Золотая пепельница с пальмовой гравюрой

Ливан. Провинция Горный Ливан. Damour. Отель Janna Sur Mer.

Вторая половина августа. Солнечный и жаркий день.
Первый день заезда.
Жюльен чувствовал, как дорога его измотала.

Он это понял, когда переступил порог комфортного отеля и его сумка рухнула с плеча у мягкого дивана в шикарном холле Janna Sur Mer. Теперь сон готов был бы поглотить его целиком, и он не станет этому сопротивляться.

Это был его первый приезд в Ливан.

Так как прямого рейса сюда не оказалось — ему пришлось проделать путь с Парижа в Стамбул, а потом спустя пять часов томительного ожидания сесть уже на прямой рейс Стамбул-Бейрут. Ну а после вот эта езда автобусом несколько часов.

Ух!!!!!!!!

Всё. Он ничего не желает больше. Пусть не только его вещи несут в номер, но и его самого не мешало туда отнести и положить сразу же на кровать, чтобы потом сутки никто не тревожил и не напрашивался с уборкой из персонала.

Его друзья должны были прилететь только через три дня.

Ну и слава Богу.

Сейчас благословенное время, чтобы оправиться от дороги и его тело и душа приняли другой климат, другую страну, где он пробудет ровно две недели.

Курорт, бассейн, пальмы

И что он здесь забыл?

И хотелось тащиться ему сюда за три девять земель?

Да в жизни он не прибыл бы в Ливан, если бы не просьба его бабули, старой аристократки до мозга костей, Мелиссы де Совиньи передать какому-то важному снобу, наверное, такому, как и их род золотую пепельницу, с изображением пальмовых листьев.

Передать из рук в руки и не как иначе.

Он ещё не знает даже их адреса. Ему предстоит это выяснить, за одно и познакомиться с этой страной!

Интересно, что ему больше удастся — полежать на солнышке на пляже, или же потратить все дни на поиски того, кому нужно отдать эту золотую пепельницу?

— Тоже мне важная вещь. Будто у них нет других золотых побрякушек. А что там бабуля говорила? Так, всё записано на бумаге. — Этим он уже поинтересовался после десятичасового сна и наконец посетившим его желанием выйти наружу и осмотреться куда, по всей вероятности, ему предстоит возвращаться только на ночь.

Он открыл конверт и его брови молниеносно взлетели вверх…. на белоснежном листе был написан не адрес, а всего лишь имя…..Фахр аль-Дин Шихаб…

От подобного открытия брови молодого человека молниеносно взлетели вверх.

— И это всё? Очень смешно, и как я найду иголку в стоге сена? Все легко и просто сказал имя первому прохожему и мне сразу же укажут на место где его найти. — Тут же возмутился Жюльен.

Он тяжело вздохнул и положив конверт себе в карман отправился в сторону моря, проходя сквозь шумную толпу отдыхающих туристов.

Казалось, его отпуск уже приобретал некоторые очертания. Молодой человек потратит его на поиски особы, о которой было известно только имя.

Жюльен тут же растворился в непрекращающемся говоре на разных языках, который напоминал ему настоящий улей и едва заметив свободное кресло под зонтиком из пальм тут же направился в ту сторону.

Море, солнце, отдых

Едва юноша присел за столиком, как официант тут же поспешил поставить перед ним стакан воды и даже опустил в него пару кусочков льда.

Жюльен с удивлением посмотрел на высокого смуглого мужчину в белоснежной рубашке, который тут же расплылся в улыбке, обнажив свои такие же белоснежные зубы.

— Здесь люди веселятся и отдыхают, а вот вам похоже не до веселья. Я вот уже час за вами наблюдаю. Похоже сюда вы прибыли точно не для того, чтобы нежиться на солнышке.

Молодой человек только захлопал глазами, однако не проронил и слова, а тем временем официант продолжил.

— Я бы предложил вам виски, но похоже алкоголь сейчас точно вас не заинтересует.

Было видно, что работник отеля напрашивался на то, чтобы гость разоткровенничался и поведал причину, что привела его в уныние, а то палящее солнце уже навевало скуку на ливанца, как тут откуда не возьмись на горизонте появился он, молодой француз, которого явно что-то беспокоило.

Молодой человек так и не проронив и слова открыл конверт, извлёк оттуда бумагу и развернув перед носом бармена пытливо посмотрел на него.

— Мне нужно найти этого человека. Не подскажите как я могу его отыскать?

Жюльен уже был готов к тому, что это приведёт бармена в конфюз, тот с недоумением только пожмёт плечами, однако бармен в свою очередь с удивлением посмотрел на молодого человека и опять расплылся в улыбке.

— Проще простого.

— То есть как? — Вскочил с места Жюльен.

— Господин, наверное, не слышал о известных людях нашей страны, иначе не стал бы так расстраиваться по поводу, как он найдёт этого господина, который является самым старшим представителем из самой известной династии Шихаб. Эмиры династии правили этими землями на протяжении триста лет, а два представители были президентом и премьер-министром, их семья до сих пор носят титулы Амиры, то есть принцы.

Бармен ожидал, что настроение незнакомца тут же поднимется, однако последний почему-то посмотрел на него с изумлением и только пробубнил себе под нос.

— Так мне предстоит потревожить самого принца? И как я должен это себе представить? Приду, постучу в дверь и мне тут же её откроют?

Такого поворота себе бармен не мог даже представить! Вот это новость!

Кому скажи не поверят!

В их отеле какой-то сумасшедший юноша будет искать встречи с самим Амиром, да не каким-нибудь, а Фахр — аль — Дином, человеком легендой, имя которого вот уже много лет не сходит с уст народа.

И какой же он молодец, что тут же взялся подбодрить этого ненормального посланца, который до этого момента не понимал к кому он хочет попасть, а он, просто бармен Хасан ему открыл на всё правду……..

Работник отеля аж подпрыгивал от радости, осведомившись о такой новости.

Неожиданно Жюльен услышал знакомый надменный и повелевающий тон, что ни с кем и ни с чем невозможно было бы спутать.

Это был голос Мелиссы де Совиньи, его бабушки, особы уже далеко немолодой, но довольно энергичной и ещё очень привлекательной.

Женщина сидела довольно неподалёку по таким же зонтиком и во всю командовала своим секретарём, стоящим чуть ли не в смокинге под палящим солнцем и с завидным терпением слушая, что ему приказывает старая госпожа.

Эта пожилая, худощавая шатенка, ни один волос которой седина не окрасила в серый цвет в красивом сливового цвета платье внимательно слушала доклад средних лет мужчины и при малейшем несогласии тут же вступала с ним в спор, подобно последний был виновником всего того, что не нравилось старой баронессе.

— Вот уж эта женщина. Сразу видно породу. — Проронил очарованный бармен. — Они прибыли ещё вчера, и я всё время не свожу с неё глаз. Если бы каждый встретил старость так как она, этого времени никто бы никогда не боялся. Наверное, красота пожелала быть её верной несмотря на немалые годы.

На этот раз Жюльен растянулся в улыбке и сердце его затрепетало.

— Это моя прабабушка, дружище! Самая лучшая и самая сумасшедшая в мире.

Юноша тут же быстро пошёл к месту, где сидела старая баронесса и тут же поцеловал её в щёку.

— Баронесса де Совиньи. И что же вы тут делаете? — В шутку прогремел над женщиной басок её правнука.

— Ну наконец-то мой дорогой правнук заметил меня среди молодых и очаровательных особ, снующих по всюду почти в неглиже туда — сюда. — Ответила она ему с шутливым упрёком.

— Моя дорогая баронесса! Да разве может хоть одна из них сравниться с вами? — Лицо Жюльена было на столько серьёзным, что старая мадам прыснула от смеха.

— Болтун, однако моя школа. Не тебя ли я в детстве учила хорошим манерам, когда комплименты должны источаться из твоих уст, подобно из рога изобилия и вместо ничем неприкрытой правды из тебя должна исходить только сама любезность.

— Однако господин Жюльен совершенно прав, баронесса. Вы способны затмить многих женщин и это приглашение тому доказательство. — Наконец секретарь подал старой леди бумагу.

— Что это Пьер?

— Приглашение принять участие в съёмках новой коллекции одежды.

— Неужели «Шанель» не бросило эту дурацкую затею выставить на обозрение мои старые кости? — Женщина тут же резко вернула бумагу своему секретарю и наигранно отвернула голову ожидая, что Пьер и её любимый правнук тут же станут отрицать тот факт, что она уж слишком стара, а напротив молодая красива и куда кому до неё.

— Если ты не поедешь сама — мне придётся силой затащить тебя в машину, вывезти из страны, доставить по надлежащему адресу и перемерять всю новую коллекцию великого кутюрье. — Спокойно проронил Жюльен.

— Фи. Мне у него ничего не нравиться, ну вот нет того, чтобы мне хотелось бы одеть. — Отмахнулась капризная баронесса.

— Стоит тебе только согласиться, и он создаст для тебя новую коллекцию, в которую ты влюбишься с первого взгляда, моя дорогая мадам.

— Ну разве что. — Женщина получила свою порцию удовлетворения и наконец бросила через плечо бедному Пьеру. — Можешь ответить этому иголочнику положительно.

Секретарь испытал огромный вздох облегчения и с блаженством закатил под лоб глаза.

— Моя дорогая Мелисса. — Не унимался её правнук. — Я бы посоветовал проявить тебе милосердие к твоему секретарю, ему нужно отдохнуть и пусть искупается в море. Если ты хочешь, чтобы он не получил солнечный удар, не обжёгся на солнце или же не обомлел на открытом пляже, тогда отпусти его. Ему нужен отдых и тишина, чтобы оправиться от твоих приказов. Мы ведь не дома, а на море. Дай ему несколько выходных, а мы тем временем займёмся с тобой более важными делами.

Баронесса посмотрела на Пьера из подлобья, глаза которого выдавали то желание, которые в голос озвучил бесстрашный юный барон и пренебрежительно бросила.

— Так и быть. Ты свободен на неделю. Прочь с моих глаз. И не забудь поблагодарить за это Жюльена.

Пальмы под солнцем

Пьер тут же оживился и уже сбегая с места пыток радостно прокричал:

— Я никогда не забуду вашей доброты господин Совиньи!

— Ну ты посмотри, как удрал! Бездельник! — Не переставала ворчать старая леди. — Ну да ладно! Мы всё — таки приехали сюда по другой причине. Другие дела подождут.

— Вообще то я прибыл в Ливан по твоей просьбе один, а что тут тогда делаешь ты? — С наигранной серьёзностью спросил Жюльен.

Старая баронесса многозначительно посмотрела на своего правнука и задумалась. Нужно было время, чтобы объяснить свой неординарный поступок, как пуститься в путешествие вслед за молодым Совиньи.

— Ну….. я не могла сдержаться. Подумала, что тебе было бы не так легко достучаться к такой личности, как Фахр аль-Дин Шехаб.

— То есть ты знаешь тайный вход в его дворец на случай если нам откажут в аудиенции.

— Я могла бы соврать тебе даже об этом, но у меня это сегодня плохо получается…..

— Дай угадаю. Если я всё правильно понял со слов бармена, то он……. не так молод…..

— Его кости куда старее моих. — Буркнула баронесса. — Ты ведь именно это хотел сказать. Наверное, я перестаралась с твоим воспитанием. Да. Так и есть. Это он подарил пепельницу. Теперь я хочу её вернуть. И у меня был с ним…..вот только не надо на меня так смотреть мой дорогой. Глаза я твои не научила говорить так как твой язык. За все эти годы я так и не смогла позабыть о нём….

**************

1965 год. Ливан. Бейрут.
Аэропорт, самолёт

В аэропорт Рафик Харири приземлился частный самолёт от ливанской авиакомпании Middle East Airlines, прибытие которого терпеливо ожидал всего один человек, стоя на большом расстоянии от аэродрома.

Когда наконец открылась дверца и опустили трап — он тут же пошёл на встречу и на миг остановился, чтобы полюбоваться показавшейся наружу паре.

Она — с длинными каштановыми пышными волосами, в бежевом костюме. Он — блондин, в тёмном свитере и светлых джинсах. Наверное, молодой человек не так обожал деловой стиль, как его прелестная спутница и предпочитал то, что было более удобно.

Каждому из них было лет так тридцать. Роскошная и видная чета.

Ожидающий наконец подошёл к самому трапу и прибывший молодой человек тут же быстро спустился вниз и заключил его в объятия.

— Анри. Дружище. Сколько же мы с тобой не виделись? Поди целую вечность?

— Дорогой Поль. У вечности есть более точная цифра — десять. Мы не виделись с тобой ровно десять лет.

Кажется, прибывший на встречу друг был куда сдержаннее на эмоции, однако это никак гостя не удивило.

— Мой дорогой. — Тут же продолжил он. — Ты ничуть не изменился, такой же сноб до мозга костей. — Добродушно рассмеялся Поль.

— Служба дипломатом в этой стране не позволяет изменять своим привычкам и всегда держит тебя в рамках, дружище. Мне не хватало тебя, Поль. Добро пожаловать в Ливан. — И Анри опять заключил своего друга в крепкие объятья, но выражение лица так и не изменил.

— Позволь представить тебе мою жену, Мелиссу. — Поль тут же подал руку молодой женщине, которая спустилась к мужу по лестнице и Анри натянуто улыбнувшись поприветствовал её.

— Дорогая, Анри как и ты был осчастливлен титулом.

Дипломат с удивлением посмотрел на друга, а потом как — то по-особенному остановил свой взгляд уже на Мелиссе.

— В самом деле?

— Когда я познакомился с моей будущей женой — её удалось полгода скрывать свою принадлежность к голубой крови. Баронесса де Совиньи.

— Можно подумать, что ты неудачная для Мелиссы партия. Твой отец один из влиятельных банкиров Франции. — На лице друга пробежала тень завистника.

— Мы скрывали свои происхождения друг от друга, Анри. И это ты изображаешь из себя обделённую жизнью особу, князь Анри де Шетарди?

— У которого с детства оставался всего лишь титул и скромное поместье, утратившее за всего годы всю привлекательность. — Пожал недовольно плечами дипломат.

— Ну да ладно. Пойдёмте. И долой разговоры о титулах. Веди нас в свои пенаты, показывай место, где обитаешь. Всё-таки это наш медовый месяц, и мы решили провести его в Ливане. Так, что если нам не понравиться — в этом будешь виноват только ты, потому, как в каждом твоём письме кто-то говорил, как тут дышится по-особенному. Теперь пришло время проверить это.

Французское посольство.
Восточный стиль интерьера

Праздничный ужин в честь прибывших гостей был накрыт в огромной гостиной за большим столом, который ломился от яств.

Вокруг было светло от широких окон, а сама гостиная выполнена в арабском стиле никак не подходила к обитающему тут князю с его принадлежностью исключительно к Франции, и трепетной любви к эпохи Ренессанса — эти прозрачные занавески, огромные фонари, расставленные по всюду, потолок, обтянутый ярко-красной тканью, вышитые золотом, ковры, и два дивана с такими же ярко-красными подушками, встроенные полки, на которых стояли стеклянные вазы и маленькие лампы.

Однако самой прекрасной вещью был тут камин, выложенный золотой с голубой плиткой и кованной оградкой.

— Это дом Амира Кумара. Он был врагом династии Шихабов. Когда предыдущий хозяин был изгнан — его дом по приказу принца был отдан под резиденцию французского посольства с таким себе подтекстом как принц относиться к французам. — Недовольно скривился Анри. Казалось, что быть вечно неудовлетворённым жизнью жило внутри князя и скорее всего поедало его живьём.

— И ты тут ничего так и не переделывал? Всё оставил, как при бывшем хозяине? — Поль старался не обращать внимание на уж слишком «приветливое» лицо друга.

— Ничего. Таково пожелание победившей стороны. Вот, например, камин запрещено зажигать. Да и чего его зажигать, если тут нескончаемый зной? Хотя во дворцах Шихабов огонь горит каждую зиму, когда холодно.

— А разве такое возможно здесь? — Удивилась Мелисса.

— В их понимании всё-таки присутствует холод. Вот, например, сейчас в каминах по всюду полыхает огонь, потому, как едва наступила весна.

— Но ведь на дворе жара! — Воскликнула молодая женщина.

— Вы не видели настоящей жары, баронесса. — Учтиво склонил голову Анри.

Поль посмотрел на своего друга и только снисходительно улыбнулся, в то время как его жена встала со стола с бокалом вина и подошла к камину, с любопытством разглядывая его.

— А вот блюда, приготовленные в честь нашего приезда идут в разрез со стилем этого дома.

— Но ведь запрета на это не было слава Богу, и к тому же арабская кухня совершенно чужая мне. За столько лет в Ливане мне так и не удалось пристраститься тут ни к чему. — Анри прикоснулся к губам салфеткой.

— Я слышал, что ваш брак был одобрен со стороны двух семей. Меня удивило, что он был заключён по любви. — Дипломат пригубил вино и пытливо посмотрел на Поля.

Молодая женщина повернула голову к Анри и рассмеялась.

— Удивительно, что это произошло с нами. Не правда ли, Поль? Мы встретились, нашли много общего. Часами не могли наговориться и тут наши родители не зная, как мы сблизились организовывают званый ужин и только там нас представили друг другу, в надежде, что из нас бы получилась блестящая партия.

— И она получилась, правда родители до сих пор не подозревают, что мы полюбили друг друга до того, как они так торжественно подстроили наше свидание.

— А вот об этом я никогда не слышал. Стало быть, я стал обладателем самых, что не есть правдивых слухов. За вас. — И Анри поднявшись с места прикоснулся бокалами с Мелиссой и Полем. — Но у меня не все новости, друзья мои. Не спешите распаковывать свои чемоданы и расслабляться. Это вы сделаете чуть позже. Сегодня вечером нас ожидает приём во дворце Шихабов.

— Перед прибытием сюда я немного ознакомилась с Ливаном. Династия Шихабов правила Ливаном на протяжении триста лет.

— Они и сейчас занимают главенствующую роль, баронесса.

— Чем же наши скромные персоны смогли заинтересовать великих мира сего? — Удивился Поль.

— Самый старший представитель рода хорошо знаком и с твоим отцом Поль и с бароном де Совиньи. Для амира Касима Шихаба будет честь принять детей таких влиятельных особ, как ваши родители. — Тут же проронил бесстрастно Анри. — Если хотите спросить какова цель моего визита — буду предельно откровенен. Я здесь уже много лет и только изредка мне удостаивалась честь быть приглашённым в их дворец.

— Не хотите ли вы сказать, что…..

— Именно так, баронесса. Касим Шехаб не жалует французских послов, однако дружен с французской аристократией. За неделю до того, как Поль сообщил мне о вашем приезде амир позвонил в посольство и лично распорядился принять вас здесь как его личных гостей. Он мог этого и не говорить, так как Поль мой близкий друг. В любом случае я надеюсь, что Касим Шехаб проявит ко мне больше снисходительности, чем это было до этого времени.

*********
Дворец Бейт-эт-Дин
Машина прибыла к огромным кованным воротам, украшенным лепниной с причудливым цветочным орнаментом и спустя минуту въехала на огромную территорию, напоминающую рай на земле — десятки фонтанчиков, красочные аллеи, выложенные красным камнем, кусты роз исключительно розового цвета, и множество павлинов, важно прохаживающих туда — сюда и совершенно не пугающихся присутствие чужих.

Автомобиль остановился не далеко от парадного входа, и вышедшие гости последовали к ступеням, на которых их ожидал дворецкий в национальной одежде и учтиво поклонившись жестом показал войти во внутрь открывшихся дверей.

Однако переступив порог прибывшие поняли, что это вовсе не фасад дворца, а вход во внутренний сад, что начинался широкой, беломраморной аллеей, окружённой кустами только красной розы, которая вела гостей к каменной беседке с четырьмя колоннами с витиеватыми узорами, которые могли означать как просто украшение или же арабскую письменную вязь.

Каменная арка, сад с фонтаном,

Неожиданно сопровождающий гостей слуга остановился и поклонившись тут же пошёл по аллее, ведущей куда-то за огромные пальмы, оставив французов в недоумении, так как они ещё не подошли к беседке, но вскоре стало всё ясно — сопровождающему было поручено только показать дорогу гостям, но не приближаться…..к какому-то незнакомцу, одетому в простой бордовый свитер и чёрные брюки. Высокий, худой и совершенно седовласый мужчина лет шестидесяти пяти стоял у мольберта и рисовал.

На красивом столике перед ними стояли краски и какие-то порошки в хрустальных вазочках.

— Это принц. — Шепнул Анри и гости тут же склонились перед венценосной особой.

Время шло, так прошла минута, потом другая, а приглашённые так и оставались в сгорбленной позе, на которые совершенно не обращал внимание не очень то гостеприимный хозяин.

Неожиданно Мелисса подняла голову и обратила внимание на хрустальные вазочки с порошком, в которые принц макал кисточку, а потом смешивал с красками.

— Это напомнило мне технику Рембрандта. — Неожиданно отозвалась она.

Амир Касым задержал взгляд на брюнетке в белоснежном коротком платье с длинными чёрными выше локтя перчатками и на очень высоких шпильках.

Молодая женщина, выпрямилась и под общее изумление её мужа и Анри переступив две ступени оказалась наравне с принцем.

— Рембрандт смешивал в краски растёртое стекло, вы же используете по-видимому измельчённые полудрагоценные камни. Я права?

Принц одобрительно кивнул головой.

— Браво баронесса. Вы неплохо осведомлены.

— Было бы непростительной ошибкой не знать подобного, обучаясь на факультете изящных искусств. К тому же надо было же с чего-то начать разговор, чем стоять приклонёнными много времени, пока вас поглотила художественная муза целиком. — И баронесса грациозно преклонила голову и опустила глаза, дабы не вызвать ненужного гнева у принца.

Хозяин дома тут же расхохотался.

— Достойный ответ.

Молодая женщина оценивающе посмотрела на работу Касыма, картина которого изображала как раз сад, раскинувшейся перед его глазами и пруд, в котором вода почему то имела лазурный оттенок.

— Лондон. Нью Йорк. Париж.

— Стамбул. Факультет тот же, что и вы. Изящные искусства. Рисую для себя, когда есть о чём подумать. Тогда прихожу сюда, раскрываю мольберт и открываю баночки с красками.

— Принцу всегда есть о чём подумать. Рискну предположить, что его высочество обладает великой коллекцией картин. — Мелисса тут же стала внимательно оглядывать баночки с красками.

— Но мои работы скрыты от посторонних глаз.

— От чего же? — Удивилась баронесса.

— Это скорее состояние души, а душу как известно мы не раскрываем каждому, кто захотел бы туда заглянуть.

— Достойный ответ самого принца. — Парировала баронесса. — Только вот вода на картине……

Молодая женщина внимательно посмотрела на растёртый порошок ляпис лазурита с золотом и зелёного амазонита в другой вазочке. Неожиданно она бесцеремонно рассыпала на столик с одной посудины порошок, а потом с другой и перемешав пальцем взяла с рук ошеломлённого принца кисточку и испачкав в яркую массу вернула Амиру Касыму её обратно.

— Теперь опустите кисточку в краску и нанесите её на холст. Это и будет оттенок воды в пруду.

Касым послушно последовал наставлениям это строптивой баронессы и тут же с изумлением посмотрел на неё.

— Что скажите?

— Но это просто невероятно. Такого цвета я точно не ожидал получить, а смотрится, и в правду, потрясающе! — Воскликнул радостно принц. — Как вы догадались?

— Всего лишь интуиция ваше высочество. И это говорит женщина, которая в жизни не написала ни одной картины, зато кое-что у неё чудесным образом получается — создавать мозаику.

— Любопытно. Это же титанический труд. — Наверное сегодня для принца небеса приказали восхищаться каждую минуту.

— Верно, и оттенки камушек я подбираю очень придирчиво. В моих работах я использую довольно насыщенную гамму цветов.

— Мне было бы интересно посмотреть на ваши работы, баронесса.

— Нет ничего проще, амир Касым. Вам стоит только побывать в нашем доме и пройтись по садовой галереи, где выставлены все мои восемнадцать работ на стенах.

— Почту за честь. Как я понимаю, приглашения посетить радушный дом баронов де Совиньи у меня в кармане?

— Наш дом всегда открыт для такого высокого гостя. –Мелисса опять сделала реверансе.

— Что ж. Приглашаю всех на чай, который подаётся исключительно с кедровыми орешками. — И с этими словами Амир предложил локоть Мелиссе, на который она тут же оперлась, и они последовали по аллее между розовыми кустами.

— Ну ты посмотри. Он даже не бросил на нас мимолётный взгляд. — Зло прошипел Анри.

