Владимир Маяковский

Рассказ о взлезших на подмосток
аршинной буквою графишь,
и зазывают в вечер с досок
зрачки малёванных афиш.

Автомобиль подкрасил губы
у блеклой женщины Карьера,1
а с прилетавших рва […]

У–
лица.
Лица
у
догов
годов
рез–
че.
Че–
рез
железных коней
с окон бегущих домов
прыгнули первые кубы.
Лебеди шей колокольных,
гнитесь в силках проводов!
В небе жирафий рисунок готов
выпестрить рж […]

Читайте железные книги!
Под флейту золо́ченой буквы
полезут копчёные сиги
и золотокудрые брюквы.

А если весёлостью песьей
закружат созвездия «Магги» —
бюро похоронных процессий
свои прове […]

Слезают слёзы с крыши в трубы,
к руке реки чертя полоски;
а в неба свисшиеся губы
воткнули каменные соски.

И небу — стихши — ясно стало:
туда, где моря блещет блюдо,
сырой погонщик гнал устало
Невы двугор […]

Угрюмый дождь скосил глаза.
А за
решёткой
чёткой
железной мысли проводов —
перина.
И на
неё
встающих звёзд
легко опёрлись ноги.
Но ги-
бель фонарей,
царей
в короне газа,
для гла […]

Нежно говорил ей —
мы у реки
шли камышами:
«Слышите: шуршат камыши у Оки.
Будто наполнена Ока мышами.
А в небе, лучик серёжкой вдев в ушко,
звезда, как вы, хорошая,— не звезда, а девушка.
А там, г […]

Просты́ни вод под брюхом были.
Их рвал на волны белый зуб.
Был вой трубы — как будто лили
любовь и похоть медью труб.
Прижались лодки в люльках входов
к сосцам железных матерей.
В ушах оглохших пар […]

Девушка пугливо куталась в болото,
ширились зловеще лягушечьи мотивы,
в рельсах колебался рыжеватый кто-то,
и упорно в буклях проходили локомотивы.

В облачные па́ры сквозь солнечный угар
врезалось […]

В шатрах, истёртых ликов цвель где,
из ран лотков сочилась клюква,
а сквозь меня на лунном сельде
скакала крашеная буква.

Вбиваю гулко шага сваи,
бросаю в бубны улиц дробь я.
Ходьбой усталые трамваи
ск […]

Портсигар в траву
ушёл на треть.
И как крышка
блестит
наклонились смотреть
муравьишки всяческие и травишка.
Обалдело дивились
выкрутас монограмме,
дивились сиявшему серебром
п […]

Молнию метнула глазами:
«Я видела —
с тобой другая.
Ты самый низкий,
ты подлый самый…» —
И пошла,
и пошла,
и пошла, ругая.
Я учёный малый, милая,
громыханья оставьте ваши.
Если молния меня не убила — […]

В Москве
редкое место —
без вывески того или иного треста.
Сто очков любому вперёд дадут —
у кого семейное счастье худо.
Тресты живут в любви,
в ладу
и супружески строятся друг против друга.
Говорят:
меж […]

Известно:
у меня
и у бога
разногласий чрезвычайно много.
Я ходил раздетый,
ходил босой,
а у него —
в жемчугах ряса.
При виде его
гнев свой
еле сдерживал.
Просто трясся.
А теперь бог — что над […]

(Почти гимн)

Ты, который трудишься, сапоги ли чистишь,
бухгалтер или бухгалтерова помощница,
ты, чьё лицо от дел и тощищи
помятое и зелёное, как трёшница.

Портной, например. Чего ты ради
эти брюки пр […]

Сказал
   философ из Совкино:
«Родные сёстры —
          кино и вино.
Хотя
  иным
     приятней вино,
но в случае
      в том и в ином —
я должен
       иметь
       доход от кино
не меньше […]

От страсти извозчика и разговорчивой прачки
невзрачный детёныш в результате вытек.
Мальчик — не мусор, не вывезешь на тачке.
Мать поплакала и назвала его: критик.

Отец, в разговорах вспоминая родословные,
л […]

По морям, играя, носится
с миноносцем миноносица.

Льнёт, как будто к мёду осочка,
к миноносцу миноносочка.

И конца б не довелось ему,
благодушью миноносьему.

Вдруг прожектор, вздев на нос очки,
впился […]

Грудой дел,
         суматохой явлений
день отошёл,
       постепенно стемнев.
Двое в комнате.
            Я
            и Ленин —
фотографией
        на белой стене.
Ро […]

Несётся клич
          со всех концов,
несётся клич
          во все концы:
— Весна пришла!
              Даёшь скворцов.
Добро пожаловать, скворцы! —
В самом лучшем месте
самой лучшей рощи
на ветке
    […]

Слава вам, идущие обедать миллионы!
И уже успевшие наесться тысячи!
Выдумавшие каши, бифштексы, бульоны
и тысячи блюдищ всяческой пищи.

Если ударами ядр
тысячи Реймсов разбить удалось бы —
по-прежнем […]