3.
Под Новый Год их нашел отец. Он появился так же неожиданно, как когда-то исчез. Артурка с мамой вырезали из бумаги снежинки и украшали ими комнату. В дверь постучала хозяйка. Артурка открыл, как вдруг за ее спиной услышал немного позабытый, но родной голос. Мальчуган вздрогнул, он так давно жаждал услышать его! Отец был тщательно выбрит, в своем сером костюме и галстуке смотрелся ухоженно и солидно, как и подобает инженеру. «Иди ко мне, сын!» — отец протянул к нему руки. Он бросился к отцу и тут же был поднят к потолку. Колючие папины щеки его не раздражали, как раньше, и голос не пугал. Сквозь одеколон пробивался легкий запах алкоголя. Отец привез елку, продукты, лично Артурке — работающий на батарейках черный автомат. А также небольшой ящик с чудесными апельсинами, на каждом из которых была оранжевая наклейка «Maroc». Таких вкусных апельсинов Артурка еще не пробовал и тут же слопал несколько. Автомат строчил как настоящий и изрыгал электрическое пламя. После того, как, устав от трескотни, мать отняла оружие, Артурка переключился на продукты и по-хозяйски принялся выкладывать на стол колбасу, пряники, сгущенку, копченую рыбу. Мальчуган отвык от такого когда-то привычного изобилия. Отец казался ему добрым волшебником. «Папа, ты у нас останешься?» — вопрошал в который раз Артурка и косился на маму. Родители мирно беседовали сидя на диване. От этой картины душа мальчика трепетала от счастья. В его душе зарождалась надежда. Неожиданно спокойный до этого разговор перешел в упреки, повышенные тона. Отец попытался обнять маму и прижать к себе, но она отстранялась, упоминала о какой-то женщине, выговаривала обиды. Страсти накалялись! Посыпались взаимные упреки. Внезапно отец ударил мать по щеке. Несильно ударил, но у Артурки все оборвалось. Он сжался и ожидал драматической развязки. Мать кинулась на обидчика. Тот пытался ее успокоить, но тщетно. В мать словно бес вселился! Оттолкнув отца, она кинулась на кухню, смела все, что лежало на столе обратно в коробку, и выкинула за дверь. Два апельсина упали на пол и закатились за ведро с золой.
— Уходи! — крикнула она и указала отцу на дверь.
Отец обиделся и ушел. Елка полетела вслед. Мальчуган чуть не плакал. Он хотел было кинуться за отцом, но мать пригвоздила: «тогда уходи с ним!» Она закрыла дверь на ключ и ушла в спальню. Артурка собрал то немногое, что валялось на полу, и сложил в стол. Поднял с пола и съел втихаря апельсины. На следующий день, вечером, зашла хозяйка и занесла часть продуктов, что мать выкинула вслед отцу. К ужасу мальчика она вдруг принялась нахваливать своего сына и открыто предложила маме выйти за него замуж. Артурка живо представил хмурую физиономию хозяйкиного сына, работающего таксистом, холодный оценивающий взгляд, которым он провожал маму, когда они встречались во дворе. Мальчик страшно испугался. Даже мысль, что этот мрачный человек будет жить с ними, вызывал у Артурки панику.
— Мама, он злой! Не выходи за него! — вырвалось у мальчугана.
Хозяйка с ненавистью зыркнула в него своими бесцветными глазами. Артурка похолодел. К его счастью, мама вежливо, но настойчиво отказалась.
— Я сто раз долдонить не буду, подумай. Ты же понимаешь, что женщина с хвостом никому не нужна! — ледяным голосом отчеканила она и ушла, отказавшись от чая.
Артурка впервые услышал, что бывают женщины с хвостами и очень удивился. Ночью, перед сном, мама объяснила, что хвост, это он, Артурка.
— Как это? — удивился мальчуган.
— Ты и есть мой хвостик, куда я, туда и ты! Мы ведь как одно целое! — обняла его мама. То, что они с мамой «одно целое» Артурке понравилось, и он успокоился. Ночью мальчику снились женщины с хвостами. Не сговариваясь, хозяйку они стали называть Долдонихой.
