И растя жжение — растяжения. Сна ряженье и то снаряженье. Чую, какие снятся сны жене и я, раз пошли те вещи на Со бра жжения — соображения. Да-да, уже ни я у ужения. У вас торг вызывает восторг. Светлое хочу чело! Говорю, сколько сору жене и я, тут от данного сооружения. Показал тот стих осла жене я это метод от стихосложения. Этот в танце Тел лёд вижу инея, медленные те телодвижения. Это холода, те лёд две, жжение — медленные те телодвижения. У кого-то от тел осла жжение — а осла чудо телосложение. Уж, навивает тел ось: ложь, жжение, это полное телосложение. Под бок, под бок — тепло сна б жене и я — то хорошие Вот представил унии чижей ни я, для церковного уничижения. Веры приводит у ничто жжение, или в разума уничтожение. С водочкой показал ус луж жене я и пошёл-пошёл ей в И выходит Элле к трос сноб жжение это было В куше не я нашёл те вкушения. Раз сто рже ни я от расторжения. Воск — решения, то воскрешения. Очень верите-то вы в движение. А по вашему, что — воск решения. И возможно этот опус тошен и — Так погнал-то, на них, вас раж жжения… Вижу тот кровавый пейзаж, же ни я, Пострадал, очень, за ложь Жени я. Видел, вспыхнула зря заря жжения. И зверь Жене я, да-да, зверь Жене я. А в театрах-то смотрел из лож не я. От прока жёны все прокажёны. Навесил и зоб раже ни я! Из образа он пал в образа, Не готовят с елей в церкви той елей. Видел кувшин к иску куши Инн, и я, Чуешь! Продолжи про дол лжи жжения. Тех сплетен-то сочинял — сколь лжи, не я. Раз ложь жжение, это разложения. Вылетело слово из вер — жжения: Видел этот культ я и для меня он, как мозга культя. А уж слову вы верны, так с него всё выверни. Клялись те и злу чины, зла они излучины. И то-то ни зло жены — истины низложены. Спеть о чём, о Дании, — страна чемодания? Где сорванец в бронежилете, надежду оброни же лето! А жизнь стихает по летам, впрямь, не готовая к полётам. Жизнь одичала поля там! Пришёл приказ нам: –»По машинам». Знай, пасти, как надо пасти, век мести вам злобой мести. В бале не было запала, словно та педаль запала. Злобой люди зло копили! Злобы столько — на копи ли? На мозги ему опала — красота тот блёск опала. Почему же те приматы, почему не прима ты!? Ах, сердце-сердце мило стынь и не проси милостынь. И говорила она, мило, сыну: — Раз с папой ели мы лосину. Не говори: Иди к осинке, той девчонке, что в косынке. Меня словами осени! На просторах осени. Мир-то битый — с пятака нем, под пятой, той, с пяты канем, Вот с такими спят, а комы? Да знакомы с пятаком мы! А с ума, ас, спят, а канем — ход конём он с пятака нем. Удивлялись с пятаков вы — верили, что спят оковы. Мы о ком говорим оком? Говорим, что спят, оком? Какая литера Пия это ли и терапия? Горести, с те, тоска Пия, или то стетоскопия? Может, спятили — спят или работают с пяти или? Оторопели с тира Пия, торопила — терапия. Видели те мы зон тропы, как там ходят мизантропы. Я, точно, не видел гор с точку, или мыслей: с мыску, с Расцветут весною почечки, раз не словят цирроз почечки. Напрочь кто забыл про счёт, явно совершил прочёт. Рады липе эрлы, но не сделать с лип перлы. Нас судили по очкам. Бьют нас беды зло — по почкам. Мысли — истины росточки, и пройдут умы в «расточку», чтоб Для их совместимости — дружбы совмести мосты. Если у прихожанки вызывает бель месса, значит: священник Мётел ври не напасти! Правду я беру не весом — сон конечно невесом. Уж дана и злоба стаям, разверзалось злом сто ям. Искры вы вились и искривились Рушен водкой храм о, мой, вышел я душой хромой. Да-да, видел и крыс ты — золотые их кресты. Клумбы тут у злачных клубов. Дохнем — от дыма клубов. Судьбою суть бою, страдаю страдою. Низложен — ни зло жён. Дороже до рожи и тем дорожи. Клика при храмовая шла прихрамывая. Вести могут извести, погасить вас в извести. И на мат все вы вески, ваш мат для злобы вывески. Языками зло тешите, тем вы им душу тешите. Вытравить мат — вывести, мозг на мусор вывезти! Будут гады лоб пасти — бьют судьбы там лопасти. И слова сойдут за вести, что имеешь зависть ты, Она шла по меха, для него то помеха. И мысль в мозгах их затвердела, и вышло уж за Тверь дело. И кануло в тот вир тело и юдоль им вертела. — И стал там богом — в оротило. — А разве вор Аттила. Спроси, расскажет вора тело, сколько нанесло до ворот ила. А зависть та, однако, верно — в душонке, как одна каверна. И оргии горят кострами и украшает кость рамы. Горят искрой ли к раю, ведь хата там их с краю. Вы ли Ули чины? Вы грехах уличены? Разной грех величины так себя вели чины Видно по лучинам — ковры на полу чинам, потому и быть Стал с укором у хором, предлагал ему хор ром. Грязь ту ощущают пучки и болячек здесь пучки. Соло лови то, что пели соловьи. Ваши назначение выйдут на значение. А те, что собой чины? Пьяницы с обочины? Во саду ли я воссяду и увижу сколь в вас яду! Во саду ли — дули в дули, во саду ли Васю вдули? Снял их флаг ИФАС шеста, но возносит и фашиста. Ну и фокус пакости! Вирус ходит по кости. Слышался призывы: А хотите взять призы вы! Видно была Душа в кризе. И что скажешь этой крысе: У кого там шарит атом, а кому там шариатом. Эка, рана из экрана! Иска рана из Корана. С ранами-то ветераны, остужает ветер рану, Длятся дни те очень долго — дни не выполняют долга. Грани душ от стока Анна, они как грани стакана, Цель, увы, одна Корана, цель, увы, однако, рана. Искра рана из Корана. От иска ралли, всех и с карали? Ведь там же всем не до дела, от злобы и недодела. Их крали — играли. Икра ли и крали. Играли их роли — пороли по роли. Мольба та всех к раю, к нему шли по краю. Ушёл за ряд зари заряд. Вер миражи — полон мир ражи. Толк знает в идеалах! Умный, ведь, иди Аллах! Жгли суть истины — возводя храмы и стены. Что из краба искра ба? Что из краба иск раба? Где арабы, ИГ рабы — террористы и гробы. Гни-гни е ни е началось гниения. Гни-гни и не я, это не от инея, Идиллия иди Илья, утоп и я — утопия. Выращивали ох рис то сами, хотели стать христосами. Кал лени я после каления. И сопи-сопи Том — плохо с опытом. В душе, за своей мечтою, спрятан меч тою. С пяти или, девки спятили!? А из девочки прут издёвочки. С клочка бумаги вышла склочка. Кружка для кружка. То не неба бочка, то не бабочка. И всё, как попало, в пару попа ала. Вёрстку правила, вот и правила. Ложь мозги купала с верха купола. И хочет единица со всеми единиться. Поле, пришли они из брани и слышны из тех изб брани. Видна беда — изб раны — ни кем они не избраны. Об стенку был акт риса — исполнит то актриса. Сверкал протуберанец — пел про ту б иранец. Что знает про ту бе иранец, когда его слизал протуберанец. Поп роту б иранцу передал по протуберанцу. И закрутил э, краны, о том молчат экраны. Подумаешь! Бред банник нёс нагишом в предбанник. Бранился бес раз лично, а вам то безразлично. Заводило кабальеро, или просто кобель эры. Это для тебя тоска ли? Знать по клубам-то таскали. Восходя по вертикале, ну и вы поверьте Кали, Плакать нужно на плакате — вот маг Нате прям в магнате. Не сердись и распрямись — те несёт нам распри мисс. Что расскажет ком про мисс, что расскажет комп. пром. и с. Многие здесь дурно жили и вот с них тянули жилы. Говорят, очень о строг этот оный наш острог. Пейте сок парной при системе парной. Дар — слёзы каприза? обкапал, кап, кап ризу. Сохранял отделение вождь елейное, скрывая вожделенное, Шлялись парни, шли и с девками, и косили всех издёвками. И среди среды той пелены, где все ёлки-палки пилены. У твоего удела стояла ложь у дела. Мослы вы ввысь костёлы, сожжённых кость, кость тела. Цепи сказочной канвой, оплетёт и нас конвой. Рок за стопарь сёк. Путь за сто парсек. Речи зла тем, и скрепили — напустили искре пыли. Даже камень искрошила — молнии так искра шила. И крыс тела и крестила. Искра ряда искр разряда. И путям там искривиться, и начнут там искры виться. Слава дня и скрипачом! А купить искры почём? По судам вы иск кружили и с кружили икру жилы. Называйте на вы ражи, что подстроили вам рожи, Гляди-гляди искра, ба-ба! Не выдержала тех искр роба. Искра летит и скоро ба! Исходит иск раба из краба. И душите и души те ль — растёт и слом души душитель. Искры исты и искристы. Их не выделишь из крыс ты. Искрят сомненья у коры, рождая массами укоры… Что за искра из «кристалла» матюгами с крыс стала? Ну, не надо искрам сало, что та бойня искромсала. А повадки у крыс стали? Как у снятого с креста ли!? Суть затаена и скрыта, суть движение искры та. Души бедные искрили, но смолчали вы и скрыли. Где же Божьи искры вились, что пути их искривились? Скрыты двери и скрижали, где теперь те искры жали? Непонятно не бельмеса, что же то за небыль месса? И затаено, и скрыто движение-то искр это. И утаю и скрою, мир искрою — искрою. Из края иск рая. Вот и скрою иск рою. Закрыты и скрижали, и где те искры жали? Грязь ведь надо вновь стрясти. Там такие страсти! Счёты с ним сведу, хоть и глуп он с виду. Ты же прочь их удали, возьми терпение у дали. Ум пусти на дело! Красу всё надело. Путь законов своды. — Может быть с воды. Божьи искры — искры жали, позабыты и скрижали. Фальшь. И блёски искры шили, всю идею искрошили. На лице вот искра пива, покраснел, как бьёт крапива. Крысы злые грызть крест стали. А он то весь из стали. А вот этот крест стали, на нё сияют кристаллы? Искрам, мол, лететь из крамол. Искры тики из критики. Искра с овцы и с красавца. Пьёт из красок искра сок. Икра сна та и краснота. С красноты искра с ноты. Искра — тосты с кротости? Искру жала из кружала. Иск ругали — искру Гали. Иск ругали зло кругами Создавал не зря иск рая, им как жгучая искра я. Всех скоты топтали! Там теперь топь та ли? Иск упал, в слезах искупал — вырос тот пузырь и с купол. И летят искры ночки душами из криночки. Речь попа тем и скрепили, что поддали искре пыли. Много есть им из вер блюд, верою плюёт верблюд. Как нам выйти из крена — мысль народа искренна. В нужный цвет искрасится модная искра ситца. Дурной смех — искра тира, а звук как из кратера. Искры вились искривились, Бьют из кринки Божьи искринки, То иск к рою — лжи иск раю. Из крамолы искры мола. Из красивых искра сивых. Искре с тины и крестины. Искре тина из кретина. Искра мольный иск крамольный. Вот как змейка искра на теле, А искры две фигуры из крыла А у костра будут искры виться, А мы напиваясь, искры пучим Мир видел крыс с крестом Искры жаль и скрижаль. Из кривой искры вой! Огрехи кого скрою? О, грех, огрех искрою! И песней хитрою — ты спой, и хит рою. И будут искры виться, в огне искра девица… Летит вот воем с рамы — те церкви блуда срамы. И целовать крест стали. С креста ли те кристаллы? И вовсе смущены тем делом те мужчины, Составит искра венок — они пусть из кровинок, Лететь к вам искры стали, что разве из креста ли? Как не любит пара Лель, кто проводит параллель. Как сиянье троллей бус, искры сыплет в дождь троллейбус. Вот искрение троллей испугали искры троллей. Не странно! Из красна и, явилась мне искра сна. И след искры той вился, но злобой искривился. Хоть, пядь во лбу с виною — тропой пойдёшь свиною. Вот ответ ищу Русь, что я как китаец щурюсь. Да ну их туда с Пилатом! — разнесёт нас с пыла атом. Сошёл с ума от проку ротор, за ним свихнулся прокуратор. Вот из камня вам постели с надписями-то по стеле. Не рвы тропки — нервотрёпки, нервотрёпки — нервов топки, Это всё от лишней стопки. Да-да нервы, словно с топки. Под девичьею косой, месяц высветил — косой. За девичьей за косой угол хаты той косой. Мужичёк, он пьян — косой, шёл речною, вдаль, косой. Как же быть нам ближе к кассам? Да иди ты, иди к асам! Ой, как слышен этот бас, то наверно вышел босс. В плечах саженью косой, шёл домой, он шёл косой. Ну и не пойдёшь в бар бос, а завоешь как барбос. И прошлась здесь смерть покосом, тем покосом, да по косам. Он не позволит низко пасть, подставив спирту свою пасть. Спины гнут у хором, подпевая злу хором. В пик, веры так остры — горят с людей костры. Сущность краля скрыла, как, то, пёрышко с крыла. И то выражение, ну, как вира жжение. Языку нет стопора, вроде суп тот с топора! Видели мор очи ли делали ль заключения? Говорю: — «Прочь!» тени я, суть вся — от прочтенья А лес пел те гаммы, стрекоча, от чего, давать там стрекача. С кручи слезу пуская слезу. Я на кручу педали кручу. Ну, что несёт тебя к ручью? Странный наш порок — счастлив был от порок. Раннею весной так ярок цветами цветов ярок. К ней как в иго да? Не прошло и года. Кровь из жилы пила, из людского пыла. Мёртвого жалей-ка: плачет пусть жалейка. Руки греешь ты на кладе — не остаешься в накладе. Но не видел о, Кук Леты, что сказал о кукле ты. Кровожадные Пилаты — кровь людскую тварь пила ты. Хороши кабы и лица, а то эта кобылица. Шоком то, однако, было, шла туда одна кобыла. А хвастун бахвалится, статуэткой Бах валится. Дождь разбойник, может, влиться каплями шальными в лица. Ты спроси, чтоб удивиться, что в мозгах то у девицы. Верьте вер тело душами вертело. Всем могилу роем и летим вниз роем. Для своей когорты купил и пил кагор ты. Можно-можно ли злословить, если это зло словить? Ах, а эти то, как злы, это, видно, те козлы! Ну, кому нужны те сказы, как орешки те с козы? Убеждали нас вы в злом, совершили двери взлом. Нам и в злом судьбы излом. Что мы видим? Видим в злом — видим банду, видим взлом. Я прошу: — «Ты не грусти!» — ты не тяжесть, не груз ты. Изменилась раз враз ты. А дни как канули, ушло начало века. Ты матом гни Илью и обложи гнилью. Дорожку Наде рая до блеска надираю. Мы соскучились по пище и сказали: — Поп ищи! Вот и в мате рык издавал материк. Знаешь ты, что станет знаком, если с опытом, знаком? Говорят, он также прыток, когда денежек приток. Танцевал док и при па док получил припадок. Адом или раем? Миг раем! Знаем, с чем играем? Души мы мараем пролетаем мимо раем. А кто поспать, может пока лечь? Душу смотри тем не покалечь! И мы вас в подвиг окунем и нырнёт он окунем. У тебя болезнь не лишай: себя радости в том не лишай. Пела дождичка капель — тонною падучих капель. А кто курит там Опал? Пусть получит приз тот с Опель, Знайте цену же куражу, не подбавьте ЖЭКу ражи Не тряси у глаз кол лажи — выходи-ка на коллажи! И наверно набросало ков верно: зло разъело там каверну. Я ему зла иск верну — вам позолочу и скверну, Отличилась и Канада, это-то икона ада. К кон ада от икон. Чистый звук его трубы, беден, ел он отруби. Дверь в Европу проруби, для зеркальной проруби. Утром видел я с требы, вылетали ястребы. А жизнь течёт кап, кап ли? И она в капле капли? Меняет нега рыло, босс, если не горилла А он такой чистюля, гляди клочок чист тюля, Завершилась миссия, для потомка мессии. А проделки се Пия — с щупальцами сепия. Кардиналы серые, то какая серия? Век карам боль, ну, карамболь! На ковёр, к нему, пожалуй, взяткою его пожалуй. Все соки сука выжала, видели её вы жала. И пульсировала жила и прекрасно бы жила, И век липой моря, разольёт лжи моря. Нужна каска даме — падать каскадами. В каскаде и рамы все с каскадёрами. Гордится кум Ирами и с их кумирами. Найдёт повод кино. Подло по водке но! И судя то по водкам тем, и быть тем паводкам. Там куда кадет тот катит? У него короткий катет. Вы по миру, то катали и повадки, то кота ли? — Во, мозги, ну как культи! Помешались все при культе? — Кто приставил кота к пульту, нахватались ката пуль те? А раскаты, враз, раз грома и дошло там до разгрома. — А что может нести гром? — А я с котом! Я не с тигром! Трек кота же в трикотаже, наболтали три кота же. Нас на гребнях прокатали! А дождалась прока та ли? — Волны там пророкотали. — Что убил пророк кота ли? А на нашем краю дорога не к раю. Вам смычки нужны для смычки? С тачки делаете стачки! И бес там под личиной и напасть подле чина. Нам подлечи и нам, ты подлечи чинам. И ты секрет ори, с кем пьют, секретари. О дозах заори, что льются до зари. И ты попу ори об этом попурри. Поп так дик ори, что там лишь дикари. Где содержит мёд река, И кому — то метрика? То запас кинетика, Слово то кинь: — Этика! Матом гни-гни: — «Я не я!» — сгнил ты от гниения!» Понята старь иными знаками старинными. Обжигают, горячи, это слёзы горя чьи? Может, кого выручу — я страстей тот вир учу. Заблудился человечек, у него чело овечек. Что за чёрт особа чина — просто та, он собачина, О, строк крылья, о строк крылья — вы остротами так крыл я. — Ой, ой, страшно! — не стоните, тоны стону не сто нитей. Что останется там с тени, лишь дрянные рухнут стены!? Перед вами та стена ли? От стены вы все стенали. Горе -ка гор ты, вот и пьёшь кагор ты. Щит-щит на ворота — вновь там навороты. И вот слышишь не песнь, а ор ты — кровь течёт с аорты, Зачесал пробор ты. Думал ли про бор ты? Думал лишь про бар да — крута песнь барда. Там как бакен — барды, видны бакенбарды. И о чём спор-та? Кто там мастер спорта? И всё шло поп-артом, сели пни по партам. Миру не прощу -ка лажи. Я на мир ищу коллажи. Вновь мешает те коллажи знаменитый всем кол лажи. В сердце воткнут тот кол лажи и кругом кола коллажи. Суть искали Колымы, а получили уколы мы. Принесла о боль стили! О, боль льстили — обольстили! Он воскликнул: — «Ого, стели!» Речь идёт о госте ли? Главное ему калым — холоден он к цветам, к алым. А ошибки те в проколе, разве принесут прок Коле! Собирали калы мы и то наши чай калымы. Жало-сабля, дури ассамблей, Не считаем ноли мы и сидим у Нели мы, и молчим мы как Ну, а сыпалась и мука ль им, как шальной ему калым? Поумнели, у, коли мимы, стали в душу уколимы. И прокол — рассказ про кол, это тот был им прикол. Колыма не для калыма — проглотил своё коль имя. Разлетелись и калымы — и белы как калы мы. И плыло рекой полено, и плыло с волной по Лене Звон летел от колокола — расплывалось коло кала. И с утра вновь выло тело, и в окно вылетело. Говорят великороссы: — Пить с утра вели-ка росы! Режете люд без ножа вы, правит, ведь, здесь бес наживы. Веселы и с виду бравы, и купили, правы, бра вы, Знай, матерными словами — так привито то зло вами. Предлагали папе росы, те, что курили папиросы. И вот привет есть от Тараса — разнесла в щепки тар раса. Нужна, упал тар аса шеф, чинка — читал шеф Тараса Смеётся, краденная икра мол, и нет крыл-то, от крамол. Рада звёздам улица, от них улыбка у лица. Шляются на поде лица, хотят модой поделиться. На мозги хромы храмы. Храм хром — сапог чёрных хром. Богатство хором — поют ему хором. Их храмы, их храмы, их рамы, их рамы. Искра с овцы и с красавца. Икра с нюха и краснуха. Из красивых искра сивых. Искрам, мол, быть из крамол. Поток вин теки, пока не затянуты винтики. Иск с очками, завтрак сочками, искра сочки с красочки. Нам о лицах намолиться. Ходили на мол лица. Я плотину прорву, и открою прорву. И уходят годы в прорву! Верите, не верите, но — душа веретено. Вере те но, дай намотать на веретено. Рад отче словам, что они от числа вам. Рад отче славам. Вот и матёр и рык замызгал материк. Не подцепи смотри лишай, себя здоровья не лишай. Уж охраняй, то-то, заначку, чтобы не спёрли за ночку. Жить без души, ты всех души! И пусть завоют те в глуши. И свет туши — танцуют туши, водку глуши в этой глуши! Такие мира же дела в мираже. Льёт коррида ром, течи коридором. А низа видны! Очень незавидны. Ты не доводи, хлебной не дав оды. Круто шли обводы — мордою об воды. Он обратился к вожатым: — А бывает статус кво жатым? И пошли вкось напасти и терпенья не напасти. Ах! Зелёны и с куста ли — дали нам, тот, искус стали. В черепке-то вы пусты ли? Беса внутрь, увы, пустили? Это ведь не колкости, что дробит ваши кол кости. Вы ошибки участили — те лихие уча стили, Когда души всех остыли, ты не говори о стиле. Вновь с утра ты ждёшь утраты. Суть утратишь — с утра тишь. Заплела двое кос Стела, чтобы взвыть на крест костёла. Присмотрелись люди к лику и раскрыли его клику. Испускает и боль Ницца и ей снится лишь больница. Он не рад был и кружку, он и выронил там кружку. И всё это нам цветочки — яркий идёт цвет от точки. Вы не смейтесь с воротилы все с пути там своротили. Много было свор Аттилы, щиты снимали с ворот или? Слышу-слышу я стон ночки — включены страны станочки. Да тот крем ля! течёт с Кремля. Жаль ли чёрта копыта нам? Была дурь и с капитаном. Не кори-то даром, льёт коррида ром, течи коридором. Где там ваши своды! Чары как с воды. И хлынул бред там во все бреши. Но сильно лучше не бреши. Зарился на заре ты, ехать в эти Назареты. Ты об этой, об зоре укажи в своём обзоре. Тьма спихнула вниз с уклона жизнь зыбка была, как сук лоно. И пора ли завала, всех, враз, парализовала? Все равно не быть отсрочки, ведь зависит роль от строчки. Освещаются, как нами дали — и земля, как на медали — да Много треску много треску — ну, не ешь, треску до треску. Фиксы уж на пол оскала, так мозги нам полоскала. Там кто в искусстве наследил? Хрустит тот зависти ледок. Скользит и в ад по нём ли док? Да мысли мимо дамы шли. Хвостом мотнула да, мышь ли? Глупец сигарой дымишь ли? Уж мысли, что мы слиты! Торчишь, как мыс ли ты? Находишь брак у масла! Имеешь, видно, ум осла. Нашёл нас лом и дом на слом. Ткётся сеть — о, снов, о, снов и нет для счастья тех основ. Шла мысль: — Каков же сан у зла? Там запах, ну как с сан узла! Из домысла и дом осла. А кто-то не выходит с лав, кому-то нет житья от слав, Что до мослов, тот дом ослов. Кому-то любовь дорога, кому-то дорога — дорога, Кому-то верность та дорога, кому-то ревность да рога. Это пища аскета — рыба та ас! — кета? Сыпет-сыплет словес сор и от него много ссор. По нежной коже по лоску, провёл я пальцем полоску. Ну, визжала как рессоры, как апофеоз рейс ссоры. И торчало зло и с кала, словно море там искало. Много треску много треску — ну, не ешь, треску до треску. Все равно не быть отсрочки, ведь зависит роль от строчки. Там кто в искусстве наследил? И продолжает леденить, несёт такую леди нить. Хрустит тот зависти ледок. Скользит и в ад по нём ли док? Светит перламутром, красит перлом утро. Намёрз уж на последок, док, ты видишь, напасть тот ледок! Уж мысли, что мы слиты! Торчишь, как мыс ли ты? Находишь брак у масла! Имеешь видно ум осла. Ткётся сеть — этих о, снов и нет для счастья тех основ. Что на поле колесница? Что башке на коле снится, чудо-юдо колесница? За мессы их мозгов замесы. Не ас лепота, а слепота. Либо нет, либо да, в голове лебеда, в голове ли беда, ну и что Лепетать, ли питать? Лепет так — ли пятак? Липа так ли паток — оток паток. Липа та лепота! Лепота слепота — шла за ним слепо та, а его лап-лап та, Я и совесть отдам, всё зависит от дам. О, беда, о, беда! Не дают обе да? Словом метким спекулируя — уж, для вас спеку лиру я. Вот иду, бреду по лиру я, тем мозги себе полируя. Но всегда жизни быть лучшей, не в петле, когда ваш луч шей. Не лапши навесили, а пломб, таков у них там был апломб. Там не было воя, а эра дрём, теперь там рядом аэродром. Ну, а жизнь тут форма зоны, в этой зоне фармазоны. Эрос тем, эрос с тем, э, растём — эра стрём, эра тик от эротик. Надо ли привода! Ты с горы при вода! Договор он расторг — оргии тот раз торг. Разлились по зонам калы, запах вотчины воткали. Злоба, пьёте с нас вы соки — наломали дров-с осоки. Дрянь от веры сур рогата, от наветов суррогата. Чудак тот спёр лом и ходит с перлом, но только ртути не А лилипуты — всё лили путы. Люду нарожали. Примочкам ко лбам, быть стеклянным колбам. Злость преумножала и пре умно жала. Воду СМИ обнажила, воды с Обь нажила. Нечисть умно жила, слила ум на жилы, дурость ту умножила. Расцветала кала в иле том из кала. Смеётся страдалица, смех страда — лица. Просто туда пришла простуда. Просто та пришла простота. Вот вас этот гнёт, матом всех гнёт. И со страху кровь душ стыла — ложь попов заходит с тыла. Не готовят вовсе с елей, у церквушки много елей. И вас на зле ловил ас, вы последний ловелас. Да что вы! Вы так солидны — золотом солили дни? Боль ел — болел. Ибо Лель и болел. Да что вы! Вы так солидны — полны жизненной соли дни? Есть достоинство у зла — крепко свяжет без узла. Тень к нам страшная ползла — тень его ещё пол зла. Вас часто та, била частота? То опус тела всё опустело. — Какое предложение у тебя до нецки? Успокоился ли рой, или что там было с лирой? И ты знаешь, что у зла, не распутать нам узла. У, сволочи! Вы ль яму, копали псы Вильяму? Что вынесли с пира там, те во главе с пиратом. Смотреть им пера тор, велел и император. От удивления рот залужен: — «Какой прекрасный зал у жён!» Для аэробики он, снабжён — Он ними просто поражён. Тот долго бык стоял у касс и вспоминал другой указ. А ветер свищет по луже на… ну, не жена — полу жена! Это небыль месса, ясно не бельмеса. Были — счёл овечками — рок он с человечками. Вы знакомы с водкою, с липовою сводкою. — «Там сидят в уме лица?» — спросит их умелица. А те, что круче чины, их делами кручены. Злом залиты лучи нами, им не тлеть лучинами. Плакали — лукавили, лишь от лука Авели! Знаю все-все и я ковы, и проделки Яковы. Ну, аль ковы, ну, аль ковы, то, для дьякона альковы. А там где мисс, и я — то какая миссия? Под луной в Париже, над трубой пари же. Мир весь под лупой, возноси падлу пой. Скуку там навёл — в хаосе новел. Он вёл он список тех новел. Может, кто обидел? Много на оби дел. Мир, как наша марка. Жизнь грязна и марка. Жизнь мутна не ярка — да на дне ярка! Он бабами измучен, тому он изму учен. Не гаснуть уж лучинам — достанутся лучи нам. А это для нас лучшее — прямой стройный луч шеи. Рад кто-то и злу чина — дымку, что из лучины, У нашего ль у чина ума тлеет лучина? Ко злу летит конь чина — видна его кончина. И от секса прямо таем, и нужна лишь прямота им. И блистают секса пилы — те гориллы сексопилы. Здесь они любовь испили… бум её, бум-бум и с пыла. Не сойти б с ума, за спиной сума. Злобой устели — ада устье ли? Странны мира черты, всё мы у черты. Тут грусть и примешалась. Грязь эта приме шалость. И звук фанфар о, сладок и славит-то осла док. Шла ровня шла-шла к ровне, если не найти кров вне. Вылезли иконы с рамы и такие были срамы! Там мирки по вашей мерке, а помарки масть по марке. Говорили нам о ралли, про чьи лозунги орали. Кто же то, увы! с крыльца хищно так расправил крыльца!? Как подходит крест к рыльцу, как подходит он крыльцу. Нос же, видно ось лица, на портрете их ослица! Не имеет ас, лица! Не осталось маслица и печальны уж масс лица. А тропинке там, в рай ль виться? Виноват там экс иль вице!? Нагрубил он видно львице. Видно имеет вид дно. Свирепеет тип лица и поломана теплица, и командуют те Что ещё величиной с тупицу, кто не смазал ступицу? Ах, то папский свет лица, для него мальцов светлица. Красота с его вассала, вся, свисала как с вас сало. Вкривь ось лиц многих ослиц. Мог ас слиться, мог ас злиться: — «Ах! ослица — имеют ось лица!» У дали много удали? Если что её ты удали, как зуб у Дали. Тьмы, зла индивидами красуйся Индий видами. И с чьего там ведома Не пишут Вед Ома? Она была видима видимо. Видели, то выдели облако вы дыма. В виде моно вид демона. А всегда ли все вы дома — масса бесами ведома и с чего-то В сердце-то добро мести -ка! То ни зло, ни мистика. Тропку нам добром мости-ка — приведёт до мостика. Вам дешёвый под масть том, что читают под мостом. И придрались до мосла, что сгорел и дом осла. Вам дешёвый под масть том, что читают под мостом. И пройдут умы расточку, чтоб поставить злу раз точку. И дары даны в рассрочку, так пусти же в рост раз строчку. И сюжет ему не ясен, Не трепись ты нам о трасе, лёжа боком на матрасе. А там, где тот мат росы, тралили лишь в бриз матросы. Полосатые матросы, Там где вот те льда торосы там намёрзли то росы Вот перешли с галопа к рыси. Дайте мир расе Тараса вся в росе та раса, а на сдачу тара аса. Иль теракт вам на террасе. А кто морду натёр расе? Не докажешь это крысе, не пошлёшь её же к рыси!? Дни утрачены, ждут утра чины. Медом ли питать? Мёдом лепи тать. Стали лопотать. Мыла лапоть тать. Можем нашуметь! Знайте нашу медь! И я вас не промину, премину про мину. У тартара променад — вам рассказ про мин ад. И морали нас марали. Мера ли то мора ли? Из блаженных месс его, поплыло лжи месиво. В ось мерки записаны восьмёрки. В ось мерка — восьмёрка. Кружки, а под них кружки; аэробики кружки. На колени падали, на подобье падали. Дело мыслилось этою зорькою, ли лилась мысль, стала И развилась та трёпа нация, не поможет ей и трепанация. Был он чрезвычайно меток, от поставленных им меток. Золотом сияют фиксы — шла игра, игра — фи иксы. Урожай там был на крахи, собирают бабы крохи. Возводили они своды из газетной, да, с воды? Я старому стилю дорожку устелю, Кого же лесть постигла? Язык — пасти игла. Брались там за меч чины — в дурости замечены. Дни прежние шли мифами, лжи нотами — суть ми; фа; ми. И стоните: — «И то не те!» — И в омуте дел тонете. Суть собираем из крупиц, а где возьмёшь ты искру пицц? Несу у, разность в несуразность. По зарнице прогон позорницы — о, зарницы, где уснули А двери — ад веры или две ри, или две веры — ведут в ад виры. У цели лица — вереница, ослабла, что-то в вере Ницца. Тут проходит хора нить — будут тело хоронить Стаккато, музыка стока — то, в душе те пытки сто — ката. Сори сто крат, ори сто крат, ареста крат, аристократ! Везде звенящие стаканы — предел желаний сток-сток Канны. Прекрасна ты чудь, из ста, Канна, когда течёт в рот из стакана. Звенит-звенит то тара Канны! В мозгу прописаны тараканы. В Орле кино плачет от арлекина. Мор ли что орёл в марле? О, муть, на весь омут! То мир ста Канн и есть стакан! Истукан пальцем истукан. Тьму и ложь вы сеяли, правдой вы и не сияли. Было рос сияние, вновь кругом россияне — Ветер им кивал раз веткой, в обстановке той, раз, в едкой — А он рычал, что мистер я и началась мистерия. Мы напились из Терека. И началась истерика. Много лет спустя ковы кажутся пустяковы. И пели лето на пролёт арии наши пролетарии. Пищали словно с нар коты, с вина, а кто от наркоты. И совершили обор моты, ох веселились обормоты. Одна певица из Ласкала на сцене дьявола ласкала. Ты перемалывал лис утки, на то ушли одни ли сутки? Не дёргай кукол ты же лёску и жизнь крути на всю железку! Та точно землю не орала, а на прислугу лишь орала. И наши азимуты закрыли азы мути. Шли точно, на гастроли и им раздай гость, роли. Там грязи-сели литы и смейся ты с элиты, Да, там все в лужу сели и мозг залили сели. На пике пуз зари позёры пускали пузыри по зори. Где пьяную приспит, однако, б заря, как пьяного приспала Разносите вы славу, помоев вылив — с лаву. Ручьём неслись — речь ям не слизь! Преследуемые львами, они чурались ль вами? Молва-молва-молва, а зубы то, мол, льва. Сидеть на мели вам, там где сплетни намели вам. Когда блестишь ты как слюда — деньга снисходит с люда, Помаслили тем ссору — соря там злобы сору. А он давал брас летом и хвастался браслетом. Так культурны: прёт культ урны, Слог склоняли, лоб склоняли. И если правде не служу — помоев вылью с лужу. Такое им я кину: — Толчёте и мякину! И крепнет завязь зла, в ней жизнь моя завязла. Беда там рост вору где злобы быть раствору. И кругозор их сужен и нам-то тот суд сужен. Они не чтят пока том. Всё катится покатом. Вот идёт там похоть дам, ведь не заставишь пахать дам. И дом пропах, рассказ про пах. Она всегда сэр едина, но гнилая середина. Зло было её чадом — исчадье пахло чадом. Полежать бы в жите ль ей, радовать всех жителей. И где бес покоится — люд, чем беспокоится? Глупость как остра — плоть в огне костра. Была нега с ним, Снег летит не с нег. Всё тут на износ, тянут всё из нас. Заманила денег пропасть. Как бы в ней и не пропасть! От брехни, от грома да, долговая прёт громада. Все завязли тут по пасть, как бы в пасть тут не попасть!? Не нужна вам к вазе мода от урода — квазимодо. Нам слов, увы то, не спасти, И нужных слов не напасти, так как на пасть пришли напасти. По стилю нужна пастила. Но вот наелась та пасть ила. И слёз то вам не на пасти. Уж как пойдут на вас напасти, А жадная, однако, сила, что жатву зла одна косила. И как дела у лютой паствы? Чуть не порвали ей то пасть вы? И эта горя напасть ты, ну, как большой замок на пасти, Ну, как себя от них спасти? Бар он знал барон. Бароны не знают бороны. Илом пал и лом. Про лом знал пролом. И нужна новь Эллам и мысль новеллам. Гляди на колос, истоптал его колос. Состав — масса осей, дождём путь пред составом осей. Кто в кару сел, кто в карусель, кок обрусел, на кобру сел. Ветер злобный дурь навей, быть ли дню тому новей? Слышь! Летала моль Берта! Как присыпка для мольберта. Те ковали продукт валом Тут копали вы ли ямы? И их знали ли Вильямы. Паразиты! Вы иль яму, уж копали-то Вильяму. Как пейзажист ты пей за жесть! Пейзаж его пей заживо. В аду ли я? Жду не приз, а дули я? Вижу ль я нагнали вы жулья. Brod выжуя, сброд вижу я. Я вижу лили, явь — вы жулики! Вода течёт… Вот те чёт! Ты дочерти штрих до черты, им закрыла тем, дочерь рты. Вот до края надерусь, покажу я Наде Русь. До тебя не доберусь, ты ислам не добей Русь. И твой гимн там пет Русь, настрадался и Петрусь. Там и я с тобой проврусь! Доведёт! Ты прав — правь Русь. На олимп я лжи взберусь. Сливки тьмы ты взбей-взбей Русь. На то рос, Тарас то Росс! Чтоб наткнуться на торос. И язык пыхтеть отрос. О кросс — раскраснелись лиц окрас. Нам дело ли шили? Свободы лишили. А ты молод — молоток, у тебя-то мал лоток! На конец предупредил вас на худой, видят все во снах удой. Делать уж и зол лиру я, ею, себя от злобы, изолируя. Басом вам зарокотать. Ты катись луна зарёй! Отвечает кто за рой? Они столько лили пут, помнит даже лилипут. И в Союзе мы не жили! И здесь с нас тянули жилы. И знакомы вы и с водкой, с ложною, дубовой, сводкой. Грады пали и на грады, и за это вам награды, Рады-рады ого! роды, вам пахать и огороды. Было крепких рос сиянье, вновь кругом там россияне, По земле народ рассеян, Расскажите нам о розе, как та вянет на морозе. В мороз горе у, моросит — много там, у мора сит. Нет и ясности в вопросе — розы шип сидит в опросе. Анекдотом ум рази и, чтобы рот отвис у мрази. Серостью и мы разимы, начались и мира зимы. Ищут страх криминалисты — вывалили кремы на листы. Что же что морозили Нила И боится-то пут тать и что-нибудь с чем путать. А что путать, лепетать? Взгляд, какой вам освещать: — «Кто заставил ос вещать?» Чем там пахнет, рек визит, что за гадость реквизит? Беда, по Корану, несёт пока рану. Рассказы про страны, уж очень пространны! Ушла тьма в нейтроны — смещались в ней троны. Скакали нар козы — приняли наркозы. В душе я слышу твой зов Русь. А может, просто я заврусь? Пыль словесную не труси, что их душа, лишь льда торосы. Как я в твою среду вотрусь? Но я не бью свой лоб о трассу на подобье лоботрясу и не без ума мой лоб от рясы. Была так ночь холодна — и на ночь начхала одна. Нечисть-нечисть ври дна, очень уж она вредна. Чему наши-наши рады — ох, лихие на шарады. Кто там крутит шары датам, где уж шарит-шарит атом. И летит ша! ария там, Шла заря, шла этим адом и оттуда эти мадам. Ум зарядим, суть зародим, бьёт заряд за род им. Побеждают — наши рады, вот ответы на шарады. Трупами путь устели! Крест-то к папскому костру ли, к мясу жертв нужны кастрюли!? Беса в душу выпустили. В котелке том вы пусты ли!? Дни застыли у черты, — то их главные черты. Кости ли трещат в костёле, Не оставили на костре кос телу, зачем надо было-то костёлу. Сожженные не нужны кости телу, зачем надо было-то костёлу. На крестах жгли кость тела, а калымы для костёла. Храм-то дьявола постели, где секут кресты по стеле. Как бы вам не надоели, ну, те наши дни недели, Паранджу там дни надели и свихнулись дни на деле! Дни их смыслом надели, не смотря, на зла наделы! Докажи же ты на деле, опыт шёл, на дело ли!? Да и толку дням не дали. Миражи закрыли дали! Тот возле реки воз ли? Рак, лебедь, щука возле. Всё здесь для вас загадкой. За маской, кто за гадкой? Ушли за годом годы — за гадом ползут гады. Ну и кого — то волновало — И те стяжали, и не жали — нет, у людей любви, ни жали. Яркая кала — в почве из кала. Мир, за немочь грешной плоти, ты плоти-плоти-плоти! Что же там в тоске Леты, там вопят и то скелеты. О пять опять, на голову напять, заниматься что ль на пять? Наверно, помять надо память. Уже стара у жеста Ра. Стары добывали деньги с тары. Со злом наедине, как нить в веретене, запутались. И верьте вы, не верьте, как задом не верти, Газет вода крем ли? Уж наминай крем — мни! Там грязи полны рвы и нервы ты не рви! Тени те, ну, не те нити. Не те нити не тените. Ну и тайны эти странны — как любимой зло страны. Скажи же ясней, сойдусь ли я с ней? Вот вам и не везло, что плыло в Неве зло. Так в путь с хорошим словом, так повезёт вам с ловом. Даёт что вес словам, слова весло ли вам? Слова те не вино, ведь слово тут невинно. И что нам-то взять от мести, уж, когда в одном мы месте!? Вот и не надо сор мести. Что замешено зло в тесте? Может, совесть была в тесте? (тесть) Или вложились в тёс те? Уж поклоны им отвесь ты! Что висишь, ну, как отвес ты? Ты как хочешь-то, завись. Может, в небе ты завис. Ой! Как жалко нам минут, те которые минут. Обмарались демократы, нашипелись до мокроты. Зад им слабо не на парте. Спали ведь оба на парте! Сны лились о Бонапарте и отражалось небо на парте и То как встретят нас порты, не ставь-то на спор ты. Разморил нас пир там, так как, отдавали мы должное И идёт вся жизнь насмарку — отбирают у нас марку. Расскажи же нам о Чили! Видели то очи или? С очей ль ник на сочельник, Напророчили нам Чили! Едет крыша напрочь, или? Много гадкого прочли. Шли бы вы, все прочь ли!? Что за ноты ниже «ля», ни забавы, ни жилья. Ты об этом не жалей, может, пальчик нежил ей. Не говори, что подло жил, ей свинью ты подложил. Не глупи ты лютой злобой, ведь-то даст там вам зло бой. Ангел же труби-труби и концов честных, нет — руби. — Не пугают ли вас торги? И шептали во сне губы: — Ох, насыпало бы снегу бы! Конфетку вор ту не носил во рту. Говорят, там временами, среди гневных пантомим, Хотя зовут не Сим меня! Прочь от земли неси меня! Никто не будет се менять, где люди в церковь семенят, чтоб в Растит в них церковь семена и то плохая смена, где состоя- Ложь средь лож изображала — в ыпустила подло жало. Гнили выпустила желоб — без конца летящих жалоб. Уж давно за вором жила — Псы же лают, псы же лают. А хорошего ль желают!? Музыкант труби о, труби, не глотай сухие отруби, кусок сала Эти дьявольские сеты или городские Сити… И у лика ох, улика! И ты всех там не хули-ка! Волчьему сверкать клыку? И хоть гением зовись ты! Слышишь зов, ну, где завис ты? Просидели сколько вы лет и проглядели свой вылет, Вал и мы от лих валимы. Делим мы и их дилеммы. И тексту быть с пробелами, ведь верны той пробе ламы. Плыл рекою узкой Сеной. С лихорадкою сенной. И носил тогда шаль Ной и был от выпивки шальной. Дал публичный выход Ной, в свой желанный выходной. Изобрёл, для бань пар Ной — еле вылез он с парной. Пар нас взносит на Парнас. Смеялись-то от тавра ли? Собрались, верно-то, врали. Они там были короли, такие видно лика роли. То Неле нужны тоннели? Оттого такой тон Нели. Нам постылы, нам постыли, дни как нету пастилы. Там по стилю постелю. Напасти ли на посты ли эту липу, напасть стили! И о дурости пасквили, как он тёлок пас, пасс к вилле, А воров, как ночь и сто там И на зло вот вам! Пусть, то, там — тёмным отдано пустотам. А в душе запас — пас тени, тот запас от запустений? Видел кушав суп поста, ты — вверх восходят супостаты. Меж лис там славился меджлис. Ты не орёл, ведь снова решка, а может просто снов воришка? Играете вы понарошку, и нам видны там пана рожки. Скажи! Ты в тайну веришь? Ты, почему не нувориш? И отрешенье, отрешенье — там всё зависит от решенья. Выпал ловелас, что там ловил ас? Словно соловьём мы с ним соло вьём. Мысли-то как не дели: дни бегут — из них недели. О, балдела, голь от дела, и от дела вид отдела. Тёк попов пот ряс се на… страна от сена потрясена! О, метущийся о, блик, каков истинный твой облик! Их корды — поводки — бегут ну, как по водке. Вы общества аборт, вас били лбом о борт. Он продал дуб, а бор ты — пустил всё на аборты. А порт грузил, а порт — ел яблоки апорт. Камнями он забит и там знобит, зла быт. Вот абракадабра — ждёт та брака да добра!? А ночью балл лона, свод нутро баллона. Знать на многое еже годна, в отпуске — год, ежегодно! Тьму в куски они нарежут. И покажут какая в норе жуть. Я скажу лишь вам одно: — «Биться-биться вам о дно!» Цвет и гамма по рисунку. Не искал и Парис лунку, не пускал Парис и слюнку, А у Нади был бал да? Вот её партнёр балда! Обедняют нас. О, дни! В них лишь злыдни те одни. И нашёл тот бес пределы, он теперь тут, там при деле. Ну а мир там на пределе, а деньга попа в приделе. И жизни снов ось ты ли, потоки снов остыли. Вот выводы из правила — она всё-всё исправила. На уши те новь вести — лапшою-то навесьте! Смотри! У прыти Жени и, к любви то притяжение! Готовят погост или — уж гости погостили. И стою, и ныне я, да, на площади уныния. Тот славил Бонн, а тот Русь и я от них не ототрусь. Скажу и вам, скажу: — «Вот Русь!» — ну, как в твою среду И льётся, льётся пот Руси, иди и сплетни потруси. Мода! Поп поп-артом — нас попарь-то там: Что не рок, а рык — матюгов арык. Лгут там, ибо, губы! Врать и Богу бы! Злобы то теплица, таков тип лица. Дело не простое, дело не в простое. Горят вот огни да? Может, всё на том стоит — время денег стоит! О роли орала: — «Мечи на орала!» И красным ибо рдели, фонари и бордели. Навесь посту латы и все постулаты. Бьёт краской ложь по лицам, бьёт словно палицей. Ах, это-то вот чина презлого вотчина. Получен луч чинами — горя от зла лучинами Я как мальчик озорую. И от аза-аза ору я. И роса свет озаряя, нам несёт лишь азы рая, Ах, какие были грёзы, а остались только грозы! И устроили бал бесы, ну а в их руках балбесы… Я тебе суть Мекки кину, намекая на мякину. Вопрошали, яро ли: — Исполняю им я роли? Не найдётся на них управа. Кто-то там сидит у права. А морали нас марали! Рогом били как маралы. Вот как вши и умирали. Сотворил с Христа кум мира, вам, хвалёного кумира. Только тюрьмы о, камера, вам теперь как ока мера. Те, кто к цели добрели, разве сразу все добрели? Он был, конечно, подлецом: скрывал он подлость под лицом. А что там принцу сулится — грязь сплошная с улицы? Не назвать, ведь, угря розой, а вот красоты угрозой. Она, СаША перо скрыла, НАТО поднимая, с крыла. Шёл и мета мор фазой, вот и стал метаморфозой. Искрою кебы искрою и вам не скажу и скрою Искры как в душе искрили, искрили что-то и скрыли Вот это матом и крыл я, кто подрезал нам-то крылья? Осталась птица без пера та, плагиат свершён пирата. Может быть, та зла премьера от нехорошего премьера? И познала, и боль эра — вертится как болеро. Знает пользу права дива! Да, на сплетни, уж, правдива. У разбитого корыта — А те гады, пока рану, Морды горды пачкам, по почкам, по очкам, рад поп очкам и И природа окосела, тьма — дневное око село. Водка горло оросила — закричала ора сила. Подвели-то почечки и отбросил тапочки. Требует фата корточки, для более высокой фотокарточки. А страну там поразит, Матюги э, ротика — варьете эротика, А много, после нас, ли дел, но точно кто-то наследил. Исправил тот, чей беспредел? Он за Адамом ли следил, но смылась ложь, как с леди ил. И я прошу не смейся с люда — намёк прозрачен, как слюда. О как тут сердце леденит, И нет такого дома слов, что до мослов, то дом ослов. А дом осла из домысла. Не видят в этом дамы зла. От ерунды и у осла б, вдруг, взял, и ум, от дум, ослаб. Деньга сочится с люда, когда блестишь ты, как слюда. Души остыли. Время ось ты ли? И погостили — знал погост стили, Шиньон с кос стели, там по вашей стеле. Асы вкус те ли, нашли в кусте ли? А опус ты ни — ввёл о пустыне? И вот то напасти — им замок на пасти. А куда прём эру? Это вот к примеру: Говорят, у спеха вовсе нет успеха. Система быта хитрая — льстецы поют хит рая. Раб-рабом от касс ты — что там ждать от касты? Устроен так край ним и некому быть крайним. Зачем же утро им? Мы им уж тьму утроим. Уже сошёл с гор рая, он на кострах сгорая. И боялись ора вы сумасшедшей той оравы. Потому даны права вам, чтоб в уме не быть прав вавам. Уж всегда права управа, шайка та стоит у права. Объятья зло вам распахнёт — тут дурно, уж, раз пахнет. К тому и шла параша — мела там злоб пороша. Она выла интригу вила и в масть входила вилла. И есть чем поживиться, и будут пажи виться. И волдырь большой отрос, когда пёс тёрся о трос. Прославлял, рыча поп Русь, но туда я не попрусь, Посмотрю, что явит Русь! Ты не трусь, тем я вытрусь! Была рада утру Русь и росой я той утрусь. Гад, туман твой там вис Русь! Я под кустиком вы с Русь. Ты словами не труси! Стынет кровь. Там нет Руси! Ну, вот если б, пил эль б рус, то полез бы на Эльбрус. Вот такие от дела — дела у соседнего отдела. Ну, дела, скажи ну, дело, да не чавкай там, нудило! Бесов ты с рясы отбрось, ты же поп, а не отброс! А ложь! О, древо, ось — не? Входит на одре во сне. Там язык как помело, от него зло помело. На лицо отдел ал-ал, так как босс его отделал. Отдалились и от дела все сотрудники отдела. Рыбку там братва удила, так и просится у дело. Ну, дела, скажи ну, дело — да отстань, ты прочь, нудило! Вот-вот так братва чудила, Лужа пенилась лиловым — много слёз лило-лило вам. Кто размазал там пастели, по кладбищенской по стеле? Не кричи ты; — Цыц то дело! Гады вы уж на террасе, кто мозги натёр те расе? Чинить тар аса — шеф, чинка? Он читал Тараса Шевченко. Водка — друг рассола и кругом тот звук рос соло. Нет Руси — нас не труси. Не три силы нас трусили! Трон осла мразь не трясла. Не тронь ясли, не труп если! Собирай свои ты мысли, О, Россия! О, Россея! Народ маты рос сея, Началась и ора сила — землю матом оросила. Солнечное утро вы проведёте у травы. Ну и страсти! И с трасс ты влез в заморские те трасты. А пот расам тёк по трасам. Кон трасс ты и вот контрасты. Носятся все на приделе, вроде все уж там при деле. Эти злобные Тарасы проклинают, как та, расы. И в болоте чернь загрузла, пострадала за груз зла. Он за то их всех карал, что ценили те коралл. Предъявить иск тот стакану ли? В нём народов-то сто канули. Грохнуло, не охнули. И кричали ох нули! Вновь, скакали сто коней и, не вспомнил сток о ней. Жужжит и кружит, ох, рой-рой! Преграды только себе строя, прошли через кошмары строя, Он шёл усилия утроя. Когда ж увижу утро я! И ох роняй, и охра ной! Вопи за папской ты охраной. Поставлены ох, рамы ли и засияла охра мели. А речи слаще карамели Вы языком-то и мели? Что вы от этого имели? Откуда охра им мела, что мысль стала не мила. Наверно водочки «промилле» мозги вам хорошо промыли. Каким-каким словам те рады? Такие будут и тирады. Однако, кебы охромели и засияла охра мели. Речи были их остры, чтоб разжечь души костры, — Наш поп хороший докладчик и сказитель! И узнал, где изба рая — вышел прочь из бара я. Где ошибка — бара рана, от упорства-то барана. И запахла вся страна, тем страна, быть может, странна! Это бесов оборона — чешут шерсть о борона. Ты бумажки не пачкай пусть лежат здесь пачкой. Масла имел кар течи и всё из-за картечи. Там гамма тем лететь пучкам. Следы снимать по пучкам. И явиться крупным кражам, коль святоша привык к ражам. Под поповским арбитражем, заниматься орбит ражем. Мир с ублюдками — у, ничтожен, потому будет уничтожен. И прошла, а, эра дрём — гул — аэродром. Слухом полон чат, слух в мозгу, что чад. Палачи и плачи. И плоха там плаха. Обелиска плиты, почестями — пли ты! Не дня без разврата и поёт баллада: — Струп был-то с куплета. Скуп на ласку — лето. Был породист пародист, парадировал он парадиз. Вот устроил пар ад из и не вынес пар радист. Ну и гусь то ты, не пропадёт средь густоты. Где твоя мораль о, град — нет насилию оград. Куклам дан не ум, а корд, церкви — жалостный аккорд. И несёт маты река — счастье то материка. Он ведь землю не орал, а на слабых лишь орал. Нет разрухе здесь преград. Прям в окно прыг-прыг-прыг град. У влечения — увлечение. На крыльях счастья ты пари же, с счастьем выгодное пари же! Да ты купоны здесь стрижи Специалист по танцам Алла — в ней есть что-то от потенциала, Финал и Аллы — финал Гали — порядком вы фи-фи, налгали! И ты о том лишь не бреши, что и в кармане стали бреши. Дыша легко-легко пари же — какое счастье быть в Париже. И зелен, и пост елью, под снежной он постелью. Собак ли те спустили? Но не дадут спуск стили. То глупости посты ли? И наши дни постыли. Тромбон тот звук — с теля, особого он стиля! Кругом там воротилы прикрыли вора тылы. Прошла пора и Леля — проводим параллели. Напялили и брили, что голову-то брили. Тьма фальшивая фальшь и гривою. (Пас тела) Души ваши в миг остыли — догнила души ость или… А там гадов пусть посты ли, что нам так они постыли. Уж прошила пост стрела — радость взвизгнула пострела. Ор лица того костёла, где орлица кость ела? А зашла та пакость с тыла, кровь же в жилах жутко стыла. Страшно! Тут погосты или — здесь в аду мы погостили. Разговор о гостье ли? Мокро, кус тела, вкус дела, крест с костёла, что кость тела. Вкус теле — виден в кусте ли, в порно ли нашли вкус те ли? Клан тьмы, лучше ли каст ты ли? Уж мозги что костыли! Посещать иди костёлы — там вопит и дикость тела. Эти зверя этажи все способны на это же. Этих экспонатов стража, их суть и ость — ража. Мрази мода — шик при писке и на моду шли приписки. Видно дачу, да гарем, В нём мания внимания осталась вне мания. Это же манная, когда подруга жеманная. Туда сюда те пасы тела — уж променяла на постели. И поняла, что жизнь постыла, не сладка, ну, как пастила. Старуха дурня пестрила и у пострела жизнь пестрела, А он был лишь тот пёс от стиля и жизнь смеялась-то с теля, Сползла снежиночка по стеле, слезою женскою в постели. Льда сыпались, там хрустали и слышался звук хруста ли? Выпала с ума совесть, главное, у, массовость. Кресты торчат как кости тела — кресты, костры, что дурь Ах, ваши лица постарели! Пересчитал все пастор ели. Читали барды пасторели. Для пастора ли пасторали. В мир, явившийся залётом, может, даже и за летом. С золотого-то крыльца и взлетают беса крыльца. И то ваш злобы пыл — лайте! Не требуют попа, а лам, когда пьяны-то «пополам». Ой, босс, а ризы попа латы, о, церковь, куда попала ты? Беды, то — льда, та, теплота, плывёшь, не зная тип плота. Нам чтоб кричать, в прок — ура тор! чтоб крикнул-то и Спела хитрая хит рая. Ну, а хитрило пел хит рыла. Аппараты, а пора ты. Мастер пира ты, а есть пираты. От ответов отпирался… Дом Советов отпирался… Отпиранье от пираньи. Жизнь отпета с парапета. А она: — Чего пристали сталеварами при стали! Серый-серый цвет у стали — люди-люди то устали! Разомкните им уста вы, дайте лучшие уставы. А пираты, чушь пера ты. Пара дам рада парадам. И кому за то платится? Сморщилось в блин платьице. И включил лис — процесс ссоры, включились процессоры? В небе гаснут уж Плеяды. Выбросил и ты, пли — яды. С кем не цапаясь, по лады, добираться до Паллады. Матюги мы гнули лету — канули, как нули в Лету. Приме ту скажи примету — Клёво ту растянули клевету! А у них секс пана там, прямо с экспонатом. На душах, иди, пломбы! У злобы диплом бы… Разрушить теплом бы на душах те пломбы. Не жди же тепла ты! За что же те платы! Ты ложь не плети, зачем козней плети! Командуют во: — Пли! Того эти вопли. Слушай! Лучше от плиты, не кричи: «Пли-пли-пли ты!» Воплоти ложь во плоти и за плоть свою плати… На пути та ложь плотина за неё плати, плати на, Рад ли типу ты, что говорит: — В парадиз ли те пути!? Ты имел и к кайфу доступ, Одни кричат: — Явитесь! — другие: — Я витязь! Приспособила одна карусели и катаясь люди однако русели. Это были ли пути, где растишь ту липу ты. Идиот ты во плоти! Зла программу воплоти! Я тут и там живу по году, и как-то в скверную погоду, А нам догадки ли питать? Чудак, что может лепетать, Законы надо перечитать и незачем перечить тать. И тут настать и серым эрам и продала нас тать та сэрам. У масти или ума стили? И остыли, и ось ты ли? Я такое вам всем наплету, что польётся водой на плиту. И строку прочесть, и забыв про честь, уши всем прочисть. За всю глупость, видать, тут плата. Победному знамени пели мы славу. По бедному стягу отпели мы славы. С кровавой и огненной вышли мы лавы. В чём замарались? Не отмыться ослы вы! Вот идею нам подали — прогуляться там по дали. Ах, картина по Дали — увидать зигзаги дали. Ну, а девки там по доле, да приносят плод в подоле. Ну и мы им раз дольём, и… всё сквозило там раздольем. Потому нелепа хата, как для Нели пахота. И болтать те много стали: — И с куста ли искус стали? Ну, клепали языком, закрутили азы ком и пойман язь зэком. Участили участь стили. И растут с гранита стелы. Так вот и… по госте ли — да, по госте погост… или? Ли, гостили, ли гостили и имела лига стили. Не расстанемся мы с ними, видим сны о том — сны немы, Что по свету ложь пустили, в черепке том вы пусты ли? Вышел парад из, но не вышел парадиз. Были карты сказки лета, снят с креста сказ скелета. Ты жизнь, высь острая — найди-найди ость рая. Мольба вся ваша к раю. Идём, дрожим по краю. Зла здесь и тьмы покровы — ген порчи шёл по крови. Идут по краю, родному краю. Познал суть рая уже с утра я, шпарь пар по рою, по рою порою. Может быть, у права есть своя управа. Все с виной, дело с вином, будто в мире все в ином. Ну, не миновать снос нам и не жить в месте сносном. Что делать с нами, со снами, со снами брошен СОС нами. Ось снов основа основ, разносит ас новь. Будешь тешиться и вещи будут те шиться, и еще, какие Сплетни тень по нас ползла. Это было лишь пол зла! К нам террора тень вползла, это вам-то не в пол зла, На него взор упал зло — его счастье уползло. Мы кислотный дождь испили. Бахрома у нас из пыли! И сыграли рок, и спели, стали радугой опала. На язык вам всем замочки, выдворяют, прочь, за мочки. И отлично поле, зная — работа на нём полезная. Того поля желе, зная, душит тьма железная. Топит ветер поле стоном, нехристи там стали станом. Града мира пали стены — И как пала истина — появилась Палестина. Ты о горе аса знай — горе мира осознай. Если это бар араба танцовщица бара баба. Иска рана из Корана — лжи потоки иск экрана. Искры жизни дали — дали. Звёздами сверкали дали. Злобы лить и лить урину, на костях плясать Турину. И залижет курва рану — улетит она к Урану. Сколько грабим-грабим-грабим и всё на гроб им, себя ведь — В работе преуспеют, те чью. — Наш народ испытатели! Мало однако роста — там одна короста! Таинственная любовь, это любовь та Иннственаая, то есть Подцепил чего носком? Обогнал земли нас ком. Где застали вы нас с коком? Всё приходите наскоком. Это фирма «Аська» Тина. То не гром ржёт, а скотина. Сплетню вяжут бойко там, что объявлен бой котам. А имеет что банк к нотам, и что ноты те к банкнотам? Безразличен ль банк к ротам — вел войну и стал банкротом. И как съесть-то больше ротам, стать наверно большеротом. Случай тот стал анекдотом, там пугали Анек дотом. Говори идти о том, пахнет дело идиотом. Она и дань берёт с ловца — не для пустого то словца. По это же поэта же, на эта же на этаже! Как зло в округе умножать, кому-то там, на ум нажать. Страна-то культ Ура, где чёртова культура. И ты-то, не кори-ка тур, за качество карикатур. У примы пас тела — она как пастила. Горят в кострах и ведьмы, то знаем все ведь мы?! Поговорим о травах, приворотах и отравах, А чьи то предки но! Шиш, вижу, прёт кино. С виной я, я с виной, не знал язык свиной. В гостях в те дни ты зван, не выходил ты с ванн. Сказал язвенно: — Но! Той цепи я звено! Кричи и вой, вой на, вонь на — идёт война. Кричали все те: — Нет! Но всех поймал тенет. И как к тебе прилезть? Ведь ты такая прелесть. Душа ты не опрела? Далёко до апреля. Ветров уж надышалась и это Нади шалость. Взять что при мене с трели? Свирепы менестрели. И хватит-то нервы трепать! И как сто грамм люд примет — витает в кебах сонм примет. И ветер вихры их трепет, вызывая у них трепет. Ох, окрысел на каки сель, а вера в душах как кисель. Ну, а кретина — акры Тина, вас окрутили, о крут стили! А крошка рознь окрошкам, а кружка атрибут кружка. Зло при пяти на Припяти и тумаков напри пяти. Души всех спасти бы с пасти. Заняли высокий пост вы, вы теперь кумир у паствы… Не навесит замки на пасти, вот такие там напасти — А напасть, то может напасть — вот она на пасть напасть! И то, что за опус тела, наша жизнь-то опустела. Восклицают: — О, теля, врет у местного отеля! Ну, как мы, так низко пали! На рот завязочки нашей и всё по просьбе нашей. Фрукты спели. Песню спели. Дыма клубы видят клубы. Ушло добро! И здесь, нет жали, От жали слёзы и отжали. Нажали видами ножа ли? И зла тянул-тянул маг нити, Как запах прелым домешали, лежат и затхлы в доме шали. И грусть тупая примешалась. А приме же быть при меже. И сразу грусть та примешалась. А там в храмах — не бель месса, Церкви это небылица — где возносят небыль лица. Ложь взлетает та с крыльца, С нашими подлецами и — синяки под лицами. Спой про Кука как река ли? — Пети прокукарекали. Век болото отстояло, честь свою не отстояло. И твержу и не с проста я: — Я про сто и ты про сто, видишь, Не с проста ли, не с проста ли, говорили нам про стали? Говорила про раз та ли — И внесу разницу, в несуразицу. Разложили по паре акцию и ждут попа реакцию. И вот сушёных рыбок низка и хата та была там низка, А падки, выпить то, подонки и у них в руках по донке. Я расскажу вам про те сто! Психолог объяснил про тесты: — Раз плотник — думаешь про И то впрок, ура то ром, выпит прокуратором. Вела про кур — рать оры, а их съели прокураторы. Пой про Кука река ли и прокукарекали. В прок ура о, то ори. Взяли в прок кураторы. Ор и ори-ка аминь — брошен ори камень. А пришедший род иной, обзавёлся Родиной, Эта странная страна! И всегда той злобой странна. Говори ты пространно, говорить, что ты прост, рано. Говори же ты про страны, что той злобою пространны. — Как жест прост тирана! В лжи страна простирана. Попробуй к женщине пристань, Был серым пэр с тень и была у него, как перс тень, Да уж в кармане-то ста нет! Разве дни-то винные за те ночи винные? Прошу ум не говорить про шум. Наш ум реагирует на шум. И закон парламент примет на волне лихих примет. Но не любят тетивы важные тёти и вы! Дрянь! — ругаетесь, мол, вы: — Всё на кончике молвы! Лез ты, лез из жил — из жил, но их глупость не изжил. Для зимы-то есть наделы, саван белый всё надело. Смело пурга мела и мела, будто право-то имела. На том шутку я построю и ударю ей по строю, Страсть испила стресс из пыла. Страх сыпнули. Сыпь нули. И на зло вот вам! Пусть «то» там, тёмным отдано пустотам. Нам постыли — напасть стили, Лезут-лезут в грех о тролли — Устраняем недоделы и мы все там на приделе. А для воров, не чис то там, и простор там нечистотам. Перепутать путь-путину, в благодарность Путину. И в душе-то запас тени и, и мир в запустении. И зла вещи так зловещи! Поза ботам по заботам. Весть о драме — смерть одрами. Ложь магнаты пестрили и рекламы там пестрели. Как под пятой — пятой, звук крут ой! Тот крутой. Передам перлы дам. Вам продам быль про дам. И душа с ним пятится — маленькое пятнице. Празднует распутница — бедствует там путница. Плен ума дурь пленума. Ищите со лжи выручки и погреете вы ручки. Что было, там, у мага Зин — исчез и сгинул магазин. В небе крик их растворён — отражает растр — ворон. Теперь рэпы негра стили, их среди, ведь, нег растили. Верни же сажу, то вернисажу! Нас стресс там заряжал. Страх это зоря жал. А там торс Машин и нам не до машин. Не уставал, крыл уста вал. Не уставал, выть в уст овал. Их кругозор и круг озёр! Трубы прост тор — дымит простор. И вот овал бьётся о вал… Он порывал — пари и вал, с пари и вал — всех спаривал. Пей, заживёт! Пейзажи вот. Зарядишь, ишь, в заряды шиш!? Разведка раз ветка. СОС едка — соседка. Пассажи по саже. Про пажа пропажа. И стой кость как стойкость. И кагор-то для когорты, кур о, рты полны — курорты. Тра-та-та и тра-та-та та! Тут всегда большая трата. Когда плоть мозгов постирана, Но открыта пасть тирана и открыта пасти рана. И с Ираком и… и рано, там прошла война Ирана. Кровь течёт-то с топора. Это дьявола стоп пора, хуже стопора. Рань. В тумане парк парит. Чепуху напарник порет. То подруга вышла с парнем. Им всегда от пара пет петербуржский парапет. Ну а кто-то на портрете, имеет чувство порт третье. Воздух в бане — клубы пара парит веником там пара, Со стари ком катился стариком. И когда хорош напарник — есть и деньги на парник. Расскажи, иди об этом, он болеет и диабетом. Кто там от копыт злобный опыт копит. Народ мёрз овцами, брошен мерзавцами. А нам догадки ли питать, какие липы лепит тать? Такие сеет трёпы тать, Нам пред нею трепетать. Кто в душу мог нагадить ей, в то вступит и нога детей. Законы вам перечитать? И незачем перечить тать! Казался мир весь-весь сер им — всё перепортил тот сэр им. Скажу же я вам тут одно: — Биться-биться вам тут о дно! Дрянь песенку и выла маме, её прогнали вы ломами. Какой имеет-то роль лик, Дурь аса ввели — осовели. И этот рассказ о сове ли? Что сказать кристаллищу: — Подойдёшь к ристалищу, И ты гад чуди ещё — превратившись в чудище! И атамана лик ковали, и от уколов ликовали. По воле той железной: рождает, знай, желе зной. Жара желе ли зною? От боли желез ною. Лапшу на уши слугам — останутся, что с лугом. Под еже в падёже? Платье же в платёже. С лажи но, слажено. Недра же не дрожи! Сатурна сад урна, ха, ль урна халтурна!? Под — жары — поджары, пожары — паж ары. Со ста ж им, СОС та ж им. Рогожи в рог гожи. Пассажам — пас сажам. Фикс — сажей фиксажей. Без ума от роз Ницца — там их розница. Искус душу мёл кого, Довели и мисс тики, что дошла до мистики. Клялись те и злу чины, зла они излучины. Были оба наги бы, это чьи нагибы? В куты ли — играли, украли Граали. И играет ли роль лик, круглый что, как ролик. У птички синички раз ветка — разведка. Не купают в Неве лам, нет конца новеллам. Рвались ль бомбы, впёрлись лбом бы. Целину зря заселяла — дурь той фиги засияла. Слушать в мате рыки и, не хотят материки Ты не верь, не верь в рубль Люсь и тогда в суть я врублюсь. Вот кругом там рос сиянье — и пьяны там россияне, Разве поёт Минога Каль, Течь бурде там из морали, ею нас так измарали. Из морали изма ралли. Асы в ралли те, что врали? В этой пошлой наши в роле, ездят только на Шевроле. И такое там пороли, Много басом он пропел эр и был ветрен как пропеллер. Как цветёт прелестно кала, но подкормка ей из кала. Где судьба его искала, где готовила иск Алла!? Жара резвости помеха, не пошлёшь с ней по меха. Беспокоил то нас строй, беспокоил нас настой, От него плохой настрой, не представят то нас той. На нас стиль — лечь на настил. Как бы зло не ворожило — Чем сварить-то гимна стык! В шесть во время тех гимнастик! Злоба вы тенету: двери — выйти нету. Поводки по водке — зла её повадки. То есть: вы тень эта одного тенета! Пробка вынута! Отдалась вину та. А вам жизнь — нет, кинет, ты нить зла не тки, нет! Языком звеня и, рвутся цепи звенья. Колючий взгляд их как слюда, они смеются с люда. А у него в руках лоток, штаны «блестят» от латок. Красивый камень был опал. От сифилиса нос опал. Сопел-сопел, пустил сопель величиною, видно, с Опель. Вот рассвет! Он чудо — ярок! От цветов цветёт ярок. Ест когда он окорок — то не видит око рок. Что чихать там начало? Ночь начхала на чело. Ну, давай начни сначала, ведь то была ночь сна чела. Зоря жена, зоря жена — программою заряжена. Сажей жизнь — пере сажена, Надо ли привода! Ты с горы при вода! Был платан высок-высок, но не пейте с него вы сок. Сколько там лежит сук на… я считаю их с окна. Птицы мошек жрут. Ну, лето! Им что скажешь о нуле то? Раз знакомы вы с налётом, не видать и вам сна летом. От сверкания Плеяд, выстрели со рта, пли — яд! И закон тот ними принят — лишний шкалик ними принят. Мани шик, то Мони шок — нет отбоя от монашек. Говорил-то Моше Ник: — Ты у нас большой мошенник. И ты с дуру не бреши, что заполнены все бреши. Мысль опять вся вылетела и опять грязь — в иле тело. Договор он расторг — оргии тот раз торг. Ночи чёрный подол, свет луны-то по дол. Странностей рос-рос ток и пророс зла росток. Кончилась эра дрём — рядом аэродром. Эра дом с Иродом. Эра дам, сер сир родом. Он красив, но не видом — отразись в Неве дом. Ловили дурь тролля, всем рожицы строя. Стал чёрным от сажи — мир в клетку отсажен. И, правду сожгут — везде же саж жгут. Съесть бы сочные вам сливы — пали в сточные те сливы. Кипят кли кипятки. Сверкнут той клики пятки. Ты Марио не тки, ту нить Марионетки! И льются лихо виски — ошибки века вески. А на душе вис кус, весь превратился в искус. Их злобы хвост свис тени — сквозь зубы то свистенье. Азы водою в решете, Прекрасен его стан да вид, и дурью на мозги не давит. Чтоб стать Давидом дави дам, и станет мир тот деве адом. И мимо счастья, мимо летом, вы пролетели мимолётом. Пристала, толи, синь до вида, пристала, толи синь Давида, Долей же долей синь до вида, труха ссыпалась с индивида. Каков синдром? И гни до вида, гни для вида, и гнида вида гни Давида. И лилась синь так дико там, потусторонним синдикатом. И прыгать с Индии котам. О том сказал и сын: — «Дик атом!» С рая выселить, слёзы с выси лить, И вокруг одни слова, это видно Осло Как обгажен сквер нами — всякими-то сквернами. А попы с их мессою навалились массою. И где будет мисс сия — провалилась миссия! Худшей нет оравы и, как по той Аравии. Чада-чуда ком — стал нам чудаком. Страх и дико мне, ты иди ко мне. Кадры нам сна бдеть, явью их снабдить. Полновесны сны и полно весны! То сообразим — лёд со образ зим. Мысли одолели, словно ода Леля. Ездил ты по свету — не видал просвету… Счёты с глупостью сведу, мир, как глуп, он с виду! Плясала бабушка с косой и заправляла жизни кассой. Боялась девушка с косой, её хлестал и дождь косой, вода ж бежала за речной косой. А до неё то сколько лье? Хочешь, песенку сложу? Натреплю сонетов с ложу. — С тем поступком и борись сам. Как исполнять до стен акт рисом, тем злюкам нашим — тем Может-может, ас с лаж ныть. Вьётся-вьётся осла ж нить. Не ту тянет ас, ложь нить, может жизнь осложнить. Песенку о том сложу: — «Полномочия сложу!» И ответим умно ж им: — «И зачем на ум нажим?» Ну, а если умно жить, можно радость нам умножить. Ах! мысли ещё с лета, с того тупого слёта. Лови хвост мысли ты — что, как сталь и мы слиты. Нет чистого то злата, а наглое есть зло то. Ох, «чисты» ну, как слюда!? Что открыл вам вечер рты, у последней вы черты. Смешан и смешон смешок, он величиной с мешок. Жизнь, не будет — та белей! Та бель ей от табелей! Сгубили прочь вы день и я, прошли урок видения. Урок вам по видению, вам дан по поведению, И говорят, вы день и я, смотрели сна видения. Тупые вожди ленные, а морды вожделенные. Вдруг с ветки прыг — решения, забыли прегрешения. Даю из речи и не я, от злобы изречения. Быть распри и ранению и зла распространению. Кому вожжи деление, кому же вожделение, И наши чувства, как шанс сонны и уж, звучат не те шансоны. Подставили и замы шею, тут он сказал: — «И я замшею!» Те дни плелись как жизнь лишая, кого-то жизни вмиг лишая… Не знаете, вы трети, штанами стулья вытрите, Слова закон — вы вески, они для злобы вывески, Собрали то вы вести, чтобы на мусор вывезти. Чтоб мир из себя вывести и клон сплетни вывести. Молясь, глас возвысите — толкали воз в выси те. Нашли и честь в отвесе те и им поклон отвесите. Слышишь, говорим: — Спой, мы, как туман ползёт к нам с Ведь сегодня мы приме не те — вы к ней хитрость примените. Расскажи быстрее, приме ты, все народные приметы. И к сведению примите вы: примы это примитивы. Ухажер её при мате, И вы меры уж примите — вы поставьте пост при Мите. — Комнатка была облицована. Она подошла к иску шала и его искушала. И увидена соль вами — в прядки ей играть со львами. Всё вокруг так мне постыло, даже жизни пастила. И дрова там штабели, речь идёт о штабе ли? Ну, а слов, что брать с ослов! Пользу бы извлечь со слов! Но устроил он, СОС, лов. СОС кричать уж поздно — ведь трупов приняло поз дно. Парни шли и с девками, и косили всех издёвками. Ох, и любят высь тираны, Тара бара — роста бара. Потому и придумали, что пали с тиной, спали с Тиной с Осмотрели всю врозь