Эдден. 1. (отрывок из романа)…

ВеЛюр. Книга седьмая.

Эдден.
«Что действительно имеет значение — так это то, что вы сделали с тем, что у вас есть…»

Предисловие:
Мы все рождаемся одинаково богатыми. Прорвавшись к свету и издав первый крик, получаем одинаковое приданное — ЖИЗНЬ. Но не странно ли, что пройдя свой отрезок, выполнив личные нормативы, мы ее, свою Жизнь, кладем на плаху, как расплату за все содеянное?
****
Жан Гай молчаливо подпирал дверной косяк, пока в комнате была невообразимая, паническая неразбериха. Плачь, крики…, запах смерти. Картина не из приятных, а он не мог сказать и слова поддержки, в спину ему, в который раз, родная мать, вонзила нож безразличия. Ровно минуту назад он поднялся к ним на этаж, поговорить, разработать дальнейшие действия, а в лицо ему ударил холодный порыв ветра, от не закрытого окна. Пустота и тонкий конверт, с надписью «моему сыну, Жану». Он взял его, скомкал, хотел бросить на догорающие угли камина, даже не открыв, но не прошел к нему, а попятился, закрыл дверь, как оказалось, вместе с ней закрылась и маленькая дверка в его душе, связывающая его с родителями. Он уже не сердился, не пытался им позвонить, чтобы высказаться или выслушать извинения от отца, мать бы не соизволила с ним даже поговорить, он просто вычеркнул их из своего сердца. Оставив к отцу только жалость и благодарность за все годы, что тот провел с ними, выбрав между властной женой и ими: сыном, внуками, семьей. Но это было давно, в другой жизни, в той, которая осталась за закрытой дверью.
Тяжело ступая, забыв о письме, которое все еще сжимал в кулаке, он подошел к комнате, где уже много дней лежала в коме девятнадцатилетняя девушка, приемная дочь детей, прикрывшая его своим стройным телом, от предательской пули сородича. Эта девочка спасла ЕГО и ее БОЛЬ была самым ВАЖНЫМ для него, самым ЗНАЧИТЕЛЬНЫМ. Взялся за дверную ручку, с крохотной надеждой, что сейчас, в этом длинном коридоре он оставит всю подлость, предательство и будет только их. Он будет принадлежать душой и телом только тем, кому дорог, кому нужен, кем любим и кого он, Жан Гай, уже признанный глава рода бессмертных, обожает и боготворит…
Судьба оказалась благосклонной. Создатели, в очередной раз, подарили ему больше счастья, чем родная мать. Жан безумно был счастлив и неизмеримо весел. Они побороли еще один барьер, поставленный на их жизненном пути смертью:
— Валерия жива! — ликовал он и повторял довольно долго, не только себе или жене, но и всем домочадцам. Он знал, какое это счастье — не терять близких, родных и дорогих людей. Знал и ошибался, что никто, так как он, не знает подобных потерь. Жизнь, такая каверзная штука, что не спрашивает о возрасте, подсовывая тебе все новые и новые испытания, до тех пор, пока однажды ты не сорвешься. Пока не поймешь, что больше нет сил, пока не пустишь все по течению, плывя к своему финишу.
Вилен смотрела на него, улыбалась, прекрасно понимая всплеск эмоций, и не могла понять, как так получается, что чужой ребенок ему дороже собственных родителей? В их с ней отношениях все отлично, он ее и никто не вмешивается с нравоучениями, подсказками, дельными советами. У них полнейшее взаимопонимание, но должно же быть у него сыновнее чувство? Неужели так трудно взять трубочку, нажать запрограммированную кнопку и сказать им, отцу и матери, что девочка пришла в себя, что она обязательно выздоровеет….
Не сдержалась:
— Ты не хочешь позвонить отцу?
— Эд позвонил, я слышал. — отмахнулся Жан.
— Раз так, давай выспимся. — Заявила она и ушла, так и не поняв его …
Часть первая.
Спокойствия миражи.

«У каждого свои причуды, но разве не они делают нас людьми?»

Глава 1.
Тяжелая неделя сказалась на всем — сне, аппетите, общении… Последний же час стал просто адом, не смотря на прекрасный исход. Да, Судьба иногда преподносит подарки. Бесценные.
Вот тут бы радоваться, устроить пир, а они, практически все, устало, разбрелись по комнатам.
Дэн схватил дребезжащий под его ухом мобильный, собрался его прикончить, но вовремя увидел на экране: «Мала», ответил шепотом, сев на рай кровати:
— Да!
«Ой! Дэн, прости, наверное, разбудила. А можно Гению».
— Скажи мне, я попробую ее заменить. Не хочется будить, были очень тяжелые дни. — прикрыв трубочку рукой, зевнул и прикрыл глаза, не в силах проснуться.
«Ну, мы это, летим». — оповестила женщина и он расслышал голосок мальчика, пристающего к ней с вопросами.
— Отлично! — смутно припоминая предупреждение жены, уточнил: — Через сколько встречать?
«Если все хорошо, то через час приземлимся». — ответила ему подруга жены, Ольга и ребенку тоже.
— Понял, встретим.
«Тогда пока».
— Пока. — сказал он, уже потухшему экрану. Ев не проснулась. Он потянулся, растер лоб рукой и тихо поднялся, надев пижамную куртку, вышел в гостиную, тихо прикрыл дверь спальни, сделал звонок: — Юрий? Доброе утро. Приготовь машину, пожалуйста, надо встретить подругу из аэропорта.
«Съезжу, — отозвался мужчина и, видимо пребывая в приподнятом расположение духа, продолжил: — а кого? Их раньше тут было многовато.
Не смотря на то, что фраза прозвучала двояко, Дэн прекрасно понял, о чем идет речь:
— Как посмотреть. А встретить надо…. любимую. — тут он не сдержался, улыбнулся и даже оглянулся на дверь спальни. — Зовут Ольга, если это тебе что-то говорит.
« Маленькую, блондиночку, с сынишкой». — мгновенно понял Юрий.
— О! Ты у нас оказывается в курсе.
«Еще бы! — он хихикнул и уже спокойно, поинтересовался: — Как Лера?»
— Вроде нормально. Раз меня не будили, значит, все хорошо.
«Я так рад».
— Да, это счастье…. Значит съездишь. Она прилетает через час.
«Да не вопрос».
— Пока! — оборвал Дэн разговор, услышав всхлипы, поспешил к жене: — Эй! Что за лужи?
— Я не смогла! Дэн, я ничего не могу в этой жизни!
— Стоп! Прекращай этот потоп и толком скажи, что ты такое не можешь.
— Бедная девочка! Как мы без нее.
— Спокойно, будем ездить в гости. — Ев вся изогнулась, словно судорога сковала все тело, издала непонятный шип и уставилась на него, замерев: — А вообще, чего ты решила, что она куда-то собирается?
Ев почернела, сразу пропали слезы, и сжавшиеся кулаки, сказала:
— Ты что это? Совсем свихнулся! Какие гости? Как можно надо мной так издеваться?! Ну, муж, от тебя я такого не ожидала. Видеть тебя не могу! — у нее уже начинался новый поток слез. Дэн силой обнял, повторяя:
— Тихо, тихо… — и только сейчас понял, что она еще не в курсе. — Все хорошо. С Лерой уже все хорошо.
— Может и так. Но неужели ты думаешь, что я смогу забыть, как ее душа повисла над телом и смотрела на меня со страхом?! В гости! С каких это пор, кладбище — место для гостевания?
— Дорогая? Что ты сказала? Ты видела ее душу?
— Да! — ревела Ев, она была так убита, что сил не было даже ругаться с ним. — Такая тоненькая, прозрачно-голубая. И такая несчастная.
Дэн прижал ее сильней, гладя по спине, успокаивал:
— Вот глупыш мой! Если ты это действительно видела, а не видение было от усталости, то ты единственный человек на земном шаре, повидавший воскрешение! — Он поднял ее голову, вытер ей слеза и попытался поцеловать. Её огромные, заплаканные глаза, стали еще больше:
— Что ты сказал? — отстранилась. — Повтори! — тут же выскользнула из кровати и, не давая ему и рта открыть, спросила, — она жива?! — всунула ногу в один тапок и понеслась к двери, поняла, что не обулась, вернулась обратно, но Дэн уже схватил ее за талию:
— Только не шуми. Лера еще спит. Я так думаю. По крайне мере меня еще не звали. И еще… Ольга уже подлетает.
Вывернулась, схватила подушку и огрела его со всей силы:
— Ты, мужлан! Старый, противный, бессердечный! Я тут умираю от горя, а он молчит! И с ним я еще делю кровать! — Сорвала плед, закуталась.
— Ты это куда?
— На кудыкину гору! — Не поворачиваясь, буркнула она, а Дэн, так, невзначай, повторил:
— Ольчик прилетает…
Ев резко развернулась, запуталась в свисающем пледе, чуть не упала. Спасибо Дэну, подхватил ее на руки.
— Поставь сейчас же!
— А то что?
— Разведусь!
— Честно? — Уложил на кровать и отошел в сторону, наблюдая как она, психуя, не может освободиться. — Ну, да, а я и забыл. Любовь же всей жизни едет! Куда вы там собрались переехать, на Майями?
— Я убью тебя! Сейчас! Зубами загрызу и выпью всю твою кровь!
— Сколько страсти! Может помочь?
— Уйди! Видеть тебя не хочу. Это же надо, я, изнемогая от горя, а он молчит…. Да разверни меня!
— Уверена, что ты этого хочешь?
— Это тебе надо быть уверенным!
— В чем?
— В том, что я тебя убью!
— Тогда я не буду тебе помогать. Барахтайся!
Ев устало глянула на него и затихла:
— Пожалуйста.
— Как же я могу отказать твоей кротости! — Дэн наклонился, нашел завязавшийся узел, развязал и потянул угол на себя. Ев почувствовала свободу, моментально высунула руки, но он уже отошел: — И тебе доброе утро, любимая!
— Доброе! — Спокойно сказала Евгения, села на кровати, скрестив ноги. — Правда, все что сказал?
— Таким разве шутят? — В ответ в него врезалась подушка, а следом за ней Ев запрыгнула на него. — Не котенок, а настоящая тигрица! — Обнял и держал на весу. — Шею подставить или сразу за сердце возьмешься. Хотя…, оно и так принадлежит тебе. — Ев смотрела не него, глаза теплели, затем заулыбались и они слились в долгом и страстном поцелуе.

Глава 2.
Ольга, единственная подруга Евгении и Валери с девических времен, низенькая, худая настолько, что выпирали косточки, с удрученно-уставшим лицом, села в правый угол заднего сидения присланного за ней авто, взяла сына на руки и даже не смотрела по сторонам, пока Юрий вез ее к имению друзей. Мальчик капризничал, вырывался из рук, но она его осаждала. Мужчина не вмешивался, сами разберутся. Так за всю дорогу не перемолвились и словом. Сестер он заметил еще с въезда, прыгали на ступеньках, балуясь как дети, в ожидании гостьи. Встреча была ожидаемой — громкой и радостной. Юрий выгрузил чемодан, отнес в заранее приготовленную комнату, молча исчез, оставляя их одних.
— Ну, вот! Это ваши комнаты. — Вел открыла перед гостями дверь. — Располагайтесь, потом поговорим, после завтрака, так что поспешите. Мы будем ждать вас с маленькой столовой.
— А где твои вещи? — Ев смотрела на крохотный чемодан и сумку. — Это что, все?
— Да. Так уж получилось.
— Ну и ладно, купим! — заявили они дуэтом и снова рассмеялись.
— Девочки! Я так рада, что вы у нас есть. — На глаза женщины накатились слезы, но ни одна не вторая обнимать не стали, прекрасно зная, что тогда разревутся все.
— А мы-то, как рады! Особенно этому мужичку.
Мальчик насупился, но руки, протянутые ему, пожал.
— Идем! — потянула сестру Вел. — Успеем наболтаться. — и отойдя подальше, добавила. — Что-то они оба бледные.
— Дорога, перелет, скорее всего после очередной ссоры. — предположила Ев и отмахнулась: -Ладно, узнаем. — взяла сестру под локоть и потянула за собой: — Надо Лерку проведать, думаю, проснулась.
— Если вообще спала. Я-то помню, как это… — Вел унеслась в далекое прошлое, где после долгого забытья не могла спать ночами длительное время.
— Не начинай! Я и так с Дэном чуть не подралась.
— Ты чего это?
— Сама не знаю, нервы. — засмеялась: — Он помнит про Майями.
— Это трудно забыть! Ты же тогда, ну помнишь, так серьезно заявила: «В сорок лет, заберу Ольгу, уеду на Майями и женюсь на ней!» Думаешь, он забыл, такое-то признание, после двух, прекрасных, лет замужества!
— Ну, знаешь ли, ты тоже много чего говорила мужу, после нескольких бокальчиков МТС. — они еще веселее расхохотались, передразнивая друг друга воспоминаниями, пока шли из одного крыла, где были гостевые комнаты, в другое крыло первого этажа, где в одной из пустующих комнат, случайно образовался лазарет, так выручающий их время от времени. Постучали, осторожно приоткрыли дверь и заглянули:
— НЕ спишь?!
— Доброе утро! — Девочка поднялась и села.
— Ты чего это, вояка! А ну-ка, быстро ложись! — прикрикнули на нее обе, улыбаясь от счастья, что дочь жива. — Сильно болит?
— Что болит-то? Вы все спрашиваете, а я толком не пойму. Нет, конечно, у меня косточки ломит, ну как на простуду, слабость какая-то, но толком скажите хоть вы, что у меня должно болеть?
— В тебя Пауло стрелял, попал прямо в грудь. — ответила Ев.
Девочка раскрыла свою сорочку, там была маленькая точка, синенькая, как от удара.
— Сюда?
Женщины кивнули. Она потерла синяк, напрягая память, но в голове был какой-то кавардак.
— Ты помнишь, что тебе снилось? — Спросила Вел, прекрасно помня практически все свои ведения в те далекие, долгие месяцы, гипнотического сна, в который она впала не по своему желанию.
— Не помню, так, отдельные картинки. Но и их рассказать не смогу.
— Ничего страшного, вспомнишь. — вставила Ев, перебивая сестру от очередного излияния собственного опыта. — Как же здорово, что ты здорова! И Игорь теперь выспится.
— Я его еле выставила. — Смущаясь, сказала девушка.
— Выставила она его! Он тут на кресле, столько ночей провел…
— Мамы!
— Все, молчим! Только этого не надо стесняться. Игорь очень хороший и любит тебя сильно. Таких парней, как он, не часто встретишь.
— Да. — опустила голову Лера. — Но, никто из мужчин не любит больных женщин.
— Это ты нам говоришь? Про наших? Лера, что за пессимизм? Эд сколько со мной нянчился. А Дэн со мной и твоей младшей мамулей? Даже не смей думать такое.
— Не буду, а вы мне расскажите, как все случилось?
Вел присела на краешек кровати и ничего не скрывая, рассказала, как она получила ранение, как Игорь прикрыл ее от следующих пуль, как Дэн и Влад боролись за ее жизнь. И ни одна, ни вторая, даже не заикнулись о своем участии.
— Мне хоть вставать можно? — после всего услышанного, Лера смогла помолчать с полминуты и, заминая кроя одеяла, изнемогая от безделья, смотрела на них, моля.
— К врачам! Мы в этом не спецы. — Уже у двери ответили они ей. Послав воздушные поцелуи, скрылись.
Молча дошли до парадной лестницы и засмеялись, выпалив одновременно: — А свадьбе, быть!
****
Завтрак был веселый и многочисленный, собрались буквально все. Агния внимательно изучала мальчика, медленно пережевывая пищу и заставляя его искоса смотреть на нее:
— А вы к нам надолго? — спросила, как хозяйка, уставившись на него прищурив глаза.
— Не знаю. — тихо ответил мальчик: — Как мама скажет.
— Значит, учиться будешь у нас! — утвердила она и, взяла чашку, но пить не стала. Славки прыснули, но тут же затихли под ее взглядом. Они его тоже изучали, осознавая, что мальчишка, с кем они как-то играли, значительно подрос с их последней встречи.
