Рассказы, истории, сказки

George G
Мемуары
рассказ
...Иван Лукич принял неудобную позу, вытянувшись на носках безупречных туфель, и вытер жопу каким-то постановлением...
— Нет. Слишком затянуто.
...Иван Лукич поднялся на носки и медленно вытер жопу каким-то постановлением. Ощущение нереальности уходящего дня подтолкнуло его обнюхать пальцы...
— Нет,— Иван Лукич вздохнул и отбросил замшевую тетрадь, мемуары определенно не складывались в те давно предвосхищаемые стройные ряды эпических сцен, которые воображение сжато и последовательно диктовало ему на протяжении всей трудовой жизни. Вот Иван Лукич грозно оглядывает зал, мысленно повторяя текст доклада – главное не вздрогнуть от выстрелов вспышек фотокамер, вот Иван Лукич ставит размашистую подпись, уверенно, почти не глядя, вот Иван Лукич идет по лугу, насвистывая песенку военных летчиков эскадрильи, кажется Нормандии-Неман, или Баварии-Неман, а какая-то женщина в синем платке бежит навстречу и машет ему рукой, и почему-то называет его просто Ваня. На плечах Ивана Лукича черные погоны и три поперечные золотые ленточки, а женщина в синем платке – мама. Иван Лукич мучительно наморщил волевую складку на переносице – точно, мама, Елизавета Михайловна, доктор. Кажется... Иван Лукич привычно и добросовестно перечеркнул неудачно начало летописи своего жития, на секунду зажмурил глаза и торопливо, не перечитывая, принялся чертить одутловатые буквы. ... Весна. Иван Лукич родился в Загорске в ... (Ладно, потом вставлю). Он шел размашисто и неторопливо. Трудовой человек – восхищенно сказала старуха (какая старуха?!). Он на мгновение остановил взгляд на профиле вождя, чья косая челка и маленькие усики над верхней губой выдавали человека бесстрашного и одаренного (был, вроде, такой вождь... Кто же?). Старуха восхищенно смотрела ему вслед...
Так,— подумал Иван Лукич,— теперь главное не перечитывать. Импровизация часто его спасала от курьезов и просто позора. Он расправил затекшую спину, поиграл пальцами. В свои 73 года он еще чувствовал в себе достаточно сил. Когда, собственно, пришла пора сесть за мемуары, дабы, как принято, увековечить свой путь и т.п. Ивану Лукичу стукнуло ровно 70. Прошло три года, и упрямая решимость многоборца швырнула старика к давно заброшенному столу, пугающего его смертельной неизбежностью. Безупречная репутация могла принести славу, которой Ивану Лукичу, впрочем, было не занимать. Было у него одно качество, которое ценил Иван Лукич в себе более всего – это умение детально и скрупулезно отнестись к любой поставленной задаче. Эту завидную черту компенсировал один маленький изъян – ну не мог Иван Лукич мириться с бездарностью многословия, а посему стремился к краткой ясности изложения. Как признанному еще в студенческие годы рифмовальщику, Ивану Лукичу, бывало, случалось браться за сложение героических виршей, воспевающих борца за труд и пр. Эта практика была, по общему решению партийного собрания, прекращена тогда, когда Иван Лукич вдохновенно готовил патетический опус к каким-то мероприятиям. «Партизанская баллада» — выведено жирными буквами на толстой общей тетради. В ней все – история партизанщины с сотворения Руси, документальные факты, выписки из мемуаров, стихов, сам Давыдов хмурится в усы с вклеенной на 12 странице репродукции из «Огонька». Интересующийся мог найти здесь полные списки деятелей подполья, за которые любой гитлеровец продал бы душу, были там и неизвестного происхождения почтовые марки с ликом И. Сусанина, и даже натуральная схема полевых дислокаций партизан брянщины, найденная по случаю в архивных завалах облсобеса. Письма партизан навевали грустную лирику и печаль, но все переживания выразились, в переосмыслении Ивана Лукича, весьма своеобразно... После сорокадневного погружения в мир партизанщины он, после некоторого раздумья, медленно вывел: «Партизанская баллада», часть 1 ... Печально сидел партизан на дороге, поджав под себя пресловутые ноги. Потом выпрямился, долго разглядывал получившиеся строки, после чего медленно и с достоинством нарисовал в конце гигантскую точку. Поэма была завершена. И никто, никогда так и не смог понять, что для Ивана Лукича все эти долгие, кропотливые поиски, часы творческих озарений и терзаний, вылились в итоге в наивысший шедевр подлинного восхищения ратным подвигом партизан. Никто и никогда не постиг того, что открылось автору «поэмы», когда в туже ночь, после торжественной «презентации» опуса в кругу многочисленных однопартийцев, бесконечно далеких от сопереживания художественному образу данной баллады, к Ивану Лукичу откуда-то из-за стеллажей, вразвалку вышел пахнущий болотом и землей бородатый старик в старомодном армяке и, не произнося ни слова, крепко пожал его руку широкой грязной ладонью с короткими пальцами.
Именно в те годы Иван Лукич был торжественно выдворен на пенсию, и в средствах массовой информации, все как одно лживых, прошла грязная волна разоблачений, последним из которых была уж совершенно подлинная ложь о «производственном слабоумии» старика.
Так что, кто бы что ни говорил, Иван Лукич воистину был человеком труда, человеком недюжинных организаторских способностей, подлинно творческой личностью. Но и он никогда еще не работал так, как в эту ночь. Он строчил, не перечитывая, не замечая боли в пальцах и ломоты в спине, не замечая, что уже сгустились сумерки, и глаза мало что различают. Иван Лукич невольно усмехнулся, вспомнив лица коллег на историческом заслушивании баллады. Вспоминались давно прожитые годы, перед глазами хроникой проносились события, останавливаясь на наиболее ярких образах, а потом снова неслись и неслись. Слова ложились на бумагу легко и непринужденно, как японские гейши в постель императора...
Часов в семь утра тяжело заскрипели половицы. В комнату, переваливаясь как гагара, ввалилась грузная пожилая женщина с ведром и ветошью и заковыляла, ворча хриплым баском: — Пьяный что ли, Лукич-то? Чегой-то здесь-то разлегся? Кроватей что ль нету? И не пьет ведь. Тоже, на-ачальник... Она широким движением очертила ветошью магический круг на столе Ивана Лукича, дернула шторы, подняла с полу упавшую при движении бедра замшевую тетрадь. Иван Лукич уже просыпался, разбуженный трубным рокотом и ярким светом. В окно дышала весна всей своей шумливой и ослепительной прелестью жизни. С хрустом расправил Иван Лукич подзатекшую от многочасового сидения спину и засмеялся от удовольствия. – Что, Егоровна, шумишь,— воскликнул Иван Лукич и по-молодецки хлопнул женщину по известному месту. – Ладно, уж, Лукич, разошелся,— по-доброму огрызнулась Егоровна – пишет тут, писа-атель,— и открыла замшевую тетрадь. Тетрадь была почти совсем пустая. Только где-то в самом начале она прочитала несколько обрывочных фраз. ... Мемуары И.Л. Пирухова. ...Весна. Иван Лукич уверенно и привычно вытер жопу постановлением, понюхал пальцы и, смачно плюнув на ногти, протер их носовым платком. День обещал быть...
Более в рукописях текста не было.
3 июня 2000 года 13:50:14
George | georgeg@inbox.ru | Kaliningrad | Russia

Александр Д.
Витя и матрос
рассказ
Однажды Витя возвращался домой с работы очень поздно. Уставший он плелся по холодным улицам Калининграда, не имея ни сил не желания после утомительного рабочего дня даже зайти на Грибы, чтобы опрокинуть бокал холодного пива.
Люди, шедшие ему навстречу кутались в свои одежды совершенно не обращая внимания на окружающие их хаос и безобразия. Витя вглядывался в их сморщенные силуэты пытаясь угадать по ним социальное положение хозяина. Однако толпа была настолько сера и безлика, что вскоре подобное занятие наскучило молодому чиновнику. Он смачно втянул в себя сопли и резко харкнул на тротуар. Харкотина легла удивительно ровно и даже эстетично. Витя улыбнулся. Это была первая улыбка за день... Мысль о том, что он давно уже не улыбался вот так просто, без какой-либо причины приятной истоминой по озябшему телу. Витя решил выпить!
На Грибах царило оживление. Атмосфера всеобщего блаженства поглотила присутствующий здесь разношерстный люд. Вскоре, не успел Витя присесть за свободное место на краю стола, пред ним возник образ человека забытого, потерянного и чужого, как сказал классик на этом празднике жизни. Человек держал в руке пакет, какие обычно являются спутниками подобных бродяг во всех странах и континентах.
 Яшка,— прохрипел незнакомец подобно старому паровому котлу,— КБТФ... Балтика — чемпион! Вива Куба!
 Ничем не могу помочь! — грубо огрызнулся Витя и почему-то подумал о Леониде Петровиче (как он там..?)
 Вии... иива Ку... ку... — на пиво... рубль,— мерзопакостно замычал назойливый бомж,— братан, спаси!
Но Витя в ответ лишь грозно рявкнул, дав понять своему собеседнику, что здесь ему ничего не светит... Незнакомец не желал уходить.
Витя отвернулся и тут же забыл о существовании Яшки, увидев пред собой хозяйку длинных ножек стоявшую в очереди за пивом. На некоторое время Вите показалось, что даже глобальный экономический кризис разразившийся в России... Впрочем, он вскоре опомнился, вновь услышав позади себя хриплый сип бомжа.
 Ты еще здесь, козел?
 Яшка! Вива...
 Ну хватит с меня! — Взорвался Витя — Уматывай, пока в мусарню не загремел!
 Рубль... на пиво... — не унимался матрос Яшка.
Витя смотрел на этого типа и думал о том, как легко испортить человеку настроение. Как легко вывести его из себя. Как легко взять в руки кирпич, или например трубу. В этот момент взгляд его совершенно случайно упал на металлический предмет, при помощи которого мальчишки доставали бочки с пивом из фонтана. Они так ловко управлялись с этим странным крюком, что у Вити поселилась в голове преступная мысль, которая однако не является новой под этим Солнцем. Дальше все произошло как во сне. Он вскочил, выхватил крюк и легким движением руки обрушил его на голову назойливого матроса Яшки...