Артурка ликовал! На следующий день, чтобы закрепить победу, он разрисовал машину хозяев углем и ему здорово попало. Елку же Артурка воткнул в сугроб перед дверью и как смог украсил. После Нового Года она исчезла в топке. В январе стояли крепкие морозы и жить в доме стало почти невозможно. По утрам вода в чайнике покрывалась легкой коркой. Хозяйка упорно держала лимит в два ведра в день и уголь выдавал сама. Отапливаться электричеством она тоже не разрешала. Маму трясло от возмущения. Она сама хотела купить уголь, но владелица жилья категорически запретила, ссылаясь на то, что топливо негде складывать. Это была открытая месть Долдонихи за мамин отказ. Артурка хозяев возненавидел и даже серьезно подумывал спалить их дом. Чтобы не замерзнуть, мать заливала кипятком грелку, и они ложились вместе под двумя одеялами. Иногда, когда хозяева спали или отсутствовали, мать тайком выходила во двор и возвращалась с ведром угля. Мальчик сразу догадался и стал напрашиваться в помощь. С тяжелым сердцем она согласилась взять его на ночную вылазку. Вскоре для Артурки это превратилось в увлекательную игру. Всякий раз, когда топливо кончалось, он сам вызывался сбегать в хозяйский сарай. Мать вздыхала, говорила, что это плохо, что так делать нельзя, но отпускала. Мальчуган гордился, что стал добытчиком. Но вскоре Долдониха приметила, что квартиранты выносят золы больше обычного и стала запирать сарай на замок. Это расстроило мальчишку. Разок, ночью, проявив инициативу, он разжился дровами у соседей, но чудом спасся от собаки и чуть всех не переполошил. Мать была в бешенстве! В ту ночь она назвала его воришкой и поколотила скалкой. Он впервые видел мать такой разъяренной и сильно испугался. Мать пригрозила, что если он еще полезет к соседям, она его прибьет. Мальчуган недоумевал: за что?..
* * *
Чтобы убить время, мужчина достал томик Уэльбека, но мысли о матери не выходили из головы. Иногда он посматривал в сторону женщины. Ему хотелось, чтобы она вновь повернулась, но она уже дремала, укрывшись пледом. Он вдруг почувствовал жгучее желание поближе рассмотреть ее лицо. Для этого надо было встать и пройтись вперед, а на обратном пути бросить случайный взгляд. Но его пожилой сосед справа сладко дремал, он не решился его потревожить. В памяти всплыл эпизод, когда он впервые пошел в детский сад. Как-то очень ясно он вспомнил далекое зимнее утро, когда его непривычно рано подняли. Он не выспался, хныкал, не хотел одеваться. Мать занервничала. Она бесцеремонно усадила его за стол, напихала в рот каши. Затем принялась напяливать ненавистный ему комбинезон. Как всегда рукава закатывались, комкались, он начал возмущаться, вредничать и топать ногами. Мама не выдержала. Два хороших шлепка быстро примирили с действительностью.
Они вышли во двор. При тусклом свете кухонного окна мать застелила санки одеялом, усадила его и потащила на улицу. Было холодно. Санки со скрипом скользили, тряслись, подпрыгивали на замерзших комьях. Несколько кварталов остались позади, но мать все шла. Столь долго на санках его еще не катали. Он не ожидал, что неудачно начавшееся утро превратиться в увлекательное путешествие. Редкие лампочки на столбах с трудом пробивали морозную мглу мутным болезненным светом. Укутанный с ног до головы он с любопытством косил по сторонам и пялился на мамину спину. Мама тащила санки в неизвестном для него направлении. Она шла быстрыми мелкими шажками, на скользких участках семенила как утка. То и дело останавливалась, щупала его нос, снимала варежки и растирала пальцы. Его забавляло, что мать это делала автоматически, не произнося ни слова, словно он был куклой. Он смотрел ей в глаза и улыбался, но она словно его не замечала. Ему вдруг стало весело. Переходя заледенелое шоссе, мать поскользнулась, замахала руками и чуть не упала. Глядя на ее нелепые движения, он громко рассмеялся. Мама развернулась и упрекнула шутливо:
— Вот чудак-человек, мама чуть себе голову не свернула, а он радуется! — Она проделала привычную процедуру с носом и руками, но при этом уже ласково смотрела ему в глаза.
Они вышли на покрытый снегом тротуар, окаймленный темными изуродованными сугробами. Слева потянулись бесконечные заборы. Изредка лениво брехали сонные собаки, не желая покидать нагретые будки. Белые от инея деревья смотрелись как новогодние елки. В некоторых домах уже горел свет. Иногда санки противно скрежетали по асфальту. Они еще пару раз пересекли проезжую часть и, наконец, добрались до металлических ворот, за которыми виднелись невысокие двухэтажные здания. Мать втащила санки через узкие скрипучие двери. Они прошли еще немного и свернули к низкому, освещенному крыльцу. Мама ссадила его с санок, взяла за руку и завела в здание. В глаза ударил яркий свет, он на секунду зажмурился. Длинный коридор с рисунками на стенах вел в большую светлую комнату, из которой выглядывали дети. Он даже разглядел игрушки на полу.
— Вот мы и пришли, — сказала мать, расстегивая комбинезон, — теперь ты будешь у меня ходить в детский сад!
К ним навстречу вышла молодая девушка в легкой цветастой кофточке и длинной юбке.
— У нас новенький! — воскликнула она и погладила его по голове. Затем завела их в раздевалку и показала свободный шкафчик:
— Запомни эту ячейку, теперь это твоя.
Он хорошо запомнил свою картинку на дверце: бельчонок, держащий в лапах разноцветный мяч. продолжение следует… |
