Коля МАРМЕЛАДНЫЙ

МИМОЛЁТНЫЕ МЫСЛИ

Грех даму заставлять ждать... поэтому ждать греха остается от дамы! Парадокс жизни, казалось бы, но на самом деле таковым он является только для достаточно тонкой прослойки населения нашего общества, которых мы мило называем — педиками. А остальные? А остальные ждут этого греха с нетерпением. Хотя, встретившись с повышенными объемами этого самого греха, порой норовят свалить в кусты или того жуже, закосить под тех, из тонкой прослойки, которых мы уже определили, как людей странных и явно нехороших.
Диалектика! Воскликнут одни... и будут правы. Это супер! Это колоссаль! И закончив фонтанировать научными фразами в уши другим, которые говорят, что это вовсе не диалектика и совсем не колоссаль, разливают по стаканам напиток, который примиряет (если конечно они не дураки) и заставляет думать не о сути бытия или квантовой теории, а о стройных ножках и остальном... что находится выше них. Странное дело, но даже те, кто попал в разряд козлиного племени тоже начинают после 150 грамм (если конечно позволяет здоровье) дуть щеки и требовать красотку, а то и две, опрометчиво путая кураж с излишками тестостерона в крови. И надо же! Иногда демонстрируют то, что собственно и входит в их функциональные обязанности, определенные матушкой природой.

Но это всё крайности. Мы нормальные люди и допинг нам вроде как, без особой надобности. Хотя можно и его применить, для достижения сексуально-оманьяченного состояния, что бы утром женщина смотрела восхищенными глазами и с нескрываемой надеждой спрашивала: — "А еще так сможешь... "??

1 октября 2003 года  10:31:00
Коля | Москва | Россия

---

Олег Галинский

* * *

Чем Франкфуртская книжная ярморка отличается от московкой? Если во обоих продают дерьмо?
Во Франкфурте дерьмо дороже.

8 октября 2003 года  01:18:00
Олег Галинский | Владивосток | РОССИЯ

---

* * *

Шампанское можно пить из хрустального фужера, и из пластикового стаканчика, но разница всетаки есть

8 октября 2003 года  18:06:30
Alexx |

---

Wladivostok story-4
MIX

Владивостокские рассказы.
Часть четвёртая.

Беглец… из "Дахау".
Этот сюжет рассказал мне один инвалид 1-й группы, колясочник. Даты, географию, имя да и вообще многое воспроизводить, наверное, не надо. Да я и не запомнил точно.
Был этот инвалид в одном интернате для инвалидов. В общем, ему и дома было неплохо ну вот на несколько лет он всё же попал туда в интернат. Ну всякие детали жизни инвалидов рассказывал. В общем, жил он в том средне. Но часть пенсии, (кажется около 30%) ему не давали. И вот начал этот инвалид писать в Москву по поводу невыплаты ему части пенсии. И вот, из Москвы пришёл на его имя документ-бумага, что пенсию и ли часть должны были выплатить. И он с этим документом к начальнику этого так сказать приюта. Наверное, какое-то время эти копейки давали. Но вскоре приходят няньки к этому инвалиду и говорят негромко, что ходят слухи, что начальник это решил направить уже в другой интернат, где условия ну как бы так помягче сказать ну чуть лучше, чем в Дахау. И "направление" уже готово.
В общем, инвалид этот не долго думая, прыгнул он с койки на свою рычажку — 4WD, на спинке которой висело всё его имущество, и за ворота и как двинет до дому. А дом его был не близко, километрах в 400 от дома. И вовремя.
… Рассказывали, одной старухе принесли палку колбысы. Та быстро умяла пол-палки без хлеба и запития, оставшуюся полпалки так же быстро спрятала под подушку. Вот так вот в приюте.

Испытание. (70е годы прошлого века)
- Мальчик? А где твой папа?
- Папа на пароходе уплыл за границу?
- Ты хочешь к папе?
- Хочу!
- Тогда надо испытание пройти и папа быстро вернётся домой.
Мальчика лет 7-9 лет как щенка или котёнка ребята постарше брали заботливо под мышки садили в бочку. А затем в стенку этой бочки начинали с каким то остервенением и злостью и швырять камнями и булыжниками. Через какое-то время мальчик начинал визжать и плакать. Что доставляло немалое удовольствие тем, кто проводил "испытание".
Но это было не всё. Затем эту бочку опрокидывали и начинали катать по всему двору и пинать, приговаривая и крича что-то вроде:
- Потерпи скоро-скоро папа приедет!
- В Японию к папе поедешь!
- В Гонконг, Австралию к папе поедешь! Потерпи, потерпи!
Булыжником в бочку!
- В Австралию! В Австралию!
Можно вообразить, что творилось в бочке. Казалось, что камень пробьёт бочку и головку мальчику. А какой грохот и резонанс был внутри? Всё зависело от морально-психологической устойчивости ребёнка. Но чаше всего ребёнок не выдерживал, мочился, жидкость почти лилась отовсюду. Мальчик вылезал из бочки как будто родился, и обписанный, но все же чуть радостный и плача удалялся куда-то. Делая первые жизненные выводы.
К таким ребятам нельзя подходить и вообще попадать в поле зрения. Помучили но всё же не до смерти.
Если кто-то из взрослых видел это, то прекращали. Вот такое весёлое детство было во Владивостоке в 70х.
И немудрено, что зимой "НЕТ" электроэнергии, а летом воды.
Бывало, малый заходил в тогдашний деревянный туалет на улице. И тогда ребята начинали швырять камни и булыжники в деревянную дверь, а тои в тот люк для воздуха, что был над дверью. если заходил и взрослый Швыряли пару камней и сразу убегали. Открыть дверь и выйти было рискованно. Так так камень мог бы попасть в голову.
А в некоторых туалетах внизу между стенами были сделаны дырки для подглядывания. И некоторые ребята засиживались в этих туалетах так долго что аж их одежда пропитывалась этим запахам.

Интересно было, когда попадался ПСИХ. Псих преодолевал всё и вся, брал камень или палку, железный прут, грыз и кусал зубами, душил и рвал голыми руками, и тогда уже несчастным мог быть из противников.
- Ребята! Да это псих! Бежим!
Убьёт. И шпана разбегалась.

В школе N_ кого-то побили за то, что тот дома наизнанку одел майку. На физкультуре в раздевалке это заметили. Примета плохая, наизнанку одевать. Несчастный сначала поискал пятый угол. Это когда по кругу толкают.
Били ради спортивного развлечения. Били за начищенную обувь.

В кинофильме "Коммунист", в финале, артист защищал от бандитов разграбление вагона с мукой. В него стреляли, затем набрасывались долго били, и вновь стреляли. Точно также всей сворой били и кого-то за что-то и в школе. Били не сильно но, также набрасываясь гурьбой, рассыпались и вновь набрасывались как свора собак.

А ещё перед уроками по договорённости ребята лили на свои головы и затылки одеколоны, и мамкины духи. Несчастные учительницы не выдерживали урока.

А как сейчас дети играются? Летом этого года на станции. Вторая речка, дети бегали по вагонам электрички.
Один добегался. Что произошёл контакт, как-то.… Бегать по вагонам электрички… 20000 вольт кажется.… С какими-нибудь металлическими предметами.… Ходить и то опасно.

Играли в Пекаря. Метание палок и прутов в банку на кирпиче. Пекарь сбитую банку должен быстро поставить на кирпич, запятнать палкой сбившего и вновь сбить банку. Запятнанный становился на место пекаря. Ох как мухлевали! Некоторые игроки из "Пекарей" не вылезали. Плохо было "Пекарю" не согласившего доиграть или играть. Ему просовывали между ног палку или тот же железный прут приподымали от земли и начинали катать по двору. Очень больно. Вся тяжесть тела приходилась на узкую палку или прут. Оттуда наверное название "Прокатить на палке".
Иногда во время игры палка или прут летящие в банку попадали по ногам или телу "Пекарю".

Такое лианное зелёное вьющееся растение с зелёными шишечками у стены .. Внутри шишки семена и воздух.. Взяли одного парня в "плён". Привязали к столбу пыток. И этими шишками залпом.

Сколько годиков было Виталику? Ну может 6-7. А у меня большой мячик, резиновый. И вот идёт Виталик по дварики. А я как прицелюсь! Точно! Сильно! Мальчонка аж отлетает в сторону! Мда… была силёнка.

Пролёт.
Весной 2003 (кажется где-то в первомайском районе) в доме рухнул лестничный пролёт с первого на второй этаж. Кто половчее лезли через козырёк. Потом временно перебросили пару досок. Позже всё заделали.
От чего рухнул пролёт? Ясно дело от износа. Дому тому лет 20-25. А почему износился? Ножками- ножками. Интересно, а, сколько в том доме человек живёт? 200 или 400, а может тысяча или две? Это как это нужно постараться, что бы пролёт износился.

Владивосток 70х, фрагменты автобиографии.
В городе я живу с рождения, с августа 1962 года почти всю жизнь за исключением небольших отлучек. Раньше жил в самом центре до 1976 года. Затем немного на улице Жигура, а уже затем на Эгершельде.
Уж не помню кто, но называли этот район города — "Страной Дураков". На "севере" Эгершельд начинается у морского вокзала и по ровной линии до гостиницы Амурский залив и далее на юг и тянется до мыса Токаревского на котором расположен Маяк.
Активная застройка города началось в 1973-1974, хотя и до этого года некоторые районы были частично застроены цивильными кирпично-каменными домами. В 1959 году Хрущёв посетил город и пообещал сделать его вторым Сан-Франциско. В ноябре 1974 встречались, Брежнев с Фордом и уже к тому времени многие дома в центре уже были снесены.
Очень много домов барачного типа было у трассы Угольная — Заря, и далее да самого центра которые и попали под снос.
Вообще тогда многие районы были полностью в бараках и домах частного типа. Ну, например это 3-я рабочая, БАМ, некоторые бараки и дома торчали даже в центре города.
Помнится напротив дома Алеутской 39, улицы где площадка стоял деревянный барак ещё до середины конца 80х. Сразу за кольцевым разворотом на Рабочей начиналась большая деревня

Возле домов были сараи. В этих сараях держали животину, кур, и, конечно же, свиней. Бывало идёшь мило сараев, а оттуда вонь идёт. Свиньи, наверное, сами угорали от собственного запаха и старались сунуть свой пяток в щель, втянуть свежего воздуха свободы. Вот, бывало идёшь мимо сараев, пнёшь в стену или дверь сарая там что-то захрюкает и то и завизжит или наоборот затихнет…
Однажды я с пацанами залез с дерева на эти сараи где обитали свиньи, и начали бегать, откуда-то прибежал хозяин со своей усатой здоровой бабой, и начали орать что "поубивают нас", тогда я со страху сиганул с другой стороны 2х метрового сарая, а там ещё пригорок в полтора метра было.
Домов, частных, барачного типа в два три этажа было много и вообще всяких разных в городе было много. Как было замечено выше просто целые районы были в такого домах. В домах барачного типа было 1-2 комнаты, и проход во вторую через дверной проём который был почти всегда без двери. Наверное, дверь просто мешала.
В туалет ходили в ведро, которое утром выливали в выгребную яму, ну а днём ходили в тот самый деревянный туалет на улице в двери которого иногда кидали камни и булыжники.
Маминькина квартира была на Морозова в бараке под номером 7, и комната тоже имела 7 квадратных метров. Окно закрывалось ставнями с улицы. Была печка, но чаще включали спиральный обогреватель со спиралью тарелкой, похожий на военный радар. Тогда я и не жил этом сарае.
Примерно с 1974 года началась интенсивная и массированная застройка многих микрорайонов и застраивалась. Связывалось ли это с саммитом 1974 или с общей строительной компанией в стране? Строительство и расселение с сараев и бараков продолжалось все последующие годы.
Весной 1996 был сдан дом 32 Жигур на улице. А летом два дома на Стрельникова.
Тот дом на Стрельникова до зимы не был заселён полностью. Да и вселялись как-то туговато. По вечерам возле дома часто были драки и крики из-за чего-то. Выйдешь на балкон затянешься болгарской "Enter" а внизу драка, кинокамеры не было.

Было. Приехал я в маминькину семиметровую халупу. Вышел я как-то из тех семи метров уже под вечер. И вот стали ко мне подступать так называемые "многодетные". Уж не знаю как но приподнял камень и швырнул от души туда, до кучи, спустя секунды раздался вопль. Я не спеша удалился. А? Что? Знать не знаю ведать не ведаю. Поди проверь кто кинул? Может с неба какой-нибудь метеорит упал. Конечно первому КЗ* не надо, но если уж лезут то бить нужно как "под Цусимой" иначе сядут на шею.
А прут арматурный знаете как летит в воздухе? Закрученный, разрывая воздух, да лучше и не знать… Ну да ладно об этом.
- И помнишь то всё! -- говорит маменька.
А как же не помнить?! Меня на улице Тормозной у бабки (отцова мамки) на кухоньке окатили кипятком. До сих пор помню. Игрался при кухни с пацаном, и на велосипеде трёхколесном подкатил под чью то руку. Хорошо, что клейма не осталось. На спине одной любовницы видел целый шмат шагреневой кожи на плече, тоже окатили. И это не единичный случай. Несчастных детей обливали, жгли, било током, некоторые дети сами себя обжигали и сжигали. Жизнь была такая.
Один уже взрослый парень боялся электричества. В детстве его дома мыли в эдакой железной ванной. В которой нагревали воду кипятильником. Уже после подогрева, и вытаскивания, его ставили или садили в ванную. И било током так что он подпрыгивал!!!
Физик может сказать: "Не может быть"! Может ещё как может вопреки законам физики.

В году 1980 или1981 были переименованы улицы Элеваторная в Стрельникова, Транспортная в Леонова, и ещё что-то где-то в городе и Крае. Это как-то было взаимосвязано с советско-китайскими отношениями в политике тех времён.

В 70е за школой на улице Казанская у угольного склада был маленький дворик закиток, в несколько метров там и устраивали разборки драки меж собой. Помню пришли двое новичков. И как-то повздорили. И их заставили дратся до первой крови. Оба были ловки, и "юшка" не шла. А гладиаторы всё мутузили и мутузили друг друга используя элементы тогда ещё таинственного оружия -- каратэ.
- В ухо бей, в ухо! Оглуши его!
- В нос, в нос!
- Под дых, в солнышко!
- Под коленку, бей!
Кричали зрители и рефери куря болгалские сигареты. Хорошо после уроков.

Перекрёсток в центре.
Алеутская (Бывшее 25 октября) и Светланская (бывшая Ленинская).
Это перекрёсток-развилка весьма любопытный. В истории города были случаи когда трамвай идущий с Вокзала на Ленинскую при повороте на право не вписывался в рельсы и въезжал в стену дома Ленинская 13.
По Алеутской стороне этого дома расположена гостиница и ресторан Золотой Рог, рассказывали что какой-то известный певец сидя у подоконника в те семидесятые опрокинул вниз бутылку или графин водки на чью-то голову.
Маленьких алкогольный отдел доме находился в этом доме прямо на углу. А по Ленинскую сторону находился ТЮЗ в который и водили некоторые классы.

Пойло, которое мы потеряли.
"33 Beer"
Вьетнамское пиво "33" появилось после освобождения Южного Вьетнама, где-то в 1976-1977 году. Город изготовления Хошимин (Сайгон). Пиво это привозили пароходами, и продавали целыми ящиками. Пиво содовое, в тёмных бутылках характерной формы 0,33 и 0,75 литра, обороты не помню. Тётки и бабки умудрялись распаковать ящик в две авоськи. Мужики тащили ящиками. Две бутылки такого пива с куревом торкали. Бумажные ящики, и тёмные бутылки этого пива затем валялись по всему городу. Хорошее было пиво.
Ром Негро.
Был и кубинский "Ром Негро". Ром как ром, крепкий, кроваво красный. Градусов под 60. Народ упивался этим ромом сильнее чем от водки, блевал там где пил, и там же падал у магазина, некоторые не успевали дойти до дому и падали на улице. Ох и крепкий ром был.

White Horse
Одно время было даже и виски "Белая Лошадь"! И не на Саратовской 9, а в обычных вино водочных магазинах. Где оно изготовлялось, кем закупалось, где продавалось? Это уже сложно востановить. Но на столах была. Переспросил старину Князева, точно была "Лошадь" какое-то время но затем "Лошадь".

Ещё, ещё, и ещё.
А ещё было разные вина, румынские, болгарские, венгерские, например немецкое красное шампанское. Вьетнамские ликёры и рисовая водка. Северокорейская водка с корешком внутри, как бы женьшень. Сёджу или суль? Обычно корейцы впихивают внутрь "пол литры" змеёныша который имеет что-то лечебное и полезное для здоровья. Но для советских братьёв экспортировали только с корешком.
Было и болгарское вино в плетеных флягах. Ёмкость не помню. Может 4-5 литров? Алжирское вино тоже было.
Кавказкое? Было и это. Обычного "Агдам" позже "777". Портвейны.
Во Владивостоке водочную продукцию изготовляли и изготовляют на заводе "Океан" что на Народном проспекте.
Кстати Агдамы, Портвейны, и вообще многое на станции Седанка.
В тяжкие (кажется в конце 1989 или 1990) на станции Седанка на путях стояли цистерны с вином. И жаждущие приезжали отовсюду к этим цистернам, у какого ответственного там как-то по блату покупали и пили у цистерн. Затем пьяные с ёмкостями ехали в центр.
А ещё была Стрелецкая и Перцовая настойки.

Копейка.
Копейка это магазин номер 1, на Ленинской 7. Магазин вино-водочный с большим залом. На стенах которого росписи с пейзажами близких к крымским или сочинским, пейзажем намекающим прилечь или полежать где-нибудь. Народу точнее сказать клиентов там всегда было много. От многих уже несло перегаром и куревом. Пьяные дядьки, пьяные тетки, ПТУшники, комсомольцы, Studentus, Soviet saylors, пенсионеры, в общем социальный контингент этого магазина разнообразен. Иногда под вечер алкоголи бывал именно в этом магазине, и народ стекался в копейку.

Флотские дела.
Рассказывали про учебные стрельбы на флоте в 70е. Одно судно тянет на тросе или канате некую мишень на плаву. Вот так вот и пальнули, в тот который вел цель, да так точно что в командирскую рубку, хорошо хоть неразрывной болванкой.
"Радио Япония" как-то в новостях рассказывало как одну мишень даже прибило к западным берегам Японии. А ракетоносец ещё не прибивало?

Рассказывал Сергей.К, тот самый с которым я ловил рыбку в рассказе "На льду Амурского залива". Сергей служил на Тихоокеанском флоте как положено "от звонка до звонка", все три года. Сначала его отправили в СовГавань и там они занимались великим "Геракловым подвигом" чистили свинарники, а мамке и папке писал, что служит на подлодке.
В том Сов Гаване в годах 70х взрывались военные склады, да так что до пор помнят.

Спит Сережа, первогодок, спит, и вот подходит старик сонный и говорит тому же сонному Серёже:
- Шпалу…
Сережа подставляет голову, и этот жлоб ТОФовец оттягивает пружиной пальцами левой руки средний палец правой руки, и бьёт этим пальцем по голове. Как правило, в безмозглой голове всегда силы много.
Ещё на флоте крестили. Положено было пить литр морской воды.
Ещё под крайнюю плоть члена вшивали разные шары и усики. Это такой ритуал взросления и возмужания. Там даже такой-то специальный флотский умелец был для этого. А вы что думаете? Флотские фельдшеры не одобряли это дело.
А вот случай, за который Сергей чуть не попал под трибунал в дисбат. Стоял корабль во Владивостоке. Послали Сергея и сослуживца на мачту где крутится локатор-радар, кабеля какие-то обшивать брезентом, чтобы паром или дымом не распарило. И вот обшивают они, брезентом кабеля, орудуя цыганскими иглами, а кто-то возьми да и включи этот самый локатор-радар. Напарника смахнуло сразу вниз, насмерть, а Сергея как-то зацепило и крутило. В общем как-то он там чудом сохранился. Радар остановился, сбежались все. Сергей с перепуга, а может быть и от психологического шока позабыл даже имена командиров (а может быть он и не знал).
В общем, потаскали, да как-то успокоились.
"Подымал" Сергей ту подлодку, которую протаранило рыболовное судно возле Русского острова в начале 80х, был Сергей и там где сбили Южнокорейский самолёт.
Вообще всяких разных эксцессов в таком то морском городке-базе было много. Один раз с изнасилованной несколькими матросами ночью устроили опознание на плацу.
Один по пьянке обозвал "Козлом" за что и получил кухонным ножом в сердце. А родичам шли Извещения о трагической гибели и подвиге.
Сергей рассказывал, что сначала его били а потом и он бил "по фанере" то есть по матросской груди со всей силы. Однажды начали дубасить нещадно "первогодку", и как то так спросили о семье. Тот признался, что уже двое детей. Пожалели.

В советские годы в городе было много строительных частей скомплектованные из новобранцев кавказких и среднеазиатских республик. Ребята эти работали и совершенствовали свои квалификации на разных стройках и заводах города везде и повсюду.

Вновь пиво.
В газетах мелькала информация, что до Революции (при Николае Втором), в те времена, когда в градоначальниками и губернаторами были немцы было аж пять пивоваренных заводиков. В 70-е пиво гнал завод что на Гоголя, но этого пиво было мало в городе, тогда даже завозили из Партизанска, Уссурийска.
И вот в начале 80х сдали в эксплуатацию пив завод что на Весенней. Завод то сдали но вот с пивом было как-то не так. На Эгершельде пиво привозили в район остановки Крыгина. И народ сбегался с банками, флягами, вёдрами. В тёплые или солнечные дни многие пили там же у бочки и вновь вставали в очередь. Упивались и обсыкались. Пивом торговали даже зимой в мороз, в ноябрь — январские дни в снег с дождём.
Весной 1979 года. Я был на стажировке вблизи ресторана Океан. И дружёк повел меня в кафе того ресторана. Он взял коньяку кажется 50-100 грамм за 60-80 копеек, я на свои копеек 35 ничего не взял только соку. Бармен ещё усмехнулся. Но позже я старался иметь деньги. Но той же весной была первая наценка на коньяк.
Казалось что вина, коньяки, 33, "Белая лошадь", и прочее как "Советы" будет навсегда. Хотя и ром и. Но вот сначала Андропов прижал своими "указками". А затем и известный Горбачёвский указ, который много алкогольного подкосил.
Всякие алкогольные запреты и подорожания несильно, но всё же подхлёстывали употребление травки и химки и ещё каких-нибудь наркотических тогдашних "колёс".

Фрагменты каких-то блатных песен.

Масло ты моё, маслице румяное…
А за решёткой сука мент…
Масло уплетает.
(Отрывок из песни. Дальше не знаю)

Находка порт ночной
Потухли фонари
И я иду один…
Три чувака вдали.
Вдруг слышу окрик: Стой!
О боже, боже, что будет со мной!
Я не успел уйти
Они взяли в кружок.
Снимай джинсы дружок
Не то отвёртку в бок
(Отрывок из блатной песни 70х. Дальше не знаю)

На башне бьют куранты, шагают арестанты.
Идут-идут, шагают, колодки громыхают.
От зоны и до зоны всё красные погоны.
Остались лишь надежды и мечты.
Кричит орёт вибратор.
Газеты получаем, всем лагерем читаем
Как строит пятилетку комсомол.
(Отрывок из блатной песни 70х. Дальше не знаю)

Газета Владивосток. 53414 (2205)
Ниже воспроизведены выборочно заметки и хроника с разных страниц газеты 2002-2003 года. Некоторые или большие заметки с сокращениями. **- моё примечание к тексту газеты или фото.

Г.В. 29января 2003. 2-я стр. Драка в мэрии. В администрации Владивостока избит городской чиновник. …Как выяснили сотрудники Ленинского РУВД, травмы он получил на рабочем месте во время драки с коллегами. Известно, что в потасовке участвовали как минимум три чиновника.
"Облико морале". Российские туристы покусали друг друга. Несколько российских туристов, вернувшись сегодня ночью из Китая во Владивосток, попали в травм пункт. Пассажиры рейсового автобуса, перевозившего туристическую группу из КНР в Приморье, устроили пьяную ссору прямо в салоне, когда проезжали мимо села Покровка. Прибыв во Владивосток "облико морале" продолжили разборку и учинили драку на автовокзале. У двоих из них, 31-летнего мужчины и 33-летней женщины, врачи обнаружили "укушенные ссадины рук". 36-летний пострадавший обратился за мед — помощью с сотрясением головного мозга. Несколько туристов написали заявление в милицию.
Г.В. 24 декабря 2002. Среда обитания. Отдавили мишке лапу. Парни нечаянного разбудили косолапого. В один из декабрьских дней двое приятелей отправились в лес поохотиться на белок. Неожиданно один из парней в буквальном смысле наступил на медведя, который устроил себе берлогу между двух поваленных деревьев и под слоем слега залёг в спячку. Мишка вскочил и, ничего не понимая спросонья, попытался оборонятся. Он зацепил лапой одного из охотников. На помощь товарищу бросилась его 18-летний напарник и собака, которую взяли на охоту. Собачий лай и присутствие людей ещё больше испугали косолапого, и тот быстро ретировался. … у пострадавшего раны оказались незначительными — когтями содрана кожа на голове и ушиблено плечё.
Газета Владивосток. 14 августа. 4-я стр. Происшествие. Дальнобойщик из Находки таранит хабаровчан пачками. Надолго придётся задержаться в Хабаровске 24 летнему водителю-дальнобойщику из Находки. В минувшую субботу незадачливый водитель на своем гружёном "МАЗе" с прицепом умудрился протаранить на улице Краснореченской сразу пять иномарок. Как отметили сотрудники ГИБДД, оформлявшие это необычное дорожно-транспортное происшествие, приморец, видимо, накануне хорошо гульнул. Наверняка поэтому и превратил в автомобильную кучу малу "Тойоту-Карину", "Мицубиси-Шариот", "Тойоту-Висту" и два микроавтобуса "Тойоту Лит Айс" и Тойоту-Хайс". Сам виновник аварии, можно сказать, отделался лёгким испугом, а вот четыре человека из покорёженных иномарок получили увечья и поступили во 2-ю краевую клиническую больницу г. Хабаровска.

Газета Владивосток 1 апреля 2003. 1 страница "Сбежавший труп". На пол странице две чёрно-белые фотографии. На одной фото поменьше, голые трупы на полу какого-то морга.
Вторая страница Криминал: Взрыв в гараже. Кальсоны пропали. Расстрел автомобиля. Стр. 5, продолжение заметки "Сбежавший труп". Фото с кладбищенским пейзажем.
"Кальсоны пропали". 2000 кальсон бумазейных и 4000 рубах бумазейных похитил с военного склада (украл) старший лейтенант.
Г.В.29 апреля 2003 г. 2-я стр. Ужасы городка. Кровавая ночь. Три страшных убийства в Артёме. Три не связанных между собой убийства в минувшие выходные совершены в Артёме. Все они произошли в злополучную ночь с пятницы на субботу. Первый труп с колото-резаными ранами в посёлке Заводском. По какой причине женщина, похоже, из криминального мира, отправлена неизвестными убийцами в мир иной — предстоит выяснить следствию. В двух других случаях в ход был пущен топор. А предварительно имелся мощный алкогольный подогрев. Одно убийство произошло в самом Артёме. Ссора произошла между хозяином и гостем. Худшее досталось гостю. И опять Заводской, в квартире веселилась компания из четырёх человек. Все они не работающие, промышляющие сбором металла. Веселились долго и шумно. Дело кончилось крупной дракой, причём тоже длительной. Соседи утверждают, что драка продолжалась, чуть ли не около часа. Труп в квартире обнаружили только в воскресенье, когда сожительница убитого заявила об этом в милицию.
Г. В. 27 мая. 2-я страница. Криминал. Игрок проиграл в казино около 20000 долларов США. Затем пьяный поехал по ночному городу на своём "Мицубиси-Паджеро". Сначала столкнулся с "Ниссан-Лаурель", в котором были травмированы двое из четырёх, причём один — комендант Владивостокского гарнизона. Затем протаранил "сотый" "Лендкруизёр" с номерами администрации края и свеженькую, ещё без номеров с ценой 5000 у. е на лобовом стекле "Хонду-импреза".
Та же 2-я страница. Мёртвый младенец обнаружен в доме 18 по улице Юмашева.
Г.. В. пятница 27 июня 2003 года. Репортаж Спасаем принцесс. (О спасателях — прим. автора, далее весь абзац) — ХРОНИКА БУДНЕЙ.
В районе закусочной "Мэджик бургер" микроавтобус "Тойота-Таун-Айс" выехал на встречную полосу. Водитель не смог выровнять движение своего авто и по очереди разнёс "Тойоту-Краун", которая от удара врезалась в стоящую на обочине "Короллу". Следующей жертвой стал "Эскудик", у которого микроавтобус помял крыло и дверь, потом водитель-лихач переключился на "Камри", которая отделалась повреждённым крылом, порванным колесом, и порванным приводом. Затем настала очередь других машин, едущих по своей полосе: 'Марк-II", "Королла" и " Корона ", отделались разной степени тяжести. Дальше водитель "Таун-Айса" попытался скрыться с места происшествия, но доехал он только до Океанского проспекта, где и настиг свою последнюю восьмую (!) -жертву.
** — На той же странице в углу фото. Случай на переезде Луговой. Джип, боком, прижатый к стене погрузочной площадки платформы, а другим боком, к вагону сошедшему с рельс.
Г.В. 22 апреля 2-стр. Криминал. "Узбекская терпимость", обнаружен и ликвидирован притон "красных фонарей" из узбечек.
(** — Не заплатили вот и "ликвидировали". Узбечки?! Это оригинально!).

Г.В. 28 мая 2-стр. Криминал "Аллея ужаса". Очередные разборки вновь переносят в подъезды домов. Вчера ночью во Владивостоке прогремел очередной криминальный взрыв у подъезда престижного жилого дома по адресу: проспект "Красного знамени", 30. Заложенное у входа взрывное устройство сработало в 2 часа ночи, когда в снимаемую на втором этаже квартиру вместе с охранником возвращался уроженец Азербайджана Б.М, В результате направленного взрыва М скончался на месте. В его теле насчитывают до 50 мест поражения.
Вообще этому дому на тополиной алее не везёт. Только за полгода здесь случилось несколько смертей. Люди умирали естественной смертью, кого-то убивали в квартире, в апреле на чердаке
Нашли несколько трупов бомжей, и вот теперь уже взрывы. Кстати совсем рядом, у соседнего дома, был застрелен полгода назад и ректор Дальрыбвтуза.
Г.В. 28 августа 2-я. 2003г. Без www…, без точки и без ru. 26 августа в районе станции Ружино вырезали часть световодного кабеля ЗАО "Транстелеком".
Г.В. 5 марта 2003 года. 1 стр. Марихуановый рекорд. …850кг наркотика было обнаружено от села Поповка Хорольского района. "Травка" была упакована в 120 мешков и подготовлена к дальнейшей реализации.
Газета Владивосток за 5 августа очень любопытный номер. В середине на две странице большая статья "Если завтра война". Война естественно с Китаем.
Газета Владивосток. 11 сентября 2003. 2-я стр. Мичманский угар. Чрезвычайное происшествие произошло в ночь с понедельника на вторник на отдалённой воинской точке в Лазовском районе. Здесь мичман пытался убить матроса срочной службы.
Сразу после полуночи мичман в состоянии опьянения заявился на радиотехнический пост. После угроз в адрес вахтенного он достал охотничье ружьё 12-го калибра и сразу же выстрелил в грудь. Раненный бросился убегать от старшего по званию, на этот раз заряд попал в бедро. Военнослужащий, которому оставалось всего два месяца до увольнения в запас, упал. Мичман в угаре схватил нож и саданул им в спину лежачего. Матросу вновь повезло, поскольку нож не задел жизненно важных органов и застрял в левой лопатке. К этому времени прибежали проснувшиеся от выстрелов сослуживцы. Они отобрали оружие и скрутили нападавшего.

Продолжение следует

13 октября 2003 года  01:12:47
Олег Галинский | Владивосток |

---

* * *

Подземный город Владивосток.
Изначально форт-пост, военный, а после потери Порт- Артура 1905 года, Владивосток усиленно укреплялся. Позже с 60х строились даже специальные на случай термоядерной войны бомбоубежища.
Многие форты и батареи тогда имели подземные коммуникации и соединялись между собой. А форт на Седанке например имел канатную систему сообщения. А проектировали некоторые крепости известные военные инженеры Карбышев и Шошин.
Но есть легенды, слухи, байки, что были и более длинные подземные туннели и галереи, проходящие почти под всем городом:
С Владивостокской крепости Седанки к Второй речки и далее центру города.
С Эгершельда на Русский остров.
С мыса что у улице Свердлова (это между Сад -городом и Весенней) через залив на полуостров Де-Фриз.
Если такие и галереи и туннели и были то на сегодняшний день все запущенны, затоплены, или засыпаны. Тем не менее небольшие галереи всё же сохранились.

Маньяк "Медвежонок".
Ходил по Эгершельду весьма необычный маньяк "Медвежонок". Парень лет под 25-27. Подойдя к подростку "Медвежонок" хватал его голову руками и прижимался ртом и начинал кусать ухо. Ухо он сжимал своими маниакальными зубами, до тех пока бедняга не закричит. А затем отпускал.

На льду Амурского залива 2003 год.
В феврале или марте этого года группа иностранцев на джипе поехала по льду Амурского залива от берега города до мыса Песчанного. Водитель русский естественно, 13-14 километров по льду, где ночью иногда ходит ледокол, полыньи, тороссы, да и вообще.
Уже подъезжая к тому берегу. Джип перепрыгнул через полынью. Естественно лбами побили лобовое стекло. По сотовому вызвали эвакуатор миникран! Который приехал и отбуксировал в город.

Зимой на реке Раздольное проволилось что-то около шести автомобилей и все почти в одном месте, в какой-то там в "Прокурорской яме".

Обухов
Весной 1982 года во Владивостоке на это Чуркине, это по дугую сторону у пирса затонуло большое судно, рыбо консервный завод, плавбаза "Обухов". А как затонуло? Такому большому заводу нужно много пресной воды. И вот начали закочивать воду перед самым отходом. А заполнили не по правилам, в те цистерны что находились на стороне залива, вот так завод лёг на бок у пирса. Сколько людей погибло? Ну может 9 а может и 409 человек. Утром завод должен был отходить, так что вполне возможно что весь плавсостав был в сборе. В те годы не принято было афишировать и жертвы и халатность.

Юля.
В детстве. Два лба. Старше меня. Чем то занимались во дворе. Затем, подойдя к девочке Юли, начали по очереди подымать и прижимать Юлю плотно к себе. Восторгались, хихикали, делились впечатлениями. Я тогда и не догадывался, что эти два лба всё тискают и прижимают эту Юльку к себе "гоняя кровь по телу". Наигравшись, таким образом, с Юлей они пошли по своим делам, покупать вино, или сигареты, или опять шухарить (хулиганить).

Уссурийск
Какое отношение имеет Румыния к Уссурийску? В Уссурийске даже был "Румынский квартал". Это автобаза в центре города, похоже военная. А почему Румынская? В тогдашних автобазах всегда не хватало авто запчастей. Запчасти нужно было выпрашивать, вот и назвали Румынским кварталом.
Был в 70х годах на автовокзале Уссурийска и видел. Мужик украл (снял с цепи) из тира "воздушку" (пневматическое ружьё) несколько гналось за ним. Причём расположен, прям на улице как в 1922 году.
Напротив автовокзала был какой-то дом деревянный возле которого гуси, утки, куры.
Рынок прямо напротив. Там за рынком правее где-то старенький кинотеатр.
Как-то сидел в зале автовокзала Уссурийска, рядом две деревенские бабки. Входит в зал мужик. Походил-походил по залу и вот подходит с бабкам, затем протягивает ладонь к этим старухам. На ладони были жёлтые и серебряные монеты. Бабки пытались разменять что-то кладя на его ладонь свои разные монеты. Но он ладонь не убирал. Они догадались! Он "сшибал".
Правда или нет. Но кто-то рассказывал что каменный дом на улице Горького формой буквы П построен американцами в 1918 году.

Находка.
Когда-то Находка был известным на весь мир транзитным и портом и городом. Известность Находка имела и за крупные порты: контейнерный, лесной, рыбный, нефтяной. Иностранцы пересекали Транссиб именно через Находку. Я даже где-то слышал или видел что в начале 70х "David Bowie" проездом был через Находку. Владивосток в то года был закрытым городом и попасть в него было никакой возможности, и вся деловая и тёрлись как-то в Находке.
Я был в Находке и гостевал почти в самом центре.

Сад-город.
Что-нибудь о Сад-городе я хотел написать ещё в первых моих рассказах, но всё откладывал. А написать есть, что может быть даже больше и интереснее чем прежде всё написанное…
Сад-город это пригородная зона живописная курортная зона Владивостока в 26 км от центра. От станции электрички к морю 10 минут хода на 11-м номере то, есть ножками.
Там у моря и расположен из двух семиэтажных корпусов и спинального трёхэтажного корпуса который находится всего в 83 метрах от кромки залива.
В районе Сад-города и микроклимат и фауна особенные. А ещё грязь в заливе целебная, но в залив сливается канализация, и грязь эта непригодна никак.
Осенью 2002 года я проезжал, стёкла выбиты во всех окнах всех этажей. Впервые я въехал в Сад-город летом 1980 года, а всего я там был 22-23 раза, много видел всяких разных, и курортников, врачей. В спинальный корпус попал в 1982.
Народ ездил отдыхать и лечится. Сад-город вмещал примерно 1500 человек, курортников набиралось столько много, что в ожидании очереди селились во врачебных кабинетах, и массажных кабинетах, спали даже на креслах в коридорах. Лишь бы только попасть на процедуры, и влиться в курортную жизнь.
Как-то так но потихоньку но Сад-город хиреть. И хиреть с 1998 гола. Подрезали спинальные путёвки с 45 дней до 31 дня. Ну и самое главное хирели некоторые процедуры, просто морские ванные уже не функционировали.
Цена на путёвки (в спинальный корпус) была фиксированная около 600 долларов (В апреле 2001 года 18000 рублей) а условия проживания и отдыха всё хуже и хуже.
Особенность этого курорта в том то что он специализированный тое есть более менее приспособлен для инвалидов, лифт. ровно, близко залив.
Беда не приходит одна. Захирела и вся инфраструктура, разъехались врачи, питание не то, ну а канализация продолжает сливаться в залив.
Осенью 2002 года проезжал я мимо двух восьмиэтажных красавцев в обоих выбиты стёкла. Что внутри? Наверное растащено. Всесоюзный курорт …был когда-то.

Поплавок.
За спинальным корпусом Сад города есть пирс с красивой панорамой на залив. А у пирса швартуется баржа, собиравшая лечебную грязь в заливе.
Рассказывали, что на барже этой как-то давно по пьянке пошли к ресторану Поплавок, что на персе станции Седанка, по заливу это пять километров. Вечером баржа не сильно, но всё же Поплавок. Народ сидящий внутри Поплавка повалился на пол. Было какое-то повреждение у пирса. Затем уже со сварочным аппаратом для ремонта подходила баржа.

Речка-речка говно-течка.
Так в народе прозвали Вторую речку. Разные местные ручейки и стоки стекаются в реку, а вся река течёт в Амурский Залив. Вы думаете Вторая Речка это единственная такая достопримечательность? Другие канализация, стоки в разных частях города сливается в Амурский залив или Уссурийский залив или Золотой рог.
Учёные будто даже подсчитали, что около 400 кубометров ежесуточно сливается.
Отдыхая на Сад-городе там же на пляже на отрезке полторы сотни метров я насчитал на пляже несколько канализационных труб.
До 1989 года печатно и вслух не говорили о этом непривлекательном явлении. 379, 436 или 502 тысяч — что это немцы или японцы кубами измерять это самое, вот.
В разные сезоны года над Амурским заливом случаются разные дожди, ветра, тайфуны, штормы, вся эта турбо-динамика немножко чистит, фильтрует, разгоняет.
А ведь есть такие рыбаки которые ловят удочками рыбу с пирсов и продают или сами несут домой.

Легенда о Дальневосточной Республики. ***
Когда-то был такой лозунг: "Берите суверенитета сколько сможете"! И его брали, как могли. Ну, в первую очередь старались всячески отмежеваться от Москвы. Той самой, которая по пьянке кинула этот сладкий лозунг.
Дальневосточная Республика (Буферная) была в смутные 1920 годы. Республику будто бы хотели сделать и в 1930е годы. И третья попытка…
В середине 90х муссировались слухи о Дальневосточной республики. Эту сладкую идею подбрасывали так откуда-то от некоторых местных телеканалов и радиостанций. Писали и в специальных газетенках, которые даже специально печатали на разных английских иностранных языках. На языке разведки это называется "прозондировать почву(или мОзгИ)".
Зачем какая-то там Республика все эти формальности сложности законы, референдумы, выборы-перевыборы? Когда Власть была и так сконцентрирована пардон в нескольких попах.
Наверное, какой-нибудь там 17 или 18-й заместитель Бжезинского, и не американец даже и может быть и латино-американец приехал куда-нибудь, и дал указание или совет в тайне дядям. Объяснил что не надо никаких "Республик", "суверенитета" или ещё какого-нибудь говна, которое может принести дополнительные сложности для американского правительства. Надо "дать" там в Москве кое-кому кое- что, и делайте все что хотите. И нам дайте "кусочек" за совет и консультацию. Сами то Вы не того.
В общем, как-то, но тема эта очень быстро затихла.
* — В сентябре "Радио Свобода" по поводу событий октября 1993 года в Москве по промелькнула информация, что уже в тот опальный год и месяц (1993) хотели отделить "под шумок" Приморье.
Республика! Это сладкое слово.

Дороги Владивостока.
Дороги Владивостока это бич города, это аварии, это боль это смерь. Водочка, лихачество, иногда и неисправность авто, да и сами дороги какие-то недобрые. Ещё халатность, это когда к примеру какой-нибудь автотранспорт "снимается" и по всем законом физики куда-то катится в низ. Это в Москве, Питере Париже ровненько, а тут только так "снимаются" с ручника.
Много автомобилей много пешеходов.
Есть такие места, отрезки, развязки, буквально точки, где аварии случаются постоянно.
Ежедневное Учтённое количество от 15- 25, Бывает больше, бывает меньше, а не учтённых то есть всяких разных может больше обычного.
Вот микроавтобус стоит на косогоре почти, если б ноябрьский ветер он бы сам опрокинулся. Водочка, всё водочка.
Проспект Красоты. Сидит парень в спортивном "Car". любуется панорамой. А рядом большой щит. И вот почему-то этот щит на этот наклонился автомобиль, повезло остался жив.

Партизаны.
Были когда-то такие времена когда недругов у СССР было очень много, особенно на Дальнем Востоке. (Сколько недругов у Россия сейчас? Но это другая тема). Основным союзником были Вьетнам и КНДР. Все другие страны выставляли или держали против СССР от миллионов до тысяч военных. РИМПАКС, СЕАТО, хоть две тысячи но всё равно выставить. Видать много насолил тогда СССР по миру
В общем была такая обстановка что гребли всех военнообязанных. Собирали и на так называемые сборы где подучивали или совершенствовали азы военной науки.
Город наполнялся "партизанами", группами молодых и мужиков в какой-то разношенной не по размеру форме, и растоптанных сапогах, не стриженные, многие в очках, пузатые, были даже перебинтованные головы.
Если например в тогдашней Южной Кореи проводились "Крупномасштабные ученья Team Spirit" то гребли очень сильно чуть ли не хватали на улицах. Сейчас уже некого не гребут.

Вновь история такая.
Хайшенваэ — это старо-китайское название того места, где нынче расположен Владивосток. Переводится Хайшенваэ как — Залив Трепанга. На английских картах это же место, залив, обозначено и как "Мау (Eng)".
Японию голландцы открыли в 1600 году. Русские исследователи, первооткрыватели, да и завоеватели пришли в эти края в 1858-1860 годах.
Остров Шумшу Курильской гряды открыт в 1711 году.
1600 и 1860, 260 лет! Край женьшеня, тигра, барса, и много ещё чего. Вот такая история.
Кстати, этот остров Шумшу — японцы очень мощно укрепили во время оккупации 1940х! Да аэродром такой сделали хоть Юнкерсы принимай, хоть сам лети да Калифорнии. Автономка. Рыбы ядовитые в гротах чтобы какую-нибудь падлу бледнолицую в акваланге искусать. Исследователи нашли аккумулятор, действующий.

Альбатрос, и 690065.
Когда-то на улице Саратовской 9 был магазин "Альбатрос", сейчас это магазин "Виктория" (рядом следующее дверь почтовое отделение). В Альбатросе за чеки Торгмортранса продавали разные дефицитные советские и заморские товары. Такие товары как одежда, хрусталь, а ещё сигареты и спиртное которыми щеголяли тогда юнцы.
Ребята, папы которых ходили за границу на судах выдёргивали тайком у родителей эти самые чеки из книжек, от копеек до рубля, а затем в складчину покупали сигареты, водку или вино.
Сигареты Kent, Camel, и ещё что по нынешним меркам дерьмо вредящая здоровью стоили что-то около 20 бумажных копеек. Ну а водка больше рубля.
И всегда у этого магазина была небольшая а иногда и большая толкучка, и всегда разные типы выпрашивали выкупить эти самые чеки у народа который шёл мимо или на почту.
Народ идущий домой или по делам или почту, то шёл задним двором то обходил кругом что бы избежать глупых вопросов и по поводу чеков.

Сновидения.
Видел я довольно несколько любопытных снов. Если сразу проснутся то можно записать сон так его видел. Хотя конечно есть такие кошмары что на долго запомнятся. Некоторые мои сны даже зачитывал и комментировал ведущий почтового ящика — Радио Кореи — Евгений Штефан.
Сон 1. Видел я одного диктора который разгуливал в тельняшки по городу, в левой руке микрофон, а вот в правой мешок с поросёнком. И из мешка было хрюканье порося.

Сон 2. Гулял я по Второй речке где-то по Русской. Увидел сарай. Зашёл туда. В сарае наверху была ниша. Я в эту нишу, и… сразу вот так попадаю на Радио Корея, в Сеул…
Ещё один сон я видел недавно. Сидел я на траве. И вижу по дороге один за другим бегут пять человек, вооружённых. И я кому то я кричу: "Стреляй! Стреляй скорей!". И тот кто был рядом начинает стрелять из АК-47 по этим да так ловко что всех перестрелял.
Конечно когда много наслушаешься радио и насмотришься телевизор, да ещё чего-нибудь. Всякие разные эмоции. То джунгли, то немецкие танки "Тигры" и "Пантеры" с какими-то иероглифами или хироганой на бортах.

Кошмары, кошмары, кошмары. Чтобы сны были хорошие или хотя бы сон спокойный
Подышать свежим воздухом перед сном.
не наедаться и не напиваться на ночь.
не пить крепкий кофе и чай.
Солёного и кислого, и вообще всего такого
избегать духоты и жары в спальне.
хорошее снотворное это — на кружку горячего молока — чайная ложка мёда, и кусочек сливочного масла.
Ещё снились немецкие танки с иероглифами на боку, ещё джунгли,

Зима и гололёд.
В какой то ноябрьский или декабрьский день идёт дождь который затем плавно переходит в мокрый снег ночью превращается в гололёд что и создаёт немало проблем для водителей и пешеходов. А в городе с сопками это проблема ещё больше и существеннее.
Надо иметь мужество, опыт, выезжать на снежную и гололёдную дорогу с не всегда подготовленными покрышками, на дороги где и в летние то дни не менее десятка аварий ежёдневно.
Автомобили дополнительно накатывают свежий снежок и через день два гололёд становится ещё сильнее.
А ещё от морозов и холодов лопаются старые трубы и вода и канализация вытекает наружу и течёт обычно по какой-нибудь сопке или наклонной дороги коих в городе везде и повсюду.
Соль с песком рассыпают в нескольких районах города, а автомобили своими колёсами раскатывают это по всему городу.

Барахолка. (Балка)
Первая барахолка была у верхней остановки Фуникулёра, и барахолка эта в иные выходные занимала несколько гектаров в этом районе. Тогдашние "предприниматели" и "бизнесмены" собирались в там и торговали и тогдашним барахлом. Было что-то интересное, дефицитное, а было и обыкновенное барахло и рухлядь.
Тогдашние моряки возили на судах рискуя визой махер, джинсы, очки, кофточки, и ещё что-то "буржуйское" а жёны или мамки по воскресеньям "толкали" всё это рискуя попасть под "спекуляцию".
Этот махер для вязки чего-то, в красочной блок -упаковке. Японская жевательная резинка с фантиками. Японские детские фломастеры. А эти сигареты, вот счастье.
После обеда барахолка как-то медленно рассасывалась и на том месте было газеты и бумаги на которых торгаши складывали свой товар.
Затем Власть перенесла балку на Баляева, тогда это была окраина города.

Биржа.
Коллекционеры всего собирались в воскресенье и ещё какой-то день на недели во Дворце Ленина что на Авангарде. Собирались, тусовались, было всего много интересного марки, монеты, значки.
Интересно! Торговля валютой запрещалось. Но иностранные и старинные монеты можно было.
Затем эту биржу перенесли в городской парк.

МАФОНЫ.
(Магнитофоны)
Японский рекламный каталог …….., на русском языке, иллюстрированный. Как пел Высоцкий "… откроешь на любой странице, так и читаешь до конца". Заинтересовала одна модель, хорошая, с технологичными новинками. Но вот стоит звёздочка, а внизу примечание
В Россию и страны СНГ не поставляется.
Вопрос. Если …. не "Поставляет модель в Россию и СНГ" так зачем всё таки рекламировать и расписывать с фотографиями технические детали? Или покупать билет на самолёт, пароход и ехать самому в Японию? Или по блату продают как в 1965 или 1982 годах? Запросил модели по Яндексу. Есть, кое-где мелькают в России в продаже такие модели… Мы что зря Революцию что ли делали в августе 1991 года?

Однажды в давние восьмидесятые (1980-1981) я приволокся в ГУМ в тот самый теле-радио отдел на третьем этаже. Народу там было! Наверное, несколько сотен! Все хотели глянуть на заморское, за японо-морское чудо. Продавали "аппаратуру". Да не продавали, а уже наверняка продали давным-давно по блату. У какой-то коробки всё крутился и суетился молодой продавец. Что там крутится что вертеться? Вертушка виниловая, и одно-кассетная дека с пятью или шестью кнопками, колонки, возможно и тогдашний тюнер, на который нечего было принимать. Народ толпился, каждый хотел глянуть одним глазом. Да были времена. Лишь бы глянуть. Глянул, и поимел. И не мечтали даже о такой технике.
Да! Были времена. Иметь тогдашнюю аппаратуру было престижно. Хотя многие и не имели хорошей фонотеки, да и та аудио -техника была не та, что нынешняя.
Японцы, точнее японки тогда технику большей частью собирали у себя в Японии. Но моряки привозили 100вольтовое, (некоторые и сейчас возят!). Кнопки, переключатели, тумблера у той 100вольтовой техники часто были с иероглифами или хироганой-катоканой, что придавало некую хиповость и оригинальность.
Переносная магнитола, часто одно-кассетная но зато стерео, ещё и приёмник, это что-то такое заоблачное дорогое, этакий тогдашний буржуйский культурный мини-центр, где можно было слушать попсу 80-х, и заодно слушать Голос Америки, религиозные передачи.
Когда-то Япония лидировала в производстве теле радио техники. Но вот к началу 90х, а середины 90х ещё сильнее Южная Корея вышла со своими конкурентно способными музыкальными технологиями. А некоторые товары и продукция даже выше. А сами японцы перевели своё производство в страны юго-восточной Азии.

Большинство меломанов чаще всего довольствовались бобинными (по другому ленточными) и кассетными магнитофонами. Бобинные Нота, Комета, Илеть, Юпитер, и ещё какие-то. Стоило чуть сместить наклон воспроизводящей звукозаписывающей головки.
Кассетники, бобинники. Представьте? У Вас виниловая вертушка, и "бобинный"
Завозные импортные грампластинки тогда стоили от 40 до 60-80 рублей. Многие предпочитали бобинные, с бобиной до 45 минут на одной стороне и на скорости 19 или 9. Доставали новые или редкие диски иногда снимали записывали на бобины по несколько копий. Как бы запасаясь на всю жизнь. И Бобины, и кассеты тогда были дефицитом. Кассеты завозили из Сингапура и Гонгонга, потому-что дешевле. Мда… Тогдашние азиатские аудио -пираты немалую копеечку на Soviet mary-man. В Сингапуре 20 или 40 кассет вставлялись в копировальный звукозаписывающий аппарат, вот вам советские граждане и Blondie, Abba, Smokie, приходите ещё в следующий заход судна.
Вертушки, бобинные, кассетные, казалось что это на десятилетия. Ели что-то ломалось то ремонтировали, ломалось вновь ремонтировали, иначе никак. В середине 80х в СССР появились 90 минутные аудио кассеты, и стало чуть-чуть легче. Кассеты эти покупали блоками. Ну а затем "ветры перемен". И ещё легче. Вот так было.
Пишу про музыку там поподробнее будет.

Журналы.
В 1978-1979 один пронырливый сокурсник очень любил заглядывать в киоски союзпечати и высматривал и выспрашивал разные журналы.
- Чего это ты там высматриваешь? — спросил я его.
И он мне объяснил и не сразу и не за день что "демократы" то есть венгры, поляки, восточные немцы, чехословаки,— печатают всякие разные интересные иллюстрированные журналы. И в журналах тех всегда или иногда бывает что-то интересное. Ну, например, голые или полуголые тётки, автомобили, самолёты, информация о рок-музыке, или ещё чего то необычного. А в той печатной продукции особенно ту которую он выискивал было всё интересное и необычное.
Читателю может быть смешно и забавно, но не нужно забывать, что был тогда 1979 год.
Где-то как-то доставали или выписывали такие издания как "Америка" или "Фото Япония", "Англия". Но то что братские страны издают, тогда это было для меня новостью.
Гуляя по городу сокурсник подходил к киоску внимательно через стекло разглядывал полки, просил в окошко экземпляр, перелистывал, и иногда покупал.
Журналы были действительно интересные и да и не дорогие. Уже и не Советские но не. Но всё равно другие и заграничные.
В те же годы я узнал, что Чехословакия издаёт такой журнал "Мелодие" и в журнале в этом на чешском и английском печатают информацию о рок-музыке. И зная индекс и правильно подписавшись, где-то так в марте или апреле уже первый номер лежал в почтовом ящике. Этот журнал "Мелодие" есть у меня до сих пор.

Милионка***
В городе несколько исторических районов или микрорайонов как это принято говорить.
Голубинка, Змеинка, но Милионка не значится на настоящих картах города.
Милионка — это несколько кварталов в центре города, простирающихся аж до Семёновской погранично и Пограничная что на Набережной. Проезжая на электричке близко от переезда что на Набережной и слева и справа это тоже остатки Милионки.
В Милионке располагались всякие злачные заведения опиум курильни, дома терпимости, и вообще много чего. Говорят что была даже электрическая сигнализация.

Като.
Угнали однажды кран Като из одного предприятий Владивостока. Тот самый японский оранжевый с телескопической выдвижной стрелой краном. По размером Като не джип какой-нибудь чтобы его прятать в контейнерах, гаражах отстойниках. Кран объявили в розыск. Хозяева уже было распрощались с Като. Но вот спустя какое-то время кран нашли в какой-то деревеньке. Мужички попользовались в своё благо Като и выбросили.

Владивосток, площадь и территория города.
Уважаемый читатель, если Вы ещё дошли до этого места чтения. А какова территория Вашего административного района города?
А вот моего района города Фрунзенского не менее 130 квадратных километров! Не верите? А Вы знаете какая вообще общая площадь Владивостока? Немаленькая и очень даже немаленькая.
В состав Владивостока входит Русский остров 120 кв км (по другим данным 99кв. км). Остров Попова, Рейнике, мыс Песчаный. Эти острова как раз и входят в административные районы города.
Когда-то северная граница города проходила по границе Ростральной колонны города.
Но несколько лет назад продвинулась до посёлка Трудового. Прибавляя ещё десятки квадратных километров.
Точные данные по территории-площади города весьма расплывчаты. Да их просто и нет. Но приблизительно площадь всё же можно определить примерно в 300-320 кв. км.
Как-то в конце 90х годах депутаты города преподнесли идею, разделить город на 5 частей! Фрунзенск, Ленинск, Первореченск, Советск, Первомайск.
…Пьют в баре города американец с японцем, беседуют:
- Ты где окопался?
- Я в Ленинске живу...
- А во Фрунзенске...

Фантомас.
В какой-то советский год в двух кинотеатрах города на несколько дней пустили кинокартину Фантомас. Одну "ленту" крутили кинотеатре "Искра" и желающих на киносеанс было много. Все как-то всячески лезли в зрительный зал. Помнится по левую сторону здания "Искры" у земли было туалетное окошко и вот в это окошко всё лезли и лезли. Или через контролёра уж как-нибудь пролезть или проскочить старались. Во времена были! На Фантомаса лезли. Вообще на всякие такие фильмы кассовые сборы были стопроцентные. Вот такие были киношные времена.

Автомобили.
Недавно в газете прочёл я отрывки сочинения детей пятого класса "Мол туговато было при Советах с автомобилями". Это так уже учат и дома и в школе. Откуда ребёнку знать как было с автомобилями? Да! Туговато было, но автолюбители всё же покупали.
Ещё в середине семидесятых кто то из ровесников рассказывал о наличии американских автомобилей в городе. Американских а не японских. Ровесник этот чуть ни не поштучно знал сколько авто в городе, ну легковушек было 6-8, может быть от силы 10. Это в 1976 году.
Если такой автомобиль ехал по городу то многие глядели на невидаль.
В те времена хоть и единицы но все же скапливали и покупали и так как сейчас платили пошлину. Всё как положено. Наверное нужно было кучу бумаг на заработанную валюту.

Быль
Однажды один одноклассник повёл меня в подземный сарай дома. В некоторых домах есть очень удобные подвальные сараи где можно хранить картошку и соленья и вообще всякое барахло. Было что-то со светом. Он попросил посветить спичками. Я зажигал спички. У него что-то не получалось. А стоял он ко мне спиной. В общем в какой то момент взамен ключа я узрел домашние ножницы. Ножничками этими он и пробовал открыть замок и открывал.
- Пошли отсюда, пошли, засекут, не откроешь,— бубнил я
- Не открою? Смотри! — и в его руках был уже какой-то второй или третий замок…
Вдруг кто-нибудь бы зашёл. Я лишь ждал скорей бы эти опыты закончится. Выйти на улицу, и поскорее расстаться поскорее с каким "ключником".

Анекдот 1974 года.
Владивосток. Ноябрь. 11.55. Брежнев с Фордом едет в автомобиле в 11.56 в центре города. А тут матрос с сигнальной пушки с Тигровой сопки как пальнёт холостым раньше времени.
- Бббаббаах!
Глянь на часы а время 11.57. Второй заряд заряжает и вновь выстрел. И ровно в 12.00 третий выстрел.
Офицер выбегает и орёт:
- Ты что стреляешь, аж три раза ох.. л ?
- Так Брежнев с Фордом едет! Салют!
- И что?! С первого раза попасть не можешь?

КЕДРОВОЕ. ***
Если ехать поездом из Уссурийска до Хасана или в Северную Корею, то за станцией Приморское следующая станция Кедровая. Кедровая имеет и другое название "Сухая Речка".
Там то на Кедровой я и жил несколько летних сезонов в летние беззаботные семидесятые годы.
Фазенда (дом) — состоял между двумя селениями. При доме был огород, кустов 30 ягод разных. С утра перекусив чего-то я оправлялся на прогулку и иногда удалялся на пару километров.
Любопытная заметка в газете Владивосток от 5 августа, о бомбёжке Сухой речки в 1950 году при Занадворовка, но Сухая Речка это при станция Кедровая. Как раз там где я жил.

ГРИБНОЕ
Грибное — это село в Черниговском районе. Я там тоже был в пионерлагере Родник. И Грибное и лагерь Родник находится в тайге.
Место красивое, как и всё таёжное Приморское края. Как и сейчас помню поворот дороги у крайнего дома налево, и через полторы сотни метров начинается лагерь слева от дороги.
После трехразового питания детвора постоянно отлучалась в лес или ещё куда-нибудь, а куда-нибудь это тоже лес. С дороги лагерь был окружён забором, а с других сторон некими условным знаками ограды. Из лагеря выходить запрещалось, но выходили. А ведь мог бы подловить медведь или тигр? Но чаще всего тяпали щитомордники и медянки, осы пчёл, шершни.
Тогдашние вожатые были две необычайно красивые и сексапильные пионервожатые окончившие то ли Спасское, Уссурийское педучилище. Однажды я лежал навзничь на койке, а рядом вела разборки вожатая, и как-то так повернув голову я очень близко увидел зад бёдра и хоть и прикрыты трусами, но всё же. Мда…. Прекрасные и беззаботные были времена.

13 октября 2003 года  01:15:12
Олег Галинский | Владивосток |

---

* * *

ГРИБНОЕ
Грибное — это село в Черниговском районе. Я там тоже был в пионерлагере Родник. И Грибное и лагерь Родник находится в тайге.
Место красивое, как и всё таёжное Приморское края. Как и сейчас помню поворот дороги у крайнего дома налево, и через полторы сотни метров начинается лагерь слева от дороги.
После трехразового питания детвора постоянно отлучалась в лес или ещё куда-нибудь, а куда-нибудь это тоже лес. С дороги лагерь был окружён забором, а с других сторон некими условным знаками ограды. Из лагеря выходить запрещалось, но выходили. А ведь мог бы подловить медведь или тигр? Но чаще всего тяпали щитомордники и медянки, осы пчёл, шершни.
Тогдашние вожатые были две необычайно красивые и сексапильные пионервожатые окончившие то ли Спасское, Уссурийское педучилище. Однажды я лежал навзничь на койке, а рядом вела разборки вожатая, и как-то так повернув голову я очень близко увидел зад бёдра и хоть и прикрыты трусами, но всё же. Мда…. Прекрасные и беззаботные были времена.

Троллейбус.
А вы знаете как током бьёт в троллейбусе? Меня било. В детстве вскочив в заднюю площадку троллейбуса, и в мокрых варежках наверное после снежка или дождя и резко за вертикальную и меня долбано что искры посыпались из глаз и рука. Так передёрнуло! Что потом года полтора боялся хвататься.

Жарко! Аж жуть!
В Японии и Южной Кореи летом жарко и душно. Особенно в июне и августе. В Приморском крае тоже также, бывает так что влажность в летние дни достигает 100%.
А вы знаете как наши соседи летом прохлаждаются? Они идут на фильмы ужасов. Да-да. Специально, чтобы от ужасом мороз ходит по коже. Это какие фильмы надо чтобы кожа "была гусиная"?

Разное
А ещё наши соседи растеряхи неимоверные. В год они теряют тысячи зонтов, мобильников сумок, и ещё чего-то. Жизнь там такая особенно в городах динамичная и быстрая.

Какой-то моряк рассказывал что в Японии видел немецкую военную форму SS. Форма как новенькая хоть на Парад или ещё какое-нибудь одевай.

Японцы 1930-1940 "Вась-Вась" с немцами, впрочем да и сейчас тоже, в одном Дюссельдорфе японцев больше чем во всём Пост-СССР.

Тыква против глистов. (Из Радио Кореи, о пользе тыквы. 1170, 5975 01.10.03 22:40 )

Вермишель импортная. Кажется китайская "Драконьи волоса". Тонкие как вермишель. Но вкусные с маслицем. Я бы назвал "Драконьи Сопли".

Козёл, баран, овца, горал и …тигр.
В начале 2003 года Радио Корея как обычно объявило радио-конкурс, нужно было среди других вопросов точно указать животное года по восточному календарю. Многие радиослушатели конкурсанты держались на козле или баране — это европейское название или прототип животного. Но по азиатской системе овца (причём ещё и чёрная). В те же дни Радио Китая (Пекин) прислало мне трафарет. На маленьком цветном трафарете очень четко виден козёл, да ещё и с утончённой чёрненькой бородкой. Посмотрел в интернете данные. Действительно всё по разному где козёл, где овца, где баран.
Спустя ещё какое-то время пришла идея написать какой-нибудь рассказ о козле. Потом я ввёл ещё одну "животинку" тигра, а затем я их соединил в одном рассказе дополнив ещё что-то. Поскольку горалы водятся и в Приморском крае то я решил переименовать в звучного горала. Так создался рассказ "Горал и Тигр". Радио Тайваню понравился этот рассказ, и они вскоре зачитали в эфире, за что и. Спасибо! Си-Си!

В Сеуле дядька, в Бонне тётка, а в огороде конопля. Всё! На этом четвёртый сборник заканчивается. Голосуем-с!!!

P.S.
Спасибо тому читателю кто дочитал всё это до конца. Некоторые главы немножко не дописаны и другие убраны в последний момент. Так что скоро скоро будет и 5-й сборник.

13 октября 2003 года  01:17:34
Олег Галинский | Владивосток |

---

Ion von Donn

Вприсядку!

Примитивно жить стали, друзья!
Нудно! Одно строительство капитализма в голове. Одни шоу, убийства, да наркота.
Скучно! На курорт, к морю, выберешься – и там братва с омонами. Палят друг в дружку, не поймёшь, толи очередной сериал снимают, толи в натуре озверели. В казино зайдёшь, малевич разыграешься и сваливать надо, бо гульдены кончились.
Да разве ж это жизнь? Тоска зелёная, а не жизнь!
Где первомайские демонстрации? Где ноябрьские шествия и трибуны с отцами города? Где духовые оркестры на танцплощадках? Где милиция без пулемётов?.. Где, наконец, любовь с первого взгляда и лунные ночи без хулиганов?..
Забурели! Запрыщавили! Захирели!
Реноме всем подавай... А не слабо ли щасную действительность, как раньше, сплошным праздником сделать?! Бабам по лопате, девкам – по веслу, а мужикам гармонь, и вприсядку! Понедельники похерить, работать начинать со вторника. А чтобы календарного сбоя не произошло – две пятницы заколбасить!
Вернуть в скверы скамейки с алкашами и влюблёнными, а одиноким женщинам, через профком, храпуна выделить; пущай по ночам веселятся, чебурашек делают! Холостёжи фуляровые трусы надеть и по кубинским пляжам её разложить, типа Фиделю в помощь. У Абрамовича, на Чукотке, финики посадить. У Шеварднадзе белых медведей развести. В Чечне миллион лампочек развесить; пусть лучше по ним стреляют. Раз в месяц отпуск. Пиво – 25 коп. полная кружка, двадцать две — с недоливом. Всем врачам фонендоскопы, бесплатно, выдать, а пионерам галстуки. И чтобы безо всякого Якова!
А для поднятия всеобщего настроения, всех дураков, из психушек, на волю выпустить!
И веселиться, веселиться и ещё раз веселиться, как завещал великий Райкин!
Что, мужики, попробуем, а?..
На-а-ча-ли! Взялись за-а ру-ки! В хо-о-ро-вод ста-а-но-вись!! Под музыку товарища Хачатуряна, под «Танец с саблями»... С ле-е-вой ноги... Вприсядку... За-а мной...
Па-а-шли!

13 октября 2003 года  11:08:40
Ion von Donn | ion1@gmx.at | Krems | Austria

---

* * *

и в самом деле нудно...

15 октября 2003 года  10:52:13
Зураб |

---

Родина/Панишад

Дакмэн
Роман-эпос, часть 1

«Дакмэн»
Роман — эпос

Часть I

Икарушка

1

Желание летать посетило его еще в Москве, зимой дело было. Гуляя по парку, Икарушка вдруг обратил внимание на то, на что раньше почему-то его не обращал: на птичек. Небольшая воронья стая, каркая, кружилась над ним высоко в небе. Не на меня ли они кричат? — подумал он тогда. Повернул к пернатым голову, топнут ножкой, а вороны все кружились и каркали. Мальчику этот случай запомнился. Не то, чтобы он злобу на ворон затаил, но теперь, приходя в лес, прежнего спокойствия уже не ощущал, чувствовал, что что-то изменилось. Тропинки не радовали больше колес его велосипедика мягкой упругостью, хвоей пахло, но полезности запаха, как прежде, он не ощущал.
Когда мальчику исполнилось 10, ему подарили волнистого попугайчика. Именно тогда ребенок полюбил небо. Нет, летчиком, конечно, становиться он не собирался, но птичья идея засела в нем крепко и не желала покидать его, как тройник, проглоченный вместе с маленьким полосатым окуньком, не желает покидать щучьего желудка. Поведение мудрой птицы завораживало, глаза-бусины манили. Хотелось понять, о чем может думать существо, глядящее иногда из-под потолка на комнату, привыкшее вообще на все смотреть чуть сверху, наклонив голову на бок. Потрясала удивительная способность быстро запоминать информацию, повторять новые, незнакомые до поры до времени слова, проговаривать их с разной интонацией. Казалось, что многократное повторение птицей одного и того же слова приводит к глубокому, особенному, неведомому людям пониманию речи. И конечно, как всем детям, ему хотелось обладать каким-нибудь редким даром, быть единственным, владеть тайным знанием, чем-то, что открылось только ему.
Навсегда были забыты неприятности, виною которых было отсутствие кишечника у птиц и любовь мальчика постоянно торчать под ветвями деревьев и проводами электропередачи. Забыта ловля с приятелями голубей и поедание зажаренных в костре дымящихся тушек. Он перестал разорять гнезда и скворечники. А из своего меню не смотря на крики и угрозы расправы ремнем, исключил куриные яйца и мясо птицы, блюда которые еще недавно входили в его ежедневный рацион. И только рогатку, подаренную отцом на 23 февраля, не выбросил — сказалась сыновья почтительность, а по-прежнему держал у себя под ватной подушкой, от перьевой он, конечно же, отказался.
Как-то раз, сидя на мягком диване (диван был немецкий, времен второй мировой, набит он был волосами узников «Бухенвальда». Это создавало полезную для правильного формирования юного тела упругость, и, в то же время, не лишало диван определенной мягкости), ковыряя в носу и изучая книгу по орнитологии, он наткнулся на очень интересную статейку. Посвящена она была мужику со странным именем Леонардо, который, судя по всему, тоже любил птиц. Мало того, он тоже наблюдал за ними и пришел к интересным выводам. Леонардо решил заменить полет на машущих крыльях, полетом на крыльях планирующих. И в 1505 году даже написал книгу с непонятным, но видимо, мудрым названием “Сodice sul Volo degli Uccelli” и снабдил ее для удобства рисунками. Строчки из книжки прочно заседали в голове: «Человек повернется направо, если согнет правую руку и вытянет левую; меняя эти движения, он будет поворачиваться справа налево…» Засели они рядом с другими заученными с раннего детства словами, сказанными его отцом: «Запомни, сын: Никогда не жуй с открытым ртом, и всегда снимай трусы, когда сидишь на горшке!»
Теперь Икарушка понимал, что просто сидеть сложа руки он больше не сможет. Мальчик начал учиться летать, правда, пока только во сне. Икарушка засыпал, и у него все получалось и набор высоты, и повороты, и мягкая посадка. Когда же Икарушка просыпался и с криком «Бабушка! Бабушка! Я опять летал во сне!» бежал поделиться своей радостью от полета, то натыкался лишь на холодное непонимание: «Летаешь, значит растешь». Иногда снились ему и кошмары, но и в них он тоже летал. То его ударит током упавший высоковольтный провод, и он воспарит, то подхватит и унесет в поднебесье гигантская птица. Однако чаще всего во сне он падал с крыши небоскреба или с вершины горы.

Попробовал Икарушка совершить свой первый полет ранней весной во время прогулки. Он забрался на крышу ближайшего детского сада и с воплем «Поехали!», растопырив руки и пальцы, спрыгнул с нее. Полет занял ровно четыре секунды. Затем минут десять Икарушка провел в тающем сугробе, в который он воткнулся головой вниз. Он судорожно болтал ножками, пока его задыхающееся тельце не вытащил сильно поддатый дворник Евсеич, приняв торчащие из сугроба ноги за собственный дворовый инвентарь. Из цепких лап дворника ревущего Икарушку вызволил его собственный отец, возвращавшийся с работы. К тому времени Евсеич уже успел подмести половину подотчетной ему территории. Выслушав сбивчивый рассказ, отец выпорол сына-героя офицерским ремнем, который держали в доме исключительно в воспитательных целях, и на всякий случай решил установить решетки на всех окнах квартиры, пока Икарушка неделю лежал на животе, не имея, по понятным причинам, возможности ни сесть, ни встать.
Скорость полета малярийного комара 3,5 километра в час, конечно же, Икарушка об этом знал. Конечно, размышлял он, это не сокол-сапсан, но и это не плохо… Мечты то были или нет, но не летать теперь он не мог. Все должен был решить случай. И вот…

- Дети!
- Дети! — прокричала средних лет и приятных форм дама, обращаясь к классу. – Я ваша новая учительница. Зовут меня Евгения Семеновна, прошу это имя запомнить, как запомнить и то, что изучать мы будем новый предмет, удивительную науку – химию. Химия – это бессонные ночи, это постоянные разговоры о химии, это химические лаборатории, это родители, которые говорят: «А наш ребенок – химик». И это жизнь, дети! Не математика и не русский язык, а хи-ми-я. От незнания математики на уроке не умрешь, а от незнания химии — легко! Чтоб вы все понимали, что это серьезный предмет, который нельзя изучать спустя рукава, я вынуждена вам продемонстрировать, что же такое химия!
Евгения достала пустую 2-х литровую жестяную банку от болгарских помидорчиков и поставила ее на стол вверх дном.
- Поговорим о водороде, незнание которого может быть опасным и даже губительным. Вот он у меня тут сейчас будет. – на столе появилась еще и баночка с проводами, которые шли к розетке и шлангом, который Евгения засунула под помидорную баночку.
- Дети, смотрите, это не просто пузырики, это водород! Он легче воздуха и он сейчас наполняет баночку.
Икарушка разволновался и поднял руку.
- Ну, спроси, кудрявенький,— сказала учительница, улыбнувшись.
- Евгения Семеновна, позвольте вопрос.
- Да… да, сказала же уже!
- А не надо ли перевернуть баночку, а то вытечет же водород
- Э-хе-хе, хе, хе… глупыш, ну куда он вытечет, он легче воздуха, я же сказала уже. — Им шарики можно надувать, и они летать будут. Сказав это, Евгения хихикнула, вспомнив свою первую любовь Васю, которому она подарила такой шарик. Уже на следующий день после этого Вася бросил курить.
- Так. Так. Кажется, баночка то уже полна.
- А почему она не взлетает?
- Сейчас, каракулевый мой, сейчас взлетит.
Евгения отколола от сарафана с розами булавку и резким точным движением пробила ей дно банки ровно посередке. Сразу же в руке ее появились спички. Дети, затаив дыхание, следили за волшебством. Чирк! И над баночкой загорелся огонек, будто фитилек у свечки подожгли. Появился странный звук, будто самолет перед стартом запускает для прогрева турбины.
- Ну, и что там происходит, как думаете? А… не знаете. А вот что: водород вытекает из дырочки в крышке и сгорает, а снизу в банку поступает воздух. Сейчас концентрация водорода с кислородом достигнет…
Оглушительный взрыв прервал размеренные объяснения учительницы. Евгения сидела теперь в углу в раковине. То есть самой раковины видно не было, ее закрывал сарафан с розами. Видна была только сточная гофрированная трубка, которая торчала теперь из-под сарафана. В конце класса из шкафа выпало стекло и разбилось о голову одной из учениц. Остальные дети сидели с открытыми ртами и удивленно смотрели по сторонам. Постепенно, к ним возвращался слух.
Евгения Семеновна ловко выскочила из раковины и удовлетворенным взглядом обвела ребят.
- Ну что, детишки, гремучий газ это вам не дырки в асфальте ковырять и серу туда заталкивать. Поняли, что такое химия?

Икарушка не вбежал, а влетел в квартиру. Все его существо трепетало от мысли, что наконец-то, сегодня, он избавится от гадкой решетки на окне.
- Химия! Химия! – повторял про себя взволнованный ребенок
Но родители почти сразу заметили неладное и решили присмотреть за сыном. Когда же Икарушка достал с полки учебник по химии, родители, почти сразу отобрали у него книгу. Только и успел прочитать наш герой в оглавлении – «Получение водорода с помощью пропускания водяного пара над кокосом» — в книге, конечно же было написано «над коксом», но взволнованный мальчик слова такого не знал, а внимательно прочитать времени у него не было.
Мечта о загадочном кокосе в течение двух недель не давала ему нормально спать. А когда, навертевшись в постели, Икурушка ненадолго забывался тревожным сном, кокос появлялся в образе огромного чудовища, похожего на слона, пускающего из хобота белоснежный пар и с языками огня под хвостом. Слон дико вращал кроваво красными глазами и громким скрипящим голосом выкрикивал слово: «Химия».
Однажды Икарушка прогуливался во дворе перед домом. Одновременно с ним во дворе гулял, только что вернувшийся из Англии международный обозреватель газеты «Известия» В.П. Мовин. Гулял Виктор Петрович не один, а со своим бультерьером, привезенным с британских островов. Таких собачек наш герой еще никогда не видел. Когда же бультерьер подошел к Икарушке понюхать его ногу, а международный обозреватель позвал пса назад, в теплом воздухе раздалось: «Кокос, ко мне». «Так вот ты, какой зверь невиданный – кокос»,— с восхищением подумал Икарушка.
План в голове у мальчика родился и созрел тем же вечером: кошка плюс хлороформ. Хлороформ он обнаружил после тщательной ревизии квартиры в чуланчике, где хранили лыжи. Как он там оказался мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Кошка была поймана под лавкой рядом с подъездом. Икарушка спрятался в кустах примыкающих к детской площадке. Осталось подождать, когда Виктор Петрович выведет Кокоса на прогулку.
Ничего не подозревающий пес, радостно виляя обрубком хвоста, резвился на свежем воздухе, когда его чуткий к запахам нос учуял кошачий дух. «Вау, гау!»,— пролаял Кокос и бросился к кустам, где притаился Икарушка с кошкой в руках. Кошка, почуяв беду, пыталась вырваться, но цепкие ребячьи пальцы легко справились с ее напрасными потугами. Через минуту все было кончено: Икарушка, прижимая к груди одурманенного хлороформом пса, обежал вокруг дома и влетел в подъезд через черный ход, а международный обозреватель долго еще надрывал горло, в бесполезных попытках подозвать к себе собачку.
На кухне все уже было приготовлено. Крутой кипяток в большой обливной, чьим функциональным назначением было кипячение белья, кастрюле, стоявшей на раскаленной до красна конфорке, исходил горячим паром. Пятилитровая банка для сбора водорода была прикреплена чуть выше. Три часа Икарушка продержал невинное животное над кастрюлей с кипящей водой, пока не выронил несчастного зверя из ослабевших ручек. Найдя на кухне вареную собаку, отец опять выпорол Икарушку. А закончив экзекуцию молвил:
- Слышишь, мать. Пора нам перебираться на дачу.

2

Летом Подмосковье утопает в зелени: тут тебе и белоствольная береза с нежными листиками, и сосна-великан с лечебным хвойным запахом, и ольха — ценное сырье для любителей копченой рыбки. Как всегда эти теплые месяцы нашему герою предстояло провести недалеко от Москвы в симпатичном летнем домике. Хороша и размерена бывает жизнь дачников: с утра чаек на свежем воздухе, днем обед с непременным супчиком, вечером — легкий ужин. Сон на природе исцеляет не только душу – анализы тоже в норме. Между сном и приемами пищи на рыбалку можно сходить, либо в лес по грибы-ягоды прогуляться. Но у Икарушки в известном месте от предстоящей поездки не зудело. Что-то было потеряно безвозвратно, навсегда.
Ночью мальчику снился сон. Он видел своего старого друга по сновидениям, верного помощника и соратника дедушку Опроста. Дедушка сегодня выглядел на редкость спокойным, стоял под небольшой елью, щурился по обыкновению и улыбался мальчику. Говорить во сне было трудно, но Икарушка нашел в себе силы и решил обсудить то, что беспокоило:
- Здравствуй, дедушка Опрост.
- Здравствуй, Икарушка.
- Я тут днем случайно собаку сварил.
- Знаю, но это не так страшно, как тебе кажется. Ты же сделал это не потому, что плохой мальчик, а потому, что тебе нужен был водород. Выбросили ее, конечно, зря, раз уж сварили, но…
- Это правда, дедушка, мальчик я не злой. А почему водорода не было, я же так старался?
Опрост ласково посмотрел и тихо сказал:
- Кокос, Икарушка, это орех такой. Большой и волосатый орех.
- А где же мне найти его? Где он растет, дедушка?
- Растет он не здесь, далеко он растет. Но его можно купить. Можно попросить родителей и они купят.
- Нет, не купят. Меня выпороли вчера, так что кокос, скорее всего, не купят. Они меня вообще не любят. Решетки на окнах сделали. Выращивают, как хомяка в клетке.
- А ты им скажи, что тебе не хватает витаминов, что в кокосе они. Скажи, что стыдно жалеть денег ребенку на еду.
Икарушкины родители не спали, просто не могли уснуть. Пытались объяснить события минувшего дня и с ужасом вслушивались в бормотание спящего сына. «Дедушка Опрост… днем сварил собаку… но это не страшно… выбросили ее зря… раз уж сварили…мальчик я не злой… я же так старался… большой волосатый…его можно купить…они купят…как хомяка…ребенку на еду»
А утром у Икарушки поднялась температура. Как объяснила врач с труднопроизносимой фамилией Потрашкова: в раны на икарушкиной многострадальной заднице попала инфекция с папиного ремня. Был назначен курс антибиотиков, а чтобы хоть как-то загладить вину суровый родитель объездил пол Москвы, но кокос для сына купил. Орех был очищен от кожуры, и на тарелочке Икарушке принесли белые лакомые кусочки:
- Кушай, сына. Это очень полезный орешек — кокос.
- Аааааааа,— слабым голосом простонал Икарушка и потерял создание.
Пришел в себя Икарушка глубокой ночью. Ломтики кокоса лежали нетронутыми на тарелке. «А где же волосики, а где же волосики»,— пробормотал он слабым голоском и опять провалился в обморок, где его уже поджидал старый друг.
- Волосики на скорлупе, а скорлупа в мусорном ведре,— глаза Опроста были полны тихой скорби.
- Спасибо, дедушка,— проговорил Икарушка и пришел в себя.
При помощи клея, сгущенного молока и изоляционной ленты кокос в первоначальном виде был воссоздан. А Икарушка с перемазанным сгущенкой лицом, наблюдал за закипающей в кастрюльке водой. Но стоило ему расположить кокос над паром, как на пороге кухни возникла разбуженная Икарушкиной возней мать. От неожиданности Икарушка разжал ладошки и кокос шлепнулся в воду.
- Давно варишь? — мама выключила плиту, вылила из кастрюльки воду и выбросила испорченный орех в ведро для мусора.
- Я же люблю тебя. Я все тебе сейчас объясню, дурачок,— мама ласково погладила Икарушку по голове и отвела в детскую.
- Запомни, сынок. Кокосы нужно есть сырыми, а ни как иначе. А сейчас спи, глупыш.
Икарушка был послушным мальчиком и сразу же отправился к Опросту. А мама разбудила главу семьи, и до самого утра они шепотом что-то обсуждали.

Проснулся Икарушка в полдень. Ласковое солнце, пробившись сквозь решетку, смешно окрасило лицо мальчика, как бы предлагая сыграть в «крестики-нолики». Икарушка открыл глаза и увидел стоящих у его кровати матушку и нежное создание с большим розовым бантом в белокурых волосах.
- Познакомься. Это Люлечка Фединтруп, твоя троюродная сестра. Ну, я вас оставлю: спешу в магазин. — Икарушкина мама приветливо улыбнулась и закрыла за собой дверь детской.
Он влюбился в эту девочку сразу и настолько сильно, что даже не слушал, о чем она рассказывала ему в течение трех часов, пока находилась у Икарушки в комнате. Мальчик лишь пристально смотрел на ее похожий на клювик маленький ротик, на ее страдающие косоглазием, как у птичек черные глаза, на ее смешной, как хохолок попугайчика бантик.
Когда же она попрощалась, но обещала вернуться на следующий день, Икарушка решил сделать для нее что-нибудь настолько прекрасное, такое выдающееся, чтобы Люлечка никогда и ни за что больше не уходила, а, наоборот, всегда была рядом с ним, с Икарушкой.
Но в одурманенную избытком чувств голову ничего не лезло, у мамы спросить совета он стеснялся, оставался лишь один самый верный советчик, благодаря которому поговорка «утро вечера мудренее» уже давно обрела для Икарушки смысл. Он закрыл глаза и уснул.
- Я хочу, чтобы она была всегда со мной,— резюмировал Икарушка свой сбивчивый рассказ Опросту о прошедшем дне.
- Влюбился, значит. – Опрост почесал седую бороду и, выловив там вошь, отправил ее в рот. Посмаковав, продолжил:
- Так всегда бывает… Весной...
- Но дедушка! Как мне ей понравиться?
- Напиши для нее стихи. Напиши и подари,— Опрост поковырял ногтем мизинца в ухе и удивленно посмотрел на результат:
- Стихи – самое верное. Не родилась еще ни одна девочка, которая смогла бы супротив стихов устоять.
Проснувшись в шесть утра, Икарушка сразу достал тетрадку и свою любимую, стилизованную под птичью лапку, шариковую авторучку. После пяти часов по мучительному упорного труда в исчирканной тетрадке появились следующие вирши:

Над седой равниной моря,
Над пучиной океана,
Над домами,
И над лесом
Я лечу, как птица счастья.
И меня то вверх уносит,
То бросает прям на трактор.
И летать мне не наскучит
Никогда на этом свете.
Не наскучит громким криком
Оглашать просторы неба.
Срать на головы прохожим,
Взгляды их ловить отважно.
Мои руки словно крылья,
Мои ноги словно лапки.
В голове живет лишь ветер
И твое, о Люля, имя
Имя Люли Фединтрупши
Вместе с образом прекрасным.

Икарушка аккуратно переписал стихи на чистый листок, и, выдрав его из тетрадки, сложил вчетверо и подписал: «Для тебя». Когда Люлечка вошла к нему в комнату, он, покраснев, протянул ей свое творение.
Ни то чтобы стихи девочке не понравились, но, не смотря на уговоры икарушкиных родителей, она никогда больше в гости к нашему герою не приходила, а при упоминании его имени начинала тихонечко плакать.

3

Обед у соседей начинался, обычно, в три, если, конечно Икарушка не опаздывал к березе, которая росла прямо перед домом, и на которую выходили окна гостиной. Сегодня все было в порядке: он уже пришел и уже лез на березу. До верхушки обычно добирался к 15.30. После чего срывался, тихо летел вниз, задевая за ветки, громко падал на аккуратно уложенные и накрытые шифером подгнившие бревна, пробивал их до земли, сидел в них минуты полторы – две, аккуратно вылезал из образовавшейся дырки и прыжками устремлялся к своей даче с криками «бабушка! Ба-буш-ка-а-а…»
Родители его к этому привыкли, конечно же переживали за сына, но, видя, что ребенок не расшибается, а лишь покрывается синяками и ссадинами, опустили руки – пусть летает. Соседям, у чьего окна все происходило, было, конечно, тяжелее:
- Ну вот, опять! Опять! Мои бревна пробил,— сказал глава соседской семьи и грустно посмотрел в сторону березы. – И шифер, совсем новый шифер. Забор поставлю! И березу всю ободрал. Дерево же. Живое.
Тем временем намазанный зеленкой герой сидел у себя на верандочке, на плите перед ним стояла кастрюлька, в которой закипал воск (мальчик накрошил туда свечек), за спиной лежала вспоротая лезвием из папиной бритвы подушка.
- Подумаешь воск горячий. Зато перья к рукам и спине хорошо прилипнут. А высоко к солнцу я и не буду подниматься. Полетаю немного над лесом и домой. А все будут стоять во дворе и смотреть на то, как я борозжу просторы.
Спустя всего три часа, герой вновь стоял под березой. Его тело густо покрывали перья, белоснежный чередовался с зеленым. Зеленка все-таки проступила, но героя это не огорчало. Почти все строения на икарушкиной даче были выкрашены в зеленый цвет и расписаны для красоты белыми и черными кружочками. Очень даже симпатичная раскрасочка получилась — огурец со сметаной,— оглядев себя, прошептал мальчик. Огурцы он любил, правда, с чесноком еще и помидорами, ну да ничего.
Часы показывали 18.39, соседи снова встретилась за столом, на этот раз, чтобы попить чаю. Глава семьи, накрывая заварной чайник толстым махровым полотенцем, выглянул в окно и порадовался тому, как выглядит под лучами начинающего садиться солнца новый лист шифера на бревнах.
- Смотрите-ка, какой красивый. Не успел еще мхом покрыться, но все равно — будто всегда тут лежал. А это кто? ... Мать! Ну, сколько ж можно?! Уж и в полдник! Продам эту дачу. А вот я ему сейчас!
Не кипятись, хотела было сказать хозяйка, но, увидев похорошевшего Икарушку, решила, что лучше промолчать.
Цепляясь руками, ногами и зубами за ветки, юный Икар мощными рывками, быстро поднимался по березе. Ни пера во время этой процедуры не выпало из новых крыльев, зеленочные разводы играли в лучах заходящего солнца. Глаза были широко раскрыты и устремлены к одной из самых верхних веток дерева, достаточно крепкой для того, чтобы выдержать юный организм. На шее, вместо привычного ключа от квартиры, болтался на шнурке манок для уток. Голову венчала вязаная шапочка с надписью «Союз-15» и очки сварщика. 10 минут назад, на террасе перед стартом Икарушка поцеловал фотографию, на которой были запечатлены космонавты Сарафанов и Демин, летавшие на «Союзе». Оказавшись на нужной ветке, герой с удовлетворением отметил, что дует сильный западный ветер и что дует он на восток. Привычно растопырив руки, Икарушка вдруг почувствовал упругость воздуха. Распростертые крылья гудели на ветру, небо звало героя! Крякнув несколько раз и оттолкнувшись от ветки, Икарушка полетел! Внизу промелькнула тропинка, затем забор. Кружась над поселком, Икарушка набирал высоту, и вот уже дачи превратились в маленькие домики, тропинка – в ниточку, а береза стала маленьким зеленым пятнышком. Махнув крылом родному дому, новоиспеченный пернатый взял курс на восток.

Часть II

Исход

1

Поля и леса с высоты птичьего полета были похожи на разноцветные квадратики, они быстро сменяли друг друга, оставаясь позади, в ушах свистел ветер. Дакмэн быстро и уверенно летел на восток. Он уже вкусил новой жизни – жизни в небе, к которой стремился с детства. Он понял, наконец, зачем рожден – теперь он не мог не совершать подвигов. Глаза уже привыкли к тому, как выглядели с высоты предметы, научились отличать елку от сосны, а липу от ясеня. Садиться он пока боялся – вдруг не взлетит снова, ведь опыта такого у него пока не было. Но руки постепенно устали, и Дакмэн, выбрав подходящую ровную полянку в лесу, пошел на посадку. Вот уже ног коснулись верхушечки гречихи, большие пальцы вспороли пыль на тропинке, перебежавшей полянку от ближайшего леска до домика, сидящего на пригорке. Герой остановился, да так и оставался еще несколько минут с растопыренными руками. Затем крылья сами постепенно опустились и прижались к туловищу. Боясь повредить оперенье, но, желая убедиться, что перья держаться плотно, Икарушка осторожно потянул одно из себя – перо сидело крепко и не хотело отрываться. Остальные вели себя точно так же. Мало того, между большими, посаженными на воск, куриными перьями виднелся молодой, густой, розоватый пух, обещавший превратиться в хорошее яркое оперенье. Порадовавшись такому счастью, мальчик добрел до леса, оросил лопушок и прилег под белоствольной отдохнуть – руки гудели и вообще организму после перелета требовался отдых.

Дедушка Опрост сидел на бревне под ореховым кустом и самозабвенно ел овсянку с черникой. Каша была очень горячей, и по огромному бугристому лицу скатывались капельки пота, насыщая бороду влагой. Икарушку дед заметил не сразу, а, может, сделал вид, что не заметил, не желая отвлекаться на разговоры, пока в тарелке оставалась хоть капля горячего пориджа. Правда, это не мешало ему краем глаза приглядывать за жирной гусеницей, медленно подбиравшейся к нескольким листьям салата, которыми дедушка надеялся завершить трапезу. Проведя указательным пальцем по тарелке и, завершив, таким образом, ее чистку, дедушка облизал его и отправил в рот салат. Меж опростовых зубов еще несколько мгновений можно было наблюдать испуганную мордочку гусеницы, затем рот захлопнулся, и плотно сжатые губы медленно растянулись в приветливой улыбке.
- Здравствуй, Икарушка.
- Здравствуй, дедушка! Приятного аппетита! (Икарушка поймал себя на том, что поедание дедушкой гусеницы не вызвало у него чувства отвращения, а наоборот, мальчик почувствовал, что голоден.) — Я летал! Я много пролетел! Перья — вот! Растет пух!
Дед уже более внимательно посмотрел на мальчика, подумал о птичьем вирусе — атипичной пневмонии, которая должна была появиться через пару десятков лет, но страх перед болезнью почти сразу отошел на задний план – больно уж странно выглядел юный герой — и опростова улыбка его стала еще шире.
- Кто ж ты теперь, мой дивный дружочек?
- Я теперь человек-утка – супергерой, спаситель всех, кто попал в беду.
- Это, как Черный плащ в мультфильме? А родители видели тебя, из дома то, небось, давно улетел?
Опрост обратил внимание на то, что Икарушка смотрит на него как-то странно, наклонив голову набок.
- Нет, родители ничего не знают.
- Так лети домой, обрадуй родственников, славный утенок Тим,— дедушка опять улыбнулся и медленно растворился в воздухе.
С березы упала гусеница, и больно стукнула Икарушку по лбу. Склевав ее, мальчик нашел зеленую вкусной и, в который уже раз полез на березу. Только теперь он лез туда за продуктами.
Наевшись гусеницами и паучками, Икарушка почувствовал, что сил для нового перелета теперь достаточно. Зажав манок для уток меж зубами, мальчик громко крякнул и…
Взлетал Икарушка уже уверенней, что-то было в нем от большого баклана – птицы, которая взлетает с трудом, но полет имеет сильный и красивый. Шея у мальчика слегка выросла, нос окреп.