Открыв глаза, Витя обнаружил себя лежащим дома в кровати. Вокруг беспорядочно валялись какие-то газеты, обрывки журнальных статей, видео кассеты. Постель была не разобрана, отчего все в ней перемешалось и превратилось в месиво пропитанного холодным потом простыней, одеяла, наволочек и старого пледа. Неподалеку тлела сгоревшая до фильтра сигарета.
 Блядь! — выругался Витя. — Приснится же такое!
Витя встал с постели и отправился на кухню заваривать кофе. Сегодня он больше не уснет.
_______________________
День выдался теплым и на редкость солнечным не смотря на Март. В администрации области царила атмосфера предчувствия весны, тепла и любви. С утра Витя узнал приятную новость: обещали сегодня выдать зарплату.
3 июня 2000 года 13:52:52
George | georgeg@inbox.ru | Kaliningrad | Russia

Мария ДЭВИ Христос
ЗЕМНОЙ ПУТЬ МАРИИ ДЭВИ ХРИСТОС
(из Последнего Завета Единого Бога Живого Марии ДЭВИ Христос)
Тридцать три года назад, Я родилась в простой нерелигиозной семье, не ведая о Своём Предначертанном Пути — Мессии, который, как и у Иисуса Христа, начнётся в 30 лет и совершится в 33,5 года — трагическим распятием.
Всё Моё детство и юность прошли в глубоких страданиях. Ибо, живя с грешниками, душа несла на себе карму родителей и не могла от неё освободиться до Начертанного Часа...
С раннего детства душа Моя знала много больше, чем это соответствовало возрасту. Я отличалась от своих сверстников тем, что Мой внутренний мир был так нестереотипен, так не схож с их миром, а посему искала уединения или окружения более старших, умудрённых. Выражала себя поэзией, музыкой, которую писала легко и с вдохновением, играя на фортепиано. Сему не учил Меня никто, ибо дар сей Давал Сам Всевышний. Юную душу постоянно манил сказочный мир Занебесья, который тайно хранился в Моём измученном сердце. Детской рукой Я часто изображала яркие, полные чистоты и света, иконописные Лики Иисуса Христа. И это доставляло малую толику радости...
Жесткий мир моей семьи страдал дефицитом любви и душевности. Я не познала ни отцовской, ни материнской, ни сыновней любви, ибо это божественное чувство давно утратило себя и сокрылось злой маской непонимания, зависти, себялюбия. Мир сказок моей бабушки, который окружал Меня в раннем детстве, иссяк и, вместо него, появилось мёртвое лицо ненависти: "она не от мира сего... ", "она летает в облаках... ".
В тринадцать лет мать с отчимом выставила меня, "как помеху", из своего дома, отдав в "ежовые рукавицы" старого ленинца — Моей бабушки, тоже не обретшей мирского счастья в жизни, как и не нашедшей Бога.
Я проводила свои годы в уединении, в слезах, жалости к несчастным людям, не находящим счастья в этом мире. Писала дневники, поэмы, выражая в них глубокий мир Своих душевных переживаний.
В 15 лет встретилась Мне взрослая женщина, с которой зашёл разговор о душе, о счастье. И неожиданно, взяв Мою руку, она напрямую прочла по ней: "в тридцать лет ты умрёшь, перенеся рок судьбы". Позднее, это подтвердили и другие и, среди них — некий священник-провидец. Но постепенно, это Мне открылось самой... На обеих ладонях Моих рук таятся сокровенные письмена, как знаки Моей Избранности Богом. Есть у Меня такая песня:
"Двенадцать крестов на Моей руке
И Имя Иисус Христос,
Помечены Господом налегке,
Как знак вечных мук и слёз...
Двенадцать крестов на Моей ладони
И Имя Иисус Христос,
Помечены тайно, в Господнем Доме,—
Как знак вечных мук и слёз... "
По велению сердца, в 16 лет (возраст Девы Марии, познавшей Господа), измученная жестоким греховным миром, Я решила принять православное крещение. День ото дня, откладывая монеты от ученических завтраков на обряд крещения, Я, наконец, набрала нужную сумму денег, и после занятий на библиотечном отделении культпросветучилища, тайно отправилась в церковь...
Старый священник, машинально проведя обряд Моего крещения, записал ещё одну душу в книгу окрестившихся, поспешно сгрёб мои рубли в карман и нарёк Меня духовным именем Мария.
В шестнадцать лет Мне открылось первое видение прошлого... В тусклом свете плачущей свечи, Я творила молитву Своему Иисусу Христу. Вдруг отчётливо услышала голоса римлян и увидела площадку претории. Они смеялись и считали число ударов розг — (плетей со свинцовыми шарами на концах), которые, свистя, наносили кровавые разрывы на спине Моего Иисуса Христа. Эта боль сделалась Моей вечной болью, и безудержные рыдания подвели ещё ближе — к Голгофе. Так Я узнала Его — Моего Сына, без Которого уже ни дня, ни ночи не могла жить! Но мирской путь продолжался, открывая галерею лиц, предателей, недругов. Постигая души людские, одаряла их безудержной добротой и любовью, но не находила ответного тепла и света...
