлись.
Иванову полегчало.
Сидеть рядышком было хорошо. Долго-долго можно было бы сидеть. Соня сидела тихо, и так легко было с ней, спокойно. Вроде бы и говорить не обязательно. Иванов размечтался, что вот посидят они немножко, а потом пойдут домой. Дома пахнет мамиными пирогами. Сядут все вместе за стол обедать. Как семья. Получилась такая лубочная картинка, красота!
Прибежала Ивановская собака. Грязная, как черт. И увидев, рядом с хозяином незнакомую Соню, с разбега прыгнула ей на колени. Знакомиться. Иванов чуть не умер. Конец! Сейчас она их убьет. Обоих. И больше не будет с ним разговаривать. Никогда.
Иванов вскочил. Соня тоже. Ее джинсы были в жирных грязных пятнах.
- Простите нас! – засуетился Иванов – давайте я постираю! Или в чистку отдам.
- Успокойтесь – попросила Соня – не страшно. Я сама постираю. Все нормально.
Иванов был в отчаянии. Так неудобно получилось. Так не хорошо!
- Можно я домой пойду?– спросила Соня. Как маленькая.
Иванов кивнул.
- Идите – сказал тоскливо.
- До свидания, Леша – протянула руку Соня – очень приятно было с вами познакомиться.
Сейчас она уйдет. И как ее искать? Сидеть тут целыми днями, караулить пока мимо не пройдет? А вдруг, не пройдет? Нельзя отпускать, нельзя! Почти сорок уже, некогда ждать. Иванов собрал в кулак волю и предложил:
- Давайте Соня, сходим с Вами в кино. Вечером. Сегодня.
- Давайте – обрадовалась Соня – с удовольствием.
Иванов заметил, как она обрадовалась, и тоже обрадовался. «Отныне и навсегда – решил Иванов – у меня все будет очень хорошо!»
Иванов шел домой, и на душе у него было светло и радостно, как никогда раньше. Он думал, что впереди у него чудесный вечер, а потом еще долгая – долгая жизнь.

Вот и все.

Стало ясно и совершенно очевидно, что он меня бросил. Иначе, почему же он не звонит уже две недели?! О, Боже мой! Какая же я идиотка! Я давала себе обещание не влюбляться! И вот опять, все повторяется снова и снова. Наверное, во мне есть серьезный изъян, раз все меня бросают! Или я веду себя как дура!
Мы познакомились в метро. Я читала себе спокойно книгу. Потом увидела его. Посмотрела и стала читать дальше. Отметила себе, что вот стоит молодой человек. И все. Читаю. Проезжаю несколько остановок. И вдруг поворачиваюсь просто так, нипочему, и натыкаюсь на его взгляд. Он смотрит на меня и улыбается. Я тоже улыбнулась. Так, никому в пространство. Он вышел на моей остановке. «Неправда ли, хорошая погода», сказал мне. «Не правда» — ответила я. Мы поговорили о дожде. Звали его Алексей.
Он мне сразу не понравился. Пока он провожал меня, мы разговаривали, и стало ясно, что он нудный. К тому же у него творческая работа, и ему нравится думать о себе, как о человеке странном и непредсказуемом. Загадочном. Из его рассказов, стало очевидно, что он к тому же ленив, и, как следствие, презирает деньги. Естественно, он был холост. Еще бы. Но мне было так приятно, что на меня обратили внимание! За мной сто лет никто не ухаживал, я была рада любой интрижке. А лучше пусть будет роман! Что бы он меня любил, а я ему милостиво позволяла. Мы договорились созвониться.
Звонок раздался на следующий день. «Какая скука»- подумала я тогда. (Зато сейчас мне веселее не куда.) Алеша пригласил меня в кафе выпить кофе. Пришел в такой жуткой рубашке, ужас. Мой папа носил такие в молодости. Разговор никак не клеился у нас. Он сказал, что не любит разговаривать, потому что слова, дескать, пусты и бессмысленны. Я представила как мы, два почти незнакомых человека, молча сидим за чашками кофе, наполненные глубоким смыслом. Ну, я замолчала. «Да,— сказал Алеша – спустя четверть часа,— что-то не складывается беседа». Я хотела, было, посоветовать ему определиться в желаниях, расставить, так сказать, приоритеты, но решила быть к нему снисходительной. В конце концов, может он волнуется.
Мне всегда была важна в мужчинах внешность. Лицо, фигура, одежда. Что бы картинка была, приятная для глаз. У Алеши картинка так себе. Средненькая такая. Одевается, как дурак. Моя подруга Марго, говорит мне, что надо сменить подход. Марго считает, что я на картинки все время попадаюсь. Вот муж у меня, очень красивый, а человек никчемный, безответственный человек. И еще мне важно, что бы у мужчины было дело и деньги. Дело важнее. Денег на данном этапе может даже и не быть, но если у человека есть дело, и он им серьезно занят, деньги появятся, в конце концов. Так вот. У Алеши дело было, но он им как-то не слишком усердно занимался, ждал вдохновения. Я заметила, что творческие люди часто на этом зависают. Понятно, что денег не было. Но Марго, моя подруга, советовала мне сменить подход. А то я все про деньги думаю, а может быть он, мужчина моей мечты, стоит где-нибудь на обочине, голый и босый, но с большой чистой душой. И ждет меня, что бы подарить мне свое сердце, и разом изменив свою жизнь, стать богатым и счастливым. Марго можно верить. Каждое утро в пять утра она садиться в позу лотоса и погружается в медитацию, соединяясь с разумом Вселенной. Наверное этот разум нашептывает ей много нового и интересного.
Итак. Теперь у меня появилась счастливая возможность разрушить собственные стереотипы. Мы прогулялись по центру, потом он проводил меня домой. Я устала очень, поэтому рассталась с Алешей радостно. Он видимо, почувствовал и ночью прислал мне СМС, о том, что когда Будда еще не был Буддой и ушел в пустыню, первое, что он сделал – замолчал. То, что ему открылось, нельзя было передать словами. Из этого следовало, что Алеша переживает. Я спросила его: «Ты расстроен?» В ответ получила такое письмо: « Нет…Может быть…Не знаю…» Слово в слово так было написано. Будто не взрослый мужчина (31 год, между прочим), а экзальтированная девушка на выданье. Я хохотала!
Вот всегда так. Когда я вижу в мужчине слишком много недостатков, я теряю бдительность и обязательно влюбляюсь. Так и на этот раз. Я незаметно к нему привязалась. К долгим телефонным разговорам, СМС сообщениям. Он гулять меня водил вечерами. Хорошо, мы рядышком живем. Поил меня особенным чаем. За мной уже сто лет никто не ухаживал. Поэтому Алешино внимание мне было очень приятно. Мы с ним разговорились в итоге, о кино, о книгах. Нам нравились вещи совершенно разные. Мы друг с другом делились. Меня очаровывают люди, склонные к созерцанию. Алеша такой. Может цветком любоваться, листочком. Может уехать в лес и гулять там в одиночестве. Он полон собой, никто ему не нужен. Мне кажется это жутко изысканным. Я нашла, чем в нем восхищаться.
И вот теперь, когда я думаю только о нем, он вдруг берет и исчезает! Нет, точнее не так: вначале он исчез, и тогда я стала думать только о нем. Я написала ему сообщение. Предложила встретиться, если он не занят. Ответ был коротким: «Занят». С тех пор мы не общались. Видимо, он до сих пор не освободился. Для меня. А я страдаю. Думаю: « Наверное, я что-то сделала не так, что-то не так сказала». И вспоминаю, вспоминаю. Стрелой несусь на каждый телефонный звонок, а потом злюсь сама на себя.
Ну как, ну как он мог так со мной поступить. И что ему, вообще нужно! Я такая красивая, модная, интересная. Хороший собеседник. Ему бы на меня молиться! А он… Нет, я конечно не считаю, что каждый встречный мужчина должен обязательно в меня влюбиться. Вовсе нет. Хотя хорошо бы…
Я знаю свое сердце. Когда ему плохо, ему нужно позволить страдать. Столько, сколько нужно. Не отвлекаться на пустяки, не пытаться себя развлечь, будет только хуже. Это как болезнь: если бурно протекает, быстро уйдет.
Прошел месяц. Наступила теплая светлая осень. Дни стояли волшебной красоты. Я полюбила гулять. Стала обращать внимание на листочки. Алешу вспоминала реже, как будто успокоилась.
Только вечером, иногда, мне вдруг о нем подумается. Встану у окна и представляю себе, что он там сейчас делает, как он. Ходит по кухне, сидит у телевизора. И кажется мне, что он меня слышит.
Прошло еще время. Я его забыла. Вот и все. Конец истории.

Ужасный принц.
Дело было в мае. У меня поломалась швейная машинка, и я вызвала мастера ее чинить. Он добросовестно провозился три часа, все почистил, смазал, отрегулировал, а, уходя, заметил:
- Выходной, а вы дома одна.
Услугами этого мастера давно пользовалась я и все мои подруги, мы были немного шапочно знакомы, поэтому я честно ответила:
- Да —
- А вы замужем? — поинтересовался мастер.
- Нет – потупилась я и вздохнула тяжело.
- Такая женщина и одна, – посочувствовал мне мастер, зашнуровывая ботинки.
Потом он помялся. Потоптался на месте, и, наконец, предложил:
- У меня есть друг. Очень хороший парень. Рукастый и головастый. Его бросила жена. Ушла к какому-то бизнесмену. Он тоже хорошо зарабатывает. Две машины у него, дача, ну все, что положено. Может, вы с ним познакомитесь?
- Давайте посмотрим — согласилась я. Вдруг судьба готовит мне подарок.
В конце концов, где же искать свое счастье одинокой женщине около тридцати? Решительно негде! Я не хожу по ночным клубам, мне жалко на это времени и денег, да и как-то не по возрасту уже. В юности я иногда знакомилась на улице или в метро, но сейчас, это выглядит несерьезно. Тем более, что достойные женихи на метро, скорее всего не ездят. Поэтому надо использовать все шансы, даже такие, прямо скажем, сомнительные.
Незнакомца звали Женя. Он позвонил мне на следующее утро. Мы договорились встретиться. Потом поговорили о погоде, приближающемся лете и о состоянии дорог в столице. Раз десять Женя повторил чудесную фразу: «Ну вот, такие вот дела». «Не беда – подумала я – может он стесняется».
Что может быть интереснее свидания вслепую! Представляешь себе такого принца, воплощение мечты. Надеешься… Как дура!
Мы встречались в полдень у кинотеатра «Нева».
Я увидела его сразу. Собственно, глупо было ждать чего-то другого. Он был рыжий. Мало того, не стригся целую вечность, а на носу у него удивительно криво сидели темные очки. Этакий Джеймс Бонд. Дело труба! Судя по всему, он тоже сразу меня заметил, потому что улыбался мне радостно. Во весь, рот, можно сказать, улыбался. Было очевидно, что он не жалует стоматологов. Конечно, я их тоже не люблю, но медицина давно сделала гигантский шаг вперед. Лечить зубы теперь вполне терпимо. Видимо, Женя об этом не знает просто.
Я, наверное, деликатная и хорошо воспитанная барышня. Потому что никак не представлялось мне возможным развернуться и убежать.
«Был бы человек хороший» — вздохнула я, и вспомнила одну из поговорок моей бабушки: «С лица воды не пить».
- Поедем на ВДНХ– предложил Женя.
- Поедем – согласилась я, прикидывая, через какое время будет прилично смыться.
По дороге Женя пожаловался на нынешнюю дороговизну. Сегодня утром, к примеру, он возил своих детей в парк и потратил изрядную сумму на аттракционы.
- А как все было дешево раньше – сетовал Женя – вот, помню, на двадцать пять рублей, гуляй — не нагуляешься. А теперь! Так все дорого, не подступиться.
Всю дорогу Женя вспоминал цены двадцатилетней давности, и сравнивал с сегодняшним днем. Я такие разговоры считаю пустыми, поэтому не поддерживаю. Так мы доехали до парка, и пошли гулять.
Дальше Женя поведал о том, сколько денег съедает его машина. Бензин, ремонт и всякое такое. Долга у него, опять же две тысячи условных единиц. Видимо, из всего сказанного, я должна была сделать вывод, что на ухаживания, цветы, кино и другие глупости Женя тратиться не намерен. И не приставала к нему в дальнейшем. Время от времени я угукала и улыбалась. И чувствовала себя так, как будто пришла просить денег в долг, и вынуждена выслушать все эти истории, перед тем, как мне откажут.
Но под конец Женя видимо, решил, рассказать мне что-нибудь жизнеутверждающее. Что бы я совсем не пала духом. И поведал мне о гениальной финансовой операции, под названием «Бананы, ананасы». Суть в том, что предприимчивый Евгений пригнал в глу### деревню машину с тропическими фруктами, чем потряс всех селян, и они скупили их за большие деньги.
- Ты пить хочешь? – спросил Женя, проходя мимо киоска.
Я, может быть, пить и хотела, но как я могла нанести такой удар по Жениному бюджету, узнав о нем (о бюджете) практически все.
- Не хочу,— ответила я, и облизнула губы.
- Хорошо – повеселел Женя, и мы пошли дальше.
Время от времени он пытался положить свою ладонь на мою талию, но судорога обнимала мое тело и я отодвигалась подальше.
Когда денежная тема была исчерпана, мой рыцарь завел рассказ о своей бывшей жене. Так вот, эта жестокая женщина Женю не ценила, и даже, о ужас, отказывала ему в интимной близости. Обосновывала это тем, что его не хочет. А когда Женя пытался настоять на своих правах супруга, эта холодная женщина отвечала так: «Бери свое и оставь меня в покое!» и не отвечала на ласки нашего героя, который тщетно пытался довести ее до «белого каления», как он это называет.
Слушая все это, я продолжала тупо улыбаться и ругала себя последними словами.
Я узнала, что Женя сам принимал у жены роды, которые случились внезапно. Далее следовало подробное описание процесса и Женины по этому поводу впечатления. Ужаснулась я, услышав о том, что у жены были проблемы с гинекологией, она поставила себе спираль, и после этого у нее случилась внематочная беременность.
Через некоторое время я знала всю историю болезни Жениной жены, даты совокуплений и прочие подробности.
Понятно, что под лавиной информации я затосковала и попросилась домой. Женя удивился, и попробовал, было возражать, но я была тверда как камень, с этим пора было кончать.
Прощаясь, Женя спросил, когда мы снова встретимся. Я сказала, что у меня очень много дел, просто необыкновенно много, так много раньше не было никогда, и я позвоню ему сама когда-нибудь, когда дел станет поменьше. Женя плотоядно улыбнулся и вознамерился, было, меня поцеловать, но я ловко увернулась и побежала домой, поливая последними словами швейную машинку, мастера и саму себя.
Только дома я перевела дух. Да, день прошел зря. Ноя не отчаиваюсь. В конце концов путь к счастью легким не бывает. А скоро у моей подруги Маши день рождения, и она грозилась познакомить меня со своим двоюродным братом. Красавцем и аристократом. Посмотрим, что получиться.

План «С».

Мы с Натальей приехали к Маше утешать ее и поддерживать. Потому что Машин мерзкий муж прошедшей ночью цинично не ночевал дома! Цинично, я подчеркиваю! Не предоставив законной супруге никаких удобоваримых объяснений. И это самое плохое в данной ситуации. Значит, он выбрал. Похоже, не Машу. Конечно, мы возмущенны. Разгневанны. Ропщем и негодуем. Надо срочно что-то придумывать!
Наталья долго вздыхала и стеснялась, а потом спросила:
-Ты думаешь, у него кто- то есть?
- А ты так не думаешь? – съехидничала я, и тут же получила под столом пинок по голени.
Вот противная. Будет синяк.
- А что? – возмутилась я – я за горькую правду! Врага надо знать в лицо!
Маша всхлипнула и уткнулась в полотенце.
- Только без слез — испугалась Наталья
- Пусть плачет – велела я – горе надо выплакать.
Маша казалось, только ждала команды, и завыла в голос.
У Натальи сделались квадратными глаза. Как деятельная натура она не могла просто так сидеть. Тем более, если рядом с ней рыдают.
- Посуду помой – посоветовала я.
Наталья смерила меня убийственным взглядом, но к раковине отправилась. Я закурила. Надо просто подождать. Я задумалась.
Начитавшись в детстве сказок о прекрасных принцах, я в свои хорошо за тридцать, продолжаю верить, что есть на земле человек, рожденный специально для меня. Можно его найти, можно нет. Как повезет. Но, если мы с ним встретимся, то все будет сказочно хорошо. Умрем в один день, и все такое. Беда многих пар в том, что они не те люди. Никто не виноват, никто не плохой, просто не те. Все это чувствуют, но не хотят ничего менять. Обстоятельства, дети и так далее. Я два раза выходила за муж. Первый раз, потому что вышли все подружки, а я вроде как осталась, второй – по большой любви. Ошиблась, не он. Сейчас я в поиске. Но я о другом. Может быть, раз так получается, Машкин муж – не для Машки. И если сказать ему строго: «Иди ты, Саня, лесом!» и отпустить его на все четыре стороны, вот тогда и найдется, наконец, настоящий Машкин принц.
«Блямц, блямц» — раздалось у раковины.
Машка вылезла из-за полотенца
- Ну какие вы коровы – вздохнула она.
Наталья виновато развела руками:
- Только три тарелки. – успокоила она – все остальное цело.
- Что мне делать? – спросила Машка – делать — то что?
- Хороший вопрос – сказала Наталья и глубоко задумалась.
Машка посмотрела на меня с тоской и безысходностью, и я почувствовала себя обязанной дать ей немедленный и подробный ответ. Умеет Машка так смотреть. Ответа у меня не было, и я принялась рассуждать на ходу:
- Наверное, есть два пути: сделать вид, что ничего не произошло, и выяснить отношения. Рассмотрим оба, начнем со второго. Во-первых, мужчины ненавидят выяснять отношения. Во – вторых, он скажет тебе правду, только если сам захочет. И не факт, что ты обрадуешься ее услышать. Ты можешь, конечно, взывать к нормам человеческого общежития. Мол, мог бы предупредить, и все такое. Но что- то мне подсказывает, ему на это наплевать, раз уж он так сделал. Идеально бы его выгнать. Что бы он пришел, а на пороге вещи…
- Квартира его – всхлипнула Машка
- Это плохо – продолжила я – никуда не годиться. Но тогда ты уходи. Пусть вернется, а дома пусто. Никого нет. Один. Не шутки.
- Вот именно, не шутки – влезла Наталья – подумай, Маш, тебе это надо? Давайте определимся, к чему мы стремимся? Сохранить семью, или разрушить? Может не стоит резких движений? У всех случается, в конце концов. В каждой избушке свои погремушки.
- Это так – согласилась я – если поступать таким образом, нужно быть готовой, что он побежит за тобой не сразу, а возможно и никогда. Риск, конечно. Но зато, если побежит…
Я хищно улыбнулась.
- А как я буду жить, а дети?
У Машки двое детей, и уже одиннадцать лет она домохозяйка. С тех пор, как родился старший. Все свое время Машка привыкла посвящать семье. Когда-то у нее было неплохое образование. Но за годы сидения дома, она все забыла, квалификацию потеряла. Сейчас такие не нужны. Женщина, 35 лет, двое детей, без опыта работы. Только у метро газетами торговать. Вот тоже, несправедливость какая!
- Тебе чем-то заняться нужно– сказала Наталья – хотя бы с чего-то начать. А то ты слишком от него зависишь.
Наталья молодец. Трудится как конь. Я ей восхищаюсь, но так же не хочу. То есть денег как у нее — хочу, а работать как она — нет. У нее вся жизнь в работе.
- Кому я нужна, опомнись! И детей мне оставить не с кем.
- Выход конечно, можно найти. Детский сад, например, продленка. Я понимаю, это не то, что ты для них хотела, но в крайнем-то случае.
- Раз, и мир рухнул – вздохнула Машка – все полетело к чертям!
- Тогда сделай вид, что ничего не происходит – предложила я – продемонстрируй свое полное безразличие. Вроде ты и не заметила, был он дома или не был. Тоже обидно, по моему.
- Может с ним поговорить? – спросила Наталья – спокойно и по человечески.
Наталья иногда поражает своей наивностью.
Мы помолчали, покурили.
- Маш,— решила поинтересоваться я – а ты ему давно говорила про любовь?
- Про что? – изумилась Маша
- Про чувства.
Машка презрительно фыркнула. Что-то типа: « За кого ты меня принимаешь?! »
- Понятно – сказала я – понятно все.
- Тогда предлагаю план «С» — воодушевилась Наталья – будем ломать стереотипы! Он приходит домой, а ты встречаешь его радостно и говоришь: «Как хорошо, что ты дома! Я так за тебя волновалась!» Или что-нибудь в этом духе. Но от тебя потребуется выдержка и самообладание. Что бы на лице в это время не было написано: «Сволочь, скотина, ненавижу!» Радость, чистая радость на лице. И любовь.
- А дальше? – спросила Маша
- Дальше – призадумалась Наталья – дальше я пока не знаю.
- Ну вот – огорчилась Машка — так всегда.
- Правильно – присоединилась я — это два разных отношения к жизни, я где-то читала! Он приходит, а у тебя первая мысль – как хорошо! Что он жив, цел, здоров, и все такое. А во втором случае, он приходит, а ты из-за двери с тряпкой: «Где ты был, подлец?» И вообще, человек стремиться туда, где его ждут и любят. Я читала где-то.
- Что-то вы несете обе – засомневалась Машка.
- Ладно – махнула рукой Наталья – ты все равно не поймешь.
- Это почему же? – обиделась Машка
- Потому — ответила Наталья строго – из- за узости кругозора.
- А потом — продолжала я – все как обычно, ужин, телевизор, вялый секс. Стереотипы же ломаем, забыла?
- А когда главное? – настаивала Маша
- Что именно? Стрельба из пистолетов? – съязвила Наталья
- Ну да — растерялась Машка – надо же прояснить ситуацию.
- Не надо – возразила Наталья
- Нет, надо – упрямилась Машка – я так не могу.
- Отлично – вмешалась я – вот он тебе искренне рассказывает, что был он у Клавы Пупкиной и провел с ней ночь полную любви и страсти. А ты чего?
Машка засопела, подбородок задрожал.
-Дуры – обозвала нас Машка.
Но мы не стали обращать внимание. Мы к ней сегодня были снисходительны. Как к больной.
На самом деле можно и не стараться. Наши советы все равно никому не нужны и ничего не решат. Просто Машке важно, что бы мы с ней вместе сидели и говорили о больном. Она с нами делится, ей легче. Вот для чего нужны подруги, в этом смысл.
Забегая вперед, расскажу, что Машка, однако, все же выступила нестандартно. Не шумя и не скандаля, она через пару дней собралась и уехала на юг. Отдыхать. Спустя две недели ее Саня к ней примчался. Соскучился. А может, испугался. Сработал план «С». Мы, девочки, победили. Впрочем, как всегда.