— А девчонки положили на него взгляд. — шепнул Эд жене.
Ев, догадавшись, улыбнулась ему, глянула на сестру и затем на детей.
— Оля! — прервал молчание взрослых Влад. — Простите за вопрос, Вы себя хорошо чувствуете?
— Даже не знаю…. Перелет…. — она покраснела и опустила голову.
— Вот ты и займись ее здоровьем. — сказал Дэн. — Прогуляй, по свежему воздуху, покажи окрестности. Нам она нужна здоровенькой. У Ев на нее виды.
— Дэн! — засмеялась Вилен. — Не за столом же и не при детях.
— А что сразу — не при детях? — уставилась на них Агния. — Как помогать — большие! Как любовные истории — так дети!
— Агния! Попридержи-ка язычок. — попросил Дэн.
— Свободен. — буркнула девочка и отпила, наконец, из чашки. — А ты любишь какао? — Опять повернулась к Максиму и подвинула ему свою чашку.
— Не знаю.
— Так проверь. — требовала девочка, он моргал, не зная, слушаться или нет.
— Пойдемте в игровую. — поднялась Владислава первой. — Пусть взрослые расслабятся.
— НЕ выносимые дети! — бросил им вдогонку Эд и одарил строгим взглядом.
— Естественно, мы сами ходим. — Парировала Мира и побежала за остальными.
— Не обращайте внимания. — смеялся Эдгар. — Начались естественные «выбражения», — он выделил последнее слово, даже пальцами изобразил кавычки, продолжая: — парень в доме!
— Что значит, естественные?! — уставились на него три пары женских глаз. — Мужчина, ты ничего не путаешь? — добавила Вел.
— Тихо вы, орлицы! — заступился Дэн за брата. — Сказал, что сказал. Что не так? А вы, типа, такими не были? Я-то, уж помню!
— Небыли! — стукнула его, шутя Ев. Ольга сидела молча, смущаясь их перебранке.
— Прекрати! — закрылся от жены салфеткой Дэн. — Что о нас подумает Оля? — И тут же подложил жене шпильку. — Вот, Оля, рассмотри ее как следует, уж если я изменить не смог, то никто не сможет. — Ев колотила его по спине, все заливались смехом, и только Ольга молчала, широко открыв серые глаза. — И еще совет, бесплатный. Не выходи за нее, она такая злая! — Стул грохнулся, оба поднялись и бегали вокруг стола. Ев пыталась его догнать и как следует двинуть, он же, не сильно старался убежать, но зато втянуть кого-то из родных, продолжая болтать: — Или у вас наоборот?
— Все! — Ев уселась на место и отодвинула его стул, как смогла, далеко. — Развод!
— А я и не сомневался! — Сел на стул, благодаря ей оказавшийся за ее же спиной, сложил руки на коленки и сверлил ее затылок прищуренным взглядом. — Уважаемая, доесть-то мне можно, или бросишь голодным?
— Клоун! — бросила Ев, утомившись.
— И часто у вас такое? — Спросила Ольга, переводя взгляд от одного к другому.
— Только когда появляется предмет обожания. — Садясь на свое место, ответил Дэн, за что получил локотком в бок. — Ты чего? Я же говорю, у девочек, появился предмет обожания. Будут за ним ухаживать, воспитывать, приручать. Ты разве не заметила, как Агния его изучала?
— Спасибо всем, — наконец смогла сказать Виен, улучив минуту покоя. — Нам с Жаном пора. А то чувствуем себя лишними. — И не дав никому возможности возразить, вытащила мужа из-за стола. Они еще и отойти не успели от столовой, как новая волна смеха разлетелась по дому.
Вел поглядывала на сидевшего перед ней Влада и считывала его заинтересованность в их с сестрой подруге, дала сигнал мужу и Эд, без лишних слов, все понял:
— Оля! А если серьезно. Влад наш семейный доктор и мы все, никому кроне него не доверяем. Пусть он измеряет твое давление, глаза-то красные. Если все нормуль, погуляйте по саду. У нас есть важные дела. Да и ужин, — он посмотрел на Леру: — мы планируем устроить праздничный. Как, дочь наша, Будур?!
— Я же не против. — краснея ответила Лера. — А то, на что ты намекаешь, как-то не ко мне. Все вопросы к Игорю.
— Что-то я не в теме. — шепнула Ольга на ухо Ев.
— Еще бы! Тут столько событий, за время нашего нечастого общения. Но все в свое время. Иди, действительно, измеряй давление, ты нам не нравишься.
Влад кашлянул, смущаясь напору женщин, подал руку и увел Ольгу.
— Сводницы! — Скорчил рожицу Дэн.
— Ты лучше радуйся! — Ответила Ев, глядя вслед подруге. — Что одиночество твое, откладывается!
— И почему это сразу сводницы? — Вел подошла к Дэну, подняв брови, смотрела не моргая, в ожидании ответа, но парень не спешил, что-либо говорить, тем более, что жена уже торопила. И поэтому Вел высказалась, сама: — Между прочим, это мы заботимся о благе родных и близких. А вы только и можете, что ёрничать!
— Как скажешь, сестренка, как скажешь! Валерия! — Тут же переключился Дэн, уже у двери. — Ты почему еще здесь, а не в постели?
— Но…
— Никаких «но»! Игорь! Ты еще видишь ее своей женой? Так проводи, будь добр. Привет всем, увидимся! — И унесся.
— Как всегда! — Сказал Эд, последним выходя из столовой. — Ничего не меняется!
— Ты это о чем?
— О младших! Носятся, как дети.
— Это плохо?
— Это — клево! Но я хотел поговорить серьезно.
— Ты и серьезно?!
— Валерия!
— Я же просила, не называй меня так. Нет, я люблю свое имя, но две Валерии в доме — это слишком!
— Хорошо, Гелио, не буду. — Топот ног известил, что Дэн возвращается. А следом за ним и Ев. — И что забыли?
— Да вспомнил, поговорить надо. — Сказал парень довольно серьезно, от веселости не осталось и следа.
— Так пошли, поговорим. — Эд покрутился, спрашивая «куда?», и отправились в библиотеку. — И что тебя так вернуло?
— Лера! Вот не меряйте мой рассудок взглядами! Я пичкал ее лечебником, весь этот час.
— А то мы не знаем.
— Дело не в том. Эх! Надо все же говорить с Жаном и Виен. Может быть обратный эффект.
— Слушай, я и забыл, вообще выбило из головы. — Эд даже помрачнел: — А сколько она может продержаться?
— Так откуда мне знать? Поэтому и хотел со всеми поговорить. У Виен срывы начались через сутки.
— Что?! — Обе девушки уставились на него.
— Вы что, не в курсе? И мама не рассказала вам, как чуть не убила отца?
— Нет! Ну и дела! — удивлению Вел не было конца, а Ев опять взъелась на мужа:
— И ты мне ничего не сообщал! Да как ты мог?!
— Во-первых — это не моя тайна. Во-вторых — она ваша мама. И если не сказала, значит, были причины.
— Так! О причинах потом, говори вкратце.
— Да я и сам знаю вкратце. Помните наш первый приезд сюда, в имение? — сестры кивали. — А их внезапное исчезновение? Так вот. Виен почувствовала себя странно и не хотела нам портить выходные. Уговорила отца отвезти ее подальше от людей. Ну, вы сами понимаете, он и обрадовался. А у нее началось раздвоение личности. Как она мне говорила — соблазн был такой, что скручивало всю. Свидетельством — разрезанная ладонь. Она нож зажала в руке, чтобы не в садить ему в спину.
— Во дают! Столько лет молчали. — Вел посмотрела на Эда. — Ты знал?
— Кое — что. Отец брякнул, ругаясь на нас. Вел! Ну, я не думал, что она с тобой не поделилась!
— А ты вообще мало обо мне думаешь. И что дальше?
— Да ничего. Жан напоил ее каплями, додержал до новолуния и обратил.
— Н-да! — Мотнула головой Ев. — Целебная водичка. И часто такое бывает?
— Нет! — Ответил Дэн, прошелся по комнате и стал перед ними, убрав руки за спину. — Раз уж говорить, то говорить начистоту. Перед болезнью Виен, я сделал упрощенный вариант. Пробовал на себе, ну и так, понемногу, когда практиковал в больнице, на приговоренных. Это не продлевало жизнь, но и не укорачивало. Никаких побочных эффектов я не замечал. Да вообще, они же все были уже одной ногой там…, ну и…. всего несколько выздоровело, а остальные ушли в мир иной без мучений. Я, конечно, все время работал над настойкой. Ладно, что я теряю время…, да ни одно из животных, на ком я пробовал до того, как испробовать на человеке, не прожило дольше обычного, но болезней избегал. А тут такое с Ви. Да еще в момент их встречи с отцом. У меня опустились руки, и я решил — будь, что будет, но она не умрет! Вот и дал ей те капли. — Он замолчал, смотря на девушек. Вел не произнесла ни слова. Ев — подняла бровь, но молчала. — Знаю, что поступил…, не совсем гуманно, отец, когда узнал, так орал. Но ведь ее это спасло! Девочки, ну хоть вы меня понимаете? А ты Вел? Ты бы выкарабкалась тогда? Если бы не целебные капли?
— Не части! — сказала Ев. — Наверное, это правильно. Я, конечно, очень зла на тебя, не за эксперименты над нами, а потому, что думала, тайн между нами нет. Но тебя многое прощает.
— Дэн! — Вел кашлянула и продолжила: — Я не столь оптимистична, как сестрица. Знаешь ли — быть подопытным кроликом, неприятно! Но Ев права, когда теряешь родного — готов на все. Мог бы нам честно сказать, было бы не так обидно. Но что теперь махать саблей. По крайне мере, я хоть теперь знаю, отчего тогда, чуть с горы не сиганула! — Эд обнял ее, поглаживая по плечу, успокаивал. А Ев медленно поднялась со своего места, поставила руки на бока и уставилась на сестру:
— Новости! Оказывается у вас у каждого есть скелет в шкафу, и только я одна, девочка — Божий одуванчик, не в курсах! Подождите! Я хочу знать, когда ты собралась сделать то, что в здравом уме и представить сложно?
— Давно. — ответила Вел, смотря в пол.
— Это меня не устраивает.
— Ев, не надо! — попросил Эд. — И вовсе она не собиралась этого делать.
— Адвокат!
— Но ты же видишь, как ей тяжело вспоминать! Это случилось непреднамеренно. Мы немного поспорили, из-за Леры. Вел считала себя ущемленной, что детей не сможет иметь, поговорили на повышенных тонах, а тут это Солнце, к ней с любовью прильнуло. Ну и…. Да не выдумывайте, больше чем есть! И ты, родная, даже не думай так больше. Растрогалась, сердечко было на взводе, хотела побыть одна, отъехала от нас. Там склон, ну, коляску и понесло. Все! Какое тут желание, или еще что. Чистая случайность! Но зато испугалась, и все мы узнали, как ты оказалась на тех кладбищенских плитах. Где… — он оборвал себя. — Ев, дорогая, пойми. Просто есть моменты, о которых больно вспоминать, а уж по живым ранам… — Эд махнул рукой: — Вот, прошло время и мы можем это все озвучить. — Он прижал Вел еще сильней, но и к Ев протянул руку. Уж очень он любил эту взбалмошную правдолюбку. И Ев шмыгнув носом, повернулась к мужу:
— Колись, раз уж пошла такая пьянка, что я о себе не знаю. Может ты умолчал что, пока я витала, там, в зазеркалье?
— Ничего! Клянусь, как на духу! — Дэн смотрел в ее глаза, положив руку, себе на грудь и ждал эмоций недоверия, но Ев, как всегда, всех удивила.
— Я знала! Да! Я знала, что уникальна! А мне никто не верил! Так, тебе, муж, предписываю, сделать список побочных эффектов, ну так, на всякий случай. — и не делая паузы, спросила: — Что у нас дальше?
— Дальше, только праздничный ужин! — Заулыбался Дэн, поняв, как легко отделался. — Какие есть предложения?
— Простите, мальчики, но это чисто ваша проблема! — Вел, наконец, подняла голову, хоть глаза все еще и блестели, но от сердца отлегло.
— Как это?
— Да так! Вас за язык никто не тянул. Пообещали всем праздник — извольте делать!
— Смотрите, не пожалейте! — Перемигнулись братья, тут же ушли, оставив их одних, перемолоть все услышанное.

Глава 3.
Влад отнесся к поручению друга со всей серьезностью. Эта маленькая, хрупкая женщина, открылась ему, в эту встречу, совсем иначе, чем ранее. Она кардинально отличалась от подруг сестер, Сашки и Ирен, а уж тем более от Ан. Нет, это совсем не странно, что он ее не заприметил тогда, он, конечно же, видел ее, но тогда она ему казалась недосягаемой, определенной по жизни и холодной. Девушкой на своей волне, с серьезным влечением к любимому мужчине. Сегодня же, в своей скрытой обиде на мужа, а Влад прекрасно разбирался в людях, и ему не составило труда понять, с каким настроением Ольга приехала к Гаям в гости; она была такой ранимой, такой уязвимой, что ему ужасно хотелось закрыть ее от всего мира, своей широкой спиной.
— Давление низкое. Наверное, дня два на ногах? — проговорил он, мягко отпуская ее руку.
— Почти. — просто ответила Оля, даже не глянув ему в глаза.
— Выспаться Вам надо, как следует.
— Я бы с удовольствием, а сын?
— О! — обрадовался Влад. — За него не стоит волноваться, он в надежных руках. У него отличные няньки! А если не найдут общего языка, или он от них устанет, я с удовольствием с ним поиграю.
— Мне как-то неудобно Вас обременять.
— Неудобно… — он замолчал, улыбнулся, и плечи его распрямились, как только серые глаза Оли остановили свой взгляд на нем: — присказку Вы знаете…. — не закончив, присел на стул, продолжил: — На то друзья и существуют. Два часа сна и Вы в норме. Оль! А может на «ты»?
— Можно.
— Странно, почему мы ни разу не встречались?
— Разве? По-моему пересекались пару раз.
— Так, то же пересекались!
— Конечно, «то же» было лет восемь — десять назад. И я была значительно моложе.
— Правда?! — Он засмеялся, просто, по-доброму. И ей не было не по себе от его смеха. Ей вдруг стало намного спокойней, чем еще минуту назад. — Моложе — это проблема! — смеясь, говорил он. — Прости. Отдыхай. — подхватился, словно вспомнил нечто важное, закрыл дверь, довольный как слон, сам не понимая чем, и врезался в сестер: — Куда направляетесь?
— Как это куда? — не поняла его вопроса Вел. — К Ольке! Странные вопросы вы задаете, товарищ. Он взял их под руки и развернул:
— Ваша подруга — человек!
— А мы, по-твоему, кто?
— Суперменки! Пусть выспится, девушка.
— Влад! — Ев изучала его лицо, достаточно скрупулезно: — Ты не перегибаешь палку?
— Нет! Два часика погоду не испортят.
— Еще как испортят! Целых два часа, мы будем сидеть под дверью и ждать?! Мы хотим общения. Или ты намекаешь, что она сильно больна?
— Да, нет. Просто низкое давлении, но по сравнению с тобой, уважаемая Ев, она — космонавт. А вообще, где это вы ее столько лет прятали?
— Прятали? — снова повысила голос Вел. — Ну, батенька, вы даете. Ходите, задрав нос, под ноги не смотрите, а она у нас девушка маленькая.
— Да, Мал золотник, да дорог… — Вырвалось у парня и он, засмущавшись, ушел.
— Ты думаешь то же, что и я? — Спросила Вел.
— Не знаю о чем думаешь ты, но, кажется — да!
Декабрьский вечер, температура упала до нуля, лениво падал снег и тут же таял.
— Может, я останусь дома? — тихо спросила Оля, стесняясь. — У вас семейный праздник.
— Прекрати. С сыном все будет хорошо, не маленький. — Ответили ей девушки.
— Оля! — улыбнулся Эд. — Не стоит даже думать, что ему будет плохо без тебя. Ния не даст ему скучать.