Факультет журналистики Киевского госуниверситета, работа в газете и на радио, политическая стезя депутата-демократа — всё это было ступенями постижения безбожного Материального мира, в котором Я постоянно и повсюду Искала Своего Живого Иисуса Христа. Свет Любви, рождённый в Моей душе, был отвергнут и предан забвению, ибо не хватало сердца ответить Мне такой же любовью. Родились строки:
"Так вот, Любимейший, расплата
За Мой Приход — ценой какой
Я на Кресте Любви распята
Твоею милою рукой... "
Или:
"Если ты разлюбишь Меня,
Буду вечно Любить Христа"
— стало пророчеством...
Если хоть одно звено вытянуть из Моей мирской жизни, то рассыпается всё. Сегодня Я понимаю, что вся Моя кармическая (мирская) жизнь, полная испытаний и страданий,— чётко запрограммирована Свыше. 30 Моих лет подряд, находясь на Небесах, Иисус Христос Следил за каждым Моим шагом, за каждой Моей мукой, а мощный эгрегор Девы Марии постепенно перетёк в Своё последнее земное воплощение, необходимое для Второго Пришествия Бога в Теле Матери. Посему, Последним Откровением Небесной Девы Марии старцу о. Иоанну (а ныне предателю Живой Богородицы) было Её предсказание — о Своём Земном Явлении в марте 1990 года.
Итак, к Своему тридцатилетию Я уже подошла полностью готовая оставить этот бренный мир. Ровно через 14 дней, после исполнения 30 лет (11.04.90 г.), Я покинула этот мир (с помощью специально-созданной для Меня Иисусом Христом критической ситуации). За две минуты до наступления смерти Я повторяла молитву к Своему Возлюбленному Иисусу. И барьер, от смерти — к новой жизни, в Небесном Мире был для Меня лёгким и полностью подготовленным Свыше. Я уже подробно описывала Своё Восхождение в Мир Божий (см."Это вы должны знать, Дети Мои!", "Феномен Второго Пришествия Христа, или Эксплантация Бога в Тело Богоматери", "Восхождение 11 Нисана 1990"). Но повторю, что на Небесах всё творилось 3,5 часа, что по земному времени идентично (эзотерически) 3,5 года, или 1260 библейских дней — время Моего Мессианского пребывания на Земле после Эксплантации Иисуса Христа в Моё Тело. Под звон Небесных Колоколов ангелы Божьи воспели Моё Новое и Превечное Имя: МАРИЯ ДЭВИ ХРИСТОС. И Глас Божий Провозвестил: "Мария — Мессия!"
...Итак, Мы Соединились на веки вечные в Единое Тело, Сердце, Сознание, Лик и Образ!
Сегодня Я — это Он, Он — это Я! Вместе Мы — Иисус Христос и Дева Мария, или Единая Сущность — МАРИЯ ДЭВИ ХРИСТОС!
...Божий Крест — на Моей Спине. Крест — Вселенский! Я Помню теперь памятью Матери Марии и памятью Своего Сына Иисуса Христа, Который теперь и есть Я! Я всё Знаю! Я всё Предвижу! Я всех Люблю!!!
На Моей левой Ладони 12 крестов и буква "И" — "Иисус", на правой — 12 крестов и буква "Х" — "Христос"! Год назад, в День Распятия Иисуса Христа в местах гвоздевых ран на Моих Ладонях (в букве "И" и "Х") появилась страшная боль; рыдания Матери разрывали Мою Душу, а в Ладонях начали открываться раны Самого Распятого. Когда Мать и Сын в Едином Образе — очень трудно переносить обоюдное страдание прошлого двухтысячелетней давности и сегодняшнего — настоящего, когда распинают снова своим неверием и хулой!
В феврале 1992 г. в День Благовещения Мы Пришли, как паломники-миссионеры, в Вифлеем (Израиль),— город рождения Иисуса Христа.
Маленькая греко-католическая церквушка на месте бедненького сарая, в котором находились овечьи ясли, была наполнена массой людей, основными в которой были, просто, туристы. Шло богослужение, сверкали вспышки фотоаппаратов, а Мы благовествовали на английском языке, обращающим на Нас внимание, чистым душам. Когда закончилась месса, Я Подошла к тому месту, где родился Иисус (сейчас там устроен алтарь) и Положила завёрнутый в белую пелёнку огромный портрет Иисуса с Туринской плащаницы, при этом Наклонилась, Целуя то место, и Заплакала. Заструился Свет, Я вновь явно Увидела маленькое, пахнущее Небом и Звёздами, тёплое святое беленькое Тельце Моего Сыночка Иисуса и Возвела Молитву Cердца... Примечательно, что свершилось сие таинство в воскресенье, в 12 часов дня, в Благовещение! Десятки иностранцев застыли в немом удивлении, чувствуя какую-то скрытую от мира тайну — тайну Рождения Нового Христа! Затем, все начали подходить к нам и почему-то поздравлять. Некоторых Мы тут-же окрестили святой иорданской водой.