«Смотри-ка, мать, начало лета, а птицы уже на юг летят»,— сказал икарушкин папа, показывая пальцем на жирную, крякающую, похожую на утку розовую птицу, летящую высоко в небе.

Сидор Фединтруп – заядлый охотник, особенно на утку, брел через болото по пояс в теплой водичке. Потертый патронташ болтался на шее, ружье, пахнущее машинным маслом, он на всякий случай держал в руках. Настроение было препоганым – уже пошли вторые сутки, следовало подумать о возвращении домой, а к ягдташу, кроме пары репейников, так ничего прикреплено и не было. На одной из кочек Сидор заметил жабу. Зло посмотрев на нее, он медленно вскинул ружьё, заряженное патронами со слоником (знаменитые разрывные пути «Магнум — Слонобой») и хотел уже было пальнуть, даже представил себе, как бедное земноводное оросит собой соседние кустики, но тут услышал в небе крик незнакомой птицы. Огромная розовая утка, издавая страшные крякающие вопли, с дикой скоростью неслась прямо на него. Сидор, естественно, ничего не успел предпринять. Да при всем желании – просто не мог успеть. В последний момент он увидел прямо перед собой глаза птицы, на миг они даже показались ему знакомыми, а в следующее мгновение свет для Фединтрупа погас навсегда.
Защитник всего живого отскреб себя от того, что осталось от охотника, благо птицей он был тренированной и падение с огромной высоты не могло его сильно повредить, мимодумно проглотил жабу и уселся на той самой кочке, дабы спокойно обдумать, что же с ним произошло. А произошло вот что – он просто потерял контроль.
В поисках контроля Икарушка обшарил место падения, но нашел лишь то, что осталось от гражданина Фединтрупа, или, точнее, трупа Сидора. Покопавшись, он обнаружил паспорт. Полистал, и пришел в ужас. Он прочитал фамилию. Тело Икарушки задергалось в конвульсиях, а из уст, больше похожих теперь на клюв, вырвались звуки, одновременно похожие на рыданье и кряканье. Люлечка — его первая любовь, любовь всей его жизни, была потеряна навсегда. Еще одна нить, связывающая его с людьми, была порвана. Еще одна гиря, тянущая его к земле, была сброшена.
Вдоволь нарыдавшись, Икарушка понял, что потерянный контроль вернулся. Он поправил шапочку и очки, широко расправил розовые крылья, победно хрюкнул в манок и вновь взял курс на восток, где в пятнадцати километрах находился военный аэродром, именно туда его тянула и звала неведомая сила.

2

Фельдшер-любитель Казимир Владленович Затворяйтедверисамов с грустью смотрел на карту смертности Положиловского района. Перхоть здесь покосила многих, не говоря уже о поносе и насморке. Что же делать, что же делать, но — только не оперативное вмешательство. С ужасом Казимир Владленович вспомнил четырнадцать не совсем удачных операций по удалению окаянного отростка — аппендицита. Слово аппендэктомия фельдшеру ни разу так и не удалось выговорить. Уже на стыке второго и третьего звуков он начинал заикаться, на четвертом – его начинало колбасить. Надо сказать, что за редким исключением встреча больного с фельдшером заканчивалась печально для первого.
Из положиловских больных обычно выживали лишь страдающие метеоризмом. Они скрывались от лекаря в заброшенном сарае у речки, и медицине вход туда был заказан. Как-то Казимир в противогазе попытался навестить метеорщиков, но через десять секунд потерял сознание.
Единственную в своей практике удачную операцию фельдшер собирался сделать себе через неделю. Решение это пришло к нему вместе и импотенцией. Фаллопротезирование, вернее, внедрение в кавернозные тела полового члена гибкого пластикового протеза, обеспечивающего эрекцию — на это фельдшер возлагал большие надежды. Им были изучены кипы справочников и пособий, заказаны в городе недостающие инструменты и лекарства. Но об этом потом, сейчас нужно было как-то опустить кривую смертности, ведь если ничего не изменится, через двенадцать лет в Положилове никого не останется и на кой тогда самолечение... Первым делом, решил Каземир, перхоть. Еще совсем недавно шутка “перхоть, как кошка в доме” так смешила и радовала его и, что не мало важно, радовала и смешила всех знакомых и еще незнакомых девушек. В последнее время, правда, фельдшер девушек не смешил, грустно глядел на них, вздыхал, но близко не подходил. Зачем?
Нужно было спасать людей! Спасать срочно. Но – своими силами. Обратиться к начальству с просьбой прислать специальный шампунь фельдшер не мог. Каземир боялся, что в районе заинтересуются его персоной. Ведь единственное, что он закончил кроме начальной школы — курсы латинского языка для слаборазвитых детей. Профессор, так называли его в деревне, подошел к шкафчику, достал оттуда бутыль со спиртом, и наполнил стакан. Накапал туда валокордина, залпом выпил. Коктейль должен был помочь принять решение. Слегка полегчало. Каземир вышел на воздух и, присев на крыльцо, прикурил от спички ароматную беломорину. Затянулся, блаженно закатил глаза и вдруг увидел в небе большую розовую птицу. С подозрением посмотрел на «беломорину», потом опять на птицу, которая явно шла на снижение. Как потерял сознание, доктор вспомнить не мог.
Икарушка захотел пить. То ли съеденная лягушка обладала мочегонными свойствами, то ли с организмом начались необратимые изменения, но наш герой потерял в процессе полета почти всю влагу. Сначала ему очень нравилось, проносясь над поселками орошать их дождем, но в конце концов — сильно сморщенный и подсохший Икарушка изменил курс и стал приближаться к Положилову, чьи аскетичные постройки маячили немного справа внизу.
По возвращению в себя из состояния помутнения, вызванного посадкой Икарушки, в Казимире проснулся чисто научный интерес к небывалому. Интерес этот заставил фельдшера подойти к птице-человеку.
- Приветствую тебя, незнакомец,— вытянув правую руку, наподобие фашистского приветствия и прижав левую к груди, членораздельно проговорил Казимир.
- А где у вас можно чего-нибудь выпить? — тут же спросил, изголодавшийся по влаге Икарушка.
Сочетание звуков «выпить» было ключевым. В деревне его понимали все. И через пять минут профессор уже приводил в чувство Икарушку, впервые вкусившего спирта. Четырех литров чистейшей ключевой воды хватило — на чудо-птице расправились морщины, и открылись глаза. А потом, уже сильно захмелевшие и ставшими друзьями собутыльники, делились самым сокровенным. Икарушка сбивчиво пытался рассказать о том, в чем еще сам до конца не разобрался — о Люличке, и о кокосе, и об огурцах в сметане, о дедушке Опросте. А Казимир поведал о перхоти и фаллопротезировании. Выпив еще по стаканчику, друзья обняли друг друга и сидели так еще довольно долго.
- Поможешь с операцией? А то вот девушки… — Казимир уронил голову на покрытую пухом грудь друга.
- Говно вопрос,— ответил Икарушка и прослезился.
А потом они отправились знакомить Казимира с дедушкой Опростом.

С гор весело сбегал чистый холодный ручеек, на его заросших осокой бережках встречались огромные старые дубы и вязы. Меж двух таких деревьев на небольшой полянке стояло соломенное кресло. За ним воткнут зонтик, защищавший от солнца. В кресле, свесив вниз голову и задрав кверху ноги, лежал сам дедушка Опрост и, периодически нажимая на зажатую в руке бибику, крутил ногами педали воображаемого велосипеда. Икарушке было неловко, что он без разрешения привел товарища. Отвлекать увлеченного дедушку было еще неудобнее. Икарушка, показав на Опроста, поднес палец к губам и тихонько ушел вместе с фельдшером восвояси. Очнувшись, профессор понял, что перед ним сталкер в параллельные миры и зауважал пернатого еще больше.
Утро встретило Икарушку сильной головной болью и уже ставшей привычной сухостью во рту. Он встал и, пошатываясь, побрел искать глоток живительной влаги. В сенях он встретил бодрого и свежевыбритого Казимира. Фельдшер мыл под рукомойником любимый скальпель, найденный в мусорном контейнере на задворках горбольницы. Остальной инструмент, присланный по почте, ждал своей очереди завернутый в промасленную бумагу.
- Вот к операции готовлюсь. Инструменты стерилизую,— протянув потрепанную Икарушке газету, Каземир продолжал:
- На вот, подготовься.
Чудо-птица развернул газету и прочел: «Дмитрий Красножон. Фаллопротезирование — гарантированная твердость».
Пока Икарушка разглядывал картинки, прилагающиеся к статье,
Каземир закончил с помывкой инструментов и разложил их на лавке. Затем сходил в комнату и вернулся, в одной руке держа небольшой (около тридцати сантиметров) кусок черной резиновой трубки, а в другой бутыль с остатками спирта.
- Все готово к операции,— сказал Казимир, и стянул штаны. Затем отхлебнул спирта из бутыли и подышал на свой орган, дезинфицируя его.
- Поехали! – пока еще твердым голосом промолвил Казимир и сделал надрез на причинном месте. Однако, увидев кровь, тут же потерял сознание.
Икарушка минуты три пялился на капающую кровь, но обещание, данное другу заставило его поднять выпавший из руки фельдшера-любителя скальпель. А «давши слово — держись», да и знаменитое «Поехали» — фразы, заученные с детства, заменили Икарушке специальные медицинские знания. «Успешно»,— с удовольствием думал свежеиспеченный хирург, обильно поливая йодом свою работу. Затем он натянул на Казимира портки, отвез в комнату и положил на кровать.
Разбежавшись, с приятным чувством выполненного долга Икар расправил могучие крылья, поймал ветер и… полетел дальше, поскольку в известном месте продолжала свербить неведомая сила.
Казимир пришел в себя приблизительно через час. Об операции он ничего не помнил, а боль пониже живота принял за желание сходить в туалет. «Удобства» находились во дворе, и фельдшер-любитель добрался туда за считанные секунды. Сказался немалый опыт в этом деле. Рука привычным движением стянула штаны, и страшный вопль, пугая оставшихся в живых положиловских детишек, покрыл окрестности. В пальцах несчастного адепта самолечения оказалась зажатой черная резиновая трубка, накрепко пришитая суровыми нитками к жалким остаткам мужской гордости. Профессор снова потерял сознание.
Икар набрал высоту и, наслаждаясь белоснежным клубящимся морем из облаков, напевал свежесочиненную песню

Ля, ля-ля, ля-ля, ля-ля,
Ой, ля-ля, ля-лю-ши
Как у розовой свиньи
Отрастают уши

Каша на плите кипит
С маслом и с повидлой
Кушай сынко пшену смесь
Мальчик будешь видный

Караси в пруду гуляют
Апельсин в шкафу лежит
Кто не лопит сладку кашку,
У того, у того…

И, вспомнив только что проведенную операцию, допел —

У того рука дрожит!

Каземир очнулся на ступеньках нужника, из расстегнутых штанов торчал кусок толстого, измазанного йодом шланга. В стороне стояли деревенские ребятишки и с ужасом смотрели на профессора. Настроение было хуже некуда – предстоял принеприятнейший разговор с женой — Зоей. От того, что Каземир не ночевал дома, отбрехаться было бы легко, но то, что торчало сейчас у него из брюк… Профессор понимал, что отвертеться будет теперь ой как непросто.
А не сходить ли мне к Опросту, подумал фельдшер и сразу же вырубился.
Посреди дремучего леса, на небольшой вырубке стояла крепкая осиновая баня. Из трубы шел пар, из-за двери раздавалось довольное кряхтение дедушки: «Ой! Ой-ёй-ёй! Ох! Ааааа, ой!». Профессор хотел постучаться, но заметил на дверях табличку, на которой прочел:

В глухой степи
Где света край
Живет охотник знатный
Он отправляет прямо в рай
И знает путь обратный
Он знает, как построить дом,
Как ощипать утенка,
И может он, наверняка,
Поймать и слопать червяка,
Сто грамм вдогонку коньяка —
Обеззаразить нутри
И никогда ни лоб его
Ни лысу голову его
Блестящу голову его
Не украшают кудри

А надо ли мне к Опросту, и вообще, что я тут делаю — вдруг подумалось Каземиру.

3

Почти все поле аэродрома заросло ромашками и колокольчиками. В небольшой березовой рощице два летчика-испытателя Фёдр Рупрехтович Кладенец и Пуберт Анастасович Нипочем — уроженцы деревни Положилово, что находилась в нескольких километрах от взлетной полосы — сидели на поваленной взбесившимся несколько дней назад бобром березе, ели бутерброды с докторской колбасой и пили кефир средней жирности. Лица, как обычно бывает в таких обстоятельствах, у обоих были целеустремленные, решительные и мужественные. Не смотря на то, что сегодня пилотам предстояло испытать новую суперсекретную модель российского военного самолета-истребителя «Баклан-16», друзья улыбались друг другу, шутили. Предстоящий полет их ни капельки не пугал. Небо они любили, как орлы — да их так и называли за глаза,— а полеты давно стали неотъемлемой частью их суровой холостяцкой жизни. Девушки дома их не ждали, спешить после работы было некуда.
Пуберт заметил и указал на это Федору, как по взлетной полосе к ним приближается Вася Капшиц — местный аэродромный техник-смотритель. Вася носил траур по родному брату Григорию, который недавно умер от сыпучей. Друзья помахали Васе руками, обратили внимание на легкий белый налет на черной водолазке, обменялись многозначительными взглядами, по-доброму улыбнулись товарищу.
- Привет Капшиц!
- Здорово, Орлы!
- Как тебе новый ястребок, летать то будет?
- У вас все летать будет – Вася сел на березу и достал папиросочку.
В это время за летным полем в высокой траве показалась голова профессора Каземира. Она то взмывала над зеленью, то ныряла в нее. С фельдшером явно происходило что-то странное. Наконец он вынырнул из травы окончательно и странной походкой, виляя бедрами, направился к летчикам. На Каземире был широкий длинный плащ до пят, воротник был высоко поднят, руки он держал в карманах. На ногах – зеленые бахилы.
- Глянь-ка, Шуберт (так иногда Федор любя называл Пуберта), у профессора новый плащ.
- Странно это все. И походка странная. И плащ. У кого из положиловских есть плащ? Да нет ни у кого. И зачем здесь плащи? Это в городе хорошо, когда в плаще. А здесь…
Фельдшер остановился метрах в пяти от друзей и осмотрелся.
- Здравствуйте, профессор!
- Ага, ага.
Фельдшер продолжал оглядываться по сторонам.
- Жену мою не видели?
- Нет, Казимир Владленович, не было ее здесь.
- Может, внимания не обратили?
- Эх, профессор, нам сверху видно все, правда, Пуберт?
- Точно, Федь, всё!
- Профессор вдруг подошел чуть ближе, встал напротив летчиков, замер на секунду другую, затем резко распахнул плащ. Под ним оказалось абсолютно голое розоватое тело. К месту, непроизвольно притягивающему взгляды, был пришит кусок толстого черного шланга.
- Оба! Оба! Оба! – профессор, вращая бедрами, помахал шлангом из стороны в сторону. Утомившись, он запахнул плащ и вприпрыжку помчался через поле туда, откуда недавно появился. Друзья молча переглянулись.

3

На краю деревни, в маленьком, покосившемся от времени домике жил большой охотник и затейник — Каплан Иудович Швайнехундер. Невысокого лысоватого дедушку с бегающими поросячьими глазками в деревне не любил никто. Да и Каплан Иудович, надо сказать, тоже никого не любил. Когда профессор отличился перед летчиками, Удя (так в деревни для краткости прозвали Швайнехундера), укрывшись в рощице, внимательно прислушивался ко всему, о чем говорили орлы и, конечно, был удивлен поведением фельдшера. Дедушку привело сюда не праздное любопытство. Он давно следил за летчиками, надеясь узнать что-нибудь важное, стратегическое, а затем продать иностранным шпионам. Шланг потряс его до глубины души. Удя понимал, что фельдшер – человек образованный, интеллигент так сказать. Просто так ничего не делает и тут – на тебе.
По-пластунски Каплан быстро пересек поле и, оказавшись в высокой траве, побежал по проложенной профессором тропинке. Бежал он долго и, когда силы уже почти покинули его, заметил фельдшера. Казимир стоял под деревом и копался в земле. Деньги зарыть хочет, а я – отрою, промелькнуло в седой голове Каплана Иудовича. – Только бы побольше. Хотя ведь денег то у профессора нет и быть не может, слишком уж много журналов выписывает да и пьет еще. Скорее всего, профессор их просто украл. Скорее всего у жены, которую убил. Потому и спрашивал у летчиков, не видели ли они его Зою. Никогда не спрашивал, а тут вдруг спросил. Теперь, если труп найдут, летчики скажут, что помнят, как профессор искал ее, волновался. Вот ведь гад какой. А теперь своими руками кровавыми яму роет, муравьев ему в печень красных. А, может, он не деньги прячет, а труп хочет схоронить! А деньги уже спрятал. Где? Где профессор мог спрятать деньги. – Удя вспомнил, что видел профессора утром, выползающим из нужника. – Не может быть! В говно схоронил. Ну да ничего, пока он тут трупец прикапывает, я и денюшки извлеку и заявление в милицию написать успею.
По той же тропинке Удя теперь бежал обратно в деревню. Проползая мимо расчехленного и готового к заправке истребителя, он сунул руку в карман, обнаружил там горсть стирального порошка — его он умыкнул у соседки, к которой утром заходил за спичками и горстью чернослива для каши (свой у него, конечно, тоже имелся, но его было жалко),— приподнялся, встал на цыпочки, высыпал порошок в бензобак и пополз дальше. Когда вдалеке показалась крыша профессорского нужника, Уд (так кратко называл себя он сам) сбавил скорость, а добравшись до зарослей черноплодки, схоронился в них. Посижу, пока не стемнеет,— пробубнил он под нос.
Подходя к дому, Зоя Затворяйтедверисамова заметила Каплана Иудовича, прильнувшего к щелочке в туалетной стене и, судя по всему, тщательно следящего за тем, что творится внутри. Вот ведь, столько лет живу в Положилове, знаю всех, как облупленных, а и в голову не приходило, что Каплан может пасть так низко. Хорошо, что хоть Каземирушка мой нормально сориентирован в этой жизни. Кстати, а за кем там подглядывает Удя, если меня там нет? Неужто, за ним. Вот ведь гад какой.
Вертясь у щелочки, Удя случайно наступил на су### еловую веточку, та предательски хрустнула. Моментально среагировав, Каплан упал на живот, закрыл голову руками и затараторил как заведенный: «А лежачего не бьют, лежачего не бьют, не бьют лежачего то». Через пару минут, заметив, что ничего не происходит, Удя встал, отряхнулся, и вновь прильнул к щелочке. В клозете было тихо, если не считать легкого жужжания и вроде бы пусто. Убедившись, что тревога была ложной – Зою он так и не заметил – Каплан присел, затем лег и подполз к двери. Тихо скрипнули петли, дверь приоткрылась и закрылась снова. Подождав секунд 30, пока глаза привыкнут к полумраку, Уд сдвинул крышку, выпустил рой мух из открывшейся дыры и посмотрел вниз. Некоторое время он вглядывался в ровный слой жижи и прислушивался – не идет ли кто. Затем поковырял в говне палкой, надеясь нащупать что-нибудь твердое, завернутое в пакет, но все безуспешно. Тогда дедушка решился на крайний шаг и, держась руками за края дыры, погрузился по горло в зловонное болото.
Вдруг в дверь постучали. От неожиданности старичок чуть не разжал пальцев, но в последний момент удержался. Не смотря на то, что сильно испугался, он все продолжал болтать ногами в жиже, надеясь нащупать деньги.
- Занято! – дерзко проорал Каплан Иудович.
- Это кем это там занято в моем сортире? – спросила Затворяйтедверисамова.
- Мной! – огрызнулся Удя.
- Мною? Это кто это там гавкает?
- С тобой, свинья, не гавкает а разговаривает генерал Каплан! – прокричал Удя в щель и испугался собственных слов.
- Я тебе ща дам, свинья! Извращенец поганый! Ишь ты, генерал. А ну открывай дверь и выходи!
В какой то миг Каплану даже захотелось разжать пальцы, но природа сказала – Нет! и пальцы впились в доски с новой силой.
- Не выйду я! Не могу сейчас, Зоя, милая. Диарея у меня.
- Нет выйдешь, гнида поносная! А не выйдешь, так я тебя вытащу.
Уд перестал болтать ногами. Он вдруг понял, что раз Зоя стоит за дверью, денег под ним нет. Внутри вдруг как-то все сжалось. Каплан Иудович вылез из дырки и открыл дверь.
- Что с вами стряслось, дедушка? – Зоя настолько была потрясена увиденным, что сразу забыла о том, что Каплан подглядывал и обзывался свиньей.
- Соседка черносливом накормила. Я и подумать не мог, что она так меня отравит. Не любят меня в деревне. Старый я, слабенький,— заголосил Удя.
Зое стало неловко, все-таки старый человек, а она так с ним поговорила.
- Каплан Иудович, а пойдемте к нам. Я Вам водички согрею, полью из леечки, а то куда вы сейчас в таком виде?
В стариковской голове зашевелились воспоминания о розовых, пышных, нежных женских телах, которые он часто, будучи еще мальчишкой, наблюдал сквозь щель в деревенской бане. По телу пробежала легкая дрожь, на спине вылезло несколько мурашек.
- Пойдемте, Зоечка, пойдемте,— пробормотал, всхлипывая, Удя.
Подойдя к избе, Зоя засмущалась. Ей не хотелось еще раз обидеть старичка, но и завести его в таком виде в дом она тоже не могла.
- Вы не подождете здесь, перед домом? Я вам сейчас стульчик вынесу.
- У меня есть выбор? – дрожащим голосом провыл дедушка.
- Я быстро, Каплан Иудович. Мигом я.
Зоя вбежала в сени, схватила старенький табурет, которым уже давно не пользовались, и снова выбежала к соседу.
- Вот, присаживайтесь, пожалуйста.
- Спасибо, доченька. – Каплан сел на табурет, но в эту минуту одна из ножек не выдержала и переломилась. Дедушка упал на спину и треснулся головой о колоду, на которой кололи дрова.
- А-а-а! Убийцы, старикоморы, душегубы, палачи! Руку помощи! – истерично прокричал Уд, протягивая руки в сторону Зои.
Зоя схватила грабли и протянула дедушке.
- Держитесь, пожалуйста.
Да, сексом здесь и не пахнет,— промелькнула в удиной голове грустная мысль.
- Спасибо, доченька,— Каплан встал, опираясь на грабли.
- Кажется, я ноги сломал и пару-тройку ребер.
- Бог с вами, дедушка, вы бы тогда встать не смогли.
- Ты плохо знаешь меня, Зоечка, нет в Положилове более мужественного и стойкого человека! – Сказав это, Каплан снова почувствовал набухшие на спине мурашки. Усевшись прямо на землю, он застыл в ожидании теплой водички.
Отмытый и причесанный, разодетый в белую рубаху и кальсоны Каплан Иудович Швайнехундер сидел в горнице, на столе перед ним стоял дымящийся самовар, розетка с черничным вареньем, лежали сушки. В избе было чисто, сухо, светло и тепло. Казалось бы – расслабься и пей чай, но мысли о странностях профессорского поведения не давали покоя старику. Просто так забыть о только что упущенных деньгах Уд не мог.
- Богато живете, Зоя,— сказал дедушка, показывая на варенье и сушки.
- Да не жалуемся, Каплан Иудович.
- А не будет ли нескромным спросить, много ли получает профессор?
- От чего ж. Немного. 800 рубликов оклад, да из больных иногда кто-нибудь подкинет чего.
- И много подкидывают? — продолжал расспросы разволновавшийся старичок.
- Да нет, откуда. У нас в Положилово разве кто много получает? Так с чего ж давать то?
- Ну… Может из города кто бывает?
- Не знаю, Каплан Иудович, не знаю. Думаю, что нет. Хотя, постойте, было у него вчера какое-то странное существо в гостях. Вроде человека, только с крыльями и клювом.
- Ангел что ли? – спросил Уд, подозрительно взглянув на Зою.
- Да нет, какой ангел. Так, инвалид. Думаю, что это у него болезнь. Птичья болезнь.
- Это что за недуг такой? Пьяница он что ли? «Перепел» у него? Или это когда курицу есть нельзя, потому что она заразная?
- Да нет, не думаю. Просто вдруг у человека начинают расти крылья.
- Ну, здорово! А зачем это лечить. Пользоваться надо, а не лечить. С крыльями лучше жить в городе,— размечтался Уд. – Большие дома, окна. Летай себе, заглядывай, наведывайся. Красота. Пища для ума, да и разжиться есть чем.
- О чем это вы, дедушка.
- Да так, Зоя, о своем, о стариковском. Говорю, что крылья – не так уж и плохо. Особенно для врача. Вот бы профессору крылья. Крылатый врач – скорая помощь в любой точке мира… А может они друзья с этим пернатым?
- Да нет, я его первый раз видела.
- Ну, может, в городе познакомились. Часто профессор в городе бывает?
- Да постоянно туда ездит. Книги покупает, инструменты. Все к какой-то операции готовится.
- Ну вот, значит, мог и познакомиться.
- Да, в принципе мог.
Удя вновь почувствовал прилив сил. Он вдруг понял, что профессор с птицей давно знаком. Как человек образованный, конечно, он уболтал существо, и теперь оно работает на него. Много ли надо пернатому? Покупает ему пшено да просо, булку дает по праздникам. А взамен гребет блага. Ну, профессор! Вот откуда деньги-то! Чувство восхищения смешалось у Каплана с чувством обиды и разочарования. Почему я так рано вылез, надо было все обследовать. Говорила мне мама, не бросай начатого, доводи дело до конца. А я… Ну да ничего, ничего. Наверстаю.
Дедушка быстро собрался, распрощался с Зоей, поблагодарив ее за угощение и одежду, собрал в сумочку свои не высохшие но постиранные шмотки и побежал домой. По дороге он успел пнуть кошку, занятую в тот момент добычей воробья, поймать того самого воробья, подманить им другую кошку, пнуть ее с воробьем и снова забрать птичку. Домой. В суп или кашу – если гости.

Смеркалось. Василий Капшиц сидел на террасе у своей соседки и подруги с которой он встречался уже 4 года со странным даже для Положилова именем Япоппа. Япоппа Квас была приятной 29-летней девушкой, имела густые длинные черные волосы, правильные черты лица и фигуру топ-модели. Для жителей Положилова было загадкой, что же она нашла в Васе, и первые 2 года это часто становилось темой небольших дискуссий, но потом жители смирились. Япоппа закончила колдовать над самоваром и присела рядом с Василием. Они часто вели философские беседы. Сегодня темой было появление на аэродроме профессора, а в небе странной розовой птицы. Оба факта были довольно любопытными, но связи между ними установить не удавалось. Так они сидели и беседовали довольно долго, пили чай с сахаром и овсяным печеньем, брались за руки и нежно смотрели друг другу в глаза. Вдруг Япоппа заметила за забором странное движение и обратила на него внимание Василия. По краю дороги, иногда ныряя в кусты, шел обмотанный целлофаном человек. Его голова размещалась внутри трехлитровой банки, на руки по локти были натянуты розовые хозяйственные перчатки. Человек шел с большим трудом. Ему явно мешали сапоги по щиколотку замурованные в цементные лепешки.
- Вася, посмотри-ка! Вот оно – связующее звено. Мы его ищем, а оно само к нам пожаловало.
- Мать моя!
- Тихо, не спугни.
Существо, казалось, услышало их и скрылось в кустах. Но, спустя пару минут снова появилось уже почти напротив япоппиной калитки. Теперь голубки заметили и длинный шланг, один конец которого уходил под банку. Второй, прикрепленный скотчем к куску пенопласта, находился в руке связующего звена. Подождав, пока оно не скроется за поворотом, Вася и Япоппа, не сговариваясь, встали из-за стола и осторожно, стараясь как можно меньше шуметь, пошли за существом – благо на дороге хорошо были видны большие круглые следы. Долго ли, коротко ли, а только следы подвели их к профессорскому забору и сразу за выбитыми досками свернули вдоль него. Переглянувшись, парочка воспользовалась проломом и тоже проникла на профессорский участок. Меньше чем через минуту, они снова заметили связующее. Теперь оно копошилось внутри затворяйтедверисамовского туалета. Закрепив свободный конец шланга рядом с дырой для отправления всякого-разного, звено с огромным трудом взгромоздилось на чресельный круг, после этого, внутри круглой стеклянной головы что-то засияло приятным желтоватым светом. Затаив дыхание, молодые люди следили за происходящим.
- Василий,— произнесла Япоппа не своим голосом,— это же хуманоид.
Вася и сам думал о том же, но после этих слов приготовился бежать.
- Япоппочка, милая, надо бы сделать ноги пока не поздно. Они ведь частенько воруют землян, увозят их на свои далекие планеты и ставят потом разные жестокие опыты.
- Не боись, Василий, удрать мы всегда успеем. Нельзя упускать такой шанс. Нужно узнать, что будет дальше. И, если получится, захватить его и самого сдать куда надо, а там уж разберутся на опыты или еще на что.
- А вот как он с нами разберется?
- Да за что ему с нами-то разбираться? Не боись, не заметит он нас. У него тут дело важное, не просто же так он через всю деревню к профессорскому дому шел.
Разговор был прерван громким шлепком. Незнакомец исчез, но из дыры еще какое-то время вырывался луч света. Он постепенно тускнел и, наконец, туалет погрузился во тьму.
- Ну и что ты теперь скажешь? – шепотом спросил Василий у Япоппы.
- Тсс! Тихо ты!
На крыльце профессорского дома зажегся свет, дверь отворилась и показалась Зоя. Неуверенной походкой с фонариком в руке она направилась по тропинке к туалету. Шла не торопясь, то и дело останавливалась, оглядывала кусты со смородиной и крыжовником, у парника приподняла пленку и долго изучала появившиеся огурчики. Наконец дошла до нужника и удивленно уставилась на открытую дверь. Зоя помнила, что закрывала ее, а тут вот на тебе, открыта. После случая с Удей, она вообще с опаской относилась к этому строению. Из темноты до нее донеслись зловещие чавкающие звуки. Зоя заметила, что из отверстой дыры торчит что-то черное, длинное и фыркающее. Змея – промелькнуло в голове. В змее забурлило громче, она приподняла морду и начала выползать на улицу.
- А-а-а! Мама! – истерично прокричала Зоя и потеряла сознание. Была б она мужчиной, конечно, Опрост ей быстро бы все растолковал, но увы, объяснений Зое так и не пришлось выслушать.
Япоппа и Вася не рискнули вмешиваться в межпланетную политику и оставили Зою лежать на холодной сырой земле. Но и домой они не пошли, слишком уж было интересно узнать, что же там делает пришелец. Япоппа (естественно, не говоря об этом Василию) даже рассчитывала наладить с гостем теплые отношения.
В кустах смородины вдруг зашуршало, и на освещенную луной дорожку выплыла небезызвестная фигура деревенского профессора. Он не спеша, зашел в нужник, повернулся лицом к яблоне, за которой стояли молодые, резким движением распахнул плащ и бешено затряс бедрами. От этих движений шланг, умело вшитый на место окаянного отростка и, видимо, заменяющий его, громко шлепал профессора то по животу, то исчезал в промежности и ударялся о стенку туалета.
- Оба, оба, Об-а-а! – разносилось в ночном воздухе – Вот я вам! Оба, оба!
Япоппа заметила, что одной ногой профессор стоит на трубке, оставленной гуманоидом. Трубка эта на глазах увеличивалась и походила уже больше на раздувшийся шарик, какие Квас как-то видела у положиловского профессора в лаборатории на больших стеклянных сосудах. Профессор тогда слегка смутился, после чего долго рассказывал Япоппе, которая так ничего и не поняла из его объяснений, о сложных процессах брожения и о связи этих процессов с метеоризмами. Внезапно япоппины мысли были прерваны другими процессами. Шланг, на котором стоял профессор лопнул, глубоко под землей забулькало, затем забурлило и из известного отверстия вновь забил свет. Он спугнул фельдшера, который мгновенно исчез в кустах. В дверях показался сильно потрепанный инопланетянин. Сапог на его ногах уже не было, свет сквозь испачканное стекло космошлема сиял не так ярко. Несколько раз подпрыгнув и таким образом слегка отряхнувшись, инопланетный гость перемахнул через забор и вприпрыжку помчался обратно по дорожке, приведшей его к профессорскому дому. Япоппа с Василием устремились за ним следом. В тот момент, когда гуманоид явил себя из туалета, Зоя открыла глаза, затем села и несколько секунд глядела в спину быстро удаляющемуся существу. Когда то скрылось из виду, несчастная вздрогнула, глаза ее закатились, и она снова отключилась. Утром в таком состоянии ее нашла соседка, и спустя час машина скорой помощи увезла Зою в город.

4

Федор Рупрехтович и Пуберт Анастасович запускали на поляне «Баклана».
- Ать винта,— проорал по привычке Федор, хотя орать то было совсем не обязательно.
- Есть ать винта, Федя! – прокричал ему, тоже по привычке Пуберт и дернул лопасть винта вниз.
Самолет затарахтел, зафыркал, пробежал по полю несколько метров, развернулся и стал работать чуть тише. Запустили второй мотор, шум снова усилился. Из кабины на землю выпрыгнул улыбающийся Кладенец.
- Шульберт, пусть движок погреется, давай по 100 на дорожку.
Через поле к ним бежал Капшиц.
- Ей, орлы! Инструкцию то читали?
- А, иди ты, какую инструкцию. Там разберемся.
Федя протянул Васе стаканчик, наполненный спиртом. Оттопырив мизинчик, Капшиц аккуратно вылил содержимое в запрокинутую голову, вернул ее в привычное положение, передернулся и передал стакан Шуберту.
- Перекусить бы еще чего, а то кишка кишке кукиш кажет,— мудро заметил Федя.
- Пока будешь перекусывать, все горючее спалим. Потом поедим, в воздухе,— сказал Пуберт и побежал к самолету. Федя встал и поплелся за товарищем.
- Шлем забыл! Шуберт! Шлем! – Вася, схватил пубертов шлем и, догнав, отдал летчику.
«Баклан» подрулил к взлетной, замер на несколько секунд, моторы взревели, самолет вздрогнул и быстро стал набирать скорость. Взлетали орлы всегда одинаково: почти в конце полосы, когда со стороны казалось, что самолету уже не оторваться и, что сейчас он окажется в лесу, а не в небе, он вдруг резко отрывался от земли и почти вертикально уходил вверх.
- Ааааааа…настасыч! Летим, бубёныть! Летим, Настасыч! А… у…. Еу.. ррррр… ух!
Самолет быстро набрал высоту, и пилоты с любопытством уставились в круглые окошки, разглядывая проносящиеся под ними верхушки сосен, озеро, поле, затем самолет вошел в белые клубящиеся облака, а вскоре вокруг раскинулся бескрайний белоснежный океан, на краю которого сидело большое красное солнце.
Пуберт снял шлем и полез в рюкзачок, с которым он никогда не расставался. Обычно тот висел у него за спиной, но сейчас в самолете он стоял рядом на полу.
- Буженинка! Федя, как ты до буженинки? Хорошая, нежирная. На черном хлебушке.
- Ты ж знаешь, Шульберт, чего спрашиваешь то? Когда ж я от буженинки отказывался. Только фляжку возьми в сумочке у меня. – Пилоты любили хорошо поесть, но сегодня они запаслись так обстоятельно еще и потому, что полет предстоял неблизкий. Нужно было проверить, способна ли новая машина преодолевать 10 тысяч километров без посадки и дозаправки. Есть же даже в обычном полете хотелось не меньше, чем пассажирам в поезде дальнего следования. Очень скоро вместе с бужениной на приборной доске появилась вареная курица в фольге, десяток крутых яиц, фляжка с белоглазенькой, зеленый лук, огурцы с помидорами и даже солоночка, сделанная Пубертом из пузырька от валидола.
- Федя, бросай приборы, к обеду давай.
Федор включил автопилот и повернулся к Пуберту.
- Композитор, как-то странно левый мотор тарахтит, не кажется тебе?
- Нет! Когда я режу буженину, мне ничего не кажется, я глух и слеп.
- А зря, Шульберт, зря.
- Это почему это?
- Ну, хотя бы потому, что у тебя нос в желтке вымазан.
- А ну тебя, ешь вот давай.
- Ты бы налил что ли.
- Уже.
- За кого?
- За Отто Юльевича Шмидта?
- За кого?
- За Отто Юльевича.
- Не буду, за Шмидта.
- Почему?
- Принципиально!
- Ты, Федор, охренел что ли?
- Не буду за немца пить и все тут!
- Он же Герой Советского Союза!
- Кто?
- Шмидт!
- Это почему же он герой?
- Да потому, что герой! И орденов у него столько, сколько пальцев у тебя на левой руке.
Федор как всегда левую руку держал в кармане. Он давно смирился с тем, что на ней шесть пальцев, но привычка прятать руку осталась с детства, когда в школе его дразнили «шестилапым».
- Ну, это не так уж и много. Хотя, все равно интересно, за что немцу столько орденов дали?
- Да… Федя, стыдно не знать. Он на судне плавал, и на льдине дрейфовал с «челюскинцами». Да в честь него ледокол назвали! А ты – пить не буду. Эх…
- Да ладно тебе, чего ты напал то на меня, давай, выпью, раз человек хороший. Я же не националист какой, я же летчик российский!
- Точно, Федя, летчик! Да еще какой!
Друзья чокнулись, на зубах запела буженина, по лицам загуляли улыбки.
- Шуберт, а мотор все-таки странно тарахтит?
- Какой? Правый или левый?
- Теперь уже кажется, что оба.
- Опять тебе кажется. Давай повторим что ли.
- За немцев? Давай! – оживился Федр.
- Ну почему за немцев, давай за Алексея Маресьева что ли.
- А не рано за Маресьева то?
- Ну, давай за Гагарина.
- Вот за Гагарина давай, и буженинку сверху на него с яйцом!
- И буженинку. А забористая смесь у тебя во фляге.
- Настойка боярышника. В аптеке купил, 72 градуса — не козявку стрескать! Давай-ка, Пуберт, намажь на хлеб маслица, положи сверху кусочек сыру, палочку крабовую, огурчик соленый да маянезом капни.
- Сейчас, сейчас, Феденька.
- Да Клади маяз густо, в амбаре не будет пусто.
- Обидеть меня хочешь? Я ж в прошлый раз еще тебе сказал, что не жалко мне маянезу, просто после наших полетов техники жалуются, что все приборы жиром залиты. Вот я и выдавливаю понемногу, чтобы не капать на них.
- Да ладно тебе, композитор, шучу.
Друзья пропустили еще по одной, закусили и откинулись на спинки кресел. Федр снял самолет с автопилота и пошел на снижение.
- Ты это чего это? — спросил Пуберт товарища.
- Давай до 500 метров спустимся и посмотрим в окно, а то так не интересно: облака и облака все.
- Федь, слышь, а ведь верно, странно моторы работают. Неровно как-то, с перебоями.
- Ну мы же до этого на «Бакланах» не летали. Может, они должны так тарахтеть? Ведь самолет большой, значит, и шуму должно быть больше, так ведь?
- Да по логике то так, вроде правильно все, но, может, проверим?
- И как ты это проверишь? Шуберт открывает форточку и лезет на крышу? Ну, насмешил, проверить. Ты фильмов насмотрелся героических? Обмотаешься тряпками и засосешься в турбину?
- Вечно ты, Рупрехтыч, все преувеличиваешь, насмехаешься над всем. Поляну надо найти, сесть, заглушить движки и посмотреть.
- Что посмотреть? На движки посмотреть? Ну, посмотришь ты на них и что?
- Я думал, что ты посмотришь. Ты ж разбираешься.
- В ком я разбираюсь?
- В движках.
- Ты сдурел что ли? Была у меня в детстве лодка игрушечная с пропеллером, я ее в тазике запускал. Так ведь там моторчик маленький был, электрический, да и не разбирал я его.
- А у кого конструктор был с проводами и моторами? Кто сложные схемы собирал из лампочек, звоночков и кнопочек? Кто хвастался, что все у него работает?
- Успокойся, Пуберт! Все равно в движок я не полезу. Вспомни только, сколько мы всего с тобой разобрали. И что с этим стало? Хоть одно обратно собралось?
А сколько мы уже в полете знаешь? А я тебе сам скажу, что пока мы тут огурчики лопали с буженинкой, уже час прошел! А сколько мы за час пролетели-улетели?
- Не меньше 500 километров на «Баклане».
- Верно, ну и где мы теперь? В какую сторону мы летели?
- Налево?
- Не знаю, Пуберт, не знаю. Мы же должны километры налетать, а не груз доставить. Значит, чтобы попасть на положиловский, нам еще часа 3-4 полетать надо, выяснить где он и так далее. Сечешь?
- Ну.
- А если мы сядем и движок разберем, то куда потом пойдем?
- Федя, ну не предлагал я его разбирать. Посмотреть только.
- Ладно, ищи полянку, но только посмотрим!
В эту секунду оба мотора взвыли, затем дернулись. Левый заглох. Самолет получил крен и резко пошел на снижение.
- Федя, Феденька! Падаем!
- Падаем, Шульберт! А-а-а-а-а!
Правый мотор угрожающе зафыркал
- Штурвал надо бы на себя! Федя! Выравнивай его, вот так! Молодец! Выравнивай! Поляна вон!
- Маленькая она, Шуберт, не сесть нам на ней.
- Выбора-то у нас нет. Садись!
- Не сесть нам!
- Садись, говорю.
- Нет, боюсь я!
- А вот Шмидт бы сел.
- Так на то он и Герой Советского Союза.
- Немец он еще, Федя, немец.
- Держись, Пуберт, снижаемся. И ремень пристегни!
- Так я и не отстегивал.
- Пятьдесят метров до земли, тридцать, десять, пять, касание…
-
Вспахав поляну, прорубив крыльями в лесу полосу метров в двадцать и потеряв хвост самолет остановился. Пуберт вместе с креслом отодрался от приборной доски, отстегнул ремень безопасности и, не обращая внимания на полученные увечья бросился на поиски Федора. Нашел он его сразу, тут же, на приборной доске.
- Ты как, Феденька?
- Да не знаю пока. Ноги и руки целы, вроде.
- А ты как?
- Да тоже, вроде, ничего. А почему затормозил так резко?
- Так сказал же тебе — маленькая поляна, можем и не сесть.
- А почему кнопка выпуска колес не нажата?
- Не колес, а шасси, деревня.
- Ну, шасси. Почему мы их не выпустили?
- Не успели как-то.
- На кнопку нажать не успели? Да ты просто забыл о ней, Феденька.
- Чего ты умничаешь, а? Сам бы и сажал?
- Я второй пилот, Феденька, второй я! И зарплата у меня второго пилота, и на погонах поменьше.
- Ну и гад же ты, Пуберт, я нам жизни спас, а ты – зарплата. Эх…
- Прости, того я, перенервничал. Давай лучше вылезем и посмотрим где мы.
- Давай вылезем, только я и так знаю, что в лесу, а сзади – поляна. Ладно, хватит болтать второй пилот, бери компас и вылезай.
Друзья выбрались из самолета и огляделись.
- Что с ориентацией на месте?
- Там поляна, а там лес.
- Компас что говорит?
- Он, Федя, говорит, что там вот — север, а там — юг.
- Да, попали-пропали!

5

Аризонская пустыня была окрашена зловеще багровым светом заходящего солнца, когда два сильно пьяных генерала спускались в секретный подземный бункер. Имена и фамилии двух высоких чинов американских вооруженных сил, несмотря на негритянское происхождение одного из генералов, были похожи. Того, что был с более светлым цветом кожи, звали Джон Билс, другого Бил Джонс. Приятелями они стали давно еще во время грандиозной попойки, апогеем которой стал захват острова Гранада.
В секретный бункер их привел не долг военнослужащего и, даже, не приказ президента, а банальный пьяный спор, состоявшийся в одном из многочисленных казино Вегаса, где они пили виски и развлекались игрой в «дартс».
- А ведь наша новая баллистическая ракета «Топор Железного дровосека – 2» до Кубы легко долетит,— запуская нетвердой рукой очередной дротик, сказал генерал Билс.
- Как на палец плюнуть,— подтвердил генерал Джонс и плюнул для аргументации в направлении руки своего приятеля.
- И до Польши долетит,— вытирая оплеванную руку, о мундир развил свою сентенцию генерал Билс.
- Как нассать в стакан,— генерал Джонс, он явно был любителем красивых речевых оборотов. Да и дело у генерала редко расходилось со словом. Поэтому следующие пять минут генералы возились на полу, пытаясь вырвать, друг у друга стакан, в котором еще недавно было налито виски. В результате стакан был разбит, а беседа продолжена.
- И до Мадагаскара долетит?! – поглядывая с опаской на Джонса, прошептал Билс.
- Ага,— сказал Джонс. Поведение Билса его слегка рассмешило.
- И куда угодно долетит, даже до секретного русского аэродрома в Положилово,— подвел итог генерал Билс.
- А вот и нет,— генерал Джонс вспомнил инцидент со стаканом.
И чтобы разрешить свой спор, предварительно располовинив еще одну бутылку «Джека Дениелса» генералы поперлись к ближайшему ракетному командному пункту, замаскированному в пустыне Аризона под секретный бункер.
Бункер был оборудован по старинке, что его делало особенно привлекательным в генеральских глазах, огромным пультом с множеством кнопок, каждая из которых отвечала за стратегическую цель вероятного противника с одной стороны, и за баллистическую межконтинентальную самонаводящуюся ракету с другой. Дежурившие на КП военнослужащие были привычны к наездам подвыпивших чинов из Пентагона, поэтому все основные кнопки, были наглухо заблокированы. Однако кнопка, посвященная деревне Положилово, из-за ее (деревни) абсолютной бесполезности, как в стратегическом, так и геополитическом плане, была вполне функциональна. Ракета стартовала, пьяных генералов связали и упекли на гауптвахту. А положиловцев ждал неприятный сюрприз.