— Эд! НЕ издевайся над моей дочерью! — насупила брови Ев, сдерживая улыбку. Ей нравилось поведение дочки, и она с большим удовольствием наблюдала за тем, как та крутит мальчонкой, воспитывая его, делая сильней, практически отрывая от юбки матери.
— И не думал! — сложа ладони под подбородком, Эдгар с минуту смотрел на нее глазами полными мольбы: — Я восторгаюсь ее хваткой. — но стоило ему отвернуться, как взгляд его становился серьезней, а лицо холодней: — И потом, Оль, не подводи нас.
— Колитесь, что уже задумали? — подала голос Вел. Она была сильно заинтригована отсутствием мужа и сестры целых полдня.
— Все узнаешь в свое время. Мы ждем вас в машине. — бросил Эд, но тут же повернулся к жене и, глядя с любовью, послал воздушный поцелуй, сообщая: — Жан и Ви доберутся сами.
— Мы что, собрались взять Бастилию? — не унималась Вел. Она не злилась, не подозревала, просто сгорала от любопытства, что замыслила эта парочка, умчавшись ни свет, ни заря, да еще и не поделившись с ней!
— Почти. — Эд уловил ее нетерпение и теперь, не смотря на то, что хотел все рассказать, тянул интригу: — Да что ты за человек! Сказал же…
— Нет, ну вы даете! А вдруг мы одеты несоответственно?!
— Как так? Нормально одеты — тепло, удобно…. Что еще нужно?
— Эд! Не зли меня.
— Да, хватит вам! Как дети. — вмешалась Ев, но несмотря на это, так и не стала на сторону сестры. — Долго мы еще тут торчать будем?
Эд сделал легкий поклон, открыв перед ними дверь и стоял так, пока все не вышли из комнаты, а в машине Вел опять запела свою песню:
— Мы на набережную?
— Вот что за человек! И с ней я столько лет в браке!
— В том то и дело, что в БРАКЕ. Я могу и облегчить твою участь. — Насупилась Валери.
— Да, родная, на набережную. И я тебя люблю очень!
— Оно и видно! — Отвернулась к темному окну, взялась рисовать по нему незамысловатые узоры.
Эдгар поглядывал на нее, но не трогал.
У причала стоял катер, весь усыпан огнями — трап, мачта, все борта. Отчего больше походил на плавучую елку.
— Подошли с масштабом! — принялась бурчать Вел, недовольная скрытностью мужа, но он не обращал внимания, шутил и обнимал ее, как ни в чем не бывало, поднимаясь на борт. Но, оставшись наедине, спросил:
— Ты чему сердишься, что я не сказал, делая сюрприз, или что без твоего руководства?
— Мог бы просто сказать! — ответила она. Улыбнулась, прищуривая глаза. — Мне нравится, зимой, морская прогулка…. Плавать хоть не заставишь?
— Плавать? Нет. Вот поездка на «банане» предусмотрена.
— Тогда только с тобой!
Ольга смотрела на все это, на их отношения, казалось бы, задиристые, но такие нежные, такие романтичные, что у нее дух захватывало. От этого и помалкивала большей частью. Был и еще один пунктик, будучи совсем не высокой, ниже подруг на голову, а уж их мужей и более, она не снимала обувь на высоких каблуках, даже в гололед, стесняясь своего роста. Выйдя из машины, просто остолбенела: — «Как туда добраться?» — думала она и топталась на месте, не решаясь отойти от машины. Только, к ней на встречу, уже сбежал Влад и протянув руку, галантно осведомился:
— Я могу помочь тебе?
— Можно! А то вот… — выставила вперед ножку, демонстрируя шпильку.
— В каюте тепло и не скользко, а это мы одолеем. — он положил ее руку на локоть, выдержал несколько неуверенных шагов и подхватил за талию, как пушинку приподнял и…, доставил на борт.
Оставшись одни в каюте, женщины переглянулись, и Ев подошла к бару:
— Размочим горлышко, пока мужчинки совещаются на палубе. Оль! А ты давай, рассказывай, что случилось?
— Может потом?
— Потом, это потом. Говори, хоть вкратце. — Ев протянула Лере бокал, мгновенно нарисовался Игорь, глянул на нее так, словно она яд подала девушке. — Да это сок! — отчиталась Ев, и замерла, поняв, что начала оправдываться перед парнем, но продолжила свою речь: — Мы все пьем сок, пока вы, мужики, опять исчезли.
— Считай, что я поверил! — улыбнулся, смутился и скрылся.
— Подумаешь! Две капли мартини никому не повредит. Или я не жена доктора? Ну, Оль, что молчишь?
— Да ничего страшного. Просто достало все!
— Ничего страшного!.. — хмыкнула Ев: — Ты срываешься среди ночи, бросаешь дом, школу. И ничего страшного?! — Глаза Ольги заблестели. Евгения, вздохнула: — Понятно! Значит, оставим до лучших времен.
Вел не была столь требовательно к подруге, расскажет, когда захочет, а нет…, что от этого изменится лично в ее жизни — да ничего! А вот мужчины начали ее уже заводить, она открыла дверь на палубу и строго спросила:
— И чего мы ждем?
— Кого! Родителей! — Ответил Дэн.
— Но у нас уже слюнки от запахов и колики!
— Вел! Милая, но не я же опаздываю. — Крикнул Эд и машинально глянул на часы.
— Едут! — Тут же добавил Дэн.
Виен появилась первой:
— Простите! Это все Жан. Носился по городу, искал нечто особенное. Что именно, я так и не поняла. — глянув по сторона, добавила: — А мы тут не замерзнем?
— Глядя на боеприпасы, — Ев открыла бар, где выпивка была на все вкусы и не по бутылке: — нет!
Наконец, они услышали шаги мужчин, и у каждого в руках был букет.
— Так вот, что ты искал! — усмехнулась Виен. — Мог бы и не мучиться. Спасибо!
— Не угадала. — он поправил ее стул, пододвинул, и стоял, ожидая пока жена присядет. — Из-за цветов я бы тебя столько не возил по городу. — подождав, пока все усядутся, продолжил уже для всех: — Дамы и господа! Шучу!.. Дорогие мои! У нас сегодня грандиозный повод напиться.
— Пап! — засмеялся Дэн.
— А что я такого сказал? Каждый человек в жизни должен побыть в состоянии, так сказать, не стояния, но только по радостной причине, тогда голова на утро светлая. Ну, что, родня…. — он сделал паузу, приковывая всеобщее внимание: — Лерочка наша жива, здорова и все благодаря вам, мои дорогие… дочери. Так что — за вас! — Он выпил немного, стоя и, наконец-то присев, продолжал. — Дети наши счастливы, все без исключения. Мы выиграли, в очередной раз. Вот и Ольга в гости приехала. Правда за столом не хватает еще одной Ольги, кому хоть так, хоть иначе, но мы должны сказать спасибо….
— И Николя! — Добавила Ев.
— А Николя тут! — вошел мужчина, сияя, с охапкой цветов и сразу к Лере. — Умница ты наша! Здоровенькая!
— Штрафную! — засмеялись все. — Ник, говори!
— Что же мне вам, дети, сказать? — он вдруг усмехнулся: — Я и сегодня один…. Но это не важно. Главное, что мы все вместе, и жена тоже, хоть и не за этим столом. А выпить я предлагаю за женщин. За милых, красивых, сильных и неповторимых!
— Ура!…
Влад сидел рядом с Олей и интеллигентно ухаживал, не надоедая присутствием, не настаивая на том, что она обязательно должна попробовать то или это. Он просто предугадывал любые ее желания, без лишних слов. Казалось, что даже без малейшего прикосновения, он чувствует ее. И ей это нравилось. Ей было уютно, в этой большой, необычной в своих отношениях, семье. Она даже перестала замечать, как они все хорошо выглядят, что у них совсем нет усталости, что была в ней, нет синяков под глазами и многочисленных морщинок. Она забыла ту небольшую зависть, что, нет-нет, а проскальзывала, когда они встречались и ее подруги, оставались все теми же молодыми и задорными, а она, глядя на себя, понимала что стареет. Ей было хорошо и уютно. И, что было самым главным, она ни разу не вспомнила свою семью….
Звучали тосты, говорили все. Катер шел на малом ходу вдоль берега. За комплиментами полились воспоминания и курьезные моменты жизни, от чего громкий и безудержный смех разлетался по пустым морским просторам.
Летели минуты, складываясь в часы, и вот Игорь осмелился:
— Родные мои, я уже просил у вас руки Валерии, сегодня хочу повторить . Лера, выходи за меня замуж!
Девушка опустила глаза, прикусила губку. Пауза тянулась, напрягая всех.
— Валерия! Ну, сколько можно мучить парня?! — не выдержал Эд. — Назначь поскорее дату.
— Я согласна! Но вот дата…
— 14 февраля! — Сказала вместо нее Виен.
— Почему так? — Повернулся Игорь.
— Прекрасный день. Для кого-то это праздник всех влюбленных, а вы разве не таковые? И потом. Зачем нам в конце года, или январь? Сам по себе насыщенный праздниками. Да не все ли равно, почему, отличный день. И не забудьте, это должно быть событие! Все-таки, у меня первая внучка замуж выходит.
— Значит четырнадцатого! Отлично! — Обрадовался Игорь, надел колечко на пальчик любимой.
На палубе матрос ударил в румбу, Ник всех отправил проветриться, небо озарялось фейерверком, за которым Жан носился, весь день, от фирмы к фирме. Не обычный фейерверк а, продолжительный, с разными сердечками.
— Не замерзла? — Спросил Владимир, стоя рядом с Ольгой.
— Есть немного. Но, тут такие события, что я не думаю об этом.
— Море, двойная свежесть. — Влад снял свою куртку, набросил ей на плечи, укутав практически всю. Его рост, в два метра и ее миниатюрность в скромные полтора, смотрелись немного несовместимо. Он приподнял ее и поставил на скамью. — Так лучше видно. — Ольга ничего не сказала, боясь упасть, держалась за его руку, что явно доставило ему удовольствие.
— Горячее подано! — Услышали они, едва ударил последний залп.
— Оля! — Ведя ее вниз, осведомился Владимир. — А ты надолго в гости?
— Если не выгонят, хотелось бы остаться на праздники.
— Не выгонят! — заявил он таким серьезным тоном, что сердце Оли, бешено заколотилось.
— Пойдем, нас все ждут.
****
— Ну, наконец, мы девичником! — входя к подруге, объявила Ев. — Двое суток ты у нас в доме, а мы еще и не болтали. Как настроение?
— Ой! После такого вечера, даже не знаю, что сказать. — Ольга часто заморгала, слегка покрылась румянцем, а руки, подрагивая, начали теребить полы кофты.
— И чего это?
— Да все так шикарно!.. Мне так не жить…
— Вот это ты сказала ерунду! — бросила Вел. — Вся жизнь в твоих руках.
— Но как?!
— Первое — бросить своего.
— Вел! — Прикрикнула Ев. — Так нельзя.
— А доводить ее до такого, можно?
— Я не мешаю вам? — подала голос Оля.
— Сиди уже! — крикнули на нее обе, но Ев тут же спохватилась. — Прости! Мы за тебя переживаем, очень! Значит поссорились?
— Мягко сказано. У меня просто нет больше сил — дом, работа, школа, больницы. Всем что-то должна, всем обязана!
— А Темыч?
— Как Темыч. То ему некогда, то друзья, то он спит! Потом в обратном порядке, а между всем этим списком — у него еще и машина ломается. Все свое время возится со своим дрындулетом! А ведь говорила ему, купи новую, подожди немного, и возьми хорошую. Нет — друг продавал, надо взять, за копейки…. Копейки! Он на нее уже столько вбухал, что полторы машины купить можно было. Да, что говорить. Ему вообще ничего не надо, только то, что стукнет в голову, сиюминутно!
— Оль! Ну, ты же у нас такая суперская. Брось его, найдешь другого. — более мягко повторила Ев, уже сказанное сестрой.
— Кого?! — она выпила залпом, как бы запивая горечь обид. — Мне уже столько лет! А сын? Кому нужен чужой ребенок?
— Вот почему все женщины так думают? — заговорила Вел, откидываясь на спинку стула и складывая руки замком на груди: — Оля — все, что ты говоришь, отговорки! И только затем, что бы ничего не менять.
Оля опустила голову, ей совсем не хотелось спорить или обсуждать семью. Она ехала к ним забыться от всех трудностей. Как же ей хотелось прервать этот разговор, но боялась обидеть подруг — они же от чистого сердца за нее волнуются. И тут в дверь постучали. Горничная внесла букетик бело-розовых, мелких розочек.
— Это мне? — удивилась Ольга.
— Нет, нам! В твою комнату. — Передразнила ее Вел, подскочила, взяла букетик и выпроводила горничную. — Здесь записка. — Подала и смотрела, не сводя глаз, как краснеют у подружки щеки и поднимаются брови.
— Ничего не понимаю! — Оля, пробежав записку пару раз, подала листик девушкам.
— «После первой встречи, всегда есть вторая…» Без подписи. — прочла Ев. — Чудесно!
— Ольчик! Ты понимаешь, что жизнь дает тебе второй шанс? — сказала Вел. — К слову, как тебе Влад?
— Хороший, интересный, внимательный, обходительный.
— И не женат.
— Что с того? Я замужем.
— Ты?! И штамп в паспорте есть? Неужели, мы что-то пропустили?! — Не унималась Вел.
— Оль! Тут Вел права. Ты подумай и обрати на Влада внимание. Он не только симпатичный внешне, он красив и внутри!
— А главное то, что будешь к нам ближе.
— Ой, девчонки, нужна я ему, как….
— Значит, не нужна? — Вел прищурила глаз. — Ну, ладно. — Она почесала носик, который начал предчувствовать нечто необычное и подмигнула сестре: — Кстати, ты вчера как добралась, а то мы загуляли, тебя не отвезли.
— Молча!
— Но это понятно, тут ехать пять минут.
— Сколько?!
И тут сестры уставились на нее пытливым глазами, сдерживая усмешки:
— Ага! Значит, дорога была долгой, молчаливой. И со вздохами!
— Перестаньте меня смущать.
— Тогда одевайся!
— Куда?
— Шопинг! Милая, у нас сегодня шопинг! Хотим тебя баловать. Ну, и себя, красавиц, тоже!
Поездка удалась. Вел, довольная собой и всем миром, влетела в комнату и, заметив мужа за работой, напевая, вошла в кабинет:
— Привет родной! Как дела в школе?
— Приятно слышать нотки любви и заботы.
Не обратив внимания на его подтекст, она продолжила:
— А о мальчике поговорил? Они к нам надолго….
Эд поднялся, медленно обошел стол и, опустив голову, поцеловал ее в щеку:
— Договорился. Будет учиться в классе с Агнией.
— С Нией? Но она же младше!
— А он пошел в школу, на год позже. Глядя на твое личико, напрашивается вопрос — ты не знала?
— Не знала. Как то не дошли до этого.
— Почему-то меня не удивляет. Еще один задать можно? Тогда скажи, когда ты перестанешь быть такой напористой? Неужели думаешь, что сорвав меня с рабочего процесса и дав поручение, должна еще и контролировать? Неужели я давал тебе повод сомневаться во мне?
— Нет. Я просто волнуюсь. Эд, а у нас новое веяние?
— Нет у нас ничего нового. И ты не волнуешься, а командуешь! Тебе бы родиться Наполеоном — Москву бы взяла! Ты дома, дорогая, дома! А я — твой муж. Могу хоть немного внимания и нежности получить?
— Мне выйти?
— Зачем?
— Перекадровку сделать, исправить неудавшийся момент встречи?
— Не исправима! — Он обнял ее, уняв свой всплеск эмоций, принялся отчитываться. — У всех все хорошо. Влад с Максом на площадке, придут к обеду, уроки сделали. А обед через двадцать минут. Я проверил документацию вашего агентства — все в порядке. Пока твой новый директор справляется. Буду в городе — наведаюсь.
Вел подняла к нему глаза:
-Эд! Но ты же и любишь меня такой!
