Они расцеловались, и Наталья уехала. А Настя направилась в дом собирать вещи. Но едва открыла чемодан, как заиграл сотовый. Оказалось, это отец.
− Настенька, ты где?
− У бабушки. Приехала на дедушкины похороны.
− Артур Манукович умер? Как жаль! Такой хороший человек был. Передай бабушке мое сочувствие. Так ты, значит, приехала. А о маме что-нибудь знаешь?
− Знаю. − И Настя рассказала о посещении монастыря. Он долго молчал, потом спросил:
− Увидеть тебя можно?
− Ну, если хочешь. − Насте очень хотелось отказаться под благовидным предлогом, но памятные слова священника и матери пересилили это нежелание.
− Приходи! Ляля уехала к больному отцу, мы с Валериком одни. Придешь? Я не могу надолго из дому уходить.
− Уехала? Как же она такого маленького оставила?
− У нее отец в больнице, в коме. Вот она и сорвалась. Ничего, нам на молочной кухне смеси дают, я справляюсь. Твой брат очень спокойный мальчик.
− Хорошо, говори адрес. − Настя сама себе удивилась. Ведь собиралась не иметь с ними никаких контактов. Ладно, подумала она, посмотрю и уйду. Зато совесть будет чиста, отца не обижу, ведь это грех, как говорили мама и тот священник.
С сильно бьющимся сердцем Настя поднималась в лифте на восьмой этаж новостройки. Едва вышла на лестничную площадку, как улыбающийся отец широко открыл дверь, приглашая войти. И Настя вошла. Так вот где теперь живет мой папа, думала она, во все глаза рассматривая большую светлую комнату, обставленную новой, тоже светлой мебелью. Да, это не наша старая квартира. Какие окна, двери, люстра! Картины на стенах. Наверно, это у них гостиная. Откуда-то прозвучал детский голосок, отец быстро скрылся в другой комнате. Вот он вышел, держа на руках светловолосого малыша. Настя всмотрелась в личико полугодовалого брата − и обмерла. Она хорошо помнила детские фотографии отца в семейном альбоме. Малыш был его точной копией.
− Похож на меня? − Отец выжидающе взглянул на нее. В его взгляде читались страх и надежда на понимание и милосердие.
− Клон! − Настя взяла себя в руки и попыталась улыбнуться. − Один к одному!
В это время затрезвонила трубка переносного телефона, лежавшая около телевизора. − Подержи его, − попросил отец, передавая Насте малыша, − он контактный парень и чужих не боится. − И поспешно удалился в другую комнату.
Действительно, мальчик спокойно отнесся к незнакомой тете: уставился на нее большими сероголубыми глазами, опушенными темными отцовскими ресницами. Настя пощекотала его под пухлым подбородком, − в ответ малыш радостно заулыбался беззубым ртом и, взмахнув ручонками, попытался сделать тете ладушки. Крепко прижав тяжеленького малыша к себе, Настя опустилась на диван и прислушалась к отцовскому голосу за стенкой. Его униженный тон и слащавое подобострастие поразили ее. Никогда отец так не разговаривал с матерью.
− Да, Лялечка, конечно, ласточка моя, все сделаю, − ворковал он. − С Валериком все хорошо, здоров, няня каждый день приходит. Птичка моя, когда же я увижу тебя? Ну, хорошо, хорошо, я потерплю, ты только не забывай своего папочку. Целую тебя везде-везде! − Отец увлекся и говорил в полный голос.
Интересно, скажет он ей, что я здесь? — подумала Настя. Нет, не скажет, побоится расстроить свою ненаглядную Лялечку. И ей вдруг стало так тошно, что она быстро посадила малыша на диван и ринулась в прихожую. На отчаянный рев мальчика в комнату поспешно вернулся отец.
− Уже уходишь? − Он взял малыша на руки и вышел за ней следом. − А чего так быстро? Посидела бы, чайку попила. − Сквозь внешнее радушие его слов проскальзывали нотки облегчения, и Настя, натягивая сапоги, поняла, что он рад ее скорому уходу больше, чем приходу. Поцеловав отца в щеку, она простилась и захлопнула за собой дверь.
