Лила.

Vanitatum vanitas.

И рассказ, и история, и сказка:

Я начала писать что-то кроме рифмы:))

Случилось это так: утро, часов 10, хмаро, всю ночь проважали Новый год, с утра- встречали, во рту вяжет, в голове звенит, в карманах пусто так же, как в холодильнике, писем в моих ящиках нет, И-нет плохо загружается, .. Вообщем, обычное состояние после праздника. Вдруг захотелось что- нибудь написать. Но что? Мысли исчезли напрочь, членораздельная речь сейчас не подвластна (следовательно ораторствовать не могу, да и нет тех, перед кем стоило бы попытаться), хорошо работает только "Островок".

Вот! Вот. Вот это и была хорошая мысль. Единственная, но мелькнувшая как громовая молния в небо, где ни облачка. И ВОТ! Вот. Вот я и пишу. Ни рассказ, ни историю, ни сказку, ни очерк, ни что- либо другое.

Что это? Что я пишу?

1 января 2002 года  11:55:16
Lil | baodao@rambler.ru | Berlin | Berlin

---

* * *

Упс. "В небЕ"!

Извините, действительно справляла.

1 января 2002 года  11:57:34
Lil | baodao@rambler.ru | Berlin | Berlin

---

* * *

...вчера весь день пытался идти снег... но у него ничего не получалось... и он плакал..

..всеобьемлющая, размытая печаль обволакивала мир холодным туманом... и лишь высоко в горах, там на невидимом теперь горизонте, что достигли некоторые из туч со снегом-пассажиром, гонимые стремительным ветром... лишь высоко в горах снег был самим собой — он кружился и серебрился в мягком свете любопытной луны... как сладкие воспоминания...

"Милое мое солнышко, ты помнишь??? "

2 января 2002 года  01:13:53
Karl | Avgspurg | Джэмени

---

Мари Шансон

БАЗАР

Я пошла на базар за помидорами, огурцами и прочей зеленью. Конечно, можно купить в магазине, но на базаре — вкуснее. Базар находится далеко от нашего дома и он очень многолюдный. Помимомо покупателей, на базаре есть ещё и продавцы, и продукты разные. Всего много. Всё живое. Двигается. Когда идёшь по базару, начинаешь теряться. И вроде не хотел теряться, а теряешься, и теряешься, и теряешься. Если бы мой любимый Ангел посмотрел на меня с неоновых небес, он бы удивился. Я — такая женщина, в пятнистой шубе, сапогах, шапке-берете из хвостиков норки, с авоськой из замши, иду по базару, ищу помидоры, а мысли – далеко-далеко, мысли — о любви. Нет любви. Кончилась. И вот подхожу я к ступенчатому лотку-прилавку, смотрю на ядрёные, налитые красным помидоры и говорю продавцу:

— Два килограмма, – и помедлив,— любви!

Женщина-продавец пухленькая маленькая, с чёрными живами глазами, блестящими как оливы, внимательно посмотрела на меня, потом на помидоры, потом опять на меня и молча, не произнеся ни звука, крикнув своему напарнику что-то на непонятном турецком языке, взяла меня за рукав и повела сквозь толпу. Я шла в недоумении, потому что меня уводили от моих помидоров, которые я как бы и не купила. А что я, собственно сказала? Куда ведут-то? Попросила ведь – по-ми-до-ров!

— Вот,— шепнула женщина, спускаясь с какого-то там этажа,— из морозильника достала... последний кусочек... отрезаете обыкновенным кухонным ножом и – в чай... Ждёте пять минут, пока растворится... И пьёте. Совершенно безвкусный...

Я посмотрела на мешочек, потом на женщину, потом опять на мешочек. «Целлофановый... » — подумала я. «Интересно, сколько стоит два килограмма?»

3 января 2002 года  23:29:11
Мари Ш@нсон | marischanson@hotmail.com | Вюрцбург | Германия

---

Рассказ юного созданья, бессовестно записанный.

Ночь все-таки...
Продолжение следует.

Родители уехали на три недели к родителям мамы, а Я поехала на нашу дачу. Совершенно одна. Самостая-тельно. И родителям не сказала! Я же взрослая.

А кто это- Я? Я? Я- это симпатичная девушка семнадцати лет. Я очень взрослая и ну очень умная, а еще Я люблю бегать по нашей улице. Я не только очень взрослая и ну очень умная, Я еще и спортивная! Да, Я ничего не боюсь, а оттого, что Я бегаю, Я- симпатичная девушка. Вот.

6 января 2002 года  15:12:39
Lilа | zwerg@rambler.ru | Berlin | Berlin

---

Алтынбаева Наталья

Злые игры

Она совершенно не против браков. В смысле, она их не отрицает, но отрицает брак применительно к себе. Ведь, брак – это долг, «супружеский долг», а охотно ли мы отдаем долги?

Придет день, и ей захочется ребенка, а ребенку нужен отец, который бы его воспитывал – вот и придется расстаться со свободой. Пока она не способна хранить верность любимому мужчине, да это и не требуется: мужчина, которого она глубоко уважает и кем дорожит, не подозревает о ее пристрастиях. Возможно, рано или поздно они заключат брак, подобный договору, основанному на глубоком доверии и взаимотерпении: для него важна работа, для нее – полнота жизни. Ну, не может, не может она отказать себе в удовольствии испробовать новый экспонат, возникший на ее пути: высокий мужчина, обладающий огромной коллекцией галстуков, наверняка способен экспериментировать.

— Он женат — констатирует подруга.

— Ну и что? Все равно он ей изменяет, значит – будет изменять со мной.

— А если он в тебя влюбится? — спрашивает она, не подозревая об истинных намерениях.

— Мне-то какое дело?

— Что ж… Хорошо… За плечами уже три разбитых брака. Хочешь поставить рекорд?

— Разумеется.

Наступил вечер rendezvous’. Собрав в сумочку свои любимые игрушки: наручники, нож, кожаный шнур и складную плеточку, она отправляется на свидание. Близость с любителем галстуков разочаровала. Он спал до этого только со своей женой и случайно знакомой на курорте, у него не было даже секретарши!

Съемная квартира: кровать, дорогой, но хромой стул, с которого она едва не упала и дурацкий душ, совмещенный с туалетом.

Секс для нее – игра на грани жизни и смерти, очередная экскурсия в иной мир. Предупредив, что они будут делать так, как она скажет, начинает медленно раздеваться, намереваясь устроить стриптиз и продемонстрировать новые чулки. Он подскакивает к ней и рывком стаскивает с нее пушистый свитер. Свитер цепляется за кольца серег. Из левой мочки идет кровь. Пыхтя от возбуждения, он неаккуратно снимает чулки и сапоги-ботфорты, просто валит и имеет самым традиционным способом. Она терпит, закусив губу. После, вцепившись ей в плечо, он вопрошает:

— Почему ты не кончила?

— Решила продлить удовольствие – парирует она.

Через двадцать минут молчаливого курения и стряхивания пепла в пепельницу, стоящую на ее животе:

— Может, попробуем по-другому?

— То есть, как?

— Так – она вытаскивает из сумочки наручники и начинает надевать сапоги на голые ноги. — Если станет больно или страшно, ткни меня кончиком ножа в кобчик, и я остановлюсь.

— А может как-нибудь еще? – в его глазах появляется неподдельный ужас.

— А как еще ты хочешь?

— В душе или на столе.

— А там есть куда прикрепить наручники? – подавляет она смех.

— А без них нельзя? – колеблется он.

— Без них никак,— хмурит она брови.

— Ладно, – он ложиться на спину с покорным выражением лица. Чувствуя дрожь каждого позвонка в нем, она прикрепляет его к спинке кровати и заклеивает рот скотчем, поясняя, что это только в целях спокойствия соседей.

— Вдруг вызовут милицию.

Через некоторое время она слезает с него, смыв презерватив в унитаз, наливает себе «Мартини». Он беспомощно шевелит пальцами растопыренных ног.

— Извини,— говорит она,— забыла, что нож ты не умеешь держать в ногах. Посмеиваясь, она звонит его жене,— Галина Ивановна, он здесь. Да, изменяет всего второй раз — прошу учесть это. Вы уже перевели деньги на мой счет? Как и договорились, двадцать тысяч… Отлично. Ключ от наручников и квартирные ключи я оставлю на столике. Подъезжайте быстрее, у него уже затекла спина.

« Чао, мачо»,— посылает воздушный поцелуй.

За дверью она снимает парик, выкидывает в снег зеленые контактные линзы, и идет в соседний двор, где утром припарковала машину.

11.01.02.

12 января 2002 года  20:43:24
Чертовка с пушистым хвостиком | hirurginja@omen.ru | Екатеринбург | Россия

---

Галина Воронова

Г О Р Ь К О !

Г О Р Ь К О !

( картинки с выставки житейской )

Свадьба была в самом разгаре. Гости веселились от души. Шампанское не кончалось, ежеминутно хлопали пробки в потолок. Несмотря на осеннюю погоду, а на дворе стоял октябрь ( как раз Покров день ), в открытые окна рвались на свободу разрушительно- оглушительные каскады музыки, оповещая всю округу о радостном событии в семье Соколовых. Дочка замуж выходит.

Молодожёны лихо отплясывают в кругу сверстников. Счастьем светятся их лица, с упоением кружатся они в танце крепко обнявшись. Новая семья? Да никакая не семья – просто влюблённые и молодые.

«Горько !» — надрываются гости, и молодые с удовольствием целуются. Иногда гости отвлекаются от моло дожёнов и увлекаются салатом и пирогами, тогда юная пара сама громко крича «Горько!» надолго замирает в объятиях друг друга.

Волнистая попугаиха Феня сидит нахохлившись на жёрдочке и обречённо молчит.

Она осталась одна без пары, и это сильно её озадачило. Её муж Гоша умер и она недоумевала куда это он подевался.

А ведь при жизни как она его гоняла, орала на него, клевала: «тут не сиди, там не стой, это моя еда, пошёл вон» – заклевала мужика,одним словом. Вот и сжила со свету.

А теперь сидит, скучает, песен не поёт. Горько…

Женщина всю ночь ехала в поезде, наутро сошла на небольшой станции украинского городка. В руках у неё большая и тяжёлая сумка. Она устало идёт по пыльной дороге, спрашивая у встречных, где тут воинская часть. С трудом дотащила свою ношу до ворот с пятиконечными звёздами…

Вот он её сын. Она поспешно осматривает его цепким любящим взглядом: здоров ли, сыт ли, умыт ли. Так вроде всё нормально, но что-то всё же не так. Таким мать его никргда не видела. Он спокоен, сдержан, скуп на слова… Но – глаза… Взгляд затравленного зверька.

Он в клетке и выхода оттуда нет. На целых два года. Надо жить в неволе, надо пережить неволю, а для этого надо заморозить все чувства, не реагировать на реальную действительность, на жестокость, насилие, несправедливость.

« Это инстинкт самосохранения»,— с тоской и болью думала мать, возвращаясь домой и страстно молясь за сына и всех, кто остался там, за железными воротами с пятиконечными звёздами: « Господи! Пусть им будет не так горько !»

Вадик давно живёт на свете. Целых шесть месяцев. И он уже познал много радостей в жизни. Одна из них – собственные пальцы. Их так много и они такие забавные: могут кого-нибудь цапнуть за нос, могут ухватить погремушку или шлёпнуть по воде в ванночке и обрызгать всех – и маму, и папу, и бабушку – так весело !

А ещё можно засунуть пальцы в рот и сосать. Ах, как это вкусно! Ну почему взрослые не понимают ничего в этой жизни? Почему – нельзя, если – вкусно? Но можно попробовать их обмануть: пока никто не видит – а пальцы уже там. Раз! А-а-а… Что это, что, что? Какая гадость! Что случилось с пальцами, чем они намазаны? Обманули-и-и-и, горько-о-о-о !

Ангелина Павловна сидит в глубоком кресле, укутанная в пушистый плед. Изящными чуть дрожащими руками она перебирает старые фотографии. Их много и они очень стары, как и их владелица: пожелтевший картон, выцветшие изображения – пожелтевшие пальцы, выцветшие глаза…А память ясная! Она помнит «maman et papa», свою бонну, их усадьбу, роскошный сад, садовника…Пальцы перебирают портреты тех, кого давно уж нет.

