Я ехал в трамвае и старательно манипулировал правой ногой, потому что стоящая (вернее прыгающая) рядом нервная и экспрессивная старушка всё время пыталась наступить мне на ногу острым каблуком, и нервничала, так как не понимала, почему ей это никак не удавалось. Ей никогда не узнать причины «постигшей её неудачи», но я-то помню, как неделю назад так же ехал этим маршрутом и видел, как она проделала этот неудавшийся со мной номер с другим беднягой. Я слышал, как он затравленно пискнул и свалился под сиденье. Экспертиза констатировала полную амнезию. Это был мутант, у которого роль головного мозга выполнял костный мозг ног, а в голове было почти пусто, не считая непонятным образом оказавшейся там сухой горошины. Поэтому-то злорадная старушка и совершила столь безотчетный и непонятный даже ей самой поступок. Дело в том, что эта горошина непостижимым образом уподобилась молекуле идеального газа, от чего голова этого несчастного мутанта испускала высокочастотные колебания неслышимые человеческим ухом, но вызывавшие во всём естестве старушки первобытный страх, поднявший дыбом редкие волоски на её черепашьего вида голове. Она инстинктивно, угадав источник её страданий, не задумываясь вывела его из строя. Причина его амнезии так и осталась загадкой для медиков, не сумевших выяснить её в силу её мистической природы и отнесших её к последствиям анестезирующего укола в жопу. А между тем не менее удивительная старушка, воспользовавшись замешательством в трамвае, выскочила на остановке и издавая слышимые, но не менее неприятные для окружающих нечленораздельные звуки, кинулась к стоявшему поблизости мусорному бачку, забилась в него насколько позволял его объём, и там, почувствовав себя в безопасности, замерла. Вид торчащих из мусорки ног не произвёл на бывших там людей никакого впечатления. Все просто приняли её за очередную собирательницу окурков, что было совсем не удивительно, так же как и эта история в трамвае. И когда вышеупомянутый подкатил к следующей остановке, закончились все суждения среди пассажиров, и я почти позабыл этот инцидент. Через неделю я следовал в этом трамвае и мой размытый взгляд снова наткнулся на эту фильдеперсовую старуху. И (Вот это удача! Вот это сюрприз!) моя чудесная память подсказала мне, напомнив тот инцидент, что надо держать ухо востро, т. к. старушонка вперила в меня хищный взгляд своих маленьких и злобных саблезубых глазок. И я сразу понял, что по какой-то неизвестной мне (а может быть даже ей самой) причине я стал источником её новых чудовищных в своей слепой безотчётности посягательств на ничего не подозревающих мирных граждан. А рядом ехал вчерашний пассажир. Он непрерывно смотрел на сидящую у дверей женщину и слащаво улыбался. Дело в том, что он сидел вчера на её месте, и его сильно продуло. На остановке в трамвай зашёл неопределенного вида субъект и, решив, что улыбка вчерашнего пассажира подарена ему, тоже улыбнулся в ответ своей мелкозернистой улыбкой. Я не знаю почему мелкозернистой, но это первая ассоциация, пришедшая мне на ум при виде его маленьких блестящих зубок, сидящих в шахматном порядке. А чайник пускал пар и довольно посвистывал. Но тут холодная и равнодушная к ощущениям чайника рука сняла его без спросу с так приятно греющей плитки и поставила на холодную и неприветливую пластиковую поверхность стола. Чайник обиженно затих, теряя интерес и охлаждаясь в отношении всего окружающего. 1993 |