Людмила Юрьевна Соловьёва стояла на крыльце приёмного отделения городской больницы скорой помощи, зажмурив глаза и с удовольствием подставив лицо ласковым лучам солнышка. Рыжие тёплые блики суетливо мельтешили на ресницах, пытаясь проникнуть под плотно сомкнутые веки, а лёгкий ветерок пошевеливал прядь волос, выбившихся из-под белой шапочки. День начался вполне спокойно, и почему-то хотелось верить, что сегодняшняя смена в кардиологическом отделении пройдёт без особых происшествий. Курившие на другом краю санитары о чём-то вполголоса переговаривались за её спиной, стараясь не мешать задумавшемуся врачу. Людмила Юрьевна усмехнулась. В данный момент она ни о чём особо не думала, а просто расслабилась и получала удовольствие от тёплого солнышка. Неожиданно в тишине возник быстро приближающийся рокот мощного автомобильного мотора, взвизгнули тормоза, и во двор больницы на полном ходу влетела белая «Тойота». Она подкатила к самому крыльцу и резко остановилась. Из автомобиля выпрыгнула девушка и, умоляюще сложив ладони, воскликнула: — Помогите, пожалуйста! Тут человеку плохо! Людмила Сергеевна встревоженно сбежала по ступенькам к машине, на ходу подзывая санитаров, и заглянула внутрь. — Что у нас тут? — поинтересовалась она. Увидев мужчину, Людмила Сергеевна озабоченно воскликнула: — Ох, это же Олег Борисович! Что с ним?! Но не дожидаясь ответа она повернулась к санитарам. — Немедленно доставьте его в реанимацию! Поторопитесь! Я иду следом. Санитары бросились выполнять указание, а врач снова обратилась к Надежде: — Подождите, пожалуйста, здесь! Сейчас кто-нибудь к вам выйдет, и вы расскажете, что произошло. А я в реанимацию — нельзя терять ни минуты… Людмила Сергеевна поспешила за санитарами, торопливо увозящими незнакомого мужчину куда-то вглубь длинного коридора под аккомпанемент дребезжащих колёсиков каталки, одно из которых нервно дёргалось и постоянно вертелось во всех направлениях, словно стремясь вырваться и удрать. Проводив взглядом медработников, Надя растерянно оглянулась по сторонам и обречённо вздохнула. Пройдясь несколько раз вперёд-назад перед крыльцом, она с надеждой посмотрела в тоннель длинного коридора, но оттуда никто не появился. Тогда девушка бросила взгляд на часы и, схватившись за голову, побежала к воротам. В это время на крыльцо неторопливо вышла дородная санитарка необъятных размеров. В руках она держала регистрационный журнал. С недовольным видом неторопливо оглядевшись по сторонам, санитарка заметила девушку, выбегавшую из ворот на улицу и запоздало крикнула ей вслед: Эй, гражданочка, вы куда?! Но Надежда даже не оглянулась. Буквально выпрыгнув на проезжую часть, она вскинула руку в отчаянном жесте и, остановив первую попавшуюся машину, уговорила водителя отвезти её в галерею Алексея Меньшикова. Когда автомобиль с девушкой скрылся за поворотом, санитарка растерянно почесала в затылке, зачем-то открыла журнал, словно надеясь найти в нём подсказку, затем раздражённо захлопнула его и проворчала: — Вот так всегда… а я должна за всех отдуваться! Эх… Обречённо махнув рукой она кряхтя и почёсываясь вразвалочку отправилась в комнату дежурной сестры. * * * Дмитрий Семёнович Бывший — директор рекламной фирмы «Успех» находился в крайне возбуждённом состоянии, граничащем с тихой паникой. Ещё бы, ведь мог сорваться такой выгодный заказ от весьма солидного клиента! По какой-то причине он настаивал, чтобы всё было выполнено именно в таком стиле, который присущ Надежде Поляковой. И всё бы ничего, да только клиент попался капризный и весьма нетерпеливый: затребовал, чтобы уже через три дня можно было посмотреть первые рабочие эскизы. Сегодня