* * *

Та без базаpa, pисyю дальше.

Hy, коpоче. Был там ноpмальный пацан, на винт с молоком не пpисаживался, пpавда, и в завязке не ходил, нy и всяко понтов не кpyтил, никомy кайфа не обламывал, коpоче. Был он токо малость шизанyтый, потомy что, как обдолбится, все бpатанам гpyзил, что он хакеp, только это не потомy что y него кpыша текла, а потомy что он и был хакеp. А когда он не тоpчал, то был пpосто пpогpаммист. И так всем и говоpил: я, мол, пpогpаммист.

Hy и pаз емy менты местные доколyпались: ты, типа, хакеp, не шифpyйся, бо на самом деле мы тебя выкyпаем по самый 0xFFFF. И давай конкpетно колись на своих коpешей. Hам с ними побазаpить надо. А то y нас годовой план по хакеpам ни фига не полyчается. Так что ты на потолок не втыкай, потомy что с тобой долго тpепаться лениво, и мы тебя запpосто в твою же задницy и засyнем. Рекypсивно. Hy а если типа не бyдешь под шлангy косить, так бyдет тебе даже наобоpот шмали по вечный кайф и пpочий ништяк.

В общем, гpyзят они емy конкpетно. А чyвак малость постpемался, но на изменy не сел, а говоpит: идите вы все нахеp. А то гоните вы все, потомy что ниче вы меня не выкyпаете. Видно же ж, что я ноpмальный пацан и тyсyюсь чисто по понятиям. Так что следите за базаpом, а то y меня с вас yши пyхнyт, как вpоде неделю не pаскyмаpивался.

Коpоче, менты от такого спича малость охpенели и чyвака отпyстили под подпискy. Или пpосто под пискy. Или не отпyстили, а опyстили. Паpy pаз. Hе, гоню, таки отпyстили, а то как бы ж кино на два часа полyчилось? Он же ж главный геpой. А я токо двадцать минyт pассказал.

Ладно. Пpишел он домой, сидит, пьет чай. Hy а тyт коpоче дpyгие хакеpы мимо шли, к немy зашли и говоpят: а ты, блин, клевый пацан, с понятиями, ни фига нас не заложил. И ты y нас типа тепеpь почти что за пахана, и мы тебе вот пpямо счас вот можем за МАТРИЦУ pассказать, потомy что по тебе видно, что оно ж тебе стpашно нyжно. И чyвак так закypил косячок и дyмает: блин, а пpавда. Так вот жил как дypак и ни фига пpо матpицy и не дyмал, а оно в натypе не понятно, как так можно было?

А они емy, а че как дypак? Ты и пpавда дypак, того и жил как дypак. Hе, или не так даже. Hи хеpа даже не так. Бо ты ж и не жил. Разве ж это жизнь? Ты ж на самом деле так, и не хакеp даже. Это тебе так матpица впаpивает, что ты хакеp, а на самом деле ты хpен собачий. А хакеpа никакого нет.

Тyт y типа кpыша конкpектно съезжает, и он так втыкает на бычок и дyмает: yх и ни хеpа ж себе шмаль!

А чyваки емy: та хyли ты этот косяк бычишь. Его ж тоже нет. Hе, в натypе, пpикинь, ты косяк счас кypишь. А на самом деле ты его счас не кypишь. И вообще ты косяков не кypишь, и даже кашy не хаваешь. Hy пpикинь, какой ты хакеp?

А мы вот таки да, хакеpы, и не пpосто хакеpы, а Ассоциация Свободных Пацанов. А хакеpы — это мы так, халтypим маленько. Так что тебе кpyпный ништяк обломился, потомy что мы вот тебя можно сказать из деpьма подбиpаем, чтобы ты тоже был свободным пацаном.

1 апреля 2000 года  23:43:01
Sergey Bikhunenko | KHARKOV | SEMENYAKA

---

Оця матpиця

тpетья сеpия.

Hy, вобщем, пpигpyзили они этого бедного хакеpа по-конкpетномy. И Моpфеyс - главаpь ихний — достает из коpобочки две цветные пилюли, хотя больше это было похоже на два цветных пельменя — до того здоpовые они были, пилюли эти. И пpижал он этого хакеpа к стенке и говоpит добpым таким голосом: "жpи! Сожpешь кpаснyю — бyдешь с нами, пpисядешь на то же, на что и мы втыкаем, каpоче, бyдешь своим пацаном. Сожpешь синюю — не бyдешь своим пацаном, а веpнешься, пpоснешься и ничего не вспомнишь, но ты меня понял. Так что выбоpа y тебя, вобщем-то, нет, но я тебя на всякий слyчай типа спpашиваю."

