Вот и дождались, пришла наконец-то царственная Зима-чаровница, от края и до края уверенно набросила пушистое белоснежное покрывало на промёрзшую насквозь землю, надёжно сковав изумрудными ледяными панцирями шустрые ручьи и весёлые речушки. А уж лужи и вовсе выморозила в ледовую крошку, рассыпающуюся под каблуками. Полупрозрачными хрустальными зеркалами застыли до весны глубокие чистые озёра со спящими в ямах на дне рыбами. Бессильно обвисли пушистые еловые лапы под властным гнётом холодного снега. Тихо дремлет, словно в глубоком летаргическом сне, седой, заиндевевший лес, и снятся ему минувшие весёлые летние деньки, когда жизнь в зелёной пуще кипела-бурлила вовсю. Нынче же затихло всё в округе, затаилось. Лишь изредка гулко хрустнет где-то далеко в самой чащобе старая сухая ветка, не выдержавшая собственной тяжести, да промелькнёт огневым сполохом рыжая кума лиса-мышатница, проверяя свои охотничьи угодья — и снова тишина властвует над лесом. А сегодня с самого раннего утра, едва лишь забрезжил рассвет, налетели шумной стаей к спящей заимке лесника неугомонные снегири, расселись дружно по веткам рдеющей рябины, словно алые фонарики, основательно ягодами подкрепились — и давай песни распевать. Посвистывают, поскрипывают: «фить-фью» да на разные голоса с трелями нежными и разливистыми. Что и говорить, чудесный нынче выдался день, сказочный…
Валентина Валевская — «Чудесный день» — акварель |