как раз был срок, а Надежды всё нет и нет. — Ну, почему с ней всегда так?! — воскликнул Бывший, в сердцах прихлопнув ладонью столешницу, и крикнул в проём двери кабинета: — Ниночка, позвони ещё раз Поляковой! — Я буквально пять минут назад разговаривала с её матерью, — тотчас откликнулась секретарша, мгновенно появляясь в дверях. — Она сказала, что Надежда давно уже вышла из дому, а куда подевалась в дороге — не известно, так как её мобилка не отзывается… — Проклятье! Ну где её черти носят?! Мы же пропадём без неё… Внезапно запнувшись, Бывший строго посмотрел на секретаршу и убедительно добавил: — Только смотри не проболтайся! Ей об этом совсем не обязательно знать! Я ничего такого не говорил, а ты ничего не слышала… ясно?! Секретарша с готовностью кивнула. — Не волнуйтесь, Дмитрий Семёнович! Разве я вас когда-нибудь подводила?! Директор облегчённо вздохнул и взмахом руки отпустил секретаршу, которая тотчас выпорхнула за дверь. Проводив её взглядом, Бывший вновь нахмурился и, усевшись за широкий стол, принялся озабоченно выстукивать на поверхности столешницы костяшками пальцев замысловатый ритм. * * * Невольная виновница панического настроения директора рекламной фирмы с обречённым видом, потупясь стояла перед Алексеем Меньшиковым, который сердито отчитывал её, словно строгий учитель злостную прогульщицу. — Полякова, ну ты как всегда, в своём неподражаемом амплуа!.. Опоздать… да что там опоздать… просто вовсе не явиться на такую встречу! Да ты хоть понимаешь, что у тебя был такой шанс, о котором можно только мечтать?! Один из наиболее известных галеристов… Европы, заметь, обратил внимание на твои работы, а что ты?! Ха-ха! Просто не соизволила явиться вовремя… — Лёшик, ты пойми, тут такое дело получилось, — смущённо начала оправдываться Надежда. — Человек в беду попал, вот мне и пришлось ему помочь, я же не могла его бросить… Алексей только устало отмахнулся. — Ох, Полякова… сколько помню, ты ещё со студенческой скамьи была слишком сердобольной бессеребренницей и, кстати, зачастую во вред самой себе… разве я не прав?! Надя обречённо кивнула и поникла духом. Но неожиданно Меньшиков прищёлкнул пальцами, широко улыбнулся и, взяв подругу за плечи, с заговорщическим видом объявил: — Ладно уж, не вешай носа! Признаюсь честно, я договорился с немцем о новой встрече через две недели… Надежда радостно подпрыгнула и чмокнула Алексея в щёку. — Но с одним условием… — с хитрым видом добавил он. — Что за условие? — тотчас насторожилась девушка. — О, это тебе ничего не будет стоить… разве что придётся порыться в старых загашниках… и обязательно с моим участием! Алексей для убедительности несколько раз серьёзно кивнул. — В каком смысле? — удивилась Надя. — В каких загашниках… ты можешь выражать свои мысли яснее?! — Так ведь куда уж яснее, — усмехнулся Меньшиков. — В твоих загашниках, в которых ты хранишь свои старые студенческие акварели. — Погоди, Лёшик, — попыталась возразить девушка. — Я их давным-давно выбросила… Но Алексей не дал ей договорить: — Ой, Наденька, только не нужно мне рассказывать… я совершенно точно знаю, на какой антресоли они у тебя хранятся в такой большой синей папке для чертежей, завязанной на чёрные шнурочки… — Мама сдала… — обречённо вздохнула Полякова и сделала последнюю попытку. — Но эти акварели совершенно никому не интересны, и у меня там с цветовым решением не очень… я уж молчу о сюжетности… — Прекрати! Твои работы на курсе считались одними из лучших — я их очень хорошо помню. Одним словом, не спорь! Я хочу сделать персональную выставку твоих студенческих акварельных работ — это не обсуждается! И ещё… — Что? — снова