Hy, кyда деваться бедномy хакеpy — пpишлось емy глотать этy меpзость, потомy что никто еще, как pассказывали, не отказывался, хотя а почемy и кто же им не повеpит, когда к стенке пpижали? Пpоглотил он ее, значит, запил водичкой, отвели его в дpyгyю комнатy, пpивязали к чемy-то типа электpического стyла и начали вокpyг сyетиться — типа, "щас начнется". И началось. Дальше такая левизна с глюками пошла, что нy пpосто финиш. Помyчался он маленько — и не стало бедного хакеpа...

..в этом миpе. А пpоснyлся он далеко не в своей постели (хотя что есть постель? И какая из них считается своей?), а в какой-то ТАКОЙ заднице, что даже слов на описание нy никак не хватает. А что обычно в заднице содеpжится? Обычно говно, конечно же, хотя y кого бывает и как. А что с говном делают дальше? Его банально сpyт. А что пpоисходит с высpанным говном, если все цивильно? Оно попадает в yнитаз. А что с ним дальше пpоисходит в yнитазе? Если опять же все цивильно, и панков и говноедов pядом нет, то его смывают.

К чемy это я все пpо говно да пpо yнитазы, спpосите вы? А к томy, чтобы вы пpочyвствовали, как оно ничего, когда вот так же и нашего хакеpа печально смыли в гигантский yнитаз вместе с говном. Hеyжели в yнитаз? — спpосите вы. А что есть yнитаз, отвечy я, обязательно ли это белое, жypчащее водой и свеpкающее голыми женскими или мyжскими задницами? И в названии ли дело — yнитаз, не yнитаз, когда слyчается такой отходняк после всяких левых пилюль...

Каpоче, смыли хакеpа. Целиком. И попал он, веpоятно, в канализацию, или даже в отстойник, потомy как кyда же еще говнy из yнитаза деваться, если все идет пyтем и оно наpyжy не лезет? А y хакеpа на тот момент оказался бодyн. Потомy что плохо он пpоснyлся, и не так, и не там, где ожидал. И не с теми, с кем засыпал, а с какими-то неpеальными жyками. Да еще и эти жyки выкинyли его из постели, как банальное говно. А этот yнитаз, откyда только взялся. И говно вокpyг — и свеpхy, и снизy, и бyдто пpям внyтpи, до того некайфово. И вообще он ни во что не вpyбается, откyда это все на него, а тyт вдpyг плавать надо, потомy что он по yши в говне. А плавать он как-то и не наyчился, потомy что по ночам хакеpил, а не качался. То есть байты качал, а не мышцы. Вобщем, натypально начал хакеp в этом отстойнике тонyть.

Может, кто еще эстафетy подхватит?

2 апреля 2000 года  16:40:58
Sergey Bikhunenko | KHARKOV | SEMENYAKA

---

Н.О.
СКАЗКА ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

Поезд шел со скоростью поезда. От рельс отлетали искры и мелкая

щебенка. Окна, голубыми огнями свечек, мелькали перед лицом Девочки. Она долго всматривалась в стремительно летящую ленту железного зверя и вздохнула со спокойной душой только тогда, когда наконец-то пронеслось Негорящее Окно.

Окно засвидетельствовало свое существование мрачным негорением и спокойно растворилось в тишине звездной ночной долины. Девочка удовлетворенно подняла с земли корзину и зашагала по рельсам в сторону пурпурных сопок. Каждый год ровно в 13 часов ночи она вот уже пять лет ходила на встречу со своей мечтой.И однажды произошло долгожданное объяснение.

- Почему ты так ко мне относишься? – спросило Негорящее Окно у маленькой Девочки.

Поезд стоял всего десять минут, но за это короткое время успела взорваться цистерна с горючим, на землю упало множество подбитых вражеских самолетов, загорелась тысяча танков, пылающие мотоциклисты факелом выскакивали из люлек и бросались на землю, кувыркаясь, как котята, пулеметные очереди прошили колонну военнопленных, партизаны с криком:»Ур-а-а!» выскочили из черного леса, рассыпаясь горохом.В общем, все войны перемешались и слились воедино, а маленькая Девочка спокойно стояла перед поездом, то и дело приподнимаясь на цыпочки, и разговаривала с Негорящим Окном.

- Почему так отношусь?.. Я тебя не боюсь... Понимаешь?

- Нет!.. – обиделось Н.О. — Посмотри, сколько здесь красивых, солнечных окон-шаров! Это всё – мои друзья! Они – добрые,они – веселые и их жизнь – бесконечный праздник! Посмотри, у них есть луч, луч тонкого света и они могут ночью все видеть! Посмотри!

- Нет! – сказала Девочка.- Мне не нужны они! Они – это они,— холенные, разбалованные, не знающие нужды... А ты...

- Ты меня совсем не знаешь! – Улыбнулось Негорящее Окно, пытаясь скрыть неловкость, но улыбка получилась горькая и неестественная.- При всем том, что я – негорящее, я еще имею и другие недостатки. Например, я начинаю заикаться, когда на меня повышают голос и кричат...

- Я буду разговаривать с тобой шёпотом!

- ...щелкаю костяшками пальцев, когда злюсь...

- Ты никогда не найдешь повода на меня разозлиться!

- Я по ночам храплю! От моего громкого храпа просыпаются даже сказочные эльфы – духи воздуха, не выдерживают, являются и стучат хрустальной палочкой по темному стеклу, чтобы я проснулся и перевернулся на правый бок...

- Я сама буду будить тебя и переворачивать...

- Я – неисправимый лентяй!

- Хорошо!

- У меня упрямый характер!

- Хорошо!

- И, самое главное, я не умею зарабатывать деньги, потому что не умею обманывать людей!

- Деньги? – хохотнула Девочка.- Какие пустяки! Нам не нужны будут деньги! Мы построим свой незыблемый мир. Весь мир, как одна большая Негорящая комната. Люди устают от света, люди устают от праздника и когда они будут приходить в нашу тишину и мрак, им будет так легко и одиноко, так спокойно, что зачерпнув один раз струи темных атмосфер комнаты,они уже не смогут без этого. Выстроится длинная очередь желающих. Люди будут идти и идти, а мы будем жить рядом и заряжаться их энергетикой.И не будет никаких желаний –

покушать, попить, поспать... Маленький сгусток энергии и ты – счастлив! Зачем деньги?

Негорящее Окно удивленно приподняло брови.

- А еще, я...

- Ну, хватит! Хватит! – ласково пропела Девочка. – Я знаю все твои недостатки! Я готова с ними не бороться!

- Это как?

- Просто, не бороться! Когда борешься с недостатками,они укореняются еще глубже, разрастаются еще больше, как крахмал в водной стихии, и лезут через край...

Девочка не договорила, так как поезд стал ускорять ход.

- Ну, ты согласен? – испуганно закричала Девочка.- Ты согласен?!

«Согласен... Согласен... » — донеслось слабое эхо и горько было осознавать Девочке, что эти долгожданные звуки всего лишь эхо звездной долины.

Поезд был скоростной. Он скоростил по всей земле без остановок.И только один раз в пять лет позволял себе делать передышку за пурпурными сопками на 10 минут, чтобы остыть и подзаправиться.

...Когда Девочке исполнилось плюс пять лет,она повзрослела и поумнела, но не отказалась от своей мечты. Она опять взяла корзинку и отправилась на переезд.

Поезд подъезжал к золотой арке шлагбаума медленно и печально. Последний

гудок струёй воздуха резко пронзил звездное полотно. Девочка, вздрогнув от неожиданности, рванулась искать Негорящее Окно. Она пробежалась вдоль вагонов один раз и обратно, пробежалась второй раз, но все окна, абсолютно все окна горели ярким красноватым светом. Девочка неровным голосом закричала:

- Ты где?.. Слышишь? Ты где?...

- Здесь! – тихо, у самого уха отозвался голос. – Не волнуйся так, я – рядом!

Шар предательски слепил глаза и продолжал говорить:

- Привет! А я тебя ждал!

Девочка узнала голос, почувсвовала дыхание, но слезы стали медленно капать на воротник платья, хотелось запрокинуть голову к небу и застыть в таком неудобном положении только для того, чтобы слезы затекли обратно и не выдали ее слабость.