Но она всех помнит: гимназисток, красавца-священника, преподававшего девицам Закон Божий, и первый бал, и первый поцелуй…Господи! Неужели всё это было? Ну, не приснилась же ей поездка в Париж, Монмартр, прогулки в Булонском лесу, страстные признания Пьера, их свадьба… Вот, вот глядите, всё это есть на фото !

Да, бумага сохранила всё. А жизнь? Жизнь всё растеряла… Где все? Где она сама?

Как, ещё здесь? Горько…

Молоденький месяц тихо выкатился из-за тёмной кромки ночного леса и скромно завис над уснувшей рекой. Почти неподвижная вода засветилась, заискрилась серебряными блёстками, всплеснула в тишине невидимая рыба.

« Ну что, мужики, вздрогнули?» Три эмалированные кружки дружно чмокнулись боками. Так же дружно и аппетитно захрустели огурцами молодые челюсти. Три мужские фигуры,освещённые догорающим костром, мирно отдыхают на берегу дремлющей речки.

Любят горожане сорваться с насиженных мест, уйти от ежедневной рутины, забыть об обязанностях и – на природу, на рыбалку, на свежий, вкусный и вольный воздух, на СВОБОДУ.

И, честное слово, выпивка тут – дело десятое, это скорее символ, олицетворение вольной волюшки. « Ну что, мужики, поехали !» Эх, хорошо пошла, даром, что горькая !

Дверь за мужем захлопнулась, как и прошлая жизнь захлопнула всё, что было «до того». Теперь осталось жить уже «после». Светлана, безвольно опустив руки, глядела в одну точку, не в силах собрать свои мысли и решить, как же теперь начинать новую жизнь одной с двумя детьми. Обида на мужа разъедала душу, тревога за детей и их будущее сжимала сердце мягкой лапой.

Конечно, они не пропадут: Света ещё не старая, силы есть – дай Бог каждому, дети уже не маленькие – будут и помощниками и поддержкой. Но как жаль прошедших лет! Пятнадцать лет совместной жизни…Ей казалось, что были и любовь и взаимопонимание. Взаимо… У неё это всё было, а у него – ложь и предательство. Она выкладывалась, полностью отдавая себя семье, а он…А в те счастливые моменты, которые она пережила – кем она была? Глупой? Слепой? И что делать с воспоминаниями: перечеркнуть, выбросить на свалку, наплевать и забыть? Горько…

А свадьба всё шумит… Отец потихоньку от жены роется на кухне в аптечке: «И где эта микстура от сердца? Ах, вот она !» Он выпивает залпом, как водку, морщится. «Что, горько?»

« Ещё бы не горько! Родная дочь уходит к чужому мужику. Кровинушка…Как пережить такое родному отцу? Конечно, горько…»

Мать на минутку присела к столу дух перевести. Шутка ли – почти двое суток на ногах, но на сердце радость: свадьба удалась. Горько-о-о-о !

13 января 2002 года  15:06:02
Галина Воронова | g-voronova@mail.ru | Москва | Россия

---

Галина Воронова

Л Ы Ж Н А Я П Р О Г У Л К А

Зимнее морозное солнце низко стояло над лесом, заливая розовым светом заснеженные холмы,овраги и лес, укутанный в пышную снежную шубу. Стайки лыжников, рассыпанные по живописным холмам,одетые, как экзотические заморские птички, то и дело взмахивали радужной раскраски рукавами, как крылышками, и бесстрашно устремлялись вниз с гор и холмов, славившихся у Московских спортсменов и любителей как лучшие места для катанья и соревнований.

Инга не стала спускаться с горы. Она постояла,опираясь на палки,оглядела с высоты все окрестности и, выбрав одно направление, углубилась по ровной накатанной лыжне в глубь леса.

Добрая и сказочная тишина приняла её в свои владенья. Инга ритмично работала руками и ногами, а мысли её были очень далеко. Как давно она не бывала в этих местах, а ведь вокруг ничего не изменилось…

Она только что видела с холма эти деревеньки, раскинувшиеся на горках и под горками, вдоль речки и у опушки леса. Она даже помнит их имена: Целеево, Деденево, Муханки…

А ведь прошло четверть века с тех пор, как она жила здесь каждое лето на каникулах.

Инга оглянулась назад. В расступившейся от дороги лесной чаще, в просвете между деревьями она ещё видела юркие и яркие фигурки лыжников. По красно-синей куртке она узнала мужа, который азартно выбирал самые крутые склоны и отчаянно срывался в крутизну, взрывая целый вихрь снежной пыли. Инге не хотелось возвращаться, не тянуло в суету и стремительные полёты. Лёгкая и прямая дорога, свободная лыжня располагали к размышлениям и воспоминаниям.

Как будто это было вчера…Она очень привязалась к этим местам, хорошо знала их и, будучи школьницей, с нетерпением ждала каждый год новой встречи с любимой усадьбой, добрыми хозяевами и обожаемой природой, лучше и прекраснее которой она так за свою жизнь и не узнала.

Инга и Вовка познакомились летом, когда ещё учились в школе. Инга жила каждое лето на даче с родителями,они снимали дачу на все школьные каникулы. Родители не могли жить с Ингой постоянно,они работали всю неделю, а приезжали только по выходным дням. Большую часть лета Инга жила одна.

У них была небольшая комнатка с отдельным крылечком и маленький тёмный корридорчик, где стояла керосинка. Удобств вообще не было никаких: ни электричества, ни воды, ни газа, а по нужде – с крылечка по тропинке, в дальний угол сада. Такая вот романтика.

Зато усадьба была самая настоящая, ещё дореволюционная. Друзья Ингиной мамы и их родня жили в этом доме с незапамятных времён. С большой открытой верандой, соломенной мебелью, уютной печью,огромным фруктовым садом и роскошным охотничьим псом. Казалось, картины этой патриархальной жизни срисованы со старинных гобеленов. И хозяева были под стать дому: интеллигентные, доброжелательные, чуточку старомодные.

Инга никогда не скучала одна,она много читала,очень любила рисовать и гуляла по окрестным лесам и полям в компании с хозяйской собакой. Это были времена послевоенные, народ никак не мог поверить, что страшные годы бомбёжек и смертей позади, поэтому все друг другу радовались и даже незнакомые люди, встречаясь на дороге, раскланивались:» Доброго здоровьечка!» Такие вот сказочные времена.

И в доме Инга не бездельничала. Бывало подметёт пол, сварит картошку, воды принесёт.

Кстати о воде. За водой ходить было очень интересно. Прямо от забора спускался глубокий овраг, в нём выбиты в земле ступеньки и, спускаясь вниз, нужно было держаться за ветки соседних деревьев и кустов, а если пройдёт дождь, то держись-не держись, всё равно съедешь к колодцу как на салазках. А внизу били родниковые ключи, и вокруг них построили сруб, на золотистом бортике которого всегда грелись лягушки, и птицы пили из нагретых солнцем лужиц. В хрустальной воде отражались рябиновые гроздья, ели спускали свои мохнатые лапы чуть не до воды, а орешник протягивал осенние дары прямо в руки – настоящее Берендеево царство !

Тут и увидела Инга юношу. Он сидел на срубе боком и травинкой щекотал лягушек.

Парень был видный, широкоплечий, голубоглазый. Инга забеспокоилась как она выглядит, но заглянув в колодец, как в зеркало, осталась довольна своим отражением.

Они разговорились,оказалось, что оба учатся в восьмом классе, Вовка был сыном учительницы и жил в соседнем посёлке. Ведро, конечно,он дотащил до самого крыльца.

С тех пор они часто гуляли, постоянно находя новые темы для разговоров. Встречи их были окутаны таинственностью и секретностью,он появлялся неожиданно, выходя из-за какого-нибудь дерева, как продолжение этого дерева – такой же стройный и гибкий, и они шли куда глаза глядят. Отношения у них были чистыми и вполне ребяческими. Кончалось лето – кончались и встречи. Инга уезжала в город, Вовка оставался в посёлке.

Инга всегда с нетерпением ждала окончания зимы, чтобы снова оказаться на даче. Она любила и знала каждый кустик, каждый цветок. А сбор урожая ягод бывал для неё праздником.

Она жалела есть ягоды даже, когда хозяйка Варвара Александровна приносила ей полное блюдо, такая открывалась красота, что первым делом хотелось взяться за кисти и краски.

Так незаметно прошли два года. И в лето перед десятым классом Вовка вдруг заговорил о будущем. Он собирался поступать в военное училище и только об этом и думал. Однажды, когда они, как обычно, гуляли в лесу, Вовка неожиданно спросил Ингу:» А вот если я стану военным и меня куда-нибудь пошлют служить далеко-придалеко, ты бы поехала со мной?» Раньше они никогда не говорили о своих чувствах и планах на будущее. Молодость и застенчивость сковывали их, поэтому Инга отмахнулась от него:» Да что ты заладил: если бы да кабы? Откуда я знаю, что будет через несколько лет?» Неожиданно Вовка упёрся:» Нет, ты скажи!» Разговор переходил в серьёзную размолвку, по молодости никто не хотел уступать другому:» Не скажу я ничего,отстань!» « Тогда мы больше не будем встречаться, » – как отрезал

Вовка. « Испугал! Не будем – и не надо!» – Инга резко повернулась, косы разлетелись в разные стороны. Больше тем летом они не виделись.

Прошёл год. Инга окончила школу и подала документы в институт. Придя на вступительные экзамены, первым, кого она встретила на лестнице, был Вовка Маневич. Надо ли говорить, какой это был шок. Парень прошёл мимо как чужой. Так они и проходили, как чужие,

все пять лет учёбы.

Глубоко погрузившись в своё прошлое, Инга автоматически продвигалась вперёд по накатанной лыжне. Её занимала задачка с несколькими неизвестными и ответа на свои вопросы она не могла получить ни в молодости, ни сейчас: почему Вовка не пошёл в военное училище, хотя сначала собирался, как случилось, что они оказались в одном институте, хотя в Москве этих институтов – пруд пруди? Чем объяснить его поведение, что это –полное равнодушие или глубокая обида ?

Очень многое за свою жизнь Инга поняла и сделала выводы – ведь так интересно изучать людские характеры, заглядывать в чужие души, стараться понять и помочь тем, кто в этом нуждается – но в данном случае задачка не имела ответа, и это раздражало.

Инга не заметила, как вышла из леса. Перед ней расстилалось поле, укрытое толстым пышным снежным пуховиком. Она вспомнила, что летом в те далёкие времена на этом поле паслись колхозные кони, красивые, гордые и благородные животные. А ведь у людей характеры очень похожи на повадки разных животных. Кто живёт как волк, а кто – как лисица, чей нрав сходен с зайцем, а чей – с медведем, кто как ёжик пыхтит в своём углу, а кто орлом взмывает ввысь и парит над простыми смертными…

И в конце столь долгих размышлений, Инга удивилась простоте ответа на свои безнадёжные вопросы .Она не видела Вовку четерть века и ни разу не пожалела об этом. Значит судьба правильно развела их в разные стороны. И к чему разгадывать теперь уже никому не нужные задачки?

Солнце почти ушло за потемневшую кромку леса. Сразу всё вокруг изменило окраску:

Снег посинел, лес почернел, небо сделалось белым. Инга развернула лыжи и пошла по той же лыжне, но в обратном направлении. Прогулка её очень успокоила и придала силы. Жизнь так разнообразна, что загадки и разгадки возникают ежедневно, надо только уметь правильно к ним относиться и отличать главное от второстепенного.

Она вышла на опушку, когда лыжники собирались в обратный путь. Муж Инги с тревогой вглядывался в сторону леса и, увидев наконец Ингу, радостно замахал ей лыжной палкой. Ну что ж, прогулка по своему прошлому оказалась для неё и полезной и приятной.

У Инги было тихо и радостно на душе.

Всю обратную дорогу в электричке она мирно спала на плече у мужа.