— Да! Только, все года, что мы вместе, мечтаю ощутить твою заботу в свой адрес.
— Ага! Хитрец какой. Ты тогда сразу меня разлюбишь.
— Никогда! Клянусь!
— Вот и терпи, это твой крест.
— У меня жена не только красивая, но и умная. А главное — добрая! Иди, переодевайся и зайди к девочкам, они что-то хотят тебе сказать, по секрету.
— Тогда я сначала к ним, папочка, а потом сменю платьичко. Разрешаешь? — Ее лисьи глаза так смотрели на него, что Эд забыл обо всем на свете.

Глава 4.
Ольга наслаждалась покоем, поселившимся в ее душе. Она ложилась поздно, даже если и уходила в отведенные ей комнаты раньше хозяев. Часто просто сидела у окна и смотрела на голые деревья или, включив телевизор не замечая, что за программа мельтешит перед глазами, отдавалась своим мыслям. В большей степени ее радовало то, как поменялся ее сынуля. Да, общение с девочками делает его живей, разговорчивее, любознательней. И тут у нее вырывался вздох — сын так стремился к Владу. К этому чужому мужчине. Кольнуло в груди, на глазах появились слезы и она, смахнув их, снова вздохнула и заметила, как Максимка и Влад, вдвоем, гуляют на детской площадке, довольные и не спешат возвращаться. «Что не говори, а мальчику нужен отец!» — сделала она заключение и задвинула гардину.
— Любуешься? — Спросила Вел.
— Да, красивый у вас вид из окна. И для детей все сделали… Вон, какую площадку отгрохали, никуда и выезжать не надо.
— Не уходит в сторону от прямо заданного мной вопроса. — оборвала ее Вел. — Ты же прекрасно поняла, о чем я. Максимка счастлив, неужели тебя это не трогает?
— Радует. Только, что ты этим хочешь сказать?
— Хочу сказать одно, тебе пора принять решение.
— Какого решения вы от меня ждете?
— Насчет твоей жизни! — подключилась Ев. — Неужели вернешься домой, и опять будешь тащить на себе рутину за всех? Оля! Не смотри на меня так. Сделай, наконец, шаг навстречу собственного счастья!
— Начать заново…. — проговорила женщина и минуту смотрела на подруг, покусывая ноготок. — Заманчиво…. Но как?
— С песнями и плясками! — выпалила Вел. — Что ты как маленькая?! Оля! Вот объясни нам, что тебя держит или связывает?
— Ребенок.
— Правда! — Вел начинала уже сердиться непонятной упертости подруги, от этого тон ее непроизвольно повышался. — Я что-то пропустила, но попробую наверстать, задав тебе несколько вопросов. Он его одевает, обувает? Возит на секции, оплачивает хорошую школу? Или хотя бы гуляет с ним в выходные? Молчишь?! Вот и молчи! А тут такой мужчина! И сын твой к нему привязался, да Влад им просто восхищен!
— Правда, Оля! Я стараюсь не вмешиваться. — подала голос Ев, отложив в сторону книгу. — Но посмотри на свою жизнь и себя со стороны. Неужели не хочешь лучшего?
— А где уверенность, что она будет лучше, жизнь моя, и в дальнейшем не придет к тому же финишу?
— Мы, твои живые гарантии! С Владом все будет по-другому! Он из того же теста, что и наши. Да вспомни хотя бы как Ан за ним сохла, даже с нами порвала, боясь невесть чего.
— Попробуй, — настаивала Вел: — и поймешь разницу.
— Как попробовать?! Или что значит ваше «попробуй»? Мне ему сделать предложение?
— Сначала определись, он нравится тебе, как человек, как мужчина?
— Нравится. И что?
— Ты праздники с нами?
— Хотела.
— Вот и отлично! Работа здесь тебя достанет, а ты, как порядочная девушка, просто будешь общаться с Владом. Ходить на свидания, гулять по саду, и все остальное, на что он тебя пробудит.
— Можно подумать он этого хочет?
— Знаешь, как говорят? « Не можешь — научим, не хочешь — заставим»! — и Ев засмеялась, своим словам, представляя, как этот «детина», укажет им правильный путь, попробуй они только вмешаться.
— Нет, так не хочу! Это должно быть хотя бы его желанием. Все, давайте закончим на этом.
— Давайте! — Сказала Вел и прищурила глазки, смотря на подругу. — И делайте, что хотите, мне-то все равно. — В дверь стучали, почему то очень долго и как-то скромно. — Кто там такой культурный?!
— Это я? — испуганно сказал мальчонка. — Мама! — позвал Максимка, всунув голову в дверь.
— Да, родной, что случилось, ты что, боишься входить?
— Дядя Эд везет девчонок к лошадкам. Можно мне с ними?
— Не можно, а нужно! — Ответила за подругу Ев. Но мальчик стоял и смотрел на мать.
— Иди, если хочешь.
Ребенок засиял. А Вел, глядя на него, решила уточнить свое предположение данной ситуации:
— Максимка, а скажи-ка нам. Эд один вас везет?
— Нет! Дядя Вова собирался.
— Что и следовало доказать! Беги малыш, налаживай мамино счастье! — И закрыв за ребенком дверь, повернулась к Оле. — Ты думаешь ,это он Эду компанию составляет? Эд прекрасно обходится без него! А Дэн, бросив Ев перед праздниками, вместо него умчался, его же, Влада работу делать? Нет, голубушка, они ему помогают. Так что и ты, давай, не теряй время!
— Как?!
— Инстинктами! Ну, мне что, тебя учить? Скажи спасибо лишний раз, обрати внимания, как сыну с ним хорошо…. Похвали вкус в одежде, в конце-то концов!
— Оля! Вел права. И если ты не возьмешься за это, то у тебя будет только два пути. Либо опять в ту же яму. Либо мы сами за это возьмемся!
— О нет! Только не это.
— Вот! Тогда одевайся и выйдешь их встретить, а там по обстоятельствам….
****
Максим стоял, прижимаясь к стене, и с испугом смотрел, как девочки общаются с лошадьми.
— Ты чего тут прячешься? — подбежала к нему Агния. — Идем, будем кататься.
— Я не умею!
— Что тут уметь? Садись, а они сами повезут. Хочешь, бери пони. Лера все равно выросла! — Агния стояла перед мальчиком, хлопая маленьким кнутом по лакированному сапожку, коротенькая теплая курточка была расстегнута. Гордо задрав носик и, всем своим видом показывала, что она настоящий жокей.
— А ты что, тоже будешь ездить на большой?!
— Да!
— Сама? И не боишься?
— Так они умные! — и она повернулась к сестрам, где Мира, разговаривала со своим любимцем и тот, выполнял ее команды.
— Нет! — сказал честно мальчик. — Я лучше тут подожду.
— Ну, как хочешь! — И она попрыгала, сменяя ножки, к отцу, взобралась в седло, и Эд повел коня на улицу.
— Со мной поедешь? — Спросил его Влад.
— А можно? — мальчишка так удивился, что спросив, забыл даже рот закрыть, стоял, задрав голову, и не дышал.
— Глупенький ты, конечно можно. — Влад подхватил его на руки, усадил перед собой и они медленно пошли за остальными. — Как ты там? — выехав на тропу, поинтересовался мужчина.
— Здорово! — радовался мальчик, вцепившись двумя руками в гриву: — Мне нравится.
— Может, ускорим шаг? А то перед девчонками неудобно.
— А вы меня удержите?
— Еще бы. И не выкай мне, пожалуйста. Говори мне ты, мы же друзья!
— Правда, можно?! — Повернулся к нему Макс, счастливо, по-детски, улыбаясь. — и они, обогнав девчонок, сделали кружок. Возвращаясь, Влад спрыгнул, оставив Макса в седле одного, пошел рядом.
— Хорошая прогулка! — радовался мальчик. — Маме бы понравилась!
— А давай возьмем ее завтра. Ты как, друг, согласен?
— Возьмем, если можно!
— Нам все можно. Только ты мне пообещай, что будешь хорошо учиться.
Они возвращались пешком, шли первые, за руку. Максим так светился, что едва увидел мать, закричал:
— Мама! Это так здорово! Мы тебя завтра с собой возьмем. Влад сказал. — он так и не отпустил его руку, не побежал к ней, как делал это раньше.
— Влад?! — Оля поправила сыну шапку, хотела сделать замечание, но тот ответил сам.
— Да! Мы друзья. Я сам ехал!
— Сам? — Смотрела Ольга на сына и не верила.
— Скажи ей. — Дернул он Влада за руку.
— Правда!
Они остались на улице, слушали восторги мальчика, а он держал их двоих за руки и не отпускал, словно связывал невидимой нитью, как бы становился объединяющим звеном.
— Оля! — Влад выбрал минутку передыха в рассказе мальчика. — Я хотел спросить. Не хотите проехаться в город, поужинать в кафе?
— Мама, мама! Поехали! — Начал упрашивать ребенок.
— Если вы так просите… — Засмущалась Оля.
И Влад загорелся:
— Тогда я сниму все это с себя и буду ждать вас в машине.
— Хорошо! — кивнула Ольга и, сама не заметила как, бросила невинную шутку: — Только одеться не забудь.
— Что?! Ах, ну конечно! — Смутился парень и, подхватив Максимку на руки, побежал с ним в дом. Оля медленно шла за ними и удивлялась, как же ребенку мало надо для счастья…
***
— Лед тронулся! — заявила Ев. — Они уехали!
— Вдвоем? — Удивился Эд.
— Втроем. Макса же нет с Нией.
— А я-то думаю, что наша барышня не довольна.
— С этим все нормально, просто Дэн ей сказал, что готовит сюрприз, а какой, не сообщил. Вот она и ходит, насупившись, думает.
Рано утром, Дэн позвонил и сообщил, что возвращается. После его звонка исчезли Эд с Владом, толком ничего не объяснив, что привело Вел в некое замешательство — он ей был нужен, но не отвечал.
— Игорь! — Спустилась она в гараж, где парень возился над машиной. — А ты не знаешь, куда исчезли мужчины?
— Нет. Может, я заменю?
— Эда? Точно нет. — она глянула на него сомкнув брови, развернулась и пошла к сестре.
— Куда это они помчались?
— Возможно, встречать Дэна.
— Вдвоем?!
— А почему нет?
— Что-то задумали! Я носом чувствую!
— Вел! Не заморачивайся. Праздник скоро — подарки, и все такое.
— Нет! Тут нечто другое. Посмотри а, пожалуйста.
— НЕ буду я из-за пустяков тревожить голову Эда. Приедет сам расскажет!
— Ррррррр! — Не довольно прорычала Вел, ушла, злясь на несговорчивость сестры, но мужу звонить не стала, как и расспрашивать его, поздно вечером, после возвращения. Отмолчалась и утром, когда он, ни свет — ни заря, осыпав ее поцелуями, исчез, увозя с собой Влада, что тоже злило ее. Муж срывал ее планы воссоединения Влада с лучшей подругой!
И так — пятница. По традициям Гаев, уикенды полностью принадлежат детям. И дети лягут спать намного позже обычного, когда сами свалятся с ног. К пятнице спешил вернуться Дэн, везя обещанные сюрпризы. Прибыв в имение, застал всех в каминном зале. Издали поздоровался, посылая женщинам воздушные поцелуи и отмахиваясь вопросам дочери. В скорости он присоединился к ним, принеся несколько коробок. И пошла веселая кутерьма.
Смех разрывал своды дома, когда в нем появились остальные мужчины:
— Не понял! Одиннадцатый час! — Эд остановился на первом проеме лестницы и прислушался. — Я думал, дети спят.
— Ты так сказал, словно без тебя жена и это сделать не может. — произнес Влад.
— Да нет же, я не к этому. Ай, что говорить, сейчас узнаем, что так всех развеселило.
Смех и радостный визг опять разразил пространство и унесся, зовя за собой.
— Ев! — кричал Дэн.- Она сказала — левая рука на красное, а нога, правая, на желтое!
— Но тогда мне придется на мостик стать! Как минимум.
— А так ты филонишь!
— НЕ спорьте, люди! Я сейчас свалюсь! — хохотала Вел, стоя не совсем в понятной позе и с трудом удерживаясь на ногах и руке. — Просто перестаньте спорить и толкаться.
— Фотик есть? — тихо спросил Эд, минут с пять простояв у двери, и оставаясь никем не замеченный.
— Телефон подойдет? — Так же тихо ответил Влад, крутя головой за движениями троицы в центре комнаты.
— Точно!
Вспышка камеры привела всех в чувство.
— Ты что творишь?! — закричала Вел.
— Для истории!
— Прекрати сейчас же! — Высунув голову из-под живота Дэна, говорила она.
— НЕ-а! Это все так забавно выглядит!
— Выпутаюсь — кастрирую!
— Не получится! — дразнил ее Эд, снимая из разных точек. — И потом, не станешь же ты себя лишать удовольствия.
— Дэн! — крикнула Вел. — А ну-ка, отпусти меня, я покажу ему, невиданное удовольствие! — И они грохнулись на пол, смеясь и развязываясь, тут же выбросив из головы все угрозы.
— Я тоже хочу! — Вытащив из-под тел жену, сказал Эд. — Кто со мной?
— Я с тобой! — заявил Дэн, лежа на полу. — Лерку не трогайте, ей пока не до кувыркания.
— Ев! — позвал Эд. — А ты с нами?
— А как же!
— Прекрасно! Вот я над вами, всеми, сейчас отыграюсь! — Заявила Вел, потирая руки, начиная новую партию «Твиста». Влад сидел на подоконнике, смеясь их шуткам, но, не сводя глаз с Оли. А она, красней, изредка бросая на него взгляд, делала вид, что не замечает его пристального взгляда.
****
Будильник звонил безжалостно и противно.
— Дэн, Дэн! Просыпайся.
— Что? Ну, кошечка, суббота же.
— И что! Ты же сам дал команду детям быть готовыми к девяти.
— Ой! Ну, я и балбес! — Потянулся и полетел в ванную. — Эй, а ты чего разлеглась. Давай, в темпе!
— НЕ хочу!
— Пожалеешь. День будет суперски неповторим!
— Уговорил. И как мне наряжаться?
— Тепло и удобно.
— Намекаешь, что нас ждут утренние шашлыки с морозцем?
— Нет, конечно. Хотя Жан обещал к обеду и их устроить.
Объехали конюшни и притормозили у сарая.
— Тю! Сразу бы сказал, что конные прогулки устроить решил. — буркнула Ев и вылезла за детьми.
— Сыщик! — Поцеловал ее Дэн и отошел, к нему из сарая вышли Игорь с Владом, оба в комбинезонах.
— И что?! — заявила Агния. — Это и есть, папочка, твой сюрприз?!
— Ага! — Лукаво смотрел на нее Дэн. — Повоюем? — открыв двери сарая, показал на ружья-маркеры для пейнтбола и баллончиками с краской. — Кто с кем?
— Дэнчик мой! — обрадовалась Ев больше детей, которые пока ничего не понимали.
— Да, уж, так захотелось размяться!
— Так вот где вы все дни пропадали! — Радовалась Вел, сняв все подозрения и накопленные, хоть и мелки, обиды.
Смех, возгласы победы сочетались с восклицаниями поражений. Более трех часов они поднимали на уши всю округу.
— Веселятся. — заметила Виен, садясь в машину к мужу.
— Давно такого не было. — ответил он и Ви заметила грустинку в его глазах.
— Мог бы к ним и присоединится.
— Ты это чего?! НЕ хватало мне, старому деду, носиться по имению.
— Напрашиваешься на комплимент?
— Мы победили! Мы победили! — ликовали девушки — Ура! Слабаки!
Ния неслась первой, по самые уши в краске и счастливая, как слоненок.
— Виен! Мы их разбили, вчистую! Жаль, тебя не было.
— А мне как жаль. А что же ты вся в краске?
— Я же маленькая. А мама с Вел, всех — бац, бац! Ой! — Завизжала она, взлетая в руках отца.
— Вояка моя! Вы только посмотрите — это ее следы. — Повернулся он спиной и показал на мягкое место, окрашенное в желтый цвет.