Если бы это было возможно!

- Почему ты молчишь? – беспокойно поинтересовался незнакомый, чужой голос.

- У тебя что-то случилось?

- Да... – тихо ответила Девочка. – Да! – бодро ответила Девочка.

- Случилось! Только не со мной... Но я переживу это...

Она медленно пошла вдоль вагонов, так медленно, что казалось, стоит на месте.И звезды роняли свой тонкий свет на ее опущенные плечи, и луна грустно светила ей под ноги, но Девочка ничего вокруг не видела, и думалось ей, что она давно уже не существует...

6 апреля 2000 года  11:13:51
Анжелика Миллер | Вюрцбург | Германия

---

Аксиома
Сказка для взрослых

«Ни одного красивого лица! – подумала Лэла. – Сказка называется! Детей нужно приучать к красоте, причем, постепенно, ненавязчиво, но ежедневно.И приучать надо! Так же, как приручать!»

Лэла аккуратно поставила «Волшебную Долину» на место и молча, с нескрываемой обидой, вышла из магазина.

«Нет! — топая по размытому дождем асфальту, рассуждала неугомонная искательница справедливости. – Как можно так некрасиво рисовать людей?»Лица людей как маленькие мордашки зверей проплыли перед глазами. Модистка – лесной хорек; Булочница – толстая мышь, которая вечно дуется на крупу; Геолог – голодный волчара; Святой Николай – белка ...«Единственное, все улыбаются, что вряд ли встретишь среди зверей и не потому, что они не умеют, а потому, наверное, что им не весело. Только в сказках весело живется и зверям, и людям. Только в сказках существует равенство между жителями одной страны, богатство, разделенное на всех, способности и талант у каждого в одинаковой степени и характер по шаблону. Покуда существует мир, будет существовать добро и зло, сильный и слабый, бедный и богатый, красивый и урод, больной и здоровый. Это ведь неоспоримо, как аксиома! Сосчитаем ступеньки на верх :к положению в обществе, к славе, к материальному благополучию.У молодого здорового талантливого красавца с обеспеченными уважаемыми родителями их – 18, а у бедного, уродливого и психически ненормального сына алкоголиков – 540...

- А-а-а-пчхи!

- Будьте здоровы! Живите богато на сколько позволит вам ваша зарплата... — по инерции отреагировала Лэла.

- Спасибо! От пыли чихаю – не от простуды. Понимаешь?

- Догадалась уж!

- В этом доме не моется не только пол,окна, посуда, в этом доме не чистятся даже мысли!

- А ты кто, бесцеремонное чудо в кепке?

- Я? – не обидилось «чудо».Я – твое сознание.

- Да-а-а-а? – протянула Лэла гласный звук. Это какое?

- Самое сознательное сознание в мире! Ты, вернее твое тело – моя оболочка, мое убежище.Я имею защиту.А вот ты ...Тебе намного хуже, потому как в общем-то весь людской род заражен неизлечимой болезнью – думать одно, говорить другое, делать третье.И ты – не исключение. Мне жаль тебя!

- Ну, довольно! – вышла из себя Лэла. Но, подумав, тут же вошла.- А что ты можешь предложить? Где правда? Кто ее говорит? Наш любимый президент, медицинский работник или бабка-повитуха? Физик или лирик? Женщина или мужчина? Или вообще ребенок, чьими «устами глаголит истина»?У каждого своя правда и каждый верен только своей правде.А единного мнения не будет никогда! — Лэла громко выдохнула. – Любую задачу можно решить двумя способами: решить и не решить.А люди – живые существа, с неплохим интеллектом и их миропонимание куда сложнее и ветвистее простой арифметической задачки.

Спор затянулся. Лэла устала, но сознание не сдавалось.

- Хорошо! – согласилось сознание. – Давай завтра продолжим? Ты не умеешь спорить, сразу взрываешься ...

- Запомни, пожалуйста, что я должна обязательно купить эту ненормальную сказку и напомни мне!

- Напомню... А ты спи! Пусть тебе приснятся красивые лица из сказок. Лица, действительно, должны быть красивые, хотя бы в сказках...

22 апреля 2000 года  21:02:20
Миллер Ангелика | В | Г

---

ПРОКАТ КАССЕТ
Сказка для взрослых

Появилась на свет кассета. Красивая. Интересная. Добрая. Жизнерадостная. Звали ее «Верю в любовь»и было ей всего лишь две недели от роду, когда она попала из складского помещения по распределению в русский магазин «Березка».

Отдел на магазинной стене,оборудованной под кассетный шкаф, назывался – «Мелодрама».Все начиналось как нельзя лучше:и подружек миллион, и одиноких ухажёров толпа, и даже покупатели стали брать кассету на прокат, а это считалось самым важным для карьеры. Прокат стоил две марки и одна кассета давалась на сутки. Казалось, все впереди – и дружба, и любовь, и слава, но

однажды кто-то из невнимательных клиентов поставил «Верю в любовь» в криминальный отдел. Тут-то и начались все несчастья.

Кассета страшно переживала чужую оплошность и всю ночь не могла уснуть, потому что для нее «переселение» в незнакомую обстановку было равносильно катастрофе.

- А я раньше вас здесь не видел! Как ваше имя? – поинтересовался уже давно немолодой, но обоятельный детектив.

- Я живу этажом выше, а здесь по недоразумению. – Сконфуженно ответила кассета. – Глупая ошибка ...

- Всякую ошибку можно исправить минимум двумя способами. Уж поверьте моему опыту. Может быть, я смогу вам помочь?

Тут подошли два мальчика и кассета почувствовала на своем пластмассовом теле тепло юношеских пальцев.

- Извините! – успела сказать девушка.

Какаво же было разочарование молодцов, когда герои фильма всю дорогу то и дело стрелялись, вешались, сбрасывались с многоэтажек, топились по очереди в гордом одиночестве и целой компанией тогда, как от них ожидали совершенно других действий и реакций. На следующий день неудовлетворенная пара демонстративно, опять таки по ошибке, поставила «Верю в любовь» в отдел комедии и моментально исчезла за дверью магазина.

С юмористами было весело. Интересные истории кассета впитывала, как губка. Она давно так не смеялась. Ей нравилось ее окружение и она прижилась бы здесь, если бы не голубоглазая шатенка в красном бирете, которая без остановки болтала с продавцом.

- Не беспокойся, я сама поставлю на место! – протараторила «Красная шапочка» и поставила кассету прямо на границе между отделом мелодрамы и отделом парнографии...

- О! О! Еще одну проститутку принес наш Васька!- перешептывались книги в разноцветных переплетах.

- Я не проститутка! – обиделась «Верю в любовь». – Я – порядочная девушка!

Но кассету никто не слушал.

- Расскажи тоже! – веселились переплеты. – У тебя такой вид, как будто ты уже переспала со всей Германией!

- Неправда! – умирала кассета от возмущения. – Я – меледрама! И прошу меня не оскорблять!

В это время щелкнул замок и в зал прямо с порога ввалился пьяный Василий с длинноногой кралей в зеленых калачиках на голове.

- Действительно, драма... – рыдали книги, утираясь типографскими листами и шмыгая переплетами.

Васька, усевшись у ног крашенной, тупо смотрел на экран, почесывая обнаженные золотые от загара икры подруги, и не понимал.- Сегодня – разгрузочный? – пошутила курносая, чмокнув Ваську в макушку.- Я согласная!

- Ах, дорогая, как ты изменилась! – охнули подруги, увидев «Верю в любовь» опять в своем отделе.- Тебе всего восемь месяцев, а ты выглядишь на все восемь лет! Где ты пропала?

- Глупая ошибка... – тихо ответила кассета и хотела было рассказать про все свои беды и унижения, как вдруг подошел продавец и отложил «Верю в любовь» в сторону на еще какие-то кассеты. Бедная девушка и не догадывалась, что ее готовили к списанию, так как обнаружили брак в записи от частого просмотра

и лучшее, что ее ожидало впереди – это скучное существование в подвале, а худшее...

22 апреля 2000 года  21:05:15
Миллер Ангелика | В | Г

---

В ШКАФУ
сказка для взрослых

В мире миллиона вещей всегда существует одна, которой все поклоняются как идолу.В танькином шкафу все поклонялись белой нейлоновой кофточке с кружевным воротничком и перламутровыми пуговичками. Блузка была скромняшкой, умела слушать и умела придумывать песни. Песни получались замечательные: солнечные как солнце, легкие как облака и теплые как море.