— За то Мелисса его поразила. — Хмыкнул как — то странно Поль. — По крайней мере ты, как и я приглашены на чай. Цени это друг мой.

— Только бы доставить себе удовольствие этот принц готов был бы меня бросить львам на растерзание и с радостью бы наблюдал, как они раздирают меня на части. — Не унимался князь.

— Слишком много чести для такого брюзги, как ты. — Отмахнулся Поль. — Он вроде как эстет. Любит природу, размышления, рисует. Ему пофилософствовать дай, а не бросать такого зануду как ты к хищникам. Да и будучи я бы на его месте — вряд ли хотел бы пачкаться об такого нытика как ты, а на твоём месте я бы хорошенько осведомился бы о его вкусах и предпочтеньях. Почему сейчас Мелисса так быстро сблизилась с принцем? Да потому, что им интересна одна и та же тема — каждый из них влюблён в искусство. И к стати кто из нас дипломат. Ты или я?

— Ага, в искусство он влюблён. Мелисса молода и красива, к тому же из знатного рода. Даже упавшая с её плеча шаль говорит о её уникальной харизме.

— Вот что ты за человек? Я начинаю понимать принца, за что он так тебя «обожает». Ты же радоваться жизни не умеешь, кроме как быть вечно недовольным — у тебя на прочь отсутствует функция улыбаться.

— Присутствует! Так как по вашей милости я оказался здесь. Уже улыбаюсь. Правда не знаю чему, когда каждым жестом этот мерзкий принц выдаёт своё ко мне пренебрежение.

— Я тебе всё сказал. Хочешь добиться его расположения — стань ему интересным. И как ты стал дипломатом со своей то кислой миной?

— Дипломат должен уметь молчать на десяти языках. Я знаю двенадцать. Будем обсуждать это дальше? — Пошёл в атаку Анри.

— Тогда ты точно что-то пере молчал. Никак не иначе. Ну, ты понял меня дружище. Иди впереди меня и начинай спасать своё положение, а не то мы уедем, и ты будешь вспоминать эти сады с нашим отбытием, так как больше никогда сюда не попадёшь.

Арка, горшок

Амир Касым сидел напротив Мелиссы в плетённом кресле и мило болтал с ней о последних сплетнях французской знати, которые подробно пересказывала ему гостья, и потягивал чай.

Поль и Анри сидели на против друг друга и только натянуто улыбались, чтобы поддержать весёлую обстановку, но никто из них не пытался ни коем образом быть вовлечённым в разговор, куда их собственно говоря и не приглашали.

— Господин де Рошфор. Мне был представлен ваш отец на приёме барона де Совиньи. Как поживает банкир? Надеюсь с ним всё хорошо?

Поль не заметил, как неосторожно даже пролил чай на рубашку.

— Мой отец передавал вам пожелания всего наилучшего принц, и если ваше высочество позволит я бы хотел передать подарок от моего отца-банкира. — Последнее слово прозвучало как косвенный упрёк Амиру Шихабу за его ничем нескрываемое пренебрежение к своим гостям. И зачем он только всех их позвал к себе? — Он очень сожалеет, что не смог передать его вам лично, поэтому такая миссия выпала его скромному сыну, который занимает незначительную роль в лучах славы и могуществе своего отца.

Амир многозначительно посмотрел на Рошфора младшего, в глазах которого мелькнуло одобрение и сдержанно улыбнулся.

— А какую роль избрал для себя сын великого банкира, позвольте полюбопытствовать?

— Я не стал идти по стопам своего отца, и стать незамеченным никем, поэтому избрал путь……

— Политика. Вы довольно популярны среди французской знати, друг мой.

— Не так, как мой отец.

— Вы делаете значительные успехи, Поль.

— Ваши похвалы делают мне честь, принц. Однако позвольте вернутся к подарку. — Неожиданно Поль повернул голову к стоящему слуге и кивнул головой. Ожидающий тут же подошёл к принцу и низко поклонившись протянул ему серебряную шкатулку на блюде.

Драгоценный камень

Амир Касым взял в руки подарок и открыв его ахнул — тут же будучи ослепленным блеском голубого бриллианта.

— Всевидящее око Раймунда IV Тулузского, первого. Его ведь в графстве Триполи так называли. Не так ли? Раймунд IV, маркиз Прованса и герцог Нарбонны. Один из главных участников 1-го крестового похода. Когда он совершал паломничество в Иерусалим, то лишился одного глаза. С тех пор свою пустую глазницу граф скрывал под чёрной повязкой.

Однако до крестового похода он был участником реконкисты в Испании, проявив необычайную жестокость по изгнании мавров. Именно воспоминания нескольких очевидцев, из родственников султана покидающих утончённый дворец Альгамбры повествуют одну и ту же ужасающую историю о кровожадном рыцаре, звали которого Раймунд. Его армия настигла беглецов практически у моря. Почти в последней повозке покидала Андалусию прекрасная принцесса, младшая дочь султана Муна. Вот на её кортеж и набросился Раймунд и собственноручно вытащив несчастную наружу одним взмахом сабли сразил принцессу на смерть. Это ей царственный брат поручил хранить драгоценный бриллиант, который называл «Слезой Андалусии», подарок испанской принцессы, что однажды воспылала любовью к будущему султану и в последнюю встречу подарила ему прелестный камень. С того момента он и получил своё название, как горестное напоминание о несбыточной любви.

Так в один миг несчастный султан утратил горячо любимую сестру и последнее, что осталось от прекрасной Лоуринды.

Раймунд тут же сорвал с шеи безжизненной Муны кулон и ……..

И вот спустя годы приходит время первого крестового похода. Раймунд один из первых вызывается идти воевать против ему ненавистных мавров и спустя долгое время похода посещает Византию. Существует легенда, что на приёме византийскому императору Алексею Комнину был подарен великолепный бриллиант, но едва Раймунд покидает Константинополь подарок императора таинственным образом исчезает вместе с гостем.

С этого момента драгоценность на долго осталась в за бытии, пока не умер сам Раймунд. Он не дождался падения Триполи, хотя его и считают первым правителем графства. И вот когда с его лица сняли повязку — тут и нашёлся на многие годы забытый камень «Слеза Андалусии».

Им обладали все последующие правители графства покуда оно существовало, однако последним из них оказалась Люсия Триполи́йская, которая не сумела на долго задержать власть в своих руках, и опасаясь атакующих графство войск египетского султана бежала в Европу, но без драгоценности. «Слеза Андалусии» осталась где-то в этих землях. На право обладать камнем было слишком много претендентов, но ни один из них не мог бы быть достойнее вас, принц. — Заключил напоследок Поль.

Амир Касым был тронут до глубины души подобным неожиданным подарком и теперь не был в состоянии выдавить из себя и слова. Он не переставал любоваться роскошью и ярким блеском бриллианта, у которого была такая необыкновенная история.

— Как вам удалось отыскать его, Поль?

— А вот в этом у меня огромное отличие с моим отцом. Позвольте сохранить историю находки в тайне. — Поль слегка склонил голову перед принцем и продолжил пить чай.

— Браво дружище. Сейчас ты затмил меня больше чем когда-либо ранее. — Прошипел зло Анри. — Теперь мне ничего не остаётся как потесниться и позволить тебе занять моё место.

Но Полю ответить в этот момент было не суждено — неожиданно из дали послышали громкие женские рыдания, и Мелисса тут же вскочила с места и побежала в сторону раздававшегося надрывистого плача во весь голос.

Это было что-то невообразимое.

В северной части сада сквозь каменную арку въехали два всадника.

Сад и каменная арка

Первый был молодой красивый человек, одетый в костюм наездника с коротко остриженными волосами и строгими чертами лица, они были красивыми, но эта его надменность сразу же отталкивала.

Мужчина и женщина на лошадях

За ним ехала женщина, в белоснежной блузке и распущенными длинными тёмными волосами. Её глаза были разбухшими от слёз, но она не переставала судорожно вздрагивать от не прекращающихся рыданий.

— Я не позволю тебе вот так меня бросить, Фахр — аль–Дин! Ты слышишь меня? Ты не покинешь меня! Не вернёшь меня моей семье, как нечто уже ненужное и использованное! — Закричала она вне себя.

Мужчина только закрывал томно глаза, пытаясь сдерживать себя. Было видно, что слёзы женщины ему изрядно действовали на нервы, и он хотел по скорее избавится от её присутствия.

Неожиданно она спрыгнула с коня и подбежав к нему схватила его за руку, которую он тут же отдёрнул, тогда женщина с громкими рыданиями опустилась перед ним на колени и схватила его ногу в стремени, и мужчина грубо со всей силы оттолкнул её так, что несчастная повалилась на землю.

— Не позволю тебе бросить меня! — Вскричала она опять. — Ты слышишь? Ты не вырвешь меня из своей жизни! Либо же пеняй на себя! Я уничтожу тебя!

Мужчина спрыгнул с коня и тут же отдал слуге поводья.

— Ты меня будешь пугать? Между нами всё кончено! Ты мне больше не нужна. Убирайся прочь. Завтра же я отошлю тебя домой и мне всё равно, что будет с тобой потом. — Процедил он сквозь зубы, грубо схватив её за руку.

— Тогда я соберу против тебя такую силу, которая сотрёт тебя с земли. Все восстанут против тебя, и я не остановлюсь, покуда не увижу моего мужа валяющимся на земле так же, как ты отбросил меня. Только ты будешь валятся у моих ног уже мёртвым……..

Громкий звук от пощёчины пронёсся вокруг и заставил замереть на месте Мелиссу. Баронесса стояла в оцепенении, наверное, несколько минут, наблюдая, как молодая женщина с окровавленным носом упала опять на землю и немного поднявшись с пренебрежением плюнула в след мужчины.

Он тут же бросился на неё, чтобы снова ударить, однако внезапно на его пути выросла хрупкая и невысокого роста Мелисса и что есть силы залепила незнакомцу пощёчину.

Такого поворота событий не ожидал никто.

В этот момент онемел и незнакомец, и даже обиженная им женщина перестала плакать, только с изумлением смотрела на неожиданную защитницу, которая не долго думала влепила ему пощёчину опять и что есть силы прокричала:

— Негодяй! Подлец! Ничтожество! Да как вы смеете поднимать руку на женщину?! Да кто вы после этого? Дикарь! Необузданное животное!

Неожиданно она подошла к валяющейся несчастной и стала поднимать её за руку.

— Встаньте! И не смейте унижаться перед ним. Он не стоит и вашего волоска! Почему вы позволяете обращаться с собой так? Как вы можете ползать у его ног? Молить о чувствах, если у него нет ни чувств, ни сердца, ни чести, потому, как какая честь может быть у мужчины, если он бьёт женщину? Вытрите слёзы и бегите от него прочь! Никто не имеет права унижать вас!

Молодой человек оставался безмолвным, пока эта хрупкая и смелая незнакомка отчитывала то его, то его жену, которой теперь вытирала платком побитые губы и помогала остановить кровь из носа.

— Что здесь происходит? — Неожиданный голос Амира Касыма заставил двоих тут же склонится перед ним и застыть так в немой позе. — Я к тебе обратился Фахр -аль-Дин! Что произошло?! Почему твоя жена в таком виде и почему её плачь было слышно по всему дворцу?! Неужели так я воспитал своего сына?! Неужели я нашёл не достаточно достойную жену для тебя, чтобы ты доводил её до такого отчаянья?!

После такого заявления сердце Мелиссы учащённо забилось. Она заступилась за жену принца, а его самого…… а что же она его самого? Она его ударила! Она ударила и оскорбила последними словами сына самого Амира Касыма Шихаба!

Баронесса только прикрыла глаза от нахлынувшей на неё неловкости, однако продолжила вытирать лицо несчастной.

— Ранья! Немедленно отправляйся в свои покои и приведи себя в порядок! Я позже с тобой поговорю, а ты прочь с моих глаз и жди меня в кабинете. — Бросил он резко Фахр-аль-Дину и тот слегка склонив голову тут же исчез по аллее, усаженной лилиями.

— Мои слуги проводят вас. — Тон старого принца был тут же сменён с радушного на строго подчёркнутый, однако, когда Мелисса склонилась перед ним в реверансе Амир Касым как-то бесстрастно проронил, от чего сердца Поля и Анри забились учащённо.

— Вы преподали хороший урок моему сыну, баронесса. Он никогда не умел сдерживать себя, всегда был необузданным и жестоким в общении.

Мелисса только опять сделала реверанс и вскоре присоединилась к своему мужу и послу Анри.

