Утро началось с внеплановой уборки, хотя и так всё было чисто. После этого Ксенофонт всё же сходил по совету тёти Симы в кондитерский магазин и выбрал трюфельный торт, густо посыпанный шоколадной стружкой и украшенный тонкими шоколадными же листочками. Хотел взять ещё шампанского, но не решился, остановив выбор на английском листовом чае. Близился назначенный час. Несколько волнуясь, Ксенофонт выбрился, переоделся и вышел на улицу, решив дождаться гостью у входа во двор. Бдительная тройка блюстительниц нравов с любопытством провела его взглядом и тут же принялась высказывать всевозможные предположения. Вскоре появилась Вероника. Она приветливо улыбнулась и поинтересовалась, не опоздала ли, хотя на самом деле пришла точно в назначенное время, в чём Ксенофонт тут же её горячо уверил. Проходя мимо дворовых кумушек, Ника вежливо поздоровалась и под их суровыми взглядами спустилась вслед за Ксенофонтом в полуподвальную квартиру. — Ну вот, — многозначительно объявила дворничиха. — Вот вам и бобыль… — А что тут такого? — пожала плечами Нина Степановна. — Мало ли по какому поводу… — Может, по делу, — быстро добавила Татьяна Васильевна. — Ага, как же, — недовольно поджала губы тётя Дуся. — Все дела на работе делаются, а дома только оргии устраивают! — Да с чего вы решили? — изумилась бывшая учительница. — А с того… видели как он давеча тут с тортиком бегал?! — Но ведь без бутылки же, — неуверенно возразила Татьяна Васильевна. — Ну и что, а может, он бутылку-то заранее припас?! — дворничиха упрямо нахмурилась, но тут же добавила, возражая сама себе: — Хотя… он же вроде бы как не пьющий… может, просто притворялся? Нина Степановна в сомнении покачала головой. — Как-то не похоже, — сказала она. — Да и девушка вроде бы интеллигентная, как мне кажется… — И поздоровалась культурно, — подхватила её товарка. — На учительницу смахивает… правда, Степановна? — Возможно… а вы, Евдокия Павловна, сами же говорили что, мол, живёт бобылём, ни с кем не общается, а теперь чего ж возмущаетесь? — Это кто, я что ли?! — вскинулась дворничиха. — Ничего я не возмущаюсь ни капельки, да и какое моё дело! Пусть себе ходят, кто хочет… просто любопытно же. — Да, с этим трудно поспорить, — согласилась Нина Степановна. — Как говорят, любопытство не порок… — А такое хобби! — с готовностью добавила Татьяна Васильевна. — Ну, да ладно, дело-то молодое, — неожиданно улыбнулась тётя Дуся, но тут же вновь нахмурилось, переключаясь на другую тему. — А вчера профессор-то наш опять фортель выкинул! Слыхали, небось? — А что случилось? — А то! Прикатил навеселе, забрал у пацанов мяч и давай гонять его по двору с гиканьем да хохотом. Я ему говорю: «Опять что ли выпивши? — И что профессор ответил? — полюбопытствовала Татьяна Васильевна. — Ах, Дульсинея, вчера опять бросал я пить… бросал, бросал, но не добросил… Я ему и говорю: «Слабо, мол, бросаете, Артур Борисович…» — А он что? — Странно так посмотрел на меня, ухмыльнулся и заявил: «С юмором некоторая напряжёнка, а вот бездарность ваша просто восхищает!» — Прямо вот так и сказал?! Нина Степановна переглянулась с Татьяной Васильевной, синхронно всплеснули ладонями и снова с нетерпением уставились на собеседницу, ожидая продолжения развития темы. В это время Ксенофонт заваривал чай и нарезал торт, краем глаза наблюдая за гостьей, которая с любопытством разглядывала книги, порой бросая удивлённые взгляды на обилие разнообразных дверей. — Интересные у вас книги, — сказала Ника. — На каких они языках, что-то я не могу понять… это какие-то малоизвестные диалекты? — Где-то можно сказать и так… — В каком смысле? — Ну, они из очень далёких стран… — А названия у этих стран есть или они