Так произошло оживление места Рождения Иисуса Христа. МАРИЯ ДЭВИ ХРИСТОС через 2000 лет вновь Оказалась у Божьих Ясель!
Вообще, не было такого места в Израиле, где не Ступала бы Моя нога, чтобы оживить те места, где Мы Жили с Иисусом две тысячи лет назад. Одновременно, возвращалась полная память Матери Христа и Иисуса Христа, вспоминались не только события Наших Жизней, но и, даже, температура воздуха, запахи, душевные переживания и конкретные штрихи, и, даже, песни, которые Мы пели с Апостолами на арамейский манер. Мы постоянно плакали, а иудеи и "христиане" смотрели на нас с подозрением, как на "сумасшедших".
Я Рассказывала на Своей Последней Киевской проповеди (18.02.92 г.) сотням юсмалиан о подробностях Своего Пребывания в Израиле, Открывая некоторые тайны и знамения, которые Нас там постоянно сопровождали на пути. Но путь Моего Второго Пришествия в Иерусалим — Новое посещение бывшей Земли Обетованной — так же был необходим Мне в этой жизни, как и оживление (Фохатизация) святых мест, ныне попранных безбожниками.
В День же Суда Божьего, камня на камне не останется от тех городов и церквей, где гнали Меня — Живого Господа и Моих Верных Детей — учеников, апостолов и Пророков!
"Иерусалим, Иерусалим,
Мой бедный город!
В тебя вошли все те, кому
Господь не дорог!.. "
— Это слова песни, написанной Мной в "пустыне", которая стала одной из любимых песен юсмалиан.
Но всё таким же светлым и маленьким, приветливым и родным оказался Мой древний Назарет — город детства маленького Иисуса. Тогда и появилась Моя песня:
"Назарет, Назарет, сколько лет!
Ты хранишь свой портрет, Назарет!
Разноцветные крыши домов —
на вершинках зелёных холмов... "
Всё вспомнилось, всё возвратилось и наполнило Материнское и Христовое Сердце!..
Часто вижу Свой деревянный крест (2000 лет назад) и плачущих Своих Божьих Детей,— Апостолов, жён-мироносиц: Марию, Саломию, Магдалину. Муки перенесены и Матерью и Сыном одновременно, а посему — у Меня Сегодняшней есть огромная Воля — вновь Взойти на Этот Крест и, Испытав самые последние унижения, полностью Освободиться от вселенских грехов, предавшего Своего Бога мира...
Так будет, Дети Мои! Ибо без Жертвы Бога, не было бы и Веры. Ибо белые одежды Святых — должны быть Омыты Христовой Кровью! И тогда Свершится Наше Восхождение в Нетленный Превечный Оазис Блаженной Любви и Света Господнего! Я Протяну вам Свои Руки с Неба и всех до единого Встречу на Небе! Мои Святые, 144 тысячи Верных, Любящих! Только потерпите ещё немного! И Я Прийду к вам! И навеки вечные взойдёт Сиятельный Образ Единого Бога — МАРИИ ДЭВИ ХРИСТОС! Возрадуются Любящие Мои!
А безбожники и хулители Духа Святого спустятся в Ад — к повелителю Тьмы, который будет скован на тысячу лет!
Да Будет Свет! Возрадуйтесь!
Царствие Небесное Пребывает с вами, Дети Мои! Только веруйте сердцем, только ступайте Моим Путём! И мир возненавидит вас, ибо пришли в него во Имя Славы Господней! А посему, нет такой силы, которая могла бы преградить вам Поток Света, Исходящий от Бога Живого — МАРИИ ДЭВИ ХРИСТОС! АМИНЬ.
5 июня 2000 года 05:38:03
Антарис | Киев | У

Алтынбаева Наталья
Травмай
Посвещается Рыжему Кролику
Не вздумайте меня поправлять: я не имела ввиду средство передвижения – рогатое чудище, с такой надеждой ожидаемое мной по утрам. Просто месяц май для меня трав-моопасен. Надо же было суметь сломать руку именно сейчас. Всю зиму пробегала на шпильках, и ничего, даже не подскользнулась ни разу. А тут в шипованных кроссовках прямо на ма-а-ленькой лужице, до того неглубокой, что просто приняла ее за стекло.
Брат, утром, высунув только нос из-под одеяла, ответил на мою просьбу: «Не надо было заводить собаку. Сама просила, теперь гуляй». – И гуляю. Уже десять лет гуляю. Второй раз ломаю руку, тысячный падаю, и все время хожу с забинтованными ногами. Упала я только потому, что шлем мешал видеть находящееся внизу. Я всегда выгуливаю Кролика в шлеме. Чему тут удивляться? Вчера я купила себе наколенники, а Кролику – огромный, похожий на клетку, железный намордник. Пока я выбирала этот собачий ак-сессуар, Кролик затеял драку с каким-то существом, больше похожим на крысу, чем на реальную собаку. Я бросилась растаскивать их, и.… Теперь снова, как и год назад, полу-чаю каждый день по уколу в живот. — Страшная болезнь бешенство. Никогда не понима-ла, почему людей от нее не прививают.