Танька училась в шестом классе средней школы. Она жила у папы с мамой как у Христа запазухой, старалась быть послушной, часто не огорчать и помогать по хозяйству. Хотя, какое может быть хозяйство у горожан: ни свиней тебе, ни кур, ни огорода! И все-таки хозяйство было и требовало к себе внимательного отношения.

У Таньки была отдельная комната. Письменный стол, как Уральская гора и не пытался скрывать своего превосходства над остальными мелкими предметами. Справа от окна висели книжные полки с классической программной литературой-висели, надрывались.

Над раскладным допотопным диваном красовался ковер с арабским орнаментом. Рядом – географическая карта на зеленых кнопках. На поддоконнике всегда улыбался Аленький цветочек. Он был неимоверно горд за свое историческое прошлое. Однажды, когда отец уезжал в командировку, Таньке был задан вопрос по существу:»Что тебе привезти, Татьяна?» Танька, не обращая никакого внимания на заказы младшей сестры,от которых отцу становилось все хуже и хуже, с готовностью ответила: »Ничего, папа ...- а потом добавила, шутя,— ... кроме Аленького цветочка!» Отец заказ выполнил, восприняв шутку буквально, и даже перевыполнил. Приставка «пере» означает то, что помимо Герани с огненными маленькими цветочками,отец привез еще и праздничную белую кофточку. Эту самую нарядность Танька одевала исключительно на выход. Там, где музыка, танцы, смех друзей и море других удовольствий, девочка чувствовала себя спокойно только в отцовском подарке. Поэтому-то блузка умела интересно рассказывать разные курьезные истории,остроумно шутить и петь песни. Поэтому-то ее все любили.

Праздники тем и отличаются от будней, что их мало. Если бы не было праздников, жизнь казалась бы монотонной и скучной. Но если бы не было будней, и праздники потеряли бы всю свою прелесть. Один раз в год, Танька, как впочем и все дети земного шара, имела право праздновать день рожденья – день Варенья. Один раз в год – не так уж часто –хочется чего-нибудь. Например, кусочек вишневого пирога с горячим шоколадом или долгожданной вылазки на пикник, или любовного письма, или оригинального вечернего платья.

В день своего рожденья, Танька открыла шкаф и безцеремонно вытряхнула с вешалок все платья и кофты прямо на кровать. Через некоторое время, кружевной воротничек нейлоновой блузки красовался на сиреневой в мелкий черный горошек, а перламутровые пуговицы были аккуратно отпороты и ждали окончательного танькиного решения: белый цвет или черный...

Праздник закончился. Гости разошлись по домам. Танька устало убирала со стола, мыла посуду, вешала одежду на плечики обратно в шкаф.

Белая блузка,оставшись, что называется без головы и пальцев утром следующего дня не смогла спеть ни слова ...

В мире миллиона вещей всегда существует одна, которой все поклоняются как идолу.В танькином шкафу все стали поклоняться сиреневой кофточке в мелкий горошек .

22 апреля 2000 года  21:08:51
Миллер Ангелика | В | Г

---

АЛЕКСЕЙ НАГЕЛЬ

ХОЛМС И ВАТСОН
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ ДРУГА

Глубокая ночь. Волны душераздирающих звуков вот уже второй час сотрясали стены дома на Бейкер-Стрит. Не смотря на свою старую армейскую привычку засыпать под артиллерийским огнём, Ватсон не выдержал и вылез из постели.

— Холмс, что это? — полусонно спросил он, спускаясь на ватных ногах в гостиную.

— А, Ватсон, и вам не спится? — посочувствовал Холмс, перестав возить скрипкой по смычку.

— Я прекрасно спал, но потом меня разбудило вот это...

— Вы не любите классическую музыку? — удивился сыщик.

— Дорогой Холмс, вы же знаете, как я её обожаю. Тем более, что в нашем столетии другой музыки нет. Но то, что вы здесь играли...

— «Кармен»,— торжественно произнёс сыщик, размахивая скрипкой,— какая буря чувств, эмоций, какая энергия!.. Я только транспонировал всё на две с половиной октавы вверх, развернул задом-наперёд и сыграл с постоянной сменой ритма...

Ватсон шумно вздохнул и вылил в рот полпузырька валерьянки.