13 января 2002 года  15:08:03
Галина Воронова | g-voronova@mail.ru | Москва | Россия

---

Галина Воронова

КТО ХОЧЕТ СТАТЬ МИЛЛИОНЕРОМ

КТО ХОЧЕТ СТАТЬ МИЛЛИОНЕРОМ « Без денег счастливым всегда можно стать»

Из телевизионной рекламы

Был предзакатный час, когда всё небо,обложеное беспросветной пеленой туч, и город, раскинувшийся перед окнами стандартного шеснадцатиэтажного дома, застыли, пронизанные серостью и мраком. Надежда стояла у окна в своей квартире и, несмотря на тусклые краски, любовалась панорамой зелёного простора, волновавшегося под напором ветра, и нескончаемым городским пейзажем, уходящим до самого горизонта, где чередование больших и малых домов перекликалось с органной мощью башен, труб, и подъёмных кранов.

И вдруг какой-то пронырливый солнечный лучик отыскал лазейку среди нагромождения туч и стрельнул в небо таким пронзительным розовым светом, что все дома, глядевшие на закат, ожили, окна засветились, будто разом вспыхнули лампочки во всех квартирах, и город превратился в волшебное царство Розового и Золотого.

Надежда едва успела полюбоваться сказочным пейзажем ,он длился какие-то минуты, а туча уже накрыла шустрый лучик, и город вмиг погас,окошки потемнели и только полоска леса переливалась, играя с озорным ветром, не желая поддаваться всеобщей серости.

Надежда вздохнула и отошла от окна. Сегодня воскресенье, а она уже с утра борется с нежеланием выйти из дома. Приятно никуда не спешить, не глядеть на часы и даже телевизор не нужен – вон смотри себе в окно, а за окном жизнь течёт не останавливается, а ты стоишь невидимый, как зритель в театре, и за этой жизнью наблюдаешь: жизнь- отдельно, зритель –отдельно.

За её довольно долгую жизнь Надежде чаще подворачивалась роль зрителя, как-то не получалось у неё оказываться в гуще событий, всё больше – с краешку. Хотя в молодости она подавала некоторые надежды, была не глупа, внешне привлекательна и не без способностей.

Но вот в лидеры её никогда не тянуло. Нет, позвольте, а как же в юности они дружили втроём Надя, Белка и Сашенька. Так Надя была у них за главную. Она их учила жить, как с мужчинами управляться, как не дать наступить себе на пятки. Она тогда это всё умела и считала, что может учить других. Так ей тогда казалось.

Надежда села на диван и, не зажигая света, углубилась в прошлое. Каким незначительным оказалось всё, что в былые времена вырастало в глобальные проблемы. Мужчины… Как часто она с подругами говорила на эту тему… « Смотрит – не смотрит, ходит – не ходит, звонит – не звонит, любит – не любит « Надежда вспомнила, как давала своим подругам показательные уроки поведения с мужчинами. Давно, как давно это было…И как смешно это было…

Растопырив пальцы, школьница Надя считала мужчин в своей жизни, она очень гордилась «богатым» жизненным опытом и снисходительно поучала самых близких подруг, с которыми дружила ещё с третьего класса: « Не надо быть дурами, надо брать всех, в процесе общения произойдёт естественный отбор, нужные останутся, ненужных – выкинуть.»

Подруги слушали её раскрыв рот, как зачарованные. Сами-то они о мужчинах имели очень приблизительное представление, да и Надька-то всё больше на теорию налегала, а то, что она с соседским Колькой два раза поцеловалась на лестнице – тоже мне жизненный опыт! Ну, ладно, и Севка из двенадцатой квартиры ей портфель донёс до дома раз или два, а уж то, что Витька из пятого подъезда дёргает её за косы – это вообще не считается. А может, считается? Может, он просто стеснительный…

Надежда устроилась поудобнее на диване и продолжила увлекательное путешествие в прошлое. Раньше ей казалось, что она отлично разбирается в людях, а уж мужчины вообще были для неё открытой книгой: каждый – как на ладони. И чем всё кончилось? С Николаем она и года вместе не прожила – отсеяла его, как ненужного. Вадим чуть не сел в тюрьму – кого-то там чуть не убил, и он попал в естественный отсев. Правда, Сергей ушёл от неё сам – она для него оказалась недостаточно глубокой и образованной. Он ей сам так сказал, но Надежда с ним не согласилась, она была уверена, что причиной их разрыва оказалась её однокомнатная квартира.

« Из трёхкомнатной он бы не ушёл «,— объясняла она подругам. Вот так она следовала своей теории: всех брала, всех отсеивала, а нужного что-то в осадок не выпадало. Оставалась она одна и только глядела на своих подруг, которые хоть и не такие многоопытные, а счастье своё искали каждая по-своему.

Взять хотя бы Белку с Борисом. Это была самая влюблённая пара в институте: всюду вместе, всегда держась за руки – так и проходили прижавшись все пять лет учёбы. Потом поженились, родили сына. И тут возникают дополнительные вопросы. Скажите, любовь – это хорошо? Да, конечно. А сильная любовь – это хорошо? А чего ж плохого? А очень сильная любовь? Да чего вы добиваетесь в конце концов? А вот чего.

Когда чувства переливаются через край, то начинаются всякие отклонения от нормы. Фактически это уже болезнь, которая проявляется по –разному. У Белкиного мужа «пунктиком» стала ревность. Нет, не подумайте ничего плохого, Белка поводов для ревности не давала, жила как все нормальные люди: работала, воспитывала сына, даже училась то на одних курсах, то на других. А Борис справиться со своим недугом не мог, поэтому выход нашёл только один – начал пить. Семейная жизнь сделалась невыносимой.

Страдали все, но мать думала только о ребёнке, поэтому перепробовав все возможные пути помощи мужу и не найдя у него поддержки,она подала на развод. Надя и Сашенька, конечно,от неё не отходили. Для Белки началась другая жизнь – одинокой женщины с ребёнком. На работе ей тоже все сочувствовали, её начальник- человек глубокопорядочный и интеллигентный хорошо понимал состояние Белки. Он сам оказался очень несчастлив в семейной жизни: его жена долгие годы болела, и он терпеливо и преданно ухаживал за ней.

Сначала Белка и её начальник сочувствовали друг другу как люди, знающие что такое беда, но постепенно это сочувствие переросло в простое человеческое чувство имя которому

«любовь». Хотя он и сказал ей сразу, что оставить жену не имеет права.

Со временем Белка успокоилась, похорошела и почувствовала себя почти счастливой.

Годы, перевалив через вершину, с ускорением по всем законам физики, покатились под горку. А

неприятности не ждут, когда их позовут – они приходят сами. Жена начальника уговорила его

уехать за границу, где, как рассказывали, её болезнь давно научились лечить. У него не хватило духу ей отказать. И спустя какое-то время,они уехали. Белка почуствовала, что земля уходит у неё из-под ног – настоящий и верный друг покинул её и, надо полагать, навсегда…

Как старались Надя и Сашенька не оставлять подругу одну, пытались отвлечь от тягостных дум, помогали чем могли.

Сколько же времени прошло с тех пор? Сколько времени понадобилось, чтобы залечить кровоточащие душевные раны…

В один тихий зимний вечер раздался звонок в дверь, и Белка увидела на пороге Бориса.

Она впустила его. Всю ночь они проговорили, Борис рассказывал о своих скитаниях, о лечении от пагубной зависимости, он плакал, просил прощения, уверял, что все мученья позади. И Белка ему поверила…

А примерно через полгода она получила письмо. Её начальник писал, что жене лечение не помогло, похоронив жену, он возвращается обратно, надеется на скорую встречу…

Вот такая получилась «Белка в колесе».

Надя замёрзла без движения, встала с дивана, пошла на кухню, поставила чайник на плиту. Пока вода закипала, включила телевизор. На экране, как обычно, замелькали знакомые лица: что ни канал – везде игра на деньги, и ведущие по всем программам завлекают, подстрекают, обещают, поощряют…И всё ради того, чтобы стать миллионером. А желающих !..

Мамочка моя! Солидные мужчины, эффектные женщины, совсем безусые юнцы, седовласые пенсионеры… И все мечтают вот так, за здорово живёшь, хапнуть миллиончик. Потные лбы,

нервные пальцы, испуганные глаза, срывающийся голос… А одно название чего стоит :

«Алчность». Тогда почему не организовать передачку:»Скупость» или «Зависть»? Есть же программа « Слабое звено» или « Последний герой», где соплеменники без жалости и соли съедают своего же члена команды и тоже не от голода, а ради наживы.

Надежда вспомнила о чайнике, когда он бешенно застрекотал крышкой, заплевался паром и, выплеснув воду, залил огонь. Присев к столу с чашкой горячего чая,она продолжала одним глазом посматривать на экран, но думать о своём. А сама она хотела бы «огрести»

миллион? Вот она одна, без мужа, без детей, живёт на пенсию и небольшой приработок – хочет

она иметь целый миллион? Не украсть, не заработать, а заиметь. Если только с подругами поделиться… Хорошие у неё подруги. На всю жизнь.

Надюша выключила телевизор, вымыла чашку и вернулась в комнату. Ну, так как же быть с миллионом? Предложи она его Белке – та бы обрадовалась? Пожалуй, она бы сказала

примерно следующее:» Я со своими мужиками никак не разберусь, а ты ко мне с глупостями лезешь». Увлекательная игра с мифическим миллионом и реальными подружками продолжалась. Надины мысли перескочили с Белки на Сашеньку.

Сашенька сильно отличалась от Нади и Белки прежде всего умом. Она была умна непо-женски: остро всё схватывала, мгновенно просчитывала варианты, училась вообще играючи и

почти ни с кем не общалась – ей было скучно с обычными людьми. Подруги, конечно, не в счёт,они были её семьёй. Особой красотой она не отличалась, но в общении это обстоятельство не существовало – говорить с ней было потрясающе интересно.

Детства она была лишена, мать умерла при родах, отец вторично женился, и Сашенька превратилась в семье, где были ещё дети, в Золушку. Но независимый характер не позволил ей долго терпеть это унижение. Она очень рано начала самостоятельную жизнь. Жилось ей трудно, она бралась за любую работу: убирала, мыла, дежурила, шила, вязала. И это при том, что училась она в институте на одни «пятёрки».

По окончании Сашенька осталась в аспирантуре, защитила кандидатскую а вскоре и докторскую диссертации и стала ведущим специалистом на кафедре. Надя и Белка гордились своей умной подругой, но помощи от близких друзей она никогда не принимала – всё сама,

Такой уж у неё характер.

Замуж Сашенька так и не собралась, хотя вниманием мужчин обделена никогда не была. Красоту ей заменял острый ум, а от взгляда больших и выразительных серых глаз просто нельзя было оторваться. По своей природной манере во всём и всегда полагаться только на себя, она и партнёров себе выбирала первая, руководствуясь принципом: «Чтобы был настоящим мужиком». А когда пришло время, и Сашенька задумалась о ребёнке, и тут она без лишних

бабьих эмоций предложила своему аспиранту помочь ей в этом деликатном деле.

Аспиранты, как правило, не отказывают в помощи своим научным руководителям, но тут помощь оказалась слишком специфической. Юноша был армянином, он серьёзно ответил Сашеньке, что подумает и посоветуется с мамой.

Кончилось тем, что её пригласили в Ереван, встретили как дорогую гостью, поили-кормили знакомили с родственниками. Сашенька и тут не позволила себе оказаться в неловком положении. Она напрямую переговорила с матерью Ашота, заверила мудрую и доброжелательную женщину, что очень уважает и ценит её сына и его семью и, главное, его мать. Она очень хочет, чтобы у её будущего ребёнка был здоровый, красивый и умный отец, но в будущем расчитывает вырастить и воспитать своё чадо самостоятельно и не собирается предъявлять никаких претензий ни к кому.

Мать Ашота тотчас поняла, что имеет дело с женщиной редкого ума и благородства, поэтому она сказала Сашеньке, что этот дом в любое время примет её как желанную гостью, а её ребёнка как любимого внука. Или внучку. «Лучше – внучку» — подумала Сашенька.

В то время, когда Сашенька выходила из роддома, Ашот уже давно жил дома со своей мамой в Ереване. А у молодой мамы на руках ворочался свёрточек с черноглазой и черноволосой девочкой Танюшей. Матерью Сашенька оказалась особенной. Она не только вырастила дочку, но и воспитала её как дитя, достойное своей матери. Помня о тяготах своего детства и юности, она не стала усыпать путь дочери розами и лилиями. Она научила девочку трезво смотреть на жизнь, не бояться трудностей, а главное решительно их преодолевать.

И Танюшка вполне оправдала надежды матери и, уже повзрослев, стала её радостью, гордостью и опорой.

«Ну, так как же мы поступим с миллионом?» – Надежда продолжала свою одинокую игру. Что бы сказала Сашенька, если бы предложили ей миллион? Да очень просто! Она бы сняла с полочки фотографию Танюши с мужем и двумя дочками-близнецами, улыбающимися на фоне синего моря, поцеловала бы её и сказала :» Вот он – мой миллиончик !»

«Да,— удовлетворённо подумала Наденька,— таким людям, как мои подружки, и без миллиона счастливо живётся, потому что они знают цену жизни.»

«Да и я тоже на жизнь не жалуюсь,— подвела она итог своего воскресного дня,-Вон какая красота за окном, а сколько ещё чудесного и прекрасного на с вете! И всё, заметьте, абсолютно бесплатно !»

А за окном стояла тихая звёздная синь. На горизонте дома мигали электрическими огнями и из каждого окошка громко и настойчиво неслось:» Кто хочет стать миллионером? Кто, кто, кто…»

13 января 2002 года  15:09:09
Галина Воронова | g-voronova@mail.ru | Москва | Россия

---

Галина Воронова

С О Н (рассказ очевидца)

В большом помещении, похожем на ангар, толпится несметное количество нарада.

Толпа заполняет всё пространство. Ни стен, ни окон и дверей не видно. Откуда здесь люди – непонятно. Может быть они тут были, есть и будут всегда, а ангар – как символ вместилища всего рода людского? Если глядеть сверху, то шевелящаяся масса кажется чем-то однородным.

А видят это сверху те, кто находится на лестнице.

В центре столпотворения расположена огромная винтовая лестница, уходящая бесконечно вверх. Потолка нет и конца лестницы тоже не видно. Она вся забита людьми, их так много, что идти по ступенькам не получается. Все топчутся каждый на своём уровне и очень медленно время от времени делают шаг на одну ступеньку вверх или вниз.

У лестницы есть бортик, но он очень низкий, и люди, плотно прижатые к краю, волнуются, боятся перевалиться через борт. Они хватаются друг за друга, но чем больше стоящие двигаются, пытаясь удержаться, тем реальнее опасность свалиться вниз. Лучше бы застыть, замереть, но долго стоять в одном положении трудно, и движение возникает то на одном, то на другом уровне лестницы.

Всё происходит в полнейшей тишине, голосов не слышно, только шорохи от движения и топтания на месте. Я стою на одной из ступенек, зажатый со всех сторон телами. Ограждение упирается в меня где-то на уровне бедра, жутко боюсь потерять равновесие.

Передо мной на одну ступеньку выше стоит крупная фигура в чёрном пальто с поясом.

Я очень хочу ухватиться за этот пояс, мне кажется, что в этом – моё спасение. Долго не решаюсь прикоснуться к нему, но начинаю шататься, угроза упасть видится всё явственнее, тогда я судорожно обхватываю эту фигуру обеими руками. Сразу становится легче – кажется, на этот раз удержался.

И вдруг этот человек в пальто оборачивается через плечо ко мне. Я отчётливо вижу абсолютно незнакомого мужчину. Глядя прямо на меня,он говорит вкрадчиво и доброжелательно «bleiben in Glauben»…и я просыпаюсь. Как будто переключили программу.

Вот была лестница – а вот я уже в своей постели. Но всё отчётливо помню. И слова, значения которых не знаю, в голове засели накрепко. Первым делом хватаюсь за немецкий словарь:

Bleiben -оставаться Glauben – вера. Что же это значит? Оставаться в вере?

Тоесть – ВЕРИТЬ. Я не задаю вопрос: во Что, в Кого. Ответ, по-моему, ясен. Но кто был тот человек в чёрном пальто? Почему он обратился именно ко мне? Куда вела эта лестница?

Как часто мы проходим мимо знаков, посылаемых нам Судьбой. Они лежат на поверхности, нам явно хотят помочь, указывают путь, но мы, как слепые котята, копошимся где-то внизу земного бытия и стремимся, стремимся….и всё куда-то не туда. Научиться бы понимать эти знаки… К примеру, почему ТЕ слова были сказаны по – немецки ?

13 января 2002 года  15:10:33
Галина Воронова | g-voronova@mail.ru | Москва | Россия

---

Tetraedr

Отказ от приключений

Я сижу перед девственным листом Microsoft Word. Я думаю. Надо писать. Мысли клубяться в голове и требуют выхода. Они колючие и шипастые. Вот первая мысля выползла черными печатными буковками на экран монитора, повинуясь пока еще первому, робкому и осторожному движению пальцев по клавиатуре. А вот и вторая, а за ней и третья, цепляясь одна за другую выползают как вагончики, или, точнее, как рулон туалетной бумаги: потянешь за кончик – разматывается весь рулон.

О чем эти мои мысли? Да все о том же! У каждого есть цель в жизни. Она может быть великая, а может быть низменна и примитивна. Все зависит, с какой стороны на нее посмотреть и какой меркой мерять. И все-же, главное, часто невидимое мимолетным взглядом назначение и сущность человеческого существования – это именно функция воспроизведения. Продолжение жизни. Естественный отбор, естественный закон природы. Совершенствование и улучшение породы. Жизнь одного отдельно взятого человека слишком коротка, чтобы сделать что-то более существенное в космических масштабах. Поэтому он стремится как бы продлить свою жизнь в следующих поколениях, вырастить достойную замену и продолжение своего рода, своей традиции и династии.

Человек много времени проводит в поиске. Все его существо настроено именно на то, чтобы произвести на свет лучшее и идеальное потомство. Вырастить, воспитать его, вывести его на более высокую ступень, чем он достиг сам в своей жизни. В этом и есть его высшее предназначение – обеспечивать непрервыное развитие, улучшение человеческого рода. Именно для этого он и ищет то самое идеальное и правильное, которое сможет помочь ему на этой нелегкой но столь ответственной стезе. Все, что происходит в течении этого периода выбора и поиска – нормальный набор рефлексов, почти все также, как у животных.

Каждый хочет найти свое счастье. И каждый по-разному его воспринимает для себя. Но в конечном счете, все сводится к воспроизводству. Одно из проявлений счастья – это иметь рядом дорогого и любимого человека. Как можно более близкого к тебе во всех отношениях. Но как найти такового? Сидеть и ждать, когда к тебе приедет принц на белом мерседесе и в малиновом фраке с брусничной искрой? Ошиваться по клубам, барам, дискотекам, рисковать, знакомиться с сомнительными типами с потными похотливыми руками и сальным блеском залитых спиртным (или еще чем покрепче) глаз? А может, просто подключиться к интернету и пошарить в сети? Но и там не все так просто. Потому что там сижу я, эдакий жирный паук-монстр, проникший во все порталы и сайты знакомств, забившей своими анкетами все свободное пространство, сунувший свой нос везде, где только можно и отметившийся на почти всех инет-тусовках.

И вот, ты наткнулась, наконец, на мое объявление. Что же произойдет дальше? Ниже я привожу свое максимально подробное мнение по этому вопросу, хотя оно, как мне кажется, не очень-то совпадает с общепринятым, довольно цинично и кому-то вообще будет неприятно.

Итак, ты мне написала. Прошу обратить внимание на «ты написала». Потому что я сам лично никому не пишу. Из принципа. Ну, разве что в редких специальных случаях. Далее начинается переписка. Состоит она из следующих стадий:

1. Предварительное письмо-знакомство. Предварительные данные: рост, вес, год, пол, образование, дети и прочее. Анкета то есть. Если все прошло нормально, то в действие вступает вторая стадия.

2. Внешние данные. Обмен фотками. Это очень важная часть. Я стремлюсь выйти на нее как можно раньше, особенно если респондент мне интересен. Чтобы не было потом обидно, за бесцельно прожитые перед монитором часы ради какой-то пусть неглупой, но уродки. Причем, у меня были случаи, когда мне отказывались слать фотку или давать антропометрические данные. За таким отказом обычно скрывается конкретная страшила, а это не лечится. То есть, конечно, лечится, потому что сейчас все лечат. Но у меня на это денег нет, а у тебя, если ты еще не вылечилась, то и подавно. Так что от таких вариантов следует сразу избавлятся.

3. Сложный случай, когда внешность непонятна. Тогда надо требовать больше фоток, активно общаться дальше, в надежде, что ум и интереснось как человека перевесят мелкие недостатки внешности или чего там другого.

4. Далее начинается длинная стадия основной переписки-узнавания. Для этого надо постараться узнать о человеке как можно больше, а главное, дать ему максимум сведений про себя, чтобы конкретно заинтересовать и привязать.

5. Рано или поздно понадобится встреча. Если женщина живет в соседней деревне, то можно встретиться, в принципе, хоть на следующий день. Но если для встречи надо ехать больше, чем 50 км, тогда лучше подождать. Не надо торопиться. Задача: за это время попытаться распалить женское воображение, довести ее до кондиции. И вот тут то приходит последняя стадия инет-знакомства, во время которой все переходит (или непереходит) в реал.

6. Суть этой последеней стадии виртуального знакомства в том, что перед встречей надо поставить вопрос ребром. Это и есть самое сложное. Но это самый ответственный момент во всей этой бодяге. Вопрос ставится примерно так:

— Ты готова к встрече?

— Да, готова.

— У тебя есть вопросы ко мне, непонятные моменты, неясности...

— Нет пока.

— Тогда давай так. Мы встречаемся, гуляем, тусуемся, вообщем, делаем все, что нужно в таких случаях. Один день до вечера (или раньше, если возможно). К вечеру ты должна решить. Или мы расходимся, и больше никогда не видимся, или не расходимся. Тебе дается только один день. Других вариантов не будет. Двусмысленности и недомолвки не принимаются. Только ДА или НЕТ. Я понимаю, что это тяжело: за один день суметь постичь человека. Некоторые не могут этого сделать всю жизнь. Но я пока не прошу ничего невозможного или нереального. Если ты готова, мы встречаемся, и я желаю всей душой, чтобы эта встреча была не последней. Если ты еще не готова к именно такой встрече по моему сценарию, то придется продолжить (или остановить) наше общение в инете. Да, возможно это жестоко и цинично. Но таково мое условие. Ты имеешь право принимать его или нет.

7. Но это еще не все, для нормального продолжения тусовок должны быть созданы все условия. В этом также бывает, заложена определенная проблема. Ее желательно выловить на более ранних стадиях переписки, чтобы потом также не было обидно и жалко и т.д. Потому что, потом выясняется, к сожалению, что все бы хорошо, да негде, или нет времени (работа проклятая), родители, дети, друзья, животные, банальная нищета или чего-нибудь еще.

Вот так. А теперь думайте. Я уже давно сижу здесь, перед монитором, на котором открыта теперь уже уже недевственная страница Microsoft Word и жду. Я перепробовал уже все нормальные человеческие способы. Нашел себе кучу приключений. Но я устал. Сколько же можно! Я не хочу больше приключений. А вы?

16 января 2002 года  08:11:40
Tetraedr | tetraedr@hotmail.com | Regensburg | DE

---

Мари Шансон

Мысли, пришедшие на морозе

Вы

когда-нибудь

пробовали

попасть

в

дырочку?

Особенно,

когда

темно?

А

когда

чужая

дырочка?

Или

когда

не нижняя,

а

верхняя?

А

вы

когда-нибудь

пробовали

попасть

в

дырочку

дверного

замка

ключом

от почтового

ящика?

16 января 2002 года  18:15:14
@ | WZ | D

---

продолжение темы
просто мысли

Если кто то, не попадает в дырочку, так это чаще происходит не из-за мороза, от нетерпеливого ожидания.