В детстве я неосмотрительно попросила щенка на день рождения. Вопреки ожида-ниям, подарили. Но что это был за щенок! Родители не затруднили себя выбором: просто заехали на рынок, и купили первого попавшегося лопоухого, с умильной мордочкой.
Пока гости поздравляли в моем лице именинницу, Кролик намочил ковер, обгрыз свечи с праздничного торта и, счастливый, уснул на моей подушке, пуская слюни от за-паха призрачной косточки. Никто не знал, какой он породы, но когда я впервые скати-лась с лестницы, вывихнув руку и, разбив губу, то поняла, что ласковым пуделем он не будет. Когда через полгодика из пушистого, как облачко, тельца, выросли длинные ноги, то я смиренно приняла неизбежное: передо мной стоит возле кустика, и справляет свои естественные потребности крупный пес-подросток полуплебейских кровей – помесь двортерьера и немецкого дога. Желтоватый окрас в рыжих всполохах врожденных под-палин, большие необрезанные уши, плюс любознательность, бьющая через край.
Держа в очередной раз травмированную руку на отлете локтем вперед, другой дер-жусь возле самого ошейника-строгача. «Никаких длинных поводков! Даже не смотри на меня таким жалобным взглядом!» – После нашего вчерашнего приключения на тебе на-деты сразу железный намордник, строгач и шлейка, для страховки. Вчера ты встретил собаку своей мечты. Я согласна, что молоденькая колли с ягнячьими глазами, просто сногсшибательна.… Но зачем же сшибать с ног меня?
Она гуляла за высоким забором, соблазнительно покачивая пушистым хвостом. Ты увидел ее и сразу захотел оказаться рядом, по ту сторону забора… Призывно скуля, ты напрягся и перескочил высокий забор, забыв, что на другом конце поводка я. Вися в не-скольких сантиметрах от земли, мне оставалось ждать, пока ты не утолишь свою страсть. Позже ты спокойно вернулся на мою сторону. Смотав с руки поводок, отправилась зна-комой дорогой в травмпункт, где бываю по несколько раз на неделе.
«Усыпи его, и всем проблемам конец» – предложил мой друг. Это была его роковая ошибка. Я сняла намордник с собаки, прицепила полутораметровый поводок. Кролик за-бегал кругами у кустика. Протянув другу поводок: «Подержи»,— наметила траекторию полета палки. Друг машинально наматывал на руку длинный брезентовый шнур, рассу-ждая о том, что в городской квартире не место для собаки, а если она там живет, то должна спать возле порога…
Хорошая палка: большая, но легкая. Поводок плотно окольцевал запястье.
— Кролик, принеси палку! – Палка улетает за забор, где в это время выгуливают пре-красную колли.
С чувством сладкой мести я наблюдаю, сидя на скамейке, как по эту сторону забора выкрикивая нечленораздельный мат, висит мой друг. Молодец, Кролик. Представляю, как вам весело будет гулять вместе, когда мы поженимся. Посмотрим, кто из вас будет спать возле порога, а кто рядом со мной на кровати.
05.06.00.
16 июня 2000 года 11:09:44
Наташа | altal1@mail.ru | Екатеринбург | Россия

MB
Молитва
Молитва
Женщина молилась. Я понял это сразу, как только увидел её. Что или о ком просила она? И почему я решил, что это молитва, я не знаю? Ведь это был не храм, и она не стояла, преклонив колени, и руки её не были сжаты в мольбе. И все-таки эта женщина молилась. Но это не было вымаливанием прощения за грехи, или просьбой о чем-то.
Она стояла гордо, и глаза её был чуть закрыты. Кому молилась она? Богу, жизни, звездам? Но это был разговор по душам. Она застыла, словно изваяние. Изваяние красоты и женственности. Казалось, что в этом мире есть только Она и тот с кем она говорила.
А я, я смотрел на неё и не переставал удивляться: "Неужели природа способна создать такое Чудо!" Она была прекрасна, но не той привычной красотой, что в обычной жизни заставляет Вас остановить свой взгляд на женщине. Нет, она светилась изнутри. И какая-то неведомая сила заставляла пульсировать кровь и громче стучать мое сердце.
Я сделал шаг вперед, под ногами зашуршал песок и листва, все то, что пригнало сюда Время.
«Простите, я потревожил Вас…» Фраза оборвалась сама собой. И я остро почувствовал всю нелепость своих поступков. Молча ушел я в наступившие сумерки. А Женщина так и осталась стоять посреди тишины со своей молитвой в этом ветрами и временем разрушенном старом замке.
…Когда я вернулся сюда через час, её уже не было.
И только еле уловимый запах её духов витал в воздухе.
Прошло много лет, а я до сих пор ругаю себя. Я прикоснулся к Чуду и испугался его. Что тогда помешало мне: принятые в обществе условности, моя несмелость или мое неверие в Чудо? Я не нашел ответа. Но когда я закрываю глаза, я вижу её. В лучах заходящего солнца, пробившихся сквозь разрушенные стены. Вижу её – Женщину, которая молилась.