Не нужна, думала она, медленно бредя по заснеженным улицам. Не нужна ни ему, ни маме. А ведь пару лет назад нельзя было и подумать, что такое возможно. Нет, неправда, уже тогда была между ними какая-то трещина, но она, Настя, занятая своими переживаниями, не обращала на это внимания. И вот теперь она не нужна никому на свете. Даже Наташке. Как ревела она прошлым летом на вокзале и как легко простилась со мной нынче.
Куда теперь? Поезд уходит поздно вечером. Может, пойти домой, взять у жильцов деньги за этот месяц, чтобы они не посылали их переводом? И Настя направилась на автобус. Но едва она вышла на своей остановке, как душевная боль снова пронзила нее. Вот улица, по которой они с Наташкой бегали в лицей. И институт совсем близко. А там, через два квартала, бывший дом Вадима. Совсем рядом их старый парк − там скамейка, где они с Вадимом любили сидеть, тесно прижавшись друг к другу. Как счастлива она была тогда! Куда все это ушло?
Но надо же идти дальше, − сколько можно стоять столбом посреди улицы? С трудом переставляя непослушные ноги, она направилась к дому. Но чем ближе она подходила к знакомому двору, тем труднее было идти. Несколько раз пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Большой черный пес выскочил из знакомых ворот и с радостным лаем понесся ей навстречу. Черныш! Самая крупная псина из дворовой стаи, которую они с бабушкой Зарой подкармливали когда-то. Не забыл ее лохматый друг. Она остановилась, достала из сумки бутерброд и отломила половину. Черныш выхватил угощение прямо их рук и, не жуя, проглотил. Она отдала ему остаток бутерброда и направилась к воротам. Но, не дойдя до них, остановилась. Она ясно почувствовала, что не сможет войти в свою квартиру, у нее не хватит духу даже зайти в подъезд. И, глотая слезы, почти бегом устремилась прочь.
Она долго ходила по улицам, пока не замерзла окончательно. Время тянулось медленно, до поезда оставалось несколько часов. Надо пообедать, подумала Настя, но вспомнив о нынешних ценах на самые незатейливые кушанья, отказалась от посещения кафе. Поеду к Наташке, наконец, надумала она, Белла Викторовна меня обязательно покормит, и отогреюсь у них.
Но к ее великому разочарованию у подруги никого не оказалось дома. Она постояла у запертой двери, позвонила для верности еще раз и медленно побрела назад. Она шла, никого не замечая, вся погруженная в свои невеселые мысли, и едва не столкнулась со встречным прохожим. Она сделала шаг в сторону, чтобы обойти его, но он шагнул туда же, снова загородив ей дорогу. Настя подняла голову, приготовившись к отпору, и замерла в изумлении: прямо над ней возвышался улыбающийся Никита. − Кого я вижу! − радостно заорал он, заключая Настю в объятия. − Самая красивая девушка на свете у моего порога! Нет-нет, поворачивай назад, я тебя никуда не отпущу.
− А ты как здесь оказался? − Настя тоже обрадовалась встрече. − Ты же в столице, мне Наталья говорила.
− На побывку приехал. Заходи, заходи, ты, я вижу, совсем замерзла. Раздевайся, я тебя сейчас кормить буду. Мои макароны по-флотски еще не забыла? С жареным луком и молотым мясом. Наталья нынче утром целую тарелку умяла. Она скоро должна прибежать. Ты не спешишь?
− Нет, у меня поезд вечером в десять тридцать. − Настя с жадностью набросилась на еду, − она сама не ожидала, что так проголодалась. И немудрено: ведь даже не завтракала и целый день провела на ногах. − Как вкусно! Конечно, кофе, − ответила она на его вопрос. − И, если можно, с молоком, ты ведь помнишь мой вкус.