6

Икарушка сидел под большой елью и изучал извлеченную из отверстия в голове су### зеленоватую козявку. Вдруг резко стемнело, а воздух прорезал свирепый и угрожающий вой «Топора Железного дровосека». Мальчик насторожился, вскочил на ноги и пошел на разгон. Секунд 30 он еще бежал по полянке, пытаясь поднять в воздух распухшее от безделья тело и вспарывая когтями пашню. В конце концов ему удалось оторваться от земли, начался набор скорости и высоты. Вскоре показался «Дровосек». Он потряс мальчика размерами и формой. Икарушка сразу понял, что это беда и что кроме него никто с ней не справится. Он легко догнал ракету, оседлал ее и, что было сил, замахал руками-крыльями. Но реактивная тяга «топора» пересилила потуги отважного человека-птицы. Всему рано или поздно приходит конец. Пришел он и нечеловеческому напряжению организма Икарушки. Таких перегрузок не вынес бы даже взрослый мужчина.
- Тр-рр-рр-рр-пу-пуууууууууууууууууууууууукхххх,— разнеслось вдруг над лесом, и тысячи ворон попадали замертво с деревьев. Со стороны могло показаться, что прогремел гром.
Ракета, получив мощный импульс, подкинувший ее вверх, дрогнула.
«Тота!»,— обрадовался Икар.
«Fuck off!»,— ругнулась, если б смогла, ракета.
Перехватив «Топор Железного дровосека» руками-крыльями, Икар напряг, что было мочи все необходимые органы. И ракета сдалась!
Все выше и выше уносил герой смертельную опасность от жителей небольшой российской деревни. Сопротивление воздуха падало, дышать становилось все труднее и труднее. Но Икарушка все равно летел, летел пока не потерял сознание.

- Дедушка! Я молодец? – Икарушка широко улыбнулся Опросту.
- Нет, дурашка,— дедушка Опрост сурово посмотрел на Икара сквозь густые брови.
- Но почему? Я же людей спас! – Слезы выступили на красноватых, по-птичьи лишенных ресниц глазах юного героя.
- Никого ты пока не спас. А, наоборот, падаешь сейчас на столицу всего мира, тьфу нашей родины, вместе с мегатонной ядерной ракетой. А ведь лететь то надо бы к океану.
- Как к океану? Там ведь рыбки. Погибнут же?
- Хрен с ними! Главное людей спасти!
Договорить умудренный правильной жизнью старец не успел, т.к. Икарушка пришел в себя...
Глотая слезы и выпуская газы, наш герой летел над океаном. Ему было жалко и быстрых рыбок, и глупых медуз, и вкусную морскую капусту и даже черепах. Но выбора у него не было: детище американских империалистов, или, если вам больше нравится, оплота демократии, упало в океан.
Но взрыва не последовало. Икарушка совершил над местом падения широкий круг, затем, уже поверив в удачу, еще один. Счастье за спасенных им людей при полном отсутствии жертв, так переполнило его, что в голове сама собой родилась песня:

От ракеты я всех спас!
Тра-ля-ля, тра-ля-ля.
И никто не пострадал!
Тра-ля-ля, тра-ля-ля.
И душа моя поет!
Тра-ля-ля, тра-ля-ля.
А что задница болит!
Тра-ля-ля, тра-ля-ля.
Так ведь это не беда!
Тра-ля-ля, тра-ля-ля.
Ждут меня мои друзья!
Тра-ля-ля, тра-ля-ля.
К ним я скоро прилечу!
Тра-ля-ля, тра-ля-ля.
Всем на свете помогу!
Тра-ля-ля, тра-ля-ля.
Ах, какой я молодец!
Тра-ля-ля, тра-ля-ля.
Nen b crfpjxrt – rjytw
(Тут и сказочки конец)
Допел он, подивившись себе, на непонятном компьютерном языке.

Развернувшись с оттяжкой (герою теперь уже были ведомы новые способы ускорения), он взял курс назад к Положилову, т.к. в хорошо поработавшем в этот день месте, отчетливо свербило: «Ты нам опять нужен!».
Уже через час внизу показались знакомые домики.

7

Медведь, сколько помнил себя, пользовался в лесу уважением. Еще медвежонком, и серые убийцы волки, и лишенные мозгов кабаны уступали ему дорогу. А уж когда косолапый вырос, что говорить — хозяин тайги, он и есть хозяин тайги. Но так вовсе не считали люди, в насмешку прозванные учеными. Увидев их, медведь, конечно, почуял что-то неладное, но ничего не успел сделать, так как вдруг заснул.
- Мее! Мее! Уууу!,— поприветствовал медведь дедушку Опроста.
- Здравствуй, Мишенька,— грустно отозвался друг всего живого.
- Ууу, мууу, Оу? — спросил мишка, об ученых.
- Ничего, ничего. Сейчас номер у тебя на заднице выбреют и уйдут,— Опрост, сплюнул, и про себя подумал: «Ученые, блин загорелый. Животных метят, изучают… Им для галочки, а животинке всю жизнь маяться».
- Иу, Меее, Мууу-А?
- Ты, Мишенька, главное старайся никому зад свой не казать, да в тепле его держи, вот. А на людей зла то не держи, глупые они еще пока, яко дети...
Когда медведь проснулся, никого рядом с ним не было. Слегка болела голова и чесалась жопа, а так все было по-прежнему. Разговор с дедушкой Опростом он уже забыл: медведь, вообще ни думать, ни помнить о чем-то одном долго не мог. Что, правда, не исключало наследственную злопамятность.
Косолапый с выбритыми на попке загогулинами, не смотря на внушительный размер, когти и зубы, уважение у зверей вызывать уже не мог. Они, конечно, его побаивались, но за спиной его хихикали, да мелкие пакости над медведем чинили с удовольствием. А любимым анекдотами в лесу стали истории о медведе №136.

- А хорошо, что мы пожрать в самолете успели,— Пуберт, посмотрел на живот Федора и добавил: — Теперь долго есть не захочется.
Шел третий день, после крушения Баклана. Все это время отважные летчики провели в бессмысленных поисках нужного направления для выхода из леса. За спорами и метаниями они и не заметили, как сильно отдалились от места крушения с остатками продовольствия и так называемым «черным ящиком», который давно уже не являлся ни хронографом, ни излучателем-маяком, а служил лишь, как емкость для неприкосновенного запаса: хранилищем двух банок тушенки и литровой фляги со спиртом. А вы думаете, отчего это первым делом спасатели ищут «черный ящик». То, то же. Ночевали они, трогательно обнявшись, прямо на траве, благо летние ночи это вполне позволяли.
- Ты, Пуберт, кончай издеваться, то,— Федя икнул,— У меня ужо давно кишки друг с другом разговаривают. Причем исключительно об еде.
- А ты еще из болота попей,— хихикнул Пуберт.
Дело в том, что уже на следующий день после крушения Федор, захотев попить, не решился следовать мудрому примеру Пуберта, жующего то травинку, то листок, а напился, прям из лужи. Теперь организм его был девственно чист, с точки зрения продуктов питания.
- А я вот фильму видел, так там один чукча, уши свои с голодухи схавал,— не унимался Пуберт.
- Ты это то, к чему – подозрительно посмотрел на друга Федор.
- А к тому! У кого палец лишний. А? — Пуберт ткнул пальцем в грудь Федора.
- Ты руки то убери. На чужой каравай рот не разевай. Тьфу, совсем с тобой заговариваться начал,— оттолкнул Пуберта Федор.
- Да шучу я, шучу. Больно нужен мне твой палец худосочный,— Пуберт почесал голову:
- Вот идея у меня. Давай ежей ловить, как Герой Советского союза, безногий летчик Мересьев!,— при этом лицо Пуберта окрасилось мечтательной улыбкой. Еж, особенно нагулявший жиру, считался у положиловцев деликатесом. Однако добыть его умели не многие. Большим мастером слыл, побывавший на зоне, дед Семен Лопошук. Для этого у него была специально обученная собака породы дворняжка, которая легко находила ежиные норы, а уж дальше все было делом техники.
- Как же мы их ловить то будем? — Федор из-под-лобья посмотрел на Пуберта, однако слюну сглотнул. Он тоже любил ежатину и считал ее много вкуснее свинины, молодой телятины, утятины, крольчатины и курятины. И даже индюшатины, хотя последнюю он ни разу в жизни не пробовал. А уж неповторимый вкус ежиного жира...
- Да кончай дуться-то. Сделаем ловушку, сами спрячемся. И опа. Уже сыты.
- А из чего мы ловушку, то, дурень, сделаем. И наживка нужна. Вот ты знаешь, чего ежи-то любят.
- Ясень пень, знаю. Я в детстве одного на огороде поймал. Он жил у меня неделю в доме. Молоко ежи любят!
- Ну и где же тут в лесу молоко? Угостил бы друга.
- Тогда так поймаем. Найдем полянку, дождемся ночи, спрячемся и кирдык ежу!
- А если он не придет?
- Придет, придет. Мне дед Лопошук сказывал, что ежей в лесу, как комаров, на любой поляне сотня.
- Это он когда тебе сказывал, не тогда когда вы самогонки то напились и на тракторе на зайцев охотились? Тогда это он спьяну тебе, дурню, наговорил, а ты и поверил.
- Нет, он божился, что, правда. Ты же знаешь, как он бога любит.
- Ну раз божился, тогда да.
Тем временем начинало заметно темнеть. Герои летчики добрели до ближайшей полянки и притаились недалеко от ее центра, замаскировавшись оторванными у дерева ветками. К моменту, когда они закончили маскироваться, окончательно стемнело.
Молча пролежали они недолго. Федор ткнул Пуберта локтем и прошептал ему в ухо:
- А как же мы ежика увидим и словим? Темно же.
- Ничего мы его по шуму поймаем. Сам небось слышал, как ежи топают, а уж как дышат.
На том и порешили. Достали личное оружие и стали ждать. Лежали молча, они недолго. Первым не выдержал Федор:
- А вдруг придет Отец Еж?
Пуберт покрылся липким потом. Как и все жители Положилова, он был напуган с самого детства страшной легендой об огромном (по деревенским источникам до десяти метров в холке) Отце Еже, мстительном чудовище, наказывающем людей за погубленных братьев и сестер. Встреча с ним, по легенде, для любителей ежатины заканчивалась однозначно: полным физическим унижением и уничтожением.
- Сплюнь, дурень! — Пуберт ткнул Федора локтем в ребра: Накаркаешь ешо!
- А я что! Я ничего,— Федор и сам был испуган, так некстати вспомнившимся образом.
И тут в кустах напротив летчиков зашуршало. Затем затрещало и затопало. В свете луны на поляне показалась здоровенная туша. Герои не сговариваясь открыли огонь, сопровождая выстрелы, каждому знакомыми с детства словами и фразами.

Измордованный насмешками Медведь, в корне поменял свой распорядок дня. Теперь все солнечное время суток он проводил в своей берлоге, а как только солнце заваливалось за западную часть горизонта, выползал наружу. Вначале он сильно страдал и даже потерял правый глаз, напоровшись на сук. Затем, не без помощи дедушки Опроста, он научился неплохо ориентироваться даже в темноте. По запаху отыскивать спелые ягоды и сладкие, запрятанные под землей, корни.
- Я теряю корни-и-и
- О у е-е-е
- Где вы мои корни?
- О у Е-е-е
- Ща найду я корни
- Е-е-е у
- Ягоды вы где?,— напевал под нос косолапый, направляясь на свою любимую, поросшую малиновыми кустами поляну. Именно сейчас, по его расчетам, огромные ягоды лесной малины должны были налиться сладким соком и покрыться красно-розовой спелостью.
Аккуратной поступью лесного жителя, ведущего ночной образ жизни, ломая мощным телом непослушные ветки деревьев, Медведь приближался к заветной поляне. И через некоторое время достиг ее. Неприятный сюрприз, в виде беспорядочной пальбы обезумевших от страха героев-летчиков, надолго отправил Медведя в гостеприимные сети беседы с дедом Опростом:
- Ты же знаешь, как я не люблю сюрпризы! — жаловался Медведь на зверином языке вселенскому дедушке: — У меня такое слабое сердце и болезнь медвежья...
Дедушка Опрост лишь кивал седой головой в ответ. Он заметно был расстроен долгой предстоящей беседой с косолапым: Медведь ни остротой ума, ни глубиной мысли с детства не страдал...

Пальба закончилась вместе с патронами. Федор и Пуберт еще минуты три тяжело дышали и хлопали ошарашенными глазами. Потом минут пять еще молча слушали звоны в ушах и всматривались в неподвижный сгусток тьмы.
- Ннну мммы ссссс тттобой уууу-х! Отца Ежжжика ттого,— Федор от волнения заикался и теребил большими пальцами мочку уха.
- Пойдем посмотрим штоль? — Пуберт на всякий случай перезарядил пистолет.
- А вдруг он просто затаился. И как… прыгнет! — Федор перестал заикаться, но мочку уха так и не отпустил.
- Ну давай подождем немного, поглядим.
- Давай.
Они немного поглядели. Потом еще немного поглядели. И не заметили, как уснули. Федор спал спокойно, сладко посасывая свои многочисленные пальцы. Пуберт спал беспокойно: зажатый в кулаке пистолет навеял героический сон. Снилась Пуберту Великая Отечественная война. Сам он был смелым партизаном. Взрывал фашистские штабы и технику, пускал под откос поезда. Но ближе к утру удача отвернулась от героя: попался он в ловушку расставленную фашистами и их подручными из местных. Пуберт сначала расстрелял во врагов все обойму своего верного ППШ, затем начал отбиваться от наседающих на него полицаев финским ножом.
Федор проснулся от сильных ударов пистолетом по печени. «Фига себе»,— подумал Федя и уже было собрался звездануть Пуберта по голове ботинком, но вовремя заметил, что глаза у драчуна закрыты. «Приснилось что-то»,— смекнул Федор и сразу подобрел. Сорвал травинку и засунул ее в нос товарищу.
- А---пчхи! — чихнул Пуберт и проснулся — Где это мы?
- Где, где! У козла на бороде! Забыл, что ль, как Отца Ежика вчера...
Они одновременно посмотрели в сторону туши.
- Так это ж медведь,— Пуберт поскреб небритый подбородок: Так вот кого мы ночью завалили.
- Дааааа. Гора мяса,— обрадовался Федор.
Они подошли к поверженному зверю. Пуберт пнул мишку ногой, а Федор с уважением потрогал когти. Летчики переглянулись и заулыбались. А тут и Медведь пришел в себя. Ситуация перешла из гамбита в эндшпиль и окрасилась цветами опасности.
- Карррля, крябля, Оооооу! – разнеслось в небе над поляной.
Испуганные летчики и зверь не сговариваясь задрали головы. Огромная розовая утка с длинными человечьми ногами вместо лапок неслась по небу, оставляя за собой серый самолетный след. За считанные секунды существо успело снизиться, схватить медведя и исчезнуть за лесом.
- Федь, я и не знал, что птицы медведей того… — вымолвил Пуберт после некоторой паузы.
- Думаешь, что он это знал,— Федр кивнул в сторону бывшего медведя.
- Да… Так вот жил ежиный папа и не знал, где найдет свою погибель.
- А чем это воняет, композитор? Ты что ли обгадился?
- Сам ты обгадился. Лишь бы обидное сказать.
- А что ж пахнет то так?
- Может медведь? Или птица?
- А, ладно, проехали. Хотя воняет, конечно.
- Идти надо, Федь. Ну их, ежей этих. Ягоды ведь есть, сыроежки там всякие, кора дуба – если что, хвоя.
- И то верно, пойдем.
Друзья встали, обнялись и пошли искать Положилово.

8

Икарушка не ел медвежатины, он нес медведя на небольшой островок в Белом море, на котором уже обитало одно странное животное. Кроме этого зверя на затерянном клочке суши никого не было. Камень, торчащий из воды, несколько невысоких, но раскидистых сосен, мшисто-брусничная полянка – весь островок не больше привычного дачнику шестисоточного размера. На нем человек-утка решил разместить тех, кто был ему непонятен. Первым существом был кот, которого супергерой будучи еще ребеночком нашел на даче. Кота звали Памперс, Икарушка его сначала любил, а на острове он оказался вот как:
Когда кота впервые привезли в Москву, он безумно тосковал по лесу, по птичкам, свежему воздуху и сочным мышкам. От тоски у него вылезала шерсть, ввалились бока и вообще – довольно быстро он стал менее привлекательным. Мальчик уже не испытывал к животному прежних чувств, а тут еще и соседка, которую беспокоили безумные крики животного, проводящего дни в гордом одиночестве. Родители уже были готовы расстаться с полосатым, но пытливый ум юного дарования подсказал, как сохранить друга. По телевизору показывали зарубежный детектив, в котором преступник застрелил одного хорошего дядьку, прижав дуло пистолета к обычной перьевой подушке. Благодаря этому нехитрому маневру, звука выстрела никто не слышал. Обмозговав и оценив изобретательность преступника, Икарушка выпросил у родителей 40 рублей, пошел в аптеку и купил там пачку памперсов. Их ему продала симпатичная старушка, похвалившая его за доброту.
- Ты хороший мальчик, раз помогаешь родителям,— сказала она.
- Никому я не помогаю,— ответил ребенок.
- А зачем же ты покупаешь памперсы?
- Для себя,— пробурчал под нос мальчик.
Придя домой, он вскрыл пачку, надел один из памперсов коту на голову и наступил на пушистый хвост. Глушитель работал, но сваливался. Тогда икарушка надел для верности поверх памперса старый собачий намордник, и примотал его к туловищу животного широким прозрачным скотчем. Кот затих. Его крики перестали тревожить соседку. Раз в день Икарушка менял коту памперс, и все было хорошо. Беда, как всегда, пришла внезапно. Мальчик с родителями уехал на 2 недели отдыхать, а кот остался охранять квартиру. Соседке оставили ключи и просили поливать цветы и кормить котика. Первую неделю она с животным не пересекалась, хотя ежедневно честно подсыпала ему корм в миску и меняла воду. Кот тоже честно пытался есть и пить, но оставленный на морде памперс закрывал рот и кормиться не давал. От жажды правда кот не страдал, он научился опускать памперс в мисочку. Жидкость впитывалась, и кот потом постепенно высасывал ее из памперса. От этих манипуляций правда пострадали глаза, нос и усы, которые добрый мальчик перед отъездом нарисовал гуашью прямо на памперсе. Они расползлись, и кот выглядел теперь весьма свирепо. Головы он поднять не мог – памперс слишком увеличился в размерах и весил теперь больше кота. Передвигалось животное задом наперед, волоча за собой по полу огромную, как тыква голову.
Трагедия разыгралась на 12-ый день, до возвращения хозяев несчастного животного оставалось всего ничего, но…
Около 8 часов вечера соседка последний раз в жизни переступила порог икарушкиной квартиры, полила цветы, зашла на кухню, наполнила водой мисочку, потянулась за коробочкой с «вискасом», но была отвлечена громким шлепком в коридоре. Кот, пытавшийся с утра залезть на фортепьяно, наконец достиг своей цели, но в последнюю секунду был завален памперсом и рухнул с полутораметровой высоты на паркет. Памперс при этом порвался в том месте, в котором у кота под ним находился рот. Животное получило возможность орать и тут же ею воспользовалось. К шлепку сразу же прибавилось «М-м-м-я-я-я-а-у-у-у-а-а-а»! Соседка обернулась и – слабая нервная система не выдержала встречи с домашним животным.
Икарушка навещал ее раз в больнице, но увиденное ему не понравилось – огромный забор, толстые стекла и решетки на окнах, странный взгляд, которым она встретила и проводила его. Одним словом, он решил о ней забыть.
А вот кота забыть он не мог, вернее того, как он выглядел, когда мальчик с родителями зашел в квартиру. Огромная распухшая голова, глаза и нос, расплывшиеся под намордником, зияющая пасть с висящими из нее ошметками памперсного геля и прилипшими к этим ошметкам кусочками «вискаса».
Кота посадили в клетку, а когда мальчик стал тем, кем он был сейчас, животное определилось на необитаемый остров. Теперь, правда, остров был вполне обитаем. Зверей стало двое.
Улетел Икарушка не сразу. Около часа он просидел на камушке, глядя ни притихших кота и медведя. За это время по его лицу скатилось несколько слезинок. От чего-то герою было жутко грустно и тоскливо. Это не было жалостью к животным или тоской по дому. Грусть была непонятной, и это усиливало ее. Хотелось дать волю непривычным чувствам, переполнявшим душу и разрыдаться, но… Герои не плачут.
Икарушка встал, расправил крылья и подставил лицо холодному северному ветру. Ветер пах морем, осенью и последними теплыми денечками. Подпрыгнув, Дакмэн взмыл ввысь, повернул к заходящему солнцу правым крылом и взял курс домой в Москву.

15 октября 2003 года  15:37:05
Родина/Панишад | panishad@yandex.ru | Москва | Россия

---

Джемс Джойс

Джакома Джойс

Розказ

15 октября 2003 года  19:25:58
Вика | Киев | Украина

---

Деловой_Котяра

ДИАЛОГ С ДЬЯВОЛОМ.

Дело было относительно недавно. Если точно, то прошедшим летом. Гостил я той порой в дорогом и близком моему сердцу Питере. Родной город, так сказать... и куда головой не крути, болтаясь по цивилизованному миру, а нет-нет, да повернешь её на север, туда, где впадает Нева в Финский залив. Почему? Вообще себя об этом не спрашиваешь, но сердцем чуешь, что так надо. Побродишь по знакомым улицам да паркам, нюхнешь в парадных подъездах старинных домов запаха кошатины из-под лестниц и вроде как спокойнее на душе станет, да и утонувшая в делах жизнь не кажется такой уж сумасшедшей.
Прогуливаюсь я значит таким образом по улицам Северной Пальмиры при погоде благоприятной и рассуждаю сам с собой о том, что по сути человеку особо ничего и не надо, что бы почувствовать себя счастливым. Выпил пива — хорошо! Одарила тебя мимолетной обжигающей улыбкой очаровательная леди — ещё лучше. А в сумме, от таких сладостных моментов вроде как и в космос запросто слетать готов, конечно если Родина скажет — надо мол! Причём, чисто из бескорыстных побуждений и лишь с одной единственной целью — увеличения количества героизма на душу населения нашей необъятной и горячо любимой страны!
Добрался я таки до Исакия, смотрю на него и гордость меня в который раз берет, что эдакое чудо Монферрана у нас имеется, а не в какой то там занюханной до неузнаваемости Италии. И так меня повело от престижа нашего великого, да от пива забористого, что захотелось даже показать всей ихней Европе "фак" и высказаться соответствующим образом, на счёт никчемных Колизеев да неизвестно как попавших в Берлин воротах Бранденбургских, место которым в аккурат при въезде в Батайск, что под Ростовом-на-Дону. Но вокруг люди... Думаю, вдруг не так поймут! Поэтому отложил я бурное излияние эмоций великодержавных на... "как нибудь потом".
Нет, но Исакий хоро-о-ош! Высота, понимаешь ли... размах! А пиво, тем временем, вполне естественным путём "подошло к концу", что не минуло отразиться в моих помыслах при восхищении памятником архитектуры. Вот, думаю, ежели встать в верхней точке фронтона этого замечательного строения, да помочиться с него... то публика внизу только секунд через десять поймёт, что стоит не там и не под то попала. Вот высотища какая!
Тут спиной вдруг чувствую, что-то не то сзади! Что именно — не понял, но то, что не то, ощутил явно. Поворачиваюсь медленно... Да нет, вроде всё то. Хотя нет, постой! Все лавочки вокруг заняты и только на одной сидит девчушка лет пяти и всё. Ерунда вроде бы, да удивительно, что ни кто не норовит усесться на имеющиеся в наличии свободные места, хотя народ в лице иностранцев и наших добропорядочных граждан обильно снуёт вокруг в порыве бестолкового туризма.
Тут ноги меня сами понесли к этой самой лавочке, на которой сидела девчушка.
Подошел я и сел, как будто только об этом и мечтал. Даже ногу на ногу закинул. Всё бы ничего, если не учитывать, что сделал я это помимо своей воли! В это время девочка повернула свою головку с заплетёнными косичками и обращаясь ко мне сказала:
- Это ты здорово придумал... помочиться с Исакия на головы граждан – и осмотрев меня с ног до головы не по детски колючим взглядом добавила — Оригина-а-ал!
Первое, что в этой ситуации мне пришло на ум, было, что неужели от двух бутылок пива случается белая горячка? Да я ведь даже водку не пью! Иногда вино, а чаще — пиво. Спортсмен опять же...
Но чувствую, что надо оправдаться как-то за дурные мысли перед подрастающим поколением. Хотя, как девчушка узнала о том, что я думаю — непонятно. Собрался с духом, на сколько смог и, превозмогая растерянность, молвил ей:
- А я не нашим. Исключительно иностранным гражданам, а они того, по-русски не говорят и не поймут... Осадки у нас, типа, такие. Вот...
Девочка, глядя исподлобья тяжелым взглядом, от которого в моей грудной клетке возникло ощущение приличного сквозняка, произнесла, медленно и внятно:
- А ну-ка сядь на газон, я с лавочки тебе помочусь на голову, разговаривая при этом по-итальянски... Интересно, поймёшь ты, что это за осадки или нет.
Видя такую борзость несусветную, да ещё со стороны ребёнка, думаю тихонько про себя:
- Ты смотри! Такая маленькая, а уже полноценная зараза!
А в слух, разумеется, говорю мило так:
- Девочка. Что ты тут делаешь одна? А где твой папа?
Девочка ухмыльнулась недобрым образом и ответила, всё так же чётко разделяя слова:
- Если я тебе скажу, где мой папа, то боюсь, ты выпитое пиво оставишь тут же, под лавочкой. А это в мои планы не входит.
Потом, резво соскочив со скамейки, она широким уверенным шагом направилась в сторону отеля "Астория", а я, подгоняемый всё той же неведомой силой, которой невозможно было противостоять, посеменил следом...
Уже через несколько минут мы миновали вестибюль главного входа гостиницы и пошли прямиком в ресторан. Попутно всё та же сила завела меня в туалет, а затем, после соблюдения всех необходимых в связи с посещением санузла формальностей, так же вывела оттуда и, направив в зал, усадила за стол к уже находившейся за ним девочке.
Всё это время я находился как во сне, но теперь, уже сидя за столом, в ставшем менее деревянном мозгу пронеслась первая оттаявшая мысль:
- Так! Судя по предварительному заходу в туалет, мне видимо придется таки узнать, где её папа...
Вокруг стояла полная тишина. Ни одного посетителя, только официанты, которые не задавая ни единого вопроса сервировали стол.
- Выпей, если хочешь — предложила девочка — Это твоё любимое вино — Лыхны. Если захочешь Божоле, только подумай и тебе принесут.
Сквозь схлынувший за время произошедших со мной пертурбаций пивной хмель, я вдруг явно ощутил гигантскую энергетическую мощь сидящего передо мной ребёнка. Мой внутренний голос в унисон с логикой вдруг сказал:
- Не-е-ет... Это не человек!
И стало от этого на душе так тоскливо-о-о, прямо не передать словами — как.
- Ты прав — сказала девочка — Я не человек. Правила не предполагают скрывать от тебя, кто я есть на самом деле. Я тот, кого вы зовёте Дьяволом или Сатаной... Если быть еще точнее — я сущность, которая представляет одну из многих частей Дьявола.
Дождавшись пока я восприму сказанное, она продолжила:
- В ваших мифах моё имя звучит как — Лилит. Можешь звать меня так, потому что настоящее имя тебе просто не произнести, ведь в нашем алфавите, в отличии от вашего, шестьсот одиннадцать ренн. Кстати... не бойся, тебе ничего не грозит. Даю слово. Более того, я тебя даже награжу.
Смысл сказанного девочкой — Лилит я воспринял на удивление спокойно. Появившаяся определённость позволила думать, что если бы она, например, хотела меня сожрать, то уже бы давно прожевала, а ненужное выплюнула. Коли не съела – уже хорошо. Но неожиданно встревожила мысль:
- Раз уж есть Дьявол, то гарантированно есть и Бог! А как он посмотрит на моё общение с "тёмными силами"? Как бы с этим в перспективе не пролететь мимо царствия небесного.
- Не бойся... Это на твои взаимоотношения с Богом никак не повлияет. Я ведь сказала, что действую согласно установленных правил — прервала мои мысли Лилит — И вообще... Отбрось, пожалуйста, свои средневековые бредни о чертях рогатых, адском пламени и прочей ерунде. Вы уже вроде не на той стадии развития, что бы верить в эту чушь. Что бы тебе были понятны наши взаимоотношения с вашим Богом, то можешь их представить, как работу двух конкурирующих фирм и не более того. У нас были серьезные конфликты, но они никогда не переходили грани разумного, да и не могли перейти её в принципе.
- А почему ты сказала, что являешься частью Дьявола. Он что состоит из частей – осмелев, спросил я.
- Да. Тот, кого вы называете Дьяволом представляет собой мега-сущность, состоящую из шести сущностей первого порядка, каждая из которых в свою очередь состоит из шести сущностей второго порядка. Всего он включает сущности трёх порядков. Когда сущность любого порядка выделяется из единого организма, для выполнения какой-либо миссии, она приобретает индивидуальность, как например я сейчас. А по выполнении миссии она опять вливается в мега-сущность, теряя индивидуальность и образуя общий разум. Кстати по такому же принципу организован и ваш Бог.
- А из скольких сущностей первого порядка состоит Бог? — спросил я.
- Из девяти... — сказала Лилит и улыбнувшись презрительной улыбкой, добавила — Я вижу твои мысли... Девять сущностей первого порядка Бога не могут победить шесть сущностей Дьявола по определению. Не стану вдаваться в подробности, но это всё равно, как если бы твоя правая рука, попыталась победить левую руку.
- Выходит, что вы как бы женщина — осведомился я.
- У нас нет половых различий, но функционально я ближе по типу к вашим особям женского пола, хотя и чисто номинально — ответила Лилит.
В этот момент до меня, наконец "дошла" высказанная представительницей "тёмных сил" аллегория о двух руках, левой и правой, которые не в состоянии победить друг друга!
- Так значит есть ещё кто-то, кому в свою очередь принадлежат Бог и Дьявол? — ошалело осведомился я.
- Не комментируется!! — ответила Лилит строгим тоном, который не предполагал возражений с моей стороны.
- Хорошо... А я то за каким хреном вам понадобился — спросил я, решив уточнить свою ничтожную роль перед лицом гиганта.
- Как источник информации и только — ответила Лилит — Правда у тебя есть ещё одно ценное качество. Ты умеешь просить вашего Бога так, что бы это сбывалось.
Видя моё непонимание, она добавила — Вспомни придуманную тобой в своё время теорию. Снятие энергетических задвижек... информационный посыл... передача ему импульса и, восстановление энергетических задвижек. Ты вышел на это интуитивно, практикуя медитацию Дзен. Правда, ты относишься к своей теории весьма скептически, а кстати зря.
- Может быть... — ответил я только для того, что бы закрыть не интересующую тему.
В это время меня больше беспокоил вопрос, какая информация требуется потусторонней сущности, которая и так видит всю мою изнанку.
И я спросил:
- Ты читаешь мои мысли, слышишь мою речь. Чем же я могу тебе быть полезен?
- Я могу воспринимать твою речь, считывать твои мысли, но копировать данные из твоего подсознания могу только с твоего согласия. Таково правило. Ещё раз могу подтвердить, что это не повредит тебе и твоей связи с Богом. Кроме того, не забывай о награде, она будет весьма щедрой.
В моей голове пронесся кавардак из сомнений, страхов и интереса... Мелькнула мысль о тридцати серебрянниках, но, в конце концов я пришёл к решению, которое нашёл для себя оптимальным.
- Хорошо! — сказал я — Но при одном условии.
- Говори... — бесстрастно молвила Лилит.
- Информацию считывай, но вознаграждения я не приму, ведь в этом случае момент сделки между нами будет отсутствовать, как таковой. Ведь так? — сказал я.
- Так... — констатировала Лилит.
- Вот и хорошо — ответил я осмелев и радуясь своей сообразительности — И еще... Если ты не против, то я бы пообщался с тобой ещё немного. Ведь не каждый день можно встретиться с Дьяволом!
- Я не против... — опять констатировала Лилит.
- Тогда считывай информацию, а потом поговорим — бодро предложил я.
- Уже считала.
- Так быстро?
- У вас, людей, огромное самомнение по поводу величия своей сущности — с едва различимым сарказмом ответила Лилит — Хотя, на самом деле вами в жизни руководят в большей степени не интеллект, а инстинкты. Жажда власти, секса, известности! В твоём кармане, например, лежит то, что занимает ум мужчины большее время его сознательной жизни.
Боковой карман моей лёгкой куртки действительно заметно увеличился в размерах, обнаруживая в себе нечто объёмное и увесистое. Не мешкая, вытащив ни бог весть откуда взявшееся содержимое из кармана, я с удивлением обнаружил... пару пачек банкнот крупного достоинства и, мужской член солидного размера... Член был абсолютно реальный и тёплый наощупь, а место среза даже малость кровоточило! Вскрикнув от неожиданности я отбросил изъятые предметы, с ужасом обнаружив, что у лежащего на полу члена вдруг появились ножки, как у ящерицы, и он, привстав на них, довольно проворно шмыгнул между столиками, потерявшись из виду.
Я обалдело посмотрел в след задавшему дёру члену, а потом на невозмутимого ребёнка, сидящего напротив и начиная приходить в себя спросил:
- Ну деньги, ладно. А член то зачем?
- А как же! Этот орган у вас достаточно часто принимает на себя функцию мозга — сказала Лилит и язвительно добавила — Думаете вы им.
Я с опаской посмотрел на карманы своей куртки ожидая очередного подвоха.
- Разумеется, это не всё, что вами руководит — сказала Лилит, откинувшись на спинку удобного стула.
- Лилит... – торопливо попросил я — Только не надо засовывать мне в карманы то, что руководит женщиной, особенно после тридцати. Когда с ножками и бегает... это пугает, честное слово!
Лилит оставила без внимания мою последнюю реплику и я продолжил:
- С деньгами вроде бы всё понятно. Они являются как раз тем фактором, который сбивает нас с истинного пути.
- С истинного пути? — переспросила Лилит — Да вы давно с него сбились. Более того... Вашим детям часто приходят верные по сути идеи, но вы, не обращая на это внимания и заставляя их тупо следовать проторенным предыдущими поколениями путём, губите то рациональное, что появляется в их головах, не позволяя себе вновь обрести верный путь.

На некоторое время в нашей беседе воцарилось тягостное молчание...

- Так ты точно ничего не хочешь от меня получить в подарок — ещё раз спросила Лилит, а потом добавила — Хотя... что вы можете попросить?
Мне даже показалось, что в словах демонического создания проскользнула лёгкая досада. Она продолжила говорить:
- Одна просит красоты — от которой все обалдеют, другой – денег, третий — что бы все женщины его хотели, четвертый — здоровья, пятый — стать президентом... Но ни кто не просит интеллекта или истинного благополучия для общества в целом, только для себя! Один индивид, за свои услуги попросил у меня бутылку водки. А когда я сказала, что неужели он не желает нечто большего, чем бутылка водки, ответил — "Ну если можно, тогда давай ящик".
- Но мы растём, развиваемся — возбуждённо жестикулируя, начал тарахтеть я — Посмотри вокруг, везде можно видеть следы того, что мы совершенствуемся!
Но Лилит, покачав головой, тихо молвила:
- Совершенствуетесь не вы, а ваши технологии. За последние несколько десятков тысяч земных лет сами вы остались такими, какими были, не продвинувшись в перёд ни на йоту. А у вас был... и остаётся шанс.

Вновь в нашей беседе установилось тягостное молчание...

Прикрыв глаза, Лилит вдруг сказала:
- Это ничем хорошим для вас не кончится. Если ваше развитие и дальше станет двигаться таким путём, как сейчас, то неизбежно поддержка данного континуума будет признана нецелесообразной. Тем более, что уже создана новая вселенная, где жизнь существует на принципах, которые в меньшей степени допускают возникновение серьёзных просчётов.
- Это что... для нас означает конец света??? — оторопев спросил я.
- Это означает — ответила Лилит — Что из пространственно-временного континуума может быть извлечена составляющая времени и пространство вашей вселенной свернется в точку.
- Да, но... сколько миллионов лет потребуется для того, что бы ваши новые люди достигли хотя бы нашего уровня развития — вопрошал я.
На это Лилит невозмутимо ответила:
- Это всего лишь вопрос градации времени. Там сейчас за один ваш земной час проходит почти тысяча лет. Так что не заблуждайся.
В моём мозгу трепыхалась всего одна мысль: — Это финиш!
В это время девочка — Лилит встала из-за стола и, сказав, что ей уже пора, без всяких церемоний прощания... исчезла. Исчезновение сопровождалось лёгким хлопком, вызванным смыканием атмосферного воздуха в том месте, где находилось её тело. И всё...

***

- Надо что-то делать! Надо что то... — бесконечным круговоротом вертелось в моей голове.
Ноги бесцельно мерили шагами переставшие быть знакомыми улицы, но эта работа хоть как-то позволяла растратить эмоциональную энергию, накрывшую волной зациклившийся мозг.
- Должен же быть какой то выход!? Должен... И нечего размазывать сопли по стене!
Почему то вспомнилась лимонка, взорвавшаяся от меня в пяти шагах, но не наградившая осколками... Раскаленный ствол, снятый с пулемёта ПКМ, который остервенело шипя остывал в сугробе... Да много чего вспомнилось. Но во всех критических ситуациях, которые мне пришлось пережить, был либо элемент неожиданности, который просто не позволял испугаться, либо надежда, что удастся всё же выкрутиться. А тут... Как всё будет — уже известно, а выкручиваться вроде бы совершенно бесперспективно.
Добрался я таким манером рассуждая до пересечения с Литейным проспектом и перейдя его, остановился перед храмом, который в достопамятные времена являлся полковым Лейб-гвардии Преображенского полка Его Императорского Величества.
И тут вдруг меня осенило:
- А что там Лилит вещала... насчёт моих способностей правильно просить Бога об исполнении желаний? Ведь возможно это выход! Сомнительный, но всё же выход... дающий хотя бы минимум надежды. Иные пути вообще кажутся ещё более призрачными, по части получения желаемого результата.
- Надо просить Бога, что бы сделал нас всех умнее! — подумал я, но, глянув на проходящего мимо заросшего щетиной алкаша, в замызганных брюках, даже сам как-то не поверил в реализацию подобного прожекта.
- Ну должен же быть выход!
И выход нашёлся! Решение пришло неожиданно сразу, как всегда, и я, не обращая внимания на сигналившие вслед машины, метнулся к храму.
Внутренне я сознавал, что просить можно хоть в чистом поле, но помещение церкви могло своим торжественным спокойствием и правильным положением относительно геомагнитных линий земли усилить эффект при исполнении замысла. А кроме того, кто его знает, может в церкви оно правильнее получится.
Пройдя через врата, я встал под центр купола. Храм был практически пуст, только у стены, перед иконой, стояла старушка в беленьком платочке, да дьяк мельтешил у иконостаса собирая в небольшую коробочку огарки свечей.
Больше не обращая внимания на окружающую действительность, я начал дыхательными упражнениями собирать энергию в точке Хара и когда её концентрация вызвала вибрацию во всём теле, прошептал:
- Господи... Пусть твои новые люди окажутся большими дураками, чем мы! А всех нас пожалей и наставь на путь истинный... Заклинаю тебя!
Затем открыл "энергетические задвижки" и придал своей просьбе-молитве такой импульс, что почувствовал, как вместе с ним сорвало и унесло часть моей ауры.
Захлопнув "задвижки" я ощутил себя совершенно опустошённым, но дело было сделано.

Открыв глаза, в которых от испытанного напряжения плясали оранжевые круги, я осмотрелся... Вокруг совершенно ничего не изменилось, оставаясь буднично спокойным. Постепенно приходя в себя, я постоял ещё с минуту, а затем медленно пошёл прочь.
Ноги сами принесли меня опять к Исакиевскому собору. На лавке, где еще часа три тому назад я увидел сидевшую Лилит, теперь полулежал откинувшись на спинку пьяный финн. Он бесцельно вертел в руках пустую пивную банку, а его глаза со всей очевидностью говорили, что он временно не дружит со своей головой. Я сел на противоположный конец скамейки и расслабившись стал маленькими глотками пить минералку, бутылку которой по ходу дела купил в ларьке. При внешней отрешённости меня продолжали беспокоить вопросы, так и оставшиеся без ответа. А именно: Будет ли толк от того, что я обратился "на самый верх" со своими просьбами, а так же — зачем всё же я понадобился Лилит?
Не вызывало сомнения, что её действия случайный характер носить не могли. Если это так, то какую она... или он... вернее оно... преследовало цель? Размышляя таким образом я всё больше ощущал себя пешкой в чужой игре, которой предстояло сделать то, что рассчитал заранее гениальный мастер.
- А ведь всё говорит о том, что Лилит могла предвидеть мои последующие действия и то, что она мне напомнила о моём умении "правильно просить", видимо тоже было неспроста. Остальное, озвученное ею, возможно, играло роль только лишь побуждающего фактора. Но зачем?? Дьявол — спаситель земной цивилизации? А смысл?? Судя по всему "они"... "там"... при необходимости могут позволить себе смастрячить ещё парочку вселенных. Нет, так можно голову сломать!

День тихо состарился в "белую ночь". Пора было идти. Окинув прощальным взглядом Исакий, я отправился домой.
- Во всём произошедшем, должен быть какой то смысл. Причём зрдавый – твердила измученная за день логика, требуя разумных объяснений — Но какой...???

17 октября 2003 года  13:43:09
Юрий | Москва | Россия

---

Nirvana

* * *

Предисловие
Наверно, некорректно начинать предисловие с вопроса. Но...
Зачем написан этот рассказ, какую ценность представляет собой, что читатель может почерпнуть из него для своего духовного насыщения, что хотел показать автор? Надеюсь, что в небольшом предисловии, следующем ниже, я смогу ответить на эти вопросы в той или иной степени.
В нашей жизни существует масса явлений,, которые никак не подаются логическим объяснениям. Зачастую мы не можем сказать, почему мы любим это, а не то, делаем так, а не иначе. Всё зреет, накапливается, растет вместе с нами, внутри нас, и приходит время, когда «это» прорывается наружу, принимая различные образы: будь то или пьеса, или увертюра, песня, картина, танец—всё что угодно. Я не музыкант, я не танцор, поэтому так вышло, что перед Вами сейчас просто небольшой рассказ.
Как уже было сказано, каждый из нас любит что-то своё; и ценным, интересным также для каждого будет что-то индивидуальное, вот почему некоторые найдут мой рассказ неинтересным, и будут считать, что напрасно потеряли время, другие же назовут его занимательным, но надеюсь, что будут и те, кто откроет для себя что-то, прочитав «Всё Пройдет… Или Мы Изменились».
Забегая вперед, скажу, что героиня рассказа—шестнадцатилетняя девушка, ищущая себя, познающая всё окружающее. Но может ли существо за шестнадцать лет своей жизни изменить окружающий мир?…

Всё Проидёт. Или Мы Изменились.
16.08.2003
Дождик…Странно… такая погода стояла замечательная всю неделю… Природа плачет, раньше и я грустила вместе с ней, но только не сегодня. Впереди ждут приключения! Я еду в Кузнецкий Алатау. Целый год я ждала этого, сколько раз мне это снилось. И нечего быть суеверной! Успею ещё позагорать и накупаюсь вдоволь.
Он сидит напротив, на соседнем сиденье. Нет, нет, нет и ещё раз нет! Ничего не получится, что я о себе возомнила. Мне 16, ему 19. Да он на меня и не посмотрит, хотя… как говорит Лёха: «Чем чёрт не шутит?» Он смотрит… Ну и дурёха же я.
Холодно очень, руки закоченели. Хоть бы кто-нибудь закрыл это окно, мокрый мерзкий ветер бьёт прямо в лицо, странно пахнет этот августовский ветер—и свежо от него, и в то же время тяжело, что-то угнетающее в нем. Несет меня этот поезд куда-то…
Да, что это я! Он улыбается мне, он закрыл окно. Я ведь знаю: это последний мой поход в школьные годы, в следующем году поступаю. Эти 10 дней будут сказка. Я уже 2 раза была в Алатау, а меня туда тянет снова и снова. Завораживающая природа! Дорога, украшенная осыпавшимися золотыми листьями берёз, словно волшебная тропинка в тридесятое царство, тридевятое государство, идешь, и не хочется никуда прийти. А темно-зелёные ели, своими острыми верхушками-пиками так и хотят пронзить небосвод. Что-то неизвестное и загадочное в этих горах. Именно здесь начинаешь верить в горных духов и эльфов. Завтра уже буду там.

16.08.
Уже 1 ночи. Мы поставили палатки на окраине Междуреченска. Все, наверное, спят. А я посижу здесь, пока догорит костёр. Всюду туман, уже за два метра от себя ничего не видно.
Я думаю о женщине, с которой мы встретились в поезде.
Я сидела с Ромой, и мы с ним о чем-то смеялись, кажется, это был анекдот, и совершенно не смешной, оттого мы и смеялись (Без преувеличения: мы нашли общий язык). Мимо нас проходила женщина. На вид обычная и даже солидная, она пристально посмотрела на меня, на Рому, резко остановилась и сказала ему: «Не упускай из вида сокровище, которое тебе подарено»— и быстро ушла. Все начали смеяться над ней, что она не в своем уме, а Рома стал серьезным; встал и вышел в тамбур. Я видела, что на него подействовали слова, сказанные этой странной женщиной, но когда он вернулся на лице у него уже была обаятельная улыбка, от него так и сыпались шутки, но глаза… Как будто он был глубоко в себе.