20 июня 2000 года 10:23:39
Marinka | Минск | Беларусь

Алтынбаева Наталья
Утренняя зарисовка
В квадрате окна, на восьмом этаже, стоял человек. Одна нога была отставлена на край подо-конника, а другая скользила по карнизу. Изредка он делал неуверенные шаги, временами неуверенно взмахивал плохорасправленными руками, будто хотел взлететь. В стеклах отражалось прозрачное небо. На дереве, касавшемся ветвями водосточной трубы на углу дома, возле таблички с номером, скандалили воробьи. Когда человек делал неверный шаг, все замирало вокруг: даже старая кошка, жившая этажом ниже, прервав процедуру утреннего умывания, застывала с поднятой пистолетом лапой, и пялила слабые глаза на фигуру в выцветшем костюме и линялой тряпичной кепке. Глупые голуби, жадные до впечатляющих зрелищ, давно заняли места в зрительном зале импровизированного проводочного Колизея, покинув обсиженную голову памятника другому человеку в кепке.
Ласковое весеннее солнышко играло солнечными зайчиками,, просвечивая через листья комнат-ной герани. Лучи пахли нафталином и пылью. А человек продолжал балансировать на карнизе, взма-хивая время от времени руками, будто одна из чаек в истории о гордом Буревестнике. Что нужно было этому безумцу на скользком карнизе, в ароматное утро мая? Почему он так играет с жизнью, рискуя стать Горевестником? – Он просто моет окна…
20.06.00.
23 июня 2000 года 09:47:22
Наташа | altal1@mail.ru | Екатеринбург | Россия

Алтынбаева Наталья
* * *Рваный парус надежды
Моему случайному знакомому, прочно вошедшему в мою жизнь три года назад в поезде направления Екатеринбург-Москва "Урал". Я люблю тебя ***
Я опять сижу в старом парке, на скамейке со сломанной спинкой. Красноватые листья кружатся в прозрачно-золотистом воздухе. Мой немногословный собеседник ловит, подпрыгивая, их в обожженную огнем осени ладонь. Нам не надо ни о чем говорить. Язык взглядов и простой жест – рука в руку, гораздо красноречивее слов. Мы ничего не знали друг о друге. Но действительность бесспорна: у него семья, а я просто одинока. Все равно нам не стать чем-то больше собеседников. Да и зачем? Что мы можем дать друг другу, двое прохожих, случайно встретившихся на скамейке в парке.
В такой же призрачный осенний день я оплакивала одну из своих бесчисленных утрат, а он просто отложил газету, которую читал за минуту до моего появления, и дружески подставил плечо кофейного пиджака. Долго гладил по голове, вслушиваясь в затихавшие рыдания. Его не пугали следы моих слез и пятна растекшегося макияжа.
В тот день жестокий ветер порвал мой парус в клочья. Ты сказал только одну фразу, но она оказалась спасительной: «Время – это прочная нить, которой судьба штопает рваные паруса надежды, пусть остаются швы, но можно плыть дальше…» Хорошо плакать на плече родного человека, а не случайного знакомого, - скажет любой, но еще лучше почувствовать в неизвестном человеке близкую душу.
С тех пор по вечерам мы всегда встречаемся на этой скамейке. Ты разворачиваешь свою газету, а я проверяю двадцатиштучную стопку тетрадей. Иногда ты помогаешь мне, силясь отличить через слабые очки точку от запятой. С тех пор ты снял обручальное кольцо с пальца и теперь часто держал руку в кармане. Изредка вынимая ее, подносил к близоруким глазам и долго смотрел на тонкую белую полоску. Тогда я брала в свои ладошки эту руку друга и целовала след чужой клятвы. Это была твоя жертва, не брошенная под ноги холодной осени, а робко положенная к ногам обычной земной женщины на алтарь дождя, в знак дружбы и высокого чувства.
Всегда печальный взгляд, рукопожатие.
— Все хорошо?
— Да, хорошо…
Мой друг, с тех пор, как ты появился все гораздо лучше.
Будут так же проходить вагонными составами года от станции Лето до станции Зима, а мы так же будем встречаться на этой скамейке, возле моста. Твой пес так же положит большеухую голову мне на колено и будет долго-долго смотреть добрым янтарным взглядом в мои печальные глаза.
29.02.00.
24 июня 2000 года 15:58:48
Наталья | altal1@mail.ru | Екатеринбург | Россия

Посвящается Алтынбаевой Наташе
« Хорошо плакать на плече родного человека, а не случайного знакомого... » - скажет любой, только не я.
Вокзал. На часах – 00.25. ночи. Прокуренный холодный воздух. Чёрно-серые одежды. Сумочки, сумки, портфели, чемоданы. Я – маленькая, одинокая, осенне-заплаканная, в красном пальто, без сумочки, без сумки, без портфеля и даже без чемодана...
— Сколько лет? – спрашивает милиционер.
— Шестнадцать...
— Почему сидим?
— Хочется...
— Фамилия?
— Не знаю!
Милиционер подсаживается вопреки слову «не положено», голос его наполняется странной нежностью :
— Из дома, наверное, ушла?
— ...из ада...
— Поругалась с родителями?
— Подралась... с мамой... словесно. Было очень больно сердцу...очень...