Ниццу — Лечь на дно и по стакану ли? Всё огни, огни, да! Гнида тьма, о, гнида. Восстаёт громада, создаёт гром ада. Ада канонада это канон ада. А тот дом роддом, ты оттуда родом. Кто, чем вас там поразил? В книге помнится раздел, где её он там раздел. Вот закона тот раздел, ним-то чин народ раздел. И не знает бес предел, потому и беспредел. Вы сказали, что устали. Где же прочность та у стали? Вынут, тот из Торы ком, тем ли то историком? Божьи струи нами — рвутся в дребезг струнами. Стали стариками с их то стари рыками, От жары, как кок она, вырвалась из кокона. Фонарём коси ты ночку, собирай в косыночку. Нелепость пели и те ля! И музыка быстра — класс там, хоть ты вяжи коньки там к Язык, что лопасть зла, во рту, обнимет тать ту вор ту. Там пьяницы идут по водку, так, словно пёс на поводку, С луну пусть стиль слюну пустил, И вот напасть ты зол на пасть. Учёл вкус ты — пусты кусты: Расплясалась стихия и пишу, те, стихи я. Разговоры о стиле… безразличья ость или — Ну, а цвет у лиц, словно серость улиц. Войны вер стались, зла листы верстались. Ветры злобы дули, нам тыкали дули. Вид коров на льду ли — в том я суть найду ли? Дни мозги втирали, отдыха в Тироле Чёл он вопрос Торы: — Чудь ли во просторе? Радость — жизнь Авроре, смерть глава в терроре. Поёт уж сток о ней! Копыт стук — сто коней. Копыт стук-бой — стаккато, но не от стока то! Дала сыграть одна кон ей, а та пасла её коней. Народов сто в сток канули и все на дно стакану ли? Чайки вились — чайки пели, а соседи, чай, кипели? Много-много и злых дней — И вы жизнь ту нашу смерьте, тем мерилом страшным смерти. Натянули нервов жилы — за других вы видно жили. Эти те мы — нас пугают эти темы. Уж морской вал студень ты! — так и говорят студенты. Лица что черепица — залепила череп пицца. Как идёт то к рыльцу, золотому быть крыльцу! Те орлы от мира алы? Потихоньку отмирали. Счастье музыкой долей, незачем мириться с долей. Тянет провод Ницца, горя проводница. Вскрылись раз врата полного разврата. И прошли распутницы сто-то раз путь Ниццы. Экранов глазницы — фильмы глаз Ниццы. — Жгут огни, там ада, да! — сообщил мне тамада. Были — были о гнедом, не горит тот в огне дом. Дай нам сразу Сара рай, а не брошенный сарай. Ты пот Руси, ты пот Руси, злом по Руси ты потруси. Нуждалась раса та рассола, то слыхал Тарас соло. Тот приделал ноги таре — бард играет на гитаре. В киоск сбывал он тару сам и звали все его Тарасом. Вот то была Тараса раса и потрясала их роса. Но не оторвать-то россов Ты не в лазил бы у дела! Я этим тебя злю да? Хочется рыдать и злиться, ведь мне некому излиться? Не говори теку честь! Собрались комы те кучей, в тот день слезы текучей. Шли глупости на посты и прочие напасти, Где путеводная тем нить, а кто-то будет лгать темнить. И ты темнишь, не зря темнишь. В мозгах лихая темень ишь! А можно нам повременить, повисла поврём и нить, Не уводи смысл в темноту, ты шли обидную тем ноту. И чтоб темнить, и чтоб темнить — Где же от решения эти отрешения. Как спеть сцен арию по тому сценарию. Злобы общей я вижу оскал, ну, а злоба-то, верно, ось скал. А тебе такси не небо — ведь в глазах так сине небо. Не любила так сынов, наглоталась та токсинов. Начерти беды полоску, раскрути-то всё по лоску. День испорченный сток сына — гадость лишь возьмёшь с И вы от этих тем темните: — Уж занимались тем не те! Ты так, матом не при лично! Говорить так неприлично. Зубы там клади на полку, а хватило бы полку. Этот мир террор не сглазь. Мимо мразь одна неслась. Искры сыпались из глаз, на него садился сглаз. Ух, а методы, а стили. Мёды од, мягко стели. Наше счастье пронеслось, словно рога пронёс лось. Жаждой этой крутил зной с этой неба крутизной. На равнинах жил ты зной, ты с янтарной желтизной. Зной стоит над Палестиной, кличка та по лести иной. Там от прелести иной и мозги прели стеной. Ну, что делать простаком, в глаз ударил просто ком. Темнота увы тени! Шею выше вытяни! С теми-то остротами полнился ост ротами. На рисунке зарю Гали знатоки те заругали. Жизнь без нас не опустела — напоследок опус тела. Глупость залами пестрела, вознося там вверх пост рыла. С трав нарвали вы отравы и вздыхаете о травы! А потом было потом — изошли холодным потом, Эта-эта суть из вести и вас может извести! Хоть и на язык остёр вы, на границе не стёр рвы. Ты не выйдешь с этой криви, как душою не криви. Нас травил там атом-атом — Трави атом, трави атом, опера суть Травиата. Лучше птахой не свисти, могут мир к нулю свести. И мы все в одном там месте! Ищи и миску чище, где скачет мисс скучище. Почаще, почаще гуляй народ по чаще! Три девки то, три щётки, не языки — трещотки. И съели все три плода. Такая о, беда — у нас на них обида! — Ой, смотри как пёстро, ля? Утро ля! прошло у тролля, там где шли всё утро роли? Тьма цветных у троллей бус, запоёт с утра троллейбус. — И день, ведь, не для чуток. Ну, ко всему ты чуток. А волна морей суть — рапа! В Ватикане с утра папа. Вновь снежка нам настели, утром ранним и на стелы! Каменная дева тужит: — «На погосте как-как тут жить!» Затяни ты пояс туже и пой песню эту, ту же. Выпили-то мы настой же и представили нас той же. Власти не найти, аналог, потому что она лох. Пни в скверу подстерегали, пляшут под стерео Гали. Жили были не тужили — Спорим про слова, про тезы, а там не ум, а протезы. Как же люди ту вы жили, зря тянули со всех жилы! Ржут как дьяволы и кони, идолы же те иконы. Было раз менялы суть ума там разменяли. И красавица та кала топит корни в массе кала. Тут затянем пояс туже, мы уже готовы к стуже. Быть тебе в поту уже — затяни ремень потуже! Но всегда бывает смысл, не величиною с мысль. Слёзы, слёзы я то с мисс лью, я ещё чего-то смыслю. Говорит про то кол, что не верен протокол. И живу в тумане я — жизнь зовут ту мания. Слышишь суть, что в Имени, у программы вымани. Вот сказал-то и я даме: — «Полна жизнь и ядами!» Дамы они — демоны. Мания, что магия. Преминуть не премини, лучше к делу примени. Мысли стари иные — знаками старинные. Атомы в ней тронами, шла звезда Нейтронами. Вот как жизнь ах, хороша! Я не слышу хора, ша! Прожужжали вы тут уши: марши те за ними туши, Мы с тобой как те орём от решенья теорем. И слова мы, те, орём — от решенья теорем. И убиты уж те горем, что имеют те горем. Как чего, так мы орём? Ты ори мне о ремне, и о Риме ты ори мне. Вовсе сила не в ремне и ты лучше не ври мне. Ваш словарь то нецензурный, Обкатали шары ад, это злобы шариат. Бестолочь же ржала и текла ржа ала. Бед тех бьют нас жезлы, люди тоже злы! Вы то круты — асы — по вас выкрутасы. Зло ужом ужилось — с совестью ужилось. Знал, кому отдал пасс ты? Ну, а много ль съели паст вы, Будут сплетню тут пасти — от напасти до напасти. А улыбка глупости, вот сидит в углу-то пасти, Втяпался ты в грязь по пасть. Их в руках и смерти жезлы. Ну, а люди так же злы. Все дела нам за ту шили, искру света затушили. На лице уж ужас мина! Бледность их, цвет у жасмина. Обежал и гонор ары — получив те гонорары. А листок вверху, сам ни… ты смотри, мне не сомни. Заминирована странна — под исламом вся страна. Фон, зона! — о, зоновый, через слой озоновый. Вира, вира жжение, грубость выражения. Гарь не я горения! Я жил лишь у мамы. У дел есть-то удел. У, даль, где твоя удаль! Об опере суды, творят — о, пересуды! И всё-то с, удали, сюда плыли суда ли? Им ноту сию дали? И ты попал сюда ли? За море пастилы громило там пас стили. А ты Иван вдали, то не твои вандалы. Нагадили теперь то на Га дели — хорошее им на гадали, Шли снега да-да, снега да! Тонут годы во сне гада. И тот путь там спет-спет лиц Постигали зон азы, зоны как занозы! Нет крепче нам узла, чем путы те у зла. Душа навьючена! — задели новью чина. Куда же ас вы шли? Ошибки злые вышли. Песенки заряд вышел прочь за ряд. Что-то сделал с тез я и явилась там стезя! Ты скажи мне смело чей, создан день из мелочей? Она вся в розовом обмане. Громко заори: — «Вот конец зари!» Такие были мысли: — «Тот обошли и мыс ли?» Сыт о, маарами, бредит он омарами. С злобой дары дали, с горя, до рыдали. А дождь мыть рад ели — тому мы радели. Вышла грусть, грусть из кручины, И берёг ту Кук лучину, подарил как куклу чину. Им и мучены мужчины и по странной той причине — Разгораться ли лучинам — пусть достанутся лучи нам. Раз проснулся я со сна, глядь, у ног стоит сосна. — Вы приняли ли меры, как приняли вы Мери? И эта моя мера развеселила мэра. Ну, не лей, не лей сок на… вниз на улицу с окна. Замужем за истуканом — боссом в лоб исстуканном. Языком-то цокала — нет у лампы цоколя. Я спросил, тогда про Верку и про фигову проверку. Были в мнениях проколы, кто про Борю, кто про Колю. Ты говоришь с утра чины, все, для любви утрачены. Стоят чины у вече те — законы лишь увечите. Вновь полыхнуть злу чина, влекла его излучина. Рвёт тебя судьба на части? Если б видели нас час те и это было бы на счастье. Так и ждёшь своей ты участи и стоишь ты пнём у части. Фарсы не драмы театральными недрами. Ты звуки ш… лей фа, ми — пусть летят шлейфами. Спеты ноты и вами, виснут над ивами. Литавра ли? Где лето в ралли! Ну, а вы лето — лето врали, наверно, были в этой в роли. Мозги ноли-то, в мозги налито — им фи, о лете в фиолете. Ну, ас уклона, а с уклона — всегда несёт-несёт сук лоно. Уж чаша до краёв налита! А перспектива, где на лето? А налились — по глаз налёты. И ногу ты поставь на лёд и пусть-то криво дождь нальёт! Кровь людей пей заживо, смотря на пейзаж его. А попы за путами всем мозги запутали. К морю сходят с гор Чили, травы там, как тмин, горчили. И нас этим огорчили — не приемлет Агор Чили. Шоком вам, однако, было — шла назад одна «кобыла». То, однако, дочерь — та, видно, знает до черта. Мысли их лесные к нам они не лестные. |