17.08.2003.
Вот мы и на первом приюте. Я и ещё 5 парней пришли 20 минут назад, остальная группа подползет по самым скромным подсчетам минут через сорок. Меня знобит. Наверное, от холода и от дождя (всё время шли под дождем и по колено в грязи). Но чувство удовлетворенности полное.
И о Роме. Я не хочу называть это любовью: громкое слово, просто такое чувство, будто я знаю его с рождения.
«Настёна, тебе что-нибудь принести?», «Настенька, хочешь чего-нибудь?» и ещё куча вопросов в таком духе.
Все ушли на улицу. Я осталась одна. Скрипнула дверь. Я не видела, кто вошел. Кто-то нагнулся надо мной, чтобы посмотреть сплю я или нет. Это был Рома.
—Я посижу с тобой, если ты не против?
—Конечно. А где все?
—Где-то там.
—Как тебе горы?
—Ещё пока не понял, 4 часа смотрел себе под ноги, чтобы не упасть. Ребята сейчас там осматриваются.
—Ты тоже иди.
—Ты здесь ведь третий раз? Так? (я кивнула) Значит, ты мне все покажешь и обо всём расскажешь! (тут он подмигнул мне, и я не смогла удержаться от улыбки)
—Честно, названий ни перевалов, ни рек здесь я так и не знаю, т.е. даже не стараюсь узнать и запомнить. Какая разница, какими буквами назвать то или иное: это не изменит красоты, захватывающей дух. (Смеюсь). Извини, сейчас ты думаешь, что у меня «тихо шифером шурша, крыша едет не спеша»?
—Мне нравиться общаться с тобой.
Тут с ахами и вздохами заползла в комнату подошедшая часть группы.

День тот же.
Я не перестаю восхищаться людьми. Прошагав 20 километров по болотам, тропам, как будто смеющимся над несчастными туристами, заставляя их совершать настоящие «марш-броски» то вверх, то вниз, поужинав чем-то непонятным, сейчас все так активны, словно весь день только и делали, что отдыхали.
Помимо наслаждения природой у меня всегда есть ещё одна цель: знакомиться с разными людьми. Обожаю новые знакомства. И тайга—самое лучшее для этого место. Сейчас объясню, почему:
1) Люди, духовно обедненные, без стремления к познанию прекрасного не станут протаптывать тропы на десятки километров, набивать себе мозоли, просто от нечего делать;
2) В тайге происходит сомооткрытие человека: нет фальши, в условиях дикой природы человек просто не способен притворяться, играть роль, к которой он пусть и привык в своей обыденной жизни;
3) И самое интересное заключается в том, что именно здесь ты можешь встретить представителей различных субкультур, в основном андеграунда. И это просто супер!

В этот раз я опять не ошиблась: рядом с приютом разбила лагерь группа туристов из Новокузнецка: парни и девчонки от 18 до 20 лет. И я уже успела со всеми познакомиться. Больше всех мне понравились Санёк и Антон.
Немного о них:
Оба обладают незаурядной внешностью, особенно первый (Саша). Антон—высоченный парень с атлетической фигурой, красивыми глазами, прекрасным чувством юмора и к тому же играет на гитаре, но не профессионально, а, по его собственным словам, «для души и от нечего делать», самое интересное, что за пару часов знакомства, он уже оказал мне массу недвусмысленных знаков внимания. А Саша—тот самый, один из представителей андеграунда, встреча с которым просто подарок для меня. Я часто сама себе задаю вопрос: почему у меня такая слабость к парням с длинными волосами, серьгами и гитарами? Нет, конечно, слово «слабость» не значит, что я влюбляюсь в каждого встречного панка, (ни к кому до встречи с Ромой я не испытывала чувства, похожего на любовь. Я любила и люблю людей, весь окружающий меня мир, но это совсем другое…), меня просто тянет к такого рода людям. Абсолютно все они живут в каком-то своем мире, с ними порой сложно общаться, потому что многие из них довольно агрессивны, для них характерно презрение ко всем, кто не разделяет их мыслей. Я искренне уважаю их за то, что они сумели самовыразиться. Ведь по сути дела, несмотря на провозглашенную демократию и лозунги «Свобода во вкусах!», «Свобода во мнениях!», идет сильнейшее давление на людей, которые осмеливаются пойти против общественного мнения, поступать не по давно сложившимся стереотипам. Когда я впервые столкнулась с этим в 13 лет, то подумала, что главный «враг»– это наше старшее поколение. И только недавно я осознала, что проблема заключается во взглядах не взрослых, а именно молодых людей. В больших городах это менее заметно. Что такое большой город (City)? Это обычный, населенный миллионами людей муравейник (тут вспоминается песня Цоя: «Муравейник живет…»), где стрелки часов крутятся, как волчок, каждый занят чем-то своим, до остальных и дела нет. Как же дела обстоят в маленьком городе (town)? Там каждый у каждого на виду. Мне просто очень досадно и смешно наблюдать картину, повторяющуюся изо дня в день: (самый простой пример) идём с подругой в школу, она говорит мне: «Как я люблю неформалов. Они так здорово одеваются! Я считаю, что каждый должен одеваться так, как он хочет», что ж, я, конечно, соглашаюсь с ней. Приходим в школу. Там мимо нас проходит, неважно, или парень или девушка, и я слышу язвительное: «Красавица (красавчик)! Ну и вырядилась!»… Молчать—не «моя фишка». Я сказала однажды: «Пусть одевается так, как хочет. С какой стати это тебя волнует?», и потом неделю надо мной подтрунивали: «А почему бы тебе не купить такую-то вешь, как у такой-то N? Тебе же так понравилось» Я никогда не обижаюсь на такую ерунду, надеюсь, что когда-нибудь все люди осознают свою ошибку в отношении друг к другу.
Так вот, Санёк—фанат «NIRVANA», у них гитара утонула, а он, как и любой гитарист, не может прожить и дня, чтобы не поиграть, поэтому он попросил мою. Началось наше знакомство, как говорят музыканты, не с очень хорошего аккорда. Шурик, со свойственным ему предубеждением (а предубеждения имеет каждый из нас), решил, что перед ним девчушечка, которая только и знает, как вечерком у костра распевать «Дым костра», и не достойна-то она его анденраундского «величества».
—Чья гитара? Можно взять?
—Хм… hello, hello, hello, how low?
Видно было его замешательство. А через секунду, угрюмость слетела с его лица, и он разулыбался.
За весь вечер мне так и не удалось наедине поговорить с Ромой. Мне просто вскружили голову мои новые знакомства. Было жутко весело. В Саньке я нашла родственную душу, мы размышляем с ним об одном и том же, смотрим на мир одинакого. Пели все вместе песни Курта, Саня пел и свои песни, которые поразили меня.
За нескладностью предложений был виден так жестоко отрицаемый представителями андеграунда романтизм:

Много или мало—не измерить ничем
Я как феникс, но сгорает одно сердце
Вопросы, поиск ответов—но зачем?
Все родится заново, как месяц
или
Я здесь
Я слишком устал
Чтобы что-то хотеть
Я долго бежал
Но не смог успеть
Но сейчас я здесь…

Посмотри дальше своей руки
Там живут другие люди
Не скрывай ребенка в себе
Повторяйте как мантру:
«Кому?—если не мне?»

Когда наши посиделки у костра были в самом разгаре, пришел наш руководитель Алексей Владимирович. Сказал всем проверить свои паспорта, не потерялись ли и не промокли ли. Хотя это предложение не было обращено к ребятам из Новокузнецка, но они так же отправились проверять свои документы. Когда я вернулась, Саня уже собирался упаковывать свой паспорт:
—Покажи паспорт
—Зачем?
—Просто, узнаю кто же ты такой на самом деле. Шучу.
….
—А почему ты Саша?
—А ты представь меня с таким старо-древним именем как Афанасий! Что я, Афоня что ли?
—Если я не ошибаюсь, то это имя значит «бессмертный».
—Неважно. Я не боюсь смерти. «Лучше сгореть, чем увянуть... »
—Теперь я поняла, кому могу посвятить свою песню
Демон
Кружась над землей
Летая под небесами
Не смог ни взлететь, ни упасть
Не смог жить вместе с нами
…
Испепелил себя
И камень вместо сердца упал
И осталось мгновение
«Я жить хочу» он прошептал

—Я не умею любить людей, а точнее не могу, слишком жизнь ничтожна, слишком всё подло…
—Странно получается, когда-то и я чувствовала то же самое. Люди, которым я доверяла, предали меня. Но я поняла, что проблема не в них, а во мне. Пока мы надеемся на чистоту отношений, преданную дружбу, мир-то меняется. Детям ещё 14 лет, а они полны корысти, и делают только то, что выгодно исключительно для них самих, и не остановятся даже перед тем, что их поступки могут заставить страдать людей, им близких. Это я не успела за временем. И, может быть, к лучшему, а, может, и к худшему, но осознание моего положения не заставило меня пренебречь верой во что-то светлое в человеческих отношениях. Эта мечта ютится где-то во мне, ожидая, когда мир изменится. Но я не хочу и не могу ждать, когда он изменится. Пусть я не в силах изменить весь мир, но если я открою глаза хотя бы одному человеку, я с уверенностью могу сказать, что прожила эту жизнь не зря.
Тут я поняла, что жутко устала, и пожелав всем доброй ночи ушла в дом. Сейчас допишу и лягу спать, пока никого нет. Несмтотря на то, что весь вечер я общалась только со своим новым знакомым, я не могла не увидеть, как Рома в открытую флиртовал с девчонками, как он им угождал, постоянно наблюдая за мной. Да, наверное, нас с Саней на первый взгляд нельзя было назвать «просто» друзьями. Но в этой ситуации можно было только жертвовать чем-то.
Я качусь по наклонной, резкая боль в груди, падаю в воду, мне не хватает кислорода, я задыхаюсь… Я резко проснулась. Это был сон. Рядом со мной сидел Рома и что-то тихо и взволнованно говорил мне.
—Я хочу на улицу
Он вынес меня на руках и посадил в беседку. Эта боль было напоминание о себе моего больного сердца. Рома принес мне воды, что-то спрашивал, просил что-нибудь сказать. Я молчала. Я не могла уловить ни одной конкретной мысли, шумной стаей ворон проносящихся у меня в голове.
—Здесь небо близко, звезды рядом.
—Настенька, я тебя люблю.

18.08.2003
Боже! Как тяжело вставать так рано! (8 утра). Да уж: каша пригорелая на первое и странно пахнущий чай на второе. Я отказалась. Кроссовки мокрые и холодные, в общем, не сухо и не комфортно…
Зато рядом Рома. Я влюбилась.
Новокузнецких никто утром не будил, так что когда мы уходили они дружно спали. Но наш маршрут совпадает, так что сегодня мы снова с ними встретимся.
Мы вышли с Ромой из приюта вдвоем на полчаса раньше остальных. Шли медленно, болтали обо всем на свете. Он постоянно вытаскивал меня то из грязи (кто не был в Хакасии, тот не знает, что такое грязь!), то из веток деревьев. Смеялись, не переставая. Шли то вверх, то вниз вдоль горной реки. И есть такое место, где по середине реки стоит огромный камень, темно-коричневый. На него с шумом налетают быстрые горные потоки, не знающие преград; в разные стороны разлетаются искристые ледяные капли.
Сидишь на этом камне, вокруг всё ревет, а тебе ни до кого, ни до чего и дела-то нет, не надо никого слушать и говорить, и так можно просидеть очень долго и далеко улететь в своих мыслях. Даже в самый знойный день здесь не бывает жарко. Свежо. Вдыхаешь полной грудью этот прохладный воздух, а изнутри так и рвётся: «СВОБОДА!!! ». Мы не сговариваясь, забрались на это чудный камень.
Я думала о многом и ни о чем, и как будто уже забылась, как вдруг Рома взял мою руку. Я посмотрела на него—мне захотелось плакать… И я заплакала. Отчего? Я не знаю. Единственная мысль была: я здесь? Это происходит со мной? Да, это реально. Он обнял меня нежно, и так мы сидели ещё некоторое время. Сколько именно я не помню. Время не имеет значения в такие моменты. Когда ты отрываешься ото всего, для тебя не существует преград, ограничений… миг—это тоже единица, которая имеет своё начало и конец, а тогда не было ничего, кроме меня и его.
Неизвестно почему, мы не говорили в тот день о чувствах. Разговор пошел о другом:
—Ты был когда-нибудь на море?
—Да, несколько раз.
—Влюбился?
—В кого?
—В море? Я никогда не видела море, кроме как на картинках… Море—это что-то гигантское, заключающая в себе неизмеримую мощь.
—Здесь лучше.
—Не знаю где лучше, но я влюблена в эту красоту, в тайгу. Я ещё в прошлом году думала, что если у меня будет последний год жизни, то я обязательно попрощаюсь с НЕЙ. Горная река—змея, море—медведь. Да, река не велика и не широка, но стремительна, ты, может быть, и не поймешь, что умер, когда она тебя поглотит; медведь же, он огромен …
—Да, я всё понимаю, такие мысли о сравнении реки и моря мне приходили в голову, но я так и не смог придать им образа.
…
Я уже готовила обед на «Высокогорном» приюте, когда пришел Алексей Владимирович и сказал, что девчонки из нашей группы потерялись, свернули не на ту тропу. Рома, Коля и Глеб отправились на их поиски.
Вечером я сидела в доме, успокаивая нашедшихся Наташу и Таню, к нам заскочил Коля и сказал, что новокузнецкие пришли. Я выбежала на улицу… Окинула взглядом всех здесь собравшихся, но Саши не было. Первая мысль—либо он у реки, либо сейчас подойдет. И у меня был очень растерянный вид, когда я узнала, что Саша с другом уже прошел мимо приюта, хотя вся их группа будет ночевать здесь. Почему он не захотел со мной встретиться, он же знал, что я здесь?
Моего растроенного лица не мог не заметить Рома:
—Что с тобой?
—Ничего.
—Расскажи мне. Я пойму.
—Я не знаю, что думать, а ты просишь рассказать.
—Ты расстроена, потому что твоего «милого» друга здесь нет?
—Да, мне грустно поэтому, да, он мой друг, но только друг! Ты понимаешь меня?
—Как же не понять! Хорошо. Тогда я пойду к своим подругам, они-то ведь здесь.
Что это? Почему так? Опять я виновата? Не слишком ли много моей вины в этом мире?
Что бы прийти в себя, отвлечься, мне нужно было поиграть на гитаре. Но гитару мы оставили на первом приюте. Даже если бы мы её и взяли, то в целости и сохранности бы до «Высокогорного» не донесли. Тропы из-за сильных дождей размыло, уровень в реках поднялся, так что на протяжении всего пути мысли были только о том, как бы не упасть.
На приюте живут несколько парней. Они следят здесь за порядком, берут с туристов деньги, в общем, они здесь управляющие. И если подумать логически, то у них обязательно должна быть гитара. Поэтому я и пошла к ним.
—Привет! Меня зовут Настя. Вы долго уже здесь живёте?
—Привет. А меня Колян. Неделе две.
—Значит, у вас не может не быть гитары.
—Есть. Только на другом приюте. В трёх километрах отсюда.
—Так значит, вы нам дадите её?
—Конечно, не могу отказать такой красивой девушке. Но только при одном условии: не называй меня на «вы». Я ещё не старый, мне только 23. Пусть со мной какой-нибудь парень сходит за гитарой.
—Нет. Я хочу играть. Я пойду.
—Ну, как хочешь.
Мне было всё равно куда идти; смотреть, как Рома воткрытую флиртует с девчонками, которые только о том и мечтают, я больше не могла.
Когда прошло минут пятнадцать, Коля спросил:
—А ты не боишься ходить с незнакомыми парнями ночью по тайге?
—Нет. Это же тайга.
—Ты права. Здесь все добрые.
Всю дорогу мы разговаривали, и это помогло мне отвлечься от гнетущих меня размышлений, так что к костру, вокруг которого сидело, по меньшей мере, человек двадцать, я подошла с лицом победителя, держа в руках гитару. Взглянув мельком на Рому, мне стало жутко: он посмотрел на меня взглядом полным не то ярости, не то страха. Резко встал, подошел ко мне:
—Нам нужно поговорить.
—Да? А как же твои подруги? Они будут очень огорчены, если ты их покинешь.
—Я сказал: нам надо поговорить.
Взял меня за руку, и мы пошли к реке. Что на меня нашло? Не знаю.
—Меня будешь топить, или сам прыгнешь?
—Я тебя не понимаю. Всё что ты мне говорила вчера ночью—ложь? Ничего не значит? Я пытаюсь разгадать твой ход мыслей и не понимаю. Я знаю только то, что люблю тебя. Хочу быть с тобой.
—Прости меня.
—Я тебя больше никогда никуда не отпущу от себя. Ты куда собираешься поступать после школы?
—А ты где учишься?
—В Омске.
—Тогда, Омский Государственный институт культуры, жди меня!
…
Мы с Ромой пошли спать, когда все уже заснули. Застёгивая свой спальник, рукой я нащупала какой-то листок бумаги. Во мне родилось непонятное чувство, что я обязательно должна прочесть то, что на нем написано. Я взяла у Ромы зажигалку. Ещё не прочитав ни одного слова, поняла, что почерк мне не знаком. Я вышла на веранду и начала читать:

Настя, ты удивительный человек. Таких людей, как ты, я ещё не встречал. Наша встреча была случайной, но она изменила меня. Я знаю, что означает твое имя—«возвращенная к жизни», я бы сказал иначе—«возвращающая к жизни». Прошу, как только встанешь завтра, найди меня. Мне нужна твоя помощь. Очень.
Саша.

Почему же, я не нашла её раньше?
Так и не смогла заснуть. Сижу и пишу. По крыше стучит дождь, очень холодно… а может это не снаружи, а внутри меня?

19.08.03.
Дождь к утру ещё больше усилился. Выходя из приюта, тут же оказываешься по лодыжки в грязи. Ещё сильней похолодало. К тому же подул ледяной ветер. Но одеваться теплей я не стала, исходя из тех соображений, что если ускорить шаг, то обязательно согреешься. Так оно и вышло. На этот раз впереди шли пять человек, те же, что и в первый день. Тропа оказалась опасная. Даже в су### погоду глина на резких спусках сырая и скользкая, а сейчас по ним текут ручьи воды. Спускаешься, и думаешь: как же здесь подниматься? С самого утра я ничего не ела, так что когда до «Мазаевского стана» осталось каких-то десять минут, силы мои иссякли, чувство слабости охватило моё тело, мне казалось, что я не смогу сделать ни одного движения. Парни терпеливо ждали, пока мне станет лучше.
Мы двинулись дальше. Вдруг откуда-то сверху сквозь шум дождя послышался странный звук. Сила которого с каждой секундой увеличивалась. Вертолет МЧС пролетел прямо над нашими головами. Что же стряслось?
Наконец, мы увидели крышу приюта, за домом на большой поляне стоял тот самый вертолет. Мальчишки бросились к нему, их подгоняло невероятное любопытсво, а меня неосознанная тревога. Издалека я увидела друга Саши, Костю, он что-то объяснял Людям в форме МЧС. Промокшая насквозь, в грязи, уставшая, я как сумасшедшая сбросила рюкзак и рванулась к Кости. Постоянно скользя и падая, расцарапав коленки и руки, я забралась по высокому склону к приюту… Растерянные лица парней… испуганное Костино лицо, полное печали, нет горечи… знакомая… да, знакомая повязка… знакомая татуировка… это он. Какое-то мгновение и вся жизнь остановилась. Я не понимала, что мне так горячо объясняют все, столпившиеся вокруг меня, теперь всё холодно. Чего они от меня хотят? Нет, я не пойду к нему… не пойду, потому что это не он, его нет… это только земная оболочка, его душа там, на небе.
Вертолёт улетел. Девчонки плачут, парни просто сидят молча.
Не надо со мной говорить.
—Костя, не бойся слёз.
—Он не поймет меня. Он отрицает их.
—Нет, сейчас он поймет

Больно, но всё пройдет
Скоро и я уйду, но ты
Ты не забывай, ты знай,
Если ты в моей судьбе, то ты
Ты вернешься ко мне…

—Ты знаешь, что случилось?
—Да
—Откуда?
—Когда он впервые подошёл ко мне и попросил гитару, я уже знала, что такое может случиться.
—Он оставил это, просил предать тебе.

Настя, я поверил тебе, поверил жизни. Нет, я не виню ни тебя, никого иного. Я что-то пропустил в своей жизни, не заметил чего-то важного, а может, просто и не захотел увидеть. После нашего разговора я понял, что не могу больше так жить. Ты стала для меня неким идеалом. Я хочу думать, как ты, относиться к людям, как ты, любить жизнь, полную низости и подлости, тоже как ты. Я слабый. Что меня сделало слабым? Люди, наркотики, а может я сам? Ты открыла мне окно в светлый мир, где живет гармония в сердцах, где всё можно простить, и я понимаю, что дверь в этот мир должен открыть я сам, но у меня нет силы, силы души, а, может, нет и самой души. Я знаю: я тебе не нужен, и никто не в праве заставить тебя помогать мне, но без твоей поддержки я не смогу жить, поэтому я ухожу. И последнее о чём я думаю, это то, что ты появилась в моей мрачной жизни, как светлый лик, и навсегда такой для меня останешься. Ты посвятила в тот, первый и последний, наш вечер мне песню. А эту песню я посвящаю тебе.
Прощальная
Я создал иллюзорный мир
Это всё для меня
Я как король, король Лир
Моя мечта и жизнь моя

Припев:
Только шепотом
И только “ухожу”
Только один раз
Не плачь, прошу

С камнем на шее на дно
Не допев свою песню
И осталось лишь одно
Но оно не досказано

Я чувствую, нет знаю
В поиске нирваны потеряно «я»
Все выше, выше улетаю
Прощай любовь, прощай земля
Саша

—Нет, Сашенька, ты ошибаешься, ты понял себя, значит, в тебе есть душа. Это я не успела.

Это последняя черта в Настином дневнике. Теперь некому продолжить её записи. Я просто закончу этот рассказ.
Мало кто поймёт, как тяжело писать мне эти строки, Настёна была моей единственной младшей сестрой, нашей яркой звездочкой.
На следующее утро бы решено, возвращаться на базу. Синоптики обещали усиление дождя, и не известно было, когда он закончится. Весь вечер Настя сидела молча, ничего не ела, ни на что не реагировала. Роман не отходил от неё ни на минуту. В одиннадцать вечера, она, наконец, заговорила:
—Ромочка, я тебя очень люблю. Я верю, я смогу это пережить, я хочу жить, только ты мне помоги. Но пойми, мне очень тяжело, и пока я хочу быть одна. Когда мы вернёмся домой, всё, всё будет по-другому. Сейчас я пойду спать.
Рома проснулся в семь утра, рядом уже не было ни Настиного спальника, ни самой Насти. Около него лежала записка: «Не волнуйся, со мной ничего не случится. Я прекрасно знаю тропу. Просто мне тяжело сейчас быть с людьми. Когда вы придете на базу, я уже буду там. Целую. Настя». Разбудив всех, быстро собравшись, он решил догнать её. В десяти километрах от «Мазаевского стана» через реку была переброшена старая толстая сосна. Это место Настя не любила, потому что боялась высоты. И он не ошибся, она сидела на берегу, в нерешительности, что же ей делать.
Лишние слова здесь были не нужны, да и, наверно, вообще они были не нужны. Молча сидели, молча перешли бревно, молча дошли до базы.
Дождь не переставал.
Пришла вся группа. Руководитель накинулся на Настю с упрёками, обвиняя в безрассудстве. У ней был такой отчужденный вид, что было просто глупо кричать в тот момент на неё.
Сказала только: «Оставьте меня хотя бы на минуту в покое»,— и ушла к реке. Это были её последние слова. Её юное пылкое сердце, переживающее за всех и всё, остановилось и больше никогда не забьётся.

Настя была настоящим «воином света», она любила жить, у ней были цели, она мечтала, мечтала о многом… но у ней оказалось слишком мало времени.

18 октября 2003 года  09:30:45
Наташа | avrora-x@mail.ru | Барнаул | Россия

---

A.M.

* * *

Посвящается человеку, которого я никогда не забуду.
А. Панфилова
Сердце»

Это рассказ не про любовь,
ведь если все будут писать про любовь, то не останется человека, который сможет отдать жизнь ради неё.
Это дружба, и если вы сначала подумаете, что все-таки это что-то большее, то спешу вас уверить – нет, нет и еще раз нет, поверьте: такие отношения тоже бывают, потому что еще не все люди черствы, а кое-кто еще помнит слово дружба…

Может, некоторые детали рассказа расходятся с реальностью, но это всего лишь попытка показать кое-что, что другие не могут или не успевают разглядеть сквозь пробегающие мимо будни. Возможно, вы даже не разглядите мои «ошибки», в таком случае мне не о чем волноваться.
Все герои вымышлены, а сюжет взят отчасти из выпуска новостей, отчасти высосан из пальца.
Имена взяты мои любимые. Теперь можете читать, а по прочтении не судите меня слишком строго, ведь я только учусь что-то понимать в этой жизни.
Ваша Алиска.
Я тут подумала и решила, что надо вставить еще небольшое предисловие. У меня много единомышленников, но много и тех, кто со мной не согласен. Такие есть и среди очень близких людей, возможно, это даже к лучшему.
Так вот, для тех, кто не со мной, хочу заранее объяснить некоторые моменты.
1) писатель, как и любой другой представитель «искусства», абсолютно свободный человек, то есть имеет право писать, на темы, затрагивающие, так сказать, струны его души. Не подумайте, ради бога, что я строю из себя балалайку, я просто объясняю некоторым, что темы для пачканья бумаги каждый выбирает себе сам, по душе. Другой вопрос, что души у всех разные, но тот, кто тут кристально чистый и праведный, пусть заставит меня съесть банку оливок.
2) Если человек пишет не для понта, то пишет он, как правило, о том, что его заботит, о том, что он хотел бы испытать или просто рассуждения на тему самопознания, в духе: «А как бы я поступил, если…». Объясняю: я прожила ничтожно малый по- вашему, и вполне приличный по-нашему срок, а сейчас в моей жизни начался период, когда мне многое интересно, многое озадачивает, а многое пугает. Многое мне просто никак не понять. Вот, с помощью каких-то недалеких рассуждений о жизни, в которой я, по-вашему, ничего не смыслю, и в которой не плохо разбираюсь, по-нашему. Хотя тут можно провести наконец-таки разделяющую нас с вами черту. Для возраста 15 лет я знаю всё то, что надо знать и среди сверстников за это имею уважение. Но оставаться в 15-летнем возрасте всю жизнь нельзя, надо учиться жить дальше. Для этого надо анализировать жизненные ситуации. А тех, что еще не было, можно напредставлять и анализировать их в мозгу, или на бумаге, как я. Теперь, по сценарию вам надо поругать меня за мои чертовски плохие мысли, но мне все равно. У нас тут свобода слова кажется? Так что молчите и читайте.
3) Я стараюсь писать на те темы, о которых раньше боялась думать. О том, что меня волнует, и том, с чем все рано или поздно столкнутся. Смерть. Прочитайте лекцию, что в моем возрасте надо думать о будущем, а рассказы писать про цветочки и яркие поляны. Я думаю, успеется. А я думаю о смерти, и это вовсе не значит, что у меня последняя стадия подросткового суицида. Все рано или поздно об этом задумываются, и это – не грех. Меня совсем не угнетают эти мысли,. И в их появлении виноват вовсе не злой и дьяволоподобный Кинчев. Они просто есть и есть. Может вы, в 15 не задумывались о смысле жизни и загробном мире?
4) Я всегда считала, что, описывая надуманные и тягучие сюжеты, не завлечешь читателя. Тот же, уважаемый мною К. Паустовский, писал, опираясь на свой большой жизненный опыт. Описывать можно только то, что пережил сам иначе выходит не правдиво — не интересно — не нужно
. Вот тут-то и зарыта вся собака. Можно писать про любовь, но какая такая любовь может быть в 15 лет? Даже и думать забудьте! Множество посещенных стран с их обычаями. Простите, не по адресу. Вот и остается две-три темы. Среди них дружба и смерть. То, что глупый и неопытный подросток вполне мог пережить за свой, ничтожно малый срок жизни.
5) пятый и последний пункт. Хороший писатель не будет писать на заказ. Есть такая полезная штука как вдохновение. Так что если у вас уж очень много претензии пишите по адресу aliska2003@bk.ru, я дам вам тему, и вы за месяц напишите искреннее и читаемое произведение, опираясь на то, что вы знали в 15 лет.
6) Да, я нарвалась на серьезные неприятности, но у нас свобода мнения, вот я его и высказала. Не сердитесь, если что не так. И ты, Папа, тоже не злись, такая уж я непутевая, сплошные греховные, еретические мысли, наверное, опять генный дрейф.

Макс стоял на крыше шести этажного дома на Фонтанке. И думал. Он стоял уже давно. Мысли не давали ему сдвинуться с места. Абсолютно. Он судорожно пытался вспомнить курс биологии за девятый класс, пересадка органов… Если плохо подобрать донора, то орган не приживется… А чем руководствуются при подборе донора? Вот этого, хоть убей, Макс вспомнить не мог. И это его выводило из себя.
* * *

Алиска лежала в палате №7, на третьем этаже. Лежала уже долго, ей казалось, что та веселая жизнь, за пределами больничных стен была гораздо короче, а это уже целая вечность…
Она понимала, что бывает так, когда в 17 лет вдруг отказывает моторчик, но зачем же так долго держать её в больнице? Ведь после каждого осмотра врачи лишь удрученно качают головами и выходят поговорить в коридор. Но если её нельзя вылечить, почему её не отпускают домой, к друзьям? Если бы её спросили, где лучше умереть: в клинике среди капельниц и шприцов, или дома, глядя на родителей и друзей, она бы не задумываясь, выбрала второе, но почему-то её мнение никого не волновало.
Столько вопросов, с каждым днем их становилось еще больше и каверзный вопросик – выживу или нет, нет-нет да закрадывался в мысли…
Что-то Максимка опаздывает – подумала Алиса, взглянув на часы. Обычно в это время он как штык, сидит у её койки и рассказывает ей все новости, где его носит?
Макс не заставил себя долго ждать, дверь палаты приотворилась, и он величественными шагами прошествовал к её кровати.
Банальный разговор, о том, как плохо кормят в больнице, о том, как он будет катать её на мотоцикле, когда она поправится, хотя оба знали, что этого не будет. Люди годами ждут нового сердца, и достается оно зачастую тем, кто больше отстегнет, а простые люди чаще не доживают…
Макс, похоже, искренне продолжал верить, что найдется чудак, которому приспичит умереть, и что его сердце вставят Алиске. Но она не хотела желать людям смерти, для своей выгоды, уж лучше умереть.

* * *

Шло время, Алиске становилось все хуже. Сейчас она не могла вставать с кровати – сердце стало слишком слабым. Иногда ей удавалось дойти до окна, но это вызывало жуткий шум в ушах и страшное сердцебиение. Максу было ужасно трудно смотреть на неё, а она ни капли не унывала, приходила в восторг от нового альбома Алисы и жила, как обычно.
- Как ты можешь так спокойно себя вести, зная, что не протянешь и года? – как-то в отчаянье воскликнул Макс.
- Могу, Макс, я хочу свои последние деньки прожить на всю катушку, и потом, ты же со мной, что мне волноваться?

* * *

Мне бы не хотелось вдаваться в долгие описания пресных и похожих будних дней, которые я так не люблю. Думаю, и так понятно, что ничего существенно нового не происходило в жизни героев. Макс каждый день после работы, по-прежнему приходил к Алисе и просиживал у неё допоздна, пока медсестра не выгоняла его. Алиса старалась не унывать – вера в лучшее была одним из тех качеств, которые Макс так ценил в ней.
Зима близилась к концу, постепенно уступая владения своей товарке Весне. Глядишь, а уже и лето во всю разбушевалось! Алиса думала о том, что надо уговорить Макса на лето съездить куда-нибудь, а то он так и будет тут дежурить. Конечно, без него будет грустно, но он и вправду заслужил отдых.
* * *
Дверь отворилась, и в палату зашел Макс. Алиса уже давно не спала и все-таки для Макса рановато.
- Алис, меня тут Павло на дачу пригласил, даже не знаю…
- Что ты не знаешь? – нахмурилась Алиса.
- Ну, как я тебя оставлю…
- Кроме тебя есть еще масса народу, а ты вовсе не работаешь тут сиделкой. Ты мой друг и именно поэтому я не хочу лишать тебя нормальной жизни.
Пришлось постараться, но, в конце концов, Макс сдался на милость победительнице.
* * *

Прошло три дня, от Макса не было вестей, но Алиска точно знала: даже если они сейчас у кого-то на хате сидят, выпивают и горланят песни под гитару, он все равно помнит про неё и по приезду сразу же заявится в палату №7.

* * *
В эту ночь Алиса на редкость хорошо спала, на улице дул какой-то холодный не по-летнему ветер, то и дело пытаясь выбить стекло ветками росшего около больницы тополя. «Как соседи…» — подумалось Алиске. За время, проведенное в больнице у неё в мозгу стали появляться странные сравнения. Но ветки так настойчиво били в окно, что и вправду напоминали соседей по коммуналке, или по поселку, у которых начался пожар или надо срочно позвонить. Они стоят в поздний час под дверью и стучат, а человек внутри дома просыпается, вскочив с кровати, накидывает халат и наполненный тревожными предчувствиями бежит открывать. Мысли становились всё тревожней, терпеть их совсем не осталось сил, и Алиска побыстрее заснула.

Ночью сон потревожили санитары, или черти в белых халатах, а может просто уставшие от своей работы люди. Они легко подхватили её, положили на каталку и куда-то быстро повезли. Говорили они на каком-то не ясном для Алиски языке, а может ей просто было не до этого. Пока её катили по тусклым больничным коридорам, Алиса обдумывала странную мысль, появившуюся в голове секунды три назад. Было ощущение, похожее на канун рождества, жуткое палящее солнце, 12-ти бальный шторм, а в ушах постоянно раздавались какие-то взрывы. После еще нескольких мыслей стало четко понятно, что это сердце выделывает, что-то непонятное. Сквозь появившуюся на глазах пелену Алиса уловила, что ее кладут на какой-то стол. Дальше наступил прекрасный летний денек, они с Максом где-то под Ладейным полем, рассекают на мотоцикле. Макс собрался на рыбалку, натянул на лицо суровое выражение и молчит всю дорогу. Алиса не обижается, она то знает, что она из тех немногих людей, которым Макс показывает свое настоящее лицо. Его порой пугающая суровость пропадает сразу, когда он начинает говорить со своими друзьями, и если иногда ему хочется подумать немного о своем, то только дурак будет на него обижаться.
Они подъехали к реке, Алиска спрыгнула с мотоцикла и отправилась к подружке, жившей неподалеку, а Макс сейчас отыщет свою лодку, возьмет удочку, выплывет на середину реки, раскурит трубку и просидит там ближайшие 5 часов.
Алису всегда поражала его любовь к трубкам. Не смотря на возраст (хотя он всегда выглядел и рассуждал гораздо старше, чем был на самом деле) Макс отлично разбирался в трубках и сортах табака. Он вообще порой бывал слишком серьезен.
Макс вообще был молчаливый и устрашающий. Высокий и грозный. Но бывал и другой. Веселый и разговорчивый. А еще верный и понимающий друг. Хотя иногда он напоминал Алиске хвастливого петуха, который любит качать права. Сперва, она сталкивалась с этой его чертой, но общие интересы и привычка друг к другу, в конце концов, взял верх, и они уже года три не разлучались больше чем на лето, а в последнее время и то реже.
Кинолента, неторопливо бежавшая перед глазами внезапно прервалась. «Наверное, помехи». – Не то подумала, не то услышала Алиса. Впрочем, через долю секунды они устранились и она увидела новый «фильм».
День учителя в школе, года три назад. Концерт для милых учителей. На сцене, насупившийся Макс, аккомпанирует на гитаре вокалисту школьной рок-группы – Cаше Уточкину, который поет «Метель» ДДТ. Хорошо поет. А Макс хорошо играет. У них была отличная группа… Изображение стало рассыпаться на мелкие квадратики. Макс вдруг жутко сфальшивил, а Сеня запел голосом Киркорова.
Алиска, с трудом разлепив глаза, увидела солнце, светившее в окошко, и опять подумала, что Макс совсем уж задержался на даче. Увидев вокруг своей кроватки врачей, она в конец удивилась, хотела присесть и узнать в чем дело и с удивлением обнаружила, что у неё абсолютно нету сил.

* * *
Через два часа Алиса узнала, как что было и в чем дело. Оказывается, она дождалась «свое» сердце. По странному стечению обстоятельств ночью ей сделалось совсем худо, так что сердце пересадили сразу, и хотя риск был не мал, его почти сразу удалось заставить биться в нужном ритме. А вот чьё сердце — не говорили ни в какую. Конфиденциальная информация и всё тут.

* * *
Дело шло на поправку. Алиса, не смотря на долгую болезнь, очень быстро привыкала к новому органу. Сердце билось почти как свое и вскоре стало ясно: не за горами выписка.
Алиска очень жалела, что Макса нет рядом. Он зачем-то уехал в Тулу, на выезд. Хотелось, что бы в такой момент он был рядом, но ничего, скоро он приедет и повезет ее в деревню, на свежий воздух.
* * *

Вот и день выписки… Алиса представляла его совсем по-другому, но обидеться на Макса до конца не позволяли 3 года дружбы, оставшиеся за спиной. Она была уверена, что Макс, как раз из тех людей, на которых можно положиться всегда и в любой момент. Наверное, это похоже на культ личности, но он на самом деле был очень надежный.

* * *
Прошло две недели с того момента, как Алиску освободили из больничного плена. А Макс так и не появился. Алиса была готова уже раз и навсегда обидеться на него, как однажды утром, когда она сидела одна дома, в дверь позвонили. Алиса, ничего не подозревая, открыла дверь. На лестнице, с неимоверно серьезным видом стоял старинный друг Макса – Гоша Павлов, а проще Павло.
Естественно, она пригласила его войти. Сначала разговор был банальней некуда. С выздоровлением… Пасиба! Не за что…
А потом Гоша посерьезнел и сказал:
- Алис, я вообще-то про Макса пришел поговорить…
- Ну? Меня давно интересует, куда он пропал!
- Ты ему не звонила?
- Он в Туле, как же я ему позвоню?
- Он не в Туле… — Павло очень внимательно изучал узор на клеёнке. – Он в деревне…
- Что он там забыл? – Алиса отхлебнула чая.
- На кладбище…
- Кто умер? – Алиса громко поставила чашку на стол.
- Макс.

Алиса посидела пол минуты, глядя на потолок. Потом резко столкнула чашку со стола. Чашка упала со стола, покрутилась немного и остановилась. От пролитого чая поднимался пар. Стало очень тихо, маленький будильник, стоявший на холодильнике, больше смахивал на маленького, злого барабанщика.
- Что с ним случилось? – вполне ровным тоном поинтересовалась Алиса.
- Разбился на мотоцикле…
- Как всегда катается без шлема? Ну, ничего, попадись он мне! Сильное сотрясение? – все-таки странно, когда нам сообщают о смерти близкого человека, просто так в это и не поверишь. Кажется, что это бред, ошибка, глупая шутка, короче, что угодно, но не правда. Потом оказывается, что это был шок, и на смену ему приходят горькие-горькие слезы. Есть в этом какое-то ощущение нереальности. А как поймешь, куда делся человек, который совсем недавно был со тобой рядом, говорил, спал, ел, опаздывал на работу… Алиске всегда казалось, что умерших людей за ноги утаскивают под землю. Потом от них пять минут идут круги, как по воде, а потом все возвращаются к привычной жизни и, пусть даже на время забывают о тех, кто умер …
- Алиса, Макс умер. – Тихо, но внятно произнес Павло.
- Никогда, никогда не смей так говорить! Ты, и вы все не стоите и выжранного червями яблока, что бы рассуждать о том, жив он или нет! Тебе понятно? – заорала в ответ Алиса.
- Он умер. Алиса, Макс умер. – как молитву пробубнил Павло.
Алиска замолчала. Надолго. Стало наплевать. В голове бились мысли о том, что смерть оказывается не так и страшна, как про неё говорят. Подумаешь. Алиска всегда представляла себе реку слез и черные одеяния, а тут даже пульс не участился. Да ерунда это все, не мог он умереть, сидит себе в деревне на крыльце и курит. Или правда в Тулу поехал, к Ивану, а этот лох просто розыгрыш устроил. Дешевый и быспантовй розыгрыш.
В такие моменты, мысли находят волнами, как во время прилива. Очередная волна сказала, что голова от этого бреда болит неимоверно. И вдруг стало, понятно… Макса больше нету. Вообще нету, нигде. Не в Туле, не в деревне… Он просто и с ч е з. Мысли вырвались из головы и понесли Алису куда-то в даль. Почему то вспомнилось, как она упала с велика, и Макс тащил её домой на руках. Сто лет не вспоминалось, а тут… Алиска долго была далеко от кухни. А когда пришла в себя, спросила:
- Он случайно разбился?
- Непонятно. Вроде, да. А когда мы к нему подбежали, он только и сказал: « Берегите Алиску…» И всё.

Полгода спустя
Алиса сидела на маленькой скамейке рядом с могилой. Кладбище в деревне хорошее. Оно находится на берегу реки и в тоже время на возвышении. Сквозь листву видно, как поблескивает водная гладь. В траве о чем-то балакают кузнечики, июль на дворе. Теплые солнечные лучи грели спину, и было совсем не понятно, почему в такой славный денек Макса нет рядом.
Что это? Тупые подростковые рассуждения о смысле жизни? Но его и вправду не хватает! И от мысли, что никогда в жизни уже, он не возьмет в руки гитару и не выдаст получасовой рок-н-ролл, от которого соседи готовы повесится, а уши сами по себе начинают вибрировать, становится настолько тошно, что думается – лучше было бы умереть.
Нет, нельзя. Надо жить. Раз удалось победить один раз – надо стоять до конца.
Будь на месте Макса кто–то другой, было бы наверное так же. А может, и нет.
Смерть – это всего лишь переход из одного состояния в другое и, к тому же, как бы банально это не звучало – наши близкие, ушедшие от нас, продолжают жить в наших сердцах. Когда морально, а когда и по-настоящему.
Почему, когда у тебя кто-то есть, ты понимаешь, на сколько этот человек важен тогда, когда он от тебя уходит? Конечно, во время поздних телефонных разговоров по душам возникали мысли о том, что Максимка замечательный друг, но почему не представить было, что когда-то всё это закончится? Такое даже в голове не умещалось, а теперь, не то, что разговоры… Почему умирают те, чьей смерти мы ждем меньше всего?
Почему умирают те, кто должны были жить, у кого были причины на это? Почему хорошие люди долго не живут, а лицемеры и продажные твари, не имеющие не каких ценностей, плодятся, словно кролики?
Конечно, когда люди любят посидеть после работы с гитарой у кого-нибудь на хате, спеть пару песен или поговорить о том, что всем в этом тесном кругу интересно, они не являются жизненными образцами. А выделять бешеные деньги на съемки мерзких фильмов, которые никто не смотрит. Снимать рекламу, которая всех бесит. И писать музыку, от которой просто в дрожь кидает, в то время, когда в стране 4000000 беспризорников — это и вправду то, с чего стоит брать пример. Но тогда лучше не жить. Особенно таким, как Макс. Потому, что он не выбирал Пепси, не жевал Орбит с ксивитом, не читал Донцову, не слушал бурду, которую крутят по радио, не ужирался пивом под названием «КОЗЁЛ», якобы из Чехии и не «делал, как Дональд»!
Он просто любил рыбачить, и ходить в лес за грибами. Помогал мужикам в деревне делать срубы и мог починить любой мотоцикл. Он не бегал от армии, хотя под определение жестокого убийцы подходил только внешне.

Наверное, он был просто страшным грешником, а председатели госдумы отдыхают, но в таком случае всем нормальным людям пора совершить коллективное самоубийство.
Алиска сидела, глядя на могилу Макса.
и думала, думала…
Ей хотелось, что бы перед глазами сохранился образ. Макс, в черной футболке с огромной мордой волка, сидит на стуле. У него в руках гитара. Он сосредоточенно поджал губы и, нахмурив брови, крутит разные гитарные переключатели. Что-то не ладится.
Проходит несколько минут, Макс, с облегчением откинувшись на спинку стула, начинает играть. Он смотрит не на гитару, а на зрителей. И пусть, это самые близкие друзья, даже им в этот момент не по себе, под этим сверлящим взглядом. Макс очень вживается в песню. Их не возможно разделить пока не затихнет последняя струна.
Он мог играть в любых позах и любую музыку. От «Я встретил вас и все былое…», до «Музыки рок-н-ролла».
Было в нем что-то такое, что не поддавалось объяснениям и не описывалось словами.
Он мог производить абсолютно разные впечатления. С одной стороны – маленький мальчик, который пытается строить из себя крутого байкера, а с другой умный, молчаливый, властный и не терпящий возражений. А может, просто веселый и смешной?…
Если плотно задуматься, то выходит, что охарактеризовать дорогого человека, ровно, как и себя очень и очень трудно.
Но это и не важно. Алиска жила дальше. Веселилась и плакала, всякое бывало. Но она никогда не забывала своего Макса. Даже, тогда, когда он стал казаться просто старым сном, она помнила его. А как докажешь, что человек был? Никакими делами, если он не Ломоносов. Остается только память.
Но даже сейчас, стоит ей закрыть глаза, как словно из кусков света возникает образ, возящегося с гитарой Макса, который вот-вот запоет песню про курган, которую вчера сочинил. Она на стихи А. Толстого. И она как будто про Макса.

А теперь ваши отзывы…

18 октября 2003 года  19:52:01
Michelle | alisalavina@bk.ru | Питер | Россия

---

D'Angel

Маркетинг и экономика для чайников
(постинг из fido7.spb.humor)

Hа вечеринке ты видишь симпатичного парня. Ты подходишь к нему и говоришь: "Со
мной классно в постели". *Это прямой маркетинг.*

Ты пришла на вечеринку с друзьями и видишь симпатичного парня. Один из твоих
друзей подходит к нему и говорит: "С ней классно в постели". *Это реклама.*

Hа вечеринке ты видишь симпатичного парня. Ты подходишь к нему и просишь номер
телефона. Hа следующий день ты звонишь ему и говоришь: "Со мной классно в
постели". *Это телефонный маркетинг.*

Hа вечеринке ты видишь симпатичного парня. Ты поднимаешься и поправляешь
платье, подходишь к нему и наливаешь ему напиток. Ты говоришь: "Позвольте" и
подходишь к нему ближе, чтобы поправить ему галстук, и одновременно касаешься
грудью его руки, а затем говоришь: "Кстати, со мной классно в постели".
*Это пиар.*

Hа вечеринке ты видишь симпатичного парня. Он подходит к тебе и говорит: "Я
слышал, с тобой классно в постели". *Это узнаваемый брэнд.*

Hа вечеринке ты видишь симпатичного парня. Ты уговариваешь его пойти с твоей
подругой. *Это торговое представительство.*

Твоя подруга не удовлетворяет его, поэтому он звонит тебе.
*Это техническая поддержка.*

Ты на пути на вечеринку и вдруг тебе в голову приходит мысль, что в тех домах,
мимо которых лежит твой путь, может быть много симпатичных мужчин. Ты залезаешь
на крышу одного из домов, расположенных ближе к центру и кричишь во все горло:
"Со мной классно в постели!". *Это спам.*

Hа вечеринке ты видишь симпатичного парня. Путем хитрых махинаций ты
устраиваешь грязную склоку между присутствующими девушками, а сама остаешься в
стороне. Когда все передерутся, ты говоришь "пойдем отсюда! кстати, со мной
классно в постели!". *Это черный пиар.*

Hа вечеринке ты видишь симпатичного парня. Ты подходишь к нему и говоришь:
"помнишь, как тебе было классно в постели со Светкой? это я ее научила, пойдем
со мной". *Это лизинг.*

23 октября 2003 года  13:14:49
Danilevich Sergey | Nuernberg | Mittelfranken

---

Деловой_Котяра

ЗАРИСОВСКИ С НАТУРЫ...