**************

— Вы ударили принца! Вы кричали ему на весь дворец, что он ничтожество, и необузданное животное! Вы посмели унизить его перед отцом, женой и слугами! О небо!!! Что же мне теперь делать? До этого у меня были натянутые отношения с Шихабами, а после того, что случилось в лучшем случае подберут вместо этого дома какую-то лачугу, а министерство иностранных дел укажет мне на дверь! Всё! Моя карьера пропала! Я уже никто и ничто в этом мире! — Причитал на весь дом Анри, то хватаясь за голову, то за бокал с вином, которое в этот вечер он опустошал бутылку за бутылкой и совершенно не пьянел.

Поль стоял у окна и не находил слов. Только смотрел куда-то сквозь маленькие щёлочки ширмы, заломив руки.

— Всё, что я сказала о нём — чистая правда! В жизни я не видела, чтобы обращались с женщиной подобным образом! Вы что же хотели дождаться пока её убьют? — Оправдывалась баронесса.

— Да какое мне дело до Раньи и как с ней обходится Фахр-аль-Дин Шихаб? Он никогда не славился манерами француза. Да и откуда ему взяться, если в их жилах кипит арабская кровь? Вы не знаете этот мир! Это нормально обходится так с женщиной. Никто тут мадам или мадмуазель не уважает, как вы привыкли думать и ожидать от нормального мужчины. Это вам не салоны Франции. Даже если Шихабы одеваются как европейские люди, выстраивают дворцы и пользуются всеми благами современного мира — внутри в них ничего не поменялось. Они остаются такими же дикарями, для которых женщина не имеет большой ценности! Запомните это!

Мелисса подошла в плотную к князю, который уже и плакал, и причитал и безмерно пил и спокойно проронила.

— Ничего не случится с вашей должностью и вашем положением здесь. Будьте спокойны. — С этими словами она схватила со стола сумочку и бросилась в низ по лестнице.

Ни Поль, ни Анри не сумели её остановить. Они выбежали на улицу, когда машина уже была далеко. Мелисса уехала, и было понятно куда.

— Это я во всём виноват! Мне нужно было заступиться за неё! Просто взять её за руку, покинуть твой дом, сесть на самолёт и уехать куда ни будь по дальше от этой страны, так нет! Я тоже был зол на неё за то, что она не сдержалась! Ну и впрямь! Какое нам дело как поступает с женой этот представитель голубых кровей? Нет! Мелисса была права! Она преподала урок этому негодяю! Мне следовало сказать ей это, а не кричать тогда, когда она уехала! — Взорвался Поль.

— А почему ты обо мне не думаешь? Моё положение при дворе Шихабов и без того было плачевным, а теперь они меня попросту уничтожат. Пощёчина принцу была дана собственно говоря не ему, а мне! Это пощёчина моей карьере, моему будущему! Всё, что было до вас будет разрушено с моментом, когда вы покинете этот дом! — Анри уже даже не кричал, его голос был надрывистым, вот — вот и с ним уже случиться опять истерика.

Неожиданно Поль с размаху ударил его по лицу, да так, что его давнишний друг зашатался и еле удержался на ногах.

— А вот это пощёчина тебе, чтобы привести одного безмозглого посла в чувства, возможно твоя истерика окончиться на этом. Будь же наконец мужчиной. Ты полагаешь это мы виновны, что врата дворца открываются для тебя неохотно? Да что ты, право слово. Это ты не умеешь вести переговоры, ты бездарь, которую держат наверняка из жалости вот уже более десяти лет по дальше от глаз. Я поеду за Мелиссой, мы вернёмся сюда исключительно забрать наши вещи и тут же покинем эту дружелюбную страну.

— Нет! — Вскричал Анри и просто рухнул на колени на грязный тротуар! — Не делай этого! Позволь ей помочь мне. Позволь ей принести извинения и уладить это, если можно хоть что-то уладить! Прошу тебя! Не вмешивайся! Мы же всегда были друзьями! Неужели ты сейчас вот так столкнёшь меня с обрыва и ничего не сделаешь? Обещаю, если она исправит свою ошибку мы никогда впредь с тобой не увидимся, я даже писать тебе никогда не буду и забуду о тебе навсегда.

Поль смотрел на своего товарища заплаканного, несчастного и молящего о пощаде, который стоял перед ним на коленях, и держал его стальной хваткой за рукав, чтобы он не ушёл на помощь к жене. Теперь посол у друга даже не вызывал жалость, только отвращение.

*******

ливадийский дворец

Мелисса остановила автомобиль у врат дворца и тут же вышла с машины, чтобы известить стражу о своём прибытии, однако ей тут же любезно дали знак, что она может проезжать……

В этот раз, когда машина остановилась слуге не пришлось любезно сопровождать её до следующей беседки, так как на ступенях фасада, ведущего в сад красных роз стоял сам амир Касым, заломив руки и хитро прищуриваясь.

— Баронесса? Я даже послал слуг уточнить не спешит ли прекрасная вчерашняя гостья ко мне опять, дабы слёзы испуганного Анри перестали проливаться рекой. Вы опередили моих слуг.

Молодая женщина учтиво поклонилась.

— Я пришла и в правду принести извинения, но не потому, что чувствую себя виноватой, а как вы правильно подметили из-за Анри. Он в чудовищном состоянии и если вчерашнее произошедшие может навредить его карьере, то я так не хочу. Я не хочу быть виновной в ваших плохих с послом отношениях. Завтра или же сегодня мы покинем эту страну, так как наше пребывание здесь уже не имеет смысла, но я не имею никакого права уехать и бросить этого слабого человека понимая, что подтолкнула его к краху его дипломатической карьеры.

Амир Касым подал руку женщине, и они как в первый раз пошли медленно по аллее розовых роз, пройдя сквозь фасад, разделяющий одну часть сада от другой.

— Если бы я только мог позволить себе поменять вас местами с Анрии — то сделал бы самое правильное решение из тех, которое когда-либо ранее принимал. Увы. Не могу. Я бы расстроил вас и был бы причиной …..ох ну почему я должен вспоминать об этом князе сейчас? Видите баронесса на какие жертвы я иду ради вас?

— Могу ли я сказать кое-что в защиту друга моего мужа? Анри принимал непосредственное участие в поисках бриллианта «Слеза Андалусии», и то, что камень нашёл своего владельца есть и заслуга князя.

Принц попытался изобразить удивление на своём лице, правда у него это плохо получилось.

— Князь поддерживает моего старшего сына, Юсуфа, с которым, враждует Фахр-аль-Дин и по этой причине я не могу сблизиться с ним. Если Анри присутствует на приёме на другой день у моего старшего сына появляются такие сведения, которые не так то легко получить. За моих людей я могу ручаться. Так, что поверьте князь не такой уж безобидный и слабый каким вам казался. Он хороший шпион.

— Тогда вам напротив стоит держать его при себе и говорить то, что пожелали бы лично сказать принцу Юсуфу. Однако позвольте с вами не согласиться, Амир Касым. Я видела подлинное отчаяние и страх перед крахом карьеры Анри. Мне трудно поверить, что он всего лишь хорошо играл свою роль, что боится утратить много. Он может быть кем угодно, но не искусным интриганом. А что если кому-то выгодно, чтобы князь всегда был в немилости, слыл доносчиком, а в то самое время…….

Амир посмотрел с изумлением на Мелиссу и внезапно его лицо озарила улыбка.

— О Аллах! И почему я раньше не подумал об этом? Возможно мы не там ищем. Дорогая баронесса, хотя вам и не удалось увеличить заслугу князя в моих глазах, уменьшив старания вашего мужа с поисками камня, однако сейчас вы дали мне довольно любопытную идею, которая и в правду отбрасывает тень подозрения от нашего Анри. И всё-таки я сожалею, что не могу поменять вас местами. Ваше место быть дипломатом.

Мелисса только учтиво склонилась перед принцем.

— Не будит ли это довольно бестактно спросить почему вы враждуете с Юсуфом? — Спросила молодая женщина, хотя её голос был куда смелее, чем произнесённая губами фраза.

— Когда я встретил мать Юсуфа она была уже вдовой с пятилетним сыном. Наши семьи поженили нас, и я усыновил ребёнка, принял его как родного. Когда родился Фахр-аль-Дин привязанность к уже подросшему Юсуфу куда-то стала исчезать. Я стал больше уделять время моему собственному ребёнку, а старший сын оставался в тени младшего. Но жизнь преподнесла мне неприятный сюрприз и расставила всё на свои места. Юсуф уехал в Америку, приехал домой с дипломом врача, потом через пару лет решил, что хотел бы заняться выращиванием искусственного жемчуга, освоил это дело, выкупил несколько в Китае ферм и довольно успешно торгует драгоценностями в Европе. Живёт между Ливаном, Китаем и Англией и работает в клинике нейрохирургом. Другое дело Фахр-аль-Дин. Я не заметил, как он вырос. Всё считал его ещё маленьким мальчиком, а тем временем мне стали доходить недобрые слухи. Он выезжал на автомобиле из дворца и пропадал неделями, потом его находили в каких-то сомнительных компаниях. Я пытался говорить с ним, часами беседовал, однако натыкался только на агрессивную реакцию. Мой недавно ещё маленький мальчик стал срываться на меня, грубил и снова пропадал на много месяцев. Пришлось силой его отправить за границу, однако я решил послать его не в Америку, а в Европу, едва разглядел в нём способности к механике. Он получил диплом инженера, всё схватывал на лету и профессора были довольны им, но вы только можете догадаться чего мне стоило его жизнь пока он учился там. Принц Шихаб собственной персоной был двести пять раз в Италии, чтобы уладить грехи своего непутёвого ребёнка. В последний год я так устал, что купил виллу не далеко от университета Фахр-ал-Дина и пробыл там до времени окончания его сыном. За все эти годы я очень горько сожалел, что отдалился от Юсуфа, который ни разу не разочаровал меня и даже не попросил никогда денег взаймы.

— Ваш старший сын никогда не говорил со своим братом? Не попытался его вразумить?

— Как я бы мог просить его об этом? К тому же Фахр-аль-Дин когда подрос стал указывать брату всё чаще на дверь, когда тот изредка появлялся дома между своей жизнью в других странах.

— Вы ничего не сказали о вашей жене. Что с ней?

Амир подошёл к одному из розовых кустов и сорвав с него бутон подал Мелиссе.

— Она попала в аварию. Её привезли в клинику, и моя жена скончалась на руках у старшего сына. Он ничего не смог сделать. Её увечья были не совместимы с жизнью. Однако это было не доказать Фах-аль-Дину. Он полагает, что Юсуф не захотел спасти мать, которая любила больше его, а не своего первенца.

— Но вы же так не считаете?

— Нет. К тому же чтобы успокоить моего необузданного сына мне предоставили отчёт травм, которые она получила в результате аварии. Там ничего невозможно было поделать.

— Мне очень жаль принц. Но я полагала, что всё же каким бы ты не обладал характером бить жену……..

— Это моя ошибка. Я полагал, что женщина изменит его. Когда пришла пора подумать о женитьбе мой выбор пал на Ранью, девушку из достойной семьи, хорошо образованную, и на то время она уже руководила банком, одним из самых известных в Бейруте. Всё было прекрасно, только вот образование не касается сердца. Похоже, что её вынудили породниться с Шихабами, а дальше вы видели, чем оканчивается такой брак.

— Но Ранья почему-то цепляется за него, даже если несчастлива в нём. Почему?

— Она будет опозорена. Ведь у неё блестящая карьера и титул принцессы, а что будет после развода? Возвращение в семью где её никто не ждёт? Её место здесь.

— И что будет дальше?

— Я поговорил вчера с моим сыном. Сказал, что развода в нашей семье не будет. Возможно они вынуждены будут жить во дворце в разных его частях, но Ранья останется нашей невесткой.

— А что же Юсуф? У него есть жена?

— Последний раз мы говорили с ним год назад.

— Но ведь вы в курсе всех его событий и зачем ему следить за вами, если можно просто приехать к отцу и справиться о его жизни.

— Можно, если бы не Фахр-аль-Дин, который в свои тридцать пять каждый раз, когда речь идёт о брате поднимает шум на весь дворец, что не хочет ни слышать, ни видеть его. Возможно Юсуф даже опасается мести брата, поэтому если у него и есть женщина он тщательно её скрывает от всего мира.

Неожиданно Амир Касым хлопнул в ладоши и возле него тут же вырос слуга с подносом, на котором была стопка именных конвертов.