Встреча.
Все утро пятницы Катерина бессмысленно таращилась в монитор, усердно изображая работу. Сама же размышляла о предстоящей завтра встрече с одноклассниками. В честь пятнадцатилетия выпуска. Катя очень любила эти встречи. Они придут в хороший ресторан, такие взрослые, серьезные, состоявшиеся дяди и тети. Но как только соберутся вместе, им снова станет по семнадцать лет. Все будут хохотать, говорить глупости и даже целоваться по углам. Здорово как!
После школы Катя поступила на вечернее отделение в институт, и устроилась на работу. Когда Кате минул двадцать один год, девушка решила не мешкая выйти за муж. Как-то очень стремительно и быстро, одна за другой сочетались браком все Катины подруги, и Катя осталась одна. Девчонкам стало некогда дружить, все свободное время они наслаждались новой ролью жены и хранительницы очага. Поэтому, как только образовался внятный претендент на Катину руку и сердце, она радостно согласилась. Претендент, надо сказать, был всем хорош. Красив, умен и обеспечен. Все за Катю радовались, нарадоваться не могли. Она ушла с работы, занялась домом и семьей. Простые, обыденные вещи, как приготовление обеда, и уборка доставляли Кате огромную радость, чего раньше за ней никогда не водилось. Однако был у супруга не то, что бы недостаток, но такой существенный минус. С одной стороны он хотел семью, с другой, любил свой прежний образ жизни. И расставаться с ним не собирался. Точнее так: все холостяцкие привычки сохранялись, но к ним прибавлялась еще умница жена с обустроенным бытом. Самое смешное, что у него все получилось, и годы своего замужества Катя именно так и провела. Выходные она коротала в одиночестве, потому как муж предпочитал общество ребят с работы, ребят со двора, ребят – одноклассников и прочих разных ребят. Вместе они ходили в сауну, ездили за город и всячески себя развлекали. Муж возвращался ночью пьяный и довольный, и начинал петь Кате песнь песней о том, какая мудрая и продвинутая у него жена, ни у кого такой нет, и все ему завидуют. Как она все понимает, везде его отпускает, как ему повезло, какая она хорошая и какие чудесные у них отношения. Катя таяла, подальше прятала обиды, потому что очень приятно быть продвинутой и мудрой. При этом муж искренне предлагал Кате делать тоже самое, не сдерживая себя, кутить и веселиться. Катя может, была бы и рада, но кутить и веселиться в одиночестве не представлялось ей возможным, а мужья Катиных подруг, почему-то не были настолько продвинуты, и предпочитали выходные проводить с женами. И длилось бы это безобразие еще неизвестно сколько, если бы однажды Катя не встретила большую любовь. Большая любовь явилась Кате в магазине «Продукты». Она увидела его, и точно как в романах, будто током ударило. Наверное, Катя так на него смотрела, что не познакомиться с ней было просто неприлично. Он и познакомился. Большую любовь звали Сергей. Он был галантен и сказочно красив. Катя влюбилась. Роман то развивался, то сходил на нет. Сергей то появлялся, то пропадал. Катя мучилась и страдала. Зато ее жизнь вдруг наполнилась и засияла. Катя похорошела, исхудала и стала тщательно за собой следить. Оказалось, что на мужа можно, совершенно не обращать внимания. Следует отметить, что Катя всегда была очень хороша собой. Кроме того, обладала здоровым чувством юмора и тонкой интуицией. К покорению вершины по имени Сергей, Катя подошла со всей возможной ответственностью, и через три месяца он торжественно признался в любви.
Катя была счастлива. Она тут же ушла от мужа, чем того серьезно удивила. Жить влюбленным было негде, и они, как неприкаянные, мотались по друзьям и знакомым, ночевали то здесь, то там. Однажды, около месяца жили на чьей-то даче, в глухой деревне Рязанской области. В деревне, кроме них, было два человека жителей, старенькая глухая бабулька и дед – лесник. Подходил к концу темный ноябрь, единственные часы сломались, и они совершенно потерялись во времени. Дни стояли хмурые и пасмурные, жарко топилась печка, и казалось, будто они одни на целом свете. Вдвоем. Как в сказке. Так продолжалось довольно долго, и все были счастливы, пока, однажды Катя не поняла, что беременна. Узнав об этом, Сергей принялся ликовать и веселиться, заявив, что имеет самые серьезные намерения. Незаметно и без затей Катя с Сергеем сочетались браком. Примерно в это время состоялось десятилетие выпуска и прошлая встреча с одноклассниками. Катя оделась в черное, что ей никогда не шло, попытавшись скрыть свою полноту длинной юбкой и широким свитером. Все собрались красивые и нарядные, и Катя остро ощущала свое несоответствие. К тому же ее постоянно мутило, и было ничего нельзя. Шампанское нельзя, танцевать тоже. Но Катя все равно была рада всех увидеть, поболтать и вспомнить молодость. Как чудесно, весело, с огоньком они проводили время, предназначенное для учебы.
Кате очень нравилось ходить в школу. Она дружила с самыми лучшими мальчишками, был у нее такой талант – дружить. Они постоянно придумывали какое-то веселье. Однажды с соседом по парте Маратом, они написали одно на двоих сочинение по роману Фадеева «Разгром». Никто романа не читал, и сначала они, было, серьезно растерялись, но взяли себя в руки и насочиняли три страницы общих фраз, которые универсально подошли бы к любому литературному произведению. Подписались двумя фамилиями, как Ильф и Петров. Казалось бы ничего особенного, но учительница почему-то страшно обиделась, подняла крик и гам, вызвала родителей. Пришлось тихонько тиснуть с ее стола злополучный опус и на этом все закончилось. Марат! Они сидели за одной партой, и между ними всегда витало такое неуловимое «может быть». Наверное, они нравились друг другу, но слишком ценили свои чудесные легкие отношения, что бы поменять их на что-нибудь другое. Или боялись. Однажды они даже целовались. Тогда, целой толпой, поехали в Лужники на концерт Розембаума, а концерт отменили. И почему-то им пришло в голову перейти Москва реку через Бережковский мост и выйти на набережную. Сократить дорогу. Был хмурый ноябрьский вечер, и Катя очень испугалась на мосту. Пол был в крупных щелях, а прямо под ними плескалась темная вода. Сознание, что от этой холодной бездны ее отделяет только деревянная легкомысленная досточка, наполняло душу ужасом. К тому же она с детства боялась высоты. Катя вцепилась Марату в рукав и еле передвигала ноги. Все ушли вперед, они остались. Было холодно. От страха и холода Катерина принялась клацать зубами. Тогда Марат остановился, крепко обнял Катю, прижал к себе, гладил по волосам и шептал: «Успокойся, не бойся, ты же со мной!» Потом повернул ее к себе и серьезно – серьезно поцеловал. Они пошли дальше, внизу дожидались замершие одноклассники, и куда-то снова все поехали…
На следующий день Катя вела себя, как ни в чем не бывало. Села рядом, «Привет» — «Привет», как обычно. Ей хотелось, что бы он непременно повел ее обсуждать случившееся и клялся в любви. Но он не повел. И не клялся. Сделал вид, что ничего не случилось. «Ну и ладно!» — расстроилась Катя.
Они продолжали по-соседски дружить, а потом, после школы потеряли друг друга из виду. Но иногда, когда Катерина принималась горевать над своей нескладной женской судьбой, она, бывало, вспоминала романтичный вечер на мосту и его: «…не бойся, ты же со мной!» и страшно по нему скучала.

Весной родились двойняшки Мариша и Олег. Чудесные, самые лучшие в мире малыши. Бабушки, дедушки, дяди, тети, и, разумеется, родители, тут же стали их изо всех сил любить и баловать. Сергей занимался детьми с утра до вечера. Через два года Катя вышла на работу, оставив мужа на хозяйстве. Все были довольны, всем было хорошо. В три года Олег с Маришкой торжественно отправились в детский сад. Вернулись вечером счастливые необыкновенно. Сергей освободился, заскучал и погрузился в депрессию. Полгода он пролежал на диване, щелкая пультом от телевизора, пока Катя не учинила на эту тему серьезный разговор. Следующие полгода Сергей вставал утром и уезжал к маме, лежал на диване там, а вечером рассказывал как трудно и практически невозможно найти работу. Спустя еще немного времени Катя взяла этот вопрос под свой контроль и предложила Сергею несколько вакансий. Сергей загрустил и переехал к маме насовсем. Так распался брак номер два.
Тогда Катя раз и навсегда решила жить одна и на этом успокоилась. В конце – концов, у нее Олег с Маришей, родители, и еще куча дел, ей нельзя тратить время и нервы на пустые затеи. Ну и ладно, ну и хорошо.
Все утро Катя перебирала тряпки, и решила одеться демократично – в джинсы и очень модную блузку. И спокойно и нарядно. Мариша ходила вокруг и внимательно смотрела на мамины сборы. Олег слонялся, неподалеку дожидаясь, когда же она, наконец, уже уйдет. Он тут же позовет соседа Васю, они будут стрелять пульками, прыгать на диване и слушать Рамштайн. Все правильные парни в их саду слушают «Рамштайн». Бабушка не в счет, бабушка все всегда разрешает! Надо только как-нибудь подкупить Маришу, иначе непременно нажалуется. Катя десять раз накрасилась и умылась, разозлилась, впала в отчаяние, причесалась и успокоилась.
Встречались неподалеку от школы, в ресторане «Белый павлин». Катя вошла в зал и тут же угодила в объятья к своей школьной подруге. Подруга сообщила главные новости и последние сплетни, кто женился, кто родился, а кто спился. Катя всплескивала руками и восклицала: «Да ты что!», и ей казалось, что они вчера расстались, а не пять лет не виделись. Дальше Катя очень искренне обнялась со всеми по очереди, и ей казалось, что нет на свете людей ближе и милее. Зал сняли небольшой, поэтому приходилось толпиться. Это тоже было чрезвычайно весело. Марат появился последним, когда все уже потихонечку рассаживались за стол. У Кати сердце екнуло: «Приехал!» Он, по традиции, обнял всех и каждого, и, наконец, добрался до Кати. Своей подруге, соратнице и однопартнице, если можно так выразиться. Взял ее за плечи, рассмотрел внимательно. И объявил:
- Выглядишь симпатишно! – потом крепко обнял и прижал к себе. И не отпускал.
- Как же я рада тебя видеть! — сказала Катя уткнувшись в его плечо – я даже передать не могу!
- Пойдем – Марат взял Катерину за руку – здесь мы не сядем.
Они нашли место, где могли расположиться рядом.
- Как ты поживаешь? – спросил Марат.
- Поживаю хорошо – улыбнулась Катя – можно сказать, замечательно!
Он, конечно, все про нее знал. Не потому что узнавал специально, а так получилось. Случайно слышал от кого-то, что с мужем развелась, растит двоих детей. Одна. И все у нее хорошо. Странно, Марату давно не встречались люди, у которых все хорошо. Особенно женщины. Им всегда чего-то не хватало, сущей малости. Шубки, машины или поездки в теплые страны. А без этой малости мир вокруг рушился и все было очень-очень плохо.
И вот Катька! Марату было бы очень приятно, если бы был повод ей помочь. Поучаствовать в судьбе. Стать частью ее жизни. Как раньше.
Она рассказывала смешные истории про своих двойняшек, и Марату тоже хотелось иметь таких необыкновенных Катькиных детей. Он даже немножко завидовал. Похоже, что растет лихая парочка, такими они с их мамой были в детстве.
Он был готов бесконечно ее слушать, но заиграла музыка, и Катю увели. Марат смотрел, как она танцует, и думал, что с возрастом Катерина стала красивее. Нет, не так. Интереснее – вот правильное слово.
Ее партнер по танцу Серега Иванов пытался произвести впечатление какими-то замысловатыми па. Катька путалась, спотыкалась и смеялась от души.
Надо же! Как его разобрало! Он о ней и не вспоминал никогда, а увидел, и понял, что соскучился. Впрочем, он по всем соскучился. Люди из детства, из другого мира. Катя особенно.
Марат встал и вышел на улицу. Покурить. Подумать. Проветрить мозги. А то как –то его несет куда-то…
Вспомнилось, как им всегда было хорошо и весело. С ней рядом он чувствовал себя рыцарем, самым сильным, смелым и умным. Такое она производила на него впечатление. Расправлялись плечи, взор лучился. Очень важно, наверное, что бы был на земле человек, рядом с которым становишься рыцарем. Тогда у него была Катя. А больше, наверное, никого и не было. Что бы рыцарем, в этом смысле. Они вместе придумывали какую-нибудь лихую и бессмысленную шалость, претворяли ее в жизнь, получали нагоняй от учителей и родителей, и оставались очень друг другом довольны. Марат даже как-то попробовал рассматривать Катю с романтической точки зрения, но она его не поддержала, а он не стал настаивать. Побоялся разрушить их безмятежную дружбу. Любовь – это очень сложно. Особенно в семнадцать лет.
- Вот ты где – раздалось за спиной – а я тебя везде ищу.
- Зачем? – спросил Марат и испугался, вдруг она обидится. Сочтет за хамство. Он ведь так спросил, что бы она ответила ему что-нибудь приятное, типа «без тебя все не так, мне грустно и одиноко». Что –нибудь в этом духе. «Наверное, заболеваю» — решил Марат про себя.
Катерина задумалась. И правда, зачем?
- По старой привычке, наверное – сказала Катя и улыбнулась.
Она улыбнулась, и все встало на свои места. «С ней не надо играть,— вспомнил Марат. И ему полегчало. Они вернулись в зал.
В это время все по очереди уговаривали по телефону Гену Паньшина бросить дежурство в своей больнице и срочно к ним присоединиться. Катя взяла трубку и тоже стала уговаривать. Марата при этом, держала за руку. Будто говорила: «Я здесь, с тобой». И внутри у Марата поднималось ласковое солнышко. Он почти не дышал, снова становился рыцарем и готов был сидеть вечность, лишь бы она вот так сжимала его ладонь. Давно Марат не позволял себе таких нежностей. Он слыл бывалым парнем, с бывшей женой и необременительными увлечениями различной степени серьезности. Казалось, его сложно удивить. Однако, что – то совершенно необъяснимое происходит у него внутри, от того, что Катя держит его руку, и еще большие странности творятся с головой. Нужно срочно увести ее куда-нибудь и во всем разобраться. Поговорить о будущем. То, что у них одно будущее час назад Марату стало очевидно. Надо только теперь все эти мысли доходчиво донести до Катьки. Что бы она не испугалась грядущих перемен, и не покрутила пальцем у виска. Надо придумать что-нибудь необыкновенное, как в кино.
Между тем время шло, а праздник никак не желал подходить к концу. Расходиться не хотелось, и все решили ехать в гости, на чью-то там ближнюю дачу. Стали шумно собираться, рассаживаться по машинам.
- Я провожу тебя – сказал Марат. Он решил, что в гости они не поедут.
- Я не хочу домой – возразила Катя.
- Мы домой и не поедем – хмуро ответил Марат.
Катя удивленно на него взглянула и села в машину ни слова ни говоря. Послушалась. Так, молча, они ехали по почти уже ночной Москве. Катя чувствовала, что происходит что-то важное и решительное. Ей было волнительно и немножко страшно, будто в ожидании чуда. Так в детстве, первого января, сонная, в ночной рубашке, подходила она к елке еще не зная, что там такого необыкновенного приготовил для нее Дед Мороз. И хотелось посмотреть поскорее и продлить этот миг, когда еще не знаешь. Такое сладкое предвкушение.
Все станет ясно, когда придет время. Катя именно так привыкла ему доверять, и в этом не было никакой слабости характера. Наоборот. Он берег ее доверие и никогда не обманывал. Катя была уверенна. Как хорошо, оказывается, быть в ком-то уверенной. Никогда раньше она об этом не думала.
Марат молчал, потому что слишком серьезные вещи он собирался излагать и формулировать.
Они выехали на Бережковскую набережную, молча вышли из машины, перед ними темной громадиной возвышался мост. Там, где по его расчетам, они целовались сто лет назад, Марат, пытаясь говорить легко и непринужденно, спросил:
- Катерина, скажи мне честно, у меня есть возможность втиснуться в череду твоих мужей?
Ему показалось, или действительно, Катины глаза счастливо сияли.
- Есть. У тебя есть. Я буду очень рада, если ты втиснешься. Ты даже не представляешь, как.

Лебедев.