***

Она стройна и хороша собой... Не хотелось бы говорить о ней:
- Девушка, приятная во всех отношениях.
Душа к этим словам почему-то не лежит. Это примерно как выражение:
- Девушка — хоть куда!
В каком смысле — "хоть куда"? В общем, сомнительное выражение и всё тут!
Так о чём это я? Ах да... Так вот:
Это стройное, но с приятными округлостями (там, где им положено быть) существо, являло собой саму невинность, а во взгляде её серых глаз, прикрытых узенькими модными очками, читалось лёгкое удивление грубыми реалиями окружающего мира. И это почти в 25 лет!
Да в её годы иные уже имели троих детей, а девушки-лётчицы кидали бомбы на Рейхстаг, несусветно при этом матеря проклятых фашистов, за то, что из-за них, гадов, не дотанцевали своё в сельских клубах и не доцеловали своё за овинами.
А тут..!
Я даже повторно заглядывал ей за спину в надежде обнаружить эфемерные крылья, которые возможно не заметил, пока тщательно и с явным удовольствием рассматривал её попу. Нет... Крылья у неё отсутствовали (как и нимб над головой), но лёгкое ощущение того, что в ней что-то было от Матери Терезы (в части готовности к совершению благодеяний) оставалось.
Н-да. Жаль... Жаль, что крыльев у неё за спиной так и не обнаружилось. По крайней мере, это здорово бы упростило ситуацию при понимании её, как женщины.
Не скрою, я уже видел в ней не только сотрудницу офиса и дочь соучредителя фирмы моего брата, но и обольстительную девицу, искренняя наивность которой только подстёгивала овладевающие воображением фантазии.
Я уже представлял, как притянув к себе в полутьме её трепетное тело, буду смотреть в испуганные глаза и внимать словам в стиле:
- Как ты можешь! Прекрати... Прекрати сейчас же!
Мне казалось, что именно это я и услышу от молодой леди, которая была на целый год старше меня. И к тому же ещё и замужней!
Собственно, сам факт того, что она была замужем, меня совершенно не останавливал. Скорее даже наоборот.
В общем, если долго не распространяться по вопросу моего ухаживания за леди, а перейти к последовавшему за этим, то примерно через две недели возникла ситуация, о которой я писал выше. Это когда я рассчитывал услышать от неё возмущенные слова:
- Да как ты можешь! Прекрати сейчас же... (или нечто в этом духе).
Однако, в процессе прижимания женского тела к себе, я вдруг почувствовал, что меня немного подвинули... а потом и завалили (!) на ложе, которое (ну надо же такому случиться) оказалось рядом.
А дальше вскипела горячая страсть! И эта... с позволения сказать — нимфа! Это воплощение скромности... устроило мне натуральную порнографическую "Варфоломеевскую ночь". Такого избытка темперамента и нерастраченной энергии я просто не ожидал! (Спрашивается... Где же муж???). При этом от меня было потребовано, что бы я не стеснялся в выражениях и обзывал её по ходу дела — грязной сучкой... дрянью... Говорил, что сейчас её грязно изнасилую, как последнюю шлюху. Я это сделал... и мои слова произвели на леди, ставшую взбешенной львицей, сильное возбуждающее действие, вместо того, что бы вызвать полное отторжение. А когда я вдруг проявив смекалку (взаимодействуя с ней сзади), начал шлёпать её по попе, намотав при этом длинные волосы на руку и взнуздав как кобылицу... получил такой эффект, что просто — МАМА, РОДИ МЕНЯ ОБРАТНО!
Позже, будучи умотанным по полной программе и сидя на кухне за чашкой кофе, в свой адрес услышал слова:
- Ты кобе-е-ель..!
Я уже понимал, что в устах девы, опять ставшей воплощением скромности, это можно воспринимать, как некую похвалу.
Спрашивается... Как объяснить, то, что в этой милой, красивой, умной, эффектной, скромной, обеспеченной дочери интеллигентных и уважаемых родителей, уживается такое ??
В процессе последовавшего далее общения на кухне, на мои осторожные вопросы из этой серии, она декларировала:
- Скромной женщина должна быть в жизни, а в постели со своим мужчиной, раз уж она легла в неё — шлюхой.
А потом спросила:
- Тебе ведь понравилось?
На это я утвердительно кивнул головой...

***

... И вот она крутясь голышом перед зеркалом говорит:
- Мне кажется у меня попа отвислая. Посмотри... у меня попа не висит?
- Не висит — говорю, а сам думаю — Ещё полчаса назад она вся из себя стеснялась в полутьме, а сейчас на свету скачет передо мной как козочка... и хоть бы хны.
- А мне кажется, что висит!
- Глупости — говорю я — У тебя не попа, а проста мечта!
Она опять рассматривает свою задницу в зеркало, но уже с точки зрения, что она возможно даже очень ничего.
- Я хочу, что бы она была... вот так! — при этом она немного приподнимает ягодицы вверх.
- Так не бывает.
- А я хочу...
- Хоти... Но мне твоя попа и так кажется просто замечательной. И вообще...
Мне захотелось сказать, что бы она не маялась дурью, но вместо этого вслух говорю:
- Я просто балдею от твоей попы!
Она, закусив губу, продолжает рассматривать в зеркало свой зад в разных ракурсах и даже привстаёт на цыпочки.
- А ещё, мне кажется, что у меня груди уж слишком смотрят в разные стороны.
Посмотри...
Она поворачивается ко мне и становится по стойке смирно. Я, понимая всю абсурдность этих измышлений, едва глянув на грудь инстинктивно сосредотачиваю своё внимание на гладко выбритом лобке.
- Ну вот... "снова — корова" — говорю про себя и, опять начинаю убеждать её, что и с грудью у неё всё ОК! А так же всё ОК со всеми остальными её частями тела, предвидя, что через секунду она начнёт придираться и к ним.
У неё действительно прекрасное тело. Тугое, как теннисный мячик, загорелое. Так что она действительно говорит глупости. А может просто хочет, что бы я его похвалил? Зачем хвалить, если я его хочу! Это более высокая оценка, чем похвала.
В конце — концов решаю, что от меня не убудет и я запросто мог бы тепло отозваться вслух насчёт её тела, тем более, что врать совершенно нет необходимости — тело действительно просто люкс. Да и голова от него не отстаёт... Но в такие моменты вдруг понимаешь, что женский ум, в отличии от мужского, больше опирается на эмоции, нежели на логику. А может так и должно быть?

23 октября 2003 года  14:31:54
Юрий | Москва | Россия

---

Лунная

Девушка, которая любила ветер.

Она знала, что нельзя любить ветер, …ведь он воздух, …он эфемерен…
Он прилетал лишь ночью, но за те минуты, что он ей дарил, она готова была ждать его часами, сутками, неделями…Да что неделями — годами.. Она знала, что не умеет летать, что не пара ветру … И когда он исчезал, она долго смотрела в небо и мечтала, мечтала…
Она мечтала проснуться в небе, …она мечтала удивить его полетом…
Он говорил, что все не вечно, …что все проходит, ...улетает…
Она не верила и закрывала уши, что бы не слышать, …что б не слушать…
А он прилетал все реже ... реже…и однажды она поняла, что больше он не вернется…
В ту ночь она вспомнила, что всегда умела летать, просто забыла, что умеет…
И она просто шагнула в небо…

25 октября 2003 года  13:58:21
Лунная | Нижний Новгород | Россия

---

Олег Клипов

Лес

Олег Клипов
Лес.

Часть 1.

Полярная ночь.

Глава 1

Мне тогда только-только исполнилось 13 лет. Сами понимаете — несчастливое число! Но в этом возрасте подростки редко задумываются над такими мелочами. Однако я был совершенно другим пацаном. К этому времени я уже совершенно четко представлял, что может произойти, если, например, перебежит дорогу черная кошка, или, если плюнуть через левое плечо, или, если перекреститься… Ну и так далее… Но я обычно, как и все подростки частенько вспоминал об этом только, если данные обстоятельства происходили.
Так случилось и на этот раз. О том, что мне исполнилось именно 13 ЛЕТ, я задумался только в день своего рождения, а уже через два дня начисто об этом забыл. Да и не мудрено, потому что через два дня наступили долгожданные летние каникулы. Любому человеку, который когда-либо учился в школе, известно, что это такое. Но мне эти каникулы перевернули всю дальнейшую жизнью. Этим летом я впервые узнал, что такое СТРАХ!

* * *

1 июня меня, как и каждый год, родители отвезли на лето к бабушке в деревню. А за ночь до этого мне приснился странный сон. Если бы я был совсем маленьким, я мог бы назвать его кошмаром. Но не забывайте, что мне исполнилось уже 13. И не смотря на то, что я проснулся весь в холодном поту, я ни за что не признался бы себе, что я испугался.
Снилось мне, что первый день лета уже настал. Перед отъездом в деревню мама посылает меня в магазин за продуктами. Я собираюсь. Ухожу. Иду из магазина с сумкой. Вдруг, по дороге меня останавливает довольно пожилая дама и начинает меня раздевать. Она нежно снимает с меня рубашку. Потом расстегивает мою ширинку и засовывает в неё свою руку. Всё это происходит на глазах у прохожих. Мне очень приятно, но вдруг… День резко сменяется ночью. Я ощущаю панический ужас. Я стою совершенно голый среди толпы народа. Ночь становится всё темней и темней. Через секунду я уже не вижу никого и ничего. Темнота давит на меня. Мне нечем дышать. Я задыхаюсь… и просыпаюсь.
Естественно, что моей первой мыслью было одно: что это может означать? Однако я сразу забыл про всё, как только в комнату вошла мама и велела быстро собираться в школу. Как я сейчас жалею, что в то время я не придал должного значения своему сну…

* * *

- Хорошо пошла,— прокряхтел я, с трудом отдышавшись после впервые выпитого мной в этой жизни 50-граммового стаканчика самогона. У нас в деревне (а может не только у нас) существует закон: как только парню исполняется 13 лет, он обязан проставиться перед старшими ребятами. Ну и конечно грех самому не выпить грамм 50, что я и сделал. А если учесть, что за прошедшие 9 месяцев трое моих лучших друзей уже достигли выше означенного порога, можно с уверенностью сказать, что в эту ночь (Это была уже третья ночь после моего приезда. Первые две я спал, как убитый, так как бабушка загрузила меня огородными делами) мы будем точно под хмельком, а наши старшие знакомые напьются до потери пульса. Впрочем, как раз это и было нам на руку. Так хотелось хотя бы одну ночь почувствовать себя хозяевами мира.
- Ладно, Витёк, хватит с тебя. Остальное — наше. А то напьёшься, возись потом с тобой! Можешь сегодня гулять до утра,— высокомерно промолвил признанный "голова" всех ребят старше 16 лет в нашей деревне и я довольный отправился к нашему "тайному" месту в старой полуразваленной школе ждать своих друзей, пока они относят свою долю спиртного.

* * *

Не смотря на то, что выпил я совсем чуть-чуть, в голове приятно шумело. Однако пока я добрался до нашего заветного места встречи, почти всё уже выветрилось. Да ещё к тому же меня чуть было до смерти не напугала моя подружка Света, с которой я познакомился ещё прошлым летом, когда её родители купили в нашей деревне дом. С тех пор она постоянно была только в нашей компании и только рядом со мной, пока… но об этом позже.

Света притаилась в самом тёмном уголке школы (в лесу, недалеко от нашей деревни, есть старая заброшенная школа. Про неё говорили много чего жуткого, поэтому мы очень любили там собираться по ночам), поэтому я никак не мог её увидеть сразу. Надо сказать, что она и не собиралась пугать меня. Когда я пролез через дыру, проломленную в стене, Света сказала очень спокойным голосом:
- Вить, ты что так долго?

Голос её звучал очень ласково, но, не знаю почему, на меня это подействовало так, будто я услышал рёв какого-то ужасного чудовища из последнего фильма ужасов. Сердце моё остановилось, дыхание перехватило, на лбу выступил холодный пот. Я остановился, как вкопанный, и смог выдавить из себя всего два слова:
- Кто здесь?

По всей видимости, прозвучало это очень забавно, потому что Света весело рассмеялась:
- Ну, Витюня, ты просто ходячий анекдот. Ты чего так испугался? Или уже забыл про меня?
- Привет, Светик. Тебя, знаешь, очень сложно забыть. Только, честно говоря, я не ожидал тебя здесь увидеть так рано. — Я уже пришёл в себя и разговаривал с девушкой более спокойно.
- Рано? — В полумраке я плохо видел свою подружку, но почувствовал, как от удивления у неё округлились глаза. — И это ты называешь рано? Да ты хотя бы знаешь, сколько сейчас времени? Уже двенадцатый час. А ещё твоих собутыльников жди!
- Не называй их так,— ласково прошептал я и прижал девушку к себе.
Светлане тогда было 12 лет, но рассуждала она совсем, как взрослая женщина. Сейчас я понимаю, что она была бы мне идеальной парой, но, к сожалению, судьба распорядилась иначе.
Вот так, обнявшись, мы просидели ещё где-то полчаса, прежде чем услышали голоса троих наших "собутыльников".

* * *

"Собутыльники" вошли вовсе не пьяные, как мы ожидали увидеть, а… насквозь промокшие. Мы со Светой весело переглянулись, а я попытался сострить:

- Шурик, где это тебя так обделали?

Честно говоря, такой реакции я от своего лучшего друга не ожидал. Сашка подскочил ко мне, яростно схватил за грудки, приподнял и с силой стукнул меня об стенку. Моя голова как-то произвольно откинулась назад, и я довольно чувствительно ударился затылком.

- Да что случилось то? — закричал я.
- Молчи, Витя,— не своим голосом прошептал Сашка. — Лучше помолчи! Ты такой бури ещё в своей жизни не видел.

"Бури?" — вопил мой внутренний голос. Какая буря? Мы уже час как ожидаем их, но ничего не слышали. Где-где, а в этой развалюхе даже в грибной дождик находиться неприятно, а не то, что в какую-то бурю. Скорее всего, ребята подвыпили и попали в какую-нибудь переделку. Кто знает, может их в колодце искупали. Я внимательно посмотрел на своих бедных друзей и отметил про себя, что видок у них какой-то… какой-то не такой. Сколько раз мы все вместе возвращались с рыбалки на велосипедах и где-нибудь в поле нас застигала сильнейшая гроза с ливнем или, что ещё хуже, с градом. И даже в таких ситуациях мы никогда не теряли самообладания. Скорее наоборот, нам это даже нравилось. Мы чувствовали себя настоящими героями. Бывало, конечно, что Ванька и Серёга ныли, но только не Шурик. Я довольно часто задавался вопросом, что же должно произойти, чтобы Сашка упал духом, но ответа так и не нашёл. И вот, наверное, такой момент настал. Но что же всё-таки произошло? Наверное, виной всему спиртное.

Я посмотрел на Свету и понял, что наши мысли текут в одном направлении. Девочка осторожно, стараясь, чтобы ребята не поняли её просьбы, глазами показала мне на дверь, чтобы я вышел и на всякий случай посмотрел, что происходит на улице. Я не стал тянуть время и в ту же секунду направился к пролому в стене. Странно, но пацаны даже и не пытались меня остановить. Впрочем, как я и предполагал, на улице всё было по-прежнему, поэтому я ещё больше уверился в том, что ребята просто перепили.
Когда я возвратился обратно в школу, то не мог не заметить, что Сашка постепенно стал приходить в себя, чего не скажешь про Ваньку с Серёгой. Их взгляды по-прежнему блуждали. Сашка же довольно серьёзно посмотрел на меня и спокойным голосом произнёс:
- Отсюда, Витя, ты ничего не увидишь. Извини, что я набросился на тебя, но не дай Бог пережить тебе то, что пережили сегодня мы.
- Ничего страшного, Санёк. Я не в обиде,— эти слова я произнёс таким виноватым тоном, что мне стало себя жалко. Тем не менее, своего я добился: Шурик наконец-то смог улыбнуться.
На несколько секунд в старой заброшенной школе воцарилась тишина, но только на несколько секунд. Как во сне до меня донёсся пронзительный крик Светы. Этот крик словно стрела пронзил мне правый бок. Крик ли? Я вдруг почувствовал на своей спине что-то очень мокрое и липкое. Я инстинктивно провёл рукой в этом месте и меня охватил панический ужас: это оказалась рукоятка ножа. Я медленно обернулся и встретился с неживым взглядом Серёги. Я понял всё (понял?) и… на какое-то время охвативший меня ужас смешался с чувством райского блаженства. Я полетел. Я взмыл под самые небеса и… стал резко падать вниз. Земля неслась прямо на меня с бешеной скоростью. Я сейчас разобьюсь!!!

Глава 2.

Ударился я довольно-таки чувствительно, но не разбился. В этот момент я очень боялся открыть глаза. Я боялся увидеть нечто ужасное, кошмарное. Поэтому сначала я просто неподвижно лежал и прислушивался. Ощущения были, мягко говоря, не совсем обычные. Меня убаюковающе покачивало из стороны в сторону. Где-то впереди кто-то тихо разговаривал. Чётко расслышать разговор я не мог: мешал какой-то посторонний шум. Тем не менее, совершенно определённо я мог сказать одно: это были не мои друзья. Тогда кто? Через секунду я узнал ответ на свой вопрос. Качка внезапно прекратилась, что-то справа от меня скрипнуло, и кто-то довольно крепко схватил меня за руку. От неожиданности я вздрогнул и открыл глаза, готовый встретить верную смерть. Однако смерть не наступила. Вместо этого на меня смотрели испуганные глаза отца. Это он держал меня за руку. Рядом с ним стояла взволнованная мама. Увидев, что я очнулся, она прошептала:
- Успокойся, сынок. Мы скоро уже приедем.

Мой мозг лихорадочно пытался сообразить, что же произошло. Ясно было, что мне приснился кошмарный сон. По-другому это назвать никак больше нельзя. Я понял, что в данный момент я нахожусь в машине вместе со своими родителями и еду в деревню. Сижу я, как всегда, на заднем сиденье. Отец, естественно, за рулём, мама рядом с ним. Я, скорее всего, заснул и скатился с сиденья на пол нашего старенького "Москвича" и к тому же ещё подвернул руку.

Я промямлил маме с папой, что со мной всё в порядке, и, когда мы снова тронулись в путь, я ещё раз перебрал в голове приснившиеся мне события. Обычно сны забываются довольно быстро, а иногда даже мгновенно, но свой сон я помню до мелочей по сей день, в чём вы уже убедились.

Как я не старался, я так и не смог распознать хоть каплю логики в том, что мне приснилось. Хотя разве сны бывают логичными? Но этот оказался таким реалистичным, таким ярким! Хотя опять же… Пожилая женщина, пытавшаяся меня совратить. Какая-то глупая пьянка. И, наконец, события в заброшенной школе. ЭТОГО НИКОГДА НЕ БЫЛО В РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ! Нет, конечно, мы любили по ночам засиживаться в этой старой развалюхе. Там я всегда рассказывал страшные истории, а, иногда, что-то эротическое. Скорее всего, перед тем, как заснуть, я пытался придумать что-то новенькое, и вот вам — пожалуйста, готовый рассказ.

Теперь вроде бы всё встало на свои места, если бы не одна маленькая неувязочка. После того, как я разложил всё по полкам, я задал маме вполне безобидный вопрос. Такими вопросами обычно стараются поддержать разговор, когда говорить больше не о чем. Я спросил:

- Мам, а раньше вы с папой тоже всегда ездили в деревню именно 1-го июня?

Вопрос прозвучал по-детски невинно, но мне надо было как-то показать маме, что я себя чувствую нормально. Мама и правда не заметила ничего такого и ответила тоже как бы между прочем, но меня такой ответ просто ошарашил.

- Ну, Витя, раньше в принципе не было такой необходимости. Когда тебя ещё не было и потом, после твоего рождения, поездка зависела только от того, как мы будем работать. А вот когда ты пошёл в школу… Теперь уже нам приходится дожидаться твоих каникул. Тем более что конец учебного года всегда очень важен.
- Это точно,— вмешался в разговор папа. — Только чего это ты вдруг так заинтересовался? Не нагулялся? Хочется ещё пожить в городе?

- Да уж, с вашей школой нагуляешься! — я начал уже злиться. Знаете, мне раньше всегда давило на нервы одно только напоминание о школе, особенно в летнее время и с этими папиными подколками, но в этот раз долго злиться мне не пришлось.

- А чего ты петушишься? — рассмеялся папа. — Ты же сам постоянно рвёшься в деревню. А в этом году для тебя вообще лафа! Ты успел и в городе целых три дня нагуляться, пока я работал, и вот теперь едешь к своим друзьям.

Эти слова заставили меня призадуматься. Папа ничего просто так говорить не будет, поэтому я осторожно спросил у него:

- А КАКОЕ сегодня число?

- Да с утра четвёртое было,— папа совершенно не заметил подвоха в моём вопросе. Я сразу же этим воспользовался

- Июня, я так полагаю? — с деловым видом заметил я, хотя всё внутри меня колотило.

- Скорее всего,— всё также беспечно ответил папа.

После этого разговора я замолчал до самого места назначения. Мои родители мирно беседовали о чём-то своём. Я даже помню, как мама изредка задавала мне какие-то вопросы. Я что-то ей отвечал, по всей видимости, частенько невпопад, потому что мама потом как-то косо на меня посмотрела и замолчала.

Я же думал о своём. Как же так получилось, что у меня вычеркнулось из жизни целых три дня? Я соершенно их не помнил и не помню по сей день. Может в эти дни случилось что-то очень страшное? В моей памяти опять всплыли мои странные сны, но объяснить всё я так и не смог. Может это и к лучшему.

Глава 3.

С тех самых событий прошёл почти месяц и я, как впрочем и все ребята моего возраста, стал постепенно забывать про них. Само собой, не успел я встретиться со своими друзьями, как сразу всё им рассказал. Умолчал, пожалуй, только про мой эротический сон. Не скажу, что ребята стали смеяться надо мной, но в то, что я "потерял" целых три дня, они уж точно не поверили. Хотя, если бы я оказался на их месте, я, наверное, тоже не поверил.

А в остальном месяц прошёл без каких-либо приключений. Надо сказать, что погода простояла отвратительная. Синоптики прогнозировали, что этот июнь окажется аномальным: будет стоять невыносимая жара с температурой выше 40 градусов по Цельсию, а о дожде не может быть и речи. Что же, погода и правда оказалась аномальной, только вышло всё наоборот: весь месяц был "собачий" холод и моросил мелкий дождь. При температуре +5 градусов замёрзли даже комары, для которых июнь считается райским месяцем, что уж там говорить про урожай.

Конечно, делать нам, 13-летним подросткам было нечего. Практически весь месяц мы сидели у кого-нибудь дома и играли или в карты, или в домино, а по вечерам одевались потеплее и, как обычно, собирались в заброшенной школе (постепенно я перестал трястись при виде этого здания). Мы очень любили рыбалку, но в такую погоду, сами понимаете, сидеть около речки с удочкой очень даже не уютно. И всё-таки мы выбрали день, когда решили заняться своим любимым делом.

Вечером, 30-го июня, мы, укутанные в шарфы, собрали рыболовные снасти, а в ночь на 1-ое июля погода резко переменилась.

Перед тем, как распрощаться, я, Сашка и Ванька бросили жребий, кому утром придётся всех будить. Обычно этим занимался Серёга, наша ранняя пташка. Но в этот раз он отказался ехать с нами, сославшись на насморк.
Жребий выпал мне. Первым делом я проводил своих друзей по домам. Затем, вернувшись уже к себе домой, я не спеша поужинал, подождал, пока моя бабушка ляжет спать, и пошёл к месту своего ночлега: в нашу терраску. У нас, знаете ли, дом маленький, всего одна изба. А со стороны двора мой дедушка, когда был ещё жив, пристроил небольшую летнюю веранду, застеклил её и назвал терраской. Зимой, конечно, там было очень холодно. Зато летом провести ночь в терраске было за счастье. А с годами я так привык там ночевать, что иной раз спал в терраске и зимой, забравшись под десять одеял. Так что теперь, я думаю, не надо объяснять, почему в такой холод я проводил ночи на веранде.

Обычно я плохо сплю, если знаю, что утром мне надо рано вставать, а разбудить не кому. В результате весь следующий день у меня раскалывается голова, и я хожу, как сонная муха. Таким образом, в эту ночь я решил вообще не спать. Я открыл свою сумку, достал оттуда книгу моего любимого писателя Стивена Кинга, устроился поудобнее на кровати, предварительно набросав на себя телогреек, и погрузился в чтение.

Не знаю, как долго я читал, но, в конце концов, я всё-таки уснул. Проспал я, видимо, часа три-четыре, потому что, когда я, наконец, проснулся, было уже совсем темно. У меня было довольно странное ощущение, будто меня кто-то разбудил. И было ещё кое-что: оказалось, что я весь мокрый с ног до головы. Естественно, первая мысль, которая пришла мне в голову, была, что я обмочился. Я мигом сбросил с себя все одеяла и телогрейки и соскочил с кровати. Мой мозг никак не хотел работать. В ту же секунду меня посетила ещё одна мысль: а может быть я ещё сплю? Разве не так было в прошлый раз? Чтобы развеять все свои сомнения, я как следует ущипнул себя за ухо. Вроде ничего не изменилось, разве что я ещё сильнее ощутил в какой одежде я стою. Долго не думая, я в один момент снял с себя всё мокрое барахло и в одних трусах выбежал во двор, совершенно забыв о том, что на улице стоит лютый холод. Однако сейчас мне было не до этого. Я хотел только одного: чтобы моя бабушка ни о чём не узнала. Вы ведь сами понимаете: если старики узнают о чём-то очень личном или интимном, на следующий день об этом будет знать вся деревня.

Я быстро развесил свою одежду на верёвки в надежде, что к утру всё просохнет, и взглянул на часы. Было без пяти минут полночь. "Да. Хорошее времечко!" — подумал я и вздохнул полной грудью. И как раз в этот самый момент я понял, что мне вовсе не холодно. Наоборот, мне было очень-очень жарко. Не смотря на то, что я снял с себя практически всё, с меня градом катился пот. Ошарашенный, я, покачиваясь, подошёл к градуснику, даже забыв обуться. 37 градусов! И ЭТО — НОЧЬЮ!!! И было ещё кое-что: Я не видел звёзд на небе. Зато ярко светила полная луна. Однако я не обратил на это внимания. До меня дошло только одно: я просто вспотел. На какое-то время у меня отлегло от сердца. Слава Богу! Не обмочился! Но это облегчение длилось всего мгновение. Меня уже терзал другой вопрос: Разве могла температура подняться так быстро?

Случайно взглянув на часы, я увидел, что наступила полночь. И тут случилось страшное! Я испугался. И не просто испугался! Страх нарастал в геометрической прогрессии. Рядом со мной никого не было, бояться было нечего. Однако я был близок к панике. Ещё немного и я покончил бы с собой от такого невыносимого ужаса. Моя рука не вольно потянулась к стоящему в углу маленькому топорику. Но в эту секунду дикий крик пронзил ночную тишину. Вы ещё не слышали такого крика. Это был крик отчаяния и страха. Это был предсмертный крик. И, кажется, я его узнал. Я точно его узнал, но кому принадлежит голос, в тот момент я вспомнить не мог. Слишком уж он был искажён.

Однако этот крик словно разбудил меня. Я взял себя в руки и бросился в терраску. На ходу я закрыл дверь и, словно маленький, притаился под одеялом. Поверьте, на моём месте вы поступили бы также. И в этот момент прямо над моим ухом раздался стук в окно. Извините, но это уже было выше моих сил. Я всё-таки описался, и в этот раз уже по-настоящему. И я заплакал.

А в окно всё стучали. Стучали всё настойчивее и настойчивее.

Так постепенно я забылся тяжёлым сном. А на утро меня разбудил опять тот же стук в окно, но при свете дня мне уже не было так страшно. Однако меня здорово обеспокоил встревоженный голос Шурика:

- Витёк, просыпайся! Да просыпайся же ты!!! Ты что там, помер что ли? Беда случилась!

Эти слова в одно мгновение поставили меня на ноги. Я, наконец, понял, чей крик я слышал этой ночью. За считанные доли секунды я выпрыгнул из мокрых трусов и прямо так натянул на себя спортивные штаны, на голое тело набросил олимпийку и выбежал к своему другу. Следующие два слова, которые он произнёс, полностью подтвердили все мои догадки:

- Серёжка покончил собой.

* * *

Он лежал там, возле дороги, метрах в пятидесяти от моего дома. Я всё ещё надеялся, что всё это только шутка, что это вовсе не Серёга там лежит, а просто какой-нибудь алкоголик. А может даже и Серёга решил подшутить надо мной. Вы знаете, на него иногда находит нечто подобное. Если вы когда-либо сталкивались со смертью настолько близко, насколько столкнулся с ней я, вы поймёте, как сложно поверить в то, что близкий тебе человек, который ещё вчера шутил и смеялся, умер. Вот и я не мог поверить в смерть близкого друга

И всё-таки поверить пришлось. Сделав ещё несколько шагов, я убедился, что Шурик меня не обманул. Серёга вскрыл себе вены на обеих руках. Глупо. И не понятно. Не понятно, почему этот весёлый, жизнерадостный и добрый парень так поступил. Я пытался хоть как-то это объяснить. Но не мог. У Серёги, в принципе, было всё, что нужно для счастья тринадцатилетнего пацана: умные и заботливые родители, которые никогда ни в чём ему не отказывали; верные друзья… И вообще, Серёга выбрал довольно странный для его возраста способ расстаться с жизнью. Да, да, я понимаю, что говорю сейчас очень и очень подло, но именно такие мысли возникли у меня в те ужасные секунды. И ещё мне опять вспомнилась прошедшая ночь. Конечно, кричал и стучал мне в окно именно Серёга. Ему что-то угрожало. Он звал на помощь своего лучшего друга, а я просто струсил. Не может подросток вот так легко покончить жизнь самоубийством. Это я убил его, убил своим бездействием.

Глава 4.

Да, сейчас я уже совсем иначе смотрю на жизнь, на смерть. Но тогда мы были всего лишь пацанами. Конечно, нас всех выбила из колеи Серёжкина кончина, но не на столько, чтобы полностью отказаться от всех ребяческих забав. В омуте произошедших событий мы, пожалуй, забыли только про одно: резкое ночное потепление. Про свои страхи я ребятам рассказал и на этот раз они выслушали меня очень внимательно и без смеха, но по их взглядам я понял, что мои друзья ещё сомневаются в правдивости моих слов. Честно говоря, в тот момент я и сам сомневался, что это был не сон, поэтому спорить не стал. А ещё через мгновение, как бы жестоко это не звучало, мы и вовсе про всё забыли, так как Ванька напомнил про рыбалку. Сначала мы переглянулись, но Шурик посчитал, что Серёга не был бы против этой поездки, и мы дружно решили, что сегодня поедем рыбачить с ночлегом. Тем более, погода благоприятствовала нашим замыслам.

* * *

Около восьми часов вечера мы были уже на озере. Жара стояла просто убийственная. Когда я у себя во дворе брал велосипед, то случайно взглянул на градусник. Он показывал 43 градуса в тени. Так и хотелось прыгнуть в воду, но, помня, какой мороз стоял все прошлые дни, мы не решались. Вообще, если говорить по существу, мы не очень надеялись на удачную рыбалку. По своему опыту мы знали: если погода резко меняется, хорошего клёва не жди. Однако мы были настолько измотаны произошедшими событиями, что нам просто хотелось хоть куда-нибудь выехать.

Пока Сашка ставил палатку, мы с Ванькой успели забросить удочки. Как я уже сказал, на сильный клёв мы сегодня не рассчитывали, поэтому и сидеть на берегу просто так я не собирался. Знаете, я очень люблю рыбалку, но люблю её, проще говоря, в том случае, если от неё есть какая-нибудь отдача. В тот день как раз на эту самую отдачу я и не надеялся, поэтому, только закинув удочку, я присоединился к Шурику. Сегодня, честно говоря, мне и не так уж сильно хотелось рыбачить. Я хотел просто погулять по лесу, развеяться. Кстати, Сашка в этом был со мной солидарен, чего не скажешь про Ваню. О, этот человек относился именно к тем людям, которые болеют рыбалкой. Да, да, болеют. Им ни по чём погода, обстоятельства. Они будут сидеть на берегу (или на льду зимой) даже если наступит конец света. Понятно, спорить с такими людьми бесполезно, чего я делать и не стал.

Итак, установив палатку, мы с Шуриком отправились побродить по лесу. Я ещё не сказал вам, что наше озеро протекает в довольно живописном месте. С одного берега, где обычно в жаркие дни любят отдыхать наши сельчане, до самого горизонта простирался зелёный луг. На другом же берегу, где мы сейчас находимся, разросся самый настоящий дремучий лес. Достаточно сделать всего лишь шагов пять от берега, как у тебя возникает ощущение, что никакого озера поблизости и нет. Я могу совершенно точно сказать, что незнающий человек запросто может там заблудиться, что, кстати, уже случалось ни один раз. Ну да ладно. Не будем отвлекаться.

Мы поднялись на бугорок, продрались сквозь заросли колючего шиповника и оказались на заброшенной тропинке, единственной ниточке, которая связывает нас с внешним миром. Только по этой тропинке можно добраться до места нашей рыбалке. И то, ехать на велосипедах приходиться только гуськом, а иногда и вовсе идти пешком из-за огромного количества поваленных деревьев. В тот момент мы как обычно пошли по тропинке совершенно в противоположную сторону от деревни. Здесь недалеко в прошлом году мы с Сашкой построили шалаш. Естественно, после зимы вряд ли там что-либо осталось, но всё равно ведь интересно.

Однако добраться до места назначения нам было не суждено. Только-только мы увидели знакомое старое дерево (я даже не знаю, что это за дерево), как до нас донёсся дикий вопль Ивана. Честно скажу, у меня душа в пятки провалилась. Тем более столько всего уже произошло. Вероятно, Саша тоже перепугался не на шутку, потому что сначала он застыл на месте и посмотрел на меня какими-то страшными глазами, совсем как в моём сне, а ещё через мгновение мы уже сломя голову неслись обратно к своему другу.

Я не буду вас долго мучить. Сразу скажу, что в этот раз ничего страшного не произошло. Когда мы оказались на месте, то увидели… Нет, Ванька сидел абсолютно невредимый, даже наоборот, он сидел очень радостный.

- Ребята,— вопил он, в не себя от счастья,— я в жизни ещё не видел такого клёва.

Да что там говорить! От увиденного мы просто обалдели. Представляете? Его ведро было полным-полно рыбы. Да и не только ведро. Весь берег был усеян рыбой. А Ванька всё ловил и ловил. Он забрасывал удочку и снова вытаскивал. Казалось, этому не будет конца. Я будто бы попал в фантастический фильм. Однако это была реальность.

Клёв закончился так же неожиданно, как и начался. Мои наручные часы показывали 21.15. Значит, прошло всего лишь чуть больше часа, как мы приехали сюда. Очень хотелось купаться. И не просто хотелось. Внутри меня нарастало чувство, что, если я сейчас же не нырну в воду, то со мной обязательно случится что-нибудь очень плохое. Возможно даже, что я погибну. Я прекрасно понимал, что лезть в воду после такой погоды — самоубийство, но я ничего не мог поделать с собой. Не успел я и глазом моргнуть, как понял, что стою в одних трусах. С моими друзьями, видимо, творилось то же самое. Ванька первый бросился в воду. Мы с Сашкой немного отстали от него и это нас спасло. Прошло буквально какое-то мгновение, как Ваня с диким криком вылетел на берег

- Господи, там ад! — кричал он, а всё его тело было покрыто страшными язвами от ожогов.

Мы с Шуриком мигом пробудились от сковавшего нас сна (а как ещё можно назвать наше состояние?). Саша подбежал к катавшемуся по песку другу и закричал, обращаясь ко мне:

- Ты, какого хрена стоишь? Принеси холодной воды!

Я собрался было исполнить его просьбу и уже побежал к роковому озеру, но вовремя опомнился.

- Какая вода? — крикнул я Шурику. — Откуда я её возьму?

- Тогда подойди ко мне. Мы должны что-нибудь сделать.

Легко сказать. Сашка осторожно держал Ваньку за голову, а я стоял и смотрел, как страдает мой друг. Ваня уже не катался. Он просто стонал. Кожа с его тела практически вся слезла. Он не мог пошевелиться. Мы чувствовали, что помочь ему уже не сможем.

В 22.30 нашего друга не стало. Сашка бережно отнёс его подольше от берега и осторожно положил в кусты так, чтобы его случайно никто не увидел, пока мы сходим в деревню и не приведём кого-нибудь из взрослых. Понятно, что оставаться охранять труп в одиночку никто из нас не хотел.

Странно, но и уходить с этого рокового места нам тоже не хотелось. Может быть, нами руководил страх перед тем, что нас сочтут убийцами, но мы всё ещё сидели вместе с Сашкой на берегу и молчали. Сложно описать, какие мысли бродили у меня в голове в тот момент. Сначала странная смерть Серёжки, потом Ваня. Но тогда я об этом почти не думал. Я просто сидел и молча смотрел в одну точку. Думаю, Сашка чувствовал то же, что и я.

Так мы сидели, пока не стемнело. Вдруг меня охватило беспокойство. Сашка тоже заёрзал.

- Ты что-нибудь слышишь? — шёпотом спросил я.

- Нет,— также тихо ответил мне Сашка. — Но что-то не так. У меня такое чувство, что должно что-то случиться.

Мысленно я был согласен с другом. И тут меня охватил просто дикий ужас. Я сидел и не подавал вида, боясь, что Сашка заметит моё состояние. Не знаю, сколько времени продолжался этот кошмар, но я не мог больше терпеть. Помню, я встал и куда-то пошёл. Чем бы всё это кончилось, не знаю, но из забытья меня выбил страшный удар в лицо. Я очнулся и увидел в своей руке нож для разделки рыбы. Ещё бы мгновение и я перерезал бы себе горло. Шурик во время меня остановил.

- Не поддавайся на страх, Витя,— кричал он мне прямо в лицо. — Я не знаю, что здесь происходит, но что-то старается овладеть нами, подмять под себя, чтобы мы боялись. Думай о чём-нибудь приятном. Или просто разговаривай со мной, но не спи.

- Как же это может… — я пытался что-то сказать, но у меня ничего не получалось. Я ещё был вне себя от страха.

- Успокойся, дружбан,— шептал мне на ухо Саша, крепко прижав меня к себе. — Пойдём домой. Нам больше нечего здесь делать.

Глава 5.

Вот так умер мой второй друг. Логично было бы предположить, что сразу после всего случившегося мы с Сашкой бросились в деревню и немедленно доложили взрослым. Сегодня я так бы и сделал. Наверное, потому что я уже взрослый. Но тогда мы были всего лишь мальчишками. Да, мы договорились с Сашкой, что, как только доберёмся до дома, сразу же обо всём сообщим своим родственникам, однако негласно мы решили, что ни о чём рассказывать не будем. Глупое решение, но так уж получилось. Ведь на нас могли повесить убийство. И повесили, если бы не последующие события.

Назад мы шли пешком. Велосипеды так и остались валяться на берегу, как памятники нашему погибшему товарищу. Наверное, мы просто хотели потянуть время. В свете полной луны было видно как днём. Я очень люблю вот так погулять ночью под луной по полю. Особенно, когда на улице тепло. Может быть, кого-то полная луна и пугает, но меня наоборот успокаивает. Идёшь, вдыхаешь свежий, чистый воздух и тебе ничего уже не надо.
Так и в ту ночь. Пока мы увидели первые дома, я совершенно успокоился и мог рассуждать более здраво. И я заметил ещё кое-что, о чём незамедлительно поделился с Шуриком.
- Саня, ты ничего странного не замечаешь? — прошептал я.
- Да вроде нет,— откликнулся мой друг. — А что такое?
Я на миг задумался, а потом ответил:
- Может быть, у меня всего лишь разыгрались нервы, но ты не заметил, что в деревне очень уж тихо?
Это замечание вполне справедливо. В деревне летом именно ночью начинается настоящая молодёжная жизнь. В это время можно делать всё, что хочешь: бухать, кататься на мотоцикле, машине, заниматься другими непристойными делами. Да что там говорить! Вы всё это знаете и без меня. Обычно эти ночные звуки разносятся очень-очень далеко. Мы с Сашкой были уже буквально метрах в ста от родного селения, но не слышали ничего. Было такое чувство, что деревня вымерла!

* * *

- Можешь быть спокоен, Витёк, здесь всё в порядке,— радостно крикнул Сашка, легонько толкая меня в бок кулаком. Я проследил за его взглядом. Наш деревенский клуб работал. Я совершенно отчётливо видел танцующую молодёжь. Однако всё равно было что-то не так: очень уж тихо на улице. Хотя нет. Двое вышли из клуба и пошли к построенным рядом сараям, чтобы облегчиться.
- Да, пожалуй ты прав,— ответил я наконец и взглянул на часы: 23.15. Вчера всё произошло после полуночи. А как тогда понять сегодняшние события?
- Ну что, Витя, может зайдём? — предложил Шурик.
- Пойдем лучше домой. Не будем рисковать. Тем более…
- Ладно, всё,— отрезал мой друг. — Дальше можешь не продолжать. Глупо было с моей стороны говорить такое. Просто мне сейчас стало так легко на душе. Почему-то.
Я был абсолютно согласен с другом. Я тоже успокоился и всё произошедшее мне казалось просто страшным сном. Но это НЕ БЫЛО СНОМ, и мы это отлично понимали.

* * *

В 23.45 тревога опять поселилась в моей душе. Мы уже были почти на месте. Точнее сказать на месте был Шурик. Я же жил чуть дальше его, где-то минутах в пяти ходьбы. Вроде немного, но в тот момент мне так не хотелось оставаться одному. Тем более всё небо как-то странно заволокло тучами, где-то вдалеке гремел гром. Шурик заметил моё состояние. Я уверен, что в прежние времена он обязательно подколол бы меня чем-нибудь типа "ты что, маменькин сыночек, грозы испугался?". Но сейчас он молчал. Я могу дать голову на отсечение, в этот раз ему было страшно. Его глаза как-то странно бегали по сторонам. Я решил, что не буду его просить проводить меня хотя бы до половины пути (обычно мы так всегда делали): уж очень он мне не нравился.
Таким образом, я один направился к своему дому, зная, что придётся идти мимо того места, где погиб мой друг. Но пугало меня не только это. Часы мои показывали 23.58. Я чувствовал, что-то должно случится. Сейчас я думаю, что не стоило самому нагонять на себя страх, хотя так уж вышло. Может это и не имело значения, но страх пришёл.

Глава 6.