— Это передадите нашему князю в отчаянье.

— И что это?

— Приглашения на все мероприятия, которые отныне ни разу не будут обходиться без него. Но я всё-таки не перестаю сожалеть, что на его месте не сможете оказаться вы, потому как никогда не согласитесь сделать это.

Мелисса тут же оживилась и склонилась в реверансе.

— Даже если это невозможно, то этому человеку возвращается его доброе имя и ваше расположение. Можно ли желать большего?

Баронесса опять попыталась сделать реверанс, однако принц тут же остановил её жестом.

— Когда вы покидаете Ливан?

— Самое позднее после завтра, принц. Ещё раз простите меня и благодарю за понимание.

— Ни один человек не приходит в нашу жизнь просто так, баронесса. И помните у меня в руках приглашение в ваш дом. Не позднее чем летом я буду в Париже.

— Ваш визит будет нам честью принимать такого высокого гостя. А я к тому времени закончу для вас мозаику, как и обещала.

— Тогда договорились.

Амир Касым пожал Мелиссе руку на прощание и оставил одну.

Молодая женщина развернулась и пошла к выходу из розового сада, вздохнув с облегчением, сжимая в руке множество конвертов, которые предназначались для Анри.

Однако неожиданно на первом повороте вместо слуги, который должен был сопровождать по этикету её до машины её уже ожидал собственной персоной ….Фахр-аль-Дин.

— Баронесса? — Проронил он учтиво.

— Ваше высочество? — Молодая женщина остановилась перед ним, но не склонила головы.

— Вы навестили моего отца, чтобы рассыпаться в извинениях за то, что оскорбили и влепили пощёчину его сыну, но как же сам сын? — В голосе принца была сама ирония.

— Ваш отец дал мне понять, что вы заслуживали хорошей трёпки. Я попросила прощения за мой поступок, но не за то, что заступилась за вашу несчастную жену, которая не заслуживала не при каких обстоятельств подобного обращения.

— И мой отец часами рассказывал какой я негодяй, беспутный сын, и как мне далеко до моего брата, а его пасынка, как он бы хотел поменять нас местами, и что я его небесное наказание.

— Это ваши слова, а не мои.

— Это слова моего отца.

— Вы подслушивали? Как не стыдно. Взрослый мужчина, а ведёт себя как ребёнок. Ай-яй яй.

— По началу я даже подумал, а не шпионку ли мне подослал мой брат?

— Очень остроумно. Если бы я была настоящей шпионкой, то моё поведение вряд ли напоминало бы вчерашние затрещины. Я бы попыталась обольстить вас. Рассеять ваше внимание, усыпить вашу настороженность и сделать из вас послушного и покорного…..

— Что? Послушного и покорного? Может вы бы превратили меня ещё в безвольного агнца?

Принц громко расхохотался.

— Зря иронизируете, принц. Такой как Ранья я бы никогда не была. Вы бы изменились совершенно, пожелав я этого.

— О как. Мне принять это как вызов? — Мелисса уловила этот взгляд, полный насмешки, мол что там себе такое вообразила женщина.

— Перед тем, как отправиться сюда Анри сказал мне забавную вещь. Якобы арабские мужчины лишены напрочь чувства уважения к женщинам.

— Хм. Он сказал вам правду. Женщина не может стоять выше мужчины. Она должна знать своё место. — Эти слова были произнесены так небрежно, что брови Мелиссы молниеносно взлетели вверх.

— Будь я одной из ваших женщин, то мне было бы совершенно всё равно, что думает мужчина и на какую ступень он бы меня поставил. Главное, что я бы всегда стояла на высшей ступени, и никто бы не посмел оттуда меня свергнуть. Прощайте принц Фахр-аль-Дин. Полагаю, вы никогда не забудете моего урока.

Глаза Фахр-аль Дина в этот момент изображали всё, что угодно, но только не спокойствие. В них было и замешательство, и возмущение типа, да как ты посмела недостойная женщина, внезапная ярость и желание схватить эту зазнавшуюся баронессу и как швырнуть её куда-нибудь, чтобы почувствовала кто перед ней, но руки почему-то не слушались принца. Они не позволяли ему сделать что-либо, о чём кричало ему в голове. Почему? Почему она позволяет вести себя с ним так.

— Я встречал много европеек. Они были обходительны, угодливы, доступны готовы ради меня на всё, едва слышали, что я настоящий принц, но кто вы? Всего лишь французская баронесса, что позволяет себе слишком много…..

— Я не привыкла угождать мужчине, не привыкла потакать его прихотям, как и не приму никогда неуважения в свою сторону.

— Разве у вашего мужа нет гордости?

— Вы этого никогда не поймёте, как говорил Анри — вы родились в ином мире.

С этими словами Мелисса села в машину и вскоре скрылась за воротами дворца.

***********

— Вот. Это особый подарок принца Касыма! — Воскликнула громко баронесса, бросив на стол в гостиной пачку конвертов.

— Что это? — Встрепенулся Анри, сидящий в кресле, с боязнью даже пошевелиться.

— Приглашения на все приёмы на пять лет вперёд. Принц безосновательно подозревал вас в том, к чему вы не могли быть причастны. Мне удалось убедить его в обратном. Теперь вы в милости Амира Касыма. Я сделала для вас больше чем даже того сама ожидала.

Баронесса посмотрела на стоящего у окна мужа. Интересно, что он был на том же месте, когда она покидала этот дом.

— Мы уезжаем сегодня же вечером! Наше пребывание здесь более не имеет смысла! Прошу нас извинить князь за причинённое неудобство, однако верю в то, что наш визит оказался для вас судьбоносным, так как вы бы и оставались в немилости Амира Касыма не появившись мы в вашей жизни.

— Не могу поверить. — Голос князя стал похожим на шёпот, пока его пальцы перебирали брошенные баронессой конверты.

— Нам пора, Поль, мы оставляем нашего друга в радостные минуты.

********

В салоне самолёта

Самолёт парил в воздухе вот уже десять минут.

В пассажирском салоне сидели в креслах друг против друга супружеская чета. Поль откинулся на мягкое сидение и попивая виски с хрустального стакана вглядывался в иллюминатор, на котором Бейрут теперь был как на ладони.

Мелисса смотрела на своего мужа как-то по- особенному.

— О чём ты думаешь, любовь моя? — Поль уловил её пристальный взгляд и поставил стакан на столик

— Интересно, с высоты мы сможет увидеть дворец Шихабов? Хотелось бы в последний раз посмотреть на причину из-за которой мы покидаем эту страну так спешно. Что она нам дала? Только спроси себя. Если не ответишь за тебя отвечу я. До встречи с Фахр-аль-Дином я полагала, что плохих мужчин не бывает. Они все интеллигентные, обходительные и уважают женщин, но то, что мне довелось увидеть поменяло моё мировоззрение полностью. Теперь я понимаю, что мой муж лучше всех на свете.

Поль слегка улыбнулся.

— Я не достоин твоих слов, Мелисса. Вчера я поддался уговорам Анри не ехать за тобой, не защитил тебя, когда мой друг обвинял тебя в своеволии. Оказывается, твой муж не такой уж и хороший, как ты думаешь.

— Ты полагаешь, что проявил слабость? Но разве было чего боятся? Или же я должна была опасаться какого-то там сумасбродного принца? Брось. Он всего лишь неудачный отпрыск, по ошибке оказавшийся королевской крови. — Пожала безразлично плечами молодая женщина, и вскоре расслабившись погрузилась в глубокий сон……..

Пробуждение настало с пониманием, что голову слишком трудно поднять.

Едва приоткрыв веки Мелисса увидела расплывающуюся картину салона.

От чего ей стало внезапно так плохо? Что происходит.

Неожиданно кто-то поднёс к её губам какой-то напиток и силой заставил сделать несколько глотков.

Потом прошло не понятно сколько ещё часов, или ей так показалось, но стало легче поднять голову и глаза уже видели чётче, однако молодая женщина тут же вздрогнула — соседнее кресло пустовало.

Она оглянулась вокруг, но Поля нигде не было.

Над ней стоял какой-то незнакомец, которого не было ранее на борту.

— Поль. Где мой муж?

Мужчина даже не обратил внимание на её вопрос.

— Где мой муж? — Уже закричала со страху Мелисса и только на её крики в салон вошёл высокий молодой человек в военной одежде с автоматом за плечом.

— Поль едет в дом Анри. С ним ничего плохого не случиться. А вас я любезно приглашаю выпить со мной чаю, как вы приняли приглашения моего отца.

— А где мы находимся? — Только сейчас баронесса посмотрела в иллюминатор и поняла, что самолёт приземлился на каком-то старом аэродроме ….

— Мы ещё в Бейруте.

— Так вы Юсуф. Пасынок Амира Касыма. Гордость старого принца. Вы что же из-за чая повернули самолёт обратно?

Принц только сдержанно улыбнулся.

— А, на счёт чая вы хорошо придумали. Главное всё более чем логично. — Баронесса поняла, что вдруг стала во много сильнее, после минуты отчаяния. — Вы не скажите мне правду. Значит я догадаюсь что хочет от меня один из Шихабов.

— После того как вы преподали урок моему брату вас можно даже опасаться. — Юсуф учтиво подал Мелиссе руку, чтобы подняться.

— Вы также считаете, как и ваш брат, что женщина должна знать своё место?

— У вас уже сложилось мнение после слов князя Анри, что у того, у кого течёт арабская кровь не способен уважать женщину так, как она того заслуживает.

— Ну если вы можете опровергнуть такое мнение я готова буду поспорить с другом моего мужа.

Они вышли из самолёта и спустившись по трапу сели уже в поджидавший их автомобиль.

— Так куда мы едем с вами? И кто приказал изменить курс самолёта? — Спросила как-то бесстрастно Мелисса.

— Это сделал мой брат. Вы кажется взволновали его до глубины души.

— А, вы значит приехали первым, чтобы любезно встретить меня? Так?

— Всё верно. — Согласился Юсуф. — Я не мог допустить, чтобы Фахр-ль-Дин был вовлечён в этот скандал. И кто знает, какие планы были в голове моего неуравновешенного брата.

— Тогда зачем вы отправили Поля к Анри? Амир Касым утверждал, что вы довольно далеки от дел семьи, а особенно от дел своего брата. Погодите, стало быть ваш отчим не зря подозревал связь между вами и послом?

— Я осведомлён обо всём, что происходит во дворце, с моим отцом и Фахр-аль-Дином. До сегодняшнего дня мне удавалось исправить множество ошибок моего брата, как и захват вашего самолёта. А что касается Анри, то я единодушен с моим отцом — каково было бы счастье, если бы на месте его эту должность занимали вы.

— Подумать только! — Всплеснула руками Мелисса! — Вы и это знаете!

— И то, что вы увлечены мозаикой и нашли сразу же общий язык с моим отцом.

— Почему вы не придёте к нему и не станете ближе к нему? Он очень сожалеет, что предал любовь к вам когда-то и отдал всё своё внимание Фахр-аль-Дину! — Взмолилась Мелисса.

— Разве это не может послужить доказательством, что отец любит меня ещё больше чем когда-то? — И Юсуф вытащив из кармана серебряную коробочку открыл крышку и изъял изнутри «Слезу Андалусии»

— Боже правый! Он подарил её не Фахр-аль-Дину, а вам?

— Вы удивлены?

— Он так долго искал этот камень, так как драгоценность не покидала пределы Ливана усиленно занимался поисками. Я полагала, что принц захочет оставить камень у себя…….

— У камня пугающее прошлое, но я слишком рад этому подарку, чтобы думать о том, что случилось когда-то в седое время.

Неожиданно Мелиссу как током ударило. Она тут же положила камень в шкатулку и посмотрела пытливо на принца.

— Что-то не так? — Насторожился Юсуф. — Только не говорите мне, что принц подарил мне украшение потому, что у него плохая энергетика. Что таким образом он желает…. Нет. Никогда в это не поверю. Зачем ему это нужно? С кем он останется? С сыном, который убивает его каждый раз своими поступками? И к тому же я у него ничего никогда не требовал, у меня от него только титул и всё.

— Поэтому меня это и удивляет. Он говорил о вас так возвышенно, с такой гордостью. Принц лично передал вам украшение?

— Через своих людей или же вы полагаете, что это сделал не он?

— Вот с этого момента — стоп. Кто передал вам камень? Вы знаете этих людей? Они точно верны принцу Касыму? Вы можете поручится, что это не предатели или же не верные люди?