Прочитал Интересный рассказ Тетра. Скорее это даже не рассказ, а некое пособие по упорядочению поиска кандидатур женского пола для рассмотрения вариантов…. Как не странно, но подобное произведение хорошо дополняет картину, которую развернула перед нами Мари Ш. в рассказе о Физиках. Получается такой триптих. Девушки знакомятся с физиками, ожидание чуда затягивается, а с другой стороны мы видим философию подхода к подобному вопросу со стороны молодого ученого физика-химика, но героине М.Ш. было легче общаться со случайным водителем, просто эта встреча ни к чему не обязывающая, а серьезный подход серьезного человека ко встрече общению превращается в план проведения испытания в нескольких сеансов, даже если бы девушка с первого взгляда полюбила претендента, то он скорее всего не перейдет к следующей стадии общения пока не завершит намеченный планом выполнение всех процедур предыдущей фазы.

Картина примерно такая: рыбак удит рыбу по всем правилам науки, первый этап -подкормка и длительность процедуры 2 часа, даже если благодарная рыба будет выскакивать из озера в руки рыбаку, он все равно, не начнет ее ловить ранее указанного срока(новый этап только через два часа), а до этого будет отгонять ее или заталкивать ее обратно в озеро, а когда вся рыба уйдет дремать, он будет рыскать сетуя, что не клюет .

Как ведет себя обычный человек, побольше нежности, немного легкости, изрядно глупости, чуть-чуть грубости, сознание отключается игра плоти, душа ищет родственную душу, тела общаются, что будет то и будет: глаза горят, но мало что могут рассмотреть, голос хрипит, лепечет всякий вздор, невпопад от пошлостей до банальностей, почти ничего не ест, пьет все равно что, руки летают от случайного касания до проскальзывания по талии, губы тянутся поцеловать руку что случайно легла на его плечо, промяукать каламбур, слово за слово и просыпаются вместе, не помня себя от счастья.

Как говорят: Дураки уже женятся, а вот умные только договариваются о встрече и условиях общения. У ученого человека все решает голова – центральный процессор, он и общается исключительно полагаясь на голову, хочет выбрать не какую-нибудь обыкновенную а самую что ни на есть самую, по плану, но задняя мысль возникает когда рядом что то зашевелится -а вдруг это на всю жизнь, и мысль о вечности несколько охлаждает пыл. Сначала подробно изучить меню и все приправы, упорно сканировать глазами проверяя внешние данные, подробно расспросить о всех родных и знакомых, прочить несколько лекций о свойствах чего-то, рассказать редкий рецепт, тщательно начнет очищать на костюме то место на плече куда случайно легла рука знакомой, может даже спеть (почему нет) но высоко профессионально и в самый решающий момент взглянет на часы и договорится о продолжении знакомства на следующем коллоквиуме с выражением наилучших пожеланий, о поцелуях не может быть и речи если это намечено на четвертый этап, если что то и Произойдет, то только по неосторожности (если выпьет лишнего и голова потеряет контроль над телом). Если все же он решится на серьезный шаг, то скорее всего это произойдет за пять минут до отхода вашего поезда в другой город и он будет бежать в след поезда крича во след: я тебе позвонююююю.

17 января 2002 года  14:19:50
Alexx | MO | RF

---

* * *

спасибо за продолжение темы

17 января 2002 года  22:42:03
Tetraedr | tetraedr@hotmail.com | Regensburg | DE

---

Мари Шансон

ЧЁРТОЧКА НАД БРОВЬЮ

Се-Рожа, ты меня не целуй, иначе твои микробы полезут на баррикады с транспарантами: «Нет, чужакам!» Ты ведь прекрасно знаешь, даже если человек здоров и не болеет гриппом, у него всё равно живут микробы. Там, далеко-далеко, стоит кирпичик, а за кирпичиком – сразу микробы. Они просто живут. Без шика. Без мещанских замашек. Семей нет, детей нет. Все одного возраста и одной весовой категории, примерно – 0,001 грамма. Это – физиология. А как называется учение о выражении человека в чертах лица и формах тела? Ты – прилежный ученик! Ты – почти гений! Правильно, физиогномика... А что такое сексология, я тебе сама объясню.

Американский художественный фильм «Обнажённые под кожей» никогда не смотрела. И не посмотрю. Но, как ты думаешь, Се-Рожа, мы, действительно, нагловато-головаты? Или это необъяснимо? Помнишь, я тебе рассказывала про одного знаменитого поэта, который написал в моём первом сборнике: «Стихи – это встречи, а встречи – это всегда стихи... », про двух весёлых, но одиноких физиков, про интернетных поклонников, и всё это можно озаглавить одной фразой – «Встречи на пути». Помнишь, я делилась с тобой своими распутными мыслями и запутывала тебя до такой степени, что ты начинал мне звонить и грызть телефонную трубку от невозможности сказать хотя бы «Здравствуй!», потому как слова – это ложь. А ты не врёшь. Помнишь, ты писал мне длинные письма о фламинго, об этих красно-розовых птицах, которые гнездятся колониями? У нас, в человеческом обществе, если кто-то и смотрит на мир сквозь розовые очки, его никто не понимает и он, в большинстве случаев, остаётся один. А твои розовые птицы, как пример чего-то из ряда вон противоречивого, живут, посмотрите-ка, колониями! Помнишь, ты отчитывался мне за каждый прожитый час без меня и ты говорил: «В условиях жестокого непонимания люди добреют»? Бывает и наоборот, когда чувства и разум разрывают друг друга на мелкие куски онтогенеза и всё из-за разного коэффициэнта интеллекта. Ведь всем известно и давно известно, что у чувств интеллект – «нуль кома фюнф».

Однажды, когда я к тебе приехала на два часа, ты повёл меня на экскурсию. Я ничего не запомнила кроме блеска твоих глаз и длинных, слегка загнутых ресниц. Я не запомнила цвет твоего дома и этаж, хотя, конечно, по такому случаю, можно было посчитать ступеньки до твоей квартиры. Я не запомнила никаких мелочей, кроме того, что у тебя в зале стояло две кровати, как говорят немцы — eins zum anderen. И когда я тебя спросила, зачем тебе две ложи, ты ответил примерно так: «Одна ложа – когда для любви... а две – когда для бесед! Приезжай в гости – будем всю ночь болтать!» Ты был уверен, что с тобой интересно ВСЁ делать, в том числе и болтать! Как же мне с тобой не согласиться, если ты – гений!

Когда я, девятнадцатилетняя дурочка, попала в больницу с диагнозом «Боткино», я поняла, что группу С-микробов мне занесли через кровь. В своей любимой средней школе № 22 я работала вожатой после того, как в институте не добрала один балл на престижный в то время факультет ПиМНО. Перед самым Новым Годом, когда в моей пионерской комнате постоянно окалачивались ребята всех возрастов, начиная с четвёртого класса и заканчивая десятым, в страшной запарке с перебиранием ёлочных игрушек, сделанных из Папье-Маше на конкурс, в беспрерывной беготне с пятого на первый и обратно, и, таская части от огромной школьной ёлки, я, грешным делом, начиная по-тихоньку терять сознание, ничего не подумала. Выводы были сделаны уже в больнице. Анализ и как следствие: я ходила к зубному врачу из-за флюса. Вспомнила, как мне было плохо после анестезии. Добротная медсестра, у которой пуговицы на медицинском халате так и трещали от жировых складок на спине и руках, толкнула меня на кресло и я оказалась в положении Буратино, когда лиса Алиса и кот Базилио вытряхивали из деревянного рта неудачливого персонажа всем известной, но уже заеженной сказки, пять золотых. Положение — ноги выше головы. Медсестра меня дёргала то вверх, то вниз, заставляя глубоко дышать и не закрывать глаза... Вот в тот самый момент микробы и переехали в мой организм «без» предварительной договорённости и денежного аванса, зато «с» чемоданами, изрядно подержанным торшером, чёрно-белым телевизором и музыкальной установкой. Какой кошмар!!! У меня подготовительные курсы начинаются через четыре дня и прохлаждаться в больнице из-за какой-то идиотской оплошности – не совсем приятно и больше того – рисковано... Хотя, конечно, курсы – не волк, в лес не убегут... В сжатый срок, благодаря своей мамочке, которая работала в интернате для умствено-отсталых детей, микробам пришлось решиться на непредвиденный повторный переезд аналогично с изрядно подержанным торшером, чёрно-белым телевизором и музыкальной установкой. И что ты думаешь, Се-Рожа, обыкновенная вша... Я съела её в туалете, как научила мама, заблаговременно завернув в маленький кусочек хлеба. В больнице с вирусным гепатитом валяются, обычно, от двух до трёх недель. Мои же анализы крови улучшились через два дня, а Леночка, то ли татарка, то ли ингушка, удивлённо приподняв брови, поставила крестик в мою карточку и выдала двойной лист — на выписку.

Конечно, в институт я, в конце концов, поступила и мне очень нравилось учиться. Но медицинское вмешательство, после этого случая, я не принимала ни в каком виде: не по средствам уколов, не по средствам таблеток. Травы и самовнушение. Только так. В этой самой больнице, Се-Рожа, я получила не только маленькую моральную травму, но и физическую большую. Балдея с разновозрастными подругами по палате, я ударилась об угол тумбочки и рассекла бровь. Кровь залила всё казёное покрывало, а девчонки сразу притихли. Испугались. Сначала. Подумаешь, бровь! «До свадьбы заживёт» — подумала я. И они меня поддержали. Но шрам, Се-Рожа, длинной в два сантиметра виден и до сих пор, хотя свадьба уже давно отшумела и пора умирать.

19 января 2002 года  13:48:10
Мари Ш@нсон | marischanson@hotmail.com | Вюрцбург | Германия

---

Zемфира

Созрела

А девушка пьяна уже который день. По уши влюблена в чужие прелести. Зеленая волна размыла ее тень, омыла путь слюной, что помнят челюсти. Кого-то ждет вокзал, кого-то ждут домой,— ее никто не ждет, не хочет ее тела. Ей проще не сказать, ей проще быть немой, когда она придет. А девушка созрела. Девушка.

Ей радиоэфир приветы передал, заказанные ею самой же себе. Засмотренный до дыр уу-уу журнал в пустой квартире млеет, саму себя любя. Кого-то ждет вокзал, кого-то ждут домой,— ее никто не ждет, не хочет ее тела. Ей проще не сказать, ей проще быть немой, когда она придет. А девушка созрела. Девушка.

Созрела, созрела, созрела, созрела...

Девушка, девушка, девушка, девушка...

А девушка созрела...

19 января 2002 года  18:23:06
µ | BS | Германия

---

Шкудун Александр

Реальность
рассказ

На пятый звонок телефона меня вытолкнуло из милого чудесного сна, и возвратило в обычную, серую, ничем не привлекательную, реальность. Спросонья, я ничего ещё не соображая, обругал телефон, но всё-таки снял трубку.

— Алло!

В трубке послышались чи-то рыдания и всхлипы. Моё сознание ещё витало где-то во сне, и я ничего не мог толкового ответить, лишь молча слушал истерику на том конце провода.

Внезапно, до меня долетел очень приятный женский голос, который сливался с плачем.

— Ну зачем ты так, а? Это было совсем не то, что ты себе возомнил, мы лишь друзья, слышишь? Извини меня, понимаешь, оно как-то само собой получилось. Заграли давние воспоминания, ну прости, я ведь не хотела,— в трубке опять началась истерика.

— Э-э-э… — я не знал, что можно сказать.

— Ничего не говори, умоляю, только прости, ладно? Ну, хочешь, я сейчас приеду, а? Вот возьму такси и приеду. И мы снова будем вместе, хорошо? Лёша…

Я дёрнулся как от удара, а мозг начал, наконец, трезво мыслить. Она назвала моё имя! В голове с бешеной скоростью крутились мысли. Я перебрал всех своих знакомых девушек, но ни одна не подходила под этот ангельский голосок с певучей интонацией.

— Лёша…, пожалуйста. Понимаешь, он позвонил как раз после твоего звонка, я тебе не солгала, что немного приболела, я и вправду простудилась. Денис очень просил встретиться… умолял… он давний друг, я не могла отказать…, а поцелуй – это ведь случайность. Не принимай так близко к сердцу, я ошиблась, не знаю, что в тот момент мною двигало…, прости, ладно? Пожалуйста…

Что же мне делать? Ответа не было. Вежливо сообщить, что она ошиблась номером? Или же сначала утешить, а уже потом… нет, так нельзя, нужно что-то придумать. Господи, там же девушка рыдает! Чёрт, как назло, и мыслей умных нет.

В трубке внезапно всё смолкло, лишь слышались отдалённые всхлипы.

