На улицах не продохнуть от смрада
Гниющих в кучах, не сожженых тел.
За чьи грехи такая вот расплата?
Но бог молчит, всесильный не у дел.
Сон не сбегает с потемневших крыш
И света нет в разрушенных жилищах,
Лишь полчища голодных грязных крыс
Жуют ослизлое на ранах пепелища.
На колокольне смолк набатный звон,
Как будто медь покрылась лишаями.
Проникла в город смерть со всех сторон
К телам умерших, словно с векселями.
Лежит на мертвом мертвый, а живой,
Закрывши ставни побледневшею рукою,
В животном страхе снисхождения ждет
Той, что стоит неслышно за его спиною.
Ведь город древний за ночь опустел,
Умолкли в вечность жизнь и суета,
Но улицы хранят смрад почерневших тел,
Кругом и всюду с крапом на вратах.
В церковном храме горе от ума,
Где дым ладана не тревожит вонь.
С иконой кружится Бубонная Чума
И бьет копытом в нетерпении черный конь. Сергей Качанов-Брандт, 07.07.2015 |