Если у автора написано «солнце садилось», не кричи, что это украдено у Пушкина или у Шекспира,— автор мог сам до этого додуматься. Двух категорий (или гений, или кретин) мало — это свидетельствует только о бедности воображения критика. Когда сечёшь плохого автора, помни, что бывают и плохие критики… только их некому сечь. Поменьше лирики! Критический лиризм так же подозрителен, как министерский, когда министерству приходится на запросы отвечать «по существу». Две и даже двадцать две фразы, вырванные из разных мест книги, так же не могут дать понятия о ценности её автора, как два и даже двадцать два волоса, вырванные из головы критика, не дадут нам понятия о богатстве его шевелюры. Будь авторитетен, как Гюго,— в этом весь секрет, но помни, что чем больше баранов ты убедишь, тем подозрительнее будут на тебя коситься не-бараны. Не нужно через каждую строку делать вид, что ты образован. Чем больше имён, тем меньше образования. Не ругайся сплошь: темперамент — всё для любви, и — ничего для истины. Один парадокс недурно, два плохо, а за третий нужно ломать ноги. Первые полгода оставь Андреева в покое. Если сможешь удержаться, не трогай его и вторые полгода. При всём том всегда помни, что всякий читатель — критик и всякий критик — читатель. Это тебя охладит во всякое время. 1908 |