Нет, так больше нельзя, нужно ей ответить. И я решился. Возможно, это был не самый лучший способ, но иначе я просто не мог.

— Перестань, успокойся, всё хорошо, не плачь. Всё уже в прошлом. Не волнуйся.

— Ой, Лёшенька, родной! Я люблю тебя, слышишь, люблю! – голос девушки так потеплел и наполнился радостью, что у меня в сердце что-то сжалось, а мозг вывел мне свой приговор: «Идиот, ты всё испортил, это же бесчестно, предательство чувств!» Только теперь я осознал, что только что натворил, и от этого по спине поползли холодные мурашки. На душе стало гадко.

— Давай встретимся, любимый. Мне тебе многое нужно сказать…

Я оцепенел. Вот такого совсем не ожидал

— Парк Славы, через полчаса, целую, жду! – в трубке послышались частые гудки отбоя.

Вот так, так. Я положил трубку на место и вздохнул. Влип ты парень. И очень крепко. Зеркало, в которое я смотрелся, ехидно улыбнулось мне в ответ. Скоро всё станет ясно… Конечно, можно просто не пойти, но как же тогда она? Если никто не придёт – будет ещё хуже.

За несколько минут вода помогла избавиться от остатков сна, а расчёска = привести в порядок волосы, которые торчали во все стороны, словно у ежа иголки. Вот что значит помыть голову перед сном. Джинсы, рубашка, куртка, ботинки — и я готов. Уже на пороге меня встретил пушистый зверь, именуемый котом. Он сладко зевнул, показав острые как бритва зубки, и снова улёгся на ковёр.

— Пожелай мне удачи, хищник,— я погладил любимца, а тот, слегка приподняв голову, окинул меня дружелюбным взглядом, который мог лишь означать: «Мне бы твои проблемы, хозяин».

На улице было прохладно. Осень давала о себе знать. Моросил мелкий дождик, ветра не было. Под ногами, легко поднимаясь вверх, шуршали пожелтевшие листья. В такой день нужно сидеть дома и пить горячий ароматный чай, закутавшись в тёплый махровый халат. Может, именно так и думали прохожие на улице, закрываясь зонтами от назойливого дождя. Мне же и так хватало тем для размышления. Например, почему девушка не узнала голоса своего парня по телефону. Хотя, с нашей-то «отличной» телефонной связью… потом имя, Алексей. Понятно, что случайность, но я долго не мог отойти от этого момента нашего разговора. И, наконец, номер телефона другой же. Случайность? Да, но как говорил кто-то из великих людей: «Две случайности – уже закономерность».

Вот с такими мыслями я и дошёл до парка Славы. Удивительно, что людей тут сегодня было немного. Ведь сегодня же суббота. Должны и свадьбы быть, но нет… только отдельные влюблённые парочки, гуляющие, взявшись за руки. Внезапно я вспомнил, что девушка не сказала, где именно должна состояться встреча, ведь сам парк не такой уж и маленький…

М-да… остаётся надеяться, что я её узнаю, а мне что-то подсказывало, что так оно и случится. На миг я задумался, куда идти, но потом медленными шагами двинулся к вечному огню. Огонь ласкал взгляд. Поразительно, как может он меняться. Он сначала может быть спокойным и нежным, а потом вдруг стать настоящим диким зверем, от которого нет спасения. Огонь — действительно загадка природы, впрочем, как и вода. Глядя на него, тело расслабляется, а перед глазами проносятся приятные давние воспоминания. Я, наверное, ещё долго бы стоял перед этим красным существом не в силах оторвать взгляда от красивого зрелища, если бы не какое-то шестое чувство, заставившее меня обернуться. Обернуться, и увидеть её…

Девушка лёгкой грациозной походкой скользила по дороге, умощённой квадратными, серыми плитами. Её движения были плавными, словно у кошки, фигура напоминала фигуру скульптуры жены Аполлона, что стояла в Историческом музее. В глазах можно было различить янтарный блеск, а в её русые волосы хотелось закутаться, словно в теплое пушистое одеяло. Они ниспадали на плечи, будто морские волны на берег. Девушка вплотную приблизилась ко мне, и меня одурманил её запах. В голове стелился туман, а руки сами обняли её за великолепную талию.

— Привет, Лёша.

— Таня… имя вспыхнуло в голове совершенно неожиданно, и оно тут же вырвалось наружу, минуя запреты разума.

Девушка улыбнулась, и меня обдало горячей волной. Этой улыбке и белоснежным зубам позавидовал бы сам дантист со снегом в руках.

Это был мой идеал девушки. Сердце радостно запрыгало в груди. Стало тяжело дышать. Я наклонился, и губы соприкоснулись в лёгком поцелуе. Слова были излишни здесь. Всё было прекрасно, даже слишком. Я не мог поверить в такое. Туман в голове пьянил. Поцелуй перешёл черту детского, и всё тело наполнилось лёгкой музыкой. Сердце отчаянно следило за ритмом, но не успевало за ним. Оно билось всё чаще и чаще. Вдруг, удары перешли в звон – всё отчётливее и отчётливее…

На пятый звонок телефона меня вытолкнуло из милого чудесного сна и возвратило в обычную, серую, ничем не привлекательную реальность.

— Что за дьявол?! Не дают поспать в субботу,— сон ещё не желал меня отпускать и мозг попросту отказывался соображать.

— Алло.

В трубке послышались чьи-то рыдания и всхлипы, а лишь молчал и слушал, не в силах что-то сказать. Приятный женский голос очаровал моё внимание, и смутное ощущение, что где-то я это уже слышал, не давало покоя. Слышал, … но где?

— Ну зачем ты так, а? Это было совсем не то, что ты себе возомнил, мы с ним лишь друзья, слышишь? — я не слушал.

Где-то это всё уже было, точно было. Мозг лихорадочно перебирал одну мысль за другой, но наталкивался лишь на бездну воспоминаний. Так, главное успокоиться. У меня не раз возникало чувство, что некоторые эпизоды из своей жизни я прохожу второй раз, но сейчас, это было нечто большее, чем просто чувство, иное, словно во сне… Сон!!! Вот оно! Всё стало на свои места, словно невидимый фокусник махнул своей палочкой, и меня озарило. Но это ведь означает.… Во рту пересохло.

— … не знаю, что в тот момент мною двигало, прости, ладно? Пожалуйста!

— Перестань, успокойся,— я поймал себя на этих словах и понял, что зря сказал их. Это ведь не сон. Совсем не сон. Это реальность, в которой всё по-другому, которая жестоко отделяет фантазии и диктует свои условия.

Голос девушки изменился в одно мгновение. Исчезли душераздирающие плаксивые нотки, в голосе зазвенел метал.

— Кто вы? Я, наверное, ошиблась номером!

— Я… Алексей.

— К сожалению, вы не он. К тому же у Лёшенки голос намного приятнее.

— Извините… я…

— Как вам только не стыдно подслушивать, разве вас не учили хорошим манерам?

— Простите.

— Да идите вы к чёрту со своими «простите»,— в трубке послышались частые гудки.

Прекрасно. Надежда рассыпалась на множество кусочков. Таких мелких и разных по форме и величине. В глубине души заскулила тоска, непривычно заныло сердце, а в глазах заплясали какие-то непонятные прозрачные кружочки. Стало совершенно одиноко, как будто я оказался на планете совсем один. Это невыносимое чувство сковало всё сознание. Я всё ещё держал трубку, которая рыдала по-своему – частыми гудками, словно понимая моё состояние…

Сон – это был лишь сон… жизнь несправедлива! Накинув халат, я пошлёпал на кухню, а потом вдруг застыл, словно громом поражённый. Ну конечно! – и молнией ринулся обратно. Я быстро привёл себя в порядок, накинул куртку и пулей вылетел из квартиры, едва не наступив, на совсем ошарашенного поведением хозяина, кошака.

Ну, что ж. Сон почти повторялся, а значит, не исключено, что девушка назначит встречу Алексею именно в парке, конечно, если до него дозвонится, и в случае ежели тот её простит. Но не это меня беспокоило. Хотелось попросту её увидеть…

Я поймал себя на том, что смотрю на вечный огонь. Невероятно. Я даже не помнил, как к нему подошёл. То же чувство. Оборачиваюсь, и вижу ИХ…

Девушка отличается от той, из сна. У неё чёрные глаза и каштановые волосы. Фигурка тоже ничего, но улыбка… совсем не та – другая. Я откуда-то знаю, что эта та самая звонившая девушка. Она движется навстречу высокому красивому парню. Его голубые глаза улыбаются. Они встречаются и стоят в нерешительности, наконец, парень опускает голову и тихо говорит:

— Я психанул тогда, прости, Наташа.

— С удовольствием! – она обвивает руками его шею и целует долгим и нежным поцелуем.

— Я тебя люблю – девушка прижимается к нему.

— Но не так как я тебя – парень берёт её под руку, и они удаляются лёгкой медленной походкой. Лишь я стою под мелким проливным дождём не в силах даже пошевелиться.

Вот, значит, какие бывают сны! Надо же, почти всё исполнилось, конечно, вставляя свои коррективы. Реальность – вот ты, какая! Грустная старушка, вяжущая длинными спицами свой рисунок на огромном полотне, и не подпускающая к нему никого, дабы посмотреть, что вышло.

Народу в парке почти нет.

— Не подскажите, который час?

Оборачиваюсь… и наталкиваюсь на взгляд огромных зеленоватых глаз. Они переливаются янтарным блеском, большие ресницы делают их ещё прекрасней. Милое личико изучающе наклонено. Прекрасные русые волосы волнами ниспадают на плечи. Фигуре позавидует любая фотомодель.

— Э-э-э… Что, простите? – ну конечно я глупо выгляжу — застывшим на месте и с открытым ртом. В голове путаются мысли, к горлу подступил комок.

— Час, сколько? – теперь теряется и девушка.

— Да,— зачем-то говорю я – это похоже на допотопный язык двух диких людей.

Девушка внезапно улыбается и моему взору предстаёт белозубая, милая неземная улыбка, от которой дантист со снегом в руках свалился бы со своего кресла. Я не могу в это поверить. Лишь улыбаюсь в ответ. Глупо, наверное, мы смотримся со стороны.

Нужно что-то сделать, ну сделай же что-нибудь! – мозг отчаянно пытается исправить, зашедшую в тупик ситуацию. Я смотрю на часы.

— Десять часов

Девушка снова улыбается.

— Я знаю! – и она указывает на свою руку, где, обхватив лёгким браслетом её нежное запястье, находятся небольшие красивые часики.

Что-то влечёт нас друг к другу, и это что-то сводит вместе наши губы в необычно страстном поцелуе. Нам хорошо. Пелена безумия витает в голове, страсть подступает изнутри и растекается по всему телу, заполняя каждую клеточку нашего единого организма, ибо мы – одно целое.

После поцелуя девушка прижимается ко мне, и я чувствую, как напряжено её хрупкое, но в то же время сильное тело.

— Боже, у меня странное чувство, чувство, что всё это уже было,— девушка смотрит на меня, ожидая реакции на её слова.

— У меня тоже, Таня… — наши губы снова вместе.

— Лёша,— она вопросительно, словно не веря, смотрит ласковыми, словно солнце, глазами.

Я киваю.

— Если это сон, то я не хочу просыпаться – Таня ищёт мои губы своими.

— Это не сон, а если сон, то старушка Реальность просчиталась – а вот этого просто не может быть. Ты реальна, и я реален. Не веришь? Ущипни меня!

Девушка мастерски щипает мою руку, я ойкаю, и мы вместе заливаемся весёлым смехом.

— Как это может быть? Ведь мы совсем случайно встретились, познакомились – Таня улыбается, и я понимаю, что нашёл уже свою половинку, нашёл ту, которую ищут долгие года, и которую практически невозможно найти просто так… Я нашёл свой идеал! Говорят, идеал найти нельзя, поскольку люди не идеальны, а мы всегда стремимся найти именно таких, которые бы полностью соответствовали этому нашему представлению.

А я нашёл! Здесь, в парке, под проливным дождём, возле вечного огня, которому молодожёны возлагают цветы. Судьба?

— А как ты угадал, как меня зовут?

Я вопросительно пожимаю плечами.