Юсуф задумался.

— Этого я не могу сказать вам уверенно.

— Когда мой муж искал этот камень я заметила одну особенность. Мы знаем историю от момента, когда испанская принцесса дарит камень последнему султану Андалусии, потом его срывает с шеи принцессы Муны Конрад, когда убил её. После камень был подарен императору Византии и тут же его Конрад похищает. Затем бриллиант был найден в пустой глазнице уже мёртвого Конрада, дальше нет никаких сведений, а теперь он получается был снова украден? Так что же? Это закономерность, сложившаяся веками или же всё-таки вам его подарили?

Юсуф отрицательно покачал головой.

— Получается, что из следующего владельца камень отберут уже после смерти?

Мелисса в упор посмотрела на принца и согласно покачала головой.

— Это сделал мой отец или же Фахр-аль-Дин?

— Только вы можете ответить на этот вопрос. К тому же если принц Касым не дарил вам он скоро хватиться его.

Машина ехала по крутой дороге, прорубленной прямо в скале. За окном был великолепный пейзаж гор, покрытых в сплошь деревьями

— Ливанские кедры?

— Они самые. Это из них строили финикийцы прочные корабли, а фараоны солнечные ладьи. — Добавил принц.

— Этот великолепный пейзаж отвлекает от мыслей, что дорога слишком опасная, а за ней крутой обрыв. — Вздохнула баронесса.

— А вы разве боитесь? Я был бы крайне удивлён, если бы это было именно так. — Тут же парировал Юсуф.

— Мои мысли сейчас на прочь заняты другим — куда эта дорога приведёт и какого вкуса вы предложите мне чай. Вряд ли в моей голове есть место думать об опасности на дороге, мой принц. — Пожала безразлично плечами молодая женщина.

— Я понимаю всё больше и больше почему мой отец остался под впечатлением от общения с вами.

— Возможно, но это не касается вашего брата.

— Поверьте мне. До этого момента он не изменял курс самолётов, не заботясь о международном скандале.

— И всего-то из-за одной пощёчины? — Рассмеялась баронесса.

— Если мне не изменяет память, то их было три, а потом куча бранных слов, поучений и брошенный вызов, что вы бы его изменили. И это вам удалось.

— Для чего он хотел вернуть самолёт, чтобы убить женщину, которая не знает своё место?

Юсуф задумался.

— А вот этого никто не знает. Возможно он бы похитил вас заточив вот в таком месте среди гор в свой охотничий дворец и никогда бы никому не вернул, да и сам бы не возвратился, а мы с отцом бы вздохнули спокойно, только я бы никогда не позволил себе обрести покой такой ценой.

Мелисса посмотрела более внимательно на Шихаба старшего и почему-то залюбовалась им. Было видно невооружённым взглядом его благородство, чистую душу, а главное эту ни с чем не спутанную принадлежность к аристократам. Он действительно заслуживал на звание настоящего принца, достойного наследника своего отца.

Юсуф внезапно уловил её взгляд, который на долго остановился на нём женщины и немного смутившись чуть слышно проронил:

— Что-то не так?

— Нет-нет. — Мелисса почувствовала себя немного неловко. — Просто хотела сказать вам несколько слов восхищения, на которые вы справедливо заслуживаете. То, что я вам скажу возможно полный бред, но у меня нет никакого другого логичного объяснения. Ваш отец не мог бы подвергать своего настоящего принца такой опасности. Я имею в виду подарок.

— Значит это дело Фахр-аль-Дина?

— Я не имею права винить вашего брата принц, так как ничего не доказано, но это не Амир Касым. Отказываюсь даже подумать об этом.

Юсуф согласно закивал головой.

— Завтра мне доложат кто были эти люди и кому они служат.

— Хорошо.

Неожиданно машина завернула за крутой поворот и остановилась перед маленьким дворцом, откуда открывалась панорама таких же гор, поросших ценными породами деревьев.

Баронесса вышла наружу и даже закрыла глаза от восторга.

— Неужели всё, что вокруг меня — это наяву? Возможно здесь я бы и согласилась провести всю мою жизнь!

— Значит я превзошёл ваши ожидания?

— Мне трудно сейчас даже подобрать слова, но я рассчитывала на какую-то пещерку у входа которой поставят маленький столик, две табуретки, и мы будим потягивать с вами ароматный чай с кедровыми орешками. Так это меня сегодня сюда должны были привести люди Фахр-аль-Дина?

Юсуф утвердительно кивнул головой и жестом показал последовать через арку во внутрь дворца.

— Кем построено было это чудо?

— Пра прадедом. Если верить записям, на создание этого дворца ушло двенадцать лет.

— Так много?

— Шихабы всегда были довольно щепетильны в таких вопросах, а по замыслу прадеда тут должны были быть все средства к комфортному существованию, а ещё доставка лучшего материала, разных цветов мрамора, плитки, которая производилась на заводе исключительно для этого места и конечно же вся мебель и убранство было выполнено из кедра. До сих пор тут стоит великолепный аромат этого чудо дерева.

Они вошли во внутрь и тут же попали в роскошный салон, пол которого был выполнен из розового и белого мрамора. В центре размещался огромный круглый камин, в котором уже зажгли огонь, и принц тут же протянул к нему руки, чтобы согреться.

Серебряные фонари на полу, великолепные резные стулья, обтянуты красным атласом и бронзовые столики между ними, а ещё эти огромные подушки, цвета пурпура, расшитые золотом.

— Тут немного прохладно в это время года. — Пояснил Юсуф. — Я приказал разжечь огонь, когда ваш самолёт ещё был в воздухе. До сих пор здесь ещё не достаточно тепло.

— Вы шутите? Разве может в такое время быть холодно? Вы что и в правду чувствуете недостаток тепла?

— Вы забываете, что мы живёт в довольно жаркой стране, однако зимой тут тоже лежит снег.

Принц показал рукой на две огромные подушки и маленький столик, на который слуга тут же поставил поднос с чаем.

— Это поможет немного согреться.

Баронесса рассмеялась.

— Право слово, забавно. Только будет ли удобно мне сесть на эту огромную подушку? В этом я точно не уверена.

Ароматный чай просто щекотал ноздри и гости тут же принялись потягивать напиток.

— Итак вернёмся с того, чего начали, принц. Почему моего мужа было отослано к Анри, а меня доставили сюда во дворец, если Фахр-аль-Дин сделал бы тоже самое? Ведь он прибудет именно сюда.

— Если бы мы отослали вас к послу мой брат пришёл бы в дом Анри и отобрал бы вас оттуда силой. Мы же будем действовать его методами. Пусть будет спокойным, что вас похитили нужные люди и ему не о чем волноваться.

— Как принц намеревался поступить позже? Неужели он настолько безрассудный, что хотел похитить меня и в правду на всю жизнь? Но где же логика его действий?

— Вы изменили его жизнь. Вы взорвали его представление о женщинах! Вы привели его в конфюз! Он не ожидал такого увидеть в жизни!

— А я полагала, что он хотел поквитаться со мной за нанесённое оскорбление. — Пожала плечами баронесса.

— Я бы никогда не допустил этого, однако теперь я понимаю брата лучше ради каких женщин стоит затевать даже войны. — Юсуф посмотрел на прекрасную спутницу и внезапно опустил глаза, залившись румянцем, едва она поймала его какой-то особенный взгляд.

— Почему ваш брат так плохо обходится со своей женой? — Внезапно спросила баронесса.

— Наверное мой отец допустил одну единственную ошибку в жизни, когда заставил Фахр-аль-Дина жениться на Ранье. Ни любви, ни уважения, только обязательства стояли между двоими, как результат теперь обоих соединяет только ненависть друг к другу, но отец сохранит этот брак.

— Хорошо, что вас он не может заставить жениться согласно его воле. Ведь этого вам не нужно? Не так ли?

— У отца тогда не было другого выбора, чтобы усмирить моего брата. Но я приму это решение только ради женщины, для которой буду готов прыгнуть даже в бездну.

— Не говорите так. Никто в жизни не заслуживает подобной жертвы. — Мелисса почему-то стала испытывать какое-то непонятное волнение и чем больше она находилась в обществе этого достойного принца, тем оно усиливалось всё больше и больше.

Неожиданно к нему подошёл слуга и низко поклонившись подал на небольшой красной бархатной подушке тот самый бриллиант, однако теперь он был частью ожерелья из платины и крошечных таких же голубых бриллиантов.

— Не правда ли красиво? Пока мы пили чай мой ювелир поместил камень в достойную оправу. — Довольно произнёс принц и взяв с подушки великолепное ожерелье на миг залюбовался ним.

— И кому же будет принадлежать это колье, Юсуф? Если не сказать кем вы не захотите дорожить, чтобы преподнести его в дар?

Молодой человек только отрицательно покачал головой.

— Никому. Оно останется тут, в тайнике кабинета принца, где ему и надлежит остаться.

Неожиданно в салон вбежал запыхавшийся дворецкий и едва поклонившись хватая лёгкими воздух пролепетал:

— В двух километрах отсюда ко дворцу едет машина.

— Тогда мы поторопимся. Скорее всего сюда спешит Фахр-аль-Дин. Перед тем как это колье останется в тайнике кабинета принца его должен увидеть мой брат. Более красноречивого доказательства, как покинутый бриллиант для него не будет.

— Он не найдёт ни меня, ни вас, только подарок его отца, или же похищенный подарок. Гениально Юсуф.

— Что же. Поторопимся. Мы просто поедем другой дорогой, которая приведёт нас в очень интересное место. Полагаю, как человеку просвещённому и влюблённому в искусство вам будет интересно на него взглянуть.

— И что же это за место?

— Баальбек.

— Вы должно быть шутите?

— Ни коем образом.

— Мы мечтали с мужем посетить эти античные руины, но вчерашние события перечеркнули разом все наши планы! — Воодушевилась тут же баронесса.

***********

Машина остановилась у дворца, едва Юсуф и Мелисса скрылись за поворотом.

Отворились дверцы и наружу показалась великолепная незнакомка в бежевом костюме, который прекрасно подчёркивал её фигуру. На её голове красовалась шикарная широкополая чёрная шляпа, а лицо закрывали огромные солнцезащитные очки. Из её прекрасного головного убора выглядывали пышные каштановые волосы, собранные в лёгкий пучок.

Она грациозно прошла во внутрь дворца и тут же с изумлением остановила свой взгляд на великолепном колье, просто лежащем на мраморном полу «нечаянно кем-то потерянном в спешке», в который была помещена «Слеза Андалусии»

Незнакомка даже вздрогнула от увиденного, однако тут же подняла сокровище с пола и подойдя к зеркальной стене одела колье на шею.

Оно не могло не восхищать, драгоценные камни завораживали, очаровывали, но никак не оставляли равнодушными.

Женщина осторожно касалась их кончиками пальцев и не могла налюбоваться им.

Но её восхищению в одиночестве было не долго существовать — во дворе остановилась ещё одна машина и вскоре в салоне появился посетитель.

Едва завидев стоящую у зеркала незнакомку он застыл на полу шаге, а потом громко крикнул:

— Мелисса!

Незнакомка повернула на крик голову и медленно пошла на встречу…..Фахр-аль-Дину.

Она приблизилась к принцу почти в плотную и сняла свои большие очки…..это была Ранья.

— Ты? Что ты тут делаешь? И почему ты в её костюме? Что это за маскарад?

— Видишь? И ты поверил, что перед тобой Мелисса, а не Ранья, и в это поверили многие, кто видели меня сегодня. Это не её костюм, ещё я не одевала её вещи, к тому же я немного худее её. Мне стоило только показать портному какой именно костюм я хочу, и он тут же сшил его для меня, а вот шляпу таки пришлось заказать из Парижа. — Молодая женщина внезапно сбросила головной убор и растрепала свои волосы. — Мне даже пришлось выравнивать их, чтоб не завивались так и покрасить как в её цвет. Не правда ли, он мне идёт?

— Ты решила убить меня за все унижения и драки. И так, как я приказал изменить курс самолёта и выкрасть Мелиссу, то все подумают на неё, а не на тебя. Ты станешь вдовой принца и проживёшь остаток жизни в трауре.

— Неужели ваше высочество полагало, что рано или поздно не настанет расплата за всё зло, причинённое жене? А после всех упрёков, пренебрежений я должна была быть выброшена как ничто? Во дворе уже мои люди. Мы едем к крутому обрыву. Твоя машина съедет с дороги, а свидетели вспомнят прекрасную француженку, которой я всё-таки останусь благодарна за то, что она единственной оказалась, что заступилась за меня. Но сейчас мне приходится выбирать — либо остаться выброшенной женой, либо царственной вдовой. — И она наставила на своего мужа пистолет. — Иди. На улице нас ожидают.