засекреченные? — усмехнулась женщина. — Нет не засекреченные. Просто… о них никто не знает. — Как это может быть? — изумилась гостья. — Кажется, на нашей планете уже не осталось ни одного белого пятна. Ксенофонт смущённо пожал плечами и, подвинув единственный стул ближе к столу, предложил: — Присаживайтесь. Сейчас попьём чайку и я попытаюсь всё объяснить, а потом вы уж решите — верить или нет… Заинтригованная словами хозяина квартиры, Ника села на стул и растерянно промолвила: — Ой, как неловко, здесь же всего один стул… вы что, стоять будете? — Зачем же, у меня тут вполне подходящее и довольно удобное посадочное место имеется. Хозяин квартиры указал на большой сундук, стоящий с другой стороны стола. Затем, поставив перед гостьей чашку с ароматным чаем, пододвинул к ней разрезанный торт и устроился на крышке сундука. — Расскажите же мне, Семён, что это за страны такие загадочные и где они находятся? Не томите… — Ну… тут дело такое, — начал свой рассказ Ксенофонт. — Всё это может показаться самой обычной выдумкой. Наверное, и я, если бы услышал такую историю, не поверил, но это приключилось со мной на самом деле… И он начал рассказывать Нике невероятную историю, которая началась давным-давно с его детских фантазий о неведомых мирах. Время летело незаметно. Ника сидела, затаив дыхание и восторженно слушая. Чай давно остыл, но она даже не прикоснулась к нему, лишь изредка переводила изумлённый взгляд с Ксенофонта на необыкновенные двери и обратно. — Вот откуда все эти книги, магические камни, всякие вечные вещицы и многое другое… — закончил своё повествование хозяин. В комнате повисла тишина. — Вы знаете, Семён, а я вам верю, — наконец произнесла Вероника. — Я всегда надеялась, что где-то существуют волшебные двери, ведущие в иные миры… по крайней мере, должны существовать. Но даже и не предполагала, что это может находиться совсем рядом… Ксенофонт слегка развёл руками и признался: — Ну вот, теперь вы знаете то, о чём я никому не рассказывал. — А можно хоть краешком глаза заглянуть в одну из ваших дверей? — смущённо попросила Ника. — Мне так хочется… Ксенофонт озадаченно почесал в затылке и огорчённо пояснил: — И я очень хотел бы, но ведь двери в присутствии других людей почему-то не работают, только когда я нахожусь один… кажется, я об этом уже говорил, помните? — А вы попробуйте, — Ника сложила ладони умоляющим жестом. — Вдруг получится… хотя я вам и так верю. — Что ж, — обречённо вздохнул хозяин квартиры, поднимаясь с сундука. — Только прошу вас сильно не огорчаться. Гостья легонько кивнула и замерла в ожидании. Ксенофонт подошёл к дверям, неуверенно переводя взгляд с одной на другую, а затем, решившись, он выбрал одну из них и потянул за ручку той, которая вела в мир трёх солнц, где он обнаружил камни доброты. В открывшийся проём хлынул яркий солнечный свет, и Ксенофонт от неожиданности растерянно отступил на шаг. — Не может быть, — растерянно пробормотал он, не веря собственным глазам. — Ведь никогда прежде не срабатывало… — Ой, какая прелесть! — воскликнула Вероника и, легко вспорхнув со стула, подбежала к двери. — А вы говорили, что не получится. — Честно говоря, я был в этом абсолютно уверен. Но вдруг… это впервые за всю мою жизнь. Переведя восхищённый взгляд на улыбающуюся гостью, Ксенофонт восторженно произнёс: — Наверное, вы, Ника, совершенно необыкновенная. — Это уж вряд ли, — отмахнулась Вероника. — А можно мне туда заглянуть? Ну, хоть чуточку, самую малость… Вероника смотрела на Ксенофонта таким умоляющим взглядом, что у него даже ни на мгновение не мелькнула мысль отказать ей. Он широко распахнул дверь и приглашающе взмахнул рукой. — Прошу вас! Ника подбежала к двери и заглянула в проём. Её глаза так и лучились счастьем. Осторожно переступив порог, она шагнула в неведомый мир и замерла, озираясь вокруг. — Погодите, Ника, я сейчас кое-что прихвачу… Ксенофонт подхватил свой видавший виды дорожный рюкзак, впихнул в него бутылку с водой и ещё одну с лимонадом, две чашки, пачку печенья, небольшой плед. Затем накрыл крышкой коробку с разрезанным, но не тронутым тортом, взял его в свободную руку и, закинув рюкзак на плечо, шагнул следом за гостьей. — Ну вот, теперь можем отправляться в путешествие. Только не далеко, хорошо? — попросила Вероника. — А то ведь уже вечер скоро, а время так быстро летит… — Да вы не волнуйтесь, — успокоил её Ксенофонт. — В этом мире всё совсем иначе. Мы здесь можем гулять хоть целый день, а то и два, но у нас пройдёт не более десяти — пятнадцати минут. Это я уже проверял не один раз. — Как замечательно! — обрадовалась Вероника. — Представляю себе: здесь можно провести целый месяц, как в отпуске, а дома пройдёт всего один день. Это просто сказка какая-то… Алиса в стране чудес! — Я бы скорее сказал — Вероника в задверье, — улыбнулся Ксенофонт. Ника звонко рассмеялась и, запрокинув голову, расставила руки в стороны и закружилась. В этом движении было столько искренней радости и непосредственности, что Ксенофонт едва удержался, чтобы не закружиться вместе с ней. — Ну что ж, отправляемся в путь, — провозгласил он и, поправив на плече рюкзак, направился к холмам, виднеющимся вдалеке. — Я покажу вам одно чудное местечко, напоминающее райский уголок… — Погодите, Семён. А разве не нужно закрыть дверь? — удивлённо спросила Ника. — Зачем? — Ну, мало ли… чтобы никто отсюда не проник в наш мир, например. — Это вряд ли. Двери почему-то всегда открываются в таких местах, где поблизости нет никаких обитателей. А в этом мире их нет вообще нигде… по крайней мере, я ни разу никого не встретил и не увидел, хотя и бывал здесь неоднократно. К тому же, если закроем двери, то боюсь, что мы не сможем их увидеть, когда вернёмся. И в самом деле: распахнутая дверь, за которой виднелась комната Ксенофонта, казалось, просто висела в пространстве посреди удивительного мира трёх солнц. Вокруг неё во все стороны разбегалась просторная степь лишь с одной стороны окаймлённая цепью холмов. — А как мы найдём дорогу обратно? — забеспокоилась Ника. — Не волнуйтесь, — успокоил её Ксенофонт. — Для этого у меня имеется вот это… Он расстегнул накладной кармашек рюкзака и достал оттуда самый обычный компас. Его стрелка уверенно указывала на раскрытую дверь-проход в квартиру. — Когда я впервые рискнул отправиться путешествовать в неведомое, то взял с собой этот компас, чтобы определять направление. Сперва проверял направление часто, чтобы запомнить, но оказалось что в этом совершенно нет никакой необходимости. — Почему? — Дело в том, что в какую бы сторону я не пошёл, стрелка компаса всегда направлена туда, где находится дверь. Если следовать её указаниям, то в конце концов дорога приведёт сюда… — Это прямо как волшебный клубочек из сказок, — улыбнулась Ника. — Что ж, теперь я совершенно спокойна. Можно отправляться. До цепи холмов было несколько часов пути. Особо на просторах ровной, как стол, степи разглядывать нечего, поэтому постепенно завязался разговор. Как-то незаметно для самого себя Ксенофонт поведал историю своей жизни, а Вероника рассказала о себе. Выяснилось, что она воспитанница детдома и никогда не знала ни своих родителей, ни кто она и откуда. После школы поступила в институт на геологический факультет, который закончила с красным дипломом, а вот дальше всё сложилось довольно прозаично. Успешное завершение учёбы совпало с глобальными изменениями в стране. Её