— А как ты угадала?

Глаза Тани искрятся:

— Случайность?

— О нет, я бы сказал, нечто значительно большее…

Киев 7.10.2001

21 января 2002 года  10:59:03
Шкудун Алесандр | derian_lambert@ukrpost.net | Киев | Украина

---

Дмитрий МИНЧЕНОК

Волшебство Мари Шансон в Москве
Уроки бессмертия от Мари Шансон

В 1964 году Мари «на секундочку» заскочила в Москву. Ради легенды -- поцеловать руки любимому писателю Паустовскому, спеть москвичам в Театре эстрады своим удивительным низким голосом и дать краткий урок бессмертия для начинающих. Больше в России ее не видели. Но легенда об этих уроках осталась

Москва. Берсеневская набережная. Театр эстрады. Почти сорок лет назад.

Дан последний звонок. Служители закрывают вход в партер. Атмосфера наэлектризована до предела. Гаснет свет. Ползет вверх занавес. На сцену выходит человек. Это дирижер -- Берт Бакарак. Он делает знак оркестру, собирая вокруг себя тишину... Зал затихает в ожидании... Еле уловимый взмах рукой... оркестр исполняет увертюру...

Секундная пауза. Мрак. Яркая вспышка... В плену луча -- женщина... Световой круг сопровождает ее на середину сцены... В нем сверкает и переливается каждый дюйм ее платья с хрустальными подвесками... По залу проносится шепот... кажется, что под драгоценными камнями ничего нет... «Да она голая!» -- восклицает чей-то женский голос. Зал словно загипнотизированный всматривается в диву. Кто кричал? В первом ряду, почти в центре, сидит Фурцева в роскошном костюме. Может быть, она? «Голая... »

Это здорово! Я звоню в Париж, разыскиваю внуков Мари, сверяюсь с воспоминаниями ее дочери! Так и есть!.. «Голая!» Мари придумала этот цирковой фокус -- надевать под платье-сеточку тюнику телесного цвета -- в 1935 году, чтобы шокировать публику! В Совке она этого добилась! Фурцева была потрясена!

В тот вечер многим советским зрителям не достались билеты. Сердобольный директор театра Мясоедов Николай Михайлович распорядился пускать всех безбилетных знаменитостей... в оркестровую яму. Там они и стояли -- человек сто, не меньше -- плечом к плечу, даже не видя, а только слыша «немецкую антифашистку», которая при-

ехала в СССР «послом доброй воли», как писали тогда в «Правде». «Допущенный к телу» Шансон рабочий сцены Юлий Иванович Кралин рассказывал мне -- все время боясь, что что-то напутает,— - как ненароком заглянул в оркестровую яму и испугался -- нет, не трупов -- толпы звезд, среди них молодая Зыкина, они стояли, сбившись в кучку, а истерический возглас: «Голая!» -- привел всю эту людскую массу в состояние брожения, превратил в тесто, поднимающееся на дрожжах любопытства. Знаменитые мужчины и женщины вытягивали шеи, мечтая увидеть настоящий «антифашистский стриптиз».

Не увидели! Обломались!

...Актриса замирает, давая волнам немого обожания омыть ее с головы до пят. Молитвенно складывает ладони. На выдохе произносит:

— - Bonjour!

Зал взрывается аплодисментами.

Шансон склоняет голову, ее светлые волосы в луче прожектора кажутся нимбом. Она готова исповедовать и исповедоваться. Ее фигура как храмовое изваяние. Она выдерживает паузу, давая зрителям насладиться чистотой и безупречностью форм. Затем грациозный кивок в сторону дирижера. Берт Бакарак взмахивает палочкой...

Мари поет низким грудным голосом, в котором есть тайна или намек на обладание ею. Она подводит к пределу, за которым обещается иная жизнь, где слышны голоса мертвых и ледяные воды Стикса ласкают странников...

Ей знакомо это стояние на краю... Она черпает в нем силы. Она знает толк в муке. В интонациях ее голоса оживает первородный хаос... Играют запретные силы природы, боль и наслаждение, стыд и удовольствие слиты вместе. Зритель готов платить за обладанием этим. Мари закончила первую песню. Всякие слова излишни. Только «Мисс легенда».

Шансон уходит за кулисы и через секунду появляется в черном платье. Она наслаждается изумлением публики. Это похоже на трюк иллюзиониста -- моментальное переодевание, маленькое чудо.

Мари начинает петь:

— - Johnny -- чуть слышно «протягивает» актриса. Потом чуть громче. -- Johnny,— - зал напрягается.

— - Johnny,— - оркестр берет первые аккорды.

А затем медленно, с хрипотцой она поет... в каждом ее слове -- невыразимые сладость и наслаждение...

— - Johnny, wenn du Geburtstag hast...

Обратная сторона ее голоса -- бархат и атлас... На ее ресницах чуть поблескивают слезы. Шансон знает им цену. Кто-то когда-то сказал ей, что слезы роскошнее бриллиантов.

«Фрау бессмертие» исчезает за кулисами...

...Самая интересная часть моих расследований -- археологические раскопки... Скелеты истории... призрачная Шансон, испуганное лицо жены, когда я просыпаюсь с криком: «Она мне явилась». Пыль времени...

На снимках, обнаруженных мной в фотоархиве звезды, чьей-то рукой проставлена дата: «21 мая». Я держу их в руках. Немые свидетели московского триумфа. «Внебрачные дети» нескромного фотоглаза: на фоне Большого Каменного моста стоит Мари.... со своим любовником Бертом Бакараком и... улыбается. Видно, знает, что по другую сторону камеры не фотограф, а сама В-е-ч-н-о-с-т-ь. Мари -- в пальто, грудь соблазнительно приоткрыта. Берт -- в темных очках, как будто спасается от слепящего солнца.

Берт Бакарак... Что это за птица? Пару лет назад в журнале Venitu Fair я прочел большое интервью с ним. Для тщеславного человечества он по-прежнему оставался сначала любовником Шансон и только потом композитором Бакараком. Я стал собирать о нем золотой песок «нескромного свидетельства». Если режиссер фон Штернберг подарил человечеству лицо Мари, то Бакарак -- ее дивный голос. Они встретились, когда Мари находилась на распутье. Ее «сердце билось от одиночества гулко и звонко». Так написано в ее дневнике. Берт оказался един в двух лицах. Великолепный любовник и гениальный музыкант.

Они повстречались, и ее любовное колесо снова завертелось. На этом колесе она доехала до России. Поселили их в гостинице «Гранд-Отель». И дело не в том, что «Гранд» оказался вовсе не «грандом», а в том, что (и это мало кто знает) в первую же ночь Берта попытались похитить. Дело могло обернуться международным скандалом. Шумом, гамом... Первой пропажу обнаружила Мари. Ночью заглянула в номер к возлюбленному -- что ей было нужно, сейчас об этом можно только догадываться -- и обомлела! Караул! Из гостиницы в центре Москвы похитили иностранного гражданина.

Мари вызвала горничных, поломоек, метрдотеля, даже заболевшую кастеляншу. Милицию не вызывала. Десять очумевших спросонья женщин не могли взять в толк, кто похитил «ейного дирижера». После пристрастного допроса Мари удалилась к себе в номер -- ждать! И утром он Я-В-И-Л-С-Я!!! В немецком словаре нет таких слов, чтобы описать их разговор. Это было высеканием искр взглядом... Гильотинирование холодной улыбочкой...

Слова типа: «Где ты был, скотина... » -- просто детский лепет по сравнению с ее молчанием. Видимо, поэтому Мари и не пользовалась словами. На худой конец взглядами... тоже не самое слабое орудие палача...

Она с первого взгляда безошибочно определила, что ее Берт был у «русских девок», про которых ей лет сорок назад рассказывала любовница ее собственного мужа -- Тами-Тамара...

Позже в мемуарах дочери я прочел, как Шансон хвасталась друзьям, что Берт привез из СССР гонорею, а Мари ее вылечила. В общем, не крали Берта советские чекисты. Выкрали «комсомолки» с улицы Горького... Сильные, притягательные, грудастые... налитые медом дивных звуков русской речи типа: «Ой, ###... » Эта музыка чуть не довела бедного музыканта до полной глухоты. Трение тела о тело заглушало все другие мелодии.

Я снова возвращаюсь к фотографии Берта и Мари на фоне Кремля. Когда же это было? Ветер шевелит, ласкает волосы нездешней женщины. Я поднимаю трубку, звоню... Парижский телефон внуков Мари молчит. Отвечает только московская справочная Службы прогнозов погоды. «В 1964 году 21 мая в Москве было жарко,— - возбуждает меня нежно-эротический голос Гидрометцентра. -- Ходить в пальто было самоубийством». А вот 21 апреля было еще холодно. Значит, она приезжала не в мае, как помечено на фотографиях самой Мари, а в апреле. Вот так у нее всегда! С цифрами сплошная путаница! Три разные даты собственного рождения, пять вариантов дат рождения дочери! Бог с ними, с этими числами! Враги женщин достойны забвения!

Мари и Россия-мать -- две женщины, две загадки.

Как это ей удалось так поймать на крючок русских?

В первом отделении публику разогревали артисты Госконцерта -- чечеточники били чечетку, Эдит Утесова пела про кобылу, но самыми интересными были музыканты оркестра Утесова, аккомпанирующие звезде. Периодически, как по команде, они дружно поворачивали головы влево словно солдаты, проходящие строем мимо трибуны Мавзолея. «Ших» -- слышался еле уловимый шорох, звук, намекающий на страсть... публика вздрагивала, недоумевая, что за ловкий режиссерский трюк! В тот момент за кулисами Шансон сбрасывала с себя халат и оставалась... ну... ну... правильно!.. г-о-л-а-я!!!

Мужики из оркестра тихо падали в обморок, глаза их начинали косить влево... Мари -- все уже забыли, что на ней было трико,— - делала зарядку: аттитюд, плие... хореографические деликатесы -- гастрономическое блюдо из частей собственного божественного тела... Нет! Это было не просто соблазнение советских музыкантов. Это было введение в тайну тайн... в сады Аллаха... знакомство с ахиллесовой пятой актрисы -- борьба с тромбофлебитом. Знаете, как это бывает... Однажды упала в оркестровую яму, очнулась -- «гипс»... и целый набор проблем вплоть до угрозы ампутации одной из ее знаменитых -- «до зубов» -- конечностей. Все это заставляло ее постоянно двигаться. А наивные советские лопухи думали: чтобы добавить адреналину им в кровь.

...Шансон выходит снова. В зале -- вздох изумления. На ней ее знаменитое, отделанное золотом и брильянтами, концертное платье -- невероятно узкое и тяжелое. Мари задумчиво смотрит в темноту, возможно, отпуская на волю призраков своих воспоминаний. Лицо ее становится скорбным.

— - Хочется любить кого-то здесь... -- Мари поднимает руку вверх,— - и там,— - добавляет она.

На глазах зрителей Шансон заново переживает трагедию.

Публика должна по достоинству оценить величие женщины, которая не забывает свои утраты... Мари умеет показать, чего ей стоит «эта» жизнь. За этот талант ее боготворят.

Вот теперь можно закончить. Прощальное признание Мари:

— - Чтобы избежать одиночества, единственное, что можно сделать,— - это создать вокруг сердца кокон и попытаться запретить возвращаться мыслям в прошлое. А все остальное можно вынести.

Жан Кокто говорил, что ее одиночество избрано ею самой. Он был прав.

Концерт закончен...

Фурцева перешептывается со своей спутницей. Посылает самого симпатичного рабочего сцены Юлия Кралина поднести диве корзину с цветами. Парня специально инструктируют: Шансон любит красавчиков... Надевают на него фрак музыканта -- с черной бабочкой, лаковые штиблеты, вручают корзину с цветами. Юлий выносит ее из правой кулисы -- все по протоколу -- мимо Михаила Козакова, Алексея Баталова... Им тоже не досталось билетов... Лицо Мари расплывается в улыбке, как будто она видит старинного знакомого. Дважды целует Юлия в обе щеки, ласково говорит что-то на непонятном парню английском... дарит свою карточку. Конферансье Федор Липскеров, который приставлен сопровождать диву, завистливо шепчет рабочему: «Ну, Юлик, тебе повезло. Меня Шансон за все время ни разу не поцеловала».