Мы столкнулись в магазине случайно. Я чуть не въехала ему в живот своей тележкой, доверху набитой продуктами. С трудом затормозив, я подняла голову, и встретилась с ним взглядом. Упс!
Бежать поздно! Поздно бежать!
- Здрасьте! – поздоровалась я, так как деваться было не куда.
- Привет! – обрадовался он неизвестно чему – я так рад тебя видеть.
- Я тоже рада – сказала я.
Мы отошли в сторону и стали задавать друг другу обычные вопросы: как живешь, что делаешь, что нового. Я изо всех сил старалась быть милой и вести себя свободно. Он выглядел прекрасно, как всегда. Такой холеный, блестящий мужчина. Мы поболтали немного, и Вадим предложил:
- Поехали, посидим где-нибудь, выпьем кофе. Я так давно тебя не видел. Соскучился.
«Соскучился!!! » — лучше бы он этого не говорил.
- Хорошо – согласилась я – поедем.
Договорились, что я на своей машине буду двигаться точно за ним. «В одно тихое и уютное местечко» — сказал он и загадочно улыбнулся. Ой-ей-ей!

Давным давно нас познакомила Гала – моя лучшая подруга. Они тогда работали вместе. «Он такой же, как и ты – говорила Гала,— веселый, умный, я просто вижу вас вместе!» Я всегда была открыта для новых возможностей, несмотря на то, что была в то время замужем. (Хотя если пристально рассматривать выражение «замужем», скорее мой муж был за мной, «заженой», так сказать). Так вот, я всегда была открыта для новых возможностей. Гала меня в этом поддерживала, так как, мой муж ей активно не нравился. (Мне он тоже давно уже не нравился, но, пожалуй, не так активно). А у Галы во всей этой истории был свой бубновый интерес, которого звали Леонид, и он тоже значился коллегой по работе. В свободное время Леонид занимался самодеятельностью в группе «Атиподы», играл на бас гитаре. И вот на концерте этой никому не нужной группы, мы все и должны были пересечься. Я туда шла как:
А) Поддержка для Галы.
Б) Посмотреть на Леонида и сказать, что я об этом думаю.
В) Если получится, посмотреть на жену Леонида, плюс на них вдвоем, заметить и оценить тонкости и нюансы, сделать выводы, поделиться с Галой.
Вечер обещал быть сложным.
Вечеринка проходила в клубе « Динамит». Мы сидели за столиком и пили пиво. Леонид рассказывал о терниях и трудностях жизни музыканта. О том, как сложно и, порой, невозможно, продвигать свое искусство и нести его в массы. Гала без конца пихала меня в ребра и яростно шептала: «Поддержи беседу!» При этом она шикарно справлялась сама. И вот, наконец, появился он! Что занимательно – не один. В компании с другом и двумя девушками. Гала опешила. Она то собиралась нас знакомить. А тут такая незадача! Надо сказать, что я не расстроилась, так как он мне совсем не понравился. И мне уже было довольно весело. Особенно развлекло меня, когда неугомонная Гала, чьи стройные планы были порушены появлением непонятно откуда взявшихся девиц, зажала несчастного юношу в углу и попеняла ему за то, что он привел их с собой. Мне было жаль молодца, и я честно пыталась утихомирить подругу. Но не тут то было. Когда что-то взбредает Гале в башку, она становится неуправляемой. У нее в глазах загорается надпись « вижу цель» и она движется к ней, все сметая на пути. Тут заиграла медленная музыка, и пригласила юношу танцевать, что бы он, бедный получил передышку. Он обнял меня, я обняла его, и через секунду мир перевернулся!!!
Бывает любовь с первого взгляда, а у меня случилась с первого прикосновения. Мгновение назад, все было, как обычно. Он обнял меня — и я пропала. В его руках я чувствовала себя так, будто нашла свое место на земле, созданное только для меня. Как будто, наконец, попала домой. Я слушала переполняющие меня чувства, и буквально боялась дышать.
Музыка играла все быстрее.
-Это энергичный танец — сказала я
-Какая разница, подо что танцевать – ответил он, и мы продолжали это делать.
Ощутив, что жизнь моя переменилась, я немедленно ринулась к Гале. Нашла и вылила на нее поток новостей, беспрестанно повторяя: «Он такой!!! » «У него такие руки!!! » Гала мотала головой, хлопала глазами. Потом бросилась к Вадиму, и с элегантной прямотой принялась лоббировать мои интересы. Говорила, что я волшебна, восхитительна, умна, тонка, хозяйственна, и вообще — звезда. Вадим со всем соглашался, и добавил, что я очень экологичная. Гала, было, растерялась, но тут же собралась и принялась кивать как китайский болванчик, в том смысле, что экологичнее быть не может. Я хихикала в уголке. Короче говоря, в этот судьбоносный вечер мы резвились, как расшалившиеся восьмиклассницы. Вскоре появилась жена Галиного басиста, у Галы тут же испортилось настроение и мы, по-английски, ушли домой.
На следующий день ОН мне позвонил. Мы встретились. Мир закрутился каруселью. Через день я ушла от мужа. Окончательно и навсегда. Мне казалось, что судьба, наконец, подарила мне любовь. О какой я всегда мечтала. Будто в сказке: они встретились и полюбили друг друга. Он звонил мне утром и читал стихи, потом днем: «Я думаю о тебе. Скучаю». Разные мелочи для меня. Он окружил меня такой заботой, что все мои желания исполнялись еще до того, как были высказаны. Мы постоянно обнимались. Идем, идем, вдруг останавливаемся посреди улицы и начинаем обниматься. Я хотела прижаться к нему каждой клеточкой. Так хорошо!
Настал мой день Рождения. Он позвонил мне в невероятную рань и попросил спуститься к подъезду. Я вышла. Вадим держал в руках огромную корзину цветов. На дне дремал маленький котенок.
- Трехцветная кошечка приносит счастье – сказал он – я сделаю тебя самой счастливой женщиной на свете.
Мне вдруг ужасно захотелось детей. Так чудесно: частичка его, частичка моя, сольются и станут человечком. У меня голова кружилась. Казалось, ТАКАЯ любовь, как у нас, должна обязательно во что-нибудь вылиться значительное, необыкновенное.
Я знаю, все, что я хочу, обязательно сбывается. Только всегда не вовремя: или поздно слишком, или рано.
Полгода я прожила как в сказке.
Вдруг все изменилось.
Мы стали почему-то ссориться. Он пропадал, неделю не звонил, потом появлялся.
- Что происходит? – спрашивала я.
Вадим твердил, что ему трудно, все слишком быстро и не так просто, как кажется. Он не готов.
Я не могла понять, в чем дело. Я не планировала срочно поселиться вместе, или сочетаться браком. Я ничего такого не хотела. Мне нравилось то, что есть: наши встречи, звонки, выходные вместе.
Теперь, я, кажется, знаю. Он привыкал ко мне, привязывался. А потом испугался. Что еще чуть-чуть, и он без меня не сможет.
Я знаю, все, что я хочу, обязательно сбывается…
Наши отношения окончательно испортились. Их просто уже не стало. Я отчаялась их спасти. И, понятное дело, стало ясно, что я беременна.
«Блин! – сказала Гала – Вообще! Блин!»
Я молчала и хлюпала носом.
- Ты должна ему сказать,— бушевала Гала,— он тоже несет ответственность!
Поговорить об ответственности всегда приятно, но на этот раз я заявила твердое и решительное: «Нет!» Я не буду с ним говорить. Это выглядит, будто брошенная любовница, находит оригинальный способ вернуть любимого.
- Тогда скажу я – пригрозила Гала.
- Делай что хочешь,— отмахнулась я.
Я впала в ступор. Мне казалось, что не сделай, все очень плохо. И я не делала ничего. Лежала и смотрела перед собой.
Гала нашла клинику, где дорого и хорошо мне сделают аборт. В назначенный день я явилась. Сначала меня проводили на ультразвук Небольшая беременность. На таком сроке прервать не сложно. Я помню, как это случилось. Я смотрела на распечатку, и там было ясно видно: вот он, мой ребеночек, который никогда не станет больше, чем яйцо. Мой кусочек и его кусочек. Я и ты — навсегда. Жалость и горечь пронзили мое сердце. Мне казалось, почему-то, что это доченька.
Если бы у меня была смелость, она бы выросла и смотрела бы на мир глазами, как у отца. Если бы у меня была смелость, я завязывала бы ей банты, шила платья, накупила кучу всякой дребедени, которую так любят девчонки. Мы бы на коньках с ней катались. Я ее научила бы, я ведь здорово катаюсь на коньках. Уезжали бы на дачу с ней, цветы выращивали, чай пили на веранде. А потом лежали с ней в кровати и шептались до полуночи. Столько дел на свете, оказывается…
Я все ждала, что раздастся звонок, и он скажет: «Не надо, ничего не делай. Давай родим. Не волнуйся ни о чем».
Тем временем неуемная моя подруга извелась без известий. И что бы томиться не одной, она пошла таки и вылила на мужчину моей мечты ушат суровой правды. Он обалдел. (Так сказала Гала). Потом скрестил руки на груди ( весь закрылся – пояснила Гала), и заявил, что он ни в чем не виноват. Что я взрослая женщина, и он был уверен, что я обо всем позаботилась. Все правильно, так и есть. Ну и ладно. Все равно мне уже нечего терять.
Казалось, будто весь мир вокруг обернулся против меня.
Я шла домой и шептала: «Все будет хорошо, все будет хорошо, просто здорово». И человек внутри меня баюкался засыпая. Мне нужно приехать утром, натощак. Уже завтра вечером все будет позади. Я буду свободна. Найду новую любовь. Буду счастлива. О плохом забуду.
С тех пор прошло четыре года. Я думала, что все давно забыто. Поросло быльем, как говорила моя бабушка. А оказалось, нет, все живо. И вот плетусь за ним, как агнец на заклание. А он, довольный, время от времени оборачивается и машет мне рукой. Радостно. Какое-то наваждение!
Вдруг зазвонил телефон. Машка!
- Мама, – ликовала Машка – тетя Гала обещала, что у меня будет своя комната! Личная! Больше ничья!
Весной Гала затеяла строительство коттеджа под Москвой. Теперь они с Машкой регулярно выезжают на стройку дышать свежим воздухом. Вот и сегодня.
Машка, доченька! Сердце ежится от нежности. Мое счастье, моя радость, мой самый главный человек на земле!
Как настоящая подруга, Гала активно участвует в Машкином воспитании. Тогда, четыре года назад, я бы без нее не справилась. Гала – Машкина крестная. «У меня две мамы – хвастается Машка – обычная и крестная!» Обычная – понятное дело –я. Не смотря на свои три года, хитрая Маша вьет из Галки веревки. Плетет макрамэ.

- Отлично – ответила я – я тоже хочу комнату.
- Поговорю — пообещала Машка и передала трубку Гале.
- Мы возвращаемся. Будем через полчаса – объявила Гала – ты нам есть готовишь? Мы голодные жутко. И что ты там делаешь вообще?
Действительно, что вообще я делаю? Я развернулась и поехала домой.

Звонок.

Радостной веселой трелью заливался мобильный телефон. Определитель показывал милый сердцу номер. Наконец-то!!! Предъидущие двадцать четыре часа я сочиняла и репетировала речь под названием «Между нами все кончено». В своей голове я произнесла ее тысячу раз. С разными интонациями и ударением.
«Не буду подходить! – забоялась я.
- Трусишь? – усмехнулась злодейка — Судьба – Ты же так хотела сказать ему все, что думаешь. Восстановить свою разрушенную гордость. Вот он, твой реванш. Давай, милая, действуй!
Я вздохнула. Нажала на клавишу «ответить» и сказала: «Алле!»
- Привет! Как твои дела, дорогая? – любимый голос заливался соловьем – Я так по тебе соскучился!
Какой же он гадкий, циничный врун!
- Я вчера так плохо себя чувствовал — продолжал он — я что-то съел, я отравился. У меня болел живот, было очень-очень плохо.
( Мы должны были встретиться вчера, и я весь вечер прождала его звонка напрасно. Самое интересное, что я была бы готова поверить во что угодно, если бы он так отчаянно не оправдывался. Даже противно.)
- Я пришел домой, выпил таблеточку и уснул. Потом проснулся и выпил еще таблеточку. Но сейчас мне лучше.
-Слава Богу – сказала я.
-Да, я тоже очень рад – откликнулся он.
- А уж я-то как рада – заверила я
Он помолчал. Почувствовал неладное. Но решил не заострять внимание. На пустяках.
-А ты что делаешь? – спросил он – отдыхаешь, телевизор смотришь?
У него такая манера разговаривать: спрашивает, и тут же сам себе отвечает. Или предлагает варианты ответа. Выбирай, дескать, отдыхаешь ты, или телевизор смотришь. Лишнего не предлагать. Интересно с ним, не передать. Собеседник ему не нужен. Он такой, занимает собой все пространство. Звезда!
- Плету гобелен – ответила я.
- Что это? – подивился он.
Я и сама не знаю, что это.
«Хватит тянуть – вмешалась Судьба — говори что хотела и прощайся!»
- Послушай, – сказала я решительно, и Сердце мое сделало стремительный кульбит.
- Стой! – закричало Сердце – ничего не говори! Пусть остается как есть! Может все еще устроиться как-нибудь. Лучше так, чем никак, чем опять одной!
- Ты же знаешь, что это конец – зашептала Судьба – есть шанс хоть напоследок выглядеть красиво. Кроме того, пора бы научится уже громко и четко заявлять о том, что хочется тебе. А то ты все время подстраиваешься, подлаживаешься. Безобразие!
- Ну да – согласилось Сердце – все не слишком хорошо, и совсем не так как ты хотела. Он тебя обманывает, наверняка у него кто-то есть, но вдруг все еще волшебным образом наладиться. Раз! И станет хорошо. Как в кино. Как в сказке.
- Он не приносит тебе радости больше – грустно улыбнулась Судьба — и уже довольно давно. Только разочарование, слезы, страдание и боль. Милая, ты разрушаешь себя.
Я набрала побольше воздуха и, зажмурившись, начала сначала:
- Послушай! Ты хороший, очень милый, и ты мне нравишься, конечно, но тенденция, которую я наблюдаю последние две недели меня не устраивает. И, поэтому…

Наверное, он обалдел. Не ожидал. Не был готов совершенно.
- Постой, постой – перебил он меня – я, что плохо себя веду?
«Хуже не бывает – подумала я — пропадаешь, обманываешь, забываешь обо мне. Хуже не бывает!»
- Ты же понимаешь, о чем я говорю – сказала я снисходительно. Спокойно так. С достоинством сказала.
- Но, возможно есть причины – растерялся он.
- Конечно, есть – ответила я — И ты их знаешь, и я их знаю. Мне не двадцать лет и я не играю в такие игры. У меня на это времени нет. Прости, я больше не буду общаться с тобой. Мне не интересно.
Если бы он попробовал меня уговорить, или переубедить, у него бы получилось. Если бы он сказал, что я что-то не так поняла, ошиблась, мне померещилось, я бы поверила.
Но он сказал, что ему на самом деле нравится, все, что я говорю, ему очень приятно ( вроде бы как я его ревную), и что, зачем же, мол, так жестко. Я ответила, что я вообще жесткая, и то, что я все время смотрела ему в рот, его, видимо немного дезориентировало на мой счет. («Молодец – захлопала в ладоши Судьба – пять баллов!») Я пообещала вспоминать его холодными зимними вечерами. (Сердце всхлипнуло.) Он сказал: «Ну что же, жаль, конечно». Я сказала: «Да, мне тоже жаль, пока». И положила трубку. Я уже не могла больше.
«Вот все и кончилось – вздохнула я — вот и все».
На душе было грустно и тоскливо. Десять минут назад моя жизнь была наполненной, а теперь казалась пустой. Сердце плакало. Судьба молчала.
Расставаться всегда больно. Особенно, если человек уже стал кусочком сердца. Завтра мне будет плохо. Послезавтра еще хуже. Но однажды все забудется и в один из понедельников начнется моя новая жизнь.
Сидоров.

Сидоров был феминист. Всей душой он ратовал за равные права и обязанности мужчин и женщин. Движение викторианских суфражисток полюбилось Сидорову тем, что избавляло мужчин от нелепой необходимости танцевать вокруг дам древние ритуальные танцы. По идейным убеждениям Сидоров никогда не уступал женщинам место в транспорте, не пропускал вперед, и не скидывался на цветы к 8-му марта.
Так же совершенно не устраивало Сидорова то, что за женщинами надо ухаживать и всячески их добиваться. С большим удовольствием Сидоров предложил бы поухаживать за ним самим. Но желающих этим заняться до сих пор, почему-то не находилось.
Если бы добрачные отношения не вытягивали столько денег, Сидоров давно бы уже женился. Но он не любил тратиться зря. Не то, что бы у Сидорова денег не было, как раз наоборот, но тратить их впустую Сидоров не привык. Кто знает, как поведет себя девушка после пятого или десятого свидания? Стоит ли вкладываться, когда результат неясен?
Деньги Сидоров скрупулезно копил. В юности была у него мечта – побывать в горах Гималаях. На мечту Сидоров аккуратно откладывал. Когда собралась нужная сумма, Сидорову она очень понравилась. Поразила величием. И он подумал, что вот сейчас он все потратит, и не будет у него таких прекрасных денег и начинай тогда все заново. «Ну, их, эти Гималаи!» — решил тогда Сидоров. И невдомек было неразумному Сидорову, что в эту историческую минуту он выбрал свою судьбу.
Внешне Сидоров был, пожалуй, неказист: худ, мал ростом и, в добавок, стремительно лысел на макушке. Но Сидорова это особенно не беспокоило, потому как, по его собственному мнению, плюсов у него было гораздо больше, чем минусов. Например, Сидоров получал вот уже третье высшее образование. Признаться, Сидоров не очень понимал, что делать с первыми двумя, куда их, так сказать, с пользой приложить, но третье ему было совершенно необходимо. Оно в корне меняло качество Сидоровской жизни. Разумеется, Сидоров жил с мамой. Мама сыном очень гордилась. До тридцати лет мама ревностно разгоняла редких Сидоровских подруг, чтобы они не мешали мальчику учиться. Однако последнее время мама призадумалась и то, и дело заговаривала о внуках и о том, что она, к сожалению не вечна. В том смысле, что кто будет о Сидорове заботиться в старости? Вопрос, действительно, вставал довольно остро. С личной жизнью у Сидорова как-то не складывалось. Раньше друзья то и дело принимались его с кем-нибудь знакомить, но ничего дельного из этого не получилось. В своем большинстве, претендентками были молодые смешливые девчонки, и Сидорову казалось, что они непременно должны быть тупы как пробки. Сидоров появлялся с высокомерным выражением на лице, и весь вечер умудрялся его сохранять. Возможно, это происходило отчасти потому, что девчонки завидев Сидорова, не впадали в восторженный экстаз. А Сидорову в глубине души хотелось, что бы на его появление реагировали именно так. Друзья плюнули, и знакомить престали.
На работе, так же, совершенно не было подходящих вариантов. Сидоров трудился на телевидении, а там без конца слонялись девицы модельной внешности, в одеждах ценой с подержанную машину на ходу. Сидоров грустил. Хотелось любви. Близкого человека рядом. Такого простого мещанского счастья хотелось Сидорову.
Однажды Сидоров решил украсить своей анкетой интернетный сайт знакомств. Он выбрал самую красивую фотографию пятилетней давности и составил подробный список качеств, которыми должна обладать невеста. Список звучал так: стройная девушка до тридцати лет, интеллигентная, культурная, с богатым внутренним миром, без детей, материальных и жилищных проблем с высшим образованием, хорошая хозяйка.
С помощью несложных манипуляций Сидоров разместил себя в мировой сети. Оставалось только ждать. В эту ночь Сидоров видел волшебные сны о толпах женщин, ищущих его взаимности.
На следующее утро почтовый ящик Сидорова почему-то оказался пуст. Сидоров недоумевал. Еще через пару дней пришло три письма. Сидоров воспрял. Однако первую даму Сидоров сразу и окончательно забраковал, так как она жила в Подмосковье и Сидоров тут же заподозрил корыстный интерес. Вторую и третью девушку Сидоров одобрил и решил с ними общаться. Они списались, а потом стали созваниваться. Девушка под номером 2 отпала после первого телефонного разговора. Причин Сидоров не понял. Где уж было ему догадаться, что через двадцать минут рассуждений о том, как важно образование и личностный рост, девушка впала в анабиоз и перестала реагировать на внешние раздражители. Очнулась — в трубке короткие гудки. Девушка №2 постаралась восстановить последовательность событий, но у нее ничего не получилось. Девушка №2 чувствовала себя так, будто вышла из тяжелого гипноза. «Чур, меня!» — подумала девушка №2 и тут же забыла о Сидорове.
Самой стойкой оказалась девушка №3. Видимо ей очень хотелось за муж.
Между тем, Сидоров немного растерялся и решил проконсультироваться с компетентными людьми. Таким человеком показался Сидорову сосед Гена, бывший одноклассник, находящийся сейчас в необременительном запое и слывший большим ходоком по женской части. Гена долго фокусировался, потом изучил Сидоровское объявление и остальную переписку, почесал затылок и спросил:
- Ну и запросы у тебя, Вова! Вот появится перед тобой такая красота с образованием и без проблем, и что ты ей сможешь предложить?
- В смысле? – не понял Сидоров.
- В том смысле – объяснил Гена,— что у такой девушки и претензии будут соответствующие. И чем ты, Вован, сможешь ее удивить?
- А удивить нужно? – испугался Сидоров.
- Ну не в прямом смысле, – ответил Гена – Но произвести впечатление нужно обязательно. Очаровать, заинтересовать и все такое. Понял?
Сидоров таких вещей не понимал. Больше того — они его пугали. Сидоров тут же представил, как стоит на цирковой арене, а на трибунах сидят всякие разные девушки, хлопают в ладоши и ждут, что Сидоров сейчас им что-нибудь особенное исполнит.
Сидоров содрогнулся. Зря он стал с Геной советоваться. Нашел тоже с кем…
Гена потоптался на пороге, разглядел внимательно паркет и попросил сто рублей до лучших времен. Сидоров, скрипя сердце, дал.
Девушке №3 Сидоров постоянно говорил, что у него совершенно нет времени. По мнению Сидорова, это рождало интригу и интерес. Кроме того Сидоров считал, что у солидных успешных мужчин очень мало времени. Они регулярно разговаривали по телефону, девушка №3 рассказывала какие-то истории, анекдоты и прочую ерунду. Но невозможно долго поддерживать «телефонные» отношения. Со временем девушка звонила все реже, потом перестала перезванивать и отвечать на сообщения. Сидоров понял, что пора увидеться. Встретиться договорились у метро Охотный ряд и прогуляться по Тверской улице. Сидоров вымыл голову и надел новые носки. Тщательно выгладился и отправился на свидание.
Девушка была эффектной. Очевидных недостатка два: она была выше Сидорова ростом, и курила. Но все это Сидоров готов был ей простить, потому как длинные ноги девушки №3 взволновали Сидорова и впечатлили. Они пошли гулять вверх по Тверской. Сидоров рассказывал о том, что нет ничего дороже и важнее хорошего образования. Только оно гарантирует безбедную жизнь и достойную старость. Из всего сказанного, девушка должна была сделать вывод, что именно с ним, Сидоровым, достойная старость ей обеспеченна. Девушка поглядывала искоса, и кивала головой.
У Маяковской девушка предложила зайти куда-нибудь посидеть и выпить кофе. Сидоров этого не планировал, к тому же, по понятиям Сидорова кофе стоил безумных денег, и все это в системе сидоровских координат считалось страшным расточительством.
Сидоров ответил, что на его взгляд, в заведениях общественного питания даже пробовать ничего нельзя. Опасно для здоровья.
Девушка пожала плечами.
Они отправились дальше. У Белорусской девушка сказала, что все, она устала, больше не может и поедет домой. Сидоров удивился, но возражать не стал. Вечером он девушке №3 позвонил, но она ему почему-то не ответила. И перестала отвечать совсем. Сидоров в отчаянии написал ей письмо и потребовал объяснить свое поведение. Ответа не последовало. Сидоров был оскорблен и возмущен. Переживал.
Спустя неделю одиноким безрадостным субботним вечером Сидоров пожаловался Гене, что все женщины корыстны и порочны.
Гена посоветовал Сидорову оставить свои нелепые амбиции и поискать невесту в глухой деревне. Таежной, например. Такой вариант Сидоров решительно отверг. Тогда Гена предложил залить горе. Сидоров согласился.
Глубокой ночью Сидоров сидел на кухне и подвывая и всхлипывая плакал горькими пьяными слезами о том, что в таком огромном мире нет для него, Сидорова, счастья и тепла. Рядом безмятежно спал уставший Гена.
А высоко-высоко в небе далекие холодные звезды смотрели на неразумного Сидорова с любовью и состраданием.