За год до описываемых событий господа электромонтёры сотворили у нас (да и не только у нас) в деревне одну большую бяку. Они, видимо, посчитали, что население слишком мало платит за свет. Впрочем, так оно и было. Старики — большие любители экономить на всём. Зимой они готовы в четыре часа вечера ложиться спать, только чтобы не зажигать лишний раз лампочку. Зато буквально через каждые пять домов на столбах висели лампы уличного освещения. Вечером сельчане самостоятельно их зажигали, благо выключатель находился здесь же. Всем понятно, что за уличное освещение не платил никто. Так вот к чему я всё это говорю. А дело в том, что электрики сделали населению предложение подключить уличные фонари к своим счётчикам. Естественно, все отказались. Ну, электрики и нашли выход из положения: они сняли абсолютно все фонари в деревне, которые висели у домов "неверных". Так в деревне ночью не стало освещения. И если летом в ясную погоду благодаря звёздам на небе на улице было ещё достаточно светло, то в ненастье, а особенно зимой, на дворе было всё равно, что глаз выколи.
Все дальнейшие похождения по инстанциям так ни к чему и не привели. Вот таким образом и я, оставив Шурика дома, оказался один на один с кромешной тьмой и страхом.
Надо сказать, что становилось всё темнее и темнее. Ещё минуту назад я мог разглядеть обочину проезжей части дороги. Сейчас же я не видел даже своей вытянутой руки. В довершение всего подул страшный ветер и пошёл дождь, который уже через несколько секунд превратился в ужасный ливень. В былые времена я бы со всех сил побежал домой, но в тот момент я не знаю, что со мной случилось. Меня всего как будто парализовало. Я сжался в комок, присел на корточки и застыл прямо посередине дороги. Голову даю на отсечение, поехай в то время какая-нибудь машина, меня не было бы теперь в живых.
Дождь закончился также неожиданно, как и начался. Однако легче от этого не стало. Темнота, казалось, стала ещё гуще и тяжелей. Если до этого мне некогда было бояться (я весь промок до нитки и думал только о том, чтобы побыстрее оказаться дома), то сейчас страх вернулся. На улице было невероятно душно. Совсем как в прошлую ночь. Я довольно быстро обсох и посмотрел на свои часы: они стояли. Видимо вода попала в механизм. Стрелки так и застыли на полуночи, предвещая недоброе.
Я тихо встал и пошёл наугад, вытянув руки перед собой. Стояла оглушающая тишина. Хотя нет. Где-то сзади я услышал какой-то шорох. Сначала я подумал, что мне это померещилось, но потом я совершенно отчётливо услышал у себя за спиной шаги. Я остановился. Звук тоже прекратился.
- Шурик, кончай дурить! — крикнул я в надежде, что меня разыгрывает Сашка и сам испугался своего голоса. Я заметил ещё кое-что: в воздухе не было эха. Возникало ощущение, что находишься в каком-то замкнутом помещении.
Я постарался взять себя в руки и пошёл дальше. И тут меня охватил просто дикий ужас. Мне показалось (а может, так оно было и на самом деле), что нечто бросилось на меня. Я не стал оглядываться, а просто побежал, сломя голову. И тут я почувствовал, что куда-то падаю. Совсем, как тогда в моём сне, только тогда я летал. Падение длилось недолго. Я упал на что-то мягкое и влажное. Но это было ещё не всё. На меня тоже что-то упало (или прыгнуло?). Мне стало тяжело дышать. Я задыхался от отсутствия воздуха и света, а нечто всё сильнее и сильнее сжимало меня. Я открыл рот и закричал…

* * *

Я никак не мог понять, что же всё-таки случилось. Неужели я опять видел сон? Да, наверное, так оно и было. Я вновь очутился у себя в постели в моей родной терраске. И всё равно что-то было не так. По-прежнему стояла кромешная тьма. Как я мог быть уверен, что я нахожусь у себя дома? Тем не менее, я постарался осмотреться, а, точнее будет сказать, наощупь определить действительно ли я там, где я думал. Да, действительно, это та самая кровать. Осторожно откинув одеяло, я медленно сел и свесил ноги. Больше всего на свете в этот момент я боялся, что у меня под ногами окажется пропасть. Но нет, всё в порядке. Мои ноги нащупали вечно влажные половики, которые моя бабушка любит каждый день вытряхивать. Как будто я хожу здесь в грязной обуви!
Я медленно встал и подошёл к столу, где должны были лежать мои наручные часы. Ага, вот они. Я включил подсветку и посмотрел, сколько времени. На часах было 8.32. Дня или вечера? Да конечно же вечера! Просто-напросто я вчера забыл их завести. О, Господи, да у меня же погибли два друга! Как же я мог про это забыть? А может и не было ничего? Я поднёс часы к уху: часы ходили. У меня опять появилось дурное предчувствие. И стоило мне только подумать плохое, как снова за моей спиной послышался какой-то шорох. Но в этот раз я не стал долго думать. Я что есть силы бросился в направлении, где должна находиться выходная дверь. По пути я очень больно ударился лбом обо что-то железное, но всё-таки смог выбраться наружу.
И вот опять, как в прошлую ночь я стою босиком и в одних трусах во дворе, только сзади кто-то идёт за мной. Но я так устал и я решил, что никуда больше не побегу. Будь, что будет. Я набрался храбрости и обернулся. К этому времени небо прояснилось, и появились звёзды, от чего стало намного светлее. Однако здесь, около крыльца было ещё достаточно темно, а из темноты ко мне приближалось нечто. Я стоял до крови закусив губу и ждал. Нечто подошло уже совсем близко, и тут я увидел его лицо. Я готов был уже закричать, но вовремя спохватился: это был Сашка, мой лучший друг. От неожиданности я не знал, что мне делать: плакать или смеяться? Я хотел было уже отругать его за такие выходки, но Сашка молча взял меня за рукав и потащил обратно в терраску. Я не стал сопротивляться и покорно пошёл за ним.
В терраске он усадил меня на кровать и кинул мне мою одежду, жестом показав, чтобы я одевался. Видимо мои глаза уже привыкли к темноте, потому что сейчас я уже худо-бедно мог ориентироваться в пространстве.
- Сань, давай хотя бы свет включим,— робко предложил я, почему-то только сейчас вспомнив, что живём мы всё-таки не в каменном веке и в каждый дом проведено электричество.
Сашка немного помолчал, а потом заговорил:
- Нет никакого света, Витя. Вообще ничего нет. Только ты и я. Время уже утро, а солнце ещё не вставало.
- А я думал, у меня часы…
- Часы встали,— закончил за меня Сашка. — Да, я тоже так сначала думал. Пока не зашёл домой. Ты, кстати, уже был дома?
Я отрицательно помахал головой.
- Тогда лучше и не заходи. Нет смысла на это смотреть. Когда я вошёл к себе, то думал, что мои предки ещё не спят, потому что свет у них горел. Ты знаешь, они всегда меня дожидаются. Ну, вот я и пошёл сказать им, что у меня всё хорошо, ну и рассказать сам знаешь про что. Зашёл, а там…
Шурик замолчал. Я почувствовал, что он вот-вот расплачется, но Сашка взял себя в руки и продолжил:
- Ладно, не важно. Ты не представляешь, Витя, как я испугался. Я никогда ещё такого не видел. Разве что в кино… Я выскочил из дома и бегом к тебе, смотрю, ты как раз в ворота заходишь. Ну всё, думаю, сейчас ты закроешься, и я останусь один на улице. Я тебе кричал, а ты идёшь себе… Ворота, к счастью, ты не закрыл, так что я свободно прошёл. Захожу в терраску, а ты уже спишь, как мёртвый. Я тебя хотел было разбудить, но не стал тревожить. А потом и сам заснул на соседней кровати. А потом ты знаешь. В общем, выбираться нам с тобой надо из этой чёртовой деревни. Уж ты мне поверь.
Я хотел рассказать Шурику, что случилось со мной по дороге домой, но решил промолчать. Сейчас уже не было в этом смысла. Я был полностью согласен со своим другом, поэтому спешно начал одеваться. Однако перед тем как уйти, я должен был сделать ещё одну вещь: посмотреть, что твориться у нас в избе. Раз с Сашкой ничего страшного не случилось, то и для меня хуже не будет, но бросить вот так просто бабушку, не удостоверившись, жива ли она, я не мог.
Пока я ничего не сказал Шурику о своих планах. Я чувствовал, если я заикнусь о том, что мне зайти в дом, Саша схватит меня за рукав и никуда не пустит. Поэтому я молча натянул на себя штаны и футболку, взял из шкафа тёплую куртку (мало ли что) и посмотрел на друга. На нём были рубаха с коротким рукавом и шорты.
- Нет, так дело не пойдёт,— многозначительно сказал я и вытащил всё из того же шкафа ещё одну куртку. Потом я полез в сундук, стоящий чуть поодаль, и достал тёплые спортивные штаны. — На вот, одень, а то сам знаешь, погода стала изменчивая.
Сашка с благодарностью и посмотрел на меня и стал переодеваться, а я лихорадочно соображал, как бы мне смотаться в дом. И тут Сашка сам без всякой задней мысли дал мне такую возможность. Когда он собрался натягивать мои штаны, то вдруг сделал очень важное предложение:
- Слушай, Вить, надо бы и шапки взять.
- Ты гений,— чуть ли не радостно крикнул я и рванул из терраски. Шурик понял, куда я собрался и выбежал следом за мной, но было уже поздно: я уже открыл дверь в избу. То, что я там увидел, не поддаётся описанию. Так что я немного отдохну, а потом продолжу.

Глава 7.

Отрубленные руки, ноги, голова. Лужи крови на полу. Вы думаете, это я увидел? Нет, ничего такого не было. Но следующую зиму провести в этом доме было уже невозможно. Стёкла в окнах были выбиты, пол вскрыт, будто в избу залетела бомба. Моей бабушки не было или, по крайней мере, я её не заметил. Не заметил сначала. Потом, краем глаза, я что-то всё же увидел в темноте. Что именно, я тогда не понял. Зато я понял одно: отсюда надо немедленно уходить.
Перед тем, как совсем покинуть родной дом, я запасся спичками и взял кое-что перекусить. В холодильнике я нашёл две банки консерв, немного колбасы, на столе лежала буханка чёрного хлеба. Внутренний голос подсказывал мне, что дорога предстоит нам нелёгкая. В те часы я оказался намного собраннее своего друга. Сашка, видимо, чувствовал себя виноватым из-за того, что позволил мне зайти в дом, что не смог удержать меня. Но я хлопнул своего друга по плечу и даже постарался улыбнуться.
- Пойдём, Санёк,— сказал я. — Здесь нам нечего больше делать. Даст Бог, и мы выберемся с тобой отсюда.

* * *

Вы знаете, я всегда мечтал вот так собраться, взять с собой тёплую одежду, палатку, набрать съестных припасов и отправиться в поход. Никогда не думал, что моё желание сбудется вот таким образом. Сразу скажу, что после тех событий у меня страсть к походам пропала сразу.
В терраске я взял рюкзак, сложил туда свои вещи. Для Шурика рюкзака не нашлось, поэтому ему пришлось взять сумку, с которой я раньше ходил в школу.
Прежде чем выйти за ворота, я в последний раз посмотрел на свой родной дом. Я чувствовал, что сюда я уже больше не вернусь. НИКОГДА!
Я пропустил Сашку вперёд, а сам на всякий случай стал закрывать ворота на замок. Мало ли что? Но тут Шурик схватил меня за рукав.
- Смотри, Витя,— восторженно произнёс он. — Ты только посмотри.
Я обернулся и проследил за его взглядом. Сашкины глаза смотрели в небо. А небо… пылало. Такого красивого зрелища я ещё не видел никогда в жизни. Я, наверное, не смог передать вам всю красоту, которую мы наблюдали. У меня просто нет слов. Как будто сама судьба вознаградила нас за всё пережитое. На небе не было ни одного облачка. Около самого горизонта ярко светился ковш Большой Медведицы, а прямо над нами пылало самое настоящее северное сияние. То самое, которое я столько раз видел в кино. Я не знал, что оно настолько красиво! Это сияние одновременно и пугало, и завораживало. Завораживало своей красотой. А пугало своей неестественностью. Уж слишком всё было…

Часть 2.
Лес.

Глава 8.

- Как будто наступила полярная ночь,— сказал я и сам испугался своих слов. Для меня фраза "полярная ночь" означала вечную тьму, ад, в котором даже нет огня. Это значит, что не будет больше лета, не будет солнца, не будет нас… Я гнал от себя эти мысли.
- По крайней мере, сейчас стало не так страшно,— заметил Шурик, и мне пришлось с ним согласиться: сияние и впрямь успокаивало. Оно как будто просило нас остаться здесь, как будто говорило: "Ребята, вы куда уходите? Посмотрите, как хорошо на улице, какой свежий воздух, а вы рвётесь в город. Оставайтесь со мной…"
Вот так каждый из нас думал о своём и, в то же время, мы с другом думали об одном и том же. И занятые этими мыслями мы не заметили, как деревня кончилась. Дальше дорога уходила в лес. Не скажу, что этот лес был мне не знаком: у себя в окрестностях я знал все места, да и мы с друзьями довольно часто собирались в лесу, рассказывали страшилки. Однако в этот раз обстоятельства были совершенно другие. Нам предстояло пройти около двадцати километров до ближайшего села, откуда утром мы планировали сесть на автобус. Довольно большое расстояние! Кроме того, было в этом лесу ещё кое-что, что пугало меня. Там находилась та самая заброшенная школа. Раньше мы с такой радостью шли сюда! Но сейчас, не смотря на то, что сияние значительно успокоило меня, мне опять становилось страшно. Да ещё как назло у меня в памяти всплыл мой кошмарный сон.
Саша шагал с таким невозмутимым видом, как будто ничего не произошло. Но я знал, что в глубине души он тоже боится. Я, чтобы поддержать своего друга, тоже сделал вид, что мне всё равно.
Спустя ещё минут пять ходьбы лес расступился, и мы увидели её. Школа в эту ночь выглядела даже свежее, чем обычно. Может быть, это нам только казалось, но факт остаётся фактом. Она как будто заворожила нас с Шуриком. Мы стояли как вкопанные и смотрели на неё, не сводя глаз. Мы не заметили даже, как опять стало темно и начал накрапывать дождь. Только когда одна довольно холодная и крупная капля попала мне за воротник, я очнулся и посмотрел на Сашку и тут…
Я, наконец, увидел то, что гналось тогда за мной, что душило меня. Оно было буквально шагах в десяти от моего друга и двигалось прямо на него. А Саша ничего не видел, он по-прежнему стоял и смотрел на старую школу. Честно говоря, и меня охватил просто дикий страх. Этот страх буквально парализовал меня. Огромный корень от стоящего неподалеку старого орешника, похожий больше на ядовитую змею, полз к моему другу. В одном шаге от Сашки он остановился, будто думал, как бы лучше ему напасть, затем он приподнялся и… Прямо из-за поворота на нас вылетел "Уазик" и пересёк страшное чудовище. Раздался страшный вопль. Шурик очнулся от своего сна и только сейчас увидел, что происходит. Его глаза округлились от ужаса. Под колесами "УАЗ"а растекалась лужа крови, а рядом с пронзительным визгом извивалось оно.
Какой-то мужчина выскочил из машины, схватил нас и затолкнул на заднее сиденье. Наверное, это он сделал вовремя. Через секунду страшной силы удар пришёлся по двери, рядом с которой оказался я. Я даже почувствовал образовавшуюся после этого удара вмятину. Следом ещё один удар, но на этот раз по крыше. Мужчина что есть силы рванул с места и понёсся в темноту, а за окнами опять свирепствовала буря.
Однако проехали мы не долго. Буквально через две минуты машина резко затормозила. Я услышал сквозь бесконечные удары по корпусу "УАЗ"а, свист ветра и шум ливня, как мужчина сказал кому-то:
- Всё, приехали, дальше дороги нет. Пока будем отсиживаться здесь.
Мне казалось, что сидели мы бесконечно. В ушах у меня звенело. Шурик сжался в комок и лежал на полу. Рядом с нами ещё кто-то сидел, но в темноте я ничего не мог разглядеть. Почему шофёр не включит в салоне освещение? Тогда я думал, что оно у него просто не работает или он не хочет сажать аккумулятор. Потом я узнал другую причину. Как бы там ни было, но, в конце концов, я уснул, а когда проснулся, этот ужас закончился. На время…

Глава 9.

На утро я смог познакомиться с нашими спасителями. Это оказалась обычная семья: муж, жена и двое детей. Старшему было около восьми лет, а маленькой дочурке я дал бы лет пять. Они также, как мы, приехали отдохнуть в деревню, которая находилась ещё километрах в десяти от моей. Ужас к ним пришёл на день (или на ночь?) раньше, чем к нам, и Алексей, а именно так звали главу семьи, уже немного знал, чего нам стоило ожидать.
Я не ошибся, сказав, что познакомился со своими спасителями именно утром, так как утро на самом деле наступило. Тогда я думал даже, что спасли нас какие-то ангелы, которые увезли нас далеко-далеко, туда, где по-прежнему светит солнце, а ужас не придёт никогда. Однако Алексей не советовал нам особенно радоваться. Он сказал, что полярной ночи (так уж получилось, что я прозвал эту ночь полярной) в сущности, и не было. Произошло какое-то ненормальное природное явление типа затмения, но это было не затмение. Во-первых, затмение никогда не длиться так долго. А во-вторых, как только заходило солнце, начинали твориться такие вещи, которым Алексей объяснения просто не находил. Он очень советовал нам не отходить от него слишком далеко и не сходить с асфальтовой дороги. Мы с Сашкой помнили предыдущую ночь, поэтому дважды нам повторять не пришлось.
Выйдя утром из машины, я обнаружил, что она была вся помятая. Было такое чувство, что по "УАЗ"ику пробежало стадо быков. Я поинтересовался у Алексея, что это было, на что получил не совсем понятный ответ. Алексей многозначительно сказал:
- Природа.
Уже на следующую ночь я понял суть этого ответа.
Алексей не хотел тянуть время. Наскоро позавтракав хлебом и консервами, Алексей вытащил из багажника двуручную пилу и попросил меня помочь ему распилить упавшее на дорогу дерево. Именно оно задержало нас в пути.
Алексей осторожно перебрался через довольно объёмный ствол и подал мне пилу.
- Так, Витёк,— сказал он. — Пилим очень осторожно. Самое главное — старайся не дотрагиваться до ствола.
Я кивнул в знак согласия, но должного значения этим словам не придал, за что немедленно поплатился. Чтобы удобнее было держать стойку, я по привычке упёрся ладонью в ствол злополучного дерева. О, Господи! Через меня как будто пропустили электрический ток огромной мощности. Я одернул руку и до крови закусил губу, чтобы не закричать. Через несколько секунд я почувствовал, что теряю сознание. Когда я очнулся, то увидел, что моя голова лежит на коленях Нины, жены Алексея. Моя рука была перебинтована, но всё ещё болела. А машина уже продолжала свой путь.
Алексей заметил, что я пришёл в себя.
- Везунчик ты, Витя,— улыбнулся он. — Прикосновение к стволу того дерева равносильно купанию в кислоте. Ты мог бы вообще остаться без руки. Скажи спасибо, что у меня оказались необходимые лекарства.
- Спасибо,— проговорил я и задал вопрос, который сидел у меня в голове с самого утра: А где Вы работаете?
Алексей ничего не ответил. Только загадочно улыбнулся и я решил просто считать, что он исполняет роль нашего ангела-хранителя.

* * *

Мы ехали, почти не отдыхая. Остановились мы только для того, чтобы пообедать, после чего Алексей вылил в бензобак двадцатилитровую канистру бензина, и мы двинулись дальше. На улице опять стояла страшная жара. Алексей открыл все форточки, но даже это спасало не сильно. Мы поснимали с себя всё, что только можно снять в присутствии женщины.
Нас очень удивлял один факт. До ближайшего селения было, как я уже говорил, от силы километров двадцать, но мы ехали почти целый день, а лес всё не кончался. Все мы начинали нервничать, но никто из нас не подавал вида, что боится. Хотя вполне возможно искажение временного пространства. Теперь уж всего можно ожидать.
Наконец стало темнеть. Я уже не говорю, сколько времени, ибо это теперь бессмысленно. Какая разница, во сколько стало темнеть или светать. Гораздо важнее, что происходит в тёмное и светлое время суток.
А стемнело довольно быстро. Может быть, я просто я не заметил, но, по-моему, сумерек не было вообще. Мои попутчики решили не останавливаться и на эту ночь. Конечно, все мы устали и практически не спали, но в движении было безопаснее.
Не успела взойти полная луна, как кошмары возвратились опять. Только в этот раз началось всё с того, что на нас откуда-то сверху обрушилась со страшной силой стая каких-то летающих существ. Сначала я подумал, что это были летучие мыши, но, присмотревшись получше, я понял, что ошибся. На нас напала огромная стая чёрных ворон. Таких ворон мы обычно сотнями встречаем на кладбищах. Теперь же их было не сто, их было миллион. Мы прорывались через эту чёрную стену, и я удивлялся только одному: как у машины выдержали стёкла? Наверное, Алексей и здесь всё предусмотрел и покрыл стёкла "УАЗ"ика специальной плёнкой, которую так часто рекламируют по телевидению.
Вороны разбивались о лобовое стекло, а мы всё ехали и ехали. Стеклоочистительные щётки работали на самой высокой скорости, что смыть кровь.
Но прошло какое-то мгновение, вороны пропали, и опять полил сильнейший ливень. Вместе с ливнем ожила природа. Она словно не хотела отпускать нас. Корни пробивались сквозь асфальт, цепляя за подвеску и тем самым, замедляя наш ход. Как же я не завидовал в тот момент иномаркам. На сколько же важнее в данной ситуации была именно проходимость, а не скорость. Эх, совместить бы сейчас эти два прекрасных автомобильных качества! Мы встретили на своём пути две "Хонды" и один "БМВ". Состояние их было плачевное. Я был уверен, что в живых там никого не осталось. Машины стояли прямо посередине проезжей части, их окна были разбиты, кузов помят. Если бы мы не выехали вовремя из вороньей стаи, то неминуемо столкнулись бы с ними.
А на утро мы увидели долгожданное село.

Глава 10.

Алексей, не теряя времени, сразу же отправился на автозаправку. Как мы и ожидали, село было опустошено, окна в домах разбиты, людей не видно. Внутрь домов мы заходить не стали. Нашим счастьем было, что бензин на заправке всё же остался. Алексей взломал дверь в кассу и включил насос. Заправившись, мы поспешили на ближайшую почту: там должен был быть телефон. Он и был там, только не работал.
- А может во всём мире такое,— спросил Сашка. — Может быть, мы зря едем. Давайте лучше остановимся здесь. Ночь мы сможем пережить, а днём не так уж и плохо. Да может быть вообще всё наладиться.
- Нельзя терять надежду,— ответил на это Алексей. — Мы обязаны добраться до города, там наш дом, там наши родные. Или ты забыл?
Да, Алексей был абсолютно прав. У меня тоже возникали мысли всё бросить и остаться ждать здесь. Мне было сейчас совсем не страшно. Воистину человек привыкает ко всему. Вот так, наверное, и смертники ожидают своей казни. Сначала им страшно, а потом… А потом им становится очень хорошо. Для этого и даётся им срок обдумать свои поступки. Вот и природа даёт нам срок. Но насколько большой будет этот срок, мы не знали.

* * *

Так прошло ещё два дня и две ночи. Каких-либо изменений за это время не произошло. Эти два дня мы проехали всего километров десять. Казалось, что с каждым днём дорога становится всё длиннее и длиннее. В следующем селении мы взяли немного пищи, так как наша уже подходила к концу. А на третью ночь погиб мой лучший друг.
Как всегда, наскоро поужинав, перед самым наступлением сумерек мы сели в машину и тронулись в путь. Сашка сел на своё обычное место около окна, я — рядом с ним. С наступлением темноты нам опять пришлось встретиться со стаей ворон, только в этот раз они, как мне показалось, стали намного крупнее. Как только вороны пролетели, произошло нечто страшное. Какой-то корень зацепился за дверную ручку и открыл ту самую дверь, рядом с которой сидел Сашка. Второй корень ворвался в салон, схватил моего за футболку и вытащил наружу. Алексей остановился почти мгновенно, но сделать ничего уже было нельзя. Мы не могли выйти из салона. Сашка что-то сначала кричал, в его взгляде, устремлённом на меня, были слёзы обречённости. Он знал, что мы ничего не можем сделать, но надеялся… "Нельзя терять надежду…" Это были слова Алексея. И Сашка её не потерял. Когда корень вскрыл ему живот, он не издал не звука. А ему было всего тринадцать…
Но на этом ужасы не закончились. Случайно посмотрев назад, я не поверил своим глазам.
- Лёша, жми,— заорал я. Алексей посмотрел в зеркало заднего вида и сразу всё понял. Машина рванула с места с несвойственной для этой модели скоростью. Я только успел в последний раз посмотреть в сторону, куда ушёл от меня мой друг, все, надеясь, что это окажется сном, что сейчас я проснусь, и рядом со мной сидит Шурик и как всегда подшучивает надо мной.
Но это не было сном. Мы летели по ночной дороге, а сзади на нас наступали… деревья. Весь лес словно ожил. Берёзы, дубы, сосны настигали машину. Впереди дорога была пока ещё свободна. В противном случае не знаю, чтобы нас ждало.
А деревья были всё ближе и ближе. Они не бежали за нами. Скорее они скользили по земле. Я помнил, как нас атаковали корни, и теперь понимал, почему так происходит. Деревья не скользили, передвигались их корни под землёй. Самое главное, что деревья начинали двигаться только, когда мы проезжали мимо них, до этого они оставались неподвижными. Было такое чувство, что природа обозлилась на человека и хочет его уничтожить.
Когда ветка орешника с силой врезалось в заднее стекло, я заволновался.
- Не бойся,— успокоил меня Алексей. — Сейчас начнёт светать.
И правда. Посмотрев в сторону, я увидел, что на горизонте уже забрезжил рассвет. Деревья стали отставать и тут… Я увидел, что на полной скорости летим прямо на стоящий посередине дороги "Москвич". Мы так были погружены наблюдением происходящего, что даже опытный Алексей отвлёкся от дороги, а смотрел в зеркало заднего вида. Когда он заметил возникшее препятствие, тормозить было уже поздно. Алексей резко крутанул руль вправо и "УАЗ" понесло прямо в стоящее рядом с дорогой дерево. От удара машины развернуло и меня выкинуло наружу как раз через ту самую дверь, через которую корень вытащил Шурика. Мы так и не удосужились после этого ее, как следует закрыть.
Я отлетел в сторону и упал на траву. Я заметил, что Алексей в спешном порядке вытаскивает из машины жену и детей. А после меня опять, как тогда около моего дома, стало чем-то душить. Что-то чёрное и большое навалилось на меня, больно впилось мне в грудь, мне стало трудно дышать. Я почувствовал, как что-то пробило мне бок и у меня пошла кровь. А потом страшный взрыв потряс воздух. Только позднее я узнал, что это взорвался наш "УАЗ"ик. В тот момент я увидел только яркую вспышку и лес… завизжал. Да, я не преувеличиваю. Языки пламени быстро перекинулись на сухие ветки. Я чувствовал, как огонь подбирается ко мне всё ближе. Мой бок разрывался от боли. А сверху на меня летел огромный сук. Он был всё ближе. После этого я потерял сознание.

Глава 11.

Ну вот, дорогие мои читатели, на этом, пожалуй, и всё. Не ожидали? Вы, наверное, ждали другую концовку? Что-нибудь типа "и так я опять видел сон" или "лес сгорел и всё закончилось". Но ничего такого у меня не будет. Это только в кино происходит всё просто, а жизнь — сложная штука. И всё же, я думаю, стоит сказать ещё несколько слов.
Алексей вытащил меня из огня. У меня были сломаны три ребра и довольно сильно обожжены ноги. Тот злополучный "Москвич" оказался нашим. Родители ехали за мной в деревню. Я думаю, не надо объяснять, что с ними стало. Правда, наша машина оказалась крепкой, и мы ей воспользовались.
В городе оказалось по спокойней за счёт небольшого количества деревьев. Меня там положили в больницу, где я смог встать на ноги.
А кошмар тот продолжается и по сей день. Но мы научились ладить с природой. Правда, на это ушло довольно много времени, потеряно много человеческих жизней. Когда-то человек укротил природу, и она восстала против него. На этот раз не надо повторять эту ошибку. Нужно жить в ладу с природой, и она ответит вам тем же.

© 2003 Олег Клипов. Все права защищены. Данное произведение предназначено только для домашнего прочтения. По вопросам коммерческого использования обращайтесь непосредственно к автору.

©2003 Oleg Klipov. All rights reserved. Given product is intended for home reading only. On questions of the commercial use address to author directly.

E-mail: clipro-f@mail.ru

От автора.

Если вы хотите прочитать продолжение данного рассказа, то жду ваших писем. Если откликов будет много, я обязательно возьмусь за перо, а пока я работаю над другим произведением.

Всегда Ваш — Олег Клипов.

26 октября 2003 года  14:34:44
Олег | clipro-f@mail.ru | Рязань | Россия

---

Катя Мольская

Полёт в пустоту
рассказ

Тёмный коридор, свет в конце…постоянный, режущий слух, скрип закрывающихся дверей…так выглядит моё новое пристанище – Libenhall — больница для душевнобольных. Редко кто отсюда выходит, точнее сказать — почти никто. Это не просто больница, здесь для правительства проводятся эксперименты на больных, а также сюда отправляют «нежелательных личностей» для государства. Такой оказалась и я, потому что слишком много знала…
* * *
Родилась я в тихом местечке неподалёку от Берлина. Детство было не самой замечательной порой в моей жизни: вечные переезды из разных городов, о цели которых я долгое время и не подозревала; мать, которой никогда не было дома, и отец, трагически погибший, когда мне было тринадцать лет.
В то туманное утро он выехал в английское посольство и не вернулся…его нашли только через три дня в машине на дне озера. Ни на опознании тела, ни на похоронах мать ни разу не зарыдала, хотя по её виду можно было догадаться, как она страдает. Позже, по ночам, я слышала тихие всхлипы в соседней комнате и понимала, что жизнь может рухнуть в один момент.
Но как говорится, « беда не приходит одна », и через несколько недель мама заболела. Врач поставил страшный диагноз — рак. Моя жизнь превратилась в ад. Вечные лекарства, уколы, умирающая на глазах мать.
Так продолжалось несколько лет. Я не понимала, как такая слабая женщина, как моя мать, охваченная тяжелой болезнью, могла так долго держаться. Однажды вечером она позвала меня к себе и сказала:
- Кимберли, я хочу поручить тебе важное задание,— она закашлялась —
сама я не могу этого сделать…вот пакет, отнеси его завтра в двенадцать
утра к зданию Почты и кинь в урну. Не спрашивай зачем, так надо.
Обещай, что исполнишь!
- Да мама, для тебя я сделаю всё.
- Только прошу, не смотри в пакет. И помни, я тебе доверяю.
* * *
Хотя утро было прохладным, на улицах суетились люди. Все куда-то спешили, и никому не было дела до девушки, которой едва исполнилось восемнадцать и которая уже осталась без единой надежды на счастье.
Подходя к Почте, я сгорала от любопытства – что же находится в этом странном бумажном, жёлтом пакете. Но, подумав о матери, я бросила его в урну. Походя кругами, и подождав минут десять, я отправилась домой, так и не увидев ничего интересного.

- 1 —
Около квартиры меня охватило плохое предчувствие и я, выхватив ключ дрожащими руками, кинулась открывать дверь.
В комнате было тихо…жутко тихо. Был слышен лишь монотонный стук капель по поверхности раковины. Тук…тук…также бьётся сердце. Подошла к комнате…на кровати лежала, опустив безвольно руку, мать. В руке зажат пузырёк из-под яда. Глаза закатились. Вся бледная, без единой капли крови. Умерла.
Ватными ногами подошла к столу. На нём стояло письмо. Открыла его. Там, ровным, без малейшей дрожи, подчерком было написано:
«Ким, прости меня за всё! Я больше не могла мучатся и видеть, как мучаешься ты. Я сделала то, что должна была сделать. Но перед тем как я умру, ты должна узнать всё. Я очень плохой человек. Также я очень сильно люблю тебя…из-за этого я даже УБИЛА твоего отца, которого тоже любила…» У меня закружилась голова, я быстро стала дочитывать письмо до конца. «…Да, это так. Я работала на разведку Германии: устраняла «ненужных личностей», поэтому мы так часто переезжали. Однажды мне пришёл «заказ». Я открыла конверт и увидела…фотографию твоего отца. Я отослала отказ, но мне сказали, что если я этого не сделаю, то они заберут тебя. Я испугалась. Я знала, ЧТО могут сделать с ребёнком шпионки, также я знала, что если не сделаю этого я, то сделает кто-то другой, более худшим путём, и я решилась! В то утро я перерезала тормоза в машине мужа…
Тот пакет, который я тебе давала, содержал фотографии жертвы, или как у нас говорят – «клиента». После того, как я не смогла выполнять задания, мне поручили добывать информацию. Через месяц я должна была отправить новый конверт. Когда ОНИ его не обнаружат, то начнут искать меня, а когда узнают, что со мной случилось, начнут твои поиски. Когда ОНИ найдут тебя, у тебя будет два выбора: либо тебя завербуют, либо…уничтожат. Выбирать тебе! И всё же советую: уезжай отсюда подальше, так у тебя будет время, чтобы решить: жить так как я или вообще не жить. ОНИ всё равно найдут тебя, весь вопрос во времени. На счёте в швейцарском банке лежат 2 миллиона долларов, шифр – дата твоего дня рождения.
И ещё раз, ПРОСТИ, я хотела как лучше».
Слёзы полились по щекам, и я легла на пол. От полученной информации всё перемешалось в голове. Два миллиона… подумать только! Мы никогда не жили в роскоши…два миллиона…
* * *
Мелкий дождь накрыл всё кладбище. Грязные следы были повсюду.

- 2 —
Народу было мало: какие-то знакомые, дальние родственники,
коллеги…Я стояла и стояла около могилы, даже когда все разошлись. Наконец я вышла на дорогу и поймала такси.
Чтобы снять два миллиона долларов со счёта в приличном банке — надо хорошо выглядеть. Поэтому я на последние деньги купила красное эксклюзивное платье и зашла в салон красоты.
В банке меня встретил улыбчивый мужчина в костюме:
- Что мы можем для вас сделать, мадам?
- Я бы хотела снять деньги со счёта.
- На какую сумму?
- Один миллион долларов.
Мужчина понял, какая «золотая рыбка» у него в руках и стал безостановочно льстить: «как вы прекрасно выглядите», «у вас великолепное чувство юмора», «вам принести чаю?»…Наконец утомительная процедура завершилась. Мне вручили чемодан, весь заполненный крупными купюрами.
- Спасибо и до свидания.
- Заходите к нам ещё! – расплылся в улыбке швейцар.
- Непременно.
Моя старая жизнь кончилась, и я поехала в аэропорт – меня ждали Багамские острова.
Дорогие отели, бассейны, бары, курорты, дискотеки – рай для тех, у кого солидный капитал. Меня поселили в роскошный люкс, весь заставленный букетами красных роз и наполненный ароматом неизвестных мне духов. Два месяца пролетели как в сказке. Я уже почти стала забывать свои проблемы, но в один миг всё испортилось.
В тот день я лежала на шезлонге и загорала, когда ко мне подошёл человек в зелёных шортах.
- Вы Кимберли Уайт?
- А что?
- Извините, забыл представиться: Дарен Камински.
- Это мне ни о чём не говорит.
- Я был другом вашей матери. Мне очень жаль. Вы знали, где работала ваша мать?
- Нет.
- Она работала на разведку.
- Зачем вы мне это говорите?
- Я предлагаю вам заняться тем же.

- 3 —
- И что будет, если я скажу нет?
- Тогда я не отвечаю за то, что вы умрёте от старости.
После этих чудесных двух месяцев мне совершенно не хотелось погибнуть ни за что. Тем более за это время у меня появилась цель: найти заказчика отца.
- Тогда мне не остаётся ничего другого, как ответить: «да».
- Вот и отлично, я заеду за вами вечером. Соберите вещи, мы едем в Берлин.
* * *
Никогда не думала, что за три месяца можно научится всему. Я имею ввиду всяким шпионским штучкам вроде борьбы, стрельбы и хакерства. Меня учили по пять часов в день без выходных и перерывов. Затем мне дали сотовый телефон и сказали, что свяжутся со мной; отправили на постоянное местожительство в квартиру, недалеко от центра. Полгода не было никаких проблем. Меня устроили на временную, довольно высокооплачиваемую, работу. У меня даже появились знакомые, и было с кем поболтать в тихие вечера.
Тем вечером я пришла с работы, залезла в душ и что-то напевая стала мыться. Холодная вода смывала усталость, и делалось намного лучше. Вдруг зазвонил телефон. ТОТ телефон. Я испугалась, но подняла трубку. «Откройте дверь, инструкция там же». Голос отключился. Я надела халат и осторожно подошла к двери. Сердце учащённо билось и было готово вылететь из груди. Открыла дверь, там, на пороге лежал такой же жёлтый бумажный пакет, какой давала мне мать. Рядом стояла сумка. Я занесла вещи в дом. В пакете лежали фотографии, паспорт на имя Кейтлин Саммерс, парик пепельного цвета и письмо. На фотографиях был изображён лысый полный мужчина в возрасте, в элитном костюме. Рядом с ним стояли два телохранителя. Я открыла письмо:
«Послезавтра в 15:00 этот человек выйдет из машины возле банка «Мега полис» в Италии. В этот момент вы должны его «снять» из дома напротив. На чердаке есть всё, что нужно».
В письме, на 7:30 утра, лежал билет на самолёт до Италии.
Вот и моя первая миссия, если убийство человека можно так назвать.
* * *
Погода была тёплой и солнечной. Ничто не предвещало убийства. Италия очень красивая страна, в которой много коттеджей с садами, полными цветов. Я подумала, что в далёком будущем у меня тоже будет такой же домик с цветами, детьми и мужем.
На чердаке была куча разного старого мусора: рамы, сломанные

- 4 —

табуретки и даже картины. На стене чердака находилось окно. Оно было
открыто. Около него стояла бочка. На ней лежала винтовка с оптическим
прицелом, рядом лежал глушитель и билет на самолёт до Берлина. Я подошла к окну, села на бочку и взяла в руки винтовку. Я имела опыт работы с винтовками, но эта была необычно тяжела. Может быть из-за размера, а может быть из-за напряжённой атмосферы, которая царила на чердаке. Затем я медленно накрутила глушитель. Руки в перчатках вспотели. 14:55: кровь пульсирует в висках. 14:57: его всё нет. 14:59: руки не дрожат, но тяжело дышать. 15:01: где же он? Наконец подъехала чёрная машина. Из неё вышли трое мужчин. Я узнала того человека с фотографий. Секунду поколебавшись, нажала на курок. Время как будто остановилось, и казалось, что существуют только я, пуля и цель. Моя работа была сделана: пуля достигла своей цели. Около трупа образовалась толпа. Я взяла билет на самолёт и быстро покинула здание. Лишние свидетели были не нужны.
Дома я нагрела чайник и сделала крепкий ароматный кофе. В дверь позвонили. У входа стоял посыльный. У него в руках был сверток, обвязанный праздничной ленточкой. Я расписалась и занесла свёрток в дом. Потом аккуратно развернула. В нём лежала записка и стопка денег. «Поздравляем, вы отлично справились с заданием. Вы доказали, что вам можно доверять. Вас ждут завтра в кабинете начальника в 11:00». Далее был указан адрес и приписка «после прочтения сжечь». Я сжала в руке деньги – это всё, чего стоит жизнь человека…
* * *
После короткого завтрака я надела официальный костюм и отправилась на встречу по адресу, указанному на бумажке. Это был гигантский небоскрёб фирмы «FLY» по авиа перелетам. Я доехала на лифте до двадцатого этажа и пошла в конец коридора. Дверь под номером восемнадцать была открыта. Этот кабинет был менее всего похож на офис, из тех, каких я видела в своей жизни. На стенах висели огромные картины в позолоченных рамах; на полу лежали ковры, а возле большого камина располагалась шкура медведя. В комнате чувствовался еле заметный запах дорогих сигар и неизвестных мне, но приятных духов. В кабинет вошла девушка, и я поняла, что именно ей принадлежит этот аромат духов.
- Здравствуйте, подождите, пожалуйста. Сейчас мистер Браун освободится и примет вас.
И она жестом указала на кожаное кресло рядом с камином.

- 5 —
- Вам что-нибудь принести?
- Нет, большое спасибо. Я просто подожду.
Через пять минут появился мужчина среднего возраста, высокий и хорошо одетый. На его руке красовалось большое золотое кольцо с каким-то рисунком. Он улыбался, но у него был холодный, равнодушный ко всему, взгляд. Я всегда считала таких людей опасными.
- Вы, наверное, Кимберли Уайт? Разрешите представиться: Иозеф Браун.
- Очень приятно.
- Вы курите?
- Нет, спасибо.
- Это хорошо, а я вот как ни старался бросить, никак не могу.
Он засмеялся, а я попыталась улыбнуться. Что-то мне в этом человеке не нравилось, несмотря на его открытость. Он сел в кресло напротив меня и закурил кубинскую сигару. Колечки дыма поплыли по комнате.
- А вы молодец! Не каждый сможет с первого раза убить человека. Вы пошли в мать.
- Это моя работа и я стараюсь её выполнять.
- Теперь вы часто будете получать СВОЮ работу. Вам будут звонить и говорить кодовую фразу: «Авиалиния Берлин-Мадрид». Отвечайте: «Готова вылетать». Через час после звонка вы обнаружите пакет со всем необходимым и инструкцией. И не бойтесь, что вы избавляетесь от этих людей. Они действительно опасны для общества.
Он встал и, давая понять, что разговор окончен, сказал:
- Очень приятно было с вами познакомиться. А теперь простите, у меня дела.
- Мне тоже было очень приятно, до свидания.
Я вышла на улицу. Темные тучки на небе соответствовали моему состоянию. Я вздохнула поглубже. Мне хотелось прийти домой, лечь на кровать, заснуть и никогда не просыпаться. Мне так надоела эта никчёмная жизнь.
* * *
После встречи с Иозефом прошла целая неделя, и за окном закружились в осеннем вальсе листья. Холодный ветер подхватывал их и уносил далеко вперёд по улице. Я гуляла по парку и наблюдала за улетавшими на юг птицами. Я подошла к озеру. По тёмной, покрытой рябью, водной глади плавали снежно-белые лебеди. Этот пейзаж зачаровывал всех, кто стоял рядом с озером. Вдруг ко мне подошёл незнакомый мужчина с кейсом в руке:

- 6 —
- Авиалиния Берлин-Мадрид.
Я растерялась, но вовремя очнулась:
- Готова вылетать.
Не говоря не слова, он передал мне кейс и спешно пошёл к выходу из парка.
Прежнее ощущение страха вернулось.
В кейсе лежало письмо, пакет с фотографиями, маскировка и кольт с глушителем.
«Вы едите в Барселону. Место в самолёте забронировано на имя Кейтлин Саммерс. Паспорт вы получили в прошлый раз. На фотографиях – Карл Бенцони. Через три дня он будет гостем на опере в «Большом театре». Вы «снимете» его за пять минут до конца первого акта».
Я посмотрела на фотографии. Да, такого мужчину нельзя не заметить: высокий, под два метра, худощавый брюнет.
В Барселоне было ветрено, по радио передавали штормовое предупреждение. Я прошла в театр через чёрный ход за час до оперы. Поднялась на крепление занавеса над сценой. Достала и неспешно собрала кольт. Время тянулась мучительно медленно. Постепенно зал стал наполняться людьми: дамы в вечерних платьях, мужчины в смокингах занимали свои места. Но вот я заметила своего объекта. Он пришёл в сопровождении дамы в норковом манто и сел на первый ряд в партере прямо напротив сцены. Опера началась. Его спутницу явно не интересовало искусство и она часто поглядывала на свои золотые часы. Наконец до конца первого акта оставались считанные минуты. Я ещё раз получше прицелилась – ошибаться нельзя. Пуля просвистела в воздухе, но её «пение» слышала только я. Маленькое красное пятнышко стало расползаться по белоснежной рубашке. Карл Бенцони не успел даже вскрикнуть. Я быстро сложила оружие и спустилась вниз. Надо было уйти до обнаружения тела.
* * *
Придя домой я упала на кровать. Мне снова снился этот сон: я срываюсь со скалы, лечу и лечу, пропасть всё не кончается, а немая темнота всё больше поглощает меня. Первые лучи прорвались сквозь занавеску, и я проснулась. В утренних новостях рассказывали об убийстве Карла Бенцони, как оказалось – кандидата в губернаторы Барселоны. Я заглянула в почтовый ящик. Там лежал конверт с деньгами. Да уж, зарплату они выплачивали вовремя. Кроме денег в ящике лежал листок бумаги и одна-единственная фотография. Я разглядела снимок. На нём

- 7 —

был сфотографирован симпатичный парень с карими глазами и тёмными волосами. Я подумала: «Нет, его я точно не буду убивать. В чём может быть виновато это существо?» Я развернула листок и с облегчением прочла:
«Для вас нашлось ещё одно задание. Все инструкции получите у человека с фотографии. Он будет ждать вас в кафе в 17:00».
Сказать откровенно – парень понравился мне до невозможности! При встрече он оказался ещё лучше, чем на фотографии. Он был одет в чёрный свитер и модные, такие же чёрные как свитер, штаны. Его карие глаза пронизывали меня насквозь.
- Джонни,— представился он.
Джонни был первым во всей этой истории, кто представился мне неофициально.
- Кимберли,— улыбнулась я.
Он вообще был очень странным. Вместо того чтобы сразу поговорить о деле, Джонни стал болтать о погоде и разных смешных историях. Мне было с ним просто чудесно. Так легко себя я ещё не с кем не чувствовала. Наконец он перешёл к делу:
- Мне просили тебе передать эти пакеты. Вот фотографии. Этот человек владеет нефтяной вышкой на Аляске. Ты летишь туда завтра в полдень. Ну ладно, я с тобой свяжусь. Мне надо бежать, приятно было с тобой пообщаться.
* * *
Белые пушистые снежинки, шурша, окутывали всё вокруг. Я поёжилась и сильнее закуталась в пуховик. Меня встретили в аэропорту и отвезли к нефтяной скважине. Мне сообщили, что толстяк с фотографии приезжает туда каждый вторник около часа дня. Это было моё самое опасное задание: если пуля пролетит мимо цели, то вышка может взорваться, а вместе с ней и я.
Я постелила коврик и легла под кустами примерно в двадцати метрах от будущей цели. Ощущение было странное: казалось, что я на охоте. Никакого страха и мокрых ладоней не было. «Наверное, это от холода, даже сердце замёрзло»,— подумала я.
Ветер поднимал пушистые белые комочки и кружил их в танце зимы. Терпение и только терпение. Странная штука эта СУДЬБА, толстяку осталось жить каких-то несколько минут. Он даже не подозревает, что сегодня не вернётся домой.
Подъехал чёрный лимузин. Я настроила винтовку. Несмотря на коврик и

- 8 —

пуховик зверский холод пронизывал меня насквозь. У меня зашипела рация:
- У нас маленькая трудность. Он приедет не один.
- Но он уже приехал!
- Ваша цель уничтожить всех в машине. Конец связи.
Я занервничала. Из машины вышли пять мужчин. Я узнала толстяка. Двое из его «команды» скорее всего из охраны. Ещё двое, тоже солидные мужчины, наверное, деловые партнёры. Первым я решила «убрать» толстяка. Пуля вылетела из дула со скоростью ветра. Туша обмякла. Его телохранители достали «пушки» и стали искать меня, но я их опередила. Парни в чёрных костюмах за долю секунды упали на белый снег, который постепенно начинал розоветь. Дальше было сложнее: двое «пончиков» стали разбегаться в разные стороны. Я выстрелила: пуля вошла в жирное тело. Но «пончик» всё равно бежал! Видимо пуля застряла в слое жира. Иногда и жир может спасти вам жизнь. Я выстрелила во второй раз. Он упал. Со вторым «пухляком» проблем не возникло. Я спокойно собрала вещи – торопиться было не куда.
* * *
В Берлине стояла совершенно не осенняя жара. Мне не верилось, что каких-то семь часов назад я находилась в «снежном королевстве». Хотя после каждого убийства ничего в моей жизни не менялось, я понимала, что я постепенно что-то теряю. Зайдя домой я увидела, что на столе стоит перевязанная большим красным бантом бутылка дорогого вина. Я так устала, что не раздеваясь залезла на диван и принялась открывать бутылку. На пробке болталась записка: «Поздравляю с успехом, позвоню вечером, Джонни». Я невольно улыбнулась. «Тут что-то не так, он не может так хорошо ко мне относится, ведь я УБИЙЦА, и он это прекрасно знает»,— вдруг пришло мне на ум.
Я достала из шкафа хрустальную рюмку и налила вино. Красная струя напоминала кровь. «Нет, это уже шизофрения!» — поймала я себя на мысли. Вино оказалось приятным и лёгким. Веки сомкнулись, и я погрузилась в сон.
Меня разбудил телефонный звонок. Я открыла глаза и поняла, что уже вечер. Рука сама потянулась к трубке.
- Да,— сказала я сонным голосом.
- Привет, получила подарок?
- Да, спасибо, совсем не ожидала.
- Я хотел сделать тебе приятное.