специальность оказалась невостребованной и, потратив больше года на поиски работы, хоть как-то связанной с полученным образованием, Вероника наконец-то устроилась рядовым лаборантом в научно-исследовательский проектный институт землеустройства. — Конечно, это не совсем та работа, о которой я мечтала, — вздохнула она. — Зато теперь у меня есть возможность заниматься тем, что мне очень нравится. — Чем именно? — Камнями. — Честно говоря, не совсем обычное занятие для девушки, — неуверенно произнёс Ксенофонт, но тут же поспешно добавил: — Я в том смысле, что обычно, как мне казалось, заниматься камнями больше подходит мужчинам. Вон даже тётя Сима удивилась… Ника весело рассмеялась. — Возможно, но мне они почему-то очень нравятся. Я чувствую это, но не могу объяснить словами. — А вы попробуйте. Может, я пойму — Ну… камни — они как люди. Одни холодные и молчаливые, даже чуточку злые. Такие берёшь в руки и ничего не чувствуешь, кроме тяжести и недоброго равнодушия. Другие приятны на ощупь, словно наполненные каким-то внутренним теплом и добротой… вот как ваши, например. Я, когда взяла в руки ту фигурку, сразу почувствовала. А ещё есть пустые камни, в которых совершенно ничего нет — ни добра, ни холода, ни тяжести, ни игры цвета… согласитесь, что и люди такие же пустые тоже встречаются. — Вы так интересно рассказываете о камнях, словно об одушевлённых существах, — удивлённо произнёс Ксенофонт. — Можно подумать, что они живут какой-то своей жизнью. — Вполне возможно, что так оно и есть, — задумчиво ответила Ника. — Просто их ритм жизни и длительность существования совершенно другие. Ведь камни живут тысячелетиями и даже гораздо дольше. Они хранят в себе память о тех временах, когда на Земле вообще всё было по-другому. Для них жизнь человеческого поколения всего лишь короткое мгновение, не оставившее на их поверхности даже следа. Да и что мы знаем о жизни? Лишь то, чему нас учили в школе. — Но других ведь знаний нет, не так ли? — Почему вы так считаете? Подумайте: если мы, люди уже достигли кое-чего, помогающего нам краешком глаза заглянуть за грань неведомого, то какими знаниями могут владеть они?! — Кто они? — не понял Ксенофонт. Вероника ткнула пальцем в небо и пояснила: — Другие цивилизации, опередившие нас на сотни тысяч лет, а может, и на миллионы! Вы же ходите по иным мирам и приносите оттуда вещи, недоступные пока ещё нашим технологиям, а порой и пониманию. — Да, — согласился Ксенофонт — С этим трудно спорить… — И не нужно, — усмехнулась Ника. Оглянувшись по сторонам, она всплеснула ладонями и добавила. — Ой, что-то мы с вами совсем заболтались. Я так увлеклась, что и не заметила, как мы дошли. И в самом деле за разговорами время пролетело незаметно. Путники стояли у основания двух покатых холмов, меж которых вилась тропинка, уходящая вглубь холмистой местности. — Смотрите, здесь тропинка! — воскликнула Ника. — А вы говорили, что в этом мире никто не живёт. — Так и есть. Во всяком случае я никогда здесь не видел ни одного живого существа, за исключением растительности. — Но ведь кто-то же протоптал эту тропинку? Ксенофонт только руками развёл, не зная, что и ответить. Пройдя по тропе путники вошли в небольшую ложбину, поросшую высокими деревьями, напоминающими вязы. Они располагались кольцевой рощей, посреди которой находилось маленькое озерцо с чистой прозрачной водой, украшенное пышным камышовым островком. Несколько родников, пробивших себе дорогу среди корней древесных великанов, радостно журча, струились к озерцу и вливались в него, отдавая себя без остатка. По берегу, словно рассыпанные неведомым чародеем, пестрели разнообразные цветы, наполняя воздух пьянящим ароматом вечной весны. |
