Уездный Холмс

Последний месяц после ухода Колесниковой я был очень занят работой над каталогом и совсем не виделся со своим другом В. Шадриным. Подойти к его столу у меня не было времени, а в столовой его, как всегда, не было видно из-за огромного куска мяса. Поэтому я очень обрадовался, когда однажды сентябрьским утром, рассматривая рекламу шин в «Ва-Банке», услыхал из угла резкий голос моего старого друга.

— А, мой дорогой Маранин,— сказал он,— рад вас видеть! Однако у вас, я вижу, был насморк. Насморк в сентябре — вещь довольно противная.

— Вы правы. На той неделе я подходил к окну и подхватил насморк. Но мне казалось, я хорошо высморкался.

— Это верно, соплей на вашем лице нет.

— Как же вы догадались?

— По вашим туфлям.

Я взглянул на свои туфли.

— Но что по ним…— начал было я, но Шадрин ответил на вопрос прежде, чем я успел его закончить.

— Туфли ваши новые,— разъяснил он,— вы их носите не больше двух лет, а они уже все в соплях. Вначале я подумал, что вы наступили в чужие сопли, а потом гляжу — нет, ваши!

Как всегда, после объяснений Шадрина, всё оказалось очень просто. Но он и не думал униматься.

— Гм,— гымкнул он,— вы всё также пьёте водку «Ферейн», как и раньше.

— Но как, чёрт возьми?! — воскликнул я, в изумлении уставившись на него.

— Ошибиться невозможно! Из вашего кармана торчит горлышко бутылки. Пить водку в сентябре — вещь довольно противная.

— Увы…— согласился я, печально отхлёбывая из горлышка.

— А кран в вашей ванной слева от входа,— продолжал Шадрин.

— Но позвольте! Вы не можете этого знать! Вы никогда не были у меня дома трезвым.

— Хе,— довольно хекнул Шадрин,— когда я вижу, что вы поворачиваетесь ко мне левым ухом, это означает, что правое настолько грязно, что уже ничего не слышит. Естественно предположить, что удобнее мыть то ухо, которым подходишь к крану. Если, конечно, вы не заходите в ванну спиной.

— Не захожу,— подтвердил я.

— Я так и думал,— потирая руки, кивнул бородой Шадрин,— мыть уши в сентябре — вещь довольно противная. Кстати, почему вы добирались до работы на метро? Это же для вас неудобно.

— Я прогулялся до станции пешком, чтобы размять залежавшиеся в кровати ноги,— ответил я,— а как вы это-то узнали?

— Залежавшиеся ноги в сентябре — вещь довольно противная,— заявил Шадрин,— я подметил две свежие дырки на вашей куртке. Такие дыры оставляет захлопнувшийся турникет или как его там… Без жетона норовили прорваться?

— Замечтался,— снова подтвердил я,— уже в вагоне обнаружил, что меня здорово по бокам треснуло.

— А рядом с вами ехала женщина,— продолжал Шадрин.

— От меня пахнет духами? — догадливо улыбнулся я.

Шадрин принюхался.

— Нет, водкой,— ответил он,— просто вы бы не опоздали на три с половиной часа из-за мужчины. Ну, максимум минут на пятнадцать. Женщины в сентябре…

— Категорически не согласен,— заявил я,— но вашим способностям всё-таки должен быть предел. Вот посмотрите на этот листок бумаги. Что вы можете о нём сказать?

В душе я был уверен, что по этому клочку мятой бумаги не удастся ничего узнать даже моему другу.

Шадрин вооружился линейкой и стал шарить по карманам в поисках лупы. Не найдя её, он стащил с меня очки и начал пристально изучать лист.

— Бумага белая,— сообщил он,— формата А4, плотность 80 г, ZOOM, вытащена из пачки, долгое время пролежала в кармане вашего пиджака рядом с недоеденным помидором — на это указывают размеры сгиба, остатки помидора и мелкие нити, идентичные нитям вашего костюма. В углу листа недописанная неприличная фраза на русском языке (он закончил фразу мне на ухо), выведенная каким-то корявым отвратительным почерком, несомненно, вашим. Два жирных пятна указывают на то, что вы ели утром оладьи со сметаной, одновременно выводя шариковой ручкой «Атлас» неприличное слово. Процесс творчества был прерван, очевидно вы облились горячим кофе, свежие следы от которого видны на вашей рубашке. После этого вы схватили бумагу (три свежих отпечатка пальцев) и положили её в карман. По дороге на работу она несколько раз падала в грязь — значит, карман у вас дырявый. Но вы подбирали её, следовательно, очень ею дорожите. Несомненно, вы хотите на ней что-то написать, наверное, рассказ о моих способностях.

Как всегда, он оказался совершенно прав. Хотя писать о Шадрине в сентябре — вещь довольно противная.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *