Прости…

На загрубевшей, потемневшей от дождей и ветров скамейке сидел молодой человек. В одной руке у него был стакан с налитой водкой, а в другой держал зонт, закрываясь от мокрого снега, который падал хлопьями вперемешку с дождем. Странная погода. И не ветерка на кладбище… Тихо падает снег и стучит дождик по куполу зонта.

— Папа! — молодой человек приподнял стакан в сторону могильного холма и выпил. — За тебя!

Он встал со своего места, развернувшись в полупоклоне отставил стакан и стал перчаткой подметать плиту, чтобы проявилась надпись. Но снег падал так быстро, что он оставил эту бесполезную затею. Парень тяжело вздохнул, поправил на плите стакан с куском хлеба сверху и сел на место.

Также, помнится, в прошлом году сидели вдвоем с отцом у могилы деда. Тогда была осень, листопад. Все попытки собрать листья в одну кучу заканчивались провалом. Строптивые желто-красные листья не хотели слушаться веника и с шумом разлетались от ветра в разные стороны. Отец тихо говорил что-то, молодой человек не помнил уже тех слов, но одна фраза врезалась ему в память.

— Вот так и ты будешь приходить ко мне на могилу…

Ему стало жутко от этих слов. Как так? Отец казался вечным! Он же никогда не умрет! Будет всегда…

Действительно вот настала его очередь приходить к этим могилам. Нет, умом он понимал, что все смертны, но сердце ныло при воспоминаниях. Он теперь заново переживал все действия, разговоры многолетней давности, начиная с детства. И каждое воспоминание обнаруживало, что он что-то не так сказал, что-то не успел, что-то не так сделал, не помог…

— Отец! — молодой человек шмыгнул носом. — Ты знаешь, я недавно обнаружил что ты вел записи. Ты оказывается был блогером. Там есть и про меня. Почему мне подобного раньше не говорил, а доверял свои чувства интернету…

— Когда меня ругал, то я думал, что ты меня презираешь за мои двойки, а ты, оказывается, переживал за меня сильнее…

— Когда ты меня ставил в угол, я думал, что не любишь меня. А ты, оказывается, в это время стоял за дверью и терзался от того, что вынужден наказать…

— Ты крайне редко меня обнимал, и я думал что никому не нужен, но ты, оказывается, таким образом, воспитывал во мне мужчину…

— Пап, а помнишь того щеночка? Которого я притащил домой. Грязного, неухоженного и брошенного. Мне так страшно было идти — думал, что ты меня отругаешь за это. Но ты молча взял у меня щенка и понес в ванную. Отмыл, высушил, приготовил место для него. А на следующий день свозил нас в ветклинику на осмотр и прививки. Я это помню.

Парень снова плеснул водки в стакан, но сразу не стал пить. Прочистил кашлем саднящее горло и сказал:

— Прости меня, папа! Ты был со мной во все без исключения важные моменты моей жизни. Прости за то, что не всегда понимал тебя тогда. Прости за то, что наказывая меня, ты наказывал и себя.

Молодой человек залпом выпил холодную жидкость и поморщился. Вдруг почувствовал, что его непокрытую голову погладила чья-то теплая ладонь. Он встрепенулся, стал оглядываться по сторонам, но никого не обнаружил. Лишь тихо падал снег и стучал мелкий дождь по куполу зонтика.