***

Кира маялась. Позвонить? Не позвонить?
Позвонить очень хотелось, но с другой стороны, в прошлый раз она уже звонила сама. Долго страдала, потом набрала номер и сказала весело и легко: «Я звоню тебе просто так, что бы ты меня случайно не забыл». Тогда он обрадовался. Сказал, что думал о ней и скучал. Сказал, «молодец, что позвонила». Кира была счастлива! Думал, скучал, что еще нужно?! Через пару дней они встретились, и все опять было сказочно хорошо. Прекрасный вечер, волшебная ночь. Кире он очень нравился. С ним было уютно, свободно и Кира чувствовала себя звездой. Так он на нее смотрел. С выражением. Звали его трогательно – Анатолий. И вот, пошла вторая неделя, как они не виделись. А он не звонит. Не звонит, и все! Ну что тут поделаешь?
Нет, она не будет звонить сама. Она не может бегать за ним и унижаться. Достойные девушки так себя не ведут. Для верности Кира пошла и стерла его телефон из записной книжки. Что бы не было соблазна. Сразу стало спокойнее, вопрос решен.
Через день настала суббота. Кира проснулась со светлым ощущением, что сегодня все будет хорошо. Он появится. Суббота все-таки! Кира вымыла голову, сделала маску для лица, маникюр. Навела красоту. Села ждать. И все время прислушивалась – не телефон ли. Не телефон…
К вечеру Кира разрыдалась от несправедливости и жалости к себе. Ну почему все так ужасно и нелепо! Кажется, будто сама Судьба не хочет, что бы Кира была счастлива. Что бы случилась у нее полноценная личная жизнь. А она так рассчитывала, что теперь, наконец-то, все наладиться. Такой серьезный, даже положительный молодой человек, очень симпатичный. А как с ним хорошо! У Киры в его присутствии, как будто огонек внутри зажигался. Теплое такое, ласковое пламечко. И пусть бы уж там наверху, тот, кто занимается личным счастьем, немножечко, самую капельку Кире помог. Видит же, что происходит…
Звонок! Мужчины, наверное, никогда не понимали значения этого события. Казалось бы, два – три слова: «Привет, как ты? Все хорошо? Целую». А ведь это очень важно. Это значит – ты у меня есть, а я есть у тебя. Это значит, я о тебе думаю, мы вместе.
К понедельнику Кира обиделась. Хотелось сказать ему несколько «теплых» слов, выпустить пар. Вот бы он позвонил! На работе Кира тупо смотрела в экран монитора, а сама разговаривала с Анатолием. Так сказать, в уме. Объясняла, как он не прав и где допустил ошибку. Кира повторяла и повторяла одно и тоже с разными интонациями и в разных выражениях, с паузами и другими драматическими эффектами. В уме все получалось довольно ладно. Анатолий осознавал, каялся, просил простить. «Я хочу – горячилась Кира в уме – что бы ты звонил мне просто так, потому что соскучился, желал мне утром хорошего дня, а вечером спокойной ночи. Но самое главное, (здесь была кульминация, поэтому следовала пауза секунд на пять) я хочу, что бы ты тоже этого хотел!» Да, это было главным! Открыв глаза во вторник утром, Кира продолжила свой внутренний монолог, с той самой фразы, на которой она нечаянно заснула накануне вечером. В среду Кире показалось, что она сходит с ума. Сходить с ума не хотелось. Нужно было срочно что-то предпринять. Вернувшись домой, Кира на обрывке календаря нашла резервный (не уничтоженный) номер его телефона, (о котором она прекрасно помнила, но сохранила на случай крайней нужды), собралась с духом и села звонить.
Сердце стукнуло — бубух! — когда в трубке раздалось уставшее «Алле»
«Привет,— сказала Кира как можно бодрее и непринужденнее – помнишь меня?» Он ответил, что помнит. Спросил, как дела. Дела хорошо. А у тебя? И меня хорошо. Что делал в выходные? Ничего, на диване лежал. Вот, значит как… Это было особенно обидно. В глубине души Кира, конечно, надеялась, что он был ужасно занят. Никакой возможности выбраться и даже позвонить. А он, оказывается, на диване лежал…
- Слушай, у меня складывается впечатление, что я к тебе безосновательно пристаю, а ты, как джентльмен, не можешь мне отказать. Это так? – поинтересовалась Кира весело.
- Нет, не так – опешил Анатолий. Удивился, судя по всему.
- А-а-а, – отозвалась Кира – тогда хорошо.
Они еще поговорили ни о чем. Что делаешь? Ничего. А ты? Я тоже.
- Ну ладно – решила закруглиться Кира — Не буду тебя отвлекать. Пока.
Анатолий все же предложил на днях повидаться. Пообещал позвонить завтра, что бы точнее договориться. Назначить день и час.
Кира вздохнула: «Спасибо и на этом!»
Кира расстроилась. Не понравилось ей, как они поговорили. Не нужно было звонить.
Она же не дура, на самом –то деле. Все понимает. Не звонит, значит — не хочет, или ему все равно. Только почему-то всегда надеешься на лучшее. Ломишься и ломишься в закрытые двери, пока не расшибешь себе лоб окончательно, и не отползешь зализывать раны в тихий угол, готовя себя к новым боям. Все надеешься и надеешься…
«Ну ладно – решила Кира — хватит страдать. В конце — концов я сделала все, что могла и моя совесть чиста. Не буду думать об этом!»
Не думать получалось плохо.
- Одену красную кофточку с открытой спиной,— размышляла Кира,— черную юбку, туфли на каблуке, получусь как будто я принцесса. Женственно и нарядно. И пусть только попробует в меня не влюбиться!
Потом она выглянула в окно, сложила под подбородком руки, и обращаясь к угрюмому серому небу очень искренне, от всей своей изболевшейся души, попросила: «Пожалуйста!»

Песок.

Мы лежали стройным рядком на пляже в Серебряном бору, добиваясь, что бы наши тела покрыл шикарный бронзовый загар.
- Как ты думаешь, – спросила Наталья, задумчиво разглядывая противоположный берег, – измена – это плохо или хорошо?
- Когда ты изменяешь или тебе? – уточнила я.
- Ты.
- Тогда хорошо – ответила я — прекрасно даже.
- Да? – изумилась Наталья – а муки совести? А долг и честь?
- Я тебя умоляю! – поморщилась я — не митингуй.
- И все-таки – упорствовала Наталья – это как-то нечестно. Непорядочно даже.
- Тебя мое мнение интересует, или общепринятая точка зрения? Если общепринятая, спроси у Мани, она у нас эталон.
Наталья замолчала. Погрузилась в созерцание.
-Нет – решила Наталья – я так не могу.
- А что? – оживилась Маша с другой стороны Натальи – поступали предложения?
Наталья вздохнула и опустила глаза.
- Давай уже,— поторопила я — колись.
Наталья сдавленно икнула.
- Смотри – строго предупредила Маша – без нас ты все равно не справишься с ситуацией. Наделаешь глупости, расхлебывай потом. Три головы лучше, чем одна .
- Понимаешь, – начала Наталья – Просыпаюсь однажды утром, бабац! мне уже тридцать четыре года. Елы – палы! Полжизни прошло! Седые волосы попадаются, морщины под глазами. Жизнь утекает, как песок сквозь пальцы. Времени остается меньше и меньше. А я живу с ощущением, будто у меня еще все впереди. Как в восемнадцать лет. Будто бы все еще успеется…
- Конкретнее, пожалуйста — попросила Маша.
- Еще чуть – чуть и старость. Тоже хорошее время, наверное, но совсем другое качество любви. Понимаете, девочки? Стану я бабушкой, внуков буду любить и правнуков. Носочки им вязать, сидя в кресле. И горевать о том как бездарно, можно даже сказать, впустую, прошла моя драгоценная молодость. Женский век – раз и кончился. А что мне вспомнить? Вспомнить нечего! Давным-давно живу как по инерции. Ничего не происходит, как будто сплю. Сто лет уже не чувствовала себя любимой, красивой, желанной.
- Мы все поняли, ты не виновата – сказала я — давай уже обсудим подробности.
- Подробности?– удивилась Наталья, – какие подробности?
- Твоего грехопадения, конечно!
- А… – отозвалась Наталья и опять уставилась вдаль.
Маня вылезла из-за Натальиного плеча и, сделав страшные глаза, покрутила пальцем у виска.
- Да не было ничего – поделилась Наталья. И добавила — Пока.
- Вот и ладно – обрадовалась Маша – вот и хорошо. У тебя муж, в конце — концов. Дети. Не побоюсь этого слова, семья. Ими и занимайся.
- Детям, Слава Богу, по четырнадцать лет, Маша — напомнила я — их не надо кормить шесть раз в день и выгуливать по два часа утром и вечером. Им как раз хочется, что бы их, по возможности, оставили в покое.
- Точно – согласилась Наталья — у них уже своя взрослая жизнь. Раньше мне некогда было, близнецы, сами понимаете. Я летала, как будто у меня пропеллер – школа, уроки, футбол, почитать, погулять, покормить, спать! Уф! Какая там любовь! А теперь они все сами. Взрослые.
- Мама нужна всегда – гордо заявила Маша.
- Конечно – согласилась Наталья – но в разной степени. И однажды, наступает момент, когда детей придется отпустить. Знаешь, сначала носишь ребенка в себе, потом он рождается, и берешь его на руки, потом водишь за руку, а потом отпускаешь. Иначе никак. И тогда сталкиваешься с тем, что твоя собственная жизнь пуста. Или ее вовсе нет.
- Но Вова… — напомнила Маша.
Вова – Натальин муж.
- Вова очень хороший — сказала Наталья, будто бы выучила эту фразу наизусть, – Мы вместе шестнадцать лет. И я точно знаю, что следующие шестнадцать лет моей жизни будут в точности похожи на предъидущие. Все те же выходные за городом, вечера перед телевизором. В субботу едем по магазинам, в июле на море. Строим дачу без конца. То дом строили, теперь баню, потом гараж и мастерскую. Я уже эту стройку видеть не могу! Мы даже не разговариваем. Так что бы сесть и что-нибудь друг другу рассказать, или обсудить, или, что еще там люди делают…. Все только фразами перекидываемся большей частью на хозяйственные темы. Обо всем переговорили, что ли? Когда мальчишки были маленькие, мы общались. Было у нас дело – детей растить. А вот теперь они выросли, и нам вдвоем оказалось пусто. Как будто тебя с чужим человеком заперли в одной комнате, и можно было бы поговорить, да неудобно как-то. Я тут подумала, а что дальше? И ясно увидела – ничего! Ничего!!! А жизнь одна. Другой не будет. А я живу ее так, как будто впереди вторая, пятая, десятая. Как будто черновик пишу.
- Ты странная такая – возмутилась Маша – ты что хотела, вечного праздника? Фейерверка, водоворота чувств? Должна тебя расстроить, дорогая, так не бывает.
- Это и плохо – вздохнула Наталья – а жизнь идет…
- Сдается мне, ты не созрела еще для брака – решила Маша.
- Точно – отозвалась Наталья — после пятнадцати лет совместной жизни.
- Не ссорьтесь, девочки – сказала я – я вам сейчас все объясню.
Девочки примолкли. Посмотрели на меня внимательно.
- Моя теория такова — начала я значительно – человеческая потребность жить в любви, испытывать чувства, сродни потребности в еде и воде. Только слабее выражена, поэтому мы ее часто не замечаем, а, следовательно, игнорируем.
- Если,— ткнула я пальцем в Машу — оставшись без пищи, ты на вторые сутки будешь испытывать сильный дискомфорт, и знать чем он вызван, то без любви ты можешь более-менее спокойно прожить и месяц и полгода, и даже несколько лет, испытывая только лишь неясное томление и, время от времени, пуская слезу в подушку. Но рано или поздно потребность все равно включиться. Что мы сейчас и наблюдаем,— указала я на Наталью — Это нормально и естественно. Организм пытается выжить и жить хорошо. Поэтому вопрос «правильно — не правильно?» или «можно – нельзя?» считаю в данном случае некорректным. Когда ты принимаешь антибиотик, который тебе в данную минуту необходим, что толку думать, какой вред он нанесет твоей печени.
- И что ты предлагаешь?
- Влюбиться. Завести роман.
- А Вова?
- Что Вова? Пусть тоже влюбиться, и заведет роман, если ему скучно. Вы, как пара, перестали генерировать эмоции. В этом дело. Или измени что-то между вами, или питайся в другом месте.
- Вот знаешь, чем я искренне восхищаюсь? – спросила ехидно Маша – тем, что под любую человеческую пакость ты способна подвести мощную теоретическую базу.
- Да – согласилась я гордо — могу. Потому что никакая пакость на пустом месте не рождается. Во всем есть предъистория.
- Поэтому не слушай ее, Наташа – велела Маша.
- А кого слушать – поинтересовалась я – тебя?
- Себя – ответила Маша важно — только себя надо слушать. Свое сердце.
От Маши мы никак не ожидали таких прогрессивных мыслей. Мы удивились и посмотрели на нее с уважением. И даже с почтением.
- Мне рассказывала соседка,— добавила мечтательно Маша – что когда она купила
собаку и стала с ней гулять, у нее появилось много поклонников. Из числа гуляющих с собаками. Я Лабрадора заведу, пожалуй.
- Заведи – поддержала ее Наталья – поклонники – это то, что нужно. Очень бодрит.
- Искупаемся? – предложила Маша, и они с Натальей с хрустом потянувшись, пошли совершать заплыв. А я осталась. Я плавать не умею.
Я сидела под теплым июльским солнышком, перебирала песок, а он все время спешил убежать сквозь пальцы, и не было никакой возможности его остановить…

Отдельные люди.