— Я не виновата!
— Еще как виновата! Небось специально целилась.
— Нет! Просто у меня рост такой.
— Я тебе этого не забуду. Подкосила первого! И главное, как партизан. Выскочит из-за куста, стрельнет и исчезла!
— Мы знали, кому поручить тыл! — Обняла их Ев.
Начало смеркаться, из машины раздавалась тихая музыка, дети постоянно хлопали дверьми, забегая погреться, но тут же выскакивали обратно и грелись у костра. Взрослые, наблюдая за ними, расслабленно сидели у стола под небольшим навесом из вьющегося, дикого винограда, кое-где еще осталась ярко красная листва и разбавляла зимние краски. Тусклый свет фонарей уменьшал пространство для детского обетования. И только Агния, повторяя танец победы, напоминала всем, как они — «дженщины», разбили этих «мужчинов»!
— Так что мы планируем на Новый Год? — спросил Жан, уловив минуту молчания.
— Да, как-то не думали. — Они поговорили, решая, как лучше провести каникулы и перенесли воспоминаниями в прошлое:
— А помните наш большой новогодний карнавал?
— Еще бы! Вы же столько долго нас искали. — Смеялась Виен, поглядывая на мужа. — Настолько длительно, что мы решили вам подыграть.
— Продолжительно. — обнял ее Жан и признался честно. — Очень длительное время.
— А вот и нет! — Как всегда воспротивился Дэн. — Мы делали вид, что бы вам было что вспомнить.
— Да, ладно! Я мимо тебя столько раз проходила, а ты все глазами стрелял по сторонам.
— Вот именно, что стрелял! — Ляпнул Эд и тут же пожалел, но все обошлось. Ев лишь измеряла его своим пронизывающим взглядом, а Вел ущипнула в бок, шутливо говоря:
— Значит, признаешься, что стреляешь глазищами налево?!
— Гелио! Ты чего? Больно же. Это я так, сказал, ну, типа делали вид, что не видели.
— Не видели! — твердо сказала она. — Потому, что меня рядом с тобой не было, достаточно долгое время.
— А где ты была?! — уставился он на нее. И оба расхохотались, не в силах сегодня больше воевать.
— Папочка! — подбежала Ния. — Я домой хочу, очень, очень!
— Лапатуля, что же ты молчала?
— Забыла!
— Дети, быстро в машину! — скомандовал Дэн. — Я отвезу всех.
— Давай! Мы справимся и тоже греться. — отозвался Эд, подсаживая девочек.
Хоть и ехали пару минут, но все время прыгали на сидении, а попав в дом, понеслись по ступенькам, на ходу прощаясь с Максимкой. А он, чуть позже, усаживаясь в кровать, говорил:
— Мамочка, миленькая моя, давай еще погостим. Мне так хорошо здесь!
— Погостим. Интересно, что тебе тут нравится?
— Все! Так весело! Все такие хорошие! А Влад больше всех.
— Занятно. Чем же он хороший?
— Он такой веселый! И добрый.
— Веселый?
— Да! Знаешь, сколько историй знает. Жаль, что он не мой папа.
— Не говори так. Папа — это папа.
— Только он меня не любит, а Влад любит! И я ему интересен, а папе нет!
Ольга растрогалась, ушла в ванную, чтобы не спорит с сыном, а главное, чтобы Максим не заметил слез, накатившихся на глаза, открыла воду. А когда вышла, он уже мирно посапывал, улыбаясь во сне. Поправила одеяло, пошла, открывать дверь, в которую тихо стучали.
— Прости, ты, наверное, уже легла… — сказал Влад, переминаясь с ноги на ногу. — Я на минуту, узнать как вы. Не замерзли?
— Проходи! Все хорошо, не замерзли. Максим сразу уснул, вон, улыбается. — кивнула она на ребенка и прикрыла дверь в спальню.
— А может, чай? — Глянул он на нее с надеждой. — Еще так рано….
— Чай?! — удивилась Ольга. — Но…
— Я быстро! Сейчас все принесу! — немедля ушел, вернулся почти сразу, с дымящимся чайником, двумя чашками и конфетами. — Любишь сладкое?
— Не знаю, как-то не думала над этим.
— Я не очень нагло? Спать не хочешь?
— Нет! И… Влад, давай на сегодня без уточнения и множества вопросов.
— Давай!

Глава 5.
— Какой замечательный день! — кутаясь в плед, говорила Вел. — Так повеселились и наши-то, как сблизились… Я о Владе с Олькой.
Эд присел возле нее, поправил одеяло:
— Можно спросить?
— Тебе, все можно!
— Скажи, я дождусь того дня, когда ты будешь думать о нас с тобой?
— НЕ поняла!
— Что тут непонятного. Милая, родная! Вечно о ком-нибудь думаешь — не Ольга, так журнал. Там все хорошо — находишь новые проблемы.
— Подожди! — Вел села, накрыла плечи, приготовилась бурно оспаривать его, как ей показалось, необоснованные претензии. — Ты чем-то конкретно недоволен?
— Нет, что ты! Я всем доволен.
— Что тогда за наезд?
— Нет никакого наезда. Просто хочется, хоть иногда, что бы ты обо мне так заботилась и переживала.
— «Так» — это как? Носки стирала, или штопала?
— Вел! Что за глупости! Хочешь поругаться? Для меня это не будет сюрпризом, привык за столько лет. Проглочу, и опять буду ждать. — в его облике было полное спокойствие, но вот во взгляде было нечто новое для Вел, непонятное, неизвестное. Ей бы разобраться, прислушаться, а нет, она уже завела себя, вытащила на поверхность ту малую капризность и недовольство, что живет в каждой женщине:
— Нет, родной, мой! Это ты меня хочешь обидеть. И после такого головокружительного дня!
— Я хочу лишь одного, хоть раз почувствовать твое полное внимание, тепло к себе, чуткость и интерес. Что бы ты, хоть раз в неделю, спрашивала: как у меня дела на работе, звонила днем, без повода, соскучилась и позвонила! Да, что юлить, хочу, чтобы надоедала звонками, по разным мелочам.
— Вот, сам сказал — надоедала! И не подумаю.
— Признаю, не так выразился. Позвонила бы уточнить, где я, скоро ли буду.
— Эд! Я прекрасно знаю, как мешают пустые звонки! И потом, я тебе доверяю. А насчет работы, тут ты не прав, мы постоянно обсуждаем, делимся, что да как.
— Да, да! — кивнул Эд, собрался прекратить разговор, который сам уже не знал, зачем начал, но не смог. — А я хочу, очень хочу, чтобы ты меня отвлекала, встречала, а не только провожала. Торопила с возвращением. Да ревновала, в конце-то концов! Или покапризничала, не отпуская!
— Я подумаю. — Бросила она и улеглась, укутавшись по самый нос, чтобы больше не говорить об этом. В висках пульсировали его слова и Вел, отбрасывала их, как ракеткой, одним единственным словом: «подумаешь»! Но в глубине души уже засело, зацепилось и начало пускать корни, подозрение и самокритика.
— Подумай! — просто сказал Эд, вдруг поняв, что не зря затеял этот разговор, что хоть она и обиделась, но он освободился от долгой тяжести на душе. — А за ребят я очень рад. Влад мой друг, много лет. Хороший человек, заслуживает счастья. Оля будет внимательной, нежной, заботливой женой.
— Не то, что я! — сказала и понесло. — Значит, хочешь, чтобы я стирала носки?!
— Вот дурочка! Я сам умею машинку включать. А вообще-то, я их не стираю.
— Я образно!
— Да, понял я, не дурак. Был бы таковым, не женился бы на тебе! Оставь подушку в покое. Поплачь на моем плече.
— Не дождешься!
— Глупышка моя… — он притянул ее к себе. — Прекрасно же поняла, о чем я.
— Но я не могу быть одомашненной!
Эд уже не отвечал, целуя ее все крепче и крепче, будя неудержимую страсть.
****
— Как здорово, здорово, просто офигительно! — говорила Ев, сидя на журнальном столике в своей гостиной и поедая шоколад. — Спасибо! Люблю, обожаю!
— Еще бы! Ты меня расстреляла в упор, всей обоймой, тоже от любви и счастья?
— А то! Клево! Я еще бы побегала.
— Если честно, то я испугался и постарался скорее все свернуть, не захотелось мне больше, чтобы ты в меня еще одну обойму опустошила.
— Какой ты у меня капризный! Сам придумал?
— Балую все тебя, балую. И почему?
— Любишь! А Агния как счастлива.
— Еще бы! Папу, прямо в… Не завидую ее врагам. Убьет одним «счастьем» на милой мордашке. — Дэн пересадил жену на кровать, присел у ног и положил голову на ее колени.
— А что у нас завтра? — Ев поглаживала его волосы, и кормила своей шоколадкой, играясь, то поднося к губам, то забирая кусочек, и тут же съедала.
— Воскресенье! — Объявил с такой торжественностью, словно это было раз в сто лет.
— Дэн! Я же не об этом. Между прочим, ты давно не устраивал мне романтических вечеров.
— Неужели? — Дэн развернулся и глянул в ее хитрющие глаза, а она, сделав, насколько могла, серьезным лицо, кивала, облизывая покрытые шоколадом губы.- Вот чугунный лоб. Обещаю исправиться.
— Завтра же!
— С самого утра и до … — он задумался. — Хочешь, чтобы я тебя похитил?
— Хочу!
— Ты хитрая лиса.
— Ну, уж нет! Я кошка, живущая сама по себе…
Лениво падающий снег, приближаясь к земле, таял, но настойчиво падал и падал. И вот природа сдалась, предоставив ему землю. Утро двадцать шестого декабря принесло снегопад такой силы, что к восьми утра, деревья стояли белые, а хлопья не унимались, радуясь отсутствию ветра.
— Я же говорила, говорила! — проснувшись, прыгала на кровати Владка. — Снег! Мира, хватит спать! Снег, снег!
К обеду не только деревья стояли в шубах, но и кустарники спрятались в сугробах.
— Дети! Я не понял, почему вы еще дома? — Заглянул в детскую Эдгар, где четверка облепила окна и, с открытыми ртами, глазела на снежную сказку. — Быстро одеваться и гулять!
Дети не заставили себя упрашивать, молниеносно отправилась во двор.
— Папа, папа! Ты обещал нам замок! — Визжали Славки, набирая охапками снег.
— Обещал — будет! За дело, моя армия!
— Николя не звонил? — Помогая брату отбиваться от снежков, спросил Дэн.
— Нет! Сам волнуюсь. Умчался дед наш на заре, а тут…. Столько выпало, что не знаю, как и доберется.
Дэн отошел в сторону и опять набрал номер деда, сразу же вздохнул:
— За зоной! Что будем делать?
— Игорю набери, они же вместе.
— Вот ведь! — ударил себя по лбу Дэн и тут же получил снежком. Агния, спрятавшись за Максима, показывала на мальчика, но по личику все читалось без слов. Дэн лишь насупил брови, как ему ответили и он, отвернувшись от детей, произнес: — Игорь! Ну, где вы там? Мы уже начали волноваться…. Понятно…. Сейчас заберем вас…… Эд! — крикнул брату, отбиваясь от бомбардировки детей. — Они на развилке, застряли. Я пошлю Михаила.
— Тебе нужно мое одобрение или похвала? — посмотрел на него брат, но Дэн уже не обращал на него внимание, он отбивался от детей, грозя:
— Вернусь — закопаю!
Град снежков новой волной атаковал его спину. Дети смеялись, Ев делала вид, что невиновна, Ольга опустила голову, поражаясь простоте отношений.
— Ну, стрекозы, берегитесь! — Он принялся штурмовать их, поглядывая на Эда, с энтузиазмом бегающего за детьми. Но вот глаза, глаза брата Дэну не нравились, они выдавали то, что было внутри его души, хоть и глубоко. — Надо бы залить каток… — проговорил Дэн, изучая Эдгара. Но тот все громко смеялся, постоянно отворачиваясь от него. — Дети! — крикнул Дэн: — Пять минут перекура и строим башню. Соревнуемся, у кого будет больше, у вас с мамочками, или у нас с Эдом. Дети поняли это буквально и тут же принялись за постройку, опережая их, хоть и немного. Ев и Ольга помогали детям, а Дэн отрусившись, выровнялся и смотрел на Эда.
— Конечно — зальем, построим и грядки вскопаем. — произнес брат, с опозданием.
— Что происходит? — взял его за плечо Дэн.
— Зима, снег, веселье!
— Вы с Вел поссорились?
— С чего взял?
— Первое — ее нет с нами.
— Работает!
— Это для меня не ново. Однако, Ев здесь. Так что?
— Дэн, ничего! Все как всегда! — И Эд, с такой силой запустил в дерево снежку, что оно загудело. — Как всегда!
— Хочешь совет, — Дэн снова взял его плечо, сдавил, требуя внимания: — сделай так, чтобы она приревновала.
— Ты в своем уме?!
— Подожди, не кипятись. Послушай!
— И слушать не хочу! — Эд нервно мотнул головой, отбрасывая любые предложения подобного рода, и собрался уходить.
— Да постой же ты! — удержал его Дэн. — Сделай вид, брось пару незначительных слов, вот хотя бы Ольге, подай пальто… Эд! Вам нужна встряска.
— Ты ополоумел! Практикуй на своей семье.
— Эд! Сейчас речь о вас. Вы с Вел оба лидеры, оба ведущие, не ведомые. Десять лет спокойной, ровной жизни в отношения — кого угодно охладят. Не нервничай. Я не о любви сейчас, она есть и будет! Огня нет. Спасай, пока еще искорки пробегают.
— Дэн! Это ерунда! Есть огонь меду нами, только…. Да и с кем мне заигрывать? С Ев, Лерой или Виен?
— Я же говорю, к Ольге прояви немного больше внимания. Пробуди в жене то, что еще не было в вашей жизни.
— Нет! Нет! Это не обговаривается. Ольга! И потерять друга?
— Значит так. Хочешь вернуть заинтересованность жены — думай и ищи остринку!
— Ты тоже так делаешь?
— Мне не надо. У вас жизнь ровная, а мы и подраться можем. Шутя конечно, но Ев выпустит коготки, зубки покажет и все побежало по новому кругу. Думай, Эд, думай!
— Я только и делаю, что думаю! Уже мозги кипят. — Новый заряд снежков и он, отбросив внутреннее колебание, побежал к детям.
Вечерело. Зажгли яркий свет на улице и к снежным архитекторам присоединились многие из семьи, кроме Влада, который все еще пропадал в местной клинике, заменяя Дэна и Вел, та все еще сидела за компьютером. Постепенно сад превращался в зимний дворец, наполняющийся звоном радости.
— Чего сидишь?! — влетела Ев к сестре, забежав домой на пару минут. — Я малым сухие варежки взяла. Там так классно! Мы такое настроили!
— Попозже. — Не отрываясь от экрана, сказала Вел.
— Что ты опять ваяешь?!
— Так, потом покажу. Пришло нечто в голову, решила записать, может пригодиться.
— Как хочешь. Мы на улице!
— Угу! — Ответила Вел, но уже через пару минут уселась на подоконник, стуча по клавишам и поглядывала за окно.
Эд заканчивал башню и, за то время, что она на них смотрела, ни разу не поднял голову к окну. А главное, он даже не приставал к ней, чтобы вышла к детям. Жан с Ником заканчивали каток. Она не заметила маму, не нашла Влада, да и Дэн где-то пропадал. Пробежал Михаил, с большим комом снега. Игорь и Лера возились в стороне, создавая некое непонятное животное. Дети катали снег, подносили взрослым. А вот и Юрий с Галиной — обтесывали уже готовую стену замка. И тут ее внимание полностью переключилось на увиденную картинку: Олька катила большой ком, на своих шпильках. Вел только подумала: «и чего это она не купит себе удобную обувь», как тут подруга поскользнулась и…, свалилась прямо под ноги к Эду. Он нежно поднял ее, струсил снег, ее глаза одарили его кокетливостью, как показалось Вел, и они заговорили! Уж больно нежно подруга смотрела на ее мужа…. А он, он-то, как перед ней распинается! Вдвоем взяли ком и поставили его наверх, утрамбовывали — рука к руке! Кусок снега откололся и упал Эду на лицо, Оля сняла перчатку, убрала снег со щек, а потом, задерживая пальчики, принялась за шею. Как же она виртуозно это проделывала! Вел не только отставила ноутбук, она еще и на ноги поднялась, подалась головой вперед, постукивая пальцами по подоконнику. Вел заводила себя. В голове у нее начались рождаться уже невероятные и неописуемые видения. Ах, какой режиссер — сценарист в ней просыпался! Эд присел, подал голову в бок, бросая на Ольгу взгляды…, перебрасываясь репликами. Ну, вроде все безобидно, все по-дружески мило! Но только не для Вел и не сейчас!