— Откуда у тебя этот камень? Он же был подарен моему отцу мужем баронессы.

— Ты никогда не интересовался ничем. Как сказала Мелисса — титул достался тебе по ошибке. У этого камня интересная история, однако кровавая, обладатель камня с ним и умирает, поэтому его подарили твоему брату, как бы от имени принца Касыма.

— Что? А Юсуф тебе что сделал? — Взорвался Фахр-аль-Дин. — Юсуфа не тронь! Я не позволю, чтобы с ним что-то случилось. Хочешь убить меня? Убей прямо тут, но не его.

Ранья как-то безразлично посмотрела на мужа, который внезапно стал перед ней на колени.

— Помнишь, я говорила, что ты ещё будешь валятся в моих ногах? Но ты превзошёл мои ожидания. Ты молишь не за свою жизнь, а за брата, с кем всегда враждовал.

На пороге салона появились двое, и принцесса тут же дала знак выволочь мужа из дворца и забрать в машину.

**************

Памятник архитектуры, дворец

Мелисса стояла перед храмовым комплексом и молчала — это было тихий восторг, который не мог передаться только словами, здесь эмоции били через край, глаза не могли насмотреться на эту красоту, на искусство, в которое мастер вложил не просто частичку себя, а всего себя без остатка.

Эти громадные колонны храма не могли быть чем-то обычным, под поддерживающие своды которых когда-то приходили жители провинции необъятной римской империи дабы принести жертву богам и поведать о своих желаниях.

Те, кто создали это гигантское строение скорее были и вдохновлены богами, в честь которых возводили свои величественные храмы. Здесь требовалось невообразимое число времени, чтобы осмотреть всё.

— Мы можем остаться здесь на долго? — Шёпотом спросила Мелисса.

— Сколько пожелает баронесса, однако почему вы разговариваете шёпотом?

— Не хочу спугнуть тишину, которая окутала эти великолепные камни. Если молчать, то можно даже услышать голоса тех, кто до сих пор приходит сюда из прошлого.

— Вы очарованы?

Архитектура, барельеф

— Скорее опьянена тем, что вижу. Вот смотрите на эти узоры, выполнены не просто долотом! А вот этот каменный лев? Как он великолепен! Вот, например, ниши для скульптур. Как знать чьи изваяния когда-то украшали их? Поэтому если мы будем молчать мы подслушаем много интересного, возможно даже рычание этого зверя………

Барельеф

Неожиданно Юсуф взял Мелиссу за руки и тихо прошептал:

— Закройте глаза и доверьтесь мне. Я проведу вас в одно место, где вы сможете точно услышать одну мою старую знакомую. Скажу только, что зовут её Элизия.

Мелисса послушно опустила веки и держа за руки принца следовала за ним шаг за шагом. Она не боялась идти, не видя ничего, так как с ней был необыкновенный принц, так непохожий на мужчину, которому были чужды предрассудки, с которым было так легко и необыкновенно. Что это за чувство? Почему она хочет держаться за его руки? Почему сжимает их сильнее, не потому, что боится упасть, или не доверяет ему, а потому, что опасается что скоро они придут и ей придётся опять соблюсти приличия и отпустить их, а она так не хотела делать этого. Пусть эта дорога продлиться ещё немного. Она честное слово не будет подглядывать, только бы не отпускать его рук больше ……никогда?

— Теперь можете открывать глаза Мелисса и познакомиться с моей старой знакомой.

Молодая женщина с удивлением посмотрела на каменное лицо, проглядывающее почему-то между двух каменных плит.

Барельефы, памятники архитектуры,

— Это и есть ваша старая знакомая? Но почему она в таком плачевном состоянии и кто её заточил здесь?

— Элизия была непростая женщина, она была весталкой, которая влюбилась без памяти в простого юношу, и нарушила обет целомудрия. А для весталки это был ужасный грех

— За это полагалось жуткое наказание — погребение за живо.

— Вам известно это.

— Неужели она подверглась этому? Неужели её так и никто не спас? — Заволновалась баронесса.

— Когда нашлись свидетели их любви несчастную привели на суд и тут же приговорили к погибели. Тогда к собравшимся вышел император, в ком Элизия узнала того самого простого юношу, её тайную любовь. Девушка тут же вздохнула с облегчением, ведь теперь он спасёт её от неминуемой участи.

— Я заставлю замолчать злые языки, так как никто не смеет свидетельствовать против того, кто был её возлюбленным, потому, что под нищенскими одеждами был я! — Воскликнул он. — Но эта женщина не имела права поддастся любви даже императору. За то, что она нарушила клятву её заклеймят позором и воздвигнут статую, как грозное напоминание другим весталкам, а её самую я повелеваю забросать камнями! — Он первым бросил в неё……

Памятники архитектуры

Мелисса почувствовала, как ей вдруг не хватает дыхания.

— Что? Он так легко предал свою любовь?

— Было ли это любовью.

Легенда гласит, что он бросил в неё каким-то голубым камнем, от которого она и умерла. Наверное, она ушла из жизни так быстро от настигшего её в миг разочарования и боли. Разве возможно было бы вынести такое предательство? Говорят, что после императора никто из толпы не осмелился последовать его примеру. Она повалилась на землю, однако камень почему-то осталась сжимать её рука.

— Постойте, не сжимала ли часом Элизия нашу «Слезу Андалусии»? Уж очень идеально всё сходится — Тут же насторожилась молодая женщина прикоснувшись к каменной голове и ласково погладила её.

— Никогда не думал об этом, мы же не знаем, что было с бриллиантом до того, как испанская принцесса подарила его последнему султану.

— Слишком уж много совпадений с этим камнем.

Памятники архитектуры

Неожиданно к ним подбежал их шофёр и взволнованно замахал руками.

— Там, вашего брата повезли люди Раньи куда-то в горы. Его выволокли из дворца и следуют к самой высокой горе.

— Ранья? Она затеяла переворот? Немедленно едем за ними! — Неожиданно принц схватил за руку баронессу и они как можно быстрее побежали к машине.

**************

Арка

Фахр-аль-Дин стоял перед обрывом, в последний раз любуясь красотой природы — этим прекрасным горным пейзажем, который был невозможен без великолепного кедрового дерева.

— Ты сможешь наведываться сюда, когда пожелаешь, — Зло бросила Ранья, — После того, как покинешь этот мир.

Он повернул к ней голову, и принцесса сняла с шеи колье и бросила ему в руки.

— По преданию его отберёт следующий наследник из рук мёртвого уже владельца.

Принц согласно кивнул головой.

— Пообещай, что не тронешь брата. Он заслуживает дальше жить, а я испортил жизнь и отцу, и матери и Юсуфу и для тебя не был хорошим мужем. Но сейчас я больше всего боюсь за него.

Молодая женщина не ответила ничего, только кивнула своим людям затащить мужа в машину и столкнуть в обрыв.

— Погодите! — Внезапно оглушил всех присутствующих крик Юсуфа.

Он тут же кинулся к Фахр-аль-Дину, растолкав людей Раньи и крепко обнял его.

— Аллах милостивый, я подоспел вовремя!

— Брат. Мы ничего не сделаем. Их много, но ты останешься жить. Я просил Ранью не трогать тебя.

— Да что ты такое говоришь? Приди в себя! Почему ты должен погибать Фахр-аль-Дин? Разве я позволю это?

— Я много натворил чего, ты меня ото всюду вытягивал, но на этот раз я действительно заигрался. Не могу больше жить с этим грузом в душе.

Почему-то сейчас с принца не просто слетела вся его спесь, но и по ходу жизнь.

— Только Господь решает кому жить, а кому уйти. Ты не можешь решать свою судьбу за Него! Перестань даже думать об этом!!!!!!!!! — Юсуф стал сильно трясти брата за плечи…..

— Ранья!

— Даже не говори ничего! — Вскричала принцесса. — Никто никогда не спрашивал, что я чувствовала, когда меня оскорбляли, унижали, избивали! Мало я валялась в его ногах? Вон, только вот она впервые за всё это время заступилась за меня! Он заслужил уйти с этого мира, и ты не станешь на моём пути. Этот негодяй валялся у моих ног и просил не трогать тебя, но если ты не позволишь завершить начатое, то не жди от меня, что я помилую тебя! — И она опять направила пистолет на своего мужа.

— То, что произошло с тобой виноваты мы все. Никто из нас никогда не сделал того, что сделала Мелисса. Каждый уговаривал его, а надо было проявить жёсткость…….

— Поздно! Никакие прощения больше тут не могут быть соизмеримы с моими страданиями.

Она снова кивнула людям, и они набросились на Юсуфа, заломили ему руки, а тем временем посадили Фахр-аль-Дина в кадиллак и стали толкать машину к обрыву.

— Погодите! — Внезапно крикнула Ранья. — Приведите баронессу и посадите её вместе с моим мужем. Это будет более чем достоверный несчастный случай.

Молодая женщина даже не сопротивлялась. Она спокойно шла к машине и вскоре оказалась рядом на сиденье с Фахр-аль-Дином.

— Ранья! Не делай этого! Да что же тебе Мелисса сделала? Ты же сказала, что она единственная заступилась за тебя? Так зачем ты её столкнуть хочешь? Возьми тогда мою жизнь, и ты останешься единственной представительницей Шихабов.

Принцесса отрицательно покачала головой.

— Я сделала выбор. — И она приказала продолжить толкать автомобиль.

Неожиданно Фахр-аль-Дин вырвался из ступора и открыв на ходу дверь просто выскочил из неё, волоча за собой через сидение шофёра обомлевшую Мелиссу.

Он тут же отбросил баронессу как котёнка по дальше от обрыва и что есть силы проорал на всё горло:

— Ты совсем лишилась рассудка, Ранья!

Неожиданно он схватил свою жену за руку и поволок её к самому краю.

— Не с места всем, иначе она закончит свои дни в обрыве!

— Ты думаешь я боюсь умереть?

В этот момент Юсуфу удалось выпутаться и броситься к ним.

— Не нужно. Мы решим всё мирно. Ранья! Ты останешься его женой, но больше он не появится никогда в твоей жизни.

Неожиданно она сорвала с шеи мужа ожерелье и вложив в руки оторопевшего Юсуфа прокричала.

— Это слишком лёгкое наказание всего лишь лишить тебя жизни. Ты должен быть в аду сколько продлится твоё ничтожное существование.

Она с силой мужчины толкнула Юсуфа и сама сорвалась за ним в пропасть.

Такого никто не мог предвидеть. В один момент наступила полная тишина, а за тем крик Фахр-аль-Дина, а потом Мелиссы.

Баронесса подбежала к обрыву и с дикими криками и воплями протянула руки в никуда, подобно пыталась схватить руку Юсуфа, который скрылся из виду. Его не было видно, будто он имел крылья и просто улетел, а не исчез навсегда.

Внезапно сильные руки принца схватили её и оттащив от опасного места просто оторвали от земли и втолкнув в автомобиль сорвались с места. Теперь было не важно на чьей стороне были люди. Они все вместе кинулись к подножью горы, только нужна ли была их помощь?

Мелиссу доставили просто к дому Анри.

Её привезли люди Касыма Шихаба после того, как служанки напоили её успокоительным, привели в порядок её почти бездыханное тело и одели в новую одежду.

Она вышла с машины с помощью одной из служащих во дворце. Вернее, её почти вынесли.

Вот такой, разбитой, несчастной, и почти безмолвной её встретил Поль.

Он не сказал ни слова. Просто подхватил её на руки и отнёс в посольство. А того же вечера они покинули эту страну на частном самолёте, чтобы больше никогда не вернуться сюда обратно.

Курорт отдых, море

Жюльен слушал рассказ своей прабабки, сидя просто на песке у её кресла, которая уже не была той строгой и сварливой леди, а всё утирала свои старческие слёзы.

— Я полагал, что ты была влюблена всё-таки в Фахр-аль-Дина, но никак не подумал бы, что ты пленила сердце Юсуфа, а он твоё.

— Это была самая короткая любовь с такими огромными и нахлынувшими на нас внезапно чувствами. Всё произошло как ураган, подобно небеса знали, что у нас слишком мало времени.

— Ты думаешь всему виной тот бриллиант?

