Болтали на кухне поэт, прозаик и скульптор

Вечером собрались у Скульптора, чтобы обсудить первую повесть начинающего Прозаика.

На кухне было уютно — цветы, занавесочки, картинки, мягкий свет лампы. Надо отдать должное Ларисе, супруге ваятеля, которая при мизерном семейном бюджете, ухитрилась все со вкусом обустроить. Стол был прост: водка, салат, домашние соленья, хлеб. Молодой Поэт, ныне популярный, чувствовал себя фаворитом. Он не сомневался в своей исключительности, как и не сомневался, что присутствующие это безоговорочно принимают. Нестарый, начинающий прозаик, готовился выслушать первые отклики на свою первую повесть. Скульптор — умница, ходячая энциклопедия, — шлифовал нэцкэ, доводил детали специальным ножом и сдувал крупинки с фигурки. От Поэта ждали мнения.

Приняли по первой.

Поэт, закусив огурчиком, небрежно:

— Не скажу, что написано талантливо, но искра есть, и ее надо раздувать.

— Как?

— Работать, мой друг. Читать хороших прозаиков. Булгаков, Довлатов, Ремарк, Кафка и другие.

— Читал.

Скульптор, подняв голову:

— А мне повесть понравилась. Для первого раза, по-моему, хорошо.

Поэт, разливая по рюмкам:

— Писать прозу легче, чем стихи. Проза зиждется на бухгалтерском учете, поэзия — на эзотерике,

космоэнергетике. Не каждому дано.

Выпили, закусили.

Поэт:

— Вот, например, поэзия:

Глухими тропами, среди густой травы,

Уйду бродить я голубыми вечерами;

Коснется ветер непокрытой головы,

И свежесть чувствовать я буду под ногами. — А вот как выглядело бы это в прозе: вечером я шел по глухой тропе. Дул ветер. Земля была холодной. Ногам было свежо. — Буднично и неинтересно.

Прозаик:

— Ну почему, я бы так написал: — Вечерело. В густой траве я присмотрел еле заметную тропу и направился по ней. Налетающий порывистый ветер теребил мою непокрытую голову. После вчерашнего дождя, земля была прохладной, и от нее веяло свежестью.

Поэт:

— Где ты взял дождь?

— Представил.

Скульптор, отрываясь от рукоделия:

— Тоже неплохо. Я в смысле прозы.

Поэт саркастически улыбнулся:

— Пехота. Если перефразировать на военный язык, проза — пехота, а поэзия — авиация!

— Но без пехоты города не взять, — мрачно заметил Прозаик, уязвленный, так как с детства мечтал быть летчиком.

Поэт, накладывая салат:

— Авиация города не берет, она их сносит! С лица земли! А пехота затем копошится в руинах и мародерничает.

Прозаик, разливая по новой:

— Ну, уж мародерничает…

Поэт:

— По отношению к высокой литературе. Ведь даже у тебя в повести, когда герой осознает в каком геморрое он оказался, ты пишешь: мол, поэтическое блаженство закончилось, и началась проза. Кроме того, сверху лучше видно.

Прозаик:

— А детали? Сверху деталей не разглядеть.

Скульптор, ставя рюмку на стол:

— А по мне, и поэзия и проза — все литература. На Древнем Востоке авторы, как правило, владели обоими стилями.

Поэт:

— Любой поэт может писать прозу, но не любой прозаик поэзию. Настоящий поэт не опустится до прозы, проза это удел НЕ ПОЭТОВ. — Поэт стряхнул с воротника сорочки несуществующие пылинки.

На кухню пришла Лариса, проветрила помещение и принялась жарить яичницу. Она стояла к сидящим спиной. Творческий спор был прерван, так как все были заворожены звуком разбиваемых яиц. Прозаик насчитал девять. Поэт прозаически посоветовал к яйцам добавить лук. По счастливым лицам было видно как все рады неожиданно свалившемуся перекусу. За столом повеселели.

— А Пушкин, Лермонтов? — вставила Лариса, водружая сковородку с яичницей на стол и вызывая оживление.

Поэт, благодушно:

— Пушкин и Лермонтов, это не поэты, — эпистолярный жанр, позеры от поэзии.

Неожиданно, Скульптор выставил на стол несколько фигурок, последнюю серию своих нэцкэ. Все принялись рассматривать и цокать. Фигурки в действительности были великолепны. Скульптор с любовью крутил в израненных пальцах очередного толстопузого узкоглазого мужичка с котомкой и с посохом.

— Это — Син, олицетворяет долголетие и исцеление от тяжелых недугов. А вот этот называется Мальчик с персиком — приносит в дом счастье, удачу и благополучие, а также защищает детей от несчастий и болезней. А вот эта — Обезьяна, закрывающая рот и уши. А вот — нэцкэ Император, а вот эта толстая рыба — Кит…

Все рассматривали фигурки, восхищались искусством резки. Скульптор светился.

— Эту партию меньше чем по 200 баксов за каждую не отдам! — восклицал он. Поэт и Прозаик знали, что отдаст и по 50. Но хозяина обижать не хотелось.

Появилась гитара.

Уже за полночь, пьяный Прозаик приехал на автомобиле домой и вспомнил, что повесть так и не обсудили. Он уже почти заснул, когда в голове пронеслась мысль, что без пехоты войны не выиграть. Пришла фраза — рядовой солдат литературы. Сон прошел. Прозаик залез в тапочки и пошел на балкон, на ходу прикуривая сигарету.

Strasbourg
France

Автор

Марат Галиев

журналист, во Франции с 2001 года мой ютюб канал: https://www.youtube.com/channel/UCo-q4CpBCcfYSob5WHGVWlA?view_as=subscriber

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *