Опостылела алчность людская. Пусто в замке из мраморных стен. В мире зла, тишину рассекая, Ртуть струится из вспоротых вен, Разбиваясь на сотни горошин От удара о каменный пол. На алтаре, забвеньем поросшим, Кто-то сердце мое расколол. Надругался над искренней верой, Наплевал на протянутый крест, А теперь с горделивой манерой Пьет вино, веселится и ест. Пусть безбожно последнее слово, Как проклятье из стынущих уст, Но душа перед смертью готова Нанести ядовитый укус. Я умру, когда радость кого-то Превратится в гнетущую боль. Отомстив за победу порока, Грянет волчий отчаянный вой. Взмоет в высь одинокою птицей, Разлетится на тысячу стрел. Слишком рано усопшей волчицей Хоронить меня кто-то хотел. Приползет, раздирая колени, Мой обидчик со стоном глухим. Неземные ужасные тени Мчатся по небу следом за ним. Рухнет наземь пред царственным ликом, Поцелует бледнеющий лоб И шепнет неестественно тихо: «Ты прости… Но иначе не мог». И в глазах смоляных негодяя Я увижу страданья и грусть И промолвлю кому-то: «Прощаю… Бог с тобою. Живи. В добрый путь». И сомкнутся тяжелые веки, И умолкнут навеки уста… Не дождавшись любви человека, Отправляюсь в святыню Христа. Я увижу безбрежное море, Как в лесах зеленеет трава. И забуду кого-то я вскоре И не вспомню, что было вчера. Но однажды у самого края Странный камень увижу в пути: Будто воин в степи умирает, Волчий труп прижимая к груди. 01-20.06.2003
*** Опостылела алчность людская. Пусто в замке из мраморных стен. В мире зла, тишину рассекая, Ртуть струится из вспоротых вен, Разбиваясь на сотни горошин От удара о каменный пол. На алтаре, забвеньем поросшим, Кто-то сердце мое расколол. Надругался над искренней верой, Наплевал на протянутый крест, А теперь с горделивой манерой Пьет вино, веселится и ест. Пусть безбожно последнее слово, Как проклятье из стынущих уст, Но душа перед смертью готова Нанести ядовитый укус. Я умру, когда радость кого-то Превратится в гнетущую боль. Отомстив за победу порока, Грянет волчий отчаянный вой. Взмоет в высь одинокою птицей, Разлетится на тысячу стрел. Слишком рано усопшей волчицей Хоронить меня кто-то хотел. Приползет, раздирая колени, Мой обидчик со стоном глухим. Неземные ужасные тени Мчатся по небу следом за ним. Рухнет наземь пред царственным ликом, Поцелует бледнеющий лоб И шепнет неестественно тихо: «Ты прости… Но иначе не мог». И в глазах смоляных негодяя Я увижу страданья и грусть И промолвлю кому-то: «Прощаю… Бог с тобою. Живи. В добрый путь». И сомкнутся тяжелые веки, И умолкнут навеки уста… Не дождавшись любви человека, Отправляюсь в святыню Христа. Я увижу безбрежное море, Как в лесах зеленеет трава. И забуду кого-то я вскоре И не вспомню, что было вчера. Но однажды у самого края Странный камень увижу в пути: Будто воин в степи умирает, Волчий труп прижимая к груди. 01-20.06.2003 |