− А теперь давай поговорим серьезно, − сказал Никита после того, как она насытилась. − Это большая удача, что я тебя встретил. Я ведь хотел ехать к тебе в Питер. Настя, выслушай меня. И, пожалуйста, не говори сразу «нет». Ты ведь знаешь, я тебя очень давно и сильно люблю. Выходи за меня замуж. Да, у меня пока нет своего жилья, но оно непременно будет в столице. Я не требую немедленного ответа, но дай мне надежду. Всю жизнь я любил только тебя.
− А как же Света? − улыбаясь, чтобы скрыть смущение, − спросила Настя. − И кое-кто еще? Мне подруга рассказывала, каким ты пользуешься успехом у москвичек.
− Язык у твоей подруги! − досадливо поморщился Никита. − Да, я не монах, у меня были женщины, но только от тебя зависит, будут ли еще. С тобой мне никто не нужен.
− Никита, ты что-нибудь знаешь о Вадиме? − Настя понимала, что сейчас не следует об этом спрашивать, но боялась, что больше не представится такой возможности. Ведь они друзья, может, Вадим писал или звонил Никите.
− Этот Вадим! − поморщился Никита. − Опять Вадим! Настя, кончай это детство. Зачем тебе нужен этот слабак?
− Он не слабак. Почему ты так о нем? Вы ведь были друзьями.
− Нет, слабак! Бросил учебу, больную мать. Конечно, легче уехать на юг, чем ухаживать за матерью и тянуть лямку в институте.
− Но ведь его отец пропал.
− А чем он мог помочь? Как он собирался его искать? Для этого люди есть. Небось, отец в какой-нибудь спецкомандировке, а этот умник без дела там ошивается. Конечно, его в части знают, устроят, и накормят. Море рядом, и проблем никаких.
− Никита, как ты можешь? Ты же понимаешь, что это неправда. Его мать и тетя в ужасном положении и очень переживают за них обоих. Если бы отец был на задании, им бы сообщили и деньги присылали бы. А они давно никаких переводов не получают и ужасно бедствуют.
− Ну ладно, ладно, может, я и неправ. Ну не расстраивайся ты так, объявится он, вот увидишь. Значит, ты и дома у него бываешь. Вот, значит, как. А я, дурак, надеялся, что у вас все кончилось. Что ж, видно, не судьба. Только зря, со мной ты была бы как за каменной стеной.
− Узнай о нем! − горячо попросила Настя. − Узнай, я умоляю тебя! Тебе ведь это проще, у тебя связи. И если с ним… если его уже нет… или у него кто есть… даю слово, я буду с тобой. Но я должна это знать наверняка. Узнаешь, а?
− Хорошо, − мрачно пообещал он. − Исполню твою просьбу. Но и ты тогда выполни свое обещание. Не обманешь?
− Не обману.
− Смотри! А вот и сестра! Ну, теперь она не даст нам поболтать, сейчас тобой завладеет. О, да она с женихом!
На кухню влетела румяная Наташка, за ней вошел невысокий парень с лицом, густо усыпанным веснушками. Володя, догадалась Настя, низенький какой. А Наталье всегда нравились высокие ребята. Что она в нем нашла? Хотя, чего я сужу по внешности, мысленно упрекнула она себя, в конце концов, не в ней дело.
− Настюха! − радостно завопила Наташка. − А я думала, ты уехала. Звонила тебе на сотовый, а он не отвечает. Знакомься, это Володя.
− Да я уж догадалось. − Настя пожала руку Наташкиному приятелю. Рука показалась ей неожиданно маленькой и мягкой. Ее хозяин снял шапку, под которой оказались огненно-рыжие кудри. Еще рыжее Ляльки, почему-то подумала девушка. Рыжий − говорят, к счастью. Только рыжая Лялька принесла мне одни несчастья. Может, хоть Наташке с этим рыжим Володей повезет. Неужели Наташка его любит? Что-то не верится. Он-то, конечно, по уши в нее втюрился, глаз не сводит. А вот она − нет, не похоже. Впрочем, чего я голову ломаю, это ее дело.