— Не поняла! — Вел даже выключила сет, поставила коленку на подоконник, подав все тело к окну. Прильнула к этому бездушно — холодному стеклу и скрипнула ноготками по нему, как заскрипела ревность внутри ее сознания. И тут свершилось нечто такое, что никогда бы не тронуло Вел раньше. Эд поцеловал подругу, в щеку, только выглядело это не совсем наивно и даже не очень дружески. «Ааагаа!» — произнесла Вел, и это «Ага», затянув последнюю букву, застряло в ее голове, так как действие разрасталось. Эд взял красные руки ЕЕ подруги, потер в своих ладонях, подул на них и надел свои перчатки! Вел тут же села, отвернувшись от окна, спиной почувствовала, что муж кричит ей, может она и расслышала его зов, но не хотела слышать его голос, не хотела понять слов…. Подняла ноутбук, поставила на колени и уставилась в белый экран, на котором замерзли те несколько строк, что она успела написать, до того как….
— Вел! — неожиданно позвал муж с порога. — Где мои теплые перчатки?
— Были на твоих руках. — не поднимала головы, ответила она. Свет выдавал блеск в ее глазах, от влаги, неизвестно откуда взявшейся.
— А вторые? — уточнил Эд, не спеша заходить в комнату. Он плохо видел ее и не догадывался о настроении.
— На месте! — бросила она, скрипнув зубами.
— Подай, пожалуйста, я весь в снегу. — просто попросил Эд, не расслышав ноток неудовольствия. Вернее сказать, он услышал, но списал на то, что жену отрывают от любимого занятия.
Она зашла в гардеробную, глянула на себя в зеркало и замерла с открытым ртом — на лице поселилась обида. Минута и она справилось с открывшейся слабостью, отогнала обиду, достала из закоулка злость, действуя резко, слегка угловато. Взяла первую попавшуюся пару и всунула ему в руки.
— А кожаных разве нет?
— Не заметила! — не глянув ему в лицо, забрала перчатки, пошла назад, сжала кулаки, закрыла глаза, сморщившись, прорычала про себя, выпуская пар. Поменяла, отдала и села на место.
— Вел! Что не так?
— Все так. Я занята.
— Не ново. Девочки тебя ждут.
— Вам и без меня весело.
— Вел — это для детей очень важно. Мы им обещали, если ты, конечно, помнишь.
— Я все помню и все понимаю. Буквально все!
— Как знаешь! — Эд хлопнул дверью, намного сильнее обычного, она в ответ хлопнула крышкой нота.
— Ну, ну! Развлекайтесь! — прокричала двери, но тут же добавила: — Хотя…
Вышла и застыла на ступеньках, все как по команде, помахали ей рукой.
— Мам! — крикнула Влада. — Сделаешь еще один большой ком? Нам не хватает.
— Сделаю! — пошла, искать не укатанное место, нарочно отдаляясь от мужа и подруги.
— Ну, вы даете! — услышала она голос Влада. — Построили целый город!
«И не только»! — Подумала она и крикнула:
— А не пора ли ужинать?
— Мамочка! — взмолились Славки. — Еще немного!
— Завтра! У вас будет завтра!
— Почему завтра? — возник рядом Эд. — Осталось немного. Дай закончить, лучше спать будут.
— Ну конечно, сон детей — это главное…. Я сказала — нет! — Эд подошел еще ближе и поднял ее голову:
— Они не твои подчиненные, здесь никто не работает на тебя. Не срывайся на пустом месте, не порть остальным настроение, если у тебя его нет! А завтра…., завтра снега может и не быть. Мы все, слышишь, все вместе закончим и пойдем ужинать, затем — спать! Все вместе, ты, в том числе и с отличным настроением!
— Как знаете. Мне все равно.
— «Все равно» — это твое обычное состояние, последнее время, что касаемо семьи. — повернулся к детям. — Мамочка права, дети, оставим немного на завтра. Надо поесть, а там посмотрим.
— Дети! — подошел Жан. — Время любит порядок. Давайте все дружно поужинаем и, если вы все уроки сделали, то я отпрошу вас на полчасика, покататься на санках.
— А у нас есть? — Облепила его детвора.
— У нас многое есть. Зато завтра уже будет готова горка и каток, так что… — Он обнял Вел и они первые пошли в дом. Остальные, задержавшись, любовались своей работой. — НЕ сердись на них, дочка. Мы все забыли о времени.
— Вот именно, семь часов на улице. Не лето.
— Права, права! Но…. Прости меня, — он остановился, прежде чем подняться к себе. — Только на твоем милом личике сейчас не забота, а обида. Смени ее, она тебе не идет. Да и не достойно тебя это чувство, на пустом месте выращенное.
— Обида? Жан, ты о чем?
Он постучал по своей груди:
— Я так вас люблю, что порою забываю кто мне родной. Не обманывай себя. В двадцать лет надо любить беззаботно, не требовательно, отдавая себя полностью.
— Мне давно не тридцать!
— А к сорока, поверь мне, все должно только усиливаться. Но, тебе двадцать! И будет столько, сколько решит твоя душа, твой разум, твое сердце. Прости, не мне читать тебе проповеди, я делал кучу ошибок, в отношениях с Виен. Только я не хочу, чтобы вы их повторяли. Это мои грабли, припомни, как было всем больно, когда ревность поселилась в моей голове. Ты хочешь сделать больно детям? Не хочешь! Даже если сейчас об этом не думаешь. — он поцеловал ее в макушку и пошел к жене.
Вел зашла к себе, сразу направилась в ванную, стала под поток воды, подняв лицо кверху.
— Вел! — услышала она голос мужа и ручка повернулась. — Ты здесь? — понял, что дверь заперта, не услышав ответа, пожал плечами, произнеся: — Обиделась! На что? — Сбросил мокрые вещи и понял, как продрог, как Вел, не зная сама того, оказалась права, загнав их всех домой. Зашел в душевую кабинку, с большим удовольствием окатил себя горячим потоком.
Вел уже сидела у зеркала, с полотенцем на голове, когда Эд выбрался из душа:
— Прости, родная, заигрались. Молодец, что настояла. Но ты видела, какая красотища нами создана?
— Видела. Красиво.
— Зря ты с нами не повеселилась. Морозец не большой, солнышко долго не уходило в закат. Так проветрил мозги, перезагрузился полностью!
— Оно и видно! Прости, но у меня с мозгами все в порядке.
Эд насторожился. Он еще раньше заметил нечто небывалое в жене, но сейчас не показалось, сейчас явно был негатив, в словах, в голосе, даже в осанке. Отбросил на время размышления по этому поводу, забрал у нее полотенце, пошел повесить на сушилку.
— Гляну, как дети и узнаю, накрыт ли стол. — поправил волосы, смотря на нее в зеркало.
— Пожалуйста! — Состроила своему отражению гримасу, подкрасила реснички и открыла комп.
— Рыжик! Все готово, дети одеты к ужину, стол накрыт. — муж появился очень быстро.
— А? Да, да, хорошо! Приятного аппетита.
— Ты не перегибаешь палку?
— Я сыта и работаю.
Эдгар, впервые, поступил достаточно жестко — подошел, сохранил набросанное ею, и закрыл.
— Стоп! Ты что это творишь?! — она смотрела на него горящими гневом глазами. Эд поднял ее за плечи и поставил перед собой:
— А ты что творишь?! Это даже не культурно, загнать всех, а теперь, когда вся семья за столом, заставлять себя ждать!
— Я сыта!
— Это твое личное дело! Но ты пойдешь, сядешь, улыбаясь, за стол и составишь всем компанию. А потом мы вернемся и будем выяснять наши личные проблемы, когда дети будут спокойно спать!
— Мама, папа! — к ним в комнату долетели голосочки дочерей. — Мы вас ждем!
— А мы уже выходим. Вот только мама допишет умную мысль, пришедшую в ее красивую голову, и мы вас догоним.
— Ты забыл одну вещь. — поправила Мира. — В умно-красивую голову!
— Спасибо ребенок. Именно это я и хотел сказать! — Повернулся к ним, задорно улыбнулся, подмигнув и уже со строгим лицом, вернул взгляд к жене. — Я прав? — Она отвела глаза и отодвинула ноут. — Знаешь, я уже начинаю бояться спокойных, не опасных дней. Ты увлекаешься чем угодно, только не нами!
— Не правда! — крик вырвался у Вел так неожиданно, что она сама испугалась.
— Правда! И ты это знаешь. У тебя всегда есть повод уединиться с этой чертовой машиной, «полетами» и массой других забот. Но никогда не выкажешь желания быть ближе нам. Прости. Жду тебя в гостиной ровно три минуты, все уже за столом! — он опять закрыл дверь с силой.
— Какие мы нервные! — Вел подошла к зеркалу, минута самообладания и она уже гордо шла к выходу. — И сколько я могу тебя ждать? — Спросила, как только открыла дверь и увидела его спину у окна. Эд не спешил поворачиваться, еще несколько секунд созерцал что-то за окном, затем не торопясь подошел, положил ее руку себе на локоть:
— Дорогая, ты как всегда прекрасна!
Виен тянула время. Ей совсем не нравилось напряжение в отношения старших, но искать причины, или разбираться в их мелких ссорах не собиралась. Просто задержалась немного дольше у зеркала, чтобы Вел не чувствовала себя уязвимой, прибыв к столу позже всех. Они появились, как только Эд придвинул жене стул.
— Приятного всем аппетита! — пожелали они с Жаном, и молчание повисло буквально на пару минут.
— Жан! — позвали Славки. — А мы, правда, выйдем перед сном покататься на санках?
— Пока сказать не могу. Мне, как минимум надо знать, что вы себя хорошо вели и уроки все сделаны.
— Мы всегда хорошие. — отозвалась Ния. — И отвечаем на все вопросы.
— Когда я ем… — начал Жан вековую присказку.
— Да, ладно! Сами болтают, а нам молчи! — не унималась Агния.
— Милая! Когда я ем, то не могу отвечать на постоянные вопросы. Вот, что я хотел сказать. Беседовать и тараторить — большая разница!
— Какая разница? — хихикнула Агния.
— Большая Разница! — пропели Славки.
Разговор за столом не клеился, все видели, как детей переполняет желание погулять по снегу и они, то и дело смотрят на окно, но никто не решался отменить указания Вел. А она капалась в тарелке, практически не поднимая головы, осознавая, что погорячилась, что час они вполне могут поиграть с Жаном на улице. Но не могла переступить сама свое же слово, ждала, что хоть кто-то просто заговорит с ней, или возьмет на себя активность и отпустит их гулять.
— Деда, а мы все! — заявила Ния, смотря на Жана огромными, как сливы, глазами.
— Агния! — не выдержал Дэн. — Да, что это с тобой такое творится?! Дай деду поесть. Улица от тебя не убежит!
— Улица может и не убежит. — Сползла она со стула и уставилась на отца. — А вот снег вполне может! И я не тебя прощу, а дедулю. Он, в отличие от вас, родители, обещанками не бросается.
— Вот подлиза! — усмехнулся Жан. — Ты поела? А я еще нет. Как быть?
— Есть быстрее! — Наивно заявила девочка.
— Ния! — строгий голос Ев прозвучал как удар колокола. — Нельзя быть такой надоедливой. Поела, скажи спасибо и марш к себе!
— Да, перестаньте вы гнобить детей, ни за что ни про что. В кои веки снег у нас выпал! — Вступилась Виен. И повернулась к внучкам. — Бегите, поиграйте немного, Жан закончит и пойдете.
— Ура! — Разлетелось во все стороны и скрежет стульев, топот ног, наполнили столовую, а Ви, дождавшись их ухода, продолжила. — Если у вас нет настроение ими заниматься сегодня, если не найдете сами себя в этом вечере, так не мешайте другим жить и радоваться! Я никогда не вмешиваюсь в ваше воспитание, но сегодня вы просто превзошли себя. Причем все! Тихо! — Остановила она попытку Ев возразить. — Я не договорила. У одной сдвиг в общении, так все должны плясать под ее дудку? Нет, родные мои, разбирайтесь между собой как хотите, когда хотите, но дети не должны страдать! Жан обещал? Значит, пойдет, хоть на тридцать минут, но покатает их с горки. Еще не хватало, чтобы года через два они начали бросать слова на ветер, припомнив такую малость. Я все сказала, можете мне аргументировать недовольство! Простите. — Повернулась к Ольге и Владу. — Обычно я мирная.
Не прошло и пяти минут, как Ния влетела в столовую в пальто и шапке набекрень. Славки выросли у двери, но были еще не одеты, а молча сверлили Эда взглядом. Дэн подошел, поправил дочери шапку:
— Помогла бы одеться Максиму, чем париться.
— Он не маленький, справится! А я как батарея, заряжаюсь теплом.
Взрослые не смогли сдержать смех.
— Ну, ладно. Слово не воробей — пойду, исполнять дедовский долг. — Жан поднялся, поблагодарил всех и пошел одеваться. Эд хотел уже кивнуть дочкам, разрешая присоединиться, но решил подождать и дать Вел признать свою ошибку. Вел спиной чувствовала их взгляды, повернулась и кивнула. Сегодня она поняла, что муж не будет вечно мягок и податлив как пластилин. Ее это задело — с чего вдруг, такие резкие перемены? Неужели ей не показалось, что он чересчур нежен с Ольгой?
— Вел! — Услышала она Жана. — Мы не долго!
— Да я что?! Я же не против!
Беседа за столом не клеилась и дальше. Вел отодвинула так и не тронутую тарелку, взяла стакан, пила простую воду. А Ев, совершенно случайно, на миг попала в голову Эдгара, совершенно неожиданно даже для себя, и так глянула на мужа, что тот сжался, не поняв даже за что.
— Простите! — сказала она всем. — Но мне срочно нужна Вел, по очень важному делу. Не поможешь? — Вел облегченно вздохнула, поднялись одновременно, вышли. Остальные не спешили следовать за ними. — Что опять у вас стряслось? — Спросила сразу, как только закрыли дверь.
— А я знаю?! То ему то не так, то другое!
— Не увиливай!
— И не думала! Вчера сказал, что я не уделяю ему достаточного внимания. Сегодня, что я черствая и бездушная!
— Ну, допустим, он не это говорил, не утрируй.
— Тебе откуда знать, что он говорил.
— Прости, нечаянно получилось. — и тут Ев задумалась: — А может Эд и специально открылся, создал воронку, затащить меня в свои тайны. Он переживает!
— Раз ты знаешь его потайные секретики, то может, объяснишь? Вразумишь меня, непонятливую, что происходит?!
— А ты не догадываешься?
— Нет! — Вел злилась и не контролировала себя.
— А на меня чего куксишься?
— Я не куксюсь! Что вы все от меня хотите? Я — это я! Почему должна прогибаться?!
— А никто и не заставляет. Просто Эд тоже человек.
— Видели очи, что покупали!
— Тебя купили?! — прыснула Ев: — Новость. Да…. Ты действительно черствовата! Сколько лет за вами наблюдаю, столько и посещает чувство, что он тебе должен. Только это не так. Вы равны! И Эд достоин твоей любви. Пока же, ты его только принимаешь.
— Не правда! Я его люблю!
— Ага! Как работу? Вел, ты же трудоголик до мозга костей. Все, что угодно, кто угодно, но только не он на первом месте. А поменяться немного не хочешь?