— Разве только он? Фахр-аль-Дин был сущим наказанием, но небеса выбрали лучшего из Шихабов. Когда Поль покинул меня я разбирала его вещи вместе с тобой и наткнулась на вот эту золотую пепельницу, принадлежащую их династии, которую оказывается никогда не показывал мне мой муж, потому, что всю жизнь полагал, что в меня был страстно влюблён Фахр-аль-Дин. Он никогда не спрашивал меня что произошло за то время, когда нас разъединили, но я знаю, что этот вопрос всегда был в его голове. До этого дня я никому не открывала этой тайны, что произошло со мной, а вот ты первый.

Неожиданно к ним подошёл незнакомый мужчина в строгом костюме и слегка склонив голову подал конверт, на котором было написано что-то арабской вязью, но печать Шихабов было невозможно спутать ни с чем.

— Это прислал ведь Амир Фахр-аль-Дин? — Строго спросила старая баронесса.

— Принц Фахр-аль-Дин прислал за вами машину, если вы пожелаете, то мы можем отправиться просто сейчас во дворец.

— Не сейчас! — Буркнула старуха. — Подождёт ваш принц часок. И вы подождёте меня! Вы что же полагаете я заявлюсь к нему в этом наряде? И ты поднимайся с песка! Расселся тут. Живо приведи себя в порядок. Мы едим во дворец в котором ты никогда не бывал, а я была так давно, что мне кажется, что это всё мне просто приснилось.

Кажется, Мелисса де Совиньи пришла тут же в себя от нахлынувших горестных на неё воспоминаний.

********

Пальмы, фонтан, сад.

Вот он дворец, ни чуть не изменившийся за столько лет. Те же ворота, те же аллеи и благоухающие розы, сначала красные, потом розовые.

Только уже по тропинке они идут не с Полем и Анри, а с правнуком, которого строгая бабка заставила облачиться в дорогой парадный костюм. Сама же она была в чёрном закрытой бархатном длинном платье и соболями, покоящимися на её плечах. Она приказала горничным уложить её волосы и украсить их изумрудными заколками. На шее же было прекрасное колье, украшенное мелкими бриллиантами. Но это были совершенно другие камни, не имеющие чудовищной истории.

В беседке встречал их старик, уж очень похожий когда-то на Амира Касыма, но это был Фахр-аль-Дин Шихаб, собственной персоной в не менее парадном костюме, что и его гости.

В момент встречи они остановились друг перед другом и не могли найти нужных слов.

Время.

Когда они виделись в последний раз то самое время унесло их молодые годы, близких людей, растерзанные чувства, оставив только следы былой красоты.

— Баронесса, барон.

— Принц Фахр-аль-Дин

— Прошу. — Он показал рукой на приготовленные кресла под огромным зонтом, и слуга тут же принёс всем троим ароматный чай.

— Когда мне доложили, какие гости посетили страну — я целый час не мог прийти в себя. Не верил в то, что слышал.

— Вы полагаете нам не осталось ничего друг другу сказать после того рокового дня? — Мелисса вытащила из сумки бархатный мешок и извлекла из него золотую пепельницу. — Долгое время это хранилось в сейфе моего мужа. Только после того, как он умер я увидела подарок, который достался ему от вашего высочества! — Последние слова были произнесены баронессой довольно резко. — Почему вы подарили её моему мужу?

Принц взял пепельницу и покрутив в руках положил её на стол.

— Это я передал своим шофёром лично вам баронесса. В тот день, когда вы возвратились в дом Анри. Однако ваш муж, наверное, решил утаить это от вас. Эта личная вещь Юсуфа.

Старая леди зло посмотрела на Фахр-аль-Дина.

— Я разделяю ваше мнение, на его месте заслуженно должен был бы быть я, а не он.

— Это решили небеса, которые забирают лучших.

— Баронесса. — Тут же спохватился Жюльен, положив руку на руку прабабки.

— Не отдёргивай меня мой мальчик. Сейчас хорошие манеры тут вряд ли уместны. Это вы всё тогда подстроили принц, когда похитили наш самолёт, когда вмешали во всё Юсуфа, когда разрушили покой моего мужа, который был святым человеком и ваш поступок заставил его всю жизнь во мне сомневаться. Хотя он не проронил ни разу и слова! Причиной всего были только вы и больше никто! — Вскричала уже старая леди, — Всего лишь потому, что вы обходились, подобно животное со своей собственной женой!

— Всему тому, что случилось есть одно оправдание, Мелисса. Если бы не мой сумасшедший поступок вы никогда бы не встретили Юсуфа и вам это хорошо известно.

— И кто его забрал у меня? А? Не ваша ли жена, чтобы сделать вам невообразимо как больно? Потому, что не могла выносить всё, то что сделали ей вы! Одно меня успокаивает, что я слишком стара и скоро увижу его там. — И старуха показала пальцем в небо.

— Я не смогу вымолить у вас прощения, баронесса, однако мы не сможем деться уже друг от друга. Может проявим хотя бы вы ко мне, а я к вам уважение? — Почему — то в глазах старика сверкнула какая-то искорка лукавства. — Я так понимаю это ваш правнук. — Тут же переключил внимание Фахр-аль-Дин на Жюльена.

— И моя гордость! Человек, который меня понимает и поддерживает как никто. Когда Поль ушёл от нас — он остался жить рядом со мной, потому, что так пожелал. Мы с ним пол мира исколесили, а вот вашу страну старались миновать всё это время. Но мне хотелось вернуть пепельницу.

— А у меня все разъехались по миру. Встречаемся очень редко, иногда только раз в два года. Каждый живёт своей жизнью. Через три года после случившегося мой отец согласно кивнул головой на брак с итальянской оперной певицей. Я знал её ещё с университета, когда там жил. Спустя время я написал ей, рассказал всё как есть, и она приехала. Просто осталась, чтобы утешить, помочь пережить всё, что тогда пришлось вынести. Мы поженились и прожили довольно неплохую жизнь. По крайней мере она всегда так мне говорила.

Неожиданно Жюльен вытащил из кармана пожелтевший конверт и подал его Фахр-аль-Дину.

— Что это молодой человек?

— Письмо моего прадеда. Он адресовал его вам. Попросил вручить его, когда он оставит нас.

Мелисса с удивлением и настороженностью посмотрела на правнука.

— И почему же я узнаю об этом только сейчас? Почему ты раньше ничего о нём не сказал? Ты его читал?

Жюльен согласно кивнул головой

— Бабуль, я не хотел, чтобы ты это прочла, но когда ты винишь себя в том, что прадед был святым, а ты в чём-то провинилась…. Словом, сначала я думал отдать письмо принцу, когда я бы вернул пепельницу, но теперь…… наберись мужества баронесса, каким ты всегда обладала. Тебе придётся кое-что узнать.

Фахр-аль-Дин одел очки и развернул бумагу.

«Никогда не думал, что напишу тебе, принц Фахр-аль-Дин, однако слишком поздно чего-то боятся или переживать, что будет дальше. Правда, которая сейчас раскроется уже не имеет большого значения спустя столько лет.

В тот день, когда самолёт изменил курс и меня под действием снотворного разъединили с женой, то привезли не в дом Анри, поначалу, а во дворец. У меня была личная аудиенция с принцем. Амир Касым был предельно откровенен и надлежащим этикетом в течении разговора не ограничивался. Напротив, он был собой и без лишних красивых завуалированных фраз сказал мне: «Мой сын влюблён в вашу жену. Если же он изменил курс самолёта, то он точно не отступиться, а счастье ребёнка, который поглотил всю мою жизнь и превратил её в сплошной кошмар прежде всего. Я никогда не видел, чтобы хотя бы одна женщина так влияла на него, как Мелисса. Он может измениться в лучшую сторону. И мы согласны убрать с дороги даже Ранью. Что если она станет, например, вашей женой? Я согласен на многое, лишь бы вы подписали этот документ о разводе. Мои адвокаты уже всё приготовили. Сумма вознаграждения не имеет значения. Всё, что пожелаете. Я не помню, как моя рука выводила подпись на документах о разводе, как я подписал даже свидетельство о браке с твоей женой! А потом всё перевернулось вверх дном за какие-то сутки. Я стал разведённым, моя уже бывшая жена была где-то с тобой, но я всё равно продолжал её ожидать. Странно, что Ранью так никто и не поставил в известность, но подпись её уже на бумаге существовала. То ли её подделали, то ли она не видела, что подписывала. Не знаю. Я был в каком-то тумане, в один момент я так много потерял и обрёл какую-то чужую женщину, которую непонятно, как принял.

Когда машина привезла Мелиссу — я понял, что всё кончено, что она вернулась ко мне совершенно сломленная и раздавлена. Я не спрашивал, что произошло, но после её возвращения узнал правду, что не только ты, а твой брат влюбился в неё. Узнал, что Ранья сорвалась с обрыва и с ней погиб Юсуф, в кого внезапно влюбилась моя жена. И только когда мы сели в самолёт мне вручили конверт, в котором были клочки договора о разводе с Мелиссой и брак с Раньей, но если об этом никогда никто бы не узнал, то оставалось только одно — Юсуф каким-то чудным образом выжил……. Но о нём я никогда не скажу Мелиссе, потому, что она тут же бросит меня и уедет к нему даже на край света. У нас двое взрослых детей и двое внуков. Но я по-прежнему опасаюсь, что могу потерять свою жену.

Почему я решил написать тебе это? Может потому, что однажды она всё-таки вернётся в Ливан, в ваш дворец. Я боюсь, что она встретиться когда-то опять с Юсуфом.

— Что? — Мелисса почувствовала, как её бросило в жар. Она тут же подорвалась с кресла и просто крикнула на весь дворец.

— Где он? Почему ты ни разу не сообщил мне, что он остался жить?

— Потому, что ты помнила его молодым и здоровым, а он никогда не может больше ходить. Это уже дряхлый старик, который постоянно в руках врачей! — Уже вскричал в свою очередь Фахр-аль- Дин.

— Ничтожная тварь! Ты хоть знаешь сколько слёз я пролила? Сколько страдала и думала о нём? Да если бы не ты, я бы бросилась в бездну за ним!

— Знаю, поэтому я и спас тебя от этого!

— Где он? Ещё раз тебя спрашиваю!

— Вон там. В саду. Как всегда рисует. Я не сообщил ему, что ты прибыла. Не хотел расстраивать.

— Теперь его жизнь будет в моих руках. — Баронесса подобрала длинное платье и бросилась что было старческой силы к худому и немощному старику, возле которого неустанно дежурили медсёстры.

— Юсуф! — Пронеслось в тишине. — Почему мне никто не сказал, что ты был так рядом со мной на этой земле? Почему я поверила тому, что ты покинул меня навсегда? — Бросилась она со слезами к принцу и тот изумлённо только протянул руки и позволил баронессе положив голову на его худые неподвижные колени и разразиться в громких рыданиях.

— Неужели ты вернулась, моя красавица? Мой покой и моё сердце? Неужели я обнимаю твои плечи моими руками и чувствую, что готов сейчас бросит вызов всему миру и снова воспрянуть духом?

— Теперь всё будет не так. Теперь я буду заботиться о твоём здоровье, давать тебе лекарства, поить тебя чаями, и мы будем очень много гулять, а всё это время ты будешь сжимать мою руку как тогда когда мы посетили Баальбек. Когда я закрыла глаза, и ты меня вёл к скульптуре весталки. Помнишь? Я тогда не хотела, чтобы ты отпускал мою руку. Обещай мой дорогой принц, что всегда буду держать мою руку в своей. А ещё ты должен повести меня опять в Баальбек. Мы так и не рассмотрели всё как следует. Но больше всего мы будем с тобой говорить. Говорить и говорить. Мы же знали друг друга с тобой всего один день, а потом пропустили целую вечность в разных мирах.

— Но я тебя больше никуда не отпущу. Так и знай. Ты теперь моя и не только в этом мире. — Прохрипел взволнованно Юсуф.

— А я никуда и не собиралась уходить. Всё, что мне дорого теперь переедет сюда. Вот тут мы и проживём остаток наших лет в счастье которого нас однажды лишили.

Вилла, бассейн.

P.S. Спустя два месяца сьёмка новой коллекции дома «Шанель» была вынуждена прилететь в Ливан, чтобы сделать музой новой коллекции осень — зима в великолепном дворце Амиров принцессу Мелиссу де Совиньи-Шихаб.

О бриллианте «Слеза Андалусии» больше никогда никто не слышал.

30.11.2016

Клидерман Отто