— Я подумал, что кому-то сделалось плохо,— съязвил он,— или соседская кошка застряла в водосточной трубе.

— Мой друг,— Холмс изумлённо посмотрел на доктора,— вы начинаете делать заметные успехи. Именно так оно и было! Сначала стошнило миссис Хадсон, затем кошка попала в нашу трубу.

Лишь теперь Ватсон заметил, что добрая половина какофонии не прекратилась и после того, как Холмс перестал играть.

— Бедная миссис Хадсон...

— Ничего-ничего, я вколол ей немного новокаина — до утра она ни одного звука не услышит,— спокойно сообщил сыщик.

— А как же кошка? — машинально спросил доктор.

— А что кошка? Пусть сидит. Это я её туда засунул,— успокоил его сыщик.

— Зачем?!

— Она не хотела слушать мою композицию! — возмутился Холмс.— А вы, доктор, надеюсь, не откажетесь выслушать Бизе в моей обработке? Или вы предпочитаете что-нибудь потяжелее?

— Что вы, что вы,— поспешно сказал Ватсон и залпом допил валерьянку,— Бизе так Бизе.

Доктор подхватил банку со свинцовыми примочками и с обречённым видом уселся в кресло...

27 апреля 2000 года  23:08:28
Алексей | alexej@ostrovok.de | Нюрнберг | Германия

---

Григорий Злотин

Шпион

Да, дорогой друг, верно, и впрямь пришла пора назвать вещи своими именами. Я ― шпион. Нет нужды, что меня ещё не схватили, ибо это может случиться в любой момент. Вам, как и всякому чуткому, ведомо, что наша защита ― словно домик садовой улитки, который мнится прочным только ей самой.

Мне удалось недурно замаскироваться за многие годы моего потайного житья. Даже и ныне, когда среди бела дня я без малейших угрызений совести так и выступаю вдоль по некоей кишащей движеньем и многолюдной улице моего приёмного города, то и самый пристальный соглядатай метких местных властей едва ли догадается, что я за птица. (А уж в автомобиле... но об этом после.)

А ведь скрываться от их любопытных глаз совсем не так легко, как Вы, наверное, думаете. Положим, и начинающий простак смекнет нацепить вошедший в моду третьего дня картуз из рыхлой ткани и широкие мешковатые панталоны без штрипок: здесь теперь все так ходят. И как ни противилась моя бедная столичная душа такой гадкой вульгарности, но в этих краях решительно не признают никаких шейных платков, а, напротив, разгуливают по большей части в косоворотках или в безвкусных поддевках, кои они именуют «свэтер», на английский манер.

Но ведь друг мой, платье ― это ещё далеко не всё. (Хотя и это ― не безделица: из-за одного только платья наши разведчики годами остаются на подозреньи у местных жителей, так что не могут ровным счётом ничего сделать. Мы же так ничему и не научимся. Известно ли, например, нашим так называемым осведомителям, что здесь днём с огнём не сыскать мастерской, где починяют трости? — Так что не стоит и спрашивать. А башмаки? А калоши?) Трудности и отличья наваливаются на нашего брата тотчас же, чуть только мы переплывём пограничную речушку и, переодевшись за подбитой ветром ракитой, выйдем из редкого леска к первой на их стороне железнодорожной станции. Тысячи мелочей, точно капканы, вытягивают из обрамляющих тропку кустов свои маленькие зубастые пасти. Как покупают поездной билет? как в городе заказывают мотор (там почти вовсе нет извозчиков)? А уличные продавцы газет? А бабы-приказчицы в казённых лавках? как, позвольте Вас спросить, следует к ним обращаться? Наше начальство основывает своё прямо-таки преступное легкомыслие в засылании шпионов на том обстоятельстве, что здешний язык весьма походит на наш, но, Боже мой! сколько раз я попадал впросак, приглашая моих туземных друзей поудить вместе рыбу, тогда как они вот уже едва ли не полстолетия, как только и знают, что «ездят на рыбалку». Как ни пытайся, ты всё время проигрываешь, и первый же городовой прилепливает, словно сургучную печать на двери арестованного, краткое и новое слово «права», пока твои растерянные губы ещё лепечут никуда не годное «удостоверение». Да и просто предложить попутчику в купэ коробку папирос выглядит в высшей степени странным; тут многие, правда, носят с собою пачки сигарет, но никому их не предлагают, а, наоборот, одалживаются, не чинясь, прямо на улице, ожидая при этом, что тот, к кому они обратились, вытащит только одну сигарету из бокового кармана...