насторожилась Надя. Оглянувшись назад, где в главном зале какие-то люди возились с телевизионной техникой, выставляя свет, Алексей доверительно сообщил: — У меня тут сегодня телевизионщики в гостях, хотят сделать репортаж о галерее, художниках, последних новомодных тенденциях в живописи и вообще… так что с тебя интервью. От неожиданности Полякова даже отступила на шаг и испуганно замотала головой. — Нет-нет, Лёшик, даже не проси! Я совершенно не знаю, о чём говорить и… я не готовилась! — А экспромтом даже лучше! — ухмыльнулся Меньшиков. — Они тебе сами будут вопросы задавать, а красиво отвечать, как и рисовать, ты тоже всегда умела… ну, пожалуйста, Надюша! Я тебя очень прошу, по-дружески! Заметив, что девушка засомневалась, он с упрёком выложил последний козырь: — Я же с немцем за тебя договорился, а ты… — Ну ладно, договорились — сдалась Надежда. — Пусть меня терзают твои телевизионщики… только сперва одолжи свой мобильный, а то мой приказал долго жить — заряд кончился, а мне просто крайне необходимо сделать один звонок. — Без проблем! Обрадованный Алексей с готовностью выхватил из кармана мобильный телефон, вручил его подруге, а сам с явным облегчением направился к телевизионщикам улаживать организационные вопросы. — Набрав номер, Надя дождалась соединения и торопливо произнесла: — Это я… да нет, у меня всё в порядке, просто мой телефон разрядился и к тому же ещё один случай произошёл… * * * Вальяжно раскинувшись в широком директорском кресле Дмитрий Семёнович Бывший с блуждающей на губах двусмысленной ухмылкой размеренно кивал головой, слушая собеседницу. Айфон он наигранно-аристократично держал двумя пальцами, при этом самодовольно подмигивая собственному отражению в зеркале, висевшем на противоположной стене. — Ой, я тебя прошу… не нужно об этом слишком много думать, всё будет хорошо, поверь и не парься! — успокоил он. Женский голос что-то прощебетал в ответ, и Бывший добавил: — Да, и я тоже скучаю… неплохо бы выбрать время и чуть отдохнуть в спокойной обстановке… да, посидеть где-нибудь в уютном ресторанчике, подальше от всей этой суеты, досужих глаз… надеюсь, что доживу. В трубке снова раздалось торопливое стрекотание женского голоса. Слегка поморщившись и нетерпеливо дёрнув головой, Дмитрий Семёнович громко потопал ногами, создавая шум, кашлянул и притворно-торопливо произнёс: — Ну, всё. Тут ко мне пришли… да… целую тебя! Закончив разговор, он с ленивым видом пренебрежительно оттолкнул айфон, и тот стремительно скользнул по полированной поверхности к краю стола. Спохватившись, Бывший резво выпрыгнул из кресла и в последний момент успел его подхватить. Отерев мгновенно вспотевший от испуга лоб, директор бережно опустил его во внутренний карман пиджака и вздохнул: — Ох, едва не разбился, а я ведь ещё и рассрочку за него не всю выплатил. Мда… надо бы поаккуратней… * * * — И я тебя тоже целую! — с улыбкой произнесла Надя и громко чмокнула в мобилку. — Не волнуйся, мама, вечером буду дома… пока! Она с благодарностью вернула телефон вернувшемуся Алексею и обречённо вздохнула: — Что ж, отдавай меня на растерзание своим безжалостным телевизионщикам… только побыстрее, пожалуйста! — А куда ты так торопишься? Работа от тебя никуда не убежит, тем более, что там многое на тебе держится. — Ну, уж ты скажешь, — смущённо отмахнулась девушка. — Я всего лишь рядовой дизайнер… — Что меня весьма удивляет! — подхватил Меньшиков. — Ведь не секрет, что над самыми успешными проектами в городе работала именно ты. А твой начальник просто пользуется и… — Прекрати, Лёша! — остановила друга Надя. — Мне мамы дома хватает, а теперь и ты туда же! К тому же мне действительно