— Как? Бегать за ним хвостиком?
— Вот, замечательная идея! Надень кимоно, обели, как следует лицо и следуй за ним по пятам! — Смеялась Ев.- «Как дела, хозяин?» «Хорошо ли спал, хозяин?»
— Тебе смешно. А вот мне плакать хочется!
— Тебе?
— Да! Он заявил, что я эгоистка! Думаю лишь о себе. Да я ради него тогда в…
— Ради него?! Вел, не обижайся, но кто как не я, знает тебя. Не думала, что скажу, но придется. Мужчина всегда хочет чувствовать себя главою. Чувствовать! Подчеркиваю. А не быть. Он хочет, что бы ты, хоть иногда, советовалась с ним, просила помощи, маленькой, пустяшной, но просила. Я уж не говорю, как им льстит, когда в трудный час, даже зная, что делать, просишь защитить, закрыть собою. Им это нужно! И всякое такое. Попробуй, уверена, тебе понравится, а главное — Эд будет чувствовать себя мужчиной! Как раньше. А теперь о том, что ты тут вспомнила…. Да, ты бросилась сломя голову закрывать собою всех. Легла на плиту, довела себя до полусмерти. А он просил тебя об этом? Или ты поставила его в известность? А нас? Ты решила — и все! Гори все ярким пламенем! НЕ он ли тебя нашел? Не он ли не отходил от твоей кровати сутками. Ради него? А ты хоть раз спросила, что было с ним? Как он пережил твое решение? Я промолчу за нас всех, мы на третьем плане. А потом, когда умчалась поступать в Питер, вдруг решив стать кем-то большим, чем ты есть? Кому, что доказывала? Ты хоть словом, обмолвилась что хочешь? Прекрасно ведь знала, что он не будет возражать. Что поедет с тобой. Хорошо, я понимаю, хотела без нянек. Одно связное предложение, и уехала бы, Эд не воспрепятствовал, но по крайне мере не истязал бы себя подозрениями в том, что не состоялся как твой муж, как родной тебе человек! Ну, да — это же суперово, когда тебя находят за тридевять земель, приезжают и кладут к ногам собственную гордость. Еще вспоминать? Или ты, наконец, поймешь, что и у других есть свое Я, свои взгляды, желания и прочее. Так как, еще доказательства нужны?
— Нет! Послушать тебя, так я монстр.
— Не принимай все в штыки. Не всовывай канаты вместо шнурков. А просто возьми и дай понять, что он тебе нужен.
— И что мне теперь, советоваться с ним, какую делать стрижку или надеть платье? Уволь!
— В этом ты вся! Взвалила на себя груз, его давно нет на твоих плечах, а ты все тащишь! Не хочу ссориться! Посмотри старые фильмы. Старые, русские фильмы.
— Это еще какие такие фильмы?
— Да хоть «Служебный Романс».
— И что я там увижу?
— Я устала с тобой спорить! — Ев зажала уши, но уходить не спешила, надеясь, что сестра отключит эгоизм и, по меньшей мере, начнет нормально общаться.
— Девочки! — приоткрыл Эд дверь. — Мы в бильярдной. Подтягивайтесь! — И тут же исчез, подмигнув Ев.
— Уже идем! — ответила она ему и повернулась к сестре, та скривилась в ухмылке:
— «Мы в бильярдной!» Кто бы сомневался! — в голосе Вел было столько сарказма, подмасленного обидой, что Ев невольно поняла очень важную вещь, о чем тут же вскрикнула:
— Да ты ревнуешь! Вел! Ну, даешь! Ты ли это?! Собственно, а почему я так реагирую? По глазам вижу, что не инстинкт собственницы сыграл. Но с чего вдруг?
— Я ревную? К кому, к блондинкам?
— Стоп машина! Вот только не говори, что ты его приревновала к Ольче? Это же смешно!
— Капец! Я и ревность?! Не говори чушь. — Вел отвернулась к окну. Там за стеклом вовсю хохотали дети, снег отображал сияния света, приоткрыла окно и, вдохнув, сказала, переводя тему. — Морозец. Свежестью пахнет.
— Ревнует… — улыбалась Ев. — Вот дурында. Интересно, что я пропустила?
— Ничего я не ревную. — Вел взяла себя в руки и уже спокойно повернулась к сестре. — Противно. Олечка, сю-сю-сю! Курточку вытрушу, ручки погрею. Бе!
— Так! Я ушла. Тебя явно подменили. Хотя это и обнадеживает. Возможно, не все еще потеряно! — Она дошла до двери, высказывая свои предположения. И только открыв дверь, спросила: — Ты идешь?
— Попозже!
— Захочешь напиться — позови, составлю компанию. — и ее смех разлетелся по дому.
— Ревную! И выдумает же такую глупость. Просто капец! — опять повернулась к окну. В свете фонаря маячили тени и она разобрала — Жан, по очереди спускает детей с горки. Оделась, нашла перчатки и понеслась к ним. Припевая детскую песенку, но глаза, по-прежнему, оставались грустными.
— Мам! Ты за нами?
— Нет! Тоже хочу покататься с горки. Разрешите?
Жан улыбнулся. Видя, как она, словно пятилетняя девочка, не может сдержать нетерпения.
— Ты, Вел, уже здоровая! — Ния стала, расставив ноги и поставив руки в бока, закрывая собой ледяную лесенку. — На санки не поместишься!
— Я здоровая? Ну, раз так, то я из тебя сейчас, сделаю снеговика!
Тут же сделала снежок и запустила в Нию. В ответ в нее полетел град снежков, сразу с четырех сторон. Жан отошел в сторону, изредка уворачиваясь от летевшего в него снежного кома. Вел поймала Нию, они свалились на снег, катаясь как два ребенка. «Куча мала!» — закричали дети, падая на них. Вслед за этим под окнами появились «ангелочки» — один заход, второй, третий. Вернулись к горке и Жан, по очереди, толкал их вниз.
— Я сейчас! — Вел вспомнила, что у входа в подвал видела забытую кем-то фанерку, понеслась, взяла ее и уже через минуту, съезжала, смеясь и визжа, как девочки. — Мы так в детстве катались, или на портфелях.
— А вот это ты зря сказала. — шепнул ей Жан. — Представляешь, что теперь будет? Вместо книг, одни льдинки!
— Не получится! — крикнула все слышащая Агния. — У нас рюкзаки!
— Ушастик! — отозвался Жан. — Собирай братцев кроликов, пора домой! Примораживает, Максим заболеет, нас его мама побьет.
— Не побьет! — ответила Агния, но послушно потащила мальчика к деду. — Папа вылечит.
— А лучше Влад! — заметили Славки. — Тогда у него точно шанс появится.
— Какой такой шанс? — поинтересовалась Вел, помогая Жану счищать снег с детей.
— Стать моим папой! — крикнул радостно мальчик.
— А ты хочешь?
— Очень!
— Так действуй! — сказала Вел, даже не подумав, что ребенок может придумать. — Бегите, мы за вами. И кричите громче, пусть отцы встречают вас. — Вел сделала шаг к дому, но Жан перегородил ей дорогу санками, предлагая покатать:
— Садись! Я и тебя прокачу.
— Ты чего, я же тяжелая!
— Так и я не ребенок. Спорим, довезу до фонтана и обратно, с ветерком?
— На что?
— На большую плитку черного шоколада.
— Это не серьезно! А ты что, любишь шоколад?
— Я много чего люблю…
— Интересно. Ну, давай, вези! Только помощников не зови, а то так и не попадут домой.
Жан засмеялся и легко тронул сани с места, резво оббежал кружок вокруг фонтана, помчался назад, объезжая кусты.
«Жан — супер герой! Человек молния»! — Раздались детские голоса из-за угла и тут же дети исчезли, побежав домой. Еще кустик и Вел свалилась в сугроб, а он упал рядом:
— Ну, так как, шоколад будет?
— Будет! — Радостно и легко ответила девушка, смотря на черное небе и мигающие ей звезды.
— Сохрани такую мордашку. — тихо сказал Жан, перевернувшись на бок и смотря на нее. — И посмотри в зеркало, когда придешь. Это — неописуемо! — Поднялся, подал ей руку и как ребенка, с легкостью поставил на ноги. Отряхнул снег, снял ее мокрые перчатки, дунул пару раз на пальчики, согревая, растер и надел свои перчатки. — Домой? У меня под рубашкой гора снега, Виен ругаться будет!
— Будет мороз! — ответила Вел, от смущения собственных мыслей, события повторялись, только на этот раз в них была она, и ни какой подоплеки не было. Но не для нее. Стыдясь саму себя и того, что она навыдумывала часом ранее, отвела глаза, смотрела на звезды.
— Отлично! Значит, простоит наш Снего-Град!
Он взял ее под руку и повел домой. В окне третьего этажа мелькнула тень, Вел этого даже не заметила, а Жан поднял голову, кивнул, хотя и не увидел жену, но точно знал, что она у окна.
— Я загляну к Максимке и распоряжусь, чтобы девочкам принесли перекусить и горячий чай в постель, побалуем, перед сном. — пообещал Жан и Вел кивнула, прижавшись к его руке.
Вел заглянула к дочкам, хотела помочь раздеться, но те смеясь напомнили, что они уже взросленькие. Ужаснулась холодным рукам и ногам.
— Ничего себе! Еще заболеете!
— Мамочка, ты сама мокрая, не боишься тоже заболеть?
— Кто, я? Никогда! И вам не разрешаю! Марш в ванную, сейчас чай принесут, липовый, с медом.
— Вампирчики не болеют! — возбужденно кричала Ния, довольная, как слоненок, прожитым вечером.
— Точно, сестренка!
— Вампирчики? И с чего это вы сделали такие выводы?
— Мы холодные и голодные!
— Это все объясняет. — усмехнулась Вел: — Мне придется сходить за серебряной водой.
— Не поможет, не поможет!
Появилась Галина, принесла перекусить, Вел стащила кусочек сыра и сказала, что никуда от них не уйдет.
— Я как чувствовала! — улыбнулась Галина. — Чашку тебе принесла. А где главный вампиренок?
— Плескается. Изображает из себя акулу. — Ответила Влада, садясь за стол в теплом, длинном халате. — Как там Макс?
— Спит уже. — Ответила Галина и пошла в ванную.
— Иди, — кивнула ей Вел. — Я сама за ними поухаживаю.
— Мама! Ты с нами? — широко открыла глаза Мира.
— Не поняла? Хотите прогнать?
— Нет, просто ты в мокрых джинсах. Мамочка, а может, ты и сказку расскажешь?
— Сказку? Вы же уже взрослые.
— Тогда историю. Хотим историю!
Забрались в постель, Ния влезла между сестрами, сербала горячий чай, причмокивая, но сегодня им прощалось даже это. Вел рассказывала свои детские, зимние истории и наблюдала, как у девочек закрываются глаза, а они с этим борются. Сама не заметила, как задремала, опустив голову на кровать, поглаживая маленькие, родные ножки.

Глава 6.
Беззаботная и веселая атмосфера наполнила своды бильярдной комнаты. Мужчины «сражались» на зеленом сукне, женщины болтали, потягивая ликер, а Эд стоял у бара, кивком отвечал на вопросы и поглядывал на дверь в ожидании жены. Она упорно не приходила и его это печалило. Совершенно не понимая в чем дело, в сотый раз прокручивал их разговоры за последние сутки.
«И какая муха ее укусила? — думал он, попивая виски, даже не понимая его вкус. Не выдержал, поставил стакан на столик и присел на край стола, поближе к брату, как бы наблюдая за партией, а сам отматывал «пленку» дня назад. Он уже сто раз пожалел, что высказался о своих желания, он готов был забрать все слова обратно, только бы она не обижалась, только бы была здесь, с ним рядом и смеялась, смеялась, смеялась! Не выдержал. Ушел, никем не замеченный, и прямиком в свою половину — попросить прощения, забрать с собой. Не силой, уговорами. Решительно открыл дверь и, его встретила пустота и значительный холод. Сердце дрогнуло. Бросился к шкафу. Отлегло — все вещи на месте! Значит дома. Это уже хорошо. Возможно, с мамой заболталась. Увидел причину сквозняка, поднял руку закрыть окно, но задержался — дети так задорно хохотали, неоднократно появляясь в поле его зрения. И тут он выдохнул все сомнения и опасения. Нет! То, что жена была не в духе в его адрес, он даже не сомневался, это пройдет. Поговорят, выяснят, он попросит в очередной раз прощение, за то в чем не виноват, он же мужчина, сильный и зрелый, все и наладится. Просить прощение — это удел мужчин. Он его выполнял исправно, не считая чем-то зазорным. В конце концов, можно и побаловать, всего одним волшебным словом, которое так хотят слышать ее ушки. Все остальное тут же приложится. Зато она была с ним…. А это много стоит! Он долго стоял у окна, затем сменил его, чтобы удобно было наблюдать за семьей, и грелся душой от ее ребячества. Они меняли направление, и он переходил вслед за ними, не в силах упустить такое зрелище. Как же он любил свою Вел! Как обожал эту рыжую троицу! Ради такого зрелища готов был на все. Дети побежали вперед, он собрался их встретить, но тут Жан вычудил неповторимое, а затем, Эд еще не понял, но где-то в глубине души, уже разгадал причину обиды жены. Именно обиды! Не злости, не разочарования, ни чего-либо другого. Жан проделал пустяковые вещи, которые он сам проделал буквально несколько часов назад. В его глазах это выглядело так мило, так трогательно! Свекор и невестка, и их дружба. Все горестные моменты, что витали в свете некоторых разногласий, моментально улетучились. Эд понял, что жена простила отца, не только за то, что он когда-то, достаточно давно, оступился в отношении Вилен, а на много лет вперед. Авансом, на всякий случай. И среди этого позитива, таилась разгадка пасмурности жены, но Эд пока не осознал этого.
— Рота снеговиков наступает на дом! — смеясь, сообщил он, открыв дверь бильярдной.
— Ой! — подскочила Ольга. — Пойду встречать, а то точно заболеет.
Ев и Дэн бросили жребий, кто отправится, но тут заглянула Галина, сообщила, что все прибыли и она займется Агнией. Что дало возможность младшим раскатать партию между собой. Эд «помялся» вокруг стола, теперь уже с удовольствием опустошил стаканчик, посмеиваясь перебранке брата с женушкой. В коридоре звучало: «Рам- за-за! Рам-за-за! Гули-гули, рам-за-за!», в громком исполнении Агнии.
— Как тихо заходит наш снеговичок! — кивнул на дверь Дэн. — А что это ты, ПаМа, не идешь встречать своих?
— Зачем? Там Вел, не чуть не хуже их, я в смысле, тоже снеговиком подрабатывает, так что пусть сами.
— То есть? — не понял его Дэн.
— Такая же снежная, как и дети! — смеялся Эдгар.
— Да ты что?! — Дэн отправил в лузу пару шаров и щелкнул жену по носу. — И ПаМа не проконтролирует свою троицу? — Дэн примерялся к очередному удару, но сам получил шаром в плечо. — Что ты дерешься? — повернулся он к брату, естественно промазав и дав фору Евгеши.
— Не ерунди, договорились?
— Понял, не буду! Старшие сегодня не в духах, причем оба!
Прошел час, но Вел так и не появилась. Эд пожелав всем спокойной ночи, зашел к себе, Вел все еще отсутствовала. Приоткрытая дверь в ванную говорила, что и там ее нет. Но вот свет она выключить забыла, как и мокрые вещи валялись на полу.
— Всегда забывает! — выкрутил, развесил на сушилку. Отправился к детям. Двое рыжиков, а между ними черное чудо мирно спали в одной кровати, а на их ножках рука Вел. Эд покачал головой. — Уснула, прямо на полу! — ринулся было к ней, но передумал. Собрал и снес посуду, забежал к себе, расстелил постель и только после этого вернулся за ней. Осторожно разжал ее пальцы, подхватил как ребенка. Она тут же обняла его за шею, сквозь сон пробурчав:
— Прости, не заметила, как уснула. — ощутив подушку, добавила. — Я немножко и все сделаю….