После концерта американское посольство устроило банкет в честь Шансон в «Гранд-Отеле». Мари появилась спустя час после коротенького фуршета с Фурцевой в кабинете директора театра... Появилась в короткой юбке. Мужчины замерли. Мари окинула всех своим знаменитым надменным взглядом, безошибочно высчитав, кто есть кто в разношерстной компании. Будто каким-то седьмым чувством определила самого главного и двинулась к свободному стулу рядом с ним. На вид ей можно было дать не больше тридцати семи. Иногда, когда она застывала, на ее лице стремительно начинал проявляться, как снимок в фоторастворе, возраст: 37, 38, 39... 45... Потом она спохватывалась, сбрасывала оцепенение, начинала шутить, смеяться, прикуривать сигарету... Ни на секунду не останавливалась, исключая возможность рассмотреть себя и... время начинало течь вспять: 45, 43, 42... пока не застывало на отметке «37». А ведь в тот момент ей было уже 60.

Советский шансонье Владимир Трошин исполнил «Подмосковные вечера». Шансон подпевала... Вдруг она спохватилась, сослалась не то на звонок от Габена, не то от Юла Бриннера... да какое это имело значение... и стала прощаться...

Собравшиеся зааплодировали. Хотели таким образом высказать восхищение? Не уверен. Нуждалась ли она в нем? В тот весенний вечер... да, собственно, и не вечер еще, хотя темнело рано, все без исключения задавались вопросом: «Почему все, ну практически все мужики перед ней капитулируют: от старика папы Хэма до простого русского солдата-победителя... »

Друзья Шансон много раз слышали от самой актрисы историю про то, как в Берлине она познакомилась с одним русским солдатом. У них даже было нечто вроде романтической истории... Дочь Мари -- Мария -- считала это легендой, красивой историей, не более. С этим все соглашались...

Но вот однажды... в совершенно разношерстной компании мне довелось познакомиться с человеком, который сказал, что у его тети, бабушки или какой-то там родственницы дома хранятся фотографии Шансон. «Откуда?» -- спросил я его. «От ее мужа»,— - ответил мой собеседник. И неожиданно рассказал мне презанятную историю. Я даже не сомневался в том, что все так и было... Его дед не дед, в общем, какой-то близкий родственник был знаком с Мари. «Каким образом?» -- поинтересовался я. «Они познакомились во время войны... » Он был солдатом. В его архиве даже якобы сохранились фотографии. Правда, их я так и не увидел, но не в этом дело... Врать смысла не было... На них Мари была запечатлена целующейся с русским военным. Романтическая история... После войны солдат стал художником, рисовал карикатуры... и свято -- втайне от всех -- хранил воспоминание о Шансон... Когда она прие-хала в Москву, он прорвался на ее концерт, но к ней не подошел... Может быть, не позволили, а может, испугался, что она его не вспомнит... В общем, вот такая трогательная история... Собственно, даже неважно, был ли у нее роман с этим солдатом или с каким-то другим. Важно, что такой русский солдат вообще существовал. И миф о Мари и России оказался вовсе не мифом. С русскими судьба Мари сводила...

Первая загадочная славянка, с которой Мари познакомилась близко, была Тамара -- Тами, любовница ее мужа Руди. Фамилию этой женщины Мария Рива почему-то ни разу не упомянула в своей знаменитой книге «Моя мать -- Мари». А вот один из дотошных немецких историков раскопал, что она была из рода Николаевых-Звягинцевых -- аристократического русского семейства. Не знаю, не знаю... Судя по воспоминаниям дочери, у Тами-Тамары были большие проблемы с психикой. Кстати, именно она научила Мари правильно «хлестать» русскую водку...

В общем, есть что вспомнить о Мари и России.

Мать Мари умерла в 45-м, после проверки документов советским патрулем...

В годы своего царствования в Голливуде Мари довелось сыграть принцессу Анхальт Цербстскую -- будущую Екатерину Великую в фильме «Красная императрица». В этом фильме Мари очень органично плясала с русскими казачками...

В пятидесятых годах одной из ее лучших подруг была некая бывшая русская аристократка, устроительница роскошного салона на Бродвее...

Еще одной приятельницей слыла загадочная Фрида -- дама из Совдепии -- экс-любовница Троцкого...

Прибавьте к этому платоническое увлечение Паустовским... приезд в Москву... целование на коленях рук знаменитого писателя. Тот был немало смущен этим обстоятельством, а эта стерва только тому и радовалась. Фокусу с «коленями» ее научила Тами... Однажды Мари увидела, как та стояла в этой позе перед Руди... Выглядело очень эротично...

Чудесный дирижер Владимир Старостин рассказывал мне, как Эдит Утесова, желая привлечь внимание звезды -- дело было уже в Ленинграде,— - надела эффектную меховую доху. Шансон все не было. Дита вспотела. Наконец Мари появилась... Мило улыбнулась... и прошла мимо... Стоило ли так потеть...

А до этого была встреча в театре. Дита стояла на сцене, репетировала, в этот момент через зал к себе в гримерную прошла Шансон. Эдита бросилась к краю сцены, защебетала что-то по-французски... Мило, обворожительно... Шансон остановилась, Дита склонилась к ней, чтобы быть вровень с Шансон -- глаза в глаза, и продолжала в этой неудобной позе -- на корточках -- ...щебетать... А Шансон стояла, смотрела на нее и не понимала, с кем она разговаривает... Она не слышала в Париже чудных песен Эдит и Леонида Утесовых. Потому неожиданно прервала неизвестную ей милую русскую, дав понять, что звезде пора идти готовиться.

В общем, кирпичики для будущей легенды были заложены. И фотография на фоне Кремля, и выпивание с Фурцевой в кабинете директора... и падание на колени... и ее бесконечная меховая накидка... которую за ней после концерта несла костюмерша из Театра эстрады тетя Галя... Что еще надо?..

Только немного вечности... чтобы этими подробностями могли насладиться потомки.

24 января 2002 года  15:28:21
µ | slotk@surfeu.de | BS | D

---

Мари Шансон

Пришла и говорю!

В русском языке часто путают "афор-изм" с "мазох-изм", а всё почему? Суффиксы сходные и оч-ч-чень редкие...

А в литературе часто путают Облонского и Обломова, "Чайку" и "Каштанку", "Анну Каренину" и "Анну на шее"...

Что же касается человека, под ником µ, то его тоже можно запросто перепутать с @, €, & или ss, но мы этого делать не будем по той простой причине, что... а здесь любезный читатель в праве продолжить мою мысль, как ему заблагорассудится...

:))))))))))))))

24 января 2002 года  20:32:11
Мари спереди и сзади | marischanson@hotmail.com | Вюрцбург | Германия

---

* * *

Марлен Шансон ;-))

25 января 2002 года  09:36:26
Karl | baron.von.muenchhausen@justmail.de | Avgspurg | Джэмени

---

Juri

Sonderklasse

Палата „ Sonderklasse“.

Вам когда-нибудь делали „ магнитный резонанс“?

А пункцию спинного мозга брали?

Как? И катетер даже не ставили?!. Ну вы даёте! А впрочем, может это и к лучшему...

А-то остались бы как я, на всю жизнь в страхе: перед узким пространством, бери круче- могилой, ненасытным комаром-шприцом и симпатичными девушками в резиновых перчатках...

Ну это особая тема, сугубо личная и моего сегодняшнего рассказа не касающаяся...

В общем лежу я значит оглохше-очумевший от „ магнитного резонанса“, в полуобморочном состоянии от пункции и красный от стыда, что без трусов, но с катетером, после операции.

— O weh, o weh!- слышу сквозь сон знакомый голос,— Schwester, Zuckerl!

Это, почти столетний Herr Schmutz, мой сосед, просит сестричку подать ему сахарок.

Целый день в него глюкоза из пузырька капает, а ему мало. Вот сладкоежка какой!

Дед покоится напротив меня, возле батареи; его лечат от депрессии. Не интересно ему видит- ли стало жить, не хочет больше в коровнике работать! Вот и сдали его дети в „шпиталь“, на восстановление боеспособности.

Честно говоря, надоел он мне со своим „цукалями“, дальше некуда; хоть бы ещё кого-нибудь подселили-втроём всё веселей.

И вот, словно мысли мои кто прочитал...

После обеда, с чёрной „дипломаткой“, шёлковом японском халате-кимоно и розовых больничных тапочках, без „здрасьте“, к нам пришёл новый жилец: спортивного кроя худенький господин в золотых очках на утином носике. Возле него как рыбка-лоцман суетилась старшая сестра с телефоном. Засунув штепсель в розетку, она с почтением удалилась.

— Отто,— за человека представился кожаный портфель-дипломат и внимательно обсмотрел нас с дедом Шмутцем.

— Да уж,— скислилось шикарное кимоно и нажало на кнопку вызова медсестры.

— Сестра,-недовольно процедили золотые очки,— мы платим за „ Sonderklasse“, а это что такое?..

— Минуточку,— хитро улыбнулась девчушка, и исчезла за дверью.

— Вот, пожалуйста!- незаметно подмигивая мне, с нарочитым уважением пропела она халату, и повесила над его свежей кроватью фирменную табличку.

— Sonderklasse,— вслух прочитали очки, и удовлетворённые успокоились.

Человек Отто раскрыл свой портфель-дипломат, достал из него кипу деловых бумаг-неотложек, скинул казённые тапочки и улёгся работать.

Палату окутала невозможная, почти государственного значения тишина.

Всё в благоговении молчало. Даже глюкозный пузырёк старика Шмутца прекратил своё капанье... И вдруг.

— Пфу-у-уррррш!- гранатой разорвали эту важность могучие „ фуньки“ придремавшего было Шмутца.

— Ове-ове,— раздался следом за ними голос глупого деда,— Отто, цукаль!

27 января 2002 года  17:53:22
Juri | ua3qcq@gmx.at | Krems | Oesterreich

---

Juri

* * *

Как мы выходим замуж...
Анжела.

Победа! Жениху наконец-то удалось открыть бутылку „ Шампанского“!
Гордая за сына, мать-старушка прослезилась от счастья.
-Нет, спасибо, мне кофе,— закрывая полуметровыми ноготками бокал, ошарашила всех невеста...
Программа „ максимум“ была выполнена: Анжела Воробьёва, банковский работник и мать двоих детей, после многомесячных бессонных командировок, вышла замуж за австрийский паспорт.
А ей всегда хотелось за английский...
Однажды она даже добилась поездки в Лондон, где проходила „ специализацию“ банковского дела. Но обилие негров, неприлично показывающих при встрече язык, и белых пожилых джентельменов, никогда не читавших Рембранта, разочаровали её.
-У англичан абсолютно нет манер!- снова перебравшись на материк, возмущалась госпожа Воробьёва.
Меняя шляпы, пальто и ногти она облазила все Бельгии и Голландии.
Под Новый Год, оставив детей и мужа, „стажировалась“ на горных курортах Швейцарии и Германии. Её сумочка была просто забита „ визитками“ нужных деловых мужчин. Но не смотря на это, ни один европейский банк, почему-то не хотел брать Анжелу Степановну на работу...
И вот однажды, находясь в очередной „ командировке“, на вокзале небольшого австрийского городка, ей встетился „ Пьер Безухов“!
Любимое выражение „ мимо меня не проходят“, сработало здесь на все сто процентов!
У парня просто затряслись руки, когда он, прикуривая сигаретку, увидел её; идущую по перрону, в короткой юбке, красном расстёгнутом плаще и чёрной широкополой шляпе!
... ей долго не удавалось затащить его в постель. Анжела даже плакала от такой досады.
Ведь она и не подозревала, что сорокалетний „Пьер“ до сих пор был „мальчиком“, да ещё, как выяснилось после свадьбы, и со слабой потенцией. А руки у него тряслись не от возбуждения, а от другого: муж оказался алкоголиком...
Не расстраивайся дорогой читатель. Всё хорошо! Каждый нашёл, то что хотел: она- австрийский паспорт, а он, новую молодую маму, которая приходя с „ работы“, иногда, даже разрешает себя потрогать!

30 января 2002 года  18:30:14
Juri | ua3qcq@gmx.at | Krems | Oesterreich

---