Современная сказка
Император одной из восточных стран давал ежегодный прием для приглашенных гостей из Европы. Это были знаменитые математики и физики, хирурги и финансисты, участники знаменитых благотворительных организаций, модные художники, артисты и ведущие популярных программ.
Список приглашенных представлял собой длинный папирусный свиток. Каждого гостя Император встречал лично, его лаконичные приветствия были однотонны и сухи. Торжественная часть медленно подходила к своему завершению, перечень длинных фамилий и званий, словно бурный речной поток, в сухое, изнуренное жарой лето, медленно иссяк. Но в самом конце, почти у основания красной восковой печати, оставалась еще одна, последняя и довольно короткая — сказочник. Уставший, измученный этой монотонностью Император, смотрел на человека, стоящего перед ним. Что удивило Его Величество больше всего в госте, так это то, что он не нервничал и не потел, как все остальные, а по-детски мягко улыбался.
— Добрый вечер, Ваше Величество, — голос был тихий и теплый. — Я — детский писатель, получил Ваше приглашение скорее всего по ошибке, так как ничего выдающегося еще не создал.
Император нахмурился. Какой-то неизвестный автор по чистой случайности попал на прием в его дворец. Неужели допущена оплошность при составлении списка гостей, а может все-таки вмешалось провидение? Правитель этой восточной страны был очень мудр и, чтобы отбросить все сомнения, позвал переводчика, а самого писателя попросил
прочесть что-нибудь из его произведений.
— Я прочту для Вас детское произведение. Оно называется «Преданность» — и Микадо услышал мелодичную, словно легкий морской бриз, речь, а затем слова обволокли своей притягательной силой огромный зал и начали, как тяжелые морские волны подниматься все выше и выше, к самому потолку. Сердце забилось в унисон с неизвестной речью, откуда-то, будто из прошлого, потянуло свежей хвоей и горьким дымком. Такое Император испытывал тогда, когда был маленьким мальчиком. Как только голос затих, и переводчик, тщательно подбирая слова начал проговаривать услышанное, новая волна воспоминаний накрылa старого человека с головой. Слова были просты, а смысл — неимоверно глубок. Перед глазами прошли еще раз самые лучшие и светлые годы, на место нежности внезапно пришла печаль, которая коснулась души. На щеке блеснула свежим диамантом слеза, и скатившись по щеке, упала на грудь.
Звенящая тишина повисла во дворце, но она продлилась не более одной короткой минуты.
— Скажите мне, сказочник, а Ваши произведения также читаемы, как и красивы?
— Нет, Ваше Величество, я неизвестен в моей стране. Более пятнадцати лет я покинул ее, но сохранил в своем сердце сыновью преданность и самые нежные чувства. И, когда мне бывает невыносимо одиноко, я пишу свои произведения на языке моей далекой Родины.
Микадо слушал слова перевода и уже по-другому смотрел на стоящего перед его троном
человека.
— За то, что ты, писатель, помог мне вспомнить детство, я присваиваю тебе титул «Сказочник Бронзового Века», что дает тебе право каждый год посещать это государство без официальных приглашений, а от себя лично — дарю тебе бумажного змея, самую дорогую для меня вещь.
Историю эту, невероятную по своему содержанию, я услышал во сне от цветного бумажного змея. Он парил высоко-высоко в лазурно-бездонном небе, плавно кружась над маленькой деревенькой, у самого соснового леса, а нить его держала загорелая детская рука деревенского мальчишки, очень похожего на меня. На душе было так спокойно, так хорошо, что я тихо заплакал и очень сильно не хотелось просыпаться. Сергей Брандт, 12.10.2013 |