— Спи, мое солнце! Спи, моя любовь, вредненькая, как ребенок.
За окном завывала вьюга. Вел открыла глаза и села, соображая который час и где, собственно она. Нащупала мобильный:
— Ничего себе спала! — сомкнула брови, копаясь в своих желаниях — вставать, или поваляться еще, раз уж проспала. Муж молча повернулся на бок и смотрел на нее. — Прости, пожалуйста. Я вчера так неожиданно уснула.
— Вел, что ты как младенец! Хотя… — Он лег на спину, положил руки под голову, но по-прежнему любовался ее. — Ты не знаешь, в лесу никто не замерз?
— Что? — Не поняла вопроса, наморщила лоб, ждала.
— Ты, за последние двенадцать часов, второй раз извиняешься.
— Да, ну тебя! — махнула рукой, поцеловала в щеку. — Значит, не обижаешься. Хорошо. Еще раз извини, — вылезла из постели и убежала в ванную. Эд потянулся, прикрыл глаза, стал дожидаться. Однако Вел появилась полностью одетой. — Пойду, гляну как там девочки.
— Вел, не стоит, пусть поспят.
— А вдруг заболели. Ты знаешь, какие они вчера явились?!
— Догадываюсь. Давай я схожу. — он начал подниматься.
— Дорогой, зачем, понежься, я же уже поднялась!
Ее голос прозвучал настолько мягко, настолько убаюкивающее, что Эд широко открыв глаза — замер и сидел так, пока не щелкнула за ней дверь.
— Интересно… И чего ждать? — спросил сам себя, но ложиться не стал. Побрился, застелил постель. Вел все еще не было, намеревался пойти, сдержался. — А ведь Дэн совершенно прав! Сколько можно контролировать?! — Сел за документы, дело было не из легких, отвлекся лишь на ее голос:
— Уже поднялись, представляешь, позавтракали и занимаются. Такие серьезные! — Она подошла ближе, положила руку ему на плечо. — А у тебя, что-то серьезное?
Эд медленно, боясь спугнуть то, что только что услышал, поднял к ней голову:
— Решил разобрать накопившиеся бумаги.
— Помочь? Я совершенно свободна, аж… до пятницы!
— А что в пятницу?
— Пока не знаю, но до нее у меня дел никаких!
Еще не уловив, издевается она, или серьезно, Эд решил не спешить с разбирательством такой перемены:
— Посидишь со мной? Я немного и мы будем пить кофе! Или у тебя есть другие предпочтения?
— Посижу. С удовольствием полюбуюсь твоей серьезностью. А как будешь освобождаться, скажи, я заварю. — поставила стул рядом, села, подняв на сидение ноги и обняла коленки, голову положила на них и повернула к нему.
— Тебе удобно так сидеть, как воробушку на жердочке?
— Удобно! А главное — с тобой рядом.
Внутри все клокотало, но она мило улыбалась. Как же ей хотелось убежать, заняться чем-то серьезным, а не как идиотке сидеть и лупать глазами, но нет! Решила, значит надо дойти до конца. Но совсем скоро и в этом, совсем глупом, по собственному мнению, прозябании, Вел начала находить плюсы — любовалась мужем, открывала для себя изменения в его внешности. Эд становился мужественней, хотя и раньше не был юнцом. Черты лица выразительней, значительней красивей он был сегодня, чем…. — А ты куда? — встрепенулась, как только муж отправил письма, закрыл папки и поднялся.
— Заварю кофе.
— Я же хотела сама.
— Но мне приятно доставлять тебе маленькие радости. Я быстро.
— Эд! — обняла его: — Пойдем вместе!
— Зачем?
— Хочу!
Она шла с ним нога в ногу, Эд улыбался и мотал головой.
— Вел! Не издевайся.
— Даже не думала.
Обнял ее крепко, притянув к себе очень близко:
— Тогда так.
— Нет, мужчина мой, сегодня так! — Она вложила свою ладошку в его, и пошла припевая любимую песенку дочек.
Усадил ее на стул, взял турочку:
— С молоком? — спросил Эд, прекрасно зная, что жена любит с лимоном, либо просто крепкий, без сахара.
— С ли… — начала Вел, но тут же осеклась. — А ты как будешь?
— Черный.
— Тогда все равно.
— Ну, ну… — приподнял брови Эд и достал две чашки. Вел, тем временем, занялась гренками. Еще минута и он поставил перед ней дымящуюся чашку молочник и нарезанные тонко колечки лимона. — Так что?
— Молоко! — Не раздумывая сказала Вел и положила голову на руки. — Как же приятно, когда ты за мной ухаживаешь….
— А мне-то, как приятно…. Упс! Это сливки. Будешь?
— Буду! Почему не ешь?
— Пока не хочу, а ты, моя лисичка, съешь кусочек! — Положив сыр на греночку, намазанную маслом, подал ей.
— Я же не ем так рано, тем более без тебя….
— И от сыра отказываешься?
— Отказываюсь!
— Тогда я убираю.
Так прошел день. Вел хвостиком ходила за ним, предугадывала желания. Вовсю баловала дочек, предварительно спрашивая у него разрешения пойти к ним, или с ними. Советовалась по любой мелочи. Эд не одергивал, принимал ее чудачества улыбкой. Начался второй день, с точностью до минимума, а за обедам Виен улыбаясь, попросила у Вел минутку для разговора. И опять Вел глянула на мужа, как бы спрашивая дозволения.
Виен пришла почти сразу:
— Вел, вот что ты творишь?!
— Ты о чем?
— О твоей перемене! Но, проехали, ты уже взрослая девочка…. Вот, прочитай! — протянула она ей флешку.
— Что это?
— Почитай, там разберешься. А вообще — это мои мысли. Прости, Жан прочел первый, говорит — понравилось. Обозвал сценарием для женского романа.
— Жан?
— Да, он. А что это ты так спросила, словно он черствый, холодный мужлан. У нас с ним давно полное взаимопонимание. Все, что случилось тогда — быльем поросло! И… он мой муж. Знаешь, теперь мне, больше всего на свете хочется, что бы и вы с Эдом пришли к тому же. Не хочу ставить Ев в пример, но они давно ушли вперед, а ты все топчешься на месте.
— Вы что, сговорились все?! Ничего не понимаю. Мама! Зачем мне что-то меня в своей жизни? Она меня полностью устраивает!
— Тебя! Вел, ты опять думаешь только о себе. Я не говорю о переменах, больших и резких, основательных. Просто раздели жизнь на две зоны, где в одной будет работа, а в другой — твоя семья. Семья! Понимаешь о чем я? Для нас работа — это хобби, а семья — эта жизнь! Тут сердцем думать надо. Так прочитаешь? Мне очень важно твое мнение.
— Почитаю!
— Спасибо! — И Виен сразу ушла, догадавшись, что дочери совсем не хочется вести душещипательные беседы.
Вел покрутила флешку, положила на стол, но тут же вернулась к ней и вставила в ноут. « ВеЛюр». — гласили большие буквы на весь лист. Посмотрела на него, но листать дальше не стала:
— И что все это значит? Ладно, прочту, чтобы не обижалась! — и Вел с ленью перешла на вторую страницу:
«ВЕЛюр. Девушка провела рукой по мягкой ткани, на любимой юбке.
— Ах, как же я люблю ее! Вот бы найти такую любовь — вечную и надежную. ВеЛюр — вечная любовь. Странно, что возникла именно такая ассоциация. Придет же такое в голову…»
Вел погрузилась в чтение. Сначала так, с ухмылкой на губах, только потому, что это попросила прочесть мама, затем ее мимика сменилась на удивление, о чем говорили широко открытые глаза и поднятые брови вверх. Еще пару листиков и она уже начала задумываться над смыслом и делать пометки, а еще через пять и вообще — очертила поля и ставила галочки — отмечая, где надо дороботать, где вообще изменить. Со второй главы она уже окунулась в чтиво, примеряв героиню к себе.
«Девушка ходила по комнате, нервно переменная в руках уголок своей блузки:
— И что мне делать?! Что? Как же я его люблю. Так никто и никогда любить не сможет! Люблю на столько, что готова отдать себя без остатка! Только, оказывается, этого мало… — Она присела на краешек подлокотника кресла, стоявшего у самого окна, и положила голову на подоконник. Прикрыла глаза, смотря в себя, а не в мнящую даль. — Что? Что делать?! — в доме, в одной из комнат, зазвучала музыка, прибавляя громкость и выводя ее из самопоедания. — Это же моя любимая песня…. Господи! А я и забыла, за столько лет… — она подняла голову, прислушалась и начала подпевать. Мимо проплыл воздушный шарик, красный, сердечком, открыла окно, собираясь взять ниточку, но вовремя прочла надпись на широкой ленте, тянувшейся за ним: «Вова! Я тебя люблю!»
Веланти высунулась из окна. Внизу стояла девочка, лет пяти. Кучерявые волосики, рыжие как апельсинка, веснушчатый нос и улыбка, без двух передних зубов. Она кивнула ей и кучеряшки подпрыгнули, как шапочка одуванчика.
— Это же надо, я когда-то тоже была такой! — улыбнулась ей Веланти. Глубоко вдохнула и оторвала глаза от очаровательного чада. Облака, проплывающие у нее над головой, превратились в кучные воспоминания, сыпались на нее как листья с пожелтевших деревьев. Душа замерла, в висках зазвучали сказанные ею, но совсем забытые слова: «Я выйду замуж только за того, кто сможет разбудить во мне массу желаний. Разнообразных и непредсказуемых! Моим мужем будет только тот, ради кого мне захочется делать глупости, милые женские глупости! Дарить подарки — незначительные и те, что были мечтой всей его жизни…. Это будет тот мужчина, в руки которого я упаду, закрыв глаза, с любой высоты, ни на миг, не задумавшись об опасности, потому, что он будет моей опорой, а я его! Мужчина — любовь которого будет бесконечной и неповторимой, неописуемой и необъяснимой…. Потому, что именно так могу любить я…»
Веланти отвернулась от окна, стерла со щек слезы умиления, вспоминая, как же он любит ее — безпретензионно! Без единого — «за что», а просто любит. Всю — от корня волос, до кончиков ногтей. Поставила в холодильник бутылочку его любимого вина, накрыла стол совсем легкой закуской. Украсила комнату свечами и набрала его номер:
— Милый! Ты очень занят?
— Да, но это совсем не важно.
— Тогда, приезжай скорей. Я так люблю тебя!»…
Вел прочла последние строки и шмыгнула носом:
— Навыдумывала! — но продолжала смотреть в экран, на последние слова маминого сочинительства. — Эд, а ты где? — повысив голос, спросила, даже не ожидая ответа.
— В кабинете. Работаю. — отозвался тут же муж. — Нужен, я отвлекусь.
— Нет, постой. — говорила она, растягивая слова, обдумывая. — Можно я зайду?
— Вел! Ну что за ребячество! Заходи. Я ничего предосудительного не делаю! — Усмехнулся, ожидая ее подколки, но жена молчала.
Она надела любимое платье, уложила, как он любил, волосы, подвела глаза и вошла к нему, присела на краешек стола и, прикусив губу, смотрела на его, не изменившиеся за годы их совместной жизни, любимые глаза, в которых она тонула уже много, много лет и хотела тонуть, как можно дольше.
— Солнышко мое! — сказал он, так и не дождавшись ни одного звука.- Ну не до такой же степени… Дорогая, любимая, не издевайся, пожалуйста! Уж лучше будь как прежде.
Вел наклонилась, поцеловала его мягкие и горячие губы, раз, второй. Затем настойчивей. Закрыла глаза и они оба почувствовали легкое головокружение, но даже не задумались разомкнуть губ. Эд притянул ее к себе сильнее. Поднялся и, не почувствовал почвы под ногами….
Отпустил ее губы, открыл глаза — темень! Полная и непроглядная. Мотнул головой и схватил жену сильней, не понимая в чем дело. Постепенно глаза привыкли к темноте и Эд, наклонившись к ее уху, прошептал: — Ты куда это нас отправила?
— Встречать наш рассвет! — тихо ответила она. А в ее ладонях загорелись два маленьких огонька и осветили их лица. Ее глаза блестели, тело дрожало. Эд обнял ее двумя руками и тут же спугнул сияющие точки, те отлетев, затерялись вдали. Вел развернулась и прижалась к нему спиной, запрокинув голову. Его крепкие объятия, горячие поцелуи — будили в ней все, что только можно, и от этого вокруг них вспыхивали огоньки и уносились ввысь.
— Любимая… — шептал он. — Ты сводишь меня с ума…. — и опять целовал, прерываясь, спрашивал: — Так, где мы?
— Я же сказала….
Эд начал различать, благодаря танцу огней, сочную траву под ногами, не тронутую человеческой ногой. Ее малейшее движение и огоньки вспархивали, кружились, отлетали и возвращались вновь, спускаясь вниз, усеивая дол.
— Это же светлячки! — догадался Эдгар. — И они, как бы услышав его, подлетели, приняв силуэт девочки, принялись изучать его. — Красиво! — мужчина не сдержался от эмоций.
А светлячки уже образовали шар, отлетели немного. Замерли, и как по команде разлетелись, кто куда, оставив их наедине, оставляя за собой хвост туманной дымки. Еще миг и Эд словно прозрел — заметив вокруг миллиарды звезд, что угасали, подмигивая. А луна, луна была совсем рядом, только протяни руку. Осветила небольшую, безлюдную, без единого деревца поляну. — Обалдеть! Такое чувство, что мы с тобой одни во всей галактике!
— Да… — тихо сказала Вел.
— Так ты признаешься, где мы?
— Понятия не имею.
— Вел, не шути так.
— Всегда мечтала попасть туда, где ощутила бы себя необычайно счастливой!
— Значит, тебе рядом со мной счастья мало? — засмеялся Эд, прекрасно понимая, о чем она говорит. Взял ее за руку, смело повел вперед.
— Осторожно! Места эти нам не ведомы…. — проговорила Вел.
— Разве?! — бросив на нее беглый взгляд, Эд остановился, набрал полную грудь воздуха, выдохнул и, смотря ввысь, произнес: — Мне казалось, что ты знаешь все уголки моей любви к тебе!
— Не старалась даже. И не буду. Пусть открывается постепенно. Но ты все равно, будь не настолько смел, сейчас. — ее слова оказались пророческими. Эд не сделал и десяти шагов, как посыпались камни, и он разглядел, что они стоят на вершине горы. — Хочешь сказать, что мы достигли пика взаимоотношений?
— Хочу сказать, что необычайно высоко тебя люблю! Вот только девочек не взяла. А жаль, тут необыкновенно красиво.
— Я не могу найти слов.
— И не надо! Эд, ты помнишь, очень давно, когда мы только познакомились, ты спросил меня, каким должен быть мой мужчина? — Эд кивнул, он помнил все ее слова, ну почти все. — Так вот, он должен быть тобою! Ведь только ты мог довести меня до такого состояния, блаженства! Ты подарил мне жизнь, вкус любви, а я дарю тебе всю себя и любовь, какой я ее вижу. Только прошу, не пытайся меня сделать иной, не убивай во мне то, что заложено природой. Просто поверь и знай, что именно так я тебя люблю, как ты это видел сегодня!
— Родная моя, я даже не думал этого делать…
— Значит то, что случилось, спишем на недоразумение…
— Лучше на экстрим. Ну, многие же прыгают с парашюта, нам дано нечто невообразимое. Зато ты нашла, как выразить свои чувства. — Он невольно сделал несколько шагов назад, чтобы отвести ее от края.
— Эд! — воскликнула Вел. — Туда, смотри туда! — она повернула голову немного левее, где снизу, пробивались лучи, очищая дорогу солнцу. — Ничего не видела прекрасней! И почему все восхищаются закатом?
— По разным причинам. Давай это будет нашей с тобой тайной. Ты согласна? Ведь это наш с тобой рассвет…
Вел не ответила, провела рукой по его губам, прося помолчать немного. А солнце уже залило белым светом вершину горы, унося их к началу…
(06.2011г.)

© Copyright: Виктория Чуйкова 2014г.
Свидетельство о публикации №214020301302