- Звонил твой бывший- объявила Галя — Мужчина мечты. Я с ним ужинаю по делам в пятницу. Он просил, что бы ты пришла тоже.
- Зачем? – насторожилась я.
- Просто так. Повидаться, пообщаться. – объяснила Галя
- Мне нечего одеть – занервничала я
- Ну уж одень что-нибудь – посоветовала Галя и положила трубку.
Я задумалась… Мужчина мечты… Мы с ним не виделись сто лет. Нужно что бы я предстала перед ним совсем другая, чем тогда.
Зазвонил телефон.
- Слушай – беспокоилась Галя – ты только не на что не рассчитывай. У него куча баб, и он ни к кому хорошо не относиться.
( «Это потому, что помнит меня»- пронеслось в моей голове).
- Бабник безответственный. – продолжала Галя — С неизжитыми комплексами и подростковым инфантилизмом.
«Наверное, он ищет похожую на меня и не может найти» — подумалось мне. Похоже, у меня тихонько едет крыша.
«Мужчина мечты» — партнер по бизнесу моей подруги Гали. Когда-то она нас и познакомила. Все было хорошо, просто чудесно. Он за мной ухаживал, заботился и баловал. Потом у него что-то перемкнуло, и он меня решительно бросил. Объяснил это так: «И с тобой не могу, и без тебя». Мы расстались. При этом он погрузился в глубокую депрессию, звонил мне иногда и мучил вопросами «Как жить, что делать, почему мне не везет». Потом угомонился, звонить перестал. Несмотря, ни на что, я его любила, переживала, сохла и мучилась. Точнее, все наоборот. Я давно заметила, что, сталкиваясь с трудностями, странностями, и необъяснимостями моя любовь закаляется и крепнет. С тех пор, на моем сердце осталась рана, и время от времени я выспрашиваю про него Галя, так как та продолжает с ним работать. Галя ругает его, клянет, уговаривает меня успокоиться и уже забыть его совсем. Я и забыла. Почти.
- Слушай! — набрала я номер подруги – а вдруг он по мне скучает?
- Нет – отрезала Галя – не обольщайся.
- Зачем же он зовет меня с вами ужинать? – не унималась я
- Ты никогда не думала о том, что с мужчинами можно общаться, не находясь при этом в страстном романе?
- Ясно – сказала я. Ну ладно. Я давно знала, что Галя ничего не понимает в жизни.
Весь четверг я уныло бродила по магазинам. Мне хотелось чего-нибудь эдакого, что бы было сногсшибательно, но в тоже время просто, не вечерний вариант, но и не дневной, что бы он не подумал, будто я ради него разнарядилась, но отметил про себя: «Какая красота!» Разочарованная и злая вернулась домой.
Наступила пятница. Сказать, что я нервничала – ничего не сказать. Меня потряхивало и колотило. Я сходила в парикмахерскую, сделала маникюр. Дизайн ногтей, не побоюсь этого слова. Десять раз поела, что б не нервничать. Уселась ждать вечера. Мы встречались в шесть на Тверской.
Я немножко опоздала. Ну и пусть, это даже хорошо. Галя с мужчиной мечты прохаживались вокруг памятника Пушкину. Время от времени они посматривали на часы, и качали головами. « Ай-я-я-яй!» — казалось, говорили они друг другу –«Ай-я-я-яй!» Мне вдруг стало очень весело. И я направилась к ним:
- Здравствуйте – сказала я радостно – вот я и пришла.
Он улыбался. Не, не так! Он лучился. Сиял. Обнял меня и говорит:
- Я так давно тебя не видел!
И завязал на мне шарфик. Покрепче.
У Гали лицо сделалось, будто ее сейчас стошнит.
Мы пошли ужинать в клуб «Бункер».
Вечер будто бы вернул нас назад. Раньше мы часто так ужинали, втроем. И расселись тоже как тогда, я и он рядышком, Галя напротив. Все, как раньше. Только тогда мы были вместе, а теперь совершенно отдельные люди. И ничего. Нормально.
Заказали еду, и Галя стала рассказывать о делах. Мужчина мечты, то кивал, то спорил, а я в беседе участия не принимала, пила кофе и думала о своем. Выглядела при этом, я так полагаю, независимо и загадочно.
Он время от времени касался меня коленкой под столом.
Иногда он поворачивался и спрашивал, мое мнение. Приглашал к беседе. Так как я по их рабочим вопросам абсолютно ничего не думала и за дискуссией не следила, я попеременно, как Винни Пух то кивала: «Да, да, конечно», то мотала головой: « Нет, нет, никогда!»
На протяжении вечера ему раз десять позвонили. Женщины. Или женщина, не знаю. Каждый раз он отвечал с таким лицом, будто у него все зубы в раз свело. Мне даже стало ее жалко. Сидит где-то, ждет, волнуется.
- Просто знакомая – объяснил он, почему-то Гале.
- Конечно – согласилась Галя радостно, и посмотрела на меня с выражением: «Что я тебе говорила!»
Я прислушалась к себе. Ничего. Не больно. Не обидно. Ничего!
Вечер тек мило и спокойно. Мы обсудили, как кто провел лето, потом планы на следующее лето, поболтали о еде, о ночных клубах и на этом иссякли. Когда говорить стало решительно не о чем, мы засобирались домой.
Вышли на улицу, стали прощаться. Мужчина мечты топтался и мялся, а потом собрался с духом и предложил меня отвезти. Галина челюсть клацнула и упала на грудь. Она метнула на меня потерянный взгляд. «Я не могу оставить вас вдвоем! – кричали ее глаза – Он заморочит тебе голову, ты опять пропадешь! Что же делать?! »
- Отлично – сказала я и взяла его под руку – Поехали.
Расстроенная Галя поплелась к метро. Ей, к счастью, совсем в другую сторону.

Сначала мы ехали молча. Хотя это не совсем так. Слова и мысли кружились в воздухе от него ко мне и обратно. «Мне столько нужно тебе рассказать» — порхнуло около меня. « Я скучаю» — полетело обратно. «Все могло быть иначе»- поднялось на крылышки. « А вдруг?»
- Поговори со мной — попросил он. Жалобно.
Я вздохнула. Ладно. До самого дома я болтала как радио. Об автомобилях, самолетах, состоянии дорог, ценах на жилье, обо всем, что не имело значения.
- Это наш поворот? – уточнил он.
«Наш поворот». У меня кольнуло сердце. Когда-то многие вещи вокруг были «наши». Давным — давно.

Тогда я влюбилась в него сразу и навсегда. Сердце положила в его ладони: «Все для тебя. Держи». Вселенная центрировалась в одной точке. В нем. Он говорил, что не верит, будто с ним может такое случиться. Я улыбалась: может. С кем же, как не с ним. Я жила в своем празднике, и не думала, что будет дальше. А он, почему-то, только и думал о том, что там дальше, и ничего хорошего ему не виделось. Есть люди, которые, если смеешься, говорят: «Плакать будешь». И пусть уж лучше совсем не будет весело, только бы потом не плакать. Всегда ведь хорошо не бывает.
Он затормозил у подъезда и сказал: «Посиди со мной».
Наверное, он и правда скучает. Не по мне именно, а по моим к нему чувствам. Может быть, его уже никто так сильно не любит, а он ждет, что бы именно так. Сразу и навсегда.

Я сижу, и у меня, как у Лермонтова, « печаль светла». Мне бы хотелось, что бы он сказал: «Давай начнем сначала, мне без тебя трудно. Когда-то я ошибся. Прости». Или что – нибудь в этом духе. Я бы обрадовалась очень, и тоже сказала ему что-нибудь приятное. Мне, как и всем, хочется простых вещей: что бы меня любили, и обо мне помнили. Что бы был человек на свете, о котором я бы говорила «мы». «Мы» — такое хорошее важное слово.
Возможно, ему того же самого хочется. Но он об этом никогда не скажет. Мы с ним все друг про друга знаем. И всегда играли в игру «Кто первый?» Первой, разумеется, была я.
- Я пойду — сказала я решительно.
Он взял мою руку и держал в своей долго – долго. И смотрел на меня с нежностью.
Ждал, что буду реагировать.
«Сволочь» — подумала я.
Оказывается, ничего не кончилось.

Я выбралась из машины. Уходить было мучительно. Он не уезжал. «Не оборачиваться!» — скомандовала я и поковыляла к дому. Он включил дальние фары. Мне хотелось броситься к нему, обратно. «Не останавливаться» — приказала я и вошла в подъезд. Все! Сердце мое разрывалось.
Дома надрывался телефон:
- Ну как? – спросила Галя. Видимо, она уже вся извелась – Ты довольна?
- Я была бы довольна больше,— призналась я – если бы он встал передо мной на колени и признался в вечной любви.
- Понятное дело – сказала Галя,— но я же тебе говорила!

Петров.

Две женщины имели влияние на Петрова – мама и жена.
Жену звали Катя. Они познакомились на автобусной остановке, и Катя полюбила Петрова за красоту. Петров, и правда, обладал замечательной наружностью – блондин, правильные черты лица, выразительные серые глаза. Но внешность, что? Внешность важна первые пару часов знакомства. Дальше совершенно другие качества начинают играть свою роль. Катя влюбилась искренне и сильно. Что объясняло ее полное невнимание к таким настораживающим факторам, как отсутствие у Петрова работы, следовательно, и денег, и малейшего стремления всем этим обзавестись. Полгода Петров жил как в сказке, не веря своему счастью. Дальше страсти потихонечку улеглись, и время от времени Катя стала высказывать недовольство жизненной позицией Петрова. Петров заволновался, и решил жениться. Катя сомневалась. Петров принялся уговаривать, обещать звезды с неба и райскую жизнь. «Да я для тебя…» И все такое. Катя подумала- подумала и согласилась. Вот и ладненько, вот и хорошо.
Мама на свадьбу не пришла. Все утро плакала. Говорила, что предчувствовала и ожидала. Все к этому шло. Петров жалел маму, но причин для такой тоски не видел. А мама горевала, что Петров предпочел чужую постороннюю женщину, когда она, мама, так его обожает и хочет что бы сын был непременно рядом.
Да, свадьбы, собственно, и не было никакой. Потому как не было денег. Встретились, сочетались браком, и пошли домой есть торт. Петров в джинсах, Катя в черном платье. Очень в духе времени, сейчас многие так поступают.
Семейная жизнь встретила Петрова невыполнимыми задачами. Семью, оказалось, надо кормить. Поить, и, даже, чего уж там, одевать. Все это семья (то есть Катя) привыкла делать дорого и хорошо. И если раньше это не было заботой Петрова, то теперь все стало именно так. Петров растерялся. Не ожидал. К тому же, оказывается, соль, сахар, туалетная бумага, имеют обыкновение заканчиваться и тоже стоят денег. Сначала договорились так: на Катины деньги снимаем квартиру, Петров обеспечивает всем остальным. Петров безответственно согласился, даже не подозревая, что его ждет. Тем не менее, первые месяца два были вполне счастливыми и безмятежными. Петров перебивался случайными необременительными заработками. Молодые дешево и сытно питались вермишелью «Ролтон» и наслаждались личной жизнью вдали ото всех. Мама звонила раз по пятнадцать на дню, скучала и плакала. Петров навещал. К тому же у мамы с папой вдруг появилась масса неотложных дел, с которыми без Петрова не было никакой возможности справиться. То гвоздь вбить, то раковина подтекает, то привезти от тети Веры тяжелые книги, то те же книги обратно отвезти. Катя недовольно морщилась. Ей казалось, что это драгоценное время Петрову следует тратить на поиски работы, а он занимается ерундой.
Мама кормила Петрова вкусным обедом, гладила по голове и вздыхала, как он похудел и осунулся. Наверное «она» его совсем не кормит. После Петров отправлялся вздремнуть, а вечером отдохнувший и радостный возвращался домой. На прощание мама совала в карман Петрову сто рублей на сигареты. «Нет никого на свете лучше мамочки!» — думал довольный Петров.
- Как прошел день? – спрашивала Катя, заваривая опостылевший «Ролтон». И Петров красочно рассказывал, что объехал весь город, был и там, и сям, но нигде ничего подходящего так и не нашел. А старался…
К зиме Катя его выставила. Сказала, что он ей надоел. Что он инфантильный маменькин сын и жуткий врун. Петров расстроился. Как же так? Он ведь так ее любил, так любил. Петров вздохнул, потоптался под дверью и уехал к маме.
Мама торжествовала, вот наконец-то «она» показала свое истинное лицо! Корыстная и порочная особа, интересующаяся только деньгами! Хорошо, что мы от нее вовремя избавились, и она не выпила у бедного мальчика всю кровь. Мама напекла вкусных плюшек, укрыла Петрова теплым пушистым пледом, и любовалась на него с умилением. Как хорошо, что мальчик дома.
Дня через четыре Петров стал томиться и скучать. По Кате. А так как заняться ему было совершенно нечем, страдания скоро стали невыносимыми. Спустя еще пару дней он отправился к супруге вымаливать прощения. Все как положено, стоя на коленях и время от времени пуская одинокую мужскую слезу. Этому Петров научился у любимого актера Тома Круза, которому такие сцены удаются безупречно. Катя хмурила брови, смотрела с недоверием, но решила простить. Дать шанс.
Человеку несвойственно признавать свои ошибки. Поэтому они (ошибки) имеют обыкновение повторяться бесконечно.
Петров обрадовался и вернулся в семью. Однако прежнего счастья не получилось. Катя вела себя отстранено, почти не разговаривала, не баловала взаимностью. Петров решил погрузиться в депрессию, раз так. Депрессию принято проводить на диване, носом к стенке. Петров проводил ее носом к телевизору. И развлекательно и полезно. Через пару недель Катя выгнала Петрова снова, предположив, что он идиот с медицинской точки зрения. И удивилась, как Петрову удавалось так долго это скрывать. Петров не понял. Вместо того, что бы создать ему дома комфортную среду, эта Катя игнорировала его проявления любви и беспрестанно дулась. Как можно заниматься делами в такой обстановке? Дура сама! Ведь все так просто: с ним, Петровым, нужно только добром и лаской, больше никак. Стоит открыть любой номер уважаемого Петровым журнала «Космополитен», и там обязательно будет написано для таких как Катя, что мужчин нужно беречь, холить и даже баловать. Очень хороший, правильный журнал.
Катя предложила развестись. Петров сказал, что лучше ее убьет. Убьет и все! И грозно сверкнул очами. Получилось убедительно. Катя посоветовала лечиться. Петров обиделся. Раз так, он отомстит. И когда ничего не подозревающая Катя на следующий день отправилась на работу, Петров вывез из их общего дома все вещи, представляющие хоть какой- то интерес. Даже Катины сапоги. Она вернется, а сапог нет! Вот наступит веселье!
Вечером, лежа на любимом диване и укрывшись маминым пледом. Петров размышлял: «Как много обидного непонимания вокруг! И почему никто, кроме мамочки не хочет любить его просто так, ничего не требуя в замен? Почему к таким возвышенным и приятным чувствам обязательно прилагаются нелепые обязательства?» Только такой — безусловной и безвозмездной — представлялась Петрову идеальная любовь. Наверное, Петров ее пока не встретил. Видимо, у него еще все впереди. А Катя? Ну что ж! Обидно, конечно, но кажется, он в ней серьезно ошибся.
На кухне мамочка пекла любимые Петровым булочки, и волнующий запах сдобы обволакивая Петрова, приносил с собой умиротворение и легкую дремоту. Время текло, год за годом, складываясь в десятилетия и улетая в никуда. И так было уютно и хорошо на душе, что все несправедливости мира показались Петрову из под маминого пледа сущим пустяком. Ну действительно, плюнуть и забыть!