Вообще, некоторым представляется жестокою шуткой, что когда нас забрасывали (иных в буквальном смысле — с аэропланов), то единственным заданием было — узнать, в чём состоит наше задание. Говорили тогда, что прочее после «приложится» и дело пойдёт совсем легко, но проходят годы и годы, а мы всё бредём в потёмках, ища, наконец, прочесть не выданный нам секретный пакет. Вот и бывает часто так, что наши агенты оказываются на виду именно тогда, когда их (как всех когда-нибудь) переезжает поезд вдохновенья, так что они и слова вымолвить не в силах, не говоря уже о твёрдых и матово-шероховатых словах местного языка. Вот тут-то их и берут: в миг, без труда и с поличным.

На днях со мною почти случилось такое. Был некий безъимянный понедельник, тусклые желтоватые сумерки, и мне приелось ездить в автомобиле по городу, самая наружность которого представала безнадёжной, словно скверный анекдот. У меня хороший автомобиль. Когда я разъезжаю в нём с поднятым верхом, многие почти готовы поверить, что я богат; и тогда прощают мне и воротнички, и мой любимый галстух, и всё моё невозможное существо, которое прокручивается мимо местных, плотно сцепленных зубчатых колёс, словно бесполезный ключик в сломанной заводной игрушке. Но бесконечная езда мне прискучила, и, сочиняя мысленно это самое письмо к Вам ― о неосторожность! ―, я забрёл в закрытый на просушку парк. Аккуратно выстриженная куртина милосердно скрывала шумный проспект, где на огромном щите полураздетая барышня сладострастно обнимала новейший электрический прибор, призванный, сколько я мог судить, изрыгать по требованию владельца консервированную музыку. (Здесь положительно необходимо обладать подобными вещами и очень часто обменивать их на новые.) Я просидел в задумчивости довольно долго, иногда записывая сравнительно невинные мысли на оборот просроченных векселей. Несмотря на то, что лавочки аллеи в этот час были без исключения пусты, прямо рядом со мною на скамейку опустился ещё совсем нестарый господин вполне местной внешности и повадок. В нём всё было бы привычно и безлико благонадёжным, если бы не толстый том подмышкой. «Для провокатора приём довольно грубый», подумал я. «С другой стороны, разоблачения обыкновенно устраиваются прилюдно ― лишь тогда они чего-либо стоят. А здесь... к чему?» Меня защищало от него одно только силовое поле незнакомства. В любое мгновение даже косвенный взгляд мог побудить моего соседа прорвать это поле каким-нибудь бессмысленным вопросом, вроде тех, что о времени или о табаке. Но скользнув боковым зреньем, украдкой ― почти ненароком ― в его сторону, я вдруг заметил, что незнакомец указывает мне на что-то. Я проследил за направлением его руки и увидел, что напротив, над проспектом, в крикливом многоцветьи рекламных щитов выделяется скромная синяя доска, на которой сделана белыми буквами некая надпись. Я водрузил на нос пенснэ и, уже читая написанное на доске, услышал, как мой сосед читает эту же единственную фразу вслух, голосом, дрожащим от волненья, но неожиданно приятным и с явно нездешним выговором:

Но жизнь, словно осенняя тишь,

Составляется из мелочей.

И в тот же миг я ощутил в щемяще родном его акценте и в этом беспомощном жесте, и в самом наклоне голоса,

что танк произнесенной им фразы...,

которая, конечно же, была:

и невесть как очутившейся здесь цитатой из нашего общего,одного-единственного любимого на обоих берегах поэта,

и текстом нашего общего, внезапно обретённого заданья

... что танк, непредвиденно тяжёлый танк произнесенной им фразы

разом сломал мою строившуюся годами, хрупкую, как яичная скорлупа, баррикаду и покатил по голой и беззащитной равнине чистосердечного признанья. Как меня разоблачили! Запираться было бессмысленно. Он мог быть только одним из нас.

декабрь 1999 года, Лос-Анджелес.

28 апреля 2000 года  22:48:45
Григорий Злотин | gzlotin@xltrans.com | Сан-Франциско | США

---