Милиционер достаёт записную книжку, ручку, внимательно смотрит в глаза, спрашивает :
— Ты где живёшь?
— На Калинина...
— Пошли,посажу тебя на автобус... Через 10 минут будет последний... Скажи мне телефон, я позвоню твоей маме и узнаю, благополучно ли доехала...
— ???
— ...просто наблюдаю за тобой уже два с половиной часа. Вижу, неплохая девчонка... Подумал, скорее всего, что-то случилось... А ты можешь ничего не рассказывать, я всё понимаю!
...Я – маленькая, несчастная и милиционер – посторонний мужчина, но добрый, понимающий и уже почти родной стоим на автобусной остановке. Падает снег. Тишина. Пусто. Подъезжает автобус. Я усаживаюсь возле окна и смотрю в лицо совершенно чужого человека. Запоминаю черты...уже почти родные...
24 июня 2000 года 20:50:10
Анжелика Миллер | marischanson@hotmail.com | Вюрцбург | Германия

Красная попачька
Жила однажды в далеком поселке городского типа(ДПГТ), уже не маленькая, вредная, крикливая девочька. Но мать и бабушка любили ее без памяти.И вот, после непродалжытельного и привычного каприза, купила ей бабушка красные, модные джинсы. Эти джинсы так шли к ее стильным буцам, что все мужычье и в том числе старый лесник Василантий, стали звать девочку Красная Попачька.
Однажды мама напекла целую карзину беляшей и выгнала бутыль самогона и обратилась к девочке:-Красная Попачька! У бабушке опять отходняк, не отнесешь ли ты ей беляшов и бутыль самогона для поправки здаровья?"
Красная Попачька заупрямилась и невкакую не хотела идти. Наконец она согласилась, при условии что мать заплотит ей 5 баксов. Получившы деньгу,она лениво и бурча поплелась к бабушке.А бабушка ее жила в другом паселке, за редким, вырубленным лесом.
Запустив руку в тайник-дупло, Попачька достала пачьку папирос, закурив она пошла дальше. Напевая хитовую песенку, Попачька перепрыгивала через пеньки и топтала попадаюшееся на ее пути мухаморы. Но вдруг откуда не возмись, из за кустов ей на встречу, выскочил плешывый, некогда серый волк. Волк хотел было ее съесть, но сдрефил, поскольку недалеко выпивали дравосеки. Поэтому у волка родился план.
— Куда ты идешь моя крошка? Спросил волк.
— А тебе какое дело, волчара пазорный!!! Ответила Красная Попачька и засандалила волка прямо по памидорам. Волк взвыл что есть мочи и пустился наутек. Пробежавшы не большое растояние волк отдышался и с горечью понял, что это явно не Красная Шапочька и что ему нужен другой план. Волк нагнал девочьку, дико и неуклюжа извинился, после чего предложил ей доехать к бабушке на нем верхом. Красная Попачька с удавольствием согласилась, тем более она уже чувсвовала не большую усталость. Волка план был таков-идти не спеша, когда девочьку укачает и она заснет,он ее съест, а за одно и старуху. Всю дарогу Попачька смеялась, пела песни, подгоняла волка, била его в бока своими вуцами с железными носками. Словом была весела как некогда. Волка план испорялся прямо на глазах.
Вот уже не далеко показалась бабушкина избушка. Красная Попачька спрыгнула с волка, поставила на пенек бутыль самогона и спросила волка, не хочет ли он беляша. Волк отрицательно покачал голавой и сказал, что терпеть не может готового мяса. Тогда девочка лукаво посматрела на волка, поправила золотую серьгу в носу и сказала.
— Знаешь что Серый, старушенция у меня уже во где сидит. При этом она жестикулировала руками и выкидывала пальцы.
— Чуеь ли не каждый день, мамаша шлет меня к ней для опохмелу.
— Возьми ка ты ее, да и схавай с потрахами.
Волк с радости чуть было не наложыл кучьку. Волк с девочькой подошли к бабушкиной избушке. Попачька дважды постучала в дверь.
— Кого там черти носят! Хриплым, пропитым голосом спросила бабушка.
— Это я Красная Попачька! Ответили внучька и волк в один голос.
— Я принесла тебе беляшов и баночьку свежевыгнанного самогона. Бабушка лежала на полу, потаму что со вчерашнего дня не просыхала.
— Открой дверь и входи. Крикнула она.
Волк ворвался в комнату. Он не ел целую неделю и поэтому был очень голоден. Он тотчас же проглатил бабушку. Внучька моментально захлопнула дверь с наружи и подперла паленом. Волк стал колотить в дверь и рычать по матушке. На крик и ругань збежались дравосеки с топорами и пилами. Они замохали топорами и заработали бинзопилами. Вскоре волк был несчадно распилин на мелкие кусочьки, вместе с бабушкой, каторая находилась у него в жывоте.
Красная Попачька не долго горевала, а потом пригласила дравосеков на чай.К чаю были поданы беляшы со свежевыгнанным самогоном.
Конец.
Заранее извеняюсь за граматику! Нечего не могу паделать-клавиатура не стандартная.
29 июня 2000 года 10:52:46
ниграмотный | Сад | Мир