- 9 —
- С чего бы это? – съязвила я.
- Ну, у тебя, Ким, такая трудная работа…
- Ну, раз ты в курсе всех дел, то и у тебя жизнь не сказка! Найди объяснение получше!
- Мне с тобой хорошо, ты мне нравишься.
- Неужели я такая необыкновенная?
Я поняла, что он улыбается.
- Да ты просто чудо!
- Хватит издеваться.
- Ну ладно, я хотел удостовериться, что у тебя всё в порядке. Иозеф просил передать, что тебя ждут завтра в центре в два часа. Увидимся завтра, пока.
- Пока!
Невероятно, но я влюблялась в Джонни как девчонка, правда, ещё не осознавая этого.
* * *
Серые тучи затянули небо. Вот и пришла настоящая осень. Погода начинала портиться. Я зашла в знакомый кабинет. Ждать мне не пришлось, потому что меня встретил мой вербовщик — Дарен Камински.
- Как я рад вас видеть, Кимберли. Вы отлично справляетесь со всеми заданиями. Я хочу извиниться, что последнее задание было не продумано заранее. Скоро придёт Иозеф, он тоже хотел с вами встретиться.
- Здравствуйте, ничего страшного, главное, что я жива.
- Несомненно. Мы бы вас подстраховали, но вы отлично справились сами.
На столе Брауна зазвонил телефон. Дарен извинился и поднял трубку.
- Да, хорошо, подожди!
Простите, Ким, у меня важный звонок.
Он вышел в другую комнату. Я прислушалась. У меня с детства великолепный слух, и я услышала разговор за стеной. У Дарена был нервный голос.
- Да, да, хорошо!…
Я приму ещё несколько заказов. Но с неё уже хватит, это слишком много… Джейсон! Мы висим на волоске. Надо переждать. Немцы могут догадаться, а англичане нервничают…
Да, да, Волтер, пока! Я перезвоню тебе позже!
Он повесил трубку. Волтер Джейсон! Ну надо же, человек дающий задания и «заказавший» моего отца это будущий мэр Берлина. Неужели я

- 10 —
помогала английскому шпиону! Нет, этого просто не может быть!!!
В комнату вошёл Дарен.
- Кимберли, я пойду за новым заданием для вас. А вы дождитесь, пожалуйста, Брауна.
Дарен ушёл громко хлопнув дверью. Он явно нервничал. Через пару минут пришёл Иозеф Браун.
- Приветствую вас, Кимберли! Как дела?
От полученной информации я не знала что сказать.
- Мистер Браун, я должна вам кое-что сказать.
- Да, я вас слушаю.
- Дарен Камински – «крот».
- Почему вы в этом уверены?
- Он только что говорил по телефону с Волтером Джейсоном.
Браун растерялся. Я думала, что он растерялся от моей информации, позже я поняла, что Иозеф просто не ожидал, что я это узнаю, ведь он всё это давно знал. Вдруг он перестал каменеть и сказал:
- Вот я и хотел с вами поговорить, но вы узнали об этом раньше. Я вам доверяю, Ким, поэтому хочу, чтобы вы поехали на встречу с нашим агентом за компроматом на мэра. Через три часа наш человек будет ждать вас в переулке заброшенного района на улице Райнхайм. Он передаст вам папку с информацией. Вы передадите её лично мне в руки. Это очень серьёзно и конфиденциально, думаю, вам это ясно?
- Да, конечно, я постараюсь.
Как только я вышла, Иозеф вызвал к себе Дарена.
- Лопух! Из-за тебя она всё знает. Очень жаль, но её придётся убрать. Свяжись с киллером. Чтобы через три часа он был на месте. Ты всё понял?!
- Да, я всё сделаю.

Я вышла из кабинета Иозефа и встретилась лицом к лицу с Джонни.
- Привет.
- Привет.
- Как дела? – спросила я, не смотря ему в глаза.
- Всё отлично. Ты сегодня прекрасно выглядишь,— ни капли не смутился он.
- Спасибо.
Наступила минутная пауза, но никто из нас не собирался уходить. Вдруг он прижал меня к себе и поцеловал. Я хотела вырваться и убежать, но он так сильно обнял меня, что я перестала сопротивляться.
Когда мне кто-то сильно нравится, я веду себя очень глупо. Так

- 11 —
произошло и в этот раз. Я сделала шаг назад и сказала:
- Кажется, мне пора,— я развернулась к выходу.
- Я позвоню тебе сегодня вечером,— сказал Джонни и зашёл в кабинет.
В первый раз в жизни я чувствовала себя очень смущённо. Я думала, это из-за того, что я знаю Джонни меньше недели, а у нас с ним всё происходит очень быстро. Я отмахнула от себя эти мысли, ведь мне предстояло важное задание.

* * *
Жутко взволнованная я зашла домой, чтобы переодеться. На улице было тепло, поэтому я надевала джинсы и маячку, когда позвонили в дверь. В первый момент я не поняла, кто или что стоит у двери: посыльный внёс в комнату огромный букет красных роз.
- Распишитесь здесь, пожалуйста,— попросил парень.
- Вы не знаете от кого они?
- От мистера Джейсона.
- От кого?!
- От мистера Джонни Джейсона. На цветах есть карточка.
- Спасибо,— дрожащим голосом сказала я.
Я закрыла за ним дверь и села на диван. В голове всё перемешалось.
Неужели Джонни – сын этого предателя Волтера Джейсона! Нет, это просто невероятно! Он всё знал и использовал меня, сыграл на моих чувствах к нему! «Нет, это неправда»,— пыталась убедить я себя, но сердце подсказывало обратное. Я сняла карточку и прочитала: «Я хочу быть с тобой. Джонни». «Как он может так поступать…но я даже плакать не буду. Вот вернусь с задания и порву с ним все отношения»,— подумала я.
По дороге к месту встречи сердце тревожно билось. Я поймала себя на том, что интуиция меня никогда ещё не подводила, поэтому я вернулась домой и взяла пистолет.
Но погода была обманчива: как только я подошла к месту встречи, начался проливной дождь. Заброшенные дома выделялись чёрными развалинами на сером небе. В этом районе тревога ни на минуту не покидала меня. Мне хотелось побыстрей вернуться домой и забраться под одеяло. В течение трёх минут стояла гробовая тишина. Я собралась уходить, как услышала крик Джонни:
- Ким!!!
Всё происходило в течение нескольких секунд: свистящий звук снайперской пули прорезал тишину. Джонни упал передо мной. Я не

- 12 —
задумываясь выстрелила: тело скатилось с крыши – я никогда ещё не промахивалась. На белом свитере Джонни растекалось красное пятно. Я достала телефон и вызвала скорую помощь. Затем села рядом с ним и положила его голову к себе на колени.
- Зачем…- только и смогла выговорить я.
- Я уз.. нал… — еле говорил он.
Холодные струи дождя стекали по волосам и с грохотом ударялись об асфальт. Я не понимала, текут по моему лицу слёзы или же капли дождя.
- Терпи, ты только терпи…всё будет хорошо…я тебя не брошу…ведь я по-настоящему люблю тебя… — шептала я.
И вдруг что – то тяжёлое обрушилось мне на голову и свет померк в глазах…
* * *
И вот теперь я здесь, в этой тёмной и сырой больнице. ОНИ привезли меня сюда. Здесь дни тянутся бесконечно, и нет надежды на спасение. Я не знаю, что стало с Джонни – скорее всего он погиб. Меня лишили всего в этой жизни, даже любимого человека. Но я сильная, я не буду убивать себя, я выдержу, я буду ждать, и когда — нибудь обязательно
отомщу, за Джонни, за отца, за мать и за себя. ОНИ за всё поплатятся. Я
закрыла глаза и погрузилась в полную темноту. Я буду ждать…

ЧАСТЬ II

Скрипнула дверь, и яркий свет фонаря ослепил меня. Санитар схватил мою руку и грубым голосом сказал:
- Вставай живо! На прогулку.
Мы вышли из палаты, которая больше всего напоминала камеру, и направились прямо по коридору. Где-то внизу раздавались истошные крики, голоса санитаров и врачей. Я уже привыкла ко всему – полгода большой срок.
На улице стоял по-весеннему тёплый май: кругом зеленела трава, и пригревало солнышко. Здесь казалось, что проблем не существует, и только вид санитаров в белых халатах это опровергал. Я села на скамейку и вдохнула свежий воздух – одна радость в этом месте. Солнечный луч упал на землю, и в траве что-то блеснуло. Я осторожно подошла к маленькой вещице. Это был кусочек железа от решётки. Я

- 13 —
незаметно подняла его и спрятала в рукав рубашки. За много месяцев мне улыбнулась удача. Впервые я захотела по-настоящему жить.
Походив кругами и улыбаясь, как больная, я отправилась в столовую. Меню было словно в «дорогом ресторане»: ложка каши, размазанная по тарелке, кусок хлеба и чашка мутного какао. «Добрая» повариха не пожалела для меня даже пол лаврового листа. В этой ужасной больнице не с кем было даже пообщаться: кругом психи или те, кому уже промыли мозги; я избежала этого, только потому, что изображала полную потерю памяти. Поэтому сейчас, как и каждый день, я ела в одиночестве.
- По палатам!!! – владельца этого голоса хотелось пристрелить.
За хорошее поведение мне не стали надевать смирительную рубашку, что вообщем-то было мне только на руку. Как только стемнело, выключили свет. Минуты ожидания длились бесконечно. Наконец шорохи в соседних палатах стихли. Я аккуратно достала из рубашки кусок железа, найденный днем. Затем внимательно разглядела его: вблизи он был похож на гвоздь, только в два раза тоньше. Пытаясь не шуметь, я подошла к решётке. Единственное, за что я могла поблагодарить своих врагов, так это за то, что научили меня всему, даже
тому, как выбираться из их же собственных ловушек. Я поместила
железку в замочную скважину и стала закручивать её по часовой стрелке. Сначала ничего не получалось, но вдруг что-то щёлкнуло – дверь была открыта. Она ужасно заскрипела. Я выругалась про себя: как могла это забыть. Послышались громкие шаги. Я побежала к выходу. Вдруг я услышала голос радом со мной:
- Эй!!! Куда это мы собрались?!
Передо мной стоял и скалился санитар. Не долго думая, я схватила со стены огнетушитель и обрушила его на голову ненавистного медбрата. От шума стали просыпаться больные. Я кинулась бежать. Осталось совсем чуть-чуть, ещё немного…но в ушах уже звенела сирена. Развернувшись, я понеслась к другому выходу. Всё, свобода, успела!
Далеко позади остались мои муки и стены больницы, освещённые прожекторами.
Но и на этом мои злоключения не окончились: больница находилась в двадцати километрах от города. Я пошла через лес, чтобы срезать дорогу. Ветки колючих кустов цеплялись за одежду и ранили кожу; сухие коряги путались под ногами, и я каждый раз оступалась и чуть не падала. Тропинки не было видно совсем, из-за этого я шла на ощупь. Сквозь могучие ветви деревьев, уже покрытые зеленью, не проступал даже лунный свет. Наконец начало светать. Предрассветный туман

- 14 —

окутал всё вокруг. Трава искрилась от росы, и кое-где было слышно уханье филинов. Но, к моему счастью, я вышла на дорогу.
Многие машины не хотели тормозить. Я их понимаю: посадить в машину нечто, похожее на человека, выглядящего как тень, с изодранной одеждой и царапинами по всему телу. От жуткой усталости я упала прямо на дороге перед серебристым BMW. Дальше всё происходило как в тумане: из машины выбежал парень и отнёс меня в кабину.
* * *
Утренние лучики пробежали по комнате. Я с трудом открыла глаза и попробовала встать. Всё тело загорелось, и я невольно вскрикнула от дикой боли. В комнату почти бегом ворвался парень. Сейчас я внимательно рассмотрела своего спасителя: это был высокий блондин с испуганным выражением лица. Мне захотелось улыбнуться, но и это не получилось.
- Как вы себя чувствуете? – протараторил он.
- Если честно, то ужасно. Где я?
- Вчера я подобрал вас по дороге к Берлину. Сейчас придёт врач, он
вам поможет. Что же могло случится? — спрашивал он скорей себя,
чем меня.
Я вспомнила, что мы не знакомы.
- Кимберли,— протянула я руку.
- Ой, простите, забыл представиться – Рихард.
- Раз уж мы попали в такую ситуацию, давай перейдём на ты,— предложила я.
- Давай,— улыбнулся Рихард.
- Можно от тебя позвонить?
- Да, конечно, сейчас принесу телефон!
- И ещё, пожалуйста, не надо врача.
Я говорила так убедительно, что парень даже не стал задавать лишних вопросов. Через минуту он вернулся уже с телефоном.
- Ты пока позвони, а я постараюсь найти тебе какую-нибудь новую одежду.
Я кивнула. Он вышел, а я набрала номер банка.
- Алло, здравствуйте, это «КастелБанк», мы можем вам чем-то помочь?
- Да, здравствуйте, снимите, пожалуйста, пятьдесят тысяч долларов со счёта Кимберли Уайт. Через полчаса я заеду за ними.
- Да, конечно, мы будем вас ждать.
Я отложила трубку и откинула голову на подушку. По видимости этот парень очень богат: я находилась на втором этаже большого особняка, а

- 15 —
вся комната была выдержана в золотистых тонах. Через несколько минут в комнату зашёл Рихард с каким-то свёртком в руках.
- Я принёс тебе одежду, Кимберли, надень её и спускайся вниз завтракать. Хорошо?
- Спасибо тебе за всё.
- Не за что,— было видно, что он смутился.
С третьей попытки я всё же встала с кровати и развернула свёрток. В нём лежали джинсы, кофта с цветочками и пуловер. Наверное, это вещи его девушки или жены. Джинсы оказались немного великоваты, но всё равно, сидели превосходно. В тумбочке я отыскала бумагу и ручку. Затем быстро написала пару строк:
«Рихард, спасибо тебе за всё, ты очень хороший и заботливый человек. Надеюсь, мы когда-нибудь встретимся. Ким».
Я положила записку на заправленную кровать и бесшумно открыла окно.
* * *
Как и обещала, через полчаса я стояла у дверей банка. Симпатичная
девушка вежливо попросила сообщить ей мой номер счёта. После того, как всё было улажено, мне вручили пакет с деньгами и пожелали
хорошего дня. С пятьюдесятью тысячами долларов день и вправду может быть хорошим!
Для начала я решила приодеться: для удобства я купила кожаные штаны и куртку. Для полного комплекта подыскала солнечные очки. Теперь оставалось приобрести оружие. Я отправилась в небольшой оружейный магазин.
- Здравствуйте, у вас есть винтовка с оптическим прицелом и глушителем? Также мне нужна беретта 92 SM.
- Да, есть, но для этого нужно специальное разрешение.
- Двойная цена.
- Ну… — замялся продавец.
- Решайте быстрее, не каждый день предлагаю такую сумму.
- Подождите…пять минут… — он уже бежал в соседнюю комнату.
Через некоторое время передо мной на столе лежала красавица-винтовка. Курок был податливый и удобный, а корпус оружия переливался на солнце. Продавец надел глушитель и прицел.
- Зарядите. Коробку патронов я возьму с собой.
- Одну минуту…вот так… — у него ничего не получалось.
- Дай сюда! – не выдержала я и перешла с этим алчным парнем на ты.
Он, по-видимому, испугался и отдал мне оружие. Я быстро вставила

- 16 —
патроны и прицелилась в стену.
- Да, то, что нужно,— убедила я себя.
Спасибо. Вот ваши деньги. Я отдала пакет с купюрами, надвинула на глаза солнечные очки и направилась в сторону ближайшего отеля.
В холле отеля меня встретила девушка в строгом синем костюме:
- Добро пожаловать.
- Я бы хотела снять люкс на несколько недель, на имя Кейтлин Саммерс. Окно в комнате должно выходить на главную улицу.
- Кажется, я нашла, то, что вам нужно.
И она дала мне ключи от номера 281. Я поднялась наверх и открыла дверь. Номер действительно был отличным. Я сняла куртку и, не включая свет, подошла к окну. На улице стал моросить дождь. Крупные капли стекали по стеклу, образовывая причудливые узоры. Я невольно вспомнила день последней встречи с Джонни. Время лечит всё, также как и мои раны. Но боль не ушла совсем, она затаилась где-то в уголках моего сердца. Оставалась лишь бешеная злость, и я со всех сил ударила
кулаком по стене. Только сейчас я осознала, насколько я устала. Не раздеваясь, легла на кровать. Теплая перина окутала меня, и стало очень тепло и уютно. Каждый раз с того кошмарного дня, я, засыпая, видела тысячи способов мести, и ждала, когда я притворю их в жизнь…
* * *
Утром погода не изменилась. Уставшие люди бежали под зонтами на работу. Заявляться сразу в центр было нельзя – время ещё не пришло, и я подумала, что начну с «маленькой рыбёшки» — Дарена Камински. Выяснить где он проживает, не составило особого труда. Я проследила за ним от самого центра и подождала, пока он не отправиться по своим делам. Замок на двери стоял самый обычный. Я думаю, он не ожидал, что за ним придёт убийца из недавнего прошлого.
Квартира представляла собой «берлогу» типичного холостяка: разбросанные носки и штаны, грязная посуда на кухне, в ванне щётка, паста, шампунь и дорогая туалетная вода. Дарен – обыкновенная шестёрка, который тратит все деньги на женщин и казино. Я села в кресло в ожидании хозяина квартиры и включила телевизор. По всем каналам показывали одну муть. Входная дверь скрипнула, и в прихожей послышались ругательства: Дарен думал, что забыл выключить телевизор. Я достала беретту. Дарен быстрым шагом зашёл в комнату.
- КИМ???
- Для тебя я Кимберли Уайт,— спокойно ответила я.
Он покрылся крупными каплями пота.

- 17 —
- Но…как?!
- Удивляешься, что я жива? Ты меня, вероятно, недооценил.
Дарен молчал. Я направила пистолет на него, но он резко упал на колени:
- Не убивай меня, я ни при чём…меня заставили… — несвязно говорил он.
- Быстро говори, кто ещё замешан в этом деле!
- Иозеф, Волтер Джейсон,— начал торопливо перечислять Камински.
- Дарен – ты, трусливая свинья, я даже не хочу тратить на тебя пулю.
Я встала с кресла и направилась к выходу. Сзади раздался топот Дарена.
Я обернулась: у него в руках была большая ваза, и, по-видимому, он
собирался опустить её на мою голову. Не долго думая, я выстрелила.
Камински издал истошный вопль и замолк навсегда, вместе с вазой в
руках. До какой степени люди могут быть подлы, неизвестно никому… Я глубоко вздохнула: на одной фамилии можно уже поставить крест.
Я села в такси и поехала к небоскрёбу, в котором находился центр. Я
села в кафе напротив и долго ждала, когда выйдет Иозеф. Мне очень хотелось ещё раз посмотреть на это подлое лицо. Он появился, когда уже почти стемнело. На нём было дорогое чёрное пальто и снежно-белый шарф. А ведь я доверяла этому человеку. Но ничего, ждать осталось недолго, час расплаты скоро придёт.

В кармане Иозефа зазвонил телефон.
- Да, слушаю,— раздражительным голосом произнёс Браун.
- Кимберли Уайт три дня назад сбежала из больницы.
- Что?! Как вы могли это допустить, она же ходячее озлобленное оружие убийства!
- Это ещё не самое худшее, сэр.
- Что может быть хуже этого?!
- Дарена Камински час назад нашли застреленным в его квартире.
Иозеф выругался.
- Олухи! Чтобы завтра у меня была двойная охрана. Предупредите всех и примите экстренные меры!
Он отключился.
* * *
На несколько дней я затаилась. Если Дарена уже нашли, то начнётся охота на меня. Я приняла дополнительные меры предосторожности: купила парик и цветные линзы, купила журналы и засела в отеле. В новостях смерть Камински описали, как убийство национального героя. Я усмехнулась: если бы все герои были такие, то страны бы уже не

- 18 —

существовало. Думая об этом, я подошла к окну и распахнула длинные белые шторы. Яркий свет ударил в лицо. На улице было солнечно и душно, но в душе у меня стояла зима. Я оделась и спустилась позавтракать в ресторан внизу. Окна ресторана выходили в холл отеля. Я начала разглядывать прохожих – это всегда мне казалось интересным. Около администратора отеля стоял мужчина спортивного телосложения. Мне показалось, что я его знаю, но откуда, я не могла вспомнить. Наконец я бросила напрасные попытки вернуть себе память. Горячий чёрный кофе взбодрил меня, и я решила пройтись по магазинам: Иозеф должен понять, что я не потеряла своего внешнего вида, находясь полгода в ужасной больнице.
Весной у всех поднимается настроение, но я шла хмурая, как туча. Навстречу бежали радостные парочки в обнимку, и я чуть не плакала. Бедный Джонни, погиб из-за меня, а я считала его предателем…мне так много хотелось ему сказать!
Я зашла в самый шикарный магазин одежды в Берлине. Народу было мало. Я набрала несколько платьиц, джинсы, пару кофточек и пошла их примерять. Посреди торгового зала стояло большое зеркало, и мне захотелось непременно в него посмотреться, покрасоваться перед ним. Голубое шелковистое платье удивительно хорошо подходило к моим голубым глазам. Внезапно в отражении зала я заметила того же мужчину, которого видела с управляющим отеля сегодня утром. Он быстро отвернулся и покинул бутик. «Всё это неспроста»,— крутилось у меня в голове. Я купила вещи и вышла через чёрный ход. Я подумала, что следует переночевать в другом отеле, поскольку за моей комнатой, скорее всего, идёт слежка. Оружие осталось лежать в сумке в моих бывших апартаментах, и я пообещала себе, что завтра заеду туда и заберу свои вещи.
В комнате было холодно. Мне не хотелось вылезать из-под тёплого одеяла. Через двадцать минут я всё же откинула его и поёжилась. Я налила в кружку бодрящий чай, но он выскользнул у меня из рук. Я вспомнила, где я видела этого мужчину! Он, как и я, работал киллером в центре. Скорее всего, его послали от меня избавиться. Этого и следовало ожидать: я им порядком поднадоела. Это усложняет мои планы. Но ничего, я справлюсь. Испуг сменился яростью, и я незамедлительно оделась, села в такси и поехала в мой «старый» номер. Я предупредила портье, что уезжаю, и пошла собирать вещи. Я не разбирала, что кидаю в сумку. Уложив все свои вещи и проверив, не забыла ли что-нибудь, я подошла к окну и распахнула его, чтобы вдохнуть свежий прохладный

- 19 —
воздух. Неожиданно для себя, я заметила красную точку у себя на свитере. Тело сработало быстрее мысли — я упала на пол. В тот же миг ваза, которая минуту назад стояла у меня за спиной, разбилась вдребезги. В разные стороны полетели осколки хрусталя и капли воды. Букет роз упал на пол рядом с осколками вазы. Через считанные секунды я пришла в себя и потянулась к сумке. Вещи и винтовка выпали из неё. Я взяла оружие в руки и зарядила его. Прикинув, где может находится стрелявший, я кинула кепку из окна. Прежде чем она успела коснуться земли, в ней образовалось ровное круглое отверстие. Я знала, что киллер не уйдёт, не выполнив задания. Поэтому я выползла из комнаты в коридор и вбежала в соседний номер. В кресле сидела бабушка и ошарашено смотрела на меня – девицу с винтовкой, ворвавшуюся в её номер. Я приложила палец к губам. Аккуратно подойдя к окну, я заметила киллера и нажала на курок. Как и всегда, пуля не ошиблась. В оптический прицел было видно, как тело обмякло и выронило оружие. Я вернулась в свой номер, собрала вещи во второй раз и выбежала из отеля.

* * *
Я сняла комнату в доме недалеко от небоскрёба «FLY». С помощью компьютера и современной техники я влезла в секретные файлы ФБР и узнала, что на Иозефа у них ничего нет. Об идеи напустить на него полицию, можно было забыть. Через некоторое время мне удалось взломать электронную книжку Брауна и узнать его расписание на эту неделю. Иозеф был слишком занятым человеком: между поручениями убийств он успевал ходить на официальные приёмы, в бассейн и даже в казино. Я сделала вывод, что подобраться к нему можно только в качестве знакомой, поскольку после последних событий он, наверное, усилил охрану.
Когда стемнело, я стала собираться в казино: надела блестящее синее вечернее платье и повесила на шею бриллиантовое колье, доставшееся мне от матери. Платье расширялось к низу, и спрятать пистолет не составило большого труда. Затем я надела пепельный парик под каре и вставила зелёные линзы в глаза. Посмотревшись в зеркало и убедившись, что меня теперь и «родная мама не узнает», я вышла на улицу.
В казино было много народу: элитные дамы и мужчины в костюмах с галстуками тратили свои состояния. Мой дядя был великий карточный игрок и шулер. Он научил меня всему что знал и умел. Очень скоро я привлекла к себе внимание, и у стола, за которым я играла, стали собираться люди. Среди них был и Иозеф. Он вовсю восхищался моим

- 20 —
талантом выигрывать. Всё шло по плану. После семи выигранных партий я оставила игру и села за стойку бара. Как по команде подошёл Браун: он не мог упустить такую красотку.
- Как вас зовут, прекрасная незнакомка?
«А не староват ли ты для флирта»,— подумала я, но мило состроила глазки и произнесла ангельским голоском:
- Ванесса.
- Великолепное имя для такой красавицы. А меня зовут Иозеф. Вы не хотите подняться со мной на третий этаж и выпить бокал шампанского?
Мне хотелось удушить его прямо здесь.
- Почему бы и нет? Я буду рада составить вам компанию. Всё же вдвоём веселей, чем одной.
Он засмеялся, и я тоже попробовала улыбнуться. Браун взял меня под руку, и мы поднялись по лестнице наверх.
На третьем этаже располагались различные кабинеты для удобства значительных гостей казино. Это напоминало маленький отель. Иозеф открыл дверь, и перед глазами предстала великолепная комната с высокими потолками и большим, во всю стену, окном. В ней стоял письменный стол из красного дерева, мягкий тёмно-зелёный диван, книжный шкаф и несколько стульев. На полу лежал огромный белый ковёр.
Как только мы вошли, я защёлкнула задвижку на двери и достала пистолет. Холодный металл уверенно расположился в моих руках. Браун обернулся и застыл на месте.
- Это что, шутка? – удивлённо спросил он.
- Ты помнишь меня, Иозеф? – ответила я на вопрос вопросом и стянула с головы парик.
- Кимберли?!!! Как ты смогла…?! – срывающимся голосом спросил Браун.
- Твой киллер давно мёртв, если ты имеешь в виду его.
Я задам тебе только один вопрос: ПОЧЕМУ?
Иозеф неожиданно засмеялся, а потом холодно посмотрел на меня и ответил:
- Это моя работа, Ким.
- Тогда это – моя,— я выстрелила из беретты с глушителем ему между глаз.
Тонкая струйка крови потекла со лба Иозефа и каплями разбрызгалась по белоснежному ковру. Это был первый человек, которого я было рада убить. Даже смерти в лицо он не изменил своему характеру. Наверное,

- 21 —
он думал, что ИОЗЕФА БРАУНА невозможно убить. До чего человека может довести самолюбие…
Я снова надела парик и вызвала такси. Уже отъезжая от казино, я услышала сирену скорой помощи, подъезжающей к дверям здания. Быстро же его нашли. Вернее сказать: то, что от него осталось.

* * *
Неторопливым шагом я шла по площади у Рейхстага. При каждом громком стуке каблуков о плиты дороги стаи голубей взлетали в голубое весеннее небо. Я присела на скамейку и купила мороженое. После третьей порции ко мне вернулся здравый смысл. Следовало незамедлительно заняться Волтером, поскольку он может в любой момент улететь заграницу, где его трудно будет достать. Волтер Джейсон собирался через полгода балатироваться на пост губернатора. У его секретарши я узнала, что перед трудными выборами мэр едет отдохнуть в Альпы, позаниматься скалолазанием и горными лыжами. Решено! Мне придётся лететь в Альпы – другой такой возможности у меня не будет. Я купила билет на утренний рейс и без особых трудностей пересекла границу Германии.
Альпы встретили меня ярким солнцем и толпами туристов, желающих научиться горным видам спорта. Для начала, чтобы не выделяться из общей толпы, я зашла в магазин и купила себе обмундирование: горнолыжный костюм, сами лыжи и сноуборд. В детстве отец часто возил меня в горы. Я чувствовала себя тут как дома! Снег искрился и похрустывал под лыжами, и было приятно ехать. Свежий запах сосен, располагавшихся на склоне, проникал в лёгкие и сказочный аромат разливался по всему телу.
Курортный отель был выдержан в стиле «избушка»: огромного деревянного дома с каминами и тёплыми пледами внутри. Через несколько часов после моего прилёта приехал и сам Джейсон. Вблизи он был ещё страшнее, чем на предвыборных плакатах. Это был низкий жирный мужчина лет сорока, с малиновыми щеками и лысиной. За ним шла толпа его телохранителей и журналистов. Сегодня вечером состоится банкет в честь его приезда, а завтра мэр собирается забраться на небольшой пик. Я думаю, что его телохранители не полезут вместе с ним. Там я и займусь мистером Волтером Джейсоном.

* * *
На следующий день погода не изменилась: стояло всё то же весёлое

- 22 —
солнышко, согревающее всех своими лучами. Я встала в пять утра и начала собираться в горы. Забраться на пик оказалось сложнее, чем я думала: склон оказался невероятно скользкий. На середине пути я остановилась и перевела дыхание. Вид открывался чудесный, но и такой же опасный: ледяной ветер срывал искрящиеся на солнце комья снега, и они исчезали далеко внизу под моими ногами. Чем выше я поднималась, тем холоднее мне становилось. К тому моменту, когда я подобралась к вершине пика, у меня застучали зубы. Притаившись на вершине, я достала термос с горячим чаем и моментально согрелась. Покалывание в щеках прекратилось, и я свободно вздохнула.
Вскоре к подножию пика стали тянуться люди. Это значит, что представление начинается. Через час Джейсон осилил гору, точнее небольшой пик горы, и его рука коснулась края вершины. Я взяла беретту и подождала, когда появится голова мэра. Пыхтя и сопя, Волтер пытался подтянуться.
- Не старайтесь! С вашим весом всё равно не получится,— «успокоила» я его.
От неожиданности Волтер вздрогнул и уставился на меня. Я продолжала:
- Мы с вами лично не знакомы, но я знаю обо всех ваших грязных делах,— я направила оружие на него.
В глазах Джейсона отразился ужас.
- Не надо! Да как вы смеете? Вы знаете, кто я? – взвизгнул он.
- Я отлично знаю, КТО вы!
Волтер притих.
- Я требую, чтобы вы сняли свою кандидатуру на пост губернатора. Иначе…- я сняла предохранитель с беретты.
- Хорошо…Я подумаю…- его поросячьи глазки изучали меня.
- Как хотите.
Я достала из кармана нож и подошла к самому краю.
- До встречи, мэр. Я советую прислушаться моего требования,— я подрезала страховку, и мэр завопил во весь голос.
- Спасите! Она сумасшедшая! Убивают!!!
Но я не собиралась его убивать. Пусть живёт и боится, что настанет час расплаты.
Пока внизу поднималась суматоха, и все принялись спасать мэра, я надела на спину небольшой рюкзак с парашютом и спрыгнула с другой стороны пика. Ветер свистел в ушах, и в душе царило чувство
выполненного долга.

- 23 —

* * *
Косой дождь размыл дорогу, и я шлёпала по мутным лужам. Погода в Берлине всегда непредсказуема: то идёт дождь, то светит яркое солнце. Вот уже три дня, как я потеряла всякий смысл своей жизни. Я не могла привыкнуть к обычному существованию, без адреналина и стука сердца в ушах. Все эти три дня я тупо смотрела в телевизор и пыталась понять смысл американских боевиков. Иногда я всё же выходила из дома и шаталась по улицам, не зная, куда и зачем я иду. Мир потерял для меня всякий интерес. Смотрясь в зеркало, я видела в своих глазах только пустоту, сплошную пустоту. Я никому была не нужна, даже самой себе. Я была близка к отчаянью, но судьба решила преподнести мне ещё один сюрприз.
Я готовила ужин, когда по телевизору показали новости. Острый нож соскользнул, и я порезала палец. Капля алой крови упала на стол. В новостях рекламировали кандидатуру в губернаторы – Волтера Джейсона! Какой подлец, он и не подумал отказаться! В моих глазах пробежала искра. Я схватила куртку и выбежала на улицу.
Уже поздно, и я думаю, что мэр дома – в своём шикарном особняке с баней и бассейном. На воротах не было охраны. В другой раз я бы насторожилась, но тогда ярость ослепила меня, и я кинулась сразу в дом. В особняке было темно, и стояла гробовая тишина. Но я чувствовала, что Волтер здесь. Обойдя весь дом и не найдя ни одного живого существа, я отправилась в бассейн. Как только я туда вошла, вспыхнул яркий свет. От неожиданности я зажмурилась. Когда я открыла глаза, я увидела Джейсона, сидящего на стуле в пяти метрах от меня с пистолетом в руках.
- Здравствуйте миссис Кимберли Уайт,— с иронией в голосе произнёс он.
Я не ответила.
- Можете не здороваться – это не обязательно. Советую вам не делать резких движений: как видите, я подготовился к нашей с вами встрече,— он помахал пистолетом.
Джейсон поднял с пола верёвку и подошёл ко мне.
- Как-то неудобно: я сижу, а вы стоите. Присаживайтесь,— указал он на стул, стоящий рядом с бортиком бассейна.
Мне пришлось сесть. Я дёрнулась, но Волтер намертво привязал меня к стулу.
- Перед тем, как расправиться с вами, я хочу сказать пару слов: Ты просто МЕРЗКАЯ, ГЛУПАЯ ДЕВЧОНКА, которая думала, что

- 24 —
сможет мне помешать. Глупо, очень глупо. А ведь всё могло быть иначе… — он подошёл ко мне вплотную.
- До встречи в аду! – не то сказал, не то хрюкнул Волтер и толкнул стул ногой.
Я вместе со стулом погрузилась в воду, и всплески воды разлетелись в разные стороны. Я не пыталась сопротивляться: всё равно бессмысленно. Может Джейсон и прав – разве я могу ему помешать? Я творила в своей жизни только зло и ничего не могу с этим поделать. Вся жизнь за миг пролетела перед моими глазами. Я лежала на дне бассейна и слушала тишину, слушала, как всё реже бьётся сердце, слушала, как умираю. А через поверхность воды просвечивал яркий свет ламп – это было последнее, что я видела.

* * *
Я резко распахнула глаза и глубоко вздохнула. Как в тумане рядом со мной на коленях стоял…Джонни! С его тёмных волос стекали струйки воды. Как только я открыла глаза, он обнял меня и принялся целовать. Туман прояснился, и я вспомнила всё, что произошло. Я не могла ничего сказать, я только плакала.
Внезапно сзади к Джонни приблизился Волтер и приставил пистолет к его затылку.
- Или ты её отпустишь, или…мне не хочется об этом думать.
Джонни не сдвинулся с места. Я тоже лежала парализованная и не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Волтер отошёл и …выстрелил. Пуля пролетела в миллиметрах от виска Джонни. Он сработал с необычайной быстротой: вытащив беретту у меня из кобуры, направил её на отца. Волтер не мог поверить своим глазам.
- Ты не сделаешь этого, ты не посмеешь выстрелить! Я твой отец! — кричал он.
- Ты никогда не был мне отцом. Ты втянул меня в свои грязные дела, пытался убить мою любимую девушку, обманывал меня – разве ТАК поступают настоящие отцы?
- Мерзавец! Подлец! Да как ты смеешь!
Пелена застелила глаза Волтеру, и он выстрелил. Но пуля опять пролетела мимо: он не умел стрелять. Джонни незамедлительно нажал на курок. В его глазах я не видела ни следа жалости. В тот момент я испугалась, действительно испугалась.
Волтер упал на пол и закатил глаза. Струя крови стекала в бассейн, и вода приобретала розовый оттенок. Джонни расслабил руку, и беретта с металлическим звоном упала на пол. Через секунду он подошёл ко мне,

- 25 —
сел рядом и сказал:
- Потерпи, солнышко, всё будет хорошо…
Через пару минут за стенами бассейна послышалась сирена скорой помощи. Меня положили на носилки и отвезли в больницу. Я видела, как Джонни стоял на дороге и долго смотрел вслед отъезжающей машине.

ЭПИЛОГ.
Нежное тропическое солнце золотило кожу. Горячий песок обжигал ноги, а тени от пальм спасали от жары. Лазурное море переливалось всеми оттенками синего и зелёного. Я лежала на шезлонге и загорала.
- Дорогая, тебе принести коктейль? – послышался голос Джонни.
- Да, спасибо, милый,— отозвалась я.
Вот уже неделя, как мы с Джонни женаты. Он сделал мне предложение в шикарном ресторане и «засыпал» меня букетами роз. Наверное, именно о таком мужчине я мечтала всю жизнь. Скандал с убийством мэра замяли. Через три месяца займёт пост губернатора. Он этого достоин. Наших с ним денег хватит нам ещё на три жизни. Один раз я заходила в небоскрёб «FLY». От существования центра не осталось ничего. Скорее всего, после смерти Волтера они сразу же переехали. А недавно, на каком-то банкете я встретила Рихарда! Он меня узнал, но сделал вид, что видит меня в первый раз. Наше прошлое знакомство мы оставили в секрете. Я боялась, что Джонни заревнует. Жена Рихарда оказалась прекрасной девушкой, и мы часто общаемся. Иногда я даже благодарю судьбу за то, что она послала мне все эти трудности. Ведь без них я бы не встретила Джонни. Как же я его люблю! Старые кошмары почти забыты, но иногда, когда во сне приходят перекошенные от ужаса лица, я посильнее прижимаюсь к Джонни, он обнимает меня, и я знаю, что всё будет хорошо. Да, всё будет хорошо!
2003г

26 октября 2003 года  16:02:21
Катя Мольская | Тула | Россия

---

Владимир Лидин

Надо

Надо прыгать в кромешную темноту люка навстречу устрашающим бьющим в лицо, руки, ноги во все тело потокам ветра, лететь вопреки инстинкту самосохранения почти до самого конца вниз, в неизвестную темную глубину, открывать парашют у самой земли, гасить купол, бежать в кромешной тьме, стрелять из автомата с глушителем, разброс пуль большой, но важна внезапность, вспышки выстрелов освещают дорогу по гулким коридорам, лестницам, закоулкам мрачного сырого здания, кидать светозвуковые гранаты шокового воздействия, снова стрелять, резать, колоть длинным узким лезвием, бить рукам и ногами, добивать ударом тяжелого высокого шнурованного ботинка, контрольный из пистолета в голову, заходить в комнату, ударяет в лицо смрад грязных бинтов, немытого тела, и чего-то еще, хриплый кашель, стоны, надо всех выводить, выносить на воздух, террористы почти все убиты, есть ранения и с нашей стороны, надо связаться с базой, доложить о выполнении задания, грузить раненых и освобожденных заложников в подлетевший транспортный вертолет, лопасти свистят почти над самой головой, вертолет грузно поднимается в сереющее предрассветное небо, надо ждать, надо снова ждать оцепления, сдать объект, построить личный состав, объявить о благодарности, ехать домой, отдирать броник от тела, запекшаяся кровь, ссадины, пара выстрелов достигла-таки цели, слава богу, не в голову не в конечности, идти в душ, одеть чистое, жадно поесть горячий плотный завтрак, выпить водки от стресса и спать, спать, спать, спать… …Надо.

Не надо прыгать в кромешную темноту люка навстречу устрашающим бьющим в лицо, руки, ноги во все тело потокам ветра, лететь вопреки инстинкту самосохранения почти до самого конца вниз, в неизвестную темную глубину, открывать парашют у самой земли, гасить купол, бежать в кромешной тьме, стрелять из автомата с глушителем, разброс пуль большой, и какая тут хрен внезапность, вспышки выстрелов освещают дорогу по гулким коридорам, лестницам, закоулкам мрачного сырого здания, падлы шныряют в темноте не видать ни зги, кидать светозвуковые гранаты шокового воздействия – только демаскировать себя, снова стрелять, резать, колоть длинным узким лезвием, бить рукам и ногами, добивать ударом тяжелого высокого шнурованного ботинка, контрольный из пистолета в голову, заходить в комнату, ударяет в лицо смрад грязных бинтов, немытого тела, и чего-то еще, хриплый кашель, стоны, надо всех выводить, выносить на воздух, террористы, слава богу, почти все убиты, есть ранения и с нашей стороны, сволочи, надо связаться с базой, доложить о выполнении задания, грузить раненых и освобожденных заложников в подлетевший транспортный вертолет, лопасти свистят почти над самой головой, вертолет грузно поднимается в сереющее предрассветное небо, надо ждать, надо снова ждать оцепления, сдать объект, построить личный состав, объявить о благодарности, ехать домой, отдирать броник от тела, запекшаяся кровь, ссадины, пара выстрелов достигла-таки цели, ну слава богу, не в голову не в конечности, идти в душ, одеть чистое, жадно поесть горячий плотный завтрак, выпить водки от стресса и спать, спать, спать, спать… …Не надо.

Такие мысли приходили в голову у открытого люка самолета капитану спецназа Воронцову холодной промозглой октябрьской ночью в последние секунды перед десантированием над пунктом назначения.

Со вздохом, в сотый раз проверив снаряжение, капитан Воронцов нырнул в темный проем люка и исчез в бушующей темноте.

28.10.2003

©

29 октября 2003 года  08:06:15
Владимир Лидин | vladlidin@rambler.ru | Улан-Удэ | Россия

---

Казалось бы...

Казалось бы, чего не хватает человеку для счастья?
У меня все было: были замечательные родители. Был дом, была чудесная старшая сестра и чуть менее чудесный старший брат, а также любимая подруга ( а по совместительству двоюродная сестра) В чем же дело?! Этим вопросом я задавалась вновь и вновь…Почему краски меркнут? Почему воздух становиться все тяжелее? Почему не радуют вещи, казавшиеся столь желанными?! Вопросы, вопросы, вопросы….Человеческая жизнь, столь хрупкая конструкция, что всего один удар может вывести все из равновесия. Так, наверное, произошло и со мной. Первая любовь… Все, кто об этом вспоминают, сейчас улыбнутся. Кто-то счастливо, кто-то немного грустно. Потому что она есть у всех и запоминается она на всю жизнь…Только редко бывает так, что она заканчивается хорошо. «Ах, эти милые ошибки юности!» — воскликнет кто-нибудь из более взрослого поколения, но тем не менее ее помнят все. Помнят… Помнят и отпускают. Отпускают всегда, потому что любовь то первая. А дальше? Дальше много чего будет. А первая любовь как старый тетрадный листок. Исписана вся наивными стихами. И на нем множество помарок, исправлений, клякс….А мы сминаем этот листок и выкидываем. Потому что любовь первая, пробная….И не замечаем того, что эти стихи были самыми искренними, а эти чувства, самыми теплыми. А мы идем дальше и забываем…Лишь иногда, достанешь из кармана памяти старый смятый листочек, разгладишь его и с трудом вчитаешься в эти наивные слова. Мелькнуло что-то…Что-то, какая-то тень в душе…Да, вообщем, нет. Чушь все это. Первая, глупая, детская любовь….
Вы не подумайте., что мне 15 лет и я страдаю…Нет. Все не так. Просто странно как-то. Не хочу я мирится с тем, что она уходит! Этот литок самый главный в моей жизни. Ведь это так не справедливо, что я, как все остальные, должна его смять и засунуть далеко-далеко. Не хочу и не могу. Ну не получается у меня!!! Хотя временами хочется, чтобы все забылось и стало как-то легче. А потом понимаю, что нет, сил расстаться со всем этим. Я взрослый, трезво мыслящий человек. Моя первая любовь пришла довольно поздно ( по современным понятиям J ) В 19 лет я
вдруг поняла, что есть такой человек, от которого я хотела бы родить детей, которого хотела бы видеть рядом с собой, когда просыпаюсь утром, которому согласна даже штопать драные носки….
У нас не было романа. Так…Мы пару раз встретились, и ко мне закралось, что-то странное в душу…Я не могла понять, что это. На мой день рождения он принес мне цветы: множество маленьких розочек. И не важно было, что букет давно завял, он цветет у меня в сердце. Тут. Совсем рядом. Я даже чувствую их аромат. Потом мы как-то незаметно расстались. Я была уверена, что это все чушь, наваждение и быстро все пройдет. Прошел год. Сменилось великое множество увлечений. Я почти не помнила о нем. Правда, иногда во сне, он мне снился. Такой близкий и родной. А потом я просыпалась, недоумевала, и хотела быстрее забыть этот сон. Итак, год.
Через год мы встретились. У нас общие друзья и получилось так., что начали вновь общаться. Было лето. Прекрасное бесшабашное лето, где так душно цвели деревья и мы. Сначала мы – друзья. Затем…. Сама не знаю, как так вышло, но внезапная ссора с нашим общим другом свела нас. Я плакалась ему в жилетку, а он утешал… и вдруг отчетливо как-то понимаешь, что нет человека ближе, чем он. Я слушала его и не слышала слов…Безумие. В глазах темнело. Мы не спали всю ночь. Разговаривали….глазами. Вы никогда не разговаривали так? Если нет, то попробуйте, ощущение захватывающее. И ПОДНЯЛСЯ ВИХРЬ, КОТОРЫЙ ЗАКРУТИЛ МЕНЯ, РАСКРАСИЛ МИР В ЯРКИЕ КРАСКИ. И НЕ БЫЛО ДОЖДЕЙ. ХОЛОДОВ И НЕУДАЧ. А были только мы. У нас были, наверное, самые странные отношения. Редкие встречи, расставания и вновь встречи. Возможно, все это было лишь важно для меня, но я не могла ошибиться. Я верила его глазам, а не словам. Как он меня провожал на юг. Я не хотела ехать, лил дождь, а он мне сказал, что дождя нет, и он будет меня ждать. И все стало неважно.
А потом настала осень. И что-то стало меняться. Я сначала не понимала, что именно. Просто однажды он не подошел и не поцеловал меня. Падал первый снег, и мы стояли друг напротив друга, а я растерялась. В этот вечер мы так и не поговорили. Я тихо умирала. Потом я нашла его. Запомните, клуб — самое плохое место для подобных разговоров, но именно там мы и встретились. Не хочу писать то, о чем мы говорили. Это не важно. Просто в его глазах были все та же теплота и ласка. А я грелась рядом с ним и думала, что это в последний раз. Он попросил простить его. А я сказала – « нет». Не могла я ему простить тот вечер, и тот первый снег, когда он убил что-то во мне. Поймите меня правильно, я не слезливая девица, которая жалуется вам на судьбу. Нет, вовсе не так. Все было просто и решаемо. Я приняла бы его любое решение. Нужно только было его мне сказать. Все, что было бы у меня на душе, осталось только со мной. Я никогда и ничем бы не напомнила ему о себе. Но…Возможно он не хотел говорить, возможно у него были какие-то свои причины…неважно. Просто не хочу я выкидывать свою первую любовь, потому что этому человеку я готова простить все. И не хочу я верить в то, что дороги назад нет. Люди сами строят свою судьбу. И я уверена в этом. Я не собираюсь его преследовать, навязываться. Все это просто не в моем характере. Я жду. И смогу, наверное, ждать всю жизнь, потому что время и жизнь ничто. А важен лишь этот маленький смятый листок, на строчках которого находится вся моя жизнь.

29 октября 2003 года  10:45:05
Ольга | lia@email.ru | Воронеж | Россия

---