***

Однажды, мы с моей подругой детства Селивановой решили выйти «в город», прогуляться, развлечься и показать себя людям. Болтая и мило сплетничая, мы бродили по центру, и, утомившись, зашли в маленькое кафе. Попивая кофе, мы продолжали беседовать, когда у нашего столика материализовался эффектный молодой человек.
- Прошу прощения за беспокойство, прекрасные дамы – раскланялся он – меня зовут Давид, я здесь с другом, и мы мечтали бы с вами познакомиться. Надеюсь, мой поступок не покажется вам нескромным.
Мы с Селивановой переглянулись и порешили, что можем позволить таким галантным молодым людям за нами поухаживать. Все равно все личные темы мы уже обсудили.
Так произошла историческая встреча с двумя молодыми людьми, которые нас от души развлекали весь оставшийся вечер. Надо сказать, я давно так не смеялась. Прощаясь, мы договорились повидаться когда-нибудь еще раз.
Давид позвонил мне тем же вечером сказать: « Спокойной ночи и приятных снов». Следующим утром тоже, пожелать хорошего дня. Вечером снова. Мне, конечно, было приятно, но особенного значения, нашему общению я не придавала.
Постепенно мы стали созваниваться каждый день и подолгу разговаривать. Давид рассказывал мне длинные истории о своей семье, о родителях, братьях, сестрах, бабушках и всех мыслимых родственниках. У них такой старый традиционный грузинский клан, где все друг о друге заботятся, и держаться вместе. Делился тем, как мама не приходила к нему, маленькому, на утренники в детский сад, потому что не могла оставить новорожденного брата, а Давиду было очень-очень обидно. До слез. Рассказывал, как началась в Абхазии война, они собрались в один день и приехали в Москву, ни к кому, в неизвестность. И не было возможности все увести с собой, многое пришлось просто бросить, например, новую железную дорогу. Как трудно было обустраиваться, привыкать и приживаться. Он о таких вещах говорил со мной, серьезных и личных, казалось, он как-то особенно мне доверяет.
Он спросил, сколько мне лет. Я честно ответила. Он растерялся. Сказал: «Здорово выглядишь» И добавил, что с удовольствием бы со мной общался, если я, конечно, не буду возражать.
Мне все это начинало нравиться. Было очень приятно. За последние годы я отвыкла от мужского внимания. Сначала потому что была замужем. Потом с мужем разошлась и ударилась в работу. Мои, так сказать, жизненные траектории, по которым я двигаюсь изо дня в день, настолько привычны и известны, что у меня почти не случается новых знакомств. Вокруг стабильный и изученный круг людей, с которыми даже в голову не придет заводить любовь. Поэтому у меня давно не случалось ни романов, ни интрижек, не с кем было даже безобидно пофлиртовать.
И вот, за мной изысканно и красиво ухаживает молодой интересный юноша. На десять лет меня младше, между прочим. Жизнь, как будто напиталась красками. Небо – голубее, листья – зеленее, солнце ярче. Но все-таки тогда я еще сохраняла разум. Он еще ничего для меня не значил.
- Ты только не влюбись – предостерегала Селиванова,— все равно ничего дельного не выйдет. Тебе нужен другой человек, мужчина обеспеченный и взрослый. Что бы о тебе достойно позаботился, о ребенке твоем. А этот… У него возраст такой – тусовки, маевки…
Я кивала, все правильно.
Время от времени мы стали встречаться. Ходили в кино, в кафе, гуляли. Давид вел себя идеально, по нему книжку можно было бы писать «Как очаровать женщину и влюбить ее в себя».
- Дамский угодник – комментировала Селиванова – смотри!
Мы замечательно проводили время вместе, я просто расцвела и напиталась его молодостью и вниманием. Мне казалось, что в моей жизни тоже все может быть замечательно хорошо. Что рядом со мной может быть мужчина молодой, красивый и умный, который будет меня любить.
- У вас нет будущего – отрезвляла меня Селиванова – он тебя младше, он грузин. Горячая кровь, наверняка бабник.
То, что у нас нет будущего, меня, признаюсь, не слишком огорчало. Ведь красивое и трогательное настоящее тоже дорогого стоит. А будущее… Кто его знает, что там ждет? Лучше уж об этом не думать.
Я стала постепенно проникаться к нему. Ждала звонков, радовалась встречам. На выходные мы уезжали куда-нибудь за город, что бы я могла отдохнуть и сменить обстановку.
- Как-то он уж очень хорошо себя ведет – сомневалась Селиванова — жди подвоха.
Прошел год. Подвоха не было. Давид был, по прежнему, безупречен.
- Какая-то ерунда получается – волновалась Селиванова – что-то здесь не так.
- Слушай, Селиванова – спросила я однажды — а что если он – моя судьба? Бывает же такое?
- Теоретически, конечно, – согласилась Селиванова — История знает такие примеры. Но в жизни я не верю в подобные мезальянсы. Ему, конечно, льстит, что рядом с ним взрослая женщина. Интересная, временами даже красивая. Но вряд ли вся эта канитель продлиться долго. У тебя ребенок, а у него еще детство. Что вас может связывать? Ничего!
- А чувство? – возразила я.
- Я тебя умоляю! – ответила циничная Селиванова — какое чувство? О чем ты говоришь? Развлекайся, хорошо проводи время. Но сохраняй голову холодной.
Я честно старалась следовать этому дельному совету.
-У меня есть впечатление, что ты мне как-то не доверяешь,— сказал как-то раз Давид- это так?
- Нет, конечно – засмущалась я.
- А-а-а. А то мне показалось…
В канун Нового года Давид решил, что пора меня знакомить с родней. Эта идея мне совсем не понравилась. Говоря откровенно, мне было страшно. Его мама старше меня лет на десять. У Давида с моим сыном такая же разница в возрасте. Как мы встретимся? Что друг другу скажем? Сначала я практиковала отказ методом проволочки, но Давид не отступал. Пришлось затевать серьезный разговор:
- Это исключено – отрезала я.
Ну правда, что за глупости. Я же не собираюсь за него замуж.
-Хорошо – надулся Давид – когда ты сможешь уделить им время? Они хотят с тобой увидеться.
Мне представилась полная комната народа: бабушки и дедушки, дяди и тети, двоюродные братья, сестры, няньки и кумовья. И все они хотят со мной увидеться. Похоже на кошмар!
- Никогда – прямо ответила я.
Давид обиделся. Хлопнул дверью и ушел.
Неделю мы не виделись и не разговаривали. «Ну и ладно,— думала я – пусть так. Все равно когда-нибудь все бы закончилось. Раньше, позже, какая разница?» Я заставляла себя о нем не вспоминать и ничего не чувствовать. Утром вставала как робот, одевалась и шла на работу. И так весь день. Внутри – пустота. Вечером — домой и уставиться в телевизор. Главное не чувствовать, не думать.
В пятницу вечером я плелась из магазина, когда заметила его машину у моего подъезда.
Сердцу ухнуло – бубух- и мир вокруг стал светлее и ярче.
Я подошла. Он вышел. Уставший какой-то, на себя не похож.
- Я подумал – сказал он – пусть все будет, как раньше. Как ты хочешь. Я без тебя места себе не нахожу.
Я подошла и ткнулась ему в плечо, а он обнял меня крепко-крепко и шептал мне на ухо глупости про любовь…
День за днем, месяц за месяцем наступил теплый солнечный июнь. Давид повез меня кататься на лодке на пруды в останкинском парке. Приплыв на середину пруда, он сложил весла и предложил поговорить серьезно.
- Давай поженимся, пожалуйста – попросил он – я буду тебя любить и заботиться о тебе всю жизнь. Тебе будет спокойно со мной и хорошо. Я все для тебя сделаю. Девочку родим…
- Какую девочку?! – изумилась я – у меня уже есть один мальчик пятнадцати лет.
- Мы с ним подружимся – пообещал Давид – всем будет хорошо, увидишь.
- Я старше …
- Я знаю. И что?
Ответить было нечего. Получалось, что вроде бы как, действительно, ничего. Не смертельно.
-Я не знаю что сказать, – вздохнула я — мне страшно. Можно я подумаю? Ты меня только не торопи.
- Хорошо — согласился Давид – торопить не буду. Только ты, пожалуйста, не тяни.
Через пару дней, вернувшись, домой с работы, я застала чудную картину: на кухне Давид, мой сын Ванька и мама, несказанно довольные друг другом распивают чай. На столе цветы, шампанское и торт, мама в парадном платье.
- Боюсь, что мне пора – откланялся Давид со всеми возможными церемониями, заметив мои разгневанные взгляды – был счастлив познакомиться.
И поцеловал маме руку.
- Всего доброго — пророкотала я и захлопнула за ним дверь.
Первым делом я обрушилась на домашних за то, что они пускают в дом неизвестно кого. Мало ли кто придет и кем назовется? А вдруг злоумышленник? Злодей? Надо же иметь соображение!!! Давно телевизор не смотрели? «Хроники происшествий» или «Дорожный патруль»? Минут пятнадцать я высказывалась в таком духе, пока не иссякла. Они слушали меня внимательно, а потом Ванька сказал: «Да ладно, мам, не митингуй. Отличный пацан».
« И правда – согласилась мама – очень милый мальчик»
- Ой, не знаю – вздохнула Селиванова, – что-то я уже совсем ничего не понимаю.
- Нет, уж, думай давай,— злилась я.
- Подумаю, – пообещала Селиванова – позвоню.
- Договорились – буркнула я и положила трубку.
- Мам – заглянул ко мне Ванька — я тебе что-то умное скажу, хочешь?
- Давай – согласилась я.
- Ты конечно, можешь меня не слушать на том несправедливом основании, что я еще ребенок, но, по моему, вы с тетей Селивановой неправильно себя ведете.
- Это почему? – удивилась я.
- Потому, мама – объяснил мне Ваня – что вы заранее ждете пакостей от людей. Вроде как он, априори, негодяй, и только время это покажет.
- Априори? – изумилась я — ты правда знаешь такое слово?
- Не отвлекайся – велел Иван – следи за мыслью! Я ведь слышу все эти ваши разговоры: «Смотри, он тебя бросит, все плохо кончится, будешь мучиться потом». В итоге так и случается, а вы обе довольны и счастливы: «Мы так и знали!!! Мы же говорили!!! Как мы умны и дальновидны!!! Нас никому не обмануть!» Когда на самом деле, ситуация создана вашими же руками. Вы ее программировали, с самого начала настраиваясь на негатив. Что хотели, то и получили. Мы это проходили по психологии – пояснил Ваня, увидев мои округлившиеся глаза. – Мысли, мам, материальны. А ты у меня еще очень даже ничего. Красивая. Начинай позитивно мыслить. Жизнь прекрасна!
Ваня подумал, почесал затылок и закончил:
- Вот. Если есть вопросы, задавай.
- Спасибо – отозвалась я — мне, в общем, все понятно.
- Пожалуйста,— ответил вежливый мальчик и отправился смотреть с бабулей телевизор.
Минут пятнадцать я пребывала в культурном шоке. Вот, оказывается как. Получается, мальчик вырос.
Потом я задумалась. Как ни крути, а Ванька прав. Все время в глубине души, я думаю о плохом. Если сваливаются деньги, я переживаю, что, они неминуемо закончатся, и как мне будет грустно тогда. Если любовь, то она, непременно принесет мне страдания и боль. Он встретит другую, разочаруется во мне, привыкнет, загуляет, и прочее. Например, Давид. Так преданно, внимательно и нежно ко мне не относился никто и никогда. Вот уже третий год он терпеливо и трепетно доказывает мне свою любовь. А я –нет. Я сомневаюсь. Жду подвоха. И что бы он не сделал, всего – недостаточно. Ужас какой!
Я взяла телефон и набрала номер.
- Привет,— сказала я – я согласна выйти за тебя замуж.
- Правда? – усомнился он. «Ну вот! – расстроилась я – уже не хочет!»
- Правда – ответила я — а что? Ты передумал? У тебя другие планы?
- Планы те же – ответил он – я просто не ожидал. Я, честное слово, счастлив…
…………………………………………………………………………………………………
В сентябре мы поженились. Через два года у нас родились двойняшки – девочка и мальчик.

27 ноября 2004 года  16:36:04
Оксана Онисимова | onisimova@rambler.ru | Москва | Россия

---

Sysyer

yeryrey
ryr

64uitruitr mtrnuhrsgv

30 ноября 2004 года  14:35:07
Yuseyuet | Uutruber | Esryseysey

---