− У меня поезд вечером. − Настя поцеловала подругу в румяную щеку. − Вот и решила к вам заглянуть. А мобильник мой разрядился, Никита только что поставил на зарядку.
− А где твои вещи?
− Да у меня одна сумка, она в коридоре.
− Никита, покорми Володю, а мы поболтаем. − И, схватив Настю за руку, подруга утянула ее в свою комнату.
− Ну как тебе мой бой-френд? − Наташка настороженно посмотрела на Настю. − Вижу, не показался?
− Парень как парень, − пожала плечами Настя. − Тебе виднее. Что у тебя с ним?
− Замуж выхожу. Весной свадьба. Приедешь?
− Замуж? Наташа, это серьезно? Ты хоть его любишь?
− Господи, Настя, когда ты поумнеешь? Какая любовь? Нет никакой любви, забудь эти глупости. Надо устраиваться в жизни, вот и все. У Володи прекрасная перспектива, его отец лучший в городе хирург и Володя будет таким же. Ординатуру окончит и будет у отца в больнице работать.
− Все это прекрасно, но ведь тебе с ним жить. Как ты себе это представляешь − без любви? Это… это же ужасно!
− Ты про секс?
− Ну да. И про него тоже.
− Ой, да уже все было, − и не раз.
− И тебе не противно?
− Если честно, сначала было неприятно, − а сейчас уже все нормально… если сильно не зацикливаться на этом деле. − Наташка тряхнула кудряшками. − Пообвыкнусь со временем, зато жить буду без проблем. Квартира есть, а его родители меня прямо на руках носят. Ладно, что мы все обо мне? Как тебе мой братец? − Глаза Наташки заблестели. − Правда, хорош? Его в столице оставляют, представляешь? Квартиру обещают − фантастика!
− Очень возмужал, − улыбнулась Настя.
− Насть, он ведь по тебе до сих пор сохнет. У него паспорте твоя фотокарточка, и в папке с документами, я видела. Он тебя сегодня не позвал замуж?
− Предложил.
− А ты? Не согласна?
Настя молчала.
− Неужели из-за Вадима? Ну, тогда ты полная дура. Настя, неужели ты никогда не повзрослеешь? Да не нужна ты ему, пойми! Если бы была нужна, он давно бы явился. Сколько можно из-за него терзаться? То он с тобой, то он тебя бросает, − да плюнь ты на него!
− Пойду я, − поднялась Настя. − Темнеет уже. Пока до вокзала доберусь, совсем темно станет.
− Ну вот, обиделась. Да посиди еще, ну я не буду, не буду. Мы тебя проводим.
− Я сам провожу, − сунул голову в дверную щель подслушивавший Никита. − Не спеши, сотовый твой еще не зарядился. Пойдем, еще кофейку попьем. Володя торт принес.
За час до отхода поезда Никита вызвал такси. У вагона крепко поцеловал Настю в губы, занес ее сумку в вагон и ушел. Ничего, подумала Настя, прислушиваясь к себе, никакого впечатления. Не то, что тогда с Вадимом. Его поцелуй − как удар в сердце. А здесь − ничего.
Наташка! Наташки у меня тоже больше нет. Моя бывшая подруга превратилась в чужую женщину, для которой главное: удобно устроиться в жизни. Хотя, после всего, что она пережила, может, так и надо? Может, она станет хорошим врачом? Бог ей в помощь. Но, похоже, мы друг другу уже не нужны.
Потом под мерный перестук колес ее мысли перенеслись к совсем другому человеку. Вадим, думала она, глядя в черное окно. Вадим, Вадим!. Где ты, Вадим? Есть ли ты на свете? Хоть приснись мне. Как хорошо, что ты был у меня когда-то. Да, теперь я могу вспоминать все происшедшее без боли − спасибо, что оно было. Теперь воспоминания — моя главная опора, ими и буду жить, ведь больше у меня ничего не осталось. |