нужно спешить, и не только из-за работы. — А что ещё? — Нужно подготовиться, ведь завтра из деревни приезжает моя любимая племянница… — Машка что ли?! — обрадовался Алексей. — Ну, теперь уже Маша… даже Мария, — улыбнулась Надежда. — Взрослая девушка, семнадцать лет. — Ох, как быстро летит время, — вздохнул Меньшиков. — Вроде ещё совсем недавно приезжала к тебе такая шалунья-егоза с бантиками, торчащими в разные стороны под немыслимыми углами, и с ободранными коленками… а она в гости или как? — Поступать будет. — Куда? — В наш институт. — О как! — восторженно воскликнул галерист. — Значит, решила пойти по стопам своей гениальной тётки?! — Ладно, хватит насмехаться! — смущённо ткнула его кулачком в бок Надя. — Давай, быстрее сюда своих мучителей, а то я и так уже на работу безнадёжно опоздала! А ещё нужно забрать мою машину, которая осталась на месте происшествия… * * * Мутная пелена начала постепенно светлеть, где-то рядом звучали приглушённые голоса и что-то размеренно тикало. Олег медленно открыл глаза и увидел склонившуюся над ним почему-то в белом халате соседку — Людмилу Юрьевну. Она озабоченно смотрела на него. Почувствовав, что лежит на кровати, Олег удивлённо спросил: — Что случилось? Где я? Он повернул голову набок, рассматривая незнакомое помещение — явно медицинского заведения, наполненное разнообразной аппаратурой. Рядом с кроватью стояла капельница, подсоединённая к его локтевому сгибу. — Вы не волнуйтесь, Олег Борисович, слава Богу, всё закончилось хорошо, только вам придётся несколько дней провести в покое. Желательно — постельный режим. — А что, собственно говоря, произошло? — Вы в реанимационном отделении кардиологии. Судя по всему, переутомление вызвало стресс, который в свою очередь послужил причиной сердечного приступа. Хорошо, что вас так быстро к нам доставили. Теперь кризис миновал, но темп жизни вам всё же придётся поменять… я вам, кстати, это неоднократно говорила, но вы же не слушаете: всё куда-то спешите, не досыпаете и питаетесь кое-как наспех… Олег кивнул, соглашаясь, и тут же нетерпеливо поинтересовался: — А когда я смогу «вернуться в строй»? — Нельзя же быть таким фанатом работы! — фыркнула Людмила Юрьевна. — Нужно поберечь своё сердце — оно у вас одно! — Да знаю я, — отмахнулся пациент. — Только не в одной работе дело… — А в чём же ещё? — Меня больше всего волнует, что сын влюбился как раз тогда, когда ему нужно думать о поступлении в институт. — Ну, это дело молодое, — улыбнулась врач. — Как говорится, любви все возрасты покорны… — Да я совсем не против, и всё понимаю, только вот время он выбрал не совсем подходящее. — Разве любовь приходит по расписанию?! — усмехнулась Людмила Юрьевна. — Сердцу ведь не прикажешь… да и вам, Олег Борисович, хватит уж вдовствовать — вы же совсем ещё молодой! Но пациент только плечами пожал и поинтересовался: — Как я сюда попал-то? Помню только, что выезжал на работу, а потом… словно тьма окутала, ничего в памяти не осталось. — Вас девушка какая-то привезла на вашей же машине. Кстати, очень даже симпатичная… можно сказать, она вам жизнь спасла! — Что ж, спасибо ей! Нужно будет найти и как-то отблагодарить… — Вряд ли получится. — Почему? У вас же должны быть записаны её данные, адрес там… или хотя бы фамилия, имя. — Должны-то должны, да только нет, — развела руками соседка. — Пока мы тут вами занимались в срочном порядке, она почему-то не дождалась и уехала. Так что никто ровным счётом ничего о вашей спасительнице не знает, увы… — Жаль, — вздохнул Олег. Он устало закрыл глаза, погружаясь в целебный сон, а доктор на цыпочка вышла из палаты и тихонько прикрыла за собой дверь. |