Если долго и внимательно смотреть на пляску огня в печи, то можно заметить отрывки удивительных событий давно минувших лет и услышать горький плач ворона.
Народная мудрость Забытое предание болот, лощин, озер,
Народным достоянием негаснущий костер.
Стремлением вернуться, разнообразив слух,
Над перелеском вьется, как вересковый дух,
Не оттолкнуть от двери, не повернуться вспять,
Но в прошлое поверив, учиться надо ждать.
Забытое предание болот, лощин, озер,
Народа достояние, негаснущий костер Неумолимое время рукой самого создателя раз за разом стирает с поверхности земли последние оставшиеся следы. Тускнеют и рассыпаются в прах божественные гобелены,
ранее всем известные письмена превращаются в мертвые и непонятные уже никому знаки,
даже на темном небе исчезают старые и появляются новые ослепительные. И только
в народе, из поколения в поколение, почти шепотом, долгими морозными вечерами, когда живое жмется к священному теплу, а неживое кружит под окнами и завывает в трубах, звучит удивительная, почти забытая история моего народа. Ведь пока существует рассказчик и внимательные слушатели, маленькие дети, впитывающие каждое слово родного языка, никогда и никуда не пропадет одно из самых ярких сказаний голубого озерного края.
Сорок тысяч дней по сорок раз тому назад край наш состоял полностью из глубоких и чистых озер, непроходимых болот и широких, соединяющих все это водное великолепие, стремительных рек. Немногочисленные участки суши были покрыты сплошь и рядом густыми кустарниками и сосновыми непроходимыми лесами. В те времена люди еще не знали, как обрабатывать каменистую землю и жили исключительно с охоты и рыбалки. Каждое селение имело опытных и неутомимых охотников, которые днями напролет выслеживали осторожных зверей, копали глубокие ямы, ставили силки и сети. Но со временем охота изжила себя, как только был пойман последний зверь и как только на широких водных просторах смогли наши предки найти необходимое для пропитания: стойбища, питательную рыбу, яйца водоплавающих птиц, коренья речных растений. Первые лодки, построенные из прутьев и березовой коры, были неуклюжи, но держались на воде, а в сплетенные из различных трав сети, не всегда приносили такую долгожданную добычу. Рыбаки каждый раз все дальше и дальше уходили от заветного родного берега, внимательно вглядываясь вдаль, чтобы не потерять в темноте небольшую красную, вздрагивающую точку — отблески большого огня, разведенного матерями для своих детей, чтобы они не смогли заблудиться в незнакомых безбрежных далях.
В те далекие времена темными глубокими водами правили уродливые, пахнущие илом, ведьмы с многочисленными дочерями, которые по облику своему больше походили на диких зверей, чем на людей: бледная серая кожа, покрытая мерзкой скользкой чешуей, длинные, как прутья, худые руки, между пальцев жабьи тонкие перепонки, волосы редкие, как речная подводная трава, выпученные пустые рыбьи глаза, маленькие острые хищные зубы и в завершение — огромный рыбий хвост с плавниками. Завидовали дочери водяных ведьм красоте людской, а люди были прекрасны в первозданной красоте своей: высокие и стройные, с густыми темными, как грива, волосами, загорелой чистой кожей и певучим нежным говором. А раз завидует один, то жди беды.
Так и произошло: ушли опять поутру в сырой туман рыбаки, развели огромный костер на берегу их матери и стали снова ждать своих сыновей. Но вот уже и полдень, но не видно солнечных лучей, туман по-прежнему к хижинам и шалашам плотным дымом стелется со всех сторон, блики пламени, будто полотном влажным накрывает. Поняли матери чьих мокрых рук это дело, начали в воду подношения бросать: фигурки из кости, венки из полевых цветов, ягоды сушеные. Стали песни петь и просить ведьм, вернуть их сыновей живыми и невредимыми назад. Вода ненасытно пожирала подарки и только под вечер услышали заплаканные матери условие, чтобы ушел туман и на небе загорелись яркие звезды, требуют хозяева вод, чтобы матери свои густые волосы срезали и в глубину бросили. Так и поступили женщины — ушел промозглый туман, звезды стали появляться на чистом небе, но вдруг налетел северный ветер и легкие лодки рыбаков стал от берега на огромных волнах в бескрайние дали утаскивать. Заплакали матери, закричали, перекрывая вой голодного ветра, запели просьбу водяным ведьмам — не губить их единственных сыновей. Украшения из цветных камешков в студеную воду побросали. И снова услышали голос из глубин озерных. Чтобы прекратился ветер, требуют от матерей их красоту целиком, здоровье и ум ясный отдать водяным ведьмам. Матери так любили своих сыновей, что, не задумываясь, отдали свою красоту, здоровье и ум. Только на четвертые сутки смогли утлые суденышки к родному берегу причалить, но то, что потом произошло, стало трагедией.
Увидели сыновья сидящих на берегу неряшливых, с грязными космами, некрасивых, слепых, неизвестных женщин и подальше от своего селения их прогнали, потому что сами очерствели под чарами прекрасных дочерей водяных ведьм. С ними решили дальше жить, с красивыми и стройными. Зашумели воды темные, поглотившие столько подношений, на берег хлынули, коснулись волн ног неверных сыновей и превратились они вдруг в стаю черных воронов. Мечутся вороны в хижины, стремятся взлететь, а не могут. Пытаются вороны прощения попросить, а не получается, лишь громкое карканье над лесом летит. Смеются красивые дочери водяных ведьм над глупыми сыновьями, продавших их любовь за коварные наваждения, а смех их почему-то завыванием звериным кажется, который отгоняет черных воронов от глубокой воды, где и будет храниться на долгие времена их черная, как ночь, никому не рассказанная тайна.
И, если услышите когда-нибудь, как над головой тоскливо вскрикнет ворон и жалобно начнет рыдать, знайте — опять темные злые силы надумали дела свои недобрые совершить, сыновей покарать за их плохое отношение к своим родным матерям. Вот и плачет ворон, вот и кружит он над хатами и дорогами, да только никто понять его плача не может. Не помнят уже люди, ведь безнадежно забыли, откуда появились в наших краях гордые и нелюдимые птицы, какую цену они заплатили за тяжкий грех свой.
Любите своих матерей, не забывайте их, отдавших вам свою красоту и молодость, и ставшими напоследок седыми и немощными. Они же, матери, которые всегда будут любить своих детей, какими бы их плохими не сделали коварные наваждения, пустой блеск удовольствий и желание стать поскорее независимыми и взрослыми. В каком возрасте вы потом не будете — для мамы своей вы всегда останетесь ребенком. Сергей Качанов-Брандт, 03.05.2015 |